Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
6) Россия в эпоху Петра I
Подходило к концу правление Василия III. Он умер в 1533 г., оставив наследником трехлетнего сына Ивана при регентше- матери Елене Васильевне (из рода князей Глинских). Вскоре, пять лет спустя, великий князь потерял и родительницу. Правитель-мальчик, наделенный умом смышленым, насмешливый и ловкий, с ранних лет чувствовал себя сиротой, обделенным вниманием. Окруженный пышностью и раболепием во время церемоний, в повседневной жизни во дворце он тяжело переживал пренебрежение бояр и князей, равнодушие и обиды окружающих. К этому прибавилась ожесточенная борьба за власть боярских группировок Глинских и Бельских, Шуйских и Воронцовы. Позднее, уже в зрелые годы, царь Грозный не мог забыть свои детские невзгоды: «Бывало, мы играем в детские игры, а князь Иван Васильевич Шуйский сидит на лавке, опершись локтем на постель нашего отца и, положив ногу на стул, а на нас не смотрит».
В такой обстановке рос великий князь. Уже в те годы в его характере формируются непривлекательные черты: пугливость и скрытность, мнительность и трусливость, недоверчивость и жестокость. Наблюдая сцены междоусобий и расправ, он и сам, взрослея, входит во вкус – отдает, например своим псарям приказ затравить неугодного ему князя Андрея Шуйского.
Молодого великого князя возмущали неправедные дела бояр в городах и волостях – захваты крестьянских земель, взятки, судебные штрафы и прочее. От их лихоимства страдали «черные люди» – крестьяне и ремесленники, и главное (в глазах Ивана IV), казна, порядок и спокойствие в государстве.
Первые годы правления.
Борьба бояр и княжат продолжалась. Шуйских сменили Воронцовы и Кубенские, а их – Глинские, родственники великого князя по матери. Распри вельмож-правителей, разгул и притеснения вызвали общее недовольство крестьян, посадских людей, дворян, значительной части боярства и духовенства. С надеждой многие смотрели на Ивана IV. Когда он вошел в «возраст», его венчали на царство. В январе 1547 г., когда Ивану было 16 лет, его короновали в Успенском соборе Московского Кремля. По «чину венчания», составленному митрополитом Макарием, убежденным сторонником единодержавия московского государя, Иван Васильевич стал именоваться «царем и великим князем всея Руси». Его власть, как подчеркивалось, имеет божественное происхождение. Тем самым повышался авторитет российского правителя, род которого, как тогда считали московские политики, восходит к Августу, преемнику Юлия Цезаря. От имени последнего идет титул «царь».
В следующем месяце молодой царь женился на Анастасии Романовне Юрьевой, дочери окольничего Романа Юрьевича Захарьина-Юрьева. Новые родственники царя, появившиеся при дворе и получившие высокие чины и должности, митрополит Макарий, их сторонники из бояр и князей вскоре объединилась против Глинских, возглавивших правительство. Представился и подходящий случай.
Летом 1547 г. в Москве вспыхнуло восстание. 21 июня огромный пожар почти дотла спалил деревянную столицу – сгорело 25 тысяч дворов, остались без крова 80 тысяч москвичей, почти все ее население, 1700 человек погибли. Начавшиеся эпидемия и голод косили людей. Поползли слухи: «Москву-де подожгли Глинские, а бабка царя Анна Глинская колдовала: вынимала сердца человеческие и клала их в воду да тою водою, ездя по Москве, кропила, и оттого Москва выгорала». Подобный оборот событий оказался выгоден для Захарьиных и их сторонников.
Падение правительства ускорило выступление простых москвичей. 26 июня они собрались на вече, и по его решению восставшие двинулись в Кремль, схватили и убили одного из Глинских – дядю царя боярина князя, Юрия Васильевича, его брат Михаил Васильевич Глинский успел бежать из столицы. Дворы ненавистных правителей подверглись разгрому.
Царь Иван, уехавший из-за пожара из Москвы, отсиживался в подмосковном селе Воробьеве (на Воробьевых горах). Сюда 29 июня явились восставшие, вооруженные, чем попало, и потребовали у царя отдать им на расправу Анну и Михаила Глинских. Иван уговаривал прекратить восстание, уверял, что Глинских у него нет. Москвичи, поверив ему, ушли в город. Восстание вскоре утихло.
Восстание привело к падению правительства Глинских и приходу к власти Захарьиных.
При участии митрополита Макария была создана «Избранная рада» - это орган, который осуществлял исполнительную власть, формировал новый приказной орган.
