Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
ЕЛЕНА ЕРПЫЛЁВА
Монолог по поводу американского джаза
(монопьеса)
Надо вставать, так как далеко за полдень. Куда-то идти, что-то делать. Но не хочется даже открывать глаза и смотреть на этот мир. Не то ли что жить в нём, как-то передвигаться по его пространству. Куда передвигаться? Зачем? Я давно почти не живу, так иногда, слегка, очень мало, чуть. Ничего не читаю, то есть совсем ничего. А предпочитаю смотреть в потолок. И фильмы, да, когда - то я любила смотреть хорошие, умные, глубокие фильмы. Но туда уходит столько мыслей. Для таких фильмов нужны эмоции. А где их взять? Выставки, театр – всё куда-то ушло из моей жизни. Кто-то говорил, что сегодня вечером играет американский джаз. Они приехали в наш город и будут играть. У них есть силы и эмоции это делать. А у меня нет ни сил, ни эмоций это слушать. Нет, надо заставить себя хотя бы открыть глаза. Потом сесть и долго сидеть, тупо уставившись в стену. Стена белая, просто белая, с какими-то штрихами. Кто её белил? Какая сволочь побелила её так гнусно? Спустить одну ногу, другую, обе засунуть в тапочки ( какие противные войлочные тапочки, кто-то же их свойлочил?) и подползти к телефону. Телефон на кухне, а это так далеко, господи, так далеко… Ну зачем куда-то ползти и звонить? Ведь дураку ясно, что билетов на джаз давно нет, раскупили за месяц, а если есть то, дорогие. Ну, зачем куда-то ползти и звонить? Но джаз- это последняя моя страсть в этой жизни, последняя нить, которая связывает меня с миром. Ради нее стоит ползти.
Подползла. Почти из последних сил отыскала номер и набрала его, не с первого раза. ( Надо же какое настырное нечеловеческое упорство! Почти умираю, а туда же, американский джаз, как предсмертный мотив - сама себе закажу похоронный марш).
Кто-то взял трубку.
- Алло! Я вас слушаю.
Женский бодрый голос И сколько жизни в голосе! Стерва!
- Это концертный комплекс такой-то?
Может, ошиблась номером? И эта стерва не имеет никакого отношения к американскому джазу?
- Да, да, конечно! Здравствуйте!
Ну как же не имеет! Да ещё и ведёт себя так, будто только и ждала моего звонка! Есть же такие активные твари, которые вечно там, где их не ждут.
- У вас должен быть концерт американского джаза. Его не отменили?
- Ну нет, что вы! Как можно!
- То есть артисты уже приехали?
- Конечно! У нас вчера уже был концерт, и сегодня, и завтра…(Надо же как противно верещит! Её вовсе и не спрашивают, сколько у них было концертов).
- А билетов конечно у вас днём с огнём не достать? ( Какое превосходное злорадство в голосе! Откуда его только достала, с какой полки своего прошлого?)
- Билетов немного, но есть. Вам на какой день?
- Ну, допустим на завтра. Хотя ещё точно не знаю.
- Есть! На завтра как раз есть!
(Надо же! Откуда такая активная жизненная позиция, аж тошнит!)
-А на сегодня уж точно нет?
- Тоже есть.
- Должно быть такие дорогие, что они просто не по зубам простому любителю джаза? ( Ага, попалась!)
- Есть и дешёвые. Для студентов.
- А не для студентов?
- Есть и не для студентов.
- Дешёвые?
- Есть.
Вот сука! Где она их берёт? В каком месте печатает? Обесценила американский джаз. Напрочь! Такую просто убить, а не держать администратором одного из крупнейших концертных комплексов! Вот хотела пойти на джаз, а теперь назло не пойду!
Снова доползла до кровати. Легла. И стала думать: от чего всё так паршиво? На душе и по жизни? От чего? Когда это произошло? В один ли момент или это ощущение яркости, вкусноты жизни исчезало постепенно? Может быть, началось в тот момент, когда я увидела себя среди других и решила изменить жизнь?
В одном музее была такая картина. Стадо ослов идет чередой друг за другом. Вокруг ослов цветущие травы, а ослы жуют клочки старого сена, привязанные к палкам. Эти палки с сеном им подсовывает чья-то невидимая рука. Да, всегда найдётся тот, кто будет держать эти палки с сеном для стада ослов. А вокруг сочная цветущая трава! Жри- не хочу! Но нужно оторваться от палки с сеном, а это-то самое трудное, оторваться и начать совсем другую жизнь. Потому что вдруг в этой траве враги, насекомые какие-нибудь или охотник с ружьем? И вот мы все, и я вместе со всеми идем за палкой с сеном и даже делаем вид, что движемся при этом вперед. Но это только видимость. Никакого «вперёд» на самом деле нет. Мы топчемся на месте, или сползаем назад, по нисходящей.
Недавно я заметила, что почти у каждого из нас примерно одна реакция на разные события, одна формула жизни, одна застывшая эмоция. Нет, у каждого своя, но одна. Одно выражение лица, этакая окаменевшая маска всеобщей идеи. Любым путем выжить. Не прожить часть жизни, а успеть выжить в ней во что бы то ни стало. И двинуться дальше - выживать. Не проживать, а выживать. Есть разница. Отсюда вот такая маска одной физиономии. (Показывает). Одна физическая оболочка на все случаи жизни. Взять мою маму.
