Теоретико-методологические основы социальной виктимологии

Работа добавлена на сайт samzan.net:

Раздел I. Теоретико-методологические основы социальной виктимологии

Тема 1. ПОНЯТИЕ И ПРЕДМЕТ СОЦИАЛЬНОЙ ВИКТИМОЛОГИИ

Основные вопросы

1. Социальная виктимология как наука о дефектах социализации личности.

2. Сущность и задачи социальной виктимологии.

3. Понятия «виктимогенность», «виктимизация», «виктимность». 4. Возрастные периоды возможной виктимизации личности.

5. Факторы процесса виктимизации личности.

Рекомендуемая литература

1. Барановский, Н. А. Введение в виктимологию / Н.А. Барановский. – Минск: Амалфея, 2002. – 186 с.  

2. Мудрик, А. В. Основы социальной педагогики / А.В. Мудрик. – М.: Изд. центр «Академия», 2006. – 208 с.

3. Социальная работа: теория и организация: пособие для студентов вузов / П.П. Украинец [и др.]; под ред. П.П. Украинец, С.В. Лапиной. – 2-е изд. – Минск: ТетраСистемс, 2007. – 288 с.

4. Тесля, А. И. Социальная работа: введение в социальную виктимологию: учеб.-метод. пособие / А.И. Тесля. – Минск: БГПУ, 2009. – 134 с.

5. Утков, П. Ю. Роль и место социально-педагогической виктимологии в процессе подготовки специалистов с высшим образованием / П. Ю. Утков // Юридическое образование и наука. – 2007.  – № 1. – С. 15–16.

1. Социальная виктимология как наука о дефектах социализации личности.

Социальная виктимология как научное направление возникла в середине прошлого века в процессе реализации идеи изучения и оказания помощи жертвам социализации и негативных социальных воздействий на человека. Вследствие этого нужно учесть, что

социализация (лат. socialis – общественный) – это процесс развития человека на протяжении всей его жизни, который происходит под воздействием различных факторов, результатом чего является операциональное овладение набором программ деятельности и поведения, характерных для определенной культурной традиции, а также процесс усвоения знаний, умений и навыков, ценностей и норм, социальных ролей и формирование социального опыта, что способствует актуализации индивида в обществе (Э. Дюркгейм, И. Талмен, И.С. Кон, А.В. Петровский, А.В. Мудрик и др.).

Термин «виктимология» в социальной науке происходит от латинских слов «victime» (жертва) и «logos» (учение). Этот термин использовался в криминологии начиная с XVIII в. для описания жертв противоправного и криминального поведения индивида.

Таким образом, виктимология, возникшая в 50–70 гг. ХХ в. как реализация идеи изучения жертв преступления в криминологии, начала развиваться как общая теория, имеющая своим предметом исследование жертв любого происхождения. Понятие «виктимология» в российскую юридическую науку ввел Л.В. Франк. Он считал, что поведение человека может быть не только социально продуктивным, криминальным, преступным, но и неосмотрительным, рискованным, легкомысленным, порой провокационным, следовательно, опасным для себя самого и окружающих, что увеличивает возможность посягательств на собственную жизнь и собственное благополучие, а также на благополучие других людей.

Практически к началу 70-х гг. ХХ в. предмет «виктимология» рассматривается как закономерности происхождения и развития, предупреждения виктимизации как негативного социального явления в обществе в контексте защиты и поддержки прав человека. Включение в предмет виктимологии всех категорий пострадавших лиц, ставших жертвами самых разных обстоятельств, делает виктимологию междисциплинарной, комплексной наукой, не ограниченной криминальной сферой социальных воздействий на человека или группу.  

Возникновение социальной виктимологии (Б. Мендельсон, Г. Гентинг)  обусловлено тем, что человек не только объект, но и субъект социализации, исходя из этого, он может стать ее жертвой. По мнению А.В. Мудрика, это связано с тем, что процесс и результат социализации заключают в себе внутреннее противоречие.   

Как правило, успешная социализация предполагает как эффективную адаптацию человека в обществе, так и способность в определенной мере противостоять обществу, а точнее, тем жизненным коллизиям, которые мешают его развитию, самореализации и самоутверждению. Так, в процессе социализации заложен внутренний, до конца неразрешимый конфликт между степенью приспособления человека к жизни в обществе и степенью его обособления в обществе, то есть способность человека к своеобразному балансу между приспособлением и обособлением. В противном случае, при отсутствии такого баланса, человек рассматривается как жертва социализации. Причем стать такой жертвой может человек как адаптированный в обществе и неспособный ему противостоять (конформист), так и не адаптированный в обществе, инакомыслящий (диссидент). Любое современное общество в определенной мере продуцирует оба типа жертв. Величина, острота и проявленность описанного конфликта связаны как с типом общества, в котором развивается и живет человек, так и со стилем воспитания, характерным для общества в целом, для тех или иных социокультурных слоев, конкретных семей и воспитательных организаций, а также связаны с индивидуальными особенностями самого человека.  

Таким образом, социальная виктимология изучает различные категории жертв, возникших в результате неблагоприятных социальных воздействий: людей с физическими, психическими, социальными и личностными дефектами и отклонениями, а также тех, чей социальный, правовой, социально-психологический статус создает предпосылки неравенства, дискриминации, дефицита возможностей для обеспечения их жизнедеятельности, тормозит, препятствует физическому, социальному, психическому, культурному развитию и самореализации личности.

Таким образом, виктимология, синтезирующая знания о жертвах любого происхождения, может быть представлена наука, включающая следующие направления исследования:

1.  криминальную виктимологию;
2.  травмальную виктимологию (изучающую жертв некриминального травматизма);
3.  виктимологию быта и досуга (широкий спектр проблем безопасности при использовании бытовой техники, безопасности на воде, транспортной безопасности, зависящей и от потенциальных жертв, и др.);
4.  психиатрическую виктимологию (проблемы жертв с отклонениями в психике);
5.  виктимологию катастроф, экологических и стихийных бедствий;
6.  виктимологию технической безопасности (изучающую последствия виктимного поведения, связанного с нарушением правил безопасности труда, пожарной безопасности и др.);
7.  виктимологию насилия (в ее рамках – виктимологию семейного насилия, преступлений, посягающих на половую неприкосновенность);
8.   виктимологию воинских преступлений; виктимологию терроризма, захвата заложников, похищения людей;
9.  виктимологию вовлечения в деструктивные культы;
10.  виктимологию аддиктивного (зависимого) поведения.

Социальная виктимология разрабатывает общие и специальные принципы, цели, содержание формы и методы предупреждения, минимизации, компенсации, коррекции тех обстоятельств, в силу которых человек становится жертвой неблагоприятных условий социализации. Разрабатывая свой круг проблем, социальная виктимология опирается на социологию, социальную философию, теорию социальной работы, психологию, криминологию, юридические науки, педагогику, этику и этнографию, конфликтологию.

Социальная виктимология связана с теорией социальной работы и социальной педагогикой, поскольку отражает особенности функций данных наук. Она изучает природу и генезис отклоняющегося поведения с позиции междисциплинарного системного подхода, включая личностные, социальные психологические факторы, которые обуславливают социопатогенез. Социальная виктимология анализирует причины воздействия негативных явлений на индивида и разрабатывает систему предупреждения, диагностику, коррекцию отклоняющегося поведения, которое может приводить человека в состояние жертвы и носить разные формы.   

2. Сущность и задачи социально-педагогической виктимологии.

Актуальными проблемами современной социальной виктимологии выступают проблемы социокультурных, демографических, социально-ролевых, статусных факторов, которые активно воздействуют на состояние жертвы. Анализ ситуативных элементов, влияющих на развитие противоправного поведения отдельных групп людей, таких как подростковые и молодежные группы, является в настоящее время частью социальной профилактики негативных явлений в молодежной среде и отражает проблемы социальной виктимологии.

Социальная виктимология – составная часть социальной педагогики, изучающая различные категории людей, реальных или потенциальных жертв неблагоприятных условий социализации. Она представляет собой отрасль знаний, в которой:

а) на междисциплинарном уровне изучается развитие людей с физическими, психическими, личностными и социальными дефектами и отклонениями, а также тех, чей статус в условиях конкретного общества предопределяет или создает предпосылки для неравенства, дефицит возможностей для жизненного старта и физического, эмоционального, психического, культурного, социального развития и самореализации;

б) разрабатываются общие и специальные принципы, цели, содержание, формы и методы профилактики, минимизации, компенсации, коррекции тех обстоятельств, вследствие которых человек становится жертвой неблагоприятных условий социализации.

Известный российский психолог Е.В. Руденский, автор культурогенетической концепции социальной виктимологии, говоря о сущности данного научного направления, рассматривает личность как психокультурную реальность с позиции культурно-исторической теории развития, обоснованной еще Л.С. Выготским и получившей свое развитие в работах российской и зарубежной психологии. Эта позиция, по его мнению, представляет первое теоретическое основание социальной виктимологии.

Вторым теоретическим основанием, как полагает Е.В. Руденский, является этнопсихология и психологическая антропология, рассматривающие взаимодействие личности и культуры. Третьим теоретическим основанием социальной виктимологии является теория интеракционизма, раскрывающая социально-педагогические механизмы культурации и социализации личности. Четвертым теоретическим основанием является адаптивная теория развития личности, в контексте которой дифференцируются понятия «социализация» и «культурация» (вовлечение человека в мир мировой и отечественной культуры, в культуротворческую деятельность, постижение искусства и культурно-информационных процессов, в духовно насыщенное общение и эстетическое освоение окружающей действительности).    

Поскольку социальная виктимология рассматривает генезис негативного поведения на докриминогенном уровне, то основным ее объектом выступают дезадаптированные группы и индивиды в состоянии социальных жертв, а также социально-виктимологические явления в обществе.  

Предметом социальной виктимологии являются социально-психологические аспекты превентивной практики, осуществляемой социально-педагогическими учреждениями и службами по предупреждению и поддержке групп и индивидов в ситуации жертвы. Ее предмет включает в себя анализ объективных и субъективных факторов, которые приводят человека или группу людей в ситуацию жертвы социализации.

Социальная виктимология решает следующие задачи:

1.  исследуя развитие людей различного возраста с физическими, психическими, социальными отклонениями, разрабатывает общие и специфические принципы, цели, содержание, формы и методы работы по профилактике, минимизации, компенсации, коррекции этих отклонений;
2.  изучая виктимогенные факторы и опасности процесса социализации, определяет возможности общества, государства, институтов и агентов социализации по минимизации, компенсации и коррекции их влияния на развитие человека в зависимости от его пола, возраста и других характеристик;
3.  выявляя типы виктимных людей различного возраста, сензитивность людей того или иного пола, возраста, типа к тем или иным виктимогенным факторам и опасностям, вырабатывает социальные и психолого-педагогические рекомендации по профилактике превращения виктимных личностей в жертв социализации;
4.  изучая самоотношение человека, выявляет причины восприятия им себя как жертвы социализации, определяет прогноз его дальнейшего развития и возможности оказания помощи по коррекции самовосприятия и самоотношения.    

Поскольку объективно имеется социально-педагогическое явление виктимологии, следовательно, возникает потребность в подготовке педагога к работе с детьми, ставшими жертвами неблагоприятных условий социализации. Наиболее очевидными жертвами неблагоприятных условий социализации являются дети-инвалиды, дети с психосоматическими дефектами и отклонениями, дети-сироты, дети мигрантов и беженцев, дети, воспитываемые в неблагополучных семьях и демонстрирующие поведенческие девиации, дети, ставшие жертвами насилия. Все эти категории детей можно назвать виктимными личностями.  

3. Понятия «виктимогенность», «виктимизация», «виктим-ность». 

Прежде чем рассмотреть факторы, влияющие на превращение человека в жертву социализации, следует усвоить сущность понятий «виктимогенность», «виктимизация», «виктимность».

Виктимогенность обозначает наличие в тех или иных объективных обстоятельствах социализации характеристик, черт, опасностей, влияние которых может сделать человека жертвой этих обстоятельств (например, виктимогенная группа, виктимогенный микросоциум и др.).

Виктимизация – это процесс и результат превращения человека или группы людей в тот или иной тип жертвы неблагоприятных условий социализации (А.В. Мудрик).

Виктимизация является исторически изменчивым социальным явлением, которое зависит от уровня экономического и политического развития, от социальных отношений в обществе. Виктимизация – это социальная патология. Она возникла в связи с зарождением в обществе криминального начала, деструктивного источника. Однако виктимизация является самостоятельным явлением, которое не обязательно сопрягается с деструктивностью. Для понимания динамики виктимизации в обществе следует отметить, что имеются латентные (скрытые) формы и состояния данного явления, значительно влияющие на общий уровень этих процессов в обществе. Таким образом, виктимизация – детерминированное деструктивностью социальных отношений и взаимодействий, закономерное, исторически изменчивое и массово существующее социальное явление (А. И. Тесля). Процесс виктимизации является следствием влияния не одного какого-либо явления или процесса (жертвы или обстоятельств конкретной жизненной ситуации), а целостной системы взаимодействующих и личностных детерминант, включая личность и ее поведение, а также процесс деструктивного воздействия среды и обстоятельства в конкретной ситуации.

Н.А. Барановский анализирует некоторые аспекты виктимизации в регионах Беларуси (2002 г.). Он отмечает, что молодые люди, совершающие криминальные действия, имеют низкий образовательный уровень, не имеют реального социально-профессионального статуса, часто отклоняются от учебы и работы. Для таких молодых людей характерна отчужденность, дезадаптация, а также ведение аморального и противоправного образа жизни, что обуславливает их виктимность.

Таким образом, виктимность характеризует предрасположенность человека стать жертвой тех или иных обстоятельств.   

4. Возрастные периоды возможной виктимизации личности.

На каждом возрастном этапе социализации можно выделить наиболее типичные опасности, столкновение с которыми с наибольшей вероятностью  может привести человека к виктимизации.

 Рассмотрим эти этапы.

В периоде внутриутробного развития плода: нездоровье родителей, их пьянство и (или) беспорядочный образ жизни, плохое питание матери; отрицательное эмоционально-психологическое состояние родителей; медицинские ошибки; неблагоприятная экологическая среда.

В дошкольном возрасте (0–6 лет): болезни и физические травмы; эмоциональная холодность и (или) аморальность родителей, игнорирование родителями ребенка и его заброшенность; нищета семьи; антигуманность работников детских учреждений; отвержение сверстниками; антисоциальные соседи и (или) их дети; характер просмотра передач (развлекательный, агрессивный и т. д).

В младшем школьном возрасте (6–10 лет): аморальность и (или) пьянство родителей; поведение отчима или мачехи; нищета семьи; гипопротекция или гиперопека; характер просмотра передач; неразвитая речь; неготовность к обучению; негативное отношение учителя и (или) сверстников; отрицательное влияние сверстников и (или) старших детей (привлечение к курению, выпивке, воровству); физические травмы и дефекты; потеря родителей; изнасилование; растление.

В подростковом возрасте (11–14 лет): пьянство, алкоголизм, аморальность родителей; нищета семьи; гипопротекция или гиперопека; характер просмотра передач; ошибки педагогов и родителей; курение, токсикомания; изнасилование, растление; одиночество; физические травмы и дефекты; травля со стороны сверстников; вовлечение в антисоциальные и преступные группы; опережение или отставание в психосексуальном развитии; частые переезды семьи; развод родителей.

В ранней юности (15–17 лет): антисоциальная семья; нищета семьи; пьянство, наркомания, проституция; ранняя беременность; вовлечение в преступные и тоталитарные группы; изнасилование; физические травмы и дефекты; навязчивая дисмарофобия (приписывание себе несуществующего физического дефекта или недостатка); непонимание окружающими, одиночество; травля со стороны сверстников; романтические неудачи; суицидальные устремления; противоречия между идеалами, установками, стереотипами и реальной жизнью; потеря жизненной перспективы; Интернет-зависимость.

В юношеском возрасте (18–21): пьянство, наркомания, проституция; нищета, безработица; изнасилование, сексуальные неудачи, стрессы; вовлечение в противоправную деятельность и в тоталитарные группы; одиночество; разрыв между уровнем притязаний и социальным статусом; служба в армии; невозможность продолжить образование.

 Повлияет ли любая из названных опасностей в определенный период жизни человека на его социализацию, во многом зависит как от объективных обстоятельств, так и от его индивидуальных особенностей. Безусловно, есть опасности, жертвой которых может стать любой человек, независимо от его индивидуальных особенностей, но и в этом случае последствия столкновения с ними могут быть обусловлены его индивидуальными особенностями.

Исходя из приведенного выше, особое значение сегодня в работе социального педагога имеет виктимологическая профилактика, которая  представляет собой систему государственных и социальных мер по выявлению, нейтрализации  и предупреждению личностных и факторных детерминант процесса виктимизации. В этой системе важны не только правовые меры, но и виктимологическое просвещение и образование, и, прежде всего, молодежи. Такая просветительская и профилактическая работа необходима в общеобразовательных школах и в других учебных заведениях.

5. Факторы процесса виктимизации личности.

В системе поведения человека всегда отражаются процессы детерминации макро- и микросоциальных общественных отношений, социальных явлений, процессов и состояний.

Социальное поведение является результатом динамического взаимодействия личности с окружающим миром, социальной, культурной и природной средой. Социальное поведение обуславливается и личностным фактором, уровнем психологического развития индивида, его социальным развитием, что отражается в деструктивном поведении человека.

В процессе виктимизации личности определенную роль играют факторы разного уровня: мегафакторы, макрофакторы, мезофакторы и микрофаторы.

К мегафакторам (всеобщий уровень) относятся: космос, планета, мир.

К макрофакторам (высокий уровень) – страна, общество, государство, этнос. Общество и государство играют особую роль в процессе виктимизации. Так, в каждом государстве есть инвалиды и сироты, однако условия их жизни и социализации различаются в зависимости от уровня экономического развития и социальной политики государства (инвестиции в сферу социальной защиты и общественного призрения; системы социальной реабилитации; профессиональной подготовки и трудоустройства; законодательства, определяющего права сирот и инвалидов и обязанности по отношению к ним общественных и государственных институтов – органы управления, общественные фонды и т. д.). Статус и субъективное состояние сирот и инвалидов во многом определяются названными обстоятельствами.  

Во многих странах имеется такая категория населения, как мигранты из других стран или из других регионов страны. Однако какая их часть станет жертвами социализации, зависит от уровня социально-культурного развития общества и  государственной политики, от меры толерантности (терпимости) общества к их культурным и социально-психологическим особенностям, от системы мер по их экономической поддержке, социально-психологической и культурной адаптации к новым для них условиям жизни.

В истории различных обществ бывают катастрофы, в результате которых происходит виктимизация больших групп населения: войны, стихийные бедствия (наводнения, землетрясения и др.), депортация целых народов или социальных групп (выселение так называемых «кулаков» в СССР в период коллективизации сельского хозяйства, переселение татар из Крыма в 1940 гг. в СССР и др.). Эти факторы негативно влияют и на потомков тех, кто изначально был подвергнут их влиянию. Таким образом, виктимизация людей может быть вызвана сразу целым комплексом стрессогенных факторов, источником которых являются травмирующие события, выходящие за рамки обычного человеческого опыта (аварии, катастрофы, стихийные бедствия, военные действия, насилие). Под их влиянием у человека возникает состояние, которое в психологии называется синдром посттравматических стрессовых нарушений.  Особенность этого состояния заключается в том, что оно со временем не исчезает, а становится все более ярко выраженным. Возможная минимизация последствий данных катастроф с точки зрения виктимизации их участников зависит от специальных усилий общества и государства: восстановление разрушенных поселений; создание нормальных условий жизни; создание системы социальной, медицинской, психологической, профессиональной реабилитации жертв катастрофы. Важное направление государственной политики в данном случае – преобразование общественно-политического строя и изменение социально-психологической атмосферы в обществе, восстановление справедливости по отношению к депортированным и их потомкам.  

К мезофакторам (промежуточный уровень) относятся тип поселения, средства массовой коммуникации, субкультурные и региональные условия. На данном уровне особую роль играют специфические условия поселения, к которым относится экология, экономические условия, производственные и рекреативные инфраструктуры, социально-профессиональные и демографические структуры населения, его культурный уровень, социально-психологический климат.

Специфическими факторами виктимизации человека на данном уровне могут стать природно-климатические условия страны, региона, местности, поселения. Суровые или неустойчивые климатические условия могут оказывать пагубное влияние на физическое развитие, здоровье и даже на психику человека. Экологические особенности местности могут привести к образованию геопатогенных зон, в которых у некоторых групп населения развиваются специфические заболевания и которые могут отрицательно влиять на психику, приводя к появлению депрессивных и более тяжелых психических состояний у ряда людей. Особенно негативное влияние оказывает повышенный уровень радиации, высокий уровень шума, загазованность и др. Данные условия могут не только влиять на здоровье, но и способствовать повышению уровня криминального, антисоциального, саморазрушительного поведения.    

К микрофакторам относятся семья, микросоциум, группы сверстников, воспитательные институты, религиозные организации. Причем семья, микросоциум, группы сверстников характеризуются устойчивостью, неформальностью взаимоотношений. Их роль в процессе социализации носит системообразующий характер.

Группа сверстников может выступать вполне объективным виктимогенным фактором, особенно в подростковом и юношеском возрасте, если она имеет асоциальный или антисоциальный характер. Также виктимогенным фактором является семья, если она передает ребенку склонность к асоциальному образу жизни, противоправному и саморазрушительному поведению. Кроме того, в самой семье может формироваться тип жертвы в зависимости от особенностей семьи (например, ненависть матери к отцу, оставившему семью, может сформировать из дочери мужененавистницу и сказаться на благополучии ее дальнейшей личной и семейной жизни).

В предложенной российским психологом Е.В. Руденским культурогенетической концепции феномен «социально-педагогическая виктимизация личности» обосновывается с позиции интеграции ряда факторов риска его возникновения. Этим обусловлено то, что в качестве факторов риска социально-педагогической виктимизации учащегося им рассматриваются:

1. Субъектные, интрасубъектные и интерсубъектные факторы развивающейся личности подростка.

2. Субъектные, интрасубъектные и интерсубъектные факторы личности учителя.

3. Системные факторы педагогического общения, отраженные в системе взаимодействия учителя (родителя) и развивающейся личности подростка.

4. Психосоциальные факторы (макрофакторы) социально-педагогической ситуации развития личности подростка.

5. Индивидуально-психологические факторы (микрофакторы), обусловленные спецификой возрастной индивидуальности и психологической типологией личности подростка.

Таким образом, автор в процессе психологического и социально-педагогического исследования анализирует не только механизм социально-педагогической виктимизации личности подростка, но и вовлеченные в него действия подростков, учителей, родителей, педагогические технологии общения и стиль взаимодействия, а также опосредующую этот механизм психосоциальную ситуацию развития личности. В этом позиции автора во многом созвучны с идеями, высказанными ранее известными социологами. Так, например, французский социолог и философ Э. Дюркгейм, характеризуя процесс воспитания и социализации подрастающего поколения, трактовал его как ежеминутно испытываемое ребенком давление социальной среды, стремящейся  сформировать его по своему образцу и имеющей своими представителями и посредниками родителей и учителей. Суть позиции Э. Дюркгейма – в признании за обществом его приоритета над личностью.  

В этом отношении особое внимание психологи, социологи и педагоги уделяют такому фактору, как влияние личности учителя.

Если следовать позиции Ч. Тойча, то деформированная личность учителя в процессе взаимодействия с развивающейся личностью подростка посредством не только вербальных, но и невербальных средств оказывает репрессивное влияние на личность последнего. Подросток становится экспрессором – жертвой травматической проекции учителя, а педагогическое общение – механизмом компенсирующей проекции опыта травматического развития личности учителя. Компенсирующая проекция социальной травмы или травматического опыта развития определяет не только стиль принуждения в отношении учителя к ученику, но и характеризует обращение к репрессивным социально-педагогическим психотехникам. Вырабатывается и закрепляется своего рода позиция принуждения, характеризующая деформированную личность учителя.

Вот какими признаками определяет позицию принуждения ученика учителем, реализуемую в психотехниках социально-педагогического воздействия, А. Ситаров:

1.  раздражительность, обидчивость, эмоциональная неустойчивость,
2.   неуверенность в себе,
3.  негативная открытость (принятие, но с ориентацией на отрицательное),
4.  эгоцентричность, наличие комплекса психологических защит,
5.   нетерпимость к чужому мнению, другим людям (детям, учащимся),
6.  ограничение субъективной свободы,
7.  приоритет дисциплинарных воздействий над организационными,
8.   низкий уровень способности подключать детей к собственным целям и подключаться к целям школьников,
9.  повышение у учащихся напряженности, приоритет негативных форм оценивания над позитивными.

Эти признаки позволяют рассматривать социально-педагогическое воздействие на развивающуюся личность в системе образования как  виктимогенное педагогическое влияние, приводящее к виктимизации учащегося, что говорит о необходимости коррекции межличностного взаимодействия субъектов в образовательной системе.

Тема 2. ВИКТИМИЗАЦИЯ КАК ДЕСТРУКТИВНОСТЬ В ПРОЦЕССЕ СОЦИАЛИЗАЦИИ ЛИЧНОСТИ. ТЕОРИИ ВИКТИМИЗАЦИИ

Основные вопросы

1. Теории виктимизации и виктимности в социологии и криминологии.

2. Теории виктимизации в психологии и психиатрии.

3. Маргинальность и социальные риски как виктимогенные явления.

4. Девиантогенность личности как психологическая основа ее виктимизации.

Рекомендуемая литература

1. Агеев, В.С. Межгрупповое взаимодействие: социально-психологические проблемы. М. : Изд-во. Моск. ун-та,1990.

2. Основы социально-педагогической виктимологии: учебное пособие // сост. Н.И. Бумаженко. – Витебск: Изд. УО «ВГУ им. П. М. Машерова», 2005.

3. Остроумов, С.С. О виктимологии и виктимности /С.С.  Остроумов, Л.В. Франк // Сов. государство и право. –1976. – № 4.

4. Погодин, И. А. Адаптация индивида и психологический кризис // Весн. Віцеб. дзяр. ун-та. – 2000. – № 3. – С. 43 – 48.

5. Ривман, Д.В. Виктимология / Д.В. Ривман, В.С. Устинов. – СПб. : Изд. «Юридический центр Пресс», 2000.

1. Теории виктимизации и виктимности в социологии и криминологии.

Виктимизация – процесс приобретения виктимности, или, другими словами, это процесс и результат превращения лица в жертву. Виктимизация, таким образом, объединяет в себе и динамику (реализацию виктимности), и статику (реализованную виктимность) (Ривман, Устинов, 2000).

Л. В. Франк предложил рассматривать четыре уровня виктимизации:

1) непосредственные жертвы, т. е. физические лица;

2) семьи;

3) коллективы, организации;

4) население районов, регионов (Франк, 1977; Ривман, Устинов 2000).

Сущность процесса виктимизации раскрывается в различных виктимологических теориях.

Общая теория виктимологии описывает феномен жертвы социально опасного проявления, его зависимости от социума и взаимосвязи с иными социальными институтами и процессами. Основная идея общей теории виктимологии состоит в построении системной модели взаимодействия «социальное явление – жертва», описывающей и изучающей пути нормализации негативных социальных, психологических и моральных воздействий на человека со стороны природной среды, искусственной жилой и рабочей среды, социальной среды, а также кризисной внутренней среды самого человека с целью их коррекции и нейтрализации, повышения адаптивных способностей человека.

При этом развитие общей теории виктимологии ведется, в свою очередь, по двум направлениям:

Первое – исследует историю виктимности и виктимизации, анализирует закономерности их происхождения и развития вслед за сменой основных социальных переменных, учитывая относительную самостоятельность феномена виктимности как формы реализации девиантной активности.

Второе – изучает состояние виктимности как социального процесса (взаимодействия виктимности и общества) и как индивидуального проявления отклоняющегося поведения посредством общетеоретического обобщения данных, полученных теориями среднего уровня.

Частные виктимологические теории (виктимология, деликтная виктимология, травматическая виктимология и др.) подвергают специальному анализу виктимность и особенности поведения отдельных видов жертв социально опасных проявлений. Эти теории исходят из опыта, накопленного при изучении социально опасных проявлений в иных социологических и смежных дисциплинах (экология, криминология, деликтология, травматология, медицина катастроф и др.).

Вопросы виктимологии стали объектом криминологических исследований лишь со времен Второй мировой войны. В 1945 году на Японию были сброшены две атомные бомбы. В результате этих взрывов жертвами оказались одновременно тысячи человек. Трагедия вышла за рамки индивидуальной, превратившись в национальное бедствие, что и подтолкнуло японских ученых к рассмотрению вопросов о причинах жертвенности. В том же году появились публикации по новому научному направлению – виктимологии. Практически одновременно, хотя и с некоторой задержкой, исследования в области виктимологии начали проводиться в США и ряде европейских стран.

Создание виктимологии как научной отрасли связывается с именами Ганса фон Гентинга (1888–1974) и Бенджамина Мендельсона (1900–1998). Время рождения виктимологии как науки, очевидно, следует соотнести с 1947–1948 годах, когда были опубликованы разработанные ими ее основополагающие положения.

В 1948 году Гентинг опубликовал монографию «Преступник и его жертва. Исследование по социобиологии преступности», в которой он сформулировал и развил принципиальные для виктимологии положения.

Гентинг выделяет три категории понятий, составляющих предмет виктимологии: а) посягатель-жертва, б) латентная жертва, в) отношения между посягателем (причинителем вреда) и жертвой.

Преступника и потерпевшего он рассматривает как субъектов взаимодополняющего партнерства. В ряде случаев жертва формирует, воспитывает преступника и завершает его становление; она молчаливо соглашается стать жертвой; кооперируется с преступником и провоцирует его.

В монографии рассматриваются различные типичные ситуации и отношения, связанные с личностью и поведением жертвы, различные типы жертв, обладающих особой притягательностью для преступников, особенной возможностью к сопротивлению, бесполезностью для общества: старики, женщины, эмигранты («иноверцы»), национальные меньшинства, алкоголики, безработные, дети и др. В отдельные группы жертв выделяются «обезоруженные» (с нечистой совестью, совершившие преступление и потому не имеющие возможности сопротивляться вымогательству, шантажу) и, наоборот, «защищенные», т.е. богатые, способные обеспечить свою безопасность. Выделяются также «мнимые» жертвы, жертвы с отягощенной наследственностью, жертвы, склонные стать преступниками, и др.

Наряду с Г. Гентингом первооткрывателем проблемы жертвы на принципиально новом уровне, создателем научной виктимологии и автором термина «виктимолоия» является Б. Мендельсон. В отличие от Г. Гентинга, который никогда не использовал этот термин и не выводил виктимологию за пределы криминологии, Б. Мендельсон рассматривал ее как самостоятельную научную дисциплину. В его докладе «Новые психосоциальные горизонты: виктимология», сделанном на конференции психиатров, состоявшейся в Бухаресте в 1947 году, и в более поздней работе «Новая отрасль биопсихосоциальной науки – виктимология» содержатся многие основополагающие положения виктимологии:

а) рассматривается понятие «жертва» (называется пять групп жертв: совершенно невиновная («идеальная») жертва; жертва с легкой виной; жертва, равно виновная с посягателем; жертва более виновная, чем посягатель; исключительно виновная жертва);

б) вводятся понятия «уголовная чета» (дисгармоничное единство носителя агрессии и жертвы и, наоборот, гармоничное единство, как, например, бывает при криминальном аборте со смертельным исходом), «кандидат в жертвы», «добровольная жертва», «жертва-провокатор», «жертва-агрессор», «индекс жертвенности» и др.

В 1975 году Б. Мендельсон опубликовал монографию «Общая виктимология», в которой развил свою концепцию виктимологии, связав ее с созданием «клинической» или «практической» виктимологии, в орбиту которой должны быть включены не только жертвы преступлений, но и жертвы природных катаклизмов, геноцида, этнических конфликтов и войн.

Некоторые идеи и положения Г. Гентинга получили свое дальнейшее развитие на психологическом уровне в работах швейцарского ученого Г. Элленбергера. Он более детально анализирует понятие «преступник – жертва», разные случаи, когда субъект может стать в зависимости от ситуации преступником или жертвой, последовательно – преступником, потом жертвой (и наоборот), одновременно – преступником и жертвой. Значительное место отводится так называемой прирожденной жертве и патологическим состояниям, порождающим виктимологические ситуации.

Работы Г. Гентинга активизировали научный поиск других ученых. В 1958 году М. Е. Вольфганг издал работу «Типы убийств», в которой, обобщив результаты многочисленных исследовании, типизировал ситуации, складывающиеся при взаимодействии убийц с их жертвами. Пристальное внимание ученых вызвали и виктимологические аспекты таких преступлений, как мошенничество, разбойные нападения, истязания, хулиганство, изнасилования и некоторые другие.

В 1956 году Г. Шульц ввел понятие преступления на почве личных отношений между преступником и жертвой. Между жертвой и преступником могут существовать различные связи по степени их близости и интенсивности. Преступник и его жертва могут быть знакомы лишь заочно, они могут знать друг друга в лицо. Знакомство может быть «шапочным», основанным на совместном проживании по соседству, по работе. Связь может возникнуть только непосредственно перед совершением преступления. Поверхностные социальные контакты могут перейти в более близкое знакомство, в дружбу. В данном подходе заложен принцип степени близости жертвы и преступника.

Швейцарский ученый Р. Гассер в книге «Виктимология. Критические размышления об одном новом криминологическом понятии» подробно излагает историю развития виктимологии, формулирует некоторые теоретические положения, исследует жертву на социологическом уровне (одинокая жертва, беженец, иностранный рабочий, жертва с особым семейно-брачным статусом, жертва большого скопления народа и др.). На психологическом уровне выделяются пассивная, неосознанно активная, осознанно активная, осознанно и неосознанно правонарушающая жертва. На биологическом уровне рассматриваются физио- и психопатологические черты жертв, жертвы с дурной наследственностью и «жертвы-рецидивисты».

В статьях польских авторов А. Бахраха «Криминологические и виктимологические аспекты автодорожных происшествий» (1956), Б. Холыста «Роль потерпевшего в генезисе убийства» (1956), А. Фриделя «Разбой в свете криминалистики и криминологии» (1974), X. Канигонского и К. Степняка «Карманный вор и его жертва» (1991), «Кражи автомобилей» (1993), С. Пикульского «Убийство из ревности» (1990) рассматриваются применительно к специфике исследуемых преступлений «виновные» и «невиновные» виктимные предрасположения жертвы. В 1990 году вышла в свет фундаментальная работа Б. Холыста по виктимологии, в которой с привлечением обширных социологических и психологических данных анализируется поведение жертвы преступления и ее роль в конкретной криминальной ситуации (Рысков, 1995).

Практически все исследователи считают необходимым изучение конкретных условий, которые способствовали совершению преступления. Так, болгарский ученый Б. Станков отмечает роль конкретной жизненной ситуации в развитии противоправных действий, необходимость изучения конкретных психологических черт поведения потерпевшего в процессе совершения преступления.

Немецкий исследователь Г. Шнайдер отмечает, что не существует «прирожденных жертв» или «жертв от природы». Но приобретенные человеком физические, психические и социальные черты и признаки (какие-то физические и иные недостатки, неспособность к самозащите или недостаточная готовность к ней, особая внешняя, психическая или материальная привлекательность) могут сделать его предрасположенным к превращению в жертву преступления. Если он осознает свою повышенную виктимность, то может усвоить определенное поведение, позволяющее сопротивляться и справляться с этой угрозой. Виктимизация и криминализация, как отмечает Г. Шнайдер, иногда имеют одни и те же источники – исходные социальные условия.

Особое место в исследованиях предшественников современной виктимологии занимают работы Г. Клейнфелера о провоцировании преступления самой жертвой. Он считает, что в некоторых случаях необходимо смягчать ответственность преступника в зависимости от поведения жертвы, а иногда и совсем освобождать его (преступника) от ответственности.

Соединив концепции Гентинга и Мендельсона, японский исследователь Миядзава (1968) выделил общую (зависящую от возраста, пола, рода деятельности, социального статуса и т. п.) и специальную (зависящую от неустойчивости в психическом и психологическом плане, отставания в развитии интеллекта, эмоциональной неустойчивости и т. п.) виктимность, исследовал связь между каждым из двух типов и преступностью. По его утверждению, при наслоении обоих типов степень виктимности личности повышается.

Виктимология в российской науке начала развиваться только в конце 80-х годах. В 70-х годах Л. В. Франк первым в СССР опубликовал труды по виктимологии, его поддержал Д. В. Ривман.

В процессе развития отечественной виктимологии проблема потерпевшего от преступления изучалась на протяжении долгих лет (что происходит и в настоящее время) в рамках юридических дисциплин или в связи с ними.

Л. В. Франк, опираясь на разработки мировой виктимологической теории, с которой в СССР были практически незнакомы, сумел в своих трудах доказать и обосновать мнение о том, что виктимология является относительно самостоятельным научным направлением, имеющим теоретическую и прикладную ценность, так как все представленные выше научные положения являются базой для разработки прикладной виктимологии – виктимологической техники, применяемой специалистами в работе с жертвами социализации (анализ, разработка и внедрение специальных техник превентивной работы с жертвами, технологий социальной поддержки, механизмов реабилитации и компенсации, страховых технологий и пр.).

К середине 80-х – началу 90-х годов ХХ в. оценка роли и значения виктимологических исследований понемногу изменяется. Развитие кризисной ситуации в странах постсоветского блока, перемены в образе жизни целого поколения, обостренные быстротечностью, разнообразием и неопределенностью социальной ситуации, не могли не сказаться на изменении социального отношения к виктимологическим проблемам. По мнению Л. В. Франка и Ю. М. Антоняна, высказанному почти четверть века назад, виктимология, возникшая как научное направление в криминологии, должна будет со временем превратиться в междисциплинарную отрасль научного знания, отдельную, самостоятельную научную дисциплину (Франк, 1977).

 

2. Теории виктимизации в психологии и психиатрии.

Включение в предмет виктимологии всех категорий пострадавших лиц, ставших жертвами самых различных обстоятельств, делает виктимологию комплексной социолого-психологической наукой, не ограниченной криминальной сферой причинения вреда. Но жертвы преступлений и, например, экологических бедствий совершенно различны, а виктимоопасные ситуации не имеют ничего общего. Следовательно, определяя виктимологию как науку об изучении любых жертв, надо прогнозировать ее становление и развитие в этом качестве, не забывая о внутренней противоречивости ее предмета, имеющего психологическую основу.

Предметом анализа в социальной виктимологии является процесс социализации индивида и его последствия. Такой анализ, как правило, основывается на антропологии деструктивности.

Деструктивность как разрушение, исходящее от человека и направленное вовне, на внешние объекты, или внутрь себя анализировались в рамках классической психологической и социальной науки. Прежде всего, это исследования, проводимые в системе психологического подхода в трудах З Фрейда, А. Адлера, В. Штекеля, К.Г. Юнга, Э. Эриксона, Э. Фромма, К. Рождерса, Б. Скиннера, А. Бандуры, С. Шпильрейна.

Следует отметить, что в концепции личности З. Фрейда лежит предположение о значении конфликта как движущей силы развития. В основном это касалось сексуальных инстинктов и инстинктов голода и боли. Позже он расширил перечень конфликтов, выделив в развитии индивидуальности такие их виды, как конфликт между инстинктом жизни и разрушением или смертью.    

В отличие от 3. Фрейда К. Юнг при обосновании развития человека больше ориентировался на философское осмысление данного феномена. К. Юнг полагал, что духовное развитие человека связано с унаследованным от предшествующих поколений опытом, являющимся внутренней детер-минантой психической жизни человека. Тем не менее, он считал, что человек сам созидает свое будущее, и он фатально не привязан к своему прошлому. Типологию развития личности Юнг связывал с представлениями об экстраверсии-интроверсии, т.е. направленностью личности на внешний и внутренний мир.

A. Адлер высказал предположение о присущем человеку «агрессивном влечении», но подчеркивал уникальность каждой личности и важность ее развития в системе социальных связей и отношений. Согласно его концепции, типичное поведение человека является компенсацией за неполноценность – реальную или предполагаемую. Основным человеческим двигателем является чувство неполноценности, оно позволяет преодолеть трудности и человеческие слабости.

B. Штекель обнаружил, что в сновидениях и фантазиях людей
часто проявляются такие мотивы и сюжеты, которые свидетельствуют о проявлении у них ненависти и наличии внутренней тенденции к смерти. С. Шпильрейн высказала свою идею о склонности человека к деструктивности в опубликованной статье «Деструкция как причина становления».

Карен Хорни, рассматривая структуру невротической личности, обращает внимание на детские переживания. Основываясь на своей практике, она приходит к выводу, что окружающая среда – главный источник формирования невротической личности. Она вводит понятие базальной тревожности как глубокого чувства одиночества и беспомощности. Данное чувство, по ее мнению, формируется в детстве, в системе детско-родительских отношений. К. Хорни выделяет десять невротических потребностей, которые осложняют социальное функционирование индивида.

В книге «Неврозы и человеческое развитие» К. Хорни утверждает, что человек борется с тревогой, вызванной ощущением опасности, сознанием, что его не любят и не ценят, отказываясь от своих истинных чувств и тщательно разрабатывая стратегии защиты. Она показывает, как идеализация самого себя порождает в человеке желание славы, и то, что называет «системой гордости», которая складывается из невротических требований, деспотизма и ненависти к самому себе. В работе рассматриваются невротические потребности в любви, когда погоня за властью, престижем и обладанием возникает в ответ на отсутствие любви.

В своих исследованиях К. Хорни выделяет межличностные за-щитные стратегии. Человек, который пытается справиться с базовой тревогой, или находит решение в уступчивости, принижая себя, движется навстречу людям, или принимает агрессивное и экспансивное решение и движется против людей, либо принимает решение в пользу отделения от всех и уединения – и уходит от людей прочь. При успешной социализации человек быстро адаптируется к любой стратегии, но при деформации социализации у него формиуется деструктивность.

Люди с доминирующим решением в пользу уступчивости преодолевают базовую тревогу и пытаются заслужить любовь и одобрение других людей, контролируя их своей зависимостью. Ценности таких людей «принадлежат к сфере добра, сочувствия, любви, щедрости, бескорыстия, и скромности». Им нужна вера не только в справедливость мирового порядка, но и в доброту человеческой природы.

Те, у которых доминируют экспансивные решения, имеют цели, черты характера и ценности прямо противоположные людям со стратегией уступчивости. Их основная стратегия – экспансивные решения: нарциссистские, перфекционистские и надменно-мстительные.

Часто тот, кто выбрал нарциссистское решение, стремится получить власть над жизнью посредством «восхищения собой и попыткой очаровать». В детстве такие люди были любимыми детьми, объектами восхищения, одаренными выше среднего уровня. Их ожидания заключаются в том, что мир будет их опекать, как опекали их родители. Если это не происходит, они переживают тяжелый психологический кризис, приспособиться к реальности не могут.

Люди с чрезмерно высокими моральными и интеллектуальными стандартами находят выход в перфекционистском решении, на основании которого они могут презирать других людей. Они очень гордятся своей правотой и самостоятельностью, стремятся достичь безупречности в поведении. Своими высокими стандартами они бросают вызов судьбе. Их неудачи и ошибки вызывают беспомощность и ненависть к себе.

Надменно-мстительные решения характерны для людей, испытывающих потребность в мести и победе. Если нарциссисты с детства вызывали восхищение, а перфекционисты росли под давлением жестоких стандартов, то с людьми надменно-мстительного типа в детстве грубо или жестоко обращались и им нужно отплатить за несправедливость. Единственный закон их морали  – сила. Если их экспансия терпит поражение – они подвергают себя самоуничижению.

Люди с доминирующим стремлением к уходу от других не ищут любви и не хотят достичь господства. Они предпочитают свободу, покой и самодостаточность. Они презирают погоню за успехом и испытывают отвращение к любого рода усилиям.

К. Хорни подчеркивает, что если межличностные проблемы ведут к движению к людям, против людей и прочь от людей, то проблемы внутри психики приводят к развитию защитных стратегий личности. Идеализация себя приводит к возникновению у человека так называемой системы гордости, которая включает невротическую гордость, невротические требования, тиранические долженствования и преувеличенную ненависть к собственной персоне.

Ученый была одним из психологов, положивших начало развитию гуманистической психологии, основанной на том, что здоровые цели и ценности жизни рождаются в процессе самореализации.

Совместно с К. Хорни, Эрих Фромм, известный гуманист, философ и психолог, развивая концепцию гуманистической психологии продолжает анализировать природу личности. В своей теории он исходил из нескольких экзистенциальных позиций: уникальности человека и способности каждого по-своему решать свои проблемы.  Он утверждал, что среди экзистенциальных потребностей человека важнейшей является стремление к безопасности, которое формируется в детстве и в дальнейшем служит основой для развития индивидуальности. Стремление к безопасности является основой к установлению социальных связей с другими людьми и для личностного развития. Его подход, названный «гуманистическим психоанализом», предполагает, что основным источником страха, тревоги, чувства одиночества и изоляции человека является его отрыв от мира природной стихии.

Стимулирующими факторами развития личности, как утверждает Э. Фромм, выступают четыре экзистенциальные потребности: в установлении связей (сближение с другим через подчинение, власть или любовь), в преодолении себя (способность подняться над своим пассивными существованием, создавая или разрушая свою жизнь), в чувстве укорененности (рождающем чувство стабильности мира) в самоидентичности («Я – это Я, и никто другой»), в системе взглядов на мир. Он считал, что результатом не удовлетворения любой из этих потребностей становится психическое или социальное заболевание.

Подвергнув переосмыслению выдвинутые 3. Фрейдом и другими исследователями представления о деструктивизме, Э. Фромм дал обоснование идеи, сводящейся к тому, что объяснение жестокости и деструктивизма человека следует искать «не в унаследованном от животного разрушительном инстинкте, а в тех факторах, которые отличают человека от животных предков». Это объяснение включало в себя проведение различия между двумя совершенно разными видами агрессии: «доброкачественной», оборонительной, служащей выживанию и имеющей биологические формы проявления, и «злокачественной», биологически неадаптивной, характеризующейся деструктивностью и жестокостью, которые свойственны только человеку ибо, по его мнению, «только человек бывает деструктивным независимо от наличия угрозы самосохранения и вне связи с удовлетворением потребностей».

Однако деструктивность и причины ее коренятся не только в несовершенстве природы человека и не сводимы только к природе биологической, психической и социальной. Основания несовершененства природы человека коренятся в его несовершенной духовной сущности. Только человек совершает зло, преступления, правонарушения.    Эрих Фромм как авторитет в области анализа агрессии в книге «Анатомия человеческой деструктивности» отмечает, что это единственный представитель приматов, который без биологических и экономических причин мучит и убивает своих соплеменников и еще находит в этом удовольствие».

Наряду с психологами, виктимологией стали интересоваться и психиатры: сначала судебные, а затем и общемедицинские. Психиатров, прежде всего, интересовало состояние не агрессора, а жертвы. Ими выделялись «бессознательные» состояния, способные нарушать возможность потерпевшего оказывать сопротивление нарушителю. К ним относились широкий спектр патологических состояний, характеризующихся как полной утратой сознания, так и различными клиническими формами помрачения состояния. Наличие «душевной» болезни является предпосылкой для вывода о «беззащитности».

С психоаналитических позиций, предрасположенность стать жертвой может быть объяснена бессознательным чувством вины или стыда и желания быть наказанным, либо являться результатом пассивных целей, ведущих к пассивности субъекта. Исследованиями психиатров доказано, что лица с психическими расстройствами нередко оказываются повышенно виктимными, причем в формировании их виктимности в целом и виктимного поведения в частности большое значение придается факторам, обусловленным психической патологией.

К. Хигути (1968) проводил виктимологические исследования, уделяя особое внимание сфере делинквентности несовершеннолетних. Рассмотрев межличностные отношения причинителя вреда и жертвы, с одной стороны, и факторы, вызывающие ущерб, – с другой, он классифицировал характеристики потерпевших в зависимости от факторов преступности. Хигути выяснил, что существуют специфические группы потерпевших, разделяемые по таким важным критериям, как возраст, пол и психические свойства, причем в каждой группе есть именно ей присущие особенности виктимности.

Таким образом, рассматривая виктимологию как социально-психологическую науку, следует отметить, что в ее задачу входит как минимум три больших направления исследования:

1) разработка общей теории формирования виктимности личности (психологии жертвы);

2) разработка методов и техник коррекции общего уровня виктимности личности;

3) разработка методов и техник работы с посттравматическим стрессовым расстройством у жертв.

Здесь также необходимо отметить следующее. Психология сейчас занимается преимущественно тем, что есть негативного в жизни человека и в отношениях между людьми. В психологических исследованиях уделяется мало внимания сильным сторонам личности, психологи концентрируются на человеческих слабостях, ориентируются преимущественно на то, чего человеку «не хватает». Чрезмерное внимание уделяется таким явлениям, как «болезни», «дистрессы» и т. д.

Согласно М. Селигману, современная психология по сути дела «стала виктимологией». Человек рассматривается в ней как принципиально-пассивное существо со сниженной личной ответственностью и т. н. «выученной беспомощностью», когда он утверждается в мысли, что всегда будет жертвой других людей или обстоятельств.

