Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Тайна цифр
1 + 1 = 2
2 + 2 = 4
С этим согласны все.
Продолжим.
4 + 4 = 8
8 + 8 = 16
И
8 + 9 = …
Он потер виски.
— Ну, что? — спросил голос.
— А-а, теперь начинаешь сомневаться, не так ли? 8 + 9 =?
Гримаса исказила лицо Винсента. Сколько же может быть 8 + 9? У него было, конечно, интуитивное предчувствие решения. Клянусь рогами Великого Числа! Ему ведь говорили. Он должен вспомнить. 8 + 9 = …
Вдруг его мозг пронзила молния.
— 17!
Все стало ясно.
— Хорошо. Это правильно. 8 + 9 = 17.
Под высоким куполом церкви Цифры слово «семнадцать» громко отдалось несколько раз.
17.
Странная цифра. Плохо расчленяется. Не очень-то симпатичная. Но это сумма сложения 8 и 9.
Винсент нашел ответ. Значит, теперь он входит в состав мировой элиты. Человека с низким голосом, сидящего перед ним на многомерном троне, звали Эгалем Седью. Он руководил большим правительственным монастырем Цифры. Это был значительный человек. В иерархии монахов-солдат у него был высший титул — архиепископ-барон.
Он наклонился вперед и поднял палец.
— Придет день, и я скажу тебе одну ужасную вещь, — произнес словно дедушка, который обещает внуку конфету.
— Что еще мне предстоит узнать? — спросил Винсент.
— Я научу тебя складывать 9 + 9. Этого ты не умеешь, не так ли?
Юный Винсент был смущен.
— Но ведь никто не знает, сколько будет 9 + 9!
— Это знают немногие, но я знаю. И нас, знающих это, на всю планету человек сто. 9 + 9 дает число. Число необыкновенное, удивительное, потрясающее, черт побери.
Винсент бросился на колени. Он был взволнован.
— О, учитель, скорее откройте мне эту великую тайну!
Эгалем Седью оттолкнул его ногой.
— В свое время ты узнаешь ее, но не сейчас. Какое у тебя звание?
— Я священник-рыцарь.
— Сколько тебе лет?
— Половина времени жизни.
— И ты умеешь считать до 17. Это хорошо.
Священник-рыцарь опустил глаза. И признался, что совсем недавно узнал о существовании числа 17.
Архиепископ-барон подался вперед с лукавой улыбкой на губах.
— Знаешь ли ты, до какого числа простирается моя мысль?
Винсент попытался ответить как можно лучше.
— Я не способен вообразить вашу мудрость и знания. Я предполагаю только, что должны существовать числа и после 17, и вы их знаете.
— Именно так. Их не так много, но они есть. И однажды ты их узнаешь! Возвращайся завтра, я поручу тебе великую миссию. Если ты справишься с ней, я открою тебе сумму 9 + 9.
Какая честь! Шаг вперед. Обуреваемый чувствами, священник-рыцарь еле сдержал слезы. Учитель знаком дал понять, что он может подняться и уйти.
Винсент скакал на лошади и спрашивал себя, сколько же может быть 9 + 9. Несомненно, огромное число, может быть, с удивительными включениями. Стремена прижимались к бокам боевого коня. Хоругвь с символом цифры билась по ветру. Один. Он чувствовал себя счастливым оттого, что был монахом и ученым.
Он открыл число 17 совершенно случайно. В таверне разгорелась драка, он обнажил шпагу и разогнал банду грабителей, напавших на старика. Тот был ранен. Винсент не смог спасти ему жизнь. Кровь старика лилась рекой, но ему хватило силы духа поблагодарить Винсента и в знак признательности открыть ему то, что «8 + 8 = 16». Старик не знал, что Винсент священник-рыцарь. Он ожидал, что Винсент облобызает ему ноги. Секрет 16 был известен немногим. Винсент сказал старику, что великолепно образован и давно знает, что 8 + 8 = 16.
Раненый, уже в агонии, схватил его за руку и прошептал:
— А знаешь ли ты, сколько будет 8 + 9?
8 + 9 — это было за пределами посвящения Винсента. И тогда, перед тем как испустить последний вздох, умирающий проговорил:
— 17!
И всего через неделю, верх удачи, великий архиепископ-барон Эгалем Седью вызвал к себе Винсента и обещал сообщить ему, сколько будет 9 + 9!
Это следующий уровень.
Все выше и выше поднимающееся сознание.