У неё тоже была одна идея на все случаи жизни. И одно выражение лица : страх за близких. Она умудрилась всю свою жизнь сузить до мизерной булавочной головки. Забота о ком-то из близких, доходящая до сумасшествия. Никакой своей жизни она не представляла. Подумать хоть на миг о себе не приходило ей в голову. Если кто-то из близких вдруг нечаянно выпадал из поля её заботы о нем, она тут же бросалась его искать, доставать и водружать на место. Иначе ее жизнь теряла всякий смысл. Она упорно упаковывала всю свою жизнь в один большой чемодан с невидимой для других глаз надписью « Мои Близкие». Ее в этом чемодане никогда не было. Она так и не научилась заботиться о себе и жить для себя. Так и вижу одну из картин последних лет жизни мамы. Моя пятилетняя дочь Настя, я и мама собираемся на городской пляж. Мама усиленно упаковывает бесконечные пакеты и пакетики, мешочки со всякой едой, наливает в сосуды чаи и напитки, пледы и масла от солнца, кремы от укусов. Приезжаем. Мама, взяв для нас всё и больше, чем всё, забывает для себя купальник и сидит в розовом атласном лифчике и голубых панталонах. Она сидит, и я вдруг вижу, как она становится несчастной. Она не может просто сидеть без дела, жариться на солнце, болтать языком, расслабляться. Это не из ее жизни. Ей не о ком заботиться в данную секунду, и она страдает. Весь интерес к жизни разом пропадает. Но вот Настя пошла купаться, и мама ожила. Она стала бегать по берегу и кричать: « Не снимай панаму! Не заходи далеко! Оставь мячик на берегу! Не визжи, а то сорвешь голос! Выходи, а то утонешь! Двигайся, а то замерзнешь!». Она кричала, не переставая, пока Настя не вернулась на берег. И снова стала несчастной до тех пор, пока Настя не улеглась загорать. Тогда мама стала сначала тщательно обтирать ее («Ух ты, моя крошечка, как уморилась!»), потом закрывать от солнца («Солнышко напекло нам плечики, солнышко напекло нам ножки, ручки и так т.д.»), перечислялось все, что можно было перечислить, потом делала ей массаж («Ах, какая у нас кожица гладенькая, нежненькая»), тут же подсовывала всякие кусочки лакомства («Ну, открой ротик маленькая», «Ну, проглоти еще кусочек!», «Ну, выпей водички, водичка сладенькая »). Задачей мамы было – впихнуть в рот бедной Насти как можно больше плодов всех ее стараний. При этом она бормотала всякую чушь, какую обычно бормочут сдвинутые на чём-то люди. Помнится, когда я была маленькой, все это проделывалось со мной, с братом, с папой, который со временем так раздобрел, что походил при своем большом росте на огромную гору, без конца заглатывающую в себя то одно, то другое блюдо, доставляя маме то удовольствие, ради которого она жила.
(После паузы). Мама умерла сразу же, как только из ее поля зрения исчезли все мы, объекты ее заботы. Сначала мы с братом уехали в другие города. Я – в Москву ловить мечту детства. Брат – на Север – заработать на дорогую машину. Потом умер папа. От ожирения. Вскормленный мамой, он не выдержал того объема пищи, который увеличил его втрое. Мама умерла в этот же день душевно, а через два месяца физически. Она приказала себе не жить, если жить не для кого! Это стало ее девизом: «Не жить, если жить не для кого!»
Последнее время мне приходит на ум одна и та же мысль : если бы я осталась тогда сама или хотя бы оставила ей на время дочь, она была бы еще жива. Но я потащила Настю с собой, боясь осуждения со стороны, дескать, бросила дитя ради своей прихоти. Я таскала дочку по съемным дешевым грязным квартирам, кормила бог знает чем, почти не видела из-за занятости. А мама в это время тихо умирала от того, что теряла смысл жизни. И умерла. Значит, я убила свою маму? Получается так. Это прозрение меня мучает, иногда просто терзает.
Последнее время меня многое терзает. Вот недавно позвонила из Парижа бывшая однокурсница, Тайка Глебова. Начала говорить взахлеб, да так долго, так быстро, как умела говорить только Глебова. Столько лет не звонила и как будто ничего не изменилось, такая же трещетка! Но меня все время не покидал вопрос: зачем она звонит?
3. ЗВОНОК ИЗ ПАРИЖА
- Инночка, ты слышишь меня? Хорошо слышишь? Прямо вот как будто на соседней улице ты, да? А ведь я тебе из Парижа звоню. Да, да, из самого Парижа. Как оказалась в Париже? Замуж вышла! Как за кого? За француза, конечно. За настоящего конечно. Где взяла француза? Хороший вопрос. Из Интернета, конечно, покопалась и вот тебе…выудила. Нет, это не мечта, мечта была за итальянца, ты помнишь, за знойного римлянина? Но в моём возрасте особо выбирать, сама знаешь, как. Клюнул только один старый француз. Да, да Италия да ещё молодая, на нас уже не клюёт.