М. Селигман и его последователи полагают, что парадигма современной психологии должна быть изменена: от негативности – к позитивности, от концепции болезни – к концепции здоровья. Объектом исследований и практики должны стать сильные стороны человека, его созидательный потенциал, здоровое функционирование отдельного человека и человеческого сообщества.

 3. Маргинальнгость и социальные риски как виктимогенные явления.

В социальной философии и социологии для определения пограничного положения личности по отношению к какой-либо социальной общности, накладывающей при этом определенный отпечаток на ее психику, образ жизни, социально-психологический статус, введено понятие «маргинальность» (лат. margo, marginalis – край, граница, находящийся на краю). В ситуации маргинальности оказываются большие группы людей, которые балансируют между официально признанным нормативом в обществе и непризнанным, не вписывающимся в официальный социальный статус положением людей в данном обществе.

Маргинальность бывает пространственной, временной, культурной.

Пространственная маргинальность связана с переменой места жительства: эмиграцией в другую страну, миграцией из села в город и т. д. В результате такого перемещения человек приобретает социальные, бытовые и экономические проблемы, теряет связь со своей культурной укорененностью (традиции, язык и т. д.), а культуру своего нового положения и новые социальные устои не осваивает на должном уровне сразу или «не вписывается» в них совсем, так как адаптация к новому месту требует немалого времени, иногда смены нескольких поколений. Так человек попадает в ситуацию «межкультурья». Возникает феномен маргинальности, порождающий синдром «никому не нужности», с одной стороны, и желание самоутверждения и «приобщения» – иногда весьма агрессивное – с другой. Так человек становится маргиналом.

Временнáя маргинальность связана с переменой эпохи, когда происходит ломка привычных ценностей и идеалов; старые нормы общения при этом перестают действовать или теряют свою ценность, а новые еще не сформировались или не могут сформироваться в силу убеждений, заблуждений людей. Так, например, человечество с трудом привыкало к новым правилам общения и сосуществования в период становления христианства. В России временная маргинальность проявлялась на протяжении всей истории и связана, например, с реформами Петра Великого, низложением монархизма и установлением власти большевиков, переходом от социализма к капитализму и рыночным отношениям и т. д. В этом случае одни люди обрекают себя на маргинальность по доброй воле –  не желая принимать новых правил и норм отношений, другие же оказываются просто не в состоянии перестроить свою ментальность.

Культурная маргинальность – это недооценка или неприятие культуры общества вообще, пренебрежение к ней, непонимание ее роли и значения в жизни личности и общества, стремление стать «над ней». Такой тип маргинальности сегодня характерен для тех белорусов, которые проявляют пренебрежительное отношение к своему языку, культуре, национальным обычаям, а также для тех членов общества, которые не признают существующие культурные и социальные нормы. Единственный путь преодоления культурной маргинальности – образование и воспитание человека.   

Соответственно маргиналы (понятие введено Р. Парком) – это индивиды, утратившие признаки принадлежности к стабильному социальному институту, слою, группе в рамках сложившихся социальных отношений, находящиеся в промежуточном, пограничном состоянии между ними. Для менталитета большинства маргиналов характерен ряд признаков:

– одномерность мышления (неумение совместить различные точки зрения и найти общий подход к проблеме);

– монополизм на истину (признание верности только своей позиции);

– неумение и нежелание слушать и слышать партнера (психологическая глухота);

– нетерпимость к инакомыслию (любой не соглашающийся с его мнением воспринимается враждебно).

Маргиналы подходят к другим людям сугубо с утилитарных позиций (практической выгоды). Маргинальность зачеркивает всякую возможность компромисса и взаимопонимания, выдвигая «борьбу» в качестве основной ценности и программы действий. Это противостояние может проявиться в общественной жизни, в профессиональной деятельности, в личных отношениях, при этом оно значительно усложняет систему межличностных коммуникаций.

Маргинальность и появление маргиналов рассматриваются как следствие конфликта людей с общепринятыми нормами, выражением специфических отношений с существующим общественным строем и общественным порядком.           

С понятием маргинальности также тесным образом связаны понятия «маргинальный субъект» (то же, что и маргинал), «маргинальное пространство» (совокупность конкретных социальных условий, где определяется уровень взаимодействия общества и индивида, характер регулирования различных общественных процессов и явлений, мера самоактуализации и самоосуществление человека), «маргинальное существование».

При анализе проблемы маргинальности на первый план выходят ценности и нормы общества. Главный механизм здесь – это процесс социализации индивидов, в ходе которого усваиваются существующие в обществе нормы и ценности, а различные формы девиантного поведения регулируются при помощи социального контроля.

Источником порождения маргинальности является социальная сфера. Социальная сфера – это общности людей. Ее основными элементами являются индивиды с их статусом и социальными ролями, то есть функциями, а также объединения этих индивидов в социальные группы, социально-территориальные, этнические и другие общности, складывающиеся в конкретно-исторических и культурных условиях определенного этапа развития общества (нация, народность, этнос; мужчины, женщины, молодежь, пожилые люди и др.). Социальные общности различаются между собой по ряду черт, среди которых наиболее значимыми будут потребности и интересы, ценности и нормы, связанные с ними социальные роли. Каждая из социальных общностей является дифференцированным целенаправленным объектом социальной виктимологии, так как территориальные общности и социальные группы взаимообуславливают жизнедеятельность индивида в его маргинальном состоянии.

Появление маргинальных групп в расслоившемся обществе актуализирует проблему социальных рисков. Понятие риска традиционно используется в теории социальной работы и рассматривается как группа социальных факторов, негативно влияющих на человека и на социальные группы.

В динамичных условиях развития современного общества особую важность приобретает осознание рисков, их причин и последствий воздействия на социум и человека. Социальная виктимология фиксирует факт, что социум и каждый индивид либо находятся в зоне «риска», либо его производят. В книге австрийского ученого К. Лоренца «Регресс человечества» излагается тезис о постоянно возрастающем расхождении между сформированным культурой и цивилизацией общественным порядком и естественными склонностями человека. Данное противоречие порождает систему социальных рисков. Филогенетическое развитие человека не может адаптироваться к быстрым изменениям среды, что ведет к зажиму и социальным деформациям естественной природы человека и влияет на его жизнедеятельность.

Углубляющиеся противоречия между личностью и обществом – одна из коренных причин разбалансированности социального пространства, что создает систему социальных рисков, а также создает возможность нарастающих сегодня социальных взрывов и катастроф. Одно из противоречий заключается в разрыве между уровнем растущих притязаний человека и ограниченными возможностями их реализации в пределах того социального пространства, где реализуется жизнедеятельность индивида. Углубление этого противоречия ведет к маргинализации в обществе, к виктимизации групп и индивидов, к усилению явлений девиации и аддиктивности как во взрослой, так и в детско-юношеской среде.     

Каждый ребенок, несмотря на возраст, обладает определенным социальным статусом (позиция ребенка в обществе, характеризующаяся его правами и обязанностями), который обуславливает его социальные роли (ожидаемые в определенных ситуациях поведение и поступки).

При этом социальные роли могут быть позитивными (член семьи, ученик, гражданин, спортсмен и др.) и негативными (наркоман, бродяга и др.). Освоение ребенком социальных ролей дает ему возможность приспосабливаться к новым для него жизненным ситуациям. Процесс приспособления ребенка к условиям социальной среды называется социальной адаптацией, в ходе которой проявляется его потребность быть «как все». Однако в процессе социализации у ребенка проявляется и другая потребность – проявить свою индивидуальность. Ребенок начинает искать способы самовыражения. Так происходит его индивидуализация.  

Если при вхождении ребенка в социум устанавливается равновесие между процессами социализации и индивидуализации, когда, с одной стороны, он усваивает нормы и правила поведения, принятые в данном социуме, а с другой – вносит свой значимый «вклад» в него, свою индивидуальность, происходит интеграция ребенка в социум. При этом происходит трансформация личности и среды. Эти процессы проявляются на всех уровнях социума, в том числе и при вхождении ребенка в какую-либо конкретную общность людей, и оказывают влияние на формирование его личностных качеств.

Если ребенок преодолел фазу адаптации и начинает предъявлять окружающим свои индивидуальные отличия, которые они отвергают как не соответствующие их представлениям и потребностям, это может привести к развитию у ребенка негативных личностных качеств (агрессивность, завышенная самооценка и др.) и маргинальности его жизнедеятельности.

Если процесс адаптации ребенка к социальной группе не происходит, то у него проявляются такие качества, как неуверенность, робость, безынициативность, страх и т. д., что является основой формирования виктимности личности, так как низкий уровень социальной адаптации, низкая самооценка, состояние тревожности, инфантилизма в поведении человека могут выступать в качестве прогностических признаков и предпосылок его виктимизации.  

4. Девиантогенность личности как психологическая основа ее виктимизации.

Девиация – отклонение в поведении индивида от социальных, культурных, правовых норм.

Девиантогенность – склонность индивида к совершению различных поведенческих девиаций.

В настоящее время в науке различаются два вида девиантного поведения: созидательное и разрушительное. Основным критерием определения характера девиантного поведения является не форма его реализации, наличие атрибута насилия, а уровень справедливости перераспределения материальных благ как источник пополнения жизненной энергии.

Девиантное поведение деструктивной направленности – совершение человеком или группой людей социальных действий, отклоняющихся от доминирующих в социуме социокультурных норм и общепринятых правил выполнения социальных ролей, влекущих за собой негативные последствия и вред обществу или человеку.

В социальных, виктимологических и психологических исследованиях отмечается, что девиантогенность может быть ситуативной или устойчивой и характеризоваться различной степенью мотивационно-энергетической интенсивности и эмоциональности, т.е. это может быть потребностью, а может быть реакций человека на конфликтную ситуацию.  

Девиантное поведение определяется в соответствии со следующими критериями: психопатологическим (медицинским), связанным с явлениями, находящимися между нормой и патологией; социально-нормативным, связанным с общественными установками и ценностями и характеризующим уровень социальной адаптации личности; индивидуально-психологическим, отражающим способность человека выполнять социальные предписания, принимать решения и делать выбор.

Отметим, что криминалогические исследования преступности несовершеннолетних и молодежи, проведенные в 1997 г. в Беларуси (Н.А. Барановский), показали, что личности молодых преступников и их образу жизни присущи специфические особенности, имеющие явно выраженный криминогенный характер. Типичными виктимологическими характеристиками молодых правонарушителей являются: низкий уровень общей культуры и образования, утрата социально-профессионального статуса и уклонение от учебы и работы; у учащейся молодежи наблюдается низкий уровень обучаемости, второгодничество и нежелание учиться; социальная отчужденность, неприспособленность к условиям нормальной социальной жизни, дезадаптированность; конфликтность отношений с окружающими и сверстниками; ведение аморального и противоправного образа жизни; отмечен правовой и нравственный нигилизм, усвоение ценностей молодежных субкультур (потребительства, гедонизма, насилия, сексуальной свободы, национального экстремизма, религиозного фанатизма).

Заметим, что разрушительную (асоциальную) девиацию нельзя отождествлять только с преступностью. Преступность – поведение уголовно наказуемое, запрещенное законом, является лишь одной из форм девиантного поведения человека.

На этой основе девиантное поведение включает в себя поведение асоциальное, делинквентное (преступное), суицидальное и парасуицидальное,  аддиктивное (зависимое), бродяжничество, вандализм, проституцию, сексуальные отклонения и др.

Вместе с тем в социальном поведении молодых людей, имеющих девиантные характеристики, отмечается высокий уровень тревожности и неуверенности в себе, что само по себе является виктимной личностной характеристикой и ставит их в позицию жертвы. Как показывает социально-педагогическая практика, формирование устойчивых асоциальных индивидуально-психологических качеств проявляется у детей уже в младшем возрасте. В подростковом возрастном периоде у данного типа молодых людей четко проявляются: эгоцентризм, эмоциональное безразличие, конформизм, неразвитость чувства индивидуальной     ответственности, слабоволие, импульсивность, раздражительность, обидчивость, подозрительность и враждебность, склонность к физической и деструктивной агрессивности.

Как отмечают Л.В. Кондратюк, Д.В. Ривман, И.А. Коробейников. Н.А. Барановский, у подростков и молодых людей с девиантным поведением встречаются психические аномалии: депрессивность, неврозы, дебильность, состояния деперсонификации и внутриличностного конфликта. У подростков с патологическим криминальным стереотипом поведения обнаруживается низкая психологическая и личностная толерантность к социальным факторам, когда незначительные внешние воздействия оказываются провоцирующими, актуализируя дефектность адаптации, что и приводит к поведенческой и личностной деструкции.

Выделяются несколько подходов к оценке поведенческой нормы и девиаций: социальный, психологический, психиатрический, этно-культурный, возрастной, гендерный, медицинский, профессиональный, феноменологический, педагогический.  

Социальный подход базируется на представлении об общественной опасности или безопасности поведения человека. В соответствии с ним к девиантному следует относить любое поведение, которое явно или потенциально является опасным для общества, окружающих человека людей. С точки зрения права такое поведение противоречит правовым нормам и запрещено под угрозой наказания. По степени общественной опасности такое поведение разделяют на преступления, административные и гражданско-правовые деликты, дисциплинарные проступки.

Психологический подход рассматривает девиантное поведение в связи с внутриличностным конфликтом, деструкцией и саморазрушением личности. В рамках данного подхода существует множество классификаций девиантного поведения. Так, Ю.А. Клейберг выделяет поведение негативное (употребление наркотиков и др.), позитивное (социальное творчество и др.), социально-нейтральное (попрошайничество и др.).

Ц.П. Короленко и Т.А. Донских делят девиантное поведение на две большие группы: нестандартное (новые идеи, мышление, действия) и деструктивное (разрушающее личность), которое подразделяется на внутридеструктивное и внешнедеструктивное поведение. Внешнедеструктивное поведение, в свою очередь, подразделяется на аддиктивное (зависимое) и антисоциальное (противоправное). Внутридеструктивное  поведение бывает суицидным, конформистским, фанатическим, аутическим и нарциссическим.

Е.В. Змановская выделяет следующие виды девиантного поведения: антисоциальное (действия или бездействия, запрещенные законодательством), асоциальное (уклонение от выполнения морально-нравственных норм), аутодеструктивное (отклонения от медицинских и психологических норм, угрожающие развитию самой личности).

Психиатрический подход рассматривает девиантное поведение как доболезненные особенности личности, способствующие формированию психических расстройств и заболеваний.

Этнокультурный подход рассматривает девиации через призму традиций какого-либо сообщества.

Возрастной подход признает отклоняющимся поведение, не соответствующее возрастным особенностям и нормам (отставание или опережение в развитии, качественные инверсии).

Гендерный подход исходит из представления о традиционных половых стереотипах поведения, мужском и женском стиле поведения. Девиации в данном случае связаны с гиперролевым поведением и инверсией образцов гендерного стиля.

Медицинский подход основан на психопатологическом и возрастном критериях. Он определяет поведенческие нарушения, соответствующие медицинским диагностическим результатам на уровне болезни.

Профессиональный подход базируется на представлении о существовании профессиональных и корпоративных стилей поведения.

Феноменологический подход учитывает все отклонения от нормы, даже нейтральные (например, аутизм).

Педагогический подход основан на выделении школьных (нарушения дисциплины, прогулы, курение и др.) и социальных (бродяжничество, воровство, сексуальные девиации и др.) дезадаптаций ребенка.   

На этой основе выделяют различные типы девиаций:

1.  физические,
2.   психические,
3.   педагогические
4.  социальные.

Физические и психические отклонения имеют, как правило, медицинские основания и связаны с особенностями психофизического развития людей. Педагогические девиации вызываются неконструктивным подходом к выбору форм, методов и средств воспитания, отсутствием индивидуального подхода в процессе взаимодействия с ребенком, некомпетентностью воспитателей и т.д. Социальные же девиации обусловлены негативным влиянием социума, несформированностью способности личности давать объективную оценку и противостоять пагубным воздействиям окружения, что зачастую приводит ее в ситуацию жертвы социализации.    

Тема 3. ВИКТИМНОСТЬ КАК ПРЕДПОСЫЛКА ФОРМИРОВАНИЯ ЖЕРТВ  СОЦИАЛИЗАЦИИ

Основные вопросы

1. Типы жертв и виды виктимности личности: общая характеристика.

2. Психологические основы понятия «индивидуальная виктимность» личности.

3. Индивидуальная виктимность как психическая и социально-психологическая девиация.

4. Внутренние предпосылки личности, способствующие развитию ее виктимности.

5. Стресс и стрессовые реакции как проявление виктимности личности.

6. Социальный инфантилизм как характеристика виктимной личности.   

Рекомендуемая литература

1. Мудрик, А. В. Основы социальной педагогики / А.В. Мудрик. – М.: Изд. центр «Академия», 2006. – 208 с.

2. Наумчик, В.Н. Социальная педагогика. Проблема трудных детей. Теория. Практика. Эксперимент: пособ. для учителей, воспитателей, студентов, аспирантов пед. высш. учеб. заведений / В.Н. Наумчик, М.А. Паздников. – Минск: Адукацыя i выхаванне, 2005. – 400 с.

3. Плавник, Н.К. Почему дети становятся трудными / Н.К. Плавник // Народная асвета. – 2009. – № 4. – С. 89–92.    

4. Проблемы насилия над детьми и пути их преодоления: пособие / под ред. Е.Н. Волковой. – СПб: Питер, 2008. – 240 с.

1. Типы жертв и виды виктимности личности: общая характеристика.

Центральное, стержневое понятие виктимологии – жертва (лат. – victima, англ. – viktim, франц. – viktime). Однако, несмотря на то, что виктимология представляет собой учение о жертве, основным элементом ее предмета является виктимность.

Как уже говорилось ранее, виктимность – приобретенные человеком физические, психические и социальные черты и признаки, которые могут сделать его предрасположенным к превращению в жертву (преступления, несчастного случая, детруктивного культа и т. д.).

Как правило, жертва – это преимущественно физическое лицо, которому непосредственно причинен вред. В работе Христенко (2005) предлагается следующее определение: жертва – это человек (сторона взаимодействия), который утратил значимые для него ценности в результате воздействия на него другим человеком (стороной взаимодействия), группой людей, определенными событиями и обстоятельствами. В отечественной виктимологии наряду с термином «жертва» изначально используется термин «потерпевший», что в первую очередь относится к жертвам криминальных преступлений.

С начала возникновения виктимологии исследователи пытались классифицировать жертвы преступлений (Христенко, 2004). Так выделяют жертвы автомобильной катастрофы, мести, преступления. Существуют также понятия жертвы религиозной, политической, идеологической борьбы, экономической ситуации, жертвы обмана, шантажа и т. д. И это далеко не полный список конкретных частных определений понятия «жертва».

Виды жертв неблагоприятных условий социализации условно можно обозначить как реальные, потенциальные и латентные, которые представлены различными типами-категориями людей (по А.В. Мудрику).

Реальными жертвами неблагоприятных условий социализации могут стать инвалиды; дети, подростки, юноши, девушки с психосоматическими дефектами и отклонениями; сироты и ряд категорий детей, находящихся на попечении государства или общественных организаций.

Потенциальными и в то же время реальными жертвами можно считать детей, подростков, юношей и девушек с пограничными психическими состояниями и с акцентуациями характера; детей мигрантов из страны в страну, из региона в регион, из села в город и из города в село; детей, родившихся в семьях с низким экономическим, моральным, образовательным уровнями; метисов и представителей инонациональных групп в местах компактного проживания другого этноса.

Латентными жертвами неблагоприятных условий социализации можно считать тех, кто не смог реализовать заложенные в них задатки в силу объективных обстоятельств их социализации. Так, ряд специалистов полагают, что высокая одаренность и даже гениальность «выпадают» на долю одного человека из тысячи родившихся. В зависимости от благоприятности условий социализации, особенно на ранних возрастных этапах, эта предрасположенность развивается примерно у одного из миллиона, имевших задатки. А истинным гением становится лишь один из десяти миллионов, т. е. большинство гениев теряется на жизненном пути, ибо условия социализации оказываются недостаточными для развития и реализации заложенной в них высокой одаренности.

Названные выше типы реальных жертв далеко не всегда представлены «в чистом виде». Часто первичный дефект, отклонение от нормы или какое-то объективное жизненное обстоятельство (например, неблагополучная семья) вызывают вторичные изменения в развитии человека, ведут к перестройке жизненной позиции, формируют неадекватное или ущербное отношение к миру и к себе. Нередко происходит наложение одного признака или обстоятельства на другие (например, мигрант первого поколения становится алкоголиком). Трагичный пример – судьба выпускников детских домов (в большинстве социальных сирот). Среди них по российским данным до 30% становятся бомжами, до 20% – правонарушителями, а до 10% заканчивают жизнь самоубийством.

Одни признаки и обстоятельства, позволяющие отнести человека к числу жертв неблагоприятных условий социализации, имеют постоянный характер (сиротство, инвалидность), другие проявляются на определенном возрастном этапе (социальная дезадаптация, алкоголизм, наркомания); одни неустранимы (инвалидность), другие могут быть предотвращены или изменены (различные социальные отклонения – противоправное поведение, аморальные привычки  и др.).

В литературе помимо термина «жертва» также часто используется термин «виктимное поведение», что, строго говоря, означает «поведение жертвы». Однако это понятие обычно используется для обозначения неправильного, неосторожного, аморального, провоцирующего и т.д. поведения. Виктимной нередко именуют и саму личность, имея в виду, что в силу своих психологических и социальных характеристик она может стать жертвой преступления.

Типичное поведение людей в определенных ситуациях есть выражение их внутренней сущности. Каждый человек живет и действует в условиях определенной социальной системы, выполняя множество различных социальных ролей, представляющих динамическое выражение его социальных позиций, статусов.

Специфика потерпевшего от преступления (жертвы) как социально-психологического типа заключается в том, что он является носителем внутренних психологических причин виктимного поведения, которые при определенных внешних обстоятельствах могут реализоваться в таком поведении на основе как негативных, так и положительных мотивов.

В настоящее время существует несколько разработанных отечественными исследователями классификаций жертв преступлений. Так, например, B. C. Минская, классифицируя формы поведения жертвы, отмечает, что в большинстве случаев насильственных преступлений поведение потерпевшего являлось по существу провокацией этих преступлений. В проведенных автором исследованиях убийств и причинения телесных повреждений вследствие отрицательного поведения потерпевших установлено, что непосредственно перед совершением преступления между потерпевшим и преступником в подавляющем большинстве случаев (95 %) происходила ссора.

B.C. Минская приводит классификацию поведения жертв преступлений в зависимости от степени его общественной опасности. Она выделяет следующие виды поведения потерпевших:

1.  преступные действия потерпевшего – общественно опасное посягательство на интересы общества или отдельной личности, поставившие ее в состояние необходимой обороны или вызвавшее состояние сильного душевного волнения;
2.  менее общественно опасные, а значит, способные оказать меньшее влияние на общественную опасность ответного преступного деяния действия потерпевшего, нарушившие нормы административного или гражданского права или дисциплинарного устава;
3.  еще менее опасные для общества (при прочих равных условиях) как причиняющие обществу меньший вред представляют нарушения норм нравственности.

B.C. Минская приводит также классификацию, основанную на поведении потерпевших непосредственно перед преступлением или в момент его совершения: физическое насилие; оскорбление; попытка применения физического насилия; психическое насилие – угроза физическим насилием, уничтожением или повреждением имущества виновному; необоснованный отказ оплатить бытовые услуги, освободить жилище; насильственное изгнание субъекта из его жилища; необоснованные имущественные притязания потерпевшего; кража.

Исследовав роль потерпевшего в генезисе убийства, Б. Холыст классифицировал потерпевших, предрасположенных к этой роли, в зависимости от характера их поведения и наклонностей. Он называет группы лиц с «виновным и невиновным предрасположением». К группе с «невиновным предрасположением» он отнес широкий круг лиц, которые становятся жертвами убийств из-за специфического профессионального (кассиры, водители такси, продавцы, сотрудники милиции и т. д.) или экономического (бизнесмены) положения, а также случайно встречаемых лиц, «подвернувшихся под руку» в благоприятных для преступления обстоятельствах (Холыст, 1964).

Д. В. Ривман считает необходимым проводить классификацию жертв также по возрасту; половой принадлежности; ролевому статусу; нравственно-психологическим признакам; тяжести преступления, от которого пострадала жертва; степени вины жертвы; характеру поведения потерпевшего (Ривман, 2001). Лица, рискующие оказаться жертвами преступления, ведут себя по-разному: агрессивно или иным провоцирующим образом; пассивно, уступают насилию; проявляют полное непонимание уловок преступников или элементарную неосмотрительность. Их поведение может быть правомерным или, наоборот, правонарушающим и даже преступным, а вклад в механизм преступления как минимальным, так, при определенных обстоятельствах, и решающим. Исходя из их ситуативно ориентированных ролей, в данной классификации выделяются агрессивные, активные, инициативные, пассивные, некритичные и нейтральные жертвы.

Агрессивные жертвы. Эту группу составляют жертвы, поведение которых заключается в нападении на причинителя вреда или других лиц (агрессивные насильники) или агрессии в иных формах – оскорблении, клевете, издевательстве и т. д. (агрессивные провокаторы).

Агрессивные насильники общего плана. Их агрессивность выражается в нападении, но не имеет жестко ограниченной адресности. По ведущей мотивации это – лица корыстные, сексуально озабоченные, хулиганы, негативные мстители, лица психически больные, страдающие расстройствами нервной системы.

Избирательно агрессивные насильники. Их агрессия реализуется в нападении на лицо, как правило, стабильно связанное с нападавшим. По ведущей мотивации это лица корыстные, сексуально озабоченные, семейные деспоты, скандалисты, негативные мстители, лица психически больные, страдающие расстройствами нервной системы.

Агрессивные провокаторы общего плана. Их агрессивное поведение не связано с физическим насилием и не имеет жесткой адресности. По ведущей мотивации это – хулиганы, негативные мстители, лица психически больные, страдающие расстройствами нервной системы.

Избирательно агрессивные провокаторы. Их агрессивность реализуется без применения физического насилия и, как правило, направлена на стабильно связанное с потерпевшим лицо. По ведущей мотивации это – семейные деспоты, скандалисты, корыстные, сексуальные, негативные мстители, лица психически больные, страдающие расстройствами нервной системы.

Активные жертвы. В эту группу входят жертвы, поведение которых не связано с нападением или толчком в форме конфликтного контакта, но причинение им вреда происходит при их активном содействии: сознательные подстрекатели, неосторожные подстрекатели, сознательные самопричинители, неосторожные самопричинители.

Инициативные жертвы. В эту группу входят жертвы, поведение которых имеет положительный характер, но приводит к причинению им вреда: инициативные по должности, инициативные по общественному положению, инициативные в силу личностных качеств.

Пассивные жертвы. В эту группу входят лица, не оказывающие сопротивления, противодействия преступнику по различным причинам: объективно не способные к сопротивлению (стабильно или временно), объективно способные к сопротивлению.

Некритичные жертвы. В эту группу входят лица, демонстрирующие неосмотрительность, неумение правильно оценить жизненные ситуации: с низким образовательным уровнем, низким интеллектом, несовер-шеннолетние, преклонного возраста, больные, в том числе психически больные, некритичные без очевидных «формализованных» качеств.

Дальнейшие исследования, проводимые Д.В. Ривманом, дали ему возможность несколько изменить классификацию. Данная классификация основана на характере и степени выраженности личностных качеств человека, определяющих его индивидуальную виктимную предрасположенность:

Универсальный (универсально-виктимный) тип характеризуется явно выраженными личностными чертами, определяющими их высокую потенциальную уязвимость в отношении различных преступлений.

Избирательный (избирательно-виктимный) тип – люди, обладающие высокой уязвимостью в отношении определенных видов преступлений.

Ситуативный (ситуативно-виктимный) тип – люди этого типа обладают средней виктимностью, и они становятся жертвами в результате стечения ситуативных факторов, опасность которых оказалась для них непреодолимой.

Случайный (случайно-виктимный) тип – сюда относятся люди, которые стали жертвами в результате случайного стечения обстоятельств.

Профессиональный (профессионально-виктимный) тип включает людей, виктимность которых определяется их профессиональной занятостью.

Л. В. Франк (1977) все разнообразие возможных взаимоотношений между преступником и потерпевшим делит на отношения приятельского, любовного или враждебного характера. Он также отмечает, что классификация потерпевших, в основе которой лежат различные социальные связи, существовавшие между потерпевшим и преступником в допреступной ситуации, имеет решающее значение для виктимологических исследований.

B.C. Минская (1988) противопоставляет классификации Л. В. Франка свою классификацию: хорошие, безразличные, неприязненные отношения.

Наиболее объемная и обстоятельная классификация признаков, характеризующих потерпевшего, дана П.С. Дагелем. К первой группе признаков он относит физические и социальные признаки, характеризующие личность потерпевшего; вторая группа – признаки поведения потерпевшего (правомерное, неправомерное); третья группа – состояние потерпевшего в момент совершения преступления (беспомощное, болезненное). Последнюю группу составляют признаки, определяющие отношения между потерпевшим и виновным.

 В. А. Туляков (2000), в свою очередь, предлагает классификацию жертв преступлений, основанную на характеристике мотивации ведущей виктимной активности личности (потенциальной жертвы):

1.  импульсивная жертва, характеризующаяся преобладающим бессознательным чувством страха, подавленностью реакций и рационального мышления на нападения правонарушителя;
2.  жертва с утилитарно-ситуативной активностью. Добровольные жертвы. Рецидивные, «застревающие» жертвы, в силу своей деятельности, статуса, неосмотрительности в ситуациях, требующих благоразумия, попадающие в криминальные ситуации;
3.  установочная жертва. Агрессивная жертва, «ходячая бомба», истероид, вызывающим поведением провоцирующий преступника на ответные действия;
4.  рациональная жертва. Жертва-провокатор, сама создающая ситуацию совершения преступления и сама попадающая в эту ловушку;
5.  жертва с ретретистской активностью. Пассивный провокатор, который своим внешним видом, образом жизни, повышенной тревожностью и доступностью подталкивает преступников к совершению правонарушений.

Гораздо меньше исследований типов жертв существует собственно в некриминальной виктимологии. В процессе консультационной работы на телефоне доверия были выявлены следующие типы жертв (Плотников, 2003).

1.  Виноватые. Клиенты такого типа занимаются самоуничижением, с готовностью берут на себя ответственность за не зависящие от них события, за все беды и напасти. Они рьяно доказывают свою вину, приводя убедительные с их точки зрения доводы, и продолжают использовать ее (вину) в своих целях, часто по-детски наслаждаясь ею. Большинство из них редко совершают что-то плохое и неправильное. Худшее, что они могут совершать, это использовать вину как орудие воспитания детей, передавая ее как эстафетную палочку своему ребенку. Существует категория «виноватых», представители которых наносят вред другим людям, чувствуют вину и продолжают вредить. Например, люди, наказывающие и обижающие детей и чувствующие при этом себя виноватыми.
2.  Обвинители. Обвинители искренне верят, что желают изменить конкретного человека или возникшую ситуацию, на самом деле их цель – повесить вину на другого, снять с себя ответственность за свои чувства и поведение. «Обвинители» бывают злыми, изобретающими удовлетворительные оправдания для своего праведного гнева; или печальными, обосновывающими свою грусть объективными с их точки зрения причинами.
3.  Самозапугиватели. Страх и беспокойство – излюбленные эмоциональные реакции таких клиентов на воображаемую опасность в настоящем или в будущем. Человек с фобией знает, что его страхи воображаемые, но боится так же, как если бы они были настоящими. Жертва запугивает себя разными страшными случаями и историями на тему: «Я мог бы погибнуть», «Мне страшно остаться одной», «Я беспокоюсь о будущем своих детей». Многие фобии существуют за счет того, что человек заглядывает в будущее, а не живет в настоящем, в котором нет страшных для него событий. Надо помнить, что некоторые страхи могут быть и обоснованными. Например, страх перед реально опасным супругом, избивающим жену.
4.  Супермены. Эти клиенты являются потенциальными жертвами, которые боятся проявления своих эмоций. Они недооценивают как себя, так и других, им нелегко найти контакт со своими и чужими чувствами. «Я не знаю, что я чувствую. А что я должен чувствовать в этой ситуации?» – закономерное для них высказывание. Люди, подавляющие страх, рискующие своей жизнью, неосознанно стремятся к саморазрушению. Они развлекают публику леденящими душу рассказами о подвигах и будут спорить и доказывать вам, что умеют заботиться о себе, а жизнь без риска была бы слишком скучной. Люди, подавляющие печаль, живущие с установкой «Никто не заставит меня плакать», играют роль «сильного» мужчины или «сильной» женщины. Те, кто подавляет свой гнев, кто боится стать «разгневанным», чтобы не сделать в этот момент что-нибудь дурное, рискуют стать жертвой.

Таким образом, любой потерпевший, любая жертва преступления, как потенциальная, так и реальная, обладает определенными качествами, делающими ее в большей или меньшей степени уязвимой. Очевидно, что определенные личностные качества, определенное поведение, специфичное общественное или служебное положение создают предрасположенность к более вероятному причинению данному лицу физического, морального или материального вреда.

2. Психологические основы понятия «индивидуальная виктимность личности».

Личностная уязвимость имеет сложную структуру, в которой предрасположения (субъективные и объективные качества) актуализируются конкретной ситуацией и превращаются в предпосылки причинения вреда. Большая предрасположенность далеко ни всегда выражается в большей реализованной виктимности (Ривман, 1975). Как уже говорилось, качество, о котором идет речь, обозначается в виктимологии термином «индивидуальная виктимность».

Термин «виктимность» введен в научный оборот Л. В. Франком. Франк первоначально определил индивидуальную виктимность «как реализованную преступным актом «предрасположенность», вернее, способность стать при определенных обстоятельствах жертвой преступления или, другими словами, неспособность избежать опасности там, где она объективно была предотвратима». Как видно из этого определения, Л. В. Франк рассматривал индивидуальную виктимность как реализованную преступным актом личностную предрасположенность, способность. Позднее он добавил, что индивидуальная виктимность – это не только реализованная, но и потенциальная способность «тех или иных лиц стать потерпевшими или, иными словами, неспособность избежать преступного посягательства там, где объективно это было возможно». При этом имеется в виду не усредненная, а повышенная способность стать жертвой «в силу ряда субъективных и объективных обстоятельств».

Следовательно, по Франку, индивидуальная виктимность – это потенциальная, а равно и реализованная повышенная способность стать жертвой преступного посягательства при условии, что объективно этого можно было бы избежать.

В. И. Полубинский определяет индивидуальную виктимность как свойство данного человека, обусловленное его социальными, психологическими или биофизическими качествами (либо их совокупностью), способствующее в определенной жизненной ситуации формированию условий, при которых возникает возможность причинения ему вреда противоправными действиями. Иначе говоря, виктимность конкретного индивида представляет собой его потенциальную способность оказаться в роли жертвы преступления в результате отрицательного взаимодействия его личностных качеств с внешними факторами. Преступлением лишь реализуется такое свойство, объективируется данная способность.

Индивидуальная виктимность, следовательно, складывается из личностного и ситуационного компонентов, причем качественная характеристика первого находится в системной зависимости от второго.

Личностный компонент индивидуальной виктимности – это способность стать жертвой в силу определенных, присущих индивиду субъективных качеств. Повышенная степень уязвимости за счет личностного компонента виктимности вытекает из наличия соответствующих виктимных предрасположений, т.е. социальных, психологических, биофизических качеств, повышающих степень уязвимости индивида и проявляющихся в большей мере активно.

Виктимность характеризуется и таким качественным параметром, как универсальность, т. е. возможность реализации в ситуациях более или менее широкого круга преступлений. В этом плане виктимность проявляется как общая и специальная (или избирательная) характеристики человека. Эти характеристики не выражают степени уязвимости человека (повышенная, средняя, пониженная виктимность). Они лишь представляют максимально полный для данного человека «набор» общих и специальных виктимных потенций, каждая из которых может проявляться в различной (от минимальной до самой высокой) степени.

С определенной долей условности принято выделять психологические аспекты виктимности: специальную виктимность и виктимность общую, связанную с полом, возрастом, социальной ролью и социальным статусом жертвы. Достаточно сложно провести конструктивное разделение между этими двумя видами виктимности. Например, в ряде исследований установлено, что:

1.  жертву убийства характеризуют неосмотрительность, чрезмерная рискованность, конфликтность, склонность к агрессии, эгоцентризм, злоупотребление спиртным, зачастую жертва знакома с преступником;
2.  жертвы изнасилований часто неразборчивы в знакомствах, эксцентричны, или, наоборот, нерешительны, личностно незрелы, не имеют опыта половых отношений, инфантильны;
3.  жертвы истязаний в большинстве случаев знакомы с преступником и находятся в той или иной зависимости от него (жена, сожительница, ребенок, мать); по характеру они часто слабовольны и не имеют устойчивых жизненных позиций, сформированных интересов, порой ведут аморальный образ жизни, нередко их социальный статус выше статуса истязателя;
4.  жертвы мошенников чрезмерно доверчивы, некомпетентны, легковерны, в ряде случаев жадны или испытывают материальные трудности, нередко суеверны.

Перечисленные преимущественно психологические качества жертв преступлений так или иначе связаны с признаками, относящимися к общей виктимности. Поэтому выделение отдельных психологических качеств жертв – чрезвычайно важная и сложная задача виктимологического анализа.

Некоторые ученые выделяют два конститутивных типа виктимности (Туляков, 2004):

1.  личностную (как объективно существующее у человека качество, выражающееся в субъективной способности некоторых индивидуумов в силу образовавшейся у них совокупности психологических свойств становиться жертвами определенного вида преступлений в условиях, когда имелась реальная и очевидная для обыденного сознания возможность избежать этого);
2.  ролевую (как объективно существующую в данных условиях жизнедеятельности характеристику некоторых социальных ролей, выражающуюся в опасности для лиц, их исполняющих, независимо от своих личностных качеств подвергнуться определенному виду преступных посягательств лишь в силу исполнения такой роли).

Таким образом, виктимность как отклонение от норм безопасного поведения реализуется в совокупности социальных (статусные характеристики ролевых жертв и поведенческие отклонения от норм индивидуальной и социальной безопасности), психических (патологическая виктимность, страх перед преступностью и иными аномалиями) и моральных (интериоризация виктимогенных норм, правил поведения виктимной и преступной субкультуры, виктимные внутриличностные конфликты) проявлений (Сабитов, 1985).

Выдающийся японский виктимолог К. Миядзава также выделял общую виктимность, зависящую от социальных, ролевых и гендерных характеристик жертвы, и специальную, реализующуюся в установках, свойствах и атрибуциях личности. Причем, по утверждению К. Миядзавы, при наслоении этих двух типов друг на друга виктимность увеличивается.

Виктимность может проявляться в двух основных формах:

1) эвентуальная (от латинского eventus – случай) виктимность;

2) децидивная (от латинского decido – решение) виктимность (Туляков, 1997).

Эвентуальная виктимность (виктимность в потенции), означающая возможность при случае, при известных обстоятельствах, при определенной ситуации стать жертвой преступления, включает в себя причинно обусловленные и причинно сообразные девиации. Естественно, что характеристики эвентуальной виктимности в основном определяются частотой виктимизации определенных слоев и групп населения и закономерностями, присущими такой виктимизации.

Децидивная виктимность (виктимность в действии), охватывающая стадии подготовки и принятия виктимогенного решения, да и саму виктимную активность, соответственно, включает в себя целесообразные и целеобусловленные девиации, служащие катализатором преступления.

Так, по мнению психологов, люди, сознательно или бессознательно избирающие социальную роль жертвы (установка на беспомощность, нежелание изменять собственное положение без вмешательства извне, низкая самооценка, запуганность, повышенная готовность к обучению виктимному поведению, усвоению виктимных стереотипов со стороны общества и общины), постоянно вовлекаются в различные криминогенные кризисные ситуации с подсознательной целью получить как можно больше сочувствия, поддержки со стороны, оправданности ролевой позиции жертвы.

Например, согласно результатам исследований Дж. Сутула, приведенным в работе Б.Л. Гульмана, классический портрет жертвы изнасилования включает черты фатализма, робости, скромности, отсутствие чувства безопасности, выраженную податливость внушению.

Трусость и податливость могут сочетаться с повышенной агрессивностью и конфликтностью жертв-психопатов, истероидов, избирающих позицию «обиженного» с целью постоянной готовности к взрыву негативных эмоций и получению удовлетворения от обращения негативной реакции общества на них, усилению ролевых свойств жертвы.

3. Индивидуальная виктимность как психическая и социально-психологическая девиация.

Рассматривая виктимность как психическую и социально-психологическую девиацию (патологическая виктимность, страх перед преступностью и иными аномалиями), следует отметить особую роль страха перед преступностью как основной ее формы проявления на индивидуальном и групповом уровне.

Обычно страх определяется как эмоция, возникающая в ситуациях угрозы биологическому или социальному существованию индивида и направленная на источник действительной или воображаемой опасности.

Ф. Риман, рассматривая с точки зрения теории синергетики страхи как форму реализации противоречия между человеческими стремлениями к устойчивости, определенности бытия и индивидуальными потребностями в переменах, утверждает, что в основном страхи, являясь органичными составляющими нашей жизни как биологических и социальных существ, напрямую связаны с соматическим, душевным и социальным развитием, с овладением новыми функциями при вступлении в общество или содружество. Страх всегда сопровождает каждый новый шаг по пересечению границ привычного, требующий от нас решимости перейти от изведанного к новому и неизвестному (Риман, 1999).

Страх может быть выраженным как в форме специфической боязни определенных ситуаций или объектов (страх перед незнакомцем, насильником, темнотой), так и в форме генерализованного и расплывчатого состояния, определяемого воздействием коллективного опыта виктимизации (боязнь преступности вообще), коллективного поведения (массовая паника, страх перед терроризмом), воздействия средств массовой информации (страх перед эрзац-преступностью: «маньяками, мафией и наркоманами»).

Страх напрямую связан с нашими психическими установками, самочувствием, системой ценностей и опытом социального общения. По Ф. Риману, основными формами страха являются:

1.  страх перед самоотвержением, переживаемый как утрата «Я» и зависимость;
2.  страх перед самостановлением (стагнацией «Я»), переживаемый как беззащитность и изоляция;
3.  страх перед изменением, переживаемый как изменчивость и неуверенность;
4.  страх перед необходимостью, переживаемый как окончательность и несвобода (Риман, 1999).

С виктимологической точки зрения определенный интерес представляет рассмотрение уровней страха перед преступностью (от нормы к патологии). Например Туляков (2004) здесь выделяет 4 уровня.

1. Общее состояние страха перед преступностью. Практически это связанный с опытом социализации и с социально-психологическим состоянием общества в целом сигнал, предупреждающий о приближающейся угрозе и мотивирующий определенные и естественные защитные реакции. В норме они выражаются в ситуативной профилактике возможных криминогенных ситуаций, в принятии защитных мер безопасности личности, имущества, семьи. Патологический страх перед преступностью выражается в панике, навязчивых фобиях стать жертвой, в восприятии любого окружения как социально опасного, в неадекватных агрессивных реакциях.

2. Культурные состояния страха перед преступностью могут определяться как рикошетной виктимизацией близких, членов референтных групп и связанными с этим стрессами и невротическими состояниями (синдром виктимной субкультуры), так и вызванной нарушением прав человека политикой угнетения определенной расы, нации, народности (боязнь злоупотребления властью, отверженность, синдром париев). В наиболее острых формах могут проявляться в беспомощности и подавленности и связанных с ними депрессивных состояниях: уход от социальных контактов, печаль, раздражительность, страдания, ослабление интересов и способностей, аморфность поведения, алкоголизация, наркотизм, неадекватные реакции, суицидальная активность.

3. Детерминированные опытом виктимизации личностные виктимные фобии. В норме выражаются в накопленном негативном опыте столкновения с различными формами насилия, рациональном поиске выхода из таких ситуаций и определенных опасениях попадания в сходные ситуации. Патологическое развитие влечет за собой неврозы, психотические состояния, дифункциональность реакций при попадании в ситуацию, хотя бы мельком напоминающую ситуацию виктимизации, опасения вновь и вновь стать беспомощной жертвой, параноидальный бред преследования.

4. Острые состояния страха в критической ситуации. В зависимости от состояния психики, темперамента и иных личностных качеств, опыта разрешения конфликтных ситуаций могут варьироваться от попыток поиска рационального выхода из конфликта до героических поступков и патологической трусости.

К числу психических девиаций виктимного характера относят и определенные расстройства психической деятельности, затрудняющие социальную адаптацию и в определенных случаях имеющие патологический характер (мазохизм, садизм, эксгибиционизм, патологический эротизм-нимфомания). Не останавливаясь подробно на анализе указанных форм виктимных девиаций, рассматривающихся обычно в работах по психоанализу и психиатрии, отметим, что садистско-мазохистские комплексы порой находят свое выраженное проявление в среде жертв преступлений, могущих, с определенной долей допущения, быть отнесенными к рецидивным жертвам.

Вместе с тем для рецидивных «прирожденных» жертв свойственны не только виктимные девиации психики.

Интериоризация виктимогенных норм, правил поведения виктимной и преступной субкультуры, виктимные внутриличностные конфликты могут играть значительную роль в формировании провоцирующего поведения, поведения, связанного с усвоением и воплощением в образе жизни субъектов виктимных стереотипов и состояний, а также поведения, связанного с оценкой самого себя как жертвы, переживанием собственных бед и неудач как детерминированных исключительно личностными качествами либо, наоборот, – враждебным окружением.

Проблема восприятия себя как жертвы правонарушения, не бывшей в состоянии нормально адаптироваться к существующим условиям социального развития, определенным образом связана с состоянием внутриличностного конфликта. Сходные зависимости возникают и в восприятии и в воплощении в соответствующем поведении виктимных правил и норм соответствующей субкультуры.

Следует отметить, что проблема внутриличностных конфликтов не получила своего адекватного воспроизведения и оценки в криминальной виктимологии. Определяя конфликт как дезинтеграцию приспособительной деятельности, возникающую в результате столкновения самостоятельных ценностей, внутренних побуждений, специалисты исследуют его в рамках теории психоанализа и когнитивной психологии, интеракционизма и бихевиоризма (Василюк, 1984).

Внутриличностный конфликт как переживание, вызванное столкновением различных структур внутреннего мира личности, может приводить к снижению самооценки, сомнениям, эмоциональному напряжению, негативным эмоциям, нарушениям адаптации, стрессам. К основным видам внутриличностного конфликта специалисты в области конфликтологии относят:

1.  мотивационный конфликт (между стремлениями к безопасности и обладанию);
2.  нравственный конфликт (между моральными принципами и личными привязанностями);
3.  конфликт нереализованного желания или комплекса неполноценности (между желаниями и возможностями);
4.  ролевой конфликт (между ценностями, стратегиями или смыслами жизни);
5.  адаптационный конфликт (при нарушении процесса социальной и профессиональной адаптации);
6.  конфликт неадекватной самооценки (при расхождениях между притязаниями и реальной оценкой своих возможностей);
7.  невротический конфликт (невозможность выхода из состояния фрустрации, порождающая истерии, неврастении и прочие психические заболевания) (Анцупов, Шипилов 1999).

Во многом возникновение внутриличностных конфликтов имеет виктимологическое значение только тогда, когда они перерастают в жизненные кризисы и ведут к виктимным поведенческим реакциям. Так, при негативном развитии событий неспособность человека справиться с экстремальной ситуацией, личный опыт боязни правонарушителей, собственной слабости и беспомощности может кумулироваться, скрываясь от сознания и проявляясь в изменениях реакций, постоянных стрессах, эмоциональном ступоре, необоснованных, неадекватных действиях при попадании в сходную ситуацию. Умение же справиться с ситуацией как самостоятельно, так и с помощью общества, друзей и близких ведет к укреплению личности, ее нравственному совершенствованию.

Нереализованные и неразрешенные внутриличностные конфликты формируют связанные с психическими и физиологическими реакциями организма, а также с отторжением жертвы своим ближайшим окружением виктимные комплексы:

1.  комплекс мнимой жертвы (трусость, паникерство, предположения о наличии постоянных угроз безопасности со стороны окружающих);
2.  комплекс притворной жертвы (своим нытьем и страхами притягивающей беду).

Ролевые межличностные конфликты могут приводить к формированию следующих специфических виктимных комплексов, при стечении обстоятельств реализующихся в деструктивном поведении (Туляков, 2004):

1.  комплекс жертвы-дитяти (воспроизводство депрессивных состояний посредством провоцирования межличностных конфликтов своим поведением при полном «детском» нежелании ничего исправлять, а только далее и далее играть роль жертвы в межличностных отношениях – «пожалуйста, не пинайте меня, я не виновата, так получается»);
2.  комплекс жертвы-подкаблучника (коллекционирование депрессивных состояний в силу осознания своей беспомощности, немочи, несостоятельности, загнанности обстоятельствами и собственными обязательствами – «я не о’кей, я такой слабый»);
3.  комплекс безвинной жертвы (самооправдание, непогрешимость и невиновность – вот основные черты такого состояния, приводящего к чувству вины со стороны окружающих и постоянному контролю над ними – «это все из-за тебя»).

Говоря о роли восприятия и воплощении в соответствующем поведении виктимных правил и норм соответствующей субкультуры, следует отметить определенную значимость конфликтов между требованиями двух систем морали: первой, отстаивающей необходимость и дозволенность безопасного поведения, и двух других, выражающих точки зрения социальных групп аутсайдеров: групп, стремящихся к повышенному риску в собственной жизни («экстремалы»), и групп, стремящихся спрятаться в «башню из слоновой кости», отгородиться и переждать.

