Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Партии и партийные системы
Дружба в политике почти всегда возникает на почве общей ненависти.
Алексис де Токвиль Демократия в Америке (1835)
На авансцене современной политики партиям принадлежит столь видное место, что, наверное, никто и не задумывается над вопросом, зачем они, собственно говоря, нужны. Мало кто осознает и то, что истори чески партии возникли совсем недавно. Как политические механизмы для завоевания вла сти по результатам предвыборной борьбы они сложились лишь в начале XIX в. Ныне куда ни посмотри — везде партии: их нет лишь там, где все подавлено политической дикта турой или военным режимом. Итак, партии стали главным организационным механизмом современной политики. Независимо от того, чем они являются в действительности — «ве ликим инструментом демократии» или «ис точником тирании и репрессий», — они суть важнейшее связующее звено между государ ством и гражданским обществом, между пра вительственными учреждениями и группами интересов. Но сегодня партии и партийные системы все чаще подвергаются критике. Го ворят, что они не способны реагировать на возникающие в современных обществах но вые тенденции и не желают решать многих серьезных проблем или обращать внимание на них.
СОДЕРЖАНИЕ
Партийная политика 308
Типы партий 309
Функции партий 312
Партийные организации:
внутреннее распределение
власти 318
Партийные системы 321
Однопартийные системы 322
Двухпартийные системы 323
Системы с доминирующей
партией 326
Многопартийные системы 328
Упадок партий? 329
Выводы 331
Вопросы для обсуждения 332
308
III. Политическое взаимодействие
В настоящей главе рассматриваются следующие основные вопросы.
Основные вопросы
Что такое политическая партия? Какие бывают виды партий?
Каковы главные функции политических партий?
Как организованы партии, где внутри них концентрируется политическая власть?
Какие существуют партийные системы?
Как характер партийной системы влияет на политический процесс в целом?
Можно ли говорить об упадке партий, является ли этот процесс необрати мым?
■ Партийная политика
Политические партии мы встречаем в подавляющем большинстве стран и почти во всех политических системах. Это могут быть авторитарные или демократические партии, они могут приходить к власти в результате выборов или революций, опи раться на левую, правую, центристскую идеологию или, наконец, вообще не иметь никакой идеологии, но в той или иной форме они существуют на всем пространстве от Бразилии до Бурунди и от Норвегии до Новой Зеландии. Эволюцию политичес ких партий и становление партийных систем можно считать символом и признаком политической модернизации. К концу 1950-х годов партии осуществляли государ ственное управление примерно в 80% стран мира. Но вот с начала 1960 годов появи лось нечто новое — в развивающихся странах началось распространение военных режимов; о партиях стали говорить, что они раскалывают общество и неспособны положить конец бедности, этническим, расовым и племенным противоречиям; как к «пятому колесу в телеге» к ним стали относиться и элиты — экономические и воен ные. Процесс демократизации 1980 —1990-х годов вдохнул в партии новую жизнь. Они вновь появились в Азии, Африке и Латинской Америке по мере того, как здесь шло ослабление военного правления или имел место полный развал военных дикта тур, в бывших же коммунистических государствах на смену однопартийной пришла многопартийная система.
Вспомним, однако, что партии сложились в общем-то недавно — в XIX в. Они возникали как неотъемлемый элемент массовой политики — политики эпохи пред ставительного правительства и становления избирательных систем. Так называе мые «партии» или «фракции», существовавшие до того, были не более чем груп пками политиков-единомышленников, что складывались вокруг какой-то замет ной фигуры или даже семейства. При королевских дворах возникали «придворные партии» аристократической знати и советников, отчаянно боровшиеся за влияние на корону. Поэтому, когда в конце XVIII в. Эдмунд Бёрк говорил о партии как о «группе людей, объединившихся ... вокруг какого-то принципа, в отношении кото-
тые парламентские партии, is. началу ла в. партии и партийные системы преврати лись по сути в зеркало социального и любого иного расслоения общества. Результа том стало великое разнообразие их типов и форм.
Типы партий
Все разнообразие партий можно свести к следующим основным категориям:
партии кадровые и массовые (cadre and mass parties)
партии репрезентативного (представительство) и интегративного типов (representative and integrative parties)
партии конституционные и революционные (costitutional and revolutionary parties)
партии левые и правые (left-wing and right-wing parties)
Чаще всего говорят о различиях между кадровыми и массовыми партиями. В свое время под «кадровой партией» понималась «партия знати», предводителям которой не было никакой нужды создавать какую-либо массовую организацию. Такие партии формировались на основе парламентских фракций, или «клик», в те времена, когда избирательное право лишь делало свои первые шаги. Сегодня тер-
12. Партии и партийные системы
рого между ними царит согласие», он как раз и имел в виду именно такие нестойкие обра зования вроде тогдашних вигов и тори, но отнюдь не те организованные и дисципли нированные объединения, что мы видим в более позднее время.
Партии современного типа возникли в США. При стойком отвращении к ним со сто роны «отцов-основателей», создавших Амери канскую конституцию, партия «федералистов» (позже — виги, а с 1860 г. — республиканцы) во время президентских выборов 1800 г. уже имела широкую опору в массах. Многие кон сервативные и либеральные партии начинали свою жизнь в качестве фракций законодатель ных собраний и лишь позже, вынужденные апеллировать к постоянно расширяющемуся электорату, превратились во внепарламентс кие структуры со своими местными отделе ниями и местными деятелями. Социалисти ческие партии и партийные объединения, вы ражавшие интересы религиозных, этнических и языковых сообществ, формировались в рам ках социальных движений или групп интере сов, действовавших вне парламента: в даль нейшем, стремясь завоевать свою часть элек тората и расширить свое влияние на полити ку, они тоже превратились во вполне разви-
309
^ К понятийному аппарату
Политическая партия — это группа людей, специально организованная с целью прий ти к власти, одержав победу на выборах либо иным путем. Партии не следует смешивать с группами интересов и общественными движениями.
От других общественных групп партии отличаются следующими четырьмя чертами.
Цель партий — завоевание и осуще ствление правительственной власти (хотя малые партии могут использо вать политические выборы просто для того, чтобы заявить о себе).
Партии — это четко структурирован ные организации с «партийными би летами». Этим они отличаются от бо лее широких и менее организованных общественных движений.
Партии имеют программы, охватыва ющие самый широкий круг политичес ких вопросов государственного значе ния (хотя малые партии могут быть «однопроблемными», тем самым сбли жаясь с группами интересов).
Все члены партии в той или иной сте пени разделяют одни и те же полити ческие позиции и объединены общей идеологией.
расширение своего состава и создание ши
рокой электоральной базы. Хотя расширение избирательного права заставило все
партии, включая либералов и консерваторов, задуматься о своей привлекательнос
ти в глазах общества, первыми массовыми партиями были европейские социалис
ты — Социал-демократическая партия Германии и Лейбористская партия Вели
кобритании, с самого начала делавшие ставку на привлечение в свои ряды предста
вителей трудящихся классов. Главной чертой многих массовых партий является
стремление пополнить свои ряды, а не идеологическая «чистота» принципов. Хотя
многие такие партии организованы на вполне демократических началах, по край
ней мере формально, от их членов, за исключением небольшого числа активистов,
обычно требуется не активное участие в работе, а лишь общее согласие с принци
пами и целями организации.
Но большинство современных партий принадлежат той категории, которую Отто Киркхаймер (Otto Kirchheimer, 1966)) отнес к категории «всеядных» и «разношерст ных». Как правило, эти партии основательно разгружаются от «обременительного» идеологического багажа, дабы привлечь к себе максимальное число сторонников. Киркхаймер главным образом имел в виду германский Христианско-демократичес-кий союз (ХДС), но еще более характерными примерами «разношерстных» партий являются американские республиканцы и демократы, а также весьма деидеологизи-рованные социалистические партии — немецкие социал-демократы и британские лейбористы. Все они отличаются от массовых партий классического типа тем, что делают ставку на политические задачи и единство и не придают большого значения низовому составу, лишь бы обеспечить себе как можно более широкую социальную базу из представителей самых разных социальных классов и групп общества.
310
ф К понятийному аппарату
Изначально понятия «партия» и «фракция» были синонимами, но сегодня термин «фрак ция» обычно относится к составной части бо лее крупного объединения, чаще всего — по литической партии. Фракции могут быть ста бильными и прочными, могут иметь свою фор мальную организацию и членство, но общие их цели и организационные принципы не мо гут расходиться с целями и организацией партии в целом, — иначе это нечто вроде «партии в партии». Фракции следует отличать от течений, которое являются более свобод ными и неформальными группами, их участ ники объединены лишь какими-то предельно общими позициями или идеологическими склонностями. Понятие «фракционность» от носится либо к процессу распространения фракций, либо к фракционной борьбе, зачас тую принимающей самый ожесточенный ха рактер. Термин «фракция» весьма часто име ет негативную окраску, термин же «фракци онность» всегда употребляется негативно, неся в себе идею закулисных интриг, лишаю щих партию внутренней солидарности.
