Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Русская культурологическая мысль
Проблемы культуры в теории славянофилов и западников
Сущность славянофильства определялась идеей «несхожести» России и Запада, самобытности русского духовно-исторического процесса. Представители: Аксаков, Киреевский, Хомяков и др. Их объединяла ориентация на учение православной церкви, на верования и идеалы русского народа.
Западники: Татищев, Герцен, Огарев, Чичерин и др. рассматривали Россию как часть Европы, считали, что она должна пройти тем же путем, стремились перенять западный опыт.
Однако, по сути, они не были врагами и одинаково любили Россию. Просто по-разному представляли пути ее дальнейшего развития. По словам Бердяева, они были, как двуликий Янус, - смотрели в разные стороны, но сердце билось одно.
В.В. Татищев (1685 – 1750) – современник и сторонник петровских реформ, предпринимает первую попытку осмысления петровской европеизации.
В основе исторического прогресса лежит разум. Выделяет 3 основных этапа в развитии разума:
Культурология Татищева не просто выражала ориентацию на западный идеал – ее отличительной чертой было именно «выпрямление» культурно-исторического процесса. В схеме Татищева нет противопоставления культур, все культуры для него едины по своей сущности и различаются лишь уровнем развития. Если Запад достиг более высокой культуры, это не свидетельствует о каком-то особом превосходстве его народов, а лишь указывает на более раннее приобщение их к наукам и философии.
России уготована та же будущность. Но ей необходимо политическое обновление, необходим разрыв с традиционной духовностью, основанной на чистой церковности. Главное – создание светской культуры.
И. Киреевский (1806 – 1856) разделяет духовность и культуру, что он обусловливал разным характером просвещения в России и на Западе. Особенность русского просвещения – в непосредственном «общении со вселенской церковью». Под руководством учения отцов православной церкви «сложился и воспитался коренной ум, лежащий в основе русского быта».
Напротив, западное просвещение не смогло удержаться в пределах духовности и уклонилось в рационализированную культуру. Западная культура складывалась на основе трех элементов: католицизма, древнеримской образованности и идеологии государства. Учение римской церкви было пронизано философией Аристотеля, благодаря чему на европейском просвещении сказалось разрушительное влияние рационализма.
Киреевский считал, что без облагораживающего влияния России, ее православной духовности Запад не может сохранить свое историческое призвание и силу.
К.Н. Леонтьев (1831 – 1885) в своем труде «Византия и славянство» поддерживает теорию культурно-исторических типов Н. Данилевского, но выдвигает идею триадического развития, включающую стадии: а) первоначальной простоты, б) цветущей сложности, в) вторичного смесительного упрощения. Т.е. любой процесс, любое развитие имеют свое начало, свой пик восхождения к вершине и свое завершение, выражающееся в усреднении, уравнивании, стирании всяких различий и самобытных черт.
Применительно к обществу и культуре последняя стадия выражала эгалитаризацию или демократическое упрощение, приводящее явление к гибели.
Вопреки Данилевскому, считал, что культурные типы не связаны одной национальностью, и поэтому их элементы (религия, право, философия, стили искусства, мода обычаи и т.д.) могут целиком или частично передаваться другим нациям. Кроме того, Леонтьев допускал, что в какой-то исторический момент «человечество может смешаться в один общий культурный тип». Данное предположение вытекало из его убеждения в конечной эсхатологичности всякого бытия. Следовательно, смешение народов в одном культурно-историческом типе будет означать наступление того самого «всеобщего равенства», за которым последует «конец света», предсказанный христианством.
Леонтьев приходит к выводу, что в создании культурного типа решающее значение имеет не столько народ, сколько государство, объединяющее в политическом единстве разнородные этносы и нации. Россия способна к культурно-историческому творчеству, к созданию самобытной цивилизации. Но эта цивилизация должна быть не славянской, а русско-азиатской.
В.С. Соловьев ( 1853 – 1900) считал главным субъектом исторического процесса все человечество как действительно существующий, хотя и собирательный организм.
