Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
PAGE 7
Содержание
Введение
Глава 1. Теоретические и нормативно-правовые основы профилактики преступлений в РФ
1.1. Исторический анализ деятельности по осуществлению криминологической профилактики в России
1.2. Основы нормативно-правового регулирования профилактики преступлений в РФ
Глава 2. Состояние и современные проблемы профилактики преступлений в РФ
2.1. Формы и методы профилактики преступности в РФ
2.2. Проблемы индивидуальной профилактики преступлений в РФ
2.3. Роль правоохранительных органов внутренних дел в профилактике отдельных видов преступлений в РФ
Заключение
Библиографический список
Введение
Актуальность темы исследования. Современная криминальная ситуация в России характеризуется высокой степенью напряженности и остроты. Об этом свидетельствует не только неблагоприятная динамика регистрируемой и фактической преступности, но и ее негативные качественные изменения: расширенное по сферам жизни общества и кругу лиц воспроизводство, большой удельный вес тяжких и особо тяжких преступлений, усиление организованности и криминального профессионализма, появление ранее неизвестных видов преступности и ее новых детерминант, возникновение и рост элитно-властной преступности, феномен криминальной глобализации. Помимо объективных и субъективных факторов глубинного свойства, в частности, неизбежного усиления социальной дезорганизации в переходном периоде, характерных для него кризисных явлений в экономике, политической, социальной и духовной сферах, этому в значительной мере способствовали серьезные просчеты в уголовной политике и в особенности сдача реформируемым обществом позиций в деле превентивного противодействия преступности. Система социальной профилактики и криминологического предупреждения, успешно функционировавшая до начала переходного периода, прекратила свое существование. Уголовная политика оказалась в основном переориентированной на ситуационное реагирование на факты уже состоявшихся преступлении; упреждающее воздействие на криминологические детерминанты, продуцирующие преступность, на старте реформ было по сути сведено на нет и до сих пор остается крайне недостаточным. Значительная часть ранее действовавших субъектов криминологического предупреждения была ликвидирована, предупредительная деятельность перестала должным образом координироваться, превентивный потенциал правоохраны существенно снизился, в некоторых статусных законах, регулирующих организацию и деятельность правоохранительных органов, такая их задача (направление работы), как предупреждение преступлений, даже не упоминается. Ослабла научная разработка проблем общесоциального и специально-криминологического предупреждения преступности, ухудшилась криминологическая подготовка кадров правоохранительных органов, других субъектов деятельности, направленной на решение задач общей и частной превенции в сфере реализации антикриминальной стратегии.
В этих условиях получили определенное распространение, в том числе в криминологической литературе, деструктивные взгляды и представления, отрицающие саму возможность создания в современной России системы социальной профилактики и предупреждения преступлений. Определенная часть сотрудников правоохранительных органов считают, что целенаправленная работа по предупреждению преступлений, выявлению и устранению криминогенных факторов изжила себя, не только не является актуальной, но и вообще не нужна. Нет полной ясности в решении криминологической наукой таких концептуальных вопросов, как содержание, структура и принципы предупреждения преступности, его место и роль в государственной политике борьбы с преступностью, пути и средства реализации возможностей общесоциального уровня криминологического предупреждения, направления совершенствования его правового обеспечения.
Наряду с этим за последнее время (начиная с 2000 г.) в сфере предупреждения преступности, особенно на региональном и местном уровнях, проявлены полезные инициативы и наметились позитивные тенденции, касающиеся информационного и ресурсного обеспечения, правового регулирования, организации, тактики и методики предупредительной деятельности. Однако формирующийся опыт превентивного противодействия преступности в современных условиях до сих пор не получил адекватного научного осмысления, надлежащего обобщения и систематизации, распространяется неудовлетворительно и не стал достоянием всех соответствующих субъектов социальной практики.
Исправление сложившегося положения требует преодоления указанных негативных тенденций, обогащения криминологических знаний, развития, с учетом реалий нынешнего этапа переходного периода, криминологического учения о предупреждении преступности, определения оптимальных путей и способов его реализации в социальной практике в изменяющихся условиях жизни общества. Важной научно-практической задачей, требующей безотлагательного решения, является восстановление приоритета предупреждения преступности.
Актуальность названных направлений научного поиска обусловлена их несомненной значимостью для выработки современного выверенного курса системного противодействия преступности, всему тому, что ее порождает; снижения на этой основе остроты криминальной ситуации и оздоровления нравственной атмосферы в обществе в целом.
Степень научной разработанности темы. Общетеоретические основы предупреждения преступности (безотносительно к специфике ее отдельных видов и особенностям предупредительной деятельности конкретных субъектов) основательно разработаны в криминологической литературе 1970-1980-х годов (коллективные монографии «Теоретические основы предупреждения преступности» - 1977, «Курс советской криминологии. Предупреждение преступности» - 1986, монографии Г.А. Аванесова, Ю.Д. Блувштейна, СЕ. Вицина, А.Э. Жалинского, К.Е. Игошева, И.И. Карпеца, Н.Ф. Кузнецовой, А.Г. Лекаря, А.Б. Сахарова, B.C. Устинова и др.). Однако эти работы, сохраняя значительную научно-познавательную ценность, частично устарели, так как были выполнены в обществе, существенно отличающемся от нынешнего российского социума.
В новейшей истории России (начиная с 1990-х годов) указанная проблематика разрабатывалась в основном на материалах, относящихся к первому десятилетию периода реформ. При этом общие вопросы криминологического предупреждения получили отражение в незначительном числе работ монографического характера (В.Н. Кудрявцев, А.И. Алексеев, С.С. Босхолов, СИ. Герасимов, В.В. Лунеев, С.Я. Лебедев, В.Д. Малков, Г.М. Миньковский, Д.К. Нечевин, В.П. Ревин, А.Я. Сухарев). Наряду с этим разрабатывались применительно к изменившимся условиям жизни общества отдельные аспекты общей теории предупреждения преступности: проблемы правового обеспечения (В.В. Кириков, Л.Д. Гаухман); виктимологической профилактики (В.Е. Квашис, Д.В. Ривман, В.Я. Рыбальская, B.C. Устинов); участие в предупредительной деятельности: муниципальных органов (Ф.Ш. Измайлова, Н.П. Косоплечев), органов внутренних дел (Л.В. Баринова, Л.И. Беляева, Ю.К. Лукьянов и др.), прокуратуры (Ю.Н. Аргунова, Г.Д. Агамов, Л.Л. Куракин и др.); криминологические проблемы воспитания (А.В. Семоненко); методика криминологического предупреждения (А.Г. Мусеибов); международное сотрудничество и использование зарубежного опыта работы по предупреждению преступлений (О.Н. Ведерникова, О.А. Белявская, СМ. Иншаков, В.Ф. Цепелев). Определенный вклад в развитие современной теории предупреждения преступности внесли работы, посвященные предупреждению конкретных видов преступлений: несовершеннолетних (В.Н. Бурлаков, С.Л. Сибиряков, А.Г. Супрунов); семейно-бытовых (А.Н. Ильяшенко, В.П. Ревин, Д.А. Шестаков); терроризма (Ю.М. Антонян, М.П. Киреев, К.Н. Салимов, B.C. Устинов); организованной и профессиональной преступности (А.А. Аслаханов, А.И. Гуров, К.К. Горяинов, А.И. Долгова, В.Н. Номоконов, B.C. Овчинский); экономической и коррупционной преступности (Л.Д. Гаухман, Т.А. Диканова, В.Д. Ларичев, А.Н. Ларьков, СВ. Максимов, И.М. Мацкевич, С.А. Солодовников, В.Е. Эминов); политической преступности (П.А. Кабанов); преступного оборота наркотиков и оружия (Т.А. Боголюбова, А.А. Майоров, С.А. Невский, Л.И, Романова) и др. Некоторые положения теории предупреждения преступности получили также развитие в учебниках, курсах лекций по криминологии, изданных в 1990-х - начале 2000-х гг.
Вместе с тем многие существенные аспекты проблемы криминологического предупреждения, особенно применительно к нынешнему этапу переходного периода, характеризующемуся стабилизацией жизни общества, позитивными изменениями в его различных сферах, избавлением от деформаций и издержек, допущенных на старте реформ, остаются недостаточно исследованными и нуждаются в научной разработке на монографическом уровне.
Объект исследования имеет двухуровневый характер. Во-первых, он включает взятые в динамике на протяжении почти полувека реальные общественные отношения в сфере превентивного противодействия преступности; во-вторых, отражение этих отношений в непрерывно развивающейся системе научных знаний.
Предметом исследования являются теоретические положения, в совокупности составляющие криминологическое учение о предупреждении преступности; его развитие, а также проблемы реализации, включая принципы, динамику объектно-субъектных характеристик, правовые, организационные, тактические и методические основы превентивного противодействия преступности в условиях нынешнего этапа переходного периода.
Цель исследования состоит в развитии криминологического учения о предупреждении преступности в соответствии с актуальными общественными потребностями и реальностями, сложившейся криминальной ситуацией и правовой системой современной России.
Достижению данной цели служит решение следующих научно-практических задач: раскрытие сущности и междисциплинарного характера проблемы противодействия преступности, уяснение роли в нем превентивных подходов; понятийно-классификационная характеристика предупреждения преступности; определение места учения о предупреждении преступности в системе криминологических знаний; системный анализ объектов и субъектов предупреждения преступности; исследование направлений и хода реализации выделенного криминологического учения при рассмотрении принципов предупреждения преступности, его правового обеспечения, организационных, тактических и методических основ; определение понятия эффективности и социальной ценности предупреждения преступности.
Методологическую основу исследования составляют законы, категории и понятия философии, общенаучные и частнонаучные методы, включая системный, функционально-структурный анализ. С учетом сложности и противоречивости исследуемых явлений и процессов особое внимание уделено применению диалектического метода. При анализе нормативно-правового материала использован метод сравнительного правоведения.