III. Политическое взаимодействие
мин «кадры» чаще всего используется (как было принято в коммунистических партиях) в отношении специально подготовленных профессиональных членов партии, от кото рых ожидается высокий уровень политичес кой активности и сознательности. В этом смысле кадровыми партиями были Комму нистическая партия Советского Союза (КПСС), нацистская партия Германии и фа шистская партия Италии; из современных партий этот тип полнее всего представлен Коммунистической партией Китая (КПК) и в некоторой степени Индийским Нацио нальным Конгрессом. Отличительной чертой кадровых партий является их опора на поли тически активную элиту (обычно подчиняю щуюся чуть ли не военной дисциплине), ко торой отдана роль «идейного авангарда об щества». Хотя к членам таких партий предъяв лялись строжайшие идеологические требова ния, часто в них вступали из чистого карье ризма и приспособленчества.
Для массовой же партии самое главное —
12. Партии и партийные системы
311
Второе типологическое различие между партиями, указанное в свое время Зиг мундом Нойманом (Sigmund Neumann, 1956), — это различие между партиями реп-резентационного и интегративного типов. Первые видят главную свою задачу в том, чтобы набрать как можно больше голосов на выборах; они, соответственно, стремятся скорее отражать, чем формировать общественное мнение. Здесь все та же «всеядная» стратегия: прагматизм выше принципов и политический маркетинг важнее повседневной работы с избирателем. Преобладание именно таких партий в современной политике, по-видимому, вполне подтверждает верность теорий электо рального поведения, отталкивающихся от принципа рационального выбора, — тео рий, с которыми в свое время выступили Йозеф Шумпетер и Энтони Даунз и которые изображают политиков как алчущих власти созданий, готовых занять лю бую политическую позицию, лишь бы добиться успеха на выборах.
Партии интегративного типа, напротив, не столько реагируют на ситуацию, сколько создают ее; главное для них — мобилизовать своих сторонников, объеди нить их на основе своей идеологии и повести за собой. Хотя Нойман полагал, что мобилизационным потенциалом обладают только идеологически дисциплиниро ванные кадровые партии, какие-то тенденции в этом отношении могут быть прису щи и массовым партиям. Так, в свое время, до волны поражений на выборах, социалистические партии делали все, чтобы завоевать электорат под лозунгами общественной собственности, полной занятости, справедливого распределения до ходов, социального обеспечения и пр. Понимать ли это как иронию судьбы, но такой же мобилизационный подход в 1980-е годы был пущен в ход и британскими консерваторами при Маргарет Тэтчер. Преодолев традиционную неприязнь партии ко всяческой идеологии и абстрактным принципам, Тэтчер применила активней шую мобилизационную стратегию — «политику убеждения», нацеленную на сни жение налогов, поощрение предпринимательства, укоренение философии личной ответственности, сокращения роли профсоюзов и т.п.
Третье типологическое различие — между партиями конституционными и ре волюционными. Первые действуют в рамках существующего конституционного поля со всеми его правилами и ограничениями, признавая и за иными партиями право на существование. Соответственно они принимают и все остальные правила поли тической игры — различия между партией и государством, между правящей парти ей (действующим правительством) и теми государственными учреждениями (сис темой государственной службы, судом, полицией и т.д.), что обладают формальной независимостью, и следуют принципам политического нейтралитета. Но более все го партии этого типа уважают принципы электорального соперничества, зная, что избиратель вправе как поставить их у власти, так и отстранить от нее. К этому типу относятся все ведущие партии в государствах либеральной демократии.
Напротив, революционные партии, как левого, так и правого толка, имеют антисистемный, или антиконституционный, характер. Такие партии стремятся за хватить власть и опрокинуть существующий конституционный порядок, используя
Теория рационального выбора — под ход к политике, основанный на том до пущении, что люди руководствуются ра циональными принципами и действуют только в своих интересах; «экономичес кая» теория политики.
самые разные тактические средства — от мяте жа, восстания и революции до утверждения ре жима псевдозаконности того типа, что практи ковался нацистами и фашистами. В некоторых политических системах такие партии официаль но запрещены как «экстремистские» и «антиде-
312
III. Политическое взаимодействие
мократические» (как это, например, было в Германии после Второй мировой вой ны). Если же такая партия приходит к власти, результат неизменно один — сама она становится «правящей» во всех и всяких смыслах этого слова, соперники по давляются, а государственная машина переходит под контроль партийных струк тур. Более того, в таких однопартийных системах, выступают ли они под знаменем коммунизма, фашизма, национализма или любого иного «-изма», водораздел меж ду партией и государством в конце концов становится столь несущественным, что правящая партия, по сути, сама становится государством, создавая смешанный партийно-государственный аппарат. Так, в частности, было в СССР, где Генераль ному секретарю ЦК КПСС отнюдь не нужен был официальный государственный пост, чтобы принимать решения, относящиеся к компетенции главы правитель ства.
Наконец, последнее типологическое различие проводится по идеологической линии, где главным выступает деление партий на левые и правые. «Левыми» по традиции считаются партии (прогрессистские, социалистические и коммунисти ческие), выступающие за изменение системы, будь то социальные реформы или полная экономическая перестройка. Поддержку эти партии всегда получают со стороны беднейших социальных слоев (в урбанизированных обществах — со сторо ны трудящихся классов. Партии, считающиеся «правыми» (в особенности консер вативные и фашистские), держатся за существующий социальный порядок и в ка ком-то смысле (кто в большей, кто в меньшей степени) воплощают в себе идею политической преемственности. Своих сторонников они вербуют по большей час ти в деловых кругах и экономически устойчивом среднем классе. При этом необхо димо сказать, что весьма часто деление партий на левые и правые в лучшем случае упрощает реально существующую картину, в худшем — сильнейшим образом иска жает ее. Дело не только в том, что как у «левых», так и у «правых» бывают свои «реформистские» и «революционные», «конституционные» и «антиконституцион ные» элементы, но и в том, что вообще все партии, и особенно конституционные, всегда имеют свое правое и левое крыло. Более того, в ходе электорального сопер ничества идеологические различия между партиями порой и вовсе исчезают, а то, что некогда было для них «совершенно бескомпромиссной позицией и делом прин ципа», легко и просто разменивается на голоса избирателей. Так, скажем, Лейбо ристская партия Великобритании в поисках поддержки со стороны так называемой «средней Англии» резко эволюционировала в сторону идеологического центра и даже переименовала себя в «новых» лейбористов. Наконец, эрозия прежней моде ли классового противостояния и появление новых политических проблем, таких, как охрана окружающей среды, права животных и феминизм, привели к тому, что привычное деление на «левых» и «правых», может быть, теперь уже и вовсе потеря ло всякий смысл (Гидденс, 1994).
Функции партий
Хотя феномен партий, строго говоря, осмысливается по их главной функции -политической и государственной (замещение их членами тех или иных постов и отправление государственной власти), их влияние на политическую систему гораз до шире и сложнее, а потому делать здесь какие-то обобщения весьма рискованно.
12. Партии и партийные системы
313
Обратим внимание на...
Политический спектр «слева направо» — это схематическое представление политических идей и убеждений, идеологических позиций политиков, партий и движений. Идея восходит к временам Французской революции, отражая то, как на первом заседании Генеральных Штатов в 1789 г. «рас селись» депутаты. Точного значения у понятий «левый» и «правый», однако, нет. В общем виде линейный политический спектр (см. рис. 12.1) иллюстрирует различия в отношении к экономике и роли государства: левые отстаивают принципы вмешательства государства в дела общества и идеал коллективизма, правые отдают предпочтение рынку и индивидуализму.
Линейный спектр
Коммунизм Социализм Либерализм Консерватизм Фашизм
Рис. 12.1 Линейный политический спектр
За этим, однако, скрываются более глубокие идеологические и ценностные расхождения, которые можно представить следующим образом:
Левые Правые
Свобода Власть
Равенство Иерархия
Братство Порядок
Права Обязанности
Прогресс Традиция
Реформы Реакция
Интернационализм Национализм
В виде подковы (см. рис. 12.2) политический спектр стали представлять после Второй миро вой войны, чтобы подчеркнуть, с одной стороны, тоталитаристские и «монистические» (антиплю-ралистские) тенденции как фашизма, так и коммунизма, а с другой — толерантность и открытость иных идеологических направлений.
Спектр в виде подковы
Коммунизм
Фашизм
щиализм \ **■ Консерватизм
Либерализм Рис. 12.2 Политический спектр «подкова»
314
III. Политическое взаимодействие
Наконец, Гансом Айзенком (Hans Eysenck, 1964) был предложен двухмерный политический спектр с дополнительной вертикалью «авторитаризм — либерализм» (см. рис. 12.3), дающий бо лее точную и объемную картину, чем содержится в традиционном спектре «слева направо»; схема Айзенка, кроме того, позволяет отделить экономическую ось (воззрения на должную организацию экономики) от политической (позиции в отношении гражданских свобод).
