Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Первая Камчатская экспедиция 1725-1730 гг. занимает в истории науки особое место. Она была первой в истории России крупной морской научной экспедицией, предпринятой по решению правительства. В организации и проведении экспедиции большая роль и заслуга принадлежит Витусу Ионассену Берингу.
Заслуги Беринга и его профессиональные качества как командира экспедиционных судов вызывают у отечественных исследователей истории Камчатских экспедиций неоднозначную оценку. Признав организаторский талант и административные способности Беринга, часть историков скептически относятся к мореходному искусству капитан-командора, считая, например, что он проявлял чрезмерную осторожность во время плавания на боте «Св. Гавриил» в 1728 г. и в северных широтах (в Беринговом проливе) допустил ряд просчетов, не проплыв вдоль берегов Чукотки на северо-запад.
Одна из причин разного подхода к оценке Первой и Второй Камчатских экспедиций состоит в том, что о плаваниях Беринга во время этих экспедиций известно гораздо меньше, чем об экспедициях в целом. О плавании В. Беринга в 1728 г. мы знаем лишь по сохранившимся немногочисленным источникам, которые не дают возможности полностью оценить его результаты. Отсутствие в распоряжении исследователей документов о плавании привело к тому, что оценка Камчатских экспедиций давалась не по результатам деятельности экспедиционных судов, а по источникам, раскрывающим подготовку к плаваниям.
Среди письменных исторических источников выделяются картографические источники. Значительная часть таких источников исследуется исторической географией. Географические открытия и исследования всегда сопровождаются картографированием, поэтому карта - один из основных источников истории открытий. В материалах, касающихся Первой Камчатской экспедиции, упоминаются три карты, представленные Берингом. В 1754 г Миллер закончил сводную карту русских исследовании в Сибири и Тихом океане на французском языке. Она вышла в том же году. Г.Ф. Миллер первым из ученых использовал отчет Беринга и Итоговую карту 1729 г.
Среди письменных исторических источников своей специфичностью обладают вахтенные журналы судов. Первоочередное значение для освещения плаваний Беринга во время Первой Камчатской экспедиции имеет вахтенный журнал бота «Св. Гавриил». На судне не было представителя Академии наук, который смог бы описать эти плавания, никто из членов экипажа корабля не вел никаких личных дневников. Вахтенные журналы экспедиционных кораблей до начала XIX в. хранились как секретные документы и были недоступны даже ученым Академии наук. Вахтенные журналы судов Камчатских экспедиций стали привлекаться отечественными исследователями в качестве исторических источников с первой четверти XIX в.. Первую попытку реконструкции плавания бота «Св. Гавриил» на основе восстановления по вахтенному журналу прокладки на современной ему навигационной карте осуществил В.Н. Берх (1823).
Цель источниковедческого исследования - дать оценку тому или иному свидетельству прошлого, пригодно ли оно к воссозданию хода исторических событий. В ходе исследования анализируется история самого источника. Факты, зафиксированные в нем, сопоставляются с фактами, присутствующими в других источниках. Затем определяются методы, используя которые, с учетом специфики того или иного источника, можно выделить из него достоверную информацию.
Выяснилось, что в отечественной и переводной литературе по истории географических открытий практически отсутствуют исследования, посвященные методике выявления и отбора содержащейся в вахтенных журналах судов информации, оценке степени соответствия этой информации исторической действительности. Это определяет актуальность нашего исследования.
Цель исследования: на основе опубликованных работ по истории Первой Камчатской экспедиции установить информативные возможности старинных карт и вахтенных журналов судов как исторических источников - для подтверждения высокой профессиональной подготовки русских военных моряков в первой четверти XVIII в. и приоритета совершенных Первой Камчатской экспедицией В. Беринга географических открытий.
Для этого необходимо решить следующие задачи:
проанализировать биографию В.И. Беринга, его оценку исследователями истории русских географических открытий, рассмотреть результаты русских открытий в Сибири и на Тихом океане к началу XVIII в. и во время экспедиций, которыми руководил В. Беринг;
дать краткий анализ исторических источников, имеющихся в архивах России по истории Первой Камчатской экспедиции;
исследовать историю введения в научный оборот отечественными и зарубежными учеными документов и источников по подготовке, проведению и результатам экспедиций В. Беринга;
выявить методику использования исторических источников исследователями, для реконструкции плавания экспедиционных судов и подтверждения приоритета совершенных экспедицией В. Беринга географических открытий;
установить возможность использования результатов исследования при преподавании школьного курса истории.
При проведении исследования в качестве источников привлекались фотокопии и описания старинных карт и вахтенных журналов экспедиционных судов, хранящихся в отечественных и зарубежных архивохранилищах, опубликованные в работах российских и иностранных исследователей истории географических открытий Первой и Второй Камчатских экспедиций.
Из общих работ по источниковедению, на которые опирается наше исследование, отметим «Источниковедение» коллектива авторов во главе с проф. И.Н. Данилевским, изданное в 1998 г.[22]. В монографии дано, в частности, описание метода источниковедения, логика и схема источниковедческого анализа. К подобным работам относятся исследования Медушевской О.М. [30, 32], Шмидта С.О. [40].
Работа состоит из введения, четырех глав и заключения. В первой главе, «Личность В.И. Беринга. Предпосылки Великих русских географических открытий», дается биография В.И. Беринга, его оценка исследователями истории русских географических открытий как мореплавателя и руководителя экспедиций, результаты русских открытий в Сибири и на Тихом океане к началу XVIII в.. Во второй главе, «Источники для истории Камчатских экспедиций», показано значение для России итогов Камчатских экспедиций, дан краткий анализ исторических источников, имеющихся в архивах России по истории Первой Камчатской экспедиции. Третья глава - «История исследования и публикации источников по истории Первой Камчатской экспедиции» посвящена очерку исследования и публикации отечественными и зарубежными учеными документов и источников по проведению и итогам экспедиций В. Беринга. В четвертой главе, «Использование вахтенных журналов и картографических материалов первой половины XVIII в. для реконструкции плавания экспедиционных судов и открытий В.И. Беринга», рассмотрено использование исторических источников для реконструкции плавания экспедиционных судов, и подтверждения приоритета совершенных экспедицией В. Беринга географических открытий. В заключении приведены результаты исследования и предложения по их использованию в преподавании школьного курса истории. Текст дополнен иллюстрациями.
Плавания В.И. Беринга на боте «Св. Гавриил» - основное содержание Первой Камчатской экспедиции. Поэтому, прежде чем перейти к характеристике источников по истории этих плаваний, необходимо кратко остановиться на характеристике руководителя и организатора экспедиции В.И. Беринга и на сложившейся в то время в России исторической обстановке.
Витус Беринг родился 12 августа 1681 г. в датском городе Хорсенс. Родителями его были Ионас (Юнас) Свендсен и Анна Педерсдаттен Беринг. Новорожденного окрестили Витус Ионассен. В самом старом томе собрания церковных книг города Хорсенс сохранилось до наших дней свидетельство о крещении Беринга.
В 1885 г датский историк П. Лауридсен сообщил о находке в г. Хорсенс этой церковной книги, по которой удалось точно установить дату рождения Беринга. Мореплаватель носил фамилию своей матери, второй жены Свендсена, происходившей из известного в Дании рода Берингов, родоначальником которого был некий Йенс Мадсен Беринг, живший в середине XVI в. в Виборге (Vibork) - область Дании, занимающая часть округов Виборг и Аальборг, - в своем имении Бьеринг, откуда и произошла фамилия Беринг.
Отец Витуса Беринга Ионас Свендсен был таможенником. Он родился, как предполагают, в г. Хальмстад, в тогдашней датской провинции Халандии (ныне это - территория Швеции), был попечителем церкви в г. Хорсенс и принадлежал к наиболее уважаемым людям города.
У Витуса Беринга было два родных брата Иунас (Ионас) и Йёрген, а также сестры, одна из которых была замужем за вице-адмиралом русского флота Т. Сандерсом.
Род Берингов был знатным, но в XVII в. уже разорившимся. Это видно из описи имущества семьи после смерти родителей в 1719 г.. В ней имеется купчая, в которой перечислено все имущество - старый обветшалый двор и дешевая домашняя обстановка.
После смерти отца в 1719 г. Витус унаследовал 30 ригдаллеров, 4 марки и 6 шиллингов. Эти деньги и накопившиеся проценты по ним (всего на сумму 139 ригдаллеров, 1 марка и 14 шиллингов) Беринг позже завещал неимущим г. Хорсенс [Алексеев, 1975, С.11-12]. Известно также, что он не нажил себе состояния. Его решение отправиться в далекие и опасные путешествия вызывалось ненасытной жаждой знаний, пытливостью ума, стремлением принести пользу тому делу, которому он посвятил свою жизнь.
О детстве Витуса известно очень мало. По соседству с родителями Беринга жил распорядитель похорон Томас Петерсен Вендельбу, чей сын был на пять лет моложе Витуса и, вероятно, был его товарищем по играм. В то время в фиорде, где расположен г. Хорсенс, существовал маленький островок, на который мальчики плавали на самодельных лодках.
Витус ходил, вероятнее всего, в школу, которую содержал будущий свекор сестры Беринга (Анна Катринс Йонасдаттер) Педер Лауритцен Дальхофф. Сын Педера Л. Дальхоффа Хорлов в 1695 г. женился на сестре Витуса. Он служил фанфаристом в датском флоте. Очевидно, разговоры о жизни на флоте занимали большое место в школе, а также в семье Беринга.
В то время Дания активно участвовала в завоевании заморских территорий, датский король направлял экспедиции во все страны света. Несомненно, молодой Витус знал об экспедиции Йенса Мунка (начало XVII в.), а также об экспедициях на о. Гренландия и в Индию.
Поэтому приход юного Витуса на морской корабль был совершенно естествен. Уже в детстве он был очарован морем, быстро постигал морские науки, становясь превосходным мореплавателем.
Витус Беринг, так же как его двоюродный брат Свен и товарищ Сиверс (будущий адмирал русского флота), плавал в Ост-Индию на голландском корабле. По словам датского историка К. Нильса, Беринг в 1703 г. окончил в Амстердаме морской кадетский корпус, который считался лучшим в мире, и получил офицерское звание.
В 1703 г. в Амстердаме Витус встретился с вице-адмиралом русского флота К.И. Крюйсом (норвежцем по происхождению), который обратил внимание на ряд качеств молодого человека, очень ценных для морской службы. При содействии Крюйса Беринг был зачислен в состав русского военно-морского флота [Белов, 1965, С.46-56].
Следует отметить, что внук Витуса Беринга, Христиан Беринг - тоже был офицером русского флота и в 1794 г. на судне «Слава России» под командованием Г. Сарычева прошел по пути, которым в 1728 г. проходил его дед.
В. Беринг начал службу в русском флоте 22-летним унтер-лейтенантом в 1703 г., участвовал в Азовском походе Петра I, в победных сражениях на Балтике, был на хорошем счету за отличное знание морского дела, исполнительность и честность [Общий морской список, 1885, С.41]. Петр I лично знал Беринга [Берх, 1832, С.204], не раз в течение долгой войны со Швецией Беринг выполнял его специальные поручения (например, провел из Копенгагена в Кронштадт корабль «Перл», а из Белого моря в Ревель, вокруг Скандинавии, корабль «Селафаил», построенный на Архангельской верфи). Петр I включил Беринга в число командиров, которым предстояло вести первые корабли под русским флагом вокруг Европы из портов Азовского моря на Балтику, а затем утвердил его командиром крупнейшего тогда в русском флоте боевого судна - 90-пушечного линейного корабля «Лесное». Этому опытному и способному моряку Петр I и поручил возглавить Первую Камчатскую экспедицию (1725 - 1730 гг.) [Берх, 1823, 1832; Соколов, 1851; Алексеев, 1970а].
Имя Беринга должно стоять в первом ряду выдающихся мореплавателей первой половины XVIII в. Деятельность Беринга получила высокую оценку со стороны высшего командования военно-морского флота России; его высоко ценят знаменитые русские и зарубежные мореплаватели и ученые. Документы о плавании капитан-командора В. Беринга свидетельствуют, что он был выдающимся мореплавателем.
В. Беринга знали и ценили известные адмиралы, которые командовали русским флотом, - сподвижники Петра I: вице-адмиралы К.И. Крюйс и Т. Сандерс, контр-адмиралы И.А. Сенявин, Я.В. Брюс. В 1730 г. В. Берингу было досрочно присвоено звание капитан-командор.
Но не службой на кораблях русского военно-морского флота и не боевыми заслугами знаменит Витус Ионассен Беринг. Славу ему принесли Камчатские экспедиции. Из 38 лет, которые Беринг прожил в России, 16 лет он возглавлял Первую и Вторую Камчатские экспедиции, во время которых, командуя ботом «Св. Гавриил» и пакетботом «Св. Петр», плавал к берегам Америки и сделал великие географические открытия.
В.Н. Берх, который проанализировал по подлинным документам плавание В. Беринга во время Первой Камчатской экспедиции, дает следующую оценку Витусу Ионассену Берингу: «Ежели целой мир признал Колумба искусным и знаменитейшим мореплавателем; ежели Великобритания превознесла на верх славы великого Кука, то и Россия обязана не меньшею признательностию первому своему мореплавателю, Берингу. Достойный муж сей прослужа в Российском флоте тридцать восемь лет со славою и честию, достоин по всей справедливости отличнаго уважения и особенного внимания. Беринг, подобно Куку, открыл россиянам новую и соседственную часть света, которая доставила богатый и неисчерпаемый источник промышленности» (Цит. по Сопоцко А.А., С.7).
Вахтин В.В., который работал с вахтенным журналом экспедиции Беринга, подтверждает высокую оценку Беринга со стороны Берха (Вахтин, 1890).
Выдающийся русский мореплаватель XVIII в. В.И. Беринг был одним из образованнейших моряков своего времени. Он хорошо знал мореходную астрономию, навигацию, картографию, другие морские науки. Он умело руководил офицерами - участниками Камчатских экспедиций, имена которых навечно вошли в историю нашей страны и отечественного флота, в историю географических открытий.
По окончании плавания комиссия Адмиралтейств-коллегии проверила правильность астрономических наблюдений, которые были выполнены В. Берингом и его штурманами, и дала высокую оценку штурманской подготовке В. Беринга и всего командного состава пакетбота «Св. Петр» [Белов, 1954, С.139-144].
Английский мореплаватель Дж. Кук через 50 лет после Беринга, в 1778 г., проходя по тому же самому пути вдоль берегов Берингова моря, проверил точность картографирования берегов северо-восточной Азии, выполненного В. Берингом, и 4 сентября 1778 г. сделал следующую запись в своем дневнике: «Отдавая должное памяти Беринга, я должен сказать, что он очень хорошо обозначил этот берег, а широты и долготы его мысов определил с такой точностью, которую трудно было ожидать, учитывая те способы определений, которыми он пользовался» [Кук, 1971, С.377]. Убедившись, что северо-западное побережье Азии положено на карту совершенно правильно, Кук 5 сентября 1778 г. записал об этом следующее: «Удостоверившись в точности открытий, совершенных упомянутым джентльменом Берингом, я повернул на Восток» [Кук, 1971, С.378].
В 1828 г., спустя 100 лет, вдоль берегов, положенных на карту В. Берингом, плавал Ф.П. Литке, который проверил точность его навигационных, астрономических и других определений береговых пунктов и дал им высокую оценку. Он писал: «Беринг не имел средств производить описи с той точностию, какая требуется ныне; но черта берега просто по пути его обведенная, большее имела бы сходство с настоящим его положением, нежели все подробности какия мы на картах находили» (Цит. по Сопоцко, 1983, С.8).
Тем, что В. Беринг давал названия открываемым землям не в честь знатных особ, а простого народа, восхищался В.М. Головнин. «Если бы нынешнему мореплавателю удалось сделать такия открытия, какия сделали Беринг и Чириков, то не токмо все мысы, острова и заливы Американские получили бы фамилии князей и графов, но даже бы и по голым каменьям разсадил бы он всех министров и всю знать; и комплименты свои обнародовал бы всему свету. Ванкувер тысяче островов, мысов и проч., кои он видел, раздал имена всех знатных в Англии и знакомых своих… Беринг же, напротив того, открыв прекраснейшую гавань, назвал ее по имени своих судов: Петра и Павла; весьма важный мыс в Америке назвал мысом Св. Илии... купу довольно больших островов, кои ныне непременно получили бы имя какого-нибудь славного полководца или министра, назвал он Шумагина островами потому, что похоронил на них умершаго у него матроза его имени» (Цит. по Сопоцко, 1983, С.8).
Большой знаток истории Камчатских экспедиций академик К.М. Бэр еще в XIX в. поднимал вопрос о несправедливой оценке, которую давали Берингу некоторые исследователи. «Всех более участия, - пишет Бэр, - возбуждает в себе Беринг, медленно подвигавшийся по Сибири до Охотска, чтобы иметь возможность управлять всеми отдельными экспедициями. Нельзя не удивляться его мужеству и терпению, вспомнив, что он должен был преодолевать невероятные трудности, строить в одно время в разных местах новые суда, высылать огромные транспорты провианта и корабельных потребностей через пустынныя дикие страны… большая часть его сотрудников, как видно из позднейших донесений, обвиняла его в жестокости, с какою он упорствовал в продолжении Северной экспедиции… Справедливое потомство спрашивает только: Беринг был ли виноват в огромности и трудности предприятия?» (Цит. по Сопоцко, 1983, С.9).
