Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Россия - не слишком щедрая душа?
Иностранные инвестиции помогут вдохнуть жизнь в масштабную программу энергосбережения
Алексей МАЗУТ
Не успел наш журнал в статье "Россия - слишком щедрая душа" (№2 за 1999 г.) посетовать на все более заметную на фоне мировых тенденций расточительность отечественного ТЭК, как в этой сфере воцарилось небывалое оживление. Было бы неправильным отнести сей факт к следствиям упомянутой публикации - скорее, мы просто, что называется, "попали в масть". Сегодня мы продолжим разговор на эту животрепещущую тему и попытаемся подробнее разобраться в том, как на самом деле обстоят в России дела с энергосбережением и с чем связан случившийся нынешней весной "бум бережливости".
Экономия - дело рук утопающих
Под этим лозунгом, доставшимся нам в наследство от приснопамятной эпохи планового хозяйства, отечественная экономика продолжала существовать до самого последнего времени. Несмотря на знаменитый тезис о том, что экономика должна быть экономной, любая попытка рационального использования энергоресурсов в СССР, а затем и в постсоветской России на общем фоне выглядела не более, чем блажью или признаком приближающегося разорения: если начали экономить - значит, дела плохи. И это в то время, когда во всем цивилизованном мире поиск наиболее эффективного использования энергии - признак процветания, ибо масштабные инвестиции в эту сферу могут себе позволить только благополучная компания или дальновидное государство.
Справедливости ради надо заметить, что на научные исследования в этой области СССР денег не жалел, видимо, из соображений престижа и с целью демонстрации достижений на международных выставках. Дескать, и мы не лыком шиты, вот они, наши ресурсо- и энергосберегающие технологии. Но до масштабного внедрения дело, как правило, не доходило. Стране, традиционно считающейся сырьевой кладовой планеты, и предприятиям, существовавшим в практически замкнутой экономической системе, не приходилось задумываться о конкурентоспособности товаров и услуг, а значит, и об эффективности энергопотребления. Дескать, пусть экономят те, у кого природных богатств не густо.
Вот с этим купеческим апломбом Россия и попыталась свернуть на рельсы рыночной экономики. За что и поплатилась. Капитализм (даже такой, как у нас) быстро учит считать каждую копейку, и вот что получилось в итоге: за последние годы энергоемкость отечественной экономики возросла на 46%. Одни только затраты энергоресурсов на производство металлов подскочили на целых 30%. Потери электроэнергии в сети общего пользования составили до 120 млрд кВт ч в год, что равняется 13,5% от объема производства. Ежегодные потери нефти и моторного топлива оцениваются в 10-12 и 11-12 млн т соответственно, или 3,7 и 5,7% от общего количества добытого и произведенного.
Но хвататься за голову было уже поздно. Если раньше заботиться о рачительном потреблении энергоресурсов было незачем (так, по крайней мере, казалось), то теперь делать это стало не по карману. Особенно централизованно. Попытки разработки и внедрения энергосберегающих технологий в рамках отдельных компаний существенно затруднил грянувший экономический кризис. Он же практически поставил крест на финансировании и реализации соответствующих программ в общегосударственных масштабах.
Таким образом, на практике сегодня занимаются экономией только некоторые регионы. Да и те не от хорошей жизни. Их бережливость как раз не от богатства, а от бедности. Становясь все более похожими на удельные княжества, они методом проб и ошибок учатся самостоятельно сводить концы с концами, так что их энергосберегательная активность объясняется не столько желанием следовать в русле мировых тенденций, прозорливостью и устремленностью в будущее, сколько растущим ощущением покинутости и необходимостью всеми возможными средствами самостоятельно поддерживать жизнь в промышленности и коммунальном хозяйстве. Стимул этот, конечно, действенный, но, как говорится, обоюдоострый. "Бедная экономность" не только по причинам отличается от "богатой", но и по следствиям, которые могут оказаться просто противоположными желаемым.
Кто заплатит за бережливость?
