Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
2009
Весь год полубоги готовились к сражению против Титанов, зная, что шансы на победу очень малы. Армия Кроноса сильна как никогда, и с каждым богом и полукровкой, которого он вербует, власть злого Титана только растет. В то время как Олимпийцы изо всех сил пытаются сдержать неистовствующего монстра Тифона, Кронос начинает продвижение на Нью-Йорк, где находится абсолютно неохраняемая Гора Олимп. Теперь это дело Перси Джексона и армии молодых полубогов остановить Бога Времени. В этой важной заключительной книге, раскрывается долгожданное пророчество о шестнадцатом дне рождения Перси. И так как сражение за Западную цивилизацию бушует на улицах Манхэттана, Перси оказывается перед ужасающим подозрением, что он может бороться против своей собственной судьбы.
Конец света начался тогда, когда пегас приземлился на капот моей машины
До этого я провел прекрасный вечер. Технически, я еще не мог водить машину, так как мне должно было исполниться шестнадцать лет лишь на следующей неделе, однако моя мама и отчим, Пол, взяли мою подругу Рэйчел и меня на Южное Побережье, и Пол позволил нам одолжить его «Приус» для небольшой поездки
Я знаю, что вы сейчас думаете: «О, это очень безответственно с его стороны, бла, бла, бла», однако Пол прекрасно меня знал.
Он видел меня борющимся с демонами и прыгающим из окна взрывающейся школы, так что он, вероятно, решил, что проехать пару сотен ярдов на его машине – не самая опасная вещь, которую я когда-либо делал.
Как бы то ни было, мы с Рэйчел ехали вперед. Был жаркий августовский день. Рыжие волосы Рэйчел были завязаны в хвостик, и на ней была белая блузка, надетая поверх купальника. Я раньше не замечал этого, но она выглядела на миллион золотых драхм.
- Остановись здесь, - сказала она.
Мы остановились на площадке с обзором на Атлантику. Море всегда было моим любимым местом, однако сегодня оно было особенно замечательно-
зеленая поверхность блестела как стекло так, будто бы мой отец специально держал его в умиротворенном состоянии.
Мой папа, между прочим, Посейдон. Такие штучки в его власти.
- Итак, - Рэйчел улыбнулась мне. – По поводу приглашения.
- Ах, да. Точно, - я пытался звучать заинтересованным. Я имею в виду, что она предложила мне провести каникулы с ее родителями на острове Святого Томаса в Карибском море. Я нечасто получал приглашения вроде этого. В моей семье самой невероятной фантазией было провести выходные в хижине в Лонг-Айленде за просмотром какого-нибудь фильма
и с замороженной пиццей, а тут предки Рэйчел возжелали, чтобы я поехал вместе с ними на Карибы.
Кроме того, я действительно нуждался в отдыхе. Это лето было самым тяжелым в моей жизни. Идея взять отпуск хотя бы на несколько дней была действительно заманчивой.
Нечто важное все еще должно было произойти в любой день. Я был на взводе, ожидая очередного происшествия. Что еще хуже, на следующей неделе мне должно было исполниться шестнадцать. Было предсказано, что когда мне исполнится шестнадцать, произойдет нечто плохое.
- Перси, - сказала она, - я знаю, что настали плохие времена. Но ведь оно всегда так, верно?
Она попала в яблочко.
- Я действительно хочу пойти, - заверил я. – Однако это…
- Война.
Я кивнул. Мне не нравилось говорить об этом, однако Рэйчел знала.
В отличие от большинства смертных, она могла видеть сквозь Туман – магическую завесу, которая искажала человеческое видение. Она видела монстров. Она встречала некоторых полубогов, которые боролись с титанами и их союзниками. Она даже была прошлым летом там, где порезанный на кусочки Повелитель Кронос восстал из своего саркофага в новом ужасном обличье, и она заработала моего неизменное уважение замечательным броском голубой пластиковой расчески прямо в его глаз.
Она положила свою руку на мой локоть.
- Просто подумай об этом, хорошо? Мы еще пробудем здесь пару дней. Мой папа, - ее голос заколебался.
- У вас с ним какие-то разногласия? – спросил я.
Рэйчел с отвращением помотала своей головой.
- Он пытается быть хорошим со мной, что едва ли не хуже. Он хочет, чтобы я пошла в Клейронскую Академию
- Это, случаем, не та школа, в которую ходила твоя мама?
- Это идиотский пансион для благородных девиц в Нью Хэмпшире, предназначенный для богатых девочек. Ты можешь себе представить меня в заведении вроде этого?
Я согласился, что идея звучала чрезвычайно глупо. Рэйчел интересовали городское проекты по искусству, помощь бездомным и протестные митинги за «Сохранение вымирающего зеленого дятла-сокоеда» и тому подобное. Я еще не видел, чтобы она носила женское платье. Было сложно представить себе, как она учится быть благовоспитанной дамой, призванной занимать высокое положение в обществе.
Она вздохнула.
- Он считает, что если будет добр ко мне, то я почувствую за собой вину и уступлю.
- Вот почему он разрешил, чтобы я провел каникулы вместе с вами?
- Да… но, Перси, ты бы сделал мне большое одолжение. Было бы намного лучше, если бы ты был с нами. Кроме того, есть кое-что, о чем я хочу с тобой поговорить... – она резко себя оборвала.
- Что-то, о чем ты хочешь поговорить? – спросил я. – Ты имеешь в виду, нечто настолько серьезное, что нам необходимо поехать на Вирджинские острова, чтобы поговорить об этом?
Она поджала губы.
- Слушай, давай пока что забудем об этом. Давай притворимся, что мы пара нормальных людей. Мы вышли проехаться на автомобиле, смотрим на океан и нам нравится быть вместе.
Я мог бы сказать, что что-то беспокоит ее, однако она натянула на себя решительную улыбку. В солнечном свете ее волосы были похожи на пламя.
Мы провели много времени вместе этим летом. У меня не было точных намерений по данному поводу, но в лагере произошло много серьезных вещей, и я осознал, что мне нужно позвать Рэйчел и сбежать, просто ради того, чтобы передохнуть. Я должен был напомнить самому себе, что мир смертных еще там, далеко от всех этих монстров, желающих превратить меня в персональную боксерскую грушу.
- Хорошо, - сказал я. – Просто нормальный вечер и пара нормальных людей.
Она кивнула.
- В таком случае… гипотетически, если эти два человека нравятся другу другу, что стоит глупому парню поцеловать девчонку, а?
- О, - я почувствовал себя, как одна из тех священных коров Аполлона - медлительными, немым и ярко-красным. - Гм...
Я не буду притвориться, что я не думал о Рэйчел. Находиться рядом с ней было легче, чем с... ну, чем с другими девушками, которых я знал. Мне не нужно было контролировать себя или смотреть за тем, что я говорю, либо напрягать мозги, пытаясь сообразить, о чем она думает. Рэйчел не скрывала свои мысли.Она давала понять, что она чувствует.
Я не уверен, что я сделал бы следующим шагом – и я был так ошеломлен, что не заметил гигантскую черную фигуру, летящую вниз с неба, пока четыре копыта не приземлились на «Приус» с невероятным грохотом.
"Привет, босс, - сказал голос в моей голове. – Крутая тачка".
Блэкджек - мой старый друг-пегас, поэтому я попытался выглядеть не слишком раздосадованным тем, что он оставил вмятины на капоте.
- Блэкджек, - вздохнул я. – Что ты…
Тогда я увидел, кто сидел на его спине, и я понял, что мой день обещал быть гораздо сложнее.
- Привет, Перси.
Чарльз Бекендорф, вожатый домика Гефеста, мог испугать любого монстра. Огромный, с выпирающими мускулами из-за работы в кузнице каждое лето, на два года старше меня, и один из лагерных оружейников. Он создал несколько хитроумных приспособлений. Месяцем ранее он подстроил взрыв в туалете туристического автобуса, перевозившего монстров по стране. Взрыв вывел из строя целый легион армии Кроноса.
Бекендорф был одет по-боевому. На нем был бронзовый нагрудник и боевой шлем с черными штанами и меч, привязанный к боку. За его плечами висел мешок со взрывчаткой.
- Пора? - спросил я.
Он мрачно кивнул.
У меня в горле образовался комок. Я знал, что это должно было случиться. Мы планировали это неделями, однако я все же чуть-чуть надеялся, что это никогда не произойдет.
Рэйчел посмотрела на Бекендорфа снизу-вверх.
- Привет.
- О, привет. Ты, должно быть, Рэйчел. Перси говорил мне… гм, я подразумеваю, он упоминал тебя.
Рэйчел подняла бровь.
- Действительно? Хорошо, - она взглянула на Блэкджека, который перестукивал копытами по капоту «Приуса». - Ну, ребята, я полагаю, что вам сейчас будет нужно спасать мир.
- Действительно так, - согласился Бекендорф.
Я беспомощно посмотрел на Рэйчел:
- Ты не могла бы сказать моей маме…
- Я расскажу ей. Уверена, она уже привыкла. Я дам объяснения Полу по поводу капота.
Я кивнул в знак благодарности. Я подумал, что это был последний раз, когда Пол одолжил мне свою машину.
- Удачи, - Рэйчел поцеловала меня прежде, чем я смог как-то среагировать. - А сейчас – иди. Убей как можно больше монстров ради меня.
Я в последний раз взглянул на нее, сидящую на пассажирском сидении «Приуса» со скрещенными руками и смотрящую, как Блэкджек взмывал в небо все выше и выше, вознося меня и Бекендорфа в небо. Меня пробирало любопытство, о чем хотела поговорить со мной Рэйчел, и смогу ли я прожить достаточно долго для того, чтобы узнать это.
- Итак, - сказал Бекендорф, - я полагаю, что ты не хочешь, чтобы я упоминал об этой маленькой сцене при Аннабет.
- О, боги, - пробормотал я. – Даже не смей думать об этом.
Бекендорф тихо засмеялся, и мы вместе полетели над Атлантическим океаном.
Было почти темно, к тому времени, когда мы увидели нашу цель. Принцесса Андромеда сияла на горизонте - огромный круизный лайнер желтый и белый. Издали можно подумать, что это был всего лишь корабль, а не штаб-квартира для повелителя титанов. Тогда, как вблизи, вы могли заметить гигантское носовое украшение - черноволосую девушку в греческом хитоне, закованную в цепи с выражением ужаса на лице, как если бы она могла почувствовать запах вони всех монстров, который она была вынуждена выносить.
При виде корабля мои кишки скрутило в узел. Я чуть не умер дважды на Принцессе Андромеде. Теперь она шла прямо на Нью-Йорк.
- Ты знаешь, что делать? - крикнул Бекендорф по ветру.
Я кивнул. Мы хотели сделать сухую работу на верфи в Нью-Джерси, используя брошенные суда как наши цели. Я знал, как мало времени у нас. Но я также знал, что это наш лучший шанс положить конец вторжению Кроноса, прежде чем все начнется.
- Блекджек, - сказал я, - высади нас на самой низкой кормовой палубе.
"Есть, босс, - сказал он. - Приятель, я ненавижу вид этой лодки".
Три года назад, Блэкджек был в плену на Принцессе Андромеде, пока не бежал с небольшой помощью моих друзей и меня. Я думаю, он бы предпочел заплести гриву, как My Little Pony, чем вернуться сюда снова.
- Не жди нас, - сказал я ему.
"Но, босс..."
- Поверь мне, - сказал я. - Мы уйдем от них сами.
Блэкджек сложил свои крылья и помчался к лодке, как черная комета. Ветер свистел у меня в ушах. Я видел монстров, патрулирующих верхнюю палубу судна, - драконицы женщины-змеи, адские гончие, гиганты, и морские демоны, известные как тельхины - но мы были так быстры, что никто из них не поднял тревогу. Мы опустились к корме корабля, и Блэкджек распрямил свои крылья, заходя на посадку на нижней палубе. Я слез, чувствуя тошноту.
"Удачи, босс, - сказал Блекджек. - Не дайте им превратить вас в конину!"
После этого, мой старый друг улетел в ночь. Я взял ручку из кармана и снял колпачок, и Анаклузмос принял истинный вид - три фута смертоносной небесной бронзы, светящейся в сумерках.
Бекендорф вытащил кусок бумаги из кармана. Я думал, что это карта или что-то вроде того. Потом я понял, что это фотография. Он смотрел на нее в тусклом свете - улыбающееся лицо Силены Богарт, дочери Афродиты. Они начали встречаться прошлым летом, после того, как несколько лет им говорили: "Да, вы, ребята, любите друг друга!" Даже с учетом всех опасных миссий, Бекендорф был этим летом счастливее, чем я когда-либо его видел.
- Мы вернемся обратно в лагерь, - пообещал я.
На какое-то мгновение в его глазах промелькнуло беспокойство. Но затем он нацепил свою прежнюю уверенную улыбку.
- Еще бы, - сказал он. - Пойдем разрубим Кроноса обратно на миллион кусочков.
Бекендорф пошел вперед. Мы шли по узкому коридору к служебной лестнице так, как практиковались, но мы застыли, когда услышали шум над нами.
- Мне все равно, что говорит твой нос! - зарычал наполовину человеческим, наполовину собачьим голосом тельхин. - Последний раз, когда ты учуял полукровку, оказалось, что ты мясоголовый сендвич!
- Хороший сендвич! - зарычал второй голос. - Но это запах полукровки, клянусь. Они на борту!
- Ба, твой мозг не на борту!
Они продолжали спорить, и Бекендорф указал вниз. Мы спустились так тихо, как только могли. Два этажа вниз, голоса тельхинов начали угасать.
Наконец, мы пришли к металлическому люку. Бекендорф одними губами сказал: "машинное отделение".
Он был заперт, но Бекендорф вытащил какую-то систему фрез из своей сумки и рассек засов, как будто он был из сливочного масла.
Внутри ряд желтых турбин, размером с зернохранилище, тряслись и гудели. Датчики давления и компьютерные терминалы стояли вдоль противоположной стены. Тельхин склонился над консолью, но он был настолько увлечен своей работой, что не заметил нас. Он был около пяти футов высотой с черным телом морского котика и короткими толстыми ногами. У него была голова добермана, но когтистые руки были почти человеческими. Он рычал и бормотал, стуча по клавиатуре. Может, он общался со своими друзьями на уродливолицые.com.
Я шагнул вперед, и он напрягся, вероятно, почуяв неладное. Он прыгнул боком к большой красной кнопке тревоги, но я заблокировал его путь. Он зашипел и бросился на меня, но один взмах Анаклузмоса, и он взорвался в пыль.
- Один готов, - сказал Бекендорф. - Около пяти тысяч на подходе.
Он бросил мне банку густой зеленой жидкости - Греческий огонь, одно из наиболее опасных веществ в магическом мире. Потом он бросил мне еще один важным инструментом героя-полубога - клейкую ленту.
- Прикрепи к консоли, - сказал он. - Я разберусь с турбинами.
Мы принялись за работу. В комнате было жарко и влажно, и мы моментально вспотели.
Корабль уже не справлялся. Будучи сыном Посейдона, я замечательно ориентировался на море. Не спрашивайте меня, как, но я могу сказать, что мы были на 40,19 ° северной широты, 71.90 ° западной долготы, делая восемнадцать узлов, а это означает, судно прибудет к Нью-Йоркской гавани на рассвете. Это будет наш единственный шанс остановить его.
Я только что прикрепил вторую банку греческого огня на панель управления, когда услышал стук ног на металлических ступенях - несколько существ спускались по лестнице, я мог слышать как они двигались. Не хороший знак.
Я встретился глазами с Бекендорфом.
- Как долго еще?
- Слишком долго, - он постучал по часам, которые были нашими детонаторами дистанционного управления. - Мне осталось вмонтировать приемник и установить детонатор. Десять минут по крайней мере.
Судя по звуку шагов, у нас было около десяти секунд.
- Я отвлеку их, - сказал я. - Встречаемся в назначенном месте.
- Перси...
- Пожелай мне удачи.
Он выглядел так, будто хотел поспорить. В целом идея была в том, чтобы все сделать без задержек. Но нам придется импровизировать.
- Удачи, - сказал он.
Я толкнул дверь.
Полдюжины тельхинов топали вниз по лестнице. Я резанул Анаклузмосом быстрее, чем они могли бы взвизгнуть. Я полез вверх за еще одним тельхином, который был настолько поражен, что бросил свою коробку с обедом. Я оставил его в живых, отчасти потому, что его каробка для обедов была прикольной, отчасти потому, что он может поднять тревогу, и его друзья последуют за мной, а не в сторону машинного отделения.
Я прорвался сквозь дверь на палубу, откуда вышли эти шестеро, и продолжил бежать. Я уверен, что ковры в зале когда-то были очень плюшевыми, но в течение последних трех лет оккупации монстров обои, ковры, а также двери кают стали поцарапанными и склизкими, поэтому они выглядел как внутренности горла дракона (и да, к сожалению, я говорю по опыту).
В мой первый визит на принцессу Андромеду, мой старый враг Лука держал нескольких полубессознательных туристов на борту для шоу, в тумане, чтобы они не понимали, что были на корабле, полном монстров. Теперь я не видел никаких признаков туристов. Я даже думать не хотел о том, что с ними случилось, но я сомневаюсь, что им бы позволили вернуться домой с выигрышем в Бинго.
Я достиг места для прогулок, большого торгового центра в середине корабля, и замер. В середине двора стоял фонтан. А в фонтане сидел гигантский краб.
Я не говорю "Гигант", как королевский краб с Аляски, которого вы все можете купить и съесть за $ 7,99. Я говорю гигант, как кто-то больший, чем фонтан. Монстр возвышался в десяти футах над водой. Его панцирь был с синими и зелеными вкраплениями, его клещи - больше, чем мое тело.
Если вы когда-нибудь видели рот краба, весь грязный и покрытый пеной, с усами и щелкающими клешнями, вы можете себе представить это и не искать что-то лучше, размером со взорванный билборд. Его черные бусинки глаз уставились на меня, и я видел в них интеллект и ненависть. То, что я был сыном бога моря,не давало мне преимуществ перед мистером Крабби (прим.: Crabby - раздражительный ).
- ФФФффф, - зашипел он, морская пена капала из его рта. От него пахло, как от выброшенных рыбных палочек, пролежавших неделю на солнце.
Сработала сигнализация. Скоро я соберу здесь большую компанию, и мне нужно продолжать двигаться.
- Эй, Крабби, - я поднялся на край внутреннего двора. - Я просто обегу тебя так...
Краб двигался с удивительной скоростью. Он выбрался из фонтана и пошел прямо на меня, щелкая клешнями. Я нырнул в сувенирный магазин, проехав по стойке с футболками. Клешня краба разбила стеклянные стены на части и прошлась по всей комнате. Я отскочил назад, тяжело дыша, но мистер Крабби повернулся и ушел.
- Туда! - раздался голос на балконе надо мной. - Нарушитель!
Если я хотел отвлечь внимание, мне это удалось, но это было не то место, где я хотел драться. Я загнан в центре судна, я был едой краба.
Демоническое ракообразное бросилось на меня. Я отрубил Анаклузмосом кончик клешни. Он шипел и пенился, но не было похоже, чтобы он был очень поврежден.
Я пытался вспомнить что-либо из старых историй, которые могут помочь в этом деле. Аннабет рассказывала мне о монстре крабе - кое-что о Геркулесе, раздавившем его ногой? Это не будет работать здесь. Это краб был несколько больше, чем мои Reeboks. (прим.: Reebok - марка кроссовок)
Тогда странное воспоминание пришло мне на ум. На прошлое рождество моя мама и я взяли с собой Пола Блофиса в наш старый домик в Монтауке, куда мы постоянно приезжали. Пол позвал меня ловить крабов, и когда он принес сеть, полную всякой всячины, он показал мне, щель в панцире краба, прямо в середине его уродливого живота.
Только есть проблема - как добраться до его уродливого живота.
Я посмотрел на фонтан, затем на мраморный пол, уже гладкий от следов краба. Я протянул руку, сосредоточив внимание на воде, и фонтан взорвался. Вода брызгала всюду, в три этажа, обливая балконы, лифты и окна магазинов. Крабу было наплевать. Он любил воду. Он пошел на меня, щелкая и шипя, и я побежал прямо на него, крича:
- Ааа!
Точно перед тем, как столкнуться с ним, я упал на землю как бейсболист и скользнул на мокром мраморном полу прямо под эту тварь. Это было похоже на скольжение под семитонным бронированным автомобилем. Возможно, краб мог сесть и раздавить меня, но прежде чем он понял, что происходит, я вонзил Анаклузмос в щель в его броне, отпустил рукоять и оттолкнулся на спине.
Монстр вздрогнул и зашипел. Его глаза испарились. Его панцирь покраснел, когда его внутренности исчезли. Пустая оболочка загремела по полу массивной кучей.
У меня не было времени для того, чтобы восхищаться делом своих рук. Я побежал к ближайшей лестнице, в то время как монстры и полубоги вокруг меня отдавали приказы и облачались в боевые доспехи. Я был с пустыми руками. Анаклузмос, будучи магическим, должен был рано или поздно появиться в моем кармане, однако в данный момент он покоился где-то под останками краба, и у меня не было времени, чтобы вернуть его обратно.
В лифтовом холле на девятой палубе парочка дракониц скользила мне наперерез. Выше талии они были женщинами с зеленой чешуйчатой кожей, желтыми глазами и раздвоенными языками. Ниже талии у них было двойное змеиное туловище вместо ног. В руках они держали копья и сети, и по своему опыту я знал, что они были способны их использовать.
- Чччто это? - сказала одна из них. - Призззз для Кроноссса!
Я не был в настроении для того, чтобы сыграть в "отдубась змею", однако прямо передо мной стоял пьедестал с планом судна, что-то вроде "Вы сейчас здесь". Я сорвал модель с подставки и силой швырнул в первую драконицу. Модель ударила ее в лицо, и она упала. Я перепрыгнул через нее, схватил копье ее союзницы и завертел ее вокруг. Она упала в лифт, и я продолжил свой бег к носовой части.
- Схватить его! - закричала она.
Адские псы залаяли. Выпущенная откуда-то стрела просвистела перед моим лицом и вонзилась прямо в отделанную красным деревом стену пролета.
Мне было без разницы. Чем дольше я удерживал монстров вдали от машинного отделения, тем больше времени получал в свое распоряжение Бекендорф.
Пока я бежал по пролету, какой-то паренек преградил мой путь. Он выглядел так, будто бы только что проснулся. Он был облачен в доспехи лишь наполовину. Он вытянул свой меч и закричал:
- Кронос! - однако он звучал больше испуганно, чем злобно. Ему не могло быть больше, чем двенадцать лет - примерно столько лет мне было, когда я впервые прибыл в Лагерь Полукровок.
Эта мысль угнетала меня. Ребенку промывали мозги - его натренировали ненавидеть богов и осуждать их, потому что он был рожден наполовину олимпийцем. Кронос использовал его, и все же парень думал, что я был его врагом.
Ни при каких обстоятельствах я не собирался причинить ему вред. Мне не нужно было оружие для этого. Я отклонил его удар и схватил его за запястье, ударив о стену. Меч выпал из его руки.
Затем я сделал кое-что, чего не планировал ранее. Возможно, это было глупо. Я определенно подвергал опасности нашу миссию, однако ничего не мог с этим поделать.
- Если хочешь жить, - сказал я ему, - сматывайся с этого судна поскорее. Скажи остальным полубогам.
Затем я толкнул вниз к пролету и отправил упражняться в акробатике на следующий этаж.
Я продолжал восхождение.
Плохие воспоминания: коридор проходил мимо кафе. Аннабет, мой сводный брат Тайсон и я крались здесь три года назад во время моего первого визита.
Я ворвался на главную палубу. Небо темнело от фиолетового до черного. Бассейн светился между двумя стеклянными башнями с балконами и рестораном на палубе. Вся верхняя часть судна казалась жутко пустой.
Все, что мне нужно было сделать - это добежать до другой стороны. Тогда я смог бы добраться по лестнице до вертолетной площадки - нашей точки рондеву при чрезвычайных обстоятельствах. При удачных обстоятельствах Бекендорф встретит меня здесь. Мы прыгнем в море. Моя власть над водой должна будет защитить нас обоих, и мы детонируем заряды на расстоянии четверти мили от судна.
Я был на полпути, когда звук одного голоса заморозил меня.
- Ты опоздал, Перси.
Лука стоял на балконе надо мной, улыбка играла на его покрытом шрамом лице. На нем были джинсы, белая рубашка и шлепанцы, как-будто он был нормальным парнем, по возрасту подходящим для учебы в колледже. Однако его глаза выдавали правду. Они были солнечно-золотыми.
- Мы ждали тебя несколько дней, - поначалу он звучал нормально, как Лука. Однако затем его лицо задергалось. Дрожь прошла по его телу, как если бы он только что выпил нечто действительно отвратительное. Его голос потяжелел, древний и излучающий мощь - голос повелителя титанов Кроноса. Его слова резали меня, как лезвие ножа. - Давай, поклонись мне.
- Ага, так оно и будет, - пробормотал я.
Лестригоны возникли по обоим концам бассейна, как-будто они ожидали приказа. Каждый из них был ростом в восемь футов, с татуированными руками и кожаными доспехами, покрытыми шипами. Лучники-полубоги возникли на крыше над Лукой. Два адских пса соскочили вниз с противоположного балкона и зарычали на меня. В мгновение ока я был окружен. Это была ловушка: не было никакой возможности, чтобы они смогли занять свои позиции так быстро, за исключением той вероятности, что они знали, что я приду.
Я посмотрел на Луку, и во мне вскипела ярость. Я не знал, было ли сознание Луки все еще живо внутри этого тела. Может быть, тот случай, когда его голос изменился... или, может быть, это был всего лишь Кронос, привыкающий к своей новой форме. Я сказал самому себе, что это ничего не значит. Лука был испорченным и злым еще до того, как Кронос овладел им.
Голос в моей голове сказал: в конце концов, мне придется сразиться с ним. Почему бы не сейчас?
В соответствии с тем великим пророчеством, я должен был сделать выбор, который или сохранит, или разрушит мир, когда мне исполнится шестнадцать. До этого момента оставалось всего лишь семь дней. Почему бы не сейчас? Если бы я действительно имел силу, какую разницу могла составить одна неделя? Я мог устранить эту угрозу прямо сейчас, справившись с Кроносом. Эй, я и раньше боролся с монстрами и богами.
Как будто читая мои мысли, Лука улыбнулся. Нет, это был Кронос. Я должен усвоить это.
- Вперед, - сказал он. - Если осмелишься.
Толпа монстров разделилась. Я двигался вверх по лестнице, мое сердце колотилось. Я был уверен, что кто-то ударит меня в спину, однако они позволили мне пройти. Я почувствовал тяжесть в своем кармане и обнаружил свою ручку. Я снял колпачок, и Анаклузмос превратился в меч.
В руке Кроноса возникло оружие - коса длиной в шесть футов, наполовину из небесной бронзы, наполовину из стали смертных. Один только вид этой штуки заставил мои колени дрожать как желе. Однако прежде, чем я смог бы передумать, я бросился в атаку.
Время замедлилось. Я имею в виду буквально замедлилось, потому что это было способностью Кроноса. Я чувствовал себя так, будто пробирался сквозь сироп. Мои руки налились тяжестью. Я едва мог поднять свой меч. Кронос улыбнулся, вращая свою косу с нормальной скоростью и ожидая, пока я подползу к своей погибели.
Я пытался побороть его магию. Я сконцентрировался на море вокруг меня - источнике моей силы. Я чувствовал себя лучше, пропуская его через себя, но сейчас не было похоже, чтобы что-то случилось.
Я сделал очередной шажок вперед. Великаны глумились. Драконицы смеялись сквозь шипение.
"Эй, океан, - попросил я. - Хоть в какой-то день все должно пройти нормально".
Внезапно в моем желудке появилось неприятное ощущение. Весь корабль накренился в сторону, сбрасывая монстров со своей поверхности. Четыре тысячи галлонов соленой воды взвились над бассейном, накрывая меня, Кроноса и каждого на палубе. Вода оживила меня, разрушая колдовство, и я бросился вперед.
Я сделал выпад в сторону Кроноса, однако был все еще слишком медленным. Я сделал ошибку, взглянув на его лицо - лицо Луки - парня, который однажды приходился мне другом. Как бы я не ненавидел его, убить его было слишком сложно.
У Кроноса сомнений не было. Он рубанул своей косой вниз. Я отскочил назад, и коварное лезвие промахнулось всего лишь на дюйм, прорезая поверхность в палубе прямо между моими ногами.
Я ударил Кроноса в грудь. Он запнулся, однако он был тяжелее, чем следовало бы быть Луке. Это было похоже на битье холодильника.
Кронос опять взмахнул своей косой. Я отбил его Анаклузмусом, однако его удар был столь сильным, что мое лезвие смогло только отклонить его. Край косы содрал рукав моей рубашки и слегка задел руку. Это не было серьезным повреждением, но вся сторона моего тела взорвалась болью. Я вспомнил о том, что однажды говорил морской демон по поводу косы Кроноса: "Осторожно, болван. Одно касание, и лезвие вырвет из тебя душу". Теперь я понял, что он подразумевал. Я не только терял кровь. Я мог чувствовать, как моя сила, моя воля, моя личность утекала прочь.
Я перебросил лезвие из левой руки в правую и сделал отчаянный выпад. Лезвие должно было пронзить его насквозь, однако оно отскочило от его живота, как если бы я ударил мраморную глыбу. Не было никакой возможности, чтобы он выжил после этого.
Кронос засмеялся.
- Жалкий трюк, Перси Джексон. Лука говорит мне, ты никогда не мог состязаться с ним на равных в фехтовании.
Мое зрение заволокло туманом. Я знал, что у меня не осталось времени.
- У Луки была большая голова, - сказал я. - Но, по крайней мере, это была его голова.
- Грешно убивать тебя сейчас, - Кронос задумался, - прежде чем привести в действие последний план. Мне бы очень хотелось увидеть ужас в твоих глазах, когда ты осознаешь, как я уничтожу Олимп.
- Это судно никогда не доберется до Манхеттена.
Мои руки дрожали. Черные точки мелькали перед глазами.
- С чего бы это? - золотые глаза Кроноса сверкнули. Его лицо - лицо Луки - выглядело как маска, чудовищная и будто бы освещенная изнутри некой темной силой. - Возможно, ты рассчитываешь на своего друга со взрывчаткой?
Он посмотрел вниз на бассейн и позвал:
- Накамура!
Парень-подросток в полном греческом боевом облачении протиснулся сквозь толпу. Его левый глаз был закрыт черной повязкой. Конечно, я знал его: Этан Накамура, сын Немезиды. Я сохранил его жизнь в Лабиринте прошлым летом, и в ответ на это маленький урод помог Кроносу вернуться к жизни.
- Удача, мой лорд, - произнес Этан. - Мы нашли его точно там, где вы говорили.
Он хлопнул в ладоши, и два великана выдвинулись вперед, волоча между собой Чарльза Бекендорфа. Мое сердце едва не остановилось. У Бекендорфа заплыл глаз, а порезы избороздили лицо и руки. Он был без доспехов, а его рубашка чуть ли не порвана в клочья.
- Нет!, - закричал я.
Бекендорф встретился со мной взглядом. Он уставился на свои руки, как будто бы пытаясь что-то мне сообщить. Его часы. Они еще не отобрали их, они были детонатором. Было ли возможно, чтобы взрывчатка была готова? Несомненно, монстры бы тут же ее продемонстрировали.
- Мы нашли его у миделя (прим.: наибольшее по площади поперечное сечение тела, движущегося в воде или воздухе, середина корабля), - сказал один гигант, - пытающимся прокрасться в машинное отделение. Можно нам теперь его съесть?
- В скором будущем. - Кронос нахмурился в сторону Этана. - Ты уверен, что он не установил взрывчатку?
- Он направлялся в машинное отделение, мой повелитель.
- Откуда тебе знать это?
- Эээ, - Этан неуютно дернулся. - Он шел в том направлении. И он сказал нам. Его сумка до сих пор полна взрывчатки.
Медленно, но я начал понимать. Бекендорф надул их. Когда он осознал, что его собираются схватить, он заставил все выглядеть так, будто он шел другой дорогой. Он убедил их в том, что он еще ничего не успел сделать в машинном отделении. Греческий огонь все еще мог быть использован! Но это никак не могло помочь нам, пока мы не выберемся с корабля и не подорвем его.
Кронос колебался
Тем временем, я молился. Боль в моей руке была такой ужасной, что я едва мог ее переносить.
- Откройте его мешок, - приказал Кронос.
Один из гигантов сорвал сумку со взрывчаткой с плеч Бекендорфа. Он всмотрелся вовнутрь, хрюкнул и перевернул ее вверх ногами. Испуганные монстры попятились назад. Если бы сумка действительно была полна банок с греческим огнем, мы бы подорвались. Однако все, что оттуда выпало - это дюжина консервных банок с персиками.
Я слышал дыхание Кроноса, который пытался утихомирить свой гнев.
- Вы, наверно, - сказал он, - захватили этого полубога возле камбуза?
Этан побледнел.
- Эмм...
- И ты, возможно, послал вообще хоть кого-нибудь В МАШИННОЕ ОТЕДЕЛЕНИЕ?
Этан отошел обратно в ужасе, потом повернулся на каблуках и побежал.
Я ругался про себя. Теперь у нас только минуты, прежде чем бомбы будут разоружены. Я поймал взгляд Бекендорфа снова и задал молчаливый вопрос, надеясь, что он поймет: Как долго?
Он изобразил пальцами круг. Ноль. На таймере не было задержки. Если он справится и нажмет на кнопку детонатора, судно взлетит в воздух в ту же секунду. Нам никогда не удастся убраться отсюда достаточно далеко, до того, как использовать взрывчатку. Монстры прежде убьют нас или обезвредят взрывчатку. Или и то, и другое.
Кронос обратился ко мне с кривой усмешкой:
- Ты должен извинить меня за некомпетентных помощников, Перси Джексон. Но это не важно. Мы знали, вы приедете через несколько недель.
Он протянул руку и на ней болтался маленький браслет серебристого цвета с изображение косы - символом повелителя титанов.
Рана в моей руке кровоточила,нарушая мою способность думать, но я пробормотал:
- Устройства связаны... Шпион в лагере.
Кронос усмехнулся:
- Ты не можешь рассчитывать на друзей. Они всегда будут бросать тебя. Лука проверил это на собственной шкуре. Теперь бросай свой меч и сдавайся мне, или твой друг умрет.
Я сглотнул. Гигант держал Бекендорфа за шею. Я был не в том состоянии, чтобы спасти его, и даже если бы я постарался, он будет мертв раньше, чем я что-то сделаю. Мы оба будем.
Бекендорф беззвучно сказал одно слово:
- Иди.
Я покачал головой. Я не мог просто уйти от него.
Второй гигант продолжал рыться в консверных банках, что означало, что левая рука Бекендорфа была свободна. Он медленно поднял ее в направлении своих часов на правой руке.
Мне хотелось кричать, НЕТ!
Затем внизу у бассейна, одна из дракониц прошипела:
- Что он делает? Что это у него на запястье?
Бекендорф с закрытыми глазами решительно поднес его руку к своим часам.
У меня не было выбора. Я бросил мой меч, как копье в Кроноса. Он ударился в его грудь, однако не причинил никакого вреда. Я пробрался через толпу монстров и спрыгнул с борта судна - к воде в сотне футов ниже.
Я услышал грохот в глубине судна. Монстры кричали сверху надо мной. Копье пролетело мимо моего уха. Стрела пронзила мое бедро, но у меня едва ли было время, чтобы почувствовать боль. Я бросился в море и пожелал, чтобы течения унесли меня как можно дальше - сто ярдов, двести ярдов.
Даже с отдаления взрыв потряс мир. Жар коснулся моей головы. "Принцесса Андромеда" взорвалась с обеих сторон, огромная волна зеленого пламени взметнулась в темное небо, поглощая все.
"Бекендорф", - подумал я.
Тогда все потемнело, и я погpузился вниз, как якорь ко дну моря.
Сны полубогов - не просто сны.
Все дело в том, что в них должны быть видения, знамения и вся та магическая чепуха, которая заставляет мои мозги плавиться.
Мне приснилось, что я был в темном дворце на вершине горы. К несчастью, я узнал его: дворец титанов на вершине горы Отрис, по-иному известной как гора Тамалпайс в Калифорнии. Главный павильон был открыт на ночь, окруженный черными греческими колоннами и статуями титанов. Факел отбрасывал свет на черный мраморный пол. В центре комнаты гигант в боевом облачении согнулся под весом крутящейся воронки облаков - Атлас, поддерживающий небесный свод.
Два других гигантских человека стояли около бронзовой жаровни, изучая образы, возникающие в пламени.
- В самом деле, взрыв, - сказал один из них. На нем были черные доспехи, усеянные серебряными точками, как ночное небо. На его голову был надет боевой шлем со скрученным бараньим рогом.
- Без разницы, - отвечал другой. Это титан был одет в золотое облачение, его глаза были такими же золотыми, как и у Кроноса. Все его тело светилось. Он напомнил мне Аполлона, бога Солнца, за исключением того, что свечение, исходившее от титана, было более резким, а выражение его лица - более жестоким. - Боги ответили на брошенный вызов и вскоре будут уничтожены.
Было сложно разобрать изображения в огне: бури, рушащиеся здания, смертные, кричащие в ужасе.
- Я пойду на восток, чтобы мобилизовать свои силы, - сказал золотой Титан. - Криос, ты должен остаться и охранять гору Отрис.
Парень с бараньим рогом проворчал:
- Мне всегда достается самая тупая работа. Лорд Юга. Повелитель звездного неба.Теперь я должен нянчится с Аталасом, пока вы веселитесь.
Атлас под воронкой из облаков закричал в агонии:
- Отпусти меня, заклинаю тебя! Я ваш лучший боец! Возьми мою ношу, чтобы я смог сражаться!
- Тихо! - взревел Золотой Титан. - У тебя был шанс, Атлас. Ты потерпел неудачу. Кронос любит тебя только там, где ты находишься. Что касается тебя, Криос, - выполняй свой долг.
- И если вам понадобиться больше воинов? - спросил Криос. - Наш ненадежный племянник в смокинге не принесет вам большой пользы в борьбе.
Золотой Титан засмеялся:
- Не беспокойся о нем. Кроме того, боги могут решать нашу первую маленькую проблему. Они не знают, сколько еще у нас в запасе. Запомни мои слова, через несколько дней, Олимп будет в руинах, и мы встретимся здесь, чтобы отпраздновать зарю Шестой эры!
Золотой титан исчез во вспышке пламени.
- Да, конечно, - ворчал Криос. - Он взрывается пламенем. Я должен носить эти дурацкие бараньи рога.
Сцена изменилась. Теперь я был вне павильона, прячась в тени греческой колонны. Мальчик стоял рядом со мной, подслушивая титанов. У него были темные шелковистые волосы, бледная кожа и темна одежда - мой друг Нико ди Анджело, сын Аида.
Он посмотрел мне прямо в глаза, его выражение было мрачным.
- Ты видишь, Перси? - прошептал он. - Тебе не хватает времени. Ты действительно думаешь, что можешь победить их без моего плана?
Его слова обдали меня холодом, словно я был на дне моря, и я проснулся.
- Перси? - послышался низкий голос.
Моя голова будто побывала в микроволновой печи в алюминиевой фольге. Я открыл глаза и увидел большую темную фигуру, нависшую надо мной
- Бекендорф? - с надеждой спросил я.
- Нет,брат.
Мои глаза сфокусировались. Я смотрел на Циклопа - уродливое лицо, крысиные каштановые волосы, один большой коричневый глаз, полный беспокойства.
- Тайсон?
Мой брат расплылся в зубастой улыбке.
- Ура! Твой мозг работает!
Я не был уверен в этом. Мое тело было невесомым и холодным. Мой голос звучал неправильно. Я слышал Тайсона, но это было больше похоже на колебания в моем мозгу, а не на правильные звуки.
Я сел, и паутинка проплыла мимо. Я был на кровати, сделанной из шелковистых водорослей, в комнате из морских раковин. Яркие жемчужины размером с баскетбольные мячи плавали под потолком, обеспечивая свет. Я был под водой.
Теперь, будучи сыном Посейдона, я был в порядке. Я могу просто прекрасно дышать под водой, и моя одежда не намокает, если я не захочу. Но меня немного шокировало, когда акула-молот медленно проплыла через окно спальни, посмотрела на меня, а потом спокойно выплыла в противоположной стороне зала.
- Где...
- Дворец отца, - сказал Тайсон.
При других обстоятельствах, я бы уже заволновался. Я никогда не посещал королевство Посейдона, и я мечтал об этом из года в год. Но моя голова болела. Моя рубашка была еще испещрена следами от взрыва. Раны на руках и ногах зажили - просто, находясь в океане, мне становилось лучше, если есть достаточно времени, но я чувствовал себя так, будто на мне потопталась Лестригонская футбольная команда.
- Как долго...
- Мы нашли тебя прошлой ночью, - сказал Тайсон, - глубоко в море.
- Принцесса Андромеда?
- Взорвалась, - подтвердил Тайсон.
- Бекендорф был на борту. Вы нашли...
Лицо Тайсона помрачнело.
- Никаких следов. Мне жаль, брат.
Я осмотрел в окно, в глубокие синие воды. Бекендорф должен был пойти в колледж осенью. У него была девушка, много друзей, вся жизнь впереди. Он не может уйти. Может быть, он спрыгнул с корабля, как я. Может быть, он прыгнул за борт... и что? Он не смог бы выжить после падения со ста футов в воду, как только я мог. Он не мог бы отплыть на достаточное расстояние от взрыва.
В глубине души я знал, что он мертв. Он пожертвовал собой, чтобы вывести из строя Принцессу Андромеду, и я оставил его.
Я подумал о своем сне: титаны, обсуждающие взрыв, как будто бы это ничего не значило; Нико ди Анджело, предупреждающий меня о том, что я никогда не смогу победить Кроноса без его плана - опасной идеи, которую я избегал уже больше года.
Далекий взрыв сотряс комнату. Зеленый свет вспыхнул снаружи, посвещая все море как в полдень.
- Что это было? - спросил я.
Тайсон выглядел обеспокоенным.
- Отец объяснит. Пойдем, он взрывает монстров.
Дворец мог бы быть самым изумительным местом, которое я когда-либо видел, если бы он не находился в процессе разрушения. Мы проплыли в конец длинного коридора и взмыли вверх при помощи гейзера. Как только мы поднялись над крышей, мое дыхание перехватило - ну, если вы можете себе представить, каково дышать под водой.
Дворец был таким же большим, как гора Олимп, с широкими дворами, садами и поддерживаемыми столбами беседками. Сады были украшены коралловыми колоннами и светящимися морскими растениями. Двадцать или тридцать зданий были сделаны из абалона (примечание: Абалон (также Галиотис) - род морских моллюсков, белые, но светящиеся всеми цветами радуги. Рыбы и спруты проплывали туда и сюда сквозь окна. Дорожки были окаймлены ярко светящимися жемчужинами, будто рождественскими гирляндами.
Главный двор был полон воинов - водяными с рыбьими хвостами ниже талии и человеческими телами выше, за исключение того, что их кожа была голубой, о чем я до этого не подозревал. Некоторые ухаживали за ранеными. Кто-то затачивал ножи и копья. Один из них проскочил мимо нас, плывя в спешке. Его глаза были ярко-зелеными, как те светящиеся штучки под названием glo-stick (примечание: glo-stick - неоновые палочки, светящиеся в темноте), а его зубы были зубами акулы. В "Русалочке" вам этого не покажут.
Снаружи главного двора располагались длинные защитные укрепления - башни, стены и противоосадные приспособления. Большинство из них, однако, было разрушено и лежало в руинах. Другие пламенели странным зеленым светом, который я прекрасно знал - греческий огонь, который мог воспламеняться даже под водой.
Вдали морское дно терялось во мраке. Я видел разгорающиеся битвы - вспышки энергии, взрывы, вспышки от сражающихся армий. Нормальный человек не смог бы обнаружить это в чересчур темном море. Нормальный человек был бы раздавлен давлением и превратился бы в ледышку из-за холода. Даже мои сверхчувствительные глаза не могли точно разобраться, что там происходило.
На краю дворцового комплекса взорвался храм с красной коралловой крышей, посылая пламя и осколки течь как в замедленное съемке в направлении дальних садов. Вверху, в темноту, возникла гигантская фигура - кальмар, превышающий своими размерами любой небоскреб. Он был окружен облаком пыли. По крайней мере, я думал, что это была пыль, пока не осознал, что это был рой водяных, пытавшихся атаковать монстра. Кальмар двинулся на дворец и ударил его своими щупальцами, сокрушая целую колонну водяных. Тогда сверкающий луч голубого света выстрелил с крыши одного из самых больших зданий. Он поразил гигантского кальмара, и монстр растворился как пищевой краситель в воде.
- Папа, - сказал Тайсон, указывая туда, откуда вышел луч.
- Он сделал это?
Это обнадеживало. Мой отец был невероятно сильным. Он был богом моря. Он может проводить такие атаки, не так ли? Может быть, он поможет мне.
- Ты участвовал в бою? - спросил я Тайсона в благоговении. - Сколько голов наш устрашающий циклоп потрепал и все такое?
Тайсон состроил недовольную гримасу, и я сразу же понял, что это был плохой вопрос.
- Я... делал оружие, - пробормотал он. - Пойдем. Давай найдем папу.
Я знаю, это может показаться странным для людей, которые постоянно с родителями, но я видел своего отца только четыре или пять раз в своей жизни не более, чем несколько минут. Греческие боги точно не посещают бейсбольные игры своих детей. Тем не менее, я думал, что сразу узнаю Посейдона.
Я ошибся.
Крыша храма была большой открытой палубой, являющейся командным центром. Мозаика на полу показывала точную карту дворца и окружающего океана, но мозаика двигалась. Цветная каменная плитка показывала различные армии, морских чудовищ и смены их позиций. Здания, которые рухнули в реальной жизни также рушились на картинке.
Странная компания воинов была там, стоя вокруг мозаики и мрачно изучая картину боя. Но ни один из них не был похож на моего отца. Я искал большого парня с ровным загаром и черной бородой, одетого в шорты-бермуды и гавайскую рубашку.
Там не было никого похожего. Один парень был водяным с двумя рыбьими хвостами вместо одного. Его кожа была зеленого цвета, а доспехи усеяны жемчугом. Его черные волосы были завязаны в хвост, и выглядел он молодо - о чем, впрочем, трудно судить, если имеешь дело с теми, кто не принадлежит к человеческому виду. Им с равным успехом могла быть одна или три тысячи лет. Следующим после него стоял старик с густой седой бородой и русыми волосами. Его боевые доспехи выглядели так, будто тянули его вниз. У него были зеленые глаза и морщинки от смеха по всему лицу, однако сейчас он не улыбался. Он изучал карту и опирался на длинный металлический посох. Справа от него стояла красивая женщина в зеленых доспехах с гладкими черными волосами и странными маленькими рожками, напоминающими клешни краба. Также там был дельфин - всего-навсего рядовой дельфин, однако он осмысленно уставился на карту.
- Дельфин, сказал старик. - Пошли Палемона (прим.: Palaemon - вид криветок) и его легион акул на западный фронт. Мы должны нейтрализовать этих левиафанов.
Дельфин говорил журчащим голосом, но я мог понять его, на мой взгляд: "Да, Господин!" Он умчался.
Я посмотрел с тревогой на Тайсона, а затем обратно на старика.
Это не представлялось возможным, но...
- Папа? - спросил я.
Старик посмотрел наверх. Я узнал блеск в его глазах, но его лицо... он выглядел как сорокалетний.
- Привет, Перси.
- Что, что с тобой случилось?
Тайсон толкнул меня. Он замоталал головой так, что я боялся, что она упадет, но Посейдон не выглядел обиженным.
- Все в порядке, Тайсон, - сказал он. - Перси, извини меня за внешний вид. Война была жестока ко мне.
- Но ты бессмертен, - сказал я спокойно. - Ты можете выглядеть... как захочешь.
- Я отражаю состояние своего королевства, - сказал он. - И сейчас это государство достаточно мрачно. Перси, я должен познакомить вас: я боюсь, ты только что пропустил моего лейтенанта Дельфина, Бога дельфинов. Это моя, эээ, жена Амфитрита. Моя дорогая...
Дама в зеленых доспехах холодно уставилась на меня, затем скрестила свои руки и сказала:
- Прошу простить меня, мой господин. Я нужна в битве.
И уплыла прочь.
Я чувствовал себя ужасно неловко, но, я полагаю, я не мог осуждать ее. Я никогда прежде об этом не думал, но у моего отца была бессмертная жена. Всего его интрижки со смертными, включая мою маму... ну, Амфитрите, вероятно, это не очень-то и нравилось.
Посейдон прочистил свое горло.
- Да, гм... а этом мой сын - Тритон. Эээ... мой другой сын.
- Твой сын и престолонаследник, - поправил его зеленый парень. Его раздвоенный хвост рассекал воду взад и вперед. Он улыбнулся мне, но в его глазах не было дружелюбия. - Привет, Персей Джексон. Пришел помочь, наконец?
Он говорил так, будто я опоздал или был ленивым. Если можно покраснеть под водой, я, вероятно, так и сделал.
- Скажи мне что делать, - сказал я.
Тритон улыбнулся, как если бы это было находчивым предложением с моей стороны - как если бы я был забавным псом, который залаял на него или что-то вроде того. Он повернулся к Посейдону.
- Я схожу осмотреть внешнюю границу, отец. Не беспокойся. Я не провалюсь.
Он вежливо кивнул Тайсону. По какой причине я не заслужил большего уважения? Затем он рванул сквозь воду.
Посейдон вздохнул. Он поднял свой посох, и он превратился в обычное оружие - огромный остроконечный трезубец. Наконечник горел синим светом, а вода вокруг него кипела энергией.
- Я сожалею об этом, - сказал он мне.
Огромный морской змей появился над нами и опустился по спирали вниз, к крыше. Это был ярко-оранжевый с клыкастым ртом достаточно большим, чтобы проглотить гимнастический зал.
Едва взглянув вверх, Посейдон своим трезубцем указал на зверя, и ее било током синей энергии. Ка-бум! Монстр ворвался миллионами золотых рыбок, которую все расплылись в ужасе.
- Моя семья беспокоится, - продолжал Посейдон, как будто ничего не случилось. - Борьба против Океан идет неудачно.
Он указал на край мозаики. Рукояткой своего трезубца он постучал по изображению тритона, большего, чем остальные, с рогами быка. Он находится на гребне колесницы, запряженной раками, а вместо меча у него была живая змея.
- Океан, - сказал я, пытаясь вспомнить. - Титан моря?
Посейдон кивнул.
- Он был нейтрален в первой войне богов и титанов. Но Кронос убедил его вступить в бой. Это... ну, это не хороший знак. Океан не присоединился, если бы не был уверен, что будет на стороне победителей.
- Он выглядит глупо, - сказал я, стараясь быть оптимистичным. - Я имею в виду для того, кто борется со змеей?
- Папа свяжет его в узел, - уверенно сказал Тайсон.
Посейдон улыбнулся, но выглядел он утомленным.
- Я ценю твою веру. Мы в состоянии войны уже около года. Мои силы на исходе. А он все еще находит новые вооруженные отряды, чтобы бросить их на меня - морские монстры столь древни, что я уже и позабыл о них.
Я услышал взрыв в отдалении. Примерно в полумиле от нас гора кораллов распалась под весом двух гигантских созданий. Я смутно мог разглядеть их очертания. Один из них был омаром. Другой был человекоподобным гигантом наподобие циклопов, но он был окружен копошащимися конечностями. Сначала я подумал, что на нем была связка гигантских кальмаров. Затем я понял, что это были его собственные руки - сотня молотящих рук.
- Брайарус! - сказал я.
Я был рад увидеть его, но выглядел он так, будто бы боролся насмерть. Он был последним из своего рода - сторукий, двоюродный брат циклопов. Мы вызволили его из тюрьмы Кроноса прошлым летом, и я знал, что он придет помочь Посейдону, но не до сих пор о нем не слышал.
- Он замечательно дерется, - сказал Посейдон. - Мне бы хотелось, чтобы у меня была целая армия таких, как он, однако он единственный.
Я смотрел, как Брайарус, яростно прорычав, поднял омара, который щелкал своими клешнями. Он бросил его на коралловую гору, и омар растворился в темноте. Брайарус поплыл за ним, вращая сотней рук как лопастями моторной лодки.
- Перси, у нас может не остаться времени, - сказал мой отец. - Расскажи о своем задании. Ты видел Кроноса?
Я рассказал ему обо всем, невзирая на то, что мой голос стал более приглушенным, когда я давал объяснения по поводу Бекендорфа. Я посмотрел на двор внизу и увидел сотни раненых водяных, лежащих на импровизированных носилках. Я увидел линию коралловых насыпей, которые, должно быть, были наспех сделанными захоронениям. Я понял, что смерть Бекендорфа не была первой. Он был лишь одним из сотен, может, тысяч. Я никогда прежде не чувствовал себя таким сердитым и беспомощным.
Посейдон погладил свою бороду.
- Перси, Бекендорф выбрал смерть героя. Ты не несешь ответственности за это. Армия Кроноса будет в замешательстве. Многие выбыли из строя.
- Но мы ведь не убили его, не так ли?
Как я уже сказал, я знал, что это наивная надежда. Мы могли бы взорвать судно и уничтожить его монстров, но повелителя Титанов не так легко убить.
- Нет, - признал Посейдон. - Но ты дал нашей стороне еще немного времени.
- На том судне были полубоги, - сказал я, думая о том пареньке, которого я видел на лестнице. Так или иначе, я позволил себе сконцентрироваться на монстрах и Кроносе. Я убедил самого себя, что единственно верным было уничтожить их судно, так как они были злом, они плыли, чтобы напасть на мой город, и, сверх того, они не могли быть навсегда убиты. Монстры просто испарились и в конечном счете вернутся. Но полубоги...
Посейдон положил руку мне на плечо.
- Перси, на борту этого судна было только несколько полубогов воинов, и все они решили бороться за Кроноса. Возможно, некоторые прислушались к предупреждениям и скрылись. Если они не... они выбрали свой путь.
- Им промыли мозги! - сказал я. - Теперь они мертвы, и Кронос по-прежнему жив. Это должно заставить меня чувствовать себя лучше?
Я посмотрел на мозайку - маленькие плитки взрывались, уничтожая монстров. Кажется так легко, когда это просто на картинке.
Тайсон обнял меня. Если бы кто-то другой попытался это сделать, я бы уже оттолкнул его, но Тайсон был слишком большим и упорным. Он обнял меня, хотел я того или нет.
- Ты не виноват, брат. Кронос не взорвался. В следующий раз мы будем использовать большие бомбы.
- Перси, - сказал мой отец. - Жертва Бекендорфа не была напрасной. Вы приостановили вторжение. Нью-Йорк будет в безопасности на время, которое позволит остальным олимпийцам справиться с большей угрозой.
- Большая угроза? - я подумал о том, что золотой Титан сказал во сне: боги ответили на вызов. Скоро они будут уничтожены.
Тень прошла по лицу моего отца.
- Ты получила достаточно печали и на один день. Спроси Хирона, когда вернешься в лагерь.
- Вернусь в лагерь? Но вы здесь в беде. Я хочу помочь!
- Ты не можешь, Перси. Твое место не здесь.
Я не мог поверить тому, что слышал. Я посмотрел на Тайсона, надеясь на поддержку.
Мой брат жевал губу.
- Папа... Перси может драться с мечом. Он хороший.
- Я знаю это, - мягко сказал Посейдон.
- Папа, я могу помочь, - сказал я. - Я знаю, что способен. Тебе не удастся продержаться здесь слишком долго.
Огненный шар опустился с небес прямо за вражеской линией. Я подумал, что Посейдон заставит его изменить направление или что-то вроде того, но он приземлился на внешней части двора и взорвался, заставляя водяных упражняться в водной акробатике. Посейдон поморщился, как если бы его только что ранили.
- Возвращайся в лагерь, - настаивал он. - И скажи Хирону, что пришло время.
- Для чего?
- Ты должен услышать пророчество. Полностью.
Мне не нужно было спрашивать, о каком пророчестве он говорит. Я слышал об этом "Великом Пророчестве" годами, но никто никогда не говорил о нем подробно. Все, что я знал, так это то, что я должен был сделать решение, которое решит судьбу всего мира - никакого напряга.
- Что, если это и есть решение? - сказал я. - Остаться здесь, чтобы сражаться, или уйти? Что, если я уйду, а ты...
Я не мог сказать "умрешь". Предполагалось, что боги не могут умереть, но я видел, как это случается. Даже если они не умирали, они могли быть превращены практически в ничто, изгнаны, заточены в тюрьму в глубинах Тартара, как Кронос.
- Перси, ты должен идти, - настаивал Посейдон. - Я не знаю, каким будет последнее решение, но твоя битва в верхнем мире. Ты должен предупредить своих друзей в лагере. Кронос знает твои планы. У вас шпион. Мы останемся здесь. У нас нет выбора.
Тайсон с отчаянием пожал мою руку.
- Я буду скучать по тебе, брат!
Смотря на нас, наш отец выглядел так, будто бы на него навалилось еще десять лет.
- Тайсон, у тебя есть работа, так сделай ее хорошо. Ты нужен в кузнице.
Тайсон надул губы.
- Я пойду, - засопел он. Он обхватил меня так крепко, что чуть не сломал мне ребра. - Перси, будь осторожен. Не позволяй монстрам убить себя.
Я попытался уверенно кивнуть, но это оказалось чересчур для большого парня. Он зарыдал и уплыл прочь в кузницу, где его двоюродные братья ковали копья и мечи.
- Тебе следует позволить ему драться, - сказал я своему отцу. - Он терпеть не может торчать в кузнице. Ты не можешь сказать?
Посейдон покачал головой.
- Уже достаточно плохо то, что я подвергаю опасности тебя. Тайсон слишком молод. Я должен защитить его.
- Тебе следует довериться ему, - ответил я. - А не пытаться защитить его.
Глаза Посейдона сверкнули. Я решил, что зашел слишком далеко, но затем он посмотрел вниз на мозаику и его плечи опустились. На ее фрагменте русалоподобный парень в лангустовой повозке подбирался ближе к дворцу.
- Океан наступает, - сказал мой отец. - Я должен сразиться с ним в битве.
Я никогда не боялся за Бога раньше, но я не представлял, как мой отец может столкнуться с этим Титаном и выиграть.
- Я пройду, - обещал Посейдон. - Я не буду отказываться от своих владений. Просто скажи мне, Перси, у тебя все еще есть подарок на день рождения, который я дал тебе летом?
Я кивнул и вытащил свое лагерное ожерелье. По одной бусине за каждое лето, проведенное в лагере полукровок, но в прошлом году я также повесил на шнур песочный доллар. Мой отец отдал его мне на мой пятнадцатый день рождения. Он сказал мне, что я пойму, куда его "потратить", но пока я не понял, что он имел в виду. Я знал, что он не годился для автоматов в школьной столовой.
- Время придет, - пообещал он. - Если повезет, я увижу тебя на твоем дне рождения на следующей неделе, и мы как следует справим его.
Он улыбнулся, и на миг я увидел прежний блеск в его глазах.
Тогда все море потемнело перед нами, что-то, похожее на чернильный шторм клубилось впереди. Гремел гром, который должен был быть невозможен под водой. Что-то огромное ледяное приближалось. Я почувствовал волну страха, проходящую по армий под нами.
- Я должен принять свой настоящий божественный вид, - сказал Посейдон. - Иди, и удачи, сын мой.
Я хотел бы подбодрить его, обнять или что-то вроде этого, но знал, что лучше стоять поблизости. Когда Бог принимает свою истинную форму, сила настолько велика, что любой смертный, глядя на него, погибнет.
- Пока, отец, - смирился я.
Потом я отвернулся. Я попросил океанские течения помочь мне. Вода закрутилась вокруг меня, и я начал стремительное движение в сторону поверхности со скоростью, которая уже разорвала бы любого нормального человека, как воздушный шар.
Когда я оглянулся, все, что я мог увидеть - это вспышки зеленого и синего, поскольку мой отец бился с титаном, и само море разрывалось между двумя армиями.
Если ты хочешь быть популярным в Лагере Полукровок,ты не должен возвращаться с задания с плохими новостями.
Весть о моем прибытии распространилась быстрее, чем я успел выйти из океана. Наш пляж находится на Северном Побережье Лонг-Айленда, и он заколдован так, чтобы большинство людей не могло даже видеть его. Люди не появляются на этом пляже, если только они не полубоги, боги или потерявшийся разносчик пиццы (Такое бывало - но это уже другая история).
Как бы то ни было, в тот вечер обязанность по наблюдению лежала на Конноре Столле из домика Гермеса. Когда он засек меня, то так разволновался, что упал с дерева. После этого он подул в горн, чтобы известить лагерь, и побежал поприветствовать меня.
У Коннора была кривая улыбка, под стать его кривому чувству юмора. Он действительно хороший парень, но вам следует постоянно держать руку на вашем бумажнике, когда он рядом, и ни при каких обстоятельствах не давать ему крем для бритья, если не хотите обнаружить ваш спальный мешок наполненным им. У него были вьющиеся каштановые волосы, немного короче, чем у его брата, Тревиса, и это единственный признак, по которому я мог различать их. Они так не похожи на моего старого врага Луку, что трудно поверить, что все они - сыновья Гермеса.
- Перси! - закричал он. Что случилось? Где Бекендорф?
Затем он увидел выражение моего лица, и его улыбка растаяла.
- О, нет. Бедная Силена. Святой Зевс, когда она узнает...
Вместе мы взобрались на песчаные дюны. В сотне ярдов от нас люди уже шли к нам, улыбающиеся и взволнованные. "Перси вернулся, - возможно, думали они. - Он сохранил день! Может, он принес сувениры!"
Я остановился у обеденного павильона и ждал их. Я отнюдь не горел желанием рассказать им, каким лузером я был.
Я пристально всмотрелся через долину и попытался вспомнить, как Лагерь Полукровок выглядел в первый раз, когда я его увидел. Казалось, это было миллиард лет назад.
С обеденного павильона все было отлично видно. Холмы, окружающие долину. На самом высоком, Холме Полукровок, стояла сосна Талии с Золотым Руном, висящим на ее ветках, магически защищая лагерь от его врагов. Дракон-сторож Пилиус был теперь настолько большим, что я мог видеть его отсюда - свернувшегося вокруг ствола дерева и испускающего дым, так как он спал.
Справа от меня расстилался лес. Слева - ярко сверкающее озеро и стена для скалолазания, освещенная лавой, стекающей с ее поверхности. Двенадцать домиков, по одному на каждого олимпийского бога (прим.: олимпийских богов, конечно, больше; подразумеваются боги афинского пантеона), расположенные в виде подковы вокруг свободного пространства. Южнее были клубничные поля, кузницы, четырехэтажный Большой Дом, окрашенный в небесно-голубой цвет и флюгером в виде бронзового орла.
В чем-то лагерь остался прежним. Но вы не могли бы увидеть войну, глядя на здания или поля. Вы могли увидеть ее в лицах полубогов, сатиров и наяд, поднимающихся на холм.
В лагере не было так людно, как четыре лета назад. Некоторые уходили и больше никогда не возвращались. Кто-то, сражаясь, погиб. Другие - мы пытались не говорить о них, - перешли на сторону врага.
Те, кто все еще остался здесь, были закалены в боях и утомлены. Больше не было слышно смеха в эти дни. Даже дом Гермеса перестал проказничать. Очень сложно получать удовольствие от шуток, когда чувствуешь себя единым целым с остальными.
Хирон прискакал в павильон первым, что не представляло для него особой сложности, ввиду того, что у него белое лошадиное туловище ниже талии. Его борода отросла еще длиннее с прошлого лета. На нем были зеленая рубашка и праща, перекинутая через его спину.
- Перси, - сказал он. - Слава богам. Но где...
Аннабет выбежала справа от него, и, признаюсь, мое сердце совершило небольшую эстафетную гонку в грудной клетке, когда я увидел ее. Нет, она не пыталась выглядеть хорошо. За последнее время мы выполнили столько боевых заданий, а она вряд ли расчесала свои волнистые белокурые волосы. Ее не волновало, какую одежду она носит - всегда одни и те же оранжевая лагерная футболка и джинсы, изредка ее бронзовые доспехи. Ее глаза были серые, цвета шторма. Большую часть времени мы не могли разговаривать без попыток придушить друг друга. Все же, один ее вид вызвал неопределенность в моей голове. Прошлым летом, до того, как Лука стал Кроносом и все все стало плохо, было несколько раз, когда я думал, может быть... хорошо, что мы могли бы преодолеть этап "придуши друг друга".
- Что случилось? - она схватила мою руку. - Лука...
- Судно взорвалось, - сказал я. - Он цел. Я не знаю, где...
Силена Бергард прорвалась сквозь толпу. Ее волосы были нерасчесаны. На ней даже не было макияжа, что было на нее не похоже.
- Где Чарли? - требовательно спросил она, оглядываясь вокруг, как будто он прятался.
Я беспомощно посмотрел на Хирона.
Старый кентавр прочистил свое горло.
- Силена, моя дорогая, давай поговорим об этом в Большом Доме...
- Нет, - пробормотала она. - Нет. Нет.
Она начала кричать, а остальные из нас стояли вокруг, слишком ошеломленные, чтобы говорить. Мы уже потеряли так много людей за лето, но это было хуже всего. С утратой Бекендорфа, было такое ощущение, что кто-то украл символ надежды у всего лагеря.
Наконец Кларисса из дома Ареса вышла вперед. Она обвила Силену руками. У них была странная дружба - дочь бога войны и дочь богини любви - но с тех пор, как Силена дала Клариссе совет по поводу ее первого бойфренда прошлым летом, та решила стать персональным телохранителем Силены.
Кларисса была одета в свои кроваво-красные боевые доспехи, ее каштановые волосы были засунуты под бандану. Она была такой же большой и мускулистой, как игрок в регби, с неизменно хмурым выражение лица, однако она с мягко сказала Силене:
- Давай, девочка, - сказала она. - Давай дойдем до Большого Дома. Я приготовлю тебе горячий шоколад.
Все развернулись и побрели по двое или по трое, возвращаясь обратно в коттеджи. Никто не был в настроении видеть меня сейчас. Никто не хотел слышать о подрыве судна.
Остались только Аннабет и Хирон.
Аннабет смахнула слезу со своей щеки.
- Я рада, что ты не мертв, Рыбьи Мозги.
- Благодарю, - ответил я. - Я тоже.
Хирон положил руку на мое плечо.
- Я уверен, что ты сделал все, что мог, Перси. Ты не расскажешь нам, что случилось?
Я не хотел переживать это еще раз, но рассказал им историю, включая мой сон о титанах. Я опустил детали, касающиеся Нико. Он взял с меня обещание никому не рассказывать о его плане, прежде чем я решусь, и его план был таким пугающим, что я был непрочь держать его в секрете.
Хирон пристально посмотрел вниз, на долину.
- Мы должны немедленно собрать военный совет, чтобы обсудить этого шпиона и прочие вещи.
- Посейдон упоминал о другой опасности, - сказал я. - Что-то даже большее, чем "Принцесса Андромеда". Я подумал, что это могла бы быть та опасность, которую титан упоминал в моем сне.
Хирон и Аннабет обменялись взглядами, как будто они знали что-то, чего не знал я. Я терпеть не мог, когда они так делали.
- Мы поговорим об этом тоже, - пообещал Хирон.
- Еще одна вещь, - я сделал глубокий вздох. - Когда я говорил с моим отцом, он велел мне сказать вам, что пришло время. Мне нужно знать полное пророчество.
Плечи Хирона опустились, но он не выглядел удивленным.
- Я страшился этого дня. Очень хорошо. Аннабет, ты не покажешь Перси всю правду? Давайте отправимся на чердак.
* * *
До этого я бывал на чердаке Большого Дома три раза - больше, чем не хотелось бы.
Приставная лестница стояла на верхнем пролете. Мне было любопытно, как Хирон собирался забраться наверх, будучи наполовину лошадью, однако она даже не пытался.
- Ты знаешь, где оно, - сказал он Аннабет. - Принеси его вниз, пожалуйста.
Аннабет кивнула.
- Вперед, Перси.
Солнце садилось снаружи, поэтому чердак был даже темнее и страшнее, чем обычно. Прежние трофеи героев были свалены повсюду - щербатые щиты, заспиртованные в банках головы разнообразных монстров, пара пушистых игральных костей на бронзовой дощечке, которая гласила: "УКРАДЕНО ИЗ 'ХОНДЫ' ХРИСАОРА ГУСОМ, СЫНОМ ГЕРМЕСА, 1988" (примечание: "пушистые игральные кости", "fuzzy dice" - популярное автомобильное украшение, которое вешают на зеркало заднего вида; Хрисаор - сын от связи Посейдона и Медузы Горгоны).
Я поднял кривой бронзовый меч , искривленный так сильно, что он был похож на букву "М". Зеленые пятна от магического яда, который раньше покрывал его, были все еще видны. Ярлычок был датирован прошлым летом. Он класил: "Сабля Кампе, уничтоженной в Битве при Лабиринте".
- Ты помнишь, как Брайарус бросал те валуны? - спросил я.
Аннабет с неохотой улыбнулась мне.
- А Гровер, послуживший причиной паники?
Мы закрыли глаза. Я подумал о другом моменте прошлого лета, под горой Святой Елены, когда Аннабет подумала, что я умру, и поцеловала меня.
Она прочистила горло и отвернулась.
- Пророчество.
- Верно, - я положил саблю. - Пророчество.
Мы перешагнули через окно. На трехногом табурете сидел Оракул - сморщенная мумия женщины в разноцветном платье. Клочки черных волосы облегали ее череп. Стеклянные глаза пристально глядели вдаль с ее обтянутого кожей лица. Один только взгляд на нее заставил мою кожу покрыться мурашками.
