Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Министерство культуры Российской Федераций
Казанский государственный университет культуры и искусств
Факультет художественной культуры и дизайна
Кафедра этнохудожественного и татарского музыкального фольклора
Курсовая на тему: Мордовская свадьба
(Структура, характеристики, особенности)
Работу выполнил: Студент 3 курса,
Ванипатов. Р. Р
Работу проверила:доцент кандидат
Филосовских наук
Гафиятуллина. Л. А
Казань, 2013
Ведение
Актуальность исследования. В современный период четко наметилась тенденция возрождения национальных традиций, обычаев и обрядов, имеющих глубокую социальную значимость. К ним, несомненно, относится свадебный обряд -наиболее знаменательное событие в жизни любого народа. Свадьба является краеугольным камнем в процессе создания такой составляющей общества, как семья. Исключительная важность семьи и многообразие ее функций обусловили сложность свадебного церемониала.
Как историко-культурный, фольклорно-этнографический феномен свадьба воплощает существенный пласт устно-поэтического и музыкального наследия народа, который отражает его древнее мировоззрение, представления о семейной жизни, морально-этические нормы и нравственные принципы. Свадебный обряд и фольклор — ключ к пониманию многих явлений бытовой, общественной жизни этноса в прошлом. Свадьба — неотделимый элемент культуры, квинтэссенция национального духа. В ней воплотились синкретическое восприятие окружающего мира, отголоски суеверий и языческой обрядности, культовые мотивы, размышления о человеке, семье, детях, преемственности поколений и смысле бытия.
Свадебная поэзия мордвы представляет наиболее архаичную часть устно-поэтического творчества, запечатленную в эпических произведениях «Сияжар», «Масторава», мифах о сватовстве и женитьбе богов, древних легендах и преданиях о браках девушек с тотемом - медведем. Свадьба стала сокровищницей национального искусства слова, выдающимся памятником художественного таланта, в котором отчетливо видны особенности словесно-художественного мышления этноса, сложность и специфика языка, образов, изобразительных средств, жанровое разнообразие и тематическое богатство семейно-обрядовых произведений. В свадебном фольклоре выразились поэтическая одаренность, художественные и эстетические вкусы народа, глубина его психологизма, острота ума и наблюдательность, щедрость и широта души. Этим объясняется глубокий интерес фольклористов и этнографов, историков и литераторов, музыкантов к свадьбе как важному разделу народной культуры.
Объект исследования:
Предмет исследования:
СВАДЕБНАЯ ОБРЯДНОСТЬ МОРДВЫ
Свадьба — одно из наиболее важных событий в жизни семьи. Традиционные обряды, приуроченные к разным ее этапам, должны были способствовать еёблагополучному ходу, а также объявлять о событии односельчанам и родствен-никам. Свадебные обряды отличались большой сложностью и разнообразием, что определялось особенностями расселения, многообразием контактов отдель-ных групп этноса с соседями.
Формы брака у мордвы. Заключение браков традиционно являлось не столько делом молодых, сколько их родителей и родственников. Часто при выборе не-весты основное внимание обращалось на имущественное положение ее семьи, трудолюбие и здоровье девушки. По возрасту невесты бывали иногда старше своих женихов. Указы Правительствующего Сената отмечали в XVIII веке у мордвы-новокрещенцев наличие браков малолетних мальчиков 8, 10, 12 лет на де-вушках 20 и более лет. Объяснялось это стремлением родителей жениха путем женитьбы сына получить дополнительные рабочие руки, а родители невесты стремились как можно дольше удержать дочь в своем доме. Поэтому их «раньше двадцати пяти лет и не отдавали ... это была самая молодая невеста». Такое явление наблюдалось у марийцев, удмуртов, чувашей, коми-пермяков. К XIX веке брачный возраст женихов и невест выровнялся, в основном он варьировал-ся в районе 17-20 лет. Как правило, браки заключались в своей этнической сре-де, но встречались и этнически смешанные брачные союзы, особенно мордовс-ко-русские.
Оформление брака обычно происходило по полному свадебному обряду. Но име-ли место и другие формы заключения брака, например, умыкание невест. Для этого собиралась группа мужчин, состоявшая из родственников и знакомых же-ниха, которые ехали в то село, где жила приглянувшаяся парню девушка. «Кра-жа эта производилась или из хоровода, или во время шествия за водою, или рано утром во время гонитьбы скота на водопой». Девушку доставляли к кому-ни-будь из родственников или знакомых жениха, запирали в амбар или клеть и уго-варивали дать согласие на замужество. В большинстве же случаев похититель старался как можно быстрее овладеть девушкой. После этого она, как правило, в дом родителей уже не возвращалась. В некоторых местах случаи умыкания не-вест встречались вплоть до начала XX веке.
|
Эрзянская невеста с подругами. |
У мордвы были известны и браки ухо-дом, или самокрутки (лисезь туема (э).,тума (м.), когда «девка убегала от отца и матери, выходила замуж ... и передавала своему мужу тайно от семейных всё своё имущество». Такие свадьбы устраивали из-за бедности жениха и его неспособно-сти оплатить выкуп за невесту или из-за несогласия родителей женить парня на понравившейся ему девушке. Иногда такая свадьба происходила и с тайного согласия родителей, чтобы избежать лишних рас-ходов на свадьбу — «... самоходка как женихову, так и невестину отцу стано-вится по меньшей мере в пять раз дешев-ле против свадьбы, справляемой по всей форме». Но обычно, как бы ни были бедны роди-тели молодых, они старались устраивать для своих детей полную свадьбу, которая по своему составу представляет сложный |
ритуал, сюжет которой заключает в себе своеобразную борьбу между действую-щими лицами двух партий в свадьбе (сторонников жениха и сторонников не-весты) и развивается, следовательно, в форме драматической коллизии. Мордов-скую традиционную свадьбу можно разделить на несколько этапов, каждый из которых имел строго очерченную композиционную завершенность, нередко со-провождаемую древнейшими формами символико-магических мотивов.