Я все пыталась выскрести хоть одну мысль из ее странного потока: зачем? Зачем она мне вдруг позвонила? С какой целью? Но не просто ведь так.
- Я чего звоню-то, я ведь на три дня в Россию выбиралась, скучала, да, а потом у меня квартиру российскую затопило, квартиранты убегли, короче поехала сдуру, взяла денег кучу, ну, пошерстила малость француза своего, на памятник маме взяла, хотела памятник ей на кладбище обновить, то да сё. Потом взяла подарки разные, ну, детское там внукам, здесь подсобирала у кого что, очень хорошее, кстати, почти внове, ну раз, может дёванное, сладости разные, ну, конфеты там, недорогие ну как не дорогие, ну, нормальные, хорошие конфеты, у нас они за ура лопаются, а здесь, ну избалованный народ, французы, одним словом, сама понимаешь что, короче жрут.
Тайка говорила, а все ждала, что сейчас вот- вот огорошит какой-нибудь несусветной просьбой. Вот- вот, сейчас.
- Инн, не поверишь, но в Москве меня грабанули по полной. Сама, конечно, виновата, рот раззявила, сумка была напрочь расстегнута, а там всё, что у француза выманила, прям поверху. Потом ещё доверилась постороннему случайному лицу, ну привязался один, увидел моё российское происхождение во французском шарме и давай ныть: «Дайте помогу вам, помогу! Как это вы одна такие тяжёлые саквояжи прёте?» Нет, морда хорошая, честная, глаза чистые. Не, Инн, я чего звоню-то…
Наконец- то, Боже! Неужели?
- Ты Таньку Полаеву знаешь, ну Таню, у неё ещё муж в телекомпании работал, скандальные репортажи всё выдавал, его потом замели, ну не помню за что, но замели, она ещё потом в его частную фирму устроилась, а он всё её увольнял, прямо в трудовой писал: «Уволена за опоздание». Потом опять примет. Жена всё-таки, и снова: «Уволена за неподчинение должностному лицу», ему то есть, он ведь должностным лицом для неё был. Игрался как кошка с мышкой.
Вот зараза! Никакой просьбы пока на горизонте не возникало. Подожду. За Тайкин счет почему не подождать.
- И они уехали, представь, она на соседней со мной улице живёт, нет, не одна, нет не с тем мужем, не со скандалистом, с другим, того во Францию не пустили. Сюда ж кого попало не пускают. Да, тоже в Интернете откопала и как раз на моей улице.
Уже наверное на сто евро натрещала, пусть трещит, я в это время могу даже кофе попить.Однако не могла же она позвонить просто так через столько веков жизни??Нет, спрошу в лоб.
- Чего звоню? Да вот привет от неё передаю, ну да, она говорит, будешь звонить, привет передавай. Вот, передаю. Ей тоже передам, хорошо. Нет, подожди, ты трубку не бросай, у меня дешёвый тариф, я могу всю жизнь говорить. Подожди, Инн. Я знаешь, что звоню, как там у нас? Ну погода и вообще жизнь? Я тут случайно по радио слышала, что наша мебельная фабрика сгорела? Не слышала? Вот те раз. А я так плакала, так плакала. Нет, не то ли что из-за мебельной фабрики, а просто. Ну, из-за того, что всё может сгореть. Была, была себе, а потом раз и сгорела, будто и не жила.
Как же она меня достала. Расколется она когда-нибудь или нет. А Тайка на той стороны Европы все захлебывалась в соплях радости и нерадости тоже.
- Меня мой француз после той поездки, ну когда меня грабанули по полной, никуда теперь не пускает. Я сижу иногда дома, ну сделаю что-то, в магазин там схожу, по Елиссейской погуляю, а потом приеду домой, и думаю-думаю. А? Да нет, это я так. Ты меня хорошо слышишь? Прямо вот как будто на соседней улице ты, да? А я тоже, Инн, закрыла вот сейчас глаза и представила, что я сижу не здесь, не в Париже, а на соседней улице, и ты сейчас положишь трубку и придёшь ко мне или я к тебе приду. Мы возьмём твою Настю и будем долго гулять, а потом замёрзнем и пойдём в гости к Тусе. И она будет так рада, так рада…
И тут она начинает в трубке тихо так взрыдывать, смешно так, с присвистом. Нервы у меня сдают, потому что эта парижская дура позвонила просто видите ли от тоски! Идиотка! Столько времени жизни убила. Я не выдерживаю и тихо нажимаю на кнопку, чтобы связь оборвалась, и вообще всё оборвалось, всё! Связь с миром обо-рва-лась! И шут с ней! Со связью. И с Тайкой. Ну да, скучает по России до смерти. А я даже не попыталась успокоить. Мне самой тошно! Почему я должна успокаивать зажравшуюся парижскую дуру, которая поместила себя туда, куда всю жизнь мечтала поместить?! Вот и верь потом, что сбывшаяся мечта – это не радость и счастье, а тоска и слезы.
