Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
ВВЕДЕНИЕ
Явления жизни и человеческие характеры на Кавказе чрезвычайно выпуклы, даже когда они, вместе с тем, сложны. Особенный интерес представляет сплетение, а иногда и полное совпадение вопросов национальных с социально-экономическими. Этой особенностью кавказкой жизни обусловливается немалая трудность управления краем и контроля над работой местных органов власти, то взаправду, то притворно не понимающих практического значения своеобразных основ тамошнего общественного склада и быта.
Цель данной работы, выделить основные причины, препятствующие объединению народов России и Кавказа. Проблема Кавказа это, прежде всего национальная проблема и если сейчас не найдется решение этого недоверия, то не найдется никогда. Рассмотреть и разобраться так в чем же заключается значение понятие «Кавказский крест», а также более подробно события, происходившие в данном регионе с 1827 по 1865 год. Именно в этот период времени было официально закончено военное противостояние и разрешен религиозный конфликт на Кавказе.
Коренные жители Кавказа испокон веков в большинстве своем были людьми грубыми и жестокими, они привыкли поступать по своей воле, а не по чьей-то другой, и потому во все времена творили, что хотели. Ни властный Митридат, ни грозный Рим им были не указ.
Наши солдаты, а за ними и народ, назвали Кавказ “погибельным”, потому что покорение его было сопряжено с невероятным сопряжением героизма и тяжкими жертвами.
Не стоит забывать и о том, что кавказский коридор - это наиболее близкий путь к центру России, к Поволжью. И потому это наиболее опасное направление для вероятного "прорыва" исламских экстремистов. Это нам достаточно наглядно показали обе недавние чеченские кампании.
Необходимо помнить и о том, что между Россией и горскими народами, помимо грабительских набегов и войн, существовали отлаженные торговые, политико-дипломатические, культурные связи на всех уровнях, династические браки, прочная личная симпатия и дружба между властителями.
ГЛАВА 1. ПРИЧИНЫ ПРОДВИЖЕНИЯ РОССИИ НА КАВКАЗ
Начало движения России в сторону Кавказа относится к раннему периоду истории Русского государства, ко времени царствования Святослава, то есть к концу X века. Разгромив хазар, владения которых в то время простирались на многие части Кавказа и юго-восточные степи теперешней европейской части России, Святослав добрался до ясов и косогов, живших по предгорьям Кавказа к востоку от Азовского моря, победил их и, таким образом, занес русскую границу на самую Кубань, где потом появляется русское Тмутараканское княжество. Но затем, в удельный период, Русь далеко была отодвинута от берегов Азовского моря. Начало сношений России с Кавказом относится к концу XV столетия.
Впервые активное действие со стороны России по отношению к Кавказу проявилось при Петре I. Стремясь открыть торговый путь в Индию, для чего надо было стать владельцем Каспийского моря, Петр предпринял поход в 1722-1723 гг. и покорил прикаспийские провинции. Однако, наступление России на горный Кавказ вызвало образование в среде горцев-мусульман движение мюридов— борцов за веру. Под руководством вождя — имама — мюриды вели против неверных (христиан) священную войну — газават. В 1834 г. имамом был провозглашен Шамиль, создавший в Дагестане и Чечне сильное теократическое государство. В 1830-1840 гг. Шамилю удалось одержать ряд побед над русскими войсками. Однако суровость внутренних порядков в государстве Шамиля, жестокий гнет приближенных имама постепенно разлагали имамат изнутри. В 1859 г. войска Шамиля были окончательно разбиты, а сам он попал в плен. Основные этапы продвижения России на Кавказ.
Первый этап, начавшийся с середины XVI в., продолжался до конца 17 века и был периодом мирной колонизации края. Он характеризуется вассально-союзническими формами отношений московских царей со старейшинами чеченских общин. Москва пыталась расширить свое влияние в регионе, в основном, политическими и торгово-экономическими средствами. Эта политика имела успех и чеченские общины на добровольной основе (посредством заключения договоров) заявляли о признании верховной власти Московского государства.
Второй этап, длившийся почти весь XVIII век, знаменует собой начало открытой военной экспансии России на Северный Кавказ. В эпоху царствования Петра I, а затем и Екатерины II, доминирует доктрина военной колонизации горских земель. И хотя в 1781 г. присягами было оформлено добровольное подчинение приграничных с русскими крепостями чеченских общин России, в 1785 году в Чечне началось мощное национальное движение под руководством шейха Мансура. С этого момента начинается вооруженная борьба чеченского народа за свободу и независимость. Отсюда берет начало чеченское национальное движение. С конца XVIII в. шейх Мансур первым предпринял попытку объединения северокавказских народов под знаменем ислама в единое государство. Однако реализовать эту идею полностью шейху Мансуру не удалось.[3]
Начавшееся в Чечне антиколониальное движение горцев охватило и некоторые другие районы Северного Кавказа. В нем приняли участие главным образом социальные низы горцев. Имущие слои горских народов вначале пытались использовать антиколониальное движение крестьян в интересах упрочения своей власти в горских общинах, а также для восстановления утраченных позиций свободы выбора в отношениях с Москвой. Но вскоре, испугавшись роста антифеодальной направленности движения шейха Мансура, горские верхи не только отошли от него, но и в ряде случаев вместе с русскими войсками приняли участие в усмирении восставших крестьян. Первый имам горцев Северного Кавказа около шести лет вел войну с царскими войсками, но потерпел поражение. Шейх Мансур был пленен в 1791 году и умер в Шлиссельбургской крепости.
Третий этап приходится на первую половину ХIХ века. С назначением генерала А. П. Ермолова (1816-1827 гг. ) командующим русской армией на Кавказе начинается планомерное продвижение русских войск в глубь территории Чечни, военное давление усиливается. В ответ в Чечне нарастает национальное движение. Более 30 лет его возглавляет Бейбулат Теймиев. Ему удалось впервые объединить большинство чеченских обществ. Он также пытался объединить горские народы, заключив союз вольной Чечни с феодальными княжествами Северного Кавказа. Бейбулат Теймиев был сторонником мирного разрешения конфликта и стремился избежать большой войны с Россией. Его предательское убийство способствовало эскалации военных действий.
Имаму Шамилю удалось в 1834 году завершить то, что начал шейх Мансур: объединить часть горцев Северного Кавказа в борьбе против царской России и создать имамат - светско-религиозное государство, которое оказалось в состоянии 27 лет противостоять самой сильной тогда военной державе мира.