Если бы вы хотели покинуть лагерь в течение лета, вам бы раньше необходимо было подняться сюда наверх и получить задание. Этим летом данное правило отменили. Жители лагеря тратили все свое время на боевые миссии. У нас не было выбора, если мы хотели остановить Кроноса.
Я все еще чересчур хорошо помнил странный зеленый туман - дух Оракула, - который жил внутри мумии. Сейчас она выглядела безжизненной, но всякий раз, когда она произносила пророчество, она двигалась. Временами туман вырывался из ее рта и создавал странные тени. Однажды она даже покинула чердак и совершила небольшую зомби-прогулку в лес, чтобы доставить сообщение. Я не был уверен, что́ она сделает ради "Великого Пророчества". Я почти ожидал от нее, что она станцует чечетку или что-нибудь такое.
Но она просто сидела, как мертвая - собственно, так оно и было.
- Никогда не понимал этого, - прошептал я.
- Что? - поинтересовалась Аннабет.
- Почему она мумия.
- Перси, раньше она не была мумией. Тысячи лет дух Оракула жил внутри прекрасной девушки. Дух передавался бы из поколения в поколение. Хирон сказал мне, что она была такой пятьдесят лет назад, - Аннабет показала на мумию. - Но она была последней.
- Что случилось?
Аннабет начала что-то говорить, но затем, очевидно, передумала.
- Давай просто сделаем свою работу и уберемся отсюда.
Я нервно взглянул на сморщенное лицо Оракула.
- Итак, что теперь?
Аннабет достигла мумии и протянула ладонь.
- О, Оракул, время настало. Я хочу увидеть Великое Пророчество.
Я подготовился, но мумия не двигалась. Вместо этого Аннабет приблизилась и расстегнула одно из ожерелий мумии. Я никогда прежде не уделял слишком много внимания этому украшению. Я думал, что это были излюбленные хиппи бусы и прочая рухлядь. Но когда Аннабет повернулась ко мне, она держала кожаный мешочек - как оперенный целебный мешочек на шнурке, сделанный коренными американцами (прим.: подразумеваются индейские талисманы, представляющие собой кожаные мешочки, в которые кладут различные целебные предметы). Она открыла его и достала пергаментный свиток, размером не больше, чем ее мизинец.
- Ну уж нет, - сказал я. - Ты имеешь в виду, что я все эти годы спрашивал об этом идиотском пророчестве, а оно было прямо здесь, на ее шее?
- Сейчас не время, - сказала Аннабет. - Поверь мне, Перси, я прочитала это, когда мне было десять лет, и мне до сих пор снятся кошмары, связанные с ним.
- Великолепно, - сказал я. - Сейчас я могу его прочитать?
- Внизу на военном совете, - сказала Аннабет. - Не раньше... ты знаешь.
Я посмотрел в стеклянные глаза Оракула, и не решился спросить. Мы направились вниз, чтобы присоединиться к остальным. Я не знал тогда, что это будет последний раз, когда я побывал на чердаке.
***
Старосты собрались вокруг стола для пинг-понга. Не спрашивайте меня, по чьей рекомендации комната стала неофициальной лагерной штаб-квартирой для военных совещаний. Не смотря на то, что вошли мы с Хироном и Аннабет, это больше походило на скандал.
Кларисса все еще была полном боевом обмундировании. Ее электрическое копье была привязано к ее спине. (На самом деле, ее второе электрическое копье, так как первое я сломал. Она назвала копье "Увечащий". За ее спиной, все еще называют его "Ламер" (прим.: от англ. lame – хромой, калечный; в переводе с недословного жаргона – унылый; человек, абсолютно некомпетентный в той или иной сфере, обычно в компьютерной , но твердо уверенный в обратном, и не предпринимающий абсолютно никаких попыток что-нибудь узнать).) У нее был шлем в виде вепря под мышкой и нож на поясе.
Она была посреди крика на Майкла Уи, нового главного вожатого дома Аполлона, что выглядело немного забавно ввиду того, что Кларисса была на фут выше. Майкл взял руководство над домом Аполлона после Ли Флетчера, погибшего в битве прошлым летом. Он напоминал мне хорька своим заостренным носом и прищуренным видом - то ли потому, что он много хмурился, то ли потому, что он слишком много времени проводил за тем, что тренировался прицеливаться из лука.
- Это наша добыча! - кричал он, стоя на цыпочках, чтобы смотреть Клариссе в лицо. - Если тебе не нравится, ты можешь поцеловать мой колчан!
Люди вокруг стола пыталась не засмеяться - братья Столл, Поллукс из дома Диониса, Кэти Гаднер из дома Деметры. Даже Джейк Мэйсон, наскоро назначенный новым вожатым дома Гефеста, пытался подавить слабую улыбку. Только Силена Бергард никак не реагировала. Она сидела за Клариссой и безучастно уставилась на стол для пинг-понга. Ее глаза были красными и отекшими. Чашка горячего шоколада стояла нетронутой перед ней. Выглядело нечестным, что она должна была находиться здесь. Я не мог поверить, что Кларисса и Майкл стояли рядом с ней, споря о чем-то столько глупом, как трофеи, когда она только что потеряла Бекендорфа.
- Прекратите это! - прокричал я. - Ребята, чем вы заняты?
Кларисса сердито посмотрела на меня.
- Скажи Майклу не быть эгоистичной задницей.
- О, это просто замечательно, особенно из твоих уст, - сказал Майкл.
- Единственная причина, по которой я здесь - это поддержать Силену! - закричала Кларисса. - Иначе я бы уже вернулась в свой дом.
- О чем вы говорите? - потребовал ответа я.
Поллукс прочистил горло.
- Кларисса отказалась говорить с любым из нас, пока ее, эм, спорный вопрос не разрешиться. Она не говорила в течение трех дней.
- Это было замечательно, - мечтательно сказал Тревис Столл.
- Какой спорный вопрос? - спросил я.
Кларисса обратилась к Хирону:
- Ты у власти, правильно? Мой дом получит то, что мы хотим или нет?
Хирон шаркал копытами.
- Моя дорогая, как я уже объяснял, Майкл прав. Дом Апполона более требователен. Кроме того, у нас есть более важные вопросы...
- Конечно, - резко сказала Кларисса. - Всегда есть более важные вопросы, чем потребности Ареса. Мы просто должны показываться и светить, когда вы нуждаетесь в нас, а не жаловаться!
- Это было бы здорово, - пробормотал Коннор Столл.
Кларисса выхватила свой нож.
- Может быть, я должна спросить мистера Д...
- Как вы знаете, - прервал ее Хирон слегка сердитым тоном. - Наш директор, Дионис, занят войной. Он не может возиться с этим.
- Я вижу, - сказала Кларисса. - И вожатые? Кто-нибудь примет мою сторону?
Никто больше не улыбался. Никто не встречался глазами с Клариссой.
- Прекрасно, - Кларисса обратилась к Силене: - Мне очень жаль. Я не хотела этого, когда ты только что потеряла... Во всяком случае, я прошу прощения. У тебя. Ни у кого другого.
Селена не отреагировала на ее слова.
Кларисса с размаху бросила свой нож в теннисный стол.
- Все вы будете сражаться в этой войне без Ареса. До тех пор, пока я не получу извинений, никто из моего дома и пальцем не пошевелит, чтобы помочь. Наслаждайтесь своей смертью.
Вожатые были слишком ошеломлены, чтобы сказать что-нибудь, когда как Кларисса вихрем вылетела из комнаты.
Наконец Майкл Уи сказал:
- Ну и хорошо, что избавились.
- Ты шутишь? - запротестовала Кэти Гаднер. - Это катастрофа!
- Она же не серьезно? - сказал Тревис. - Не так ли?
Хирон вздохнул.
- Ее гордость уязвлена. В конечном счете она успокоится, - но звучал он не очень убежденно.
Я хотел спросить, по какого черта Кларисса сходила с ума, но взглянул на Аннабет, и она одними губами произнесла: "Я расскажу тебе позже".
- Теперь, - продолжал Хирон, - перейдем к главному. Перси принес кое-что, что, я думаю, вам следует услышать. Перси, Великое Пророчество.
Аннабет вручила мне пергамент. Чувствовалось, что он был сухим и старым, и мои пальцы неумело орудовали с тесемками. Я развернул бумаги, пытаясь не порвать ее, и начал читать.
- Полукровка, рожденный старшим псом...
- Э, Перси? - прервала меня Аннабет. - Тут написано "богом". Не "псом". (прим.: как, должно быть, многим известно, "god" ("бог") и "dog" ("собака") имеют в своем составе одни и те же буквы).
- Ох, точно, - сказал я. Являться дислексиком - одна из отличительных черт полубогов, но временами я ненавижу это. Чем больше я нервничаю, тем хуже мне дается чтение. - Полукровка, рожденный старшим богом... шестнадцати достигнет, несмотря на все препятствия...
Я заколебался, вглядываясь в следующие строчки. Холод сковал мои пальцы, как будто бумага ислучала холод.
- И увидит мир, погруженный в бесконечный сон,
Душой героя проклятое лезвие пожнет свой урожай.
Внезапно Анаклузмос как будто потяжелел в моем кармане. Проклятое лезвие? Хирон однажды рассказывал мне, что Анаклузмос однажды принес многим людям горе. Было ли возможно, что мой собственный меч может убить меня? И как мог мир погрузиться в бесконечный сон, если только это не означает смерть?
- Перси, - подогнал Хирон. - Прочитай остальное.
У меня было такое ощущение, будто бы мой рот был полон песка, но я прочел оставшиеся две строчки.
- Единственный выбор завершит его дни.
Олимп чтоб пресле...
- Предохранить, - спокойно сказала Аннабет. - Это означает "сохранить".
- Я знаю, что это означает, - проворчал я. - Олимп чтоб предохранить или разрушить.
В комнате было тихо. Наконец Коннор Столл сказал:
- Поднять на борьбу - это хорошо, правда ведь?
- Не "поднять на борьбу", - сказала Силена. Ее голос был безжизненным, но было поразительно услышать, что она наконец заговорила. - "Разрушить". (Прим.: в пророчестве сказано "raze", что означает "разрушить до основания"; данное слово по звучанию сходно с "raise" - поднять на борьбу).
- Стереть с лица планеты, - сказала Аннабет. - Разложить на атомы. Превратить в руины.
- Въехал, - мое сердце налилось свинцом. - Спасибо.
Все смотрели на меня - кто-то с участием, кто-то с жалостью, или, может быть, немного со страхом.
Хирон закрыл глаза, как будто вознося молитву. В лошадином обличье он почти что касался балок в комнате отдыха.
- Теперь ты видишь, Перси, почему мы подумали, что лучше будет не рассказывать тебе всего пророчества. Ты и так достаточно взвалил на свои плечи.
- Без малейшего понятия о том, что я буду должен, не смотря ни на что, умереть в конце? - сказал я. - Ага, я понял это.
Хирон с болью посмотрел на меня. Парню было три тысячи лет. Он видел сотни погибших героев. Ему не могло нравиться это, но он привык к этому. Возможно, он знал, что лучше будет не пытаться утешить меня.
- Перси, - сказала Аннабет. - Ты знаешь, пророчества всегда имеют двойной смысл. Это может не означать буквально, что ты умрешь.
- Конечно, - сказал я. - Единственный выбор завершит его дни. Тонна значений, верно?
- Может быть, мы можем остановить его, - предложил Джек Мэйсон. - Душой героя проклятое лезвие пожнет свой урожай. Возможно, мы смогли бы найти этот клинок и уничтожить его. Звучит так, будто это коса Кроноса, верно?
Я не подумал об этом, однако не имело значения, был ли проклятым лезвием Анаклузмос или коса Кроноса. В любом случае, я сомневался, что нам удастся предотвратить пророчество. Лезвие должно было пожать мою душу. Как правило, я предпочитал, чтобы мою душу не пожинали.
- Возможно, нам следует позволить Перси поразмыслить над этими строками, - сказал Хирон. - Ему нужно время...
- Нет, - я свернул пророчество и запихнул его в свой карман. Я чувствовал неповиновение и злость, хотя не знал точно, почему я злюсь. - Мне не нужно времени. Если я умру, я умру. Я не должен терзаться из-за этого, правда?
Руки Аннабет немного тряслись. Она не встречалась со мной взглядом.
- Давайте двигаться вперед, - сказал я. - У нас имеются другие проблемы. У нас шпион.
Майкл Уи нахмурился.
- Шпион?
Я рассказал им, что произошло на "Принцессе Андромеде" - как Кронос узнал, что мы придем, как он показал мне серебряный кулон с косой, который он использовал для того, чтобы связывать с кем-то в лагере.
Силена начала рыдать в очередной раз, и Аннабет обняла ее за плечи.
- Здорово, - неуютно сказал Коннор Столл, - мы подозревали, что годами подозревали, что у нас может быть шпион, верно? Кто-то продолжал передавать информацию Луке - как расположение Золотого Руна пару лет назад. Это должен быть кто-то, кто хорошо его знал.
Может, подсознательно, он мельком взглянул на Аннабет. Она знала Луку больше, чем кто бы то ни было, конечно, но Коннор быстро отвернулся.
- Гм, я имею в виду, это мог бы быть кто угодно.
- Да, - Кэти Гаднер неодобрительно посмотрела на братьев Столл. Она испытывала к ним неприязнь с тех пор, как они украсили травяную крышу дома Деметры шоколадными пасхальными зайцами. - Типа одного из сводных братьев Луки.
Тревис и Коннор вместе начали спорить с ней.
- Стоп! - Силена ударила по столу так сильно, что пролила свой горячий шоколад. - Чарли умер и... а вы спорите, как маленькие дети! - Она опустила свою голову и начала всхлипывать.
Горячий шоколад тонкой струйкой стекал по столу для пинг-понга. Все выглядели пристыженно.
- Она права, - сказал Поллукс. - Порицание друг друга не поможет. Нам нужно держать глаза открытыми, чтобы найти серебряный амулет с изображением косы. Если один есть у Кроноса, у шпиона, возможно, тоже.
Майкл Уи проворчал:
- Нам нужно найти этого шпиона до того, как мы запланируем следующие шаги. Взрыв "Принцессы Андромеды" не остановит Кроноса навечно.
- Несомненно, - сказал Хирон. - На самом деле, его следующее нападение уже на подходе.
Я нахмурился.
- Вы подразумеваете "бОльшую проблему", которую упоминал Посейдон?
Он и Аннабет взглянули друг на друга, как бы говоря: пора. Я уже упоминал, что терпеть не могу, когда они так делают?
- Перси, - сказал Хирон. - Мы не хотели говорить тебе, пока ты не вернулся в лагерь. Тебе нужен был перерыв с твоими... смертными друзьями.
Аннабет покраснела. До меня дошло, что она знала, что я проводил время с Рейчел, и я почувствовал вину. Затем я почувствовал злость из-за того, что я почувствовал вину. Мне же было дозволено иметь друзей вне лагеря, верно? Это же не было, как будто...
- Расскажите мне, что случилось, - сказал я.
Хирон поднял бронзовый кубок со стола для закусок и вылил воду на горячее блюдо, где мы обычно плавили сыр для начос (прим.: мексиканское блюдо, кукурузные чипсы, которые подаются с различными соусами). Пар повалил вверх, создавая радугу под воздействием света. Хирон выловил золотую драхму из своего мешочка, метнул в туман и пробормотал: "О, Ирис, Богиня Радуги, покажи нам угрозу".
Туман замерцал. Я увидел знакомое зрелище тлеющего вулкана - гора Святой Елены. Пока я смотрел, сторона горы взорвалась. Огонь, зола и лава выплеснулись наружу. Голос корреспондента произнес:
- ... даже больше, чем в прошлогоднее извержение, и геологи предупреждают, что с горой еще не все закончено.
Я знал все о прошлогоднем извержении. Я послужил для него основанием. Однако это извержение было намного хуже. Гора разрывалась на куски, рушась изнутри, и огромная фигура выросла из дыма и лавы, как из люка. Я понадеялся, что Туман удержит людей от того, чтобы четко лицезреть ее, потому то, что я увидел, послужило бы причиной паники и мятежей во всех Соединенных Штатах.
Гигант был больше, чем все, с чем я прежде когда-либо встречался. Даже мои глаза полубога не могли разобрать четко его очертания сквозь пепел и огонь, но он был смутно похож на человека и таким огромным, что мог бы использоваться здание "Крайслера" как бейсбольную биту. Гора затряслась с ужасным грохотом, как будто монстр смеялся.
- Это он, - сказал я. - Тифон.
Я очень надеялся, что Хирон скажет что-нибудь хорошее, типа "Нет, это наш гигантский друг Лерой! Он собирается помочь нам!". Но ничего подобного. Он просто кивнул.
- Самый ужасный монстр из всех, самая большая проблема, с которой когда-либо сталкивались боги. Он был высвобожден из-под горы в конце концов. Однако эта сцена двухдневной давности. Вот что происходит сейчас.
Хирон взмахнул рукой, и изображение сменилось. Я увидел ряд облаков, кружащихся над равнинами Среднего Запада. Сверкнули молнии. Линия смерчей уничтожала все на их пути, поднимая вверх дома и трейлеры, швыряя автомобили как спичечные коробки.
- Монументальные наводнения, - говорил диктор. - Пять штатов объявили чрезвычайное положение, так как аномальная система штормов сметает все на своем пути на восток, продолжая сеять разрушение. - Камеры сфокусировались на колонне из смерчей, направляющихся к маленькому городку на Среднем Западе. Внутри шторма я мог видеть гиганта - слабый проблеск его истинной формы: дымящиеся руки, черные когтистые ладони размером с многоквартирный дом. Его злобный рев пронесся по равнине как ядерный взрыв. Другие маленькие фигуры прорезались сквозь облака, кружась вокруг монстра. Я увидел вспышки света и понял, что гигант пытался ударить их. Я прищурился и подумал, что увидел золотую колесницу, летящую в темноту. Затем какая-то гигантская птица - чудовищная сова - бросилась в атаку на гиганта.
- Это... боги?, - спросил я.
- Да, Перси, - сказал Хирон.
- Они боролись с ним в течение многих дней, пытаясь остановить его. Но Тифон идет вперед — к Нью-Йорку. К Олимпу.
Я позволил этому случиться.
- Сколько времени до того, как он доберется сюда?
- Если боги не смогут остановить его? Возможно 5 дней. Большинство олимпийцев там... за исключением твоего отца, у которого есть собственная война для того, чтобы бороться.
- Но кто тогда охраняет Олимп?
Коннор Столл покачал головой.
- Если Тифон доберется до Нью-Йорка, то не будет иметь значения, кто охраняет Олимп.
Я думал о словах Кроноса на судне:
- Я хотел бы видеть ужас в Ваших глазах, когда Вы поймете, как я разрушу Олимп.
Было ли это тем, о чем он говорил: нападение Тифона? Разумеется это было достаточно ужасно. Но Кронос всегда дурачил нас, отвлекая наше внимание. Это казалось слишком очевидным для него. Также, в моем сне, Золотой Титан говорил о больших проблемах в обозримом будущем, как если бы Тифон был только началом.
- Это - уловка,- сказал я. - Мы должны предупредить богов. Должно случиться еще что-то.
Хирон смотрел на меня серьезно.
- Кое-что худшее чем Тифон? Надеюсь нет.
- Мы должны защитить Олимп, - настоял я. - У Кроноса есть другой план нападения.
- У него был, - Тревис Столл напомнил мне. - Но ты потопил его судно.
Все смотрели на меня. Они хотели хотя бы несколько хороших новостей. Они хотели верить в то, что по крайней мере я дал им немного надежды.
Я покосился на Аннабет. Я мог сказать, что мы думаем об одном и том же: Что, если Принцесса Андромеда была лишь уловкой? Что, если Кронос позволил нам взорвать судно, чтобы мы понизили уровень охраны?
Но я не собирался говорить об этом перед Селеной. Ее парень пожертвовал собой ради этой миссии.
- Возможно вы правы, - сказал я, хотя и не верил этому.
Я попытался представить себе, каким образом вещи могли бы стать намного хуже. Боги Среднего Запада сражались с монстром, который чуть не победил их однажды. Посейдон находился под осадой и проигрывал войну морскому Титану Океану. Кронос по-прежнему был где-то там, в неизвестности. Олимп был фактически лишен защиты. Полубоги из Лагеря Полукровок находятся в нашей собственной (войне) с шпионом в наших рядах.
О, и согласно древнему пророчеству, я должен умереть, когда мне исполнится 16 - что произойдет через 5 дней, в то же самое время Тифон, предположительно, ударит по Нью-Йорку. Почти забыл об этом.
- Ну, - сказал Хирон, - я думаю что этого достаточно для одной ночи.
Он махнул своей рукой и туман рассеялся. Бурное сражение Тифона и богов исчезло.
- Это преуменьшение, - пробормотал я.
И военный совет закрылся.
Мне приснилось, что Рейчел Элизбает Дэйр бросала дротики в мое изображение.
Он стояла в своей комнате... ладно, отмотаем назад. Необходимо объяснить, что у Рейчел не просто комната. Она владеет верхним этажом облицованного песчаником фамильного особняка в Бруклине. Ее "комната" - огромная мансарда с современным освещением и окнами от пола до потолка. Она примерно в два раза больше, чем квартира моей мамы.
Какая-то альтернативная рок-музыка ревела из ее окрашенного стереоцентра. Насколько я мог сказать, единственным правилом Рейчел относительно музыки было то, что ни одна из мелодий в ее iPod'e не могла быть похожей на другую, и что все они должны были быть непонятными.
На ней было кимоно, а волосы ее были растрепаны, как будто она до этого спала. Ее кровать была в беспорядке. Простыни висели на горстке мольбертов. Грязная одежда и старые обертки от энергетических батончиков были разбросаны по полу, однако если у вас имеется большая комната, беспорядок не выглядит столь уж плохо. За окнами можно было увидеть ночные очертания Манхеттена.
Изображение, которое она атаковала - картина меня, стоящего над гигантом Антеем. Рейчел нарисовала ее пару месяцев назад. Выражение моего лица на этой картине было свирепым, даже вызывающим, так что было сложно сказать, хороший я парень или плохой, но Рейчел сказала, что я просто выгляжу как после битвы.
- Полубоги, - бормотала Рейчел , пока бросала следующий дротик в холст. - И их глупые поиски.
Большая часть дротиков пролетало мимо, но некоторые приклеплялись. Один повис под моим подбородком как козлиная бородка.
Кто-то постучал в дверь ее комнаты.
- Рейчел! - кричал мужчина. - Какого черта ты делаешь? Прекрати это ...
Рейчел выкопала пульт дистанционного управления и отключила музыку.
- Входите!
Ее отец зашел внутрь, нахмуренный и моргающий от света. У него были рыжеватые волосы, чуть темнее чем у Рейчел. Они были примяты с одной стороны так, как-будто он проиграл сражение подушке. На кармане его голубой шелковой пижамы была выгравирована монограмма "WD". Серьзно, кто вышивает монограммы на пижаме?
- Что происходит? - потребовал он. - Сейчас 3 часа утра.
- Не могу спать, - сказала Рейчел.
На картине дартс уменьшило мое лицо. Рейчел загородила ее (картину) спиной, но мистер Дер заметил это.
- Так .., насколько я понимаю, твой друг не едет в Св.Томас? - так мистер Дер называл меня. Никогда Перси. Только твой друг. Или молодой человек, если он разговаривал со мной, что он изредка делал.
Рейчел свела брови.
- Я не знаю.
- Мы уезжаем утром, - сказал ее отец. - Если он не решит к этому времени...
- Вероятно он не приедет, - сказала Рейчел несчастно. - Счастлив?
Мистер Дер отвел руки за спину. Начал шагать по комнате со строгим выражением лица. Я предствил себе, как он делает это в зале заседаний его риелторской компании и раздаржает окружающих.
- Тебе до сих пор снятся плохие сны? - спросил он. - Головные боли?
Рейчел бросила дротики на пол.
- Я никогда не рассказывала тебе об этом.
- Я твой отец, - сказал он. - Я беспокоюсь о тебе.
- Побеспокойся о репутации семьи, - пробормотала Рейчел.
Ее отец не отреагировал - возможно потому что уже слышал это и раньше, а возможно потому, что это была правда.
- Мы можем позвонить доктору Аркрайт, - предложил он. - Он помог тебе справится со смертью твоего хомячка.
- Мне тогда было 6 лет, - сказал она. - И нет, отец, я не нуждаюсь в терапевте. Я просто... - она беспомощно покачала головой.
Ее отец остановился перед окнами. Он пристально всматривался в Нью-Йоркский горизонт, как будто он ему принадлежал - что не было правдой. Он обладал только его частью.
- Для тебя хорошо будет уйти, - решил он. - На тебя здесь некоторые плохо влияют.
- Я не собираюсь идти в Clarion Ladies Academy, - сказал Рейчел. - И мои друзья - это не твое дело.
Мистер Дер улыбнулся, но это не была теплая улыбка. Это было похоже на "Когда-нибудь ты поймешь, как глупо это звучит".
- Попытайся поспать немного, - настаивал он. - Мы будет на пляже завтрашней ночью. Будет весело.
- Весело, - повторила Рейчел. - Море веселья.
Ее отец покинул комнату. Он оставил дверь открытой за собой.
Рейчел уставилась на мой портрет. Затем она прошлась к следующему мольберту, скрытому под простыней.
- Я надеюсь, что это фантазии, - сказал она.
Она открыла мольберт. На нем был наскоро сделанный углем набросок, но Рейчел была прекрасным художником. На картине, несомненно, был изображен Лука, будучи маленьким мальчиком. Ему было около девяти лет, на его лице играла широкая ухмылка и не было шрама. Я не имел представления о том, как Рейчел могла узнать, как выглядел тогда Лука, но портрет был так хорош, что у меня было ощущение, что она не просто догадалась. Из того, что я знал о жизни Луки (а знал я немного), картина изображала его как раз перед тем, как он узнает о том, что является полукровкой и сбежит из дома.
Рейчел рассматривала портрет. Затем открыла следующий мольберт. Эта картина была даже более тревожной. Она показывала Эмпайр Стейт Билдинг, окруженный молниями. На расстоянии темный шторм скапливался в грозовые тучи с гигантской рукой, вылезающей из облаков. У основания здания собралась толпа. Но это была не нормальная толпа туристов или пешеходов. Я видел копья, метательные дротики и стяги - внешние атрибуты армии.
- Перси, проборматала Рейчел, как будто бы зная, что я слушал, - что происходит?
Сон выцвел, и последняя мысль, которую я помню - это то, что я сам желал бы быть в состоянии ответить на ее вопрос.
На следуюющее утро я хотел позвонить ей, но в лагере не было телефонов. Дионису и Хирону не нужна была проводная связь. Они просто звонили на Олимп посредством Ириды, вестницы богов, всякий раз, когда им было что-то необходимо. Когда полубоги используют мобильные телефоны, сигнал провоцирует каждого монстра в радиусе ста миль. Это как послать сигнальную ракету: "Вот я где! Будьте любезны и отдубасьте меня!". Даже в пределах безопасных границ лагеря, это не та разновидность рекламы, которую мы хотели ли бы использовать.
Большинство полубогов (за исключением Аннабет и немногих других) даже не имеют мобильных телефонов. И я определенно не мог сказать Аннабет, "Эй, позволь мне воспользоваться твоим телефоном, чтобы позвонить Рэйчел!" Чтобы сделать звонок, я должен был бы идти из лагеря и пройти нескольких миль до самого ближайшего магазинчика. Даже если Хирон позволил бы мне идти, к тому времени, когда я добрался бы до телефона, Рэйчел будет в самолете на пути к острову Святого Томаса.
Я завтракал в плохом настроении один за столом Посейдона. Я продолжал смотреть на трещину в мраморном полу, куда два года назад Нико низверг отряд кровожадных скелетов. Это воспоминание точно не улучшало мой аппетит.
После завтрака, Аннабет и я спустились, чтобы осмотреть домики. Вообще-то, сегодня была очередь Аннабет для осмотра. Моя утренняя хозяйственная работа состояла в сортировке посланий для Хирона. Но так как мы ненавидели эти наши обязанности, мы решили сделать их вместе, таким образом это не будет настолько отвратительно.
Мы начали в домике Посейдона, в котором жил в основном только я. Я привел в порядок свою двухъярусную кровать еще утром и поправил рог Минотавра на стене, таким образом я оценил себя на четыре балла из пяти.
Аннабет состроила гримасу.
- Ты очень щедр.
Она подцепила валяющиеся на полу старые шорты кончиком карандаша.
Я убрал их.
- Эй, дай мне передышку. Этим летом со мной нет Тайсона, который помогал мне убираться.
- Три из пяти, - сказала Аннабет. Я знал, что спорить бесполезно. Пусть будет так.
Я попытался просмотреть кипу донесений Хирону, пока мы шли. Это были сообщения от полубогов, духов природы и сатиров со всей страны, пишущих о вспышках активности монстров. Они были достаточно угнетающими, и мой СДВГ-мозг (прим.: СДВГ - синдром дефицита внимания и гиперактивности) не хотел концентрироваться на депрессивной чепухе.
Небольшие битвы разгорались повсюду. Пополнение новобранцев в лагере равнялось нулю. У сатиров были трудности с тем, чтобы найти новых полубогов и доставить их на Холм Полукровок, потому что по стране бродило много монстров. О нашей подруге Талии, возглавлявшей охотниц Артемиды, не было слышно несколько месяцев, и если Артемида знала, что случилось с ними, она не делилась информацией.
Мы посетили дом Афродиты, который, конечно же, заработал пять из пяти. Кровати были в идеальном состоянии. Одежда в каждой тумбочке была рассортирована по цвету. Свежие цветы цвели на подоконниках. Я хотел снять один балл, поскольку все помещение воняло дизайнерским парфюмом, но Аннабет проигнорировала меня.
- Как всегда, отличная работа, Силена, - сказала Аннабет.
Силена вяло кивнула. Стена позади нее была украшена изображениями Бекендорфа. Она сидела на своей койке с коробкой шоколадных конфет на коленях. Я вспомнил, что ее отец был владельцем магазина по продаже шоколадных изделий в Виллидже, чем и привлек внимание Афродиты.
- Хотите конфет? - спросила Силена. - Мой отец послал их. Он подумал... он подумал, что они могли бы поднять мне настроение.
- И как они? - спросил я.
Она покачала головой.
- По вкусу напоминают картон.
Я не имел ничего против картона, поэтому попробовал одну. Аннабет воздержалась. Мы обещали увидеться с Силеной позже и продолжили идти.
Как только мы пересекли свободную зону, между домиками Ареса и Аполлона разгорелась битва. Некоторые жители дома Аполлона вооружились зажигательными бомбами и летали над домом Ареса в карете, которую тянули два пегаса. Я никогда раньше не видел колесницу, выглядело это так, будто на ней действительно было хорошо ездить. Вскоре крыша коттеджа Ареса загорелась, и наяды из озера поспешили, чтобы затушить его.
Тогда жители домика Ареса навлекли на них проклчтье, и стрелы детей Аполлона стали резиновыми. Они продолжали стрелять в детей Ареса, но стрелы отскакивали.
Два лучника бежали, преследуемые разъяренным отпрыском Ареса, поэтически кричавшим:
- Проклинаем меня, вот как? Я заставлю вас расплатиться! Не хочу рифмовать весь день!
Аннабет вздохнула.
- Опять, только не это. В последний раз, когда Аполлон проклял дом, это заняло неделю рифмования куплетов, прежде чем он смягчился.
Я содрогнулся. Аполлон был богом поэзии в такой же степени, как стрельбы из лука. Я однажды слышал, как он декламировал стихи собственной персоной. Лучше бы меня подстрелили из лука.
- Из-за чего они сражаются, по крайней мере? - спросил я.
Аннабет не обращала на меня внимание, пока она быстро и небрежно писала в своем инспекционном листе, ставя обеим кабинам один из двух.
Я осознал, что внимательно рассматриваю ее, что было глупо ввиду того, что я уже видел ее миллиард раз. Мы с ней были примерно одинакового роста этим летом, что утешало. Все же, она выглядела намного более взрослой. Это было немного пугающе. Я подразумеваю, она всегда была умной, но она вплотную приблизилась к тому, чтобы стать красивой.
Наконец она сказал.
- Это летающая колесница.
- Что?
- Ты спрашивал, по какому поводу они боролись.
- О, верно.
- Они взяли ее в рейде в Филадельфии на прошлой неделе. Какие-то полубоги из войска Луки были там с этой летающей колесницей. Дом Аполлона захватил ее в течение битвы, но дом Ареса возглавлял рейд. С этих пор они сражаются за то, кто ее получит.
Мы быстро пригнулись, так как колесница Майкла Уи бомбила с пикирования отпрыска Ареса. Тот попытался ранить его и ругнулся, рифмуя куплеты. Он был достаточно талантлив, рифмуя эти ругательства.
- Мы боремся за жизнь, - сказал я, - а они пререкаются из-за какой-то идиотской колесницы.
- Они выбросят это из головы, - сказала Аннабет. - Кларисса остынет.
Я не был уверен. Это не было похоже на ту Клариссу, которую я знал.
Я прочитал еще больше донесений, и мы проверили еще несколько домиков. Дом Деметры получил четыре. Отпрыски Гефеста получили три, и, возможно, им следовало бы дать два, но из-за смерти Бекендорфа мы сделали им поблажку. Дом Гермеса получил два, что было неудивительно. Всех жителей лагеря, которые не знали своей божественной родословной, запихивали в дом Гермеса, и ввиду того, что боги были чуток забывчивы, этот коттедж был постоянно переполнен.
В конце концов мы добрались до домика Афины, который был опрятным и вычищенным, как всегда. Книги были расставлены на полках, доспехи отполированы доблеска. Карты сражений и чертежи украшали стены. Лишь койка Аннабет была в беспорядке. Она была покрыта бумагами, и ее серебряный ноутбук бесшумно работал.
- Vlacas, - пробормотала Аннабет, что, в принципе, означало, что она называет себя идиоткой по-гречески.
Ее заместитель, Малкольм, подавил улыбку.
- Ага, хм... мы прибрались везде, кроме твоей койки. Не знали, будет ли безопасно трогать твои заметки.
Это было весьма умно. У Аннабет был бронзовый нож, который она держала для монстров и людей, которые производили беспорядок в ее барахле.
Малкольм усмехнулся мне.
- Мы будем ждать снаружи, пока вы не закончите проверку. Жители дома Афины вышли за дверь, пока Аннабет прибирала свою койку.
Я тревожно засопел и приторвился, что пытаюсь изучить больше донесений. Технически, даже на проверке было против правил лагеря, чтобы два человека были... одни в домике.
Правило ужесточилось, когда Силена и Бекендорф стали встречаться. Знаю, некоторые из вас подумали: "Не все ли полубоги являются родственниками со стороны богов, и не делает ли это отношения между ними непристойными?". Все дело в том, что божественная ветвь вашей семьи не считается, ввиду того, что, говоря языком генетики, у богов нет генов. Полубоги никогда не задумаются о том, чтобы завести отношения с кем-то, кто имеет общего с ними божественного родителя. Два ребенка Афродиты? Ни за что. Но дочь Афродиты и сын Гефеста? Они не связаны родством. Так что это не проблема.
Как бы то ни было, по какой-то непонятной причине я думал об этом, пока не заметил, что Аннабет выпрямилась. Она закрыла свой ноутбук, который получила от изобретателя Дедалуса прошлым летом.
Я откашлялся.
-Так... получила ли ты какую-нибудь хорошую информацию от этой вещи?
-Слишком много, - сказала она. - У Дедала было очень много идей, я могла бы провести пятьдесят лет, только пытаясь разобрать их все.
-Да, - я пробормотал. - Это было бы забавно.
Она перетасовала бумаги - в большинстве своем чертежи зданий и кипа рукописных заметок. Я знал, что она хочет когда-нибудь стать архитектором, но твердо решил не спрашивать ее о том, над чем она работает. Она бы начала говорить об углах и соединительных стыках, пока мои глаза не потускнеют.
- Знаешь, - она засунула свои волосы за ухо, как всегда делала, когда нервничала. - Вся эта ситуация с Бекендорфом и Силеной. Заставляет немного задуматься о... том, что важно. Об утрате людей, которые важны.
Я кивнул. Я моем мозгу всплыли случайные детали, вроде того факта, что она до сих пор носила серебряные серьги в виде совы, подаренные ее отцом, который был мозговитым профессором военной истории в Сан-Франциско.
- Ммм... ага, - я запнулся. - С твоей семьей все хорошо?
Ладно, действительно тупой вопрос, но я нервничал.
Аннабет выглядела разочарованной, но кивнула.
- Отец хотел взять меня в Грецию этим летом, - задумчиво сказала она. - Я всегда хотела увидеть...
- ... Парфенон, - вспомнил я.
Она выдавила улыбку
- Да.
- Здорово. Но это же не последнее лето, верно?
Как только я сказал это, я понял, что был остолопом. Наступали мои последние дни. В течение недели Олимп может пасть. Если Эра Богов действительно закончится, мир, который мы знали, растворится в хаосе. На полукровок будет объявлена охота на уничтожение. Это будет нашим последним летом.
Аннабет уставилась в свой инспекционный лист.
- Три из пяти, - пробормотала она, - за неряшливую голову вожатого. Пошли. Давай закончим с твоими донесениями и вернемся к Хирону.
По дороге в Большой Дом мы дочитали последнее сообщение, написанное от руки на клиновом листе сатиром из Канады. Если такое возможно, записка заставила меня чувствовать себя еще гаже.
"Дорогой Гровер, - прочитал в вслух. - Леса вокруг Торонто подвергаются нападениям со стороны злобных гигантских барсуков. Попытался сделать так, как вы предлагали, и вызвать силу Пана. Никакого эффекта. Деревья многих наяд уничтожены. Отступаем к Оттаве. Просим совета. Где вы?
Глиссон Хедж, покровитель. "
Аннабет скривилась.
- Ты не слышал новостей от него? Даже с вашей эмпатической связью?
Я подавленно помотал головой.
С тех самых пор, как прошлым летом бог Пан умер, наш друг Гровер кочевал все дальше и дальше. Совет Копытных Старейшин изгнал его, но Гровер до сихор путешествовал по Восточному Побережью, пытаясь разнести слово о Пане и убедить духов природы защищать их собственные частицы нетронутой природы. Он приходил в лагерь всего лишь несколько раз, чтобы навестить свою подружку - Можжевеловку.
Последнее, что я слышал - это то, что он находился в Центральном Парке, организуя дриад, но никто не видел или слышал о нем ничего в последние два месяца. Мы пытались послать сообщения с помощью Ириды, но они никогда не доходили. Между мной и Гровером была эмпатическая связь, поэтому я надеялся, что смогу узнать, если случится что-нибудь плохое. Гровер говорил один раз, что если он умрет, эмпатическая связь может убить и меня. Но я не был уверен, что это по-прежнему работало.
Я бы удивился, если все еще был в Манхэттане. Затем я подумал о моем сне и наброске Рейчел - темные тучи, накрывающие город, армию, собравшуюся вокруг Эмпайр Стейт Билдинг.
- Аннабет, - я остановил ее на площадке для тезерболла (прим.: tetherball - популярная детская игра). Я знал, что напрашиваюсь на неприятности, но не знал, кому еще довериться. Плюс ко всему, я всегда зависел от советов Аннабет. - Послушай, у меня был сон о, гм, Рейчел..."
Я рассказал ей обо всем, даже о жуткой картине Луки в качестве ребенка.
Некоторое время она ничего не говорила. Затем свернула свой инспеционный лист так туго, что порвала его.
- Что ты хочешь, чтобы я тебе сказала?
- Не знаю точно. Ты лучший стратег, которого я знаю. Если бы ты была Кроносом, планирующим войну, чтобы ты сделал следующим шагом?
- Использовала бы Тифона для отвлечения внимания. Затем непосредственно ударила бы по Олимпу, пока боги находятся на Западе.
- Точно также, как на картине Рейчел.
- Перси, - ее голос напрягся, - Рейчел всего лишь смертная.
- Но что если ее сон правда? Те другие титаны, они сказали, что уничтожение Олимпа - вопрос нескольких дней. Они сказали, что есть много других проблем. И что по поводу той картины с маленьким Лукой...
- Нам просто нужно быть готовыми.
- Как? - сказал я. - Посмотри на наш лагерь. Мы даже не можем прекратить дрязги между собой. И предполагается, что мою идиотскую душу пожнут.
Она бросила свой свиток.
- Я знала, что нам не следовало показывать тебе пророчество, - в ее голосе слышались злость и боль. - Все, чего мы этим добились - испугали тебя. Ты убегаешь от вещей, когда испуган.
Я уставился на нее, полностью оглушенный.
- Я? Бегу?
Она бросила мне прямо в лицо:
- Да, ты. Ты трус, Перси Джексон!
Мы стояли нос к носу. Ее глаза были красными, и внезапно до меня дошло, что когда она назвала меня трусом, возможно, она говорила не о пророчестве.
- Если тебя не устраивают наши шансы, - сказала она, - наверное, тебе следует поехать на отдых с Рейчел.
- Аннабет...
- Если тебя не устраивает наша компания.
- Это нечестно!
Она протиснулась мимо меня и помчалась в сторону клубничных полей. Она ударила по мячу, когда проходила мимо и отправила его сердито вертеться по полю.
Мне бы хотелось сказать, что в моем дне наступили проблески после этого. Конечно, это было не так.
Этим вечером у нас было собрание вокруг костра, чтобы сжечь погребальный саван Бекендорфа и сказать последнее прощай. Даже дома Ареса и Аполлона объявили временное перемирие, чтобы поприсутствовать.
Саван Бекендорфа был сделан из металлических звеньев наподобие кольчуги. Я не мог представить себе, как он будет гореть, но фатум должен был помочь. Металл плавился в пламени и превращался в золотистый дым, который поднимался в небо. Языки пламени всегда отражали настроение жителей лагеря, и сегодня они окрасились черным.
Я надеялся, что душа Бекендорфа попадет в Элизиум. Может, он даже решит переродиться и попасть в Элизиум в течение трех разных жизней, достигнуть Остров Благословленных, который был чем-то вроде главной штаб-квартиры вечеринок в преисподней. Если кто и заслужил это, то Бекендорф однозначно.
Аннабет ушла не сказав мне ни слова. Большинство других обитателей лагеря приступили к своим обычным делам. А я все сидел, не отводя взгляд от умирающего огня. Силена сидела рядом, крича от горя, в то время как Кларисса и ее друг, Крис Родригес, пытались ее хоть как-то успокоить.
Наконец я нервно поднялся, чтобы уйти.
- Силена, я действительно сожалею.
Она сопела. Кларисса впилась взглядом в меня, но она всегда впивается взглядом в каждого. Крис просто смотрел на меня. Он был одним из приспешников Луки, пока Кларисса не спасла его от Лабиринта прошлым летом, и я предполагаю, что он все еще чувствовал себя виноватым..
Я прочистил горло.
- Силена, ты знаешь, что у Бекендорфа было твое фото. Он любовался им прямо перед сражением. Ты много значила для него. Ты сделала прошлый год лучшим в его жизни.
Силена разрыдалась.
- Хорошая работа, Перси, - пробормотала Кларисса.
- Нет, все в порядке,- сказала Силена.- Спасибо... спасибо, Перси. Я должна уйти.
- Тебя проводить?, - спросила Кларисса.
Силена отрицательно мотнула головой и убежала.
- Она сильнее, чем выглядит, - пробормотала Кларисса, в большей степени самой себе. - Она переживет.
- Ты могла бы помочь ей, - предложил я. - Ты могла бы почтить память Бекендорфа, сражаясь вместе с нами.
Кларисса потянулась за своим ножом, но его там больше не было. Она бросила его в стол для пинг-понга в главном доме.
- Не моя проблема, - прорычала она. - Мой дом не получает почестей - я не дерусь.
Я отметил, что она не говорила в рифму. Может, ее не было поблизости, когда ее соседи по дому были прокляты, или у нее был способ разрушить заклинание. С дрожью я задался вопросом, что если Кларисса могла быть шпионом Кроноса? По этой ли причине она удерживала свой дом вне битвы? Но как бы сильно мне не нравилась Клариса, шпионаж в пользу титанов не был в ее стиле.
- Отлично, - сказал я ей. - Я не хотел прибегать к этому, но ты мне кое-что должна. Ты бы гнила в пещере циклопа в Море Чудовищ, если бы не я.
Она сжала челюсти.
- Любое другое одолжение, Перси. Не это. Домом Ареса слишком часто пренебрегали. И не думай, что я не знаю, о чем люди говорят за моей спиной.
Я хотел сказать: "Да, это правда". Но прикусил свой язык.
- Итак, вот что ты собираешься сделать - просто позволить Кроносу разбить нас?
- Если ты так сильно хочешь моей помощи, скажи отпрыскам Аполлона отдать нам колесницу.
- Ты просто большой ребенок.
Она бросилась на меня, но Крис встал между нами.
- Тпру, ребята, - сказал он. - Кларисса, знаешь, может, он попал в точку.
Она с издевкой посмотрела на него.
- И ты тоже!
И потащилась вниз с Крисом, следующим за ней по пятам.
- Эй, Кларисса! Я просто имел в виду... Кларисса, подожди!
Я смотрел, как последние искры из пламени Бекендорфа взвились в вечернее небо. Затем я направился в направлении арены мечников. Мне нужно было передохнуть и встретить одного старого друга.
Миссис ОЛири увидела меня прежде, чем я увидел ее, что было хорошим трюком, принимая во внимание тот факт, что она была размером c кузов грузового автомобиля. Я подошел к арене, и черная тень навалилась на меня.
- ГАВ!
Следующей вещью, которую я осознал, было то, что я плашмя лежал на земле с громадной лапой на моей груди и шершавым языком, лижущим мое лицо.
- Ой, - сказал я. - Эй, девочка. Рад видеть тебя. Ой!
Успокоиться и слезть с меня заняло у миссис ОЛири несколько минут. К тому моменту я уже изрядно промок в собачьей слюне. Ей захотелось поиграть в фрисби, поэтому я поднял бронзовый щит и кинул его через арену.
Между прочим, Миссис ОЛири - самая дружелюбная адская гончая в мире. Я в своем роде унаследовал ее, когда ее предыдущий хозяин умер. Она жила в лагере, но Бекендорф... хорошо, Бекендорф РАНЬШЕ заботился о ней всякий раз, когда меня не было. Он выковал излюбленную Миссис ОЛири бронзовую жевательную кость. Он инкрустировал ее ошейник изображениями маленьких улыбающихся рожиц и сделал ярлычок для имени в виде перекрещенных костей. Бекендорф был ее лучшим другом после меня.
Мысли об этом погружали меня в мрачное расположение духа все глубже и глубже, но я кинул щит еще пару раз, как настаивала Миссис ОЛири.
Вскоре она залаяла - звук немного более громкий, нежели артиллерийская пушка - как бы намекая, что ей нужно прогуляться. Остальные не нашли это забавным, когда она пришла в ванную на арене. Это стало причиной более чем одного несчастного "скользи-и-ползи" случая. Поэтому я открыл ворота арены, и она бросилась прямо в лес.
Я бежал следом за ней, не заботясь о том, куда она двигалась. Ничто в лесу не могло представлять угрозы для Миссис ОЛири. Даже драконы и гигантские скорпионы разбегались в разные стороны, когда она подходила ближе.
Когда я наконец разыскал ее, она находилась на знакомой прогалине, где Совет Копытных Старейшин однажды дал Гроверу испытание. Место выглядело не очень хорошо. Трава стала желтой, три подстриженных трона потеряли всю свою листву. Но не это удивило меня. Посреди прогалины стояло самое странное трио, которое я когда-либо видел: Можжевеловка, древесная нимфа, Нико ди Анджело и очень старый, очень толстый сатир.
Нико был единственным, кого не испугало появление миссис О'Лири. Он выглядел примерно также, как в моем сне - жилет летчика, черные джинсы и футболка с изображенными на ней танцующими скелетами, как на одной из тех картинок - "День Мертвых".Его Стигийский железный меч висел на его боку. Ему было только 12, но выглядел он намного старше и намного более печальным, чем любой нормальный двенадцателетний подросток.
Он кивнул, когда увидел меня, затем вернулся к почесыванию уха миссис О'Лири. Она нюхала его ноги так, как будто он был самой интересной вещью начиная со стейка рибай (прим.: рибай - классический говяжий стейк). Будучи сыном Аида, он вероятно путешествовал по всем самым злачным местам подземного мира.
Старый сатир не выглядел таким уж довольным.
- Может ли кто-нибудь сказать, что это порождение преисподней делает в моем лесу?! - он взмахнул руками и превстал на копытах так, как будто трава была горячей. - Эй, ты там, Перси Джексон! Это твое животное?
- Простите, Лениус, - сказал я. - Это ваше имя, не так ли?
Сатир закатил глаза. Его мех был грязным, по-кроличьи серым, и между рогами протянулась паутинка. Его живот делал его неукротимо похожим на бампер машины.
- Ну, конечно я - Лениус.Только не говори мне, что ты так быстро забыл участника Совета. А теперь, отзови свое животное!
- Гав! - весело сказала Миссис О'Лири.
Старый сатир быстро сглотнул.
- Уберите ее! Можжевеловка, я не буду помогать тебе при таких обстоятельствах!
Можжевеловка повернулась ко мне. Она была прелестной дриадой в багровом платье из тонкой ажурной ткани и эльфийским лицом, но ее глаза были окрашены зеленым хлорофиллом - от слез.
- Перси, - засопела она. - Я только что спрашивала по поводу Гровера. Я знаю - что-то случилось. Он бы не отсутствовал так долго, если бы у него не было проблем. Я надеялась, что Лениус...
- Я говорил тебе!- запротестовал сатир. - Тебе лучше без этого изменника.
Можжевеловка топнула ногой.
- Он не изменник! Он самый храбрый сатир из всех, и я хочу знать, где он!
- Гав!
Колени Лениуса задрожали.
- Я не буду отвечать на вопросы в присутствии адской гончей, обнюхивающей мой хвост.
Нико выглядел так, будто старался не взорваться от смеха.
- Я выгуляю собаку, - вызвался он.
Он свистнул, и Миссис О'Лири бросилась вслед за ним в дальний конец рощи.
Лениус возмущенно пыхтел и теребил веточки на своей рубашке.
- Теперь, как я уже пытался объяснить, юная леди, ваш молодой человек не прислал ни одного отчета с тех пор, как мы отправили его в изгнание.
- Вы попытались отправить его в изгнание, - поправил я. - Хирон и Дионис остановили вас.
- Ба! Они почетные члены Совета. Они не могут голосовать.
- Я передам Дионису, что вы сказали.
Лениус побледнел.
- Я всего лишь подразумевал... Теперь посмотрим сюда, Джексон. Это не твое дело.
- Гровер мой друг, - сказал я. - Он не врал вам насчет смерти Пана. Я видел это собственными глазами. Вы просто были слишком испуганы, что принять правду.
Губы Лениуса задрожали.
- Нет! Гровер лжец, и хорошо, что мы от него избавились. Нам лучше без него.
Я взглянул на увянувшие троны.
- Если все так хорошо, где ваши друзья? Выглядит так, будто ваш Совет не собирался в последнее время.
- Марон и Силенус... Я... Я уверен, что они вернутся, - сказал он, но я услышал панику в его голосе. - Они просто взяли отпуск на неопределенный срок, чтобы поразмышлять. Это был очень беспокойный год.
- И будет еще более беспокойным, - пообещал я. - Лениус, нам нужен Гровер. С вашей магией должен быть способ найти его.
Глаз сатира конвульсивно задергался.
- Я говорю тебе, что ничего не слышал. Возможно, он мертв.
Можевелловка сдерживала рыдания.
- Он не мертв, - сказал я. - Я очень хорошо чувствую это.
- Эмпатическая связь, - сказал Лениус с презрением. - Очень ненадежно.
- Так расспросите тут и там, - настаивал я. - Найдите его. Наступает война. Гровер подготавливал духов природы.
- Без моего разрешения! И это не наша война.
Я схватил его за рубашку, что, говоря серьезно, не было на меня похоже, но этот тупой старый козел сводил меня с ума.
- Послушай, Лениус. Когда Кронос будет атаковать, у него будет свора адских гончих. Он собирается уничтожить все на своем пути - смертных, богов, полубогов. Ты считаешь, он позволит сатирам свободно уйти? Ты должен быть лидером. Так будь им. Убирайся отсюда и посмотри, что происходит. Найди Гровера и принеси Можевелловке хоть какие-то новости. А теперь, иди!
Я толкнул его не очень сильно, но он был немного неустойчив в верхней части. Он упал на свой подбитый мехом зад, затем встал на копыта и побежал прочь, тряся животом.
- Гровер никогда не будет принят! Он умрет изменником!
Когда он исчез в кустах, Можжевеловка протерла свои глаза.
- Мне жаль, Перси. Я не намеревалась тебя втягивать. Лениус все еще повелитель дикой природы. Ты не хочешь приобрести врага в его лице.
- Нет проблем, - сказал я. - У меня были враги похуже, чем толстые сатиры.
Нико вернулся.
- Хорошая работа, Перси. Судя по дорожке из козьих шариков, я бы сказал, что ты задал ему хорошую встряску.
Боюсь, я знал, почему Нико был здесь, но попытался улыбнуться.
- Добро пожаловать обратно. Ты пришел только для того, чтобы повидаться с Можевелловкой?
Он залился румянцем.
- Гм, нет. Это произошло случайно. Вроде как... внезапно вклинился посреди их беседы.
- Он напугал нас до смерти! - сказала Можевелловка. - Прямо из теней. Но, Нико, ты же сын Аида и все такое. Ты уверен, что ничего не слышал о Гровере?
Нико переминулся с ноги на ногу.
- Можевелловка, как я уже пытался тебе сказать... даже если Гровер умер, он перевоплотится во что-то еще в природе. Я не могу чувствовать такие вещи, только души смертных.
- Но если ты что-нибудь услышишь? - попросила она, кладя свою руку на его локоть. - Хоть что-нибудь?
Щеки Нико покраснели еще больше.
- Э, будь уверена. Я буду держать уши открытыми.
- Мы найдем его, Можевелловка, - пообещал я. - Гровер жив, я уверен. Должна быть простая причина, по которой он не выходит на связь.
Она хмуро кивнула.
- Мне отвратительно, что я не могу покинуть лес. Он может быть где угодно, а я привязана к этому месту, ожидая. О, если тот глупый козел причинил себе вред...
Миссис О'Лири прискакала назад и заинтересовалась платьем Можевелловки.
Можевелловка закричала.
- О, нет, не делай так! Я знаю о собаках и деревьях! Я ухожу!
Она ушла прочь в зеленый туман. Миссис О'Лири выглядела разочарованной, но побрела прочь в поисках другой цели, оставляя Нико и меня наедине.
Нико рыхлил своим мечом землю. Крошечная горка костей животного прорезалась сквозь сор. Они соединились в скелет полевки и умчались прочь.
- Мне было очень жаль услышать о Бекендорфе.
В моем горле образовался комок
- Как ты...
- Я говорил с его призраком.
- О... верно, - я все никак не мог привыкнуть к тому факту, что этот двенадцатилетний паренек тратил больше времени, разговаривая с мертвыми, чем с живыми. - Он сказал что-нибудь?
- Он не осуждает тебя. Он подумал, что ты займешься самобичеванием, и сказал, что тебе не следует делать это.
- Он собирается перерождаться?
Нико покачал головой.
- Он остается в Элизиуме. Сказал, что ждет кое-кого. Не уверен, что он имел в виду, но мертвым выглядел он хорошо.
Это не было большим утешением, но хоть чем-то.
- У меня было видение, что ты на горе Торн, - сказал я Нико. - Было ли это...
- Реально, - сказал он. - У меня не было в намерениях шпионить за титанами, но я был по соседству.
- Делая что?
Нико засунул меч в ножны.
- Разыскивая намеки о... ты знаешь, моей семье.
Я кивнул. Мне было известно, что его прошлое было для него болезненной темой. Он и его сестра Бьянка были заморожены во времени в месте под названием Казино Лотос. Они находились там около семидесяти лет. В конечном счете, два года назад таинственный адвокат вызволил их и определил в закрытую школу, но у Нико не было никаких воспоминаний о своей жизни до казино. Он ничего не знал о своей матери. Он не знал, кто был тем юристом, или почему они были заморожены во времени и почему им позволили выйти на свободу. После того, как Бьянка умерла и оставила Нико одного,
- Ну, и как прошло? - спросил я. - В чем-нибудь повезло?
- Нет, - пробормотал он, - но у меня вскоре может появиться новая подсказка.
- Какая подсказка?
Нико пожевал губу.
- Сейчас это неважно. Ты знаешь, почему я здесь.
Ощущение страха возникло в моей груди. Даже ввиду того, что Нико в первый раз предложил свой план по борьбе с Кроносом прошлым летом, меня мучали ночные кошмары об этом. Он изредко объявлялся и добивался от меня ответа, но я продолжал тянуть время.
- Нико, я не знаю, - сказал я. - Это выглядит крайней мерой.
- Тифон придет через сколько... неделю? Большинство остальных титанов освобождено и на стороне Кроноса. Может быть, сейчас пора для крайних мер.
Я оглянулся на лагерь. Даже с такого расстояния я слышал, как дом Ареса и Аполлона сражаются в очередной раз, изрыгая проклятия и потоки скверной поэтической прозы.
- Они не могут состязаться на равных с армией титанов, - сказал Нико. - Ты знаешь это. Все сводится к тебе и Луке. И есть только один способ побить Луку.
Я вспомнил схватку на "Принцессе Андромеде". Меня безнадежно превосходили по силам. Кронос едва ли не убил меня единственной царапиной на моей руке, а я даже не смог поранить его. Анаклузмос отскакивал прямо от его кожи.
- Мы можем дать тебе такую же силу, - сказал Нико. - Ты слышал Великое Пророчество. Разве если только ты не хочешь, чтобы проклятое лезвие пожало твою душу.
Я удивился тому, откуда Нико услышал пророчество - вероятно, от призраков.
- Я не могу препятствовать пророчеству, - сказал я.
- Но ты можешь побороть его, - в глазах Нико загорелся странный, жадный блеск. - Ты можешь стать непобедимым.
- Может, нам стоит подождать. Постараться сражаться без...
- Нет! - прорычал Нико. - Это должно случиться сейчас!
Я уставился на него. Я давно не видел вспышек раздражения с его стороны.
- Э, ты уверен, что с тобой все в порядке?
Он глубоко вдохнул.
- Перси, я имею в виду... что когда битва начнется, мы не сможем совершить путешествие. Это наш последний шанс. Я извиняюсь за то, что чересчур напорист, но два года назад моя сестра отдала свою жизнь, чтобы защитить тебя. Я хочу, чтобы ты ценил это. Любой ценой сделай все, чтобы остаться в живых и одержать победу над Кроносом.
Мне не нравилась эта идея. Затем я подумал об Аннабет, называющей меня трусом, и почувствовал злость.
Нико попал в точку. Если Кронос атакует Нью-Йорк, у жителей лагеря не будет возможности сражаться на равных с его силами. Мне было необходимо что-то сделать. Способ Нико был опасным - может, даже смертельно. Но он мог дать мне преимущество в битве.
- Хорошо, - решил я. - Что нам сделать в первую очередь?
Его холодная, бросающая в дрожь улыбка заставила меня пожалеть о том, что я согласился.
- В первую очередь нам будет нужно проследить шаги Луки. Мы должны узнать больше о его прошлом, о его детстве.
Я содрогнулся, думая о картине Рейчел из моего сна - улыбающемся девятилетнем Луке.
- Зачем нам нужно знать об этом?
- Объясню, когда доберемся туда, - сказал Нико. - Я уже выследил его мать. Она живет в Коннектикуте.
Я уставился на него. Я никогда особо не задумывался о смертной матери Луки. Я встречал его отца, Гермеса, но маму...
- Лука сбежал, когда был маленьким, - сказал я. - Я не думал, что его мать жива.
- О, она жива, - то, как он это сказал, заставило меня задуматься, что с ней было не так. Что за ужасным человеком могла она быть?
- Хорошо, - сказал я. - Так как мы добереся до Коннектикута? Я могу позвать Блекджека...
- Нет, - Нико нахмурился. - Я не нравлюсь пегасам, и это взаимное чувство. Но нет необходимости летать.
Он свистунл, и Миссис О'Лири прибежала, прорубаясь сквозь лес.
- Твой здешний друг может помочь, - Нико похлопал ее по голове. - Ты еще не пробовал сумеречное путешествие?
- Сумеречное путешествие?
Нико зашептал в ухо Миссис О'Лири. Она наклонила свою голову, внезапно насторожившись.
- Взбирайся на борт, - сказал мне Нико.
До этого я никогда не задумывался о том, чтобы верхом прокатиться на собаке, но Миссис О'Лири, несомненно, была достаточно большой. Я вскарабкался на ее спину и взялся за ошейник.
- Это сильно утомит ее, - предупредил Нико, - поэтому ты не можешь делать это часто. И это лучше все работает ночью. Но все тени - часть одной и той же сущности. Существует лишь один мрак, и создания подземного мира могут использовать его в качестве дороги. Или двери.
- Я не понимаю, - сказал я.
- Нет, - сказал Нико. - У меня заняло много времени, чтобы усвоить. Но Миссис О'Лири знает. Скажи ей, куда идти. Скажи Вестпорт, дом Мэй Кастеллан.
- Ты не пойдешь?
- Не беспокойся, - сказал он. - Я встречу тебя там.
Я был немного на нервах, но наклонился вниз к уху Миссис О'Лири.
- О'кей, девочка. Э, ты не могла бы отвезти меня в Вестпорт, Коннектикут? Дом Мэй Кастеллан?
Миссис О'Лири принюхалась к воздуху. Она вгляделась темноту леса. Затем помчалась вперед, прямо в дуб.
Прежде, чем мы столкнулись с ним, мы прошли сквозь тени, такие же холодные, как темная сторона Луны.
Я не рекомендую вам сумеречное путешествие, если вы боитесь:
а) темноты
б) холодной дрожи в позвоночнике
в) странных звуков
г) передвигаться столь быстро, что у вас возникает ощущение, будто ваше лицо слезает с вас
Иными словами, я думаю, это было устрашающе. Одну минуту я не мог ничего видеть. Я мог только чувствовать мех Миссис О'Лири и мои пальцы обернутые вокруг бронзовых звеньев собачьего ошейника.
В следующую минуту тени перешли в новую картинку. Мы были на скале в лесах штата Коннектикут. По крайней мере, это выглядело как тот Коннектикут, в котором я был несколько раз: много деревьев, низкие каменные стены, большие дома. Ниже одной стороны скалы, шоссе прорезало овраг. Внизу по другую сторону был какой-то задний двор. Здание было огромно - более запущено, чем газон. Дом был двухэтажный, белый колониальный. Несмотря на то обстоятельство, что он был на другой стороне холма от дороги, казалось,что это было в середине нигде. Я мог видеть яркий свет в кухонном окне. Старые проржавевшие качели стояли под яблоней.
Я не мог представить себе, каково жить в подобном доме, с таким двором и всем остальным. Всю свою жизнь я жил в крохотной квартирке или школьном общежитии. Если это был дом Луки, то я был удивлен, почему он захотел покинуть его.
Миссис О'Лири шаталась. Я вспомнил, как Нико говорил, что сумеречное путешествие истощает ее, поэтому я слез с ее спины. Она сделала огромный зубастый зевок, который бы испугал тираннозавра, затем повернулась вокруг себя и плюхнулась так сильно, что земля задрожала.
Нико появился рядом со мной, как будто тени потемнели и создали его. Он споткнулся, но я поймал его за руку.
- Я в порядке, - успокоил он, протирая глаза.
- Как ты это делаешь?
- Практика. Несколько раз вбежать в стены. Несколько случайных поездок в Китай.
Миссис О'Лири начала храпеть. Если бы не шум движения позади нас, я уверен, что она уже разбудила бы всю окрестность.
- Не собираешься ли ты тоже вздремнуть? - спросил я Нико.
Он покачал головой.
- Первое время сумеречных путешествий, я терял сознание на неделю. Теперь это просто делает меня немного сонным, но я не могу делать это больше, чем один или два раза в сутки.Миссис О'Лири не сможет никуда идти некоторое время.
- Итак, у нас есть немного времени в штате Коннектикут, - я пристально смотрел на белый колониальный дом. - Что теперь?
- Мы позвоним в дверной звонок, - сказал Нико.
Если бы я был мамой Луки, я бы не открыл дверь ночью двум посторонним детям. Но я не имел ничего общего с мамой Луки.
Я знал это еще до того, как мы подошли к входной двери. Тротуар был покрыт той мелкой чепухой, фигурками животных, которых вы видите в сувенирных магазинах. Были миниатюрные львы, свиньи, драконы, гидры, даже маленький Минотавр в маленьких подгузниках. Судя по их ужасному виду, погремушечные существа сидели здесь долгое время, с тех пор, как снег растаял весной, по крайней мере. Между шеями одной из гидр проросло маленькое дерево.
Передняя часть крыльца была наводнена ветряными колокольчиками. Блестящие осколки стекла и металла звенели на ветру. Латунные ленты звенели, как вода, и заставили меня осознать, что мне было необходимо пойти в туалет. Я не знаю, как мисс Кастеллан выдерживала весь этот шум.
На входной двери была бирюзовая табличка. Имя Кастеллан было написано на английском языке, а ниже по-гречески: Διοικητής φρουρίου. (прим.: вроде, это переводится как Командующий крепости)
Нико посмотрел на меня.
- Готов?
Он едва постучал в дверь, когда она распахнулась.
- Лука! - воскликнула радостно старуха.
Она была похожа на тех, кто сует пальцы в электрические розетки. Ее седые волосы торчали пучками над головой. Ее розовые домашнее платье было покрыто подпалинами и перепачкано пеплом. Когда она улыбнулась, ее лицо неестественно вытянулось и высоковольтный свет в ее глазах заставил меня задуматься, не была ли она слепой.
- Ах, мой милый! - она обняла Нико. Я пытался понять, почему она думала, что Нико был Лукой (они были совсем не похожи), когда она улыбнулась мне и сказала: - Лука!
Она забыла о Нико и обняла меня. От нее пахло подгоревшим печеньем. Она была худой, как чучело, но это не мешало ей почти раздавить меня.
- Входите! - настаивала она. - У меня обед готов!
Она провела нас внутрь. Гостиная была даже более причудливой, чем лужайка перед домом. Зеркала и свечи заполняли все свободное пространство. Я не мог посмотреть куда-нибудь и не увидеть свое отражение. Над каминной полкой, маленький бронзовый Гермес летал вокруг второй руки с тикающими часами. Я попытался представить себе бога посыльных, когда-то влюбившегося в эту старуху, но мысль была слишком странной.
Потом я заметил фотографию в рамке на камине и замер. Он был таким же, как эскиз Рейчел - Лука приблизительно девяти лет, со светлыми волосами и широкой улыбкой и двумя недостающими зубами. Отсутствие шрамов на лице делала его похожим на другого человека - беззаботного и счастливого. Как Рейчел могла узнать об этой фотографии?
- Сюда, мой милый! - Мисс Кастеллан направила меня к задней части дома. - Ах, я говорила им, что ты вернешься. Я знала это!
Она села с нами за кухонным столом. На стойке были сгружены сотни - я имею в виду сотни - коробок Tupperware (прим.: Tupperware — полипропиленовые, поликарбонатные, и силиконовые ёмкости для кухни и быта) с арахисовым маслом и бутерброды с желе. Те, на дне были зелеными и запушенными, как будто они были там долгое время. Запах напомнил мне о моем шкафчике в шестом классе - и это не очень хороший признак.
На верхней части печи были кучи листов с домашним печеньем. На каждом из них была дюжина сгоревших. В раковине была гора пустых пластиковых кувшинов с Kool-Aid (прим.: Kool-Aid - порошковые напитки). Погремушка Медуза сидела около крана, как будто она охраняла беспорядок.
Мисс Кастеллан начала напевать, когда взяла арахисовое масло и желе и начала делать новый бутерброд. Что-то горело в печи. У меня появилось ощущение, что новая порция печенья была в пути.
Над раковиной привязаны лентой вокруг окна десятки маленьких картинок, вырезанных из журналов и газет объявлений - изображения Гермеса с логотипом FTD Flowers (прим.: вроде бы это служба доставки цветов) и Quickie Cleaners, фотографии кадуцея из врачебной рекламы.
У меня сжалось сердце. Я хотел бы выйти из этой комнаты, но мисс Кастеллан улыбалась мне, когда делала бутерброд, будто была уверена, что я не убегу.
Нико Кашлянул.
- Эм, мисс Кастеллан?
- Ммм?
- Мы должны спросить вас о вашем сыне.
- Ах, да! Они сказали мне, что он никогда не вернется. Но я знала лучше, - она ласково потрепала меня по щеке, перемазав меня полосами орехового масла.
- Когда вы последний раз его видели? - спросил Нико.
Ее глаза расфокусировались.
- Он был так молод, когда он ушел, - сказала она печально. "Третий класс. Слишком молод, чтобы убегать! Он сказал, что вернется к обеду. И я ждала. Он любит арахисовое масло, бутерброды, печенье и Kool-Aid. Он вернется на обед очень скоро... - потом она посмотрела на меня и улыбнулась. - Почему, Лука, вот ты где! Ты выглядишь таким статным. У тебя глаза твоего отца.
Она повернулась к фотографии Гермеса над раковиной.
- Сейчас есть хороший человек. Да, действительно. Он приходит ко мне в гости, ты знаешь.
Часы отсчитывали мгновения в другой комнате. Я вытер арахисовое масло со своего лица и умоляюще посмотрел на Нико, как мы можем уйти отсюда сейчас?
- Мэм, - сказал Нико. - Что, ох... что случилось с вашими глазами?
Ее взгляд казался надтреснутым - как будто она пыталась сосредоточиться на нем сквозь калейдоскоп.
- Ну, Лука, ты знаешь эту историю. Это было прямо перед твоим рождением, не так ли? Я всегда была особенной, умела видеть сквозь... чем бы они его там не называли.
- Туман? - подсказал я.
- Да, дорогой, - она ободряюще кивнула. - И они предложили мне важную работу. Вот какой особенной я была!
