Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РФ
САРАТОВСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ АКАДЕМИЯ ПРАВА
Кафедра теории государства и права
Учебная дисциплина – Теория государства и права
Сущность и типология государств
/Курсовая работа/
Выполнил:
студент * курса * группы
института прокуратуры
********* *.*.
Научный руководитель:
доцент
Сергеев С.С.
Саратов 2000
планВВЕДЕНИЕ 3
1. ЭКОНОМИЧЕСКИЙ СТРОЙ, ПОЛИТИЧЕСКАЯ
ВЛАСТЬ И ГОСУДАРСТВО 52. СУЩНОСТЬ И ПОНЯТИЕ ГОСУДАРСТВА.
КЛАССОВОЕ И ОБЩЕЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ В ГОСУДАРСТВЕ 10
3. ПРИЗНАКИ ГОСУДАРСТВА, ОТЛИЧАЮЩИЕ ЕГО
ОТ ДРУГИХ ОРГАНИЗАЦИЙ КЛАССОВОГО ОБЩЕСТВА 17
4. ИСТОРИЧЕСКИЕ ТИПЫ ГОСУДАРСТВА.
ФОРМАЦИОННЫЙ И ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЙ ПОДХОДЫ 25
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 28
Список литературы 30
ВВЕДЕНИЕ
Сегодня, пожалуй, нет более спорного вопроса в политической науке, чем вопрос о государстве, его природе и роли в общественной жизни. Это объясняется по меньшей мере двумя обстоятельствами тем. Во-первых, никакая организация не может конкурировать с государством в многоплановости, осуществляемой деятельности. Макс Вебр писал: "Ведь государство нельзя социологически определить, исходя из содержания его деятельности. Почти нет таких задач, выполнение которых политический союз не брал бы в свои руки то здесь, то там; с другой стороны, нет такой задачи, о которой можно было бы сказать, что она во всякое время полностью, то есть исключительно, присуща тем союзам, которые называют "политическими", то есть в наши дни – государствам или союзам, которые исторически предшествовали современному государству". Во-вторых, на данный момент в России налицо кризис прежних представлений. После многих десятилетий господства в нашем обществоведении так называемого "марксизма-ленинизма", этой созданной по указаниям и при участии И. Сталина моноидеологии тоталитарного общества с ее весьма специфической трактовкой происхождения и сущности государства, наступило теоретическое безвременье, когда принимавшееся ранее понимание государства было отклонено, если не отброшено как несостоятельное, но на смену ему пришла вовсе не какая-то новая, превосходящая прежнюю, более глубоко обоснованная трактовка, а нечто кашеобразное, где даже общепризнанные в западной политологии истины или остались неведомыми, или были подменены доморощенными откровениями, цена которым – медный пятак.
С общецивилизационных позиции государственность – фактор человеческого прогресса, культуры, историческая ценность. Государственная организация человеческого общежития обеспечивает последовательное раскрытие и реализацию цели и содержания социального прогресса: освобождение людей от всех видов порабощения и зависимости (от природных и социальных сил), полноценное и гармоничное развитие личности) Каждый шаг вперед по пути культуры (материальной и духовной), отмечал Ф. Энгельс, является шагом к свободе. Государственное общение возникло и функционирует как форма и средство достижения свободы личности и ее сообщества.
Государство – основной институт политической системы классового общества, осуществляющий охрану его монополий на осуществляющий охрану его экономической и социальной структуры.
Государство призвано воплощать в законы, реализовывать в жизнь указанные правовые начала высшего, общесоциального порядка
Проблема определения сущности современного государства, его наилучшего устройства с учетом новых условий развития общества не чисто российская или советская проблема. На протяжении 80–90-х годов тема реформы публичной власти не сходит с повестки дня международных форум. Центральным остается вопрос о взаимодействии экономических реформ и государственной политики, государственного участия в решении социальных проблем, природоохранных, повышения эффективности и экономичности государственного аппарата, перевода на новые информационные технологии, осуществления других инноваций в государственных структурах. Но для государств, относимых еще недавно к социалистической системе, этот вопрос стоит более обостренно. Здесь наиболее ярко прослеживается изменение основных условий формирования государства.
Ответить на вопрос, каким должно быть сегодня государство, какое государство обретут страны, пережившие период псевдосоциалистической организации, – задача сложнейшая. Уйти от этого вопроса невозможно. Ответ на него должен формироваться с учетом стартовых условий конца нашего века, а также факторов, определяющих процесс изменения сущности современного государства и государственности как свойства, качества гражданского общества.
1. ЭКОНОМИЧЕСКИЙ СТРОЙ, ПОЛИТИЧЕСКАЯ ВЛАСТЬ И ГОСУДАРСТВО
Решение современных проблем экономики, и в первую очередь восстановление производства и налаживание воспроизводственного цикла, использование возможностей НТП в условиях многоукладного хозяйства и разнообразия форм собственности, меняет задачи и способы государственного воздействия на экономические процессы. При этом следует учесть, что сама экономика, не представляющая слаженной единой системы, элементы которой находятся в состоянии диалектического противоборства, не пассивна к государственному механизму и его возможностям влиять на ее собственное развитие. Отдельные элементы экономики, в частности современный финансовый капитал, активно стремятся к использованию государственных рычагов в своих интересах. Неизбежно возникают импульсы захвата власти, в том числе и коррумпированными силами, что вносит осложнения в организацию и деятельность государственного механизма, который и сам имеет немало внутренних противоречий и
Тема налаживания взаимодействия экономики и государства повторяется постоянно. Это процесс, нуждающийся в непрерывной отладке.
Стагнация экономики СССР 80-х годов, консерватизм политической системы, другие факторы обусловили одновременное движение в обостренной форме экономических и политических реформ. Экономика и политика утратили взаимоподдерживающие связи. Результат – взрыв и экономической, и политической систем, неуправляемость основными процессами.
Политика в силу слабых целевых установок и ориентиров, разлаженности правовых и организационных механизмов не стала ведущей и поддерживающей силой экономических преобразований. Процесс начался, но идеологическая и организационная его основы оказались несостоятельными. Нарушение закономерных связей политики и экономики – главная причина сложившейся ситуации к началу 90-годов не только в России, но и в других странах Восточной Европы.
Понимание несостоятельности политической системы в условиях стагнации экономики породило на первых порах разрушительные симптомы. Отрицание советской формы организации представительства интересов населения и страны в целом повлекло противопоставление законодательной и исполнительной властей, формирование последней по признаку "новизны" состава органов, смешение функций законодательной и исполнительной властей. Это – симптомы первоначального, скорее рефлекторного ответа на глубинные процессы, преобразующие общество и его организацию на рубеже нового столетия.
Отрезвляющим моментом является осознание значения потери государственности, общего для многонационального народа страны организующего начала. Поспешность создания "своей" государственности бывшими республиками СССР и автономий РСФСР, оснащение их внешней атрибутикой государств не снимают проблемы определения функционального назначения современного государства, его роли в организации развития общества.
В политико-юридической литературе отсутствует единообразное понимание власти. Это не только вытекает из многозначности самого термина власть, но и обусловлено различными философско-методологическими подходами к данному явлению. Власть – сложное, многостороннее явление, проявляющееся в разных организационных формах, методах и способах ее осуществления, системе отношений, целях и т. д.
Для анализа власти необходимо выбрать одно из определений в качестве стержневого системообразующего, опираясь на которое можно было бы свести в единую структуру (идеальную модель) все моменты, стороны, признаки, методы существования и функционирования власти.