Свадьба состоит из слеующих действий-этапов :
1) сватовство (ладяма (м.), ладямо (э.);
2) приготовление к свадьбе (свадьбанъ аноклама (м.), свадьбанъ анокстамо (э.);
3) свадьба в доме жениха (свадьбась церанъ кудса (м.), свадьбась церанть кудосо(э.);
4) свадьба в доме невесты (свадьбась стирень кудса (м.), свадьбась тейтеренъкудосо (э.);
5) приезд свадебного поезда к невесте (куданъ сама-валгома (м.), валгомо (э.);
6) свадьба в доме жениха после венчания (свадьбась цёрань кудса (м.), свадьбасьцёранъ кудосо (э.), венцямда меле (м.), венчамодо мейле (э.);
7) день потех или ряженых (потиха ши (м.), потиха чи (э.).
|
Предсвадебная обрядность. Начинался свадебный цикл со сватовства — ладяма(м.), ладямо (э.). Интересно его описание по материалам первой половины XIX ве-ка. Перед тем, как отправиться сватать не-весту, отец жениха приносил жертвы бо-гам-покровителям дома, двора и умершим предкам. Затем отрезал от хлеба горбушку, вынимал из неё мякиш и заполнял мёдом. Ночью верхом на лошади он ехал к дому невесты и клал горбушку на воротный столб. Потом стучал кнутом в окно, гово-рил хозяину, что приехал сватать его дочь, и быстро уезжал. Отец девушки со своими сыновьями или братьями устраивал за ним погоню. Если им удавалось отца жениха, то |
||
|
но, соглашаясь выдать дочь за сына хозяина. Отказываться от такого сватовства мордва не решалась, опасаясь гнева богов. Однако, если дочь сватали в бедный дом, то отец невесты стремился догнать свата всерьёз, а если в богатый, то соз-давали только видимость погони.
К концу XIX веке этот обряд заметно трансформировался. Выбрав сыну невесту, родители приглашали к себе родственников и объявляли им об этом. После тща-тельного обсуждения всех обстоятельств выбора и поодобрении его всеми род-ными молили богов оказать поддержку в задуманном деле. Затем к родителям невесты для предварительных переговоров посылался кто-то из родни жениха, обычно это были его крестные родители или тетя и дядя. В доме девушки посла-нец обязательно садился под матицу, так как считалось, что она «спутывает», «связывает», поэтому пришедших нельзя выгнать. Разговор начинался с посто-ронних предметов, а затем незаметно переводился в нужное русло. Родители не-весты, как бы ни были рады этому сватовству, в первое посещение отказывали сватьям. Некоторые делали это в силу обычая, но многие затягивали сватовство, чтобы о нем узнало как можно больше людей и таким образом предоставить воз-можность посвататься и другим женихам. Эти предварительные переговоры о сватовстве на территории современной Мордовии назывались инголе якама (м.),икеле якамо (э.) (букв, предварительное хождение), у мордвы Самарской облас-ти — валонь путомо (букв, дать слово), в Тоцком районе Оренбуржья — усло-витця.
Второй этап сватовства, собственно само сватовство — ладяма (м.), ладямо (э.). Во время этого этапа договаривались о расходах на свадьбу, о количестве при-даного и т. д. В качестве приданого родители обычно давали дочери одежду, а также по молодой матке от каждой породы скота. После успешных переговоров сваты надевали рукавицы и били по рукам. В доме невесты собирались ее родст-венники, каждый из них приносил с собой каравай хлеба. Уходя домой, они бра-ли взамен хлеб, испеченный в доме невесты, что символизировало союз двух се-мей.
Но и после ладямо (э.) еще можно было расторгнуть договор, как со стороны же-ниха, так и со стороны невесты, уплатив расходы на сватовство. Окончательно просватанными считались молодые люди лишь после третьего этапа сватовства — чиямо (э.), проке симомасъ (м.) — окончательной пропой. После него девушка переставала ходить на посиделки и начинала готовить подарки к свадьбе.
|
Дары. Даров требовалось много. Чтобы сыграть посредственную мордовскую сва-дьбу, необходимо было от 10 до 20 вы-шитых женских рубах, приблизительно столько же мужских, значительное коли-чество вышитых головных уборов, поло-тенец, платочков и т. п. Они готовились постепенно в течение нескольких лет. В конце XIX в. часть подарков, которые не-веста дарила родственникам мужа (муж-ские рубашки, платки), были покупными. Остальное она должна была сделать сво-ими руками. Непосредственно перед сва-дьбой ей помогали подруги, собираясь в ее доме. |
Приготовление приданого. Реконструкция. Фото из альбома "Мордовское платье". |
родоплеменные и семейные) на праздничных и подвенечных платьях были ины-ми, чем на будничных рубахах.
В свадебном фольклоре эрзи и мокши воспета красота вышитых знакамрубах :
Мазы ялган кепететсть,
Ашо дигань полкокс сынь сыргасть.
Котова таргань сынст паляст,
Клетка марто сынст руцяст...
Красавицы мои подруги поднялись,
Стаей белых гусей двинулись.
В шесть полос вышиты их рубашечки,
В клетку расшиты их руци ...