Практическое значение проведенного исследования заключается в том, что сформулированные в нем положения могут быть использованы в законотворческой работе, направленной на воссоздание эффективной системы предупреждения преступности, соответствующей новым условиям жизни общества; в ходе разработки и осуществления мер по совершенствованию правовых, организационных, тактических и методических основ деятельности субъектов криминологического предупреждения, а также в процессе подготовки кадров для правоохранительных органов и социальных служб.
Глава 1. Теоретические и нормативно-правовые основы профилактики преступлений в РФ
1.1. Исторический анализ деятельности по осуществлению криминологической профилактики в России
Система криминологии не есть раз и навсегда заданная по всем без исключения параметрам величина (категория). Она подвижна, изменчива и может видоизменяться в зависимости от самых различных обстоятельств, включая, наряду с обязательными элементами, раскрывающими предмет криминологии, иные блоки знаний. В рамках настоящей работы важно подчеркнуть, что проблематика предупреждения преступности в той или иной мере находит себе место во всех элементах (подсистемах) системы криминологии - как обязательных, так и «факультативных». Это прежде всего относится к выделенным на основе наиболее общего критерия систематизации криминологических знаний Общей и Особенной частям криминологии. В Общей части исследуются общетеоретические аспекты проблемы предупреждения преступности, а также вопросы превентивного противодействия преступности в целом (как некоей целостности, без подразделения ее на виды и формы): понятие предупреждения, его цели и задачи, принципы, соотношение с другими направлениями борьбы с преступностью, уровни, меры предупреждения и их классификация, система субъектов предупредительной работы, правовые основы, организационные основы (включая финансовое, материально-техническое, кадровое, научно-методическое и иное ресурсное обеспечение мер предупреждения, их информационное обеспечение, планирование, координацию, контроль и анализ результатов), тактика и общие положения методики.
Особенная часть состоит из частных методик предупреждения отдельных видов (групп, категорий) преступлений (рецидивных, групповых и организованных, насильственных, против собственности, в сфере экономической деятельности и других), а также негативных социальных явлений, связанных с преступностью. Соглашаясь в целом с данной дефиницией, отметим, что в соответствии с изложенными в предыдущем параграфе представлениями о предмете криминологии речь должна также идти о методах и приемах предупреждения негативных социальных явлений, причинно и иным образом связанных с преступностью (пьянство, наркотизм, проституция, политический и религиозный экстремизм и др.).
По справедливому замечанию Ю.Д. Блувштейна, «как невозможно создать панацею - лекарство, которое избавляет от любого недуга, так и невозможно изобрести меры, которые были бы одинаково эффективными для профилактики преступлений, порождаемых разнохарактерными явлениями... Технические средства профилактики преступлений (охранная сигнализация и т.п.), незаменимые для профилактики краж, бессмысленны в профилактике хулиганства или, допустим, изнасилования... Успех решения задач, возникающих в ходе организации и осуществления профилактики преступлений, непосредственно зависит от того, насколько дифференцированными будут профилактические меры, в какой степени субъектами профилактики будут учтены природа, состояние, динамика, основные особенности тех социальных процессов и явлений, на которые эти меры должны воздействовать»1.
Дифференцироваться, и при том весьма существенно, должны методики предупреждения не только разных видов преступлений (краж и хулиганства, как в приведенном суждении), но и методики, сориентированные на внутривидовые различия. Достаточно, например, указать, что в силу специфики преступного поведения и обстоятельств, ему способствующих, по существу о разных методах и приемах недопущения преступлений идет речь в ситуациях предупреждения краж, которые могут совершаться лицами, имеющими легальный доступ к имуществу и не имеющими такового; краж из квартир, краж антиквариата и культурных ценностей, краж в гостиницах, краж грузов, краж автомототранспорта, так называемых карманных краж, которые, в свою очередь, подразделяются на действия воров - «рыночников» (ворующих на рынках), «кротов» (совершающих кражи у пассажиров метрополитена), «ширмачей» (действующих с помощью прикрытия), «трясунов» (лиц из числа глухонемых, совершающих кражи специфическим для них способом) и т.д., и т.п. Среди современных мошенников насчитывается до 40 категорий «специалистов» («наперсточники», «кукольники», «женихи» и др.), и специфика преступного поведения каждой из них в отдельности требует особых, во многом различающихся превентивных методик.
Нельзя представлять дело так, что теоретические аспекты предупреждения преступлений исследуются лишь в рамках Общей части, а методики предупреждения, включаемые в Особенную часть, будто бы обречены на то, что называется ползучим эмпиризмом, исчерпываются рассмотрением сугубо прикладных вопросов. В литературе обращалось внимание на условность деления криминологии на Общую и Особенную части и отмечалось, что «многие из вопросов, казалось бы справедливо отнесенных к проблемам Особенной части, например, рецидивная преступность, сами по себе являются большой теоретической проблемой». То же самое можно сказать о таких разделах Особенной части, как криминологическая характеристика и предупреждение организованной, профессиональной преступности, преступности несовершеннолетних и молодежи, экономической преступности и многих других элементах Особенной части (каждый из них является «большой теоретической проблемой»), которые разрабатываются на основе обширного эмпирического материала и подтверждают известную истину, гласящую: нет ничего практичнее хорошей теории.
Таким образом, знания о предупреждении преступности представлены как в Общей, так и в Особенной частях криминологии. При этом совокупность данных знаний представляет собой некую целостность, для обозначения которой в криминологической литературе используются различные термины. Одни авторы говорят о теории предупреждения (профилактики) преступности или теоретических основах предупреждения преступности, другие - о концепции предупреждения преступности, третьи - о соответствующем (предупредительном) разделе криминологии. На наш взгляд, подобная «разноголосица» обусловлена недостаточной разработанностью науковедческих (в известном смысле первичных, исходных) проблем криминологии, что негативно сказывается как на развитии самой этой науки, так и на уровне ее влияния на социальную практику.
Полное «познание самое себя» для криминологии во многом дело будущего. О том, что ее науковедческие аспекты нуждаются в разработке, свидетельствует, в частности, отсутствие однозначной терминологии для обозначения разделов данной науки. Не касаясь проблемы в целом, приведем один только пример, подтверждающий сказанное. В названии совокупности знаний о личности преступника у разных авторов фигурируют слова «теория», «понятие», «проблема», «учение» и др. При этом точный смысл каждого из этих терминов, обозначающих один из четырех элементов предмета криминологии, не разъясняется.
В то же время данными терминами обозначаются качественно иные подсистемы криминологических знаний по сути частного характера. Например, С.А. Солодовниковым представлено «в рамках криминологической теории учение о корыстно-насильственных преступлениях, совершаемых против собственности граждан». В названии работы это учение именуется криминологическим исследованием2.
И точный смысл употребляемых терминов, их различия опять-таки не расшифровываются.
Между тем, очевидно, что совокупности криминологических знаний о личности преступника (всех их категорий) и об одном из многочисленных видов преступности (корыстно-насильственных преступлениях, их предупреждении) - величины явно неравноценные, неоднопорядковые. Различия здесь не только в содержании знаний, но и в разных уровнях их обобщения, объеме, служебной роли и значимости. В первом случае (личность преступника) речь идет об одном из четырех элементов предмета самостоятельной науки - криминологии, во втором (корыстно-насильственные преступления, их предупреждение) - всего лишь об одной из частных криминологических методик, которые к настоящему времени, как указывалось, насчитывается более 400.
На наш взгляд, каждую из совокупностей знании, отражающих тот или иной элемент предмета криминологии, следовало бы именовать учениями. Таким образом, криминология как самостоятельная социально-правовая наука может быть представлена как система, состоящая из четырех учений: о преступности; о причинах, условиях и иных детерминантах преступности; о личности преступника; о предупреждении преступности.
Содержание учения о предупреждении преступности определяется не умозрительно (например, по усмотрению ученых-криминологов), а тем, что существует объективная социальная потребность не только в «наказательном», но и превентивном противодействии преступности. При этом принимаются в расчет самые разнообразные факторы экономического, политического, идеологического и иного «внешнего» свойства. «Социальная практика, из которой проистекает криминологическая теория, и которой, в свою очередь, она служит, - критерий познания истинности такой теории, показатель ее подлинного смысла и значения, ее действительной социальной роли, реально выполняемой общественной функции». В соответствии с этим содержание учения о предупреждении преступности существенно различается в зависимости от макрохарактеристик общества, этапов его развития (тоталитарный режим или демократическое правовое государство, общество с развитой рыночной экономикой или переходное к рынку, светское или клерикальное государство, уровень развития правовой системы и т.д.).
Содержание, структура, набор блоков научных знаний и другие сущностные признаки рассматриваемого криминологического учения во многом зависят от характеристик преступности (состояние, уровень, структура, динамика, последствия, тенденция и др.), ее причинного комплекса, особенностей личности преступников, процессов законодательной криминализации и декриминализации, имеющихся ресурсов для организации превентивного противодействия преступности.
Объективный ход жизни и в особенности изменения картины преступности, ее корней, истоков могут снимать с «повестки дня» криминологические проблемы, некогда бывшие весьма актуальными, и одновременно ставить новые задачи, требующие решения с применением положений учения о предупреждении преступности. К примеру, в 1980-е гг. заметное влияние на преступность, прежде всего экономическую, оказывал такой сильно действующий криминогенный фактор, как товарный дефицит и, соответственно, весьма актуальной была проблема предупреждения связанных с ним преступлений. В настоящее время эта проблема по сути снята, чему способствовали как крупные перемены в жизни общества, которые произошли на макроэкономическом уровне, так и весьма существенные изменения в законодательстве (в частности, декриминализация спекуляции), В то же время социально-экономические реалии переходного периода потребовали разработки в рамках учения о предупреждении преступности научно обоснованных рекомендаций, мер превентивного противодействия таким ранее неизвестным экономическим преступлениям, как финансовое мошенничество, связанное с деятельностью так называемых пирамид, хищения денежных средств с помощью подложных авизо, легализация (отмывание) имущества, нажитого преступным путем, монополистические действия и ограничение конкуренции, преднамеренное и фиктивное банкротство и многим другим.
