Равнодушных не останется уже сила первого взмаха крыла сотрясет мир дабы испытать тот фундамент на которо

Работа добавлена на сайт samzan.net:

Мы всего лишь Дети, играющие с рассветами и закатами Миров

Наступившая эра уже подняла, распрямила свои крылья, и начала свой разбег в необъятные глубины осознанности и освобождения от мук рождения. Равнодушных не останется, уже сила первого взмаха крыла сотрясет мир, дабы испытать тот фундамент, на котором мы выстроили свои мечты.

    Путь

ÀÄËÛÏÎËÔ

Создается впечатление, что Вавилонское столпотворение продолжилось через разделение не только в понимании между людьми, но и в искажении знания о неразрывности и общности бесконечно-разнообразных элементов жизни и её проявлений.

ÔÛÜÀÂËÌÑÜ

Так хотелось с самого начала наговорить что-то умное и серьезное, но вовремя спохватился. Хитросплетения слов лишь запутывают и напрягают и так перегруженный разум нашего современника, поэтому умолкаю и начинаем сразу по-существу. В том, что промелькнет перед вашим взором, нет ничего нового, и вы просто вспомните то, что уже однажды знали и возможно, просто забыли. В любом случае, приглашаю Вас в путешествие по страницам этой книги, через бескрайние  волны белых листов и черной ряби букв. Возможно, у нас хватит терпения добраться до берегов простого понимания сложных вещей. Острова из легенд и историй будут разбросаны по всему белоснежному морю, чтобы наполнить силой и вдохновить плывущего по строкам странника в его нелегком пути.

Отправным пунктом в написании сего произведения послужили долгие годы занятий восточными и славянскими единоборствами автором этих строк.  Но поверьте, не важно, в какие пруды познания мы окунулись в этой жизни, важно - какие плоды Духа мы оттуда вынесли. Дорога к восхождению разнолика, но имеет одну душу.

     Наиважнейшим этапом отделения зёрен от шелухи, столь необходимым отсеиванием настоящего, бесценного от надуманного, неживого, послужила встреча с юношей, дар и труд которого изменил инертный ход течения жизни людей, его окружавших. Все, что написано, так или иначе связано с ним - с человеком, который и до сих пор для меня неразгаданная тайна.  

ÂÎÏÀÖ

Поток нахлынувшей информации, переполнивший сознания  людей современности, рождает в нашем неокрепшем разуме нескончаемые вопросы, заставляющие искать на них ответы. Только живое  и вечно молодое сумеет выжить в подступившей эре неминуемого обновления.

                                  ëîôòìóëäüèäé

 

 ÑÐÅÄÍÅÀÇÈÀÒÑÊÈÉ ÄÐÀÊÎÍ

ГЛАВА 1. НАЧАЛО

          Всё вокруг было как-то по-обыкновенному. Меня уже манила своим серым рылом служба в рядах Красной, ой, простите, Советской армии, как НЕОБЫЧНОЕ нашло меня. В среде занимающихся УШУ, КАРАТЭ, в общем, востоком и его определенными аспектами, пошла молва о том, что в воинской части недалеко от Киева проходит срочную службу человек, при жизни уже ставший легендой. Мир людей военных, бывалых, содрогнулся перед взглядами, поступками худого, странного, сухожильного молодого мужчины девятнадцати лет отроду, всколыхнувшего снизу до верху умеренно-однообразное измерение, в которое он случайно попал. А началась наша история чуть раньше, когда «крепкого орешка» настоятельно попросила спуститься с гор местная власть, надавив соответственно на родного для него человека, его Маму. Долг перед Родиной, как говорят, платежом красен. Рассказывают, очутившись в полку где-то в средней Азии, началась его нелегкая служба. Учитель, образ которого до сегодняшней минуты скрыт от нас, посчитал встречу своего воспитанника с суровой правдой жизни один на один, без рекомендаций и наставлений, необходимостью. В результате, избиваемый за неразумение тайных армейских уставов сержантами и «продвинутыми» по сроку службы, Шавкат, так зовут нашего друга, находился в собственном мире вопросов - как быть, что делать? Затем - долгожданное письмо от учителя с двумя предложениями: «Этот мир другой, сынок. Ты должен постоять за себя.»

           Как устала, должно быть, Земля страдать за детей, обижаемых безликим, убогим двуличным зверем, очернившим людские души... Мне кажется, что, умывшись сполна слезами, кровью и страданиями детей своих, заплачет она, поднимет голову, расправит плечи, и зазвучит тихая мелодия, которая с каждой новой нотой будет напитываться силой, превращаясь в раскаты грома, и ничто безобразное не устоит перед ликом её величия.

Когда офицеры полка лицезрели метущих плац «дедушек» (старослужащих), а «духов» - новобранцев, отдыхающих на зелёной лужайке, почва покачнулась под их внезапно ослабевшими ногами, настолько неправдоподобной, ирреальной была картина увиденного. В действительности воинские организации проявляются матрично-точным прототипом государственного беспредела в миниатюре, открывают существующее положение вещей и, по сути, являются оголившейся раной нашей действительности. Дело в том, что дедовщина и другие неотъемлемые звенья воспитания молодых людей незримо подпитываются и укрепляются людьми, правящими сим балом, так сказать, иерархами власти. Поэтому события на плацу завораживали и пугали уверенных в незыблемости машины тотального управления придатков чудовищного механизма. Его никто не тронул, разумно отправив «иноземный элемент» в края отдалённые - может другие разберутся, что к чему. Другие сделали верно, со временем предоставив Шавкату определённую свободу и обязанности, ограждающие его от них и их от него. История упорно драматически повторялась, меняясь в деталях и в количестве участников. Ну, захотел парень присесть, набраться сил с дороги, да нет, ворочающий тяжеленную штангу дембель решил скоротать службу каким-нибудь садиским весельем с участием невесть откуда свалившегося азиата, по сроку находящегося ещё на низшей ступени армейских каст. Откуда молодому человеку было знать, что жизнь так горячо любит его, забывшего её справедливые законы, вобранные ещё с молоком Матери, что подарила урок, который не суждено ему забыть на всю жизнь.

- Иди сюда, солдат, — выкрикнул «бывалый вояка», усталый, но довольный представившейся возможностью сбросить на кого-нибудь угнетающий дух воспоминаний собственного унижения в начале службы. Шавкат непонимающе смотрел, скрестив ладони на коленях, как играет буграми мышц дембель.

- Ты что, дурак, ко мне, я сказал, и дрожать как осиновый лист! - старослужащего охватила ярость.

Никакого движения. Каменное изваяние, сидящее на кровати, не подавало признаков жизни. Зато бурной рекой покатилось от штанги к медитировавшему Шавкату море бесновавшихся эмоций. Со стороны случайный наблюдатель мог бы увидеть картину фантастического порядка - неожиданно качёк переместился в дальний угол комнаты, как будто отброшенный невидимым упругим барьером, и задрожал как тот упомянутый лист. В действительности ничего необычного не произошло. Ожившее изваяние молниеносно выбросило ногу вперёд и уткнулось в гордую грудь забывшегося человека.

Потом - до скуки надоедливо повторяющийся сценарий. Ночь накрыла своим величественным крылом землю. Под её покровом дела творимые не освещались, не высвечивали свою кривую, безобразную морду. Человек двенадцать старослужащих, взявших на себя ответственность вернуть силу воинского негласного закона, гурьбой ввалились в темную коморку местного сортира. Рядом с ними шел Шавкат, удовлетворивший настойчивую просьбу выйти поговорить. Раздались хрюкающие звуки. Молодые солдаты, лежащие на своих койках и участливо поглядывающие в полумрак, скрывший угрюмую процессию, непонимающе уставились на одинокого солдата, вышедшего из темноты. Он шел своей удивительной, немного смешной походкой, выбрасывая стопы по сторонам. Оставшаяся позади темнота хранила молчание, вроде и не было двенадцати призраков, сопровождавших нашего друга минутой ранее. И это событие стало отправной точкой его будущей истории уже на Украине, где судьба крепкого орешка соединилась с жизнями многих людей, заставив их в ином свете взглянуть на себя и мир вокруг. И поверьте - не всегда сладостно было познание. Испытания и ошибки как верные спутники всегда сопровождают нас на пути восхождения.

Встретились мы с ним много лет спустя, тогда, когда закончился армейский срок «заключения» у вашего покорного слуги, старательно вычеканивающего эти строки. Шавкат появился в Киевском спортивном комплексе, в зале моего друга, посвятившего свою жизнь развитию древней школы «Дракон-Тигр» - простого, сердечного человека. Первая встреча удивила меня тем, что я не увидел ничего удивительного, хоть и ожидал, недотёпа, лицезреть крылатого дракона с серебреными когтями и сверкающими глазами. Сейчас уже я задаю себе вопрос, почему мы не восхищаемся чуду, пробивающего к солнцу расточка, когда из маленького семени вырастает могучее, красивое дерево, радующее глаз и душу. Зачем мы ищем это чудо где-то там, далеко. Ведь оно здесь, вокруг нас, ведь оно в нас. Поэтому вроде и зрячие мы, а не видим.

Как отличить, — задают вопрос в одной книге, — мудрого от простолюдина, в момент, когда и тот и другой заняты процессом ухаживания за саженцами будущего сада? Представив этот незатейливый сюжет, возможно, мы не заметим внешних признаков отличия в выполняемой работе наших героев. Разница скрыта за занавесью физических форм, и только сердце способно выделить мудрого, который трепетно, со вниманием и большой любовью помогает растению, как младенцу, укрепиться или вернее укорениться в жизни, и человека, занятого в миг неповторимого настоящего предвкушением будущего урожая. Так и в простоте поведения и тренировок Шавката не смог я в то время увидеть сокрытую в нем силу и иное мировосприятие.

Занятие в зале было в самом разгаре, когда внезапно, усиленно пыхтя над очередным упражнением, я услышал шепот в среде группы, внёсший помехи в стройный процесс тренировки. С легким поклоном и сделав вид, что не заметил местного волнения, зашел юноша среднего роста, лет так двадцати семи и уверенно зашагал к зеркалам, где в дальнейшем всегда проводил свою разминку. С того момента вихрь событий понес нас бурлящим водоворотом неизведанными путями. Обычно, когда заканчивались занятия, начиналось самое интересное. Группа устало усаживалась большим полукругом и заворожено наблюдала за разлетающимися во все стороны парней с юрким руководителем полётов - нашим молодым другом, направляющим тела в ту или иную область зала умелой рукой, ногой, да, в общем-то, чем приходилось, иногда даже, простите, ягодицами. Далее по плану шла церемония чаепития, которую лично я ожидал как праздник души и тела. Душа жадно впитывала всё, что могла услышать и осознать, тело, пребывая в состоянии выжатого лимона, сербало чаек, потихоньку принимая первоначальный облик. Рассказчик из спустившегося горца вышел отменный. Всяк послушавший долгое время пребывал в глубоком размышлении, мозги усиленно варились, пытаясь пробудить все новые и новые области нервных клеток, чтоб было куда разместить весь объем принятой информации. Так, например, вы, уважаемый читатель, даже не будучи близки ко всей разнообразности восточных видов единоборств, наверняка с интересом выслушаете легенду о «чёрном поясе», переданную, как говорят, из уст в уста.

На востоке, давайте, к примеру, на острове Окинава, в глубокой, седой древности не раз подступали темные времена. Вражеские племена на долгие годы оккупировали территории мирных рыбаков, желающих жить в гармонии друг с другом и с природой. Вслушиваясь в непрекращаемый разговор моря, они учились у него спокойствию и силе. Но огромные полчища воинствующей саранчи неугомонных завоевателей знали своё дело. Целые поколения людей оказывались под жестоким игом иноземцев, признающих только право сильнейшего, имеющий один язык — насилие. Выбора нет, только тот народ может вырваться из гнетущего рабства, чей дух, закалившийся горем и лишениями, восстанет из темницы неволи, возопит, и тогда - убежит враг и сгинет тьма. Тайно учителя готовили тех, кто не мирился с угнетением и жаждал свободы. Дети, начиная с раннего возраста, познавали все премудрости секретных школ, готовящих волю к трудностям жизни, закаляющих тело к будущим сражениям, указывающих на узкие тропинки пути освобождения. Пояс в упомянутых пластах веков носили с той же целью, что и ремень в нашем времени — для поддержания штанов. Некоторые из них тайно вручались на ритуальных церемониях и, выполняя функцию оберега, носились всю жизнь. Будущие мужчины по окончанию изнурительных тренировок, соблюдая заповеди чистоты, старательно выстирывали, очищали кимоно, пояс и другие атрибуты каждодневных занятий. И, конечно, ручьи пота, измеряемые десятками, а то и сотнями ведер, изменяли, не смотря на старательную стирку, белый цвет кимоно на жёлтый. Взросление бойцов сопровождалось ужесточением воспитательного процесса. Учебные поединки скорее напоминали реальные схватки, и не раз жизненная влага алой струйкой окропляла тренировочную одежду. Изнашивалось и заменялось кимоно, но живой тканевой змей пояс на всю жизнь становился верным спутником и помощником в нелегком, ратном деле. Трудные ступени восхождения неуклонно влияли на окраску пояса, реагирующего, как лакмусовая бумага, на состояния внешней среды. Шли годы. Бесконечная плеяда опустошающих войн взращивала крупицы духа в тех, кто сохранил верность выбранному пути, себе, своим Учителям. Истинным смирением и долготерпением формировались грани изумруда великих характеров. И, когда одиноко идущий человек, подпоясанный черным поясом, пропитанным насквозь кровью и потом, проходил мимо деревни, люди, кто испуганно, кто благоговейно, замечали присутствие некой силы, генерирующей ветер особой реальности. Это шел живой Человек, каждый вдох которого соединялся с дыханием Матери сущего, каждый шаг - наполнен величием осознанности. Это шел мастер.

Современные цветовые гаммы поясов — эхо былого величия.

Как-то раз, путешествуя по Крымскому полуострову, зашли с другом, родной душой, на огонек к знакомому настоятелю монастыря школы гун-фу «Тигр–Дракон» - близкому человеку в устремлениях и понимания смысла бытия. Поведал он нам о существующих, скрытых доныне от стороннего наблюдателя поединках в средней Азии, призванных проявить некую духовную суть человека, высшие его способности через предельное напряжение сил, выход за рамки возможного. По правилам, возраст которых объективно оценить практически невозможно, испытания имеют несколько категорий, проводятся тайно, в горных, малодоступных районах. Из того, что приоткрыли нам, мы знаем вот что: первый вход – допуск -  участники бегут пятьдесят километров по пересеченной местности. Проявившие достоинство и мужество допускаются ко второй части огненного крещения. Ученики сражаются, или, как принято говорить, спарингуются во имя проявления силы, способной взять на себя ответственность за полученные знания и умения, дабы быть достойными сыновьями своих матерей. Необходимо добавить, что бой начинается без промедления, не оставляя времени на осмысление обстановки, и длится до исходного результата – когда на ногах останется один из всех этих необычных людей.  

 Признаюсь честно, услышав от родимой бабушки, как они с односельчанами сорок километров шли в Киев на торговлю и, распродав содержимое вместительных котомок, ещё сорок назад, друг друга разговорами развлекая, обидно мне стало за нас, упорно ждущих автобусы и другие виды транспорта. Ну, думаю, проверю себя. Выспавшись как-то раз на даче, махнул на всё рукой и побрел домой пешком. Вышел днем. Одолев километров пятьдесят пять, заявился домой уже вечером. Дело сделано. Ноги гудели долго. Можете себе представить, что чувствует испытуемый на верность выбранной дороги в следующем «школьном» классе, пробегая уже стокилометровый забег и сражаясь, сражаясь, падая и подымая непослушное тело снова и снова. Возможно, мы имеем право спросить, зачем подвергать свое тело и чувства таким болезненным нагрузкам? Тогда и нам не мешает ответить на вопрос, зачем рождаться, работать, воспитывать детей, стареть и умирать, и случись, что найдется глубокомысленный ответ, то наверняка  следующие зову своей устремленной души смогут ответить. Вспомните Икара, который верил в свою мечту и был прав. Потому что все, что окружает нас, это чья-то мечта.

Единственное, ради чего тренируюсь, – как-то изрек друг Шавкат, — чтобы защищать матерей, детей, цветы жизни, все прекрасное, что есть на Земле. А увижу святого человека, пришедшего во имя спасения и воскрешения любви в людях - буду идти как преданный пес рядом с ним.

И это говорил человек, по слухам участвовавший в надрывающих сухожилия экзаменах для мужчин.

   Ñêàçêà î òàíöå

Следующая тема уже разливающаяся теплом по моему сердцу - это возможности и значение танца, бессмертного танца.

Как-то раз в простых словах, услышанных от нашего среднеазиатского дракона, зазвучала тема, смысл которой со временем начал струиться во мне прозрачным потоком осознания.

Веков так много назад родилась девочка. Ещё не умеючи ходить, когда оставляли её сидеть у грохочущего прозрачными косами водопада, она, улыбаясь, мягко покачиваясь из стороны в сторону, выводила своими нежными ручонками удивительно законченные, немного замысловатые движения. Родители дивились этим чудесным телесным выражениям, которыми столь юная дочь скрашивала их тяжелые трудовые будни. Прошло много зим, двенадцатый раз земля облетала дающее тепло и свет солнце с момента появления маленького чуда. В то время об её дарованиях пошла молва в местах отдалённых от затерянной небольшой деревни, в которой девушка родилась. Слух о завораживающей красоте её танца, способного дать небесной воле влиться в земные формы, покорил малых и больших мира сего. Благую весть Земля шепотом донесла и никому неслыханной общине хранителей мудрости, решившей проверить справедливость народной молвы.

Ранним утром, бурлящим весенним настроением, когда океан росы еще только готовился вздымать свои волны на встречу солнцу, на берегу стремительной горной речки встретились два странствующих монаха и девушка, выполаскивающая бельё в столь ранний час, образ которой с удовольствием отражала хозяйка всей этой волнующейся синевы. Заметив приблизившихся людей и прекратив выкручивать мокрую одежду, её внимательные, поражающие своей глубиной глаза, открыто встретились с изучающим взглядом чужеземцев.

Да не погаснет огонь твоего сердца, доченька, — раздался низкий, слегка с хрипотцой, голос одного из путников, лицо которого скрывал капюшон его монашеского одеяния.

И чистота родника вашего да напоит страждущих, – был её ответ.

Потом шум бегущей воды стал единственным мостом, соединявшим странную троицу, никто не смел нарушить хрупкое равновесие наступившего безмолвия. До сих пор хранивший молчание монах, стащив с плеча видавший виды кожаный мешок, извлёк хранившийся в нём деревянный предмет, густо покрытый узорами замысловатой резьбы.

Прими свет, обретший форму, эту чудо-свирель, ждущую прикосновений твоих теплых рук и небесного поцелуя твоих губ, — произнес он.

Девушка улыбнулась, и мир вокруг улыбнулся вместе с ней. Хор птиц вторил этой улыбке взрывом весёлого щебетания. Первые лучи солнца приветливо заиграли в её распущенных и развиваемых нежным ветерком волосах. И опять её голос, заставлявший встрепенуться  и откликнуться пространства, спрятанные в самых отдаленных уголках души, донесся до слуха замерших посланников.

- Самая большая радость преисполненного смирением сердца – увидеть жемчужную нить  мелодии, сотканную небесным инструментом и рожденную вашими устами, - словно озорной ручеек вылилась речь из груди девушки, а ее веселый и нежный взгляд взметнулся в сторону серьезных и молчаливых мужчин.

Монах, в чьих руках покоилась свирель, терпеливо ждущая своего часа, преклонив колено и тщательно подбирая слова, продолжил беседу:

Да поможет мне Бог не нарушить картину мира новым мазком красок радужных звуков песни, которая уже рвется слиться с проявленной вселенной. Взамен, молю, окажи милость, назови имя песни языком тела. Эхо, вторящее разными языками, усиленное горными вершинами и услышанное в нашей обители, донесло слух об искусстве, которое живет в тебе. Прошу тебя, божественная пыльца розы мира, открой наши глаза для реальности твоего танца.

Девушка рассмеялась. На душе стало легко. Задорный, переливчатый звук её радости веселым ручьём наполнил и омыл Души посланников. Задачи, поставленные перед ними, растворились в чистоте её детского животворного смеха.

Не терпится услышать вырвавшуюся на волю свободолюбивую птицу, сотканную и зарождаемую на свет гармоней звуков. Да и бельё всё выполоскано, и заняться больше нечем. Тогда, почему и не подарить имя для вашей песни. Начинай скорей! — её длинные золотистые вихри волос внезапно затрепетали от дерзновенного порывистого движения открывшегося вулкана чувств, и рассыпались вьющимися прядями, укрывая её прекрасные, девичьи плечи, словно лучи солнца, обогревающие землю.

 Сестра утро, как повитуха, бережно примет роды, — сказала она, поднимая руки к текущим потокам светила.

Природа, казалось, замерла, прислушиваясь к разговору причудливой троицы. Зазвучала музыка. Начинаясь будто издалека, переливаясь, сначала неловко, словно ребенок, пробующий свои первые шаги, а затем, напитываясь силой, закружилась хороводом соединенных аккордов, несущимися по дорогам безбрежности. И нет таких слов, какими можно было бы пересказать увиденное монахами величие снизошедшего каскада гармоний, воплотившихся в душу движений хрупкой девочки. Проведя долгие годы в кельях, чтобы, отстранившись от мирской суеты, подготовить себя к встрече с невидимыми аспектами мира, скрытыми за туманом наваждений майя (материальной энергии), они самоотверженно учились, укрепляя свой разум для возможности подвергнуть его серьезным ударам непознанного. Но то, что открылось перед их завороженными взорами, могло вывести из равновесия и навсегда лишить покоя даже храбрейших сынов Земли. Потоки мироздания, смысл которых созидать и разрушать целые миры, словно игривые щенята, вертелись, резвились вместе с человеческим детенышем. Да, это был танец. Взмах руки - и галактики выстраивались сверкающим, божественным соцветием, еще один взмах - рождались вселенные, шаг - и погружение в вечность, ещё шаг - и тысячу солнц вспыхивали, чтобы прожить с ней этот миг, миг великого ваяния нового мира. Потом смысл движений растаял, потому что никто ничего не творил, просто вселенная и ребёнок купались в соединенных океанах объятия друг друга. И было неясно, то ли дитя у вселенной на ладони, то ли наоборот. Это был Разговор. «Я люблю», - говорила она. «Я люблю», - говорила ей Жизнь.

Ты знаешь, я верю и знаю точно, что однажды кто-то из нас сумеет открыть врата Розы реальностей, просто танцуя и излучая всю полноту приобретенной свободы. И тогда заживем, малыш! — как-то по- родному произнес азиатский братишка, заканчивая вышеприведенное повествование.

Танец — это суть жизни, его задача — гармонизация хаоса, заполнение смыслом пустот гигантского разлома, образовавшего двойственность, противостояние тьмы и света, добра и зла. Скрепляя в единую симфонию душу, дух и тело, он осуществляет таинство превращения человека в ангелоподобное существо вселенной, крылатой и бессмертной душой, владеющей силами, способными превратить материю в потоки света. Движение кисти художника, ораторское искусство, мечтания и фантазии — всё это танец душевных сил человека, одетых в тонкую паутину мысли, чувств, изменяющих подвижную глину физических форм и её выражений. У всех народов, племен есть свой способ отображения накопленной мудрости, некой потенциальной возможности к особой выразительности. У каждого из нас свой танец, который мы формируем изо дня в день. Самураи, воины средневековья страны восходящего солнца, считали своим долгом на протяжении всей своей жизни готовить себя к смерти через размышления и постижения своего предназначения в мире плотных материй, это их поиск гармонии, это их мелодия Души. Многие племена индейцев всеми силами стремились приобрести стойкость духа, танцуя танец свободы, чтобы встретить ту, что заберёт их за грань привычного измерения, по другую сторону от берега известного, к берегам зовущих далей, не отворачивая взора от раскрывшихся глаз безмерности. Творить своими руками, своими чувствами, мыслями, своею душою - это великий дар человеку от живого источника Вселенной. Как мы поступим с ним — решать каждому из нас.

Когда Душевные свойства Человека воплощаются в    проявленной форме чудесного танца, тогда

Мир преображается, узнавая истинные свои черты.

äåòÿõ è ìàñòåðñòâå

   Мир полон чудес, нужно только замечать их.

Началась взрослая жизнь. Это время, в котором нужно научиться доверять своим мечтам. Это пора ответов на вопросы и воплощения в реальность своих подлинных стремлений, или это время серой и будничной жизни, тихой, спокойной и никому не нужной, даже себе.

Однажды довелось мне  устроиться преподавателем нетрадиционного физического воспитания в специализированный детский сад. После официальных бумажных соглашений последовало предложение посетить спортивный зал, где совершенно случайно, мне довелось стать свидетелем утренней зарядки для карапузов.

Глубоко отпечаталось в ничего не забывающей памяти мимолетное наблюдение режима армейских тюрем: вышедшие на «прогулку» юноши -израненные души, держа руки за спиной, брели по кругу под давлением внимательного, жалящего взгляда надзирателя.

Увиденное на занятиях поразило своим сходством с черно-белыми убийственными воспоминаниями. Сердце как будто покрыли пеплом. Дети  четырех-пяти лет от роду шли по кругу, держа руки за головой. Извините за страшные параллели. Вулкан энергии недавно появившихся на свет надежно зажат в тиски и законопачен пробкой внушаемого представления о жизни безграничным равнодушием и желанием остановить разрушительное воздействие безудержной, и все еще огненной природы маленьких людей. Да, это единственная дорога для тех, кто стремится лишь к спокойствию удовлетворенной плоти, существующих без тревог и печали, в разумном «исполнении» каждодневных обязанностей зазеркального королевства. Это их право, кряхтя и проклиная все на свете, сползая со старческого ложа, вспоминать о безмерной возможности искреннего шага, способного когда-то, на развилке судьбоносных дорог, вдохнуть божественную силу любви выбравшим чистый путь, путь Сердца. Но все равно это был урок, урок тому, кто понял, насколько серьезен этот выбор. Начались занятия, учившие и меня, и детей, и людей, заботящихся о бесперебойной работе тепличного конвейера, взращивающего молодое поколение. И сразу же, как закономерность на проникновение в свою среду чужеродного тела, начались вызовы к директору с регулярными жалобами на шум и некоторые разрушения, которые мы с карапузами иногда учиняли. Строго рассуждавшие работники детского сада по сути были чудесными людьми, но живущими мучавшими их страхами, наводящими ужас на любого, кто пытался выйти за порог укоренившихся стандартов. В дальнейшем вызовы к местной администрации (от слова ад — шутка) изменили свой характер. Внезапное потепление во взаимоотношениях растопило льды отчуждения. На сердце вроде ни с того, ни с сего наступила весна, первые ручьи понимания заструились отовсюду.

На очередной беседе, которые никогда не сулили ничего путного и могли подарить мне лишь упреки да причитания, мои барабанные перепонки донесли странную информацию. Я даже не был готов к столь неожиданно резкому повороту событий. Посыпались вопросы, честно сказать, долгожданные, связанные с желанием пересмотра существующего положения вещей в процессе воспитания детей, приобщающихся к жизни нашего безумного мира. О том, как разнообразить, украсить то время, которое они проводят в саду. Как дать детским фантазиям хоть какую-нибудь возможность выражаться, выливаться наружу в видимых действиях. Каким образом научить, отдавая самое лучшее, удобрить полезными знаниями произрастающее поколение.  Прислушиваясь к своим мыслям, возникшим во время разговора, сознание незаметно ускользнуло в прошлое, перебирая еще не так давно написанные страницы моей жизни.  И думалось о том, что из всей памяти школьных лет  мы способны вычленить лишь фрагменты да отдельные, немногочисленные, но яркие кусочки воспоминаний. Они изредка вспыхивают при разных обстоятельствах перед запыленным экраном памяти прошлого. Но почти всегда это воспоминания о нашем  отношении к некоторым учителям, их поведению, жизненным позициям, взглядам, суждениям, которые долго и надежно хранились где-то в самой сердцевине нашего запоминающего устройства. А механический процесс «научения» отбрасывается в глубокие дебри серого вещества. Скорее всего, первостепенным по значимости все же было знание психологии взрослого поведения, на которое мы опирались во всей дальнейшей нашей жизни. Из этого следует, что безмерно важным является даже не то, чему мы учим детей, а то, как мы это делаем. Имеем ли мы внутри нашего пространства души и разума глубокие моральные принципы, чуткое понимание матери природы, любовь ко всему сущему.  Способны ли отдавать по-настоящему, ведь дети видят гораздо больше, чем это может показаться на первый взгляд.  И только предельная искренность с самим собой и детьми может стать  реальным мостом между поколениями, и они, идущие за нами, смогут поверить нам и потом никогда не пожалеть об этом. И вдруг кто-то из Нас действительно станет таким Человеком, имеющий свой сильный и добрый Путь, тогда Он сможет указать направление пенящемуся потоку безудержной энергии наших детей, обозначить верное русло, ведущее к океану мудрости, воссоединенному, счастливому миру. Все эти размышления были лишь мигом озарения, вспыхнувшего где-то в промежутке слов нашего разговора, оставив неяркий и все ж видимый след в моем разуме.

Где смог, там и помог, но сил, признаться, не доставало, чтобы что-то реально изменить, рассказать, что меняться, в принципе, надо самим, что помогать надо нам. Лишь спустя полтора года, когда мне пришлось уйти из детского сада, меня вдруг так и осенило, что в большей степени не я помогал детям, а они мне. Нет, это не авторская уловка на красивые слова. Действительно, когда к Вам радостно бежит Дитя, и нежно, крепко-крепко обнимает вас, просто так, от Души, тогда-то мы и стоим в растерянности от могучей силы Любви, вдруг переполнившей нас до края и за край. И мы становимся другими, нет, мы просто на мгновение становимся самими собой, но лишь на миг…

       

 ***

Время продолжало ускорять свой и так силовой темп, не давая и секунды усталому и растерянному путнику на то, чтоб присесть и перевести сбившееся дыхание. Могучие волны судьбы выбрасывали одинокий плот скитающейся души на материки новых знаний, веяний, на маленькие острова человеческих стремлений, и я всё искал, искал иголку в стоге сена, смутно представляя, как она выглядит. А вокруг все бурлил бесполезной суетой одноцветный океан дезинтегрированной массы человеческих жизней. Не судите строго за право говорить о многих. Когда мы не имеем осознания смысла жизни, видения причины нашего появления на свет и вражеского раскола, почему-то проникнувшего в наш душевный дом, мы будем ведомы серыми волками, будто стадо доверчивых овечек, заботящихся лишь о сиюминутных потребностях. Вот так. Встречи с различными людьми разветвленных направлений деятельности, образа мышления, специфичности восприятия, заставляла по крупицам собирать раздробленную картину общности всего букета творческого и деятельного выражения Человечества. Чем больше мы общались, тем четче вырисовывался контур взаимно переплетающихся узоров некой единой основы, общего начала в каждой скульптуре всего многообразия искусств, появляющихся на свет благодаря кропотливому и долгому труду своих мастеров. 

           Возможно, никому и не покажется странным поразительная идентичность в форме кистей, предплечья у исполняющего музыкальное произведение пианиста и пластично двигающегося человека, практикующего китайскую оздоровительную гимнастику Тайцзи-цюань. Иногда в кисти рук молодых музыкантов опытные преподаватели вкладывают небольшой поролоновый шарик, указывая на то, какой формы должны быть кисти во время игры на пианино. Именно такая форма кисти, по наставлениям мастеров китайского Ци-гун, различных внутренних направлений УШУ, способствует появлению особого, животворящего поля, нагнетающего всяческие виды энергий из внешней среды и личного пространства. Округлая кисть -  аккумулятор скрытых сил невидимых полей. Подобных примеров родства, иногда, казалось бы, совсем удаленного друг от друга деятельного творчества человеческого просто бесконечное множество, стоит только слегка напрячь свое внимание и позволить себе это заметить. Существует закон или некоторая закономерность в развитии искусности и мастерства.  Сначала количество перерастает в качество, приобретая все более и более утонченные черты, затем сознание становиться способным, отделить себя от собственной проекции на действие, наблюдая за своим творением, как на предмет увиденный в первый раз. Мы становимся и зрителями, и актерами, одновременно играя на сцене и взирая немыми наблюдателями с зала, но в то же время ощущая двойственность. И это лишь следующая ступень. И только впоследствии, на очередном витке спирали нового качества олицетворения своей мысли в реальности нашего бытия, мы подходим к возможности влиться всеми фибрами души в свое создание, осуществить некий термоядерный синтез между создателем и создаваемым. Единство.

