Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
PAGE 1
Современный макиавеллизм:
истоки, смысл, разновидности.
План
1. Смысл современного макиавеллизма
2. Современный макиавеллизм в Украине
Смысл современного макиавеллизма
Макиавеллизм – это термин, используемый для обозначения беззастенчивой политики, добивающейся своих целей, пренебрегая нормами морали.
Н. Макиавелли действительно говорил, что каждое действие государства (или его правителя) допустимо, особенно во внешних, межгосударственных отношениях, если оно способно обеспечить преимущества для своей собственной страны. Отрыв политики от моральной оценки не был, однако, изобретением Макиавелли: такова была и во многом такой остается реальная политическая практика. В частности, гораздо позднее Г.В.Ф. Гегель отстаивал идею, что мораль придумана для индивидов, а в отношениях между государствами правым является то, которое сильнее. Постепенное формирование единого человечества и подлинно мировой истории дает основание думать, что мораль будет все более охватывать не только отношения индивидов и их групп, но и сферу политики и межгосударственных отношений.
Макиавеллизм представляет собой психологический синдром, основанный на сочетании взаимосвязанных когнитивных, мотивационных и поведенческих характеристиках.
Макиавеллизм следует рассматривать как устойчивую черту личности, выражающую систему отношений человека к другим людям, социальной действительности. Главными психологическими составляющими макиавеллизма как черты личности являются: 1) убеждение субъекта в том, что при общении с другими людьми ими можно и даже нужно манипулировать; 2) владение навыками, конкретные умения манипуляции. Последние включают в себя способность убеждать других, понимать их намерения и причины поступков.
Макиавеллизм как личностная черта отражает желание и намерение человека манипулировать другими людьми в межличностных отношениях. Речь идет о таких случаях, когда субъект скрывает свои подлинные намерения; вместе с тем с помощью ложных отвлекающих маневров он добивается того, чтобы партнер, сам того не осознавая, изменил свои первоначальные цели. «Макиавеллизм обычно определяется как склонность человека в ситуациях межличностного общения манипулировать другими тонкими, едва уловимыми или не физически агрессивными способами, такими как лесть, обман, подкуп или запугивание». Приведу типичный способ рассуждений девушки с явно выраженными макиавеллистскими чертами личности: «По ночам она долго лежала без сна, размышляя о том, как глупы и ничтожны мужчины и как легко ими манипулировать. Бедняги, сами того не зная, хотели, чтобы их дергали за ниточки. Их необходимо дергать за ниточки. Без этого они ни на что не способны».
Следовательно, макиавеллист – это субъект, который манипулирует другими на основе кредо, определенных жизненных принципов, которые служат ему оправданием манипулятивного поведения. Манипулирование другими людьми, по его мнению, соответствует природе человека, и потому он не видит в этом ничего зазорного. Просто наиболее эффективный способ достижения своих целей – использовать для этого других людей. Важно подчеркнуть, что макиавеллист манипулирует всегда осознанно и исключительно ради собственной выгоды. И уж, конечно, он не испытывает чувства вины за те способы, которыми действует, а скорее относится к ним с одобрением, не видит в них ничего предосудительного. Он не стесняется своих действий, его не раздирают внутренние конфликты, так как в его установках по отношению к другим людям заложены принципы, диктующие, что манипуляция – нормальный, эффективный способ общения с людьми.
Уверенность макиавеллиста в своей правоте, правильности своих поступков оказывает внушающее воздействие на людей, с которыми он общается, делает его привлекательным в их глазах. Люди «заражаются» спокойствием макиавеллиста, у них реже возникают неприятные ощущения, характерные для жертвы манипуляции, так как у него самого не возникает моральных сомнений по поводу собственных действий. Манипулируя, макиавеллист не нарушает контакт с другими людьми. Нарушение контакта не происходит потому, что такой субъект ведет себя естественно: ведь в соответствии с его установками манипуляция является обычным и вполне допустимым элементом межличностного общения. Вследствие этого во время общения у партнеров макиавеллиста возникает ложное чувство взаимопонимания с ним. Успешная манипуляция другими всегда строится на умелом сокрытии своих подлинных намерений, мотивов поведения, жизненных устремлений. В то же время успешность основана хотя бы на минимальном понимании.