Существенные новеллы (как фактического, так и юридического свойства) обусловили необходимость «освоения» в рамках учения о предупреждении преступности явлений и процессов, происходящих в сложных условиях переходного периода также в социальной, политической и других сферах жизни общества.
Подчеркивая объективную обусловленность, внешнюю запрограммированность содержания учения о предупреждении преступности, необходимо вместе с тем отметить, что оно содержит в себе и собственно научные, «внутренние» компоненты, решает познавательные задачи, имеющие в известном смысле автономное научное значение. Так, было бы чрезмерным объективизмом выведение непосредственно из практики или только из действующего законодательства принципов предупреждения преступности или соответствующей дидактическим целям структуры этого учения.
Учение о предупреждении преступности существует и развивается в тесной связи с блоками криминологических знаний (учениями), отражающими остальные элементы предмета криминологии и в известном смысле на их базе. Если в рамках учений о преступности, ее причинном комплексе, о личности преступника реализуются в основном описательная, объяснительная, а также прогностическая функции криминологии, то учение о предупреждении преступности направлено прежде всего на осуществление конструктивной (практически преобразовательной) функции данной науки. И в этом состоит его самостоятельность.
Проблема преступности имеет выраженный междисциплинарный характер3. Причем междисциплинарность в данном случае имеет несколько значений, касающихся как научно-познавательных, так и конструктивных (практически-преобразовательных) ее аспектов:
- преступность изучается как юридическими, так и неюридическими науками;
- на разработку проблем противодействия преступности (борьбы с нею) в рамках правоведения специально ориентированы науки криминального цикла;
- к последним относятся как «чисто» юридические науки (например, уголовное право), так и отрасли знания, имеющие двойственную природу (например, социально-правовая наука криминология);
- науки криминального цикла отражают и разрабатывают комплексную проблему противодействия преступности (борьбы с нею) по соответствующим в определенной мере обособленным и в то же время взаимосвязанным направлениям;
- одним из этих направлений, имеющим сквозное значение для всех наук криминального цикла, является предупреждение преступности.
Поскольку предупреждение преступности не является монополией криминологии (ни в научно-познавательном, ни в практически преобразовательном плане), закономерно возникает вопрос: в чем состоит специфика криминологического подхода к данному направлению борьбы с преступностью?
Одну из удачных попыток ответить на этот вопрос предпринял А.И. Алексеев, по мнению которого, «в целом существование криминологии связано с таким подходом к борьбе с преступностью, при котором во главу угла ставится задача предупреждения этого социального негативного явления. Общая теория, концепция предупреждения преступности составляет прерогативу криминологии. Наконец, криминология, в отличие от ...других юридических наук, принимает участие в разработке не только правовых, но и иных по содержанию мер предупреждения преступности: социально-экономических, культурно-воспитательных и др.»4.
Несмотря на то, что категория «предупреждение преступности» (преступлений) является для криминологии в известном смысле системообразующей, до сих пор среди криминологов не достигнуто полной ясности в понимании сути, содержания этого направления антикриминальной стратегии. Разночтения касаются прежде всего терминологии. Законодательно закрепленного понятия предупреждения преступности (подобного, например, понятиям преступления - ст. 14 УК РФ, наказания - ст.43 УК РФ), которое могло бы быть воспринято теорией и подвергаться доктринальному толкованию, не было и нет. Отдельные попытки дать определения предупреждения преступлений, его составляющих в ведомственных нормативных актах (в основном еще МВД СССР) были не всегда удачными даже для своего времени, к тому же соответствующие дефиниции содержались в закрытых документах, которые не могли быть использованы в широком научном обороте. Ситуация осложнялась тем, что в так называемых руководящих документах (решениях партийных съездов, партийно-правительственных постановлениях), которые подлежали обязательной интерпретации в научных изданиях и учебной литературе, система мер предохранения общества от преступлений, их недопущения именовалась по-разному; как предупреждение преступности (преступлений) или ее предотвращение либо профилактика5.
Вследствие этого для обозначения всего комплекса мер недопущения преступлений в криминологической литературе стали использоваться как синонимы различные термины: «предупреждение», «предотвращение», «профилактика», реже - «пресечение». При этом специально оговаривалась их смысловая идентичность, что в общем соответствует нормам русского языка6.
Однако, как правильно заметил А.И. Алексеев, «верно, что с позиций сугубо семантических, особенно если отвлечься от некоторых нюансов словоупотребления, можно вкладывать в рассматриваемые понятия одинаковый смысл. Но дело не в лингвистических тонкостях, а в том, что наличие у преступности в целом, ее разновидностей и отдельных преступлений сложного и, как правило, длительного генезиса, многообразие форм и этапов проявления криминальной активности в виде не только непосредственно преступного, но и допреступного поведения и, соответственно, широкий спектр разнообразных мер предупредительного воздействия на криминогенные факторы, явления, процессы и события в зависимости от их развития во времени обусловливает необходимость четкого разграничения указанных понятий»7.
Исходя из этого, с учетом специфических требований, предъявляемых к языку науки (точность, строгая однозначность используемых в ней терминов), криминологам следовало бы в данном случае договориться о терминах, их единообразном смысле и употреблении (подобно, например, процессуалистам, которые в соответствии с законом четко разграничивают понятия «дознание», «следствие», «расследование», несмотря на совпадение их содержания при обыденном словоупотреблении вне рамок уголовного судопроизводства).
Приемлемый, на наш взгляд, вариант «терминологического договора» применительно к рассматриваемому вопросу предложен А.И. Алексеевым. Важно подчеркнуть, что его позиция обосновывается не просто экскурсами в словари русского языка, но и материалами практики, криминологическими реалиями. Точка зрения Алексеева А.И. совпадает с мнением многих других авторов8.
Согласно представлениям этих ученых, предупреждение преступности - предельно широкая категория криминологической науки, обозначающая конструктивный (практически преобразовательный) элемент ее предмета и отражающая весь комплекс мер по недопущению преступлений, предохранению от них людей, общества, государства. По отношению к остальным рассматриваемым терминам предупреждение выступает как родовое понятие.
Важнейшим направлением или видом, своего рода ядром предупреждения преступлений является их профилактика - деятельность по выявлению и устранению (блокированию, нейтрализации) причин, условий, иных детерминант преступности. Профилактика (точнее, ее основная часть) не зря часто именуется ранней. Она воздействует на сами истоки преступности, обеспечивает недопущение преступлений тогда, когда они находятся, можно сказать, в эмбриональном состоянии. Упреждающее, превентивное действие профилактических мер распространяется на процесс зарождения причин и условий, других детерминант преступлений, их вызревание, на собственно причинение, обусловливание, иную криминологическую детерминацию. Другими словами, профилактика осуществляется далеко на подступах к преступлению, в самом начале сложной, многозвенной причинно-следственной цепочки, ведущей (могущей привести) к преступлению. Уподобляя преступление социальному недугу, следует признать удачным сравнение криминологической профилактики с санитарно-гигиенической деятельностью, с медицинской профилактикой, которые включают санитарное просвещение, санитарный надзор, противоэпидемические мероприятия, иммунизацию населения, дезинфекции, карантины и другие меры еще не лечения, но упреждения заболеваний.
Довольно широко распространено мнение о том, что предупреждение сводится к профилактике, исчерпывается ею. Так, авторы коллективной монографии, выпущенной в 1977 г., утверждали, что предупреждение преступности предполагает соответствующее воздействие на ее причины и условия. При этом имелось в виду «как устранение обстоятельств, формирующих (способствующих) антиобщественную позицию лица, «готовность к преступлению)), так и обстоятельств, создающих (способствующих) ситуацию преступления» (меры коррекции как среды, так и личностной позиции).
Такое понимание предупреждения преступности воспроизводится во многих трудах последних лет. Например, в одном из учебников, изданных в конце 1990-х годов, оно определяется как «деятельность государства и общества, направленная против преступности с целью удержания ее на минимальном уровне посредством устранения или нейтрализации порождающих ее причин»9.
В последнем из приведенных определений без достаточных оснований сужен круг объектов, на которые оказывается воздействие в целях недопущения преступлений: он включает не только причины, но и условия, иные детерминанты преступности. Но главное не в этом. Суть дела в том, что наряду с воздействием на криминологические детерминанты (профилактикой) имеются другие возможности (в целом немалые) для недопущения преступлений на последующих (после причинения, обусловливания, иной детерминации) этапах их генезиса.
Действие причин, условий, других детерминант преступления приводит еще на допреступной стадии к проявлениям криминальной активности в виде борьбы мотивов, перебора и выбора вариантов поведения, формирования конкретных намерений (умысла), планов преступного поведения, их «внутреннего» и «внешнего» обсуждения и т.д." Сформировавшийся замысел на совершение преступлений может быть обнаружен и, следовательно, подвергнут внешнему контролю и коррекции в целях недопущения его реализации. Таков в общих чертах механизм предотвращения замышляемых преступлений. Предохранение от преступления достигается в данном случае тем, что, например, лицу, замышляющему преступление, удается внушить бессмысленность задуманного, убедить его в том, что «игра не стоит свеч», что выгода от преступления будет явно несоизмеримой с размером возможного наказания и другими правовыми последствиями; здесь также возможна «игра» на чувствах долга, сострадания, справедливости и т.д., и т.п.
