то заявить о себе

Работа добавлена на сайт samzan.net:

И. Г. Фихте — философ и человек

Г. Д. ЧЕСНОКОВ

Каждый крупный философ — это непременно и крупная личность. Чтобы занять место среди оригинальных мыслителей, исследователь должен как-то заявить о себе. Между тем философам, как и ученым вообще, верят лишь в том случае, если находят выдвигаемые ими аргументы достаточно обоснованными. Заставить других ученых считаться с собственным мнением удается не каждому, но Фихте это удалось. Первым, кто признал в безвестном молодом человеке глубокого мыслителя, был И. Кант. Подобные примеры, когда философ с мировым именем рекомендовал опубликовать работу человека, не имевшего специального философского образования, ~ явление уникальное. Чтобы сказать новое слово в философии, будущий мыслитель обязан как минимум усвоить то, что было сделано в философии до него. Новое в науке не может появиться на пустом месте. Фихте это с самого начала очень хорошо понял и потому всю жизнь смотрел на себя не как на создателя новой послекантовской философии, но как на философа, поставившего все точки над «и» кантовской философии.

В своем отношении к Канту Фихте уподобил себя Колумбу. Двигаясь в противоположном кантовской философии направлении, он полагал, что открывает миру истинно Канта. И если Фихте ошибался, считая себя большим кантианцем, нежели сам Кант. то он нисколько не заблуждался в том, что только непоследовательность Канта, допустившего, с одной стороны, существование «вещи в себе», а, с другой — объявившего эту вещь непознаваемой, побудила его разрабатывать собственную философию. Иными словами, придать новую направленность •философии его подтолкнул Кант.

В истории философии все сколько-нибудь значительные философские системы вырастали и трансформировались на базе других, предшествовавших им философских концепций. Аристотель — «энциклопедическая голова античности», как назвал его Ф. Энгельс, едва ли стал бы мыслителем того высокого ранга, каким мы его теперь знаем, если бы его учителем не был другой весьма ода-76

ренный философ — Платон. Так же. как и Платон, Аристотель убежден в том, что средством познания существенных свойств предметов являются понятия. Вместе с тем, он не разделяет точку зрения Платона о безусловной Независимости понятий от вещей по бытию. Непоследовательность локковского материализма привела к тому. что на базе одной и той же философии появились прямо противоположные течения философской мысли, представленные в одном случае идеалистом и агностиком Д. Беркли, а в другом — материалистами П. Гольбахом и Д. Дидро.

Отношение Фихте к Канту во многом сродни тому, что вызвало у Аристотеля критику учения Платона об идеях, а у Беркли — его несогласие с локковским противопоставлением первичных качеств вторичным. Каждый из упомянутых философов считал точку зрения своего предшественника либо непоследовательной, либо недостаточно логичной, а потому предлагал заменить их философскую систему собственной. Впрочем, для Фихте его Наукоуче-ние есть не что иное, как кантовская философия, свободная от тех двусмысленностей, от которых сам Кант не успел (не сумел?) избавить собственную философию.

Показательно, что и после того, как Кант публично заявил о том, что не принимает фихтевскую интерпретацию критической философии, Фихте продолжает настаивать на своем. В письме к Шеллингу Фихте пишет: «Что же касается того, кто из нас двоих употребляет это слово (речь идет о Наукоучении. — Г. Ч.) сообразно его настоящему смыслу, и что это, на самом деле, за раздражение, которое, пройдя целый ряд одухотворений, в конце концов вылилось в слово «наукоучение», то об этом Канту столько же, сколько и мне, нужно поучиться у Гердера. Вполне естественно, дорогой Шеллинг, — продолжает Фихте, — что покамест защитники докантовской метафизики продолжают еще обвинять Канта в занятии бесплодными хитростями, он сам обвиняет нас в том же; вполне естественно, что раз те утверждают, будто их метафизика продолжает еще оставаться неповрежденной, неулучшенной и неизменной на все времена, Кант заверяет в Том же самом относительно своей метафизики в противовес нам»^.

