Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Глава 1.
Сон. Чудное время, передышка, дарованная нам судьбой, подарок, ценности которого многие не знают. Для кого-то он несет страх, для кого-то великие свершения, от которых, к утру, не останется ни следа; а для кого-то сон – это просто забвенье, которого, порой, не хватает в жизни.
Тихий писк будильника и моя старая подруга – головная боль. Я уже привык, смирился с ней. В жизни за все приходится платить, ничего не поделаешь. Издав тихий стон, выключаю моего давнего врага, пытаясь прийти в себя. В голове вертится извечный вопрос – “Сколько же я вчера выпил?”. Собравшись с силами, встаю, опираясь о стену. Чувствую слабость в ногах, меня мутит, словно я на корабле, в горле пожар, голова не соображает. Волочу свое тело до кухни, достаю бутылку минералки, делаю несколько больших глотков. Полегчало. Наконец-то могу думать нормально. С кем я пил вчера? Или, в очередной раз, в одиночестве, топил свою печаль на дне стакана? Как я дошел до такой жизни, когда успел опуститься так низко? Кажется, только вчера я учился в престижном вузе, радовался жизни. Когда я успел оказаться в этой халупе, куда не то, что девушку, друзей пригласить стыдно, когда моя жизнь успела стать досконально ужасной?
Мои размышления прервал звонок. Я взял телефон, на дисплее высветилось: “Номер не определен”. Кому может что-то понадобиться от меня?
-Алё?
Ответом мне было шипение.
-Говорите, я вас слушаю! – Я повысил тон.
-Ар…(ужасное шипение, срывающееся на писк)… Ты… Ка.рпарск… Должен… Мирная…12… - Сказал неизвестный, ужасно искореженным голосом.
-Вас плохо слышно, я ничего не понимаю!
-…Езжай!... Пока… Слишком позд… – голос оборвался на полуслове, –Абонент находится вне зоны действия сети…
Я бросил трубку. Что за чертовщина? Дети, что ли, играются? Я положил телефон на стол, достал из холодильника пиво, (на вкус, конечно, моча, но голову прочищает знатно) подошел к окну, выглянул на улицу. Небо серое, низкое, как обычно. Люди, медленно бредущие по пешеходным дорожкам, вторили цвету неба, ничем не выделясь на фоне будничного, серого асфальта. Так и повеситься недолго. Ладно, хватит самокопания, пора заняться делом. Пройдя обратно в спальню, я открыл ноутбук. Именно в нем было то, чем я мог гордиться, единственное, чем я, возможно, запомнюсь миру: моя книга. Я начал писать ее давно, очень давно. Но уже месяца два, с того момента, как меня бросила Вита я не мог написать ни слова. Собственно, именно так и проходили мои “будни”. Я по нескольку часов смотрел в монитор, перебирая в голове идеи, но так и не мог придумать ничего путного. Этот раз не был исключением, спустя два часа я сдался, и хотел было захлопнуть ноутбук, как вдруг я вспомнил слова того странного человека. Капарийск, или капарск, что-то такое прочно засело у меня в голове. После 10 минут поиска я нашел занятную анкету, оставленную на сайте по поиску вакансий. Оказалось, есть такой город – Каспарск, вернее это поселок городского типа, в 800 километрах от нас. Но не это привлекло мое внимание, одному из местных докторов нужен был ассистент, единственное требование – незаконченное высшее медицинское. Да, увидь я подобное раньше, поехал бы, не раздумывая, а теперь… Нужна ли мне работа, теперь?
“Бзззз”- донеслось с кухни.
Мои размышления вновь прервал телефонный звонок. В этот раз звонил Аркадий, мой давний друг.
- Алё?
- Привет, писатель, все еще горюешь о своей утрате? – Язвительно спросил он.
- А тебе, не все ли равно?
- Ну, как же, мой друг убивается по какой-то шлюхе, из дома выходит только за выпивкой, а мне должно быть все равно? – Продолжил он в той же манере.
- Ты чего звонишь? Предложить чего хочешь, или просто, позлорадствовать? – Он начинал меня злить.
- Да ладно тебе, не кипятись. Да, хочу предложить: сто лет тебя не видел, вот и подумал, если ты и так постоянно вхлам, то почему бы не выпить с другом?
- Ладно, – Я вздохнул, - Где, когда, во сколько?
- Там же, где и всегда. Помнишь, где мы зависали раньше? – Он усмехнулся.
- Да, встречаемся у Вермильской.
- В полседьмого нормально?
- Да, а теперь отвали. – Я бросил трубку. На часах было пятнадцать минут пятого. Значит у меня еще около часа, есть время почитать…
К назначенному времени я был на Вермильской. Когда-то эта часть города была моей любимой, я мог гулять здесь часами, наблюдать за людьми, думать о жизни, писать… Каналы, набережные, парки, сады... Так много было мест, но я все их помню. Я помню как был здесь, точно в этом же месте, точно в тоже время. Дежавю взялось за меня всерьез и надолго, никак не хотев отпускать. Мне казалось, что все это уже было, что время играет со мной злую шутку, заставляя переживать одно и тоже, снова и снова. Как быстро все изменилось. Даже года не прошло, а, я уже ненавидел все вокруг лютой, нескончаемой ненавистью. Мне было тяжело смотреть и помнить, помнить о своей неудаче, о времени, потраченном впустую.. Возможно, потому, что я эгоист, неспособный помнить хорошее, а возможно я просто засиделся на месте и просто-напросто нужно что-то поменять? Время, у нас всегда есть время, но мы никогда его не ценим. Возможно, его не так уж и много, но как безнравственно мы к нему относимся? Тратим на пустяки, на обиды, вместо того, чтобы сделать что-то действительно важное.
- Эй! – Меня окрикнул знакомый голос. – У тебя такое лицо, как будто сейчас конец света! – Он засмеялся. Если кто-то и умел быть веселым всегда, так это Аркадий. Я никогда не понимал его до конца, и в то же время мне казалось, что он – неотъемлемая часть меня, как маленький ребенок, живущий внутри любого из нас.
- Привет, как же давно мы не виделись. – Я улыбнулся.
- Ну вот, теперь ты даже на человека похож, толи еще будет!
Мы направились вниз по улице, в бар, в котором когда-то любили сидеть. Это было давно и, казалось, даже небо было светлее в те дни. Аркадий, несмотря на всю его жизнерадостность, был солидарен со мной: его жизнь тоже была не сахар. Что изменилось с тех пор? Неужто весь мир, внезапно, стал таким холодным и колким? Или мы просто повзрослели?
Спустя полтора-два часа (и достаточно много стопок виски), мы вернулись к нашей извечной теме – моей учебе. Аркадий никак не мог согласиться с моим решением бросить университет. Он считал, что я уделяю слишком много внимания тому, что думают обо мне другие.
- Хватит тебе думать о ней! Ну, бросила она тебя, что такого? Ты сам хотел оставить ее, ты же говорил мне об этом! – Начал он.
- Да знаю я! Думаешь мне от этого легче? Я устал, понимаешь? Я не хочу ни учиться, ни искать что-то новое! Хватит с меня! Может быть, меня убьют где-нибудь в подворотне, да закончится это недоразумение, под названием жизнь! – Я опрокинул еще одну стопку.
- Тебе просто нужно взбодриться, понимаешь? Изменить что-то в своей жизни!
- Ха, уехать далеко-далеко, найти себе там работу, жену, да? – Я усмехнулся.
- Именно, друг! Уезжай отсюда, беги так быстро, как только сможешь и не останавливайся!
- Может быть ты и прав… - Я выпил, - Да, пожалуй! Завтра же позвоню тому доктору.
- Ка..кому… доктору? – он говорил медленно, запинаясь.
- Забей, – Я опять выпил, - Знаешь, если я уезжаю на днях, может быть, повторим, как в те времена?
- А то! – Он улыбнулся, встал из-за стойки, пошатываясь, подошел к ближайшему столику, за которым сидели трое парней. – Эй, девчонки, кто хочет потанцевать?
Один из них встал
- Эй, мужик, ты чо… - закончить фразу он не успел: Аркадий умел бить, причем с душой…
Писк будильника… Просыпаться после пьянки – ужасно. Просыпаться побитым после пьянки – ужасно вдвойне. Как только я смог встать, я направился в ванную. Лицо выглядело ужасно: губа была разбита, под глазом синяк. Более-менее приведя себя в порядок, я открыл ноутбук, вместо стартовой страницы была открыта та самая анкета. Вот только… Черт! Вчера, после пьянки, я написал этому доктору и, более того, моя кандидатура его полностью устраивает! Черт! И что делать? Извиниться, заверить его, что это недоразумение? Пальцы привычно застрочили по клавишам:”Уважаемый доктор, произошло недоразумение, прошу прощения, но я вынужден отказаться от предлагаемой вами работы...” Или… Я бросил взгляд на улицу: ничего не изменилось. Серое небо, серые люди, серая земля. Сам воздух был пропитан серостью, вызывая противоречивые чувства. Казалось, что я болен. Как асматик, я ужасно хотел вздохнуть, но у меня ничего не выходило: воздух был густой и тягучий, а время вторило ему. А! Чем черт не шутит?! Уж не знаю что за работа у этого доктора, но здесь меня точно ничего не держит! Идея развивалась и развивалась, обрастая в моем сознании все большими и большими подробностями. И в итоге, хотя решение было принято заранее, плюсы поездки перевесили ее минусы. На часах было только 13:08, но и сделать надо было не мало.
Весь остаток дня я провел в делах. Нужно было заказать билеты, попросить Аркадия присмотреть за квартирой, собрать все необходимое. Как бы то ни было, вечером я был на вокзале. Долгое время я стоял на перроне, не решаясь сесть в поезд. Слишком просто все это произошло. Слишком легко я уговорил доктора, Аркадия, слишком легко купил билеты… Постояв еще немного и услышав крик проводницы, я зашел в вагон. Она закрыла за мной дверь и, спеша, удалилась. Через два десятка секунд махина скрипнула колесами - поезд начал набирать скорость, и медленно, но от этого не менее верно, стали удаляться от нас и перрон, и город и, казалось, вся моя прошлая жизнь.
Глава 2.
Я люблю поездки. Размеренный стук колес, легкое покачивание, тихая надежда на будущее, на перемены, которых так не хватает. Со мной ехала молодая пара: не знаю, кто они и откуда, бегут ли от проблем или ищут их. Они избегали общения со мной, как и все люди вокруг. Немудрено: разбитое лицо, неряшливый вид, бутылка виски, (к которой я постоянно прикладывался) в сумке. Алкоголики – ужасные люди, которых могут понять только другие алкоголики. Я несколько раз пытался продолжить свою книгу, но все попытки, по-прежнему, были тщетны. Мимо пробегали типичные городские картины: то тут, то там стояли маленькие, пригородные домики, окна которых горели очень редко, в перемешку с гаражами и редкими мастерскими, которые, несмотря на поздний час, еще работали. За просмотром пейзажа, я и не заметил, как задремал. Мне снилось озеро. Мне казалось, что я был там когда-то или буду в будущем. Погода была ужасной: гроза, дождь, порывистый ветер. Мы сидели в палатке: я и девушка. Я не запомнил черт ее лица, но мне казалось, что я знаю ее вечно. Она смотрела мне прямо в глаза, рассказывая о чем-то. Единственное, что я запомнил из ее слов: “Не бойся, иногда конец является началом”. После этих слов перед моими глазами сверкнула молния, земля содрогнулась, я упал и, очнулся. Я лежал на полу своего купе. Я был один, не знаю, где были мои попутчики, похоже сошли ночью. Я встал. За окном было светло. Мы находились посреди степи, шел мелкий дождь, и, самое главное, поезд стоял на месте.
Не успел я подумать об этом, как в дверь постучали.
- Сэр! Просыпайтесь, сэр! – В дверь постучала женщина, возможно, проводница.
Я надел рубашку, открыл дверь.
- Что случилось? – Мой голос звучал ужасно, видимо я умудрился простудиться на днях.
- Поезд дальше не поедет, авария на дороге. Река разлилась, пути размыло. – Пояснила она.
- Что? Как такое возможно? – Моему удивлению не было предела. Как такое возможно? Целый город и одна дорога, да и та – размыта?
- Каспарск не самое популярное направление, особенно в последние годы. После того, как закрылись местные угольные шахты, город опустел, вся молодежь уехала в город, остались только старожилы, – Она призадумалась, - Вам помочь с багажом?
- Нет, спасибо, у меня всего одна сумка. – Я улыбнулся. Она кивнула головой и вышла.
Да уж, хорошее начало путешествия! Остаться посреди степи – то еще счастье! Я тяжело вздохнул, собрал вещи и вышел из поезда. Дорога впереди, и вправду, была ужасна – река, по берегу которой проходила дорога, разлилась, и теперь рельсы (ужасно покореженные под собственным весом) уходили куда-то вбок, в реку. Рядом с поездом стоял один единственный человек, молодой, в длинном пальто, с тростью в руках, в старомодном, смешно выглядящем цилиндре, он казался пришельцем из далекого прошлого.
- Мсье! – Оглядевшись и заметив меня, крикнул он, направляясь в мою сторону, – Вы тоже в Каспарск, да?
- Да, собирался, - Я смог разглядеть его получше. Ему было лет 30-35 на вид, породистое, точеное лицо, аккуратные усы, все это только усиливало первое впечатление о нем.
- Меня зовут Джеймс Килбри, - представился он.
Странное имя. Хотя нельзя сказать, что оно не подходило ему.
- Артем Высенский, рад знакомству, – Я протянул ему руку.