К основным состояниям, связанным с интериоризацией норм подобных групповых субкультур, могут быть отнесены:

1.  гипервиктимность (стремление к бездумному, ничем не контролированному риску, достижение эйфории от преодоления чересчур опасных препятствий, провоцирование критических и конфликтных ситуаций);
2.  гиповиктимность (обеспечение повышенной безопасности, закомплексованность, ограниченность общения и социальных контактов, уход от трудностей и реалий современной жизни).

Опыт изучения особенностей виктимности свидетельствует, что основными характерными чертами виктимности современных жертв преступлений (Старович, 1991) является совокупность нижеперечисленных показателей.

1. Расстройства эмоционально-установочной и аксиологической сферы. Эти расстройства выражаются как в нарушении потребности в обеспечении безопасности (и гипервиктимность, приводящая к бездумному риску, и гиповиктимность, выражающаяся в застревающем стремлении к обеспечению повышенной безопасности), так и в формировании под влиянием особенностей личностных характеристик жертв преступлений препятствий в реализации потребности в обеспечении безопасности.

К последним относятся виктимные комплексы (комплекс жертвы-дитяти, супруга-подкаблучника, супруга-насильника), патологическая страсть к приключениям, оценка окружения как враждебного (синдром провокационности окружения), общее состояние страха перед преступностью (как сигнала, предупреждающего о приближающейся угрозе и мотивирующего защитные реакции) (Хекхаузен, 1986), детерминированные опытом личностные виктимные фобии, острые состояния страха в критической ситуации, культурные состояния страха перед преступностью (синдром виктимной субкультуры), наконец, околосонные виктимные иллюзии (характеризующие поведение субъектов, эмоциональное состояние которых детерминировалось особенностями прошедшего сна и боязнью того, что сон сбудется, – «не с той ноги встал»).

2. Нарушения норм безопасного поведения, реализующиеся как на ситуационном, так и на деятельностно-практическом и интеллектуально-волевом уровнях. Формами проявления такой виктимной активности служат различного рода комплексы неполноценности, связанные с психологическими и соматическими дисфункциями организма (психическими аномалиями, заболеваниями), а также с отторжением жертвы своим ближайшим окружением и формированием у нее комплекса мнимой жертвы (предполагающей наличие постоянных угроз ее безопасности) и / или притворной жертвы (своим нытьем и страхами притягивающей беду).

В указанную группу включаются также типичные виктимные отклонения (мазохизм, садизм, эксгибиционизм, патологический эротизм-нимфомания) и нетипичные виктимные девиации (проституция, алкоголизм, гомосексуализм), как правило, отягощенные виктимными тенденциями социогенного характера (социально-демографические и социокультурные особенности личности и поведения жертв преступлений).

Комплексный анализ компонентов виктимности, ее форм и проявлений в различных сферах социальной жизни позволяет глубже понять социальные и психологические корни отклонений от безопасного поведения, «создающих» жертв преступлений, определить особенности взаимодействия жертвы и преступника в механизме преступного поведения.

При таком понимании основными компонентами виктимности, подлежащими анализу, являются:

1.  ситуационный (социально-ролевой) (описывающий виктимность с точки зрения соотношения виктимогенной ситуации и личностных качеств потенциальной жертвы, а также типичные реакции людей в конкретной виктимогенной обстановке);
2.  интеллектуально-волевой (описывающий характеристики сознательной, целесообразной и целеобусловленной виктимности);
3.  аксиологический (описывающий ценностно-ориентационные, потребностные характеристики виктимности);
4.  деятельностно-практический (описывающий типовые формы поведенческой активности типичных жертв, формы, природу и закономерности взаимоотношений между жертвами и правонарушителями);
5.  эмоционально-установочный (описывающий психологические факторы, сообразующиеся с виктимностью);
6.  физико-биологический (описывающий основные природные детерминанты виктимности).

4. Внутренние предпосылки личности, способствующие развитию ее виктимности.

Виктимные качества личности и специфический образ ее жизнедеятельности свидетельствуют о том, что они являются следствием деформированного характера социализированности.  

Закономерными причинами процесса виктимизации выступают социальные противоречия и явления социальной деструктивности. Следует отметить, что в основе виктимного поведения личности лежит деструктивность личностно-социального взаимодействия.

В социальной, психологической и юридической науках в ходе исследований было выявлено, что люди не всегда предвидят возможные последствия своих поступков. Часто они действуют импульсивно, не задумываясь о своем поведении, не предусматривая его последствия, как для себя, так и для других и не пытаясь найти необходимую стратегию поведения. Для такого типа людей характерными недостатками в поведении являются: отсутствие умений выбирать соответствующую позицию в проблемной ситуации, находить варианты решения проблем,  анализировать и предусматривать последствия своих поступков и действий, планировать достижение желаемого результата, устанавливать с окружающими конструктивные отношения.    

Исследования проблем виктимного поведения личности, проводимые в течение последних пятнадцати лет, вполне убедительно доказывают, что личностные факторы связаны с различного рода антисоциальными, криминальными, девиантными видами поведения. В подавляющем большинстве исследований, посвященных виктимизации, отмечается, что существует связь между виктимным поведением и тремя главными факторами высшего порядка – внутренними предпосылками, то есть экстраверсией (Э), нейротизмом (Н) и психотизмом (П).

В зарубежных исследованиях отмечается, что респонденты с высокими оценками экстраверсии испытывают «сенсорный голод» и их поведение ориентировано на поиск новых или острых ощущений. У экстравертов обнаружена тенденция высокой возбудимости, поэтому они ищут новые и рискованные виды деятельности. У интровертов, наоборот, наблюдается тенденция к пониженной возбудимости, поэтому они избегают многочисленных социальных контактов или иных социальных стимулов.

Нейротизм в виктимном поведении связан с проявлениями тревожности. Люди с высоким уровнем нейротизма постоянно склонны к тревожности, а высокая тревожность действует как возбуждение, которое усиливается с появлением привычки. Если у человека высокий уровень нейротизма, то существует вероятность проявления нервозного поведения.

Психотизм характеризуется делинквентной и криминальной активностью. Такие люди агрессивны, недисциплинированны, жестоки, невнимательны к потребностям и чувствам других людей, не испытывают чувства вины. Для людей такого типа характерны нежелание взаимодействовать с другими людьми, недостаточная чувствительность.

Психологические особенности личности могут быть по-разному связаны с проявлением виктимности. Некоторые из них могут сыграть ведущую роль в выборе стратегии поведения и удовлетворения потребностей, разрешения проблемной ситуации и привести к состоянию виктимизации (эгоистическая и корыстная позиция личности, нежелание заниматься социально полезной деятельностью, неуважение к человеческой жизни и человеческому достоинству, болезненное самолюбие, недоброжелательное отношение к людям, трусость и др.).          

Выделенные внутренние личностные предпосылки во взаимодействии с мотивационной сферой личности и определенными факторами внешней среды могут создать для данной личности виктимогенную ситуацию. Отсюда составной частью социально-педагогической работы по профилактике и коррекции поведения является выявление причин и условий, способствующих развитию виктимности личности.

Важным аспектом в понимании развития виктимности личности является анализ ее связей с окружающим миром. В виктимологических характеристиках отношений важным аспектом являются модальности дружбы, вражды, симпатии, привязанности, любви, антипатии, неприязни, ненависти и т. д. Этические особенности отношений определяют их характер и тип. Это может быть кооперация, обмен, объединение людей и др. В целом выделяют три вида направленности отношений личности: 1) отношение к окружающему миру; 2) отношение к другим людям; 3) отношение к самому себе.

Любые отношения человека формируются и опосредуются воздействием определенных факторов (способность человека устанавливать отношения с другими людьми, культурные нормы, традиции, возраст и возрастные кризисы развития человека, пол, национальность, место проживания, образование, профессия и др.). Особое место занимают такие факторы, как статус человека, роль, уровень самооценки, уровень общительности и эмоциональной устойчивости, самоконтроль, особенности мотивационно-потребностной сферы, оценка партнерами друг друга.

Как показывают социально-виктимологические исследования, образ жизни и социальные отношения жертв социализации характеризуются определенными особенностями. Это, прежде всего, низкий уровень общекультурного развития и достаточно часто низкий образовательный уровень. В некоторых случаях – утрата социально-профессионального статуса и уклонение от работы. Практически у всех жертв социализации отмечается социальная отчужденность, неприспособленность к активной жизнедеятельности, ярко выраженная дезадаптация. Во взаимоотношениях с другими людьми проявляется конфликтность.

Виктимная личность часто представляет собой конфликтогенную личность. Убеждения и мотивы такой личности основываются на уверенности в том, что все люди имеют негативные намерения, являются потенциальными врагами, которых следует обмануть или победить. Интересы конфликтогенной личности связаны с удовлетворением потребности в самоутверждении и вытеснении внутренних страхов, у нее преобладают негативные самоотношения, завышенная или заниженная самооценка, самоуверенность или неуверенность в себе. Такая личность не только ограничивает собственный процесс социализации, но и оказывает деструктивное влияние на себя и окружающих, приводя к виктимному состоянию.         

 

5. Стресс и стрессовые реакции как проявления виктимности.

Конфликтная ситуация и виктимизация личности усиливается, если в процессе отношений человек находится в стрессовой ситуации. Как  правило,  в  ситуации  стресса находятся люди, которые не могут удовлетворить свои потребности или считают, что их основные человеческие права нарушены.

Исследователь Ганс Селье (1936 г.) определил стресс как универсальную реакцию организма на различные по своему характеру раздражители. Им выделены три фазы процесса стрессовой реакции: стадия тревоги, стадия сопротивления и стадия истощения. Он также определил характер стрессоров, рассматривая стрессор как стимул, обладающий способностью запустить реакцию борьбы или бегства. По своему происхождению стрессоры бывают биологические, социальные, психологические.

У любого человека стресс начинается как трудная проблемная жизненная ситуация, которая воспринята и сознательно оценена индивидом как стрессовая. При этом у человека развиваются такие эмоциональные реакции, как страх, гнев, злость, чувство неуверенности. Такой человек тревожится по каждому поводу, что говорит о большей подверженности стрессам людей с повышенным уровнем нейротизма. Тревожность в данном случае рассматривается как иррациональный страх, выражающийся в повышенной интенсивности деятельности организма и сопровождающийся желанием избежать или проигнорировать трудную ситуацию. Эти реакции приводят человека к психофизиологическому возбуждению, провоцируют болезненные состояния и влияют на развитие виктимности. Люди с низкой самооценкой в значительной мере подвергаются стрессу, так как имеют о себе плохое мнение и сомневаются в правильности своих действий.

Чаще всего стрессовые ситуации возникают в семье в результате сложных семейных отношений и тоже влияют на развитие виктимности. Семейные стрессоры включают в себя финансовые заботы, браки и разводы, повышенную мобильность обоих супругов, воспитание детей, отделение детей от семьи, насилие и т. д. Здесь может проявляться целый комплекс стрессоров.

Вторым по степени виктимогеннности является профессиональный стресс. Он вызывается, как правило, противоречивыми требованиями к работнику, неумением исполнять им профессиональные роли, профессиональными перегрузками, профессиональными конфликтами, недостаточным финансовым уровнем оплаты работы и т. д.   

Стрессовые состояния также могут проявляться в различных социальных ситуациях, где имеет место насилие над личностью. Социальное насилие рассматривается как деструктивное и агрессивное поведение личности или группы людей. Здесь проявляется господство одной воли над другой, часто это бывает связано с прямыми или косвенными угрозами. В виктимологии насилие рассматривается не только как принуждение, оно также может выполнять функцию непосредственного подавления или уничтожения объекта насилия (побои, разбой, истязания, вымогательство, хулиганство и т. д.), вызывая при этом сильнейшие стрессовые реакции жертвы. Человек, оказавшийся в стрессовой ситуации, часто сам применяет насильственные действия и проявляет акты агрессии, создавая процесс виктимизации. При этом его агрессия может быть как социально приемлемой (упреки, раздражение и др.), так и антисоциальной (побои и др.).

Таким образом, человек в процессе жизнедеятельности и отношений с другими людьми переживает целые комбинации стрессов и стрессовых реакций, которые влияют на качество его отношений и взаимоотношений, а также на ситуацию социально-психологической устойчивости, характеризующей его предрасположенность к процессу виктимизации.       

 

6. Социальный инфантилизм как характеристика виктимной личности.    

Виктимность личности проявляется не только в ситуации активности, но и в ситуации пассивности ее действий. Именно пассивность личности влияет на формирование   у   нее   такого  качества,  как инфантилизм, который означает задержку в личностном развитии, сохранение в физическом облике или поведении черт предшествующих возрастных этапов. Исходя из этого, социальный инфантилизм – это личностная незрелость человека в сочетании с его эмоционально-волевой незрелостью. Эти особенности проявляются в сохранении в психике и поведении взрослого человека социально-психологических характеристик, присущих детскому возрасту.

Часто именно социальный инфантилизм является основой виктимности личности. Эмоционально-волевая незрелость такого человека проявляется в несамостоятельности решений и действий, в чувстве незащищенности, в заниженной критичности по отношению к себе, в повышенной требовательности к заботе других о себе, в демонстрации эгоцентризма.

В зарубежной науке (Г. Олпорт, К. Хорни, Э. Эриксон и др.) инфантилизм рассматривается как патология, которая проявляется в слабом понимании человеком различных аспектов окружающей действительности, в отсутствии умения устанавливать адекватные отношения с другими людьми, в эмоциональной неустойчивости, в слабом знании самого себя и в неспособности к созданию собственной жизненной стратегии. Социальный же инфантилизм рассматривается как нежелание личности нести ответственность за свое существование (Э. Фромм), как утрата смысла жизни (А. Маслоу), как слабоволие, истеричность, деградация личностно-смыслового уровня. В результате у социально инфантильного человека формируется установка на быстрое удовлетворение потребностей при малых затратах усилий, на пассивные способы защиты при встрече с трудностями и проблемами.

Социальный инфантилизм как виктимность личности во многом связан с конформностью, т. е. податливостью человека реальному или воображаемому давлению группы, проявляющейся в изменении его поведения и установок в соответствии с первоначально не разделявшейся им позицией. Конформность при этом выражается в уступчивости и одобрении. Уступчивость – это неискренняя конформность, при которой внешние действия соответствуют давлению группы, но присутствует личностное несогласие.

Связь виктимности личности с различными формами психологической защиты является специфическим проявлением инфантилизма. Такие формы психологической защиты, как отрицание, подавление чувств, вытеснение, проекция формируются в процессе развития социального опыта личности. С накоплением социального опыта у человека формируется система, выполняющая роль ограждения его сознания от информации, которая нарушает его внутреннее равновесие: это система защитных психологических барьеров. Она является особой формой переработки информации и проявляется в устранении отрицательных эмоций, когда есть опасность возникновения тревоги или угрызения совести, и т. д. Однако, обеспечивая психологическую защиту личности, эта система не обеспечивает ее адаптивности к изменению обстоятельств, и человек может оказаться в ситуации социальной жертвы.

В современных условиях общественного развития исключительную значимость приобретает проблема коррекции инфантильности и формирования личностной ответственности за себя и других. Проблема преодоления социального инфантилизма как основы виктимности предполагает выработку у людей жизненно важных умений и навыков: умений принимать решения и оценивать их возможные последствия; умений общаться, поддерживая оптимальные межличностные отношения; умений сопереживать, поставив себя на место другого человека; умений владеть своими эмоциями и др.

Раздел II. СОЦИАЛЬНАЯ РАБОТА С ВИКТИМНЫМИ ГРУППАМИ И ИНДИВИДАМИ

Тема 4. Социально-виктимологические характеристики молодежных и подростковых групп риска. Молодежная субкультура как виктимогенное явление

Основные вопросы

1. Подростково-молодежная среда как фактор виктимизации личности.

2. Подростковые и молодежные группы в ситуации социального конфликта.

3. Социально-виктимологические особенности подростковых групп риска.

4. Причины возникновения неформальных объединений молодежи. Виды групповых нарушений в поведении подростков.

5. Характеристика неформальных объединений молодежи юношеского возраста.

6. Виктимизация подростков и молодежи в условиях антисоциальных неформальных объединений.

   

Рекомендуемая литература

1. Бедулина, Г.Ф. Социальный портрет современной белорусской молодежи / Г.Ф. Бедулина // Кiраванне адукацыi. – 2008. – № 2. – С. 51–55.

2. Василевич, Л.И. Коллективная работа команды профессионалов с подростками «группы риска» и членами их семей / Л.И. Василевич // Адукацыя i выхаванне. – 2008. – № 10. – С. 22–33.

3. Капелевич, Т.С. Группы сверстников и подростковая субкультура / Т.С. Капелевич // Сацыяльна-педагагiчная работа. – 2000. – № 3. – С. 38–49.

4. Социальная педагогика: курс лекций / М.А. Галагузова [и др.]; под общ. ред. М.А. Галагузовой. – М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2000. – С. 212–227.    

 

1. Подростково-молодежная среда как фактор виктимизации личности.

Объектом и субъектом особого внимания в социальной виктимологии является молодежь. Задача повышения ее роли в обществе актуализирует  сегодня  такие  проблемы, как сокращение численности молодого поколения, молодежного потенциала трудовых ресурсов, количества молодых семей, рождаемости в них детей. Увеличивается число нездоровых детей и молодых людей; туберкулез, СПИД, венерические и онкологические болезни влияют на генофонд страны.

В социально-педагогической виктимологии одним из ключевых феноменов является феномен группы. Группа при этом рассматривается как фактор, влияющий на социализацию и поведение личности. Зарубежный криминолог В. Фокке подчеркивает, что любое изучение человеческого поведения, в том числе противоправного, является односторонним, если оно не включает в себя изучение группового поведения. Это обусловлено тем, что группа является микросредой, в которой живет и взаимодействует личность. В социологических исследованиях подчеркивается, что групповые правонарушения и представления, в сравнении с индивидуальными, имеют более высокий уровень опасности, так как в условиях группы индивиду психологически легче совершать противоправные поступки. Следовательно, в группах увеличивается возможность вовлечения подростков и молодежи в различного рода девиации.

Исходя из этого, актуальным является анализ виктимологических аспектов социально-педагогической работы с молодежью. Как известно, молодежи в большей мере присуще стремление к новому, неизведанному; она меньше рефлексирует по поводу возможных последствий от соприкосновения с неопределенностью и чаще идет на риск. Такая доминанта риска в моделях поведения молодежи является серьезным виктимологическим аспектом.

Проблема правонарушений и преступлений в молодежной среде связана с тенденцией интеграции молодых людей в одну из социальных групп, т. е. включаясь в функционирующие группы с различными ролевыми структурами и с определенной социальной ориентацией, молодые люди стремятся приобрести определенную статусную позицию и удовлетворить свой интерес. Реализация таких потребностей молодых людей наталкивается на множество трудных и часто непреодолимых препятствий. В связи с этим между молодежью и обществом на всех его уровнях возникают противоречия по поводу запросов и ожиданий, прав и обязанностей интересов и возможностей их реализации.

На современном этапе особое внимание исследователей и практиков привлекает рост подростковой безнадзорности, бродяжничества, попрошайничества и других социальных проблем, демонстрируемых подростками с антисоциальным поведением. Изучение практического опыта социально-виктимологической работы по профилактике правонарушений подростков и молодежи, а также научные исследования в этой области показывают, что такие негативные явления среди молодежи, как нерадивое отношение к учебе, труду, общественной работе; нарушение дисциплины, порядка; жестокость, воровство, пьянство, хулиганство и преступления возникают и проявляются в «группах риска» и в группах асоциальной направленности.

Известный исследователь, автор словаря криминологических терминов В.П. Пирожков, выделил по возрастному признаку следующие криминальные подростково-молодежные группы: детские асоциальные группы (8–11 лет); подростковые криминальные группы (11–15 лет); юношеские криминальные группы (15–17 лет). Возрастная близость членов каждой группы способствует формированию общих взглядов, позиций интересов в выборе форм досуговой деятельности. Всё это ускоряет процесс формирования группы и повышает психологическую связь ее членов, имеющих общие виктимологические характеристики.

В таких группах подростки и молодежь демонстрируют девиантно-ролевое поведение – естественную реакцию человека на возникающие в обществе противоречия между целью и социальными нормами ее достижения. В системе таких отношений подавляется индивидуальность человека, индивид перестает считать общепринятые нормы естественными и справедливыми. В результате неизбежно возникает внутриличностный конфликт. Исследователь В.Л. Васильев отмечает, что любое девиантное поведение предполагает не только стремление личности преодолеть состояние фрустрации (фрустрация – эмоциональная напряженность, обусловленная невозможностью осуществить свои намерения, крушение надежд), но и концентрацию энергии (физической и психической), необходимой для осуществления этого замысла. Подростки и молодежь «группы риска» зачастую демонстрируют девиантное поведение деструктивной направленности  –  совершение человеком или группой людей социальных действий, отклоняющихся от доминирующих в социуме социокультурных норм и общепринятых правил выполнения социальных ролей, влекущих за собой негативные последствия и вред обществу или человеку.

В настоящее время в социально-педагогической виктимологии реализация девиантного поведения индивидом обоснована участием всех социальных и психических структур его личности: мотивацией, эмоциями, волей, направленностью социальных действий, целевыми установками и др. Социальная диагностика такого типа поведения включает комплексную оценку следующих параметров: специфики образа жизни и социальной среды, стратегий жизнедеятельности, характера социальных связей индивида, оценки поведения и специфики качеств личности.

Таким образом, девиантность в социально-педагогической виктимологии определяется как разновидность ролевого поведения, которое проявляется как реакция на возникающие в обществе противоречия, отклоняющаяся от принятых норм. Социальное и психическое состояние человека в ситуации предрасположенности и готовности к девиантному поведению достаточно часто обусловлено асоциальными качествами и свойствами личности, ее аморальным образом жизни, деструктивными взаимоотношениями с социальной средой, взаимодействием с неблагоприятным социальным окружением. Такое состояние человека принято определять как девиантогенность, представляющую собой одно из проявлений виктимности личности.

Таким образом, процесс социальной адаптации и социализации подростков и молодежи происходит сегодня в системе жестких отношений и жесткого социального выбора, что достаточно часто приводит молодое поколение к девиантно-ролевому поведению с окружающими людьми, в том числе к противостоянию в создающейся ситуации конфликта.    

2. Подростковые и молодежные группы в ситуации социального конфликта.

В настоящее время в ситуации отсутствия эффективных механизмов управления социальными процессами особенностью взаимодействия между молодежью   и   обществом    является   риск, который порождает специфическую группу конфликтов. Для подростково-молодежных групп это означает расширение зоны риска, маргинализацию, социальную дискриминацию, отчуждение, которым подвергаются молодые люди. Эти явления тормозят процесс интеграции молодежи в общество, часто приводят ее в положение отвергнутых социальных объединений. Исходя из особенностей роли молодежи в общественном воспроизводстве и ее участия в экономических и социальных процессах, исследователи В.И. Чупров, Ю.А. Зубок и др. выделяют несколько групп специфически молодежных конфликтов.

 Первая группа социальных конфликтов связана со следствием неполного статуса молодежи в социальной структуре общества. Молодежь, в силу специфики переходного периода развития общества и его экономических сложностей, оказывается экономически незащищенной, ощущающей на себе самые различные виды неблагополучия, негативных перемен современного общества. В современных условиях среди социальных проблем молодежи особо тревожными являются:

– падение престижа общего и профессионально-технического образования;

– увеличение числа молодых людей, начинающих трудовую деятельность с низким уровнем образования и не имеющих желания продолжать его, приобретать профессию;

– снижение уровня материальной обеспеченности, количества и качества потребляемых продуктов питания, зачастую ограничение питания в целом до пределов, угрожающих здоровью и работоспособности;

– наличие жилищных проблем (каждый пятый молодой человек живет в общежитии и лишь 1/5 часть молодежи имеет собственное жилье).    

 Ко второй группе молодежных конфликтов и социальных проблем относятся действия по преобразовательной деятельности. Здесь четко обозначаются проблемы, связанные с социализацией молодежи.

Особое место в этой группе отводится безработице. Удельный вес безработных молодых людей в Беларуси на протяжении 1990-х гг. постоянно возрастал. Так, в 1992 г. он составлял 25,5%  от общего числа молодых людей, а в 2000 г. – 53,9%. Безработными оказываются сотни выпускников ПТУ, техникумов, вузов. Молодежь на рынке труда менее конкурентоспособна из-за недостатка у нее профессиональных знаний и навыков, необходимости предоставления ей ряда льгот, связанных с учебой, охраной труда, что требует от работодателей дополнительных затрат. К тому же среди молодежи развивается интерес и имеют место попытки заработать «легкие» деньги путем незаконных махинаций, что увеличивает молодежную преступность.  

Важнейшим институтом социализации, обеспечивающим социальное перемещение и продвижение молодежи вверх по социальной лестнице, является образование. В современном обществе образование в большинстве случаев является платным, а молодежь пока еще не имеет достаточной возможности получения кредитов и работы для оплаты обучения. В данном случае молодые люди становятся зависимыми от экономических возможностей семьи. Этот фактор также влияет на расслоение молодежи и на ее принадлежность к субкультурным группам. Многочисленные исследования позволяют утверждать, что система профессиональной социализации в нашей стране все еще остается малоэффективной и не соответствует требованиям рынка труда. Невостребованность обществом квалифицированных кадров из числа молодежи обостряет риск депрофессионализации и нисходящей социально-профессиональной мобильности наиболее квалифицированных молодых людей.

Существенно снизились сегодня социально-политические, культурные, досуговые интересы молодежи, уровень ее культуры в целом. Часть молодежи самоизолируется, уходит в социальный вакуум. Это ограничивает ее способность активно включаться в новые общественные отношения и искать формы самозащиты. Возрастает социальная безответственность молодежи, примером чего можно назвать повышение доли внебрачной рождаемости детей несовершеннолетними. На разрешение названных выше проблем направлена молодежная политика Беларуси, осуществляемая на основе Закона ««Об основах государственной молодежной политики» № 65-З (от 7 декабря 2009 г.). Эту же задачу решали ряд республиканских программ, например,    республиканская программа «Молодежь Беларуси» на 2006–2010 гг.

Третья группа конфликтов обусловлена проблемами, связанными с принадлежностью молодежи к субкультуре. Стремление молодых людей объединяться в группы удовлетворяет их потребность в одобрении, поддержке, дружбе, информации в реализации общественно полезных или асоциальных целей. Достаточно часто подростки и молодежь объединяются для того, чтобы нейтрализовать страх или тревогу, удовлетворить потребность в общении. Такие группы обладают определенной субкультурой (рокеры, байкеры, металлисты, панки, хиппи, реперы, мажоры, готы и т. д.). При этом под субкультурой следует понимать автономное образование внутри господствующей культуры, включающее трансформированную систему ценностей, а также комплекс специфических социально-психологических черт и поведенческих образцов, которые определяют стиль жизни и мышление ее носителей.

Любая субкультура включает элементы жаргона, эстетических пристрастий, норм воздействия на своих членов, образцов поведения. Принятый в субкультуре жаргон выступает как своеобразный пароль, позволяющий вступать в контакт со сверстниками данной группы. Другой элемент субкультуры – следование моде в одежде, прическе, макияже, с помощью которых ощущается единство со своими сверстниками данной группы и выделение из мира взрослых. Третий элемент субкультуры – музыкальные пристрастия. Кроме названных элементов субкультуры, членам неформальных объединений присущ и своеобразный субъективный мир, отражающий их взгляды на жизнь и нравственные позиции.

Молодежные субкультуры неизбежно входят в противоречие с традиционными способами деятельности и формами социальной организации молодых людей. Как отмечают исследователи С.И. Беличева, И.С. Кон, В.И. Чупров и др., конфликты между молодежью и обществом имеют не только социальную, но и социокультурную природу.

Обретая собственный статус, субкультурные объединения молодежи резко деформируют социокультурную целостность общества. Процесс деформации молодежных групп приводит к процессу маргинализации. Попадая в маргинальную ситуацию, как индивид, так и молодежная группа оказываются на обочине общества. Маргинализация проявляется в утрате индивидом или группой социальных связей, чувства сопричастности всему происходящему и в отторжении их от общества. Возникают так называемые группы риска и появляются разновидности молодежной контркультуры (А.И. Ковалева, В.А. Луков).

3. Социально-виктимологические особенности подростковых групп риска.

Подростковый возраст (11–14 лет) – переходный возраст не только в социальном, но и в биологическом плане, когда идет интенсивная и неравномерная перестройка всего  организма,  когда  достигают  зрелости

все его биологические системы. Параллельно с биологическим созреванием происходит продолжение первичной социализации, при этом большую роль играет общение. Для данного возрастного периода характерен «кризис ценностей», возникающий в результате трудностей бурного роста организма, полового созревания и противоречий между возросшими физическими возможностями, духовным самосознанием подростка и способами социального удовлетворения его потребностей в мире взрослых.

Новообразования личности подростка: чувство взрослости, стремление к самостоятельности, самоорганизации учебного и свободного времени; индивидуальный репродуктивный или творческий стиль мышления; склонность к риску; половое созревание, возникновение половых влечений, «жажда переживаний»; потребность сравнивать себя с другими, развитие самосознания, уровня притязаний и самооценки; активная самореализация задатков и способностей; избирательные лидерские качества; кризис ценностей; стремление к самовоспитанию и самообразованию. 

Названные особенности развития присущи практически всем учащимся этой возрастной категории. Однако подростки группы риска имеют свои особые специфические характеристики. Это, прежде всего, трудности во взаимоотношениях с окружающими людьми, поверхностность чувств, иждивенчество, привычка жить по указке других, сложности во взаимоотношениях, нарушения в сфере самосознания (от вседозволенности до ущербности, неуверенности в себе), трудности в учении, грубое нарушение дисциплины, бродяжничество, воровство, различные формы делинквентного поведения. В отношениях со взрослыми у них проявляются переживания по поводу своей ненужности, наблюдается процесс утраты своей ценности и ценности другого человека.

Характеристика современных подростковых групп риска представляет собой сложную социальную картину. По данным педагогических, психологических и социологических исследований (Е.В. Змановская, И.П. Башкатов, Л.В. Кондратюк, В.И. Чупров и др.),  подростки данной группы имеют следующие социально-виктимологические характеристики:

– повышенный уровень тревожности;

– эмоциональное отвержение подростков со стороны родителей и довольно часто сверстников, сопровождаемое для них поиском автономии;

– непринятие ценностей, социально значимых в обществе;

– неуверенность в себе, в своих силах и возможностях;

– убеждение в своей ненужности, невозможности добиться в жизни чего-то своими силами, своим умом и талантом;

– проекция на себя неудачной жизни своих родителей;

– стремление к легкой и «красивой» жизни, к удовольствиям.

В педагогике, психологии и социологии известно такое понятие, как кризис подросткового возраста, который усиливает виктимологические характеристики личности и включает в себя:   

а) возникновение полового влечения и как следствие – желание выделиться на фоне сверстников;

б) чувство взрослости, следствие – стремление к самоорганизации учебного и свободного времени, нежелание прислушиваться к советам и рекомендациям взрослых;

в) недостаток опыта самостоятельного решения жизненных задач, неумение на фоне этого согласовывать свои желания и возможности;

г) бурный рост организма и при этом усиливающееся противоречие между возросшими физическими возможностями и духовным, интеллектуальным уровнем развития и т. д.

В психологических исследованиях (Л.С. Выготский и др.) выделены основные группы главных интересов подростков. К ним относятся: доминанта эгоцентризма – интерес к собственной личности и желаниям; доминанта усилия – тяга подростков к сопротивлению, преодолению, волевым напряжениям, что появляется в упрямстве, хулиганстве, в борьбе против авторитетов, протесте; доминанта романтики – стремление к чему-либо неизвестному, рискованному, приключениям, героизму.

На основе этих доминант Г.Я. Бархерит выделяет типы подростков с осложненным поведением, для которых характерны определенные акцентуации (чрезмерные усиления отдельных черт характера), уязвимость отношений и эмоционально-волевой сферы личности, появление «комплексов» при росте нервно-психических нагрузок:

1.  агрессивно-защитный – упрямый, эгоцентричный, повышенно честолюбивый, подозрительный, враждебный к окружающим, болезненно обидчивый, с резко завышенной самооценкой, постоянно жалующийся на неудачи, придирки к нему других людей;
2.  конфликтный – крайне раздражительный, с приступами вспыльчивости, страхов и тоски, неуправляемый, педантичный, неспособный бороться со своими влечениями;
3.  независимый – постоянно уходящий от контактов, замкнутый, скрытный, эмоционально холодный, несклонный к сопереживанию;
4.  демонстративный – с демонстративным, манерным поведением, стремящийся любой ценой обратить на себя внимание, искажающий факты и события жизни в свою пользу, лживый, авантюрный, притворный, без чувства долга, сопереживания, сострадания;
5.  примыкающий – робкий, неуверенный в себе, боязливый, стеснительный, мнительный, поддающийся влиянию других;
6.  пассивно-обидчивый – серьезный, ответственный, сосредоточенный на мрачных мыслях и переживаниях, слабо активный в деятельности, робкий, с устойчиво положительной позицией в отношении поручений, социальных ролей, чувствительный к происходящим событиям, легко ранимый;
7.  неадаптированный – тревожный, подавленный, нерешительный, раздражительный, с повышенной утомляемостью, быстрой истощаемостью психических сил;
8.  утверждающийся – с ярко выраженными лидерскими качествами, стремящийся подавлять других и командовать, используя все дозволенные и недозволенные меры, эгоистичный, равнодушный, жестокий;
9.  противоречивый – склонный к резкой, непредсказуемой смене настроения в зависимости от внешней ситуации или внутреннего биоритма; имеет циклично меняющееся настроение, которое держится от нескольких часов до нескольких дней независимо от разных событий, в которые он включен.  

Представленные акцентуации имеют в жизни смешанные формы (могут проявляться в разных типах), в чистом виде встречаются редко. Взаимодействие с различными типами подростков педагогам следует осуществлять на основе индивидуального подхода с учетом специфики психологического типа.

 Анализ личностных новоизменений у подростков исследовали ряд психологов. Так, например, Д.Б. Эльконин выделил симптомы развития подростков, к которым относятся:

1.  возникновение трудностей в отношениях со взрослыми (негативизм, упрямство, безразличие к оценке их успехов, уход из школы, уверенность в том, что все самое интересное происходит вне стен школы);
2.  сокрытие от взрослых чувств и мыслей, доверие к близким друзьям, независимое выражение мыслей в дневниках;
3.  организация подростковых компаний на основе стремления найти единомышленников, что приводит к возникновению неформальных объединений.

В таких неформальных подростковых группах формируется принципиально новое качество социальных отношений, так как они всегда являются продуктом взаимодействия, взаимосвязи, взаимоустремления, взаимовлияния, взаимопознания, взаимоотношения. Это «взаимо-» интегрируется в групповые эффекты сотрудничества и соперничества, дружбы и вражды, любви и ненависти, добра и зла, лидерства и подчинения. В системе таких интенсивных социальных отношений молодой человек получает первый социальный опыт, поэтому так важно, чтобы он был положительным. Однако в группах асоциального и антиобщественного поведения формирующийся у подростков опыт взаимодействия имеет негативный характер, способствующий их виктимизации.

4. Причины возникновения неформальных объединений молодежи. Виды групповых нарушений в поведении подростков.

По данным социологов 30-40 % школьников и молодежи юношеского возраста вливаются в неформальные объединения. Деятельность неформальных объединений направлена на реализацию всей гаммы интересов молодежи. Многие неформальные объединения создаются в условиях учреждений и собирают людей добрых, милосердных, творческих, которые действуют на пользу социуму. Например, «Дружина друзей природы» (БГУ), их цель – охрана окружающей среды. В основном неформальные объединения организуются самими молодыми людьми по месту жительства с целью проведения свободного времени (дворовые компании). Такие неформальные объединения являются для ребят способом свободного самовыражения, проявления инициативы и самостоятельности, бесконтрольного со стороны взрослых общения. Они существуют в виде небольших контактных групп, основанных на личном знакомстве, дружеских отношениях, общих интересах. В таких группах стихийно складывается паритетная демократическая организационная структура, появляются лидеры, ведущие и ведомые, причем каждый здесь имеет равные возможности и может стать лидером.

Неформальные объединения могут иметь не только социально-значимые, но и асоциальные цели, что определяет и образ жизни их членов. Рассмотрим основные причины вступления молодежи в неформальные объединения. 

По данным опроса белорусских социологов 45 % респондентов из молодежной среды заявляют, что официальные молодежные организации им не интересны для проведения досуга, так как их работа формальна. 35 % – заявили, что официальные организации не помогают развивать способности и реализовывать жизненные стремления. 13 % – обратили внимание на то, что для них главное – это непринужденное общение, которое проще найти в неформальных объединениях. И 7 % респондентов заявили о том, что их деятельность в неформальных объединениях, членами которых они являются, идет вразрез с общепринятыми в социуме нормами морали, и им это нравится. Отсюда первая причина вступления молодежи в неформальные объединения – психолого-педагогические противоречия, формализм воспитательной работы в условиях образовательно-воспитательных учреждений и официальных молодежных организаций, не дающий выхода творческой энергии ребят, лишающий возможности самовыражения, демонстрации оригинальных идей.

Вторая причина – психологические мотивы личности молодого человека.  Это стремление к престижности, к утверждению своего мнения; желание познать и продемонстрировать свое «Я», потребность в общении, обмене чувствами и мыслями по волнующим вопросам; возможность чувствовать себя свободно и комфортно.

Третья причина – противоречие между достаточным объемом свободного времени учащейся молодежи и недостаточным уровнем развития общей культуры юношей и девушек. Отсюда часто мы можем наблюдать удовлетворение молодежью эмоциональных и эстетических потребностей средствами культурно-массовой продукции очень низкого уровня (особенно кино- и видеопродукция), совершение правонарушений и асоциальных поступков в качестве развлекательного способа проведения досуга, нежелание тратить время на собственное самосовершенствование, социально значимую деятельность, что демонстрирует низкий уровень  общекультурного развития части молодежи в целом.

Четвертая причина – негативные характеристики современного общества взрослых: бездуховность, потребительское отношение к жизни, мещанство, обывательщина, лицемерие, отсутствие правды, агрессия и насилие и др. Вследствие названных негативных примеров и недостаточного жизненного опыта молодые люди многие ложные цели принимают за истинные. Отсюда стремление молодежи к реализации эгоистических потребностей и интересов; отсутствие осознания ответственности за свои действия перед окружающими людьми и всем социумом и, как следствие, асоциальное поведение; самоутверждение путем самоуправления и подавления и т.д.   

Неформальные объединения играют наиболее существенную роль в подростковом и юношеском возрасте. Как правило, нахождение ребят во многих неформальных объединениях связано с демонстрацией ими поведенческих нарушений, обусловленных рядом как социальных, так  и психологических причин, представленных выше. Самими распростра-ненными видами групповых нарушений в поведении подростков и юношей являются следующие.

Гиперкинетическое расстройство поведения. Характеризуется недостаточной настойчивостью в позитивной деятельности, требующей умственного напряжения, тенденцией переходить от одного занятия к другому, не завершая ни одного из них, наряду со слабо регулируемой и чрезмерной активностью. С этим могут сочетаться безрассудность, импульсивность, склонность совершать необдуманные поступки, получать дисциплинарные взыскания из-за асоциально-вызывающего поведения. Подростки с таким поведением обладают заниженной самооценкой, во взаимоотношениях со взрослыми не чувствуют дистанции.

Несоциализированное расстройство поведения. Характеризуется сочетанием упорного антисоциального и агрессивного поведения. Отличается отсутствием продуктивного общения со сверстниками в образовательных учреждениях, трудовых коллективах, общественных организациях; проявляется в изоляции от них, отверженности и непопулярности. Нередко такое поведение демонстрируют худые, низкорослые, отстающие в развитии мальчики, которые окружающим представляются незрелыми и неприспособленными к жизни. Чтобы изменить неблагоприятное впечатление о себе они постоянно проявляют изобретательность, предприимчивость, «храбрость»; своими «достижении-ями» доказывают свою взрослость, полезность и даже незаменимость в группе, к которой хотят принадлежать. Такая активность приводит к трудностям в общении и эмоциональному напряжению, которые создают условия для девиантного поведения. По отношению к взрослым проявляют несогласие, жестокость, реже отношения спокойные и без доверитель-ности. Могут наблюдаться эмоциональные расстройства. Типичное поведение включает драчливость, хулиганство, вымогательство и агрессивные нападения с насилием и жестокостью, тяжелые вспышки гнева, неконтролируемой ярости, разрушительные действия, непослушание, грубость, индивидуализм, неподчинение взрослым.

Социализированное  расстройство   поведения. Стойкое   асоциаль-ное (воровство, лживость,  прогулы  школы,  уходы  из дома,  вымогатель-ство, грубость) или агрессивное поведение возникает у общительных подростков и юношей. Часто они входят в группу асоциальных сверстников, но могут быть в составе неделинквентной компании. Со взрослыми, представляющими власть, отношения плохие. Для данного типа характерны смешанные, поведенческие и эмоциональные   расстройства,   сочетание   стойкого   агрессивно-асоциального поведения. В одних случаях названные расстройства сочетаются с постоянной депрессией, проявляющейся сильным страданием, потерей интересов, утратой удовлетворения от эмоциональных игр и занятий, в  самообвинении и чувстве безнадежности. В других – нарушения поведения сопровождаются тревогой, боязливостью, страхами, навязчивыми     переживаниями на основе закомплексованности.

Делинквентное поведение. Характеризуется совершением членами неформальных групп общественно опасных правонарушений и преступлений, достигающих степени криминала и наказуемых в судебном порядке. Оно проявляется в форме совершения краж, хулиганских поступков, участия в антисоциально-криминальных компаниях, издевательств над слабыми, вымогания денег, грабежах, разбойных нападениях. Нередко встречаются мошенничество, рэкет, вандализм. Как правило, данный тип поведения вызывается в большей степени социально-экономическими причинами – материальной необеспеченностью, ошибками и недостатками в организации семейного воспитания и учебно-воспитательного процесса в школе. Среди делинквентных подростков более трети злоупотребляют алкоголем и знакомы с наркотиками. Мотивы употребления следующие: быть своим в компании, любопытство, желание казаться взрослым или изменить свое психическое состояние.

Неформальные объединения, членам которых присущи вышеназванные характеристики, имеют, зачастую, асоциальные цели, что определяет и образ жизни их членов. В асоциально-криминальных неформальных объединениях устанавливается, как правило, авторитарное управление. Ребята вместо желаемой свободы получают духовное и физическое закрепощение. Из объединений такого рода ребята уже не могут выйти свободно, так как в таких группах это считается предательством и строго карается.

Таким образом, педагогам в ходе взаимодействия с молодежью необходимо учитывать, что вхождение подростков и юношей в неформальные объединения обусловливает их субкультурногрупповую социализацию, проявляющуюся не только в имидже и музыкальных пристрастиях, но и, что более важно, в отношениях к себе и окружающим, всему социуму в целом.

5. Характеристика неформальных объединений молодежи юношеского возраста.

В настоящее время активность молодежных субкультур и объединений  значительно возросла. Основными причинами этого явления, по мнению социологов, психологов и работников правоохранительных органов, являются следующие проблемы молодежи: их низкая самореализация и самоактуализация; непонимание со стороны взрослых их интересов, устремлений и ценностей; трудность в выборе правильного жизненного пути и вхождения во взрослую жизнь с ее нелегкими проблемами и т.д. Наибольшего внимания, по нашему мнению, требуют такие распространенные среди молодежи представители субкультуры, как «готы» и «эмо», «эрэнбишники» и «байкеры», «гопники» и «скинхеды» и ряд других. Все эти направления развиваются на основе различных идеологий, поклонения той или иной музыкальной культуре, своеобразных стилей в одежде и времяпрепровождении, интересов и жизненных ценностей, что и отличает их от других членов общества. Кратко охарактеризуем каждое из этих молодежных объединений.

Готы являются представителями готической субкультуры, основанной на эстетике готического романа, эстетической смерти, готической музыки и фильмов. У них наблюдается пристрастие к вампирской эстетике, темному взгляду на мир, оккультным наукам, эзотерике, каббале. Как правило, они носят черную одежду, кожаные плащи, ошейники, пояса и цепи, высокие шнурованные ботинки или другую тяжелую обувь. Характерной прической для обоих полов считаются длинные волосы, выкрашенные в черный цвет; лицу придается «мертвенная» бледность с помощью пудры или грима, глаза подводятся темной тушью. Они используют христианскую, египетскую, и кельтскую символику: пентаграммы, перевернутые кресты, восьмиконечные звезды, изображения летучей мыши, украшения с черепами и гробиками и др. Основной музыкой, любимой готами, является готик-рок, который отличается как мрачными текстами о судьбе, любви и смерти, так и темным имиджем.

Эмо – субкультура, основанная на особом виде музыки, представляющей собой сильные эмоции в голосе вокалиста. Визг, плач, стоны, шепот, срывающийся на крик – отличительные особенности этого стиля. Прическа – косая, рваная челка, закрывающая один глаз, сзади короткие торчащие волосы. У эмо-девушек бывают детские, смешные прически – два маленьких хвостика, яркие заколочки – сердечки по бокам, бантики, обручи. Эмо делают пирсинг на лице, в ушах, ногти покрывают черным лаком, а на сумке или одежде используют множество значков. Их обувью являются кеды или флипы (тапочки в ромбик). В ушах наушники. Анорексичная худоба, обтягивающая футболка с разломленными сердцами, черепками и перекрещенными пистолетами, бабочками, почтовая сумка через плечо, покрытая заплатками и значками, мягкими игрушками, яркие разноцветные браслеты на руках, узкие джинсы черного или пепельного цвета, возможно с дырками или заплатками, очки в широкой черной оправе, на шее крупные яркие бусы розового или черного цвета. Главным правилом эмо является стремление к переживанию ярких и чистых эмоций. Их отличает жажда самовыражения, противостояние несправедливости, особенное чувствительное мироощущение. Они ищут единомышленников и мечтают о счастливой любви.

Эрэнбишники (R&B) – это субкультура детей, которые пытаются вести глянцевую жизнь. Наиболее частые переводы этой аббревиатуры – это «богатые и красивые» или «ритм и блюз». Представители этой субкультуры возводят в культ «гламурный образ жизни». Они слушают, в основном, Джастина Тимберлейка и Тимоти, читают глянцевые журналы, носят сдвинутую набок бейсболку и провозглашают: «Вся сила в упаковке». Настоящий эрэнбишник – это модный пиджак «а-ля Версачи», шляпа, футболка навыпуск, массивные перстни, сережки с камнями, на шее – бижутерия. Они гордо заявляют, что они дети улиц, слушают рэп и едят пиццу. Отношения с родителями прослеживаются из фразы, которую они чаще всего говорят им: «Я Вас ненавижу за то, что Вы бедные!».

Панки – антисоциальное, анархическое течение, с элементами отрицания культуры старших поколений и цивилизаций. Появились в Великобритании (Уэльсе) в первой половине 1930–х г. Панками назывались люди, проживающие в бедных районах города, как правило, дети угольщиков. Они пили хуч (индейский самогон), курили опиум, нюхали токсичные вещества. Средства к существованию – бандитизм, развлечения – драки. Музыкальное пристрастие – «черный джаз» (исполнялся неграми). Идеология – анархия и полное отрицание государственных норм и социума.

Современные панки также нарочито неприглядны. Вызывающие прически (петушиный гребень, чуб и т.д.), одежда (на голом теле кожаный пиджак и т.д.), серьги на лице и в ушах. Культ нечистоплотности во всем.  Грубый жаргон, близкий к жаргону «зоны». Непристойное поведение: употребление спиртных напитков, наркотиков, токсических веществ; драки, грабежи, насилие с целью надругательства над личностью. В интимной жизни также преобладает культ нечистоплотности.  Условно выделяются две возрастные группы панков. Первая – подражают панкам 30-х г. Вызывающе одеваются, нечистоплотны, сквернословят, хулиганят, совершают правонарушения, курят «травку» и т.п. Слушают «панк» и «панк-рок», даже не отличая их. Вторая группа – старше возрастом. Они явно интеллектуальнее. Ведут себя не агрессивно, одеваются солиднее, к музыке относятся серьезно, многие сами играют на музыкальных инструментах, иногда даже читают книги.

Гранджеры – близки к панкам первой группы, слушают «грандж».

Мажоры – молодые люди, преклоняющиеся перед всем, что произведено во Франции, Англии, США. Одеваются и обуваются только в то, что произведено в этих странах, следуя последнему «писку» моды. Собираются около гостиниц «Интурист», во всех местах, где можно встретить иностранцев. В их кругу считается престижным знать 2-3 иностранных языка. Выступают против алкоголя и наркотиков, многие занимаются модными видами спорта (бодибилдинг, скейтборд и др.). Мажоров не любят панки, из-за чего между ними происходят стычки.

Реднеки – молодые люди, накапливающие капитал. Они занимаются перепродажей различных товаров. Интереса к учебе и получению профессии у них нет. Их идеология основывается на отрицании образования и стремлении иметь побольше денег, что единственное может вызывать, по их мнению, любовь и уважение.

