Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Апологетика раннего христианства
В исторической науке период средневековья в Западной Европе датируют V—XV вв. Однако по отношению к философии такая датировка не совсем корректна. Средневековая философия в Западной Европе — это христианская философия Христианская же философия начала складываться гораздо раньше. Первые христианские философы — Афиногор, Теофил, Йриней, Юстин, Татиан и другие разрабатывали и пропагандировали свои идеи во II в. н. э. Философия раннего христианства называлась апо логетикой, а ее представители — апологетами. Это название они получили потому, что их сочинения нередко носили наименование и характер апологий, то есть сочинений, направленных на защиту и оправдание христианского вероучения и деятельности христиан. Ранние христиане решали две взаимосвязанные между собой задачи: непосредственно-практическую и идейно-теоретическую. Суть первой состояла в необходимости защитить христианские общины от преследований, отстоять право на исповедование новой религии, укрепить их организационное единство, не допустить отхода от христианства его приверженцев, привлечь к нему широкие слои населения. Решение этой задачи предполагало выяснение отношений сторонников новой религии к государству и обществу, а их религиозных убеждений к государственной религии и требованиям гражданских обязанностей, к общественной нравственности, к борьбе с распространяемыми о христианах слухами как о безбожниках, святотатцах, аморальных людях, совершающих каннибальские обряды, к доказательству преимущества христианства перед другими религиями и т. д. В сочинениях, адресованных, прежде всего, представителям власти - римским императорам, наместникам, христианские апологеты убеждают их в лояльности приверженцев новой религии.
В условиях постоянных преследований идеологи первоначального христианства выискивали юридические аргументы, чтобы отстоять для своей религии право на гражданское существование. В то время они апеллировали к естественному и гражданскому праву, ратовали за единообразное применение законов ко всем гражданам империи, независимо от их вероисповедания, требовали применения принципа свободы совести. Обращаясь же к приверженцам христианства, апологеты стремились ободрить их, внушить идею исключительности, богоизбранничества. Нередко, идеологи первоначального христианства со знательно толкали своих «братьев по вере» на мученичество. Страдания и фанатичную самопожертвованность, как проявление высоких морально-волевых качеств приверженцев новой религии, они использовали в качестве аргумента в миссионерской деятельности.
Наряду с решением непосредственно-практических задач, связанных с обеспечением нормального функционирования христианских организаций и ведением миссионерской деятельности, христианские апологеты много внимания уделяли разработке и теоретическому обоснованию своего вероучения. Дело в том, что христианская апологетика появилась и начала функционировать в момент становления церкви. В то время христианство еще существовало в форме разрозненных общин или епископальных церквей, не имевших единого, общепринятого вероучения. Предстояло только создать это вероучение.
Откуда же брался необходимый мыслительный материал? Прежде всего, объектом осмысления христианских апологетов являлись многочисленные мифологические образы и представления эмпирического религиозного сознания, частично заимствованные из ближневосточных, греческой и римской религий, частично заново сформировавшиеся в христианском сознании под влиянием новых социальных и духовных факторов. Большой материал для философских размышлений давала также эллинистическая философия поздней античности. Христианским апологетам предстояло упорядочить весь этот разнородный материал, привести его в какую-то систему, по возможности, разъяснить наиболее важные положения, сделать их доступными восприятию своих приверженцев и оградить от нападок противников христианства.
При разработке основ вероучения христианским философам не требовалось заново изобретать понятийный аппарат и методологию оперирования этими понятиями, они могли воспользоваться, и воспользовались, понятийным языком древнегреческой и древнеримской философии. Исследователи истории христианства отмечают, что непосредственными теоретическими истоками раннехристианской философии была эллинистическая философия I—II вв., прежде всего, система иудейско-эллинистического философа из Александрии Филона и вульгаризованная греческая, в особенности, стоическая философия. Философия Филона базировалась на представлении о Боге как высшем существе, стоящем вне времени и пространства, трансцендентном миру (находящемся за пределами мира). В силу своей трансцендентности Бог не мог вступить в непосредственный контакт с миром, для
этого нужен посредник. На мифологическом уровне эта проблема была разрешена в христианстве через образ агнца — Иисуса Христа, принявшего жертвенную смерть за грехи человечества во имя его спасения. Однако для зарождающейся христианской философии требовалось дать решение этой проблемы на теоретическом уровне. На этой основе сформировалась так называемая христологическая проблема, которая с особой силой стимулировала богословские поиски, открывала широкое поле для философ-ских размышлений.
В античной философии уже были выработаны определенные подходы в решении проблемы преодоления дуализма мира и его сущности. Пифагорейцы, Платон и его последователи заложили основные методологические принципы учения о духовном единстве мира. Но ни классики античной философии, ни неоплатоники не создали концепции бога — личности. Они трактовали Единое, как некое первоначальное, произведшее из себя все бытие, как абсолютную абстрактно-безличную индивидуальность.
Личностное понимание Бога впервые дано Филоном Александрийским.
