Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
ПЛАН:
ВВЕДЕНИЕ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЯ
ВВЕДЕНИЕ.
Искусство Древнего Рима с его оригинальными и совершенными памятниками живописи, архитектуры и скульптуры принадлежит к высшим достижениям мировой культуры. Римское изобразительное искусство, подобно искусству греков, составляет неотъемлемую часть художественной системы античности. Границы Римского государства и сферы его влияния были обширны. В орбиту художественных влияний Рима включалось множество разнообразных народов и племён, обладавших своими, подчас сильными художественными традициями. Римское искусство, развиваясь в рамках античной рабовладельческой эпохи, вместе с тем сильно от него отличалось. Становление и формирование культуры римлян происходило в иных исторических условиях. Познание мира римлянами приобретало новые формы. Художественное осмысление жизни римлянами несло на себе печать аналитического отношения. Их искусство воспринимается как более прозаическое в отличие от греческого. Яркой особенностью искусства Рима является его теснейшая связь с жизнью. В художественных памятниках находили отражения многие исторические события. Перемена в общественном строе – смена республики империей, смена династий правителей Рима – непосредственно влияли на изменения в живописных, скульптурных и архитектурных формах. Именно по этому порой не трудно по стилистическим признакам определить время создания того или иного произведения.
С перенесением акцента на интерьер и появления парадных комнат в римских домах и виллах на основе греческой традиции развивается система высоко художественных росписей. Помпейские росписи знакомят с основными чертами античной фрески. Римляне применяли роспись также для украшения фасадов, используя их как вывески торговых помещений или ремесленных мастерских. По характеру Помпейские росписи принято делить на 4 группы, условно называемыми стилями. Первый стиль, инкрустационный, распространенный во 2в. до н. э. Имитирует облицовку стен квадратами разноцветного мрамора или яшмы. Росписи первого типа конструктивны, подчёркивают архитектурную основу стены, они отвечают суровому лаконизму форм, присущих республиканской архитектуре. С 80-х годов 1в. до н. э. Применялся второй стиль – архитектурно-перспективный. Стены оставались гладкими и расчленялись живописно - иллюзорно исполненными колоннами, пилястрами, карнизами, и портиками. Интерьер приобретал парадность благодаря тому, что между колоннами часто размещалась большая многофигурная композиция, реалистически воспроизводившая сюжеты на мифологические темы, из произведений знаменитых греческих художников. Тяготение к природе, присущее римлянам, побуждало их иллюзорно воспроизводить на сценах с помощью линейной и воздушной перспектив пейзажи и тем самым как бы расширить внутреннее пространство помещения. Третий стиль, ориетзирующий, характерен для эпохи империи. В противоположность пышности второго стиля, третий стиль отличается строгостью, изяществом и чувством меры. Уравновешенные композиции, линейный орнамент, на ярком фоне, подчёркивают плоскость стены. Иногда выделяется центральное поле стены, где воспроизводятся картины какого-нибудь знаменитого древнего мастера. Четвёртый декоративный стиль распространяется в середине 1-ого в. н.э. Пышностью и декоративностью, пространственно - архитектурного решения, он продолжает традицию второго стиля. Вместе с тем богатство орнаментальных мотивов напоминает росписи третьего стиля. Фантастические и динамичные перспективно настроенные сооружения разрушают замкнутость и плоскостность стен, создают впечатление театральных декораций, воспроизводящих замысловатые фасады дворцов , садов, виднеющихся через их окна, или картинные галереи – копии знаменитых оригиналов, исполненные в свободной живописной манере. Четвёртый стиль даёт представление об античных театральных декорациях. Помпейские росписи сыграли важную роль в дальнейшем развитии декоративного искусства Западной Европы.
1. Фаюмские портреты.