В исторической литературе сложилось ложное представление о Беринге, его роли в организации и проведении Камчатских экспедиций, о нем как командире кораблей «Св. Гавриил» и «Св. Петр». Это связано с тем, что к итогам Первой и Второй Камчатских экспедиций в русской литературе относились по-разному, а Беринг был руководителем обеих экспедиций. Положительные результаты плавания кораблей «Св. Гавриил» и «Св. Петр» до сих пор до конца не изучены, а Беринг опять же был командиром этих кораблей.
В XVII и в первой половине XVIII в. географические открытия России на востоке Азиатского материка и омывающих его морей по своему значению и влиянию на судьбы мировой истории, на ход ее отнюдь не уступают географическим открытиям Западной Европы. Во время великих географических открытий XV-XVI вв. были открыты Америка в 1493 г., Австралия в начале XVII в., плавание Магеллана положило начало мировой океанической системы. Однако вышеназванные открытия не были завершены, а явились лишь началом изучения мировой системы суши и водных пространств, в котором великие русские географические открытия, в том числе и открытия, сделанные В.И. Берингом, занимают важнейшее место.
Великие русские географические открытия XVIII в. были сделаны во время Первой (1725-1730 гг.) и Второй (1733-1743 гг.) Камчатских экспедиций под руководством В. Беринга. Эти экспедиции способствовали дальнейшему развитию русского централизованного государства. Реорганизованная русская армия, впервые в Европе созданная на основе воинской повинности, стала одной из сильнейших в мире. В России был построен мощный военно-морской флот, офицеры которого оказались в состоянии решить задачи, возложенные на Камчатские экспедиции.
Необходимо отметить, что до плавания экспедиций В. Беринга никто в Тихом океане выше параллели 43° с.ш. не поднимался; пределы, которых достигали иностранные мореплаватели, показаны на карте «Морские плавания и экспедиции IX-XVIII веков» [Морской атлас, 1953, Л.3].
Мореплаватели и картографы античного мира, средневековья и эпохи Возрождения в Европе не располагали какими-либо достоверными сведениями о той части мира, где Азия почти сошлась с Америкой, а также о северо-западном побережье Америки. В 1720 г. «первый картограф французского короля» Гильом Делиль констатировал, что о северной части Тихого океана со стороны Америки решительно ничего определенного не известно, начиная от мыса Мендосино (Mendocino) - 40° с.ш. - или по крайней мере от мыса Бланко (Blanco) - 43° с.ш..
Многочисленные попытки иностранцев в XVI-XVII вв. пройти на восток дальше Карского моря не дали сколько-нибудь значительных результатов.
Так, например, датский король Христиан IV в начале XVII в. решил осуществить поиски Северо-Западного прохода. Для этого из Дании в Китай через Северный Ледовитый океан было отправлено судно под командованием опытного морехода Йенса Мунка. Судно было раздавлено льдами и погибло, а вахтенный журнал сохранился и уже более 350 лет хранится в Королевской библиотеке в Копенгагене [Сопоцко, 1983, С.10].
Расширению и накоплению сведений о восточной оконечности Сибири и прилегающей части Северной Америки мир обязан русской географической науке.
К моменту организации Камчатских экспедиций русскими людьми в течение XVII - первой четверти XVIII вв. была уже открыта Сибирь, дан ряд конкретных описаний природы и жителей этой страны. От Урала до Лены протянулась цепь русских крепостей и поселений пашенных крестьян [Алексеев, 1972, С.13].
Русскими мореходами и землепроходцами были пройдены отдельные участки Северного морского пути, русские люди вышли к Тихому океану и открыли там о. Сахалин, Шантарские острова, часть Курильских, нашли морской путь на Камчатку.
Впервые, благодаря русским работам, появились карты Сибири и побережья дальневосточных морей. Сведения об этих обширных районах черпались зарубежной наукой из русских источников. Русская география обладала также более точными данными, чем зарубежная, и о противолежащей Чукотскому полуострову Аляске.
Границы Российской империи в 1725 г., т.е. к началу Первой Камчатской экспедиции показаны на карте «Российская империя к 1725 г.»
Первая и Вторая Камчатские экспедиции, объединенные единством цели, по заслугам заняли одно из первых мест в истории географических знаний. Это было прежде всего колоссальное научное мероприятие, намного превосходившее все ранее известное, осуществленное в такой короткий срок, на таком огромном пространстве и с такими несовершенными техническими средствами, какими располагал исследователь в первой половине XVIII в. Вместе с тем это было и важнейшее государственное мероприятие, целью которого являлось определение северных и восточных границ страны, поиски морских путей в Японию и Америку, создание правильной географической карты и навигационное изучение Северного морского пути.
Успешному осуществлению Камчатских экспедиций способствовало широкое распространение в России в XVI - XVII вв. географических знаний и подготовка кадров географов, в особенности геодезистов и моряков. Русские географы того времени знали сочинения западных географов и картографов, на русский язык были переведены изложения сочинений о плавании Колумба, Магеллана и других, приобретались географические глобусы, атласы и карты. Особенно сильной стороной русской географии допетровского времени была ее практическая направленность.
Камчатским экспедициям предшествовали походы русских мореходов вдоль северных берегов Европы и Азии на восток и через северную часть Тихого океана к Анадырю, Камчатке, Сахалину и Курильским островам, к устью Амура. Результаты открытий, сделанных русскими землепроходцами, показаны на карте «Русские открытия и первые описи берегов Севера Тихого океана».
Военные моряки с успехом продолжили славные дела мореходов. Плавание геодезистов Ф.Ф. Лужина и И.М. Евреинова вдоль Курильской гряды, плавание В.И. Беринга и А.И. Чирикова, а вслед за ними плавание подштурмана И. Федорова и геодезиста М. Гвоздева к проливу между Азией и Америкой, походы через Охотское море в Японию, через Тихий океан из Камчатки в Америку - вот летопись героических дел, совершенных военными моряками в первой половине XVIII в. Первая Камчатская экспедиция была призвана завершить и научно обосновать открытия землепроходцев и военных моряков.
Среди участников Камчатских экспедиций, плававших вместе с В. Берингом к берегам Америки, были А.И. Чириков, П.А. Чаплин, С.Ф. Хитров, Д.Л. Овцын, И.Ф. Елагин, X. Юшин и многие другие. Все эти люди, настоящие моряки, самоотверженно выполнили свой долг; их имена и труды навечно вошли в историю нашей страны и отечественного флота, в историю географических и этнографических открытий.
Плавания русских моряков во время Камчатских экспедиций показаны на карте «Великие русские географические открытия в Тихом и Северном Ледовитом океанах в первой половине XVIII в.».
Камчатские экспедиции способствовали укреплению положения России на Тихом океане. Они содействовали развитию экономических и торговых сношений с тихоокеанскими странами.
Работами Камчатских экспедиции (1725-1743 гг.); было доказано наличие пролива между Азией и Америкой, положено на карту все северо-восточное побережье Азии от Камчатки до Берингова пролива, открыт морской путь из Камчатки в Японию, завершено открытие всех Курильских островов, открыты Командорские и Алеутские острова, северо-западное побережье Америки с прилегающими островами.
Работы Камчатских экспедиций привели к более детальному, чем ранее, описанию Курильских островов и побережья северной Японии, исследованию Камчатки, обширным и разносторонним естественноисторическим и историко-географическим исследованиям внутренних районов Сибири и к систематическому описанию и картографированию побережий Северного Ледовитого океана на огромном протяжении от Карского моря до Чукотского полуострова, а также Тихого океана и Берингова моря от м. Лопатка до м. Дежнева. Были значительно уточнены бывшие до того весьма смутными и отрывочными сведения о взаимном расположении частей Северо-Востока Азии и Северо-Запада Америки и расстоянии между ними.
Первая Камчатская экспедиция 1725-1730 гг. занимает в истории науки особое место. Она была первой в истории России крупной морской научной экспедицией, предпринятой по решению правительства. В организации и проведении экспедиции большая роль и заслуга принадлежит военно-морскому флоту.
Исходным пунктом Первой Камчатской экспедиции послужил именной указ Петра I об организации «Первой Камчатской экспедиции» под командованием Витуса Беринга. 23 декабря 1724 г. последовал указ о назначении экспедиции, первый из сохранившихся официальный документ об экспедиции. В нем пять пунктов, каждый из которых включает распоряжение Петра и ответ Адмиралтейств-коллегии. Против некоторых пунктов сделаны пометки на полях. Из тех, кто участвовал в экспедиции, в указе упомянуты шесть человек: Беринг, Шпанберг, Чириков, Лужин, Путилов, Козлов. Из указа явствует, что Петр не собирался посылать с экспедицией старшего офицера и что предложение об этом было высказано коллегией на основании мнения П. Сиверса и М. Синявина. В литературе нередко особо подчеркивается то, что Беринг побывал в Ост-Индии. «…Сыскать ис поручиков или ис подпоручиков морских достойного, ково с ними [геодезистами] послать в Сибирь на Камчатку.
По мнениям вице-адмирала Сиверса и шаутбенахта Синявина, из морских поручикам Станберху [Шпанбергу], Звереву или Косенкову, подпоручикам Чирикову или Лаптеву оная экспедиция годна. А не худо, чтоб де был над ними командир ис капитанов, Беринг или фон Верд; понеже Беринг в Ост-Индии был и обхождение знает, а фон Верд был штурманом.»[7]
января 1725 г., за три недели до своей смерти, Петр I собственноручно написал инструкцию Берингу, состоящую из трех пунктов. В начале января 1725 г Петр I вручил главнокомандующему военно-морским флотом генерал-адмиралу Ф. М. Апраксину эту инструкцию.
Вот она: «1725 года февраля 5. Инструкция, высочайше данная флота капитану Берингу. Об открытии соединения Азии с Америкой. 1. Надлежит на Камчатке или в другом тамож месте зделать один или два бота с палубами. 2. На оных ботах плыть возле земли, которая идет на норд, и по чаянию (понеже оной конца не знают) кажется, что та земля - часть Америки. 3. И для того искать, где оная сошлась с Америкой и чтоб доехать до какого города европейских владений или ежели увидят какой корабль европейской, проведать от него как оной кюст называют и взять на письме и самим побывать на берегу и взять подлинную ведомость и, поставя на карту, приезжать сюды» [3]. Из текста инструкции можно понять, что по представлениям Петра I материки соединяются недалеко от Камчатки. Он считал, что уже земля, «которая идет на норд» от Камчатки, есть часть Америки. По мнению царя, экспедиция должна была следовать вдоль берегов Азии и соединяющейся с нею Америки до ближайших европейских владений в Америке или до встречи с каким-либо европейским кораблем, который мог бы дать информацию о достигнутых экспедицией странах.
К.М. Бэр утверждает, что Петр I верил в соединение Азиатского и Американского материков. В качестве доказательства он приводит инструкции царя Берингу (1725 г.), а также Евреинову и Лужину (1719 г.) [Переписка Карла Бэра..., 1970, C.94].
Участники экспедиции не сомневались, что в инструкции Петра I было выражено мнение о соединении материков. В записке от 13 августа 1728 г. А. Чирикова, поданной начальнику экспедиции В. Берингу во время плавания (когда решался вопрос о продолжении экспедиции), говорится о берегах, вдоль которых они плыли к северу: «Земля та, о которой мнение было, что сходится с Америкою».
Представление об отсутствии прохода между Америкой и Азией сложилось у Петра I, вероятно, в связи с недостоверностью сведений, имевшихся в его распоряжении. Что касается составленных в России карт, на которых северо-восточная Азия омывается морем, то составители их могли опираться лишь на старые русские чертежи и расспросные сведения, уже не связанные с какими-либо доказанными фактами, поскольку поход С.И. Дежнева в правительственных органах в то время известен не был.
Сведения о великом географическом открытии Дежнева в течение длительного времени были похоронены в сибирских архивах. Ученые России и Западной Европы не имели ясного представления о том, соединяется ли Азия с Америкой или между ними есть пролив [Алексеев, 1966, C.38].
Не следует забывать, что Петр I располагал «Чертежом всех Сибирских градов и земель» С.У. Ремезова, обобщавшим огромный географический материал, накопленный в русских чертежах и описаниях путешествий к началу XVIII в. На этом чертеже на Северо-Востоке Азии протянут в море «непроходимый нос», уходящий за рамку чертежа, что означало возможность соединения здесь с другой землей [Гольденберг, 1966].
Вместе с тем опыт многочисленных неудачных плавании английских и датских кораблей, искавших Северо-Восточный проход, а также кораблей, посылаемых с этой целью самим Петром, мог вызвать предположение о существовании связи между Азией и Америкой.
При составлении инструкции Петр I. вероятно, использовал виденную им карту И.М. Евреинова, которого он вспомнил в декабре 1724 г., незадолго до подписания указа об экспедиции. Требование царя найти Евреинова оказалось невыполнимым, так как последнего уже не было в живых. Карта Евреинова срезана у параллели 63º с. ш., то есть на большом расстоянии от северо-восточной оконечности материка (м. Дежнева). Но недалеко от Камчатки берег Азиатского материка круто загибается в сторону Америки. Окончание его не показано. Возможно, об этой земле, сначала «идущей на норд», а потом загибающейся к Америке, Петр I говорил, что это Америка, «понеже оной конца не знают» [Греков, 1960, C.34].
В историко-географической литературе толкование смысла инструкции Петра I и выяснение истинных задач экспедиции оказались делом нелегким и спорным. Часть исследователей утверждают что Первая Камчатская экспедиция являлась чисто географическим предприятием и ставила своей задачей одной научной проблемы - вопроса о соединении Азии с Америкой (Берх, 1823; Полонский, 1850; Соколов, 1851; Вахтин. 1890; Берг,1946).
Однако некоторые крупные специалисты [Экспедиция Беринга, 1941; Ефимов, 1950], признавая географические цели Первой Камчатской экспедиции, считают ее задачи гораздо более широкими по сравнению с тем единственным мотивом, который открыто высказан в официальном документе. Они считают, что ее задачами были установление торговых связей в Северной Америке и решение сложного комплекса экономических и политических задач, включающего усиление обороны восточных границ государства.
В.И. Греков придерживается другого мнения. Он считает, что «экспедиции не поручалось разрешение географической проблемы о соединении или не соединении материков. Она должна была разрешить вопросы, имеющие государственное значение: разведать путь в Америку, примыкающую к Азии, и выяснить, кто является ближайшим соседом России на этом материке» [Греков, 1960, С.20].
М.И. Белов писал, что, выйдя к пределам Азиатского материка русские хотели знать, во-первых, далеко ли от этих мест лежит Америка; во-вторых, есть ли морской проход из моря «Студеного», из Северного Ледовитого океана, в «море Теплое», т.е. в Тихий океан; в-третьих, возможно ли наладить морские торговые связи с богатыми тихоокеанскими странами, и прежде всего с Китаем; в-четвертых, можно ли пройти по морю на новые острова, сведения о которых были получены от местных жителей Чукотки и Камчатки, и уже оттуда продолжить географические открытия «новых землиц». Все эти вопросы рассматривались в комплексе, с точки зрения экономики и политики государства [Белов, 1975б, С.67; 1977, C.106].
План экспедиции был таков: через Сибирь сухопутьем и по рекам в Охотск, отсюда морем на Камчатку и далее плавание на судах в поисках пролива.
января 1725 г. участники экспедиции вышли из Петербурга. Чтобы известить об экспедиции сибирского губернатора и обязать его оказывать помощь, 30 января 1725 г. в Сибирь был отправлен указ императрицы, в котором содержались некоторые неясные пункты. По этой причине по просьбе Беринга в начале февраля того же 1725 г. был послан второй указ, в котором перечислялись все виды помощи, необходимые экспедиции. В январе 1727 г. экспедиция достигла Охотска. Еще до прибытия Беринга в Охотск, здесь для экспедиции было построено в 1725 г. судно, которое спустили на воду в июне 1727 г. и назвали «Фортуна». На этом судне участники экспедиции вместе со всем снаряжением 4 сентября 1727 г. перебрались из Охотска в Большерецк, расположенный в устье р. Большая на западном берегу Камчатки. Морской путь из Охотска на Камчатку был открыт экспедицией К. Соколова и Н. Трески в 1717 г. [Алексеев, 1958, с. 26-34], а морской путь из Охотского моря в Тихий океан еще не был открыт. Поэтому плыть вокруг Камчатки через Первый Курильский пролив, который не был изучен, было опасно. Пересечь полуостров по рекам Большая, ее притоку Быстрая и по р. Камчатка также не удалось: Шпанберг, отправленный с имуществом на 30 судах, был застигнут морозом. По этим причинам пришлось уже зимой с большими трудностями доставлять на собаках материалы и провиант из Большерецка в Нижнекамчатский острог. За то, что Беринг совершил все эти перевозки не морским путем, а по суше, его необоснованно критикуют многие исследователи, например Полонский.