То, что лично, неповторимо и неразрушимо — не составлено из чего-то внеличного, рассуждал Филон. Попытка объяснить личность причинно-генетически приводит к переходу от одного элемента к другому, вплоть до бесконечности. При этом дроблении теряется личность. Следовательно, чтобы сохранить личность во всей индивидуальности, своеобразии и единстве, необходимо допустить, что она может быть сотворена из ничего, без всяких предпосылок. Личность, так же как и Бог, — беспредпосылочна. Если Бог — абсолютное начало, то Он не может не быть личностью, ибо если Он не личность, то Ему что-то предшествовало, а следовательно, Он не абсолютное начало. Таким образом, Бог — это личность, и требует личностного отношения и понимания.
Характеристика Бога как личности была существенным шагом вперед в направлении христианского мировоззрения, но она не давала полного преодоления пропасти между Богом и миром. Для преодоления этой пропасти необходимо было ввести опосредующие силы. Для этой цели Филон использует одно из центральных понятий античной философии — понятие Логоса. Так же, как и в античной философии, Логос у Филона наделяется рационально-логической и структурно-упорядочивающей функцией. Логос — это мировой порядок, красота и гармония. Это закон, приводящий все разнообразие вещей к единству. От него всякая форма, всякая устойчивость и определекнность. Взятый сам по себе, в абстракции от телесных вещей, Логос есть царство вечных умопостигаемых идей, тождественных с божественными мыслями.
Мир создается Богом по модели этих идей и служит их
отображением. Но в отличие от античной философии, Логос у Филона выступает как сотворенный Богом дух, который
первоначально есть божественный разум. После сотворения реального мира божественный разум сделался имманентным миру. Соответственно, идеи и логосы, как божественные составляющие, также становятся имманентными миру. В представлении Филона о Логосе не доставало лишь отождествления его с мессией — Христом. Логос, отождествленный с Христом, появится вскоре после смерти Филона, в Евангелии от Иоанна: «Вначале было Слово [в греческом подлиннике — Логос] и Слово было у Бога и Слово было Бог» (Иоанн. 1,1). И далее автор сочинения сближает Иисуса Христа с Богом через Логос. «Слово стало плотью и обитало в нем» (Иоанн. 1,4). Таким образом, возникает версия, что извечно существовавший Логос воплотился в Иисуса Христа. Иисус Христос интерпретируется как Бог, но понятие-<Бог» — не тождественно понятию «Христос». Между
ними существует известное различие, ибо иначе трудно понять смысл земного существования Логоса, его цель и назначение в мире. Бог-отец невидим, а Логос-сын должен воплотиться среди людей, чтобы они через него узнали об отце.
Учение о божественном Логосе развивали и представители стоицизма. Однако, главный вклад стоицизма в формировании христианского мировоззрения состоит в том, что он представлял христианству систему нравственных ценностей. Для стоицизма характерна проповедь аполитизма, пренебрежения к реалиям конкретной социальной жизни, отрицание ценностей предметно-телесного и противопоставление телесного духовному, как более высокой сфере жизненных интересов. Одной из важнейших задачфилософии является, по мнению Сенеки, задача утверждать между людьми особое содружество, проникнутое невидимой, но самой прочной связью, общину святых праведников, соединяющую в себе мир божественный и мир человеческий. Такую общину, как он думал, способны создать люди, воплотившие в себе идеалы мудреца — стоики. Эти люди, свободные от всевозможных страстей и потребностей, настоящие хозяева самих себя, обладающие всеми добродетелями, всегда поступающие правильно и достигшие всех этих качеств отношением непротивления и религиозной покорности к провиденциальному устройству мира.
ПАТРИ́СТИКА (от греч. pathr, или лат. pater, «отец»), термин, появившийся в 17 в. и обозначающий совокупность учений христианских авторов кон. 1 — 8 вв., т.н. «отцов церкви». К концe 5 в. были сформулированы три признака, отличавшие авторитетного «отца»: древность, святость жизни и ортодоксальность учения (впоследствии к ним был добавлен четвертый — одобрение Церкви). Этим критериям соответствовали не все крупные христианские авторы; поэтому с точки зрения современной науки составной частью патристики являются и те учения, которые христианская традиция не считает вполне ортодоксальными, а «отцом» может быть назван почти всякий автор первых веков христианства.
Аврелий Августин
Аврелий (Блаженный) Августин (354—430 гг.) — крупнейший христианский мыслитель и писатель периода патристики, наиболее выдающийся из Отцов Церкви. Именно ему принадлежит заслуга выработки основ первого систематического христианского вероучения, почему его богословские труды признаются как основополагающие и в Римско-католической, и в Православной Церквях до сих пор.
Жизненный путь Августина, описанный им самим в сочинении под названием "Исповедь", — это путь долгих и мучительных духовных скитаний, в поисках единственной истины, которую Августин нашел только в христианстве.
До конца жизни он продолжает проповедовать слово Христово, при этом не только пишет богословские труды, но и принимает самое активное участие в борьбе с еретиками и схизматиками, за что позднее был прозван "молотом еретиков".
Перу Аврелия Августина принадлежит довольно большое число произведений, из которых можно выделить несколько наиболее важных для истории философии: "О Троице", "О Граде Божьем", "О величине души", "Об истинной религии", "Исповедь".
