Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Теория 49
САМОУПРАВЛЕНИЕ ДРЕВНЕЙ РУСИ
Кирилл КОНЮХОВ, старший преподаватель МГПУ имени Ленина
Дискуссия о модернизации российского общества сегодня все столь же остра и злободневна, как и 6—7 лет назад, но в ней все сильнее проявляются пессими стические мотивы: а возможно ли вооб ще модернизировать Россию? Должна ли эта модернизация сопровождаться вестернизаци-ей^ Все чаще можно услышать аналогии с Ираном рубежа 70—80-х гг., разговоры о том, что преооразования закончатся реакцией или развалом. Действительно, радикальные эко номические реформы натолкнулись на молча ливое, но очень упорное сопротивление боль шей части населения, не желающей призна вать правила функционирования рыночной экономики, основополагающих ценностей за падной демократии и определяющей роли права в жизни общества, ьолее того, либе ральные ценности не воспринимаются правя щей и интеллектуапьной верхушкой, которая их якобы пытается насаждать.
Попытки объяснить этот феномен только 70-летним периодом советской истории с каждым годом выглядят все менее убедитель ными: во-первых, в начале XX века наблюда лось во многом схожее восприятие окружаю щего мира. По всей видимости, речь надо вес ти об общественном архетипе, значительно ослабленном, скрытом под внешним лоском образованности, но властно управляющим по ведением миллионов людей, (твоими корнями он уходит в глубину веков, его боятся трогать и «реформаторы", и оппозиция, так как ин стинктивно чувствуют в нем угрозу своему по литическому благополучию. Но и они посте пенно начинают осознавать, что без его все стороннего изучения попытки вывести страну из кризиса обречены на неудачу.
Наиболее мощной преградой на пути разви тия общества (и не только в России) стали стремительно нарастающие апатия и безраз личие самых широких слоев населения. Чело век утрачивает убедительные мотивации к труду и общественной жизни. Среди многочис ленных рецептов преодоления сложившейся ситуации наиболее перспективным представ ляется развитие местных и производственных самоуправлений. На протяжении ста с неболь шим лет российская история показала два по трясающих примера бурного развития и очень эффективного действия самоуправлений — земства и советы. Конец и тех, и других был печален, но их заслуги неоспоримы, а сам факт возникновения и динамичного развития наводит на мысль, что они соответствовали тому глубинному архетипу, который на протя жении веков определял народное сознание. В этой статье я обращаюсь к самым древним славянским самоуправлениям и той традиции самоорганизации общества, что восходит уже к раннефеодальному Русскому государству.
История славянской территориальной общи ны берет начало в глубокой древности. Уже с VI века она достаточно четко просматривает ся по археологическим материалам и данным письменных источников. Похоже, ее генезис
4. "Диалог" № 6
можно связывать с этническими процессами, протекавшими в Европе на рубеже ill—1 тыс. до н.э., когда оказавшиеся в самом центре ми граций праславяне в полной мере испытали на себе влияние кельтских, венетоилпирийских, фракийских племен. Возможно, именно актив ное взаимодействие с соседями, а также зем ледельческий характер хозяйства, не требую щий активной завоевательной политики, спо собствовали формированию достаточно от крытой общественной структуры.
Во всяком случае, исследователи нигде не могут с уверенностью констатировать наличие у восточных славян родовых коллективов или больших семей. Как правило, указывают на пережитки, вроде кровной мести в «Русской правде», человеческих жертвоприношений, или на археологические памятники начала ты сячелетия — так называемые большие дома. Однако ничто не указывает, что они принад лежали славянам, а большинство прочих сви детельств относятся к русам, чьи этнические корни остаются неясными. Тем не менее они существенно отличались от славянского насе ления, что было отмечено как летописью, так и иностранными авторами. Главное отличие не язык, а общественная организация, которая имела в своей основе родовую оощину, более закрытую и иерархизнрованную, чем славян ская. Именно эта жесткая организация позво лила создать государство на огромных про сторах Восточно-Европейской равнины.
Первичной ячейкой славянской территори альной общины была малая семья. Повзрос левшие дети, часто небесконфликтно, отселя лись, образуя новые поселки и гнезда поселе ний. Несколько гнезд поселений составляли общину. Хозяйственная деятельность общин ников протекала в тесном единстве, каждое поселение имело, как правило, свою кузницу, общую яму для хранения запасов, угодья. Большинство общин имели свой культовый центр — капище иубежище на случаи опасно сти — городище. Для решения общезначимых вопросов славяне могли координировать свои действия: внушительным памятником славян ским общинам Приднепровья остались знаме нитые Змиевы валы.