Байкеры – поклонники мотоциклов, у которых байк – часть образа жизни. Байкерская субкультура достаточно закрытая. Многие из них не имеют прав. Бывают замешаны в угоне автомобилей и мотоциклов. Слушают рок-музыку, предпочитают «тяжелый рок», поэтому часто их ошибочно называют «рокерами». Уважают физическую силу. В одежде они предпочитают кожаную или вязаную шапочку, «косуху» или кожаную мотокуртку, кожаные штаны. Байкеры часто отпускают длинные волосы, усы, бороды, для защиты глаз от ветра носят очки. Они используют символ черепа, который является, по их мнению, защитой от смерти. Эмблема клуба, нашитая на спину, показывает принадлежность байкера к определенному байк-клубу. Открытие и закрытие байкерского сезона знаменуется большими байкслетами, где  байкеры принимают участие в различных моторшоу. На такие слеты приглашаются музыканты, стриптизерши, каскадеры и употребляется большое количество пива. Тусовки мажоров, реднеков и байкеров подразумевают дорогой образ жизни, поэтому они, как правило, дети из состоятельных семей.

Металлисты – поклонники тяжелого металлического рока («хэви метал рок»), черного металлического рока («блэк метал рок»), скоростного металлического рока («спид метал рок»). Агрессивный внешний вид: черная одежда с большим количеством металла, изображением черепов, надписью «сатана» на англ. языке; узкие черные джинсы, высокие ботинки, серьги в левом ухе, перстни с изображением черепов, скелетов и др. Пьют преимущественно пиво. Некоторые металлисты исповедуют культ сатаны («сатанисты»). Они пьют спиртные напитки, хулиганят, курят во время концертов анашу и марихуану.  Посвящение в сатанисты часто происходит на кладбище с жертвоприношением животных. Идеология –  культ насилия, жестокости, расизма и шовинизма. К ним часто примыкают панки из-за стремления к насилию, бунту и т.д. К металлистам примыкают группы подростков, которым нравится рок-музыка. Их называют лохами. Как правило, именно они устраивают драки и погромы после концертов в залах и на улице.  Но в среде металлистов есть и настоящие знатоки и ценители тяжелого рока. В основном те, которым больше 25 лет. Они более серьезны, миролюбивы, хорошо разбираются в музыке, даже в классической.

Рокеры – молодые люди, слушающие рок-музыку 1960-х г. и современную. Внешне похожи на металлистов (одежда, цепи, перчатки и т.д.). Особый шик – сапоги или ботинки с острыми носами. Есть немало интеллектуальных тусовок рокеров. Среди них выделяются те, кто слушает «русский рок». Многие рокеры – авторы песен, увлекаются философией, религией, историей культур, театром. В  их числе А. Макаревич, Ю. Шевчук, Б. Гребенщиков и др. Многие рокеры владеют несколькими муз. инструментами, актерским мастерством.

Скины – (англ. «скин хэд»– бритая голова). Неофашистские молодежные группировки закрытого типа. Система подчинения как у гитлеровских фашистов: гауптштурмфюреры, штурмбанфюреры, оберы. Приветствие – вытянута вперед рука. На куртках черного цвета – фашистская символика. Идеология основывается на расизме, шовинизме, антисемитизме, национал-социализме, культе черной магии, культе сильной личности (все слабые и немощные не имеют права на жизнь). Организация военного образца. Средний возраст скинов – 17-18 лет. Во главе группировки стоит взрослый человек старше тридцати лет с профашистскими взглядами. Скины ненавидят панков, гранджеров, рэперов, хиппи, рэйверов и людей с др. цветом кожи. Металлистам и рокерам симпатизируют. Байкеров побаиваются. Любят слушать военные гимны и марши, «металл» середины 80-х г. Большинство скинов, особенно молодые, являются фанатами какого-либо футбольного или хоккейного клуба. Объединяясь в группировки и посещая матчи любимой команды, они устраивают драки с фанатами других клубов.

РНЕ –  (русское национальное единство). Организация с фашистской идеологией полувоенного образца. Называют себя бойцами. Похожи на скинов: черная полувоенная одежда, фашистская символика, знамя с фашистской свастикой, приветствие вытянутой рукой, строгая иерархия подчинения членов организации. Такая же идеология. Присваивают звание и эмблему (рысь, лев, волк и т.д.). Употребление наркотиков, табака и алкоголя строго запрещается. Занимаются силовыми видами спорта, для этого арендуют спортивные и тренажерные залы; изучают тактику ведения уличных боев. Летом вывозят молодое пополнение в спортивные лагеря.  Активно привлекают в свои ряды ребят из неблагополучных семей; агитируют в школах, ПТУ; раздают газету «РНЕ».  Новичкам устраивают испытание боем. Жертвами подобных акций становятся бомжи, лица «кавказской национальности», все неславяне. Называют себя «санитарами общества», имеющими право решать, кому жить, а кому нет.

Хиппи – организация, имеющая многолетние традиции. Особенно ярко проявлялась в 1960-х –1980-х .гг. Своего рода клуб, куда принимают не каждого, т.к. здесь своя философия. Делятся на две группы: «пионеры» – подростки и «олдовые» – старые члены. «Старики» серьезно занимаются вопросами религии, мистики, художественного творчества; носят длинные волосы и, часто, бороду, чтобы быть ближе к природе, подражать внешне Иисусу Христу и т.д. Одежда – джинсы, свитера, футболки, старые пальто. Все потрепанное или специально приведенное в такой вид. Носят «феньки» – браслеты из бисера, кожи и т.д. Зимой ходят на «тусовки», летом путешествуют автостопом, живут в палаточных городах. Идеология следующая: человек должен быть свободен, прежде всего внутренне. Выступают против  службы в армии, пропагандируют пацифизм. Верят в высший разум и высшую реальность, которые могут изменить сознание человека и жизнь, отсюда интерес к религии, творчеству. Хиппи – романтики, непритязательны в быту, умеют переносить невзгоды и лишения. Из музыки предпочитают «мягкий» рок (группу «Аквариум»).

Битники –  внешне похожи на рокеров, идеология ближе к хиппи. Слушают «Бит-бит», «Битлз», «Ролинг Стоунз» и т.д.

Рэперы – слушают музыку в стиле «рэп». Занимаются спортом (баскетболом). Носят широкую одежду, серьги, значки. Коротко стрижены. Многие из них не употребляют спиртное, однако употребляют наркотики. Рэперы не агрессивны, кроме тех, кто относится к течению «Гангста», проповедующему насилие.

Рэйверы – приверженцы стиля «рэйв» в музыке, а также ярких цветов в одежде, ярко окрашенных волос, возможно с рисунком. Носят особые серьги, браслеты. Их культ – развлечение (танцы, секс, наркотики, а также кинематограф, живопись, реже театр). Потребительское отношение к жизни критикуют, могут потрудиться, чтоб заработать для себя. Однако только на престижной работе, в солидной фирме за большие деньги. К ним примыкают кислотники, которые исповедуют ту же идеологию и имеют сходный внешний вид.

Хакеры и юзера – молодые люди, очень хорошо разбирающиеся в компьютерах. Чаще всего учатся в вузах на математических факультетах. Компьютеры считают верхом совершенства из всего, что создано умом человека. К гуманитариям относятся с презрением. Многие из них музыку и искусство отодвигают на задний план. Хакеры отличаются тем, что способны очень виртуозно «взламывать» чужые системы, и тем самым за приличные суммы совершать незаконные действия, похищая информацию.

Гопники – самая многочисленная часть молодежного течения. Встречаются в любом неформальном объединении, а также бывают вне всяких объединений. Основные занятия – хулиганство, драки, грабежи, пьянство, наркотики. Самая неинтеллектуальная часть молодежи. Течение сформировалось на основе проникновения криминальной эстетики в молодежную среду. Используют криминальный жаргон, демонстрируют очень низкий уровень интеллектуального, культурного и духовного развития, склонны к насилию, пренебрежительному отношению к правопорядку в целом, к милиции и законопослушным гражданам. Гопники, как правило, – дети из неблагополучных семей, которые принимают участие в так называемых гоп-стопах – уличных грабежах,  сопровождаемых иногда и насилием. Наиболее распространенной одеждой гопника летом является спортивный костюм. Их часто можно увидеть с семечками подсолнуха, при этом шелуха от семечек сплевывается на тротуар. Гопников характеризует развязная походка и агрессивная манера поведения: разглядывание прохожих в упор, фамильярнее обращение, отсутствие интеллектуальных и культурных развлечений, нецензурная и примитивная лексика, сексуальная распущенность, употребление различных ПАВ.

По данным правоохранительных органов во все вышеперечисленные группы попадают, в основном, подростки и учащаяся молодежь с неявными психическими заболеваниями, то есть без «ярко выраженного психоза», далее идут молодые люди, которые уже употребляли как слабые, так и сильнодействующие наркотики и психотропные вещества. Некоторую часть среди них представляют учащиеся старших классов, «избалованные ленивцы», студенты младших курсов и праздношатаю-щаяся молодежь, которая по каким-либо личностным причинам находится в состоянии неудовлетворенности жизнью.

Как показывает практика, безобидных группировок, течений и групп такого толка не бывает. За каждой из них стоят идеологи, pазработчики этих направлений субкультуры. В каждой из них в качестве атрибута присутствует употребление наркотиков, спиртных налитков, пропаганда смерти, ухода из жизни, отвлечение от образования, труда, самосовершенствования и созидания себя как творца своей жизни. Неформальные объединения современных подростков и молодежи становятся проблемой не только семьи или учебного учреждения, но и общества в целом. Поэтому социальные педагоги совместно с работниками правоохранительных органов могут и должны более целенаправленно и эффективно вести с ними воспитательную работу.

6. Виктимизация подростков и молодежи в условиях антисоциальных неформальных объединений

Подростково-молодежные группы неформального типа часто отличаются девиантным поведением как специфическим способом изменения социальных норм и ожиданий посредством демонстрации специфического  ценностного  отношения  к ним. Для этого используются собственные приемы самовыражения: молодежный сленг, специфическая символика и атрибутика, подростково-молодежная мода, манеры поведения и специфические особенности в общении, ритуальные поступки.

Подростково-молодежные группы соотносят себя с представителями какого-либо направления: спортивно-силового, спортивно-насильственного, культурно-развлекательного, политико-мистического, корыстно-насильственного и др. Нормы и ценности в неформальных группах характеризуются большим смешением и деформированностью в негативную сторону. Социально-психологические теории существования любых социальных групп (А.Г. Павленко, Ф.В. Пирожков и др.) выделяют несколько основных условий: наличие внутренней организации,  собственных ценностей и норм, наличие признака определенной автономности.  

Изучение неформальных объединений подростковых и молодежных групп показывает, что направленность их деятельности носит самый разнообразный характер и имеет различное содержание. В некоторых группах проявляется особая философия, подчиненная определенной идее. Например, в группах «люберов», «чистильщиков», «ремонтников», «силовиков», «скейтбордистов» проявляется культ силы, тела, взаимовыручки. Групы «панков», «гранджеров», «анархистов» строят свое поведение, опираясь на философию вседозволенности, анархизма, нравственной опустошенности, отрешенности от реальных проблем. Группы «чернорубашечников» и «коричневых» проповедуют насилие, национализм, соотносят свои действия с философией неофашизма, человеконенавистничества. Группы наркоманов и токсикоманов проповедуют философию гедонизма, наслаждения, ухода от реальных проблем и тревог в мир эйфорических чувств и переживаний. Группы с криминальной направленностью – воры, насильники, вымогатели – стоят свою философию на власти денег и богатства, на паразитическом существовании. Эти объединения имеют асоциальную субкультуру.

Понятие асоциальной субкультуры как социально-психологического явления сложно и многообразно. Своим негативным влиянием асоциальная молодежная субкультура охватывает не только взрослых правонарушителей, но и подростков-неформалов. Ее проявление можно заметить в антиобщественном поведении личности, в криминогенных группах подростков по месту жительства, в специальных учреждениях.

Термин «асоциальная субкультура» употребляется в широком и узком смыслах. В широком смысле под асоциальной субкультурой следует понимать все социально-психологические характеристики антиобщественного и криминального поведения личности и группы. В более узком смысле под асоциальной субкультурой понимают различные проявления, характеризующие «законы», «традиции» преступного образа жизни (Ф.В. Пирожков).

Важнейшими признаками асоциальной субкультуры являются: скрытый тайный характер действий группы; наличие ее носителей в виде неформальных малых групп отрицательной направленности; оппозиция официально установленным правилам, требованиям, законам; наличие определенных символов, условностей, обязательных для выполнения всеми ее носителями.

Важнейшими характеристиками социальных подростково-молодежных групп является их структура и сплоченность. Структура группы представляет собой сеть ролей, коммуникационных путей и распределение власти. Организованные группы или формально признанные всегда имеют четкую структуру. Неформальные группы могут носить характер сплоченных групп, иметь структурированную основу, но иногда принимают хаотичный характер и не имеют четкой структуры и организованности. Сплоченность группы в общих чертах можно определить как степень взаимного притяжения членов группы или как уровень обязательства члена группы по отношению к другим ее членам. Сплоченность является также и основой значительной доли власти, которую имеет группа над своими членами. Статус в дополнение к роли и социальная позиция личности в группе определяют ее уровень социальной власти и значимости. В большинстве групп более высокий статус дает особые привилегии и особое уважение. В группах все члены подвержены влиянию групповых норм. Норма в данном случае – это принятый (часто негласный) стандарт приемлемого поведения в группе.

В неформальных группах подростков с асоциальной субкультурой проявляются некоторые типичные особенности: аффективная заряженность всех членов группы типичным для данной группы поведением, импульсивная реакция на изменяющуюся ситуацию, высокий уровень готовности к различного рода девиациям и противоправным действиям. В таких группах создается атмосфера импульсивности, раздражительности, агрессивности, конфликтности, что затрудняет общение и взаимодействие с окружающими. В подобных группах часто могут возникать проблемы, связанные с лидерством, а точнее, с авторитаризмом или регидностью лидеров группы. Авторитарных лидеров отличает, как правило, нетерпимый тип мышления, который специалисты конкретизируют как догматический. Это, прежде всего, необоснованная и чрезмерная уверенность во всем, что касается их мнений и убеждений. Таким лидерам трудно менять свои взгляды и позиции. Система отношений в подростково-молодежных группах с авторитарными лидерами является крайне жестокой и подчинена идеям, целям и желаниям этих лидеров. Многое в группах зависит от того, кто является лидером и как он определяет содержательное направление деятельности подростково-молодежной группы, какие ценности провозглашает.

Особую опасность для социума представляют подростково-молодежные криминальные группы. Они формируются по месту жительства или вблизи того места, где обычно появляются преступные группы: притоны для занятий проституцией, употребления наркотиков, алкогольных напитков. Активность противоправной и преступной деятельности в таких группах во многом связана с личностью лидера несовершеннолетних подростков группы. Как показывают исследования криминального поведения, каждый второй несовершеннолетний, совершивший тяжкое преступление еще до вступления в возраст уголовной ответственности, имел в детстве опыт совершения групповых действий, имеющих криминальный характер (С.Н. Абельцев).

Как показывает практика, тяжкие преступления, совершаемые подростками в возрасте до 14 лет (кража, грабеж, разбой и убийство), происходят в группе. Некоторые авторы отмечают, что детская и подростковая преступность формирует преступность несовершеннолетних, а последняя – рецидивную преступность (С.И. Кириллов, С.А. Солодовников и др.). В настоящее время эта тенденция усиливается за счет развития в стране «детского наркотизма» и «детского алкоголизма». С этим явлением также связно то, что увеличивается доля лиц женского пола в среде несовершеннолетних преступников и правонарушителей, наблюдается увеличение доли преступников возрастом моложе 14–15 лет.

Чтобы успешно проводить работу по профилактике возникновения, функционирования и развития неформальных асоциальных групп, а также пресекать их криминалистическую деятельность, необходимо располагать научными характеристиками структурирования таких объединений, а также социально-психологическими особенностями взаимодействия ее членов между собой. Для того чтобы переориентировать или разобщать деятельность уже возникших групп, нужно найти возможность выхода за рамки привычных представлений о них как замкнутой малой социальной общности.

Всегда необходимо помнить, что причины, условия и факторы, способствующие возникновению таких групп, а также механизмы групповой интеграции, многочисленные социально-психологические особенности находятся не внутри них, а в более широкой совокупности социальных отношений, которые составляют семья, школа и другие общественные институты.

ТЕМА 5. ВИКТИМОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ИНВАЛИДНОСТИ. ОСОБЕННОСТИ СОЦИАЛИЗАЦИИ ДЕТЕЙ-ИНВАЛИДОВ, ЛИЦ С ДЕФЕКТАМИ И ОТКЛОНЕНИЯМИ В РАЗВИТИИ

Основные вопросы

1. Проблемы инвалидности в Республике Беларусь. Социальная значимость проблемы детской инвалидности.

2. Показатели первичной инвалидности населения Беларуси. Здоровье детей и структура первичной детской инвалидности.

3. Законодательство РБ в области предупреждения инвалидности и реабилитации инвалидов.

4. Система специальных учреждений в Республике Беларусь для детей-инвалидов и детей с ОПФР.

5. Общественные объединения в Республике Беларусь по защите и поддержке детей-инвалидов.

6. Законодательные основы социальной защиты и социальная помощь инвалидам в Беларуси.

7. Направления и формы деятельности социального педагога по социализации детей-инвалидов.

Рекомендуемая литература

1. Козак, Е.И. Социальная реабилитация детей-инвалидов в Беларуси: состояние, проблемы, перспективы / Е.И. Козак // Сацыяльна-педагагiчная работа. – 2008. – № 1. – С. 36–38.

2. Прокопьева, З.И. Коррекционная работа с детьми с ограниченными возможностями / З.И. Прокопьева, А.М. Русецкая, М.Л.  Тарайкевич //  Сацыяльна-педагагiчная работа. – 2009. – № 1. – С. 32–38.

3. Основные показатели развития системы специального образования в Республике Беларусь // Информационный бюллетень. – Минск: Гл. информ.-аналит. центр, 2006. – 170 с.    

4. Дети с ограниченными возможностями: проблемы и инновационные тенденции в обучении и воспитании: хрестоматия по курсу «Коррекционная педагогика и специальная психология» / сост. Н.Д. Соколова [и др.]. – М.: Издательство ГНОМ и Д, 2001. – 310 с.  

1. Проблемы инвалидности в Республике Беларусь. Социальная значимость проблемы детской инвалидности.

В современных условиях усугубления социальных проблем, ухудшения показателей здоровья населения возрастает объективная потребность решения взаимосвязанных задач медицинского и социального характера на качественно новом уровне. Специалистами различных направлений, рассматривающих и изучающих здоровье населения, установлено, что более 70% заболеваний имеют психосоматическую природу и вызваны эмоциональным стрессом.

В итоге сформировался тип здоровья населения, характеризующийся ожидаемой пониженной продолжительностью жизни, повышенной заболеваемостью и смертностью в трудоспособном возрасте вследствие сердечно-сосудистых заболеваний, онкозаболеваний, несчастных случаев, отравлений и травм, убийств и самоубийств; высокой смертностью мужчин трудоспособного возраста и младенческой смертностью, повышенной заболеваемостью вследствие болезней органов дыхания, пищеварения, инфекционных заболеваний в детском возрасте, а также ослаблением иммунного статуса населения вследствие загрязнения окружающей среды, нарастания алкоголизма и наркомании взрослых, аллергизации детей и подростков.    

По данным ЮНЕСКО, 10% населения Земного шара являются инвалидами. Доля инвалидов в нашей республике составляет 4,6–4,8%. В условиях устойчивого демографического старения населения, тенденций роста онкологических заболеваний, заболеваний сердечно-сосудистой, нервной, дыхательной систем ежегодно около 45–46 тыс. человек впервые признаются инвалидами. Их численность в настоящее время составляет в республике 507,4 тыс. человек, в том числе 26,4 тыс. детей-инвалидов в возрасте до 18 лет, что является весьма внушительной цифрой для нашего государства.

Понятие «инвалид» определено в Законе «О социальной защите инвалидов в Республике Беларусь», принятом Верховным Советом Республики Беларусь 11.11.1991 г., в новой редакции – от 17 июля 2009 г. В соответствии с этим Законом «инвалидом признается лицо, которое в связи с ограничением жизнедеятельности вследствие наличия физических или умственных недостатков нуждается в социальной помощи и защите». Ограничение жизнедеятельности лица выражается в полной или частичной утрате им способности или возможности осуществлять самообслуживание, передвижение, ориентацию, общение, контроль за своим поведением, заниматься трудовой деятельностью, а также в их социальной неприспособленности, что составляет сущность понятия «инвалидность».

Таким образом, инвалидность в современном понимании характеризует нарушение взаимосвязей человека с ограниченными жизненными возможностями и общества. В то же время инвалидность отражает социальную зрелость, экономическую самостоятельность, нравственную полноценность общества и является одним из важнейших показателей национального благосостояния и здоровья населения. 

В связи с этим возникает необходимость создания условий для независимого проживания инвалидов, требует улучшения ситуация с обеспечением инвалидов современными техническими средствами социальной реабилитации, расширения сети реабилитационных учреждений для удовлетворения потребностей инвалидов в реабилитационных услугах.

Для большинства лиц с особенностями развития самым трудным является не сам дефект, а недостаток внимания со стороны общества. Многие исследователи отмечают, что особенности формирования личности человека с отклонениями в развитии определены не только дефектом, но и всем комплексом системы отношений в обществе, в частности тех представлений, которые складываются об инвалиде в социальной среде.

Данные исследований указывают, что в настоящее время в обществе сложился достаточно устойчивый негативный стереотип восприятия инвалидов, что проявляется, прежде всего, в представлениях об инвалидах как об убогих, несчастных, не приспособленных к жизни людях.      

Отношение общества к лицам с особенностями развития определяется как уровнем экономического, политического, нравственного, религиозного развития общества, так и состоянием просвещения, здравоохранения, науки и культуры, особенностями социокультурного и политико-экономического развития Беларуси.     

На современном этапе развития общества решение проблем инвалидности является одним из приоритетных направлений социальной политики государства и заключается в создании правовых, экономических и социальных условий для охраны здоровья граждан, удовлетворения потребностей инвалидов в средствах реабилитации и проведения реабилитационных мероприятий.

Так в Беларуси в 90-е гг. XX в. коренным образом пересмотрены подходы к определению инвалидности. Принята современная, отвечающая международным нормам, концепция инвалидности. Она сформулирована в Законах Республики Беларусь «О социальной защите инвалидов в Республике Беларусь» (1991), «О предупреждении инвалидности и реабилитации инвалидов» (1994). В соответствии с законодательством в стране действует новый принцип установления инвалидности, в основу которого положено ограничение разных сторон жизнедеятельности человека, а не только нарушение профессиональной трудоспособности, как это было ранее.

В БелНИИ экспертизы трудоспособности и организации труда инвалидов разработана информационная система «Инвалидность». На основании этой системы в республике готовится государственная статистическая отчетность, издается сборник «Показатели инвалидности». В систему показателей государственного текущего наблюдения инвалидности включены статистические данные, классифицируемые по полу, возрасту, занятости, месту проживания, нозологической причине и степени тяжести инвалидности.

В последние годы в стране наблюдается увеличение числа инвалидов: например, численность инвалидов всего в 1990 г. – 347 994 чел.; в 2000 г. – 412 981 чел.; По данным на 1 ноября 2010 г. на учете в органах по труду, занятости и социальной защите Беларуси состояли 502,9 тыс. инвалидов, в том числе 72,4 тыс. инвалидов I группы, 269 тыс. - II группы; 136 тыс. - III группы, а также 25,5 тыс. детей-инвалидов в возрасте до 18 лет.

Особую тревогу вызывает в республике детская инвалидность.

По данным Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), примерно 3% детей рождаются с недостатками интеллекта, 10% – с другими психофизическими нарушениями. Всего в мире около 200 млн. детей с ограниченными возможностями. В Республике Беларусь помимо детей-инвалидов еще свыше 370 тыс. детей имеют различные нарушения физического и психического развития и соматического здоровья, что ограничивает их жизнедеятельность, приводя к социальной недостаточности (дети с ОПФР). В республиканском персонифи-цированном банке данных на момент 2007 г. содержится информация о 118 914 детях с особенностями психофизического развития (2010 г. – 122 137 детей), что составляет 5,68% от общей численности детей (около 2 млн. детей в РБ). Из них:

1.  62,33% составляют дети с нарушениями речи;
2.  19,46% – дети с трудностями в обучении, вызванными задержкой психического развития;
3.  13,71% – дети с умственными ограничениями;
4.  7,19% – дети с нарушениями зрения;
5.  4,89% – дети с нарушениями опорно-двигательного аппарата;
6.  2,38% – дети с комбинированными нарушениями;
7.  2,16% – дети с нарушениями слуха.

Инвалидность в детском возрасте рассматривается как значительное ограничение жизнедеятельности, приводящее к социальной дезадаптации вследствие нарушения развития и роста ребенка, снижения способности к самообслуживанию, передвижению, ориентации, контролю над своим поведением, обучению, трудовой деятельности в будущем. Поэтому особое внимание специалистам систем здравоохранения и образования необходимо уделять детям, имеющим недостатки в умственном и физическом развитии, так как реабилитационные мероприятия в детском возрасте наиболее эффективны.

Детская инвалидность – сложная, многообразная и социально значимая проблема, требующая всестороннего изучения причин инвалидности, создания единых реабилитационных технологий, включающих медицинские, психологические, профориентационные, профессиональные, социальные, юридические аспекты. За последние годы значительно вырос удельный вес детей-инвалидов, имеющих врожденную патологию. Если в 1985 г. в РБ число детей-инвалидов с врожденной патологией составляло 8,4% в структуре первичной детской инвалидности, то в 1995 г. оно выросло до 16 %, а в 2001 г. составило 25%. Увеличилась численность детей-инвалидов в возрасте до 16 лет (с 2000 г. – до 18 лет) в 1990 г. – 9749 чел.; в 2000 г. – 29 115 чел.; в 2001 г. – 29 538 чел.; в 2003 г. – 30839 чел. Эта негативная тенденция свидетельствует о недостаточности мер первичной профилактики детской инвалидности в нашей стране.

В настоящее время в процессе социальной и социально-педагогической работы с детьми не рекомендуется использовать термин «инвалид» вследствие его внутреннего содержания (пер. с латинского – «слабый, немощный»). Термин «инвалид» заменяется терминами «человек с ограниченными возможностями» или «человек с ограничениями жизнедеятельности», не подчеркивающими ущербность и маргинализацию человека. Таким образом, внимание концентрируется не на ограничении, а на человеке и его возможностях. При этом в работе с детьми педагогам следует избегать терминов с дезадаптирующим потенциалом, которые могут стать своеобразными «ярлыками», например, «необучаемый», «нетрудоспособный».

В 1980 г. Всемирная организация здравоохранения приняла британский вариант шкалы ограниченных возможностей, состоящий из трех показателей:

1) утрата ребенком или патология каких-либо психических или физиологических функций, элементов анатомической структуры, затрудняющих какую-либо деятельность (например, слепота или глухота);

2) любые ограничения или невозможность выполнять какую-либо деятельность в пределах того, что считается нормальным и возможным для человека определенного возраста (например, дефекты конечностей или слабое их формирование на внутриутробном этапе развития);

3) недееспособность, вызванная задержкой развития мозга плода или ребенка в первые годы жизни (ограниченность возможности в элементарном самообслуживании, ориентации в окружающей среде и необходимость постоянного ухода и надзора).

Включение таких детей в существующую систему общественных отношений, содействие улучшению качества их жизни, защита и представление их интересов в различных кругах являются предметом и целью обширной медицинской, социальной, психолого-педагогической работы, проводимой в каждом цивилизованном государстве.

Таким образом, в государстве должна быть налажена система социальной защиты детей-инвалидов, которую необходимо рассматривать как систему гарантированных государством экономических, социальных и правовых мер, обеспечивающих детям-инвалидам условия для преодоления, замещения (компенсации) ограничений жизнедеятельности и направленных на создание им равных с другими детьми возможностей для участия в жизни общества. При этом особо важным аспектом деятельности современного государства можно назвать профилактику инвалидности, включающую в себя обеспечение своевременного лечения больных, здорового образа жизни населения, создание безопасных условий учебы и другой деятельности, экологически безопасных условий проживания.  

Безусловно, государство уделяет большое внимание оказанию помощи семьям, воспитывающим детей-инвалидов, финансированию научных и практических проектов, направленных на максимально полную всестороннюю реабилитацию юных членов нашего общества.

Документом, подтверждающим инвалидность и степень утраты здоровья, является выписка из акта освидетельствования в Медико-реабилитационной экспертной комиссии (МРЭК).

2. Показатели первичной инвалидности населения Беларуси. Здоровье детей и структура первичной детской инвалидности.

Анализ показателей первичной инвалидности позволяет констатировать, что в последние годы происходит их рост по всем классам болезней. Повышение показателей первичной инвалидности является общей и одной из главных закономерностей, характерных для большинства хронических болезней.

В структуре причин первичной инвалидности населения Беларуси доминирует инвалидность по общему заболеванию (93,1%). Инвалидность с детства составляет 2,5 %. Инвалидность вследствие аварии на ЧАЭС в структуре причин инвалидности растет у лиц старше 16 лет (0,4 % в 1994 г. и 1,6 % в 1998 г.) и лиц трудоспособного возраста (0,7 % и 1,8 % соответственно). В структуре заболеваний, обусловивших наступление инвалидности у жителей Беларуси, основными являются: болезни системы кровообращения (43,8 %), новообразования (13,0 %), болезни нервной системы и органов чувств (11,2 %).

Структура возрастного распределения впервые признанных инвалидами мужчин и женщин существенно различается. В возрасте моложе трудоспособного основные причины инвалидности – болезни нервной системы и органов чувств (35,9 %), врожденные аномалии (17,4 %), психические расстройства (15,4 %). В трудоспособном возрасте основными причинами первичной инвалидности населения являются: болезни системы кровообращения (26,3 %), новообразования (17,7 %), болезни нервной системы и органов чувств (12,8 %). В возрасте старше трудоспособного две причины – болезни системы кровообращения и новообразования составляют 73,2 % всех случаев первичной инвалидности.

В структуре тяжести первичной инвалидности населения вследствие болезней системы кровообращения 11,9 % составляют инвалиды I группы, 67,2 % – инвалиды II группы и 20,7 % – инвалиды III группы. Лица в трудоспособном возрасте составляют 10,2 % среди инвалидов I группы, 20,1 % – среди инвалидов II группы и 49,9 % – среди инвалидов III группы.

Ведущее место в формировании первичной инвалидности населения страны принадлежит последствиям терапевтических, неврологических и онкологических заболеваний; главной нозологической причиной первичной инвалидности являются болезни системы кровообращения; новообразования являются второй по значимости причиной инвалидности и третьей – болезни нервной системы и органов чувств.

Здоровье детей в Республике Беларусь.

В структуре детской заболеваемости на первом месте болезни органов дыхания (71 %), инфекционно-паразитарные заболевания (8 %), затем заболевания нервной системы и органов чувств (5 %). Самый высокий уровень заболеваемости отмечается в Минской области.

В последние годы увеличилось число детей часто и длительно болеющих. Медицинская статистика показывает, что хронические патологии имеет каждый четвертый ребенок до 14 лет и каждый третий подросток.

Негативные тенденции наблюдаются в состоянии здоровья детей, проживающих на загрязненных территориях. У них регистрируется высокий показатель уровня общей заболеваемости и хронических патологий ЛОР-органов, болезней сердечно-сосудистой системы. По сравнению со своими сверстниками из более благополучных регионов эти дети отличаются более низкой умственной работоспособностью.

Интенсификация отрицательно сказывается на состоянии здоровья учащихся. В процессе обучения к 5-му классу количество детей с I группой здоровья снижается на 54 %, количество детей с III группой здоровья возрастает до 84 %. Кроме того, в процессе обучения у детей нарушается осанка и острота зрения, и к окончанию школы только 7 % могут считаться здоровыми. Установлено, что до 45 % детей, поступивших в первый класс, уже имеют отклонения и их уже можно отнести к группе риска.

В последние годы наблюдается омоложение «венерических» болезней. С 1992 по 1996 год заболеваемость у подростков возросла в 6 раз, а за последние 10 лет – в 50 раз.  

Структура первичной детской инвалидности.

По данным единовременного учета детей с недостатками умственного и физического развития, состояние стойкого ограничения жизненных и социальных функций, т.е. инвалидность, имеют 77,6 % детей с нарушениями умственного развития, 71 % детей со слуховыми нарушениями и 56,7 % детей с нарушениями зрения.

При изучении возрастной структуры нарушений психофизического развития установлено, что по мере увеличения возраста растет и удельный вес детей, имеющих нарушения психофизического развития, т.е. по терминологии ВОЗ «дезабильных». Если в возрасте от 0 до 4 лет удельный вес «дезабильных» детей с умственными и физическими недостатками составляет 5221,2 на 100 000 детей данного возраста, то в возрастном диапазоне 10–14 лет он возрастает в 2,9 раза и составляет 15 168,1 на 100 000 детей. У значительного числа детей при первичном освидетельствовании инвалидность определяется на большой срок, что говорит о тяжести нарушений функций организма.

В структуре первичной детской инвалидности (ПДИ) лидирующие позиции занимают: болезни нервной системы и органов чувств (24,7 % от всей первичной инвалидности); инвалидность вследствие врожденных аномалий (25 %); психических расстройств (11,9 %); новообразований (9,2 %). Увеличивается уровень первичной детской инвалидности по болезням системы кровообращения, болезням органов пищеварения, врожденным аномалиям, болезням эндокринной системы, мочеполовой, болезням костно-мышечной системы и соединительной ткани.

3. Законодательство РБ в области предупреждения инвалидности и реабилитации инвалидов.

Государственные органы Республики Беларусь гарантируют получение инвалидами образования, профессиональной подготовки и их трудоустройство. В Законе «О социальной защите инвалидов в Республике  Беларусь»  определены  основы правового положения инвалидов, в соответствии с которыми инвалиды в нашей республике обладают всей полнотой социально-экономических и личных прав и свобод, закрепленных в Декларации и правах инвалидов, принятой генеральной Ассамблеей ООН. Инвалиды имеют неотъемлемое право на уважение их человеческого достоинства. Дискриминация инвалидов запрещается и преследуется по закону.

 Основными задачами законодательства Республики Беларусь в области предупреждения инвалидности и реабилитации инвалидов являются:

1.  разграничение компетенции в области предупреждения инвалидности и реабилитации инвалидов между органами государственной власти;
2.  создание правовых гарантий для организации и развития системы предупреждения инвалидности и реабилитации инвалидов;
3.  обеспечение и защита прав граждан Республики Беларусь на медицинскую, профессиональную и социальную реабилитацию;
4.  определение прав, обязанностей, полномочий, ответственности и правовое регулирование отношений юридических и физических лиц в области предупреждения инвалидности и реабилитации инвалидов;
5.  участие общественных организаций инвалидов в государственных программах реабилитации инвалидов.

Успешное осуществление реабилитационной работы с детьми-инвалидами также требует определенной нормативно-правовой поддержки на международном и государственном уровнях. Нормативно-правовые акты в этой сфере должны закреплять право детей, имеющих отклонения в развитии, вести полноценную и достойную жизнь, при этом обязанность государства – создать условия для такой жизни.

Основным международным документом такого назначения является Конвенция ООН «О правах ребенка». Она декларирует права детей-инвалидов на надлежащее медицинское обслуживание и лечение, на образование, обучение, восстановление трудоспособности и право на труд в меру возможностей инвалида. На основании Конвенции разработаны и действуют «Стандартные правила обеспечения равных возможностей для инвалидов», направленные на создание условий для оптимально возможного уровня физического и психического здоровья детей-инвалидов, максимально возможного выравнивания их жизненных возможностей с возможностями здоровых детей, что облегчает их интеграцию в общество, способствует развитию их личности.   

Республика Беларусь однозначно признала все названные международные документы, основные положения которых нашли отражение в Законе РБ «О социальной защите инвалидов в Республике Беларусь», определившем основные направления национальной государственной политики в отношении такой категории граждан. Приоритетными направлениями государственной социальной политики РБ являются также вопросы улучшения положения детей, их социальной защиты. В 2003 г. Специальным постановлением Совета Министров РБ был утвержден и реализован Национальный план действий по улучшению положения детей и охране их прав на 2004–2010 гг. В настоящее время действует Национальный план действий по улучшению положения детей и охране их прав на 2012–2016 годы. В 2006 г. Указом Президента РБ утверждена и реализована государственная программа «Дети Беларуси» на 2006–2010 гг., включающая подпрограмму «Дети-инвалиды».

В рамках подпрограммы «Дети-инвалиды» было предусмотрено значительное совершенствование системы социального и медицинского обслуживания детей-инвалидов, намечено внедрение современных методик диагностики и лечения, становление инновационных систем профессионально-трудовой и социальной реабилитации. Приоритетное внимание в этой подпрограмме уделено решению следующих задач:

– профилактика заболеваемости и инвалидности в детском возрасте;

– совершенствование системы профессионально-трудовой и социальной реабилитации детей-инвалидов, интеграции их в общество;

– обеспечение детей-инвалидов современными индивидуальными техническими средствами реабилитации и средствами, облегчающими самообслуживание;

– усиление поддержки семей, воспитывающих детей-инвалидов;

– укрепление материально-технической базы специализированных учреждений для детей-инвалидов, детских домов-интернатов;

– проведение мониторинга причин инвалидности детей до 18 лет;

– разработка протоколов медицинской реабилитации детей по каждому виду особенностей психофизического развития.

Важным в государственной политике Беларуси является вопрос оказания специальной помощи инвалидам. Им гарантируется специальная помощь со стороны государства в виде денежных выплат, обеспечения техническими и иными средствами социальной реабилитации (условия для свободного доступа к объектам социальной инфраструктуры, жилым, общественным, производственным зданиям и сооружениям, беспрепятственного пользования общественным транспортом и транспортными коммуникациями, средствами связи и информации, местами отдыха и досуга). Инвалидам гарантируется квалифицированная бесплатная медицинская помощь. Имея равное с другими право на образование, они могут обучаться как в специальных учебных заведениях, так и на дому.

Помимо названного выше Закона «О социальной защите инвалидов в Республике Беларусь», в нашем государстве разработаны и приняты другие документы, отражающие решение проблем детей с особенностями развития. Это Закон «О предупреждении инвалидности и реабилитации инвалидов в Республике Беларусь»; Закон «О правах ребенка» (1993 г. редакция 2000 г.); Кодекс Республики Беларусь об образовании, содержащий раздел ХV «Специальное образование», где раскрываются система и организация специального образования в РБ, а также аттестация лиц с ОПФР.

Помимо Законов и Кодекса в стране действовали и действуют ряд государственных программ, например, Государственная программа по предупреждению инвалидности и реабилитации инвалидов на 2006–2010 гг., программа «Кардиология» и др.

В настоящее время действует Национальная программа демографической безопасности Республики Беларусь на 2011–2015 гг. Так, глава 5 Национальной программы демографической безопасности Республики Беларусь на 2011–2015 гг.  «Укрепление здоровья населения и увеличение ожидаемой  продолжительности жизни» отражает проблемы здоровья населения Республики Беларусь, статистические данные о детской и материнской смертности, причины младенческой, детской и подростковой смертности и заболеваний; раскрывает пути и мероприятия по сохранности психического и физического здоровья населения, повышению ответственности родителей за жизнь и здоровье детей, внедрению новых медицинских технологий.  

Закон «О социальной защите инвалидов в Республике Беларусь»  закрепил обязательность составления в Медико-реабилитационных экспертных комиссиях (МРЭК) индивидуальных программ реабилитации инвалидов. В таких индивидуальных программах реабилитации определены конкретные объемы, виды и сроки проведения реабилитационных мер, а также виды социальной помощи. Данные программы являются документами, обязательными для исполнения соответствующими государственными органами, а также предприятиями, учреждениями и организациями независимо от форм собственности и хозяйствования. В Законе «О предупреждении инвалидности и реабилитации инвалидов в Республике Беларусь» определены основные понятия, связанные с реабилитацией инвалидов. Рассмотрим их сущность:

1.  предупреждение инвалидности – система медицинских, гигиенических, педагогических и других мер, направленных на профилактику или уменьшение частоты и тяжести инвалидности;
2.  реабилитация – процесс, имеющий целью помочь инвалидам достигнуть оптимального физического, интеллектуального, психического и социального уровня деятельности и поддерживать его, предоставив таким образом средства для изменения жизни и расширения рамок независимости;
3.  медицинская реабилитация – процесс, направленный на восстановление и компенсацию медицинскими и другими методами функциональных возможностей организма человека, нарушенных вследствие врожденного дефекта, перенесенных болезней или травм;
4.  профессиональная реабилитация – система мер, обеспечивающих инвалиду возможность получить подходящую работу или сохранить  прежнюю и продвигаться по службе, способствуя тем самым его социальной интеграции и реинтеграции;
5.  трудовая реабилитация –  процесс трудоустройства и адаптации инвалида на конкретном рабочем месте;
6.  социальная реабилитация – система мероприятий, обеспечивающих улучшение уровня жизни инвалидов, направленных на создание для них равных возможностей с целью полного участия в жизни общества.      

В настоящее время в Республике Беларусь сформировались представления о ценности личности и необходимости защищать ее права, которые абсолютно вписываются в концепцию создания в Беларуси социально ориентированного государства, нравственное благополучие которого как раз и будет определяться его отношением к инвалидам.             

4. Система специальных учреждений в Республике Беларусь для детей-инвалидов и детей с ОПФР

Для успешной реализации намеченных мероприятий в Республике Беларусь создана и успешно функционирует специальная инфраструктура. По данным официальной статистики, в настоящее время обучением и воспитанием    детей-инвалидов   и   детей   с  особенностями психофизического развития (ОПФР), а также их реабилитацией занимаются 267 специальных учреждений. В их числе:

1.  67 специальных школ-интернатов (9 707 детей, что составляет 9,9% от общего количества детей с ОПФР, получающих специальное образование и коррекционно-педагогическую помощь);
2.  114 центров коррекционно-развивающего обучения и реабилитации        (6 633 детей – 6,76%);
3.  43 специальных (компенсирующих) детских дошкольных учреждения (3 559 детей – 3,63%);
4.  20 дневных и одна вечерняя специальные школы (3 620 детей – 3,69%);
5.  9 детских домов специального типа (595 детей – 0,61%);
6.  9 домов-интернатов Министерства труда и социальной защиты (1 727 детей – 1,76%);
7.  7 специализированных домов ребенка Министерства здравоохранения (804 ребенка – 0,82%).

Кроме того, коррекционные и психолого-педагогические услуги детям с ОПФР оказываются:

1.  в 979 специальных и в 110 интегрированных группах комбинированных детских дошкольных учреждений (12 353 чел. – 12,59%);
2.  в  357 специальных и в 4 072 интегрированных классах общеобразовательных школ (12 264 чел. – 12,50%);
3.  в 1 457 пунктах коррекционно-педагогической помощи (42 559 чел. – 43,39%).

Социальная интеграция детей с ограниченными возможностями является конечной целью всей системы коррекционной и реабилитационной работы в данных учреждениях. Однако, как показывает практика, далеко не все лица с отклонениями в развитии могут более или менее успешно интегрироваться в общество. Анализ факторов, лежащих в основе этого негативного явления, позволил выделить комплекс причин, создающих трудности в реабилитации и социальной интеграции детей-инвалидов:

– неадекватное отношение общества к лицам с ограниченными возможностями;

–  изолированность системы обучения и воспитания лиц с отклонениями в развитии от опыта окружающей жизни;

– нерациональные условия семейного воспитания;

– недостаточный уровень организации и качества образования вообще и трудовой подготовки особенно;

– неразработанность вопросов послешкольной реабилитации и адаптации лиц с отклонениями в развитии.

По мнению специалистов, решить проблему социальной изоляции, а также социальной интеграции детей-инвалидов можно через организацию интегрированного обучения. Причем сущность интеграции в данном случае заключается в организации совместной деятельности детей с отклонениями в развитии и детей, нормально развивающихся в рамках образовательного учреждения, в совместном проведении досуга и различных школьных мероприятий. Такое объединение способствует гуманистическому воспитанию здоровых детей и ранней социализации детей с особенностями развития. Таким образом, интеграция в данном случае должна носить социальный, а не образовательный характер.

В настоящее время основной формой обучения детей-инвалидов и детей с особенностями психофизического развития являются школы-интернаты. В настоящее время, исходя из требований современной жизни общества и тех проблем, которые затрагивают интересы и потребности самих учащихся школ-интернатов и их родителей, в структуру и содержание обучения этих детей внесены изменения, направленные на то, чтобы приблизить содержание образования к требованиям современного общества с учетом меняющихся социально-экономических условий, обеспечить учащихся знаниями, способствующими становлению социального опыта и коррекции личности на основе индивидуальных и возрастных особенностей детей на всех этапах обучения, а также изменить содержание трудового обучения в сторону его индивидуализации, применительно к местным условиям, обеспечить учащихся в условиях школы дополнительными видами индивидуальной трудовой подготовки.

Реформирование специального образования было обусловлено Законом «Об образовании лиц с особенностями психофизического развития (специальном образовании)», который действовал с 2003 г. до принятия Кодекса об образовании в 2011 г. В настоящее время проблемы обучения лиц данной категории, как вся система образования в республике, регламентируются Кодексом об образовании, вступившим в действие с 1 сентября 2011 г.

В рамках реформирования изменяются цели специального образования, возможен переход от знаниевой системы обучения к компетентностной, постепенный переход от дидактоцентрической системы обучения к личностно-развивающей, которая основывается на закономерностях индивидуального развития ребенка.  

Изменение структуры и содержания образования детей-инвалидов и детей с особенностями развития, создание структурных подразделений для послешкольной реабилитации и адаптации позволяют в определенной степени повысить эффективность социальной интеграции выпускников специальных учебных заведений.

5. Общественные объединения в Республике Беларусь по защите и поддержке детей-инвалидов.

Кроме государственных медицинских и образовательных учреждений, в Беларуси ряд национальных и международных общественных объединений осуществляют помощь в решении проблем инвалидов. В обозначенном  направлении  сегодня  весьма плодотворно работают многие общественные организации. В их числе следует выделить несколько объединений, обладающих системным характером организации социальной защиты инвалидов. Это Белорусское общество инвалидов (БелОГ), Белорусское товарищество инвалидов по зрению (БелТИЗ), Белорусское общество глухих (БелОГ). Эти организации оказывают комплексную, дифференцированную социальную помощь лицам с ограниченными возможностями, направленную на максимально возможную реабилитацию и интеграцию их в общество. В структуре вышеназванных общественных организаций имеются учебные центры, предприятия, реабилитационные и культурные центры. Характер оказываемой ими помощи различен и продиктован специфическими проблемами членов данных организаций.

Особое внимание в этом отношении следует уделить Белорусской ассоциации помощи детям-инвалидам и молодым инвалидам (ОО «БелАПДИиМИ»), которая является крупнейшей общественной организацией, занимающейся социальной реабилитацией инвалидов. Она существует более 10 лет и объединяет детей и молодых людей с умственными и физическими ограничениями. Организационные структуры ассоциации действуют в 9 районах Минска и в 56 регионах Беларуси, во всех областных и в ряде районных центров. Можно выделить несколько основных направлений ее деятельности.  

Во-первых, это поддержка семьи. В рамках этого направления оказывается помощь родителям больных детей, живущим в состоянии постоянного стресса, проводятся обучающие программы и консультации, родители имеют возможность общаться между собой, обмениваться опытом, поддерживать друг друга.

Во-вторых, профориентация и организация занятости людей с ограниченными возможностями. Целью данного направления деятельности является обеспечение права инвалида реализовать себя на рынке труда. Люди с тяжелыми ограничениями не способны конкурировать с обычными работниками и должны трудиться в специализированных мастерских, предлагающих труд как вид социальной реабилитации. В ряде регионов Беларуси уже созданы и продолжают создаваться такие мастерские. Сотрудники и активисты постоянно ведут переговоры со службами занятости, органами социальной защиты, специалистами по реабилитации инвалидов о путях совершенствования трудового законодательства с целью обеспечения права на труд для каждого гражданина с ограниченными возможностями.

В-третьих, организация санаторно-курортного лечения и оздоровления детей-инвалидов, поиск спонсорских средств для летнего отдыха семей с детьми-инвалидами. Одновременно с отдыхом обычно проводятся консультации и тренинги для родителей, занятия психологов и педагогов с детьми.

В-четвертых, организация фестивалей и конкурсов творчества детей-инвалидов. Творчество в данном случае рассматривается не только как арт-терапия, способствующая преодолению психологических трудностей, но и способ проявить человеческое достоинство, заявить о себе, почувствовать себя нужным, значимым.

В-пятых, распространение информации относительно различных аспектов жизнедеятельности детей-инвалидов, регулярная подготовка к печати книг и брошюр, посвященных реабилитации детей с особенностями развития, проведение РR-кампании по формированию восприятия людей с ограниченными возможностями как полноправных членов общества.