Вот и моя мечта попасть в столицу и перевернуть мир, обернулась белой стеной, в которую я теперь долго и тупо смотрю, пытаясь найти в себе силы жить. Но я ведь оторвалась от палки с сеном! Мечтала и оторвалась! Где же я совершила ошибку на пути к мечте? В каком месте?
Может, когда ради мечты бросила на карту всё? Ну а как иначе? Как без жертв? Первой жертвой стал муж.
4.МОЙ БЫВШИЙ МУЖ
Моя мечта моего мужа не впечатлила, она показалась ему пошлой, вредной и банальной. Поехать в столицу, чтобы выбиться в « люди». Еще бы! С его –то жизненной позицией лежать на диване говорить при этом только одно слово: «Хо-ро-шо!» И ведь видишь: ему действительно хорошо. Он зарабатывает три копейки, но для его мужского самолюбия достаточно. « Я из рода нищих, - говорит он. - Я не могу быть богатым по составу крови. Мне, это противопоказано. Мне ничего не надо. Человеку вообще мало надо. Человек придумал, что ему нужен океан, а ему достаточно лужи под собственным домом». А мне океан нужен, понимаете? Я хочу глотать жизнь кусками, вот такими, давиться ею, захлебываться, я хочу жрать жизнь. Я не хочу , чтобы она была всего лишь началом и концом одного анекдота. Хочется, чтоб в серединке что-то было, чтоб там живое что-то трепыхало и дергало, дергало…
В общем, с мужем расстались легко и просто. И вот тут стоит сделать небольшое отступление, под названием : « Что становится с мужьями, когда мы их бросаем?»
Недавно, оказавшись в городе, где живет мой бывший, и предварительно позвонив, чтобы встретил, я увидела… Впрочем то, что я увидела в кратком отчёте без эмоций и слюней. Голые факты.
Первое. Опоздал в аэропорт. Терпеливо ждала 20 минут, пила кофе и шептала себе: « А что ты еще хотела?».
Второе. Денег на такси не было. Заплатила сама.
Третье. Все два дня общения (кафе, кафушки, ресторанчики) платила только я. Четвертое. Внешний вид : худой, если не сказать изможденный, не брит, не стрижен, брюки не глажены уже третий месяц. Взгляд затравленный ( или голодный?). Смешон и жалок.
Пятое. Ни одного поцелуя, на худой конец, мало-мальски сексуального объятия. Ночевали в одной комнате на соседних диванах. Ни одной попытки! Залегал на свой диван, кряхтел, говорил: спокойной ночи и… внимание! – начинал ХРАПЕТЬ! Боже, как он храпит! Всю ночь, на все лады, то басом, то тенором, невообразимо!
И это то самое, во что я была влюблена и считала своим мужем долгих 12 лет! А ведь он был когда-то какой-то особенный, на молодого Чехова похож и стихи декламировал. Собственные. Где они, эти стихи, и почему у этого уже немолодого Чехова костюм в кошачьей шерсти, а на голове какая-то вязаная пидорка?
Когда провожал, вдруг с трудом разлепил засохшие губы и выдавил из себя то, чего я никак не ожидала от этого ставшего уже чужим мужчины : « Мне плохо. Без тебя». Что-то внутри на мгновенье сжалось, хотела даже протянуть руку и погладить его по макушке. Но сдержалась. Это уже не мое, не из моей жизни. Забудь, как сон. Вычеркни.
5. МОЯ ДОЧЬ
Дочь вычеркнуть не удалось, своя родная, кровинушка. Потащила с собой всем назло, чтобы не осуждали, не упрекали. Сейчас ей уже 15, живет со мной, но как бы отдельно, никак не привыкнет к новой маме. Недавно прошла мимо по коридору в свою комнату и как-то так посмотрела - как смотрела когда-то мама – чуть удивленно и по диагонали, - сразу накрыло и понесло по теплым водам того далекого забытого счастья. Но тут же оборвалось. Дочь исчезла в комнате и не выходила весь вечер. Мы почти не видимся, изредка встречаемся в коридоре « Привет, ма!» « Привет. Как у тебя? « Нормально». (И шмыг в ванную( варианты : в в кухню, в комнату, из квартиры). Главное ловко прошмыгнуть, нигде не пересечься. Потому что говорить не о чем. Недавно заметила, что она влюбилась, Спросила: « Ты влюбилась , дочь?». Не отреагировала. Прошмыгнула. Потом вернулась , посмотрела в упор и сказала с вызовом « Да, я влюбилась. И что? Что ты мне можешь сказать по этому поводу?» Посмотрели друг на друга. И тут она закричала : - Почему? Почему ты родила меня такой некрасивой? Посмотри, посмотри на меня! Тощая с жидкими волосами, сутулая, прыщавая? Кто меня полюбит такую?
Я сразу поняла, что влюбленность была невзаимной, что она страдает. И от меня требуется прямо сейчас, в эту минуту сказать ей что-то , что бы уменьшило ее страдания. Но что? Я начала бормотать, что все пройдет, что она рано или поздно встретит того, кто полюбит ее такой, как она есть, тощую, с жидкими волосами, сутулую и прыщавую.
