российская наука фактически находится в состоянии глубочайшего кризиса

Работа добавлена на сайт samzan.net:

Социально-гуманитарные науки в России: смена вех

И. И. КАМЫНИН доктор философских наук, профессор

Но легче ль Родине твоей, Где каждый предан поклоненью Единой личности своей?

Н. А. Некрасов

D условиях кризисного состояния российского общества необычайно обострились все проблемы: экономические, социальные, политические, духовные. В сложном, тяжелом положении оказалась наука. Как отмечает президент Академии гуманитарных наук В. Т. Пуляев, «российская наука фактически находится в состоянии глубочайшего кризиса». Она не имеет современной материально-технической базы, необходимого информационного обеспечения, обрываются научные связи, заметно уменьшается государственный заказ на научные исследования и разработки, сокращается государственное финансирование науки, мигрируют и переходят в другие сферы научные кадры, разрушаются исторически сложившиеся и во многом оправдавшие себя формы организации российской науки и насильственно трансплантируются некоторые западные образцы (Пуляев В. Т. Наука в поступательном развитии общества: российские реалии и проблемы/ /Социально-гуманитарные знания, 1999, № 2, с. 36, 35).

Смена общественного строя повлекла смену статуса социальной науки, ее методологических и метатеорети-ческих оснований, ориентаций, целей, задач, критериев. Провозглашенный плюрализм мнений предстал разнопла-новыми социологическими парадигмами: от установок и концепций понимающей социологии до представлений и систем парадигмы социально-исторического детерминиз-36

ма. В разнообразии парадигм видится возможность более широкого и всестороннего анализа социальной реальности, ее различных элементов, структур, связей, но далеко не всегда отмечается, что получаемые научные результаты, при всех притязаниях на истинность, отнюдь не равнозначны, так же как различны масштабы, эффективность и последствия их применения в социальном моделировании, управлении, формировании личности Приветствуется разнообразие школ, позиций, концепций, взглядов, но не достижения в процессе познания законов и тенденций функционирования и развития общества, различных его сфер. А ведь это — первейшая задача научных исследований, от явлений переходить к сущности, от внешних — к глубинным связям.

В нынешних условиях многое делается для того, чтобы ментальность российской науки стала иной, чем прежде. Сменены вектор и проблематика социальных исследований, более идеологизированными, вопреки призывам к толерантности, стали мышление и способы доказательств. О беспристрастности и объективности в некоторых научных сообществах могут и не вспоминать, ангажирования и заимствования не считать нужным прикрывать. Об откровенно эгоистических предвзятостях и предпочтениях могут говорить без прикрас и обиняков, даже бравировать этим. Доктор философских наук в начале реформаторских преобразований сообщал читателям, что он «наконец, начинает понимать смысл высказываний, что деятельный человек не следует совести, совесть — у созерцающего» и что надо «трактовать отношения между людьми по принципу «каждому — свое». Он умолчал только о том, что формула «каждому — свое» украшала ворота Бухен-вальдского лагеря смерти в фашистской Германии и о том, сколько осталось обуви погибших в этом лагере детей.

Сегодня многое делается для того, чтобы отношения соборности, коллективности, взаимной помощи и поддержки сменить на индивидуализм, обособлемчество, эгоизм, противопоставить людей друг другу, индивида — коллективу. коллектив — социальной группе, группу — обществу. В этом противопоставлении могут начисто снимать проблему долга, обязанностей и ответственности семьянина, гражданина, члена общества, проблему нравственных понятий. На разные лады могут утверждать, что если человек подчиняет свою волю воле других людей, то это уже пря-

мое ущемление его прав и свобод, дискриминация его как личности. Доказывают, что индивид волен в своих поступках и поведении, никто и ничто не должны его стеснять и ограничивать. Он вправе видеть только себя, только свое «я». До остальных ему нет дела и никто ему не указ.

Теоретическое и практическое насаждение эгоизма и эгоцентризма проводится весьма активно. Коллективистские ценности и установки отвергаются как нечто чуждое человеку, его природе, от чего надо как можно скорее отказаться. Граждански мыслящие ученые с тревогой отмечают, что «гуманистическая идея «прав человека» приобретает все более агрессивную идеологическую направленность против коллективной жизнедеятельности людей, как членов наций, народа, государства» (Народы Содружества Независимых Государств накануне третьего тысячелетия: реалии и перспективы. Тезисы Международного научного конгресса. Санкт-Петербург, 15-17 мая 1996 г. СПб., 1996, т. 1, С. 91).