Таким исходным могло бы стать определение власти как функции любой формальной или неформальной человеческой группы и общества в целом. «Общество,– писал Ф. Энгельс,– порождает известные общие функции, без которых не может обойтись. Предназначенные для этого люди образуют новую отрасль разделения труда внутри общества. Вместе с тем они приобретают особые интересы также и в противоположность тем, кто их уполномочил: они становятся самостоятельными по отношению к ним и появляется государство».1
Коль скоро рождаются и существуют общественные функции, необходим и носитель этих функций – субъект власти. Носителем, субъектом политической власти является, прежде всего, государство, его органы и иные политические институты, формирующиеся из людей.
Каждая общественная функция проявляется в человеческой деятельности. Власть проявляется в деятельности субъектов власти, носящей различный характер.
Каждая общественная функция, а значит, и власть, имеет свой объект воздействия. В качестве такого объекта выступают общественные отношения. Так как последние выражаются только в поведении, действиях людей, то объектом власти и являются в конечном счете другие люди, подчиненные власти. В ходе функционирования власти неизбежно возникают особые отношения между властвующим и подвластным субъектами (властеотношения). В этих властеотношениях происходит навязывание воли властвующего воле подвластного. Эти две воли могут совпадать и не совпадать. Для навязывания своей воли властвующий должен обладать определенным арсеналом средств, методов и способов, определенной силой.
Всякая деятельность в обществе, отношения регламентируются социальными нормами. Это относится и к властной деятельности, властеотношениям. В их основе лежит определенная нормативная система. Так, в результате определенного упрощения, огрубления действительности путем абстракции, идеализации создается идеальная теоретическая модель (структура) власти. Ее необходимыми элементами являются: субъект власти, объект власти, властеотношения, деятельность властвующих, формы, методы и способы властной деятельности; и социальная нормы, ее регламентирующие.
В бесклассовом, родовом строе субъектом, носителем власти является общество, все его взрослые члены, конституирующиеся в родовое собрание. Но уже и здесь мы видим отдельных носителей власти (старейшины, военные начальники). В государственно-организованном обществе происходит институционализация власти, создаются ее специальные институты (система органов государства), выделяется особая группа людей, осуществляющих власть и составляющих людской субстрат этих институтов. Выделение таких людей есть следствие порождения обществом необходимых управленческих и иных функций, т. е. разделения труда. С выделением из общества субъектов власти управление начинает осуществляться на функциональной основе.
Власть проявляется в отношениях, в которых властвующий субъект подчиняет себе волю подвластного, направляет (модифицирует) поведение последнего. Властвующий и подвластный четко разделены. Очевидно, что речь идет о конкретных субъектах власти и подчинения, о конкретных властеотношениях. На макроуровне в масштабах общества властвующий (управляющий) и подвластный (управляемый) могут совпадать в одном субъекте (народ) или не совпадать (правящая элита и народ). Совпадение в одном субъекте властвующего и подвластного имеет место в демократическом обществе, где народ не только объект, но и субъект власти, источник власти и суверенитета. Несовпадение субъекта и объекта власти имеет место в тоталитарном обществе, когда она узурпируется узкой элитой правящих.
Государственная власть осуществляется путем принятия правовых решений нормативного индивидуального характера, опирающихся на принуждение, а так же с использованием рекомендаций, советов, пожеланий, призывов, не являющимися по своей природе правовыми средствами (мягкий способ). Мягкими являются и некоторые правовые способы осуществления власти, когда государство не использует жесткие обязательные предписания, и признает свободу действий подвластных субъектов, ставя ей определенные правовые рамки, призванные оградить других лиц от произвольных действий. К числу мягких способов осуществления власти относятся и такие, как обещания и взятые на себя обязательства вознаграждения за определенную деятельность (премии, награды, установление различного рода льгот–налоговых, трудовых, пенсионных и т. п.).
Каждое явление в природе и обществе имеет свое основание, это относится и к власти. Общество порождает необходимые властные функции, поскольку в самом обществе имеются для этого основания. К их числу относятся экономическая и социальная структуры общества, требующие определенного порядка и согласованности их элементов.
Экономическая основа власти коренится в общественном характере производства, требующем порядка, устойчивости экономических отношений, ограждения их от произвола отдельных лиц. Это положение достаточно обосновано в литературе, как и то, что: социальная сущность и характер власти с точки зрения ее демократизма зависят от форм собственности и способов распределения. Монопольная государственная собственность неизбежно требует" централизованного распределения, а значит, и создания бюрократической системы управления. Появляются также дистрибуторы (распределители), функционирование которых обеспечивается и охраняется деятельностью всех остальных государственных органов (должностных лиц). В результате складывается тоталитарный, всеохватывающий механизм власти. Плюрализм собственности и ее субъектов ведет к плюрализму управленческих и дистрибутивных, а в конечном счете и политических отношений. Не случайно политические перемены в наших условиях сопровождаются реформой собственности и распределения.
Социальная основа власти коренится в расслоении социального организма на классы и иные социальные группы, с различными, часта не совпадающими или даже противоречивыми интересами. Коллизии интересов возможны в любом обществе. Власть необходима для того, чтобы привести эти интересы к какому-то общему знаменателю (достичь консенсуса), отдать при необходимости предпочтение общезначимым интересам, в ряде случаев поддержать и охранить интересы меньшинства, а также разрешить в случае необходимости конфликты членов социума.
Вопросы о социальной основе и о социальном источнике и легитимации власти тесно связаны. Общество – это не только совокупность нескольких поколений людей, но и система различных отношений (экономических, политических, нравственных, семейных и т. п.). В этом плане оно–основа, первопричина, порождающая власть. Однако можно выделить основу власти в более узком смысле как ее источника. Демократические доктрины и политические документы современности в качестве источника власти рассматривают народ. Эта идея заложена в конституциях многих современных государств, где она обычно выражается в словах «власть принадлежит народу», «народ является источником власти». Первым в истории подобным политическим актом стала Декларация прав человека и гражданина, провозглашенная Учредительным собранием Франции в 1789 г. В ст. 3 этого документа сказано: «Источник суверенной власти заключается исключительно в нации». В основе суверенитета государственной власти Декларация видит национальный суверенитет. Конституции Франции 1598 г., Испании 1978 г. говорят о национальном суверенитете, который принадлежит народу; Конституция Италии 1947 г. провозглашает суверенитет народа, а Греции (1975 г.)–народный суверенитет. Из идеи народного суверенитета исходят и ныне действующие в нашей стране конституции, а также Декларации о суверенитете республик.
То же самое можно сказать о международных политико-юридических документах. Например, Международный пакт о гражданских и политических правах (ст. 1), Декларация о предоставлении независимости колониальным народам 1960 г. (ст. 2) провозглашают право на самоопределение народов, право свободно устанавливать свой политический статус. Документ Копенгагенского совещания Конференции по человеческому измерению Совета по безопасности и сотрудничеству в Европе использует термин «основа власти», рассматривая в качестве таковой волю народа.1
Не только в доктрине, но и в политической практике, отраженной в соответствующих документах, наблюдается сдвиг от национального к народному суверенитету. Это вызвано тем, что социальная основа власти шире, наблюдается отход от признания ее мононациональной и движение к многонациональной основе, в большей степени отражающей состояние современного общества. Провозглашение в политических документах, Декларациях (в том числе о суверенитете), конституциях принципа национального суверенитета (одной нации) и проведение его на практике ведут к ограничению прав представителей других наций и чревато конфликтами. А это не только противоречит международно-правовым документам, но и может привести к кризису власти, становлению национально-авторитарных режимов.
Провозглашение суверенитета народа, даже и в конституциях, – лишь заявление о необходимости его реализации. Государственная власть (суверенитет) осуществляется системой органов государства. Народный же суверенитет становится государственным при условии легитимации государственной власти. Законной и социально обоснованной является лишь легитимная власть. Она основана на определенной системе норм и принципов, принятых в соответствующем объединении людей (формальной или неформальной группе) или во всем обществе. Так, власть отца основана на нормах морали, религиозного иерарха – на догматах веры, органа общественной организации – на действующих в ней правилах. Государственная власть легитимируется нормами права. Например, власть монарха основывается на правовых обычаях, законах о престолонаследии или конституции.