- Это неприятное происшествие изрядно досаждает моим планам, я еду к своему брату, за мной уже должны были отправить машину, в городе определенно знают, что дорогу размыло, – Он поежился, - Ужасная погода, не находите?
- В городе хуже, - Ответил я, ухмыльнувшись.
- О, так вы из города! – Удивился он, - Что же вы забыли в нашем болоте?
- Приехал на работу, по приглашению доктора Хаусдорфа.
- Старый док, все-таки, нашел себе преемника! В таком случае, разрешите мне первому, от лица всех жителей Каспарска и, лично от лица семьи Килбри, поприветствовать вас. Надеюсь, вам у нас придется по душе.
- Благодарю.
Наш разговор прервал рев двигателя: к поезду приближался небольшой, сельский, грузовик.
- Мы люди небогатые, город небольшой, - Пояснил Джеймс, - Вы со мной, доктор? Я покажу вам город, если хотите.
- Да, конечно, только, прошу, не называйте меня доктором!
Он ухмыльнулся. Мы сели в машину, за рулем был немолодой человек, похоже, фермер.
- Добрый день, мистер Килбри, прошу прощения за задержку, - Извинился он.
- Ничего страшного, Семен, - Джеймс пожал ему руку, - Как жизнь, как дети?
- Вашими молитвами! – Ответил он, - Кто ваш попутчик?
- Юный доктор, ученик Хаусдорфа. – Пояснил Килбри.
- Надеюсь, вам у нас понравится, - Сказал водитель, повторив недавние слова Джеймса.
Мы ехали около часа, все это время мой попутчик развлекал меня разговором. Оказалось, семья Килбри – одна из двух старейших семей в городе. Город построили на угольном месторождении, шахта, до недавнего времени, принадлежала семье Федровых, а Килбри, в свою очередь, отвечали за застройку шахтерского поселка. Чем больше дохода приносили шахты, тем больше становился город. Фактически, эти две семьи держали в руках все, но, как и говорила проводница – шахту закрыли, город опустел, и от былого величия двух семей остались лишь воспоминания. Джеймс Килбри переехал в город, открыв небольшой бизнес, а Джефри, его брат, остался в городе. Теперь Джеймс возвращался обратно, отдохнуть, да повидать брата.
- А вы, почему вы решили приехать именно к нам? Вы не смогли найти работу в городе? – Наконец разговор зашел и обо мне.
- Нет, дело не в этом. Я просто не могу видеть город, - Сказал правду я.
- Плохие воспоминания, да? – Он улыбнулся, - У всех есть такие. И в чем корень проблемы? Работа, родители, девушка?
- Девушка. – Коротко ответил я.
- Ха, история стара как мир! Что, не сошлись характерами?
- Скорее взглядами на жизнь. Она была не тем человеком, которого я полюбил. Она так много хотела, и так мало давала взамен. А в итоге, изменила мне, - Я тяжело вздохнул, - Почему люди так озабочены тем, чтобы их любили? Почему они постоянно пытаются компенсировать свои недостатки твоими действиями? Почему они не могут просто делать, а не думать о том, как это делать? Мне казалось, что она была такой же как я, что она могла забраться на самую высокую гору, только потому, что с нее виден красивый рассвет, но все это утонуло в море рутины, в которую она превратила нашу жизнь.
- А вы романтик, - многозначительно сказал он.
- Да, только романтизм, он как цветок. Если он растет на благодатной почве, то приносит счастье и радость его владельцу, а если почва плоха, то он вырождается, превращаясь в цинизм.
- Думаете, вы плохая почва? А может быть, просто время года не то? – Он улыбнулся.
- Я бы хотел на это надеяться, - Его слова подбодрили меня.
- Не отчаивайтесь, не бывает радуги без дождя, - Он похлопал меня по плечу, - Вам точно понравится у нас!
На этой ноте мы замолчали. Прошло еще минут 40, пока мы, наконец, не въехали в город. То, что я увидел, не походило на обычный городской пейзаж. Невысокие дома, узкие улицы, редкие прохожие и еще более редкие автомобили. Город начали строить еще в позапрошлом столетии, и все, абсолютно все строения были выдержаны в подобном стиле, как объяснил Джеймс, они хотели поддержать атмосферу того времени, считали его лучшим периодом развития человечества. Доктор, как и семья Килбри, жил в центре города. На въезде в город располагался “шахтерский” городок. Именно здесь располагался вокзал, промышленные строения и дома бывших рабочих. Чуть дальше, располагались дома управляющих, торговцев, юристов, в общем тех, кто получал свои деньги не за рабский труд в шахтах; в центре этого района и жил доктор, к которому я устроился на работу. Как сказал Килбри, реальное население города – около двух тысяч человек, работы у старого доктора было не много, большую часть времени он занимался исследованиями, а не лечил больных.
Машина остановилась, мы попрощались с Семеном, выйдя около ворот огромного дома, похожего скорее на дворец, чем на особняк, пусть и таких богатых людей, как Килбри.
- Док живет в большом, зеленом доме по той улице, - Он махнул рукой, - Абрамова 32, если точнее. Кстати, заходите к нам в гости, как только приживетесь здесь, - Прощаясь, сказал Джеймс, - Мы с братом будем рады вашему визиту.
- Обязательно зайду, - Пообещал я, - Всего хорошего!
Мне нравилось здесь, эти домики навевали какую-то приятную атмосферу, атмосферу чего-то забытого. Именно в таком месте мне и следовало родиться, подумал я, стоя у двери дома доктора Хаусдорфа.
Глава 3.
-Вот ваши книги, доктор Хаусдорфа, – Я положил на стол большую стопку книг, принесенных из библиотеки.
-Да, Артем, спасибо, - Он кашлянул, - Если мне еще что-нибудь понадобится, я вас позову.
Прошло 4 дня с моего приезда в Каспарск, за это время я не только успел обжиться на новом месте, но и завел много интересных знакомств, успел осмотреть город и, наконец, начать работать. Как и говорил Джеймс, работы у старого доктора было не много. Большую часть времени он был занят исследованиями, что-то из области вирусологии, но я не особо лез в его дела. Посетителей у нас было мало, пятеро за все время, если быть точным. Поэтому основную часть моих обязанностей составляла уборка в доме, да поход за книгами для доктора. Я не был против такого положения вещей, наоборот, меня все устраивало: я мог подолгу бродить по улицам, читать приглянувшиеся мне книги, общаться с людьми. Мне нравилась атмосфера, царящая в городе: атмосфера неспешная, размеренная. Килбри приняли гениальное решение, когда решили отстроить город в атмосфере 19 столетия. Маленькие домики, живописные фасады, раскидистые парки и необычные памятники. Именно сейчас мне казалось, что моя душа, ранее избитая и загнанная глубоко внутрь, может, наконец, распрямить крылья.
- Артем, - Он окрикнул меня как раз тогда, когда я собирался уходить, - Я совсем забыл, пока вас не было, мне звонили, вызов на дом, ничего необычного. Мирная 12, кажется. Сходите, посмотрите что случилось.
Мое сердце, казалось, на секунду остановилось. В голове всплыл тот самый телефонный разговор. С все нарастающим чувством тревоги я собрал докторскую сумку, оделся, и быстрым шагом направился к Мирной. Мне было не по себе. Я понимал, что происходит что-то очень странное, и интуиция подсказывала мне, что это только начало. Я шел быстро, не смотря по сторонам, думая о том, что я могу обнаружить. Спустя четверть часа я, наконец, нашел нужный дом.
- Добрый день! – Я постучал в дверь, - Я ассистент доктора Хаусдорфа, вы ему звонили…
Я легонько толкнул дверь, она оказалась не заперта. Я приоткрыл дверь, в нос ударил ужасный, сладковатый запах, слегка отдающий миндалем. Я вошел внутрь, прикрыв нос рукавом. В доме было темно, окна были закрыты плотной тканью. Я прошел вперед, как я понял впоследствии, на кухню, по пути наступив во что-то склизкое; нащупал выключатель, включил свет. То, что я увидел, я не мог представить даже в кошмарном сне. В двух метрах от меня, за столом, сидел человек, вернее то, что когда-то было человеком: облезлый, окровавленный труп в процессе разложения. Все его тело было покрыто язвами, одежда насквозь пропитана кровью, стекавшей на пол, оказалось, именно в лужу спекшейся крови я и наступил. Мне стало дурно, голова закружилась, сердце бешено заколотилось в висках. С трудом сдерживая рвотные позывы, я выбежал на улицу и, не выдержав, опорожнил свой желудок в ближайшие кусты. Справившись с рвотой, и тщательно все обдумав, я решил все-таки осмотреть дом. Собравшись с силами, я достал из кармана платок, закрыл им нос, и, стараясь дышать как можно реже, вошел внутрь. Первым делом я решил осмотреть труп неизвестного. Первое, что бросилось мне в глаза: рядом с трупом, лежал старый револьвер с тремя патронами. То есть, неизвестный застрелился и, судя, по пятнам на стене, совсем недавно – часа три, четыре назад, не больше! Но почему труп выглядит так, как будто лежит здесь больше месяца?! Я ужаснулся: среди многочисленных язв на его теле, некоторые, казалось, появились совсем недавно, когда другим уже явно больше суток и, что самое жуткое, они, судя по всему, появились еще до смерти. Впервые я был в таком смятении, я не знал что делать, как быть? Что мне сказать полиции, что сказать доктору? Все, что происходит сейчас просто немыслимо! Так, надо успокоиться, собраться с мыслями и попытаться найти всему этому логическое объяснение. Я еще раз внимательно осмотрел кухню, она казалась обычной, ничего, кроме трупа за столом, не привлекало в ней внимания. Возможно, следует осмотреть другие комнаты? Я прошел в спальню. Увиденное поразило меня. Вся комната была обклеена фотографиями, вырезками из газет. Она представляла собой некое подобие паутины, склеенной из фактов и событий. Кровать и, местами, пол были покрыты следами засохшей крови. Похоже, этот человек разлагался еще при жизни.… К горлу подступил комок, я отогнал от себя эти мысли и продолжил осматривать комнату. Мое внимание привлек стол. Кроме кипы газет и статей, из которых, похоже, и составлял эту паутину неизвестный житель, на нем была свежая записка, с редкими пятнами крови. Я с трудом разбирал почерк, автора, похоже, сильно знобило, в последние часы его жизни.
“…У нас мало времени. Если ты читаешь эту записку, то это значит, что я уже мертв. Ты единственный, кто может все это остановить! Спаси девушку, предупреди доктора, не повторяй моих ошибок! По моим расчетам это начнется сегодня. Им нужен кулон, он на кухне, в ящике для посуды. Не отдавай его им, найди шамана, он поможет!…”
Я опустился на колени от безысходности. Не было сомнения, он знал меня. Именно он звонил мне, именно он звал меня сюда. Он хотел, что бы я ему помог, я не смог. Теперь, он хочет чтобы я остановил это… Но что это? Я ничего не…
Я услышал скрип калитки. Черт! Кто-то идет сюда, если он обнаружит меня рядом с трупом – мне конец!
Раздался стук.
- Откройте, полиция! – Произнес громким голосом неизвестный.
Черт! Теперь мне точно конец… Я лихорадочно метался по комнате, пытаясь найти выход из этой ситуации.
Стук повторился.
- Сэр, пожалуйста, откройте!
Он сейчас выломает дверь! Что же делать… Точно! Окно! Я сорвал черную ткань, открыл ставни и вылез наружу, спрыгивая в ближайшие кусты. Полицейский еще дважды прокричал что-то, прежде чем выломать дверь. Когда он вошел внутрь, я, с максимальной осторожностью, прошмыгнул из подворотни, и, бегом, направился к доктору.
День клонился к закату. На улице шел мелкий, холодный дождь. Я бежал со всех ног, перебирая в голове названиях всех заболеваний, способных повлиять на человека подобным образом. Сколько он мучился? Сколько дней он медленно разлагался, пока, наконец, не решился застрелить себя. Что значила эта записка? Чего он хотел? Слишком много вопросов, и ни одного ответа. Мне было страшно, возможно, впервые в жизни. “Страх – типичная реакция человека на неизвестное,” - всплыла в моей голове цитата. Кто же это сказал? Хоть убей, не могу вспомнить. Наконец я выбежал на нужную улицу, поднялся по знакомой лестнице, открыл дверь.
- Доктор Хаусдорф! – Запыхавшимся голосом прокричал я.
Ответа не последовало. Я поспешно поднялся на второй этаж, открыл дверь в кабинет. Доктор был на прежнем месте, изучая принесенные мной книги.
- Доктор Хаусдорф, слава богу, вы здесь! – Облегченно произнес я. Все было как в тумане, ноги покосились, перед глазами все поплыло, и я упал в обморок.
Глава 4
Тучи осыпали степь и лежащий на ней город крупными водяными снарядами. Но старику, сидящему на скамейке в парке, дождь, видимо, не причинял никакого дискомфорта. Человек неподвижно сидел, вглядываясь в темноту переулков, ожидая кого-то.
Неожиданно резкий порыв ветра заставил деревья негодующе шуметь. Человек поморщился и обратил взгляд на скамью напротив.
-Да, да, я знаю, что ты недоволен, но я не поменяю решения, – сказал он в пустоту, помолчал немного, затем продолжил, - Потому что я его принял. А почему я его принял – мое дело. Считай, это для того, чтобы разнообразить свой период доживания.
Парочка прохожих, спешащих под зонтами куда-то, ничем не показали свое напряжение, проходя рядом с безумцем. Старик тоже не уделил им ни капли внимания.