Умение освобождать свой мозг от рутины навязчивых идей, хлама обыденных мыслей, ссора грациозных дум, и всего, всего, что и не перечесть, живущего в черном ящике нашего мозга, очищает пространство для дальнейшего роста, порождает гениальность. Когда человек превозмогает грань обыденности, вовлеченность в проблемы выживания и бесконечного планирования будущего, начинает ценить огненность настоящего, в его воле навсегда ворваться в обитель небожителей, каждый из которых гений «выделки» настоящего. Мастер-плиточник, мастер-плотник, мастер-художник, мастер каллиграфии, чайной церемонии… Что общего в этих людях, что их роднит? Все очень просто. Они отдают всего себя, без остатка, в то, чем живут, что любят. Каждый день они умирают, сгорая дотла, до основания, чтоб на следующий день пробудиться другим, обновленным человеком и вновь дать умереть всему, что отжило свое. Это своего рода растянутое во времени рождение бабочки, упорно освобождающейся из своей бывшей колыбели, надежного кокона. Они все время в поиске, они все время учатся, они не боятся потерять, и потому находят вновь и вновь. И нет тогда разницы, кладет ли человек кирпич только - только зарождающегося дома, берет ли в руки смычек и скрипку, чтобы наполнить божественной мелодией эфир, воспитывает ли детей или высаживает молодые саженцы будущего леса. На вершине своей человечности и виртуозности (как проявление свободной мысли) исчезают все границы и тогда становиться ясно, что самое высокое мастерство  – это просто Жить. И…что значит Жить, и не Любить? А как можно Любить и не Творить?

     * * *

Корень всего виданного и невиданного творчества один, суть его и направление – цветение души Человеческой.

 àê çàêàë  ëàñ   ñòàë

В сё течёт, всё меняется, а свет Истины неизменен в веках.

Разрешите, дорогие читатели, дабы смогли вы перевести дух от чрезмерного философствования, потешить ваше внимание еще одной легендой, в которой коль и много выдуманного, то смысл все же заложен изрядный и полезный.  Садитесь поудобней и, припоминая детство, когда, быть может, вы читали с большим интересом сказки, послушайте с удовольствием и эту легенду, может статься и быль - «Как закалялась сталь».

 В то время, в которое, незаметным усилием совершенной машины времени и пространства – нашим сознательным воображением, сейчас мы погрузимся, солнце светило ярче, а небо поражало своей бездонной синевой, через прозрачное существо которого, казалось, возможно, рассмотреть лики небесных божеств. Постоянные войны, и снующие по всей земле безжалостные разбойники и всякий жестокосердный сброд, отличающийся особой, бездушной бесчеловечностью и заслуживающие по достоинству имя – тварь, принуждали простой люд, браться за оружие, чтобы охранить свою семью, свой дом, родную деревню от многочисленных несчастий, как сорняки на не выполотом огороде, заполонившие и так суровую жизнь. В небольших городах и практически в каждом, даже самом незначительном поселении, проводились разнообразные состязания в боевых искусствах, так или иначе связанных с воспитанием воинского духа и столь необходимых умений, в то давнишнее и смутное время.  

В одной, самой обыкновенной деревушке, с самыми обыкновенными людьми, рос обыкновенный парнишка. Ничем видимо не отличающийся от других мальчишек деревни, такой же задиристый и неугомонный, маленький Кунь, да, так звали-то нашего героя, все ж удивлял окружающих односельчан своими неожиданными суждениями и чуткостью, с которой он воспринимал окружающий мир. Не раз принуждал он на долго умолкать умудренных жизненным опытом стариков, задавая такие простые и такие сложные детские вопросы: говорят ли звезды, дышат ли камни, думают ли цветы… Уж сколько раз, выдав одним махом родившиеся в беспокойной головушке, тысячу волнующих его тем, и не всегда получив вразумительный ответ, убегал он по своим неотложным мальчишеским делам, оставляя  своих любимых, седых и добрых дедушек,  в глубоком раздумье  и созерцании над услышанным.

Одним незаметным нажатием на невидимый рычаг машины сознательного воображения и… мы, скользя по ленте времени нашего рассказа, проносимся через годы к точке становления того, чья судьба преподнесет Нам с Вами необходимый и интересный урок… один из бесконечных вариаций в причудливой, но совершенной в своей сути, школе жизни.

     

***

Юноша, все существо которого, словно пело, излучая силу молодости и источая тонкий аромат переливающейся через край кипучей энергии жизни, не спеша, приближался к родной деревне…

Нет... это мы попали почти в конец нашей истории, а надобно нам в другой сюжет.

Настроились…

Поехали…

     

***

Вскоре Кунь стал одним из искуснейших бойцов во всей ближайшей округе, выигрывая год от года популярные состязания, в котором сражались лучшие из лучших, стекающиеся со всех, иногда даже совсем с далеко неблизких земель, к месту, выбранному для свершения знаменательного празднества. Празднество это было долгожданным и желанным для всех, ознаменовавшее собою конец тяжелых трудовых будней сбора урожая и начало бойкой торговли, которая, обосновавшись недалеко от реальных воинских баталий, вела свои сражения за то, что б дешевле купить и дороже и продать.

И слава Богу, что Жизнь-Матушка мудра, создавая своим воспитанникам, так много порогов и всяческих препятствий, делающих нас внимательнее, мудрее, а значит и совершенней. Иначе, леность, тщеславие, а еще хуже того гордость, эгоизм, да и прочая дрянь, наполнит человека доверху, еще и через край перельет.

Возмужавший Кунь, превратившийся в смелого, гибкого, все побеждающего юношу, чуть было не позволившего прорости горьким плевелам порока, на широкой злаковом, золотом поле, своей необъятной Души. Но, однажды, на двадцать первом году жизни, когда упомянутые нами состязания были в самом разгаре, и немного перевалили к краю своего завершения, Кунь был повержен в рукопашном поединке старым, известным воякой, приехавший, как он выразился, молодым задницу надереть, чтоб уму то поприбавилось… Поражение было столь сокрушительным, что о фехтовании на деревянных мечах, проводимые параллельно с кулачными боями, не могло быть и речи. Он был вывернут на изнанку, и завязан в три узла, а тело изменило своей привычной окраске, придав себе тона синевато-бледного содержания.

Горечь поражения…

Но нет худа без добра…

Как будто земля ушла из под ног от планетного толчка могучего землетрясения. Сознание Куня словно разверзлось гигантским разломом, таково было его потрясение. Таким был раскол в его Душе. Казалось, ничто не могло утешить юношу, а его разум так и будет бродить по замкнутому кругу собственной ограниченности, таки не осознав, что этот круг был создан им самим. Горечь поражения неожиданно для самого Куня оказалась значительно сильнее, чем он мог себе представить. Легкость, с которой он побеждал своих товарищей, обжигающие душу огненные взгляды девчонок, для которых всепобеждающий молодой и привлекательный юноша, представлял немалый интерес, затмили трезвость его представлений о жизни, заставили поверить его в собственную непогрешимость, непобедимость и величие.

На третий же день падения в бездну неуверенности и разочарования, Кунь бесцельно блуждал вдоль поросшей камышом канавы высохшего ручья, что протекал лет десять назад на окраине деревни.  Неожиданно для себя набрел он на молодой, пробившийся из-под земли источник, который проложил себе дорогу чуть в стороне от прежнего русла. Самым удивительным было то, что создавалось впечатление, будто ручеек движется не вниз, как это обычно бывает, а противореча всем законам природы, вверх по небольшому склону. Конечно, это была иллюзия, но зрелище было захватывающее. Кунь уютно расположился на небольшом пригорке, образованном обильно опавшими иголками с уже ветхой сосны, стоявшей как старая, заботливая бабушка, укрывающая ветвями и доброй душой только что родившееся, журчащее дитя. Некоторые ее ветви повисли прямо над местом, где из-под земли весело и неуклонно пробирались в мир поднебесный, подземные воды. Созерцание столь простого чуда, удивительные запахи жизни и нежный шум лесного мира, унесли Куня в теплые миры его безмятежного детства и дальше…за грани рождения и смерти. Какие то странные видения пробудили в Куне скрытую память о том, чего еще никогда не было, возможно и не будет, но это было реальное, осязаемое нечто, знание, преображенное в дивную форму иного восприятия, а еще, наверняка, подсказка… уж больно правдоподобным было осязание присутствия потусторонних, неземных сил. Когда он очнулся, уже подступили сумерки. Он не мог вспомнить, что было и понять, что произошло, вроде как уснул, а вроде и не засыпал вовсе. Но что-то изменилось, ведь прежняя жизнерадостность и уверенность в собственных силах пробилась в нем, как будто пробился родник живой воды, как тот, что журчал у ног Куня. Тогда то и вспомнил он, вдохновленный опьяняющим ароматом природных сил, о старом мастере… великом воине… уединившийся далеко в горах в поиске истины и просветления. Не раз, его любимые старики из уютного уголка памяти детства, с каким-то особым упоением, пересказывали друг другу легенды о подвигах и великой силе этого человека, и совсем уже шепотом, о бессмертном мастерстве, живущем в нем. Настоящий человек, безупречный воин, дитя солнца и земли, вот далеко не полный перечень «имен» которыми нарекали старики в своих рассказах этого таинственного человека, а кому-кому, а им Кунь верил без оглядки, потому что знали старики цену сказанного, не бросали попусту слов на ветер.

- Да, - размышлял Кунь, - говорят, он уже прожил немало лет, трудных и достойных глубокого уважения лет, возможно, он возьмет меня в ученики, ведь по слухам у него никого нет. Но ведь как же так?! Так не должно быть! Теперь я знаю, что делать…Умения и способности этого человека должны жить, они должны помочь нам лучше понять себя, показать дорогу как стать сильнее и защитить наши земли от тех бед, что заполонили нашу жизнь, - так думал Кунь, вскочив на ноги и наблюдая появления первых звезд.

…так думал Кунь, идя с полной котомкой за плечами, наполненной запасами питья, сушеного мяса и сухарей, по узкой лесной тропинке, по еще только переднему краю бегущей ленты будущего месячного пути. Вся деревня вышла провожать неугомонного юношу, многие понимали - это его путь. Мать обняла, поцеловала и как не старалась удержать рвавшиеся наружу чувства, а проронила таки слезу. Отец просто сказал, - ты должен выполнить то, что велит тебе Дух.

Менялся пейзаж, все более суровыми и массивными казались окружающие горы. Гуськом один за другим бежали дни, а Кунь все шел и шел, пока не наступал вечер, а утром, съев пару сухарей и пополнив запасы воды у ближайшего источника, он продолжал путь. Порой Кунь забывал, зачем и куда он отправился, он просто переставлял одеревеневшие ноги, а отупевший от монотонности движения разум оживал лишь в моменты неожиданных препятствий или в минуты серьезной опасности, которые изредка вносили разнообразие в похожие друг на друга дни и ночи. Любое начало имеет конец, по крайней мере, у всего того, что родилось под луной, в этом есть доля и радости и печали. Так и растянувшееся время странствия в миг сбежалось в  безвременное ничто, когда молодой человек, увидел черную воронью скалу, появление оной означавшей конец пути. Как будто и не было той вечности, проникнувшей в каждую секунду пройденного пути, как будто не было часов, время которых, казалось, были длиною в человеческие жизни. И вот все позади… и все еще впереди… Когда человек достигает желаемого, тогда-то и заканчивается все великолепие самой  мечты о будущем достижении, а сила стремления к нашему объекту вожделения, теряет свой пыл. Не часто мы осознаем, что достижение цели, так же значимо, как и движение к ней. Что путь сам в себе есть жизнь, есть один из смыслов этой жизни или её неотъемлемая часть. Но у молодого человека все еще было впереди.

Все что ожидал Кунь от встречи, как не пытался он представить во время длительного и изнурительного перехода, какой будет встреча с великим мастером, все его представления и ожидания все равно оказались игрой ума и были разбиты в пух и прах, от той неожиданной простоты и в то же время жгучей реалию настоящего, с которой все произошло.

Седой, могучий старик шел на встречу, величаво, неторопливо, улыбаясь незнакомцу так, что можно было подумать, что знает он его уже давным-давно и поджидал, идущего на встречу молодого человека, как опоздавшего к вечерней трапезе сына. Смеркалось, но какое-то неуловимое свечение ясных и пронзительных глаз старого мастера как будто освещала тот промежуток дороги что, еще видимо разделял их. Лес замер, словно и его волновала эта необычная встреча двух людей и он, боясь  разрушить таинство прикосновения загадочных миров человеческих судеб, замер в ожидании чуда.

Сколько ему было лет, определить казалось почти невозможно. Седые волосы, резко выделяющиеся на черном кимоно, превращали этого воина-отшельника в точно бы оживший мифический персонаж из древних легенд, в которых земля гудела и стонала от яростной борьбы магов и титанов, в образ могучего волшебника, сражающегося за справедливость и мир на всей земле.  Был он высок ростом, а моложавая походка и силуэт мощного телосложения, который не мог скрыть грубый материал одежды, и  просто пронизывающее его насквозь чувство здоровья и внутренней цельности, наполнила Куня уверенностью, что это Он, тот, кого он так долго искал, тот, кто направит его стопы на путь истинный и верный, путь Праведный, перед лицом живой силы вселенной, пред лицом всех предков и матери рода человеческого.  

На расстоянии десяти шагов от воина-отшельника, юноша остановился и с чувством опустился на колени. На лице могучего человека, стоящего напротив, не дрогнула ни одна складка, ни одна эмоция не тронула безмятежный лик его, только глаза все понимающе и чуть лукаво смотрели на преклонившего колени.

- Учитель..., - сказал юноша, одежда которого явно носила на себе печать долгого перехода, - возьмите меня в ученики, молю Вас! Простите, что осмеливаюсь просить Вас об этом…прошу Вас…

Тишина в ответ…

Прошла минута… и по-прежнему, только молчание старого воина, заполняло пространство подступающих сумерек. Даже ветер стих, что б не мешать этому тихому разговору душ. Прошло еще некоторое время, прежде чем седой воин ответил.

- Я не учитель, - поговорим на рассвете, - только и сказал этот чудной человек, тогда, когда луна уже выглянула на полотне своего проступившего звездного неба.

Нужно сказать, что жил старый мастер в уютной, скрытой от постороннего глаза землянке. Удивительная простота, в которой проводил свое время этот человек, никак не укладывалась воедино в ощущениях Куня с изысканными утонченными предметами, нашедшие свое надежное пристанище в «земляном доме». В углу довольно широкого и просторного жилища, стоял короткий меч, ручка из слоновьей кости которого, была инкрустирована древними символами, явно сделанными далекими и искусными праотцами. Тут же неподалеку, в царственном молчании стояла маленькая фигурка человека сделанная из красной глины, с божественно светлым ликом. На небольшом низком деревянном столике уютно расположились фарфоровые пиалы, на которых нежными тонами красок были изображены величественные события давно минувших дней. Серебряные колокольчики, которые весело звенели, когда спускающиеся по деревянным, ступенькам, круто ведущих вниз в достаточно глубокое земляное сооружение, случайно задевали их головой или плечом, тоже были чудным творением чьих-то мастерских рук. Такое странное совмещение простоты и изысканности так гармонично сплеталось воедино, что позволяло Духу находиться в безмятежности, как будто он вновь вернулся в свой небесный дом. Циновка, покрывающая сосновый пол землянки, мягко вбирающая в себя звуки шагов двух мужчин, наполняла уютом и приятно пахла свежей соломой. Они долго пили чай и разговаривали так, словно давно были знакомы. Внимательно выслушивая мирские новости, о которых без умолку рассказывал юноша, пожилой воин, слегка покачиваясь из стороны в сторону попивал чай, попутно задавая вопросы, которые его интересовали: как урожай, какие нынче нравы, здоровые ли рождаются дети. Радость захлестывала и переполняла Куня, ведь он говорил с тем, о ком слагают легенды, кто еще совсем недавно казался таким нереальным и недостижимым, как утренний туман, который, исчезая в потоках восходящего светила, теряет свою существенность, приобретая очертания сна и кажущегося таким не реальным в свете дня, в свете повседневности.

Еще до восхода солнца, очнувшись от самого глубокого сна, который в состоянии был припомнить Кунь за всю свою жизнь, он не мог поверить, что некоторые его мечты уже сбылись, что все, что вчера произошло, не привиделось ему в бреду. И вот этот деревянный настил, на котором он так крепко спал, и тот наполненной немой мощью меч, все это знаки реальности в которую, сделав, казалось только один шаг, уже очутился он.

Старого Мастера в землянке не было, и Кунь нашел его сидящим на большом валуне странного фиолетового оттенка, что частично омывался мелкой, но быстрой горной речушкой. В метрах двадцати от места облюбованного мастером стояла старая, но добротно сколоченная хижина.  Кунь тогда еще не знал, что это была мастерская, в которой проведет он долгие, долгие дни, место, в котором произойдет таинство его посвящения.

В последствии Кунь не один раз вспоминал тот разговор с учителем, который изменил всю его жизнь, открыл врата и предложил самостоятельно сделать шаг на встречу правде, на встречу понимания самого себя и жизни. И вспоминая впоследствии все трудности и тяготы, последовавшие за этим шагом он ни за что бы, не поступил иначе, ни за что б ни свернул со своего пути. Но это потом, когда сам Кунь стал тем, чье имя  высветилось в бессмертной книге жизни, благодаря  своему служением миру и созидания.

Седой воин спустился с валуна на встречу идущему Куню. Они молча поклонились друг другу и, скрестив ноги, опустились прямо на траву, что густо росла вокруг.  

- На берегах большого озера, что в двух днях пути, живет мой друг, - не спеша, начал старый мастер, - монахиня, женщина – воин. Утром и вечером с внутренней молитвой и с неимоверным усердием она практикует воинские искусства и много еще  из того, что знать ты пока не должен. Помоги мне и возможно однажды ты обретешь то, что ищешь, и я смогу помочь тебе.

Немного помедлив, и опустив голову Кунь спросил, - как я могу помочь вам, наставник?

- Пообещал я преподнести ей в дар металлический шест, способный соединить в себе величие небес и красоту земли. Ровно через год, будет ждать она обещанный ей дар. Нельзя терять ни минуты. Согласен ли ты, взять на себя ответственность за появление в мире сем чудо-шеста, который будет создан во имя благородной цели, сослужит верную службу и принесет немало пользы для  воистину достойного человека?

- Помочь Вам  и достойнейшей из достойнейших, будет честь для меня и всего моего рода. У меня в груди поселилась большая радость - вы не отвергли меня и даете надежду на то, что я смогу стать Вашим учеником, в надежде перенять все премудрости искусства Пути. Я берусь… и даю слово, что отдам работе все, что имею, и вот этими руками и вашим руководством шест будет создан, существо которого соединит в себе величие небес и красоту земли. Надеюсь, что вскоре вы станете меня учить, и я начну практиковать воинские искусства и стану достойным учеником.

Не спеши, - глаза старика сурово вспыхнули, - всему свое время…  

Кунь поклонился и быстро произнес.

- Простите меня, когда начинать, учит… ээ… наставник? Не терпится мне начать, мне кажется, будто ждал я этого всю жизнь…

Учитель невзначай ухмыльнулся, как будто видел то, что было скрыто от Куня и…

-Этот дом, - сказал он, указывая на вышеупомянутое жилище, расположившееся в десяти шагах от весело бегущего потока, - станет твоим и домом и мастерской и кельей. Он будет твоим храмом, в котором будешь ты  созидать свою песнь восхождения. Не один ручей твоего пота омоет пол и стены его. Не раз сомнения и чувство поражения посетят тебя, справишься ли? Еще не поздно пойти восвояси.

Наставник, - я преодолею все, что потребуется, - только не прогоняйте меня, - чуть не криком вырвалось у Куня.

Опять седой воин смотрел куда то в даль, словно видел неясное и все таки, уже бегущее на встречу недалекое будущее. Он вздохнул, поднялся смешно, словно неуклюжая утка, подпрыгнул, и легко преодолев расстояние в несколько метров, мягко приземлился двумя ногами на камень величиной с большой кулак. Смотря перед собой на взлетающие вверх брызги от ударявшегося в валун  стремительно летящего потока, старый воин не спеша произнес.

- Шкуры лежат  внутри твоего жилища, чистый песок наберешь у горных озер, я покажу тебе потом.  Приступай к делу на рассвете, - наставлял старик, попрежднему обнимая пальцами ног небольшой камень, который словно якорь удерживал его на земле, его, готового оторваться в безбрежное небо. К вечеру занимайся гибкостью и перед сном смывай всю усталость в горном потоке, который заберет от тебя усталость трудового дня и промоет тебе мозги…- старик смешно наморщил лоб, - а в них, ой как много не нужного, что стоит выкинуть вон.

- Подружись с ним,  - учитель продолжил свою поучительную речь, прикрыв рукой лицо от на каскада брызг, стремительно взмывших к нему от удара бурной воды об каменный валун,  - он не раз тебе еще подсобит. В трудные моменты всегда приходи к нему он даст тебе верный совет, подскажет, что, да куда. Он очень разговорчивый и дружелюбный.

- Два года назад, - продолжил этот могучий человек, - принес мне один добрый путник трехметровый шест, который нашел он застрявшим в скалах почти на вершине горы Ма-ну. Никто не знает, откуда он взялся и зачем снова вернулся к людям. Когда увидел я его, длинный, почерневший от ржавчины металлический предмет, в ту же ночь приснился мне сон, в котором шест, обернувшись человеком, просил меня воскресить его, дать второе рождение, возвратив ему живой облик. Говорил он и о том, что послан богами для великой службы человеку, в котором я узнал моего сердечного друга, монахиню, о которой слышал ты уже. Утром я принесу тебе его, сейчас он спит, сном мертвого, но второе рождение не за горами.

На том и закончился их разговор, и целый день Кунь бродил в ближайшей окрестности, внимательно рассматривая местность и ее обитателей, в которой, судя по всему, суждено будет ему прожить еще долгие годы.

Утром седой учитель стал пояснять, что и как делать. Он провел его к горному озеру, где находился чистый, необходимый для шлифовки песок. Затем они занесли в хижину полные охапки связанных шкур диких животных, которые также служили инструментом в дальнейшей работе.  

- Когда часть песка насыплешь на шкуры, чтоб начать обрабатывать шест, всегда помни то, что сейчас тебе скажу. Все множество песчинок, это отражение далеких звезд, далеких вселенных. Тихий разговор ведут они и каждый божий миг, делятся с жизнью вокруг знанием о своих мирах, являясь их материальным проявлением в нашей плотной, материальной вселенной. Каждая, хранительница великих тайн, которые готова раскрыть любому, кто сумеет их услышать. И все они с радостью вольют частицу себя в пробуждающееся сознание шеста, поведают свою историю, споют ему колыбельную о бесконечности  мироздания.

Всё, иди, - он чуть помолчал и добавил, - трудись.   

Два месяца ушло у Куня на то, чтобы металлу шеста придать свойственный ему металлический блеск. Насыпая чистый белоснежный песок в объятия приготовленных мастером грубо выделанных шкур, юноша кропотливо возделывал твердую, необработанную «почву» поверхности шеста. Очистив от ржавчины и добившись, идеально ровной поверхности, три раза приносил он учителю уже, как он считал, законченный шест. Уже три раза недовольно морщилось лицо Учителя, и столько же он отсылал его обратно, ворчливо приговаривая на каком то странном диалекте, отрицательно кивая головой из стороны в сторону и деланно вздыхая. Все время находилось что-то, чем был недоволен учитель.

И вот однажды, по-детски жизнерадостная улыбка, озарила лицо старого мастера, и глубоко вздохнув, он сказал…

- начало положено...

- Как начало, наставник?

- этому шесту еще далеко до совершенства, неужели ты подумал, что работа завершена, и мы можем преподнести этот дар в незаконченной форме?

- Нет, наставник, я думал…

- иди… завтра утром, я покажу, куда тебе идти дальше…

- Учитель, а как же тренировки…когда мы…

- Я разве не сказал тебе не называть меня учителем! Ступай!

Кунь спохватился, вздохнул, посмотрел на наставника, повернулся и пошел…

В работе Куня проступили первые изменения. Раз в три дня, всегда неожиданно, появлялся старик с огромным мешком свежей золы, которую Кунь теперь клал в шкуры вместо песка и, придерживая в усталых непослушных руках свой металлический трехметровый предмет, неспешно вновь и вновь колдовал над ним, над каждой его пядью. Сколько раз вспыхивали в ничем не занятой голове Куня  идеи о том, как было бы сподручней укрепить шест, что б работа облегчилась и заметно ускорилась, но учитель сказал, что действуя таким образом, в простоте, Вы заново рождаетесь, Оба.

- Делай, как сказал тебе, - так он говорил.

Кунь глубоко вздыхал и продолжал работу.

Затем старик стал приносил кусок какого-то вещества, напоминающую красную глину, которая, по его словам, наполнит металл свежей силой и красотой. Уже не раз раздражение Куня преодолевало границы его терпения, и он сломя голову мчался среди лесных чащоб, что б хоть как-то успокоить своё бешенство, захлестывающее казалось, все его существо. Мастер как будто издевался над ним. Может он не хочет выдавать свои тайны – думал Кунь – ничего, я все выдержу и он откроет мне свои секреты, я смогу… я смогу….я смогу…

Прошло  шесть месяцев, прежде чем наставника Куня удовлетворило состояние шеста. Теперь шест наполнился странным, глубоким сиянием, когда появляющееся за склоном светило обдавало его огненным светом, светом огненной силы.

- Вот… у него теперь есть глаза. Но их надо открыть, иначе он так никогда и не узнает, какой великолепный мир окружает его. Это будет воистину достойный дар. Теперь для тебя настает решающий бой, так как ты должен будешь сражаться с чистым Сердцем и незамутненным разумом…

- Учитель…

- …Шест нужно научить отражать мир без искажений и лукавства, а для этого мало одной шлифовки необходимо чистота внутренняя, которая с каждым твоим движением будет формировать его внутреннее содержание, его мир.

- Хорошо, я сделаю это…Наставник... - голос Куня звучал с натугой, как будто из другого мира.

Кунь не верил, он уже не верил. Старый мастер никогда не раскроет своих секретов…но я должен дойти до конца, словно молитву чеканил внутри себя он. Я принимаю этот вызов своей судьбы, даже не веря, - думал Кунь, - я должен дойти до конца.

Он уже смутно помнил, как учитель что-то говорил ему. Только на утро он вспомнил, заметив в углу своей хибары огромный мешок, плотно наполненный доверху сухими листьями.

- Сухие листья разотрешь в порошок, будешь им сдабривать поверхность шкуры – говорил учитель,  

Листья были упакованы так, что когда Кунь стал высыпать содержимое мешка во все имеющиеся у него емкости, несколько корзин и огромный глиняный сосуд, напоминавший своими размерами пиалу внезапно исчезнувшего гиганта, то осталось ровно половина, спрессованных листьев, в этом казалось безграничном пространстве мешка.

Еще через месяц, полтора, точно сказать Кунь бы не решился, время опять перестало для него течь равномерно, потеряв твердость и нерушимость границ, которыми есть вчера, сегодня и завтра, странный старик сказал, что листья ему больше не нужны. Что теперь, между его руками и младенцем шестом останется только один промежуток, помощница шкура.

- Не уставай пеленать Его. Пеленай изо дня в день, пока не будет готов он открыться миру в первозданной красоте и чистой силе.

- Закончи начатое…

Время летит неуклонно, не меняя своего галса и всей яростной мощи своей безумной настойчивости. Остался один месяц и один день, что бы можно было сказать, что юноша уже как целый год самоотверженно постигал непростую науку жизни. Бесконечный год. Вспыхнул и погас.

Набежал шквал ветра. Старый Мастер и Кунь стояли на том же месте, где и встретились впервые. Руки Куня держали, казалось невесомый предмет, хотя и взрослому человеку было бы не просто удерживать его на весу, так, как теперь делал это Кунь, забывший совсем с каким трудом ему это давалось вначале. На зеркальной поверхности этого, ставшего немного сказочным предмета, чудилось, будто поселился весь зеленый уголок старого отшельника, отражаясь на его удивительно безупречно отполированном теле.

Все последнее время Кунь провел в предельном внимании, чтоб выполнить задание старого мастера, сохраняя внутреннюю чистоту своего разума и поддерживая огонь своего намерения. Свою ярость он вковал в подкову своей воли. Каждый день он несчадно разбивал вражеские ряды своего разочарования и уныния, заставляя себя верить, в необходимость дойти. Все чаще ему грезилось, что это не сражение, а пытка, но он все шел и шел, изнемогая уже не от боли мышц, а от боли разума и Душевный стон не раз прорывался из его уст. Затем исчезли и мысли, он просто работал, работал, с настойчивостью безумца, отдавшего все во имя действия, но ни на миг не утерявшего светлую заботу о рождающемся детище, ибо это и было главное условие старика. И вот…

- Мастер я выполнил Вашу просьбу и теперь, вправе уйти….

Пожалуйста, ничего не говорите, просто позвольте мне уйти. Почитай целый год, я надеялся, что вы начнете меня учить и действительно сделаете меня своим учеником. Целую вечность я надеялся, что смогу овладеть боевыми искусствами, способных защитить мою Родину, моих близких и родных. Но... Вы!....простите…  Позвольте мне уйти с миром.

- Ты волен сам выбирать свой путь…старик замолчал и в тот же миг раздался жалобный крик далекой птицы, словно плачущей, от какой то неземной тоски, рассказывающая небу о чем-то таком, что так и осталось только между ней и голубым океаном обнявшем весь мир.

   

 * * *

 Юноша, все существо которого словно пело, излучая силу молодости и источая тонкий аромат переливающейся через край кипучей энергии жизни, не спеша, приближался к родной деревне…

* * *

Дорога домой – это путь, окрыляющий теплыми воспоминаниями прошлого и надеждами на счастливое будущее и поэтому, пролетела она столь же незаметно, сколь незаметно пролетает день, для доброй хозяюшки  с весельем на душе и песнею на устах занятой приготовлением к какому-нибудь торжеству. Каким бы не был итог уходящего года, ничто не могло удержать ликования Куня при виде знакомых и столь любимых им родных мест. Родные леса и поля и пахли как будто чуть иначе, чем где-либо еще и земля дышала как-то по-особенному. Может ему все это и почудилось, но он свято верил, все дома было иначе, даже птицы пели на знакомом наречии греющее сердце своей близостью. И небо здесь, как всегда, было переполнено кучерявыми легкими облачками, бегущие на перегонки друг с другом, иногда выстраиваясь в веселый хоровод высоко - высоко в синеве.

* * *

- Боже, что случилось, где все? Куда запропастился весь люд? - слегка заволновался молодой мужчина, торопливо ступавший по пустой дороге, которая уже более пяти минут шла по территории его родной деревни, долгожданной, милой земли. - Что случилось? Почему не видно ни одного человека, веселой ребятни. Почему вдруг такая тишина вокруг? – и тут… Куня словно озарило, он вспомнил. Как же он мог забыть! Какими ветрами выдуло из его сознания чувство времени, и знания о том, что прошел ровно год, с того момента как он покинул деревню, а именно в эти дни всегда и происходил долгожданный всеми праздник, ставший таким горьким однажды для Куня. Да, ведь в эти развеселые, оживленные дни, заключались и торговые сделки и самые необычные вещи-диковинки с далеких стран, можно было увидеть, да и прикупить конечно, коль по кошелю придется. Любому давалось право, но не всякий желал то этого, поучаствовать и в кулачных, довольно жестких боях, которые смогли бы принести и славу и уважение, да и показать свое умение владения мечем, слава богу деревянным, иначе не избежать кровопролития. И вот еще одно, для детворы стояли огромные корзины со сладкими пряниками и она – детвора, благодарно опустошала их еще до окончания  всей процессии торжества. Поэтому ни детворы, ни односельчан до сих пор так и не встретил Кунь, уже развернувший свои стопы к месту, где завсегда раз в год веселился от души люд…

   ***

… - Так это же Кунь, - раздались радостные возгласы среди большой группы мужчин, стоявших недалеко от квадратного утоптанного поля огороженного невысокими закругленными кверху деревянными кольями. Это был, как называли его в народе, бойцовский квадрат, в котором имелось достаточно места и для поединков один на один и для командных «разборок».  

- О, Великое и всемогущее Небо, крикнул кто-то из стоявших людей, это же посланник небес, Кунь! От нашей команды как раз не хватает одного бойца.