1.2. Основы нормативно-правового регулирования профилактики преступлений в РФ
Если профилактика, как справедливо отмечалось в литературе, это по существу разновидность социальной работы, то задачи предотвращения замышляемых преступлений решаются преимущественно оперативно-розыскными средствами и методами. То есть можно сказать, что здесь налицо по сути совершенно различные технологии противодействия преступности, объединяет их лишь цель - не допустить совершения преступлений. Все сказанное о замышляемых преступлениях (и их предупреждении путем предотвращения) в полной мере относится к подготавливаемым преступлениям. Разница состоит в том, что если в первом случае речь идет о допреступном поведении, не подлежащем уголовно-правовой квалификации (и соответственно наказанию), то во втором - о начальной стадии преступной деятельности (разновидности неоконченного преступления), а именно - о приготовлении. В соответствии с УК РФ уголовная ответственность наступает за приготовление только к тяжкому и особо тяжкому преступлениям. Отношение уголовного закона к приготовлению остальных преступлений (небольшой и средней тяжести) такое же, как и к рассмотренным ранее ситуациям формирования и обнаружения умысла - уголовная ответственность исключается. Уже это дает основания объединить рассматриваемые проявления криминальной активности и говорить о предотвращении замышляемых и подготавливаемых преступлений.
Следует также иметь в виду, что приготовление - это лишь создание условий для совершения преступлений, но еще не выполнение деяний, обладающих признаками его объективной стороны. Поэтому надо уточнить позиции Голины В.В., Старкова О.В.10 и некоторых других авторов, включающих деятельность по недопущению преступлений на стадии приготовления в пресечение, и соотнести ее (эту деятельность) с предотвращением. К сожалению, не вполне корректное смешение двух объективно различающихся видов предупреждения преступлений (предотвращения и пресечения), точнее, поглощение первого вторым, нашло отражение в Наставлении о деятельности органов внутренних дел по предупреждению преступлений, в п.2.2 которого к основным задачам органов внутренних дел в этой области отнесено «установление и пресечение фактов приготовления к преступлению и покушению на преступление, принятие к лицам, их совершившим, мер в соответствии с законодательством Российской Федерации» (в ред. Приказа МВД РФ от 13.01.2003 г. № 21). Данная формулировка основана на соответствующей норме Федерального закона «О милиции», где определены ее задачи в целом.
Необходимо в этой связи отметить, что в прошлом в нормативных актах МВД РФ (и МВД СССР) разграничение таких видов (направлений) предупредительной деятельности, как предотвращение и пресечение, проводилось, и это согласовывалось как с учением о стадиях преступной деятельности, так и с представлениями о характере предупредительных мер в зависимости от этих стадий. Соответственно, в криминологической литературе проводилось разграничение сил, средств и методов, а также конкретных субъектов в зависимости от того, о чем идет речь - о предотвращении преступлений или их пресечении. Так, обоснованно отмечалось, что «предотвращением преступлений чаще всего и в наиболее полном объеме занимаются подразделения уголовного розыска, подразделения по борьбе с организованной и экономической преступностью, с незаконным оборотом наркотиков» (т.е. оперативно-розыскные аппараты), а пресечение преступлений «наиболее часто осуществляется в работе вневедомственной охраны, патрульно-постовой службы». При этом правильно отмечалось, что речь в данном случае идет о приоритетах, о выделении главного, а не о возведении непроходимых границ между видами (направлениями) предупредительной деятельности; подчеркивалось, что указанная дифференциация способствует «активизации участия служб и подразделений органов внутренних дел в предупреждении преступлений, повышает эффективность предупредительных мероприятий»11.
Конкретно недопущение преступлений путем их предотвращения достигается самыми разнообразными воздействиями как на личность (ее внутренний мир), так и на внешние обстоятельства (социальную микросреду, ситуации). На стадии обнаружения умысла речь идет прежде всего об изменении состоявшихся преступных намерений, замыслов, решений и планов на совершение преступлений. Преимущественная ориентация на субъективный фактор (воздействие на сознание, волю лица, замышляющего преступление) в данном случае оправдана, ибо соответствует субъективно-личностной природе этого этапа генезиса преступного поведения. Однако это не исключает и того, что в некоторых ситуациях, особенно если налицо реальная угроза перехода от слов (намерений, решений, планов) к делу, могут быть предприняты, в известном смысле в порядке страховки, действия по предотвращению замышляемого преступления, нацеленные на внешнюю среду, включая воздействие на объект возможного посягательства, на предполагаемую жертву (усиление защиты намечаемого объекта посягательства, предупреждения возможного потерпевшего об опасности, его целенаправленный инструктаж по вопросам самообороны и т.д.).
Еще больше возможностей для предотвращения преступлений путем выявления и устранения внешних (ситуационных) обстоятельств, которые могут способствовать совершению преступлений, имеется на стадии приготовления, что также объективно соответствует природе этой стадии, предполагающей проявления криминальной активности, выраженные во вне. Действия по предотвращению преступлений в данном случае могут включать: изъятие либо приведение в негодность заготовленных (приспособленных) средств и орудий совершения преступления, воздействие на подобранных соучастников с целью побуждения их к отказу от совместной преступной деятельности, лишение лица возможности воспользоваться намеченными вариантами преодоления препятствий, приемами сокрытия преступления, его следов, каналами сбыта похищенного, оборудование охранной сигнализации там, где ее не было, инструктаж сторожей, охранников, собственников и др. Наряду с этим само лицо, совершившее подготовительные действия, может под различными предлогами склоняться к отказу от продолжения создания условий для совершения преступления и перехода к его непосредственному исполнению, доведения до конца.
Наконец, пресечение преступлений означает их недопущение (недоведение до конца) путем воздействия как на самого преступника, так и на внешние условия (ситуацию) на стадии неоконченного и оконченного покушения, а также прерывание длящейся либо продолжаемой преступной деятельности, исключение возможности совершения последующих эпизодов криминальной «серии».
Трактуемые изложенным образом профилактика, предотвращение и пресечение преступлений, в совокупности составляющие их предупреждение, представляют собой диалектическое единство в различиях. Едина в данном случае цель - недопущение преступлений, взятых как в их зародышевом состоянии, так и в виде почти завершенном, вплотную приближенном к преступному результату, и обеспечение таким путем защиты объектов уголовно-правовой охраны, недопущения причинения им вреда. Различия состоят в том, что единая цель достигается в соответствии с изложенными схемами, разными (эксклюзивными либо типичными для каждого вида предупредительной деятельности и частично совпадающими) средствами и методами. Преступления при этом могут предупреждаться в максимально широком диапазоне, на всех стадиях криминальной активности - от зарождения их истоков (причин, условий, других детерминант) до исполнения того, что составляет объективную сторону состава преступления (исключая его последствия).
Такое понимание предупреждения преступности соответствует сложившимся в криминологии представлениям о генезисе преступного поведения, его сложной неодномоментной, развернутой во времени структуры, начиная от первоначальных побуждений и кончая самим актом исполнения задуманного.
Содержательная характеристика предупреждения преступности прежде всего предполагает четкое уяснение его социального предназначения или целей. В настоящее время, по общему мнению, признаются нереальными некогда считавшиеся вполне достижимыми (причем в не очень отдаленной перспективе) цели искоренения причин и условий преступности, ее ликвидации, сведения к отдельным «эксцессам», которые «не будут представлять собой массовое социальное и правовое явление, именуемое преступностью»12.
Ныне ставятся более скромные, но реалистичные цели (и задачи): стабилизация, сдерживание и возможное последующее сокращение преступности, удержание ее на так называемом социально приемлемом уровне, снижение общественной опасности, уменьшение вредных последствий. Среди задач противодействия преступности (в том числе ее предупреждения) фигурируют также такие, как противодействие криминогенным процессам в обществе, создание и укрепление в обществе атмосферы спокойствия и стабильности; устранение угроз правам и свободам личности, интересам общества, государства, возникающих в связи с возможностью совершения преступлений; обеспечение исправления лиц, вовлекаемых в сферу предупредительного воздействия, и их ресоциализация13. При этом порой предпринимаются попытки «привязать» указанные (и некоторые другие) цели к определенным временный интервалам - обозначить конкретные сроки их достижения. Само по себе это можно только приветствовать, хотя нельзя не видеть здесь больших трудностей, связанных прежде всего со спецификой переходного периода с его отнюдь нелинейным динамизмом, многочисленными возмущающими воздействиями, противоречиями и кризисными явлениями, не всегда прогнозируемыми зигзагами общественного развития. Например, некоторые из названных целей (противодействие криминогенным процессам и явлениям в обществе, сдерживание и сокращение на этой основе преступности, создание в обществе демократической, экономической, политической, социальной и психологической стабильности, атмосферы спокойствия и безопасности и др.) были обозначены на рубеже 1998-1999 гг. как реальные «на ближайшие 3-5 лет».
С учетом изложенного надо отдать предпочтение иным подходам к формулированию в настоящее время целей и задач предупреждения преступности (в том числе на перспективу). В частности, заслуживает внимания и поддержки вариант решения вопроса, предложенный А.И. Алексеевым. По его мнению, «цели снизить уровень, интенсивность и общественную опасность преступности достигаются путем решения следующих задач, определяющих основные направления предупредительной деятельности. Во-первых, в ходе предупреждения преступности обеспечивается комплексное воздействие на широкий спектр субъективных причин, условий и иных детерминант преступности (все то, что охватывается понятием антиобщественной ориентации или позиции личности людей, могущих совершить преступление, т.е. их антиобщественные взгляды, интересы и мотивы, вредные привычки и т.п.). Во-вторых, рассматриваемый вид деятельности способствует предупреждению и устранению условий неблагоприятного нравственного формирования личности, которое может привести к совершению преступлений. В-третьих, оказывается предупредительное воздействие на криминогенные ситуации и обстоятельства, способствующие достижению преступного результата. В-четвертых, предотвращаются замышляемые и подготавливаемые, пресекаются начатые преступления. В-пятых, путем виктимологической профилактики обеспечивается предохранение от преступных посягательств жертв преступлений».