Из-под скамьи, на которую он смотрел, вылез огромный черный кот. Дождь волновал его не больше, чем человека, кот, казалось, вообще не намокал. Окинув взглядом парк, он направился к старику, уселся рядом с ним на скамью.
-Так, вот сейчас, вот он! – сказал тот, кивнув в сторону города.
Там по улице бежал человек, от него волнами исходило чувство страха. Сидящие на скамье проводили его взглядом – человек бежал из жилого района вдоль парка, затем свернул на улицу, на которой находилась больница, и скрылся из виду.
-До встречи, - сказал старик зверьку, встал, оттряхнул плащ и ушел в переулок.
Побродив по улицам в течение пятнадцати минут, он пришел к дому, который искал. Табличка на его стене гласила «Мирная 12», рядом, на улице, стояли два полицейских автомобиля, входная дверь была открыта, из прихожей доносились голоса офицеров.
-Конечно я посмотрел в окно! Но пока я валялся в этой луже крови, он успел убежать из поля зрения, как я должен был за ним гнаться?
-Ладно, Миш, на сегодня свободен, можешь идти, завтра будешь давать показания. Эй, вызывайте экспертов!
Старик вошел в здание, осмотрелся. Офицер, вымазанный в темно красной субстанции, направлялся к выходу, другой что-то записывал в блокнот, еще двое опечатывали дальнюю дверь.
- О боже, что здесь происходит! – В голосе старика послышались нотки страха.
-Уважаемый, это место преступления, пожалуйста, покиньте его, - офицер оторвался от блокнота. Второй, с запачканным мундиром попытался пройти мимо старика на улицу, но тот не уступал ему дорогу.
- Но я тут живу! Пустите меня.
- У вас есть документы? – Офицер спрятал блокнот и подошел к старику, принимая из его рук мятый паспорт. – Господин э… Петр Антонович, кто проживал с вами в этом доме?
- Мой сын, Вячеслав. Господи, да пустите же вы меня туда.
- К сожалению сейчас это невозможно. В квартире произошло убийство, но личность потерпевшего не установлена, вы не могли бы позвонить своему сыну?
Лицо старика побелело, он опустился на колени, а затем и вовсе сел на пол, закрыв лицо руками, и затрясся. Полицейские пытались привести его в себя и получить ответы на какие–то вопросы, но он не реагировал ни на что. В конце концов, было решено доставить его в участок, на ночь, офицер с измазанным мундиром отвел старика в автомобиль, а сам сел за руль.
В пути тот, казалось бы, пришел в себя, прекратив рыдания и уставившись в точку на лобовом стекле.
- Что же там такое, если ты весь в крови? – пробормотал он.
Офицер вывел машину на дорогу, проходящую вокруг города. Слева мелькали желтым светом окна городских особняков, справа бежала река, а за ней раскинулась степь, омываемая дождем. Если так пойдет дальше, река выйдет из русла и дорогу затопит.
- Ничего хорошего, но убитый, вполне возможно, не ваш сын, - попытался утешить его полицейский. – Вот если бы вы позвонили ему…
- Стой! Вот это место! Остановись! Останови машину! – Вдруг закричал старик.
- Но сэр, я не…- Офицер попытался возразить, но старик завопил:
- Я все тебе объясню! Только останови автомобиль здесь!
Удивленный полицейский затормозил и остановил машину на обочине. Они оказались на северном краю городка, прохожих здесь не было даже днем, и полицейский не понимал, что тут могло понадобиться этому странному мужчине.
- Прошу прости меня! – спокойным голосом сказал тот.
- За что? Зачем мы тут остановились?
- Так я задержу эпидемию, город получит день времени. – Старик посмотрел на офицера взглядом, от которого тот испугался сильнее, чем от разлагающегося трупа, в лужу крови которого он недавно упал.
- О чем ты? – успел спросить он, прежде чем старик, резким движением обеих рук, свернул ему шею, от чего тот мгновенно умер.
Старик поймал его голову, не давая ей упасть на руль и включить звуковой сигнал, прислонил ее к боковому стеклу. Затем он вышел из машины и побежал, направляясь к центру города, со скоростью, которой позавидовал бы любой молодой человек. Остановившись у двери жилого дома, он позвонил в нее. Через минуту та приоткрылась, сдерживаемая дверной цепочкой, показалось заплаканное лицо молодой девушки.
- Да, сэр? – она хлюпнула носом, вытирая красные глаза.
- Простите, я просто хотел посоветовать показать вашего пса доктору, - старик говорил без одышки, несмотря на недавний спринт.
- Что? Но как… откуда вы… - удивлению девушки не было предела.
- Извините, не бойтесь, я просто проходил мимо вашего окна и случайно услышал ваше негодование по поводу того, что ветеринар в это время не работает. Хочу вас заверить, что мой друг, доктор Хаусдорф из больницы не откажется осмотреть вашего любимца. На этом все, больше я не смею вас задерживать. – И он ушел, оставив ошеломленную девушку размышлять над произошедшим.
Немного прогулявшись по городу, он присел на скамью на безлюдной улице, крыша ближайшего дома не позволяла воде с небес падать на окрашенное черной краской деревянное сиденье. Старик достал и раскурил трубку, одновременно меняя внешность. Он помолодел лет на двадцать, теперь ему можно было дать пятьдесят. Дела на сегодня были завершены, и Адэхи расслабился. Послышалось громкое мяуканье, с карниза второго этажа на скамью спрыгнул черный кот, посмотрел в глаза человеку и снова громко мяукнул.
- Да неужели? Думаешь, я не заметил? – Адэхи выпустил кольцо дыма, погладил зверька. – Не волнуйся, это должно быть забавно.
Через минуту из подворотни вынырнули три тени. Двое мускулистых парней, чья профессия была ясна с первого взгляда, встали напротив скамейки, на которой сидел человек и кот. Третий бандит, поменьше, играя с ножом-бабочкой, зашел к ним за спины и произнес.
- Я думаю, ты понимаешь зачем мы здесь, дедуля. Раскошеливайся.
Адэхи захихикал, достал кошелек, выудил оттуда все деньги и передал через плечо парню с ножом. Бандиты незамедлительно скрылись в той же подворотне, откуда и пришли.
Кот укоризненно посмотрел на мужчину. Тот какое-то время пытался сохранить серьезное лицо, но потом затрясся в приступе смеха.
-Что, разочарован? Рад тебя удивить.
Глава 5
Темнота. Всепоглощающая, вездесущая тьма. Вспышка света выхватывает очертания улицы. Мертвецы. Улица полна ими. Люди выбегали из своих домов, в надежде найти помощь, но находили только смерть. Еще одна вспышка. Вдалеке виднеются трое, один из них ранен, он с трудом передвигает ноги. Вспышка. Сердце уходит в пятки: прямо перед моим лицом появляется четвертый, его лицо бледно, похоже на череп, обтянутый кожей.
- Найди его! – Внезапно, срываясь на крик, говорит он.
Пробуждение. Острый запах бьет в нос, пытаюсь отвернуться, не понимая происходящего.
- Ну вот, что же ты? – Говорит доктор, склонившись надо мной, с ваткой в руках, - Я послал тебя проведать пациента, а ты мало того, что задержался, так и в обморок упал!
Я попытался встать на ноги. Получилось, но с трудом. Старинный ковер на полу, большой стол, стеллажи с книгами и пара кресел. Похоже, я упал прямо на пол в кабинете доктора. Да, это повлияло на меня сильнее, чем я думал. Я сел в кресло.
- Доктор Хаусдорф… – Мой голос дрожал, пришлось приложить усилие для того, чтобы продолжить, - Вы не представляете, что произошло!
- Так расскажите же, не томите! – Он выглядел заинтересованным.
- Ваш друг – мертв! – Собравшись с силами, сказал я, - Судя… по стадии разложения – уже неделю как!
- Но… Это невозможно! – На его старом лице появилось выражение удивления, - Этот человек, кем бы он ни был, звонил мне сегодня!
- Я тоже так подумал! Судя по всему, он был болен… чем-то. Там повсюду была кровь… и… этот ужасный запах!
- Успокойтесь, юноша! – Он протянул мне стакан чего-то крепкого, - Что за болезнь способна на такое?
- Не знаю! Он оставил записку, просил найти вас, сказал, что вы во всем разберетесь, - Я отхлебнул из стакана.
- Да, вот задачку вы мне подкинули! – Воскликнул он, поправляя очки.
В дверь постучали. Доктор встал из-за стола, засыпанного бумагами.
- Вам помочь, молодой человек, - Спросил он, протягивая мне руку.
- Нет, я сам справлюсь.
Я поднялся на ноги и направился вслед за доктором, прихватив медицинскую сумку. Мы спустились вниз по лестнице. На пороге стояла молодая девушка. Она показалась мне странно знакомой: невысокого роста, темные волосы, короткое пальто, где же я мог видеть ее раньше? По непонятной причине она внушала мне покой. На мгновение, мне показалось, что нет ничего за пределами ее чистого взгляда. На руках у нее была собака, судя по всему, дворняга.
- Доктор Хаусдорф! – Сказала она, еле сдерживая слезы, - Мне нужна помощь!
- Что случилось, дорогая? - Участливо спросил он, надевая медицинские перчатки.
- Мой пес…- На ее глазах проступили слезы.
- Ну что же вы, - С, казавшейся приторной, нежностью в голосе сказал он,- Сейчас посмотрим, заносите его в приемную! – Он показал на дверь слева.
Она быстрыми шагами прошла в комнату, положила пса на кушетку. Все это время он тихо постанывал, по всей видимости, от боли.
- Два дня назад у него появилась сыпь, а теперь все стало только хуже! - Она перевернула его на спину, показывая живот питомца, в нос ударил знакомый запах. Доктор наклонился, осматривая животное. Весь живот был покрыт ранами, похожими на язвы, что-то подобное я видел на том покойнике…
- Доктор! – Вмешался я, - Это тот самый запах, о котором я говорил! И язвы, язвы точно такие же!
- Да, - Он ощупал раны пса, - Я никогда не видел ничего подобного. И этот отвратительный запах! Да, если это так плохо, как вы описывали, юноша...
Он не закончил фразу, стараясь не шокировать нашу гостью. Доктор встал, подошел к шкафчику с медикаментами, видимо пытался найти лекарство. Два дня, думал я, за два дня эта болезнь убивает живое существо, убивает медленно, мучительно. Ни доктор, ни я не знали что это за болезнь, откуда она появляется и что является ее возбудителем. По телу прошла дрожь от мысли о том, что болезнь может передаваться воздушно-капельным путем. Я попытался отогнать эти мысли и оперировать фактами. Болезнь редкая, можно сказать специфическая, шанс того, что два подобных инцидента произошли приблизительно в одно и то же время…
- Где вы живете? – Пришла мне в голову мысль.
- Мирная, дом 18, - Ответила она, вытирая слезы.
Я посмотрел на доктора. Он, казалось, тоже понял, к чему я веду.
- Ты уверен? – Обратился он ко мне, вкалывая, по всей видимости, обезболивающее псу, - Думаешь, это заразно?
- Не знаю, - Подумав, сказал я, - Не могу знать.
- Нужно исследовать кровь, поднять архивы, предупредить полицию! – Загорелся идеей доктор, - Мне понадобится ваша помощь.
- А что делать мне, что будет с моим псом? - Подала голос девушка.
- Боюсь, мы ничем не можем ему помочь, - Погрустнев, сказал доктор, - Я не знаю, от чего его следует лечить. Я проколю ему курс антибиотиков, но сомневаюсь, что это поможет.
Девушка вновь заплакала. Я понимал ее, у меня тоже были питомцы.
- Оставайтесь здесь, - Предложил я, - Возможно, ваш дом заражен…
- Да, вынужден согласиться с Артемом, до выяснения обстоятельств вам не следует возвращаться домой, - Вмешался доктор, - К тому же, вы можете помочь нам… извините, не припомню вашего имени.
- Анна, - Представилась она.
- Замечательно! – Заключил доктор, - Артем, вы должны предупредить власти, как можно скорее! Обрисуйте им ситуацию, запросите помощи от экспертов! Если мы стоим перед лицом эпидемии, то все должны подготовиться. Анна, вы сейчас же отправитесь в библиотеку, мне нужны книги, я составлю список. За работу!
Да, отправляясь сюда, я не думал, что придется так много бегать. Ну, я никогда не имел ничего против бега, кроме, конечно, запаха пота. К слову сказать, для алкоголика, я имел весьма неплохие показатели в беге на дальние дистанции. На улице было темно, мне казалось очень романтичным бежать по булыжной мостовой, орошаемой дождевой водой, переливающейся в свете фонарей. Перед уходом, доктор написал длинную записку, которая, как он сказал, должна убедить врачей в нашей теории. Дорогу я знал отлично, хоть и по карте, до местного коменданта было около 10 минут пути. Я свернул на углу Цвето’вой и Каменщиков, пробегая мимо продуктового магазина, значит я уже, буквально, в двух шагах от своей цели. Еще один поворот, и моему взору предстала местная комендатура. Да, я, в который раз, убедился, что строить Килбри умели. Величавое четырехэтажное здание, всем своим видом напоминавшее крепость, сложно было назвать полицейским участком. Вход украшали скульптуры и барельефы, типичные для подобных учреждений. Над дверьми висели большие часы, судя по ним, время вот-вот перевалит за полночь, двери, как ни странно, были все еще открыты. Я вошел внутрь. Дежурный, на входе: молодой, темноволосый дядька, долгое время не хотел пускать меня внутрь, но, когда я рассказал ему про труп, он встрепенулся и, чуть ли не за руку, отвел к коменданту. Им оказался пожилой, усатый, лысеющий мужчина, с небольшим брюшком, но все еще грозно выглядящий: сказывалась армейская муштра. Его звали Михаилом, как я узнал впоследствии, он родился и вырос здесь, в Каспарске, в возрасте 18 лет его забрали в армию, где он и прослужил немного, немало: около 20 лет. Вернувшись обратно, он устроился работать в полицию, дослужившись, к нашему времени, до коменданта.
