Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
ПОТЕНЦИАЛ ИЗМЕНЕНИЯ СОЦИАЛЬНОГО ПРОСТРАНСТВА РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА В УСЛОВИЯХ ГЛОБАЛЬНОГО КРИЗИСА
Б.В. Мартынов, канд.филос.наук, доцент
НОУ ВПО Институт управления, бизнеса и права
Ростов-на-Дону, Россия
В статье актуализируются вопросы модернизации социального пространства российского общества как необходимой реакции на кризисные мировые явления. Рассматриваются отечественные тенденции социально-экономического и культурно-политического характера позитивно или негативно влияющие на выбор траектории посткризисного развития. Даётся попытка определения реального потенциала изменения социального пространства.
Наблюдаемые сегодня во всём мире последствия глобального кризиса имеют разные качественные и количественные характеристики, ценностные критерии которых имеют зависимость от политико-экономических и социокультурных параметров того или иного общества. В мировоззренческом плане глобальный кризис детерминирует необходимость изменения образа мышления, осознание необходимости изменений. В организационном плане кризис открывает новые возможности формирования более эффективной структуры организации, оптимизации её деятельности. В социально-политическом плане глобальный кризис может привести к изменению политической, экономической, культурной элиты, соответственно повлиять на интенсивность и направление социальной мобильности. К примеру, кризис в странах ЕС переживается населением практически однородно, в виду гомогенной стратификации общества.
Рассматривая кризисную ситуацию в контексте эволюционно-синергетической парадигмы как основу развития и потому имеющую имманентно аксиологически положительный заряд можно в первом приближении дать анализ возможным трансформационным вариантам или инвариантам в структуре российского общества. Наша страна сегодня находится в пространстве дуальной оппозиции двух социально-экономических стратегий адаптации в условиях кризиса: модернизация и инновационное развитие или стабилизация и сохранение докризисного положения. В обоих случаях реализация стратегии сталкивается с одной проблемой – сильная социальная дифференциация и неравенство населения. Человек является ключевым фактором любых изменений, тем более в условии кризиса и не выяснив, какие социальные группы станут движущей силой нового этапа общественного развития, а кто будет стремиться к сохранению своего «статус кво» трудно рассчитывать на успешную аккомодацию социального пространства. В этой связи на передний план модернизационного развития, о котором эксперты и политики все чаще говорят как о единственно верном сценарии преодоления в России кризиса, выдвигается задача снижения неравенства [4]. Очевидно, что глобальный кризис выкристаллизовывает отечественные социально-экономические диспропорции, детерминированные высокой зависимостью экономики от ресурсодобывающих отраслей, фундирующей отмеченное неравенство. Что касается стратегии стабильности и сохранения докризисной социальной структуры, то, как отмечают исследователи, безусловным итогом докризисного развития является то, что Россия сильно дифференцировалась и расчленилась на очень много разных сообществ. Все эти годы привели к тому, что в наших географических границах мы имеем очень много разных сообществ и образов жизни [1]. При этом отмеченное разнообразие не является естественным синергетическим фоном инновационного развития, а, наоборот, является противодействующими векторами приложения социальной энергии. Поэтому стремление сохранить подобное положение, скорее всего, приведёт к окончательному разрушению социальной сплочённости и отчуждению социальных групп друг от друга и от заявленного процесса модернизации.
Таким образом, представляется актуальным и необходимым рассматривать корелляцию между глобальным кризисом и возможностью изменения социального пространства в сторону повышения его однородности с одновременным качественным улучшением его жизненных показателей. Как показывает практика, успешные эволюционные модернизации вследствие антикризисных программ всегда сопровождались ростом уровня и качества жизни и достигли максимального успеха в тех странах, где задачи экономического роста решались в сочетании с преодолением ряда социальных проблем. В нашей стране изменения в политической и экономической элите, а значит, и в стратегии развития и жизнедеятельности общества в целом, практически не наблюдается, а государственная монополизация в экономике и управлении ингибирует статусную мобильность и рекрутизацию из широких слоёв населения в экономику и политику, которая отчасти выборочная и незначительная даже в период кризиса, обычно благоприятствующего этому. Кроме того, процесс глобализации характеризуется исчезновением национального государства как института капитализма, но глобальный кризис приводит к тому, что роль национального государства усиливается, а в российских условиях становится гарантом стабильности и уменьшения неопределённости и интериоризируется в сознании людей как ценность, что приводит к соответствующим моделям социально-политического управления и индивидуальным стратегиям жизненных траекторий социального пространства. Поэтому сохранение институциональных основ, в рамках которых стратегии формирования доходов базируются на природной ренте для ограниченного слоя населения, доходы от собственности и предпринимательской деятельности доступны максимально 8% населения, а остальные являются наёмными работниками, не следует ожидать роста количества групп среднего класса, гомогенизирующего политико-экономическое и культуро-духовное пространство нашего общества.
