Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
БОРЬБА ВОЖДЕЙ
МЕЖДУ СОБОЙ ЗА ВЛАСТЬ
ГЛАВА ИЗ КНИГИ Р. МИХЕЛЬСА
«СОЦИОЛОГИЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ
В УСЛОВИЯХ ДЕМОКРАТИИ»
(Лейпциг, 1911)
Тезис о неограниченной власти вождей в демократических партиях нуждается в пояснении. Теоретически вождь зависит от воли масс. Малейшее недовольство с их стороны — и ему надо уходить в отставку. В любой момент он может быть смещен и заменен. <...> Масса вообще никогда не способна к господству, но каждый входящий в нее индивид способен на это, если он обладает необходимыми для этого положительными или отрицательными качествами, чтобы подняться над нею и выдвинуться в вожди. < ..>
...Часто создается впечатление, будто масса действительно господствует над вождем. В действительности же, как правило, речь идет о новом вожде, или о новом слое вождей, который стремится овладеть массой и которому удалось навязать ей свои собственные представления, противоположные идеям старого круга вождей. Таким образом, старый круг вождей как бы оказывается перед необходимостью либо подчиняться воле масс, либо уйти в отставку. При более пристальном взгляде легко заметить, что и его подчинение служит всего лишь средством против влияния новых вождей. <...>,
Борьба между вождями и подозрительное отношение друг к другу подхлестывают их к повышенной, часто несколько искусственной активности. Парламентарии пытаются усовестить своих внепарламентских противников с помощью <...> служения долгу, сохраняя при этом уважительное отношение масс. Это и демократическая добродетель, и в то же время олигархическая мера предосторожности. Поскольку подавляющее большинство избирателей и членов партии о деятельности парламентария ничего определенного не знают и он постоянно подвергается обвинению в ничегонеделании, то ему приходится иногда самому напоминать о себе. Эта потребность служит источником и длинных порой речей, и шумных сцен, о чем свидетельствуют повестки дня в народных представительствах Австрии, Франции, Италии и Англии, ибо именно таким образом вожди привлекают наибольшее внимание к себе, а в большинстве стран даже вызывают чувство гордости. Вызывающие интерес силовые средства возбуждения личных конфликтов для широкого круга людей куда более понятны и доступны, чем научные диссертации об использовании гидроэнергии или торговых сделках с Аргентиной.
Эпизодическое, во всяком случае формальное следование вождей воле масс, от которых они теоретически зависят, происходит у более слабых и подлых натур среди них в форме демагогии. Демагоги, эти льстецы массовой воли, вместо того чтобы поднимать массы, опускаются до ее самого низкого уровня, но опять же лишь для того, чтобы под ложным, искусно изобретенным прикрытием (будто у них нет никакого иного более честолюбивого стремления, как стоять на коленях перед массами в качестве верноподданнейших слуг) надеть на них свое ярмо и господствовать от их имени. <...>
Источником противоречий, вызывающих борьбу между вождями, могут быть самые различные причины. Часто в их основе лежат возрастные различия физиологического и психологического свойства (молодежь против стариков) или даже различия социального происхождения (потомственный пролетарий против потомственного буржуа). Нередко противоречие вытекает из объективных потребностей различных сфер <...> того или иного движения — партия против профсоюза, фракция против правления партии. Или же характеризуется разрывом по горизонтали (борьба одного слоя бюрократии с другим), или по вертикали — нарушение равновесия между двумя местными группировками вождей.