Гораздо сложнее решался вопрос об управ лении общиной. Если родовым коллективом управлял патриарх, старший в роду, то в тер риториальной общине, где все были формаль но равны, проблема лидерства решалась не столь очевидно. Источники указывают, что старейшин выбирали на народных собраниях. Это подтверждается археологическим мате риалом — каждое селение в центре имеет хо рошо утоптанную площадку, на которой могли разместиться все его жители. Аналогичные места сбора были и в каждой общине, и в каж дом племени (капища, как правило). Важней шие решения принимались старейшинами сов местно.
Такая демократическая система имела ряд достоинств — этническая и религиозная тер пимость, возможность выдвигать на ответст-
50
венные посты наиболее способных людей и т.д. Но она имела и существенные недостатки — обладала низкой мобилизационной способно стью и с большим трудом решала межобщин ные конфликты. От внешних врагов предпочи тали откупаться данью, внутренние столкно вения пытались предотвращать с помощью третейского суда. Но эта система действова ла, пока в повестке дня не стояли вопросы выживания племен. В слоях VUI—IX вв. архео логи вскрывают большое количество пепелищ: перенаселение привело к острым конфликтам из-за земли. Племена Северо-Запада смогли, несмотря на противоречия, договориться и пригласили в качестве третейских судей и за щитников варяжское племя русь. С этого мо мента (862 г.) начинается многовековое про тивостояние и сотрудничество Земли (терри ториальной общины) и Власти (государствен ной организации, представленной сначала княжеской дружиной, а потом государствен ным аппаратом).
Как уже отмечалось, Земля и Власть взаим но нуждались друг в ^руге, но интересы и принципы общественной организации не сов падали, иерархически организованная княже ская дружина старалась взять побольше, а об щина, где властные полномочия делегирова лись снизу, отдать поменьше. В результате столкновение произошло почти сразу — Рю~ рик убил словенского князя Вадима. Однако в дальнейшем русы показали себя хорошими правителями: объединили славянские племе на вдоль пути «из варяг в греки", освободили их от дани хазарам, показав довольно скром ные собственные аппетиты, организовали крупные походы на Византию и Каспий. Невы полнение властью своих обязательств вызы вало резкое осуждение («Ты, князь, ищешь чужой земли и о ней заботишься, а свою поки нул"}, а порой и открытые выступления (1068 г. в Киеве). Попытки собрать лишнюю дань могли привести к войне (восстание древлян в 945 г.). Земля показала себя активным субъ ектом политической жизни, и княжеской влас ти пришлось налаживать с ней отношения.
Постепенно вырабатывалась целая система взаимных обязательств и разграничений пол номочий, моральных и юридических, письмен ных и неписаных, в самых разных сферах жиз ни. К сожалению, Земля оставляла очень мало письменных источников, поэтому до нас дошла только точка зрения власти, отраженная в ле тописях .и различных литературных произве дениях. Но и по этим материалам можно про следить сложные взаимоотношения общинных самоуправлений и государства в Древней Руси. Отмечу, что историческая наука уделяет пер востепенное внимание именно государствен ной истории, поэтому проблема русского само управления осталась очень слабо изученной.
Вечевое самоуправление было характерно для подавляющего большинства городов Древней Руси. Следы вечевого строя обнару живаются даже в таких «княжеских» городах, как Москва и Переславль-Залесский. Вечевая система не была настолько хаотична, как ее принято изображать. На собраниях происходи ло обсуждение довольно сложных с юридиче ской точки зрения договоров, принимались по литические решения, требующие длительной подготовки и согласования, проходили выборы из большого числа кандидатур, разбирались судебные дела. Все это указывает на то, что сходки не были стихийными, существовали ве дущие и ответственные за процедурные во просы, решения готовились заранее и могли корректироваться по ходу дела. Новгородская вечевая форма правления показала свою спо-
собность к самореформированию. Известно, что на вечевой площади Киева участники со брания располагались с «комфортом» — сиде ли на скамьях.
