Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
PAGE \* MERGEFORMAT 77
Введение
В нашей квалификационной работе рассматриваются устойчивые словосочетания современ ного русского литературного языка, которые содержат в своем со ставе либо устаревшие слова, либо слова в устаревших грамматиче ских формах.
Устойчивые словосочетания (или, как их еще называют, фразео логизмы, фразеологические единицы), содержащие в своей структуре различные архаичные элементы, образуют весьма значительный пласт во фразеологическом составе современного русского языка. Этот «слой» устойчивых сочетаний слов составляет примерно четвер тую часть его основного фразеологического фонда.
В современном русском литературном языке насчитывается около тысячи фразеологизмов, содержащих в своих компонентах лексические архаизмы и историзмы, например: бить челом, беречь как зеницу ока, подпускать турусы на колесах, гол как сокол, а также грамматические архаизмы — притча во языцех, темна вода во облацех, лечь костьми, ничтоже сумняшеся, еле можахом и т. п.
В первой группе приведенных выше фразеологизмов, в отдель ных компонентах их, сохранились слова, вытесненные из употребле ния в свободных словосочетаниях другими синонимичными словами (ср. чело — лоб, око — глаз), либо слова, вообще исчезнувшие из употребления в языке в связи с тем, что прекратили свое сущест вование те предметы и явления действительности, которые они прежде обозначали, например: турусы — «башни на колесах для осады крепостей», сокол — «длинное острое бревно, очищенное от коры, подвешиваемое на ремнях и предназначенное для разрушения крепостных стен».
Во второй группе фразеологизмов, в составляющих их компо нентах, содержатся слова в устаревших для нашего времени грамма тических формах. Так, существительные во языцех, во облацех находятся в старых формах местного падежа множественного числа, существительное костьми имеет архаичное окончание -ьми, вытеснен ное в современном языке более новым -ами (-ями). Глагольные ком поненты сумняшеся и можахом во фразеологизмах ничтоже сумняшеся и еле можахом находятся в формах, давно вышедших из употреб ления в русском языке, а именно: в формах имперфекта, свойствен ных древнерусскому языку.
Изучению фразеологических единиц современного русского ли тературного языка, содержащих в своем составе лексические и грам матические архаизмы, в русском языкознании не уделялось еще до статочного внимания. Между тем систематизация данных фразео логии в этом отношении помогает полнее представить общую кар тину развития языка. Она помогает лучше осознать, во-первых, «многослойный» характер современной языковой системы, а во-вто рых, воссоздать его прежний словарный состав и грамматический строй путем реконструкции последних, опираясь на факты совре менного языка и исходя из его современного состояния.
Привлечение данных фразеологии современного литературного языка в качестве нового источника для изучения его исто рии (наряду с данными говоров и памятников письменности) долж но плодотворно отразиться и в самом процессе преподавания исто рической лексикологии и грамматики, должно ожи вить эти дисциплины, ибо отправными и исходными моментами для выявления исторических языковых закономерностей здесь становят ся хорошо всем известные единицы нашей повседневной речи.
Изучение фразеологических единиц русского языка, содержащих в своей структуре устаревшие слова и архаичные словоформы, име ет большое значение для самой науки о природе устойчивых слово сочетаний и своеобразии их употребления в языке - фразеоло гии. По сравнению с такими разделами науки о языке, как фоне тика, лексикология, морфология и синтаксис, фразеология представ ляет собой относительно новый раздел.
Фразеологизмы с архаичными элементами в своей структуре, составляющие в количественном отношении около тысячи единиц, образуют основное ядро русской идиоматики, которая во многом характеризует национальное своеобразие и богатство со временного русского языка. Представляется важным поэтому опре делить роль лексических архаизмов в структурно-семантической организации самих фразеологических единиц, объяс нить причину их живучести в компонентном составе последних.
Наличие лексических и грамматических архаизмов в структуре сравнительно большого количества фразеологизмов современного русского языка вытекает из самой природы последних, а именно: устойчивости и идиоматичности, обусловливающих их длительную жизнь в языке. В процессе многовекового существования фразеоло гизмов в их структуре постоянно накапливаются различные архаич ные элементы. Заключенные в устойчивые словосочетания отдель ные слова в определенных формах отстают от развивающихся лек сической и грамматической систем языка.
Архаичные элементы, накапливающиеся в компонентном соста ве фразеологизмов, являются важным постоянным свойством их ма териальной структуры. Во фразеологических единицах архаизмы как бы получают свою особую новую жизнь в языке и до известной степени воспринимаются как «живые» архаизмы, так как продолжа ют свое существование, а не исчезают бесследно.
Лексические и грамматические архаизмы в структуре фразеоло гизма выступают в качестве дифференциальных призна ков этой единицы (например, лексические архаизмы телец, одр и грамматический замуж во фразеологизмах золотой телец — «богат ство, деньги», на смертном одре — «при смерти», выйти замуж — «вступить в брак»), являются показателями ее фразеологичности.
Вместе с тем принадлежность тех или иных фразеологических пластов (с архаичными элементами в структуре фразеологических единиц) к современному языку не только доказывается ссылками на различные словари, но и подтверждается многочисленными при мерами употребления указанных фразеологизмов в разных стилях современного литературного языка. С этой целью употребительность фразеологических единиц с архаичными элементами выявляется на материале художественных, эпистолярных и публицистических про изведений XIX—XX вв., а также произведений, опубликованных в газетах и журналах.
Мы стремились показать основные закономерности упо требления фразеологических единиц с лексическими и грамматиче скими архаизмами в системе современного литератур ного языка. При этом особое внимание обращается на те изме нения в структуре фразеологизмов, которые происходят под воздей ствием современной языковой системы.
Глава 1. Фразеологические единицы современного русского языка.
1.1. «Широкий» и «узкий» взгляд на понятие фразеологизма.
Фразеология как лингвистическая дисциплина завоевала в настоящее время достаточно прочные позиции. В этой области выделились как разделы: фразообразование, диалектная фразеология, сравнительно-сопоставительная, историческая и т.п. По всем этим и другим разделам ныне ведутся интенсивные исследования на материале различных языков.
Начало научной разработки русской фразеологии как самостоятельной лингвистической дисциплины было положено известными трудами академика В.В.Виноградова. В последние годы было написано огромное количество работ, посвящённых анализу фразеологического состава произведений художественной, общественно-политической, научно-популярной, художественно-документальной, мемуарной и другой литературы.
В целом ряде работ фразеологизмы анализируются в семантическом, лексико-семантическом, морфологическом и синтаксическом отношении. Фразеология русского языка включает в себя самые разнообразные речевые средства, и до сих пор границы ее четко не определены.
В современной лингвистической литературе определилось два основных направления в решении этой проблемы.
Представители одного направления (Б.А. Ларин, С.И. Ожегов, А.Г. Руднев и др.) к фразеологическим относят только такие эквивалентные слову семантические единицы более сложного порядка, которым присущи семантическое обновление и метафоризация. Из области фразеологии исключаются пословицы, поговорки, многие цитаты и почти все сложные термины, т.е. все те словосочетания, которые не превратились еще в лексически неделимые обороты, не получили переносно-обобщенного значения, не стали метафорическими сочетаниями(6;67).
Иного мнения придерживаются такие ученые, как Л.А. Булаховский, А.А. Реформатский, А.И. Ефимов, Е.М. Галкина-Федорук, Н.М. Шанский, В.Л. Архангельский и др. Наряду с собственно фразеологическими оборотами во фразеологию они включают пословично-поговорочные выражения, цитаты, ставшие крылатыми выражениями, сложные термины. Подобные обороты называют фразеологическими выражениями (Н.М. Шанский).
В.В. Виноградов в одной из первых работ по фразеологии («Основные понятия русской фразеологии как лингвистической дисциплины», 1946) в составе фразеологических оборотов рассматривал пословицы и поговорки, относя их к группе фразеологических единств. В последующих работах («Об основных типах фразеологических единиц в русском языке», 1947; «Русский язык: Грамматическое учение о слове», 1947) пословицы и поговорки уже не включаются в состав фразеологии.
Составные названия, или терминологические сочетания, акад. В.В. Виноградов рассматривает вслед за единствами. Однако некоторые из них типа железная дорога, грудная жаба он считает возможным отнести к «вовсе немотивированным единствам», т.е. к сращениям.
Семасиологическая характеристика современного фразеологического состава языка.Понятие о фразеологическом значении. Однозначные и многозначные обороты. Синонимия и антонимия фразеологизмов
Фразеологический оборот, как уже было сказано ранее, прежде всего отличает от свободного словосочетания обобщенность значения всего оборота в целом. Именно это и позволяет выделить особый вид значения оборота - фразеологическое значение, которое не совпадает с лексическим значением слов - компонентов, его составляющих.
Особое место занимают исследования семантики фразеологических оборотов. Довольно подробно изучена семантическая парадигма фразеологизмов: вариантность фразеологических единиц, их синонимия и антонимия, многозначность и т.д. Определённый пробел в исследованиях фразеологизмов, представляет собой соотношение лексического значения с фразеологическим; не в полной мере определена сущность фразеологического значения; не полностью выявлены лексико-семантические свойства компонентов и т.д(3;54).
Отдельные языковеды главное различие между лексическим и фразеологическим значением видят в разном характере их образности. В лексическом значении образность, якобы имеет более уточняющий характер, чем во фразеологическом. В действительности, однако, оказывается, что оценка через слово и фразеологизм во многом совпадает. Так, и в слове с переносным значением, и во фразеологизме с обобщённо-переносным значением, можно обнаружить одни и те же компоненты квалификационной группы: собственно квалификацию, объект квалификации и, наконец, основание квалификации.
Слово с переносным значением может быть развёрнуто по отдельным его свойствам. Так В.Н.Телия даёт следующее значение слову «кляча»: …такая лошадь (объект квалификации), которую говорящий (субъект квалификации) считает по сравнению с «нормальными» лошадьми (основание квалификации) плохой (собственно квалификация) из-за её немощности или неказистого вида (предмет квалификации) (30;26). При таком положении вещей, установить в какой мере фразеологизмы типа «голова на плечах» или «дубина стоеросовая», «медный лоб» абстрактнее слов «башковитый» или «туповатый» затруднительно. Схемный состав этих единиц примерно один и тот же: «кто-то достаточно умён, сообразителен, очень умный, способный» или, напротив «ограниченный, пустой человек» и «тупой, ограниченный человек» (4; 115).
В 60-80-е годы появилось немало книг и брошюр, тематических сборников, сотни статей, в которых, так или иначе, освещается фразеологическая проблематика.
Интенсивная разработка фразеологического материала дала свои ощутимые результаты. Если на первых порах исследователи нередко ограничивались чисто интуитивными критериями, то в последних работах усилилось стремление придать этим критериям по возможности чёткий и более объективный характер. Оценивая наиболее значительные работы, можно выделить те принципиальные линии, по которым у нас ведётся исследование проблем фразеологии.
В первую очередь выделяются проблемные вопросы, связанные с уточнением понятия фразеологизма как категориальной единицы языка, его свойств и признаков, его соотношения с другими единицами языковой системы (словом, словосочетанием, предложением).
Важный круг проблем возникает в связи с раскрытием таких понятий как устойчивость и идеоматичность, форма и содержание, тождество и различие фразеологизмов, знаковые и информативные свойства компонентов, их типология и т. д.
По всем этим проблемным вопросам нет единого мнения. Существуют разные взгляды на предмет фразеологии. В науке давно бытует так называемое «узкое» и «широкое» понимание объёма этой отрасли языкознания. «Узкое» понимание отчасти утвердилось в связи с лексикографической разработкой фразеологизмов, которые включались и включаются в толковые словари наряду с лексическими единицами. Разумеется, в словари попадали, прежде всего, фразеологизмы, эквивалентные слову, и почти не попадали устойчивые выражения, образованные по модели предложения. «Широкому» пониманию объёма фразеологии в определённой мере содействовала разработка устойчивых сочетаний в историческом плане. Дело в том, что в письменных памятниках древнерусского языка сравнительно редко встречаются устойчивые словосочетания, охваченные сквозной деактуализацией компонентов. Поэтому объектом исследования становились все воспроизводимые словосочетания (или предложения) независимо от характера и степени семантической спаянности непосредственно составляющих.
В настоящее время во фразеологии как бы сосуществуют, по крайней мере, шесть классов фразеологизмов, каждый из которых включает в себя либо только «ядро» фразеологического состава – идиомы (1), либо фразеологизмы с аналитическим типом значения – фразеологические сочетания, которые непосредственно взаимодействуют по своей структуре с единицами лексико-семантической системы языка (2), либо паремии (пословицы и поговорки), обладающие одновременно и «прямым» и иносказательным значением (3). Некоторые авторы (В.П.Жуков, А.И.Молотков) включают в объём только два класса – идиомы и фразеологические сочетания (1,2), другие (В.Л.Архангельский, О.С.Ахманова, Н.М.Шанский) – ещё и пословицы и поговорки (1,2,3). К этому добавляют иногда речевые штампы (4) и различного рода клише (5), а также крылатые выражения (6). Все эти типы единиц объединяются по двум признакам: несколькословность (следовательно – раздельнооформленность) и воспроизводимость(5,23).
Иными словами, широкий объём фразеологии можно определить как всё то, что воспроизводится в готовом виде, не являясь словом. Это критерий узуальный: все сочетания слов (непредикативные и предикативные), которые воспроизводятся в речи в соответствии с узусом употребления – фразеологизмы. Иными словами, все устойчивые сочетания слов, независимо от их характерологических признаков, - предмет фразеологии. Такой объём фразеологии был намечен в трудах В.В.Виноградова.
Однако ясно, что на базе этого «широкого» объёма фразеологии невозможно построить универсальные для всего этого корпуса методы: они могут быть адекватными только для каждого из упомянутых выше классов (1- 6). Возможность же существования «общих» для всего фразеологического состава языка методов означает возможность построения единой «грамматики» для всех этих типов. Но пока такой грамматики, идущей от смысла к форме (или наоборот), не существует, и плодотворность самой этой идеи сомнительна.
Остановимся на «узком» взгляде на понятие фразеологизма А. И. Молоткова, куда входят лишь идиомы и фразеологические сочетания.
Под фразеологизмом будем понимать «устойчивую и воспроизводимую раздельнооформленную единицу языка, состоящую из компонентов, наделённую целостным (или реже частично целостным) значением и сочетающуюся с другими словами» (23;6).
На протяжении всех лет развития фразеологии как особой лингвистической дисциплины (середина и конец ХХ столетия) всегда актуальной остаётся проблема понимания и определения фразеологической единицы. «Нет ни одного принципиального вопроса, который не вызвал бы в среде фразеологов острые дискуссии. До сих пор не установлены даже критерии определения фразеологических единиц, нет единства мнений о категориальных свойствах этих единиц»(7;5).
Принцип определения фразеологизма по одному (основному) свойству в лингвистической литературе неоднократно оспаривался. Критические замечания высказывались против каждого отдельно взятого в качестве основного и дифференцирующего признака и самой возможности определения фразеологизма лишь по одному признаку.
Лингвистами выделен целый ряд свойств, отражающих специфику фразеологической единицы:
- смысловая целостность, устойчивость сочетания слов, переносное значение, экспрессивно-эмоциональная выразительность (10;51);
- фиксированность лексического состава, употребительность, особая семантическая структура (18; 32);
- лексическое значение, компонентный состав, особые грамматические категории (22; 43);
- устойчивость, воспроизводимость, семантическая целостность значения, расчленённость состава, незамкнутость структуры (13; 54).
В.Л.Архангельский в своё время отмечал 17 признаков фразеологической единицы, перечень которых является, наиболее полным и по сей день.
В связи с вышеизложенным, представляется справедливым утверждение о том, что только набор признаков всесторонне характеризует семантические, структурные и функциональные особенности фразеологической единицы, и тем самым ограничивает фразеологическую единицу от других языковых единиц.
1.2. Категориальные признаки фразеологизмов.
Категориальным признаком фразеологической единицы является воспроизводимость. Фразеологизмы не создаются в процессе общения, а воспроизводятся как готовые целостные единицы.
