конструктивный синтез
Работа добавлена на сайт samzan.net:
2.4. Кларк Джон Морис: умеренный общественный контроль.
Один автор удачно охарактеризовал вклад Кларка Дж.М. в современную экономическую мысль как «конструктивный синтез». Воспитанный в духе статической теории типа той, какую проповедовал его отец Кларк Дж.Б., он тем не менее обнаружил достаточно самостоятельный ум, чтобы пойти собственным путем. Особое значение имеет его работа в таких динамичных областях, как накладные издержки и экономические циклы. Но его глубокий интерес к проблемам этики и к поискам среднего пути обнаруживает прочную нить, связывающую его с «философией богатства» старшего Кларка.
Дж. М. Кларк родился в Нортхэмптоне, штат Массачусетс, в 1884 г. и окончил Амхерстский колледж. Для продолжения учебы он отправился в Колумбийский университет, где специализировался в области экономики, в меньшей мере занимаясь социологией, историей и правом. Погрузившись в изучение экономических «законов», над установлением которых немало потрудился его отец, он узнал в университете, что в реальной действительности имеется много исключений из этих законов, действия которых характеризуются крайней изменчивостью. Он понял, что с изменениями в экономике меняется сама теория и что задача экономиста состоит в том, чтобы объяснить природу этого процесса взаимодействия. Кларк обнаружил, что ему близки многие идеи, которые энергично выдвигали Веблен и Митчелл.
Он понял, что экономические явления столь сложны, что многие положения, выдвинутые с целью объяснения действий людей, применимы лишь к узким сферам деятельности. Но он полагал, что делу не поможет также простое накопление большой массы данных. Кларк осознал, что содержательная экономическая наука должна находиться где-то между этими двумя крайностями и исходить только из практических проблем сегодняшнего дня. Следовательно, она должна заниматься социальными проблемами и вопросами развития экономической системы. Кларка тревожила безмятежная удовлетворенность, царившая в традиционной экономической теории. Особенно сомнительными казались ему предпосылки равенства предложения и спроса, полного использования ресурсов, продолжения производства до точки равновесия между предельными издержками и предельным доходом. Присмотревшись к действительному положению вещей, Кларк обнаружил людей без работы и бездействующие машины, колебания спроса и отсутствие равенства между спросом и предложением, что проявляется в избытке производственных мощностей. Кларк верил, однако, что можно примирить старую теорию с новыми фактами. Но это означало, что надо признать ограниченность классической доктрины, а к этому были готовы далеко не все экономисты. Чтобы осуществить это примирение, Кларк допускал, что теория спроса может быть принята как предварительное описание поведения потребителей, но в экономическую теорию должна быть введена затем и подлинно полезная теория психологического поведения.
Далее Кларк обнаружил, что традиционная теория выдвигала на передний план принцип максимизации прибыли без достаточного обоснования, так как на практике в распоряжении фирмы нет верного пути для достижения своих целей в отношении прибыли. Стремление к прибыли осуществляется методом проб и ошибок, и в этом процессе имеются этапы, характеризующиеся тем, что аналитики называют опережениями и запаздываниями. Кларк установил, что конкуренция идет непрерывно и в ходе волнообразного движения накапливаются изменения, агрессивные действия одних наталкиваются на оборонительные действия других. Следовательно, традиционная теория конкуренции не отражает современной действительности: быть может, она и годилась для экономики мелких производственных единиц, но последняя давно уже уступила место экономике крупных фирм. Вместе с усилением роли правительства это привело к возникновению новой, в сущности смешанной экономики. Категорический характер утверждений старой теории вводит в заблуждение; она искажает даже действительную картину прошлого. Эмпирические данные указывают на многообразие форм, рыночных структур и реакций. Но все это попросту игнорируется теоретиками, которые, по словам Кларка, стали пленниками своих собственных абстрактных моделей. Идентичные кривые спроса и издержек обнаружить невозможно. Динамические аспекты конкуренции игнорируются при использовании вневременных математических функций. Коэффициенты эластичности меняются в зависимости от того, какого характера действия предпринимает фирма: агрессивные или оборонительные. Реакции объема производства не могут быть мгновенными, ибо продолжают играть роль избыточные мощности. Не следует сожалеть о дифференциации продукта (т.е. расширения номенклатуры производимых товаров, что ограничивает и подрывает свободную конкуренцию и представляет собой основу развития монополии), ибо это расширяет выбор. Наконец, процесс приспособления в его длительном аспекте имеет большее значение, чем в кратковременном.
Получив ученую степень в 1908 г., Кларк поступил на работу в Колорадский колледж, но, предпочитая восточные штаты, через два года вернулся в Амхерст. В 1915 г. он перешел в Чикагский университет, а в 1926 г. занял в Колумбийском университете кафедру, освободившуюся после ухода его отца. В Чикаго он получил возможность близко наблюдать действия и проблемы большого бизнеса. Вскоре после прибытия в столицу штата Иллинойс он стал свидетелем большой стачки швейников, которая положила начало Объединенному профсоюзу рабочих швейной промышленности. Эта вспышка борьбы в промышленности укрепила его веру в необходимость более эффективного социального сотрудничества. Карьера Кларка была долгой и плодотворной не только в качестве педагога и автора, но и консультанта многих правительственных учреждений, включая Национальный совет планирования в 1930 гг. и Управление регулирования цен во время II мировой войны.
В докторской диссертации Кларка на тему о практикуемой на местах дискриминации в области транспортных тарифов заложены семена его самых важных идей — о накладных издержках и об общественном контроле. Во время обеих мировых войн из-под его пера вышли важные исследования военной экономики, особенно «Методы ликвидации экономического контроля военного времени», в которой очень глубоко рассматриваются проблемы перехода хозяйства с военных на мирные рельсы. Кларк всегда подчеркивал свой духовный долг отцу. Между ними всегда были теплые отношения, а в 1912 г. они совместно опубликовали переработанное издание книги «Контроль над трестами». Нет сомнения, что этический элемент в работах Джона Мориса Кларка завещан ему отцом. Джон Бейтс Кларк создал систему статического анализа, которая претендовала на определенную полноту, за которой читатель мог угадать, однако, стремление к углублению и расширению границ экономического исследования. Он неоднократно указывал, что задача развития динамической экономической теории ляжет на будущие поколения. Безусловно, его сын сделал важный вклад в решение этой задачи.
Кларк Дж.М. в письме к Джозефу Дорфману следующим образом кратко охарактеризовал полученное им духовное наследие. «Прежде всего в 1905—1923 гг. я занимался проблемой накладных издержек. Затем я выразил свое отношение к критике, которой Веблен и Дэвенпорт подвергли Джона Бейтса Кларка, выдвигая главным образом проблему противоречия между общественной производительностью (productivity) и частным присвоением (acquisition). Это привело меня к анализу коренных посылок (premises)... Все это было в амхерстский период. Меня все время привлекала критика психологических предпосылок теории полезности, в результате в 1918 г. появились две статьи по вопросам психологии. Наиболее важным источником для меня послужила «Психология» Уильяма Джеймса, а второе место, пожалуй, занимала «Человеческая природа и общественная организация» Кули.
Далее, я думаю, для моего развития имел значение Карлтон Баркер и «Общественный прогресс» Кули. Ключевым понятием для меня стали «предметы, не подлежащие присвоению» («inappropriables»), и оно наполнилось содержанием благодаря книге Эли «Собственность и договор» (1914 г.), за которой последовали Роско Паунд и Эрнст Фройнд. Тем временем работы Пигу «Богатство и благосостояние» (1912 г.) и Гобсона «Труд и богатство» (1914 г.) выдвинули на передний план «экономику благосостояния», оттеснив проблему противоречия между общественной производительностью и частным присвоением. «Экономические циклы» Митчелла (1913 г.) побудили меня написать статью об акселерации...»
