Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Условие: Последний девственник в школе\похоть\Билл
НАЗВАНИЕ: Последний девственник в школе
АВТОР: партвейн
БЕТА: Иманка
КАТЕГОРИЯ/ЖАНР: slash, romance, humor, AU.
РЕЙТИНГ: NC-17
ПЕЙРИНГ: ОМП/Билл, Том/Билл
РАЗМЕР: midi
Что хотелось бы сказать. Во-первых, я терпеть не могу детективы, поэтому все негодования по поводу того, что мой фик – ни разу не детектив для меня были слаще меда. Поэтому на них в своих ответах внимания заострять я не буду.
Я приняла к сведению свой прокол с лишними суффиксами, так что их тоже не буду комментировать – вы все правы, кто обратил на это внимание, а мне стоит уделять больше внимания мелочам. В свое оправдание могу сказать, что, когда глаз замылился и у автора, и у беты, тут вычитывай-не вычитывай, не спасет.
Многие спросили что такое «ОБОЖЕ» и с чем это едят. Я не думала, что это слово вызовет вопросы, посколько часто его использую и меня понимают, более того, на уроках всевозможной литературы в университете мы пользовались им просто бесконечно. Каково же было мое удивление, когда оказалось, что слово устаревшее! Вот так живешь в прошлом веке и не знаешь.
обожЕ (ударение на последнем слоге) = довольно старое, изначально шуточное слово наверное поздних советских времен. Скроено по образцу "протежЕ" - то есть объект обожания. Возможно, взято из какой-то бардовской песни.
По поводу НАЧИРКАВ я бы поспорила, но словарь утверждает, что это не литературно, пожалуй, изображу из себя покорную барышню и исправлю слово.
По поводу не понравившегося многим названия: ничего лучше мы просто не придумали. Все казалось еще более глупым. В конце концов, такое название даже своей раздражающей глупостью спокойно может купить. Его легко запомнить, и оно отображает всю суть фика.
Последний девственник в школе. Голова Билла безвольно упала на скрещенные руки, и он застонал. Именно это прозвище ему дал сегодня Том Трюмпер, капитан школьной баскетбольной команды. Этому-то хорошо говорить, меняет партнеров как перчатки, причем даже не смотрит на пол!
О своей ориентации Билл все понял давно. Девочки не нравились ему ни под каким соусом. Нет, они приятно пахли, с ними было весело, они были на порядок умнее мальчишек, но… Но настоящий трепет Билл испытывал только в присутствии какого-нибудь глупого молодого человека. Он долго не признавался в этом никому, даже самому себе, пытался встречаться с девочками, но ничего не получалось. Ни в каком смысле. Он не смог заставить себя даже поцеловать симпатичную чир-лидершу Лидию, и она сообщила ему (а заодно и всей школе) о том, что ему не стоит и пытаться строить из себя натурала и предложила принять себя таким, каков он есть. По всем законам жанра с Лидией он должен был расплеваться, но они сдружились.
Последний девственник в школе. Билл застонал, вспоминая всеохватывающее чувство стыда, что завладело им, когда Трюмпер выплюнул эти злые слова. Подпевалы Тома противно захихикали, и от этого стало еще стыднее. Нет, он нашел в себе силы ответить что-то вроде того, что не стоит гордиться тем, что намотал на болт все болячки из венерологического справочника, но краска предательски расползлась по лицу, показывая настоящее отношение Билла к ситуации.
Последний девственник в школе.
С этим надо было что-то делать. Он вытащил свой мобильный и написал смс Лидии, в котором требовал безотлагательной встречи.
Чертов Трюмпер еще подавится своим грязным языком!
• • •
- Ты предлагаешь – что? – захлопала густо накрашенными ресницами подруга. Билл тяжело вздохнул и повторил:
- Я предлагаю найти мне мужика. У всех – у всех в этой школе, Лидия! – есть парочка! Кроме меня. Меня задолбали насмешки всяких идиотов, меня задолбал утренний стояк и бесконечная дрочка, меня задолбало засыпать и просыпаться с мечтами о том, чтобы мне кто-нибудь присунул.
- Но, Билл, это же так классно – быть верным своей идее о том, что первый раз должен случиться по любви!
Каулитц невольно залюбовался ей. В свое время, приглашая ее на свидание, он не смел надеяться о взаимности, а вот поди ж ты, оказалось, что она не только не против, но и более того – он давно ей нравился! Кроме забивания последнего гвоздя в крышку его гомосексуальности, Лидия еще и убедила его в собственной исключительной привлекательности. Так сказать, бонусом.
Убедила настолько, что он полностью поменял имидж, превратившись из серой мышки в модельной внешности парня с невероятно агрессивной красотой. Мать едва не упала в обморок, когда ее примерный сын за какую-то неделю поменял весь гардероб, прикупил тонну косметики и вместо привычного хвостика однажды пришел с черно-белыми дредами. С преподавателями пришлось повоевать, но в итоге и они сдались под натиском одного из самых лучших учеников школы.
- Это просто смешно, - вздохнул Билл, отнимая у нее карандаш, который девушка нервно вертела в руках. – Мне надоело! Короче, ты мне поможешь или нет?
- Куда мне деться с подводной лодки, - недовольно покосилась она на него. – Но имей в виду, мне твоя идея не по вкусу.
- Давай сперва подумаем, кто мне подошел бы, - предложил Билл, предпочтя «не услышать» последней фразы. Лидии легко было говорить, сама она встречалась с крепким Мартином из футбольной команды вот уже пару лет, да еще и не стеснялась описывать их интимную жизнь в красках, всячески смущая Каулитца.
Спустя каких-нибудь пару часов жарких споров пришли к выводу, что парень Биллу нужен надежный, нежный и симпатичный. На последнем настоял Каулитц: Лидия утверждала, что главное не внешность, на что Билл с ехидцей припомнил ей, что сама она ни разу ни с одним Квазимодо в Эсмеральду не играла, за что был бит свернутым рефератом по истории.
- Осталось самое простое, - резюмировала подруга. – Найти тебе такого идеального молодого человека. Какие-то особые пожелания?
- Пожалуй, ненавижу родинки на лице, - чуть подумав, сообщил Билл. – Мне хватает своей, она мне так противна, фу!
- А мне нравится, - Лидия нежно завела его волосы за ухо, поправляя прическу. – Твои уши мне тоже нравятся, - опередила она негодование Билла: ему самому уши казались больше похожими на локаторы, так что он старался их прятать. К тому же, в школе запрещалось носить больше трех серег сразу, а у Каулитца только в правом ухе их было пять.
- Хорошо, любуйся, - сдался Билл. – Но если ты сделаешь так в школе, меня выгонят!
- Ага, они же такие идиоты – избавляться от самого блестящего своего ученика, - улыбнулась девушка.
- Я был таким, пока не снюхался с тобой, - возразил парень, но все же смущенно зарделся.
В понедельник Билл шел в школу в приподнятом настроении. Во-первых, мама приготовила ему любимые тосты с апельсиновым джемом, которых он мог съесть огромное количество, а во-вторых, именно сегодня они с Лидией решили начать искать ему партнера. Нет, не так. Партнер – слишком сухо, слишком расчетливо и слишком по-современному. Именно сегодня они с Лидией решили искать ему любимого. Человека, который купал бы его в своей любви и поддерживал во всех начинаниях. Замечтавшись, Билл и не заметил, как сзади на скейте подъехал Трюмпер. Поравнявшись, Том отвесил ему щелбан. Только этого не хватало в такое чудесное утро!
- Что, Каулитц, идешь снова и снова покорять школу своими блестящими знаниями? – глумливо спросил парень, слезая со скейтборда.
- Что, Трюмпер, идешь убивать преподов своей непроходимой тупостью? – огрызнулся Билл.
- Знаешь, кто отвечает вопросом на вопрос? Мудаки всякие! – авторитетно заявил Том, на ходу запихивая доску в чехол и лишая Билла надежды на то, что утро еще можно спасти. – Будешь яблочко?
- Нет, - привычно и почти не раздраженно ответил Каулитц. Трюмпер подкалывал его так уже лет пять, с тех самых пор, как узнал, что у Билла аллергия на яблоки. Поначалу Каулитц бесился, посылал его ко всем чертям, ругался, делал ответные выпады, но со временем шутка стала чем-то привычным, вроде утреннего «Как дела?», и не расценивалась Биллом как издевательство.
Трюмпер горестно вздохнул, как и всякий раз, когда парень отказывался. За такой незамысловатой болтовней подошли к школе, и Том хлопнул Билла по плечу:
- Ну, бывай, скоро увидимся! – и побежал к своим баскетбольным друзьям. К Биллу же подошла Лидия. Она проводила Трюмпера долгим внимательным взглядом и повернулась к Каулитцу:
- Что, опять яблоки предлагал?