В мордовском свадебном обряде есть ритуал демонстрации и примеривания приданого невесты одной из ее подруг, во время которого в исполняемой песне характеризовались элементы костюма, красота вышивки, знаков, орнамента :
Тяни щака, ялганьке,
Сёрматф кумаць панаронц.
Мельганза щак, ялганьке,
Пиндолды петькс панаронц.
Тяни щайте, кельгомняньке,
Лангонь мазы панаронц,
Сон колма суронь келеса,
Сёрматфт мазы квалмонза,
Кядь лапшешкат энзенза,
Уштор лопат кенженза,
Заря тяштепь наленза.
Теперь надень, подруженька,
Рубаху, вышитую кумачом.
На нее надень, подруженька,
Рубаху с яркой вышивкой.
Теперь надень, любимая,
Самую красивую рубаху.
На ней в три пальца шириной,
Красивая вышивка по спине,
С ладонь узор по подолу,
Как кленовый лист вышивка на плечах,
Как утренняя звездочка вышивка на боках.
В ряде мест после сватовства существовал обычай ходить к жениху — знако-миться с местом его жительства кудонь ванома (м), кудонь ваномо ( э.), — дом глядеть, печурки смотреть. Многие исследователи полагают, что данный обычай был воспринят мордвой у русских. В пользу этого говорят использование для его обозначения русского термина, широкое распространение его у русских на мно-гих территориях, а также и то, что у мордвы «он не имел значения серьезного оз-накомления с хозяйством, а носил шуточный, веселый характер» и обычно сво-дился к гулянию родственников невесты в доме жениха.
Среди мордовских свадебных песен очень много исполняемых в форме диалога между отдельными группами (хорами) или отдельными лицами. Таковы диало-гические песни-причитания, исполняемые невестой и замужней женщиной, ча-ще родственницей. Невеста, спрашивая женщину, причитывает :
Расскажи, матушка, расскажи,
Каков чужой-то отец.
Расскажи, матушка, расскажи,
Какова чужая-то мать.
Расскажи-ка, невестушка, расскажи,
Какова чужая-то семья ?
Женщина в ответ причитает :
Расскажу, голубушка, расскажу,
Каков чужой-то отец :
Со стороны на него смотреть,
Он как первый день Пасхи,
А подойдешь к нему поближе,
Как столкнешься с ним —
Чужой-то отец, голубушка,
Как гроза сердится,
Как молния острая :
Если крикнет на тебя,
Не найдешь места, где встать,
Не найдешь места, где стоять.
Таких песен-диалогов в свадьбе много, и они даже изображают иногда столкно-вения чувств и стремлений, изменения и поступки самих участников свадебного действа.
Большое место в свадьбе занимают песни паряф(вт)немат, по содержанию близкие русским корильным песням : «... по наступлении назначенного дня при-езжает поезд (свадебный поезд), при сем подруги невесты поют оскорбитель-ные песни, упоминая, что у них платье, лошади и все чужое, выпрошенное у со-седей только на свадьбу, а они столь бедны, что умирают с голоду ... при выезде невесты с поездом к жениху в дом отец и мать заставляют невесту пнуть ско-вородку, при этом девки поют невесте укорительные песни, называя ее нетка-хою, непряхою, ленивицей»". Назначение паряфнемат в свадебном обряде — вы-смеять ведущих свадьбу людей, создать комическое или сатирическое при их ха-рактеристике.
Сваты,сваты,эх,сваты,
Ваши лица, как дно чугуна.
Эти песни способствовали усилению веселья, как в доме жениха, так и невесты
|
Смотрины приданого. |
Последним этапом сватовства является назначение дня сва-дьбы шинь путома (м.), чиньпутомо (э). Родители жениха с двумя-тремя родственниками отправлялись к новому свату назначить день свадьбы, то есть день приезда свадебного поезда за невестой. С этого дня до са-мой свадьбы невеста должна была причитать утром и вече- |
ром, прощаясь с родным домом, с вольной девичьей жизнью. В XVIII – начале XIX века невеста причитала 15 и более вечеров, к концу XIX века — 2-4 вечера. Сейчас старинные причитания помнят лишь немногие представительницы стар-шего поколения, которые исполняют их в отдельные моменты свадебной цере-монии : при проводах невесты в баню, во время угощения ее кашей, прощания невесты с родным домом и т. п.
Свадьба в доме жениха и невесты. Центральным этапом свадебного цикла бы-ла, собственно, свадьба в доме жениха и невесты. Этот период знаменовал пере-ход невесты из родного дома в дом мужа, из своего рода — в род супруга. Об-ряды данного этапа являлись актом общественного утверждения брака, который давал вступающим в брак определенные правовые, экономические и религиоз-но-магические гарантии. Свадебные пиры знаменовали собой союз двух родо-вых групп. Отсюда вытекает все многообразие обрядов и церемоний этих дней, их многоплановость и драматичность, разносторонность содержания. При этом обрядовые действия происходили то одновременно в нескольких местах, то пе-реносились из дома в дом. Сюда же вклинивался и обряд церковного венчания.
В доме невесты свадебные обряды начинались с посещения девушки родствен-ницами, которые угощали ее кашей. Вместе с кашей они приносили несколько сдобных лепешек, а от своих мужей — по паре лаптей. Их клали затем в сундук — парь невесты вместе с ее приданым. Этот обряд в различных местах прожи-вания мордвы носит неодинаковое название : в Мордовии его называют ям ярх-цама (м.), кашань ярсамо (э.) — поедание каши или ям кандома (м.), кашань кан-домо (э.) — принесение каши; у самарской мордвы он получил наименованиекашань урнеме — причитания над кашей. Иногда невеста сама вместе с подру-гами обходила родню, где ее также угощали кашей, а в некоторых мокшанских се-лениях по этому случаю готовили шяняфкс — жареную свинину. Широко рас-пространенным предсвадебным обрядом было мытье невесты в бане — стиреньбаня (м.), тейтерень баня (э.). Перед баней одна из подруг расплетала косу не-весте и отдавала ее матери накосник, а волосы перевязывала лентой.
