Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Я родился не в какой-то деревне или небольшом городе у приграничья, а в огромной белокаменной столице княжества, за стены которой, казалось, не могло пробраться ни одно чудовище, жившее в нашей округе или где в другом месте. Хотя меня в детстве всегда пугали домовыми или ведьмами, которые могут пробраться через стену своими хитрыми колдовскими способами, чтобы утащить ребёнка и полакомиться его мягким детским мясом. Всё равно я всегда чувствовал себя особенным – не многим доводилось родиться прямо в столице княжества, многие приезжают сюда из других мест. Одни - ради наживы, другие - для выгодной и безопасной торговли, третьи – чтобы представиться князю и служить в его чертогах. Столица – она, скорее, как центр всех путей, окружающих бессчётные земли, подвластные князю, она - огромный склад, в котором можно найти практически всё, чего можно пожелать, будь то ладная девица, за которую можно выдать своего молодца, или же крепкий лук, вытесанный из самого крепкого дуба лужских лесов. Это не просто город, в котором есть ремесленники, торговцы или холопы, это место, где люди живут вольно и богато, заведуя делами всего княжества. Мне повезло родиться в одной из таких богатых семей, поэтому моё будущее было предопределено – почётное звание личного защитника князя – дружинника.
Нет, дружинники никогда не были обыкновенными, несущими свою рутинную службу, солдатами или городской стражей. Это элитное личное войско князя. Во многих городах и сёлах имеются свои маленькие центры, где детей, отданных родителями, готовят стать сподручными дружинников. Некоторым сподручным удаётся достичь почётного звания через десятки лет и встать на защиту своей отчизны, но многие остаются при своих пожизненных хозяевах, передавая эту обязанность через поколения. Их дети уже не были рабами: им даже выплачивалось жалованье, если те желали оставаться при своих обязанностях. Но те дети сподручных, кто изъявлял добровольное желание остаться при князе и служить ему верой и правдой, через лет десять или пятнадцать могли надеть стальную броню дружинника, взять в руки свои вострые топоры и первый в своей жизни щит – для сподручных щитов не полагалось, а для дружинника это был почти что родной брат, за которым нужно было присматривать и о котором заботиться.
Повторюсь, мне повезло родиться в столице. Моей матерью была княжья знахарка, а отец – старым и уважаемым во всей провинции дружинником, так что и меня ждала эта стезя. Шли годы, я вырос и возмужал, принял облачение от князя и жил теперь в его чертогах вместе с другими моими новыми братьями. Всякую ночь я молил Рону – богиню и покровительницу всех воинов, - чтобы она дала мне показать себя в одном из походов, но прошло пять лет с момента моего посвящения, а войн или набегов князь не предпринимал. Мирные годы, конечно, хороши, пожалуй, почти для всех – кузнецов, торгашей, землепашцев, глиноделов, даже солдат, - но только не для дружины.
Ходят легенды, что когда первому великому князю понадобились защитники, Рона самолично спустилась с гор и привела с собой две сотни ледяных стражей, назвав их дружиной князя, которая должна была охранять его до самой смерти и идти с ним на любую битву, даже если битва была заведомо проиграна Каждый дружинник должен был жаждать величавых побед или достойной смерти в сражении. Это передавалось через поколения, и я тоже чувствовал, как во мне кипит желание. Я хотел войны, хотел настоящих славных битв, про которые бы мои дети могли услышать яркие, воинственные или нежные песни в любой таверне и на любой площади от блуждающих по городам скоморохов, которые всегда сочиняли что-нибудь интересное на радость публике.
Но сколько бы я не желал отправиться с князем в набег, стояло удручающее затишье, которое не давало покоя не только мне, но и другим моим собратьям. Кто был старше и учёней, тот молча ждал и не противился, но такие, как я, не желали мириться с миром.
Несколько раз мне даже удавалось серьёзно подраться со всякими бродягами, которые считали себя умней и свободней меня. Конечно, я всегда побеждал, но князь всё равно запретил мне посещать кабаки и торговые лавки от греха подальше. С каждым днём становилось всё скучней, мы всё больше выпивали по вечерам, а по утрам нещадно тренировались.
А потом мне повстречалась странная девушка, которая даже не желала на меня глядеть. То есть совсем, как будто я был не дружинником князя, а каким-то подворным, который живёт на чужие деньги. Как же меня это возмутило, я решил во что бы то ни стало добиться девушки – остальные всегда были согласны, но только не она. На любое моё предложение она отвечала двойными отказами, после которых не могло оставаться сомнений, но я, как глупец, не сдавался. Говорил, как ей со мной будет хорошо и вольготно житься, особенно после первого похода, когда мы, возможно, даже отхватим у другого княжества какую-нибудь деревню, а если повезёт, то и целый город, но она будто бы была глуха и нема.