Двухмерный спекi p
Власть
• Сталинизм
«Новые правые»
Левый фланг
Правый фланг
Социал-демократия
Анархокапитализм
Свобода Рис. 12.3 Двухмерный политический спектр
Конституционные партии, строго соблюдающие правила политической игры, час то изображаются бастионами демократии: если в обществе есть такие партии, это считается показателем его политического здоровья. В партиях, что монополизиро вали за собой право на политическую власть, напротив, видят инструмент манипу лирования и политического контроля. Как бы то ни было, можно следующим обра зом определить главные функции партий:
представительство
(рормирование и пополнение элиты
определение целей государственного развития
артикуляция интересов и их агрегирование
социализация и мобилизация граждан
формирование правительства.
П ре дета в ите л ьство
Коль скоро партии создаются для того, чтобы выражать интересы как своих членов, так и избирателей, главной их функцией является представительство. В переводе на язык теории систем они, можно сказать, служат устройством «ввода», или «входом», в государственную систему, через который сюда транслируются по требности, проблемы, устремления и желания общества. Понятно, что лучше всего эта функция выполняется в открытой и состязательной системе, где партии волей-
12. Партии и партийные системы
315
неволей вынуждены реагировать на общественные предпочтения — кто-то даже скажет, что лишь в этом случае она, собственно говоря, и выполняется. Сторонни ки теории рационального выбора вслед за Энтони Даунзом (1957) объясняют дан ный процесс, уподобляя рынок политический рынку экономическому: здесь поли тики в поиске голосов избирателей действуют по сути как предприниматели, партии выступают как частные фирмы, а выбор остается за покупателем, то есть избирате лем. Эта «экономическая модель», однако, весьма уязвима: в действительности партии стремятся не только реагировать на общественное мнение, но и формировать его; что до избирателя, то в жизни он отнюдь не такой уж информированный и рацио нально действующий покупатель, все думающий, что бы ему такое приобрести у этой или той партии.
Формирование и пополнение элиты
Одна из важнейших функций всех партий — поставлять государству политичес ких лидеров. Это правило, исключением из которого, может быть, стал лишь гене рал де Голль, когда в 1944 г. он предложил Франции свои услуги, поставив себя над партиями, но создав, что примечательно, собственную партию — Союз в защиту Республики. Но это не типичный случай — обычно же политики только из партий и приходят на государственные должности: в предвыборных президентских кампа ниях кандидаты являются, как правило, лидерами соответствующих партий, в пар ламентских же системах премьер-министром становится лидер партии большин ства, контролирующей законодательное собрание. Кроме того, ведущим партий ным фигурам достаются кабинетные и иные министерские посты, хотя в президент ских системах, как, например в США, в администрацию может быть назначен и беспартийный министр.
Словом, партии суть трамплин для политиков: здесь они приобретают навыки, знания и опыт; можно было бы даже сказать, что отсюда начинается отсчет их «стажа», не находись это в зависимости от превратностей судьбы самой партии. Но у этой медали есть и оборотная сторона, про которую можно сказать так: обступив государство со всех сторон, партии больше никому не дают пробиться даже к под ножью власти; резерв, из которого пополняется руководство государства, — это, в сущности, лишь два-три десятка политиков из нескольких партий. Может быть, лишь в США картина несколько иная: процесс первичных выборов здесь столь широк, что партии попросту не в состоянии контролировать процесс первоначаль ного отбора и выдвижения кандидатов.
Определение целей
Политические партии всегда были той средой, через которую общество осмысли вает и определяет свои цели, а подчас и реализует их. Эту свою функцию они выпол няют постольку, поскольку в борьбе за власть и расширение электората им приходится так или иначе определяться со своими политическими программами — на партийных съездах, в предвыборных манифестах и так далее. Тем самым они не только иниции-
316
III. Политическое взаимодействие
лением же политики опять-таки занимаются не партии, а государственные служа щие, если это только не однопартийная система, где правящая партия контролирует все уровни государственного аппарата.
ф К понятийному аппарату
Первичными выборами называются внут рипартийные выборы по выдвижению кан дидатов на предстоящие «официальные» вы боры. В XX в. первичные выборы стали ос новным механизмом выдвижения кандида тов в США; здесь они, помимо прочего, ис пользуются для выборов партийного лиде ра и делегатов на партийные съезды. В боль шинстве штатов первичные выборы являют ся «закрытыми»: к участию в них допускают ся только «зарегистрированные» от партии лица (что не равнозначно членам партии). «Открытые» выборы позволяют голосовать всем избирателям вне зависимости от их партийной принадлежности. Значение пер вичных выборов заключается в том, что они позволяют рядовым избирателям играть более значимую роль во внутрипартийных делах: эта система также ориентирована ско рее на индивидуальных кандидатов, нежели на партии. Победа на первичных выборах позволяет кандидату самому контролировать ситуацию, а не оставлять ее под контролем партии.
руют новые направления политики — на прак тике это чаще всего целый набор более или менее достижимых целей, который и препод носится избирателю.
Эта функция партий четче всего выраже на в парламентских системах: здесь у побе дившей на выборах партии есть мандат, как раз и дающий ей право проводить свои про граммы в жизнь. Впрочем, нечто похожее может иметь место и в президентских систе мах, где вообще-то программам уделяется куда меньше внимания: примером может служить кампания Республиканской партии «Договор с Америкой» на выборах в Конгресс в 1994 г. И все же воздействие партий на политичес кий процесс сокращается: причины в том, что партии все больше деидеологизируются, а в избирательных кампаниях все больше вни мания уделяется не политическим проблемам, а личностям и имиджам. Да и в любом слу чае партийные программы практически все гда корректируются под давлением чиновни чества и групп интересов, а также факторов внешней и внутренней политики. Осуществ-
Артикуляция интересов и их агрегирование
Вырабатывая цели, партии в то же время выявляют и выражают интересы раз личных слоев общества. Подчас партийные структуры, собственно, и развиваются как организации, через которые деловые крути, трудящиеся классы, религиозные и этнические сообщества и другие группы проводят в жизнь свои интересы. Скажем, Лейбористская партия Великобритании в свое время была основана профсоюзами, дабы обеспечить политическое представительство рабочего класса. Другие партии, напротив, сами искали те группы общества, которые могли бы стать их электораль ной базой: именно так в США в конце XIX — начале XX в. партии стремились привлечь на свою сторону потоки иммигрантов.
Поскольку групп в обществе много и их интересы разноплановы, партии агре гируют эти интересы, сводят их в некое единое целое, находят общий знаменатель для различных их векторов. Конституционным партиям попросту приходится это делать, потому что иначе им не сохранить свои электоральные позиции, но то же самое по-своему происходит и в однопартийных системах, особенно с централизо ванным планированием, где иначе как через партию по теснейшим ее связям с государством никакие общественные интересы, собственно говоря, и не выража-
12. Партии и партийные системы
317
ются. Сказать здесь остается лишь то, что даже и многопартийные системы всех общественных интересов не выражают: интересы маргинальных слоев, как прави ло, остаются без внимания.
Социализация и мобилизация
В еще одной своей функции партии выступают важнейшим средством полити ческого просвещения общества, чему служит многое — партийные дебаты и дис куссии, избирательные кампании и соперничество на выборах. Каждая партия кон центрируется на каких-то своих проблемах, все вместе это становится политичес кой повесткой дня общества, а традиции и ориентации партий — частью его поли тической культуры. В однопартийных системах распространение «официальной» идеологии (будь то марксизм-ленинизм, национал-социализм или идеи какого-либо харизматического лидера) официально признается одной из первостепенных или даже главной функцией партии.
Впрочем, и в многопартийных системах ведущие партии играют в этом отноше нии не менее важную роль: побуждая общественные группы соблюдать правила демократической игры, они тем самым явно или неявно мобилизуют их на поддер жку существующего режима. Так, возникновение социалистических партий в XIX — начале XX в. позволило тогдашним режимам без особых проблем интегрировать рабочий класс в индустриальное общество. Сегодня, однако, приходится говорить о том, что во многих странах партии теряют эту свою мобилизующую функцию: сказывается феномен «исчезновения сторонников» и растущее разочарование об щества в партиях власти. Наконец, некоторые партии окончательно потеряли об щественный кредит: вкусив власти, многие из них, что называется, «испорти лись» и уже не способны привлечь к себе симпатии общества.
Организация правительства
Часто можно слышать, и это совершенно правильно, что без партий сложные современные общества пришли бы к состоянию полной неуправляемости. Во-пер вых, партии помогают формировать правительства, а в парламентских системах до такой степени, что здесь можно говорить о «партийном правительстве». Партии привносят в управление свою долю стабильности и внутреннего единства, особен но когда члены правительства — однопартийцы и, следовательно, связаны общими симпатиями и контактами. Даже правительства, образуемые из партийных коали ций, легче приходят к единству и согласию, чем те, что состоят из отдельных инди видов, каждый со своими собственными приоритетами.
