Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
5.1. Эджворт Ф.
Дальнейшее развитие чистой теории в Англии связано с именем Фрэнсиса Эджворта (1845 — 1926), происходившего из старинного английского рода, обосновавшегося в Ирландии в царствование Елизаветы I. Эджворт обучался дома у частных учителей, а затем получил основательное классическое образование в Оксфорде. В Кингс-колледже он получил профессуру имени Тука по политической экономии. С 1891 г. Эджворт унаследовал от Торольда Роджерса кафедру имени Драммонда в Оксфорде, где он и оставался до конца жизни. Эджворт в течение многих лет редактировал «Экономик джорнэл», но не оставил после себя больших трудов, и его влияние в основном покоилось на личном общении. Однако его работа «Математическая психика» сыграла важную роль в развитии математического направления в политической экономии, ибо в ней было впервые высказано утверждение, что задача о двусторонней монополии неразрешима. Отсутствие у Эджворта какого-либо крупного сочинения компенсируется тем, что в 1925 г. было издано собрание его избранных работ.
Идея Эджворта заключалась в том, чтобы применить математику к общественным, или, как он сам выразился бы, моральным, наукам. Осуществляя эту идею, он рассмотрел широкий круг вопросов, включая налогообложение, железнодорожные тарифы и международную торговлю. В последней области он отмечал сходство с теорией распределения, особенно если рассматривать спрос в международной торговле как спрос на факторы производства, а не на товары как таковые. Факторы мало мобильны в смысле перемещения между районами, поэтому , полагал он, ситуация родственна проблеме распределения в замкнутой экономике. Работы Эджворта затрагивают пять главных областей: измерение полезности, математическое определение равновесия, вероятность, статистика и индексы. Особенно заметным является его вклад в теорию индексов. Эджворт рассматривал математику как орудие, пригодное для строгого определения экономических взаимосвязей. Он обладал выдающимися способностями математического мышления. Правда, некоторые комментаторы жалуются на то, что смысл его формул очень часто неясен и что они содержат неточности и ошибки.
Впервые интерес Эджворта к экономике пробудил Джоветт, видный специалист по античной филологии. Позже он встретился с Маршаллом, который считал «Математическую психику» многообещающей работой. Подобно Маршаллу, Эджворт рассматривал экономику через призму этики и математики, но, увлеченный поисками логически строгих теорем, он в отличие от старшего коллеги как бы упускал из виду в своем анализе человека. Этика у Эджворта шла от Милля и Сиджвика, а математика— от Курно и Джевонса. Но идеи Эджворта развивались целиком в русле английского утилитаризма, хотя он сам не всегда это сознавал. Его стиль ярче, чем у Маршалла, но он увлекался несколько туманными отступлениями, которые уводили читателя в сторону, тогда как хорошо отшлифованный язык Маршалла остается образцом ясности. Ранние работы Эджворта по этике давали основание думать, что ему удастся применить к утилитаризму математические принципы, а в «Математической психике» эти идеи развиты далее и намечены способы исчисления наслаждения и страдания. Цифровые выкладки казались при таком подходе ненужными. В теории вероятностей Эджворт вначале выступал за применение принципа частоты, подчеркивая его физические основания. Но позже он признал обоснованность возражений против принципа частоты и начал исследовать логические и философские основания вероятности. Вероятностные ситуации всегда содержат элемент неизвестного, говорил он, но он может быть сведен до достаточно малых размеров, так что суждения будут вполне обоснованными. В области статистики он опасался, что отклонение частотной теории способно повлиять на применимость статистических данных; однако тот факт, что большая часть этих данных может удовлетворять требованиям обоснованности, казался ему вполне достаточным. Кейнс позже заметил, что в этом сквозит нежелание пересмотреть прежние предвзятые мнения. Так, если утилитаризм и ставился под большой вопрос, то маржинализм, из которого он вытекал, мог быть все же признан правильным.
Если допустить, что максимизация удовлетворения является истинной пружиной человеческих действий, поскольку речь идет об индивидууме, то это должно быть справедливо и для общества в целом. Но это требует совершенной конкуренции, а Эджворт знал, что экономика все более удаляется от этого идеала. Главные факторы, которые усиливают тенденции к жесткости экономики,— это профсоюзы и кооперативы, и они-то представлялись ему тревожным знамением времени. При системе свободной конкуренции максимальное удовлетворение для общества может быть повышено путем направления средств такого удовлетворения к тем, кто наиболее способен испытывать его,— к богатым людям, аристократии и к мужчине в противовес женщине. Но монополия, проистекающая из организации профсоюзов, мешает этому процессу, что заслуживает сожаления.