Власть экономически, социально, юридически, нравственно обоснованная и эффективно действующая, утверждающая ценности, принятые в обществе, становится в его глазах авторитетной. Авторитет власти облегчает ее действие, минимизирует необходимость государственного принуждения, стабилизирует общество, способствует достижению его целей.
2. СУЩНОСТЬ И ПОНЯТИЕ ГОСУДАРСТВА. КЛАССОВОЕ И ОБЩЕЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ В ГОСУДАРСТВЕ
Государство – основной институт политической системы классового общества, осуществляющий охрану его монополий на осуществляющий охрану его экономической и социальной структуры. Государство обладает монополией на осуществление от имени всего общества внутренней и внешней политики, исключительным правом издания законов и правил, обязательных для всего населения, правом взимания налогов и сборов. К. Маркс и Ф. Энгельс отмечали, что государство носит классовый характер, но его деятельность охватывает и выполнение общих дел, вытекающих из природы всякого общества.
На протяжении 20-х годов усилиями И. Сталина и всего пропагандистского аппарата были грубо фальсифицированы взгляды марксизма на происхождение и сущность государства, однако сама эта фальсификация не обрела имени своего автора, а выдавать за классический марксизм. Постепенно она глубоко внедрилась в обществоведение, ее тезисы стали считаться чуть ли не самоочевидными истинами. С другой стороны, факты, накопленные исторической наукой, этнографией в XX в. в результате изучения древних, архаических обществ, обогатили прежние представления о становлении и сущности государства, показали несовместимость сталинской фальсификации, выдаваемой за "марксизм-ленинизм", с этими фактами, подтвердили правильность ряда нефальсифицированных выводов. Остановимся на этих вопросах.
Если говорить о сути сталинского упрощения и фальсификации рассматриваемой проблематики, то она сводится к утверждению, будто всегда и всюду именно частная собственность была первопричиной структурной дифференциации общества, что именно она расколола общество на классы, стала основой эксплуатации и антагонизма, привела к возникновению политики и государствами разве не так все это объясняют многие и сегодня, выдавая за марксизм? Но на самом деле это – не марксизм, а сталинизм.
Согласно Сталину, государство возникает на основе частной собственности и связанного с ней классового антагонизма. Далее, было предано забвению положение Ф. Энгельса о том, что классы возникали "двояким путем", причем первый путь связан с общественным разделением труда, с выполнением "общих функций, необходимых для жизни общества", с паразитированием на "общественной должностной функции", а не с частной собственностью на средства производства. Наконец, И. Сталин подверг критике, представив ее мальтузианской, мысль Ф. Энгельса, согласно которой производство и воспроизводство непосредственной жизни включает производство двух видов: производство средств к жизни и самого человека, продолжение рода, перечеркнув вывод Ф. Энгельса о том, что "общественные порядки, при которых живут люди", обусловлены "обоими видами производства", а следовательно, структурализация общественных отношений – возникновение групп – зависит от развития не только труда, производства средств к жизни, но и семьи, производства самого человека.
Мало того, была подвергнута ревизии сама историческая концепция К. Маркса, согласно которой переход от первичной (доклассовой) формации ко вторичной (классовой) формации имеет свои варианты: от первобытнообщинного строя возможно развитие и к рабству, и к феодализму, и к азиатскому способу производства. Эта концепция К. Маркса, предполагавшая варианты развития и от вторичной (классовой) формации к неклассовому обществу, была вообще отброшена. Вместо нее И. Сталин ввел "пятичленку", согласно которой пять формаций – первобытнообщинный строй, рабство, феодализм, капитализм и коммунизм – представляют собой те общественно-экономические устройства, через которые будто бы неизбежно проходят все народы. Выдавая это свое изобретение за марксизм, И. Сталин не считал нужным напомнить своим читателям, что К. Маркс категорически возражал против превращения его учения "в историко-философскую теорию о всеобщем пути, по которому роковым образом обречены идти все народы, каковы бы ни были исторические условия, в которых они оказываются. Такие толкования своего учения К. Маркс считал одновременно слишком лестными и слишком постыдными для себя.1
Как известно, работа Ф. Энгельса "Происхождение семьи, частной собственности и государства" была написана на основе вышедшего в 1877 году фундаментального исследования Льюиса Г. Моргана "Древнее общество", в котором на основе достоверных данных прослеживался процесс становления цивилизации. В 1880–1881 годах К. Маркс составил конспект исследования Льюиса Г. Моргана, позже использованный Ф. Энгельсом; Однако как ни был серьезен для своего времени труд Льюиса Г. Моргана, он не остался единственным. "Чем меньше развит труд, – писал Энгельс, – тем более ограничено количество его продуктов, а следовательно, и богатство общества, тем сильнее проявляется зависимость общественного строя от родовых связей".1 И. Сталин совершенно не воспринимал всей глубины диалектико-материалистического подхода Ф. Энгельса к этим проблемам, а не поняв сути дела, решил "исправить" классики, высказав критические замечания по этому вопросу. Эти замечания И. Сталина, обвинения Энгельса в мальтузианстве имели далеко идущие последствия: в советском обществоведении на многие десятилетия (вплоть до наших дней) укоренилось упрощенное понимание материального производства, игнорирующее его важнейшую часть – производство самого человека. А ведь знания, накопленные человечеством после выхода работы Ф. Энгельса "Происхождение семьи, частной собственности и государства", особенно ярко раскрыли справедливость диалектико-материалистических идей именно в этом вопросе, еще ярче показали ошибочность и ограниченность сталинской критики. Речь идет о том, что согласно представлениям, базирующимся на знаниях, полученных уже в XX веке, на дифференциацию общества и становление социально-классовой структуры существенное воздействие оказали факторы, связанные как раз со вторым видом материального производства – с воспроизводством самого человека, и прежде всего такой основополагающий фактор воспроизводства, как запрещение инцеста (кровосмешения), что не только способствовало выживанию и укреплению рода человека, но и оказало многоплановое воздействие на развитие общественных отношений.
В первой половине XX века существенный вклад в изучение различных сторон жизни первобытных, архаических обществ внес Марсель Мосс (1872–1950 гг.). Этот французский этнограф и социолог в работе "Опыт о даре. Форма и основание обмена в архаических обществах" (1925 г.) на большом фактическом материале показал, что еще задолго до развития товарных отношений универсальным средством обмена были взаимные дары, которые формально являясь добровольными, в действительности оказывались строго обязательными. М. Мосс, обосновывая установку на комплексное исследование социальных фактов с целью выявления наиболее фундаментальных из них в тех или иных социальных системах, выдвинул идею "тотальных социальных фактов".1
Его системно-структурный подход к исследованию архаических обществ оказал известное влияние на Клода Леви-Стросса (род. 1908 г.), другого французского этнографа и социолога, одного из главных представителей структурализма, много сделавшего для анализа культуры и социального устройства первобытных племен. Опираясь на трактовку М. Моссом развития первобытного общества, К. Лев Стросс разрабатывал и обосновывал идею, согласно которой, если ее перевести на язык материализма, особенности производства человека (воспроизводство рода), а именно запрет инцеста, явились исходным социальным фактом в выделении человека из мира природы.
Оставим на время справедливое обоснование того, что запрет инцеста наложил глубокую печать на развитие общества, на его культуру, на структуру внутренних и внешних отношений. Это был действительно переворот во всей общественной жизни.