Соловьеву принадлежит заслуга глубокой разработки понятия всеединства применительно к русской культуре (сама философская теория всеединства восходит к античности) и ее религиозным взаимоотношениям с культурой Запада, которые Соловьев призывал развивать.
Сам Соловьев так сформулировал суть теории всеединства: «Всеединство, по самому своему понятию, требует полного равноправия, равноценности и равноправности между единым и всем, между целым и частями, между общим и единичным». При этом Соловьев различал два вида всеединства – истинное и ложное: «истинное или положительное всеединство такое, в котором единое существует не за счет всех или в ущерб им, а в пользу всех. Ложное, отрицательное единство подавляет или поглощает входящие в него элементы и само оказывается, таким образом, пустотою; истинное единство сохраняет и усиливает свои элементы, осуществляясь в них как полнота бытия». Принцип всеединства как воплощение некой божественной воли повсеместно проявляет себя в окружающей вселенной и в частности в природе, общественной жизни, теории познания (гносеологии).
В философии Соловьева преобладает нравственное начало. По Соловьеву «три кита», на которых покоится наше нравственность, - это свойственные человеку от природы чувства стыда, жалости и благоговения. Под чувством стыда Соловьев понимал, прежде всего, человеческую совесть, которая стоит выше ума и делает человека венцом творения. Несомненно, что совестливый человек «человечнее» умного, который может быть и злым, и вредным.
А благоговение, по Соловьеву, всегда выступало как главное условие существования любой национальной культуры. Подлинно культурный человек не может не ощущать своего неоплатного долга перед предками за завещанные ими духовные и материальные богатства, обязан охранять и приумножать их.
Вл. Соловьев был эволюционистом. Однако понимание прогресса, как и философия всеединства в целом, носили у него религиозно-мистический характер. Человек, по Соловьеву, действительно движется от»природного» к «духовному», от звероподобного существа к некоему духовному идеалу, и этим идеалом является сам Бог. Первым «богочеловеком» был Христос, ставший живым ориентиром нашего восхождения к Абсолюту. Соловьев называл такой прогресс «творческой эволюцией», конечная цель которой – превращение человека только разумного в человека духовного, объединенного в «богочеловечестве». Достигнуть этого можно лишь борясь с «биологизацией» жизни, со звериным стремлением людей к удовлетворению только своих похотей и прихотей, убивающих как человеческую душу, так и окружающую природу.
Выступая против так называемого «потребительства», и призывая к осознанному ограничению безмерно растущих человеческих потребностей, Соловьев утверждал, что цель христианского аскетизма, т.е. борьбы против всякого рода излишеств, - не ослабление плоти, а «усиление духа для преображения плоти».
Н.А. Бердяев (1874 – 1948) олицетворение русского духовного мира, связующе звено между Востоком и Западом, философией и теологией, один из основателей и предтеча экзестенциализма.
По мнению Бердяева, культура родилась из культа. Она тесно связана с духовностью а, следовательно, с религией. Между культурой и религией существуют многомерные связи: 1) иерархический характер. По Бердяеву, культура в свой органический период была связана с жизнью религиозной. Так было в великих древних культурах, в культуре греческой, в культуре средневековой, в культуре раннего Возрождения. Благородное происхождение культуры Бердяев связывает с иерархическим характером культа. Культура имеет религиозные основы; 2) символический характер культуры. Свой символизм культура получила от культовой символики. Духовное содержание культуры выражено не реалистически, а символически. В культуре даны не последние достижения бытия, а лишь символические его знаки. Такова же и природа культа, которая есть прообраз осуществленных божественных тайн. В этой связи Бердяев противопоставляет культуру и цивилизацию, которая не имеет связи с символикой культа. Ее происхождение мирское. Она родилась в борьбе человека с природой, вне храмов и культа. Культура всегда идет сверху вниз (от духа к плоти), путь ее аристократический. Цивилизация развивается снизу вверх. Культура – явление индивидуальное и неповторимое, цивилизация – явление общее и повторяющееся. У культуры есть душа, у цивилизации – методы и орудия; 3) культура всегда гордится древностью происхождения. Цивилизация же, напротив, не ищет древних и глубоких источников. У нее нет предков. Все в ней новенькое, все приспособлено к удобствам сегодняшнего дня; 4) в культуре происходит великая борьба вечности со временем. Ей дорого увековечивание, преемственность. Культура. В которой есть религиозная глубина, всегда стремится к воскресению. Современная цивилизация не дорожит тем, чтобы ее памятники имели тысячелетнюю прочность.