- Ты издеваешься?!- крикнула она мне. – Вот за что я тебя ненавижу! Что ты меня вообще никогда не понимала! Никогда! С этим надо что-то делать!!
Она права. У нас никогда с ней не было единого языка, ну того языка, которым говорят близкие, понимая друг друга с полуслова. Этим языком начинают овладевать, когда ребенок еще не выполз из детства. А ее детство совпало с моим движением к мечте. А с ней это движение не совпало. Хотелось просто обнять ее, поцеловать, пощекотать. Не поймет. Вывернется и прошмыгнет туда, в свою жизнь, где почему-то меня давно нет.
6. ЧТО ВЫТЕСНЯЕТ ЖИЗНЬ?
Недавно читала статью в одном журнале, называется «ЧТО ВЫТЕСНЯЕТ ЖИЗНЬ?» Да, да, как это верно: что-то жизнь все- таки вытесняет. А я так и не поняла, что же вытеснило мою жизнь из меня самой? Ведь когда-то она бурлила во мне, клокотала пеной мощной энергии. Ещё в студенчестве отчетливо это помню – было ощущение счастья от одного только предвкушения события. Да, да именно СЧАСТЬЕ ОТ ПРЕДВКУШЕНИЯ. Сидишь на лекции где-нибудь в октябре-ноябре, рука на полях тетради медитативно выводит елочку. Прорисовываешь ветки, хвоинки. Хвоинок много, - очень стараешься, рисуешь каждую: первую, десятую, сотую. И что-то заходится внутри, что-то в пространстве между сердцем и женскими органами от томления и ожидания. А, да! Скоро Новый год! Господи, через два месяца – Новый год! И счастлива. Стопроцентно, безоглядно, по-настоящему, полными пригоршнями.
Потом это стало куда-то уходить. Уже невозможно было быть счастливой одним предвкушением. В памяти, то есть в уме, оставался след – да, возможно; а в ощущениях уже было невозможно поймать. Ускользало. Но еще многое оставалось возможным. Например, зайти в кафе. Нет, сначала идти по улице и выбирать кафе. Вот это? C кремовой вывеской? Изнутри так уютно светится сливочным светом. Наверняка там, пахнет свежемолотым кофе. А может, пойти туда, где была неделю назад? Там еще музыка играла, такая тонкая джазовая тема. И вот открываешь дверь - и начинает подступать это сладостное ощущение возможного счастья. Садишься за столик, заказываешь, тебе приносят маленькую чашечку ароматного кофе. Ты делаешь первый глоток. О-О… волна счастья. Она держится какое-то время, эта терпкая волна – потом уходит. Вот этими мгновениями я держалась какое-то время жизни. Потом и это исчезло. Осталось только в памяти мыслей (не ощущений, а мыслей – дьявольская разница!). Потом коридор еще сузился. Иногда вдруг откуда-то возникнет эта, совсем маленькая волна, накроет с головой, вот- вот что-то случится, произойдет. Но недолго, нечасто, все реже. Последнее время уже почти никогда. Из чего она образуется эта волна? Знать бы.
В городе моей мечты долго скиталась по чужим домам, без семьи, без денег, без жратвы. Это в 30 лет! По профессии я филолог, кандидат наук. Защищалась по Льву Толстому. Бедный Лев Николаевич! Ну да, да я изучила его жизнь, все непротивление злу, влюбилась в графский образ жизни с полукрестьянским налетом, отказалась от мяса ( единственное чему я и последовала первые годы в Москве, но не из-за принципа, а от безденежья, сев на хлеб и кефир). Я искренне верила в добро и чудо. Но уже через полгода мытарств и скитаний, напрочь забыла все толстовские завещания.
7. МОЯ НОВАЯ ПРОФЕССИЯ
Столица любит отрыгивать лимитой. А лимита любит отрыгивать мечтой. Мечта поизносилась, крылышки поистерлись о разные косяки жизни. Профессию пришлось поменять. И даже сделать карьеру ( какой ценой!).
Сейчас я работаю с крупными фирмами по внедрению нейролингвистического программирования в структуры отечественного бизнеса. Иначе говоря, я учу одних, как обмануть других. Вся наука завуалирована таким образом, что люди верят, будто и правда есть универсальный, уникальный способ обогатиться просто так, а не за счет других. Работаю не с одной компанией, не с двумя, с двенадцатью. Самыми крупнейшими. Я знаю, что почем, кто есть кто, что делать и кто виноват. Я отвечу на любой вопрос, смогу сразить любого оппонента, отвечу на вопрос за считанные минуты и отработаю любое дело по высшему разряду. Я ничего не созидаю. Это ни к чему. Я разрушаю мир посредством науки лжи. Потому что никому не надо, чтобы я созидала. Всем надо одно : научиться выживать за счет других. Мы все этому учимся. Мы посвятим этому жизнь. Мы сломаем старые стереотипы и начнем вживлять новое, прогрессивное, современное. Теперь у меня авторитет. Нет, у меня слава самого продвинутого специалиста. У меня опыт, знания, сила, и деньги. У меня только мало радости от всего этого, то есть от жизни вообще, от его процесса. Нет, одна радость осталась, последняя: как притянуть побольше работы, проблем, и за минимальный срок преодолеть максимальное. Чтобы забыться. Теперь для меня вся жизнь укладывается в одну простейшую формулу, в примитивнейшую. « Жизнь - преодоление трудностей». Жить – значит находить в себе силы преодолевать. Ни радостей, ни счастья, ни покоя, ни любви, ни чуда, ничего! Только одно: найти трудность и преодолеть. Найти и преодолеть! Найти и… Поэтому я все больше притягиваю их к себе. Притяну, преодолею и опять притягиваю. Я маниакально их ищу, выуживаю из жизненного потока, преодолею и снова ищу. И без этого жизни себе не представляю. Со стороны может показаться, что я сознательно занимаюсь убиранием всех радостей из моей жизни, вычищением их посредством трудностей. Ну. Пусть так. Но я тружусь в поте лица.