Вернемся к самому введению этого запрета. Во-первых, нельзя опровергнуть того, что запрет инцеста был сознательным выходом из длительного исторического развития, показавшего, что кровосмешение ведет к вырождению рода, ставит на грань гибели, что отказ от права иметь женщину своей группы может устранить эту гибельную опасность. Во-вторых, чтобы осознание вреда кровосмешения превратилось в его практическое исключение, нужны были – и в этом тоже не приходится сомневаться – весьмя суровые меры общественного воздействия, а скорее крайне жестокого, если не свирепого, пресечения неизбежно встречавшихся вначале отступлений от этого запрета-табу, еще недавно не существовавшего. В-третьих, когда речь идет о становлении государства, исходный признак которого – наличие особых групп людей, применяющих от имени общества насилие по отношению к другим членам общества, не только нельзя исключить, но и есть все основания счита ъ, что именно те родовые органы, которые выполняли крайне важную общую функцию – поддерживали запрещение инцеста как посредством насильственного пресечения кровосмешения внутри рода, так и путем развития связей с иноплеменниками в целях взаимообмена женщинами – были, независимо от наличия или отсутствия частной собственности и классов, древнейшими элементами новой, нарождавшейся государственной структуры.
Конкретное изучение архаических обществ должно показать, где и почему государственная структура предшествовала возникновению частной собственности и классовой структуры, а где развитие имело противоположную последовательность или сочетало и то, и другое. Во всяком случае, исследования Леви-Стросса и других этнографов, занимавшихся изучением древнего общества, говорят о возможности разных вариантов исторического развития. Леви-Стросс хорошо показал, как под воздействием запрещения кровосмешения, т.е. из-за потребностей развития того вида материального производства, который был связан с воспроизводством самого человека, происходила структурализация общества, менялись отношения в нем, развивалась культурам.
Исследования этнографов также показывают, что в процессе развития человеческих общностей – от локальной группы охотников и собирателей до надобщинных структур, представленных протогосударством, – возникало и усиливалось неравенство, деление на богатых и бедных. Становясь устойчивым, это деление было не результатом разных трудовых усилий индивидов и прямой эксплуатации своих соплеменников, а в большей степени следствием разделения труда, неодинаковым положением в постепенно складывавшейся социальной иерархии, связанным с исполнением необходимых для общественной жизни общих функций, требовавших применения насилия.
Уже на этапе существования протогосударства именно социальный статус место того или иного индивида в аппарате управления определяли его достаток. И дело не только в потребляемой им пище. "Гораздо существеннее, – пишет Л. Васильев, – неравенство в социальном статусе и в тесно связанных с ним одежде, украшениях и регалиях, величине жилища, количестве жен, наконец, в традиционно ценимом престиже и проистекающих из него привилегиях. Словом, это неравенство прежде всего социальное однако при этом важно отметить, что неравенство, как и вообще социальная иерархия, членение коллектива на слои и страты, возникновение аппарата управителей не были пока связаны с делением общества на противостоящие друг другу антагонистические группы, различающиеся отношениями собственности".
Таким образом, теперь уже известна не только прежняя схема возникновения государства, выводящая его из частной собственности, эксплуатации и классовых антагонизмов, но также и другая, опирающаяся на необходимость исполнения разнообразных общественно значимых функций. Естественно, что обобщение всех этих обстоятельств позволяет и требует по-иному подойти также и к пониманию сущности государства, ею природы.
Со времени возникновения государства делались многократные попытки раскрыть его суть как такового, показать его природу. В рамках изучаемого процесса нужно четко разграничивать, во-первых, естественноисторическую эволюцию, развертывающуюся объективно и стихийно, т.е. независимо от воли и сознания людей, и, во-вторых, такие стороны общественного развития, когда процесс развертывался главным образом на основе определенного предварительного представления, выбора, решения (плана). При этом само его развертывание в общем и целом как раз и есть реализация этого предварительного понимания, выступающего как его внутренний смысл, его цель, и вместе с тем существенно различающихся процессов возможны весьма серьезные ошибки. Скажем, возникновение частной собственности, социального неравенства, классов и эксплуатации было, очевидно, естественноисторическим процессом, развивающимся спонтанно, стихийно, беспланово, независимо от сознания людей. Об этом процессе у людей не было никакого представления, никто не ставил цели "утвердить частную собственность" или "создать классы". Потому-то представляется наивным понимание Ж.-Ж. Руссо процесса возникновения частной собственности: "Первый, кто, огородив участок земли, придумал заявить: "Это мое!" и нашел людей достаточно простодушных, чтобы тому поверить, был подлинным основателем гражданского общества. От скольких преступлений, войн, убийств, несчастий и ужасов уберег бы род человеческий тот, кто, выдернув колья или засыпав ров, крикнул бы себе подобным:
"Остерегитесь слушать этого обманщика; вы погибли, если забудете, что плоды земли – для всех, а сама она – ничья".1
Наивным в этом рассуждении является не уверенность Руссо в том, что частная собственность – главный источник преступлений, войн, убийств, несчастий и ужасов, а его убеждение в продуманности частной собственности, в том, что ее возникновение – следствие доверчивости "людей достаточно простодушных", результат сознательного соглашения, с чем, разумеется, нельзя согласиться. В процессе полустихийной полусознательной жизни люди приходили к мысли о необходимости не только сохранить прежние родоплеменные структуры общественного управления, но и договориться о том, чтобы придать подобным структурам новые общественно-государственные качества.
Государство – это прежде всего исторически сложившаяся, сознательно организованная социальная сила, управляющая обществом. Это фактически первая сознательно созданная обществом и планомерно функционирующая организация, оказывавшая и оказывающая огромное воздействие на жизнь индивидов, социальных групп и всего общества.
Управлять обществом – это значит управлять определенной массой людей, на которых и могут быть распространены государственные управленческие функции. Управлять обществом, массами составляющих его людей – это вовсе не значит отдавать любые распоряжения в надежде на их добросовестное исполнение гражданами.
В любом обществе, не только из-за несовпадения интересов граждан, но и из-за наличия антиобщественных элементов, никогда не бывает полного согласия всех с действующими законами и осуществляемыми целями – причем как в том случае, когда эти цели действительно отвечают интересам большинства, так и особенно в том, когда под видом общих целей обществу навязываются специфические интересы господствующей или доминирующей общественной силы.
Любое государство, вместе с решением только классовых задач, выполняет и общечеловеческую миссию, ведь без этого не может существовать ни одно общество. К общим делам относится осуществление разнообразных коллективных потребностей общества: организация здравоохранения, образования, социального обеспечения, средств транспорта и связи, строительство ирригационных сооружений, борьба с эпидемиями, преступностью, меры по предотвращению войны и обеспечению мира и т. п.
Государство является инструментом социального компромисса, оно должно смягчать и преодолевать противоречия между различными слоями населения и общественными силами, обеспечение общесоциальной направленности в содержании всех осуществляемых им функций. Сочетая в себе, таким образом, и классовое, и общечеловеческое, государство выступает одновременно и как организация политической власти общества, и как его единственный официальный представитель. Согласно этому оно призвано обеспечить выполнение и общих дел, вытекающих из природы всякого общества, и специфических классовых задач.
Соотношение между общечеловеческим и классовым в государстве в разные эпохи не одинаково, оно не стоит на месте, а динамично отражает реалии социально-экономического и политико-государственного развития, достигнутый уровень прогресса и демократии.
Поэтому в определенных условиях, в характеристике сущности и социального назначения государства на первый план выступает классовое господство, насилие, подавление.
В современных условиях на первом месте стоит приоритет общечеловеческих ценностей. Такая гуманистическая тенденция особенно наглядно проявляется в последние десятилетия в развитых государствах Америки и Европы. У нас в стране пока только говорят о общечеловеческих ценностях, на деле выходит иначе.