В расписном искусстве портрет получает широкое распространение и в живописи. Однако эволюцию римского живописного портрета нельзя проследить подобно скульптурному. Живописных портретов сохранилось немного. Об их характере в известной мере дают представления фаюмские портреты 2-3.в названых по месту нахождения в некрополе Эль-Фаюм, в восточной римской провинции Египта. Живописный портрет в Эль-Фаюме, развивался под воздействием эллинестически - римского искусства. Он сохранил здесь ещё культовое назначение, продолжая этим традицию древнеегипетского портрета. Исполненный на тонкой деревянной дощечке или холсте, портрет после смерти человека вставлялся в забетонированную мумию. Фаюмский портрет был основным видом живописного искусства. В нём уже не было скованности фронтальной композиции египетского портрета. Модель изображалась с естественным трёх четвёртным поворотом головы и обычно помещалась в нейтральном фоне. Плоская декоративная раскраска сменилась живописной лепкой объёма. Применялась чистая темпера, а также смешение этих красок, дающее разнообразные живописные эффекты. В фаюмских портретах обращает внимание яркая обрисовка индивидуальных особенностей модели: Точно воспроизводятся и возрастные особенности, и этнические черты различных народов. Особенно привлекают обаятельные женские образы. В изысканном портрете «Молодой женщины», за внешней горделивостью и сдержанностью, проступает волевой, яркий, страстный темперамент. К прекрасным образцам в технике энкаустики относится портрет «Молодого человека с бородкой в золотом венке». Насыщенные краски переливаются глянцем, мерцают как драгоценные камни. В конце 2-3в. н.э. в фаюмских портретах появились элементы схематизма. Вместе с тем в них усилилось воздействие местной древнеегипетской традиции. Формы представлялись плоскостно, контур силуэта становился более чётким, черты лица воспроизводились дробным орнаментальным рисунком.
Хотя из источников известно, что в Древнем Риме существовала станковая живопись, дошедшими до нас образцами древнеримской живописи являются лишь изображения, включённые в настенные росписи, выполненные главным образом в двух городах Кампании – Помпеях и Геркулануме.
В 1 в. до н. э. Древнеримская живопись отходит от Этрусской традиции, с которой она была до этого связанна, и обращается к греческим образцам. Один из художников называющий себя «афинским», оставляет свою подпись под монохромной картиной «Женщины, играющие в кости». На ней изображено несколько тонко прорисованных и покрытых слоем краски женских фигур, навеянных изображениями с аттических белофонных ваз. С более поздними эллинистическими образцами связаны эпизоды настенных росписей с изображениями, например, обряда бракосочетания в «Свадьбе Альдобрандинии», возведённые в конце 16 в, в ранг шедевра после их обнаружения при раскопках. Это скорее всего произведение хорошего копииста, который свободными, сочными мазками передаёт плавные движения фигур, хотя при этом, возможно, и не схватывает пространственно – композиционное средство оригинала. Для древних живопись являлась средством передачи образов и, как таковая, не должна была обладать корпусностью и пластической грузностью. Она сводилась к уравновешенности цветовых пятен, света и тени. То, что её тематика восходила к определённым образцам, часто воспроизводимым по памяти и с некоторыми отклонениями, вело к эскизности, беглости в работе и быстроте исполнения.
Однако, не следует путать, как это часто случается, этот обобщённый стиль работы, отличавшийся быстротой и зависимостью от известных образцов, с современным импрессионизмом, стремящимся к абсолютно непосредственной передаче зрительных впечатлений. Рассмотрим, например, первую попавшуюся группу, - « Гермафродит и Силен» из дома Веттиев. Живописный язык отличается здесь эскизностью, живописностью и подчёркнутостью интонации, но служит для иллюстрации весьма условной схемы. Эта живопись основана на противопоставлении пятен, но контраст, между светлым пятном тела Гермафродита и тёмным пятном тела Силена, определяется традицией, принятой среди художников, изображающих в светлых тонах нежные тела женщин и юношей и в коричнево – красноватых тонах – атлетов и стариков. Условны также жесты действующих лиц и фон. Такой же характер носят даже белые блики на выступающих скулах Силена. Художник стремится не к выдумке, а к живому и точному повторению известного образа. Перед нами не творец, а музыкант, педантично следующий указаниям партитуры.
В вилле «Мистерий», близ Помпеи великолепно сохранившийся большой фриз, изображающий, по всей вероятности, ритуальное поклонение культу Диониса. Фигуры вырисованы на фоне красной стены, которая подчеркивает их точные, яркие контуры, навеянные классической простотой. Но сам контур является не столько линией, нарисованной на поверхности стены, сколько границей между двумя цветовыми зонами, от которой в значительной мере зависит их соотношение.