Каждый город представлял собой целостную общину. Согласно славянской десятеричной системе общественной организации — тысячу. У нее имелись более мелкие подразделения — десятки и сотни, которые тоже собирали свои собрания. Мы знаем о существовании в Киеве двух вечевых площадей: на Подоле и на Горе. Для Новгорода, помимо общегородского веча, были характерны собрания сторон (Софийской и Торговой), кончанские сходки и, возможно, даже уличанские. Мелкие собрания могли проходить в усадьбах местных авторитетов. Если гипотеза В. Л. Янина о сравнительно не большом количестве участников общегород ского новгородского веча верна, то можно с большой долей уверенности предположить, что его участники делегировались местными собраниями (по аналогии с кельтской системой самоуправления). Настоящей бедой для горо да была ситуация, когда местные собрания не могли между собой договориться: дело, как правило, заканчивалось дракой, после кото рой противников «сводил в мир» посредник — архиепископ.
Князья предпочитали иметь дело не с вечем — встреча с разъяренными горожанами могла плохо кончиться,— а с выборными представи телями общин. В источниках выборные имену ются по-разному, что создает трудности для исследователя. Наиболее прозрачен термин «старцы градские», встречающийся в "Повес ти временных лет» и некоторых других лето писях. Когда главы городского самоуправле ния именуются по должности — посадник, ты-сяцкий, более или менее четко можно опреде лить их функции, но неясно, выборные они или назначены князем. Наиболее сложно опреде лить, о ком идет речь, если летописец упо требляет слово «боярин». Это понятие, часто встречающееся в летописях, может обозна чать и старших княжеских дружинников, и представителей новгородской и псковской верхушки (наследственная титулатура), и вы борных представителей города. Сегодня мож но с уверенностью говорить о наличии значи тельного слоя «земских бояр", активно участ вовавших в городском самоуправлении и опи равшихся в своем противостоянии с князем на вече. Из их среды, как правило, избирались главы города.
Функции высших должностных лиц город ских самоуправлении были весьма разнооо-разны. Посадники в Новгороде наблюдали за общим порядком в городе, вершили суд, сов местно с тысяцким и архиепископом пред ставляли город на международной арене. Ты-сяцкие отвечали за организацию городского ополчения, сбор некоторых налогов, «торго вый суд», возможно, контролировали новго родскую «палату мер и весов». Помимо этого, на вечевых лидеров возлагалась ответствен ность за правильное функционирование орга нов городского самоуправления. Естественно, город сам поддерживал свою жизнедеятель ность: регулярно перестилались мостовые (в Рязани и Старой Руссе из древних досок, вы брошенных археологами, и в XX веке строили сараи), содержались в образцовом порядке сточные канавы, создавались запасы леса на случай пожара и т. д.
Юродские веча достаточно строго контро лировали своих выборных. Наиболее дейст венным средством была ежегодная смена глав городских самоуправлений, представлявших различные части города. К этой системе при-
Теория 51
шел Новгород в XIV веке. Сама возможность проведения такой реформы говорит о высокой степени организации общины. Однако в экс тремальных ситуациях происходила стихийная смена руководства путем восстания. Неудач ливый лидер в этом случае мог потерять имущество, а иногда и жизнь.
Однако наиболее интересным и актуальным для понимания нынешних реалий является та кой аспект внутриполитической жизни Древ ней Руси, как отношение вечевых самоуправ лений с княжеской властью. После трагичес ких событий восстания древлян в 945 году на чинается длительный период взаимной адаптации и противостояния двух тенденций власти.
Первые известия о попытках князя найти общий язык со своими подданными относятся ко времени правления Владимира Святосла-вича Святого. Убив своего брата Ярополка, весьма популярного среди киевлян, будущий святой имел все основания опасаться гнева горожан. Не способствовала росту авторитета князя и его безудержная похоть. Владимир 1 сумел сориентироваться в сложной ситуации и выдвинуть целую программу взаимоотношений со своим народом. Во-первых, Владимир чет ко выделил приоритет: основная обязанность князя — защита земли. В конце Х века пре кращаются дальние грабительские походы за Дунаи, зато усиливается противодействие пе ченегам: происходит целая серия войн, стро ятся крепости по границам Руси. Не менее ак тивно идет и натиск на Польшу — под кон троль Киева переходят Червенские города. Во-вторых, как мы видим из летописей и оы-лин, князь борется и с внутренним врагом — преступностью, безжалостно караяяразбойни ков (ввести смертную казнь, не соответствую щую славянской традиции, у него, впрочем, не получилось). В-третьих, Владимир регулярно практикует советы с должностными лицами местного самоуправления — сотскими, десят скими, "старцами градскими» и «лучшими му жами». Встречи эти проводились каждое вос кресенье в наиболее благоприятной для поис ка компромиссных решений обстановке — за накрытым столом. Все важнейшие для жизни страны решения — общегосударственные жертвоприношения, принятие новой религии, судебная реформа — принимались после со вета с представителями Земли. Четвертым важнейшим положением Владимирской про граммы стала систематическая социальная поддержка беднейших слоев населения: часто княжеские пиры превращались в общегород ские праздники, когда угощали всех желаю щих. Неудивительно, что Владимир остался в народной памяти как «Красно Солнышко» — добрый, справедливый и хлебосольный князь, хотя его личные качества, похоже, мало соот ветствовали этому идеалу.