Россия пытается встать на путь демократии, стремится стать действительно цивилизованным государством, в котором процесс формирования и деятельности всех государственных органов строго основывается на праве, существует разделение властей, обеспечивается верховенство закона и отношение к человеку, его правам и свободам как к высшей ценности, является правовым. Если государству это удается, то сегодня это наиболее высокая ступень организации политической власти общества за всю многовековую историю развития государства.
"Демократическое, цивилизованное государство, в котором процесс формирования и деятельности всех государственных органов строго основывается на праве, существует разделение властей, обеспечивается верховенство закона и отношение к человеку, его правам и свободам как к высшей ценности, является правовым. На сегодня это наиболее высокая ступень организации политической власти общества за всю многовековую историю развития государства."1
Подводя итог вышеизложенному, о сущности и социального назначения государства можно дать такое определение. Государство – это организация политической власти, необходимая для выполнения как сугубо классовых задач, так и общих дел, вытекающих из природы всякого общества.
Рассматривая конкретные исторические условия развития различных стран необходимо так же учитывать религиозный, национальный и некоторые другие факторы. Но это не означает, что все эти факторы должны быть отражены в определении государства вообще, достаточно исходить из его наиболее общих начал–общечеловеческого и классового.
3. ПРИЗНАКИ ГОСУДАРСТВА, ОТЛИЧАЮЩИЕ ЕГО ОТ ДРУГИХ ОРГАНИЗАЦИЙ КЛАССОВОГО ОБЩЕСТВА
Власть в государстве имеет институционализированный характер. Это означает, что не следует смешивать лиц, временно осуществляющих эту власть, с самой властью, принадлежащей политической общности (государству). Лица, входящие в элиту, меняются, однако институционализированная власть государства от этого не исчезает, за исключением случаев, когда эти изменения сопровождаются уничтожением государства вследствие других причин, таких как гражданская война или подчинение другим государством.
Государство – это политическая целостность, образуемая национальной или многонациональной общностью, закрепленной на определенной территории, где поддерживается юридический порядок, уставовленный элитой, которая монополизирует ин-ституционализированную власть, обладая законным правом применения принуждения.
С точки зрения институционального подхода, государство – это совокупность взаимосвязанных учреждений и организаций, составляющих особую систему управления основными сферами общественной жизни.
К таким учреждениям и организациям относятся: 1) представительные учреждения; 2) надзорно-контрольные инстанции; 3) органы охраны общественного порядка; 4) вооруженные силы.
Существует и более узкий подход к государству, где государство понимается как организация политической власти, существующая в определенной стране.
Наиболее общими признаками государства являются:
1) территория, очерчивающая границы государства. Законы и полномочия государства распространяются на людей, проживающих на определенной территории;
2) политически самоопределяющаяся нация как субстанциональный элемент государственности;
3) организация политической публичной власти, означающая ее отделение от общества, наличие у нее особого аппарата принуждения (армии, служб охраны порядка и безопасности);
4) суверенитет как политико-правовое свойство, выражающееся в независимости государственной власти от всякой другой, внутри страны и в международном общении;
5) право на нормирование жизни всего общества, право на издание законов и норм, регулирующих общественную жизнь и имеющих общеобязательный характер;
6) налоги, взимаемые с населения для покрытия расходов государства при осуществлении своих функций.
Государственная территория - это ограниченная часть поверхности мира, исключительная область господства. Государственным народом является оседлый, рассчитанный на длительный срок союз людей, который в современное время связан в правовом отношении членскими узами государственной принадлежности. Число жителей и величина территории не играет здесь своей роли. Микрогосударства также являются государствами. Государственная власть требует организационного господства с перспективой на длительность, осуществляемого эффективным, дееспособным правительством, причем хотя бы над большей частью территории и ни большинством жителей. Государственная власть нуждается в суверенности. Во внутреннем отношении это означает превосходство во власти над всеми политическими силами на данной территории. Средством этой власти служит постоянное, эффективное владение монополией на власть. Лишь государственная власть обладает верховенством, т.е. таким суверенным свойством, которое состоит в правомочии устанавливать в обществе единый правопорядок, правоспособность государственных органов и общественных организаций, наделять правами и обязанностями должностных лиц и граждан. Верховенство государственной власти конкретно проявляется:
* в универсальности - её властная сила (и только она) распространяется на всё население и общественные организации данной страны;
* в прерогативе - государственная власть вправе отменить, признать ничтожным любое проявление всякой другой общественной власти;
* в наличии у неё таких средств воздействия, которыми никакая другая власть не располагает;
* в непосредственном осуществлении властных велений по таким каналам, которые другим общественным властям обычно недоступны (законодательство, государственное управление, правосудие).
Сказанное не всегда можно отнести к практике осуществления суверенитета внутри стран, отличающихся сложной структурой. Речь идёт прежде всего о федеративных государствах. А в России вопрос о государственном суверенитете приобрёл такую остроту, что от правильного его решения зависит сохранение целостной государственности как таковой.
Понятие верховенство содержательно предполагает состояние государственной власти, независимое от какой-либо иной власти внутри страны. Кроме того, существует тесная взаимосвязь и согласованность внутреннего верховенства государственной власти и внешней её независимости. Независимость государственной власти обусловлена самим фактом её верховенства внутри страны. В свою очередь, верховенство государственной власти невозможно без её независимости, которая выступает тем самым в качестве необходимого условия верховенства.
Если внутригосударственное, национальное право призвано выражать суверенитет в основном в пределах границ государства, то во внешнегосударственной сфере, в области международного общения государственный суверенитет реализуется в установлении и практическом осуществлении норм международного права, а также в деятельности международных организаций, осуществляющих свои функции в соответствии с нормами международного права.
При этом следует учитывать, что если внутри государства суверенитет выражает, прежде всего, верховенство государственной власти, то вовне - её независимость. Специфика же реализации государственного суверенитета в сфере международного права обусловлена тем обстоятельством, что международное общение есть общение суверенных государств. В своём непосредственном проявлении суверенитет каждого государства не может учитывать фактор действия суверенитета других государств, а потому с необходимостью осуществляется в форме взаимных соглашений различных государств. Существование государств как суверенных субъектов служит основанием наличия современного международного права и международных организаций. Этим с необходимость обусловлен тот факт, что «международное право и международные организации основываются на согласовании воли государств»[1].
Государство нечто большее, чем сумма его трех элементов. Последние составляют лишь правовой скелет органического целого, живого, действующего единства, охватывающего как субъекты, так и объекты господства и связывающего поколения в их последовательности. Государство не возникает естественным путем, хотя с необходимостью вытекает из реальных данностей. Оно - целерациональная организация, деятельный продукт практического разума. Единство государства обеспечивается учреждениями, но одним лишь этим нельзя его создать и сохранить на длительный срок. Оно должно осуществляться также гражданами и должностными лицами через экзистенциальную интеграцию, его необходимо постоянно обновлять, с тем, чтобы оно стало и оставалось действительностью. Государственное единство имеет много измерений:
а) современное государство являются мирным единством. Этим оно отличается от средневековых общин, которые допускали междоусобицу и самооборону и не знали общеохватывающего, эффективного общественного порядка. Современное же государство смирило общество, разоружило гражданина, заменило самоюстицию процессуальной процедурой. Первая основная обязанность гражданина, конституирующая государственный status civilis, заключается в том, чтобы отказаться от угрозы и применения физической силы как средств разрешения конфликтов. Данная обязанность взаимосвязана с монополией государства на власть. Последняя образует основу и границу конституционной правовой гарантии свободы. В либеральной демократии с принципиальных позиций можно обсуждать содержание справедливости и общего блага, но вне всякой дискуссии находится запрет на насилие как условие возможности гражданских прав, обеспечение правовых благ, гражданских нравов и культуры.