Макиавелли высоко ценил ориентацию политика не на теорию, а на практику. Правда, вопреки распространенному заблуждению, Макиавелли вовсе не ратовал за власть ради власти, он считал, что политик должен иметь и некую идеальную сверхзадачу. Причем, в формулировке этой сверхзадачи Макиавелли был диаметрально противоположен нашим либералам и перестройщикам, Макиавелли был патриотом и главным для него были сила, целостность, благополучие государства.
Однако, Н. Макиавелли признавал, что для воплощения этого идеала возможно поступиться и моралью, и даже буквальным требованиям разделяемой политиком идеологии. Жизнь слишком сложна, чтоб соответствовать всем требованиям чистой идеи, приходится искать компромисс между высокой идеей и низкими корыстными устремлениями большинства реальных людей, участвующих в политическом процессе.
Итак, несмотря на наличие политического идеала, для Макиавелли являлась центральной проблема власти. Без наличия власти любой идеал останется пустой абстракцией, прекраснодушными мечтами, а удержание власти связано со многими действиями, которые оцениваются моралью не слишком высоко, а то и прямо осуждаются. Возникает дилемма: либо праздные мечтания в силу нежелания «запачкать руки» грязью реальной политики, либо воплощение в жизнь идеи, неизбежно увязанное с этой самой грязью и даже, может, кровью.
Макиавелли, конечно, делает второй выбор – действие, а не бездействие, стремление любой ценой удержать власть, а не отказ от нее. А уж какой будет эта власть – тиранической, демократической, военной, светской, церковной – это Макиавелли отдает на откуп конкретным обстоятельствам. Будучи сторонником республиканского правления, Макиавелли пишет трактат «Государь», являющийся руководством к действию для самодержцев и даже тиранов. Макиавелли убежден, что бывают случаи, когда возможна лишь тираническая власть и она в этом конкретном случае является благом, так как лучше плохая и жестокая власть, чем отсутствие всякой власти и общественный хаос.
В этом смысл знаменитой метафоры Макиавелли – идеальный государь должен быть помесью лисы и льва. Сам Макиавелли так писал об этом в «Государе»: «...из всех зверей пусть государь уподобится двум: льву и лисе. Лев боится капканов, а лиса – волков, следовательно, надо быть подобным лисе, чтобы уметь обойти капканы, и льву, чтоб отпугнуть волков». Сочетание хитрости, изворотливости и решительности и жестокости – вот идеал Макиавелли. Все рекомендации итальянского мыслителя проистекают из этого представления.
Политическое учение Макиавелли получило самые различные толкования. В течение более чем четырехсотлетнего своего существования политические взгляды итальянского мыслителя осуждались самым строгим образом представителями консервативных групп и, наоборот, чаще всего положительная оценка его политических идей встречалась у прогрессивных мыслителей. Высоко ценили Макиавелли такие мыслители как Ф. Бекон, Б. Спиноза, Жан-Жак Руссо и особенно итальянские писатели периода Risorgimento. Злейшими критиками итальянского мыслителя были католические и особенно иезуитские писатели и богословы. В 1559 г. папа Павел IV осуждает произведения Макиавелли, а Тридентский собор относит их к числу запрещенных книг (1564). В XVIII в. наиболее известным и характерным критиком Макиавелли является пруcский король Фридрих II – автор трактата «Анти – Макиавелли».
Пример наиболее реакционного истолкования прогрессивных для своей эпохи идей Макиавелли дал фашизм. Гитлеровские «ученые» опубликовали целый ряд работ, посвященных Макиавелли и его политическому учению. Тенденциозно излагая политические идеи итальянского мыслителя, они желали видеть и поэтому видели в нем прежде всего сторонника идеи «демона силы» («Damonie der Macht»), т.е. идеи «диктатуры личности для диктатуры самой в себе». В высказываниях Макиавелли они пытались найти обоснование гитлеровской кровавой диктатуры и необходимость безоговорочного подчинения ей всего народа, которого они лишили всех прав.