Я посмотрел на Нико, но он выглядел таким же озадаченным, как и я.
- Какой род работы? - спросил я? - Что случилось?
Мисс Кастеллан нахмурилась. Ее нож завис над хлебом для сендвича. - Боже мой, это не сработало, ведь так? Твой отец предупреждал меня, чтобы я не делала попыток. Он сказал, что это слишком опасно. Но я должна была. Это было моим предназначением. А теперь... Я до сих пор не могу выбросить те образы из моей головы. Они заставляют все выглядеть таким неясным. Вы не хотите печенья?
Она вытащила поднос из духовки и свалила дюжину глыб угля, покрытого шоколадной крошкой, на стол.
- Лука был таким добрым, - пробормотала мисс Кастеллан. - Он ушел, чтобы защитить меня, знаете. Он сказал, что если уйдет, монстры не будут угрожать мне. Но я сказала ему, что монстры не представляют угрозы! Они сидят снаружи на лужайке и никогда не заходят. - Она подняла маленькую фигурку Медузы с подоконника. - Не так ли, Миссис Медуза? Нет, совершенно никакой опасности.
Она одарила меня сияющей улыбкой.
- Я так рада, что ты пришел домой. Я знала, что тебе не было стыдно за меня!
Я дернулся на своем стуле. Я представил себя на месте Луки, сидящего на этом стуле в возрасте восьми или девяти лет, и только начинающего осознавать, что моя мать не в своем уме.
- Миссис Кастеллан, - сказал я.
- Мама, - поправила она.
- Эм, да. Видели ли вы Луку с тех пор, как он покинул дом?
- Конечно!
Я не знал, выдумала ли она это или нет. Судя по тому, что я узнал, каждый раз, когда почтальон подходил к двери, он был Лукой. Но Нико выжидательно подался вперед.
- Когда? - спросил он. - Когда в последний раз Лука навещал вас?
- Это было... - тень пересекла ее лицо. - В последний раз он выглядел иначе. Шрам. Ужасный шрам. И его голос был полон боли.
- Его глаза, - сказал я. - Они были золотыми?
- Золотыми? - она моргнула. - Нет. Как глупо. У Луки голубые глаза. Прекрасные голубые глаза!
Итак, Лука действительно был здесь, и это случилось перед предыдущим летом - перед тем, как им овладел Кронос.
- Миссис Кастеллан? - Нико положил свою ладонь на руку старой женщины.- Это очень важно. Он просил вас о чем-нибудь?
Она сдвинула брови, как будто стараясь вспомнить.
- Мое... мое благословение. Разве это не мило? - она неуверенно посмотрела на нас. - Он направлялся к реке, и он сказал, что ему нужно мое благословение. Я дала ему его. Конечно.
Нико с триумфом посмотрел на меня.
- Спасибо вам, мэм. Это вся информация, которую...
Миссис Кастеллан ловила ртом воздух. Она скрючилась, и ее поднос с печеньем с грохотом упал на пол. Нико и я вскочили на ноги.
- Миссис Кастеллан? - сказал я.
- Ах, - она выпрямилась. Я отскочил назад и чуть не упал на кухонный стол, потому что ее глаза светились зеленым.
- Мое дитя, - сказала она намного более низким голосом. - Должен защитить его! Гермес, помоги! Только не мой ребенок! Не его предназначение! Нет!
Она схватила Нико за плечи и начала трясти его, как будто для того, чтобы он лучше понял.
- Не его предназначение!
Нико издал приглушенный вопль и оттолкнул ее. Он схватил рукоятку своего меча.
- Перси, нам нужно сматываться.
Внезапно Миссис Кастеллан рухнула. Я нагнулся вперед и поймал ее прежде, чем она ударилась о край стола. Мне удалось усадить ее в кресло.
- Миссис Ка? - спросил я.
Она пробормотала что-то непонятное и покачала своей головой.
- Прекрасно. Я... Я уронила печенье. Так глупо с моей стороны.
Она моргнула, и ее глаза снова стали нормальными - по крайней мере, такими, какими были прежде. Зеленое свечение пропало.
- Вы в порядке? - спросил я.
- Да, конечно, дорогой. Со мной все прекрасно. Почему ты спрашиваешь?
Я посмотрел на Нико, который одними губами произнес слово: "Уходим".
- Миссис Ка, вы говорили нам что-то, - сказал я. - Что-то по поводу вашего сына.
- Я? - как во сне сказала она. - Да, его голубые глаза. Мы говорили о его голубых глазах. Такой красивый мальчик!
- Нам необходимо идти, - безотлагательно сказал Нико. - Мы скажем Луке, что вы передавали привет.
- Но вы не можете уйти! - миссис Кастеллан нетвердо встало на ноги, и я попятился. Я чувствовал, что глупо бояться хрупкой старой женщины, но то, каким образом ее голос изменился, каким образом она схватила Нико...
- Гермес скоро будет, - пообещала она. - Он захочет увидеть своего мальчика!
- Может, в следующий раз, - сказал я. - Спасибо вам за, - я поглядел вниз на подгоревшее печенье, разбросанное по полу. - Спасибо за все.
Она попыталась остановить нас, предложить Kool-Aid, но я должен был убраться из этого дома. На подъездном крыльце она схватила мое запястье, и я чуть не выпрыгнул из своей кожи. - Лука, по крайней мере, будь осторожен. Обещай мне, что будешь в безопасности.
- Да... Мама.
Это заставило ее улыбнуться. Она отпустила мое запястье, и как только она закрыла входную дверь, я услышал, как она говорит свечам:
- Слышали это? Он будет в безопасности. Я же вам говорила!
Как только дверь дверь захлопнулась, мы с Нико побежали. Казалось, что фигурки зверей на тротуаре скалились на нас, пока мы проходили мимо них.
Вернувшись к скале, мы обнаружили, что Миссис О'Лири нашла нового друга.
Огонь уютно потрескивал в окружении камней. Девочка примерно восьми лет сидела по-турецки рядом с Миссис О'Лири, почесывая ее за ухом.
У девочки были коричневые мышиные волосы и простое коричневое платье. Она повязала платок поверх своей головы, поэтому была похожа на ребенка-первопроходца - что-то вроде призрака "Маленького домика в прериях" (прим.: "Маленький домик в прериях - американский сериал 70-х и 80-х о семье первопроходцев, путешествующих по дикой Америке). Она ткнула в пламя палочкой, и оно озарилось более глубоким красным цветом, чем обычный огонь.
- Привет, - сказала она.
Первой моей мыслью было: монстр. Когда вы полубог и находите маленькую прелестную девочку одну в лесу - это, обыкновенно, хороший момент для того, чтобы схватить своей меч и броситься в нападение. Плюс ко всему, незапланированная встреча с миссис Кастеллан сильно взволновала меня.
Но Нико поклонился маленькой девочке.
- В очередной раз здравствуйте, леди.
Она изучала меня своими глазами, такими же красными, как пламя. Я решил, что безопаснее всего будет поклониться.
- Садись, Перси Джексон, - сказала она. - Ты хочешь пообедать?
После вида заплесневелых сендвичей с арахисовым маслом и подгорелого печенья у меня не было особого аппетита, но девочка взмахнула рукой, и еда появилась на краю огня. Там были тарелки ростбифа, печеного картофеля, засахаренной моркови, свежего хлеба и целая куча прочей еды, которую я давно не ел. Мой живот заурчал. Это была разновидность домашней еды, которая, предположительно, должна быть у людей, но никогда не получается. Девочка сделала так, чтобы для Миссис О'Лири возникло пятифутовое печенье для собак. Та с радостью начала измельчать его.
Я сел рядом с Нико. Мы подняли нашу еду, и я уже почти навалился на пищу, но потом придумал кое-что получше.
Я соскоблил часть своей еды в пламя так, как мы делаем это в лагере.
- Богам, - сказал я.
Маленькая девочка улыбнулась.
- Спасибо тебе. Как покровительница огня я получаю долю от каждого жертвоприношения, знаешь ли.
- Я узнал вас, - сказал я. - В первый раз, когда я оказался в лагере, вы сидели у огня, в общей зоне.
- Ты не остановился, чтобы поговорить, - с грустью вспомнила девочка. - Увы, как и большинство из вас. Нико говорил со мной первым за многие годы. Все куда-то спешат. Нет времени, чтобы проведать семью.
- Вы Гестия, - сказал я. - Богиня домашнего очага.
Она кивнула
Итак... Она выглядела восьмилетней. Я не задавал вопросов. Я знал,что боги могут принять любое обличье, какое сами захотят
- Моя леди, - спросил Нико, - почему ты не с другими олимпийцами,сражающимися с Тифоном?
- Я не так хороша для битв. - Её красные глаза мерцали. - Я понял, что они не только отражали огонь. Они были наполнены огнём - но совсем не так, как глаза Ареса. В глазах Гестии чувствовались тепло и уют.
- Кроме того, - сказала она, - кто-то должен поддерживать огонь в доме, пока другие боги отсутствуют.
- Так ты охраняешь Гору Олимп? - спросил я.
- Охраняешь - это слишком громко сказано. Но если вам нужно тёплое место, где можно остаться и отведать домашней еды, всегда добро пожаловать. А сейчас ешьте.
Мое блюдо было пусто прежде, чем я осознал это. Нико проглотил свою еду с не меньшей скоростью.
- Это было великолепно, - сказал я. - Спасибо, Гестия.
Она кивнула.
- Ваш визит к Мэй Кастеллан прошел успешно?
На какое-то время почти забыл старую леди с ее яркими глазами и маниакальной улыбкой и то, как она внезапно стала похожей на одержимую.
- Что именно с ней не так? - спросил я.
- Она была рождена с даром, - сказала Гестия. - Она могла видеть сквозь Туман.
- Как моя мать, - сказал я. И также подумал: как Рейчел. - Но светящиеся глаза...
- Кто-то переносит проклятие ясновидения лучше, чем остальные, - грустно сказала богиня. - Некоторое время у Мэй Кастеллан было много талантов. Она привлекла внимание самого Гермеса. У них появился чудесный ребенок. На короткое время она была счастлива. А затем зашла слишком далеко.
Я помнил, что сказала мисис Кастеллан:
Они предложили мне важную работу... Это не сработало. Я задавался вопросом, что за работа позволяет бросать это так.
- Одну минуту она была счастлива,- сказал я.- А затем она заволновалась о судьбе своего сына, как будто она знала что он превратился в Кроноса. Что случилось с ... что могло раздвоить её так?
Лицо богини потемнело.
- Эту историю я не люблю рассказывать. Но Мэй Кастеллан видела слишком много. Если вы понимаете своего врага Луку, вы должны понимать его семью.
Я подумал о тех грустных изображениях Гермеса, развешанных на раковиной миссис Кастеллан. Я задумался, была ли миссис Кастеллан такой же безумной, когда Лука был маленьким. Эти зеленые глаза были в самый раз, чтобы серьезно напугать девятилетнего ребенка. И если Гермес никогда не приходил, если он бросил Луку наедине с его мамой на все эти годы...
- Не удивлен, что Лука сбежал, - сказал я. - Я имею в виду, было неправильно бросать его маму таким образом, но все же - он был просто ребенком. Гермесу не следовало бросать их.
Гестия почесала Миссис О'Лири за ухом. Адская гончая завиляла хвостом и непредумышленно сбила дерево.
- Очень легко осуждать других, - предупредила Гестия. - Но ты последуешь дорогой Луки? Добьешься тех же сил?
- У нас нет выбора, моя леди. Это единственный шанс Перси выстоять.
- Мммм, - Гестия раскрыла руку и и огонь взревел. Пламя выстрелило в воздух на тридцать футов. Жар ударил меня по лицу. Затем огонь умер, отступая вниз.
- Не всякая власть производит глубокое впечатление, - Гестия посмотрела на меня. - Иногда самая трудная власть - это власть суметь пойти на уступки. Веришь ли ты мне?
- Угу, - сказал я. Все, что угодно, чтобы удержать ее от того, чтобы подпортить меня своими огненными силами опять.
Богиня улыбнулась.
- Ты хороший герой, Перси Джексон. Не слишком гордый. Мне нравится это. Но тебе еще необходимо многому научиться. Когда Диониса сделали богом, я пожертвовала своим троном ради него. Это был единственный способ уклониться от междоусобных войн среди богов.
- Это внесло дисбаланс в Совет, - вспомнил я. - Неожиданно в нем оказалось семь парней и пять девушек.
Гестия пожала плечами.
- Это было лучшим решением, не безукоризненным. Сейчас я покровительствую огню. Я меркну на общем фоне. Никто больше на напишет эпическую поэму о поступках Гестии. Большинство полубогов даже не останавливается, чтобы поговорить со мной. Но это не существенно. Я поддерживаю мир. Я даю плоды, когда необходимо. Ты способен на такое?
- Я не знаю, что вы имеете в виду.
Она изучала меня.
- Возможно, пока нет. Но скоро. Ты продолжишь свой поиск?
- Поэтому вы здесь - чтобы предупредить меня, что я не должен идти?
Гестия покачала головой.
- Я здесь потому, что пока все остальные терпят поражение, пока другие все могущественные боги ушли на войну, я все, что осталось. Дом. Домашний очаг. Я последний олимпиец. Ты должен вспомнить меня, когда столкнешься со своим последним решением.
Мне не понравилось, каким образом она закончила фразу.
Я посмотрел на Нико, затем обратно в теплые светящиеся глаза Гестии.
- Я должен продолжать, моя госпожа. Я должен остановить Луку... я имею в виду Кроноса.
Гестия кивнула.
- Очень хорошо. Я не могу оказать большего содействия за рамками того, что я вам уже сказала. Но ввиду того, что ты сделал мне пожертвование, я могу вернуть тебя к твоему домашнему очагу. Я увижу тебя еще раз, Перси, на Олимпе.
Ее тон был зловещим, как будто наша следующая встреча будет несчастливой.
Богиня взмахнула своей рукой, и все поблекло.
Внезапно я очутился дома. Мы с Нико сидели на кушетке в доме моей мамы в Верхнем Ист-Сайде. Это было хорошей новостью. Плохой новостью было то, что все остальная часть гостиной была занята Миссис О'Лири.
Я услышал приглушенный крик из спальни. Голос Пола сказал:
- Кто поставил эту меховую стену перед дверным проемом?
- Перси? - крикнула моя мама. - Ты здесь? С тобой всё в порядке?
- Я здесь! - прокричал я в ответ.
- Гав! - Миссис О'Лири попыталась свернуться кольцом, чтобы найти мою маму, сбивая картины со стен. Она встречалась с моей мамой до этого лишь один раз (долгая история), но она ее обожает.
Решить задачу заняло у нас несколько минут. После уничтожения большей части мебели в гостиной и, вероятно, сведя наших соседей с ума, мы вызволили моих родителей из ванной на кухню, где мы расселись вокруг кухонного стола. Миссис О'Лири все еще занимала целую гостиную, но просунула свою голову сквозь дверной проем на кухню, поэтому могла видеть нас, что доставляло ей счастье. Моя мама кинула ей десятифунтовую колбасу из говяжьего фарша, которая исчезла в ее глотке. Пол разлил лимонад остальным из нас, пока я давал объяснения по поводу визита в Коннектикут.
- Итак, это правда, - Пол уставился на меня так, будто бы прежде никогда не видел. На нем был белый купальный халат, теперь покрытый шерстью адской гончей, а его волосы с проседью торчали во все стороны. - Все разговоры о монстрах, и полубогах... это действительно правда.
Я кивнул. В конце прошлой осени я объяснил Полу, кто я. Моя мама меня поддержала. Но до этого момента я не думал, что он действительно поверил нам.
- Извиняюсь за миссис О'Лири, - сказал я, - погром в гостиной и все такое.
Пол засмеялся, как будто был восхищен.
- Ты шутишь? Это удивительно! Я имею в виду, когда я увидел отпечатки копыт на "Приусе", я подумал: может быть. Но это!
Он похлопал Миссис О'Лири по морде. Гостиная застряслась - БУМ, БУМ, БУМ - что означало одно из двух: или полицейский наряд взламывал дверь, или Миссис О'Лири виляла своим хвостом.
Я ничего не мог с собой поделать и улыбнулся. Пол был действительно хорошим парнем, даже если он был моим учителем английского в такой же степени, как и отчимом.
- Спасибо за то, что не волнуешься, - сказал я.
- О, я волнуюсь, - уверил он, распахнув глаза. - Я просто думаю, что это удивительно!
- Да, итак, - сказал я, - ты можешь быть не так вдохновлен, когда услышишь, что происходит.
Я рассказал Полу и маме о Тифоне, богах и битве, которая непременно произойдет. Затем я поведал им план Нико.
Мама сжала пальцами стакан с лимонадом. На ней был прежний голубой фланелевый купальный халат и волосы, завязанные сзади. Недавно она начала писать роман, как она хотела сделать годами, и я мог бы сказать, что она продолжала работать поздно ночью, потому что круги под ее глазами были темнее, чем обычно.
За кухонным окном серебряный лик луны освещал цветочную кадку. Я принес магическое растение с острова Калипсо прошлым летом, и оно цвело как ненормальное под заботой моей матери. Запах всегда успокаивал меня, но также заставлял и грустить, потому что напоминал мне об утерянных друзьях.
Мама глубоко вздохнула, как будто бы она думала, как сказать мне нет.
- Перси, это опасно, - сказала она. - Даже для тебя.
- Мам, я знаю. Я могу умереть. Нико объяснил это. Но если мы не попытаемся....
- Мы все умрем, - сказал Нико. Он не притронулся к своему лимонаду. - Миссис Джексон, у нас не останется шансов против вторжения. А вторжение будет.
- Нападение на Нью Йорк? - Сказал Пол. - Это возможно? Как мы можем не увидеть... монстров?
Он сказал слово как будто он всё ещё не мог поверить, что это реально.
- Не знаю, - признался я. - Я не представляю себе, как Кронос может всего лишь промаршировать в Манхэттан, но Туман прочен. Тифон тяжело ступает через страну прямо сейчас, а смертные думают, что он штормовой циклон.
- Мисис Джексон, - сказал Нико, - Перси нуждается в вашем благословлении. Процесс должен начать этот путь. Я не был уверен, пока мы не встретили маму Луки, но теперь я уверен. Прежде успешно это было сделано только дважды.Оба раза, мать должна была дать свое благословение. Она должна добровольно разрешить своему сыну рисковать.
- Вы хотите, чтобы я благословила это? - Она покачала головой. - Это сумасшествие. Перси, пожалуйста...
- Мам, я не могу это сделать без тебя.
- И если ты переживёшь это... этот процес?
-Потом я пойду воевать, - сказал я. - Я против Кроноса. И только один из нас выживет.
Я не говорил ей целое пророчество о жатве души и конце моих дней. Она не должна была знать, что я, возможно, был обречен. Я мог только надеяться, что я остановлю Кроноса и спасу остальную остальной мир прежде, чем я умру.
- Ты мой сын ,- сказала она несчастно. - Я могу только...
Я могу сказать, что должен был бы надавить на нее для того, чтобы она согласилась. Но я не хотел этого. Я еще помнил бедную миссис Кастеллан в ее кухне, ждущую своего сына. И я осознал, насколько счастливым я был. Моя мама всегда ждала меня, всегда пыталась сделать вещи нормальными для меня, даже с богами, монстрами и прочим. Она помогала мне выйти живым из приключений, а теперь я просил ее благославления на то, что возможно убьет меня.
Я встретился глазами с Полом и некоторое понимание прошло между нами.
-Салли, - он положил свою ладонь на руку моей мамы. - Я не могу утверждать, что знал то, через что вам с Перси пришлось пройти все эти годы. Но это звучит для меня... звучит так, что Перси делает что-то благородное. Я хотел бы быть таким же храбрым.
Я почувствовал комок в горле. Я не получал таких комплиментов слишком много.
Моя мама уставилась на свой лимонад. Она выглядела так, как будто пыталась не расплакаться. Я думал о том, что сказала Гестия, о том, как трудно уступать, и я полагал, что возможно моя мама начала осознавать это.
- Перси, - сказала она. - Я даю тебе моё благословение.
Я не почуствовал никакой разницы. Никакое волшебное сияние не осветило кухню или что-нибудь такое.
Я поглядел на Нико
Он выглядел более взволнованным, чем когда-либо, но кивнул.
- Пора.
- Перси, - сказала моя мама. - Еще кое-что. Если ты. . . если ты переживешь эту борьбу с Кроносом, пошли мне знак, - она порылась в сумочке и передала мне свой мобильный телефон.
- Мам ,- сказал я. - Ты же знаешь, полубоги и телефоны...
- Я знаю, - сказала она. - Но это на всякий случай. Если ты не в состоянии звонить... возможно знак я могу увидеть везде в Манхэттане. Дай мне знать, что с тобой всё в порядке.
- Как Тесей,- подсказал Пол. - Он должен был поднять белые паруса, когда подплывет домой к Афинам.
- За исключением того, что он забыл, - пробормотал Нико. - И его отец в отчаянии спрыгнул с крыши дворца. Но в остальном это была прекрасная идея.
- Что насчёт флага или вспышки? -сказала моя мама. - Из Олимпа - Импаер Стэйт Билдинг.
- Что-нибудь синего цвета, - сказал я
У нас в течение многих лет была дежурная шутка о синей еде. Это был мой любимый цвет, и моя мама считала это способом повеселить меня. Каждый год мой торт на день рождения, мои пасхальные корзины, моя карамельная рождественская трость всегда были синего цвета.
- Да, - согласилась мама. - Я буду ожидать синего сигнала. И буду избегать попыток спрыгнуть с дворцовых крыш.
Она в последний раз сжала меня в объятии. Я старался не думать, как будто я прощаюсь навсегда. Я пожал руку Полу. Затем мы с Нико прошли через дверной проем и посмотрели на Миссис О'Лири.
- Извини, девочка, - сказал я. - Пора для сумеречного путешествия.
Она заскулила и скрестила свои лапы на морде.
- Куда теперь? - спросил я Нико. - В Лос-Анджелес?
- Не обязательно, - сказал он. - Есть более близкий путь в Царство Аида.
Мы появились в Центральном парке к северу от озера. Миссис О'Лири выглядела довольно усталой, она прохромала к группе валунов. Она начала принюхиваться вокруг, и я испугался, что она может пометить территорию, но Нико сказал:
- Все в порядке. Она просто чует запах дороги домой.
Я нахмурился
- Сквозь скалы?
-Царство Аида имеет два главных входа, - сказал Нико. - Ты знаешь один в Лост Анджелесе.
- Переправа Харона.
Нико кивнул.
- Большинство душ идут той дорогой, но есть кратчайший путь, который сложнее отыскать. Дверь Орфея.
- Мужчина с арфой.
- Мужчина с лирой, - поправил Нико. - Но да, он. Он использовал свою музыку, чтобы околдовать землю и открыть новый проход в Царство Мертвых. Он пел по пути к дворцу Аида и почти ушел с душой его жены.
Я помнил историю. Орфей не должен был оглядываться, пока он возвращал жену на Землю, но он, конечно, сделал обратное. Это было типичной "и-все-умерли/конец" историей, которая всегда заставляла нас чувствовать себя теплыми и невечными.
- Так это Дверь Орфея.
Я попытался впечатлиться, но для меня это все еще выглядело как груда скал.
- Как это открывается?
- Нам нужна музыка, - сказал Нико. - Как твое пение?
- Хм, плохо. Ты не можешь, как бы попросить ее открыться? Ты сын Аида, в конце-концов.
- Это не так просто. Нам нужна музыка.
Я был достаточно уверен в том, что, когда я начну петь, все что я бы вызвал, так это обвал.
- У меня есть идея получше.
Я повернулся, и позвал:
- ГРОВЕР!
Мы долго ждали. Миссис О'Лири свернулась калачиком и начала посапывать. Я мог слышать сверчков в лесу и уханье сов. Транспорт шумел на западе от Центрального Парка. Копыта лошадей постукивали внизу неподалеку, возможно, патруль конной полиции. Я был уверен, что они хотели бы обнаружить двоих детей, болтающихся по парку утром.
- Это не хорошо, - сказал наконец Нико.
Но у меня было предчувствие. Моя эмпатическая связь впервые за несколько месяцев действительно пробуждалась, что означало одно из двух: или множество людей внезапно переключилось на телеканал "Живая природа", или Гровер был поблизости.
Я закрыл глаза и сконцентрировался. Гровер.
Я знал, что он где-то в парке. Почему я не чувствовал его эмоции? Все, что я ощущал - слабый гул в глубине моего черепа.
Гровер, подумал я настойчивее.
Тут послышалось:"Ммм-мммм"
В моей голове возникло изображение. Я видел гигантское дерево вяза глубоко в лесах, удобно расположившееся у главных путей. Скрюченные корни переплетались у земли, делая своего рода кровать. Руки сатира были сплетены, а глаза закрыты. Сначала я не мог быть уверен, что это Гровер. Он был покрыт прутьями и листьями, как будто он спал там уже долгое время. Корни, казалось, обволакивались вокруг него, медленно затаскивая его под землю.
-Гровер, - сказал я. - Проснись.
Парень, ты по уши в грязи! Очнись!
Его сознание сонно бормотало.
-ЕДА, - внушал я. - БЛИНЫ!
Его глаза резко открылись.Все мысли расплылись как при резком ускорении вперед. Видение исчезло, и я чуть не упал.
- Что случилось? - спросил Нико.
- Я закончил. Он ... да. Он на своем пути.
Минутой позже, дерево впереди нас задрожало.Гровер упал с веток, прямо на голову.
- Гровер! - завопил я.
"Гав-гав" Миссис О'Лери подняла взгляд, вероятно задаваясь вопросом, собирались ли мы играть с сатиром.
- Беее-бее-бее! - проблеял Гровер.
- Ты в порядке, парень?
- О, все хорошо, - он потер свою голову. Его рожки выросли так, что они торчали на дюйм выше его вьющихся волос. - Я был на другом конце парка. У дриад была прекрасная идея передать меня через деревья, чтобы я оказался здесь. Они не рассчитали высоту достаточно хорошо.
Он ухмыльнулся и встал на ноги, ну, на копыта, вообще-то. С прошлого лета Гровер перестал маскироваться под человека человека. Он не носил кепку или поддельные ноги. Он даже перестал носить джинсы, ввиду того, что его ноги были покрыты козлиной шерстью. На его футболке была картинка из книги "Там, где живут чудовища" (прим.: детская книга Спайка Джонза о мальчике, который убегает из дома и попадает на остров чудовищ). Она была покрыта грязью и древесным соком. Его бородка казалась гуще, почти мужественной (или козлиной?), и он теперь был ростом с меня.
"Рад видеть тебя," сказал я. "Ты помнишь Нико?."
Гровер кивнул Нико, потом он обнял меня. Пах он, как свежескошенный газон.
- Перррси! - проблеял он. - Я соскучился по тебе! И по лагерю. На дикой природе не кормят хорошими энчиладами.
- Я волновался, - сказал я. - Где ты пропадал последние два месяца?
- Последние два...- улыбка Гровера пропала. - Последние два месяца? О чем ты говоришь?
- От тебя не было ни весточки,- сказал я. - Можжевеловка волновалась. Мы посылали сообщения через Ириду, но...
- Подождите - он взглянул на звезды, будто пытаясь рассчитать свое местоположение. - Какой сейчас месяц?
- Август.
Его лицо побледнело.
- Это невозможно. Сейчас июнь. Я просто прилег вздремнуть и... - он схватил меня за руки. - Я вспомнил! Он вырубил меня. Перси, мы должны остановить его!
- Эй, - сказал я. - Помедленнее. Расскажи, что произошло.
Он сделал глубокий вздох.
- Я... я шел вверх к лесу по Харлем Мир (прим.: северная часть Центрального Парка, где расположен пруд). И я почувствовал вибрацию в земле, как будто что-то мощное находилось рядом.
- Ты можешь такое чувствовать?- спросил Нико.
Гровер кивнул.
- После смерти Пана, я могу чувствовать, когда что-то не так с природой. Будто мои чувства обостряются, когда я нахожусь в дикой природе. Как бы то ни было, я пошел по следу. Человек в длинном черном пальто шел по парку, и я заметил, что он не отбрасывает тени. Полдень, а он не отбрасывает тени. Он будто мерцал, когда двигался.
-Как мираж? - спросил Нико.
-Да,- ответил Гровер. - И всякий раз, когда он проходил, люди...
- Люди теряли сознание,- сказал Нико, - сворачивались калачиком и засыпали.
- Именно так! И когда он уходил, они вставали и шли по своим делам, как будто ничего и не было.
- Ты знаешь кто этот человек в черном? - спросил я у Нико.
- Боюсь, что да, - сказал Нико.- Гровер, что случилось?
- Я следовал за ним. Он продолжал осматривать здания вокруг парка, как будто что-то оценивал или типа того. Девушка-бегун бежала и вдруг, свернувшись на тротуаре, начала храпеть. Тип в черном положил ей на лоб свою руку, словно проверяя температуру. Затем он ушел. К этому времени, я понял, что он был монстром или еще чем-нибудь похуже. Я пошел за ним к роще, к этому большому дереву. Я хотел вызвать дриад, чтоб они помогли мне схватить его, но он повернулся и...
Гровер сглотнул.
- Перси,его лицо. Я не могу описать его лицо,потому что оно постоянно меняется. Только смотря на него я начинаю засыпать. Я сказал: "Что ты делаешь?" Он ответил "Просто осматриваю территорию. Всегда следует изучить поле боя перед битвой."Я сказал что то умное типа: "Этот лес под моей охраной. У тебя не будет никаких битв здесь!" И он засмеялся. Он сказал: "тебе повезло, что я сохраняю энергию для большего события, маленький сатир. Я всего лишь погружу тебя в короткий сон. Сладких сновидений." И это последнее,что я помню.
Нико выдохнул.
- Гровер, ты встретил Морфея, бога снов. Тебе повезло, что ты вообще проснулся.
- Два месяца, - Гровер застонал. - Он отправил меня в спячку на два месяца!
Я пытался уложить в моей голове всё, что это означало. Не удивительно,что у нас не было никакой связи с Гровером всё это время.
- Почему нимфы не пытались разбудить тебя? - спросил я.
Гровер пожал плчечами.
- Большинство нимф не дружат со временем. Два месяца для дерева - ничто. Они, возможно, не думали, что что-нибудь было не так.
- Мы должны выяснить, что делал Морфей в парке, - сказал я. - Мне не по душе то "главное событие", о котором он упоминал.
- Он работает на Кроноса, - сказал Нико. - Мы это уже знаем. Большинство младших богов тоже. Это только доказывает, что будет вторжение. Перси, мы должны поспешить с нашим планом.
- Подожди, -сказал Гровер. - Какой план?"
Мы рассказали ему, и он начал рвать шерсть на своей ноге.
- Ты не серьёзно, - сказал он. - Только не Подземный Мир опять.
- Я не прошу тебя пойти со мной,дружище, - обещал я. - Я знаю, что ты только проснулся. Нам просто нужно немного музыки, чтобы открыть дверь. Ты можешь сделать это?
Гровер вынул свою трель.
- Я попытаюсь. Я знаю несколько мелодий Нирваны, чтобы раздвинуть горы. Но, Перси, ты уверен, что хочешь сделать это?
- Пожалуйста, чувак, - сказал я. - Это очень много значит. Ради старых времён?
Он захныкал.
- Насколько я помню, в старые времена мы были на волоске от смерти. Но порядок, в этот раз ничего не произойдет.
Он поднес трель к своим губам и сыграл пронзительную, живую мелодию. Булыжники раздвинулись. Ещё несколько строф, и появились трещины, открывая треугольную щель.
Я заглянул внутрь. Следы вели в темноту. Пахло плесенью и смертью. Я вспомнил о путешествии в Лабиринте в прошлом году, но этот туннель казался куда опаснее. Он вел прямо в земли Ада, а это почти всегда поездка в один конец.
Я повернулся к Гроверу.
- Спасибо... я думаю.
- Перрррси, Кронос действительно готовится к вторжению?
- Я бы хотел сказать это по другому, но да. Он готовится.
Я подумал, что Гровер может сжевать свою тростниковую дудочку из-за беспокойства, но он выпрямился и оправил футболку. Я не мог сдержать мысль о том, как сильно он отличался от толстого старого Лениуса.
- Тогда я должен сплотить духов природы. Возможно, мы можем помочь. Я посмотрю, сможем ли мы найти Морфея.
- Лучше скажи Можжевелочке, что с тобой все в порядке.
Его зрачки расширились.
- Можжевелочка! Ой, она меня убьет!
Он начал убегать, затем, бросившись назад, обнял меня и сказал:
- Будь осторожен! Возвращайся живым!
Когда он ушел, мы с Нико разбудили миссис О`Лири.
Почувствовав запах туннеля, она заволновалась и поспешила вниз по лестнице. Туннель был довольно тесный. Я надеялся, что она не застрянет. Я не мог себе представить, сколько "Drano" (прим.: популярное чистящее средство для труб) нам понадобится, чтобы протолкнуть адскую гончую, застрявшую на полпути к подземному миру.
- Готов? - спросил Нико. - Все будет хорошо. Не волнуйся.
Он это сказал так, словно пытался убедить самого себя.
Я взглянул на звезды, гадая, увижу ли я когда-нибудь их снова. Потом мы погрузились в темноту.
Все ступеньки были узкими, крутыми и скользкими. Было совсем темно, за исключением света от моего меча. Я старался идти медленно, но миссис О`Лири думала иначе. Она направлялась вперед, счастливо лая. Эхо было как от выстрела пушки, и я надеялся, что внизу, в конце туннеля, нас никто не встретит с сюрпризом, как только мы достигнем нижней части.
Нико отставал сзади, что, как я подумал, было странно.
-Ты в порядке? - спросил я его.
- В порядке. - Что за выражение было на него лице... сомнение? - Просто продолжай двигаться, - сказал он.
У меня не было большого выбора.Я следовал за Миссис О'Лири всё глубже.Через час я начал слышать журчание реки
Мы вышли к подножию утеса, на равнину с черным песком вулканического происхождения. Справа от нас река Стикс стекала со скал и с ревом срывалась с речного порога. По левую руку от нас, далеко во мраке, горели огни Эреба, величественного королевства Аида.
Я вздрогнул. Первый раз я здесь был в 12 лет, и только компания Аннабет и Гровера придавала мне мужества идти дальше. Нико же не собирался быть столь услужливым, чтобы помочь мне с такой вещью, как "мужество". Он выглядел бледным и волновался сам.
Только миссис О`Лири выглядела счастливой. Она побежала вдоль берега, подобрала человеческую кость и прибежала ко мне. Она бросила ее у моих ног и ждала, пока я ее брошу.
- Гм, может позже, девочка - я смотрел на темную воду, пытаясь собраться с мыслями. - Итак, Нико... как мы это сделаем?
- Во-первых, мы должны пройти через ворота, - сказал он.
- Но река же прямо здесь.
- Я должен взять кое-что, - сказал он. - Это единственный способ.
Он ушел без ожидания.
Я нахмурился. Нико не упоминал что-либо о том,чтобы отправится за ворота. Но раз сейчас мы были здесь, я не знал, что ещё делать. Неохотно, я последовал за ним по берегу в сторону больших чёрных ворот
Очереди мертвых, ожидавших входа, тянулись снаружи. Видимо, это был действительно сложный день для похорон, потому что даже очередь с Лёгкими Смертями была забита.
- Гав! - сказала миссис О`Лири. Она рванула контрольно-пропускному пункту прежде, чем я ее мог остановить. Цербер, сторожевая собака ада ,рожденный во мраке трехголовый ротвейлер, был настолько велик, что миссис О`Лири казалась игрушечным пуделем. Цербер был наполовину прозрачен, так что его можно было увидеть только приблизившись на расстояние, достаточное для того, чтобы он убил вас, но он не обратил на нас внимания, так как был занят приветствованием миссис О`Лири.
- Миссис О'Лири, нет!- я кричал ей. - Не нюхать... О, Боже.
Нико улыбнулся. Затем он посмотрел на меня и его выражение лица снова стало серьезным, будто вспомнил что-то неприятное.
- Пошли. Они не будут создавать нам какие-либо проблемы в очереди. Ты со мной.
Мне это не понравилось, но мы, не привлекая внимание, прошли через охрану в Поля Асфоделей. Мне пришлось три раза свистнуть, чтобы миссис О`Лири, оставив Цербера одного, прибежала к нам.
Мы шли по темным полям, усеянным черными тополями. Если бы я действительно умер в ближайшие дни, как гласит пророчество, то мне пришлось бы остаться здесь навсегда, но я старался не думать об этом.
Нико шел вперед, приближая нас все ближе и ближе к дворцу Аида
- Эй, - сказал я, - мы же уже за воротами. Куда мы...
Миссис О`Лири зарычала. Сверху что-то отбросило на нас тень, что-то темное, холодное, и пропахшее смертью. Оно подлетело и приземлилось не верхушке тополя.
К сожалению, я узнал ее. У нее было сморщенное лицо, жуткая синяя трикотажная шляпа и скомканное бархатное платье. Кожистые крыльям летучей мыши торчали из-за спины. На ногах были острые когти, в руках она держала пылающый кнут и сумку с индийским орнаментом.
- Миссис Доддс, - сказал я.
Она обнажила свои клыки.
- Добро пожаловать назад, дружок.
Две ее сестры - другие фурии - подлетели и приземлились рядом с ней на ветки тополя.
- Ты знаешь Алекто? - спросил меня Нико.
- Если ты имеешь в виду ту, что посередине, да,- сказал я. - Она моя учительница по математике.
Нико кивнул, будто это не удивило его. Он посмотрел на фурий и глубоко вздохнул.
- Я сделал то, что сказал мой отец. Возьмите нас во дворец.
Я насторожился.
- Подожди-ка, Нико. Что ты...
- Я боюсь, что это мое новое указание, Перси. Отец обещал мне информацию о моей семье, но он хочет вас видеть, прежде чем мы сделаем это у реки. Мне очень жаль.
- Ты обманывал меня? я настолько настолько обезумел, что не мог думать. Я сделал выпад в его сторону, но фурии были быстрее. Две из них напали и выбили моё оружие. Мой меч упал из руки, и прежде, чем я понял это, я был подвешен на шестьдесят футов в воздухе.
- О, не сопротивляйся, сладкий, - кудахтал голос моей старой математички около моего уха. - Я не хотела бы уронить тебя.
Миссис О'Лери сердито рявкнула и подскочила, пытаясь достать до меня, но мы были слишком высоко.
- Скажи Миссис О'Лири, чтобы она вела себя, как следует, - предупредил Нико. Он был около меня в лапах третьей Фурии. - Я не хочу, чтобы ей причинили вред, Перси. Мой отец ждет. Он хочет только поговорить.
Я хотел приказать Миссис О'Лери напасть на Нико, но он это не даст какой-либо прок, и Нико был прав в одном: моей собаке могли причинить вред, если бы она попыталась бороться с фурией.
Я стиснул зубы.
- Миссис О'Лири, лежать! Всё хорошо, девочка.
Она скулила и бегала по кругу, ища меня.
- Хорошо, предатель, - ворчал я Нико. - У тебя есть твой приз. Веди меня в идиотский дворец.
Алекто опустила меня, как мешок с репой в середине дворцового сада.
Он был красив до жути. Скелетообразные белые деревья росли в мраморных кадках. Цветники были переполнены золотыми растениями и драгоценными камнями. Пара тронов, один из костей и один из серебра, были на балконе с видом на Поля Асфоделя. Это было бы хорошим место, чтобы провести здесь субботнее утро, если бы не запах гари и крики замученных душ вдалеке.
Скелеты-воины охраняли единственный выход. Они носили изодранную форму армии США и были вооружены M16.
Третья фурия опустила Нико рядом со мной. Тогда все три фурии сели на вершине скелетного трона. Я противился соблазну задушить Нико. Они тут же остановили бы меня. Я должен был бы ждать своего реванша.
Я уставился на пустые троны, ожидая, пока что-нибудь произойдет. Тогда воздух замерцал. Появились трое - Аид, Персефона на своих тронах, и старшая женщина, стоящая между ними. Они, казалось, были посреди спора.
- ...говорила же тебе, что он та ещё задница!, - сказала старая женщина.
- Мама!, - ответила Персефона.
- У нас посетители!, - пролаял Аид. - Пожалуйста!
Аид, который был из числа моих не самых любимых богов, приглаживал свои черные одежды, которые были покрыты испуганными лицами проклятых. У него были бледная кожа и глаза чокнутого.
- Перси Джексон, - сказал он с удовлетворением. - Наконец то.
Королева Персефона изучала меня с любопытством. Я видел ее один раз в зимнее время, но сейчас, летом, она выглядела совершенно другой богиней. У нее были блестящие черные волосы и теплые карие глаза. Ее платье переливалось красками. Цветочными узорами на ткани, меняясь, расцветали розы, тюльпаны, жимолость.
Женщина, стоящая между ними, очевидно была матерью Персефоны. У нее были такие же волосы и глаза, но выглядела она старше и строже. Ее платье было золотым, цвета пшеничного поля. В ее волосы были вплетены высушенные растения, что напомнило мне плетеную корзинку. Я подумал, что если кто-нибудь зажжет спичку рядом с ней, у нее будут серьезные проблемы.
- Хмм-, сказала пожилая женщина. - Полубоги. Именно то, что нам нужно.
Нико опустился на колени. Я хотел отсечь ему его глупую голову. К сожалению, Анаклузмос был где-то в полях снаружи.
- Отец, - сказал Нико. - Я сделал, что ты просил.
- Слишком долго, - сказал Аид. - Твоя сестра сделала бы лучше.
Нико опустил голову. Если бы я не был в такой ярости на него, я бы пожалел его.
Я поднял взгляд на повелителя мертвых.
- Что вам нужно, Аид?
- Поговорить, конечно же, - сказал Аид, жестоко улыбнувшись. - Нико не рассказал тебе?
- Так все это было ложью. Нико привел меня сюда убить.
- О, нет, - сказал Аид. - Я боюсь, Нико был вполне искренен в своем желании помочь тебе. Мальчишка столь же честен, сколько и глуп. Я просто убедил его пойти окольным путем и сначала привести тебя сюда.
- Отец, - сказал Нико, - ты обещал, что Перси не будет причинен вред. Ты сказал, что если я приведу его, ты расскажешь мне о моем прошлом... о моей маме.
Королева Персефона театрально вздохнула.
- Можете ли вы, пожалуйста, не говорить об этой женщине в моем присутствии?
- Извиняюсь, моя голубка, - сказал Аид. - Я должен был пообещать мальчишке что-нибудь.
Старая дама фыркнула.
- Я предупреждала тебя, дочка. Этот негодяй Аид тебе не пара. Ты могла бы выйти замуж за бога врачевателей или юристов, но нет. Тебе необходимо было съесть гранат (прим.: отсылка к тому, что Аид обманом заставил Персефону проглотить гранатовые зерна, чем обрек ее на возвращение в свое царство) .
- Мама...
- И застрять в Аду!
- Мама, прошу...
- И вот уже август, собираешься ли ты возвращаться домой, как должна? Ты когда-либо думаешь о своей бедной одинокой матери?
- ДЕМЕТРА! - закричал Аид. - Достаточно. Ты гостья в моем доме.
- О, так это дом? - сказала она. - Ты зовешь эту помойку домом? Заставляешь жить мою дочь в этом мраке, сырости...
- Я говорил вам, - сказал Аид, стиснув зубы, - там наверху война. Тебе и Персефоне будет лучше здесь, со мной.
- Прошу прощения, - вмешался я. - Но если вы собираетесь убить меня, не могли бы вы просто сделать это?
Три бога посмотрели на меня.
- Отлично, хотя бы у этого есть настрой, - отметила Деметра.
- Безусловно, - согласился Аид. - Я бы с превеликим удовольствием убил его.
- Отец! - сказал Нико. - Ты обещал.
- Муж, мы говорили об этом, - упрекнула Персефона. - Ты не можешь испепелять каждого героя. Кроме того, он храбрый. Мне нравится это.
Аид закатил глаза.
- Тебе нравились и ухаживания Орфея. Посмотри хорошенько, чем все обернулось. Позволь мне убить его. Хотя бы маленький кусочек.
- Отец, ты обещал! - сказал Нико. - Ты сказал, что всего лишь хочешь поговорить с ним. Ты сказал, что если я приведу его, ты дашь объяснения.
Аид нахмурился, разглаживая складки на своей одежде.
- Так и будет. Твоя мать... что я могу сказать тебе? Она была удивительной женщиной, - он со смущением взглянул на Персефону. - Прости меня, моя дорогая. Я имею в виду за смертную, конечно. Ее звали Мария ди Анджело. Она была из Венеции, но ее отец работал дипломатом в Вашингтоне. Это то место, где я встретил ее. Когда ты и твоя сестра были маленькими, для детей Аида был плохой период. Разгоралась Вторая Мировая война. Некоторые мои, эээ, другие дети руководили проигрывающей стороной. Я решил, что лучше будет уберечь вас от опасности.
- Вот почему ты укрыл нас в казино "Лотос"?
Аид пожал плечами.
- Ты не старел. Ты не осознавал, что время шло. Я ждал нужное время, чтобы вывести вас оттуда.
- Но что произошло с нашей мамой? Почему я не помню ее?
- Не важно, - отрезал Аид.
- Что? Конечно, это очень важно. И ты держал там других детей, почему мы были единственными, кто был отпущен? А кто был адвокатом, который вызволил нас?
Аид стиснул зубы.
- Ты должен больше слушать и меньше говорить, мой мальчик. Что касается адвоката...
Аид щелкнул пальцами. На вершине его трона фурия Алекто начала меняться, пока не стала мужчиной средних лет в костюме в тонкую полоску, с портфелем. Она-он, выглядело странно, согнувшись у плеча Аида.
- Ты! - сказал Нико.
Фурия хихикнула.
- Я изображаю адвокатов и преподавателей очень хорошо!
Нико дрожал.
- Но почему ты освободил нас из казино?
- Ты знаешь, почему, - сказал Аид. - Этот идиот, сына Посейдона, нельзя допустить, чтобы он был ребенком из пророчества.
Я сорвал рубин с ближайшего растения и швырнул в Аида. Он погрузился в его одеяние.
- Тебе следует помочь Олимпу! - сказал я. - Все остальные боги сражаются с Тифоном, а ты просто сидишь здесь...
- Сидя в стороне, - закончил Аид. - Да, это верно. Когда в последний раз Олимп помогал мне, полукровка? Когда в последний раз мой ребенок был расценен как герой? Ба! Почему я должен срываться с места и помогать им? Я останусь здесь, с моей нетронутой армией.
- А когда Кронос придется за тобой?
- Позволю сделать ему попытку. Он будет слаб. И мой сын тут, Нико, - Аид посмотрел на него с неприязнью. - Ладно, он еще недостаточно взрослый. Я помогу тебе. Было бы лучше, если бы Бьянка была жива. Но предоставьте ему больше четырех лет тренировок. Мы сможем продержаться столько времени, несомненно. Нико исполнится шестнадцать, как и говорит пророчество, и тогда он сделает выбор, который спасет мир. И я стану королем богов.
- Ты с ума сошел, - сказал я. - Кронос раздавит тебя сразу же после того, как разрушит Олимп.
Аид развел руками.
- Ну, ты получишь возможность узнать, полукровка. Потому что ты будешь ждать этой войны в моей темнице.
- Нет! - сказал Нико. - Отец, этого не было в нашем договоре. И ты не все мне рассказал!
- Я сказал тебе все, что тебе нужно знать, - сказал Аид. - В соответствии с нашим соглашением я поговорил с Джексоном. Я не причинил ему вреда. Ты получил свою информацию. Если ты хотел лучшую сделку, тебе бы следовало заставить меня поклясться водами реки Стикс. Теперь иди в свою комнату! - он взмахнул рукой, и Нико исчез.
- Этому мальчику нужно больше есть, - проворчала Деметра. - Он слишком костлявый. Ему нужно больше злаковых.
Персефона закатила глаза.
- Мама, достаточно со злаковыми. Мой повелитель Аид, вы уверены, что мы не сможем отпустить этого маленького героя? Он на редкость храбр.
- Нет, моя дорогая. Я сохранил ему жизнь. Этого достаточно.
Я был уверен, что она собирается встать на мою сторону. Храбрая, прекрасная Персефона вызволит меня отсюда.
Она безразлично пожала плечами.
- Отлично. Что на завтрак? Я умираю с голоду.
- Злаковые, - сказала Деметра.
- Мама! - две женщины исчезли в вихре цветов и пшеницы.
- Не унывай, Перси Джексон, - сказал Аид. - Мои духи информируют меня о всех планах Кроноса. Могу заверить тебя,что у тебя нет ни единого шанса остановить его вовремя. Сегодня ночью будет слишком поздно для твоего драгоценного Олимпа. Ловушка будет приведена в действие.
- Какая ловушка?, - требовательно спросил я. - Если ты знаешь что-то, сделай что-нибудь! По крайней мере, позволь мне сказать другим богам!
Аид улыбнулся
- Ты силён духом. Я сделаю тебе одолжение. Удачи в моём подземелье. Мы проверим тебя снова через - эм, пятьдесят или шестьдесят лет.
Мой меч снова появился в моем кармане.
Да, самое время. Теперь я мог атаковать стены как хотел. В моей камере не было ни полос света, ни окон, ни даже дверей. Охранники-скелеты толкнули меня прямо сквозь стену, и она стала твердой позади меня. Я не был уверен, была ли комната герметичной. Наверное. Подземелья ада были предназначены для мертвых людей, а они не дышат. Поэтому забудьте о пятьдесяти-шестьдесяти годах. Я был бы мертв через пятьдесят-шестьдесят минут. Между тем, если Аид не лгал, некая крупная ловушка появится в Нью-Йорке до конца дня, и абсолютно ничего нельзя сделать.
Я сидел на холодном каменном полу, чувствуя себя несчастным.
Я не помню, когда задремал. Опять же, должно быть, примерно семь утра, смертного времени, и я прошел через многое.
Мне приснилось, что я был на крыльце дома Рейчел на пляже в Сент-Томасе. Солнце поднимается над Карибским морем. Десятки лесистых островов точками испещрили море, и белый парус пересекал воду. Запах соленого воздуха заставил меня задуматься, увижу ли я когда-нибудь океан снова.
Родители Рейчел сидели за столом во внутреннем дворике, личный шеф-повар готовил им омлет. Мистер Даре был одет в белый полотняный костюм. Он читал The Wall Street Journal (прим.: ежедневная американская деловая газета). Леди с другой стороны стола, вероятно, была миссис Даре, хотя все, что я мог видеть - это ее острые розовые ногти и обложка Condé Nast Traveler (прим.: американский журнал для путешественников). Я не уверен, зачем она читала об отпуске, уже находясь на нем.
Рейчел стояла у перил крыльца и грустила. Она была в шортах-бермудах и своей футболке с ван Гогом. (Да, Рейчел пыталась меня искусству, но это не слишком впечатляет. Я вспомнил имя этого чувака только потому, что он отрезал себе ухо.)
Я подумал, если она думает обо мне, то она обиделась, что я не с ними в отпуске. Я знаю, это то, что я мог подумать.
Потом картина изменилась. Я был в Сент-Луисе, стоя в деловой части города под аркой. Я был там прежде. На самом деле, я там едва не разбился на смерть раньше.
Над городом сгущалась гроза - стена абсолютно черного цвета с полосами молний на небе. В нескольких кварталах отсюда собрались машины аварийных служб со своими мигалками. Пыль столбом поднималась от груды обломков, которые, я понял, был рухнувшим небоскребом.
Рядом была журналистка, которая кричала в свой микрофон:
- Должностные лица характеризуют это как строительную небрежность, Дэн, хотя никто, кажется, не думает, связано ли это со штормовыми условиями.
Ветер трепал ее волосы. Температура быстро снижалась, примерно на десять градусов, пока я стоял там.
- К счастью, здание было заброшено из-за сноса, - сказала она. - Но полиция эвакуировала все близлежащие дома, опасаясь, что крушение может повлечь за собой...
Она запнулась, когда мощный треск прорезал небо. Взрыв молнии ударил в центре тьмы. Весь город застрясся. Воздух накалился, и все каждый волос на моем теле встал дыбом. Взрыв был настолько мощным, что я понял, что это может быть только одна вещь: молнии повелителя Зевса. Он должен был испарить свою цель, но темная туча только пошатнулась назад. Дымчатый кулак появился из облака. Он ударил другую башню, и вся она рухнула, как детские кубики.
Репортер пронзительно закричала. Люди бежали по улицам. Аварийные огни вспыхнули. Я увидел полосы серебра в небе от колесницы, запряженной оленями, но это не было прогулкой Санта-Класу. Это была Артемида, ехавшая на лошадях в грозу, запуская стрелы лунного света в темноту. Огненная золотая комета пересекла ее путь... может быть, ее брат Аполлон.
Одно было ясно: Тифон сделал это на реке Миссисипи. Он был на полпути в США, оставляя после себя разрушение, и боги едва могли его замедлить.
Гора темноты принимала угрожающие размеры надо мной. Нога, размером со стадион "Янки" (прим.: стадион в Нью-Йорке) собиралась раздавить меня, когда голос прошипел:
- Перси!
Я бросился вслепую. Прежде чем я окончательно проснулся, я сбил Нико на пол камеры, и мой меч был у его горла.
- Нужно... выбираться, - приглушенно сказал он.
Гнев быстро меня разбудил.
- О, да? А почему я должен тебе верить?
- Нет... выбора? - выдавил он.
Мне хотелось, чтобы он не сказал что-то такое логичное. Я отпустил его.
Нико свернулся в комок, и издал рвотный звук, через некоторое время его горло пришло в норму. Наконец, он встал на ноги, осторожно глядя на мой меч. Его собственный клинок был в ножнах. Я думаю, если бы он хотел меня убить, он мог бы сделать это, когда я спал. Тем не менее, я не доверял ему.
- Мы должны выбраться отсюда, - сказал он.
- Почему? - сказал я. - Твой папа хочет еще раз со мной поговорить?
Он поморщился.
- Перси, клянусь рекой Стикс, я не знал, что он задумал.
- Ты знаешь каков твой отец!
- Он обманул меня. Он обещал... - Нико поднял руки. - Смотри... прямо сейчас, мы должны уйти. Я усыпил охранников, но это не на долго.
Мне в очередной раз захотелось его задушить. К сожалению, он был прав. У нас не было времени, чтобы спорить, и я не мог бежать от себя. Он указал на стену. Целый раздел исчез, раскрывая коридор.
- Пойдем, - Нико пошел вперед.
Я хотел бы, чтобы у меня была кепка-невидимка Аннабет, но она оказалась не нужна. Каждый раз, когда мы подходили к скелету-охраннику, Нико просто указывал на него, и его горящие глаза тускнели. К сожалению, чем больше Нико так делал, тем больше он казался усталым. Мы прошли через лабиринт коридоров, заполненных охранниками. К тому времени, как мы достигли кухни, укомплектованной скелетами-поварами и -слугами, я практически нес Нико. Ему удалось повалить всех мертвым сном, но он сам почти потерял сознание. Я вытащил его через вход для прислуги на поля Асфоделя.
Я почти успокоился, пока не услышал звук бронзовых гонгов высоко в замке.
- Сигнал тревоги, - пробормотал Нико сонным голосом.
- Что нам делать?
Он зевнул, потом нахмурился, будто пытался вспомнить.
- Как насчет... бежать?
Бег с сонным сыном Аида был больше похож на гонки в мешках с тряпичной куклой в натуральную величину. Я тащил его за собой, держа меч впереди. Духи мертвых расступились, будто небесная бронза пылала огнем.
Сигнал тревоги прокатился по полю. Впереди маячили стены Эреба, но чем дольше мы шли, тем дальше они казались. Я почти рухнул от усталости, когда услышал знакомое "Гааав!"
Миссис О'Лири выскочила из ниоткуда, и закружилась вокруг нас, готовая к игре.
- Хорошая девочка, - сказал я. - Можешь отвезти нас к реке Стикс?
Слово Стикс взволновало ее. Она, вероятно, думала, что я имею в виду палки (прим.: Слова "Styx" - название реки Стикс, и "sticks", означающее "палки", произносятся одинаково). Она прыгала некоторое время, гоняясь за своим хвостом, только чтобы показать ему, кто здесь хозяин, а потом успокоилась достаточно для того, чтобы я посадил Нико ей на спину. Я поднялся на борт, и она побежала к воротам. Она прыгнула прямо над границей царства мертвых, заставив охранников разбежаться, и стала причиной более громкого сигнала тревоги. Цербер лаял, но он звучал более возбужденным, чем сердитым, как: Можно мне тоже поиграть?
К счастью, он не последовал за нами, и Миссис О'Лири продолжила бежать. Она не остановилась, пока мы не оказались далеко вверх по течению, и огни Эреба исчезли во мраке.
Нико соскользнул с Миссис О'Лири и согнулся на черном песке.
Я вытащил кусочек амброзии - часть пищи богов на крайний случай, которую я всегда брал с собой. Это немного ударяло, но Нико прожевал.
- Ох, пробормотал он. - Лучше.
- Твои способности слишком тебя истощили, - отметил я.
Он сонно кивнул.
- С большими способностями... приходит большая потребность вздремнуть. Разбуди меня позже.
- Эй, зомби, чувак, - я схватил его раньше, чем он снова вырубился. - Мы находимся у реки. Ты должен сказать, что мне делать.
Я скормил ему свою последнюю амброзию, что было немного опасно. Это вещество может исцелять полубогов, но также может сжечь нас дотла, если мы съедим слишком много. К счастью, кажется, это сработало. Нико покачал головой несколько раз и с трудом поднялся на ноги.
- Мой отец скоро будет, - сказал он. - Мы должны торопиться.
Река Стикс была полна странных объектов: сломанных игрушек, разорванных дипломов колледжей, увядших букетов со встреч выпускников - все мечты, которые выбрасывались людьми, когда они переходили от жизни к смерти. Глядя на черную воду, я обдумал около трех миллионов мест, где я бы предпочел поплавать.
- Ну и... Я просто должен войти туда?
- Сначала ты должен подготовить себя к этому, - сказал Нико. - Либо река уничтожит тебя. Она сожжёт твою душу и тело.
- Звучит здорово, - пробормотал я.
- Это не шутка, - предупредил Нико. - Есть только один путь остаться привязанным к смертной жизни. Ты должен...
Он уставился на что-то позади меня, и его глаза расширились. Я обернулся и оказался один на один с греческим воином.
На секунду я подумал, что это Арес, потому что этот парень выглядел именно как бог войны - высокий с буйволовой кожей, с ужасными шрамами на лице и коротко выбритыми черными волосами. Он был в белой тунике и бронзовых доспехах. Он держал украшенный плюмажем военный шлем в руке. Но глаза его были человеческие, бледно-зеленые - как мелкое море - и окровавленная стрела торчала из его левой икры, чуть выше лодыжки.
Я отвратительно знал греческие имена, но даже я знал, величайшего воина всех времен, который умер от ранения в пятку.
- Ахиллес, - сказал я.
Призрак кивнул.
- Я предупредил другого не следовать моему пути. Теперь я предупреждаю тебя.
- Луку? Вы говорили с Лукой?
- Не делай этого, - сказал он. - Это сделает тебя сильным. Но это также сделает тебя слабым. Твоя удаль в бою будет выше, чем у всякого смертного, но твои слабости, твои недостатки также возрастут.
- Вы хотите сказать,у меня будут плохие пятки? - сказал я. - Не могу ли я, например, надеть что-нибудь, кроме сандалий? Не обижайтесь.
Он посмотрел на свою окровавленную ногу.
- Пятка - только моя физическая слабость, полубог. Моя мать, Фетида, держала меня за нее, когда она окунула меня в Стикс. Что на самом деле убило меня, так это моя собственная заносчивость. Остерегайся! Уходи!
Он имел в виду именно это. Я слышал сожаление и горечь в его голосе. Он честно пытался спасти меня от ужасной судьбы.
Опять же, Лука был здесь, и он не повернул обратно.
Вот почему Лука смог провести дух Кроноса без разрушения собственного тела. Вот как он подготовил себя, и поэтому его невозможно убить. Он купался в реке Стикс и принял на себя силу величайшего смертного героя Ахилла. Он был непобедим.
- Я должен, - сказал я. - Иначе у меня не останется шанса.
Ахиллес опустил голову.
- Пусть боги будут свидетелями, я пытался. Герой, если ты должен сделать это, сосредоточься на своей смертной точке. Представь одно место твоего тела, которое по-прежнему уязвимо. Это та точка, где твоя душа будет якорем твоего тела в этот мир. Она будет твоей величайшей слабостью, но и твоей единственной надеждой. Никто не может быть полностью неуязвимым. Упусти из вида то, что держит тебя смертным, и река Стикс сожжет тебя до дотла. Ты прекратишь свое существование.
- Я не думаю, что вы могли бы мне сказать про смертную точку Луки?
Он нахмурился.
- Приготовься, глупый мальчишка. Выживешь ты или нет, ты ты обрек себя на гибель.
С этой счастливой мыслью он исчез.
- Перси, - сказал Нико, - может быть, он прав.
- Это была твоя идея.
- Я знаю, но сейчас, когда мы здесь...
- Просто подожди на берегу. Если что-то произойдет со мной. . . Ну, может, Аид получит свое желание, и ты будешь ребенком из пророчества, в конце концов.
Он не выглядел счастливым, но мне было все равно.
Прежде, чем я успел передумать, я сосредоточился на небольшом участке моей спины - крошечная точка напротив моего пупка. Она была хорошо защищена, когда я носил свои доспехи. Трудно было бы попасть случайно, и немногие враги будут стремиться к этой цели. Нет, место было идеальным, и оно казалось мне правильным, и много более достойным, чем, например, мои подмышки или что-то вроде того.
Я представил себе веревку, шнур банджи (прим.: эластичный канат), соединявший меня с миром через маленькую точку на моей спине. И я шагнул в воду.
Представь, что ты стоишь в кипящей кислоте. Теперь умножь то чувство боли на пятьдесят. Ты все еще не будешь близок к пониманию, каково это, плавать в Стиксе. Я хотел войти медленно и храбро, как настоящий герой. Как только вода коснулась моих ног, моих мускулов, показалось, что они превратились в желе, и я сразу упал лицом в поток.
Я погрузился полностью. Впервые в своей жизни я не мог дышать под водой. Я наконец понял ужас утопающего. Каждый нерв в моем теле горел. Я растворялся в воде. Я видел лица - Рейчел, Гровера, Тайсона, мою мать — но они исчезли так же быстро, как и появились.
- Перси, - сказала моя мама, - Я даю тебе моё благословение.
- Будь осторожен, брат! - просил Тайсон.
- Энчилады! - сказал Гровер. Я не был уверен, откуда он пришел, но это, кажется, не очень помогало.
Я проигрывал. Боли было слишком много. Мои руки и ноги плавились в воду, моя душа отделялась от моего тела. Я не помнил, кем я был. Боль косы Кроноса была ничем по сравнению с этим.
- Шнур, - сказал знакомый голос. - Помни о своей линии жизни, болван!
Внезапно я почувствовал рывок в нижней части моей спины. Течение затягивало меня, но оно больше не уносило меня дальше. Я представил себе веревку в спине, держащую меня привязанным к берегу.
- Держись, рыбьи мозги, - это был голос Аннабет, теперь он звучал более отчётливо, - ты не убежишь от меня так легко.
Связь укрепилась.
Теперь я увидел Аннабет, стоявшую босиком выше меня на каноэ у пристани озера. Я бы выпал из своего каноэ. Это была она. Она протягивала руку, чтобы вытащить меня наверх, и старалась не расхохотаться. Она была в оранжевой футболке и джинсах. Ее волосы были убраны под кепку Янкиз, что было странно, потому что это должно было сделать ее невидимой.
- Ты иногда такой идиот, - сказала она, - Вперёд. Держись за руку.
Воспоминания вернулись, снова заполняя меня - они были более острыми и более красочными. Я уже не распадался. Меня звали Перси Джексон. Я рванулся вперёд и взял руку Аннабет.
Внезапно я вырвался из реки. Я упал в обморок на песке, и удивлённый Нико взобрался назад.
- Ты в порядке? - запинался он, - Твоя кожа. О, боги! Тебе больно!
Мои руки были ярко-красного цвета. Я ощущал, будто каждый дюйм моего тела жарили на медленном огне.
Я огляделся в поисках Аннабет, хотя я знал, что ее здесь не было. Она казалась такой реальной.
- Я в порядке... Я думаю.
Цвет моей кожи вернулся к нормальному. Боль утихла. Миссис О'Лири подошла и обнюхала меня с беспокойством. Кажется, я пах действительно интересно.
- Ты чувствуешь силу? - спросил Нико.
Прежде чем я успел решить, что я чувствовал, голос загудел:
- Там!
Армия мертвецов шла к нам. Сто скелетов римских легионеров освещали путь щитами и копьями. За ними шло столько же британских красных мундиров с поднятыми штыкаи. В середине толпы сам Аид ехал на черно-золотой колеснице, запряженной кошмарными лошадьми, их глаза и гривы тлели огнем.
- Ты не убежишь от меня на этот раз, Перси Джексон! - кричал Аид. - Убейте его!
- Отец, нет! - закричал Нико, но было слишком поздно. Передняя линия римских зомби опустила копья и двинулась вперед.
Миссис О'Лири зарычала и приготовилась к прыжку. Может быть, это был мой шанс уйти. Я не хотел, чтобы они причинили вред моей собаке. Кроме того, я устал от Аида, который был большим задирой. Если я умру, я мог бы также пойти драться вниз.
Я закричал, и река Стикс взорвалась. Черная волна обрушилась на легионеров. Копья и щиты летели во все стороны. Римские зомби начали растворяться, испуская дым от своих бронзовых шлемов
Красные мундиры опустили штыки, но я не стал ждать их. Я приготовился.
Это была самая глупая вещь, которую я когда-либо сделать. Сто ружей выстрелил в меня в упор. Все они промахнулись. Я разорвал их линию и начал орудовать Анаклузмосом. Ударяли штыки. Рубили мечи. Ружья перезаряжались и стреляли. Ничего не тронуло меня.
Я кружился среди них, рубил красные мундиры в пыль, один за другим. Мой ум действовал на автопилоте: ударить, обманное движение, резануть, отвлечь, крутануться. Анаклузмос уже не был мечом. Он был дугой чистого разрушения.
Я прорвал линию и прыгнул в черную колесницу. Аид взял свой жезл. Удар темной энергии выстрелил в меня, но я отклонил его своим клинком и врезался в него. Бог и я, и вывалились из колесницы.
Следующее, что я знал, мои колени уперлись в грудь Аида. Я держал воротник царской одежды в одном кулаке, и кончик моего меча была прямо над его лицом.
Тишина. Армия не делала ничего, чтобы защитить своего хозяина. Я оглянулся и понял, почему. От них ничего не осталось, только оружие на песке и бесформенные столбики дыма. Я уничтожил их всех.
Аид сглотнул.
- Теперь, Джексон, послушай...
Он был бессмертен. Было так, что я никак не мог убить его, но боги могут быть ранены. Я знал это по собственному опыту, и узор меча на лице не будет ощущаться слишком хорошо.
- Только потому, что я хороший человек, - огрызнулся я, - я отпущу тебя. Но сначала расскажи мне о ловушках!
Аид исчез, оставив меня держать пустые черные одежды.
Я выругался и поднялся на ноги, тяжело дыша. Теперь, когда опасность миновала, я понял, как устал. Каждая мышца в моем теле болела. Я посмотрел на свою одежду. Она была изрезана на куски и в дырках от пуль, я был в порядке. Ни царапины на мне.
Рот Нико расплылся в улыбке.
- Ты только что... с мечом... ты просто...
- Я думаю, что идея с рекой работает, - сказал я.
- О, вот здорово, - насмешливо сказал он. - Ты думаешь?
Миссис О'Лири весело гавкнула и завиляла хвостом. Она закружилась, нюхая пустую униформу и охотясь на кости. Я поднял одежду Аида. Я еще мог видеть искаженные мукой лица, мерцающие в ткани.
Я подошел к краю реки.
- Будьте свободны.
Я бросил одежду в воду и наблюдал, как она уносится прочь, растворяясь в потоке.
- Вернись к своему отцу, - сказал я Нико. - Скажи ему, что он должен мне за то, что я дал ему уйти. Узнайте, что случится с горой Олимп, и убеди его помочь.
Нико посмотрел на меня.
- Я... Я не могу. Он возненавидит меня. Я имею в виду... еще больше.
- Ты должен, - сказал я. - Ты тоже мне должен.
Его уши покраснели.
- Перси, я сказал тебе, что я извиняюсь. Пожалуйста... позволь мне пойти с тобой. Я хочу драться.
- Ты принесешь больше помощи здесь.
- Значит, ты мне больше не доверяешь, - несчастно сказал он.
Я ничего не ответил. Я не знаю, что я имел в виду. Я был слишком потрясен тем, что я только что сделал в бою, чтобы ясно мыслить.
- Просто вернись к своему отцу, - сказал я, стараясь не показаться слишком суровым. - Поработай над ним. Ты единственный человек, который мог бы заставить его прислушаться.
- Это мысль удручает, - вздохнул Нико. - Хорошо. Я сделаю все возможное. Кроме того, он еще что-то скрывает от меня о моей маме. Может быть, я могу узнать, что.
- Удачи. Сейчас Миссис О'Лири и я должны идти.
- Куда? - спросил Нико.
Я посмотрел на вход в пещеру и подумал о долгом подъеме обратно в мир живых.
- Достать того, кто эту войну начал. Время отыскать Луку.
Я люблю Нью-Йорк. Вы можете выскочить из подземного мира в Центральном Парке, окликнуть такси, проехать вниз по Пятой Авеню с гигантской адской гончей, хромающей позади тебя, и никто не посмотрит на тебя с юмором.
Конечно, помогал Туман. Люди, вероятно, не могли видеть миссис О`Лири, или возможно считали, что она была большим, шумным, очень дружелюбным грузовиком.
