Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
высшего профессионального образования
_____________________________________
Факультет непрерывного образования по подготовке специалистов для судебной системы
по дисциплине арбитражное процессуальное право
КОЛЛИЗИИ ПОДВЕДОМСТВЕННОСТИ МЕЖДУ СУДАМИ ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ И АРБИТРАЖНЫМИ СУДАМИ: ПОНЯТИЕ, ВИДЫ, СПОСОБЫ РАЗРЕШЕНИЯ
Выполнил:
Студент 4 курса
очной формы обучения
Коршунов Тимофей Александрович
Научный руководитель:
Первухина С.И.
Дата представления работы Работа защищена
____________ 20___г. ______________20___г.
Оценка:_____________
Подпись:___________
Москва 2013
Содержание
|
[1] Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение [2] «РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ ПРАВОСУДИЯ» [2.0.1] КУРСОВАЯ РАБОТА [3] Введение [4] Глава 1. Разграничение подведомственности между судом общей юрисдикции и арбитражным судом [5] 1.1.Общие основания разграничения подведомственности между судом общей юрисдикции и арбитражным судом [6] 1.2. Распределение юрисдикционных полномочий между судами общей юрисдикции и арбитражными судами
[7] [8] Субъектный состав гражданско-правового спора как критерий определения подведомственности дела суду общей юрисдикции [9] 2.1. Рассмотрение вопросов разграничения компетенции между судами общей юрисдикции и арбитражными судами [10] 2.2. Обоснование основных критериев субъектного состава для целей определения подведомственности спора
[11] [12] Список литературы |
Вопрос об основаниях разграничения подведомственности дел между судами общей юрисдикции и арбитражными судами имеет большое научно-практическое значение для правоприменительной практики.
Проблема разграничения подведомственности между судами общей юрисдикции и арбитражными судами глубинно связана со структурой современной судебной системы России, в составе которой арбитражные суды занимают самостоятельное и независимое положение, равноправное с судами общей юрисдикции. Действующее процессуальное законодательство Российской Федерации не предусматривает, что суд, отказывающий в принятии искового заявления или прекращающего производство по причине неподведомственности ему дела, должен указывать орган, в который заявителю следует обратиться и который в силу этого был бы обязан принять данное дело к рассмотрению.
Вследствие этого в правоприменении нередко возникают ситуации, когда вступившее в законную силу определение гражданского суда об отказе в принятии искового заявления или о прекращении производства по делу по причине его неподведомственности суду общей юрисдикции, а наряду с этим и определение арбитражного суда о прекращении производства по делу по причине его неподведомственности арбитражному суду исключают для истца возможность повторного обращения в суд, относящийся к той же ветви судебной власти, без изменения предмета и оснований иска или ответчика (ч. 3 ст. 134, ст. 221 ГПК РФ, ч. 3 ст. 151 АПК РФ). Вследствие этого истец лишается возможности реализовать свое право на судебную защиту своих интересов, гарантированную Конституцией РФ (ч. 1 ст. 46). Нельзя не согласиться с Н.Г. Елисеевым в том, что «подведомственность в российском праве традиционно рассматривается в качестве предпосылки права на предъявление иска1». Иными словами, на практике нелегкое бремя определения подведомственности дела суду общей юрисдикции или арбитражному суду фактически возложено на истца.
В связи со сказанным целью курсовой работы является исследование коллизий подведомственности между судами общей юрисдикции и арбитражными судами.
Для достижения обозначенной цели ставятся следующие задачи:
Объектом исследования являются общественные отношения, складывающиеся в процессе разграничения компетенций по вопросам подведомственности между арбитражными судами и судами общей юрисдикции.
Предметом исследования выступают нормы гражданско-процессуального и арбитражного законодательства, регламентирующие подведомственность судебных споров.
При написании курсовой работы использовались общенаучный и частные методы исследования.
По структуре курсовая работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы .
Законодательные нормы, устанавливающие общие принципы и основания разграничения подведомственности, содержатся в ст. 22 АПК РФ и ст. 27 ГПК РФ, а также ряде других статей обоих процессуальных кодексов и других законодательных актов. Согласно ч. 3 ст. 22 ГПК РФ суды общей юрисдикции рассматривают и разрешают дела, предусмотренные ч. ч. 1 и 2 ст. 22 ГПК РФ, за исключением экономических споров и других дел, отнесенных федеральным конституционным законом и федеральным законом к ведению арбитражных судов.
В соответствии со ст. 4 Федерального конституционного закона от 28 апреля 1995 г. № 5-ФКЗ «Об арбитражных судах в Российской Федерации» (далее – закон об арбитражных судах) арбитражные суды в Российской Федерации осуществляют правосудие путем разрешения экономических споров и рассмотрения иных дел, отнесенных к их компетенции Конституцией Российской Федерации, указанным Федеральным конституционным законом, Арбитражным процессуальным кодексом РФ и принимаемыми в соответствии с ними другими федеральными законами. Согласно ст. 5 закона об арбитражных судах основными задачами арбитражных судов в Российской Федерации при рассмотрении подведомственных им споров являются:
- защита нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов предприятий, учреждений, организаций и граждан в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности;
- содействие укреплению законности и предупреждению правонарушений в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности.