По мнению Бердяева, в культуре действуют два начала – консервативное, обращенное к прошлому и поддерживающее с ним преемственную связь, и творческое, нацеленное на будущее и создающее новые ценности. Но в культуре не может действовать начало революционное, разрушительное. Революционное начало по существу враждебно культуре, антикультурно. Культура немыслима без иерархической преемственности, без качественного неравенства. Революционное же начало враждебно всякому иерархизму и направлено на разрушение качеств. Закрытие аристократических источников культуры, по Бердяеву, есть иссякание всяких источников. Бердяев расценивает революцию как варварство, которое устраняет из культуры культ. Внутреннее варварство, которое грозит европейской культуре, не может быть приливом к культуре свежих сил. Внутреннее революционное варварство вступает в культурный мир уже глубоко испорченным лживыми антихристианскими идеями, искаженным рассудочным полупросвещением.
По мнению Бердяева, в культуре всегда действовало два начала – классическое и романтическое. В разные эпохи преобладало то одно, то другое начало и создавало определенный стиль культуры. Греция – это высочайшие образцы классической культуры. Но и там уже был культура романтическая. Классическое и романтическое переплетаются, борются друг с другом и взаимодействуют.
Классическая культура есть культура имманентная, осуществляющая совершенство на Земле. Она стремится к строгим формам, на допускающим прорывов, в ней не скрываются беспредельные дали.
Романтическая культура – культура с трансцендентными прорывами, осуществляющая совершенство в беспредельности, не допускающая совершенства на Земле. Формы ее не столь строги, в ней всегда есть прорывы, всегда раскрываются за ней беспредельные дали.
Христианскую культуру Бердяев характеризует как романтическую, хотя принцип классицизма в ней действует как одно из вечных начал. Классическая культура означает довольство культурой. Это довольство невозможно в христианском мире. Христианский мир заболел трансцендентной тоской. Совершенство на Земле для этого мира невозможно. Совершенная культура так же невозможна, как и совершенное общество. Совершенство возможно лишь в ином мире.
Культура в трактовке Бердяева имеет религиозные основы, она полна религиозной символики, и в ней достигаются онтологически реальные результаты.
Евразийство возникло среди эмигрантской интеллигенции 20-х годов как реакция на события 1917 года и внесло заметный вклад в осознание судеб России.
У истоков евразийства стояли князь Н.С. Трубецкой, сын академика, историк Г.В. Вернадский, географ П.Н. Савицкий, религиозный философ Г.В. Флоровский и др.
Основная идея евразийцев: Россия – это не Европа и не Азия, а совершенно самобытная страна-континент Евразия с преобладанием в ней азийского, боле органичного ей начала. Идеи представительной демократии и социализма, занесенные с Запада – опасны для российской культуры.
Российский социум - это некая «симфоническая личность», в которой православие, являясь основным цементирующим началом, не вступало в противоречие с другими, нехристианскими религиями и культурами, а плодотворно сосуществовало и взаимно обменивалось с ними. Еразийцы выступали против европоцентризма, но не идеализировали и российское бытие.
Важный момент – отношение к роли государства как инструмента принуждения, особо необходимого в условиях Евразии, где либерализм и слабая власть всегда были чужды и непривычны для большей части народа. Переосмысливая славянофильское понятие соборности, евразийцы считали наиболее подходящей для России формой государственного устройства так называемую идеократию, то есть такой принцип организации общества, когда выдвинутый народом «правящий слой» объединяет и сплачивает определенная идея или доктрина, в русских национальных условиях, конечно, не марксизм-ленинизм, а более традиционное православие.
Трубецкой и его единомышленники ставили благо евразийской многонациональной общности превыше любых внутренних и межнациональных расприй.