- Да, старина Томи не меняется, - фыркнул парень. – Интересно, если я однажды соглашусь, что он скажет?
Посмеявшись от придуманных на эту тему ответов, друзья пошли на литературу. Занятия у этой преподавательницы были единственными, на которых ученики рассаживались по парам, а не сидели каждый за своей партой. Учительница добивалась этого долго, самым убийственным и решающим аргументом стало заявление о том, что на ее занятиях ребята будут работать в парах, учась таким образом работе в команде.
Привычно рассевшись, класс стал ждать преподавательницу, старушку Гольдберг. Методы преподавания у нее были интересные, а сама она – довольно прогрессивных взглядов. Во всяком случае, со школьниками фрау была на короткой ноге, некоторые девчонки могли всю перемену потратить на то, чтобы потрепаться с ней о тем – о сем.
- Вы зря сели, - сообщила она вместо приветствия, вплывая в кабинет. – Все равно пересядете. У нас парная работа, и пары вам я буду выбирать сама. – Лидия, - она начала с первой парты. – Пересядь к Мартину. Место Лидии займет Том, - Билл издал задушенный вопль негодования, на который Гольдберг, впрочем, внимания не обратила. Зато Трюмпер не упустил возможности подколоть:
- В обморок только от злости не упади.
- Отвали, - посоветовал ему Билл.
- Как же я могу от тебя отвалить, когда ты сидишь в десятисантиметровой доступности? – удивился Трюмпер. – Не-е-ет, я должен доставать тебя!
Билл демонстративно треснулся головой о парту. Язвительный комментарий не заставил себя ждать:
- Эй, ты аккуратнее давай, а то вдруг самый блестящий мозг школы повредишь!
- Можешь биться вместо меня, тебе нечего повреждать, - привычно огрызнулся Билл.
Чудесно начавшийся день продолжался крайне погано. Каулитц бросил беспомощный, полный тоски взгляд на Лидию, но она была слишком увлечена разговором с Мартином.
Трюмпер проследил за его взглядом и фыркнул:
- Ладно, не плачь, не буду я тебя слишком сильно доставать.
Это длилось уже довольно давно. Как правило, шутки Тома обидными не были, и чаще всего больше напоминали дружеский стеб. Иногда, впрочем, парень забывался и говорил достаточно обидные вещи. Короче говоря, Том Трюмпер был вредным, иногда даже слишком, ироничным, но Билла это не слишком раздражало. В конце концов, ботаникам от Трюмпера доставалось гораздо больше и чаще. За трусы он их не подвешивал, конечно, но подкалывал так, что бедняги краснели настолько интенсивно, что казалось, их головы вот-вот лопнут. Иногда Билл даже симпатизировал Тому, но никому и ни при каких обстоятельствах не был готов об этом рассказать.
• • •
- Обожаю пудинги! – восторженно щебетала Лидия. Билл с кислым лицом рубил свою лазанью в тарелке. – Билл, не куксись, все будет хорошо!
- Ага, «хорошо», - вздохнул Каулитц. – Прибереги это детское утешение для других! Это мне, а не тебе сидеть с Трюмпером не меньше недели, пока Гольдберг в голову не стрельнет новая идиотская идея!
Литераторша дала им парные задания. В течение недели соседи по парте должны были узнавать друг друга, чтобы потом написать эссе о напарнике. Каулитц не очень хорошо понимал, при чем здесь литература, но спорить с Гольдберг было невозможно: если уж старушка придумывала что-нибудь креативное, заставить ее отказаться от этого не было никакой возможности. Так что в ближайший неделю Биллу придется познавать Трюмпера, чтобы иметь возможность написать что-нибудь, кроме того, что он смазливый сексуально озабоченный мудак, который достает своего одноклассника. Всех своих одноклассников, если быть точнее.
- Просто не парься, - отмахнулась от его печали Лидия, тряхнув роскошными каштановыми волосами. – В конце концов, всегда можно что-нибудь придумать. Кстати, насчет придумок… Ты уже решил, кто будет твоим первым?
- Ну… - Билл начал интенсивнее рубить лазанью. – Честно говоря, за злостью на Гольдберг я не успел подумать об этом. Поможешь?
- Если тебя интересует мое мнение, то я бы выбрала Алекса, нападающего из футбольной команды. Он миленький, симпатичный и умный. Вроде.
- Футболисты бывают умными? – рассеянно спросил Каулитц, припоминая Алекса. В памяти всплыл голубоглазый блондин чуть ниже его самого, застенчиво приглашающего его в кино. – О, я помню его! – обрадовался парень. – И он подкатывал ко мне, может выгореть! У тебя есть его номер?
- Я спрошу у Мартина, - широко улыбнулась Лидия. – Ты будешь есть свою лазанью, или ты решил просто превратить ее в кашу?
- Я что-то не голоден, - признался Билл.
- О, дорогой, ну сколько раз говорить тебе…
- Нет, не из-за Трюмпера! Я взволнован из-за предстоящего… Ну, насчет моей невинности, - понизил он голос.
- Что насчет твоей невинности? – как всегда вовремя подошел Том. – Ты наконец решил с ней распрощаться? Чуваки, Билл решился! Вставай в очередь! – начал кривляться он.
- Замолчи, придурок, - прошипел он. – Даже не знаю, смогу ли я написать о тебе хоть что-то хорошее!
- Эй, я же тебе пытаюсь помочь! – картинно надулся Том, усаживаясь за их стол. – Так что там с твоей девственностью?
- Не твоего ума дела! – рявкнул Каулитц и встал. – Не лезь ко мне, идиот дредастый!
- Учитывая наличие дредов и на твоей голове, я бы поостерегся делать такие громкие заявления, - рассмеялся Трюмпер. Билл скрипнул зубами и поспешил покинуть столовую.
Тот факт, что на остальных занятиях сидеть с Томом не пришлось немного улучшило настроение Билла, но не до того градуса, каков был утром. Лидия всячески пыталась подбадривать его, даже подарила чудесный синий ежедневник, который Каулитц давно хотел приобрести, но все забывал.
На истории ему пришло сообщение с незнакомого номера.
«Привет, - гласила смс. – Мне сказали, ты спрашивал мой номер. Теперь он у тебя есть. Алекс».
Суховато, но хоть что-то! Для человека, которого отшили даже, наверное, отлично.
«Привет, - отбил в ответ Билл. – Да, просил. Захотелось пообщаться». Подумав, парень поставил в конце подмигивающий смайлик.
Они переписывались все оставшиеся занятия, и Алекс даже предложил проводить его до дома, но Каулитца такой расклад не устраивал. Во-первых, у него растрепалась прическа, да и макияж стоило бы подновить, во-вторых, он рассчитывал встретиться вечером, а если Алекс проводит его домой, договариваться о встрече тем же днем было бы глупо, поэтому предложение он категорически отверг.
Сразу после занятий Лидия сбежала в кино с Мартином, так что до дома Каулитц добирался в гордом одиночестве. Ну, или почти в одиночестве.
- Так что, Каулитц,- нарисовался рядом с ним Трюмпер, едва он вышел из здания школы. – Что там с твоей драгоценной девственностью? Ты действительно решил расстаться с ней?
- Твое-то какое дело? – заинтересовался Билл. – Что, хочешь предложить свою кандидатуру?
- Боже упаси, - открестился Том. – Я не связываюсь с теми, у кого еще не было секса – вы все зажатые и ужасно стесняетесь, меня такое не интересует. Вот когда погуляешь с парочкой жеребцов, звони. Номер-то мой у тебя есть?
- Нафиг он мне?
- Вдруг захочется узнать меня поближе, - заржал Том.
- Иногда я проклинаю факт нашего соседства, - признался Каулитц, перебрасывая рюкзак на другое плечо. – Думаю: ну почему ты, а не кто-нибудь еще?
- О, я тоже фантазирую, что по соседству живет Джессика Альба, знаешь ли, - продолжал изображать клоуна Трюмпер. – Но мы имеем то, что имеем. Ну, бывай! – он сделал Биллу ручкой, вскочил на скейтборд и покатился, оставляя парня позади. Билл выдохнул с облегчением: сегодня ему не пришлось слушать шуточки Тома до самого дома.
- Мам, я пришел! – проорал он, заскакивая в дом и кидая рюкзак. Подавив желание пнуть его, как делал в начальной школе, парень прошел на кухню. – О, блинчики с сиропом? За что такая честь? – поинтересовался он, чувствуя, как побежали слюнки. – Утром тосты с джемом, теперь блинчики, ты хочешь сказать мне что-то неприятное?