Во второй половине XI века городские само управления все настойчивее претендуют на активную роль во внутренней и внешней поли тике страны. В 1068 году киевляне впервые непосредственно решают судьбу князя: отка завшийся вооружить народ для отпора полов цам, Изяслав Ярославич оыл изгнан из города. Почти через 30 лет, в 1097 году, киевляне, на оборот, заступились за его сына Святополка, оказавшегося косвенно виновным в ослепле нии Василька Ростиспавича. В 1113 году город вновь делает самостоятельный политический выбор — в обход принятого у русских князей лествичного права наследования приглашает на киевский стол Владимира Мономаха.
Этот выбор был не случаен. Именно перея-славский князь наиболее последовательно
выступал в защиту принципов общения с само управлением, выработанных еще его праде дом. "Поучение" Владимира Мономаха явля ется не просто политическим завещанием князя, наставлением детям, но и изложением своего понимания концепции власти одним из самых блестящих политиков Древней Руси. Власть представляется как прежде всего круг обязанностей, четкое исполнение которых да ет моральное право возглавлять страну. За щита внешних рубежей страны стала главным делом жизни князя, последний большой поход на половцев он совершил уже в шестидесяти летнем возрасте. Трижды в небольшом тексте подчеркивается важность социальной помощи наименее защищенным слоям населения и справедливого суда, особо выделяется необ ходимость контроля за назначаемой на места администрацией, а также за «церковным рас порядком». Призывы к скромности и трудолю бию не были просто данью религиозной мора ли или популизму — князь реально учитывал древние славянские традиции, равноправие членов территориальной общины и ее терпи мость. Так, например, он призывал не прибе гать к смертной казни вообще. События 1113 года и последовавшее за ними изгнание из Ки ева евреев-ростовщиков, невыгодное княже ской власти, показали как умение Мономаха вести диалог с городом и идти на уступки, так и рост политического влияния городской об щины.
В течение XII века городские самоуправле ния значительно усиливают свои позиции. Знаковым рубежом стал 1136 год, когда Нов город впервые изгнал князя Всеволода Мсти-славича, внука Мономаха, плохо усвоившего заветы деда. На вторую четверть этого столе тия приходятся и другие события, подтверж дающие эту тенденцию: самостоятельное из брание сеое князей Полоцком, смещение и убийство киевлянами Игоря Ольговича. При чин такого усиления городов было несколько. Во-первых, городские общины в этот период стремительно развивались и богатели — насе ление Киева и Новгорода достигало 50 тыс. человек, Рязани, как, вероятно, и других цент ров больших княжений — 30 тыс. Во-вторых, сокрушительные удары княжеских коалиций по половцам практически сняли внешнюю опасность — теперь кочевники почти не пред принимали самостоятельных набегов на Русь. В-третьих, постоянные княжеские междоусо бицы позволяли городам играть на противоре чиях конкурентов. Последнее, однако, иногда обходилось «себе дороже» — Киев дважды разоряли помирившиеся противники.