Колористическая гамма построена на лёгких, слитных, прозрачных цветах. Применяя резкие контуры, художник стремился не к обозначению рельефности тел или анатомии, а к фиксации, путём проецирования на плоскость стены, бесплотных образов, вылепленных игрой света и тени. О римском происхождении указанных росписей, основанных на подражании эллинистическим образам, свидетельствует, как правило, их подчёркнуто натуралистическая трактовка, которая проявляется не столько в повышенном внимании к правдоподобию изображения, сколько в огрублении образа, мало чем отличающегося от подобных же образов в этрусской живописи. В пейзажах и особенно в портретах образ, хотя и не зависит от впечатления или ощущения, непосредственно полученного от созерцания натуры, тем не менее утрируется для большего правдоподобия. Возьмём, например, «Морской порт». Он изображён сверху и похож скорее на план: здание и корабли распределены на нём как на топографической карте, отблески света не имеют ни какого отношения к реальному освещению, это всего лишь приём для иллюзорного оживления изображаемых явлений. В изображении сада в вилле Ливии в Риме мы находим настоящий инвентарь растений, воспроизведенный художником по памяти: ему хорошо известна форма каждого отдельного дерева или куста, и он с уверенностью её воспроизводит. Но то, что уточняется быстрыми цветовыми мазками, - это не предметы, находящиеся перед глазами художника, а лишь представления о них: Художник, таким образом, воплощает в красках не пейзажах, написанный с натуры, а умозрительный образ природы, для передачи которого особенно подходит та обобщающая, беглая и эскизная техника, в задачу которой не входит непосредственное общение с изображаемыми предметами. Эта техника становится ещё более беглой и насыщенной в раннехристианских росписях катакомб, где часто символическое изображение святых не имеют никакой связи с реальным миром.
Типичным примером является построенный во время Августа Алтарь Мира, на четырёх сторонах которого помещены рельефы с растительными мотивами, завитками и различными фигурами. Наиболее выступающие части барельефа взаимодействуют с окружающим пространством, светом, воздухом: промежуточные и более глубокие слои способствуют иллюзорному разрушению физической плоскости и созданию воображающей глубины, неизбежно ограниченной плитой алтаря. Ветви аканта хотя и даны в виде рельефа, но вместе с тем построены в виде ритмических украшений стены, то есть приведены в соответствие с её плоскостью. Последняя выступает, таким образом, как соединительная мембрана между естественным пространством и пространством воображаемым.
Для пластических украшений используется также техника стукко, особенно подходящая для получения более тонких светотеневых и художественных эффектов. Техника эта очень древняя, она была известна уже египетским и критским мастерам. Состоит она в использовании смеси извести с мраморной пылью. Практически эта же самая смесь, которая использовалась в Греции в качестве последнего слоя, которым покрывались архитектурные детали и скульптура и который служил основой для нанесения красок. При корпусном нанесении на поверхность, то есть в виде слоя значительной толщины, смесь эта поддавалась лепке и использовалась для создания рельефных изображений, которые формируются непосредственно на стене, пока смесь ещё не застыла. По высыхании и затвердении поверхность приобретает шелковистость, чувствительную к малейшему изменению освещения, и имеет вид монохромной живописи. В самом деле, по своим пластическим свойствам стукко скорее приближается к живописи, чем к рельефу. Это находит своё отражение как в быстроте лепки, так и в нежных, сочных светотеневых переходах. И действительно, техника стукко применяется вместо живописи, там где из-за влажности или слабой видимости нельзя прибегнуть к настенной росписи. Типичным её примером является великолепное украшение подземной базилики Порта-Маджоре в Рим. Древнеримская настенная живопись зависит, несомненно, от эллинистических образцов.
3. ЖИВОПИСЬ ЭТРУСКОВ.
Этрусские гробницы представляют огромный интерес не только как дошедшие до нас памятники архитектуры, но и своими хорошо сохранившимися на стенах живописными композициями, выполненными в различной манере. В некоторых гробницах живопись лежит на штукатурке, в других прямо на камне, в массиве которого вырублено помещение склепа. Краски обычно наносились в технике фрески, но в ряде случаев мастера расписывали стены на сухой основе. Краски применялись минеральные, преобладали тёплые тона. Этрусские художники, несомненно, были хорошо знакомы с искусством других народов. В живописи некоторых гробниц, заметно воздействие эллинского искусства – в использовании сюжетов, в изображении персонажей греческой мифологии. Сюжет росписи гробницы Быков взят из греческого эпоса, из сказаний о Троянской войне: Ахилл, в шлеме, с толстыми икрами и крупными мышцами ног, с широкими бёдрами и тонкой талией, подобный атлетам в греческом архаическом искусстве, подстерегает троянского героя Троила.