Самое печальное, что однажды ты вдруг обнаруживаешь: мир вдруг перестает с тобой разговаривать. Совсем. И у тебя вдруг атрофируется какой-то орган. Например, если ты только смотришь, и перестаешь слышать, у тебя перестает работать ухо. А так как ты этого не замечаешь и не лечишься, то ухо атрофируется. Или зрение начинает страдать. Ты начинаешь косо смотреть на мир, и у тебя развивается косоглазие, мир в косом жутком свете. Или осязание. Или вкус страдает. Тебе приносят редчайший французский сыр, пахучий такой, а ты ешь , как простой сырок « Дружба», а платишь как за французский… Ну и так далее. Все смещается. Если ты ощущаешь мир только мозгом, у тебя развивается психоз, только задом – геморрой. И так далее. По нисходящей.
Я даже буддиста по этой причине к себе притянула. Не какого-то нормального мужика- человеческого, с позывом семьи и детей, а того, с чьей философией надо вечно бороться и в глазах мира себя отстаивать, в смысле свою индивидуальность. Я боролась с этим долго. Но от буддиста не отклеивалась. Он был вечным поставщиком моих проблем. Моим наркотиком.. По сути, я, как моя мама, я сознательно занимаюсь убиранием всех радостей из моей жизни, вычищением их посредством трудностей. И вообще ничего.
8. МОЙ БУДДИСТ
Так вот. О буддисте. Время его пробуждения всегда было раннее утро. Пять утра. Не раньше, не позже – пять, и глаза в потолок. . А я «сова» по жизни, совища. А как он ворвался в мое настоящее, так пять часов стало временем и моего пробуждения. Будто меня запрограммировали. Ну, представьте, он в пять просыпался у себя на Байкальской, а я-то какого в эти же пять часов таращила глаза у себя на Планерной? Я потом весь день как пьяная ходила, от него, от недосыпа, от всего, что в моей жизни происходило, но никак не случалось. А буддист не толкьо странно просыпался, но и странно завтракал. Что-то долго мешал, не понять даже что: зёрна какие-то, изюм, приправы вонючие, мычал при этом то ли мотив, то ли молитву, колдовал, впадая на время в транс, будто засыпал. Потом просыпался, все пожирал вмиг, и вот уже готов к жизни. К освоению ранга духовной практики. К внутренней концентрации жизни, ощущение которой многие теряют. А некоторые так уже давно потеряли и вряд ли найдут. Я, например. Потому что не могла, как мой буддист, впадать в транс при виде еды. Пробовала и не могла. Я пока всё, что есть вкусное, не перепробую, не пережую, не могу засыпать. А когда всё сжую, все равно не чувствую себя готовой к жизни. К любви чувствую, а к жизни нет. А вот любви моему буддисту как раз надо было мало-мало или даже она вообще ему была не нужна. То есть нужна, но в другой форме, в другой внутренней оболочке. Ну, как вам сказать, чтобы вы поняли. Ему физически контактировать с противоположным полом было не обязательно, у него для этого, как он говорил, была другая аура и еще что-то другое. Как он говорил, осуществлял он все на духовном планетарном уровне, где высший пик наслаждения – тантра. Он туда впадал, и тут его хоть зови, хоть нет, он уже в тантре. А я рядом лежала, хлопала глазами, потому что никуда не впадала и впасть не могла и думала : и как тебя угораздило так вляпаться? Нет, я смеюсь, но все это грустно закончилось. Я здоровая женщина, жаждущая любви, ласки, слов разных глупых, сумасшедших поступков с его стороны, со своей, чувствовала себя от всего этого одинокой, несчастной и ненужной, как моя мама в последние годы жизни. Потому что и в этом вопросе, как я тогда полагала, притянула к себе не просто мужика, а клубок чужой энергии и теперь пытаюсь распутать его, но все больше запутываюсь. Но что самое поразительное, мой буддист умудрялся из крохи жизни извлечь букет наслаждений. Из какой-то козявки умел организовать целый вагон счастья. А я вагон надвигающегося на меня счастья запросто в козявку превращала. В одну секунду, без всяких усилий. При этом сопротивлялась как могла. Изо всех сил сопротивлялась депрессии, мезантропизму, надвигающейся старости, ощущению бесполезности бытия, низкому содержанию серотонина и прочей хрени. И однажды я не выдержала и пошла к нему, чтобы поставить все точки над I и, возможно, разбежаться в разные стороны раз и навсегда.