Понимание современного государства как мирного единства не ставится с необходимостью под вопрос в результате внутриобщественных конфликтов. Но они не должны приводить к тому, чтобы общество раскололось на друзей и врагов, к тому, чтобы общественные группы стали участниками войны. «Современное государство по своей сущности является политическим единством»[2], которое существенно зависит от того, чтобы ни одна из групп не имела права и не обладала властью на то, чтобы кого-то объявлять врагом, или на ведение гражданской войны. Исторически современное государство исходит из опыта гражданских войн раннего Нового времени. Оно выступает институциональным преодолением гражданской войны. Последняя в философии Т. Гоббса трактуется как изначальная травма status naturalis. Его заменят status civilis: в результате всесторонней договоренности о гражданском мире и подчинении государству как гаранту этого мира, обладающему властью, государство может потребовать от своих граждан проявлять послушание лишь в том случае, если оно обеспечивает им эффективную безопасность. Защита и послушание образуют легитимационную связь;
б) государство характеризуется единством решений. Согласно определенному порядку компетенций и процедур оно принимает решения в спорных вопросах, касающихся общего блага, которые не могут быть решены общественной саморегуляцией. В децентрализованной области компетенции конституционного государства, характеризующейся разделением властей, также должна существовать инстанция, обладающая правом на последнее слово и требующая правового послушания (не отрицая при этом, однако, возможности критики). В этом оно отличается от плюрализма средневекового сословного устройства.
Государственное единство в принятии решений оправдывает себя также в спорах об интерпретации данных норм, не в последнюю очередь и конституции. Здесь имеет место момент сравнивания между государством и католической церковью: там, где содержание обязательных текстов неясно, требуется инстанция, которая может дать обязывающую интерпретацию. Государственное мышление, начиная с Гоббса и Д. Локка, ставит на повестку вопрос (всегда оспариваемый) о правильности политического порядка и вопрос (вынесенный за пределы спора) о компетенции на принятие решений. Чем сильнее расхождения в обществе относительно оценки фактов, тем более необходимым становится консенсус относительно инстанции, принимающей решения, о модусе легальности. Если согласно Гоббсу формальная компетенция, а не реальная правильность, составляет государственную норму и обосновывает ее обязательность, то с этим не отрицается тот факт, что соответствующая компетенции легальность связана с легитимностью, но тому, кто подчиняется норме, отказывают в непосредственном, неопосредованном легальностью споре о легитимности;
в) современное государство является «единством деятельности и действия». Будучи таковым оно способно решать современные задачи. В нём организована активность человека Нового времени, рассматривающего естественный окружающий мир и порядок общежития как задачу, требующую в зависимости от меняющихся политических потребностей и целей нового оформления. Государство заранее принципиально не связывает себя определёнными целями и задачами. Оно требует виртуальной всеобщей компетенции в фактических областях и полной свободы действий;
г) единство решений и действий современного государства является условием его правового единства. Последнее оправдывает себя в фиксации и осуществлении права, в значении норм, а также в их интерпретации. Государство и право находятся в тесном, неразрывном единстве, которое в известном смысле имеет органический характер. Как социальные явления государство и право возникают одновременно. Но различны точки зрения о том, как соотносятся между собой государство и право. В нормативисткой концепции права государство - первично, право - вторично. Право - продукт не чьей-либо жизнедеятельности, а именно государства. С точки зрения нормативисткой концепции права, законность есть точное, напреложное соблюдение исходящих от государства норма права, а не чьих-то субъективных прав и свобод. Отсюда видно, что нормативный характер права, возведённый в абсолют, не может быть положен в основу истинного понимания права.
Недостаточность (именно недостаточность, а не абсолютная непригодность) нормативной трактовки права послужила причиной появления иных подходов в понимании права и его соотношения с государством. В этом случае "право есть вид деятельности, состоящей в создании и применении общеобязательных норм и нормативных (индивидуальных) юридических средств при обеспеченности государственным принуждением, направленной на урегулирование производственно-обменной и иной взаимосвязанной деятельности людей для достижения необходимого результата".1 Такой подход делает шаг к признанию социального, а не государственного происхождения права, так как право связывается с различной деятельностью людей.
Деятельность людей состоит не только в создании и применении общеобязательных норм и ненормативных (индивидуальных) юридических средств. Это особенно очевидно при рассмотрении проблемы прав человека.
Согласно общепризнанным и цивилизованным взглядам, права человека принадлежат ему от рождения. Они не предоставляются не другими людьми, ни гражданским обществом, ни государством, ни законами, изначально присущи человеку и всего лишь признаются и соблюдаются другими членами человеческого общества. Кто же создал права человека и в чём их источник?
Источник прав человека - он сам, его потребности и интересы, его образ существования и развития. Он же выступает их носителем. С этой точки зрения право обладает социальным, человеческим происхождением, а не государственным. Оно - продукт нормальной жизнедеятельности человека, а не государства. Если же право рассматривать лишь во взаимосвязи с государством и анализировать как продукт государственной деятельности, то историческим последствием реализации такого взгляда будет огосударствление и обюрокрачивание человека как винтика огромной государственной машины.
Социальное происхождение права означает его первичность по отношению к государству. Государство - инструмент, способ достижения и реализации права, созданного человеком. В связи с этим основное место среди всех отраслей права занимает частное (в том чисел гражданское) право, другие же отрасли играют вспомогательную, обеспечительную роль по отношению к частному праву.
Государство выступает и хранителем правового порядка. Но его существование не идентично правовому порядку. Оно предшествует праву (позитивному), хотя само государство является предметом и адресатом последнего;
д) государство, желающее осуществить свою программу действия в случае конфликтов, вопреки сопротивлению общественных групп обеспечить внутренний мир и сыграть свою партию в «международном концерте», с необходимостью является также единством власти. Основой служит «монополия на легитимное физическое насилие».1
Одно лишь государство имеет право применить и обладать организационной возможностью принуждения: полицией армией, исполнительными, административными и судебными органами. В результате этого инструментария оно отличается от негосударственных союзов. Вообще говоря, его особенность заключается в средствах, а не в целях.
Единство власти оправдывает себя во внутренней суверенности тем, что государство оказывается достаточно независимым от общества для того, чтобы самому определить, что в данной ситуации требует всеобщее благо, что оно способно осуществить свои решения вопреки сопротивлению наиболее сильных общественных групп и обеспечить то, чтобы ни одна из этих групп не превратила его в инструмент для осуществления их частных интересов. Суверенность, таким образом, означает способность ко всеобщему благу.
е) государство является союзом солидарности, члены которого отвечают друг за друга и за целостность. Солидарность относится не только к одновременности, она простирается сквозь времена. Государство - это единство во времени. Оно связывает настоящее поколение, как в хорошем, так и в плохом, с предыдущими поколениями, от которых оно наследует историю и за которых оно отвечает. Настоящая деятельность государства может для будущих поколений создавать либо благоприятные, либо отрицательные последствия. Интерсубъективное и интервременное единство означает не только продолжительное существование прав и обязанностей, но и шанс на обновление духовного и экономического наследия, ответственность за будущее в обращении с ресурсами, материальными, культурными и моральными основами совместной жизни.
Государственная солидарность оформляется правовым образом и организуется как объединение территориальное, тем самым как юридическое лицо, придающее союзу правовую идентичность, независимую от смены отдельных членов и биологических законов человеческой природы. Членство в объединённом государственном союзе, в государственном народе как правовом единстве вытекает из гражданства. Государственная солидарность связывает лиц, принадлежащих к государству, граждан государства в правовом смысле, узами опасности и судьбы с родным государством, с принципиальной неизбежностью, пожизненно, несмотря на права эмиграции. Личностно-правовая связь, продолжающая существовать независимо от данного места пребывания, образует существенную разницу в статусе между гражданином данного государства и иностранцем, который добровольно вступил в подчинение чужой территориальной власти и в любое время может уйти от неё.