Постепенно городские общины начинали разговаривать с княжеской властью на рав ных, в ряде случаев самостоятельно опреде ляя свое политическое устройство. Новгород цы, создав достаточно стройную систему го родского управления, которая успешно реша ла даже вопросы внешней политики, нуждались только в военной защите. Это поз воляло им часто менять князей, следя за тем, чтобы они чрезмерно не усиливались. Рюри-ковичам запретили покупать в новгородских владениях землю. Находившиеся в более бес покойном месте киевляне проявили примеча тельную изобретательность: они приглашали двух князей из враждующих династий. Один сидел в Киеве, другой — в нескольких кило метрах от города, в Вышгороде. Противники не вмешивались в жизнь города, занятые борьбой друг с другом, а горожане имели возможность выбирать полководца, не рискуя остаться сов сем оез военной помощи. В 1^12 году один из сильнейших князей Древней Руси, Всеволод
52
Большое Гнездо, для утверждения наследни ков на столах Владимнро-Суздальской земли собирает что-то вроде земского съезда, кото рый санкционирует его решение. Таким обра зом, в начале х111 века городские самоуправ ления уже вмешиваются в область, которая всегда считалась исключительной прерогати вой князя — утверждение наследников на ро довых столах. Все чаще и чаще городские об щины брали на себя несвойственные им функ ции.
Принятие решений в ходе военных действий всегда относилось к сугубо княжеской компе тенции. В большинстве случаев летописи представляют нам городские ополчения как исключительно пассивных участников войн, находящихся в полном подчинении у князя. Однако некоторые факты позволяют сделать вывод, что горожане и на войне обладали соб ственной инициативой. В 1093 году перед бит вой на реке Стугне киевляне предложили план наступательного боя, который был принят и привел к поражению русских ратей. Четыре года спустя при осаде Владимира-Волынского именно с горожанами ведет переговоры Свя-тополк о выдаче преступников, ослепивших Василька. Во время усобицы во Владимиро-Суздальской земле после убийства Андрея Боголюбского городские ополчения являются основными участниками военных действий. Вообще при обороне городов самоуправления проявляют зачастую гораздо больше упорст ва, чем князья. Во время ьатыева нашествия дольше всего держались города, не имевшие князей,— Торжок, Козельск, Киев. В то время как Владимир-на-Клязьме быстро пал во многом из-за нерешительности Юрьевичей.
Решения о том, с кем и когда воевать, тоже принимали городские общины. Князья, конеч но, могли драться, с кем хотели, но тогда им не приходилось рассчитывать на помощь город ских ополчений. Когда Изяслав Мстиславич призывал киевлян идти на войну с Юрием Долгоруким, те ответили: «Мирись, князь, мы не пойдем». Изяслав обманул горожан и в ре зультате остался во время сражения без вой ска. Отказывались защищать Владимир-на-Клязьме от неприятеля жители в 1175-м и 1216 году. Неповиновение же новгородцев бы ло обычным делом.
Известны случаи вмешательства вечников в княжеский суд. Такие факты, естественно, крайне редко попадали в летопись, контроли руемую властью. В 1068 году киевляне спасли из заточения полоцкого князя Всеслава. В 1177 году произошел более яркий эпизод: вла-димирцы потребовали ослепить захваченных в плен рязанских князей. Всеволод Большое Гнездо и Святослав Всеволодович Чернигов ский (одни из наиболее авторитетных прави телей того периода!) просили общину не быть такой жестокой, но горожане настояли на сво ем: князьям пришлось подчиниться и ослепить пленников. Правда, при этом они не очень усердствовали: отпущенные рязанцы скоро прозрели. Внутриоощинные дела решались "промеж себя» с привлечением третейских су дей. Общинники не хотели платить высокие судебные пошлины князю или его наместни кам. Особую остроту проблема приобретет позже — в XV—XVI веках, когда расцветет взяточничество, а возможности контролиро вать судей сократятся.
Иногда жертвами вечевых судов станови лись и сами Рюриковичи. Так, в 1147 году в Киеве был убит Игорь Ольгович, обвиненный а клятвопреступлении. В 1339 году брянские вечники убили своего князя Глеоа Святосла-вича. В 1208 году в Галицком княжестве разы-
гралась одна из самых кровопролитных драм в истории Древней Руси: схватка между сыновь ями Игоря Святославича, героя «Слова о пол ку Игореве», и галицким самоуправлением. Игоревичи убили 500 галнцких бояр, но и сами не ушли от ответственности: галичане доби лись у венгерского короля выдачи преступни ков и повесили их.