Но наиболее часто расхождения между группами вождей происходят по двум мотивам. Во-первых, в силу объективных, принципиальных различий в мировоззрении или по меньшей мере в воззрениях на перспективы развития и, следовательно, тактики. Отсюда существование различных направлений — ревизионистов и марксистов, синдикалистов и социал-демократов и т. д. Во-вторых, по личным причинам: личная антипатия, зависть, недоброжелательность, беззастенчивая борьба за лидерство, демагогия. <...>
Вожди, обладающие партийной властью, вовсе и не скрывают, что их цель — удерживать свободу слова инакомыслящих или других вождей в максимально узких рамках. Поэтому обладатели власти выступают поборниками дисциплины и подчинения, т. е. тех качеств, которые они называют условиями партийной жизни как таковой. Порой они идут даже на установление цензуры для своих подозреваемых в бунтарстве товарищей, принуждая их к отказу от собственных журналов и публикации своих статей только в официальных, т.е. подчиненных партийным властям изданиях. Существующий в германской социал-демократии запрет на участие в буржуазных изданиях <...> объясняется именно этим и никакими иными тенденциями.
В своей борьбе против молодых старый вождь поначалу, как правило, получает поддержку масс. Присущее массам всех рабочих партий естественное скептическое отношение к незаметно протежируемым и выдвигаемым старыми вождями новичкам <...> приводит к тому, что член партии, если он не хочет подвергнуть себя нападкам, должен сначала пройти длинный испытательный срок, прежде чем осмелится выступить с собственными идеями. <...>
Вожди, управляющие партией, обличают вождей партийной оппозиции перед массами в некомпетентности, отсутствии призвания, крикливости и прегрешениях перед партией, демагогии и обмане, охотно выдавая самих себя за представителей воли масс и призывая от имени масс и демократии непослушных или просто непопулярных к подчинению.
...Старым вождям приходится контролировать массы, чтобы те не выдвигали неугодных им лиц. Исходя из этого они требуют от избирательных округов не назначать своих кандидатов в рейхстаг без полученного заранее разрешения правления партии.
Старые вожди всегда стремятся подстегнуть к своей колеснице новые движения, не имеющие сильных вождей, предотвращая таким образом с самого начала любую конкуренцию и любую возможность нового идейного направления. Возникновение движения молодых рабочих было воспринято большинством в германской социал-демократии и профсоюзах скрепя сердце. Но когда они поняли, что этот процесс уже не остановить, они решительно вышли вперед и взяли руководство этим молодым движением в свои старческие руки. <...>
В последнее время господствующие классы демократически управляемых стран пытаются сдержать напор революционного рабочего движения тем, что выдающимся его вождям они уступают места в министерствах, укрощая тем самым революционный пыл всегда узко ограниченным участием в разделении власти.
Олигархия современной демократической партии, сдерживая неудобную ей оппозицию, шла часто тем же путем. Если вожди оппозиции в партии опасны, поскольку имеют, хотя и немногочисленную, опору в массах, то господствующие : в партии лидеры пытаются охладить их пыл и нейтрализовать: вожди оппозиции получают высокие должности и звания <...> и тем самым делаются неопасными. Тем более что на самые почетные места их не допускают, и они остаются на вторых ролях, но без заметного влияния и в безнадежном меньшинстве. Что же касается ответственности за действия, совершаемые группой вождей, то они делят ее со своими бывшими противниками.