Я рискнул позвонить Аннабет с маминого мобильника на одну секунду. Я позвонил ей один раз из канавы, но наткнулся только на ее голосовую почту. У меня был удивительно хороший радиосигнал, учитывая, что я был в мифологическом центре мира и тому подобное, но я не хотел даже представлять себе, каким будет мамин счет за роуминг.
На этот раз Аннабет ответила.
- Привет, - сказал я. - Ты получила мое сообщение?
- Перси, где ты был? Твое сообщение ничего не объяснило! Мы жутко волновались!
- Я сообщу тебе позже, - сказал я, не представляя, как я это сделаю. - Где ты?
- Мы в пути, как ты просил, почти в Квинсе - Мидтаун Туннель. Но, Перси, что ты задумал? Мы оставили лагерь практически без защиты, и если боги...
- Доверься мне, - сказал я. - Увижусь с тобой там.
Я нажал отбой. Мои руки дрожали. Я не был уверен, было ли это остаточной реакцией от моего погружения в Стикс или же из-за осознания того, к чему я был близок. Если бы это не сработало, неуязвимость не спасла бы меня от того, чтобы быть разорванным на куски.
Был поздний вечер, когда такси высадило меня у Эмпайр Стейт Билдинг. Миссис О'Лири бегала туда-сюда по Пятой Авеню, облизывая кабины автомобилей и обнюхивая тележки с хот-догами. Не было похоже, чтобы кто-либо заметил ее, несмотря на то, что люди сворачивали в сторону и выглядели растерянно, когда она подходила близко.
Я свистнул ей, чтобы она села к ноге, так как три белых фургона остановились у обочины. На них было написано "Дельфийская служба доставки клубники", что было скрытым именем Лагеря Полукровок. Я никогда никогда не видел три фургона в одном месте сразу, хотя знал, что они поставляли нашу свежую продукцию в город.
Первым фургоном управлял Аргус, наш многоглазый начальник службы безопасности. Остальные два управлялись гарпиями, которые, по существу, являлись демоническим гибридом человека и курицы с плохим настроением. Мы использовали гарпий главным образом для уборки лагеря, но они хорошо справлялись и на дорогах в центре города.
Двери отъехали в сторону. Группа жителей лагеря вылезла наружу, некоторые из них немного позеленели от долгой езды. Я был рад, что пришли многие: Поллукс, Силена Бергард, братья Столл, Майкл Уи, Джейк Мэйсон, Кэти Гарднер и Аннабет вместе со своими единокровными родственниками. Хирон вышел из фургона последним. Его лошадиная половина была помещена в магическую инвалидную коляску, поэтому он использовал подъемник для инвалидов. Домика Ареса здесь не было, но я старался не слишком сердиться из-за этого. Кларисса была упрямой идиоткой. Конец истории.
Я сделал подсчет по головам: в общей сложности сорок полубогов.
Не очень много для борьбы в войне, но это все же была самая большая группа полукровок, которую я когда-либо видел собравшейся в одном месте за пределами лагеря. Все выглядели нервными, и я понял, по какой причине. От нас, должно быть, исходила такая полубожественная аура, что каждый монстр на северо-востоке Соединенных Штатов знал, что мы здесь.
Пока я смотрел на их лица - всех этих людей я знал столько лет, - сердитый голос прошептал в моей голове: "Один из них - шпион".
Но я не должен был останавливаться на этом. Они были моими друзьями. Я был нужен им.
Затем я вспомнил злобную улыбку Кроноса. Ты не можешь положиться на друзей. Они всегда потянут тебя вниз
Аннабет подошла ко мне. Она была одета в черную камуфляжную форму с ее ножом из божественной бронзы, привязанным к руке, и с сумкой для ноутбука на плечах - готова для того, чтобы наносить раны и лазать по Интернету, что бы ни пришлось делать в первую очередь.
Она нахумрилась.
- Что это?
- Что именно?, - спросил я.
- Ты чудно на меня смотришь.
Я понял, что я задумался о странном видении Анабет, вытаскивающей меня из реки Стикс.
- Это, мм, ничего, - я повернулся к остальной группе. - Спасибо всем за то, что пришли. Хирон, после тебя.
Мой старый наставник покачал своей головой.
- Я пришел пожелать тебе удачи, мой мальчик. Но я сделал своей целью никогда не посещать Олимп, пока меня не вызовут.
- Но ты наш лидер.
Он улыбнулся.
- Я ваш учитель, тренер. Это не одно и тоже, что и быть вашим предводителем. Я отправлюсь собирать всех союзников, которых смогу найти. Может быть, ещё не слишком поздно убедить моих братьев кентавров помочь. Между прочим, это ты собрал всех из лагеря здесь, Перси. Ты наш лидер.
Я хотел возразить, но все смотрели на меня ожидающе, даже Аннабет
Я сделал глубокий вдох.
- Хорошо, как я говорил Аннабет по телефону, что-то плохое должно произойти этой ночью. Некая ловушка. Мы должны добиться аудиенции у Зевса и убедить его защитить город. Запомните, мы не можем принять в качестве ответа "нет".
Я попросил Аргуса присмотреть за Миссис О'Лири, и никто из них не выглядел счастливым по данному поводу.
Хирон пожал мою руку.
- Ты справишься, Перси. Просто помни о своей силе и остерегайся своих слабостей.
Это звучало очень похоже на то, что Ахиллес ранее говорил мне. Тогда я вспомнил, что Хирон учил Ахиллеса. Это однозначно меня не успокоило, но я кивнул и попытался уверенно улыбнуться ему.
- Пошли, - сказал я ребятам из лагеря.
Сторож сидел за столом в вестибюле, читая большую черную книгу с цветком на обложке. Он поднял взгляд, когда мы все, бряцая оружием и доспехами, зашли внутрь.
- Школьная экскурсия? Мы скоро закроемся.
- Нет, - сказал я. - Шестисотый этаж.
Он тщательно проверял нас. Его глаза были бледно-голубыми, а голова абсолютно лысой. Я не мог сказать, был ли он человек или нет, но выглядело так, будто он заметил наше вооружение, поэтому я полагаю, что он не был одурачен Туманом.
- Нет шестисотого этажа, паренек, - он сказал это так, будто это была обязательная фраза, в которую он не верил. - Идите дальше.
Я наклонился через стол.
- Сорок полубогов привлекают кучу ужасных монстров. Вы действительно хотите, чтобы мы околачивались в вашем вестибюле?
Он поразмыслил над этим. Затем нажал на кнопку, и охранные ворота открылись.
- Сделайте это быстро.
- Вы не хотите, чтобы мы проходили через металлические детекторы, - добавил я.
- Гм, нет, - согласился он. - Лифт справа. Я полагаю, вы знаете дорогу.
Я бросил ему золотую драхму, и мы бесцеремонно прошли дальше.
Мы решили, чтобы каждому подняться на лифте, придется совершить две поездки. Я пошел с первой группой. В лифте играла не такая музыка, как в мой прошлый визит - на этот раз старое диско "Staying Alive" (прим.: "Оставаясь в живых" - песня британской диско-группы "Bee Gees "). Ужасающий образ пронесся в моей голове: Аполлон в брюках-клеш и изящной шелковой рубашке.
Я был счастлив, когда двери лифта наконец-то со звонком отворились. Впереди нас дорога из плавающих в воздухе камней вела сквозь облака к горе Олимп, парящей в шести тысячах футов над Манхэттаном.
Я видел Олимп несколько раз, но мое дыхание все равно перехватило. Дворцы ярко сверкали золотом и белизной на противоположных сторонах горы. Сады цвели на сотнях террас. Ароматный дымок поднимался из жаровен, которые очертили извилистые улицы. И прямо на вершине покрытого снегом гребня возвышался главный дворец богов. Он смотрелся так же величественно, как и всегда, но что-то выглядело не так. Затем я осознал, что гора была безмолвна - ни музыки, ни голосов, ни смеха.
Аннабет изучала меня.
- Ты выглядишь... по-другому, - решила она. - Куда именно ты ходил?
Двери лифта снова открылись, а вторая группа полукровок присоединилась к нам.
- Расскажу тебе позже, - сказал я. - Пошли.
Мы прошли по небесному мосту на улицы Олимпа. Магазины были закрыты. Парки пусты. Пара муз сидела на скамейке и бренчала на пламенных лирах, но не было похоже, чтобы им это было интересно. Одинокий циклоп подметал улицу вырванным с корнем дубом. Младшее божество посмотрело на нас с балкона и нырнуло назад, затворяя ставни.
Мы прошли под большой мраморной аркой со статуями Геры и Зевса по обеим сторонам. Аннабет скорчила рожу в сторону королевы богов.
- Ненавижу ее, - пробормотала она.
- Она прокляла тебя или что-то в этом роде? - спросил я. В прошлом году Аннабет вошла в черный список Геры, но не говорила об этом со мной с тех пор.
- Всего лишь одну небольшую вещь, - сказала она. - Ее священное животное - корова, верно?
- Верно.
- Ну, она посылает за мной коров.
Я постарался не улыбнуться.
- Коровы? В Сан-Франциско?
- О, да. Обычно я не вижу их, но коровы повсюду оставляют мне небольшие "подарочки" - на нашем заднем дворе, на тротуаре, в школьных коридорах. Я должна быть осторожна всюду, куда бы не пошла.
- Смотрите! - закричал Поллукс, указывая на горизонт. - Что это?
Мы все застыли. Голубые огни испещряли ночное небо в направлении Олимпа наподобие крошечных комет. Казалось, что они прибывали со всего города, направляясь по прямой в сторону горы. Подобравшись ближе они исчезали. Мы наблюдали за ними несколько минут, и не было похоже, чтобы они наносили какие-либо повреждения, но все же это было странно.
- Как прицел с возможностью ночного видения, - пробормотал Майкл Уи. - Нас держат на мушке.
- Пойдемте во дворец, - сказал я.
Никто не охранял зал богов. Двери из золота и серебра стояли распахнутыми. Наши шаги отдавались гулким эхом, пока мы направлялись в тронный зал.
Конечно, "зал" не отражал истинной грандиозности помещения. Оно было размером с Медисон Сквер Гарден (прим.: Мэдисон Сквер Гарден - легендарный спортивный комплекс в Нью-Йорке, США, место проведения международных соревнований по нескольким видам спорта и домашняя арена для команд НХЛ и НБА). На невероятной высоте сиял синий потолок, усыпанный созвездиями. Двенадцать гигантских тронов возвышались, образуя букву "U", вокруг очага. В углу в воздухе колебался шар с водой, и внутри плавал мой старый знакомый Офиотавр, наполовину корова, наполовину змея (прим.: «змеебык», появившийся в "Проклятии титанов", с ним было связано пророчество, по которому, принеся его в жертву, полубог, сын одного из троицы, мог низвергнуть Олимп).
- Мууу! - сказал он радостно, крутясь в шаре.
Несмотря на всю серьезность происходящего, я улыбнулся. Два года назад мы потратили много времени, пытаясь спасти Офиотавра от титанов, и я в каком-то роде полюбил его. Он, кажется, тоже меня любит, даже если я изначально думал, что это девушка, и назвал его Бесси.
- Эй, парень, - сказал я. - Они хорошо к тебе относятся?
- Мууу, - ответил Бесси.
Мы подошли к тронам, и женский голос сказал:
- Снова здравствуй, Перси Джексон. Приветствую тебя и твоих друзей.
Гестия стояла у очага, мешая огонь палочкой. Она была в таком же простом коричневом платье, в котором была раньше, но сейчас она была взрослой женщиной.
Я поклонился.
- Леди Гестия.
Мои друзья последовали моему примеру.
Гестия посмотрели на меня красными горящими глазами.
- Я вижу, ты идешь по плану. Ты принял на себя проклятие Ахиллеса.
Другие ребята из лагеря начали переговариваться между собой: Что она сказала? Что-то об Ахиллесе?
- Ты должен быть осторожен, - предупредила меня Гестия. - Ты многого добился на своем пути. Но ты по-прежнему закрываешь глаза на самые важные истины. Возможно, что в порядке есть проблеск.
Аннабет легонько толкнула меня.
- Эм.. о чем она говорит?
Я пристально смотрел в глаза Гестии, и в моей голове промелькнула картинка: я увидел темный переулок между складами красного кирпича. Вывеска над одной из дверей гласила: "Металлургические заводы Ричмонда".
Две полукровки присели в тени - мальчик лет четырнадцати и девочка лет двенадцати. Я с сразу понял, что мальчиком был Лука. Девушкой была Талия, дочь Зевса. Я видел сцену из прошлого, из тех дней, когда они были в бегах, прежде, чем Гровер их нашел.
У Луки был при себе бронзовый нож. У Талии были ее копье и щит, внушающий страх, Эгида. Лука и Талия оба выглядели голодными и худыми, с дикими глазами животных, будто они были готовы атаковать.
- Ты уверен? - спросила Талия.
Лука кивнул.
- Что-то идет сюда. Я чувствую это.
В переулке раздался грохот, будто кто-то ударил по листу металла. Полукровки осторожно двинулись вперед.
Старые ящики были сгружены в доке. Талия и Лука подошли с оружием наготове. Занавес гофрированной жести дрожал, как будто что-то было позади него.
Талия посмотрела на Луку. Он тихо считал: Один, два, три! Он далеко отбросил завес, и на него полетела маленькая девочка с молотком.
- Стоп! - сказал Лука.
У девочки были спутанны волосы, и она была одета во фланелевую пижаму. Ей не могло быть больше семи лет, но она могла бы ранить Луку, если бы он не был так быстр.
Он схватил ее за запястье, и молоток пронесся по цементу.
Маленькая девочка боролась и пиналась.
- Не надо больше монстров! Убирайтесь!
- Все хорошо! - Лука пытался удержать ее. - Талия, убери щит. Ты пугаешь ее.
Талия постучала по Эгиде, и она сложилась в серебряный браслет.
- Эй, все в порядке, - сказала она. - Мы не собираемся делать тебе больно. Я Талия. Это Лука.
- Монстры!
- Нет, - пообещал Лука. - Но мы все знаем о монстрах. Мы тоже сражаемся с ними.
Постепенно девочка перестала пинаться. Она изучала Луку и Талию своими большими умными глазами серого цвета.
- Вы такие же, как я? - удивленно сказала она.
- Да, - сказал Лука. - Мы... ну, это сложно объснить, но мы борцы с монстрами. Где твоя семья?
- Моя семья ненавидит меня, - сказала девочка. - Они не хотят быть со мной. Я сбежала.
Талия и Лука закрыли глаза. Я знал отношение их обоих к сказанному девочкой.
- Как твое имя, дитя? - спросила Талия.
- Аннабет.
Лука улыбнулся.
- Хорошее имя. Вот что я тебе скажу, Аннабет... ты действительно сильная. Нам нужен такой боец, как ты.
Глаза Аннабет расширились.
- Можно?
- О да, - Лука взял свой нож и дал его ей. - Как тебе настоящее оружие против монстров? Это небесная бронза. Работает намного лучше твоего молоточка.
Может быть, в большинстве случаев доверять семилетнему ребенку нож не было бы хорошей идеей, но когда ты - полукровка, стандартные правила отчасти нужно игнорировать.
Аннабет схватила рукоятку.
- Ножи подходят только самым храбрым и быстрым бойцам, - объяснял Лука. - У них нет длины или силы меча, но их легко скрывать, и они способны отыскать слабые места в защите врага. Поэтому для того, чтобы использовать нож, нужен умный боец. У меня есть ощущение, что ты достаточно умна.
Аннабет уставилась на него с обожанием.
- Я и есть!
Талия усмехнулась.
- Нам лучше идти, Аннабет. У нас есть безопасное место у реки Джеймс. Мы мы достанем для тебя одежду и еды.
- Вы ... вы не собираетесь вернуть меня моей семье? - сказала она. - Обещаете?
Лука положил руку ей на плечо.
- Ты теперь часть нашей семьи. И я обещаю, я не позволю причинить тебе вред. Мы не бросим тебя, как это сделали наши семьи. Согласна?
- Согласна! - радостно сказала Аннабет.
- Теперь, давай, - сказала Талия. - Мы не может больше здесь задерживаться.
Сцена сменилась. Трое полукровок бежали через лес. Это, должно быть, было через несколько дней, может даже недель. Все они были избитыми, будто участвовали в нескольких сражениях. Аннабет была в новой одежде - джинсы и военная куртка, явно не ее размеров.
- Еще немного! - обещал Лука. Аннабет споткнулась, и он взял ее за руку. Талия замыкала группу, размахивая щитом, будто заставляла отступать назад гнавшихся за ними. Она прихрамывала на левую ногу.
Они вскарабкались на горный хребет и увидели внизу дом белый домик - дом Мэй Кастеллан.
- Ладно, - сказал Лука, тяжело дыша. - Я проберусь внутрь, возьму еды и медикаментов. Ждите здесь.
- Лука, ты уверен? - спросила Талия. - Ты поклялся, что никогда не вернешься сюда. Если она тебя поймает...
- У нас нет выбора! - проворчал он. - Они сожгли наш ближайший безопасный дом. И надо вылечить твою ногу.
- Это твой дом? - с удивлением сказала Аннабет.
- Это было моим домом, - пробормотал Лука. - Поверь мне, если бы не крайняя необходимость...
- Твоя мама действительно ужасная? - спросила Аннабет. - Можем ли мы ее увидеть?
- Нет! - отрезал Лука.
Аннабет отшатнулась от него, будто его гнев удивил ее.
- Я... я сожалею, - сказал он. - Просто подождите здесь. Я обещаю, что все будет хорошо. Ничто не причинит вам боль. Я вернусь...
Блестящая золотая вспышка осветила лес. Полубоги вздрогнули, и мужской голос пророкотал:
- Тебе не следовало приходить домой.
Видение закончилось.
Мои колени подкосились, но Аннабет подхватила меня.
- Перси! Что произошло?
- Ты... ты видела это? - спросил я.
- Видела что?
Я взглянул на Гестию, но лицо богини было непроницаемым. Я вспомнил, что она говорила мне в лесу:
- Если хочешь понять Луку, ты должен понять его семью.
Но почему она показала мне это?
- Как долго я был в отключке? - я пробормотал.
Аннабет нахмурила брови.
- Перси, ты вообще не был в отключке. Ты просто взглянул на Гестию и упал.
Я чувствовал, что все смотрели на меня. Я не мог позволить себе казаться слабым. Что бы ни значило видение, я должен был сосредоточиться на нашей миссии.
- Гм, Леди Гестия, - сказал я, - мы пришли по срочному делу. Мы должны видеть...
- Мы знаем, что вам нужно, - сказал мужской голос. Я вздрогнул, потому что это был тот же голос, который я слышал в видении.
Бог мерцал в присутствии Гестии. Он выглядел лет на двадцать пять, с вьющимися волосами и волшебными очертаниями лица. Он был в костюме военного летчика, в шлеме с небольшими крыльями и в черных кожаных сапогах. В руке был длинный посох, обвитый двумя живыми змеями.
- Я оставлю вас, - сказала Гестия. Она поклонилась летчику и исчезла в дыму. Я понял, почему ей так хотелось уйти. Гермес, Бог Посланников, не выглядел счастливым.
- Привет, Перси.
Его лоб был морщинах, будто он был зол на меня, и я подумал, что он что-то знал о моем видении. Я хотел спросить, что он делал в доме Мэй Кастеллан той ночью, и что произошло, когда он поймал Луку. Я помню, когда в Лагере в первый раз встретил Луку. Я спросил его, видел ли он когда-нибудь своего отца, и тот, посмотрев на меня, сказал, что только один раз. Но по выражению лица Гермеса я понял, что не самое время это спрашивать.
Я неловко поклонился.
- Повелитель Гермес.
- О,конечно, - произнес голос одной из змей в моей голове. - Не надо здороваться с нами. Мы - всего лишь рептилии.
- Джордж, - ругалась другая змея. - Будь вежливее.
- Здравствуй, Джордж, - сказал я. - Привет, Марта.
- Ты принёс нам крысу? - спросил Джордж.
- Хватит, Джордж, - сказала Марта. - Он же занят!
- Слишком занят даже для крыс? - сказал Джордж. - Это так грустно.
Я решил, что сейчас было бы лучше не вступать в спор с Джорджем.
- Гммм, Гермес, - сказал я. - Мы должны поговорить с Зевсом. Это важно.
Глаза Гермеса были полны стального холода.
- Я - его посыльный. Я могу передать сообщение?
Позади меня бепокойно ходили другие полубоги. Всё шло не так, как планировалось. Возможно, если бы я попытался поговорить с Гермесом конфиденциально...
- Ребята, - сказал я. - Почему бы вам не осмотреть город? Проверьте оборону. Посмотрите кто остался на Олимпе. Мы с Аннабет вернемся через полчаса.
Силена нахмурилась.
- Но...
- Это хорошая идея, - сказала Аннабет. - Коннор и Трэвис, вы за главных.
Стоуллам, казалось понравилось,что им поручили такую важную роль прямо на глазах их отца. Они обычно никогда не проводили ничего, кроме набегов на туалетную бумагу.
- Мы готовы! - сказал Трэвис. Они пошли в другие тронные комнаты, оставляя Аннабет и меня с Гермесом.
- Мой повелитель, - сказала Аннабет. - Кронос собирается атаковать Нью Йорк. Вы должны знать это. Моя мать должна была предвидеть это.
- Твоя мать, - проворчал Гермес. Он почесал спину кадуцеем, и Джордж с Мартой пробормотали: "Ой, ой, ой". - Не начинай мне говорить о своей матери, юная леди. Она - причина по которой я вообще здесь. Зевс не хотел отпускать никого из нас с фронтовой линии. Но твоя мать продолжала без остановки приставать к нему: "Это ловушка, это диверсия, бла-бла-бла". Она хотела вернуться сама, но Зевс не собирался отпускать своего стратега номер один, пока они сражаются с Тифоном. И естественно послал меня, чтобы поговорить с тобой.
- Но это ловушка! - возразила Аннабет. - Неужели Зевс слеп?
По небу прокатился гром.
- Поаккуратней с выражениями, девчонка, - предупредил Гермес. - Зевс не слепой и не глухой. Он не оставил Олимп полностью незащищённым.
- Но эти синие огни...
- Да, да. Я видел их. Проделки невыносимой богини магии, Гекаты, но вы, наверное, заметили, что они не делают никакого ущерба. У Олимпа есть сильная магическая охрана. К тому же, Эол, Король Ветров, послал нам своего самого сильного миньона для защиты цитадели. Никто не сможет добраться до Олимпа через воздух. Они будут сбиты.
Я понял руки.
- Гм... что насчет материализации/телепортации, что вы обычно делаете?
- Это также одна из форм перемещения по воздуху, Джексон. Очень быстрая, но боги ветров быстрее. Нет, если Кронос захочет попасть на Олимп, ему придется пройти через целый город со своей армией и подняться на лифте! Ты можешь себе представить, чтобы он сделал это?
Из уст Гермеса это звучало довольно смешно - орды монстров поднимались вверх на лифте, слушая "Stayin' Alive". Тем не менее, мне это не нравилось.
- Возможно, хотя бы несколько из вас могли бы вернуться назад, - предположил я.
Гермес нетерпеливо покачал своей головой.
- Перси Джексон, ты не понимаешь. Тифон - наш самый главный враг.
- Я думал, что это Кронос.
Глаза бога загорелись.
- Нет, Перси. В старые времена Тифон чуть ни свергнул Олимп. Он муж Ехидны...
- Встречал ее в Арке, - пробормотал я. - Нехорошо.
- ... и он отец всех монстров. И мы никогда не забудем, как близок он был к нашему уничтожению; как он нас унизил! Мы были сильнее тогда. Теперь Посейдон не может нам помочь, у него своя война. Аид сидит у себя и ничего не делает, а Деметра и Персефона следуют его примеру. Из-за этого у нас нет былой силы, чтобы противостоять гиганту. Мы не можем разделиться, иначе он дойдет до Нью Йорка. Мы должны бороться с ним и достигаем определенного успеха.
- Успеха? - сказал я. - Он чуть не уничтожил Сент-Луис.
- Да, - подтвердил Гермес. - Но он уничтожил только половину штата Кентуки. Он замедляется. Теряет силы.
Я не стал спорить, но казалось, что Гермес пытался убедить в этом самого себя.
В сторонке Офиотавр грустно промычал.
- Пожалуйста, Гермес,- сказала Аннабет. - Ты сказал, что моя мама хотела вернуться. Она не посылала нам каких-нибудь сообщений?
- Сообщения,- пробормотал он. - "Это будет хорошей работенкой," - сказали они мне. "Не так много работы. Множество верующих." Хмммм. Никому нет дела до того, что я должен сказать. Сообщения всегда о других людях.
"Грызуны," - думал Джодж.
"Тише,- ругалась Марта. - нам не все равно, что скажет Гермес. Так ведь, Джордж".
"О, конечно. Мы можем вернуться на поле боя? Я снова хочу сделать лазерный луч. Это весело".
- Тихо, вы оба,- проворчал Гермес.
Бог посмотрел на Аннабет, которая смотрела на него умоляющим взглядом.
- Ба,- сказал Гермес. - Твоя мать сказала, что вы сами по себе. Вы без помощи богов должны отстоять Манхэттен. Как будто я этого не знал. Почему они платят ей, чтобы она была богиней мудрости, я не уверен.
- Что-нибудь еще?- спросила Аннабет.
- Она сказала, что ты должна попробовать план двадцать три. Она сказала, что ты знаешь, что это значит.
Лицо Аннабет побледнело. Очевидно, она знала, что это значит, и ей это не понравилось.
- Продолжайте.
- И напоследок,- Гермес посмотрел на меня. - Она велела сказать Перси: "Вспомни о реках". И , гм, чтобы ты держался подальше от ее дочери.
Я не был уверен, чье лицо сильнее покраснело: Аннабет или мое.
- Спасибо вам, Гермес,- сказала Аннабет. - И я... Я хотела сказать... Я сожалею насчет Луки.
Его выражение лица застыло, будто он стал мраморным.
- Вы должны были оставить эту тему в покое.
Аннабет нервно отступила назад.
- Извините?
- Извинения ничего не изменят!
Джордж и Марта свернулись вокруг жезла, который замерцал и превратился во что-то, что выглядело как высоковольтный электрошокер для оглушения скота.
- Надо было спасать его, когда была возможность,- зарычал на нее Гермес. - Только ты одна могла.
Я попытался встать между ними.
- О чем вы говорите? Аннабет не могла...
- На защищай ее, Джексон! - Гермес повернул свой электрошокер в мою сторону. - Она прекрасно знает, о чем я говорю.
- Может, это ваша вина! - мне следовало держать свой рот на замке, но все, о чем я думал - отвести внимание от Аннабет. Все это время, он сердился не на меня, а на Аннабет. - Может, если бы вы не покинули Луку и его мать!
Гермес поднял свой жезл. Он начал расти, пока не стал ростом в десять футов. Я подумал: "Отлично, вот и все"
Но как только он приготовился нанести удар, Джордж и Марта, наклонившись к нему, что-то шепнули ему на ухо.
Гермес стиснул зубы. И жезл снова стал нормальным.
- Перси Джексон,- сказал он,- только потому, что ты взял на себя проклятие Ахиллеса, я должен пощадить тебя. Теперь ты находишься в руках судьбы. Но никогда больше так со мной не разговаривай. Ты даже не представляешь, скольких я принес в жертву, скольких...
Его голос сорвался, и он снова стал размером с человека.
- Мой сын, моя самая большая гордость... моя бедная Мэй...
Он звучал опустошенным, я не знал, что сказать. Только что он был готов уничтожить нас, но сейчас он нуждался в поддержке.
- Послушайте, господин Гермес, - сказал я. - Мне жаль, но я должен знать. Что случилось с Мэй? Она сказала что-то сказала о судьбе Луки, и её глаза...
Гермес уставился на меня, и мой голос затих. Взгляд на его лице не был по-настоящему злым. Это была боль. Дикая, невыносимая боль.
- Сейчас я покину вас, - сказал он жёстко. - Я отправляюсь на войну сражаться.
Он начал светиться. Я повернулся и убедился, что Аннабет сделала то же самое, потому что она всё ещё застыла в шоке.
"Удачи, Перси", - прошептала змея Марта.
Гермес вспыхнул, как сверхновая. Затем он пропал.
Аннабет села у подножия трона своей матери и заплакала. Я хотел успокоить ее, но не знал как.
- Аннабет,- сказал я,- это не твоя вина. Я никогда не видел Гермеса в таком состоянии. Я думаю... Я не знаю... возможно он чувствует свою вину касательно Луки. Он ищет, на кого бы свалить вину. Не знаю, почему он набросился на тебя. Ты ничего не сделала, чтобы заслужить такое.
Аннабет вытерла слезы. Она смотрела на очаг, будто это был ее собственный погребальный костер.
Я беспокойно переминулся с ноги на ногу.
- Хм, так ведь, верно?
Она не ответила. Ее нож из небесной бронзы был привязан к ее руке - тот же самый нож, который я видел в видении Гестии. Все эти годы я не знал, что это был подарок Луки. Прежде я много раз спрашивал ее, почему она предпочитает биться ножом вместо меча, и она никогда не отвечала мне. Теперь я узнал.
- Перси, - сказала она. - Что ты подразумевал, говоря о матери Луки? Ты встречал ее?
Я неохотно кивнул.
- Мы с Нико посещали ее. Она была немного... странной.
Я описал Мэй Кастеллан и жуткий момент, когда ее глаза начали ярко светиться, и она заговорила о предназначении своего сына.
Она нахмурила брови.
- Это не имеет смысла. Однако почему вы навещали... - ее глаза широко раскрылись. - Гермес сказал, что ты несешь на себе проклятие Ахиллеса. Гестия сказал то же самое. Ты... ты искупался в реке Стикс?
- Не меняй тему.
- Перси! Да или нет?
- Эм... возможно, немного.
Я рассказал ей историю об Аиде и Нико и о том, как я разбил мертвецов. Я опустил видение о том, как она вытащила меня из реки. Я до сих пор не вполне понимал эту часть, и одна только мысль об этом смущала меня.
Она недовречиво покачала головой.
- Ты хоть представляешь себе, до какой степени это было опасно?
- У меня не было выбора, - сказал я. - Только так я могу выстоять против Луки.
- Ты имеешь в виду... di immortales, конечно же! Вот почему Лука не умер. Он погрузился в Стикс и... О, нет, Лука. О чем ты думал?
- Ну вот, опять ты расстроена из-за Луки, - проворчал я.
Она уставилась на меня так, будто я только что свалился с небес.
- Что?
- Забудь, - пробормотал я. Мне стало интересно, что подразумевал Гермес, когда говорил о том, что Аннабет не спасла Луку, когда у нее была возможность. Было ясно, что она о чем-то умалчивала. Но в тот момент я не был в настроении спрашивать. Последняя вещь, о которой я хотел услышать, была очередная из ее историй с Лукой.
- Суть в том, что он не умер в Стиксе, - сказал я. - Я тоже. Теперь я должен отделать его. Нам необходимо защитить Олимп.
Аннабет все еще изучала мое лицо, как будто стараясь увидеть различия после моего погружения в Стикс.
- Я полагаю, ты прав. Моя мама упоминала...
- План двадцать три.
Она порылась в своем рюкзаке и вытащила ноутбук Дедала. На крышке замерцал голубой символ дельты, когда она загрузила его. Она открыла несколько файлов и начала читать.
- Вот оно, - сказала она. - Боги, нам еще многое предстоит сделать.
- Одно из изобретений Дедала?
- Многие изобретения... опасны. Если моя мать хочет, чтобы мы использовали этот план, она должна думать, что дела обстоят совсем плохо, - она посмотрела на меня. - Что о ее послание тебе: "Помни о реках?" Что это значит?
Я покачал головой. Как обычно, я не имел понятия, что боги мне говорили. Какие реки я должен помнить? Стикс? Миссисипи?
Тут братья Стоул вбежали в тронный зал.
- Вам нужно это увидеть,- сказал Коннор. - Сейчас.
Синие огни в небе остановились, поэтому сперва я не понял, в чем была сложность.
Остальные собрались в маленьком парке на краю горы. Они столпились группами у ограды, глядя вниз на Манхэттен. На перилах стояли туристические бинокли, за одну драхму можно было посмотреть на город. Все бинокли были заняты.
Я посмотрел вниз. Я мог видеть почти все - Ист-Ривер и реку Гудзон, разрезающих границы Манхэттена, сеть улиц, огни небоскребов, темный участок в Центральном Парке на севере. Все выглядело нормальным, но что-то было не так. Я почувствовал это в моих костях, прежде чем понял что это было.
- Я не... слышу ничего, - сказала Аннабет.
Это было проблемой.
Даже с такой высоты я должен был бы услышать шум города - миллионы людей, суетящихся вокруг, тысячи автомобилей и машин - гул огромного мегаполиса. Ты не задумываешься об этом, когда живешь в Нью-Йорке, но он есть всегда. Даже глухой ночью Нью-Йорк никогда не бывает бесшумным.
Но сейчас было так.
Я почувствовал себя так, будто бы мой лучший друг внезапно умер.
- Что они делают? - мой голос звучал жестко и зло. - Что они сделали с моим городом?
Я оттолкнул Майкл Уи от бинокля и присмотрелся.
На улицах внизу движение остановилось. Пешеходы лежали на тротуаре или свернувшись в дверях. Не было никаких признаков насилия, ни аварий, ничего подобного. Это было, как если бы все люди в Нью Йорке просто решили прекратить все, что они делали, и умереть.
- Они мертвы? - изумленно спросила Селена.
У меня в животе похолодело. Строчка из пророчества прозвучала у меня в ушах: "И увидит мир, погруженный в бесконечный сон". Я вспомнил историю Гровера о встрече с Богом Морфеем в Центральном парке. Тебе повезло, я сохраняю свою энергию на основные события.
- Не мертвы, - сказал я. - Морфей заставил весь остров Манхэттен уснуть. Вторжение началось.
Только миссис О`Лири была счастлива спящему городу.
Мы обнаружили ее объедающейся на перевернутом прилавке с хот-догами, пока его владелец свернулся на тротуаре, посасывая свой палец.
Аргус ждал нас, широко раскрыв сотню своих глаз. Он ничего не сказал. Как обычно. Я полагаю, это из-за того, что у него на языке, предположительно, глазное яблоко. Но по его лицу было ясно видно, что он легко выходил из себя.
Я рассказал ему, что мы узнали на Олимпе, и то, что боги не придут на выручку. Аргус закатил глаза в раздражении, что выглядело довольно психоделично ввиду того, что это заставило все его тело вращаться.
- Вам лучше вернуться лагерь, - сказал я ему. - Охрана - лучшее, что вы можете.
Он взглянул на меня, насмешливо подняв бровь.
- Я остаюсь, - сказал я.
Аргус кивнул, как будто этот ответ удовлетворил его. Он посмотрел на Аннабет и нарисовал своим пальцем круг в воздухе.
- Да, - сказал Аннабет. - Я думаю, что пора.
- Для чего? - спросил я.
Аргус покопался сзади фургона. Он вытащил наружу бронзовый щит и бросил его Аннабет. Он выглядел как самое стандартное вооружение - такую же разновидность круглых щитов мы всегда использовали при захвате флага. Но когда Аннабет положила его на землю, отражение на полированном металле сменилось с неба и зданий на Статую Свободы, которой рядом с нами не было.
- Ого, - сказал я. - Видеощит.
- Одна из задумок Дедала, - сказала Аннабет. - Я заставила Бекендорфа сделать это, прежде чем... - она мельком взглянула на Силену. - Э, как бы то ни было, щит преломляет солнечный или лунный свет из любого места в мире, чтобы создать отражение. Ты буквально можешь увидеть любую цель под солнцем или луной, так долго, как естественное освещение касается ее. Взгляни.
Мы столпились вокруг, когда как Аннабет сосредоточилась. Изображение поначалу сфокусировалось и завертелось, так что меня укачало от одного лишь взгляда на него. Мы были в Центральном Зоопарке, затем фокус сместился ниже по Уэст-стрит, 60, мимо "Блумингдейл" (прим.: американская сеть универмагов), потом свернул на Третью Авеню.
- Ого, - сказал Коннор Столл. - Вернись-ка. Увеличь прямо здесь.
- Что? - нервно спросила Аннабет. - Ты видишь захватчиков?
- Нет, вот здесь - "Конфеты Дилана", - Коннор ухмыльнулся брату. - Чувак, он открыт. А все спят. Ты думаешь о том же, о чем и я?
- Коннор! - ругалась Кэти Гаднер. Она звучала так же, как ее мать - Деметра. - Это серьезно. Вы не будете грабить кондитерскую посреди войны!
- Извини, - пробормотал Коннор, но он не выглядел слишком пристыженным.
Аннабет провела рукой напротив щита, и всплыл другой пейзаж:
ФДР Драйв (прим.: Восточная автомагистраль имени Франклина Делано Рузвельта), смотрящая через реку на Лайтхаус Парк.
- Это позволит нам увидеть, что происходит в городе, - сказала она. - Спасибо, Аргус. Надо надеяться, мы снова увидимся в лагере... когда-нибудь.
Аргус проворчал. Он одарил меня взглядом, который недвусмысленно означал: "Удачи, тебе она понадобится", затем влез в фургон. Он и две гарпии-водительницы резко развернулись, объезжая группы неработающих машин, которые в беспорядке стояли на дороге.
Я свистнул миссис О' Лири, и она прибежала, прыгая.
- Эй, девочка,- сказал я. - Ты помнишь Гровера? Сатира, с которым мы встретились в парке?
- Гааааав!
Я понадеялся, что это означает "Конечно, я помню!", а не "У тебя есть еще хот-доги?"
- Мне нужно, чтобы ты нашла его, - сказал я. - Убедись, что он еще бодрствует. Нам понадобится его помощь. Поняла? Найди Гровера!
Миссис О'Лири одарила меня мокрым поцелуем, который показался мне немного излишним. Затем она поскакала на север.
Поллукс нагнулся над спящим полицейским.
- Я не понимаю. Почему мы тоже не уснули? Почему только смертные?
- Это очень мощные чары, - сказала Силена Бергард. - Чем больше чары, тем легче им сопротивляться. Если ты хочешь усыпить миллионы смертных, тебе необходимо наложить магию слабого уровня. Усыпить полубогов гораздо сложнее.
Я уставился на неё.
- Когда ты узнала так много про волшебство?
Силена покраснела.
- Я не провожу все свое время, роясь в моём платяном шкафу.
- Перси, - сказала Аннабет. Она все еще смотрела на щит. - Ты должен видеть это.
Бронзовое изображение показывало пролив Лонг-Айленд поблизости от Ла Гардии (прим.: аэропорт Нью-Йорка). Флот быстроходных катеров быстро двигался сквозь темные воды в направлении Манхэттана. Каждый катер держал у себя на борту полубогов в полном греческом боевом облачении. Позади главного катера багровый стяг с вышитой на нем черной косой хлопал на ночном ветру. Я никогда прежде не видел этого узора, однако несложно было понять: это боевой стяг Кроноса.
- Просмотри территорию пролива, - сказал я. - Быстро.
Аннабет переместила сцену южнее к гавани. Паром Статен-Айленд Ферри (прим.: паромная переправа, занимающаяся пассажирскими перевозками между Манхеттаном и Статен-Айлендом - двумя районами Нью-Йорка) вспахивал волны рядом с островом Эллис. Палуба была битком набита драконицами и целой кучей гончих собак. Напротив судна плавала стая морских млекопитающих. Поначалу я подумал, что это дельфины. Потом я увидел их собакоподобные лица и мечи, привязанные к их талиям, и я понял, что это тельхины - морские демоны.
Сцена опять сместилась: побережье Джерси, прямо перед въездом в Туннель Линкольна. Сотня разнообразных монстров маршировала сквозь проходы остановившегося транспорта: гиганты с дубинами, мерзкие циклопы, пять огнедышащих драконов и впритык к ним - танк "Шерман" времен Второй мировой, раздвигающий автомобили на своем пути так, что это отдавалось грохотом в туннеле.
- Что происходит со смертными за пределами Манхеттана? - сказал я. - Неужто заснул целый штат?
Аннабет нахмурилась.
- Я так не думаю, но это странно. Насколько я могу судить по этим изображениям, Манхеттан полностью уснул. Затем как будто бы в радиусе пятидесяти миль вокруг острова время бежит очень, очень медленно. Чем ближе ты подбираешься к Манхеттану, тем оно медленнее.
Она показала мне другую сцену - автомагистраль Нью-Джерси. Был субботний вечер, поэтому движение не было таким проблемным, как могло бы быть в будний день. Водители казались бодрствующими, но машины двигались со скоростью примерно в одну милю в час. Птицы летали наверху как в замедленной съемке.
- Кронос, - сказал я. - Это он замедлил время.
- Геката могла помочь, - сказала Кэти Гаднер.- Посмотрите, как все автомобили сворачивают обратно от въезда в Манхеттан, как будто они получают подсознательное сообщение развернуться обратно.
- Я не знаю, - Аннабет звучала действительно расстроенной. Она ненавидела оставаться неосведомленной. - Но тем или иным образом они окружили Манхеттан слоями магии. Внешний мир может даже не осознавать, что что-то не так. Любой смертный, движущийся в направлении Манхеттана, будет замедлен, так что они не узнают, что происходит.
- Как мухи в янтаре, - пробормотал Джейк Мэсон.
Аннабет кивнула.
- Мы не будем ждать помощи.
Я повернулся к своим друзьям. Они выглядели ошеломленными и испуганными, и я не мог обвинять их в этом. Щит показал нам по крайней мере триста врагов на пути. Нас было сорок. И мы были одни.
- Хорошо, - сказал я. - Мы собираемся сражаться за Манхэттен.
Силена одернула свою броню.
- Гм, Перси, Манхеттен огромен.
- Мы собираемся удержать его, - сказал я. - Мы должны.
- Он прав, - сказала Аннабет. - Боги ветра должны держать силы Кроноса вдалеке от Олимпа по воздуху, поэтому он предпримет попытку нападения на земле. Нам необходимо отрезать подходы к острову.
- У них есть лодки, - отметил Майкл Уи.
Электрическое покалывание спустилось по моей спине. Внезапно я понял совет Афины: Помните реки.
- Я позабочусь о лодках, - сказал я.
Майкл нахмурился.
- Как?
- Просто оставь это мне, - сказал я. - Нам нужно охранять мосты и туннели. Давайте предположим, что они попытаются напасть на центр или деловой район, по крайней мере, при первой попытке. Это было бы самой прямой дорогой к Эмпайр Стейт Билдинг. Майкл, возьми дом Аполлона на Вильямсбургский мост. Кэти, дом Деметры берет на себя туннель Бруклин-Баттери. Вырастите в туннеле колючие кусты и ядовитый плющ. Сделайте все, что необходимо, но держите их подальше отсюда. Коннер, возьми половину дома Гермеса и прикрой Манхэттанский мост. Тревис, ты берешь остальную половину и прикрываешь мост Бруклина. И никаких остановок для грабежа или мародерства!
- Ооооу! - весь домик Гермеса выразил недовольство.
- Силена, возьми бригаду Афродиты к туннелю Квинс-Мидтаун.
- О, боги, - сказала одна из ее сестер. - Пятая Авеню как раз по пути! Мы могли бы дополнить аксессуары, а монстры, типа, жутко ненавидят запах "Живанши".
- Не задерживайтесь, - сказал я. - Хорошо... парфюм, если вы думаете, что это сработает.
Шесть девочек Афродиты в волнении поцеловали меня в щеку.
- Хорошо, достаточно! - я закрыл глаза, пытаясь думать о том, что я упустил. - Туннель Холланд. Джейк, возьми туда домик Гефеста. Используйте греческий огонь, расставьте ловушки. Все, что у вас есть.
Он усмехнулся.
- С удовольствием. У нас есть с ними счеты. За Бекендорфа!
Весь домик одобрительно взревел.
- Стрит-Бридж, 59, - сказал я. - Кларисса...
Я запнулся. Клариссы здесь не было. Целый домик Ареса, черт их побери, отсиживался в лагере.
- Мы возьмем его, - вмешалась Аннабет, спасая меня от неловкой тишины. Она повернулась к своим родственникам. - Малькольм, возьми домик Афины, приведите в действие план двадцать три на своем пути, точно так, как я вам показывала. Удерживайте позицию.
- Ты отвечаешь за это.
- Я пойду с Перси, - сказала она. - Затем мы присоединимся к вам или направимся туда, где мы нужны.
Кто-то позади группы сказал:
- Никаких окольных путей, вы двое.
Послышались смешки, но я решил оставить их без внимания.
- Отлично, - сказал я. - Оставайтесь на связи посредством сотовых телефонов.
- У нас нет сотовых телефонов,- сказала Силена.
Я наклонился вниз, поднял "BlackBerry" одной храпящей леди и бросил его Силене.
- Теперь есть. Вы все знаете номер Аннабет, верно? Если мы нужны вам, поднимите любой телефон и позвоните нам. Используйте его один раз, затем позаимствуйте другой, если необходимо. Так монстрам будет сложнее взять вас на прицел.
Все усмехнулись, кажется, им понравилась эта идея.
Тревис закашлялся.
- Мм, если мы найдём действительно классный телефон...
- Нет, вы не можете его взять, - ответил я.
- Ну, парень.
- Минутку, Перси, - сказал Джейк Мейсон. - Ты забыл о туннеле Линкольна.
Я удержался от того, чтобы выругаться. Он был прав. Танк "Шерман" и сотня монстров маршировали сквозь туннель прямо сейчас, а я еще всюду расположил наши силы.
Тогда голос девушки вызвался через улицу:
- Как насчет того, чтобы оставить это на нас?
Я никогда не был так счастлив слышать кого бы то ни было за свою жизнь. Группа из тридцати юных девушек пересекла Пятую Авеню. На них были белые рубашки, серебряные камуфляжные штаны и походные сапоги. У них у всех были мечи на боку, колчаны на спинах и луки наготове. Группа белых лесных волков вертелась под их ногами, и у многих девушек на руках были охотничьи соколы.
У девушки, занимающей первое место, были непослушные черные волосы и черная кожаная куртка. На ее голове было серебряное кольцо наподобие тиары принцессы, что не совсем сочеталось с ее сережками в форме черепа или футболкой с надписью "Смерть Барби", изображающей куклу Барби со стрелой в голове.
- Талия! - крикнула Аннабет.
Дочь Зевса усмехнулась.
- Охотницы Артемиды, выполняющие свой долг.
Всех обняли и поприветствовали... или, по крайней мере, Талия была доброжелательно настроена. Другим охотницам не нравилось находиться рядом с жителями лагеря, особенно парнями, но они не пристрелили ни одного из нас, что было довольно теплым приветствием.
- Где вы находились последний год? - спросил я Талию. - У вас теперь как будто стало в два раза больше охотниц!
Она засмеялась.
- Долгая, долгая история. Держу пари, мои приключения были опаснее, чем твои, Джексон.
- Кончай врать, - сказал я.
- Увидим, - пообещала она. - После того, как все закончится, ты, Аннабет и я: чизбургеры по пятницам в отеле на Уэст, 57.
- "Le Parker Meridien" (прим.: фешенебельный отель, расположенный по вышеуказанному адресу), - сказал я. - Очень эффектно. И, Талия, спасибо.
Она пожала плечами.
- Те монстры даже не поймут, кто их пристрелил. Охотницы, двигаемся!
Она шлепнула по своему серебряному браслету, и щит Эгиды развернулся в полный размер. Золота голова Медузы, выпирающая из центра, была настолько ужасной, что жители лагеря попятились. Охотницы унеслись вниз по авеню, сопровождаемые своими волками и соколами, и у меня было ощущение, что туннель Линкольна теперь будет в безопасности.
- Слава богам, - сказала Аннабет. - Но если мы не заблокируем реки от тех катеров, охрана мостов и туннелей будет бессмысленной.
- Ты права, - сказал я.
Я посмотрел на ребят из лагеря, все они были мрачны и полны решимости. Я старался отогнать ощущение, будто это был последний раз, когда я когда-либо увижу их вместе.
- Вы величайшие герои тысячелетия, - сказал я им. - Не имеет значения, как много монстров дойдет до вас. Сражайтесь храбро, и мы победим.
Я поднял Анклузмос и закричал:
- ЗА ОЛИМП!
Они закричали в ответ, и сорок наших голосов эхом отозвались от зданий Мидтауна. На какой-то момент это прозвучало храбро, но быстро умерло в тишине десяти миллионов спящих жителей Нью-Йорка.
Мы с Аннабет могли бы взять лучшие автомобили, но все они застряли на дороге бампер к бамперу. Ни один двигатель не работал, что было неестественно. Выглядело так, будто водители повернули ключ зажигания прежде, чем заснуть. Или, возможно, у Морфея была власть погрузить двигатели в сон с тем же успехом. Многие водители явно постарались повернуть к обочине, когда почувствовали, что теряют сознание, но все же по улицы были слишком застопорены, чтобы по ним передвигаться.
В конце концов мы нашли бессознательного посыльного, наклонившегося к кирпичной стене и все еще сидящего верхом на своей "Vespa". Мы стянули его со скутера и уложили его на тротуар.
- Прости, чувак, - сказал я. В случае удачи я смогу вернуть его скутер обратно. Если нет, это едва ли будет иметь значение, так как город будет разрушен.
Я ехал с Аннабет позади меня, держащей меня за талию. Мы петляли вниз по Бродвею сквозь мрачную тишину, наш мотор издавал рокот. Единственным звуком были редкие звонки, издаваемые мобильниками - как будто они звонили друг другу, как если бы Нью-Йорк превратился в гигантский электронный птичник.
Мы продвигались медленно. Очень часто мы проезжали мимо пешеходов, которые провалились в сон прямо напротив автомобиля, и мы двигали их просто для того, чтобы они были в безопасности. Однажды мы остановились, чтобы потушить тележку продавца кренделей, охваченную огнем. Через несколько минут нам пришлось спасать детскую коляску, которая бесцельно катилась вниз по улице. Оказалось, что там не было ребенка - только чей-то спящий пудель. Мы благополучно припарковали в дверном проеме и продолжили ехать.
Мы проезжали мимо Мэдисон Сквер, когда Аннабет сказала:
- Подъезжай к обочине.
Я остановился посреди Уэст, 23. Аннабет спрыгнула и побежала в направлении парка. К тому времени, когда я поравнялся с ней, она смотрела на бронзовую статую на пьедестале из красного мрамора. Я, должно быть, проходил мимо него миллион раз, но никогда в по-настоящему не смотрел на него.
Чувак сидел в кресле, скрестив ноги. На нем был старомодный пиджак в стиле Авраама Линкольна - с галстуком-бабочкой, длинными фалдами и прочим. Кипа бронзовых книг была свалена кучей под его кресле. Он держал пишущее перо в одной руке и большой металлический лист пергамента в другой.
- Почему мы беспокоимся о... - я сощурил взгляд на имени на пьедестале, - Уильяме Г. Стюарде?
- Сюарде, - поправила Аннабет. - Он был губернатором Нью-Йорка. Младшее божество, сын Гебы, я думаю. Но это неважно. Эта статуя - вот что меня волнует.
Она взобралась на парковую скамейку и обследовала низ статуи.
- Только не говори мне, что он автоматон, - сказал я.
Аннабет улыбнулась.
- Получилось так, что большинство статуй в городе являются автоматонами. Дедал расставил из здесь в случае, если ему понадобится армия.
- Чтобы напасть на Олимп или защитить его?
Аннабет пожала плечами.
- И то, и другое. Это был план двадцать три. Он мог активировать одну статую, и она была начала активировать своих собратьев во всему городу, до тех пор, пока в нем не соберется армия. Однако, это опасно. Ты знаешь, как непредсказуемы могут быть автоматоны.
- Ага, - сказал я. У нас была доля скверного опыта с ними. - Ты серьезно думаешь об их активации?
- У меня есть заметки Дедала, - сказала она. - Я думаю, что могу... Ах, вот ты где.
Она нажала на кончик ботинка Сюарда, и статуя встала с бумагой и пером наготове.
- Что он собирается делать? - пробормотал я. - Вручить дипломатическую ноту?
- Шшш, - прошептала Аннабет. - Привет, Уильям.
- Билл, - предположил я.
- Билл... Ой, заткнись, - сказала мне Аннабет. Статуя наклонила свою голову, смотря на нас пустыми металлическими глазами.
Аннабет прочистила горло.
- Привет, э, губернатор Сюард. Последовательность команд: Дедал двадцать три. Защищать Манхеттан. Начать активацию.
Сюард спрыгнул со своего пьедестала. Он ударился о землю так сильно, что его туфли проломили тротуар. Затем он с лязгом пошел по направлению к востоку.
- Он, возможно, собирается разбудить Конфуция, - предположила Аннабет.
- Что? - сказал я.
- Другую статую на Дивижн. Суть в том, что они продолжат будить друг друга, пока все они не будут активированы.
- А потом?
- Надо надеяться, они защитят Манхеттан.
- Они знают, что мы не враги?
- Думаю, что так.
- Это обнадеживает.
Я подумал обо всех бронзовых статуях в парках, на площадях и зданиях Нью-Йорка. Их, должно быть, сотни, может тысячи.
Шар зеленого света взорвался в вечернем небе. Греческий огонь где-то над Ист-Ривер.
- Нам нужно поторопиться, - сказал я. И мы побежали к "Vespa".
Мы припарковались за Бэттери-Парк, в самой нижней точке Манхеттана, где Гудзон и Ист-Ривер сливаются и впадают в залив.
- Подожди здесь, - сказал я Аннабет.
- Перси, тебе не следует идти одному.
- Хорошо, за исключением того, что ты не можешь дышать под водой...
Она вздохнула.
- Ты временами так раздражаешь.
- Даже если я прав? Доверься мне, со мной все будет в порядке. Я взял проклятие Ахиллеса. Я полностью непобедимый и все такое.
Аннабет не выглядела убежденной.
- Просто будь осторожен. Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Я подразумеваю, потому что ты нам нужен для сражения.
Я ухмыльнулся.
- Вернусь через секунду.
Я вскарабкался вниз по побережью и вошел в воду.
Ради самих себя, если вы не принадлежите к разновидности морских богов, не идите плавать в бухте Нью-Йорка. Она может не быть такой же грязной, какой была в тот день, но из-за этой воды у вас, возможно, все еще может вырасти третий глаз или родятся дети-мутанты, когда вы вырастете.
Я погрузился во мрак и достиг дна. Я попытался найти точку, где течение обеих рек выглядело бы одинаково - где они встречались, чтобы образовать залив. Я подумал, что это было лучшим местом, чтобы привлечь их внимание.
- Эй! - закричал я моим лучшим подводным голосом. Звук отдавался эхом в темноте. - Я слышал, что вы, парни, настолько грязные, что стесняетесь показать свои лица. Это правда?
Холодное течение волнами прошлось сквозь бухту, создавая водовороты из мусора и ила.
- Я слышал, что Ист-Ривер еще более токсична, - продолжал я, - но Гудзон хуже пахнет. Или наоборот?
Вода замерцала. Что-то могущественное и злое теперь рассматривало меня. Я мог чувствовать его присутствие... или, может быть, два присутствия.
Я боялся, что переборщил с оскорблениями. Что, если они просто взорвут меня, не показав самих себя? Но они были богами рек Нью-Йорка. Я подумал, что их инстинкты заставят их увидеть мое лицо.
Конечно же, передо мной возникли две гигантские фигуры. Поначалу они были просто темно-коричневыми столбами ила, более плотными, чем вода вокруг них. Затем у них выросли ноги, руки и хмурые лица.
Существо слева было удивительно похоже на тельхина. Его лицо было волчьим. Туловище смутно напоминало тюленье - лоснящееся, с плавниками вместо рук и ног. Его глаза светились радиактивно-зеленым.
Парень справа был более человекоподобным. Он был одет в лохмотья и морские водросли с кольчужным кителем, сделанным из крышек из-под бутылок и старых ручек из-под пластиковых упаковок. Его лицо было покрыто пятнами из морских водорослей, а его борода была заросшей. Его глубокие синие глаза горели яростью.
Тюлень, который, должно быть, был богом Ист-Ривер, сказал:
- Ты стараешься, чтобы тебя убили, мальчишка? Или ты просто чересчур тупой?
Бородатый дух Гудзона усмехнулся:
- Ты эксперт по тупости, Ист.
- Осторожнее, Гудзон! - прорычал Ист. - Оставайся на своей стороне острова и рассуждай о своих делах.
- Или что? Ты подкинешь мне очередную мусорную баржу?
Они подплыли друг к другу, готовые драться.
- Минутку! - закричал я. - У нас есть проблема побольше.
- Паренек прав, - прорычал Ист. - Давай вместе прикончим его, затем сразимся друг с другом.
- Звучит прекрасно, - сказал Гудзон.
Прежде, чем я смог бы возразить, тысячи частиц мусора поднялись со дна и полетели прямо в меня с обеих сторон: разбитые стекла, булыжники, консервные банки, автомобильные шины.
Однако я ждал этого. Вода передо мной уплотнилась в щит. Обломки отскакивали рикошетом, не причиняя вреда. Только один осколок пробился - большой кусок стекла, который ударил меня в грудь и, надо полагать, должен был бы убить меня, но разбился вдребезги о мою кожу.
Два речных бога уставились на меня.
- Сын Посейдона? - спросил Ист.
Я кивнул.
- Погрузившийся в Стикс? - спросил Гудзон.
- Ага.
Оба издали звук отвращения.
- Отлично, замечательно, - сказал Ист. - И как нам теперь его убить?
- Мы могли бы убить его электрическим током, - задумался Гудзон. - Если бы я смог найти несколько соединительных кабелей...
- Послушайте меня! - сказал я. - Армия Кроноса вторгается в Манхеттан.
- Ты думаешь, что мы не знаем этого? - спросил Ист. - Я чувствую его лодки прямо сейчас. Они почти повсюду.
- Да, - согласился Гудзон. - Я тоже получил несколько мерзких монстров, пересекающих мои воды.
- Так остановите их, - сказал я. - Потопите их. Опустите ко дну их лодки.
- С чего бы нам? - проворчал Гудзон. - Они же вторгаются на Олимп. О чем на волноваться?
- С того, что я могу заплатить вам, - я вынул наружу песочный доллар, который отец подарил мне на мой день рождения.
Глаза речных богов расширились.
- Это мое! - сказал Ист. - Отдай это сюда, мальчишка, и я обещаю тебе, что никто из мерзавцев Кроноса не переплывет Ист-Ривер.
- Забудь это, - сказал Гудзон. - Песочный доллар - мой, если только ты не хочешь, чтобы я позволил всем этим кораблям пересечь Гудзон.
- Мы пойдем на компромисс.
Я сломал песочный доллар пополам. Небольшая волна свежей, чистой воды распространилась из разлома, как будто все отбросы в бухте растворялись.
- Каждый из вас получит половину, - сказал я. - В обмен вы не подпустите армию Кроноса к Манхеттану.
- О, парень, - захныкал Гудзон, протягивая руку за песочным долларом. - Столько времени прошло с тех пор, когда я в последний раз был чистым.
- Сила Посейдона, - пробормотал Ист-Ривер. - Он ничтожество, но точно знает, как убрать выбросы.
Они посмотрели друг на друга, затем сказали одновременно:
- Договорились.
Я дал каждому по половине песочного доллара, которую они благоговейно схватили.
- Эм, захватчики? - подсказал я.
Ист хлопнул в ладоши.
- Они только что пошли ко дну.
Гудзон щелкнул пальцами.
- Стая адских гончих только что погрузилась в воду.
- Спасибо, - сказал я. - Оставайтесь чистыми.
Когда я стал подниматься к поверхности, Ист выкрикнул:
- Эй, мальчишка, в любое время, когда раздобудешь песочный доллар, возвращайся назад. Допуская, что ты выживешь.
- Проклятие Ахиллеса, - фыркнул Гудзон. - Они всегда думают, что это спасет их, не так ли?
- Если бы он только знал, - согласился Ист. Они оба рассмеялись, растворяясь в воде.
На берегу Аннабет говорила по своему мобильнику, но дала отбой, как только увидела меня. Она выглядела сильно потрясенной.
- Сработало, - сказал я ей. - Реки в безопасности.
- Отлично, - сказала она. - Потому что у нас есть другие проблемы. Только что звонил Майкл Уи. Очередная армия передвигается по Уильямсбургскому мосту. Домик Аполлона нуждается в помощи. И, Перси, монстр, который ведет врага... это Минотавр.
К счастью, Блекджек был на дежурстве.
Я свистнул своему лучшему такси, и в течение нескольких минут две темные фигуры закружились в небе. Поначалу они выглядели как соколы, однако как только они опустились ниже, я смог разобрать длинные движущиеся в галопе ноги пегасов.
"Йо, босс, - Блекджек перешел на рысь, его друг Поркпай был прямо позади него. - Чувак, я подумал, что те боги ветра собираются выкинуть нас в Пенсильванию, пока мы не сказали, что мы с тобой!"
- Спасибо за приход, - сказал я ему. - Эй, а почему пегасы скачут галопом, когда летают, к слову говоря?
Блекджек заржал.
"Почему люди машут руками, когда ходят? Я не знаю, босс. Это просто выглядит правильным. Куда нам?"
- Нам нужно добраться до Уильямсбургского моста, - сказал я.
Блекджек опустил свою шею. "Вы чертовски правы, босс. Мы пролетали мимо него по дороге сюда, и он выглядел нехорошо. Заскакивайте!"
По дороге к мосту мои кишки скрутило в узел. Минотавр был одним из первых монстров, которых я уничтожил. Несколько лет назад он чуть не убил мою маму на Холме Полукровок. Меня до сих пор посещали кошмары об этом.
Я надеялся, что он останется в мертвых на несколько столетий, но мне следовало бы знать, что моя удача меня подведет.
Мы увидели битву прежде, чем подобрались достаточно близко для того, чтобы разобрать отдельных бойцов. Было значительно больше полуночи, но мост был освещен ярким пламенем. Машины пылали. Дуги огня струились в обоих направлениях, так как пламенеющие стрелы и копья летели сквозь воздух.
Мы пошли на посадку, и я увидел, что жители дома Аполлона отступают. Они скрывались за машинами и стреляли из укрытий по приближающейся армии, взрывая разрывные стрелы и кидая проволочные силки на дорогу, строя пылающие баррикады всюду, где могли, вытаскивая спящих водителей из их машин, чтобы убрать их с опасного маршрута. Но враг продолжал наступление. Целая фаланга дракониц маршировала впереди, их щиты были соединены вместе, наконечники копий ощетинились сверху. Редкая стрела попадала в их змеиные туловища, шею или щель в доспехах, и незадачливая женщина-змея разрушалась, но большинство стрел детей Аполлона отскакивали, не причиняя вреда, от их стены из щитов. Примерно сотня монстров шагала за ними.
Адские гончие иногда прыгали на линию обороны. Большинство из них было убито стрелками, но каждый захватывал кого-то из дома Аполлона и вырывал его из линии. Я не видел то, что случалось с ним потом. Я не хотел знать.
- Вот здесь! - призвала Аннабет со спины своего пегаса.
Конечно же, посреди вторгающегося легиона был Старый Тупица собственной персоной (прим.: здесь игра слов: "Beefhead" - английская идиома, означающая "болван", "тупица"; но дословно это слово можно перевести как "говяжья голова").
В прошлый раз, когда я видел Минотавра, на нем не было ничего, кроме брифов. Не знаю, почему. Может, его вытряхнули из кровати, чтобы он устроил погоню за мной. На этот раз он подготовился к битве.
Ниже талии на нем была стандартная греческая амуниция - килтоподобный передник из кожи с металлическими полами, бронзовые наколенники, прикрывающие ноги, и туго натянутые кожаные сандалии. Его туловище было бычьим - волосы, шкура и мускулы доходили до головы, такой большой, что он должен был был опрокинуться от одного лишь веса своих рогов. Он выглядел больше, чем в прошлый раз, когда я его видел - как минимум десять футов в высоту. Топор с двойным лезвием был привязан за спину, но он был слишком нетерпеливым, чтобы использовать его. Как только он увидел меня, кружащим над головой (или унюхал меня, что более правдоподобно, ввиду того, что у него было плохое зрение), он издал мычание и поднял белый лимузин.
- Блекджек, снижайся! - крикнул я.
"Что? - спросил пегас. - Ни в коем случае, может он... Святой лошадиный корм!"
Мы были не менее чем на высоте в сто футов, но лимузин летел прямо в нас, переворачиваясь с одного крыла на другое как двухтонный бумеранг. Аннабет и Поркпай безумно подались налево, в то время как Блекджек свернул крылья и нырнул вниз. Лимузин пролетел над моей головой, промахнувшись, может, на два дюйма. Он стер опорные линии моста и упал в Ист-Ривер.
Монстры глумились и кричали, а Минотавр взял другой автомобиль.
- Опусти нас за линией домика Аполлона, - сказал я Блэкджеку. - Оставайся в пределах слышимости, но вне опасности!
"Не буду спорить, босс!"
Блэкджек спикировал позади перевернутого школьного автобуса, где скрывалась пара человек из лагеря. Аннабет и я спрыгнули, как только копыта наших пегасов коснулись мостовой. Тогда Блэкджек и Поркпай взлетели в ночное небо.
Майкл Уи подбежал к нам. Он определенно был самым краткосрочным командиром, которого я когда-либо видел. Он перевязал порез на своей руке. Его лицо хорька вымазано сажей, а его колчан был почти пуст, но он улыбался так, словно это были великие времена.
- Рад, что ты смог присоединиться к нам, - сказал он. - Где остальное подкрепление?
- Пока только мы, - сказал я.
- Тогда мы - покойники, - сказал он.
- У вас еще есть ваша летающая колесница? - спросила Аннабет.
- Нет, - сказал Майкл. - Оставил ее в лагере. Я сказал Клариссе, что она может забрать ее. Все равно, вы знаете? Не стоит бороться из-за нее больше. Но она сказала, что было уже слишком поздно. Мы бы оскорбили ее честь в последний раз или какая-то глупость.
- По крайней мере, ты попытался, - сказал я.
Майкл пожал плечами.
- Да, хорошо, я кое-как назвал ее, когда она сказала, что по-прежнему не хочет воевать. Я сомневаюсь, что помогло. А вот и уродцы!
Он натянул стрелу и запустил ее в сторону противника. Стрела издала кричащий звук, когда летела. Когда она приземлилась, издала звук, какой только возможен для струны на огромной электрогитаре через крупнейший в мире динамик. Ближайшие автомобили взорвались. Монстры побросали оружие и зажали свои уши от боли. Некоторые бежали. Другие распались на месте.
- Это была моя последняя звуковая стрела, - сказал Майкл.
- Подарок от твоего отца? - спросил я. - Бога музыки?
Майкл злобно усмехнулся.
- Громкая музыка может быть скверной для вас. К сожалению, она не всегда убивает.
Конечно же, большинство монстров разбегались в ужасе.
- Мы должны отступить, - сказал Майкл. - У меня Кейла и Остин устанавливают ловушки дальше по мосту.
- Нет, - сказал я. - Позови своих ребят занимающих эту позицию и ждите моего сигнала. Мы собираемся отбросить противника назад в Бруклин.
Майкл засмеялся.
- Как ты планируешь это сделать?
Я вынул мой меч.
- Перси, - сказала Аннабет, - разреши мне пойти с тобой.
- Слишком опасно, - сказал я. - Кроме того, ты нужна, чтобы помочь Майклу координировать линию защиты. Я отвлеку монстров. Вы сгруппируетесь здесь. Уберите с пути спящих смертных. Потом ты сможешь начать убивать монстров, пока они будут заняты мной. Если кто и сможет сделать все это, то это ты.
- Огромное спасибо, - фыркнул Майкл.
Я смотрел на Аннабет.
Она неохотно кивнула.
- Хорошо. Действуй.
Прежде, чем я мог потерять все свое мужество, я сказал:
- Не могу ли я получить поцелуй на счастье? Это вроде традиции, не так ли?
Я подумал, что она ударит меня. Вместо этого она вытащила свой нож и пристально посмотрела на армии, марширующие к нам.
- Вернись живым, Рыбьи Мозги. Тогда мы посмотрим.
Я подумал, что это лучшее предложение, которое я мог получить, так что шагнул из-за школьного автобуса. Я вышел на открытое пространство моста прямо перед врагом.
Когда Минотавр увидел меня, его глаза загорелись ненавистью. Он заорал - звук, который был где-то между криком, мычанием, и очень громкой отрыжкой.
- Эй, Мясная Туша! - крикнул я. - Я тебя уже не убивал?
Он постучал кулаком по капоту "Лексуса" и смял его, как алюминиевую фольгу.
Несколько дракониц бросили в меня пламенеющие метательные копья. Я отбросил их в сторону. Какая-то адская гончая сделала выпад, и я отступил. Я мог бы ранить ее, но медлил.
Это не Миссис О'Лири, напомнил я самому себе. Это дикий монстр. Он убьет меня и всех моих друзей.
Она опять напала. В этот раз я превратил Анаклузмос в смертельную дугу. Гончая распалась на пыль и мех.
Еще больше монстров хлынуло вперед - змеи, великаны и тельхины - но Минотавр зарычал на них, и они вернулись назад.
- Один на один? - предложил я. - Как в старые добрые времена?
Ноздри Минотавра задрожали. Ему серьезно нужно было держать в кармане своих доспехов упаковку бумажных платков "Клинекс" с алоэ вера, потому что его нос был мокрым, красным и достаточно крупным. Он отвязал свой топор и завертел им.
Это было прекрасным способом выразить без слов: "я собираюсь выпотрошить тебя, как рыбу". Каждое из его двойных лезвий было в форме омеги: Ω — последней буквы греческого алфавита. Может быть, потому что топор будет последним, что когда-либо увидят его жертвы. Рукоятка была примерно такого же роста, как минотавр, бронзой, обернутой в кожу. Множество ожерелий из бусин было привязано к низу каждого лезвия. Я осознал, что это были бусины Лагеря Полукровок - ожерелья, снятые с побежденных полубогов.
Я так обезумел, что вообразил, будто мои глаза светятся, как у Минотавра. Я поднял мой меч. Армия монстров подбадривала Минотавра, но звук затих, когда я увернулся от его первого выпада и разрезал топор пополам, прямо между рукоятками.