Согласно ч. ч. 1 и 2 ст. 27 АПК РФ арбитражному суду подведомственны дела по экономическим спорам и другие дела, связанные с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности; эти суды разрешают экономические споры и рассматривают иные дела с участием организаций, являющихся юридическими лицами, граждан, осуществляющих предпринимательскую деятельность без образования юридического лица и имеющих статус индивидуального предпринимателя, приобретенный в установленном законом порядке, а также, в случаях, предусмотренных АПК РФ и иными федеральными законами, и дела с иным субъектным составом (данный пункт дополнительно закрепляется и в ч. 2 ст. 29 АПК РФ).
Таким образом, основополагающие критерии подведомственности дел арбитражным судам - это характер спорного правоотношения и субъектный состав спора. При этом в качестве общего правила определения подведомственности дел арбитражным судам субъектный состав спора определяется участием в нем юридических лиц или граждан, имеющих статус индивидуального предпринимателя, приобретенный в установленном законом порядке.
Такое толкование нормам процессуального законодательства было дано уже в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 18 августа 1992 г. «О некоторых вопросах подведомственности дел судам и арбитражным судам». Однако ни законодателем, ни высшими судебными органами эти два критерия не указывались в качестве единственных и исчерпывающих. В частности, в п. 1 указанного Постановления разъяснялось, что подведомственность заявленного требования суду или арбитражному суду определяется в соответствии с их компетенцией, установленной законодательными актами РФ, а в случае, если такие акты не позволяют четко разграничить компетенцию при определении подведомственности дела, следует исходить из субъектного состава участников и характера правоотношений, если иное не предусмотрено законом.
Таким образом, при решении вопроса о подведомственности приоритет должен отдаваться законодательному определению компетенции судов, и лишь при отсутствии или недостаточности такового могут применяться критерии предметного характера спорного правоотношения и субъектного состава спора.
Отсюда явствует, что эти два критерия носят принципиальный характер при определении подведомственности дел арбитражному суду. Иначе говоря, они выражают не столько конструктивные правила, подлежащие непосредственному применению, сколько те принципы, которыми руководствовался законодатель, воплощая в позитивном законодательстве саму идею юрисдикции арбитражного суда. В этих принципах выражена концепция законодателя, лежащая в основе разграничения подведомственности судов общей юрисдикции и арбитражных судов.
В то же время непосредственное применение этих принципов, именно в силу их обобщенного, абстрактного характера, вызывает неизбежные затруднения у правоприменителя.
Прежде всего, это касается такой характеристики, как экономический характер спора. С учетом того, что предметный критерий проходит через все статьи АПК РФ, определяющие подведомственность арбитражному суду2, понятие экономического спора нуждается в законодательном определении, которое, однако, в российском законодательстве пока отсутствует3.
М.И. Клеандров, анализируя соотношение понятий экономического спора и хозяйственного спора, отмечает, что первое из них выступает как родовое, то есть более широкое, по отношению ко второму. «До создания арбитражных судов термин «экономический спор» практически не употреблялся, а споры, вытекающие из административно-правовых отношений, разрешались не в судебном и не в арбитражном порядке, а именно административным путем - по вертикали, или же разрешались неправовым, повторяюсь, путем, например партийными органами, либо же вообще не разрешались никак (только в конце рассматриваемого периода Госарбитражем была предоставлена возможность разрешать некоторые виды вертикальных споров, об этом ниже). Отсюда формула: экономический спор - это хозяйственный спор (в значительной мере идентичен понятию «гражданско-правовой спор имущественного характера») плюс спор, вытекающий из административно-правовых отношений (административно-правовой спор), с доминированием в нем экономической подоплеки» 4
Нельзя не согласиться с автором приведенной цитаты в том, что идущая от эпохи госарбитражей инерция трактовки понятия экономического спора как хозяйственного спора не способствует адекватному использованию этого понятия. Думается, что ключ к правильному пониманию и использованию этого понятия следует искать в Конституции РФ, где понятие экономического трактуется предельно широко, в контексте государственных гарантий единства экономического пространства и свободы экономической деятельности. В этой связи нельзя не заметить, что в целом понятие экономического в современном обществе стало существенно иным, нежели в предшествующие эпохи. Сегодня экономика - это уже не исключительная сфера деятельности определенной социальной группы, сословия или профессионального сообщества (корпорации), как было не так давно. Еще в XIX в. значительные слои населения нашей страны в силу целого ряда социальных и политических причин были принципиально выключены из экономической деятельности. А еще раньше экономическая деятельность составляла исключительную принадлежность купеческого сословия. Кстати, именно историческое происхождение арбитражных судов от сословных торговых судов во многом объясняет двойственное, субъектно-предметное основание специализации этих судов, поскольку само основание выделения купеческого сословия носило предметный характер, было связано с занятием экономической деятельностью представителей данного сословия.
Сегодня экономика - это универсальная сфера общественных отношений, затрагивающая права и интересы каждого члена общества, каждой организации и в той же мере каждому доступная. Российское государство выступает как гарант свободы экономической деятельности на территории РФ как одного из неотъемлемых личных прав для каждого, независимо от его гражданства, и эта обязанность государства закреплена на конституционном уровне. Именно поэтому арбитражный суд и перестает быть специализированным судом, каковым он был ранее, до 1 октября 1991 г. Слишком широка и универсальна предметная сфера его компетенции. Столь же широк и круг субъектов, подсудных этому суду. В силу конституционной нормы, гарантирующей единство экономического пространства и свободу экономической деятельности в Российской Федерации, таким субъектом потенциально может оказаться любое лицо, как физическое, так и юридическое.
