Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
К.М. Рогозин
Порядок в понятийном аппарате: методологические работы Н.С. Тимашева
РОГОЗИН Дмитрий Михайлович - кандидат социологических наук, старший научный со трудник Института социологии РАИ (E-mail: d.rogozin@list.ru).
Аннотация. Представлен обзор содержания методологических работ Н.С. Тимашева, проанализирован его вклад в развитие теоретических и эмпирических подходов в социологии .
Ключевые слова: методология социальных наук • социологический концепт • власть • до минирование
К началу XXI века достоянием российской научной общественности стали труды таких отечественных социологов и философов первой волны эмиграции, как П.А. Со рокин, Г.Д. Гурвич, С.Л. Франк, Ф.А. Степун и др. Пожалуй, только Николай Сергее вич Тимашев (1886-1970) еще остается в тени. Несколько биографических публика ций и с десяток статей в толстых и стор и ко-публицистических журналах, в основном подготовленных его дочерью, Т.Н. Бобринской, - вот, пожалуй, и все, чем располагает современный российский читатель, не имеющий доступа к зарубежным библиотекам и архивным материалам. За рубежом его работы изучаются и обсуждаются, а в США, в Мэримаутском колледже, где он работал, учреждена стипендия его имени [Дойков 1996, с. 140].
В центре научных интересов Н.С. Тимашева находились вопросы социологии пра ва, механизмы власти и порядка, истории социальной мыс.чи и социально-политичес кого развития России. Тимашев активно критиковал советский режим, о чем можно судить по названиям его статей середины XX века в эмигрантском "Иовом журнале"; "Сила и слабость России", "На карательно-террористическом фронте", "Пере стройка в Советском Союзе", "Пути послевоенной России" и др., а также по книге "Великое отступление. Становление и упадок коммунизма в России" (1949), что при вело к запрету на публикацию в СССР его работ. Неудивительно, что эти направления его творчества в первую очередь привлекли внимание отечественных исследователей. Однако не меньший интерес представляют исследования эпистемологических и онто логических проблем социальных наук. Не столько участие в становлении новой дис циплины - социологии права, сколько обоснование ее легитимности и встроенное™ в сложившиеся дисциплинарные рамки социологии; не повсеместное введение новых понятий, а внимательное и скрупулезное изучение сложившейся и устоявшейся тер- минологии, вычленение общих концептов, вызывающих наименьшее расхождение в разных теоретических схемах; не огульное поклонение господствующему тогда эмпи ризму, а внимательный анализ возможностей и ограничений существующих, способов описания и понимания окружающего социального мира - все это в полной мере харак теризует подход Н.С. Тимашеаа к научной работе.
Биография в науке
Н.С. Тимашев - сын министра торговли и промышленности в правительстве Сто лыпина С.А. Тимашева - получил блестящее образование: Александровский лицей в Петербурге, Страсбургский университет в Германии, юридический факультет Петер бургского университета, где он был среди учеников профессора Л.И. Петражиикого на кафедре философии права. После получения степени магистра права за работу "Ус ловное осуждение " (1914 г.) Тимашев приступает к чтению лекций в Петербургском университете и Политехническом институте, в 1918 г. становится ординарным про фессором Политехнического института. А в 1921 г. его научная деятельность в России обрывается. Его фамилия оказалась в списке ЧК по деяу о "Таганцевском заговоре", по которому в августе 1921 г, был расстрелян поэт Николай Гумилев. Н.С. Тимашееа спасла от ареста случайность; он спускался по лестнице дома, где жил, когда навстре чу поднимались два человека в штатском. Сообразив, из какой они организации, он прошел мимо них (чекисты не знали его в лицо) и уже не вернулся. С женой и млад шим братом он срочно перебрался в Финляндию [Бухин, 2005].
После бегства из России начались скитания по Европе; Берлин, Прага, с 1928 г. Париж, преподавание в Славянском институте Сорбонны, а также Франко-русском ин ституте. Выезд в Америку, где при поддержке П. А. Сорокина удалось получить место в Гарвардском университете. Напряженная работа в чужой стране, интенсивное освое ние языка (в семье говорили на французском и немецком). Когда пришло всеобщее при знание, появились ученики и последователи - новые испытания: смерть жены, собс твенная тяжелая болезнь. И все это на фоне кропотливого, ежедневного письма, мето дичного чтения сотен публикаций, переписки с коллегами, лекций перед студентами.