- Му? - промычал он.
- ХИААА! - я развернулся и ударил его в рыло. Он зашатался назад, пытаясь обрести равновесие, затем наклонил голову, чтобы сделать выпад.
У него не было ни шанса. Мой меч сверкнул, отрезая один рог, затем другой. Он попытался схватить меня. Я откатился, поднимая половину его сломанного топора. Другие монстры столпились в ошеломленном молчании, создавая круг вокруг нас. Минотавр в ярости взревел. Он никогда не был очень умным, но сейчас его гнев сделал его безрассудным. Он напал на меня, и я подбежал к краю моста, прорываясь сквозь линию дракониц.
Минотавр, должно быть, почувствовал победу. Он решил, что я пытаюсь ускользнуть. Его любимчики ободрились. На краю моста я повернулся и подпер топор впритык к перилам, чтобы взять его нагрузку. Минотавр даже не притормозил.
ТРЕСК.
Он удивленно посмотрел вниз на рукоятку топора, торчащую из его кирасы.
- Спасибо за участие, - сказал я ему.
Я поднял его за ноги и швырнул его в сторону моста. Когда он упал, он распался, превращаясь в пыль, его сущность возвратилась в Тартар.
Я повернулся к его армии. Соотношение было теперь примерно сто девяносто девять к одному. Я сделал естественную вещь. Я ринулся на них.
Вы собираетесь спросить, как эта "непобедимая штука" работала: как я каждый раз уклонялся от всякого оружия, или как оружие попадало в меня и не причиняло никакого вреда. Честно говоря, я не помню. Все, что я знал - это то, что я не собираюсь позволять этим монстрам вторгнуться в мой родной город.
Я разрезал броню, как будто она была сделана из бумаги. Женщины-змеи взрывались. Адские гончие таяли, словно тени. Я резал и наносил удары и кружился, и я, возможно, даже смеялся несколько раз сумасшедшим смехом, который испугал меня на столько, на сколько и моих врагов. Я знал о стрелках Аполлона стреляющих позади меня, разрушая каждую попытку врага сплотиться. Наконец, монстры развернулись и бежали — приблизительно двадцать осталось в живых из двухсот.
Сопровождаемый стрелками Аполлона, я начал преследование.
- Да! - вопил Майкл. - Это - то, о чем я и говорил!
Мы оттеснили их к Бруклинской стороне моста. Небо становилось бледнее с востока. Я мог видеть потерянные позиции впереди.
- Перси!- вопила Аннабет. - Ты уже разбил их. Отступай! Мы зря тратим силы!
Какая-то часть меня знала, что она права, но у меня так хорошо получалось, что я хотел уничтожить всех монстров до последнего.
Тогда я увидел толпу у подножия моста. Отступающие монстры бежали прямо в к своему подкреплению. Это была небольшая группа, может, в тридцать или сорок полубогов в боевых доспехах, сидящих верхом на скелетообразных лошадях. Один из них держал багровый стяг с изображением черной косы.
Ведущий всадник несся вперед. Он снял свой шлем, и я узнал Кроноса, его глаза были как литое золото.
Аннабет и жители домика Аполлона были в нерешительности. Монстры, преследуемые нами, достигли строя титана и присоединились к новым силам. Кронос пристально всматривался в нашу сторону. Он был в четверти мили от нас, но, готов поклясться, я мог видеть его улыбку.
- Сейчас, - сказал я, - мы отступаем.
Люди повелителя титанов вытянули свои мечи и начали нападение. Копыта их скелетообразных лошадей колотили по тротуару. Наши стрелки сделали залп, подстрелив нескольких врагов, но они все равно продолжали скакать.
- Отступайте! - сказал я моим друзьям. - Я буду сдерживать их.
В течение нескольких секунд они оказались около меня.
Майкл и его стрелки попытались отступить, но Аннабет осталась возле меня, сражаясь своим ножом и отражая удары щитом, пока мы медленно возвращались к мосту.
Конница Кроноса кружила вокруг нас, рубя и выкрикивая оскорбления. Сам титан наступал неспешно, как будто у его распоряжении было все время в мире. Так как он был повелителем времени, я полагаю, что так оно и есть.
Я старался ранить, но не убивать его воинов. Это замедляло меня, но они не были монстрами. Они были полубогами, которые попали под чары Кроноса. Я не мог видеть лица под их боевыми шлемами, но некоторых из них, возможно, были моими друзьями. Я наносил глубокие раны на ногах их лошадей и заставлял скелетообразных скакунов распадаться. После того, как несколько полубогов рухнуло, остальные сообразили, что им лучше спешиться и сразиться со мной, стоя на ногах.
Аннабет и я остались плечом к плечу, повернувшись в противоположных направлениях. Темное тело промелькнуло передо мной, и я осмелился бросить взгляд наверх. Блэкджек и Толстяк нападали, лягая наших врагов в шлемы и улетая, как очень большие голуби-камикадзе.
Мы почти продвинулись к середине моста, когда случилось кое-что странное. Я почувствовал холод, поднимающийся по моему позвоночнику,самый что ни наесть замогильный холод. Позади меня Аннабет вскрикнула от боли.
- Аннабет!
Я обернулся вовремя, чтобы увидеть, как она упала, схватившись за свою руку. Над ней стоял полубог с окровавленным ножом.
Я понял, что произошло. Он пытался ранить меня ножом. Судя по положению его лезвия, он бы достал (вероятно, с явной удачей) до моей талии, моей единственной слабой точки.
Аннабет перехватила нож своим собственным телом.
Но зачем? Она не знала о моей уязвимой точке. Никто не знал.
Я встретился глазами с вражеским полубогом. Он носил глазную повязку под своим шлемом: Итан Накамура, сын Немезиды. Так или иначе он пережил взрыв на Принцессе Андромеде. Я ударил ему в лицо рукояткой меча так сильно, что вдавил её в шлем.
- Назад!
Я описал широкую дугу мечом, держа полубогов подальше от Аннабет.
-Не приказайтесь к ней!
- Интересно, - сказал Кронос.
Он возвышался надо мной на своей скелетообразной лошади, держа косу в одной руке. Он изучал сцену сражения суженными глазами, как будто он мог ощутить, что я только что столкнулся со смертью, способ, которым волк может чувствовать запах страха.
- Смело сражался, Перси Джексон, - сказал он. - Но пора сдаваться... или девчонка умрет.
- Перси, не надо, - простонала Аннабет. Ее куртка намокла от крови. Я должен был вытащить ее отсюда.
- Блекджек! - крикнул я.
Со скоростью света пегас налетел сверху сжал свои зубы на ремнях боевых доспехов Аннабет. Они улетели прочь через реку быстрее, чем враг смог хоть как-то среагировать.
Кронос зарычал.
- В ближайшем будущем я собираюсь сделать суп из пегасов. Однако, тем временем... - он снял свою косу, сверкающую в свете утренней зари. - Я разрешу раз и навсегда вопрос с еще одним полубогом.
Я отразил его удар Анаклузмосом. Удар потряс весь мост, но я удержался на ногах. Улыбка Кроноса угасла.
С криком я выбил почву у него из-под ног. Его коса заскользила по тротуару. Я ударил сверху-вниз, но он откатился в сторону и снова обрел опору для ног. Его коса прилетела обратно в его руку.
- Итак... - он изучал меня, выглядя слегка раздосадованным. - У тебя хватило мужества посетить Стикс. Мне пришлось надавить на Луку различными способами, чтобы убедить его. Если бы только ты возместил мое собственное тело вместо... Но неважно. Я все еще могущественен. Я - ТИТАН.
Он ударил мост концом своей косы, и волна чистой силы отбросила меня назад. Машины накренились. Полубогов - даже собственных людей Луки - сдуло на край моста. Опорные тросы хлестали вокруг, и я скользил на полпути назад к Манхеттану.
Я нетвердо встал на ноги. Оставшиеся жители дома Аполлона почти что добрались до конца моста, за исключением Майкла Уи, который , который был взгроможден на один из опорных тросов на расстоянии в несколько ярдов от меня. Он прицеливался своей последней стрелой из лука.
- Майкл, уходи! - крикнул я.
- Перси, мост! - крикнул он. - Он все еще уязвим!
Сперва я не понял. Потом я посмотрел вниз и увидел трещину в тротуаре. Участки дороги наполовину расплавились из-за греческого огня. Мост получил повреждения от взрыва, вызванного Кроносом, и разрывных стрел.
- Сломай его! - крикнул Майкл. - Используй свои способности!
Это было отчаянной мыслью - не было шансов, что она сработает - но я вонзил Анаклузмос в мост. Магическое лезвие по рукоятку погрузилось в асфальт. Соленая вода хлынула из разлома, как будто я попал в гейзер. Я вытащил лезвие, и трещина разрослась. Мост завибрировал и начал обваливаться. Обломки размером с дом падали в Ист-Ривер. Полубоги Кроноса закричали в панике и бросились назад. Некоторые были сбиты с ног. В течение нескольких секунд пропасть шириной в пятьдесят футов разверзлась в Уильямсбургском мосту между мной и Кроносом.
Вибрация закончилась. Люди Кроноса придвинулись к краю и смотрели на реку с высоты ста тридцати футов.
Однако я не чувствовал себя в безопасности. Опорные кабели все все еще были на месте. Люди могли переправиться этой дорогой, если бы были достаточно храбры. Или у Кроноса, быть может, был волшебный способ соединить брешь.
Повелитель титанов обдумывал проблему. Он посмотрел назад, на восходящее солнце, затем улыбнулся через пропасть. Он поднял свою косу в фальшивом приветствии.
- До сегодняшнего вечера, Джексон.
Он сел верхом на свою лошадь, которая гарцевала вокруг него, и поскакал назад к Бруклину, сопровождаемый своими воинами.
Я повернулся, чтобы поблагодарить Майкла Уи, но слова замерли у меня в горле. В двадцати метрах дальше по улице лежал лук. Его владельца нигде не было видно.
- Нет!
Я осмотрел обломки на своей стороне моста. Я посмотрел вниз на реку. Ничего.
Я закричал в гневе и разочаровании. Звук пронесся в утренней тишине. Я хотел свистнуть Блэкджека, чтобы он помог мне искать, когда позвонил телефон моей мамы. ЖК-дисплей показал, что мне звонили из Finklestein & Associates (прим.: обслуживающая фирма на западном побережье Флориды) - вероятно, полубог с чужого телефона.
Я ответил, надеясь на хорошие новости. Конечно, я ошибся.
- Перси? - Силена Боргард, казалось, она плачет. - Отель Плаза.Тебе лучше приехать скорее и привези целителя из дома Апполона. Это... Это Аннабет.
Я схватил Вилла Соласа из дома Аполлона и сказал остальным его собратьям продолжать искать Майкла. Я одолжил у спящего парня Ямаху FZI и проехал к Отелю Плаза со скоростью, от которой у моей мамы случился бы сердечный приступ. До этого я никогда не водил мотоцикл, но это было не сложнее, чем управлять пегасом.
По пути я заметил много пустых пьедесталов, на которых раньше были статуи. Похоже, план двадцать три сработал. Я не знал, хорошо это или плохо.
Мы добрались до Плаза за пять минут - старомодный облицованный белым камнем отель с голубой остроконечной крышей находился на юго-западном углу Центрального парка.
С тактической точки зрения , Плаза была не лучшим местом для штаб-квартиры. Это было не самое высокое или центрально расположенное здание в городе. Но оно было похоже на старую школу и годами привлекало много известных полубогов, таких как Битлс и Альфред Хичкок, так что я думал, мы были в хорошей компании.
Я залетел на Ямахе на бордюр и, резко крутанув, остановился у фонтана, на входе в отель.
Вилл и я слезли. Статуя на вершине фонтана разбранилась.
- Ну, отлично. Я предполагаю, вы тоже попросите меня присмотреть за вашим мотоциклом!
Она была бронзовая, в натуральную величину и стояла посредине шара из гранита. Из одежды, на ней была только бронзовая простыня вокруг её ног, и она держала корзину с металлическими фруктами. Я никогда не обращал на неё особого внимания, до этого. Да и потом, она никогда не разговаривала со мной до этого.
- Ты должно быть Деметра? - спросил я.
Бронзовое яблоко пролетело над моей головой.
- Все считают, что я Деметра, - пожаловалась она. - Я Помона, римская богиня изобилия, но почему это должно тебя беспокоить? Никого не волнует младшее божество. Если бы вас интересовали младшие боги, вы бы не проигрывали эту войну! Троекратное "ура" Морфею и Гекате, говорю я!
- Присмотри за мотоциклом - сказал я ей.
Помпона проклинала нас на латыни и швырнула вдогонку ещё одним фруктом, пока Вилл и я бежали к отелю.
Вообще-то, я никогда не был внутри "Плаза". Фойе было внушительным, с хрустальными люстрами и вырубившимися богачами, но я не уделял этому особого внимания. Пара охотниц отправила нас в направлении лифтов, и мы поднялись в пентхаус.
Полубоги полностью заняли верхний этаж. Ребята из лагеря и охотницы развалились на диванах, мылись в ванных, срывали шелк драпировок, чтобы перевязывать свои раны, и помогали сами себе легкими закусками и напитками из мини-бара. Пара лесных волков пили из туалета. Я с облегчением увидел, что многие мои друзья остались в живых этой ночью, но все выглядели избитыми.
- Перси! - Джейк Мэйсон хлопнул меня по плечу. - Мы получаем сообщения...
- Потом, - сказал я. - Где Аннабет?
- На террасе. Парень, она жива, но...
Я оттолкнул его.
В других обстоятельствах я бы влюбился в открывающийся с террасы вид. Она выходила прямо на Центральный парк. Утро было свежее и светлое - отличное для пикника или велосипедный прогулки, или для чего-нибудь еще хорошего, кроме борьбы с монстрами.
Аннабет лежала на кушетке. Ее лицо было бледное и покрыто испариной. Она дрожала, хотя была укрыта одеялами.Силена Богард протирала холодным полотенцем ей лоб.
Вилл и я пробрались через людей Афины. Вилл размотал бинты Аннабет чтобы посмотреть рану, и мне стало нехорошо. Кровотечение остановилось, но рана была глубокая. Кожа вокруг разреза была ужасного зеленого оттенка.
- Аннабет... - у меня перехватило дыхание. Она приняла этот нож за меня. Как я мог это допустить ?
- Яд на ноже, - простонала она. - Довольно глупо с моей стороны, да?
Вилл Солас выдохнул с облегчением.
- Это неплохо, Аннабет. Еще несколько минут, и у тебя были бы неприятности, но яд пока что не достиг плеча. Просто полежи тихонько. Кто-нибудь, дайте мне немного нектара.
Я схватил флягу. Вилл очищал рану напитком богов, пока я держал руку Аннабет.
- Ой! - говорила она. - Ой, ой!
Она сжала мои пальцы так крепко, что они побагровели, но она оставалась неподвижной, как попросил Вилл. Силена бормотала слова поддержки. Вилл втер серебряную мазь вокруг ее раны и напел слова на древнегреческом - гимн Аполлону. Затем он наложил свежие бинты и нетвердо встал на ноги.
Целительство, должно быть, потребовало много энергии. Он выглядел почти таким же бледным, как Аннабет.
- Это должно помочь, - сказал он. - Нам нам понадобятся некоторые припасы смертных.
Он схватил часть канцелярских принадлежностей отеля и бегло набросал какие-то заметки, вручив их одной из дочерей Афины.
- "Duane Reade" (прим.: сеть фармацевтических универмагов) на Пятой Авеню. При обычных обстоятельствах я бы никогда не совершил кражу...
- А я да, - вызвался Тревис.
Вилл свирепо на него посмотрел.
- Оставь наличные или драхмы для оплаты, что бы ты ни взял, но это крайняя необходимость. У меня ощущение, что придется лечить еще больше людей.
Никто не перечил. Едва ли там был хотя бы один полубог, который не был еще ранен... кроме меня.
- Вперед, парни, - сказал Тревис Столл. - Давайте дадим Аннабет немного свободного пространства. Нам нужно ограб... я имею в виду, посетить аптеку.
Полубоги переместились обратно внутрь. Джейк Мейсон схватил меня за плечо, так как уходил.
- Мы потом поговорим, но все под контролем. Я использую щит Аннабет, чтобы следить за вещами. Враг отвел войска на восходе; не уверен, по какой причине. У нас каждый мост и туннель под контролем.
- Спасибо, парень, - сказал я.
Он кивнул.
- Просто поторопитесь.
Он закрыл двери террасы за собой, оставив Силену, Аннабет и меня одних.
Силена положила прохладную ткань на лоб Аннабет.
- Это я во всем виновата.
- Нет, - сказала слабо Аннабет. - Силена, как это может быть твоя вина?
- Я никогда не была хорошей в лагере, - пробормотала она. - Не как ты, Перси. Если бы я была лучшим бойцом...
Ее губы задрожали. С тех пор, как умер Беккендорф, она становилась все хуже и хуже, и каждый раз, когда я смотрел на нее, это заставляло меня сердиться по поводу его смерти снова и снова. Ее лицо напомнило мне стекло - может разбиться в любую минуту. Я поклялся себе, что если я когда-либо найду шпиона, который стоил ее бойфренду жизни, я отдам его Миссис О'Лири в качестве жевательной игрушки.
- Ты - значительный житель лагеря, - сказал я Силене. - Ты - лучшая наездница пегасов, которая у нас есть. И ты умеешь обходиться с людьми. Поверь мне, у того, кто смог подружиться с Клариссой, есть талант.
Она смотрела на меня так, будто я только что дал ей идею.
- Вот оно! Нам нужен домик Ареса. Я могу поговорить с Клариссой. Я знаю, что могу убедить ее помочь нам.
- Эй, Силена. Даже если ты сможешь покинуть остров, Кларисса очень упряма. Когда она сердится...
- Пожалуйста, - сказала Силена. - Я могу взять пегаса. Я знаю, что могу вернуться обратно в лагерь. Позвольте мне попробовать.
Я переглянулся с Аннабет. Она слегка кивнула головой.
Мне не понравилась эта идея. Я не думаю, что у Силены есть шанс убедить Клариссу бороться. С другой стороны, Силена так расстроена сейчас, что она просто причинит себе вред в бою. Может быть, отправить ее обратно в лагерь даст ей еще что-то, на чем можно сосредоточиться.
- Ладно, - сказал я ей. - Я не могу вспомнить никого лучше, чтобы попробовать.
Силена обняла меня. Потом неловко отодвинулась, глядя на Аннабет.
- Гм, прости. Спасибо, Перси, я не подведу!
Как только она ушла, я присел около Аннабет и потрогал ее лоб. Она все еще была горячая.
- Ты милый, когда беспокоишься, - пробормотала она. - Твои брови сходятся вместе.
- Ты не умрешь, пока я тебе должен, - сказал я. - Почему ты взяла тот нож?
- Ты бы сделал тоже самое для меня.
Это была правда. Я думал, мы оба знали это. Но я по-прежнему чувствовал, как будто кто-то проткнул мое сердце металлическим прутом.
- Откуда ты знаешь?
- Знаю что?
Я посмотрел вокруг, чтобы убедиться, что мы были одни. Тогда я наклонился ближе и прошептал:
- Мое Ахиллесово место. Если бы ты не взяла тот нож, я бы умер.
У нее был отсутствующий взгляд. Ее дыхание пахло виноградом, может быть, из-за нектара.
- Я не знаю, Перси. Я только почувствовала, что ты был в опасности. Где... где это место?
Я, как предполагалось, не сказал бы ни кому. Но это была Анабет. Если я не мог бы доверять ей, я не мог бы доверять никому.
- Маленькая точка на моей спине.
Она подняла руку.
- Где? Здесь?
Она положила свою руку на мою спину, и моя кожа загорелась. Я переместил ее пальцы на одно место, которое связывало меня с моей земной жизнью. Тысячи вольт электроэнергии, казалось, прошли по моему телу.
- Ты спасла меня, - сказал я. - Спасибо.
Она убрала свою руку, но я продолжал держать ее.
- Так, ты мне должен, - сказала она слабо. - Что еще нового?
Мы наблюдали за восходом солнца над городом. Движение должно было быть затрудненным к настоящему времени, но не было ни сигналов машин, ни оживленной толпы на тротуарах.
Вдалеке я мог слышать сигнализации автомобилей, звук которых эхом разносился по улицам. Струйка черного дыма вилась в небе где-то над Гарлемом. Я задался вопросом, как много духовых шкафов остались работать, когда Морфей наложил заклятие; как много людей заснуло посреди приготовления обеда. Достаточно скоро будет еще больше пожаров. Каждый в Нью-Йорке был в опасности - и все эти жизни зависели от нас.
- Ты спрашивал, почему Гермес обиделся на меня, - сказала Аннабет.
- Эй, тебе нужно отдыхать...
- Нет, я хочу тебе сказать. Это беспокоило меня долгое время, - она повела плечом и поморщилась. - В прошлом году Лука пришел ко мне в Сан-Франциско.
- Как человек? - я чувствовал себя так, будто она только что ударила меня молотком. - Он пришел в твой дом?
- Это было прежде, чем мы пошли в Лабиринт, прежде, чем... - она запнулась, но я знал, что она имела в виду: прежде, чем он превратился в Кроноса. - Он пришел под флагом перемирия. Он сказал, что ему нужно только пять минут, чтобы поговорить. Он выглядел страшно, Перси. Он сказал мне, что Кронос собирался использовать его, чтобы захватить весь мир. Он сказал, что хотел бежать, как в старые времена. Он предложил мне идти с ним.
- Но ты не поверила ему.
- Конечно, нет. Я подумал, что это трюк. Более того... хорошо, многое изменилось с тех старых времен. Я сказала Луке, что не было никакой возможности. Он сошел с ума. Он сказал... он сказал, я могла бы также бороться с ним тут же, потому что это был последний шанс, который я бы получила.
Ее лоб опять покрылся испариной. Рассказ отбирал у нее слишком много сил.
- Все правильно, - сказал я. - Попробуй немного отдохнуть.
- Ты не понимаешь, Перси. Гермес был прав. Может быть, если бы я пошла с ним, я могла изменить его мнение. Или... или у меня был нож. Лука не был вооружен. Я могла бы...
- Убить его? - сказал я. - Ты знаешь, что это было бы неправильно.
Она зажмурилась.
- Лука сказал, что Кронос будет использовать его, как ступеньку. Это были его точные слова. Кронос будет использовать Луку, чтобы стать еще более могущественным.
- Он сделал это, - сказал я. - Он завладел телом Луки.
- Но что, если тело Луки является лишь переходом? Что делать, если у Кроноса есть план, чтобы стать еще более могущественным? Я могла бы остановить его. Война - это моя вина.
Её рассказ заставил меня почувствовать себя, как будто окунувшимся в реку Стикс, медленно растворяющимся. Я помнил прошлое лето, когда двуглавый бог, Янус, предупредил Аннабет о том ,что она будет стоять перед большим выбором - и это случилось после того, как она видела Луку. Пан также сказал кое-что ей: "Ты сыграешь большую роль, даже несмотря на то, что это может быть не та роль, которую ты себе представляешь".
Я хотел спросить её о видении,которое показала мне Гестия, о её детстве с Лукой и Талией. Я знал, что это имеет что-то общее с моим пророчеством, но не понимал что.
Прежде, чем я смог бы решиться, открылась дверь террасы. Коннор Столл шагнул внутрь.
- Перси, - он мельком взглянул на Аннабет, как будто не хотел говорить при ней ничего плохого, но я мог утверждать, что он не принес хороших новостей. - Миссис О'Лири только что пришла с Гровером. Я думаю, тебе следует поговорить с ним.
Гровер перекусывал в гостиной. Он был одет по-боевому: в бронированную рубашку, сделанную из древесной коры и переплетенных веревок, со своей деревянной дубиной и тростниковыми дудочками, подвешенными к его ремню.
Домик Деметры расхватал целый буфет на кухне отеля - все, начиная от пиццы и заканчивая ананасовым мороженым. К сожалению, Гровер ел мебель. Он уже прожевал набивку затейливого стула и теперь грыз подлокотник.
- Парень, - сказал я, - мы только одалживаем это место.
- Бее-бе-бе, - на его лице была набивка. - Прости, Перси. Просто... это мебель эпохи Людовика XVI. Невероятно вкусная. Плюс ко всему, я всегда ем мебель, когда...
- Когда ты нервничаешь, - сказал я. - Да, я знаю. Так что же случилось?
Он цокнул своими копытами.
- Я слышал про Аннабет. Она?..
- С ней все будет хорошо. Она отдыхает.
Гровер сделал глубокий вдох.
- Это хорошо. Я мобилизовал большинство духов природы в городе, ну, тех, которые слушали меня, во всяком случае.
Он потер лоб.
- Я понятия не имел, что желуди могут так больно ударить. Во всяком случае, мы помогаем так сильно, как можем.
Он сказал мне, что видел стычки между мелкими отрядами. Большинство на окраинах, где у нас было мало полубогов. Адские псы появлялись везде, путешествуя на нашу сторону, и сатиры совместно с дриадами их выбили. В Гарлеме появился молодой дракон, и десяток лесных нимф погибли до того, как монстра удалось ликвидировать.
Пока Гровер говорил, Талия вошла в комнату с двумя из ее помощниц. Она кивнула мне мрачно, вышла на улицу, чтобы проверить Аннабет, и вернулась обратно. Она слушала, в то время как Гровер завершил свой доклад - детали становились все хуже и хуже.
- Мы потеряли двадцать сатиров против некоторых гигантов в Форт-Вашингтон, - сказал он, и голос его дрожал. - Почти половина моих родственников. Речные духи унесли гигантов в конце концов, но...
Талия сняла с плеча свой лук.
- Перси, силы Кроноса все еще скапливаются у каждого моста и туннеля. И Кронос - не единственный титан. Одна из моих охотниц заметила гигантского человека в золотых доспехах, собирающего армию на побережье Джерси. Я не знаю точно, кто он, но он излучает такую энергию, какую способен лишь титан или бог.
Я вспомнил золотого Титана из своего сна — тот, на Горе Отрис, который исчез во вспышке пламени.
Замечательно,сказал я.Есть хорошие новости?
Талия пожала плечами.
- Мы окружили туннели метро в Манхэттене. Мои лучшие охотницы позаботились об этом. Тем более, кажется, что враг ждет сегодняшнего вечера, чтобы напасть. Я думаю, что Лука, - она остановила себя.— Я имею в виду, что Кронос нуждается во времени, чтобы восстановиться после каждой борьбы. Он все еще не так могущественен в своём новом теле. Требуется много его власти, чтобы замедлить время вокруг города.
Гровер согласился.
- Большинство его сил более сильны ночью. Но они вернутся после заката.
Я старался думать ясно.
- Хорошо, есть новости от богов?
Талия покачала головой.
- Я уверена, что Артемида была бы здесь, если могла. И Афина тоже. Но Зевс приказал, чтобы они остались на его стороне. Последнее, что я слышала - это то, что Тифон разрушил Долину реки Огайо. К полудню он должен достигнуть Аппалачи.
- Так в лучшем случае,- сказал я, - у нас есть еще два дня прежде, чем он прибудет.
Джейк Мейсон откашлялся. Он стоял так тихо, что я почти забыл, что он был в комнате.
- Перси, кое-что еще, - сказал он. - Способ, которым Кронос явился на Вильямсбургский мост, как будто он знал, что вы шли туда. И он переместил свои силы к нашим самым слабым пунктам. Как только мы укрепились, он изменил тактику. Он только коснулся Туннеля Линкольна, где охотницы были сильны. Он напал на наши самые слабые точки, как будто он знал.
- Так у него была секретная информация, - сказал я. - Шпион.
- Что за шпион? - уточнила Талия.
Я рассказал ей о серебряной амулете, который Кронос показал мне, устройстве коммуникации.
- Это плохо, - сказала она. - Очень плохо.
- Это мог быть любой, - сказал Джейк. - Мы все стояли там, когда Перси отдавал приказы.
- Но что мы можем сделать? – спросил Гровер. - Проверять каждого полукровку, пока не найдём амулет с косой?
Они все смотрели на меня, ожидая решения. Я не мог позволить себе показать, каким испуганным я себя чувствовал, даже если всё казалось безнадежным.
- Мы продолжаем сражаться, - сказал я. - Мы не можем мучиться из-за этого шпиона. Если мы будем подозревать друг друг, мы просто разорвем друг друга на части. Вы, парни, отлично смотрелись прошлой ночью. Я не мог бы требовать лучшей армии. Давайте организуем очередность для часовых. Отдыхайте, пока можете. У нас впереди еще долгая ночь.
Полубоги пробормотали слова согласия. Они пошли по своим делам - чтобы поспать, поесть или отремонтировать свои доспехи.
- Ты тоже, Перси, - сказала Талия. - Мы будем держать все под контролем. Иди приляг. Ты нужен нам вечером в хорошей форме.
Я не сильно сопротивлялся. Я нашел ближайшую спальню и упал на кушетку. Я думал, что слишком взвинчен, чтобы уснуть, но мои глаза сразу закрылись.
В своем сне я увидел Нико ди Анджело одного в садах Аида. Он только что выкопал яму в одной из клумб Персефоны, что, подумал я, не очень бы обрадовало королеву.
Он вылил кубок вина в дыру и начал напевать.
- Позволь покойным опять ощущать вкус. Позволь им восстать и принять это подношение. Мария ди Анджело, покажись!
Белый дым сгустился. Сформировалась человеческая фигура, но это была не мать Нико. Это была девушка с черными волосами, оливковой кожей и в серебристой одежде охотника.
- Бьянка, - сказал Нико. - Но...
- Не призывай нашу мать, Нико, - предупредила она. - Она единственный призрак, который тебе запрещено видеть.
- Почему? - потребовал он. - Что скрывает наш отец?
- Боль, сказала Бьянка. - Ненависть. Проклятие, которое простирается назад к Большому Пророчеству.
- Что ты имеешь в виду? - сказал Нико. - Я должен знать!
- Знание лишь только навредит тебе. Вспомни, что я тебе говорила: удерживать обиду - роковая ошибка для детей Аида.
- Я знаю это, - сказал Нико. - Но я не такой каким был раньше, Бьянка. Хватит пытаться защитить меня!
- Брат, ты не понимаешь.
Нико ударил рукой по туману, и образ Бьянки исчез
- Мария ди Анджело, - сказал он снова. - Поговори со мной!
Появился другой образ. И это была скорее целая сценка, чем отдельный призрак. В тумане я видел Нико и Бьянку маленькими детьми, они играли в вестибюле первоклассной гостиницы, бегая друг за другом между мраморных колонн.
Рядом на софе сидела женщина. На ней было черное платье, перчатки и черная шляпка с вуалью как у кинозвезд 1940-ых. У нее была улыбка Бьянки и глаза Нико.
На кресле рядом с ней сидел крупный полный мужчина в пиджаке в полоску. С потрясением я осознал, что это Аид. Он наклонился к женщине, жестикулируя руками при разговоре, как будто он был взволнован.
- Пожалуйста, моя дорогая, - сказал он. - Ты должна пойти в подземный мир. Мне наплевать, что думает Персефона! Я смогу обезопасить тебя там.
- Нет, моя любовь.
Она говорила с итальянским акцентом.
- Воспитывать наших детей на земле мертвых? Я не буду делать этого.
- Мария, послушай меня. Война в Европе восстановила против меня других богов. Пророчество прозвучало. Теперь мои дети не в безопасности. Посейдон и Зевс заставили меня дать обещание. Ни у кого из нас больше не будет детей-полубогов.
- Но у тебя уже есть Нико и Бьянка. Конечно...
- Нет! Пророчество предупреждает о ребенке, которому исполнится шестнадцать. Зевс издал указ, что дети, которые у меня есть в настоящее время, должны быть переданы в Лагерь Полукровок для надлежащего обучения, но я знаю, что это означает. В лучшем случае за ними будут наблюдать, их лишат в свободы, настроят против их отца. Даже более вероятно, что он не будет рисковать. Он не позволит моим детям-полукровкам достигнуть шестнадцати лет. Он найдет способ уничтожить их, а я не хочу рисковать этим!
- Certamente (прим.: конечно (итал.), - сказала Мария. - Мы останемся вместе. Зевс un imbecile (прим.: слабоумный (итал.)
Я не мог сдержать восхищения ее храбростью, но Аид нервно поглядел на потолок.
- Мария, пожалуйста. Я говорил тебе, Зевс дал мне крайний срок на прошлой неделе, чтобы отправить детей. Его гнев будет ужасен, и я не могу скрывать вас вечно. Пока ты с детьми, ты тоже в опасности.
Мария улыбнулась, и в очередной раз это вызвало мурашки - так сильно она была похожа на свою дочь.
- Ты - бог, моя любовь. Ты защитишь нас. Но я не возьму Нико и Бьянку в подземный мир.
Аид заломил свои руки.
- Тогда есть другая альтернатива. Я знаю место в пустыне, где время стоит на месте. Я мог бы отправить детей туда, просто на некоторое время, для их же собственной безопасности, и мы могли бы быть вместе. Я отстрою тебе золотой дворец рядом со Стикс.
Мария ди Анджело тихонько засмеялась.
- Ты добрый мужчина, моя любовь. Благородный мужчина. Остальным богам следовало бы увидеть тебя так, как это делаю я, и они бы тебя так не боялись. Но Нико и Бьянка нуждаются в их матери. Кроме того, они всего лишь дети. Боги на самом деле не навредят им.
- Ты не знаешь мою семью, - сказал Аид мрачно. - Пожалуйста, Мария, я не могу потерять тебя.
Она дотронулась своими пальцами до его губ.
- Ты не потеряешь меня. Подожди меня, пока я не найду свою сумочку. Присмотри за детьми.
Она поцеловала повелителя мертвых и поднялась с софы. Аид смотрел, как она идет вверх по лестнице, как если бы каждый шаг прочь причинял ему боль.
Мгновение спустя он напрягся. Дети прекратили играть, как будто они тоже что-то ощутили.
- Нет! - сказал Аид.
Но даже его сила бога была слишком медленной. Он только успел поставить стену черной энергии вокруг детей, прежде чем взорвалась гостиница.
Удар был настолько силен, что все туманное изображение померкло.
Когда оно опять сошлось в одной точке, я увидел Аида, стоящего на коленях в руинах и держащего разбитую фигуру Марии ди Анджело. Огонь все еще горел вокруг него. Молния сверкнула в небе, и загрохотал гром.
Маленькие Нико и Бьянка уставились на мать с непониманием. Фурия Алекто появилась позади них, шипя и размахивая своими кожистыми крыльями. Дети, казалось, не заметчали ее.
- Зевс! - Аид погрозил кулаком в небо. - Я сокрушу тебя за это! Я верну ее!
- Мой повелитель, вы не можете, - предупредила Алекто. - Вы, как и все бессмертные, должны соблюдать законы смерти.
Аид пылал гневом. Я думал, что он покажет своё истинное лицо и испарит своих собственных детей, но в последний момент он, казалось, восстановил контроль над собой.
- Возьми их, - сказал он Алекто, сдерживая рыдания. - Сотри их воспоминания, очисть в Лете (прим.: в древнегреческой мифологии - река Забвения) и отведи их в отель "Лотус". Там Зевс не причинит им вреда.
-Как вы пожелаете, мой повелитель, - сказала Алекто. - А тело женщины?
- Возьми ее тоже, - сказал он горько. - Проведи древние обряды для неё.
Алекто, дети, и тело Марии растворились в тени, оставляя Аида одного среди руин.
- Я предупреждала тебя, - произнёс новый голос.
Аид повернулся. Девочка в разноцветном платье сидела на тлеющих остатках дивана. У нее были короткие темные волосы и грустные глаза. Ей было не больше двенадцати. Я не знал ее, но она выглядела очень знакомой.
- Ты смеешь приходить сюда? - прорычал Аид.- Мне следует стереть тебя в порошок!
- Ты не можешь, - сказала девочка. - Сила Дельф защищает меня.
С ужасом я понял, что смотрю на Дельфийского оракула в прошлом, когда она была жива и молода. Так или иначе, видеть её в таком виде было даже хуже, чем видеть ее мумией.
- Ты убила женщину, которую я любил! - ревел Аид. - Твоё пророчество привело к этому.
Он навис над девушкой, но та даже не вздрогнула.
- Зевс устроил взрыв, чтобы уничтожить детей, - сказала она, - потому что ты бросил вызов его указу. Я не имела никакого отношения к этому. И я действительно попросила тебя поскорее их спрятать.
- Я не мог! Мария не позволила бы мне! Кроме того, они были невинны.
- Однако, они - твои дети, что делает их опасными. Даже если ты прячешь их в Гостинице Лотоса, ты тянешь время. Нико и Бьянка никогда не будут в состоянии присоединиться к миру, чтобы им не исполнилось шестнадцать.
- Из-за твоего так называемого Великого Пророчества. И вы вынудили меня дать клятву не иметь никаких других детей. Вы оставили меня ни с чем!
-Я предвижу будущее,- сказала девочка. -Я не могу изменить его.
Черный огонь блеснул в глазах бога, и я знал, что это не к добру. Я хотел крикнуть девочке, чтобы она скрылась или убежала.
- Тогда, Оракул, услышь слова Аида, - рычал он. - Возможно, я не могу возвратить Марию. И при этом я не могу устроить тебе раннюю смерть. Но твоя душа все еще смертна, и я могу проклясть тебя.
Глаза девочки расширились.
- Ты не...
- Я клянусь, - сказал Аид, - пока мои дети остаются изгоями, пока я остаюсь под проклятием твоего Великого Пророчества, у Дельфийского оракула никогда не будет другого смертного хозяина. Ты никогда не будешь покоиться с миром. Никто другой не займёт твоё место. Твоё тело будет увядать и умирать, и тем не менее дух Оракула будет заключён в тебе. Ты будешь говорить свои жестокие пророчества, пока не превратишься в ничто. И Оракул умрет вместе с тобой!
Девушка закричала, и туманное изображение распалось. Нико упал на колени в саду Персефоны, его лицо побелело от потрясения. Настоящий Аид стоял перед ним, высокий в своих одеждах и хмурящийся, глядя вниз на своего сына.
- И ты знаешь что, - спросил он у Нико, - именно ты только что сделал?
Черный взрыв заполнил мой сон. Тогда сцена изменилась.
Рэйчел Элизабет Дэр шла по белому песчаному берегу. На ней был купальник с футболкой, обернутой вокруг талии. Ее плечи и лицо были загорелыми.
Она встала на колени и начала писать в прибое пальцем. Я попытался разобрать буквы. Я думал, что моя дислексия не действовала во сне, но понял, что она писала на древнегреческом.
Это было невозможно. Сон, должно быть, ложный.
Рэйчел закончила писать несколько слов и бормотала:
- Что c миром?
Я могу читать по-гречески, но я узнал только одно слово, до того как море его смыло: Περσεύς. Мое имя: Персей.
Рэйчел резко встала и отошла от прибоя.
- О, боги, - сказала она. - Вот что это значит.
Она развернулась и побежала, поднимая песок, поскольку она мчалась назад к вилле ее семьи.
Она поднялась по ступенькам крыльца, тяжело дыша. Ее отец посмотрел бросил взгляд из-за Wall Street Journal.
- Папа. - Рэйчел подошла к нему. - Нам придется вернуться.
Рот ее папы дернулся, как будто он пытался вспомнить, как улыбнуться.
- Вернуться? Мы же только что приехали сюда.
- В Нью-Йорке беда. Перси в опасности.
- Он тебе позвонил?
Нет... совсем так. Но я знаю. Я это чувствую.
Мистер Дэр свернул свою газету.
- Твоя мать и я с нетерпением ждали этих каникул очень долгое время.
- Нет, вы не ждали! Вы оба ненавидите этот берег! Только ты слишком упрям, чтобы допустить это.
- Теперь, Рэйчел...
- Я же говорю тебе, что-то не так в Нью-Йорке! Весь город... Я не знаю точно, но он под угрозой.
Ее папа вздохнул. - Я думаю, мы бы уже услышали что-то подобное в новостях.
- Нет, - Рэйчел настаивала. - Это не тот вид угрозы. Тебе кто-нибудь звонил с тех пор, как мы приехали сюда?
Ее папа нахмурился.
- Нет... Но сейчас выходные, середина лета.
- Тебе всегда звонят, - сказала Рэйчел. - Ты должен признать, что это странно.
Ее отец колебался.
- Мы не можем просто уехать. Мы потратили много денег.
- Слушай, - сказала Рейчел. - Папочка... Перси нуждается во мне. Я должна доставить послание. Это вопрос жизни и смерти.
- Какое сообщение? О чём ты?
- Я не могу сказать тебе.
- Тогда ты не можешь уйти.
Рейчел закрыла свои глаза, как будто она набиралась храбрости.
- Пап... Отпусти меня, и я заключу с тобой сделку.
Мистер Дэр сел прямо. Сделки были кое-чем, что он понимал.
- Я слушаю.
- Клейронская Женская Академия. Я... Я пойду туда осенью. Я даже не буду жаловаться. Но ты должен отвезти меня обратно в Нью-Йорк прямо сейчас.
Он долго молчал. Потом открыл свой телефон и позвонил.
- Дуглас? Готовьте самолет. Мы уезжаем в Нью-Йорк. Да... немедленно.
Рэйчел обвила руки вокруг него, ее отец казался удивленным, так как она никогда не обнимала его прежде.
- Я запомню это, папа!
Он улыбнулся, но выражение его лица оставалось холодным. Он изучал ее так, будто он видел не свою дочь, а просто юную леди, которую он хотел из нее сделать в Клейронской Академии.
- Да, Рейчел, - согласился он. - Наверняка.
Сцена померкла. Я пробормотал во сне: "Рейчел, нет!"
Я беспокойно метался и ворочался, когда Талия разбудила меня.
- Перси, - сказала она. - Живее. Поздний вечер. У нас гости.
Я, дезориентированный, приподнялся. Постель была слишком уютной, а я терпеть не мог спать посреди дня.
- Гости? - сказал я.
Талия мрачно кивнула.
- Титан хочет увидеться с тобой под парламентерским флагом. У него есть послание от Кроноса.
Мы увидели белый флаг в полумиле от нас. Он был размером с футбольное поле, его держали великаны высотой в тридцать футов с голубой кожей и покрытыми льдом русыми волосами.
- Гиперборейцы - сказала Талия. - Великаны с севера. Это плохой признак, что они встали на сторону Кроноса. Обычно они мирные.
- Ты встречала их? - сказал я.
- Ммм. В Альберте находится большая колония. Тебе бы не захотелось поиграть в снежки с этими ребятами.
Когда великан подошел ближе, рядом с ним я увидел трех посланников человеческих размеров: полукровку в боевых доспехах, эмпусу в черной одежде и пламенеющими волосами и высокого человека в смокинге. Эмпуса и парень в смокинге держались за руки, поэтому они были похожи на парочку по дороге в Бродвей или куда-то еще...
...за исключением ее пылающих волос и клыков.
Группа неспешно пошла в направлении Хекчер Плейграунд. Качели и бейсбольные корты были пусты. Единственным звуком был фонтан на Ампайр Рок.
Я посмотрел на Гровера.
- Парень в смокинге - титан?
Он нервно кивнул.
- Он похож на фокусника. Ненавижу фокусников. У них обычно есть кролики.
Я уставился на него.
- Ты боишься кроликов?
- Бее-бе-бе. Они большие задиры. Постоянно воруют сельдерей у беззащитных сатиров!
Талия закашлялась.
- Что? - потребовал Гровер.
- Нам потом будет необходимо поработать твоей кроликофобией, - сказал я. - Вот и они.
Мужчина в пиджаке выступил вперед. Он был выше, чем обыкновенный человек - примерно семь футов. Его черные волосы были завязаны в хвостик. Темные солнечные очки прикрывали его глаза, но что действительно привлекло мое внимание - это кожа на его лице. Она была покрыта царапинами, как будто на него напало маленькое животное - очень, очень чокнутый хомяк, может быть.
- Перси Джексон, - сказал он вкрадчивым голосом. - Это великая честь.
Его подруга-эмпуса зашипела на меня. Возможно, она слышала о том, как я уничтожил двух ее сестер прошлым летом.
- Моя дорогая, - сказал ей Парень-в-Смокинге. - Почему бы тебе не устроиться поудобнее где-нибудь подальше отсюда?
Она выпустила его руку и направилась к парковой скамейке.
Я мельком взглянул на вооруженного полукровку за спиной Парня-в-Смокинге. Я не узнал его в новом шлеме, но это был мой старый лживый приятель Этан Накамура. С момента нашей битвы на Вильямсбургском мосту его нос стал похож на расплющенный помидор. Это заставило меня почувствовать себя лучше.
- Эй, Этан, - сказал я. - Хорошо выглядишь.
Этан одарил меня свирепым взглядом.
- Перейдем к делу, - Парень-в-Смокинге протянул свою руку. - Я Прометей.
Я был слишком удивлен, чтобы пожать ее.
- Парень, который украл огонь? Парень, прикованный к горе с орлами?
Прометей поморщился. Он дотронулся до царапин на своем лице.
- Пожалуйста, не напоминай мне об орлах. Но да, я украл у богов огонь и отдал его вашим предками. В ответ на это всегда милосердный Зевс приковал меня к горе и пытал целую вечность.
- Но...
- Как я выбрался на свободу? Это сделал Геркал, веками позже. Поэтому, знаешь ли, я питаю стойкую симпатию к героям. Некоторые из вас могут быть вполне цивилизованными.
- В отличие от компании, которой вы придерживаетесь, - отметил я.
Я смотрел на Этана, но Прометей, очевидно, подумал, что я подразумеваю эмпусу.
- О, демоны не такие уж и дурные, - сказал он. - Просто нужно обеспечивать их хорошей едой. Ну, а теперь, Перси Джексон, давай начнем переговоры.
Он махнул мне в сторону стола для пикника, и мы сели. Талия и Гровер встали позади меня.
Голубой великан положил свой белый флаг напротив дерева и начал рассеянно играть на плошадке. Он шагнул на гимнастические турникеты и раздавил их, но, казалось, не очень расстроился. Он насупился и сказал: "Охох". Затем шагнул в фонтан и разбил бетонный водоем пополам. "Охох". Вода замерзла в тех местах, где его ноги касались ее. Несколько чучел животных свисало с его ремня - гигантская разновидность, которую можно выиграть в качестве главного приза в какой-нибудь аркаде. Он напомнил мне о Тайсоне, и мысль о том, чтобы бороться с ним, расстраивала.
Прометей сел впереди и сцепил пальцы. Он выглядел выглядел серьезным, дружелюбным и здравомыслящим.
- Перси, твое положение висит на волоске. Ты знаешь, что не сможешь остановить следующее нападение.
- Увидим.
Прометей казался огорченным, как будто он действительно был озабочен тем, что со мной произойдет.
- Перси, я титан умения рассчитывать все заранее. Я знаю, что произойдет.
- А также титан коварных советов, - вставил Гровер. - Подчеркиваю: коварных.
Прометей пожал плечами.
- До некоторой степени верно, сатир. Но я поддержал богов в прошлой войне. Я говорил Кроносу: "У тебя нет преимуществ. Ты проиграешь". И был прав. Поэтому, как видишь, я знаю, как выбрать выигрышную сторону. На этот раз я поддерживаю Кроноса.
- Потому что Зевс приковал тебя цепью к скале, - предположил я.
- Частично, да. Я не буду отрицать того, что я хочу мести. Но это не единственная причина, по которой я поддерживаю Кроноса. Это - самый мудрый выбор. Я здесь, потому что я думал, что вы могли бы прислушаться к доводам.
Он пальцем показал на карте, которая лежала на столе. Везде, где он коснулся, появились золотые линии, пылая на бетоне.
- Это - Манхэттан. У нас есть войска здесь, здесь, здесь и здесь. Мы знаем ваше количество. Мы превосходим вас численностью, двадцать к одному.
- Твой шпион поддерживал твою осведомлённость,- предположил я.
Прометей извиняюще улыбнулся.
- Во всяком случае, наши силы растут ежедневно. Сегодня вечером Кронос нападет. Вы будете побеждены. Вы боролись смело, но нет никакого способа, которым вы сможете удержать весь Манхэттан. Вы будете вынуждены отступить к Эмпайр Стейт Билдинг. Там вы будете побеждены. Я видел это. Это случится.
Я думал о картине, которую Рэйчел нарисовала в моих снах — армия у основания Эмпайр Стейт Билдинг. Я помнил слова молодой девочки-Оракула в моём сне: "Я предвижу будущее. Я не могу изменить его". Прометей говорил с такой уверенностью, что было сложно не верить ему.
- Я не позволю этому случиться, - сказал я.
Прометей отчистил пятнышко на лацкане смокинга.
- Пойми, Перси. Вы повторно боретесь в троянской войне. Модели повторяются в истории. Они появляются вновь так же, как это делают монстры. Большая осада. Две армии. Единственное различие в том что, на сей раз вы защитники. Вы - Троя. И ты знаешь, что случилось с троянцами, не так ли?
- Следовательно, вы собираетесь втиснуть троянского коня в лифт Эмпайр Стейт Билдинг? - спросил я. - Удачи.
Прометей улыбнулся.
- Троя была полностью разрушена, Перси. Ты же не хочешь, чтобы это случилось и здесь. Пропустите нас, и Нью-Йорк оставят. Твоей армии предоставят амнистию. Я лично обещаю вам безопасность. Позвольте Кроносу взять Олимп. Кого это заботит? Тифон уничтожит богов, это мой выбор.
- Правильно, - сказал я. - И я должен верить, полагая, что Кронос оставит город.
- Все, чего он хочет - это Олимп, - пообещал Прометей. - Сила богов связана с их тронами власти. Ты видел, что случилось с Посейдоном однажды, когда его подводный дворец атаковали.
Я поморщился, вспомнив о том, каким дряхлым и старым выглядел мой отец.
- Да, - сказал Прометей печально. - Я знаю, что для тебя это тяжело. Когда Кронос уничтожит Олимп, боги увянут. Они станут такими слабыми, что над ними будет легко одержать победу. Кронос предпочел бы сделать это, пока Тифон отвлекает внимание олимпийцев на востоке. Так намного легче. Меньше потерянных жизней. Но не ошибайся на сей счет, лучшее, на что ты способен - это задержать нас. Послезавтра Тифон будет в Нью-Йорке, и у тебя совершенно не будет шансов. Богов и гору Олимп все равно уничтожат, но это будет намного неприятнее. Намного, намного хуже для тебя и твоего города. Так или иначе, будут властвовать титаны.
Талия ударила кулком по столу.
- Я служу Артемиде. Охотницы будут сражаться до последнего вздоха. Перси, ты же не собираешься на полном серьезе слушать этого скользкого типа, не так ли?
Мне подумалось, что Прометей уничтожит ее, он он всего лишь улыбнулся.
- Твое мужество делает тебе честь, Талия Грейс.
Талия замерла.
- Это фамилия моей матери. Я не использую ее.
- Как пожелаешь, - небрежно сказал Прометей, но я мог бы сказать, что он раздосадовал ее. Я никогда прежде не слышал фамилию Талии. Почему-то это заставляло ее казаться почти нормальной. Менее загадочной и сильной.
- При любом раскладе, - сказал титан, - тебе не нужно быть моим врагом. Я всегда был помощником человеческого рода.
- Это бремя потомков Минотавра, - сказала Талия. - Когда человечество впервые принесло жертву богам, ты обманом заставил их отдавать тебе лучшую часть. Ты дал нам пламя для того, чтобы насолить богам, а не потому, что мы тебя заботили.
Прометей покачал головой.
- Ты не понимаешь. Я помог вам сформировать вашу натуру.
В его руках возник кусок эластичной глины. Он придал ей очертания маленькой куклы с ногами и руками. У глиняного человека не было глаз, но он пошел ощупью вокруг стола, спотыкаясь о пальцы Прометея.
- Я нашептывал слова в ухо человека с начала вашего существования. Я символизирую вашу любознательность, ваше желание исследовать, вашу находчивость. Помоги мне спасти тебя, Перси. Сделай это, и я дам человечеству новый дар - новое открытие, которое продвинет вас так же далеко, как это сделал огонь. Вы не можете совершить этот скачок вместе с богами. Они бы никогда не позволили вам этого. Но для вас это может быть новым золотым веком. Или... - он сжал руку в кулак и расплющил глиняного человечка в лепешку.
Голубой великан пророкотал: "Охохо". Эмпуса на парковой скамейке обнажила свои клыки в улыбке.
- Перси, ты знаешь, что не все титаны и их отпрыски плохие, - сказал Прометей. - Ты встречал Калипсо.
Мое лицо запылало.
- Это не одно и то же.
- Почему? Так же, как и я, она не сделала ничего плохого, но все еще навечно изгнана просто потому, что она была дочерью Атласа. Мы не твои враги. Не позволяй худшему произойти, - просил он. - Мы предлагаем мир.
Я посмотрел на Этана Накамуру.
- Тебе это, должно быть, не нравится.
- Не знаю, о чем ты говоришь.
- Если мы заключим эту сделку, ты не получишь отмщения. Тебе не удастся убить всех нас. Не это ли то, чего ты хочешь?
Его здоровый глаз вспыхнул.
- Все чего я хочу- это уважения, Джексон. Боги никогда мне этого не давали. Ты хочешь, чтобы я ходил в тупой лагерь, проводил время в битком набитом домике Гермеса, потому что я не важен? Никогда не был признан?
Он говорил как Лука, когда тот пытался меня убить в лесу возле лагеря четыре года назад. Воспоминания заставили мою руку заболеть там, где скорпион ужалил меня.
- Твоя мать- богиня мести,- сказал я Этану. - Мы должны уважать это?
- Немезида стоит за равновесие! Когда люди слишком удачливы, она спускает их с небес на землю.
- Поэтому она забрала твой глаз?
- Это плата,- пробормотал он. - В обмен она обещала мне, что однажды я накреню баланс силы. Я принесу младшим богам уважение. И глаз - это малая цена.
- Хорошая мамочка.
- По крайней мере, она держит слово, в отличие от олимпийцев. Она всегда платит по счетам - добра или зла.
- Ага,- сказал я. - То есть я спас тебе жизнь, и ты отплатил мне тем, что служишь Кроносу. Это честно.
Этан схватился за эфес своего меча, но Прометей остановил его.
- Спокойно,- сказал титан. - У нас дипломатическая миссия.
Прометей изучал меня, как будто пытался понять мой гнев. Потом кивнул, как если бы нашел что-то у меня в мозгу.
- Тебя беспокоит, что случилось с Лукой, - решил он. - Гестия не показала тебе всей истории. Может быть, если бы ты понял...
протянул Титан
Талия закричала предупреждение, но прежде чем я смог среагировать, Прометей коснулся указательным пальцем моего лба
* * *
Неожиданно я вдруг вернулся в гостиную Мэй Кастеллан. Свечи мерцали на каминной полке, отражаясь в зеркалах на стенах. Через дверь кухни я мог видеть, как Талия сидит за столом, а мисс Кастеллан перевязывает ее раненую ногу. Семилетняя Аннабет сидела рядом, играя с Медузой-погремушкой.
Гермес и Лука стояли друг напротив друга в гостиной.
Лицо бога казалось неустойчивым в свете свечей, как будто он не мог решить какое выражение принять. Он был одет в небесно-голубую форму и крылатые кроссовки Reebok.
- Почему ты показался сейчас?, - требовал Лука. Его плечи были напряжены, как будто он ожидал драки. - Все эти годы я взывал к тебе, просил тебя показаться и ничего. Ты бросил меня с ней. - Он показал на кухню, как будто он не мог смотреть на свою мать, тем более называть ее имя.
- Лука, не оскорбляй ее, - предупредил Гермес. - Твоя мать сделала все, что смогла. Что до меня, я не мог ответить на твои молитвы. Дети богов должны идти своими собственными путями.
- То есть это было для моего же блага? Расти на улицах, сражаться за себя, драться с монстрами.
- Ты мой сын, - сказал Гермес. - Я знал, что ты справишься. Когда я был младенцем, я выполз из своей колыбельки и сел, чтобы...
- Я не бог! Хоть раз, ты бы мог сказать что-нибудь. Ты бы мог помочь, когда, - он тяжело вздохнул, понизил голос, чтобы никто на кухне его не услышал, - когда у нее был один из приступов, она трясла меня и говорила сумасшедшие вещи о моей судьбе. Когда я прятался в туалете, чтобы она не нашла меня с этими... этими светящимися глазами. Ты когда-нибудь заботился о том, что я был напуган? Ты вообще знал, когда я наконец сбежал?
На кухне мисс Кастеллан бездумно щебетала, разливая коктейль Талии и Аннабет, и рассказывала им истории о детстве Луки. Талия нервно проверяла перевязанную ногу. Аннабет поглядывала на гостиную и держала сгоревшее печенье так, чтобы Лука его увидел. Она шевелила губами: "можем мы уже уйти?"
- Лука, я очень переживаю, - медленно проговорил Гермес, - но боги не должны вмешиваться в дела смертных. Это один из Древних Законов. Особенно если твоя судьба...
Его голос смолк. Он уставился на свечи, будто вспомнил что-то неприятное.
- Что?, - спросил Лука. - Что с моей судьбой?
- Тебе больше не следует возвращаться, - пробормотал Гермес, - это только расстроит вас обоих. Однако, я понимаю сейчас, что вы слишком выросли, чтобы бежать без помощи. Я поговорю с Хироном в лагере полукровок и попрошу его прислать за вами сатира.
- Мы обойдемся без твоей помощи, - буркнул Лука. - Так что ты там говорил о моей судьбе?
Крылья на кроссовках Гермеса беспокойно затрепетали. Он смотрел на сына, как будто хотел запомнить его лицо, и внезапно я ощутил что меня пронизывает холод. Я понял, что Гермес знал то, что означают бормотания Мэй Кастеллан. Я не знал откуда, но, глядя на его лицо, был абсолютно уверен. Гермес понял то, что случится с Лукой, что когда-нибудь он обратится ко злу.
- Сын мой, - сказал он. - Я - бог путешественников и бог работы. Если я что-то и знаю, так это то, что ты должен идти своим путем, даже если это ранит мое сердце.
-Ты не любишь меня.
- Я обещаю, я... Я люблю тебя. Идите в лагерь, я узнаю, если ты получишь право на Поиск в ближайшем будущем. Возможно, ты сможешь сразить Гидру, или украсть яблоки Гесперид. У тебя будет шанс стать славным героем перед тем как...
- Перед чем? - теперь голос Луки дрожал. - Что видела, моя мать, что свело ее с ума? Что случится со мной? Если ты любишь- скажи мне.
Выражение лица Гермеса напряглось.
- Я не могу.
- Значит, тебе наплевать! - закричал Лука.
На кухне разговор резко оборвался.
- Лука? - позвала мисс Кастеллан. - Это ты? Мой мальчик в порядке?
Лука отвернулся, спрятав лицо, но я видел слезы на его глазах.
- Я в норме. У меня новая семья. Мне не нужен никто из вас.
- Я твой отец, - настаивал Гермес
- Отцу полагается быть рядом. А я даже никогда тебя не видел. Талия, Аннабет, собирайтесь! Мы уходим!
- Мой мальчик, не уходи, - звала за его спиной мисс Кастеллан. - Твой ланч готов.
Лука распахнул дверь, Талия и Аннабет потянулись за ним. Мэй Кастеллан попыталась пойти за ними, но Гермес удержал ее.
Как только дверь закрылась, Мэй замерла в руках Гермеса и начала трястись. Ее широко распахнутые глаза светились зеленым, и она в отчаянии хваталась за плечи Гермеса.
- Мой сын, - шипела она сухим голосом. - Опасность. Ужасная битва!
- Я знаю, любовь моя, - Грустно сказал Гермес. - Поверь мне, я знаю.
Картинка исчезла. Прометей убрал палец от моего лба.
- Перси?-спросила Талия. - Что... что это было?
Я понял, что был липким от пота
Прометей сочувственно кивнул.
- Ужасно, правда? Боги знали, что приближается, и все равно ничего не делали, даже для своих детей. Сколько времени у них заняло, показать тебе твое пророчество, Перси Джексон? Ты думаешь отец не знал что с тобой будет?
Я был слишком ошеломлен, чтобы ответить.
- Перррси, - проблеял Гроувер. - Он играет с твоим разумом. Пытается тебя разозлить.
Гроувер умеет читать эмоции, поэтому он наверняка знал, чего добивался Прометей
- Ты правда винишь своего друга Луку? - спросил меня nитан. - А ты, Перси? Ты будешь подвластен своей судьбе? Кронос предлагает тебе гораздо лучшую сделку.
Я сжал кулаки. Как бы я не ненавидел то, что мне показал Прометей, Кроноса я ненавидел намного больше.
- Вот тебе сделка. Скажи Кроносу отозвать свое наступление, оставить тело Луки Кастеланна и вернуться в пучину Таратара. Тогда я, может, и не уничтожу его.
Эмпуса зарычала. Ее волосы вспыхнули ярким пламенем, но Прометей только вздохнул.
- Если ты вдруг изменишь мнение, - сказал он, - у меня подарок для тебя.
На столе появилась греческая ваза. Она была около трех футов в высоту и фут в ширину, раскрашеная черно-белыми геометрическим арнаментом. Керамическая крышка крепилась на резиновых ремнях.
Гроувер захныкал, когда увидел ее.
Талия задыхалась.
- Это не...
- Да, - сказал Прометей, - ты узнала его.
Глядя на вазу я ощутил странное чувство страха, но понятия не имел почему
- Это досталось от моей невестки, - объяснил Прометей, - Пандоры.
Страх сжал мне горло.
- Ящик Пандоры?
Прометей покачал головой.
-Я не знаю, почему её начали называть ящиком. Она никогда не была ящиком. Это амфора, сосуд для хранения. Я предполагаю, что "амфора Пандоры" имеет иное звучание, но неважно. Да, она действительно открывала этот сосуд, который содержал большинство демонов, которые теперь часто посещают страхи людей: смерть, голод, болезнь.
-Не забудь меня, - промурлыкала эмпуза.
- Действительно, - продолжал Прометей. - Первая эмпуза была также поймана в ловушку этого сосуда и выпущена Пандорой. Но то, что я нахожу любопытным в этой истории - Пандору всегда винят во всём. Она наказана за то, что была любопытна. Боги сделали так, чтобы вы думали, что это - урок: человечество не должно исследовать. Они не должны задать вопросы. Они должны делать то, что им говорят. По правде говоря, Перси, этот сосуд был ловушкой, разработанной Зевсом и другими богами. Это была месть мне и всей моей семье — моему бедному брату Эпиметэусу и его жене Пандоре. Боги знали, что она откроет сосуд. Они желали наказать всё человечество наряду с нами.
Я думал о своём сне об Аиде и Марии ди Анджело. Зевс разрушил всю гостиницу, чтобы устранить только двух детей-полукровок, чтобы спасти свою собственную шкуру, потому что он боялся пророчества. Он убил невинную женщину и, вероятно, не потерял сна по этому поводу. Аид был не лучше. Он не был способен держать месть на Зевса, таким образом он проклял Оракула, обрекая молодую девочку на ужасную судьбу. И Гермес... почему он оставил Луку? Почему он по крайней мере не предупредил Луку, или не попытался воспитать его лучше, чтобы он не стал злым?
Возможно, Прометей играл с моими мыслями
Но что, если он прав? Часть меня задавалась вопросом. Чем боги лучше Титанов?
Прометей снял крышку с амфоры Пандоры.
-Только один дух остался внутри, когда Пандора открыла его.
-Надежда, - сказал я.
Прометей выглядел довольным.
- Очень хорошо, Перси. Элпис, Дух Надежды, не оставил бы человечество. Надежда не может выйти без данного ей разрешения. Она может быть освобождена только человеческим ребенком.
Титан подвинул сосуд через стол.
- Я даю это вам как напоминание о том, на что походят боги,- сказал он. - Храните Элпис, если пожелаете. Но если решите, что вы видели достаточно разрушений, достаточно бесполезных страданий, то откройте сосуд. Позвольте Элпис уйти. Оставьте надежду, и я буду знать, что вы сдались. Я обещаю, что Кронос будет снисходителен. Он пощадит оставшихся в живых.
Я уставился на сосуд, и у меня было очень плохое чувство. Я полагал, что у Пандоры была дислексия, как и у меня. Я никогда не мог оставить вещи в покое. Мне не нравилось искушение. Что, если это было моим выбором? Возможно, все пророчество сводились к что я буду держать этот сосуд закрытым или открою его.
- Мне она не нужна, - прорычал я.
- Слишком поздно, - сказал Прометей. - Подарок подарен. Его нельзя принять обратно.
Он встал. Эмпуза выступила вперед и взяла его под руку.
- Моррейн! - Прометей обращался синему гиганту. - Мы уходим. Возьми свой флаг.
- О-о, - сказал гигант.
- Мы скоро увидимся , Перси Джексон, - пообещал Прометей. - Так или иначе.
Этан Накамура бросил на меня последний ненавидящий взгляд. После чего группа парламентеров повернулась и, как будто прогуливалась обычным воскресным солнечным днём, пошла через Центральный Парк.
По дороге к "Плазе" Талия отвела меня в сторону.
- Что Прометей показывал тебе?
Неохотно, я рассказал ей о видении относительно дома Мей Кастеллан. Талия потерла свое бедро, как будто вспомнила старую рану.
- Это была скверная ночь, - призналась она. - Аннабет была так мала, не думаю, что она действительно поняла то, что увидела. Она знала только, что Лука был расстроен.
Я посмотрел сквозь окна гостиницы на Центральный парк. Маленькие огни все еще горели на севере, но, в общем, город казался неестественно спокойным.
- Ты знаешь, что случилось с Мэй Кастеллан? Я имею в виду...
- Я знаю, что ты подразумеваешь, - сказала Талия. - Я никогда не видела её, гм, в таком состоянии, но Лука рассказывал мне о горящих глазах, о странных вещах, про которые она говорила. Он взял с меня обещание никому не рассказывать. Что вызвало это, я понятия не имею. Если Лука знал, то он никогда не говорил мне.
- Гермес знал, - сказал я. - Что-то послужило основанием для того, чтобы Мэй увидела отрывки из будущего Луки, и Гермес понимал, что произойдет - что Лука станет Кроносом.
Талия нахмурила брови.
- Ты не можешь быть уверен в этом. Впомни, что Прометей манипулировал твоим восприятием, Перси, показывая тебе все в самом наихудшем свете. Гермес действительно любил Луку. Я могла бы утверждать это, лишь глядя на его лицо. И Гермес был там той ночью, потому что проверял Мэй, взял ее на свое попечение. Он не такой уж плохой.
- Это все равно неправильно, - настаивал я. - Лука был всего лишь маленьким ребенком. Гермес никогда не помогал ему, даже не удержал его от побега.
Она взвалила свой лук на плечи. В очередной раз меня поразило то, насколько более сильной она стала выглядеть с тех пор, как перестала стареть. Можно было почти что увидеть серебряное свечение вокруг нее - благословение Артемиды.
- Перси, - сказала она, - ты не должен сожалеть о Луке. Всем нам приходится встречаться с трудностями. Все полубогам. Наших родителей почти никогда нет рядом с нами. Но Лука сделал неправильный выбор. Никто не заставлял его делать это. На самом деле...
Она оглянулась назад, чтобы убедиться, что мы одни в помещении.
- Я беспокоюсь по поводу Аннабет. Если она встретится с Лукой в битве, не знаю, сможет ли она сделать это. Он всегда был ее слабым местом.
Кровь прилила к моему лицу.
- Она справится.
- Не знаю. После той ночи, после того, как мы покинули дом его матери, с тех пор Лука никогда не был прежним. Он стал опрометчивым и легко поддающимся переменам настроения, как будто хотел что-то доказать. Тем временем Гровер отыскал нас и попытался привести в лагерь... ну, частично причиной такого большого количества трудностей стало то, что Лука был неосторожен. Он искал битвы с каждым монстром, с которым мы пересекались. Аннабет не считала это проблемой. Лука был ее героем. Единственное, что она поняла - это то, что его родители причинили ему горе, и она стала защищать его. До сих пор защищает. Все, о чем я говорю... не наступай на те же грабли. Лука отдал себя Кроносу. Мы не можем позволить себе быть снисходительными к нему.
Я вглядывался в пожары в Гарлеме, задаваясь вопросом о том, как много спящих смертных были под угрозой в данный момент из-за того, что Лука сделал неправильный выбор.
- Ты права, - сказал я.
Талия похлопала меня по плечу.
- Я собираюсь проведать охотниц, затем немного отоспаться до наступления ночи. Тебе тоже следует поспать.
- Последняя вещь, в которой я нуждаюсь - еще больше снов.
- Я знаю, поверь мне.
Мрачное выражение ее лица заставило меня задуматься о том, какие сны снились ей. Это было общей для всех полукровок проблемой: чем опаснее становится ситуация, тем хуже и чаще выходят наши сны.
- Но, Перси, неизвестно, когда тебе выпадет очередной шанс отдохнуть. Эта ночь будет долгой - быть может, нашей последней ночью.
Мне это не понравилось, но я знал, что она права. Я утомленно кивнул и отдал ей амфору Пандоры.
- Сделай мне одолжение. Запри ее в подвале отеля, хорошо? Думаю, у меня аллергия на греческие вазы.
Талия улыбнулась.
- Хорошо.
Я отыскал ближайшую кровать и отключился. Но, конечно же, сон принес лишь новые кошмары.
Я видел подводный дворец моего отца. Теперь вражеская армия была ближе, укрепившись всего лишь в нескольких сотнях ярдов от дворца. Крепостные стены были полностью разрушены. Храм, который мой отец использовал в качестве штаб-квартиры, горел в пламени греческого огня.
Я остановил взгляд на военном заводе, где мой брат и какие-то другие циклопы сделали перерыв на ланч, поедая арахисовое масло из огромных банок (не спрашивайте меня, каково это на вкус под водой, потому что я не хочу знать). Пока я наблюдал, внешняя стена завода взорвалась. Один воин-циклоп запнулся и рухнул на обеденный стол. Тайсон встал на колени, чтобы помочь, но было слишком поздно. Циклоп превратился в морской ил.