Мировоззрение Аврелия Августина — это своеобразное сочетание христианского религиозно-мифологического мировосприятия с философским осмыслением проблем мироздания. Августин неоднократно в своих произведениях говорит о пользе и необходимости знания философии. Так, например, он пишет о диалектике: "Это она меня научила, что все вышеприведенные положения, которыми я пользовался, истинны".
Но философия, в понимании Августина, является лишь средством доказательства истинности религии, способом обоснования верности религиозных догматов. "Философией называется не самая мудрость, а любовь к мудрости, — пишет Августин и продолжает, — ...ибо мудрость у Бога, и человеку доступна быть не может". Философия превращается у него в чисто человеческое знание, низшее по своему уровню, которое должно быть полностью подчинено религии, ибо только вера открывает человеку высшие, Божественные истины.
В качестве философского фундамента теологии Августин избрал учения Платона и неоплатоников. Именно эти философские системы, с его точки зрения, наиболее полно и точно способны обосновать и доказать всем истинность христианского вероучения. Поэтому он провел серьезную и глубокую работу по христианизации платонизма и неоплатонизма, возводя в абсолют те принципы этих учений, которые соответствовали христианству, и отвергая те, которые для христианства были неприемлемы. В результате платонизм и неоплатонизм в течении нескольких веков воспринимались европейскими философами исключительно в христианизированной, а значит и усеченной форме, заданной им Августином.
Центром религиозно-философской концепции Августина является Бог. Основываясь на неоплатонизме, Августин утверждает, что Бог — это нематериальный, всемогущий абсолют, выше которого не может быть никого и ничего. Но Августин отвергает неоплатоническое учение о том, что Бог излучает весь мир, и потому един с миром. Августин формулирует положение о дуализме Бога и мира, об их противопоставлении друг другу. Бог создал мир и абсолютно не зависит ни от природы, ни от человека. Природа же и человек, наоборот полностью зависят от Бога.
Кроме того, по мнению Августина, Бог — это личность, которая создает мир по собственной воле. "Воля Божья присуща Богу и предваряет всякое творение" — пишет он. Обладая бесконечностью, бестелесностью и абсолютным всемогуществом, Бог, исходя из своей воли, полностью владеет судьбой мира и человека, поэтому сама судьба в руках Божьих становится Провидением, промыслом Божьим.
Итак, Бог — это Высшая Сущность и Творец мира из ничего. Бог настолько всемогущ, что ни на один миг не оставляет своего попечения над миром и осуществляет непрерывное творение. Если Бог, говорит Августин, "отнимет от вещей свою, так сказать, производительную силу, то их так же не будет, как не было прежде, чем они были созданы". Бог постоянно творит не только вещи, но и каждого человека. Подобное самоощущение ярко выражено Августином в "Исповеди": "Не мать моя, не кормилицы мои питали меня сосцами своими, но Ты через них подавал мне, младенцу, пищу детскую, по закону природы, Тобою ей предначертанному, и по богатству щедрот Твоих, которыми Ты облагодетельствовал все твари по мере их потребностей".
Бог — это причина познания, ибо все знание дается Божественным откровением. Поэтому Бог не только причина, но и главный, основной и единственный предмет познания. "Ибо мудрость у Бога", — говорит Августин.
Бог — это наивысшее благо и любовь. Бог — причина всякого блага и всякой любви. Более того, Бог — это и цель любви вообще. В этой любви человек обязан дойти до полного самоотрицания: "Любовь к себе, — пишет Августин, — доведенная до презрения к себе как греховному существу, суть любовь к Богу, и любовь к себе, доведенная до презрения к Богу — порок". И в этом смысле, точка зрения Августина прямо противоположна учениям эллинистических философов.
Господь для того и одарил человека душой, чтобы тот полностью признал себя под властью Божиего Промысла. В акте творения души Бог избрал именно человека, отказавшись от одушевления других природных организмов. При этом, по убеждению Августина, каждая человеческая душа творится Господом индивидуально, поэтому души неповторимы.
Человеческая душа имеет начало, но не имеет конца, ибо бессмертна и существует после смерти человеческого тела. Душа нематериальна и к ней неприложимы никакие пространственные и количественные характеристики. Основные же способности души, заложенные в нее Богом — разум, память и воля.
Создавая душу, Бог изначально закладывает в нее и стремление к счастью, как цель человеческой жизни. Поэтому человек обязан использовать все способности души для достижения счастья. Само же счастье состоит в максимальном познании Бога. И в этом случае, разум человеческий становится главной опорой веры: "Разумей, чтобы верить, — пишет Августин, и продолжает, — верь, чтобы разуметь". Поэтому вера является основой и исходным пунктом всякого познания. Познание без веры — греховно.
Высшая форма познания — это Божественное озарение, сниспосылаемое Богом человеку, искренне убежденному в вере. В этом Божественном акте уже не участвует человеческий разум, ибо бессилен перед высшим знанием и мудрость Бога "человеку доступна быть не может". Сам Господь по своей воле посылает озарение человеку: "Душа разумная и мыслящая... не может сиять сама по себе, но сияет в силу участия в ином, правдивом сиянии".