Основные методологические работы Н.С. Тимашева приходятся на 1940-1950-е годы. После выхода в свет "Введения в социологию права" (1939) приходит признание в американской академической среде. Поступают приглашения на конфе ренции, на чтение лекций. Его статьи публикуют ведущие американские журналы, с ним вступают в полемику признанные авторитеты в гуманитарных науках. Как пишет Т.Н. Бобринская, во время войны сократилось количество студентов, Н.С. Тимашев начинает преподавать в женском католическом университете Мэримаунт [Бобринская, 2000, с. 21]. Новая аудитория, необходимость вновь и вновь объяснять базовые поня тия, обращение к методологическим публикациям коллег для прояснения исследова тельской работы - все это подтолкнуло ученого взяться за письмо.
Освоение концептуального пространства
Важнейшими понятиями, определяющими методологию социальных наук, Н.С. Тимашев считал порядок, каузальность и гипотетичность [Timasheff, 1959]. По средством этой триады, можно, по его мнению, сформулировать базовые посылки и условия, составить полное аксиоматическое описание социологических исследований. Наиболее значимым является концепт порядка, поскольку он сочетает эпистемологи ческий и онтологический статусы, связывает исследовательские процедуры с изучае мой реальностью. Только через принятие принципиальной тождественности базовой характеристики социологического проекта и мира социальных взаимодействий можно говорить о его принципиальной познаваемости. Другими словами, социальное знание возможно благодаря наличию порядка как в изучаемой среде, так и в методологичес ком арсенале исследователя.
" Автор признателен О.Е. Божкову, Е.И. Голоеахе, Л.А. Козловой, А.О. Оберсмко, В.А. Ядову за вы сказанные предложения и Замечания по материалу. Особые олова благодарности сыну Н.С. Тимашсва, аме риканскому биологу С.Н. Тимашеву (1926 г.р.) за присланные материалы, искреннюю заинтересованность визучениии популяризации его наследия в России.
127
Среди методологических работ Н.С. Тимашева выделяется статья "Фундамен тальные социологические концепты", опубликованная в 1952 г. [Timasheff, 1952a]. В ■ ней ставится задача согласования концептуального аппарата и создания языка описа-(ния, пригодного для построения обоснованной и непротиворечивой социальной тео-
■рии. Для этого Н.С. Тимашев выбирает шестнадцать работ, отражающих ключевые 'социологические теории в американской социологии. Круг источников охватывает период с 1931 по 1951 год. Т. Парсонс уже занимает ведущую позицию (Н.С. Тима шев рассматривает у Парсонса две работы, в силу их важности и несводимости друг 1 к Другу), но его теория не воспринимается Тимашевым в качестве доминирующей. Любопытно, что в анализируемые публикации попадают только американские авторы, занимающиеся общеметодологическими вопросами. Привычные для современного
j читателя имена европейских ученых, прочно занявших место классиков социологии -М. Вебера, Э. Дюркгейма, К. Маркса - не упоминаются в качестве переводных источ ников и не входят в обоснование рассматриваемых концептов1. Теоретический кар-
I кас статьи строится на воззрениях авторов, работающих в одной среде, разделяющих
j единые теоретические пресуппозиции. Тем самым читателю предлагается проследить развитие социологических концептов в естественнрй обстановке науки "нормально го" (по Т. Куну) периода ее развития.
К 1930-м годам среди американских обществоведов формируется убежденность в настоятельной необходимости разработки единого концептуального аппарата, единой "системы хорошо отобранных, определенных и интегрированных концептов". «Такая система должна начинаться с нескольких "ключевых концептов", описанных через ре ференции к понятиям, сформулированным в других науках, с применением обыденного языка или указанием на какие-то примеры. Вторичные концепты могут быть построе-
■ ны для дополнения значимых характеристик, отсутствующих в ключевых концептах. Система должна завершаться несколькими концептами верхнего уровня, такими как
I "общество", "культура", "личность", которые должны и могут быть определены через отношение к вторичным концептам, если необходимо, с привлечением дополнитель ных характеристик» [Timasheff, 1952a, р. 176-177]. Однако представления о логичес кой строгости и непротиворечивости используемых теоретических конструктов рас ходятся с фактическим состоянием дел в области социального знания. Обществоведы, ведущие разговоры о создании универсального знания и определении границ научных дисциплин, фактически конструируют частные теоретические системы, зачастую пов торяющие построения их коллег, но сохраняющие кажущуюся автономность. Осозна вая сложность и трудоемкость работы, направленной на согласование концептуальных схем (составленных в рамках неопозитивизма, функционализма, феноменологичес кого направления и т.д.), в которых манифестируется значимость и независимость, Н.С. Тимашев предупреждает, что не собирается выдвигать интегральную социаль ную теорию. Он берется лишь за прояснение ситуации, за формулирование вопросов, которые помогут исследователям непредвзято взглянуть на сложившиеся понятийные нагромождения.