И вот я вхожу к нему домой без предупреждения, а он сидит и пьет водку, просто тупо в одиночестве стаканами. Увидел меня, смотрит так грустно и вдруг выдает.
- Ты меня сейчас возненавидишь. Ну, что я тебя к себе привязал. Но ты должна знать про меня всё. Я никакой не буддист, то есть я им стал не просто так. Я им стал, потому что я родился бесполым. Я не люблю ни мужчин, ни женщин- никого. Мне это не дано. Даже если бы я был геем , мне было бы легче. Встретил бы хорошего парня и был бы счастлив. Я привязал тебя к себе и привязался сам, потому что мне было совсем плохо одному. Сначала я завел собаку, но она умерла, и я понял, что собаки будут умирать раньше меня, и я не выдержу этого. А тебя я правда полюбил. Просто так. Не знаю зачем. Теперь ты бросишь меня, да? Ну да. Что я спрашиваю. Прости.
И выпил ещё водки.
Я долго ошарашено молчала. Потом выдала: « Ну почему? Мы можем дружить просто так. Домами. Ты научишь меня впадать в тантру. Или еще куда ».
- Спасибо.
Сказал он и не поверил мне. И правильно сделал. Я пыталась еще ездить к нему, чему-то учиться, но все реже и реже. А потом он позвонил мне и сказал, чтобы я больше не приезжала, что я обманываю саму себя и что он сам постарается меня забыть. А потом я узнала, что он погиб. Шел на переходе и не увидел машину. Я очень хотела верить, что это несчастный случай. И недавно он мне приснился и сказал во сне: « Не верь, что это самоубийство. Это несчастный случай». И я успокоилась. Все- таки он молодец, даже во сне выполнил свою человеческую функцию до конца, снял с меня чувство вины. Но почему-то после этого сна я стала скучать по нему, вспоминать все лучшее, что было, как мы грызли зерна и просыпались в пять утра, и поняла, что мне тоже бывает без него плохо, просто паршиво. Что я его все- таки любила. И совсем не обязательно, чтобы эта любовь была полая или как там половая? Это может быть просто любовь и все. И мне не хватает теперь этой простой любви. Вот так.
« Ты должна наполнить стакан своей жизни хотя бы наполовину. Хотя бы!» - говорил мне буддист. Но я хочу! Очень хочу наполнить стакан своей жизни хотя бы наполовину. Но как? Как это сделать? Нет, слаб человек в преодолении жизненных невзгод. Слаб и ничтожен.
А вот была бы я Сонькой и страдала бы тотальным недоверием к миру, мне было бы легче. Я бы хотя бы все понимала, все про этот мир, в смысле, откуда растут ноги моих проблем.
9. МОЯ ПОДРУГА
Соня Мудлер – подруга студенческих лет. Умная, красивая, сексапильная, а теперь еще и богатая, сама разбогатела, без мужа и без родительского наследства. Мужики сейчас как мухи на ее богатство полетели, а она их так ловко шлёп-шлёп – не летите. Не ваше! А все потому, что ее базовая сущность – тотальное недоверие к миру. Для Соньки человечество – этакий гнусный клубок разных неясных связей, подводных рифов и мутных течений. Вот почему она всю жизнь защищает себя от всех. От каждого индивида и от всего человечества. Она с миром не на вы и не на ты, а на ять. И внутренне вот в такой стойке (показывает). Не радуется ничему, не может. От всего ждет подвоха, каждую минуту. Для нее ведь мир – это большой человеческий зад. И она на все смотрит через его призму. Ну вот, например, встречаешь ее, скажем через полгода (она все это время по заграницам мотается). Кричишь на весь аэропорт: «Господи, Сонька, как я рада тебя видеть!» А она с этаким прищуром: «Ну-ну». Не верит, что её действительно рады видеть. Она на весь мир с этим прищуром смотрит. Для нее все люди с двойным дном. Если я так кричу, значит, мне от нее что-то нужно. Ну, просто не верит ни в какое человеческое проявление, ни в какую душевную тонкость, чуткость людскую. Да что говорить, в открытость мира не верит, в человечестве разочаровалась окончательно и бесповоротно. У нее такое выражение лица, когда она на мир смотрит и всех в нем ненавидит и подозревает – ну такое выражение. (Пробует разные выражения).