' Фикте И. Э916. Т. 2. с.

Избранные сочинения/Под ред. LXV.

Н. Трубецкого. 77

Фихте, со своей стороны, убежден в том, что только критическая философия способна адекватно отразить характер наступившей эпохи, которую раньше других почувствовал Кант. От философов после Канта требуется отнюдь не создавать новую философию (по Фихте, это критическая философия), а придать существующей уже философии подобающую ей форму. Кому из конкретных философов удастся завершить работу Канта (Фихте или кому-то другому), по мнению философа, не так уж и важно и «кто знает, — говорится в том же письме, — не работает ли уже сейчас где-либо молодой, пламенный ум, который попытается подняться над принципами наукоуче-ния и показать их неправильность и неполноту. Дай Бог, чтобы мы не остановились тогда на заверении, что это бесплодные хитрости и что нам совсем незачем в них пускаться, но чтобы один из нас или же, если бы потребовать этого от нас было бы уже нельзя, вместо нас кто-либо из воспитавшихся в нашей школе либо указал ничтожность этих новых открытий, либо, не будучи в силах это сделать, признал бы их от нашего имени с благодарностью»^

Термин «наукоучение», используемый Фихте как другое название критической философии, выбран философом неслучайно. Философия для Фихте больше, чем просто наука. Это «наука о науке вообще»^ и наиболее подходящим для нее он находит этот термин.

Противоречит или нет смысл вышеприведенного термина духу главной из трех кантовских критик — критике чистого разума? Нам представляется, что не противоречит. В самом деле, Кант выясняет в этой работе границы научного познания. Это позволяет философу выделить из сферы теоретического (или, что для Канта то же самое, научного) познания область, в которую человеческий рассудок не должен и пытаться проникнуть. Сузив по сравнению с докритической философией область научного знания, Кант вместе с тем признает абсолютно достоверными не только математику, но и теоретическое естествознание. Другое дело, что добываемое науками знание есть знание об ощущениях. Фихте разделяет мысль Канта о том. что ни одна на-

ука, в том числе и наукоучение, не располагает знанием о «вещах в себе». Претензии старой докантовской философии на «мудрость», согласно Фихте, также безосновательны, как впрочем и уверенность догматической философии в существовании «вещей в себе». По Фихте предметом науки являются не данные опыта, а основоположения абсолютного сознания. «Предшествующие философы, — пишет он, — хотели изображать собой не просто науку, но и одновременно и самое мудрость, мировую мудрость, жизненную мудрость, и как они себя там еще переводили: и не были поэтому ни тем, ни другим. Наша философия довольствуется тем, чтобы быть научной, и с самого начала торжественно отказалась от всех других притязаний уже тем, что приняла такое имя. Она не в состоянии при помощи демонстрации сделать человека мудрым, добрым, религиозным, точно так же как этого не могла сделать ни одна из предшествующих философий; но она знает, что она не в состоянии сделать это и не желает того, о чем она знает, что она не в состоянии сделать. Тех, кто может себя посвятить ей, она хочет сделать лишь людьми науки»^

Философия, по мнению Фихте, не может претендовать на «порождение жизни». Согласно философу, единственным активным началом жизни является абсолютное Я. Что же касается жизни, то ее «не порождают, а обнаруживают. Как раз против мнимого порождения в других философиях наша (читай наукоучение. —Г. Ч.) и возражает)^.

Слова Фихте, согласно которым философия «отображает жизнь», ни в коем случае не следует понимать в том смысле, что речь идет об «отображении» нашим сознанием объективного мира, существующего вне и независимо от нас. Фихте не только не сторонник, но самый решительный противник материализма. Главным недостатком кантовской философии Фихте, как уже отмечалось, считал то, что основоположник критической философии допустил существование «вещи в себе». В предисловии ко второму изданию «О понятии наукоучения или так называемой философии» Фихте особо подчеркивает, что научная философия «должна быть не учением о мнимых

Фихте И. Там же с

Г. Избранные сочинения т 2 18.