Заканчивая рассмотрение вопроса о признаках государства, необходимо хотя бы в самой общей форме остановиться на понятии «казна», тем более, что во всех словарях оно почему-то толкуется как устаревшее. Между тем такое государственное учреждение, как казначейство, действует во многих современных цивилизованных странах.
Проявление государства как казны в юридической и экономической литературе рассматривается пока еще явно недостаточно. Особенно это относится к налогам, займам, инвестициям государственным долгам, т. е. ко всему набору того, что составляет экономические признаки деятельности государства и определяет значение осуществляющих ее структур.
Очевидно, что в нашей стране именно сейчас, в условиях складывания многоукладной экономики, если мы не хотим оказаться во власти стихии, взвешенная научно обоснованная налоговая и инвестиционная политика государства во все большей мере должна вытеснять чисто административные проявления его власти, особенно в сфере производства и распределения. Но это, конечно, не означает, что рынок вообще выходит за рамки государственного регулирования. Часто утверждается, что если он функционирует, то государство останавливается на его пороге. На самом же деле регулируемый государством рынок - это не мнимая величина, а реальность в современном обществе. Более того, неотвратимость такой его регуляции вызвала к жизни новые институты гражданского права, трудовое и социальное законодательство. Но правда и то, что рынок сохраняет свою эффективность и жизнеспособность только тогда, когда его функционирование не подвергается административному диктату, а направляется разумной налоговой политикой.
Одним из основных каналов, по которому финансы и другие средства направляются от государства к населению, является государственный кредит. Государственный кредит, смыкаясь с кредитованием частных корпораций и лиц, позволяет широко реализовать созидательный потенциал различных объединений и лиц и в известной мере способствует утверждению нравственного принципа социального общества - долг платежом красен. А какой толчок он дает развертыванию правового образа жизни, правовому регулированию общественных связей!
О государственных займах и налогах, которые составляют основное содержание понятия «казна», нельзя, таким образом, сказать, что они только обеспечивают содержание государственного аппарата. Их значение выходит за рамки этой далеко не единственной цели. «В налогах воплощено экономически выраженное существование государства. Чиновники и попы, солдаты и балетные танцовщицы, школьные учителя и полицейские, греческие музеи и готические башни, цивильный лист и табель о рангах, - все эти сказочные создания в зародыше покоятся в одном общем семени - в налогах».1 Именно поэтому налоги, займы, другие аналогичные им категории можно и следует рассматривать как самостоятельный признак государства, смыкающийся, но не совпадающий с остальными его признаками. В гражданском обществе и правовом государстве это становится особенно заметным.
4. ИСТОРИЧЕСКИЕ ТИПЫ ГОСУДАРСТВА. ФОРМАЦИОННЫЙ И ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЙ ПОДХОДЫ
Истории известны следующие основные социально-классовые типы Государств: рабовладельческое, феодальное, буржуазное, социалистическое. На этапах перехода от одной формации к другой возникают Государства исторически переходного типа. Государства различаются по формам правления и устройства основных институтов политической власти (монархия, республика).
На данный существуют два основных подхода к типологии государства: формационный и цивилизационный.
До недавнего времени формационный подход признавался у нас в качестве единственно возможного и научного, поскольку выражал марксистское отношение к вопросу о типе государства.
В марксистской методологии выделяются три относительно самостоятельных уровня: во-первых, общеметодологические принципы, или принципы материалистической диалектики, лежащие в основе объяснения общества; во-вторых, методология истории развития общества, куда включается метод восхождения от абстрактного к конкретному, понятия исторического и логического, идеи направленности и периодизации историй; в-третьих, методология функционирования капитализма, осмысливаемого через понятия базиса и надстройки, абстрактного и конкретного труда, прибавочной стоимости и пр. Его можно назвать социологическим в широком смысле, поскольку на методологии этого уровня построена любая дисциплина, предмет которой – функционирование общества, т. е. помимо собственно социологии, еще и политэкономия, и прочие специальные обществоведческие дисциплины.
Понятие общественно-экономической формации принадлежит ко второму – историческому – уровню методологии.
Понятие общественно-экономической формации ориентируется на то, что история – это целостность, организованная вокруг социально-экономических отношений, и помогает проследить этапы ее становления и функционирования. Направление поиска К. Маркс унаследовал от рационалистической философии, искавшей закономерности в истории, и особенно от Г. Гегеля, открывшего, что история есть логика. В рамках этой традиций проблема сводится в первую очередь к тому, чтобы охватить историю единой мыслью. В данном случае отходит на второй план вопрос: считаем ли мы, что история и есть единая мысль, или что история в действительности совокупность общественно-экономических отношений, а формационный подход остается подлинно научным методом изучения этого ограниченного, но чрезвычайно важного отрезка истории. Однако попытка распространить формационный подход за его логические пределы, будь то на историю, не попавшую в «конус», или современные исторические реалии, в которых единство истории приобретает качественно новую специфику, приводит к насилию над историческим материалом, а понятие общественно-экономической формации превращается в догму.
Итак, полагаю, что всеобъемлющая схема в истории не лишена смысла, если с ее помощью выражается действительное историческое единство. Даже если тенденция к единству – всего лишь одна из линий в истории, упустить ее мы не имеем права.
Справедливо констатируя ограниченность формационного подхода, особенно в изучении стран Востока, в качестве альтернативы предлагают «цивилизационный» подход, как правило, ссылаясь на А. Тойнби. Тойнби не претендовал на создание собственного исторического метода. Он не сомневался в том, что мысль всегда движется от накопления фактов к их упорядочиванию. «Этот ритм носит всеобщий характер. Чередование накопления фактов и их интерпретации происходит в физике. Не является исключением в этом смысле и историческая наука».1 Другими словами, Тойнби признавал, что придерживается эмпирического метода, считая его единственно возможным методом изучения истории.
Принципиальная ограниченность эмпирического метода вскрыта еще Д. Юмом. Правда, сам он рассчитывал обосновать неправомерность постановки вопроса об объективном существовании вещей, но в действительности доказал, на мой взгляд, нечто иное, а именно: с помощью привычных для него эмпирических приемов исследования возможно только описание действительности, но не постижение ее сущности.
Обнаруженная ограниченность эмпиризма, как известно, послужила одним из оснований для возникновения классической немецкой философии и, в конечном счёте, для разработки Гегелем теоретического метода восхождения от абстрактного к конкретному в противовес апелляции эмпиризма к чувственно конкретному с последующим обобщением.
Другими словами, рационалистическая диалектика показала, что эмпирический метод годится для преднаучной стадии изучения объекта, на которой эмпирический материал собирается и обобщается и цель которой – выработать начальную теоретическую абстракцию, но не пригоден для теоретического осмысления объекта. Следовательно, он приемлем, когда нужно составить общее представление о любом предмете, но не предназначен для адекватного постижения ни одного из них. Значит, нет оснований надеяться, будто в исторической науке эмпирический метод даст больше того, на что он способен.
Слабым звеном эмпиризма явилась его неспособность объяснить, откуда берется основание для обобщения и упорядочивания накопленных фактов, что было подмечено рационалистами XVII–XVIII веков.
Ссылка на то, что догматизированный материализм не оправдал себя в истории, требует отказа от догматизированного материализма, а не от материалистического взгляда вообще.
Мировоззренческая позиция отнюдь не определяется используемым методом, поэтому с его помощью невозможно ни обосновать какую бы то ни было мировоззренческую позицию, ни тем более опровергнуть.
Итак, формационный подход высвечивает ограниченную, но существенную сторону становления единой всемирной истории.