В рассматриваемой статье описывается девять групп ключевых теоретических понятий верхнего уровня: (1) социальные взаимоотношения и взаимодействия; (2) со циальная система, социальная группа, общество; (3) нормы, институты, социальный порядок; (4) социальная позиция, статус, роль; (5) установка и ценность; (6) функция и потребность; (7) социальные и культурные изменения; (8) культура; (9) социология. Сопоставляя различные описания, затрагивающие ту или иную концептуальную груп-
1 Факт неупоминания классиков социологии при анализе базовых концептов примечателен и свете того, что Н.С. Тимашев посвятил годы на изучение классических социологических произведений. Резуль татом стад учебник по социологии, выдержавший впоследствии многие переиздания [Timasheff, 1955a]. В нем автор посвящает отдельные главы классикам социологии, сформировавшим теоретическое ноле науки: О. Конту, Г. Спенсеру, Э. Дюркгейму, Ч. Кули и У. Томасу, В. Парето, М. Вебсру. Подобное разделение на передний край науки, с анализом современных авторов, и ретроспективный обзор классических работ, предлагаемый студентам, явно контрастирует со сложившимся ритуалом упоминания классических произ ведений без всякой необходимости [Cornell, 1997, р. 1512].
5 Социологические исследования, № 6 [29
пу, он формулирует вопросы, позволяющие прояснить соотношение наполняющих ее понятий.
Примечательно, что, анализируя "сухие" концептуальные схемы, Н.С. Тимашев никогда не упускает из виду авторов, предложивших их оригинальные формулиров ки. Он выстраивает логические связи не только в концептуальном пространстве, но и в пространстве личных биографий исследователей, связывая между собой усилия коллег, отдавая должное авторству при выработке тех или иных концепций. На эту черту обратил внимание П. Бенсон в рецензии на его книгу "Социологическая тео рия" [Timasheff, 1955a]: "Одна из особенностей тимашевского текста, которая приятно поражает читателя, - это особый способ представления концептов, через представ ление авторов, внесших вклад в их формирование. В результате читатель получает историческую проработку словаря понятий" [Benson, 1956, р. 388]. Подобный подход, с одной стороны, позволяет полнее раскрыть концептуальный словарь (о вербальной процедуре концептуализации см. ниже), с другой - оснащает концептуальное поле биографическим аспектом, внося столь необходимое "личностное знание" (по М. По-ланьи) в теоретическую работу.
Н.С. Тимашев призывает не только к формулированию четких дефиниций каждого понятия, но и к жесткому определению их места в общей иерархии концептуальной схемы, которая должна быть признана всем научным сообществом. Иначе не может быть и речи об универсальном характере научного знания.
Процедуры концептуализации
Формированию понятий посвящена другая методологическая статья - "Определе ния в социальных науках ", опубликованная пятью годами ранее [Timasheff, 1947]. Цент ральной идеей в построении концептуального аппарата для Н.С. Тимашева является не столько корректное составление понятий, сколько нахождение их места в общем концептуальном пространстве. Концепты - лишь логические единицы теоретической системы [Timasheff, 1947, р. 202]. Поэтому скрупулезная разработка единичных кон цептов - бессмысленное занятие, если отсутствует общая идея, задающая жесткие координаты понятия в концептуальном пространстве.
В то время, когда операционализм занимал практически монопольную позицию в формировании методологического аппарата эмпирической социологии, Н.С. Тимашев рассматривает четыре процедуры конструирования понятий: вербальную, индуктив ную, вмененную и операциональную.
Первая процедура построена на изучении значений анализируемого термина в различных словарях. В первую очередь речь идет о словарях обыденной и научной речи. Прежде чем приступать к формулированию понятия, полезно выяснить этимоло гию слова, разобраться с коннотациями, альтернативными прочтениями и смыслами, "Сформировать концепт общества, закона, демократии или капитала - это все равно, что ответить на вопрос: что есть реальное значение слова, используемого для опреде ления этого концепта?" [Timasheff, 1947, р. 203]. Зачастую термины берутся из других областей знания. Важно провести процедуру уточнения и описать, какие смысловые конструкции участвуют в метафорическом переносе, а от каких следует освободит™, "Без понимания смысла, приписываемого словам, социальный ученый не способен понять социальные системы, где произнесение и обдумывание слов составляют важ нейшую основу их функционирования" [Timasheff, 1947, р. 204].