Идеологическая предвзятость проявляется по целому ряду проблем, в особенности при рассмотрении мотивов выбора и ориентаций человека, объяснении смысла его жизни. Наиболее частым нападкам подвергается тезис о служении индивида общим целям и интересам, коллективу, обществу. Отчизне. Данное положение подается как антигуманйое, ограничивающее свободу индивида, противоречащее его натуре, ущемляющее его права. Что примечательно: о правах личности говорить не устают, о правах народа — не вспоминают. Отдельного человека видят, массы — не замечают.

В рассуждениях такого рода человек рассматривается предельно обособленно, изолированно, единично. Индивид — атом, индивид — одиночка. Собственные интересы у него всегда на первом плане и всегда выше общественных. Последние никогда не являются содержанием его личных устремлений. Фактически игнорируется зависимость человека от экономических, социальных, политических и духовных связей, а также то, что его культурно-историческая сущность, его личностные черты и свойства во многом определены и обусловлены социальной средой и микросредой. О нравственных категориях при этом не вспоминают. И это понятно. В рыночных отношениях, где человек предстает средством собственного выживания, о морали говорить не принято. И не говорят.

Вот один из типичных примеров того, как обосновывается индивидуалистический смысл человеческого бытия, исключаются из его содержания чувства долга, ответственности, дисциплины, забота о людях. На упомянутом Международном научном конгрессе, в частности, провозглашалось и такое: «...не может быть объективной истины на то, что смысл жизни в служении обществу или самореализации личности есть единственно верный. Философия дает для выбора человеку всю палитру: от выбора смысла жизни в служении близким — до служения богу, от проведения своей жизни в удовольствиях и наслаждениях — до проведения ее в труде на пользу общества; от самореализации себя как личности — до проведения своей жизни в страданиях и пассивном созерцании действительности. Вот почему не может быть единого универсального смысла жизни для всех людей» (там же, с. 65).

Понятие смысла жизни сложно и многогранно. «Его определение трудно поддается рациональной экспликации» {Шаронов В. В. Основы социальной антропологии. СПб., 1997, с. 142). По мнению данного автора, это не строго научное понятие, а общекультурное описание. В числе сложных вопросов, затрудняющих философско-антропологическую концепцию смысла жизни, и вопрос о том, связан ли смысл жизни с общечеловеческими ценностями или обретаем в единичных, индивидуальных ценностях каждого отдельного человека (см. там же, с. 143).

Ответы на подобные вопросы чаще склоняются в сторону индивидуальных ценностей. В доказательство истинности такого выбора все ориентации и устремления человека, вплоть до самых крайних и эксцентричных, объявляют равнозначными и равновоэможными, но индивидуальным ценностям отдают предпочтение перед ценностями общественными.

Раскол мировоззренческих мнений сегодня проходит, прежде всего, по проблемам соотношения и значимости коренных жизненных интересов людей. Одни исследователи акцентируют внимание на единичном, частном, особом: другие — на коллеюивном, совместном, общем. Первые аргументируют свои суждения ссылками на полную свободу личности, вторые, — в принципе исходя из необходимости гармонии интересов, подчеркивают, что интересы группы, коллектива, общества столь же важны и ценны, как интересы индивида, а в ряде моментов значимее

и приоритетнее их. Приоритетность их определяется многими условиями и обстоятельствами, прежде всего необходимостью защиты Родины, Отечества, требованиями гражданского, служебного, воинского долга, обычаями и традициями, велениями совести, чести, достоинства, благородства, тысячелетней историей великого государства Российского.

Логическая весомость аргументации различных подходов в оценке интересов личности и общества предельно обнажается в крайне обостренных, экстремальных ситуациях, когда речь идет о существовании индивида и общества, гражданина и государства, когда требуется предельное напряжение сил, мобилизация всех физических и духовных возможностей, полнейшая самоотдача, а в самых жестких обстоятельствах и сама жизнь.