- Нет, - улыбнулась мама. – Просто решила побаловать тебя. Есть какие-то планы на вечер?
- Вообще-то, да, - признался Билл. – Попытаюсь устроить свою личную жизнь. Может, схожу в кино с… кем-нибудь.
Мама, конечно, знала, что он не самой традиционной ориентации, сложно было не понимать этого. Однако они никогда не обсуждали вопрос его гомосексуальности, обоих вполне устраивала легкая недосказанность. Биллу нравилась тактичность матери, она ни разу не высказала своего мнения касательно его ориентации, и сейчас не изменила себе.
- О, как быстро растут дети, - умилилась она и обняла его. – Я все ждала, когда же мой мальчик созреет для отношений.
- Ма-а-ам, - смутился Билл.
- Сколько блинчиков тебе положить? – перевела мама тему.
Вечер наступил слишком скоро. Билл договорился встретиться с Алексом в парке в семь. Тот предлагал сходить в кино, но Лидия сказала, что в кино ходят на третьем или даже на четвертом свидании, да и сам Билл не особо горел желанием пялиться в экран. Ему было необходимо узнать Алекса как человека, а в темноте кинозала можно было разве что полюбоваться его профилем.
Выряженный в обтягивающие джинсы, свободную майку и короткую джинсовку, Билл чувствовал себя немного не в своей тарелке. Он понятия не имел, о чем разговаривать с парнем. Когда тот наконец пришел в парк, Каулитц сгрыз практически все ногти и подумывал слинять.
На город опускался вечер. Смеркалось. Алекс напялил белую толстовку и привлекал к себе внимание двух девчонок из средней школы, чем жутко нервировал Билла.
- … И тогда я забил. На последней минуте, представляешь, - заливался соловьем парень. Билл сидел на лавке и мечтал о блинчиках. Алекс не давал ему вставить и слова, рассказывая о себе, любимом. Это явно был не его идеал, его идеал точно не являл собой самовлюбленного павлина, который не может найти ни одной темы для разговора, кроме как перечислить все свои победы. Когда стемнело окончательно, Каулитц с радостью распрощался с ним и, придя домой, без сожаления удалил его номер из записной книжки, предварительно вежливо написав о том, что вечер был чудесный, только вот вряд ли у них что-то выйдет. Дело, конечно, было в нем и только в нем. О том, что терпеть рядом с собой махрового эгоиста он не намерен, Билл, разумеется, умолчал.
• • •
- Здорово, Каулитц! – поприветствовал его Трюмпер по дороге в школу. Сегодня он был без скейта, зато как всегда в своих безразмерных шмотках, которые, справедливости ради стоит отметить, чертовски шли ему.
- Привет недобитым рэперам, - благодушно отозвался Билл, попивая кофе из картонного стаканчика, купленный в кафе прямо напротив его дома.
- Яблочко? – предложил Трюмпер.
- Только если хочешь увидеть, как мое лицо раздувается и лопается, - хмыкнул Билл.
- Поговаривают, ты ходил на свидание с Алексом?
- Кто поговаривает?
- Алекс. Говорит, вечер был волшебный. Что, принял к сведению, что я встречаюсь только с теми, у кого уже есть сексуальный опыт?
- Трюмпер?
- М-м-м?
- Иди в жопу, - выпалил Билл и демонстративно достал плеер, заткнул уши наушниками и не обращал внимания на Трюмпера до самой школы.
Лидия сидела с командой футболистов, но, увидев Билла, подскочила так скоро, что ее короткая юбка едва не задралась до самой головы.
- Отшил, значит, Алекса? – спросила она, догнав его в фойе.
- Отшил, - подтвердил Каулитц. – Он весь вечер заливался соловьем о том, какой он хороший и о своих победах. Достал за два часа так, как ты меня не смогла за три года.
- Может, он просто хотел тебе понравиться?
- Может, он просто хочет понравиться всем вокруг? – выдвинул ответное предположение Билл, глядя, как Алекс флиртует с девчонками из группы поддержки.
На литературе он едва снова не сел с Лидией, но Трюмпер оказался проворней, кинув свой рюкзак на стул рядом с ним.
- Я тут сижу, - напомнил он, глядя насмешливо.
Сегодня им предложили просто пообщаться, немного узнать друг друга. Билл демонстративно уткнулся в телефон, намереваясь игнорировать Тома. Он ожидал каверзных вопросов, но Трюмпер удивил его:
- Что ел на завтрак?
- Хлопья, - ответил Билл, удивленный таким поворотом.
- Вкусные?
- Честно говоря, та еще гадость, - признался парень, откладывая телефон. – Как размоченная вата.
- А что ты любишь?
- Люблю тосты с джемом. Лучше с апельсиновым, но абрикосовый тоже подойдет. Знаешь, так хорошенько намазать тост, чтобы джема было дофига, - он облизнулся против воли. Том улыбнулся:
- А я по утрам ем яичницу, но иногда меня настигает удача, и хватает времени сварганить блины.
- Ты сам готовишь? – выгнул бровь Билл. Образ Трюмпера совсем не вязался с готовкой.
- Приходится. Мать с отцом круглые сутки на работе, да и своих обоже надо чем-то угощать утром.
Сказав это, он достал тетрадь по английскому, открыл ее и начал что-то сосредоточенно читать.
- Ты что делаешь? – полюбопытствовал Билл, удивленный и ответом, и последовавшим за ним действием.
- Английский, - не отрываясь от тетради, ответил Том. – Хочешь помочь? Никак не могу придумать конец к сочинению.
Каулитц посмотрел на часы. До конца занятия оставалось еще двадцать минут. Трюмпер ясно дал понять, что не собирается продолжать разговор, а Билл не мог придумать тему. Он перевел взгляд на Лидию, та увлеченно трепалась с Мартином.
- Ладно, - нехотя согласился он. – Все равно заняться больше нечем.
Оставшаяся часть урока пролетела практически незаметно, и Билл даже на некоторое время забыл о том, что, мягко говоря, недолюбливает Трюмпера. У того оказался аккуратный, ровный почерк: круглые буквы, идеально ровные пробелы между слов. Каулитц даже залюбовался его писаниной, и, когда прозвенел звонок, вздрогнул, отмечая, что смотрел в тетрадь Тома с видом дауна последние минут десять.
В столовой было шумно, поэтому разговаривать можно было, не сбавляя тона. Билл в общих чертах рассказал Лидии о том, как прошел предыдущий вечер и посетовал на то, что Алекс оказался таким нарциссом.
- Такой милый на рожу. Но, черт возьми… О, а что ты думаешь насчет Давида? – он проводил взглядом высокого брюнета из параллельного класса. О его гомосексуальности все знали уже несколько лет. Над ним пытались издеваться, но крепкие кулаки быстро запечатали всем рты. – Он немногословен и сможет защитить меня в случае чего.
- Он подкатывал к тебе?
- Ну, на вечеринке у кого-то из команды поддержки пытался пригласить меня танцевать, но я не то, что танцевать был неспособен, еле-еле двигался. Подожди-ка…
Не дав Лидии спросить, куда он намылился, Билл вскочил и пошел к Давиду. Сев за его столик, улыбнулся игриво и прочирикал:
- Привет. Что делаешь сегодня вечером?
- Планов пока никаких, - в тон ему ответил Давид, моментально включаясь в игру. – А что, есть предложения?
- И у меня нет планов. Может, погуляем?
- Можно и погулять. Напиши мне свой адрес, я зайду вечером.
Начеркав на салфетке требуемое, Каулитц вернулся к подруге, поглядывая в сторону парня. Давид тоже смотрел на него, усмехнулся, когда он начал пересказывать Лидии разговор. Уже выходя из столовой, Билл спиной чувствовал, что тот продолжает его взглядом, и это здорово заводило.
Вечером было холодно. Давид заехал за ним ровно в семь и сразу отмел предложение погулять в парке:
- Поедем в кафе, знаю я одно местечко…
В машине он молчал. Билл решил, что парень слишком сосредоточен на дороге, и поэтому болтал без умолку до самого пункта назначения. В кафе ситуация не изменилась. Давид заказал ему вкуснейший глинтвейн, от которого Каулитц немного окосел, и слушал его весь вечер, о себе практически ничего не рассказывая. К десяти часам Билл окончательно захмелел и смозолил язык.
- Не думаю, что у нас что-нибудь п’лучится, - пробормотал он, когда Давид привез его домой. – Я ‘бщительный очень, а с тобой не поб’лтаешь.
И закрыл дверь прямо перед носом парня. Не очень вежливо, но вполне понятно.