' Фихте И. Г. Ясное, как солнце, сообщение широкой публике о подлинной сущности новейшей философии. М, 1937, с. 75. ' Там же. с. 77.

вещах в себе, но генетическим выведением того, что встречается в нашем сознании»'. В беседе, которую Фихте ведет с читателем, желающим уяснить для себя смысл отстаиваемой автором наукоучения философии, беседе, представляющей собой полную аналогию известных бесед Сократа с его учениками, Фихте вкладывает в уста читателя мысли философов-материалистов, выводящих сознание из «вещей в себе».

Это делается для того, чтобы не просто отвергнуть неприемлемую для Фихте материалистическую точку зрения, но одновременно убедить читателя в том, что вещи существуют только в сознании и никак иначе. Когда же читатель принимаем логику рассуждения автора, Фихте торжественно объявляет как якобы уже обоснованный главный тезис наукоучения — «объект и субъект изначально существуют только в единстве». «Ни то, ни другое не существует в отдельности, а то, что лишь впоследствии разлагается на то и на другое, то, что является безусловно субъективно-объективным и объективно-субъективным»^.

Итак, согласно автору наукоучения, философия не может начинаться с объекта, с не-Я, но в таком случае с чего же? Отвечая на этот вопрос, Фихте доказывает, что, прежде чем Я и не-Я начнут противополагаться одно другому, не-Я должно быть положено «и при том быть положено в высшем понятии в Я)^. Очевидно, в лице фихтевс-кого наукоучения мы встречаемся с идеалистической философией, но для нас пока еще неясно, какой же именно. Ведь, когда Фихте полагает Я в качестве высшего понятия, мы точно не можем сказать, что подразумевает философ под этим Я. Если имеется в виду Я абсолютное, то мы имеем дело с объективным идеализмом типа платоновского или гегелевского. Но, если под Я подразумевается эмпирическое сознание, то это уже совершенно иная разновидность идеализма.

Мы неслучайно обращаем внимание читателей на то, что термин «Я» может в разных философских системах нести неодинаковую смысловую нагрузку. У Фихте эта неоднозначность использования указанного термина про-

является особенно наглядно, на что указал в своих лекциях по истории философии Гегель. Когда Фихте выводит не-Я из Я, он имеет в виду абсолютное Я, но как можно анализировать содержание абсолютного сознания? Чтобы решить эту задачу, Фихте вынужден обратиться за помощью к собственному индивидуальному сознанию, но в результате место Я абсолютно занимает совсем другое я — Я эмпирическое. «По замыслу, — считает профессор В. Ф. Асмус. — основной тенденции, идеализм Фихте — не субъективный, но объективный (разрядка моя. — Г. Ч.). У Фихте природа, мир не заключается в узкую скорлупу индивидуального сознания, но, напротив, весь мир, вся природа должна быть постигнута и реально выведена из деятельности абсолютного Я»' Вместе с тем полностью реализовать этот свой первоначальный замысел Фихте не сумел. Поэтому, если оценивать взгляды автора наукоучения по окончательным результатам его труда, то мы должны будем признать Фихте субъективным идеалистом.

К такому выводу в оценке философских воззрений Фихте пришел В. Ф. Асмус. В «Очерках истории диалектики» он пишет: «Грандиозный замысел объективного идеализма сводился на нет, так как осуществить его Фи)гге думал посредством методов идеализма субъективного. В результате вся перспектива философии оказалась сдвинутой. На место анализа абсолютного Я незаметно был подставлен анализ эмпирического Я самого философа. Фихте изображал развитие категорий мышления в частном эмпирическом сознании, но при этом думал, что изображает развитие самого абсолютного Я и мировой действительности. Фактически он выводил ее развитие не из деятельности абсолютного субъекта, но из основных положений человеческого сознания. Все это приводило к тому, что априорный метод, торжественно изгнанный и осужденный самим Фихте, потихоньку вводился им опять и становился принципом построения всей системы. В полном противоречии с собственным требованием о том, чтобы познание руководилось не произволом исследователя, а исключительно независимой природой самого объекта. Фихте считает возможным вывести и определить все явления природы из верховного принципа знания;

' Фихте И. Г. Избранные произведения, т 1. с. 6. ' Там же. ^ Там же. с. 54

^ Асмус В. Ф. Избранные философские труды. М, 1971, т. 2, с. 80.