Надо ли говорить, что жизнь — ни с чем несравнимый, бесценный дар, что самосохранение, самозащита — первейшее чувство человека, с которым он приходит в этот мир. Какой же силой духа, каким чувством долга, ответственности, какой самоотверженностью надо обладать, как надо любить свою страну, свой народ, Отчизну, чтобы ради сохранности, безопасности, благополучия, счастья других людей, ближних и дальних, прошлых, настоящих и будущих поколений, защиты Родины переступить через свою собственную жизнь, самым дорогим, что есть у человека, разрядить напряженность, устранить опасность...

История государства Российского со всей очевидностью свидетельствует, что нашему народу, нашим людям не занимать мужества, самоотверженности, самоотдачи, героизма, когда речь идет о защите страны, народа, общества, национального суверенитета, сохранности мира. Любовь к родным просторам, большой и малой Родине, к родному слову — неизбывное патриотическое чувство русского и других народов, населяющих Россию. Воинская служба — священный долг. Пока существуют войны, пока одни государства навязывают свою волю другим, люди воинского долга соответствующим образом настраивают свои мироощущения. «Жизнь дорога, но честь России дороже». — так формулировал свое жизненное кредо герой Отечественной войны 1812 г., аристократ, партизан, генерал, поэт, автор романтической «гусарской лирики» Денис Васильевич Давыдов. «На войне, — писал прославленный полководец Вели-

40

кой Отечественной войны 1941-1945 гг., дважды Герой советского Союза маршал Константин Константинович рокоссовский, — возникает ситуация, когда решение стоять насмерть является единственно возможным. Оно безусловно оправданно, если этим достигается важная цель— спасение от гибели большинства или же создаются предпосылки для изменения трудного положения и обеспечивается общий успех, во имя которого погибнут те, кто должен с самоотверженностью солдата отдать свою жизнь» {Рокоссовский К. К. Солдатский долг. М., 1988,

с. 81).

Сегодня можно встретить утверждения, что смыслу жизни нельзя научить. Сомнительные эти утверждения, тем более, что учат и соответствующим образом воспитывают. Учат прошлое и настоящее, учат государственная политика и идеология. Соответствующие наставления содержит, например, Концепция национальной безопасности Российской Федерации, утвержденная Президентом 17 декабря 1997 г. В ней приоритеты национальной безопасности перечисляются в таком порядке; «безопасность личности, общества, государства». На первом плане — безопасность отдельного индивида, но если человек первейшей своей обязанностью будет считать обеспечение своей безопасности, то не будет ли он считать первейшим своим долгом и стремлением уклонение от встреч с противником? Ему же надо спасать себя. Кто тогда будет защищать государство?

Рассуждая подобным образом, специально подчеркнем: мы не жертвенность проповедуем, не инструмента-листский подход к человеку прославляем. Мы в принципе отвергаем бесчеловечность, жестокость, антигуманность. Главное для нас — устранение внутренних и внешних антагонистических противоречий, которые в принципе делают невозможной постановку вопроса о человеке как о высшей цели, не позволяют обеспечивать гармонию интересов личности и общества. Тем более, что подобным образом в официальной пропаганде сегодня вопрос так, по существу, не ставится. Напротив, осознанно и неосознанно делается многое, чтобы противоречия личных и коллективных интересов росли и множились, ухудшались условия существования людей труда.

Своеобразен способ доказательства многовариантности выбора человеком смысла своей жизни — «филосо-

фия дает палитру выборов...». Философия дает, а дает ли такую палитру выборов людям сама жизнь, реальная, а не вербальная действительность? О какой философии идет речь, ведь философских систем немало и они в своей сути могут ориентировать в прямо противоположных направлениях? Но главное, почему надо абстрагироваться от условий индивидуального и общественного бытия, профессионального и творческого облика человека, его образованности и культуры, степени удовлетворенности материальных и социальных потребностей, социального статуса личности? Разве такого рода факторы не сказываются решающим образом на представлениях о том, ради кого и ради чего живет человек, чему и кому он должен посвящать себя, отдавать свои силы и способности?

Социальное знание сегодня в большой степени зациклено на индивидуальных особенностях личности, но не на творческих потенциях каждого человека, а лишь на тех, которых люди соответствующей психологии с придыханием именуют элитой, т. е. лучшими и отборными, самыми умными и способными — по этимологии этого французского слова, а на самом деле просто тех, кто имеет экономическую и политическую власть, распоряжается финансовыми средствами, судьбами людей.