• • •
- Эй, Каулитц! – окликнул его Том, едва он вышел из дома. Подкатившись на скейте, парень спрыгнул с него и пошел рядом. – Яблочко будешь?
- Отвали, - фыркнул Билл. – Не до яблочек сейчас.
- Что, все еще не нашел, с кем совокупиться?
- Отвали! – рявкнул Каулитц. – Прицепился, как банный лист, не оторвешь! Чего тебе от меня надо?
- Да я, собственно, просто разговор поддерживаю, - пожал плечами Том, снова поставил доску на асфальт, запрыгнул на нее и покатился.
Недоумевая, зачем Трюмперу поддерживать с ним разговор, Билл неспешным шагом дошел до школы. Том трепался с парнями из баскетбольной команды и, когда Каулитц проходил мимо них, проорал вслед:
- Билли, если хочешь, я устрою для тебя кастинг парней!
Билл показал ему средний палец, высмотрел в толпе чир-лидерш Лидию и поманил ее. Девушка извинилась перед подругами и подбежала к нему.
- У меня есть пять минут, - предупредила она. – Внеплановая тренировка у нас.
- Давид не мой вариант, - быстро изложил суть Билл. – Он тот еще молчун, да еще и напоил меня!
- Тебе не угодишь, молчун не нравится, трепло не нравится.
- Ну так, во всем нужна золотая середина, - глубокомысленно проговорил парень. – Нафига же в крайности впадать? Ладно, беги, занимайся.
- Я подумаю, кого еще можно тебе предложить, - улыбнулась Лидия и побежала тренироваться.
После вчерашнего глинтвейна немного трещала голова, и Билл не смог ответить на английском, за что его попросили остаться после занятий. Трюмперу не повезло тоже, и Каулитц застонал про себя: опять он! Мало того, что сидят вместе на литературе, так теперь еще и совместную отработку заработали. Он кинул взгляд на Тома. Тот тоже не выглядел довольным.
Как оказалось, сегодня оставили только их. Билл зашел в кабинет, увидел там одинокого Трюмпера и кое-как сдержал желание поморщиться: оставаться вдвоем с Томом не входило в его планы. Тот, впрочем, не изъявлял желания пообщаться, сосредоточенно писал что-то в тетради, иногда высовывая кончик языка от усердия.
Быстро разделавшись с заданием, Билл взглянул на часы. До конца отработки было еще предостаточно времени, а вот желания делать что-либо не наблюдалось. От скуки он начал разглядывать Трюмпера. Тот, как всегда, был одет по моде, даром что репперской. Белые искусственно потертые мешковатые джинсы, черная футболка с принтом и белая худи делали его еще более загорелым, чем он был на самом деле, из аксессуаров - только часы. Лишь сейчас Билл обратил внимание, что в губе у него не одна сережка, а две.
Преподавательница ушла, а Каулитц и не заметил, пялясь на Трюмпера. Он был совсем не готов к тому, что парень резко поднимет голову и перехватит его взгляд.
- Рассматриваешь, значит, - насмешливо протянул он, покусывая кончик ручки.
- Вот еще! Делать нечего, вот и глазею по сторонам! – оправдался Билл и быстро отвернулся. Щеки залила предательская краска. Рассматривал, еще как рассматривал! Черт возьми! Любопытство, однако, взяло верх над стыдом и гордостью, и он снова развернулся к Тому: - Не замечал, что у тебя две серьги.
- Недавно сделал, - коротко ответил Том и снова углубился в задание, давая Биллу возможность продолжать разглядывать себя.
Лидия ждала его во дворе. Она выглядела немного уставшей, но довольной собой.
- Думаю, я знаю, кто тебе нужен, - сообщила девушка заговорщицким тоном. – Только он не афиширует своей ориентации. Майки из баскетбольной команды.
Майки был огромным темнокожим парнем, и Каулитц никогда не сказал бы, что он гей. Он был в меру забавным, судя по тому, что во время разговора с ним баскетболисты периодически ржали как лошади, в меру молчаливым, и никогда не задирал Билла. Каулитц действительно пару раз словил на себе его заинтересованные взгляды, но списал это на свое больное воображение.
- Ты уверена? – засомневался он.
- Более, чем. С ним у меня не получилось по той же причине, что не срослось с тобой. Только ты признал, что гей, а он строго-настрого запретил мне рассказывать кому бы то ни было.
- А что, и так можно было? – удивился Билл.
- В общем, я спросила у него, не хочет ли он сходить с тобой куда-нибудь, и он сказал, что очень хотел бы, - продолжила Лидия. – Он будет ждать тебя в шесть в Easy Drink, он там работает барменом.
Из школы опять шел с Трюмпером. То есть, конечно, он шел, а Трюмпер его доставал.
- Чем собираешься заниматься?
- Какое твое дело? – мигом полез в бутылку Билл. – Хочешь снова обстебать меня, кусок ты сарказма?
- Что ты, - округлил глаза Том. – Просто…
- … Поддерживаешь разговор, да?
- Ты такой сообразительный! – восхитился парень. – Ты всегда такой или только после дополнительный занятий?
Билл не удостоил его ответом, так что оставшийся путь до дома Трюмпер раздражал его молча. Он шаркал кедами по асфальту, сопел и пару раз набирал воздуха в легкие явно для того, чтобы завести новый глупый разговор, но Каулитц одаривал его убийственным взглядом, так что тот ничего не говорил.
- Ну, до завтра! – махнул рукой Трюмпер на прощание, когда они подошли к дому Билла.
- Ага, давай, - рассеянно кивнул он в ответ.
В бар он пришел чуть раньше, в без пяти шесть, и оставшиеся пять минут мялся на пороге, раздумывая, стоит ли показывать, насколько он заинтересован во встрече.
- Привет! – Билл уселся за барную стойку, с интересом рассматривая Майка. Тот протирал стаканы и на его приветствие лишь слегка кивнул. – А ты тут… работаешь, значит?
- Работаю, - ответил Майк, продолжая тереть стакан. – Хочешь выпить?
- Не, я дурной, когда напиваюсь, - одарил его улыбкой Каулитц. – Ну… Э-э-э… Как дела?
- Отлично.
Разговаривать с Майком было сложно. На вопросы он отвечал односложно, о себе рассказывал неохотно, а под конец их свидания его и вовсе гораздо больше интересовали клиенты, которые могли оставить чаевые. К тому же перед уходом Билла он схватил его за руку (пальцы были холодными и чуть влажными) и попросил никому не рассказывать о том, что он раздумывает о романтических свиданиях с молодыми людьми. Каулитц обещание дал, не забыв сообщить, что им один черт ничего не светит. Майк не выглядел расстроенным по этому поводу, он лишь едва заметно кивнул и переключился на толстопузого герра, заказавшего большую кружку пива.
Настроение у Билла было гаже некуда. Похоже, избавиться от клейма «Последний девственник в школе» ему не удастся. Парень тяжело вздохнул. Черт, черт, черт!
• • •
- Эй, Каулитц! – окликнул его Том, как только он вышел из дома. Ждал, что ли? Билл подозрительно покосился в сторону Трюмпера и буркнул:
- Ну чего тебе?
- Ты к истории готов? – с самым невинным видом спросил Том. Билл немного подумал, ища подвох в его словах и, не найдя, все-таки ответил:
- Готов, я же всегда готов. Мне же больше нечем заняться, я по бабам и мужикам не таскаюсь.
- Ого, вот это поворот, - ухмыльнулся Трюмпер. – И чем я заслужил словесно откушенный бок? Кто-то обидел моего милого девственника? Если так, ты только скажи, я мигом всем глаза набью, а тебе дам яблочко, только не плачь!
- Почему ты такой придурок? – задал философский вопрос Билл, пиная камушек.
- Почему ты такой серьезный? – поинтересовался в ответ Том. – Так вот, насчет истории… Дашь списать?
Каулитц тяжело вздохнул и кивнул. Конечно! Всем от него нужно только списать или чтобы он ответил на уроке, вызвавшись к доске самостоятельно! Он же чертов ботаник, ботаники думают только о том, как бы дать кому-нибудь домашку скатать, а больше им ничего и не надо! Не надо гулять со своей половинкой по парку, есть мороженое и смеяться, выпачкавшись в нем, не надо ходить в кино, целоваться и переплетать пальцы, и им, конечно же, совершенно не нужен человек, с которым можно будет уснуть и проснуться в одной кровати!
- Эй, Каулитц, в округе всё молоко скисло! – выдернул его из печальных размышлений Трюмпер. Он наградил его уничтожающим взглядом, но вместо того, чтобы представлять из себя горку пепла, Том продолжал глумиться: - Не, если тебе так в падлу дать мне списать, то ты скажи, я у кого-нибудь другого попрошу, у твоей подруги Лидии, например, она же тоже умная…
- Трюмпер, я с радостью дам тебе списать, только отвали от меня, - процедил Билл сквозь зубы. Том просиял, подмигнул ему, встал на скейт и укатил, сообщив предварительно, что Каулитц самый милый из всех людей, что он знает.