Итальянский фашизм также провозгласил Макиавелли одним из своих идеологических вдохновителей. Глава итальянского фашизма Бенито Муссолини в специальной работе, посвященной знаменитому флорентийцу, писал: «Учение Макиавелли сегодня более живое, чем четыре века тому назад, потому что, хотя внешние формы нашей жизни изменились, в душе личностей и наций не произошли какие-нибудь более глубокие преобразования». «Государь» Макиавелли, по мнению Муссолини, – это «вадемекум государственного деятеля».
Самым главным тезисом Макиавелли является, выражаясь современным языком, лозунг ЦЕЛЬ ОПРАВДЫВАЕТ СРЕДСТВА. Причем любые. Считается, что Макиавелли впервые ввел эту идею в оборот и сформулировал ее в абсолютно откровенном неприкрытом виде. Макиавелли провозгласил новую эпоху в политике. Мир переменился, говорит он. Наступила эпоха Реформации. Теперь нужно поступать по-новому, отнюдь не так, как предки. Мораль и благородство безвозвратно уходят на задний план.
Вперед выступает цинизм в достижении политических целей. В частности, как пример, которому государи должны следовать, он приводит Цезаря Борджиа. Макиавелли оправдывал и многие совершенные им преступления, если они были, с его точки зрения, целесообразны, то есть вели к завоеванию и укреплению власти. Оправдание преступлений Борджиа и выбор его в качестве примера политического деятеля, ПРИБЛИЖАЮЩЕГОСЯ К ИДЕАЛУ, на многие годы определили отношение потомков к «Государю».
Термин «макиавеллизм» стал синонимом политической беспринципности. Слава, которую принес позднее с собой во Францию род Медичи, запомнилась надолго, ибо она была связана с переломным моментом истории данного государства, со сменой династии Валуа на династию Бурбонов. В воображении европейцев все смешалось в единую и страшную картину... Итальянская политика стала для многих ассоциироваться с политикой яда и кинжала. Фортуна сыграла с Макиавелли и его творением злую шутку, ибо «Государь» сделался своего рода символом этой политики». «В политике критерием достоинства человека является успех... Политиком будет не тот, кто соблюдает законы и нормы морали, но тот, кто во имя государства способен предпринять ЛЮБЫЕ ДЕЙСТВИЯ и поэтому вознаграждается успехом».
Долгое время господствующей нормой политического мышления и практики была идеология макиавеллизма, в рамках которой политика и мораль рассматривались как вещи несовместные. Однако в ХХ в., особенно во второй его половине, она в значительной мере исчерпала свой идеологический потенциал и «оправдание». После того как политика стала публичной, народ постепенно осознал свое право и обязанность непосредственно участвовать в ней, и политика постепенно возвращается к ее изначальному – аристотелевскому – пониманию.
Современный макиавеллизм в Украине
О Никколо Макиавелли большинство наших сограждан, даже из числа политической элиты, знает понаслышке, мало кто читал его произведения. Макиавелли, макиавеллизм – эти термины считают синонимами коварства, грязных методов борьбы за власть; при том, что господин Никколо, работая при многих властителях того времени и в совершенстве зная тайны многих «дворов», исследовал вовсе не «подноготные», пикантные политические подробности тех дней и лет (творил он в начале шестнадцатого века). Он пытался установить реальные законы общественной жизни, быть правдивым прежде всего в отношениях с самим собой и своей совестью беспристрастного аналитика, ни в коем случае не разрешал себе строить некие теоретические конструкции, оторванные от жестокой практики своего времени, давать советы «вообще», лишенные доказательств их полезности, например, для тех же властителей или, как он их называл, государей.