За несколько дней Винсент узнал то, о чем некоторые не подозревают всю свою жизнь.
Он улыбнулся. Винсент любил разгадывать тайны.
Он мчался во весь опор. Он вернулся домой, к жене Септине, интеллектуалке нового поколения, считавшей до 12, к детям, едва считавшим до 5, к родителям, так и не поднявшимся выше 10.
Будучи священником-рыцарем, Винсент был богат. Все в городе чтили людей, умевших считать дальше 15.
Он поговорил с женой, поиграл с детьми, которым старался дать самое лучшее образование, но родителям ему сказать было нечего: с разумом, ограниченным 10, диалог невозможен. Если бы они узнали, что существует еще и 11, и 12, и 13, и 14, они были бы совершенно потрясены.
Винсент жил в обществе, где все было основано на цифрах. Вместо того чтобы изучать предметы тематически или хронологически, их, начиная с самых младших классов, познавали через числа.
Углубленно изучить одну цифру было целью школьного года, а то и нескольких. В познание цифры преподаватели включали и географию, и историю, и другие науки. Коротко говоря, все, что относится к жизни духа.
Постичь цифру было не так-то просто. С юного возраста учителя начали посвящать Винсента в могущество цифры 1. Он знал о цифре 1 все.
Цифра 1 олицетворяет Вселенную, в которой мы живем.
Все, что есть во Вселенной, едино.
Цифра 1 представляет собой начало всего. Большой взрыв. И единственный, еще не расколовшийся континент.
Цифра 1 — это и конец всего. Смерть. Простое возвращается к простому.
Цифра 1 символизирует понятие одиночества. Ты всегда один, ты всегда «единичен» в своей жизни.
Цифра 1 персонифицирует осознание своего «я». Каждый из нас уникален.
Цифра 1 — это и единобожие. Над нами есть высшая сила, управляющая всем.
Так как 1 — самая важная цифра, Винсент изучал ее множественные проявления долгие годы. Затем он перешел к цифре 2.
Цифра 2 логически вытекает из 1.
Цифра 2 — это разделение. Взаимодополняемость.
Цифра 2 представляет собой противоположный пол, женщину, дополняющую мужчину.
Цифра 2 олицетворяет любовь.
Цифра 2 символизирует расстояние между «я» и остальным миром.
Цифра 2 выражает желание обладать чем-то, что не похоже на тебя.
Цифра 2 — это забота не только о себе, о 1.
Цифра 2 персонифицирует антагонизм с другими.
Цифра 2 — это и война. Добро и зло, черное и белое, тезис и антитезис. Инь и ян. Лицо и изнанка.
Цифра 2 доказывает, что любая вещь делима. Доброе коварно таит в себе губительные последствия. А дурное скрывает начала добра.
Цифра 2 воплощает бурное столкновение противоположностей, приводящее к…
…цифре 3. Спустя несколько лет Винсент изучил смысл цифры 3.
Цифра 3 представляет собой деление всего на тезис, антитезис и синтез.
Цифра 3 — дитя, плод союза 1 и 2.
Цифра 3 образует треугольник. 3 — наблюдатель за борьбой 1 и 2.
Цифра 3 — третье измерение: рельеф. Мир обретает объем благодаря этой цифре.
Цифра 3 порождает и развивает отношения между 1 и 2. То, что содержится в 3, стремится вверх, но должно быть направлено.
Винсент перешел к цифре 4, к 4, замедляющей ход игры.
Цифра 4 гармонизирует соотношение сил, компенсирует действие 3.
Цифра 4 — усиление, квадратное жилище, квадратный замок.
Цифра 4 символизирует пару детей или пару друзей, присоединяющихся к другой паре. Любая социальная жизнь начинается только с 4.
С 4 начинается деревня и общественный уклад.
Цифра 4 — четыре основные точки.
Цифра 4 олицетворяет рецепт четырех четвертей — самого простого пирога.
Цифра 4 — это наши четыре конечности, позволяющие нам воздействовать на природу.
4 — защищенность, а значит, 4 эволюционирует к…
…цифре 5. Священная цифра.
Цифра 5 представляет собой островерхую крышу, накрывающую квадратный дом.
Цифра 5 обозначает соединенные, для того чтобы сжаться в кулак, пальцы руки; пять пальцев ступни, которые держат тело вертикально.