Путь новых вождей к власти крайне мучителен. Он пролегает через всякого рода препятствия и преграды, и расчистить его может лишь благосклонность масс. Редко борьба между старыми и новыми вождями заканчивается полным устранением первых. Заключительный акт этого процесса состоит не столько в смене элит, сколько в их реорганизации. Происходит их слияние. Новое поколение, пока оно еще неуверенно держится на ногах, охотно использует в отношении старого, чтобы не быть им уничтоженным, всевозможные обходные пути. Оно распространяет заверения в незначительности своих объективных отличий от воззрений большинства, торжественно провозглашает себя продолжателем старых, испытанных принципов и сетует на недостаток чувства демократизма у старых вождей. <...>
Одной из самых интересных глав в истории борьбы вождей являются предупредительные меры, которые принимают вожди внутри своих собственных закрытых корпораций для поддержания дисциплины, т. е. для сохранения цементирующей воли большинства. <...>
Превентивные меры для обуздания меньшинства среди вождей, являющихся депутатами, утрачивают действенность, когда конфликт возникает не между меньшинством и большинством членов фракции, а между одним из ее членов, поддерживаемым влиятельными лидерами партии, и остальными депутатами-социалистами. В этом случае победу можно легко одержать и в одиночку. <...> Наиболее отчетливо стремление депутатов поставить себя над партией проявляется именно там, где существует сильная партийная организация, т. е. в современных рабочих партиях, а внутри них — опять же главным образом в ревизионистских направлениях. Принадлежащие к этим направлениям депутаты ведут непрестанную борьбу до тех пор, пока не привлекут на свою сторону большинство партии, чтобы выйти из-под влияния партии, а самое главное - рабочей массы, и стать в зависимость не от местной партийной организации, а от избирателей в прямом смысле слова, т. е. от их личных избирателей, которые обычно представляют собою серую, неорганизованную, более или менее индифферентную массу. <...>
<...> Когда новые вожди достигают своей цели, т. е. когда им удается свергнуть ненавистную тиранию своих предшественников от имени нарушенных прав анонимной массы и они после этого сами занимают посты, дающие им обладание властью, то в них начинаются такие перемены, в конце которых они, если не по форме, то непременно по содержанию, становятся похожими на поверженных тиранов как две капли воды. Вывод из этой метаморфозы, который дает нам история, ясен и однозначен. Оппозиция в государстве, возглавляемая наследными принцами, редко представляет угрозу для самой короны. Точно так же и оппозиция претендентов на пост вождя против старых вождей не является опасной для самой партийной организации и для системы господства вождей. Современные революционеры становятся реакционерами в будущем.
Обратное психологическое влияние руководства массами на вождей. Психологическая метаморфоза вождей.
Потребности масс в вождях и их равнодушию противостоит естественная жажда власти вождей. Эволюция демократической олигархии еще более ускоряется за счет присущих всем людям качеств. <...>
Типичный вождь рабочих партий в моральном отношении находится не ниже, а, скорее, выше типичных вождей остальных партий. Это порой безоговорочно признают и явные противники социализма. Но функции постоянного руководства массами оказывают на характер морали вождей, по существу, негативное влияние. <...>
Предположим, что среди прочих условий вождь, по меньшей мере в начале своей карьеры, был убежден в правильности принятых им принципов. Вождь выделился из массы, одной из частичек которой он был. <...> Это в большинстве случаев проявляется там, где вождю не надо противостоять прочной партийной организации с соблазнительными постами, а только предстоит создать, основать свою партию. <...>
Не каждый, кто стал командиром масс, был до этого претендентом на пост командира. Но ставший им уже с трудом возвращается в прежние, в политическом отношении подчиненные условия.
Всякое осознание власти вызывает манию величия, а стремление к господству, благонамеренное или дурное, живет в каждом человеке. Все это элементарные истины психологии. Сознание собственной ценности и понимание потребности масс в вождях соединяются и приводят к тому, что в вожде пробуждается естественное влечение к господству. А любая власть стремится к расширению своих полномочий. <...>
Если вожди не нажили состояния с самого начала или не имеют иных источников дохода, то за свои посты они держатся по экономическим мотивам. Они часто срастаются с ними не только в силу конкретных и духовных причин, но и в силу финансовых. Легко заметить это у простых рабочих — с ними считаются только потому, что они являются вождями рабочих. Утрата постов была бы для них равнозначна банкротству. Возврат в старые условия, из которых они вышли, был бы в большинстве случаев невозможным. Психологически они как вожди, пользующиеся преимуществами и славой своего незначительного господствующего положения, не смогли бы вписаться в старую среду. Если брать профессиональный аспект, то свои прежние навыки они утратили. И к любой иной работе, кроме партийной агитации, они непригодны.