Кларк усвоил у Уильяма Джеймса, что идея рациональных действий человека является ложной и что человеческая психология слишком гибка, чтобы уложиться в такое статическое понятие. Например, маржинализм может объяснить действия людей лишь в том случае, если принять, что они всегда диктуются привычкой, но ведь и это едва ли свидетельствует о сознательном сопоставлении выгод и потерь, характерном для экономического человека у классиков. Не менее сильным было влияние на Кларка со стороны Чарльза X. Кули, видного социолога. Кули начинал как экономист, но скоро переключился на социологию, что позволило ему свежим глазом взглянуть на традиционную экономическую теорию. Он всегда скептически относился к догмам классической школы, считая, что она дала лишь поверхностную, бесперспективную экономическую теорию, неспособную по-настоящему проникнуть в сложный механизм общественного поведения людей. Он настаивал на том, что общество надо рассматривать как целое, а это заставляет социолога применять генетический подход. Люди действуют не как изолированные индивидуумы, говорил он, а как члены общества, идеи и действия которых взаимно связаны. Живя в обществе, индивидуум тем самым в ходе непрерывного процесса видоизменяет и поведение других людей. Следовательно, способность делать правильный выбор в действиях не возрастет, если мы всю ответственность возложим на индивидуума; это больше того, что можно с достаточным основанием ожидать. Действительно важный вопрос, который следует задать, состоит в том, несет ли индивидуум ответственность, находящуюся в пределах его правоспособности.
С этой точки зрения экономика представляет собой систему взаимосвязей, которая дает обширный простор для программ общественных реформ. Коллективные действия, говорил Кули, должны использоваться для того, чтобы оказывать влияние на индивидуальные действия и контролировать их. Он считал, что теории экономистов ограничены узкими рамками; хотя они искусно разработаны, в них отсутствует способность проникновения в подлинный мир человека. Он сравнивал экономистов с людьми, которые смотрят только на секундную стрелку часов и, разумеется, не могут сказать, который час. Беда в том, что экономисты начинают со спроса и предполагают, что любой спрос в равной мере оправдан; этим самым они оправдывают систему, порождающую этот спрос. При этом забывается, что спрос есть проявление экономической силы и в качестве такового представляет собой как результат, так и причину экономических действий. Все пороки экономики заключены в характере спроса, которому она дает ход, указывал Кули. В доказательство этого положения он указывал на наличие проституции, детского труда и коррупции. Экономисты говорят о конкуренции, не учитывая существования монополии и промышленных объединений. Но именно эти проблемы делают общественный контроль составным элементом экономического порядка, а отсюда вытекает, что этика должна стать неотъемлемой частью экономической теории. В конечном счете единственной областью, о которой экономисты могут судить квалифицированно, является механизм рыночного ценообразования. Но Кули был осторожен, и эту черту унаследовал Кларк. Кули отводил государству ограниченную роль лишь потому, что оно представляет собой весьма неуклюжий механизм, и скорее возлагал надежды на рост коллективного сознания и добровольное применение принципов сотрудничества. Как и впоследствии Кларк, он стоял на полпути между чисто теоретической и институционалистской позицией и был настроен далеко не так пессимистически в отношении перспектив общественных наук, как Веблен.
Кларк отразил в своих работах эту критическую позицию. Например, рассматривая предельную полезность, он отметил, что эта теория просто-напросто говорит: каждый покупает то, что он покупает. Он говорил, что потребности людей неустойчивы и не свободны от воздействия производителей товаров. Бизнес, продолжал он, сильно влияет на стремления людей и направляет их «общие инстинкты» в определенное русло на определенные товары. Традиционная теория не учитывает эти явления и потому ничего не может сказать о том, к чему они ведут — к повышению или понижению эффективности производства. Делая упор на теорию производства, экономическая наука проявляет интерес исключительно к увеличению количества товаров, не оставляя места для изменений в потребностях, вернее, рассматривая их только как пассивные факторы. Кларк указывал, что экономическая теория не способна истолковать ошибочные действия; решения рынка всегда считаются правильными и окончательными. Поэтому теория превращается в набор абстракций; она неизменно отрицает роль воздействия на экономическое поведение людей, поскольку это угрожало бы нарушением ее чистоты. Кларк явно стремился придать экономической науке этический элемент, так как нельзя говорить о руководстве экономическим поведением, не поднимая вопрос о том, что есть благо для общества и индивидуума. Далее он показывал, что экономический человек классиков не был даже хорошим гедонистом, поскольку предполагаемый расчет наслаждения приводит к тому, что оценка последствий каждого действия обходится ему дороже приносимых этим действием плодов. Хороший гедонист, очевидно, взвесил бы две возможности: получить максимум пользы от своих расходов либо обеспечить повышение дохода. Именно на такого рода резкую критику другие теоретики пытались ответить введением кривых безразличия и основанного на них анализа.
Чтобы быть наукой, говорил Кларк, политическая экономия должна заниматься проблемой общественной эффективности (social efficiency). Для Кларка это означало процесс «социологизации» науки, который отнюдь не может остановиться по эту сторону морали и этики. Этот процесс никак не означает подмены теоретического анализа, ибо некоторые гипотезы необходимы, чтобы суммировать и обобщать то, что получено путем индуктивного исследования. Однако эти положения должны допускать эмпирическую проверку — качество, едва ли характерное для теории предельной полезности, так как вытекающие из нее утверждения в основном тавтологичны. Очевидно, что экономический человек, некогда столь самоуверенный, теперь уходит в себя и в ответ на вопрос экономиста отвечает, что способ, которым он делает свой выбор, — его личное дело. И в результате он превращается, чуть ли не в символ.
Трудность заключается в том, что ортодоксальная политическая экономия оказалась неспособной трактовать такие вопросы, как права и обязанности, да и, в сущности, уровень технических знаний. Личное потребление не является единственной целью экономических действий: вполне возможно, что цели общества тоже представляют собой существенный фактор. Далее, спрашивал Кларк, каким образом интенсивность и качество труда влияют на рост богатства? Не следует ли ввести этические нормы в оценку экономических услуг? Можно ли принять свойства человека за нечто данное и все внимание сосредоточить на производстве? Не должно ли быть предметом внимания экономиста качественное влияние производственной системы на людей? Не переплетены ли личные интересы с общественными проблемами? Эти вопросы были поистине затруднительны для экономической науки того времени.
В качестве иллюстрации того, какого рода проблемы он имел в виду, Кларк указал на теорию конкуренции. Конкуренция не есть простой и саморегулирующийся механизм — никакой тенденции к равновесию не существует, поскольку то, что можно наблюдать на различных рынках, представляет собой бесконечное и сложное сцепление сил. Нельзя утверждать, что благотворен лишь рынок, на котором действуют мелкие экономические единицы, ибо так называемые монополистические элементы современной экономики часто обнаруживают немаловажные достоинства. Малочисленность конкурентов не означает стагнацию или отсутствие стимулов к росту эффективности производства. Порок теоретических моделей, включая и модель Робинсон — Чемберлина, заключается в предположении, что отклонения от совершенной эластичности спроса означают несовершенство конкуренции. На деле, утверждал Кларк, для конкурентной активности наиболее благоприятна эластичность спроса, которая несколько меньше совершенной, поскольку этим достигается большее разнообразие товаров. Самое главное, чтобы конкуренция была поставлена на службу обществу, это способствовало бы распространению благ, которые несет прогресс, обеспечивало бы высокую и стабильную занятость и максимальную свободу, возможную в установленных институциональных и юридических границах.
Одной из важнейших практических проблем, которой занимался Кларк, была проблема накладных издержек (overhead costs). Он неоднократно подчеркивал, что статья издержек, которая может казаться частному предпринимателю переменной, с общественной точки зрения может рассматриваться как постоянный элемент издержек. В качестве самой яркой иллюстрации Кларк приводил издержки на рабочую силу, и это была одна из самых смелых его идей. Некоторые издержки на рабочую силу перекладываются частными производителями на общество, хотя для этого нет справедливых оснований. Рассмотрение этой и подобных ей проблем заставило Кларка отвергнуть идеи предусмотрительности и рациональности, провозглашенные традиционной теорией. Но более всего его волновала проблема жесткой и гнетущей дисциплины, навязанной современному человеку машинной техникой. С помощью машин достигается изобилие товаров, но они обрекают человека на вечное рабство. Утешение можно искать лишь в том, едко замечает Кларк, что «машины навязали нам свою цивилизацию не путем вооруженного насилия». Однако человек вынужден был подчиниться жесткому контролю со стороны машин, а резкие колебания деловой активности приняли форму экономических циклов.