Роспись основной сцены близка рисункам на греческих архаических вазах. В этом убеждает фризовость композиции, чёткое разделение поля изображения на две части, заполненные орнаментами свободных пространств. Фигуры здесь просто раскрашены, лишены светотеневой моделировки. В композиции росписей этрусских гробниц можно видеть умелое подчинение живописи архитектуре склепов: в частности, изображения на люнетах торцовых стен удачно вписаны в их треугольники, различные элементы композиций гармонично связаны друг с другом. В гробнице Борона, названной так по имени открывшего её барона Кестнера, хорошо согласованы друг с другом сцены на люнете и на торцовой стене. По краям первой помещены живые и подвижные дельфины и морские фантастические существа гиппокампы, а на стене под люнетой этрусский мастер расположил фигурки гарцующих на конях всадников, фланкирующих среднюю группу со сдержанными в движениях персонажами. Красива и полна торжественности эта центральная стена, связанная, очевидно, с каким – то ритуальным действием. Мужчина отчески положил руку на плечо мальчику, играющему на двойной флейте, другой рукой поднимает чашу с вином. Молоденькое деревце со свежими зелёными листочками отделяет от них воздевающую руки женщину. Высокое мастерство композиции проявляется и в росписи гробницы Ванхнатов. Фигуры льва и лани, заполняющие треугольник, люнеты хорошо вписаны в него; им не тесно в этом пространстве и оно не слишком свободно для них. Выразительны линии контуров животных, безупречен рисунок, изображающий гибкое тело, тонкие быстрые ноги, напряжённые уши встревоженной лани и тяжеловесно мягкую поступь хищника. Метко переданы настороженность лани и готовность её прыжку. Некоторые росписи воспроизводят картину внутренних помещений дома. Так, в частности, в гробнице Львиц, на потолке изображаются кровельные черепицы, в углах – колонны. Художник представил в основной сцене ритуальные пляски. Центр композиции занимает огромный сосуд для вина – украшенный гирляндой кратер, возле которого стоят два музыканта, играющие на флейте и струнном инструменте. По обе стороны кратера изображены танцующие. Обращает внимание гармоническая уравновешенность отдельных элементов росписи. Фигуре женщины в широких развевающихся одеждах, заполняющей большую часть пространства слева от кратера, художник противопоставляет справа танцующую пару, занимающую примерно столько же места. Продуман и цветовой строй росписи. Как бы для соблюдения цветового равновесия волосы у изображённой белой краской женщины показаны тёмными, у мужчины, тело которого закрашено коричневой краской, - светлыми. Широкие плечи, крупные бёдра танцующих, массивны, как и в статуях архаической Греции. Но образы греческой архаики более спокойны, торжественны. В этрусском искусстве, в частности в этой сцене, действие пронизано напряжением и динамикой; выразительной ритмикой движения мастер побеждает инертность и тяжеловатость форм. Сюжеты росписей этрусских гробниц разнообразны: заупокойные трапезы, ритуальные пляски, игры на похоронах, эпизоды борьбы юношей – атлетов. Встречаются порой и сцены из жизни умершего, воссоздающие либо его труд, либо его любимые развлечения. В гробнице Охоты, и рыбной ловли представлены рыбаки в лодках, охотники, стреляющие из рогаток в птиц. Мастер показал скалы и море, выпрыгивающих из воды дельфинов, летающих птиц, охотников, рыбаков забрасывающих сети. Примечательно, что у этрусских мастеров больше, чем у греческих живописцев, стремление к конкретности; поверхность моря отмечена волнистой линией, над которой показан высоко подпрыгивающий дельфин, изображены редкие кусты на скалистом берегу и другие детали.
Ничто не напоминает в этих сценах о смерти. Эта особенность многих этрусских росписей 6в. до н.э. отличает их от родственных им по назначению греческих надгробий, где чувство печали передано в склонённых головах, в ритмике замедленных движений. Не только сюжеты и композиции сцен наполнены динамикой жизни, но и краски многих этрусских росписей не тёмные и мрачные, а яркие, звонкие. В гробнице Охоты, и рыбной ловли над летящими птицами показаны разноцветные гирлянды – красные, синие, зелёные. В тёмных гробницах при цвете чадящих глиняных светильников краски, по-видимому, не казались слишком яркими.