Однако эта критика несправедлива.
В Нижнекамчатском остроге под руководством Беринга 4 апреля 1728 г. был заложен бот, который в июне того же года был спущен на воду и назван «Святой Архангел Гавриил». На этом судне Беринг и его спутники в 1728 г. совершили плавание через пролив, названный впоследствии именем начальника экспедиции. В 1729 г. Беринг совершил второе плавание на этом же судне и, не возвращаясь на Камчатку, в том же году прибыл в Охотск. Возвращение Беринга в столицу заняло восемь месяцев. В 1730 г. экспедиция возвратилась в Петербург.
Анализ плаваний Беринга на боте «Св. Гавриил» невозможен без изучения и использования документов о плавании этого судна.
В 1730 г. после окончания Первой Камчатской экспедиции Берингом были представлены отчетные материалы: вахтенный (шканечный) журнал бота «Св. Гавриил», Итоговая карта Первой Камчатской экспедиции, отчет о результатах деятельности экспедиции, «Каталог городам и знатным местам сибирским, положенным на карту...», «Табель, показующая растояния русскими верстами до городов и знатных мест...».
Кроме перечисленных документов, никаких других цельных источников, по которым можно судить о результатах плаваний бота «Св. Гавриил» во время Первой Камчатской экспедиции, не существует. На судне не было представителя Академии наук, который смог бы описать эти плавания, никто из членов экипажа корабля не вел никаких личных дневников. Первоочередное значение для освещения плаваний Беринга во время Первой Камчатской экспедиции имеет вахтенный журнал бота «Св. Гавриил».
На русские корабли XVIII-XIX вв., отправляющиеся в морские экспедиции, специальные экспедиционные журналы не выдавались - их заменяли вахтенные. Вахтенные журналы экспедиционных кораблей до начала XIX в. хранились как секретные документы и были недоступны даже ученым Академии наук. Именно поэтому многие открытия русских людей не стали достоянием мировой науки. Иностранные мореплаватели, плавая значительно позднее русских, давали уже открытым землям свои названия и, таким образом, увековечивали их.
В середине XIX в. обстановка изменилась и извлечения из вахтенных журналов даже стали публиковать в печати [Сопоцко, 1978б]. Однако это длилось недолго, и к концу XIX в. о вахтенных журналах как источниках научных знаний снова забыли. До сего времени не использованы для анализа плаваний русских морских экспедиций не только вахтенные журналы кораблей Беринга, но и многие другие журналы. В одном только РГАВМФ хранится более 100000 вахтенных журналов кораблей русского флота, из которых лишь два полностью использованы исследователями.
Как и другие вахтенные журналы, журнал бота «Св. Гавриил» в XVIII в. был засекречен. Академик Г. Ф. Миллер, первый историограф плавания Беринга, не был знаком с этим документом, когда в 1753-1758 гг. по поручению Петербургской академии наук составлял описание плаваний Первой Камчатской экспедиции. Известны воспроизведения ряда страниц журнала в XIX в., использование со значительными искажениями отдельных отрывков В.Н. Берхом [1823], Ф.П. Литке [1835], В.В. Вахтиным [1890]. Но в целом основной документ - вахтенный журнал бота «Св. Гавриил» - оставался малоизученным, что, несомненно, послужило одной из главных причин неполного, а в ряде случаев неверного описания плаваний, множества ошибок в анализе конкретных географических открытий 1728-1729 гг.
С 1890 г. до 1983 г. о вахтенном журнале экспедиции Беринга никаких публикаций не встречается. В историко-географической литературе сложилось мнение, что вахтенный журнал бота «Св. Гавриил» потерян. Некоторые исследователи даже высказывали сомнение, велся ли вообще вахтенный журнал во время плаваний Беринга в 1728-1729 гг.
Подлинный вахтенный журнал бота «Св. Гавриил» был обнаружен в 1973 г. в Центральном государственном архиве Военно-Морского Флота СССР (ныне РГА ВМФ) в Ленинграде А.А. Сопоцко [Сопоцко, 1975б; 1978а]. Вахтенный журнал в период плавания бота «Св. Гавриил» в 1728-1729 гг. заполнялся систематически, записи в нем делались ежечасно. Этот журнал добросовестно вели штурманы бота «Св. Гавриил» лейтенант А. Чириков и мичман П. Чаплин (рис. 2).
Некоторые исследователи высказывают мысль, что Беринг недооценивал тот факт, что его экспедиция была научной. Однако вахтенный журнал бота «Св. Гавриил» это мнение опровергает. Правила ведения вахтенных журналов требовали выполнять астрономические обсервации раз в сутки, записывая вычисленные широты и долготы с точностью до минуты. Беринг и его штурманы понимали, что их судно экспедиционное. Астрономические определения на корабле производились два, а иногда (когда позволяла метеообстановка) и три раза в сутки. Значения широт и долгот записывались в вахтенный журнал с точностью до сотой доли минуты. Пеленги (направления) на береговые ориентиры брали не в румбах (как это было принято в XVIII в.), а в градусах и записывали их показания с точностью до одной минуты. В XVIII в. время взятия пеленгов указывалось в часах, А. Чириков и П. Чаплин время пеленгования записывали в журнал с точностью до минуты.
Все наблюдения тщательно фиксировались в вахтенном журнале. За время плавания к Берингову проливу (1728 г.) и затем вдоль побережий Камчатки (1729 г.) командир корабля и его штурманы описывали побережье, ежесуточно совершая географические открытия. Опись производилась систематически, тщательно и добросовестно. В отдельные дни моряки пеленговали до 8 ориентиров. Записи пеленгов на виденные береговые объекты в вахтенном журнале настолько обстоятельны, что позволяют с достаточной точностью восстановить, какие географические открытия были сделаны.
Большинство из этих открытий оставались неизвестными, так же как и записи о плавании «Св. Гавриила» через пролив между Азией и Америкой.
Географические открытия и исследования всегда сопровождаются картографированием, поэтому карта - один из основных источников истории открытий. В материалах, касающихся Первой Камчатской экспедиции, упоминаются три карты, представленные Берингом.
О первой из них мы узнаем из протокола Конференции Академии наук от 17 января 1727 г., в котором говорится о рассмотрении Ж. Н. Делилем «карты о России капитана Беринга» [Гнучева, 1940, С.68]. Вторая карта, составленная В. Берингом и П. Чаплиным с изображением пути от Тобольска до Охотска, была послана из Охотска в июне 1727 г. [Греков, 1960, С.40]. Третья (итоговая) карта экспедиции была приложена к отчету Беринга.
О четвертой карте стало известно только в 1971 г. Подлинная карта В. Беринга и П. Чаплина по итогам экспедиции обнаружена А.И. Алексеевым в 1969 г. в Центральном государственном архиве древних актов (ЦГАДА), позднее она была опубликована А. В. Ефимовым [1971, С.244]. На этой карте приведены итоги Первой Камчатской экспедиции. Карта В. Беринга и П. Чаплина 1729 г. дала ценнейшие сведения о северо-восточной оконечности Сибири и легла в основу картографических работ, начиная с атласа И.К. Кириллова, и оказала огромное влияние на мировую картографию. Итоговая карта Первой Камчатской экспедиции стала известна исследователям в скором времени после окончания экспедиции. Этот документ доказывает, что во время Первой Камчатской экспедиции впервые было совершенно правильно положено на карту побережье северо-восточной Азии от устья р. Охота до м. Кекурный (п-ов Чукотский). Достаточно сравнить карту И. Гомана 1725 г. (см. рис. 1), отражающую достижения географической науки к началу Первой Камчатской экспедиции, с картой В. Беринга и П. Чаплина 1729 г. (рис. 3), чтобы убедиться, что Северо-Восток Азии впервые был исследован и нанесен на карту Берингом и его помощниками.
Итоговая карта Первой Камчатской экспедиции получила широкое распространение в России и за рубежом и была использована при составлении карт Ж.Н. Делилем (1731, 1733, 1750, 1752 гг.), И.К. Кирилловым (1733-1734 гг.), Ж. Дюгальдом (1735 г.), Ж. Б. Д'Анвилем (1737, 1753 гг.), И. Газиусом (1743г.), авторами Академического атласа (1745 г.), А.И. Чириковым (1746 г.), Г.Ф. Миллером (1754-1758 гг.) [Кушнарев, 1976, С.130-137]. На использовании Итоговой карты и вахтенного журнала основаны первые исторические карты плавания «Св. Гавриила», составленные А.И. Нагаевым [1767] и В.Н. Берхом [1823].
Береговая линия северо-восточной части Азиатского материка на Итоговой карте Первой Камчатской экспедиции и на современных картах во многом сходна. На карте показаны открытия, сделанные Берингом во время плавания 1728 г.: п-ова Озерной, Ильпинский, Олюторский, мысы Низкий, Камчатский, Опукинский и др. Хорошо показан Анадырский залив с его входными мысами Наварин и Чукотский. В этом заливе командир корабля и его штурман правильно нанесли зал. Креста, м. Фаддея, бух. Гавриила, м. Отвесный, бух. Преображения и др. Довольно точно на карте нанесены и очертания азиатских берегов к северу от Анадырского залива: мысы Чукотский, Кыгынин, Чаплина, бух. Ткачен и др.
На Итоговой карте показано, что Чукотский полуостров (его крайняя восточная точка - м. Дежнева) ни с какой землей не соединяется; в Беринговом проливе нанесены о-ва Диомида, правильно показан о. Св. Лаврентия. Огромные архипелаги, которые мы видим на Академических картах, на этой карте отсутствуют; правильно нанесены три северных Курильских острова, юго-восточное и юго-западное побережье Камчатки. Важным источником материалов об итоге плаваний является Генеральная карта Морской академии 1746 г., которая стала хорошо известна только в последние десятилетия. На карте Морской академии (рис. 4) северо-восточное побережье Азии от устья р. Охота до м. Кекурный положено по Итоговой карте Первой Камчатской экспедиции (см. рис. 3) и в целом довольно правильно подытожены достижения Первой и Второй Камчатских экспедиций.
Отчет Беринга Адмиралтейств-коллегий содержит очень краткое и схематичное описание работ экспедиции и, несомненно, является второстепенным источником, так же как и приложение к нему - «Каталог» и «Табель».
Существует ошибочное мнение, что Берингом, кроме отчета, в апреле 1730 г. была представлена в Адмиралтейств-коллегию еще и «Краткая реляция о Сибирской экспедиции...» [Греков, 1960, С.24]. Это недоразумение возникло потому, что подлинный отчет Беринга не имел названия и в копии отчета, снятого с подлинника, была сделана приписка: «Краткая реляция о Сибирской экспедиции...». Около ста лет со времени окончания экспедиции отчет Беринга полностью не публиковался. За это время отдельные авторы опубликовали в печати ряд извлечений как из подлинного отчета, так и из копии, давая указанному документу свои названия: краткий отчет, донесение, краткая реляция и т.п.. В. Беринг вместе с отчетом о результатах экспедиции представил в Адмиралтейств-коллегию еще и «Каталог городам и знатным местам Сибирским, положенным на карту, чрез которыя тракт имели, в какой ширине и длине оныя, а длина счисляется от Тоболска» [Экспедиция Беринга, 1941, с.57-68].
Кроме этих основных документов, имеются еще извлечения из вахтенного журнала бота «Св. Гавриил», письменные предложения Шпанберга и Чирикова и резолюция Беринга на эти предложения о дальнейшем плавании 13 августа 1728 г. Эти источники содержат в себе частичные сведения о Первой Камчатской экспедиции и не воспроизводят полной и объективной картины плаваний Беринга в 1728-1729 гг.
Необходимо учитывать, что ряд документов о плаваниях «Св. Гавриила» в 1728-1729 гг. не отражает истинного положения вещей. Это касается таких документов, как «Отчет о Камчатской экспедиции, составленный в Адмиралтейств-коллегии, 5 октября 1738 г.» [Экспедиция Беринга, 1941, С.85-120] и некоторых других. Такие документы требуют критического подхода, сопоставления с реальными фактами, другими документами и т. п.
Обзор документов и источников о плаваниях Беринга во время Первой Камчатской экспедиции показывает, что этим вопросом интересовались многие, но изучением и анализом основных документов - вахтенного журнала и карт - никто из исследователей основательно не занимался.
Одна из причин разного подхода к оценке Первой и Второй Камчатских экспедиций состоит в том, что о плаваниях Беринга во время этих экспедиций известно гораздо меньше, чем об экспедициях в целом [10]. О плавании В. Беринга в 1728 г. мы знаем лишь по сохранившимся немногочисленным источникам, которые не дают возможности полностью оценить его результаты. Отсутствие в распоряжении исследователей документов о плавании привело к тому, что оценка Камчатских экспедиций давалась не по результатам деятельности экспедиционных судов, а по источникам, раскрывающим подготовку к плаваниям.
Плавания Беринга занимали во всей экспедиции небольшой промежуток времени. Первая Камчатская экспедиция длилась 5 лет, а само плавание на боте «Св. Гавриил» - три месяца. Остальное время заняли подготовительные мероприятия: переход из Петербурга на Камчатку, заготовка провианта и строительных материалов, строительство кораблей, возвращение обратно.
Вторая Камчатская экспедиция длилась 10 лет, а само плавание пакетбота «Св. Петр» - шесть месяцев. Четыре года участники экспедиции добирались от Петербурга до Охотска через сибирские бездорожные таежные дебри; еще четыре года ушло на строительство экспедиционных кораблей, годных для плавания по океану, остальное время - плавание и возвращение в Петербург.
Вполне понятно, что за 4 года и девять месяцев было собрано гораздо больше источников, чем за 3 месяца; так же как за 9,5 лет набралось документов значительно больше, чем за полгода.
Обзор источников по истории Камчатских экспедиций
Более чем за 250 лет накоплен значительный фонд фундаментальных исследований, обзоров, научных статей, публикаций о различных аспектах работы Первой и Второй Камчатских экспедиций и о великих русских географических открытиях в первой половине XVIII в.
Источники для истории Камчатских экспедиций довольно многочисленны. Они наиболее полно охарактеризованы А. И. Андреевым в «Обзоре материалов Первой и Второй Камчатских экспедиций» и в очерке «Труды и материалы академического отряда Второй Камчатской экспедиции» [Андреев, 1960, 1965].
Среди архивных источников значительное место занимают материалы текущего делопроизводства учреждений, связанных с подготовкой, организацией и проведением Камчатских экспедиций, в том числе переписка Беринга и других должностных лиц экспедиции с Верховным Тайным Советом, Сенатом, Адмиралтейств коллегией, Академией наук, Сибирским приказом, местными сибирскими канцеляриями. Чрезвычайно разнообразен характер документов: указы, должностные инструкции и другие официальные документы, рапорты и доношения, экстракты, отписки, ведомости, картографические материалы и т.п. Незначительная часть этих документов опубликована [Экспедиция Беринга, 1941] и использована учеными, но многие из них продолжают храниться в государственных архивах, главным образом в РГВИА, РГАДА, ААН. Часть документов хранится в РГАВМФ. Многие документы Камчатских экспедиций оставались в Тобольске, и судьба их до сего времени неизвестна.
В Российском государственном архиве Военно-Морского Флота документы о Камчатских экспедициях отложились преимущественно в архивных фондах Адмиралтейств-коллегии, В. Беринга, Н.Ф. Головина, Гидрографии, Воинской морской комиссии, Канцелярии Апраксина и Чернышева, Центрального картографического производства.
В фонде Адмиралтейств-коллегий хранятся материалы центрального военно-морского учреждения России 20-50-х гг. XVIII в. - Адмиралтейств-коллегии, касающиеся экспедиций первой и отчасти второй половины XVIII в. В фонде В. Беринга и Адмиралтейств коллегии сосредоточены прежде всего материалы обеих экспедиций Беринга. Часть документов хранится в фонде Н.Ф. Головина, который в годы Второй Камчатской экспедиции возглавлял Адмиралтейств-коллегию и находился в оживленной переписке со многими участниками этой экспедиции. В фондах РГАВМФ хранятся «Протоколы указам и инструкциям Сената и Адмиралтейств-коллегий кап. ком. Берингу...» (ф.216, оп.1, д.87, лл.1-286); «Журналы, отправленные капитаном Берингом с 12 февраля 1728 г. по 20 марта 1730 г.» (ф.216, оп.1, д.110, лл.1-211); «Протоколы рапортам, поданным кап. ком. Берингом в Адмиралтейств-коллегию за 1725-1727 гг.» (ф.216, оп.1, д.88); «Инструкция Сената кап. ком. Берингу...1738» (ф.216, оп.1, д.27); «Опись бумагам, делам и картам за 1732-1745 гг.» (ф.216, оп.1, д.105); «Журнал исходящих документов» (ф.216, оп.1, д.112); «Инвентарная опись дел капитан-командора Беринга» (ф.216, оп.1, д.118) и много других дел [Описание дел Архива Морского Министерства, Тт.5-10].