«Самое малейшее, как и самое величайшее, — гордо заявляет он, — как строение ничтожнейшей былинки, так и движения небесных тел допускают вывод до всякого наблюдения из основоположения всего человеческого знания^.

Итак, в лице Фихте мы имеем дело с философом, стоящим на субъективно-идеалистических позициях. Это важно подчеркнуть, так как в книге «Материализм и эмпириокритицизм» (которую в последнее время стало модным критиковать, как до этого по поводу, а еще чаще без повода хвалить) В. И. Ленин характеризует Фихте как классический пример субъективного философского идеализма. В целом эта оценка является правильной, но коль скоро мы говорим здесь не вообще об идеализме, а конкретно о Фихте, мы обязаны указать на то, что замысел философа был иным ~ создать философию объективного идеализма. Дело не в том, что данная Лениным оценка взглядов Фихте противоречила исторической правде, а в том, что пафос непримиримости к идеализму, пронизывающий в буквальном смысле слова работу Ленина «Материализм и эмпириокритицизм», начали со временем автоматически распространять на всех без исключения идеалистов, не считаясь с тем, что из себя представлял конкретно тот или иной философ. Это привело к тому, что творчество многих выдающихся философов-идеалистов прошлого, в том числе и Фихте, стали оценивать через призму их отношения к материалистам. Нет нужды долго говорить о том, насколько поверхностными должны были выглядеть при этом воззрения действительно неординарных мыслителей прошлого.

Творчество действительно крупных мыслителей прошлого не должно оцениваться с позиций более позднего этапа общественного развития, так как невозможно требовать от человека выйти за рамки той исторической эпохи, к которой он принадлежит. Философов, как и представителей научного знания в целом, следует оценивать по тому, насколько значителен вклад каждого из них в прогресс науки в сравнении с их предшественниками. Рассматривая с данных позиций наукоучение, мы, в первую очередь, обязаны положительно оценить отход Фихте от непоследовательного материализма Канта. Для челове-

ка, отождествляющего философию с высшей научностью, такого рода непоследовательность не могла быть оценена иначе, как нарушение принципа научного мышления. О Фихте нельзя сказать, что он ушел от Канта не вперед, а назад. Он шел от Канта как раз вперед.

В чем это выразилось? Во-первых, его наукоучение в сравнении с кантовской критической философией характеризуется большим историзмом. Как верно отметил В. Ф. Асмус, «проблема истории была понята и поставлена Кантом лишь наполовину. Фихте первый понял ее во всем значении. Задача идеализма не только в том, чтобы объяснить отношение, существующее между духом и материей в наличной действительности. Идеализм должен также показать — и в этом его высшая и конечная задача — каким образом из абсолютного субъекта или Я могла развиться вся та реальность, в которых мы находим и самих себя, наше сознание и мир вещей вне нас»'.

Другое существенное отличие Фихте от Канта — он более последователен, нежели Кант, как диалектик. В то время, как Кант ограничил область существования противоречий исключительно сферой сознания, по Фихте противоречия имеют место в самой реальной действительности. Диалектическая природа разума у Канта не вышла за пределы описанных им четырех антиномий: у Фихте разум антиномичен во всей своей структуре и развитие у него осуществляется через противоречие и в силу противоречий. Сошлемся в подтверждение вышесказанного на «Очерки истории диалектики» В. Ф. Асмуса. «Учение Канта о противоречиях, — читаем в указанной работе, — имеет чисто отрицательный смысл. По Канту противоречие идеально, а не реально. Кант думал, что противоречия могут быть только в разуме и что реальное бытие не заключает их в себе. Но и в разуме противоречия, по Канту, — не столько принцип его развития, движения вперед, сколько отрезвляющие свидетели бессилия наших познавательных способностей. Напротив, по Фихте, противоречие реально (выделено мной. — Г. Ч.). Оно не только принадлежит самому реальному бытию, но и составляет верховный принцип его существования и развития. Именно в силу противоречия и только при наличности противоречия само бытие может осуществиться и получить

Асмус В. Ф. Избранные философские труды, т 2, с. 83

Асмус В.