Индуктивное определение строится через пристальное наблюдение за окружаю щей исследователя реальностью. Н.С. Тимашев говорит о двух уровнях этого опре деления. На первом лежат первичные понятия, наблюдаемые исследователем. Наш можно указать жестом, описать таким образом, чтобы каждый мог обнаружить этот предмет или явление при выполнении заданных ограничений. Индуктивные опреде ления нижнего уровня принадлежат к сфере опытного, экспериментального знания, Верхний уровень состоит из обобщений. От чистой спекуляции индуктивное опре-
130
деление верхнего уровня оберегает требование обязательного соотнесения понятия с примерами и наблюдаемыми фактами. Чем более точно и однозначно построены связи между верхним и нижним уровнем индуктивных определений, тем качественнее проведена индукция, тем устойчивее, надежнее и достовернее создаваемое концепту альное пространство.
Вмененная процедура - «это обозначение определения посредством декларации, что "все объекты, обладающие свойствами А, Е и В, будут называться X. Таким обра зом, X - это концепт некоторого класса, или идея объектов, обладающих свойствами А, Б и В, неопределенными во времени, числе и пространственном расположении"» [Timasheff, 1947, р. 206]. Исследователь на свой страх и риск создает концепты через вменение определенному классу явлений единого понятия. Критерием для обозначе ния класса событий или явлений единым термином может выступать прошлый опыт, интуиция исследователя, анализ определений, составленных по индуктивной схеме и т.д. Н.С. Тимзшев предупреждает, что ошибочно приписывать произвольный характер вмененной процедуре.
Наиболее критичен он по отношению к операциональной процедуре Бриджмэна-Ландберга. Отдавая должное вкладу исследователей в проблематизацию наблюдае мости и точности атрибутов, из которых складывается концептуальное определение, Н.С. Тимашев подчеркивает слишком сильно преувеличенное влияние разработанного методологического аппарата операционализма: "Единственное, что сейчас востребо вано - это условие наблюдаемости атрибутов. Акцентируя внимание на этой особен ности научных определений, операционалисты сделали реальный вклад в науку. В остальном значимость их доктрины неоправданно преувеличена и по большей части звучит смехотворно" [Timasheff, 1947, р. 209]. Сходные операционализму требования Н.С. Тимашев развивает в статье, посвященной наблюдению в социальных науках [Timasheff, 1948]. Основное требование последнего сводится не столько к наличию акта наблюдения, сколько к созданию "протокольных пропозиций", точно и однознач но регистрирующих наблюдаемые факты и явления. Таким образом, операционизм, заявляющий о создании единой методологии, объединяющей социальные и естествен ные науки, интерпретируется Н.С. Тимашевым исключительно как свод правил прове дения полевой работы, не претендующих на теоретические генерализации.
Сильнейшее отторжение Н.С. Тимащева вызывал редукционизм теоретической работы до хорошо отлаженных операций по измерению: "Я определяю концепт в терминах операций, посредством которых я подхожу к нему", - пишет Г. Ландберг в программной работе "Основания социологии " [Lundberg, 1939, р. 54]. Акцент на функ циональной природе концептуального определения, выраженного в терминах опера ций, - ключевая особенность предложенного П. Бриджмэном подхода, который в со вершенстве развил Г. Ландберг [Рогозин, 2006, с. 114]. Все, что выпадало из принятых мер, признавалось последователями такого операционализма ненаучным, неважным, несуществующим. Например, ученик Ландберга - Стюарт Додд разработал к 1940-м годам ситуационную теорию (более известна как S-теория). Ландберг провел огром ную работу по операционалязации всех имеющихся на тот момент концептов, про штудировал не менее сотни монографий наиболее влиятельных авторов. Всего 13% теоретических понятий не поддались так называемой символической презентации, в том числе понятие "реальность", и тогда было решено объявить "реальность" реально не существующей. Так Ландберг поступал со всеми концептами, мешающими линей ной операнионализацни, прямому отождествлению теоретических конструктов с из мерительными процедурами. Реакция Тимашева: «Для Ландберга пространство - это то, что измеряется линейкой или другими инструментами, время - то, что показывают часы, интеллект - то, что измеряется IQ тестами. Мы можем спросить: население - это то, что измеряется переписью? Более того, что представляют собой все эти стандарти зированные измерительные инструменты - линейки, часы, тесты "интеллекта" и т.