Фонд Военно-ученого архива Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА) содержит главным образом картографические материалы о Камчатских экспедициях.
Много документов о подготовке к плаваниям Беринга, Чирикова и других участников Камчатских экспедиций хранится в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА) в фондах Сената, Госархива, Миллера («портфели Миллера») и др. В этих фондах имеются «Дела о Камчатских экспедициях Беринга» (1725-1741 гг.)» (ф. 130, оп. 1, д. 34); «Об экспедициях Беринга (1725-1741 гг.)» (ф. 199, оп. 1, д. 3180); «Дела об участниках Второй Камчатской экспедиции Беринга...» (ф. 7, оп. 1, д. 9466) и др.
В Архиве Академии наук в фондах 3 и 21 хранятся дела, касающиеся Второй Камчатской экспедиции и ее участников; в фонде 3 хранятся рукописи, написанные Г.В. Стеллером.
Часть материалов Камчатских экспедиций хранится в других архивах: АВПР (фонд «Сибирских дел») и др. В работе использованы сведения о материалах, хранящихся в центральных архивах страны: РГАВМФ, ф. 216, оп. 1, дд. 1, 4, 14, 15, 20, 29, 34, 54, 87. 88, 110; ф.913, оп. 1, дд. 1,2,4,5; РГВИА, ф. ВУА, дд. 20227, 20265, 20289, 23431, 23466, 23469, 23470. 23471. РГАДА, ф. 130, оп. 1, дд. 34, 36, 151, 192, 435; ф. «Сибирские дела», д. 1.
Многие архивные документы проливают свет на взаимоотношения Беринга с сибирскими властями, а также на непорядочные действия отдельных участников экспедиции, склонных к доносам, склочничеству и т. д.
Настойчиво требуя содействия от местных начальников, экспедиция становилась в очень трудные отношения с местными властями. Прежде всего появились нарекания на Беринга за вмешательство в не подлежащие якобы его ведению дела. Переписка по этому вопросу доходила до Сената. Число доносов с мест в адрес Беринга росло с каждым днем его пребывания в Якутске и Охотске. Следует назвать хотя бы часть дел по этому вопросу, хранящихся в РГАВМФ: «Об обвинении Скорняковым-Писаревым капитан-командора Беринга, капитана Шпанберга и Чирикова... 1737-1745 гг.», ф. 216, оп. 1, д. 29, л. 1-332; «О донесениях Скорнякова-Писарева на Беринга, Шпанберга и Чирикова... 1733-1753 гг.», ф. 216, оп. 1, д. 34, л. 1-269; «О пререканиях между Скорняковым-Писаревым и капитаном Шпанбергом... 1734-1737 гг.», ф. 216, оп. 1, д. 20, л. 1-595; «О рассмотрении жалоб и доносов на капитана Шпанберга и Чирикова... 1733-1737 гг.», ф. 216, оп. 1, д. 14, л. 1-132; «О производстве расследования жалоб лейтенанта Плаутина на кап. командора Беринга... 1735-1740 гг.». ф. 216, оп. 1, д. 15, л. 1-158; «Документы по следственной Камчатской комиссии.., 1740-1743 гг.», ф. 216, оп. 1, д. 54, л. 1-127.
Материалы о бесконечных доносах на Беринга и других руководителей экспедиции со стороны сибирских властей и отдельных участников экспедиции имеются и в других делах ф. 216 (дд. 58, 61, 62, 68, 69, 74 и др.). Каждое из этих дел по объему не меньше, чем перечисленные.
Эти доносы, как правило, не имеют никаких оснований, и большинство из них нельзя принимать во внимание, указанные материалы создают ложную и весьма неприглядную картину хода Камчатских экспедиций; они сыграли отрицательную роль при оценке Камчатских экспедиций и их руководителей: Беринга, Чирикова и др.
Многочисленные архивные источники в целом достаточно подробно и разносторонне раскрывают организационный и подготовительный периоды экспедиции. Число исторических источников, непосредственно касающихся плаваний на боте «Св. Гавриил» и пакетботе «Св. Петр», т. е. главного и конечного результата всей многолетней работы, весьма ограничено.
Диспропорция в составе и использовании опубликованных и архивных источников наложила глубокий отпечаток на аналитическую работу исследователей, большая часть которых давала научную оценку экспедициям по второстепенным источникам. По этой же причине в научную литературу проникло особенно много существенных ошибок, противоречивых мнений, тенденциозных оценок при описании плаваний экспедиций и анализе достоверности тех или иных русских географических открытий.
Оценка результатов Камчатских экспедиций правительственными органами
При изучении плаваний Беринга необходимо учитывать, что оценка результатов Первой и Второй Камчатских экспедиций со стороны часто сменявшихся правительственных кабинетов была необъективна.
Императрица Елизавета Петровна выступила против иностранцев, управлявших Россией при императрице Анне Иоанновне. Правительство Елизаветы Петровны было враждебно иностранцам, служившим на флоте, государственной службе или в Академии наук. Поскольку Беринг был иностранец, реакция против иностранцев распространилась и на него. Академик К.М. Бэр утверждает, что основная причина чрезмерной критики недостатков Беринга состоит в том, что он был иностранец, в этом же он обвиняет и А. П. Соколова [Бэр, 1849, с. 16].
В XVIII в. для опубликования результатов Камчатских экспедиций делалось очень мало. Императорский декрет от 23 сентября 1743 г. положил конец любым мероприятиям, связанным с научно-исследовательской деятельностью Камчатских экспедиций. В период правления Елизаветы ничего не предпринималось для публикации результатов обширных и дорогостоящих исследований, проведенных под руководством Беринга, или для упрочения репутации исследователей. Отчеты Беринга и его сотрудников, составившие гору рукописей, были похоронены в архивах мелких сибирских административных центров или в архивах Адмиралтейства. Лишь время от времени просачивались скудные и обычно неправильные известия, становившиеся достоянием широкой общественности.
Многие руководители Камчатских экспедиций умерли вскоре после ее окончания. В.И. Беринг умер еще до окончания экспедиции; А.И. Чирикова заставили ждать в Сибири четыре года, а затем он вернулся в столицу, чтобы предстать с отчетом, но через два года скончался.
Наряду со сменой правительств за время работы Камчатских экспедиций менялся и состав Адмиралтейств-коллегий, и среди ее членов с октября 1739 г. оказались лица, считавшие, что затраченные огромные средства не оправдываются той скромной пользой, которую принесла экспедиция до сих пор, что она работает очень медленно и т. д. Эти настроения существовали и в первые годы экспедиции, но только через пять лет они получили свое выражение в суждениях центрального государственного учреждения страны, в Кабинете.
К 1742 г. взгляды в правительственных кругах на значение Камчатских экспедиций совершенно изменились. А. И. Остерман был в ссылке, а Н. Ф. Головин, оставшийся во главе Адмиралтейств-коллегий, потерял прежнее влияние. Некоторые из врагов, приобретенные руководством экспедиции в Сибири и на Камчатке, были реабилитированы, возвращены из ссылки в Петербург и заняли высокие посты. Они, конечно, старались выставить экспедицию в черном цвете. В этом отношении характерна подробная записка, поданная в Сенат Г. Фиком, который свыше 10 лет находился в Якутии в ссылке. В ней он указывает на вред, приносимый экспедицией, на которую расходуется много средств и которая налагает непосильное бремя на местное население.
Появился также «Краткий экстракт о Камчатской экспедиции» без даты и указания фамилии автора, приписываемый Г.Г. Скорнякову-Писареву, в котором с большими искажениями подводятся итоги деятельности Первой и Второй Камчатских экспедиции и говорится о «разорении от Беринга с товарищи самаго лутчаго Сибирского края».
В РГАВМФ хранится несколько дел, начатых в результате доносов В. Казанцева, который все дела Второй Камчатской экспедиции преподносит в черном цвете. К их числу относится дело «О разборе пунктов бывшего капитан-поручика Казанцева об убыточности для государства экспедиции Беринга... 1736-1747гг.».
Сенат начал с конца 1742 г. настойчиво требовать от Адмиралтейств-коллегий сведений о деятельности экспедиций. Собранные данные показали, что результаты работ Камчатских экспедиции были весьма значительны. Несмотря на это, Сенат в докладе, представленном в сентябре 1743 г. императрице Елизавете Петровне, стал на сторону недоброжелателей экспедиции. К докладу был приложен упомянутый «Краткий экстракт».
Оценка результатов Камчатских экспедиций правительственными органами во времена Елизаветы Петровны была слишком близорука. История Камчатских экспедиций долгое время не привлекала к себе должного внимания.
При изучении Камчатских экспедиций Беринга важный материал содержат работы русских, советских и зарубежных историков и географов, в той или иной мере касающиеся проблемы плаваний Беринга во время этих экспедиций.
В описании плаваний кораблей Беринга наблюдается та же картина, о которой как о типической пишет А. Г. Тартаковский. «Очень часто при проведении исследования стираются грани между точно установленным и еще окончательно не выясненным или выясненным лишь в самых общих чертах и нуждающимся в дальнейшем обосновании. Знанию же, имеющему при данном состоянии науки предположительный характер, придается не свойственное ему значение неопровержимых истин, ...пробелы в фактических данных восполняются цепью его собственных умозаключений... малодостоверные и непроверенные сведения сосуществуют иногда на равных началах с истинным знанием. Иными словами, речь идет о логически несостоятельной подмене доказанного недоказанным. Именно с отсутствием должного уровня доказательности связан и потребительский подход к источнику ...а в конечном счете, и нерешенность многих дискуссионных вопросов исторической науки» [Тартаковский, 1973, с. 55-56].
После окончания Первой Камчатской экспедиции Беринг представил в Адмиралтейств-коллегию документы о результатах работы экспедиции. Однако изучение основных документов (вахтенного журнала бота «Св. Гавриил» и Итоговой карты Первой Камчатской экспедиции) по неизвестным причинам сделано не было. В результате предварительного знакомства с документами о плавании Беринга был сделан вывод, что экспедиция Беринга доказала наличие Северо-Восточного прохода. На основании этого заключения было опубликовано краткое печатное сообщение о Первой Камчатской экспедиции в «Санкт-Петербургских ведомостях» от 16 марта 1730 г. В нем с достаточной определенностью говорилось, что Беринг дошел до 67°19' с.ш. «и тогда он изобрел, что тамо подлинно северо-восточный проезд имеется [13], таким образом, что из Лены, ежели бы в северной стране лед не препятствовал, водяным путем, до Камчатки и тако далее до Япона, Хины и Ост-Индии доехать возможно б было, а к тому же он и от тамошних жителей известился, что пред 50 или 60 летами некое судно из Лены к Камчатке прибыло» [Цит. по Сопоцко, 1983].
Сообщение Беринга надо считать первым в мире опубликованным в печати документом, утверждающим существование пролива между Северо-Востоком Азии и Северо-Западом Америки в результате фактического его прохода, осуществленного квалифицированными моряками, применявшими современные им научные методы наблюдения. В нем же передано и убеждение Беринга о возможности морского пути из Ледовитого океана в Тихий, базирующееся на бытовавших в Сибири известиях о походе 1648 г. Дежнева и Попова [15].
Сообщение об экспедиции Беринга было опубликовано в том же году и в копенгагенской газете «Муе Tidendег». Судя по содержанию этого сообщения в передаче П. Лауридсена, оно было сокращенным изложением заметки из «Санкт-Петербургских ведомостей». Эти газетные сведения стали достоянием образованного общества Европы.
Публикация в газете не могла появиться без ведома правительственных органов. Следовательно, мнение о том, что Беринг представил достаточные доказательства о наличии пролива между Азией и Америкой, было вначале распространено и в официальных кругах.
Кроме того, первоначальная положительная оценка результатов Первой Камчатской экспедиции со стороны официальных кругов усматривается и в том, что Адмиралтейств-коллегия и Сенат наградили Беринга и его помощников. Возвратившись из Первой Камчатской экспедиции в августе 1730 г., В.И. Беринг был по высочайшему повелению вне очереди произведен в капитан-командоры. Его помощники также получили повышения. М.П. Шпанберг получил звание капитана третьего ранга, А. И. Чириков - капитан-лейтенанта. Все они получили не очередное звание, а «за отличие». Кроме звания, Беринг «во уважение великой трудности и дальности экспедиции» по чину капитан-командора получил по представлению Адмиралтейств-коллегии двойное денежное вознаграждение, т.е. 1000 руб. [Берх, 1823, С.85]. Положительную оценку деятельности Беринга как начальника Первой Камчатской экспедиции следует видеть и в том, что в 1732 г. он был назначен начальником гораздо большей Второй Камчатской экспедиции.
После указанного сообщения в газетах, об открытии Берингова пролива о Первой Камчатской экспедиции в официальных кругах забыли. Экспедиционные материалы были погребены в архиве Адмиралтейства, где и оставались долгие годы практически недоступными для исследователей. В Западной Европе в течение 17 лет не появлялось никакой информации о Беринге, за исключением публикации в 1735 г. в Париже карты, составленной Берингом и Чаплиным в 1729 г.. Снова вопрос о результатах экспедиции 1725-1730 гг. был поднят в 1738 г. в связи с подготовкой ко Второй Камчатской экспедиции.
Повторная оценка результатам Первой Камчатской экспедиции выражена в ряде источников, в том числе и в документе, который называется так: «Отчет о Камчатской экспедиции, составленный в Адмиралтейств-коллегии, 5 октября 1738 г.» [Экспедиция Беринга, 1941, с. 85-120]. В отчете говорится, что Беринг во время Первой Камчатской экспедиции не выполнил возложенных на него задач, т.е. не доказал наличие пролива между Азией и Америкой. Составители отчета 1738 г. считают, что нельзя доверять документам, представленным Берингом. Причина этого, по их мнению, состоит в том, что экспедиция дошла только до 67° с.ш., а побережье от 67° с.ш. «он (Беринг) положил по прежним картам и по ведомостям, и тако о несоединении заподлинно утвердитца сумнительно и ненадежно...».
У сотрудников Адмиралтейств-коллегий, видимо, возникло сомнение, что «по прежним картам и по ведомостям» положено не только побережье к северу от 67° с.ш., но и южнее, от м. Дежнева до м. Чукотский. Второе обвинение, которое было предъявлено Берингу, состояло в том, что он не изучил возможности плавания в Северном Ледовитом океане от м. Дежнева до устьев Оби, Лены: «...к тому ж о пути подле земли морем от Оби реки до Лены и даляя будто частию подле того берега и невозможно, а о некоторых де местах и ничего неизвестно, и о том по тому ж утвердитца невозможно, ибо никаких достоверных не токмо карт, но и ведомостей нет» [Экспедиция Беринга, 1941, С.91].
Г. Ф. Миллер указывает, что Адмиралтейств-коллегия изменила свое мнение и поставила под сомнение существование Северо-Восточного прохода в 1736-1738 гг. [Миллер, 1758, с. 393]. Это соответствует времени составления отчета 1738 г.
Оба обвинения в адрес Беринга необоснованны. Оценка работы Первой Камчатской экспедиции в отчете 1738 г. была необъективной. Первая Камчатская экспедиция совершила великие географические открытия. Однако в отчете 1738 г. о результатах Первой Камчатской экспедиции указано всего на два географических открытия, сделанных участниками этой экспедиции: открытие 6 августа 1728 г. «малого залива» (бух. Преображения), а 16 августа 1728 г. - «острова» (один из о-вов Диомида).
Следует заметить, что Беринг в отчете, представленном в Адмиралтейств-коллегию 10 февраля 1730 г., слишком скромно перечисляет свои открытия, совершенные во время экспедиции.
В отчете Беринга перечислены те же географические открытия, о которых трактует отчет 1738 г.
Но Беринг представил в Адмиралтейств-коллегию в качестве доказательства своих открытий не только отчет, но и вахтенный журнал бота «Св. Гавриил» вместе с Итоговой картой 1729 г. По этим документам можно было составить более глубокое представление о результатах деятельности экспедиции.
Однако чиновники Адмиралтейств-коллегии, которые составляли доклад правительству о результатах Первой Камчатской экспедиции (отчет 1738 г.), не стали утруждать себя анализом вахтенного журнала бота «Св. Гавриил» и Итоговой карты Первой Камчатской экспедиции. Они почти дословно переписали отчет Беринга от 10 февраля 1730 г. и на этом свою работу по сбору материалов о результатах экспедиции закончили.
Адмиралтейств-коллегия, которая располагала картой и журналом Первой Камчатской экспедиции, анализа этих документов не сделала, и основные положительные результаты экспедиции 1725-1730 гг. не были опубликованы. Поэтому не должно вызывать удивления, что историки плаваний бота «Св Гавриил» (которые не имели в своем распоряжении даже полного текста отчета Беринга от 10 февраля 1730 г.) были далеки от истинного значения результатов Первой Камчатской экспедиции.
Литература XVIII в., посвященная описанию плаваний бота «Св. Гавриил» и пакетбота «Св. Петр», имеет весьма незначительную ценность, так как основные документы о плаваниях экспедиционных русских судов, как было отмечено выше, были в то время засекречены и недоступны исследователям [Гольденберг, 1966, С.131].