Избранные философские труды, т.

эмпирическую реальность. Процесс мировой действительности в том только и состоит, что противоречие между задачей, которую абсолютное Я вечно полагает перед собой, и ее выполнением побуждает Я последовательно развивать из самого себя все свои определения^.

Наконец, стоит обратить внимание и на такую характерную особенность философии Фихте, как ее действенность. У Фихте практика первичнее теории, является ее источником. «Понятие действования, — говорит философ, — есть единственное понятие, соединяющее оба мира, существующее для нас в наличности, чувственный и умопостигаемый... не теоретическая способность делает возможной практическую, а, наоборот, практическая — теоретическую... разум по своей сущности только— практичен... он лишь через применение своих законов к ограничивающему его не-Я становится теоретическим)^.

В этом акцентировании внимания на действенной природе разума, а, следовательно, и философии, по-видимому, сказалась важная особенность личности, присущая философу. Фихте был чрезвычайно активным и деятельным человеком, отличался невиданным трудолюбием. Человек, по глубокому убеждению философа, не может не стремиться к тому, чтобы сделать окружающий его мир лучше, а для этого он должен подчинить своему разуму все неразумное. Вынужденный жить на земле, человек не должен отказываться от мысли достигнуть высшего совершенства, т. е. сравняться с богом. Фихте понимает, что эмпирическая личность никогда не сможет добиться высшего совершенства, но отказываться от конечной цели не следует. Ведь, чем выше цель, тем значительней результат. «Назначение человека состоит не в том, чтобы достигнуть этой цели. Но он должен все более и более приближаться к этой цели; и поэтому приближение до бесконечности к этой цепи — его истинное назначение как человека, т. е. как разумного, но конечного, как чувственного, но свободного существа»^. Одним словом, мысль Фихте состоит в том. что ^совершенство — высшая недостижимая цель человека: усовершенствование до бесконечности есть его назначение»*.

Теперь, когда мы знаем, в чем видит Фихте назначение человека, мы можем остановиться на вопросе о том, каким видятся философу пути совершенствования и отдельных индивидов, и общества в целом. При этом мы не можем не отметить, что в центре внимания философа стоит не отдельная личность, а человеческий род. Лучшим средством воспитания людей, по мнению Фихте, должна стать подлинно научная философия или (что для Фихте то же самое) наукоучение. Наукоучение, как уверяет своих читателей Фихте, «исчерпает все человеческое знание в его основных чертах^.

Путь к активной деятельности индивидов пролегает, по Фихте, через свободное творчество нравственного сознания, но, чтобы нравственная воля человека дала наивысшие результаты, требуется помощь наукоучения. Благодаря «принятию и всеобщему распространению наукоучения, ~ уверяет философ, — среди тех, .кому оно требуется, весь человеческий род избавится от слепого случая и от власти судьбы. Все человечество получит судьбу в свои собственные руки, оно станет подчиненным своей собственной идее, оно с абсолютной свободой сделает отныне из себя самого все, что только оно из себя пожелает сделать»^.

Поскольку философия Фихте носит идеалистический характер, то сколько бы ее автор не настаивал на деятельном подходе к реальности, этот подход более декларируется, нежели реализуется в действительности. Деятельно в его философии только абсолютное Я. Но бесконечно действуя, абсолютное Я вместе с тем занимается тем, что постоянно созерцает собственную деятельность. В той мере, в которой абсолютное Я практично, оно не может не испытывать ограничения (Фихте называет это сопротивлением) со стороны не-Я. Но поскольку то же самое Я теоретично, созерцательно, оно не испытывает никакого ограничения. Последнее объясняется тем, что противостоящая абсолютному Я данность не-Я не существует сама по себе, но исключительно для Я и полагается этим последним. В результате противоречие Я и не-Я примиряется в самом Я.

