Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Всем известно, что победа России в этой войне послужила освобождению братских балканских народов от османского ига.
Но очень интересно посмотреть на эту войну глазами турок. И вот что получается. Могущество Османской империи стало испаряться после начала проведения реформ государственного управления. Для этого в страну стали привлекать иностранный капитал, исключительно в благих целях. Западные державы при этом широко использовали неэквивалентную торговлю, неравноправные договоры, тяжелые условия займов, режим давления. Правители пускали заемные средства на строительство великолепных дворцов, на укрепление армии и карательного чиновничьего аппарата.
Налоги росли. Начались волнения в национальных окраинах. У Османской империи хватило бы сил подавить мятежи, но на помощь восставшим пришла другая могущественная держава - Российская империя. В итоге: проиграв войну Османская империя теряет не только ранее принадлежавшие ей территории, но и финансовую независимость - доходит до полного банкротства.
Финансовый кризис в Османской империи
Все началось, пожалуй, с того, что султан Махмуд II решил перевести экономику своей страны на путь капиталистического развития. Были проведены некоторые реформы государственного управления, названные в последствии "танзимат". Его приемники продолжили дело реформ и, за не имением на это благое дело средств, стали привлекать иностранный капитал. В результате, к началу 70-х годов XIX в. Османская империи попала в жесточайшую зависимость от иностранных государств. При этом западные державы широко использовали неэквивалентную торговлю, неравноправные договоры, тяжелые условия займов, режим капитуляций. В их руках находился такой важный рычаг воздействия на экономику и политическую жизнь страны, как Оттоманский имперский банк.
Не владея чуждыми экономическими познаниями османские сановники и сам султан до конца не могли понять катастрофических последствий государственного долга. Султан Абдул-Меджид в первую очередь пускал заемные средства на строительство великолепных дворцов, дабы поднять престиж государственной власти в глазах подданных.
Его приемник Абдул-Азиз тратил иностранные займы на строительство военно-морского флота на английских верфях, на укрепление армии и карательного чиновничьего аппарата.
В результате основная отрасль экономики страны — сельское хозяйство — находилась в упадке. Засевалась лишь небольшая часть пригодных для обработки земли. Урожаи были крайне низкими, но и их львиную долю забирали помещики и сборщики налогов. Правители многих областей Анатолии признавали, что нет ни одного крестьянина, за которым бы не числилось недоимок, превышающих весь его возможный доход за три года вперед.
Правительство пыталось найти выход из финансовых затруднений при помощи новых займов у иностранных банкиров. Только за 5 лет — с 1870 г. по 1874 г. турецкое правительство заключило соглашения об иностранных займах на сумму почтив3 млрд. франков. Общая сумма внешнего долга достигла к этому времени 5.3 млрд. франков. Платежи процентов по займам поглощали большую часть турецкого бюджета.
В правящих кругах и правительстве империи царили неуверенность и растерянность. Участились смены кабинета. За три года (1871—1873 гг.) сменилось около десятка великих везиров. Оживилась деятельность “новых османов” (либеральной турецкой партии, стремились превратить Турцию в конституционную монархию).
Для изыскания средств было проведено изъятие части доходов от земель, принадлежавших духовенству, что вызвало его недовольство. Была сделана попытка сократить государственный аппарат, урезать жалованье чиновникам, офицерам, учителям светских и религиозных школ. Но эти меры не могли улучшить финансовое положение страны.
В октябре 1875 г. Турция официально объявила частичное финансовое банкротство.
В эпоху "танзимата" в Османской империи получают распространения западные обычаи. Среди них пышные трапезы с утварью и этикетом на западный манер.
Восстания в Герцеговине, Боснии и Болгарии
1874 год отличался особым неурожаем. Резко ухудшилось положения основной части населения, но султанское правительство, не выполнившее ни одного из своих обещаний, данных в период танзимата, по-прежнему проводило политику повышения налогов. В 1875 г. был значительно увеличен ашар - феодальная десятина, что еще больше усилило недовольство крестьянства.
Когда турецкие сборщики налогов летом того же года попытались вторично на протяжении нескольких дней взыскать налоги в одном из округов Герцеговины, здесь вспыхнуло стихийное восстание, быстро охватившее всю область, а затем и Боснию. Восставшие писали в своем воззвании, что они решили "биться за свободу или умереть до последнего Человека"
Вооруженные участники восстания разбили несколько турецких отрядов, а часть султанских войск загнали в крепость и окружили. Новые обещания реформ, данные турецким правительством, не привели к успокоению. Участники восстания отказались сложить оружие.
В сентябре 1875 г. восстало население Стара-Загоры в Болгарии. Повстанцы были быстро разбиты, но в апреле 1876 г. началось новое, еще более широкое, восстание. Султан прислал до 10 тыс. хорошо вооруженных башибузуков (иррегулярные войска).