Исторически закономерный процесс превращения торговых судов из специализированных судов сословно-корпоративного и административного типа в арбитражные суды, являющиеся равноправным элементом единой судебной системы и представляющие одну из ветвей судебной власти наряду с Конституционным Судом РФ и судами общей юрисдикции, обусловлен не столько внутренними механизмами эволюции судебной системы, сколько теми общесоциальными процессами, которые привели к существенному повышению роли экономики в жизни всего общества.
Столь широким значением понятия экономического объясняется и трудность его непосредственного применения в качестве критерия подведомственности конкретных дел арбитражному суду. Использование этого понятия законодателем призвано скорее задать общую направленность мысли правоприменителя, чем указать ему жесткий алгоритм принятия решений по конкретным делам.
Трудность непосредственного применения критерия экономического характера спора в сочетании с близостью процессуальных норм, регулирующих порядок судопроизводства в судах общей юрисдикции и арбитражных судах, приводит некоторых авторов к выводу о несущественности различий между гражданским и арбитражным процессом.
Действительно, форма судопроизводства не может служить основанием разграничения подведомственности между судами общей юрисдикции и арбитражными судами. Согласно ч. 2 ст. 118 Конституции РФ судебная власть в России осуществляется посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства, а в ст. 126 Конституции предусмотрено право судов общей юрисдикции рассматривать уголовные, гражданские и административные дела. Будучи органами судебной власти, равноправными с судами общей юрисдикции в составе единой судебной системы (ст. 3 ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации»), арбитражные суды могут осуществлять правосудие лишь в тех формах судопроизводства, которые установлены в ст. 118 Конституции РФ, и никаких иных. Кроме того, ст. 126 Конституции РФ содержит важное уточнение, суть которого состоит в том, что суды общей юрисдикции, применяя вышеуказанные формы судопроизводства, рассматривают дела, подсудные этим судам. Таким образом, сама возможность применения форм гражданского, административного и уголовного судопроизводства судом общей юрисдикции обусловлена подведомственностью дела этому суду.
К компетенции арбитражных судов Конституция РФ относит рассмотрение экономических споров и иных дел (ст. 127), не указывая специально, в каких формах судопроизводства арбитражный суд должен рассматривать эти дела. Однако и необходимости в таком дополнительном указании нет, так как все существующие формы судопроизводства, которые могут использоваться судами, уже исчерпывающе перечислены в ст. 118 Конституции РФ. Таким образом, арбитражные суды могут использовать те из четырех существующих форм судопроизводства, которые предусмотрены законодателем для рассмотрения экономических споров и иных дел, подведомственных арбитражному суду.
АПК РФ предусматривает для этого такие формы судопроизводства, как исковое судопроизводство - для экономических споров и иных дел, возникающих из гражданских правоотношений (ст. 28 АПК РФ); административное производство - для экономических споров и других дел, связанных с осуществлением организациями и гражданами предпринимательской и иной экономической деятельности, возникающих из административных и иных публичных правоотношений (ст. 29 АПК РФ), в том числе дел об оспаривании нормативных и ненормативных правовых актов, затрагивающих права и законные интересы заявителя в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности (п. п. 1, 2 ч. 1 ст. 29 АПК РФ), об административных правонарушениях (п. 3 ч. 1 ст. 29 АПК РФ), о взыскании с организаций и граждан, осуществляющих предпринимательскую и иную экономическую деятельность, обязательных платежей, санкций (п. 4 ч. 1 ст. 29 АПК РФ), других дел, возникающих из административных и иных публичных правоотношений (п. 5 ч. 1 ст. 29 АПК РФ). Помимо этого, арбитражный суд может рассматривать в порядке особого производства дела об установлении фактов, имеющих юридическое значение для возникновения, изменения и прекращения прав организаций и граждан в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности (ст. 30 АПК РФ); дела об оспаривании решений третейских судов и о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решений третейских судов (ст. 31 АПК РФ) и о признании и приведении в исполнение решений иностранных судов и иностранных арбитражных решений (ст. 32 АПК РФ).
Каждая из перечисленных категорий дел, рассматриваемых арбитражными судами, предполагает порядок рассмотрения, относящийся к одной из двух форм судопроизводства - гражданскому или административному.
Эти же формы судопроизводства используются судом общей юрисдикции (ст. 22 ГПК РФ).
В том, что и суды общей юрисдикции, и арбитражные суды используют одни и те же формы судопроизводства (за исключением уголовного производства, являющегося исключительной прерогативой суда общей юрисдикции), нет ничего удивительного, учитывая единство материально-правовой природы дел, рассматриваемых в судах общей юрисдикции и арбитражных судах и связанных с отношениями, регулируемыми единым Гражданским кодексом РФ.