В итоге целенаправленной работы специализированных государственных медицинских, образовательных учреждений и общественных организаций, содействующих решению проблем детей-инвалидов, положение последних в нашем обществе значительно улучшилось. Все дети получили право на доступное им образование. Для многих стало реальностью интегрированное обучение со сверстниками, совместный отдых в оздоровительных лагерях. Сняты некоторые запреты на работу инвалидов, созданы и успешно функционируют трудовые мастерские для молодых людей с ограниченными физическими и умственными возможностями. Однако в целом социальная значимость инвалида как гражданина, как человека, а также степень его участия в создании государственных ценностей остается в Беларуси пока низкой.

Наиболее полно проблемы социальной защиты инвалидов решены
в столице и в областных центрах. Семьи, имеющие детей-инвалидов и проживающие на периферии, испытывают значительные трудности
в получении квалифицированной поддержки в этих вопросах. Они продолжают постоянно сталкиваться с проблемами воспитания, обучения и социальной адаптации своих детей, нуждаются в методологической, информационной, юридической помощи.

Таким образом, в ближайшей перспективе учреждениям
и организациям сферы социальной реабилитации детей-инвалидов
в Республике Беларусь предстоит уделить больше внимания каждому
из детей-инвалидов независимо от их физических, психических, интеллектуальных возможностей, места проживания, социального статуса родителей и т. д.   

6. Законодательные основы социальной защиты и социальная помощь инвалидам в Беларуси.

Основными нормативными правовыми актами Республики Беларусь, регулирующими социальную помощь инвалидам являются:

♦ Об утверждении Государственной программы о безбарьерной среде жизнедеятельности физически ослабленных лиц на 2007–2010 годы: постановление Совета Министров Республики Беларусь от 3 апреля 2007 г. № 424;

1.  Закон Республики Беларусь от 11 ноября 1991 г. № 1224-ХП «О социальной защите инвалидов в Республике Беларусь»;
2.  Закон Республики Беларусь от 17 октября 1994 г. № 3317-ХII  «О предупреждении инвалидности и реабилитации инвалидов в Республике Беларусь».

Определенный вклад в решение многих проблем инвалидов вносится государственными программами. Помимо Государственной программы по предупреждению инвалидности и реабилитации инвалидов на 2006–2010 гг. в республике была разработана и реализована Государственная программа безбарьерной среды жизнедеятельности физически ослабленных лиц на 2007–2010 годы, утвержденная постановлением Совета Министров Республики Беларусь от 3 апреля 2007 г. № 424. Основной ее целью являлось обеспечение равных возможностей в части доступности инфраструктуры для инвалидов путем создания безбарьерной среды.

Одним из приоритетных направлений государственной социальной политики является социальная защита инвалидов. В стране функционирует сеть реабилитационных учреждений, осуществляющих мероприятия в рамках медицинской, профессиональной и социальной реабилитации.

В настоящее время в Республике Беларусь функционируют 72 стационарных учреждения социального обслуживания, находящиеся в коммунальной и 1 –республиканской собственности (44 психоневрологических дома-интерната, 20 – для престарелых и инвалидов и 9 – для детей-инвалидов и молодых инвалидов), в которых проживает 17,3 тыс. человек.

Исходя из приоритетности решения социально-экономических проблем указанных категорий населения, в республике за последние годы принят ряд мер, направленных на развитие стационарных учреждений, совершенствование системы социального обслуживания проживающих в них граждан. Так в республике созданы Белорусский протезно-ортопедический восстановительный центр и Республиканский реабилитационный центр для детей-инвалидов. Нуждающиеся инвалиды обеспечиваются протезно-ортопедическими изделиями, изделиями лечебного протезирования, техническими средствами реабилитации бесплатно или на льготных условиях.

Инвалиды из числа ветеранов войны полностью обеспечиваются инвалидными креслами-колясками, протезами и другими средствами реабилитации; имеют право на предоставление им жилья, телефонизации квартир.

В соответствии с Государственной программой о безбарьерной среде жизнедеятельности физически ослабленных лиц на 2007–2010 гг. проводились разработка и внедрение технических нормативных правовых актов в области технического нормирования и стандартизации, направленных на создание безбарьерной среды, формирование правового, организационного, финансового и контрольного механизмов, обеспечивающих преобразование среды жизнедеятельности в доступную для инвалидов и других категорий физически ослабленных лиц, оснащение действующих объектов социальной и иной инфраструктуры техническими средствами, обеспечивающими беспрепятственный доступ к ним данной категории граждан.

За время реализации Государственной программы Белорусской железной дорогой за счет собственных средств изготовлено 10 пассажирских вагонов, специально оборудованных для перевозки инвалидов-колясочников.

Облисполкомами и Минским горисполкомом приобретено 1196 низкопольных транспортных средств за 2007–2008 г. Всего за 2007–2008 гг. работы выполнены на 5011 объектах социальной инфраструктуры республиканской и коммунальной форм собственности. Это позволило увеличить удельный вес объектов, приспособленных к доступу инвалидов и других категорий физически ослабленных лиц.

В настоящее время действует Государственная программа по созданию безбарьерной среды жизнедеятельности физически ослабленных лиц на 2011 –2015 годы.

Республиканским унитарным предприятием «Белорусский протезно-ортопедический восстановительный центр» (РУП БПОВЦ) осуществляется выпуск протезно-ортопедической обуви для граждан, страдающих нарушениями опорно-двигательного аппарата; протезных изделий, изделия лечебного протезирования; индивидуальных средств реабилитации.

За счет средств республиканского бюджета 960 нуждающихся обеспечены экзопротезами молочной железы. Поставлено комитетам по труду, занятости и социальной защите облисполкомов и Минского горисполкома 2052 инвалидные коляски.

Продолжается работа по разработке и организации производства новых технических средств социальной реабилитации. Так, РУП БПОВЦ разработан технологический процесс изготовления кресла-коляски инвалидной универсальной. Завершен инновационный проект «Производство инвалидной коляски с электрифицированным приводом», по результатам которого РУП БПОВЦ было организовано производство электрифицированной инвалидной коляски нового поколения.

В целях улучшения качества выпускаемых технических средств социальной реабилитации, а также сокращения импорта РУП БПОВЦ продолжена работа с минским заводом «Термопласт» по изготовлению пресс-форм для производства подошвы из новых материалов; с физико-техническим институтом Академии наук Беларуси – по изготовлению звеньев трости тактильной складной методом магнитно-импульсной штамповки.

РУП БПОВЦ также организовало для инвалидов, находящихся на лечении в стационаре центра, изучение курсов «Пользователь ПК», «Оператор ПЭВМ».

В ГУ «Республиканский реабилитационный центр для детей-инвалидов Министерства труда и социальной защиты Республики Беларусь» проходят курс реабилитации дети-инвалиды. В Центре внедрены элементы методики базальной стимуляции детей с тяжелыми множественными нарушениями развития речи. Организована постоянная работа клуба «Эко-культура».

Инвалиды, как особая категория граждан нашей республики, имеют право на льготы.

Государство обеспечивает получение инвалидами образования, профессиональной подготовки в общих или специальных учебных заведениях (включая обучение на дому и по индивидуальным планам) и их трудоустройство. В целях обеспечения инвалидам реализации права на труд, государственные органы с участием общественных объединений инвалидов устанавливают нанимателям нормативы по бронированию рабочих мест для инвалидов (с необходимыми условиями труда и отдыха). Создаются также специализированные организации, цеха и участки для использования труда инвалидов.

Инвалидам гарантируется бесплатная медицинская помощь в государственных медицинских учреждениях.

Инвалиды 1 и 2 групп обеспечиваются лекарствами по рецептам лечащих врачей, а с заболеваниями хирургического профиля – и перевязочными материалами с 90-процентной скидкой, а инвалиды 3 группы – с 50-процентной скидкой от их стоимости, если они не пользуются правом на получение лекарств на более льготных условиях. Дети-инвалиды в возрасте до 18 лет обеспечиваются лекарствами и медикаментозными средствами по рецептам врачей бесплатно.

Инвалиды имеют право на первоочередное обеспечение санаторно-курортным лечением в порядке, устанавливаемом законодательством Республики Беларусь.

Инвалидам гарантирована социальная помощь со стороны государства в виде денежных выплат (пенсии, пособия, единовременные выплаты), обеспечения техническими средствами, включая автомобили, кресла-коляски, протезно-ортопедические изделия, печатные издания со специальным шрифтом, звукоусиливающую аппаратуру и сигнализаторы, а также в виде оказания услуг по их реабилитации и бытовому обслуживанию в порядке, определяемом законодательством.

В сфере транспортного обслуживания:

1) инвалиды 1 и 2 групп, дети-инвалиды до 18 лет пользуются в республике правом бесплатного проезда на всех видах городского и пригородного пассажирского транспорта, кроме такси, а проживающие в сельской местности – и на автобусах междугородного сообщения в пределах административного района места проживания;

2) инвалидам 1 и 2 групп, детям-инвалидам до 18 лет предоставляется 50-процентная скидка со стоимости проезда на внутренних линиях воздушного, железнодорожного, речного и автомобильного транспорта с 1 октября по 15 мая и один раз в остальное время года (указанные льготы распространяются также на лицо, сопровождающее инвалида 1 группы или ребенка-инвалида до 18 лет).

В сфере жилищно-бытового обслуживания малообеспеченные инвалиды 1 и 2 групп, состоящие на учете нуждающихся в улучшении жилищных условий, имеют право на одноразовое предоставление вне очереди жилых помещений социального пользования. Кроме того, инвалидам 1 и 2 групп, не имеющим трудоспособных членов семьи, предоставляется 50-процентная скидка по оплате:

1.  за пользование жилым помещением, телефоном (кроме междугородных и международных разговоров);
2.  коммунальных услуг (горячее и холодное водоснабжение, канализация, газ, электрическая и тепловая энергия, лифты, вывоз и обезвреживание твердых бытовых отходов);
3.  стоимости топлива, приобретаемого в пределах норм, установленных для продажи населению. Отпуск топлива производится во внеочередном порядке.

Инвалиды имеют право на льготное обеспечение продовольственными и промышленными товарами. С этой целью государство создает специальные магазины, секции, отделы по продаже продовольственных и промышленных товаров инвалидам, организует столы заказов, специальный учет для приобретения товаров повышенного спроса. Перечень заболеваний инвалидов, имеющих право на льготное обслуживание продовольственными и промышленными товарами, утверждается Правительством Республики Беларусь.

В связи с развитием сети отделений круглосуточного и дневного пребывания при центрах социального обслуживания населения, расширением социального обслуживания на дому в дома-интернаты всех типов поступают граждане, находящиеся в более тяжелом состоянии, на постельном режиме и требующие большего внимания со стороны медицинского персонала, постоянного лечения, ухода, реабилитации, что влечет за собой увеличение физической нагрузки на медицинский персонал, и как следствие, ухудшает качество ухода.

Для повышения качества ухода за данной категорией граждан, а также облегчения труда персонала необходимо внедрить новые социальные технологии по уходу за престарелыми и инвалидами, находящимися на постельном режиме: приобретение специального оборудования, технических средств социальной реабилитации, использование новых методик медицинской реабилитации и другое.

В целях совершенствования действующих форм и методов социального обслуживания в стационарных условиях и внедрения новых форм предлагается создание домов-интернатов повышенной комфортности для оказания социальных услуг на платной основе, в которых будут созданы улучшенные условия проживания и ухода за гражданами, в том числе с возможностью индивидуального ухода, расширение спектра реабилитационных услуг.

Для дальнейшего развития системы предупреждения инвалидности, реабилитации инвалидов и их социальной интеграции в общество необходима четкая организация межведомственного взаимодействия, что возможно только в результате совместных усилий всех органов управления как республиканского, так и регионального уровней, разработка и внедрение современных технологий сбережения здорового человека силами образовательных, медицинских, спортивных, финансовых, экономических и иных структур.

7. Направления и формы деятельности социального педагога по социализации детей инвалидов.

В условиях центра коррекционно-развивающего обучения и реабилитации перед творчески работающими педагогами-дефектологами и социальными педагогами возникает ряд проблем, которые требуют квалифицированного решения. Основными среди них являются:

1.  обеспечение успешности в обучении и воспитании каждого ученика с отклонениями в развитии;
2.  сохранение и укрепление здоровья ребенка при организации его учебной деятельности;
3.  обучение родителей адекватным способам взаимодействия со своими детьми;
4.  исключение механического усвоения знаний детьми и содействие приобретению каждым ребенком социального опыта и жизненной компетенции.

На данном этапе ведущими специалистами высказывается мысль о приоритетности социального развития таких детей перед когнитивным. Отсюда актуальным является отказ от узкопредметного образования в пользу социокультурного контекста, в центре которого находится сам ребенок. Это предполагает развитие у ребенка жизненных, ключевых компетенций, опираясь на его резервные возможности. Для повышения эффективности обучения и воспитания таких детей педагогам-дефектологам и социальным педагогам необходимо определиться в тактике педагогических действий, в содержании взаимодействия и сотрудничества взрослых и ребенка, в разработке индивидуальных программ, которые создаются на основе формирования ключевых компетенций с учетом резервных возможностей ребенка.

При разработке индивидуальных программ для детей с особенностями развития специалисты берут за основу три следующие компетенции, отражающие уровень социального развития детей:

1.  ценностно-смысловая компетенция (способность видеть и понимать мир, принимать решения, осознавать смысл и последствия своих действий);
2.  коммуникативная компетенция (умение пользоваться языком как средством общения при выполнении различных социальных ролей, умение устанавливать контакт с окружающими);
3.  личностно-социальная компетенция (обеспечение физического и духовного саморазвития, овладение способами деятельности для реализации личностных качеств).

После изначально проведенной диагностики учителями-дефектологами, психологами и социальными педагогами совместно с родителями составляются индивидуальные программы развития и воспитания, которые формируют социальную компетенцию на основе выявленных ведущих сенсорных систем ребенка (зрительная, слуховая, тактильная, обонятельная, вкусовая и др.). У детей формируются различные формы общения и способы усвоения собственного опыта, формируется представление о себе, об окружающем мире, о деятельности и взаимоотношениях с окружающими людьми. Затем в ходе работы по программе детьми осуществляется перенос действий из школьной ситуации в домашнюю (ребенок выполняет одинаковые поручения в школе и дома). Например, ребенок собирает со стола посуду, моет, ставит на стол, поливает цветы, ухаживает за ними, моет игрушки, подметает пол и др.

Немаловажное значение для эффективности коррекционно-развивающей работы с ребенком, имеющим ограничения в развитии, имеют условия семейного воспитания. На первое место здесь выходит отношение родителей к дефекту ребенка. В соответствии с уровнем знаний, культуры, личностных особенностей родителей и других факторов возникают различные типы реагирования и поведения родителей в связи с появлением в семье ребенка-инвалида. Такая жизненная ситуация может сопровождаться потрясением и стрессовым состоянием родителей, чувством растерянности и беспомощности, может привести даже к распаду семьи. В то же время часто родители, проявляя боязнь за ребенка и контролируя его, ограничивают мир, в котором он живет. Это может вызвать у ребенка еще большую пассивность, нежелание проявлять самостоятельность, формирование позиции «выученной беспомощности». Он оказывается неспособным выполнять даже те трудовые операции, которые в его ситуации не являются препятствием.

Нерациональное воспитание ребенка с отклонениями в развитии в семье создает предпосылки для возникновения вторичных отклонений в его  психическом развитии, которые оказывают значительное влияние на его интеллектуальное и личностное развитие в дальнейшем. Практика свидетельствует, что решение проблемы социальной адаптации семей данной категории возможно при коррекционном воздействии не только на ребенка с отклонениями, но и на его родителей, в связи с чем возникает вопрос о создании программ повышения психолого-педагогической культуры родителей, их просвещения в форме консультаций, семинаров, круглых столов, конференций.

Таким образом, социально-педагогическая деятельность в условиях центра коррекционно-развивающего обучения и реабилитации детей  направлена на оказание помощи как детям с отклонениями в развитии, так и их родителям.  

Особое значение для эффективности коррекционно-развивающей работы с ребенком с отклонениями в развитии имеет ранняя комплексная помощь – система мер, включающая выявление, обследование, коррекцию физических и (или) психических нарушений, индивидуализированное обучение ребенка в возрасте до трех лет с психолого-медико-педагогическим сопровождением в условиях семьи, учреждений образования и организаций здравоохранения. В службу раннего вмешательства входят следующие специалисты: учитель-дефектолог, педагог-психолог, социальные педагоги, инструктор ЛФК, медсестра-массажист. Все специалисты работают в тесной взаимосвязи друг с другом. Важнейшим направлением работы здесь является содействие установлению родителями эмоционального контакта с ребенком, обучение ребенка социальному взаимодействию. Недостаточное развитие навыка взаимодействия часто приводит к тому, что родители теряют веру в успех работы с ребенком, утрачивают стремление с ним общаться, играть и даже просто ухаживать за ним. По этой причине оценка эмоционального контакта между родителями и ребенком и помощь в его налаживании, если он нарушен, очень важны при составлении индивидуального плана раннего вмешательства.

Последующие этапы индивидуальной программы предполагают организацию работы с ребенком по таким направлениям:

1.  установление доверительных отношений со взрослыми;
2.  вовлечение ребенка в простые игры (повторные игровые действия);
3.  воспитание культурно-гигиенических навыков;
4.  формирование навыков самообслуживания, принятия пищи;
5.  закрепление умения одеваться и раздеваться, надевать и снимать колготки, носки, ботинки, шапку;
6.  приучение ребенка к опрятности (умения пользоваться носовым платком, приводить в порядок одежду, своевременно сообщать взрослым о своих естественных потребностях и т. д.).

В процессе работы с детьми-инвалидами более старшего возраста в качестве одного из самых неблагоприятных явлений, которое по своему негативному влиянию приближается к физическому или психическому ограничению возможностей, является пассивная позиция инвалида с отсутствием мотивации к активному творческому труду. При работе с ребенком с ограниченными возможностями необходимо осуществлять профилактику возникновения у него такого состояния или предпринять меры по его преодолению. Для этого следует выявить имеющиеся возможности для творческого труда и иных форм активности, создать соответствующие социально-педагогические условия (работа кружков и студий декоративно-прикладного творчества, флористики и др.).

Для полноценного развития и функционирования человек должен быть включен в деятельность, имеющую социальное измерение, способствующую реализации его социальных возможностей. В этом направлении актуальной является оккупациональная терапия, т. е. терапия занятостью. При этом в работе с ребенком важно проявлять уважение к нему как к личности, найти в нем реальные и потенциальные положительные качества, помочь ему избавиться от восприятия себя как жертвы, объекта снисходительной благотворительности.

Таким образом, суммируя опыт социальных педагогов по работе с детьми-инвалидами образовательно-воспитательных и специальных учреждениях, можно выделить следующие направления их работы:

– взятие на учет ребенка-инвалида;

– организация медико-генетической консультации для родителей при наличии наследственной патологии;

– совместно с медицинскими работниками составление плана социально-медицинской реабилитации (индивидуальной программы реабилитации) ребенка-инвалида и организационная помощь при ее проведении в поликлинике, на дому, в специализированном стационаре,
в летнем оздоровительном лагере, санатории;

– поиск спонсоров при направлении ребенка-инвалида на лечение за рубеж;

– оказание помощи в приобретении необходимых тренажеров, инвалидных колясок, лекарств и др.;

– содействие в организации диспансеризации родителей, других детей при наличии у них отклонений в состоянии здоровья;

– помощь в организации оздоровления родителей совместно с детьми в санаториях, семейных пансионатах, домах отдыха;

– организация информационно-просветительских услуг для родителей с привлечением специалистов необходимого профиля;

– организация контактов с образовательными учреждениями, содействие в предоставлении образовательных услуг;

– устранение конфликтных ситуаций между родителями и детьми, членами семьи;

– воспитание правильного отношения у родителей и других детей к ребенку-инвалиду как равноценному члену семьи;

–  формирование в микрорайоне и образовательном учреждении здорового общественного мнения по отношению к инвалидам и их семьям;

– организация обществ семей, имеющих детей-инвалидов, активное участие в их деятельности;

– содействие в профориентации, профобучении, трудоустройстве и профадаптации детей-инвалидов;

–  выявление детей, нуждающихся в особых условиях воспитания и обучения, их устройство в специализированные учреждения;

– содействие в оказании материальной и бытовой помощи семье, имеющей ребенка-инвалида (получение государственных пособий и льгот и др.);

– закрепление детей-инвалидов за магазинами с обеспечением гарантированного набора основных продуктов питания, комплектов детской одежды и обуви и т. д.;

– содействие в оказании гуманитарной помощи различного вида;

– содействие в выделении денежных сумм и путевок в санатории и дома отдыха;

– содействие в открытии реабилитационных, досуговых, специализированных обучающих центров и пансионатов для детей-инвалидов и членов их семей.       

ТЕМА 6. НЕБЛАГОПОЛУЧНЫЕ СЕМЬИ КАК СРЕДА ВИКТИМИЗАЦИИ ЛИЧНОСТИ РЕБЕНКА. СОЦИАЛЬНОЕ СИРОТСТВО КАК ВИКТИМОЛОГИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА

Основные вопросы

1. Социальный статус семьи и ее функции. Компоненты социальной адаптации семьи.

2. Понятие «неблагополучная семья», ее основные характеристики. Типология неблагополучных семей.

3. Понятие о социальном сиротстве, его масштабы распространения в современном белорусском обществе.

4. Факторы и причины социального сиротства в Республике Беларусь.

5. Проблемы адаптации и социализации приемных детей в новой семье.    

6. Постинтернатное сопровождение и адаптация детей-сирот как условие их успешной социализации.  

Рекомендуемая литература

1. Храмцова, Ф.И. Асоциальная семья как объект социально-педагогической  работы / Ф.И.  Храмцова, А.М. Смольская // Сацыяльна-педагагiчная работа. – 2008. – № 5. – С. 24–27.  

2. Рутковская, Г.И. Профессиональная работа с семьей как фактор ее сохранения и улучшения эмоционального состояния ребенка / Г.И. Рутковская // Сацыяльна-педагагiчная работа. – 2007. – № 11. – С. 23–27.  

3. Социальная педагогика: курс лекций / М.А. Галагузова [и др.]; под общ. ред. М.А. Галагузовой. – М.: ВЛАДОС, 2000. – С. 166–211.

4. Социальная работа: теория и организация: пособие для студентов вузов / П.П. Украинец [и др.]; под ред. П.П. Украинец, С.В. Лапиной. – 2-е изд. – Минск: ТетраСистемс, 2007. – С. 90–97.

5. Шакурова, М.В. Методика и технология работы социального педагога: учеб. пособие / М.В. Шакурова. – 2-е изд. – М.: Академия, 2004. – С. 84–88.

1. Социальный статус семьи и ее функции. Компоненты социальной адаптации семьи.

В современном меняющемся мире именно общество, его культура, обычаи и традиции, особенности семейного воспитания становятся объективными (социальными)    факторами    виктимизации, содержащими в себе характеристики и черты, влияние которых способно сделать человека жертвой.

Среди объективных факторов виктимизации особое место принадлежит семье. Она играет важнейшую роль в социализации личности. Уникальность положения семьи состоит в том, что она выступает институтом, микрофактором, агентом социализации, а также сочетает в себе действия традиционного и институционального механизмов социализации (И.С. Кон, М.Г. Андреева и др.).

В педагогике существуют различные классификации функций семьи. Рассмотрим одну из классификаций функций семьи, касающуюся, прежде всего, воспитания и развития детей:

1.  репродуктивная функция – обусловлена необходимостью продолжения человеческого рода;
2.  экономическая и хозяйственно-бытовая функции связаны с обеспечением материального уровня жизни семьи, организацией быта и домашнего хозяйства;
3.  функция первичной социализации проявляется в том, что семья, являясь важнейшим фактором социального воздействия, конкретной социальной микросредой, оказывает влияние в целом на физическое, психическое и социальное развитие ребенка;
4.  воспитательная функция обусловлена влиянием всей атмосферы и микроклимата семьи на формирование личности ребенка. Воспитательное воздействие определяется природой отношений родителей к детям, сознательной заботой старших о младших, характером предъявляемых к ребенку требований и разумной опекой, личным примером родителей;
5.  рекреационная и психотерапевтическая функции, смысл которых заключается в предоставлении ребенку психологической защиты,
   в создании ситуации полного принятия ребенка.

Из всех проблем, стоящих перед современной семьей, для социального педагога наиболее важной является проблема социальной адаптации семьи в общество, так как от успешности разрешения этой проблемы зависит, станет ли она фактором виктимизации личности ребенка или благополучной средой его социализации. В качестве основной характеристики семьи в процессе социальной адаптации выступает ее социальный статус.

Социальный статус представляет собой сочетание индивидуальных характеристик членов семьи с ее структурными и функциональными параметрами. При этом в числе индивидуальных характеристик членов семьи следует назвать социально-демографические, физиологические, психологические, патологические привычки взрослых и особенности развития ребенка (возраст, интересы, способности, поведенческие отклонения, патологические привычки, речевые и психические нарушения, уровень интеллектуального, психического и физического развития в соответствии с возрастом ребенка, успешность общения и обучения и др.).

Структурные характеристики семьи включают информацию о наличии брачных партнеров (полная, формально полная, неполная),
о стадиях жизненного цикла семьи (молодая, зрелая, пожилая), порядок заключения брака (первичный, повторный),  количество поколений в семье (одно или несколько), количество детей (однодетная, малодетная, многодетная). В перечисленных характеристиках семьи кроются как ее ресурсные возможности (материальные, воспитательные и др.), так и потенциальные факторы социального риска и виктимизации детей.

Как показывает анализ социально-педагогической практики, существуют четыре разновидности социального статуса семьи: социально-экономический, социально-психологический, социокультурный, ситуационно-ролевой. Представленные разновидности статусов характеризуют семью в определенный временной период в процессе ее социальной адаптации.

Исходя из этого, структуру процесса социальной адаптации семьи в целом можно представить следующим образом:    

Социально-эконо-мический статус

Социокультурный статус

Социальная адаптация

Социально-психоло-гический статус

Материальное положение семьи

Общая культура семьи

Ситуационно-ролевая адаптация

Психологический климат семьи

Как видно из схемы, первый компонент социальной адаптации семьи – это ее материальное положение. Оно характеризуется уровнем доходов семьи, ее жилищными условиями, предметным окружением, что составляет социально-экономический статус семьи, который может быть низким (невозможность удовлетворить базисные потребности в пище, одежде, плате за жилье), средним (удовлетворение базисных потребностей, но невозможность удовлетворить досуговые, образовательные и другие социальные потребности), высоким (удовлетворение базисных и социальных потребностей с превышением социальных норм в два и более раза).

Второй компонент социальной адаптации семьи, ее психологический климат,– это устойчивый эмоциональный настрой, который складывается как результат настроений членов семьи, их душевных переживаний, отношений друг к другу, к окружающим людям и событиям, что в итоге составляет социально-психологический статус семьи. Названный статус семьи тоже может быть высоким, средним и низким. Он включает уровень тревожности, эмоциональный комфорт, степень взаимного понимания и уважения, степень помощи и сопереживания, характер и место проведения досуга  (в семье или вне ее), открытость семьи окружению.

Третий компонент социальной адаптации семьи – ее общая культура, которая характеризует социокультурный статус семьи, также имеющий высокой, средний или низкий уровни. Социокультурная адаптация семьи считается высокой, если семья имеет свои традиции и обычаи, широкий круг интересов, развитые духовные потребности, рационально организованный быт и разнообразный досуг; при этом семья ориентирована на всестороннее воспитание ребенка и поддерживает здоровый образ жизни.

Четвертый компонент социальной адаптации семьи – ситуационно-ролевая адаптация, которая связана с отношением к ребенку в семье. Ситуационно-ролевой статус семьи будет высоким, если семья проявляет высокую культуру и конструктивно решает проблемы ребенка. Если в отношении к ребенку преобладает акцентуация на его проблемах, такой ситуационно-ролевой статус будет средним. В случае игнорирования проблем ребенка или же негативного отношения к нему в сочетании с низкой культурой семьи ее ситуационно-ролевой статус будет низким.

В любой семье человек проходит стихийную социализацию, характер и результаты которой определяются ее социальным статусом, ценностными ориентациями, стилем жизни и взаимоотношений членов семьи. В зависимости от того, как складываются эти взаимоотношения и общение, какой воспитательный потенциал имеет семья, формируется личность ребенка. Однако на всех этапах развития ребенка в семье как на него самого, так и на его родителей постоянно воздействуют различные факторы социальной среды, которые могут оказывать и оздоровляющее, и дестабилизирующее воздействие на основную функцию семьи – воспитательную. При оптимальных условиях воспитания эти воздействия могут быть нейтрализованы социально-положительной деятельностью. При неблагоприятных условиях эти факторы «катализируют» вредное влияние, приобретают негативную направленность, что способствует превращению семьи в виктимогенный микросоциум, а дети и подростки становятся реальными жертвами социализации. Это является почвой возникновения девиантного поведения, а в качестве объективного фактора виктимизации выступает нарушение семейных отношений.

На этой основе все семьи можно разделить на следующие категории: благополучные семьи, семьи группы риска, неблагополучные.

Благополучные семьи успешно справляются со своими функциями, практически не нуждаются в помощи социального педагога, так как быстро адаптируются к нуждам своего ребенка и успешно решают проблемы его воспитания и развития.

Семьи группы риска характеризуются наличием некоторого отклонения от норм, не позволяющего определить их как благополучные и снижающего адаптивные способности этих семей (неполная семья, малообеспеченная семья, семья переселенцев или беженцев, семьи, где родители – инвалиды, семьи, где родители – верующие и т. д.).

Исходя из проблемы семьи как виктимогенного фактора развития личности ребенка, особое внимание следует уделить неблагополучным семьям.  

2. Понятие «неблагополучная семья», ее основные характеристики. Типология неблагополучных семей.

Многочисленные отечественные и зарубежные исследования показывают, что именно нарушение семейных отношений (детско-родительских и супружеских) часто является причиной виктимизации детей и формирования   их   девиантного   поведения (И.А. Горьковая, В.Л. Хайкин, Э.Г. Эйдемиллер, А.Я. Варга и др.). Все авторы единодушны в том, что отклоняющееся поведение от принятых в данном социуме нравственных и социально-психологических норм наблюдается чаще у детей из неблагополучных семей. В различных типах неблагополучных семейных отношений дети специфически адаптируются в окружающей действительности, все факторы которой комплексно воздействуют на формирование, развитие и социализацию личности.

В научной педагогической литературе нет четкого определения понятия «семейное неблагополучие». Поэтому в разных источниках наряду с названным понятием можно встретить понятия «деструктивная семья», «дисфункциональная семья», «негармоничная семья», «семья, находящаяся в социально опасном положении», «асоциальная семья». Рассмотрим некоторые определения неблагополучной семьи.

М.М. Буянов: «Дефекты воспитания – это первейший и главнейший показатель неблагополучия семьи. Ни материальные, ни бытовые, ни престижные показатели не характеризуют степень благополучия или неблагополучия семьи, – а только отношение к ребенку» (Буянов, М.М. Ребенок из неблагополучной семьи: записки дет. психиатра: кн. для учителей и родителей / М.М. Буянов. – М.: Просвещение, 1988. – 207 с.).

Л.Я. Олиференко: «Неблагополучная семья – это такая семья, в которой ребенок переживает дискомфорт, стрессовые ситуации, жестокость, насилие, пренебрежение, голод – т. е. неблагополучие. Под неблагополучием мы понимаем его разные проявления: психическое (угрозы, подавление личности, навязывание асоциального образа жизни и др.), физическое (жестокие наказания, побои, насилие, принуждение к заработку денег разными способами, отсутствие пищи), социальное (выживание из дома, отбирание документов, шантаж и др.)» (Олиференко, Л.Я. Социально-педагогическая поддержка детей группы риска: учеб. пособие / Л.Я. Олиференко [и др.]. – М.: Академия, 2002. – 256 с.).

Таким образом, неблагополучная семья – это семья, имеющая низкий социальный статус в различных сферах жизнедеятельности; семья, в которой обесцениваются или игнорируются основные семейные функции, присутствуют скрытые или явные дефекты воспитания, в результате чего появляются «трудные дети». Таким образом, главной особенностью неблагополучной семьи является ее отрицательное, разрушительное, десоциализирующее влияние на формирование личности ребенка, которое приводит к его виктимизации и поведенческим отклонениям.   

Проблемы, с которыми сталкиваются неблагополучные семьи, касаются социальной, правовой, материальной, медицинской, психологической, педагогической и других сторон жизни. При этом один только вид проблем встречается редко. Так, например, социальная неустроенность родителей приводит к психологическому напряжению, что порождает семейные конфликты, обострение супружеских и детско-родительских отношений. Педагогическая некомпетентность взрослых ведет к нарушениям психического и личностного развития детей и т. д. Несмотря на различные критерии неблагополучия и его содержание, все эти семьи можно назвать функционально непостоянными, т. к. они не выполняют воспитательную функцию. Анализ психолого-педагогической литературы позволяет выделить различные классификации нарушения семейного воспитания, где в качестве критериев выступают: 1) характер семейного общения и стиль отношений; 2) структурная деформация семьи; 3) типы детско-родительских отношений; 4) содержание переживания ребенка; 5) особенности дисгармоничных супружеских отношений; 6) сам стиль семейного воспитания.

Л.С. Алексеевой представлена классификация неблагополучных семей в зависимости от их ведущих показателей неблагополучия. Автор выделяет:

1.  привычно конфликтные семьи. В таких семьях по причинам психологического порядка – неумения или нежелания людей общаться конструктивно, считаться друг с другом, учитывать настроение, интересы, вкусы, привычки – разрушаются межличностные отношения членов семьи;
2.  педагогически несостоятельные семьи. Родители в таких семьях не имеют необходимых педагогических знаний, используют способы воспитания детей, противоречащие естественному процессу развития личности ребенка. У родителей при этом, по словам А.С. Макаренко, «нет ни ясной цели, ни программы воспитания»;
3.  аморальные семьи. В условиях этих семей личные взаимоотношения и образ жизни родителей предполагает рассогласование с элементарными нормами и правилами поведения. Безнравственность, пьянство и другие пороки взрослых получают такие уродливые формы, что становятся достоянием гласности и всеобщего осуждения;
4.  асоциальные семьи. Главной особенностью таких семей является несоответствие жилищно-бытовых условий элементарным санитарно-гигиеническим требованиям, неудовлетворение базисных потребностей ребенка, отрицательная антиобщественная направленность, выражающаяся в передаче детям таких отношений к общественным ценностям, которые чужды или враждебны нормальному образу жизни. Ведущие признаки асоциальной семьи: тунеядство; аддиктивность (зависимость); делинквентность (правонарушения); аморальность; социальная деградация; неудовлетворительные бытовые условия; вовлечение детей в противоправную деятельность; конфликтные внутрисемейные отношения, отягощенные криминологическим характером; социальная изоляция семьи.     

Конфликтные и педагогически несостоятельные семьи косвенно оказывают десоциализирующее влияние на детей и подростков. Родители в этих семьях могут вести здоровый образ жизни, иметь позитивную социальную ориентацию, но в связи с различными социально-психологическими и психолого-педагогическими затруднениями внутрисемейного характера утратить свое влияние на детей. В этих семьях мы можем увидеть следующие негативные проявления: расхождение представлений членов семьи о значимости ведущих семейных ценностей, потребительское отношение к семье, неуважительные отношения и низкая психологическая культура родителей, неумение преодолевать возникающие трудности.

Современный темп жизни искажает характер отношений родителей и детей в таких семьях: общение сводится к минимуму, а его содержание – к контролю над детьми; отсутствует совместная деятельность; дети испытывают дефицит родительского внимания к своим проблемам и эмоционально отдаляются от родителей. Таким образом, эти семьи не способны выполнять социализирующие функции передачи социального опыта и воспитания детей. Наличие собственных неразрешимых психолого-педагогических проблем у родителей, их повышенная тревожность, заниженная самооценка затрудняют адекватное выполнение ими родительских ролей. Это приводит к формированию у ребенка чувства собственной ненужности и малоценности, к заниженной самооценке, непониманию со стороны самых близких людей, переживанию одиночества. Структурная деформация семьи является в этом случае важнейшей причиной нарушения личности ребенка.

Помощь конфликтным и педагогически несостоятельным семьям со стороны социального педагога заключается в глубоком изучении и коррекции методики семейного воспитания. Подходы к работе социального педагога с такими неблагополучными семьями основываются:

1) на методической помощи семье (профилактическая работа в образовательной и социальной среде);

2) на принципах гуманизма, уважения, конфиденциальности, веры во внутренний потенциал родителей, последовательности, многоаспектности; на междисциплинарном взаимодействии специалистов различных областей (учителей, психологов, социальных педагогов) путем согласования их усилий.

Большую озабоченность социальных педагогов вызывают семьи аморальные и асоциальные. Они оказывают прямое десоциализирующее влияние на ребенка, ведут антисоциальный образ жизни, прямо демонстрируют образцы противоправного поведения, ориентированы на нормы и ценности, противоречащие общественной морали. Наличие в семье деградированных личностей нередко приводит к утверждению в отношениях между взрослыми и детьми неприкрытой враждебности, отчужденности, взаимного отталкивания, неуважения человеческого достоинства. Такие семьи продуцируют подростков с делинквентным и аддиктивным поведением, способствуют формированию сексуальных девиаций. Данные типы семей содействуют формированию у детей аддиктивного, агрессивного поведения, фобических расстройств, социального аутсайдерства. Следствие десоциализирующего влияния асоциальных семей – это подростковая жестокость, насилие, рост преступности, алкоголизм, наркомания, проституция, безнадзорность.

Дети из таких неблагополучных семей сталкиваются с множеством психологических и социальных проблем, что затрудняет процесс их социализации и адаптации. Для таких детей характерны: заниженная самооценка, замкнутость, отсутствие общности с другими людьми, повышенная степень тревоги, ощущение нестабильности, чувство незащищенности среди близких людей, быстрое взросление по сравнению с детьми из благополучных семей. В результате дефекта семейного воспитания и дефицита условий развития личности формируется деформированная личность, возникает ситуация девиантного паттерна, личность компенсирует свою социальную и психологическую «ущербность» в различных формах девиантного поведения и виктимности. Ввиду своей социальной некомпетентности, обусловленной нарушением семейных отношений, личность становится жертвой отклоняющегося поведения – наступает девиантная виктимизация ребенка.  

Цель работы социального педагога с аморальными и асоциальными семьями – оградить ребенка от антипедагогического влияния семьи, обеспечить охрану его интересов. Сделать это очень сложно, так как невозможно извне влиять на изменение взаимоотношений людей в семье и на их поведение. Необходимо заставить родителей самих оценить семейную атмосферу и ее влияние на детей, осознать свои ошибки. Однако эта позиция более приемлема для аморальных семей. Работа же социального педагога с асоциальными семьями должна вестись в сотрудничестве с правоохранительными органами, а также с органами опеки и попечительства. Крайней мерой в данном случае является лишение родителей их прав, если это необходимо в интересах защиты ребенка.

В настоящее время в нашей республике действует ряд документов, предусматривающих защиту прав детей в подобных ситуациях. Это, прежде всего, Закон РБ «О правах ребенка» .

Помимо этого в рамках программы «Дети Беларуси» на 2006–2010 гг. действовала подпрограмма «Дети-сироты», целью которой было предупреждение социального сиротства, социализация и интеграция в общество детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Подпрограмма предусматривала решение следующих задач: 1) создание условий, способствующих воспитанию детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, в различных формах семейного жизнеустройства (приемные семьи, опека, патронат, усыновление и др.); 2) развитие системы постинтернатной адаптации; 3) мониторинг соблюдения прав детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей.

В настоящее время проблемы социального сиротства и их решение раскрываются в Программе непрерывного воспитания детей и учащейся молодежи в Республике Беларусь (разделы «Семейное воспитание», «Социально-педагогическая поддержка и оказание психологической помощи обучающимся»).

 

5. Понятие о социальном сиротстве, его масштабы распространения в современном белорусском обществе.

Сиротство – состояние ребенка-сироты, т.е. ребенка или несовершеннолетнего, у которого умер один или оба родителя. Социальное сиротство – негативное социальное явление, которое характеризует образ жизни несовершеннолетних детей до 18 лет, оставшихся без попечения родителей. У этих детей в большинстве своем имеются живые биологические родители, лишенные родительских прав и страдающие тяжелыми заболеваниями, в том числе психическими, вследствие алкоголизма или наркомании.

Таким образом, к категории детей, оставшихся без попечения родителей, относятся дети, у которых родители:

1.  умерли;
2.  лишены родительских прав;
3.  ограничены в родительских правах;
4.  признаны безвестно отсутствующими;
5.  недееспособны (ограничено дееспособны);
6.  отбывают наказание в исправительных колониях;
7.  обвиняются в совершении преступления и находятся под стражей;
8.  уклоняются от воспитания детей;
9.  отказываются забрать детей из лечебных, социальных учреждений, куда ребенок помещен временно.

В связи с этим с 2006 г. в Беларуси для решения вопросов социальной защиты детства принято Положение о Национальной комиссии по правам ребенка, которое наделило ее полномочиями, позволяющими принимать решения в сфере защиты прав и законных интересов детей и влиять на деятельность республиканских органов государственного управления, местных исполнительных и распорядительных органов и иных организаций по реализации актов законодательства, государственных программ по поддержке детей, защите их прав и законных интересов.

В настоящее время в государстве реализуется программа по жизнеустройству детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, «Дети Беларуси – 2015». Целью данной программы является максимальное замещение институционального воспитания данной категории детей семейными формами воспитания. Прежде всего, это касается вновь осиротевших детей и детей раннего и младшего возраста.

К сожалению не все дети могут быть немедленно усыновлены, на все имеют достойных родственников, желающих взять их под опеку.

По данным Национального центра усыновления в Республике Беларусь на 01.01. 2008 г. насчитывалось  28 173 ребенка, имеющих статус детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, что составляет 1,7% от численности всех детей страны в возрасте до 18 лет включительно (1 819 095). Из них 10 376 детей находились на государственной опеке, 17 797 – на частной. По статистике ежегодно боле 4 тыс. детей лишаются попечения родителей. И от 270 до 500 детей отказываются сами родители.  Из них около 8% оказываются брошенными несовершеннолетними мамами, около 8–9% – отказные дети-инвалиды. Каждый год возрастает число детей, так называемых «социальных сирот».

По состоянию на 01.01.2008 г. в Беларуси дети-сироты и дети, оставшиеся без попечения родителей воспитывались в 127 школах-интернатах; в 32 детских домах; в 136 детских социальных приютах; в учреждениях, которые обеспечивают получение профессионально-технического образования; в учреждениях, которые обеспечивают получение среднего специального образования, – 1914 чел.; в высших учебных заведениях; в 56 домах семейного типа; в 10 домах ребенка системы Министерства здравоохранения; в 9 домах-интернатах Министерства труда и социальной защиты;  

Количество детей, находящихся на воспитании в семьях граждан в 2008 г. составило более 24 тыс. детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Из них находились на частной опеке:

1.  в опекунских семьях – 11 038 чел.;
2.  в приемных семьях – 5 845 чел.;
3.  в детских домах семейного типа – 914 чел.;

Также данная категория детей воспитывалась в 4 детских деревнях – 336 чел., в семьях усыновителей – 6 192 чел.

На момент ноября 2010 г. в республике насчитывалось 26 048 детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Из них 12 478 детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, воспитываются в замещающих семьях белорусских граждан.

Следует дополнить к этому перечню ряд семей, имеющих статус гостевых, которые регулярно принимают детей из детских домов и школ-интернатов на выходные и каникулы.

Для повышения степени ответственности родителей за воспитание детей и формирование эффективной помощи родителям, у которых отобрали детей, и детям, оказавшимся в социально опасном положении, создана разветвленная сеть учреждений социального обслуживания: 145 социально-педагогических учреждений (99 социально-педагогических центров с приютами, 37 детских социальных приютов, 9 социально-педагогических центров), 146 центров коррекционно-развивающего обучения и реабилитации. Создание сети этих учреждений в системе образования позволило избежать такого явления, как беспризорность. Новые социально-педагогические учреждения содействуют успешному разрешению проблемы социального сиротства, устраивая детей в замещающие семьи и сохраняя их в биологических семьях.

Одним из основных направлений деятельности новых учреждений является работа с семьями социального риска, их сопровождение, своевременное выявление семейного неблагополучия в целях профилактики социального сиротства детей. Квалифицированные специалисты оказывают таким семьям юридические, медицинские услуги; осуществляют социальную, педагогическую, психологическую и дефектологическую помощь детям и их родителям.

На сегодняшний день в республике определены границы ответственности всех государственных органов в работе с семьей, что позволяет, во-первых, повысить ответственность каждого органа и учреждения за результативность работы по сохранению семьи и, во-вторых, более эффективно использовать все имеющиеся в районе (городе) ресурсы для выведения семьи из социально опасного положения и профилактики социального сиротства.   

4. Факторы и причины социального сиротства в Республике Беларусь.

В современном обществе происходят сложные и неоднозначные социальные процессы. Кризисные явления вызывают рост преступности, наркомании, алкоголизма, психических заболеваний взрослых людей, в результате чего расширяются истоки детского неблагополучия. Анализ современной социально-педагогической практики позволяет выделить следующие три группы факторов, порождающих социальное сиротство как негативное явление в жизни общества:

1) группа факторов, предопределяющих кризисное положение семьи в целом:

1.  неблагоприятные обстоятельства в жизни общества, социально-экономической сфере, влияющие на семью и снижающие ее воспитательные возможности;
2.  нерешенная жилищная проблема для целого ряда семей, особенно молодых, неполных; дестабилизация социальной инфраструктуры семьи и детства;
3.  переоценка и изменение ценностных ориентаций в обществе;
4.  потеря идеалов вообще и идеала воспитания в целом;
5.  недостаток целенаправленной межведомственной работы по улучшению положения семьи с широким привлечением гражданской ответственности;

2) группа факторов, не генерирующих непосредственно условия для отторжения ребенка из семьи, но в совокупности с другими факторами  определяющих содержание семейного неблагополучия:

1.  сверхзанятость родителей;
2.  отсутствие или недостаток в семьях эмоционального, доверительного общения, конфликтность, отсутствие благоприятной эмоциональной атмосферы;
3.  отсутствие готовности к ответственному и осознанному родительству, родительско-педагогическая некомпетентность;
4.  дистанцирование школы и других социальных институтов, ответственных за воспитание, от проблем «трудных» детей и семей;

3) группа факторов, обусловливающих увеличение количества социальных сирот:

1.  нарушение структуры, функций семьи, рост числа разводов, количества неполных семей, асоциальный образ жизни ряда семей;
2.  падение жизненного уровня, безработица, низкие доходы семьи, ухудшение условий содержания детей;
3.  нарастание психоэмоциональных нагрузок взрослого населения, его невротизация, распространение в связи с этим жестокого обращения с детьми;
4.  снижение ответственности родителей за судьбу детей.

Перечисленные факторы позволяют выделить следующие причины социального сиротства:

– алкоголизм родителей и, как следствие, жестокое отношение к детям, пренебрежение их интересами и правами, невыполнение обязанностей по обеспечению ребенка всем необходимым для жизнедеятельности, что ведет к лишению родительских прав;

– увеличение количества детей, рожденных вне брака, и детей, рожденных несовершеннолетними матерями, на этой основе как следствие, увеличение числа случаев отказа от ребенка;

– рост количества детей, отобранных у родителей по решению суда без лишения родительских прав, причиной чего часто является неспособность родителей осуществлять свои обязанности в связи с умственной неполноценностью, отсутствие государственной позиции по планированию семьи среди этой категории граждан;

– «скрытое» сиротство в результате развода, когда ребенок юридически не относится к числу детей, оставшихся без попечения родителей, но практически растет в отрыве от них, не получая в должной мере семейного воспитания и родительской заботы.

Анализ оснований социального сиротства детей, находящихся на воспитании в школах-интернатах, детских домах и в других учреждениях государственного типа по воспитанию детей в 2008 г., позволяет сделать вывод, что ведущим основанием приобретения детьми сиротского статуса является лишение родителей прав на воспитание детей. Причем по статистике матери лишаются прав чаще, чем отцы. Это обусловлено тем, что именно на попечении матерей чаще всего остаются дети после расторжения брака или ухода отца из семьи, а также тем, что часто аморальный образ жизни ведут матери-одиночки, воспитывающие ребенка без отца с момента его рождения или живущие с отцом ребенка без заключения официального брака.  

Показателен также и тот факт, что в большинстве случаев оба неблагополучных родителя, лишенные прав на воспитание детей, состоят в зарегистрированном браке. Лишение прав обоих родителей говорит о том, что родительские обязанности здесь игнорируются как матерью, так и отцом. Как правило, родители в таких семьях страдают алкоголизмом. Часто даже в отношении детей, имеющих статус сирот по причине смерти родителей, выясняется, что причиной их смерти были запойное бытовое пьянство и приобретенные на этой основе патологические заболевания (или лишение жизни путем противоправных действий их собутыльников). Такова ситуация сегодня у почти 4% детей, находящихся в детских домах нашей республики.          

Данные анализа показывают, что около 20% воспитанников детских домов – это дети из многодетных семей, где родители были также лишены родительских прав по причине аморального образа жизни и невыполнения родительских обязанностей. Только 8% родителей из этих семей имели работу. В подавляющем большинстве родители в этих семьях занимались неквалифицированным трудом, при этом нерегулярно.