И когда сейчас читаешь великого политического философа, каждый раз ловишь себя на мысли: «Боже, да ведь это о наших делах. О наших депутатах, правительственных чиновниках, тех, кто в «большинстве» и тех, кто в оппозиции». Или думаешь о том, как полезно было бы некоторым нашим лидерам нации на сон грядущий почитывать Никколо Макиавелли. Почему людям свойственно лучше вспоминать о былых временах, которые, в общем, как правило, того не заслуживают, и слишком критически относиться к тому, что происходит сейчас. Есть смысл здесь привести довольно длинную цитату, хотя бы для того, чтобы убедиться, что даже стиль письма Макиавелли вполне современен: «Люди всегда хвалят, но не всегда с должными основаниями – старое время, а нынешнее порицают. При этом они до того привержены прошлому, что восхваляют не только те давние эпохи, которые известны им по свидетельствам, оставленным историками, но также и те времена, которые они сами видели в своей молодости и о которых вспоминают, будучи стариками. В большинстве случаев таковое их мнение оказывается ошибочным. Мне это ясно, потому что мне понятны причины, вызывающие у них подобное заблуждение. Прежде всего, заблуждение это порождается, по-моему, тем, что о делах далекого прошлого мы не знаем всей правды: то, что могло бы очернить те времена, чаще всего скрывается, то же, что могло бы принести им добрую славу, возвеличивается и раздувается... Кроме того, поскольку люди ненавидят что-либо по причине либо страха, либо зависти, то, сталкиваясь с делами далекого прошлого, они теряют две важнейшие причины, из-за которых могли бы их ненавидеть, ибо прошлое не может тебя обижать, и у тебя нет причин ему завидовать. Иное дело события, в которых мы участвуем и которые находятся у нас перед глазами: познание открывает тебе их со всех сторон; и, познавая в них вместе с хорошим много такого, что тебе не по нутру, ты оказываешься вынужденным оценивать их намного ниже событий древности даже тогда, когда современность заслуживает гораздо больше славы и доброй репутации...». Конечно, современные теоретики дают много новых нюансов по этой проблеме, – психологических, культурологических и даже физиологических, но основы ее понимания все же заложены Никколо Макиавелли. И, вдумываясь в его рассуждения, начинаешь лучше понимать некоторые смущающие нас вещи. Например, почему многие наши ветераны все еще «уважают» советскую власть и ее порядки, а то и носятся с портретами Иосифа Сталина. Дело здесь, оказывается, не только в старческом маразме. Во всяком случае, не всегда им можно все объяснить. И не в могучей силе, основанной на сплошной лжи коммуно-кагебистской пропаганды, вбившей в головы миллионов некие мифы. Дело, оказывается, значительно глубже, они – в сущности человека. (Цитата, приведенная выше, взята из «Рассуждений о первой декаде Тита Ливия»).
В «Государе» Макиавелли со временем находишь нечто новое, определенные нюансы, хорошо корреспондирующиеся с тем, что происходит в современной Украине. Никколо Макиавелли рассуждает о людях, которые то ли благодаря своей доблести, то ли по милости случая становятся «государями» и пытаются изменить многое из того, что было до них: «А надо знать, что нет дела, коего устройство было бы труднее, ведение опаснее, а успех сомнительнее, нежели замена старых порядков новыми». Интересно, понимал ли это Виктор Ющенко, скажем, в день своей инагурации? Тогда, выступая на Майдане, он чего только не наобещал стране и ни слова не сказал о возможных трудностях, о том, что выполнить изложенную программу ему будет нелегко. «Между тем, кто бы ни выступал с подобным начинанием, его ожидает враждебность тех, кому выгодны старые порядки, и холодность тех, кому выгодны новые. Холодность же эта объясняется отчасти страхом перед противником..., отчасти недоверчивостью людей, которые на самом деле не верят в новое, пока оно не закреплено продолжительным опытом. Когда приверженцы старого видят возможность действовать (!!!), они нападают с ожесточением, тогда как сторонники нового обороняются вяло, потому, опираясь на них, подвергаешь себя опасности». И еще. «Чтобы основательнее разобраться в этом деле, надо начать с того, самодостаточны ли такие преобразователи или они зависят от поддержки со стороны, иначе говоря, должны ли они для успеха своего начинания упрашивать или могут применять силу? В первом случае они обречены (упрашивая, например, оппонентов, подписать очередной Универсал), во втором, то есть если они могут применить силу, им редко грозит неудача».