Асмус В. Ф. Избранные философские труды, т. 2, с. Там же, с. 86.

" Фихте И. Г О назначении ученого. М.. 1935, с. 67. * Там же

Фихте И. Г. Ясное, как солнце, сообщение широкой публике о подлинной сущности новейшей философии, с. 66. " Там же, с. 66

Таким образом, преодолеть созерцательность Фихте в его наукоучении так и не удалось. Вместе с тем, тот факт, что Фихте обращает внимание на взаимодействие Я и не-Я, свидетельствует о том, что идея изменения в мире близка философу. Бесспорно, что на мироощущение Фихте немалое влияние оказали обстоятельства, связанные с его личной жизнью. Сказать, что становлению Фихте как неординарного философа помог «счастливый случай», едва ли кто решится. Хотя в жизни будущего великого мыслителя можно найти ряд событий, благотворно отразившихся на его научной и преподавательской деятельности, но тем не менее о Фихте можно сказать, что все, чего этот человек добился в жизни, было достигнуто собственным трудом. Даже то, что сам Фихте расценивал как благоволение судьбы, в конечном итоге являлось лишь справедливым вознаграждением за то, чем этот человек обладал: идет ли речь о его незаурядных интеллектуальных способностях или не менее редких нравственных достоинствах его души. Первым «благоприятным» фактом в жизни Фихте, но еще более благоприятным для последующих поколений явилась случайная встреча восьмилетнего Иогана Готлиба Фихте, сына кустаря, с соседним богатым помещиком бароном фон-Мильтиц. Барон был искренне удивлен тем, как ребенок воспроизвел проповедь пастора, считавшегося лучшим в этом округе. Богатый помещик принял участие в судьбе способного мальчика, предоставив ему возможность учиться сначала в школе, а затем и в университете. Это произошло, когда Иогану исполнилось восемнадцать лет. Однако пройти нормально курс обучения на теологическом факультете Йенского университета Фихте было не суждено. Неожиданная смерть богатого мецената вынуждает юношу искать работу, чтобы самому оплачивать учебу в университете.

Другое событие, оказавшее решающее воздействие на выбор Фихте направления всей его последующей деятельности, стало знакомство (поначалу случайное) с философией Канта, а затем личная встреча Фихте с кенигсбергс-ким старцем, для чего он отправляется в Кенигсберг, имея в виду не только услышать лекции Канта, но и познакомить его со своей первой работбй, написанной под непосредственным воздействием на Фихте критической философии. Работа Фихте «Критика откровения» получила

одобрительный отзыв Канта: более того, он помог Фихте ее издать. Вчера еще никому неизвестный молодой человек после выхода «Критики откровения» получает признание, а вскоре и приглашение в Иену для чтения там самостоятельного философского курса.

Как никто другой способствовал реализации творческого потенциала философа Иоганна Ран — жена Фихте, разделившая с ним все тяготы его совсем не безоблачной жизни, в которой было все: и потери близких, и интриги коллег, и непонимание вчерашних друзей, и болезни, и вынужденные скитания, и многое другое. Но Фихте был счастлив как человек и этим во многом объясняются его успехи как одного из самых крупных и оригинальных представителей диалектики.

Фихте принадлежал к числу тех нечасто встречающихся мыслителей, для которых интерес к проблемам философии не был отделен от вопросов, встававших перед людьми в процессе их повседневной жизни и деятельности. В современной ему Германии личность отдельного человека была подавлена. Естественной реакцией Фихте на существующий в стране правовой беспредел становится разработка им идеи правового государства. Когда войска Наполеона оккупируют территорию Пруссии, Фихте обращается к немецкому народу: к молодым и старым, к торговцам и мыслителям, к правителям и простому люду, призывая их к сопротивлению. Со времен М. Лютера немецкая нация не слыхала подобного обращения. Будучи по натуре человеком действия, он старался приблизить философию к жизни, но возможность идеалистической философии влиять на существующий в стране общественный порядок не так уж значительна. В отличие от Сокра-та Фихте считает, что заниматься философией может не каждый. Но, если дело обстоит так, как думал Фихте, то истина будет оставаться привилегией сословия философов и ученых. Обратить ее на пользу всему обществу основная масса людей не может. Это, по Фихте, способны сделать только политики. Следовательно, чтобы осуществить необходимые преобразования в обществе, следует позаботиться о воспитании тех политиков, которые эти преобразования осуществят.