- Так это вы были на месте преступления? – Грозным голосом сказал он, - Вам повезло, что наши эксперты констатировали самоубийство, а не то…
- Боюсь, вашим людям срочно нужно пройти обследование, - Начал я, - То, что случилось с трупом не результат разложения, это неизвестная болезнь, мы обнаружили еще один случай заболевания, у одной девушки, с Мирной, собака подхватила ту же заразу! Ни я, ни доктор Хаусдорф не знаем механизм передачи заболевания, но есть серьезные основания полагать, что подобное может повториться.
Все это время он внимательно слушал меня.
- Да, - Он нахмурился, - Если то, что вы говорите, правда, то у нас с вами серьезные проблемы. Что же вы предлагаете?
- Нужно созвать врачей, оцепить зону заражения, проверить тех, кто работал на месте преступления, их семьи! – Я старался быть как можно более убедительным, - Доктор Хаусдорф исследует эту проблему прямо сейчас, думаю, он сможет рассказать нам больше, он просил передать вам это, - Я протянул ему свернутую записку.
Он долго читал ее, покусывая усы, наконец, он заговорил.
- Я понял вашу мысль, - Его лицо помрачнело, - Завтра же утром я сделаю пару звонков. Мы уведомим доктора Хаусдорфа о нашем решении, а пока – вы свободны.
Глава 6.
Погуляв немного по городу, я, наконец, вернулся к доктору. Погода ухудшалась. Поднялся ветер. Он завывал где-то надо мной, с силой разбивая дождевые капли о мое лицо. Еще стоя на пороге я почувствовал, что что-то неладно. Привычно поднявшись по лестнице, я вошел приемную. Буквально на входе, на меня налетел доктор, он выглядел взволнованным.
- Артем, наконец-то! – Он тяжело дышал, - Что-то произошло, Анна так и не вернулась из библиотеки!
Сердце колыхнулось в моей груди. Я знал, знал с абсолютной точностью, что случилось что-то ужасное, я не мог сказать что именно, но все это происходило когда-то, странное, неловкое чувство дежавю преследовало меня.
- Вы уверенны? – Переспросил я, скорее для вежливости, - Быть может, она просто задержалась или зашла домой?
- Мне бы вашу уверенность, молодой человек! – Он, казалось, стал спокойнее, - Мы должны найти ее, вдруг на нее напали? Или, не дай бог, она тоже заражена?
- Я поищу ее, - Я вздохнул, - Вам же нужны книги, верно? Дайте список, я все сделаю.
- Да, конечно, я сейчас напишу, - Он подошел к шкафу, достал ручку и бумагу, - Все просто, это должно быть в библиотеке. Скажите, что вы от меня, вам откроют, и, пожалуйста, найдите Анну!
- Обязательно, доктор, до встречи! – Я взял кусочек бумаги, протянутый им. Здесь были несколько книг по вирусологии и, самое странное, городская хроника.
Я опять вышел на улицу. Честно сказать, я успел устать за это время, но впереди было еще много дел. Вряд ли я смогу выспаться в ближайшие дни, слишком многое поставлено на карту. Конечно, возможно мы ошиблись и болезнь не так уж и страшна, но если мы правы… Мое воображение рисовало картины из прошлого, времен чумы: мертвецы, лежащие на улицах, доктора, в причудливых масках, и неуловимый запах смерти, витающий в воздухе…. Я отогнал эти мысли, постаравшись сосредоточиться на деле. Анна пропала, пропала тогда, когда шла в библиотеку. Она пропала раньше, чем пришла, или потом, по пути к доктору? Пожалуй, библиотекарь сможет дать мне подобную информацию, подумал я, переходя на бег.
Здание библиотеки было недалеко от дома доктора, это была высокая башня, выглядящая, как и все строения в городе, воистину грациозно. Обычно, она работала днем, но на ночь в ней оставался смотритель. Старый дядька, лет 70, не меньше, лысый, с брюшком. Мне было ужасно жаль его. Он прожил здесь так давно, что, казалось, мог рассказать все что угодно, если бы не его память… Ужасающая вещь – старость. Думаю, только в таком паршивом мире, может быть подобное. Ты живешь, стараешься, создаешь свой мир, в надежде, наконец-то, начать жить в комфорте, но в итоге – все, что у тебя остается – ворох воспоминаний, разбитые мечты, пустая квартира и поломанное тело, с не менее поломанной душой. Я надеялся, что он пустит меня внутрь.
- Здравствуйте, я от доктора Хаусдорфа, - Прокричал я, стучась в массивную дверь.
За дверью послышался какой-то шум. Смотритель подошел к двери, открыл замок.
- От доктора? Что-то вы зачастили, - Сказал он негодующе.
- Здесь была девушка? – Догадался я, - Не знаете, куда она пошла?
- Она говорила что-то о своих вещах, - Он пытался вспомнить что-то, почесывая затылок, - Я не помню точно…
Я не дослушал его, ноги зудели, казалось, они без моего ведома знали, куда бежать. Черт! Куда она могла пропасть? Что с ней случилось?
- Спасибо, вы мне очень помогли, - Крикнул я, быстро удаляясь по булыжной мостовой.
Старик еще долго бурчал что-то. Про молодежь, про традиции. Я знал, что он не был зол на меня, просто он так редко общался с людьми, что даже ругань была для него приятной. Она создавала ощущение того, что он кому-то нужен. Забавная штука – жизнь. Нас разделяют километры путей, годы жизни, миллионы долларов и тонны знаний… Но по сути – мы все одинаковы. Нет ни плохих, ни хороших. Есть люди, которым ужасно одиноко жить, и они, всеми силами, пытаются заполнить эту пустоту, заполнить чем угодно: религией, политикой, другими людьми.
Погода стала невыносимой. Ветер, некогда просто шуршавший в лысеющих ветвях, теперь с нещадной силой бил меня, норовя повалить на землю. Влага стала вездесущей, казалось, я был мокрым насквозь. Мимо меня пролетела газета или объявление, я не успел разобрать. Надеюсь, в этой местности не бывает ураганов?
Я повернул на углу Кравской, выбежав на нужную улицу. Здесь-то меня и ждал сюрприз. Прямо посреди дороги, передо мной, стояло несколько полицейских машин. Заспанные офицеры, в мятой форме, передвигали заграждения, расставляли освещение. У меня сжалось сердце. Сразу же представил я, как она лежит на этом тротуаре, избитая или зарезанная, в луже крови. Она спешила домой, но судьба нашла ее раньше. Город провинциальный, здесь такое, наверное, часто случается…
- Эй вы! – Заметил меня один из офицеров, высокий, статный, в своей полицейской форме он возвышался посреди улицы, как памятник. Похоже – бывший военный. В нем чувствовалась сила, - Кто вы такой? Что вы здесь делаете?
- Меня зовут Артем! – Ответил я, отгоняя от себя страшные мысли, - Я здесь недавно, помогаю доктору…
- Хаусдорфу? – Закончил он за меня, - Это хорошо, вы нам понадобитесь!
Колени предательски затряслись. Скорее всего, мое лицо побледнело, я еле стоял на ногах.
- С вами все в порядке? – Спросил офицер.
- Д-да, - Дрожащим голосом сказал я, приблизившись к нему, - Где труп?
- Какой труп?! – Удивленно вскрикнул офицер.
От сердца отлегло. Она все еще жива, слава богу!
- А зачем я вам понадобился? – Спросил я, стараясь выглядеть как можно более уверенным.
- Как зачем?! – Сказал он, еще удивленнее - В городе карантин! Мы перекрываем три улицы! Завтра начнет работу экстренный комитет, вы, как я понимаю, в его составе!
- Карантин?! Как? По чьему приказу? – Я был в полном недоумении.
- Уж не знаю, кто его надоумил, но полчаса назад нас всех, в срочном порядке, поднял комендант, вырвал всех из постели и сказал ехать сюда! – С нескрываемой злостью произнес он, - Чтоб ему пусто было! В такую погоду я ни за что бы из дома не вышел!
- ОСТОРОЖНО! – Прокричал кто-то. Старые провода, проходившие вдоль улицы, лопнули, не выдержав напора стихии. Полицейский оттолкнул меня, прикрывая рукой, но все обошлось, провода упали достаточно далеко от нас.
- Видите, в каких условиях работать приходится? – Сказал он, - Теперь, вот, без телефона остались! Черт бы его побрал!
- Мне нужно на Мирную, - Сказал я, наконец.
- Вы с ума сошли? Там же болезнь эта самая! От которой и карантин! – Сбивчиво произнес он, - Я не могу вас пустить!
- Там девушка, моя знакомая! – Запротестовал я.
- Забудьте! У меня приказ – никого не пускать! – Настоял он на своем.
- Ну так сделайте что-нибудь! Найдите коменданта! Позвоните ему! Скажите, что она нужна доктору! – Я выходил из себя.
- Не знаю я, где комендант! И вряд ли узнаю! Видите – что с телефоном? – Он показал на провода, уже огороженные оранжевой лентой, - При всем желании, я не в силах вам помочь!
- А мобильный? Интернет? Что-нибудь?! Должен же быть способ.
- Какой мобильный? Это вы – городские привыкли к подобному! Мы в провинции, город старый. У нас ни одной вышки на десятки километров вокруг! – Хмыкнул он, - Послушайте, я не в силах помочь вам, по крайней мере, до утра. Возвращайтесь домой. Я попрошу парней вас подбросить.
Он отошел к коллегам, не знаю, что было более противно для них: стоять под ливнем, или подвозить мокрого оборванца. Они долго спорили. Я чувствовал себя отвратно! Мало того, что Аня делась куда-то, так вдобавок, и я не мог ничего сделать! Это выводило меня из себя. От бессилия, я был готов накинуться на полицию с голыми руками, лишь бы создать иллюзию деятельности. Наконец, один из них, молодой, лет 19 пацан, не подошел ко мне.
- Я Евгений, - Представился он, - Наша машина за углом, куда вам?
- Туда, где наливают, - Сказал я, с максимальной колкостью, на которую был способен.
Парень усмехнулся, оценив шутку, и пошел куда-то, видимо к машине. Я не отставал. За углом стояли три машины: две полицейских, служебных, и одна – годов 70х прошлого века. Я плохо разбирался в машинах, но одно мог сказать точно – привезли ее издалека, за огромные деньги. Рядом стоял мой недавний попутчик – Джеймс Килбри. У меня невольно вырвался смешок. В своем лощеном пальто, в кожаных перчатках, с зонтом, сгибающимся от порывов ветра, в цилиндре, который он постоянно придерживал свободной рукой, он выглядел совершенно неподготовленным к подобной погоде. Джеймс спорил о чем-то с офицером, стоявшим рядом, подойдя, я смог услышать их диалог.
- Нет, сэр, при всем уважении, мы не можем вас пустить! Вы – уважаемый человек, но вы должны понимать, что у меня приказ… - Лебезил перед ним невысокий, толстенький мужичок, в полицейской форме.
- Черт бы вас побрал! – Выругался Джеймс, нарочито нервно отвернувшись от офицера.
- О, Артем! – Он заметил и меня, - А вы что здесь делаете?!
- Уезжаю, - С прежним сарказмом сказал я.
- Ха! – Он, казалось, оценил шутку, - Эти невежи и вас не пускают? Что же за приказ у них такой?
- Потом расскажу, - Я не хотел ни с кем общаться.
Мне банально хотелось выпить, напиться до беспамятства. Я уже давно не пил, мне даже начало казаться, что я смогу завязать, но так бывает постоянно. Только ты получаешь в руки конфетку, как ее тут же отбирают у тебя, предварительно отпинав тебя ногами. Алкоголь же, казался мне спасением, панацеей. Он не спрашивал ни о чем, был всегда рядом и согревал меня тогда, когда никто этого не мог.
- Не серчайте, - Сказал он примирительно, подошел к машине и открыл дверь пассажирского сидения, - Давайте прокатимся, думаю вам надо выговориться… - Он промедлил, - И выпить.
- Можно обойтись и выпивкой, - Хмыкнул я, залезая в его машину.
Глава 7
Капли дождя, подгоняемые ураганным ветром, выбивали неровные, рваные мотивы, падая на крышу старой, но от этого не менее резвой машины. Мы мчались по мостовой, к дому Килбри, на пути нам то и дело попадались перевернутые баки, поломанные сучья деревьев и прочий мусор, в который превращалось окружение под натиском стихии.
- Вижу, теперь у местных дворников появилась работа! – С прохладой заметил я.
- Ха! – усмехнулся Джеймс, - Природа и вправду заботится о них! Я давно не видел ничего подобного.
- А я думал это у вас так, ежегодная рутина…
- Нет, город лихорадит, сначала железная дорога, потом тот бедолага, теперь это. Что же будет завтра? – Он, казалось, был рад такому ходу вещей, - Позвольте спросить, что вы забыли, в такую-то погоду, на Мирной?