В своем стремлении к счастью человек приходит к познанию добра и зла. Добро — это Сам Господь. Но откуда берется зло, ведь Бог не может быть творцом зла? Эту проблему Августин решал опять-таки в неоплатоновском духе. Все зло в мире происходит от материальной природы мироздания. Все зло в человеке — от его материального тела. Уже первое знание Адама и Евы заключалось в познании ими своей материальной природы и в этом заключалось их грехопадение. Именно за фетишизирование своей материальности, своей телесности люди были наказаны Господом и после грехопадения первых людей уже все их потомки, т.е. каждый человек, не свободны, обременены грехом, обречены на телесную смерть.
Однако и сама материя, и тело человеческое были созданы Богом, следовательно, не могли быть источником зла. Здесь Августин приходит к мысли, что зла как такового не существует. Зло — это ослабленное, искаженное материальностью Божественное добро. В этом случае Августин опирается на платоновское учение об идеях, которые, согласно Платону, присутствует в материальных телах, но "портятся", искажаются материей. Так и добро, поселенное Господом в человеческих душах, не может найти на Земле своего полного выражения, ибо материальное тело ослабляет его, мешает его самовыражению.
В результате Августин приходит к отрицанию земной жизни вообще. Земная жизнь людей — лишь преддверие жизни вечной, нематериальной, духовной: "Чтобы душа могла без препятствий погрузить свою сущность в полноту истины, она начинает жаждать как наивысшего дара бегства и полного избавления от тела — смерти".
Исходя из подобного понимания сущности земной жизни людей, Августин формулирует и основные условия существования человеческого общества. По Августину, люди обязаны жить по Божественным законам, а не по человеческим. В этом смысле программной установкой Августина при его анализе смысла истории человечества можно считать слова: "Когда человек живет по человеку, а не по Богу, он подобен дьяволу".
Философию истории Августин раскрывает в своей знаменитой книге "О Граде Божием". В его понимании, вся история человечества — это постоянная борьба двух божественно-человеческих сил: "Царства Божия" и "царства земного".
"Царство земное" находит свое выражение в создании "светского града", т.е. представляет собой историю государств, создаваемых людьми. С этой точки зрения, Августин насчитывал шесть периодов человеческой земной истории, в соответствии с шестью эпохами, показанными в Ветхом Завете, а также в сравнении с шестью периодами жизни человека — младенчество, детство, отрочество, юность, зрелость и старость. После явления Христа человечество вступило в пору старости. Иначе говоря, вся предшествующая земная история — это только преддверие истинной и окончательной истории людей, ибо история "светского града" всегда была наполнена корыстью, властолюбием, эгоизмом, свойственными людям, не знающим Слова Божиего.
Провозвестниками истинной истории человечества были те немногие праведники и пророки, которые еще в "темные века" истории поняли свое истинное Божественное предназначение. Именно они, немногие, избранные самим Господом, и составляют на земле "Град Божий", как земное выражение "Царства Божиего". "Град Божий" постоянно и неукоснительно стремился повернуть "светский град" к истине, открыть всем людям смысл и существо их жизни.
С возникновением христианства "Град Божий", по милости Господа, явившего людям Христа, наконец-то получил свое реальное земное воплощение — христианскую Церковь. Для Августина Церковь — это высшая форма организации человеческого общества, возможная на земле. Разрабатывая свое учение о "Граде Божием", он создавал теоретическую базу для утверждения христианской Церкви над всеми светскими государствами и государями, ибо "светский град" обязан подчиниться "Граду Божиему", как неистинный истинному. Поэтому он всегда и во всем был сторонником теократического общества, в котором Церковь главенствует над всеми светскими государствами.
Именно Церковь должна стоять во главе человечества после того как пришел Христос. Ведь человечество вступило в пору старости, а значит в скором времени его ожидает смерть. И здесь, в полном соответствии со Священным Писанием, Августин формулирует учение о конце света — эсхатологию (от греч. eshaton — последний, и logos — слово, закон). Высший Божественный смысл истории в том, что человечество, пройдя сквозь тернии и грехи, вызванные его материальной природой, вновь будет возвращено к Богу. Погибнув материально, телесно, человечество будет спасено Богом и воскреснет, возродится духовно, теперь уже на вечные времена. Как говорит Августин, "произойдет та перемена, которая обещает ангельскую жизнь".
Но спасения достойны далеко не все, а только те, кто еще в земной жизни доказал свою искренность в вере. "Народ благочестивый восстанет для того, — пишет Августин, — чтобы остатки своего ветхого человека переменить на нового; народ же нечестивый, живший от начала до конца ветхим человеком, восстанет для того, чтобы подвергнуться вторичной смерти". И только Церковь, как "Град Божий" вправе решать кто достоин спасения, а кто нет. Поэтому земное дело Церкви, в понимании Августина, — постоянная борьба с язычниками, еретиками и схизматиками за просветление человеческих душ.