Воспроизводятся фразеологические единицы в том значении, в тех грамматических формах и в тех функциях, которые закреплены за ними языковой традицией. Однако следует выделить то обстоятельство, что подобным свойством воспроизводимости обладают и следующие устойчивые словесные комплексы (УСК): составные названия – камера хранения, вечный двигатель; литературные цитаты и афоризмы – «Быть или не быть…»(У.Шекспир), «Аппетит приходит во время еды. «(Ф.Рабле) и другие; словосочетания с постоянными народно – поэтическими эпитетами – серый волк, ясный сокол, чисто поле; перифразы – белое золото – хлопок, корабль пустыни – верблюд, королева полей – кукуруза; тавтологические выражения – вопрос вопросов, день-деньской, работать так работать; пословицы и поговорки – цыплят по осени считают, насильно мил не будешь.
Все перечисленные устойчивые словесные комплексы не входят в центральную часть фразеологической системы, но их следует рассматривать как источник пополнения фразеологического фонда в случае необходимых для фразообразования семантических и структурных трансформаций.
Категориальным признаком фразеологической единицы является устойчивость. Составляющие устойчивости таковы:
- постоянный компонентный состав;
- непроницаемость структуры;
- фиксированный порядок следования компонентов;
- неизменяемость грамматической формы.
Как условия квалификации фразеологической единицы, составляющие устойчивости могут проявляться в полной мере. Это связано, прежде всего, с тем, что фразеологические единицы подвержены влиянию со стороны слова, как в языковой системе, так и в условиях контекста.
Фразеологический оборот состоит всегда из одних и тех же компонентов, тесно связанных между собой как части целого и располагающиеся друг за другом в строго установленном порядке. Постоянство состава и местоположения компонентов фразеологической единицы носит такой же характер, какой можно отметить для морфемного состава слова. Любая модификация в составе фразеологической единицы, любое - пусть самое небольшое – изменение порядка следования компонентов осознаётся говорящим как новообразование, лежащее за пределами системы языка точно так же, как и неологизмы лексические.
Рассматривая фразеологические единицы дублетного характера типа гонять лодыря - гонять собак; от всей души – от всего сердца; задать баню – задать перцу; сложить голову – сломить голову, можно подумать, что в отдельных случаях компоненты фразеологизма меняются, однако это на самом деле не так. Фразеологические единицы такого типа по отношению друг к другу представляют собой вполне самостоятельные единицы, подобные синонимичным словам с одной и той же непроизводной основой (ср. верить – веровать, читка – чтение).
В некоторых фразеологических оборотах (а именно – включающих глаголы) отмечается различное расположение компонентов: сгореть со стыда – со стыда сгореть, тянуть волынку – волынку тянуть, бить баклуши – баклуши бить, однако и в таких фразеологических единицах местоположение образующих их слов закреплено в двух одинаково возможных вариантных формах(8;123).
Фразеологическая единица имеет непроницаемую семантическую структуру. Основная масса фразеологических единиц выступает в виде таких целостных языковых единиц, вставки в которые обычно невозможны: от мала до велика; во цвете лет; на седьмом небе; сломя голову. Правда у многих фразеологических единиц такой непроницаемой структуры не наблюдается, и они выступают как целостные образования, компоненты которых разделены расстоянием (ср. Ребята одержали вчера большую победу; Ни зги буквально не видно), однако способность «распадаться на части» встречается (очень редко) и у некоторых слов.
Существенным признаком фразеологической единицы, свидетельствующим о высокой степени её устойчивости, является фиксированный (или постоянный) порядок следования компонентов. Компоненты фразеологической единицы представляют «словоряд» с определённым числом членов, расположенных в определённой последовательности. Изменение порядка следования компонентов может разрушить фразеологическую единицу или превратить её в любое другое сочетание слов, например, вынь да положь – положь да вынь(?); кровь с молоком – молоко с кровью(?). Здесь фиксированный порядок слов-компонентов определяется, диктуется языковой традицией, всей историей употребления данных фразеологических единиц. Однако в некоторых типах фразеологических единиц порядок компонентов допускает вариации. К ним можно отнести глагольные фразеологические единицы, где глагольный компонент сохраняет парадигму грамматических форм (в петлю лезть – лезть в петлю), адъективно-субстативные фразеологические единицы, служащие для характеристики лица и выполняющие в предложении функцию субъекта или предиката (коломенская верста – верста коломенская), и фразеологические единицы модели предикативного сочетания с незамкнутой структурой (волосы встали дыбом – дыбом встали волосы – встали волосы дыбом – волосы дыбом встали). В основе устойчивого порядка следования слов-компонентов фразеологических единиц и их допустимых «перестановок» лежит коммуникативная значимость того или иного компонента в реальной речевой ситуации. Пока сохраняется живая синтаксическая связь между словами-компонентами фразеологических единиц, сохраняется и возможность изменения порядка следования компонентов в соответствии с коммуникативным намерением отправителя речи(21;87).
Важным фактором устойчивости фразеологической единицы является неизменяемость грамматической формы составляющих её слов-компонентов. Своеобразие фразеологической формы проявляется в ограничении парадигматических и синтагматических возможностей фразеологической единицы по сравнению со свободным сочетанием слов. Форме фразеологизма присуща инертность. Угасание грамматических свойств компонентов сопровождается «застыванием» фразеологической единицы в рамках определённой синтаксической конструкции. Компоненты фразеологической единицы частично или полностью утрачивают способность к формообразованию. В этом случае, если компоненты сохраняют способность к формообразованию, наблюдается так называемая грамматическая вариативность. Но прежде следует отметить, что варьированию подвергаются все языковые характеристики фразеологической единицы. Возможны следующие варианты:
фонетические (орфоэпические) – дохнуть (дыхнуть) некогда;
лексические, в том числе:
- лексико-тематические – медведь (слон) на ухо наступил,
галок (ворон) считать;
- синонимические – перейти (переступить) грань (черту), кричать (орать) во всю ивановскую;
3) словообразовательные - свистеть (свистать) в кулак, пальцы
(пальчики) оближешь;
4) синтаксические, в том числе такие варианты:
- порядка следования компонентов – кромешный ад – ад кромешный;
- вызванные возможностью дистантного расположения
компонентов фразеологической единицы в структуре
предложения-высказывания – ходить на задних лапках перед кем-то – ходить перед кем-то на задних лапках;
-обусловленные возможностью синтаксической трансформации (не нарушая целостности фразеологического значения) – взять высоту – высота взята – высота, которая
взята;
- внутриструктурные варианты подчинительной связи – завязать узлом – завязать в узел.
5) возможны варианты, вызванные количественными
колебаниями в составе фразеологической единицы, -
эллиптированные структуры, фразеологические единицы со словами-сопроводителями, фразеологические единицы с факультативными компонентами, фразеологические единицы со словами-вставками.
Итак, устойчивости как категориальному признаку фразеологические единицы противостоит словный характер её компонентов. И эта связь компонента со словом-прототипом поддерживается другим категориальным признаком фразеологические единицы – её раздельнооформленностью.
Раздельнооформленность - свойство фразеологические единицы, постоянно вызывающее актуализацию её компонентов, возвращающее им в речи статус (или признаки) слова.
Каждый компонент фразеологические единицы имеет определённое лексико-грамматическое оформление и сохраняет графическую отдельность. Сверхсловный характер фразеологической единицы обуславливает следующие основные её структурные признаки:
- наличие как минимум двух слов-компонентов (обязательно – одного компонента, генетически восходящего к знаменательному слову);
- акцентологическую раздельнооформленность фразеологической единицы, включающей в свой состав несколько слов-компонентов, генетически восходящих к знаменательным словам;
- графическую раздельнооформленность (пробел между компонентами фразеологической единицы);
- орфографическую раздельнооформленность, предполагающую до определённого предела лексико-грамматическую самостоятельность каждого компонента(11;57).
Абсолютизирующей силой семантической и синтаксической целостности фразеологической единицы является фразеологическая образность. Понятие образности традиционно понимается как семантическая двуплановость, проявляющаяся при переносе наименования, т.е. совмещение двух представлений – исходного, называемого образной основой, или образом, и того, которое с исходным представлением сравнивается.
К семантической двуплановости необходимо относить не только случаи существования нового представления на фоне первичного у сочетаний слов в переносном значении (сматывать удочки, попадаться на крючок, заметать следы), но и как бы условного сосуществования двух представлений у сочетаний слов, которые обозначают в своём прямом значении не существующие в действительности реалии – кот наплакал, лужёная глотка, курам на смех и т.п.
При этом надо помнить, что образность фразеологических единиц и их мотивированность – это не одно и то же. Фразеологическая единица может быть немотивированной, с затемнённой внутренней формой, но в то же время образной, т.к. при восприятии её в нашем сознании всплывают в первую очередь исходные, прямые значения слов-компонентов, из которых она состоит, и лишь затем мы «осмысляем» то значение, которое приобретает сочетание слов, выступая как фразеологизм.
Степень образности, степень выраженности семантической двуплановости может быть в разных фразеологизмах различной, но она есть всегда. Степень образности обусловлена обстоятельством: действительно ли фразеологическая единица генетически восходит к реально функционирующему в речи свободному сочетанию слов, на основе которого она возникла (лежать на печи, ворон считать), или же это сочетание только условно (лужёная глотка, звёзд с неба не хватать и др.). «Яркость» образности фразеологической единицы зависит от лексико-грамматических отношений между компонентами этих единиц(12;89). В качестве примера фразеологической единицы с «затемнённой» образностью можно назвать такие единицы, как ничтоже сумняшеся, на ять, не щадя живота своего и др. Незначительные смысловые сдвиги в значении речевых вариантов фразеологической единицы не нарушают её образной основы.
1.3. Коммуникативно-прагматические свойства фразеологизмов.
Классификация фразеологических оборотов с точки зрения их экспрессивно-стилистических свойств, принципиально ничем не отличается от классификации с этой же точки зрения отдельных слов. Поэтому, касаясь стилистической дифференциации фразеологических единиц, следует говорить «о тех их оценочно-эмоционально-экспрессивных особенностях, которые приобретаются ими вследствие их предпочтительного и даже исключительного употребления в тех, а не других сферах и областях человеческого общения» (2,242).
Различия фразеологизмов по стилистической принадлежности и экспрессивной окраске объясняются тем, что каждому из стилей языка присущи особые языковые средства и приёмы, выбираемые говорящими из общенародного речевого запаса для выражения определённого содержания. Закреплённость или преимущественное употребление того или иного устойчивого сочетания слов в каком-либо стиле языка и связанные с этим его разнообразные экспрессивные свойства составляют сущность этих различий.
Учитывая сферу употребления и присущие им экспрессивные особенности, фразеологизмы современного русского литературного языка можно разделить на три большие группы: межстилевые, разговорно-бытовые и книжные.
Классифицируя, таким образом, фразеологические обороты, следует учитывать, конечно, что стилистическая дифференциация устойчивых сочетаний слов, равно как и принадлежность конкретного фразеологизма к той или иной группе, представляют собой явление историческое: в процессе развития нашей речи всё больше фразеологизмов становятся межстилевыми, интенсивно возникают новые группы и модели среди разговорно-бытовых и книжных фразеологизмов, постоянно происходит экспрессивно-стилистическая переоценка отдельных фразеологизмов и т.д.
Межстилевые фразеологические обороты – это устойчивые сочетания слов, известные и употребляемые во всех стилях языка. Межстилевые фразеологизмы, как и межстилевые слова, являются, таким образом, простыми наименованиями явлений объективной действительности без какой-либо их оценки: сдержать слово, от всего сердца, игра слов, по свежим следам, под открытым небом, время от времени. Они экспрессивно не окрашены и общеупотребительны, а поэтому в ряду синонимичных слов и фразеологизмов всегда выступают как стилистически нейтральные.
Фразеологизмов межстилевого характера много, и их количество постоянно растёт. Однако – в отличие от межстилевых слов, составляющих основу лексики, - их всё же меньше, чем фразеологизмов, ограниченных в своём употреблении определённой сферой общения. Это обстоятельство объясняется тем, что подавляющее большинство фразеологизмов, эквивалентных слову, функционирует в русском языке в качестве образных синонимов слов и имеет какую-либо экспрессивно-стилистическую окраску(6;98).
Разговорно-бытовые фразеологические обороты – это устойчивые сочетания слов, преимущественно или исключительно употребляемые в устной речи. Фразеологизмы разговорно-бытового характера отличаются от межстилевых фразеологизмов, с одной стороны, более узкой сферой употребления, а с другой – своей «сниженной» экспрессивно-стилистической окраской (ласкательный, бранный, иронический, презрительный, шутливый, фамильярный и др.). Эти специфические свойства разговорно-бытовых фразеологизмов особенно ярко видны при сравнении их с синонимичными общеупотребляемыми словами: убежать – навострить лыжи, говорить – точить лясы, нетерпимо – мочи нет, разбогатеть – набить карман, быстро – со всех ног, смелый – о двух головах.
Почти все разговорно-бытовые фразеологические обороты имеют образный характер. Они вносят в речь оттенок непринуждённости, простоты, даже некоторой «вольности»: заморить червячка, свинью подложить, как сельди в бочке, тряхнуть стариной, верёвки вить, мелкая сошка, грязь месить, первый блин комом.
Специфические свойства разговорно-бытовой фразеологии обуславливают её широкое использование в художественных произведениях, помогают писателю добиваться «яркости и сочности языка, воспроизводя излюбленные средства народного выражения» (16;280).
Книжные фразеологические обороты – это устойчивые сочетания слов, преимущественно или исключительно употребляемые в письменной речи. Фразеологизмы книжного характера отличаются от разговорно-бытовых фразеологизмов, с одной стороны, совершенно иной сферой употребления, а с другой – своей «повышенной» экспрессивно-стилистической окраской (книжный, торжественный, патетический, поэтический и др.).
Тем самым, подобно книжным словам, книжные фразеологические обороты употребляются в основном в строго нормированной литературной речи, публицистических и научных произведениях, художественной литературе и т.д. Поэтому наиболее крупные группы образуют книжные фразеологизмы терминологического, публицистического и поэтического характера.
Специфические свойства книжных фразеологических оборотов яснее всего проявляются тогда, когда они сравниваются с синонимичными общеупотребительными словами: происходить – вести начало; сдаться – сложить оружие; деньги – золотой телец; женщины – женский пол; случай – игра судьбы; жизнь – житейское море.
Особое место среди книжных фразеологических оборотов занимают устаревшие фразеологизмы: фразеологические историзмы и архаизмы.
Фразеологические историзмы – это фразеологические обороты, вышедшие из активного употребления и связи с исчезновением соответствующего явления действительности: частный пристав, мировой судья, держать стол(3;113).
Фразеологические архаизмы – это фразеологические обороты, вышедшие из активного употребления в связи с вытеснением их другими устойчивыми сочетаниями слов или отдельными словами, оказавшимися более подходящими для выражения соответствующих понятий: биться об заклад (ср. спорить, держать пари); блуждающие звёзды (ср. планеты); Новый свет (Ср. Америка); сырная неделя (ср. масленица).
Степень устарелости фразеологических единиц может быть разной. Одни фразеологизмы в настоящее время совсем вышли из употребления и без специальных справок совершенно непонятны: рать держать – воевать; сидя на санях – на старости лет; биллионный человек – тринадцатый, лишний человек; елисейские поля – рай. Другие фразеологизмы, чётко осознаваясь как устаревшие, почти всем известны и используются в стилистических целях: брать в жёны; Христа ради; чай да сахар; иметь честь; голубая кровь; чёрная сотня; как птица небесная.
Употребление устаревших фразеологических единиц с определённой художественно-выразительной и изобразительной целью, в известной степени, аналогично использованию устаревших слов. Они могут быть использованы для придания речи торжественности и патетики, для создания языкового колорита эпохи или комического эффекта. Однако стилистическое использование фразеологических историзмов и архаизмов иногда может быть подобным тому, какое характерно для фразеологизмов, входящих в активный словарный запас. В таком случае они подвергаются индивидуально-авторской обработке и выступают в контексте уже как фразеологические неологизмы.