Как видно из приведенных данных, нарушение детско-родительских отношений нередко начинается с падения социального статуса родителей, в частности, с потери работы. В дальнейшем отсутствие работы приводит к невозможности для большинства родителей покрывать расходы на содержание своих детей в условиях семьи, затем в период воспитания их в государственных учреждениях или замещающих семьях. Однако среди них немало родителей, которые, втянувшись в аморальный образ жизни, сами не желают работать, скрываются от судебных исполнителей, в обязанности которых входит изымать средства у неблагополучных родителей на содержание их детей. Все это приводит к углублению разрыва таких родителей с собственными детьми.

Анализ ситуации показывает, что особенно остро у большинства таких семей проявлялась жилищная проблема. 65% неблагополучных семей в 2008 г. на момент лишения родительских прав не были обеспечены жильем, многие из них проживали у родственников, а также в неприспособленных для жилья помещениях. Следует заметить, что возраст родительской категории, лишенной родительских прав, составляет в среднем от 20 до 40 лет, т.е. возраст вполне оптимальный для производственной деятельности, содержания и воспитания детей, что еще раз подтверждает преобладание среди причин социального сиротства не только падение жизненного уровня, безработицы, низких доходов семьи и как следствие ухудшение условий содержания детей, но и, прежде всего, снижение ответственности родителей за судьбу детей, отсутствие их готовности к ответственному и осознанному родительству, склонность к асоциальному и аморальному образу жизни.

5.Проблемы адаптации и социализации приемных детей в новой семье.

Как показывает анализ социально-педагогической практики, устранению виктимизации детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, способствует отказ от больших детских учреждений и поддержка их в естественной (семейной) среде проживания.

В нашей республике развиваются следующие альтернативные формы воспитания детей, проживающих в детских учреждениях:

1.  опекунская семья (семейная пара или отдельные граждане (кровные родственники) выполняют безвозмездно обязанности по воспитанию детей-сирот на основании решения органа опеки и попечительства при выплате ежемесячного пособия на содержание ребенка);
2.  приемная семья (семейная пара или отдельные граждане выполняют обязанности по воспитанию детей-сирот на основании решения органа опеки и попечительства, заключая трудовой договор, согласно которому устанавливается срок нахождения ребенка в семье, воспитательная работа зачисляется в трудовой стаж, воспитателям выделяются отпуска, премии);
3.  гостевая семья (форма временного устройства детей-сирот в семьи на праздники и в выходные дни);
4.   патронатная семья (форма временного устройства детей-сирот  воспитанников интернатных учреждений в семьи);
5.  детский дом семейного типа (семья, принявшая на воспитание от пяти до десяти детей-сирот, в рамках которой взрослые выполняют обязанности по воспитанию детей в должности родителей-воспитателей на основании трудового договора);
6.   национальное усыновление (юридический акт на основе судебного решения, в силу которого между усыновителями и усыновленными несовершеннолетними детьми устанавливаются такие же права и обязанности, как между родными родителями и детьми – алиментные, наследственные);
7.   международное усыновление (усыновление иностранными гражданами детей на территории Республики Беларусь на основе решения областных судов по месту жительства ребенка);
8.  детская деревня (городок) или SOS-Киндердорф (социально-педагогическое учреждение образования, созданное на основе двух и более воспитательных групп, где взрослые в должности родителей-воспитателей выполняют обязанности по воспитанию детей-сирот в рамках трудового договора). В Беларуси на данный момент существует три таких учреждения.

В процессе воспитания приемных детей наиболее типичными проблемами, с которыми сталкиваются родители-воспитатели, являются проблемы детской адаптации и социализации. Длительность процесса адаптации, т. е. приспособления к нормам, правилам, ценностям новой семьи, к системе внутрисемейных отношений у детей разная. Белорусские ученые-педагоги и психологи (А.А. Аладьин, Л.И. Смагина и др.) выделяют в этом процессе три основных периода.

Первый период длится от 1 недели до 1–2 месяцев. Приемные дети испытывают тревожность, настороженность, неуверенность, боязливость, стресс. Они часто плачут, кричат, ведут себя агрессивно, пытаются убежать из дома, могут обманывать, сквернословить, воровать, проявлять другие негативные привычки, приобретенные в процессе виктимизации и депривации в условиях проживания в неблагополучной семье и детских учреждениях. Нередко это сопровождается отсутствием аппетита, нарушением сна и др.

 Второй период адаптационного процесса у приемных детей составляет от 2 до 4 месяцев. За это время у ребят исчезает тревожность, напряжение, страх, ослабевают или исчезают болезни, отклонения, негативные привычки, поведение становится более уравновешенным. Дети начинают проявлять отзывчивость и доброжелательность по отношению к родителям и другим детям; приобретают навыки самообслуживания; приобщаются к участию в хозяйственно-трудовых делах семьи; усваивают основные требования новой семьи.

Третий период адаптации длится от 5 до 10 месяцев, а иногда и год. Он характеризуется тем, что приемные дети начинают чувствовать себя самостоятельными, свободными, независимыми; выполняют просьбы и требования родителей; относятся к ним с уважением, любовью, сочувствием, оказывают помощь в хозяйственных делах и воспитании младших детей; проявляют внимание и интерес к жизнедеятельности семьи, испытывают чувство гордости за то, что являются ее членами.

Наблюдение за адаптацией детей в новых семьях показывает, что адаптация приемных детей проходит значительно быстрее и конфликты между ними и родными детьми практически отсутствуют, если:

1.  мать, отец и другие члены семьи с первых же дней появления приемных детей занимают правильную педагогическую позицию: предъявляют ко всем детям единые родительские требования; проявляют ко всем детям естественную строгость и ласку; учитывают возрастные психологические особенности детей; владеют культурой родительского общения с детьми, культурой общения мужа и жены, отца и матери;
2.  родители, особенно мать, проявляют в отношении приемных детей естественную человеческую любовь, внимание, заботу, тепло, ласку, участие и сопереживание. Все это помогает в короткий срок (от месяца до полугода) устранить у детей разные виды психической депривации, разнообразные негативные проявления и черты (жестокость, агрессивность, тревожность, раздражительность, вспыльчивость и др.).

В процессе адаптации и социализации приемных детей нередко родители отмечают их неумение и нежелание беречь вещи и домашнее имущество. Это происходит потому, что воспитанники детских домов и интернатов все получают в готовом виде, они не видят денег, не имеют представления о бюджете и о стоимости различных вещей, не понимают, сколько вложено труда в их изготовление. Поэтому родителям-воспитателям необходимо в процессе социализации детей приучать их к бережливости, применяя следующие приемы: привлечение ребят к планированию семейного бюджета на неделю и месяц, к планированию расхода денег на покупку одежды, предметов домашнего обихода; выдача детям денег на руки для отдельных покупок; совместное с детьми благоустройство квартиры, игровых комнат, спален, дачных приусадебных участков; совместное изготовление вещей домашнего обихода (подставок, вешалок и т.д.) и семейных подарков (альбомов, сувениров и др.); выращивание цветов; определение детей в кружки технического и декоративно-прикладного творчества и т. д.          

Важнейшим аспектом социализации приемных детей является расширение сферы их общения. В приютах и интернатах дети, как правило, общаются с одной группой сверстников. Это приводит к низкому уровню развития у них коммуникационных навыков, отсутствию умений вступать в общение с незнакомыми людьми, конструктивно разрешать различные жизненные ситуации. Таким детям присуще «общение-обвинение», «общение-самозащита»; ярко выражены бедность лексики, отсутствие способности сопереживать в процессе общения, нежелание признавать свои ошибки.

Устранению у приемных детей отмеченных негативных качеств с целью их успешной социализации способствует практическое обучение навыкам общения: в новой семье – с матерью, отцом, бабушкой, дедушкой, братьями и сестрами; в детском саду и школе – с нянями, воспитателями учителями, детьми; в кружках, студиях, секциях, клубах – с педагогами, тренерами, сверстниками.    

6. Постинтернатное сопровождение и адаптация детей-сирот как условие их успешной социализации.

Постинтернатная адаптация для детей-сирот является актуальной проблемой, поскольку для данной категории молодого поколения, выросшего в специфическом частично изолированном мире интернатных учреждений,  находясь  на   государственном

обеспечении, переход от детства к периоду взрослости сложен и связан со многими проблемами в самостоятельном  жизнеустройстве.

У вступающего во взрослую жизнь должны быть сформированы адекватные представления об обществе, его культуре и ценностях, развиты социально значимые качества, способствующие реализации адаптационных возможностей и механизмов социализации. Несмотря на проводимую с воспитанниками интернатов в этом отношении работу, анализ практики показывает, что после выхода из названных учреждений сироты испытывают значительные трудности в адаптации к миру, не умеют применить полученные знания в жизни. Это приводит к тому, что молодые люди зачастую не имеют моделей самостоятельной жизни, теряются в незнакомой ситуации, могут решать возникающие проблемы незаконными способами, не видя других путей, проявляют склонность к социальной деградации и т. д.

Все это свидетельствует о виктимизации выпускников интернатных учреждений, что обусловливает необходимость реализации системы постинтернатного сопровождения детей-сирот, способствующей их социальной адаптации и социализации после выхода из стен интернатов.

Говоря о проблемах постинтернатной социализации, следует отметить такие сферы социального становления личности, как деятельность, общение, семья, самопознание и самореализация.

На этой основе процесс постинтернатной адаптации и социализации детей-сирот необходимо осуществлять на следующих уровнях: 1) общество (макросреда) – адаптация к особенностям социально-эконо-мического, политического, духовного и культурного развития общества; 2) социальная группа (микросреда) – адаптация сироты к конкретной социальной общности (семья, учебный коллектив и др.); 3) сам индивид (адаптация на внутриличностном уровне) – стремление достичь гармонии, сбалансированности внутренней позиции личности и ее самооценки.

Постинтернатная адаптация и социализация детей-сирот должна осуществляться в соответствии со следующими этапами:

1.  выработка адаптационных навыков и способностей;
2.  социально-бытовое устройство;
3.  усвоение социально полезных ролей;
4.  закрепление социально значимых позитивных установок, мотивов и способов поведения и общения.

В настоящее время в опыте российских социально-педагогических служб представлено несколько моделей постинтернатной адаптации и социализации детей-сирот, в их числе социальная гостиница, Центр постинтернатной адаптации, социальный приют и воспитательный дом, благотворительные фонды и программы.

Социальная гостиница предназначена для временного проживания выпускников интернатов, не имеющих жилья и состоящих на учете по подбору жилой площади. Воспитательная работа с выпускниками здесь ведется по следующим направлениям: правовое воспитание, основы медицинских и гигиенических знаний, семейное воспитание, основы законодательства и делового общения, основы делопроизводства. В условиях социальной гостиницы реализуется модель самостоятельного проживания, которая включает в себя ведение домашнего хозяйства; рациональное использование денежных средств; знание, куда обращаться, если есть проблемы со здоровьем; знание, когда и где платить за квартиру; умение защитить свои гражданские права; знание, где находятся кризисные центры и для чего они существуют, и др.

Центр постинтернатной адаптации решает следующие задачи: 1) создание необходимых материальных и психолого-педагогических условий для всестороннего развития личности воспитанника; 2) создание условий, приближенных к домашним и способствующих освоению вузовской программы обучения; 3) сохранение и укрепление физического и психического здоровья сирот, обучающихся в Центре; 4) оказание медицинской, социальной и психолого-педагогической помощи сиротам на протяжении всего срока обучения в вузе.  Важнейшим условием работы Центра является взаимодействие с деканами вузов, с различными общественными молодежными организациями и службами.

Социальный приют и воспитательный дом создаются для оказания социальной помощи безнадзорным детям, подросткам и юным матерям в организации их временного проживания, в предоставлении правовой, медико-психолого-педагогической помощи.

Благотворительные фонды и программы поддержки выпускников детских домов и интернатов предлагают следующие виды сопровождения: воскресный родительский клуб, консультации и поддержка специалистов (медиков, психологов, юристов), домашнее визитирование и др.

В Республике Беларусь накоплен и свой опыт по решению проблем постинтернатной адаптации и социализации сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Во-первых, это практика патронатного воспитания, позволяющая воспитывать ребенка в семейной атмосфере и снижать негативное влияние социума. В данном случае ребенок помещается в семью патронатного воспитания на основании трудового договора, заключаемого патронатным воспитателем с учреждением, воспитанником которого является ребенок. Задача патронатной семьи – создать благоприятные условия для временного пребывания ребенка в семье и его социализации, формировать у него установку на самодеятельность, ответственность за свои поступки и собственную жизнь. Задача специалистов учреждения (психологов, социальных педагогов, медиков) –  создать условия для реабилитации и адаптации детей в патронатной семье; обеспечить социальную защиту детей при их устройстве после ухода из патронатной семьи. Во-вторых, развитие таких моделей содержания и воспитания сирот, как SOS-Детская деревня и детский дом семейного типа, основанных на принципе замещающей семьи. В-третьих, открытый в 2002 г. «SOS-Молодежный дом». Цель его деятельности – помощь и поддержка детей из SOS-Детских деревень в вопросах получения профессии, трудоустройства, решения жилищных вопросов, успешной интеграции в общество за счет собственных сил и возможностей.

Одним из условий успешной социальной интеграции выпускников интернатов в общество является объединение усилий всех общественных структур и социальных институтов для реализации следующих положений:

1.  создание условий для адаптации детей-сирот в обществе;
2.  разрушение негативных социальных стереотипов в отношении данной категории детей;
3.  обеспечение преемственности в деятельности различных структур по вопросам социально-педагогического сопровождения выпускников интернатов;
4.  анализ имеющихся моделей постинтернатного сопровождения сирот, разработка и внедрение инновационных форм постинтернатной адаптации детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей.  

ТЕМА 7. ПУТИ СОЦИАЛИЗАЦИИ ДЕТЕЙ ИЗ СЕМЕЙ МИГРАНТОВ И БЕЖЕНЦЕВ: ВИКТИМОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

Основные вопросы

1. Понятия «мигранты» и «беженцы». Проблема мигрантов и беженцев в Республике Беларусь.

2. Национальное законодательство Республики Беларусь в отношении мигрантов и беженцев.

 3. Социальная защита и адаптация мигрантов. Педагогическая поддержка в Беларуси детей-беженцев.

Рекомендуемая литература

 1. Акмалова, А. А. Социальная работа с мигрантами и беженцами: учеб. пособие для вузов по специальности «Социальная работа» / А.А. Акмалова, В.М. Капицин. – М.: ИНФРА–М, 2008. – 22 с.  

2. Манукьян, Э. Помощь детям из семей беженцев / Э. Манукьян // Социальное обеспечение. – 2004. – № 10. – С. 27–32.

3. Образование для детей беженцев – залог их интеграции в общество: [о работе с детьми УВКБ ООН в Беларуси] // Бюллетень ООН. – 2006. – № 5. – С. 8.

4. Саматыя, В. Становление национальной системы защиты беженцев в Республике Беларусь: организационно-правовые аспекты / В. Саматыя // Журнал международного права и международных отношений. – 2005. – № 4. – С. 46–51.

5. Тодорович, И. Решение проблемы беженцев в начале ХХI в. / И. Тодорович, Ю. Моргун, А. Селиванов // Журнал международного права и международных отношений. – 2005. – № 1. – С. 29–34.

 

1. Понятия «мигранты» и «беженцы». Проблема мигрантов и беженцев в Республике Беларусь.

Активные миграционные процессы происходят во всем мире, в том числе  и  в  Республике Беларусь. Это связано с наличием родственных связей между гражданами  разных  государств, с развитием международного  рынка  труда, с  различным экономическим положением стран, с другими социальными и  политическими причинами. Кроме данных факторов,  на территории Республики Беларусь миграционные процессы обусловлены произошедшими  в  последние десятилетия политическими и социально-экономическими изменениями, связанными, в первую очередь, с распадом СССР и получением Беларусью статуса независимого государства.

Географическое положение страны в центре Европы, стабильная политическая и экономическая ситуация в Республике Беларусь привлекают мигрантов, в особенности из стран Содружества Независимых Государств и   государств  Балтии.

В современной социологической и экономической литературе миграция классифицируется: по видам, типам, формам, причинам. Выделяются два вида миграции на основе причин: 1) добровольная миграция (подразумевает перемещение людей, добровольно покидающих место своего постоянного проживания и переезжающих на новое место жительства в своем или другом государстве); 2) вынужденная миграция (перемещение людей с целью поиска убежища).

Субъектами вынужденной миграции (мигрантами), представляющими собой виктимогенные группы населения, признаются следующие категории людей: 1) политические (ищущие политического убежища); 2) беженцы (не граждане Беларуси); 3) временно перемещенные лица (из районов военных действий, мигранты из зон экологических бедствий); 4) внутренние мигранты (переезжающие в сельскую местность, военнослужащие и их семьи, мигранты с Севера); 5) не имеющие статуса и не ожидающие его; 6) не регистрирующиеся в миграционной службе; 7) желающие вернуться на прежнее место жительства.

В последнее время в Беларуси увеличивается число беженцев. Кардинальное отличие беженцев от «экономических» мигрантов заключается в следующем: мигранты покидают родину добровольно, как правило, в поисках лучше жизни. Беженцев вынуждают покинуть родину непреодолимые проблемы.

Беженец – это лицо, которое не является гражданином Беларуси и которое в силу вполне обоснованных опасений стать жертвой преследований по признаку расы, вероисповедания, гражданства, национальности, принадлежности к определенной социальной группе или по политическим убеждениям находится вне страны своей гражданской принадлежности и не может пользоваться защитой этой страны или не желает пользоваться такой защитой вследствие таких опасений; или, не имея определенного гражданства и находясь вне страны своего прежнего обычного местожительства в результате подобных событий, не может или не желает вернуться в нее вследствие таких опасений.

Помощь беженцам оказывают три официально признанные всеми государствами мира структуры: офис Верховного Комиссара ООН по Делам Беженцев, Международная Организация Миграции (International Organization for Migration) и Агентство ООН по оказанию Помощи Палестинским Беженцам. Только палестинцы гарантированно получают международную помощь – в бюджете ООН существует отдельная статья. Остальные беженцы финансируются за счет пожертвований отдельных государств, гуманитарных организаций или частных лиц.

В начале 1990-х гг. Беларусь принимала ежегодно в среднем около 10 тыс. граждан бывшего СССР (не считая мигрантов из дальнего зарубежья), вынужденно оставивших места своего прежнего жительства. Массовый приток вынужденных мигрантов перерастал в проблему, требующую государственного регулирования. В июне 1992 г. была создана Государственная миграционная служба при Госкомитете по труду и социальной защите населения, преобразованная в 1997 г. в Комитет по миграции при Министерстве труда Республики Беларусь.

С 1995 года до 2000 г. в органы по миграции с ходатайствами о  признании  беженцами обратилось  более  2,8  тысяч иностранных граждан и лиц без гражданства (далее – иностранцы),  за 2001–2004  годы – 600. Общее количество иностранцев, признанных беженцами в Республике Беларусь, по состоянию на 1 июня 2005 г. – 749 человек,  из  них 278 – несовершеннолетние дети.

По данным на 1 июня 2009 г., за 12 лет проведения процедуры признания беженцем (с 1997 года) в миграционные органы Беларуси обратились 3 тыс. 265 человек, ищущих убежище. Признаны беженцами 808 человек из 13 стран. Лицами, признанными  беженцами, в основном    являются граждане стран  Центральной,  Юго-Восточной Азии и Африки, среди них абсолютное большинство из Афганистана (544 человека) и Эфиопии (23 человека), а остальные – из стран Содружества Независимых Государств (Грузия, Азербайджан, Таджикистан, Армения), из Палестины.

Иммиграционные  потоки  по  возрасту характеризуются  следующим образом: в 2003 году от общего количества прибывших лица трудоспособного возраста составили 66%, дети до 15 лет – 15%, пенсионеры – 19%; в 2004 году соответственно 68%, 13% и 19%. Учитывая  тенденции старения населения Республики Беларусь и сокращения ее  численности, иммиграцию, в том числе и репатриацию соотечественников, проживающих за рубежом (белорусов либо лиц других национальностей,  родившихся на территории в границах БССР, и их потомков по прямой  линии) следует рассматривать как позитивное явление с точки зрения демографических интересов страны. Обратим здесь внимание на следующие факты.

Численность населения Республики Беларусь на 1 июля 2013 года составила 9 459,8 тыс. человек и по сравнению с началом текущего года сократилась на 4 тыс. человек. В Национальном статистическом комитете, в 1 полугодии 2013 года в республике родилось 56 184 ребенка, что на 2 029 больше, чем в соответствующем периоде 2012 года, умерло – 64 842 человека, или на 950 человек больше. Естественная убыль населения составила 8 658 человек. Миграционный прирост в I полугодии 2013 года по сравнению с аналогичным периодом 2012 года увеличился на 34,2% и составил 4 606 человек. Положительное сальдо миграции уменьшило естественную убыль населения на 53,2% (в I полугодии 2012 года – на 35,2%).

Одной из приоритетных задач миграционные органы считают трудоустройство иностранных граждан, в частности профессиональную подготовку афганских сирот, интеграцию беженцев в белорусское общество. В Витебске создан пункт для проживания лиц, ищущих убежища. Представительство УВКБ ООН в Беларуси инициировало и финансировало создание в Минске Центра медико-социальной помощи беженцам.

Требует внимания в Беларуси и вопрос внутренней миграции населения.  

    Особенностью   внутренней   миграции  является   направленность миграционных потоков из сельской местности в городскую. В 2004 году в городские поселения прибыло 159 187 человек (выбыло 144 982), в то время как в сельскую местность прибыл 71 991 человек (убыло 84 064). При  этом  в городах миграционный прирост населения за счет сельской местности составил 15 227 человек. Данный аспект обусловлен тем, что в сельской местности не были обеспечены условия для  устойчивого ведения  сельскохозяйственного производства, следствием которого являются   невысокие доходы сельского населения по сравнению с городским, что и  сказалось на непрестижности проживания на селе. Мероприятия, предусмотренные Государственной программой возрождения и развития села на 2005–2010 годы, утвержденной Указом Президента Республики Беларусь от 25 марта 2005 года № 150 (Национальный реестр правовых  актов Республики Беларусь, 2005 г., № 52, 1/6339), призваны обеспечить привлекательность для граждан сельского труда и образа жизни, что будет способствовать улучшению демографической структуры сельского населения.

Одной из проблем Беларуси в области миграции является незаконная миграция. В Беларуси, как и в сопредельных странах, вынужденная миграция неразрывно связана с незаконной миграцией. Республика затрачивает значительные средства на осуществление мер по сдерживанию нарастающих потоков незаконных мигрантов в страны Запада. Ежегодно на западной границе задерживаются тысячи незаконных мигрантов, выявляются и ликвидируются десятки каналов нелегальной миграции. В 1999 г. подразделениями погранвойск и внутренних дел было задержано 170 организованных групп нелегальных мигрантов численностью 1312 человек, выявлено более 160 каналов незаконного ввоза/вывоза мигрантов.

Пограничники республики активно сотрудничают с Миграционной службой страны как на уровне министерств, так и на практическом уровне погранотрядов и исполкомов. В 2001 г. пограничниками республики задержано более 1000 нелегальных мигрантов, из них более 300 афганцев.

По статистическим данным за последние пять лет количество нелегальных мигрантов сократилось в 20 раз.

В настоящее время наибольшее число незаконных мигрантов прибывает в Республику Беларусь из Афганистана, Пакистана, Ирана, Ирака, Индии, Шри-Ланки, Китая, используя, главным образом, «прозрачность» российско-белорусской границы (до 95% незаконных мигрантов прибывают из Российской Федерации). В свою очередь, в Россию, как и в другие страны Содружества Независимых Государств, мигранты прибывают зачастую легально, используя достаточно либеральный режим въезда и получения виз. Пользуясь отсутствием таможенного и пограничного контроля, они свободно  могут перемещаться в другие государства Содружества Независимых Государств, в том числе и в Республику Беларусь.

Важной составной частью работы с беженцами и мигрантами является забота о детях и подростках. На границе дети всегда находятся с матерью, под присмотром женщин-пограничниц. К сожалению, не везде есть места для размещения женщин и детей. До посещения Миграционной службы ребенок направляется в Службу по консультированию беженцев, которая находит место для его поселения. Дети-беженцы не отделяются от родителей и живут вместе с ними. Предполагается разработать удостоверение беженца для детей.

2.Национальное законодательство Республики Беларусь в отношении мигрантов и беженцев

Статус беженца определен Конвенцией ООН о Статусе Беженцев, принятой в 1951 году. Конвенция предусматривает, что беженцем может считаться человек, который покинул свою родину из-за войны и  (или) испытывает «обоснованный страх», что он может подвергнуться преследованиям по причине его принадлежности к определенной расе, религии, национальности, социальной группе или из-за его политических взглядов; если он находится за пределами своей страны и не может рассчитывать на защиту со стороны своего государства и не желает возвращаться на родину.

В 1967 году Конвенция ООН была расширена: если ранее она регулировала правила обращения только с беженцами-европейцами (она была принята после окончания Второй Мировой войны), то с 1967 года она приобрела всеобщий характер, и под ее действие стали попадать жители всего мира. На основе этих документов были приняты многие региональные законодательные акты и законы отдельных стран.  Сегодня Конвенцию о Статусе Беженцев ратифицировало подавляющее большинство государств мира. В 2000 году Генеральная Ассамблея ООН установила, что 20 июня является Всемирным Днем Беженца. В 2001 г. Беларусь присоединилась к Конвенции 1951 г.

В интересах защиты национальной безопасности, а также упорядочения миграционных потоков в Республике Беларусь разработано и действует миграционное законодательство. С целью законодательного регулирования порядка работы с иностранными гражданами и лицами без гражданства в области обеспечения защиты беженцев и управления миграцией, с целью приведения законодательства Республики Беларусь в соответствие с признанными международным сообществом нормами и стандартами был разработан и принят ряд Законов: «О гражданстве Республики Беларусь», «О правовом положении иностранных граждан и лиц без гражданства в Республике Беларусь», «О национальных меньшинствах в Республике Беларусь» и др.

В 1995 г. был принят Закон Республики Беларусь «О беженцах»,  установивший правовые основы предоставления иностранцам статуса беженца, а также экономические, социальные и правовые гарантии для признанных беженцев. В соответствии с требованиями Закона были подготовлены нормативные документы о создании пунктов временного поселения беженцев, о порядке проживания беженцев в пунктах временного поселения, о размерах и порядке выплаты пособий беженцам, о порядке регистрации ходатайства о признании беженцем, о порядке и условиях получения правового статуса беженца и его утраты. В процессе практической реализации Закона 1995 г. «О беженцах» выявился ряд недостатков, в первую очередь процедурного характера. Требовалось более четкое определение роли, полномочий и взаимодействия органов государственного управления в процессе работы с беженцами. Возникла настоятельная необходимость сближения законодательства о беженцах с положениями Конвенции 1951 г. о статусе беженцев. Благодаря плодотворным консультациям и помощи Представительства УВКБ ООН в Республике Беларусь была подготовлена и в 1999 г. вступила в силу новая редакция Закона «О беженцах».

Новая редакция Закона «О беженцах» содержит определение беженца, соответствующее статье 1А (2) Конвенции 1951 г. и статье 1 Протокола 1967 г., отражает уважение международного принципа невысылки, зафиксированного в статье 33 Конвенции 1951 г. В соответствии с национальным законодательством социально-экономические права беженцев уравнены с правами граждан Республики Беларусь. Беженцам предоставлен бесплатный доступ к национальной системе образования и здравоохранения. Детям беженцев дана возможность посещать детские дошкольные и общеобразовательные учреждения. Вместе с тем отдельные положения закона «О беженцах» не вполне соответствуют международным стандартам защиты беженцев. Представительством УВКБ ООН в Республике Беларусь были подготовлены комментарии к новой редакции Закона с целью обсуждения возможных будущих изменений, направленных на совершенствование этого важного нормативного акта.

3 июля 2009 г. в Беларуси вступил в силу Закон «О предоставлении иностранным гражданам и лицам без гражданства статуса беженца, дополнительной и временной защиты в Республике Беларусь» (см. приложение Д). Это очередной шаг на пути создания эффективной, отвечающей современным реалиям национальной системы убежища для людей, нуждающихся в международной защите. Это способствует укреплению имиджа Беларуси как государства, последовательно проводящего прогрессивную политику в гуманитарной сфере.

Департамент по гражданству и миграции Министерства внутренних дел Беларуси рассматривает новый Закон как дополнение к действующему Закону «О беженцах», как новый институт защиты лиц, ищущих убежище. Он разработан с учетом работы миграционной службы Беларуси и основан на международных принципах в сфере оказания помощи беженцам. Прежним законодательством не обеспечивалась дополнительная защита для некоторых категорий иностранцев, которые в ней нуждаются. К ним относятся иностранцы, опасающиеся смертной казни и пыток в случае возвращения в государства их гражданской принадлежности или прежнего обычного места жительства, а также люди, бегущие от опасности вооруженных конфликтов (имеются в виду массовые акты насилия во время гражданских войн и вооруженных конфликтов, телесные наказания или смертная казнь за несоблюдение норм поведения по законам шариата, длительные сроки заключения без предъявления обвинения, применение пыток для получения сведений при задержании, нанесение физических увечий, предусмотренных древними обычаями). Центральный элемент международной защиты таких людей – право не подвергаться принудительному возвращению или высылке в ситуации, которая может поставить под угрозу их жизнь или свободу.

С введением нового института лицам, которые получат дополнительную защиту, будет выдаваться разрешение на временное проживание в Беларуси сроком на один год с возможностью его продления. Закон также вводит положение об идентификации личности иностранца, в том числе несовершеннолетнего, ходатайствующего о защите, но не имеющего документа для выезда за границу. По экспертным оценкам, ежегодно дополнительная защита в Беларуси может быть предоставлена около 20 иностранцам, половина из которых – несовершеннолетние. Уже 94 беженца получили белорусское гражданство. В соответствии с национальным законодательством иностранец имеет право на получение гражданства Республики Беларусь по истечении 7 лет после признания его беженцем.

В целях совершенствования национального законодательства в области вынужденной миграции и приведения его в соответствие с международными тенденциями в данной сфере Департаментом по гражданству и миграции МВД  в Республике Беларусь была разработана Государственная миграционная программа на 2006–2010 годы (постановление Совета Министров Республики Беларусь 8 декабря 2005 г. № 1403).

Программой предусматриваются меры по интеграции лиц, признанных беженцами, в белорусское общество во взаимодействии и при поддержке международных организаций. Государственная программа сформирована, исходя из приоритетных направлений регулирования в   Республике Беларусь миграционных процессов, которыми являются:

1.  использование миграционного потенциала стран Содружества Независимых Государств и государств Балтии в интересах социально-экономического и демографического развития республики;
2.  содействие интеграции и адаптации мигрантов, в том числе в целях миграционного замещения естественной убыли населения страны;
3.  создание условий для снижения эмиграционного оттока научно-технических и творческих кадров, а также молодых специалистов из страны;
4.  развитие временной трудовой миграции граждан Республики Беларусь в развитые страны как средства повышения их квалификации, стабилизации внутреннего рынка труда и роста инвестиций в экономику государства;
5.  участие в международном сотрудничестве по вопросам вынужденной, незаконной и других видов миграции.

Цель Государственной программы – содействие устойчивому социально-экономическому развитию Республики Беларусь в свете управления   миграционными процессами, укрепление государственной безопасности и создание условий для реализации прав мигрантов.

Основными задачами Государственной программы являются:

1.  совершенствование законодательства в целях управления миграционными процессами на основе системного подхода к проблемам миграции;
2.  повышение эффективности управления миграционными потоками путем достижения соответствия их объемов, направлений и состава перспективам социально-экономического развития Республики Беларусь;
3.  регулирование иммиграционных потоков с целью создания действенного механизма сдерживания естественной убыли населения;
4.  интеграция мигрантов в белорусский социум и формирование толерантности к мигрантам;
5.  обеспечение национальной безопасности, укрепление безопасности государственной границы и соблюдение интересов государства в условиях развития миграционных процессов.

Правительством одобрен и включен в Национальную программу международного технического сотрудничества на 2006–2010 годы проект международной технической помощи «Укрепление национальной системы убежища в Республике Беларусь (2 этап)». Проект рассчитан на 2007–2010 годы и предусматривает осуществление мер по улучшению и расширению возможностей для социальной адаптации и интеграции в общество признанных беженцев: ремонт и предоставление жилья, оказание образовательной, социальной помощи и организация занятости беженцев в целях дальнейшего самообеспечения. Проект реализуется при финансовой поддержке Европейской Комиссии и УВКБ ООН.

Таким образом, приоритетными задачами на современном этапе управления миграционными процессами в Беларуси являются обеспечение интеграции беженцев, создание условий для их активного участия в жизни общества, обеспечение равных прав и возможностей, воспитание у населения доброжелательного отношения к беженцам, для чего издается и бесплатно распространяется соответствующая литература для беженцев, учителей и школьников, сотрудников правоохранительных органов. Вместе с тем есть необходимость в разработке дополнительных  мероприятий, направленных на интеграцию и социальную адаптацию мигрантов, на развитие временной трудовой миграции, на решение демографических и других проблем, актуальных для республики.

3.Социальная защита и адаптация мигрантов. Педагогическая поддержка в Беларуси детей-беженцев.

В настоящее время в Беларуси создана целостная и эффективная система правовой и социальной защиты вынужденных мигрантов, в соответствии с которой белорусским государством сегодня принимаются определенные  меры  по созданию комфортной жизни для беженцев после признания их статуса. Эти меры направлены на предоставление жилья, социальных гарантий, возможности трудоустройства и т. д.

Иностранцы, которые имеют сложности с самостоятельным поиском жилья, размещаются в пункте временного поселения лиц, ищущих убежище. Он создан при поддержке УВКБ ООН в Витебске и рассчитан на одновременное размещение 30 человек. Аналогичный пункт создан в Гомеле на базе Гомельского городского центра социального обслуживания семьи и детей и рассчитан на размещение 12 человек.

Из средств республиканского бюджета иностранцам, признанным беженцами, выплачивается единовременная помощь в размере одной базовой величины на каждого члена семьи, включая детей в возрасте до 18 лет. Иностранцы, признанные беженцами, имеют право на обучение детей в учреждениях, обеспечивающих получение дошкольного и общего среднего образования, а также на медицинское обслуживание несовершеннолетних детей наравне с юными гражданами Беларуси. В своих правах на медицинскую помощь, трудоустройство или занятие предпринимательской деятельностью, на социальное обеспечение, приобретение движимого или недвижимого имущества иностранцы, признанные беженцами, приравнены к иностранцам, постоянно проживающим в республике.

Более того, в соответствии с законом «О правовом положении иностранных граждан и лиц без гражданства в Республике Беларусь» постоянно проживающие в нашей стране иностранцы, занимающиеся на законных основаниях трудовой, предпринимательской и иной деятельностью, имеют все социально-экономические права, которыми пользуются граждане Беларуси, включая право на социальное обеспечение.

Что касается жилья, то законодательством для данной категории иностранных граждан предусмотрено право на самостоятельное поселение при льготной, по сравнению с гражданами Беларусь, норме жилой площади для прописки (6 квадратных метров).

Вынужденные  мигранты  отличаются от коренного  населения  страны  в расовом, ментальном, социально-культурном отношении. К тому же они имеют различный уровень образования, профессиональную квалификацию и экономический опыт участия в общественном производстве и ведении домашнего хозяйства. В связи с этим социальная интеграция в Республике  Беларусь лиц, признанных беженцами, является сложным процессом.

Социальным работникам и социальным педагогам при работе с мигрантами и их детьми необходимо, прежде всего, установить критерии и факторы их социальной адаптации в новом обществе.  

При изучении критериев и факторов социальной адаптации беженцев и вынужденных переселенцев (мигранты внутри страны) акцент делается на оценке жизненных ориентаций, ценностных устремлений, на определении динамики поведения на рынке труда, на выяснении их социальных предпочтений и возможных средств самозащиты, на выявлении установок на определенную модель социального поведения. Формирующееся адаптационное поведение зависит от того, как беженцы оценивают свое экономическое положение, обстановку как на новом месте поселения, так и в стране в целом, а также от того, какими средствами обеспечивают выживание и развитие себя и своей семьи, какова степень их интернальности (опоры на собственные силы) и экстернальности (опоры на государство).

Социальная и социально-педагогическая практика позволила выделить ряд следующих критериев и факторов социальной адаптации.

Критерии социальной адаптации: 1) успешность социальной адаптации – не отказ от своих культурных ценностей и полное принятие другой культуры, способность таким образом соединить различные ценности, чтобы освоить и принять новые культурные нормы и правила, сохранить самобытность; 2) условия для самореализации (отсутствие этих условий оказывается в некоторых случаях не менее важным препятствием для успешной адаптации, чем неудовлетворенность материальных потребностей); 3) полноценное общение и взаимодействие с местным населением (отсутствие общения приводит к возникновению чувства отчужденности, ненужности и бесполезности); 4) степень удовлетворенности некоренного населения проживанием в другой стране, его «социальное самочувствие»; 5) постепенно формирующееся у вынужденных переселенцев и беженцев чувство принадлежности к определенной социальной группе нового для них общества, осознанное соотнесение себя с ней (новая самоидентификация); 6) характер адаптивной деятельности переселенцев; 7) временная протяженность; 8) заинтересованность и добросовестность в труде, сознательное отношение к делу, инициативное включение в работу, стремление к наибольшей реализации своих возможностей; 9) социальный статус индивида на новом месте поселения, его уровень; 10) психологическая удовлетворенность человека средой, которая при нарушении адаптации может сопровождаться депрессивным настроением, тревогой, беспокойством; осознанием неспособности справиться с ситуацией, приспособиться к ней; некоторым снижением продуктивности в повседневных делах; склонностью к драматизации поведения.

Все перечисленные критерии можно объединить в пять групп: 1) социальное самочувствие мигранта; 2) идентификация мигрантов с новой средой (идентификация в психологии и социологии рассматривается как процесс эмоционального и иного самоотождествления личности с другим человеком, группой людей); 3) степень реализации внутреннего потенциала мигранта; 4) характер отношений со средой; 5) способность повышения культуры адаптирующейся среды.

Факторы социальной адаптации: 1) направленность расселения беженцев и вынужденных переселенцев по типу «село–город»; 2) общинно компактный или разрозненный тип расселения; 3) социальный опыт; 4) позитивный фактор – наличие прошлого адаптивного опыта; 5) значимый социальный фактор – уровень образования; 6) характер и условия деятельности; 7) индивидуальные и личностные особенности членов групп и коллективов, способов влияния и взаимовлияния в процессе служебной деятельности, уровня зрелости группы и коллектива; 8) характер межличностных отношений в группе, направленность неформальных норм, царящих в группе, строгость их претворения в жизнь.

Как показывает практика, приспособление к новому окружению, к новой социальной среде – наиболее сложная и болезненная для мигрантов часть общего процесса адаптации в местах расселения. Этот процесс может «затянуться» или не произойти вовсе по ряду причин: из-за непривычных, часто контрастных по отношению к местам выхода природно-климатических условий; из-за заметных отличий от местного населения – в менталитете, религии, обычаях и традициях, а также по психологическим причинам. Однако социальная адаптация является для большей части из мигрантов неизбежной, так как многие из них не собираются покидать Республику Беларусь и устанавливают формальные и неформальные связи и отношения.                                                                                                                                                                                                                                   

Социальная работа в данном случае должна быть равнодоступной, единой, многофункциональной. Формы социальной работы должны способствовать нейтрализации неблагоприятных факторов, снижающих уровень низкой социальной адаптации беженцев и вынужденных переселенцев. Они должны быть ориентированы на их своевременную и скорейшую социальную адаптацию на основе конкретизации, прежде всего, социального положения каждого мигранта как индивида.

Для того чтобы определить социальное положение переселенца, необходимо выяснить его семейное положение, имеющееся гражданство, национальность, отношение к религии, профессию, принадлежность к политическим партиям или объединениям, экономический уровень жизни. Таким образом, положение мигранта в новом социальном пространстве определяется путем установления его связи с различными группами населения. Совокупность таких групп, а также совокупность отношений внутри каждой из них составляет систему, позволяющую социальному работнику и социальному педагогу определить социальное положение в обществе каждого переселенца, для того чтобы грамотно спланировать предстоящую с ним и его семьей работу.

Одним из инновационных направлений социальной работы с беженцами и вынужденными переселенцами является ориентация государства, общественных организаций на социальную защиту прав и интересов людей, чье положение в процессе длительной малоэффективной самоадаптации на новом месте поселения оказалось нестабильным.

Непосредственную работу с вынужденными мигрантами на местах их поселения проводят социальные работники и социальные педагоги. Всю совокупность методов (методик), используемых ими в социальной и социально-педагогической работе, можно разделить на две группы: теоретические и практические.

К теоретическим методам социальной работы с беженцами следует отнести общенаучные методы (сравнение, анализ, обобщение, индукцию – умозаключение от фактов к определенной гипотезе, дедукцию – цепь умозаключений и рассуждений, где высказывания связаны отношением логического следования; началом дедукции являются гипотезы, имеющие характер общих утверждений, а концом – конкретные выводы, подкрепленные фактами, и другие методы), которые используются социальными работниками в практической деятельности в неявном виде, но имеют прямое отношение к принятию конкретных решений в тех или иных обстоятельствах, к поиску адекватных этим обстоятельствам практических действий.

Практические методы социальной работы с беженцами – это совокупность специфических технологий, процедур и способов деятельности, посредством которых осуществляется социальная работа. К практическим методам социальной работы с беженцами можно отнести биографический, посредством которого на основе исследования личных документов (автобиографий, дневников, мемуаров) или же с помощью ненаправленного интервью изучаются субъективные стороны вынужденной миграции. Интервью позволяют социальному работнику выбрать наиболее адекватные для ситуации вынужденной миграции способы получения необходимой информации о клиенте и о социальной помощи, в которой он нуждается.   

Представляется важным сочетание индивидуальной, семейной, групповой, общественной социальной работы. В индивидуальной работе применим весь арсенал методов специалиста социальной сферы: психологических, психотерапевтических, психоаналитических, социометрических, возрастной психологии, медико-социальных, консультационно-правовых. В групповой работе продуктивны методики «группы самостоятельного опыта», «группы взаимопомощи», групповая психотерапия, поддержка соседских общностей (в местах компактного проживания переселенцев), общностей земляческого характера для представительства интересов переселенцев.

Актуальным при определении форм и методов социальной работы с беженцами является рассмотрение их потребностей. Потоки беженцев в определенной степени усугубляют различные социальные проблемы и создают ряд негативных последствий для общества в целом. Неустроенные вынужденные переселенцы и беженцы осложняют внутреннее положение в стране: отмечаются примеры негативного отношения к ним со стороны постоянно проживающего на данной территории населения. Нередко миграция становится причиной возникновения межнациональных конфликтов, проявления криминогенных сил в обществе. Большие миграционные потоки ведут к перенаселенности ряда районов, что вызывает определенные осложнения: падение уровня жизни населения, рост безработицы, бедности, бездомности. В этом случае виктимизация контингента переселенцев, формирующаяся аддиктивность (зависимость от психоактивных веществ), совершаемые правонарушения выступают сложными, взаимодействующими социальными явлениями, требующими своевременного реагирования со стороны правоохранительных органов, социальных, социально-педагогических и психологических служб.

Все эти проблемы выводят на первое место такую важнейшую задачу социально-педагогической и воспитательной работы с молодежью, как формирование толерантного поведения подрастающего поколения. Ведущая роль в решении данной проблемы принадлежит семье и школе как основным институтам воспитания ребенка. С этой целью в образовательно-воспитательных учреждениях должна реализовываться психолого-педагогическая система работы, включающая внеурочную деятельность, основанную на активных методах обучения; внеучебную просветительскую деятельность среди учащихся, родителей и педагогического коллектива по проблеме толерантности (толерантность  – терпимость к чужим мнениям, верованиям, стилю поведения, образу жизни).

Важная роль в воспитании толерантной личности отводится социальному педагогу. Ему необходимо проводить работу в этом направлении не только с детьми и их родителями, но и с педагогическим коллективом, рассматривая вопросы толерантности на педагогических советах, учительских конференциях, в ходе групповых консультаций и тренинговых занятий с учителями.

Немаловажным аспектом решения данной проблемы является и работа с детьми-беженцами по формированию у них межкультурной коммуникативной компетентности. Для вынужденных мигрантов проблема адаптации к новой культурной среде является весьма актуальной. Знания об этнопсихологических особенностях и культуре других народов, населяющих страну, в которую они приехали как на новое место жительства, чрезвычайно важны для успешной адаптации к новой культурной среде.

В процессе формирования межкультурной коммуникации детей-беженцев и детей-белорусов весьма важно, учитывая специфику данной проблемы, использовать эмпатический подход, то есть мысленное, интеллектуальное и эмоциональное проникновение во внутренний мир другого человека с опорой на правило: «Поступай с другими так, как они поступали бы сами с собой». В психологии этот метод называется методом подстройки. Он заключается в том, что человеку нужно подстроиться к партнеру через подражание его внешнему поведению (проникнуть в быт, обычаи). Опыт, приобретенный с помощью эмпатии, – это опыт включения в другую культуру, позволяющий лучше и глубже понять ее этнические стереотипы.

Проблема формирования толерантности молодого поколения белорусов к контингенту мигрантов и беженцев решается сегодня не только на локальном, но и на региональном и республиканском уровнях. С этой целью в Беларуси ежегодно проводится ряд мероприятий. Так, в прошлом году проводился детский конкурс под названием «Мир, в котором нет чужих» по проблеме беженцев. Его организаторами были Представительство Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев и Центр творчества детей и молодежи «Эврика» при поддержке Министерства образования. Координировало проведение конкурса Международное общественное объединение по научно-исследовательским и информационно-образовательным программам «Развитие».

Юные жители Беларуси принимали участие в конкурсе детского рисунка и живописи, а также в конкурсе литературных работ. «Беженцы не покидают свои дома и деревни добровольно – их вынуждают к этому конфликты, преследования, нетерпимость и насилие. Они стремятся спасти свою жизнь, обеспечить безопасность себе и своим семьям, обрести свободу» – так обозначили основную идею конкурса в МОО «Развитие». Одним из самых больных вопросов работы с беженцами является то, что примерно половина всех беженцев – это дети. Именно их судьбам и был посвящен данный конкурс.

Участникам конкурса детского рисунка и живописи предлагалось передать свои ощущения и мысли о сверстниках-беженцах красками, карандашами, пастелью на бумаге, холсте или картоне. Работы, присланные на конкурс, принимали участие в тематической выставке, которая проходила в Национальном музее культуры и истории Беларуси.

Конкурс литературных работ проводился по двум направлениям: сочинение-размышление или рассказ и стихи. В этих работах дети делились своими мыслями по вопросам толерантности и терпимости; рассказывали о той пользе, которую могут принести люди, прибывшие из других стран, посвящали свои работы великим людям из числа беженцев. Девиз конкурса звучал так: «Мы не можем заменить беженцам их Родину, но в наших силах сделать так, чтобы они чувствовали себя в Беларуси как дома». Победителей определяло компетентное жюри. Они получили в качестве наград призы, подарки, дипломы и грамоты, а затем принимали участие в мероприятиях в Минске, посвященных Всемирному дню беженцев.

В настоящее время разрабатываются и осуществляются дополнительные меры, направленные на усиление социальной ориентации миграционных реформ; на ликвидацию причин, порождающих снижение уровня жизни мигрантов; на поддержку малоимущих граждан; на укрепление семьи; на обеспечение надлежащих условий для успешного процесса социальной адаптации беженцев и вынужденных переселенцев; на ликвидацию факторов, детерминирующих внутреннюю и внешнюю вынужденную миграцию.

Тема 8. ВИКТИМНОСТЬ КАК ПРОБЛЕМА СОЦИАЛИЗАЦИИ МОЛОДЕЖИ, ВОВЛЕЧЕННОЙ В ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ РЕЛИГИОЗНЫХ СЕКТ

Основные вопросы

1. Религиозная секта как виктимогенный фактор социализации современной молодежи.

2. Социальная природа и особенности современных нетрадиционных религиозных культов.

3. Состояние нетрадиционных религиозных организаций в Республике Беларусь.

4. Профилактика вовлечения молодежи в деструктивные религиозные секты.

5. Педагогическая модель предупреждения вовлечения молодежи в деструктивные религиозные секты. 

6. Взаимодействие семьи и образовательного учреждения по предупреждению вовлечения молодежи в религиозные секты.

Рекомендуемая литература

1. Кутузова, Н.А. Новые религиозные организации в Беларуси: классификация и причины распространения в молодежной среде / Н.А. Кутузова // Адукацыя i выхаванне. – 2008. – № 5. – С. 34– 40.  

2. Маскалевич, Ю.А. Студенческая молодежь: взгляд на проблему деструктивных сект / Ю.А. Маскалевич // Сацыяльна-педагагiчная работа. – 2007. – № 6. – С. 25–27.

3. Осипов, А.И. Традиционные вероисповедания и новые религиозные движения в Беларуси: пособие для рук. учреждений образования, педагогов, воспитателей / А.И. Осипов; под ред. А.И. Осипова. – Минск: Беларусь, 2000. – 255 с.

4. Прокошина, Е.С. Неокульты: идеология и практика / Е.С. Прокошина [и др.]; под общ. ред. А.С. Майхровича, Е.С. Прокошиной. – Минск: Четыре четверти, 2005. – 195 с.