Так рос прилежный ученик, монах-солдат Винсент. Он постепенно, год за годом, следуя за эволюцией цифр, познавал эволюцию мира. Он познал магию цифры 6, на которой покоится равновесие здания, познал коварство 7 — цифры, царящей в любой легенде. Он открыл могущество 8, цифры совершенной геометрии. Он полюбил 9, цифру периода беременности.
Большинство школьников учатся считать до 9, но он, ребенок-вундеркинд, был посвящен в тайну 10. он покинул мир цифр и вошел в мир чисел. Винсент открыл число 11, читающееся справа налево и слева направо, потом 12, число судей. Он просто обожал 12, делящуюся на 1, на 2, на 3, на 4, на 6! Он был допущен к 13, числу Зла, потом к числам 14, 15, 16. Не говоря уже о 17, числе, которое узнаешь, спасая жизнь старикам в тавернах.
Естественно, это совершенное умение считать продвинуло его на самый верх церковной иерархии, в круги, руководившие страной. Теперь он был священником-рыцарем. Шестнадцати лет он поступил в монастырь, где овладел мастерством шпиона-универсала.
Когда в следующий раз Винсент склонился перед архиепископом-бароном Эгалемом Седью, вид у того был усталый, хотя взгляд старика был по-прежнему пронзительным. Он не скрывал радости от встречи со своим молодым учеником. Архиепископ играл длинной трубкой, которую то зажигал, то гасил.
— Миссия, которую я тебе доверю, деликатного свойства. Многим она стоила жизни. Но ты умеешь считать до 17, стало быть, ты достаточно смышлен для того, чтобы преуспеть.
— Я в вашем распоряжении.
Старый монах подвел Винсента к возвышению, с которого открывался изумительный вид на сады из цикламенов и бугенвиллий.
— Произошло несчастье. Четыре священника-рыцаря впали в ересь. Сейчас они в бегах, но их видели в городе Пармиль.
— Священники-рыцари? Какого уровня?
— Ты хочешь знать, умеют ли они считать лучше тебя, не так ли? Да, их знания обширнее твоих: они прекрасно осведомлены, сколько будет 9 + 9.
Винсент был удивлен тем, что люди, знающие сумму сложения 9 и 9, могут пасть настолько низко и избрать ересь!
Он высказал это. Мудрец обнял его за плечи.
— Винсент, когда знаешь слишком много, можно потерять рассудок. По этой причине к знаниям чисел допускают не всех. Детей учат цифрам до десяти. Каждая цифра, каждое число обладает мощной силой, которую трудно контролировать. Она подобна сгустку энергии, способному метать молнии. Энергию надо уметь направлять, иначе она обернется против тебя самого и испепелит.
— Я знаю это, учитель.
— Чем больше цифра, тем опаснее она может стать для того, кто неправильно с ней обращается.
Разговор заставил Винсента задуматься. Ведь действительно, совсем не все могут понять, как нужно оперировать цифрами больше десяти. Его собственные родители не в состоянии вообразить себе 11 или 12. К счастью, они избавлены от подобной ответственности. А вот он, Винсент, отныне обречен числовой науке. И скоро узнает, сколько будет 9 + 9.
Все выше, все дальше. Он чувствовал, как знание цифр, больших чисел опьяняло его с каждым днем больше и больше, но не понимал еще опасности этой мудрости. Одно воспоминание вдруг пришло ему на ум.
Он видел, как люди убивали друг друга, потому что обращались с числами меньше 15 не по правилам.
— Эти монахи-еретики тоже убивали. И убийц этих надо найти, — сказал архиепископ-барон.
Эгалем Седью показал ему портреты преступных священников-рыцарей. Они не были похожи на убийц, но кто знает, на кого похожи убийцы? Потом Винсент увидел изображение их жертв. Возможно ли, чтобы люди, знающие, сколько будет 9 + 9, опускались до подобных зверств?
— Внешность обманчива. Уничтожь их. Не знай пощады к этим негодяям. А главное, не разговаривай с ними.
Несколько часов спустя Винсент, в одеянии священника-рыцаря, с луком за спиной, скакал в направлении города Пармиль, где видели убийц.
Путешествие было долгим и утомительным.
Наконец город с высокими башнями вырос перед ним. Пармиль.
Лишь только он вступил в город, как был подхвачен вихрем карнавала. Он знал, конечно, что сегодня везде отмечают праздник умножения, но никак не ожидал такого ликования.
То, что 3 x 2 = 6, было открыто уже давно, но народ до сих пор продолжал отмечать это событие. Праздник умножения называли, кстати, и праздником любви, так как, занимаясь любовью, мужчины и женщины тоже умножаются.