Наряду с этим возможна и необходима постановка в рассматриваемой сфере социального регулирования иных - более конкретных, актуальных для того или иного периода целей (и задач), прежде всего организационно-управленческого характера, вытекающих из предметного анализа социальной и криминальной ситуации. Так, несомненно, «на злобу дня» был сформулирован в 1997 г. тезис о том, что «задачей первостепенной важности является обеспечение упреждающего воздействия на истоки и корни преступности, ее причинный комплекс, воссоздание, применительно к современным условиям, системы общего и специального предупреждения преступлений». Для того времени это была весьма актуальная задача, ибо сложившаяся ранее система предупреждения преступности на старте реформ фактически была развалена, что способствовало обострению криминальной ситуации. Вместе с тем это была вполне реальная задача, и, как показал ход времени, она постепенно стала решаться (хотя не может до сих пор считаться решенной окончательно)14.
Наряду и в тесной связи с уяснением целеполагания раскрытие содержания понятия предупреждения преступности предполагает рассмотрение его уровней. Уже в первых работах, вышедших на этапе возрождения отечественной криминологии, меры предупреждения преступности подразделялись на общие (общесоциальные) и специальные (специально криминологические)15. Сформулированные в 1960-е гг. положения были восприняты, развиты и, по сути, стали общепризнанными (за редкими исключениями, о которых пойдет речь ниже). Согласно сложившимся представлениям, общее предупреждение осуществляется посредством крупномасштабных мероприятий, обеспечивающих прогрессивное развитие общества, совершенствование его экономических, политических, социальных и иных институтов, устранение (ослабление действия) кризисных явлений и диспропорций, питающих преступность. Специальные меры, в отличие от общих, осуществляются целенаправленно в интересах предупреждения преступлений, т.е. они призваны решать задачи устранения (нейтрализации, минимизации) криминогенных факторов: оздоровления социальной микросреды, коррекции поведения лиц, чье поведение чревато угрозой совершения преступлений.
Эти обоснованные, на наш взгляд, положения будут интерпретированы в дальнейшем (особенно применительно к специальному предупреждению). А сейчас есть необходимость остановиться на некоторых недостаточно ясных либо спорных вопросах.
Один из них связан с выделением не двух, как обычно, а трех уровней предупреждения преступности. Так, по мнению Г.М. Миньковского, наряду с общесоциальным и специальным предупреждением, необходимо по социальному уровню вычленять меры, противодействующие социальным патологиям (пьянству, наркотизму, проституции, бродяжничеству, ряду социально значимых болезней и т.п.)16.
Соглашаясь с тем, что противодействие этим социально негативным явлениям весьма значимо для решения задач предупреждения преступности, отметим, что выделение соответствующих мер в качестве его самостоятельного уровня вряд ли оправдано. Сам Миньковский Г.М. указывал на промежуточный характер этого уровня, т.е. признавал, что третьего здесь, по сути, не дано, а налицо сочетание все тех же общих и специальных мер. Уже это делает выделение третьего уровня (противодействие социальным патологиям) очень условным.
Коснувшись данного вопроса, считаем необходимым оспорить точку зрения Мусеибова А.Г., считающего, что поскольку «криминология изначально возникла из потребностей общества в предупреждении преступлений, предупреждение иных, кроме преступлений, социальных отклонений (в том числе указанных «фоновых» явлений преступности) не входит в предмет этой науки».
То, что противодействие пьянству, алкоголизму, социальному паразитизму и другим социально негативным явлениям, связанным с преступностью, «представляет собой самостоятельную социальную (т.е. более широкую, чем криминологическая) задачу», было подмечено уже давно (в частности, в 1970-х гг.). Но тогда же было констатировано, что поскольку «другие науки специально и целенаправленно не исследуют проблемы борьбы с указанными видами антиобщественного поведения, криминология... пока еще вынуждена брать на себя данную проблематику». Изменения, которые произошли с тех пор, только обострили ситуацию: многие из фоновых явлений набрали силу, получили еще большее, чем прежде распространение (например, наркотизм), появились ранее неизвестные социально негативные явления (например, связанные с политическим и религиозным экстремизмом)17.
Еще один дискуссионный вопрос возникает в связи с тем, что сравнительно недавно высказана точка зрения, по сути, отрицающая необходимость выделения общесоциального уровня предупреждения преступности. Так, по мнению Герасимова СИ., «то, что обычно трактуется как общесоциальное предупреждение преступности, воздействует на нее, ее причинный комплекс, но не в качестве одного из уровней самой предупредительной деятельности, а в роли предпосылок (необходимых условий, базиса, фундамента) этой деятельности. Данный вывод основан на общенаучном, философском понимании сути человеческой деятельности как целенаправленного овладения объекта субъектом»18. На наш взгляд, отсутствие у общесоциальных мер предупреждения преступности специальной антикриминальной цели (а дело обстоит именно так) не дает оснований рассматривать их вне предупредительной деятельности. Человеческая деятельность имеет, как правило, многоцелевой характер. Цели могут быть стратегическими и тактическими, главными, определяющими и второстепенными, побочными. И если, скажем, в ходе социально-экономических преобразований цель повышения благосостояния населения является ведущей (одной из ведущих), то одновременно, как бы попутно, решается, в качестве вполне осознанной, задача устранения (минимизации) криминогенных факторов, связанных с низким жизненным уровнем, нищетой, люмпенизацией части населения.
Важное значение для сущностной характеристики предупреждения преступности имеет рассмотрение содержания его мер. При классификациях предупредительных мер по их содержанию, в криминологической литературе обычно выделяются такие меры: экономические, политические, социальные, организационные (организационно-управленческие), идеологические (культурно-воспитательные), технические, правовые. При этом перечень мер, как правило, не имеет исчерпывающего характера, и наряду с перечисленными выделяются также меры демографического, экологического, медицинского, социально-психологического и иного свойства19.
Иногда вместо этого употребляется такой признак, как характер мер. Различие в терминах в данном случае не имеет принципиального значения, ибо и в том, и в другом случае речь идет о сущностной (а не формальной) характеристике предупреждения преступности.
Обстоятельная характеристика всех этих мер дана в монографических и учебно-методических изданиях. Поэтому, не останавливаясь на ней, обсудим лишь некоторые вопросы, представляющиеся наиболее важными либо имеющие дискуссионный характер.
Как отмечалось в литературе, при характеристике криминологической профилактики своего рода тон для определения содержания мер воздействия на детерминанты преступности задают преступники. «Прежде всего от их действий, от применяемых ими уловок и ухищрений, от того, что они берут на вооружение, используют для достижения противоправных целей, зависит содержание этих мер»20. На наш взгляд, сказанное относится не только к профилактике, но и к остальным направлениям (видам) предупреждения преступности, выделяемым по стадиям противоправной деятельности - предотвращению и пресечению преступлений. Однако надо при этом сделать одну весьма существенную оговорку: субъекты предупредительной деятельности, государство, общество в целом не могут без определенных рамок, без морально-правовых ограничений следовать «правилам игры», задаваемым преступниками. Например, рассуждая чисто прагматически, с сугубо утилитарной точки зрения, нельзя не признать, что во многих случаях весьма эффективными средствами подавления агрессивности людей и, следовательно, предупреждения насильственных преступлений могли бы стать такие средства, рекомендуемые клинической криминологией, как электрошок, хирургическое вмешательство, включая кастрацию, стерилизацию, лоботомию2. Но применение подобных средств недопустимо с учетом требований морали и права. Любые формы противодействия преступности могут применяться строго в рамках закона. В определенных случаях начатое посягательство на личность может быть пресечено даже путем лишения преступника жизни, однако это возможно лишь при непременном соблюдении условий и правил, предусмотренных законом, например ст.37 УК РФ о необходимой обороне.
Некоторыми авторами при содержательной характеристике предупреждения преступности не выделяются социальные и политические меры. С этим трудно согласиться. Необходимость выделения социальных (в узком смысле слова) мер в настоящее время диктуется тем, что в переходном периоде резко обострились и актуализировались проблемы защиты интересов малообеспеченных слоев населения, люмпенизированных лиц, беженцев, вынужденных переселенцев, безработных, беспризорных подростков - всех людей, выбитых из нормальной жизненной колеи и в силу этого могущих прежде всего под давлением неблагоприятных ситуаций прибегнуть к противоправным способам разрешения возникающих перед ними проблем. С учетом интересов обеспечения целенаправленной социализации лиц из «групп риска» создаются и функционируют различные как государственные, так и негосударственные структуры (комитеты социальной защиты населения, службы занятости, социальные приюты, социально-реабилитационные центры для несовершеннолетних, территориальные центры социальной помощи семье и детям, многочисленные благотворительные организации и др.).
Что касается политических мер, то, как правильно отмечалось в криминологической литературе, «государство призвано играть решающую роль в реализации антикриминогенного потенциала общества и как политическая его (общества) организация оно должно это делать прежде всего политическими средствами и методами, для чего необходима научно обоснованная государственная политика борьбы с преступностью, включая ее предупреждение в качестве приоритетного направления».
В пользу данного вывода можно привести ряд конкретных аргументов. В частности, усилилось, получило несравненно более широкое, чем прежде, влияние криминогенных факторов политического характера прежде всего политического экстремизма, на преступность.
Перестал стыдливо замалчиваться феномен политической преступности, к которой по современным представлениям относятся политический терроризм, международная политическая преступность, тоталитарная преступность, политический бандитизм, политический вандализм, политическая коррупция, злоупотребления властью для достижения политических целей и некоторые другие криминальные проявления.