Анализ деятельности государства в течение года позволяет предположить, что основным трендом является сохранить свои основные позиции докризисного периода: сокращение бюджета по статьям инновационных проектов, его социальная основа; поддержка экономически невыгодных, но социально важных предприятий; в сфере образования обнаруживается тенденция формирования интереса молодёжи к средней и специальной профессиональной подготовке (реиндустриализация); в политике ориентация преимущественно на консервативное мировоззрение с акцентом на традиционные ценности и частичный аутсорсинг религиозным институтам; российская модель рынка труда переводит негативную социальную энергию в диффузное состояние, минимизируя риск социальных конфликтов [3]. Таким образом, в попытке политическим путём смягчить текущую ситуацию происходит торможение реструктуризации экономики, её движение в сторону более высокой эффективности, что может быть осуществимо во время кризиса с меньшими затратами на трансакционные издержки. Согласно прогнозным оценкам около 40% выпускников вузов в этом году не смогут трудоустроиться по экономическим специальностям, вследствие чего может сформироваться новая тенденция в социально-профессиональной идентификации – изменить карьерные предпочтения и встать за станок, что даст стабильный заработок и новый опыт. Представляется, что наметившаяся тенденция вкупе с изменившимися правилами поступления в вузы – попытка регулирования изменением социального пространства в сторону увеличения работников индустриального класса в виду отсутствия условий для самореализации в интеллектуальном труде, так как нет соответствующего рынка, его формирующего. Таким образом, отсутствует способствующая социальная среда для формирования креативного класса, как основного индикатора развития социальной структуры современного информационного, инновационного общества и его подсистем в целом. На этой почве формируется институциональная проблема инициации, гомогенизации и интериоризации новых, соответствующих ситуации социальных, экономических, культурных правил взаимоотношений и взаимодействий.
Та часть населения, которое по определению должна переводить отечественные негативные последствия глобального кризиса в факторы оптимизации и инновации имеющихся в наличии ресурсов, являясь, тем самым, локомотивами модернизации и развития – предприниматели и инвесторы, имеет мало перспектив в виду малочисленности и не желания в условиях отечественной специфичности экономики рисковать. Кризис является для них благоприятным условием для деятельности, так как для предпринимателя главное интерес, драйв и энтузиазм, а инвесторы готовы к изменениям, если это необходимо. Однако в нашей стране основной срез экономически активного населения выполняют в той или иной мере менеджерские функции, а менеджер по определению стремится к стабилизации ситуации, сохранению её как можно дольше в этом состоянии, потому что их деятельность в условиях кризиса плохо планируется, прогнозируется и контролируется. Соответственно можно делать вывод об отсутствии в достаточной мере активной группы пассионариев в социальном пространстве нашего общества для актуализации инновационной практики в контексте кризисных условий, а государство в целом выступает на этом поле пока ингибитором.
Таким образом, говорить о радикальных изменениях социального пространства как необходимом факторе актуализации позитивных моментов глобального кризиса преждевременно, в то же время определённый потенциал изменения имеется, и именно кризис является его детерминантой – неизбежные увольнения и перераспределение трудового ресурса, нестабильность на рынке труда инициируют возникновение новой профессиональной и социальной прослойки людей – будущую основу креативного класса. Как показывают исследования, глобальный кризис в экономике, политике, социальной жизни вызывает нарушения социальной и психологической безопасности человека на рынке труда. Причинами нарушения могут быть как свершившиеся события (увольнение, падение уровня дохода), так и ожидаемые события – феномен ненадёжной, нестабильной, уязвимой работы – глобализация рынков, реструктуризация предприятий, новые формы управления человеческих ресурсов, краткосрочные контракты [2]. Для одних групп людей ненадёжная работа выступает нерегулярной ситуацией, имеющей более или менее очерченные пространственно-временные границы. Для других групп она является сквозной составляющей карьеры, определяющей психические состояния, планы, действия человека на больших временных протяжённостях и в разных сферах жизненного пути. Этот вариант становится всё более распространённым, меняет мировоззрение, философию профессиональной самореализации и самое главное уменьшает негативные эмоции из-за перманентного состояния страха перед будущим из-за социально-экономической нестабильности. В виду того, что в моногородах и поселениях уровень переживания населением ненадёжности своего будущего гораздо выше, чем в мегаполисах, продолжается тренд роста городского населения, что, в принципе, имеет как негативные, так и положительные стороны.
Итак, сегодня, несмотря на устойчивый тренд глобального кризиса, являющегося питательной средой для различного рода структурных и организационных изменений, сколько-нибудь заметной социальной трансформации не наблюдается за счёт такого сдерживающего фактора, как достаточно консервативный политический курс государства, направленного на стабилизацию и сохранение «статус кво» социальной стратификации общества, разорвавшей в предшествующие кризису годы социальное пространство на множество закрытых социальных групп и общностей, а также одинаково низкого качества жизни большинства населения, которое из-за этого практически ничего не теряет от возникших социально-экономических проблем и соответственно не активизируется. Однако анализ потенциала изменения социального пространства нашего общества представляется эвристичным для дальнейших прогнозных оценок комплексного развития государства, так как кризис мотивирует индивида преодолевать свой страх перед экономической неизвестностью и пытаться актуализировать себя в новых условиях, что в результате может привести к формированию качественно новой социальной прослойки, активно ищущей приложение своим силам, инициирующей для этого новые институциональные формы, которая, в конечном счёте, имеет возможность стать индуцирующим стержнем появления договороспособных социальных групп, скрепляющих социальную ткань, так необходимых сегодня российскому обществу.