Вдруг Винсент заметил в толпе лицо. Это был один из четверых священников-рыцарей, чьи портреты он видел. Хорошее начало. Едва приступив к поискам, он уже нашел одного. Винсент поднял лук и, не колеблясь, выпустил стрелу — стрела лишь слегка задела цель. Человек со всех ног бросился бежать. Винсент следовал за ним. Он выпустил еще одну стрелу — она вонзилась в деревянную маску.
Убийца воспользовался передышкой и присоединился к процессии девиц, выходивших на сцену для участия в конкурсе «Королева умножения».
Преступника со всех сторон окружали люди, и Винсент не мог прицелиться, пока не закончится это глупое соревнование.
Девицы одна за другой подходили к миловидным юношам. Тем, кто выбирал кавалера не слишком быстро, приходилось довольствоваться молодыми людьми, которых их подруги отвергли, — своего рода выбраковкой.
Когда конкурс завершился, Винсент натянул тетиву и на этот раз не промахнулся. Стрела вонзилась человеку в спину и прошила его насквозь.
Винсент выполнил задачу. Он подошел к своей жертве, распростертой на земле.
Умирая, человек жестом попросил Винсента нагнуться. Он приблизил губы к его уху и с трудом произнес:
— Числа… числа идут дальше… числа идут дальше, чем…
Он забился в агонии, дернулся и застыл неподвижно.
Винсент вытащил стрелу и обтер ее. Гуляки, собравшиеся было вокруг, по знакам отличия узнали священника-рыцаря и почтительно расступились.
Тело унесли. Карнавал продолжался.
Винсент снова взглянул на фотографии.
Еще трое убийц, и Седью откроет ему, сколько будет 9 + 9.
Но вот вдалеке показался еще один из разыскиваемых. Человек беспечно осыпал конфетти женщин, переодетых птицами. Винсент выпустил стрелу и опять промахнулся. Как и первый, второй бросился бежать.
Священник-рыцарь устремился следом, но человек свернул в тупик. Винсент — за ним, чтобы завершить начатое, но, прежде чем успел натянуть тетиву, упал на землю, оглушенный ударом.
Придя в себя, он увидел, что связан. Перед ним стояли трое оставшихся в живых священников.
— Он убил Октава, — проговорил один из них, — этот тип не знает жалости.
— Осторожно, — предупредил второй третьего. — Он, должно быть, отлично умеет драться и с оружием, и на кулаках.
Третий порылся в карманах его монашеского плаща и достал каллиграфически выписанные документы.
— Его зовут Винсент, это священник-рыцарь 17-го уровня.
— М-да, архиепископ-барон действительно хочет нашей смерти, если посылает людей такого рода, — заметили двое других.
Винсент приподнялся на локте.
— Я знаю, что вы более опытны, чем я, — сказал он спокойно. — Вам известно, сколько будет 9 + 9.
Все трое дружно рассмеялись.
— Что это вас так забавляет?
Преступники продолжали хохотать.
— 9 + 9. Да, нам известно, сколько будет 9 + 9. Ха-ха-ха!
— Ну и чего в этом такого смешного?
Один из убийц, маленький толстяк с румяным лицом, улыбаясь, наклонился к Винсенту.
— Мы знаем гораздо больше, чем это!
— Вы хотите сказать, что вам известно, сколько будет 10 + 9?
Самый высокий уже держался от смеха за бока.
— Конечно, и поэтому Эгалем Седью велел тебе нас убить. Мы поняли смысл цифр и чисел.
— Мы знаем столько, что напугали его этим.
— Вы — убийцы, и я знаю, что вы убили монахов.
Они вдруг притихли и посмотрели на него с состраданием.
— Это официальная версия. Архиепископ-барон убедил тебя в этом, чтобы натравить на нас, — объяснил высокий. — А мы никого и пальцем не трогали. Наше преступление намного серьезнее. Мы зашли слишком далеко в понимании вещей.
Они представились. Маленького толстяка звали Сикстен, высокого и худого — Дузен, а кудрявого — Труаен. Они рассказали Винсенту, как, по их мнению, было дело.
Однажды Эгалем Седью послал их изучить некое животное. Группа археологов обнаружила на одном предмете, относящемся к древнейшей по сравнению с нашей цивилизации, изображение странного животного, похожего на газель.