В 1887 г. Эджворт, вслед за «Математической психикой», выпустил «Метрэтику», малозначительную работу о проблемах вероятности и полезности. Когда Кейнс однажды спросил Эджворта, почему он не написал большой книги, тот ответил, что его не интересовали крупные начинания, вроде большой книги или женитьбы. Но вследствие того, что он ограничивался небольшими статьями и рецензиями, влияние Эджворта не было столь широким, каким оно могло бы быть. Этому, возможно, мешало и то, что он был довольно плохим лектором и оратором. Кроме того, он писал не для широкой публики, а для своих коллег-экономистов, в результате чего многие его самые глубокие мысли остались недоступными для непрофессионалов.
Эджворт, который не хотел принимать формулу Уикстида для предельного распределения, однажды едко заметил, имея в виду принцип однородности: «Справедливость есть совершенный куб, говорил древний мудрец; современный ученый заявляет, что рациональное поведение есть однородная функция». Эджворт, напротив, подчеркивал явление неделимости факторов производства. Отсюда ясно, что он должен был отрицать применимость теоремы Эйлера к теории распределения. По его мнению, предельная производительность также удовлетворительно не объясняет природу чистой прибыли, так как это по необходимости остаточная (residual) категория. Решение состоит, как он полагал, в уравновешивании полезности и тягости (utilities and disutilities). Статическое состояние экономики без прибыли немыслимо, потому что даже в такой экономике будет иметь место усиление активности капиталистического предпринимателя. Использование теории предельной производительности возможно в том случае, если долю предпринимателя трактовать как особого рода «заработную плату». Далее, нет уверенности, что теория совершенной конкуренции применима к реальным условиям: наличие монополии и профсоюзов требует от экономиста осторожности в использовании теорий.
Утилитаристская этика неизбежно ведет к рассмотрению вопроса об измерении полезности. Утилитаристское исчисление наслаждения и страдания предполагает обязательные сравнения между полезностями, особенно во времени, по количеству и интенсивности, однако Эджворт не смог указать конкретных методов такого сравнения. Его высказывания по этому вопросу, пожалуй, столь же неопределенны и общи, как у Гобсона, но он все же отмечал, что экономические проблемы: связаны с достижением определенных максимумов. Большее значение имеет развитие им идеи кривой безразличия. Этот технический прием впоследствии применил Парето, а теперь его можно найти практически в любом вводном курсе. С помощью карт безразличия Эджворт сделал попытку включить принцип полезности в теорию обмена. Он утверждал, однако, что полезность есть функция не одного блага, а всех статей, входящих в бюджет данного лица. Идея механизма безразличия была, видимо, подсказана работой Маршалла «Чистая теория внешней торговли и национальной стоимости », а кривые проводились тогда не так, как теперь, а наоборот. Поскольку линии цен шли от начала координат, то получавшиеся в результате кривые показывали, от какого количества данного блага готов отказаться потребитель, чтобы: получить большее количество другого блага, принимая неизменной совокупную полезность.
Эджворта занимала также проблема налогообложения и критериев справедливой налоговой системы. В полном соответствии со своим утилитаристским мировоззрением он утверждал, что самым подходящим является принцип наименьшей совокупной жертвы; этот принцип позже развил Пигу. Это была особая трактовка принципа наибольшего счастья, который неизбежно должен здесь действовать, так как отсутствие рыночных отношений торга в области налогообложения делает невозможным применение понятия предельной полезности. Когда вводятся новые формы налогообложения, то никто ни в коем случае не должен терпеть урон. «Условие, согласно которому совокупная чистая полезность, получаемая при взимании налогов, должна быть максимальной, сводится тогда к условию, что совокупная тягость должна быть минимальной». Поскольку все это сильно отдавало социализмом, следовать утилитаристской философии было, по-видимому, несколько рискованно. Поэтому Эджворт, в конечном счете, взывал к здравому смыслу, которому, во всяком случае, отвечало условие, что никто не должен терпеть ущерба.