Аврелий Августин настолько полно и систематизировано осветил в своих сочинениях главные проблемы христианской теологии, что в течении нескольких веков его религиозно-философское учение по сути дела было основным фундаментом всего христианского вероучения. Более того, учение Августина оказало значительное влияние вообще на всю последующую европейскую философскую мысль. Помимо собственного вклада Августина в развитие философского мировоззрения, во многом благодаря ему в европейской философии сохранились и нашли свою новую жизнь идеи Платона и неоплатоников. А многие идеи Августина не утратили своего значения и сегодня.
Схоластика
Схоластика (от греч. «схоле» - спокойное занятие, учеба) - средневековая ученость. Она тесно связана со складывающейся с VIII- IX вв. системой образования на Западе. Вместе с тем это и новый этап в развитии духовной культуры Европы, пришедший на смену патристике. Он базировался на святоотеческой литературе, являя собой одновременно вполне своеобразное и специфическое культурное образование.
Принята следующая периодизация схоластики. Первый этап - от VI до IX в. - предварительный. Второй этап - от IX до XII в. - период интенсивного формирования. Третий этап - XIII в. - «золотой век схоластики». Четвертый этап - XIV-XV вв. - угасание схоластики.
Каждый из этапов можно связать с личностями мыслителей, наиболее рельефно выражающих его особенности. Первый период ярко представляет И.С. Эриугена (ум. ок. 877 г.); второй - Ансельм Кентер-берийский (ум. в 1109 г.) и Пьер Абеляр (ум. в 1142 г.); третий - Фома Аквинский (1225-1274) и Бонавентура (1221-1274); четвертый - В. Оккам(ок. 1285-1349).
Схоластическая ученость на практике представляла собой ряд ступеней, поднимаясь по которым ученик мог дойти до самых высших. В монастырских и церковных школах изучали «семь свободных искусств». Последние делились на «тривиум» (от числа «три») и «квадривиум» (от числа «четыре»). Ученик должен был сначала освоить тривиум, т.е. грамматику (латинскую), диалектику, риторику. Квадривиум, как более высокая ступень, включал арифметику, геометрию, музыку и астрономию. Учебными заведениями, обеспечивавшими еще более высокий уровень подготовки, были университеты.
Первые университеты возникли в XII в. в Париже и Болонье. В XIII- XV вв. Европа покрылась целой сетью университетов. Потребность в них обусловливалась в первую очередь нуждами и задачами церкви.
ВЕРА И РАЗУМ - ПАРАДИГМА СХОЛАСТИЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИ
Существование в рамках университетов двух по-разному направленных факультетов создавало определенное напряжение в ученых занятиях. Занятия на факультете свободных искусств не связывались непосредственно с теологией. Свободные искусства изучались на основе античного наследия - трудов Платона, Аристотеля, неоплатоников. Эти труды стали известны главным образом благодаря арабскому завоеванию. Арабы же познакомились с ними через византийцев. Свободные искусства представлялись знанием, основанным исключительно на разуме. Переход же к более высокому уровню обучения - изучению теологии - означал господство установки на веру. Отсюда возникало противопоставление веры и разума. Это противопоставление, не доходящее, впрочем, до отбрасывания одной из его сторон, проходит через все этапы схоластической мысли.
Важно иметь в виду, что под верой понималась вера в авторитет Священного Писания и святых Отцов церкви. Поэтому вопрос об отношении веры и разума означал разработку различных трактовок содержания Библии и творений святых Отцов церкви с учетом достижений античной философии. Схоластика стремилась сохранить авторитет Писания и Предания. В то же время она не могла отбросить учения и труды античных авторов. Отсюда проблема веры и разума становилась для нее неустранимой, но не была неразрешимой. Напротив, схоластическая мысль предложила множество вариантов ее решения. Само столь длительное существование схоластики есть свидетельство множества возможностей согласования свободы мышления с истинами Откровения. В рамках схоластики вопрос не мог быть поставлен в плоскости нигилизма - отрицания всякой веры. Речь могла идти только о степени разумности Писания и Предания. Если бы схоластическая мысль пришла к выводу об их полной неразумности (такое можно предположить только гипотетически), то она встала бы перед проблемой поиска чего-то иного, что можно было бы положить в фундамент человеческого бытия и мышления. Неизбежность веры и потребность в вере не подвергались сомнению.
Существовал еще один аспект схоластического отношения разума и веры. Он был связан с потребностями обращения неверующих, когда необходима аргументация. Схоластика была фактически занята выработкой такой аргументации. Это означало выработку доказательств средствами разума истины, которая ведет к вере или, по меньшей мере, непротиворечива по отношению к фундаментальным принципам разума.