Как можно построить социализированную экономическую науку, используя коллективный разум? Кларк легко нашел материал у Сиджвика, Дж.Ст. Милля, в работе Адама Смита о налогообложении, в книге Дж.Б. Кларка «Философия богатства», а также у Томаса Н. Карвера, Торстена Веблена и Дж.А. Гобсона. Таковы были источники, опираясь на которые можно было создать теорию общественной стоимости (social value) и неоплаченных издержек (unpaid costs). В сущности, это предполагало исследование экономики благосостояния, подобно тому, как это делал в Англии А.С. Пигу. Например, Кларк спрашивал каким образом можно сравнивать общественные издержки двух фабрик, из которых одна построена красиво, а другая заведомо уродливо. Каковы в данном случае общественные и индивидуальные издержки? Опять-таки разреженная атмосфера абстрактных теорий стоимости и распределения совершенно исключала анализ такой проблемы. Общественная стоимость и общественные издержки могут быть удовлетворительно объяснены лишь с учетом всех сил, вытекающих из индивидуальных решений. Единичная обменная сделка, следовательно, есть в действительности лишь элемент «большого общественного совокупного продукта». Кларка нисколько не смущали возражение, что такой подход ведет за пределы экономической науки в ее обычном понимании. Он даже приветствовал это, так как тем самым экономические проблемы могли рассматриваться в связи с психологией, социологией и этикой. Экономическая наука, настаивал он, не вправе изолировать себя от других областей знания. Кларк осуществлял на практике то, что он исповедовал, так как, подобно другим институционалистам, он глубоко интересовался психологическими основами экономической теории.
Почти не делая попыток выйти за пределы своих статических посылок, в которых все определяется ценами, ортодоксальная теория могла выработать только механистическую концепцию поведения. В. результате ее метод исследования был чрезвычайно ограниченным, и, в сущности, она исследовала не те вопросы, какие нужно было исследовать. Анализируя реакции гедонистического порядка, теория полезности игнорировала многие другие формы поведения, несомненно, относящиеся к компетенции экономиста. Принимая выбор, который может сделать человек, за нечто данное, политическая экономия обходила стороной психологические вопросы. Это грубая ошибка, ибо политическая экономия как наука о человеке предполагает интерес как раз к этим проблемам. Формирование потребностей, говорил Кларк,— это, в сущности, часть деятельности человека, обеспечивающей ему средства к существованию. Производство имеет дело с людьми, а не с приятными и неприятными ощущениями. С этим у него увязана идея общественных издержек, изучение которых «может дать гораздо больше для руководства политикой общества, чем априорная доктрина уравнивания предельной тягости (marginal disutility) («антиполезность», или бремя, которое несет рабочий, отдавая свой труд, или капиталист, принимая на себя риск применения капитала и т.д.) и предельного вознаграждения». Из этого положения явно вытекает, что экономист должен учитывать достижения психологии, так как это позволит заменить статическую гедонистическую концепцию человеческого поведения динамической интерпретацией сознания. Гедонизм утверждает, что человек стремится к приобретению благ ради наслаждения, которое они могут доставить, но вполне возможно, что он получает наслаждение от благ именно потому, что домогается их. Придуманное экономистами рациональное поведение есть лишь элемент в поведении человека, говорил Кларк. В гедонистическом мире выбор, вероятно, стал бы настолько совершенным, что исчезло бы и само наслаждение.
Человек «не может сделать со средой ничего такого, чего среда сначала не делает с ним». Человека формирует жизнь в трущобах или на ферме, школа, церковь, газеты, реклама и весь комплекс общественных контактов. Разумеется, в таком мире распоряжение доходом согласно принципам предельной полезности едва ли будет всегда самым эффективным. В действительности, говорил Кларк, эффективности, на которой настаивают маржиналисты, вовсе не существует, потому что часто люди первым делом удовлетворяют не самые важные потребности и покупают не самые важные товары. Следовательно, маржинализм надо рассматривать как образ мышления, учитывая всю совокупность стимулов, действию которых подвержен человек. Теория предельной полезности, заключает Кларк, как меры общественной эффективности лишена убедительности.
Сознание человека подчинено на деле динамическим факторам: в реальной общественной среде спрос редко может рассматриваться как нечто данное; скорее он складывается под влиянием многообразных сил, каждая из которых преследует цель создать маленькую монополию. Тем самым конкуренция превращается в систему, где имеет место взаимозаменяемость различных по своим свойствам товаров и каждый стремится урвать возможно большую долю дохода потребителя. Таким образом, в 1918 г. Кларк рассматривал вопросы, которые позже вылились в теорию монополистической, или несовершенной, конкуренции. Он призывал экономистов «создать теорию, которая считала бы нормальным соперничество слегка отличных друг от друга товаров на рынке, где цены даже на один и тот же товар могут различаться по причине удаленности мест сбыта, неведения потребителей или воздействия на их склонности». Это замечание имело громадные последствия для экономической теории, ибо оно вскрыло ограниченную пригодность конкурентной теории цен. На реальных рынках цены не оказывают решающего влияния друг на друга, а как бы остаются на различных уровнях в течение довольно длительных периодов времени. Рыночная теория цен игнорирует слишком многое; она ничего не говорит о структуре бюджетов потребителей или об отношении расходов к потребностям. Этот пробел, говорил Кларк,— следствие применения ошибочных психологических концепций.
Истинная психология должна, конечно, признавать огромную роль привычки: это — естественный механизм для передачи в низшие отделы мозга заданий, исходным пунктом которых является высшая нервная система. Привычка играет ту важную роль, что она привязывает людей к определенным товарам и таким образом создает своего рода статический элемент в экономическом поведении. Однако общественное производство не только создает блага, обладающие «полезностями», но также направляет человеческие импульсы. Оно устанавливает способы поддержания порядка, так чтобы пользование благами было защищено от помех. Спрос, следовательно, надо изучать так, как он формируется. Это означает, далее, изучение права собственности и вытекающих из него отношений. Если такие факторы, как реклама и образование, ранее считались периферией экономического анализа, да и то в виде исключения, то теперь они выдвигаются на передний план. Предельная полезность не может более рассматриваться как лучший способ организации потребления; вполне мыслимо, что использование благ часто может быть лучше организовано на основе «коллективной воли общества».
Социальная психология у Кларка нашла, может быть, самое яркое выражение в большом очерке, составившем приложение к его работе «Экономическая наука и современная психология». Здесь он указывает, что в основе сознательного выбора лежит возможность использовать альтернативные способы действий, вытекающие из «возбуждаемых из центра стимулов». Естественно, на механизм стимула и реакции воздействуют и прошлый опыт и настоящие условия. Таким путем идеи участвуют в выборе и обеспечивают базу для сознательных действий. Эти действия могут принять форму расчета при условии, что имеется достаточное количество информации, времени и ресурсов. Но всегда приходится принимать во внимание также привычки, обычаи, элементы подражания и прочно укоренившиеся традиции. Надо также учесть различия между людьми в степени их предусмотрительности и осознания чувства ответственности, в умственных способностях, а также в социальном и экономическом положении.
Экономист должен постоянно держать в поле зрения тот факт, что общественные интересы не всегда учитываются в индивидуальных расчетах. Затем Кларк проанализировал то, каким образом эти посылки влияют на выбор, который делает предприниматель, и экономическую эффективность. В этот комплекс входят как человеческие мотивы, так и расчет цены, причем все это лежит в основе таких более ясных проблем, как накладные издержки, практика учета и новаторство в промышленности. Аналогичным образом рассмотрена роль специалистов, инвесторов, рабочих и потребителей. Кларк показал, например, невыгодные стороны положения рабочего, значение классовых предубеждений у рабочих, возможности укрепления их позиций во взаимоотношениях с предпринимателями путем организации союзов. Его основной вывод поистине значителен: принцип максимального удовлетворения потребностей теряет свой смысл как ключ к экономической политике и общественной эффективности. Согласно Кларку, более полезная совокупность критериев включает удовлетворение природных склонностей, свободу и индивидуальное и общественное здоровье. При этом главным фактом, который надо иметь в виду, являются противоречия, заложенные в природе человека.