- Кунь, Как ты? Как отшельник, многому ли ты научился? – посыпалось отовсюду. - О, как же нам повезло, послышалось из толпы односельчан, наполнившиеся надеждой в то, что сегодняшний день они будут вспоминать и рассказывать внукам…

Ни кто не обратил внимание на ответы Куня, на то, как он молчаливо опустив голову выговорил…

- Я ничему не научился, простите меня…

Да и некогда было выслушивать. Общее настроение уже выносило Куня прямо к месту событий, направив в самую гущу происходящего, под радостный гомон и возбужденное перешептывание односельчан.

Сердце Куня даже не ёкнуло, когда он увидел трех добротно слаженных воинов, один из которых ухмылялся в ус, рассматривая того, кому он так недурно, еще только год назад, перемолол кости, расшвыривая его как мальчишку по всему периметру квадрата, и заставив опуститься с небес мальчишеских фантазий о боевых искусствах на твердую, но реальную почву настоящего поединка.

Делать нечего, какая разница как принимать позор, в сражении ли, аль в стыдливом рассказе о несбывшихся надеждах. Куню было все равно. Он даже подумал, что его вновь кольнул азарт сражения и с удивлением отметил, что он не желает побеждать, он просто хотел прыгнуть в огонь битвы, в поток реальности истинного боя, его суровой и отрезвляющей правды.

На душе не осталось ни облачка, но откуда-то изнутри вдруг поднялся правдивый, сильный - но не жгучий, и даже чуть улыбающийся свет, пронзивший чистое небо Куненой души.

Время остановилось….

Движение приезжего мастера казались такими вялыми, что Куню почудилось, будто мог он оббежать вокруг воина несколько раз, прежде чем его кулак достиг бы намеченной точки в пространстве, коей был подбородок Куня. Юноша наклонил тело ровно на столько, чтоб летящий крепко сжатый кулак, словно камень, вылетевший из добротно раскрученной пращи, смог пролететь мимо так близко, на сколько позволяло бойцовское приличие.  Затем, одной рукой схватив бывалого удальца за предплечье, другой за шиворот, он рванул его в сторону земли с такой силой, что вояка издал невольный возглас, в котором одновременно слышалось и удивление и стон. Ладони Куня как клешни впились в плоть, заставляя его осесть наземь и опешить от той неожиданной мощи, которая, вовлекая в вихрь движения, намертво пригвоздила его к Земле.

Кунь отряхнулся и с удивлением глянул на свои руки, затем на стоявших в тишине односельчан, которые оцепенели от неожиданности и быстроты произошедшего. Да он и сам не мог поверить в случившееся, понять, что произошло. Еще одна схватка, закончилась почти с тем же финалом. Ему вдруг показалось, что он находится во сне, и все происходит не с ним. Пространство, то сжималось в точку, то разбегалось до бесконечности. И какая то неведомая сила неизвестная Куню ранее наполняла его, заставляя все его мышцы и сухожилия звенеть от внутреннего напряжения и радоваться в немом восторге

- Что же это? – думал Кунь, – что со мной происходит?

Но уже через мгновение он знал. Старый мастер, старый мудрец… – вот что ты со мной сделал... Он оглянулся. Все жило, наполненное некой светлой силой, которая текла, переливаясь игриво, оживая в звуках жизни и в ее видимом молчании, заботливо питая своей материнской сутью все сущее. Она текла и в его жилах, во всем его естестве и он это видел, он услышал, нет, он стал с ней одним.

P.S

Хитро прищурившийся старик сидел на краю небольшого, нагретого солнечными лучами ствола упавшего дерева и наблюдал приближение юноши…

…Они долго молчали. Казалось, будто оба прислушивались к звукам, находящиеся за гранью обыденного восприятия.

Смех, который оглушил своими раскатами величественные горы, принявшие в себя могучее эхо радости мастера, заставил вселенную улыбнуться своим детям, ведь этот смех силой своей бесконечной радости смог бы омыть даже дно ада и, наверняка, зажег где-то надежду в величие бессмертного духа. И этот смех ознаменовал начало новой истории, но для того, чтоб услышать ее нам понадобилась бы вся наша жизнь, поэтому, поблагодарив за поучительную легенду, пойдемте дальше.

  

  Îòêðûòîå ñåðäöå

Не успели еще высохнуть чернила легенды о рождении мастера, другая схожая история как поплавок вырвалась из глубины памяти, что бы сказать, напиши и меня, и я тоже могу поведать о том, сколь чудные пути случаются, когда сама Жизнь, дает волю своему воображению, воплощая свои глубинные замыслы в движениях человеческой души и проявлениях духа.  И вновь история о чуде рождения мастера. И нет таких сил, которые могут помешать ее появлению, ибо вот, она, эта история, уже живет, уже поет свою вдохновенную песнь.

Вновь мы встретим  мастера гун-фу, вновь знакомые черты ученика и учителя, но право, ведь сказка о мастерстве никогда не начиналась и никогда не закончится, поверьте на слово. Да и по-другому, признаться, было б как-то скучно на нашей голубой планете: без бессмертных мастеров, любви и сказки.

                                  ***

Жил был один не слишком старый, но и не слишком молодой, не очень богатый, но точно и не бедный купец. Когда жил точно не скажу, ибо сказав, совру, а врунов в жизни и так немало, нельзя этим врунам книжки писать, люди поверят вдруг всяким врунским рассказам да и жить начнут, привирая тут и там. Купец мне этот сразу понравился, по душе, как говорят, пришелся, потому как, знаю я наверняка что, не смотря на сложности и тонкости ведения купеческого дела в столь давние  времена, совесть его была чиста, а сердце спокойно, ведь дела он вел свои праведно, как говорят - по чести.   

Многое из того, о чем мог только пожелать себе простой человек для своей жизни из земных насущных благ, он имел. В редкие дни отдыха частенько ведал он своим друзьям о чудесах и диковинках заморских стран: чудной еды, о народе, кожа которого была черна как зола, могучих полуголых воинах, заклинателей змей, всего и не перечесть. Да, немало повидал он, немало и знал, так как умел слушать других и любил почитывать свои любимые книги собранные им со всех концов света. Некоторые из них были очень старые, готовые, казалось бы, развеяться в прах при легком дуновении ветра, и, по словам самого купца хранившие тайны давно исчезнувших народов. Ну да речь не о том, все это лишь присказка.

Друзья очень любили купца, и было за что, его оптимизм и желание полной подвижной жизни всегда заряжали, казалось бы, все, с чем он, так или иначе, соприкасался. Любили они и тихого, скромного,  его единственного сына, в котором отец души не чаял. Сын же, на радость отца, отличался особой прилежностью и трудолюбием, всегда поддерживая его во времена радости и невзгод, словно с самого детства его маленькое сердце осознавало тяжесть отцовской ноши. Любимая жена и прекрасная мать ушла от них в долину теней лет пятнадцать тому. Ужасная эпидемия стремительно пронеслась безжалостным ураганом по Земле, унося родных и любимых, малых и больших мира сего. Зашла она, незваная, и в их дом, та, которую прозвали в народе «огненная смерть». Умирающий человек просто сгорал изнутри, вот и прозвали ее так. Это было ужасное время. Долгие годы отец носил горе  приросшее к его сердцу, словно древесный гриб к старому дереву, вытягивая соки и опустошая его.  Но все течет, все меняется. Незаметно рос и сын. Его маленькое сердце, будто чаша с живой водой, выливала на отца эликсир надежды и уверенности, что в жизни есть то, ради чего стоит бороться и идти вперед, не смотря ни на что.  

      Время шло. Может и бежало, никто этого уже не узнает. Но течение его обозначило превращение неоперившегося мальчишки в спокойного и жизнерадостного юношу.

          - Мой сын повзрослел, - как то сказал себе купец, - а душа моя давно томится тревожащим предчувствием недосказанного, недоделанного мною. Что-то я упустил, чего-то недодал моему сыну. Ремесло мое он знает, человек он вырос хороший. Бог послал мне настоящее утешение - сыновью поддержку и опору. И тем паче мучается моя душа, что не отблагодарил небо за проявленную заботу.

     - Наблюдая за ребенком своим с самого детства, - думал отец, - смотря в его искрящиеся живые глаза, удивлялся той искренности, которую источало его сердце, той нежной, доброй и по-своему жгучей силе, которая выливалась из него каждый миг. Во времена сложные и непростые всегда он находил мудрое слово ко мне, что б поддержать, будто не ребенок был, а человек, проживший немало лет Земных жизней. Не могу обмануться я, душа моя ликует от немого предчувствия. Она знает, моему сыну уготована великая судьба. Мне было известно это всегда. И с легкостью признавая, что не было и нет у меня той силы, что б освятить сына моего духом запредельной мудрости, я отдам все силы на поиски учителя, учителя для сына моего. Знаю, что есть на Земле Дух истины, но не знаю, где обитает Он. Знаю, есть носители знания о сокровенном, но где же они, где…? Как же найти мне, человека такого, носителя правды вышней. И то, что не смог я свершить, свершит мой сын, во благо всего живого. Такие мысли озарили отца, в то время как зарево заката уносилось прочь за горизонт, сгущая сумерки и проявляя на потемневшем небосводе жемчужные капельки звезд.

       Должно заметить, да вы и сами догадались, что человек он был незаурядного ума, прекрасно разбирающийся в жизни. Возможно, потому и стал он человеком с изрядным достатком, что способен был заглянуть хоть в недалекое, но все же будущее, приняв верные, иногда неожиданные решения, частенько делая ставки на то, что для многих было недосужим их внимания, вовремя успевая заметить в каком-нибудь комке грязи золотой самородок. Вот поэтому и отданное время на поиски учителя для его единственного, горячо любимого сына, было дело ненапрасным, а по правде сказать, даже судьбоносным.

       Ох и долго б пришлось рассказывать о всех исканиях отцовских, да приключениях в странах заморских, о том как гасла вера его, надежда его, найти мудреца благословенного, аль мастера вышней науки - мастера жизни. Да и просто мастера искусного, небом помазанного, кем бы он ни был лекарь аль воин, аль кузнец, способный духом истинным оживлять свое творение, так и не довелось ему встретить. Но так бывает, что рядом-то с нами лежит столь необходимое, а мы все вдаль, да в даль глядим, ищем на чужбине что то, а оно, глядишь, рядышком совсем, в одном, так сказать, шаге от нас. Ты лишь руку протяни и вот она, мечта твоя, стояла рядом и ждала, ждала родимая, когда ж, наконец, увидишь ты ее, дотронешься до нее, прижмешь ее родимую к своему сердцу. Вот так и в нашей истории. Долго ль по миру бродил отец, в поисках носителей правды той вышней, об этом никто уж и не помнит точно. Год или три, а может быть все десять, но не нашел отец того чего искал. Последние капли надежды превращались в дымку готовую улетучиться навсегда.

       Сердце отца все так же молчало, при встрече с людьми мудрыми и знающими, умельцами и искусными бойцами и молчанием своим говорило, нет, не то… Среди этих добрых, сильных и знающих людей не было того, кто сделал хотя б глоток живой воды бессмертного духа с источника жизни.    

       Вот и наша сказочка подошла б к концу, когда б отцовы молитвы не услыхало Небо, внимающее сим молитвам уже давно, но по мудрости своей знающее, что всему во вселенной есть свое время и место.   

      Будучи в недели пути от родных мест и зайдя в трактир небольшого городка, услыхал он ненароком беседу двух мастеровых, с виду людей добропорядочных, опрятных, с веселым и добрым нравом.  Обратившись к ним, да извинившись, подсел к ним и расспросил подробнее о услышанном. Коль вкратце, рассказ сей можно так описать…

      Говорили они о человеке необычном. В тихих пересудах их городка слыл он человеком загадочным, за уединенный образ жизни, да и не только за это. Многие называли его Святым, поговаривая, что видели, мол, его сияющим, как утреннее солнце, случайно встречая его, где то еще до рассвета, без всякого оружия в ближних лесах. Места ж те были довольно опасными для безоружного одинокого путника. Поговаривают, что живы еще те, кто помнит, как однажды, с четверть века тому, когда этот человек только появился в их округе, он в одиночку прогнал из их маленького городишка появившуюся было жестокую банду, навязавшую свои безжалостные, убийственные порядки простым горожанам. Никто до сих пор так и не узнал, почему, порядком сотни головорезов, ушли из города. Единственным свидетельством, о котором могли сказать уверенно, что видели и слышали своими глазами и ушами, это бой между главарем проклятой шайки и этим, невесть откуда взявшимся, одиноким воином или монахом. Вроде и тогда он был уже стариком, утверждают, что не изменился он за эти годы, аж ни на чуть. Но, опять таки, говорят.

      Решение было принято тот час. Еще не успели рассказчики свой сказ закончить, как отец уже знал, он чуял, что это Он, тот человек, который нужен ему. Сердце подсказывало и ликовало, уже направляя и вдохновляя в новый путь.

                                         * * *  

Старик, к которому отправился купец на поклон вместе со своим любимым сыном, свсякого          Он был в грязной Он          Он был в грязной рабочей одежде, измазанной то ли глиной, то ли коричневатой землей, этим же цветом были украшены его крепкие руки, могучими ветвями торчащие из его запачканной безрукавки. Это был невысокий, но крепкий старик, напоминавшего человека более похожего на добротного ремесленника, чем на мастера воинских искусств.

         Они сказали друг другу совсем мало слов. Старик совсем не улыбался, несмотря на то, что исходившая от него сила обволакивала присутствующих поразительным чувством безмятежности и глубокого, как будто неземного покоя. Старик, молча, выслушал просьбу отца и, кивнув головой, сказал, -

- Пускай он побудет со мной, когда сочтете нужным, заберете сына домой. Я научу его тому, как нужно слышать мир, как можно понимать себя и других. Мои сокровища всегда готовы служить достойному. Их невозможно украсть или присвоить, их можно только заслужить.

Они немного помолчали.  

- Мастер, не спеша произнес отец, - люди говорят, что совершенное умение в воинских искусствах по прежнему течет в ваших жилах, а тело, двигаясь, способно излучать музыку, извлекая мелодию из натянутых сухожилий. Возможно ли, что бы и мой сын смог прикоснуться к этим сокровенным знаниям движения, дыхания и внутреннего мастерства? Имею ли я право надеяться на это?  

- Мое умение сокрыто в листве и траве, в первых лучах солнца и стремительно ускользающем закате. Мои учителя постоянно рядом со мной, а обучение не заканчивается ни на миг. Не волнуйся. Все что необходимо – свершится. Доброго тебе пути!

Так и закончилась эта встреча.

         В первый раз купец навестил своего сына не много не мало, но через пол года. Радость переполняла его. Чувства лили через край, и казалось, что прошло совсем не шесть месяцев, а безмерная вечность.

- Боже мой, как же рад тебя я видеть, как возмужал, подрос, боже мой… Глаза отца увлажнились от нескрываемой нежности и любви рвущиеся у него из груди.

- Ну как, мой любимый сын, много ли времени ты проводишь с мастером, что за искусство преподает он тебе и как часто вы упражняетесь, какие стили борьбы вы изучали и какие успехи у тебя в этом… ? Вопросы так и лились рекой, и не заметил отец, что голова сына, молча, опускалась все ниже и ниже, так как не знал он, как донести до родного человека нечто, что было за гранью слов. Как облечь в слова то, что невыразимо.  

- Отец, я просто помогаю мастеру в его повседневных делах, тихо отвечал сын. - Каждый день, когда мы отдыхаем, или пьем чай, мы беседуем о жизни.

Вот все чем я занимаюсь. Но поверь мне – это не мало…

         Отец, задумчиво поглаживая подбородок, не моргающе смотрел куда-то в даль. Затем тяжело вздохнул.  

- Ну что ж, возможно мастер присматривается к тебе, испытывая твое сердце. Достойное искусство ищет достойный сосуд. Пусть будет так…

       Он прикрыл глаза, что б незаметна стала, промелькнувшая была тень его сомнения.

- Отец, то, что поведал мастер мне за эти дни перевернули мой внутренний мир. У нас нет тяжелых тренировок, это меня и самого удивляет, но поверь, то о чем мы говорим целыми днями открывает мне простые истины, в которых заключены огромные силы. И многое, что казалось, понимал я, увидел я в ином свете, и это стало для меня откровением.

- Хорошо сын, пусть так. Скорее всего, я вернусь через год, и надеюсь, вы начнете практические уроки, и ты получишь навыки, ради которых я привел тебя сюда.   

С тем и ушел. Что б вернуться лишь год спустя.

     Что и говорить. Трудно передать то разочарование, которое потрясло любящего отца. Целый год прошел, но ничего не изменилось. Старик обманул. Домашний труд, работа в саду, сбор трав и бесконечные прогулки по горам и никаких воинских искусств. Да еще эти бесконечные беседы. Нет, отец был, конечно же, благодарен старику за его мудрость, которой он наверняка щедро делился с его сыном, но тайны своего мастерства он так и не открыл. Ни одного движения, ни одного намека на тренировку, сплошные разговоры. Сын, пытался что то сказать, но внимательно посмотрев на своего отца, не стал этого делать.

- Все что необходимо – свершиться, - вспомнил вдруг отец слова учителя.

- Все! Ты едешь домой, - добавил он вслух.

        Они даже не попрощались. Сын, не стал перечить, и низко поклонившись, в сторону дома учителя, приложив ненадолго руку к груди, молча, последовал за отцом.

                                          * * *

Это случилось через два дня пути…

      Такое не могло и в страшном сне присниться… Группка женщин и детей, сгрудившиеся рядом с обветшалым забором, который не смог бы их защитить и от внезапного порыва ветра, в ужасе наблюдали за приближающейся смертью. Огромные кривые рога, залитая кровью морда и торчащий из грязного, огромного крупа животного внушительных размеров нож с деревянной рукоятью, как нельзя лучше подходило к образу явления демона из преисподнии. Это был бык. Таких специально выращивали только для церемониальных жертвоприношений жрецов, проливающие три раза в год гордую кровь этих могучих животных, дабы задобрить тысячное полчище богов пристально наблюдавших за метушней  смертных с заоблачных высот.  Но как он очутился здесь, на одной из самых людных улиц, оказавшись лицом к лицу с беззащитными людьми, этого никто не знает. И надо же было, случиться этой напасти, именно тогда, когда отец с сыном спешили найти место переночевать, до подступивших было сумерек, да и родной дом уже манил своим уютным, домашним очагом, оставаясь всего в двух днях пути.  Наверное, это судьба и только она хранит тайну - почему именно здесь и сейчас, а спроси ее об этом, так она, матушка, больно молчаливая, ее ответы можно услышать разве что, где то глубоко-глубоко в тишине сердца.

      Бык громко с усилием глубоко втянул ноздрями воздух, словно по запаху определяя какую из жертв ему выбрать. Уже через секунду было понятно кому уготована жестокая участь. Окровавленная морда уверенно потянулась в сторону плачущих от ужаса женщин и вжавшихся в них детей. Ноги купца вросли в землю, нет, не от того что его испугала собственная участь или от ощущения собственного бессилия. Он увидел как между несущимся зверем и людьми встал его сын.

Когда нам снится дурной сон и внезапно проснувшись, мы осознаем, что все это случилось не в нашем мире, а в мире грез нашего ума, какое облегчение испытываем мы, когда с первыми лучами  солнца выпитой чашкой чая наш сон улетучивается навсегда.

Но как бы не желал отец проснуться, это было невозможно. Он вынужден был просто стоять и смотреть.

Земля дрожала под копытами разъяренного животного, несущегося к своей цели. Казалось б разверзлась преисподния, окутывая место событий тяжелым смрадом боли и отчаяния, страха, безумной жажды крови и обреченности.

Отец немигающим взглядом уставился на те несколько шагов, которые сделал его сын на встречу несущейся смерти. Это была картина, пугающая своей реальностью, в которой извечная борьба света и тьмы, вылилась красками в этот страшный миг. Сын шел на встречу быку, внимательно, словно изучающе, смотря в глаза животному. Его вытянутая ладонь была направлена прямо на этот бешенный комок ненависти и желания убить.

Возможно, это ему только почудилось, будто ослепительный белый свет вырвался из ладони его сына, а сам он, словно светился изнутри, источая невидимые волны света, неведомого океана, источник которого был сокрыт где то в глубинах этого бесстрашного юноши

        Слезы хлынули из глаз. Нет, наверняка все-таки ему показалось… Влага глаз не давала в деталях видеть происходящее, которое и так казалось нереальным.

        Юноша не спеша подошел к внезапно остолбеневшему животному, и… о чудо, он потерся чудовищной мордой, так словно это был не монстр, вот только что, готовый сеять смерть тут и там, а щенок, с жадностью вдыхающий новый запах стоящего человека, словно бы узнав в нем что-то далекое, забытое и родное.

Молодой человек, наклонившись, что-то прошептал ему на ухо и пошел вперед по дороге. И следом за ним засеменил огромный бык, не отставая ни на шаг, как будто радуясь той возможности побыть еще немного рядом с этим человеком.

Отец взглянул на небо и увидел огромную падающую звезду, которая неспешно, показывая себя во всей красе, рассекла горизонт. Отец понял этот немой язык. Небо говорило, что и оно запечатлело этот миг, что и оно запомнит навсегда случившееся деяние его сына.

                                                       ***

 

Он был в грязной рабочей одежде, измазанной то ли глиной, то ли коричневатой землей, этим же цветом были украшены его крепкие руки, могучими ветвями торчащие из его запачканной безрукавки…

Отец упал на колени и как ребенок заплакал, неожиданно ощущая теплое объятие старика. Мягкая волна окутавшей доброй силы, заставило его вспомнить что-то далекое, но такое близкое, забытое и все ж до сих пор живущее в нем. Он вновь был быстроногим юнцом жаждущий приключений и открытий затерянных, неизведанных земель. Он вновь горел мечтой, и он вновь жил. А рядом, молча, стоял его сын. Что-то связывало их троих, так как в сердцах каждого из них полыхал странный огонь, отсвечиваясь, где то в сердцевине их светящихся глаз.

                           Ëûäêåîíûè

Вас дурят, Влад, вы в мире иллюзий, и вырваться из всего этого, можно только благодаря неустанному, титаническому труду над собой. Что ты знаешь о Платоне, Сократе, Пифагоре? – так мало? - учись, думай, думай до тех пор, пока не начнет болеть голова. Ты как полагаешь, зачем я тренируюсь так, истязая себя до предела, проходя множество раз через «не могу», пробираясь сквозь пелену собственного бессилия. Запомни, когда открывается второе дыхание, одна маленькая установка, блок в твоей голове, или где-то на бесчисленных, извилистых дорогах нервной системы, навсегда сжигается в твоем сознании, открывая пустоту, космическое ничто, для заселения ее живым состоянием истинного существа. Да, конца и края не видать этим блокам, этим запрудам нашей свободы, мало того, непрестанно обновляющиеся со всем потоком каждодневных, бьющихся о берега разума, бушующих волн «подчерненной» информации. Сколько нужно сил, чтоб не заблудиться, выдержать испытание духовного ориентирования, на местности полной ям, непроходимых болот, и прочей опасности. Будь искренним, Влад. Осветляй свою душу, напряженным поиском правды, каждодневным преодолением собственных слабостей, привязанностей, укреплением немощных мест в сознании и теле, а тренировки, это лишь часть большого пути. Тренируйся, чтоб помочь себе и другим, закаляй свою волю, чтоб не сломали ваши ростки пробудившейся духовности. Нужно быть очень сильным, чтобы стать Человеком. Прошу, запомни это. Тренируйся просто так, не ставь цели, иначе воспитаешь в себе ущербное чувство гордости, надменности и эгоизма. Здесь необычайно важен тот фундамент, на котором человек выстраивает все свои действия, то, что является мотивом его поведения. Оживляя тело, ты оживляешь новое видение мира, твоими глазами будет каждая клетка, каждый атом, способный в новом свете взглянуть на вселенную, в ее неразрывности и единстве. Не отрывайся от жизни, иди смело, и не бойся ничего. Не думай о будущем, не отдавай туда свои силы, которые так необходимы вот в этот момент, единственный и неповторимый, с которого и строится все твое будущее, и высвечивается прошлое. Не умничай, не мудрствуй лукаво, научись слушать мелодию своей души, в повседневной суете. Она едва уловима, но сила ее столь велика, что каждый услыхавший ее, на время будет оглушен глубиной и силой, ранее не осознанных звуков. Слушай окружающий тебя мир, он будет лучшим учителем, который когда-либо встречался у тебя на пути. Давай-ка я расскажу, как сам упражнялся в нелегком искусстве понимания себя, в то время, когда жил в горах, рядом с учителем.

Вставал до рассвета, спускался в долину, выходил в поле, и начинал. Выбрасывая поочередно правую и левую ногу, как будто отталкивая невидимый барьер перед собой, отдавая всего себя, без остатка, в каждый взрывной взмах ноги, останавливался где-то к полудню, припадая в изнеможении к теплой, и такой понимающей матушке Земле. Немного придя в себя, вынырнув из глубокого беспамятства, превозмогая стон тела, поднимался, и шел назад, с глухим рыком выбрасывая «неживые» ноги. И так много раз. Со временем я научился сжимать время своих тренировок, тело, очистившись от мусора энергетических и телесных шлаков, превратилось в идеальный проводник, сознательно направленной воли. Длинный путь, может оказаться самым коротким. Всегда будь внимательным и бдительным, чтоб не очутиться в лабиринте широкой тропы ведущей в никуда. Ищи смысл в простоте, со временем ты придешь к пустоте, в которой обретешь истинную полноту. Не бойся одиночества, именно в той точке, где ты останешься абсолютно один, ты увидишь бесконечную цепочку неразрывности и поймешь, что ни кто не может быть одиноким, только наша глупость заставляет нас бояться остаться совсем одним, и однажды, она умрет. Впрочем, что попусту сотрясать воздух, давай, я покажу то, о чем говорю. Пройдешь ли ты испытание, что подготовил для тебя этот миг? Шавкат взял в руки небольшую палку, глянул на меня взглядом строгого учителя, но не скрывшего трепетание дружеского сердца, в немом волнении о будущем итоге внезапно наступившего экзамена для пробуждающего.

- Отжимайся, - сказал он, сильно ударив палкой о пол, - быстрее, быстрее, еще быстрее.

Вот так просто все и затеялось. В те моменты, когда я уже не мог выполнять, столь простые для меня упражнения, только тогда, за этой критической чертой «не могу», и начиналась настоящая тренировка. Все выполнялось из последних сил, но выполнялось. После отжиманий, начались приседания, доведенные до той же точки предельного напряжения, и зашедшие за нее. Далее, снова отжимания, приседания и еще, еще.… Помню, когда бежал по кругу, все ускоряясь и ускоряясь, ведомый все той же упругой волей моего друга, в голове пронеслась мысль, все, больше не могу, упаду, делайте, что хотите. Но я все бежал и бежал, и представилось мене, что, зацепившись кончиками пальцев за край спасительного уступа, вишу над обрывом, а под ногами бескрайняя пропасть. Одной ногой пребывая все еще в нашем мире, другой, я явно шагнул в запредельное, по крайней мере, мне так показалось. Далее была акробатика, прыжки и вид у меня, при всем, при том, был, прямо скажем, не очень. Девушки, доселе сидевшие невдалеке, удобно расположившись на матах и весело о чем-то болтавшие, на время происходящих событий замерли и с удивлением посматривали на странную «игру» двух молодых парней.

Внезапно, открылись спасительные двери, и в зал зашел наш общий друг, сообщив, что чай уже давно стынет, и в принципе, не плохо было бы и подкрепиться. Вот и все. Это было потрясение. Внизу в душевой, я потратил не мало сил на то, чтобы снять кимоно. Я знал что выдержал, но хотелось плакать, как ребенку. Не было сил, даже подумать, и только там, где-то за пределами осознаваемого, кто-то поставил крестик о пройденном испытании. Но как странно, ведь прошло всего минут двадцать пять, а пережитого явно хватило бы на всю жизнь. Может, я что-то и преувеличиваю, ну да ладно, бог мне судья.

Зашел Шавкат, в глубинах которого клокотала буря радости, которая прорывалась сквозь все защитные образы его психики.

- Влад, это еще не то, улыбнулся он, видя мое бессилие, - когда-то у меня не было сил сделать такое обычное дело, как пописать. Ни чего малыш, все хорошо, пойдем пить чай.

Я не сомкнул глаз почти трое суток. Сейчас думаю, что действительно, кому многое дано, с того многое и спросится. И это, по-своему, справедливо и прекрасно. Некоторые люди, наблюдая за фантастическими возможностями нашего друга, произносили удивительно повторяющуюся, до некоторой странной закономерности фразу.

- Да, когда б мы родились и выросли в горах, под строгим надзором у подлинных учителей, носителей вековых мудростей, мы бы тоже так могли. Но воистину эго человеческое заблуждалось, ой как же нелегок этот хлеб духовного восхождения, и далеко не каждый, получив самое изысканное наставление и руководство, прорвется сквозь собственное невежество, леность тела и сознания.

Искусство быть собою, вот подлинное искусство.

- Влад, - продолжил братишка, - мне ничего не нужно, мне не нужно быть кем-то, мне не нужно идти куда-то, потому что, горе от ума, планирующего, прощитывающего все, выстраивающий неживые цепочки предположений. Когда ум ясен, не обременен логичными и не логичными нагромождениями, он начинает отражать мир таким, каков он есть, воспринимать непосредственно, непринужденно, сразу вникать в суть вещей, не напрягаясь и не скукоживаясь при этом от непомерной натуги. Я хочу просто жить, любить, вдыхать чистый воздух, радоваться детям, деревьям, птицам, всему. А некоторые «чушки» (дословно), мечтают превратить вашу жизнь в ад. Надо быть в силе, с незамутненным сознанием. Но ничего, всему свое время.

Эта беседа была, эпилогом дня того незабываемого испытания. В дальнейшем мне подарили ключ к пониманию пути единоборств в новом, искреннем свете, который подходит под тысячи замочных скважин понимания искусств, как таковых, нужно лишь перенести его в ту, или иную сферу. И вот, теперь, отдаю его вам.

Молодые люди стремятся достигнуть славы, признания и многие, многие из них потеряли крепкие корни, способные выдерживать любые ураганы жизни. Занятия единоборствами свелись к простой показухе, самоутверждению, насилию. Владение простыми рефлексами поставлено во главу угла. Мне видится все это дело, немного иначе, в действиях способных принести настоящую человеческую радость, призванных стать великим праздником проявления Души в нашем земном мире.

Вообразите молодого или не очень человека, бодро идущего по утренней, лесной тропинке, окруженной еще только пробуждающейся зеленой листвой и невидимым населением этого большого, кажущегося молчаливым, дома. Некоторое время спустя, резвая, изворотливая тропинка открыла взору путника окраину леса, освещенную еще нежными лучами огненного блюдца, часть которого уже проявилась над горизонтом. Еще пару шагов и бегущий ручеек дорожки, влился в более могучую реку широкой, сельской дороги, текущей на встречу поднявшемуся оку светила. То тут, то там, звеня веселыми колокольчиками своих плодов, росли немые свидетели деревенской жизни, фруктовые деревья, маня и зазывая всех вкусить рожденный урожай, дабы семя их жизней заполнило пустующие просторы плодородных земель. Яблоня, стоявшая поодаль, густо усеянная налившимися нежной силой плодами, как барышни на выдании, краснощекие, полнотелые, с тоской взирали на одиноко идущего пилигрима. Она и не мечтала, что ее самые тайные помыслы смогут быть услышаны, но идущий человек замер, радостно потянулся всем своим телом, как будто желая достать руками бескрайнего неба и… удивленно уставился на дерево, отражающее всю славу обыкновенной земной красоты.

- Здравствуй милая красавица, - молвил смеясь человек, приблизившись к замершей, от сладостного предвкушения яблони, - позволь отведать полноту плодородия твоего, так обрадовавшая проголодавшегося от души странника и нагулявшего серьезный аппетит.

Легкий ветерок, задевший своим прозрачным телом, тяжелые плодоносные ветви, покачнул их, создавая невесомые звуки дребезжания и шелестения, безмолвные слова, в которых сливались в тихое - да, да, да.