Перебежчики со стороны буржуазии уже износились. Молодыми, свежими, энергичными вступали они в ряды организованного рабочего движения. Быстро стали вождями. Но образ жизни, который они при этом вели, при всех заключенных в нем больших преимуществах, был напряженным и обременительным, разрушительным для здоровья, как любая карьера, сопровождаемая почестями. В результате они быстро состарились. В итоге и для них их бывшая профессия стала чуждой, причем тем в большей степени, чем ее содержание отдалено от деятельности профессионального политика. <...>
Психологические метаморфозы, происходящие на протяжении ряда лет с вождями, имеют и еще один источник.
Если перебежчики являются выходцами из буржуазии, то в вожди рабочих партий они пробились к пролетариату через этику, энтузиазм и науку. С юношеским задором, в пору оптимизма, когда взору открыт весь мир и разум с радостью стремится взять барьеры, встающие перед последовательным логическим осмыслением больших проблем, <...> движение штурма и натиска, состоящее, как правило, из студентов, еще по-настоящему не повзрослевшее, уже переходит рубикон. Затем они борются по другую сторону баррикад, терпят поражение и добиваются успехов в качестве вождей противников того класса, который их породил и воспитал. Но их молодость уже прошла. <...> А вместе с молодостью канули и идеалы как в силу превратностей будничной борьбы, так и в результате нового опыта, противоречащего старой вере. Таким образом, многие вожди в глубине своей души отчуждены от самых существенных сторон социализма. Они ведут лишь изнурительную борьбу против собственного скептицизма или же осознанно или не-
осознанно возвращаются к идеалам своей (несоциалистической) молодости.
Но, разуверившись, они уже не могут вернуться назад. Они уже не могут «перестроиться». Их удерживает прошлое как внешне, так и внутренне. Созданная ими за это время семья ропщет. Их добрая политическая репутация властно требует продолжения прежнего образа жизни. Так что с внешней стороны тому делу, которому в свое время отдали лучшие силы, верность они сохраняют. Но идеалисты превратились в оппортунистов, верующие — в неверующих, альтруисты, с открытым сердцем, стремившиеся к благодеяниям,— в эгоистов, действия которых проникнуты явным и холодным расчетом.
Таким образом, эти люди не пришли в партию с явным или таящимся лишь в подсознании намерением стать вождями. Их влекли только жертвенность и жажда борьбы. Но, с одной стороны, в силу врожденного, а с другой — благоприобретенного превосходства они стали вождями масс. В качестве таковых с течением времени оказались подверженными всем соблазнам обладания властью в той же мере, что и их товарищи, которые связали себя с социализмом как честолюбцы и с самого начала сознательно были настроены использовать массы в качестве трамплина для достижения своих целей и планов. <...>
Особенно влияют на психологию вождей резкие переходы от оппозиции к участию в публичной власти. Очевидно, что период политической травли и преследования государством и обществом способствует повышению этического уровня партийного руководства, хотя бы уже потому, что препятствует проникновению в партию карьеристских элементов, в то время как периоды триумфа и спокойствия снижают уровень партийного руководства. Это относится не только к старым вождям, привыкшим действовать скрытно (качества которых в периоды благоволения правительства хотя и не утрачиваются полностью для дела пролетариата, однако все же столь разительно меняют свою окраску, что эти вожди полностью отходят от масс). Это характеризует и новых вождей, которые вообще появляются только тогда, когда им начинает светить солнце партии. До тех пор пока борьба на стороне угнетенных равнозначна принятию тернового венца, буржуа, перешедшие на сторону социализма, выполняют в партии функции лишь развивающие у них бескорыстие. Они могут стать опасными для социализма только тогда, когда современное рабочее движение начинает маскировать свои принципы и вступает на скользкий путь политики компромиссов. <...>
Перевод кандидата философских наук Ю. И. ФИЛИППОВА
Комментарий
ЕСТЬ ЛИ НА «СКАМЕЙКЕ» ЛИДЕРЫ?
Многое в главе из книги Р. Михельса, опубликованной с некоторыми сокращениями в этом номере, звучит так, будто написана она сегодня. Под некоторыми ее положениями с удовольствием подписались бы современные популисты, отдельные тезисы включили бы в свои программы представители лагеря, который носит название демократического, кое-какие аргументы позаимствовали бы их номенклатурные оппоненты...