Вражеские великаны двигались по направлению к бреши, и Тайсон поднял дубину павшего воина. Он что-то закричал собартьям-кузнецам - надо полагать, "За Посейдона!", но из-за того, что его рот был набит арахисовым маслом, это звучало что-то наподобие "АРХ МШЛО!". Все его браться схватили кузнечные молоты и зубила, заорав: "АРАХИСОВОЕ МАСЛО!", - и кинулись в битву вслед за Тайсоном.
Потом сцена сменилась. Я и Этан Накамура были во вражеском лагере. То, что я увидел, бросило меня в дрожь - частично из-за того, что армия была огромной, частично из-за того, что я узнал это место.
Мы были в глуши Нью-Джерси, на ветхой дороге, очерченной захудалыми предприятиями и оборванными афишами. Растоптанная изгородь окружала большой двор, заполненный бетонными скульптурами. Вывеску над большим магазином было сложно прочитать, потому что она была написана красным рукописным шрифтом, но я знал, что она гласила: "САД ТЕТУШКИ ЭМ. МЕЖДУНАРОДНЫЙ ТОРГОВЫЙ ЦЕНТР".
Я не вспоминал об этом месте годами. Оно было абсолютно заброшено. Статуи были сломаны и изрисованы граффити. Бетонный сатир - Фердинанд, дядя Гровера - лишился руки. Часть крыши магазина осела внутрь. Большая желтая табличка на двери гласила: "КОНФИСКОВАНО".
Сотни палаток и костров окружали земельный участок. Я по большей части видел монстров, но там было несколько смертных наемников в боевой форме, а также полукровки в доспехах. Багрово-черный стяг висел снаружи магазина, охраняемый двумя голубыми гиперборейцами.
Этан сжался перед ближайшим костром. Пара других полубогов сидела рядом с ним, затачивая свои ножи. Двери магазина открылись, и наружу вышел Прометей.
- Накамура, - позвал он. - Господин хотел бы поговорить с тобой.
Этан настороженно встал.
- Что-то не так?
Прометей улыбнулся.
- Тебе придется спросить его.
Один из полубогов захихикал.
- Приятно было познакомиться.
Этан поправил свой пояс для меча и направился в магазин.
За исключением дыры в крыше, место осталось точно таким, каким я его запомнил. Статуи испуганных людей застыли по середине крика. Обеденные столы в закусочной были отодвинуты в сторону. Прямо между сифоном для содовой и автоматом с кренделями стоял золотой трон. Кронос вразвалку сидел в нем, его коса лежала на коленях. На нем были джинсы и рубашка, и со своим задумчивым выражением лица он мог бы сойти за человека - как более юная версия Луки, которую я видел в том видении, где он просил Гермеса рассказать ему о его судьбе. Тогда Лука увидел Этана, и его лицо исказилось явно нечеловеческой улыбкой. Золотистые глаза засверкали.
- Ну, Накамура. Что ты думаешь о дипломатической миссии?
Этан заколебался.
- Я уверен, что лорд Прометей больше подходит для разговора...
- Но я спрашиваю тебя.
Здоровый глаз Этана метнулся взад и вперед, отмечая охранников, стоящих вокруг Кроноса.
- Я... Я не думаю, что Джексон когда-либо капитулирует.
Кронос кивнул.
- Есть что-то еще, что ты хочешь рассказать мне?
- Не-нет, сэр.
- Ты выглядишь напряженным, Этан.
- Нет, сэр. Просто... Я слышал, что это было логовом...
- Медузы? Да, абсолютная правда. Чудное местечко, а? К сожалению, Медуза так и не переродилась с тех пор, как Джексон убил ее, поэтому тебе нет необходимости беспокоиться о том, что ты присоединишься к ее коллекции. Кроме того, в этой комнате находятся более опасные силы.
Кронос пристально посмотрел на лестригона, который шумно чавкал картофелем фри. Кронос взмахнул своей рукой, и гигант замер. Картофель фри завис, подвешенный в воздухе на полпути между его рукой и ртом.
- Зачем превращать их в камень, - спросил Кронос, - когда ты можешь заморозить их во времени как таковом?
Его золотые глаза буравили лицо Этана.
- А теперь скажи мне еще одну вещь. Что произошло на Вильямсбургском мосту прошлой ночью?
Этан дрожал. Бусинки пота выскочили на его лбу.
- Я... Я не знаю, сэр.
-Нет ты знаешь, - Кронос поднялся со своего сиденья. - Когда ты атаковал Джексона, что-то случилось. Что-то было не совсем правильным. Девчонка, Аннабет, встала на твоем пути.
- Она хотела его спасти
-Но он неуязвим, - тихо сказал Кронос. - Ты сам видел.
- Я не могу этого объяснить. Может быть, она забыла об этом.
- Она забыла, - сказал Кронос. - Да? это могло быть. Ой Боже мой, я забыла, что мой друг неуязвим, и приняла удар за него. Упс. Скажи мне Этан, куда ты целился, когда нападал на Джэксона?
Этан нахмурился. Он взмахнул руками, как-будто держа меч, и сымитировал удар.
- Я не уверен, сир. Все случилось так быстро. Я не целился в какую-то конкретную точку.
Пальцы Кроноса стучали по лезвию его косы.
- Понимаю, сказал он сухо. - Если твоя память улучшиться, я буду ждать.
Внезапно владыку Титанов передернуло. Гигант в углу отмер и картофель фри вылетел у него изо рта. Кронос отшатнулся назад и опустился на трон.
- Мой господин? - попытался помочь Этан.
-Я..
Голос был слаб, но на мгновение это был голос Луки. Затем выражение лица Кроноса потвердело. Он поднял руку и медлено пошевелил пальцами, как если бы силы подчинялись ему.
- Это мелочи, - сказал он, его голос был снова тверд и холоден. - Небольшой дискомфорт.
Этан облизал губы
- Он все еще борется с вами, не так ли? Лука?
- Чепуха, - выплюнул Кронос. - Повтори эту ложь, и я отрежу тебе язык. Душа мальчика повержена. Я просто приспосабливаюсь к ограничениям этого тела. Это требует отдыха. Это раздражает, но это не более, чем временные неудобства.
-Как... Как скажете, мой господин.
-Ты, - Кронос указал своей косой на драконицу в зеленой броне и зеленой короне. - Корлева Сесс, не так ли?
- Да, мой Господин.
- Наш маленький сюрприз готов к выходу?
Драконница обнажила клыки
-О да, мой Господин. Довольно милый сюрприз.
- Превосходно, - сказал Кронос. - Скажи моему брату Гипериону, чтобы он выводил наши главные силы на юг Центрального Парка. Полукровки будут в замешательстве и не смогут обороняться. Теперь иди, Этан, поработай над своими воспоминаниями. Мы снова поговорим, когда возьмем Манхэттэн.
Этан поклонился, и мой сон сменился. Я увидел Большой Дои в лагере, но это было другое время. Дом был покрашен в красный вместо синего. У обитателей лагеря возле волейбольной площадки были стрижки как в начале 90-х, что, пожалуй, помогало отпугивать монстров.
Хирон стоял на веранде, разговаривая с Гермесом и женщиной, державшей ребенка. Волосы Хирона были короче и темнее. Гермес был одет в свой обычный костюм для бега и крылатые кроссовки. Женщина была стройной и красивой. Это была блондинка с сияющими глазами и дружелюбной улыбкой. Ребенок на ее руках визжал в своем синем одеяльце, как будто лагерь полукровок был последним местом, где бы он хотел быть.
-Это честь - видеть вас здесь, - сказал Хирон женщине, хотя это звучало довольно нервно. - Прошло много времени с тех пор, как смертные были допущены в лагерь.
-Не подбадривай ее, - проворчал Гермес. - Мэй, ты не можешь этого сделать.
В шоке, я осознал, что вижу Мэй Кастеллан. Она не имела ничего общего с той женщиной, которую я встречал. Она выглядела полной жизни - как человек, который может улыбнуться и заставить всех вокруг почувствовать себя хорошо
- О, не беспокойся так, - сказала Мэй, качая ребенка. - Вам же нужен Оракул, не так ли? Последний был мертв, сколько, двадцать лет?
-Дольше, - тяжело сказал Хирон.
Гермес раздраженно взмахнул руками.
- Я не рассказал тебе эту историю, так чтоб ты смогла понять. Это опасно. Хирон, скажи ей.
-Так и есть, - предупредил Хирон. - Многие годы я никому не разрешал пробовать. Мы не знаем, что в точности случилось. Человечество, кажется, потеряло способность содержать Оракула.
- Мы преодолеем это, - сказала Мэй. - И я знаю, я смогу сделать это. Гермес, это мой шанс сделать что-то хорошее. У меня, например, дар наблюдательности.
Я хотел закричать чтобы Мэй Кастеллан остановилась. Я знал примерно, что должно случится. Я наконец-то понял, как ее жизнь была разрушена. Но я не мог двигаться или говорить.
Гермес выглядел более уязвленным, чем обеспокоенным.
- Ты не сможешь выйти замуж, если станешь Оракулом, - пожаловался он. - Ты не сможешь видеть меня больше.
Мэй положила руку на его ладонь.
-Ты не будешь со мной навсегда, так ведь? Ты скоро уйдешь, ты бессмертный.
Он начал протестовать, но она положила руку ему на грудь
- Ты знаешь, что это правда. Не пытайся щадить мои чувства. Кроме того у нас прекрасный ребенок. Я могу и дальше растить Луку, если я Оракул, правда?
Хирон кашлянул
- Да, но, при всем уважении, я не знаю как это повлияет на дух Оракула. Женщина, которая уже родила ребенка - насколько я знаю, такого никогда раньше не случалось. Если дух не примет...
- Он примет, - настаивала Мэй.
Я хотел закричать: "Нет, не примет".
Мэй Кастеллан поцеловала ребенка и передала сверток Гермесу.
- Я сейчас вернусь.
Она послала ему еще одну уверенную улыбку и поднялась по ступенькам.
Хирон и Гермес ждали в тишине. Ребенок кричал.
Зеленый свет осветил окна дома. Обитатели лагеря прекратили игру в волейбол и уставились на чердак. Холодный ветер промчался через клубничные поля.
Гермес, должно быть, тоже это почувствовал. Он закричал:
- Нет! Нет!
Он сунул ребенка в руки Хирону и побежал через веранду. Прежде, чем он достиг дверей, солнечный день прорезал ужасающий крик Мэй Кастеллан.
Я встал так быстро, что ударился головой о чей-то щит.
- Оу!
- Прости, Перси, - Аннабет стояла надо мной. - Я просто хотела тебя разбудить.
Я потер голову, пытаясь отогнать тревожные видения. Вдруг многое обрело для меня смысл: Мэй Кастеллан пыталась стать Оракулом. Она не знала о проклятии Аида, мешавшем духу Дельфийского Оракула принять другого хозяина. Также, как Хирон и Гермес. Они не понимали, что, пытаясь взять эту работу, Мэй сойдет с ума, страдая припадками, во время которых ее глаза будут светиться зеленым, и она будет видеть разрозненные проблески будущего своего ребенка.
- Перси? - спросила Аннабет. - Что случилось?
- Ничего, - соврал я. - Что... что ты делаешь в доспехах? Ты должна отдыхать.
- О, я в порядке, - сказала она, хотя она все еще была бледной. Она едва шевелила правой рукой. - Этот нектар и амброзия поставили меня на ноги.
- Угу. Серьезно, ты не можешь идти и драться.
Она предложила мне свою здоровую руку и помогла встать. Моя голова раскалывалась. Небо снаружи было фиолетово-красным.
- Тебе понадобится каждый человек, который у тебя есть, - сказала она. - Я только что взглянула в свой щит. Там армия...
- Направляется на юг Центрального Парка, - сказал я. - Да, знаю.
Я рассказал ей часть своего сна. Я опустил видение по поводу Мэй Кастеллан, так как об этом было слишком тревожно говорить. Я также опустил теорию Этана о том, что Лука борется с Кроносом внутри своего тела. Мне не хотелось подавать Аннабет ложных надежд.
- Ты думаешь, Этан подозревает о твоем слабом месте? - спросила она.
- Я не знаю, - признался я. - Он ничего не сказал Кроносу, но если он сообразит...
- Мы ему не дадим.
- В следующий раз я долбану ему по голове посильнее, - предложил я. - Есть идеи, о каком сюрпризе говорил Кронос?
Она покачала головой.
- Я ничего не видела в щите, но я не люблю сюрпризы.
- Согласен.
- Ну что, - сказала она- ты будешь спорить о том, что мне надо остаться?
- Неа, ты только что побила меня.
Она сдержала смех, что было приятно слышать. Я схватил меч, и мы пошли собирать войска
Талия и главы отрядов ждали нас у пруда. Огни города мерцали в сумерках. Думаю, большинство из них были на автоматических таймерах. Фонари светились по берегам озера, делая воду и деревья похожими на привидения.
- Они идут, - Талия указала на север серебряной стрелой. - Одна из моих разведчиц только что сообщила мне о том, что они пересекли Гарлем. Нет способа их сдержать. Армия... - она поежилась. - Она огромна.
- Мы сдержим их в парке, - сказал я. - Гроувер, ты готов?
Он кивнул
- Готов, как всегда. Если мои духи природы и смогут их где-то остановить, то это здесь.
-Да, мы будем! - сказал другой голос. Очень старый, полный сатир протолкнулся сквозь толпу, спотыкаясь о своё собственное копье. Он был одет в броню из деревянной коры, которая прикрывала только половину его живота.
- Ленус?- удивился я.
-Не делайте вид, будто вы удивлены, - пропыхтел он. - Я - лидер Совета, и ты говорил мне найти Гровера. Что ж, я нашел его, и я не собираюсь позволять отверженному сатиру одержать победу без моей помощи!
За спиной Ленуса Гровер сделал вид, как будто его сейчас вырвет, но старый сатир лишь усмехался, как будто он был спасителем дня.
- Не бойтесь! Мы покажем Титанам!
Я не знал, смеяться или сердиться, но мне удалось сохранить серьёзное лицо.
- Гм... так. Хорошо, Гровер, ты будешь не одинок. Аннабет и остальные из дома Афины должны остаться здесь. И я, и... Талия?
Она похлопала меня по плечу.
- Хватит болтать. Охотницы готовы.-
Я посмотрел на остальных.
- Остальная часть остаётся с заданием не менее важным. Вы должны охранять другие входы в Манхэттан. Вы знаете, как хитёр Кронос. Он будет надеяться отвлечь нас этой большой армией и соберёт другую силу в где-то в другом месте. Вам нужно удостовериться, что это не случится. Каждый отряд выбрал мост или туннель?
Они лишь мрачно закивали в ответ.
- Тогда давайте начнём, - сказал я. - Всем хорошей охоты!
Мы услышали армию прежде, чем увидели её.
Шум походил на стрельбу из артиллерийской пушки, смешанную с футбольным стадионом – как если бы каждый, в толпе фанатов команды “Патриотов” из Новой Англии был вооружен базукой.
В северном конце бассейна вражеский авангард прорвался сквозь деревья - воин в золотой броне вёл батальон гигантов-лестригонов с огромными бронзовыми топорами. Сотни других монстров были позади них.
- На позиции! - кричала Аннабет.
Ее напарники по домику сгрудились вместе. Идея заключалась в том, чтобы заставить вражескую армию разделиться вокруг водохранилища. Чтобы добраться до нас, им придется следовать тропкам, что означает, что они пройдут узкими колоннами по обоим берегам водоема.
Поначалу казалось, что план работает. Враг разделился и направился по направлению к нам вдоль берега. Когда они были на полпути, наши защитники нанесли удар. Беговая дорожка взорвалась под влиянием греческого огня, мгновенно испепелив многих монстров. Остальные завертелись, охваченные зеленым пламенем. Жители домика Аполлона набросили крюки-кошки вокруг самых высоких гигантов и повалили их на землю.
В лесу справа охотницы послали залп серебряных стрел во вражескую линию, уничтожив двадцать или тридцать дракониц, но еще больше монстров маршировало позади них. Молния с треском возникла в небе и поджарила гиганта-лестригона, и я понял, что это, в качестве дочери Зевса, сделала Талия.
Гровер поднял свои дудочки и заиграл быструю мелодию. Лес по обеим сторонам зашумел, словно в каждом дереве, камне или кусте проснулась жизнь. Дриады и сатиры подняли свои дубинки и атаковали. Деревья обернулись вокруг монстров и стали душить их. Трава прорастала вокруг ног вражеских лучников. Камни взлетали вверх и ударяли дракониц в лица.
Враг пробирался вперед. Великаны пробивались сквозь деревья, и наяды исчезали, поскольку источники их жизни были уничтожены. Адские гончие залаяли на лесных волков, оттесняя их в сторону. Вражеские лучники возобновили огонь, сбивая охотниц с высоких веток.
- Перси! - Аннабет схватила мою руку и указала на водохранилище. Титан в золотой броне не ждал, пока его силы продвинутся. Он двигался в нашу сторону, идя прямо по поверхности озера.
Греческая бомба взорвалась прямо над ним, но он поднял свою ладонь и высосал огонь из воздуха.
- Гиперион, - в страхе проговорила Аннабет. - Повелитель света. Титан с востока.
- Плохо? - спросил я.
- После Атласа, это сильнейший воин Титанов. В старые дни четыре Титана контролировали четыре части света. Гиперион - восточный, самый сильный. Он был отцом Гелиоса, первого бога солнца.
-Я займусь им,- пообещал я.
- Перси, даже ты не сможешь.
- Просто держи наши силы вместе.
Мы присели за водохранилищем для лучшей позиции. Я сконцентрировался на воде и почувствовал, как ее сила проходит через меня.
Я двинулся на Гипериона, пробежав по поверхности воды. Да, дружок. Двое могут играть в эту игру.
За двадцать футов Гиперион поднял меч. Его глаза были точно такими, как я видел во сне - такие же золотые как у Кроноса, но ярче - как миниатюрные солнца.
- Отродье бога морей, - задумался он. - Это ты тот, кто заманил Атласа в ловушку и опять заставил его держать небесный свод?
- Это было нетрудно, - сказал я. - У вас, титанов, примерно такие же светлые головы, как у моих спортивных носков.
Гиперион зарычал.
- Ты хочешь света?
Его тело засветилось, как столб света и тепла. Я отвернулся, но все равно был ослеплен.
Инстинктивно я поднял Анаклюзмос - как раз во время. Меч Гипериона обрушился на меня. Огромная волна послала десятифутовое кольцо воды через поверхность озера.
Мои глаза все еще горели. Я должен был закрываться от его света.
Я сконцентрировался на приливной волне и заставил ее вернуться. Прямо перед ударом я запрыгнул на струю воды.
- Ахххххххх!, - волна сбила Гипериона и он отступил, его свет погас.
Я оказался на поверхности озера, когда Гиперион поднялся на ноги. Его золотая броня промокла. Его глаза больше не пылали, но он все еще выглядел убийственно.
- Ты будешь сожжен, Джексон!,- взревел он.
Наши клинки снова скрестились, и воздух насытился озоном.
Вокруг нас все еще кипела битва. На правом фланге Аннабет вела в атаку своих родственников. На левом - Гроувер и его духи природы перегруппировывались, запутывая врагов в сорняки и кустарники
- Довольно игр, - сказал мне Гиперион. - Деремся на земле.
Я хотел дать ему какой-нибудь умный ответ типа "Нет", когда Титан закричал. Стена силы подбросила меня в воздух, как в тот раз, когда Кронос хитростью сделал облаву. Я отлетел на сто ярдов назад и ударился о землю. Если бы не моя новоприобретенная неуязвимость, я бы переломал все кости.
Я поднялся на ноги, простонав.
- Я ненавижу, когда вы, Титаны, так делаете.
Гиперион приблизился ко мне с ошеломляющей скоростью.
Я сконцентрировался на воде, черпая из нее силы.
Гиперион атаковал. Он был силен и быстр, но казалось не мог нанести удар. Земля вокруг его ног все еще извергала пламя, но я продолжал гасить его так быстро, как мог.
- Прекрати это !- ревел Титан. - Останови этот ветер!
Я не совсем понял, что он имел ввиду. Был слишком занят битвой.
Гиперион споткнулся, как будто его толкнули. Вода брызгала ему в лицо, заливая глаза. Ветер усилился, и Гиперион пошатнулся и упал.
- Перси! - в изумлении закричал Гроувер. - Как ты это делаешь?
"Делаю что?" - подумал я.
Потом оглянулся и понял, что стою в середине своего собственного урагана. Облака воды кружились вокруг меня, ветер был такой силы, что сбил Гипериона и прижал к земле траву на двадцать ярдов вокруг. Вражеская армия бросала дротики в меня, но шторм отбрасывал их обратно(прим.: не забываем, что Посейдон не только бог морей и сотрясатель земли, но еще и бог штормов).
- Супер, - пробормотал я. - Но еще чуть-чуть.
Огни засверкали вокруг меня. Облака потемнели и дождь забил сильнее. Я приблизился к Гипериону и сдул его с ног.
- Перси,- снова позвал Гроувер.- Давай его сюда!
Я полосовал и делал выпады, позволяя своим рефлексам взять свое. Гиперион едва мог зищащаться. Он все еще пытался сделать так, чтобы его глаза загорелись, но ураган гасил его пламя.
Однако я не мог поддерживать такую бурю вечно. Я чувствовал, что мои силы убывают. Последним усилием я швырнул Гипериона через поле туда, где ждал Гроувер.
- Я больше не играю! - ревел Гиперион.
Он попытался подняться, но Гроувер приложил к губам свою дудчоку и начал играть. Леней присоединился к нему. Повсюду вокруг сатиры подхватили песню - жуткую мелодию, словно ручей обтекал камни. Земля вздыбилась вокруг ступней Гипериона. Сучковатые корни обвились вокруг его ног.
- Что это? - запротестовал он. Попытался стряхнуть корни, но он был все еще слаб. Корни утолщались, пока не стали выглядеть как деревянные ботинки.
- Прекратите это! - кричал он. - Ваша лесная магия не может быть равной по силе для титана!
Но чем больше он сопротивлялся, тем быстрее росли корни. Они оплелись вокруг его тела, утолщаясь и укрепляясь корой. Его золотая броня, расплющенная деревом, стала частью большого ствола.
Музыка продолжалась. Силы Гипериона отступали в изумлении от того, что их лидер был повержен. Он протянул руки и они начали обрастать ветвями, покрываясь листвой. Дерево становилось выше и толще, пока не осталось видимым только лицо Титана в середине ствола.
- Вам не взять меня в плен! - рычал он.- Я - Гиперион! Я-...
Кора покрыла его лицо.
Гроувер убрал дудку от лица
- Ты очень милое кленовое дерево.
Несколько других сатиров свалились в изнеможении, но они хорошо сделали свою работу. Повелитель Титанов был полностью запечатан в огромном клене. Ствол был почти двадцать футов в диаметре, и ветви были такими длинными, как ни у одного дерева в парке. Дерево могло стоять тут века.
Армия Титана начала отступать. Со стороны домика Афины послышались одобрительные восклицания, но наша победа была недолгой.
Потому что теперь Кронос показал свой сюрприз.
Послышался поросячий визг.
Крик пролетел через Манхэттэн. Полубоги и монстры в ужасе замерли.
Гроувер послал мне панический взгляд.
- Почему это звучит как... Этого не может быть.
Я знал о чем он подумал. Два года назад мы получили "Дар Пана"- огромного борова который, перевез нас через юго-запад (после того, как попытался убить нас). Кабан издавал похожий визг, но тот, что мы слышали, сейчас казался выше и звучал почти как... Как если бы у кабана была злая подружка.
"Уиииииии!"- огромная розовая тварь пролетела над прудом - ночной кошмар парада Мэйси на день Благодарения, дирижабль с крыльями.
- Свинья! - закричала Аннабет. - В укрытие!
Полубоги рассеялись, так как крылатая свинка снижалась. Ее крылья были розовыми как у фламинго, они прекрасно гармонировали с ее кожей, но было сложно воспринимать ее милашкой, когда ее копыта стукнулись о землю, едва не задев одного из братьев Аннабет. Свинья потопталась вокруг и вырвала пол-акра деревьев, отрыгнув облако вонючего газа. Затем она завертелась в поисках новой цели.
- Не говори мне, что эта штука из греческой мифологии, - попросил я.
- Боюсь, что так, - сказала Аннабет. - Клазмонианская свинья. Она держала в ужасе города греков в давние времена.
- Дай-ка я угадаю - сказал я. - Ее победил Геркулес?
- Неа,- сказала Аннабет. - Насколько я знаю, ни один герой не победил ее.
- Прекрасно, - пробормотал я.
Армия титана оправилась от шока. Думаю, они поняли, что свинья не против них.
У нас были буквально секунды, чтоб подготовится к битве, и наши вооруженные отряды все еще были в панике. Каждый раз, когда свинья приближалась, духи природы Гроувера кричали и прятались в своих деревьях.
- Эта свинья должна уйти, - я схватил абордажную кошку у одного из братьев Аннабет. - Я позабочусь о ней. Вы, ребята, сдерживайте остальных врагов. Отбросьте их назад.
- Но, Перси,- сказал Гроувер, - что, если мы не сможем?
Я видел, как он устал. Магия действительно истощила его. Аннабет, дравшаяся с больным плечом, выглядела ненамного лучше. Я не знал, как дела у охотниц, но правый фланг врага был сейчас между ними и нами.
Я не хотел оставлять своих друзей в такой плохой форме, но свинья была наибольшей проблемой. Она могла уничтожить все - здания, деревья, спящих смертных. Ее надо было остановить.
- Отступайте, если это необходимо, - сказал я.- Просто замедлите их. Я вернусь, как только смогу.
Прежде, чем я смог передумать, я схватил крюк как лассо. Когда свинья снизилась для следующей посадки, я бросил крюк изо всех сил. Он зацепился за основание одного из крыльев свиньи. Она завизжала в бешенстве, и развернулась, унося канат и меня в небо.
Если вам надо попасть в деловую часть из Центрального Парка, мой вам совет - пользуйтесь подземкой. Летающие свиньи - путь более быстрый, но более опасный.
Свинья пролетела мимо отеля Плаза, направляясь к Пятой Авеню. Мой гениальный план состоял в том, чтобы вскарабкаться по канату и сесть свинье на спину. К сожалению, я был слишком занят, раскачиваясь и уклоняясь от фонарей и стен зданий.
Еще я усвоил, что одно дело взбираться по канату в спортзале, и совершенно другое - по канату, закрепленному на двигающейся свинье, когда вы летите со скоростью сто миль в час.
Мы зигзагами пролетели несколько кварталов и продолжили на юг по Парк Авеню
"Босс! Эй, босс!" - краем глаза я увидел, что Блэкджек летит рядом с нами, бросаясь вперед и назад, чтобы избежать крыльев свиньи.
- Берегись! - сказал я ему.
"Прыгайте! - заржал Блэкджек. Я могу поймать вас... наверное".
Это не было очень обнадеживающе. Безжизненный Гранд Сентрал находился впереди. Над главным входом стояла гигантская статуя Гермеса, которая, я думаю, не был активирована, потому что он находилась так высоко. Я летел прямо к нему на скорости катастрофы для полубога.
- Будь начеку! - сказал я Блэкджеку. - У меня есть идея.
"Ох, я ненавижу ваши идеи".
Я качнулся изо всех сил. Вместо того, чтобы вмазаться в статую Гермеса, я облетел вокруг, закрепив канат в его руке. Я думал, это сдержит свинью, но я недооценил импульс тридцатитонной свиноматки в полете. Как только свинья вырвалась, статуя сошла со своего пьедестала, я не сопротивлялся. Гермес присоединился к скачкам в качестве пассажира свиньи вместо меня, и я начал свободно падать на улицу.
В мгновение ока я подумал о тех днях, когда моя мама раньше работала в кондитерской в Гранд Централ. Я подумал о том, насколько будет плохо, если я закончу свои дни в качестве жирного пятна на тротуаре.
Затем подо мной проскользнула тень, и я оказался на спине Блэкджека. Это было не самое мягкое приземление. Вообще-то, когда я воскликнул "Ой", мой голос прозвучал на октаву выше, чем обычно.
"Извини, босс," - пробормотал Блэкджек.
- Нет проблем, - пискнул я. - Следуй за этой свиньей!
Хряк пролетел прямо на восток сорок второй, и возвращался на Пятую Авеню. Когда он пролетал над крышами, я видел огни здесь и там над городом. Похоже было, что у моих друзей были трудности. Кронос атаковал по нескольким фронтам. Но в данный момент у меня были свои проблемы.
Статуя Гермеса до сих пор была на привязи. Она продолжала задевать дома и запутываться вокруг. Свинья налетела на офисное здание, и Гермес сбил водонапорную башню на крыше, разбрызгивая воду и деревяшки повсюду.
Потом что-то произошло со мной.
- Ближе, - сказал я Блэкджеку.
Он заржал в знак протеста.
- Только на расстояние крика, - сказал я. - Мне нужно поговорить со статуей.
- Теперь я уверен, что вы ее потеряли, босс,- сказал Блэкджек, но сделал, что я попросил. Когда я достаточно приблизился чтобы четко видеть лицо статуи, я закричал:
- Привет, Гермес. Последовательность команд: Дедал двадцать три. Убить летающую свинью. Начать активацию.
В то же мгновение статуя зашевелила ногами. Казалось, что она удивлена, что больше не стоит на входе в Центральный вокзал, а летит по небу на большой крылатой свинье. Она ударилась об стену кирпичного здания, что, как я думаю, немного ее разозлило. Она потрясла головой и начала карабкаться по канату.
Я взглянул вниз на улицы. Мы приближались к центральной библиотеке, у ступенек которой находились большие мраморные львы. Неожиданно мне в голову пришла странная идея - а не могут ли каменные статуи тоже быть автоматонами? Это было маловероятно, но все же...
- Быстрее, - сказал я Блэкджеку. - Подлетай к свинье спереди. Посмеемся над ней.
- Эмм, Босс..
-Доверься мне,- сказал я. - Я могу сделать это... Наверное.
- Ага, конечно. Смейтесь над лошадью.
Блэкджек вспорол воздух. Он мог летать с ужасной скоростью, если хотел. Он подлетел к свинье, у которой на спине сидел Гермес.
Блэкджек заржал
- Ты воняешь, как свинина. - Он лягнул свиную в морду задними копытами и вошел в крутое пике. Свинья в ярости завизжала и погналась за ним.
Мы направлялись прямо к ступеням библиотеки. Блэкджек спустился достаточно, чтобы я мог спрыгнуть, а сам продолжил парить перед главными дверями.
Я закричал
-Львы! Последовательность команд: Дедал двадцать три. Убить летающую свинью! Начать активацию!
Львы встали и посмотрели на меня. Возможно они подумали, что я из дразню. Но тут послышалось "УИИИИИИ"
Огромный розовый свиноподобный монстр приземлился, разломав тротуар. Львы уставились на нее, не веря в свою удачу, и набросились на нее. В то же время весьма потрепанный Гермес вскочил свинье на голову и начал нещадно молотить ее кадуцеем. У этих львов были довольно отталкивающие когти.
Я достал Анаклузмос, но этого и не требовалось. Свинья рассыпалась у меня на глазах. Я почти жалел об этом. Я надеялся, она встретит борова своей мечты в пучине Тартара.
Когда свинья окончательно превратилась в пыль, львы и Гермес стали недоуменно оглядываться.
- Теперь вы можете защищать Манхэттэн, - сказал я им, но, казалось, они не слышали. Они направились вниз по Парк Авеню, и я подумал, что они будут искать летающих свиней, пока кто-нибудь не дезактивирует их.
- Эй, босс,- сказал Блэкджек. - Мы можем сделать перерыв на пончики?
Я вытер пот на лбу.
- Хотел бы я, дружище, но битва все еще продолжается.
Вообще, я даже слышал, что она стала ближе. Моим друзьям нужна была помощь. Я запрыгнул на спину Блэкджека, и мы полетели на север, туда, где были слышны взрывы.
Деловой центр был зоной военных действий. Мы пролетали над небольшими стычками повсюду. Гигант ломал деревья в Брайант-парк, а дриады обстреливали его орехами. Снаружи Волдорф Астории бронзовая статуя Бенжамина Франклина гоняла цербера свернутой газетой. Трое из домика Гефеста билось с отрядом дракониц в середине Рокфеллер центра.
Мне хотелось остановиться и помочь, но по дыму и шуму, я мог понять, что основное действие разворачивалось дальше к югу. Наша защита была разбита. Враг приближался к Эмпайр Стэйт Билдинг.
Мы бегло осмотрели окрестности. Охотницы держали оборону на 37-й, всего несколькими кварталами севернее Олимпа. На востоке, на Парк Авеню, Джек Мэйсон и ребята из домика Гефеста вели армию статуй на врага. На западе домик Деметры и Гроуверовы духи природы превратили Шестую Авеню в джунгли, сдерживая отряд полубогов Кроноса. Юг пока был чист, но отряды вражеской армии копошились вокруг. Еще несколько минут и мы будем полностью окружены.
- Мы должны приземлиться там, где в нас больше всего нуждаются, - пробормотал я.
- Это везде, босс.
Я обнаружил знакомое знамя с серебряной совой на юго-восточном углу арены битвы, 33-я и Парк Авеню. Аннабет и двое ее братьев сдерживали Гиперборейцев.
- Туда,- сказал я Блэкджеку. Он бросился в сторону сражения.
Я спрыгнул с его спины и приземлился на голову гиганта. Когда он взглянул на верх, я скатился на его лицо, зацепив нос щитом по пути.
"Аааррррр",- гигант попятился, голубая кровь хлынула из его ноздрей.
Я бросился на тротуар. Гипербореец выдохнул облачко белого тумана, и температура упала. Место где я приземлился, теперь заледенело, и я покрылся инеем, как пончик сахарной пудрой.
- Эй, уродец! - закричала Аннабет. Я понадеялся, что она говорила с гигантом, а не со мной.
Синий Мальчик взревел и повернулся к ней, выставив незащищенную сторону своей ноги. Я размахнулся и ударил его ножом под колено.
- Ааааххххх, - гигант выпрямился. Я ждал пока он развернется, но он застыл. Я имею ввиду, он буквально превратился в кусок льда. Начиная с места, куда я ранил его, трещины расползались по всему телу. Они становились больше и шире, пока гигант не превратился в гору осколков.
- Спасибо,- пискнула Аннабет, пытаясь выровнять дыхание. - Свинья?
- Свиные отбивные,- ответил я.
- Хорошо, - она согнула плечо. Очевидно, рана все еще беспокоила ее, но она увидела выражение моего лица и закатила глаза. - Я в порядке, Перси. Успокойся! У нас куча врагов слева.
Она была права. Следующий час был размыт. Я дрался, как никогда до этого - пробираясь через легионы дракониц, разбивая дюжину тельхин, уничтожая эмпуз и вырубая вражеских полубогов. Не важно скольких я разгромил, на их место прибывало еще больше.
Аннабет и я перемещались из квартала в квартал, пытаясб укрепить нашу защиту. Слишком много наших друзей лежало ранеными на улицах, слишком многих мы потеряли.
С наступлением ночи и восходом луны, мы отступали шаг за шагом, пока не оказались всего в квартале от Эмпайр Стэйт Билдинг по всем направлениям. В одном месте Гроувер оказался рядом со мной, лупя дубиной по голове женщины-змеи. Затем он растворился в битве и рядом со мной появилась Талия, отодвигая монстров назад, силой своего волшебного меча. Миссис О'Лири выскочила из ниоткуда, выплюнув гиганта-лестригона изо рта, и подбрасывая его в воздух как фрисби. Аннабет использовала свою кепку-невидимку, чтобы проникать з линию врага. Когда монстр рассыпался безо всяких причин с выражением изумления на лице, я знал- это была Аннабет.
Но этого все ещё было недостаточно.
- Держите строй!- кричала Кэтти Гарднер, где-то слева.
Проблема была в том что нас было несколько человек, чтобы сдерживать всех. Вход на Олимп был в двадцати футах позади меня. Кольцо храбрых полубогов, охотниц и духов природы охраняло двери. Я резал и колол, разрушая все на моем пути, но даже я начинал уставать, и я не мог быть везде одновременно
За вражескими войсками, на пару кварталов с востоку засиял яркий свет. Я подумал, что это рассвет, но потом понял, что это Кронос едет на своей золотой колеснице. Дюжина гигантов-лестригонов прокладывали путь перед ним. Два гиперборейца несли его черно-фиолетовое знамя. Повелитель Титанов выглядл свежим и отдохнувшим, его силы были в полном составе. Он проводил время набирая форму, давая мне устать.
Аннабет появилась рядом со мной
-Мы должны отступить к дверям. Сдержать их любой ценой.
Она была права. Я уже был готов отступить, когда услышал охотничий рог.
Он прорезал шум битвы как пожарная сигнализация. Хор горнов отозвался отовсюду вокруг нас, отражаясь эхом о здания Манхэттэна
Я взглянул на Талию, но она только хмурилась.
-Это не охотницы,- заверила она меня. - Мы все здесь.
-Тогда кто?
- Рог становился громче. Я не мог сказать откуда он исходил из-за эхо, но я звук был такой, как будто приближалась целая армия.
Я боялся, что это может быть вражеское подкрепление, но силы Кроноса выглядели так же удивленно как и мы. Гиганты зажимали уши. Драконницы шипели. Даже почетный караул Кроноса выглядел неуверенно.
Потом, слева от нас, сотня монстров разом закричала. Весь северный фланг Кроноса рванулся вперед. Я думал, нам конец, но они не атаковали. Они побежали вперед и врезались в свой же южный фланг
Новый звук горн прорезал ночь. Воздух замерцал, и размытая от движения, целая кавалерия появилась, будто выскочила со скоростью света.
-Да, детка!- вопил голос.- ВЕЧЕРИНКА!
Дождь из стрел обогнул наши головы и обрушился на врага, испарив сотни демонов. Но это были не обычные стрелы. Они издавали в полете пронзительный звук- УИИИИИ! У некоторых были закрылки, у других были боксерские перчатки вместо наконечника.
-Кентавры,- закричала Аннабет.
Армия праздничных пони ворвались в середину наших рядов буйством красок- рубашки с нарисованными галстуками, радужные афро-парики, безразмерные солнечные очки и воинственные лица. У некоторых на крупах были слоганы, такие как "Лошади супер" или "Кронос отстой".
Сотни кентавров перекрыли целый квартал. Мой мозг не смог всего обработать все, что я видел, но я знал, что если б я был врагом, я бы сбежал.
-Перси,- Хирон пробирался через море диких кентавров. Он был одет в доспехи на груди, шлем на голове и он удовлетворенно ухмылялся.- Прости мы опоздали.
- Чувак,- закричала Аннабет кентавру.- Поговорим позже, а сейчас мочи монстров.
Он замолчал, зарядил двуствольное ружье с краской и выстрелил во вражеского цербера ярко розовым. Краска должно быть была с примесями небесной бронзы и что то вроде того, потому что как только она окрасила цербера, монстр закричал и превратился в розово-черную лужу
- Праздничные Пони,- закричал он.- Южная Флорида!
Где то на поле битвы гнусавый голос закричал в ответ,- Отряд сердца Техаса!
- Гаваи вас сделают!- закричал третий.
Это была самая прекрасная вещь, которую я когда либо видел. Вся вражесая армия развернулась и побежала, подгоняемые градом пейнтбольных шаров, стрел, мечей, и бейсбольных бит Нерф. Кентавры топтали все на своем пути
- Прекратите беготню, вы, идиоты! - закричал Кронос. - Возвращайтесь на позиции и АТКТ!
Он не закончил последнюю фразу, так как запаниковавший гипербореец пошатнулся назад и сел прямо на него. Повелитель времени исчез под громадной голубой задницей.
Мы оттеснили их на несколько кварталов, пока Хирон не закричал:
- Остаемся на позициях! Как договаривались, остаемся на позициях!
Это было нелегко, но в конечном счете центаврам удалось изменить расположение шеренг, и они начал отступление, позволяя врагам спасаться бегством.
- Это было находчиво со стороны Хирона, - сказала Аннабет, вытирая пот со своего лица. - Если бы мы продолжили, то слишком растянули ряды. Нужно перегруппироваться.
- Но враг...
- Мы их не победили, - согласилась она. - Но скоро наступит рассвет. По крайней мере, мы выиграли немного времени.
Я не хотел отступать, но знал, что она права. Я наблюдал за тем, как последние тельхины поспешно удирали по направлению к Ист-Ривер. Затем я неохотно развернулся и направился обратно к Эмпайр Стейт Билдинг.
Мы учредили внешнюю границу лагеря размером в два квартала с командным пунктом рядом с Эмпайр Стейт Билдинг. Хирон сообщил нам, что "Праздничные пони" прислали подразделения почти из каждого штата США: сорок из Калфорнии, два из Род-Айленда, тридцать из Иллинойса. В общей сложности, приблизительно пять сотен ответили на его вызов, однако даже при таком количестве мы не сможем охранять больше, чем несколько кварталов.
- Чувак, - сказал кентавр по имени Ларри. Рубашка идентифицировала его как "БОЛЬШУЮ ШИШКУ ГЛАВНОГО ПАРНЯ, ПОДРАЗДЕЛЕНИЕ НЬЮ-МЕКСИКО".
- Ага, - сказал Оуэн из Южной Дакоты. На нем были кожаная куртка и военная каска времен Второй мировой. - Мы отделали их в пух и прах!
Хирон хлопнул его по спине.
- Вы хорошо справились, мои друзья, но не теряйте бдительности. Кроноса не стоит недооценивать. А теперь, почему бы вам не посетить небольшой ресторанчик на Уэст, 33, и не разжиться там завтраком? Я слышал, команда из Делевера нашла тайник с рут-биром.
- Рут-бир! - они едва не растоптали друг друга, когда поскакали прочь.
Хирон улыбнулся. Аннабет сжала его в крепких объятиях, а Миссис О'Лири начала облизывать его лицо.
- Кхм, - проворчал он. - Довольно, собака. Да, я тоже рад тебя видеть.
- Хирон, спасибо, - сказал я. - Речь о том, что ты сохранил еще один день.
Он пожал плечами.
- Мне жаль, что это заняло столько времени. Кентавры путешествуют быстро, как ты знаешь. Мы можем сокращать расстояние, когда скачем. Даже при данных обстоятельствах было нелегко собрать всех кентавров вместе. "Праздничные пони" абсолютно неорганизованны.
- Как вы пробились сквозь магические барьеры вокруг города? - спросила Аннабет.
- Они немного притормозили нас, - признал Хирон, - но, думаю, они скорее предназначены больше для того, чтобы держать смертных снаружи. Кроносу не хочется, чтобы ничтожные людишки встретились на его пути к великой победе.
- Следовательно, возможно, и другие подкрепления смогут прорваться, - сказал я с надеждой.
Хирон погладил свою бороду.
- Может быть, но времени мало. Кронос снова начнет атаку, как только проведет перегруппировку. Без элемента неожиданности с нашей стороны...
Я понял, что он подразумевает. С Кроносом ничего не случилось. Слишком дерзкое предположение. Я все же частично надеялся, что Кронос расплющился под задницей гиперборейца, но я был лучше осведомлен в данном вопросе. Этой ночью он вернется. Позднее.
- Как насчет Тифона? - спросил я.
Лицо Хирона помрачнело.
- Боги измотаны. Диониса вчера вывели из строя. Тифон разрушил его колесницу, и бог вина упал где-то в Аппалачах. С тех пор его никто не видел. Гефест тоже вне игры. В бою его положили на лопатки так сильно, что в Восточной Виргинии из-за него образовалось новое озеро. Он вылечится, но недостаточно быстро для того, чтобы помочь. Остальные все еще сражаются. Им удалось задержать наступление Тифона. Но остановить монстра невозможно. Он прибудет в Нью-Йорк этим утром. Когда он присоединится к армии Кроноса...
- В таком случае, какие шансы есть у нас? - спросил я. - Нам не удастся дотянуть до следующего дня.
- Нам придется, - сказала Талия. - Я позабочусь о том, чтобы установить несколько новых ловушек вокруг периметра.
Выглядела она изнуренной. Ее куртка была измазана в грязи и пыли, которая осталась от монстров, но ей удалось встать на ноги, после чего она пошатнулась.
- Я ей помогу, - решил Хирон. - Мне следует убедиться в том, что мои собратья не хватят лишку с рут-биром.
Я подумал, что выражение "хватить лишку" довольно точно характеризует "Команду пони". Хирон поскакал прочь, оставляя меня и Аннабет наедине.
Она очистила слизь от монстра со своего ножа. Я видел, как она делает это, сотни раз, но прежде никогда не задумывался, почему она так сильно беспокоится об этом клинке.
- По крайней мере, с твоей мамой все в порядке, - отметил я.
- Если считать битву с Тифоном в порядке вещей, - она задержала на мне взгляд. - Перси, даже с поддержкой кентавров я начинаю думать, что...
-Я знаю. - У меня было плохое чувство, что это может быть наш последний шанс поговорить, и я чувствовал, что было миллион вещей, о которых я не сказал ей. -Слушай, былj несколько... несколько видений, Гестия показала их мне.-
- Ты имеешь в виду о Луке?-
Возможно, это было только предположение, но я чувствовал, что Аннабет знала то, что я скрывал. Возможно, она видела собственные сны.
- Да,- сказал я. - Ты, Талия и Лука. Ваша первая встреча. И день, когда вы встретили Гермеса.
Аннабет вложила свой клинок в ножны.
- Лука обещал, что никогда не сделает мне больно. Он сказал... он сказал, что мы будем новой семьей, и она окажется лучше, чем его.
Ее глаза напомнили мне о той семилетнюю девочке на аллее - злой, испуганной, отчаянно нуждающейся в друге.
- Талия говорила со мной до этого, - сказал я. - Она боится...
- Что я не смогу встретиться с Лукой, - несчастно проговорила она.
Я кивнул
- Но есть кое-что еще, что ты должна знать. Этан Накамура, кажется, думает, что Лука все еще живет в своем теле, может быть, даже пытается побороть власть Кроноса.
Аннабет попыталась это скрыть, но я почти мог видеть, как работает ее мозг, просчитывая возможности, может быть, начиная надеяться
- Я не хотел тебе говорить, - признался я.
Она взглянула на Эмпайр Стэйт Билдинг.
- Перси, огромную часть своей жизни я чувствовала, что все постоянно меняется. У меня не было никого, кому бы я могла доверять.
Я кивнул. Это было тем, что полубоги могут понять.
- Я убежала, когда мне было семь ,- сказала она. - Потом, с Талией и Лукой, я думала, что нашла новую семью, но почувствовала, что это было не так почти сразу же. Что я говорю... Я ненавижу, когда люди подводят меня, когда вещи меняются. Я думаю, поэтому я хочу быть архитектором.
- Чтобы создать что-нибудь постоянное,- сказал я. - Памятник, который простоит тысячу лет.
Она посмотрела мне в глаза.
- Полагаю, это опять звучит как моя роковая слабость
Несколько лет назад в Море Чудовищ Аннабет рассказала мне о своей самой большой слабост и- высокомерии, она думала, что может исправить все. Я даже видел отблеск ее самого горячего желания, показанного ей сиренами. Аннабет видела своих отца и мать вместе, стоящих у перестроенного Манхэттэна, спроектированного Аннабет. И Лука тоже был там - снова хороший, радушно принимая ее в доме...
- Думаю, я понимаю что ты чувствуешь ,- сказал я. - Но Талия права. Лука предавал тебя уже столько раз. Он стал злым еще до Кроноса. Я не хочу, чтобы он больше причинял тебе боль.
Аннабет поджала губы. Я понимал, что она старается не злиться.
- И ты поймешь, если я продолжу надеяться, что есть шанс, что ты ошибаешься?
Я отвернулся. Я ощущал, что сделал все, что мог, но это не помогло мне почувствовать себя лучше.
Через дорогу обитатели домика Аполлона разбивали полевой госпиталь, чтобы помочь раненым - множеству полукровок и почти стольким же охотницам. Я наблюдал за работой медиков и думал о наших мизерных шансах удержать Олимп.
Внезапно я уже был не там.
Я стоял в большом темном баре с черными стенами, неоновыми вывесками и группой празднующих. Вывеска над баром гласила: "С днем рождения, Бобби Эрл." Музыка в стиле кантри лилась из колонок. Большие парни в джинсах и рабочих футболках заполонили бар. Официанты лавировали с подносами полными напитков и кричали друга на друга. Это было как раз одно из тех мест, куда моя мама никогда не давала мне ходить.
Я застрял в самом конце зала, прямо рядом с уборными (которые пахли не слишком хорошо) и парой старых игровых автоматов.
- О, отлично, ты здесь.- сказал мне парень, сидевший у автомата с Пакманом. - У меня есть диетическая кола.
Это был приземистый человек в леопардовой гавайской рубахе, фиолетовых шортах, красных беговых кроссовках и черных носках, что определенно не помогало ему смешаться с толпой. Его нос был ярко-красным. Его черные кучерявые волосы были замотаны повязкой, как будто он выздоравливал после контузии.
Я моргнул
- Мистер Ди?
Он вздохнул, не отрывая глаз от игры.
- Серьезно, Питер Джонсон, когда ты научишься узнавать меня с первого взгляда.
- Примерно тогда же, когда вы выучите мое имя, - буркнул я. - Где мы?
- На дне рождения Бобби Эрла, - сказал Дионис. - Где-то в прекрасной сельской Америке.
- Я думал, Тифон сбил вас с неба. Они сказали, что вы разбились.
- Твое беспокойство очень трогательно. Я и разбился. Очень болезненно. Фактически, часть меня все еще погребена под ста футами булыжников в заброшенной угольной шахте. Потребуется еще несколько часов, прежде чем у меня будет достаточно сил, чтобы восстановится. Но в данный момент часть моего сознания находится здесь.
- В баре, играет в Пакмана.
- Вечеринка, - сказал Дионис. - Уверен, ты слышал об этом. Где бы ни происходила вечеринка, я обязан там присутствовать. Поэтому я могу быть в нескольких местах одновременно. Единственная проблема- найти праздник. Не уверен, что ты осознаешь, насколько серьезны дела за пределами охраняемой вами маленькой части Нью-Йорка...
- Маленькая часть?
- ...но поверь мне, смертные здесь, в центральном районе, в панике. Тифон напугал их. Очень немногие устраивают праздники. Очевидно, Боб Эрл и поздравляющие его друзья немного тормоза. Они еще не осознали, что близится конец света.
-Так... Я не на самом деле здесь?
- Нет. Через мгновение я пошлю тебя обратно в твою обычную ничего не значащую жизнь, и окажется, что ничего не произошло.
- И зачем вы перенесли меня сюда?
Дионис фыркнул
- О, я не хотел видеть ни твоих глупых героев, ни тебя в частности. Эта Энни...
- Аннабет
- Дело в том, - сказал он,- что я перенес тебя на праздник чтобы передать предупреждение. Мы в опасности.
- Вот это да, - сказал я.- Никогда бы не догадался. Спасибо.
Он посмотрел на меня и на мгновение забыл про свою игру. Пакман проглотил красного перемещающегося человечка.
- Erre es korakas, Блинки,- выругался Дионис. - Я заполучу твою душу!
- Эмм... это персонаж видео игры, - сказал я.
- Это не оправдание! И ты запорол мне игру, Джоргенсон!
- Джексон.
- Неважно! А теперь слушай, ситуация тяжелее, чем ты думаешь. Если Олимп падет, не только боги увянут, но и все, что связано с нашим существованием так же будет разрушено. Вся основа вашей хилой маленькой цивилизации.
В игре заиграла музыка, и мистер Ди перешел на уровень 254.
- Ха! - закричал он. - Вот вам, вы, точечные человечки!
- Эм, основы цивилизации, - спросил я.
- Да, да. Все ваше общество будет разрушено. Возможно, не прямо, но попмни мой слова, хаос Титанов будет означать конец всей Западной цивилизации. Искусство, законы, дегустация вина, музыка, видеоигры, шелковые рубашки, черные бархатные картины- все те вещи, ради которых стоит жить, исчезнут!
- Тогда почему боги не вернутся, чтоб помочь нам?, - спросил я. - Нам надо объединить силы на Олимпе. Забыть Тифона.
Он нетерпеливо щелкнул пальцами
- Ты забыл про мою диетическую колу.
- Боги, как же вы раздражаете, - я подозвал официанта и заказал дурацкую газировку. Я включил ее в счет Бобби Эрла.
Мистер Ди сделал большой долгий глоток, не отрывая глаз от видеоигры.
- Правда в том, Перри...
- Перси
- ...что другие боги никогда этого не признают, но нам, вообще-то, нужны вы, смертные, чтобы спасти Олимп. Видишь ли, мы - выражение вашей культуры. Если вы не приложите достаточно усилий, чтобы спасти Олимп самим...
- Как Пан, - сказал я, - ему нужны сатиры, чтобы спасти дикую природу.
- Да, почти. Я буду отрицать, что когда-либо говорил это, но богам нужны герои. Иначе мы бы не держали вас, раздражающих маленьких отродий, под боком.
- Я чувствую себя таким нужным. Спасибо.
- Используй тренировки, которые я давал тебе в лагере.
- Какие тренировки?
- Ну ты знаешь, все эти героические навыки и ... Нет!
Мистер Ди шлепнул по пульту
- Na pari i eychi! Последний уровень!
Он взглянул на меня, и в его глазах вспыхнуло багровое пламя.
- Как я сказал, я уже однажды предупредил тебя, что ты можешь оказаться таким же эгоистичным, как другие герои. Вот это твой шанс доказать, что я неправ.
- Ага, заставить вас гордиться - на самом верху моего списка приоритетов.
- Ты должен сохранить Олимп, Педро! Оставь Тифона Олимпийцам и спаси наши троны власти. Это должно быть сделано!
- Отлично. Милая маленькая беседа. А теперь, если вы не против, мои друзья будут интересоваться...
- Есть еще, - предупредил мистер Ди. - Кронос еще не показал всю свою силу. Тело смертного всего лишь временная мера.
- Мы вроде как предполагали это.
- А вы догадывались, что это займет самое большее день, чтобы Кронос сжег смертное тело и принял истинный вид короля титанов?
- И это бы значило...
Дионис вставил в автомат еще четвертак.
- Ты знаешь об истинном виде богов.
- Ага. Ты не можешь смотреть на них, иначе сгоришь.
- Кронос будет в десятки раз могущественнее. Одна только его непосредственная близость превратит тебя в пепел. И когда он достигнет этого, то предоставит титанам больше возможностей. Сейчас они относительно слабы, сравнивая с тем, какими они вскоре станут, разве только ты не остановишь их. Мир падет, боги погибнут, а я никогда уже не смогу добраться до конечного счета на этом дурацком аппарате!
Возможно, я должен был испугаться, но если честно, я уже был напуган до предела.
- Могу я теперь идти?, - спросил я.
- Последний вопрос. Мой сын Поллукс. Он жив?
Я моргнул.
- Да, когда я в последний раз его видел.
- Я был бы очень признателен, если бы так оно и осталось. Я потерял его брата Кастора в прошлом году.
- Я помню, - я уставился на него, пытаясь уместить у себя в голове идею о том, что Дионис мог быть заботливым отцом. Мне было интересно, сколько еще Олимпийцев думает о своих детях сейчас. - Я сделаю все, что смогу.
- Все, что сможешь, - пробормотал Дионис. - Ну это обнадеживает. Теперь иди. У тебя есть парочка грязных сюрпризов, с которыми надо разобраться, а я должен победить Блинки.
- Грязных сюрпризов?
Он взмахнул рукой, и бар исчез.
Я вернулся на Пятую Авеню. Аннабет не передвинулась. Она не подавала признаков того, что я исчез или что-нибудь такое.
Она посмотрела на меня и нахмурилась.
- Что?
- Эм... ничего. Наверное.
Я осмотрел улицу, размышляя, что же имел ввиду мистер Ди под грязными сюрпризами. Что еще более плохое могло произойти?
Мои глаза остановились на побитой голубой машине. Капот был сильно помят, как будто кто-то пытался выковырять на нем огромную вмятину. Моя кожа загорелась. Почему эта машина выглядела так знакомо? Потом я понял, что это был "Приус".
"Приус" Пола
Я бросился вниз по улице.
- Перси, - закричала Аннабет. - Ты куда?
Пол был без сознания на водительском кресле. Моя мама храпела рядом. Мои мысли превратились в кашу. Как я не видел их раньше? Они просидели здесь в пробке весь день, вокруг них кипела битва, а я даже не замечал этого.
- Они... они должно быть увидели этот синий свет в небе, - я дернул дверь, но она была закрыта. - Я должен вытащить их оттуда.
- Перси, - мягко сказала Аннабет.
- Я не могу бросить их здесь, - мой голос был немного сумасшедшим. Я стучал в лобовое стекло. - Надо передвинуть их. Надо..
- Перси, просто... просто успокойся. - Аннабет помахала Хирону, который разговаривал с несколькими кентаврами в конце квартала. - Мы можем передвинуть машину к краю улицы, хорошо? С ними все будет в порядке.
Мои руки тряслись. После всего, через что я прошел за последние несколько дней, я чувствовал себя таким глупым и усталым, но вид моих родителей свалил меня с ног
Прискакал Хирон
- Что... О Боже, вижу.
- Они приехали, чтоб найти меня,- сказал я. - Моя мама, должно быть, почувствовала, что что-то не так.
- Скорее всего, - сказал Хирон. - Но, Перси, с ними все будет хорошо. Лучшее, что мы можем для них сделать - это сосредоточится на нашей работе.
Затем я заметил нечто на заднем сидении Приуса, и мое сердце екнуло. За спиной моей мамы, пристегнутый к сидению, лежала черно-белая греческая амфора около трех футов в высоту. Ее крышка была закрыта кожаными ремнями.
- Не может быть, - пробормотал я.
Аннабет приложила ладонь к стеклу
- Это невозможно, я думала, ты оставил ее в Плазе.
- Запертой в погребе, - согласился я.
Хирон посмотрел на ящик и его глаза расширились
- Это не..
- Сосуд Пандоры, - я рассказал ему о моей встрече с Прометеем.
- Теперь он твой, - мрачно сказал Хирон. - Он будет преследовать тебя и соблазнять открыть, не важно, где ты его оставишь. Он появится, когда ты будешь слабее всего.
Как сейчас, подумал я, глядя на моих беспомощных родителей.
Я представил себе улыбку Прометея, так желавшего помочь нам, бедным смертным. Оставьте Надежду, и я буду знать, что вы сдались. Я обещаю, Кронос будет снисходителен.
Гнев захлестнул меня. Я достал Анаклюзмос и проломил лобовое стекло, как будто оно было пластиковым.
- Мы поставим машину на нейтраль, - сказал я. - Отодвинем ее с дороги и отнесем этот дурацкий ящик на Олимп.
Хирон кивнул
- Хороший план, но Перси...
Что бы он не хотел сказать, он запнулся. Механический звук приближался к нам - стрекот вертолета.
Обычным утром понедельника в Нью-Йорке это бы не было большим событием, но после двух дней тишины вертолет был самой странной штукой, что я слышал. Несколькими кварталами восточнее армия монстров закричала и засмеялась, когда показался вертолет. Это была гражданская модель красного цвета с ярко-зеленым логотипом DE на боку. Буквы под логотипом были слишком мелкими, чтобы их прочитать, но я знал, что там написано Дэр Энтерпрайзис.
У меня перехватило дыхание. Я посмотрел на Аннабет и понял, что она тоже узнала логотип. Ее лицо было таким же красным, как вертолет.
- Что она здесь делает, - потребовала Аннабет, - как она проникла через барьер?
- Кто? - Хирон выглядел удивленным, - кто из смертных будет до такой степени сумасшедшим...
Неожиданно вертолет накренился
- Чары Морфея, - сказал Хирон, - глупый смертный пилот заснул.
Я в ужасе смотрел, как вертолет накренился на одну сторону, направляясь к пикам офисных зданий. Даже если он не разобьется, боги воздуха, вероятно, прихлопнут его в воздухе над Эмпайр Стэйт Билдинг.
Я был слишком потрясен, чтобы двигаться, но Аннабет свистнула, и пегас Гуидо появился из ниоткуда
- Вы вызывали симпатичную лошадь? - спросил он.
- Давай, Перси, - буркнула Аннабет. - Нам надо спасти твоих друзей.
Вот мое определение не веселья. Лететь на пегасе к неуправляемому вертолету. Если бы Гуидо был менее искусным летчиком, нас бы уже порезали на конфетти.
Я слышал, как Рэйчел кричала внутри. По каким-то причинам она не заснула, но я видел, что пилот упал на рычаги управления, раскачивая их вперед и назад, когда вертолет подбирался к боковой стороне здания.
- Идеи, - спросил я Аннабет.
- Ты берешь Гуидо и уходишь, - сказала она.
- Что ты собираешься делать?
В ответ она сказала: "Иха!", - и Гуидо вошел в пике.
- Пригнись! - крикнула Аннабет.
Мы прошли так близко к роторам (прим.: несущие винты вертолета), что я почувствовал режущую силу лопастей на своих волосах. Мы пронеслись вдоль борта вертолета, а Аннабет схватилась за дверь.
В этот момент все пошло не так, как надо.
Крыло Гуидо ударилось о вертолет. Он упал камнем вниз со мной на спине, оставив Аннабет болтаться на боку вертолета. Я был напуган так, что едва ли мог что-то сообразить, но пока Гуидо крутился, я увидел, как Рэйчел втянула Аннабет в вертолет.
- Держись там! - крикнул я Гуидо.
"Мои крылья, - застонал он. - Они сломаны."
- Ты сможешь это сделать! - я отчаянно пытался вспомнить, что Силена рассказывала о верховой езде на пегасах. - Просто расслабь крылья. Выпрями их и планируй.
Мы падали, словно камень, на тротуар в трехстах футах под нами. В последний момент Гуидо распрямил свои крылья. Я видел лица кентавров, глазеющих на нас снизу. Затем мы вышли из пике, пролетели еще пятьдесят футов и упали на тротуар - пегас с полукровкой наверху.
"Ой! - застонал Гуидо. - Мои ноги. Моя голова. Мои крылья".
Хирон прискакал со своей медицинской сумкой и начал работать над пегасом.
Я поднялся на ноги. Когда я посмотрел вверх, у меня сдавило горло. Вертолет был в нескольких секундах от того, чтобы врезаться в здание.
Каким-то чудом вертолет выправился. Он закружился и завис в воздухе, после чего начал очень медленно опускаться.
Казалось, это займет вечность, но в конечном счете вертолет совершил посадку посреди Пятой Авеню. Я всматривался сквозь ветровое стекло, но не мог поверить тому, что видел. Аннабет находилась за штурвалом.
Я кинулся вперед, в то время как винты замедляли движение. Рейчел открыла боковую дверь и вытащила пилота наружу.
Рейчел была одета тем же образом, что и на отдыхе - то есть в пляжные шорты, футболку и сандалии. Ее волосы были всклочены, а лицо было зеленым после полета на вертолете.
Аннабет выбралась наружу последней.
Я с благоговейным трепетом уставился на нее.
- Не знал, что ты можешь летать на вертолетах.
- Я тоже, - сказала она. - Мой отец помешан на авиации. К тому же, у Дедала было несколько записок о летающих аппаратах. Я просто испытала свои лучшие предположения за штурвалом.
- Ты спасла мою жизнь, - сказала Рейчел.
Аннабет опустила больное плечо.
- Ну, что же... давай не будем делать из этого традицию. Что ты здесь делаешь, Дер? Не могла придумать ничего лучше, чем летать в зоне боевых действий?
- Я... - Рейчел мельком взглянула на меня. - Я была обязана прийти сюда. Узнала, что у Перси неприятности.
- Ты этого добилась, - проворчала Аннабет. - Итак, если вы меня извините, у меня есть несколько раненых друзей, о которых нужно позаботиться. Рада, что ты заглянула к нам, Рейчел.
- Аннабет, - позвал я.
Она умчалась прочь.
Рейчел села на обочину и обхватила голову руками.
- Прости, Перси. У меня не было в намерениях... я всегда все порчу.
С этим было сложно поспорить, однако я был рад, что она в безопасности. Я посмотрел в том направлении, куда ушла Аннабет, но она уже растворилась в толпе. В голове не укладывалось, что она только что сделала: спасла жизнь Рейчел, посадила вертолет и ушла, словно это было пустяковым делом.
- Все в порядке, - сказал я Рейчел, но слова мои звучали неискренне. - Итак, какое сообщение ты хотела передать?
Она нахмурила брови.
- Как ты узнал об этом?
- Сон.
Рейчел, казалось, не была удивлена. Она теребила свои пляжные шорты. Они были покрыты чертежами, что не было для нее чем-то необычным, но эти символы я узнал: греческие буквы, изображения с лагерных ожерелий, зарисовки монстров и лица богов. Я не имел представления о том, каким образом Рейчел могла знать некоторые из этих вещей. Она никогда не бывала на Олимпе или в Лагере Полукровок.
- У меня тоже были видения, - пробормотала она. - Имеется в виду, я не просто вижу сквозь Туман. Это нечто иное. Я рисовала картины, писала...
- По-древнегречески, - сказал я. - Ты знаешь, о чем в них говорится?
- Это то, о чем я хочу с тобой поговорить. Я надеялась... ну, если бы ты поехал с нами на отдых, я надеялась, что ты сможешь помочь мне разобраться с тем, что со мной происходит.
Она умоляюще посмотрела на меня. Ее лицо загорело на пляже; нос шелушился. Я не мог справиться с потрясением от того, что она была здесь собственной персоной. Она заставила свою семью прервать отпуск, согласившись поехать в ужасную школу, и прилетела на вертолете просто ради того, чтобы увидеться со мной. По-своему, она была такой же храброй, как и Аннабет.
Но все те видения, которые она видела, очень сильно пугали меня. Может, это было чем-то, что случалось с каждым смертным, который мог видеть сквозь Туман. Но моя мама никогда не говорила о чем-нибудь подобном. И мне на память пришли слова Гестии о маме Луки: "Мэй Кастеллан зашла слишком далеко. Она попыталась увидеть слишком многое".
- Рейчел, - сказал я, - мне бы хотелось знать. Может, нам следует спросить Хирона...
Она вздрогнула, словно получив разряд электрошоком.
- Перси, что-то близится. Ловушка, которая приведет к смерти.
- О чем ты? К чьей смерти?
- Не знаю, - она нервно огляделась вокруг. - Ты не чувствуешь это?
- Это послание ты хотела мне передать?
- Нет, - она заколебалась. - Прости. Я не имею представления, каким образом, но эта мысль просто пришла ко мне. Сообщение, которое я написала на пляже, было иным. Там было твое имя.
- Персей, - вспомнил я. - На древнегреческом.
Рейчел кивнула.
- Я не понимаю его смысла. Но знаю, что оно важно. Тебе необходимо услышать его. Оно гласит: "Персей, ты - не герой".
Я уставился на нее, словно она только что залепила мне пощечину.
- Ты преодолела тысячи миль, чтобы сообщить мне, что я не герой?
- Это важно, - настаивала она. - Это касается того, чем ты занимаешься.
- Не герой из пророчества? - спросил я. - Не тот герой, который победит Кроноса? Что ты подразумеваешь?
- Я... я сожалею, Перси. Это все, что мне известно. Я должна была сказать тебе, потому что...
- Итак! - прискакал Хирон. - Это, должно быть, мисс Дер.
Я хотел крикнуть ему, чтобы он убирался прочь, но, конечно, не сделал этого. Я постарался взять свои эмоции под контроль. Я чувствовал себя так, словно еще один персональный ураган кружится вокруг меня.
- Хирон, Рейчел Дер, - сказал я. - Рейчел, это мой учитель - Хирон.
- Привет, - хмуро сказала Рейчел. Она, казалось, совершенно не удивилась тому, что Хирон был кентавром.
- Вы не спите, мисс Дер, - отметил он. - И все же являетесь смертной?
- Я смертная, - согласилась она, словно это было удручающей мыслью. - Пилот заснул, как только мы пролетели реку. Не знаю, почему со мной не произошло то же самое. Я просто знала, что мне необходимо быть здесь, чтобы предупредить Перси.
- Предупредить Перси?
- У нее было видение, - сказал я. - Она чертила линии и делала чертежи.
Хирон поднял бровь.
- В самом деле? Расскажи мне.
Она сообщила ему то же, что и мне.
Хирон погладил бороду.
- Мисс Дер... возможно, нам следует поговорить.
- Хирон, - выпалил я. Ужасная картина внезапно пришла мне на ум: 90-е годы, вопль Мэй Кастеллан вылетает с чердака. - Вы... вы же поможете Рейчел, верно? Я имею в виду, что вы предупредите ее, что она должна быть осторожной с этой штукой. Чтобы она не заходила слишком далеко.
Он щелкнул своим хвостом, как делал всегда, когда был встревожен.
- Да, Перси. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы понять, что происходит, и дать совет мисс Дер, но это может занять некоторое время. Между тем, тебе следует отдохнуть. Мы переместили автомобиль твоих родителей в безопасное место. Враг, кажется, остается на месте. Мы организовали койки в Эмпайр Стейт Билдинг. Поспи немного.
- Все твердят мне о том, что я должен заснуть, - пожаловался я. - Мне не нужен сон.
Хирон выдавил улыбку.
- Как давно ты видел себя в зеркале, Перси?
Я поглядел вниз на свою одежду, которая была обожженной, изрезанной и лохмотьями висела на мне с прошлой ночи, проведенной в постоянных битвах.
- Я похож на смерть, - признал я. - Но неужели вы думаете, что мне удастся заснуть после всего, что произошло?
- Ты можешь быть неуязвим в бою, - пожурил меня Хирон, - но это только заставляет твое тело уставать еще быстрее. Я помню Ахиллеса. Всякий раз, когда этот юноша не участвовал в битве, он спал. Должно быть, раз двадцать в день. Тебе, Перси, необходимо отдохнуть. Возможно, ты наша единственная надежда.
Я хотел возразить, что не был их единственной надеждой, что согласно заявлению Рейчел, я не был даже героем. Но по глазам Хирона было ясно, что он не примет в качестве ответа отказ.