Иногда горожане вмешивались в личную жизнь своих правителей. Семейные неурядицы князей мало интересовали городские общины, но, когда поведение властителей начинало уг рожать благополучию города, самоуправления не оставались безучастными. Галицкий князь Ярослав Осмомысл был, судя по прозвищу, умным человеком, но прочими добродетелями не отличался: оставив законную жену, он жил с любовницей, к тому же колдуньей. Юрожане добились прекращения этой связи: любовницу сожгли, а князя заставили вернуться к жене. Однако дети пошли в отца: Владимир Яросла-вич был изгнан из Галича за пьянство и связь с какой-то попадьей. Известны примеры удач ных браков князей с горожанками: Ярослав Ярославич Тверской женился на новгородской боярышне Ксении, что значительно укрепило его положение в Новгороде, хотя и не избави ло от проблем во взаимоотношениях с вольно любивым городом их сына Михаила. От этого брака идет династия тверских князей.
Выше уже отмечалось, что городские само управления активно выходили на «междуна родную арену». Известны десятки внешнепо литических договоров Новгорода и Пскова. В своем большинстве они касались торговых от ношений, а также защиты интересов отдель ных членов городских общин — где бы ни на ходился новгородец, он мог чувствовать под держку родного города.
Таким образом, можно констатировать, что в начале XIII века был наконецдостигнут баланс между Землей и Властью. Самоуправлениям удалось взять под контроль практически все сферы политической жизни страны. Конечно, в военной и дипломатической областях приори тет оставался за княжеской властью. Но и здесь города могли сказать свое слово. На тревожных границах власть князей была силь нее, чем в спокойных и богатых внутренних районах, старые вечевые города имели более развитые структуры самоуправлений, чем только что возникшие княжеские крепости. Каждая из сторон имела свои аргументы в споре об управлении страной, но городские общины не желали уступить княжеской влас ти, поддерживали, укрепляли, но и контроли ровали ее. Конфликты возникали, но они ред ко приводили к кровопролитию и, как правило, разрешались переговорами. У городов всегда в запасе был неотразимый «аргумент»: динас тия Рюриковичей сильно разрослась, и жела ющих покомандовать хватало. В XII! веке страна жила богато — поддержка неимущих практически исчезает из списка княжеских добродетелей, а на первое место выдвигается воинская доблесть. Князей-воителеи любили, ими гордились, готовы были, на словах по крайней мере, умереть за них. Однако нигде на страницах летописей мы не увидим «царистских иллюзии» — власть понималась как обязан ность, долг перед страной. Несмотря на все междоусобицы, рефрен о единой Русской зем ле переходит из одного источника в другой.
Роковым рубежом в истории русского само управления стал 1237 год — год нашествия монголо-татар. Города беверо-Восточной и Южной Руси оказались разрушены практичес ки все, население сократилось в несколько раз, пресеклась торговля с Востоком, погибли
Теория 53
десятки князей. Но наиболее пагубной для го родских самоуправлений оказалась политиче ская система, установленная монголами на Руси. Теперь у русских князей появился сеньор — хан Золотой Орды. Он раздавал княжения и определял порядок занятия княжеских сто лов, если кто-то был недоволен, его принуж дали к согласию с помощью монгольской кон ницы. Городские общины утратили главный рычаг влияния на власть — возможность сме-щать плохого правителя и на его место при глашать другого. Теперь все решали ханская воля и татарские отряды: в 1239 году Федор Ростиславич силой возвращает свое Яро славль, полвека спустя, несмотря на настой чивые просьбы города, Джанибек передает Нижний Новгород Константину Васильевичу.
Бедствия не закончились с возвращением завоевателей в степи и установлением их по литического господства над Русью. Граби тельские нашествия и набеги стали страшным бедствием на протяжении 200 лет. 1ак, по весьма неполным подсчетам А. Астайкина, за
XIII век было совершено 7 нашествий и 20 на бегов, за XIV — 3 нашествия, 22 набега и 8 по сольств, которые по своим результатам были не менее разорительными. Юродские общины подвергались систематическим погромам: Пе-реяславль-Залесский только во второй поло вине XIII столетня разорялся 4 раза, Влади-мир-на-Клязьме — 3 раза, Рязань за время ига пережила 31 набег — раз в 7 лет! Тех, кому удавалось укрыться от татарских сабель, до ставали сборщики ордынской дани — "выхо да». Платить приходилось половину серебря ной гривны — непосильная для хозяйства того времени нагрузка.