Анализ психологических и биологических основ экономического поведения Кларк продолжил в подготовленных в 1947 г. для Фонда Кука лекциях «Альтернативы рабству». Он признает, что о человеческом материале, из которого построено общество, известно немногое. Человек рассматривается здесь Кларком не как совокупность инстинктов и условных рефлексов; он «... своего рода божество, весьма неумелое и в настоящее время к тому же сильно напуганное, созидающее и разрушающее миры, не ведая того, что делает. Человек вынужден жить в тех мирах, которые он созидает и которые в свою очередь сами создают его». Хотя можно по-прежнему говорить об инстинктах и склонностях, эти понятия не должны употребляться в старом смысле слова. Согласно Кларку, человек — клубок врожденных импульсов и способностей весьма общего характера, принимающих различные виды и формы. Важна именно их гибкость, ведущая к сознательному выбору образа действий. Человек использует разум, язык и подражание как средства усиления своей способности к оценке будущих результатов; далее он может взвешивать результаты данного образа действий, и это увеличивает его способность добиваться своих целей. Эти соображения делают выбор центральным фактом экономической жизни, причем в проблему выбора вносятся элементы рациональности и расчета.
Но это ни в коем случае нельзя толковать как возврат Кларка к образу мыслей старых экономистов. Его психологические концепции вполне современны. Хотя привычка и обычай, безусловно, являющиеся важными компонентами мотивации экономических действий, придают формам поведения консервативный уклон, его общественный человек нигде не приближается к изолированному индивидууму классической экономической теории. Люди являются членами общественных групп, и их действия преломляются через эти группы. Даже понятие инстинкта мастерства Веблена может оказаться приемлемым, ибо деятельность часто является самоцелью. Приспособленность и гибкость человеческой природы делают экономическую науку, основанную лишь на рыночных отношениях, весьма сомнительной конструкцией, так как законы рынка неспособны объяснить все действия людей. Никогда нельзя игнорировать социальный компонент. Таким образом, Кларк считал обязательным применение общественного критерия к делу создания «социальной этики свободы и прогресса». В известном смысле многие из описанных идей являются попытками дополнить статический анализ, развитый Кларком-старшим в его «Философии богатства» и «Распределении богатства». Бейтс Кларк выработал законченную теорию, которая, как казалось, объясняла все проблемы производства и распределения. Он сознавал, что динамические факторы, вероятно, играют решающую роль, но так и не смог успешно совершить переход от статики к динамике. Имеющиеся у него элементы последней всегда в конечном счете можно свести к статическим ситуациям. Морис Кларк рассмотрел проблему более успешно. Но хотя он знал, что динамическая экономическая теория требует новой системы исходных посылок, он не был склонен полностью отказываться от подхода, выработанного его отцом, ибо ему казалось, что, видоизменив старые формулы, можно найти пути анализа динамических процессов. Временами факты меняются так быстро, что экономистам нелегко угнаться за ними. По этой причине динамическая картина редко может считаться полной, так что статика еще может быть полезной в вопросах анализа цен и распределения и в интерпретации обширного количества данных, накопленных сторонниками индуктивного метода.
Возвращаясь к трудам Адама Смита, Кларк выделил шесть ключевых проблем для экономистов: теория национальной экономической эффективности; извечно продолжающиеся поиски естественного уровня цен; характер отклонения цен от нормы; соотношение экономических показателей и благосостояния; исходные моменты экономического поведения; объяснение основных институтов. Три последних вопроса, говорил Кларк, носят подлинно динамический характер и должны рассматриваться на основе генетического метода. Не будучи сколько-нибудь прямо связаны с проблемой равновесия, они исчерпывают всю гамму вопросов от экономических циклов до коллективных договоров и мотивов экономических действий. Здесь нет места для классического экономического человека. У Кларка можно заметить интерес к сделкам и юридическим основаниям экономического поведения, что напоминает Джона Р. Коммонса. Это неизбежно: поскольку право определяет рамки действий, экономистам по необходимости приходится уделять внимание и этой области. А поскольку в экономическом анализе рассматриваются коллективные аспекты поведения, то из него трудно исключить и этические понятия. Чем ближе исследователь подходит к конкретным проблемам конкуренции, экономических циклов и накладных издержек, тем более бессильной представляется классическая экономическая теория. Удовлетворительное решение насущных проблем возможно лишь с помощью динамического подхода. Дискретный, неоднородный характер капитала, продолжал Кларк, фактор времени, различные уровни издержек, введение новой техники, неспособность как капитала, так и труда легко перемещаться из отрасли в отрасль и, наконец, практика конкурентной борьбы путем снижения цен и дискриминации в ценах — все это проблемы, требующие для своего анализа чего-то большего, чем статический метод.
Одну из важнейших динамических проблем в сфере интересов Кларка составляли экономические циклы. Принцип акселерации, выдвинутый Кларком с целью объяснения внутреннего механизма циклических колебаний, оказал глубокое влияние на экономическую мысль. Материал он в основном взял из новаторского исследования Уэсли К. Митчелла. Конечно, эта идея встречается в работах ряда других экономистов, в особенности у Альбера Афтальона, Артура Шпитгофа, А.С. Пигу и Роя Харрода; но именно Кларк поставил ее в центр анализа циклов как ключевой элемент процесса саморазвития. Кларк отмечал, что колебания цен и объема производства более значительны для сырья и товаров производственного назначения, чем для потребительских товаров. Особенно велики по сравнению с другими товарами колебания в производстве оборудования. Анализ соответствующих данных подсказывает объяснение, которое исходит из факта колебаний в производстве капитальных благ. Отрасли, производящие товары производственного назначения, не только удовлетворяют потребности других предприятий, связанные с ремонтом и техническим обслуживанием оборудования, но также поставляют новое оборудование и обеспечивают прирост материальных запасов. Затраты на ремонт и замену оборудования, по-видимому, колеблются в соответствии со спросом на готовые изделия, а увеличение сбыта последних выступает как конечный фактор, определяющий спрос на новое строительство. Когда спрос на готовые изделия возрастает, производный спрос на новое оборудование также увеличивается; как только спрос первого рода выравнивается и перестает расти, спрос второго рода резко падает. Это — стимулированные инвестиции (induced investment), которые отличаются от автономных инвестиций, в основе которых обычно лежит рост населения, расширение территории или технический прогресс. Анализ стимулированных инвестиций требует учета таких факторов, как долговечность товаров и уровень накладных издержек, то есть элементов по преимуществу технического характера. Кларк отмечал, что в строительстве имеет место большая амплитуда колебаний, чем в производстве готовых изделий, оно, видимо, является опережающим элементом цикла. Акселерация затрагивает как полуфабрикаты, так и потребительские товары и капитальное оборудование, но колебания особенно резки на тех стадиях производства, которые далее всего отстоят от потребления. Самое главное, говорил Кларк, заключается в том, что увеличение производства капитальных благ колеблется не столько в соответствии с объемом спроса на потребительские продукты, сколько в соответствии с темпами изменения спроса. Чтобы производство в отраслях, выпускающих капитальные блага, не колебалось, надо, чтобы акселерация, или темпы изменения спроса, была постоянна.