Эджворт питал безграничное уважение к Маршаллу и следовал ему во многих вопросах теории. Издержки трактовались в «реальном» смысле, а введенная Джевонсом концепция труда излагалась под углом зрения уравнивания предельной тягости и предельной полезности продукта труда. Подобно Уикстиду, он признавал ограниченные возможности перемещения рабочей силы, но полагал, что со временем положение может измениться благодаря получению образования и повышению квалификации. Но рассмотрение этого вопроса Эджвортом было неудовлетворительно для теоретических целей. Тягость в пределе оказывалась не более сравнима, чем полезность: издержки труда, определяемые как мера тягости в предельном случае (pain at the margin), не были плодотворным понятием. Не более успешной была его попытка применить это же понятие и такой же анализ к другим факторам. Однако он сделал заметный вклад в развитие различных понятий доходности. Он выяснил различие между предельными изменениями и пропорциональными приращениями доходности, а также между расчетами на базе средних и предельных величин. Так стало возможным теоретически определить точку, до которой может продолжаться рост производства - это хорошо известное теперь пересечение кривых предельной выручки и предельных издержек. Предельный подход представлялся ему наиболее полезным потому, что он мог облегчить точное определение максимума. Вместе с тем Эджворт полагал, что в случае монополии уместен подход на базе средних величин. Поскольку ценообразование на основе полных издержек объяснить легче, то Эджворт, по-видимому, не склонен был упорно отстаивать маржиналистские идеи. Убывание доходности он считал общим принципом, применимым ко всем отраслям, хотя в связи с неделимостью факторов возможны известные отклонения. Однако Эджворт не проводил необходимого различия между масштабами производства и увеличением размеров предприятий.
Предложенное Эджвортом решение для случая двусторонней монополии позже стало предметом довольно важной дискуссии. По его мнению, равновесие при таких условиях неопределимо. Тем не менее, утверждал он, монопольное ценообразование не всегда приводит к потерям для общества, особенно если используется дискриминация. Курно, французский экономист-математик XIX в., предложил решение этой задачи, в котором взаимная реакция монополистов приводит к приспособлению объема производства, подобно тому, как происходит на аукционе. По Курно, достигается некоторая точка равновесия, в которой дуополисты продают равные количества по цене, находящейся где-то между монопольной ценой и конкурентной ценой. Отсутствие равновесия порождает род движения, которое восстанавливает баланс. Но решение Курно не было общим, так как дуополисты могут либо вступить в сговор, либо ожесточенно конкурировать. Эджворт считал такие ситуации в принципе неопределенными, но лишь в известных рыночных пределах, за которые соперники не склонны выходить. В этих пределах имеется возможная серия обменов (сделок), которые определяют кривую сделок, представляющую собой геометрическое место точек, указывающих сделки, от которых могут выиграть обе стороны. Но поскольку обменные соотношения вдоль кривой неопределимы, то точка, на которой совершится сделка, будет, в конечном счете, зависеть от соотношения рыночной силы. В ходе рассуждения кривые безразличия, относящиеся к двусторонним монополистам, накладываются друг на друга так, что их начало расположено у каждого конца диагонали. Таким образом, кривые одного семейства касаются кривых второго семейства, и геометрическое место точек касания представляет собой кривую сделок. Это самое благоприятное сочетание кривых безразличия. В этой модели подразумеваются ограничения, налагаемые на диапазон реакций дуополистов техническими возможностями предприятий. Производитель не должен бояться, что он потеряет в пользу соперника весь свой рынок. Ситуация такова, что он в любом случае сохранит какую-то его часть. Таким образом, дуополист будет продавать лишь столько, сколько он может сбыть без труда. Он может быть вполне уверен, что соперник будет сохранять цены в известных пределах. Хотя и необходимо что-то знать о характере издержек конкурента, ни однородность, ни идентичность условий образования издержек не имеют принципиального значения. Решение Эджворта, следовательно, колеблется между конкурентной и монопольной ценой, и в установленных пределах явно действуют стратегические факторы ценообразования. Здесь имеются все элементы динамического решения, однако такого решения, которое побудило Эджворта признать, что теория должна уступить место эмпирическому исследованию; такой совет современные теоретики не всегда склонны принимать.
PAGE 1