1. Религиозная секта как виктимогенный фактор социализации современной молодежи.

Религия и религиозные организации традиционно выступали и выступают в качестве важнейшего фактора социализации человека после семьи. В настоящее время наблюдается повышенный интерес молодых людей к вопросам религии, обращенность к религиозным традициям и верованиям. Вера для молодых людей приобретает многозначный смысл: это и групповая принадлежность, и эстетическое занятие, и высшая духовная потребность. В то же время молодежь – это наиболее уязвимая часть общества. Факторами риска для молодежи являются напряженная эмоциональность, романтизм, максимализм, непродуманность решений, потребность во внешнем одобрении. Подверженность этим факторам способствует переориентации молодых людей с традиционных религий на новые религиозные объединения (НРО), многие из которых имеют явно деструктивный характер.

Определяя сущность традиционных религий, следует сказать, что они составляют часть исторического, духовного, социального и культурного наследия определенной страны и этим определяют духовные и культурные традиции народов, населяющих государство.

В отличие от традиционных, тоталитарные религиозные объединения будут чужеродными в любой стране, ибо они разрушают систему ценностей, выработанных народом. Тоталитарные религиозные объединения, по сути, являются деструктивными, так как они разрушают личность. Термин «тоталитарность» в данном случае делает акцент на методах деятельности объединения.   

В современной науке используется ряд синонимичных понятий для обозначения нового типа религиозных организаций: религиозная секта, религиозный культ, тоталитарная секта, нетрадиционная религия, новые религиозные движения. По нашему мнению, наиболее содержательным и целесообразным термином является «деструктивная религиозная секта».

Секта (лат. secta – учение, направление, школа) – это: 1) организация или группа лиц, замкнувшихся в своих интересах, не совпадающих с интересами общества, безразличных или противоречащих им; 2) тип религиозной организации, характеризующийся закрытостью, строгим членством, харизматическим лидерством, критическим отношением к действительности.

Тоталитарная секта (от лат. totalis – весь, полный) – организация, устанавливающая полный, всеобъемлющий контроль над образом жизни и образом мысли своих членов.

Деструктивная секта (культ) – разновидность организации, чья культовая практика признается авторитетными социальными институтами общества разрушающей в отношении личности, ее духовного и физического здоровья, системы ценностей и образа жизни; нарушающей гарантированные права и свободы человека, нормы общественного порядка и нравственности.       

Основными параметрами при оценке деструктивности религиозной секты, предложенными И.А. Галицкой и И.В. Метлик, являются отсутствие стабильного вероучения, нетерпимое отношение к другим религиям, обожествление лидеров, наличие абсурдных или опасных требований, апокалипсические запугивания, примитивность мировоззренческих доктрин, закрытость организации, навязчивое миссионерство, применение психического и физического насилия. Главными критериями деструктивности религиозной организации являются: требование разрыва социальных связей с ближайшим окружением, прежде всего родственниками, друзьями и близкими, не разделяющими учение секты; отвержение рационального, критического мышления у адептов религиозной организации; провозглашение исключительной мудрости, божественности лидера и непререкаемой абсолютной истинности учения; культивирование зависимости у последователей секты и создание препятствий для свободного выхода из числа адептов; искаженная интерпретация идей гуманизма, информационная блокада, обман или сокрытие части важной информации при вербовке, наличие тайных уровней посвящения и т. д.

Анализ причин ухода молодежи в деструктивные религиозные секты позволил выделить три блока причин данного явления. Первый блок составляют социальные причины, к которым относятся социально-экономическая и политическая нестабильность, социальное неравенство, девальвация нравственных ценностей и норм поведения. Второй блок – это причины социально-психологического и педагогического характера (кризис государственных институтов воспитания, дисгармония внутрисемейных отношений, отрицательное влияние социума). Третий блок включает в себя личностные причины (патохарактерологические особенности личности, деформация ценностных и смысложизненных ориентиров, некритичность мышления).

Эти причины выступают не изолированно, у каждого индивида они образуют свой причинный комплекс, который является неделимым целым, состоящим из детерминант первого, второго и третьего блока, которые в конкретных социально-педагогических и психологических условиях способствуют вовлечению молодежи в деструктивные религиозные секты.

Как показывает социально-педагогическая практика, основными причинами участия молодежи в деструктивных религиозных сектах являются мировоззренческий, деятельностный, экзистенциальный вакуум, социализационный и образовательный дефицит, в условиях которого у молодых людей возникают чувства ненужности и изоляции. Разочарование в официальных ценностях потребительского, технократического общества, чувство одиночества, бесцельность жизни толкают молодежь на поиск новой системы ценностей. Молодые люди, уходя от реальности в деструктивные религиозные секты, стремятся к самоутверждению и пытаются компенсировать свою отчужденность.

Белорусский исследователь Н.А. Кутузова называет следующие причины вступления молодых людей в НРО: 1) потребность в собственном игровом пространстве («Аркаим»); 2) рост популярных квазирелигиозных и паранаучных идей (астрология, парапсихология, уфология, психотроника, темпоралистика и др.); 3) пропаганда культа асоциального человека – борца с социумом, основанного на идеях вседозволенности, биологического, расового, мировоззрения; 4) наличие социально-психологических и коммуникационных проблем.   

Появление и широкое распространение различных религиозных сект является следствием аномии и отчуждения личности, которые характеризуются наличием состояния бессилия перед натиском внешних сил, ощущением бессмысленности своего существования, разрушением традиционных представлений о ценностях и нормах. В этих условиях некоторые люди могут легко оказаться жертвой иррациональных доктрин религиозного толка. Аномия побуждает к девиантным формам поведения и способствует виктимизации личности.

Социальную опасность деструктивных религиозных сект обусловливают следующие факторы: апокалиптическая направленность подавляющего большинства деструктивных религиозных сект, психические отклонения основателей и духовных лидеров большинства религиозных сект, наличие среди адептов и руководителей сект лиц, ранее привлекавшихся к уголовной или административной ответственности, высокая степень эзотеричности и конспиративности, приобщение молодежи к различным психоактивным веществам и наркотикам, проникновение сектантской идеологии в образовательные учреждения, а также религиозный фанатизм и экстремизм.

Культовые требования деструктивных сект направлены на превращение человека в асоциального или антисоциального индивида, ибо порицаются и отвергаются обычное поведение, нормы жизни и человеческие отношения (дружба, родство), требуется отказ от имущества (квартира, дача, вещи и др.) и передача их в общину, внушается пренебрежение к общественному мнению и национально-культурным традициям.

Многочисленные свидетельства показывают, что контроль сознания прихожан деструктивных культов осуществляется незаметно для рядовых членов объединения. Вновь приглашенного окружают заботой и вниманием, чтобы он ощутил мнимую заинтересованность в решении его проблем. В результате человек начинает проникаться сектантской идеологией и верить всем речам лидеров культа. Тонкая психологическая обработка, постоянные молитвы и песнопения, непрерывное общение с фанатичными членами секты приводят к тому, что у неофита быстро разрушается способность к критическому восприятию чуждого учения, а постоянная занятость делами организации, плохое и нерегулярное питание, короткий сон постепенно погружают адепта в состояние, когда им легко управлять. Так завершается разрыв прежних социальных связей личности, так происходит ее «выпадение» из общества. Результаты страшны: для реабилитации члена секты требуется от 1,5 до 2 лет, да и то при помощи специально подготовленного психолога. Причем происходит такой возврат к реальной жизни далеко не в каждом случае; общее число реабилитированных никогда не превосходит 20–22% от общего числа обратившихся за помощью.

Таким образом, среди негативных последствий приобщения к сектантской среде выделяются психические, психосоматические, соматические и социальные проблемы, а также нанесение эмоционального, финансового, физического и социального ущерба не только последователям секты, но и их семьям. Адепт деструктивной секты приобретает негативный опыт, вырабатывая на его основе индивидуальный стиль жизни, не совпадающий с приемлемым в обществе стилем и превращающий его в жертву социализации.

 

2. Социальная природа и особенности современных нетрадиционных религиозных культов.

Новые религиозные организации (НРО) активизировались в нашей стране в 1990-х гг. Они настолько разнообразны, что в настоящее время в религиоведческой практике используются различные основания для их классификации. НРО различают по источникам вероучения, степени вовлеченности в группу, способам организации групп, политическим и социальным ориентациям. Согласно классификации по источникам вероучения выделяются следующие группы НРО:

1. Псевдохристианские, основанные на идеях и культовых элементах христианского вероучения, но критикующие христианство, претендующие на роль «подлинных носителей откровения». К ним относятся «Богородичный центр» или «Вселенская церковь Божьей Матери Преображающейся» И. Береславского, «Дети Бога» или «Семья любви» Д. Берга, «Церковь Последнего Завета» Виссариона, «Церковь Христа», CARP и новая «Пророческая школа» С.М. Муна, «Адвентисты седьмого Дня», «Свидетели Иеговы» и др.

Идеи этих НРО далеко не безобидны.  Например,  в основе  культа «Свидетелей Иеговы» лежат идеи, несовместимые с Православием. Так, иеговисты утверждают, что весь мир делится на «истинных христиан» (то есть членов секты) и «сатанистов» – всех остальных жителей планеты. Более того: они утверждают, что скоро начнется последняя битва Иеговы с окружающей действительностью, в результате которой все государства погибнут, а на их месте образуется единая империя во главе с Мировым правительством, после чего наступит «тысячелетнее царство добра». Таким образом, под видом агитации разжигается заурядная религиозная рознь и культивируется ненависть к своей стране, что противоречит не только всему Православному учению, но и Конституции страны.

В организации такого рода вступают молодые люди, имеющие примитивное представление о сущности христианства, психологически зависимые от «авторитета», в своих целях интерпретирующего христианские заповеди. Их возраст в основном – до 20 лет.

2. Неоориенталистские – организации провосточной ориентации, привлекающие экзотикой и «сохранением тайных знаний». Среди них – «Международное Общество Сознания Кришны», «Лига Духовного Возрождения Санатана Дхарма», медитационные центры Ошо, «Белорусский центр Всемирного духовного университета Брахма Кумарис», кружки изучения «трансцедентальной медитации». Членами данных организаций обычно становятся студенты «творческих» и гуманитарных специальностей в возрасте от 20 лет и старше, стремящиеся, по их словам, «познать истину».

Идеи ряда НРО этой группы весьма опасны. Так, например, кришнаиты считают благом убийство во имя своих религиозных принципов. Сама жизнь рассматривается ими как индивидуальная душа, постоянно меняющая свое тело, поэтому смерть – простая смена одежды.

3. Оккультно-мистические, строящие свои доктрины на вере в сверхъестественные скрытые силы природы и человека. Эта группа представлена наибольшим количеством организаций. Наиболее известные из них: «Учение Живой этики» («Агни-Йога») Рерихов; теософские кружки, изучающие «Тайную доктрину» Е.П. Блаватской, «Великое Белое Братство» («Юсмалос»), «АУМ Синрике» Секо Асахары, «Сайентологическая церковь» или Центр Дианетики Р. Хаббарда, учение «РЕЙКИ», организация «Универсальная Энергия и человек» и др. В числе адептов этих организаций также преобладают студенты-гуманитарии. Особой популярностью пользуется «Сайентологическая церковь». Эта религиозная секта существует более трёх десятилетий, объединяет до 5 миллионов последователей и пропагандирует «постижение Истины» путем изнурительных упражнений в сочетании с аппаратными методами, которые воздействуют и на физическое, и на душевное состояние человека. Благодаря модернистским методам, деятельность Центра Дианетики вызывает большой интерес у студентов вузов, а также у творческой интеллигенции.

4. Неоязыческие организации и магические культы, не имеющие постоянной организационной структуры, например «Растафари». Они строят свои доктрины на совмещении элементов языческой культуры и верований разных народов. Особое значение в доктринах придается экологической тематике. Организации этой группы достаточно популярны в различных возрастных группах. Их популярность основывается на магических практиках и вполне объяснима широким интересом людей к кино-, видео- и литературной продукции в жанре «фэнтези».

Некоторые организации этой группы основываются на идеях национальной и расовой исключительности. Примером таких организаций служат «Схорон Еж Славен» и «Коловрат».

5. Криминальные псевдорелигиозные структуры, использующие из религии только ритуальное оформление своей деятельности и не являющиеся религиозными по своей сути. Например, группы сатанистов, членами которых становятся чаще всего представители малообеспеченных и социально уязвимых кругов (учащиеся школ, ПТУ – дети в основном из неблагополучных семей). Настольной книгой каждого последователя этого культа является так называемая «Черная Библия», написанная американцем Ла Веем и требующая регулярных жертвоприношений на алтарь Дьявола.     

Одними из основных проблем, характерных для НРО, являются проблемы сексуальных отношений, наркотиков и суицида.  

Взаимоотношения полов в рамках НРО могут принимать совершенно разные формы: от безбрачия, соблюдаемого обществом Брахма Кумарис, до промискуитета, поощряемого движением Бхагвана Раджниша, и «революционного секса», практиковавшегося Детьми Бога, у которых половым актам велся счет, поскольку они использовались для привлечения в движение денег и новых приверженцев. Некоторые самые чудовищные сообщения о НРО касаются вовлечения в сексуальные ритуалы детей, что имело место в группах поклонников сатаны. Любое рода сексуальное насилие над детьми, безусловно, является серьезным преступлением, об известных случаях которого следует незамедлительно оповещать правоохранительные органы.

Многие движения, как, например, Церковь Сайентологии или буддийская Нитирэн Шошу, ничем не выделяются в своей позиции по этому вопросу. Их адепты практикуют такие же половые отношения, как и общество в целом.

Говоря о проблеме наркотиков, следует отметить, что в рамках НРО она выглядит неоднозначно. Существуют НРО, в которых поощряется употребление запрещенных законом наркотиков. Так, Растафари часто курят ганджу (вид марихуаны, выращиваемой на Ямайке), превращая это в своего рода таинство – ритуал, который может быть соотнесен с «приятием чаши». Некоторые неоязыческие и оккультно-мистические группы отстаивают право на употребление «священного вещества» как «могущественного орудия», используемого в сакральных целях («Великое Белое Братство»). Ряд НРО не мешают своим членам употреблять наркотики, хотя сами и не являются сторонниками подобной практики. Многие НРО (например, Общество Сознания Кришны или Брахма Кумарис) категорически запрещают использование наркотиков. Некоторые НРО продвигают широкомасштабные программы по борьбе с наркоманией. Например, у Сайентологической миссии есть программа «Нарконон», рекомендованная Минздравом РФ для ведения в школьную программу и впоследствии отмененная, однако не запрещенная и свободно действующая на территории России. В США программа «Нарконон» является легальной и сертифицированной медицинской комиссией, хотя ее полезность оспаривается до сих пор многими противниками Сайентологических практик и методов.

Не менее актуальна для НРО и проблема суицида. Известен и получил широкий общественный резонанс случай с НРО «Великое Белое Братство», где только с помощью вмешательства властей было приостановлено предполагаемое массовое самоубийство членов секты. Следует отметить также, что в случае с НРО «Белое Братство», помимо подстрекательств к самоубийству, были еще и подстрекательства к массовым беспорядкам, а НРО «Аум Синрике» совершила акт массового отравления пассажиров токийского метро, что привело к закономерному и необходимому вмешательству юридических, законодательных и даже силовых структуры.

3. Состояние нетрадиционных религиозных организаций в Республике Беларусь.

В настоящее время в РБ принят пакет документов, позволяющих в соответствии с международными нормами права более эффективно регулировать деятельность религиозных конфессий, защищать религиозные традиции народа от деструктивного воздействия НРО, гарантируя при этом каждому человеку свободу как религиозных, так и атеистических убеждений. В числе таких документов – Закон РБ «О свободе вероисповеданий и религиозных организациях» 1992 г. (в новой редакции от 31.10.2002 г. «О свободе совести и религиозных организациях»), в котором закреплен порядок взаимоотношений школы и религиозных организаций (ст. 9). Однако  это не решает принципиально названную проблему.     

По данным Аппарата уполномоченного по делам религий и национальностей в Беларуси помимо традиционных для нее православных, католиков, мусульман и иудеев, на легальном положении находятся также кришнаиты, мормоны, бахаи, лютеране, Свидетели Иеговы, старообрядцы, а также ряд других протестантских конфессий и молодых религий. По факту же культовых организаций в стране насчитывается куда больше. Из них десятки функционируют под видом общественных, просветительских, лечебно-оздоровительных, спортивных объединений или различных школ, центров, курсов. Наряду с НРО, имеющими официальную регистрацию (бахаи, кришнаиты и др.), появились деструктивные НРО, не прошедшие процедуру обязательной регистрации в государственных органах (экспертный совет при Государственном комитете по делам религий и национальностей Республики Беларусь).

Может быть, это и не очень принципиальный вопрос, имеет ли то или иное религиозное объединение государственную регистрацию. Ведь в Беларуси нет такого понятия, как "запрещение религии". Ничего страшного нет и в словах "секта" или "новое религиозное движение". Если люди собираются вместе, время от времени, чтобы поклоняться Летающему Макаронному Монстру или Невидимому Розовому Единорогу – это их личное дело. Но оно перестает таковым быть, когда на почве предмета поклонения начинаются проблемы. Будь то причинение вреда здоровью, присвоение имущества или какие-то иные нарушения прав и свобод людей. В этом случае привлечь к ответу незарегистрированную организацию куда сложнее. Если люди легализируют свой статус, это значит, что они готовы отвечать за то, что они делают. И в этом случае рычагов воздействия на них у государства больше, чем тогда, когда они находятся “в подполье”.

Количество центров, которые занимаются изучением сект в Беларуси можно пересчитать по пальцам одной руки. Большинство сект свою деятельность не афиширует, что значительно затрудняет работу исследователей. Согласно данным отдела по вопросам новых религиозных движений Минской епархии Белорусского экзархата, в нашей стране документально зафиксирована деятельность около 120 сект и культов с сильно развитой организационной структурой и институтом постоянного членства, около 340 так называемых клиентурных культов, со слабо развитой организационной структурой и институтом временного членства, и около 360 "аудиторных" культов, представляющих собой некое оккультно-мистическое учение без института членства, пропагандируемое с помощью СМИ, публичных лекций или выступлений. Руководитель отдела, доктор теологии Венского университета, Владимир Мартинович, заявляет, что эти цифры не отражают точного количества сект и культов в стране, реально их может быть больше, а может быть и меньше, поскольку факт распада секты установить еще сложнее, чем ее существования. Например, два года назад жители Минска находили в своих почтовых ящиках рекламные брошюрки иеговистов-ильинцев, хотя ранее считалась, что это движение исчезло еще более столетия назад.

Впрочем, даже точная цифра количества сект ничего не скажет об их силе и влиянии на общество. Для получения этой информации необходимо знать значительно больше параметров, в том числе численность их последователей и какие социальные группы в них входят. А определенное влияние они уже получили, и одним из признаков его является "молчание газет", полагают эксперты. Если сравнить число статей о сектах, которые вышли даже десять лет назад, с тем количеством, что мы имеем сейчас, то можно увидеть, что число публикаций “против” тогда было в десятки раз больше.

Свою толику в замалчивание проблемы, по мнению специалистов, вносит излишняя политкорректность редакций, когда о сектах перестают писать, чтобы просто ненароком кого-нибудь не обидеть. Эксперты говорят: "Еще один фактор, который здесь сильно повлиял – это давление Запада. В той же самой Америке и в Европе печатается огромное количество материалов о сектах, анализирующих секты, критикующих секты... Но когда там видят критику сект в других странах, то часто воспринимают ее в соответствии с политикой двойных стандартов, выставляя это как нарушение прав граждан на вероисповедание».

Некоторые секты пользуются покровительством чиновников, что и позволяет им вести себя довольно смело и уверенно, считает Екатерина Агеенкова, кандидат психологических наук, член экспертного совета при Уполномоченном по делам религий и национальностей. Как эксперту ей тоже приходилось чувствовать на себе давление со стороны секты. Тогда она участвовала в судебном разбирательстве случая "магии на крови" (злоумышленники с помощью манипулятивных техник довели пожилую женщину до самоубийства). После него истец был вынужден покинуть страну. С психологическим прессингом столкнулись многие члены экспертного совета, в результате чего они предпочли приступать к экспертизе только тогда, когда поступает соответствующий запрос от госструктур, которые смогут защитить в случае возможной опасности.

Занимаясь своей работой, специалисты-сектоведы очень часто словно ступают «по тонкому льду». Деятельность сект лежит в области так называемых серых зон правового регулирования. Понятие "манипулирование сознанием" юридически не определено, поэтому доказать злой умысел в судебных делах против них в каждом отдельном случае очень сложно, а порой даже невозможно. Финансовые схемы сект и культов могут быть построены так хитро, что при конфликтной ситуации в милиции или прокуратуре порой иногда отказывают в возбуждении уголовного дела на основании "отсутствия состава преступления". Сами же религиозные и околорелигиозные движения могут существовать под какой угодно личиной. Получив отказ в регистрации от уполномоченного по делам религий и национальностей, они регистрируются в качестве общественной или коммерческой организации, убирая при этом из своего устава все упоминания о духовной деятельности. При этом секты могут маскироваться под самые разные виды деятельности, начиная от реабилитационных центров помощи наркоманам и алкоголикам, заканчивая индивидуальными предпринимателями, которые оказывают определенные услуги.

К при меру, в Германии функционирует более 120 антисектантских центров, в которых пострадавший может получить квалифицированную помощь словом и делом. У нас же ему придется поискать такие центры. Таких институтов в Беларуси сейчас практически нет – считают эксперты. Интересно, что общество в принципе всегда позитивно реагирует на появление новых религиозных движений. И только когда появляются пострадавшие, начинается осмысление сути НРО. Для того и должны быть созданы соответствующие общественные институты, поскольку Аппарат уполномоченного по делам религий и национальностей в нашей республике целенаправленной антисектантской работой не занимается. Он отвечает лишь за регистрацию религиозных объединений и контролем их деятельности в рамках законодательства. Отдел по вопросам новых религиозных движений Минской епархии специализируется на сборе и анализе данных о деятельности сект в Беларуси. В то же время Владимир Мартинович (руководитель отдела) пострадавшим от сект рекомендует обращаться в средства массовой информации, в правозащитные группы, в государственные органы, регулирующие деятельность религиозных организаций. Чем больше будет подобных обращений, тем больше шансов, что представители власти услышат голос простого населения и начнут что-то изменять в этой области. «До 99% всех случаев людей пострадавших от сект не становятся известными широкой публике. В результате, складывается впечатление, что в этой области в стране все спокойно. Но это не так» – заявляют эксперты.

В Беларуси, как и других странах, чаще всего в секты попадают люди с отсутствующими или сильно сниженными способностями к критическому мышлению и всестороннему осмыслению жизненных ситуаций; с отсутствующими или сильно сниженными способностями к самостоятельному принятию решений и недостатком умения или готовности нести ответственность за свои поступки. Также вербовке способствует отсутствие религиозной веры или чисто формальная принадлежность к традиционной религии. Тем, кто не хотел бы попасться на уловки сектантов, эксперты рекомендуют развивать в себе критическое мышление, самостоятельность, внутреннюю свободу и помнить о своих корнях".

Однако есть и другая группа риска: люди идейные, которым не хватает смысла жизни и которые ищут деятельность, соответствующую их масштабу личности. В сектах они "находят себя" и становятся активными пропагандистами. Их очень тяжело «вытащить» из секты и работать с ними психологам труднее всего.

Также, что завсегдатаями сект у нас часто становятся и пожилые люди. Связано это в первую очередь с тем, что в Беларуси довольно слабо развита система клубов и кружков по интересам, вот старики и идут общаться между собой туда, где для этого созданы все условия. В практике Уполномоченного по делам религий и национальностей даже был случай, когда дети пришли жаловаться на родителей на то, что»«они куда-то ходят, а потом странно себя ведут". Хотя обычно именно родители обращаются за помощью к специалистам по выводу из сект. Что касается молодежи, то по наблюдениям экспертов, среди них наибольшей популярностью пользуются неоязыческие движения. По данным, полученным в результате анкетного опроса, около 10% парней-студентов г. Минска так или иначе интересуются неоязычеством.

В целом, выбор религии – это личное дело каждого и каждый человек вправе выбирать ту веру, которая ему по душе. В то же время, возможность свободной критики всех без исключения институтов общества – один из гарантов сохранения демократического, открытого общества. В демократическом обществе критикуется все: традиционные религии, коммерческие структуры, общественные объединения, политические партии, существующий государственный строй, и, конечно же, секты и культы. В условиях открытого общества невозможно существование целого сектора, который являлся бы неприкосновенным для любой оценки и критики вне зависимости оттого, что в нем происходит, как он развивается и в каких отношениях он находится с окружающим миром. Стремление сект запретить любую критику в отношении себя отражает их желание сделать себя неприкосновенными в сравнении со всеми остальными институтами общества, создать государство в государстве и тем самым обеспечить себе идеальные условия для распространения своего влияния на это же общество. Однако критическое отношение к сектам в белорусском обществе пока не сформировано.  

В середине ноября нашу страну посетил ведущий специалист Германии по оккультизму, черной магии и саентологии Ингольф Кристиансен. Во время лекции, которую он читал в одном из минских вузов, у него спросили: "А не станут ли публикации в СМИ рекламой для оккультизма?" Немецкий эксперт ответил, что поскольку интернет и так позволяет современному человеку сколь угодно глубоко изучать любые стороны различных оккультных практик, конструктивное освещение проблемы в прессе лишь поможет людям увидеть ситуацию с объективной стороны.

4. Профилактика вовлечения молодежи в деструктивные  религиозные секты.

Исходя из степени вовлеченности в религиозное сектантство, педагогическая работа с учащимися подразделяется: 1) на общую воспитательную работу с детьми; 2) на  воспитательно-коррекционную  работу с учащимися группы риска; 3) на реабилитационную работу с учащимися, находящимися под воздействием религиозных сект.

По отношению к молодым людям, уже ставшим адептами какого-либо НРО, социальному педагогу совместно с психологом следует организовать реабилитационную работу с культистом, одной из основных форм которой является консультация по выходу их из секты с привлечением членов семьи.

Консультация о выходе – это предоставление человеку информации о принципах и практических приемах восстановления его социальной идентичности. Консультация предполагает почтительный диалог в открытой обстановке, дополненный образовательными материалами в виде подходящих литературных, подлинных исходных материалов (первоисточников), сообщений средств массовой информации и личных свидетельств.

Главная помощь может быть оказана при хорошо спланированной работе близких и родственников адепта и специалиста, который помогает как семье, так и самому культисту. В качестве группы используются семья, знакомые, бывшие члены культа. Групповые механизмы воздействия на личность в культе вполне уместно нейтрализовать аналогичными групповыми механизмами «не деструктивного действия». Необходимо учитывать, что во время знакомства с культом завербованный получает только одностороннюю информацию со стороны культа, а вовсе не исследует обе точки зрения. Группа – это своеобразная «барокамера» при переходе человека из культа в реальность.

 Особенностями консультирования о выходе являются:

1.  значительная роль предварительного сбора информации;
2.  активное участие семьи и близких (но не семейная терапия!);
3.  «командная» работа консультантов;
4.  длительность и интенсивность;
5.  акцент на предоставление информации как на единственную цель консультирования, т. е. на информирование вместо психотехники;
6.  участие бывших культистов.

Правильное понимание мышления культиста и расстановка приоритетов в его сознании – основа успеха по выводу человека из культа.

Чтобы обеспечить духовную безопасность общества и, прежде всего, молодежи, необходимы серьезные меры по ликвидации религиозной безграмотности как административных работников, педагогов, психологов, так и населения (и, в первую очередь, молодежи). Особая роль в решении данной проблемы отводится педагогической профилактике.

Педагогическая профилактика – это способ организации социальной среды ребенка, препятствующий приобщению к ее негативным явлениям (наркомании, алкоголизму, табакокурению, проституции, религиозным сектам и др.), предотвращающий формирование зависимого поведения и отрицательное влияние на гармоничное развитие личности.

Педагогическая профилактика вовлечения молодежи в деструктивные религиозные секты – комплекс социальных, образовательных и психологических мероприятий, направленных на выявление и устранение причин и факторов вовлечения молодежи в религиозные секты, на предупреждение развития и нейтрализация негативных личностных, педагогических и социальных последствий вовлечения в религиозные секты деструктивного характера.

Система предупреждения вовлечения молодежи в религиозные секты включает следующие виды профилактической работы:

1.  первичную профилактику, целью которой является предупреждение вовлечения молодежи в секты;
2.   вторичную профилактику, предотвращающую развитие негативных последствий психологических методов воздействия на личность молодых людей, имеющих опыт общения с сектантами;
3.   третичную профилактику, являющуюся социально-педагогической реабилитацией адептов со сформированной зависимостью от сектантской среды.

Педагогическая профилактика представляет собой целенаправленную деятельность учителя, психолога и социального педагога в образовательном учреждении, включающую устойчивый комплекс взаимодополняющих видов деятельности: медико-санитарное и правовое просвещение; воспитательно-разъяснительную деятельность; психолого-диагностическую деятельность и психокоррекцию; организационно-методические мероприятия, содействующие формированию здорового образа жизни учащихся; оформление карты развития личности. Она направлена на формирование смысложизненных ценностных ориентаций, позитивной самооценки и культуры поведения, способствующего повышению автономности личности, развитию критического мышления и обеспечению психологической защиты в ситуациях риска, а также на развитие навыков противостояния групповому давлению, конструктивного решения конфликтных ситуаций и навыков здорового образа жизни у молодых людей.

Задачами педагогической профилактики вовлечения молодежи в деструктивные религиозные секты являются: формирование культуры поведения, способствующего обеспечению психологической защиты в ситуациях риска; формирование смысложизненных ориентиров и позитивной самооценки; активизация критического мышления; развитие умений противостоять групповому давлению, конструктивно разрешать конфликтные ситуации; формирование навыков здорового образа жизни; недопущение в стены общеобразовательных учреждений миссионеров, проповедующих любые религиозные идеи; выявление молодежи группы риска, наиболее подверженной вовлечению в религиозные секты.

 Педагогическими условиями, обеспечивающими эффективность процесса предупреждения вовлечения молодежи в религиозные секты, являются:

– выявление молодых людей, подверженных риску вовлечения в религиозные секты;

– проведение систематических целенаправленных антисектантских мероприятий с молодежью и их родителями;

– повышение уровня профессиональной компетентности педагогов и научно-методическое обеспечение профилактической деятельности;

– повышение психолого-педагогической культуры родителей с целью их вовлечения в антисектантское воспитание;

– реализация педагогической модели предупреждения вовлечения молодежи в религиозные секты.

Эффективность профилактических мероприятий может быть обеспечена только при условии обязательного включения следующих составляющих института гражданского общества: социального института государства, средств массовой информации, семьи.

5. Педагогическая  модель предупреждения вовлечения молодежи в деструктивные религиозные секты.

Педагогическая модель предупреждения вовлечения молодежи в религиозные секты синтезирует три профилактических компонента: психологический (системное  формирование знаний личности о себе, своих чувствах    и    способностях;   формирование  адекватной самооценки, позитивной «Я-концепции»), образовательный (формирование знаний о здоровом образе жизни, умений делать выбор, ставить жизненные цели гуманного характера и стремиться к их достижению), социальный (формирование навыков общения, самореализации, самоутверждения).

Целью педагогической модели является создание оптимальных педагогических условий для максимального удовлетворения потребностей саморазвития и самореализации личности ребенка. Задачи модели:

1.  повышение самосознания учащихся, формирование критического мышления и умения делать правильный выбор;
2.   воспитание культуры здорового образа жизни;
3.   формирование активной жизненной позиции подростков и юношей, включение в позитивные социальные отношения; в самостоятельную творческую деятельность;
4.   выявление причин деформации личности;
5.   активизация разъяснительной и просветительской работы среди учащихся и родителей;
6.   координация деятельности всех заинтересованных ведомств и специалистов.

Педагогическая модель предупреждения вовлечения молодежи в религиозные секты в образовательных учреждениях включает теоретико-методологический, психолого-педагогический и технологический блоки.

Теоретико-методологический блок отражает создание оптимальных педагогических условий для максимального удовлетворения потребностей личности учащегося в саморазвитии, самоопределении, самовоспитании и самореализации, основанных на системном, деятельностном, комплексном и гуманистическом подходах.

Психолого-педагогический блок определяет содержание работы, учет личностных и возрастных особенностей учащихся. Необходимыми условиями предупреждения вовлечения молодежи в религиозные секты в образовательных учреждениях являются: выявление молодых людей группы социального риска; личностно ориентированное взаимодействие с культистами при проведении систематических антисектантских мероприятий; повышение профессиональной компетентности педагогов и психолого-педагогической культуры родителей.

В технологическом блоке представлена диагностика, последовательно раскрываются этапы реализации модели, каждый из которых ориентирован на достижение конкретных целей (см. таблицу 1).

Таблица 1 –Педагогическая модель предупреждения вовлечения молодежи в религиозные секты

1. Теоретико-методологический блок
Цель: создание оптимальных педагогических условий для максимального удовлетворения потребностей саморазвития и самореализации личности ребенка.	Задачи: – повышение самосознания учащих-ся, формирование критического мышления и умения делать правильный выбор; – воспитание культуры здорового образа жизни; – формирование активной жизненной позиции подростков и юношей, включение в позитивные социальные отношения; – включение подростков и юношей в творческую деятельность; – выявление причин деформации личности; – активизация разъяснительной и просветительской работы среди учащихся и родителей; – координация деятельности всех заинтересованных ведомств и специалистов.	Системообра-зующий  фактор: учебно-воспитатель-ная деятельность всех субъектов образователь-ного процесса.
2. Психолого-педагогический блок
Субъекты: – учащиеся; – родители; – педагоги	Педагогические условия:  выявление молодых людей, подверженных риску вовлечения в религиозные секты;  проведение систематических целенаправленных анти-сектантских мероприятий с молодыми людьми и их родителями;  повышение уровня профессиональной компетентности педагогов и научно-методическое обеспечение профилактической деятельности;  повышение психолого-педагогической культуры родителей с целью их вовлечения в антисектантское воспитание;  реализация педагогической модели предупреждения вовлечения молодежи в религиозные секты.
3. Технологический блок
Диагностика: – изучение личности учащегося (акцентуации характера, темперамент, уровень притязаний, тревожность, самооценка); – изучение интеллектуального развития и определение педагогической запущенности; – диагностика взаимоотношений в коллективе; – изучение типичных нарушений поведения и выявление их причин	Этапы:  организация психолого-педагогического наблюдения и диагностики;  профилактическая работа с учащимися;  коррекционная работа с учащимися группы риска;  работа с семьями учащихся;  отслеживание результативности работы

Данная модель применима к разным организационным структурам педагогического процесса (процесс обучения в целом, учебная дисциплина, учебное занятие) и может быть реализована как на материале какого-либо учебного курса, так и в рамках всего образовательного процесса.

Системообразующим фактором педагогической модели предупреждения вовлечения молодежи в религиозные секты является учебно-воспитательная деятельность всех субъектов образовательного процесса.

Основными этапами реализации модели являются: организация психолого-педагогического наблюдения и диагностики; профилактическая работа с учащимися; коррекционная работа с учащимися группы риска; работа с семьями учащихся; отслеживание результативности работы.

6. Взаимодействие семьи и образовательного учреждения по предупреждению вовлечения молодежи в  религиозные секты.

Семье, как основному ведущему институту социализации, принадлежит особая роль в становлении личности. Социальный институт семьи является первичным и ключевым звеном всей социальной системы. Через воспитание в семье реализуется религиозное воспитание и духовно-нравственное становление личности. Школа, средства массовой информации на стадии ранней социализации дают, несомненно, определенные знания, но первичные знания ребенок получает в семье, когда непрерывно, день за днем, дома ребенок приобщается к духовным ценностям.

Необходимо заметить, что многие семьи осуществляют воспитание, в том числе религиозное, на низком уровне, неосознанно, стихийно, безответственно. Детей воспитывают, перекладывая воспитание на других агентов социализации – детский сад, школу. С другой стороны, семья, являясь ячейкой общества, выступает объектом социального контроля, поскольку сама испытывает негативное влияние НРО.

В целом можно следующим образом сгруппировать возможный ущерб, который НРО в состоянии причинить семье:

– разрушение семей и появление социальных сирот – детей, брошенных родителями, вступившими в НРО;

– оставление без ухода престарелых родителей их детьми, ушедшими в секту;

– резкое ухудшение здоровья членов семьи адепта НРО (в первую очередь, психического) из-за его разрыва с нею;

– трагедии, связанные с принуждением руководителями НРО своих адептов к разделу имущества, совместно нажитого в браке, с передачей доли адепта в данную организацию;

– вовлечение адептом НРО своих родных и близких в НРО;

– физическое и психологическое насилие, осуществляемое адептом в своей семье по религиозным мотивам, особенно над детьми;

– введение адептом НРО по религиозным мотивам режима неполноценного питания в семье и др.

Таким образом, роль семьи в процессе первичного социального контроля обусловлена предупреждением попадания личности в новую религиозную организацию, что связано, прежде всего, с воспитанием в семье (включая религиозное), с семейными отношениями, а также с социальной базой семьи.

На основе исследования адептов НРО («Богородичный центр», «Общество сознания Кришны», «Церковь объединения», «Свидетели Иеговы», «Адвентисты седьмого Дня») среди факторов, «отвечающих» за попадание личности в НРО, со стороны семьи следует отметить религиозно-нравственное воспитание, характер отношений в семье. В целом можно дать следующие объяснения этому. Во-первых, большинство адептов НРО из неблагополучных семей (56%). Во-вторых, практика показывает, что в НРО попадают одинокие люди, либо люди, испытывающие временные трудности в жизни, кризис – это группа ситуационных факторов. К ситуационным факторам можно отнести развод, безработицу, переезд, отъезд на учебу, смерть близкого, слабость из-за возраста или болезни и т. д. В-третьих, само воспитание в семье может служить мотивом вступления в НРО. Имеется в виду не только наличие религиозного воспитания, но и сами отношения в семье, установки воспитания, отношения родителей и др.

Таким образом, семья выступает как способ организации социальной среды личности. Воспитание в семье является основной базой социально-педагогического контроля. В связи с этим необходимо восстановить функции семьи как института, обеспечивающего религиозное воспитание.

Для выполнения семьей своих функций в процессе социально-педагогического контроля, с нашей точки зрения, с ней необходимо работать по следующим направлениям:

1) работа с родителями по разъяснению источников, сущности, социальной опасности, деструктивности, психологических приемов деятельности НРО, практики нарушения НРО законодательства, преступлений с целью формирования у них адекватного представления о деятельности НРО;

2) работа с родителями, дети которых стали адептами НРО. Здесь уже необходимо снабдить родителей информацией по социально-психологической реабилитации и о способах поведения с детьми-адептами НРО;

3) работа с родителями, посещающими НРО с целью: во-первых, раннего выявления родителей, посещающих НРО, и проведения среди них тренингов, направленных на развитие у людей устойчивости к внешнему сектантскому давлению. Во-вторых, с целью преодоления внутреннего психофизиологического дискомфорта, связанного с прекращением посещения НРО, а в случаях, когда это необходимо, – организации психологического, медицинского консультирования.

Предупреждение вовлечения молодежи в религиозные секты основывается на координации усилий педагогов и родителей. В рамках педагогической профилактики необходимо способствовать привлечению внимания родителей к проблеме вовлечения молодежи в религиозные секты; выявлять особенности взаимоотношений между родителями и детьми; способствовать созданию в семьях благоприятных условий для развития личности ребенка.

Неотъемлемым условием успешности предупреждения вовлечения молодежи в деструктивные религиозные секты является повышение психолого-педагогической компетентности и общей культуры родителей с целью их вовлечения в антисектантское воспитание.

Наиболее успешно в практической деятельности применяются следующие формы взаимодействия семьи и образовательных учреждений:
1) формы координации воспитательных усилий по профилактической помощи (родительские объединения по проблемам семейного воспитания, лектории, круглые столы, практикумы, родительские университеты, конференции, школа для родителей); 2) формы индивидуального сотрудничества в сфере профилактики (беседы, встречи, посещения на дому, тестирование, анкетирование, консультации); 3) формы массового сотрудничества в деле профилактики (школьные, классные и внеклассные мероприятия, «огоньки», концерты, встречи, акции, проекты, поездки, походы); 4) формы помощи и поддержки семьям, нуждающимся в антисектантской профилактике (общества взаимопомощи, родительские дружины, оперативные бригады специалистов, рейды, посещение и патронаж семей учащихся); 5) формы обеспечения родительского контроля за реализацией профилактической деятельности (родительские комитеты, собрания, советы, комиссии); 6) интерактивные профилактические формы взаимодействия (воскресные родительские клубы, социальные и психологические тренинги, деловые и ролевые игры, совместные творческие дела); 7) заочные формы общения по проблемам антисектантской профилактики (рекомендации, советы, памятки).

Таким образом, на сегодняшний день в Беларуси назрела объективная необходимость коренной перестройки системы отношений «государство – религия – общество – семья», выработки мер по социальному контролю деструктивного воздействия на личность НРО, ибо отношения в этой сфере все еще не являются отрегулированными и таят в себе опасность виктимизации различных категорий населения, особенно молодежи.

ПРИЛОЖЕНИЕ А

ХАРАКТЕРНЫЕ ПРИЗНАКИ

ТОТАЛИТАРНЫХ РЕЛИГИОЗНЫХ СЕКТ

1.  Проповедь религиозного учения, отличающегося от традиционных религий и учений, исповедуемых членами других сект;
2.  резкая критика других религий и обещание «божьего» наказания для их последователей;
3.   наличие харизматического лидера, который является проповедником и главным администратором секты;
4.  существование круга лиц, особо приближенных к лидеру секты и занимающих в ней руководящие посты;
5.   проведение массовых мероприятий с целью привлечения потенциально верующих;
6.   усиленное внимание к несовершеннолетним, попавшим в секту;
7.   окружение заботой и «атака любовью» (термин, принятый в западной религиоведческой литературе) лиц, недавно пришедших в секту;
8.   проведение специального религиозного обучения для неофитов;
9.   привлечение лиц с неуравновешенной психикой либо физическими недугами для публичной демонстрации псевдорелигиозных «чудес»;
10.   использование особой психотехники, методов внушения и самовнушения, суггестии и гипноза, наркотических препаратов, изнурительных постов, трудных физических упражнений, ограничения в физическом отдыхе и сне, часто повторяющихся молитв для быстрейшей деформации сознания верующих;
11.   применение модернистских методов (современная музыка, танцы, дискуссии, чаепития, просмотр религиозных видеофильмов, свадьбы и пр.) для укрепления веры членов секты и привлечения в неё новых людей;
12.   искусственное дробление секты на постоянно действующие подразделения и ячейки, во главе которых стоят преданные лидеру духовные и административные лица;
13.   в ряде сект – изменение физического облика членов, наделение их религиозными именами и духовными званиями, требование носить специальную одежду и культовые принадлежности;
14.   соблюдение строгой религиозной дисциплины, жестокая регламентация всей жизни верующих, декларация необходимости расстаться с семьей и родителями, бросить (сменить) работу или учебу;
15.   в ряде сект – требование бесплатной либо символически оплачиваемой работы на предприятиях и в организациях секты, сбора подаяний и выполнения коммивояжерских функций с целью продажи религиозной литературы;
16.   призывы к невыполнению членами секты гражданских и конституционных (служба в армии, уважение к флагу и гимну, забота о детях и престарелых родственниках, явка в суд и т. д.) обязанностей;
17.   требование для членов секты регулярно жертвовать ей деньги, передавать в пользование либо собственность секты имущество и недвижимость;
18.   наличие подразделений секты для выполнения административных, пропагандистских, охранных, контрольно-надзорных, информационных, коммерческих и других задач;
19.   выпуск печатной, аудио- и видеопродукции, материалов на магнитных носителях, использование в пропагандистских целях компьютерных сетей и адресной рекламы, размещение платных и бесплатных рекламно-информационных материалов в СМИ;
20.   благотворительность и опека для вовлечения в секту представителей социально незащищенных слоев населения;
21.   создание собственных досуговых, культурных, медико-психологических, реабилитационных, детских и молодежных учреждений, летних кампусов и лагерей в целях вербовки верующих;
22.   повышенное внимание к вопросам образования, учреждение собственных духовных и светских учебных заведений, попытки внедрить религиозно-педагогические наработки и практику занятий с молодежью в уже существующие образовательные структуры;
23.  частая и бесплатная передача религиозно-пропагандистской литературы в библиотеки, учреждения культуры и образования;
24.   показная декларация лояльности к закону и послушания властям;
    контакты с государственными служащими для лоббирования интересов секты в органах власти;
25.   участие в политической жизни путем поддержки определенных политических сил, содействия либо противодействия предвыборным кампаниям отдельных кандидатов, создания общественно-политических объединений, партий и движений;
26.   сотрудничество с другими сектами и представительствами религиозных объединений зарубежного подчинения, отдельными проповедниками и миссионерами – носителями родственных учений;
27.  преследование лиц, покинувших секту; противодействие организациям и гражданам, занимающимся разоблачением деятельности секты, родителям, желающим вывести из-под влияния секты своих детей.

(Дворкин, А. Сектоведение. Тоталитарные секты (опыт систематического исследования) / А. Дворкин. – Нижний Новгород: Изд-во «Христианская библиотека», 2006).

ПРИЛОЖЕНИЕ Б

ЗАКОН РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ
31 октября 2002 г. № 137-З

О внесении изменений и дополнений в Закон Республики Беларусь

«О свободе вероисповеданий и религиозных организациях»

Принят Палатой представителей 27 июня 2002 года
Одобрен Советом Республики 2 октября 2002 года

Статья 1. Внести в Закон Республики Беларусь от 17 декабря 1992 года «О свободе вероисповеданий и религиозных организациях» (Ведамасці Вярхоўнага Савета Рэспублікі Беларусь, 1993 г., № 2, ст. 18; 1995 г., № 13, ст. 125; Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь, 1999 г., № 95, 2/102) изменения и дополнения, изложив его в новой редакции:

 

ЗАКОН РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

О СВОБОДЕ СОВЕСТИ И РЕЛИГИОЗНЫХ ОРГАНИЗАЦИЯХ

(Избранные главы и статьи)

ГЛАВА I. ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

Статья 1. Задачи настоящего Закона

Задачами настоящего Закона являются обеспечение и гарантирование права каждого на свободу совести и свободу вероисповедания, на социальную справедливость, равенство, защиту прав и интересов независимо от отношения к религии и религиозной принадлежности, на свободу объединения в религиозные организации.

Статья 2. Законодательство Республики Беларусь о свободе совести, вероисповедания и религиозных организациях

Законодательство Республики Беларусь о свободе совести, вероисповедания и религиозных организациях основывается на Конституции Республики Беларусь и состоит из настоящего Закона и иных нормативных правовых актов Республики Беларусь.

Статья 3. Основные термины и понятия, используемые в настоящем Законе

В настоящем Законе используются следующие основные термины и понятия:

религия – мировоззрение и мироощущение, а также соответствующие им поведение и специфические действия (культ), основанные на вере в сверхъестественное;

вероисповедание – разработанное вероучение, принадлежащее какой-либо религии с традиционной культовой практикой;

богослужение – совокупность культовых церемоний и действий, совершаемых священнослужителями по разработанному ритуалу и вытекающих из требований вероучения;

религиозные обряды – совокупность установленных вероучением действий, в которых воплощаются религиозные представления;

религиозные ритуалы и церемонии – установленный вероучением порядок совершения обрядовых действий;

религиозный культ – главный вид религиозной деятельности, заключающийся в определенном поведении и специфических действиях, выражающих религиозное поклонение сверхъестественному;

культовое имущество – предметы, иные материальные объекты (здания, церковная утварь и т. д.), необходимые для совершения религиозных обрядов, ритуалов и церемоний;

священнослужитель  – лицо, уполномоченное соответствующим религиозным объединением на духовническое, пастырское, проповедническое служение;

паломничество – посещение верующими исторически значимых мест для поклонения святыням данной религии;

религиозная деятельность  – деятельность, направленная на удовлетворение религиозных потребностей верующих, распространение религий, религиозное воспитание, проведение богослужений, молитвенных собраний, чтение проповедей, обучение священнослужителей, а также иная деятельность, направленная на организационное и материальное обеспечение культовой практики религиозной организации (издание и распространение религиозной литературы, изготовление и распространение предметов культа, производство облачений для священнослужителей и другая деятельность);

граждане – граждане Республики Беларусь, а также иностранные граждане и лица без гражданства, постоянно проживающие на территории Республики Беларусь, если иное не установлено настоящим Законом.

Статья 5. Право на свободу вероисповедания

Каждый имеет право свободно выбирать, иметь, менять, выражать и распространять религиозные убеждения и действовать в соответствии с ними, участвовать в отправлении религиозных культов, ритуалов, обрядов, не запрещенных законом.

Никто не обязан сообщать о своем отношении к религии и не может подвергаться какому-либо принуждению при определении своего отношения к религии, к исповеданию той или иной религии, к участию или неучастию в деятельности религиозных организаций.