Сикстен достал из кармана деревянную продолговатую коробочку и открыл ее. Внутри находилась железная пластинка с нарисованным на ней животным. На голове его были рога, у него было четыре лапы и хвост.
— Мы долго изучали это животное, искали его по всему земному шару. Эгалем Седью считал, что это какой-то монстр.
— Но это было не так.
— Это…
— Нет, не говори ему, — удержал Сикстена Труаен.
— Но если ему не объяснить, он будет преследовать нас.
Труаен смирился.
— Это не изображение диковинного зверя, а число, которое превосходит все, что было нам известно до сих пор.
Винсент отпрянул.
— Невозможно.
Посмотри как следует, священник-рыцарь: рога — это две цифры 6, передние лапы — две цифры 7, живот составляют два 0, задние лапы — две 9, хвост — 6.
Винсент смотрел на странный рисунок. Он видел только газель, потому что его глаза отказывались воспринимать эти знаки иначе. Конечно, если рассматривать голову козы отдельно, можно заметить отдаленное сходство с цифрой 6. В любом случае соединить эти цифры в единое целое невозможно. Только цифра 1 может быть присоединена к другой цифре, обозначая десяток.
В глазах у Винсента помутилось, когда ему объяснили, что значит это археологическое открытие. Винсент слабо пытался возражать. Достаточно разделить рисунок на части, чтобы увидеть правду. Это только приставленные друг к другу цифры, ничего больше.
— Ну, хорошо, здесь у нас две 6, две 7, два 0, две 9 и одна 6, ничего нового!
Дузен погладил рисунок пальцем:
— Нет, его нельзя делить на части. Это животное… число!
Число…
Винсент наконец понял. Эти люди — сумасшедшие.
— Число, которое состоит более чем из двух цифр, ничего не значит. За десятками…
Худой верзила настаивал:
— Не десятки, а многие десятки десятков десятков.
— Я совершенно не понимаю, о чем вы говорите.
— До какого числа ты умеешь считать?
— До 17.
— Браво, значит, ты далеко не дурак. Значит, можешь понять наше открытие. Мы всегда ограничивали наше воображение прогрессией первых цифр. Когда человек открыл 15, он стал мыслить до 15! Потом человек стал развиваться и открыл 16, потом 17, потом…
— Вы умеете считать после 17?
— Конечно.
— А вы можете мне сказать, сколько будет 9 + 9?
— Конечно.
Эти монахи, стоящие вне закона, потешались над его невежеством. Они насмехались над ним. У Винсента было неприятное чувство, что эти монахи открыли что-то, о чем он и не подозревал.
Они еще минуту колебались, а потом продекламировали:
— 9 + 9 =… 18.
Так вот оно что, 18, 1 — 8. 18, делящееся на 9, на 6, на 3, на 2, на 18, на 1. Какое красивое число!
Винсент едва не лишился чувств, а маленький толстяк продолжал:
— Но это еще не все. Мы знаем также, сколько будет 9 + 10, и даже 10 + 10, и даже 10 + 11.
Это уже было чересчур.
— Я вам не верю. За пределами десятка ничего не существует.
— Да нет, существует двадцать. Два раза 10 = 20.
Винсенту захотелось зажать уши. Это и вправду слишком, слишком много знаний, полученных слишком быстро. У него кружилась голова.
Труаен подошел к нему.
— Вот что мы поняли благодаря животному, похожему на козу или на газель и которое, однако, просто число. Необъятный континент знаний открывается перед нами. А мы прошли всего одну маленькую тропинку.
— 667700996 было нарисовано людьми, преисполненными знаний (может быть, людьми будущего, ненадолго вернувшимися в свое прошлое). Они забыли там этот предмет и открыли нам, что человек будущего умеет считать до 667700996!
Винсент закричал от боли. Ему казалось, что в его мозгу распахнулась огромная дверь, высвободив три четверти возможностей, что до этого дня лежали спрессованными в закоулках его сознания.
Он плакал. Новые знакомые развязали его и помогли подняться. Теперь он мог стоять, голова его прояснилась: он был готов смело выступить навстречу безбрежному морю цифр больше десятка.
— 667700996, конечно… Это не коза, это число.
Винсент подошел к окну. Он опьянел от знаний. Его мозг получил сразу тонну информации, до сей поры выделяемой ему по каплям.
Он посмотрел на свое одеяние, испещренное знаками отличия монастыря Цифры. Потом увидел сквозь стекло необъятный горизонт, мир, полный бесконечных чисел, и пошатнулся, теряя равновесие.