Что это — совпадение исторических ситуаций? Или Р. Михельсу действительно удалось выявить некоторые универсальные закономерности отношений между руководящим меньшинством и руководимой массой, как и между разными «руководящими поколениями»? Детальный ответ на эти вопросы, конечно, потребовал бы въедливого анализа с позиций современности всего массива привлеченного Михельсом материала, всех его выводов. Думаю, такая работа будет рано или поздно проведена добросовестными историографами политологии. Но некоторые выводы можно было бы сделать и сейчас, в первом приближении.
Трудно оспорить то, что в книге Михельса раскрыты некоторые социально-психологические и политологические закономерности и парадоксы вождизма — психологии и практики по форме демократических, по сути олигархических отношений между массами и избранными ими руководителями. Эта психология и практика и в начале века, и ныне опираются на те же особенности сознания руководителей и руководимых, используют те же стереотипы элитарного и массового сознания, те же приемы и методы политических действий. И разорвать возникающие здесь порочные связи невозможно, не создав — пусть преодолевая сопротивление масс — те подлинно демократические механизмы, которые способны противодействовать вождистским амбициям руководителей и восторженной пассивности, близорукой доверчивости руководимых. Меры эти — гласность без изъятия, критика и самокритика, демократическая кадровая политика, знание массами подлинного лица своих лидеров — мы хорошо представляем сегодня, в годы перестройки. Неплохо представлял их — и сетовал на их отсутствие — Р. Михельс в 1911 году.
Но есть, видимо, и определенные причины исторического характера, обусловившие совпадение выводов Михельса и оценок, которые мы делаем сегодня. В чем они? Михельс, как вы помните, связывал психологические метаморфозы вождей и
антидемократические тенденции вождизма с усилением ревизионистского, оппор-тунистского течения в рабочем движении. Действительно, начало XX в. было временем господства в рабочем движении партийного чиновника-бюрократа, по видимости, шедшего на поводу у массы (которую он упрекал в неразвитости), на деле превратившего ее в служанку его интересов.
Казалось бы, как можно проводить параллель между германским социал-демократическим чиновником начала века и нашим «аппаратчиком» времен застоя! Между тем параллель очевидная: и тот, и другой — оппортунисты, подстраивавшиеся под предубеждения, неразвитость настроений масс, чтобы властвовать над ними в своих далеко не бескорыстных интересах. И спекуляция на уравнительных настроениях, и многолетняя накачка дутых рублей в обращение, и магия победных рапортов — что все это, как не подстраивание под отсталые настроения, не заигрывание с ними?
Поколение вождей-оппортунистов в начале века превратило достаточно сложный и небезболезненный процесс смены партийных лидеров в бюрократический ритуал продвижения по служебной лестнице. Одной из его целей было предотвратить приход к власти сил, способных придать движению рабочего класса новые импульсы, разрушить основанную на идее преемственности систему смены руководства. Преемственность, как вы помните, и у нас была одним из базисных принципов кадровой политики. Итогом же стал застой.
Перестройка вызвала огромную потребность в новых кадрах. Но одним из ее серьезнейших противоречий становится то, что старый механизм воспроизводства кадров не заменен новым. И в итоге новые имена часто не ведут к смене стиля и методов работы.
Партия переживает сегодня ту же проблему, что и многие спортивные команды,—проблему «скамейки». В спорте могут выиграть только те, у кого она есть, у кого есть запас сил на все амплуа. То же и в политике. Сейчас наша кадровая «скамейка», по всем ощущениям, переживает кризис. Вместе с тем чувствуется и грядущий приход новых сил. Станут ли они кадровым резервом КПСС — или их активность уйдет в другое русло? Вопрос этот не праздный. И решение его во многом зависит от XXVIII съезда.
Владимир ВОСТОКОВ,
кандидат философских наук