Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Robex Lundgren: Имена участников группы?
Krupskaya: Алекс, Мэтт, Эд, Тим
RL: Где вы выросли?
Алекс: Херефорд, на горе. Всё, что там было - это фермы и тренировочная база SAS. Интересное сочетание, особенно субботними вечерами.
Мэтт: Я вырос в Стэффордском имении.
Эд: Шайр.
Тим: Каннок, западный Мидлэнд. Колыбель шахтёров и рок-музыкантов с мировым именем.
RL: По сколько вам лет?
Алекс:: 38
Мэтт: 32
Эд: 28
Тим: 33
RL: Кто основал группу?
Тим: Основы Krupskaya были заложены мной и Алексом. Мы ехали домой как-то ночью после гига группы, в которой мы тогда играли. Алекс знал Эда по местным группам, они играли вместе в Fuck Hate Propaganda. Наш первый басист — мой старый друг. Мы устали от того, что все планы постоянно срывались, нам хотелось много выступать, заниматься чем-то как следует, сосредоточенно. Незадолго до этого, Мэтт познакомил меня с Алексом, нашим нынешним басистом. Мы с Мэттом учились в одном колледже шестнадцать лет назад, и я, когда переехал обратно в тот район примерно в две тысячи четвёртом, пытался найти его после того, как увидел фото в журнале, посвящённом экстремальной музыке. Я понял, что он не бросил музыку, группа в которой он играл, называлась After The Last Sky. Мэтт был на басу в Fuck Hate Propaganda с Алексом, и мне показалось, что эта группа начинает исчерпывать себя. Я написал Мэтту, и мы поговорили о том, чтобы начать записываться вместе, в память о старых временах. Итак, мы встретились в Стоке на студии Алекса, и начали рубить какие-то мелодии с Мэттом на ударных. Так появилась пауэрвайленс-группа Kzzch, которая занималась больше выступлениями, чем репетициями, и вскоре прекратила сущестование. Мы с Алексом, тем не менее, начали делать успехи, и, я думаю, здесь и началась история. Старая песня: друзья из разных групп собираются в одну. Всегда стоит сохранять контакты с как можно большим количеством активных музыкантов: хоть время может вас и раскидать, никогда не знаешь, кто окажется поблизости, чтобы вместе наделать шуму.
RL: Где вы играли в 2012/13?
Тим: Нигде. Группа бездействовала - по крайней мере по части гигов, точно — с момента последнего выступления в январе две тысячи десятого, тогда мы в последний раз играли вместе. Было это в Бангкоке. Две тысячи девятый был сложным годом для нас, и, я думаю, именно тогда всё пошло под откос. Мы вернулись домой с большими финансовыми затруднениями, наше студийное и репетиционное помещение затопило (речь о наводнении — от переводчика), что повлекло огромные потери, барабанщик поступил в университет где-то на юге, басист на тот момент жил в Чехии, я переехал в Лондон по работе. Мы не собирались расходиться навсегда, и не считали что на этом всё закончится. За эти годы мы выпустили один релиз, и он был довольно хорошо воспринят публикой, что нас очень порадовало, Эд немного записывался с Алексом, пока находился в Британии. Хоть он и ушёл из группы, уехав в Южную Африку работать в акульем заповеднике, его по-прежнему интересовала музыка, а время всё шло, подводя нас всё ближе к нынешнему моменту. Мы по-прежнему поддерживали отношения, и хотели что-то ещё делать как группа. У меня не было ощущения, что всё кончено. Перед этим затишьем, мы старались как можно больше заниматься турами, работали как коллектив, чтобы о нас узнали в округе. Это был пик популярности MySpace, вокруг столько жалких попыток привлечь к себе внимание, и прочего дерьма от старых и новых групп, которые хотели чтобы их воспринимали серьёзно просто за занятия тупостью в интернете, вместо реального вклада в музыку. Благодаря DIY-хардкор-сцене и терминаторскому отношению Алекса к вождению нашего фургончика, мы отыграли в двадцати одной стране за три года, устроили несколько крышесносносных гигов с группами всех возможных направлений, познакомились с людьми, которые нас вдохновили и завели много новых друзей.