Состояние фундаментальной социологической теории, многих ее функций — от познавательно-прогностической до мировоззренческо-идеологической — предмет серьезной озабоченности научной общественности. Об этом говорится на научных конференциях, в специальных публикациях, в периодических изданиях, в неформальных контактах ученых. Слишком велик разрыв между тем, над чем работают сегодня исследователи, к каким выводам и предложениям они приходят, и тем, что являет наша сегодняшняя действительность, в каких научных разработках она нуждается. «Налицо сегодня острые противоречия между социально-гуманитарным знанием, образованием и реальной действительностью, между знанием и политическими решениями, между знанием, образованием и массовыми действиями. ... Наука, например, да и образование ... научились приспосабливаться к жизни... Уравняв ... достижение всеобщей истины с получением частной пользы, они заменили идеалы, цели и смыслы человеческой жизни ...» (Миронов А. В., Андреев Э М. Социально-гуманитарное знание и образование в новом из-

12

мерении//Социально-гуманитарные знания, 1999, № 1.

с. 5).

Вот она, смена ментальности российской науки. Прагматизм высшей степени, истинно то. что приносит частную пользу, что выгодно, что доходно. И к чему какие-то там идеалы и высокие цели... Приспосабливайся к жизненным реалиям, какими бы они ни были, не претендуй на многое... А ведь в основаниях ментальности российской науки всегда лежали нравственные и гуманистические принципы, жажда познания, поиск истины, служение людям, социальная справедливость. Увы, теперь нередко говорят и пишут только то, за что платят, что материально стимулируют. Такая вот возникла психология.

Причины трансформации социальной науки и объективные и субъективные. Сказались общий кризис нашего общества, разгул фурий частного интереса, материальная необеспеченность работников науки, не очень высокие творческие потенции части наших обществоведов.

Сегодняшняя наша действительность довольно рельефно высветила тот малоприятный факт. что определенной части наших вузовских и научных работников явно недостает интеллектуальных и нравственных качеств для объективного анализа социально-экономических и политических процессов, формулировки нелицеприятных оценок, выводов и рекомендаций, выработки новых знаний, конструктивных решений. В лучшем случае они могут демонстрировать литературную эрудицию, знакомство со взглядами и концепциями западных ученых, ссылаться на научные авторитеты: в худшем — являть неприкрытое эпигонство, релятивизм, эклектику, беспринципность, нравственный нигилизм, отсутствие чувства ответственности за выдвигаемые предложения.

Многое сегодня предъявляется миру ученых. В частности и то, что в значительной своей части они проявили по сути безразличие по отношению к тем изменениям, которые происходят в стране. Как отмечает В. К. Левашов, «к сожалению, советская, а затем российская наука не смогли вовремя предложить консолидированную систему взглядов на природу и причины «внезапно» разразившихся в социуме социально-политических катаклизмов... часть ученых... без каких бы то ни было серьезных, фундаментальных научных оснований «поверила» постсоветскому «демократическому» политическому истеб-

лишменту... встала на защиту и всячески оправдывала проведение в России радикал-либерального социального эксперимента» (Левашов В. К. Россия в поисках стратегии нового времени//Социально-гуманитарные знания, 1999, № 2, с. 15).

Здесь уместным будет дополнить, что часть ученых не просто поверила в «полезность» реформ, но явилась их инициатором, провозвестником и реализатором. Без каких-либо серьезных проработок, без научного обоснования стали призывать как можно скорее войти в «цивилизованное» общество, от которого мы так отстали. И это при том, что любому непредубежденному человеку были видны и понятны главные доминанты этой западной цивилизации: власть денег, культ наживы, опора на силу, виртуальный мир демократии, формально провозглашаемые свободы. Только соображения личной выгоды двигали глашатаями радикального эксперимента над страной и народом, только корыстные видения были в их глазу-

Объективно мыслящие ученые видели и понимали несовместимость проводимых сверхлиберальных преобразований со сложившимся укладом жизни, ментальностью российского общества, объективными тенденциями его функционировании и развития. Но их мнения проигнорировали, их голос не был услышан. Научная истина не зависит от количества поданных за нее голосов, но корыстный интерес может возобладать над истиной, что и демонстрирует наша сегодняшняя действительность. Верх взяли меркантильность и выгода, но не разум, не логика.