д.? Подобные устройства были созданы для измерения определенных аспектов социаль ной реальности, но концептуальные дефиниции, которые позволили разработать столь высокоэффективные технические инструменты, были сформулированы совершенно иным, неоперациональным способом» [Timasheff, 1955а, р. 195]. Н.С. Тимашев по следовательно обосновывает отсутствие приоритета операционализма в формирова нии понятий как на теоретическом уровне, так и в отношении прикладных социаль ных исследований. Несмотря на доминирование позитивизма в годы, когда Н.С. Ти машев пишет эти работы, его заключения выходят за рамки операциональных схем и индуктивных методов. В отличие от современных авторов, изначально, по базовым установкам, отторгающим принципы позитивной науки, Н.С. Тимашев предпринима ет успешную попытку конструктивной критики позитивизма, находясь в его же кон цептуальном пространстве. Тем самым создается возможность диалога, реального выяснения границ позитивного знания, что особенно ценно не только для историков науки, но и современных исследователей, de facto продолжающих традицию операци онализма, но de jure отрицающих какое-либо к нему отношение.
Н.С. Тимашев посвятил немало работ прояснению содержания тех или иных кон цептов. Исходя из своей специализации на социологии права и политической социо логии, он уделял особое внимание концептам закона, власти, государства, пропаган ды, демократии, тоталитаризма и образования [Timasheff, 1937a, 1937b, 1938а-с, 1940, 1942, 1943, 1950, 1954, 1955b, 1961]. Мы в качестве примера подробно разберем про цедуру прояснения концептуального поля лишь одного понятия - власти.
Анализ концепта власти
В небольшой публикации, посвященной этому феномену [Timasheff, 1938a], опи сываются внутренние противоречия различных подходов к изучению доминирования в обществе, анализируются эмпирические исследования, позволяющие реализовать индуктивную процедуру, устанавливаются нормативные, формальные определения. Все это позволяет говорить о "Феномене власти" как показательной работе, в ко торой реализованы различные методы построения концептуального пространства. В ходе рассмотрения феномена власти Н.С. Тимашев показывает, как следует проводить концептуализацию этого сложного понятия с обращением к исследовательскому опы ту коллег. Если в наше время большие библиографические списки уже никого не удив ляют, то в начале прошлого века обращение к большому количеству авторов, подчас разнородных, считалось чудачеством. Обществоведы стремились обособиться в рам ках выбранной школы, замкнуться в системе удобных и непротиворечивых понятий. Для Н.С. Тимашева такой подход к научному исследованию неприемлем. Если мы имеем дело со сложной реальностью, бессмысленно замыкаться в узком пространстве собственных домыслов и догадок. Следует рассмотреть все возможные подходы, не взирая на их успешность или "провальность", ориентируясь в первую очередь на обоз начение новых границ исследуемого понятия. Более того, неуспешные, опровергнутые допущения более важны для научно-исследовательской работы, поскольку позволяют уточнять собственную аргументацию, сделать ее более прозрачной и доступной для критики.
Приступая к анализу феномена власти, Н.С. Тимашев констатирует, что он "много кратно подвергался анализу, но обычно рассматривается лишь один его аспект - власть государственная" [Timasheff, 1938a, р. 499]. Весьма значительные достижения в таких областях знания, как физиология, эволюционная биология, экспериментальная пси хология, как правило, даже не принимались во внимание обществоведами, ведущими разговоры о власти. Соответственно, предлагаемые объяснения и схемы доминиро вания в обществе не могли ответить на базовый вопрос о механизмах возникновения такого доминирования.