А потом я узнал, что она не из столицы, а из не окружённого стенами предместья. Там они живут вместе с отцом и никого не трогают, усердно работая, чтобы получить немного монет. Не знаю, я не всегда любил бедняков, а если честно, то всех их не любил, но тут я познал такое чувство, как жалость. Я попытался помочь девушке, относя ей часть своего жалованья. Сначала она всё отказывалась, но со временем, когда мы познакомились ближе, она с благодарностью приняла этот подарок. Отцу она ничего не говорила о нас и врала про деньги, но я был не против. Она оказалась не только красивой девицей, но ещё и рассудительной, поэтому я временами стал обращаться к ней с советом, а потом мы близко сдружились, и я, наконец, показался её отцу.
О да, как и всякий настоящий мужик и отец, он сначала решил меня проверить, и между нами завязалась шуточная драка. Дружинник не мог проиграть даже в шутку, и я одолел отца девушки, не причинив ему никакого вреда. Так мы познакомились. А потом я в тайне от девушки рассказал, что мне очень нравится его дочь, что я хотел бы её себе в жёны. И мне не нужно приданое, я сам могу обеспечить и её, и его, если он разрешит. Но докончить дело мы не успели.
Вот случай! Наш князь собрался в поход: он созвал всех дружинников княжества и их сподручных, чтобы выступить. Прошло ещё много дней прежде, чем мы были готовы, но я уже не томился попусту, зная, что скоро меня ждёт моё первое сражение, в котором мне просто необходимо отличиться, и благодарил гордую Рону за посланный с гор подарок.
Мать тогда заливалась слезами, говорила, что я себя в гроб загоню, а постаревший и ушедший на покой отец только обнял да сказал, чтобы я не трогал чужих девок и не лез на рожон. Конечно, я пообещал им быть осторожней и попусту не рисковать своей жизнью, но в душе я знал – если князю будет угрожать опасность, моя первостепенная задача – защитить его, даже ценой собственной жизни. Родители дали мне фамильный амулет Роны, который всегда защищал моих прадедов от погибели, охраняя и ведя к свету через тьму. Мне даже показалось сначала, что два зелёных камушка в амулете действительно светятся в тёмных углах комнаты, но нет, это только присказки – боги никогда не используют свою силу перед смертными так явно.
На глаза девушки навернулись слёзы, она поцеловала меня в лоб и пожелала вернуться домой со щитом, а не на щите – она была уже практически моей, я явственно понимал это, но вдруг, пока меня не будет, её кто-нибудь отберёт? Девице уже около восемнадцати, и сейчас самая пора, чтобы появились все достойные и недостойные дети своих родителей, чтобы заполучить её. И кто знает, не вернусь ли я на её помолвку.
Я попросил девушку дождаться меня из похода, на что она только кивнула, не в силах что-то сказать – не хотела показаться слишком слабой, расплакавшись прямо у меня на глазах. Чтобы не мучить её больше, я ушёл.
Мы выступили из города, выйдя за громадные прочные врата, которые с грохотом захлопнулись, когда через них проехал последний обоз. Да уж, как я был глуп и наивен, разве же могла великая, могучая и благородная Рона послать такой гнусный и подлый подарок? Нет, я уверен, это всё были происки лесных колдунов и шаманов, подосланных другими низкими и бесчестными князьями, чтобы ослабить нас: на третий день похода начался дождь.
Поначалу лило не очень сильно и нас это даже забавляло – преодолевать с могучим духом эти нелепые и простые трудности, но дождь не прекращался несколько дней, после чего начался настоящий ливень, и все обозы с припасами завязли в грязи. Иногда получалось выталкивать некоторые из них, но лошади зачастую не помогали нам, а только мешали, брыкаясь и упираясь в повозки. Пришлось отвязать лошадей, навьючить на них, сколько возможно, и идти дальше. А дождь всё не прекращался. Многие стали хворать, кашель пробирал и меня, но я молился и чувствовал тёплое прикосновение Роны у себя на груди через фамильный амулет. С отсутствием обозов заболевших некуда было укладывать, чтобы безопасно их перевезти, а когда мы разбили большой лагерь, чтобы восстановить свои силы, то на нас вероломно напали разбойники. Мне кажется, это были именно разбойники, которые только поджидали момента – им повезло, что мы, уверенные в безопасности из-за нескончаемых потоков дождя, не очень-то спешили расставить дозорных по всему периметру.