Говоря о применении силы, Макиавелли отнюдь не сводит ее только к вооруженной силе. Речь идет и об авторитете лидера, и о его умении соответственно поставить себя. Глава «О жестокости и милосердии и о том, что лучше: внушать любовь или страх»: «По этому поводу может возникнуть спор, что лучше: чтобы государя любили или чтобы его боялись? Говорят, что лучше всего, когда боятся и любят одновременно; однако любовь плохо уживается со страхом, поэтому если уж приходится выбирать, то надежнее выбрать страх. Ибо о людях в целом можно сказать, что они неблагодарны и непостоянны, склонны к лицемерию и обману, что их отпугивает опасность и влечет нажива; пока ты делаешь им добро, они твои всей душой, обещают ничего для тебя не щадить..., но когда у тебя явится в них нужда, они тотчас от тебя отвернутся. И худо придется тому государю, который, доверяясь их посулам, не примет никаких мер на случай опасности... Кроме того, люди меньше остерегаются обидеть того, кто внушает им любовь, нежели того, кто внушает им страх, ибо любовь поддерживается благодарностью, которой люди, будучи дурны, могут пренебречь ради своей выгоды, тогда как страх поддерживается угрозой наказания, которой пренебречь невозможно». Сейчас Президента никто не боится. И ни во что не ставит. Увы, это делает госсистему недееспособной. А вот рецепт, что нужно для того, чтобы правителя уважали: «Государя уважают, когда он открыто заявляет себя врагом или другом, то есть когда без колебаний выступает за одного против другого – это всегда лучше, чем стоять в стороне». А у нас, как известно, кое-кто хотел бы все время стоять «над схваткой», быть «арбитром нации», всех мирить, мирить непримиримые силы.
Итак, Н. Макиавелли – один из самых трудных для понимания и истолкования мыслителей. Не случайно уже на протяжении четырех с половиной столетий вокруг его основного произведения «Государь» ведутся полемические бои, а его доктрина и взгляды спрессовались в резко негативный термин «макиавеллизм» – синоним политического коварства, двуличия, лицемерия, предательства, жестокости и т. д.
Идеологи относятся к личности и к произведениям Макиавелли противоречиво. С одной стороны – резко негативно, за то, что он беспощадно и безжалостно раскрывал механизмы политической власти, ее средства, задачи и цели, за то, что он доводил логику развития своей эпохи и своего класса до конца. С другой стороны, из Макиавелли делают политического мыслителя и политического деятеля, мысли и дела которого, якобы, пригодны во все времена и во всех обстоятельствах.
Он первый в своем роде и единственный мыслитель Эпохи Возрождения, который сумел достаточно определенно постичь смысл основных тенденций той эпохи, смысл её политических требований и устремлений, сформулировать и изложить их таким образом, что они становились не просто высказываниями и афоризмами, а самым активным способом воздействовали на тех, кто ещё смутно ощущал эти требования, но стремился к преобразованию.
Макиавелли впервые в истории отделил политику от морали и религии и сделал её автономной, самостоятельной дисциплиной, с присущими ей законами и принципами, отличающимися от законов морали и религии. Политика, согласно Макиавелли, есть символ веры человека, и поэтому занимает господствующее положение в мировоззрении. Политическая идеология Макиавелли направлена на достижение определённой политической цели – формирование коллективной воли, с помощью которой можно создать могучее, единое государство.
Для нас Макиавелли и его творчество имеют, прежде всего, конкретно-историческую и культурную ценность. Будучи одним из самых крупных и замечательных представителей эпохи Возрождения, Макиавелли связывает животворные традиции мысли и культуры с новым временем и современностью. Из его произведений перед нами предстает вся интеллектуальная, социально-политическая картина эпохи Возрождения, со всеми ее гуманистическими достижениями и конкретно-исторической ограниченностью, со всеми ее противоречиями, исканиями и борьбой. По его произведениях четко можно проследить, как из истории, из исторического диалога с мыслителями прошлого и из осмысления прошлых эпох рождается теория, как из критически-творческого освоения традиции рождается новаторство и как из ретроспективы, рассматриваемой с позиций самых фундаментальных и самых острых проблем современной жизни, вырабатывается перспектива исторического развития.