Эта аргументация полностью развита в книге Кларка «Стратегические факторы в экономических циклах», в которой обобщен опыт работы Комитета по новейшим экономическим изменениям, созданного президентом Гербертом Гувером. Кларк широко использовал данные Митчелла и материалы Национального бюро экономических исследований. Кларк видел свою задачу в том, чтобы выделить ключевые элементы циклического развития, особенно те, которые выступают как факторы причинного характера и могут стать объектом общественного контроля. Верный своей исходной позиции, Кларк прокладывал среднюю дорогу между теоретическим и эмпирическим подходом. Его привлекал теоретический характер принципа акселерации, ибо он, как казалось Кларку, позволяет понять цикл на основе внутренних его закономерностей. Подобно Пигу, он различал первоначальные внешние факторы и реакцию хозяйства. Примерами факторов первого порядка могут служить войны и волны технического прогресса: они вызывают циклы, давая системе толчки извне. Но более важными представлялись ему явления второго порядка, выражающие реакцию хозяйства на внутренние факторы, которые подготовляют условия для оживления и процветания после депрессии. Здесь очевидно сходство с концепцией циклов у Митчелла. В отличие от Пигу оптимизм и пессимизм делового мира у Кларка не играют особенно важной роли, хотя его рассуждения о самопроизвольном осуществлении пророчеств весьма близки взглядам англичанина.
Произведенный Кларком анализ позднейших данных Митчелла подтвердил высказанное им в 1917 г. мнение, что строительство играет в цикле роль опережающего элемента. В отношении автомобилей он обнаружил, например, что их производство зависит в основном от изменений дохода367. Очевидно, это верно и в отношении жилищного строительства. Он сделал весьма важный, хотя в свое время оставшийся почти незамеченным вывод, что депрессии в большой мере объясняются неспособностью общества распределять совокупный доход в соответствии с ростом производства потребительских товаров. Но он полагал, что изменения в распределении дохода окажут благоприятное воздействие лишь в сочетании с политикой промышленной стабилизации. Еще одним замечательным достижением Кларка следует назвать то, что он приблизился к понятию мультипликатора. Он писал: «Если сокращение производства и дохода сопровождается меньшим сокращением расходов, то возникает серия производных эффектов в виде убывающего ряда цифр, сумма которых есть конечная, а не бесконечная величина».
Как нейтрализовать эти эффекты? Здесь Кларк обращается к понятию равновесия (balance), так как циклы представляют собой, в сущности, отклонения от уравновешенных экономических связей. Изменение в одном из секторов экономики должно вызывать соответствующее приспособление в других. Излагая свои взгляды во время депрессии, Кларк заместил, что если стремиться просто уравнять спрос и предложение, то результатом будет недопустимо большая безработица. Эта идея, вполне в духе Кейнса, свидетельствует о том, что Кларк был близок к такого рода теории роста, какую позже развили Рой Харрод и Евсей Домар. Равновесие, говорил Кларк, предполагает «...появление новых стандартов на капитальное оборудование, учитывающих изменившееся соотношение между капиталом и трудом, и направление дополнительных производительных ресурсов в производство тех товаров, на которые может возникнуть спрос со стороны населения с повысившимися доходами». Это явно указывает на необходимость должного равновесия между нормой сбережения и инвестициями в более производительные формы капитала, равновесия, сопровождаемого повышением производительности оборудования и ростом заработков. Кларк, однако, хорошо понимал, что рост в этом смысле ограничивается техническими методами производства и наличным оборудованием. Необходимы новые каналы для инвестиций, которые могли бы поглотить сбережения без расточительного дублирования производственных мощностей. К сожалению, достижению этого идеала мешает тенденция бизнесменов осуществлять свои собственные прогнозы и пророчества. Предчувствуя депрессию, говорил Кларк, они действуют так, что способствуют быстрому концу процветания. Чтобы исправить это положение, Кларк рекомендует регулирование производства, программирование инвестиций и подготовку проектов общественных работ, которые при необходимости могли бы быть пущены в ход. Решающая роль принадлежит, однако, стабилизации уровня расходов потребителей с помощью метода, который стал известен под названием «встроенного стабилизатора». Судя по недавним событиям, некоторые авторы полагают, что эта цель наконец достигнута.
Ряд экономистов указывал, однако, что принцип акселерации имеет ограниченное значение. Рагнар Фриш утверждал, что исчезновение спроса на новое оборудование будет уравновешено приростом спроса, связанного с заменой оборудования. Другие писали, что в его простой форме принцип акселерации необоснованно принимает соотношение между потребительскими товарами и капитальными благами за постоянную величину. Например, спрос на оборудование для замены может быть обусловлен факторами, не связанными с изменением потребительского спроса, и он, несомненно, находится под воздействием долговечности и устаревания. Далее, технический прогресс может вызвать резкие рывки в сфере инвестиций, непосредственно не связанные с потребительским спросом. Это в особенности относится к долговременным процессам, когда изношенное оборудование заменяется новым, имеющим совершенно иные характеристики. Во всяком случае, тот, кто предполагает наличие постоянного соотношения между изменениями в уровнях спроса и инвестиций, не уделяет должной роли недогрузке мощностей. Так, при росте спроса после депрессии непосредственная реакция производителей, поскольку речь идет об инвестициях, вероятнее всего, будет замедленной. Принцип акселерации не оставляет также места для сверхурочных работ, двойных смен и т.п. Наличие этих элементов ослабляет эффективность теории Кларка о производном спросе. Хаберлер в труде об экономических циклах доказывает возможность того, что акселерация в одной отрасли будет сведена на нет падением спроса в других секторах экономики. Это, конечно, определяется относительной долговечностью оборудования, размерами недогрузки мощностей и степенью, в какой основной капитал в одно отрасли может быть использован для производства товаров, изготовляемых другими отраслями. Чтобы акселерация имела длительный эффект, необходимо, чтобы спрос повышался непрерывно. Предприниматели снова не начнут наращивать производственные мощности, если будут считать акселерацию временной.
Надо признать, что некоторые формулировки принципа акселерации довольно механистичны, поскольку недооценивается влияние недогрузки мощностей и колебаний в темпах замены капитального оборудования. Тем не менее, трактовка проблемы Кларком хотя и лишена математического изящества, свойственного изложению Рагнара Фриша, вполне реалистична. Она исходит из того, что бизнесмен не всеведущ. В отраслях, производящих товары производственного назначения, можно, по-видимому, найти достаточно признаков непостоянства, так что тезис Кларка в известной мере обоснован. Некоторые из его критиков считают также, что он недооценил значение доступности кредита, но с этим нельзя согласиться. Кларк отмечал, что «...эластичность кредита, несомненно, облегчает и ускоряет процессов накопления капитала, позволяя предприятиям в любое время находить и расходовать суммы капитала, значительно превышающие предшествующие сбережения... Если бы не было возможности расширения кредита, то рост покупок автомобилей и жилищ ограничивался бы той долей текущего дохода, какую потребитель захотел бы переключить из средств, предназначавшихся на удовлетворение других потребностей. Увеличение затрат на капитальное оборудование было бы ограничено той долей текущего дохода, от расходования которой воздержался потребитель или от распределения которой между акционерами и совладельцами воздержалось предприятие».
Интерес Кларка к проблеме воздействия современной техники на общество проявился на раннем этапе его деятельности в книге «Исследование экономики накладных издержек». Это, несомненно, самый важный его вклад в науку и одно из самых глубоких исследований, когда-либо написанных на эту тему. Книга полна мыслей и наблюдений, сохраняющих актуальность, и заслуживает внимательного чтения. К основательному исследованию этой проблемы Кларка побудил Артур Т. Хэдли, который касается ее в своем учебнике экономики. Хэдли учился с Самнером в Йельском университете и в 1899 г. после успешной преподавательской деятельности стал президентом колледжа. Как экономист он стоял в основном на традиционных позициях и даже склонялся к слабо выраженной разновидности социального дарвинизма. Но изучение экономики железнодорожного транспорта подтвердило сложившееся у него убеждение, что отрасли с большими вложениями в основной капитал должны сохранять уровень производства независимо от цен на их продукцию. Основной капитал становится в промышленности настолько важным фактором, что определение издержек усложняется; постоянные издержки распределяются между всеми продуктами, создавая серьезные проблемы учета и измерения затрат. Фирмы продолжают производство, пока цены позволяют возместить затраты на рабочую силу и на сырье. Хэдли рассматривал это явление в связи с такими проблемами, как беспощадная конкуренция, монополия, недогрузка мощностей, дискриминация в ценах. Кларк решил исследовать эти проблемы более основательно. Он считал, что в динамической экономической теории должно найтись место для вопроса о накладных издержках.