Я не хотел отвечать. Никогда не любил “душевные” беседы, но присутствие Килбри, навевало мне странное настроение. Он словно являл мне то, чего мне так не хватало в жизни: уверенность. Он напоминал монумент, камень, немного неказистый, потерянный среди настоящего мира, непривычный новомодному глазу, но все такой же твердый, непоколебимый. И дело было даже не в его манере держаться, не в осанке и не в походке, это лишь пережитки воспитания, дело было в его взгляде на жизнь. Казалось, он точно знает что ему следует делать: сейчас, завтра, через 10 лет. У него был точный план на все, план на всю жизнь, он уже все наметил, уже прожил ее, осталась лишь рутина: воплотить свой план. Я не мог жить так же. Для меня не существовало “завтра”. Это повелось еще со старшей школы, люди часто спрашивали меня: ”Что ты делаешь в эти выходные?” - а я не мог ответить, более того, я не знал ответа. Только спустя несколько лет я, наконец, осознал, почему все происходило именно так: я боялся что моя жизнь станет такой же, как и у тех, кого нынче называют “среднестатистическими гражданами”.
- Я искал книги. Библиотека была закрыта, вот доктор и посоветовал своих знакомых, - Соврал я.
- Книги? О, вы обратились по адресу! – С довольным видом произнес Джеймс, - У Килбри вторая по величине библиотека в Каспарске!
- Надеюсь, и виски у вас отменный, - Ухмыльнулся я.
Из-за поворота показался знакомый забор, за ним величественно стоял их фамильный особняк. Ему, казалось, нипочем ветра и ливни, ничего не изменилось в нем, с момента нашей первой встречи, природа не смогла испортить его статный вид. Машина, миновав ворота, столь любезно раскрытые перед нами, остановилась у парадного входа. Из дома выбежал поджарый паренек, он был совсем молодой, лет семнадцати. Наверное, он не так давно устроился в прислуги. Неловким движением он раскрыл зонт, направляясь к водительскому сидению, но Джеймс, успевший к тому времени вылезти из машины, остановил его жестом, указав на меня. Парень открыл мою дверь, как бы приглашая меня выйти под защиту его зонта.
- Не часто меня так встречают, - Я улыбнулся, одним уголком рта.
То, что я увидел внутри, превзошло все мои ожидания. Особняк был роскошен! Картины на стенах, дорогие ковры под ногами, мягкая мебель в гостиной. Пожалуй, здесь я бы пожил! Не долго, думаю месяц-два. На дольше меня и не хватит.
- У нас гости, Джеймс? Ты ничего об этом не говорил! – Донеслось со второго этажа.
Через пару мгновений я увидел и хозяина этого голоса. По лестнице к нам спускался мужчина, завернутый в халат. Он был на пол головы выше Джеймса, на этом, казалось, различия заканчивались. Он держался прямо, властно. И, если Джеймс владел своей жизнью, то его брат, а это не бог быть кто-то иной, казалось, владел жизнями окружающих. Спокойным шагом он шел прямо ко мне.
- Джефри, - Протянул он руку.
- Очень приятно, Артем.
- О, да, припоминаю! Джемс говорил мне что-то о вас! – Он выглядел заинтересованным, - Вы помощник доктора, верно?
- Ну, это громко сказано! – Улыбаясь, начал я, - Скорее его посыльный.
- Всем нынче нелегко, - Рассмеялся он, - Какими судьбами к нам?
- Артем мок на улице, его, как и меня, “вежливо” отослали господа полицейские! – С наигранным негодованием произнес Джеймс, - Я предложил ему выпить.
- Тогда чего же мы стоим? – Воодушевившись, произнес Джефри, - Сергей!
Из соседней комнаты вышел недавний паренек.
- Помогите гостю раздеться, и будьте добры, принесите нам выпить.
- Куда подать выпивку? – Спросил Сергей.
- В библиотеку! – Вступил в разговор Джеймс, - Артему как раз нужны некоторые книги.
После того, как я, наконец-то, разделся и умылся, Сергей проводил меня к Килбри, в библиотеку. Это была большая, двухэтажная зала, по периметру заставленная стеллажами с книгами. В центре зала стояли парты, прямо как в настоящей библиотеке, а в дальнем ее конце, как раз, где расположились Килбри, горел камин, над которым красовался полутораметровый портрет (по-видимому, это был какой-то родственник), а перед ним находился небольшой столик, и четыре кожаных кресла.
- Присаживайтесь, - Предложил мне Джефри, указывая на самое левое кресло.
- Спасибо за прием, господа – Сказал я, усевшись поудобнее, - И за выпивку.
Я взял один из трех стаканов, любезно принесенных Сергеем.
- Всегда пожалуйста, - Произнес Джефри, - Килбри – гостеприимная семья.
После долгих разговоров, которые скорее походили на семинары по “светскому этикету”, от которых я откровенно начал скучать, все чаще и чаще подливая себе выпить, Джеймс, как бы невзначай, вспомнил сегодняшний вечер.
- Артем, вы же доктору помогаете, верно? – Начал он, - Так, быть может, вы знаете из-за чего весь сыр-бор на Мирной?
Он выглядел заинтересованным. Слишком заинтересованным, я бы сказал. Так выглядят маньяки, когда обсуждают своих будущих жертв: в его глазах пылал странный огонь, чужой, твердый. Мне стало не по себе, но я был слишком пьян, чтобы почувствовать, понять, откуда исходит опасность. Я решил рассказать ему.
- Сегодня днем я нашел там труп, - Начал свой рассказ я, - Не знаю что это, возможно какой-то вирус или, быть может, грибок. Доктор опасается, что это заболевание заразно, потому и пытается донести все до властей, но я думал, что все начнется завтра, быть может даже позже! А вон оно как! Комендант выставляет заслоны, причем ночью. Ничего не понимаю.
- Стало быть, в городе карантин? – Джефри выглядел сдержаннее своего брата, но на дне его глаз я все также замечал странные искорки… Бред.
- Можно попросить вас об услуге? – Продолжил он, после небольшой паузы, - Держите нас в курсе, хорошо? Этот город много значит для нас. Как-никак, именно мы – его творцы.
Он выразительно посмотрел на портрет, висящий над камином.
- Это – ваш отец? - Спросил я.
- Хе, - Усмехнулся он, - Прадед. Именно он приехал сюда, из Лондона, основал здесь свой бизнес. Великий был человек, нет сейчас таких.
- Да, хороших людей сейчас не сыщешь! – Я выпил.
- Так какие книги вам нужны? – Поинтересовался Джефри…
Ветер бушевал. Казалось, природа, силой стихии, хотела уничтожить любое упоминание о том, что скрывалось в этой степи, летящую в небе птицу сильно сносило в сторону, но ворон упрямо летел вперед. Зорким взглядом он цеплял человеческие фигуры. Женщина. Без сознания. Черный человек. Он был черным насквозь, казалось, он был куском ночи, брошенным сюда с непонятной целью. Он заметил ворона. Его лицо (если у него когда-то было лицо), исказила гримаса ненависти. Нет, он ни о чем не догадывался, не мог догадываться, просто он ненавидел все живое. Будь его воля, он собственноручно разрушил бы этот город, стер его в порошок, со всеми обитателями. Ворон сделал еще несколько кругов над этим местом, и улетел прочь.
Адэхи проснулся. Было ужасно холодно, но он, казалось, не замечал этого. Он быстро вскочил со своей циновки, не обращая внимания ни на потухший костер, ни на ливень, хлеставший изо всех сил.
- Нет, нет, нет! – Он казался возбужденным, - Идиот, только не снова, нет!
Схватив свои нехитрые пожитки, он побежал в сторону города, где, в скором времени, должно было случится что-то страшное.
Глава 8
Вся степь, погруженная в ночь, была беззащитна перед натиском стихии. Казалось, в ней нет спасения от природы: ледяная вода была вездесуща, и теперь малочисленные обитатели степи прятались в своих ветхих укрытиях, не способных защитить их от природы. В этом ужасе было только одно, что бросалось в глаза. По степи бежал человек, бежал быстро, ровно. Он был не молод, но и не стар. О нем вообще нельзя было сказать что-то определенное. Казалось, он даже не был человеком, казалось, в нем была воплощено само стремление, нечто такое, что крылось за гранью слов или образов, нечто, что иногда можно уловить в глазах собеседника в моменты тревоги или озарения, что-то такое, что кажется нам до боли знакомым, но как бы мы не силились, оно всегда уходит от нас, уходит в область неизведанного, оставляя нас наедине с отчетливым чувством: ”Когда-то я точно это видел”. Он и сам не мог вспомнить себя. В его голове роились мысли, картины сменялись картинами, десятки лет проходили перед его глазами за мгновения, но ему никогда не удавалось вспомнить, а был ли он? Именно такой вопрос он поставил перед собой, именно на него он искал ответ, но, не смотря ни на что, жизнь его представлялась ему мутной и ускользающей. Он был точно уверен в одном: завтра решится его судьба. Именно завтра ему придется сделать все, на что он способен, возможно, даже ценой собственной жизни. Почему? Все просто – он так решил. Много лет он думал над этим, много лет пытался разобраться в причинах эпидемии, в механизме ее появления, в способах борьбы с нею. Он видел это, видел давно, видел мертвецов и врачей, сражающихся с ветряными мельницами, и вот теперь он твердо решил вмешаться вновь. Победить в борьбе, которую он когда-то проиграл. Сутки. Ровно за сутки он доберется туда. Туда, откуда нет обратного пути.
Вспышка. Яркий свет пробивается через закрытые веки, заставляя мозг работать быстрее, приводя в чувство онемевшие конечности. Проходит несколько секунд и до моих ушей доносится, наконец, запоздалый звук грома. Голова болит, в глотке, как обычно, пожар. Должно быть, я все-таки напился вчера. Проснулся я у доктора, значит смог дойти домой. Последнее что помню – как я стоял на пороге дома Килбри… Я взглянул на часы – девять часов утра. Сколько я спал за последние сутки? Неважно.
Накинув на себя рубашку, я вышел из комнаты в поисках ванной.
- Артем! – По лестнице поднимался доктор, - Вы вовремя! Я как раз собирался вас будить!
- Доброе утро, доктор Хаусдорф, - Страшно сиплым голосом произнес я, - Что-то случилось?
- Ох, хотел бы я назвать это утро добрым! – Он выглядел подавленным, - Аня куда-то пропала, полиция расставляет кордоны, с небо, кажется, скоро обрушится на наши головы, вы, кхм… - Он запнулся, - Являетесь посреди ночи! Слава богу, хоть книги смогли отыскать.
Я вновь почувствовал себя подростком. Еще тогда, когда я учился в школе, я пристрастился к выпивке. Это было основной причиной моих проблем с родителями: я слишком часто был пьян, а им это слишком часто не нравилось. Теперь, спустя много лет, я вновь слышу те же самые нотки недовольства в голосе этого человека. Ему было не понять меня, он не знал, почему я пью, для него это было нарушением порядка, порядка, к которому он привык с детства. Именно благодаря этому порядку он создал себя. Именно с ним он учился, именно с ним он работал. Я же был чужаком в его мире, и, судя по его взгляду, чужаком, в котором он, должно быть, отчаянно нуждался.
- Но, впрочем, это не важно, - Говорит он примирительно, - Около часа назад мне звонил комендант…
- Комендант звонил вам? – Я перебил его, встрепенувшись, боль отошла на второй план, и пить, вроде бы, хотелось меньше, - Что он сказал?! Что-то об Анне?
- Нет, нет, - Он заметно погрустнел, - Он лишь сказал, что хочет видеть нас. Якобы мы входим в состав оперативной группы!
- Сколько у меня есть времени?
Через полтора часа, к дому доктора подъехала машина. Погода была дрянная, улицы были полны мусора, а ветер был такой, что, казалось еще чуть-чуть и мы сможем оторваться от земли. За рулем сидел тот самый парень, с которым я вчера познакомился. Ехать нам пришлось в объезд, как объяснил Евгений – улицы были перекрыты наглухо, комендант решил серьезно взяться за это дело. Меня переполняла тревога. Что же это за болезнь, если из-за нее перекрывают весь город? Не уж то это новое пришествие смерти, той самой, что выкосила пол Европы в свое время? Быть может, природа дает нам понять, что за все следует платить, причем платить своей кровью. Пока я снова и снова прокручивал в голове будоражащие воображние сцены, мы, наконец, подъехали к комендатуре. Прошло меньше суток, а это место успело преобразиться кординально. Оно больше не напоминало мне последний оплот человечества, нет, скорее оно стало столицей мира, своеобразным Римом: именно в нем вершились судьбы людей, именно от действий его обитателей будет зависить наше будущее. Евгений долго искал место для парковки: весь внутренний двор был забит разнообразными авто, начиная от служебных, бюджетных машин, заканчивая дорогими иномарками. Должно быть, коммендант собрал всех, кто мог бы пригодиться: ученых, медиков, в надежде, что они смогут избавить город от этой напасти, работяг, которым придется делать всю грязную работу, офицеров, которые постараются не допустить распространения заразы. Все были при деле, все старались сразить напасть, пришедшую в город. Никто из нас не знал, чем обернется происходящее, но все надеялись на лучшее. Типичная черта человека - надеяться на то, что завтра все станет лучше, что не будет того отчаяния, что преследовало нас так недавно, что мир станет светлее, что люди, нас окружающие, перестанут быть такими надоедливыми. Мы все думали, что перед нами стоит небольшое испытание, тест на нашу сообразительность или, быть может, интеллект. Но никто не знал, что на самом деле стоит перед нами. Никто не представлял, сколько всего нам предстоит пережить, сколько людей предстоит потерять....