Идейно-теоретические разногласия охватили широкий круг вопросов, нов первую очередь сказались на мировоззренческих, методологических подходах: что брать за первооснову общества, какими социальными и теоретико-познавательными принципами руководствоваться, чему отдавать предпочтения, на что нацеливать результирующие выводы? Мировоззренческие общие вопросы предваряют решение частных, конкретных проблем, но в них-то как раз предельно остро обнажились разногласия и противоречия, «брожение умов», разные позиции.

Мировоззрение — сложное духовное образование, складывающееся под воздействием целого ряда объективных 44

и субъективных факторов, в значительной степени определяющее жизнедеятельность людей. Мировоззренческие проблемы ранее исследовались довольно обстоятельно, но Сегодня вновь возникла необходимость рассмотрения, казалось бы, уже решенных вопросов — утверждается принципиально иной тип мировоззрения, иное видение проблем.

Ученые, работающие в парадигме социально-исторического детерминизма, определяют мировоззрение как обобщенную совокупность (систему) взглядов, представлений, понятий, принципов, убеждений о сущности мира и его познании, о месте человека в обществе, его отношении к природной и социальной среде, социальным группам и институтам, другим людям, к самому себе. В мировоззрении всегда наличествуют ценностные аксио-логические моменты, оно никогда не бывает объективистским и нейтральным, оно всегда или поддерживает или отрицает существующие порядки, ориентирует определенным образом поступки и поведение людей. Мировоззрение придает смыслообразующий характер всей деятельности человека, производству и потреблению, труду и досугу, общению и обособлению. Мировоззрение в разных содержательных формах — ясных или туманных, логически связанных или структурно-бессистемных, абстрактно-отвлеченных или житейски-приземленных, дает ответы на вопросы: для чего и зачем живет человек, как он должен действовать, строить свои отношения с другими людьми, как воспринимать социальные порядки, мир в целом.

В зависимости от содержательной стороны ответов на такого рода вопросы мировоззрение предстает светским или религиозным, научным или мифологическим, гуманным или антигуманным, радикальным или консервативным, революционным или реакционным. Разнообразие взглядов, представлений, оценок объясняется многими причинами социального и гносеологического плана. Идейно-теоретическая сущность мировоззрения зависит от преобладающих средств и факторов его формирования, в том числе и от интеллектуальных усилий личности, масштабности слагающих его структур, степени объективности естественнонаучных и социально-гуманитарных знаний, духовно-нравственных усилий субъекта мировоззрения.

В российском обществе происходит смена типов мировоззрений и эти типы схематично можно охарактеризовать следующим образом. Одно мировоззрение стоит на позициях магериализма, признания объективности при-чинно-следствечных, закономерных связей: другое — придерживается субъективистских и индетерминистских взглядов, отрицания объективного характера причинности, апологетики волюнтаризма, воли «я», абсолютной свободы личности.

Регулятивные функции одного мировоззрения направляют усилия индивида на служение людям, коллективу, обществу, национальным интересам: другого — превозносят частный интерес, индивидуализм, обособленность. Благополучие частных лиц выдается за благополучие общества, частная выгода — на первом месте и превыше всего.

Одно мировоззрение может критически оценивать реальность, призывать к активным действиям по совершенствованию общественных отношений, смене неблагоприятных ситуаций, улучшению жизненных условий; другое— предписывает повиновение, смирение, покорность, принятие любых норм и стандартов пассивного поведения.

Одно мировоззрение исходит из необходимости целенаправленных усилий по рациональной организации всех форм общественной жизни; другое — ориентируется на автоматизм и стихийность, случайность и бесконтрольность.

Одно мировоззрение ориентирует на созидательную деятельность, творческий труд, социальную справедливость, безопасность, достижение материального и духовного благополучия для всех людей, гармоничное развитие личности; другое — на личное обогащение, приобретательство, наживу любым путем, в том числе и присвоением чужого труда, ума, таланта, дарований, на потребительство и тунеядство.

Вполне логично при обсуждении стратегических направлений вывода страны из кризиса среди первостепенных мер в духовной сфере называют формирование более или менее единого мировоззрения всех граждан России, которое бы обеспечивало консолидированные решения, давало ответы на вопросы по фундаментальным проблемам интересов личности и общества (см.: Фетисов В. Я.,

Соколова М. Г. Преподаватели обсуждают учебники по со-циологии//Социально-гуманитарные знания, 1999, № 2,

с. 291).