В 1859 году Шамиль потерпел поражение и стал почетным пленником императора Александра II. Он и его родственники были обласканы царем и отреклись от идеалов Кавказской войны. Чечня оказалась во власти царской военной администрации. Вместо обещанной автономии во внутренних делах чеченцы получили колониальный режим. Их оттеснили в предгорные и горные районы. По сговору с Турцией царизм начал добровольно-принудительное переселение чеченцев в Османскую империю. В результате царские власти избавились от значительной части населения. На политику захватов, депортаций, насилия чеченцы отвечали восстаниями. Царизм пытался решить проблему силовыми методами. Однако насилие только провоцировало новые выступления. И тогда в Чечне было введено так называемое военно-народное управление, иными словами военно-оккупационный режим.
Анализируя причины Кавказской войны, следует отметить, что она стала следствием не только военной экспансии царизма, но и внутренних раздоров на Кавказе, борьбы местных элит за власть и влияние в горских обществах. Агрессивному этнонационализму, религиозному экстремизму в Чечне всегда противостояли пророссийские силы, поддерживавшие идею создания светского, демократического государства и традиционный ислам. Кроме того, в основе национальных движений, восстаний, революций и войн на Кавказе лежали социально-экономические причины: отсталость и нищета большей части населения края, отданного на расправу продажной колониальной администрации и местной бюрократии.
В целом история российско-кавказских отношений в этот период свидетельствует не о войне народов и их культур, а о противостоянии на уровне интересов элит, не всегда совпадавших с интересами нации. Бесспорно, в основе противостояния Чечни и России присутствовал элемент межцивилизационного конфликта, но он не являлся доминирующим. Чеченское национальное движение, часто имело религиозную оболочку. Однако идея сохранения и развития этноса всегда брала верх над идеей религиозных войн. Насилие, грубое вмешательство в традиционный уклад жизни горцев - вот что толкнуло их на войну с Россией. То же самое произошло и в современной чеченской войне. Начав широкомасштабные военные действия против мирного населения, Москва спровоцировала массовое сопротивление чеченцев федеральным войскам, породила агрессивный сепаратизм (национализм). Но и на этот раз в вооруженной борьбе участвовала только часть чеченского населения. Большинство чеченцев было против войны с Россией. Так же, как в свое время были чеченские общины, которые воевали против имама Шамиля, так нынче были те, кто сознательно противостоял Дудаеву. Но именно в период Кавказской войны зародилась идеология чеченского воинствующего этнонационализма. На нее опираются современные чеченские сепаратисты, отвергая идеи союза Чечни с демократической Россией, вычеркивая из истории мирные созидательные периоды развития русско-чеченских отношений.
Четвертый этап. В период пребывания Чечни в составе России (вторая половина XIX в.) царизм проводил политику кнута и пряника. Государственно мыслящие представители царской администрации осознавали, что насилием проблему горцев не решить. В 70-90-х гг. наблюдается ослабление полицейского режима, формируется пророссийская чеченская элита. Создаются первые русские школы для горцев. Регион постепенно втягивается в экономическую систему российского капитализма. В Грозном начинается добыча и переработка нефти, прокладывается железная дорога, формируется национальная буржуазия. Именно в этот период (годы правления царя реформатора Александра II) Чечня выдвинула таких духовных лидеров, как Кунта-Хаджи, Солца-Хаджи, Дени-Шейха Арсанова, Баммат-Гирея Митаева, Али Митаева, Сугаип-Муллу - носителей идей традиционного для Чечни (суфистского) ислама. В этот период сложились благоприятные условия мирного разрешения национальных проблем в рамках начавшейся либерализации российской политической системы в сторону становления конституционной монархии. Элитные слои чеченского общества, несмотря на рецидивы этноцида в отношении чеченцев и ингушей, пытались вписаться в российское общество и тем самым дать возможность своему народу воспользоваться плодами русской культуры. Примечателен тот факт, что Чечня после присоединения к России принимала активное участие почти во всех ее войнах. И это притом, что чеченцы были освобождены от воинской повинности. Чеченские и ингушские воины-добровольцы прославились в русско-турецкой (1877-1878 гг.), русско-японской, русско-германской войнах. Интересна в этом отношении оценка российским императором Николаем II, действий ингушского и чеченского полков в период Брусиловского прорыва на русско-германском фронте (1915 г.). В телеграмме генерал-губернатору Терской области Николай II писал: Как горная лавина обрушился ингушский полк на германскую Железную дивизию. Он был немедленно поддержан чеченским полком. В истории русского отечества, в том числе нашего Преображенского полка, не было случая атаки конницей вражеской части, вооруженной тяжелой артиллерией: 4, 5 тысячи убитых, 3, 5 тысячи взятых в плен, 2, 5 тысячи раненых, менее чем через полтора часа перестала существовать железная дивизия, с которой боялись соприкасаться лучшие воинские части наших союзников. Передайте от моего имени, царского двора, от имени всей русской армии братский сердечный привет отцам, матерям, сестрам, женам и невестам этих храбрых орлов Кавказа, положивший своим бесстрашным подвигом начало конца германским ордам. Никогда не забудет этого подвига Россия, честь им и хвала. С братским приветом Николай II. 25 августа 1915 года.Чеченский полк входил в состав так называемой Дикой дивизии, созданной по инициативе младшего брата Николая II - Великого князя Михаила Александровича. Во время Первой мировой войны полк воевал на Юго-Восточном фронте русской армии, которым командовал генерал Алексей Брусилов. Чеченцы отличились не только в знаменитом “брусиловском прорыве” австро-германской обороны, но и в сражениях в Галиции и Карпатах, в переправах через Днестр и Прут, в боях у Полянчика, Рыбне, Тышковца, Станиславова, в районе реки Ломнице и других операциях. Отчаянные вылазки и героические атаки “орлов Кавказа” по достоинству оценивались командованием русской армии – ежемесячно от 40 до 150 офицеров и всадников Чеченского полка награждались боевыми орденами, медалями, почетным оружием, получали новые звания за храбрость в сражениях. На наградах, которые вручались подданным нехристианского вероисповедания, изображения христианских святых (святого Георгия, Святого Владимира, святой Анны и т. д.) были заменены государственным гербом Российской Империи– двуглавым орлом.