Таким образом, исследование фразеологии помогает глубже понять историю народа, его отношение к человеческим достоинствам и недостаткам, специфику мировоззрения. Фразеологизмы – душа каждой культуры. Они передаются из уст в уста, от поколения к поколению. В лексическом составе языка фразеологизмы занимают значительное место, так как они образно и точно передают мысль, отражают различные стороны действительности. Фразеологизмы по большей части не только обозначают определённое явление действительности, но и характеризуют его, дают ему определённую оценку. В смысловом отношении они соответствуют единым понятиям, выражая значение предметности, процесса, качества, свойства или способа, имеют грамматические категории, определяющиеся морфологическими формами и синтаксической функцией в предложении, и выявляют закономерности в соотношении с общей системой языка, которые проявляются в лексической сочетаемости, стилистической и эмоцианально-экспрессивной окраске значения и синонимических связях.
Н.М.Шанский считает, что исследование фразеологических оборотов позволяет решить целый ряд очень важных и сложных вопросов, касающихся значимых единиц языка в целом, характера лексического значения слова, соотношения синтаксической сочетаемости слов и их значения, различных вопросов словообразования и этимологии, ряда проблем орфографии, стилистики, художественной речи и т.д.(34;108).
1.4.Типы фразеологических оборотов по мотивированности значения и семантической слитности
Критерием выделения типов неразложимых сочетаний служит прежде всего степень слияния в них отдельных слов. Устойчивость и неразложимость элементов фразеологического оборота рассматривается, как правило, с двух точек зрения: во-первых, с точки зрения их смысловой спаянности и, во-вторых, с точки зрения возможности морфологических изменений слов, составляющих данный оборот(21;54).
При этом слитность оборотов по значению отражается и на их грамматических свойствах. Так, чем более явно выражается семантическая неразложимость оборота в целом, тем слабее становятся грамматические связи, а иногда и совсем утрачиваются (ср. неровён час, шутка сказать, очертя голову и вводить в заблуждение - ввести в заблуждение, втереть очки - втирать очки - втер очки и т.д.).
По степени лексической неделимости и грамматического слияния составляющих частей многие исследователи вслед за акад. В.В. Виноградовым выделяют следующие типы фразеологических оборотов: фразеологические сращения, фразеологические единства, фразеологические сочетания(4;65).
В особую группу следует выделить некоторые цитаты, пословицы, поговорки и ряд терминологических словосочетаний, которые приобретают отдельные черты собственно фразеологизмов, например воспроизводимость в одном и том же составе и намечающуюся метафоричность. Такие обороты называются фразеологизированными, они постепенно переходят в ту или иную группу собственно фразеологизмов. (Заметим, что Н.М. Шанский называет их фразеологическими выражениями и включает в общий состав фразеологии.)
Фразеологическими сращениями называются такие лексически неделимые словосочетания, значение которых не определяется значением входящих в них отдельных слов. Например, смысл оборотов бить баклуши - «бездельничать», с бухты-барахты - «необдуманно», содом и гоморра - «суматоха, шум», спустя рукава - «небрежно», как пить дать - «непременно» и других не мотивирован значением составляющих компонентов, так как, во-первых, в лексической системе современного языка нет полноценных по значению самостоятельно существующих слов баклуши, бухты, барахты, содом, гоморра; во-вторых, значение слов бить, спустить (спустя), рукава, дать, пить оказывается в условиях данного словосочетания лексически ослабленным, даже опустошенным (ср.: основные значения бить - «наносить удары», спустить - «переместить сверху вниз», рукава - «часть одежды, покрывающая руку»; дать - «вручить», пить - «поглощать жидкость»).
Таким образом, основным признаком фразеологического сращения является его лексическая неделимость, абсолютная семантическая спаянность, при которой значение целого оборота не может быть выведено из значения составляющих его слов.
Семантически сращение в большинстве случаев оказывается эквивалентом слова («своеобразным синтаксически составным словом», по терминологии акад. В.В. Виноградова). Например: шиворот-навыворот - «наоборот», положа руку на сердце - «откровенно, чистосердечно», из рук вон - «плохо», трусу (или труса) праздновать - «бояться, опасаться» и т.д.
Грамматические формы слов, составляющих фразеологическое сращение, иногда могут изменяться. Например, в предложениях Прохор приглашал и Протасова: тот универсально образован и в горном деле собаку съел (Шишк.) или: - Что до тканей, в них я не знаток, о них спросить царицу Марью. Бабы на том собаку съели (А.К. Т.) - сохраняется зависимость между словом съел и субъектом действия: он съел, они съели и т.д. Однако на общее значение сращения такое изменение грамматических форм не оказывает влияния.
В некоторых сращениях грамматические формы слов и грамматические связи уже не могут быть объяснены, мотивированы с точки зрения современного русского языка, т.е. они воспринимаются как своего рода грамматические архаизмы. Например: от мала до велика, на босу ногу, средь бела дня, ничтоже сумняся (или сумняшеся), так себе, куда ни шло, себе на уме, шутка сказать, диву даться и т.д. Устаревшие грамматические формы слов (а иногда и слово в целом) и немотивированные синтаксические связи лишь поддерживают лексическую неделимость оборота, его семантическое единство.
Синтаксически фразеологические сращения выступают в роли единого члена предложения. Например, в предложении Укорял он меня всю дорогу за то, что мы... ничего не делаем, работаем спустя рукава (С. Антонов) выделенное фразеологическое сращение выполняет функцию обстоятельства образа действия. В предложении Своею речью ставит вас в тупик (Вяземский) сращение является сказуемым.
Примечание. Фразеологические сращения по-другому называются идиомами (гр. idiōma - свойственное только данному языку неразложимое словосочетание, от греч. idios - своеобразный).
Фразеологические единства
Фразеологическими единствами называются такие лексически неделимые обороты, общее значение которых в какой-то мере мотивировано переносным значением слов, составляющих данный оборот. Например, общий смысл таких единств, как пускать пыль в глаза, плыть по течению, держать камень за пазухой, уйти в свою скорлупу, из пальца высосать, кровь с молоком и других, зависит от переносного значения отдельных элементов, которые составляют образный «стержень» всего оборота.
Образность, присущая в той или иной мере фразеологизмам всех типов, является результатом употребления отдельных слов, составляющих фразеологизмы, в переносном значении. Однако не все типы устойчивых сочетаний обладают одинаковой образностью, и далеко не в каждом из них эта образность может быть соотнесена со значением отдельных компонентов и мотивирована. Так, образность фразеологических сращений является потухшей, уже немотивированной и совершенно независимой от значения составных элементов. В отличие от сращений фразеологические единства «обладают свойством потенциальной образности». Именно это обстоятельство позволяет некоторым ученым (Б.А. Ларин, А.Г. Руднев) обороты подобного типа называть метафорическими сочетаниями. Образность фразеологических единств отличает их не только от сращений, но и от свободных словосочетаний, омонимичных по оформлению (ср.: закидывать удочку - «намекать на что-либо» и закидывать удочку - в прямом значении и т.д.).
Лексический состав фразеологических единств неделим. Это сближает их с группой сращений. Но в отличие от сращений части фразеологических единств могут быть отделены друг от друга вставкой каких-то слов. Например: Лить воду на (свою, мою, твою, чужую и т.д.) мельницу (ср. со сращениями типа шутка сказать, диву даться и др.).
Грамматические формы и синтаксический строй фразеологических единств строго определены, но, как правило, объяснимы и мотивированы существующими в современном языке формами и связями (ср.: положить зубы на полку и положить книги на полку, вылететь в трубу и вылететь в окно и т.д.).
Замена слов в составе единства, а также подстановка синонима приводит или к разрушению образности, присущей данному обороту, или к изменению его экспрессивного смысла. Это создает благоприятные условия для индивидуального стилистического обновления единств в речи, что широко используется в художественной литературе (ср., например, у А.П. Чехова: В приемную входит маленькая, в три погибели сморщенная, как бы злым роком приплюснутая старушонка).
По степени лексической неделимости компонентов к фразеологическим единствам примыкают и те составные термины, которые в процессе употребления получили обобщенно-переносное значение: точка замерзания, первая скрипка, удельный вес, центр тяжести, наклонная плоскость и др. Ср.: наклонная плоскость (геометрический термин) - морально опуститься и покатиться по наклонной плоскости (фразеологизм); удельный вес золота (физический термин) - удельный вес сельского хозяйства в экономике страны (фразеологизм).
Фразеологические сочетания
Фразеологическими сочетаниями называются такие устойчивые обороты, общее значение которых полностью зависит от значения составляющих слов. Слова в составе фразеологического сочетания сохраняют относительную семантическую самостоятельность, однако являются несвободными и проявляют свое значение лишь в соединении с определенным, замкнутым кругом слов, например: слово слёзно сочетается только со словами просить, умолять. Следовательно, один из членов фразеологического сочетания оказывается более устойчивым и даже постоянным, другой - переменным. Наличие постоянных и переменных членов в сочетании заметно отличает их от сращений и единств. Значение постоянных членов (компонентов) является фразеологически связанным. Например, в сочетаниях сгорать от стыда и тоска берет постоянными будут сгорать и берет, так как именно эти слова окажутся основными (стержневыми) элементами и в других фразеологических сочетаниях: сгорать - от стыда, от срама, от позора; сгорать - от любви; сгорать - от нетерпения, зависти; берет - тоска, раздумье; берет - досада, злость; берет - страх, ужас; берет - зависть; берет - охота; берет - смех. Употребление иных компонентов невозможно (ср.: «сгорать от радости», «берет улыбка»), это обусловлено существующими семантическими отношениями внутри языковой системы. Значения подобных слов являются в системе данных оборотов фразеологически связанными ,т.е. реализуются только с определенным кругом слов.
От фразеологических сращений и единств фразеологические сочетания отличаются тем, что не являются абсолютно лексически неделимыми. Несмотря на фразеологическую замкнутость оборотов данного типа, даже лексически несвободные компоненты без ущерба для общего фразеологического значения могут быть заменены синонимом (ср.: потупить голову - опустить голову; сесть в лужу - сесть в калошу; насупить брови - нахмурить брови и т.д.). Это создает благоприятные условия для возникновения вариантов фразеологических единств, а нередко и синонимов.
Синтаксические связи слов в подобных оборотах соответствуют существующим нормам, по которым создаются и свободные словосочетания. Однако в отличие от последних эти связи устойчивы, неразложимы и всегда воспроизводятся в одном и том же виде, семантически присущем тому или иному фразеологизму.
Фразеологические сочетания - достаточно многочисленная по составу и весьма распространенная по употреблению группа.
Фразеологизированные обороты
От собственно фразеологических условно могут быть отделены так называемые фразеологизированные обороты (или выражения), которые обладают не всеми различительными признаками фразеологизмов, а лишь частью из них: воспроизводимостью в готовом виде и (в той или иной мере) образностью. Однако слова в них остаются семантически полноценными. К таким выражениям относятся, например, отдельные цитаты, часть пословиц, ряд терминологических сочетаний. Все они приобрели некую метафоричность, которая все-таки полностью выводится из составляющих такие выражения слов. Так, фразеологизированные цитаты приобретают обобщенно-образный смысл, практически оторванный от первоначального контекста: тришкин кафтан, человек. в футляре, с корабля на бал, карась-идеалист и др. То же можно сказать и о пословицах, утративших назидательную часть, например: голод не тетка (уже забыто продолжение - пирожка не подсунет), собака на сене (опущена вторая часть: сама не ест и другим не дает) и т.д. Поговорки в большинстве своем входят в разные группы фразеологических оборотов.
Из сложных терминов к фразеологизированным выражениям относятся те, которые приобрели новое значение, например: абсолютный нуль - о малой значимости человека и т.п.
Типы фразеологизмов и фразеологизированных оборотов по структуре и лексико-грамматическому составу.Структурно-грамматический состав фразеологизмов и фразеологизированных выражений
По своему строению и по грамматическому составу фразеология современного русского языка неоднородна.
По структуре все обороты делятся на две большие группы:
Фразеологические обороты, имеющие форму самостоятельного предложения: А судьи кто?; А Васька слушает, да ест; Ну как не порадеть родному человечку; Только боги бессмертны; Чему быть, того не миновать и мн. др.
В роли предложений чаще всего выступают фразеологизированные выражения, имеющие, как правило, синтаксически законченную форму.
Нередко для этой цели используются и разнообразные обороты разговорно-бытовой речи: кот наплакал; раз, два и обчелся; держи карман шире; дело в шляпе; дело - табак; сам себе голова и др.
Фразеологические обороты, имеющие форму словосочетания: дух времени, сардонический смех, вавилонское столпотворение; девичья память; карты в руки; кровь с молоком; вешать нос на квинту; попасть пальцем в небо; на край света и др.
Лексико-грамматическая характеристика фразеологизмов и фразеологизированных выражений
По грамматическому составу среди фразеологических единиц выделяется несколько наиболее типичных разновидностей:
а) обороты, являющиеся сочетанием прилагательного и существительного: воздушный замок; краеугольный камень; заколдованный круг; наклонная плоскость; мелкая сошка; закадычный друг; белая ворона; лебединая песня; синий чулок; львиная доля; путеводная звезда; пустой звук; медвежий угол; правая рука; круговая порука; пустое место; золотые руки; крокодиловы слезы и др.;
б) обороты, являющиеся сочетанием существительного в им. падеже с существительным в род. падеже: дух времени; яблоко раздора; бразды правления; мания величия; чувство локтя; ноль внимания; точка замерзания и др.;
в) обороты, состоящие из существительного в им. падеже и существительного с предлогом: борьба за существование; душа в душу; человек в футляре; путевка в жизнь; море по колено; буря в стакане воды; дело в шляпе; кровь с молоком; чудеса в решете и т.д.;
г) обороты, состоящие из предлога, прилагательного и существительного: по свежим следам; по старой памяти; на живую нитку; на короткой ноге; при пиковом интересе; со спокойной совестью; с незапамятных времен и др.;
д) обороты, являющиеся сочетанием глагола с именем существительным (с предлогом и без него): выходить из колеи; водить за нос; поставить на вид; задеть за живое; попасть на зуб; потупить взгляд; семенить ногами; приподнять завесу; заронить искру; напустить тумана; подвести мину; замять разговор; обдать презрением; бить баклуши и др.;
е) обороты, состоящие из глагола и наречия: попасть впросак; поставить в тупик; видеть насквозь; разбиться вдребезги; пойти насмарку и др.;
ж) обороты, состоящие из деепричастия и существительного (или существительных с предлогом): сломя голову; скрепя сердце; спустя рукава; положа руку на сердце; засучив рукава и др.
Указанные группы не охватывают всего многообразия лексико-грамматического состава фразеологизмов и фразеологизированных выражений. В данном случае приведены наиболее распространенные типы устойчивых сочетаний
1.5.Фразеологизмы современного русского языка с точки зрения ее происхождения.
Основу русской фразеологии составляют исконные обороты, т.е. общеславянские (праславянские), восточнославянские (древнерусские) и собственно русские.
К общеславянским относятся, например: брать (взять) за живое; (дать) березовой каши; держать взаперти; задать баню; дать (задать) трепака; как у Христа (Бога) за пазухой; ни рыба ни мясо; клевать носом; повесить нос; один как перст и др.
К восточнославянским относятся обороты: без царя в голове (и антонимичный с царем в голове); глухая тетеря; медвежий угол; ни кола ни двора; при царе Горохе; собачий холод; точить лясы и др.
Собственно русскими является большинство фразеологизмов, например: высунув язык; выставить на позор; выходить из терпения; губа не дура; держать язык за зубами; жить припеваючи; за милую душу; зеленая улица; злоба дня; зубы заговаривать; и бровью не ведет; и дешево и сердито; идти напропалую; из кулька в рогожку; икру метать; казанская сирота; как будто в воду глядел; коломенская верста; комар носа не подточит; косая сажень; лакомый кусочек; ломать копья; мал золотник, да дорог; мелкая сошка; на воре шапка горит; на лбу написано; на стенку лезть; небо коптить; ни зги не видно; ободрать как липку; одним миром мазаны; подлинная правда; положить под сукно; разводить бодягу; сгореть дотла; спустя рукава; тертый калач; тихой сапой; тянуть лямку; через пень колоду; шапочное знакомство и мн. др.