Признавая ограниченность формационного подхода, положение можно легко исправить, дополнив формационный подход «цивилизационным», но не следует допускать их противопоставления. Позитивные стороны того и другого, взятые в единстве, дополняя друг друга, позволяют более глубоко и конкретно понять эту сложную проблему.
В рамках традиционной логики единый подход к истории выражает не столько претензию на истинность, сколько признание единства истории. Задача исследователя по-прежнему состоит не в том, чтобы навязывать истории понравившийся ему метод, а в том, чтобы выработать метод, адекватный изучаемому объекту.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Государство, основной институт политической системы классового общества, осуществляющий охрану его монополий на осуществляющий охрану его экономической и социальной структуры. Государство обладает монополией на осуществление от имени всего общества внутренней и внешней политики, исключительным правом издания законов и правил, обязательных для всего населения, правом взимания налогов и сборов. К. Маркс и Ф. Энгельс отмечали, что Государство носит классовый характер, но его деятельность охватывает и выполнение общих дел, вытекающих из природы всякого общества.
Прежде всего, вопреки утверждениям коммунистов, жестко привязывающих возникновение государства к появлению классов и считающих само государство продуктом далеко зашедших классовых антагонизмов, подобной неразрывной связи нет. Исторически государство зарождается и формируется задолго до возникновения классов, причем как следствие не классовых, а более "полифонических" общественных потребностей, как результат спроса всего общества на сознательное и силовое решение насущных проблем, как ответ на необходимость сознательно, в том числе и с помощью средств принуждения, осуществлять определенные общественные функции, без реализации которых оказывается невозможным общественный прогресс. Теоретики классового происхождения государства выводят возникновение Государства из классовой структуры общества и его антагонизмов. Но это противоречит существу так называемого азиатского способа производства, многочисленным фактам истории (например, возникновению государств Африки), ибо в действительности потребности сознательного управления общественными делами с использованием принуждения имеет гораздо более широкие основания, а применение здесь принуждения было необходимо не в связи с противоречиями более позднего вида материального производства – воспроизводства средств жизни и средств труда и происшедшим здесь возникновением частной собственности и эксплуатации, а гораздо раньше, в связи с проблемами более древнего вида материального производства – воспроизводства самого человека.
На разных исторических этапах в качестве условий, ради соблюдения которых и существует государство, выступают разные обстоятельства. Одними из первых таких условий были принудительное запрещение инцеста (кровосмешения) и межплеменной обмен женщинами во имя воспроизводства рода, доклассовыми были и обстоятельства, связанные с созданием и поддержанием ирригационных сооружений для блага земледелия и сохранения среды обитания. Позже на первый план выступает защита частной собственности и недопущение того, чтобы возникшие классы "пожрали общество в бесплодной борьбе", а затем уже смысл существования государства обусловливается всей совокупностью причин, требующих поддержания цивилизационного порядка, права и т.д.
Очевидно, что; государство, возникшее в древности, прошло свой, ни с чем не сравнимый исторический путь. Круто менялись (хотя порой лишь видоизменялись) причины, лежавшие в фундаменте его существования. Отмирали одни государственные функции, возникали другие. То, что на одних этапах поддерживалось насилием, на других превращалось в нормальную норму и привычку. Под юрисдикцию государства попадали новые сферы, а внутри него одни общественные силы приходили на смену другим. Нет ничего удивительного в том, что в антагонистическом обществе государство, продолжая выполнять общезначимые функции по поддержанию порядка, как правило, является организацией экономически самого могущественного класса, получающего в лице государства новое – политическое – орудие своего господства. Но особенно важно то, что именно с возникновением государства как раз и возникает сама политика, политические отношения. Ведь ядром политики, как особой сферы человеческой деятельности, как раз и является "завоевание и использование государства, политической власти, определение форм и задач их деятельности. За многие столетия и тысячеления существования, качественных преобразований и совершенствования государства сменились не только тысячи поколений – пришли и ушли целые общественно-экономические формации со своими ведущими общественно-политическими силами, классами, протагонистами и со своими весьма неодинаковыми жизненными проблемами. Цари и короли, императоры и фараоны, диктаторы и демократы, цезари и консулы, мудрецы и проходимцы, каждый по-своему – в зависимости от существовавшей политической системы и утвердившегося политического режима – но всегда настойчиво и неизменно стремились захватить, удержать и укрепить государственную власть как важнейший, решающий рычаг своего господства.
Но государство в своей истории было не только легкой (или нелегкой) добычей борющихся протагонистов, стремившихся к тому, чтобы, захватить государственную власть, приспособить государственную политику к своим нуждам. Не раз случалось и так, что само государство, созданное обществом для осуществления своих (общественных) интересов, в лице госаппарата становилось над обществом, подчиняло и закабаляло его.
Есть ли предел у этого противоборства, и всегда ли будут противостоять друг другу общество и государство? Если обществу хватит ума и умения самому управлять своими делами, не прибегая к помощи особых групп - людей, то может наступить период безгосударственного самоуправленческого развития общества.
Хотя, думается, это вопрос неопределенно далекой перспективы.
Список литературы
1. Ардашкин В.Д. К современной концепции государства // Правоведение. 1992, №2.
2. Байтин М.И. Государство и политическая власть. Саратов, 1972.
3. БачшоИ.Л. Факторы, влияющие на государственность // Государство и право. 1993, №7.
4. Бутенко А.П. Государство, его вчерашние и сегодняшние трактовки // Государство и право. 1993, № 7.
5. Васильев Л.: Становление политической администрации... – Народы Азии и Африки, 1980, №1.
6. Дмитриев Ю.А. Соотношение понятий политической и государственной власти в условиях формирования гражданского общества // Государство и право. 1994, № 7.
7. Зинченко С.А.. Лисневский Э.В. Собственность, политическая власть и право:генезис, соотношение // Государство и право. 1992, № 3.
8. Корельский В. М. Власть. Демократия. Перестройка. М., 1990.
9. Лившиц Р.3. Государство и право в современном обществе: необходимость новых подходов // Советское государство и право. 1990, № 10.
10. Маркс К. К критике политической экономии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.13.
11. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т. 21.
12. Маркс К., Энгельс Ф. Соч.2-е изд. Т.4.
13. ПанаринА.С. Возвращение в цивилизацию или формационное одиночество // Философские науки. 1991, № 8.
14. Панфилова Т.В. Формационный и «цивилизационный» подходы: возможности и ограниченность // Общественные науки и современность. 1993, № 6.
15. Пугинский Б.И., Сафиуллин Д.Н. Правовая экономика: проблемы становления. – М., 1991.
16. Руссо Ж. -Ж. Трактаты. М., 1969.
17. Сальпин Е.Н. Теократические тенденции современной государственности // Общественные науки и современность. 1996, № 5.
18. Советское государство и право. 1990. № 11.
19. Тойнби А. Постижение истории. – М., 1991.
1 Корельский В. М. Власть. Демократия. Перестройка. М., 1990. С. 5.
1 Советское государство и право. 1990. № 11. С. 95.
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т. 21.
1 Васильев Л.: Становление политической администрации... – Народы Азии и Африки, 1980. №1.
1 Руссо Ж. -Ж. Трактаты. М., 1969, с. 72.
1 Лившиц Р. 3. Государство и право в современном обществе: необходимость новых подходов//Сов. гос-во и право. 1990. № 10.
[1] Зинченко С.А.. Лисневский Э.В. Собственность, политическая власть и право:генезис, соотношение // Государство и право. 1992, № 3.
[2] Лившиц Р.3. Государство и право в современном обществе: необходимость новых подходов // Советское государство и право. 1990, № 10.
1 Пугинский Б.И., Сафиуллин Д.Н. Правовая экономика: проблемы становления. – М., 1991.
1 М. Вебер.
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч.2-е изд. Т.4.
1 Тойнби А. Постижение истории. – М., 1991.