С началом ХХ века в отношениях с горскими народами царизм делает ставку на насилие. В ответ национальное движение и чеченцев приобретает форму абречества. (абрек - разбойник, народный защитник). В период трех российских революций на чеченское общество оказала заметное влияние российская социал-демократия. Вскоре социализм становится конкурирующей с исламом идеологией среди части интеллигенции. Общественные деятели - Т. Эльдарханов, А. Шерипов, и др. занимались просветительской работой, подъемом национального самосознания. Пятый этап отношений охватывает советскую эпоху. В годы революций и гражданской войны (1917 по 1925 гг.) в Чечне господствовали анархия и безвластие. Национальное движение раскололось и не смогло консолидировать общество. В нем обозначились три направления: государственный национализм, ориентированный на Советы (коммунистов); демократический национализм этнического толка, ориентированный на Запад; радикальный национализм, ориентированный на ислам и пантюркизм. Не увенчалась успехом попытка создания теократического государства (эмиратство шейха Узун-хаджи). В конечном счете, большая часть населения сделала выбор в пользу советской власти, обещавшей свободу, равенство, землю, государственность.
В ходе классовых столкновений 20-х годов, Грозный неоднократно переходил из рук в руки. В марте 1918 гг. была создана Терская Советская республика. Горская АССР была провозглашена в январе 1921 года. С ноября 1922 года некоторое время существовала Чеченская Автономная область РСФСР. А 15 января 1934 года Чеченская и Ингушская автономная области были преобразованы в Чечено-Ингушскую АССР. Годы Гражданской войны оставили в чеченской истории имена, которые хранит благодарная народная память: участники стодневной защиты Грозного, защитники села Гойты… И памятник на площади Дружбы народов в Грозном– чеченец Асланбек Шерипов, русский Николай Гикало, ингуш Гапур Ахриев – они сражались вместе. По пятилетним планам до Великой Отечественной войны немало было сделано для реконструкции промышленности Чечни и развития культуры. Так, грамотность с 0, 8% в 1920 г. поднялась до 85% в 1940г. История всех научных учреждений также начиналась в этот период: ГрозНИИ был основан в 1928 г., Институт истории, социологии и филологии в 1926 г.
Промышленность ЧИ АССР и весь народ республики с огромным напряжением работали в годы войны для нужд фронта. Чеченцы воевали и в армии, и в партизанских отрядах. Тысячи из них были награждены орденами и медалями. 36 человек стали Героями Советского Союза.
Закавказская Федерация советская форма, государственная форма объединение народов Закавказья в 1922–36 гг. Внутренняя и внешнеполитическая Азербайджан, ССР, Армения, Грузия. ССР после гражданской войны и военной интервенции 1918-20 гг. диктовало необходимость их хозяйственного и военно-политического объединения в борьбе против враждебных действий империалистов и остатков заказной контрреволюции, за восстановление хозяйства, ликвидацию межнационального недоверия и вражды, уяснилась в результате 3-летнего хозяйничанье мусаватистов, дашнаков и грузинов.
Идея объединения была выдвинута В. И. Лениным 12 марта 1922 г. в Тбилиси полномочная конференция представителей ЦИК Азербайджана. ССР, ЦИК утвердила договор о создании Федеративного Союза Социалистических Советских Республик Закавказья. [ФСССРЗ] высшей властью его была признана Полномочная конференция представителей избираемых в равном числе правительствами республик, а объединенным исполнительных органов избираемый конференцией Союзный совет. 13 декабря 1922 г, первый Закавказский съезд советов в (Баку) преобразовал ФСССРЗ в единую Закавказскую Социалистическую Федеративную Советскую Республику [ЗСФСР], при сохранение самостоятельности входящих в неё республик. Съезд утвердил Конституцию ЗСФСР, образовал Закавказский ЦИК и ответственный перед объединенный СНК ЗСФСР. Против создания Закавказской федерации выступали грузины, национал уклонисты. Их позиция не получила поддержки трудящимися и были осуждены коммунистическими организациями. Закавказье 30 декабря 1922 г. ЗСФСР объединилась с РСФСР с УССР и с БССР в союз ССР. По конституции СССР 1936 г. Азербайджан, Армения и Грузия вошла в состав СССР как самостоятельная союзная республика.
В истории народов СССР. Имамат государство мюридов в Дагестане и Чечне, возникшее в конце 20х годов 19 века во время борьбы народов Кавказа против колонизаторской политики царизма. Особенно яркое выражение Имамата получил в годы правления Шамиля (1834-1859) Имамат Шамиля представлял собой государство, которое прикрывалась религией оболочкой мюридизма свои чисто светские цели: укрепление классового господства дагестанских и чеченских феодалов, возглавлявших борьбу с царскими войсками. Имамат опирался на военизированных мюридов–ближайшее окружения имамата и аппарат власти на местных. К началу 50-х годов углубился внутренний кризис Имамата и обострилось противоречие между крестьянами, которые стали отходить от движения Шамиля.
ГЛАВА 2. ПРИСОЕДИНЕНИЕ КАВКАЗА К РОССИИ
Присоединения Кавказа к России имело многообразное значение. Во-первых, происходило устранение военно-стратегической опасности, ликвидация плацдармов, с которых совершилась или могли в любой момент совершиться вторжения на собственно российскую территорию. Во-вторых, эти войны имели ясный оттенок реванша за причиненное некогда ордой страдания и уничтожения, что создавало благоприятный психологический климат в русских войсках. В третьих в состав государства включили весьма соблазнительные для колонизации земли. И в-четвертых необходимость обеспечить безопасность азиатской торговли России. Уже в начале XIX в. высшее руководство России стало все более отчетливо проявлять свои политические, экономические и военно-стратегические интересы на Кавказе. Большие и заманчивые перспективы открывало владение Кавказским побережьем Черного и Каспийского морей. Имея перед собой таких соперников как Иран и Турция, поощряемых Англией и Францией, а за своей спиной — непокорных и воинственных кавказских горцев, русское правительство вынуждено было действовать в Закавказье с большой осторожностью. Территориальные приобретения здесь являлись результатом не только военных действий, но также добровольного перехода местных владетелей в подданство России.
В 1801-1804 гг. в состав России добровольно вошли Восточная Грузия, Мингрелия, Гурия и Имеретия. В это же время мирным путем к России были присоединены большая часть владений, расположенных на Кавказском побережье Дагестана и Закавказья: Шекинское, Карабахское, Ширванское ханства и Шурагельский султанат. В начале 1806 г. русские войска вошли в Баку.
Иранский хан Аббас-Мирза сделал попытку остановить продвижение русских в Кавказском регионе, но потерпел поражение на реке Араксе в октябре 1812 г. По мирному договору, подписанному в октябре 1813 г., было окончательно закреплено вхождение в состав России Дагестана, Грузии, Имеретии, Гурии, Мингрелии и Абхазии, а также Карабахского, Дер-бентского, Кубинского, Бакинского и ряда других ханств. Россия добилась исключительного права иметь военный флот на Каспийском море. Русские купцы отныне могли свободно торговать на территории Ирана. Годом раньше Турция по Бухарскому мирному договору признала право России на все добровольно вошедшие в ее состав кавказские земли.