Кроме того, партии облегчают сотрудничество между двумя главными ветвями власти — законодательной и исполнительной. В парламентских системах это обес печено тем, что правительство здесь формируется из одной или нескольких партий, имеющих большинство в законодательном собрании. Но и в президентских систе мах президент, взывая к единству партийных рядов, может оказывать то или иное воздействие на законодателей или даже как-то контролировать их. Наконец, партии, по крайней мере в состязательных системах, выступают важнейшим источником
318
III. Политическое взаимодействие
Обратим внимание на...
Железный закон олигархии
Термин «олигархия» буквально означает правление или господство немногих. «Железный закон олигархии», сформулированный Михельсом (Michels, 1911), гласит, что политические организа ции, более того — организации вообще, в своем развитии неизбежно стремятся к олигархическо му порядку деятельности. Демократические структуры не способны воспрепятствовать этому — они могут лишь замаскировать эти тенденции.
В доказательство своего закона Михельс привел следующие аргументы.
Элитные группы возникают из-за необходимости в специализации; их лидеры обладают бо лее обширным опытом и лучшими организационными способностями, чем рядовые члены.
Лидеры естественным образом образуют группы, поскольку это усиливает их позиции и шансы удержать власть.
Рядовые члены организации обычно пассивны и предрасположены к подчинению лидерам и почитанию их.
оппозиции и критики правительства как извне, так и изнутри. Это расширяет по литическую дискуссию в обществе, привлекает более пристальное внимание к от дельным проблемам и в конечном итоге работает на эффективность государствен ной политики.
Партийные организации: внутреннее распределение власти
Ввиду той огромной роли, что принадлежит политическим партиям, политоло ги сегодня все больше внимания уделяют тому, как они организованы внутренне, как в них распределяется власть. Проблема эта столь сложна и интересна, что по организации партий, по их внутренней структуре мы, кажется, можем понять и более широкую проблему — как власть распределяется по обществу в целом. Мож но ли сказать, что партии функционируют как демократические структуры, рас ширяющие доступ общества к власти, или это попросту удобный инструмент в руках лидеров и элит?
Одна из наиболее ранних попыток исследовать эту проблему была предпринята в книге М. Острогорского «Демократия и организация политических партий» (1902), где утверждалось, что интересы отдельных людей в обществе уже никто не пред ставляет — вместо этого действуют громадные партийные машины, управляемые узким кругом партийных бонз. Этот же взгляд известный теоретик Роберт Михельс (Roberts Michels, 1876—1936) в книге «Политические партии» (1911) выразил с чет костью афоризма, или так называемого «железного закона олигархии»: «Говоря об организации, мы говорим об олигархии». Михельс, анализируя властную структуру внутри германской СДПГ, показал, что при всей формальной демократичности этой организации власть в ней, по сути дела, принадлежит небольшой группе партий ных лидеров.
Своим «законом» Михельс пытался показать неизбежность политического кру шения демократического социализма. А не пытался ли он в данном случае развен-
319
12. Партии и партийные системы
^К понятийному аппарату
Партийная демократия — отношения внут ри партии, позволяющие каждому члену партии участвовать во внутрипартийном уп равлении. По вопросу о том, как это дости гается на практике, существует две концеп ции. Первая — концепция внутрипартийной демократии — ставит партийную демокра тию в связь с тем, что власть здесь распре делена равномерно: все члены партии, на пример, участвуют в выборах лидера и кан дидатов в органы власти, важную роль иг рают партийные съезды. В другой концеп ции сам принцип демократии диктует необ ходимость того, чтобы власть в партии была сосредоточена в руках отдельных ее членов, которые подлежат избранию и потому по дотчетны партийной массе. По этой логике, широкое рассредоточение партийной влас ти может привести к «тирании большинства».
чать «миф» о политической демократии во обще? Критики Михельса справедливо ука зали на то, что примера одной единственной политической партии, взятой в определенный момент времени, совершенно недостаточно для более широких выводов, которые к тому же базируется на явно сомнительных психо логических допущениях. Ведь на самом деле партийные элиты, как правило, куда больше расколоты фракционным соперничеством, а рядовые члены партии совсем не столь без деятельны, как представлено у Михельса. Тем не менее появлялись обновленные версии той же концепции, например, работа Роберта Маккензи «Британские политические партии» (Robert Mckenzie British Political Parties, 1955). Автор поставил под вопрос традиционные представления о консерваторах как о партии элиты и о лейбористах — как о партии с за ведомо более развитой внутренней демокра-
тией, доказывая следующее: распределение власти в обеих партиях, несмотря на разницу в их структуре и системах ценностей, соответствует одной и той же модели — и там и там господствует узкий круг парламентских лидеров.
Тем временем многие партии всерьез пытались демократизировать свою внут реннюю жизнь, дабы действительно стать тем механизмом, через который обще ство может участвовать в политике. Наиболее основательные реформы в этом на правлении были предприняты в США, где партии весьма сильно отличаются от европейских: здесь это нечто вроде весьма свободных коалиций, где у всех участни ков свои интересы, совпадающие лишь в том, чтобы выдвинуть своего кандидата на президентских выборах, — отсюда глубокая децентрализация и, как правило, отсутствие каких бы то ни было политических программ. По традиции решающую роль в делах партий здесь играют местные партийные боссы, будь то штат или город (наследие философии «партийной машины» начала XX в.), которые и ведут всю закулисную работу, а заодно, естественно, и решают, кого и куда выставить кандидатом. Нечто новое обозначилось в 1968 г., когда после более чем бурных столкновений и дискуссий на общенациональном съезде демократов в Чикаго сфор мировалось движение за реформы с целью ослабить власть местных бонз и усилить роль рядовых членов партии.
Работа в этом направлении пошла по линии повышения роли первичных выбо ров и того, что здесь называется кокусом (caucus). Вначале к демократам, а потом и к республиканцам потянулись новые активисты, что привело к выдвижению таких
Кокус — совещание членов партии, на котором избираются кандидаты на вы боры и, возможно, обсуждаются законо дательные проекты еще до начала офи циальной работы над ними.
лидеров, идеологически чрезвычайно активных, как Джордж Макговерн от демократов на пре зидентских выборах 1968 г. и Рональд Рейган от республиканцев в 1980 г. Все это в конце кон цов даже породило обеспокоенность, особенно среди демократов, что борьба за более откры-
320 '"• Политическое взаимодействие
тый стиль в партии может привести к столь неожиданным результатам, что в роли кандидатов в президенты начнут фигурировать вообще «посторонние» люди. На это обе партии отреагировали обновлением и усилением своей системы комитетов, особенно на национальном уровне, уровне Конгресса и Сената. Хотя все дело на звали процессом «партийного обновления», скорее всего здесь работало желание партий обеспечить более основательную электоральную поддержку для индивиду альных кандидатов, и речь совсем не шла о такой реформе в европейском духе, когда электоральный процесс замкнут на партиях.
Нечто подобное с начала 1980-х годов происходило и в Лейбористской партии Великобритании. Здесь растущее недовольство местных активистов по поводу «пре дательства идеалов социализма» переросло, наконец, в открытый конфликт с лиде рами, когда партия проиграла выборы 1979 г. Реформаторам во главе с Тони Бен-ном постепенно удалось усилить внепарламентские структуры партии введением практики обязательного повторного отбора членов парламента и учреждением так называемой электоральной коллегии (electoral college) для избрания лидера партии и его заместителя. Это впервые позволило членам местных отделений партии и проф союзов принять участие в избрании партийных лидеров. Как водится, усиление внутренней демократии лишь усугубило раскол в партии: в 1981 г. из нее в качестве самостоятельной выделилась Социал-демократическая партия (СДП), а на выборы 1983 г. лейбористы вышли с весьма слабым манифестом.
Одно за другим последовали поражения на выборах, что заставило партию вер нуться к централизованному руководству. Это явным образом проявилось в целом ряде документов с анализом политики партии за период 1987—1989 годов, подго товленных по инициативе тогдашнего ее лидера Нейла Киннока; в ослаблении позиций профсоюзов из-за введения в 1993 г. принципа «один человек — один голос»; в пересмотре устава партии, когда в 1995 г. Тони Блэр настоял на измене нии его четвертой статьи (о приверженности партии принципу общественной соб ственности), в том, наконец, что, придя в 1997 г. к власти, партия приняла назва ние «новых» лейбористов. Сдвиг с левой стороны партийного спектра к центру, шедший все время с начала 1980-х годов, заставил весьма многих вспомнить выво ды Р. Маккензи о принципиальном сходстве властных структур лейбористской и консервативной партий. Интересно здесь лишь то, что олигархическая тенденция в данном случае была обусловлена не организационной динамикой, а потребностью партии в единстве и восстановлении своих электоральных позиций.