Затем невеста в причитаниях давала наказы отцу купить на базаре доски для гро-ба, матери испечь поминальные блины, братьям созвать родственников и подруг дляее оплакивания и т. д., то есть свое замужество она приравнивала к смерти. Об этом говорит и тот факт, что, возвратясь из бани, она садилась на место, куда обычно клали покойников, а в причитаниях выражала желание умереть. Иссле-дователи по-разному истолковывают этот обряд. Некоторые объясняют его как очистительное действо, другие считают, что девичья баня есть ничто иное, как пережиток древнего ритуального бракосочетания невесты с духом бани или с ду-хом воды, которому она приносила в жертву свою девственность с целью обес-печить себе плодовитость.
|
Парь эрзянский Сундук-кадка выдолблена из час-ти цельного ствола липы, имеет форму цилиндра. В средней части тулова кадки прикреплены кова-ное кольцо из железа, с другой стороны — железная накладка, которые служили для закрепления крышки. |
Обязательным предметом утвари мордвы были свадебные долбленые сундуки — парь, парьня,шувамня (м.); парь, авань парь, эрямо парь, мирде-нень лисема парь (э.); парга, парго (м., э.). Делали их из липы с хорошо подогнанным днищем и пло-тной крышкой. Пари были различных размеров, средняя их высота достигала 80-90 см, к ним на-вешивали массивные чугунные скобы для замков. В этих сундуках хранили холст, полотенца, самую ценную одежду и украшения. Парь готовил свекор в подарок невестке. Обычно его заказывали масте-рам. Заказчик рассчитывался зерном или работал в хозяйстве мастера столько дней, сколько тот делал парь. Они покрывались богатой резьбой на тему семейной жизни или каких-то трудовых процес-сов, иногда на нем изображались женские укра-шения. Эти рисунки несли определенный сакраль-ный смысл и должны были способствовать счас-тью, благосостоянию и многочадия молодой семьи |
Обряд укладки сундука (парьнянь вачкама (м.), парень вачкамо (э.) являлся важ-ным моментом мордовской свадьбы. Он был не только знакомством с матери-альным благосостоянием невесты, но и должен был «обеспечить» ей счастливую семейную жизнь. Поэтому вначале парь очищали от «нечистой силы» (обводили зажженной свечой, иконой, сыпали щепотку соли), затем на его дно клали день-ги, хлеб, лепешки, иногда посуду, чтобы «сундук всю жизнь не был пуст, чтобы молодые жили богато». В некоторых местах да невесты клали чашку и ложку для еды, затем начинали укладывать рубашки, при этом перечисляли назначение каждой рубашки : «на жнитво», «на праздник», «коноплю дергать» и т. п. В конце обряда невеста раздавала подарки тем родственницам, которые принесли ей ле-пешки. А для усопших родичей она вешала на икону, которой ее благословляли родители перед венцом, полотенце.
Когда выдолбленные сундуки стали заменяться дощатыми, этот обряд продолжал сохраняться. Сундуки также заказывали мастеру, который часть заработанных де-нег клал внутрь него, «чтобы жизнь не была пустой». У многих пожилых жен-щин и сейчас продолжают сохраняться пари и сундуки, в которых они держат одежду.
После укладывания вещей невеста прощалась с улицей. К ее дому собирались парни и девушки со всего села. Всех парней невеста угощала вином, а девушкам дарила кольца. Это было ее прощание со своими сверстниками, с той молодеж-ной группой, с которой она веселилась, участвовала в общинных обрядах и праз-дниках. Вечером мать невесты угощала ее подруг, которые помогали в подго-товке свадебных даров, а сама просватанная девушка дарила каждой из них алую ленту.
Утром в день свадьбы родственницы жениха в доме его родителей пекли сва-дебные пироги, их насчитывалось от 5 до 9. Каждый из пирогов имел свое наз-вание и назначение. Самый большой и важный из пирогов лукш (м.), лувонь кши(э.) преподносили отцу невесты. В зависимости от того, каким он получался, су-дили о достоинствах девушки : если лукш во время печения поднимался, это оз-начало, что молодая народит много сыновей; если же он расползался, то невеста будет бесплодной и злой. Второй по важности пирог — сувамань пяряка (м.),совамо пряка или совамо кедьге (э.) (входной пирог). Он облегчал поезжанам вход в дом невесты и ее родственников, где она скрывалась от сватов. Пирог авалофца (м.), ава ловсо (э.) (материнское молоко) предназначался матери невесты за воспитание дочери. Его вручали либо мать жениха, либо сваха вместе с плат-ком и онучами лаптей. При этом ее благодарили за то, что она вырастила такую хорошую дочь.
Иногда дарили пирог и крестной матери невесты. Его делали с разной начинкой, а сверху украшали узором. В некоторых местах готовили и алянь лофца (м.),атянь ловцо (э.) (молоко старика, отца). В него вместо начинки клали три кос-точки. Для подруг невесты пекли девичий пирог — стирень пяряка (м.), тейте-рень пряка (э.), его сваха приносила в ащема куд (м.), аштема кудо (э.) дом кре-стного отца, дяди невесты или замужней сестры, где она вместе с подругами скрывалась от поезжан.