Вообще говоря, накладные издержки — это такие издержки, которые не могут быть отнесены к конкретным подразделениям предприятия: увеличение или уменьшение выпуска продукции не оказывает на них большого влияния. Такие издержки вытекают исключительно из характера современного производства, которое требует больших вложений в основной капитал. Этого не было в докапиталистические времена, когда основными факторами производства были сырье и рабочая сила. Издержки тогда легко распределялись между отдельными видами продукции. Однако позже вложения в основной капитал стали бременем, которого капиталист не может избежать, если он хочет вести дело. Машина всегда делает одно и то же: производит совершенно одинаковые товары, и ее обязанность состоит в том, чтобы действовать непрерывно. Стоимость машин ложится на промышленность в качестве постоянных издержек в отличие от переменных издержек, которые могут быть отнесены на конкретные услуги. Такие издержки, говорил Кларк, имеют место и на железных дорогах и в различных отраслях промышленности. Вложив большие капиталы в здания и оборудование, капиталист не может легко переходить из одной отрасли в другую, так что он вынужден довольствоваться тем, что дает ему рынок: вопреки традиционной экономической теории «нормальная» прибыль более не является гарантированной. Каковы же результаты? Недогрузка мощностей, экономические циклы и ожесточенная конкуренция, которая в конечном счете ведет к пулам, картелям и «джентльменским соглашениям» во избежание «подрыва рынка».
Другого рода важные проблемы возникают в связи с различиями между накладными издержками отдельной фирмы и экономики в целом. В некоторых случаях обычные накладные издержки можно превратить в переменные издержки. Кларк приводил пример обувной промышленности, где фирмы использовали оборудование, арендуемое у «Юнайтед Стейтс мэшинери компани». (В качестве более свежего примера можно указать на супермаркет, где прямые затраты на рабочую силу, в данном случае фиксированная статья, превращаются в переменные издержки путем найма работников, занятых неполный рабочий день.) Когда цены падают, такие фирмы легко могут сократить производство, создавая дополнительные трудности для общества. Это противоречит интересам общества, которые требуют продолжения производства в известном размере при любых ценах, лишь бы продукция возмещала добавочные затраты труда. Но эти же самые интересы, требуя продолжения производства, порождают самую жестокую форму конкуренции и тем самым толкают частного предпринимателя на то, чтобы подумать о прекращении дела. Здесь, говоря языком Маркса, заключено явное противоречие.
Кларк рассмотрел различные типы издержек: абсолютные, дополнительные (или предельные), финансовые, производственные, долгосрочные и краткосрочные. Он детально проанализировал характер операционных расходов, переменные и постоянные, прямые и косвенные издержки, совокупные и сбытовые издержки. Он рассмотрел явление с точки зрения инженера, бухгалтера, статистика и экономиста. В итоге глубокого и тонкого исследования, свидетельствующего о редком даре воображения, он сделал вывод, что термин «накладные издержки» не имеет универсального значения. Из его анализа сбытовых издержек вытекают многие понятия, позже использованные Эдвардом X. Чемберлином. Большинство экономистов того времени игнорировали эту форму издержек. Кларк считал, что сбытовые издержки должны добавляться к производственным и в долговременном аспекте те и другие должны покрываться ценами. Как же они должны распределяться? Сбытовые или рекламные расходы иногда дают плоды, а иногда нет, так как фирма обращается к неизвестной клиентуре. Кроме того, у фирмы с большой номенклатурой товаров сбытовые издержки имеют слишком общин характер, чтобы их можно было распределить между отдельными видами продукции. Они приобретают черты несовместимых издержек (sunk costs), поскольку они нес обязательно приносят непосредственные результаты. Сама их изменчивость затрудняет определение того, окупились ли те или иные затраты.
Важное обстоятельство, вытекающее из анализа накладных издержек, состоит в том очевидном факте, что известная экономия может быть получена за счет более интенсивной эксплуатации производственного оборудования, которое в противном случае оставалось бы незагруженным. Экономию может дать даже дополнительная продукция при полной загрузке. Может быть установлено более совершенное оборудование, которое позволит снизить издержки на единицу продукции, а если сбыт будет по-прежнему хорошим, то дополнительные инвестиции легко окупятся. Таким образом, влияние накладных издержек в долгосрочном и краткосрочном плане может быть весьма различно.
Это подводило Кларка к законам доходности, вопросу неопределенности в реакции цен и производства и всей проблеме недоиспользования мощностей. Кларк считал, что эти проблемы игнорировались в классической теории, хотя заслуживают серьезного исследования. Кларку представлялось, что закон убывающей доходности в его обычной трактовке вводит в заблуждение, потому что изменилась техника производства, из которой исходили те, кто его формулировал. В некоторых случаях применение дополнительного оборудования при неизменных прочих факторах производства может вызвать быстрый рост продукции. Далее, приходится допустить возможность постоянной доходности, что часто имеет место в обрабатывающей промышленности. В действительности, говорил Кларк, экономическая эффективность требует равновесия между факторами производства. При этом необходимо учитывать такие элементы, как мощности, максимальная загрузка, стандартизация и степень комбинирования внутри фирмы. Сам процесс производства в промышленности связан с целым рядом неделимых факторов, в отличие от сельского хозяйства, где легко осуществить их дробление. Изменения спроса приводят к неравномерной работе предприятий, и последние не всегда могут приспособиться к новым условиям, как это предписано экономической теорией. «В отличие от математика бизнесмен редко имеет дело с бесконечно малыми величинами — в сущности, никогда, кроме случайных следствий политики, которую он считает важной. И экономист вполне может следовать примеру бизнесмена». Это, отмечал Кларк, ставит известный предел размерам предприятия, которые капиталист должен включить в свои расчеты, каковы бы они ни были.
Кривые издержек, о которых говорят экономисты, предназначены для того, чтобы выделить влияние изменений объема продукции. Но Кларк установил, что краткосрочная кривая издержек обычно отображает работу предприятия при различной степени загрузки мощностей, так что речь идет скорее не о линии, а о зоне издержек. Время, в течение которого предприятие выпускает определенный объем продукции, меняется в зависимости от того, сколь долго предприятие сохраняет данный уровень использования мощностей. Иначе говоря, переход на новый уровень производства требует издержек, которые теория не объяснила. Надо также учесть износ капитала, особенно при изменении цен к моменту фактической замены оборудования. Далее, использование «стандартных» формул издержек связано с вопросом о ценообразовании на базе полных издержек, при котором цены должны покрывать все издержки. Это, по существу, означает использование в качестве главного фактора средних, а не предельных издержек; такой подход, видимо, весьма характерен для образа мышления предпринимателя. Именно в этом проявляются различия между фирмами, поскольку накладные издержки в различных ситуациях распределяются различным образом. Как следствие этого, цена, максимизирующая прибыль, не может быть определена с какой-либо степенью точности. В некоторых отраслях, указывал Кларк, продукт реализуется на основе ранее выбранной системы цен; такое положение имеет место в швейной промышленности. Здесь, вероятно, стремлению фирмы к максимальной прибыли отвечает цена, основанная на полных издержках. Вообще ценообразование на базе полных издержек довольно распространено, особенно в тех случаях, когда фирма стремится к известной «плановой прибыли» («target return») на вложенный капитал или хочет стабилизировать цены либо улучшить свое положение на рынке. Даже дифференциация продукта может по своему значению превосходить цену. Такова практика, которую можно встретить повсеместно, как у крупных, так и у мелких фирм.