Неудивительно, что у разоренного населе ния изменилось отношение к власти, которая ныне должна была прежде всего обеспечить его выживание. Теперь княжеской добродете лью считались не одержанные победы, а пре дотвращенные набеги, даже ценой унижения н собственной жизни. Рассматривая летописные некрологи и похвалы, мы вновь видим усили вающуюся социальную составляющую — при зыв помогать нищим и вдовам с сиротами. Страх и ненависть всегда идут рядом — го родские общины люто ненавидели завоевате лен и, несмотря на усилия князей и церкви, норовили при каждом удобном случае распра виться с ними. Все городские выступления против монголов были организованы именно самоуправлениями. Излишне говорить, что за канчивались они погромом города и еще боль шим разорением общины.
В этих условиях демократизм князя и его склонность к компромиссам с горожанами уже не играли существенной роли. На это могли об ращать внимание лишь в Новгороде, оставшем ся в стороне от нашествия и поэтому значи тельно укрепившем свои позиции. В середине
XIV века город на Волхове практически освобо дился от княжеской опеки, не слишком регу лярно выплачивая «выход» и номинально при знавая Великого князя Владимирского своим князем. Другие городские общины думали боль ше о том, как выжить — популярность приобре тали жесткие авторитарные правители, способ ные собирать дани, вести смертельную дипло матическую игру в Орде, беспощадно подавлять своих соперников и преступность, 1акимн влас тителями оказались московские князья — Иван Калита и его сыновья.
Во второй половине XIV века ситуация изме нилась: внутренняя смута в Орде сделала воз можной открытую борьбу с ней. Знамя освобо дительной борьбы поднял Дмитрий Иванович Донской. Для схватки с хорошо организован-
ным и закаленным в боях противником требо вались столь же дисциплинированная и мо бильная конная армия и не менее монолитный тыл. Ни о какой военной и дипломатической «самодеятельности» городских общин не мог ло быть и речи — последний московский ты-сяцкий, Иван Вельяминов, погиб на плахе (го рожане сочувствовали ему). Победа на Кули-ковом поле изменила не только характер рус ско-ордынских отношений, она изменила лицо русской власти, поставив на недосягаемую высоту авторитет князя-защитника. Если княжеский моральный авторитет обеспечива ла церковь, то его силовой потенциал был га рантирован всегда отмобилизованной, дис циплинированной и хорошо подготовленной армией, в которой каждый воин от боярина до воротника (ратник, охраняющий городские во рота) знал, за что жертвует жизнью. Значение городских пеших ополчений упало, внешняя политика стала, по сути, в полную зависимость от войны, социальную защиту населения брали на себя не только разоренная войнами и нало гами община, но и церковь. Она же, в силу зна чительно возросшего авторитета, была теперь способна реально следить за нравственнос тью, в том числе и в высших кругах власти. В этих условиях городским самоуправлениям практически не оставалось места на полити ческой арене. Новгород, последний оплот ве чевого строя, долго откупался от Москвы, пока московские князья не решили упростить дело, присоединив богатый город к своим владени ям.
С XV века городские самоуправления начи нают заниматься сугубо местными делами: су ды по «гражданским» и мелким «уголовным" делам, раскладка налогов, коммунальное уст ройство и т. п. Об общегосударственной роли самоуправлении стали забывать — традиция решать вопросы сообща стала достоянием со циальных низов. Однако в начале XVII века, когда правящая верхушка не смогла удержать в своих руках власть и страна вступила в опасную полосу смуты, вечевая традиция вновь заявила о себе. Россию спасли выбор ные земские старосты, городские ополчения, казаки, самоорганизующиеся дворянские от ряды. Но это уже тема другой статьи.
В заключение надо отметить, что россий ское самоуправление имеет за собой тысяче летнюю историческую традицию. В глубину веков уходят противоречивые отношения на рода с властью, характеризующиеся, с о^ной стороны, глубоким отчуждением, а с другой — постоянной надеждой на сильного и автори тетного спасителя. Там же мы видим истоки пренебрежения к писаному закону и стремле ние решать споры «по правде», т. е. согласно нормам обычного права. Именно этой тради цией сформирован российский коллективизм, который не смогли разрушить ни капиталисти ческое предпринимательство, ни отдельная городская квартира. Во многом общинной тра дицией можно объяснить прохладное отноше ние наших соотечественников к институту ча стной собственности и капитализму вообще. Именно территориальная община обеспечила исключительную этническую и религиозную терпимость русских. Всем этим часто прене брегают, но стоит ли тогда удивляться неуда чам и провалам реформаторов всех мастей и направлений? Не проще ли скорректировать курс преобразований с учетом исторической традиции и задействовать колоссальный не востребованный потенциал народа?