Что же произошло потом? Ноги юноши, а может, это были ноги девушки, а может и молодой, нестареющей своей душой старушки, решившей тряхнуть стариной, оторвались от земли в стремительном прыжке. Развернувшись в воздухе вокруг своей оси, и распрямив лезвие молниеносного взмаха ноги, юноша (так будет проще), кончиками пальцев ног, напрягшихся до металлического свойства, срезал корешки двух яблок и, обвиваясь вокруг стремительно снижающихся плодов, словно падающий лист, или скорее как пушистое, воздушное перышко приземлился на любимую планету, с чудесными дарами в руках. Они знали друг друга - юноша, яблоня и Земля, потому что, были одним, живя единым дыханием, дополняя друг друга, не теряя ни на секунду чувство общности и любви. Юноша не чувствовал себя мастером, будучи вечным учеником, хотя высшие оттенки радужного цветка гармонии, жило с ним в каждом его движении. Он был тем, кто он есть, не больше не меньше. Что-то шепнув приветливой листве, подбросив яблоки, уютно устроившиеся в его руке, как будто удовлетворившись их заметной увесистости, наш добрый молодец легкой походкой засеменил в даль, не спеша насвистывая мелодию своего сердца, не утруждая себя возвеличиванием той искусности, которая жила в нем. Он просто радовался жизни, откликаясь на ее зов.

Так искусство, не оторванное от жизни, а, будучи частью таковой, нашедшая свое продолжение в исканиях людских душ, сливаясь с бытием естественным руслом, дарит нам настоящую жизнь, полную и открытую. Каждый может найти звезду, или целые созвездия дарований, способностей, нужно лишь прислушаться и услышать, присмотреться и увидеть, да и потрудиться над приданием сей драгоценности в нас, нужной огранки и должного смысла. Чего вам желаю от души.

Песня

Таков мой план, таков мой путь,

мне не уснуть, мне не свернуть.

Зачем идти? А чтоб найти, тот звездный путь, наш светлый путь

Зачем встречаешь ты рассвет?

В надежде получить ответ.

О, милый путник, подожди!

Пошли со мной, не жди, не жди…

Взмахнув крылом своей души, ты выйдешь за порог мечты.

Не бойся, крылья распусти, и вырасти к зачатию зари

   

   Äîðîãó îñèëèò èäóùèé

 

Духовные прозрения

Однажды, остановился у ворот детского садика, в котором прошла часть моего детства. Подняв голову, я посмотрел на синеву неба  и вдруг, огромная тяжесть томящего предчувствия невесомой, но существенной утраты, тоскливым существом взгромоздилось мне на плечи. Что то чужеродное, серое и липкое   проникло в святая святых моего внутреннего царства. Бывало, улетая в детских фантазиях, я мог очутиться у самых звезд, проделав невообразимый прыжок сквозь бездну пространства, отражая бездонность космоса в зеркальных свойствах душевного колодца. Так я стоял, всматриваясь, и прислушиваясь к небесным просторам, и не чувствовал. Я ни чего не чувствовал. Вернее пришло ощущение, личного, самостоятельного пространства, сдавленного рамками собственного ограничения, отделенного от всей широты реальной жизни. Перспектива глубины, как будто навсегда покинула мое восприятие. Тут же, чуть со временем, присев на корточки и внимательно рассматривая обитателей «джунглей» травяной растительности, отметил странную деталь - мне было не интересно! Боже мой, то, что когда-то заставляло, бешено колотиться сердце в немой радости наблюдателя, стало безразлично. Изнутри настойчиво и не почтительно пробился все тот же болючий укол недремлющего, всегда правдивого ребёнка, туго-натуго запеленатого материей обволакивающих установок, и молча умоляющий дать порезвится его застоявшемуся телу. Наверное поэтому, меня так поразил простой, но очень реальный сон, в котором я плача радостно обнимал своего друга детства, (всего нас было пятеро, пять вершин маленькой звездочки большой дружбы)  растрогано говоря, как же так Сергей, от чего мы становимся другими. Ты помнишь ту искреннюю радость, нашего детства. Ты помнишь, как мы перерывали землю в поисках кладов и несметных сокровищ, строили ракеты, садили огороды, дежурили ночью у своих окон, всматриваясь в ночное небо, выслеживая инопланетян и всевозможные странности космические. Ты помнишь, как писали на двойных тетрадных листах друг другу газеты, играли в акванавтов и, сделав из сифона кислородный баллон, накачав его воздухом при помощи, машинного насоса, не смогли вместе с ним даже на метр погрузиться в Днепровские глубины, по причине такого его свойства – поплавкового. Мы верили и знали, что все возможно. Не ужели мы не способны быть такими всегда. Быть взрослыми детьми. И я плевал на тот опыт, который из меня делает сухоумного взрослого.

 Истина настойчиво требовала возвращения своих искомых прав. Вот тогда-то, в момент мучительного прозрения, завязались первые узоры устремленных мыслей, побуждающие задремавшее было огненное сердце, к возвращению утраченной цельности. Сейчас я вспомнил, как воспламенившаяся жажда перемен, подарила мне смешного и сердечного приятеля, занимающегося до странности идентичными поисками и напоминавшего мне близкого, но идущего где-то по своим жизненным дорогам, друга детства.  Знакомые и незнакомые люди сходу замечали необычность его внешности. Мне он напоминал молодого, доброго мага, светловолосого, с вьющимися кудрями и орлиным взглядом. Упражняясь по вечерам, бывало и по ночам, в природных условиях Киевского гидропарка, частенько, заканчивая бои с беззащитными боксерскими грушами, в темпе ночных ниндзя, из последних сил успевали влететь в открытые двери, почти всегда последнего поезда метро. Сами занятия напоминала бесконечную, вроде и бесполезную, смену разговоров и тренинга, тренинга и разговоров, но все же, мы наслаждались негаснущей романтикой друг в друге. Фантазируя, мы перетирали косточки всем загадкам мира, изучали, дрожащими от возбуждения руками, переписанные «рукописи» отрывочных знаний, о всяких психоэнергетических шарах, спиралях, змейках и ещё, бог не весть что. Вот так, мы впервые по-настоящему призадумались о том, что мы, люди, не только мешки с костями, с настойчиво перетекающими физиологическими жидкостями, как говорят, из пустого в порожнее, живущие под жесткими программами встроенных рефлексов и инстинктов. Что Чело, живущее век, ещё и бесконечно разнообразное комплексное построение, сосуществующее одновременно тысячами, а может и, трудно сказать сколькими, параллельными, или перпендикулярными, но точно, еще и встроенных одна в другую, комнатами других измерений. А уж комнатушки то эти, обладают своими обособленными характеристиками, напишем так, предположительно: наполненностью, составом полей, вибраций и др. Смутные подозрения на наличие в человеке гигантских сил богоподобных творцов, выросли в твердую убежденность, закаленную длительными беседами с «потомком добрых волшебников». Впечатление было такое, как будто свежие, освежающие краски, снимающие бледные оттенки будней, вылились в окружающую повседневность. Как оказывается важно, просто самую малость, поверить в существование иного бытия, с иным смыслом, широким в своем размахе, в отличие от каждодневной игры, даже самой лучшей роли в благовидном обществе. Вы Боги, несется к нам громовой глас от мудрости Ветхого Завета, но как же порой ничтожно мы живем.

Используя прочтенный материал, с огромным энтузиазмом, стали выполнять весь доступный арсенал, так называемых медитативных практик. Вдвоём, в одно и тоже время, в комфортных, домашних условиях, усаживались поудобнее, и начинали…Что мы только ни делали: молились, фокусировали внимание на специфических рисунках, образах, создаваемых мальчишеским воображением, передавали мысленные телепатические сообщения, пели невесёлые мантрические песни, позволяющие сознанию отрывать от «одежды» восприятия, цепляющихся за всё репейники сумбурных мыслей. И снова, встречаясь, теми незабываемыми вечерами-тренировками, кряхтя от удовольствия, сочиняя на ходу, рассказывали всякие небылицы, о произошедших событиях во время сеансов выхода за порог ума. Мой дорогой друг, с отрешенным лицом, используя богатый арсенал образных картин, докладывал: о прохождении сквозь стены, вылеты в невесомых, голографических телах на чердак, с последующим выдвижением на крышу, о встрече, в невидимом обычному человеческому глазу смежной реалии, с неземным стариком, учителю, по своей натуре. И не дай бог услышали б эти рассказы серьезные доктора социалистического лагеря, живущие в своих умудренных мирках книжной мудрости,  быть нам тогда в лечебнице, да с металлическими решетками и всегда готовым арсеналом шприцев. И обогатили б тогда психотерапевты мир тогдашней науки еще двумя томами  книг «Плацебо в лечении синдрома Кандинского-Клерамбо» или «фундаментальные открытия в психопатологии». Я был аккуратен в словах, стараясь удерживать свои порывы рассказчика, а так хотелось реализовать свой шанс, поставить на ноги, утвердить потенциальные возможности прирожденного фантазера. Но однажды, шутки закончились. Порыв странного ветра, пугающего неизвестностью своего происхождения, заставил вздрогнуть. Неведомые силы явили свое дыхание, лишь слегка  дав о себе знать.

Это произошло около полуночи, когда со спальни родителей, доносилось мерное похрапывание папули, по праву достойного звания домашнего метронома, за методичную регулярность производимых звуков. Хочу задать вам вопрос – не занимались ли вы, дорогие, аутотренингом, когда по велению своей воли вы передаете телу или сознанию всевозможные запрограммированные состояния, непривычные ощущения, такие как: тяжесть, легкость, упругость, холод или даже жар? Я пробовал, но была бы школа аутотреннинговых возможностей, быть мне беспросветным троечником. Но в эту знаменательную ночь, все экзамены были сданы на отлично, это точно. Спящие в пучинах забвения таившиеся задатки, потревоженные дерзким мальчишкой, вынырнули на миг, что бы рассмотреть наглеца, оторвавшего их от сладкого дрема. Не помню, чем занят был мозг, за несколько минут до происшедшего, по-моему, в двух полушариях, что-то кропотливо рылось в мусоре информации, выискивая ответ на вопрос, кто такой Бог. Удивило другое, внезапное молчание того, что всю, пока еще не долгую жизнь, жужжало, тужилось, суетливо бегало там, в голове. Наступила странная тишина, предвестник надвигающейся бури, всегда неожиданно врывающегося непознанного. Из кувшина моего тела вырвался томящийся джин, владеющий ключами от тайн семи дверей, охраняемые сторожевым псом умственных ловушек, кольцевых, замкнутых на себе. Тело, избавившееся от постоянного контроля нервных импульсов, на время одиноко рассматривало само себя, и вдруг ощутило всю силу, давно забытого магнетизма Земного притяжения. В жидкий металл превратилась кровь, ноги тихо подменили на железные колоны. Изнутри, тело мне напомнило, застывшую магму причудливой формы, тяжелой и неуклюжей. Стало как-то не по себе. Где-то подсознательно я понимал то, что, сконцентрировав волю, смогу нейтрализовать чувство навалившейся свинцовой тяжести. Успокоив себя позитивными выстрелами мыслей, решил не прерывать движение развивающихся событий, которые, не заставив себя ждать, продолжились в том же духе. Глаза я по прежнему держал закрытыми, по этому, появившийся пучок, или лучше сказать, столб золотистого света, сантиметров восемь в диаметре, врезавшийся в мою драгоценную макушку, уж очень-то насторожил, и так растерявшийся ум. Удивляться было некогда, так как  сознание застыло от невольного созерцания каждой порции незабываемых мгновений. В то же время, то, что я называю собой, затряслось, с начала слегка заметной дрожью, затем, нарастая, завибрировало с частотой колышущихся крыльев взлетающего мотылька, одновременно с невесть откуда взявшимся гулом взлетающего реактивного самолета. Пришло ощущение выдвижения назад и вверх. Скорость набиралась медленно, но настойчиво, как взлетающий, уносимый стремительным ветром воздушный шар. Какое это незабываемое впечатление осознания присутствия Я, в бутылке материальной формы. Происходящее явно перестало быть контролируемым и это уж точно не входило в условия мною созданной игры, под кодовым названием «духовные приключения». Абсолютная уверенность в реальности происходящего просто сводила с ума. То, что, правда, мы и не представляли как действительность, способные лишь поверить, попробовать представить, что-то вроде того, как принять вероятность существования далёких звезд, скрытых за пропастью черного покрывала бездны, оказывается, всегда присутствовало в одном шаге от привычного. И спавшая одним махом, одежда разумности, оставила меня сам на сам, с пронизывающим холодом сущего. Зябко было, однако. Я успел проследить мысль, звонившая тревожным колокольчиком, понятным мне символом, докладывая, что… умираю, или состояние ухода, переживаемое мною, идентично настоящей смерти, её искусной работе. Но самое ужасное было знание - это не сон. Состояние «принявшего допинг», беспрерывно точило лезвие восприятия. Немой ужас подкрался, чтоб украсть у меня все оставшиеся крошки, бывшей буханки смелости. Но, я успел разглядеть, в замочную скважину действующих событий, что человечество, а значит и мы с вами взаперти, в чулане, так называемого внутреннего, чаще искаженного мира, ограждающего нас, от страшного немного, поначалу, Океана Жизни. Ощущение выхода из скафандра, в диковинный мир неизвестного космоса, пошло на убыль. Страх сделал своё дело. Фильм повернул вспять, прокручивая в обратном порядке высвеченные события. Гул и вибрации стали утихать, и когда все умолкло, я разлепил веки, и стал по-новому рассматривать сидящее со скрещенными ногами тело и изучать поверхность, заново открытой, планеты своей комнаты. Мне было жаль. Эксперимент не доведен до логического завершения, но ушедшее состояние испарилось, как вода из всеми забытом чайнике, греющимся на огне и вовремя не использованном по назначению. И вот я сидел как у разбитого корыта, объятый пламенем новых ощущений не знающий что и думать. Но это был шаг, не смотря ни на что. Впервые, дрогнули скалы духовной неподвижности, и ощущение трехмерности материи навсегда ушло из моей жизни. Необъятное непознанное теперь везде и во всем являло свой лик, наставляя на дальнейшие поиски, даря вдохновение к новым открытиям и веру, чтоб продолжать Путь.

Теперь я знаю точно, мечты сбываются. Бывает, приходят незаметно, словно невесомый ветер, проникающий из своей, особой реальности, не спеша набирающий силу и превращающийся  в ураган проявленного действия или события. Но, возможны и внезапные, моментальные вспышки материализации желаний, о появлении таких говорят, как обухом по голове. Моя сказка началась скромно, словно боясь испугать несмышленыша, открыть правду о новой реалии бесконечных измерений Жизни.

Чувствую себя малышом, искренне пытающийся удивить своих друзей, симпатичными игрушками внутренних открытий. С каких-то пор, точно и не помню с каких, в моем теле поселились странные, небывалые ощущения. Первое время эти «жители» обитали и делали свое дело так мирно и тихо, что в реальность таковых трудно было поверить. Но долго игнорировать некоторые странности в дальнейшем стало невозможно. Работа внутретелесных процессов расцвела в момент встречи или в результате ее, с моим среднеазиатским братишкой. Появилось почти невесомое присутствие чего-то живого, любопытного, бороздящего и исследующего вселенную моей физической формы. На то время я не был достаточно информирован, о привычной вещи на Востоке, и совсем удивительной  диковинке на Западе, учении об энергиях Человеческих. О том, что их можно по началу «услышать» телесным ухом, усилить их потенциальные и кинетические возможности, и, в конце концов, так как пробужденная голографическая структура пропитывает собой каждую клетку организма, приобрести осознанность всей целостной системы человеческого существа. Что, вся наша жизнь сплошной магический танец, очень тонких взаимодействий, всюду истекающих закономерностей и проявлений закона причины и следствия. Что мимолетно брошенный взгляд случайных прохожих, обладает колоссальным объемом информации и большой насыщенностью различными родами энергий, которые столько же реальны, как и все видимое вокруг. Обо всем, об этом я услышал значительно позже. А пока, ныряя назад в прошлое, слышу разочаровавший меня ответ продвинутого Братишки.

- Нет никаких энергий, Влад, все это не важно, Дух – вот, что важно!!

- Как же так, - возмущался я, - китайские лекари, скольким людям смогли помочь, управляя потоками этой животворящей силы, а ты – неважно.

     Вот так всегда, ведь я прав! Другу моему стоило лишь только подтвердить мои верные рассуждения, и всё тогда, тихо, мирно улеглось бы на свои уютные полочки, разумного удовлетворения.  Может он, не имея дара владения маленькими чудесами, переводит стрелки на совсем неведомый аспект бытия – Дух. В чем я был не прав, разъяснили годы. В дальнейшем, вспышки простых открытий, приоткрыли глаза на то, как оно есть. И жизнь действительно интересна. Однажды, валясь с ног от усталости, по причине бешеного темпа свершившейся тренировки, грузным мешком вступил на территорию всеми обожаемой комнатушки тренерской-чайной. Вслушиваясь в размеренный барабанный цокот дождевых капель, только-только обрушившегося с небес ливня, грузно развалившись на стуле, тихо наблюдал за уничтожением многочисленных вкусностей моими проголодавшими друзьями. В дверь постучались. В открывшемся проеме, смешно сощурившись, стоял ни кто иной, как наш загадочный восточный друг Шавкат. Всё, как и всегда было не обычно, но этот день, нет, скорее фрагмент того дня, запомнился мне на всю жизнь, даже странно как-то. Наши взгляды на мгновение скрестились и, наверное, взаимообогатились молчаливым разговором душ, результат которого был на лицо. Снявши с себя легкий свитер, слегка улыбнувшись, он протянул его тому, кто, не скрывая своей усталости, сидел, скрючившись, да скособочившись, восстанавливая свои силы, то есть, как вы догадались мне.

- Возьми, это придаст тебе силы, - произнес этот родной человек, не особо утруждая себя лишними объяснениями.

 Немного не понимая, зачем все это, я нырнул в уютную теплоту предложенной одежки, чуть смущаясь под взглядами собравшейся компании, уже пытающаяся разгадать новую загадку, всегда не простого поведения нашего друга. По началу ничего не менялось. Голоса и шум дождя, слились в единую симфонию вечернего настроения. В глазах потихоньку прояснялось, стоп, отметил я, со мной что-то происходит. Точно. Всем приходилось надувать воздушные шарики, но мало кому доводилось ощущать себя, распирающимся во все стороны пузырем телесного обличья. Вот то, что со мной было. Я почувствовал, как расширяюсь во все стороны, в то время как внутреннее пространство образовавшегося колобка, наполнилось каким-то совсем невесомым, но живым светом. Иногда я сам себе напоминаю ученого скептика, поддающий сомнению все и вся. Но это, было правдой, и всеми фибрами души я ощущал ее. Кристаллизовавшаяся было усталость, растворилась кубиком сахара в горячем чае этой светлой энергии, как будто и не было усталости, а была лишь зажатая форма не растаявшей силы. Свое удивление я скрыл, уже тогда зная, что через открывшийся не во время рот, дымкой улетучивается опыт, которому еще необходимо прорасти и укрепиться в сознании.

 Позднее, в дни наших последних встреч с этим человеком, заезжая к нему домой, мы уже не упражнялись, как делали это обычно, а молча сидели и пили чай, практически ни чего не говоря. Его бешеная сила, в результате каких-то сдвигов в его ментальности, произвела разрушительную работу. Месяцами, не выходя с квартиры, он мучительно прислушивался к самому себе. Нет, это не много не то, о чем вы, наверное, подумали. Его ум всегда находился в ясности восприятия, и многих, многих людей, уже в таком состоянии, он сумел подтолкнуть к жизни, к действительной жизни. Сейчас мне хочется раскрыть его же карты, в понимании энергетики и религии, ну правда, намешаю и со своего «болота» в следующий сказ.

 Звонок в дверь. Трудно предвидеть будущее. Переступив порог, кто скажет, произойдет ли это еще раз, или встреча с местом, или человеком последняя на этой Земле. Ба, не слушайте меня, знайте, в действительности не все так уж плохо, это я нервишки ваши привожу в боевой стан. В общем, это была завершающая наша встреча, без комментариев. Напряжение витало повсюду. Словно являясь отражением своего квартиранта, комната вибрировала густой частотой многих, нелегких размышлений. Вот уже и сидим за столом, друг на друга не смотрим, а сосредоточенно каждый думает о своём. Молчание играло роль своеобразного урока. За всю жизнь столько было сказано, а ведь вес слова определяется его значением, опытом его наполнившим, своевременностью его употребления. Когда б мы думали столько, сколько говорим, конечно, это шутка. Вспомнилась о встрече двух мастеров, которые, распознав, друг в друге силу, невидимую простым оком, зашли перекусить в дорожную харчевню, сыграли партию в шашки, и, так и не произнеся ни слова, легко поклонившись Небу и друг другу в благодарности за встречу, продолжили свой Путь. Так вот, сидим, значит, тишина. В руке держу симпатичную пиалу, из которой, благоухал своим  ароматом нежный зеленый чай с пахучими Крымскими травами и вот какая странность, сижу и весь дрожу, уже знакомой, своим особым чувством, вибрацией. Казалось все тело заходило ходуном, пронизанное мелкой дрожью. При всем при том, рука держащая пиалу ни чем не выдавала пришедшего состояния, оставаясь в бодром здравии, то есть неподвижной, а это было совсем не понятно. Ведь колотило меня, как от серьезной лихорадки. Благо, на тот час, с момента нашей первой встречи совсем изменился я, возмужал, в смысле, принимать стал многие трудности и превратности судьбы, все то, что уготовила нам Матушка жизнь. Да и некоторые тайны нашей психики, уже добровольно, сдали мне на хранение ключи, от замысловатых замков своих загадочных врат. Поэтому я моментально сообразил, в одном из тонких, энергетических тел заштормило, забушевала неведомая субстанция, а «виной» всему он, человек напротив, как тихая, но взведенная бомба, только механизмами разума удерживаемая от катастрофического взрыва. Эффект  был настолько потрясающий, что я раз или два косился на себя, как бы ища подтверждения, что ни каких внешних сотрясений не производится. Люди – существа общественные, мало того, что не могут друг без друга, но и общаются между собой ежесекундно на всех мыслимых и не мыслимых планах, правда, так и не осознавая утонченную информацию, воспринятую живыми, разнообразными радарами энергетических оболочек. Скорее всего, дети рожденные, может даже и не рожденные, теми же невесомыми структурами, получают доступ к банку данных о том, как же стоит видеть мир, чтоб другие существа смогли понять тебя. Своеобразная сонастройка, сборка реальности. Сложная же это задача для миллиарда клеток, формировать образ увиденного яблока и находить точки соприкосновения с другими существами, объясняя, каким вкусным оно было. Но мы справляемся, как ни в чем не бывало. Вот, поэтому передача знаний, мироощущений, даже способностей, эт дело тонкое, не всегда книжное или так сказать видимое. За счет плотности, невесомого, но ставшего почти осязаемым, электромагнитного (для понятности обзовем его так) поля моего друга, стало возможным чуть ли не потрогать его руками, что для рядового скептика есть доказательство реальности, увидеть, да пощупать. Конечно, без родства душ, не просто войти в резонанс даже со святым человеком (моя личная гипотеза), храм Духа не стоит набивать хламом да помоями, иначе не родится песня о сопричастности и единстве, иначе будем говорить и не будем слышать. Теперь я мог не просто мечтать, а и прислушаться к новой, или как жизнь старой реальности, реальности формы без формы, начать заново открывать мир в за радужном спектре. Рождение, процесс всегда не простой, а зачастую мучителен и в то же время сладостен, как предвкушение жизни и роста. Энергетические глаза моего тела приобрели ясность, а значит и способность видеть, рассматривать новые детали мира. По телу забегали электрические мурашки, в самых неожиданных местах вспыхивали очаги странных ощущений, а по неведомых  магистралям внутренних каналов, заструились ручейки энергетической влаги. Мало того, непроизвольно включился и совсем не поддавался управлению, сканер живых душ, изучающий всех, кто только попадалась на его пути, заставляя вместе с ним входить и сопереживать состояния случайных людей, животных и др. проявлений жизни. Создавалось впечатление, как будто тонкое, голографическое тело, сотканное из невесомой паутины энергий, воплощало в себе повадки хамелеона, меняя, правда, не только цвет, но и свое естество. Все это, напомнило мне о человеке, обладавший феноменальной зрительной памятью, плюс маленькая деталь, все живые и не живые объекты им раз увиденные, все время держались нетленными, мало того, четкими и яркими образами в его сознании, не исчезая ни на минуту, тем, причиняя ему невообразимые ментальные страдания, на грани с безумием. Может и неудачная параллель, но хорошо разворачивающая представление об открывшейся способности. Также как и сила атома, способна и созидать и разрушать, свалившийся с небес (а может и не с небес) дар, может иметь два лица, и нужно быть, безусловно, готовым, чтоб его принять. И все-таки, не смотря на определенные трудности нового восприятия, ни что не могло затмить радости от открывшейся книги знаний. Теперь в городском транспорте я с лихвой мог изучить все черты демонических миров. За нейтральными масками путешествующих в набитых живой биомассой колымагах (городские автобусы), или странствующих, подземными ходами в летящем вагоне метро, бывало, скрывались лица, достойные съемок в самых ужасных фильмах о вурдалаках, вампирах, синих бород и т.п. Невольно ненависть и отвращение сковало мой разум. Я чувствовал, что, осуждая, становлюсь таким же. В памяти всплыли слова учителей, что нет плохих людей, есть слабые люди. Потихоньку в сознание стали приливать освежающие понятия своевременных догадок, и вымученных умозаключений, подсказывающие выход из создавшегося положения. Я с дрожью разглядел в себе, слабое, но имеющее в наличии, подобие тех ужасов, которое видел в других. Почти прозрачная тень, этого безумия, имела способность, при определенных условиях, таких как осуждение и злость, приобретать плотность и занимать жизненно важные позиции в собственной психике, как материализованное отражение увиденного в других. Маленькая клякса внутреннего искажения, недостатка или греха, по религиозному, всегда реагировала, входя в разрушительный резонанс с повзрослевшими, родственными почернениями в тонких структурах случайных людей. Невольно, родилось глубокое понимание того, что злоба и война от нее происходящая, не способна принести мира в мою душу, омыть лечебным бальзамом психические трещины многих и многих людей. Настала необходимость принятия мира, таким, каким он есть. Парадокс, но сферу человеческой жизни не возможно изменить, не приняв ее полностью, со всеми атрибутами безумия. Иначе вы будете далеки, от знания ее системного построения и абсолютно не быть в курсе, как перенаправить, перераспределить, довести до естественного состояния, все разнообразие тончайших струн, резонанс которых и приводит в движение весь проявленный мир. Возможно поэтому, даже богочеловек должен был родиться на Земле, и познать все тяготы земного существования, чтоб в дальнейшем, донести на доступном и понятном для нас языке, вселенские наставления и напоминания.  В минуты, когда мое высшее Я, совсем тонуло в омуте запутанных нитей энергий, молчаливая молитва об освобождении от рабства ложных истин, тихим гимном заполнило Душу. Лед тронулся, узлы надуманности и ментально-чувственных деформаций, пришли в движение, развязываясь и отдавая украденную ими энергию, на новые преобразования и оживление проблемных участков тела. Но чревато заполнять обветшалый сосуд чудесным вином, ибо сквозь его мелкие трещинки, да «кровоточащие» ранки, вытечет благоухающая жидкость, не принеся пользы, ни хозяину, ни его гостям. Так и сталось. Давление изнутри нарастало, все сильнее надавливая на стенки немощного сосуда. Говорят, что коль хочет человек искоренить свою болезнь на корню, требуется от него вся выдержка, какая у него только есть, чтобы, прокручивая пленку своего заболевания из конца в начало, заново переживая  историю своей болезни, добраться до ее причины. Накопленный потенциал с неудержимой силой стал давить на замаскировавшиеся пробои в когда то целостной структуре, некого кокона тончайших полевых структур, который в действительности и есть один из основных наших защитников от всех болезней и несчастий.

             В те дни, когда напряжение и плотность внутренних энергоинформационных структур достигло своего апогея, все патогенное, прятавшееся, особо не обнаруживающее себя в сознании доселе, под давлением жизненного напора выстрелило гейзером  наружу, активно заявляя о себе. Там, в сфере проявленного, оно могло быть рассмотрено, изучено, и сожжено огнем понимания первопричины появления этого непотребства. Страх открыл свое истинное обличье. Сомнения, неуверенность, детские переживания повыползали из своих тайных убежищ и затхлых пещер. Некоторые участки на теле, уже за несколько лет, до описанных событий, начали беспокоить меня, передавая по нейронному телеграфу, о наличии некоторых физических отклонений. Возросшая сила «духовного яйца» хорошенько надавила на каркас тонких, и телесных слоев моей божественной «луковицы» (многие пласты человеческой психической энергии) и жизнь наполнилась всякими странностями, впрочем, непрекращающимися и по ныне, но с другим эффектом.

Дело в том, что в до-армейские годы, довелось мне захаживать в гости на занятия к знакомому дедушке, преподающий акробатику. Ну и запрыгал я кузнечиком всякое там сальто, туда его и сюда, т. е вперед, назад, как полагается, и другие акробатические радости. И вот, тебе на, выпрыгиваю, значит как-то один сложный элемент, и что? По-змеиному изворачиваясь в полете, не хотело мое тельце, лететь назад спиной, ломая все установки необходимые для верного и безопасного действия. Накрылась моя продвинутая акробатика. Мало того, за один «длинный» год, довелось мне дважды тонуть, это я то, ведь пронырнуть под водой могу и пятьдесят метров, а тут.… Иногда происходящее доходило до абсурда, сейчас вы поймете, что я имею в виду. Как-то вечером, когда многие уже готовились к переходу в измерение сна, возвращаясь домой, после насыщенного всякими событиями дня, решился вдруг, ни с того ни с сего, омыться холодными водами могучего, осеннего Днепра. Спустившись под мост Патона, совсем не обратил внимание на крутой бетонный спуск, уходящий прямо в воду и на безобидную корочку льда, равномерно покрывавшая всю прибрежную полосу. Когда я поскользнулся и очутился в холодной воде, то сразу так и ни чего не понял. А соскальзывающие пальцы с предательского подъёма, открыли мне глаза, на то безумие, в котором внезапно очутился. Тут можно помолиться в искренней благодарности, за то, что сильные пальцы и телесная крепость, да вдобавок пусть небольшой, но контроль над своими эмоциями, в частности над состоянием ужаса, вытащили уже начавшую деревенеть, мою, одну единственную в своем роде, физическую оболочку. Все происходящее в те годы, напоминали мне переправу через быструю реку по шаткому, содрогающемуся под ногами, готовому вот–вот рухнуть мосту. Используя способность глубже воспринимать происходящие, недолго думая, начал изучать соотношение движения внутренних, невесомых сил с «разговором мира» т.е. реальными событиями, физическими явлениями. Следопыт вышел из меня отменный, тем паче, что ответы приходили сами собой, стоило лишь сильно захотеть, и понимать, зачем. Инструментом, на котором,  иногда гармоничная, а иногда не очень, музыка тонкого плана жизни, могла зазвучать, выразить свои чувства, явилось мое собственное тело.

Самой удивительной особенностью возникающих ощущений, стало прямое взаимодействие между проблесками вспыхивающей мысли, чувственными переживаниями и физическим состоянием. И эти переживания стали моими любимыми учителями в школе непроизвольного самосозерцания, с удовольствием напоминающие при случае, что пробуждаюсь ото сна, что начинаю ВИДЕТЬ. Вы не поверите, насколько материальна мысль и на что она способна, и как глубока наша ответственность за то, что творится у нас в душах. Ведь именно мы воссоздаем райские и адские миры своей жизнью.