Это случилось вечером, когда стала уже совсем темно. Факелы горели с трудом, так что они почти ничем не помогали, только выдавали нас, поэтому мы решили устроить палатки поплотнее, но не успели – первые стрелы бесшумно вонзились в тела дружинников, сваливая некоторых наповал. К счастью, броня слишком крепкая, и обычные железные стрелы не могут даже прямо глубоко войти в тело. Это спасло многих, они и объявили тревогу. Тогда в нас полетели уже подожжённые стрелы, которые практически не оставляли шансов выжить. Таким, как я, несказанно повезло: мы носили щит на спине, поэтому несколько стрел вонзились в крепкое дерево, ничуть меня не задев. Князь затрубил в горн, и мы с рёвом бросились в сторону, откуда летели стрелы. Дождь немного ослаб и видимость чуть улучшилась: это меня спасло. Завидев рано, как один из разбойников, одетых в какие-то тряпки, целит в меня, я успел прикрыться щитом, и стремглав прыгнув на врага, одним ударом топора рассёк ему череп. Разом за мной подоспели и остальные, завязался нешуточный бой, и если на расстоянии нас ещё можно было перебить, то теперь ещё и с численным перевесом мы быстро сломили разбойничий дух и взяли около десятка пленников, убив не менее двадцати. Почти никому не удалось скрыться. К сожалению, часть хоть и сырых палаток сгорела, да и многие из нас погибли в тот день, но мне удалось с молитвой на устах и с амулетом в руке зарубить ещё трёх подлецов.
Князя сильно ранили, и нам пришлось задержаться, но теперь мы выставили усиленную охрану, чтобы нас больше не могли застать врасплох. Однако, это не помогло: случайно ли на нас вышла целая стая тёмных волков? Эти твари – порождения магии, - были намного больше, крепче и хитрее своих обычных собратьев. И отведать человечину они тоже любили побольше других – около десятка моих братьев погибло в той битве, которую нельзя назвать ни достойной, ни славной.
Я стоял в тот светлый, приветливый и тёплый день на вахте, охраняя дорогу к западу от лагеря. Со мной был ещё один дружинник, кажется, его звали Архипом. Мы завели забавный разговор о том, с какими славой и почётом могли бы вернуться домой – ведь он в той ночной битве тоже отличился, взяв в плен главу разбойничьей шайки! Но болтать нам довелось недолго – волки нежданно и тихо вышли прямо на дорогу, сначала просто остановившись и глядя на нас своими злобными кровавыми глазами. Тогда я в первый раз немного испугался, но, впрочем, это не был парализующий ужас, наоборот, такой страх только добавлял остроты, мне вдруг захотелось показать всем, что я даже такую тварь могу одолеть.
Мы затрубили в рог, но всего несколько дружинников успели к нам на помощь, когда волки накинулись на нас. Как же я теперь благодарен Роне, что она направила мой взор на одного из хищников, который как раз приготовился прыгнуть на меня. И он прыгнул, но я успел отреагировать, сильным ударом вскрыв ему череп. Однако, тяжёлая туша опрокинула меня на землю, погребая под собой, и я больше не смог встать до конца битвы, видя, как волки грызут моих собратьев. Только прискакавшему на лошади княжескому колдуну удалось отвадить бешеных псин.
Тогда я вспомнил мою возлюбленную. Не в первый раз за поход, но в этот момент я подумал, что уже выбиваюсь из рядовых молодых дружинников, зарабатывая славу и авторитет, а, значит, вернусь я обратно под венцом самого князя с богатыми дарами и тогда девушка точно выйдет за меня. Нет, не из-за того, что я богат, но я докажу ей, что достоин стать её опорой и защитой, как и князю. И, возможно, один из наших будущих сыновей тоже станет дружинником, о котором прознает всё княжество.
Наряду с многочисленными смертями моих товарищей я совсем забыл о милосердии к раненым, о сожалении к погибшим, о Роне, да простит мне богиня мою тогдашнюю гордыню. Я стал бахвалиться своей стойкостью и своими победами. Видя, как же мы глупы и, в особенности, я сам, богиня послала на нас триада, чтобы преподать нам урок.