И вот мы вместе ужинаем в ресторане по поводу встречи, а потом идем в театр ( Сонька любит пойти со мной в театр, я заранее покупаю билеты в партер). Мы сидим, смотрим какую-то душещипательную чужую историю, вот-вот откроется какая-то тайна, весь зал не шелохнется, тишина мертвая, И вдруг в этой мертвящей тишине громкий Сонькин шепот: « А ты правда рада меня видеть?» Я теряюсь, ерзаю, на нас оборачиваются, шипят. Но Соньке плевать на то, что происходит на сцене, у нее своя драма жизни: верить ей в человечество или нет? « А как это рада? - чуть не вслух продолжает она.- Ты прямо меня ждала, что ли? Думала обо мне или как?» Мне нужно было как-то отреагировать, сказать что-то хорошее, сжать руку, может даже вывести из зала и обнять ее или еще что-то. А я теряюсь, отвожу глаза, шепчу: « Потом, потом. Ну не сейчас же!» Но потом ничего такого не происходит, Сонька больше не спрашивает, а самой начать говорить типа: « Вот ты меня тогда спросила, правда ли я рада тебе, и я тогда не могла сказать. А вот сейчас скажу, так вот я скажу, что я и правда очень рада…» Ну, глупо же? И мы так ничего и не говорим друг другу. И Сонька снова уезжает, окончательно может быть теряя веру в человечество. Потому что я для нее часть этого человечества, часть, которая, ничего не сделала такого, чтобы в него поверили.
Я иногда как заплачу от этого, что упустила шанс убедить в чем-то Соньку. И вдруг понимаю, что жалею не только Соньку, а саму себя, отвоевавшую себе какую-то странную сумбурную, полную отчаяния жизнь. А может все потому, что я открыла в жизни не ту дверь, а свою так и не нашла? Зашла в тупичок, внедрилась в чью-то чужую жизнь, проживаю ее, а своя где-то рядом, забытая, брошенная. И поэтому мир взял и свои огромные ворота передо мной захлопнул. И как вырулить из этой чужой жизни, как вырулить…Вырулить. Я смотрю в потолок, и вдруг на меня наплывает одно недавнее воспоминание.
10. ВЫРУЛИТЬ
Это были мои первые самостоятельные попытки вождения. Я только что приобрела автомобиль. Я, конечно, гордилась им очень, чувствовала себя королевой. Но ездила как черепаха, на каждом перекрёстке встану и жду, пока все не проедут. Стыдно конечно, но что делать? Боялась я ещё водить. Паниковала каждый раз, когда встревала в новый поток машин.
И вот однажды, в час пик в один из рабочих дней недели я вырулила на своем автомобиле и покатила в сторону офиса. Выглядела я прекрасно: хороший макияж, уложенные волосы, красный свитер под цвет машины, чёрные очки. Я чувствовала себя счастливой. И слегка превысила скорость, помчалась к перекрёстку. Вылетела на середину и поняла, что что-то сделала не так. Я остановилась. На меня мчались машины со всех сторон справа, слева, спереди, сигналили сзади. Так как я перекрыла путь сразу всем, то стали сигналить все подряд. Громко, настырно! Я впала в жуткую панику, просто в шок. Мне показалось, что сейчас меня просто убьют, размажут, растерзают. Всё моё счастье куда-то улетучилось. Вместо того, чтобы как-то сориентироваться и что-то предпринимать, я в отчаянии упала головой прямо на руль, закрыла глаза и стояла так в ужасе полном. Эти секунды показались мне вечностью, я как будто куда-то провалилась. Из состояния шока меня вывела тишина. Мёртвая, полная тишина. Такое впечатление, что я оглохла. Я медленно подняла голову и увидела, что стояли машины спереди, справа, слева, сзади. Все водители, будто разом что-то поняв, перестали сигналить, и просто молча, спокойно ждали по непонятно какому-то передатчику, они будто договорились, что нужно просто подождать и дать мне время очнуться. Никто не кричал, не нервничал, все просто стояли и молча выжидали. Я завела мотор и тихо тронулась с места. Я ехала, а машины стояли, и пока я не вырулила в нужном мне направлении, никто не дёрнулся. Я вдруг поняла, как важна для меня была эта тишина спокойствия. Тишина – понимания. Когда все вдруг, не сговариваясь, понимают одного и делают всё так, как надо этому одному. Я подумала, что вот такие минуты делают нас друг другу ближе, такие мгновения нас как-то объединяют. Три минуты тишины, за которые свершается что-то важное между людьми.
« Ты правда рада меня видеть? А как это рада? Ты меня прямо ждала, что ли?»
« Пожалуйста, возвращайся. Мне плохо без тебя».
«Нельзя жить, если жить не для кого, дочь!»
« Мама! Мы никогда не понимали друг друга! С этим надо что-то делать!!»
« Стакан наполовину полный. Запомни!»
«Ты сейчас положишь трубку и придёшь ко мне или я к тебе приду. Мы возьмём твою Настю и будем долго гулять, а потом замёрзнем и пойдём в гости к Тусе. И она будет так рада, так рада…
Три минуты тишины. Когда кто-то оказывается в полном отчаянии, для других достаточно создать такую вот тишину - понимание. Может именно в такие минуты к человеку возвращаются силы и он может вдруг потихоньку вырулить.
( Кто-то звонит по телефону. Берёт трубку). Да, да, это я! Это я- я – я !!! Да, я звонила, как вы узнали мой номер?! Высветился? Вы оставили билеты на концерт американского джаза? Что вы говорите?! Вы не забыли обо мне? Вы прямо думали обо мне или как? Значит, у меня снова есть связь с миром, надо же! Нет, это я не вам. Хотя почему не вам? Вам! Вам! И вам тоже! И вам! И вам! ( Обращается к зрителям).
2009-2012г.г.
12