Усмирения сопровождались дикими зверствами. В Филиппопольском санджаке за несколько дней черкесами и башибузуками было вырезано около 15 тыс. человек. В боях с турецкими войсками погиб герой болгарского народа - Христо Ботев, прибывший в Болгарию во главе сформированного им на румынской территории вооруженного отряда.
Попытка добиться национального освобождения не удалась ввиду численного превосходства турецких войск и предательства туркофильской части зажиточных сельских жителей - чорбаджиев.
Между тем Сербия и Черногория уже готовились к вооруженному вмешательству в пользу славянских повстанцев. Сербы были уверены, что в случае, если Сербия и Черногория начнут войну, Россия не допустит их разгрома турками.
В конце июня 1876 года правительства Сербии и Черногории потребовали, чтобы Турция отказалась от посылки карательных войск в Боснию и Герцеговину. Правительство Османской империи не удовлетворило их требований, и 30 июня сербский князь Милан от имени Сербии и Черногории объявил войну Турции.
В нескольких сражениях черногорцы разбили посланные против них турецкие войска, но основные силы султанской армии, брошенные против Сербии, добились успеха и к началу сентября открыли себе путь на Белград. Только ультиматум русского правительства, подкрепленный частичной мобилизацией войск, заставил Турцию приостановить военные действия.
Позиция мировых держав
Исход борьбы балканских народов зависел не только от их собственных усилий, но и от международной обстановки, от столкновения интересов крупных европейских держав в так называемом восточном вопросе. К числу этих государств относились в первую очередь Англия, Австро-Венгрия и Россия.
Английская дипломатия по-прежнему выступала защитницей целостности Османской империи, но это традиционное средство противодействия внешнеполитическим планам России служило также прикрытием собственных английских планов территориальной экспансии на Ближнем Востоке.
Для Австро-Венгрии восточный вопрос был, прежде всего, славянским вопросом. "Лоскутная" империя, имевшая в своем составе миллионы славян, уже в силу этого решительно выступала против освободительного движения в соседних балканских областях и образования там больших самостоятельных славянских государств.
Каждый успех в деле национального освобождения южного славянства от турецкого владычества означал для Австро-Венгрии приближение того дня, когда то же самое могло произойти и в ней. В случае победы славянского дела, мадьярское дворянство Австро-Венгрии могло потерять большую часть своих земель, богатство и власть. Немецкие имущие слои Австрии в целом держались той же позиции.
После военного поражения 1866 г., когда расчеты Австрии на ее гегемонию в Германии потерпели крах, австрийская дипломатия усилила активность на Балканах. В правящем лагере "двуединой монархии", особенно в среде венгерского дворянства, были, впрочем, и сторонники осторожных действий на Балканах, считавшие опасным увеличивать славянское население Австро-Венгрии.
По этому поводу министр иностранных дел Дьюла Андраши заметил: "Мадьярская ладья переполнена богатством. Всякий новый груз, будь то золото, будь то грязь, может ее только опрокинуть". Когда началось Герцеговинское восстание, Андраши заявил Турции, что рассматривает его как внутреннее турецкое дело, поэтому он не намерении вмешиваться в него, ни чем-нибудь стеснять военные мероприятия турок против повстанцев.
Однако удержаться на этой позиции Андраши не удалось. В Австрии имелись влиятельные элементы, которые рассчитывали иначе решить южно-славянский вопрос: они были намерены включить южно-славянские области западной половины Балкан в состав Габсбургского государства, начав с захвата Боснии и Герцеговины.
Таким образом, наряду с Австрией и Венгрией эти области вошли бы как третья составная часть в монархию Габсбургов. Из двуединой монархии Австро-Венгрия превратилась бы в триединое государство. Замена дуализма триализмом должна была ослабить в империи влияние мадьяр.
Сторонники этой программы, в отличие от венгров и немцев, готовы были согласиться на то; чтобы восточную часть Балкан получила Россия. С ней они рекомендовали заключить сделку. На такой точке зрения стояли военные, клерикальные и феодальные круги австрийской половины империи.
Императору Австро-Венгрии Францу-Иосифу очень хотелось хотя бы чем-нибудь компенсировать себя за потери, понесенные в Италии и Германии, поэтому он с большим сочувствием воспринимал идеи аннексии. Политики, проповедовавшие эти идеи, энергично поощряли национально-освободительные движения в Боснии и Герцеговине.