После первых сообщений о плаваниях Беринга во время Первой Камчатской экспедиции его имя стало известным не только в России, но и в Европе. Безвестный ранее пастор из рода Берингов, тоже Витус, издал в 1749 г. родословную своей семьи.
Интерес к итогам Камчатских экспедиций был очень большой, о чем свидетельствует, например, переписка иностранных ученых с Петербургской академией наук [Материалы для истории..., 1890, С.599]. Но, несмотря на это, открытия Камчатских экспедиций долго оставались закрытыми, и за границу попадали лишь случайные известия.
Карты, вахтенные журналы и некоторые другие материалы Камчатских экспедиций хранились в Кабинете императрицы в строгом секрете до 1752 г.. В течение этого времени исследователи имели в своем распоряжении лишь некоторые второстепенные источники о плаваниях Беринга, на основании которых невозможно было дать объективную оценку Камчатских экспедиций.
Плавание участников Первой Камчатской экспедиции в 1728 г. изучалось, как было сказано, по Итоговой карте 1729 г. и отчету Беринга. О результатах плавания пакетбота «Св. Петр» в 1741 г. к побережьям Америки были известны только рапорт С. Вакселя и описания плавания, составленные С. Вакселем и Г. Стеллером. На основании этих неполных материалов в то время было составлено много неправильных описаний плаваний Беринга во время Камчатских экспедиций. Эти работы оказали большое влияние на выработку неверного, отрицательного представления о плаваниях кораблей «Св. Гавриил» и «Св. Петр» и самом начальнике экспедиции В. Беринге.
В 1752 г. произошло событие, которое заставило русское правительство опубликовать некоторые ранее не публиковавшиеся сведения о Камчатских экспедициях.
В 1752 г. в Париже вышла книга Ж.Н. Делиля «Explication de la carte des nouvelles decouvertes au nord de la mer du Sud» с приложением самой карты. Работа Делиля - его доклад в Парижской академии наук 8 апреля 1750 г. о последних английских попытках (Артура Доббса и капитана Миддльтона) найти Северо-Западный проход из Атлантического океана в Тихий и об экспедиции адмирала Варфоломея де Фонте, который будто бы совершил плавание из Перу для открытия Северо-Западного прохода между Атлантическим, Южным и «Татарским морем». Приложенная к докладу карта была издана в сентябре 1752 г. в измененной редакции. В ноябре 1752 г. она была переиздана с новыми изменениями; в этом своем виде она перепечатана в трудах Г.Р. Вагнера (1937) и А.В. Ефимова.
Как эти две карты, так и некоторые другие (Г. Делиля, Драге) были перепечатаны в следующем, 1753 г. в атласе Ж.Н. Делиля (1753).
О русских открытиях в книге Ж.Н. Делиля сказано мало, причем история Второй Камчатской экспедиции сильно искажена. По словам Ж. Делиля, поводом к ее посылке была составленная им карта. Затем он пишет, что Беринг погиб на острове, не доплыв до берегов северо-западной Америки, которую посетили Чириков и брат Ж.Н. Делиля Делиль де ля Кройер. Зато Ж. Делиль уделил большое внимание полученному им в 1739 г. из Лондона вымышленному сообщению о плавании адмирала де Фонте. Последний якобы видел у берегов северо-западной Америки заливы и устья рек. Плывя по этим рекам, будто можно достигнуть Гудзонова залива, чем разрешается задача отыскания водного пути между Атлантическим и Тихим океанами.
Это сообщение было использовано Ж. Делилем при составлении карты. На этой карте, изображающей Северо-Восток Азии и Северо-Запад Америки, показаны маршруты плавания адмирала де Фонте и кораблей Второй Камчатской экспедиции. Берег Америки простирается на северо-запад и далее на запад вдоль берега Азиатского материка. Аляска, показанная против п-ова Чукотский, названа «Земля, виденная Шпанбергом в 1728 г.» Примерно в 15° к востоку от Камчатки показан большой остров с надписью: «Берега, виденные Чириковым и Делилем в сентябре 1741 г.».
Работа Делиля привлекла к себе в Европе внимание и была переведена на немецкий и английский языки. Сообщение Ж.Н. Делиля было использовано Ф.Б. Бюашем, «первым географом короля Франции», который увидел в нем подтверждение своих идей о том, что горы, опоясывая земной шар, пересекают моря, из чего следует, что Азия и Америка должны быть соединены перешейком или мелководным морем. Бюаш составил карту, на которой вместо большого острова к востоку от Камчатки, показанного на карте Ж.Н. Делиля, изобразил часть Американского материка в виде большого выступа (Вuache, 1753). В 1752 г. Бюаш представил свою карту в Парижскую академию наук и опубликовал ее в 1753 г. Петербургская академия наук в том же 1752 г. получила, видимо, непосредственно от Ж. Делиля его труд и карту. Тогда же был сделан русский перевод этого труда. В Академии наук стали принимать меры к опровержению работы Делиля. Это было поручено Г.Ф. Миллеру. В 1753 г. он опубликовал статью на французском языке, в которой было немало выпадов против Делиля и его покойного брата Людовика. Статья вызвала за границей «критические замечания», и ее автор вынужден был вернуться к этой теме в другой, более солидной по размерам и форме работе. В Академии наук под руководством Г.Ф. Миллера начались работы по составлению карты русских открытии в Тихом океане. В 1754 г Миллер закончил сводную карту русских исследовании в Сибири и Тихом океане на французском языке. Она вышла в том же году. Карта называлась: «nouveiie carte des decouvertes faites par des vaisseaux Russien aux cotes inconnues de l Fmerique Septentrionale avec les pais adjacents…». Один из вариантов этой карты был опубликован А. В. Ефимовым в 1949 г.
На академической карте 1754 г. вместо приближающегося к действительности изображению тихоокеанских островов какое можно встретить на Генеральной карте Морской академии 1746 г. (см. рис. 4), нанесены ни на что не похожие, не существующие в Тихом океане архипелаги и столь же фантастическое в виде груши очертание Чукотского полуострова. Карта 1754 г. была переработана Миллером и с незначительными поправками издана Академией наук в 1758 г. на русском и иностранных языках.
В составлении карт 1754 и 1758 гг. принимал участие адъюнкт Географического департамента И.Ф. Трускотт, который подготовил карту к изданию на русском языке под названием: «Карта, представляющая изобретения российскими мореплавателями на северной части Америки с около лежащими местами учиненныя. Сочинена при Импер. Академии наук титулярным советником Иваном Трускоттом». Карта 1758 г. (рис. 5), опубликована В.Ф. Гнучевой [1940]. Эта карта была составлена как итог всех тех русских открытий, о которых шла речь выше и которые на ней в какой-то степени нашли картографическое отображение. Карта Миллера 1758 г. подводила итоги русским географическим открытиям в Тихом океане, на берегах Азии и Америки до 1743 г.
В 1773 г. Академия наук выпустила переработанную карту 1754-1758 гг., на которой выступ северо-западной Америки, простирающийся к Камчатке, не показан, но между Командорскими островами и Беринговым проливом изображены несуществующие архипелаги. Для составления этой карты была использована карта 1758 г.. Карта 1773 г. также опубликована в работе В.Ф. Гнучевой [1940].
Все перечисленные недостатки, имеющиеся на итоговых академических картах, отсутствуют на итоговых картах, составленных в Морской академии (см. рис. 4).
Некоторые сведения из Морской академии все же попали к Г.Ф. Миллеру и нашли свое отражение на академических картах. Поэтому хотя академические карты и были не вполне совершенны, но тем не менее они представляют большой интерес для науки.
После того как работа над картами была закончена, их создатель Г.Ф. Миллер приступил к продолжению своего труда по описанию Первой и Второй Камчатских экспедиций, который должен был служить описанием к карте 1754-1758 гг. - «memoire», о котором сказано в названии карты [Медушевская, 1954, С.98; Гольденберг, 1976, С.54].
Работа Г. Миллера вышла в свет в 1758 г. на немецком языке (Мiller, 1758) и в том же году появилась на русском языке [Миллер, 1758]. Труд Миллера вскоре был переведен на английский (1761) и французский (1766) языки.
В своей работе Миллер при описании Камчатских экспедиций осветил и плавания Беринга на боте «Св. Гавриил» и пакетботе «Св. Петр». Г.Ф. Миллер использовал отчет Беринга и Итоговую карту 1729 г. В числе источников, использованных им для описания плавания Беринга в 1728-1729 гг., автор указывает только на «Рапорт капитана Беринга».
Не имея основных документов о плаваниях бота «Св. Гавриил» в 1728-1729 гг., Миллер не дал полного его описания. И не случайно В.Н. Берх не был удовлетворен его работой [Берх, 1823]. С этой оценкой В.Н. Берха следует согласиться.
Несмотря на недостатки, работа Миллера имела большое значение. Это было первое научное описание Камчатских экспедиций. Благодаря работе Миллера и его картам 1754-1758 гг. частично был восстановлен приоритет русских исследователей в изучении северной части Тихого океана. Но неточности этих карт свидетельствуют прежде всего об узости источниковой базы - Миллеру и Академии наук несомненно остались неизвестны вахтенный журнал бота «Св. Гавриил» и генеральные карты Морской академии 1746 г. (см. рис. 4), дающие более точные контуры морских северных и восточных берегов Российской империи.
Труд Миллера и его карты 1754-1758 гг. не остались незамеченными. Известные географы и картографы того времени - Ж.Н. Делиль, Ф.Н. Бюаш, Ж.Б. Д'Анвиль и другие приняли живое участие в обсуждении трудов и карты Миллера.
Однако неточности, имевшиеся в работе и картах Миллера, сказались позднее. Швейцарский географ Самуил Энгель в 1765 г. опубликовал работу, в которой подробно разбирает географические известия и карты, находящиеся в труде Миллера, и приходит к выводу, что он о многом умалчивает, а на своих Картах дает неправильное изображение берегов Азии. Книга его содержала немало догадок и соображений о том, что русским сочинениям о Севере и Северо-Востоке Азии верить ни в коем случае нельзя. Книга С. Энгеля вызвала возражения ряда иностранных ученых. Петербургская академия наук осталась в стороне от этой дискуссии. В. Робертсон писал в 1777 г., что земли, посещенные Берингом и Чириковым в 1741 г. при их плавании на восток, были не Америкой, а продолжением цепи островов.
О плаваниях Беринга на боте «Св. Гавриил» и пакетботе «Св. Петр» в XVIII в. много писалось на родине знаменитого мореплавателя - в Дании. После смерти родителей В. Беринг написал письмо к тетке с распоряжением о передаче всего наследства, оставшегося от его родителей своему родному городу Хорсенс для учреждения дома бедных. В письме Беринг описал и свое плавание 1728 г. в Северный Ледовитый океан. В 1756 г. это письмо было опубликовано в Копенгагене.
Интересную и увлекательную книгу о плаваниях Витуса Беринга во время Камчатских экспедиций написал выдающийся публицист и популяризатор научных открытии М. Халлагер. К сожалению, автор не имел в своем распоряжении основных документов о плаваниях Беринга и использовал источники, опубликованные в печати (Нallager, 1784).
О Камчатских экспедициях в конце XVIII в первой половине XIX в. писали Г.А. Сарычев, Ф.П. Врангель, А.С. Полонский и др. Ценные сведения по истории экспедиции приведены И.П Пекарским, а также в сборниках материалов по истории отечественной флота и Академии наук. Но обобщающих монографических исследований проблемы создано не было (Пекарский, 1862; Полонский, 1850; Материалы для истории русского флота, 1880, ч. 8; 1882, ч. 9; Материалы для истории Академии наук, 1890, т. 6).
В XIX в. усилиями главным образом морских историков В.Н. Берха, Ф.П. Литке, А.П. Соколова, В.В. Вахтина были составлены довольно подробные описания действий Камчатских экспедиций, введены в научный оборот новые документальные материалы, приведены доказательства достоверности ряда географических открытий, сделанных Берингом и его сподвижниками.
Достаточно подробное описание плавании Беринга во время Первой Камчатской экспедиции составил историк военно-морского флота В.Н. Берх. Аргументировано используя ранее неизвестные документы Первой Камчатской экспедиции, Берх выступил против несправедливой оценки результатов ее работы и высоко оценил заслуги Беринга. Работа Берха используется исследователями и в наши дни.
Отдельные интересные факты о плавании экспедиции Беринга в 1728 г. содержатся в работе Ф.П. Литке [1835]. Знаменитый русский мореплаватель, командир шлюпа «Сенявин», в 1826 г. плавал по тому же самому маршруту, по которому сто лет назад проходил его предшественник Беринг. Капитан Литке имел копию вахтенного журнала и Итоговую карту Первой Камчатской экспедиции. С помощью этих документов он выявил ряд ранее неизвестных географических открытий Беринга, о которых нет сведений в работах Г.Ф. Миллера.
К сожалению, большинство этих открытий Литке не используются исследователями, которые занимаются описанием плаваний Беринга в 1728-1729 гг.
Ценный источник сведений о плаваниях Беринга - работы русских мореплавателей конца XVIII-XIX вв., которые, плавая после Беринга по его маршруту, проверяли и уточняли открытия, сделанные им. К числу таких мореплавателей относятся Г.А. Сарычев, И.Ф. Крузенштерн, Ю.Ф. Лисянский, В.М. Головнин, О.Е. Коцебу, Ф.П. Литке, С.О. Макаров и др..
Все они, плавая в северной части Тихого океана, имели извлечения из вахтенных журналов судов, на которых плавал Беринг, а также другие источники, с помощью которых проверяли достоверность открытий, сделанных русскими моряками во время Камчатских экспедиций. Плавания русских мореплавателей показаны на карте «Важнейшие русские экспедиции в Тихом океане до середины XIX века» [Морской атлас, 1953, л. 2в, г, д]. Знаменитые мореплаватели подтверждают великие географические открытия, сделанные Берингом в 1728-1729 гг. и 1741-1742 гг.
Из зарубежной литературы XIX в. хочется отметить работу датчанина П. Лауридсена. Петер Лауридсен - талантливый писатель и известный ученый, имеющий хорошую историко-географическую подготовку, горячий патриот Дании. Он длительное время собирал архивные материалы о Камчатских экспедициях Беринга. П. Лауридсен написал книгу «Vitus Bering og be russiske Opdagelsesrejser fra 1725-1743» (Lauridsen, 1885), которая была опубликована в Копенгагене в 1885 г. на датском языке, а затем переведена на многие другие языки. В работе Лауридсена дается высокая оценка деятельности Беринга и результатов Камчатских экспедиций.
В конце XIX в. историей плаваний Беринга занимался американский исследователь У. Долл, который в своей работе «Аляска и ее ресурсы» (Doll, 1870) указывает, что Беринг во время плаваний 1728-1729 гг. открыл только один остров Св. Лаврентия, а в 1741 г. - мысы Св. Ильи и Гермогена, острова Шумагина и Беринга. Не зная источников и документов о плаваниях Беринга, не изучив работ русских исследователей, Долл дал отрицательную оценку результатам плаваний Беринга и допустил незаслуженные обвинения и даже грубые выпады в его адрес.
Как видим, в дореволюционной историографии обобщающих монографических исследований по этой проблеме не было создано. Более того, вплоть до 40-х гг. XX в., по меткому свидетельству А.И. Андреева, работ, где были бы использованы все эти новые (архивные) материалы, не появлялось, а «новое» по истории экспедиций Беринга было в значительной мере повторением того, что было известно ранее, до издания новых материалов [Андреев, 1943, С.24].
Труды советских ученых А.И. Алексеева, А.И. Андреева, М.И. Белова, Л.С. Берга, В.И. Грекова, Л.А. Гольденберга, В.А. Дивина, А.В. Ефимова, М.О. Косвена, Е.Г. Кушнарева, Д.М. Лебедева, В.М. Пасецкого и многих других представляют собой содержательные исследования по этому вопросу, в них опубликовано большое количество карт и архивных документов.
История Камчатских экспедиций проанализирована в работе Л.С. Берга «Открытие Камчатки и экспедиции Беринга» (первое издание вышло в 1924 г., последнее - в 1946). Высокую оценку этой работе дал А.И. Андреев: «Труд Л.С. Берга остается лучшим научно-популярным сочинением из всех посвященных экспедициям Беринга и особенно его второй экспедиции».
А.В. Ефимов в 1947 г. оценивал появление третьего издания книги Л.С. Берга как необходимое пособие для всякого кто хотел бы познакомиться с историей Камчатских экспедиций.
Работа Л.С. Берга написана с использованием только печатной литературы. В ней показаны значительные научные результаты Камчатских экспедиций в области изучения этнографии, фауны и флоры и др.. Дано описание природы и населения тех земель, которые открыл Беринг и его сподвижники; собраны достоверные сведения об этих землях. Работа Л.С. Берга сохраняет свое справочное значение и до наших дней.