В 1826-1827 гг. иранский хан Аббас-Мирза вновь попытался остановить продвижение русских на Кавказе, но опять потерпел поражение. По Туркманчайскому мирному договору (февраль 1828 г.) в состав России вошли Эриванское и Нахичеванское ханства Армении. Туркманчайский (Россия-Иран, 1828 г.) и Адрианопольский (Россия-Турция, 1829 г.) мирные договоры окончательно закрепили присоединение Закавказья к России. [4]
Военные действия российских войск на Северном Кавказе в 1817-1864 гг., были направленны на присоединение этих территорий к Российской империи, получили в историографии название «Кавказская война».
По утвержденному императором Александром I плану генерала А.П.Ермолова предполагалось постепенное продвижение русских войск на юг Кавказа и подавление сопротивления горцев. Первым шагом на этом пути стал перенос укрепленной линии с реки Терек на реку Сунжа. В 1817 г. началось строительство Сунжинской линии обороны.
План строился на тактике возведения стратегических пунктов, через которые можно было выйти в плодородные долины. Горцы оттеснялись в районы, где без пашни и зимних пастбищ было невозможно поддерживать хозяйство, обеспечивать население продовольствием. Правительство переселяло горцев из высокогорных аулов в долины, мобилизовывало население на строительство дорог и мостов. В этот период были сооружены крепости Грозная (1818 г.), Внезапная (1819 г.), Бурная (1821 г.), ставшие главными опорными пунктами русских войск в Дагестане.
В ответ на действия российского командования дагестанские и чеченские владетели атаковали Сунжинскую линию, но потерпели поражение (1819-1821). Их земли были конфискованы и переданы прорусски настроенной знати, многие чеченские и дагестанские аулы разорены. Попытка подавить начавшееся освободительное движение военной силой вызвало мощный всплеск восстаний в Кабарде (1821-1826 гг.), Адыгее (1821-1826 гг.) и Чечне (1825-1826 гг.). Их подавляли специальные карательные отряды.
Вскоре разрозненные столкновения переросли в войну, охватившую Северо-Западный Кавказ, Дагестан, Чечню и продолжавшуюся почти 50 лет. Освободительное движение носило сложный характер. В нем переплетались общее недовольство произволом царской администрации, ущемленная национальная гордость горцев, борьба политической элиты за власть, боязнь мусульманского духовенства религиозных притеснений со стороны христианского правительства России и другие мотивы.
Правительство Николая I выбрало более гибкую тактику покорения Кавказа. Сменивший в 1827 г. Ермолова генерал И.Ф.Паскевич отказался от идеи «быстрой войны» и сосредоточил усилия на укреплении русских позиций на Кавказе. В 1828 г. была сооружена Военно-Сухумская дорога, связавшая Кабарду и Абхазию, в 1830 г. построена Лезгинская укрепленная линия, отделившая Кахетию от Дагестана. Одновременно возводились укрепленные пункты на Черноморском побережье. [7]
В ходе Кавказской войны можно выделить несколько этапов: 1817 -начало 1820-х гг., когда русские войска встречали сопротивление отдельных отрядов горцев и достаточно легко подавляли их; с 20-х гг. происходит объединение горских мусульман в единое государство под знаменем «мюридизма». Мюридизм (или послушничество) проповедовал духовное совершенствование мусульман. Он требовал от послушников полного подчинения воли духовному наставнику. В условиях национально-религиозной войны (газавата) это вылилось в беспрекословное подчинение мюридов имаму.
В конце 1820-х - начале 1830-х гг. в Чечне и Горном Дагестане образовалось единое военно-теократическое государство — имамат. Вся административная, военная, судебная и духовная власть в нем сосредотачивалась в руках имама. Единственным законом, который правил мюридами, был закон шариата - свод религиозно-этических предписаний. Государственным языком признавался арабский. [1]
В 1828 г. первым имамом к руководителем «священной войны» стал Гази-Магомед. Он провозгласил объединение мусульманских народов Чечни и Дагестана перед лицом христианской экспансии. Однако Гази-Магомеду не удалось подчинить всех предводителей горских отрядов. Так, аварский хан отказался признать его власть. В 1830 г. имам осадил столицу Аварии — Хунзах, но не добился успеха.
После этого основные действия имама сосредоточились на ликвидации русских отрядов и крепостей. В 1831 г. Гази-Магомед с 10-тысячным, войском взял Тарки, осадил-крепости Бурная и Внезапная, затем бои развернулись на подступах к крепостям Владикавказская и Грозная. Русским войскам удалось оттеснить отряды имама в Горный Дагестан. В 1832 г. против Гази-Магомеда была предпринята карательная экспедиция во главе с генералом Г.В.Розеном. Ей удалось окружить имама в ауле Гимры. Сам Гази-Магомед погиб в бою.Его преемник, Гамзат-бек продолжил Газават. Он завершил разгром аварских ханов. В 1834 г. ему удалось захватить Хунзах и уничтожить ханскую семью. Но и сам он пал жертвой кровавой мести.
Новым имамом в том же году был провозглашен Шамиль (1799-1871. Это был хорошо образованный человек. При нем борьба горцев получила наиболее широкий размах. Однако власть нового имама мусульманская знать признала не сразу. Несколько лет ушло на укрепление позиций Шамиля, на устранение соперников. 25 лет властвовал он над горцами Дагестана и Чечни. Имамат при нем был разделен на округа, во главе которых стояли наибы. Была создана дисциплинированная, обученная армия в 10-15 тысяч человек.
С ними Шамиль ушел из Аварии вглубь Дагестана. В центре горной гряды Северо-Восточного Кавказа в ауле Ахульго была устроена резиденция имама. Русское командование решило, что движение горцев в основном подавлено и ограничивалось отдельными карательным экспедициями. Шамиль же использовал передышку для упрочения своей власти и сплочения горцев для дальнейшей борьбы. В 1836 г. к нему присоединились повстанческие отряды дагестанцев и чеченцев. Тогда же имам предпринял попытку установить связь с иностранными державами и получить от них финансовую и дипломатическую поддержку.