Германское правительство, готовившее в это время союзе Австро-Венгрией, также поддерживало ее экспансионистские устремления на Балканах. Вместе с тем, оно подталкивало против Турции и Россию, т.к. рассчитывало, что если Россия сосредоточит свое внимание на Балканах, а также в 3акавказье, и если, как выразился Бисмарк, "русский паровоз выпустит свои пары где-нибудь подальше от германской границы", то Германия получит свободу рук по отношению к Франции.
В итоге Бисмарк рассчитывал лишить Францию тех союзников, которые наметились у нее в последние годы, и таким образом, по меньшей мере, закрепить ее дипломатическую изоляцию. Впрочем, восточный кризис представлял для Бисмарка и некоторую опасность. Она заключалась в возможности австро-русской войны. Бисмарк очень хотел русско-турецкой, а еще больше англо-русской войны, но он боялся полного разрыва между Россией и Австрией. Это заставило бы его произвести выбор между ними. Принять сторону России или просто соблюдать нейтралитет Бисмарк считал невозможным. В этом случае Австро-Венгрия, как слабейшая сторона, либо была бы разбита, либо пошла бы на полную капитуляцию перед Россией. В обоих случаях это означало бы усиление России, которое никак не удовлетворяло Бисмарка.
С другой стороны, ему не хотелось и стать на сторону Австрии против России. Он был твердо уверен, что русско-германская война неизбежно осложнится вмешательством Франции и превратится в тяжелую войну на два фронта.
Бисмарк упорно работал над достижением австро-русского соглашения на основе раздела Балкан на сферы влияния между Россией и Австро-Венгрией. При этом Австрия могла бы округлить свои владения, захватив Боснию, Россия же вернула бы себе Бессарабию, а заодно несколько ослабила бы свои силы войной с Турцией.
Бисмарк полагал, что Англия согласилась бы на такое решение при условии, что сама получит Египет. Подтолкнув Англию на захват Египта, Бисмарк надеялся поссорить ее с Францией. Тем самым предупреждалась возможность повторения английского вмешательства во франко-германские отношения.
Так, за кулисами, Бисмарк осторожно плел сложную дипломатическую сеть.
Русское правительство считало необходимым оказать помощь восставшим славянам. Оно надеялось таким путем восстановить среди них свой престиж, подорванный поражением в крымской войне.
Однако русское правительство отнюдь не желало затевать серьезный конфликт с Австро-Венгрией. Стремясь поддержать авторитет России среди славян и при этом не поссориться с Австро-Венгрией, русское правительство решило проводить вмешательство в балканские дела в контакте с австро-венгерской империей.
Такая политика соответствовала принципам соглашения трех императоров - Франца-Иосифа, Вильгельма I и Александра II (1872г.)
Сербско-турецкая война усилила опасность общеевропейского взрыва. Если бы победила Турция, вмешательство России стало бы неизбежным, при этом ей было бы нелегко избежать конфликта с Австро-Венгрией. Если бы победила Сербия, это, вероятнее всего, вызвало бы развал Оттоманской империи. В этом случае вряд ли удалось бы предотвратить жестокую схватку великих держав из-за турецкого наследства.
Дипломатические игры
Первая попытка оказать поддержку балканским славянам, но при этом не столкнуться с Австро-Венгрией, имела место при свидании Александра II и российского канцлера Горчакова с императором Австро-Венгрии Францем-Иосифом и министром иностранных дел Андраши в Рейхштадтском замке в Богемии 8 июля 1876 г.
В Рейхштадте не было подписано ни формальной конвенции, ни даже протокола. Единственными документами, в которых были закреплены результаты свидания, оказались записи, сделанные под диктовку Андраши и Горчакова.
Согласно им было условленно в настоящий момент придерживаться принципа невмешательства. Если же обстановка потребует активных выступлений, было решено действовать по взаимной договоренности.
Было постановлено, что в случае победы сербов "державы" не окажут содействия образованию большого славянского государства. Рейхштадтское соглашение таило в себе в зародыше множество недоразумений и конфликтов, хотя и было достигнуто соглашение о нейтралитете Австро-Венгрии в случае русско-турецкой войны.
В августе 1876 г., после того, как сербы потерпели несколько поражении, Горчаков предложил Бисмарку взять на себя инициативу созыва международной конференции для выработки условий сербско-турецкого мира.
Но Бисмарк отклонил предложение Горчакова, поскольку не желал, чтобы России удалось без войны разыграть роль покровительницы славян. Наоборот, он очень хотел, чтобы Россия поглубже завязла в восточных делах.
26 августа 1876 г. князь Милан обратился к представителям великих держав в Белграде с просьбой о посредничестве для прекращения войны. Все державы ответили согласием. Турция приняла предложение о перемирии на срок в один месяц и немедленном начале переговоров о мире. Однако при этом она выдвинула весьма жесткие условия будущего мирного договора.