Н.С. Тимашев останавливается на трех подходах; интроспективном, бихевио ристском и формальном. В каждом он старается раскрыть особенности концептуаль ного словаря, произвести (если имеется) опись эмпирических проектов и наиболее показательных примеров. В интроспективном подходе Н.С. Тимашев выделяет три
наиболее значимых фактора принятия власти другого на уровне индивидуального со знания. Во-первых, это индивидуальная предрасположенность к исполнению указа ний. Личные характеристики людей приводят к достаточно жесткому их разделению на группы доминирующих и доминируемых. Причина не только в темпераменте или особой харизме какого-либо лидера, как это часто пытаются представить деятели, оп-равдываюшие установленный властный порядок, но и в личной предрасположенности большинства к подчинению, к принятию воли другого: "Вазовым фактором индиви дуального сознания в контексте властной структуры является предрасположенность к исполнению всех указаний (пожеланий) доминаторов" [TiraasheiT, 1938a, р. 500]. В результате не столько прямое внешнее насилие, сколько внутренняя потребность в следовании некоторому образцу поддерживает и укрепляет подчас невообразимые властные отношения. Интроспективный подход помогает усвоить когнитивную при роду феномена власти, показать укорененные в сознании формы подчинения и до минирования. Подчас индивид может не осознавать собственное подчиненное по ложение: «Индивид может даже не догадываться, что включен в систему латентных властных отношений, но это не помешает ему спустя несколько минут или даже лет вести себя в соответствии с "естественными законами" властного взаимодействия» [TimashefT, 1938a, р. 502]. "Пассивная периферия" определяется не наличием некото рого объективного социального порядка, не позволяющего человеку реализовать свои возможности, а наличием внутреннего, ментального блокиратора любых мотивов, на правленных на пересмотр существующей конфигурации власти. Н.С. Тимашев отме чает тотальность такого положения дел, нссводимость власти лишь к политическим явлением. Наиболее яркие проявления власти можно увидеть между детьми и роди телями в семье, между рядовым и офицерским составом в армии, между учителем и учеником в школе. Через интроспективную практику можно увидеть, казалось бы, замаскированную тотальность властных отношения. Маскировка - это всего лишь защитная реакция нашего сознания, предохраняющая от личных конфликтов и про тиворечий.
В многочисленных экспериментах, проведенных по бихевиористским схемам, Н.С. Тимашев пытается разглядеть дополнительные аргументы в пользу тотальнос ти властных установок, сформулировать основные характеристики феномена власти. Взаимосвязь врожденных и приобретенных характеристик индивида создает то поле, на котором конституируется доминирование. Социальные отношения закрепляют склонность к подчинению. Поэтому так важно научиться выделять внутренние, врож денные характеристики доминирующих и доминируемых групп. Н.С. Тимашев обра щает внимание на эксперименты с гипнозом, в которых было показано, что "наиболее подвержены гипнозу те индивиды, чья внушаемость с точки зрения господства-подчи нения, т.е. формирования условных рефлексов покорности, выше средней" [Tiraasheff, 1938а, р. 505]. Педагогическое повторение, военная муштра, ритуал, "командные слова" - методы доминирования, направленные на укрепление условных рефлексов. Через наблюдение и анализ таких социальных практик можно связать достижения ин троспективного и бихевиористского подходов, отойти от ненужной драматизации и расчленения этих двух базовых исследовательских парадигм.
Подытоживает анализ власти формальный подход. Отталкиваясь от зиммелевс-кого наблюдения за становлением групповых отношений, Н.С. Тимашев выстраивает формальное обоснование укорененности власти, несостоятельности любых анархи ческих лозунгов, направленных на разрушение порядков доминирования. Для этого он останавливается на простой логической схеме: «В системе из трех элементов А, В и С существуют три вида взаимосвязей - АВ, АС и ВС, и у каждого элемента одна взаимо связь абсолютно независима от его желания, "объективна", например, ВС для А, АС для В и АВ для С. Предположим, что в сознании одного из элементов, скажем А, иллю зия "цепочки власти" была уничтожена. Тогда взаимосвязи АВ и АС также прекратят существование, но, поскольку взаимосвязь ВС сохранится, совместное влияние В и С на А может быть настолько сильным, что удержит А от совершенно свободного, неза- исимо1 о поведения. По собственному опыту А понимает, что объективные взаимосвя зи и цепочки власти на деле иллюзорны, однако, несмотря на это, ему волей-неволей приходится вести себя так, как будто они реальны» [Timashcff, 1938a, р. 507]. Выводя нехитрую формулу, описывающую внешние для индивида порядки взаимодействия в других парах, людей, входящих в его группу, Н.С. Тимашев показывает, что в группе из 100 человек мы получаем около пяти тысяч "взаимных связей", с которыми должен считаться конкретный индивид. Неудивительно, что казалось бы интерсубъективным и частным взаимодействиям он начинает приписывать характер объективности и пред определенности. Так возникает вера в судьбу и внешний, объективный порядок, в ко тором место человека предопределено. Именно поэтому "развитые системы власти чаше встречаются в социально дифференцированных, а не примитивных обществах" [TimashefF, 1938a, p. 509J, поэтому так важна аналитическая работа по расколдовыва нию "превращенных форм", сковывающих человеческую свободу.