Во многих местах пекли курник. Вместо начинки внутрь клали овес, поэтому на еду он не годился. Зато его очень красиво украшали бумажными цветами, лента-ми. Курник носили во время свадьбы за молодыми повсюду : в церковь, по до-мам родственников, за водой. Его несли только молодые женщины, которые с ними и плясали, передавая его друг другу. Во время выхода молодой за водой у речки с курника срывали цветы и бросали их в воду, а сам пирог несли обратно домой.
Родственницы невесты в свою очередь пекли пирог, предназначенный будущему зятю. Он так и назывался овонь пяряка (м.), содамонъ пряка (э.) (пирог зятя). В дом жениха его привозили в первый день свадьбы, когда молодые возвращались из церкви.
У мокши Волжского района Самарской области матери молодых пекли специ-альный хлеб родонь копша — родовой хлеб, который символизировал род жени-ха и невесты. При пляске во время свадебного застолья каждая сторона поднима-ла свой хлеб, при этом восхваляя собственный род. В конце веселья обмени-вались хлебом, приговаривая : «Теперь два рода соединились вместе, они будут дружить и помогать друг другу».
|
Фрагмент костюма невесты-мокшанки.Темниковский уезд Тамбовской губернии. Конец XIX – начало XXвека. |
Утром свадебного дня жених мылся в бане, надевал но-вую одежду. Для предохранения от нечистой силы в его одежду, на грудь и спину, втыкали иголки, после чего он вместе с родственницами отправлялся за свахой, кото-рая играла главную роль в свадебном поезде. Обычносвахой (кудавой) бывает крестная мать жениха. Ею не может быть девушка, беременная женщина и вдова. Во многих местах сваху заменяет родная мать юноши. М. Е. Евсевьев считал, что сваха была введена в свадебный поезд под влиянием русских : «В тех местах, где свадь-ба сохранила больше старинных обычаев, свахи и вооб-ще женщины в свадебном поезде не бывает». Вторым лицом по почету и важности в поезде являлсяторонь канды (м.), уредев (э.) — дружка. Его обязанно-стью было охранять жениха и весь поезд от порчи и рас-поряжаться столом. У мокши торонь канды также наре-кал молодую «новым именем» в доме мужа. Уредева молодушка стыдилась и боялась больше, чем даже свекра: |
она до конца жизни не могла произнести вслух его имени, как и имени свекра.
Если при крещении её сын был назван именем кого-то из них, то женщина меня-ла имя сына на другое. При уредеве она не имела права садиться. Ввод молодой в дом уредева после свадьбы обставлялся особыми церемониями : при входе в во-рота или калитку она по обе стороны их клала по кольцу, при входе в дом делала то же самое. На стол молодая женщина клала браслет или деньги, переднюю лав-ку покрывала белым холстом во всю длину. В первую Пасху после свадьбы она дарила уредеву рубашку, во вторую — штаны, в третью — портянки. Уредевоммог быть всякий взрослый мужчина — женатый, холостой или вдовый.
За уредевом следует покш куда (э.), оцю куда (м.) — старший поезжанин. Его обязанность — распоряжаться хозяйской казной. В доме невесты он вел расходы жениха. В ряде мест, где уредева на свадьбе не было, покш (оцю) куда выполнял его функции.
В отдельных мордовских селениях Заволжья среди поезжан выбирали в помощьуредеву ярцку (э.), аръхци (м.). Им обычно был старший брат или дядя жениха, обязательно моложе уредева. Его функции сходны с функциями поддружья в рус-ской свадьбе.
Остальные поезжане кудат были все равны между собой. Особенных обязан-ностей на них не возлагалось, они должны были помогать руководителям сва-дебного поезда. Общее число поезжан колебалось от 5 до 17 человек, но их могло быть и больше.
Раньше жених на свадьбе активной роли не играл : в доме невесты он сидел за столом в шапке, не ел, не пил и ничего не говорил. Делал только то, что застав-ляли его сваха и уредев. А во многих местах жених даже не ездил за невестой. Первая встреча и знакомство молодых (не считая встречи в церкви при венча-нии) происходила у постели, которая зимою и летом, за неимением отдельных комнат, готовилась обычно в конюшне или амбаре. Туда жених приходил зара-нее, а затем туда же приводили невесту, которую со словами : «Волк, вот тебе овца !» вталкивали к мужу.
Когда свадебный кортеж подъезжал к дому невесты, её подруги и родственники запирали ворота и двери, требуя от приехавших выкупа. При этом они в шутли-вой форме высмеивали их «бедность» или «жадность».
Обычай запирать двери перед приехавшими за невестой родственниками жениха был широко распространен и у других народов. Ученые истолковывают его по-разному. Наиболее распространено мнение, что подобное действие связано с пе-режитками родовых традиций, когда все родственники невесты должны полу-чить свою долю от её купли-продажи.