31 августа 1876 г. на турецкий престол вступил султан Абдул-Гамид II, будущий "кровавый" султан, прославившийся армянской резней. Это был жестокий и трусливый человек, в то же время он отличался чрезвычайной хитростью: никто лучше него не умел играть на соперничестве великих держав.
Когда Турция получила требование великих держав заключить перемирие с Сербией, Порта не только согласилась на это, но и выразила готовность обеспечить его сразу на срок в 5 - 6 месяцев. Это выглядело миролюбиво, на деле же означало длительную оккупацию сербской территории и затяжку переговоров о мире в расчете, что международная обстановка может измениться в благоприятном для Оттоманской империи смысле.
Россия посоветовала Сербии отказаться от столь длительного перемирия. Тогда турки, поощряемые Англией, возобновили наступление. Сербы потерпели новые поражения. Положение Сербии стало критическим.
Из-за этого 31 октября русское правительство вручило Стамбулу ультиматум с требованием немедленно заключить перемирие - сроком на четыре - шесть недель. Для ответа давался 48-часовой срок. При этом указывалось, что в случае отклонения русских требований последует разрыв дипломатических отношений России с Турцией. Одновременно Россия провела частичную мобилизацию - до 20 дивизий. Напуганная Порта поспешила принять предъявленные ей требования.
Разные подходы к ведению переговоров
После достигнутого успеха русская дипломатия сделала еще одну попытку решить балканский вопрос без войны. Была выдвинута мысль о созыве международной конференции. В случае ее срыва русское правительство заранее оставляла за собой свободу действий. Конференция должна была состояться в Константинополе.
Она открылась 11 декабря 1876 г. Руководящую роль на ней играл уполномоченный России граф Игнатьев. Представители держав сошлись на проекте автономии Боснии, Герцеговины и Болгарии.
Болгария в угоду австрийцам была разделена на Восточную и Западную. Россия отказывалась от военной оккупации этих территорий. За введением автономного устройства в каждой провинции должен был наблюдать комиссар, назначенный всеми великими державами.
Но в день, когда конференция готовилась официально объявить свое решение, султан с благословения английского посла Эллиота проделал ошеломляющий маневр. Прежде всего, он назначил великим Визирем Мидхата-пашу, сторонника конституционного правления.
Вскоре после этого 23 декабря состоялось заключительное заседание конференции. На него в первый раз были допущены представители турецкого правительства.
Внезапно во время заседаний его участники были оглушены артиллерийскими салютами. Изумленные делегаты не успели опомниться, как турецкий представитель, министр иностранных дел Саффет-паша поднялся со своего кресла. Он торжественно провозгласил: " Великий акт который совершился в этот момент, изменил форму правления, существовавшую в течение 600 лет: провозглашена конституция, которой его величество султан осчастливил свою империю".
Труды конференции были объявлены Саффетом совершенно излишними: ведь конституция уже дарует все необходимые реформы. На этом основании Турция отклонила решения конференции.
Русский делегат предложил силой принудить Турцию принять решение держав. Но английский представитель лорд Солсбери отклонил всякое давление на Турцию.
Конференция пребывала в крайнем смущении. От угроз она перешла к просьбам. Оттоманской империи было предложено принять Проект конференции хотя бы в урезанном виде. Но явная слабость держав лишь раззадоривала турок. Турция вторично отвергла предложение конференции. Чтобы хоть как-то спасти лицо, державы ответили отозванием своих послов из Константинополя. Однако этот шаг не означал разрыва дипломатических отношений: в турецкой столице были оставлены поверенные в делах. Таким образом, вся демонстрация оказалась холостым выстрелом.
Последние приготовления
Бисмарк советовал России: начать войну Против Турции.
15 января 1877 г. в Будапеште была подписана секретная конвенция, которая обеспечивала России нейтралитет Австро-Венгрии в войне против Турции. Теперь Россия могла воевать, но результаты ее возможной победы в конвенции были заранее урезаны до минимума. За нейтралитет Австро-Венгрии Россия уплачивала ей огромную цену. Она дала согласие на оккупацию Австро-Венгрией Боснии и Герцеговины.
Через месяц, в апреле 1877 г., Россия заключила договор с Румынией, по которому румынское правительство обязалось выставить войска против Турции, а также пропустить русскую армию через свою территорию. Подготовка к вооруженному вмешательству в балканские дела со стороны русского правительства вступила в решающую фазу.
13 апреля 1877 г. Россия мобилизовала, кроме уже имеющихся 20, еще 7 дивизий. Царь Александр II выехал в Кишинев, где находилась ставка верховного главнокомандующего. Там 24 апреля 1877 г. им был подписан манифест об объявлении войны Турции. Активные военные действия на Балканской театре начались, однако, только в конце июня.
Список литературы
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.finansy.ru/