Методика социального исследования
Нельзя сказать, что Николай Сергеевич сторонился методических задач, несмотря на критику его работ за излишнюю теоретичность и отсутствие рекомендаций в отно шении эмпирических исследований [King, 1960, р. 585]. Размышления о возможностях изучения социальных групп, таких как семья, школьный класс или рабочий коллектив, подталкивали его к разработке процедурной стороны исследования. И хотя предлагае мые им схемы аналитической работы не конкретизировались до уровня операций и полевых инструкций, они позволяли вдумчивому исследователю самостоятельно под готовиться к планируемому полевому этапу.
Интересным и значимым е данном аспекте был для Н.С. Тимашева опыт сов
местной работы с двумя аспирантами, реализованный в книге; "Общая социология"
[Timasheff, Faccy, Schlereth, 1959]. Именно здесь были описаны базовые принципы
полевой работы, основные подходы к организации социологического исследования.
Не обошлось без личного вклада, опирающегося на предыдущие работы профессора.
Так, любую социальную группу Н.С. Тимашев предлагал анализировать в четырехас-
пектном проблемном поле. Во-первых, через идентификацию (участие в группе, об
щую композицию и границы группы и т.д.). Во-вторых, через интеракцию, выражен
ную в социальных взаимодействиях и процессах внутри группы и вовне. В-третьих,
через функционал группы, или востребованные функции (повторяющиеся действия,
направленные на удовлетворение каких-либо потребностей членов группы, группы
как таковой, общества). В-четвертых, через порядок, или поддерживающие его эле
менты - позиции, нормы, полномочия, санкции [см.: King, 1960, р. 585]. Кроме того,
пристальное внимание к исследованиям коллег, детальный разбор экспериментальных
планов, снабжение иллюстрациями и примерами из полевой работы практически всех
своих теоретических построений подчеркивают', насколько важной для него была эм
пирическая социология. В толковании Н.С. Тимашева она выходила за рамки здесь-и-
сейчас проводимых исследований, любые "исторические данные понимались им как
эмпирические факты" [Simircnko, 1973, р. 88], что требовало внесения методологии
исторических наук в исследовательскую практику социолога. Проводя границу между
прикладной и теоретической социологией, он, тем не менее, ие считал их чужеродны
ми друг для друга областями. Сама социология, по словам М. Кинга, оставалась для
Тимашева индуктивной наукой2, в которой все логические построения исходят из на-
___
7 Заметим, что не все критики так интерпретировали работы Н.С. Тимашева. Д. Шнайдер в рецензии на "Социологическую теорию" (1955) отмечает излишнюю увлеченность автора концептуальным языком. историей развития Понятий и. практически полным игнорированием насущных проблем американского об щества. Хоти, по мнению Д. Шнайдера, даже книги по истории социологии не должны обходить вниманием прагматичность американского варианта социологии [Schneider, 1956, р. 371]. X. Смит в рецензии на "Вве дение в социологический анализ" (1949), напротив, упрекал авторов в излишнем упрощении концептуаль ных схем, недопустимом даже для вводных курсов [Smith, 195U, р. 92].
блюдаемых и верифицируемых явлений [King, 1960, р. 585]. Это отличает социологию от метафизики и социальной философии, позволяет Н.С. Тимашеву оставаться в поле эмпирического знания.