Наряду с рассмотренными понятийно-классификационными характеристиками сущность предупреждения преступности раскрывается путем анализа иных видовых признаков, выделяемых по таким критериям, как масштабы, объем, момент применения предупредительных мер, степень их радикальности и правовой урегулированное особенности механизма действия и др. Все это уже было предметом детального рассмотрения в криминологической литературе и, на наш взгляд, не нуждается в каких-либо существенных дополнениях.
Наконец, для характеристики предупреждения преступности в концептуальном плане должна быть внесена полная ясность в вопрос о его месте в ряду направлений борьбы с преступностью. В частности, необходимо определиться, является ли оно главным, приоритетным направлением - по идее (как стратегическая линия, одинаково значимая во все времена), по факту (в конкретных условиях места и времени)? Вопрос этот звучит отнюдь не риторически, т.к. в зависимости от ответа на него определяются ориентиры всей уголовной политики, ее направленность и основное содержание.
Конечно, установка о приоритетности предупреждения преступности не была свободна от неизбежной для того времени идеологической мишуры. Достаточно, например, указать, что она формулировалась в тесной взаимосвязи с такими задачами, как полная ликвидация преступности, окончательное искоренение всех порождающих ее причин. Но в своем «рациональном зерне», в конструктивной части, нацеленной на решение конкретных текущих задач, эта установка служила руководством к действию для множества субъектов социальной практики, выполнялась ими в повседневной жизни, и это давало ощутимые результаты в противостоянии здоровых сил общества преступности. Этому способствовали многочисленные организационно-управленческие, законодательные, культурно-воспитательные и иные конкретные меры по реализации курса на предупреждение преступности как приоритетного направления борьбы с нею, осуществлявшиеся целенаправленно на всех уровнях жизни общества (от всесоюзного до конкретных микрорайонов и трудовых коллективов). Повсеместно действовали товарищеские суды и советы профилактики правонарушений, общественные пункты охраны правопорядка; сотни тысяч дружинников ежедневно выходили на охрану, обеспечивался строгий спрос за состояние дисциплины и порядка на предприятиях; миллионы людей приобретали юридические знания в правовых университетах и на факультетах; миллионными тиражами выходили популярные юридические издания; в планах социально-экономического развития регионов (отраслей хозяйства, крупных предприятий) предусматривались в специальных разделах комплексы мер по предупреждению правонарушений; обеспечивалось единое руководство деятельностью по предупреждению преступлений, ее координация; применительно к уголовному судопроизводству в законодательстве была четко установлена задача предупреждения преступлений; принятие процессуальных мер по устранению обстоятельств, способствовавших совершению преступлений, рассматривалось как обязанность следователя, органа дознания, прокурора и суда; материалы уголовных дел часто рассматривались на выездных заседаниях судов, регулярно обсуждались в трудовых коллективах, на собраниях граждан по месту жительства; в правоохранительных органах создавались подразделения, специализирующиеся на решении задач предупреждения преступлений; много внимания уделялось научно-методическому, информационному, кадровому обеспечению предупреждения преступлений.
В результате приоритет предупреждения преступлений не просто провозглашался как плодотворная идея, верное доктринальное положение, правильный политический лозунг, но реально обеспечивался, утверждался в повседневной жизни, реализовывался в многочисленных конкретных делах разнообразных субъектов социальной практики, что положительно сказывалось на состоянии правопорядка.
Положение изменилось в худшую сторону с началом реформ (с начала 1990-х гг.). Почти все, что характеризовало сложившуюся в 1960-1980-х гг. систему криминологического предупреждения, осталось в прошлом, стало достоянием истории. И по справедливому замечанию Л.Л. Куракина, «говорить о приоритетности предупреждения преступлений в то время, когда система социальной и криминологической профилактики была по существу разрушена и медленно, далеко не повсеместно воссоздается, когда правоохранительные органы по сути официально признаются силовыми структурами, можно лишь в плане должного, но не сущего».
И неслучайно тезис о приоритетности предупреждения преступности в ряду основных направлений борьбы с нею практически исчез со страниц криминологической литературы 1990-х - начала 2000-х гг. Правда, некоторыми авторами приводились результаты социологических опросов, согласно которым около половины опрошенных сотрудников правоохранительных органов, научных работников и преподавателей юридических вузов по-прежнему полностью разделяют тезис о приоритетности предупреждения преступлений. Но эти оптимистически настроенные респонденты скорее добросовестно воспроизводили в своих ответах то, что внушали им преподаватели на лекциях в прежние времена- до начала деструктивных процессов в сфере предупреждения преступности, а не исходили из объективной оценки реальностей переходного периода. Неслучайно, по-видимому, то, что среди опрошенных от 12% в 1998-1999 гг. до 16% в 2002 г. считали полностью неприемлемым тезис о приоритетности предупреждения, причем доля «скептиков» была намного выше, достигая почти 40% среди молодых сотрудников (со стажем работы до 5 лет)21.
О том, насколько в настоящее время заявления о приоритетности предупреждения преступлений порой далеки от реальной действительности, можно судить по такому примеру. В аналитических материалах, изданных в 2005 г. Организационно-инспекторским департаментом МВД РФ, имеется небольшой (менее двух страниц текста) раздел 2.2 «Профилактика правонарушений». Он открывается дежурной фразой о том, что профилактическая работа являлась в 2004 г. одним из приоритетных направлений в деятельности органов внутренних дел. И далее сообщается, что разработаны и направлены законодателям проекты двух законов превентивного характера («Об административном контроле за лицами, освобожденными из мест лишения свободы» и «Об охране общественной нравственности»); проведен ряд целевых оперативно-профилактических операций («Подросток-Игла», «Подросток-Лето» и «Алкоголь-2004» и др.); даны оценки работы участковых уполномоченных милиции по предупреждению «пьяной» преступности, уголовного рецидива, правонарушений несовершеннолетних, приведены результаты деятельности подразделений лицензионно-разрешительной работы по контролю за негосударственной (частной) охранной деятельностью. И это все, что сказано о заявленном приоритете.
Различные частные вопросы предупреждения преступлений находили то или иное отражение в каждом Послании Президента РФ Федеральному Собранию РФ. Но при этом речь шла, как правило, о тех или иных гранях, аспектах сложной комплексной и воистину общегосударственной проблемы. В концептуальной плане она не ставилась и пути ее решения не предлагались. Никого и ни к чему не обязывающее положение о том, что профилактике преступлений стоит уделить самое серьезное внимание, меньше всего может претендовать на четко выраженную позицию главы государства по поводу приоритета уголовной политики, системы мер противодействия преступности.
Единственным директивным документом, исходящим от высшего руководства страны, в котором, можно сказать, косвенно, не вполне внятно устанавливается приоритет предупреждения преступности, является Концепция национальной безопасности Российской Федерации, утвержденная Указом Президента РФ от 10 января 2000 г. № 24. В ней при определении важнейших задач в области противодействия преступности на первое место поставлены выявление, устранение и предупреждение ее причин и условий; говорится о том, что важно лишить преступность питательной среды, обусловленной недостатками в законодательстве, кризисами в экономике и социальной сфере; подчеркивается, что меры борьбы с преступностью должны носить упреждающий характер, опираться на поддержку общества.
Однако и эти положения не получили развития в законодательстве и в целом остаются нереализованными.
Более определенно и убедительно о приоритете криминологического предупреждения сказано в проекте Основ государственной политики борьбы с преступностью в Российской Федерации, подготовленном в Научно-исследовательском институте проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре РФ в 1997 г. В этом документе имеется специальный раздел «Общее и специальное предупреждение преступности как приоритетное направление борьбы с нею». В нем раскрыта социальная ценность предупреждения преступности как наиболее гуманного и эффективного направления борьбы с нею, позволяющего решать антикриминальные задачи с наименьшими издержками для общества, в частности, без включения на полную силу сложного механизма уголовной юстиции и без применения такой острой формы государственного принуждения, как уголовное наказание. Показана особая роль государства в реализации антикриминогенного потенциала общества. Вместе с тем подчеркивается значение социальной профилактики, осуществляемой силами различных общественных институтов. Обосновано положение о том, что при формировании системы предупреждения преступности, соответствующей современным требованиям, необходимо использовать опыт прошлого, не допуская при этом заимствования из него неоправдавших себя, отживших элементов (формализма, показухи, увлечения количественными показателями, нарушения принципа добровольности, прав человека и др.). Современная система предупреждения преступности должна строиться с учетом новых социально-экономических условий, изменившейся роли государства, на базе демократических ценностей.
К сожалению, проект Основ государственной политики борьбы с преступностью остался проектом. Основополагающий политико-правовой документ, в котором достаточно убедительно обосновывался тезис о приоритетном характере предупреждения преступности, так и не был принят . И уже одно это говорит о многом. Но суть дела не в этом, точнее- не только в этом. Можно на различных уровнях принять документы с правильными положениями и установками, в том числе по интересующему нас вопросу. Несравнимо сложнее претворить их в жизнь, реализовать, перевести их в плоскость повседневной социальной практики. Реальное же положение дел в России конца XX - начала XXI вв. свидетельствует о том, что в стране не обеспечивается как данность, как фактическая наличность приоритетность предупреждения преступности в ряду направлений борьбы с нею. Привлекательный в принципиальном плане, безусловно, верный и весьма продуктивный тезис о приоритете предупреждения как бы повисает в воздухе, остается нереализованным. А дело в том, что «провозглашение предупреждения преступлений главным направлением российской уголовной политики не декларативным, а реальным принципом требует качественно иного идеологического, правового, организационно-структурного, информационного, кадрового и научного обеспечения».
С учетом изложенного, реалистически оценивая ситуацию переходного периода (как общесоциальную, так и складывающуюся в сфере правовой жизни и, в частности, борьбы с преступностью), надлежит признать, что приоритет предупреждения преступности в ряду основных направлений борьбы с нею, как должным образом необеспеченный, остается пока лишь продуктивной идеей, обоснованным научно-доктринальным положением, нацеленным на будущее. Его реализация в современной социальной практике не стала (и не может стать в силу объективных причин) свершившимся фактом.