При крупном производстве эффективность не обязательно увеличивается пропорционально увеличению количества используемого оборудования. Нет такого «закона», который гарантировал бы крупным производственным единицам более высокую эффективность по сравнению с мелкими. Крупные размеры предприятий в промышленности могут давать преимущества при оптовой закупке сырья и материалов и в области финансирования, но эти преимущества могут перевешиваться ущербом от сложности организации, отсутствия необходимых личных контактов, уменьшения индивидуальной ответственности и утраты инициативы. Все это отражает глубокое беспокойство Кларка по поводу экономического гигантизма. Как и его отец, он был обеспокоен ростом трестов и монополий. Объединения, говорил он, обусловлены не экономией от масштабов производства, а «естественным стремлением прекратить конкуренцию». Такова почва, на которой расцветают монополии и объединения. В ряде отраслей производители вынуждены объединяться, чтобы предотвратить бурные вспышки конкуренции. Вдобавок неизбежность больших инвестиций представляет собой препятствие для новых фирм и ограничивает их доступ в отрасль, что позволяет еще легче сдерживать потенциальную конкуренцию. Таким образом, по Кларку, проблемы накладных издержек, крупного производства, монополизации и ожесточенной конкуренции неразрывно связаны друг с другом.
Накладные издержки играют также важную роль в экономических циклах, говорил Кларк. Он отметил, что крупные предприятия, у которых доля постоянных издержек является самой высокой, как раз подвержены самым сильным колебаниям. Кларк связал это явление с принципом акселерации. Тот факт, что спрос на средства производства колеблется так резко по сравнению со спросом на потребительские товары, очевидно, подчеркивает первостепенную важность накладных издержек. Кларк допускал здесь также наличие своего рода психологического элемента: направление движения спроса усиливает расчеты на продолжение этого движения. Акселерация усиливается желанием купить по возможности дешевле: когда спрос растет, возникает волна покупок нового оборудования, поскольку все стремятся купить, до того как повысятся цены. Процветание приходит к концу просто потому, что объем сбыта стабилизируется, хотя бы и на высоком уровне. Иногда падение темпа роста спроса вызывает дезинвестирование, так как фирмы стремятся освободиться от избыточного оборудования. Таким образом, накладные издержки играют роль начального фактора, а колебания цен приводят к такому распределению производства и потребления по фазам цикла, которое исключает эффективное регулирование объема промышленного производства. «Когда депрессия парализует промышленность и деформирует спрос, стоимость материалов для переработки или продажи в настоящее время выше, чем показывает рынок, тогда как стоимость сохранения их для использования в будущем ниже, чем показывает рынок». С общественной точки зрения дефицитные товары должны иметь высокую цену, что является средством резервирования их для будущего использования, депрессия же, напротив, вызывает понижение цен при сокращении количества товаров, усиливая тем самым болезнь.
Когда издержки превращаются в переменные элементы расходов, говорил Кларк, действительное соотношение между фиксированными и переменными элементами искажается. В сущности, большинство издержек должно рассматриваться как фиксированные и постоянные по своей природе. Если бы это делалось, то бизнесмены были бы вынуждены искать средства стабилизации. Просто установление цены на постоянном уровне не дало бы желаемого результата. Каковы же в таком случае способы лечения? Кларк предложил комплексный метод, включающий расширение образования; соответствующее планирование, в частности увеличение производства с целью заполнения циклических «ям» и сокращение его с целью сглаживания «пиков»; наличие резерва общественных работ, которые легко могут быть начаты при необходимости; страхование от безработицы; биржи труда; совершенствование статистики. Сегодня этими мерами нельзя никого удивить, но для того времени они были весьма смелыми. Кларк не ставил, однако, вопрос об эффективном спросе. Сделать это предстояло через полтора десятилетия Кейнсу и его последователям.
Кларку представлялось, что ответ на проблему накладных издержек заключен в дискриминации в ценах. В этом нет, конечно, ничего неожиданного: в сущности, искусственной казалась ему именно система единых цен. Дискриминация в ценах есть совершенно естественная форма конкуренции и весьма удовлетворительный способ разрешения проблем, вызванных ростом накладных издержек. Идея состоит в том, что бремя возлагается на те элементы отрасли, которые способны нести его, тогда как другие элементы реализуют продукцию по тем ценам, которые им удается получить независимо от издержек. Это разумный подход, и он практикуется в мясной промышленности, на предприятиях связи, на железных дорогах, в электроснабжении и в ряде других отраслей. Дискриминация в ценах, говорил Кларк, может быть оправдана в двояком смысле. Во-первых, она должна вызывать спрос, который в противном случае не возник бы; во-вторых — вовлекать в хозяйственный оборот ресурсы, которые иначе остались бы неиспользованными. Следовательно, дискриминация не обязательно признак монополии, как раньше полагали, а скорее явление, обусловленное накладными издержками. Ее нельзя также рассматривать как отклонение рынка от нормы, что делала старая теория. Однако, утверждал Кларк, в связи с дискриминацией в ценах возникают проблемы, выходящие за пределы теории поведения отдельной фирмы, поскольку она нередко становится средством урвать необоснованно большую долю из доллара потребителя. Во всяком случае, на это жалуются американские фермеры в течение более чем десяти лет.
Проблемы, связанные с дискриминацией в ценах, не могут быть истолкованы чисто экономически. Она может быть орудием фаворитизма, но также и средством для обеспечения «...высшей социальной справедливости». Различия в качестве товаров и местоположении предприятий часто ограничивают масштабы рынка определенного производителя. Поэтому легче поддерживать высокие цены на собственном рынке, чем на общих рынках. Ценовая конкуренция возникает лишь с развитием соперничества на едином рынке. Результатом может быть беспощадная конкуренция, если только она не сдерживается сильными настроениями против «подрыва рынка». С другой стороны, дискриминация на местных рынках может быть способом удушения потенциальных соперников. Сделанный Кларком обзор дискриминационных действий носит в основном описательный характер. Речь идет о предполагаемых различиях в качестве и обслуживании, о разном подходе к случайным и постоянным клиентам и о разнице цен при продаже за наличные и в кредит. Хотя эта часть работы Кларка не отличается аналитической глубиной, свойственной, скажем, Вальрасу или Эджворту, она, тем не менее, представляет собой серьезное рассмотрение проблемы. Дать современный анализ проблемы дискриминации в ценах предстояло таким авторам, как Джоан Робинсон и А.С. Пигу.
Дорфман Дж. замечает, что мысль о том, что заработную плату можно рассматривать как накладные издержки, является поистине смелой. Как фактор производства, рабочая сила во многих отношениях подобна неодушевленному оборудованию, применяемому в процессе производства. Она требует поддержания в работоспособном состоянии, подвержена износу, стоит определенной суммы денег и приносит известную прибыль на инвестиции. В основе всего этого лежит коренная проблема минимального уровня жизни, который представляет собой постоянный элемент издержек на рабочую силу. С точки зрения общества бремя содержания рабочей силы сохраняется независимо от того, производит ли она продукцию. Но инвестиции общества в рабочую силу в значительной мере пропадают даром, если ее состояние ухудшается, вследствие того, что рабочие вынуждены содержать себя в условиях низкой заработной платы. В длительном аспекте было бы значительно дешевле обеспечивать рабочей силе необходимое содержание, чем допускать ухудшение ее состояния. Но при существующей общественной системе рабочая сила рассматривается как элемент переменных издержек. Бремя накладных издержек возлагается на самого рабочего, который, говорил Кларк, должен содержать себя и свою семью в периоды спадов. Таким образом, инвестиции общества в квалификацию рабочих безвозвратно пропадают. Поскольку лишь немногие элементы совокупных издержек на рабочую силу меняются пропорционально количеству выполненного труда, рабочая сила представляет собой, в сущности, вид накладных издержек. Делая вывод из этого, Кларк отвергал безработицу как необходимую черту индустриальной системы. Он пришел к заключению, что «...накладные издержки на рабочую силу — это коллективное бремя, ложащееся на промышленность в целом, но рынок не выделяет каждому предпринимателю долю, за которую ответственно его предприятие».