Зато с теорией энергосбережения в России все в порядке. Потенциал подсчитан: в год, если постараться, в масштабах страны можно сберечь до 450 млн т условного топлива (то есть, почти половину от внутреннего энергопотребления или столько же, сколько Россия экспортирует), при этом каждый процент экономии энергоресурсов обеспечит прирост национального дохода на 0,35%. Правительство в 1998 г. утвердило программу "Энергосбережение России", приняло постановления "О государственном энергетическом надзоре в РФ", "О дополнительных мерах по энергосбережению в России" и дало старт разработке аналогичных отраслевых и региональных программ. В прошлом году Минтопэнерго РФ на собственные средства провело энергоаудит 52 объектов федеральной собственности и образовало Координационный совет по вопросам энергоэффективности, объединивший представителей министерств, ведомств, региональных властей, научных, производственных и коммерческих структур. В центре и на местах активно идет совершенствование нормативно-законодательной базы: девять субъектов Федерации уже приняли законы об энергосбережении, еще двадцать заняты их созданием. Среди лидеров движения - Москва, Нижегородская, Челябинская, Тульская, Владимирская, Томская, Саратовская, Костромская, Свердловская, Белгородская области, Республика Карелия.
Довольно внушительно смотрятся и реляции о практической стороне энергосбережения. В прошлом году сокращение удельного расхода топлива на производство электроэнергии и отпуск тепла сэкономило порядка 1 млн т условного топлива (у. т.). Газовая промышленность сберегла за год приблизительно 1,7 млн т, жилищно-коммунальное хозяйство - около миллиона. Нефтяники и вовсе замахнулись сэкономить за счет уменьшения потерь и снижения потребления энергоресурсов на собственные нужды аж 4 млн т у. т.
Но... По признанию самих работников Минтопэнерго, все это - капля в море общегосударственных потерь. Несколько миллионов тонн сэкономленного условного топлива - пустяк по сравнению с сотнями миллионов тонн потенциальных объемов энергосбережения, добиться которых на современном этапе практически невозможно (любую экономию со стороны сырьевиков и энергетиков с лихвой покрывает расточительность одних только отечественных металлургов). В основном, потому, что перечисленные, несомненно, положительные примеры - образцы "бедной" бережливости, заключающейся в латании дыр.
А на масштабное внедрение сберегающих технологий у государства просто нет денег. Регионы, хотя и пытаются поддерживать соответствующие программы, выделяя средства из своих бюджетов, создавая различные фонды, предоставляя налоговые льготы, "вытянуть" их собственными силами не могут. Частный сектор больше озабочен выживанием в условиях кризиса и способен тратиться только на те энергосберегающие проекты, которые дают быструю окупаемость. Iоэтому в качестве основного источника финансирования программы "Энергосбережение России" и заявлены "средства, получаемые в результате экономии топливно-энергетических ресурсов". Круг, как говорится, замкнулся: чтобы всерьез заниматься энергосбережением, нужны немалые деньги, брать которые планируется из средств, сэкономленных путем энергосбережения...
Впрочем, мы совсем забыли о внешних инвестициях. А именно они, похоже, и обусловили ту небывалую "энергосберегательную лихорадку", которая началась в России где-то с прошлого года и достигла апогея нынешней весной.
В воздухе пахнет кредитами
"Это "ж-ж-ж" - неспроста", - говаривал Винни-Пух, рассуждая следующим, безукоризненным с точки зрения логики, образом: "ж-ж-ж" - это пчелы, а где пчелы - там мед. Попытаемся и мы выяснить, что послужило причиной весеннего обострения энергосберегающей активности.
Как уже было сказано, повышением эффективности использования энергии и сокращением возможных потерь в России начали заниматься не вчера. Но, видит Бог, подобная деятельность еще никогда не принимала форму столь широкомасштабной, всеохватной и довольно шумной кампании.
То, что это так далеко выходит за рамки обычного месячника бережливости, окончательно стало ясно, когда пресс-конференцию, предшествующую открытию выставки "Энергосбережение-99", провел лично министр топлива и энергетики. Минтопэнерго активно участвует в отраслевой выставочной деятельности, но присутствие на, в общем-то, ординарном мероприятии (открытие любой экспозиции по законам жанра предваряет встреча с прессой) "главного энергетика" страны - случай весьма редкий. Да и сам факт рождения новой выставки в нынешнее напряженное время весьма примечателен. О выставках сегодня сплошь и рядом "с прискорбием сообщают"... А тут - международное мероприятие в столице, при стечении народа, в присутствии самого министра и представителей крупнейших компаний. И не просто выставка, а первая в России в своем роде, да еще с претензией на ежегодность.