Собственно русская фразеология пополнялась за счет профессионализмов: дать задний ход; играть первую скрипку; пускать пары; тянуть канитель; топорная работа; холостой выстрел и т.д.; жаргонно-арготических оборотов: выйти из игры; дело - табак; карта бита; пиковое положение; втереть очки и др.; диалектных выражений: из кулька в рогожку; не солоно хлебавши; попасть в переплет; не мытьем так катаньем и пр.
Немало собственно русских фразеологизированных выражений уходят корнями в художественную литературу, например: а Васька слушает, да ест; дразнить гусей; Демьянова уха; как белка в колесе; мартышкин труд; медвежья услуга; сильнее кошки зверя нет и мн. др. (из басен И.А. Крылова); дистанция огромного размера; завиральные идеи; свежо предание, а верится с трудом; и дым отечества нам сладок и приятен и др. (из комедии А.С. Грибоедова); дела давно минувших дней; лукавый царедворец; не мудрствуя лукаво; не по дням, а по часам; окно в Европу; охота к перемене мест и др. (из произведений А.С. Пушкина); из прекрасного далека; легкость в мыслях необыкновенная; мертвые души; мышиный жеребчик (из произведений Н.В. Гоголя); лишние люди; отцы и дети (И.С. Тургенев); как бы чего не вышло; лошадиная фамилия; на деревню дедушке; человек в футляре и др. (из произведений А.П. Чехова); жалкие слова; обыкновенная история (И.А. Гончаров); из самой гущи народа; свинцовые мерзости (A.M. Горький); хрестоматийный глянец (В.В. Маяковский) и мн.др.
Фразеологизмы и фразеологизированные обороты, заимствованные из других языков
Словосочетания по происхождению могут быть и заимствованными из других языков.
Прежде всего выделяются обороты, заимствованные из языка церковнокнижного, т.е. русифицированного старославянского языка. Например: избиение младенцев; камень преткновения; вавилонское столпотворение; манна небесная; исчадие ада; притча во языцех; внести свою лепту; на сон грядущий; краеугольный камень; фиговый листок; в поте лица; одним миром мазаны и др.
Большую группу оборотов составляют так называемые фразеологические кальки и полукальки, т.е. выражения, являющиеся дословным (или почти дословным) переводом иноязычных фразеологизмов, пословиц, поговорок. Например: с высоты птичьего полета (франц.); лед сломан (франц.); местный колорит (франц.); имеет место (франц.); веселая мина при плохой игре (франц.); проглотить пилюлю (франц.); так вот где собака зарыта (нем.); синий чулок (англ.); время - деньги (англ.); Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку (лат.); рука руку моет (лат.) и т.д.
Особую группу составляют афоризмы из античной литературы, цитаты из литературы разных народов, а также изречения, приписываемые выдающимся зарубежным ученым, общественным деятелям: авгиевы конюшни; геркулесовы столпы (столбы); танталовы муки; всему есть предел; золотая середина (Гораций); О святая простота! (Ян Гус); А все-таки она вертится! (Галилей); Быть или не быть? (Шекспир); башня из слоновой кости (Сент-Бев); буря в стакане воды (Монтескье); Мавр сделал свое дело, мавр может удалиться (Шиллер); принцесса на горошине (Андерсен) и др.
Иногда иноязычные крылатые выражения употребляются в русском языке без перевода. Нередко они сосуществуют с фразеологическими кальками, которые в силу своего распространения используются чаще. Например: Apres nous le delúge (франц.; слова, приписываемые Людовику XV) - имеется и калька: После нас хоть потоп; coleur locale (франц.) - имеется и калька: местный колорит; finita la comedia (итал.) - имеется и калька: комедия окончена; festina lente (лат. выражение, приписываемое Юлию Цезарю) - имеется и калька: торопись медленно; modus vivendi(лат.) - имеется и калька: образ жизни; non multa, sed multum (лат.) - имеется и калька: немного, немногое и др.
Немало русских фразеологизмов и фразеологизированных выражений вошли в другие языки народов России и в другие языки мира. Так, во многие европейские (и славянские и неславянские) и другие языки вошли обороты: герой нашего времени; дом отдыха; дом культуры; зеленая улица; коллективное хозяйство; кто кого; кто не работает, тот не ест; лагерь мира; медвежья услуга; отцы и дети и др. Русские обороты переводятся, калькируются и входят в активный словарь народов мира(34;86).
Глава 2.Фразеологические единицы с лексическими архаизмами и архаическими падежными формами
При рассмотрении лексических архаизмов, сохранив шихся во фразеологических единицах современного ли тературного русского языка, необходимо иметь в виду чрезвычайно большую емкость термина лексические архаизмы. К последним обычно относят слова, почти совершенно вышедшие из употребления и не имеющие синонимов (турусы, сокол), и слова, вытесненные либо разнокорневыми, либо однокорневыми, но в том и дру гом случае синонимичными им словами (ср. чело — лоб, пастырь — пастух).
К лексическим архаизмам относятся и такие слова, которые продолжают бытовать в словарном составе языка, но имеют помимо основных еще и устаревшие значения (ср. брань — «ругань» и брань — «битва», «сра жение»), а также — слова, которые заменены теперь словами того же корня, но с некоторым изменением своего звукового облика (ср. юдоль — доля).
Некоторые языковеды слова типа кольчуга, турусы, пищаль называют историзмами [], противопоставляя их лексическим архаизмам, так как они являются един ственными выразителями исчезнувших явлений действи тельности и потому не могут иметь каких-либо синони мов в словарном составе языка.
Помимо отграничения историзмов от лексических архаизмов, среди последних необходимо выделить не сколько разновидностей: собственно лексические арха измы типа перст — «палец», чело — «лоб»; лексико-словообразовательные — недреманный (ср. недремлю щий); лексико-семантические — глагол — «речь» (ср. глагол — «часть речи, обозначающая действие предме та»); лексико-фонетические: полымя (ср. пламя).
Во фразеологических единицах современного русского языка больше всего сохранилось собственно лексических архаизмов и в меньшей степени - лексико-словообразовательных, лексико-семантических и лексико-фонетических.
По мере архаизации значений слов, а также сужен: области их употребления утрачиваются связи с другими словами и увеличивается их изоляция в лексической системе языка.
Во фразеологических единицах современного русского литературного языка удерживаются архаичные существительные как древнерусского (восточнославянского), так и старославянского происхождения.
2.1. Фразеологические единицы с архаичными существительными древнерусского и старославянского происхождения, связанные с понятиями о человеческом организме
Во многих фразеологических единицах русского языка сохранились прежние наименования человеческого организма и частей тела. Достаточно перечислить, например, такие широко употребительные в современном языке фразеологизмы, как плоть от плоти во плоти и крови, бить челом, как зеницу ока (хранить, ...), око за око, смежить очи, сомкнуть вежды, головы до пят, идти по пятам, быть под пятой, ползти на карачках, припадать к стопам, направить свои стопы, идти по стопам (кого-нибудь), с какой стати на лоне природы, перст божий, перст указующий, один как перст, вложить персты в язвы.
Устаревшие древнерусские слова плоть — «тело», стать — «телосложение», «фигура», чело — «лоб», око - «глаз», пята — «пятка», стопа — «нога», «шаг», лоно- «грудь, чрево»[], карачки (от корокъ — «голень») и старославянские — перст (палец), зеница (зрачок), вежды (веки) в свободных словосочетаниях теперь уже не употребляются, кроме редких случаев, обусловленных стилистическими особенностями языка художественных про изведений (см., например, в «Демоне» М. Ю. Лермон това: «..-и на челе его высоком не отразилось ничего», в романе А. Фадеева «Молодая гвардия»: «А у Ули глаза были большие, темно-карие, — не глаза, а очи...»).
В свободных словосочетаниях указанные выше слова мы наблюдаем в памятниках древнерусской письменно сти[]. Причем некоторые из них уже там встречаются, наряду со свободным словоупотреблением, в составе терминологических и фразеологических словосочетаний как исконно русского, так и церковнославянского про исхождения.
«Чело же, на широкъ образъ расходяся, ужастива человека знаменаетъ» («Книга бытеиская, рекомая палея», Александро-Невской лавры, по сп. XIV в.); «Внутренне же око все водно, им же видимъ, зени цею же то зовутъ» (Там же); «Езжил къ велико му князю на Москву о том же челомъ бить своему государю» (Псковская первая летопись, по сп. XV в.); «А кто на кого челомъ бъетъ, дворяне и подвоиские позовуть к соуду» (Уставная грамота князя Василия Дмитриевича, 1397 г.); «Съхрани его яко зеницю ока» (Второзаконие, XXXVI, 10; по сп. XV в.); «Переломъ за переломъ, око за око, зуб за зуб...» (Там же, XIX, 27); «В веждахъ ея познана будеть» (Изборникъ Святославовъ, 1073 г.); «На лоне бузумьньихъ почиваеть» (Пандектъ Антиоха, по сп. XI в.); «Братью свою не пъваите, яко вьсь брать пятою запинаеть» (Избор никъ Святославовъ, 1073 г.); «Кони же их на корачни падоша» (Повесть о Дмитрии Донском, по сп. XIV в.); «На томъ пригвоздимъ плесне и сто пы» (Житие Феодосия Печерского, по сп. VI в.); «Да от бога исправяться стопы его» (Пандектъ Антиоха, по сп. XI в.); «Способи мя, яко единаго от техъ святыхъ и даруй ми по стопамъ их ходити» (Чтение о жизни Бориса и Глеба, по сп. XIV в.).
Фразеологические единицы, содержащие в своем со ставе архаичные существительные указанной выше семантической группы, неоднородны как по степени своего употребления в языке, так и по стилистической принадлежности. Если, например, фразеологические сращения под стать — «вполне подходящий, достойный» с какой стати — «зачем, почему» являются меж ста левыми, а фразеологические сращения и сочетании с головы до пят — «целиком и полностью», «во всеми ползти (стоять) на карачках — «на обеих руках и ногax», идти (следовать) по пятам — «неотступно пресле довать», быть (находиться) под пятой — «под властью под гнетом» (кого-либо) принадлежат к разговорно-бытовому стилю, то фразеологические сращения (хранить, беречь...) как зеницу ока — «бдительно, заботливо, тщательно», плоть от плоти — о кровном или идейном родстве (кого с кем-либо), во плоти и крови - «настоящий, реальный», око за око — «возмездие за обиду», бить челом — «почтительно приветствовать и благодарить», «почтительно просить», «жаловаться на кого-либо», фразеологические единства на лоне природы — «вне города, в поле, в лесу и т. п.», направить свои стопы — «отправиться куда-либо», один как перст — «в полном одиночестве», вложить персты в язвы — «кос нуться больного, легко уязвимого места» и, наконец, фразеологические сочетания перст божий (провидения) — «указание, предопределение судьбы», сомкнуть вежды, смежить очи, синонимичные словосочетанию закрыть глаза, идти (следовать) по стопам (кого-либо или чьим-либо) — «следовать за кем-либо в чем-то, беря с него пример», падать (припадать) к стопам (кого-либо)—«умолять, просить кого-либо о чем-либо», повергать к стопам (кого-либо)—«пол ностью подчинять чьей-либо воле», «преподносить что-либо, выражая свою покорность»[ ] относятся к книжному стилю и отличаются от межстилевых и разго ворно-бытовых не только сферой своего употребления, но и «специфической «повышенной» экспрессивно-стили стической окраской...» (книжности, торжественности, патетичности, поэтичности и т. д.).
Приведем примеры употребления фразеологических единиц разговорно-бытового и межстилевого характера в языке художественной литературы XIX—XX вв. Если фразеологизмам с какой стати, под стать действительно свойственна «нулевая стилистическая характеристика», то этого уже нельзя сказать о таких, как, например, с головы до пят, идти по пятам, быть под пятой, а фра зеологизму ползти на карачках присуща «специфически сниженная экспрессивно-стилистическая окраска...» иро нии, презрения, фамильярности.
«— Ну что же ты бранишься? С какой стати! Что я тебе сделал?» (Гоголь. Женитьба); « — Ска жите мне, сударыня, с какой это стати вы каждый день гуляете с Полянским?» (Чехов. Учитель сло весности) ; «— А с какой стати я буду за них думать!» (В. Панова. Ясный берег); «— И брига да у него сколотилась ему под стать» (Б. Полевой. Любовь); «— Для третьего участка,— говорил Батманов,— подберем боевого товарища, под стать первым двум» (В. Ажаев. Далеко от Москвы); «— Старушка шла за ним по пятам и все говори ла, говорила» (Б. Полевой. Повесть о настоящем человеке); «Но большинство крестьян было бед ное, существовало впроголодь... и всецело находи лось под пятой у богатеев» (Салтыков-Щедрин. Пошехонская старина); «— Александр Невский был русским человеком от головы до пят» (А. Тол стой. К подвигам, к славе!); «— Тут поднялся в щели такой хохот, что прямо невмоготу стало, а Петро... как застонет: «Ой, не могу, ой, не могу!» — да из щели и полез на карачках, а за ним и все остальные» (В. Попов. Сталь и шлак).
В отличие от разговорно-бытовой фразеологии, пре имущественно употребляющейся в устной речи (а в худо жественных произведениях в речи героев), основной сферой употребления книжных фразеологизмов являют ся «стили публицистических и научных произведений», язык художественных произведений:
«Вьюга мне смежает очи, все дороги замело» (Пушкин. Бесы); «Он, Коршун, только что пообе дал и в полудремоте, смежив очи, покачивал голо вой» (Салтыков-Щедрин. Ворон и Коршун); «Но перст провидения чудесно для людей отвел зане сенную для рокового удара руку» (Сергеев-Ценский. Пушки выдвигают); «Сынки-то по стопам родителя пошли» (Мельников-Печерский. В лесах); «Полина Ивановна, ежели и не прямо вложила персты в язвы, то во всяком случае довольно близко нащупала больное место» (Салтыков-Щедри. Круглый год); «— Вы знаете, что у меня за жена — ангел во плоти — доброта неизъяснимая: (Тургенев. Ермолай и мельничиха); «— Гаврила Петрович, куда же ты теперь стопы-то свои направишь» (М. Горький. Фома Гордеев); «Лотерею они решили провести за городом, на лоне природы» (Сергеев-Ценский. Пушки выдвигают); « — Ну, a вы то, вы, разве не та же интеллигенция?—Кровь от крови и плоть от плоти!» (Федин. Города и годы); «Строго приказывалось установить пулеметы и охранять их как зеницу ока» (И. Овчаренко. Путь к свободе); «И точно предвидя, как много в его судьбе может зависеть от этой девушки, лес униженно бил Леночке челом» (Леонов. Русский лес); «— Хочу Вас, Анатолий Васильевич, просить об одной девушке, то есть, как говорится, всей орга низацией челом бьем» (И. Василенко. Волшебная шкатулка).
Можно привести также немало примеров употребления данных фразеологизмов в языке современной массовой печати:
«Берегите, юные друзья мои, как зеницу ока великие завоевания Октября! Не позволяйте нико му ни словом, ни делом осквернять святое знамя революции» (В. Бухаренко. Годы, события, люди; «Комсомольская правда», 22.5.1957); «Биографы Чемберлена дают достаточно материала для того, чтобы считать его плотью от плоти английской буржуазии, а не земельного дворянства» (Майский. Мюнхенская драма; «Новое время», 1966, № 42).]
2.2. Фразеологизмы, содержащие в именных компонентах вышедшие из употребления древнерусские и старославянские наименования животных, насекомых и некоторых явлений окружающей природы
Во фразеологических единицах русского языка попал как кур во щи, золотой телец, бедный агнец, питаться акридами, а также не видеть ни зги, у черта на куличках, разверзлись хляби небесные, земная твердь, отделить твердь от хляби, вступить на стезю и других сохранились прежние наименования животных и насекомых: кур— «петух», телец — «бычок», агнец — «ягненок», акрида — «саранча», а также некоторые другие архаичные существительные (иного семантичного плана): зга (сътьга)—«дорога» (ср. стежка — «тропинка»), стезя — «путь», кулига (кулижки — кулички) — «леси стое, глухое, болотистое место» [12, 185],твердь — «зем ля, твердое место, суша», хлябь — «водная глубина, бездна», нива — «пашня» .
