Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Книга “Духовные основы общества” распадается на две последовательные темы: первая анализирует наиболее популярные социальные концепции XIX–XX вв.: историзм, биологизм, психологизм. Эти идолы социальной науки XIX в. создавали иллюзию возможности сведения общественной жизни к “естественным” первоосновам, которые можно было бы описывать языком позитивной науки. Простые, но неотразимые аргументы С. Л. Франка обнаруживают внутреннее противоречие этих установок, тщетно стремящихся вывести высшее из низшего. Параллельно автор вводит принципиальное для него различение “соборного” и “общественного”. Общество — не производное объединение отдельных индивидов, а первичная целостность, в ней (и только в ней) человек дан как конкретность. Выбирая в качестве первоначала МЫ или Я, философы выбирают “ложь отвлеченного коллективизма” или “ложь отвлеченного индивидуализма”. Не уступая в тонкости анализа столпам экзистенциализма и диалогизма, С. Л. Франк доказывает, что “я”, “ты” и “мы” соотносительны и “одинаково первичны”. Они даны сразу как единая структура и диалектически порождают друг друга. (В этом разделе он полемически затеняет тот факт, что обосновать эту соотносительность может только “я”, да и прямая связь с Божественным возможна только для “я”, но в последних главах справедливость восстанавливается). Уже в силу этого общество нельзя рассматривать как результат целенаправленного “суммирования”, осуществляемый идеей или волей исторических лиц и сил.
Общественность — это коллективное единство, реализованное через внешнее подчинение единой направляющей воле, каковой являются власть и право. Но под внешним объединением действует сила внутреннего человеческого единства, сила “соборности”. Основными жизненными формами соборного единства С. Л. Франк считает брачно-семейное единство (это — главная “воспитательная сила соборности”), религиозную жизнь, а также “общность судьбы и жизни”, то есть силу, цементирующую людей в живой этнос или содружество.
Философ выделяет четыре аспекта соборности, которые отличают ее от других социальных феноменов. 1) Соборность есть единство “я” и “ты”, вырастающее из первичного в данном отношении единства “мы”. 2) Соборное единство коренится в жизненном содержании самой личности, которое в основе своей — любовь. 3) Любить можно только индивидуальное, и потому соборность есть там, где можно усмотреть личностное начало. 4) В соборности осуществляется сверхвременное единство человеческих поколений, когда прошлое и будущее живут в настоящем. Нетрудно заметить, что перед нами не совсем славянофильская соборность. В концепции С. Л. Франка общинное сведено к минимуму и по большей части отнесено к общественному. На первом же плане — способность личности благодаря любви выйти в измерение общности, оставаясь собой.
Пытаясь понять, каким образом вообще возможно социальное, данное нам во внутренней сущности как соборность и во внешнем явлении как общественность, С. Л. Франк восстанавливает в правах категорию духа. Конечно, это не наивный спиритуализм: речь идет о “духе”, умершем и воскресшем в огне немецкой диалектики. Но все же нужна была известная смелость, чтобы в эпоху торжества явного или скрытого позитивизма обратиться к этой “архаике”. Общественное бытие, по С. Л. Франку, нельзя свести ни к материальному, ни к органическому, ни к душевному. Оно нематериально, но в то же время — непсихично, ибо надындивидуально. Этот тип бытия платонизм называет идеей. Но в социальности идея неразрывно связана с жизнью: идеальные связи работают только тогда, когда их воплощает, когда за них готова отвечать конкретная личность. Реальность духа — не объект или субъект, она дана живому знанию. Общественное бытие, таким образом, всегда есть внешнее выражение духовной жизни. Поэтому даже в самом мирском общественном явлении, говорит С. Л. Франк, есть что-то мистичное. Жизнь общества — это “драматическая судьба Бога в сердце человека”. Дух — это всегда должное, и в узком смысле слова должное в общественной жизни — это право и власть. Но, по С. Л. Франку, их глубинный источник — в авторитетности. Авторитетна лишь воля как носитель правды. Внутреннее отношение в обществе с неизбежностью окружается внешней оболочкой принуждения. Но если исчезает признание авторитетности — исчезает и подчинение. (Этот ход мысли у Франка представляется довольно рискованным, поскольку провоцирует “порочный круг”: он позволяет избежать обезличивания правды, но порождает вопрос об источнике авторитетности.)