Применительно к функционированию правоохранительных органов в настоящее время следует говорить не о приоритетности задач криминологического предупреждения, а о том, что оно внутренне присуще (имманентно) для их деятельности именно как правоохранительной.
Это вытекает из того, что одной из функций системы правоохраны (по сути, сквозной, присущей в той или иной мере всем правоохранительным органам) является, как известно, предупреждение преступлений и иных правонарушений22.
Подытоживая изложенное, можно дать следующее определение предупреждения преступности. Как одно из основных направлений борьбы с преступностью оно представляет собой совокупность экономических, социальных, политических, идеологических, правовых и иных мер, осуществляемых на общесоциальном и специально-криминологическом уровнях путем профилактики, предотвращения и пресечения преступлений в целях их недопущения. Понимаемое изложенным образом предупреждение преступности отнюдь не означает возможности полного избавления общества от этого социально негативного явления. По современным представлениям, речь в данном случае может идти лишь об ограничении преступности, уменьшении числа преступлений, которые не допускаются в результате мер предупреждения.
Воздействие на объекты предупреждения преступлений производится его субъектами в соответствии с определенными принципами - исходными положениями, основополагающими идеями, исходя из которых осуществляется (должна осуществляться) сложная, многогранная предупредительная деятельность.
Для современной правовой системы России характерно законодательное закрепление принципов различных видов социальной практики, регулируемых юридическими нормами. При этом используется два подхода, которые условно можно назвать деятельностным и субъектным. В первом случае в законе формулируются принципы какой-либо единой деятельности (ее определенного вида, направления), осуществляемой разными, нередко многочисленными субъектами. Это, например, принципы уголовного права, обязательные для всех, кто применяет его нормы и институты (судей, прокуроров, следователей и т.д.); принципы профилактики безнадзорности правонарушений несовершеннолетних, обязательные для многочисленных субъектов этой деятельности (сотрудников ПДН органов внутренних дел, комиссий по делам несовершеннолетних и защите их нрав, работников учреждений социального обслуживания, органов образования и др.).
Во втором случае принципы закрепляются применительно к разноплановой деятельности определенных субъектов, например, прокуратуры, осуществляющей надзор за реализацией законов, уголовное преследование, координацию деятельности правоохранительных органов но борьбе с преступностью и другие функции; милиции, решающей задачи обеспечения безопасности личности, предупреждения правонарушений и административных правонарушений, охрана общественного порядка, обеспечения общественной безопасности и другие (обычно это делается в так называемых статусных законах).
Применительно к предупреждению преступности в целом ни один из этих подходов на федеральном уровне до настоящего времени не реализован. Единого законодательного акта, регулирующего на федеральном уровне этот вид (направление) деятельности (или хотя бы ее основы), равно как единого субъекта, осуществляющего ее (хотя бы не полностью, но в основном объеме), нет. Соответственно, не закреплены в законе и принципы этой деятельности как некоей целостности (системы). Это не исключает того, что на предупреждение преступлений распространяются так называемые общеправовые принципы (например, законность, справедливость), сформулированные в законе применительно к другим видам деятельности или субъектам.
В настоящее время на федеральном уровне законодательно закреплены принципы лишь одного направления предупреждения преступлений - профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних. Сделано это в Федеральном законе «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» от 24 июня 1999 г. (в ред. от 13 января 2001 г.). В ст.2 этого закона указаны как общеправовые принципы, на которых базируется все предупреждение преступлений в целом (например, законность, демократизм), так и специфические для данного направления предупредительной работы принципы (например, принцип поддержки семьи и взаимодействия с нею). Аналогичным образом формулируются принципы в отраслевых (регулирующих отдельные направления предупредительной работы либо деятельность ее конкретных субъектов) законах регионального уровня (субъектов РФ), например, в Законе города Москва «О московской городской народной дружине» от 26 июня 2002 г. (ч.2 ст.2), в Законе Саратовской области «Об участии жителей Саратовской области в обеспечении общественного порядка» от 28 февраля 2001 г. (ст.5).
Из двух известных нам «криминологических» законов общей направленности (о предупреждении правонарушений в целом), в одном -Законе Брянской области «О профилактике правонарушений в Брянской области» от 13 июня 1999 г. (в ред. от 4 июня 1999 г. и от 5 августа 2002 г.) упоминания о принципах профилактической (предупредительной) деятельности нет. Отсутствуют указания на принципы и в некоторых отраслевых региональных законах профилактической направленности, например, в Законе Республики Башкортостан «О социальной адаптации лиц, освобождаемых и освобожденных из учреждений, исполняющих уголовные наказания» от 8 декабря 1997 г.; в Законе Свердловской области <Ю профилактике безнадзорности и правонарушений в Свердловской области» от 13 ноября 2001 г. (в ред. от 20 ноября 2001 г.).
В Законе Чувашской Республики «О профилактике правонарушений в Чувашской Республике» от 11 ноября 2003 г. сказано, что деятельность по профилактике правонарушений основывается на принципах соблюдения и защиты прав и свобод человека и гражданина, законности и демократизма, гласности, в необходимых случаях поддержки деятельности органов местного самоуправления, общественных объединений и граждан.
Из сказанного вытекает необходимость и особая значимость доктринального формулирования принципов предупреждения преступлений, ибо оно, как и любая другая деятельность, осуществляемая в отсутствие принципов, будет деятельностью во многом неупорядоченной, нецеленаправленной, лишенной основы, работой без надлежащего руководства к действию, «без руля и без ветрил». При этом научная разработка указанных принципов не может быть лишь плодом умозрительных построений, она должна опираться как на реалии практики, так и на Закон.
Таким образом, совокупность принципов, реализуемых в ходе предупреждения преступности, можно представить в виде трехуровневой системы, которая включает, во-первых, общие принципы, присущие всей предупредительной деятельности в целом (они будут рассмотрены в дальнейшем подробнее).
Во-вторых, это частные или специальные принципы, на которых базируются отдельные направления работы по предупреждению преступлений. Например, деятельность по предупреждению безнадзорности и правонарушений (включая преступления) несовершеннолетних строится в соответствии не только с общими требованиями (принципами) законности, демократизма, гуманизма, но и такими специфическими принципами, как поддержка семьи и взаимодействие с нею; индивидуальный подход к исправлению несовершеннолетних с соблюдением конфиденциальности полученной информации; государственная поддержка деятельности органов местного самоуправления и общественных объединений по профилактике несовершеннолетних; обеспечение ответственности должностных лиц и граждан за нарушение прав и законных интересов несовершеннолетних (ст.2 Федерального закона «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних»). Эти принципы обязательны для всех субъектов предупреждения преступлений несовершеннолетних: подразделений по делам несовершеннолетних органов внутренних дел, органов прокуратуры, комиссий по делам несовершеннолетних и защите их прав и т.д.
Или, скажем, применительно к такому направлению криминологического предупреждения, как индивидуально-профилактическая работа с лицами, склонными к совершению преступлений, правомерно сформулировать законодательно не закрепленный принцип психолого-педагогической обоснованности, вряд ли имеющий существенное значение, например, для общей профилактики преступлений экономической направленности.
В-третьих, на предупредительную деятельность конкретных субъектов распространяются принципы, установленные для их организации и функционирования и определяющие их социальное предназначение в целом. Применительно к криминологическому предупреждению в целом они также играют роль частных или специальных принципов.
Многие субъекты предупреждения преступлений выступают не только в качестве таковых, но выполняют другие, очень важные функции, например, обеспечения общественной безопасности и общественного порядка, защиты всех форм собственности, надзора за соблюдением законов, расследования и уголовного сыска (оперативно-розыскной деятельности) и т.д. И если в Законе сформулированы принципы всей их деятельности, как предупредительной, так и иной (что реализуется при так называемом субъектном подходе), то они в полной мере распространяются на все ее составляющие, включая осуществляемые ими меры предупреждения преступлений.
Закономерно, что общие принципы предупреждения соотносятся прежде всего с принципами всей политики борьбы с преступностью (уголовной политики в широком смысле этого слова). С учетом этого применительно к основной части предупреждения - криминологической профилактике - выделены и обстоятельно проанализированы такие принципы: социально-экономическая обусловленность, законность, справедливость и гуманизм, адекватное реагирование на выявленные причины и условия преступности, научность (научная обоснованность), необходимая и достаточная преемственность23.
Во многом сходные, но вместе с тем различающиеся в некоторых моментах перечни общих принципов (уже предупреждения преступности в целом) даны в других работах последних лет. Так, по мнению Н.Ф. Кузнецовой и Г.М. Миньковского, предупреждение преступности, как и любая область социального управления, должно отвечать принципам законности, демократизма, гуманизма и справедливости, научности24. Как видим, много здесь совпадает с конструкцией А.И. Алексеева, но отсутствует указание на принципы социально-экономической обусловленности и адекватности, преемственности, дополнительно введен принцип демократизма.
В другом учебнике один из цитированных авторов (Г.М. Миньковский), наряду с законностью, демократизмом, социальной справедливостью и гуманизмом, научной обоснованностью, упоминает принципы комплексности, дифференциации и индивидуализации, своевременности и необходимой достаточности.
В.В. Орехов выделяет такие принципы предупреждения преступлений (именуя их требованиями, которым должны удовлетворять любые профилактические меры): законность, обоснованность, прогрессивность, реальность и экономическая целесообразность, комплексность и конкретность.