Согласно абз. 2 ч. 1 ст. 2 ГК РФ участниками регулируемых гражданским законодательством отношений являются как граждане, так и юридические лица, в этих отношениях могут участвовать также Российская Федерация, субъекты РФ и муниципальные образования. В абз. 2 ч. 1 ст. 2 ГК РФ особо подчеркивается, что гражданское законодательство регулирует отношения между лицами, осуществляющими предпринимательскую деятельность, или с их участием, а абз. 3 ч. 1 ст. 2 ГК РФ распространяет сферу регулирования гражданского законодательства на отношения с участием иностранных граждан, лиц без гражданства и иностранных юридических лиц, если иное не предусмотрено федеральным законом.
Итак, форма судопроизводства не может считаться основанием или критерием разграничения подведомственности дела суду общей юрисдикции или арбитражному суду. Суды общей юрисдикции и арбитражные суды рассматривают дела и выносят решения на единой материально-правовой основе. Ссылаясь на это, некоторые авторы вовсе отрицают целесообразность существования двух разных ветвей судебной власти и двух соответствующих им процессуальных кодексов - Гражданского и Арбитражного.
Так, Е.В. Слепченко считает, что «в таком разделении кроется причина многих проблем, и прежде всего проблемы определения подведомственности дел, возникающих из правоотношений, связанных с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности. Кроме того, это проблемы доступности, прозрачности, экономичности правосудия»5. Е.В. Вавилин полагает, что вызывает некоторое сомнение наличие двух кодексов: АПК РФ и ГПК РФ6». В.Ф. Попондопуло считает, что «родовое единство законодательства о судопроизводстве в судах общей юрисдикции и арбитражных судах должно привести к созданию единого гражданского процессуального кодекса, содержащего раздел об особенностях рассмотрения споров, связанных с экономической, в том числе предпринимательской, деятельностью»7. Противоположный подход представляется этим авторам теоретически необоснованным и категорически отвергается вместе с подходом, рассматривающим гражданский процесс и арбитражный процесс как две самостоятельные отрасли права и выделяющим наряду с гражданским правом хозяйственное право как особую отрасль права.
Однако представляется, что данная позиция не в полной мере учитывает реалии правоприменения. Безусловно, как уже и отмечено выше, арбитражные суды принципиально не могут использовать никаких иных форм судопроизводства, кроме указанных в ст. 118 Конституции РФ, и, таким образом, по характеру судопроизводства они принципиально не отличаются от судов общей юрисдикции. Но из этого никак не вытекает ненужность отдельного арбитражного процессуального кодекса, как и целесообразность слияния арбитражных судов с судами общей юрисдикции, что противоречило бы самой логике исторической эволюции этих судов, генетически связанных с торговыми судами. Вовсе не обязательно стремиться к структурному параллелизму между материально-правовым и процессуальным уровнями системы права. Нет необходимости и в изоморфизме между отраслевой структурой права и структурой судебной системы. В ходе формирования судебной системы и обслуживающего ее процессуального законодательства законодатель исходит, как правило, не столько из идеальных соображений чистоты теоретических правовых конструкций, сколько из потребностей практического правоприменения, с учетом наличного состояния и исторической преемственности судебных органов.
Как известно, разграничение юрисдикционных полномочий между судами общей юрисдикции и арбитражными судами проводится исходя из пределов и форм осуществления правосудия по конкретным категориям споров (дел), закрепленных Конституцией РФ и федеральными конституционными законами. В процессуальном плане это означает определение судебной подведомственности конкретных дел.
В силу ст. 47 Конституции РФ никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом.
Анализируя данное принципиальное положение, следует признать, что понятие подсудности, характеризующее распределение дел внутри судебной системы, самым тесным образом связано с понятием подведомственности, определяющим относимость дел к ведению судов общей юрисдикции и арбитражных судов.
В соответствии со ст. 3 Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 г. № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» судебная система в Российской Федерации едина, хотя она организационно и процессуально включает самостоятельные и независимые друг от друга: Конституционный Суд, конституционные (уставные) суды субъектов РФ, а также суды общей юрисдикции и арбитражные суды.
Обеспечение реализации требований подведомственности, строгое соблюдение правил отнесения рассматриваемых дел к указанным судам дают возможность каждому субъекту получать судебную защиту его прав в том суде и тем судьей, к подведомственности которых оно отнесено законом.
Представляется, что необоснованное либо ошибочное принятие судом к своему рассмотрению конкретного дела в нарушение требования о подведомственности (компетенции) является по сути грубым нарушением права заявителя на получение эффективной судебной защиты, восстановление нарушенных прав либо законных интересов. Другими словами, в этом случае невозможна реализация конституционной гарантии на рассмотрение дела компетентным, независимым и беспристрастным судом. Данная гарантия предполагает недопустимость произвольного выбора суда, осуществляющего судопроизводство вне рамок закона. Здесь неуместны общие рассуждения о какой-либо целесообразности в интересах более полной защиты прав заявителей, тем более по новым категориям споров, законодательно неурегулированных.
В этой связи категорически нельзя согласиться с позицией заместителя Председателя ВАС РФ Т.К. Андреевой, высказанной в интервью «Российской газете», о том, что, по ее мнению, не так важно, в какой именно суд - арбитражный или общей юрисдикции - человек придет защищать свои права. Главное, чтобы его дело было рассмотрено грамотно, справедливо, своевременно8.