- Непременно, - пробормотал я. - Поболтайте.
Я побрел к Эмпайр Стэйт Билдинг. Когда я оглянулся, Рэйчел и Хирон шли вместе, серьезно беседуя, как будто обсуждали организацию похорон.
В вестибюле я нашел пустую койку и рухнул, в полной уверенности, что не смогу заснуть. Секунду спустя мои глаза закрылись.
Во сне я вернулся в сады Аида. Повелитель мертвых расхаживал туда сюда, зажав уши, а Нико следовал за ним, размахивая руками.
- Ты должен! - настаивал Нико.
Деметра и Персефона сидели позади них и завтракали. Обе богини выглядели скучающими. Деметра насыпала измельченную пшеницу в четыре огромные миски. Персефона магически изменяла цветы, стоящие на столе, превращая соцветия из красных в желтые в горошек.
- Я ничего не должен! - глаза Аида пылали. - Я - бог!
- Отец, - сказал Нико. - Если Олимп падет, сохранность твоего дворца больше не будет иметь значения. Ты тоже падешь.
- Я - не Олимпиец,- буркнул он.- Моя семья показала это довольно ясно.
- Ты - Олимпиец, - сказал Нико. - Не важно, хочешь ты того, или нет.
- Ты видел, что они сделали с твоей матерью, - сказал Аид. - Зевс убил ее. И ты хочешь, чтоб я им помогал? Они заслужили то, что получили!
Персефона вздохнула. Она провела пальцем через стол, рассеяно превратив столовое серебро в розы.
- Пожалуйста, мы можем не говорить об этой женщине?
- Знаешь, что пошло бы на пользу этому мальчику, - подумала Деметра. - Сельские работы.
Персефона закатила глаза
- Мама...
- Шесть месяцев за плугом. Прекрасно закаляет характер.
Нико остановился рядом со своим отцом, заставив Аида посмотреть на него.
- Моя мать все понимала о семье. Поэтому она не хотела оставлять нас. Ты не можешь просто отказаться от своей семьи, потому что они сделали что-то ужасное. Ты тоже совершал ужасные поступки по отношению к ним.
- Мария умерла, - напомнил ему Аид.
- Ты не можешь просто отрезать себя от остальных богов!
- Я отлично с этим справлялся тысячи лет.
- И это заставило тебя чувствовать себя лучше ?- настаивал Нико .- Это проклятье Оракула помогло тебе в конце концов? Удержание обид - это фатальный порок. Бьянка предупреждала меня об этом, и она была права.
- Для полубогов! Я бессмертен и всемогущ! Я не стану помогать остальным богам если они не попросят меня, если Перси Джексон сам не будет умолять меня...
- Ты такой же изгой, как и я!, - закричал Нико.- Прекрати злиться и сделай что-нибудь полезное хотя бы раз! Только так они зауважают тебя!
Черное пламя вспыхнуло в ладони Аида.
- Вперед, - сказал Нико. - Ударь меня. Это именно то, чего другие боги ожидают от тебя. Докажи, что они правы.
- Да, пожалуйста, - заныла Деметра, - заткни его.
Персефона вздохнула
- О, я не знаю. Я бы предпочла сражаться, чем съесть еще миску пшеницы. Это скучно.
Аид в гневе взревел. Его огненный шар сбил серебряное дерево позади Нико, превратив его в лужицу жидкого метала.
И мой сон сменился
Я стоял около здания ООН, примерно на милю севернее Эмпайр Стэйт Билдинг. Армия Титана расположилась лагерем повсюду на территории комплекса. Флагштоки были обвешаны чудовищными трофеями- кучками шлемов и кольчуг побежденных полукровок. По всей Пятой Авеню титаны затачивали свои копья. Тельхины чинили броню в передвижных кузницах.
Сам Кронос находился на вершине площади, размахивая косой так, что драконица из его телохранителей отшатывалась. Этан Накамура и Прометей стояли рядом, вне зоны поражения косы. Этан водил щитом по ремешку, но Прометей выглядел спокойным и сосредоточенным как обычно в своем смокинге.
- Я ненавижу это место, - пробурчал Кронос. - Объединенные Нации. Как будто человечество когда-нибудь сможет объединится. Напомните мне снести это здание, после того, как мы уничтожим Олимп.
- Да, повелитель.- Прометей улыбнулся, как будто гнев хозяина забавлял его. - Может мы заодно снесем конюшни в центральном парке? Я знаю как вас раздражают лошади.
- Не насмехайся надо мной, Прометей! Эти проклятые кентавры пожалеют, что вмешались. Я скормлю их церберам, и начну со своего сына - этого слабака Хирона.
Прометей пожал плечами
- Этот слабак уничтожил целый легион тельхинов своими стрелами.
Кронос взмахнул косой и наполовину срезал один флагшток. Национальный флаг Бразилии был затоптан армией драконниц.
- Мы уничтожим их! - взревел Кронос. - Пришло время выпускать драгона. Накамура, ты сделаешь это!
- Д-да, повелитель. На закате?
- Нет, - сказал Кронос. - Немедленно! Защитники Олимпа слабы. Они не ожидают скорой атаки. Кроме того, мы знаем, что они не смогут победить дракона.
Этан выглядел смущенным
- Повелитель?
- Не твоего ума дело, Накамура. Просто выполняй приказы.Я хочу, чтобы Олимп лежал в руинах к тому времени, когда Тифон дойдет до Нью-Йорка. Мы полностью уничтожим богов!
- Но, мой повелитель, - сказал Этан. - Ваше восстановление.
Кронос указал на полубога, и Этан замер.
- Тебе кажется, - прошипел Кронос, - что мне требуется восстановление?
Этан не ответил. Довольно сложно это сделать, когда вокруг тебя остановилось время.
Кронос повел пальцем, и Этан упал.
- Скоро, - проговорил Титан, - это тело будет не нужным. Я не остановлюсь, когда победа так близка. Теперь иди!
Этан побрел прочь.
- Это опасно, мой повелитель, - предупредил Прометей, - не будьте нетерпеливы.
- Нетерпеливы? После трех тысяч лет выжидания в глубинах Тартара ты называешь меня нетерпеливым? Я разобью Перси Джексона на тысячу кусочков.
- Вы трижды сражались с ним, - напомнил Прометей. - И вы до сих пор говорите, что это не достойно титанов сражаться с простым смертным. Я думаю, что ваше смертное вместилище влияет на вас, ослабляя ваши решения.
Кронос повернул свои золотые глаза на Титана
- Ты называешь меня слабым?
- Нет, повелитель, я только имел в виду...
- Твоя лояльность разрешена? - спросил Кронос. - Возможно, ты скучаешь по своим старым друзьям, богам? Хочешь к ним присоединиться?
Прометей побледнел
- Я оговорился, повелитель. Все ваши решения обоснованы.
Он повернулся к армии и закричал: "Готовьтесь к битве!"
Войска зашевелились
Где то в районе корпусов ООН, злобный рев потряс город - голос проснувшегося дракона. Шум был настолько ужасен, что разбудил меня и я понял что все еще слышу его за милю.
Гроувер, стоявший рядом со мной, нервно спросил:
- Что это было?
- Они идут, - ответил я ему. - И у нас неприятности.
У домика Гефеста кончался греческий огонь. У Домик Аполлона и охотниц не хватало стрел. Большинство из нас уже поглотило столько нектара и амброзии, что больше просто не рискнули бы.
Нас было шестнадцать полукровок, пятнадцать охотниц и полдюжины сатиров, оставшихся в боевой форме. Остальные поднялись на Олимп. Праздничные пони пытались разбиться на отряды, но они шатались и хихикали, и от них несло рут биром. Техасцы бились головами с отрядом из Колорадо. Миссури спорили с Иллинойсом. Велики были шансы, что вся армия перебьет друг друга скорее, чем враги
Хирон прискакал с Рэйчел, сидящей у него на спине. Я почувствовал нотку раздражения, потому что Хирон редко позволял кому-то ездить на нем верхом, а тем более смертным.
- У твоей подруги были довольно полезные видения,- сказал он.
Рэйчел покраснела
- Просто некоторые вещи, которые я видела у себя в голове.
- Дракон,- сказал Хирон.= Лидийский дракон, если быть точным. Самый старинный и наиболее опасный вид.
Я уставился на нее
- Как ты узнала об этом?
- Я не уверена,- призналась Рэйчел,- Но у этого дракон определена судьба. Он будет убит ребенком Ареса.
Аннабет скрестила руки
- Откуда ты можешь знать это?
- Я просто видела это. Я не могу объяснить.
- Ок, будем надеяться, что ты ошибаешься. - Сказал я. - Потому что у нас небольшая недостача детей Ареса.
Ужасная мысль пришла ко мне, и я выругался на древнегреческом.
- Что?- спросила Аннабет.
- Шпион,- ответил я ей. Кронос скзал, что мы не сможем победить дракона. Шпион поддерживает его осведомленность.Кронос знает, что домик Ареса не с нами. Он заведомо выдвигает монстра, с которым мы не сможем справиться.
Талия нахмурилась.
-Если я когда-либо поймаю этого шпиона, он очень сильно пожалеет. Возможно мы могли бы послать другого посыльного, чтобы связаться лагерем ...-
-Я уже сделал это,- сказал Хирон. -Блэкджек в пути. Но если Силена был не в состоянии убедить Клариссу, я сомневаюсь, что у Блэкджека получиться…-
Рёв сотряс землю. Он казался очень близким.
-Рэйчел,- сказал я, -укройся внутри здания.-
-Я хочу остаться.-
Тень закрыла солнце. Через улицу, дракон летел вниз с одной из сторон небоскреба. Он взревел, и тысяча окон лопнули.
- Вообще-то, если подумать, - сказала Рэйчел тоненьким голосом, - я лучше буду внутри.
* * *
Позвольте мне объяснить: есть драконы, а есть драгоны.
Драгоны на несколько тысячелетий старше драконов и намного больше по размерам. Они похожи на гигантских змей. У большинства из них нет крыльев. Большая их часть не дышит пламенем (хотя некоторые могут). Все они ядовиты. Все чрезвычайно сильны, и их чешуя крепче титана. Их взгляд может парализовать вас: это не как у Медузы, которая превращает вас в камень, но что-то типа: "О, боги, эта огромная змея собирается сожрать меня!", что так же плохо.
В нашем лагере есть занятия по борьбе с драгонами, но не существует способа, с помощью которого можно подготовить себя к змею размером в двести футов, скользящему вниз по стене здания, и по толщине равному школьному автобусу. Его желтые глаза были словно прожекторы, а пасть была наполнена острыми как бритва зубами, достаточно большими для того, чтобы перемолоть собой слона.
Он почти что заставил меня тосковать по летающей свинье.
Между тем, вражеская армия продвинулась вниз по Пятой Авеню. Мы сделали все, что могли, чтобы убрать машины с дороги и сохранить смертных в безопасности, но это лишь облегчило врагам наступление. Праздничные пони нервно хлестали своими хвостами. Хирон прошелся перед их рядами, выкрикивая слова воодушевления, чтобы они оставались стойкими и думали о победе и рут-бире, но, подумалось мне, в любую секунду они ударятся в панику и убегут.
- Я разберусь с драгоном.
Мой голос получился похожим на робкий писк. Тогда я заорал громче:
- Я ВОЗЬМУ НА СЕБЯ ДРАГОНА! Всем остальным удерживать ряды перед войском.
Аннабет встала рядом со мной. Она опустила свой шлем совы низко на лицо, но я мог сказать, что её глаза были красными.
- Ты поможешь мне?- спросил я.
-Это - то, что я делаю,- сказала она несчастно. Я помогаю своим друзьям.
Я чувствовал себя полным тупицей. Я хотел оттащить её в сторону и объяснить, что это была не моя идея, чтобы Рейчел была здесь, но у нас не было времени.
"Иди невидимкой", сказал я. "Ищи слабые места в его броне, пока я буду отвлекать его. Просто будь осторожна".
Я свистнул. "Миссис О'Лири, к ноге!"
"ГАААВ!" Моя адская гончая перепрыгнула через линию кентавров и послала мне поцелуй, подозрительно пахнувший пиццей пепперони.
Я извлек меч, и мы атаковали монстра.
Драгон был тремя этажами выше нас, боком скользя между зданиями, как бы оценивая свои силы. Куда бы он не посмотрел, кентавры в страхе замирали.
На севере вражеская армия пробилась через праздничных пони, и наша оборона пала. Драгон набросился на трех кентавров из Калифорнии и одним махом проглотил их, прежде чем я смог подобраться ближе.
Миссис О'Лири ринулась в небо- смертоносная черная тень с зубами и когтями. Обычно адская гончая имеет ужасающий вид, но рядом с драгоном Миссис О'Лири выглядела как детская игрушка.
Ее когти впустую скользнули по чешуе драгона. Она укусила монстра в шею, но не оставила и царапины. Тем не менее ее вес был достаточным для того, чтобы отбросить драгона в сторону здания. Он неуклюже дернулся и ударился о стену, гончая и змея переплелись и устроили потасовку. Драгон попытался укусить Миссис О'Лири, но она была слишком близко к его рту. Повсюду разбрызгивался яд, превращая в пыль кентавров и нескольких монстров, но Миссис О'Лири вилась вокруг головы змеи, царапаясь и кусаясь.
- Яааааха!,- я глубоко воткнул Аналюзмос в левый глаз монстра. Излучение его глаза погасло. Драгон зашипел и встал на дыбы, приготовившись ударить, но я откатился в сторону.
Он откусил от тротуара кусок размером с бассейн и повернулся ко мне своим здоровым глазом. Я сосредоточился на зубах, поэтому не был парализован. Миссис О'Лири делала все что могла, отвлекая монстра. Она прилипла к змеиной голове и рычала как действительно злой черный парик.
Остальная часть битвы тоже шла не слишком хорошо. Кентавры паниковали под натиском гигантов и демонов. Редкие оранжевые футболки лагеря появлялись в море сражения, но быстро растворялись. Стрелы свистели. Вокруг обоих армий извергался огонь, но действие постепенно перемещалось с улицы ко входу на Эмпайр Стэйт Билдинг. Мы теряли территорию.
Неожиданно на спине драгона материализовалась Аннабет. Ее кепка-невидимка скатилась с головы, и она всадила свой бронзовый нож в щель на чешуе змеи.
Драгон заревел. Он свернулся в кольцо, сбросив Аннабет со спины.
Я подбежал к ней, как раз когда она она упала на землю. Я отпихнул ее с дороги, когда змея развернулась, сломав фонарный столб как раз там, где она стояла.
- Спасибо, - сказала она.
- Я же сказал тебе быть осторожнее!
- Да, хорошо, пригнись!
Теперь была ее очередь спасать меня. Она оттолкнула меня, так как зубы монстра клацнули над моей головой. Миссис О'Лири заслонила телом глаза драгона, чтобы отвлечь его, и мы откатились с дороги.
Тем временем наши союзники отступали к дверям Эмпайр Стэйт Билдинг. Вся вражеская армия приближалась к ним.
У нас не было выбора. Помощи было ждать не от куда. Аннабет и я должны были отступить, прежде чем будем отрезаны от Олимпа.
Затем я услышал урчание на юге. Это был не тот звук, который можно услышать в Нью-Йорке, но я сразу его узнал- колеса колесницы.
Девчоночий голос закричал
- Арес!
И дюжина военных колесниц ворвалось в битву. Каждая была украшена красным стягом с головой кабана. В каждую была запряжена группа лошадей-скелетов с огненными гривами. Почти тридцать новых войнов в блестящих доспехах и с глазами, полными ненависти снижались как один в ощетинившейся волне смерти.
- Ребенок Ареса! - сказала Аннабет в изумлении. - Как Рэйчел узнала?
У меня не было ответа. Однако ведущей отряд была девушка в привычной красной броне, ее лицо закрывал шлем с кабаньей головой. Она провела в воздухе копьем, трещащем электричеством. Кларисса сама пришла на помощь. Хотя половина ее колесниц отправилась к армии монстров, Кларисса привела другие шесть прямо к драгону.
Змей встал на дыбы, и ему удалось сбросить с себя Миссис О'Лири. Мой несчастный питомец с тявканьем отлетел в стену здания. Я побежал помочь ей, но змей уже избрал себе другую мишень. Сияния даже одного его глаза хватило для того, чтобы парализовать двух кучеров на колеснице. Они изменили курс в сторону ряда машин. Остальные четыре колесницы продолжали нападение. Монстр обнажил клыки для того, чтобы нанести удар, и получил полный рот копий из небесной бронзы.
- Хшшшш! - завопил он, что, надо полагать, для драгонов значит: "Ой".
- Арес со мной! - кричала Кларисса. Ее голос звучал громче и настойчивее, чем обычно, но я думаю, что не удивительно, учитывая то, что она борется.
На другой стороне улицы, прибытие шесть колесниц дало праздничным пони новую надежду. Они сплотились у дверей Эмпайр Стейт Билдинг, и вражеская армия на мгновение растерялась.
Тем временем колесницы Клариссы окружили драгона. Пики ломались о кожу монстра. Скелетообразные лошади изрыгали пламя и ржали. Упали еще две колесницы, но бойцы просто вскочили на свои ноги, вытянули мечи и занялись делом. Они наносили удары сквозь уязвимые места в чешуе твари; увертывались от ядовитых струй, словно готовились к этому всю свою жизнь. Собственно говоря, так и было.
Никто не стал бы утверждать, что жители дома Ареса не отличились храбростью. Кларисса была прямо впереди, наносила раны на морде драгона своим копьем, пытаясь вывести из строя его второй глаз. Но в то время, как я наблюдал за ними, все пошло не так. Драгон сожрал одного из братьев Клариссы, даже не проглотив. Он отбросил в сторону другого и распылил яд на третьего, который в панике отступал. Его броня плавилась.
- Мы должны помочь, - сказала Аннабет.
Она была права. Я просто стоял там замерев в изумлении. Миссис О'Лири попыталась встать, но снова залаяла. Одна из ее лап кровоточила.
- Оставайся здесь, девочка, - сказал я ей. - Ты сделала уже достаточно.
Аннабет, и я вскочили на спину монстра и побежал к его голове, пытаясь отвлечь его внимание от Клариссы.
Ее товарищи по домику бросали дротики, большинство из которых ломались, но некоторые пропадали в зубах чудовища. Он щелкал пастью, пока его рот не наполнился зеленой кровь, желтым пенистым ядом и расщепленным оружием.
- Ты можешь это сделать! - кричал я Клариссе. - Ребенку Ареса суждено убить его!
Сквозь военный шлем, я видел только глаза, но я мог сказать, что что-то случилось. Ее голубые глаза блестели от страха. Кларисса никогда не выглядела так. И у нее были не голубые глаза.
- Арес!- закричала она странно пронзительным голосом. Она выдвинула копье и ударила драгона.
- Нет! - пробормотал я. - Подожди!
Но монстр посмотрел вниз на нее - почти с презрением - и плюнул ядом прямо ей в лицо.
Она закричала и упала.
- Кларисса! - Аннабет спрыгнула со спины чудовища и побежала на помощь, пока остальные обитатели домика Ареса пытались защитить своего поверженного предводителя. Я провел Анаклюзмосом между двух чешуек существа и попытался привлечь его внимание.
Меня сбросили, но я приземлился на ноги.
- Эй, глупый червяк! Посмотри на меня!
Следующие несколько минут, все что я видел были зубы. Я отступил и отвернулся от яда, но я не мог ничего чувствовать.
Краем глаза я увидел колесницу, приземлившуюся на Пятой Авеню
Кто-то бежал к нам. Девчоночий голос, дрожащий от горя кричал
-Нет! Будьте вы прокляты, почему?
Я рискнул оглянуться, но то, что я видел не имело смысла. Кларисса лежала на земле там же, где упала. Ее броня дымилась от яда. Аннабет и жители домика Ареса пытались ослабить ее шлем. И на коленях рядом с ней, c лицом, мокрым от слез стояла девочка в лагерной одежде. Это была... Кларисса.
Моя голова кружилась. Почему я не заметил раньше? Девушка в кольчуге Клариссы была намного более стройной, чем высокой. Но почему кто-то пытался выдать себя за Клариссу?
Я был совершенно ошеломлен, драгон почти что разорвал меня пополам. Я увернулся и чудовище пробурило головой кирпичную стену.
- Почему?- требовала Кларисса, держа другую девочку в своих руках, пока обитатели лагеря пытались снять шлем, поврежденный ядом
Крис Родригез бежал от летающей колесницы. Он и Кларисса должно быть приехали сюда из лагеря, в погоне за жителями домика Ареса, которые по ошибке последовали за другой девочкой, думая, что это Кларисса. Но это по прежнему не имело смысла.
Драгон выдернул голову из кирпичной стены и в гневе завизжал.
- Берегись! - предупредил Крис.
Вместо того, чтобы повернуться ко мне драгон пошел на голос Криса. Он обнажил клыки на группу полубогов.
Настоящая Кларисса посмотрела на драгона, ее лицо выразило абсолютную ненависть. Я видел такое выражение лишь однажды до того. Ее отец, Арес, выглядел так же, когда у нас был поединок.
- Ты ищешь смерти?- закричала Кларисса на драгона.- Тогда иди сюда!
Она схватила свое копье у павшей девочки. Без брони и щита она ринулась на драгона.
Я попытался сократить дистанцию, чтобы помочь, но Кларисса была быстрее. Она отскочила в сторону, когда монстр ударил, распыляя землю перед ней. Тогда она запрыгнула на голову чудовища. Когда оно взревело, она всадила свое электрическое копье в его здоровый глаз с такой силой, что древко разрушилось, выпуская всю магическую энергию оружия.
Электрический разряд образовал дугу вокруг головы твари, заставляя все его тело судорожно содрогаться. Кларисса непринужденно спрыгнула, благополучно скатившись на тротуар и избежав струйки дыма, вившейся из пасти монстра. Его плоть исчезла, сжавшись в полые чешуйчатые доспехи.
Мы в трепете уставились на Клариссу. Я никогда не видел, чтобы кто-то сразил такого огромного монстра в одиночку. Но Клариссу, кажется, это не волновало. Она побежала обратно к раненой девочке, которая украла ее доспехи.
Наконец Аннабет удалось снять шлем девушки. Мы все собрались вокруг: жители домика Ареса, Крис, Кларисса, Аннабет и я. Бой все еще бушевал на Пятой авеню, но на тот момент не существовало ничего, кроме нашего небольшого круга и павшей в бою девушки.
Черты ее лица, когда-то красивые, были сильно обожжены ядом. Я мог бы сказать, что никакое количество нектара и амброзии не спасет ее.
"Что-то должно произойти, - слова Рэйчел звучали у меня в ушах. - Уловка, которая закончится смертью".
Теперь я знал то, что она подразумевала, и я знал, кто привел домик Ареса в сражение.
Я посмотрел на умирающее лицо Силены Богард.
- О чем ты думала?- Кларисса баюкала голову Силены у себя на коленях.
Силена попыталась сглотнуть, но ее губы были сужими и растрескавшимися.
- Не хотела... слушать. Домик бы... последовал только за тобой.
- И поэтому ты украла мои доспехи.- С недоверием сказала Кларисса. - Ты дождалась пока мы с Крисом уйдем в патруль, украла мои доспехи и выдала себя за меня. - Она посмотрела на своих родственников. - И никто из вас не заметил?
Жители домика Ареса проявили неожиданный интерес к своим военным ботинкам.
- Не вини их, - сказала Силена. - Им хотелось... верить, что я была тобой.
- Ты, глупая дочь Афродиты, - рыдала Кларисса. - Ты сражалась с драгоном. Почему?
- Это все моя вина, - сказала Силена, - слеза скатилась по ее щеке. - Драгон, смерть Чарли... лагерь под угрозой исчезновения.
- Прекрати, - сказала Кларисса. - Это неправда.
Силена разжала кулак. На ее ладони лежал серебряный браслет с выгравированной косой, меткой Кроноса.
Меня как обухом по голове ударили.
- Ты была шпионом.
Силена попыталась кивнуть.
- Раньше.. До Чарли, Лука нравился мне. Он был таким... очаровательным. Симпатичным. А потом я хотела прекратить ему помогать, на он грозился рассказать. Он обещал... он обещал, что я спасу жизни. Меньше людей погибнут. Он сказал, что не хочет убивать... Чарли. Он лгал мне.
Я встретился глазами с Аннабет. Ее лицо было белым как мел. Она выглядела так, будто кто то только что выдернул мир у нее из-под ног.
Позади нас бушевала битва.
Кларисса сурово посмотрела на своих соседей по домику.
- Идите, помогайте кентаврам. Защищайте двери. Вперед!
Они поплелись прочь, присоединяясь к битве.
Силена сделала тяжелый болезненный вздох
- Простите меня.
- Ты не умрешь, - настаивала Кларисса.
- Чарли... - Глаза Силены были уже за много миль от сюда. - Увидеть Чарли...
Больше она ничего не сказала.
Кларисса сжала ее и заплакала. Крис положил руку ей на плечо.
Наконец, Аннабет закрыла глаза Силены.
- Нам надо сражаться. - Голос Аннабет сломался. - Она отдала свою жизнь, чтобы помочь нам. Мы должны сделать это в ее честь.
Кларисса всхлипнула и утерла нос.
- Она была героем, поняли? Героем.
Я кивнул.
- Пойдем, Кларисса.
Она отобрала меч у одного из своих поверженных братьев.
- Кронос заплатит за это.
***
Я бы хотел сказать, что отодвинул врага от Эмпайр Стэйт Билдинг. Но правда была в том, что Кларисса сделала всю работу. Даже без своих доспехов и копья она была демоном. Она направляла свою колесницу в глубину армии Титанов и крушила все на своем пути.
Она была так вдохновляюща, что даже запаниковавшие кентавры оживились. Охотницы вытягивали стрелы из павших и запускали залп за залпом в стан врага. Обитатели домика Ареса резали и кололи, что было их любимым занятием. Монстры отступили к 35-й улице.
Кларисса подлетела к скелету драгона и осмотрела линию нападения через его глазницы. Она хлестала своих лошадей и привязала драгона к своей колеснице, как дракон на Китайский Новый Год. Она понеслась на врага выкрикивая оскорбления и подбивала их сражаться с ней. Когда она летела, я понял, что она буквально светится. Красная аура мерцала вокруг нее.
- Благословение Ареса, - сказал Талия. - Я никогда раньше не видела такого лично.
На тот момент Кларисса была так же непобедима как я. Враги посылали копья и стрелы, но ни одно не достигло ее.
- Я - Кларисса, убийца драгона! - кричала она. - Я убью вас всех! Где Кронос? Ведите его сюда! Он струсил?
- Кларисса, - закричал я. - Прекращай это. Отходи!
- В чем дело, повелитель титанов? - кричала она. - Выходи!
Враг не отвечал. Медлено они отступали за защитную линию из дракониц, пока Кларисса нарезала круги над Пятой Авеню, призывая кого-нибудь сразиться с ней. Двухсотфутовый скелет драгона скрежетал по асфальту как тысячи ножей.
Тем временем мы позаботились о раненых, заведя их во внутрь здания. Еще долго после того как враг скрылся из виду, Кларисса продолжала разъезжать вверх и вниз по улице со своим ужасным трофеем, требуя, что бы Кронос сразился с ней.
Крис сказал.
- Я знаю ее, ей это в конце концов надоест. Я уверен, она вернется внутрь.
- Что с лагерем? - спросил я. - Там кто-нибудь остался?
Крис покачал головой.
- Только Аргус и духи природы. И Пелеус все еще охраняет дерево.
- Они долго не продержаться, - сказал я. - Но я рад, что вы пришли.
Крис грустно кивнул.
- Простите, что так задержались. Я пытался урезонить Клариссу. Я сказал что не будет смысла защищать лагерь, если вы ребята погибнете. Все наши друзья здесь. Мне жаль Силену...
- Мои охотницы помогут вам с охраной. - Сказала Талия. - Аннабет и Перси, вам надо подняться на Олимп. У меня чувство, что вы там нужны - что бы создать последние укрепления.
Работник лифта исчез из фойе. Его книга лежала перевернутой на столе и кресло было пусто. Остальная часть фойе, тем не менее, была забита ранеными полукровками, охотницами и сатирами.
Коннор и Тревис Стоуллы встретили нас у лифта.
- Это правда? - спросил Коннор. - Насчет Силены?
Я кивнул.
- Она умерла героем.
Тревис замялся.
- Эмм... я также слышал..
- Это все, - перебил я. - Конец истории.
- Действительно, - пробормотал Трэвис. - Слушай, мы думаем, что армии Титана будет проблемно поместиться в лифте. Они должны будут подниматься несколько раз. А гиганты вообще не смогут поместиться.
- Это - наше самое большое преимущество, - сказал я. - Есть какой-нибудь способ отключить лифт?
- Это магия, - сказал Трэвис. - Обычно тебе нужна карточка-пропуск, но швейцар исчез. Это значит, что обороноспособность рушится. Любой может зайти в лифт и попасть наверх.
- Тогда мы должны держать их подальше от дверей, - сказал я. - Мы оставим их в фойе.
- Нам необходимо подкрепление, - сказал Трэвис. - Они продолжают наступать. В конце концов они сокрушат нас.
- Подкрепления нету, - пожаловался Коннор.
Я посмотрел наружу, на Миссис О'Лири, она дышала на стеклянную дверь и пачкала её слюнями адской гончей.
- Может быть, это не так, - сказал я.
Я вышел наружу и погладил Миссис O’Лири по голове. Хирон перевязал ее лапу, но она все еще хромала. Ее мех был спутан грязью, листьями, кусочками пиццы, и засохшей кровью монстра.
- Эй, девочка. - Я пытался показаться оптимистичным. - Я знаю, ты устала, но у меня есть ещё одна огромная просьба к тебе.
Я наклонился к ней и прошептал ей на ухо.
После этого Миссис О'Лири отправилсь в сумеречное путешествие, а я вернулся к Аннабет в вестибюль. По дороге к лифту мы увидели Гроувера, стоящего на коленях над раненым толстым сатиром.
- Леней! - сказал я.
На старого сатира было страшно смотреть. Его губы били синими. В животе было сломанное копьё, и его пушистые козлиные ноги были искривлены под неестественным углом.
Он пытался сосредоточиться на нас, но не думаю, что видел нас.
- Гровер? - пробормотал он.
- Я здесь, Леней. - Гровер моргал, пытаясь сдержать слезы, несмотря на все ужасные вещи, которые Леней говорил о нём.
- Мы... Мы победили?
-Гм... да, - солгал Гровер. - Благодаря вам, Леней. Мы прогнали врага.
-Говорил же вам, - бормотал старый сатир. - Истинный лидер. Истинный...
Он закрыл свои глаза в последний раз.
Гроувер сглотнул. Он положил свою руку на лоб Ленея и проговорил древние благословления. Тело старого сатира таяло, пока всё, что от него осталось, стало крохотным деревцем и горсткой свежего грунта.
- Лавр, - трепетно произнёс Гровер. - Ох, счастливый старый козёл.
Он взял деревце в руки.
- Я... Я должен посадить его. На Олимпе, в садах.
- Мы как раз туда собирались, - сказал я. - Пойдем.
Легкая музыка играла, когда лифт поднимался. Я думал о первом разе, когда я посетил гору Олимп, еще когда мне было двенадцать лет. Аннабет и Гровера не было со мной тогда. Я был рад, что они были со мной сейчас. У меня было ощущение, что это может быть нашим последним совместным приключением.
- Перси, - сказала тихо Аннабет. - Ты был прав на счет Луки.
Это был первый раз, когда она говорила после смерти Силены Богард. Она все не сводила глаз с отметки этажей, поскольку они мигали волшебными номерами: 400, 450, 500.
Гровер и я переглянулись.
- Анабет,- сказал я. Я сожалею...
- Ты пытался сказать мне, - её голос дрожал, - Лука плохой. Я не верила тебе пока... пока я не услышала о том,как он использовал Силену. Теперь я поняла. Я надеюсь ты счастлив.
- Это не делает меня счастливым.
Она прислонила голову к стене лифта, чтобы не смотреть на меня.
Гровер баюкал свое лавровое деревце в руках.
- Что ж... конечно хорошо, быть снова вместе. Рассуждая. Почти погибнув. Страшно боясь. Ах, смотрите. Это наш этаж.
Двери звякнули, и мы ступили на воздушную дорогу.
Угнетение – не то слово, которое описывает Гору Олимп, но оно было более подходящим сейчас. Никакие огни не освещали жаровни. Окна были темными. Улицы были оставлены, и двери были забаррикадированы. Единственное движение было в парках, которые были устроены как полевые больницы. Вилл Солас и другие из детей Аполлона суетились вокруг, заботясь о раненых. Наяды и дриады пытались помочь, используя волшебные песни природы, чтобы излечить ожоги и отравления.
Когда Гровер посадил лавровое деревце, Аннабет и я пошли вокруг в попытке развеселить раненых. Я прошел сатира со сломанной ногой, полубога, который был перевязан с головы до ног, и тело, покрытое золотым похоронным саваном домика Аполлона. Я не знаю, кто был под ним. Я не хочу это выяснять.
Мое сердце будто налилось свинцом, но мы попытались найти положительные темы для разговора.
- Ты поправишься и будешь бить титанов в кратчайшие сроки! - сказал я одному из лагерных ребят.
- Ты великолепно выглядишь, - сказала другому лагерцу Аннабет.
- Линеус превратился в куст! - сообщил Гровер стонущему сатиру.
Я нашел сына Диониса Поллукса, прислонившегося к дереву. Он сломал руку, но в остальном он был в порядке.
- Я всё еще могу сражаться другой рукой,- сказал он, стиснув зубы.
- Нет,-сказал я. - Ты сделал достаточно. Я хочу, чтобы ты остался здесь и помог раненым.
- Но...
- Обещай мне, что останешься в безопасности, - сказал я. - Хорошо? Личный интерес.
Он неуверенно нахмурился. Не было похоже, чтобы мы были хорошими друзьями, или что-нибудь в этом роде, но я не буду рассказывать ему, что это просьба его отца. Это бы просто смутило его. Наконец, он обещал, и когда он снова сел, я мог бы сказать, что ему, в каком-то роде, стало легче.
Аннабет, Гровер, и я пошли в сторону дворца. Вот куда направляется Кронос. Как только он поднимется на лифте - я не сомневаюсь, что он это сделает, так или иначе, - он уничтожит тронный зал, центр власти богов.
Бронзовые двери, скрипя, открылись. Наши шаги отзывались эхом на мраморном полу. Созвездия на потолке большого зала мерцали холодом. Очаг светился тускло-красным. Гестия, выглядевшая как маленькая девочка в коричневой одежде, склонялась к нему, дрожа. Офиотавр плавал печально в своей водной сфере. Он издал нерешительное мычание, когда увидел меня.
В свете костра, троны отбрасывали зловещие тени, как цепкие руки.
У подножия трона Зевса, глядя на звезды, стояла Рэйчел Элизабет Дэр. Она держала греческую керамическую вазу.
- Рэйчел? - сказал я. - Гм, что ты делаешь с этим?
Она сосредоточила внимание на мне, как будто очнувшись от сна.
- Я нашла его. Это сосуд Пандоры, не так ли?
Ее глаза были ярче, чем обычно, и у меня было плохое воспоминание о заплесневелых бутербродов и подгоревшем печенье.
- Пожалуйста, положи вазу, - сказал я.
-Я вижу, Надежда внутри нее.
Рейчел провела рукой по керамической конструкции.
-Такая хрупкая.
-Рейчел.
Мой голос, казалось, вернул её к реальности. Она протянула мне вазу, и я взял его. Чувствовалось, что глина была холодная, как лед.
-Гровер, - пробормотала Аннабет. - Давай разведаем вокруг дворца. Может быть, мы сможем найти несколько дополнительных греческих огней Гефеста или ловушки.
- Но...
Анабет толкнула его локтем.
- Правильно! - завизжал он. - Я люблю ловушки!
Она вытащила его из тронного зала.
Перед огнем Гестия жалась в своей одежде, раскачиваясь взад и вперед.
- Идем, - сказал я Рейчел. - Я хочу познакомить тебя кое с кем.
Мы сели рядом с богиней.
- Леди Гестия, - сказал я.
- Привет, Перси Джексон, - пробормотала богиня. - Становится холоднее. Труднее поддерживать огонь.
- Я знаю, - сказал я, - титаны близко.
Гестия сосредоточилась на Рэйчел.
- Привет, дорогая. Ты наконец пришла к нашему очагу.
Рэйчел моргнула.
- Вы ждете меня?
Гестия взяла ее за руки, и угли засветились. Я увидел картинки в огне - моя мать, Пол и я на кухне за ужином на День Благодарения; мои друзья и я вокруг костра в лагере Полукровок поем песни и жарим маршмеллоу; Рэйчел и я едем вдоль пляжа на "Приусе" Пола.
Я не знаю, видела ли Рэйчел то же, что и я, но ее плечи расслабились. Тепло огня, казалось, распространилось вокруг нее.
- Чтобы найти свое место у очага, - сказала ей Гестия, - ты должна перестать отвлекаться. Это единственный способ выжить.
Рейчел кивнул.
- Я... Я понимаю.
- Подожди,- сказал я. - О чем она говорит?
Рэйчел сделала неуверенный вздох.
- Перси, когда я пришла сюда... Я думала, что иду к тебе. Но это было не так. Ты и я...
Она покачала головой.
- Подожди. Теперь я тебя отвлекаю? Это потому что я "не герой", или как-то так?
- Я не уверена, что смогу это выразить словами. - Сказала она. - Меня тянуло к тебе потому что... потому что ты приоткрыл для меня дверь в этот мир.
Она обвела рукой тронный зал.
- Мне нужно понять свое истинное предназначение. Но ты и я - не его часть. Наши судьбы не переплетены. Я думаю, ты в глубине души всегда это знал.
Я уставился на нее. Возможно я и не самый догадливый парень в мире, когда дело касается девушек, но я был вполне уверен, что Рэйчел только что порвала со мной, а это было затруднительно, учитывая, что мы никогда не были вместе.
- Так что, - сказал я. - Ты говоришь мне: "спасибо, что привел на Олимп, увидимся"?
Рэйчел смотрела на огонь.
- Перси Джексон, - сказала Гестия. - Рэйчел сказала тебе все, что могла. Ее момент настает, но время твоего решения приближается еще быстрее. Ты готов?
Я хотел объяснить, что нет. Я и близко не был готов.
Я посмотрел на ящик Пандоры, и в первый момент ощутил порыв открыть его. Надежда казалась мне довольно бесполезной сейчас. Так много моих друзей были мертвы. Рэйчел оттолкнула меня. Аннабет злилась. Мои родители спали в автомобиле на улице, в то время как армия монстров окружала здание. Олимп был на грани падения, и я видел столько жестокостей, совершенных богами: Зевс уничтожил Марию ди Анжело, Аид проклял последнего Оракула, Гермес отвернулся от Луки, хотя знал, что его сын обратится ко злу.
- Сдавайся. - Шептал голос Прометея у меня в ушах. - В противном случае твой дом будет разрушен. Твой драгоценный лагерь будет сожжен.
Затем я посмотрел на Гестию. Ее красные глаза светились теплом. Я вспомнил картину, которую видел в ее очаге - друзья, семья, все, кто мне не безразличен.
Я вспомнил кое-что из того, что говорил Крис Родригез: "Нет смысла защищать лагерь, если вы, ребята, погибнете. Все наши друзья здесь." И Нико, когда встал перед своим отцом, Аидом
- Если Олимп падет, - сказал он, - сохранность твоего собственного дворца не будет иметь значения.
Я услышал шаги. Аннабет и Гроувер вернулись в тронный зал и остановились, когда увидели нас. Вероятно, на моем лице было довольно странное выражение.
- Перси? - в голосе Аннабет больше не было злости, только беспокойство. - Нам, эм, снова уйти?
Внезапно, я почувствовал будто кто-то придал мне твердости. Я понял, что делать.
Я взглянул на Рэйчел.
- Ты ведь не станешь делать глупостей, правда? Я имею ввиду... ты же говорила с Хироном?
Она подавила слабую улыбку.
- Ты беспокоишься, как бы я не наделала глупостей?
- Я имею ввиду... С тобой все будет в порядке?
- Я не знаю, - призналась она. - Это вроде как зависит от того, спасешь ли ты мир, герой?
Я взял вазу Пандоры. Дух надежды развевалась внутри, пытаясь согреться в холодном контейнере.
- Гестия, - сказал я. - Отдаю это вам в жертву.
Богини наклонила голову.
- Я маленький бог. Почему ты доверяешь мне это?
- Ты последняя из Олимпийцев, - сказал я. - И самая главная.
- И почему же, Перси Джексон?
- Потому что Надежда лучше всего живет у домашнего очага, - сказал я. - Сохраните ее для меня, и у меня больше не будет искушения сдаться.
Богиня улыбнулась. Она взяла сосуд в руки, и он начал светиться. Огонь в очаге загорелся немного ярче.
- Молодец, Перси Джексон, - сказала она. - Да благословят тебя боги.
- Это мы сейчас узнаем, - посмотрел на Аннабет и Гроувера. - Пойдемте, ребята.
Я пошел в сторону трона отца.
Место Посейдона находилась сразу справа от трона Зевса, но было не таким большим. Черное кожаное сидение было прикреплено к вращающемуся основанию с парой железных колец по бокам для удочки или трезубца. Вообще оно выглядело как кресло на подводной лодке, в котором вы будете сидеть, если захотите поохотиться на акул, марлин или других морских чудовищ
Боги в своем естественном виде размером около двадцати футов в высоту, поэтому я смог бы дотянутся только до края сиденья вытянутыми руками.
- Помогите мне подняться, - сказал я Аннабет и Гроуверу.
- Ты с ума сошел? -спросила Аннабет.
- Возможно, - признался я.
- Перси, - сказал Гровер, - боги отнюдь не бывают благодарны, когда люди садятся на их троны. Я подразумеваю, что тебя превратят в кучку пепла.
- Мне нужно привлечь его внимание, -сказал я. - Это единственный путь.
Они обменялись встревоженными взглядами.
-Ну, - сказала Аннабет, - это точно привлечёт его внимание.
Они сплели руки, соорудив ступеньку, и подсадили меня на трон. Я чувствовал себя младенцем, так как ноги были высоко над землей. Я осмотрел остальные мрачные пустые троны и представил себе какого это- сидеть на Совете Олимпийцев. Столько силы и столько споров, так как остальные одиннадцать богов постоянно пытаются настоять на своем. Было бы легко стать параноиком, отстаивая только собственные интересы, особенно, будь я Посейдоном. Сидя на его троне, я чувствовал, что под моей ответственностью все моря - миллионы кубических миль океана, кишащие силой и загадками. Почему Посейдон слушает всех? Почему бы ему не быть старшим из двенадцати?
Я отрицательно покачал головой. Сосредоточься.
Трон загудел. Волна ураганного гнева врезалась в мой разум:
"КТО СМЕЕТ..."
Голос внезапно остановился. Гнев отступил, что было очень хорошо, потому что именно эти два слова почти разорвали мой разум в клочья.
"Перси, - голос моего отца все еще был сердитым, но более уравновешенным. - Что ты делаешь на моем троне?"
- Мне очень жаль, отец, - сказал я. - Мне необходимо было привлечь твое внимание.
"Это был очень опасный трюк. Даже для тебя. Если бы я не посмотрел, я всё взорвал бы, и на твоем месте была бы лужа морской воды."
- Мне очень жаль, - сказал я снова. - Слушай, здесь трудные вещи.
Я рассказал ему, что происходит. Затем я рассказал ему свой план.
Он надолго замолчал.
"Перси, ты просишь невозможного. Мой дворец."
- Папа, Кронос послал войско против тебя нарочно. Он хочет отколоть тебя от других богов, потому что он знает, что ты можешь склонить чашу весов.
"Как бы то ни было, он нападает на мой дом".
- Я в твоем доме, - сказал я. - Олимпе.
Пол задрожал. Волна гнева нахлынула на мой разум. Я думал, что зашел слишком далеко, а потом дрожание ослабло. На фоне моей умственной связи, я услышал подводные взрывы и звук боевых кличей: рев циклопов, крики мирмен.
- Тайсон в порядке? - спросил я.
Вопрос, казалось, застал моего отца в расплох.
"С ним всё хорошо. Гораздо лучше, чем я ожидал. Хотя, "арахисовое масло" - странный боевой клич".
- Ты позволил ему сражаться?
-Прекрати менять тему! Ты понимаешь, что ты просишь у меня? Мой дворец будет разрушен.
- И Олимп будет спасен.
"Ты хоть имеешь представление, как долго я реконструировал этот дворец? Одна только комната для игр заняла шестьсот лет".
- Отец...
"Ладно! Будет, как ты сказал. Но, сын мой, молись, чтобы это сработало".
- Я и молюсь. Я же говорю с тобой, верно?
"А... точно. Хороший довод. Амфитрита - уходим".
Звук мощного взрыва прервал нашу встречу.
Я соскользнул с трона.
Гроувер нервно изучал меня.
- Ты в порядке? Ты побледнел и... ты дымишься.
- Я не... - затем я посмотрел на руки. Пар поднимался над рукавами моей рубашки. Волосы на руках подпалились.
- Если бы ты просидел там хоть немного дольше, - сказала Аннабет, - ты бы сгорел. Надеюсь, разговор того стоил?
- Муууу, - промычал Офиотавр в своей сфере с водой.
- Скоро узнаем, - сказал я.
Приоткрылась дверь тронного зала. Вошла Талия. Ее лук был сломан напополам, колчан был пуст.
- Вы должны спуститься отсюда, - сказала она нам. - Враг наступает. Их ведет Кронос.
Тем временем, когда мы добрались до улицы, было уже поздно.
Ребята из лагеря и охотницы ранеными лежали на земле. Кларисса, должно быть, проиграла схватку с гигантом-гиперборейцем, потому что она и ее колесница были заморожены в глыбе льда. Кентавров не было нигде видно. Или они запаниковали и убежали, или их уничтожили.
Армия титана окружила здание, располагаясь, быть может, в двадцати футах от дверей. Головной отряд Кроноса был впереди: Этан Накамура, королева дракониц в своей зеленой броне и два гиперборейца. Прометея не было видно. Изворотливый хорек, надо полагать, скрылся в штаб-квартире титанов. Но Кронос собственной персоной стоял прямо впереди, держа косу в руке.
И единственным, кто стоял у него на пути, был...
- Хирон, - сказала Аннабет с дрожью в голосе.
Если Хирон и слышал нас, он не ответил. Он целился из своего лука прямо в лицо Кроноса.
Как только Кронос увидел меня, его золотые глаза вспыхнули. Каждый мускул в моем теле застыл. Затем повелитель титанов вновь обратил свое внимание на Хирона.
- Прочь с дороги, сынок.
Было достаточно жутко слушать то, как Лука называет Хирона своим сыном, но Кронос вложил в свой голос столько презрения, словно "сын" было самым омерзительным словом, о котором только можно подумать.
- Мне не страшно.
Голос Хирона был суровым и незомутимым, таким он у него получался, если тот был действительно зол.
Я попытался пошевельнуться, но мои ноги были как из бетона. Аннабет, Гровер и Талия тоже напряглись, словно они точно так же застряли.
- Хирон! - сказала Аннабет. - Будь осторожен!
Королева дракониц потеряла терпение и напала. Стрела Хирона попала прямо между ее глаз, и она испарилась, ее пустые доспехи загрохотали на асфальте.
Хирон потянулся за другой стрелой, но его колчан был пуст. Он отбросил лук и вытащил свой меч. Я знал, что он терпеть не может драться на мечах. Они никогда не были его любимым оружием.
Кронос тихо рассмеялся. Он сделал шаг, и лошадиная половина Хирона нервно задергалась. Его хвост захлестал туда-сюда.
- Ты учитель, - с насмешкой сказал Кронос. - А не герой.
- Лука был героем, - сказал Хирон. - Он был одним из лучших, пока ты не испортил его.
- Глупец! - голос Кроноса сотряс город. - Ты заполнил его голову пустыми обещаниями. Ты сказал, что богам есть до меня дело!
- Меня, - заметил Хирон. - Ты сказал "меня".
Кронос казался растерянным, и в этот момент Хирон нанес удар. Это был хороший маневр - сделать ложный выпад, сопровождаемый ударом в лицо. Даже я не смог бы сделать лучше, но Кронос был быстр. Он обладал всеми боевыми навыками Луки, а их было предостаточно. Он отбил клинок Хирона в сторону и заорал:
- Назад!
Ослепительная белая вспышка взорвалась между титаном и кентавром. Хирон отлетел в стену здания с такой силой, что она обвалилась и рухнула на него.
- Нет! - завопила Аннабет. Замораживающие чары спали. Мы побежали к нашему наставнику, но не было никаких признаков того, что он был там. Мы с Талией беспомощно дергали за кирпичи, пока волна омерзительного смеха не прокатилась через армию титана.
- ТЫ! - Аннабет повернулась к Луке. - Подумать только... что я думала...
Она вытащила свой нож.
- Аннабет, не надо, - я пытался взять ее за руку, но она вырвалась.
Она напала на Кроноса, и самодовольная улыбка сошла с его лица. Возможно, какая-то часть Луки вспомнила, что раньше ему нравилась эта девушка, что раньше он взял над ней опеку, когда она была маленькой. Она погрузила свой нож между лямками в его боевых доспехах, прямо над ключицей. Клинок должен был бы пронзить его грудь. Вместо этого он отскочил. Аннабет скрючилась, прижимая свою руку к животу. Отдача была достаточной, чтобы вывихнуть ее больное плечо.
Я отдернул ее назад, так как Кронос взмахнул косой, разрезая воздух, словно тот был неподвижен.
Она вырвалась из моих рук и закричала:
- Я ненавижу тебя!
Я не был уверен, о ком она говорила - о Луке или обо мне. Слезы оставили дорожки на ее покрытом пылью лице.
- Я должен сразиться с ним, - сказал я ей.
- Это и моя битва тоже, Перси!
Кронос рассмеялся.
- Так много воодушевления. Теперь я вижу, почему Лука хотел пощадить тебя. К сожалению, это невозможно.
Он поднял свою косу. Я приготовился к обороне, но прежде, чем Кронос успел сделать выпад, собачий вой пронзил воздух где-то позади армии титана.
- Аууууу!
Было глупо надеяться, но я позвал:
- Миссис О'Лири?
Вражеская армия беспокойно зашевалилась. Затем случилась престранная вещь. Они начали разделяться, освобождая дорогу сквозь улицу, словно что-то позади них заставляло их делать это.
Скоро появился свободный проход в центр Пятой Авеню. В конце квартала стояли моя громадная собака и маленькая фигурка в черных доспехах.
- Нико? - сказал я.
- Гав! - Миссис О'Лири помчалась ко мне, не обращая внимание на рычащих с обеих сторон монстров. Нико зашагал вперед. Вражеская армия расступалась перед ним, словно он излучал смерть. Впрочем, так оно и было.
Он улыбнулся сквозь забрало своего шлема в форме скелета.
- Получил твоего послание. Еще не поздно присоединиться к компании?
- Сын Аида, - Кронос сплюнул на землю. - Ты любишь смерть до такой степени, что желаешь опробовать ее на себе?
- Твоя смерть, - сказал Нико, - была бы замечательным подарком для меня.
- Я бессмертен, глупец! Я сбежал из Тартара. Тебе здесь нечего делать, и у тебя нет шансов выжить.
Нико обнажил свой меч - три фута смертельной стигийской стали, такой же черной, как кошмар.
- Не согласен.
Земля загрохотала. Трещины появились на дорогах, тротуарах, стенах зданий. Руки скелетов хватали воздух, поскольку мертвый хватался за путь в мир живых. Их было около тысячи, и поскольку они появились, монстры титана стали нервными и начали понемногу отступать.
- ДЕРЖИТЕ СВОИ ПОЗИЦИИ! - потребовал Кронос. - Мертвые не проблема для нас.
Небо стало темным и холодным. Сгустились тени. Зазвучал боевой рог, и пока усопшие солдаты с пушками, мечами и копьями выстраивались в шеренги, чудовищная колесница пророкотала вниз по Пятой Авеню. Она остановилась рядом с Нико. Лошадьми служили живые тени, созданные из мрака. Колесница была инкрустирована обсидианом (прим.: вулканическое стекло) и золотом, она была украшена сценами мучительных смертей. Поводья держал Повелитель Мертвых, Аид собственной персоной, Деметра и Персефона скакали позади него.
На Аиде были черные доспехи и мантия цвета свежей крови. Наверху его бледной головы был шлем тьмы: венец, который излучал чистый ужас. Он менял форму, пока я смотрел на него - от головы дракона до кольца черного пламени и до венка из человеческих костей. Но пугало не это. Шлем проник в мой разум и пробудил мои самые худшие ночные кошмары, мои самые тайные страхи. Мне захотелось заползти в дыру и спрятаться, и, судя по всему, вражеская армия испытывала те же самые ощущения. Только сила и авторитет Кроноса удерживали их ряды от бегства.
Аид холодно улыбнулся.
- Здравствуй, отец. Ты выглядишь... молодо.
- Аид, - зарычал Кронос. - Я надеюсь, что ты и дамы пришли в залог своей верности.
- Боюсь, что нет, - вздохнул Аид. - Здесь мой сын, который убедил меня, что, возможно, мне следует пересмотреть приоритеты в списке своих врагов, - он посмотрел на меня с отвращением. - Как бы я не любил определенных выскочек среди полубогов, это не будет служить падению Олимпа. Я соскучился по ссорам с своими братьями и сестрами. И если есть одна вещь, в которой наши мнения совпадают, так это то, что ты был УЖАСНЫМ отцом.
- Правда, - пробормотала Деметра. - Ни какого уважения к сельскому хозяйству.
- Мама, - простонала Персефона.
Аид поднял свой меч, обоюдоострый клинок стигийской стали, травленый серебром.
- А теперь, сражайся со мной! Сегодня дом Аида будет называться спасителем Олимпа.
- У меня нет на это времени,- зарычал Кронос.
Он ударил о землю своей косой. Трещины расползались во всех направлениях, опоясывая Эмпайр Стэйт Билдинг. Стена силы сопровождающая линию трещин отделила авангард Кроноса, меня и моих друзей от основной массы армий.
- Что он делает? - пробормотал я.
- Загоняет нас внутрь, - сказал Талия. - Он ломает магический барьер вокруг Манхэттена - отрезает только нас и здание.
Очевидно, снаружи барьера двигатели машин возвращались к жизни. Пешеходы просыпались и в недоумении смотрели на монстров и зомби вокруг них. Не знаю, что они видели сквозь туман, но, уверен, это было изрядно пугающе. Двери машин открывались. В конце квартала моя мама и Пол Блофис вылезали из Приуса.
- Нет, - сказал я. - Не надо..
Моя мама могла видеть сквозь Туман. По ее выражению лица я мог сказать, что она поняла насколько все серьезно. Я надеялся, у нее хватит здравого смысла чтоб убежать. Но она остановила взгляд на мне и побежала к нам.
Я не мог ее отозвать. Последнее, чего бы мне хотелось, это привлечь к ней внимание Кроноса.
К счастью, Аид отвлекал его. Он атаковал силовой барьер, но его колесница ударилась о него и перевернулась. Он поднялся на ноги, проклиная и разя барьер потоком черной энергии. Барьер держался.
- В атаку! - взревел он.
Армия мертвых схлестнулась с монстрами Титанов. Пятая Авеню превратилась в полнейший хаос. Смертные кричали и бежали в укрытия. Деметра взмахнула руками и целая колона гигантов превратилась в поле пшеницы. Персефона превратила копья дракониц в подсолнухи. Нико рубил и прокладывал себе дорогу через врагов, пытаясь защитить пешеходов на сколько мог. Мои родители бежали ко мне, уклоняясь от монстров и зомби, но я ничем не мог им помочь.
- Накамура, - сказал Кронос. - Слушай меня. Гиганты - разберитесь с ними.
Он указал на меня и моих друзей. Затем нырнул в вестибюль.
На секунду я был ошеломлен. Я ожидал драки, но Кронос просто проигнорировал меня, как будто я был не худшей проблемой. Это меня разозлило.
Первый гипербореец набросился на меня со своей дубиной. Я прокатился между его ног и всадил Анаклюзмос ему в спину. Он разбился на кучу ледяных осколков. Второй гигант дохнул холодом на Аннабет, которая едва встала, но Гроувер оттолкнул ее с дороги, пока Талия сделала всю работу. Она вбежала гиганту на спину как газель, порезав охотничьими ножами его огромную синюю шею, создав самую большую с мире безголовую ледяную скульптуру.
Я глянул за магический барьер. Нико прокладывал себе путь к моей маме и Полу, но они не ждали помощи. Пол взял меч у поверженного героя и очень неплохо занял драконицу. Он пырнул ее ножом в живот, и она исчезла.
- Пол? - сказал я в изумлении.
Он повернулся ко мне и усмехнулся.
- Надеюсь, я убил монстра. Я играл в пьесе Шекспира в колледже! Немного понабрался навыков фехтования.
Он стал нравится мне даже больше после этого, но гигант-лестригорианец направлялся к моей маме. Она забралась в заброшеную полицейскую машину, может искала рацию, и была к нему спиной.
- Мам! - закричал я.
Она обернулась, когда монстр почти добрался до нее. Я думал, в ее руках был зонтик, пока она не взвела курок и выстрел не отбросил гиганта на двадцать футов назад, прямо под меч Нико.
- Отличный выстрел, - сказал Пол.
- Когда ты научилась стрелять из ружья? - потребовал я.
Мама отбросила волосы с лица.
- Где-то две секунды назад. Перси, у нас все будет в порядке. Иди!
- Да, - согласился Нико. - Мы сдержим армию. Ты должен заняться Кроносом.
- Пошли, рыбьи мозги! - сказала Аннабет. Я кивнул. Затем взглянул на кучу щебня возле здания. Мое сердце сжалось. Я забыл о Хироне. Как я мог?
- Миссис О'Лири, - сказал я. - Пожалуйста, Хирон под этой кучей. Если кто-то и сможет вытащить его, то это ты. Найди его! Помоги ему!
Я не был уверен, насколько она меня поняла, но она прыгнула в кучу и начала копать. Аннабет, Талия, Гроувер и я побежали к лифту.
Мост к Олимпу распадался, мы вышли из лифта на белый мраморный проход, и в тот самый момент под нашими ногами образовалась трещина.
- Прыгайте, - сказал Гровер, что было несложно для него, так как он был сатиром.
Он прыгал к следующей каменной плите, в то время как наша наклонилась.
- Боги, я ненавижу высоту! - завопила Талия, когда я и она прыгнули. Аннабет была не в форме для того, чтобы как следует подскочить. Она споткнулась и закричала:
- Перси!
Я поймал ее руку, и тротуар упал, разрушаясь в прах. На секунду я подумал, что она утянет нас обоих в пропасть. Ее ноги болтались в воздухе. Ее рука скользила, пока я держал ее только пальцами. Потом Гроувер и Талия схватили меня за ноги, и у меня появилась дополнительная опора. Аннабет больше не собиралась падать.
Я поднял ее и мы лежали, дрожа, на тротуаре. Я не понял, что мы обняли друг друга, пока она вдруг не насторожилась.
- Хм, спасибо, - пробормотала она.
Я попытался сказать - не за что, но вышло только "Ухм."
- Пошли, - Гроувер дернул меня за плечо. Мы отпустили друг друга и побежали через мост, а камни один за другим разрушались и падали в пропасть. Мы достигли подножья горы в тот момент как развалилась последняя секция.
Аннабет посмотрела назад на лифт, который теперь был отрезан от нас - полированные двери висели в воздухе ни к чему не прикрепленные, в шестистах этажах над Манхэттэном.
- Мы в изоляции,- сказала она. - Сами по себе.
- Бе-е-е, - сказал Гроувер. - Связь между Олимпом и Америкой потеряна. Если он падет...
- Боги не станут переезжать в другую страну сейчас. - Сказала Талия. - Это будет концом Олимпа. Полным концом.
Мы побежали по улицам. Особняки горели. Статуи были разломаны. Деревья в парках порублены в щепки. Выглядело так, будто кто-то атаковал город гигантской бензопилой.
- Коса Кроноса, - сказал я.
Мы шли узкими дорожками к дворцу богов. Я не помню, чтоб этот путь когда-нибудь был таким долгим. Может быть Кронос замедлил время, или это страх тормозил меня. Весь подъем горы был в руинах - столько прекрасных строений и садов было разрушено.
Несколько младших богов и духа природы пытались остановить Кроноса. То что от них осталось лежало вдоль дороги: изломанные доспехи, рваная одежда, мечи и копья сломанные пополам.
Где-то над нами голос Кроноса ревел.
- По кирпичику! Это было мое обещание! Разнести здесь все по кирпичу!
Белый мраморный храм с золотым куполом неожиданно взорвался. Купол накренился как крышка чайника и разбился на миллион кусочков, осыпавших весь город.
- Это был храм Артемиды, - проворчала Талия. - Он заплатит за это.
Мы бежали под мраморной аркой с большой скульптурой Зевса и Геры, когда вся гора застонала, тротуар закачался как лодка в шторм.
- Берегись! - Закричал Гроувер. Арка разваливалась. Я успел увидеть как двадцатитонная нахмуренная Гера падает на нас. Аннабет и меня расплющило бы, но Талия оттолкнула нас и мы приземлились на безопасном расстоянии.
- Талия! - Крикнул Гроувер.
Когда пыль осела и гора перестала дрожать, мы нашли ее еще живой, но ее ноги были зажаты под статуей.
Мы в отчаянии попытались отодвинуть скульптуру, но на это потребовалось бы несколько циклопов. Когда мы попробовали вытянуть Талию из-под нее, она закричала от боли.
- Я выжила во всей этой битве, - бурчала она, - и меня сразил этот дурацкий кусок камня.
- Это Гера, - в негодовании сказала Аннабет. - Она готовила это для меня весь год. Ее статуя убила бы меня, если бы ты не столкнула меня с пути.
Талия скривилась.
- Так не стойте здесь! Со мной все будет в порядке. Идите!
Мы не хотели ее оставлять, но я слышал смех Кроноса, приближавшегося к залу богов. Еще несколько зданий взорвалось.
- Мы вернемся, - пообещал я.
- Я никуда не уйду,- Талия застонала.
Огненный шар вспыхнул на горе прямо около ворот дворца.
-Надо бежать,- сказал я.
- Думаю, ты не имеешь ввиду отсюда, - с надеждой пробормотал Гроувер.
Я побежал к дворцу, Аннабет следовала за мной.
- Этого я и боялся, - вздохнул Гроувер, я зацокал за нами.
Двери дворца были достаточно большими чтобы пропустить круизный лайнер, но они были сорваны с петель и cнесены, будто ничего не весили. Нам пришлось перелезать через здоровые части сломанных камней и огибать куски метала, чтобы попасть внутрь.
Кронос стоял посередине тронного зала, широко раскинув руки, глядя на звездный потолок, как будто хотел обхватить его целиком. Его смех звучал даже громче чем в глубинах Тартара.
- Наконец-то! - Ревел он. - Совет Олимпийцев- такой величественный и могущественный. Какой же трон мне уничтожить первым?
Этан Накамура стоял в стороне, пытаясь держаться подальше от косы своего повелителя. Очаг практически погас, всего несколько углей светились глубоко внутри. Гестии нигде не было видно. Как и Рэйчел. Я надеялся, что она была в порядке, но я видел так много разрушений, что боялся думать об этом. Офиотавр плескался в своей сфере с водой в дальнем углу комнаты, разумно не издавая ни звука, но еще не много и Кронос заметил бы его.
Аннабет, Гроувер и я сделали шаг вперед в свет факелов. Этан первым заметил нас.
- Повелитель, - предупредил он.
Кронос обернулся и улыбнулся лицом Луки. За исключением золотых глаз он выглядел так же как четыре года назад, когда поприветствовал меня в домике Гермеса. Аннабет издала звук боли, будто кто-то внезапно ударил ее.
- Мне уничтожить тебя первым, Джексон? - спросил Кронос. - Это тот выбор, который ты должен сделать- драться со мной и умереть, вместо того, чтобы подчиниться мне? Пророчества никогда не заканчиваются хорошо, ты же знаешь.
- Лука дрался на мечах, - сказал я. - Но не думаю, что ты сохранил его навыки.
Кронос усмехнулся. Его коса начала меняться пока не превратилась в старое оружие Луки. Клинок наполовину из стали, наполовину из небесной бронзы.
Рядом со мной Аннабет ахнула, как будт ей в голову только что пришла идея.
- Перси, клинок!
Она обнажила свой нож
- Душой героя проклятое лезвие пожнет свой урожай.
Я не понимал, почему она решила напомнить мне об этой части пророчества именно сейчас. Это вообще-то не укрепляло моральный дух, но до того, как я успел что-нибудь сказать, Кронос поднял свой меч.
-Стой!- закричал Аннабет.
Кронос приближался ко мне как смерч.
Инстинкты взяли свое, я уклонялся и резал и перекатывался, но чувствовал, будто бьюсь со ста мечниками. Этан вынырнул с одной стороны, пытаясь достать меня сзади, но Аннабет перехватила его. Они начали драться, но я не мог сфокусироваться на том, как у них дела. Я смутно почувствовал, что Гроувер играет на своих дудочках. Звук наполнил меня теплом и храбростью - мыслями о солнечном свете, синем небе и спокойном луге, где-то далеко от войны.
Кронос прижал меня к трону Гефеста- огромному механическому сооружению в стиле La-Z-Boy (прим.: La-Z-Boy - фирма, выпускающая мебель), покрытому бронзовыми и серебряными шестеренками. Кронос сделал выпад и мне пришлось запрыгнуть прямо на сидение. Трон зажужжал и заскрипел секретными механизмами. Режим защиты, предупреждал он. Режим защиты.
Это не могло быть хорошо. Я спрыгнул на голову Кроноса в тот момент, когда трон выстрелил электрическими разрядами во все стороны. Один попал Кроносу в лицо, искрами прошел по его телу и поднял его меч.
- Аргх! - он рухнул на колени и выронил свой "коварный" меч.
Аннабет увидела свой шанс. Она откинула Этана с пути и бросилась к Кроносу.
- Лука, слушай!
Я хотел закричать на ее, сказать, что она сумасшедшая, пытается урезонить Кроноса, но не было времени. Кронос щелкнул пальцами. Аннабет отлетела назад, ударившись в трон своей матери, и упала на пол.
- Аннабет! - закричал я.
Этан Накамура поднялся на ноги. Теперь он стоял между Аннабет и мной. Я не мог ударить его так, чтобы не повернуться спиной к Кроносу.
Музыка Гроувера стала более настойчивой. Он двигался к Аннабет, но не мог двигаться быстрее и поддерживать песню. Трава вырастала на полу тронного зала. Крошечные корни пробивались сквозь щели в мраморном камне.
Кронос поднялся на одно колено. Его волосы тлели. Лицо было покрыто электрическими искрами. Он дотянулся до меча, но на этот раз меч не взлетел в его руках.
- Накамура! - взревел он. - Время проявить себя. Ты знаешь секретную слабую точку Джексона. Убей его и будешь вознагражден сверх меры.
Глаза Этана остановились на середине моей спины, и я был уверен, что он знает. Даже если он не сможет убить меня сам, все что ему надо - это сказать Кроносу. Нет способа для меня быть защищенным навсегда.
- Оглянись вокруг, Этан. - сказал я. - Конец света. Это та награда, которой ты хочешь? Ты действительно хочешь, чтобы все было разрушено - хорошее и плохое? Все?
Гроувер почти добрался до Аннабет. Трава разрасталась на полу. Корни уже были почти в фут длиной, как щетина.
- Здесь нет трона Немезиды, - пробормотал Этан. - Нет трона моей матери.
- Именно! - Кронос попытался встать, но споткнулся. Прядь светлых волос над его правым ухом до сих пор тлела. - Срази их! Они заслужили страданий.
- Ты сказал, что твоя мама- богиня равновесия. - Напомнил я ему. - Младшие боги заслуживают лучшего, Этан, но полное разрушение - это не равновесие. Кронос не создает, он только разрушает.
Этан поглядел на искрящийся трон Гефеста. Музыка Гроувера продолжалась, и Этан качнулся по направлению к ней, будто песня заставила его почувствовать ностальгию - желание увидеть прекрасный день, быть где угодно, только не здесь. Его здоровый глаз моргнул.
Потом он ударил... но не меня.
Кронос все еще был на коленях, Этан опустил меч на шею повелителя Титанов. Это должно было мгновенно уничтожить его, но клинок рассыпался. Этан упал назад, схватившись за живот. Осколки меча отрикошетили, вонзившись в его доспехи.
Кронос нетвердо поднялся, возвысившись над на своим слугой.
- Изменник, - зарычал он.
Музыка Гроувера продолжалась, и трава оплелась вокруг тела Этана. Этан посмотрел на меня, его лицо напряглось от боли.
- Заслуживают лучшего, - выдохнул он. - Если бы они хотя бы... имели трон.
Кронос топнул ногой, и пол разверзся вокруг Этана Накамуры. Сын Немезиды провалился в дыру, которая проходила через центр горы - прямо в пропасть.
- Слишком для него. - Кронос схватил меч. - А теперь и для вас.
Единственным моим желанием было удержать его подальше от Аннабет.
Гроувер был уже возле нее. Он прекратил играть и кормил ее амброзией.
Где бы Кронос не ступил, корни оплетались вокруг его ног, но Гроувер закончил колдовать слишком рано. Корни были недостаточно толстыми и сильными, чтобы доставить Титану больше, чем раздражение.
Мы в сражении прошлись через очаг, раскидав угли и искры. Кронос ударил косой по подлокотнику трона Ареса, что было не плохо для меня, но затем он прижал меня к трону моего отца.
- О да, - сказал Кронос. - Этот подойдет для растопки моего нового очага!
Наши клинки ударялись, высекая дождь искр. Он был сильнее меня, но на какое то мгновение я почувствовал силу океана в своих руках. Я отбросил его назад и снова ударил- проведя Анаклюзмосом по его нагруднику с такой силой, что прорезал небесную бронзу.