- Следуйте за мной, - Евгений казался мне решительным, единственным столпом разума в этом царстве хаоса, - Комендант дал четкие указания...
Я доверял ему. Он был похож на того, кто знает, что он делает. Он был решителен, в каждом его действии была воля, которая, возможно, не была его собственной, но он исполнял ее, двигал настоящее вперед, в надежде, что это поможет разрешить ситуацию, в которой мы оказались.
Здание изменилось не только снаружи, но и внутри. Больше не было одинокого мужичка, что записывал тех, кто приходил в это невзрачное место, взамен его здесь копошился целый рой разномастных чинуш. Какие-то из них интересовались кто мы, какие-то - зачем мы здесь, какие-то пытались помочь нам. Одним словом, в этом месте кипела жизнь, заставляя каждого из нас быть невольным участником этого каламбура, именно каламбура, потому что все происходящее вокруг, представлялось моим больным мозгом жутко забавным, веселым и интересным. Люди были смешны, возможно потому, что они напоминали мне муравьев, копашащихся в своем муравейнике, а возможно потому, что я давно забыл: каково это - быть нормальным человеком.
Коменданта мы нашли не сразу, оказалось, он был в местной лаборатории, где люди, одетые в чопорные халаты, которые несомненно придавали им ума, рассуждали на темы, которые, как им казалось, были уместны в данной ситуации. Доктор Хаусдорф был мрачен. Окружающие казались ему дилетантами, недавними выпускниками медицинских колледжей, которые шину-то толком наложить не умеют. С высоты его стажа, его опыта, ему было очевидно, что эти люди зря получают свой хлеб.
- О чем вы! - Негодовал он, смотря на стройные теории, для которых были исписанны множетсво листов, лежащих рядом с операционным столом, - Какое разложение? Трупу не больше, чем 5 дней! Даже если он нашел средство, которое могло бы затормозить развитие болезни, не думаете ли вы, что при подобном уровне лейкоцитов, в его организме, он принимал препараты, помогающие развитию иммунитета? Здесь точно не обошлось без иммуноглобулинов!
- Хотите сказать, что неизвестный разбирался в медицине? - Сказал один из докторов, незнакомых мне. Он казался комичным: низенького роста, с брюшком и пробивающейся лысиной на голове, - Но мы не обнаружили в его крови ни следа подобных препаратов!
- Ха! - Доктор, казалось, помолодел на пару-десятков лет, - Вы думаете, что болезнь, подобная этой, не изменит состав его крови? Она действует повсеместно, разуршает весь организм! Судя по тому, что я успел увидеть, ее можно замедлить, но не надолго, сколько бы вы не бежали от нее, она настигнет вас, возможно вы будете разлагаться не так быстро, как данный субьект, но рано или поздно вы умрете, от потери ли крови, или от болевого шока, кто знает? До сих пор я не нашел ни антител в организме зараженных, ни какой-либо вакцины, способной спасти людей от эпидемии.
Я знал, о чем говорит доктор. Пока я был пьян (Это не то, чем я мог бы гордиться), доктор провел исследования на собаке, оставленной пропавшей девушкой. Оказалось, что болезнь все-таки можно замедлить, но ни одно средство, из тех, что находились в арсенале больницы, не смогло побороть микроб, неизвестного происхождения. Казалось, люди, окружающие меня, все-таки знали, что происходит, казалось, некоторые из них видели что-то подобное раньше, но никак не хотели делиться этим со мной, словно кто-то незримый заставлял их молчать.
- Доктор, вы уверены, что мы не можем защитить тех, кто уже подвержен риску заражения? - Вмешался молчаливый, до этого момента, комендант.
- Да, я абсолютно уверен, что единственным, подходящим, средством борьбы с заразой является дезинфекция, в частности, огонь!
С ужасом, затаенным глубоко внутри, я понял, что он имел ввиду.. Когда мы выходили из его дома, я заметил небольшой костер на углу лужайки, примыкавшей к жилищу....
- Если мы сможем локализовать заразу, если силами ваших людей она не выйдет из-под контроля, возможно у нас будет шанс спасти остальных! - Доктор был воодушевлен, и подавлен одновременно, - До тех пор, пока дороги перекрыты, а зараженные не могут пройти через кордоны, мы можем считать, что мы находимся в относительной безопасности.
Меня передернуло. Да, пока мы находились в машине, я слышал от Евгения страшные истории о том, что происходило на Мирной. Якобы люди, жившие недалеко от злополучного дома, обнаружили следы эпидемии на своих родных и близких, и, в надежде спастись от неясной угрозы, штурмовали заграждения, выставленные местной полицей. Очевидным был так же тот факт, что полицейские имели право стрелять на поражение...
Я попытался забыть этот факт, в надежде, что меня наконец перестанет тошнить, но чем больше я пытался, тем явственнее мне представлялись сцены происходящего: люди, покрытые, пока, немногочисленным язвами, бездумно бредущие навстречу вооруженной полиции, пытавшейся обезопасить город.
Никто не знал, что делать дальше. Можно ли заселять людей в зараженные кварталы? Можно ли выжить среди тех, кого уже было не спасти? Можно ли вообще выжить в этом городе, который поглащала болезнь, доселе неизвестная науке?
Мои мысли, проносившиеся в голове с неимоверной скоростью, прервал выразительный взгляд коменданта. Казалось, он знал, что это за болезнь, казалось, он был в подобной ситуации, и казалось, что его приказ, выглядевший для меня бесчеловечно, имел смысл, мало кому понятный. Собрав всю волю в кулак, он приказал расстреливать на месте тех, кто был заражен. Без вопросов, без возражений. С того момента каждый, кого поразил незримый недуг, становился мертвым, с печатью от коменданта. Помню, я долго пытался протестовать против подобновго решения, но ученые, врачи, окружавшие меня, сходились в одном и том же мнении - лечения не существует. Смерть - лучший выход.
Мне стало страшно. Помню, меня даже стошнило, вроде в мусорку, так кстати находящуюся в паре шагов. Доктора, так кстати проявившие сочувствие, помогли мне собраться с мыслями. Выходило, что я должен был стать их негласным разведчиком, человеком, способным найти причину распространения заболевания. Помню, комендант обещал выделить мне людей, которые помогут в этом нелегком путешествии… Покачиваясь, я вышел из старого здания, напоминавшего, теперь, тюрьму, а не Великий Рим, направившись к стоянке автомобилей, один из которых должен был отвезти меня к ближайшему кордону, блокировавшему так желанную, и так ненавистную мне улицу, со странным названием: ”Мирная”…
Глава 9.
Машина мчалась по улицам, я всем телом ощущал, как сопротивляются потоки воды, падающие с небес, как сносит нас в сторону ветер, и только мастерство полицейского спасает нас от аварии. Потихоньку я приходил в себя. Мне нужно сосредоточиться. Я уже видел жертву вируса, думай! Что они могли упустить, что именно мне нужно найти?! Они хотят понять масштабы происходящего, изучить механизм передачи заболевания и найти способ защитить еще здоровых людей от заразы. Чертовы уроды! Им нет никакого дела до жителей, им лишь бы прикрыть свои задницы! Они даже не подняли вопроса о вакцине, даже не хотели слушать меня тогда! Пусть помрет полгорода, какая разница?! Главное, чтобы они были в безопасности! Я понимал их, они избрали единственно верное решение, и я бы поступил так же, если бы был на их месте, но сам факт того, что они обрекли на смерть столько людей… Но все это потом. Я обязательно напишу об этом куда следует, конечно, вряд ли кто-нибудь будет слушать пьяницу, которого выперли из университета, но доктор Хаусдорф поддержит меня, не может не поддержать! Сейчас у меня есть более важные дела.
-Как тебя зовут? – Спросил я водителя.
-Игорь, - Коротко ответил он.
-Ты давно здесь служишь? – Продолжил я, - Видел что-нибудь подобное?
-Имеешь ввиду болезнь? – Он усмехнулся, - Или местную погоду?
-Скорее болезнь, к погоде я уже привык.
-Нет, - Вздохнул он, - Таких страстей я еще не видел. Город катится ко всем чертям! И ведь мы нашли свидетеля…
-Вы нашли свидетеля?! – Прервал я его на полуслове.
-Почти, - Сказал он, немного кривя лицом, - Этот чертов дед убил офицера и исчез в неизвестном направлении!
Кровь прилила к вискам, тошнота усилилась. Целая гамма чувств пронеслась по моим нейронам, сознание вытворяло невозможное, сердце было готово вырваться из груди… И все внезапно стихло, а на место этих, внезапных, ощущений пришла смутная мысль, как будто вы вошли в комнату, и тут же забыли зачем…
-Вы впорядке? – Он смотрел на меня через зеркало заднего вида с явным беспокойством.
-Да… Просто… - Я бы и сам был рад сказать тебе, Игорь, что творится в моей голове, вот только узнаю сам… - Не обращайте внимания, лучше расскажите об этом свидетеле.
-Да что там говорить? – Злобно пыхнул он, - Мы обнаружили труп и буквально через пару минут прибежал этот дед! Плакал, причитал, “сынок, сынок!”, ну мы, вернее Миша, решил отвезти его в участок, все-таки единственный свидетель, а он… - Тут он запнулся, - В общем нашли мы только труп.
Машина затормозила, нас тут же высветили лучом прожектора.
-Вот мы и на месте, - Декларировал Игорь, - Я буду ждать вас здесь. Удачи.
-Спасибо, она мне понадобится, - Сказал я, выходя из машины.
Свет заставил меня зажмуриться, но он не беспокоил меня так, как эта вездесущая влага. За годы жизни в городе я, конечно, привык к дождям, но к такому быть готовым просто невозможно.
-Артем?! – Кто-то выступил из-за прожектора, направляясь ко мне.
-Утром был, - Съязвил я.
-Мы ждали вас! – Громогласно заявил он, - Ну и работка вас ожидает, честное слово!
-Я знаю, - Сглотнув, произнес я. Судя по манере, в которой он произнес это, дело действительно - дрянь.
-Мы прикроем вас, пока вы будете у кардона, но потом..., - Он хмыкнул, - Здесь всякое бывает…
-Да пошли вы! – Я старался делать как можно более серьезное лицо, - Это люди! Вы стреляете в людей!
-В одних стреляю - других спасаю, - Уверенно ответил он, - Это лучшее, что мы можем сделать.
-Неважно!
Он проводил меня за ограду. С первых же шагов я почувствовал это – давящее ощущение, в районе шеи, прижимающее к мокрому асфальту. Гнилостный запах, смешанный с миндалем, проникал даже через маску на лице, заставляя желудок непроизвольно сокращаться, сокращаться все сильнее и сильнее, при приближении к группе тел, теперь я был уверен – те пятна в ночи – тела, ничто иное. Мир поплыл у меня перед глазами, но я все еще был в сознании, не смотря на отвратный запах, изуродованные тела в паре метров от меня и эту ускользающую атмосферу обреченности… Из последних сил я направил свое тело в подворотню, планируя срезать путь, как можно незаметнее подобраться к дому Анны… Мне было плевать на поручение врачей! Эта ханжеская группка сатрапов и ногтя ее не стоила, какой бы красивой идеей они не прикрывались! Я видел их лица! Они лишь хотели отмахнуться от меня, занять меня чем-нибудь, в надежде поскорее обезопасить свои задницы, но страшно не это – меня пугают окружающие. Те полицейские… Они, казалось, совсем не беспокоятся о том, что фактически расстреливают безоружных людей, пусть даже опасных и неизлечимо больных…
Из размышлений меня вывел стук. И хотя вездесущий запах миндаля не покидал меня с самого начала пути, к тому моменту я уже достаточно оклемался, чтобы сносно видеть в темноте. Я не мог разглядеть причины, но ясно понимал, откуда он идет – в паре метров от меня, по левой руке, находилась небольшая веранда, обрамляющая вход в неприметную, с виду, лачужку, как бы притаившейся в хитросплетениях богатых домов. Сам того не осознавая, я вжался в ближайшую стену, казалось, оцепенев. Непреодолимой силы ужас захлестнул меня, не давая пошевелиться. Я внимательно смотрел в сторону лачуги, стараясь не дышать. Стук повторился, но на этот раз ближе к входу, напротив которого я так неудачно стоял. Всего через пару ударов сердца стук повторился, в этот раз, сопровождаемый протяжным вздохом. Следом за вздохом, я услышал, как заскрипели половицы под шагами неизвестного: “скрип-скрип-скрип”, все ближе и ближе ко мне. Не успел я насчитать и 10 скрипов, как в дверном проеме, на веранде, появился он… Я не знаю, кем он был до того, как его жизнь забрала эпидемия, но тогда я подумал, что это – бедный, усталый старик, которого болезнь застала в доме, являющемся, возможно, последним его пристанищем. Он шел с трудом, возможно потому, что гниение уже затронуло связки… Сделав еще пару шагов он остановился буквально в метре от узкой улицы, на противоположной стороне которой, в тени, стоял я.
- Веера? Вера! Это ты?! - Старик был слеп, я плохо видел его лицо в темноте, но там, где у человека должны быть глаза, у него не было ничего, кроме черной, запекшейся крови.
- Вееера… - Повторил он, сделав еще один шаг в мою сторону.
Теперь я решил действовать. Старик был слеп и немощен, но одно его прикосновение – и я рискую не вернуться живым из этого приключения. Как можно тише я отошел от стены и, медленно переставляя ноги по булыжной мостовой, в надежде, что он не услышит меня, пошел дальше, вглубь Мирной.