В росписях 5в. до н.э больше внимания уделяется человеческому лицу, которое изображается крупнее, чётче и совершеннее, чем раньше. Рисуя голову юноши, мастер гробницы Леопардов не ограничивается нанесением контура и равномерной раскраской. В одних местах он кладёт краску плотным слоем, а в других жидко, создавая таким образом впечатление светотени. При профильном изображении лучше показывается глаз: линия его овала, ранее замкнутая теперь разрывается, и кажется , что человек смотрит вперёд. Этрусская живопись конца 4 – 3 в. до н.э. характеризуется усложнением композиции, повышенной динамичностью и подвижностью фигур, большей пестротой красочной гаммы. Хорошим образцом может служить роспись саркофага из Тарквиниев, где представлены напавшие на грека амазонки с луками и копьями, в шлемах и развивающихся одеждах. Заметна некоторая неточность рисунка в изображениях фигур, в передаче их движений. Очевидно, многие саркофаги расписывали мастера не высокого класса, желавшие, однако, показать фигуры в смелых ракурсах., в сложном действии, иногда так, что один персонаж частично закрывает другого. В этрусских гробницах 4 – 3 вв. до н.э. появляются росписи, проникнутые настроениями ужаса, изображения кровавых битв, страшные образы гениев смерти. В сцене трагической битвы Этеокла и Полиника мастер не останавливается перед воспроизведением крови, льющийся из ран героев. В другой гробнице он создаёт фантастический образ мрачного гения смерти, готового схватить свою жертву. И всё же не только сюжетика определяет новшества, пришедшие в этрусскую живопись в пору её последнего расцвета. Обычная для росписей 6в. сцена пиршества в гробнице Щитов 3 в. до н.э. представлена по-новому. Возлежащий мужчина подаёт сидящей рядом с ним женщине какое – то лакомство. На столике перед ложем показаны различные яства, слух пирующих услаждают музыкой арфист и флейтист. Манера изображения заупокойной трапезы изменилась. Появилось множество различных деталей, которые более древнему художнику показались бы излишними. Мастера подробно рассказывают о происходящих событиях, а это иногда приводит к сюжетной и цветовой дробности. Зато им не редко удаётся лучше, чем художникам 5в., передать чувства и настроения изображённых. Действительно, в росписях 5в. нет ничего равного по выразительности лицу взволнованной женщины из гробницы Щитов.
4. ЖИВОПИСЬ ЭПОХИ РЕСПУБЛИКИ.
Стены комнат во многих домах уже в эпоху республики покрывались росписями декоративного характера, часто бессюжетными повторявшими цвет мраморных плит, какими нередко облицовывали стены в роскошных постройках. Порой изображались колонны, пилястры, арки и другие архитектурные элементы. Иногда в центре стены писалась картина на мифологические сюжеты, изображались сценки из жизни, портреты, фантастические и реальные пейзажи, птицы и звери.
Изучение росписей Помпей, Геркуланума, Стабии и Рима, позволило наметить определённые этапы развития римской живописи до 79 г н.э. Наиболее ранними росписями принято считать те, в которых живописец имитирует в цвете облицовку стены мраморными разноцветными плитами. Поверхность таких квадратов обычно закрашена ровным тоном, но иногда бывают воспроизведены сложные прихотливые узоры прожилок, как в плитах мрамора. Подобным образом украшались стены домов в эллинистический период и в Греции, в частности на острове Делосе. Такие росписи относят к первому помпеянскому стилю. Особенностью первого стиля является то, что квадраты выступают рельефно из плоскости стены и отделяются друг от друга не только цветом, но и неглубокими желобками. Роспись первого стиля конструктивна. В ней подчёркивается прежде всего конструктивная основа стены.
Фреска из Геркуланума призвана воспроизвести систему квадратов, из которых складывается стена. Нижняя часть стены отмечена сплошным массивом как цоколь. Затем рельефно выделены крупные квадраты, - выше квадраты поменьше, а в верхней части обычно выступает рельефный карниз в виде полочки, на которую ставили для красоты небольшие вазы или статуэтки. Отсутствие орнаментов, узоров и украшений отвечает суровости, сдержанности и лаконизму форм, присущих республиканскому искусству.
В первом веке до н.э. возникает стиль, получивший наименование второго. Образцы его росписей можно видеть в вилле Мистерий в Помпеях. Во втором стиле уже нет рельефности квадратов, они лишь кажутся выступающими из стены. Живописно показана и полочка – карниз. Мастера вводят изображения колонн и полуколонн коринфского ордера, арок, перекинутых с одной колонны на другую. Пластичность первого стиля заменяется иллюзорной объёмностью. В композициях больше динамики, широты изображённого пространства. К 1-ому веку до н.э. римлянами были завоёваны огромные земли. Мир раскрывался перед нами во всей своей широте и многообразии. Новые горизонты, манящие перспективы будущего, сильные впечатления от порой диковинных, заморских земель – всё это вызывало появление новых форм в искусстве последнего века республики. В росписях заметно стремление как бы раздвинуть стены, представить пространство, превосходящее размеры комнаты показать стену в виде высокой ограды, поверх которой виднеется небо, верхние части соседних зданий. В живописи находило своё выражение то же преодоление стесняющих, сковывающих образ рамок, которое проявлялось в скульптурных портретах Цицерона, Помпея, в которых человек выступал уже не как носитель родовых привилегий но, прежде всего в своей общественной роли. Плоскость стены, отделяющей внутренность дома от внешнего мира, оказывается в живописи второго стиля как бы нарушенной. На ней красками изображены уходящие в глубину колоннады, портики. Комната с глухими стенами порой уподобляется террасе, с которой как в виллах римских патрициев, открываются далёкие пейзажи. Сокращение иллюзорно выступающих предметов даются не с одной точки, а с нескольких, учитывается движение вдоль стены. Природа показывается на фресках не только в виде реальных цветущих садов, как в росписях виллы Ливии, но и в панорамах фантастических ландшафтов.