В свободных, фразеологически не связанных слово сочетаниях указанные выше слова мы наблюдаем лишь в памятниках древнерусской письменности. Приведем примеры:
«Прежде даже коуръ возгласитъ...» (Остромирово евангелие, 1056 г.); «Не весть бо, къгда гос подь въ домъ придеть, вечеръ ли, или полоунощи, или въ коуры поюща, или заоутра» (Юрьевское евангелие, 1119 г.); «Да не ореши тельцемъ и ось-ломъ» (Пандектъ Антиоха, по ел. XI в.); «Постави ж подъ нь тельца (изваяние быка.— Р. П.) 20 литы великы» (Временник Григория Амартола, по сп. XV в.); «Агньць незлобивъ...» (Минея сен тябрьская, по сп. XII в.); «И сия да ясте отъ сихъ... и акриду и подобная ей» (Кн. Левитъ, по сп. XIV в.), «Техъ бо акриды и мухи побита оугрызе-нием» (Книга пророка Соломона); «Пожаловалъ есмъ домовныхъ церковныхъ... бортников... пожнею Воротище да кулижкою Левкинскою» (Оброчная грамота, 1478 г., в сп. XVI в.); «Во второй дьнь створи твердь, иже есть посредь водъ...» (Повесть временных лет); «И азъ отверзу вамъ хляби не бесные» (Повесть временных лет, по Ипатьевско му списку); «Вси пради Ваши делаютъ нивы своя...» (Т а м ж е).
Рассматриваемые фразеологические единицы по своей стилистической принадлежности и продуктивности Употребления в языке не представляют одной однород ной группы. Разговорно-бытовому стилю свойственны такие фразеологические сращения, как у черта на куличках — «очень далеко, в отдаленных глухих местах» (быть, жить, находиться и т. п.), к черту на кулички — «очень далеко, в отдаленные, глухие места (уехать, отправиться и т. п.), (попасть, угодить) как кур во щи— «в неожиданную беду, неприятность», (ни) зги не видеть — «совсем ничего не видеть» [23,45].
Они широко используются в произведениях художественной литературы, в повседневной устной речи:
«— А то такой вдруг [дождь] зарядит, что два месяца зги не видать!» (Салтыков-Щедрин. Днев ник провинциала в Петербурге); « — Зги не видать, темень-то, батюшка!» (Чехов. Недоброе дело) « — Экая погода ни зги не видать» (Н. Задорнов. Амур-батюшка); «Втянули бы за милую душу, и вы бы попали как кур во щи!» (Сергеев-Ценский. Пристав Дерябин); « — Храбрость не ум,— хмуро заметил Листрат.— Попадется, дурак, как кур во щи, помяни ты мое слово» (Н. Вирта. Одиночест во); «Они достраивали больницу так, чтобы потом не жаловаться: Я-де влопался, как кур во щи меня-де «подвели» (Ю. Герман. Я отвечаю за все); «Будь на то его воля — прогнал бы эшелон с таким грузом подальше, к черту на кулички» (В. Тендряков. Тугой узел).
Книжному стилю свойственны фразеологические сра щения питаться акридами — «недоедать, бедствовать», золотой (златой) телец — «деньги, символ богатства»; фразеологические единства поклоняться золотому тель цу, преклоняться перед золотым тельцом — «испытывать благоговение перед богатством», чист как агнец — «невиновен, вне подозрений», отделить твердь от хляби, разверзлись хляби небесные, фразеологические сочета ния вступить на стезю (чего-либо) — «начинать какую-либо деятельность», идти по стезе (чего-либо), подвизаться на поприще (чего-либо), трудиться ней ниве (чего-либо)—«вести какую-либо деятельность, образ жизни», непорочный (бедный, божий, послушный, невинный) агнец — «олицетворение кротости, не винности»[12,68], а также земная твердь —«земля, суша».
Естественно, эти фразеологизмы, помимо произведе ний художественной литературы, мы можем встретить на страницах газет и журналов, в публицистической литературе. Приведем примеры из литературных произ ведений:
«Чем больше подрастал золотой телец Гаврилова, тем сам он к нему становился пристрастней и пристрастней» (Писемский. Старческий грех); «По крайней мере, оглянешься кругом, ни одной живой души не видишь, все преклонилось пред золотым тельцом» (Мамин-Сибиряк. Сестры); «Растворились все хляби небесные,— со вздохом говорил наш полувзводный.— Мокнем, мокнем без конца» (Гаршин. Из воспоминаний рядового Ива нова); «Прочь из этой растленной страны, где господствует золотой телец и его жрецы — банки ры и фабриканты» (Г. Серебрякова. Похищение огня); «Чеботаревский чист как агнец» (П. Брянцев. По тонкому льду); «Отпразднуем,— пред ложил Крыленков,— мое вступление на стезю науки» (М. Глушко. Живым говори — «До сви дания!»).
Примеры из эпистолярного и публицистического стилей:
«Сам же едва концы с концами сводишь и пи таешься акридами» (Чехов. Письмо М. П. Чеховой, 1890); «В 30-х годах нашего века он возымел желание вступить на стезю редактора и вскоре очу тился в кресле заведующего литературным отде лом молодежной газеты» (А. Караваева. Непро шенный оркестровщик; «Правда», 28.2.1965); «Мо билизовать силы всех, кто трудится на ниве высшего образования...» (Передовая статья «Вуз, наука, труд»; «Известия», 4.7. 1961).
Во «Фразеологическом словаре русского языка» под редакцией А. И. Молоткова отсутствуют многие из рас смотренных нами фразеологических сочетаний, напри мер ,подвизаться на поприще, вступить на стезю, агнец бедный (непорочный) и др. Они еще не вышли из упо требления в современном литературном языке, хотя некоторые из них и заметно ослабили свою употреби тельность, например такие, как агнец непорочный (бо жий), питаться акридами [и диким медом].
2. 3. Фразеологические единицы с устаревшими существительными древнерусского и старославянского происхождения, связанными с обозначением обрядов, поступков и чувств людей
В именных компонентах фразеологических единиц] современного русского литературного языка сохранились некоторые архаичные отвлеченные существительные как древнерусского, так и старославянского про исхождения: лихо— «горе», худо— «беда», тло — «основание», мочь — «сила», мор — «повальная болезнь, эпи демия», призор — «присмотр», чета— «пара»; хвала-«одобрение, прославление», схима — «строгий монашеский обет в ожидании близкой смерти», помин — «особый обычай отмечать память об усопших», преткновение — «помеха, затруднение», зазрение — «осуждение», отпущение—«прощение», мановение — «движение, знак рукой или головой, выражающий приказание или обна руживающий чью-либо волю», геенна — «место вечного мучения», одр — «ложе больного».
Среди фразеологизмов этой группы можно назвать фразеологические сращения (узнать...) почем, фунт лиха—«как тяжело в горе, в беде», (кричать...) что есть мочи — «очень громко, с предельным напряжением», легок на помине — «появляется как раз в тот момент, когда о нем говорят или думают», камень пре ткновения — «затруднение, на которое наталкивается кто-либо в каком-либо деле», без зазрения совести — «не испытывая стыда, без стеснения», козел отпуще ния — «человек, на которого сваливают чужую вину, ответственность за других»; фразеологические единства (лежать...) на смертном одре — «умирать, быть при смерти», геенна огненная — «ад, преисподняя», как (будто, словно, точно) по мановению руки (волшеб ного жезла) — «мгновенно, внезапно; с легкостью, без труда»; фразеологические сочетания не по минать лихом — «вспоминая, не думать плохо о ком-либо», сгореть до тла — «сгореть до основания, пол ностью», мору на них (вас.) нет — выражение брани,' осуждения в адрес кого-нибудь, взять (брать) измо ром — «настойчиво добиваться чего-либо, надоедать своими просьбами и т. п.», оставить без призора—«оставить без внимания, без наблюдения», воздать хва лу—«похвалить, поблагодарить кого-либо», воспринять схиму — «дать строгий монашеский обет в ожидании смерти», не чета нам (ему...)—«выше, лучше и т. п. по своим достоинствам, качествам, чем кто-либо»[34,56].
Указанные выше существительные в древнерусском языке употреблялись в свободных сочетаниях и входи ли в активный запас его словаря. Приведем примеры свободного употребления этих существительных в па мятниках древнерусской письменности:
«Понеже не хочю я лиха» (Грамота Владимира Мономаха к Олегу Святославовичу, ок. 1096 г.); «Не бысть лиха межю има» (Новгородская ле топись, по сп. XIV в.); «И се же зело хоуде и малы..» (13 слов Григория Назианзина, по сп. XI в.); «На тлахъ образы Христа устроены» (Пандекты Никона Черногорца, по Синодальному сп. 1296 г.); «Душу и тело погоубити въ геене» (Остромирово евангелие, 1073 г.); «Подъ имъ не бы мочи» (Новгородская летопись, по сп. XIV в.); «Моръ былъ въ людехъ многъ» (Там же); «Не токмо во одинои Руси бысть гневъ божий моромъ, но и в Ляхохъ; тое же зимы и в Татарехъ изомре все» (Ипатьевская летопись, по сп. XIV в.); «Кня-же коуны переже взяти, а прокъ въ делъ» («Рус ская правда», по Новгородской кормчей 1282 г.); «А купилъ есмь себе и своимъ детямъ въ прокъ без выкупа» (Купчая грамота, 1494 г.); «И по образу доброго призора разумети начата...» (Вре менник Георгия Амартола, 1456 г.); «Желаеть оубо дияволъ и съмечная того чета погыбели чело вечески» (Устюженская кормчая, XIII в.); «Оумъ твои мановениемъ к богу озарися» (Майская слу жебная минея, по сп. XII в.); «Раны, мукы, зази-рания...» (Златоструй, по сп. XIV в.); «Хвала со-лию оутворена, не на льсть, нъ на изводъ добре-ишааго» (13 слов Григория Назианзина, по сп. XI в.); «Хощещи ли обновйтися святою схимою... прежь помолися богу и седъ напиши свои обет смыслене» (Письмо Кирилла Туровского Василию, игумену Печерскому, по сп. XIV в.); «Боже наш, давии человекомъ покаяньемъ отпоущенье» (Слу жебник Сергия Радонежского, по сп. XIV в.); «Створиша в той день праздникъ светелъ съ хвала ми и песнями» (Новгородская первая летопись, по сп. XIV в.).
Наряду с межстилевыми фразеологизмами разорить (сжечь,...) дотла, оставить (бросить, ...) без призора и разговорно-бытовыми не поминать лихом, (узнать, ...) почем фунт лиха, нет худа без добра, что есть мочи, мору на них нет, брать измором, легок на помине, не чета нам (ему, ...), значительную часть из числа рас сматриваемых составляют фразеологизмы книжного стиля: воздать хвалу, воспринять схиму, камень пре ткновения, козел отпущения, геенна огненная, на смерт ном одре и др.
Приведем примеры употребления межстилевых фра зеологизмов в языке художественной литературы XIX и XX веков:
«Ну, ребята, прощайте,— сказал он смущенной дворне.— Счастливо, не поминайте меня лихом (Пушкин. Дубровский); «— Она привыкла ко все му этакому утонченному, не чета мне, вахлаку!» (Достоевский. Идиот); « — А, легка на помине! Где это вы пропадали?» (Тургенев. Дым); «Когда про шли эти каникулы, Петр Кириллыч уже никуда не отправил ни Аркашку, ни Тонечку, и дети навсегда остались... без призора» (Бунин. Суходол); «Уго щу! Всех угощу!— кричал Илья Игнатьич что есть мочи» (Решетников. Глумовы); «— Ну, с тем, конечно, все разошлись, человек не нам чета: пра порщик, образование имеет» (Сергеев-Ценский. Утренний взрыв); «Хату белые сожгли дотла, а имущество разграбили начисто» (Фурманов. Красный десант); «Все-таки нет худа без добра,-замечает Олег.— Это я насчет того, что мы задер живаемся» (Ю. Пиляр. Все это было); «В земстве служил и узнал почем фунт лиха» (Ю. Герман. Дело,которому ты служишь); «Прощай,Александр Степанович,— поклонился ему Сторожев,— не по минай лихом» (Н. Вирта. Одиночество)
Фразеологизмы книжного стиля как (словно, точно) по мановению волшебного жезла (волшебной палочки), на смертном одре, геенна огненная, козел отпущения, камень преткновения, без (всякого) зазрения совести, воспринять схиму, воздать хвалу не только встречаются в художественной литературе, но и употребляются в произведениях эпистолярного и публицистического стилей[43,76].
Примеры употребления фразеологизмов книжного стиля в художественной литературе:
«— Прииду к вам, преступник окаянный, и схи му здесь... восприму» (Пушкин. Борис Годунов); «И только лет десять спустя узнали, что он в даль ний-дальний монастырь скрылся и схиму принял» (Салтыков-Щедрин. Пошехонская старина); «Коз лом отпущения являлся этот последний Лужении, и на нем сосредоточилось все внимание» (Мамин-Сибиряк. Человек с прошлым); « — Представьте себе, что вдруг, по мановению волшебной палочки, эти люди... все разом принимаются за дело» (Сал тыков-Щедрин. В среде умеренности и аккуратно сти) ; «После этих слов моих тетка начала бра ниться без всякого зазрения совести» (Писемский. Питерщик); «Вопросы, до которых мы коснулись, не были случайны. Это те гранитные камни пре ткновения на дороге знания, которые во все вре мена были одни и те же, пугали людей и манили к себе» (Герцен. Былое и думы); «Комната его была вся обвешана лубочными картинами, изобра жающими смерть с косой, геенну огненную, страш ный суд» (Г. Успенский. Разоренье); «Думал ли Александр, что меньше, чем через месяц он, схва тив в Крыму жестокую лихорадку, будет лежать в этой самой комнате на смертном одре» (М. Ма-рич. Северное сияние); «Точно по мановению вол шебной палочки, отовсюду исчезла надоевшая ему пыль» (Е. Федоров. Утро над Быстрицей); «Из общих предметов на младшем курсе камнем пре ткновения были... механика и химия» (И. Игнать ев. 50 лет в строю).
Из числа рассмотренных фразеологизмов устаревши ми являются воспринять (принять) схиму, геенна огненная, продуктивность использования которых заметно ослабевает.
2.4. Фразеологические единицы, содержащие наименования букв славянской азбуки в составе своих компонентов
В составе компонентов некоторых фразеологических единиц сохранились наименования букв славянской азбуки: аз — название буквы А, буки — название бук вы Б, глаголь — название буквы Г, мыслете — название буквы М, ижица — название буквы У, ферт — название буквы Ф, например: не смыслить ни аза, начинать с азов, все это буки, азы да буки, не миновать глаголя, выписывать мыслете, не отличать от ижицы аза, пропи сать ижицу, стоять фертом, ходить фертом, от ижицы до аза[33,44].
Данные фразеологизмы различны по своей структу ре, по стилистической принадлежности и употребитель ности в современном литературном языке.
Наибольшей семантической слитностью и абстрагированностью значения обладают: выписывать мыслете — «идти нетвердым шагом, заплетающейся походкой», прописать ижицу — «проучить, жестоко наказать кого-либо», ходить (стоять) фертом — «важничать, рисовать ся», (не) миновать глаголя — «оказаться повешенным» или «избежать виселицы», которые можно отнести к фразеологическим сращениям .
Менее слитны в семантическом отношении компонен ты фразеологизмов: (все) это еще буки — «что может быть, но еще не произошло», «предположительно», азы да буки — «слишком ясно, очевидно», не отличить от ижицы аза — «быть полным невежей (профаном) в чем-либо», которые целесообразнее отнести к разряду фра зеологических единств.