Расстановка сил внутри партии зависит не только от общих принципов ее орга низации, но и от существующих в ней фракций и тенденций. Всем партиям, даже тем, что на первый взгляд кажутся совершенно монолитными, в той или иной степени присущи внутренние политические и идеологические разногласия, сопер ничество и даже конфликтность в отношениях между группами, поэтому-то здесь всегда и необходим авторитетный лидер. Бывает, что фракции отделяются от партий, как в Европе это происходило с выделением коммунистических фракций из соци-
Электоральная коллегия — механизм непрямых выборов; группа выборщиков, ответственная за назначение кандидатов на партийные или государственные дол жности.
алистических партий после Русской революции 1917 г. Будут в партии фракции или нет, всегда зависит от того, насколько для нее важна идео логия. Если правым партиям с присущим им прагматизмом обычно приходится лишь уравно вешивать какие-то интересы, то левым, всегда
12. Партии и партийные системы
321
более идеологичным, нередко приходится иметь дело с проявлениями открытых и принципиальных разногласий. Если еще учесть их приверженность идеалу внут ренней демократии, становится понятным, почему социалистические партии го раздо менее «управляемы», чем либеральные и консервативные.
Но, может быть, еще более сильным фактором в данном случае является то, находится ли партия у власти или нет, а если находится, то сколь долго. Можно смело сказать, что фракции — это та роскошь, которую могут себе позволить лишь партии, долгое время находящиеся у власти. Вот почему коммунистические партии в свое время сдерживали фракционность только одним способом — жестким сле дованием принципу демократического централизма с его весьма и весьма жесткой дисциплиной. Понятно становится и то, почему такие «господствующие» партии, как японская Либерально-демократическая партия и итальянская Христианско-демократическая партия имеют столь много фракций. Показателен пример и Кон сервативной партии Великобритании: некогда ее «духом» было почитание автори тета и лояльность руководству, но в 1980—1990-х годах здесь появилось множество фракций, и это после ее прихода к власти в 1979 г. и по мере того как партия приобретала все более идеологичный характер. Словом, началось давление снизу, сделавшее партию куда более демократичной, чем она могла бы показаться тем, кто знает, сколь важная роль здесь всегда принадлежала лидеру. Самой большой жертвой этого процесса стала Маргарет Тэтчер, потерявшая в 1990 г. пост лидера партии, и это при том, что в ее активе было три победы на выборах подряд. Лиш ний раз подтверждает все вышесказанное и тот вечный «дух борьбы», что витал над премьерством Джона Мейджора в период 1992—1997 годов.
■ Партийные системы
Политические партии важны не только потому, что они выполняют определен ные свои функции (представительство, рекрутирование элиты, агрегация интере сов и т. п.), но и потому, что отношения между ними, всегда сложные, во многом определяют общую работу данной политической системы. Эта сеть отношений и называется партийной системой. Наиболее простой критерий классификации партийных систем — это число партий, принимающих участие в борьбе за власть. По данному принципу Дюверже (Duverger, 1954) разделил все партийные системы на однопартийные, двухпартийные и многопартийные. Хотя эта типология ныне используется самым широким образом, нужно сказать, что проблема партийных систем, конечно же, не сводится к «игре в числа».
Не менее существенным критерием является численность партии: особенно это
важно с точки зрения ее шансов в электоральном процессе (а в случае прихода к
власти — и в законодательном). Как указывал Сартори (Sartori, 1954), важным
показателем является «удельный вес» партий в
Демократический централизм — ле нинский принцип партийной организа ции, основанный, по крайней мере в те ории, на сочетании свободы дискуссии с дисциплиной исполнения.
отношении такой задачи, как приход к власти — единоличный либо в составе коалиции. Имен но в этом смысле говорят о «крупных» и «мел ких» партиях, хотя, конечно же, математически точного критерия нет и в этом случае. Наконец,
322 HI- Политическое взаимодействие
третье соображение, важное для уяснения партийной системы, — это отношения между партиями: чего здесь больше — сотрудничества и консенсуса или противоре чий и конфликта. В этом плане многое зависит от идеологической палитры партий ной системы, а также от истории и традиций образующих ее партий.
Нужно понимать, что если в государстве есть партии, это еще не значит, что здесь есть партийная система. Отношения между партиями образует систему толь ко тогда, когда во всем этом есть хоть какая-то стабильность и упорядоченность, иначе можно говорить разве что о том, что партийная система лишь складывается, что она радикально изменяет свой характер и т.д. Взять к примеру посткоммунис тическую Россию. Крах коммунистического правления в 1991 г. и первоначальный запрет на деятельность КПСС для проницательных наблюдателей уже тогда озна чал, что становление многопартийной системы здесь будет трудным, мучительно трудным. Проблемой страны стало огромное количество партий и политических группировок, ни одна из которых, впрочем, и близко не подходила к современному типу массовой партии с организациями по всей стране. В парламентских выборах в декабре 1995 г. приняли участие не менее 43 партий, из которых самая крупная — Коммунистическая партия России — сумела набрать лишь 22% голосов. Но здесь можно сказать, что в эпоху кризиса традиционных партийно-политических связей партийные системы вообще всех стран мира утрачивают свой «системный» харак тер, из-за чего одна система мало чем отличается от другой. Более того, если в стране сильны местные и автономные органы, отношения между партиями на раз ных уровнях одной и той же политической системы могут складываться совершен но по-разному.
Как бы то ни было, основными типами партийных систем в современных госу дарствах являются:
однопартийная (one-party)
двухпартийная (two-party)
модель господствующей партии (dominant-party)
многопартийная (multiparty)
Однопартийные системы
Термин «однопартийная система», строго говоря, неверен, ибо «система» пред полагает взаимодействие нескольких объектов. Им тем не менее пользуются, чтобы отличать политические системы, где власть безраздельно принадлежит одной партии, вытеснившей с политической арены (политическими или конституционными ме тодами) своих соперников, от систем, где партии находятся в отношениях свобод ной состязательности. Поскольку в однопартийной системе партия функционирует в сущности как постоянное правительство и нет никакой возможности, за исклю чением переворота или революции, такое правительство сместить, здесь она неиз бежно срастается с государственной машиной. Поэтому говорят об «однопартий ных государствах» и о «партийно-государственном аппарате». Можно говорить о двух довольно несхожих между собой однопартийных системах.
Одна из них была характерна для социалистических государств, где «правящие» коммунистические партии контролировали практически все институты и стороны
12. Партии и партийные системы
323
жизни общества. Такие партии были привержены строжайшей идеологической дис циплине, не допускавшей ни малейшего отклонения от идей марксизма-лениниз ма, и имели сложную иерархию, выстроенную по принципу демократического цен трализма. То были кадровые партии, членство в которых жестко ограничивалось по политическим и идеологическим основаниям. Сегодня лишь 4% населения Китая состоят в Коммунистической партии Китая, КПСС в свое время охватывала около 9% населения СССР. Ядро таких партий состоит из хорошо оплачиваемых функци онеров — аппаратчиков, задачей которых является осуществлять идеологический контроль над государственными органами и общественными институтами.
Главным средством, с помощью которого коммунистические партии контроли ровали государство, экономику и общество и обеспечивали подчинение «низших» органов «высшим», являлась номенклатура. То была система комплектации кадров, при которой практически на все значимые должности назначались кандидатуры, одобренные партией. Теоретическим оправданием партийной монополии на власть, как и ее притязаний на идеологический контроль, было ленинское положение о партии как «авангарде рабочего класса», направляющей силе общества, без кото рой массы не смогут выполнить своей революционной миссии. Положение об «аван гардной роли партии» было, в сущности, совершенно элитистским — зерном, впос ледствии и породившем сталинизм. По-иному дело видел Л. Троцкий (1937), пола гавший, что «руководящая» роль партии на самом деле никуда общество не направ ляла, а лишь маскировала собой усиление государственной бюрократии.
Вторая разновидность однопартийных систем возникла на подъеме антиколо ниального движения и укрепления государственности в развивающихся странах. Скажем, в Гане, Танзании и Зимбабве «правящие» партии возникли из освободи тельных движений, провозгласивших первостепенной своей задачей национальное строительство и экономическое развитие. В Зимбабве однопартийное правление установилось лишь в 1986 г. (через шесть лет после обретения независимости) в результате слияния двух ведущих партий ZANU и ZAPU, прежде бывших парти занскими формированиями. В некоторых случаях такие партии создавались для того, чтобы национальный лидер имел возможность консолидировать власть, как то было с Народной партией генерала Эршада в Бангладеш и Народным движени ем революции президента Мобуту в Заире.