Сердце не переставало стучать, и горячая кровь в висках была ему под стать. Теперь я старался быть намного осторожнее. Мне повезло, что услышал меня не какой-нибудь, слетевший с катушек от боли, псих, а всего лишь старик, бедный, ни в чем не виновный старик, павший жертвой обстоятельств. Таких людей было много, во все времена. Волей случая, или волей людской они всегда оказываются в центре событий. Возможно потому, что у судьбы есть чувство юмора, хоть оно и злое, извращенное, с нашей точки зрения; а возможно потому, что именно из таких людей и состоит общество, они – как декорации в театре. Вы можете жить рядом с ними, проходить мимо их домов, видеть их лица каждый день, но так и не узнать их истории, так и не понять - кто они. Возможно, они вообще не существуют. Возможно, они лишь наполнение ваших дней. Пустые люди, данные вам для того, чтобы вы не чувствовали себя одинокими. Как бы то ни было, именно из таких людей и состоит мир, из таких людей состоит все наше окружение. Эти люди раскладывают еду в магазинах, по утрам, эти люди убираются на вашей улице, пока вы спите, и эти люди умирают. Умирают в тиши, вдали от людей, уходя так же бесшумно, как и пришли…
Пробираясь сквозь хитрые переплетения улочек, то там, то здесь избегая опасных, на мой взгляд мест, я медленно но верно пробирался вглубь района. То, что я видел на своем пути, превзошло даже самые худшие мои ожидания. Не смотря на то, что прошло около суток с начала заражения, здесь царил полный хаос: улицы были полны трупов, при этом ужасало то, что большинство из них пали не от болезни, а от рук своих бывших соседей, пытавшихся спасти если не родных, то хотя бы себя. Куда ни глянь - повсюду были осколки стекла, обломки домашней утвари, поломанные доски. Должно быть, в первые часы людей захлестнула паника, кто-то начал мародерствовать, а те, кто не хотели по-доброму отдавать свои пожитки – похватались за оружие… Мне не верилось, что пару дней назад здесь царил мир и покой, казалось, я пробираюсь через разрушенный бомбардировками район, где-нибудь на Ближнем Востоке. Как ужасен и разрушителен, порой, может быть человеческий страх.
В конце концов, я вышел в небольшой дворик, в котором когда-то, должно быть, играли дети: старая карусель, шведская стенка и пара турников, удобные скамеечки.… На противоположной стороне его, всего несколько часов назад, судя по оборванной вывеске и пышному фасаду, был какой-то магазин. Когда-то красивая, стеклянная витрина была разбита, и лишь помятая решетка прикрывала ее, двери его лежали у входа – дырявые и поломанные, должно быть сорванные с петель разгоряченной толпой, а на ступенях, ведущих в магазин, упали замертво два человека, как ни странно – не тронутые гниением. Осмотревшись, и не обнаружив поблизости следов опасности, я, медленно, вдоль стены, пытаясь не привлекать внимания, подобрался поближе к разбитой витрине. Внутри лежал еще один человек, его кожа была покрыта многочисленными язвами, а на груди виднелось два небольших отверстия, рубаха была пропитана кровью, то ли от пуль, то ли от язв, которые, я уверен, были по всему его телу. Этот парень упал почти на самом входе, но прилавок, находившийся в противоположном конце магазина, тоже был залит кровью. Шаг за шагом, обогнув витрину, я приблизился к входу. Те двое, судя по ранам, умерли так же от пулевых ранений. Две раны на первом, три на втором, да, пульс проверять бессмысленно. Резким движением я перевернул на спину ближайшего из них, невольно я поежился под его безжизненным взором. Пожалуй, эти глаза, в которых застыло выражение удивления и страха, самое ужасное из всего, что я когда-либо видел. Он словно застыл в немом вопросе: “почему?”. Ему было лет 30, наверное, не знаю зачем он пришел сюда, быть может считал, что здесь ему окажут какую-то помощь. Судя по едва проявившимся пятнам в области шеи, умер он не так давно, часа полтора, назад. Грудь, местами, была покрыта красными пятнами, видимо – именно так и начинается гниение, но крови не было. Чертовски странно. Он пролежал здесь столько времени, но все еще не начал гнить. Достав из сумки пузырек, я зачерпнул немного крови из раны. Быть может, господа ученые сочтут это достаточно интересным для своих ленивых задниц. Оставив беднягу лежать на входе, я прошел внутрь. Дверь была сорвана с петель, парни явно пришли не одни, стеллажи повалены на пол, еда, припасы, медикаменты – все это растащили местные, не считая пары разбившихся банок и разорванных пачек с крупой. Обогнув труп, я подошел к прилавку. Кто бы ни стрелял в этом магазине, он был именно здесь. Рядом с разбитой кассой упало две гильзы, и еще пять за ним, посреди огромной лужи крови, следы вели в соседнюю комнату…. Я знал, что увижу там, но по какой-то причине, ноги сами повели меня туда. На полу, в крови, лежал труп. Не сумев сдержать рвотные позывы, я опустошил свой желудок прямо на пол. Голова хозяина была проломлена, по всей видимости, топором - лицо его представляло собой сплошное месиво, из которого в разные стороны торчали осколки костей и обрывки мяса. С трудом устояв на ногах, я облокотился о дверь, чтобы не потерять сознание. Кто, черт возьми, был здесь?! Разве может человек сделать такое? И все ради содержимого сейфа, стоявшего в дальнем углу? Ублю…
Дзынь… протяжно раздалось где-то на улице, и через пару секунд до меня донеслись невнятные обрывки чьей-то речи. Скорее на рефлекторном, чем на сознательном уровне я тут же метнулся назад, к прилавку, чуть не поскользнувшись на луже крови, и замер там, постаравшись не привлекать внимания. С боковой улицы в сторону магазина двигалось трое. Один из них был совсем плох – один его глаз уже начал разлагаться, судя по пропитанной кровью повязке, именно он стал виновником шума, случайно задев стоявший у прохода велосипед. К моему несчастью, все они были вооружены, даже у одноглазого в руках была бита, насколько я смог разглядеть, с гвоздями… Нужно срочно что-то придумать, пока они не добрались сюда. Перебирая всевозможные варианты в своей голове, незаметно для себя, я уткнулся коленом во что-то твердое, прямо у прилавка – в незаметной, для стоящего человека, нише лежал какой-то предмет… Пистолет! Точно, черт возьми, продавец же отстреливался! Я проверил барабан револьвера – один патрон. Черт! Этого явно мало, думай! Он сделал 7 выстрелов, в барабане же вмещается шесть, значит… он вставил в барабан один патрон и убил того парня рядом со стеллажами, и, не успев вставить еще один, получил топором по голове. Патроны были при нем, где-то в карманах! Пригибаясь к полу, как можно быстрее, я вернулся обратно и, борясь с чувством отвращения, засунул руки в карманы его фартука.
- Черт! Похоже, здесь все разобрали! – Сиплый голос заставил меня вздрогнуть. Они уже были в магазине, черт возьми! Быстрее, быстрее.
- Не важно! Берите то, что есть, – Сказал второй неизвестный, с чуть более глубоким и низким тембром.
- Я проверю кабинет, - Стараясь казаться полезным, ответил последний.
Он шел медленно, но я слышал каждый его шаг. Сердце стучало так сильно, что, казалось, его слышно за пару кварталов, обыскивая карман за карманом, я так и не находил желанных патронов, а одноглазый (а я был уверен – это именно он) был все ближе и ближе. И вот, в тот момент, когда я уже готов был отчаяться, моя рука нащупала какую-то помятую коробку. Патроны! Трясущимися руками я открыл барабан, пытаясь запихнуть туда найденные сокровища, время текло неумолимо, а шаги были все ближе и ближе.
- Вы посмотрите, кто тут у… , - На этом моменте речь одноглазого прервалась, он увидел дуло пистолета, направленное куда-то между его глаз.
- Отойди! – Скомандовал я, попытавшись выглядеть как можно более грозно, но пересохшее горло дало о себе знать, исковеркав мой голос до неузнаваемости.
- Тииише, парень, успокойся, - Как не странно, одноглазый понял меня, несмотря на мой ужасный голос, - Все можно уладить…
- Уладить, да?! – Я повысил голос, - Как с этим бедолагой?
- Что случилось, Джим… - В дверях появился тот, которого я мысленно прозвал Командиром, - Оу! Спокойно парень!
- Я спокоен. И вам бы тоже стоило. Руки вверх, оружие на пол! – Медленно и нехотя, они побросали свои самодельные булавы, но в магазине все еще оставался сиплый… - Где еще один?
- Что? О чем ты? – Решил поиграть со мной Командир.
- Сиплый! Пусть бросит оружие, и вместе с вами отойдет от двери! Я не хочу никого убивать, просто дайте мне уйти! – Командир, поморщившись, кивнул куда-то вправо, и из-за косяка, с кислой миной, вышел сиплый.
Медленно, шаг за шагом, я вышел в комнату, разделявшую прилавок и кабинет, и шаг за шагом, держа их на мушке, вышел из магазина. Насколько я помнил, мне нужно было бежать на юг, но я не особо разбирал дороги, желая оторваться от них, на случай неожиданной погони. Через пять минут такого бешеного бега, я окончательно выдохся, прислонившись к стене, в тени переулка, выводившего, как я понял, на центральную дорогу, я пытался отдышаться и обдумать увиденное.
Страх прошел давно, он остался где-то там, между дулом пистолета и лицом одноглазого. Сейчас меня волновало только одно – Анна. Если здесь творится такое, то глупо думать о том, что она в безопасности, более того – следует опасаться самого худшего. Стоя здесь, я видел мою цель. Через дорогу, прямо за “Нужными Медикаментами”, находился маленький переулок, ведущий прямо к задней калитке искомого дома. Несмотря на происходящее, я смог добраться до заветной калитки, без ожидаемых приключений. Оправдывая худшие мои ожидания, замка на входе я не обнаружил. Кто-то был здесь, эти неряшливые следы, упавшие на землю цветы и свечи, поломанная оградка.… Не знаю, кто здесь был, но внутреннее чувство подсказывало мне, что это далеко не те ребята, которые встретились мне в продуктовой лавке. Эти люди внушали уважение: уважение, граничащее со страхом, своеобразное гнетущее доверие, но, тем не менее – они были профессионалами. На вид и не скажешь – выломана была дверь, или кто-то открыл ее, но к тому моменту, когда я вступил в уже пустое здание, не осталось никаких видимых следов борьбы. Я видел что-то, наталкивающее на определенные мысли, видел маленькие лоскутки одежды, разбросанные по полу, но никак не мог воссоздать общей картины. Единственное, что привлекло мое внимание – гостиная. Аккуратно убранная, все в том же искусном стиле, в каком был обставлен весь дом, она была чертовски неряшливой на вид. Девушка однозначно собирала вещи: у парадного входа я обнаружил сумку, но не это привлекло мое внимание. На стене, в белой раме, висела картина, всем своим внешним видом, не вписывающаяся в общий стиль. На ней даже пыли не было, казалось, она только что была привезена из магазина. На ней, на фоне полной луны, был изображен змей, оплетающий человеческую, бедренную кость. Картина была живой, яркой, казалось, что змей вот-вот соскочит с холста на пол, но, в то же время, она внушала гнетущее чувство страха и благоговения. Судя по стилю, написана она была давно – даже я моложе ее, однако здесь, я уверен, она висит впервые.
Побродив по дому, и, наконец, бросив бессмысленные поиски, я подумал о ней. Возможно, знающий человек сказал бы, что она просто выбежала из дома, когда началась паника. Возможно, она до сих пор бродит средь домов, в надежде найти выход, но все ее попытки разбиваются о людские страхи, предрассудки и желания, но этого я проверить не мог, я бродил по оставленным комнатам, в надежде, что это поможет мне найти ее, но все было тщетно. Странное чувство овладело мной, я точно знал, что никогда больше не увижу ее, и это чувство отбирало у меня не только волю к существованию, но и какое либо желание действовать. Мне, впервые за мое пребывание здесь, хотелось вернуться к прошлой жизни. В полупустом баре, так удачно нашедшемся на кухне, я достал бутылку. Не знаю, что в ней было, судя по вкусу – что-то крепкое. Я чхал на технику безопасности, на заразу в воздухе, на обратный путь. Я надеялся, что завтра боги смилостивятся надо мной, позволив, наконец, умереть. В последний раз обойдя дом, тщательно запоминая каждый увиденный мной угол, я, не разбирая дороги, вышел из жилища, к которому, пару часов назад, так стремился. Я шел по дороге, не скрываясь, в надежде, что смогу с достоинством встретить свою смерть, не страшась ни болезни, ни обезумевших жителей, способных убить только за то, что твоя одежда сможет согреть их гниющие тела. Отвратительный запах, как минимум дважды за мою дорогу, выворачивал мой желудок на асфальт, а зрение давно не соответствовало действительности, показывая что-то, отдаленно напоминающее реальность. Все, что я попытался сделать, оказалось напрасно, моя единственная надежда была уничтожена, и, казалось, в моих действиях пропала любая цель. Лишь странное, жгучее желание в солнечном сплетении вело меня вперед, навстречу моей судьбе.
Глава 10.
- Артем! Артем, что случилось, Артем?! - Кричал доктор, но я, по большей части, его не слушал. Уверенным шагом пройдя через гостиную, залив пол недавним дождем, до сих пор стекавшим тонкими ручейками с моей одежды, я распахнул деревянную дверь, ведущую в лабораторию. Доктор, немного прихрамывая, пытался поспеть за мной.