|
Костюм невесты-эрзянки. |
Войдя в дом, поезжане ставили на стол пироги и другую еду, затем, после моления, начиналось уго-щение. А невеста в это время со своими подругами находилась в соседнем доме, откуда вскоре сваха, дав определенный выкуп, приводила и усаживала её в передний угол к жениху. Во время пиршества один из распорядителей свадебного поезда (друж-ка или старший поезжанин) вскрывал курник — срезал верхнюю корку с пирога. Раньше ее отвози-ли обратно в дом родителей невесты, что означало возвращение спорины хлеба, «которую мордва весьма ценит и всячески оберегает, чтобы она не перешла другим». Иногда возвращалась не вся кор-ка, а лишь фигурки из теста, которыми ее украша-ли. Обычно это были изображения птиц (уток, го-лубей, наседки с цыплятами), которые служили символами прогенитации и счастья. Недаром их, как правило, отдавали молодым, которые съедали эти фигурки перед первой брачной ночью. Сваха перед отправлением свадебного поезда из дома ро- |
дителей невесты пыталась незаметно от родных и подруг невесты взять украше-ния с пирога. Если ей это не удавалось, она платила за них выкуп. В селе Боль-шая Ега Похвистневского района Самарской области «борьба» за двух голуб-ков, которыми украшают свадебный пирог, происходит до сих пор. Полагают, чьи родственники победят в ней, тот из супругов и будет главенствовать в семье. В мордовских селах Шенталинского района этого же региона сохраняется обряд «вскрывания» пирога : подруги невесты всячески мешают одному из поезжан срезать с него верхнюю корку, то есть эти обряды, которые раньше преследовали цель сохранения силы плодородия в своем родственном коллективе, сейчас по-степенно трансформировались в развлекательные моменты свадьбы.
При этом также пели обрязовые песни. Но этот раз это были песни паранзамат.Эти песни противоположны песням паряф(вт)немат по своей роли в обряде. В них пелись благопожелания, благодарность участникам свадьбы. В центре вели-чаний — человек, поэтому описание идеализированной внешнсти, поступков, деловых качеств, его материальной обеспеченности стало главным в содержании этих песен. В паранзамат выражались благодарность родителям жениха и не-весты, что вырастили детей умными, что нрав невесты кроток, за хорошее уго-щение, богатый стол.
Липовый стол, большой стол
Хорошей скатертью накрыт.
Наложено много хлеба-соли ...
Очень хорошее угощение.
Другой жанр песен — свадьбань кштима, киштема морот — сопутствовал свадьбе с самого начала и соответствовал настроению, царящему на празднич-ном пиру. Они исполнялись и «для души», в качестве разрядки, после соверше-ния обрядовых действий, т. е. они выражали эмоциональное состояние участни-ков свадьбы.
По окончании пиршества родственницы невесты одаривали поезжан. Свахе обычно дарили полотенце с вышитыми концами, уредеву и покш куда — холст, остальным — холщовые платочки с красной каймой.
После благословения невесты родителями урьвалят (провожатые невесты — ее родные или двоюродные братья) выносили ее во двор. При этом она пыталась сопротивляться, в своих причитаниях высказывала нежелание покидать родите-льский дом. Урьвалят все время находились возле невесты. В традиционной свадьбе они играли роль ее заступников и укрывали от поезжан, но, подкуплен-ные родней жениха, продавали свою сестру. В обязанности урьвалят в некото-рых мордовских селах Саранского и Симбирского уездов, а также Самарскойгубернии входило устройство особой кибитки, в которой невесту привозили в дом жениха. Устраивалась эта кибитка зимою на санях, а летом на телеге. На са-ни сгибали две ивовые дуги, поверх этих дуг связывали прутья, а сверху наки-дывали белый холст, конец которого свисал у входа в кибитку, чтобы не было видно лица невесты. Кибитку украшали разноцветными лентами, кистями, позу-ментом. Внутри саней стелилась кошма или перина. В Саранском и Симбир-ском уездах такая кибитка называлась онава, а в Самарской губернии улемакудо.
После прощания невесты с родительским домом свадебный поезд отправлялся в церковь. В конце XIX века невесту везли венчаться непосредственно из роди-тельского дома. Лишь в некоторых местах свадебный поезд заезжал сначала в дом жениха, а уже оттуда — в церковь. Возможно, это отголосок того времени, когда венчание не входило в свадебную обрядность мордвы.
Встреча молодой в доме родителей мужа обставлялась обрядами, которые симво-лизировали приобщение молодой к новому семейству, пожелание благополуч-ной, счастливой жизни. Молодых, приехавших с венчания, встречали с хлебом-солью, осыпали хмелем, зерном. В ряде мест существовал обычай встречи моло-дых женщиной, одетой в шубу, вывернутую наизнанку, изображающей медведя со сковородкой в руках, в которой лежали хмель и потухшие угли. Сковородку подставляли под ноги невесте. Она должна была трижды отшвырнуть ее. С по-мощью этого обряда старались определить характер снохи. Когда молодых вво-дили в дом, устраивали моление и кормление их обедом. На колени молодой са-жали маленького мальчика, чтобы у новобрачных родились дети.
|
Невеста эрзянка. Белебеевский уезд Уфимской губернии. Фото М. Евсевьева начала XX в. |
На второй день свадьбы совершали ряд обря-дов, связанных с проверкой хозяйственных способностей молодой женщины, наречение её невесткой. Интересным и самобытным об-рядом мордовской свадьбы являетсялемдема — обряд наречения невестки. Его корни, ве-роятно, уходят в далекое прошлое. У мордвы-эрзи он почти повсеместно исчез к концу XIX в., а у мокши некоторые его элементы сохра-няются до нашего времени. Обряд этот заклю-чается в том, что невестке в доме мужа давали новое имя, которое она носила до самой смерти : Мазава (э.), Мазай(м.) — красивая женщина, Павай (м.) — счастливая женщина, Ашава (э.) — белая женщина, Парава (э.) — хорошая женщина,Сырняава (м.) — золотая женщина, Тетяава(э.), Тетяй (м.) — значе-ние неизвестно как иТязяй (м.) и Вежава (э.), Вяжяй (м.) — младшая женщина. Послед-нее имя всегдадавалось последней снохе. Но- |
вое «имя» молодой служило знаком принадлежности к новой семье и указывало ее положение в ней. Возможно, в этом отразилось былое деление женщин на возрастные группы. Может быть, это даже являлось отголоском обычая умыка-ния невест, когда, давая женщине другое имя, старались как можно дольше скрыть ее местопребывание от родных.