Скажем сразу: надежды выставка оправдала. И не только потому, что на нынешнем выставочном безрыбье всякое подобное мероприятие, тем более дебютное, выглядит просто бразильским карнавалом. Дополнительный вес небольшой по объему, но весьма содержательной и разнообразной экспозиции (около ста участников) с приблизительно равным представительством отечественных и зарубежных экспонентов придало проведение семинаров и консультаций с привлечением специалистов Европейской экономической комиссии ООН. Впрочем, в своем успехе "Энергосбережение-99" оказалось не одиноко.
Не прошло и недели, как в Москве "выстрелили дуплетом" еще две выставки по топливно-энергетической тематике: "Горнодобывающая промышленность" и "Энергопрогресс", также собравшие под свои знамена более сотни участников из 18 стран ближнего и дальнего зарубежья. Для нашего повествования особенно важно, что этот выставочный тандем с пятилетней историей в 1999 г. буквально восстал из пепла. После прошлогодних августовских событий проведение очередных выставок оказалось под угрозой. Западные фирмы-устроители долго сомневались, стоит ли вообще связываться с отраслевым выставочным бизнесом в послекризисной России. Их вполне можно понять. Для них проведение подобных акций - средство заработать деньги. А сделать это можно лишь при наличии определенного интереса (у иностранных) и финансовых возможностей (у отечественных) потенциальных экспонентов.
В итоге выставки состоялись. Почему? Потому, что и иностранные, и отечественные производители соответствующего оборудования и технологий четко уловили, что энергосбережение становится одним из приоритетных направлений российской экономической политики, а это открывает перед ними весьма заманчивые внедренческие и сбытовые перспективы. И не на словах, как было прежде, а на деле.
Такая актуализация проблемы повышения ресурсосбережения и энергоэффективности имеет несколько причин. Последняя зима как никогда остро поставила вопрос о наведении порядка в российском топливно-энергетическом хозяйстве. Однако во всеобщем усилении интереса к этой теме сообщения о мыкавшихся без света и тепла жителях северных и дальневосточных регионов, как это ни цинично прозвучит, сыграли, похоже, отнюдь не решающую роль. Главным толчком послужили сведения о том, что внедрение ресурсосберегающих и природоохранных технологий станет тем сектором отечественной экономики, в который в самом недалеком будущем могут политься значительные иностранные инвестиции. В воздухе запахло кредитами. Выходит, Винни-Пух был прав: это "ж-ж-ж" - неспроста.
Про рыбу и удочку
Иностранцы уже устали удивляться той скорости, с которой любая ссуженная России сумма бесследно растворяется на ее бескрайних просторах. Теперь они пытаются наносить точечные инвестиционные вливания именно в те экономические механизмы, которые со временем могут, начав нормально функционировать, сторицей окупить затраченные средства. Ресурсо- и энергосбережение как раз из таких.
Чтобы еще больше подстраховаться от растранжиривания средств, западные партнеры хотят, как в известной притче, вручить нам не рыбу, а удочку для ловли. Энергоэффективность - на повестке встреч комиссии Гор-Примаков, она фигурирует во многих подписываемых сегодня Россией документах, в условиях предоставления кредитов международными финансовыми институтами. За нее иностранцы готовы платить. Конечно, не от избытка альтруизма, а потому, что, задумываясь о перспективе, пытаются "пустить корни" в отечественном ТЭК.
Опасения противников подобного "врастания", конечно, не беспочвенны. Действовать тут, несомненно, надо с большой осторожностью, не забывая о таком понятии, как "энергетическая безопасность". Но при этом следует помнить и о "энергетической бесхозяйственности", плоды которой сегодня пожинает Россия. Побороть ее без иностранной помощи, увы, не удастся.
Так что, по крайней мере, на нынешнем этапе, интересы российского ТЭК, которому срочно нужно учиться бережливости, и иностранного капитала, готового вкладывать средства в эту сферу, во многом совпадают. Если удастся сдвинуть с мертвой точки процесс масштабного внедрения энергосберегающих технологий, в дальнейшем он, как и планируется в правительственной программе, начнет сам себя финансировать да еще приносить ощутимую экономическую прибыль. Но самостоятельно столкнуть этот "снежный ком" России в нынешних реалиях не под силу. Остается надеяться на то, что "заграница нам поможет", и имеющийся весомый потенциал экономии не уйдет целиком на создание новой бюрократической машины, призванной осуществлять контроль за процессом этой самой экономии. У нас и такое бывает...