Отдельным вопросам деятельности Камчатских экспедиций, в большей или меньшей степени касающихся плаваний Беринга, в предвоенные годы были посвящены работы А.И. Андреева. Он стал заниматься материалами по истории географических открытий с конца 30-х гг., и уже в 1939 г. вышла в свет его книга «Очерки по истории источниковедения Сибири XVII века». После этого Андреев написал ряд статей, по преимуществу источниковедческого характера, об истории открытий в XVIII в. Эти статьи были опубликованы в посмертном издании его книги «Очерки по источниковедению Сибири» [вып. 2, 1965].
Вышедший в 1941 г. сборник документов «Экспедиция Беринга» под редакцией А.А. Покровского еще раз показал, что в наших архивах хранится большое количество источников о плаваниях Беринга, которые дают много ценных сведений. Благодаря публикации «Экспедиции Беринга» значительно расширился для изучения круг важных исторических источников. В сборнике опубликован краткий отчет Беринга о Первой Камчатской экспедиции (1725-1730 гг.) и ряд других документов о плаваниях бота «Св. Гавриил» в 1728-1729 гг.
Ряд важных вопросов Первой и Второй Камчатских экспедиций отражены в труде А.В. Ефимова «Из истории великих русских географических открытий» [первое издание - 1947 г., последнее - 1971 г.]. Автором собран ценный картографический материал, в том числе из ЦГВИА, ЦГАДА, рукописных изданий Государственной публичной библиотеки им. М.Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде, Библиотеки Академии наук СССР и др.
Биографические очерки о В.И. Беринге, А.И. Чирикове и других участниках Камчатских экспедиций имеются в сборнике «Русские мореплаватели» [1953].
В 60-х гг. советская историография пополнилась работами, имеющими важное значение для понимания результатов Камчатских экспедиций.
Крупным и содержательным исследованием, значительная часть которого посвящена Камчатским экспедициям, явилась монография В.И. Грекова «Очерки из истории русских географических исследований в 1725-1765 гг.» [1960]. После работы Берга [1946] это - наиболее крупное сочинение, в котором подробно описаны оба плавания Беринга. В своей работе Греков использовал обширную литературу и много источников о Камчатских экспедициях. Автор критически рассмотрел русскую и зарубежную литературу вопроса, множество новых архивных источников, свежо и оригинально интерпретировал ряд узловых аспектов проблемы. Многие работы М.И. Белова имеют непосредственное отношение к нашему исследованию. Он ввел в научный оборот ценные старинные картографические произведения; кроме того, ему принадлежит большая заслуга в правильном освещении сложных и порою запутанных вопросов приоритета русских географических открытий в Северном Ледовитом и Тихом океанах. Белов М.И. написал ряд работ, в которых касается отдельных вопросов Камчатских экспедиций: «О составлении Генеральной карты Второй Камчатской экспедиции 1746 г.» [1954]; «История открытия и освоения Северного морского пути» [Тт. 1, 3, 4, 1956-1969]; «Дания и Витус Беринг», - В кн.: «Путешествия и географические открытия в XV - XIX вв.» и др..
Многие работы А.И. Алексеева посвящены деятельности Первой и Второй Камчатских экспедиций и плаваниям Беринга во время этих экспедиций. В работах «Колумбы Русские» [1966], «Сыны отважные России», «Судьба Русской Америки» [1975] автор касается плавания Беринга 1728-1729 гг.. В других его трудах мы находим ответы на вопросы, косвенно связанные с темой публикуемой работы, например в книгах: «Охотск - колыбель русского Тихоокеанского флота» [1958], «Адмирал Нагаев» [1959], «Ф.П. Литке» [1976].
В монографии Е.Г. Кушнарева обстоятельно освещено современное состояние изученности деятельности Первой Камчатской экспедиции. В книге изложены цели, поставленные перед экспедицией, историческая обстановка в России того периода; подробно описана вся пятилетняя деятельность Первой Камчатской экспедиции.
Наличие в советской научной литературе большого количества ценных работ, в которых дается объективная оценка Камчатским экспедициям, позволяет с должным основанием считать, что советские ученые внесли основной вклад в изучение плаваний Беринга в 1728-1729 гг.
Существует обширная и зарубежная историография по рассматриваемой проблеме. Высокую оценку русским географическим открытиям дает редактор труда «Открытие и исследование Земли» Вальтер Кремер [Кramer, 1967]. В этой книге, изданной в ГДР, использованы и новые советские исследования о плаваниях Беринга и его сподвижников во время Камчатских экспедиции.
В начале XX в. во Франции была опубликована статья А. Иснар в которой рассказывалось о судьбе привезенных из России Ж.Н Делилем, возглавлявшим Географический департамент Петербург академии наук коллекции карт и документов, среди которых были и копии Итоговой карты 1729 г. (Isnart, 1915). Французские историки X. Омон (Omont е. о., 1917) и Х. Фруадево (Froidevauх, 1920) опубликовали результаты своей работы с письмами Ж.Н. Делиля. В них имеется и описание Первой Камчатской экспедиции.
В XX в. вышел ряд книг Ф.А. Голдера, основанных на русских источниках. Голдер работал в русских архивах, изучая документы, касающиеся истории Аляски с 1725 г. (начало Первой Камчатской экспедиции) по 1867 г. (продажа Русской Америки царским правительством). Он написал несколько работ и о плаваниях Беринга. В работе «Исследования русских в Тихом океане 1850» (Gоdег, 1914) им рассмотрены плавания Беринга во время обеих экспедиций, При описании плавания бота «Св. Гавриил» Голдер использовал отчет Беринга от 10 февраля 1730 г., описание этого плавания составленное Миллером в 1758 г., карту, изданную Академией наук в 1773 г.. Однако Голдер не использовал работу Берха, а также архивные документы о плавании Беринга в 1728-1729 гг. (вахтенный журнал, карту Беринга и Чаплина 1729 г., карты плавания бота «Св. Гавриил», составленные Нагаевым и Берхом и др.).
Без этих источников полной картины открытий Беринга в 1728 г. Голдер нарисовать не смог. Описывая плавание бота «Св. Гавриил», он говорит лишь о том, что Беринг открыл мысы Св. Фаддея и Чукотский, заливы Св. Креста и Преображения, острова Св. Лаврентия и Диомида.
Описание плавания Беринга в 1729 г у Голдера свелось к переходу из Петропавловской гавани в Охотск. Плавание бота «Св Гавриил» в 1729 г. Голдер считает безрезультатным на том основании, что Беринг не достиг земли, которую якобы искал (Gоldег 1914). В своем описании плаваний Беринга во время Первой Камчатской экспедиции Голдер остался на уровне исследователей XVIII в.
В другой книге Голдер опубликовал большой перечень документов, хранящихся в разных городах России во многих архивах. В этом перечне имеются и материалы о Камчатских экспедициях, помещенные под заголовком «Карitan-Коmаndor Bering» (Gоldег, 1917).
В числе разных источников в работе Голдера имеются такие, которые создают неверные представления о Камчатских экспедициях - их подготовке, результатах, о роли Беринга и других руководителей экспедиции. Так, например, перечисляются источники (о них уже говорилось выше), составляющие доносы на Беринга, Чирикова и других руководителей Камчатских экспедиции (Gоldег, 1917). Какие либо комментарии автора о несовершенстве указанных источников в книге отсутствуют. В то же время в числе перечисленных материалов не называется ряд важных документов, на основании которых зарубежные ученые смогли бы представить полную картину плаваний Первой Камчатской экспедиции: шканечный (вахтенный) журнал бота «Св. Гавриил»; карты, составленные в Морской академии; карта Беринга и Чаплина 1729 г. и др..
Работа Ф.А. Голдера в настоящее время устарела. Со времени ее выхода в свет советскими учеными опубликовано много новых документов, на основании которых меняются прежние взгляды на результаты плаваний Беринга во время Первой и Второй Камчатских экспедиций. Однако многие зарубежные ученые в наше время, говоря о документах по Камчатским экспедициям в советских архивах, продолжают ссылаться на указанную выше работу Голдера (1917).
В большом двухтомном сочинении Ф. А. Голдера «Bering΄s voyages...» (Gоldег, 1922, 1925) основное внимание сосредоточено на описании плаваний Беринга в 1741 г.; плавание бота «Св. Гавриил» во время Первой Камчатской экспедиции автор не описывает. Описание этого плавания он составил в 1914 г. и, поскольку никаких новых сведений в его распоряжении не было, ограничился в этом вопросе публикацией некоторых источников о плавании Беринга в 1728 г.: указа Петра I от 23 декабря 1724 г. о назначении Первой Камчатской экспедиции и отчета Беринга от 10 февраля 1730 г.. Эти источники, уже использованные Голдером в его работе (Gоldег, 1914), ничего нового не добавили к сказанному им ранее.
В своей работе Голдер дал неправильное объяснение соотношения морского и гражданского счета времени (Gоldег, 1922). Ошибка, допущенная Голдером, привела к пересмотру дат географических открытий, сделанных моряками в XVIII в. Путаница в литературе, созданная Голдером в переводе морских суток в гражданские, продолжалась до тех пор, пока М.И. Белов не внес ясность в этот вопрос [Белов, 1969].
Со времени выхода в свет работ Ф. Голдера в иностранной исторической и географической литературе использование имеющихся в архивах материалов о плаваниях Беринга по-прежнему остается неудовлетворительным. Зарубежные историки и географы за довоенный период почти не увеличили количество использованных документов о Камчатских экспедициях по сравнению с тем, которыми пользовался Голдер, собиравший в прошлом архивные материалы. А.В. Ефимов в 1950 г. отмечал, что на Западе за последние два десятка лет не появилось работ по истории русских географических открытий, основанных на русских источниках.
В довоенный период за рубежом вышел ряд работ о русских открытиях в северной части Тихого океана, переведенных на русский язык, в которых результатам плаваний Беринга давалась необъективная оценка. Так, французский географ К. Валло в своей книге «Общая география морей» (1933 г.) заслуги в открытиях и исследованиях северной части Тихого океана приписывает только английским и французским мореплавателям.
Много книг, статей о Первой и Второй Камчатских экспедициях было создано в Дании в связи с 250-летием (1931 г.) со дня рождения В.И. Беринга. Они были написаны исключительно на основе печатного материала. Так, известный исследователь К И Расмуссен написал в 1931 г. книгу о большом значении плаваний экспедиций Беринга для человечества, для науки. Г. Хатт дал высокую оценку Первой и Второй Камчатским экспедициям.
В конце 30-х гг. в Дании развернулась широкая подготовка к 200-летию со дня смерти Беринга (1941 г.). В этой связи вышел в свет ряд новых работ о нем, в которых результатам Камчатских экспедиций и деятельности их начальника давалась высокая оценка. Была опубликована биография знаменитого мореплавателя, написанная И. Петерсеном (Реtеrsеn. 1941). Деятельность Беринга как начальника Камчатских экспедиций, командира кораблей «Св. Гавриил» и «Св. Петр» освещена на основании опубликованных источников, без архивных материалов. При описании юности Беринга автор использовал большой архивный материал. Петерсен хорошо изучил и правильно описал историческое положение России в конце XVII первой половине XVIII в. С большой симпатией относится автор к русскому народу. Он справедливо пишет, что Беринг был энергичным, талантливым руководителем, хорошо подготовленным в области навигации, астрономии, картографии и других морских наук. Беринг в книге Петерсена не чувствует себя обособленно от «глубокого могучего моря, моря русского народа» - это герой, который в свершении своего великого подвига очень многим обязан русскому народу; преданно служивший своей второй родине, он понимал и ценил своих сподвижников и, выбрав однажды свой путь, «даже среди опасностей и ужасов никогда не раскаивался в этом».
мая 1942 г. в Копенгагене, на родине Витуса Беринга, состоялся юбилейный вечер, организованный датским Королевским географическим обществом и Государственным радио, где с речами о Беринге выступали великий датский физик Н.Х. Бор, профессор Н. Нильсен и ряд других представителей датской интеллигенции (впоследствии эти речи были опубликованы). Выступавшие не только подметили огромное общечеловеческое и научное значение подвига Беринга, но и высоко оценили (проф. Н Нильсен) его верность долгу, которая «стала национальным символом» (Nilsen, 1942). Нельзя не отметить, что подчеркивание авторами, писавшими в период фашистской оккупации Дании, верной службы Беринга России требовало известного гражданского мужества.
Много писалось за рубежом о плаваниях Беринга в 1728-1729 гг. и в послевоенный период. При этом результатам Камчатских экспедиций не всегда давалась объективная оценка.
Американские исследователи Г. Б. Коллинз, А. Г. Кларк в работе «Алеутские острова: их население и естественная история» описывают и плавания Беринга в 1728-1729 гг. При этом, искажая действительность, они указывают, что Беринг во время этих плаваний открыл всего один остров - о. Св. Лаврентия (Соllins, Сlark,1945).
Канадский историк Д.Б. Бребнер в книге «Исследование Северной Америки, 1492-1806 гг.» при описании плаваний Беринга опирается на два несовершенных источника: тенденциозный доклад Ж.Н. Делиля 1750 г. и устаревшую работу Г.Ф. Миллера (Вrebner, 1955).
Нельзя согласиться с мнением американского исследователя А. Шилза, который в работе «Приобретение Аляски» также утверждает, что Беринг в 1728 г. сделал только одно географическое открытие - открыл о. Святого Лаврентия (Shiels, 1967).
На аналогичных позициях стоит и английский исследователь М. Шервуд. В работе «Аляска и ее история» он несправедливо пишет, что Беринг в 1728 г., отправившись в плавание якобы на двух судах, открыл всего лишь о. Святого Лаврентия. Плавание бота «Св. Гавриил» в 1729 г. этот автор считает совершенно безрезультатным (Sheerwood, 1967).
Итогам плаваний Беринга в зарубежной литературе 70-х гг. прошлого столетия не всегда давалась объективная оценка. Исследование Г. Пауля «Эпоха великих открытий» (Раul, Неrrmann, 1974), посвященное истории великих географических открытий, начинается с плавания Дж. Кука; русская научная литература по этой проблеме и сами открытия, совершенные русскими, полностью игнорируются. В обширной библиографии книги не указано ни одной русской или советской работы о плаваниях отечественных мореплавателей; среди 42 карт нет ни одной, показывающей открытия русских в северной части Тихого океана.
Вместе с тем можно назвать ряд работ зарубежных историков и географов, в которых объективно освещена деятельность Камчатских экспедиций. К их числу относятся книги американских историков географических знаний С. Томпкинса и Ц. Хэллея. В каждой из них русскому периоду отводится примерно половина книги (у С. Томпкинса - 175 с., у Ц. Хэллея - 183). Книга профессора университета штата Оклахома Томпкинса представляет собой исследование, основанное на изучении обширного опубликованного материала, в том числе и на русском языке. Автор книги объективно описывает плавания Беринга (Тоmpkins, 1945).
Книга профессора Аляскинского университета Хэллея (Нulleу, 1953) слабо использует архивные материалы. Американский исторический журнал Расific Historical в 1954 г. в рецензии на книгу Хэллея отмечал, что автор недостаточно работал в архивах и что его книга ограничивается обзором уже известных материалов по Русской Америке. Хэллей объективно описывает плавания Беринга во время Камчатских экспедиции в главе «Berrings voyages and discovery of Alaska». Из числа зарубежных работ 70-х гг. XX столетия, в которых дается правильная оценка результатов плавании Беринга, следует отметить книгу американских исследователей У.П. Гамминга, С.И. Гиллера, Д.Б. Куинна и Г. Уилльямса «Исследование Северной Америки в 1630-1776 гг.» (The exploration of Nort America, 1974).
В конце 70-х гг. вышла новая американская монография, посвященная плаваниям Беринга. Она была опубликована издательством университета штата Вашингтон. Автор книги, известный калифорнийский историк Раймонд Фишер, который по праву считается одним из лучших американских знатоков истории освоения русскими Сибири и Дальнего Востока, вплоть до северо-запада Америки. Книга получила высокую оценку и производит весьма хорошее впечатление (Fisher, 1977).
Международное сотрудничество в деле совместного изучения истории географических исследований Тихого океана нашло отражение в издании Американского географического общества «The Pacific Basin» (1967) под редакцией Германа Р. Фриис. В этом сборнике русские географические открытия в Тихом океане, в том числе и открытия Беринга, представлены главой 10 «Geographic Exploration by the Russians», которая написана Д.М. Лебедевым и В.И. Грековым.
После плаваний Беринга в 1728 и 1741 гг., в тех же местах проходили маршруты Дж. Кука, Дж. Ванкувера, Дж. Лаперуза и др., которым в работах зарубежных исследователей незаслуженно приписывается ряд открытий, сделанных русскими мореплавателями.
Однако сам Дж. Кук был иного мнения о своих заслугах в открытии и освоении северной части Тихого океана и сделал все возможное, чтобы определить, какие же земли открыл Беринг во время Камчатских экспедиций. Лучше это ему удалось в отношении географических открытий Беринга в 1728 г., так как Дж. Кук располагал хорошей информацией. Географические открытия Беринга во время Второй Камчатской экспедиции Кук выявил не полностью, так как не имел необходимых источников. Работа Кука, в которой английский мореплаватель подтверждает приоритет Беринга во многих географических открытиях в северной части Тихого океана, в большей своей части не использована исследователями для анализа плаваний Беринга.