В одном из домов на Эсквилинском холме Рима были исполнены пейзажи, воспроизводящие далёкие страны, где побывал Одиссей. В пейзаже « Одиссей в стране листригонов» изображены громоздящиеся коричневые скалы фантастических островов, виднеются покрытые зелёной растительностью горы, оживлённо снуют люди, бродят животные. Картины природы нарисованы будто несколько сверху, они развёртываются перед зрителем постепенно, от одной стены к другой. Мастер показывает гибкие стволы деревьев и мощные глыбы скал, желтый песок морского берега, зелень листвы, синюю поверхность залива. Тёмные тени ложатся от коричневых, будто покрытых загаром людских фигурок, отражаются в реке морда и ноги пьющего козла. В подобных сюжетных росписях второго стиля немало подробностей, убеждающих в богатстве жизненных наблюдений художников.
Но, несмотря на реальность передачи многих деталей, природа в таких фресках выглядит фантастической. Она не пронизана настроениями человека, как это будет в живописи более поздних эпох, античные пейзажи воспринимаются существующими вне мира людей. Странными кажутся движения человеческих фигур рядом с застывшими неподвижными скалами, деревьями, изваяниями божеств. Напряжённая игра светотени нередко усиливает впечатление обособленности природы, независимой от человека. В росписях второго стиля встречаются сложные, многофигурные композиции. Так, на стене одного из помещений виллы Мистерий показаны сцены религиозной церемонии, очевидно, связанной с дионисийскими мистериями. Все фигуры располагаются на будто покрытой зелёным ковром узкой площадке перед стеной. Верхняя часть росписи отмечена полосой меандра с квадратами разноцветного мрамора. На фоне ярко-красной стены представлены участники таинства: величаво выступающие или торжественно восседающие в креслах матроны, девушки, стремительно бегущие с развивающимися плащами, исполненные глубокого волнения, почти страдания. Показаны танцовщицы с кастаньетами – кроталами в руках. В ткань повествования вплетаются изображения силенов, а также актёрских масок, вызывающих мысль о театральном действии.
Фреска «Альдобрандинская свадьба», бывшая некогда в собрании Альдобрандинии, а теперь хранящаяся в Ватикане, изображает брачную церемонию. Насколько был ярок, звучен красный цвет в росписях виллы Мистерий, настоль здесь мягок, лиричен общий тон голубоватых и золотых красок. Центральную часть композиции занимает ложе, на котором сидит взволнованная, погруженная в думы невеста. Её успокаивает Афродита, у изголовья ждёт прекрасный юноша Гименей, в ногах, облокотившись на невысокую колонну, стоит Харита с флаконом благовоний в руке. Возвышенность центральной стены оттеняют бытовые детали боковых частей фрески: пробует температуру воды закутанная в одежды, очевидно, мать невесты, в вестибюле изображены девушки с лирой и благовониями у фимиатерия. В формах республиканского искусства чувства всегда выражены с предельной простотой, нет пафоса, излишней эмоциональности. Произведения различных видов искусства: храм «Фортуна Вирилис», портрет старика из Ватикана, рельефы со сценой жертвоприношения с алтаря Домиция, живописные композиции заметно близки друг другу как памятники одного стиля, одного периода, воплотившие настроения римлян времени республики. Именно в республиканскую эпоху нашли своё выражение черты собственно римского искусства. Творческая мысль латинян сумела противостоять совершенным образцам и формам искусства, которые существовали в то время у соседних народов. Римляне многому научились в годы республики у этрусков и греков, но и не потеряли своего художественного лица.
5. ЖИВОПИСЬ ВРЕМЕНИ ПРИНЦИПАТА АВГУСТА.