Поначалу Англия активно откликнулась на предложение, стремясь контролировать ситуацию на Кавказе. Но в 1836 г. у Черноморского побережья русским правительством была перехвачена английская шхуна с оружием на борту, и Лондон поспешил погасить политический скандал обещанием не вмешиваться в кавказский конфликт. Военные действия на Кавказе возобновились в 1837 г. Но наступление русских войск на Дагестан не было успешным. Поэтому после заключения перемирия (в ходе которого Шамиль принял российское подданство и выдал Заложников), царское правительство вернулось к испытанной тактике строительства укрепленных крепостей, горных дорог, переселения горных аулов.
Однако через год в 1839 г. Шамиль поднял восстание. Для его подавления были отправлены два отряда: один в Южный Дагестан, второй под командованием генерала П.Х.Граббе смог захватить и разрушить укрепленный аул Ахульго. Раненный Шамиль с небольшим отрядом прорвался в Чечню. Приступ аула стоил русским больших потерь.
Развитие Кавказской войны вело к новым и новым жертвам. Официальная Россия считала долгом чести русской армии подавить сопротивление «диких» горцев, не признавала справедливой национальную войну. Более того, администрация настаивала на быстром подавлении сопротивления силой оружия, невзирая на жертвы.
Между тем, Кавказская война становилась все более непопулярной в российском и европейском обществе. Сомнения в верности правительственных действий высказывали многие офицеры из высшего командного состава армии. Так, генерал Н.Н.Раевский считал, что следует учитывать национальные чувства горцев и интегрировать население Кавказа в состав империи мирными средствами, а не подавлением. Аналогичные мысли высказывали генерал Д.А.Милютин, полковник Чайковский, а также деятели культуры, писатели, ученые (А.С.Грибоедов, Л.Н.Толстой и др.).
1840-е гг. стали периодом наибольших военных успехов Шамиля. Ему удалось нанести ряд чувствительных ударов отрядам Кавказского
Корпуса: были захвачены укрепления Черноморской береговой линии, занята Авария, вновь утверждена власть над Дагестаном. В это время территория имамата увеличилась в два с лишним раза, численность армии повстанцев возросла до 20 тыс. человек. Это была внушительная сила для противодействия царскому правительству.
Встревоженный положением на Кавказе, император Николай I назначил наместником и главнокомандующим войсками генерала М.С.Воронцова, предоставив ему чрезвычайные полномочия (1844 г.). В мае 1845 г. новый наместник предпринял новую попытку. Ценой многочисленных людских потерь он взял резиденцию Шамиля, село Дарго, но затем его отряд попал в окружение, из которого вышло немного солдат. В результате Даргинской экспедиции погибло более 3 тыс. русских солдат.
С 1846 г. Воронцов вернулся к плану Ермолова: стал сжимать имамат кольцом укреплений. Это оказалось более результативным, так как соотношение сил было в пользу русского Корпуса, к тому же в имамате стало расти недовольство рядовых мюридов деспотизмом наибов.
В конце 1840 - начале 1850-х гг. имамат Шамиля начал клониться к упадку. Границы его сужались. Наибы и представители государственных органов имамата превращались в крестьянских владельцев, что обостряло социальные противоречия. Начался также переход на сторону царского правительства части аульской верхушки. Шамиль же, теряя поддержку, усиливал репрессии против неверных сторонников.
В 1853 г. его отряды были оттеснены в горный Дагестан, где испытывали острую нужду в продовольствии. Накануне Крымской войны Шамилю удалось договориться с турецким командованием о совместных действиях на Кавказе. В ходе их имаму удалось летом 1854 г. прорвать Лезгинскую линию и захватить Цинандали (Кахетия). Но это был последний военный успех Шамиля. Возмущенный высокомерным тоном турецкого командования в отношении горцев, имам прервал с ним связь и отвел войска в Дагестан.
Назначенный в ноябре 1854 г. командующим Кавказским округом и наместником генерал Н.Н.Муравьев признал право горских народов на независимость. В 1855 г. он заключил с Шамилем договор о торговых отношениях, установивший относительное перемирие. Однако мирная тактика русского командования была изменена после заключения Парижского мира 1856 г. Он дал возможность стянуть в Кавказский регион значительные военные силы, и сменивший в 1856 г. Н.Н.Муравьева генерал А.И.Барятинский разработал план наступления на горцев с прочным закреплением занятых территорий. Кавказский корпус был преобразован в армию. Началось массированное продвижение в горные районы Северного Кавказа.
В результате в 1857-1858 гг. была занята Чечня, развернуто наступление на Дагестан. В феврале-марте 1859 г. отряд генерала Н.И.Евдокимова осадил временную резиденцию Шамиля — аул Ведено Имам с 400 мюридами вынужден был оставить его и скрылся в ауле Гуниб 25 августа 1859 г. Шамиль сдался в плен. В ноябре 1859 г. сдались основные силы адыгейцев. Через адыгейские земли прошла Белореченская укрепленная линия с крепостью Майкоп. Закубанье стало заселяться русскими казаками.
На заключительном этапе Кавказской войны русские войска под командованием Евдокимова заняли весь Северный Кавказ. Оттесненные к морю или загнанные в горы адыгейцы были вынуждены либо переселяться в прикубанские степи, либо эмигрировать в Турцию. В мае 1864 г. был подавлен последний очаг сопротивления горцев — урочище Кбаада. Этот день считается датой окончания Кавказской войны, хотя в некоторых районах Северного Кавказа военные действия продолжались до конца 1864 г.
Суть Кавказской воны на мой взгляд заключается в следующем, с образованием в ХV1 в. Московского централизованного государства русский царизм развернул военно-колониальную экспансию, в том числе в кавказском направлении. Ее побудительные мотивы были связаны с геостратегическими и в меньшей степени идеологическими соображениями. В эпоху Екатерины II продвижение России на юг стало особенно интенсивным. Применяя на Северном Кавказе сугубо силовые или гибкие дипломатические методы, царизм опирался на местные феодальные, клерикальные и родоплеменные элиты, нуждавшиеся во внешней поддержке. Военно-колонизаторская и классово-эксплуататорская политика России вызвала протест горских общественных “низов” против пришлых и “собственных” угнетателей. С 80-гг. ХVII в. на территории Чечни и Дагестана подобные строения находят выход в антиколониальных и антифеодальных восстаниях под религиозным флагом. Социальной базой войны принято считать чеченских и дагестанских общинников (узденство), главной целью – освобождение от царских колонизаторов и горской феодально-эксплуататорской верхушки, идеологическим катализатором – идеи мюридизма (разновидность ислама) и лозунги газавата (священная война против неверных). В этом столкновении горцами руководили выдающиеся предводители, самым ярким из которых был имам Шамиль, глубокий знаток Корана, стратег и организатор, преданный идеалам национальной независимости с социальной справедливости. В ходе войны он сумел объединить разрозненные и враждовавшие общины, впервые создав на территории горной Чечни и Дагестана военно-теократическое государство– имамат. Благодаря массовой поддержке и своим незаурядным качествам вождя Шамиль на долгие годы обеспечил себе стратегические преимущества над русской армией и морально-политический перевес над влиянием русского царизма на Северо-восточном Кавказе. Этому в значительной мере способствовали как объективные, природно-географические условия (высокогорная местность), так и субъективные военно-стратегические ошибки Петербурга.