Гольдберг дала им задание поговорить о последней прочитанной книге. Том заинтересованно уставился на Билла, очевидно, предлагая ему начать.
- Я читаю русских классиков. Конкретно сейчас – «Собачье сердце», - отчитался Каулитц и собирался выслушивать недоумение по поводу своего выбора, но Трюмпер удивил:
- Классная книга, мне понравилась, - кивнул он. – Только имена у них совершенно непроизносимые, я даже на бумажку их выписывал, чтобы не запутаться. Я сейчас читаю Вербера. На классику не тянет, но очень даже ничего, особенно «Империя ангелов» мне понравилась.
- Офигеть, - поразился Билл.
- У тебя глаза сейчас вывалятся. Я тебя чем-то удивил?
- «Удивил» - не то слово, - признался Каулитц, задумчиво накручивая дредлок на палец. – Честно говоря, я в шоке. То есть… Ты не создаешь впечатление человека, который любит почитать!
- Ты так говоришь, как будто почитать – это примерно как выучить ядерную физику, - пожал плечами Том. – Дай историю списать.
- Ну что за лентяй, книжки он читает, а историю сделать не в состоянии, - попенял ему Билл, доставая тетрадь и размахивая ей у Трюмпера перед носом.
- «Но ведь вы ни за что не дадите. Ох, знаю я очень хорошо богатых людей. А в сущности, зачем она вам? Для чего вам гнилая лошадь»? – процитировал Том. – Эй, глаза побереги, ну вывалятся же сейчас!
- Выдавать цитаты из «Собачьего сердца» - это очень круто! – восхитился Билл, протягивая Тому тетрадь. – До такого еще даже я не дорос.
- Ты совершенно случайно читаешь мою любимую книгу, я знаю ее почти наизусть, - пояснил Том. – Простое совпадение. «Целую штаны, мой благодетель»! – и он углубился в переписывание.
Офигевший Билл не нашелся с ответом и молча пялился на круглые, приятные для глаза буковки Трюмпера.
Сидя в столовой и рассказывая Лидии о том, как сильно его удивил Трюмпер, Билл даже руками размахивал. Подруга кивала, ела свой пудинг и охала, но было заметно, что это совсем не то, что ей интересно. Когда Каулитц наконец закончил повествование о странном Трюмпере, она тут же задала вопрос:
- А что с Майки?
- Во-первых, он мне не понравился. Во-вторых, было совершенно очевидно, что я ему тоже не по душе. В-третьих, он сидит в шкафу и выбираться оттуда не собирается, а я не уважаю таких вот сидоков. Так что… Не судьба. Черт, мне забыли положить салфетку, - посетовал Билл, обнаружив, что ему нечем промокнуть губы. Он полез в портфель, чтобы достать платок, но, открыв его, больше заинтересовался бумажонкой.
На ней на принтере было напечатано:
ТЫ МНЕ НРАВИШЬСЯ
Сбоку шла жирная черная полоса, явно указывающая на то, что краска в картридже была уже на исходе. Билл смотрел на бумажку, забыв и о Майки, и об удивительном Трюмпере, и о Лидии. Последняя, впрочем, не дала забыть о себе надолго.
- Что там?
- Я кому-то нравлюсь, - растерянно сообщил Билл, протягивая ей записку. – Кому-то, у кого заканчивается краска в картридже, - добавил он, принимаясь терзать коробку с соком. – Очень интересно, как только я решил найти себе кого-нибудь, кто-нибудь тоже решил найти меня!
- Ну, у нас не очень-то много кандидатур, на самом деле, - Лидия внимательно рассматривала бумаженцию. – Это явно кто-то из тех троих, кого ты отшил. Было бы странно, если бы эти события и в самом деле случились одновременно случайно.
Билл молчал, размышляя о том, кто мог подложить записку. Это было так мило и так немного по-девчачьи, что Майки отпадал сразу: ну не вязался его образ с тем, кто мог пойти на такой миленький шаг. Скорее всего, это был Алекс. Он и смотрит на него грустно с тех пор, как Билл его отшил, и рядом периодически отирается, а значит, вполне мог подкинуть бумажку ему в рюкзак. Каулитц вытащил телефон из кармана джинсов и нашел их смс-переписку, удалить которую как-то не додумался.
«Это ты подкидываешь мне записочки?» - набрал парень и забарабанил пальцами по столу, ожидая ответа. Ответ не заставил себя ждать:
«А не пойти бы тебе на хер? – Предлагал Алекс. – Сначала посылаешь, потом смс-ки непонятные присылаешь. Ничего я тебе не подкидывал, придурок».
- … Придурок, - раздался голос Трюмпера прямо за спиной. – Это кто тебя так приложил?
- Не твоего ума дело, - буркнул Каулитц, поскорее сворачивая переписку.
- Ты расстроился? Только не плачь, я тебе уже говорил, если кто обидит…
- … Ты ему глаза набьешь, я помню, - раздраженно перебил его Билл. – Тебе обязательно доканывать меня?
- А как же! Это моя прямая обязанность! Для чего я, как ты думаешь, был послан на землю? Так с кем ты переписывался? Я начинаю ревновать!
- Отвали, - отмахнулся от него Билл и развернулся к Лидии. – Пойдем отсюда? Тут нам точно не дадут поговорить спокойно.
Нет, все-таки Трюмпер гадкий, несносный мальчик, несмотря на свой возраст и количество половых партнеров!
• • •
Сделав последнее упражнение по физике, Билл с облегчением отложил учебник, и устало потер переносицу. Записка не шла из головы. Оставалось всего два претендента на роль тех, кто мог бы написать ее. Однако не стоило отметать и тот вариант, что это какая-то невероятная случайность, и записку подбросил кто-то еще! Чертов Трюмпер ведь на всю школу голосил, что он ищет партнера, а на Билла много кто пускал слюнки, к тому же – обесчестить последнего девственника в школе – шутка ли!
Впрочем, подобные мысли Билл старался от себя гнать.
Всю ночь ему снилось, что за ним гоняются одноклассники с предложениями переспать, а сам он уже теряет силы и падает, катится кубарем под горку и прикатывается прямо к ногам Алекса, который зловеще хохочет и предлагает ему яблочко голосом Трюмпера.
- Приснится же такое, - почесал репу Билл, просыпаясь.
Мамы уже не было дома, поэтому завтракать пришлось в гордом одиночестве, и парень снова думал о том, кто мог прислать ему записку. В конце концов решил сначала проверить оставшихся двух претендентов, а уж потом напрягать мозг.
- Доброе утро ботаникам! – прокричал Том, нагоняя его по дороге в школу. – Ну вот, ты опять кислый, как пять лимонов! Будешь яблочко? Говорят, поднимает настроение!
- Привет, пустая голова, - криво улыбнулся ему Билл. – Я в печали от того, что опять на литературе придется лицезреть твою вечно довольную рожу.
- О, тогда можешь начинать веселиться – меня снимают с уроков, у нас сегодня игра. Правда, подружки твоей тоже не будет…
- Совсем пооборзели – не школа, а спортклуб какой-то, - пробурчал Билл. – И несправедливо! Я, может, тоже прогулять хочу!
- Так приходи болеть за нас, - предложил Том. – Вроде позволили ради такого дела слинять с занятий. А игра должна была состояться на следующей неделе, но что-то у наших противников не срослось, и они могут только сегодня и только в первой половине дня. Так что – халява, плиз, - он широко улыбнулся, запрыгнул на скейт, едва не навернулся, но вовремя уцепился за Каулитца. В итоге чуть не упали оба, но Трюмпер не обратил на это никакого внимания и покатил вперед, предварительно шутливо отдав честь.
- Ну что за придурок, - рассмеялся Билл, повторяя его движение. Возможность не ходить на уроки вдохновляла настолько, что он даже готов был пару часов лицезреть вредного Трюмпера.
Приятно было осознавать, что ты узнал новость в числе первых. Когда преподаватели объявили об игре, ученики радостно загудели, а Билл лишь улыбался с загадочным видом, думая о том, что он-то уже минут двадцать как в курсе, ему не пристало так гудеть и выказывать свою радость. Он перевел взгляд на Трюмпера, и тот заговорщицки ему подмигнул. Билл непонятно отчего смутился, но растянул губы в еще более широкой улыбке.