В этот же день молодую представляли умершим предкам мужа. Для их «угоще-ния» брали блины, яичницу, мясо, пиво. В «дар» им невеста специально готови-ла одежду : рубашки, кокошники, портянки и пр. Потом их отдавали нищим. Умерших просили полюбить нового члена семьи, помогать ей в делах. О том же самом молили и покровителя двора, в дар ему молодушка на «чистом месте» ос-тавляла кольцо.
На третий день свадьбы для молодых устраивали угощение их родственники. Этот обычай назывался од рьвянянь якафтома (м.), одирьванъ якавтомо (э.) — хождение молодушки. Молодых угощали все родные, участвовавшие в свадьбе. Обход домов обязательно начинался с дома уредева.
В этот день или на следующий молодушке «показывали воду» — ведь ланга лиф-тема (м.), ведь ланга ливтема (э.). Раньше этот обычай означал представление нового члена семьи богине воды Ведь аве. Молодую вели обязательно к речке или ручью, где она делала богине приношение, обычно кольцо или полотенце.
Последним обрядом свадьбы являлось моление лепешек — сюкоронь ознома (э.),цюкоронь озондома (м.). Оно посвящалось божеству дома Куд аве, в дар которой молодая подносила полотенце или скатерть, а также привезенные из родитель-ского дома лепешки. После окончания моления поезжан угощали обедом и они разъезжались по домам.
Послесвадебные обряды. Послесвадебная обрядность может быть по своему содержанию разделена на две основные группы. Одна группа обрядов призвана была укрепить отношения между родами жениха и невесты. Обрядность другой группы закрепляла вступление новобрачной в половозрастную группу замужних женщин и переход в род мужа.
|
Закрепление связей между ро-дами молодых происходило пу-тем взаимных посещений но-вых родственников. Через неде-лю после свадьбы молодая вме-сте со свекровью ходили к сво-им родителям за принадлеж-ностями для прядения — ште-реньпа карень кис (э.), кшти-ремкса-лапамкса (м.) С собой брали лепешки, пиво, вино, ко-торыми угощали родственников молодой снохи. Спустя две-три недели после свадьбы за молодушкой приез- |
Мокшанские девушки на свадьбе в Новых Выселках.Фото Г. Бокарева, 1972 г. |
жали урьвалят и увозили её гостить к отцу, где она жила около месяца. Этот обычай назывался мек потафтома (м.), мекев потамо (э.) — возвращение, от-ступление. Обычно отъезд молодой приурочивался к какому-то религиозному празднику. Например, в ряде сел Шенталинского района Самарской областипотамо брали на Покров. В назначенный срок за женой приезжали муж и свё-кор со свекровью. В тех местах, где жених во время свадьбы не показывался на люди, это был его первый визит к тестю. Это называлось содамокс совамо (э.),содафтома (м.) — вхождение в зятья. В этот раз тесть впервые по настоящему знакомился с мужем своей дочери и признавал его за зятя, знакомил со своей родней. После этого зять мог приезжать к тестю и его родственникам во всякое время. Без этого официального знакомства молодой муж не мог входить в дом родителей своей жены, а также в дома ее родственников. Провожать молодушку собирались ее родные и подруги. В этот раз она уже окончательно прощалась с ними. На следующий день зять обычно Приезжал к тестю за скотом, который последний обещал в приданое своей дочери.
После выполнения обряда возвращения-отступления молодая получала право на посещение родителей и родных в любое время. До этого же, хотя бы они жили в нескольких шагах, она не могла видеться с ними и входить к ним в дом.
|
Ряд обычаев и обрядов второй группы связан сустойчивым пред-ставлением о своеобразном пере-ходном периоде, в течение которо-го молодые, и особенно новобрач-ная, считались чрезвычайно восп-риимчивыми ко всем видам порчи. Поэтому молодуха некоторое время после свадьбы ела отдельно от се-мьи в чулане. За стол она могла сесть только после рождения ре-бёнка, когда её признавали полно-правным членом семьи. Возможно, что подобный обычай являлся так-же отголоском бытовавшего у мор-двы обычая умыкания невест. То есть молодую женщину просто хо-тели спрятать от чужих глаз. В этом же ряду стоит и другой обы-чай : не называть женщину её соб-ственным именем, а именем мужа или именем, данным ей во время обряда наречения невестки. К об-рядам приобщения молодой к но-вому роду относится её посещение бани вместе с новыми родствен-ницами в первую субботу после свадьбы. Для того, чтобы женщи-ны приняли её в свою среду, моло-дая одаривала их. На Пасху моло-душку водили по домам родствен-ников мужа род-племя показывать. В это же время её принимали в женскую братчину на праздникиаваш поза (м.), или авань пия (э.). |
14-летние девочки, одетые в мокшанский костюм, обходят деревню с приглашением родственников на свадьбу. Каргашино, 1978 г. "Мой троюродный брат собрался жениться. Его сестру и меня, как это было положено, в пятницу нарядили в мордовский наряд, и мы отправились по селу приглашать родственников на свадьбу. Со стороны невесты также ходили и приглашали на свадьбу. Нас, совсем молоденьких девчонок, вся эта церемония очень волновала. Мы не знали, где живут все дальние родственники, поэтому вместе с нами шла наша тётя и показывала нам их дома. Как нас встречали! Не знали, куда посадить, чем угостить! Это воспринималось родственниками как большое уважение, что к ним зашли такие нарядные девушки и приглашают на свадьбу ... К самым близким род-ственникам мы зашли уже под вечер, там состоя-лась вечеринка, на которой нам тоже оказывалось большое внимание." Л. Юрилина (Крутина). |
|
парни по очереди катали ее на салазках, за что получали в подарок кольца. Надо отметить, что в течение первого года после свадьбы молодожены продолжали сохранять тесную связь с молодежной средой. Они принимали участие в моло-дёжных гуляниях, гаданиях, играх, и могли вызвать на пляску и т. п. Молодая продолжала в течение этого года носить по праздникам свой свадебный костюм, в некоторых местах и девичий головной убор. Этот переходный период закан-чивался с рождением ребенка. С этого момента молодая пара окончательно пере-ходила в группу взрослых общинников, семейных людей, которые пользовались всеми правами и обязанностями, присущими данной культуре.