Такое рассмотрение дел, как свидетельствует судебная практика, может быть обеспечено только судом, наделенным соответствующими полномочиями и в пределах своей компетенции.
Не случайно неограниченность права на судебную защиту в связи с принятием 5 сентября 1991 г. Декларации прав и свобод человека настоятельно потребовала четкого определения судебной системы Российской Федерации с выделением самостоятельных и независимых звеньев, каждое из которых бы обладало соответствующей компетенцией в разрешении конкретных дел по защите прав и охраняемых законом интересов как граждан, так и юридических лиц.
Это и определило компетенцию судов общей юрисдикции и арбитражных судов в вопросах обеспечения правосудия в обозначенных законом областях государственной и общественной жизни.
При этом не стоит забывать, что юрисдикционные полномочия арбитражных судов по сути вычленены из общей судебной юрисдикции судов общей юрисдикции с единственной целью рассматривать лишь строго определенный круг дел, касающихся споров экономического характера, и иных дел.
Следует согласиться с мнением, звучавшим неоднократно в обширных научных дискуссиях о том, что к числу «иных дел» относятся споры, связанные с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности. Такая позиция полностью соответствует ч. 1 ст. 27 АПК РФ, устанавливающей, что арбитражному суду подведомственны дела по экономическим спорам и другие дела, связанные с осуществлением предпринимательской и иной деятельности.9
Вместе с тем ст. 29 АПК РФ расширила круг дел, подведомственных арбитражному суду, относя к их числу экономические споры из административных и иных публичных правоотношений и иные дела, связанные с осуществлением организациями и гражданами предпринимательской и иной экономической деятельности (в ред. Федерального закона от 27 июля 2010 г. № 228-ФЗ).
Представляется, что в системном понимании указанной редакции Закона ключевым, отправным моментом является деятельность субъектов спора, носящая экономический характер или же непосредственно с ним связанная (кроме изъятий, специально предусмотренных федеральным законом).
Такое понимание следует признать в качестве критерия при определении подведомственности дел арбитражному суду.
В противном случае далее при сохранении «специальности» арбитражного суда как звена судебной системы появится правовая неопределенность в вопросе конституционного разделения судебной системы Российской Федерации на самостоятельные составляющие (суды) с закреплением за каждым из них определенных юрисдикционных полномочий.
Полагаем, что иной подход при изучении и конкретизации юрисдикционных полномочий судов на уровне федеральных конституционных законов просто недопустим.
Категоричность высказанного суждения также обусловлена недопустимостью порождения правовой неопределенности в практике принятия к производству и рассмотрению арбитражными судами неподведомственных им категорий дел.
Вместе с тем краткий исторический обзор последних лет с наглядностью свидетельствует о том, насколько разительно изменялась сфера осуществления правосудия арбитражными судами.
Если АПК РФ 1995 г. указал примерный перечень экономических споров, подлежащих рассмотрению арбитражными судами, то начиная с принятия в 2002 г. ныне действующий АПК РФ расширил компетенцию этих судов, включив также споры, возникающие из административных и иных публичных правоотношений, в том числе дела об оспаривании нормативных правовых актов, хотя и с оговоркой: если такая возможность предусмотрена законом либо заявитель является юридическим лицом или индивидуальным предпринимателем.
Субъектами арбитражного судопроизводства стали также граждане, не являющиеся сторонами экономических отношений.
Особое внимание не только ученых, но и практикующих юристов, судей, адвокатов и др. вызвала наметившаяся с 2006 г. тенденция изъятия из подведомственности судов общей юрисдикции дел по рассмотрению так называемых корпоративных споров, которая получила свое правовое оформление в результате принятия 19 июля 2009 г. Федерального закона № 205-ФЗ (вступил в силу с 21 октября 2009 г.). Принимая к своему производству дела указанной категории, арбитражные суды включили в их число и споры, связанные с увольнением и восстановлением на работе лиц, входящих в состав органов управления юридических лиц, а также споры, непосредственно связанные с деятельностью нотариусов, вытекающие из отношений с участием некоммерческих организаций, и ряд других. Предметом рассмотрения арбитражными судами явились также дела по спорам об отказе в государственной регистрации всех без исключения юридических лиц, споры с участием государственных корпораций, являющихся некоммерческими организациями, споры по учету прав на ценные бумаги независимо от того, кто является их держателем, и другие категории дел.
Произвольно расширив на практике понятие «корпоративность», арбитражные суды стали принимать к своему рассмотрению дела по спорам, вовсе не отнесенным к их компетенции.
В определенной степени этому способствовало изменение редакции ст. 29 АПК РФ (введена Федеральным законом от 27 июля 2010 г. № 228-ФЗ), позволившее фактически распространить понимание «экономической сущности» чуть ли не на все сферы общественной жизни, так как, по мнению авторов указанных разработок (ВАС РФ), государственное нормативное регулирование не может их не затрагивать.
В результате нормативные правовые акты, регулирующие деятельность органов власти в многочисленных сферах государственной и общественной жизни (почти тридцати), могут быть предметом оспаривания не в судах общей юрисдикции, как это определено гл. 24 ГПК РФ, а в арбитражных судах. Характерно, что заявителем, обратившимся в суд по этим делам, может и не быть юридическое лицо либо индивидуальный предприниматель.