Идеологический плюрализм российского общества не означает отсутствие господствующей идеологии. С отверженном марксизма стал наблюдаться своеобразный ренессанс субъективных методов в социологии, наряду с ростом числа претензий на то. что духовность — исключительное право религии. И те, и другие идеологи объектом критики избрали диалектико-материалистические принципы объяснения реальности, тезис о зависимости сознания от бытия, предельно исказив эту зависимость и роль сознания.

Что показательно и по-своему несколько необычно, так это совпадение мировоззренческих установок у авторов, исповедующих различные идеалы, выступающих за принципиально различные формы устройства общественной жизни. Одно «дело» — отвержение материализма как мировоззрения — делают сторонники капитализма и приверженцы социализма с разной аргументацией, но совпадающими конечными выводами. Вернее, выводы готовы изначально, их только прикрывают наукообразной формой рассуждений — а подчас не делают и этого.

В качестве доказательства несостоятельности материализма могут ссылаться на традиционную религиозность русского народа, но могут рассуждать и таким образом: социализм теоретически был связан с материалистическим пониманием истории и поскольку он потерпел поражение, оказался нежизнеспособным, то несостоятельными предстали и его логические, мировоззренческие основания, от такого мировоззрения надо избавляться.

В связи с подобного рода рассуждениями встают следующие вопросы. В какой степени в строительстве нового общества использовались действительно научные данные, а в какой — их подделки и имитации, изготовленные в референтных группах теми, кто ранее писал о социалистической судьбе человечества, а ныне уверяет, что никакой объективности в развитии общества нет? Разве не показательно, что довольно значительная часть «новых русских» вышла из партноменклатуры? Почему первый, изначальный опыт строительства общества социальной справедливости надо выдавать за единственный и окон-

чательный? Разве социальная практика жестко одновариантна, абсолютно запрограммирована? И почему сложности, трудности, ошибки первопроходцев, помноженные на «горячие» и «холодные» войны, следует выдавать за сущностные пороки фундаментальной науки? Не равносильно ли это тому, чтобы ядерную физику обвинять за применение атомного оружия?

Некоторым современным критикам истмата присущи, во-первых, вера в непогрешимость собственных суждений, в абсолютную их истинность: во-вторых, приписывание оппоненту своих собственных измышлений, того, что ему не свойственно. Проделав подобное, начинают его громить и опровергать, показывать его ущербность и примитивность, теоретическую беспомощность. Того же, что работает против инсинуаций, стараются не замечать.

Критических усилий в отрицании материализма сегодня более чем достаточно. Ссылаются на новые данные науки, на то, что «в постиндустриальном обществе базиса нет», что «законы истмата ничего не объясняют», из них ничего нельзя вывести. Из факта обогащения науки новыми концепциями и понятиями, типа энтропии, нелинейного развития, математического и электронного моделирования и др., конструируют новую информационную картину мира, в которой места материалистическому мировоззрению не находится. Ссылки на новые научные данные —типичнейший прием борьбы против материализма. Так было, так есть, так, вероятно, будет и впредь. Тем более, если есть социальный заказ.

Достижения науки XX в. громадны и неоспоримы, но они не отменили диалектико-материалистического видения мира, объяснения индивидуального и общественного бытия. В трактовке сущности и содержания данных категорий первостепенно понимание созидательно-творческой деятельности человека, того вроде бы банального факта, что люди в первую очередь должны есть, пить, одеваться, иметь жилище, должны производить необходимые средства к жизни, прежде чем быть в состоянии заниматься всем остальным: политикой, искусством, наукой, религией, творить себе подобных.

В процессе производства материальных благ люди вступают в два ряда отношений — с природой и между собой. Субстанцией социальных связей предстают отношения производственные, экономические. Не имея при-

роды вещества, эти отношения чувственно осязаемы, они складываются и проявляются посредством вещей, через вещи. Как порождение человеческого труда, как проявления взаимного обмена производителей, они объективны, материальны.

• Сегодня вновь приходится напоминать в принципе известные истины. Напоминать о том. что носителем, субстратом социальной формы движения материи является каждый индивид, поскольку он включен в тот или иной подвид экономических связей, будь это отношения по поводу средств производства, распределения, обмена или потребления. Эти отношения жизненно важны для людей, их именуют материальными жизненными отношениями.