Еще менее тесная семантическая взаимозависимость между компонентами фразеологизмов: начинать (пости гать) с азов, [ни] аза [в глаза] не видеть (не знать), где первый имеет значение — «начинать делать что-либо с самых основ, с простого, с элементарного», а вто рой— «совершенно ничего не видеть, не знать, не пони мать» .
Глаголы видеть, начинать и др., образующие первые компоненты этих фразеологизмов, употреблены в своих прямых значениях, не являющихся фразеологи чески связанными. Эти фразеологизмы обладают черта ми, которые присущи фразеологическим сочетаниям[4,56].
В разговорной устной речи изредка встречаются и фразеологические выражения пословичного характера, содержащие в своей структуре интересующие нас «бук венные» компоненты: не суйтесь буки наперед азов, аз— буки — веди — на велосипеде, где первое обладает зна чением «каждый должен знать свое место», а второе используется при характеристике чего-либо непонятного. В компонентах фразеологических единиц русского языка встречаются наименования букв греческого алфа вита, что объясняется давними культурными связями носителей этих языков. Так, например, во фразеологи ческих сращениях альфа и омега — «сущность, основа, самое главное» и «начало и конец», ни на йоту — «ни сколько, ничуть, ни на самую" малость», ни йоты — «совсем ничего» содержатся наименования первой и по следней букв (альфа и омега) и девятой буквы грече ского алфавита (йота). Эти фразеологизмы восходят к библейскому и евангельскому текстам:
«Я есмь альфа и омега, начало и конец»,— го ворить господь» (Апокалипсис); «Я есмь альфа и омега, первый и последний» (Там же); «Доньдеже прейдет небо и земля, йота едина или едина черта, не преидеть отъ закона» (Остромирово евангелие, 1073 г.) . В древнерусской письменности отражены также и наименования букв славянской азбуки: «Пиши же бога съ глаголемъ, божие имя съ живетемъ полностию» (Алфавит XVII века, Спб., 1824). Разговорно-бытовому стилю свойственны фразеоло гизмы не видеть (не знать) аза [в глаза], прописать ижицу, начинать (постигать) с азов, (все) это еще буки, азы да буки, (ходить) стоять фертом, ни на йоту. Приведем примеры употребления их в художествен ной литературе XIX—XX вв.:
«— Я поставлю полные баллы во всех науках тому, кто ни аза не знает, да ведет себя похваль но» (Гоголь. Мертвые души); «— Сперва надо
1 Значение фразеологизма ни на йоту развилось в результате метафоризации первичного конкретного смысла, т. е. «не только сам текст закона не может быть изменен, но даже ни буква его, ни черточка» (йота графически напоминает черту). Сначала азбуке выучиться и потом уже взяться за книгу, а мы еще аза в глаза не видели!» (Тургенев. Отцы и дети); «Шесть лет разлуки ни на йоту не умень шили моей любви к ней» (Чехов. Два письма); «— Все это буки-с. Улита едет, да когда-то она будет» (А. Островский. Свои люди — сочтемся); «.— Слышали мы это, да ведь все это буки, а те-1 перь?» (Достоевский. Преступление и наказание); « — Как женился да взял вот этот домишко в при даное, так думал, что богаче или лучше меня людей нет. Фертом ходил» (А. Островский. Шут ники) ; «— Фертом ходит, что говорить... Сабля-то, словно генеральская, ишь тюкается...» (Фурманов. Чапаев); «Занятия в нейрохирургической клинике Иван Иванович, уже опытный хирург, начал почти с азов...» (А. Коптяева. Иван Иванович); «Ста ричку и в голову не могло прийти, что товарищ Рудин ни аза в цветоводстве не смыслит» (Б. Горбатов. Донбасс); « — Ого! Пускай-ка, пускай их флот сунется к нашим фортам,— ему пропишут ижицу!» (Сергеев-Ценский. Севастопольская страда).
Фразеологизмами книжного стиля можно назвать такие, как выписывать {писать) мыслете, не миновать глаголя, от ижицы до аза, от альфы до омеги.
Приведем примеры их употребления в художественной и эпистолярной литературе:
« — Как начнет выписывать свои мыслете, хоть святых выноси!» (А. Островский. Свои люди — сочтемся); «Впрочем желаю ему доброго здоровья и не завидую в надежде читать твои записки от альфы до омеги» (Карамзин. Письмо И. И. Дмит риеву, 18.2.1824); «Уйти [из плена] нельзя не бояться: поймают, так вряд ли ему глаголя мино вать» (В. Даль. Рассказ Грушина); «И всю ночь туда [в парк] и оттуда неслись лихачи, и порой,| выписывая мыслете, беспечно тащились пьяные гуляки» (Короленко. Прохор и студенты); «Альфа и омега кухни — кухарка Пелагея возилась около печки» (Чехов. Кухарка женится); «Игнатий Игнатьевич сказал... что прежде чем сделать про стую и полезную научную работу, надо ей самой пройти от аза до ижицы все виды труда» (Глад ков. Энергия).
Среди рассмотренных фразеологизмов явно идет на убыль степень употребительности в современном лите ратурном языке таких фразеологизмов, как не мино вать глаголя, от аза до ижицы, от альфы до омеги. Ослабевает продуктивность употребления фразеологизма выписывать (писать) мыслете, который нередко в XIX в. встречался не только в прозаических жанрах, но и в поэзии, например: «Было на свете все не мило, мыслете по земле писал» (Котляревский. Энеида).
2.5. Фразеологические единицы старославянского и древнерусского происхождения, содержащие в своих компонентах словообразовательные,семантические и фонетические архаизмы
в структуре существительных различных тематических групп
В предшествующих параграфах были показаны соб ственно лексические архаизмы, сохранившиеся в ком понентном составе фразеологизмов современного лите ратурного языка.
Рассмотрим теперь группу фразеологических единиц, именные компоненты которых содержат лексико-словообразовательные, лексико-семантические и лексико-фонетические архаизмы.
В компонентах фразеологических единиц поднять (внести) сумятицу, быть (оставаться) в пасынках, отправить (-ся) к праотцам сохранились выпавшие из системы современного словообразования существитель ных префиксы су-, па-, пра-, а в компонентах фразеоло гизмов восстановить по крупице, лепта вдовицы, каять ся в своих прегрешениях, поборник правды, избиение младенцев, его же царствию не будет конца удержива ются существительные иного словообразовательного (суффиксального) оформления по сравнению с их одно-коренными синонимами в свободных словосочетаниях (ср. крупинка, вдовушка, грех, борец, царство, убий ство).
Среди фразеологических единиц с лексико-словообра-зовательными архаизмами в своей структуре преобла дают фразеологические единства книжного стиля: его же царствию не будет конца — «всегда так будет», избиение младенцев — о расправе над неискушенными и неопытными в каком-либо деле людьми, каяться в своих прегрешениях — «исповедуясь, раскаиваться в совершенном», поборник правды — «стойкий борец за правое дело», лепта вдовицы — «последний дар», «отдать последнее», отправиться к праотцам — «скончаться, уме реть».
Примеры их использования в художественной лите ратуре и публицистике:
« — Пока на выкуп не пойдете, век свой будете платить, и все-таки земля помещичья. Вот что зна чит— его же царствию не будет конца» (Салтыков-Щедрин. Недоконченные беседы); «Фраза, обра щенная к присяжным, что «...они не перестанут в суде действовать...», затем только пущена в ход, чтобы сделать им комплимент, внушив им, что царствию их не будет конца» (Слепцов. Трудное время); «Пожертвования неисчислимы... тут и мил лионы богача, и копейки нищего, и лепта вдови цы» (Вяземский. Письма русского ветерана); «Нет, каково это почтенное русское общество, равнодуш но взирающее на иродово избиение младенцев? В Нижегородской' тюрьме свыше полсотни моло дежи» (М. Горький. Письмо Пятницкому, 1902); « — В конечном счете вы всегда останетесь в про игрыше и раньше времени отправитесь к праотцам» (А. Степанов. Порт-Артур).
Межстилевыми фразеологическими сочетаниями, оче видно, можно назвать следующие: внести сумятицу — «вызвать растерянность, разлад»; восстановить по кру пице— «постепенно воссоздать разрушенное, вернуть чему-либо прежний вид, облик», ходить в пасынках — «оставлять без должного внимания»[45,57]. Приведем несколько примеров:
«Неожиданно развернулись события, которые в особняк на Поповской внесли невероятную сумя тицу» (В. Озеров. Слуга царя небесного); «При ехали также научные работники и энтузиасты-сле допыты, восстанавливающие по крупицам историю подземного гарнизона». Керченская легенда; «Известия», 28. 5. 1967).
В структуре фразеологических единиц не на живот, а на смерть, не щадя живота своего, глагол времен, по ложить свой живот, жить не по глаголу, на поле брани, на злобу дня, довлеет дневи злоба его сохранены лексико-семантические архаизмы, а именно: существитель ные выступают с теми значениями, которые давно утра чены ими и не свойственны им в свободных словосоче таниях современного языка, где они выступают уже с совсем другими значениями (ср. живот — со значением «жизнь» и «часть тела у человека и животных, где рас положены органы пищеварения», глагол — со значением «речь, слово» и «часть речи, обозначающая действие», злоба — «забота, попечение» и «чувство враждебности, злость», брань — «сражение, битва» и «ссора, ругань»).
Лексико-фонетические архаизмы можно обнаружить в следующих фразеологических единицах: (явиться,...) яко (как) тать в нощи, (вкушать,...) от древа добра и зла, (попасть,...) из огня в полымя, покинуть земную юдоль, земная юдоль, опочить в бозе, в руце божией, притча во языцех, темна вода во облацех, причем в двух последних предложениях — падежные формы слов во языцех и во облацех содержат также грамматические архаизмы. Существительные в этих фразеологизмах со храняют не только старославянский (нощь, древо, юдоль) и древнерусский (полымя) звуковой состав, но и старинный характер чередования согласных в основах слов (к—ц; г—з); во языцех, во облацех, в руце, в бозе, а также иное ударение: во языцех, во облацех (ср. со временные нормы — в языках, в облаках).
Существительные, сохранившиеся в названных выше фразеологизмах, в древнерусском языке употреблялись в свободных словосочетаниях:
«Не пьцетися, убо на утрении день собою печеться, довълееть бо дневи злоба своя» (Четвероеванге лие); «Простеръ руце к древу възбраньному» (Слово о премудрости Кирилла, епископа Туровско го, по сп. XV в.); «Рече Варягъ: не суть то бози, но древо днесь есть, а оутро изъгнееть» (Повесть вре менных лет, по сп. XV в.); «Завешта въ юдоли плачевней» (Псалтырь с толкованиями Феодосия, по сп. XI в.); «Въ юдолехъ съмереномудрия» (Пандект Антиоха, по сп. XI в.); «Отъ молния и отъ полымя того загореся инъ дворъ» (Псковская пер вая летопись, по сп. XV в.); «Вшедши туча дож^. девая и двигнушася облацы н бысть грохотъ», (Псковская первая летопись, по сп. XV в.); «... Да и вы причтетеся велицехъ языцехъ, иже славять богу...» (Житие Константина Философа, по рукописи XV в.); «Глаголю тебе ... въ сию нощь три краты отъвержешися мене» .(Остромирово еван гелие, 1056 г.); «Яко тать въ ношти, тако придетъ...» (Пандект Антиоха, по сп. XI в.); «А гос подь нашь, владея животомъ и смертью, согреше ния наша выше главы нашея терпить» (Поучение Владимира Мономаха, до 1125 г.); «Яко с нимъ въ животъ и въ смерть, за правдоу Новгородьскую» (Новгородская первая летопись, по сп. XV в.); «Когда бяше брани быти на поганыя, тъгда ся начаша бити межи собою» (Новгород ская первая летопись, по сп. XV в.); «Юрьи... сам хоте особь брань сотворити съ Татары» (Там же).
Фразеологические единицы, именные компоненты ко торых содержат лексико-словообразовательные, лексико-фонетические и лексико-семантические архаизмы, неоднородны по своей стилистической принадлежности и употребительности в современном русском литератур ном языке. Большинство фразеологизмов из числа рассматри ваемых принадлежит книжному стилю и по своей структуре является фразеологическими сращениями: глагол времен — «вечность, время», положить живот — «погибнуть, пожертвовать собой», не на живот, а на смерть — «стойко, мужественно, до последней капли крови», яко (как) тать в нощи — «скрытно, незаметно», довлеет дневи злоба его — «каждый день приносит свои заботы и хлопоты», земная юдоль — «жизненный путь с его заботами и печалями», все в руце божией — «неза висимо от наших желаний», опочить в бозе — «скон чаться, умереть», притча во языцех — о ком-либо или о чем-либо очень надоевшем, темна вода во облацех воз душных— о чем-либо неясном и туманном[27,132].
В большей мере мотивируется значение фразеологи ческих единств, принадлежащих к этому же стилю: (попасть, ...) из огня да в полымя — «попасть из одной беды или опасности в другую», (вкушать, ...) от древа познания добра и зла — «начинать познавать что-либо», на поле брани — «на месте сражения», на злобу дня— «о том, что в данный момент волнует всех, привлекает всеобщее внимание», жить не по глаголу — «жить по справедливости, в согласии, никого не обижая». Приведем примеры употребления данных фразеоло гизмов в художественной эпиетолярной и публицисти ческой литературе XIX и XX вв.:
«Бежал он в страхе с поля брани» (Лермон тов. Кавказский пленник); «— Погоня, Катя, за нами! ... Да не в этот час нам животы свои поло жить!» (Достоевский. Хозяйка); «— Да, нужна наука; и время, когда азбука всевластно опутает детей, подкрадется невидимо, яко тать в нощи» (Салтыков-Щедрин. Пошехонская старина);«— Не по глаголю живешь, братец, нельзя так» (Григоро вич. Бездна); «— Это, брат,еще темна вода во об-лацех, что тебе министры скажут» (Писемский. Люди сороковых годов); «Он стал какою-то прит чей во языцех чиновников...» (Г. Успенский. Нравы Растеряевой улицы); «Егорушка пишет, что отец его, т. е. наш дядя, сильно поддается глаголу вре мени: ослабел, поседел и тихо говорит» (Чехов. Письмо Л. П. Чехову, 1893); «А не годится, чело веку вкушать от древа познания добра и зла...» (Л. Толстой. Война и мир); «Десять лет тому назад Ваш дядюшка волею судьбы покинул зем ную юдоль» (Куприн. Звезда Соломона); «Прежде приезжаешь в город как тать в нощи, не знаешь, кого куда поцеловать, чтобы разрешили» (Куприн. Гад); «По мнению Саньки, они со Спирькой попали из огня да в полымя» (А. Свирский. Рыжик); «Мы живем на земле, подчиняемся земным законам, и, как говорится... дню нашему довлеет злоба его, его заботы и требования, его надежды на лучшее завтра» (Шолохов. Говорить людям правду; «Из вестия», 11. 12. 1966).
Большинство рассматриваемых фразеологизмов весь ма продуктивно используется в художественной лите ратуре и публицистике. Исключение могут составить, пожалуй, лишь такие фразеологизмы, как глагол вре мен, не по глаголу жить, (покинуть, ...) сию земную юдоль, (вкусить, ...) от древа познания добра и зла[33,58].
Как показывает фразеологический материал этой главы, в компонентном составе многих фразеологиче ских единиц обнаруживается значительный пласт слов древнерусского языка, причем самых различных в семантико-стилистическом отношении.
Достоверность фактов фразеологии мы стремились проверить и уточнить по данным памятников письмен ности. Большинство фразеологизмов, сохранивших в своем составе лексические архаизмы, является по своим струк турно-семантическим особенностям фразеологическими сращениями, однако лексические архаизмы также встречались и в компонентах фразеологических единств, а иногда и в составе фразеологических со четаний и выражений.