RL: Где вас можно будет увидеть в следующий раз?
Алекс: Где угодно от Пекина до Москвы следующим летом! (речь о лете `14, помним что интервью прошлогоднее, не пугаемся)
Тим: Мы снова начнём выступать, возможно, в конце этого года, или в начале следующего. Сможете поймать нас в дерьмовых клубах и на убогих сходках музыкантов, всё как обычно. Если нас до сих пор ждут, мы были бы рады вернутся куда угодно, где играли раньше. Надеемся на Европу, Юго-Восточную Азию где-то в две тысячи пятнадцатом и некоторых других местах, которые мы сейчас обсуждаем с группой.
RL: У вас есть веб-сайт?
Тим: Да, www.krupskayaband.com. Мы недавно обзавелись bandcamp`ом: www.krupskaya.bandcamp.com, и у нас есть страницка на Facebook, которую вы можете найти через поиск.
RL: Какая собственная песня, на ваш взгляд, лучшая?
Алекс: Airbournd Dissapation Of Variant U.
Мэтт: Всё с нашего первого и последнего релизов.
Эд: Contaminated Dead Atmosphere, The Earth Burns Beneath My Feet и Only Rats Came For Their Bodies.
Тим: Мне нравится играть некоторые больше остальных, но насчёт лучшей я не уверен.
RL: Кто из вас на чём играет?
Тим: Гитара.
Алекс: Вокал.
Эд: Барабаны.
Мэтт: Бас.
RL: Какую музыку вы сами слушаете?
Алекс: Любой метал, дэт-метал, грайндкор, нойз, хардкор, фолк. Но до такого дерьма как Quite Riot не доходит.
Эд: Никакой музыки. Полёт птицы в небе, и звуки выхлопов машин, поглощающие друг друга в отчаянной гармонии. Все мы слушаем разное. Нам немного стыдно за то что лучшее, что мы можем выдать — это тот грохот, который мы играем, учитывая, какое широкое влияние других направлений мы испытываем, и насколько сильно ценим и признаём музыку в целом.
Мэтт: Любая или очень быстрая, или очень медленная DIY-музыка, и поп.
Тим: Что угодно. Большинство направлений метала и рока. У меня было много разных периодов музыкальных предпочтений, какое-то - очень долгое — время, я очень любил дэт-метал, и близкий к металу по звучанию грайндкор. Помимо этого, я увлекаюсь многими жанрами: хип-хоп, техно, хауз, даунбит, даб, рэгги, инди — что угодно, что может заставить меня вскинуть руки кверху. Позже я полюбил прогрессив и AOR, перед этим я слушал очень много блэк-метала, мне нравилась его атмосферность. Огромный спектр групп, меняющийся день ото дня или неделя от недели. Я всегда буду любить Iron Maiden.
RL: У вас был тур этим летом?
Тим: Только в мечтах.
RL: А планы относительно туров на будущее есть?
Алекс: Да, Китай, Россия, Монголия, и, возможно, Казахстан. Жестокий набег на фермы и деревни в тех краях, полных медведей, бинтуронгов и волков. Сейчас мы на стадии планировки и организации, и думаем устроить всё летом две тысячи четырнадцатого.
RL: Кто придумал название группы?
Тим: Это был Алекс. У этого названия есть определённый контекст. В двух словах, Надежда Константиновна Крупская вышла замуж за Ленина в 1898. У неё появилась власть, однако история распорядилась так, что она стала жертвой режима, к становлению которого сама некогда приложила руку. Думаю, в этом и есть смысл названия: быть может все мы закончим как она. В придачу, нам понравилось, как это звучит. Что-то отличное от остальных названий, не вызывающее ассоциаций с тем, о чём обычно пишется музыка наподобие нашей.
RL: Кто пишет песни?
Алекс: Я.
Мэтт: Я.
Тим: Я.
Алекс: Все мы пишем, но я говорю остальным что делаю это по-особенному, в немузыкальной манере.