Лидия и другие чир-лидерши выступали перед игрой, и Каулитц снова и снова восхищался подругой. Та была гибкой, пластичной, энергичной и самой красивой из всех девчонок в команде поддержки. Три минуты выступления пролетели как одно мгновение, и трибуны разразились аплодисментами. Игра началась.
Билл никогда не был в числе болельщиков, так что поначалу ему было странно, что все вокруг орут, свистят и требуют сдать судью на мыло, но вскоре он втянулся и вторил всем этим воплям, а когда Тома толкнули, даже выругался неприлично и очень громко. Сосед справа не глядя похлопал его по плечу, поддерживая; достаточно сильно, надо заметить, но Билл не обратил на это внимания, всецело поглощенный игрой. Время пролетело незаметно, команда Тома сделала противников с совершенно разгромным счетом, и Лидия снова выглядела просто замечательно, но на этот раз Каулитц не просто отстраненно заметил это, он приплясывал на одном месте с командой поддержки, топал ножкой и вообще вел себя неадекватно.
После того, как команды разошлись по раздевалкам, он сбежал вниз, к подруге, подхватил ее и закружил, крепко прижимая к себе. Она смеялась, отбивалась от него и кричала, что больной, но Каулитцу было все равно. Отпустив девушку, он выхватил взглядом Тома и помахал ему рукой. Трюмпер что-то сказал своему собеседнику и подошел к нему.
- Это было невероятно круто! – захлебываясь восторгом, проорал Билл. – Супер, просто супер! Вы такие крутые, особенно когда ты… А он… А ты!.. – слов не хватало, поэтому Каулитц просто крепко обнял Тома и, смутившись, наконец успокоился.
- Я рад, что тебе понравилось, - сдержанно улыбнулся Трюмпер. – Ну, я пойду? Меня там ждут. Кстати! Пока не забыл! Сегодня вечером намечается вечеринка в честь нашей победы, не хочешь прийти?
- Я… Я подумаю.
- Я припасу яблочек на твою душу, - хохотнул Том и ушел, оставив Билла в совершеннейшем смятении. Впервые за очень долгое время он отреагировал так эмоционально, и кто попался ему в этот момент – Трюмпер!!!
Впрочем, долго рассуждать на эту тему ему не дала Лидия, позвав его в кафе, выпить по бокалу глинтвейна и поболтать о том – о сем, а заодно узнать, не Давид ли подбросил ему записку.
- Я слышала, он договаривался с кем-то по телефону о встрече, мы как будто случайно окажемся там и все выясним! – стрекотала она.
- К чему такие сложности? – вяло сопротивлялся Каулитц. – Не проще ли просто подойти и спросить?
- Вот просто подойдешь и спросишь в кафе, - отрезала подруга. – Давай, шевели своей симпатичной задницей, я голодная как волк!
Заказав по паре пирожных и один на двоих горячий шоколад, ребята стали ждать Давида. Тот, впрочем, вскоре пришел и уселся за соседний столик.
- Иди, - указала на него глазами Лидия. – Отличный момент, главное не упустить. Он кого-то ждет, если перепугается и будет стараться отвязаться от тебя – это точно он.
- Как тебя такую умную не украли-то в детстве, - недовольно пробурчал Каулитц, но покорно пошел к Давиду. Тот если и удивился ему, то вида не подал.
- Привет!
- Привет, - отозвался парень. – Какими судьбами?
- Да вот, пришли с Лидией попить горячего шоколада, - пояснил Билл и с места в карьер продолжил: - Скажи честно, это ты прислал мне записочку?
- Записочку? – наморщил лоб Давид. – Какую записочку? Я же не девчонка… К тому же, ты ясно дал понять, что у нас ничего не выйдет. Хотя жаль, - он посмотрел откровенно оценивающим взглядом, от чего Биллу стало не по себе. – Мы хорошо смотрелись бы вместе. Ты не думал об этом?
- Честно говоря, нет, - Каулитц непроизвольно чуть попятился назад.
- Подумай, - посоветовал Давид, и Биллу его тон почему-то показался угрожающим.
«И правильно делал, что молчал на нашем свидании, - пронеслось у него в голове. – Иначе я точно сбежал бы оттуда с дикими воплями».
- Я… Я подумаю, - сказал он просто чтобы что-нибудь сказать и поспешил удалиться обратно к Лидии.
- Ну что? – с интересом уставилась она на него. Билл покачал головой:
- Не он. Остается Майки.
- Он наверняка будет на вечеринке в честь победы баскетбольной команды, - Лидия повертела в руках ложечку, задумчиво глядя в потолок. – Можешь спросить там… Ты же пойдешь, верно?
- А ты оставляешь мне выбор? Если так, то…
- Не оставляю, - перебила его девушка. – Еще чего не хватало, тухнуть дома!
Девушка была права. Мало того, что его пригласили – пусть и какой-то Трюмпер – так еще и с Майки поговорить было просто необходимо, иначе Билл точно лопнул бы от интереса, а просто так подойти к парню, насвистывая незамысловатый мотивчик, не было никакой возможности. Они не общались в школе, а Майки вполне ясно сказал, что не желает никакой огласки.
Лидия увязалась помочь ему в выборе одежды. Билл не понимал, зачем: он прекрасно справлялся и без нее. Однако отказываться, как ему казалось, было неприлично, так что он ничего не сказал, только пожал плечами.
- Билл, я даже забыл, что я там обычно тебе предлагаю, когда встречаю, - удивленно вытаращился на него Том, когда они пересеклись на вечеринке. Лидия постаралась на славу, чуть начесав ему волосы, сделав немного более агрессивный, чем обычно, макияж и выбрав самые тесные джинсы. Для того, чтобы их надеть ему пришлось забыть о нижнем белье. Каулитц довольно улыбнулся и поплыл дальше, оставив офигевшего Трюмпера подбирать челюсть позади. У него было дело поважнее, чем болтать с Томом.
Впрочем, Майки на вечеринке еще не было, а Лидия была слишком занята общением с Мартином. Билл взял коктейль и уселся на свободный диван. Народ лениво общался, девушки строили глазки парням, а те планомерно нажирались пивом. Сама обыкновенная вечеринка, не хуже и не лучше остальных.
- Будешь конфетку? – материализовался из ниоткуда Том.
- Только если она не яблочная.
- У меня есть с кокосовой отдушкой, будешь? – выудил парень конфету из кармана. Билл пожал плечами и угостился. – Выглядишь так, как будто кого-то ждешь.
- Так и есть, - признался Каулитц. Алкоголь уже немного ударил в голову, так что язык развязался, а желание спорить и ругаться с Трюмпером, наоборот, спало. – Мне нужно поговорить кое с кем. Не вечно же мне быть последним девственником школы, в самом деле.
- О, - удивился Том. – Ты все еще помнишь ту мою глупую фразочку? Я думал, ты каждое мое слово воспринимаешь как неудачную шутку.
- Вообще-то, да. Но тут ты попал в точку. Я взрослый мальчик, когда-то пора начинать. Так что надо, наверное, сказать тебе спасибо.
- Билл, слушай, мне надо тебе кое-что сказать…
- Подожди! – оборвал его Билл, увидев в толпе Майки, и попытался встать. Получилось не с первого раза. Он зацепился за толстовку Трюмпера, чтобы не упасть, глупо хихикнул и вручил ему свой стакан, повторив на всякий случай, чтобы он его подождал, потому что иначе ему придется свалить: Лидия совсем забыла про него.
- Майки! – замахал он рукой, привлекая к себе внимание. – Надо поговорить!
Парень повернулся к нему, нахмурился. Билл прикрыл рот ладошкой: он совершенно забыл, что Майки просил не афишировать их знакомство. Впрочем, парень подошел к нему.
- Я должен спросить тебя, - доверительно сообщил Билл, встав слишком близко к парню, интимно шепча на ухо. – Это ты прислал мне любовную записку?
Майки отшатнулся, посмотрел на него внимательно, ненадолго подвис и осторожно произнес:
- Да, я.
- Никогда не подумал бы, - просиял Каулитц. – Это так… Приятно. Ты не производишь впечатления человека, способного на романтические поступки.
- В глубине души я жуткий романтик, - улыбнулся Майки, огляделся по сторонам и завел прядь волос Биллу за ухо. – Ты мне очень нравишься, Билл. Очень. Я пока не готов быть вместе на виду, мне нужно время…
- Ничего страшного! – поспешил уверить его Каулитц. – Главное, я тебе нравлюсь. И ты способен на всю эту романтическую чепуху.
- Я способен, - подтвердил парень, довольно улыбаясь. – Выпьем чего-нибудь? Я только со смены, устал жутко!