В связи с изложенным необходимо четко установить, какими сведениями Кук располагал о русских открытиях, следуя по маршруту, проложенному Берингом, что английский мореплаватель «открыл» вторично и что ему удалось установить нового; какие открытия Беринга Кук подтвердил.
Известно, что Кук руководил тремя экспедициями. Его дневники впервые были изданы в Лондоне в 1784-1785 гг. [Сооk, Кing, 1784-1785] и с тех пор неоднократно переиздавались. Последний раз труды Кука были изданы в 1955, 1967 гг. в четырех томах под редакцией Дж. Биглехола.
Описания Куком третьей экспедиции 1776-1780 гг. во время которой он плавал в северной части Тихого океана, а также всех остальных его экспедиций неоднократно переводились на русский язык, последний раз в 1971 г. [Кук, 1971]. Издатель первого выпуска дневников Кука виндзорский каноник Дж. Дуглас «отредактировал» дневники Кука по своему произволу. Это издание Кука было переведено на русский язык И.Л. Голенищевым-Кутузовым, издано в 1805-1810 гг..
Дж. Биглехол исправил неточности, допущенные в первом издании. Его работа переведена на русский язык Я.М. Светом в 1971 г.. Однако на современной карте мира сохранились названия первого издания трудов Кука. Поэтому в работе над темой, нужно использовать оба издания дневников Кука на русском языке. Дж. Биглехол, подготовивший последнее издание журналов Кука и других участников экспедиций, написал вступительную статью, в которой дал анализ открытий, сделанных русскими мореплавателями в северной части Тихого океана в период, предшествующий плаваниям Кука. В этой статье Биглехол недостаточно освещает открытия, сделанные Берингом, Чириковым и другими русскими мореплавателями.
Английский мореплаватель Дж. Кук в 1778 г. плавал вдоль северо-восточного побережья Азии в тех же местах, которые 50 лет до него открыл Беринг. Во время плавания в разных местах Берингова и Чукотского морей от Петропавловска до м. Сердце-Камень экспедиция Кука проверила положение мысов, бухт, заливов и т.п., а также точность картографирования побережья, открытого русскими моряками. Можно предполагать, что во время того плавания Кук имел в своем распоряжении (в числе других источников о плавании Беринга 1728 г.) - копии вахтенного журнала бота «Св. Гавриил» и Итоговой карты Первой Камчатской экспедиции 1729 г.. Во всяком случае, ту совершенно точную информацию, которой располагал Кук о плавании Беринга, можно получить только из вахтенного журнала бота «Св. Гавриил» и Итоговой карты 1729 г..
В 1778 г., следуя вдоль северо-восточного побережья Азии, которое было открыто и положено на карту Берингом еще в 1728 г., а затем осваивалось русскими в течение 50 лет, экспедиция Кука не нашла никаких новых земель, еще не открытых и не положенных на карту русскими людьми. Английские мореплаватели во время плавания на огромном пространстве в 1264 мили от Петропавловска до м. Дежнева не сделали ни одного географического открытия.
Однако Дж. Кук своим плаванием вдоль северо-восточного побережья Азии внес большой вклад в географическую науку. К началу своего плавания в Тихом океане в 1776-1780 гг. он был известен как знаменитый мореплаватель, а географические открытия Беринга, как известно, были поставлены под сомнение. Корабли экспедиции Кука были первыми экспедиционными судами, которые плавали после Беринга и проверяли достоверность русских географических открытий. В этом отношении Кук проделал огромную работу и подтвердил правильность всех географических открытий, которые осуществил Беринг [Кук, 1971, С.377]. Английский мореплаватель выразил удивление, что Беринг с такими несовершенными средствами кораблевождения сумел с большой точностью определять местоположение судна и правильно наносил открываемые земли на карту [Кук. 1971, С.378]. После плавания Кука в 1778 г. сомнений относительно достоверности географических открытий, совершенных экспедицией Беринга, стало значительно меньше.
Участники экспедиции не нанесли на карту маршрут своего плавания. Позже картографы не раз пытались восполнить этот пробел. Одними из первых попытки реконструкции плавания бота «Св. Гавриил» на основе воссоздания по вахтенному журналу прокладки на современных им навигационных картах предприняли во второй половине XVIII в. военные моряки. Первым такую попытку осуществил в 1767 г. известный картограф и гидрограф А.И. Нагаев. Затем, в 1787 г. прокладку курса «Св. Гавриила» выполнил А. Вильбрехт а в 1823 г. В.Н. Берх.
Морской офицер, участник первого русского кругосветного плавания штурман Берх хорошо был знаком с кораблевождением в парусном флоте. Будучи начальником Гидрографического депо, он имел доступ к документам Камчатских экспедиций. В своей работе он впервые использовал вахтенный журнал бота «Св. Гавриил» и карту, составленную вице-адмиралом А.И. Нагаевым в 1767 г., добавив в нее плавание Беринга 1729 г.. Работа Берха - первое подробное описание плавания бота «Св Гавриил» в 1728-1729 гг.. Берх произвел анализ журнала бота «Св. Гавриил» на уровне тех пособий, которыми располагала наука в первой половине XIX в..
Все составители карт наносили маршрут плавания экспедиции на географические карты своего времени, отличавшиеся значительными неточностями, что, в свою очередь, не способствовало правильному изображению пути корабля.
Методика восстановления прокладки пути экспедиционного судна первой половины XVIII в. по данным судового журнала была предпринята капитаном 2 ранга Г.К. Шумейко в процессе подготовки к публикации Д.М. Лебедевым журнала пакетбота «Св. Павел» А.М. Чирикова, веденного на судне во время его плавания к северо-западным берегам Америки в 1742 г.
Одним из немногих известных нам отечественных ученых, который произвел специальное источниковедческое исследование материалов, освещающих плавание и результаты работы Первой Камчатской экспедиции В. Беринга, был А.А. Сопоцко. В 1978 г. он защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата исторических наук по теме «Вахтенные журналы и картографические материалы первой половины XVIII в. как исторические источники» [Сопоцко, 1983, С.226].
Учитывая недостаточно полную освещенность истории плаваний Беринга в советской и зарубежной историографии, А.А. Сопоцко поставил задачу восполнить этот пробел: дать подробный анализ плаваний Первой Камчатской экспедиции в 1728-1729 гг., использовав главным образом вахтенный журнал бота «Св. Гавриил». Главная задача исследования сводилась к тому, чтобы на основе анализа документов и рассмотрения всего комплекса вопросов, составляющих содержание плаваний бота «Св. Гавриил», попытаться представить цельную картину открытий Беринга в 1728-1729 гг., определить место их в открытиях Первой Камчатской экспедиции и других русских экспедиций в северной части Тихого океана.
Исследователь поставил и конкретную задачу: использовать в качестве источника исследований вахтенный журнал бота «Св. Гавриил», картографические и другие материалы, воссоздающие картину плаваний 1728-1729 гг.. В связи с этим появилась возможность решать и другие задачи: восстановить на современных навигационных картах прокладки маршрутов плаваний бота «Св. Гавриил», провести определение (атрибуция) и отождествление (идентификация) тех мест побережья северо-восточной Азии, которые впервые были открыты Берингом и его сподвижниками; провести историко-сравнительный анализ использования исследователями XVIII-XX вв. вахтенного журнала, карт и других материалов как источников по истории русских географических открытий первой половины XVIII в. и пересмотреть сложившиеся в историографии ошибочные представления.
На базе использования ранее наименее изученных источников: вахтенных журналов и картографических материалов XVIII-XIX вв. и их источниковедческого анализа осуществлено полное историко-географическое моделирование (реконструкция) плаваний бота «Св. Гавриил» во время Первой Камчатской экспедиции. В процессе плавания советской экспедиции на яхтах «Родина» и «Россия» была произведена привязка отмеченных в журнале Беринга мест к местности, т.е. произведено опознание тех географических объектов, которые служили Берингу опорными пунктами при определении своего места.
Историко-географическая модель, составляющая основное содержание исследования, была представлена последовательным описанием плаваний, изложением сути открытий и выражена в графической форме в виде серии частных и генеральных (обзорных) историко-навигационных карт. Созданные карты с прокладкой морского пути экспедиции Беринга явились предметом последующей аналитической работы по атрибуции и идентификации береговых ориентиров (географических объектов), описанных в вахтенном журнале и запеленгованных штурманами XVIII в., а также для выявления территориальных открытий, сделанных Первой Камчатской экспедицией.
Идея проведения заключительного этапа историко-географического моделирования плаваний Первой Камчатской экспедиции была подсказана самой историей изучения этих плаваний. Так, некоторые географические открытия Беринга были идентифицированы экспериментальным путем еще в XVIII-XIX вв. Маршруты Дж. Кука в 1778 г. и Ф.П. Литке в 1828 г. совпали на отдельных участках с маршрутом плавания бота «Св. Гавриил», при этом была подтверждена часть открытий, совершенных русскими моряками в первой половине XVIII в.
Только эксперимент, т.е. натурное воспроизведение построенной историко-теоретической модели, мог бы подтвердить или отвергнуть достоверность полученных исследователями результатов конкретного источниковедческого и историко-географического исследования, научную надежность примененных принципов и методических приемов анализа и синтеза сведений специфических исторических источников - вахтенных журналов. Любое исследование по исторической географии в той или иной мере сводится к реконструкции историко-географической среды. В основе подобных реконструкций лежат строго учтенные факторы и анализ исторических документов, данных этногенеза и топонимики, картографических произведений, археологических раскопок, физической географии [Белов, 1975, с. 32-36; 1976, С.513]. Использование данных и методов современной науки значительно повышает эффективность и качество научно-исследовательских работ по реконструкции плаваний прошлых веков.
Опыт физического моделирования плаваний прошлого в мировой науке сравнительно мал, а в нашей стране почти полностью отсутствует. Между тем это один из наиболее убедительных методов научного анализа достоверности географических открытий. При использовании этого метода осуществляется натурное физическое моделирование, т.е. повторение в сходных условиях маршрутов былых экспедиций. При таком моделировании современные исследователи, находясь непосредственно на месте, где было совершено то или иное географическое открытие, могут с полной очевидностью подтвердить или опровергнуть теоретические расчеты. Метод особенно применим в условиях, когда географическая среда претерпела минимальные изменения.
Поскольку от точности каждого определения местоположения судна в прямой зависимости находится множество других параметров, характеризующих то или иное географическое открытие, при моделировании плаваний Беринга учитывался ряд условий. Во-первых, предполагалось, что историко-географическая среда исследуемого региона за 250 лет почти не изменилась. Во-вторых, при использовании записанных в вахтенном журнале бота «Св. Гавриил» навигационных данных предпочтение отдавалось способу определения места судна по пеленгам, как самому точному, так как известно, что мореплаватели первой половины XVIII в. сравнительно точно «брали» пеленги на береговые ориентиры, но допускали значительные ошибки в определении географической долготы.
С целью более глубокого изучения плаваний Беринга и проверки точности историко-теоретических расчетов, выполненных историками, в 1976 и 1977 гг. Дальневосточное высшее инженерное морское училище (ДВВИМУ) им. адм. Г.И. Невельского и Приморский филиал ВГО организовали экспедицию яхт класса Л-6 «Родина» и «Россия». В состав экспедиции входили преподаватели ДВВИМУ, курсанты и штурманы дальнего плавания, в прошлом закончившие это училище. Экспедиция яхт 1976-1977 гг. имела в своем составе 5 инженеров-судоводителей, штурманов дальнего плавания. Начальник экспедиции - доцент ДВВИМУ Л.К. Лысенко, заместитель начальника судоводительского факультета, мастер спорта по парусу. Перед экспедицией стояли следующие задачи:
Осуществить переход яхт по маршрутам плаваний Беринга в 1728-1729 гг.
Выполнить натурное моделирование плаваний Беринга по этим маршрутам с целью экспериментальной проверки правильности расчетов, основанных на источниковедческом анализе географических открытий Первой Камчатской экспедиции.
Экспериментально проверить достоверность записей вахтенного журнала бота «Св. Гавриил», точность путесчисления в вахтенном журнале, а также значение Итоговой карты Первой Камчатской экспедиции и карты Морской академии 1746 г.
Перед экспедицией стояли и дополнительные задачи: изучить условия плавания парусного судна в северных широтах и условия работы штурмана парусного судна XVIII в. (ведение навигационной прокладки в условиях сильной качки, выполнение навигационных и астрономических наблюдений); медико-биологические наблюдения в соответствии с программой кафедры нормальной физиологии Владивостокского медицинского института.
Выбор яхт для моделирования не был случаен. Из всех типов современных парусных судов яхта класса Л-6 наиболее близка по своей конструкции к судну, которое по терминологии XVIII в. называлось ботом. Яхта класса Л-6 имеет водоизмещение 6,5 т, длина ее 12,5 м, ширина 2,8 м, осадка 1,8 м, что приблизительно соответствует тактико-техническим данным ботов XVIII в. Условия плавания на яхтах максимально приближались к тем, в которых находились Беринг и его сподвижники: малое водоизмещение, отсутствие механического двигателя, парусное оснащение. Технические средства судовождения и способы их использования, уровень комфорта были максимально приближены к условиям бота «Св. Гавриил». Яхта и бот имеют одинаковые скорость хода, мореходные качества, условия визуального наблюдения и т. д., что обусловливало определенную «чистоту» эксперимента [Сопоцко, 1983, С.52].
Участники экспедиции яхт имели возможность применять те же самые технические средства навигации и методы их использования, которые имели Беринг и его штурманы. Однако яхты «Родина» и «Россия» были вооружены и современными средствами кораблевождения (радиопеленгатор, эхолот, современные астрономические приборы, навигационные карты, лоции и др.). Чередуя определения навигационных параметров (курс, скорость, дрейф, поправка компаса, элементы течения и др.) и астрономических (широта, долгота и т. п.) средств и способов навигационных определений XVIII в. с современными, участники экспедиции яхт смогли проверить точность путесчисления мореплавателей XVIII в.
Экспедиция яхт «Родина» и «Россия» была снабжена следующими документами:
) современные навигационные карты с прокладкой пути бота «Св. Гавриил» (7 карт плавания 1729 г. и 18 - плавания 1728 г.);
) вахтенный журнал бота «Св Гавриил»;
) генеральная карта плавания В. Беринга в 1728-1729 гг.;
) Итоговая карта Первой Камчатской экспедиции; .
) Генеральная карта Второй Камчатской экспедиции, составленная в Морской академии в 1746 г.
В соответствии с предварительной прокладкой курса по указанным картам была сделана проработка маршрута предстоящего плавания, выбраны навигационные карты, лоции и другие морские навигационные пособия.
Во время плавания яхты по возможности придерживались пути бота «Св. Гавриил», при этом практически проверялась точность прокладки пути судна Беринга, показанная на картах. При достижении точки, из которой на карте проведены пеленги на географические пункты, открытые экспедицией Беринга, штурман яхты с помощью журнала Беринга и всех других средств кораблевождения, определял местоположение бота «Св. Гавриил» и яхты на указанное время пеленгования. Таким образом, еще раз осуществлялась проверка точности определения места бота «Св. Гавриил» в момент пеленгования, зафиксированная в его вахтенном журнале и на картах.
Затем штурман брал пеленги на береговые пункты и сравнивал полученные результаты с теми, которые показаны на картах и записаны в журнале Беринга.
Описание исследуемого географического пункта по вахтенному журналу XVIII в. сравнивалось с фактическим его видом. Результаты наблюдений уточнялись по описанию предмета (гора, мыс, устье реки и т. п.) в лоциях и его положению на карте. Одновременно практически проверялась точность прокладки пути бота «Св. Гавриил» и достоверность всех открытий по реконструкции и по картам XVIII в., правильность пеленгования.
Участники советской экспедиции 1976-1977 гг., в совершенстве владеющие новейшими средствами кораблевождения и имеющие высокую профессиональную штурманскую подготовку, изучили навигацию и мореходную астрономию XVIII в., средства и способы определения навигационных параметров той эпохи, освоили принципы и методику проверки достоверности географических открытий. Главной задачей советской экспедиции явилось не формальное повторение маршрутов бота «Св. Гавриил», а практическое осуществление моделирования, основанного на историко-сравнительном сопоставлении правильности локализации, точности атрибуции местоположения географических объектов (рассчитанных для отождествления по первоисточникам, существующих в действительности, изображенных на старинных и современных исторических и географических картах и открытых в свое время Берингом и его сподвижниками).
Плавание Беринга 1729 г. экспедиция яхт моделировала в 1976 г. Плавание проходило в направлении, противоположном тому, которым следовал в начале XVIII в. бот «Св. Гавриил». Принципиального значения для моделирования это обстоятельство не имело, так как яхты проходили тот же самый маршрут, которым в 1729 г. плыли русские мореплаватели. 11 июля 1976 г. яхты «Родина» и «Россия» вышли в плавание из города Владивосток. С 5 по 17 августа яхты моделировали плавание бота «Св. Гавриил» на участке от Охотска до Петропавловска-Камчатского.