Эд: Процесс написания обычно представляется из себя меня, сидящего в наушниках за ударкой и следующего инструкциям в духе «драйвовее», «злее», «что-то менее сосредоточенное», «что-то быстрое, но медленное», «что-то более сложное, но менее сложное» и так далее.
Алекс: На самом деле, я никогда не говорил «медленное, но быстрое», ха-ха, и мои указания всегда были довольно продуктивны для Эда. Krupskaya это как все жанры музыки, играющиеся одновременно.
Эд: Krupskaya доказывает, что демократия не имеет смысла в сфере творчества.
Тим: Раньше, мы просто выкладывались по полной во время репетиций. Позже, это эволюционировало до более осмысленного процесса: сначала мы писали линию барабанов, обычно Алекс и Эд занимались этим вместе. Потом я демонстрировал гитарную партию, играя поверх записанных ими ударных, и мы просто брали части или песни целиком, которые приходились нам больше по душе.
Были кое-какие риффы, записанные после первого релиза, но я начал сомневаться, что звучат они также, как я представлял их себе в голове, а любой, кто играет на гитаре знает, что такого быть не должно! Процесс, в который мы включились, выглядел, как шанс для каждого играть так, как ему хочется, но при этом воплощать фантазии Алекса. Мне нравится записывать барабанные партии, как на чёрном холсте. Я был готов работать с Алексом на студии целыми днями, пока он записывал гитару. Иногда у меня при себе была травка, я тогда регулярно курил её, что создавало для меня отличную атмосферу, помимо той, которую задавали другие участники группы. Не то чтобы это дерьмо нужно было, чтобы писать музыку. Мне просто нравилась марихуана. Идеи сыпались из нас, и мы отбирали лучшие из них. Я часто спрашивал Алекса «Что дальше?», и вообще всё было весело, я наслаждался каждой минутой того времени. Иногда на пути возникали небольшие препятствия, но в целом всё шло, как по маслу. Мы даже стали пользоваться метрономом по мере прогресса.
То, над чем мы работаем сейчас, повторяет этот стиль написания. Звучит брутально, ребята записали пару убийственных барабанных треков, и мне не терпится присоединиться к ним. После той сессии, мы обсудили смешение подходов к написанию, объединяющее систематизированную работу с тем, чем мы занимались раньше. Это попытка достигнуть абсолютного баланса.
RL: Какую песню вы играете чаще остальных?
Мэтт: Ту, которую говорит играть Алекс.
Алекс: Когда как, всё сложное с точки зрения вокала мы сразу выкидываем из сет-листа.
Тим: Вот песни, которые мы играли при всех возможных случаях с момента их написания: Clouds Over Pripyat, Norilsk Is The World, The Same Dull Echo, Rebirth Island, The Mines Of Butugychag, Bhopal.
RL: Вы исполняете одни песни на каждом выступлении?
Тим: У нас было множество сет-листов на протяжение существования группы, мы добавляли и избавлялись от песен в них, экспериментировали с порядком исполнения, так что ответ, скорее, «нет».Но некоторые, например, те, что были упомянуты, действительно играются на каждом гиге. Как Clouds Over Pripyat.
RL:Вы выпустили альбом или сингл?
Тим: Наши альбомы довольно короткие, обычно порядка двадцати минут, так что можно сказать, мы никогда не выпускали «полноформатный» альбом в привычном понимании этих слов. Мы записали несколько семидюймовых сплитов с другими группами и наши песни есть в парочке компиляций. В последние годы мы писали довольно много для компиляций «специально для релиза в интернете», так как они стали пользоваться популярностью. Посмотрите наш bandcamp или сайт, там есть вся информация, и большинство релизов доступно для бесплатной загрузки.
RL: Работаете ли вы сейчас над какими-нибудь новыми песнями?
Алекс: Да, мы работаем над новыми песнями, чтобы окончательно сформировать образ Krupskaya как группы — её прошлого и настоящего, экспериментируем с новыми стилями, но в целом, всё в рамках знакомого вам звучания.
Тим: Да, мы надеемся выпустить качественный материал, вроде света в конце тоннеля, ближе к концу этого года или вскоре после.