Музыка долбила по ушам. Билл сидел рядом с Майки и пил коктейль, в то время как сам парень накачивался виски, рассказывая ему о тонкостях своей работы. Он активно жестикулировал, часто прикусывал нижнюю губу и выглядел так забавно, что Билл иногда невпопад хихикал, заставляя друзей Майки странно посматривать на него. Сам парень этого словно не замечал, болтая без умолку и иногда хищно глядя на Каулитца. Тот недоумевал, как это его друзья все еще не поняли все о своем приятеле, а также предвкушал, как они будут валяться на диване, смотреть сериалы и смеяться. Майки будет делать всякие глупые поступки, отличающие влюбленного человека, а сам Билл будет совершенно счастлив.
Почувствовав, что захмелел и размечтался окончательно, Билл решил откланяться. Он чинно попрощался со всеми друзьями Майки, пожав тем руки, и снова едва не упал, вставая. Парень рассмеялся и сказал:
- Я провожу тебя, - и снова прикусил губу, заставив Билла прыснуть.
- Я не против.
Том, все это время сидевший среди друзей Майки, буркнул:
- Еще бы ты был против. Ребят, может, вас обоих стоит проводить?
- Не-не-не, - отверг его предложение Майки. – Как-нибудь справимся.
- Точно справитесь? Каулитц же ужратый как свинья, я не удивлюсь, если он сейчас на улице начнет раздеваться начнет и умолять тебя его поиметь!
Билл кинул на него взгляд, полный злобы. Сам Том выглядел ужасно недовольным, словно кто-то за пару минут испортил ему настроение.
- А что, ты хотел бы посмотреть, как я буду умолять о таком? – поинтересовался он и неестественно рассмеялся. Трюмпер шумно выдохнул.
- Не обращай внимания, - одернул его Майки. – Ты, Трюмпер, только о том самом и думаешь.
На улице было по-осеннему холодно, и Каулитц пожалел, что надел тонкую короткую косуху. Отойдя на приличное от вечеринки расстояние, Майки приобнял Билла за талию, тесно прижимая к себе.
- Я очень рад, что все так получилось, - признался парень. – Хорошо, что ты догадался, что я послал тебе эту записку.
Каулитц кивнул и подышал на руки:
- Холодно, - пояснил он.
Уже около самого дома Майки потащил его за гаражи, хитро поглядывая на Билла через плечо. Что ж, против идеи нацеловаться на ночь Каулитц не имел ничего против. Он хихикнул жеманно и опустил глаза.
Майки целовал его напористо, щетина неприятно колола лицо, а когда холодные руки полезли под майку, Билл словно очнулся от морока. Он попытался отпрянуть, но не тут-то было. Парень был пьян и смотрел на него со злобой, притискивая к себе и сминая задницу.
- Майки… - залепетал Каулитц. – Мне пора домой… Отпусти!
- Ну уж нет, - прорычал тот, больно щипая его за бок. – Ты меня весь вечер дразнил, так что не прикидывайся целкой! Я свое получу!
Было совершенно очевидно, что он не соображает ровным счетом ничего. Билл попытался выбраться из его объятий, но ничего не вышло. Майки только перехватил его поудобнее, так, что что-то недвусмысленно упиралось Биллу в бедро.
- Отойди от него, - вдруг властно сказал кто-то и добавил: - Иначе вся команда узнает, что ты у нас нежно-синий.
Глаза Майки налились кровью, он резко развернулся, явно собираясь что-то сказать, но подавился, увидев Тома. Тот продолжил:
- Мы оба понимаем, что я расскажу эту историю так, что про нее еще долго будут помнить. А Каулитц мне поможет. Поможет?
- П’может, - подтвердил Билл, клацая зубами. Майки наконец отпустил его, и он едва не упал, кое-как удерживаясь на ногах. Парень ушел молча и быстро, только глянул в глаза Тома.
- Чего встал, алкоголик? – насмешливо выгнул бровь Том, подходя к нему и застегивая куртку, которую, как оказалось, Майки успел распахнуть. И только тут Билл понял, как он испугался. Он всхлипнул, закусил губу, чтобы не разреветься совершенно позорно. Том все понял, обнял его и прижал к себе, успокаивающе поглаживая по голове. С ним было тепло, с ним было хорошо. Билл притих, слушая быстро-быстро бьющееся сердце.
А потом Трюмпер его поцеловал, и это было гораздо круче, чем когда его мокро и противно целовал Майки. Билл сдался сразу, приникая к горячим мягким губам, позволяя языку пробираться в рот, ласкаясь и задираясь. Он не уловил момента, когда руки Тома опустились ему на задницу и ощутимо сжали, но застонал от удовольствия, прижимаясь к парню сильнее, заводясь еще больше от ощущения его возбуждения. Он издал протестующий стон, когда Том оторвался от его губ.
- Что, недовольный? – легко щелкнул его по носу Трюмпер, нежно улыбаясь. – Пойдешь ко мне?
- Пойду, - Билл подался вперед, почти невесомо целуя парня в уголок губ. – Пойду, - повторил он на всякий случай.
- А мама не потеряет?
- Я сказал… Сказал, что сегодня не буду ночевать дома.
Том молча потянул его за собой. Да сопротивляться и не хотелось. Пока шли до его дома, Билл вдруг подумал о том, что только с Томом, с этим невыносимым вредным повесой, он мог разговаривать, не думая о том, как выглядит, сказав ту или иную фразочку, что с ним невыносимо легко, не надо подбирать слова, можно просто трепаться ни о чем.
У Трюмпера было уютно. Практически все пространство небольшой комнаты занимала кровать, около стены расположился маленький комод, а на подоконнике валялась подушка-думка. Том почему-то смутился. Заметил, что Билл рассматривает ее:
- Иногда сижу и в окно пялюсь, - признался он, снимая с себя толстовку. – Выпьешь?
- Только немного, - отозвался Билл, блуждая взглядом по комнате. В голове вдруг четко прозвучало: «Вы сегодня переспите», и в низу живота сладко потянуло. Он хотел Тома, он жутко хотел его.
Решившись, понял, что отступать некуда, да и не хочется. Поэтому когда Трюмпер принес им по стакану виски, решительно отставил их и притянул Тома, втягивая в медленный, тягучий и очень нежный поцелуй. Осторожно прикусил нижнюю губу, и парень тихонько фыркнул, почему-то сразу полез под футболку, нежно гладя спину кончиками пальцев, а потом они упали на кровать и рассмеялись.
Том целовал его. Целовал его всего, постепенно освобождая от одежды. Все замерло в животе, когда Трюмпер стащил с него джинсы, пробормотав, что он знал, уверен был в том, что белья на нем нет, и начал блуждать по нему, совершенно голому, голодным взглядом. Он попытался прикрыться, но Трюмпер завел его руки над головой и присосался к шее, наверняка ставя метку.
Потом он еще долго гладил Билла горячими руками, и снова целовал, и Билл тихо стонал, и раздвигал ноги, давая больше доступа, и едва не заорал от неожиданности и удовольствия, когда язык Тома обвел яички и пробрался чуть ниже, немного задев дырочку.
- Ты мне вставишь? – просящим тоном задал он вопрос. Трюмпер рассмеялся грудным, очень сексуальным смехом и снова поцеловал его, а потом встал и начал раздеваться.
Своего тела он явно не стеснялся, снимал с себя одежду неторопливо, наслаждаясь вниманием Билла. Он был высоким, подтянутым и в лунном свете особенно красивым. У Каулитца аж внутри все замирало от вида такого великолепного тела, от осознания, что именно с ним будет его первый раз.
Когда Том лег рядом и прижался к нему обнаженным, у Билла по спине побежали мурашки. Он притиснулся еще ближе и лизнул нижнюю губу парня. Тот подхватил поцелуй, и они снова долго ласкались. Каулитц изнемогал от желания, Том – он чувствовал! – тоже. Он не понимал, зачем Трюмпер тянет, почему ласкает невесомо, когда хотелось другого. Чтобы показать, как ему хочется, Билл сжал его член, довольно резко проводя мокрой ладонью вверх и вниз. Том застонал, чуть отпрянул. Посмотрел на него совершенно сумасшедшими глазами и пригрозил:
- Будешь провоцировать – не поздоровится.
- Может, я хочу, чтобы не поздоровилось, - игриво предположил Билл, позволяя целовать свою шею, тая в руках Трюмпера, вновь и вновь желая большего и большего. Том дышал отрывисто, движения его становились все более нелогичными, казалось, он хочет облапать его всего и сразу: то за задницу ухватит, то плечо погладит.
- Ты уверен, что хочешь этого? – спросил парень, на секунду отрываясь от шеи.
- Да-а-а, - выстонал Билл и поразился хрипоте голоса. – Да, - повторил он уже более твердо, прижимаясь ближе и двигаясь, чувствуя твердость члена Трюмпера.