С. Л. Франк не закрывает глаза на дуализм “закона” и “благодати”, который возникает, если социальное мы трактуем как духовное. В основе этого дуализма, утверждает он, лежит двойственность самого бытия: в сверхэмпирической первооснове оно — живое всеединство, в своем наружном слое оно — система отвлеченных определенностей. В этих двух мирах живет и человек. В меру осуществляющегося в нем богоподобия человек есть сын Божий и действует по благодати. В меру его отсутствия — раб Божий, подчиненный закону. Следование пути закона есть дань греховности. Но и здесь есть место свободе в той мере, в какой человек свободно принимает бремя закона во искупление греха и, значит, преодолевает свое рабство. По отношению к этому дуализму вторичен и производен дуализм нравственности и права.
Тайна транспсихической объективности общественного бытия, говорит С. Л. Франк, заключается в том, что “мы” приобретает в единстве с должным характер объективно-сверхчеловеческой воли. Но личностные истоки социального никогда не иссякают, поскольку власть опирается на общественность, та — на соборность, но и соборность в свою очередь имеет внутреннюю основу. Это — соборность как Церковь. Здесь “я” и “мы” находят согласование и примирение через служение абсолютной Правде, Богу. Таким образом, последняя основа социальности — это утвержденность общественного единства в святыне.
Вторая часть книги (“Основные принципы общественной жизни”), которая в сокращении дается в журнале, представляет собой положительный аспект социальной философии С. Л. Франка. Он выдвигает триединство начал общественной жизни: служение, солидарность и свобода. За этой триадой стоят десятилетия споров русской, да и европейской в целом, политической мысли, мучительно пытающейся найти свои метафизические основания. С. Л. Франк кладет в основу решения всех основных антиномий политической философии идею первичности обязанности по отношению к праву. Обязанности в конечном счете сводятся к первообязанности: к долгу служения высшей Правде, которая составляет глубинное, сущностное содержание человека. Даже тогда, когда ни вера, ни знание не открыли ему, в чем собственно она заключается, высшая Правда дана ему как его собственное сверхприродное измерение. Такое решение позволяет С. Л. Франку избежать парадоксов и тупиков теории “естественных прав” человека: естественное и должное несовместимы друг с другом, и если мы все же попытаемся их связать, нам рано или поздно придется обожествить тот или иной аспект природы, будь то человеческая натура или объективное естество. Такое “право” всегда будет узурпацией и агрессивным себялюбием. Другое дело — обязанность, которая всегда есть внесубъективная сила. Содержащаяся в ней необходимость позволяет обосновать право не на произволе, а на законе. Поэтому два других общих принципа — солидарность и свобода — не уничтожают друг друга (что было бы “естественно”), а, напротив, находят сферу совместимости в принципе служения. На основе такого решения С. Л. Франк примиряет и другие оппозиции, — не столь универсальные, но не менее значимые практически, — 1) иерархизм и равенство, 2) консерватизм и творчество, 3) планомерность (государства) и спонтанность (гражданского общества). Свою книгу С. Л. Франк завершает, — что не случайно, — рассуждением об общественной функции права. Именно изъяны правосознания, а то и его полное отсутствие вменялись в вину русской культуре в целом. С. Л. Франк придает праву высокий онтологический статус начала, которое по своей духовной сути есть единство гражданственности и государственности, личности и общества, и в качестве такового может стать промежуточным звеном, соединяющим эти конфликтные реальности.