Плавание бота «Св. Гавриил» 1728 г. экспедиция яхт моделировала в 1977 г. в течение месяца (с 23 июля по 22 августа). 23 июля яхты вышли из Петропавловска-Камчатского и 26 июля прибыли в Усть-Камчатск - исходную точку, откуда Беринг и его сподвижники в июле 1728 г. отправились в плавание.
Яхты «Родина» и «Россия» вышли из Усть-Камчатска 28 июля 1977 г., т. е. точно через 249 лет после плавания бота «Св. Гавриил». Достигнув в Северном Ледовитом океане предельной широты (67°24΄ с.ш.), до которой поднялся в 1728 г. бот «Св. Гавриил», экспедиция яхт повернула обратно и 22 августа в бух. Провидения закончила свою деятельность. Месячное плавание в северных широтах, в том числе и в Северном Ледовитом океане, было завершено. Впервые в истории яхты пересекли северный полярный круг.
Во время плаваний 1976 г. яхтсмены практически подтвердили, что участники Первой Камчатской экспедиции открыли и впервые нанесли на карту ряд географических пунктов на п-ове Камчатка от Петропавловска до устья р. Большая.
В результате моделирования 1977 г. были подтверждены многие географические открытия, совершенные русскими моряками на громадном пространстве от Усть-Камчатска до м. Дежнева. Эксперимент яхт подтверждает, что Беринг доказал наличие пролива между Азией и Америкой [Сопоцко, 1983, С.56].
Из 220 географических объектов, открытых или впервые нанесенных на карту Берингом во время плаваний 1728-1729 гг., экспедиция яхт подтвердила 87. Однако яхты не смогли полностью повторить маршруты XVIII в.: не был совершен переход из устья р. Камчатка до Авачинской губы, вдоль всех берегов Анадырского залива. Кроме того, экспедиция из-за штормов и туманов не видела многих земель, открытых в свое время Первой Камчатской экспедицией. Но все объекты, открытые Берингом и увиденные экспедицией, безошибочно поддавались идентификации.
Результаты эксперимента оказались весьма успешными и ценными для научных обобщений. Прежде всего, не было ни одного случая, когда бы то или иное открытие, установленное исследователями теоретическим путем в итоге источниковедческого комплексного анализа, не было подтверждено практически или вызывало сомнения.
Были экспериментально установлены достоверность записей старинных вахтенных журналов, достаточная точность путесчисления мореплавателей XVIII в. и их отличная навигационная подготовка а также практическая источниковая ценность Итоговой карты Первой Камчатской экспедиции и карты Морской академии 1746 г.. Натуральное моделирование 1976-1977 гг. показало, помимо достоверности и точности источников исследования, правильность историко-теоретических расчетов и построения историко-географической модели как надежного и объективного метода познания пространственной стороны исторической действительности. Результаты деятельности экспедиции яхт опубликованы в газетах [Краснов Лысенко, Сопоцко, 1978; Лысенко, Романов, Сопоцко, 1978 и др.].
Впервые в географической науке достоверность основных научных положений исследователя, его теоретических расчетов и доказательств точность построения модели плавании, локализации, идентификации открытий были проверены и доказаны натуральным экспериментом.
). Личность В.И. Беринга. Великие русские географические открытия. Имя Беринга должно стоять в ряду выдающихся мореплавателей первой половины XVIII в. Деятельность Беринга получила высокую оценку со стороны высшего командования военно-морского флота России; его высоко ценят знаменитые русские и зарубежные мореплаватели и ученые. Документы о плавании капитан-командора В. Беринга свидетельствуют, что он был выдающимся мореплавателем. В.И. Беринг был одним из образованнейших моряков своего времени. Он хорошо знал мореходную астрономию, навигацию, картографию, другие морские науки. Он умело руководил офицерами - участниками Камчатских экспедиций. Великие русские географические открытия XVIII в. были сделаны во время Первой (1725-1730 гг.) и Второй (1733-1743 гг.) Камчатских экспедиций под руководством В. Беринга. Эти экспедиции способствовали дальнейшему развитию русского централизованного государства. В России был построен мощный военно-морской флот, офицеры которого оказались в состоянии решить задачи, возложенные на Камчатские экспедиции. Впервые, благодаря русским работам, появились карты Сибири и побережья дальневосточных морей. Сведения об этих обширных районах черпались зарубежной наукой из русских источников.
) Источники по истории Первой Камчатской экспедиции. Многочисленные архивные источники в целом достаточно подробно и разносторонне раскрывают организационный и подготовительный периоды экспедиции. Число исторических источников, непосредственно касающихся плаваний на боте «Св. Гавриил» и пакетботе «Св. Петр», т. е. главного и конечного результата всей многолетней работы, весьма ограничено. В 1730 г. после окончания Первой Камчатской экспедиции Берингом были представлены отчетные материалы: вахтенный (шканечный) журнал бота «Св. Гавриил», Итоговая карта Первой Камчатской экспедиции, отчет о результатах деятельности экспедиции, «Каталог городам и знатным местам сибирским, положенным на карту...», «Табель, показующая растояния русскими верстами до городов и знатных мест...». Никаких других цельных источников, по которым можно судить о результатах плаваний бота «Св. Гавриил» во время Первой Камчатской экспедиции, не существует. Первоочередное значение для освещения плаваний Беринга во время Первой Камчатской экспедиции имеет вахтенный журнал бота «Св. Гавриил».
) Исследования и публикации источников по истории Первой Камчатской экспедиции. В течение длительного времени исследователи имели в своем распоряжении лишь некоторые второстепенные источники о плаваниях Беринга, на основании которых невозможно было дать объективную оценку Камчатских экспедиций. В XIX в. усилиями главным образом морских историков В.Н. Берха, Ф.П. Литке, А.П. Соколова, В.В. Вахтина были составлены довольно подробные описания действий Камчатских экспедиций, введены в научный оборот новые документальные материалы, приведены доказательства достоверности ряда географических открытий, сделанных Берингом и его сподвижниками. Однако в дореволюционной историографии обобщающих монографических исследований по этой проблеме не было создано. Вплоть до 40-х гг. XX в. работ, где были бы использованы новые архивные материалы, не появлялось, а «новое» по истории экспедиций Беринга было в значительной мере повторением того, что было известно ранее, до издания новых материалов.
Труды советских ученых А.И. Алексеева, А.И. Андреева, М.И. Белова, Л.С. Берга, В.И. Грекова, Л.А. Гольденберга, В.А. Дивина, А.В. Ефимова, М.О. Косвена, Е.Г. Кушнарева, Д.М. Лебедева, В.М. Пасецкого и многих других представляют собой содержательные исследования по этому вопросу, в них опубликовано большое количество карт и архивных документов. Наличие в советской научной литературе большого количества ценных работ, в которых дается объективная оценка Камчатским экспедициям, позволяет с должным основанием считать, что советские ученые внесли основной вклад в изучение плаваний Беринга в 1728-1729 гг.
) Использование вахтенных журналов и картографических материалов первой половины XVIII в. для реконструкции плавания экспедиционных судов и открытий В.И. Беринга. Первые попытки реконструкции плавания бота «Св. Гавриил» на основе восстановления по вахтенному журналу прокладки на современных им навигационных картах осуществили А.И. Нагаев в 1767 г. и В.Н. Берх в 1823 г.. В 1976-1977 гг. на базе использования наименее изученных источников: вахтенных журналов и картографических материалов XVIII-XIX вв. и их источниковедческого анализа под руководством А.А. Сопоцко осуществлено полное историко-географическое моделирование (реконструкция) плаваний бота «Св. Гавриил» во время Первой Камчатской экспедиции.
Главной задачей экспедиции явилось практическое осуществление моделирования, основанного на историко-сравнительном сопоставлении правильности локализации, точности атрибуции местоположения географических объектов, существующих в действительности, изображенных на старинных и современных исторических и географических картах и открытых в свое время Берингом и его сподвижниками. Были экспериментально установлены достоверность записей старинных вахтенных журналов, достаточная точность путесчисления мореплавателей XVIII в. и их отличная навигационная подготовка а также практическая источниковая ценность Итоговой карты Первой Камчатской экспедиции и карты Морской академии 1746 г..
) Возможность использования результатов исследования при преподавании школьного курса истории. Привлечение сведений об источниках по истории Камчатских экспедиций под руководством В.И. Беринга на уроках курса «История Отечества» в 7 классе представляется перспективным. Это позволяет привлечь внимание учащихся к изучаемым историческим фактам и событиям через подачу необычного материала. На уроке по теме: «Русская культура конца XVII - первой четверти XVIII в.», пункт «Развитие науки и техники», целесообразно привести текст инструкций Петра I, данных В.И. Берингу. На уроке по теме: «Образование и наука», пункт «Развитие науки», возможно обратить внимание учащихся на реконструкцию в 1976-1977 гг. плавания экспедиционного судна Первой Камчатской экспедиции бота «Св. Гавриил». Было экспериментально подтверждено 87 географических объектов, из 220 открытых или впервые нанесенных на карту Берингом во время плаваний 1728-1729 гг..
Источники
Генеральная карта плавания бота «Св. Гавриил» 1728-1729 гг.. Составил Сопоцко А.А. Сопоцко А.А.. - рис. 24.
Генеральная карта северо-восточной части российской империи. Составлена в Морской академии 10 мая 1746 г.. Фрагмент. // Сопоцко А.А.. - С.24-25.
Инструкция, высочайше данная флота капитану Берингу. - Об открытии соединения Азии с Америкой. 1725 года февраля 5. // Экспедиция Беринга. Сб. документов. Подг. к публикации А. Покровский. - М., 1941. - С.57.
Итоговая карта Первой Камчатской экспедиции (фотокопия) // Кушнарев Е.Г.. - С.32-33.
Итоговая карта Первой Камчатской экспедиции. Фрагмент. (фотокопия) Сопоцко А.А.. - С.22-23.
Карта, изображающая путь кап. Беринга в 1728 и 1729 году. Сочинена Василием Берхом. 1823. // Кушнарев Е.Г.. - С.32-33.
Указ о снаряжении Первой Камчатской экспедиции от 23 декабря 1724 г. (фотокопия) // Кушнарев Е.Г.. - В поисках пролива. Первая Камчатская экспедиция. 1725-1730.- Л.: Гидрометеоиздат, 1976. - С.32-33.
Шканечный журнал бота «Св. Гавриил» С.2, 15-16 (фотокопия) // Кушнарев Е.Г.. - С.32-33; Сопоцко А.А.. - С.19.
Литература
Алексеев А.И. Освоение русскими людьми Дальнего Востока и Русской Америки. - М: Наука, 1982. - 288 с.
Алексеев А.И. Охотск - колыбель русского Тихоокеанского флота. - Хабаровск: Кн. изд-во, 1958. - 158 с.
Алексеев А.И. Русские географические исследования на Дальнем Востоке и в Русской Америки. - М: Наука, 1976. - 92 с.
Андреев А.И. Очерки по источниковедению Сибири. - М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1960. - Вып.1. - 280 с.; - Вып.2. - 364 с.
Атлас океанов. М.: Гл. упр. навигации и океанографии М-ва обороны СССР, 1974. - 302 л. карт.
Белов М.И. Дания и Витус Беринг. // Путешествия и географические открытия в XV-XIX вв. - М.-Л.: Наука, 1965. - С.46-56.
Белов М.И. К вопросу о классификации историко-географических исследований // Теоретические вопросы географии: Сб. тр.. - Л.: Геогр. о-во СССР, 1975а. - С.32-36.
Белов М.И. О старинном счете времени в морском флоте // Вспомогательные исторические дисциплины. - Л.: Наука, 1969. - вып. 2. - С.166-176.
Белов М.И. Роль Петра I в распространении географических знаний в России // Вопросы географии петровского времени. - Л.: Гидрометеоиздат, 1975б. - С.4-23.
Берг Л.С. Открытие Камчатки и экспедиции Беринга. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1946. - 379 с.
Берх В.Н. Первое морское путешествие россиян, предпринятое для решения географической задачи: соединяются ли Азия с Америкою? И совершенное в 1727, 1728 и 1729 годах под начальством флота капитана I ранга Витуса Беринга. - СПб.: Акад. наук, 1823. - 128 с.
Вахтин В.В. Русские труженики моря: Первая морская экспедиция Беринга для решения вопроса, соединяется ли Азия с Америкой?. - СПб.: Тип. Мор. мин-ва в Глав. Адмир-ве, 1890. - 124 с.
Веселаго Ф.Ф. Описание дел Архива Морского министерства. Тт. 5-10. - СПб., 1888-1906.
Гнучева В.Ф. Материалы для истории экспедиций Академии наук в XVIII и XIX вв. - М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1940. - 310 с.
Гольденберг Л.А. С.У. Ремезов - сибирский картограф и географ, 1642 - после 1720 г. - М.: Наука, 1965. - 263 с.
Гольденберг Л.А., Медушевская О. М. О методике изучения картографических источников // Ист. Архив. - 1961. -№4. - С.193-203.
Греков В.И. Очерки из истории русских географических исследований в 1725-1765 гг. - М.: Изд-во АН СССР, 1960. - 425 с.
Дивин В.А. Великий русский мореплаватель А.И. Чириков. - М.: Географгиз, 1953. - 280 с.
Дивин В.А. Русские мореплаватели на Тихом океане в XVIII в. - М.: Мысль, 1971. - 374 с.
Ефимов А.В. из истории великих русских географических открытий в Северном Ледовитом и Тихом океанах, XVII - первая половина XVIII в. - М.: Географгиз, 1950. - 319 с.
Ефимов А.В. Из истории великих русских географических открытий. - М.: Наука, 1971. - 300 с.
Ефимов А.В., Гольденберг Л.А. В.И. Греков: Очерки из истории русских географических исследований в 1725-1765 гг. - Вестн. АН СССР. - сер.5. - 1962. - №2. - С.120-121.
Источниковедение / под ред. проф. Данилевского И.Н.. - М.:Высшая школа, 1998. - 702 с.
Коган М.А. О моделировании плаваний прошлых веков. - Изв. ВГО. - 1975. - Т.107. - №6. - С.502-509
Краснов Е., Лысенко Л., Сопоцко А. О плавании парусных яхт по маршруту Первой Камчатской экспедиции. Сов. нац. Тихоокеан. Комитет АН СССР (Информ. сообщ. апрель-октябрь). - М.: Наука, 1978.
Кук Дж. Третье плавание капитана Джемса Кука. Плавание в Тихом океане в 1776-1780 гг. / Пер. с англ. Я.М. Света. - М.: Мысль, 1971. - 636 с.
Кушнарев Е.Г.. - В поисках пролива. Первая Камчатская экспедиция. 1725-1730. - Л.: Гидрометеоиздат, 1976. - 168 с. + илл.
Литке Ф.П. Путешествие вокруг света на военном шлюпе «Сенявин». 1826-1829. - М.: ОГИЗ, 1948. - 302 с.
Лысенко Л.К., Романов В.С. Сопоцко А.А. Путями Беринга // Катера и яхты. - 1978. - №1. - С. 26-31.
Магидович И.П. Очерки по истории географических открытий. - М.: Просвещение, 1967. - 714 с.
Медушевская О.М. Картографические источники по истории русских географических открытий на Тихом океане во 2-й половине XVIII в.. // Тр. Моск. гос. ист.-арх. ин-та. - 1954. - Т.7. - С.95-127.
Медушевская О.М. Русские географические открытия на Тихом океане и в Северной Америке (50-е - начало 80-х годов XVIII в.). - М.: МГИАИ, 1952. 337 с.
Медушевская С.О. Теоретические проблемы источниковедения. - М.: , 1977.
Морской атлас. Тт.1-3. - М., 1950-1953.
Переписка Карла Бэра по проблемам географии / Отв. ред. Б.Е. Райков, И.И. Канаев. - Л.: Наука, 1970. - 330 с.
Сопоцко А., Лысенко Л., Ман В. курсами русских мореходов Морской сборник. -1978. - №1. - С.70-71.
Сопоцко А.А. Вахтенные журналы кораблей В.И. Беринга Изв. ВГО. - 1978. - Т. 110. - вып. 2. - С.164-170.
Сопоцко А.А. К вопросу о публикации вахтенных журналов Археографический ежегодник за 1977 год. - М.: Наука, 1978. - С.102-111.
Тартаковский А.Г. Некоторые аспекты доказательности в источниковедении История СССр. - 1973. - №6. - С.54-80.
Черевко К.Е. Курильские острова в русской и зарубежной картографии Использование старых карт в географических и исторических исследованиях Отв. ред. Л.А. Гольденберг. - М.: Геогр. о-во СССР, 1980. - С.161-173.
Шмидт С.О. О классификации исторических источников Вспомогательные исторические дисциплины. - Л., 1985, Вып.XVI.
Шумейко Г.К. Навигационный анализ плавания 1741 г. // Лебедев Д.М. Плавание А.И. Чирикова на пакетботе «Св. Павел» к побережьям Америки. С приложением журнала 1741 г. - М.: Изд-во АН СССР, 1951. - С.113-126.