Безусловно, ситуация, сложившаяся в сфере перераспределения полномочий между судами общей юрисдикции и арбитражными судами, не могла не вызвать справедливых вопросов и оправданного недоумения не только в профессиональной сфере, но и у общественности.
В заключение хочется подчеркнуть высказываемую многими учеными мысль о том, что положения конституционного института подведомственности, определяющего предметную компетенцию судов общей юрисдикции и арбитражных судов, не могут быть подменены, - по существу, «размыты» - иными способами и формами, нежели указанные в ст. 128 Конституции РФ, в том числе через процессуальное законодательство путем внесения дополнений и изменений в соответствующие Кодексы.
Наиболее актуальным является рассмотрение вопросов разграничения компетенции между судами общей юрисдикции и арбитражными судами как судебными органами, претендующими на рассмотрение близких по своей материально-правовой основе споров, вытекающих из гражданских правоотношений.
Теория гражданского процессуального и арбитражного процессуального права уже достаточно давно выработала критерии, используемые для разграничения компетенции между судами общей юрисдикции и арбитражными судами. Такими критериями являются характер спорного правоотношения и субъектный состав участников спора. Данные положения нашли свое выражение, в частности, в абз. 2 п. 1 совместного Постановления Пленума ВС РФ и ВАС РФ от 18 августа 1992 г. «О некоторых вопросах подведомственности дел судам и арбитражным судам».
В подавляющем большинстве случаев спор между хозяйствующими субъектами имеет экономический характер, предопределенный статусом данных субъектов. Действительно, достаточно сложно представить себе спор между организациями вне осуществляемой ими предпринимательской и иной экономической деятельности. Более высока вероятность возникновения «неэкономического» спора между гражданами, имеющими статус индивидуального предпринимателя. Как правило, такой спор легко распознаваем и не вызывает на практике существенных сложностей (например, спор о разделе совместно нажитого имущества между супругами, о разделе наследства и др.).
Таким образом, наиболее значимым обстоятельством, позволяющим определить компетенцию суда по рассмотрению конкретного дела, является субъектный состав участников такого спора. Кроме того, критерий «субъектного состава» гораздо более формализован, чем критерий «характера спорного правоотношения». Действительно, определение материально-правового статуса сторон процесса (или третьего лица с самостоятельными требованиями), как правило, не представляет существенных сложностей, и при возникновении у суда (арбитражного суда) сомнений данное обстоятельство может быть легко установлено путем получения выписки из ЕГРЮЛ или ЕГРИП.
Напротив, выяснение критерия «характера спорного правоотношения» может представлять более трудоемкую задачу, поскольку сопряжено с необходимостью исследования и оценки доказательств, относящихся к существу спора, которых может и не оказаться на этапах возбуждения и подготовки дела - этапах, на которых преимущественно происходит решение вопроса подведомственности. Кроме того, критерий «характера спорного правоотношения» относится к области оценочно-юридических понятий, но не к области фактического и, следовательно, не всегда может быть определен на основании каких-то заранее перечисленных документов.
В АПК РФ законодатель отчасти нивелировал критерий субъектного состава участников спора, предусмотрев институт специальной подведомственности, определяющей компетенцию арбитражных судов по рассмотрению дел, участниками которых могут быть граждане, не имеющие статус индивидуальных предпринимателей (ст. 33 АПК РФ). Число дел с участием граждан, не имеющих статуса индивидуальных предпринимателей, но относящихся к ведению арбитражного суда, имеет тенденцию к росту. Иллюстрацией этого могут служить: корпоративные споры, перечень которых был существенно расширен и конкретизирован в ст. 2251 АПК РФ; дела, отнесенные ч. 2 ст. 43.4 Федерального конституционного закона от 28 апреля 1995 г. № 1-ФКЗ «Об арбитражных судах в Российской Федерации» (в ред. Федерального конституционного закона N 4-ФКЗ от 6 декабря 2011 г. «О внесении изменений в Федеральный конституционный закон «О судебной системе Российской Федерации» и Федеральный конституционный закон «Об арбитражных судах в Российской Федерации» в связи с созданием в системе арбитражных судов Суда по интеллектуальным правам» ) и п. 4.2 ч. 1 ст. 33, ч. 4 ст. 34 АПК РФ (в ред. Федерального закона от 8 декабря 2011 г. N 422-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с созданием в системе арбитражных судов Суда по интеллектуальным правам» к подсудности специализированного арбитражного суда - Суда по интеллектуальным правам, которые рассматриваются данным органом независимо от материально-правового статуса субъектов спорных правоотношений, и др.
В состав общих правил определения подведомственности дел арбитражным судам включено принципиальное положение, согласно которому арбитражные суды рассматривают дела с участием граждан, не имеющих статуса индивидуального предпринимателя, в случаях, предусмотренных АПК РФ и иными федеральными законами (ч. 2 ст. 27 АПК РФ). Таким образом, приветствуя в целом отнесение к ведению арбитражных судов дел с участием граждан, не имеющих статуса индивидуального предпринимателя, деятельность которых, однако, связана с предпринимательской и иной экономической деятельностью, следует заметить, что стабильность оборота предполагает четкость в определении критериев подведомственности.