Ревизия социологического знания
Систематизация научного знания, картографирование достижений необходимы научному сообществу, прежде всего, для установления границ известного и объяс ненного, прояснения сферы применения совместных усилий, направленных на про изводство научного знания. Н.С. Тимашев не раз подчеркивал коллективный характер любого научного предприятия, который становится весьма проблематичным при от сутствии внешних универсальных форм представления знания. Поэтому на протяже нии всей жизни он проводил ревизию социологического знания, обновлял систему координат для его описания. Одна из итоговых работ, в которой компактно упакованы размышления прошлых лет, - статья, написанная им для католической энциклопедии [TiraashetT, 1950a; Тимашев, 2000]. В ней выделены два измерения, определяющие структуру социологии как науки: теоретическая - прикладная, общая - специализиро ванная. В образуемый логический квадрант попадает все множество социологических исследований, что позволяет вдумчивому читателю определить собственную позицию в социологии. Усилия Н.С. Тимашева направлены на определение общих понятий тео ретической социологии и специализированной ее отрасли - социологии права. Остава ясь на универсальной позиции, которую в наше время назвали бы мультипарадигмаль-ным подходом, в этой статье Н.С. Тимашев выделяет шесть методологических школ, которые задают и определяют настоящее социологии: неопозитивистская^ во главе с Дж. Лапдбергом и С. Доддом, экологическая, практикуемая в Чикагском университе те, социометрическая, отталкивающаяся от трудов Я. Морено, функциональная, инс титуциональная и феноменологическая школы [Тимашев, 2000, с. 14]. В изданной в этом же году работе Н.С. Тимашев добавляет седьмую школу - аналитическую, или систематическую, яркими представителями которой называет П.А. Сорокина и Т. Пар-сонса [Timasheff, 1950b]. В каждой из названных школ формируется и развивается собственный концептуальный аппарат, который открывает одни участки социальной реальности и скрывает, ретуширует другие. Задача социолога, занимающегося общи ми теоретическими вопросами, состоит в интеграции подходов, составлении единого словаря, направленного на точное представление изучаемой реальности. Поэтому, на пример, несмотря на спекулятивный характер контовских взглядов (позиционирование социологии как абстрактной науки, в противовес прикладным, конкретным наукам его времени), Н.С. Тимашев высоко оценивал интегративный подход основателя социоло гии, подчеркивая недооценку вклада О. Канта в развитие теоретической социологии [Timasheff, 1952b]. P. Бирштед пишет, что сам Тимашев никогда не примыкал ни к одной теоретической школе, в его словаре не было доминирующих метафор и понятий [Bicrstedt, 1970, р. 291]. Оставаясь верным принципу универсализма любого научного знания, Н.С. Тимашев не позволял себе увлечься даже самой изящной и притягатель ной теоретической конструкцией.
Критикуя П. Бриджмэна, Дж. Ландберга и С. Додда за излишнее увлечение фор мальными процедурами измерения, прямой перенос естественнонаучной методологии в социальные исследования, Н.С. Тимашев не отказывается от подходов, реализуе мых в изучении природы. Он не видит необходимости в размежевании наук о природе и наук о духе. Он утверждает, что в социальной науке одинаково востребованы как идиографические, так и номотетические методы [Tiraasheff, 1945]. Решение о выбо ре того или иного подхода должно опираться на задачи исследования, условия его
3 Термин "неопозитивизм", употребляемый Н.С. Тимашсвым в отношении школы Ландберга, уже в то время был весьма неоднозначным. Не случайно Дж. Ландберг посвящает целую статью полемике с Тима-шевым, в которой он пытается различить естественнонаучное направление в социологии и неопозитивизм [Lundberg, 1955).
проведения, а не ценностные или нормативные установки обществоведа. Кроме того, за поляризацией номотетического и идиографического методов исследователи терягот еще один, третий, предлагаемый И.С. Тимашсвым, способ построения теоретического знания - нормативный, который, как это не парадоксально, доминирует в социальных науках. Сама аргументация в пользу установления законов (nomo telos) или описания особенностей (idios grapho) опирается на нормативный способ конституирования зна ния. Прояснению фактических теоретических предпосылок, на которых опираются исследователи, интеграции и объединению, казалось бы, разрозненных теоретических схем Н.С. Тимашев посвятил значительную часть жизни.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
З.ДойкоеЮ.В. 1996. Николай Тимашен и Россия // Социол. исслед. 1996. № 7. С. 136-142.
10. GoutR. 1970. N.S. Timasheff 1886-1970 // Russian Review. 1970. Vol. 29. № 3. P. 363-365. U.King M. 1960. [Rev.] Timasheff N.S., Facey P.W., Schlereth 1С. General sociology. Milwaukee: Bruce Publishing Co., 1959//American Sociological Review. 1960. Vol. 25. № 4. R 585.
IS. Timasheff N.S. 1937a. What is the sociology of law // American Journal of Sociology. 1937. Vol. 43 № 2 P. 225-235.
19. Timasheff N.S. 1937b. The retributive structure of punishment // Journal of Criminal Law. 1937. Vol. 28.
P. 306-402.
21. Timasheff N.S. 1947. Definitions in the social sciences //American Journal ofSociology 1947 Vol 53 №3
P 201-209. 6J ....
28. Timasheff N.S. J 94S. Observalion in [he social sciences //American Catholic Sociological Review. 1948. Vol. 9.