Достижения науки и техники не отменили необходимость производства материальных благ, реализации естественных и социальных потребностей людей. Данная необходимость абсолютна, как абсолютно само существование человеческого общества. Необходимость обеспечения людей жизненными средствами обусловливает преемственность в развитии производительных сил, требует определенной формы производственных связей. Если процесс производства носит частный характер, то и присвоение должно быть частным, если общественный — то и присвоение должно быть таковым. Продукт труда должен принадлежать его производителю — это важнейший экономический и социологический закон, который требуется учитывать в управленческо-регулятивной деятельности. Если нарушаются его требования, то логическим следствием выступают экономические и политические формы борьбы, социально-классовые столкновения, катаклизмы, взрывы, революции, войны. Российская действительность дает тому убедительные свидетельства.

Процесс современного материального производства представляет собой онаученную целесообразную деятельность, но логика его функционирования, в конечном счете, определяется наличным уровнем развития производительных сил. Производительные силы — это не только вещественные элементы, орудия и средства труда, но, прежде всего, сам человек, его общая и профессиональная подготовка, знания, опыт, навыки, умения, творческий потенциал, интуционистская, математическая, диалектическая логика, компьютерное обеспечение технологических процессов, организационно-управленческих функций.

Процесс объективной социальной детерминации убедительно прослеживается по отношению к большим общностям людей: социально-профессиональным группам, слоям, классам, массам. В каждом частном случае, применительно к отдельному человеку, эта обусловленность носит неоднозначный, а в чем-то и вероятностный характер. Не все структуры, не все особенности и черты личности выводятся прямым путем из технологических и экономических условий производства. Полагать так — значит вольно или невольно допускать упрощения и вульгаризмы. В каждом конкретном случае побудительные силы могут быть самыми различными, о" грубо чувственных до рафинированно-возвышенных. Объективная детерминация не ликвидирует свободу выбора и самостоятельности индивида. Напротив, человек самим смыслом своей жизни волен поступать вариативно, не воспринимать судьбу фатально. Человек свободен в применении своих сил, в отношении к другим людям, к самому себе. Свободен в своей ответственности за себя и других, в желании быть человеком, вести достойный образ жизни.

Излагать эти, в общем-то известные истины приходится потому, что в нынешних условиях их замалчивают или искажают, подают самым нелепейшим образом, сознательно смешивая научные понятия и затрапезные обывательские представления. Особенно это проделывают некоторые средства массовой информации. Человека, приверженного  материалистическому  мировоззрению, могут подавать как субъекта, предпочитающего самые примитивные «материалистические излишества»: пьянство, обжорство, блуд и пр. Идеалиста — как человека, верящего в идеалы, живущего только духовными ценностями, не обращающего внимания на жизненные неудобства, радеющего лишь о самом светлом и возвышенном.

Материалистическая трактовка общества основывается на теоретических положениях фундаментальных наук, предполагает развитую способность к аналитическому мышлению, представление общества как сложной, само-организующейся системы, независимость суждений. Не только обыденному, но и специализированному сознанию такое не всегда под силу. Особенно это сложно воспринимается на крутых изломах истории. В конце прошлого века Ф. Энгельс специально разъяснял, что «согласно материалистическому пониманию истории в историчес-

ком процессе определяющим моментом, в конечном счете, является производство и воспроизводство действительной жизни... Если же кто-нибудь искажает это положение в том смысле, что экономический момент является будто единственно определяющим моментом, то он превращает это утверждение в ничего не говорящую, абстрактную, бессмысленную фразу» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 37, с. 394).

Материалистическое понимание истории может искажаться по невежеству, по незнанию, что чаще всего и бывает, но может извращаться и по идейно-политическим мотивам, с тем, чтобы его легче было опровергать. И, как правило, его в таких случаях излагают не по первоисточникам, а берут из вторых и третьих рук, «в популярном» изложении. Энгельс в свое время замечал, что «к сожалению, сплошь и рядом полагают, что... теорию вполне поняли и могут ее применять сейчас же, как только' усвоены основные положения, да и то не всегда правильно. Благодаря этому возникла удивительная путаница» (там же, с. 396).

В конце XX в. путаницы в мировоззренческих вопросах в российском обществе стало намного больше. Люди, относительно недавно выступавшие ортодоксальными поборниками материализма, горячими его сторонниками, сегодня могут объявить его конструкции логически примитивными и ограниченными, отставшими от передовой науки Запада, от которых как можно скорее надо избавиться. Теоретики такого склада могут открыто прибегать к эклектике и софистике, игре в новые термины (пенсионеров могут именовать «социальными диспотантами»), не обременять себя доказательствами, ссылаться на свое особенное видение проблем — все в ходу, все в обиходе.