2.6. Фразеологизмы с архаичными падежными формами имен существительных
Многочисленные фразеологические единицы прочно удерживают в своих именных компонентах окончание -у родительного падежа мужского рода от основ на -ъ. Наряду с существительными, исконно относившимися к отмершему типу склонения с основами на -ъ, в каче стве именных компонентов фразеологических единиц употребляются и некоторые вещественные, конкретные, собирательные и отвлеченные существительные, которые восходят к основам на -о и у которых флексия -у более позднего происхождения. Примерами первых могут слу жить такие фразеологизмы, как час от часу — «посте пенно, с течением времени», час от часу не легче — «чем дальше, тем хуже, больше новых затруднений», раз от разу — «с каждым новым последующим повторением», с часу на час (ожидать, ждать) — о чем-либо ожидае мом, что должно произойти; «по мере течения времени», прибавить шагу — «ускорить ходьбу», не давать шагу ступить (сделать) — «всячески сковывать действия, по ступки кого-либо», шагу нельзя ступить — «невозможно самостоятельно как-либо поступить», наделать шуму —«вызвать много разговоров в результате того "или иного поступка». Примерами вторых являются фразеологизмы — не выносить сору из избы— «не разглашать то, что касается узкого круга лиц, и чего не должны знать другие», пороху не выдумает — «не отличается сообра зительностью, не очень умен», понюхать пороху — «по воевать, побыть на войне», не нюхать пороху — «не быть на войне, не воевать», ни синь(-я) пороху — «совершен но ничего» (нет, не осталось и т. п.), с миру по нитке — «от всех понемногу», с бору по сосенке — «от каждого понемногу», сбоку припеку — «лишний, ненужный, не имеющий прямого отношения к чему-либо или к кому-либо», с глазу на глаз — «наедине, без свидетелей, без посторонних», ни слуху, ни духу — «нет никаких изве стий о ком, о чем, от кого-либо», ни складу, ни ладу — «никакой логики, стройности, связи, никакого порядка», не давать ходу — «препятствовать продвижению в рабо те, по службе и т. п.», выпустить из виду — «забыть о чем-либо», не упускать из виду — «держать под при стальным наблюдением», сбить (-ся) с толку (с панта лыку) — «привести кого-либо или прийти самому в состояние замешательства, растерянности, ввести в за блуждение», «изменить линию своего поведения в худ шую сторону» (или побудить к этому кого-либо), лоп нуть (умереть) со смеху — «неудержимо, до изнеможе ния смеяться», с жиру беситься — «привередничать от пресыщения или безделья», без году неделя — «совсем немного времени, совсем недавно» (быть, жить, нахо диться где-либо или делать что-либо) и многие другие. В компонентном составе некоторых фразеологических единиц рассматриваемой группы содержатся не только существительные с окончанием -у родительного падежа единственного числа мужского рода, с которым они не употребляются в свободных словосочетаниях, но имеются также и другие архаичные элементы, а именно лексико-семантические и лексико-словообразовательные архаизмы[37,98]. Так, например, во фразеологическом един стве с миру по нитке, образовавшемся в результате эллипсиса (т. е. сокращения количества компонентов) на основе фразеологического выражения с миру по нит ке — голому рубашка — «что не по силам и средствам одному, можно достичь сообща», содержится существи тельное мир в одном из устаревших своих значений «сельская община, члены сельской общины» '. Во фра зеологических сочетаниях болтать без умолку (без удер жу), нуждаться до зарезу, спать без просыпу, танцевать до упаду, брать без спросу находятся слова, префик сальные или корневые морфемы которых воспринимают ся как архаичные для состава слов данных существи тельных, например: у-держ-у, за-рез-у, про-сып-у, у-пад-у с-прос-у.
Некоторые фразеологизмы этой группы удерживают в своем компонентном составе слова, которые в свобод ных словосочетаниях уже совсем не употребляются, на пример с панталыку, свойственное фразеологическому сочетанию сбить с панталыку. Именные компоненты некоторых фразеологизмов содержат и другие грамма тические архаизмы, например ни синь(-я) пороху, где краткое прилагательное синь (ср. полное синий) исполь зуется в роли определения к существительному порох и находится в форме родительного падежа с окон чанием -я, которое нередко подвергается трансфор мации, известной «ломке», а именно усечению или «сокращению». Последнее обстоятельство, очевидно, вы звано «затемненностью», немотивированностью общего значения этого фразеологического сращения, его «невы водимостью» из значений компонентов данной единицы.
Наличие «дополнительных» грамматических архаиз мов, а также собственно лексических, лексико-семантических и лексико-словообразовательных архаизмов по вышает «фразеологичность» данных единиц, помогает им обособиться от свободных словосочетаний, усиливает их экспрессивность, сообщает им определенную «экзо тичность».
Ограничение сферы употребления формы родитель ного падежа единственного числа на -у у существитель ных мужского рода побудило составителей академиче ской грамматики русского языка вполне закономерно выделить в особый раздел употребление этой формы у существительных в компонентном составе устойчивых словосочетаний [40,78].
С окончанием -у в именных компонентах мы рассма триваем не все фразеологизмы, а лишь те, которые в этой форме в свободных словосочетаниях не употребляются (ср. с миру по нитке, но народы всего мира2; с бору по сосенке, но запах соснового бора и т. п.).
Рассматриваемые фразеологические единицы свой ственны преимущественно разговорно-бытовому стилю современного русского литературного языка. Приведем несколько примеров:
«— Нет, пусть он послужит, да потянет лямку солдатскую, да понюхает пороху» (Пушкин. Ка питанская дочка); «—А теперь не дам тебе ни синь пороху» (Т. П. Гнедич. Древо жизни); «— Ни одежи, ни гроша медного, ни синь пороху. Все до чиста из дома повынесли» (Е. Карпов. Зарево); «Да, пороху он не выдумает,— снисходительно ска зал Михаил» (О. Форш. Одеты камнем). «—Мне бы словечко вам сказать, матушка, с глазу на глаз...» (Мельников-Печерский. В лесах); «На него можно надеяться,— из избы сору не вынесет» (Достоевский. Игрок); «— Ефим Кузьмич — ниче го, уже не свекор для Груши, а так себе — в чу жой семье сбоку припеку» (В. Кетлинская. Дни нашей жизни); «—Кто это видел, чтобы сбоку припеку можно было что-нибудь путное сделать» (Н. Островский. Как закалялась сталь); «Казаки сумятились, про высочайший смотр ни слуху, ни духу» (Шолохов. Тихий Дон); «.Раз от разу попыт ки его становились слабее» (Б. Полевой. Повесть о настоящем человеке); «Час от часу не легче,— думал Родион.— Вот запутают меня...» (Н. За дорнов. Амур-батюшка).
Архаичные формы -ови, -еви дательного падежа единственного числа от основ существительных на ъ, нашли свое отражение в именных компонентах уста ревшего фразеологического выражения кесарево кесареви, а божие богови — «каждый заслуживает того, что ему положено», которое восходит к церковнославянско му — воздать кесарева кесареви и божия богови. Эти формы этимологически прослеживаются в измененном виде в адвербиализованных существительных домой и долой.
Во фразеологическом выражении нашему теляти да волка поймати — ироническое высказывание о явно не посильной задаче для кого-нибудь в каком-либо деле — сохранена архаичная форма дательного падежа от ос нов существительных на согласный (-t). Изредка это выражение встречается в художественной литературе. Например: [Прохор:]—«Вот соберу коллекцию [зам ков] и продам в музей за 25 тысяч. [Васса:]—Дай бог! Нашему теляти да волка поймати!» (М. Горький. Васса Железнова).
Беспредложный дательный падеж для выражения пространственных представлений являлся нормативным для древнерусского языка: «...идите съ данью домови, а я возвращюся, похожю и еще» (Лаврентьевская ле топись) .
Во фразеологическом сращении кесарево кесареви, а божие богови, возникшем на основе евангельского изречения «Воздадите кесарева кесареви и божия бо гови», удерживается старинная форма дательного паде-~ жа со значением адресата.
Рассматриваемое фразеологическое сращение ветре чается в художественной литературе как прошлого, так и нынешнего столетия, причем иногда с обновленными формами слов:
«Мы можем исполнять только те государствен ные законы, которые не противны божеским:; «Кесарю Кесареви, а божье богу» (Л. Толстой.! Ходите в свету); «— Господа почтенная компа ния!— сняв шляпу с головы, возгласил после молебна Кононов, низко кланяясь гостям.— Как теперь мы, так сказать, воздали богу — богово, то позвольте, дабы музыканты воздали кесарю — кесареви» (М. Горький. Фома Гордеев). С архаичной формой дательного падежа единствен ного числа от основ существительных на -ъ современно-; му русскому языку известен еще один фразеологизм тоже церковнославянского происхождения, а именно: довлеет дневи злоба его со значением «хватает на каж дый день своей заботы» (ср. производное слово от этого фразеологизма злободневный со значением «актуальный, важный»).
Это фразеологическое сращение сложилось на почве цитаты из евангельского текста и для современного русского языка является, несомненно, устаревшим. Тем не менее изредка оно встречается в художественной ъ публицистической литературе, например:
«Жизнь людей этих [купцов]... проходит размеренным шагом, разбитая на дни и недели, где каждому дневи довлеет злоба его» (С. Макси мов. Сибирь и каторга); «Довлеет дневи злоба его — этого никогда не нужно забывать при изу чении истории человеческой мысли» (Плеханов, Н. Г. Чернышевский).
Иногда данный фразеологизм употребляется в своей вариантной форме с нормативным падежным окончани ем (в компоненте дневи), например: «Каждому дневи довлеет злоба его» (П. Вяземский. Старая записная книжка).
Архаичные формы винительного и творительного падежей единственного числа существительных муж ского и женского рода от основ на -о, -а, -ь нашли свое отражение в именных компонентах фразеологических единиц: выйти замуж, ударить оземь, (находиться...) между жизнию и смертию и др.
Ограничение в употреблении старинной флексии творительного падежа начинается с конца XVII в. Уже в «Письмах и бумагах Петра Первого» окончание -ию осознается как специфически книжное. Слова в формах творительного падежа на -ию: дщерию, нощию, кровию, любовию, казнию и подобные воспринимаются как ус таревшие по сравнению с более употребительным окон чанием -ью: дочерью, ночью, любовью, казнью, кровью и т. п.
Говоря о фразеологическом сращении выйти замуж, следует отметить, что его именной компонент осознает ся как наречие примерно с XV в. Именно тогда оно было изолировано новыми сложившимися формами па дежных окончаний: форма винительного падежа оду шевленного существительного стала тождественной фор ме родительного. В «Повести временных лет» еще употребляются старые нулевые формы винительного падежа, тождественные именительному падежу для одушевленных существительных: «Выпусти ты свой мужь, а я свой...».
Кажущаяся свобода употребления в современном русском языке наречия замуж (например, в сочетаниях со словами хочу, надо, боюсь, пора и т. п.) оказывается лишь мнимой свободой. Во всех словосочетаниях этого типа (хочу замуж, боюсь замуж, пора замуж и т. п.) предполагается опускаемый глагольный компонент идти {выйти), в соединении с которым наречие замуж толь ко и может быть употреблено, образуя устойчивое сло восочетание[17,45].
Во фразеологическом сочетании ударить оземь — «в состоянии гнева, крайнего раздражения» предложно-падежная форма существительного подверглась адвербиализации в еще более раннее время (оземь очевидно, восходит к общеславянскому состоянии языка).
Примеры употребления указанных выше словосоче таний в художественной литературе и в печати:
«—Ты знала... зачем замуж шла?» (Шолохов Тихий Дон); «— Брат погиб в начале войны, я замуж вышла» (Б. Лавренев. Разгром); «У нее [Марии] началась горячка и держала ее между жизнию и смертию более месяца» (А. Толстой, Граф Калиостро); «Бахметьев прославился как биолог, исследователь анабиоза, состояния, лежа щего на грани между жизнию и смертию» (Между жизнию и смертию; «Комсомольская правда», 8.3.1960); «Царь посохом ударил оземь» (В. Костылев. Иван Грозный).
В целом ряде фразеологических единиц сохранены постепенно вышедшие из употребления формы пред ложного падежа у определенной группы слов от преж них основ на -о. Это связано с вытеснением у них исконной флексии -е окончанием -у от прежних имен существительных с основой на -s. Таковы, например, фразеологические единицы: (погибнуть,..) во цвете лет, (трудиться,..) в поте лица, в ряде случаев, в виде ис ключения, в своем роде, ни в одном (едином) глазе. Все существительные, входящие в состав этих фразео логизмов, в свободных словосочетаниях с флексией -е уже давно не употребляются; ср. яблоня в цвету, весь в поту, в первом ряду, в нашем роду, на больном глазу.
По степени образности и своему происхождению дан ные фразеологизмы неоднородны. Такие, как в поте лица, во цвете лет, ни в едином глазе, обладают мета форичностью, восходят к церковным текстам; другие же обусловлены традицией деловой речи и никакой особой метафоричностью не обладают. Многие из них стали штампами научного и книжного стиля: в виде исключения, в ряде случаев и т. п.[24,324].
В настоящее время как первые, так и последние ши роко вовлечены в язык художественных произведений и публицистики, причем первые приобретают такие экспрессивные оттенки, которые ранее им не были свой ственны, например экспрессию иронии. Приведем при меры: «Один Толмачев, что называется, ни в одном глазе, и только хвастает в несколько более уси ленных размерах, чем обычно» (Салтыков-Щедрин. Господа Головлевы); [Эта фраза] «... могла погу бить во цвете лет близкое мне существо» (О.Форш. Одеты камнем); «Мне бы теперь работать, добы вать хлеб в поте лица...» (Чехов. Письмо Н. А. Лейкину); «Коростылев заперся в кабинете и четыре часа в поте лица сочинял докладную записку» (В. Панова. Ясный берег). Процесс вытеснения старых форм местного (пред ложного) падежа согласными з, ц, с в конце основы слов: -зе, -це, -се, возникших из -ге, -ке, -хе (например: друзе, вълце, дусе), развивался в языке с очень давней поры и был известен как склонению существительных мужского рода от прежних основ на -о, подвергавшему ся воздействию со стороны имен существительных от основ на -ъ, так и склонению существительных женско го рода от основ на -а, где старые формы в словах нозе, руце, сносе заменялись новыми.
Отмеченные архаичные формы в современном рус ском литературном языке употребляются лишь в со ставе таких фразеологических сращений, как опочить в бозе — «умереть, скончаться»; в руце божией — «во власти судьбы»:
«Бухгалтер опочил в бозе, подготовив себе до стойных преемников» (В. Панова. Времена года); «Разглагольствования кругленького офицера были сродни взглядам давно почившего в бозе помещи ка князя Волконского» (Н. Попель. В тяжкую пору); «Царь казнит тех, на кого злобу держит, и в сердце его не волен никто. Сердце царево в руце божией» (А. К. Толстой. Князь Серебря ный) .
Многочисленные фразеологические сращения сохра нили в своем составе пережиточные звательные формы существительных от основ на -о, -ь, -ъ, -а, например: чзбави боже, упаси господи, господи владыко, царю небесный, боже мой и др.
Вытеснение звательного падежа именительным истории именного склонения русского языка началось очень давно. В древних памятниках письменности русского языка встречается замена форм звательного падежа от различных основ (на -о, -ъ, -а, -ь: волне, сыне сестро, господи) формами именительного падежа. В XIV в., по мнению А. И. Соболевского, в великорусских говорах уже преобладала в значении звательного падежа форма именительного [22, 190].
У существительных в составе приведенных выше фразеологических сращений происходило «выветривание» реальных конкретных значений и закрепление за ними эмоций и волеизъявлений. Междометные и моя дальные фразеологические единицы выражают не логическое суждение, а передают лишь содержание эмоций или отношение говорящего к высказываемой мысли. Приведем несколько иллюстраций их употребления в художественной литературе:
«Господи владыко,— простонал мой Савельич, — заячий тулуп почти новешенький. И добро би кому, а то пьянице оголтелому» (Пушкин. Капи танская дочка); «...Царю небесный! Так изволь-ка почитать, что пишет ко мне барин» (Там же) «—Но как вы мне аккомпанировали, боже мой! (Тургенев. Провинциалка); «—Ну, смотрите! Только участие должно быть равным, без всякого, боже упаси, менторства с вашей стороны»! (К. Львова. Елена); «—Буду смотреть, разговаривать, жить дачником, чтобы никто, боже упаси не знал, что я писатель» (С. Антонов. Девушка из Полесья); «—Это для тебя наши товарищи такие всеобъемлющие резолюции пишут. Чтобы, боже упаси, не придрался к чему-нибудь» (В. Овечкин В том же районе).