В декоративной живописи конца принципата Августа возникает стиль, названный третьим помпеянским. Если во втором стиле преобладала архитектурная композиция, будто разрушавшая стену, то в третьем живописцы, напротив, подчёркивают плоскость стены. Иногда, как и во втором стиле, художники изображают колонны и лёгкие выступы, но в основном стена уподобляется разделённому на части панно. Архитектурные элементы часто облегчаются, преобладают ровные, спокойные поверхности. Колонны, тонкие и стройные, украшаются всевозможными узорами и орнаментами, разнообразными растительными формами, фризы – вазочками, статуэтками. Частое изображение фигурок сфинксов и различных элементов восточных орнаментов объясняет встречающееся иногда название третьего стиля, как египтезирующего. Но основа его римская. Изысканность узоров, гибкость линий, свобода композиции соответствуют принципам августовского классицизма, выступавшим в декоративных рельефах Алтаря Мира, в прихотливых орнаментах гильдесгеймских сосудов, в изяществе завитых локонов римлянок в скульптурных портретах.
Как и в росписях второго стиля, плоскости стен, украшаются пейзажами, выполненными в монохромной манере, нередко мифологическими композициями, чаще, чем раньше, копиями с известных произведений греческих художников. В доме Ливии на Палатине сохранилась фреска, повторяющая картину знаменитого эллинистического художника Никия. « Ио, Гермес и Аргус». В выразительных движениях персонажей раскрывается содержания мифа. В позе Ио, сидящей на скале у постамента высокой статуи, выражено покорное ожидание. Решительным и сильным представлен сторожащий её Аргус – атлетически сложенный юноша с копьём. Мастеру удалось показать осторожность движений похитителя Ио Гермеса, неслышной походкой подкрадывающегося слева из-за скалы. Композиция картины не перегружена фигурами, всё сдержано, гармонично, в духе эллинского классического искусства. Поэтичность возвышенных мифологических образов, некогда звучавшая в подлинниках эллинских художников, очевидно, нередко бывала сохранена и в росписях римских копиистов. В помпейской фреске «Персей и Андромеда», где героиня изображена прекрасной девушкой в лёгких ниспадающих одеждах, особенно нежны краски. На фоне прозрачной голубизны моря её стройная фигура воспринимается невесомой, будто плывущей по воздуху. Художник противопоставляет её нежному облику сильного Персея с коричневым, загорелым, телом решительными движениями. Гибки контуры грациозной фигуры девушки, задрапированной в светло-жёлтые, легко колеблемые ветром, почти невесомые одежды, в росписи одного из домов города Стабии, она показана проходящей по зелёному лугу. В одной её руке корзинка с цветами. Лёгким движением другой, она касается растений, и они будто расцветают под её пальцами.
Среди помпейских фресок встречаются картины, связанные с гомеровскими поэмам, в частности в доме Трагического поэта повторено произведение греческого художника Тиманфа «Жертвоприношение Ифигении». В нём изображён Одиссей и Менелай, собирающиеся принести дочь Агамемнона в жертву, чтобы умилостивить богов и получить попутный ветер для похода на Трою. Эта роспись является, очевидно, свободной копией оригинала, так как древние авторы, отмечавшие прежде всего выразительность лиц в работе Тимфана, указывают, что Ифигения была нарисована стоящей у алтаря. Но и в сохранившемся повторении человеческие переживания занимают художника. Жрец Калхас, на котором лежит обязанность заклания девушки, показан грустным и нерешительным. Скорбно выражение глаз Менелая. Страдание исказило черты Одиссея. Агамемнон закрыл лицо плащом и рукой. Горе Калхаса, Менелая и Одиссея было показано в картине Тиманфа таким глубоким, что художник не решился изобразить лицо отца Ифигении, на котором должно было быть написано ещё большее страдание. В одной из фресок Геркуланума художник сумел показать глубокую душевную борьбу Медеи, собирающейся убить своих детей. Мечущие молнии глаза Медеи и скорбно опущенные уголки рта, решительность позы, гордо откинутая голова и будто в раздумье сплетённые пальцы – всё в этом драматическом образе раскрывает, почти приближаясь к уровню греческой трагедии, глубокие переживания героини, её сложный внутренний мир, противоречивость её чувств и настроений.