Как видим, в трактовке вопроса есть некоторое общепризнанное ядро, включающее принципы, выделяемые всеми авторами (или их большинством), вместе с тем налицо расхождения, которые порой довольно существенны, но которые вряд ли имеют принципиальный характер, поскольку то, что можно назвать антипринципами, заведомо неприемлемыми положениями, никем не выделяется. Дискуссии идут в основном по поводу того, заслуживают ли те или иные бесспорные по содержанию положения трактовки в качестве принципов. Скажем, не возражая против того, что меры предупреждения должны быть прогрессивными (а не регрессивными), конкретными (а не абстрактными), мы не видим оснований для возведения этих само собой разумеющихся положений в ранг принципов. То же самое можно сказать о своевременности и необходимой достаточности, дифференциации и индивидуализации предупредительных мер. Все это имманентные характеристики любой нормальной, хорошо организованной работы.
Принцип необходимой и достаточной преемственности, выделенный А.И. Алексеевым, имел большое значение на раннем этапе воссоздания новой системы предупреждения преступлений на руинах разрушенной, однако сейчас, когда в процессе восстановления профилактического «хозяйства» приемлемый опыт прошлого уже в основном использован, он, на наш взгляд, потерял свою актуальность.
Вызывает сомнения также необходимость выделения принципа адекватности реагирования на криминогенные факторы. В трактовке автора, это по существу некий суперпринцип, поглощающий все остальные. Предупредительное воздействие должно быть адекватным и в смысле законности, и в смысле гуманности и справедливости, социально-экономической обоснованности и т.д. - во всех остальных отношениях.
Наряду с этим хотелось бы обсудить вопрос о целесообразности формулирования некоторых дополнительных принципов, не фигурирующих в имеющихся перечнях.
Во-первых, это принцип последовательно упреждающего характера предупреждения преступлений, выражающий самую его суть. Предупредительное воздействие в соответствии с ним должно осуществляться как можно раньше, по возможности на самых отдаленных подступах к преступлению, в самом начале причинной цепочки, ведущей к криминальному исходу. Субъекты предупреждения преступлений должны руководствоваться житейским правилом, выраженном в словах: чем раньше, тем лучше. Действие по принципу «лучше поздно, чем никогда» должно быть для них не правилом, а исключением, своего рода вынужденной мерой. И профилактика, и предотвращение, и пресечение имеют своей конечной целью (и результатом) недопущение преступлений (по крайней мере, в их завершенном виде, т.е. например, с наступлением преступных последствий в ситуациях пресечения преступлений материальных составов). Но, как говорится, цена вопроса применительно к каждому классу мер предупреждения, выделенному по стадийному критерию, разная. Профилактика предпочтительнее как предотвращения, так и пресечения; если не «сработала» профилактика, то лучше предотвратить замышляемое и подготавливаемое преступление, нежели пресекать начатое. Самым оптимальным вариантом является предупреждение преступлений мерами профилактики на стадии зарождения, формирования, вызревания их причин, условий, других детерминант. Профилактическое вмешательство на более поздней стадии, когда криминологические детерминанты начали действовать, т.е. причинять, обусловливать и т.д., что, как правило, развернуто во времени, - это уже в известном смысле запоздалая реакция, оптимальный момент для которой был упущен.
Во-вторых, целесообразно выделить применительно к предупреждению преступлений принцип примата (приоритета) мер убеждения, социальной поддержки и помощи над мерами принуждения. Правовые ограничения для лиц, подвергающихся предупредительному воздействию, государственно-правовое, корпоративное, моральное, иное принуждение в сфере предупреждения неизбежно, но это своего рода печальная необходимость, наступающая тогда, когда система дает сбой, поскольку не сработали ее более значимые компоненты, основанные на воспитании, просвещении, научении и тому подобных ценностях. Главное в предупреждении - это создание объективных и субъективных предпосылок и условий для решения людьми своих проблем в соответствии с законом, в его рамках. При необходимости использования принуждения в целях предупреждения преступлений предпочтение должно быть по возможности отдано его более мягким, щадящим формам (корпоративному, моральному принуждению, сугубо контрольным механизмам и т.п.), что во многих случаях поможет избежать крайних мер (применения административных, уголовно-правовых санкций и т.д.).
Наряду с рассмотренными, в систему общих принципов предупреждения преступлений входят: социально-экономическая и политическая обоснованность, законность, справедливость и гуманизм, демократизм, комплексный подход и научность (научная, обоснованность).
Принцип социально-экономической и политической обоснованности обеспечивает взвешенность и реалистичность системы предупреждения преступлений, ее соответствие актуальным потребностям и возможностям общества, государства, различных социальных институтов с учетом достигнутого уровня их развития. Организуя предупреждение преступности как в масштабах всего социума, так и локально, необходимо исходить из экономических, социальных, политических реалий, а не предустановленных, порой откровенно навязываемых обществу извне идеологических схем, будь то тоталитарного или ультралиберального толка. Обязательно должны учитываться реальный, а не просто декларируемый уровень демократии, духовно-нравственный климат в обществе, степени развития правовой системы, правовой культуры, правосознания населения. Нельзя не считаться с историческими традициями, с религиозным фактором, особенностями жизненного уклада на различных территориях и в разных общностях людей, выделенных по этнонациональным, конфессиональным, профессионально-ролевым и иным сущностным признакам. Организация, правовое обеспечение, стратегия и тактика предупредительного воздействия на преступность, ее причинный комплекс должны в полной мере учитывать криминологические реалии, особенности криминальной ситуации, степень ее напряженности. В сложившейся крайне острой криминологической обстановке, в условиях едва ли не тотальной криминализации общественных отношений и усиливающегося криминального натиска на общество либерально снисходительное отношение к преступлениям и преступникам стало одним из выразительных проявлений слабости государства и социальных институтов (а не воплощением демократических ценностей, как это пытаются представить некоторые идеологи и политики либерального толка). Дело, конечно, не в том, что в сложившейся ситуации надо бездумно расширять сферу уголовной ответственности, плодить новые составы преступлений, непрерывно повышать размеры уголовно-правовых санкций, вводить смертную казнь за множество преступлений, иным образом безоглядно «закручивать гайки». Рационализм уголовной политики в современных условиях, наряду с другими мерами, обсуждение которых лежит за рамками данного исследования, предполагает усиление превентивных, упреждающих подходов, в том числе связанных с временными ограничениями естественных для нормальной обстановки прав и свобод граждан, юридических лиц.
Если на «наказательном» направлении борьбы с преступностью граждане, представители общественности выступают главным образом в роли помощников тех, кто ведет эту борьбу на профессиональной основе, то в процессе криминологического предупреждения они (представители общественности, граждане, их объединения) нередко действуют вполне самостоятельно, в качестве полноценных субъектов предупредительной деятельности. Это особенно характерно для раннего предупреждения преступлений.
В организации работы по предупреждению преступлений, оценке ее результатов и эффективности, корректировке направленности превентивных усилий, выборе конкретных форм и методов большую роль играет общественное мнение.
1 Блувштейн Ю.Д., Зырин М.И., Романов В.В. Профилактика преступлений. Минск, 1986. С.36-37.
2 Солодовников С.А. Криминологическое исследование насильственных преступлений против собственности граждан и проблемы их предупреждения органами внутренних дел (теория и практика). М., 2013. С.8.
3 См., например: Милинчук В.В. Проблемы и перспективы совершенствования механизмов имплементации международных инструментов в области предупреждения преступности и борьбы с нею // Государство и право. 2008. № 1. С.40-52.
4 Алексеев А.И. Криминология: Курс лекций. 3-е изд. С.5.
5 Курс советской криминологии. Предупреждение преступности. М., 1986.С.5,6
6 Теоретические основы предупреждения преступности / Отв. ред. В.К. Звирбуль, В.В. Клочков, Г.М. Миньковский. М., 2007. С.41
7 Алексеев А.И., Герасимов СИ., Сухарев А.Я. Криминологическая профилактика... С.8.
8 Организация деятельности органов внутренних дел по предупреждению преступлений: Учебник / Под ред. В.Д. Малкова, А.Ф. Токарева. М., 2008. С.13-15
9 Криминология: Учебник / Под ред. В.Н. Бурлакова, В.П. Сальникова. СПб., 2007. С. 184.
10 Старков О.В. Предупреждение преступлений. М., 2008.
11 Бааль Е.Г., Нечевин Д.К., Плешаков В.А. и др. Организация работы горрайоргана внутренних дел по предупреждению преступлений. М., 2004. С.5-13
12 Кудрявцев В.Н. Генезис преступления. Опыт криминологического моделирования. М., 2008. С.4, 123.
13 См., например: Криминология: Учебник / Под ред. В.Н. Кудрявцева, В.Е. Эминова и др. С.281
14 Герасимов СИ. Концептуальные основы и научно-практические проблемы предупреждения преступности. М., 2007. С.3-5, 10,18.
15 Сухарев А.Я., Алексеев А.И,, Журавлев М.П. Основы государственной политики борьбы с преступностью. Теоретическая модель. С.25.
16 Криминология: Учебник / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой, Г.М. Миньковского. С. 186, 187.
17 Мусеибов А.Г. Методика предупреждения преступности. Воронеж, 2003. С.63.
18 Герасимов СИ. Концептуальные основы и научно-практические проблемы предупреждения преступности:. М, 2007. С. 15.
19 См., например: Криминология. М., 1976. С.210; Криминология: Учебник / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой, Г.М. Миньковского. С. 190, 191; Алексеев А.И. Криминология. С.103, 104.
20 Алексеев А.И., Герасимов СИ., Сухарев А.Я. Криминологическая профилактика... С.38.
21 Куракин Л.Л. Криминологические проблемы деятельности прокуратуры по предупреждению преступлений: Дис. ... канд. юрид. наук. М.,2005.С.19.
22 Правоохранительные органы Российской Федерации: Учебник / Под ред. В.П. Божьева. М., 2012. С.16.
23 Алексеев А.И., Герасимов СИ., Сухарев А.Я. Криминологическая профилактика... С. 120-129.
24 Криминология / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой и Г.М. Миньковского. С.178.