Шамиль погиб в сражении, не бросился на вражеские штыки в фанатичном порыве, не покончил с собой во избежание позорного пленения гяурами, а обдуманно и добровольно сложил оружие перед победившим противником в абсолютно безнадежной ситуации. Противник, в свою очередь, ответил весьма необычным для себя образом. Шамиля не казнили, не бросили в тюрьму, не сослали в Сибирь, закованного в кандалы, даже не арестовали в привычном для того времени смысле слова. С ним обращались с пиететом, положенным великой личности. В нем видели выдающегося полководца и политика, проигравшего достойно и мужественно. Шамиля отправили в Петербург, где чествовали как героя, к полному изумлению самого имама, считавшего себя пленником. По поводу всеобщей “шамилемании” столичные фельстонисты шутили: кто же на самом деле победил в Кавказской войне.
Стоит также отметить и такую награду, как Крест «За службу на Кавказе. Крест «За службу на Кавказе» — представляет собой четырёхконечный крест с уширенными концами, в центре которого находится круглый щит с изображением государственного герба Российской империи (двуглавого орла). Щит пересекают два скрещенных рукоятями вниз меча. На концах креста сделаны надписи: на левом — «ЗА СЛУЖБУ», на правом, как продолжение надписи, — «НА КАВКАЗѢ». На верхнем конце креста помещён вензель императора Александра II, на нижнем указана дата — «1864», означающая год завершения боевых действий на Кавказе.
Всего было отчеканено четыре разновидности креста «За службу на Кавказе», три из которых (золотой, серебряный и из светлой бронзы) — одинакового размера (48х48 мм), а четвёртая разновидность — уменьшённый крест из светлой бронзы (34х34 мм). Отличаются все четыре креста друг от друга лишь качеством исполнения. Например, золотой и серебряный кресты изготовлены с накладными мечами, розеткой и надписями, на оборотной стороне которых имеются штифты для крепления к одежде. А бронзовый крест чеканился из цельной заготовки и на обороте имел простую булавку.
Крестами «За службу на Кавказе», которых носили на левой стороне груди, ниже всех орденов, награждались все чины российской армии, принимавшие активное участие в войне с горцами с 1859 по 1864 годы. Награждение тем или иным видом креста проводилось в зависимости от чина и заслуг перед отечеством.
Серебряным крестом награждались офицеры. Бронзовым крестом награждались все нижние воинские чины (в том числе и кавказской милиции) и многочисленные волонтёры, принимавшие участия в различных сражениях, а также все государственные чиновники, священники и медики, исполнявшие свои функциональные обязанности во время боевых операций.
Впоследствии форма креста «За службу на Кавказе» перекочевала в полковые знаки нескольких воинских подразделений царской армии, отличившихся в своё время в сражениях с горцами на Кавказе, и стала их фоном, а в некоторых случаях даже составной частью накладных элементов.[5]
Кавказский крест в серебре
Кавказский крест в бронзе.
Завершение Кавказской войны позволило России прочно утвердиться на Северном Кавказе, который, сохраняя яркое своеобразие, постепенно становился неотъемлемой административно-политической и экономической частью империи. Кавказская война имела огромные геополитические последствия. Установились надежные коммуникации между Россией и ее закавказской периферией. России удалось наконец прочно обосноваться в самом уязвимом и стратегически очень важном секторе Черного моря– на северо-восточном побережье. То же – с северо-западной частью Каспия, где Петербург до этого чувствовал себя не совсем уверенно. Кавказ оформился как единый территориальный и геополитический комплекс внутри имперской “сверхсистемы” – логический результат южной экспансии России. Теперь он мог служить обеспеченным тылом и реальным плацдармом для продвижения на юго-восток, в Среднюю Азию, также имевшую большое значение для обустройства имперской периферии. Иными словами, причины, ход и итоги Кавказской войны органично вписываются в более широкий процесс геополитического расширения Российской империи, еще не достигшей “естественно необходимых” пределов территориального насыщения и располагавшей соответствующим потенциалом– военно-экономическим и цивилизационным.
Приняв все это за основу для сравнения, перейдем к чеченской войне 1994-1996 гг. Вряд ли достоин спора тот очевидный факт, что она произошла в совершенно иной обстановке. Оставляя в стороне гипотетический вопрос о ее предопределенности или случайности, что чеченская трагедия была спровоцирована целым комплексом объективных и субъективных причин глобального, регионального и местного происхождения. В наиболее общем виде они сводятся к следующему: кризис советского строя, развал СССР, революционно-шоковое, лихорадочное реформирование России “сверху” (включая национальные отношения), лишенное квалифицированного интеллектуального обеспечения и здравого смысла. Поклонники “научного” метода тотальной типологизации событий истории и современности, судя по всему, не испытывают особого любопытства к тому “неудобному” для них факту, что на огромном пространстве многонациональной России, пораженной стандартными пост советскими недугами, сепаратистское движение вспыхнуло только и именно в Чечне. Нередко причины чеченской войны устанавливаются нарочито априорно – с помощью хрестоматийного “кому это выгодно”. И тут же указывают на “определенные силы” в Москве и в Грозном. Однако подобный подход, каким бы эффективным он ни казался, мало что объясняет. “Объективная” заинтересованность одних лиц в войне вовсе не означает, что она развязана именно ими. И наоборот, “объективная” не заинтересованность других лиц отнюдь не обеспечивает им абсолютное алиби, ибо в политика события подчас случаются помимо воли и желания людей, вне рациональной мотивации. “Определенные силы”, могут быть таким же условным и подвижным понятием, как и те, кому “это невыгодно”.