Равномерный стук колес в вагоне метро. Остановка. Зашли новенькие, заняли свободные места, кто-то слился с незанятым углом у двери. Пока те из пассажиров, чьи тела уже успели нагреть кожзаменитель на креслах, на правах «ветеранов» вагона, с каким-то странным усердием всматриваются в лица вновь прибывшим, а они, пока другие, чужие, кутают свои взгляды между шнурками своей обуви. Какое-то странное оцепенение, вагон восковых фигур. Бабах, щебетание влюбленной парочки разбивает в дребезги, этот лед, проникающий в души. Один паренек, уже из «стариков» нашего вагонного движения, изменив свою позицию в пространстве, встал недалеко от меня и окотил меня испепеляющим, надменным взглядом. Велики страхи человеческие. Что только не придумаем, чтобы казаться сильнее и лучше чем мы есть и в старании этом заходим так далеко. Холодное недовольство закралось мне под кожу, недалеко от сердца. Эх, хочется как лучше, а получается как всегда. Мышцы грудной области захватывает напряжение от моего недовольства, неприятно давит на затылок, значит, где-то непривычно сузились сосуды. Сердце с большим усердием, пытается снабдить кислородом внезапно проголодавшиеся от возбуждения ткани, но давящая диафрагма, спокойно отдыхавшая под четырехкамерным работягой, попадая под воздействием моих несовершенных чувств, луком выгнувшись вверх, мешает его бесконечному труду, сжимая рабочее пространство живого двигателя. И мало того, чрезмерно заряженная энергией верхняя часть туловища, перетащила на себя, для совместных действий, отменное количество крови, от своего обычного времяпровождения – моего живота. Да живот, то из мудрости древней, чай, как вторая голова по значимости. Жизнь там, стало быть. Да и центр наш телесный, как бы Небо и Землю соединяющий и силу сохраняющий и отдающий куда надобно, опять таки для жизни нашей. Вот и, получается, ушла кровь, ушла и силушка. Ушла силушка в места напряженные, оставив беззащитным хранительницу очага нашего. И как прикажете решать задачи насущные, в данном случае моё и парня, что напротив, заблуждения. По недомыслию, да малодушию, рубанул его мыслью огненной, да не та, что звезды сверхновые в душах людей зажечь может, а та, что как тиран, над людьми хочет стать, подчинить и властвовать. Значит страхи мои, еще коварнее были, чем у заблудившегося в лесу мирских наваждений, парня. Но главное мы оба растеряли свою веру в доброе и чистое. Только в духе, мне достало бы силы смириться, открыто и чисто посмотреть ему в глаза и… улыбнуться, не надменно, не хитро, а, говоря, брат, у нас есть шанс, прямо сейчас разорвать тюрьму недопонимания, у нас еще есть возможность восстановить правду Жизни, увидеть друг друга, теми радостными детьми, какими мы были, есть и будем. Мы можем, я Верю.

Все, что происходило со мной, не упускалось некой отрешенной частью во мне, а систематизировалось, выискивало закономерности, сводило воедино схожие или близкие явления, чувства, реагирования на те или иные события.

Было время, когда мои занятия воинскими искусствами «умерли», по причине высоченной стены в сознании, невесть откуда взявшейся. Нечто вроде как, жили, не тужили, и что? Сижу, у разбитого корыта. И куда идти, что делать? Тупик в развитии, от разлада, не состыковки различных намерений возникших в психике. А главное, этот упадок духа и образовавшаяся опустошающая нерешительность, совпала с довольно-таки странным явлением. Чуть только во мне пробуждались такие чувства как самодовольство, высокомерие, размышления о будущих достижениях, как возможность стать «выше», сильнее, в общем, лучше других, дикое давление обручем сдавливало затылочную часть моей черепушки. И всегда, это недружелюбное надавливание снисходило в моменты моей самовлюбленности и других схожих пороков. Затем, в разговоре с дорогими друзьями, узнаю, что в древних знаниях об энергетической природе человека сказано о том, что два огненных шарика, размером в пятикопеечную монету и конечно в невидимом для нашего глаза спектре, да и в мире не совсем физическом, живут себе в нашем разуме, как раз в области беспокоившей меня. Одна «горячая монетка», стало быть, Эго, другая супер Эго – древность говорит. Без этих двух сторон нашей личности - нет Человека, вернее возможности его сказать – Я Есьм. Когда мы говорим, это мне и это мне, и то тоже мне, здесь существует ущербность Эго маленького. Способность выбирать из всего, что-то свое, действительно необходимое, и строго индивидуальное, это трезвый,  здоровый эгоизм, в силах которого взрастить прекрасного человека, умеющий понимать других, и принимать правильные решения. Когда мы умышленно принижаем себя, дабы показаться скромными для других, ущербность и тут на лицо, меняется лишь полярность, плюс на минус. Только между ними и помещается истина, золотая середина, человек без заморочек. Супер эго выявляет себя в высших проявлениях душевных свойств человеческих или их искажений. Использование не по назначению скрытых, великих, божественных сил, спрятанных, по необходимости, в нас с вами – суть отклонение в этом Эго формировании. Когда б имели мы возможность увидеть невидимое, то узнали бы вот, что. Огненная змейка, вьющаяся вдоль позвоночника снизу вверх, в глазах которой мудрость происходящего в организме и вне его, должна проскочить между двумя живыми кольцами, способных вмиг раздуться и закрыть проход, туда, где ее должны накормить, напоить и снарядить в дальнейшую дорогу, где всегда ждут с нетерпением. Змейка – это информация, несущаяся в объятиях ручейка энергии, стремящаяся попасть в мозг между двух колец, двух стражей. Разумные вихри сознания, обработают данные, дополнят и наполнят их, придадут им новые силы и отправят к месту, где происходит наше осознание, в наш живот. Заметьте, не в голове, а в нашем котле (там все вариться, шкварится, разогрев телесный происходит, огромное количество огня выделяется, посредством контролируемого кострища в клеточных образованиях митохондриях). Почему – спрашиваем? Да потому, что круг огненный, энергетический, там замыкается. И в науке даже живот обозвали «второй головой» в результате того, что огромное количество нервных сплетений в данной области, обладают некой автономией, самостоятельностью. Именно осознание. Процесс и результаты деятельности в сознании, подводятся к итогу. Все вместе, как нечто новое, целое, завершенное.

В результате нарушения неких законов, по принципам которых выстроены внешние и внутренние миры, наше энергетическое тело может претерпевать некоторые изменения, деформироваться, изгибаться, завязываться в узлы, что почти всегда сопровождается изменениями в психике и теле. Вот и вспышки нездорового Эгоизма, изменяют свою обитель, два вихря или кольца. Они увеличиваются в своем объеме, или сжимаются ни во что. В случае их разрушения – шизофрения. Увеличение этих невидимых образований, закрывает канал, через который текут огненные лавы энергоинформационных потоков. Или делают рассеянными эти кипучие ручьи, в случае уменьшения Эго-вихрей, сложными для разумного осмысления, нашей головой. А ведь таки нужен, оказывается нам эгоизм, но ни большой, ни маленький, а обычный, ровный. Вот такие вот пироги. Все изложенное – это обрывки древних знаний, в реальность которых мне довелось поверить, ещё до встречи с ними.

Однажды меня хотели убить. Бывает и такое. Был момент, когда судьба взяла меня за руку и подвела к грани, как будто спрашивая, посмотри, готов ли прыгнуть в неведомое, все ли сделал ты уже на Земле, а нет, способен ли жить, по настоящему? Долгие дни ожидания носителей молчаливой угрозы, заставили нырнуть, так глубоко в устроение моей Души, как ни делал я, ни когда. Заглянувшая ко мне на беседу тетушка смерть, правда, не в реальной для нас жизни, а в очень ярком сновидении, дала понять своим впечатляющим присутствием, что отступать дальше некуда. Когда я уразумел кто передо мной, волнение охватило меня, но больше оттого, что дано было мне увидеть, все внутренности свои, но не телесные, все устройство мое психическое. Боже мой, и как много там было всего, от чего мне дурно, до тошноты стало. Поверьте мне, то, что живет на поверхности нашего сознания, ничто, что таится в глубинах темных, невхожих. Ой, так с этаким багажом, на небеса билет мне не выпишут. Как существует, в кругах некоторых, теория, что чернота злых дел, язвами покрывающая душу, делает ее тяжелой, «неподъемной», и, вырвавшись из телесного времяпровождения, тонет она в те миры, которые, по тяжести, или по дисгармоничным вибрациям с ней совпадают. А может мы все в учебном сновидении, каждый идущий в свои края, хоть в этой жизни, хоть в другой, и учимся, учимся обходить ямы, не наступать на швабры, отпускать грехи, и в конце то концов, любить. Много всяких представлений, о жизни загробной, но как по мне, бедные будут существа, всю жизнь посвятившие вражде, насилию, диким своим извращениям, верят они во все это, или нет. Ад или Рай, все находится в наших Душах, но разве от этого что-то меняется. Да, в страданиях мы растем, но лишь для того, чтобы вытереть налипшие комки грязи и утереть слезы Души. Но накапливать на будущее дрова для очистительной топки! Пожалуйста, дело строго индивидуальное.

Проведенное время дикого психофизического напряжения, не могли пройти бесследно, не оставив свой отпечаток во всем моем существе. Я очумело бродил из комнаты в комнату, как загнанный, дикий зверь. У меня был выбор исчезнуть, затаиться до поры до времени, переждать бурю, но сердце знало и говорило, если веришь, не бойся, когда любишь – не бойся. Ни чего не бойся. Порой жертва превращается в охотника. Говорят олень, загнанный на край пропасти стаей волков, становится безумным, как будто в него вселяется, дикие духи всех его предков и все может произойти не по природному сценарию. Мое состояния достигая своего апогея, круто изменяло свое настроение. Я бросал вызов своим преследователям, желая вычислить их поодиночке, разорвав, уничтожив всех беспокоящих меня. Еще тогда я знал, что эти чувства являются многократно усиленной и отраженной ненавистью моих «кровопийц». Между нами образовалась устойчивая нить взаимосвязанности, проламывающая пространство и дающее увидеть, что твориться на том берегу. Мы стали как двустороннее зеркало, с прозрачным веществом между «дуальными» партнерами. Каждый из нас имел представление о том, что чувствовали, думали, все участники, задействованные в этом спектакле, на арене жизни. Дело в том, что случайным стечением обстоятельств я мог узнавать о намерениях, разговорах моих невольных духовных стимуляторов, от близкого, милого человека. Знал день и час всех их злоумышлений, а иногда и страхов к ним внезапно подступавших. Что меня поразило, все совпадало буквально по минутам, все мои переживания или вспышки внезапной агрессии они ощущали на том берегу, так же явно, как будто видели меня воочию. Я же мог рассматривать все их эмоции и мысленные эманации детально, на расстоянии вроде под микроскопом, гениально сотворенном из живых, возбужденных нервных клеток.

Рассказать же хотел вам совсем о другом. О том, почему люди сходят с ума, вернее, некоторый взгляд на данную тему, под не совсем привычным углом. Суммарно накопленный энергетический потенциал за дни нервного перевозбуждения, превратил меня в живую батарею, заряженную увеличенной дозой напряжения и силы тока, в три, пять, а может и сотни раз превышающую норму, необходимую для ее нормальной работы. Внезапное незначительное смещение позвоночных сегментов для меня не было новостью, ненавязчивым, скручивающим движением туловища, я возвращал в нормальное положение эти позвонки, вместе со всем связочно-мышечным аппаратом. Эти незначительные отклонения, привычное явление для всех, кто, так или иначе, изо дня в день, сталкивается со значительными физическими нагрузками. Поэтому, когда, крутанувшись телом, раздался характерный хруст, возвращаемых на свои места костяшек, я ожидал только облегчения, наступающего в результате восстановления проводниковой системы позвоночника. Конечно столь незначительные сдвиги позвонков, не в силах повлиять на прохождение сигналов спинного мозга, надежно укрытых мощными костяными корсетами, это с анатомической точки зрения. Но при взгляде на не видимые миры, живущие в содружестве с нашим, физическим и осязаемым, мы вдруг увидим, что даже простое перенапряжение мышц, на долю миллиметра перемещающая рельсы, по которым струятся вагоны с необходимым сырьем для нашего ума, нарушают работу сверхсложной организации. В местах возникают своенравные электромагнитные токи,  как пузыри от ожога, встающие на пути и тиранически  блокирующие проводящую функцию спинномозговых дорог. И не знал я, что, ликвидировав «дорожную аварию» на путях (вернувшийся в свое лоно позвонок, позволивший расслабиться удерживающих его мышцы и связки), образовавшийся резервуар неучтенной энергии, в искусственно созданном отстойнике физиологического отклонения, как вода, с внезапно разрушенной платины, ринулась в мозг. О, что это было за чувство! Вырвавшийся на волю Удав  застоявшейся энергии, врезался своей стремительной головой, в хрустальное сплетение моего сознания. Именно физически, всей кожей, всеми нервами чувствовал я взлет плотной, но невесомой субстанции, изменившее состояние психики до неузнаваемости. Было впечатление, как будто правое полушарие вдруг распухло, увеличившись в размерах и в объеме. При этом явно наступило искаженное восприятие действительности, не способное вместиться в рамки «круглого» видения мира (та окружность, которая синтезируется бинокулярным нашим зрением - через два глаза мы смотрим, как в почти круглое окно). Я превратился в чудо-существо, у которого один глаз бы размером в блюдце, (ухо тоже), другой, самый обычный, не подвергшийся «мутации». Все, думаю, не будет меня прежнего. Вот, как оказывается, это бывает. Вот почему все учителя тайных возможностей человека, наперебой умоляют быть предельно внимательными в Духовных поисках и указывают на протоптанные дорожки среди загадочных и опасных джунглей неизведанных граней сущего. Все сказанное, конечно, промелькнуло вспышкой, как невольное осознание уже того, кто очутился в пасте крокодила. Мое тело, содрогнувшись от страшного предчувствия, приняло единственно правильное решение, прыгнуть с балкона. Мне приятно представить ваши лица, не ожидавшие, скорее всего таких странных слов или действий. Но поймите всю невероятность ситуации и мое достаточно трезвое соображение, о том, что нахожусь на втором этаже, а с таких высот, я еще в детстве прыгал, с голубятни в песок. Тело, оказывается, знало, как меня спасти, мне нужна была шоковая терапия, в силах которой было вернуть все по своим местам. С балкона мне так и не довелось сигануть, стремительное ускорение, взятое по направлению к балкону, частично привела меня в порядок. Затем, тоже тело, заставило нырнуть мою взбесившуюся голову под струю холодной воды и она, родная, вода в смысле, вернула энергетическую «шишку» туда, где ей и следует быть, равномерно распределила этот сгусток силы по всему организму и вернула устойчивое состояние разуму. Вздох облегчения ознаменовал конец этой битве.

  

  Ñîçäàòåë  èñòèíà è ðåëèãè

В гостях у создателя

Сделаем маленький перерыв, нарушим стройное изложение «фантомных энергетических видений» и заглянем в гости к дядюшке Создателю, всегда чаем, да с пирогами, ждущего своих  блудных сынов и, простите меня женщины, о вас я всегда помню, дочерей.

Древние искатели подлинной свободы временами не верно истолковывали наставления просветлённых учителей, воспринимая крайние методы, как единственный путь к пробуждению высшего Я. Отрицание  чего-либо происходит параллельно с нарушением целостности объективной оценки окружающего действительности, вследствие того, что мир существует лишь как зеркальное отображение в субъекте его воспринимающем. В дальнейшем, используя доступ к сокровенным тайнам и рукописям, кому-то стало выгодно внести коррекцию, исказившую карту к сокровищнице человеческого духа, загадкам появления жизни вообще и нашей в частности. Тут уместно упомянуть, что бочку мёда, можно испортить ложкой дёгтя. Давеча размышлял, что задумай, кто совратить люд Земной с предначертанного восхождения, говорил да поговаривал тогда б он правду матушку всем, да слова не забудет поменять, негодный, где следует, может и «проглотит» за не надобностью, особых, обжигающих правдою. Государственность и структурированность общества располагает к существованию упорядоченного, не терпящего «искажений» и сбоев в живой системе процессора, не земной логикой которого, выстраиваются каналы, управляющие потоками «живой реки» и ведомые к одному ему известной задаче. Вот и нет различия сейчас между смирением великой души, ведомой могучим всепобеждающим духом, перед ношей священного креста, и смирением, напичканного душевно больными страхами раба — раба случая, системы, самого себя. Как бы не прятался человек в тени религиозных взглядов, общественных нравов, собственных привычек, придет день ответов на вопрос, сделал ли всё, что мог, во имя мечты, любви, жизни. Реальные проявления души и духа, почти всегда сопровождаются ломкой стереотипов, условностей, наличие изменённого состояния сознания. До сих пор всплывает детский образ Христа, сформированный крупицами чужих представлений и напоминающих попытку рассмотреть лик Иисуса, сквозь толщу трехметрового, непрозрачного стекла, преломляющие свойства которого, отдалили божественного Учителя, но все же живого Человека, до заоблачных высей. А так бы хотелось сесть у очага, да попивая вкусный, горячий чай, вести беседы на земные и небесные темы, с великим и таким близким. Глубина понимания мироздания Иисуса, находила выражения в бесстрашном изобличении сильных мира сего, овладении силами природы, в готовности отдать всё во имя любви, вынося горечь страдания от очерствелости человеческих душ. Нет слов от понимания светоносности его пути и значении этого света для всей Земли. То, что было открыто и дано Иисусом, не имеет форму сложных понятий, всевозможных метафизических наслоений, хотя и несет в себе содержание знаний миллионов библиотек, и было произнесено простым, доступным, человеческим языком. Сказать, одно дело, но пронести, подкрепить сказанное своей жизнью! Сама вселенная улыбнулась, наверное, видя, своё дитя или может сына, радуясь его пройденному пути. Разве это не сказка, которая приобрела, черты были.

Необычайно важным прозрением, сорвавшее легкую паранджу сознания, существенно снижающую открытое, ясное понимание окружающей действительности свершилось в дни серьезного томления духа. Как говориться, даже слабый не сможет быть долго слабым, ни что ложное, не может править вечно, нам придется оставить туман наваждений и погреться на солнышке реального мира, объятого синевой безбрежности. Я расскажу о большой радости преодоления собственных страхов и постижения того, кого ищут во все времена, хоть это и странно, ведь этот кто-то вездесущ. Я отдаю вам маленький лучик света, чтоб нам не скучно было ВМЕСТЕ идти по дорогам среди звезд.

Свое духовное образование впервые стал получать я из бабушкиных сказок, вернее необычайно доброго, по детски наивного представления о Вселенной, выросшего из библейских толкований. Не забуду, как моя старшая Мама, поведала мне о трех сестрицах, вся жизнь которых, была небесно чистой, благоухающая ароматами цветения их сердечности. И наделены были они огромным терпением и состраданием, и Земля радовалась появлению их на свет. Изо дня в день росли они Душою, стремясь помочь всему живому, окутывая и леча своею любовью всякого нуждающегося. И, в конце концов, выросли у них прекрасные, белоснежные крылья, и могли они летать, и ангельские их души, могли купаться в заоблачных высях всех обителях Отца нашего (многочисленных), и все пути земные открыли перед ними свои тайные тропы. И многие желали последовать за ними, но страх оставить все, чтоб обрести незримое, возобладал. Вот такая простая и почему-то оставившая неизгладимое впечатление на мою душу, душу ребенка, история. В принципе знаю почему. Человек парящий в небесах, над гладью озера, над вершинами могучих деревьев - это были мои невероятные мечты которые подтверждались добрыми рассказами бабушки. Уж очень хотел я научится летать.

Так вот, вот так, проникали в меня, с одной стороны положительные взгляды на бытиё, отгоняющие отрицательное влияние мира, с другой стороны мягкие, но все же кристаллики чужих способов разумения мира. Насколько ни близко они подобрались к истине, все же они были алмазом искусственного происхождения, которому, ну не как не заменить природное и драгоценное. Лампа дневного света очень толковое изобретение, нужное, полезное, а исчезнет оно, так не умрем же. Другое дело солнышко, хоть бывает оно и жгучим донельзя, но так хорошо, что оно есть, а вернее - это то, без чего не можем мы вообще то жить, связанные в одну природную систему. Когда еще растет маленький человечек, все привитое с добром ему вроде как на пользу, и вот из тонкой веточки вырастает взрослое дерево, и мы вдруг осознаем, что благодарны всем указывающим дорогу нам, для произрастания нашего, надо отдать им должное. А затем мы устремляемся дальше, ввысь, выпуская на волю все новые и новые ветки наших познаний, не забывая и об укреплении корней своих, и ни что не может удержать нас от новых открытий, свежих взглядов, поиска свободы. Так случилось и со мной. Христианство - великая наука о восхождении, в своих глубинных практиках и разрешите так сказать, методиках проведения человека через мирские «капканы». Страх божий - обязательный класс в этой интересной школе. Чтоб мы не порубали себя, раньше времени на куски и сохранили себя как особый вид потенциальных богочеловеков, имея хоть какой-то шанс дойти до назначенных рубежей преображения в вид «зеркал вселенной», необходимо было найти вожжи для сдерживания душевнобольного пыла людей к самоуничтожению. Хоть и не скажешь, что выросли мы, люди настоящего, особо духовно, так время поджимает, не торопит, нет, открывает ворота, и терпеливо ждет, нашего с вами просветления. Но что же дальше.

- Я, не верю в бога, ба, неужели ни чего нет.

Осмотрелся, все, нет больше страха!? Все, отныне я навсегда сбрасываю эти путы. Я, не боюсь Бога, его просто нет. И это, было, правда. Того бога для меня больше не было. Боюсь, хороший христианин, плюнет сейчас в сердцах. Терпение, друг мой. Уже совсем недавно читал о том, что ищущие Свободу от греха, отрицая Бога, находили Его, совсем, правда, не там, где велись их усердные поиски. Бога нельзя вместить в клетки нашего мозга, поместить в бутылку, и законопатить пробкой, чтоб удобней было созерцать се чудо. Бог – это жизнь в жизни. Он не где-то, потому что он везде. Весь макро и микро Мир. И как говорит мой Брат, он в запахе цветов и в крике ночной совы, он в крике появляющегося на свет и последнем вздохе старика, он в красоте и любви, он в мерцании звезд и шепоте листвы. Он в нас и ум судорожно пытается объять необъятное. И он увидит, то, что хочет, но тогда, когда устанет искать, когда умолкнет бесконечный шум его трепотни, и, умолкнув, станет он прозрачным и чистым, и сумеет впустить Океан Безбрежности, или Бога, как мы его величаем.  Не так нужны наши молитвы Ему, как нам самим.

Так, в один момент, рухнула матрица, имя которой бог, нейронно-психосомотическое изобретение ума, ставшее черной дырой в звездном небе внутреннего космоса. И вот… Я оглянулся и улыбнулся, ей богу по-детски. Что это? Вокруг меня все радовалось жизни, летело, пыхтело, боролось, любило, и как будто смеялось и плакало от возможности проявиться в этом мире, наполняясь каким-то внутренним пением. Симфония жизни. И я был вместе с ними. Это действительно был океан жизни, в котором, каждая его капля несла частицу сознания, объединенное в неразрывное целое, способное существовать единым,  ЛЮБЯЩИМ КЕМ-ТО, направляющий КУДА-ТО, бог знает куда. Да, ОН есть, но не ловите его сачком умствования, просто живите. Живите с любовью и это то, что даст нам надежду выдержать экзамен в Земной школе. Искренность сможет послужить вам картой на этом пути.

    Ðàçâÿçêà

И вот, наконец, мы подошли к развязке, моего разговора с Шавкатом. Все-таки, для чего, ему понадобилось отводить мои глаза от очень важной вещи, уменьшать значимость умения ощущать энергию, ее осознанного контроля и развития. Может, вы сами догадались, а нет, тогда приступим к дальнейшему повествованию. Как вы понимаете, жизненный путь каждого разумного человека, это не всегда дорога, усыпанная всякими благами, да драгоценными камнями и не всегда вдоль дорог цветут прекрасные, радующие глаз цветы. Частенько проходит она меж болот, пустынь или диких, дремучих лесов, наполненных всякими неожиданными опасностями. Тем пуще наводнена она у всякого ищущего правды да истины в этой жизни, хоть и проста она, эта истина, как говорят, да не просто стать ею. Для каждого из нас в отдельности, существуют особые препятствия, барьеры, способные задержать любого у своего порога на всю жизнь, отобрав все данные нам силы, необходимые для движения в выбранном направлении. Как в той сказке, поехали три богатыря, на поиски цветка мудрости, чтоб избавит свой народ от страданий и раскрыть им секрет вечно юной души, и жизни на земле в благости. Один, извинившись перед своими соратниками, остался в чудесной стране, которая сумела воплотить в своем образе его детскую мечту. Другой, встретил, и сразу полюбил, прекрасную девушку, и прожил с ней в любви и согласии всю долгую жизнь, третий, проходя мимо мудрой и красивой страны, повстречал мага и кудесника и, увлекшись удивительными и манящими загадками вселенной, остался там навсегда. В том, что нашел каждый из них, нет ничего дурного, они отыскали именно то, что действительно лелеяли в своих глубинах, и это по-своему прекрасно. И все же, из них ни кто не дошел туда, куда звала его душа, где был свет для всех и главное сокровище мира, и каждый был уверен, что во имя чести дойдет. Но время и усталость сделали свое дело. Да и мечты у них вроде светлые и благородные. Для кого-то власть зримая или «тихая», станет конечным пунктом в духовном плане. Справился? Тогда на, вот тебе слава и молва народная, и это не взяло тебя, дам ко я тебе дар, божественный, чтоб над людьми ты был, чувствовал свою возвышенную, редкую породу. Иль, может тебя весьма умным сделать, в политике да экономических вопросах равных тебе не будет. А давай ка я тебе «свободу» дам, не надо работать тебе, покупать будешь что хош, кушать досыта, ну делать все, что в голову придет, интересно, не превратится ли тогда все, что вокруг тебя в руины, или все-таки, преображение наступит во всем мире и ты, поняв себя, поможешь другим.

Да, к слову, неплохо быть богатым человеком, с одним отступлением. В случае б нам довелось потерять все, что имело хоть какой-то смысл в этом материальном мире, и при этом, останется в нас еще нечто невесомое, но необъятное, из которого то, в принципе, и проистекла вся тьма тьмущая всех вещей и дух будет пребывать в безмятежности и покое, вот это дело, тогда все на месте, и вы сделаете все и более того.

- Нет никакой энергии, дух – вот что важно. Помните? Бог ты мой, как много людей сидит сейчас на наркотике собственного Эго. Когда крупицы истины чуть зашепчут человеку, дают знать, значит ему, о своем присутствии, частенько, он как личность, обосабливается от внешнего мира, и тихая гордость обматывает, обволакивает липкими нитями. Так и с шестым, седьмым чувством, предоставляющие возможность получать дополнительные знания о внутренних и внешних сторонах вселенной. Вроде, как более совершенный прибор, с тысячами новых возможностей. И человек, как малое дитя, уходит с головой в новую игрушку, заботится о ней, управляет ею, забывая обо всем вокруг. И самое не приятное, бывает они, человек и игрушка эта, как прирастают друг к другу и не расстаются никогда, ну, по крайней мере, в этой жизни. Вот для того, чтоб не застрять на пути, и были придуманы многие религии, учения, позволяющие избежать этих капканов, надежно удерживающие свои жертвы. Обычно вырисовывалась некая идеальная концепция, светившая и служившая надежным маятником, указывающая, как пройти меж рифов человеческих соблазнов. Создавалась комплексная программа, разработанная специально для того, чтобы скорректировать, ускорить развитие человека, дабы при жизни достичь того уровня осознанности, при котором он в силах обернутся бабочкой вселенной, способной оторваться от мирской суеты и всех земных притяжений, чтоб стать на один шаг ближе к небесам обетованным. Один монах христианского монастыря сказал мне как-то ненароком, что чувствует в глубокой молитве сильные вибрации у себя на ладонях, соединенных вместе, и, кстати, сложенные ладони перед грудью пальцами вверх мы можем увидеть и во многих других верованиях.

- Внимание же на это, - говорит мне он, - я, стало быть, не обращаю, бо, по уставу церковному не положено. Просто молюсь, и нет мне дела, что со мной происходит. В этот миг, обращения к господу, отдаю всего себя на суд божий и взываю всем разумением моим, о прощении мя грешного и всех моих родных и близких, да поможет нам Христос, сыне божий.

Вот так одним махом двух зайцев. Я имею в виду, что мало того, что не поддается он искушению впасть в скармливание своей гордыни, мол, чувства небесные к нему сошли, благодать неземная, энергия космическая, да еще в таких потоках (действительно откуда-то из других измерений вытекающая), которые в силах серьезно надавить на любые «углы» (несовершенства) человеческой психики. Он еще умудряется мимо сторожевого пса своего Эго, пройти, который чуть, что не то, раздувается до бесконечности. Смирение в Духе – вот его сила, а любовь к ближнему, направляет и указывает верный путь для нее. Ну, а с точки зрения китайской медицины, смирение – есть способ замыкания энергетический вихрей. Во время стрессовых ситуаций, любых обстоятельств возбуждающих нервную систему, высвобождается древняя, как мир энергия, несущая ответственность за выживание своего властелина, ждущая своего часа в свернутом виде в крестце и копчике. Когда каналы у человека чисты, то в прыжке через пропасть, у него будет большой шанс одолеть ее, а нет, надавит на «замки» (места изменения русла течения энергии), в суставах рук и ног, и нервная дрожь пронзит их, и вытечет бесполезно сила эта. В место прояснения в сознании, все узлы греховности человека, вступят в конфликт, начнутся междоусобные войны в мирах нервных клеток, и вместо того, чтобы освободить пространство мышления для необходимого в момент выживания спонтанного действия, человек потеряет способность адекватно реагировать на  сложную ситуацию и…

Чтоб вникнуть в глубину понятия заключенное в слове смирение, и понять умелое руководство моего азиатского брата, придется нам стать свидетелями «приключения» еще одного монаха, на поприще городских закоулков.

Закончив вечернюю молитву, отец Петр, неспешно покинул свою келью и направился к матушке Марии. Путь был нелегкий, через весь большой город, в котором уже, один за одним, стали зажигаться живые огоньки многочисленных окон. Выйдя из метро и направляясь к дому №4, наш герой вынужден был пройти через темную, не сулящую ни чего доброго подворотню. И конечно неприятности не заставили себя долго ждать. Человек десять юнцов, уверенных в силе своего стадного чувства, с ухмылками да поплевыванием, окружили, уже не молодого монаха.

- Батя, руб. дай, - сказал, как выругался, один сухощавый и, наверное, самый наглый из «ночных ястребов».  

«Батя» молчал. Ни что не выдавало в нем беспокойства. Глаза опущены, но наполнены глубоким спокойствием. Ребята заерзали.

- Ну ты че, мужик, язык проглотил?

В ответ, лишь шум, где-то в дали промчавшейся машины.

- Сейчас я тебя батя, накажу пару раз, потом в мешок и живьем где-то закапаем. Ну, чего молчишь? Это говорил уже другой, постарше, да по увереннее, наверное, главарь этих одичавших подростков.

Что-то изменилось. Монах чуть приподнял глаза, и все увидели появившуюся в них грусть и боль, и… холодную сталь справедливости.

Удар, еще удар, эти два шлепка, единственное, что досталось монаху. Все, что было дальше, это удивление, скрежетание зубов при покидании насиженных мест, непроизвольный стон и плачь. Нет, не монах это плакал, плакали дети, чуть не превратившиеся в уродов и извергов. Потом плакал и монах, да только о другом. Вот так, сел, среди поверженных им, заплакал, а затем стал учить. Господи, говорит, и на кого вы стали похожи, дети мои. Я отдам вам все, только б смогли принять то, что несу я. И они слушали.  Кто, сам приподнялся, кому кто помог, и они действительно слушали, сквозь слезы, очищенные внезапным происшествием. Этот день, для них стал  днем преображения и начала…

Да простит меня наш монах, вижу кое-что, в этих событиях полезное для нашей науки об энергетике, не остановить меня, расскажу. В тот миг, когда будущий спаситель душ – Петро, почувствовал реальную угрозу для своей жизни, в нем, как и в каждом из нас в такой ситуации, воспрянули нервно-гуморальные процессы, всколыхнулась и скрытая, потенциальная энергия. Стрелой взметнулась она ввысь, к информационно-вычислительному центру, его мозговому аппарату. На протяжении всего пути, не встретила она шлагбаумов в телах и проводящих отростках нервных клеток, сплетенных из страхов, неуверенности, противоречий, незнания, лживости. Все это, пороки и слабости, изменяющие нейронные структуры, их химизм, и другие тонкие механизмы передачи, обработки и хранения информации. Достигнув коры полушарий головного мозга, для осознания и принятия верного решения энергии необходимо целостно и мощно достичь живота и переварившись там, превратиться в волшебное снадобье для преображения всех механизмов тела и возможности им действовать, в ответ на внезапный раздражитель. Это может быть слово, взгляд, готовность, и все на удивительной грани лезвия бритвы. В случае рождения поступка (при очищенном сознании и впоследствии вливания энергии в живот), он всегда спонтанен, но отличающийся ювелирной точностью, некой идеальностью исполнения. Наш рассказ мог закончиться и по романтичней, силой слова, или величием Духа, монах удержал бы агрессию молодых людей, направив ее к новым задачам, более присущие для хомо-сапиенс. Элемент единоборства призван указать на ошибочность понимания добра и зла. Иногда видимое зло, сеет зерна добра, и наоборот. Умение сказать нет, или дать своеобразный отпор, может стать единственно верным способом решить жизненно важную задачу. Мы еще не Мастера, каждый находится на своей вершине своих возможностей, энергетической заполненности и Чистоты душевной. В случае неготовности психики прыгнуть дальше, чем готова она, возможно болючее падение и разочарование. Нужно стремиться к совершенству, не уходя от реальности данного момента, жить здесь и сейчас. И однажды вспыхнув лучезарною звездою, окружить все живущее теплом своего нового рождения. В общем, смирение наше, в духе и истине, это могущественная сила, завершающая цикл энергоформирования и стабилизации целостной структуры нашего с вами биополя, кокона, способного решать любые, даже самые непосильные задачи. Конечно смирено-мудрие, не просто модель поведения или способ управления собой, а свойство человеческой Души, воспитываемое через многочисленные шишки при испытаниях на прочность. Хорошее это качество, и необходимое. Нужно всегда помнить, что длинный путь, может оказаться самым коротким, это я так, к слову.  