В Африке и Азии однопартийные системы, как правило, складывались вокруг харизматического лидера и вырабатывали свою идеологию на основе его взглядов. Ярким примером в этом отношении является Кваме Нкрума, возглавлявший На родную партию Ганы, пока его не свергли в 1966 г. Другими примерами могут служить Джулиус Ньерере в Танзании и Роберт Мугабе в Зимбабве. Чаще всего такие партии весьма слабо организованы (прямая противоположность той строжай шей дисциплине, что была присуща коммунистическим партиям однопартийных государств) и играют совершенно незначительную роль в выработке политики. Мо нополизируя власть, они подчас лишь содействуют авторитаризму и коррупции.
Двухпартийные системы
В двухпартийной системе доминируют две «крупные» партии, всегда имеющие примерно равные шансы стать правящими. Классическая двухпартийная система имеет три отличительные особенности:
324 "I- Политическое взаимодействие
независимо от общего количества партий, среди которых могут быть и «ма лые», лишь две из них обладают необходимым избирательным и законодательным потенциалом, позволяющим им реально претендовать на государственную власть;
править способна любая из партий (обычно на основе большинства в законо дательном собрании), при этом другая выступает оппозицией;
поскольку обе партии способны победить и побеждают на выборах, они по очередно приходят к власти, оппозиция же являет собой «теневой кабинет» и «ожи дает своей очереди».
Самыми известными примерами государств с двухпартийной системой являют ся Великобритания и США. Сюда можно добавить Канаду, Австралию и Новую Зеландию, помня лишь о том, что в чистом виде феномен «двухпартийной полити ки» встречается редко. Скажем, Великобритания, всегда считавшаяся классичес ким двухпартийным государством, в действительности соответствовала трем дан ным выше признакам лишь в некоторые (возможно, даже нетипичные) моменты своей истории. Даже послевоенный, казалось бы, совершенно «двухпартийный» период (с 1945 по 1970 год лейбористы и консерваторы менялись у власти четыре раза) был прерван тринадцатилетним правлением консерваторов (1951 — 1964), ког да электоральные позиции лейбористов резко ослабли. Более того, хотя в Палате общин правящая партия всегда имела солидное большинство, можно ли после 1974 г. в принципе говорить о том, что «страна» имеет двухпартийную систему. О том, что это действительно проблема, свидетельствует снижение суммарного показателя общественной поддержки лейбористов и консерваторов (примерно с 95% в начале 1950-х до менее чем 75% на любой момент после 1974 г.), а также то, что ни одна из партий не имеет очевидных преимуществ после 1979 г.
Это может показаться странным, но не все в данном случае ясно и в отношении даже такой, казалось бы, «железобетонной» двухпартийной системы, как система США, где в Палате представителей и Сенате только и заседают что республиканцы и демократы. Суть дела в следующем. С одной стороны, существующая здесь пре зидентская система позволяет одной партии иметь за собой Белый дом (партии президента), а другой — контролировать Капитолийский холм (Конгресс), как оно, собственно, и было с 1984 г., и все это означает полную невозможность с точнос тью определить, где же в конце концов пролегает граница между правительством и оппозицией. С другой стороны, здесь вдруг появился феномен «третьей» партии: 16% голосов, полученных на президентских выборах 1992 г. Россом Перо, не толь ко показали, что позиции Республиканской и Демократической партий ослабляют ся, но, возможно, и обеспечили победу Клинтона.
В двухпартийной политике в свое время видели надежнейший способ найти равновесие между необходимостью реагировать на требования общества и принци пом порядка, между представительным правительством и правительством эффек тивным. Сила этой системы в том, что государственное управление здесь как будто вверяется партии: общество поэтому располагает выбором, оно в большей или мень шей степени стабильно и всегда имеет с кого спросить. При двух крупных партиях избиратели всегда имеют возможность выбрать либо ту либо эту программу, в изве стном смысле либо то либо иное правительство. Партию они поддерживают пото-
двухпартийная политика и партийное прави тельство стали терять былое свое реноме в глазах общества. Об «умеренности» этой системы уже не говорили; напротив, в Великобритании, например, она то и дело оборачивалась весьма и весьма острыми политическими противоречиями, идеологи ческой поляризацией и конфликтностью. В начале 1980-х годов консерваторы во главе с Тэтчер пошли вправо, а все более радикальные лейбористы — влево (хотя после Тэтчер вновь стало возможным говорить о каком-то предельно общем и новом консенсусе). На сегодняшний день не вполне ясно, чем объясняются эти новые противоречия — обострением ли общественных противоречий, демократизацией ли партий или появлением новых идеологий, идущих снизу.
Еще одна последняя проблема, связанная с двухпартийными системами, про истекает из следующего: здесь две равные друг другу по политической силе партии вечно вынуждены соревноваться в предвыборных обещаниях, прямым или косвен ным результатом чего, возможно, и является рост общественных расходов и инф ляции. Но это «безответственное» правительство — это правительство партий, что приходят к власти с программами, которые они заведомо не могут выполнять. На конец, приходится сказать, что сегодняшние двухпартийные системы явным обра зом ограничивают идеологический выбор избирателя: выбора между двумя полити ческими программами, возможно, вполне хватало во времена классового размеже-
12. Партии и партийные системы
му, что знают: с победой на выборах она, можно надеяться, сумеет выполнить свои предвыборные обещания, не прибегая к ус лугам иных партий, не создавая коалиций. Как раз в этом подчас и усматриваются пре имущества мажоритарных избирательных си стем, столь «благосклонных» к большим партиям. Той же системе приписывают спо собность порождать сильное и при этом по литически подотчетное правительство — ре зультат упорнейшей борьбы между партия ми-соперниками. Правительство здесь пра вит, не имея возможности впадать в благоду шие, ибо за спиной у него всегда «теневое правительство» оппозиции. Наконец, двухпар тийная система несет в себе тенденцию к политической умеренности: соперничающие партии всегда вынуждены помнить о «нео пределившихся» избирателях в центре элек торального спектра — момент, который ярче всего был проиллюстрирован так называемым социал-демократическим консенсусом, в 1950—1960-х годах продолжавшимся в Вели кобритании два десятилетия кряду.
Все это так, но начиная с 1970-х годов
325
фк понятийному аппарату
Партийное правительство — это система, при которой одна партия получает возмож ность формировать правительство и осуще ствлять свою политическую программу. В со стязательных системах партийных прави тельств в чистом виде не существует: здесь можно говорить лишь о более или менее партийных правительствах.
Партийное правительство имеет следу ющие особенности.
У основных партий есть четкая про грамма, поэтому электорат, по сути, имеет свободу выбора между возмож ными правительствами.
Правящая партия имеет полное право заявить, что располагает народным мандатом и обладает достаточной идеологической и организационной силой для реализации данных ею в предвыборном манифесте обяза тельств.
Ответственность правительства гаран тируется его подотчетностью электо рату в двух отношениях: (1) оно рас полагает мандатом, (2) существует оп позиция, действующая как противовес.
326
III. Политическое взаимодействие
вания общества, но достаточно ли его в нынешнюю эру индивидуализма и соци ального разнообразия?
Системы с доминирующей партией
Системы с одной доминирующей партией не следует смешивать с однопартий ными системами, хотя подчас они могут быть очень похожи. Система с одной господствующей партией сохраняет свою состязательность: как правило, за власть здесь на регулярных общенародных выборах борются несколько партий, но всегда побеждает одна крупная, которая по этой самой причине и находится у власти долгое время. С этим все ясно, но не всегда понятно лишь то, сколь долгим должен быть этот период, чтобы партию можно было охарактеризовать как «доминирую щую». В качестве классического примера такой системы часто говорят о Японии. Здесь до осени 1993 г. Либерально-демократическая партия (ЛДП) находилась у власти без перерыва 38 лет, не имея абсолютного большинства в Палате представи телей (нижняя палата японского национального собрания) лишь в 1976, 1979 и 1983 годах. Во многом история объясняется японским «экономическим чудом», как раз пришедшимся на период господства ЛДП, а также неоконфуцианскими принципами партии (долг, обязательства и т. д.), в особенности привлекательными для все еще традиционалистской японской «глубинки», и тесными связями парти ями с деловыми кругами страны. Продолжая и поныне оставаться крупнейшей партией, ЛДП при формировании правительства, однако, вынуждена все больше сотрудничать с другими партиями.
В Индии с момента обретения страной независимости в 1947 г. у власти 30 лет находилась партия Индийский Национальный Конгресс. До 1989 г. она лишь три года провела в оппозиции — после введенного Индирой Ганди чрезвычайного по ложения 1975—1977 годов. Точно так же в Южной Африке после отмены апартеида в 1993 г. долгие годы доминировал Африканский Национальный Конгресс (АН К), сыгравший столь большую роль в долгой борьбе с «белым правлением». В Европе наиболее характерными примерами той же системы являются, во-первых, Швеция, где с 1951 по 1993 год (за исключением всего лишь двух лет) в одиночку или как ведущий партнер по коалиции правила Социал-демократическая рабочая партия, и, во-вторых, Италия, где во всех 52 правительствах, руководивших страной после Второй мировой войны, ведущие позиции принадлежали Христианско-демократи-ческой партии — этот период завершившийся лишь в 1992—1994 годах, когда партия увязла в коррупционных скандалах.