Как средство исправления этого положения Кларк предлагал нечто приближающееся к более поздней идее гарантированного годового минимума заработной платы. Он допускал возможность неблагоприятного влияния этих мер на стимулы к труду, но, во всяком случае, он не одобрял понижения заработной платы во время спада. Он полагал, что заработная плата могла бы состоять из двух частей: из гибкой доли, обеспечивающей необходимые стимулы в период роста производства, и гарантированного минимума, покрывающего расходы по содержанию рабочей силы и накладные издержки. Какое бы решение ни было выработано, в основе его должно быть правильное распределение издержек. Распределение накладных издержек на рабочую силу не может быть предоставлено обычным трудовым договорам. Такие издержки, говорил Кларк, должны распределяться «...в духе справедливости и в соответствии с тем принципом, что тяготы и стимулы должны создаваться там, где они могут принести максимум пользы и вызвать к жизни действия, которых требует эффективное функционирование общества».
Очевидно, это предполагает определенные действия и контроль со стороны общества. Следствия, вытекающие из накладных издержек, Кларк рассматривал в книге «Общественный контроль над экономикой», аргументация которой логически вытекает из его более ранней работы. Это — классический образец институционалистского видения общества, в котором идеи из сферы права и социологии сочетаются с экономическими концепциями. Кларк утверждал, что для решения проблем, обусловленных большими инвестициями общества в оборудование, необходимы меры конкретного и сознательного контроля, направленные на всеобщее благо. Фактически уже сложилась смешанная экономика. Но многие ведут себя и рассуждают так, словно индивидуальные права в чистом виде все еще являются основными формами жизни, а частные права никак не связаны с общественными интересами. Под совершенным обществом подразумевается нечто гораздо большее, чем права индивидуума; оно не может быть основано лишь на сделках свободного обмена. Это — основной тезис Кларка, выдвинутый в обоснование общественного контроля, который заставлял бы индивидуумов действовать в интересах всего общества. К тому времени уже произошло много перемен, и скорее в сторону усиления, а не ослабления общественного контроля. Кларк фактически одобрил все эти меры. Начав с железных дорог и перейдя затем к системам электроснабжения, телефонной связи и ирригации, а также приняв законы против монополий, общество постепенно распространило свою регулирующую и контролирующую власть на важные секторы экономики. Все это вытекает из природы крупного производства, ибо без такого контроля мы оказались бы во власти тех, кто охотно использовал бы индустриальный механизм в собственных целях. Контроль необходим, говорил Кларк, потому что индивидуализм не смог обеспечить защиту интересов общества. Конечно, многие формы контроля уже существуют в результате воздействия на индивидуума со стороны обычая или групповой воли. Порой этот контроль не носит формальный характер, а часто дополняется судебными и законодательными мерами.
Значительная часть книги «Общественный контроль над экономикой» посвящена детальному анализу различных методов контроля. Кларк вновь показал, что традиционная теория рыночной цены и индивидуализма не пригодна для разрешения острых проблем современного общества. Например, механизм рынка оказался совершенно неспособным удовлетворить нужды трудящихся, не обеспечив их ни тем родом работы, которым они хотели бы заниматься, ни достаточным количеством рабочих мест. Далее, теория рынка мало применима к обществу, страдающему от недогрузки мощностей, где цены устанавливаются задолго до того, как товары доходят до покупателя, где под влиянием колебаний конъюнктуры меняется объем производства, а не цены, и где, наконец, имеет место не нехватка товаров, а недостаток совокупного спроса. Для разрешения этих проблем Кларк охотно соглашался на определенное вмешательство государства. Он выступал за контроль над монополиями с целью предотвратить столкновение между крупными организациями, ослабить экономические катастрофы и, самое главное, поддержать равенство возможностей. Но, оставаясь верным самому себе, он предпочитал принцип добровольности в подходе к этим проблемам, заявляя, что контроль должен осуществляться осторожно, с правильным учетом потребностей конкретной ситуации. Контроль ради контроля очень легко может привести к извращениям и жульничеству.
Очевидно, что целью для Кларка являлось «сбалансированное общество», в котором частная деятельность в сочетании с правительственным контролем могли бы обеспечить равновесие между свободой личности и вмешательством общества, между эгоистическим интересом и общественными интересами. Он надеялся, что этого можно достичь без насилия. Но при отсутствии необходимого равновесия избежать принуждения будет трудно. Это — проблема, которую традиционная экономическая наука, возлагающая надежды на рыночный механизм, всегда игнорировала. В своем существе позиция Кларка есть позиция умеренности и среднего пути. Личные экономические свободы не должны рассматриваться как нечто неприкосновенное, если они угрожают всеобщему благосостоянию. Эти проблемы должны, однако, решаться терпеливо, так, чтобы «...найти разумный компромисс между свободой и контролем и свести худшие пороки нашего общества до терпимых пределов путем процесса постепенных изменений и полного использования всех возможностей добровольных методов. Все это должно быть предметом свободной дискуссии, не должно допускаться произвольное декретирование и подавление оппозиции». Чрезмерный нажим со стороны одной группы может нанести ущерб общественному устройству, говорил Кларк. Лишь разумное равновесие противоположных интересов может способствовать достижению желанных целей: максимальной занятости, обеспеченности, мира и чувства общности людей. Все это требует сознательных усилий и всей энергии общества; сам по себе рынок едва ли способен это обеспечить.
В связи с проблемой общественного контроля и смешанной экономики неизбежно встают этические вопросы. У Кларка политическая экономия некоторым образом вернулась к точке зрения древних философов, для которых этические и экономические стороны поведения были связаны между собой. Свободные люди, говорил Кларк, должны работать сообща, чтобы возобладало чувство ответственности; только при этом условии существующая система может выжить. Кларк считал неизбежным вторжение понятия благосостояния в экономическое мышление; он, однако, сомневался в полезности теории, ныне известной как политическая экономия благосостояния, которая представлялась ему суммой идей, ведущих к полному агностицизму. Убеждение, что увеличение национального дивиденда оправданно лишь в том случае, если это никому не наносит ущерба, действует как запрет на любую научную разработку политики. Благосостояние должно мыслиться в гораздо более широких рамках, с тем чтобы перебросить мост между производственными возможностями современного общества и этической базой должным образом организованной цивилизации. Кларк определенно отмежевался бы от систем экономической мысли, которые игнорируют этику. Политическая экономия имеет дело с понятиями людей о ценностях, а поскольку это так, этические критерии в отличие от критериев рынка составляют неотъемлемую часть ее инструментария. Как наука, политическая экономия имеет этический уклон; она делает выводы из тех данных, которыми оперирует. А это включает этику добровольного сотрудничества. Без последнего обществу пришлось бы прибегнуть к самым отвратительным способам принуждения. Возможно, что эти идеи выходят за современные границы экономической науки, но Кларк не видел иной возможности достичь осознания связи индивидуума с обществом,— осознания, вытекающего из всего исторического опыта и из всех достижений человеческой мысли
PAGE 1
2. процветания в США
3. 17 112 39 28 49 Вставьте пропущенное число 3 9 3 5 7 1 7 1 Продолжите ряд
4. з курсу Соціальна робота психолога Cутність поняття соціальна робота Соціальна робота психол
5. НА ТЕМУ- ГАЛУЗІ ПСИХОЛОГІЧНОЇ НАУКИ Сучасна психологія являє собою дуже розгалужену систему на
6. Человек как субъект культуры
7. лекція 7 Мета роботи- 1
8. Тепловой баланс в системе человексреда обитания
9. Особенность тюремного гомосекса
10. 20 зависит от наследственности 1020 от состояния окружающей среды 812 от уровня здравоохранения и 5070 от о
11. Новации банковского внутреннего контроля
12. справедливого курса- а Джорджем Вашингтоном; б Гарри Трумэном; в Джон Кеннеди; г Рональд Рейган
13. а шириной 12515 см
14. Лабораторная работа 3 Построение простейшего дерева вывода Цель работы- изучение основных понятий теори
15. Уральская петрографическая практика
16. I. Введение в психологию профессиональной деятельности.html
17. тематическая проверка положения и процессов в области маркетинга или это сравнение норм и полученных резуль
18. РЕФЕРАТ дисертації на здобуття наукового ступеня кандидата філологічних наук Ки
19. Cheeked dolls hiding behind the green leves; nd there were rel wtches with movble hnds t lest nd n endless cpcity of being wound up dngling from innumerble twigs; there were Frenchpolished tbles
20. Индия