Таким образом, в свадебной обрядности мордвы можно проследить многочис-ленные наслоения от разных эпох. В частности, пережитки родового строя наш-ли отражение в активном участии родственников молодых в поисках кандидатур будущей супружеской пары, подготовке в проведении свадьбы. Отражением тес-ных семейно-родственных отношений является и целый ряд обычаев : угощение невесты кашей ее родственницами, одаривание невестой родственников жениха, выкуп постели, пребывание девушек у родственников по материнской линии во время подготовки ими приданого и т.т. Пережиточной формой социальных ин-ститутов является «враждебное» отношение родственников девушки к сватам и поезжанам в момент приезда за невестой, взаимные шуточные охаивания и др.
|
Заметный след в свадебных об-рядах мордвы оставили также языческие представления наро-да. В многочисленных причита-ниях, сопровождавших весь цикл этого действия, его глав-ные действующие лица обраща-лись к покровителям дома, дво-ра, бани, умершим предкам. Кроме того, совершали ряд ма-гических действий : одни — для того, чтобы невеста имела много детей (осыпание ее хме-лем, сажание на её колени ре-бенка и т. п.), другие — для предохранения молодых от «не-чистой» силы (покрывание го-ловы невесты, троекратный об-ход дружкой свадебного поезда и др.).Форма и содержание свадебной обрядности мордвы не остава-лись неизменными. В связи с проникновением в мордовскую деревню капиталистических от-ношений, распадом больших се-мей, отходничеством, знакомством с |
этической культурой она подвергалась постепенной трансформации. Одни элементы исчезали, вторые утрачивали первоначальный смысл и испол-нялись лишь по традиции, третьи — переосмысливались и приобретали раз-влекательный, игровой характер. Так, в современной мордовской свадьбе уже не соблюдаются такие обряды, как причитание невесты, возвращение молодой в дом родителей после свадьбы, так называемое «охаивание» невесты родствен-ницами жениха до свадебного торжества, обряд надевания невесте головного убора замужней женщины, наречения её невесткой, обычай, запрещающий мо-лодой женщине сразу после свадьбы садиться за свадебный стол ...
Одновременно упрощается свадебный ритуал, теряет прежнюю жестокость его регламентация, переосмысливаются многие сохранившиеся обряды, оттеняя шу-точную, развлекательную окраску («знакомство» родственников невесты с хозяй-ством жениха, первый выход невесты за водой, вскрытие свадебного пирога и т. п.). В силу того, что молодые предварительно сами договариваются о женитьбе, сватовство как обязательный обряд свадебного ритуала приобретает лишь симво-лический характер. Жених и его наиболее близкие родственники приходят в дом невесты, чтобы оговорить срок свадьбы, размеры расходов с обеих сторон, хотя некоторые элементы традиционного сватовства при этом сохраняются. Напри-мер, сваты, как и прежде, садятся под матицу, ведут разговор в аллегорической форме.
|
Надо отметить, что в современ-ной мордовской свадьбе про-являются и новые обрядовые элементы. Например, в селахСтарая Шентала и БаганаШенталинского района Сама-рской области подруги невес-ты накануне свадьбы украшают лентами и бумажными цветами молодое деревце ели или сос-ны. Оно называется красоткой. Его носят за невестой во время обряда свадьбы повсюду : в ба-ню, в дом жениха, по домам родственников, когда молодую |
ведут «показывать» воду. У водного источника (ручей, речка или колодец) «кра-сотку» ломают и всем присутствующим раздают с неё цветы и ленты.
Этот обычай возник, вероятно, в 1950-е гг., так как М. Е. Евсевьев, который посещал эти села Самарской губернии в 1914-1915 гг., его не зафиксировал. Не описывает его в середине 30-х гг. нашего века и И. С. Сибиряк (Поздяев).
В мордовских селениях сохраняется и полная традиционная свадьба, хотя многие из ее обрядовых компонентов несут в себе, в отличие от свадьбы 1920-1950-х гг., а тем более дореволюционной поры, модернизированную нагрузку.
Список литературы
1)Сайт - http://zubova-poliana.narod.ru/ethnografs.htm
2)Книга: Календарные обряды мордвы Корнишина Галина
3)Сайт –http://www.science-education.ru/11-327
4)Сайт - http://books.google.ru
5)Балашов, В. А. Структура семьи и ее уклад / В. А. Балашов // Мордва: историко-культурные очерки. Саранск, 1995.
6)Белицер, В. Н. Народная одежда мордвы
7)Сайт - http://www.nnov.org/
8) Евсевьев, М. Е. Народные песни мордвы / М. Е. Евсевьев // Избр. тр.: в 5 т. -Саранск, 1963
9)История Мордовии с древнейших времен до середины XIX века: в 2 т. — Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 2001.