Некоторые фразеологические сращения, которые содержат в своем составе отрицательные частицы, употребляются в значении «экспрессивных» отрицательных местоимений: не приведи боже («ни за что»), ни боже, мой («нисколько»). С подобным значением категорического эмоционального отрицания мы встречаем их в следующих примерах:
«—Не давайте ему денег, ни боже мой, не давайте вперед!» (Г. Успенский. Власть земли)! «—Настоящего ума у вас — ни боже мой, меньше,чем у скворца» (Чехов. Ведьма); «Сел намедни со старухой чай пить, и ни боже мой, ни капельки, ни синь порох. Хлебнешь чуточку — и силы моей нету! В зубе так и ломит» (Чехов. Хирургия). Во фразеологических сращениях междометного, мо дального и местоименно-отрицательного характера осо бо важным фактором организации словесных значений и скрепления их в общее смысловое единство является интонация.
Поскольку междометные фразеологические единицы выражают содержание эмоций, а не содержание логи ческого суждения, постольку с помощью различной ин тонации одноструктурный фразеологизм может передать несколько значений; например, боже мой в разных контекстах может означать эмоцию восторга, удивле ния, досады.
ЛИТЕРАТУРА
Учебные пособия и монографии
Сборники статей, журналы, материалы конференций
ПРИЛОЖЕНИЕ
Тема урока: Фразеология русского языка.
Цели: систематизировать и углубить знания по фразеологии как разделе науки о языке, формировать умения различать фразеологизмы по структуре, определять их синтаксическую роль, употреблять фразеологизмы в речи с целью её обогащения.
Ход урока:
I. Оргмомент. Формулировка задач урока.
II. Лекция Четырехлетняя девочка спросила у матери, скоро ли наступит лето.
- Скоро. Ты и оглянуться не успеешь.Девочка стала как-то странно вертеться.- Я оглядываюсь, оглядываюсь, а лета всё нету…Другой ребенок услышал выражение "они живут на ножах" и представил себе, что существуют большие ножи, на лезвиях которых лежат и сидят какие-то странные люди.В основе этих забавных случаев, рассказанных К. Чуковским в книге "От двух до пяти", лежит сложное и интересное явление русского языка.Кроме отдельных слов с самостоятельными значениями, из которых мы составляем в речи словосочетания и предложения, в русском языке есть еще и более сложные языковые единицы – устойчивые сочетания слов. В этих выражениях слова теряют свою самостоятельность, и смысл имеет только всё выражение в целом.Так, не успеешь оглянуться в приведенном примере значит "скоро", живут на ножах – "враждуют".Количество таких выражений в русском языке достигает несколько десятков тысяч. Как вы уже знаете, изучением их занимается фразеология – особый раздел лингвистической науки. Слово фразеология происходит от двух греческих слов: фразис – "выражение" и логос – "учение". Этим термином называют и весь состав таких выражений в языке.
Фразеологизмы русского языка могут различаться своей грамматической структурой. По грамматической структуре их можно разделить на два основных разряда. Первый разряд составляют фразеологизмы, имеющие грамматическую структуру предложения, например: бабушка надвое сказала, след простыл, как корова языком слизала. Второй разряд - это фразеологизмы со структурой словосочетания: сесть в калошу, авгиевы конюшни, властитель дум.Фразеологизмы со структурой предложения менее многочисленны в русском языке. Фразеологизмы со структурой словосочетания различаются по тому, какие части речи они в себя включают и какое слово в них является грамматически главным. По грамматически главному слову различаются два типа фразеологизмов: именные и глагольные.У именных фразеологизмов грамматически господствующим, главным словом бывает чаще всего имя существительное: белые мухи, эзопов язык, гвоздь программы, злоба дня. Однако есть фразеологизмы, грамматически главным словом которых выступает имя прилагательное: легкий на подъем, тугой на ухо.Глагольные фразеологизмы включают в свой состав глагол как грамматически главное слово плюс имя существительное или наречие, например: ходить козырем, заваривать кашу, видеть насквозь. К фразеологизмам со структурой словосочетания примыкают такие фразеологизмы, которые содержат слова, связанные сочинительной связью: ни рыба ни мясо, ни дна ни покрышки, без сучка без задоринки.
В составе предложений фразеологизмы могут выполнять роль любого члена предложения. Однако чаще всего они бывают обстоятельствами или сказуемыми. Например: - А будешь разговаривать - так вспрысну, что до новых веников не забудешь! (М.Е.Салтыков-Щедрин). В этом предложении фразеологизм выполняет роль обстоятельства.Фразеологизмы в предложениях могут выступать и в роли сказуемого: А вот что потом, после своей ошибки, человек делает - это другой вопрос! Твой отец Лазаря никому не пел (ср.: не жаловался). Встал за свой станок и стоял за ним, пока жил (К.Симонов).Реже используются фразеологизмы в качестве других членов предложения - в роли определения: На той стороне в колхозном сарае нас ожидал старенький, видавший виды (т. е. "сильно поношенный, долго бывший в употреблении") "виллис", оставленный там еще зимою (М.Шолохов); в роли дополнения: Мы увидели на клумбе анютины глазки; в роли подлежащего: Лучевая болезнь очень опасна.В качестве дополнений и подлежащих употребляются пеимущественно фразеологизмы терминологического характера, например: названия цветов, трав (пастушья сумка, ивановы кудри и т. д.), медицинские названия (берцовая кость, слепая кишка и т. д.).Фразеологизмы со структурой предложений также употребляются в роли определенных членов предложения, хотя внешне они и сходны с самостоятельными предложениями. Так, фразеологизм где раки зимуют употребляется и роли дополнения (сравните: узнать (что?) трудности). Бросив трубку после разговора со Смолкиным, Вертилин отправился в Автотрест. Пусть не думают, что его можно взять голыми руками, он еще покажет этой базе, где раки зимуют (А.Рыбаков).
Воспроизводство и устойчивость фразеологических единиц проявляются прежде всего в том, что они представляют собой известное смысловое единство. При этом значение фразеологизма в целом и составляющих его компонентов может быть различным. Впервые заметил это Виноградов Виктор Владимирович, семантическая классификация фразеологизмов которого сейчас является общепринятой. Согласно этой классификации, все фразеологические единицы делятся на 3 разряда: фразеологические сращения, фразеологические единства, фразеологические сочетания.
Фразеологические сращения – это абсолютно неделимые фразеологизмы, значение которых совсем не зависит от лексического состава, от значений компонентов и так же условно и произвольно, как значение немотивированного слова-знака.Тесная семантическая спаянность компонентов фразеологических сращений может закрепляться и поддерживаться рядом условий:1) наличием непонятных устаревших слов – попасть впросак – (ранее просак – "станок");2) наличием грамматических архаизмов – спустя рукава – (сейчас "спустив");3) отсутствием в пределах фразеологического сращения живой синтаксической связи между словами – чем свет, из рук вон – никакой тип связи не определяется.
Фразеологические единства, как и фразеологические сращения, семантически неделимы, но в них целостное значение мотивировано значением составляющих слов.Слова, входящие в их состав, могут иметь и прямое значение, например: держать камень за пазухой, сматывать удочки. Части их могут отделяться другими словами. Сравните: первый блин комом – первый блин у неё комом.
Фразеологические сочетания – это такие обороты, в которых имеются слова как со свободным, так и со связанным значением. В них слова с несвободными значениями выполняют семантическую подстановку, замену, например; скоропостижная смерть – "внезапная смерть", расквасить нос – "разбить нос".
На паре у вас лежат карточки –информаторы, где приведены примеры, (ученики, рассуждая, относят к той или иной группе фразеологических единиц).
Фразеологизмы русского языка чаще всего бывают однозначными, т.е. употребляются с одним постоянным значением. Так, только одно значение имеют фразеологизмы во весь дух - "быстро", прикусить язык - "замолчать", лед тронулся - "положено начало какому-то делу", заморить червячка - "слегка перекусить" и т. д. Однако многие фразеологизмы имеют по два или даже более значений. Например, фразеологизм собраться с силами имеет два значения: 1) "накапливать силы, отдыхая", 2) "превозмочь страх и решиться на что-то".Различие значений фразеологизма проявляется в его сочетаемости со словами. Так, фразеологизм что есть силы в значении "быстро" сочетается со словами, обозначающими движение, - с глаголами бежать, нестись, удирать: Алексей бежал за ней что есть силы, видя перед собой только пестрое пятно ее легкого цветастого платья (Б.Полевой).Во втором значении этот фразеологизм употребляется с глаголами кричать, орать, реветь (громко): Малыш заревел что есть силы. Связь между разными значениями многозначного фразеологизма не утрачивается. Часто такая связь является результатом переноса значения. Насекомое божья коровка считается в народе безвредным, тихим, никому не мешающим. Это название было перенесено на человека, а само выражение божья коровка получило новое значение: "тихий, безобидный, не умеющий постоять за себя человек"
Как и в лексике, во фразеологии с многозначностью тесно связано явление омонимии. Если между разными значениями фразеологизмов, состоящих из одних и тех же слов, нет никакой связи, то эти фразеологизмы признаются омонимами.Фразеологизмы-омонимы могут возникать на основе различных явлений. Первый путь - когда исходным является один и тот же предмет, но различны его признаки. Так, два фразеологизма, совершенно разные по значению, возникли в русском языке в связи с образом петуха: пустить петуха - "фальшиво воспроизвести мелодию, пропеть не тот звук" и пустить петуха - "поджечь". В одном случае выражение связано с пением петуха, во втором - с его внешним видом: красный петух напоминает пламя, и фразеологизм этот иногда употребляется со словом красный: пустить красного петуха.
В русском языке одно и то же значение можно выразить не только разными словами, но и разными фразеологизмами. Например: "опытный человек" - тертый калач, стреляный воробей; "темно" - ни зги не видно, тьма кромешная, хоть глаз коли (выколи). Такие фразеологизмы составляют в языке синонимический ряд. Фразеологизмы-синонимы могут различаться оттенками значений или полностью совпадать по значению. Совпадают по значению фразеологизмы от корки до корки и от доски до доски, У синонимов на краю света и куда ворон костей не заносил есть смысловое отличие: второй фразеологизм означает не только "очень далеко", но и в "труднодоступном месте".Фразеологизмы-синонимы могут быть одинаковыми по грамматическому строению (тертый калан - стреляный воробей) или различными, чем отличаются от лексических синонимов (которые всегда относятся к одной части речи), например: со всех ног - только пятки засверкали.
Между фразеологизмами русского языка, как и между словами, бывают отношения антонимии. Фразеологизмами-антонимами называются такие, которые противоположны по значению. Фразеологизмы-антонимы характеризуют явление с одной стороны, но противоположны. Так, человек может быть определен по его росту; с версту коломенскую - "очень высокий" - от земли не видать - "очень низкий"; по его внешнему виду, отражающему состояние здоровья: кровь с молоком - "здоровый вид" - краше в гроб кладут - "болезненный, плохой вид".Фразеологизмы-антонимы могут состоять из разных слов (возносить до небес - втаптывать в грязь, ни зги не видно - хоть иголки собирай) или иметь некоторые одинаковые слова в своем составе (с легким сердцем - с тяжелым сердцем, жить своим умом - жить чужим умом).
Все фразеологизмы русского языка можно разделить по происхождению на две группы: фразеологизмы русского происхождения и заимствованные.Подавляющее большинство русских фразеологизмов возникло в самом русском языке или досталось русскому языку от языка-предка. Таковы водой не разольешь - "очень дружны", медвежья услуга - "неумелая услуга, плохая помощь", лезть на рожон - "предпринимать что-то рискованное, заведомо обреченное на неудачу", семи пядей во лбу - "очень умный", человек в футляре (из рассказа А.П.Чехова) и многие другие.
Каждое ремесло на Руси оставило след в русской фразеологии. От плотников ведет свое начало фразеологизм топорная работа, от скорняков - небо с овчинку показалось - "испугался". Новые профессии дали новые фразеологизмы. Из речи железнодорожников русская фразеология взяла выражение зеленая улица - "свободный путь; успешное продвижение чего-либо", из речи механиков закручивать гайки - "повышать требования".
Во фразеологии отражаются разные стороны жизни народа. Успехи нашей страны в освоении космического пространства способствовали возникновению фразеологизма выйти на орбиту - "добиться хороших результатов, успеха".
Заимствованные фразеологизмы делятся на заимствованные из старославянского языка и заимствования из западноевропейских языков.Старославянские фразеологизмы закрепились в русском языке после введения христианства. Чаще всего они имеют книжный характер. Таковы, например, притча во языцех - "предмет всеобщего обсуждения", ищите и обрящете - "ищите и найдете", метать бисер перед свиньями - "напрасно доказывать что-то людям, которые не могут этого понять и оценить" и др.
Фразеологизмы, заимствованные из западноевропейских языков, включают в себя древнейшие заимствования из латинского или древнегреческого языков (например, из латинского: терра инкогнита - "нечто неведомое", буквально - "неведомая земля"). Более поздними являются заимствования из французского (иметь зуб против кого-нибудь), немецкого (разбить наголову), английского (синий чулок - "о женщине, утратившей женственность, занимающейся только учеными делами") языков.Среди заимствованных фразеологизмов различаются заимствования "чистые", т.е. без перевода, и фразеологические кальки. При заимствовании без перевода сохраняется подлинное звучание фразеологизма в родном языке (терра инкогнита), при калькировании используется пословный перевод соответствующими словами русского языка, поэтому такие фразеологизмы внешне не отличаются от исконно русских, например: синий чулок (из английского), хранить молчание (из латинского языка).
Значительное число фразеологизмов заимствовано из древнегреческой мифологии. С греческими мифами связаны, например, такие выражения:
Ящик Пандоры. Иносказательно - "источник несчастий, неприятностей". Фразеологизм связан с мифом о Пандоре, получившей от бога Зевса закрытый ящик, наполненный всеми земными бедствиями и несчастиями. Любопытная Пандора открыла ящик, и оттуда вылетели человеческие несчастья.
Авгиевы конюшни. О запущенном помещении или о беспорядке. Связано с мифом о Геракле, очистившем огромные конюшни царя Авгия. (Карточка-информатор№2)
На партах представлены словарные статьи(карточка информатор №3), иллюстрирующие особенности толкования
фразеологических единиц в "Словаре русского языка" С.И.Ожегова и во "Фразеологическом словаре русского языка" под редакцией А.И.Молоткова.В словаре под редакцией А.И.Молоткова фразеологизмы помещаются в алфавитном порядке составляющих их компонентов, причем каждый из объясняемых оборотов указывается столько раз, сколько в нем компонентов. В словарной статье за стилистической пометой сообщается значение фразеологического оборота и указываются его формы. Затем идут примеры, подтверждающие данное значение, даются синонимы и антонимы объясняемого оборота. В отдельных случаях словарная статья заканчивается сведениями о происхождении толкуемого оборота.
В "Словаре русского языка" С.И.Ожегова фразеологизм толкуется в той же словарной статье, что и слово, после определенного значка #, дается стилистическая помета.
III. Закрепление. Используется тестовое задание по теме "Фразеология" компьютерного комплекса "1С: Репетитор. Русский язык".
Подведение итогов урока.
Домашнее задание.
Ответьте на вопросы:
1. Что общего у фразеологизмов и слов и чем они различаются?
2. Почему возникают в языке фразеологизмы, несмотря на то, что их значения можно выразить отдельными словами?
3. Можно ли рассказать о чем-то только с помощью фразеологизмов? Почему?
4. Чем объяснить, что многие фразеологизмы прошлого в настоящее время
оказались забытыми?
5. Какую грамматическую роль выполняют в речи фразеологизмы?
Задания по выбору:
1. Подготовить сообщение на тему "Фразеологизмы русского языка" (для учащихся начальных классов).
2. Написать небольшое сочинение на тему "Новые фразеологизмы в русском языке".