Родители или лица, их заменяющие, по взаимному согласию вправе воспитывать своих детей в соответствии со своим собственным отношением к религии. Государство не может вмешиваться в воспитание ребенка, основанное на определенном религиозном мировоззрении родителей или лиц, их заменяющих, за исключением случаев, когда побуждение к религиозным действиям угрожает непосредственно жизни или здоровью ребенка, нарушает его законные права.

Статья 8. Государство и религия

Взаимоотношения государства и религиозных организаций регулируются законом с учетом их влияния на формирование духовных, культурных и государственных традиций белорусского народа.

Государство не возлагает на религиозные организации выполнение каких-либо государственных функций, не вмешивается в деятельность религиозных организаций, если она не противоречит законодательству Республики Беларусь.

Религиозные организации вправе участвовать в общественной жизни, а также использовать государственные средства массовой информации в порядке, установленном законодательством Республики Беларусь.

Религиозные организации не участвуют в деятельности политических партий и других общественных объединений, преследующих политические цели, и не оказывают им финансовой и иной поддержки.

В местах богослужений не допускаются использование государственной символики, проведение собраний, митингов, предвыборной агитации и других мероприятий политического характера, а также выступления, призывы, оскорбляющие представителей органов государственной власти, должностных лиц и отдельных граждан.

Государство способствует установлению отношений терпимости и уважения между гражданами, исповедующими и не исповедующими религию, религиозными организациями различных вероисповеданий.

Государство может строить свои взаимоотношения с религиозными объединениями путем заключения с ними соглашений в соответствии с гражданским законодательством Республики Беларусь.

Статья 9. Образование и религия

Национальная система образования в Республике Беларусь носит светский характер и не преследует цели формирования того или иного отношения к религии.

Граждане имеют право на равные возможности доступа к национальной системе образования независимо от их отношения к религии.

В учреждениях образования не допускаются создание и анонимная или иная противоречащая законодательству деятельность религиозных организаций.

Учреждения образования в вопросах воспитательной деятельности на основании письменных заявлений родителей или лиц, их заменяющих (самих совершеннолетних обучающихся), во внеучебное время могут взаимодействовать с зарегистрированными религиозными организациями с учетом их влияния на формирование духовных, культурных и государственных традиций белорусского народа. Порядок, условия, содержание и формы такого взаимодействия определяются Советом Министров Республики Беларусь по согласованию с Президентом Республики Беларусь.

Религиозные организации, зарегистрированные в порядке, установленном настоящим Законом, вправе в соответствии со своими уставами создавать для религиозного просвещения детей и взрослых учебные группы и воскресные религиозные школы, используя для этого принадлежащие и (или) предоставляемые им в пользование помещения, кроме помещений, принадлежащих государственным учреждениям образования.

ГЛАВА II. РЕЛИГИОЗНЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ В РЕСПУБЛИКЕ БЕЛАРУСЬ

Статья 13. Религиозные организации в Республике Беларусь

Религиозными организациями в Республике Беларусь признаются добровольные объединения граждан Республики Беларусь (религиозные общины) или религиозных общин (религиозные объединения), объединившихся на основе общности их интересов для удовлетворения религиозных потребностей, а также монастыри и монашеские общины, религиозные братства и сестричества, религиозные миссии, духовные учебные заведения.

Религиозные организации имеют следующие признаки:

вероисповедание;

разработанная культовая практика;

проведение богослужений;

религиозное просвещение и воспитание своих последователей.

Руководителем религиозной организации может быть только гражданин Республики Беларусь.

Статья 14. Религиозные общины

Религиозной общиной признается объединение в пределах территории одного или нескольких населенных пунктов группы граждан Республики Беларусь, являющихся приверженцами единого вероисповедания, для совместного исповедания веры и удовлетворения иных религиозных потребностей.

Религиозные общины образуются по инициативе не менее двадцати граждан Республики Беларусь, достигших восемнадцатилетнего возраста и постоянно проживающих в одном или нескольких населенных пунктах, имеющих смежные территориальные пределы, и действуют только на их территории.

Общины действуют на добровольных началах в соответствии со своими уставами и подлежат государственной регистрации в порядке, установленном настоящим Законом.

Статья 15. Религиозные объединения

Религиозным объединением признается объединение религиозных общин единого вероисповедания для совместного удовлетворения религиозных потребностей их участников (членов).

Религиозные объединения образуются при наличии не менее десяти религиозных общин единого вероисповедания, из которых хотя бы одна осуществляет свою деятельность на территории Республики Беларусь не менее двадцати лет. Религиозные объединения действуют через свои органы управления.

Республиканским признается религиозное объединение, образованное из религиозных общин, действующих в большинстве областей Республики Беларусь. Деятельность республиканского религиозного объединения распространяется на территорию деятельности входящих в него религиозных общин.

Республиканские и местные религиозные объединения действуют на основании своих уставов и подлежат государственной регистрации в порядке, установленном настоящим Законом.

Религиозные объединения имеют право создавать монастыри и монашеские общины, религиозные братства и сестричества, религиозные миссии, духовные учебные заведения, которые действуют на основании своих уставов и подлежат государственной регистрации в порядке, установленном настоящим Законом.

Статья 23. Ликвидация религиозной организации

Религиозная организация может быть ликвидирована:

по решению ее учредителей или органа, уполномоченного уставом религиозной организации;

по решению суда в случаях:

повторного в течение года нарушения настоящего Закона, иного законодательства Республики Беларусь либо осуществления религиозной организацией деятельности, противоречащей ее уставу;

осуществления деятельности, направленной против суверенитета Республики Беларусь, ее конституционного строя и гражданского согласия; пропаганды войны, социальной, национальной, религиозной, расовой вражды или розни, унижения национальной чести и достоинства;

осуществления деятельности, сопряженной с нарушением прав, свобод и законных интересов граждан, а также препятствующей исполнению гражданами их государственных, общественных, семейных обязанностей или причиняющей вред их здоровью и нравственности;

в иных случаях, предусмотренных законодательными актами.

Обращаться в суд с заявлением о ликвидации религиозной организации имеет право орган, осуществивший ее регистрацию.

Дела о ликвидации религиозных общин, зарегистрированных областными, Минским городским исполнительными комитетами, рассматриваются соответствующими областными, Минским городским судами, а о ликвидации религиозных организаций, зарегистрированных республиканским органом государственного управления по делам религий, – Верховным Судом Республики Беларусь.

ГЛАВА III. ПРАВА И УСЛОВИЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

РЕЛИГИОЗНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ

Статья  24.   Правовая основа деятельности религиозных организаций

Религиозные организации в своей деятельности должны руководствоваться своими уставами и обязаны соблюдать требования Конституции Республики Беларусь, настоящего Закона и иных актов законодательства Республики Беларусь.

Статья  25.  Богослужения, религиозные обряды, ритуалы и церемонии

Богослужения, религиозные обряды, ритуалы и церемонии беспрепятственно проводятся в культовых зданиях, сооружениях и на относящихся к ним территориях, в иных местах, предоставленных религиозным организациям для этих целей, в местах паломничества, на кладбищах и в крематориях.

Религиозные обряды, ритуалы и церемонии при необходимости могут проводиться по месту жительства граждан по их просьбе при условии соблюдения правил общежития и общественного порядка, если они не носят массового и систематического характера.

Религиозные обряды, ритуалы и церемонии в организациях здравоохранения, местах предварительного заключения и отбывания наказания проводятся по просьбам находящихся в них граждан в помещениях, специально выделяемых администрацией для этих целей. Лица, находящиеся в этих учреждениях, могут иметь, получать, приобретать и пользоваться религиозной литературой и предметами культа, если это не причиняет вреда их здоровью, не ущемляет права и законные интересы других лиц.

Порядок отправления богослужений, религиозных обрядов военнослужащими устанавливается законодательством о воинской службе.

Богослужения, религиозные обряды, ритуалы и церемонии, а также иные мероприятия, имеющие своей целью удовлетворение религиозных потребностей, в специально не предназначенных для этих целей местах под открытым небом и в помещениях могут проводиться только после принятия соответствующего решения руководителем местного исполнительного и распорядительного органа или его заместителем в порядке, установленном законодательством Республики Беларусь

Статья 27. Благотворительная и информационная деятельность религиозных организаций

Религиозные организации вправе осуществлять благотворительную деятельность в порядке, установленном законодательством Республики Беларусь. Религиозные объединения в соответствии со своими уставами имеют право создавать средства массовой информации в порядке и на условиях, установленных законодательством Республики Беларусь.

Статья 28. Духовные учебные заведения

Религиозные объединения в соответствии со своими уставами имеют право создавать духовные учебные заведения для профессиональной подготовки священнослужителей, теологов и церковного персонала.

Граждане, обучающиеся в высших и средних духовных учебных заведениях, пользуются правами и льготами, установленными для студентов государственных учебных заведений.

ГЛАВА V. КОНТРОЛЬ ЗА ИСПОЛНЕНИЕМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ О СВОБОДЕ СОВЕСТИ, ВЕРОИСПОВЕДАНИЯ И РЕЛИГИОЗНЫХ ОРГАНИЗАЦИЯХ

Статья  36.   Контроль за исполнением законодательства Республики Беларусь о свободе совести, вероисповедания и религиозных организациях

Контроль за исполнением законодательства Республики Беларусь о свободе совести, вероисповедания и религиозных организациях на соответствующих территориях осуществляют местные Советы депутатов, исполнительные и распорядительные органы.

Областные, Минский городской исполнительные комитеты создают свои подразделения по делам религий, подчиненные им и республиканскому органу государственного управления по делам религий.

Статья 37. Письменное предупреждение

В случае нарушения религиозной организацией законодательства Республики Беларусь либо осуществления деятельности, противоречащей уставу религиозной организации, регистрирующий орган выносит письменное предупреждение, которое в трехдневный срок направляется руководящему органу религиозной организации.

Если нарушения, указанные в части первой настоящей статьи, в течение шести месяцев не были устранены либо имели место повторно в течение года, регистрирующий орган имеет право обратиться в суд с заявлением о ликвидации религиозной организации. При этом регистрирующий орган вправе принять решение о приостановлении деятельности религиозной организации до вынесения судебного решения.

Статья  39. Ответственность за нарушение законодательства Республики Беларусь о свободе совести, вероисповедания и религиозных организациях

Нарушение законодательства Республики Беларусь о свободе совести, вероисповедания и религиозных организациях, проявившееся в:

создании и деятельности религиозных организаций, их органов и представителей, направленной против суверенитета Республики Беларусь, ее конституционного строя и гражданского согласия либо сопряженной с нарушением прав и свобод граждан, а также препятствующей исполнению гражданами их государственных, общественных, семейных обязанностей или наносящей вред их здоровью и нравственности;

создании религиозных организаций в государственных органах и учреждениях, воинских частях, а также в образовательных учреждениях;

вовлечении несовершеннолетних в религиозные организации, обучении несовершеннолетних религии вопреки их воле и без согласия их родителей или лиц, их заменяющих;

осквернении почитаемых в религии предметов, культовых сооружений, мест паломничества и захоронений;

нарушении тайны исповеди;

возбуждении религиозной вражды или розни либо оскорблении граждан в связи с их религиозными убеждениями, –

влечет ответственность, установленную законом.

Должностные лица и граждане, виновные в нарушении законодательства Республики Беларусь о свободе совести, вероисповедания и религиозных организациях, несут ответственность, установленную законодательством Республики Беларусь.

Тема 9. ДРОМОМАНИЯ КАК ВИКТИМОЛОГИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА ОБЩЕСТВА. СОЦИАЛЬНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ БЕЗДОМНОСТИ И БРОДЯЖНИЧЕСТВА ПОДРОСТКОВ

Основные вопросы

1. Дромомания как социальная проблема.

2. Причины и психологические особенности детской дромомании.

3. Понятия «безнадзорный» и «беспризорный». Законодательство Республики Беларусь в отношении безнадзорных и беспризорных детей.

4. Деятельность СППС и иных организаций по профилактике преступности и безнадзорности несовершеннолетних.

Рекомендуемая литература

1. Девиантное поведение и его профилактика: курс лекций / сост. Н. И. Бумаженко. – Витебск: Изд-во УО «ВГУ им. П.М. Машерова», 2007. – С.48–50.

2. Кобринский, М. Е. Социально-педагогическая поддержка детей в условиях депривации / М.Е. Кобринский. – Минск: НИО, 2001. – 276 с.

3. Куровская, С. Безнадзорность и правонарушения несовершенно-летних / С. Куровская  // Планета – семья. – 2007. – № 3. – С. 8–15.

 4. Об основах системы профилактики безнадзорности и право-нарушений несовершеннолетних: Закон Респ. Беларусь // Нац. реестр правовых актов Респ. Беларусь, 2003 г., № 64, 2/949.

1. Дромомания как социальная проблема.

Термин «дромомания» в социальной педагогике и социальной психологии означает бродяжничество. В социологической литературе бродяжничество принято понимать как «систематическое перемещение лица в течение длительного времени из одной местности в другую либо в пределах одной местности (например, города) без постоянного места жительства с существованием при этом на нетрудовые доходы». Следует обратить внимание и на следующую трактовку: «…скитание лица, не имеющего постоянного места жительства, из одного населенного пункта в другой в пределах одного города или региона при условии проживания на нетрудовые доходы и уклонения от общественно полезного труда». Таким образом, можно выделить две основные характеристики бродяжничества: отсутствие определенного места жительства и существование на нетрудовые доходы (Ш.Х. Иногамов).

Люди, осуществляющие бродяжничество, как правило, считаются социальными аутсайдерами. Следовательно, социальные аутсайдеры – это люди, которые в силу ряда объективных и субъективных причин не смогли найти достойное место в обществе и оказались в самых низших его слоях, не сумели состояться в жизни. При этом бродяжничество является одной из крайних форм аутсайдерства.

В отношении подобных лиц используется термин «бомж», который изначально использовался в милицейских документах и представлял собой аббревиатуру «без определенного места жительства». В настоящее время термин перешел в разговорную речь и означает опустившегося бездомного человека. Однако, используя этот термин следует помнить, что отсутствие определенного места жительства не всегда связано с деградацией личности. Так, например, постоянного жилья не имеют беженцы и вынужденные мигранты, все люди, проживающие в общежитиях, люди, уехавшие на учебу или работу и арендующие жилье, т.е. все, кто имеет временное место проживания. Но это не является бродяжничеством. В то же время есть немало опустившихся людей, которые имеют постоянную прописку и жилье, но живут на улице, занимаются попрошайничеством и перебиваются случайными заработками. Именно они и составляют основной контингент бродяг.

Бродяжничество как социальное явление представляет собой специфический образ жизни, который складывается в ходе постепенного разрыва социальных связей (десоциализации) личности. Места обитания бомжей – подвалы, чердаки, теплоцентрали, свалки, заброшенные дома, бомбоубежища, лесопарковые зоны, кладбища.

Бродяжничество наносит обществу существенный вред: во-первых, оно всегда сопряжено с другими видами девиантного поведения: алкоголизмом, наркотизмом, преступностью; во-вторых, бомжи являются разносчиками инфекционных заболеваний; в-третьих, общество вынуждено тратить значительные средства на содержание спецучреждений, социальную помощь, медицинское обслуживание этой категории населения; в-четвертых, бродяжничество наносит и морально-психологический ущерб самому человеку и тем, кто с ним сталкивается.

Можно выделить две группы причин бродяжничества: объективные и субъективные (Ш.Х. Иногамов). Помимо общих причин девиантного поведения к числу объективных причин можно отнести следующие:

– жилищные проблемы;

– ухудшение социально-экономической и политической ситуации в государствах – бывших республиках СССР и, как следствие, снижение материального уровня жизни;

– стихийные бедствия;

– ухудшение экологической ситуации в ряде регионов страны. Однако объективные причины далеко не всегда толкают человека на путь бродяжничества.

Субъективные причины обусловлены психологическими особенностями личности, жизненными установками, микросоциальной ситуацией. В зависимости от субъективных причин выделяются следующие группы бомжей:

1) граждане, принципиально не желающие работать;

2) люди, для которых бродяжничество является формой уклонения от уголовной ответственности;

3) лица, зарабатывающие временные средства к существованию;

4) люди, ставшие бродягами, вследствие неурядиц в семье или на работе;

5) жертвы социальной пропаганды и собственной романтики;

6) индивиды с отклонениями в психике.

Совокупность объективных и субъективных причин формирует внутреннюю мотивацию бродяжничества, по мере десоциализации оно становится привычным образом жизни, менять который многие из них уже не могут и не хотят.

2. Причины и психологические особенности детской дромо-мании.

 Целесообразно выделить специфическую группу бомжей – это «уличные дети», т.е. дети и подростки, по разным причинам бежавшие из дома. По российской и белорусской статистике, их число постоянно увеличивается. Эта группа еще не достаточно изучена, но результаты некоторых исследований указывают на следующие причины побегов подростков из дома: 86% у юношей – это эмансипационные побеги, около 30% у девушек – демонстративные побеги; анализ показывает, что многие подростки потеряли семейные и родственные связи, а также связи со школой (Ю.А. Клейберг).

Пятнадцать-двадцать лет тому назад считалось, что дети до 7 лет не уходят из дома, а основными причинами ухода из дома 10–13-летних подростков являются принадлежность к социально неблагополучной семье, стыд за родителей-алкоголиков или незнание и игнорирование родителями трудностей детей в школе (Б.Н. Алмазов, 1985).

В последние годы на улице оказываются дети дошкольного возраста, побеги совершают дети из весьма обеспеченных семей, появились целые сообщества бомжующих детей и подростков. В настоящее время, по данным ВНИИ МВД, только в Москве насчитывается не менее 28300 беспризорников, из них 85% самовольно оставили дом, 5–6% – детские дома и школы-интернаты.

Опросы, проведенные по заказу центра «Дети улиц», показывают, что дети, не нашедшие опоры в семье, тем более не находят ее и в школе. От трудных учеников школа, как правило, просто избавляется. Среди детей, выбывших из 5–9-х классов, 43% ушли из-за конфликта с учителями, 38% – из-за конфликта с администрацией. Особую группу составляют около 3000 беспризорников, лишившихся родителей по причинам, связанным с конфликтами в Чечне, Таджикистане, Дагестане. Из беспризорников, обитающих в Москве, только 5–7% – москвичи, остальные представляют самые разные регионы и приехали в Москву, потому что здесь есть возможность затеряться и заработать. Эта статистика далеко не полна, так как не учитывает латентные формы беспризорности.

Актуальна проблема бродяжничества подростков и для регионов Беларуси. В этой связи сотрудники белорусской милиции проводят работу по выявлению склонных к бродяжничеству подростков. В 2007 году только в Минске их было задержано 270 человек, замешанных при этом в разные правонарушения. В связи с этим, на разрешение криминогенной ситуации в подростковой среде была направлена программа Мингорисполкома по профилактике безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних до 2010 года. В числе мероприятий значились: создание на базе внешкольных учреждений районов клубов общения для проблемных подростков, оказание консультативной и материальной помощи неблагополучным семьям, проведение различных рейдов и семинаров для подростков.

Актуальна проблема бродяжничества детей и для нашего региона. В 2010 г. прокуратура Мозырского района инициировала проведение социологического исследования причин ухода детей и подростков из дома.

Как сообщила БелаПАН старший помощник прокурора Гомельской области Надежда Самусева, необходимость проведения анкетирования возникла ввиду участившихся случаев бродяжничества несовершеннолетних в Мозыре. Так, в 2009 году был зафиксирован 681 факт самовольного ухода детей из дома и интернатных учреждений.

Рассмотрим в качестве примера некоторые случаи.

1. Андрей – постоянный клиент приемника. За год он побывал здесь шестнадцать раз. Мальчика доставляют сюда в буквальном смысле из-под земли. Он устраивается на ночлег в канализационных люках, «отдыхает» в подвалах. Андрей рассказывает, что ему нравится путешествовать. Иногда он отправляется бродить после школы, не планируя свой поход заранее. Паренек бывалый и легко обустраивает себе укромное местечко с помощью подручного материала – коробок, ящиков. А иногда Андрей запасается двумя-тремя куртками, зная, что в дороге будет холодно, и – в путь.

– Материально мальчик обеспечен, – рассказывает психолог приемника-распределителя Наталия Фалевич. – У ребенка дромомания –  склонность к бродяжничеству, жажда путешествий. Побеги таких ребят возникают без каких-либо причин. Подростки не могут объяснить, что толкнуло их на уход из дома. С Андреем нужно работать  постоянно. А дома мальчиком не занимаются. В семье явно недостает эмоционального комфорта. Подросток чувствует себя ненужным и стремится хоть таким образом обратить на себя внимание.

2. Технический этаж столичной высотки. За дверью лифта – почти однокомнатная квартира. Две лежанки из картона. В роли стола – коробка. Источник света – свеча. Жильцы с девятого этажа часто вспоминают своих бывших странных соседей. Мальчишкам было на вид лет по десять, но маленькие хозяева очень тщательно оберегали свое жилище от чужого глаза. Ведь у них здесь хранилось какое-никакое, но имущество – карманный фонарик и другая утварь, добытая в мусорных контейнерах.

Дети из неблагополучных семей, поняли, что не нужны своим родителям, и ушли, чтобы жить самостоятельно, – вспоминает тот случай председатель Минской городской комиссии по делам несовершеннолетних Елена Герасименко. –  До сих пор не все еще ребята знают, что в районах существуют приюты, куда всегда можно обратиться за помощью. Здесь займутся и ими, а также их родителями.

3. Кисти у Наташи напоминают лапки волчицы. Фаланги пальцев сбиты, ногти изломаны. Это не врожденная патология. Просто на время ладони заменили девочке саперную лопатку. Наташа рыла руками землю, чтобы обустроить себе место для ночлега. Родители жили одной заботой: где достать бутылку. И девочка сломалась. Она оставила дом, чтобы уйти в безлюдную чащу. На попутках четырнадцатилетняя Наташа добралась до Новосибирска. Обитатели местной свалки отвели ей уголок. В логове-землянке девочка-подросток жила два года. Чтобы не скучать, приютила котенка. Существовала девочка на деньги, которые выручала за металлолом, благо, хлама на пустыре хватало. Но однажды Наташе захотелось к людям. Зов крови привел ее назад, в Беларусь. Затем были приют, детский дом семейного типа. Но в семье она жить не смогла. Бродяжнический путь опять оборвался в приемнике. После этого девочка попросилась в приют, в стаю таких же одиноких детей.

Как показывают некоторые исследования, повторяющиеся побеги из дома и бродяжничество, преимущественно бывают в период от 7 до 16 лет в основном у мальчиков, реже у девочек. Причем это могут быть дети, как из неблагополучных, так и внешне из вполне благополучных семей. Это своеобразная форма выражения протеста или обиды на учителей, родителей. Иногда подобные побеги обусловлены страхом перед возможным физическим наказанием за совершенный неблаговидный поступок или плохую отметку. Значительно реже уходы из дома и бродяжничество возникают без очевидных мотивов. В основе их может лежать внезапно изменившееся настроение, отрицательно влияющие на критическую оценку подростком ситуации. Как правило, такие дети не могут объяснить, почему сбежали из дома. Возникающее несколько позже раскаяние в совершенном поступке подавляется страхом наказания со стороны родителей.

В то же время проведенное интервьюирование безнадзорных подростков в условиях Минского приемника-распределителя для несовершеннолетних показало, что 58% респондентов в возрасте от 7 до 17 лет неоднократно уходили из дома. В качестве основных причин этих уходов около 40% назвали пьянство родителей, 16%– конфликты в семье, 13%– плохое материальное положение, 10% – развод родителей и постоянное пребывание в доме посторонних людей. Названные причины значительно превалировали над иными, не связанными с проблемами в семье. Эти данные позволяют со всей ответственностью говорить, что семейное неблагополучие является одной из наиболее значимых причин вовлечения несовершеннолетних в бродяжничество и криминальную среду.

Как показывает практика, уход из дома может быть вызван также импульсивно возникшим неодолимым влечением. При этом подростки рассказывают, что желание уехать приходит неожиданно, без всяких раздумий, по типу «готового решения». Дети, склонные к таким поступкам, отличаются избирательной общительностью, они большей частью хмуры и недовольны окружающими, склонны к агрессивным реакциям. Важно отметить, что уходы из дома осуществляются в одиночку, без всякой подготовки и раздумий о возможных трудностях и лишениях. Подростки ночуют на вокзалах, чердаках, питаются впроголодь, попрошайничая или воруя.

Психодинамические теории трактуют такое аномальное поведение в подростковом возрасте как проявление конфликта между привычной зависимостью от родителей и желанием обособления, сепарации. Негативизм и агрессия являются дезадаптивными попытками решения этого конфликта. Такой тип поведения во внешнем плане утверждает «автономию» подростка, во внутреннем плане часто присутствует уверенность, что это поведение усилит внимание родителей, в котором он еще нуждается. Негативизм же может быть защитой от низкой самооценки, чувства собственной беспомощности.

Поведенческий акт в настоящее время рассматривается как функция личности, ситуации и их взаимодействия. В отечественной психологии этот подход связывается с понятием личностного смысла, введенным А.Н. Леонтьевым. Личностный смысл понимается как оценка жизненного значения для субъекта объективных обстоятельств и его действий в них.

Следует понимать, что между катастрофой и событиями текущей жизни нет резкой, ясно выраженной границы. Эта граница определяется отношением субъекта к тем или иным событиям, текущим состоянием его психики, типом нервной системы. В.Н. Мясищев (1960) отмечает, что в основе невротической реакции лежит конфликт с окружающей средой и конфликт этот носит внутренний характер. Не конкретная патогенная ситуация, а отношение к ней есть основа невротической реакции и невротического развития.

В современных психологических теориях побег из дома рассматривается как один из способов защитного поведения. Побег – это поведенческая реакция на фактор или группу факторов, рассматриваемых субъективно как катастрофические, побег — это событие, изменяющее жизнь.

В современных исследованиях защитных психических механизмов «бегство» (физиологический уход от раздражителя) квалифицируется как первичная (допсихическая) защитная реакция организма. Все виды защитных реакций применяются ребенком для того, чтобы добиться приемлемого к себе отношения со стороны окружающих, и формируются в результате усвоения образцов, демонстрируемых родителями. Считается, что более зрелые формы психологической защиты надстраиваются над двигательными (поведенческими) реакциями при участии элементарных психических функций.

Наиболее примитивным защитным механизмом считается отрицание в форме избегания, заключающееся в попытках избавиться от страха путем удаления от источника стресса. Отрицание, как ведущий механизм защиты, способствует развитию внушаемости и самовнушаемости. Самокритика при этом отсутствует. На основе механизма отрицания формируется самая ранняя форма защитного поведения – отказ, являющийся реакцией на невозможность удовлетворения базисных потребностей в безопасности и защищенности. Отказ – элемент глобальной поведенческой стратегии отдаления, сущность которой составляют подсознательные защитные автоматизмы изоляции и отрицания. В раннем возрасте – это отказ от общения даже с близкими людьми (аутизм), отказ от игр, пищи; в более старшем возрасте, при сохранении действия стресса, отказ может выражаться в уходе из дома; крайней формой отказа является суицид. В некоторых случаях уход из дома может стать привычной реакцией, а при соответствующем подкреплении в семейных сценариях может применяться даже по незначительному поводу.

Проблема соотношения личности и ситуации важна для понимания стресса. В настоящее время считается, что стресс — это специфическая реакция человека на значимый для него раздражитель. События влияют на личность, но как их воспринимать, считать их важными или нет — решает личность.

Современная клиническая психиатрия в соответствии с Международной классификацией психических и поведенческих расстройств (МКБ-10) рассматривает такое аномальное поведение как болезнь – поведенческое и эмоциональное расстройство, начинающееся в детском и подростковом возрасте (F9). Диагноз «расстройство социального поведения» в подростковом возрасте часто используется как промежуточный до выявления истинных причин аномального поведения.

В отечественной литературе и классификациях П.Б. Ганнушкина и А.Е. Личко такое аномальное поведение подпадает под категории «антисоциальная психопатия» и «эпилептоидно-неустойчивый тип психопатии» соответственно. Разработанная под эгидой Всемирной организации здравоохранения многоосевая диагностическая система кодирования психических болезней детского и подросткового возраста рассматривает пять групп факторов, способствующих формированию этой болезни и, соответственно, имеет пять осей (уровней) измерения:

1) клинический психиатрический синдром (например, синдром гиперкинезии);

2) отставание в развитии (например, задержка речевого развития);

3)  уровень интеллекта (например, его коэффициент);

4) органические заболевания (например, минимальная дисфункция мозга);

5) аномальные психосоциальные условия (например, наличие психически больных членов семьи).

Американская классификация ДSМ-111-R содержит шкалу для кодирования психосоциальных факторов, вызывающих стресс и способствующих развитию обострений подобных заболеваний. Ниже приводится шкала тяжести психосоциальных стрессов для детей и подростков.

Код 1. Отсутствие стресса. Никакие события не могут рассматриваться как острый стресс, способный вызвать заболевания.

Код 2. Слабый стресс: переход в другую школу, разрыв с другом (подругой), хронический – жизнь в условиях перенаселения (отсутствие отдельной комнаты), конфликты в семье.

Код 3. Умеренный стресс: острый – исключение из школы, рождение братьев или сестер, хронический – хроническое заболевание у одного из родителей с утратой трудоспособности, постоянный конфликт с родителями.

Код 4. Тяжелый стресс: острый – развод родителей, арест, нежелательная беременность, хронический – жестокие родители, передача на воспитание в разные учреждения.

Код 5. Чрезмерно тяжелый стресс: острый – смерть одного из родителей, насилие, обнаружение сексуальной или физической неполноценности, хронический – устойчивые сексуальные или физические нарушения.

Код 6. Катастрофический стресс: острый – смерть обоих родителей, хронический – события, воспринимаемые как несущие угрозу жизни, например, хроническое заболевание.

При анализе событийного ряда, следствием которого является побег, следует выделить три группы факторов.

Во-первых, это острый или хронический стресс, с которым подросток не справился. Реакция на стресс зависит от его силы, длительности действия, а также от «индивидуального барьера психической адаптации» (Ю. Александровский, 1997). Такой барьер формируется в процессе развития личности и зависит от особенностей нервно-психической деятельности, сочетания врожденных и приобретенных свойств. То есть этот барьер есть совокупность усвоенных человеком защитных стратегий, реакций и механизмов в сочетании с особенностями нервной системы.

Во-вторых, это факторы, связанные с имеющимся жизненным планом, возможно фантастическим. К этой группе факторов относятся, например, «фантазии семейного романа», описанные еще З. Фрейдом, и планы, основанные на сценариях фильмов и игр.

В-третьих, это факторы, связанные с развитием заболевания (например, эпилепсии), когда побег имеет диагностическое значение.

Как правило, в основе каждого конкретного случая лежит то или иное сочетание факторов и, конечно, конкретная жизненная ситуация, которая активирует патопсихологические предпосылки побега.

3. Понятия «безнадзорный» и «беспризорный». Законодательство Республики Беларусь в отношении безнадзорных и беспризорных детей.

В Беларуси ситуация с беспризорностью контролируется с помощью законодательной базы. Законодательство РБ, регулирующее деятельность по профилактике безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних, основывается на Конституции РБ, общепризнанных принципах междуна-родного права и состоит из Закона РБ от 31 мая 2003 г. № 200-3 «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних», закона РБ от 19 ноября 1993 г. «О правах ребенка» и других законодательных актов.

Как правило, безнадзорные дети – это дети, находящиеся в социально опасном положении. Сегодня наметилась обнадеживающая тенденция к сокращению числа таких детей. Изменить ситуацию к лучшему удалось благодаря скоординированной работе различных государственных ведомств в рамках президентской программы «Дети Беларуси», действовавшей в период  2006 – 2010 гг. (в частности, подпрограммы «Дети-сироты», «Дети и Закон. Воспитание личности», «Социальная защита семьи и детей») и Декрета Президента РБ №18 от 2006 г., который обязывает безответственных родителей возмещать расходы по содержанию детей в госучреждениях. Для безработных (а таких среди безответственных пап и мам большинство) предоставляются рабочие места. Так, с начала действия декрета (январь 2007 года) у неблагополучных родителей отобрали 4446 детей, но 3060 мальчиков и девочек возвратились в биологические семьи. Родителей более двух тысяч детей лишили родительских прав, 76 %социальных сирот от этого числа устроили в замещающие семьи, 24 процента – в дома-интернаты.

Эту проблему затрагивает и Кодекс РБ об образовании (2011 г.). В разделе XVI глава 60 раскрывает государственную политику, систему работы, программы воспитания детей различных категорий, в том числе детей, находящихся в социально опасном положении.

Правовые действия в отношении беспризорной категории детей осуществляются в соответствии с Законом РБ от 31 мая 2003 г. № 200-3 «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних». В соответствии со статьей 1 главы 1 настоящего Закона в социально-педагогической литературе используются следующее значение терминов:

1.  безнадзорность – социальное явление, характеризующееся отсутствием надлежащего контроля за поведением и образом жизни несовершеннолетних, способствующим совершению ими правонарушений;
2.  безнадзорный – лицо в возрасте до 18 лет, контроль за поведением которого отсутствует вследствие неисполнения или ненадлежащего исполнения обязанностей по его воспитанию, обучению или содержанию со стороны родителей, усыновителей, опекунов или попечителей или вследствие самовольного ухода его из дома или детского интернатного учреждения;
3.  беспризорный – безнадзорный, не имеющий места жительства; несовершеннолетний, находящийся в социально опасном положении, лицо в возрасте до 18 лет, которое вследствие безнадзорности или беспризорности находится в обстановке, представляющей опасность для его жизни или здоровья либо не отвечающей требованиям к его воспитанию или содержанию, либо совершает правонарушения или иные антиобщественные действия;
4.  семья, находящаяся в социально опасном положении – семья, несовершеннолетние члены которой находятся в социально опасном положении, а также семья, где родители, усыновители, опекуны или попечители несовершеннолетних не исполняют или ненадлежащим образом исполняют свои обязанности по воспитанию, обучению или содержанию несовершеннолетних, либо отрицательно влияют на их поведение, либо жестоко обращаются с ними;
5.  профилактика безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних – система социальных, правовых и иных мер, которые направлены на выявление и устранение причин и условий, способствующих безнадзорности, беспризорности, совершению несовершеннолетними правонарушений или иных антиобщественных действий, и осуществляются в совокупности с индивидуальной профилактической работой с несовершеннолетними и семьями, находящимися в социально опасном положении;
6.  индивидуальная профилактическая работа – деятельность по своевременному выявлению несовершеннолетних и семей, находящихся в социально опасном положении, а также по их социально-психолого-педагогической реабилитации или предупреждению совершения несовер-шеннолетними правонарушений либо иных антиобщественных действий.

Индивидуальная профилактическая работа в соответствии с названным Законом осуществляется в отношении следующих категорий несовершеннолетних:

– беспризорных;

– занимающихся бродяжничеством или попрошайничеством;

– уклоняющихся от получения общего базового образования;

– содержащихся в приемниках-распределителях для несовершенно-летних, специальных учебно-воспитательных или лечебно-воспитательных учреждениях или учреждениях для несовершеннолетних, нуждающихся в социальной помощи и реабилитации;

– употребляющих спиртные напитки, наркотические средства или психотропные вещества и другие одурманивающие средства;

– совершивших правонарушения, предусмотренные Кодексом РБ об административных правонарушениях и Уголовным кодексом РБ;

– осужденных с применением различных принудительных мер воспитательного характера;

– освобожденных из воспитательных колоний, специальных школ и училищ закрытого типа, если после освобождения они находятся в социально опасном положении и нуждаются в социально помощи.

Органы, осуществляющие профилактику безнадзорности и преступности несовершеннолетних – это КНД, органы государственного управления образованием, органы опеки и попечительства, органы по труду и социальной защите, органы государственного управления здравоохранением, органы внутренних дел, специальные учебно-воспитательные и лечебно-воспитательные учреждения (специальные школы и профессионально-технические училища закрытого типа), центры социального обслуживания, специализированные учреждения для несовершеннолетних, нуждающихся в социальной помощи и защите (детские социальные приюты, приемники-распределители и т.д.).

В специализированные учреждения для несовершеннолетних, нуждающихся в социальной помощи и реабилитации, круглосуточно принимаются в установленном порядке несовершеннолетние: оставшиеся без попечения родителей, усыновителей, опекунов или попечителей; проживающие в семьях, находящихся в социально опасном положении; заблудившиеся или подкинутые; самовольно оставившие семью, ушедшие из детских интернатных учреждений, за исключением несовершенно-летних, самовольно ушедших из специальных учебно-воспитательных или лечебно-воспитательных учреждений закрытого типа; не имеющие места жительства; оказавшиеся в иной трудной жизненной ситуации и нуждающиеся в социальной помощи и реабилитации.

Специализированные учреждения для несовершеннолетних (приюты) в соответствии с их уставом выявляют и устраняют причины и условия, способствующие безнадзорности и беспризорности несовершеннолетних, оказывают медицинскую, психологическую, социальную и иную помощь детям и их родителям (усыновителям, опекунам), содействуют возвращению несовершеннолетних в семьи (по возможности), осуществляют социальную реабилитацию несовершенно-летних, защищают их права и законные интересы, организуют медицин-ское обслуживание, обучение и воспитание детей в соответствии с госу-дарственными программами, содействуют органам опеки и попечительства в осуществлении устройства несовершеннолетних, оставшихся без попечения родителей, усыновителей, опекунов или попечителей.

Эффективность профилактики безнадзорности несовершеннолетних обеспечивается функциональным взаимодействием всех учреждений и органов, призванных решать проблему безнадзорности и преступности детско-подростковой среды.

4. Деятельность СППС и иных организаций по профилактике преступности и безнадзорности несовершеннолетних.

Профилактика беспризорности несовершеннолетних предполагает социально-педагогическую деятельность в микрорайонах населенного пункта. Следует помнить, что большинство участков социокультурного пространства, которые избирает беспризорный ребенок для своей жизнедеятельности, характеризуются ненаблюдаемостью и неорганизо-ванностью (улицы, чердаки, подвалы, стройки и т.д.). Для беспризорных детей эти зоны становятся пространством жизнедеятельности, которое несет в себе негативный дезадаптирующий опыт.

В связи с этим за рубежом (в западной Европе) сложилось самостоятельное социальное направление по работе с детьми и молодежью, получившее название «уличной работы». Этот опыт сегодня удачно перенимают российские коллеги. Так, в 1997 г. благотворительный фонд «Нет алкоголизму и наркомании» (Россия) и гуманитарная ассоциация «Эки либр» (Франция) подготовили совместную программу «Дети московских улиц», направленную на решение проблемы беспризорности в Москве. Из числа социальных работников и социальных педагогов была создана группа «Поиск», которая изучала условия жизни и поведение ребят «группы риска». В результате было выявлено 150 детей «группы риска» и 25 мест их встречи (метро, незаселенные дома, чердаки и подвалы, канализационные колодцы и т. д.).

На основе этой деятельности была создана социальная служба «Ребенок на улице». Главное назначение такой службы – выполнение роли буфера между уличными детьми и обществом. Главными задачами данной службы являются:

1) мониторинг теорритории района для сбора полной информации о детско-подростковом сообществе, чтобы:

– выявлять нарушения прав несовершеннолетних и информировать о них соответствующие органы;

– осуществлять профилактику беспризорности, не допускать появления на улице «новых» детей;

– оказывать всестороннюю экстренную помощь детям, оказавшимся в критической ситуации;

– способствовать формированию социально приемлемого поведения у детей и подростков путем коррекции их мотивационной сферы;

2) тесное сотрудничество с различными структурами реабилитаци-онного пространства (ПДН, школами, информационно-координационным центром и т.д.) для оперативного принятия мер по защите прав несовершен-нолетнего и выработки согласованных действий по работе с детьми улиц;

3) разработка и реализация конкретных реабилитационных программ для несовершеннолетних «группы риска»;

4) выполнение роли проводника для детей улиц в сферу реабилитационного пространства.

На этой основе было создано реабилитационное пространство, включающее ведомства, службы, учреждения и общественные организации, осуществляющие профилактику и реабилитацию детей и подростков «группы риска». Программа реабилитационного пространства имела главной целью восстановление психологического, физического, социального и правового состояния детей и подростков «группы риска». Данная программа предполагала создание банка данных детей и подростков этой категории, объединение для работы с ними государственных организаций, социальных работников, волонтеров, спонсоров, средств массовой информации. Реабилитационное пространство включает приюты; детские клубы; дневной реабилитационный центр (где дети могут оставаться и на ночь); Детский наркотический центр; Центр по работе с детьми-инвалидами; Центр для детей, переживших насилие; школы-интернаты; детские дома; детские больницы. Центральным звеном реабилитационного пространства стал Центр социализации, в котором действуют станция экстренной помощи (медицинской, материальной, психологической, педагогической и т. д.); психологическая служба (выявление на основе диагностики и наблюдения причин девиантного поведения, участие в разработке программы реабилитации ребенка); методологический отдел (методическая помощь службам, клубам и т. д., работающим с подростками); социальная служба (разработка программы реабилитации ребенка); служба «Ребенок на улице» (органы опеки и попечительства Комитета по делам несовершеннолетних, правоохранительные органы, социальные педагоги и социальные работники, которые реализуют программу реабилитации в отношении каждой семьи, имеющей ребенка этой категории, и работают с детьми, проживающими на улице).

При работе с уличными детьми работники службы руководствуются следующими принципами:

1) принцип соблюдения интересов несовершеннолетнего. Заключается в эффективной защите прав и свобод ребенка, в том числе в ситуациях проблемных отношений несовершеннолетнего со взрослыми гражданами;

2) принцип добровольности. Он основан на позиции сотрудничества ребенка и социального педагога и желании ребенка вернуться в нормальную жизнь. Без согласия несовершеннолетнего на такое сотрудничество специалист ограничивается функциями наблюдателя за жизнью подростка и его группы. Социальный педагог или социальный работник вправе вмешаться в ситуацию вопреки воле подростка только в том случае, если в ней присутствует явная угроза жизни и здоровью несовершеннолетнего;

3) принцип принятия ценностей другого человека. В первое время педагогу следует полностью отказаться от оценки поступков беспризорника. Выражать свое мнение о поведении ребенка можно только после установления с ним доверительного контакта, но при этом всегда нужно делать скидку на те условия, в которых он живет;

4) принцип доверия. Заключается в невыражении сомнения в правдивости информации, исходящей от несовершеннолетнего. Со временем социальный педагог микрорайона собирает все достоверные сведения о каждом уличном ребенке, которые в процессе работы несколько раз перепроверяются.

5) принцип открытости. В общении с детьми этой категории следует быть искренним и честным, так как эти дети особенно чувствительны ко лжи. Если ответ на вопрос не может быть дан в момент общения, значит нужно прямо сказать об этом.

6) принцип единой команды. Дети улиц часто меняют свое место жительства, и только тесное сотрудничество специалистов всех служб (милиция, школы, учреждения социальной защиты и здравоохранения, ПДН и т.д.) позволит держать их в поле зрения.

7) принцип специфики организации работы. Во-первых, осуществление работы в парах «мужчина–женщина», что позволяет сделать ее безопаснее; во-вторых, осуществление работы в вечернее (ночное) время, что позволяет встретить большее количество бездомных детей; в-третьих, четкое разделение территории между парами специалистов; в-пятых, привлечение к работе волонтеров и создание сети информаторов; в-шестых, применение различных форм поиска бездомных детей – рейд, обход, распространение листовок с указанием адресов и телефонов помощи, беседы со знакомыми уличными детьми, с детьми из приютов и интернатов, взрослыми из микрорайона, обращение в милицейские пункты и т.д.; в-седьмых, постоянный непосредственный контакт с уличными детьми.

Последнее специфическое положение весьма важно, так как вся работа с уличными детьми должна быть основана на глубоком понимании детской психологии. В Беларуси официальной службы «Ребенок на улице» не существует, однако работа по выявлению беспризорных детей, профилактике и коррекции их аномального поведения проводится специалистами СППС. Следует отметить, что первый контакт с беспризорниками может шокировать, т.к. дети этой категории бывают грубыми, резкими, действия их – угрожающими, они могут изначально быть настроены на обман, на то, чтобы выманить у взрослых деньги, сигареты, одежду и т.д. На общение со специалистами большинство этих детей сначала отзываются с недоверием. Целесообразно первую встречу с беспризорными детьми делать не продолжительной: 10–15 минут. Во время встречи представиться, рассказать о своей работе и задачах, связанных с помощью детям, спросить у беспризорников о тех детях, кто болен, нуждается в особой помощи. Как правило, в этом случае они охотно откликаются и говорят, кому нужна особая помощь. После этого следует назначить встречу с указанием времени и места, чтобы можно было связаться с теми, кто нуждается в особой помощи. При последующих встречах не следует задавать много вопросов, так как дети должны привыкнуть к новому человеку.

Если в дальнейшем контакт с детьми приводит к установлению сотрудничества, следует ориентировать детей на обращение в социально-педагогический центр (приют). Здесь в первую очередь детей обследуют медработники и психолог, так как дети зачастую находятся в кризисной ситуации. Г. Каплан и Б. Сэдок (1998) считают, что кризисная фаза может продолжаться от нескольких часов до шести недель. В это время подросток использует все имеющиеся у него ресурсы для разрешения кризиса, причем состояние смятения делает его восприимчивым к самой минимальной поддержке и позволяет добиться значительных результатов.

С психологической позиции в кризисной фазе допустимы такие методы, как уверение, внушение, манипуляция внешними факторами и психотропная фармакотерапия. Все эти методы направлены на снижение уровня тревоги у подростка, на быстрейшее установление терапевтического альянса, на использование позитивного переноса с целью перевести терапию в обучающую процедуру. Подростка нужно научить избегать опасных ситуаций, которые могут привести к развитию кризиса. Основная задача специалиста состоит в том, чтобы способствовать снижению уровня стресса и стабилизации эмоционального состояния подростка. Для этого следует информировать его о тех ресурсах, которые у него есть для того, чтобы справиться с ситуацией: подростку нужно дать сведения о законах, защищающих право на жизнь, здоровье, получение образования, и организациях, которые призваны эти права защищать и реализовывать.

Если есть основания считать, что подросток не имеет возможности самостоятельно справиться с ситуацией, психолог обязан предпринять необходимые меры, связаться с различными службами и органами.

Следует отметить, что на первом этапе кризиса пребывание подростка в стационаре, пусть и не по собственной воле, содержит для него больше позитивных, чем негативных факторов. Решается проблема освобождения от ответственности за совершенные незначительные правонарушения, создается барьер, защищающий его от спонтанной агрессии родителей или лиц, их замещающих, создаются возможности для взятия ситуации под контроль местными органами социальной защиты в послеклиническом периоде. При терапии эмоциональных нарушений, связанных со стрессом, положительную роль играет возможность перенесения ответственности за сложившуюся ситуацию с личности подростка на болезнь, особенно в начале лечения.

В целом можно выделить три основных типа поведения подростков в послекризисной ситуации: 1) реальное поведение – быстрое создание нового плана поведения, соответствующего реальной ситуации; 2)  фантомное поведение – старый план жизни, не связанный с реальными изменениями в жизненной ситуации; 3) хаотическое поведение – характеризуется частой сменой плана действий.

Тип поведения во многом зависит от того, считает ли подросток возможным восстановление связи с семьей или нет. Как правило, на первом этапе это считается невозможным. Поэтому первейшая задача психолога и социального педагога – предложить подростку реалистический план действий на этот случай. Только после того как подросток осознает, что может выжить без непосредственной помощи членов своей семьи, появляется возможность для применения аналитических методов. Очень многое в этой фазе зависит от реакции родителей на побег. Надо понимать, что их поведение в такой ситуации также определяется особенностями семейных сценариев и связанных с ними защитных механизмов. Желательно подробно рассказать им о сути подростковых кризисов и удержать от преждевременного общения с сыном или дочерью.

В целом усилия воспитателей и специалистов Центра социализации направлены на социальную адаптацию ребенка, находящегося в трудной жизненной ситуации, на его социальную и защиту и оказание различной помощи, преодоление последствий влияния негативных факторов.

177

1. издательского совета университета Составители- М
2. 1883 і Фрідріха Енгельса 1820~1895
3. Токсикоз беременности
4. 1Эндокринные функции эпифиза и тимуса Эпифиз 1Вырабатывает серотонин и мелатонин а также норадреналин г
5. Контрольная работа 1 вар
6. Обеспечение устойчивости работы хозяйственных объектов в чрезвычайных ситуациях
7. Отчет по лабораторной работе 4 Подготовка туш мяса к разделке I
8. Из истории этики
9. ВИДЫ СИЛЫ И СРЕДСТВА ВСЕСТОРОННЕГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ БОЯ
10. Граждане как субъекты административного прав
11. а с~рауды ба~алау критерийлері
12. Введение3 Объект страхования
13. Тема- Політичний та соціально ~ економічний розвиток України в др
14. I. Trnslte the slides. nswer the questions find geogrphicl objects on the mp nd show them to the group
15. Изохорный процесс vconst Такой процесс может совершаться рабочим телом находящимся в цилиндре при неподви
16. Источники российского уголовно-процессуального права
17. Образ учителя и его формирование у студентов педагогических учебных заведений
18. тема технического обслуживания и ремонта подвижного состава
19. 145 УК РФ установлена уголовная ответственность за невыплату свыше двух месяцев заработной платы и иных уста
20. Об утверждении Порядка тушения пожаров подразделениями пожарной охраны

Материалы собраны группой SamZan и находятся в свободном доступе