Не только фрески, но и мозаики оживляли интерьеры домов. Сохранившиеся образцы этого вида искусства разнообразны по исполнению, цветовому строю и сюжетам. В этой технике создавались многофигурные композиции, портреты, натюрморты, а в мозаике одного из помпейских домов был изображён скелет с кувшином в руке. Чаще всего мозаики выкладывались из мелких кусочков мрамора и помещались обычно на полах атриумов, мелких бассейнов. Так, например, в вестибюле дома Трагического поэта на полу было выложено изображение цепного пса, бросающегося на входящих, и надпись «Берегись собаки». Выдающимся произведением искусства является мозаика из дома Фавна в Помпеях, представляющая битву Александра Македонского с Дарием, копия с картины греческого живописца. Хотя мозаика сильно пострадала во время землетрясения 63г. н.э., предшествовавшего катастрофе 79г., она производит сильное впечатление. Мастер искусно преодолел раздробленность формы, свойственную технике мозаики, избегал впечатления жёсткости и застылости фигур. Этому помогло и то, что кусочки мрамора здесь небольшого размера 2-3мм. И число их около полутора миллионов. Показана битва греков и персов при Иссе. Изображены взволнованные лица воинов, испуганные лошади, тела убитых, раненных колышущиеся над полем боя копья. Над толпой сражающихся в колеснице, которую уносят погоняемые возницей быстрые кони, возвышается Дарий. Он с ужасом глядит на преследующего его Александра. В лице персидского царя художник передал его страх за свою жизнь, отчаяние при виде разбитой армии. На смятённого Дария смотрит молодой Александр. Глаза его широко открыты, крепко стиснуты зубы. Шлем греческого полководца свалился с головы, и кудри его развиваются на ветру. Выразительность лиц и движений участников боя говорят о большом мастерстве автора мозаики.
6. ИСКУССТВО ВРЕМЕНИ ЮЛИЕВ-КЛАВДИЕВ И ФЛАВИЕВ.
На стены жилых домов времени расцвета империи наносились фрески самого разнообразного содержания. Ещё греческие живописцы состязались в мастерстве изображения. Римские художники также работали в этом стиле. Большими мастерами в изображении предметов были Помпейские художники. Они искусно воспроизводили округлости сочных плодов, прозрачность стенок стеклянных сосудов, сквозь которые виднеется вода или фрукты. Материальность вещей передавались ими с вызывающей восхищение достоверностью. Нередки в помпейских живописях и портреты. Выдающимся памятником этого рода является изображение молодого юриста Теренцие Нео с женой. Художник показывает умное лицо и внимательный взгляд помпейского правоведа. Он держит перед собой свиток, его жена – дощечки и палочку для письма. Точно переданы индивидуальные черты супругов, их сосредоточенность перед портретистом.
Особенно полное выражение художественные идеалы времени Флавиев нашли в декоративных росписях четвёртого стиля, отличающихся пышностью и помпезностью. Росписи эти ярки и красочны. В них часто используется жёлтый, красный, зелёный цвета. В композициях, разрушающих конструктивность стены, представлены то фантастические архитектурные пейзажи, то лёгкие, будто невесомые, воздвигнутые для декораций открытые лоджии и арки, то поражающие тяжеловесностью массивных форм здания. Взору открываются роскошные архитектурные ансамбли, уходящие вдаль портики с высокими колоннами разнообразных пропорций и ордеров. В этих красочных декорациях были изображены многие несохранившиеся сооружения классической римской архитектуры. В произведениях расцвета империи глубокая противоречивость эпохи ярко вступает в сочетание театрализированной величавость и неизменной откровенной циничности многих образов. Сознание безграничных возможностей владеющего миром римлянина окрашивается именно в эти годы мрачными мыслями о бренности бытия. В искусстве Флавиев нашли отражение с особенной откровенностью и полнотой, величие и пороки рабовладельческой империи.
Искусство Рима не только последний этап в развитии античности. Многое в нём превосходит культуру средневековья. Уже в Древнем мире формировались новое понимание мира и многие художественные идеалы.
В сферу искусства в поздние века Римской империи вовлекалось уже значительно большее, нежели раньше, число людей. В художественной культуре Рима возникали предпосылки для рождения и развития средневекового искусства, глубоко противоречивого в поисках совершенства и красоты. Мастера древнего Рима оставили великое художественное наследие, создав неповторимые оригинальные произведения: красочные фрески и мозаики. Территориальная близость Рима к европейским странам обусловило проникновение античных идей в культуры последующих эпох. Благодаря Риму народы Европы уже в период и далее, узнали о достижениях античной культуры, смогли воспринять красоту, многокрасочность и своеобразие античных фресок и мозаик.
БИБЛИОГРАФИЯ