Избранная рада начала создание центральных органов гос. управления – приказов. ПРИКАЗ № 1: челобитная изба. Его задача: принимать жалобы (челобитные) на имя государя и расследовать их. ПРИКАЗ № 2: посольский. Это ведомство иностранных дел. ПРИКАЗ № 2: поместный. Занимался распределением поместий и вотчин между служилыми людьми. ПРИКАЗ № 4: разрядный. Штаб вооружённых сил. ПРИКАЗ № 5: разбойный. Ведал борьбой против разбоев и лихих людей. ПРИКАЗ № 6: земский. Ведал порядком в Москве. Для укрепления нового гос-ва монархии потребовалось создать чиновничий аппарат. В городах и волостях выбирались целовальники и старосты, которые становились чиноначальными людьми гос-ва. В 1550 году было ликвидировано местничество. В 1550 году вводится постоянное стрелецкое войско, в отличие от дворянского ополчения. В 1550 году отменены кормления. В 1556 году принято уложение о службе. В 1550 году был принят новый судебник, который ликвидировал привилегию монастырей не платить податей в казну, запретил превращать в холопов детей боярских и дворянских, затруднил переход от одного владельца к другому в Юрьев день путём увеличения пожилого. Введён поземельный налог в т.ч. и с церковных земель. Реформы укрепили гос. управление, военную систему, способствовали централизации.
7) Опричнина: сущность, последствия.
Для расправы с изменниками и ослушниками царь предложил учредить опричнину. Это был особый двор, какой образовывал себе царь, с особыми боярами, с особым дворецкими, казначеями и прочими управителями, дьяками, всякими приказными и дворовыми людьми, с целым придворным штатом. Из служилых людей он отобрал в опричнину тысячу человек, которым в столице на посаде за стенами Белого города, за линией нынешних бульваров, отведены, были улицы (Пречистенка, Сивцев вражек, Арбат и левая от города сторона Никитской) с несколькими слободами до Новодевичьего монастыря; прежние обыватели этих улиц и слобод из служилых и приказных людей были выселены из своих домов в другие улицы московского посада. «Государство же свое Московское», т. е. всю остальную землю, подвластную московскому государю, с ее воинством, судом, управой царь приказал ведать и всякие дела земские делать боярам, которым велел быть « в земских», и эта половина государства получила название земщины. Так все государство разделялось на земщину и опричнину: во главе второй непосредственно встал сам царь, не отказываясь и от верховного руководительства думой земских бояр. Царь спешил: не медля, на другой же день после этого заседания, пользуясь предоставленным ему полномочием, он принялся на изменников своих опалы класть, а иных казнить, начав с ближайших сторонников беглого князя Курбского; в один этот день шестеро из боярской знати были обезглавлены, а седьмой посажен на кол.
Во всяком случае, избирая тот или другой выход, предстояло действовать против политического положения целого класса, а не против отдельных лиц. Царь поступил прямо наоборот: заподозрив все боярство в измене, он бросился на заподозренных, вырывая их поодиночке, но оставил класс во главе земского управления; не имея возможности сокрушить неудобный для него правительственный строй, он стал истреблять отдельных подозрительных или ненавистных ему лиц. Опричники ставились не на место бояр, а против бояр, они могли быть по самому назначению своему не правителями, а только палачами земли. В этом состояла политическая бесцельность опричнины; вызванная столкновением, причиной которого был порядок, а не лица, она была направлена против лиц, а не против порядка. В этом смысле и можно сказать, что опричнина не отвечала на вопрос, стоявший на очереди. Она могла быть внушена царю только неверным пониманием положения боярства, как и своего собственного положения. Она была в значительной мере плодом чересчур пугливого воображения царя. Иван направлял ее против страшной крамолы, будто бы гнездившейся в боярской среде и грозившей истреблением всей царской семьи. Но действительно ли так страшна была опасность? Политическая сила боярства и помимо опричнины была подорвана условиями, прямо или косвенно созданными московским собиранием Руси. Возможность дозволенного, законного отъезда, главной опоры служебной свободы боярина, ко времени царя Ивана уже исчезла: кроме Литвы, отъехать было некуда, единственный уцелевший удельный князь Владимир Старицкий договорами обязался не принимать ни князей, ни бояр и никаких людей, отъезжавших от царя. Служба бояр из вольной стала обязательной, невольной. Местничество лишало класс способности к дружному совместному действию. Поземельная перетасовка важнейших служилых князей, производившаяся при Иване III и его внуке посредством обмена старинных княжеских вотчин на новые, перемещала князей Одоевских, Воротынских, Мезецких с опасных окраин, откуда они могли завести сношения с заграничными недругами Москвы, куда-нибудь на Клязьму или на верхнюю Волгу, в чужую среду, с которой у них не было никаких связей. Знатнейшие бояре правили областями, но так, что своим управлением, ни в народе, ни даже в своей сословной организации, и царь должен был знать это лучше своих бояр. Серьезная опасность грозила при повторении случая 1553 г., когда многие бояре не хотели присягать ребенку, сыну опасно больного царя, имея в виду, возвести на престол удельного Владимира, дядю царевича. Едва перемогавший царь прямо сказал присягнувшим боярам, что в случае своей смерти он предвидит судьбу своего семейства при царе-дяде. Это – участь, обычно постигавшая принцев соперников в восточных деспотиях. Собственные предки царя Ивана, князья московские, точно так же расправлялись со своими родичами, становившимися им поперек дороги; точно так же расправился и сам царь Иван со своим двоюродным братом Владимиром Старицким. Опасность 1553 г. многие бояре стали на сторону царевича, и династическая катастрофа могла не состояться. В 1568 г. в случае смерти царя едва ли оказалась бы достаточно сторонников у его прямого наследника: опричнина сплотила боярство инстинктивно – чувством самосохранения.
Тимофей Ермаков