Границы его разума раздвинулись. Так значит, все знания, которые ему давали ученые с солидными дипломами и внушительными титулами, давали, словно бесценные сокровища, были всего лишь тюрьмой. Он униженно благодарил каждый раз, когда ему чуть-чуть удлиняли поводок, который так и оставался поводком.
Мы можем жить без поводка.
Не нужно быть мудрецом, чтобы знать. Достаточно быть свободным. С-В-О-Б-О-Д-Н-Ы-М.
Существует лишь одна наука, подумал он, наука свободы мыслить самому, без заданных рамок, без кланов, без хозяина, без всяких априори.
Число 17 не означало благородного титула в иерархии, число 17 не представляло собой интеллектуального подвига, число 17 было его тюрьмой. Сокровище, полученное им, оказалось ничтожными азами бескрайнего моря цифр и чисел. Он думал, что владеет континентом, а на самом деле лишь ступил на его берег.
Винсент посмотрел на линию горизонта и снял монастырское одеяние. Он больше не хотел быть монахом-солдатом. Его разум стал свободным. Он мог объять мир без цифровых ограничений. Его мысль могла покинуть тело и парить над бесконечностью чисел.
Трое ученых обняли его.
— Нас снова четверо знающих, брат Винсент, но, как только монахи Цифры узнают, что ты не выполнил миссию, они назовут тебя еретиком и пошлют к нам новых убийц.
Винсент никогда больше не видел ни архиепископа-барона, ни свою семью, ни своих детей. Он встретил принцессу Катрин, которой открыл тайну бесконечности чисел. У них родились дети. Детей он научил тому, что мысль, как и цифры, не терпит никаких ограничений.
Так Винсент стал главой еретиков. Город Пармиль восстал против архиепископства и создал независимое правительство со своими законами. Его символом стала голова газели с длинными рогами. Крошечная нация изучала числа дальше 20.
Поэтому маленькое государство быстро стало изгоем среди других стран.
Была послана огромная армия для его уничтожения, но граждане сплотились и благодаря своей храбрости и решимости отбросили вражеские войска.
Архиепископ решил сменить тактику. Если город не удается покорить, надо лишить его влияния.
Отрицать его право на существование и понемногу захватывать его территорию. Создать у него под боком другое государство, которое будет постоянно и во всеуслышание заявлять, что дальше цифры 10 не существует ничего.
Это будет достойным ответом.
Народ, населяющий новое государство, получил имя десятичников. У них было запрещено упоминать о цифрах, больших, чем 10. «Цифра 10 — самая Великая. И нет ничего превыше ее». Таков был их девиз.
Идеи пармильянцев распространялись медленно: они были сложны для простых умов, а десятичников поддержали власти всех государств, в чьих интересах было держать народ в невежестве.
Повсюду стали убивать тех, кто был знаком с числами 11, 12, 13, 14 или 15.
Винсент признался себе, что начатое им движение вызвало в ответ взрыв фанатизма, возвращающего к незнанию.
Десятичники больше не скрывали своих замыслов. Волна жестокости заставила всех, кто мыслил за пределами 10, замолчать или затаиться.
Государство пармильянцев выстояло, несмотря на беззакония и террор против него. Его граждане продолжали изучать числа и открывать чудеса, такие, как магия Пи или Золотое сечение. Они поняли возможности иррациональных чисел и прикоснулись к бесконечности, разделив однажды число на ноль.
А террор десятичников тем временем усиливался. Народ все больше подчинялся им, поскольку страх всегда сильнее, чем любопытство, а трусость — чувство заразное. К тому же десятичники были мастерами дезинформации. Они не только убивали, они обвиняли в собственных преступлениях пармильянцев. Никто не решался противоречить им. Даже в недрах архиепископства никто не говорил больше о существовании цифр больше 10: «Все равны, и все в тени цифры 10» было начертано на стенах города. А также: «Смерть пармильянским еретикам».
Пармиль оказался в изоляции от остальных народов, словно пораженный заразной болезнью — болезнью знания.
Никто не поддерживал город, но город продолжал жить, а с ним жила и искра знания чисел. Пусть и горящая среди тех, кого становилось все меньше и меньше.
Много позже старый и убеленный сединами Винсент был убит на улице среди бела дня фанатичным десятичником.
Падая, он успел подумать: «В борьбе за развитие разума недостаточно поднимать потолок, надо еще следить за тем, чтобы пол не провалился».