Многие авторы, считая чеченскую войну неизбежным и закономерным порождением предшествующего кризиса, связывают его с внутренним состоянием Чечни, вольно или невольно заимствуя метод историков, применяющих такой же подход в изучении истоков Кавказской войны Х1Х в. Последовав этому примеру, нетрудно обнаружить, что, несмотря на все особенности, Чечня рубежа 80-90-х гг. ХХ в. по уровню общего, так сказать, формационного развития и уровню интегрированности в российскую социально-экономическую, политическую и культурную систему не идет ни в какое сравнение с изолированными патриархальными чеченскими общинами времен Шейх-Мансура и Шамиля. Поскольку чеченская (как и Кавказская) война обычно рассматривается в качестве неизбежного производного продукта глобальных закономерностей, роль личностного фактора в ней зачастую отодвигается на задний план. Главные действующие лица этой трагедии, с их страстями, комплексами, предрассудками и прочими человеческими слабостями, предстают едва ли не жертвами фатального течения истории, от которых мало что зависит. Конкретные люди, принимавшие конкретные решения под влиянием конкретных идеей, оказываются пленниками идей “объективной” обстановки, лишающей их выбора. Вопрос об ответственности, разумеется, теряет актуальность. Однако, речь идет не о нравственной или юридической стороне дела –теме очень важной, но в данном случае, не имеющей прямого касательства к предмету разговора. Речь идет о принципиальном значении “субъективного” начала в генезисе чеченской войны. Ведь с точки зрения реальных исторических условий Чечня в период середины 1980-х гг. до декабря 1994 г. представляла собой почти неизменную субстанцию по уровню нестабильности и остроты внутренних проблем. Вряд ли случайно, что при “прочих равных обстоятельствах” война возникла не до а, после прихода к власти в Москве и Грозном новых людей. И хотя все они вышли из партийно-советской “шинели” и были в той или иной степени ее плотью, их волновали уже другие ценности, которые они отстаивали более авторитарно и более агрессивно, чем их предшественники. В Гроздом решили опробовать доктрину национального суверенитета с диктаторско-теократическим уклоном. В ответ Москва рискнула испытать на “чеченском полигоне” концепцию силового “демократического централизма”. И если Дудаев, став заложником собственной радикальности по существу уже просил помощи у Кремля, в обмен на серьезные уступки со своей стороны, то Ельцин– не так уж важно, под чьим решением –взял ультимативный тон. Тем самым, он, не исключено, надеялся ускорить падение своего оппонента, но достиг прямо противоположного. Взаимно личная неприязнь двух, политически во многом похожих лидеров, подогреваемая столичными “экспертами” по Кавказу, приблизила развязку. Поведи себя Ельцин тоньше, или будь на его месте человек с другим складом ума и характера, все могло бы сложиться иначе. Признавая абсолютную умозрительность такой гипотезы (ибо она относится к уже случившемуся), мы тем не менее прекрасно понимаем тех авторов, которые настаиваю на существовании реальной альтернативы чеченской войне. От этого предложения действительно трудно удержаться, зная, как много зависело от конкретных, наделенных властью персон , а не от “часового механизма” истории. При всей безнадежности аргументов в пользу не состоявшегося варианта развития событий прошлого постановка проблемы исторической альтернативы все же не совсем бесполезна, хотя бы как урок на будущее. “Ситуацию выбора” могут создавать обстоятельства, но выход из нее находит человек. Кстати, “персональный” фактор недооценивается в контексте происхождения не только человека чеченской, но и кавказской войны. Как явствует из многочисленных источников, Шамиль и его предшественники, начиная с Шейх-Мансура действовали, в принципе, в одних и тех же внутри– и внешнеполитических условиях. Однако лишь при третьем имаме события приобрели то новое качественное содержание и тот беспрецедентный размах, которые сделали кавказскую войну “кавказской”. Почти на всем ее протяжение перед Шамилем, равно как и перед его российским визави Николаем I, возникли альтернативы, способные остановить кровопролитие. И всякий раз предпочтение с обеих сторон осознанно и добровольно отдавалось войне. Предпосылки чеченской войны обусловили и ее соответствующее содержание, которым она тоже отличается от войны кавказской. В ней нет почти ничего антиколониального, народно–освободительного в том смысле, в каком эти категории применимы (когда они применимы) к первой половине XIX в. тем более антифеодального. По своей уникальности чеченский конфликт не укладывается в какую-то четкую типологию, образуя своеобразную, так сказать, сепаратистскую разновидность гражданской войны внутри единой страны с единой государственно-политической, экономической и общественной структурой.
По временной протяженности и по внутреннему существу кавказская война была исторической эпохой; чеченская война– скорее историческое событие. Полтора столетия назад в виду социальной односторонности Чечни масштабы ее вовлечения в движение Шамиля были огромны. В современном, глубоко иерархинизированном чеченском обществе уже нет патриархального прежнего единства интересов, в том числе – в вопросе об отношению к Москве.
За два столетия заметно видоизменилась роль религиозного фактора – не во внешних проявлениях, а в сущности. Главные персонажи Кавказской войны – люди набожные и посвященные – зачастую ставили во главу угла идеи ислама как основу фундаментальных общественных преобразований. Шейх-Мансур, Кази-мулла. Шамиль требовали от горцев прежде всего принятия шариата, а затем уже уничтожения нечестивых гяуров (причем не только русских, но и своих соплеменников). За прегрешения перед верой люди подвергались жестоким наказаниям гораздо чаще, чем за лояльность к России. Расхожее, господствующее по сей день представление о мюридизме лишь как об “идеологической оболочке” или пропагандистском средстве для создания “образа врага” далеко не соответствует реальному значению этой религиозной доктрины в истории Кавказской войны.
Лидерам Чечни 90-х гг. ХХ в. с их вполне светскими натурами в целом чужд шамилевский “фундаментализм”. Они с готовностью дают присягу на Коране (иногда, между прочим, на русском языке), соблюдают мусульманские ритуалы и окружают себя необходимой атрибутикой. Однако непохоже, чтобы они были теми фанатиками, какими их порой изображают. Да и откуда им –поколению, выросшему при “развитом социализме”, - были таковыми? В противоположность Шамилю они не преследуют народную, традиционную культуру, не пытаются вытеснить ее шариатом. Для них ислам– скорее часть этой культуры, хотя им нельзя отказать в умении использовать религию в политико-идеологических целях.
С нынешними руководителями чеченского движения сопротивления все иначе. Они действуют во многом не по своей воле, а ответ на ситуацию, не ими созданную. Несмотря на их мужество, решительность и кажущуюся свободу выбора, это, по существу, - фигуры, ведомые обстоятельствами и другими людьми. Их творческий потенциал сильно ограничен необходимостью учитывать официальное и общественное мнение России, различные интересы и настроения. Поведение чеченской военно-политической элиты иногда поразительно совпадает с тем, на что рассчитывают в Кремле. Возможно, не так уж далеки от истины наблюдатели, полагающие, что чеченским кризисом управляют из Москвы.