СХОЛАСТИКА И «ХРИСТИАНСКОЕ ЗАВОЕВАНИЕ МИРА»
Дух эпохи средневековья отмечен контрастностью двух миров - «Града земного» и «Града Божьего». Учение Августина о двух градах приобрело широкую известность. Оно во многом определяло духовный климат схоластики. Это учение, отличавшееся возвышенным характером, было пессимистичным по отношению к земной жизни и земной истории. На земле неустранимо царствуют силы смерти, лжи и лицемерия, поэтому спасение души мыслится здесь исключительно через духовное приобщение к возвышенному «Граду Божьему». Августиновское противопоставление двух миров прочно вошло в саму ткань христианского мировоззрения. Однако с XII в. наряду с ним возникла новая концепция истории, отправлявшаяся от идеи троичности. Она знаменовала переход от традиционной идеи Августина «бегства от мира» к идее «христианского завоевания мира».
Популярности этой идеи способствовал переход церкви к активной деятельности в миру. Важным рубежом в политической активизации церкви стали реформы папы Григория VII (XI в.). Им была официально заявлена претензия папства быть выше светской власти. На время Григория VII приходится подготовка крестовых походов, невиданный ранее факт отлучения императора от церкви, официальное разделение церквей (1054) на римско-католическую и православную (греко-кафолическую). Усиление влияния церкви на политические дела повлекло за собой ее обмирщение. Церковь оказалась втянутой в политические распри и интриги, что препятствовало решению собственно религиозных проблем. Реакцией на сложившееся положение и стала тринитарная концепция истории, выдвинутая итальянским аббатом Джоакино да Фьоре (1130-1202).
Согласно этой концепции, история делится на три эпохи: эпоху Отца, эпоху Сына и эпоху Духа Святого. В первую эпоху христианская истина дана человечеству в виде божественного Закона, которому следует только подчиняться. Во вторую - в виде Откровения, предполагающего взаимную любовь Бога и человека. Наконец, следует ожидать наступления третьей эпохи - эпохи Святого Духа, когда начнется прямое действие божественного в земной истории. Новая эпоха будет знаменовать собой начало подлинного духовного освобождения людей от страстей и пороков. Тринитарная концепция истории выражала тягу к обновлению, освобождению от гнета властных институтов и экономического угнетения. Через нее в схоластику вошла социальная тема. Вопросам справедливого социального устройства суждено было занять важное место во всей последующей философии.
Паскаль
В Апологии Паскаль намеревался обратиться к неверующему человеку, ведущему мирской образ жизни, достаточно образованному и ищущему. Сменяющие друг друга письма и стремительные диалоги имели целью заставить неверующего осознать свое состояние, а затем, не останавливаясь, переходя от сострадания к поэтическому вдохновению, на одном дыхании призвать к вере. Вначале Паскаль описывает человека, лишенного благодати: неразумный, мечущийся между величием и зверством, конечным и бесконечным, неспособный самостоятельно достичь последней истины, обманутый чувствами и фантазиями, погрязший в обыденности, он все же бесконечно выше других существ, поскольку сознает свое ничтожество. Этот неизбежный дуализм не объяснен ни одним из философов; скептики и догматики смогли достичь лишь полуистин. Только христианское учение о первородном грехе объясняет тайну, заключенную в человеке. Развлечения, труд, философские учения, науки – ничто не может дать человеку удовлетворения. Лишь Бог может утолить его ненасытное желание достичь абсолюта. Путь к Богу лежит через покорность и смирение страстей. Если вера столь же доказуема, как и неверие, то почему не поставить жизнь на существование Бога? (Так называемый аргумент Пари.) Что нам терять? Если Бога нет, мы ничего не теряем. Если Он существует, мы обретаем жизнь вечную.
Итак, мы готовы поставить на христианского Бога; но в чем заключается христианское учение? Паскаль отводит много места ответу на этот вопрос. Знакомя неверующего с доказательствами бытия Бога, библейской историей и Священным Писанием, Паскаль возвращает его к исходной точке: признанию одиночества и ничтожности человека.
Метод Паскаля основан на психологическом эксперименте и не является рационально построенным доказательством. В сущности, используя парадокс существования, Паскаль хочет сказать, что Бог скрыт и человек должен искать Его везде и всеми средствами.
Мысли имеют три главных источника: Библию, отцов церкви (особенно св. Августина) и Опыты М.Монтеня. Манера изложения и форма уникальны – отчасти из-за своей незавершенности они обнажают малейшие движения ума, остро воспринимающего жизнь и идеи. В этом произведении рассматривается всё: поэтика и политика, комедия и Писание, ремесла и государственное устройство, Адам и Кромвель, дети и императоры. Паскаль меняет стиль изложения: то напряженный, прерывистый стиль, способный пробудить человека от летаргического сна, то поэтическая лаконичность; то жесткая логика, то полет фантазии; то возвышенная, утонченная проза, пронизанная лиризмом, то совершенная простота слова, когда речь заходит об Иисусе Христе. Все в этих строках пронизано живой мыслью, страстной верой и неугасимой любовью к истине.
Дж. Бруно
Бесконечная Вселенная
Согласно учению Коперника, Земля, во-первых, вращается вокруг своей оси, чем объясняется смена дня и ночи, а также движение звездного неба. Во-вторых, Земля вращается вокруг Солнца, помещенного Коперником в центр мира. Таким образом, Коперник разрушает важнейший принцип аристотелевской физики и космологии, отвергая вместе с ним и представление о конечности космоса. Вслед за Кузанцем Коперник считает, что Вселенная неизмерима и безгранична; он называет ее «подобной бесконечности», одновременно показывая, что размеры Земли по сравнению с размерами Вселенной исчезающе малы.