- Повернись на другой бок, спиной ко мне, - попросил Том, и Каулитц выполнил просьбу без вопросов. – Так будет не слишком больно, - все-таки пояснил парень, целуя его в загривок, слизывая капельки пота. Рукой он оглаживал его бок, спускаясь ниже и ниже. Когда нежные пальцы наконец прикоснулись к члену, смыкаясь на нем, Билл качнул бедрами, желая большего. Услышал смешок за спиной, и рука с члена убралась, появляясь сзади, осторожно потирая дырочку. От ощущений сносило крышу окончательно, Каулитц выпятил задницу, показывая, что ему нравится происходящее.
Сердце в груди пропустило удар, а потом он растворился в себе и Томе. Ему не было больно, не было неприятно. Ему стало хорошо почти сразу. Все, что он когда-либо читал о сексе в пассивной роли, оказалось настоящей чушью, ну или Том был волшебником. Он двигался осторожно, снова и снова вознося Билла на вершину блаженства, но не давая дойти до края, он заставлял его выстанывать свое имя и кричать, с ним было очень, очень хорошо. Когда Том все-таки позволил ему кончить, было уже утро. Билла не интересовал тот факт, было ли хорошо Трюмперу, но сам он валялся совершенно без сил. Том перегнулся через него и легко поцеловал в губы, а потом лег позади, обнял и собственнически закинул на него ногу. Биллу было нереально хорошо. Он уснул, едва закрыв глаза.
Проснувшись буквально спустя двадцать минут, Каулитц не понял, где он находится. Голова раскалывалось, во рту было сухо и противно. Он попытался потянуться, но не вышло. Глаза Билла округлились, события в памяти стремительно восстанавливались. Он тихо застонал от негодования, осторожно спихнул с себя навалившегося Тома и сполз с кровати.
• • •
Как он мог позволить себе такое! И с кем! С Трюмпером! Черт возьми!
Билл ненавидел себя и алкоголь. Все выходные он пролежал дома, в кровати, изображая больного. Как теперь смотреть в глаза Трюмпера – насмешливые, как терпеть его подколки? Он ведь говорил, что не спит с девственниками, потому что они бревна, а именно им он и являлся! В школу идти не хотелось совершенно, показываться кому-то, признавать содеянное. Он снова и снова представлял, как Трюмпер будет глумиться над ним, выставляя на посмешище перед всей школой, и понимал, что не выдержит этого, что просто не сможет стерпеть такого.
Он не рассказал даже Лидии. Не смог. Было слишком стыдно. При воспоминании о случившемся краска, кажется, заливала его полностью. Или даже чуть больше. Он не мог есть, не мог спать, потому что едва смыкал глаза, представлял себе ту ночь, в которую чертов Трюмпер лишил его девственности, а он еще и требовал большего и большего.
Выходные пролетели слишком быстро, и в воскресенье вечером Билл сделал то, чего никогда не делал: он прикинулся больным и вынудил маму не пускать его в школу в понедельник. Понимая, что все это слишком временно, он, тем не менее, не мог заставить себя показаться на глаза Тому.
Все утро понедельника Лидия звонила ему, но он не брал трубку, сгорая со стыда, представляя, что Трюмпер наговорил всем. Перед глазами так и вставали картины его позора: Том рассказывает всем, его подпевалы ржут, как больные гиены, все тычут на него пальцем и шушукаются о том, как его сделал Трюмпер. И о том, что его едва не поимел Майки. Да лучше бы он позволил ему сделать с собой что угодно, он, по крайней мере, точно не проболтался бы!
Голова пухла от мыслей. Он подпрыгнул от звука пришедшей смс и дрожащими руками взял телефон. Сообщение от Лидии. Сердце застучало сильнее, грозя выпрыгнуть из горла, руки вспотели. Наверняка подруга, не дозвонившись до него, решила вытянуть информацию о случае с Трюмпером через смс.
«Гольдберг сказала, что завтра нам надо приготовить сообщение о своем соседе по парте. Оценка будет влиять на итоговый балл!» - сообщила подруга. Билл облегченно выдохнул, но потом снова напрягся: если Том все еще не разболтал о том, что между ними произошло, значит ли это, что он ждет, когда Каулитц придет в школу, чтобы глумиться в глаза?..
Он сел писать сообщение о Томе. «Он трахнул меня. Больше ничего о Томе Трюмпере я сказать не могу». Не то. «Том Трюмпер – хороший человек, рубаха-парень, и он отлично пользуется своим агрегатом». Тоже не то. «Том Трюмпер – падла, которая лишила меня девственности и теперь ждет моего появления в школе, чтобы поглумиться надо мной». О, Гольдберг явно удивилась бы такому описанию одного из своих учеников.
«Что я могу сказать о своем соседе по парте? – начал выводить он. – Я знаю его пять бесконечно долгих лет, и поначалу он даже показался мне милым, но потом я понял, что ошибался. Том Трюмпер – это квинтэссенция вредности и сарказма. Долгих пять лет он изводит меня вопросом о том, не хочу ли я яблочко, а у меня, между прочим, на них аллергия! Этот человек считает, что он крутой настолько, что может задирать меня перед всеми, оскорблять и зло шутить надо мной. Я вынужден был видеть его каждое утро перед школой и после школы тоже. Из-за этого эксперимента мне приходилось долгую неделю терпеть его рядом с собой еще и на литературе. Из всего этого эксперименты я вынес одно: я терпеть не могу Тома Трюмпера и яблоки».
Написав сочинение, Билл поставил жирную точку. К моменту, когда Гольдберг будет читать их, Том наверняка уже расскажет о том, что между ними произошло всей школе. Пусть литераторша знает, что ее эксперимент был чушью!
После написания сообщения на урок его потянуло в сон. Сразу. Глаза просто слипались. Билл подумал о том, что завтра ему все-таки придется появиться в школе и съесть свой бочонок позора, и сразу уснул.
Он намеренно вышел из дома позже обычного, когда Том уже наверняка ушел.
Ему казалось, что все смотрят на него, тычут пальцами. Алекс вроде глядел презрительно. Самого Трюмпера видно не было.
- Привет, Билл, - его хлопнули по спине, и парень вздрогнул, но это была всего лишь Лидия. – Как ты себя чувствуешь?
- Чувствую? – насторожился он. – Нормально! А что?
- Ну, ты болел вчера, не отвечал на звонки, тогда я позвонила твоей маме, и она сказала, что ты все выходные просидел в своей комнате и плохо себя чувствуешь, я волновалась…
- Ничего страшного, обычная простуда, - облегченно ответил Билл. Значит, Том и сегодня не успел ничего растрепать.
У него получалось не попасться Трюмперу на глаза вплоть до литературы. Он просто-напросто прогулял первые уроки, сидя в библиотеке и делая вид, что готовится к чему-то важному. На самом деле пытался унять бешено колотящееся сердце.
Придя на литературу, он с обреченностью кинул рюкзак под парту, а сам уселся и улегся на руки, не смея поднять взгляд.
Том не трогал его. Билл чувствовал, что он сидит рядом, но парень был на редкость молчалив, не сказал ни слова. Чего он тянет?
Гольдберг щебетала что-то о том, как полезен ее эксперимент, как сдружились между собой соседи по партам. Билл усмехнулся бы, если бы не был слишком напряжен. Какая дружба, какая симпатия, переспать с соседом по парте, просто чудесно! Том случайно задел его рукой, и Билл дернулся, вытаращился на него. Трюмпер смотрел недовольно, чуть скривив губы.
- … А теперь поменяйтесь своими сообщениями и посмотрите, что вы думаете друг о друге.
- Н-нет! – выдохнул Каулитц и закусил щеку, глядя на нахмурившегося Тома. Тот достал из рюкзака бумажку в мультифоре, и Билл почувствовал, как по спине побежали мурашки, а внутри все оборвалось. По краю шла черная полоса от заканчивающейся краски. Он переводил взгляд с сообщения на Тома. Воздуха не хватало. – Ты? – удивленно прошептал он. Трюмпер очаровательно покраснел, потупил взгляд.
- Ты мне нравишься, - тихо проговорил парень. – Уже очень давно. Извини, если что-то случилось не так, как тебе хотелось.
Билл громко рассмеялся, и Гольдберг недовольно посмотрела на него. Зря он прятался весь предыдущий день. Зря избегал Тома. И не только сегодня, видимо.
- Ты дашь мне прочесть свою работу? – попросил Каулитц, улыбаясь.
Том тоже улыбнулся и под партой нерешительно взял его руку в свою.
- Я и без бумажки все тебе расскажу, - ответил он и сжал пальцы.