Одной из распространенных и ошибочных (на наш взгляд) тенденций современной судебной практики, критическому рассмотрению которой и будет посвящена данная глава, является неоправданное расширение критерия «характера спорного правоотношения» на фоне игнорирования критерия «субъектного состава участников спора». Рассмотрение таких дел, как правило, развивается по следующему алгоритму: суд общей юрисдикции обнаруживает, что физическое лицо фактически занимается предпринимательской деятельностью (например, сдает в аренду нежилое помещение), и, полагая, что подобного рода спор должен рассматриваться арбитражным судом, "предлагает" (в той или в иной процессуальной форме - речь об этом пойдет далее) обратиться в арбитражный суд.
Анализ и изучение различных судебных дел, ошибки по которым в части подведомственности исправлялись ВС РФ, позволяет выдвинуть ряд тезисов, относящихся к интерпретации критерия субъектного состава для целей определения подведомственности.
1. Гражданину (потенциальному истцу) принадлежит право самому определять свой статус в материальных правоотношениях. Наиболее логичным доказательством данного тезиса является положение гражданского законодательства о том, что лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора (ч. 2 ст. 1 ГК РФ). Возможные ограничения гражданских прав лиц связываются только с указанием федерального закона и допускаются только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (абз. 2 ч. 2 ст. 1 ГК РФ). Ограничения в виде запрета индивидуальному предпринимателю вступать в правоотношения в качестве физического лица либо, напротив, запрет физическому лицу участвовать в определенных правоотношениях в качестве предпринимателя вряд ли отвечают приведенным основаниям ограничения гражданских прав.
Рассмотрим конкретный пример. Г. обратилась в суд с иском к И. о взыскании долга по договору займа, ссылаясь на следующее. 4 декабря 2003 г. она передала И. в долг 80 тыс. руб. с ежемесячной выплатой процентов в размере 10%. С 24 декабря 2003 г. истица передала ответчице еще 270 тыс. руб. с ежемесячной выплатой процентов на сумму займа в размере 10%. В июне 2004 г. И. вернула часть долга в сумме 50 тыс. руб. 23 июня 2005 г. истица предъявила требование о возврате долга, однако сумма долга, а также начисленные проценты ответчицей возвращены не были. Истица просила суд взыскать с ответчицы в ее пользу сумму основного долга по договору займа в размере 220 тыс. руб., проценты на сумму займа в размере 799 795 руб. 70 коп. - всего общую сумму в размере 1 019 795 руб. 70 коп.
Решением Кызылского городского суда Республики Тыва с И. в пользу Г. взыскана денежная сумма в размере 220 тыс. рублей в счет основного долга по договору займа, 799 795 руб. 70 коп. в счет процентов на сумму займа, 9198 руб. 98 коп. в счет возмещения расходов по оплате госпошлины. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда Республики Тыва решение городского суда отменила, производство по делу прекратила. В надзорной жалобе Г. просила об отмене определения судебной коллегии по гражданским делам ВС Республики Тыва.
Определением Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда РФ было отменено определение Судебной коллегии по гражданским делам ВС Республики Тыва, дело направлено на новое рассмотрение в суд второй инстанции - Судебную коллегию по гражданским делам ВС Республики Тыва10.
Отменяя решение районного суда и прекращая производство по делу, суд кассационной инстанции пришел к выводу о том, что Г. и И. являются индивидуальными предпринимателями, между ними возник экономический спор, связанный с осуществлением предпринимательской деятельности, в связи с чем данное дело не подлежит рассмотрению и разрешению в суде в порядке гражданского судопроизводства.
Данный вывод суда кассационной инстанции ошибочен. Как усматривается из материалов дела и документов, приложенных заявителем к надзорной жалобе, Г. утратила статус индивидуального предпринимателя с 1 января 2005 г., что подтверждается выпиской из Единого государственного реестра индивидуальных предпринимателей. С исковыми требованиями к ответчице она как физическое лицо обратилась в Кызылский городской суд Республики Тыва 30 ноября 2007 г.
Кроме того, судебной коллегией по гражданским делам Верховного суда Республики Тыва при вынесении определения не было принято во внимание то обстоятельство, что денежные средства И. брала в долг как физическое лицо, и это подтверждается расписками. Дальнейшее использование денежных средств, полученных по договору займа, в предпринимательских целях само по себе не может влиять на подведомственность спора, вытекающего из договорных отношений двух физических лиц.
Таким образом, спор возник между физическими лицами Г. и И. о взыскании денежных средств по договору займа, рассмотрение которого в силу ст. 27 АПК РФ неподведомственно арбитражному суду. Спор подведомствен суду общей юрисдикции.
Право гражданина определять свой материально-правовой статус не является абсолютным, а существует с учетом конкретных фактических обстоятельств. Так, очевидно, что гражданин не может вступать в материальные правоотношения или обращаться в суд, выдавая себя за юридическое лицо. Право выбора материально-правового статуса в основном исчерпывается дихотомией: гражданин или индивидуальный предприниматель. Два этих статуса могут существовать одновременно, и лицо может в одних правоотношениях выступать в качестве гражданина, а в других - в качестве индивидуального предпринимателя.