Развивая идеи Николая Кузанского и гелиоцентрическую космологию Коперника, Бруно отстаивал концепцию о бесконечности Вселенной и бесчисленного множества миров.
Бруно принимает гелиоцентрическую картину мира Коперника, но отбрасывает свойственное ей представление о сфере неподвижных звезд как границе Вселенной, выдвигая идею бесконечности космоса. Последний состоит из бесчисленного множества различных миров, которые, может быть, обитаемы, как и Земля. Но в то время как отдельные миры изменчивы и преходящи, Вселенная в целом вечна и неподвижна, поскольку вне ее ничего нет – она сама и есть все бытие. Причина этого – то, что бесконечный Бог может творить только нечто бесконечное: «Мы достоверно знаем, что это пространство как следствие и порождение бесконечной причины и бесконечного начала должно быть бесконечным, и притом бесконечным образом».
Монады
Развивая гелиоцентрическую теорию Коперника, Бруно высказывал идеи о бесконечности природы и бесконечном множестве миров Вселенной, утверждал физическую однородность мира (учение о 5 элементах, из которых состоят все тела, – земля, вода, огонь, воздух и эфир), учил о внутреннем родстве и совпадении противоположностей. В бесконечности, считал он, отождествляясь, сливаются прямая и окружность, центр и периферия, форма и материя и т. п.
Основной единицей бытия является монада, в деятельности которой сливаются телесное и духовное, объект и субъект. Высшая субстанция есть «монада монад», или Бог; как целое она проявляется во всём единичном — «всё во всём». Эти идеи Бруно оказали большое влияние на развитие философии Нового времени: идея единой субстанции в её отношении к единичным вещам разрабатывалась Спинозой, идея монады – Лейбницем, идея единства сущего и «совпадения противоположностей» – в диалектике Шеллинга и Гегеля. Таким образом, философия Бруно явилась переходным звеном от средневековых философских систем к философским концепциям Нового времени.
В космологии Бруно высказал ряд догадок, опередивших его эпоху и оправданных лишь последующими астрономическими открытиями: о бесконечности Вселенной, о том, что звёзды – это далёкие солнца, о существовании неизвестных в его время планет в пределах нашей Солнечной системы, о вращении Солнца и звезд вокруг оси, о том, что во Вселенной существует бесчисленное количество тел, подобных нашему Солнцу, и др. Бруно опроверг средневековые представления о противоположности между Землей и небом и выступал против антропоцентризма, говоря об обитаемости других миров.
Пантеистическая картина мира
Характерная для Николая Кузанского тенденция мыслить высшее начало бытия как тождество противоположностей (единого и бесконечного) была результатом пантеистически окрашенного сближения Бога с миром, Творца с творением.
Эту тенденцию еще более углубил Джордано Бруно, создав последовательно пантеистическое учение, враждебное средневековому теизму. Джордано Бруно опирался не только на Николая Кузанского, но и на гелиоцентрическую астрономию Николая Коперника.
Отождествляя космос с бесконечным Божеством, Бруно получает и бесконечный космос.
Утопия Томаса Мора
Внутренний спор с реформаторами был стержневым в знаменитой "Утопии" Томаса Мора.
Томас Мор (1478 - 1535), лорд-канцлер при английском короле Генрихе VIII, входил в круг оксфордских гуманистов, был другом Эразма Роттердамского. Генрих VIII проводил политику королевской реформации, провозглашая себя главой церкви. Мор, будучи противником реформационного движения в Европе, не согласился с этим и был приговорен к смерти.
В "Утопии" представлена прежде всего морально-социальная философия. В этом труде вскрываются пороки общественно-политического устройства. Причину народных бедствий Мор усматривает в преобладании частного эгоистического интереса. "Утопия" - некий проект, в котором этический идеал всеобщности противостоит индивидуалистическому себялюбию и ведет к восстановлению "естества" - истинной человеческой природы.
Слово "утопия" означает "место, которого нет". Столицей государства Утопия является Амаурото ("исчезающий"), река называется Анидрой ("лишенная воды"), правителя зовут Адем ("не имеющий народа"), что не только предполагает игру реального и ирреального, но словно бы намекает на первозданного Адама.
Философский метод, предложенный Мором в "Утопии", - следование здравому смыслу и законам природы, основанным на разуме, что способствует устроению идеального государства. В основании такого государства лежат некоторые нормы, обеспечивающие его функционирование. В их числе - общность имущества, всеобщее обязательное участие граждан в производительном труде, ликвидация паразитического существования привилегированных сословий, равномерное распределение богатств. Общество утопийцев основано на широкой веротерпимости с признанием, однако, бессмертия души, божественного провидения и загробного воздаяния. Человеческое счастье имеет основанием рационально обусловленное удовольствие: оно должно быть "честным и благородным" и служить на благо и утешение другому.