Характерной особенностью систем с доминирующей партией является то, что фокус политической жизни в них всегда перемещается от соперничества между партиями к внутреннему соперничеству в этой самой господствующей партии. Не когда христианские демократы Италии представляли собой всего лишь коалицию групп и привилегированных кругов итальянского общества, в которой партия игра ла не более чем роль посредника между этими кругами. Политически самыми силь ными из них были католическая церковь (ее интересы проводила в жизнь такая
12. Партии и партийные системы
327
организация, как Католическое действие), фермерство и промышленники — каж дая группа со своими избирателями и, можно сказать, своим местом в итальянском парламенте.
Фракции являются неотъемлемой чертой политического процесса в Японии. Здесь в ЛДП идет какая-то вечная борьба за власть между всевозможными группи ровками, что складываются вокруг наиболее влиятельных фигур партии. Все это нисходит вниз по вертикали до местного уровня, где у тех же фигур есть свои последователи, и распространяется на уровень парламента, где от лидеров фракций зависит распределение государственных и партийных мест и местечек. Хотя в та кой «подковерной борьбе» вполне можно видеть и некую политическую дискуссию в системе, где к малым партиям в любом случае никто не прислушивается, в Япо нии все это вращается больше вокруг личностей, чем политических или идеологи ческих проблем. В качестве примера можно привести конфликт между фракциями Фукуды и Танаки, имевший место в 1970—1980-е годы и продолжавшийся даже и после того, как два главных его участника покинули политическую сцену.
В то время как у иных состязательных партийных систем есть множество сто ронников, а то и энтузиастов, у систем с одной господствующей партией их весьма и весьма немного. Ее достоинством считается разве что некоторая стабильность и предсказуемость — иных достоинств у нее не видят.
Во-первых, в такой системе стираются конституционные различия между госу дарством и правящей партией. Когда у власти все одно и то же правительство, начинается незаметный, «коварный» процесс политизации государственных чи новников и институтов, которые начинают приноравливаться к идеологическим и политическим приоритетам господствующей партии. Известно, например, что око ло четверти членов ЛДП, заседающих в законодательном собрании Японии, — это бывшие государственные служащие: так образуется своего рода партийно-государ ственное звено, присущее однопартийным системам.
Во-вторых, длительное пребывание у власти может не лучшим образом сказы ваться на этике партии. Так, политическая жизнь Италии и Японии то и дело прерывается скандалами по поводу финансовой коррупции, более того, упадок ЛДП и ХДП в 1990-х годах прямо связывают с этим явлением. Когда партии перестают «бояться избирательной урны», они теряют политическое чутье и вообще чувство нового. В этой связи можно, скажем, предположить, что длительное, с 1979 г., пребывание у власти британских консерваторов и привело к тому, что партия до сих пор не может преодолеть тэтчеровское наследие, в частности отказаться от своего евроскептицизма или как-то отойти от догматов своей крайне радикальной рыночной философии.
В-третьих, для рассматриваемой системы характерна слабость оппозиции, ведь
критику и протест всегда легче игнорировать, когда они исходят от партий, что не
являются серьезными соперниками. Наконец, «бессменность» правящей партии
отнюдь не благоприятствует демократической
Евроскептицизм — оппозиция по отно шению к более углубленному развитию европейской интеграции, обычно исхо дящая из озабоченности вопросами со хранения национального суверенитета и национальной самобытности.
идее: избиратели начинают опасаться перемен и считать пребывание этой партии у власти «есте ственным порядком вещей». С точки зрения политической психологии, такие системы все гда склонны к самосохранению, тогда как поли тическая культура демократии требует, можно
328
III. Политическое взаимодействие
сказать, здорового недоверия ко всем партиям и в особенности к тем, которые не оправдывают общественных ожиданий.
Многопартийные системы
Главный признак многопартийной системы — конкуренция между более чем двумя партиями: на практике это всегда сокращает вероятность того, что прави тельство будет однопартийным, и повышает вероятность того, что оно будет коали ционным. Однако определить то количество партий, при котором система стано вится многопартийной, весьма непросто, ибо часто коалиции в таких системах, и этому служат весьма небольшие партии, специально создаются для того, чтобы исключить из игры какую-то крупную партию. Собственно, именно это испытали на себе Французская коммунистическая партия (ФКП) в 1950-х годах и Коммуни стическая партия Италии (КПИ) на протяжении всей своей истории. Если вероят ность образования коалиционного правительства считать признаком многопартий ной системы, нужно говорить о нескольких ее разновидностях.
Германия, например, до 1990-х годов имела систему, как выражались, «двух с половиной партий», в которой ХДС и СДПГ по своему электоральному потенциалу в общем соответствовали британским консерваторам и лейбористам, но особенно сти избирательной системы страны таковы, что им всегда приходилось вступать в коалицию с небольшой Партией свободных демократов. Итальянская многопар тийная система традиционно включала в себя большое число малых партий, из-за чего здесь даже ХДП редко когда-либо приближалась к 40%-ному показателю. Сар-тори (1976) различает два типа многопартийньгх систем, которые он определяет как «умеренные» и «поляризованные». По этой классификации первый вариант харак терен для таких стран, как Бельгия, Голландия и Норвегия, где идеологические различия между ведущими партиями незначительны и имеет место тенденция к центризму и образованию коалиций; второй же имеет место, когда партии, среди которых могут быть даже партии антисистемного характера, более существенно разделены по идеологическим основаниям. Ко второй разновидности относятся электорально сильные коммунистические партии во Франции, Италии и Испании до 1990-х годов, а также фашистские движения, такие, как Итальянское социаль ное движение (возрожденное в 1995 г. в виде «постфашистского» Национального альянса).
Сильная сторона многопартийных систем состоит в том, что они создают свои сдержки и противовесы внутри правительства, а также укореняют в нем традиции дискуссии, соглашения и компромисса. Собственно, уже сам процесс формирова ния и динамика коалиций предполагают, что во внимание должны быть приняты самые разные интересы и позиции. Мы поэтому и видим, что, например, в Герма нии Партия свободных демократов всегда оказывала сдерживающее воздействие как на консервативный ХДС, так и на социалистическую СДПГ. В тех землях, где образовались коалиции СДПГ и «зеленых», последние смогли поставить в полити ческую повестку дня весьма важные вопросы экологии. Аналогичным образом в Швеции, для которой также характерны коалиционные правительства. Социал-демократическая рабочая партия всегда искала компромисс по вопросам социаль ного обеспечения и проводила вполне умеренную политику, ни в коем случае не
тельств в Германии и Швеции показывает, что это не так. Что касается итальянс кого опыта, то он, пожалуй, нетипичен, проистекая не только от динамики много партийности, но и от политической культуры страны.
Последняя проблема заключается в том, что присущая многопартийным систе мам умеренность на практике может оборачиваться безраздельным господством политического центра, так что системе трудно предложить обществу какие-либо ясные идеологические альтернативы. С одной стороны, это естественно, коль ско ро для коалиционной политики характерны переговоры и поиск общих знаменате лей, а не идеологический радикализм, с другой — здесь возникает опасность, что во имя власти партии забудут о политике и принципах. Результатом может стать чрезмерное влияние политического центра, когда, как в Германии, небольшая цен тристская партия, по сути, является единственно возможным коалиционным парт нером партий куда более крупных — консервативной и социалистической. Воз можно, впрочем, что все дело в пропорциональном характере принятых здесь изби рательных систем, которые, напрямую отражая результаты выборов, всегда будут содействовать многопартийности и созданию коалиционных правительств.
■ Упадок партий?
В критике по адресу партий нет ничего нового: с великим подозрением и недо верием к ним относились с самого начала. Скажем, Томас Джефферсон, как и другие «отцы-основатели», написавшие Американскую конституцию, был ярым про-
12. Партии и партийные системы
ставя под угрозу интересы деловых кругов стра ны. В многопартийных системах поэтому труд но представить себе тот идеологический запал и радикализм, что был, например, свойствен по литике Тэтчер в Великобритании 1980—1990-х годов.
Критика в отношении многопартийных сис тем чаше всего относится к тем трудностям, что неизбежно возникают при формировании коа лиций. Переговоры и торги, всегда следующие за выборами, коль скоро ни одна из партий не имеет возможности править в одиночку, могут продолжаться неделями или, как в Израиле и Италии, даже месяцами. Еще более серьезной проблемой является то, что коалиционные пра вительства способны надолго погрязнуть во фракционной борьбе, занимаясь не столько де лами государства, сколько примирением парт неров по коалиции. В этом смысле классичес ким примером является Италия, где после 1945 г. правительства держались в среднем по 10 меся цев. Но ошибкой было бы полагать, что неус тойчивость заведомо присуща коалициям: исто рия вполне устойчивых коалиционных прави-
329
ф К понятийному аппарату
Коалиция — временный союз полити ческих сил, к которому их подтолкнуло осознание либо общей опасности, либо невозможности достижения поставлен ных целей поодиночке. Предвыборные коалиции — это союзы, в которых партии договариваются не подрывать позиций друг друга на выборах, дабы сообща получить больше голосов. Законодатель ные коалиции — это соглашения между двумя и более партиями о поддержке конкретного проекта или программы в парламенте. В основе коалиционных пра вительств лежат договоренности о рас пределении министерских портфелей между двумя и более партиями, что обычно продиктовано необходимостью создать большинство в законодательном собрании. «Большая коалиция», или «на циональное правительство», включает в себя все основные партии, однако со зывается только во времена государ ственного кризиса или чрезвычайного положения в экономике страны.