Он снова встал на ноги и время замедлилось. Я попытался атаковать, но я двигался со скоростью улитки. Кронос медленно отступил задыхаясь. Он проверил дыру в своих доспехах, пока я рвался вперед, медлено проклиная его. Он мог бы заморозить меня на месте. Моей единственной надеждой было то, что это усилие высушит его. Если бы я только мог измотать его.
- Слишком поздно, Перси Джексон, - сказал он. - Смотри!
Он указал на очаг и тлеющие угли. Кусочки белого дыма поднимались над огнем, складываясь в картинки как сообщения Ириды. Я увидел Нико и моих родителей внизу на Пятой Авеню, в безнадежной битве, окруженные врагами. На заднем плане Аид бился в своей черной колеснице, вызывая волну за волной зомби из-под земли, но силы титанов казались бесконечными. Тем временем Манхэттэн был уничтожен. Смертные полностью проснулись и убегали в ужасе. Машины виляли и сталкивались
Сцена сменилась и я увидел нечто еще более пугающее.
Колонна шторма приближалась к реке Гудзон, быстро перемещаясь по берегу Джерси. Колесницы кружились вокруг, в схватке с чудовищем в облаках.
Боги нападали. Вспыхнула молния. Стрелы из золота и серебра пронеслись в облако как трассирующие снаряды-ракеты и взорвались. Медленно, облако разорвалось, и я увидел Тифона впервые так ясно.
Я знал, что пока буду жить(что может быть не так долго)никогда не буду в состоянии выбросить это изображение из мыслей. Голова Тифона постоянно менялось. Каждый момент он был различным монстром, каждый более ужасный чем последний. Дальнейший осмотр его лица сделало бы меня безумным, так что я сосредоточился на его теле, которое было не намного лучше. Он был гуманоидом, но его кожа напомнила мне о бутерброде с мясом, который лежал в чьем - то шкафчике весь год. Оно был пятнисто-зеленым, с пузырями размером со здания, и отмечающие участки эр заточения под вулканом. Его руки были человеческими, но с когтями как у орла. Его ноги были чешуйчатыми, как у рептилии.
- Олимпийцы делают последние усилия, - засмеялся Кронос. - Как патетично.
Зевс кинул молнию из своей колесницы. Взрыв осветил мир. Я мог чувствовать удар даже здесь на Олимпе, но когда пыль осела, Тифон все еще стоял. Он колебался немного, с дымящимся кратером на своей деформированной голове, но он взревел в гневе и продолжил движение.
Мои конечности стали расслабляться. Кронос, казалось, не заметил. Его внимание было сосредоточено на борьбе и его заключительной победе. Если я мог бы протянуть еще несколько секунд, и если мой папа сдержит свое слово...
Тифон вошел в реку Гудзон и едва погрузился в воду до середины икр.
"Сейчас, - думал я, умоляя изображение в тумане. - Пожалуйста, это должно произойти сейчас".
Как чудо, звук раковины прозвучал из туманной картины. Зов океана. Зов Посейдона.
Повсюду вокруг Тифона изливалась река Гудзон, вспениваясь волнами высотой в сорок футов. За пределы воды прорвалась еще одна колесница - эту влек за собой крупный морской конек, который плыл по воздуху так же легко, как и по воде. Мой отец, который излучал голубую ауру силы, дерзко проехался вокруг ног великана. Посейдон больше не был стариком. Он был похож на прежнего себя - загорелого и сильного, с черной бородой. Когда он взмахнул своим трезубцем, река ответила ему, создавая воронку из туч вокруг чудовища.
- Нет! - заорал после минуты ошеломленного молчания Кронос. - НЕТ!
- Сейчас, собратья мои! - голос Посейдона был таким громким, что я не был уверен, слышал ли его из картины в тумане или через весь город. - Бьемся за Олимп!
Воины выскочили из реки, верхом на волнах, огромных акулах, драконах и морских коньках. Это был целый легион циклопов, и вел их в бой...
- Тайсон! - крикнул я.
Я знал, что он не услышит меня, я смотрел на него с удивлением. Он магически вырос в размерах. Он, должно быть, был тридцать футов роста, такой же большой, как любой из его старших двоюродных братьев, и в первый раз он был одет в полное боевое вооружение. Верхом позади него ехал Бриарей - единственный сторукий.
У каждого циклопа в руках были гигантские металлические цепи, достаточно большие для того, чтобы поставить на якорь линкор, с крюками на конце. Они взмахнули ими, как лассо, и стали брать Тифона в ловушку, наматывая линии вокруг ног и рук, и использовали течение, чтобы продолжать двигаться по кругу, медленно связывая его. Тифон вырывался, рычал и дергал за цепи, сбрасывая некоторых циклопов с их скакунов. Но цепей было слишком много. Вес целого батальона циклопов начал тянуть Тифона вниз. Посейдон метнул свой трезубец и пронзил глотку монстра. Золотая кровь, ихор бессмертных, пошел из его раны, создавая водопад более высокий, чем небоскреб. Трезубец прилетел обратно в руку Посейдона.
Остальные нанесли удар с обновленными силами. Арес подлетел к Тифону и ранил его в нос. Артемида прострелила монстру глаз дюжиной серебряных стрел. Аполлон сделал залп из пламенеющих стрел, и набедренная повязка чудовища загорелась. Зевс продолжал атаковать гиганта молниями, пока, наконец, вода медленно не поднялась, окутывая Тифона словно кокон, и он начал тонуть под весом цепей. Тифон в агонии взревел, дергаясь с такой силой, что волны накрыли побережье Джерси вместе с пятиэтажными зданиями, плескаясь по Джордж Вашингтон Бридж. Но он опускался вниз, так как мой отец открыл для него специальный туннель на дне реки - нескончаемый поток воды увлечет его прямо в Тартар. Голова великана опустилась под бурлящий водоворот, а затем Тифон исчез.
- Чушь! - взревел Кронос. Он полоснул мечом сквозь туман, разрезая изображение в клочья.
- Они в пути, - сказал я. - Ты проиграл.
- Я даже не начинал.
Он подошел с ослепительной скоростью. Гровер, который был смелым, глупым сатиром, попытался защитить меня, но Кронос отшвырнул его в сторону, как тряпичную куклу.
Я отступил в сторону и внезапно ударил под защитой Кроноса. Это была хорошая хитрость. К сожалению, Лука знал ее. Он отразил удар и обезоружил меня, одним из первых движений, которым он когда-то учил меня. Мой меч пронесся по земле и упал прямо в открытую трещину.
- Стоп! - возникла из ниоткуда Аннабет.
Кронос резко повернулся к ней лицом и полоснул коварным клинком, но Аннабет как-то поймала удар рукоятью своего клинка. Это было движение,с которым мог справиться только самый быстрый и самый опытный боец на мечах. Не спрашивайте меня, где она нашла в себе силы, но она подошла близко для применения рычага, их лезвия скрестились, и мгновение она стояла лицом к лицу с повелителем титанов, загнав его в тупик.
- Лука, - сказала она, стиснув зубы. - Сейчас я понимаю. Ты должен доверять мне.
Кронос возмущенно заорал.
- Лука Кастеллан умер! Его тело сгорит, как только я приму свою истинную форму!
Я попытался двинуться, но мое тело было снова заморожено. Как Аннабет, раненная и полумертвая от усталости, находит силы для борьбы с таким титаном как Кронос?
Кронос толкнул ее, пытаясь выбить ее клинок, но она сдержала его, ее руки дрожали, когда он пытался опустить меч к ее шее.
- Твоя мать, - проворчала Аннабет. - Она видела свою судьбу.
- Служба Кроносу! - взревел титан. - Это моя судьба.
- Нет! - настаивала Аннабет. Ее глаза слезились, но я не знаю от печали или боли. - Это не конец, Лука. Пророчество: она видела, что ты мог бы сделать. Это относится и к тебе!
- Я раздавлю тебя, девчонка! - заорал Кронос.
- Ты не сделаешь этого, - сказала Аннабет.- Ты обещал. Ты удерживаешь Кроноса и сейчас.
- Ложь! - Кронос толкнул снова, и на этот раз Аннабет потеряла равновесие. Свободной рукой, Кронос ударил ее по лицу, и она скользнула назад.
Я собрал всю свою волю. Я смог подняться, но это было, как удерживать снова вес неба.
Кронос нависал над Аннабет, подняв свой меч.
Кровь текла из уголка ее рта. Она прохрипела:
- Семья, Лука. Ты обещал.
Я сделал мучительный шаг вперед. Гровер встал на ноги за троном Геры, но, казалось, что он пытается двигаться как обычно. Прежде чем любой из нас смог бы оказаться рядом с Аннабет, Кронос ударит.
Он посмотрел на нож в руке Аннабет, на кровь на ее лице.
- Обещал.
Потом он с трудом вздохнул, будто ему не хватало воздуха.
- Аннабет... - но это был не голос титана. Это был голос Луки. Он двинулся вперед так, будто не мог контролировать свое тело.
- У тебя кровотечение...
- Мой нож, - Аннабет попыталась поднять свой кинжал, но он со звоном выпал у нее из руки. Ее рука была согнута под странным углом. Она посмотрела на меня, умоляя:
- Перси, пожалуйста...
Я снова мог двигаться.
Я рванулся вперед и подхватил ее нож. Я выбил коварный клинок из рук Луки, и он закружился в очаге. Лука едва обратил на меня внимание. Он шагнул к Аннабет, но я встал между ним и ею.
- Не трогай ее, - сказал я.
Гнев рябил на его лице. Голос Кроноса прорычал:
- Джексон... - было ли это мое воображение, или же его тело засветилось, превращаясь в золото?
Он снова с трудом вздохнул. Голос Луки:
- Он меняется. Помоги. Он... он почти готов. Ему больше не нужно мое тело. Прошу...
- НЕТ! - закричал Кронос. Он оглянулся на свой меч, но он был в очаге, горел среди углей.
Он двинулся к нему. Я попытался остановить его, но он толкнул меня в сторону с такой силой, что я приземлился рядом с Аннабет и ударился головой об основание трона Афины.
- Нож, Перси, - пробормотала Аннабет. Ее дыхание было поверхностным. - Герой... проклятое лезвие...
Когда мое зрение снова сфокуссировалось, я увидел, как Кронос схватил свой меч. Потом он закричал от боли и выронил его. Его руки дымились и иссохла. Огонь в очаге усилился и раскалился, как будто коса была не совместима с ним. Я видел мерцающее изображение Гестии в золе, хмуро глядевшей на Кроноса с неодобрением.
Лука повернулся и упал, держась за свою уничтоженную руку.
- Пожалуйста, Перси...
Я напряг ноги и пошел в его направлении с ножом. Мне следовало убить его. Таков был план.
Казалось, Лука знал, о чем я думал. Он облизал свои губы.
- Ты не сможешь... не сможешь сделать это сам. Он разрушит мой контроль над ним. Он будет защищаться. Только моя рука. Я знаю, где. Я могу... могу сохранить над ним контроль.
Он, определенно, раскалился сейчас, его кожа начала дымиться.
Я поднял нож, чтобы ударить. Потом я посмотрел на Аннабет, Гровер держал ее в своих объятьях, стараясь защитить. И я наконец понял, что она пытается сказать мне.
"Ты не герой, - сказала Рейчел. - Это повлияет на то, что ты делаешь".
- Пожалуйста, - простонал Лука. - Нет времени.
Если Кронос примет свой истинный вид,ничто его не остановит. Он хотел сделать Тифона пугающей площадкой.
Строка великого пророчества держалась у меня в голове: "душой героя, проклятое лезвие пожнет свой урожай". Весь мой мир перевернулся, и я дал нож Луке.
Гровер взвизгнул.
- Перси? Ты... эм...
Сумасшедший. Ненормальный. Чокнутый. Возможно.
Но я видел, как Лука схватился за рукоять.
Я стоял перед ним - беззащитный.
Он снял сбоку ремни доспехов, оголяя небольшой участок кожи прямо под левой рукой, место, в которое было бы очень трудно попасть. С трудом, он заколол себя.
Это был не глубокий разрез, но Лука взвыл. Его глаза горели, как лава. Тронный зал дрогнул, сбросив меня с ног. Аура энергии окружала Луку, все ярче и ярче. Я закрыл глаза и почувствовал силу, как от ядерного взрыва, покрывающую волдырями мою кожу и трескающую мои губы.
Было тихо в течение длительного времени.
Когда я открыл глаза, то увидел Луку растянувшегося у очага. На полу вокруг него был круг почерневшей золы. Коса Кроноса была сжижена в расплавленный металл и стекала на угли очага, который в настоящее время горел, как печь кузнеца.
Левая сторона Луки была в крови. Его глаза были открыты - голубые глаза, какими они были раньше. Его дыхание было глубоким и хриплым.
- Хорошее... лезвие, - прохрипел он.
Я опустился на колени рядом с ним. Аннабет, прихрамывая, подошла, опираясь на Гроувера. У обоих в глазах стояли слезы.
Лука посмотрел на Аннабет.
- Ты знала. Я почти убил тебя, но ты знала...
- Шшшш. - Ее голос дрожал. - Ты оказался героем в конце концов, Лука. Ты попадешь в Элизиум.
Он слабо помотал головой
- Думаю... переродиться. Попробовать три раза. Острова Блаженства.
Аннабет всхлипнула.
- Ты всегда был слишком суров к себе.
Он поднял обгоревшую руку. Аннабет коснулась кончиков его пальцев.
- Ты... - Лука кашлянул и его губы заблестели красным. - Ты любила меня?
Аннабет вытерла слезы.
- Было время, когда я думала... хорошо, я думала...
Она взглянула на меня, как будто ей хватало только того, что я все еще здесь. И я осознал, что делаю то же самое. Мир рушился, и все что действительно имело значение, это то, что она жива.
- Ты был мне как брат, Лука. - сказала она мягко. - Но я не любила тебя.
Он кивнул, словно ожидал этого. Он поморщился от боли.
- Мы можем раздобыть амброзию, - сказал Гровер. - Можем...
- Гровер, - Лука сглотнул. - Ты самый храбрый сатир, которого я когда-либо знал. Но нет. Нет излечения... - очередной кашляющий звук.
Он схватил меня за рукав, и я мог ощущать жар его горячей, словно пламя, кожи.
- Этан. Я. Мы все никому не нужны. Не допусти... Не допусти, чтобы это случилось опять.
В его глазах был гнев, но так же и мольба.
-Не допущу,-сказал я.-Я обещаю.
Лука кивнул, и его рука стала вялой.
Боги прибыли через несколько минут в полном военном обмундировании, загремели в тронном зале, ожидая боя.
То, что они нашли, это Аннабет, Гровер, а я, стоящие над телом сломленного полукровки, в тусклом свете теплого очага.
- Перси, - позвал мой отец со страхом в голосе. - Что... что это такое?
Я повернулся и столкнулся с олимпийцами.
- Нам нужен саван, - мой голос треснул. - Саван для сына Гермеса.
Три мойры собственноручно забрали тело Луки.
Я не видел этих пожилых леди несколько лет, с тех пор как стал свидетелем того, что они перерезали нить жизни у ларька с фруктами, когда мне было двенадцать. Они напугали меня тогда, и пугали сейчас - три отвратительные бабульки с мешками со спицами и пряжей.
Одна из них посмотрела на меня, и даже несмотря на то, что она ничего не сказала, моя жизнь промелькнула у меня перед глазами. Мне вдруг стало двадцать, затем я стал человеком средних лет, затем превратился в сухого старика. Все силы покинули мое тело, и я увидел свою надгробную плиту и открытую могилу, гроб опускали в землю. Все это произошло менее чем за секунду.
- Свершилось, - сказала она.
Мойра подняла ножницы с пережатой голубой нитью - и я знал, эта та же нить, что я видел четыре года назад, линия жизни, которую перерезали. Теперь я понял, что это линия жизни Луки. Они показывали мне жизнь, которая будет принесена в жертву, чтобы установить верный порядок вещей.
Они забрали тело Луки, обернутое в бело-зеленый саван, и понесли его из тронного зала.
- Подождите, - сказал Гермес.
Посланник богов был одет в классические белые греческие одежды, сандалии и шлем. Крылья на шлеме трепетали с каждым его шагом. Змеи Джордж и Марта обвились вокруг кадуцея, бормоча: "Лука, бедный Лука."
Я подумал о Мэй Кастеллан одной в своей кухне, готовившей печенье и сандвичи для сына, который никогда не вернется домой.
Гермес откинул саван с лица Луки и поцеловал его в лоб. Он пробормотал несколько слов на древнегреческом- прощальное благословение.
- Прощай, - пошептал он. Затем кивнул и позволил мойрам унести тело своего сына.
Когда они ушли, я подумал о великом пророчестве. Его строки наконец обрели для меня смысл. Душой героя проклятое лезвие пожнет свой урожай. Героем был Лука. Проклятым лезвием был нож, который он когда-то отдал Аннабет, проклятый, потому что Лука нарушил свое обещание и предал друзей. Единственный выбор оборвал его жизнь. Мой выбор отдать ему нож и поверить, как поверила Аннабет, что он все еще способен на правильные поступки. Олимп возвысится или падет. Жертвуя собой, он спас Олимп. Рэйчел была права. В конце концов, я оказался не тем героем. Героем был Лука.
И я понял кое-что еще. Когда Лука погружался в реку Стикс, ему нужно было сосредоточится на чем то важном, что сохранило бы его смертную жизнь. Иначе он бы растворился. Я видел Аннабет, и у меня было чувство, что он тоже. Он представлял себе сцену, которую показывала мне Гестия - себя самого в хорошие старые времена с Талией и Аннабет, когда он пообещал, что они будут семьей. Ранение Аннабет подтолкнуло его к воспоминанию об этом обещании. Это позволило его смертной части взять верх над Кроносом и уничтожить его. Его слабое место, Ахилесова пята, спасла всех нас.
Рядом со мной у Аннабет подогнулись колени, я подхватил ее, но она закричала от боли, и я понял, что взялся за сломанную руку.
- О Боги, - сказал я. - Аннабет, прости.
- Все в порядке, - сказала она и потеряла сознание у меня на руках.
- Ей нужна помощь! - закричал я.
- Я займусь этим, - Аполлон выступил вперед. Его сверкающие доспехи были такими яркими, что на них было больно смотреть, его солнечные очки и превосходная улыбка делали его похожим на модель для рекламы военного обмундирования. - Бог медицины к вашим услугам.
Он положил руки на лицо Аннабет и произнес заклинание. Ее синяки моментально побледнели. Порезы и шрамы исчезли. Рука сраслась и она вздохнула во сне.
Аполлон усмехнулся.
- Она будет в порядке через несколько минут. Как раз хватит времени, чтобы сочинить поэму о нашей победе "Аполлон и его друзья спасают Олимп". Здорово, правда?
- Спасибо, Аполлон, - сказал я. - Я, эмм, дам тебе сложить стихи.
Следующие несколько часов были размытыми. Я помнил, что обещал маме. Зевсе даже глазом не моргнул, когда услышал мою странную просьбу. Он щелкнул пальцами и сообщил, что верхушка Эмпайр Стэйт Билдинг засветилась синим. Большинство смертных будут просто удивляться этому, но моя мама будет знать: я в порядке, Олимп спасен.
Боги приступили к ремонту тронного зала, который прошел на удивление быстро, когда за работу взялись двенадцать всемогущих. Гроувер и я позаботились о раненых, и как только небесный мост был восстановлен, мы поприветствовали наших друзей, оставшихся в живых. Циклопы высвободили Талию из-под обрушившейся статуи. Она ходила на костылях, но в остальном была в порядке. Коннор и Тревис Стоулы отделались легкими травмами. Они клялись мне, что не слишком мародерствовали в городе. Они сообщили, что мои родители в порядке, хотя им и не позволено подниматься на Олимп. Мисси О'Лири вытащила Хирона из-под завала и доставила в лагерь. Стоулы немного беспокоились о старом кентавре, но по крайней мере, он был жив. Кэти Гарднер сообщила, что видела Рэйчел Элизабет Дэр убегающей от Эмпайр Стэйт Билдинг она выглядела целой и невредимой, но никто не знал куда она направилась, что так же беспокоило меня.
Нико ди Анжело взошел на Олимп героем, его отец шел прямо за ним, несмотря на то, что Аиду разрешено бывать на Олимпе только в зимнее солнцестояние. Бог смерти выглядел ошеломленным, когда его родственники хлопали его по спине. Я думаю он никогда еще не получал такого радушного приема.
Кларисса вошла, все ещё дрожа от пребывания в ледяной глыбе, и Арес заорал:"Это моя девочка!"
Бог войны растрепал её волосы и похлопал её по спине, называя её лучшим войном, которого он когда-либо видел."Убийство дракона? Это то, о чём я говорил!"
Она выглядела несколько перегруженной. Всё, что она могла делать-так это кивать и хлопать глазами, так как она боялась, что он ударит её, но, наконец-то, она начала улыбаться.
Гера и Гефест прошли мимо меня, и, хотя Гефест был немного сердит за прыжки на его троне, он думал, что я сделал "достаточно неплохую работу, в основном."
Гера раздражённо втягивала воздух."Я думаю, что не буду уничтожать тебя и твою маленькую девчёнку сейчас."
"Аннабет спасла Олимп."сказал я ей."Она убедила Люка остановить Кроноса."
"Хм" Гера раздражённо отвернулась, но я думаю, что наши жизни будут в безопасности, по крайней мере ненадолго
Голова Диониса всё ещё была завёрнута повязкой. Он оглядел меня с головы до ног и сказал,"Что ж, Перси Джексон. Я видел, что Поллукс выжил, таким образом, я предполагаю, что ты не такой уж и неумелый. Это всё благодаря моим тренировкам, я полагаю."
"Эм, конечно, сэр."сказал я
Мистер Ди кивнул.
- В качестве благодарности за проявленную мной храбрость Зевс сократил мой испытательный срок в вашем убогом лагере наполовину. Теперь у меня осталось только пятьдесят лет вместо сотни.
- Пятьдесят лет, а? - я попытался представить себе, каково будет находиться с Дионисом, пока я не стану стариком, если допустить, что я проживу так долго.
- Не обнадеживай себя, Джексон, - сказал он, и я осознал, что он произнес мое имя правильно. - Я все еще планирую сделать твою жизнь печальной.
Я не смог сдержать улыбку.
- Естественно.
- Так что мы поняли друг друга, - он повернулся и стал ремонтировать свой трон из виноградных лоз, опаленный пламенем.
Гровер стоял сбоку от меня. Время от времени у него вырывались рыдания.
- Так много духов природы погибло, Перси. Так много.
Я положил свою руку ему на плечо и дал ему тряпку, чтобы он высморкался.
- Ты проделал великолепную работу, Джи-мен. Мы начнем все заново. Посадим новые деревья. Очистим парки. Твои друзья переродятся в более совершенном мире.
Он подавленно засопел.
- Я... я надеюсь... Но было довольно сложно объединить их всех до этого. Я все еще изгнанник. Мне едва удалось заставить кого бы то ни было прислушаться ко мне по поводу Пана. Будут ли они теперь когда-нибудь слушать меня опять? Я повел их на убой.
- Они будут слушать, - пообещал я. - Потому что ты заботишься о них. Ты заботишься о дикой природе больше, чем кто-либо другой.
Он выдавил улыбку.
- Спасибо, Перси... Надеюсь... надеюсь, ты знаешь, что я действительно горжусь тем, что твой друг.
Я хлопнул его по руке.
- Лука был прав в одном, Джи-мен. Ты самый храбрый сатир, которого я когда-либо встречал.
Он залился румянцем, но прежде, чем он смог что-либо сказать, задули горны из раковин. Армия Посейдона промаршировала в тронный зал.
- Перси! - закричал Тайсон. Он бросился на меня с открытыми объятиями. К счастью, он уменьшился до нормальных размеров, так что его крепкое объятие было похоже на удар трактора, а не всей фермы.
- Ты не умер! - сказал он.
- Ага, - согласился я. - Изумительно, а?
Он захлопал в ладоши и счастливо засмеялся.
- Я тоже жив! Мы заковали Тифона в цепи. Это было весело!
Позади него пятьдесят циклопов в броне засмеялись и закивали, дав друг другу пять.
- Тайсон вел нас, - пророкотал один. - Он храбрый.
- Храбрейший из циклопов! - проорал другой.
Тайсон покраснел.
- Ничего особенного.
- Я видел тебя! - сказал я. - Ты был потрясающим!
Я подумал, что несчастный Гровер потеряет сознание. Он смертельно боится циклопов. Но он успокоил свои нервы и сказал:
- Да. Хм... троекратное "ура" Тайсону!
- УРАААА! - проревели циклопы.
- Прошу вас, не ешьте меня, - пробормотал Гровер, но я не думаю, что кто-либо слышал его.
В горны из ракушек опять подули. Циклопы разделились, и мой отец прошагал в тронный зал в своих доспехах, трезубец сиял в его руках.
- Тайсон! - взревел он. - Отличная работа, сын мой. А Перси...
Его лицо посуровело. Он уставил свой палец на меня, и на секунду я испугался, что он собирается пристрелить меня.
- Я даже прощу тебе то, что ты сидел на моем троне. Ты спас Олимп!
Он протянул руки и обнял меня. Я понял, немного смутившись, что, вообще-то, никогда раньше не обнимал своего отца. Он был теплым, как обыкновенный человек, и пах соленым пляжем и свежим морским воздухом.
Разжав объятия, он сердечно улыбнулся мне. А чувствовал себя так хорошо, что, признаюсь, немного всплакнул. А полагаю, до этого момента я никогда не позволял самому себе признать, до какой степени я был испуган последние несколько дней.
- Папа...
- Шшш, - сказал он. - Не бывает бесстрашных героев. И ты поднялся над всеми героями. Даже Геркулес не...
- ПОСЕЙДОН! - прогрохотал голос.
Зевс сидел на своем троне. Он свирепо смотрел через комнату на моего отца, пока все остальные боги рассаживались по своим местам. Присутствовал даже Аид, сидящей на простом каменном сиденье для гостей у подножия домашнего очага. Нико сидел, скрестив ноги, на земле рядом с ногами своего отца.
- Ну, Посейдон? - Зевс был сердит. - Ты слишком горд, что присоединиться к нашему совету, мой брат?
Я подумал, что Посейдон впадет в неистовство, но он просто посмотрел на меня и подмигнул.
- Для меня это будет честью, повелитель Зевс.
Думаю, чудеса действительно случаются. Посейдон прошагал к своему рыбацкому трону, и Олимпийский Совет собрался.
Пока Зевс говорил - какая-то длинная речь о храбрости богов и пр. - вошла Аннабет и встала рядом со мной. Она выглядела хорошо для того, кто недавно потерял сознание.
- Много пропустила? - прошептала она.
- Никто не планирует убить нас, пока что, - прошептал я в ответ.
- В первый раз за сегодняшний день.
Я прыснул, но Гровер подтолкнул меня локтем, так как Гера одарила нас укоризненным взглядом.
- Что касается моего брата, - сказал Зевс, - мы благодарны...
Он прочистил горло, словно слова с трудом выходили из него.
- ... э, благодарны Аиду за его поддержку.
Повелитель мертвых кивнул. У него было самодовольный вид, но, подумал я, он получил на это право. Он хлопнул своего сына Нико по плечу, и тот выглядел счастливее, чем я когда-либо его видел.
- И, конечно же, - продолжал Зевс, хотя выглядел он так, словно его штаны горели, - мы должны... хм... поблагодарить Посейдона.
- Прошу прощения, брат, - сказал Посейдон. - Я не расслышал.
- Мы должны поблагодарить Посейдона, - прорычал Зевс. - Без него... было бы трудно...
- Трудно? - с невинным видом переспросил Посейдон.
- Невозможно, - сказал Зевс. - Невозможно победить Тифона.
Боги согласно забормотали и в одобрение заколотили своим оружием.
- Нам остается только, - сказал Зевс, - вопрос о том, как отблагодарить наших юных полубогов, которые столь хорошо защищали Олимп - даже если в моем троне есть несколько вмятин.
Он позвал Талию первой, ввиду того, что та была его дочерью, и пообещал ей помочь пополнить ряды охотниц.
Артемида улыбнулась.
- Ты хорошо справилась, мой лейтенант. Ты заставила меня гордиться, и всех тех охотниц, которые погибли у меня на службе, никогда не забудут. Уверена, они попадут в Элизиум.
Она многозначительно посмотрела на Аида.
Он пожал плечами.
- Возможно.
Взгляд Артемиды стал более свирепым.
- Ладно, - проворчал Аид. - Я упрощу для них процесс подачи заявления.
Талия лучилась гордостью.
- Спасибо вам, моя госпожа.
Она поклонилась богам, даже Аиду, а затем добрела до Артемиды, чтобы держаться с ее стороны.
- Тайсон, сын Посейдона! - позвал Зевс. Тайсон выглядел нервно, но встал посреди Совета, и Зевс проворчал.
- Не упускает возможности поесть, не так ли? - пробормотал Зевс. - Тайсон, за твою храбрость, проявленную в войне, и за то, что возглавлял циклопов, ты назначаешься генералом армии Олимпа. Впредь тебе следует руководить своими братьями в войне всякий раз, когда это необходимо богам. И тебе нужно будет новое... хм... какое оружие тебе бы хотелось? Меч? Топор?
- Дубина! - сказал Тайсон, демонстрируя свою сломанную палицу.
- Очень хорошо, - сказал Зевс. - Мы награждаем тебя новой... э... дубиной. Лучшей дубиной, какую можно найти.
- Ура! закричал Тайсон, и все циклопы разразились одобрительным возгласами и колотили его по спине, когда он вновь присоединился к ним.
- Гровер Андервуд, сатир! - вызвал Дионис.
Гровер нервно выступил вперед.
- О, перестань жевать свою рубашку, - проворчал Дионис. - Честное слово, я не собираюсь проклинать тебя. За твои храбрость и самопожертвование, бла, бла, бла, и поскольку у нас открылась злополучная вакансия, боги посчитали нужным назначить тебя членом Совета Копытных Старейшин.
Гровер рухнул на месте.
- О, замечательно, - вздохнул Дионис, в то время как несколько наяд выступили вперед, чтобы помочь Гроверу. - Хорошо, когда он очнется, пусть кто-нибудь сообщит ему, что он больше не изгой, и все сатиры, наяды и другие духи природы впредь будут обращаться к нему как к повелителю Дикой Природы, со всеми правами, привилегиями, почестями, бла, бла, бла. А теперь, пожалуйста, уберите его, пока он не проснулся и не начал ползать у меня в коленях.
- ЕДААА, - простонал Гровер, пока духи природы уносили его прочь.
Я решил, с ним все будет в порядке. Он очнется в качестве повелителя Дикой Природы с кучей прекрасных наяд, взявших на себя заботу о нем. Все могло быть хуже.
Афина позвала:
- Аннабет Чейз, моя дочь.
Аннабет сжала мою руку, затем прошла вперед и встала на колени перед ногами своей матери.
Афина улыбнулась.
- Ты, дочь моя, превзошла все ожидания. Ты использовала свой ум, свою силу и свою храбрость, чтобы защитить город и наши троны власти. Нами принято во внимание, что Олимп... разрушен. Повелитель титанов нанес много вреда, который придется исправлять. Мы могли бы перестроить его с помощью магии, конечно, и сделать его точно таким, каким он был. Но боги считают, что город можно улучшить. Мы воспользуемся благоприятной возможностью. И ты, дочь моя, разработаешь эти улучшения.
Аннабет, оглушенная, посмотрела на нее.
- Моя... моя госпожа?
Афина криво улыбнулась.
- Ты ведь архитектор, верно? Ты изучала методику самого Дедала. Кто еще может перестроить Олимп и создать памятник, который выдержит еще одну эру?
- Вы подразумеваете... Я могу спроектировать все, что захочу?
- Как того желает твое сердце, - сказала богиня. - Создай для нас город, который простоит вечность.
- Так долго, как много будет статуй со мной, - добавил Аполлон.
- И со мной, - согласилась Афродита.
- Эй, и со мной! - сказал Арес. - Большие статуи с громадными обнаженными мечами и...
- Хорошо! - прервала Афина. - Она поняла суть. Встань, дочь моя, официальный архитектор Олимпа.
Аннабет в трансе поднялась и пришагала обратно ко мне.
- Так держать, - сказал я ей, ухмыляясь.
На этот раз у нее пропали слова.
- Мне нужно будет... нужно будет начать планировать... Чертежная бумага, и, хм, карандаши...
- ПЕРСИ ДЖЕКСОН! - объявил Посейдон. Мое имя эхом прокатилось по залу.
Все разговоры теперь затихли. В комнате царила тишина, за исключением потрескивания огня в домашнем очаге. Все глаза были направлены на меня - каждого бога, полубога, циклопа и духа. Я прошел в середину тронного зала. Гестия ободряюще улыбнулась мне. Теперь она приняла вид девушки, и, казалось, была полностью счастлива и удовлетворена тем, что опять сидела перед своим огнем. Ее улыбка дала мне храбрости, чтобы продолжать идти.
В первую очередь я поклонился Зевсу. Затем встал на колени перед ступнями своего отца.
- Встань, сын мой, - сказал Посейдон.
Я беспокойно поднялся.
- Великий герой должен получить награду, - сказал Посейдон. - Есть здесь кто-нибудь, кто станет отрицать, что мой сын достоин этого?
Я ждал, что кто-нибудь заговорит. Боги никогда ни с чем не соглашались, и многим из них я все еще не нравился, но ни один не выразил протеста.
- Совет согласен, - сказал Зевс. - Перси Джексон, ты получишь один дар от богов.
Я колебался.
- Любой дар?
Зевс угрюмо кивнул.
- Я знаю, что ты попросишь. Величайший дар из всех. Да, если ты хочешь, он будет твоим. Боги не давали этот дар смертному герою многие века, но, Персей Джексон, если ты пожелаешь этого, тебя сделают богом. Бессмертным. Вечным. Ты будешь служить своему отцу в качестве его лейтенанта навсегда.
Я ошеломленно уставился на него.
- Хм... богом?
Зевс возвел очи горе.
- Тупоголовый богом, по всей видимости. Но да. По единодушному согласию всего Совета я могу могу сделать тебя бессметным. Тогда мне придется навеки мириться с твоим присутствием.
- Гммм, - задумался Арес. - Это означает, что я смогу разрывать его на кусочки столько, сколько мне захочется, и он всегда будет возвращаться назад. Мне нравится эта идея.
- Я тоже одобряю, - сказал Афина, хотя смотрела она на Аннабет.
Я оглянулся назад. Аннабет старалась не встречаться со мной глазами. Ее лицо было бледным. Я вернулся на два года назад, когда думал, что она собирается отдать себя на услужение Артемиде и стать охотницей. Я был на краю нервного срыва, думая, что потеряю ее. Теперь она выглядела точно так же.
Я подумал о трех мойрах, и то, как жизнь пролетела перед моими глазами. Я мог избежать всего этого. Ни старения, ни смерти, ни тела в земле. Я мог остаться подростком навечно, на верху положения, могущественным, служащим своему отцу. Я у меня могли быть власть и бесконечная жизнь.
Кто стал бы отказываться от такого?
Тогда я снова взглянул на Аннабет. Я думал о своих друзьях из лагеря: Чарльзе Бекендорфе, Майкле Уи, Силене Бергард, о многих других, кто теперь был мертв. Я думал об Этане Накамуре и Луке.
Я знал, что делать.
- Нет, - сказал я.
Совет молчал. Боги хмуро смотрели друг на друга, словно они, должно быть, ослышались.
- Нет? - сказал Зевс. - Ты... отвергаешь наш щедрый подарок?
В его голосе послышались угрожающие нотки, словно была готова разразиться гроза.
- Я польщен и все такое, - сказал я. - Не поймите меня неправильно. Просто... Мне осталось столько пережить... я бы не хотел остаться в возрасте студента-второкурсника.
Боги свирепо смотрели на меня, но Аннабет прикрыла рот руками. Ее глаза сияли. И это было компенсацией.
- Впрочем, я действительно хочу подарок, - сказал я. - Вы обещаете исполнить мое желание?
Зевс поразмыслил над этим.
- Если только это в пределах наших сил.
- Это в пределах ваших сил, - сказал я. - И это даже не трудно. Но я нуждаюсь в вашей клятве на реке Стикс.
- Что? - возмутился Дионис. - Ты не доверяешь нам?
- Кое-кто однажды сказал мне, - ответил я, смотря на Аида, - что вы должны всегда давать торжественную клятву.
Аид пожал плечами.
– Виноват.
- Очень хорошо! - проворчал Зевс. - От имени Совета мы клянемсярекой Стикс, что выполним любое твоё разумное желание, если оно будет в пределах нашей власти.
Другие боги пробормотали согласие. Громыхнул гром, встряхивая тронную комнату. Дело было сделано.
- С этого времени, я хочу, чтобы вы должным образом относились к детям богов, - сказал я. – Ко всем детям... всех богов.
Олимпийцы занервничали.
- Перси, - сказал мой отец, - что конкретно ты подразумеваешь?
- Кронос, возможно, не вырвался, если бы не несколько полубогов, которые чувствовал себя брошенными своими родителями, - ответил я. - Они чувствовали себя сердитыми, обиженными, и нелюбимыми, и у них было для этого основания.
Ноздри повелителя Зевса раздувались.
- Ты смеешь обвинять...
- Никаких больше неопределенных детей,- сказал я. - Я хочу, чтобы вы обещали утверждать своих детей — всех своих детей полубогов — ко времени, когда им исполнится тринадцать. Они не оставят на произвол судьбы на попечение монстров. Я хочу, чтобы они также обучались в лагере, и выживали.
- Эй, подожди минутку, - сказал Аполлон, но я был на взводе.
- И младшие божества, - сказал я - Немезида, Геката, Морфей, Янус, Геба - все их дети заслуживают амнистии и мест в лагере Полукровок. Они не должны быть забыты. Калипсо и остальные мирные дети Титанов должны быть так же прощены. И дети Аида...
- Ты назвал меня младшим божеством? - взревел Аид.
- Нет, господин, - быстро сказал я. - Но ваши дети так же не должны быть забыты. Они должны иметь домик в Лагере. Нико доказал это. И непризнанные полубоги больше не будут ютиться в домике Гермеса, узнав кто их родители. Будут свои домики для каждого из богов. И больше не действительно соглашение Большой Тройки. Вы должны перестать избавляться от могущественных полубогов. Мы будем тренировать и принимать их вместо этого. Все дети богов будут приняты с уважением и им будет оказана помощь. Таково мое желание.
Зевс фыркнул.
- Это все?
- Перси, - сказал Посейдон, - ты просишь слишком много. Ты слишком много себе позволяешь.
- Вы поклялись мне. - сказал я. - Все вы.
На мне сошлось множество стальных взглядов. Неожиданно, заговорила Афина.
- Мальчик прав. Мы поступали неразумно, игнорируя своих детей. Это вызвало позицию слабых в войне и почти что стало причиной поражения. Перси Джексон, у меня имелись сомнения на твой счет, но возможно... - она посмотрела на Аннабет, и заговорила, будто слова имели неприятный привкус. - Возможно, я ошибалась. Я голосую за то, чтобы принять план мальчика.
- Хммм, - сказал Зевс. - Говорят, устами младенца глаголет истина. Так что я полагаю...
- Все за, - сказал Гермес.
Все боги подняли руки.
- Эмм, спасибо, - сказал я.
Я повернулся, но прежде чем успел уйти, Посейдон воскликнул,
- Почетный караул!
В то же мгновение циклопы вышли вперед и выстроились в две линии от тронов до двери, организовав проход для меня. Они вытянулись.
- Все приветствуют Персея Джесона, - сказал Тайсон. - Героя Олимпа... и моего старшего брата!
Аннабет и я были на пути к выходу, когда я увидел Гермеса у стены во дворе дворца. Он смотрел на сообщение Ириды в дымке от фонтана.
Я посмотрел на Аннабет.
- Встретимся у лифта.
- Ты уверен? - потом она изучила мое лицо. - Да, ты уверен.
Гермес, казалось не заметил, как я подошел. Изображения в дымке менялись так быстро, что я с трудом понимал их. Новости смертных по всей стране пестрели сценами с разрушениями Тифона, крушениями, оставленными нашей битвой на улицах Менхэттэна. Президент созывал совещание, мэр Нью-Йорка, несколько военных машин ехали по улицам Америки.
- Удивительно, - пробормотал Гермес. Он повернулся ко мне. - За три тысячи лет я так и не разобрался в силе Тумана... и людском невежестве.
- Спасибо, я полагаю.
- О, не твоем. Хотя вероятно я должен удивляться - отказаться от бессмертия...
- Это был верный выбор.
Гермес с любопытством на меня взглянул, затем вернулся к сообщениям.
- Посмотри на них. Они уже решили, что Тифон был слишком большим ураганом. Не то, чего бы я хотел. Они не смогут вообразить как все статуи в нижнем Манхэттене сошли с пьедесталов и развалились на кусочки. Они продолжают показывать выстрел Сьюзан Энтони в задыхающегося Фредерика Дугласа. Но я думаю, они и этому найдут логическое объяснение.
- Насколько все плохо в городе?
Гермес пожал плечами.
- На удивление не плохо. Смертные конечно в шоке. Но это Нью-Йорк. Я никогда не видел настолько упругого общества. Думаю они вернуться к нормальной жизни через несколько недель, конечно с моей помощью.
- Вашей?
- Я посланник богов. Моя работа- наблюдать за тем, что говорят смертные и по необходимости помогать им находить смысл в том, что случилось. Я успокою их. Поверь, они свалят это на безумное землетрясение или вспышку на солнце. На что угодно кроме правды.
Он говорил горько. Джордж и Мария вились вокруг кадуцея, но молчали, что наводило на мысль о том, что Гермес очень очень злился. Наверное, мне следовало промолчать, но я сказал:
- Я должен извиниться перед вами.
Гермес осторожно посмотрел на меня.
- И почему это?
- Я думал, что вы были плохим отцом, - признался я. - Я думал, что вы бросили Луку потому что знали о его будущем и ничего не сделали, чтобы предотвратить это.
- Я знал о его будущем, - несчастно сказал Гермес.
- Но вы знали больше чем просто плохую штуку - типа он повернется ко злу. Вы понимали, что он сделает в конце концов. Вы знали, он сделает правильный выбор. Но не сказали ему об этом, не так ли?
Гермес смотрел на фонтан.
- Никто не может вмешиваться в судьбу, Перси, даже бог. Если бы я предупредил его о том, что произойдет, или попытался как то повлиять на его выбор, я бы только сделал хуже. Молчать, быть в дали от него... это было самой тяжелой вещью, которую я когда-либо делал.
- Вы должны были дать ему найти собственный путь, - сказал я. - и сыграть свою роль в спасении Олимпа.
Гермес вздохнул.
- Мне не следовало злиться на Аннабет. Когда Лука приходил к ней в Сан-Франциско... вобщем, я знал что она сыграет роль в его судьбе. Я предвидел это. Я думал, что она сможет сделать то, чего не смог я, и спасет его. Когда она отказалась идти с ним, я едва сдерживал гнев. Мне следовало лучше знать, что я злился на себя.
- Аннабет спасла его, - сказал я. - Лука умер героем. Но пожертвовал собой, чтобы убить Кроноса.
- Я ценю твои слова, Перси. Но Кронос не мертв. Ты не можешь убить Титана.
- Тогда...
- Я не знаю, - проворчал Гермес. - Никто из нас не знает. Обратился в пыль. Рассеялся по ветру. При удачном стечении обстоятельств, его дух станет таким слабым, что не сможет снова обрести сознание, а тем более тело. Но не ошибайся на счет его смерти, Перси.
Мой желудок сделал сальто.
- А что насчет остальных Титанов?
- Прячутся, - сказал Гермес. - Прометей прислал Зевсу сообщение с кучей извинений за поддержку Кроноса: "Я только пытался уменьшить ущерб" бла-бла-бла. Он не станет высовывать голову еще несколько веков, если умен. Криос бежал, и гора Отрис лежит в руинах. Океаниус вернулся в глубины океана, когда стало ясно, что Кронос пал. Тем не менее, мой сын Лука мертв. Его смерть доказывает, что я не заботился о нем. Я никогда этого себе не прощу.
Гермес провел кадуцеем через туман. Сообщения-картинки рассеялись.
- Когда давно,- сказал я. - Вы говорили мне, что самое тяжелое в том, чтобы быть богом это не иметь возможности находиться рядом со своими детьми. Вы так же сказали мне, что ты не можешь оставить семью, как бы тебе того не хотелось.
- И теперь ты понял, что я лицемер?
- Нет, вы были правы. Лука любил вас. В конце концов он осознал свою судьбу. Я думаю, он понял почему вы не помогали ему. Он вспомнил о том, что важно.
- Слишком поздно для него и для меня.
- У вас есть другие дети. Ради Луки признайте их. Все боги могут сделать это.
Плечи Гермеса опустились.
- Они пытаются, Перси. Мы все пытаемся сдерживать свои обещания. И может быть теперь мы сможем больше. Но мы, боги, никогда не были хороши в сдержании клятв. Ты был рожден из-за нарушенного соглашения, правда? В конце концов мы становимся забывчивыми. Как всегда.
- Вы можете измениться.
Гермес засмеялся.
- После трех тысяч лет, ты думаешь, боги смогут изменить своей природе?
- Да, - сказал я. - Я так думаю.
Гермес выглядел удивленным.
- Ты думаешь... Лука действительно любил меня? После всего, что произошло?
- Уверен в этом.
Гермес уставился на фонтан.
- Я дам тебе список моих детей. Есть мальчик в Висконсине, две девочки в Лос-Анджелесе. И еще несколько. Ты последишь, чтобы они добрались до лагеря?
- Я обещаю, - сказал я. - И я не забуду.
Джордж и Марта извивались вокруг Кадуцея. Я знаю, что змеи не умеют улыбаться, но они казалось пытаются.
- Перси Джексон, - сказал Гермес, - пожалуй, ты мог бы нас научить паре вещей.
Еще один бог ждал меня на пути с Олимпа. Афина стояла посреди дороги, ее руки были скрещены и выражения ее лица заставило меня подумать о-оу. Она сменила доспехи на джинсы и белую блузку, но не стала выглядеть менее воинственной. Ее серые глаза сверкали.
- Итак, Джексон, - сказала она. - Ты остался смертным.
- Эм, да, мэм.
- Мне известны твои мотивы.
- Я хочу быть обычным парнем. Хочу расти. Получить, знаете, опыт обычной средней школы.
- И мою дочь?
- Я не могу бросить ее, - признал я, мое горло пересохло. - Или Гроувера, - добавил я быстро. - Или...
- Избавь меня. - Афина сделала шаг ко мне, и я почувствовал как моя кожа зачесалась от приближения ее ауры. - Я однажды предупредила тебя, Перси Джексон, что, чтобы спасти друга, тебе придется разрушить мир. Возможно, я ошибалась. Кажется, тебе удалось сохранить и то, и другое. Но подумай хорошенько, как ты будешь вести себя с ней дальше. Я дала тебе презумпцию невиновности. Не облажайся.
Чтобы доказать свои намерения, она вспыхнула столбом пламени, опалив края моей рубашки.
Аннабет ждала меня в лифте.
- Почему от тебя пахнет дымом?
- Долгая история, - сказал я. Мы вместе спустились на улицу. Никто не проронил ни слова. Музыка была ужасной- Нил Диамонд или что-то в этом роде. Мне следовало попросить богов еще о том, чтобы они сделали музыку в лифте получше.
Когда мы вошли в вестибюль, я нашел мою мать и Пола спорящими с охранником, который вернулся на свое место.
- Я же говорю вам, - кричала моя мама, - нам нужно подняться! Мой сын... - тут она увидела и ее глаза расширились. - Перси!
Она обняла меня так, что выбила из меня весь дух.
- Мы видели как здание засветилось синим, - сказала она. - Но вы не возвращались. Вы поднялись туда несколько часов назад!
- Она становилась немного взволнованной, - сухо сказал Пол
- Я в порядке, - обещал я, пока моя мама обнимала Аннабет. - Теперь все хорошо.
- Мистер Блофис, - сказал Аннабет. - вы здорово поработали мечом.
Пол пожал плечами.
- Вроде того. Но, Перси, это все правда... Я имею ввиду, эта история насчет шестисотого этажа?
- Олимп, - сказал я. - Да.
Пол взглянул на небо с мечтательным выражением лица.
- Хотел бы я взглянуть.
- Пол, - пожурила мама, - Это не для смертных. В любом случае, самое главное, что мы живы. Все мы.
Я почти расслабился. Все было превосходно. Аннабет и я были в порядке. Мама и Пол живы. Олимп спасен.
Но жизнь полубога никогда не бывает такой легкой. Вот и сейчас Нико бежал по улице, и на его лице было написано, что что-то не так.
- Рэйчел, - сказал он. - Я бежал за ней по 32-й улице.
Аннабет нахмурилась.
- Что она натворила на этот раз?
- Это по поводу того, куда она отправилась. - сказал Нико. - Я сказал ей, что она может умереть, если попробует, но она настаивала. Она просто взяла Блэкджека и...
- Она взяла моего пегаса? - спросил я.
Нико кивнул.
- Она направляется на холм полукровок, сказала, что должна побывать в лагере.
Никто не имеет права красть моего пегаса. Даже Рэйчел. Я не уверен, был ли я больше зол, удивлен или обеспокоен.
- О чем она думает, - сказала Аннабет, пока мы бежали к реке. К сожалению у меня была отличная идея, и она пугала меня.
Пробки были ужасными. Все вывалили на улицу, пытаясь покинуть зону военных разрушений. Полицейские сирены завывали в каждом квартале. Не было никакой возможности поймать такси, и пегасы все разлетелись. Я хотел было найти кого-нибудь из праздничных пони, но они растворились вместе с большей частью рут бира деловой части города. Поэтому мы бежали, протискиваясь сквозь группы возбужденных смертных, которые наводнили тротуары.
- Она никогда не проникнет сквозь барьер, - сказал Аннабет. - Пелей съест ее.
Этого я не предусмотрел. Туман не обдуривал Рэйчел как остальных людей. Она могла без проблем найти лагерь, но я надеялся, что магические границы удержат ее как силовое поле. До меня не дошло, что Пелей мог атаковать.
- Нам надо торопится. - Я взглянул на Нико. - Думаю, ты не можешь вызвать нам лошадей-скелетов.
Он прохрипел на бегу.
- Слишком устал... не смог бы вызвать даже собачью кость.
Наконец мы выбежали на набережную и я испустил громкий свист. Я ненавидел то, что делаю. Даже с песчаным долларом, который я дал Ист Риверу для чистки, вода была сильно загрязнена. Я не хотел, чтобы какие-нибудь морские животные заболели, но они отозвались на мой зов.
Три яркие линии появились в серой воде, и чещуя гипокампов показалась на поверхности. Они несчастно ржали, разгоняя речную грязь своими гривами. Они были прекрасными созданиями, с переливающимися рыбьими хвостами а их головы и передние части были как у белых жеребцов. Гипокамп впереди был больше чем другие - подходящим для циклопов.
- Радуга, - позвал я. - Как дела, подружка?
Она жалобно заржала.
- Да, прости, - сказал я. - Но это чрезвычайная ситуация. Нам надо попасть в лагерь
Он фыркнул.
- Тайсон? - сказал я. - Тайсон в порядке. Мне жаль, что он не снами. Он теперь большой генерал в армии циклопов.
- ИИИИИИ!
- Да, я уверен, он еще принесет тебе яблоки. Теперь насчет этой поездки...
В следующее мгновение, Аннабет, Нико и я неслись по Ист Ривер быстрее, чем скутеры. Мы проскользнули под мостом Трогс Нэк и направились к проливу Лонг Айленд.
Казалось что так будет всегда, пока мы не увидели пляж лагеря. Мы поблагодарили гипокампов и побрели на берег, чтобы найти Аргуса, дожидавшегося нас. Он стоял на песке со скрещенными руками. Его сто глаз уставились на нас.
- Она здесь? - спросил я.
Он мрачно кивнул.
- Всё хорошо? - Сказала Аннабет.
Аргус покачал головой.
Мы пошли за ним по тропе. Было необычно снова находиться в лагере, потому что все выглядело таким мирным: никаких сгоревших зданий, никаких раненых бойцов. Домики сияли в солнечном свете, и на полях блестела роса. Но было почти пусто.
Наверху, в Большом Доме что-то явно было не так. Зеленый свет горел во всех окнах, точно как я видел во сне о Мэй Кастеллан. Туман - тот что магический - кружился по двору. Хирон лежал на лошадиных размеров носилках на волейбольном поле, кучка сатиров стояла возле него. Блэкджек нервно трусил по траве.
- Не вините меня, босс, - попросил он, когда увидел меня. - Странная девочка заставила меня это сделать!
Рэйчел Элизабет Дэр стояла на нижних ступеньках крыльца. Ее руки были подняты, как если бы она ожидала, что кто-то изнутри дома бросит ей мяч
- Что она делает? - требовательно спросила Аннабет. - Как она преодолела барьер?
- Она прилетела, - сказал один из сатиров, осуждающе глядя на Блэкджека. - Прямо через дракона, прямо через магический барьер.
-Рейчел!- позвал я. Я попытался подойти поближе, но сатиры остановили меня.
- Перси, не надо, - предупредил Хирон. Его передернуло, когда он попытался двигаться. Его левая рука была на перевязи, на задние ноги были наложены шины, на голове была повязка. - Ты не можешь помешать этому.
-Я думал, ты объяснил ей!
-Я объяснил. И пригласил ее сюда.
Я неверяще уставился на него.
- Ты сказал, что никому не разрешишь попробовать снова, ты сказал...
- Я знаю, что я говорил, Перси. Но я ошибался. У Рэйчел было видение о проклятии Аида. Она верит, что оно возможно рассеялось теперь. Она убедила меня, что заслуживает шанса.
- А что, если заклятие не рассеялось? Если Аид еще не занялся этим, она сойдет с ума!
Туман кружился вокруг Рэйчел. Она вздронула, как будто впадая в транс.
- Эй! - закричал я. - Стой!
Я побежал к ней, проигнорировав сатиров. Я пробежал футов десять и ударился о что-то вроде невидимого мяча. Я отскочил и упал на траву.
Рэйчел открыла глаза и повернулась. Она выглядела как лунатик- будто она видела меня, но только во сне.
- Все в порядке. - Ее голос звучал как будто из далека.- Это то, зачем я пришла.
- Ты погибнешь!
Она покачала головой.
- Это то, чему я принадлежу, Перси. И я наконец-то поняла почему.
Это звучало слишком похоже на то, что говорила Мэй Кастеллан. Я должен был остановить ее, но даже не смог подняться на ноги.
Дом загрохотал. Двери распахнулись и зеленый свет хлынул наружу. Я узнал теплый, затхлый запах змей.
Туман превратился в сотню дымных змей, скользивших по колоннам крыльца, обвивавшихся вокруг дома. Затем в дверях появился Оракул.
Высохшая мумия шаркала в своей радужной одежде. Она выглядела даже хуже чем обычно, что говорило о многом. Ее волосы пучками выпадали. Ее жесткая кожа потрескалась, как на изношеных сидениях автобуса. Ее стеклянные глаза безучастно смотрели в космос, но у меня было отвратительное чувство, что она направляется прямо к Рэйчел.
Рэйчел протянула руки. Она не выглядела напуганной.
- Ты ждала слишком слишком долго, - сказал Рэйчел. - Но теперь я пришла.
Солнце запылало ярче. Человек появился на крыльце, паря в воздухе - блондин в белой тоге, солнечных очках и с самоуверенной улыбкой.
- Аполлон, - сказал я.
Он подмигнул мне, но приложил палец к губам.
- Рэйчел Элизабет Дэр, - сказал он. - У тебя дар предвидения. Но это так же и проклятие. Ты уверена, что хочешь этого?
Рэйчел кивнула.
- Это моя судьба.
- Ты принимаешь это риск?
- Да.
- Тогда продолжим, - сказал бог.
Рэйчел закрыла глаза.
- Я принимаю эту роль. Я завещаю себя Аполлону, богу Оракулов. Я открываю глаза будущему и принимаю прошлое. Я принимаю дух Дельфийского Оракула, Голоса Богов, Говорящего загадками, Провидца или Судьбы.
Я не знал, где она взяла слова, но они вылетали из нее сгустками тумана. Зеленый столб дыма как гигантский питон вырвался изо рта мумии, скользнул мимо сатиров и ласково обвился вокруг ног Рэйчел. Мумия Оракула упала и покатилась назад пока от нее не осталась только кучка пыли в старой разноцветной одежде. Туман столбом окутал Рэйчел.
На мгновение ее совсем перестало быть видно. Затем дым рассеялся.
Рэйчел упала и свернулась клубочком. Аннабет, Нико и я бросились к ней, но Аполлон сказал
- Стойте! Это самая деликатная часть.
- Что происходит? - потребовал я. - Что вы имеете в виду?
Аполлон с беспокойством изучал Рэйчел.
- Примет ли дух вместилище, или нет.
- И если нет? - спросила Аннабет.
- Шесть слогов, - сказал Аполлон, загибая пальцы. - Будет очень плохо.
Вопреки предупреждению Аполлона я побежал вперед и опустился на колени перед Рэйчел. Запах чердака исчез. Туман впитывался в землю, а зеленый свет померк. Но Рэйчел все еще была бледной. Она едва дышала.
Затем ее глаза медленно раскрылись. Она с трудом сфокусировала на мне взгляд.
- Перси.
- Ты в порядке?
Она попыталась сесть.
- Ой. - Она прижала руки к вискам.
- Рэйчел, - сказал Нико, - твоя жизненная аура почти полностью исчезла. Я могу видеть, как ты умираешь.
- Я в порядке. - пробормотала она. - Пожалуйста, поднимите меня. Видения - они немного дезориентируют.
- Ты уверена, что в порядке? - спросил я.
Аполлон опустился на крыльцо
- Леди и джентльмены, разрешите представить вам нового Дельфийского Оракула.
- Вы шутите, - сказала Аннабет.
Рэйчел подавила слабую улыбку.
- Это немного неожиданно и для меня, но это моя судьба. Я увидела это, когда была в Нью-Йорке. Я узнала, почему родилась с истинным зрением. Я была предназначена стать Оракулом.
Я моргнул.
- Ты имеешь в виду, что можешь теперь предсказывать будущее?
- Не все время, - сказал она. - Но видения, изображения, слова роятся у меня в мозгах. Когда кто-нибудь задает мне вопрос, я .. О нет.
- Начинается, - предупредил Аполлон.
Рэйчел раздвоилась, как будто кто-то разрезал ее. Потом выпрямилась и ее глаза засветились зеленым.
Когда она говорила, ее голос растраивался, будто разом заговорили три Рэйчел.
Семь полукровок ответят на зов.
От шторма иль огня мир падет.
Клятву cдержать до последнего вздоха.
И враги придут с оружием к Дверям Смерти.
С последним словом Рэйчел упала. Нико и я подхватили ее и усадили на крыльцо. Ее кожа горела.
- Я в порядке, - сказала она, ее голос снова становился нормальным.
- Что это было? - спросил я.
Она смущенно затрясла головой.
- Что было что?
- Думаю, - сказал Аполлон, - мы только что слышали новое Великое Пророчество.
- Что оно означает? - потребовал я.
Рэйчел нахмурилась.
- Я даже не помню что я говорила.
- Нет, - сказал Аполлон. - Дух только иногда говорит через тебя. Остальное время Рэйчел будет такой же как обычно. Нет смысла выпытывать что-нибудь у нее, даже если она только что сделала следующее великое предсказание о судьбе мира.
- Что? - сказал я. - Но...
- Перси, - сказал Аполлон, - я бы не стал так беспокоиться. Последнему пророчеству понадобилось почти семьдесят лет, чтобы исполниться. Это может даже не произойти за всю твою жизнь.
Я думал о строках, которые сказала Рэйчел этим отвратительным голосом: о шторме, огне и Дверях Смерти.
- Может быть, - сказал я. - Но звучит это не слишком хорошо.
- Нет,- бодро сказал Аполлон. - Определенно не звучит. Она станет замечательным Оракулом.
Было сложно сменить тему, но Аполлон настоял на том, что Рэйчел необходимо отдохнуть, и она выглядела довольно дезориентированной.
- Прости, Перси, - сказала она. - Там на Олимпе я не объяснила тебе всего, но эти видения пугали меня. Я не думала, что ты поймешь.
- Я все еще не понимаю, - признал я. - Но, думаю, я рад за тебя.
Рэйчел улыбнулась.
- Рад, наверное не то слово. Предвидение будущего, видимо, не легкое занятие, но это моя судьба. Я только надеюсь, что моя семья...
Она не закончила.
- Ты все еще собираешься в Кларионскую Академию? - спросил я.
- Я дала обещание отцу. Думаю, я попробую побыть нормальным ребенком в течении школьного года, но...
- Но сейчас тебе надо поспать. - побранил Аполлон. - Хирон, мне кажется чердак - не самое подходящее место для нашего нового Оракула, а тебе?
- Действительно. - Хирон выглядел намного лучше сейчас, после того, как Аполлон поколдовал над ним. - Рэйчел может занять гостевую комнату в Большом Доме, пока мы не сможем уделить этому вопросу большее внимание.
- Я думаю о пещере в горах, - подумал Аполлон. - С факелами и большим пурпурным занавесом на входе... очень таинственно. А внутри суперсовременный подиум с игровой комнатой и одной из этих систем с домашним кинотеатром.
Хирон громко прочистил горло.
- Что? - спросил Аполлон.
Рэйчел чмокнула меня в щеку.
- До свидания, Перси. - шепнула она. - И мне не надо предвидеть будущее, чтобы сказать что тебе сейчас надо сделать, не так ли?
Ее глаза казались более пронзительными чем раньше.
Я покраснел.
- Нет.
- Хорошо, - сказала она. Затем повернулась и проследовала за Аполлоном в Большой Дом.
Остаток дня был таким же странным как и начало. Обитатели лагеря прибывали из Нью-Йорка на машинах, пегасах и колесницах. О раненых заботились. Умершим организовали достойный обряд прощания на лагерном костре.
Саван Силены был ярко розовым, но расшитым электрическими копьями. Домики Ареса и Афродиты признали ее как героя, и совместно осветили саван. Никто не упоминал слово шпион. Эта тайна превратилась в золу с запахом дизайнерских духов, плывущим по небу.
Даже Этану Накамуре был дан саван из черного шелка с вышитым мечом под чашами весов. Когда его саван охватил огонь, я надеялся, что Этан знал, что понял разницу в конце концов. Он отдал гораздо больше, чем глаз, но младшие боги получили уважение, которое заслужили.
Ужин в павильоне был тихим. Единственным ярким событием была можжевелочка, лесная нимфа, которая закричала "Гроувер" и подлетела, чтобы обнять своего друга, чем всех воодушевила. Они пошли на пляж, чтобы прогуляться под луной, и я был рад за них, хотя это и напомнило мне Силену и Бекендорфа, что заставило меня грустить.
Миссис О'Лири счастливо шебуршилась вокруг, подъедая объедки со всех столов. Нико сидел за главным столом с Хироном и мистером Ди, и никто кажется не думал, что это неуместно. Все похлопывали Нико по спине, восхищались его поведением в бою. Даже дети Ареса, казалось, думали что он довольно хорош. Вобщем, появитесь с армией мертвых воинов чтобы спасти день, и вы неожиданно станете всеобщим любимцем.
Медленно толпа с ужина потекла наружу. Некоторые пошли на костер на спевку. Другие пошли спать. Я сидел за столом Посейдона в одиночестве и смотрел на лунный свет над проливом Лонг Айленд. Я мог видеть Гроувера и Можжевелочку на пляже держащимися за руки и разговаривающими. Эта картина была очень мирной.
- Эй. - Аннабет скользнула на скамейку рядом со мной. - С днем рождения.
Она держала большой праздничный торт с голубой глазурью.
Я уставился на нее.
- Что?
- Восемнадцатое августа, - сказала она. - Твой день рождения, ведь так?
Я остолбенел. Это даже не приходило мне в голову, но она была права - именно этим утром я сделал свой выбор, отдав Луке нож. Пророчество осуществилось точно по расписанию, и я даже не задумался о том, что это был мой день рождения.
- Загадай желание, - сказала она.
- Ты сама испекла его? - спросил я.
- Тайсон помог.
- Это объясняет, почему он выглядит как шоколадный кирпич, - сказал я, - покрытый большим слоем голубого цемента.
Аннабет рассмеялась
Я на секунду задумался, а затем задул свечи.
Мы разрезали торт напополам и поделили, кушая его руками. Аннабет сидела рядом со мной, и мы смотрели на океан. Сверчки и монстры шумели в лесу, но в остальном было тихо.
- Ты спас мир, - сказала она.
- Мы спасли мир.
- И Рэйчел стала новым Оракулом, это значит что она не будет ни с кем встречаться.
- Ты не выглядишь разочарованной, - заметил я.
Аннабет пожала плечами.
- Ой, мне все равно.
- Угу.
Она подняла брови.
- Ты хочешь мне что-то сказать, Рыбьи мозги?
- Ты, пожалуй, побьешь меня.
- Ты знаешь, что я побью тебя.
Я отряхнул торт с рук.
- Когда я был на реке Стикс, чтобы стать неуязвимым... Нико сказал, что я должен сосредоточится на одной вещи, которая удерживает меня в этом мире, и из-за которой я захотел остаться смертным.
Аннабет смотрела на горизонт.
- Да?
- Потом там, на Олимпе, - сказал я. - когда они хотели сделать меня богом и все такое, я продолжал думать...
- О, ты хотел этого.
- Ну может немного. Но я не стал, потому что я думал - я не хочу чтобы вещи оставались такими навсегда, потому что всегда можно стремиться к лучшему. И я думал... - Мое горло сильно пересохло.
- О ком-то особенном? - спросила Аннабет, ее голос был мягким.
Я оглянулся и увидел, что она пытается не улыбаться.
- Ты смеешься надо мной, - пожаловался я.
- Нет!
- Ты не стараешься облегчить мне задачу.
Затем она действительно рассмеялась и обвила руки вокруг моей шеи.
-Я никогда не буду делать твою жизнь проще, Рыбьи Мозги. Привыкай к этому.
Когда она поцеловала меня, я почувствовал, что мой мозг расплавился и растекся по всему телу.
Я бы мог стоять там вечно, если бы не голос позади нас, пробурчавший.
- Ну, давно пора.
Неожиданно павильон наполнился светом факелов и обитателями лагеря. Кларисса была впереди, когда ее соглядатаи поймали нас и посадили на плечи.
- О, прекратите! - жаловался я. - Здесь что, совсем нет частной жизни?
- Голубкам надо остыть, - сказала Кларисса с ликованием.
- Озеро с каноэ! - закричал Коннор Стоул.
С огромным воодушевлением они понесли нас к подножию холма, достаточно близко, чтобы мы держались за руки. Аннабет смеялась и я тоже не мог сдержать смех, несмотря на то, что мое лицо было полностью красным.
Мы держались за руки до того момента, когда они не сбросили нас в воду.
После того я последний раз рассмеялся и сделал воздушный пузырь на дне озера. Наши друзья ждали, когда мы вылезем, но - эй, когда ты сын Посейдона, тебе можно не торопиться
И это определенно был лучший подводный поцелуй всех времен.
Этим летом лагерь разъезжался позднее. Это продолжалось на две недели больше, прямо перед началом нового учебного года, и, должен признать, это были лучшие две недели в моей жизни.
Разумеется, Аннабет убила бы меня, если бы я сказал что-нибудь другое, но там тоже происходило много замечательных вещей. Гровер взял руководство над всеми сатирами-искателями и рассылал их по всему миру, чтобы найти непризнанных полукровок. Боги все так же держали свое обещание. Новые полубоги неожиданно всплывали во многих местах - не только в Америке, но также и во многих других странах.
- Мы едва справляемся, - признался Гровер однажды вечером, когда мы отдыхали перед озером. - Нам будет необходимо увеличить расходы на путешествия, и я смогу использовать на сто сатиров больше.
- Да, но те сатиры, которые у тебя есть, работают не покладая рук, - сказал я. - Думаю, они тебя боятся.
Гровер покраснел.
- Это глупо. Я не страшный.
- Ты повелитель Дикой Природы, чувак. Избранник Пана. Члена Совета...
- Прекрати! - запротестовал Гровер. - Ты такой же несносный, как Можевелловка. Мне кажется, что в следующий раз она выдвинет мою кандидатуру на пост президента.
Он прожевал банку, пока мы смотрели через водоем на ряд новых строящихся домиков.
Нико распоряжался какими-то зомби-строителями, работающими над домиком Аида. Несмотря на то, что он все еще был единственным ребенком в нем, домик обещал быть действительно стильным - толстые стены из обсидиана с черепами над дверьми, и фонари, которые горели зеленым огнем круглые сутки. Рядом находились кабинки Ириды, Немезиды, Гекаты и других богов, которых я не распознал. Каждый день на чертежи добавлялись новые дома. Дела шли так хорошо, что Аннабет и Хирон подумывали о том, чтобы добавить новое крыло домиков, дабы им точно хватило комнат.
Толпа в домике Гермеса теперь поередела, потому что большая часть непризнанных детей получила знаки от своих божественных родителей. Это происходило почти что каждую ночь, и каждую ночь еще больше полубогов пересекало защитную границу вместе с сатирами-проводниками, обычно их преследовали какие-нибудь мерзкие монстры, но добирались почти все.
- Следующее лето обещает быть другим, - сказал я. - По подсчетам Хирона, количество ребят в лагере увеличится в два раза.
- Да, - согласился Гровер, - но это все равно останется старым добрым лагерем.
Он удовлетворенно вздохнул.
Я наблюдал за тем, как Тайсон руководит группой циклопов-строителей. Они поднимали громадные камни на месте домика Гекаты, и я знал, что это была очень тонкая работа. На каждом камне были выгравированы магические письмена, и если хотя бы один упадет, будет либо взрыв, либо любой в пределах полумили превратится в дерево. Я подумал, что никому, кроме Гровера, это не придется по душе.
Взято с http://persi.net.ua/