"Утопия" Мора значительна не только тем, что признала законным протест человека, живущего в несправедливом обществе, но и прежде всего тем, что показала возможности проективных идей для построения государственности. Неслучайно рассказ ведется от имени реального лица - Рафаэля Гитлодея, участника одной из экспедиций Америго Веспуччи, открывшего землю, которой не было ни на одной карте.
Проект нового общества, исходящий не от Бога, а от человека-творца, представляла и книга "Город солнца" Томмазо Кампанеллы (1568 - 1639). Реально этот проект был взят из программы Калабрийского заговора против испанского владычества на юге Италии. Кампанелла участвовал в заговоре и за участие в нем 27 лет провел в тюрьме. Кампанелла полагал, что познание (соответственно, рожденные им идеи) служит человеческой практике. Магию, значимость которой признавали все гуманисты, он считал практическим искусством, связанным с идеей одушевленности мира. Кампанелла делил магию, связанную с солярными культами, на естественную и искусственную, предполагавшую воздействие на общество изобретений человеческого ума, механизм которых неизвестен окружающим. Магия должна была способствовать переустройству мира. По мнению Кампанеллы, маг, который обязательно должен быть философом, является не только созерцателем, но действователем. Через магию не только натурфилософия, но религиозная деятельность смыкалась с политикой. Не случайно стоящий во главе Города солнца первосвященник был Метафизиком, а священники исполняли обязанности должностных лиц. Религия соляриев представляла собой сложное соединение христианства, натурфилософии, астрономии и астрологии. При храме была коллегия из 12 жрецов, где изучались астрономия и логика. Жестко регламентированная жизнь соляриев строилась на равноправии и общности имущества, поскольку предполагалось, что беды происходят от социального неравенства, частного интереса и тирании.
Никколо Макиавелли
Эпоха Возрождения радикально преобразила не только истолкование человека и его культуры, не только освободила их от диктата религии, но и радикально изменила содержание социальных и политических теорий. Макиавелли и Кампанелла, а впоследствии Гоббс и Спиноза стали рассматривать государство глазами человека и выводить его естественные законы из разума и опыта, а не из теологии. Вместо однозначного религиозного объяснения они основывались на положении о естественном характере человека, на его земных интересах и потребностях.
Эпоха Возрождения была для Италии и Франции временем становления нации. Только сильное, централизованное государство могло преодолеть внутреннюю разобщенность общества, поэтому идеи государства и автономии политики занимали важное место в философских доктринах.
С Никколо Макиавелли (1469-1527) начинается новая эпоха политического мышления. Политическая мысль стремится отделиться от спекулятивного мышления, этики и религии и принимает в качестве методологического принципа автономию. Позиция Макиавелли собирательно и гибко выражает концепцию автономии в принципе "политика для политики".
Это был резкий поворот от гуманизма, но он имел объяснение: кризис моральных ценностей привел к разрыву между тем, что есть и тем, что должно быть, т.е. тем, как что-то должно сообразовываться с моральными ценностями. Этот принцип помещался в принцип автономии и стал основой нового видения фактов политики.
Никколо Макиавелли был секретарем Флорентийской республики, видным дипломатом, трезвым и осторожным политиком. Основные моменты философии Макиавелли таковы: политический реализм, новая концепция добродетели государя, возвращение к началам, как условие восстановления и обновления политической жизни.
Самыми популярными работами Никколо Макиавелли являются: "Государь", "Рассуждения на первые десять книг Тита Ливия".
Реализм - это принцип жестокой трезвости. Монарх может оказаться в таких условиях, которые потребуют крайне жестоких и бесчеловечных мер. Крайнее зло требует крайних мер, поэтому следует избегать в любом случае половинчатости и компромиссов, которые ничему не послужат, а напротив, только крайне вредны.
Человек сам по себе ни хорош, ни плох. Следовательно, политик не может полагаться на положительное в человеке, но должен, принимая во внимание и отрицательное, действовать в соответствии с ними. Не нужно бояться показаться устрашающим. Конечно, идеальный государь должен в одно и то же время быть обожаемым и внушающим страх, но эти вещи трудно совместимы, а поэтому государь выбирает наиболее эффективный способ.
Государь должен быть добродетельным, но добродетель политическая, по Макиавелли, совсем не то, что добродетель христианская.
"Добродетель - это сила и здоровье, хитрость и энергия, возможность предвидеть, планировать, принуждать, она есть сильнейшая воля, которая ставит плотину полному разливу событий..., людьми управляет малодушие, неверность, алчность, безумие, непостоянство в намерениях, невыдержанность, неумение страдать ради достижения цели..., едва только палка или плеть выпадает из рук повелителя, тотчас же порядок нарушается, подданные бросают и предают своего государя.
Но политическим идеалом Макиавелли был все-таки принцип организации государства по типу Римской республики, основанной на свободе и добрых обычаях.
Доктрину Никколо Макиавелли часто сводят к формуле "цель оправдывает средства". Она вряд ли справедлива по отношению к автору "Государства". Этот принцип имеет более позднее, иезуитское происхождение. Макиавелли его никогда не формулировал, он не вытекает из всего контекста его творчества.