О, этот ужас во плоти, эта смерть, принёсшая погибель сотням и тысячам воинов, - триад вышел из лесу одной из тихих и спокойных ночей. Я спал в палатке и проснулся от странного шороха неподалёку. Увидев длинную тощую тень от факелов снаружи, я остался лежать, испуганно следя за ней и думая, что вот-вот она ворвётся ко мне. Но нет, и в этот раз мне повезло – обойдя моё маленькое убежище, монстр двинулся к следующей палатке. Оттуда послышался леденящий душу предсмертный крик, который через несколько секунд замолк вместе со странным режущим звуком. Тут я понял, что или кто пришёл к нам, и не отважился выйти, а весь лагерь уже был поднят по тревоге. И я несколько минут слышал только лязгающие удары, звуки трескающих щитов об острые, как мечи, руки триада и крики. Он перебил весь лагерь вместе с колдуном и князем. Холодящий ужас от его страшного клёкота пронзил всего меня. Теперь тень стала приближаться и к моей палатке. Я уже оделся и был готов бежать, но что-то удерживало меня и заставило схватить топор и щит, чтобы успеть атаковать непобедимого врага, но увидев его холодные, полные ярости глазницы, появившиеся в открывшемся проёме, я разорвал тент палатки и бросился бежать, не оглядываясь. Монстр погнался за мной, заверещав, и ноги ещё быстрей понесли меня прочь.
Не знаю, сколько я пробежал тогда, но мне снова не повезло, и я сломал ногу. Передо мной оказалась пещера, и я, замерев от ужаса, ждал, как из темноты появятся сначала острые хищные глаза, а потом и морда какой-нибудь твари. Но нет, кажется, пещера была пуста. Недалеко позади раздался ужасающий клёкот, и я, забыв обо всём, полез в пещеру. Камней было много, и я завалил проход, так что свет совсем не проникал внутрь. Когда мне казалось, что я спасён, противный лязг когтей о камень заставил моё сердце остановиться. Я вспомнил про амулет и стал молиться, как можно усердней, я просил Рону простить меня, и, кажется, богиня смилостивилась.
Лязг и клёкот прекратились, и вскоре на горизонте занялось солнце, освещая через маленькие проёмы пещеру. Кажется, всё стало спокойно. Теперь я сижу здесь и не знаю, что мне делать. Я всегда носил с собой свой дневник, перо и маленькую скляночку с чернилами, и сейчас пытаюсь всё это записать.
Неужели вот он, мой конец? Ждёт ли меня снаружи монстр, засев в засаде, как истинный хищник, или ушёл, не сильно озабоченный одной маленькой жертвой после такой крупной ночной жатвы?
Мне не хочется умереть здесь, но я и не могу вернуться с позором домой. Что я скажу, ведь все мои братья погибли, сражаясь. Даже колдун князя пытался сопротивляться, хоть ему это и не помогло. Князь, я не спас князя. Меня просто не пустят за ворота. Я мог бы спрятаться у моей прекрасной, она пустит меня даже наперекор отцу, но моя гордость не позволит мне это сделать. Я обесчещу целую семью. Как же так вышло…
Нога, если бы она была цела, я бы смог добраться до ближайшей деревни и пересидеть некоторое время там, сбросив эти доспехи, которых я теперь недостоин. Никто не должен узнать, что я – дружинник. Точнее, был им, иначе меня даже могут повесить или же обвинить в смерти целой армии, после чего беды точно будет не миновать. Некоторые маги очень любят расправляться с предателями.
Нет, мне нет дороги домой. Рона, моя богиня, я прошу у тебя прощения за себя и за остальных, кем ты была недовольна, и пусть их души взойдут на небеса, они были достойны этого. А я…
Я больше не твой подопечный, я больше не воин. Как же мне стыдно. Пусть лучше мои родители будут думать, что я погиб смертью храбрых, тогда на них не падёт презрение остальных.
Но… о, боги, смилостивьтесь!
Я снова слышу этот скрежет. О нет, этот глаз, он смотрит на меня чрез щель…
Мне не страшно умереть, но я боюсь этого чудовища. Всё оружие я растерял в своём паническом бегстве. Меня всего трясёт. Тварь просто разорвёт моё тело на части…
Путник, если ты нашёл это, прошу тебя, отнеси мои останки и фамильный амулет домой. Да благословит меня Рона…
Итоговый комментарий: идея неплохая, воплощение хромает на все три ноги коренного чернобыльца. Вам нужен хороший редактор, иначе выйдет тот ещё бред. Главный герой страдает манией величия и говорит исключительно штампами, в особых случаях пафосными штампами. Не было ни одного описания как внешности, так и пейзажа.
С уважением, Роман.