По сравнению с тем же Шамилем лидеры Ичкерии по объективным и субъективным причинам гораздо больше зависимы от своего общества, которое они не в состоянии контролировать. Если имам (и в этом его заслуга) превратил патриархальный “хаос” в исламский порядок, то нынешние чеченские реформаторы (и в этом не только их вина) превратили советский “порядок” в исламский хаос.
Куда беднее “персональное” обеспечение чеченской войны со стороны Москвы. Здесь вообще незаметно выдающихся деятелей, сопоставимых с Ермоловым, Воронцовым, Барятинским, Милютиным… да и с Николаем I. Конечно, не потому, что потенциально таких личностей не может быть в современной российской армии и в российской политике. Дело в другом. В первой половине Х1Х в. по сугубо техническим причинам (отсутствие быстрой связи между Петербургом и Тифлисом) кавказским наместникам предоставлялись довольно широкие полномочия, стимулировавшие инициативу и гибкое, стратегической мышление. Сегодня, когда расстояния упразднены, исполнитель лишен прежних преимуществ и остается лишь исполнителем чужих (чуждых) приказов, нередко– непоследовательных и просто глупых.
Огромное значение фактора нравственной готовности к действию, уверенности в правоте своего дела. Для солдат и генералов русской армии на Кавказе первой половины ХIХв. Такой проблемы не существовало. Они воспринимали свою миссию как некую естественную, державную необходимость, исключавшую моральные терзания. Отношение рядовых российских солдат и командующего состава к чеченской войне иное. Никакая политико-воспитательная робота не в состоянии придать ей справедливый, патриотический смысл, убедить людей в том, что это не роковая ошибка. Глубокие сомнения на этот счет присущи и российскому общественному мнению. На момент ввода войск в Грозный (декабрь 1994 г.) было очевидно, что ситуация, по крайней мере в одном, не имеет сходства с первой половиной ХIХв.: Чечня и Россия находились в едином государственно-цивилизационном пространстве. Возможно, они не питали друг к другу нежной, “исторической” любви, но в политике это не самое главное. “Какая ни есть–своя” - примерно такой формулой определялись их взаимные чувства. “Акция по наведению конституционного порядка” нанесла жестокий урон этому стереотипу. В Кавказской войне победу одержала Россия. Определить номинального (“технического”) победителя в чеченской войне, которая была приостановлена, как и начата, по приказу из Москвы, но остановить гораздо труднее. Да и что это в принципе дает? Если подтверждает мысль о несостоятельности российских вооруженных сил (о чем с ликованием, достойным лучшего применения, пишут журналисты), то позволительно спросить: а какой в таком случае противник выявил эту “несостоятельность”– чеченцы с ружьями и кинжалами времен Шамиля: Или жен такая же российская армия с современным оружием, боевой подготовкой, высококлассными офицерскими кадрами, да еще и с превосходным знанием местности: Воистину “Зарница”, кабы не столько крови и горя. До тех пор пока последствия чеченской войны не проявятся во всей полноте, сравнивать их с итогами войны Кавказской, вероятно, рановато. Но, по крайней мере, один предварительный вывод представляется уместным. Поражение Шамиля ознаменовало окончание растянувшегося на целую эпоху кавказского периода в южной экспансии Российской империи, разрешение крупной геополитической задач и начало нового этапа–государственного обустройства Чечни и Дагестана с целью интегрирования их в имперскую структуру. В чеченской войне в отличие от Кавказской нет победителей, сколько бы ни твердили обратное. В ней все – побежденные. Она, будучи результатом системного кризиса в России и в сознании ее руководителей, привела к дальнейшему ослаблению страны и создала реальную угрозу российской государственности.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В основе объединения лежит постепенное обострение различных противоречий (политических, территориальных, экономических, межнациональных и др.). В своем развитии он претерпевает несколько этапов (зарождение, обострение, кризис), что позволяет сделать процесс разрешения конфликта управляемым. Его разрешение общегосударственная задача, а не только военных. Она должна решаться применением комплекса дипломатических и военных мер. Использование всего арсенала мирных средств с опорой на военную мощь позволяет предотвратить конфликт на ранней стадии. Основным узким местом в организации предотвращения конфликта остается отсутствие, несогласованность, а порой и противоречивость существующего законодательства.
Своего рода продвижением на Юг российское правительство руководствовалось защитой российских границ и региона в целом от возможной экспансии извне.
В жизни государств, как и в жизни людей, встречаются подвиги, верная оценка которых для современников почти невозможна. Подобный подвиг судьба назначила России на Кавказе. Но каковы бы ни были наши жертвы в этом крае, нет сомнения, что эти жертвы будут потомством достойно оценены, прежде всего потому, что торжество России над кавказскими горцами составило торжество цивилизации над самым упорным «варварством».
Мы все, наследники Великой России должны внимательно вглядываться в прошлое, спокойно и анализировать допущенные просчеты. Чтобы на основе изученного опыта наших славных предков постараться не делать ошибок в будущем.
СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Блиев М. М., Дегоев В. В. Кавказская война. М., 1997. – 163 с.
2. Верт П.В. От «сопротивления» к подрывной деятельности»: власть империи, противостояние местного населения и их взаимозависимость // Российская империя в зарубежной историографии. Работы последних лет.
3. Гарданов В.К. Общественный строй адыгских народов (XVIII - первая половина XIX века). М., 1967. С.121 Сб. статей. М., 2005. С.48-83.
4. Дегоев В. Три силуэта Кавказской войны: А.П. Ермолов, М.С. Воронцов, А.И. Барятинский // Большая игра на Кавказе: история и современность. М., 2001. С. 156-204 .
5. Дубровин Н.Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. Т.1-6. СПб., 2006. – 412 с.
6. Захарова Л.Г. Россия и Кавказ: взгляд из XIX века // Россия и Кавказ сквозь два столетия. СПб., 2001. С.126-137.
7. Зиссерман А.Л. Фельдмаршал князь Александр Иванович Барятинский. 1815-1879. Т.1-3. М., 2005. – 147 с.
8. Покровский М. Н. Кавказские войны и имамат Шамиля. М., 2009. - 436с.
9. Смирнов Н. А. Политика России на Кавказе в XVI - XIX вв. М., 2008. - 412 с.
PAGE \* MERGEFORMAT3