- Вот это - ваше! - Чехол с пробирками упал на стол, тихонько позвякивая, - А я отсюда убираюсь!
- Что? - Искренне недоумевал Хаусдорф, - Нет.. Нет! Ты не можешь…
- Ох, еще как могу! - Оборвал я того на полуслове, - Еще как могу! И сделаю! Дорогу починили еще три дня назад, я убираюсь! Сами решайте свои проблемы, все сами! Я к этому больше отношения не имею!
- Ч..что? - Его глаза выглядели еще более удивленно, - О чем это ты?!
- Не притворяйтесь, доктор! Чрезвычайная ситуация? И чем, по-вашему, может закончиться изолирование целого квартала?
- Я ничего об этом не знаю! - Он начинал злиться - Неужели… неужели ты думаешь, что я мог бы такое позволить?!
- И кто же, если не вы? Вы же настояли на карантине, разве не так?
- Если ты думаешь, что те люди считаются с моим мнением - ты сильно заблуждаешься, - Сказал он, уже чуточку мягче, чем раньше, - Они даже слушать меня не стали, сказали, что это - не мое дело и, что скоро у нас с тобой могут появиться пациенты.
- Не у меня! Я...
- Нет, Артем! Ты не понимаешь!
- Я ВСЕ понимаю…
- Они не выпустят тебя! - Громко сказал он.
- Ч...что?! - Выдавил я из себя с большим трудом.
Доктор глубоко вздохнул и присел на кушетку.
- Около часа назад они перекрыли вокзал. Те “джентльмены”, которых ты видел у коменданта, они уехали обратно, в Город, оставили инструкции и приказали никого отсюда не выпускать.
- Но.. но мы можем сделать что-нибудь! - Я никак не мог поверить в происходящее, - Мы можем уехать!
- Куда?! Ливни льют уже не первый день, даже если ты найдешь того, кто на это подпишется, машина просто-напросто завязнет в черноземе!
- Да какая разница! - Вспылил я, - Хоть пешком! Или… на лошади! Доктор, в городе есть конюшня?
- Не глупи! - Он повысил голос, - До ближайшего города около двух сотен километров, ты хоть представляешь, сколько это? Да ты и в седле-то день не продержишься, не говоря уже о пути пешком!
Я не знал, что ему ответить. Он был прав, у меня не было ни сил, ни возможностей убраться отсюда. Неужто мне придется остаться в этом городе до конца карантина? А если ему не будет конца? Если все, день за днем, будет становится только хуже?! Мы, люди, не смотря на все достижения собственного интеллекта, так и остались где-то в отряде приматов: наша мораль и законы принимают ужасные, искаженные формы под напором обстоятельств, от нас не зависящих, и я понимал, что не за горами тот день, когда и к нам с доктором придут жители: озлобленные жители, пытающиеся найти пропитание или медикаменты. Официально, бубонная чума выкосила 60 миллионов человек за каких-то два десятилетия, но реальные цифры были куда более значимыми: те, кто были призваны защищать и исцелять, приняли это за кару господню, начав пытать, топить и сжигать тех, кого считали виновными в своих бедах…
- Я найду нам помощников, - Доктор прервал мои размышления.
- Нам?!
- Да! – Голос его звучал твердо, как никогда, - Нам! Если хочешь бежать – беги! Беги в степь, беги на вокзал, да хоть обратно, в зараженный район! Но если ты не хочешь помереть, и если ты, юноша, не забыл о своем долге перед людьми, тогда, черт тебя дери, успокойся и постарайся быть полезным!
Я стоял в оцепенении. В тот момент я открыл абсолютно другого человека в докторе. Он всегда казался мне тихим и спокойным, умудренным опытом наставником, который оберегает меня, но в тот момент я видел в нем… себя.
- Я останусь здесь, разберусь с той дрянью, что ты принес, - Он стал чуточку спокойнее, но бесноватый огонек в его глазах ничуть не утих, - А ты займешься кое-чем поважнее.
- И чем же? – Не без труда спросил я.
- Нам нужны помощники.
- Помощники?!
- Вдвоем от нас пользы мало. Нужны санитары, пища, медикаменты! Если мы здесь надолго, мы должны быть уверены, что сможем продержаться. Этим ты и займешься.
- Я?! – Взгляд доктора стал жестче, и мне, невольно, захотелось оправдаться, - Как я это сделаю?!
- А это – уже твои про…
Тряк! – Что-то глухо ударилось в окно.
- Вы это слышали? – Сказал я, медленно приближаясь к оконной раме. Что-то скреблось по ту сторону, создавая жутковатый шум. Резким движением раскрыв шторы, я взглянул за стекло, источник шума лежал на откосе, со стороны улицы: им оказалась сбившаяся с пути ворона (не удивительно, в такую-то грозу!), которая теперь конвульсивно дергалась, повредив себе что-то.
С трудом я открыл окно и, стараясь сделать это как можно быстрее (комнату сразу наполнила влага, а сквозняк повалил на пол пачку бумаг, лежащих на кушетке), достал пострадавшую птицу.
- Ушиблась, бедняжка, - С сочувствием сказал доктор, - Дай-ка мне посмотреть…Черт!
Стоило доктору дотронуться до птицы, как вдруг она ожила и, с раскатистым карканьем, закружила по комнате.
- Лови ее, Артем! – Доктор боялся: толи за оборудование, толи за себя, - Лови!
Сделав несколько кругов и вполне удачно избежав моих рук, ворона села на лампу, под потолком, повернула голову набок, пристально посмотрела сначала на меня, потом на доктора и, наконец, удовлетворившись увиденным, победоносно каркнула.
- Мда. И что с ней делать?! – Недовольно спросил Хаусдорф.
- Может быть шваброй? – Скорее саркастически, нежели взаправду, сказал я.
- Ккар! – Недовольно вскрикнула ворона.
- Хех, а птичка-то сообразительная, - Явно веселился он, - Вот и первый помощник выискался.
Мы, возможно впервые за все время, что я знаю доктора, искренне и долго смеялись, а ворона, явно польщенная таким вниманием, уже без опаски спикировала на стол, изучая нас все пристальнее и пристальнее.
- Хорошо, доктор, - Начал я, - Вы можете рассчитывать на мою помощь. У меня есть одна идея. Я знаком с Килбри…- Лицо доктора побледнело, а глаз невольно дернулся, - Да… с Килбри, они люди влиятельные, они нам помогут.
- Да, да! – Явно нервничая и сбиваясь выпалил он, - Точно! Килбри! Отличная идея, отправляйся немедленно.
- Доктор, с вами все в порядке?
- Да, не переживай… Просто. Надо кое-что уточнить, - Он явно что-то задумал, - А ты иди! Быстрее!
Не придумав что возразить, я поднялся по лестнице, сменил одежду, выпил стаканчик виски (только простуды мне сейчас не хватает!) и вышел через парадный вход, невольно поежившись от пронизывающего ветра. Тут не только птице, тут и человеку-то тяжело.
Маршрут был знаком и прост: люди, которых и так было тяжело встретить, сейчас сидели по домам, ожидая пока природа сменит свой гнев на милость; их маленькие, резные окошки освещали мощеную улицу, словно пути в другую, неведомую мне реальность, реальность, в которой целые семьи сидели вместе, веселясь и отдыхая, они сидели там, в тепле и уюте, в незнании и вере: они и помыслить не могли, как шатко их положение, но они, словно не замечая опасности, напоминали мне о том, чего у меня никогда не будет. Они напоминали о семье. Свою семью я потерял, уже давно. Отец не любил меня, а мать, казалось, просто хотела, чтобы я держал марку, не позорил ее честное имя. Чего же хотел от них я? Не знаю. Не могу сказать, что мое детство прошло без их внимания и поддержки – это было бы ложью, но я, не смотря на это, не ощущал к ним никакой привязанности. Благодарность – все, что у меня к ним осталось. Многие говорили, что все поправимо, что отношения с родственниками – главное, но я никогда их не слушал. Я не видел, что тут поправлять. Меня всегда пугали мысли о семье. Необъяснимой болью отдавали все эти обряды и обычаи, все эти подарки и праздники, внимание людей, которые тебе, рано или поздно, станут не нужны. Быть может, проблема была во мне, а быть может – в окружающем мире, кто знает?
Очередной дом. На покосившейся табличке, не выдержавшей напора ветра, красовалось число “14”. Шторы на окне, выходившем на улицу, были приоткрыты так, что я мог видеть происходящее внутри. Любопытство взяло верх и медленным шагом, стараясь не потоптать и так напрочь залитый газон, я подошел к окну. За ним была небольшая зала - кухня или гостиная: шторы загораживали большую часть интерьера; за большим столом сидели пятеро. Они играли в какую-то настольную игру. Отец, сидевший во главе стола, давал дружеские советы детям, показывал им на карточки, лежавшие на скатерти, и много смеялся. В воздухе висела радость, но она не была привлекательной или желанной, нет, она была тяжелой, вынужденной, вымученной. В улыбке матери виднелась тоска. Тяжесть простого существования. Невыносимая легкость бытия.
Расстроенный еще пуще прежнего, я пошел дальше. Особняк был в двух шагах, а я и так задержался. Каменный гигант, как и ожидалось, не поддался влиянию стихии, даже несмотря на дерево, чудом упавшее на густой кустарник, а не на старинную статую какой-то древней богини, стоявшую в садике подле входа. Несмотря на непогоду, здесь кипела работа. Около десятка слуг мельтешили во дворе: двое переносили вещи из дома в припаркованную неподалеку машину; несколько прыгали рядом с деревом, но, судя по всему, дальше прыжков и перебранок дело так и не дошло, а один, как всегда, стоял на посту у ворот. После короткого кивка в мою сторону, он отпер калитку, приглашая меня жестом. Теперь я мог видеть, что среди людей, сражающихся с павшим столетним гигантом, был Джеймс. Его-то мне и хотелось увидеть.
- Артем! – Похоже он заметил меня даже раньше, чем я его, он выглядел взволнованно, но волнение это было скорее радостным, нежели печальным: что-то хищное никак не хотело уходить из его взгляда, - Рад видеть вас целым и невредимым, особенно в такое время!
- Да, Джеймс, я тоже рад встрече, но боюсь что погода – самая малая наша проблема.
- Что случилось? – Он искренне изобразил удивление. - Есть основания полагать, что случившееся на Мирной только начало, - Промолвил я.
- Что?! Вы уверены? – Еще более наигранно спросил он, но я не придал этому значения.
- Да. Эксперты, которые прибыли к нам из города, уехали несколько часов назад, оставив приказ – никого не выпускать…
- Это возмутительно! Как они посмели?! – Возмущение Джеймса казалось правдивым, его праведный гнев внушал страх даже мне, - Артем! Как только эти олухи наладят связь, я обязательно приму меры! Ох, я их всех достану, поверьте мне на слово!
- Я понимаю ваше негодование, Джеймс, но сомневаюсь, что вы сможете что-то сделать… - Я вздохнул, - Они ввели карантин. Заболевание неизлечимо, распространяется со скоростью чумы и совсем неизвестно науке. Они никого не выпустят, пока не будут уверенны в том, что оно не распространится по стране.
- Ох, Артем, вы недооцениваете моих связей! – Он сжал кулаки, - Но… Вы пришли сюда зачем-то, верно? Скажите что вам нужно, я обязательно постараюсь вам помочь.
- Да…конечно! – Немного опешил я от подобной смены темы, - Доктор планирует переоборудовать дом под своеобразное… убежище, но нам нужна помощь: санитары, медикаменты…
- Это потрясающая идея! Павел! - Крикнул он кому-то из двух немолодых мужчин, занимавшихся переноской вещей. Павлом оказался высокий, крепко сложенный брюнет, одетый в потертую кожаную куртку. Он неторопливо подошел к нам.
- Да, сэр? – Голос у него был грубый, прокуренный, видно было, что жизнь не слабо его потрепала.
- Ты знаешь местных, верно? – Скорее утверждая, нежели спрашивая, сказал Джеймс, и тут же продолжил, - Нужны медики. Какие угодно, пусть даже медбратья, не окончившие курсы – плевать. Пускай идут по аптекам, домам, пусть собирают все лекарства, что найдут и несут их к Хаусдорфу. Оплата – за мой счет.
- Так точно, мистер Килбри, - Отчеканил он, собираясь уходить.
- И еще, Павел! – Тот обернулся, - Возьми трех-четырех крепких парней, желательно с оружием. Пусть охраняют старого дока, - И, уже мне, - Чувствую, скоро вам понадобится охрана!
- Вы тоже видели это?! – Я удивился.
- Не нужно быть гением, чтобы понять, как далеко способен зайти человек в своем отчаянии, - С грустью произнес он, - Что вы собираетесь делать теперь? – Резко перевел он тему.
- Не знаю. Наверное, вернусь к доктору. Ему скоро понадобится моя помощь.
- У меня есть предложение получше. Я не хотел говорить, пока сам не буду уверен, но раз уж вы сами пришли ко мне… И так. Пока вы работали на этих ханжей из управы, я тоже не терял времени даром. Я навел справки, оказывается, что-то подобное здесь уже случалось. Тогда все обошлось парой десятков больных, эпидемию локализовали, а инцидент постарались замять. Я не совсем уверен, что это именно то, что мы ищем, но я нашел адрес человека, который застал те времена.
- Это… - Я был ошарашен, - Потрясающе! Возможно, это прольет свет на все наши вопросы! Где он, Джеймс?!
- Тише, тише, - Он усмехнулся, - Я как раз направлялся к нему. Не составите ли вы мне компании?