В чем усматривает Фихте роль философии? В том, что она устанавливает основоположения, составляющие фундамент научного знания. Где гарантия того, что сами эти

основоположения не окажутся ложными? Гарантия в том, что основоположения, о которых говорит Фихте, выводятся не из опыта, но из абсолютного Я посредством созерцания. Научный характер знания, согласно Фихте, не может базироваться ни на наших ощущениях, выведенных из опыта, ни на понятиях, но всегда на созерцании непосредственной очевидности».

Источником подлинности для Фихте является созерцание. Но, если это так, то не принимает ли философ желаемое за действительное, когда говорит о действенном характере наукоучения. Нам представляется, что Фихте в самом деле ввел многих в заблуждение тем, что постоянно подчеркивал активную роль абсолютного Я в противоположность не-Я. Наибольший успех, который сопутствовал лекциям Фихте, приходится на Йенский период, когда будущий автор наукоучения лишь только заявлял о себе. От Фихте ждали завершения того «коперни-кова переворота» в философии, о котором возвестил миру Кант. Но по мере того, как проходило время, а работа над завершающим вариантом наукоучения откладывалась на все более неопределенный срок, интерес к философии Фихте снижался. Будучи исключительно честным человеком Фихте не мог вынести на суд других учение, которое ему самому представлялось незавершенным. Вместе с тем создать логически стройную систему философского знания, не отказываясь при этом от того, чтобы поставить субъект над объектом, — задача неразрешимая.

Последний период жизни Фихте отмечен новым всплеском интереса к личности философа. Причиной тому явилась позиция, которую занял Фихте, когда наполеоновская армия вторглась в пределы Германии. Философ обращается с речами к немецкой нации, в которых призывает сограждан к оказанию сопротивления французам, неоднократно обращается к правительству Пруссии с предложением направить его в действующую армию, чтобы своими выступлениями перед солдатами способствовать повышению воинского духа немецкой армии.

Фихте был убежден в том, что воля человека тем сильней, чем яснее человеческий ум. Вместе с тем люди, по его мнению, должны стремиться к философии, которая более отвечает их внутренней природе.

1. ЛАБОРАТОРНАЯ РАБОТА 2.1
2. Определение электрических нагрузок и расчет электрических сетей жилых зданий
3. Доклад- Тиамин (витамин В1)
4. Гана
5. реферат дисертації на здобуття наукового ступеня кандидата філологічних наук.1
6. Уральский государственный экономический университет Кафедра публичного права Конс
7. Были они бедныепребедные
8. фармакогенетика
9. Съёмка подземных коммуникаций.html
10. География п~ні бойынша ішкі жиынты~ ба~ылау ж~мысыны~ спецификациясы 1.html
11. гимнастика. Одни считают что оно произошло от греческого слова гимнос нагой древние греки занимались ф
12. Настільний теніс
13. 1Асорти рыбное
14. ТЕМА ПРОСТЫЕ ЭФИРЫ и ФЕНОЛЫ продолжение Например CH3CH2OCH3 BF3 [CH3CH2OBF3]
15. біженців довкілля
16. Проблемы истории России XIX века основные положения историографии
17. кишечном тракте что позволяет назначать его не только парентерально но и внутрь в таб
18. Организация работы центрального инструментального склада и инструментально-раздаточных кладовых на предприятии ОАО
19. Особенности аренды земельного участка в Российском законодательстве
20. Классификация форм любви 2 2

Материалы собраны группой SamZan и находятся в свободном доступе