Подводя итог всему написанному, благодарю тебя умудренный мой друг Шавкат, за то, что учил нас, благому искусству своевременности, освободил пути наши, от западни самовлюбленности и гордости, кои зарождаются от иллюзии достижения чего-либо, закрывающее возможность, ко всякому дальнейшему продвижению.

- Дух – вот к чему иди, - оберег однажды он меня и я в благодарность за его помощь добавляю к его словам, - и найди крылатую птицу любви в своем сердце. Остальное все суть прах. Живите просто, учитесь как дети, легко и радостно. Не забудьте, что нет ни чего не возможного, ведь каждый миг, несет в себе свежий ветер перемен, стоит лишь раскрыть искренний парус живого намерения.

           ûëüÿ Ñóäüáû

Многие люди, уверовав в существование судьбы, а значит и некоторую безысходность, становятся вялыми по отношению к собственной жизни, неуверенные в завтрашнем дне, и все страхи мира мгновенно сползаются отовсюду, терзая души потерявших Веру в собственные силы. Годы размышлений и мудрость многих учителей освободили меня от бремени недопонимания этого вопроса, напитали уверенностью в необходимости собственных усилий на жизненном поприще.

Есть ли судьба? Да, она есть, но в силах человеческих однажды, выйти за ее границы, сделав глоток свободного воздуха. Судьба - это следствие наших поступков, мыслей. Это неуклонное стремление запутанных линий невесомых энергетических структур мира внутреннего, вернуть свой первоначальный рисунок, дабы отобразить в своей чистоте, тождественный ему внешний, тонкий мир. Вот, поэтому то и невыносимо тщательно выполаскивают нас, дочиста, в Земной сфере обетованной, человеческой, эти кармические воздаяния, которые являют собой лишь зеркальное отображение наших несовершенств. Это лестница на пути. Из поколения в поколение, некая информация о творимом нашими дедами, да и другими генетическими родственниками, вписывалась в запоминающие устройства нашего ДНК. Коль были там грешки, без покаяния, быть проявленному сему в наших жизнях, сто процентов. Как говорит мне моя бабушка, когда рождается праведник на Земле, все его предки радуются своей неземной радостью и души их наполнены весельем, ведь он очищает и их путь, каким образом, простите уж, не знаю я. Следующий сюжет расскажет вам о том, вообще-то это даже не сюжет, а целый фантастический рассказ, что говорить, читайте.

Две вселенные, сходные практически во всех деталях, претерпели изменения в точке отсчета различного развития двух личностей – близнецов, которые, в сущности, были одним и тем же человеком, с одинаковой судьбой, жизнью. Дар свободы выбора, существующий в этих мирах, позволял каждому отклониться от пути и направить свои стопы, куда глаза глядят. На воображаемой прямой судьбы этих людей, есть особые отрезки необходимых событий, несущие в себе и испытание и ох, непростые экзамены. Мне придется привести довольно таки жесткий пример, но как мне кажется эффективный. Обладая незаурядным умом и достаточным физическим здоровьем один из «духовных близнецов» удовлетворился размеренным существованием и использовал все свои способности на то, чтоб окружить свою жизнь ненужными предметами, ненадежными друзьями, заботясь лишь об чувственных наслаждениях. Другой же посвятил себя духовным поискам, укрепляя свою волю, развивая возможности психики и тела, проявляя заботу о тех, кто действительно в ней нуждался. И жилось ему легко душой, не смотря на большой труд каждый день им проделываемый. Первый же «брат» стал рыхл телом, черств душой, невосприимчив к ощущению Мира. И вот настал нелегкий час встречи с судьбой. Закройте глаза, друзья мои. Нет, пожалуй, откройте. Слава богу, что бегущие строки управляемы моей рукой и головой и история закончится не так уж плохо.

Дорога, бегущие машины. Надо было просто перейти дорогу, им двоим, каждому в своей неповторимой вселенной. И сумасшедший водитель, набравшийся с утра так, что еле, еле ноги волочил, стал их кармой, их судьбой. Точка их соприкосновения, волею неведомой, была уже сфокусирована в пространстве и времени.

Как был совершен фантастический пируэт одним из участников разыгранной драмы, никто так и не понял, но чудо было на лицо. На глазах у многих зевак, неизбежное столкновение пешехода с машиной обернулось в завораживающее зрелище человеческих возможностей. Подпрыгнув и прогнувшись как-то по-кошачьи, человек перелетел через автомобиль, который и не думал останавливаться, и мягко приземлился практически на другой стороне тротуара. Чудотворец, оправляясь от невольного шока, потихоньку осознавал то, что волнующее событие в один миг, раскрыло в нем то, что он искал в себе долгие годы. Так, здоровый Дух, в здоровом теле вышел, как говорят, сухим из воды, плюс, не с пустыми руками.

Ой, о втором «братишке» и не хочется вам ведать. Сам переживаю за него. В общем, отлежался, залечился и…задумался. Стал, так сказать, на путь истинный. Вот и сказке конец, а кто слушал молодец. 

На самом деле, судьба более пластична, чем было передано в миниатюрном рассказе. Даже роковые встречи, могут превратиться в подарки судьбы, или просто пройти стороной. Конечно, потребуется серьезно попотеть, но нам я думаю не привыкать. Всем людям на Земле, дай вселенная разумения и силы вырасти из своей судьбы, как бабочка вырастает из своего кокона, и полететь к звездам, не забывая о знаниях преподнесенные великой Учительницей.

Эх, не успел сказку рассказать, как очертилось воспоминание были…

Как благословенно реализовывать в жизни свои мечты, которые зовут и манят нас с самого рождения. Как прекрасны мечты идущее во благо для всего живого. Как прав тот, кто не ищет легких путей, а с благодарностью соединяет свое сердце и душу с нитью судьбы имеющей свой конец, а значит и начало. И даже адское пламя не сможет помешать такому человеку - Дойти.

Будучи наставником интересной и необычной школы боевых танцев, не раз в разговоре с детьми, пытался искусственно разъяснить им о том, как интересно и даже важно научиться кувыркаться, правильно падать, в общем «слышать» свое тело. Уметь, столь тонкий инструмент настроить на нужный лад и снабдить всеми необходимыми навыками и знаниями. И добавлял затем - что б всегда Вы были готовы к любым поворотам на дорогах своей жизни. Но собственным опытом прожитого свои слова не мог то особо подкрепить, вот и приходилось долго пыхтеть, вспоминая, где же в моей жизни все сказанное могло пригодиться. Но Небо, как будто услыхав моё внутреннее недовольство, вызванное отсутствием показательных образов в моей памяти, столь необходимых для научения детворы, не заставив себя долго ждать, тут же подарило мне наглядную и довольно увесистую возможность обговариваемый вопрос пережить непосредственно, на своей шкуре, дабы думал, что просить. Спасибо тебе жизнь за все.

Плохих дней не бывает, но это явно был плохой день. Все как-то валилось из рук, в голове все перемешалось и мысли разбежавшись, кто куда, разбили мое сознание на множество мелких никчемных кусочков. И в душе заскребли кошки, хотя видимых причин для этого вроде бы и не было. А ведь чувствовал, что где-то внутри подступила смутная тревога, как будто что-то липкое в своей ничтожности, зловонное в своей никчемности и бесчеловечное в своей сути, подкралось к окну моего сознания из дремучих, пугающих глубин, существующих на уровне предчувствий и догадок. Да и такая, уже хорошо знакомая, легко распознаваемая наэлектризованная тишина, предвестница то ли опасности, то ли скверных событий, возможно изредка и своеобразных просветлений, тоже имела место.

Дорога, мчусь сломя голову на велосипеде, временами с удовольствием запрыгивая на скорости, на небольшие бровки, ведь разве не для этого создали горный велосипед, металлическую конструкцию которого я как будто каждый миг стремился проверить на прочность. Не знаю и почему, в последнее время все было недосуг внимательно осмотреть механику своей железной лошади, да и ездил бы тогда со спокойной душой по нашей бескрайней асфальтной пустыне. Но это произошло, то есть произошло то, что должное обследование интересующего предмета не произошло и поэтому…

Как следует разогнавшись, почти бесшумно скользя по автомобильной дороге замечаю краешком глаза, что пешеходная дорожка идущая по соседству пустует и манит меня своей безопасностью от пролетающих сбоку машин. Не долго думая и отметив для себя достаточно пологий заезд на одинокую асфальтную тропинку не снижая скорости я свернул, чтоб на всех порах влететь на неё, такую уютную и безмятежную. В тот миг, когда привычным движением мои руки подбросили чуть вверх переднее колесо, дабы ощутить незабываемое мгновение легкого отрыва от земли и случилось нечто.

Руль уходил вверх, поближе к небесам, в то время когда колесо отчаянно вращаясь, потянулось к земле. Просто выпало переднее колесо. Демократия это конечно хорошо, но если все начнут искать свободу в том же духе, что и мое колесо, станет жарко всем. Все в жизни взаимосвязано. Когда летящий «конь» воткнулся передней вилкою в асфальт, тогда соответственно «наездник», с бешенной скоростью стал приближаться к своей прародительнице, стал быть к Земле. Вот что теперь я буду рассказывать детям. Мало того, что скорость падения была таковой, что аж дух захватывало, так и первой точкой соприкосновения с твердой поверхностью должна была стать моя голова, единственная и неповторимая. Время замедлилось, проходящий мимо ангел, вовремя приостановил его течение. Ныряя в асфальт, спокойно отметил про себя, что угол падения, взятый мною, как раз такой, что б ломать все сразу и наверняка. Затем, моя рука почему-то поползла вверх, как будто сама знала, что надо делать. Защищая голову и округляясь так, чтобы срезать прямые углы будущего соприкосновения, завернула она меня в окружность мгновенного кувырка. Кувыркайтесь, прыгайте, танцуйте, всегда учитесь, изучайте травы, звезды, землю, всё. И никогда ваш труд не будет напрасным. Я имею право так говорить, потому что однажды, Бог-Случай мне подарил жизнь лишь потому, что я не ждал спасения души, я искал его в постоянном труде. Ведь действительно не зря говорил. Умение кувыркаться, точно, без всяких преувеличений, позволило мне закончить начатое. Дала возможность творить и любить на нашей голубой планете. И быть нам вместе здесь и сейчас, вот в этот самый миг.

   Æèâîòâîð  ùèé Îãîí 

Ну, а теперь о сексе, точнее, все, что обычно под этим словом подразумевают. У каждого может и должно быть свое представление об этой стороне жизни, обычно нами строго оберегаемой, в результате долгого строительства бесполого социалистического режима. Вот мнение чудака, мое значит.  

Люди нуждаются в Любви, а не в том, что называют сексом. Однако, конечно материальным проявлением глубоких искренних чувств, может и должно стать выражение абсолютной доступности как телесной, так и душевной. Когда сосуды полны, все бурлит, все кипит, безумное течение, создает давление на скрытые запруды нереализованных желаний, заставляя искать и быть нетерпеливыми в своих поисках. Взаимоотношения, не соединяющиеся с тонкими оболочками и силой, живущей в огне человеческой души, обречены на скитание в замкнутой безнадёжности сжигающего огня, имя которой каждодневная неудовлетворённость.

Как будто мираж оазиса, явленный для страждущего путника, измученного желтым океаном пустыни, безумного от своей жажды, грезившего странными видениями, навязчиво маячившими в дымке испепеленного солнцем воздуха, таким становится желание любви без наличия запасов воды (духовной силы и терпения), которое нарушает душевное равновесие, и наводит многочисленные, изощренные иллюзии. Притяжения, вспыхивающие между людьми, всегда не случайны, да и что такое случай, закономерный ход в сверхсложной шахматной игре, с бесконечными полями фигур, имя которой жизнь. Люди сближаются по закону комплементарности, подобный ищет подобного. Можем представить фотографию, разорванную на две приблизительно равные части. Вот когда встречаются Они, Он и Она, и неровности краев этих половинчатых осколков возможного целого, приблизительно совпадают, вот тут то и включается магнетизм особого порядка, притяжения иногда тела, иногда мысли и чувств, бывает и души, и редко, но возможно и такое, все названные свойства вместе. В результате того, что сознание наше находится в дремотном состоянии даже в дневное время суток (некая пелена надуманных тревог, вечной суеты и др.), а душевные качества затемнены мусором заблуждений ума и неверными поступками (не приносящие ни чего, кроме неуверенности и разочарования), наша интуиция, становится не способна отличить круглое от квадратного. Мы, как будто опьяненные наркотическими буднями, становимся неразборчивы и не восприимчивы к кричащим подсказкам интуитивного вывода подсознательного и других тонких структур анализа всего объема принятой информации. А искра божья, всегда тлеющая где-то в бездонных глубинах психики, вообще бывает замурована невежеством и распущенностью человеческой. Жизнь подобна лабиринту, с множествами тупиков и замкнутых кругов, в центре, которого,  древо гармонии. Сложен путь, но достойный, чтоб его пройти.

До сих пор вспоминаю, поразивший меня факт результата эксперимента интимного порядка, проведенный в качестве исследования (в душе смеюсь) с самим собою. Обсуждая, вместе со своими друзьями, древние трактаты о любви с позиции Гун-фу мы решили все вместе, но конечно, каждый в отдельности, испробовать технику сдерживания семени. Перечитав множество умных восточных книжек о великой силе сексуального желания и возможности разумного подхода к ней, заботливого и трепетного, мы решили, не откладывая в долгий ящик, приступить к экспериментам, позволявшим углубить, а то и совсем заново открыть, мир телесного естества - интимных, созидающих энергий, наполняющих вселенную жизнью. В свете обрушившегося на нас бумеранга вернувшейся свободы сдерживаемой и затоптанной природной потребности человеческой к физическим контактам, к искренним проявлениям глубокой внутренней близости в мире объективном, физическом, назрела необходимость разобраться, где же правда, что, как говориться хорошо, а что плохо.

В далеком, но близком детстве хозяин этих строк являлся носителем странных сил переполняющих, еще столь юное существо безумной жаждой близости к противоположному полу, не способная утолиться ни в эмоциональном, ни в каком либо другом варианте, по причине жестких социальных программ, норм морали, поведения. Искусственно взращивалось магнетическое наваждение запретного плода, чтобы однажды, так и не разгадав тайны истинной, полной близости, создать новую ячейку общества в виде двух еще не проклюнувшихся птенцов, только начавших постигать тонкое искусство распознавания окружающего, многообразного, сложного, способного  ввести в заблуждение и многоопытных «орлов». И как же больно порой бывает расплачиваться за наши ошибки, за незнание, заблуждения. Скрипя душевными тормозами, плача от внутренних противоречий, уходя в выдуманный чувственный виртуальный мирок, я занимался таким обычным, банальным для нашего существования, самоудовлетворением. И смех, и грех, как представлю серое домино зданий, переполненные молодежью выпускающая интимный пар, как можно тщательнее скрывающая следы своего преступления, являющаяся лишь диким криком, и слезами о неполноценной любви, то улыбаюсь грустной улыбкой, зовущей новое время, раскрытия всех сил человеческих.

Так вот, о эксперименте то нашем. Решили мы, значит, усесться поудобней, в укромных коморках своих квартир и… как говориться вспомнить молодость. Дабы не наделать ненужных ошибок с людьми, которых мы любим, во время сокровенных интимных взаимоотношений, учеба должна была начинаться в одиночестве, с самим собой. А задача была следующей, разделить такие понятия как оргазм и семяизвержение, для приобретения в дальнейшем лучшего контроля и осознанности в проявлениях телесной близости, накоплении жизненной энергии, путем не расходования оной на процессы воспроизведения упомянутых физиологических жидкостей. Необходимо было, всего лишь на всего, самостоятельно довести себя до «кондиции» (оргазма), с одной, с первого взгляда, несущественной деталью. В момент, вернее за миг, до реализации сего действа, потребно, по прочитанным техникам, надавить сильно пальцами на точку на теле, где укрывшись под кожей проложил себе дорогу семявыводящий канал, тем самым перекрывая искусственной дамбой стремительный бег шустрых головастиков, безудержно стремящихся реализовать свое гениальное предназначение. И каково же было мое удивление, когда очнувшись (простите за все эти подробности, так надо) от мощнейшего извержения внутренних чувств, открыв глаза я не увидел обманутых жителей моей плоти и крови, которые по всем правилам, должны были выйти в мир окружающий. Это был шок. Ведь чувства мною пережитые были на порядок выше обычно ощущаемого интимного удовлетворения.

- Как же так, - не мог поверить я, - неужели это правда? Выброс семени не является первопричиной взрыва сексуальной энергии, хотя эти два процесса - движение энергии и материальной субстанции, в образе все тех же неугомонных головастиков, так глубоко переплелись между собой, что для нашего восприятия, существуют целостной картиной, единым актом. Как мать с ребенком, необычайно близкие и в то же время самостоятельные, имеющие что-то свое личное, обособленное, так и два элемента нашего жизненного свойства объединены в одно и в то же время, они два разных мира. Энергия привычным способом достигала особых центров в сером веществе моей головы, интерпретирующее се возбуждение как чувство удовольствия, а ассоциативные зоны моего «серого» пространства пытались синтезировать новое знание о увиденном парадоксе. Воистину, познание раскрывает новые горизонты видения мира.

- Нет, знание это, не должно служить банальному разрастанию сексуального аппетита, думал я в последствии, - оно может и должно послужить для рассмотрения своей тварной сущности с позиции Человека – разумного, в силах которого оценить ту значительность, а значит и ответственность сексуальной энергии в жизни человечества. Только тот, кто любит всем сердцем, способен облагородить свою интимную силу, придать ей божественную красоту и силу небес. Умение с великим трепетом реализовывать свое знание, таинства взаимоотношений с любимым человеком, может ускорить внутренний рост и скорость внешних проявлений, в десятки, а то и тысячу раз. Способность управлять своей силой во имя любви, даже скорее не управлять, а дружить с ней, как с преданным, дорогим другом, поможет нам широко развернуть крылья наших Душ, и тогда полетим на встречу нового, прекрасного - нас ждущего.

Необходимо не забыть упомянуть о рекомендациях, что давались в сохранившихся источниках древности. Во-первых, упоминалось, что в наших телах имеется в наличии всякие там каналы, да меридианы, проводящие наши электро-магнитные соки, правда, намешаны там и другие субстанции. Что жизненность, заключенная в половой сфере, во время полового акта стремится очертить таинственный знак восьмерки, взаимопереплетаясь при продвижении энергии по центральным каналам двух влюбленных. Так мужчина при погружении в благоухающий цветок любимой женщины, запускает свой стремительный ручей энергии, рисующий что-то вроде овала, двумя крайними точками  которого служит макушка, с одной стороны, и влагалище, с другой. А наши ласковые, нежные, милые и заботливые женщины одаривают нас потоком уюта, тепла, покоя, заполняя, такую же пространственную фигуру уже мужского овала энергетической проводимости нашего тела. Образованный знак бесконечности или восьмерки, можно рассматривать как свернутый круг. Взяли, значит это, круг из гибкого, податливого материала, и с одной стороны вращаем по часовой стрелке, с другой, против, в итоге получается наша восьмерка. Поэтому, влюбленные то наши – суть одна сфера, а значит просто одно. Только действует все силище взаимопроникновения, а только в случае полного слияния, полной отдачи другому, только так вы можете стать одним, войти в дом великой радости – Любви. При доминировании одного из партнеров в любых действиях, мыслях, чувствах, в вариантах проявления эго, не искренности, при невозможности по «веским» причинам совместных жизненных, творческих действий, поисков, при нарушении чистоты взаимоотношения изменой, и т.п. тонкая аура единения растает как дым, таков справедливый закон. Огненные чувства, требуют такой же звездной, горящей жизни. Иллюзорного счастья достичь легко, подпитывая сие материальными подоплеками, такими как денежные средства, комфортабельный уют, чувственный секс, основа которого удовлетворение всех интимных фантазий животного порядка, сытная, изысканная пища, обильное общение с поклонниками материально не обремененной жизни. Но того, удовлетворения полного, достижения согласия с собой, а тем более с любимым человеком, увы не произойдет, всегда будет вот-вот, почти, я в принципе счастлив. Пройдут годы… и пустота. Все те практики, основанные на прямой лжи, как представление сексапильного образа во время интимных отношений между супругами, уже не испытывающих волнующих первых чувств, использование всяких сподручных средств, для большего, полноценного возбуждения, суть прах. Вопрос в другом, как довели родные люди себя до такого состояния, когда они и не могут и не хотят. Какую жизнь нужно было вести, чтоб докатиться до всего этого. Однажды зажженное пламя горения друг к другу, нужно беречь, лелеять как драгоценное дитя, подбрасывать дрова взаимности и понимания, нагнетать, столь необходимый воздух одухотворенности. Я верю, что нахлынувшая на нас сексуальная свобода, обезличивает нас, хотя появление ее необходимо, чтоб было с чем сравнить. По некоторым поверьям, любой, более или менее интимный контакт, связывает нас с объектом вожделения, энергетическим шнуром, что-то вроде одного года, от последнего «сочетания». Каждый из нас содержит энерго-информационную матрицу, имеющую сложную структуру, воплощающую свои намерения в физическом мире. В результате того, что вселенная, непроизвольно, в силу такой своей устроенности, задуманной создателем, стремится к равновесию, то информация, или положение вещей (генетическая обусловленность) в любом конкретном человеке, стремиться войти в определенной соответствие с невидимыми линиями Мира, формирующие все поле деятельности живых и «не живых» субстанций. То ест, к чему все сказанное. Нашими предками, да и нами уже тоже, совершались иногда не совсем достойные поступки, входящие в противоречие с линиями равновесия или законами, регулирующие поступательное, непреклонное развитие всех жизненных форм во вселенной. Убивая и разрушая, мы запутываем эти линии, что однажды должно вернуться в первоначальное состояние, как не при жизни нашего предка, так в нашем времени, нам с вами, а то и наших детей в будущем. Когда находятся люди близкие и родные, значит наши отработки или наоборот наработки частично, а иногда и полностью совпадают, это ускоряет их разрешение, выравнивание уже при наших жизнях, правда только в случае действующей все исправляющей силы – любви. В противном случае, накладывание энерго-информационных полей может утащить Нас в трясину пороков и голодного безумия, в болото запутанных и объединенных карм. Выбирайте. Коль не верите, испейте эту чашу, мы имеем право на ошибки. Не могу не высказаться, найдя узкую, но верную тропку Домой, к себе, или к всему. Просто намучился досыта. В любом случае желаю Всем большого, человеческого счастья. Да, а найдете вашу половинку, так вдвоем, можно преодолеть много, ой, как много. Сила душевной и духовной, да и телесной близости приоткроет врата к более глубокому мироощущению, разбудит сонные дары, дремлющие в вас. Сексуальная сила, являясь мощнейшим двигателем, сможет заполнить нас новыми идеями, подталкивать к реализации чистых намерений, переливаться бесконечной нежностью друг к другу. Как игривые скакуны, галопом несущиеся по зеленым полям, наслаждающиеся свободной перспективой бескрайности, и соприкасающиеся дыханием своих сердец, понесетесь вы по дорогам жизни, не страшась ни бурь, ни туманов, ни других испытаний, потому что вы вместе, и мы вместе с вами, и с нами жизнь. Но коль, еще не пришло к вам сияние небес, не унывайте. Тем, кто верит, да пребудет. Все что хотел сказать, это о том, что секс, или то, что обычно под ним подразумевают, не является чем-то ужасным, постыдным, или в противоположность этому, должным быть везде и всюду и с кем припадет. Это часть жизни, но понять истинное ее предназначение для человека, возможно только пылая светом настоящей любви. Вот и еще одна сказка подошла к своему завершению, а другие уже ждут.

   

* * *

 

Кстати, метод сдерживания семени, на высших стадиях своего особого творчества, не нуждается в физических манипуляциях передавливания канала. Все происходит естественно, жизненные эманации легко находят широкие русла, по которым они весело и радостно журча бегут, пробуждая все вокруг. Вот так и появляются цветы великолепия и настоящей мудрости. Женские методики преобразования и глубокого осознания, сексуальной силы, верю, лучше самой женщины, мне не рассказать. Надеюсь именно в наше непростое время, вырастут великие сердца, которые поведают вам о сокровенных тайнах интимной стороны жизни, да так, что правдивость и искренность их слов, взрастит в вас небесное могущество, дарить и облагораживать жизнь, превратить миры вас окружающие, в благоухающие уголки нашей вселенной.

   Âíà÷àëå á  ëî ñëîâî

 Правда о Слове

 Теперь, наконец, добрались и до слова, посредством которого и у меня есть возможность открыть вам свою Душу. Сила слова из древне почиталась и была возведена в сан божьего дара, и думается не зря. Слово – есть материальное выражение мысли, заметьте, звуковые вибрации, сотрясающие воздух, не видимы, на вкус не ощутимые, но способны существенно оказывать влияние на судьбы людей, которые в свою очередь изменяют окружающую их действительность. Чей-то подарок Человечеству в облике способности к мышлению, анализу и синтезу, позволил нам создать синтетическую интерпретацию мира, в виде символов, знаков, закрепляющихся в структурном химизме, физиологических соотношениях, энергетических хитросплетениях все в том же кибернетическом устройстве нашего мозга. Искусственно созданное голографическое представление о мире, его воздействиях, о собственной личности, в общем, все разнообразие созданных матриц восприятия, нуждаются в каждодневной защите от любых посягательств внешних сил на созданную иллюзию. Те, кто сумев проникнуть глубже в тайны мироздания, но так и не поднялись до порога внутренней свободы, а повисли на трухлявой жерди властолюбия и эгоцентричности, имеют рычаги формирования нужной им всеобщей «религии» мирожития.  Обладая солидной связкой ключей к архивам сокровенных знаний эти некто способны незримо диктовать новые условия существования и даже мышления. Слово или информация, воспринятая человеком, даже не осознанная может служить мощным орудием воздействия на наше сознание. Однажды увиденное, услышанное и т.п. навсегда фиксируется в глубинах нашей психики, возможно и дублирование информации в разных отделах мозга. Сложно перевариваемые порции сведений, по причине наших страхов, несовершенств, прячутся на дно информативного колодца, но продолжают существовать неотъемлемой единицей всего производственного процесса существования личности. Отдельные индивидуумы способны ощутить эти маленькие сопротивления в наших личностных композициях и в некоторых, малочисленных случаях, помочь человеку распутать этот злополучный клубок, в других же, чаще встречаемых эпизодах жизни, надавить на них, и управляя вожжами устоявшихся страхов направлять нас в нужном для них направлении. Изменить сути человеческой практически невозможно, но поместить ее в тюрьму наведенных состояний, реально и происходит сплошь и рядом. Чтоб закрепить эти размышления поведаю вам интересную историю из собственной жизни.

Как-то у моей хорошей знакомой, случилась травма коленного сустава. Врачи однозначно «проповедовали» операцию, но мы решили съездить на прием к знахарке, известная своими чудными руками, вставляющая, вправляющая всякие разбежавшиеся костяные построения нашего организма, и творящая всякие чудеса, типа заговоров, снятие порчи, своеобразного внушения. Это оказалась, безусловно, одаренная старушка, не смотря на свой не молодой возраст отмеченная острыми, пронзающими, может даже колючими глазами, пытливым умом и крепким внутренним стержнем. Будучи открытым к общению, не имея за пазухой ни каких корыстных или, тем более, злых намерений, мне непременно хотелось, побольше узнать о столь интересном человеке, тем паче, что выздоровление знакомой происходило на глазах, в ускоренном режиме. Вот тут то я и попался под раздачу. То, чистосердечное детское любопытство, сыграло со мной странную шутку, на то время, воспринятое как падение с небес обетованных. Однажды, уже на последних шагах излечения моей знакомой, вздумалось мне спросить, откуда же бабушка научилась всем тем премудростям, употребляемых ею в своем труде лекаря. Что за источник мудрости испила она. Это я облек немного в поэтическую форму воспоминания то мои, а все было намного проще, искренний интерес, основанный на стремлении понять как можно больше о болезнях и их искоренениях, о природе человеческой. И отвели мне глаза, не заметил я всей напряженности нервозности бабуси, чья шерстка встала дыбом и она, словно тигр, готовый к броску приготовилась к атаке. Вытащив какую-то древнейшую, ветхую книгу, с незнакомыми закорючками неведомого мне  языка, и продолжая мобилизировать скрытые силы, уже с трудом (из будущего понимания знаю) сдерживая кипучую энергию, быстро стала говорить, о том, что книга мол и есть источник ее знания. Тут и была допущена вторая, последняя, на тот час, ошибка. В порыве неподдельного изумления, мне, тупой башке, пришло в голову обрадоваться за ее умение читать на неизвестном нам языке и это был придел. Как, потом выяснилось, читать бабушка не умела, это не в обиду ей, а черпала силы из самой книги, которая служила своеобразным талисманом, амулетом дарящий веру, необходимую для преодоления и сжигания испорченного поля «черной» информации болезни. Восприняв меня как человека стремившегося посмеяться над ее деятельностью, алчущего во всем найти подвох, эт от моей устремленной натуры, в агонии непонимания она бросилась в атаку, и кинула все, что у нее осталось в зарядах внутренних аккумуляторов в то, что носит название – проклятие, или почти по научному, кодировка. Ой, что было, что было!! Нет, вначале ни чего не произошло, на первый взгляд. Старушка промолвила речь, как хороший грузинский тост, но сказанный с верой и узко направленным действием. Мощь и меткость сориентированных на меня отравленных стрел словесной информации высказать я не берусь. Звучание было вкрадчивым, непоколебимым и самое ужасное задевающим основы, на которых выстраивались мои жизненные интересы, склонности, все то, что давало мне возможность к движению, поиску, раскрытию. Так, вот, сижу себе тихо на диванчике, душа на распашку, а тонкий ручеек злой воли и нечистых пожеланий, уже проник сквозь распахнутые настежь ворота Души. Оккупировав моих несчастных неподготовленных к войне мирных жителей жизненных позиций, чужое намерение тут же приступило к своей разрушительной работе. Как во сне, не совсем понимая, что происходит, собрав волю в кулак, разрешил духовной силе, на секунду заступиться за меня. Мой голос произнес, глубоко проникновенную фразу, пророчившую о том, что зря бабушка мол, вы так сделали, зря. Здесь спешно замечу о раздвоении личности, внезапно расслоившее меня, как пирог, разрезанный пополам, одна половинка которого пребывала в полном неведении о случившемся, как недоразвитый ребенок, бессмысленно озирающийся по сторонам. Другая же, как прозорливый следователь, сразу охватывающий всю цепь свершенных событий, все тонкости поведения действующих лиц, и даже внутреннее состояния каждого персонажа в отдельности, плюс некоторое видение недалекого будущего «подследственных». Друзья, присутствовавшие при том разговоре, посмеивались надомной, что не нашел общий язык с пожилой женщиной, но мне было и ни смешно и ни грустно, мне стало не по себе. Дымкою рассеялась уверенность в себе, в возможности что-то достичь в жизни, допрыгнуть до заоблачных высей. Поколебавшийся психический фундамент, весь потрескался, и частично рассыпался, а дом моего душевного благополучия накренился в стиле Пизанской башни, отличаясь тем, что вот, вот готов был рухнуть, что в принципе потихоньку и делал. Для того чтобы достичь верхних слоев преисподнии, не нужно ходить далеко, это дело можно найти и в нашем измерении земной реальности, так сказать совсем неподалёку. Да, далеко ходить не нужно. Около трех месяцев я жарился в аду, ни где не находя спасительной ракушки, чтоб закрыться от бесконечного внутреннего диалога не прекращаемого ни днем ни ночью. Нет, правда, и во снах продолжался мучительный поиск способа решения поставленной задачи, в которую загнала мой ум жизненная ситуация. Где и с кем бы я не находился, даже ведя светские беседы, в одном из полушарий серого вещества поддерживалось адаптационное осознание реального мира, в другом, борцы невидимого фронта в поте лица швыряли друг друга на поле боя, своеобразного ринга двух мнений, разных жизненных приоритетов. Борьба, непрекращаемая борьба, нет, война, не на жизнь, а на смерть. Ни когда и не подумал бы, что во внутреннем мире так много простора, островков, целых океанов психической деятельности, соединяющих независимые миры разнообразного понимания реальности.