Непринятие материалистического мировоззрения может происходить и по причине инерционности мышления: люди привыкли объяснять свои действия и свои поступки из своего сознания, вместо того чтобы объяснять их из своих потребностей. Профессиональным работникам умственного труда, ученым, писателям, журналистам, проповедникам, имиджмейкерам ближе, понятнее, интереснее интеллектуально-чувственная сфера, духовная жизнь. Эта сфера — предмет их забот и работ, они ею занимаются, с ней имеют дело, она — их вселенная. Удивительно ли, что в духовном, идеальном, чувственном им видит-

ся первооснова всего сущего. А что без идей прожить можно, а без пищи, одежды, жилища нельзя — так это банальность, мимо которой можно пройти. И проходят, и не об ращают внимания даже когда корыстный интерес заявля ет о себе в дико уродливых, гротескных формах.

В демократическом обществе многие вопросы общественно-политического устройства определяются волей и сознанием граждан государства. Всему электорату должны быть ясны объективные тенденции развития общества, функционирования всех его сторон и сфер, сознание всех людей должно быть онаученным, поднятым до самого высокого уровня социальной науки. Но этого как раз и недостает не только массовому, но и специализированному сознанию. Особенно, что касается его общетеоретических посылок. К сожалению, многие довольствуются суждениями так называемого здравого смысла, обыденными представлениями. «Никого не удивляет, — пишет академик Ю. А. Жданов, — что для понимания Космоса нужны телескопы и спектроскопы, спутники н ракеты: что для понимания атома необходимы циклотроны, синхрофазотроны и компьютеры. Но почему-то считается, что для познания общества, управления социальными процессами особых усилий не требуется, вроде всем и так все ясно. В действительности познать человека, общество во много раз сложнее и труднее. И инструмент познания, созданный долгой историей, лишь один; диалектический метод. А овладеть им обязаны и призваны все. Иначе — бесконечные судороги общественного организма» {Жданов Ю. А. Демоническая сила невежества// Инновационные подходы в. науке. Ростов н/Д, 1995, с.105).

Отаержение материалистического мировоззрения в теории и на практике своим логическим следствием будет иметь отрицание и игнорирование объективных законов природы и общества, субъективизм и волюнтаризм, произвол и бесконтрольность в социальном управлении, апологетику стихийно действующих механизмов регулирования. Будут обостряться экологические и социальные проблемы, ухудшаться среда проживания, расти противоречия между частными и общими интересами, социальная напряженность и конфликты. Подобное развитие событий приведет к утрате национальной безопасности, поставит под вопрос само существование российской государственности.

1. . Прямые налоги. В эту группу входят налог на прибыль income tx налог на доходы от распоряжения капиталом cpit.
2. Медитация как средство изменения сознания
3. Проектирование линии электропередач
4. . Средневековые города Востока- арабские индийские китайские
5. Реферат- Валдайские колокола и колокольчики.html
6. Влияние лирики Д
7. А класу Загальноосвітньої Середньої школи 314
8. тематизировать имевшиеся сведения о лечебных травах
9. Валютнообменные операции кредитных организаций 2 Условие задачи- В обменном пункте АКБ Интехбан
10. 6 Анализ практики по пресечению преступных доходов свидетельствует о том что делается это не всегда эфф
11. Поліцейський менеджмент в Швеції.html
12. политической ситуации в Российской Империи
13. Основы трудового и уголовного законодательства
14. тематической модели обеспечивающих наилучшее совпадение выходных координат сигналов модели и объекта при
15. Гражданское право1
16. О контрактной системе в сфере закупок товаров работ услуг для обеспечения государственных и муниципальных
17. Ливень- Эксмо; 2011 ISBN 9785699490295 Аннотация 30е годы двадцатого века
18. ТЕМА 14 Понятие занятость ЗАНЯТОСТЬ участие населения в трудовой деятельности включая учебу службу в
19. Testosteron Джоном Коенгом в 2000 году
20. Лабораторная работа 6 а Тема занятия-Освоение методов создания рисунков в документах созданных в MS Word f

Материалы собраны группой SamZan и находятся в свободном доступе