330
III. Политическое взаимодействие
Томас Джефферсон (1743—1826)
Американский политический философ и государственный деятель, глав ный автор Декларации Независимости. Состоятельный виргинский план татор, губернатор Виргинии в 1779—1781 годах, Джефферсон стал пер вым в истории США Государственным секретарем и занимал этот пост с 1789 по 1794 год. Он был третьим президентом США в период с 1801 по 1809 год. Разработал главные принципы демократии для такого аграр ного общества, в котором власть бы принадлежала аристократии и со блюдались бы принципы невмешательства государства в дела обще ства. Был при этом сторонником социальных реформ, расширения об щедоступного образования, отмены рабства и преодоления обществен ного неравенства. Ему принадлежит большое количество работ и об ширная переписка.
тивником партий и фракций, видя в них источник конфликтов и угрозу для внут реннего единства общества. Интересно, что в более поздние времена весьма схо жей идеей руководствовались однопартийные системы: только им она служила уже для устранения партий-соперников, недалеко от этого ушли и военные диктаторы, подавлявшие вообще все партии без разбору. Были и такие мыслители либерально го толка, например Дж. С. Милль, которых беспокоило, что партии, будучи кол лективными органами, непременно начнут подавлять свободу мысли и вообще права индивида. Но сегодня говорят не об этом: современная критика партий отправля ется от того, что они все хуже выполняют свои представительные функции и не обеспечивают связи между государством и обществом.
О «кризисе партийной политики» свидетельствует как уменьшение численного состава партий, так и ослабление их поддержки со стороны общества. Так, в Вели кобритании с начала 1950-х годов, когда по численности партии достигли своего пика, Лейбористская партия потеряла примерно две трети своих членов, а Консер вативная — больше половины. Идет «старение» партий, по-видимому, необрати мое: так, средний возраст членов консервативной партии в 1998 г. составлял 63 года. Радикальным образом меняется отношение избирателей к правящим партиям: при мер — сокрушительное поражение французских социалистов, за которыми в 1993 г. осталось всего 70 мест в Национальном собрании вместо прежних 282, и настоя щее «уничтожение» канадских консерваторов в том же году, когда за ними осталось всего два места. О том, что партии теряют свою привлекательность в глазах обще ства, свидетельствует и падение активности избирателей: так, в Великобритании явка избирателей на общие выборы упала с 71% (что некогда уже считалось невы соким показателем) до 59% в 2001 г.
Наряду с этим обозначился 4>еномен так называемой «амтиполитики» то есть распространения различных политических движений и организаций, единственной общей чертой которых является неприятие традиционных центров власти и партий. Подчас эти движения оказываются чрезвычайно привлекательными для общества — хотя бы уже тем, что они «не испорчены властью». В этом смысле показательны те 19% голосов, что в качестве независимого кандидата получил на президентских выборах 1992 г. миллиардер Росс Перо, а также поразительный успех в 1994 г. дви жения «Вперед, Италия», основанного инсрормационным магнатом Сильвио Бер-
12. Партии и партийные системы
331
лускони. Частью того же процесса является подъем новых общественных движений — движения за мир, женского и экологического движений. Даже если такие движе ния для распространения своей идеологии и создают какие-то партийные органи зации, как это, например, делают «зеленые», они и при этом стремятся подавать себя как «антипартийные» партии (antiparty parties).
В чем же причины упадка партий? Многое объясняет то, что они являются (или предстают в глазах общества) олигархическими структурами, эдакими бюрократи ческими машинами, которым совершенно нечего предложить своим рядовым чле нам, кроме посещения митингов, заседаний в скучных комитетах и так далее. В отличие от них новые движения легко находят себе сторонников, особенно среди молодежи, благодаря тому, что здесь вообще нет никакой бюрократии, все друг друга знают и готовы ежедневно работать. Имидж партий страдает и от их связей с государством и профессиональными политиками: «свои люди в большой полити ке», уж очень многие партийные функционеры оказываются испорченными влас тью, амбициями и коррупцией — всем тем, что неотъемлемо от «высоких должно стей». Партии, иными словами, уже не воспринимаются как группы людей, что вышли «из народа»: во всех их политических делах и делишках простые люди не видят ничего, кроме вечной борьбы за власть.
Упадок партий может быть также симптомом того, что нынешние общества в принципе становятся все менее управляемыми. Чем более широковещательно партии заявляют о свой способности разрешить те или иные проблемы, но, получив власть, не решают их, тем более глубокое разочарование они порождают в обществе. Дело, возможно, попросту объясняется тем, что они и не в состоянии выполнять своих обещаний в той ситуации, когда реальная власть переходит к мощным группам интересов, а экономика становится все более глобальной. Наконец, упадок партий можно связывать с глубокой эрозией тех общественных отношений, что некогда вызвали их к жизни: во всяком случае классовые отношения в эпоху постфордизма уж точно становятся иными, как уходят в прошлое и прежние социальные связи. Свое место в политической повестке ныне находят совершенно иные устремления, прежде всего те, что связаны с феноменом постматериализма. Если раньше для выражения общественных интересов были нужны крупные партии с программами принципиального характера, то для решения воп-
Антипартийные партии — партии, ста вящие своей целью так или иначе подо рвать традиционную партийную систему, — установка, выражающаяся в отказе от компромиссов в парламенте и переносе акцентов на работу в обществе.
росов, связанных с ядерной энергией, загрязне нием среды, равенством полов и правами жи вотных, требуются политические образования со вершенно иного рода. Новые общественные дви жения поэтому и становятся все более важным связующим звеном между государством и обще ством.
I Выводы
♦ Политической партией мы называем организацию, созданную с целью завоева ния государственной власти и имеющую, как правило, единую идеологию. Существуют
332
III. Политическое взаимодействие
кадровые и массовые партии, партии репрезентативного и интегративного типов, кон ституционные и антисистемные, левые и правые партии.
В политической системе партии выполняют функции представительства, форми рования политической элиты и пополнения политического корпуса, определения об щественных и государственных целей, выражения интересов социальных групп, моби лизации и политической социализации избирателей, организации процессов государ ственного управления и отношений между институтами общества.
Организация и структура партий являются важнейшим фактором, определяю щим распределение власти в обществе. Внутрипартийная демократия обеспечивается либо широким рассредоточением власти внутри партии, либо ее концентрацией в руках избранных и политически подотчетных лидеров. Олигархические тенденции в партии можно понимать либо как неизбежное порождение современных организационных про цессов, либо как ответ на потребность партий в единстве и укреплении своих электо ральных позиций.
Партийная система — это определенная система отношений между партиями. В однопартийных системах «правящая» партия, по сути, становится постоянным прави тельством. В двухпартийных системах власть поочередно переходит от одной «крупной» партии к другой. В системах с доминирующей партией власть более или менее продол жительное время удерживает одна партия. В многопартийных системах ни одна партия не имеет возможностей управлять в одиночку, поэтому здесь образуются коалиционные правительства.
Партийные системы различным образом воздействуют на политический процесс в целом. От них зависит, каков тот политический выбор, что предоставляется избирате лю; какова устойчивость правительств; каковы отношения между исполнительной вла стью и законодательным собранием; каков общий характер политической культуры в обществе.
О кризисе партий свидетельствуют сокращение их численности, падение уровня их поддержки со стороны общества и распространение «антипартийных» групп и движений. В обществе укоренилось представление о том, что нынешние партии этически несостоя тельны — «испорчены властью, собственными амбициями и коррупцией», а также в прин ципе неспособны к выполнению своих обещаний. Кроме того, в сегодняшней историчес кой ситуации партии, похоже, не способны выражать те новые общественные устремле ния, что связаны с феноменами постматериализма и постмодернизма.
■ Вопросы для обсуждения
Почему всем современным партиям в той или иной степени приходится быть «разношерстными»?
Можно ли говорить о том, что государственное управление в сегодняшней исто рической ситуации способно обойтись без политических партий?
Как партии содействуют демократии? В какой мере они ей содействуют?
Почему в политических партиях столь большая роль принадлежит лидерам?
По каким критериям следует судить о партийных системах?
Как нынешние партии приспосабливаются к новой для себя исторической ситу ации, обусловленной эрозией классов и традиционных политических связей?