- Ты, ни когда! – все бормочет из подсознания старухин голос, - ты не сможешь дойти, - догоняет эхом, - никогда, никогда… Тут же всплывает смутный образ классной руководительницы, немного недолюбливающая меня, за не умение хорошо говорить на украинском языке.

- Таким как ты место в жизни одно, мести метлой улицы, собирать мусор, то бишь, отдавать долг родине трудом дворника. – Ты ни когда…

Зачем они так рьяно пекутся о моем будущем, чем я так насолил сим человекам? Да и была у меня уже тогда мысль, почему такое благородное дело как осчастливливание людей прекрасными, чистыми дворами, красивыми, разукрашенными, даже немного сказочными, было введено в ранг черного, проклятого труда. Но конечно, надо быть действительно освобожденным существом, чтобы при таком негативном мнении окружающих о данном роде искусства поддержания чистоты и порядка, наслаждаться простым действием уборки территории.

Возвращаясь к «войне миров» скажу дальше, встреча со старцем, произошедшая двумя годами ранее, на первое время оказала очень необходимую поддержку, не давшая мне задохнуться в зловонии навеянного болота тяжелых мыслей. Благостная рука его духовной мощи поддержала меня в самые трудные минуты глубокой, труднопреодолимой депрессии. Это была случайная встреча в троллейбусе…

Дышать, как всегда было нечем, от плотно упакованных тел, в железной коробке городского переносчика душ. Но человек, как известно, ко всему привыкает. Сначала мое внимание увлекло странное поведение седого старца, сидящего чудь справа от моей «стоячей» нерушимой позиции. Удобно прижавшись к металлической ручке кресла, за которую можно было зацепиться железной хваткой, я присматривался к заинтересовавшему меня незнакомцу. Держа в руках раскрытую книгу, старик рассматривал какие-то старинные гербы, и что-то напевал. Тихо, почти не слышно, из его уст лилась мелодия, своей восторженностью напоминавшая гимн, но далеких, далеких времен. Возможно, это ошибочное мнение моей интуиции. Бесшабашный мужичек, рьяно продиравшийся сквозь нестройные ряды «клиентов» троллейбуса, который вез «груз» в два раза превышавший свой собственный, направил траекторию своего дипломата в ни в чем неповинную книгу этого странного, явно, глубокомысленного человека. Моей непроизвольной реакцией стало перевод разрушительной траектории, этого черного ящика,  в более миролюбивое движение. Как будто ничего не произошло. Мужичку было не до нас, старик, мельком глянув на охранителя его спокойствия, снова углубился в созерцание цветных картинок в своей книге. Но, поднявшись на конечной остановке, и изумив меня своим могучим ростом и неким величием, необыкновенным спокойствием, вымолвил на старославянском языке, то пророческое Слово, оказавшеся для меня в дальнейшем, спасительным скалой, где можно было набраться сил и укрыться от наводнения чужой мысленной атаки. Тайной останется, для моего дорогого читателя, сказанное в тот миг, пока не сбудется пророчество не нужно рассеивать силу действия мысли, преждевременным открытием сердца, всему есть свое время. Такой глубины глаз не видал я с рождения и до сей поры. И сказанное не навязывало, а просто достучалось до моей Души, пронзило мое сердце и что-то прояснило моему разуму. Но самое интересное, уже через минуту, я не мог вспомнить, что именно было произнесено, что за слова были изречены, только суть сказанного навсегда оставило во мне свой след, отпечаток надежды. Очень быстро я забыл об этом знаменательном происшествии, окунувшись в обычное сновидение повседневности. И вот рапира бабушкиного проклятия уперлась в блокирующую встречу дедушкиного меча его теплого, созидающего слова. Да и сам я, уже на то время, не плохо владел кулаками искренней жизни, и устремленности разобраться в сложных взаимодействиях человеческой психики. Вначале, что я только не делал, что бы сбросить с себя наваждение: ненавидел, пытался возлюбить врага, защищался, нападал, рубил все с плеча, становился прозрачным, и только упавши на самое дно своей крепости, рассмеялся нелепости моих переживаний. Боже, как светло в моменты освобождения и пустоты, образовавшиеся бесконечно долгой войной, и мгновенно наполняющаяся сияющим, чистым потоком вечности в миг прозрения. И тебе приходят силы пожалеть человека направившего на тебя столь усиленное внимание, даже поблагодарить за серьезный урок, и отнестись к нему с сердцем и пониманием. Все просто, когда мы ни за что не держимся, не цепляемся за собственное бессилие, не просим в смятении то, что не знаем, а смирено, в духе, принимаем вызов мира, вот тогда то, мы и начинаем жить. Все, что волновало нас, уже не может поколебать нас, выбор сделан. Последовательно проходя дебри сознания и под-подсознания, вы узнаете самые утонченные слабые и сильные стороны вашей психики и, согласившись с тем, что есть, можете очистить, преобразить многие свои душевные свойства. Пройдя многие лестницы психических этажей, и немного разобравшись с собой, вы начинаете видеть, все то, что прошли сами, в других людях, резонируя с их внутренними качествами, свойствами. Со временем, как говорят совместный труд сближает, так и мы «породнились» с милой бабуленькою, чувствуя и ощущая друг друга через пространство и время. Дело в том, что некоторые мои товарищи, бывали у целительницы на лечении, где-то через пол года, после нашей странной ссоры. Они слухом не ведали о моем с ней, «тесном» знакомстве и они же поведали, о ее возмущенном рассказе незнакомым людям о невежливом парне, желающем все знать, допытывающийся, докапывающийся до ее знаний, и мешающий ей спокойно трудиться. Я чувствую, что многое с тех пор сдвинулось с мертвой точки. Пусть меня простит. Но, в нынешней жизни, я рад, что это произошло. Это была настоящая, не надуманная школа, мучительная, и необходимая. Как же без нее то, так, мы хоть что-то начинаем понимать. Сколько же нужно человеку пройти, чтоб научиться прощать, просто быть, просто любить. Чтобы стать профессором своей судьбы. Жизнь стоит того, чтоб пройти ее сначала и до конца. Вот такая то, историца.

         ãëîâàïòçóã.

Эх, соскучилась Душа за сказками, да легендами! Может хоть притчей ее побаловать…  Ну конечно, вот она, строчка за строчкой и без видимых усилий  появляющаяся на бумаге, даря себя без остатка нашему пытливому сердцу.

        Притча о правдивом человеке

Жил был странный человек.

И что же странного такого было в нем -

он просто говорил одну лишь правду

Всегда, везде и всюду

Ни слова лжи, да плюс к тому, когда кто хочет знать

куда, зачем и почему? - всегда он должен был держать ответ, и отвечать правдиво, без утайки

таков вот был завет

Молчанье же хранить лишь для себя и Бога

А людям свет нести и правду

И говорить как есть…

Что б быть как чистый лист

И не боялся он ни вражеской стрелы, ни лихого зверя

Ни даже смерти, лишь завет свой с Богом заключенный боялся он нарушить

И надо ж, вот чудак, день ото дня всегда он ждал, когда придет то время,

Которое ему отец небесный даст как испытание, достойное, что б утвердить,

что б закрепить ту клятву верную его, то обещанье…

и этот день настал

Не знаешь ты теперь, правдивый человек,

Что ниспослал тебе сегодня этот день…

Ни кто не в силах предсказать

Что именно нам Небо уготовит

Так и не знал правдивый человек, что все что просишь, может стать реальным. И более того…

Порою даже ангелы высокой сферы голубой

не в силах предсказать события грядущих дней

лишь смутный образ…

Все это от того,

что Бог своей благой рукой

событье это прикрывает

для научения своих детей

и даже тех, кто школу жизни уж давно прошел

и светлым образом с вершины духа, смирено так, они на нас взирают

В те времена, как и сейчас,

проникла темная орда клыкастых призрачных теней в сердца людей

и были там: война, кровавая вражда, чума покрыла города, бескрайность тьмы проникла в суть вещей, и чудилось, что будет так всегда.

И вот беда уже назойливо стучится, струиться леденящим холодком

в деревню ту,

в которой, по утрам вставал и целый день трудился, лечил людей и правду говорил, делился всем, что было у него, правдивый человек

чуть ближе мы уже к развязке этих слов

к тому, что суждено случиться

***

Никто не верил вести страшной,

что путник передал,

который умер поутру от ран ужасных

Старейшина велел детей все ж увести

И опасенье это было не напрасным

Кровавая чума пришла, и это был не сон, а явь…

                                                                        

***

Заржала лошадь, ей в ответ другая

Далекие мужские голоса

И вот вселенная проснулась

Крик, стон и плач развеяли остатки ее сна

    ***

Эй, оборванец, готовься, сейчас насквозь мое копье пронзит тебя

Что смотришь прямо на меня

Держащего в руках, трепещущую нить той жизни, что твоей зовется

Та, что должно быть, вскоре оборвется

И все ж ты смотришь?

Не ведаешь ты страха смерти?

И не падешь ты ниц моля лишь о пощаде?

Как смеешь, ты ничтожный, вести себя у грани так надменно?

о беспощадный воин, да, не ведаю я страха смерти

неправедной лишь жизни я страшусь

Коль более не суждено мне улыбнуться вновь рассвету

Так значит, в этом есть моя судьба, твоя ж быть палачем

Тихое проклятье в ус, ухмылка, обрамленная лукавою насмешкой

Одна дремучая карга, пред тем как испустила дух

Проклятье крикнула нам вдруг, что сгинем мы во мгле

Успела про тебя сказать, что должен знать, куда идти, что бы детей найти  

Что правду говоришь всегда, ни слова лжи за жизнь свою ты не сказал

Что ты святой, ха-ха…

Она кричала о святом и это ты?

Давай-ка отвечай!

Я не святой –  но это правда, что не лгу я.

Ибо завет я с Богом заключил

Я клятву дал и верно ей служу

Твою я клятву знаю, поэтому спрошу…

Он бросил хищный взгляд, что прятался

В тенях его зрачков

все дети деревень исчезли

так словно растворились

Как будто знает кто, что ищем мы младенца

которого наш князь страшиться

Пророчество было…

Тут воин сплюнул зло

Что, мол, родится тот, кто выше будет всех мирских оков

И будет мудр и сильным будет, словно тысячу быков

И сможет Он мир наш поработит своей идеей, что можно жить в любви и добрым быть

Тьфу напасть, слово словно уголь, нутро печет, ах жгут сии слова

И все ж мне не понять

Зачем бояться этих слабаков, кто мир несет. Мы можем резать их как стадо баранов

Но есть приказ, ему мы подотчетны. И снимут шкуру с нас живьем, коль мы упустим, хотя б младенца одного

Несчадно истреблены все будут…

Теперь скажи…

где дети!?

Скажу одно я маленькое отступленье

Правдивый человек… он знал, все ведомо ему-то было, где прятались они…

В каком лесу…

Он знал тот лес, и место то,  куда так быстро увели, всю детвору, грудных там есть немало

Сомненье, поколеблены основы, правдивый человек шатнулся было

И чуял он, как вертится Земля

Ритм сердца, сбросив все оковы

Пел трель смертельного огня

И вздрогнул мотылек Души и стал проситься выйти вон из  тела

Невыносимо стало…

Молчишь…?

Ты думаешь, не знаю я, чего боишься ты?

Кроваво улыбнулся

Да, не боишься ты, что я сожгу тебя, теперь мне это стало ясно.

Я видел чудаков сгорающих в огне, кричащие свои молитвы и улыбаясь странно, чему-то вдалеке

Уже сию породу знаю я

Сейчас, сейчас…

Сегодня заживо сожгу твою я Душу

Твою я с Богом связь разрушу

Разрежу тем, что буду вопрошать, о том, о сем, о детях…

И коль ты умолчишь, то рухнет Божий мир, что теплится в тебе

Ведь клятвою лишь только крепок

и плодоносит он?

О, я живительный источник сей нарушу

камнями лжи твоей или песком молчания!?

Молчишь?

Гори твоя Душа…

Гори!

Так дети там? В лесу? На север нам идти? Или пойти на запад?

- чего молчишь…? Божественный огонь, сейчас сожрет тебя, за  этот миг, за отступленье,

за то, что ты молчишь!

Безумец, говори!

- За жизнь свою я говорил лишь правду

И здесь, сейчас открыл ты мне затворы тайников

Что и не ведал я

Я ждал всю жизнь

Твои слова и этот миг

Который вот случится

Ты спрашиваешь дети где? И как быстрей туда добраться?

Я покажу тебе куда идти. Я проведу тебя к твоей судьбе и сохраню завет. Иди за мной

Лишь дай мне отдышаться

Тень удивления лишь скользнув на миг, тот час ушло с лица

Что б скрыть волну, что всколыхнуло вдруг неведомое чувство

Того кто не слезал с коня, того, кто сеял смерть день ото дня   

- Ты глянь сюда, взгляни в мои глаза, здесь грязная моя Душа - зловонный запах смрада,

И эта мерзкая Душа, всей гнилостью своей тебя лишь презирает

Божественного упыря, ведь даже я,

Где честь, а где бесчестье - это понимаю.

Веди скорей и дай сему мечу твою гнилую кровь пролить

На Землю я хочу взглянуть, сумеет ли тебя пустить

К себе, в себя

Быстрей, пошли, веди меня…

 

Молчал правдивый человек

И молча шел…

Молчанием  помолвлен он.

И шли часы…

Как будто шли года.

Вокруг сначала шли леса, поля

А вот и болота

И снова болота и вновь, опять, вот топи уж везде…

И просто не найти, той тысячу кривых мечей, обратного пути

Правдивый человек солгал

И даже обманул

И он погиб, но с той поры

Сияют тысячи свечей

Тому, кто отдал жизнь

И не сдержал

Свой клятвенный обед

И все ж… воистину, ты – настоящий Человек

И я люблю тебя, того

Кто мог солгать, но мог спасти

Что б Правду вечную нести

      Íåáî Çåìë  ×åëîâåê

 

Далеко ли мы еще, в страхе перед реальной жизнью (все природное, естественное) будем пытаться бежать в неизвестном направлении, выдумывать всё, что не попадя,  зарываться в нору искусственного, задыхающегося в своем же зловонии, мира. Создадим киборгов, да побольше, для защиты своего жилища, заасфальтируем, да забетонируем пол Земли, еще половину просто загадим, чтоб будущая цивилизация гадала, что это за ржавая, истлевшая консервная банка и какое у нее было предназначение, или вот эта хорошо сохранившаяся, чуть надбитая бутылка. Видится мне наше будущее в гармоничном союзе Природы и Человека.

Встретившийся в моей жизни человек с гор, поведал еще одно замечательное повествование, тронувшее меня своей природной невинностью, и далеко идущей подсказкой об истинном положении человека по отношению к природной среде и о возможности жить иначе.

На небольшом холме, между двумя огромными скалами, увенчанных остроконечными пиками, расположилась небольшая, ни чем не примечательная деревушка. Девчонка, лет семи, распахнув двери убогой хибарки, резво исчезла среди зеленой листвы неподалеку стоявшего леса. Который год ее родители не могли нарадоваться бойкой и всегда жизнерадостной доченьке. Глаза ее, словно излучали веселые искорки веселья и какого-то не тускнеющего озорства. Но в последнее время отец отметил некоторые странности в ее поведении, часами она пропадала, уходя в неизвестном направлении, и всегда загадочно улыбалась, возвращаясь домой. Но все вроде было как всегда. Всем было хорошо и уютно, и родители вскоре привыкли к долгим исчезновениям дочки, они знали, что природа Мать не обидит их золотое дитя. И случилось так, что однажды она не явилась к тому моменту, когда ее маленькая семья, садилась за неказистый, но внушительный, своей основательностью, дубовый стол и начинала трапезничать. Вот и солнце уже давно перевалило за полдень, а ее, родной, все нет и нет. Не на шутку встревожилось родительское сердце. Захватив с собой старое дедовское ружье, взяв в котомку, только что испеченный женою хлеб, и поцеловав нежно ее, расстроенную и напряженную, направился отец в горы, искать пропажу. Идет, значит, он, сердце не на месте, думы тяжелые в голове назойливо что-то лепечут, страхи всякие вселяя. Мать же, ко  всему святому взывает, чтоб побыть еще рядом с дочуркой в Земной их жизни. Вот, окинув своим внимательным взглядом ближайшие деревья, человек с ружьем, замечает надломанную ветку, а рядом, хорошо отпечатавшийся след детской, босой ноги на хвойной подстилке. Надежда горячей струей начала вливаться в скованную, железной хваткой щемящего чувства, отцовскую душу. Тут автор, я то есть, воплощается в ангела хранителя встревоженного мужчины, и говорит, навевая в его разум успокоительные мысли, - все будет хорошо, не волнуйся ты так, все живы, здоровы и будете вы еще с дочуркой песни петь, да пироги печь. Спокойнее ему стало, но где же дочка, думал он, сердце говорит мне, что ни чего плохого не случилась, но поверю ему лишь, когда дочку найду. Вот так размышляя, и взобрался  беспокойный родитель на вершину утеса, откуда открывалась широкая панорама близлежащей местности. И… отец замер, ноги подкосились, в невольной дрожи от завораживающего зрелища увиденного. Внизу, в расщелине, над невысоким каменным уступом спала крошечная девочка, укутавшись в косматую живую шубу великана медведя, как не в чем не бывало сопевшого рядом с родительской «горюшкой». Лишь многое время спустя, отец с матерью из рассказов дочки узнали о ее долгой дружбе с лохматым «чудовищем». В тот день, нашла она своего лесного приятеля в его привычном логове, уставшим и ленивым. Ну и решила, что тоже утомилась и улеглась рядышком со своим Мишей. Не будет привычного бега по лесной чаще, и веселого купания в горной речушке, думала она, ну, да ладно, в следующий раз. Отдыхать, так отдыхать. Дальше вы помните. Испуганный папа не сумел подкрасться бесшумно, ну и слава богу, друг девочки, почуяв неладное, тихонько удалился с развернувшейся «сцены», не мешая отцу стоя на коленях обнимать свою живую и невредимую дочку. Кто-то правильно заметит, что описанное, чрезмерно идеализированно, не такая уж дикая природа романтичная, всегда жестко приземляющая романтиков, всяких там, витающих в облаках. Но я верю в возможность, именно такого взаимопроникновения, такого согласия,  между различными этажами проявленной жизни. Животный мир наиболее доступен человеческому восприятию, так как генетически он расположен достаточно близко к нам. Да, у человека действительно есть дар, открывающий ему двери к сердцу Вселенной, но, оторвавшись от жизни, разрывая последние связи со своей прародительницей и кормилицей, он начинает неуклонно деградировать в клопа, типичного кровососа, готовый пить соки Земли пока не лопнет. Пора нам уразуметь, усвоить такую формулу, я дышу, она дышит, все вокруг равномерно дышит, в своем ритме и своим источником дыхания. Несовершенные наши чувства, дающее физическое представление об объективном мире, нарушенные вследствие мизерного, неполноценного их применения, плюс не желание видеть ни чего, кроме того, что сулит выгоду нашей собственной персоне, наделяет Человечество статусом почерневшего, проводящего звена, между Небом и Землей. Лечиться нам надобно сообща, и каждому в отдельности, а значит, найти себя настала необходимость. Заниматься надо собой, учиться, гореть надо мечтою, зажигая хворост, сложенный терпением и постоянною работою. В каждом из нас есть силы достичь созидающего центра вселенной, в которую можно запрыгнуть в любой точке пространства, и живет она в тебе и во мне, и там, и здесь, ее надо лишь только увидеть, ею надо стать.

Бывает так, вбегаешь в кажущийся девственный лес, чтоб, хоть не на долго, вдохнуть аромат первобытного состояния, ощутить себя сам на сам с зеленым исполином. А тут, на тебе, видишь одиноко висячий фантик, бедный, запутался в паутине, вон крышка от банки, а вот и пробка из-под бутылки пива, правда, самой бутылки пока не видать, но ни чего, этого добра всегда найти можно.

Человек будет мусорить, где не попадя, до тех пор, пока не вынесет сор из дома собственного разума. Это даже потребность, чтоб внутреннее, уровнять с внешним. Брошу, ка я бутылку, разобьется она на мелкие, вредные осколки, и наступит ребенок, аль взрослый какой на них, и будет ему больно, как и мне. А больно мне потому, что не хочу думать головою своею, в беспредельной жизни нашей, и виню во всех грехах, все двигающееся, ползающее, растущее, всех, а кроме себя. Все такие, зачем отличаться от них, буду еще хуже, вот этим то и отличусь я. Маленький монолог призван, наглядно передать моменты деградации в некоторых личностях, остановить которую, еще возможно при хорошем стечении обстоятельств. Но в основном «человеки», просто не задумываются, что маленькая небрежность тянет за собой целую кучу весомых недочетов, скрепляющихся в довольно выразительный изъян в характере и мышлении.

Представьте, каким показался бы нам мир, когда, встав по утру, и сладко зевая с еще закрытыми глазами, да с наслаждением потягиваясь, мы не услышим веселого пения птиц, такого обычного и поэтому совсем незаметного, обыденного. Или того хуже, никогда не увидим сладостной, все раскрывающей и обновляющей, вечно юной красавицы весны. Не приведи господь нам так наследить на Земле, чтоб вся вселенная, с множеством ее миров, соберется к нам в гости, исправлять наши ошибки. Будет ведь стыдно. Неужели мы не в силах взяться за разум свой, да хорошенько его встряхнуть, да научить его к голосу сердца иногда внимать. Неужто мы – люди, не в силах остановить собственное безумие. Не понимая себя, мы пытаемся стать богами, властелинами материи и вселенной. По преданиям, уже были такие цивилизации и… канули в вечность. Человек без серьезного фундамента расширенного мироощущения и пробуждения истинной личности, высшего Я, будет рубить сук, на котором сидит и с удовольствием, до исходного результата…

А как приятно видеть уже не молодых людей, зимой купающиеся в ледяной воде, или прокладывающие утренние тропы в беге трусцой. Говорят наши деды, и прадеды частенько хаживали босиком по снегу, окунались в проруби, некоторые из них умели слушать и понимать голоса птиц, обладали незримой связью с миром животных, знали, о чем думают камни, и как громко молчат горы. Древность была «обделена» телевизором, компьютером и мобильным телефоном, но скучать нашим предкам не приходилось, ведь вокруг безостановочно шел разговор на языке ритмов, тональностей, тихих шорохов, особых знаков. Нам уже сложно понять, что умнее и прекраснее книги, чем сама жизнь, природа, вселенная – нет. Разве нам не приятно по- детски просто, поваляться на песочке, съездить «поохотиться» за грибами, искупаться в речке, посидеть у костра, рассмеяться испуганному скакуну длинноухому зайцу, накормить со своей руки прытких белочек или успеть загадать желание до того, пока не исчезнет в последней вспышке своего озарения падающая звезда, посланница неба.  Нужно выяснить ради чего мы создаем все разнообразие материальных благ, связанных с развитием науки и технического воспроизводства ее достижений? Чтоб появилось больше свободного времени, для творчества, для удобства, ускорения всех процессов, скажем мы. Но так ли это? Сможем ли мы использовать появившиеся перспективы, или это всего лишь западня? Еще с детства у меня было предчувствие, что синтез техники, науки и духовности возможен, но как показывает практика, это оказалось почти нереально. Этот вопрос придется решить нам.

        Future

Вот каким мне видится наше недалекое будущее. Вы знаете, именно так я и представлял его всегда, и именно так, я с удовольствием нафантазирую вам.

 

        ßüìá àþâáà ÷âþàâ÷    àâïâ

            Добрая сказка

 

Сказка это не то,

              во что мы верили в детстве,

                         Сказка - это то,

                                         во что мы можем превратить

                                                  нашу Жизнь, а в детстве

                                                             нам лишь указали Путь. 

Вы скажете, не осталось места для доброй сказки в нашем суматошном мире?

Полная корзинка свежих  и чудесных сказочных историй  всегда припрятана где-то за порогом волшебной двери каморки папы Карло. Вот одна из них уже стучится и зовет отпустить ее на волю, что б иметь возможность заглянуть в неведомые глубины Души читателя.

Золотой Век.

Ни как не хотел отпускать Злой Властелин Темных веков принадлежащих ему Род Человеческий. Многие века Он держал Нас под колпаком затмения Душевного. От века в век все крепче и крепче становились его темные объятия. Исказив до неузнаваемости  Правду, заменив подлинное на ложное, живое на мертвое, ему почти удалось завершить плетение своей страшной паутины - измененное Человечество. Ведь страсти, гордыня, уныние, депрессии, убийства, ненависть и разврат – основные источники,  питающие ненасытное чрево этого чудовища. Битва сия идет и поныне. И именно сейчас произошло то, что остановить невозможно. Изменения эти, как лавина, сначала неспешно, как будто ребенок пробует свои первые шаги, затем, словно осознав всю свою скрытую мощь, начинает стремительно нестись с горы. а на касвоих рабов.Пути Господни неисповедимы. Истина, сокрытая от Нас на Земле, стала расти у нас в Душах. Внезапно, неистово, непредсказуемо капля Вселенского Океана Любви стала вибрировать в нас, превращаясь в бурно текущие реки. Тот, кто пытался держать нас во мраке, не мог остановить изменение изнутри. Те, кто пробудились первыми, пробуждали священный огонь в тех, кто готов был его подхватить. Затем плеяда огоньков стала превращаться в прекрасный узор божественных созвездий. И вот, поднявшись глубоко ввысь, мы замечаем то тут, то там вспыхивают новые звезды просыпающихся людей. Это их Сердца начинают петь о единстве всего Живого…

Изменения начались очень просто. Люди научились слушать. Сначала друг друга. Затем и Жизнь вокруг. Люди научились слушать Жизнь, а Жизнь стала звучать всеми радужными нотами на радость людям. Мы научились понимать деревья, горы, реки, птиц, животных и все, что живет рядом с нами. Мы изменились. Мы вернулись.

Финансовая система не исчезнув как средство, стала занимать то реальное положение в обществе, которым могла служить изначально. Как чудовище не старалось  выстроить Денежного Идола, к которому на поклон бесконечной чередой шли б народы и били б челом и кровью своей омывали золотого тельца, ничего у него не вышло. Вот-вот, уже почти, но велики дела творятся под Небесами. Рождение изнутри! Что может быть Прекрасней!

Просто мы не смогли Жить иначе. С каждым днем нас становилось все больше и больше. Мы меняли то, как мы трудились, мы меняли те места, где мы жили. Мы стали собираться вместе, по-настоящему вместе. Играть, учиться, строить, лепить, петь… все вместе. Мы стали понимать, что отдавать, даже радостней чем принимать. Жертвовать может только воистину сильный и глубоко-нравственный человек. Дарить себя во имя других, стремится быть полезным людям – так же естественно для человека, как есть и пить.

Чувства наши обострились, и сердца людей стали видеть глубже и глубже понимать себя и друг друга. И вор, аль убийца, да любой другой делающий неправду стали различимы. Ведь сердца их не излучают свет. И многие стали различать правду от лжи, мудрого от лукавого, читать в сердцах людей.

И многие болезни будут забыты, так как суть болезней этих, отклонение Души от Вселенского замысла. Стало спокойно на Душе от чистой совести, разум обрел кристальную чистоту от не суетливости и созерцательности, тело, постоянно упражняясь и вкушая только полезную и здоровую пищу, стало совершенным скафандром Земной Жизни. Какие болезни в здоровом и Душой и телом?

Обмен знаниями, энергиями, даже душевными свойствами, происходил так полно, что даже телесность человеческая стала преобразовываться, превращаясь в более легкую и подвижную субстанцию. Земля теперь стала родным домом для звездных путников, мы выросли из колыбели, но по-прежнему любили ее всем сердцем.

Города преобразились. Шаг за шагом, любовь к природной жизни, устремляла людей вернуть такую естественную жизнь, какую имели наши предки. Мы стали возвращаться к жизни в природных условиях. Города остались, но изменились до неузнаваемости. Где только было возможно, росли деревья, летали птицы, даже бегали твари лесные. То тут, то там, летают, снуют или ездят бесшумные аппараты, с выхлопной трубы которых вытекают капли воды, с других вообще не выходит никакой выхлоп и что движет ими сейчас пока загадка. В парках множество бегущих, шагающих, прыгающих людей, играющих в диковинные игры. Вот, на ногах с пружинами на подошвах, поскакал молодой человек, поворачиваем голову и видим стройную девушку едущую на одноколесном велосипеде. А вон и старушка галопом на красивом скакуне… много чудного вокруг стало.

Как только проявилось Чувство-знание о единстве всего живого, мы перестали служить Деньгам, мы перестали быть рабами вечного голода – жаждой бесконечной прибыли. Ведь ради того, что б получить временные богатства мы готовы были сносить горы, высушивать моря, убивать народы, а целые семьи и рода животного мира стирать с лица Земли. Мы готовы были менять географию и климат, делать контрактационные лагеря для тех животных и птиц, которых мы поедали не удосуживаясь перед этим заглянуть им в глаза. Мы отравили реки и моря так, что за чистую воду стали расплачиваться самым дорогим. Мы стали ненавидеть сами себя да и тех, кто рядом с нами, потому что, потеряли право называться Детьми Неба и Земли.

Население Земли теперь не нуждается в контроле за численностью. Мы стали Одним Целым. Дети перестали рождаться без Огня Любви. И детей стало появляться ровно столько, сколько необходимо для расцвета истинного Человечества. Находясь в общем информационном потоке Земли и человечества, люди сознательно умели слышать праведность их поступков и не делали того, что шло в противоречии совести и Душевных порывов. Таким образом, рожденные дети, воспитывались в любви и согласии в прекрасных семьях, и равновесие приходящих и отходящих Душ на Земле стало естеством.

Как много чудесного стремится к Нам.

   Àïîêàëèïñèñ  

     üèïòûùîóÿüûìäó

  

 

Иногда, прогуливаясь вдоль Днепра, мое внимание зачаровывалось, глядя на мирно сидящих на скамейках стариков. С детской наивностью разглядывая случайных прохожих, они с какой-то особой «жадностью» внимали широкому простору,  разворачивающийся перед их взором, вдыхая свежесть, обильно ниспосланную могучей рекой и парящими по соседству рукавами воздушных потоков. Сам же частенько, находясь в торопливой суете, как и большинство других, таких же, торопливо куда-то бегущих, спешащих и наверное слегка опаздывающих молодых людей, замечал, что невольно завидую созерцательности дивных пожилых пар, или необычных стариков – одиночек, способных наполнить себя величием, всегда такой близкой, но меркнувшей за усиленной работой ума, красотой природной, ее дивными красками, ароматами, ее тихим величием. Неужели, думал я, чтобы научиться замечать прекрасное вокруг нас, надобно прожить свой век, и почувствовав усталость от прожитого, сесть тихонько на скамеечку и диву дивиться окружающей жизни, радоваться не нарадоваться. Нет, не хочу так. Кто сказал, что так должно быть. Я согласен пережить многое, только чтоб меня жизнь научила, как вдыхать ее бессмертный аромат сейчас, замечать ее стремительное движение здесь, а не там, где-то во временной глуши, на финишной прямой моей дистанции земного существования. Да, тема нашего разговора уже предопределена, и мы возьмем курс на новую планету, может быть своеобразного, но все же, изыскания.

   

* * *

Старость – иллюзия, по крайней мере, видимо стареет только тело. Сознание не стареет, а захламляется. А тело, напоминает хорошо отлаженную биологическую машину, управляемую встроенными в нее и вновь образованными программами. Найдя золотой ключик, не от каморки папы Карла, а от столь совершенного механизма, слово фантастика уйдет в прошлое.

    

    Âûçîâ

Человек рождается, взрослеет, приобретает опыт, переосмысливает его в старости и … уходит туда, откуда пришел. Разговор пойдет не о загробной жизни, хотя и стоило бы, а о непреклонной старости, а также о серьезном механизме в нас, отсчитывающему предназначенные сроки существования всему живому на земле.

 Все вроде бы правильно, ни что на земле не вечно. Все и вся, в материальной вселенной, имеет начало и конец. Но кто знает эти сроки, предначертанные для сущего. Те незаметные, по началу, свойства человеческие, способность мыслить и осознавать, уже заметно вмешиваются в природные процессы на Земле, начиная захватывать в сферу и внеземную. Это я к тому, что возможно, углубляясь в свою природу, распознавая тонкие закономерности между психической деятельностью и физической стороной жизни, человеку удастся познать свои действительные, потенциальные временные рамки жития, а то и расширить их, до границ реальных потребностей к присутствию в жизни видимой.

     Для того чтобы раскусить столь трудный орешек обсуждаемой темы, необходимо неспешно, шаг за шагом преодолевая сопротивления защитной кожуры, вкусить плод нового знания. Длина человеческой жизни - временной отрезок, отмеренный каждому, что б успеть надышаться, поплакать да посмеяться, находится в прямой зависимости от наследственности, среды обитания и качеств личности. Может я что-то и пропустил, но не по злой воле и это не суть важно.  Способность формировать, развивать, укреплять или же разрушать психические свойства (воля, ментальная подвижность, восприимчивость, вера и т.п.), сознательное отношение к психическому и физическому здоровью – всем этим заправляет наша таинственная личность, одна из самых загадочных хозяек нашей судьбы.

     Эх, скорее всего тот, кто воскликнет в сердцах сейчас, зачем нам знать всю эту дребедень, будет по-своему прав. Многие долгожители жили себе, поживали, не забивали себе голову всякой ерундой, и долго, долго носили их ноги по Земле, вливающей в них, своих простых детей, жизненные соки. Ну да ладно,  продолжим о немощи и тленности с иной стороны.

 Давайте представим, да что представлять, взгляните на вашу руку, пальцы которой сжаты в крепкий кулачек. А вот теперь вообразим, что перед нами, некий ядерный запас энергии, сжатый в объем кулака, предоставленной нам на житие в мире обетованном, самой матушкой природой. В случае непотребного использования, столь сокровенной драгоценности, у нас всегда есть шанс отправиться на тот свет, так и не сообразив, для чего мы в принципе то, прожили, всю нашу, такую быстротечную жизнь. При разумном, искреннем отношении к жизни, а значит и к себе, человек может успеть…а, вот что успеть, это каждый решает по-своему. Можно завоевать четверть, пол мира, заработать миллион, купить машину, можно… и чем дальше, тем возможностей использовать свои энергетические запасы, будет не счесть. Иногда, а может и чаще всего то, что наиболее важно и необходимо для нас, становится необязательным, несущественным или «как-нибудь так, проживем», некогда, некогда, некогда!

       Разжимая кулак, мы высвобождаем представляемую нами жизненную силу, пробивающую свое русло по направлению к пяти пальцам, символизирующие возможные пути ее реализации, воплощения в действие. В высшем проявлении, пять символических дорог, способны вывести путников избравших именно их сокровенные пути, к пяти вершинам духовных качеств. Взобравшись на заснеженные макушки этих духовных исполинов, человек услышит неземную симфонию и внезапно ставшие столь близкими небеса, смогут поведать своим маленьким героям, об их роли и предназначении в великом доме мироздания, о причине появления человечества в нашей солнечной системе, на голубой планете. И многое ранее не понятое, станет предельно ясным. Развеются сомнения, последние крупицы страха развеселят нас от души, в свете нового, а точнее, древнейшего, а еще глубже, изначального знания. Вечность обнимет их радостной встречею, звезды спустятся  к ним, ведь им по пути (песня). Все, что удерживает от устремленных поисков, жажды развития, уничтожает духовное семя, не способное выжить без благодатной почвы и оживляющей влаги. Жизненная сила, вытекает сквозь пространство между пальцами, когда направляется на дела никчемные, суетные, пустые.

Наша личность, являет собой особо сконструированное устройство познания. Признаться, видится мне личность, как слабое, тусклое отражение реальной, огненной в своей сути, особы, той, что обычно называют Душою или Я, с большой буквы. Личность – проекция тонкоматериальной Души в физический мир нейронного компьютера мозга. Выстраивается она, стало быть, по закону подобный в подобном, как некое раскручивание тонких вихрей, от вихрей с малой частотой, до огромных в своей амплитуде колебаний, приобретающую реальность других миров. Душа, пытается проявиться в мире физических объектов, которые в свою очередь существуют по своим законам, законам материи. Отсюда и постоянный конфликт между духовными и животными потребностями человеческими. Но беседа не об этом. В жизни, материальная субстанция личности (нейронный клубок), являясь саморазвивающимся и самоусложняющимся конструктором, может образовывать такие хитросплетения, что не в сказке сказать, ни пером описать. Мало того, конструктор этот способен уплотнять, укреплять, превращать в несгибаемый метал линии личности и его детали. Способен и завязывать морские узлы на любых участках сложной конструкции. Наличествуют варианты других композиций личности, более мобильных, подвижных, готовой к любым переменам, к глобальной трансформации, при сохранении стержневой основы. Как жидкий кристалл, способный меняя форму, не менять своей основы, своей сути. Как не жаль, жесткие установки внешнего мира, воссоздаются в психических линиях дома личности. Усложнение социальных условий выживания и адаптации, приводит к подстройке некоторых параметров личности к механизмам жития во внешней среде. Усиление противоречия между душевным конструированием личности и социальным, ведет к катастрофическому раздвоению личности, постоянному конфликту, между духовным и материальным. Этот разрыв, подрывая фундаментальные основы человеческой психики, оказывает прямое влияние на состояние здоровья людей. Снижается иммунитет, сбивается слаженная работа миллионов нейронов нейрогуморального аппарата тела. Далее, подстраивая свою личность к постоянно изменяющимся условиям, человеку необходимо отдавать заметную часть жизненных сил на поддержание удовлетворяющей его личностной формы, все усложняющегося, требующих огромных мыслительных ресурсов построения. Энергетические затраты, на столь невесомые шаблоны, колоссальны,  воистину немалы, которые черпаются, черпаются из резервуаров нашей жизненности. Таким образом, простота человеческая, не упрощенность, а именно простота, легкость, с которой мы можем идти по жизни, это одна из черт долгой и результативной жизни. Простота – это кротчайший путь электромагнитных сигналов, от восприятия до переработки информации и нашей ответной реакции. Этим, снующим в нас тут и там ручейкам информации, нет необходимости вынужденно забегать в перепроверочные пункты, от которых зависит ее дальнейшее направление.

- А не стоит ли нам ненавидеть этого человека, потому что так поступают все? - думают и пожирают энергию эти узлы восприятия.

- Надо подарить ему дорогой подарок, в дальнейшем он не скажет ЭТО, потому что будет обязан мне, - метушится загнанное в дебри собственной глупости чье-то сознание, корректируемое заболевшей личностью.

Не только личность, но и все другие части нашей психики могут быть введены в измененное, болезненное состояние, что происходит повсеместно. А почему столь огромно наше пристрастие к личности, а все от того что, именно это создание распределяет куда, зачем, в каком количестве будут направлены вагоны с жизненным топливом, насколько мощный и скоростной необходим тяговый поезд нейронного действия. Еще одной, существенной частью запуска спускового крючка старения, является наше согласие. Не удивлены? Именно сознательное, добровольное подписание документов регламентирующих наш возраст, и формирующие соответствующий облик. В свое время разворачивающаяся пружина информационного орудия ДНК, посылает безапелляционное заявление о том, сколько мол уже нам по земному летоисчислению исполнилось, и как при этом нам необходимо себя чувствовать и выглядеть, и вести. Справиться с вживленным в нас устройством, необычайно трудно. Ну, а дается ли что-нибудь путное, заветное, предельно важное, легко? Редко. Механизм старения, по утверждениям ученой элиты нашего шарика, запускается особой группой клеток, отсиживающихся тихо, мирно, до времени активации, где-то области наших животов, все тех же животов. Особую юрисдикцию о временном статусе всех клеток, они пересылают по всем мыслимым информационным каналам, говоря, теперь ты взрослая клетка, а вот уж и время украсить себя морщинами прожитого, ну а теперь батенька, пора своими микроэлементами, да разлагающейся органикой, удобрить будущие всходы на земле. Ну, а скрытые способности сознания, эти генные исполнители, тихо побаиваются. А личность, наша драгоценная личность, именно она, ставит последний штамп, последнюю подпись, и становится немой свидетельницей телесной самоликвидации. Во всем этом деле ничего плохого вроде нет, все подчинено встроенной во все живое, чьей-то движущей воли, закономерно запрограммировавшей этапы развитии всей жизни. Возможно лишь напомнив себе о том, что мы созданы по образу и подобию того, кто являлся главным вселенским программистом, можно догадаться о весьма правдоподобной вероятности совсем иной судьбы уготовленной для человека - разумного. Именно сознательный поиск, огненный в своей устремленности, чистый в своей бескорыстности, сможет изменить, по необходимости, наше житие телесное, с помощью исканий духовных (что не исключает использование ума, чувств, развитого интеллекта, интуицию и др.). Наша цивилизация, с головой окунувшись в технократию, предавшись маниакальному возвеличиванию ума (заметьте, не разумности, а ума, биологического компьютера) наверняка сможет подойти в плотную к вопросу о управлении длительности человеческой жизни. Но могут, по некоторым причинам и не успеть… В случае искусственного преодоления  сей жизненной кодировки на увядание и смерть, мы попадем в страшный капкан, ужасный, в беспросветной  зависимости от внешнего: машин, технологий, правящей элиты. Больные люди, задраившие все люки от природного, естественного, от своего же сердца, холодным скальпелем, будут пытаться диктовать свои условия, так и непонятыми ими природным законам. Другое дело, человек, осветивший силой своего разума, чистотой своего сердца, могуществом пробужденного Духа, свою природную суть, а с ней и все устройства материального, физического существования, вплоть до декодировки структуры ДНК на мониторе внутреннего знания. Мало того, из примеров жития святых, в огне не горят, в воде не тонут, видно явное владение сменой уровней вибрационной характеристики материи (в жизни, от молекул, до самых мельчайших частиц, известных нам, все «колышится» в свой определенный такт, ни что не стоит на месте, все вибрирует). А также и влияние на содержание материи, изменяя атомные массы, электронные орбиты, своеобразная алхимия. Представьте, взял в руки камень, и вот, этот твердый, очень материальный предмет, вдруг зашевелился набухающим дрожжевым тестом, и превратился в горячую, словно вот-вот испеченную буханку хлеба. В одном из священных писаний, говорится о старце, который взяв горсть чистого речного песка, молвил своим ученикам.

- Что от того что могу превратить эту каплю желтого моря, в золотой песок, вам будет это не полезно…

Кто знает силы человеческие, утаенные в его бессмертном ядре Духа, способных явить себя только в чистом сосуде, в существе, прошедшего все экзамены Земной жизни, низких и возвышенных соблазнов. Вы скажете, это не возможно, да, это не по «карману», в нашей никому не понятной жизни,  даже не нужно и, с последним мне придется согласиться. Хитрость в том, что добиться такого понимания жизни, станет возможным, только тому, кто и не стремиться к этому, кто сам будет Путь. Только тот, кто живет просто и любя, однажды найдет себя, и других, и всё в… себе. Это и будет тайной, которая отдаст человеку его природное достояние, быть великим ребенком Вселенной, способного творить и создавать. И отдаст без боя, без насилия, просто вольется в просветленный сосуд золотого дитя (возраст тут не причем). Выход из долгого шествия в кругу рождения и смертей, представляется мне, в возможной полной трансформации человечества. Во многих мистических и религиозных учениях, прослеживается присутствие схожих сказаний, о новом золотом веке, в котором наши тела будут подвергнуты серьезной трансмутации, по «вине» которых, обретут бессмертность и прочие атрибуты необычного, сверхъестественного.

В общем, старость серьезный противник, который никогда не отступит от возложенной на нее миссией, пока не удивится присутствием бессмертного духовного дитя в своем чреве, и сама с радостью отдаст бразды правления, столь чудесному созданию.

Кстати, в свете прозвучавших заявлений, как раз «под рукой» всплыла мысль о болезни. Так получилось, что мои религиозные родственники вбили в меня, непонятную, до поры до времени, аксиому. Болезнь – это благо, болезнью человек спасается. Трудно представить, валяешься, значит, в постели с температурой 40.2, из носа течет, из горла слышится сиплый свист, а все значит благо, на пользу, а? Одно слово – да. Человек способен такое налепить в своей башке, что никакими кувалдами не раскрошить сии ужасные скульптуры внутренних извращений. И милость природы – спасительная болезнь, одергивающая начинающего безумца. Микробы да вирусы везде, и внутри нас и рядом, и на нас сидят, окаянные, и ждут, как только защитное поле ауры даст пробой, туда они могут всей гурьбой и вскочить. Здоровая аура, как магнитное поле для металлической стружки, иметься ввиду, обратное действие ее силы, отталкивание. Здоровый человек, здоровый и духом и телом, носит вокруг себя купол защитного экрана, который просто гипнотизирует (образно говоря) патогенные микроорганизмы, вирусы, делая их аморфными, сонными. Чистота залог здоровья – только нужно добавить, чистота внутренняя, которая в последствии распространяется на чистоту внешнюю, что в итоге делает обладателя этого достоинства идеальным проводником для скрытых внутренних и др. жизненных сил. Совсем недавно, надо сказать, заболел принеприятнейшим гриппом, отлежался дня три в полном ауте, и вдруг почувствовал невероятное облегчение. И как вы думаете от чего, от болезни? Нет, от другой болезни, от привязанности, злости, и сумбура в голове. Внезапно мне стали понятны люди, которых мне совсем не хотелось понимать. Привязанность к человеку, совсем растерзавшая мне душу, внезапно потеряла силу, и подвязанные чем-то крылья, радостно встрепенулись, предвкушая будущий долгий полет. А какое время, ушло бы на развязывание этих запутанных клубков ментально-чувственных хитросплетений. И не нужно ни чего бояться потерять в жизни, все настоящее, да будет с вами навсегда, а ложное, все равно рассыплется в прах. Болезнь – это сопротивление организма на потерю высшего Я. Внутренний огонь, боль, страдание – это то, что разбаррикадирует перегруженную психику от ложных схем, разрушительных психовирусов. Болезнь, лишь выбивает из нашего организма всю дурь, как пыль из пролежавшего двести лет, ни кем не вытрушиваемого, покинутого, ковра, заставляя попроще и светлее взглянуть на мир. Она сжигает, в своих плавильных печах, все наносное, червивое. Вот поэтому, желаю вам – будьте здоровенькие, а заболели, не ропщите, а терпенья наберитесь и всегда памятуйте, что за ночью, приходит день, а когда излила душу гроза, появляется долгожданное всеми солнышко. Да, к стати, любые досаждающие нас неприятности, это всего лишь предостережение об ошибочном пути. Не бывает плохого настроения, оно составлено из наших несовершенств и слабости. Нет плохо и хорошо, есть то, на чем мы безостановочно растем, пока не приобретем светлое разумение о истинном. Как говорят, у природы нет плохой погоды, все течет, все меняется, следуя своим циклам и скрытым закономерностям.

Сам, когда пишу, думаю, что за сказку ты написал? Но да будет всем по вере вашей, в любом случае, живите и радуйтесь каждым мигом вашего бега по прекрасной планете Земля, вашим детям, внукам, любимым, друзьям. И радуйте собой, своим присутствием, всех нас.

                  ÑÎÊÐÎÂÅÍÍÎÅ

 На завершение осталось нечто живительное, даже сейчас улыбаюсь, зная, что сам жду своих фраз, финальных, а значит весьма значительных, возможно и самых трепетных для души, самых желанных, светлых и пробуждающих. Итак, пришло время Любви.

Вот и близится к завершению повесть о Пути, и как хорошо, что наш путь не имеет ни начала, ни конца. Остался последний кусочек пирога, который мы еще не испробовали, но запах его уже не однократно призывно проникал в наше восприятие. Испробуйте его, дабы ощутить его внутреннее содержание и кто знает, может быть, добрый пекарь вложил туда сюрприз божественной ягодки, вкус которой обрадует вас своей нежностью и необычностью.

     

* * *

 

Пришла очередь освежить взгляд на восточные искусства гениальным творчеством Вьетнамских мастеров. Так поразмыслил источник этих вытекающих из под пера фраз, после предложения «старого» друга записаться в школу настоящего носителя вековых наследий и просто чудного человека, назовем его Вьетнамец Хао. Увиденное исполнение энергетического комплекса, выполняемое его учениками, обрадовало меня необычайно родной, странно-законченной гармонией, дышащее глубокой древностью, с выразительными изгибами изысканной скульптуры. Раззнакомившись с новыми людьми, последовала, такая привычная в кругах чайная церемония. Мы зашли в маленькую конуру чайной (кабинет медицинского контроля) где живо вели переговоры о том, о сём. В те дни, чувствуя себя на высоте физической формы, я даже боялся заглядывать на другой берег, где хранились сокровенные мечты, как чудилось мне, покрывшееся плесенью.

Сердце заговорило старым, как мир языком, когда сияющий человек, со смешной девченичьей косичкой, высокая и стройная, забежала в нашу комнатушку, с любопытством рассматривая незнакомца, радушно принятого в их маленькой семье Вьетнамской школы. Обдавши меня улыбкой лучезарной радости, она внимательно, но так, чтобы не выдать своего интереса, слегка дотронулась, переливающимся ореолом своих мыслей, к водным гладям подземного океана моей Души. Отрешившись от мерного гудения веселого сборища, усевшись, близко друг к другу, но так, чтоб сохранить нерушимость невидимых границ, мы провели перекрестный, изучающий огонь подковыристыми вопросами, сравнивая позиции, занимаемые нами, по отношению к пониманию Бытия. Я внимательно прислушивались к своим ощущениям. Похоже, и она делала то же самое. Что-то незримое заставило раскрыть сундуки, хранящие Великие тайны, в сокровищницах живых Сердец. Маленький межпространственный простор диэлектрического промежутка, отделяющий различные полюса беседующей пары, сгустился до предела, превращаясь в тело птицы, единой, крылатой Истины. Мы говорили, говорили и не могли остановиться, уже переполняя, непривычным, слегка волнующим чувством, воздушную прослойку прозрачного барьера, отделяющую нас. Потом, расставаясь, как сейчас помню, неожиданно для самого себя, проникновенно, да так, что удивился, своему собственному вещающему голосу, выдал. Родные, мол, люди, встречающиеся в этой жизни, как глоток свежего воздуха, в удушливом смраде зловония агрессивной, эгоистичной среды. Или, как два сосуда, способных утолить их взаимную жажду поиска гармонии, неистощаемую потребность к познанию, и … любви. И они переполняют друг друга удивительным свойством души – умением отдавать, просто так, ни за что. И отдав все, что есть, неожиданно осознать истинную полноту. Я говорил о том, не догадываясь, что вскоре, все сказанное, придет к нам в дом, и тихо, по-отечески произнесет. - Вы говорили, поговаривали, вы звали? Там, откуда мы приходим, нет ни чего не возможного, просто люди забыли о великих силах отданных Безмерностью зернам своей проявленности, то бишь, нам с вами, закутавшихся в одеяло привычного, размеренного существования, страшась огня перемен, в силах которого сжечь, или вылить из расплавленного металла огненной природы Духа, священный Грааль.

Я спрашивал у себя, стоит ли писать всю правду, ведь, сколько неверных суждений будет вынесено как приговор открытой исповеди горящего сердца. И увидел, что иначе не могу. Когда человек говорит или делает, да даже думает, не наслаждаясь гармонией совместного дыхания создаваемого и создателя, действие превращается в ложь, какой бы привлекательной и законченной она не выглядела.

По всем Земным меркам я согрешил, но ни что не в силах заставить меня сожалеть о происшедших событиях, вспоминая их, я улыбаюсь душой, я живу, люблю, мучаюсь птицей забывшей как летать и опять лечу, парю, дышу. Если можешь, не суди меня дорогой читатель, не все истинно, с чем мы сжились, согласились и проглотили как должное. Что говорить, меньше всего мне надо было, рушить то, что создается долгим и упорным трудом. И все же фундамент наших стремлений, взаимоотношений, жизненных позиций в каждое мгновение может быть испытанно пламенем совершаемых событий, почти всегда неожиданных, сжигающее все наносное, оголяющее нас, как только что рожденное дитя, чтобы, или утвердить или разрушить выбранный путь. По всем человеческим законам, не имел я право нарушать устои общественных традиций, не важно кем придуманных и кем поддерживаемые, разрушая узлы ячейки общества, разорвав уют проживших вместе хороших людей. Я думаю, вы понимаете, о чем я. Слышащий, да услышит.    

    

    * * *

Я посмотрел на неё и застыл, душа напряглась и издала невольный вздох, дивясь тем изменениям неизвестно когда и как, затронувшие стоящую рядом девчонку. Что-то родное, давно забытое, светлое и волнующее наполнило меня, поднимая в сферы совсем другого мира, мира детских правдивых чувств и… вселенской любви. Мне показалось, а может, и не показалось, как будто свет двух солнц пронзил и так удивленное пространство комнаты, потоком смеющихся лучей, способных обогреть даже самые холодные пучины, имеющиеся в наличии у мироздания. Мы знали, но что знали, закрыто от слов, это нельзя понять, но можно впустить. Чтобы это что-то осознать, нужно им стать, но тогда вы потеряете все, что имели, что представляли собой, до решения сделать шаг. Я видел, как разорвались цепи. Миллиарды малых и больших программ, представлений, ложных стереотипов сковавшие мой разум, а через него и сердце, как от внутреннего ядерного взрыва, разорвавшись в клочья, рассеялись одиноко в затерянных пространствах моей вселенной.

Нет, это не было галлюцинацией или иллюзией, мозг работал в новых частотах, выходящие за границы стереотипных вибраций понимания окружающей действительности. Стена тумана человеческих заблуждений, сквозь который наши глаза пытаются рассмотреть повседневный мир, силой вспыхнувшего прозрения был сожжен и мир, оставаясь в обычной форме, изменился изнутри. В комнате как будто материализовались новые персонажи совершаемого события, два ребенка, излучающие солнечный свет, маленькая, красивая девочка и удивительный малыш, признающийся в любви, отдавая самое сокровенное, что он есть, на встречу застенчиво открывшимся объятиям её Души. Конечно, это были мы. Но Мы настоящие, каждодневно растущие в собственное сознание. Взаимоотношения, рожденные после, читатель без труда прочтет между строк, но поверьте, интим рожденный, стал, как сказанная в слух мысль, как возвращение домой. Мы стали одним, замысел неведомых сил удался. То, что всегда было вместе, вновь обрело долгожданное единство, уже в видимом, объективном мире, разделенном умом на пространство и время.

Вскоре нам подарили испытание, которое каждый прошел как мог, нельзя ни о чем жалеть, надо идти. Мы расстались. Не спрашивайте почему, на это уйдет уйма сил и энергии, которые нужно на то, чтобы Жить. Всему свое время, или лучше скажем так, пути господни неисповедимы. Жизнь мудра. Вспыхнувшее озарение, пропахав во мне глубокие борозды, разрыхлившие почву моего восприятия, окунуло туда зернышко правдивой реальности Души. Со временем горящий фитиль моего пламенного осознания, впал в состояние немеркнущей, но все же точки, пугающей своим слабым мерцанием, как будто, неведомые силы громко шептали мне, призывая встать на путь самостоятельного поиска Духовного горючего для Божественной лампадки. Это была добрая ловушка для ищущего, дать и забрать, оставив карту с расплывчатыми координатами бесценного сокровища. Теперь я был «обречен» (в лучшем смысле этого слова) на долгие, «мучительные»  искания (когда мы находим чудо чудесное, то все мытарства, пройденные нами, ничто по сравнению с даром приобретенным, это так, к слову). И я искал…  

Затем я любил опять и опять и спрашивал один и тот же вопрос.

- Это Любовь, Отец?

- Да, сынок.

- А, что же было тогда?

- Тоже любовь.

- Ну а...?

- И это Любовь.

Значит все едино.

Я угадал. Правдивое и живое существо светоносных ручьев Вечности улыбалось, видя пробуждение своего дитя.

- Не торопись, скоро всё узнаешь.

Капля, этого солнечного океана материнского тепла всегда живущее во мне, знала, всё именно так. Любовь, частенько дремлет не проклюнувшимся птенцом, всегда имея перспективу, вырасти в прекрасного, белоснежного Лебедя, любящего и поющего на зеркальных гладях наших душ. И я увидел, что где-то там, на границе нашего воображения, живут миры воплощенной радости жизни. Удивительные жители этих вечно молодых, звенящих, своим постоянным напряжением рождения реальностей, не знают границ для полета своей фантазии, наслаждаясь игрой проявления творческих идей. Срезанировав с основами огненных измерений, передо мной раскрылись возможности и трудности в преобразовании нашего отношения друг к другу и к миру в целом. Наконец-то я понял что-то такое, что сняло камень непонимания с души, давящий неспособностью увидеть единое, в видимом разрозненном. Получил я ответ и на извечный вопрос влюбленных, существует ли наша единственная половинка, способная вновь вернуть долгожданный Мир и целостность для нашей внутренней вселенной. Ответ, да и … нет. Мы живое полотно, на поверхности которого колышется волнами смысла безумные цветовые гаммы всех проявлений человеческого существования. Нет ничего оторванного от неразрывного Целого, что есть весь видимый и невидимый мир. Человечество едино. Мы – картина, освященная космическим смыслом неизвестного художника. Велико полотнище и не видно ему и конца и края, и каждый рожденный мазок, отсвечивает живыми, изумительными огнями и ни один не похож на другой, количество же их нет числа. В случае исчезновения всего одного, даже самого мимолетного штриха, исчезнет удивительная гармония этой картины жизни, её нерукотворность. И каждый мазок - суть человеческая душа. При рассмотрении всего сказанного в плоскости нашего бытия и продолжая ответ на вопрос, давайте на мгновение станем рядом с чудесным художником и, не мешая его труду, взглянем со стороны на чудо творение. О, как великолепно! Нам, созерцающим Великое творение, нашему индивидуальному уму, удалось выхватить наиболее интересные  фрагменты этого дива. Смотрите, вон там, какой прекрасный белоснежный парусник, как будто вот-вот, не удержит его бездонная синева моря, и птицей взмоет он ввысь. Сколько прекрасных мгновений ожили чудом соединения трепетных мазков кисти создателя. Волею непознанною, одно движение ложится к другому, одна душа дополняет своими красками другую, вот и появляется живая картина и с парусником, с рассветами и закатами миров. И где-то на холсте, чья-то душа, дополнила, наполнила и растворилась в Вас, а вот, рядом и еще одна, вошла в полотно, яркими красками своей индивидуальности.  Действительно, неисповедимы Пути господни и это, правда, кто-то находится ближе или дальше  от нас с вами, но любовь делает даже самый удаленный рисунок картины, неразрывным со всеми ее лепестками замысла. Вот и получается, и единственная есть, и в то же время… всё едино.

Любовь является достоянием любого готового к её благотворному, иногда обжигающему крещению. Она не знает границ, ни возрастных, ни социальных, ни прочей чепухи. Она имеет силу для своего проявления в результате того, что является тем материалом, из чего построены кирпичики мироздания, и тонкой золотой ниткой, объединяя все, что существует вообще. Сила любви творит таинство сотворения всего разнообразия узоров великой картины, всей радуги божественности человека.

Любовь ищет достойных. И вдруг, вы станете воплощением ее бескрайнего доверия, будьте же действительно достойными её светоносной радостной улыбки. Храните верность ей всеми силами, и ворота жизни для вас навсегда останутся распахнутыми. Пускай толпы твердят так нельзя, это аморально, не прикольно, не верьте лжецам всю жизнь живущие в страхе, ими не осознанном, страхе ожидания смерти, которое заберет последнюю их радость, тленное, наполненное всякой мерзостью тело. Не предавайте ту единственную, она верит вам. Не лгите всем, кто доверился вам, и тогда с каждым божьим днем в нас будет расти Вера и справедливая Сила, и ангелы со всех концов вселенных улыбнутся их брату, или сестре. Солнце согревает всех: богатого и нищего, умного и не очень, врагов и друзей, святого и тирана, так и мы давайте не будем скупы на нашу Любовь к людям и жизни вокруг нас.

 И  НЕТУ СЛОВ, ОТНЫНЕ БЕССЛОВЕСТНЫЙ Я

     ЕСТЬ ЖАЖДА И НЕУТОЛИТЬ ЕЁ ВОВЕК,

ТЫ СПРАШИВАЕШЬ, НУЖНО ЛИ ТЕБЕ,

      ОТВЕТ ОДИН, МОЛЧАНИЯ ОГНЯ.

        ТЫ ЗНАЕШЬ, Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ

  И УДИВИТЕЛЬНО, ЧТО ДРЕМЛЕТ В ТЕМНОТЕ

                                 МОЛЧАНИЕ ОГНЯ

   ТЫ ЗНАЕШЬ, Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ

НЕУЖТО ВСЁ ВЕРШИТЬСЯ В ДАННЫЙ СРОК

      И ТЫ ПРИШЛА И НЕРАЗЛУЧНЫ МЫ

                 ВСЕЛЕННАЯ ПРАВА, АХ КАК ПРАВА.

ПИСАТЬ СЛОВА С ТОБОЙ - ДЫШАТЬ ТОБОЮ

    РОЖДЕНИЕ  ЗВЕЗДЫ, ТРЕПЕТ ЗАРИ

     НОВЫЙ ДЕНЬ НАСТУПИЛ, ЧТО ТАМ ВПЕРЕДИ?

НЕ ЖДИ,  БЕГИ…

  И Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ ! ? ! ?

  НЕ ВЕРЮ Я !  

ВСЕ ТАК…

И НИЧЕГО Я НЕ ХОЧУ, НО ТАК ИДЁТ И БУДУЮЩЕЕ ВПЕРЕДИ.

    НЕ БОЙСЯ,

КРЫЛЬЯ РАСПУСТИ                                                

                                              И ВЫРАСТИ К ЗАЧАТИЮ ЗАРИ.

И  ЗВЕЗДЫ ЖДУТ,  МЕЛОДИЯ  ДУШИ

             И   СМЕРТИ НЕТ, ВЕДЬ Я  ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, А ТЫ МЕНЯ

       БАНАЛЬНЫЕ  СЛОВА

 

             МАТЬ СКАЗКУ РАССКАЗАЛА МАЛЫШУ

                                           И ОН УСНУЛ, ЗАБЫВШИСЬ  МИРНЫМ СНОМ

                И  ВЕРИЛ,  МАЛЕНЬКИМ СВОИМ ОГНЁМ,

             В  ТОСКУ    МИРОВ   ПО  ВЕЧНОМУ ОГНЮ

                   

Я РАД, ЧТО ЖИЗНЬ ПРИШЛА, А Я, ЛЮБЛЮ, ЛЮБЛЮ ТЕБЯ

        

Ýïèëîã

Сердце к сердцу прикоснется, посветлеет на душе, мы вдруг увидим правду, простую и огромную, правду общности всего живого.

        Дальше ожидать нечего, время жить по-настоящему. Настало время каждому из нас сделать выбор и самому сделать шаг навстречу новой Заре

 

PAGE  91

1. Социальный статус судьи по легкой атлетик
2. 01; S-Делению бактериальной клетки предшествует- -Репликация ДНК -Репликация плазмид.
3. Реферат- Основные праздники иудейского религиозного календаря
4. Университет Российской академии образования Челябинский филиал Юридический факультет Кафедра Гр
5. Влияние физического утомления спортсмена на надежность проявления двигательного навыка борца
6. і. Метадалагічныя асновы выражаюцца як і па якім прынцыпам вывучалі гісторыю Беларусі- 1ы падход ~ суб~
7. реферат дисертації на здобуття наукового ступеня кандидата технічних наук КИЇВ ~1999 Дисертація є рук.
8. Контрольная работа- Контроль и ревизия расчетных операций
9. темами Глава 1
10. на тему- Визуализация численных методов
11. Понятие и классификация юридических наук
12. Тема- Гражданскоправовая ответственность как способ защиты гражданских прав
13. психологическое обеспечение Техническое обеспечение Тыловое обеспечение
14. ІДУ З ДИТИНСТВА ДО ТАРАСА В дні перемог і в дні поразок В щасливі дні і в дні сумні Іду з дитинств
15. Тема 1 Организация бухгалтерского учета на предприятии
16. Тема 6 Феномен Западной цивилизации-
17. Задание- Познакомиться практически со способами выделения основных элементов MS Excel 2003
18. Реферат- Вирусы и бактерии
19. Магнитное поле может создаваться током заряженных частиц и-или магнитными моментами электронов в атом
20. Модуль 6 Товарное оформление изделий

Материалы собраны группой SamZan и находятся в свободном доступе