Однако материалы конкретных гражданских дел убеждают в том, что в отдельных ситуациях возникает неясность по поводу того, выступало ли лицо в материальных правоотношениях как физическое лицо или как орган юридического лица. Так, нередко можно встретить заемные расписки, в которых лицо первоначально обозначает себя в качестве физического лица, а затем присовокупляет к своим Ф.И.О. указание на занимаемую должность (например, «Генеральный директор ООО "N"»); в договоре на оказание определенных услуг в качестве стороны указывается юридическое лицо, а подпись под договором проставляется простым работником, т.е. лицом, которому явно не принадлежит право подписания хозяйственных договоров от имени организации; в дальнейшем это провоцирует споры, касающиеся не только подведомственности, но и существования соответствующего договора, его одобрения юридическим лицом (в контексте ст. 183 ГК РФ) и т.д.
Характерно в этом отношении следующее дело.
Определением Гагаринского районного суда города Москвы И. отказано в принятии искового заявления на основании п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ в связи с неподсудностью заявленных требований суду общей юрисдикции. Определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда определение суда первой инстанции оставлено без изменения.
Отказывая в принятии искового заявления, суд исходил из того, что договор от 3 мая 2007 г. № 3 заключен между исполнителем - ЗАО «АРТ-СТП» и заказчиком - товариществом реставраторов «Мастерские Андрея Анисимова» в лице председателя приходского совета храма - И., действующего на основании устава. И. действовал от имени юридического лица, а не от себя как физического лица. Суд пришел к выводу о том, что в данном случае спор возник между юридическими лицами: ЗАО «АРТ-СТП» и товариществом реставраторов «Мастерские Андрея Анисимова» в результате осуществления экономической деятельности, в связи с чем данный спор подлежит рассмотрению в арбитражном суде.
Однако И. утверждает и из материалов, представленных суду, усматривается, что истец обратился в суд с иском как физическое лицо, ссылаясь на то, что были нарушены его права как физического лица. В исковом заявлении указано, что при заключении договора от 3 мая 2007 г. № 3 И. действовал как физическое лицо. Все исполнение договора производилось им лично, от своего имени, включая оплату, приемку и последующую переписку с исполнителем по договору.
Спор возник не в результате осуществления экономической деятельности юридическими лицами, а в связи с ненадлежащим исполнением гражданско-правового договора по изготовлению изделия, заключенного от имени и в интересах физического лица, который федеральными законами к подведомственности арбитражного суда не отнесен.
В материалах дела отсутствуют документы, свидетельствующие о том, что И. действовал от имени другого лица, в частности товарищества реставраторов «Мастерские Андрея Анисимова».
Как видно из материалов, приложенных к надзорной жалобе, местная религиозная организация «Православный приход Храма Всех Святых в земле Российской просиявших в Черемушках, г. Москвы, Московской епархии, Русской Православной Церкви (Московский Патриархат)», председателем приходского совета храма которой являлся И., на момент заключения договора статуса юридического лица не имела, так как была исключена из Единого государственного реестра юридических лиц.
При таких обстоятельствах у суда не имелось законных оснований для отказа в принятии искового заявления И. к ЗАО «АРТ-СТП» о взыскании денежных средств по договору по п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК.
Важным для определения подведомственности является то, каким образом лицо позиционирует себя при обращении в суд. ГПК РФ и АПК РФ не содержат специальных требований к материально-правовому статусу истца по делам искового производства. Субъект может обратиться в суд и в качестве гражданина, и в качестве индивидуального предпринимателя (при прочих равных условиях подведомственности дела). Если он допустит ошибку в этом вопросе, то для него возникает риск столкнуться с неблагоприятными материально-правовыми или процессуальными последствиями. Первые будут заключаться в том, что истец проиграет дело, поскольку он, обозначив себя в качестве истца в статусе гражданина, в действительности выступал в материально-правовых отношениях в качестве индивидуального предпринимателя и, как гражданин, просто не обладает правом требования к должнику. Вторая группа последствий (процессуальных) будет сводиться к тому, что, обратившись в арбитражный суд в качестве гражданина либо, напротив, в суд общей юрисдикции в качестве индивидуального предпринимателя, истец (при прочих равных условиях подведомственности) получит определение о прекращении производства по делу в связи с неподведомственностью спора суду общей юрисдикции (либо определение об отказе в принятии заявления) или арбитражному суду. Таким образом, лицу принадлежит свобода в определении своего материально-правового статуса при обращении в суд, и реализация соответствующего права должна соизмеряться субъектом только с описанными выше неблагоприятными последствиями.
Невозможность замены ненадлежащего истца по современному процессуальному законодательству также свидетельствует о том, что суд не может непосредственно влиять на выбор субъекта в отношении реализации им права на обращение в суд. Сказанное не означает, что истец, допустивший и впоследствии обнаруживший ошибку в определении своего материально-правового статуса при обращении в суд, будет лишен возможности ее исправить. Так, с точки зрения практических обыкновений суд может просто "попросить" истца уточнить, в качестве кого он обратился в суд путем написания соответствующего заявления. А с точки зрения «чистоты» юридической процедуры, подключение к делу субъекта, имеющего иной материально-правовой статус и преследующего цель вовлечения в процесс лица с «правильным» статусом (например, юридического лица или индивидуального предпринимателя при истце - физическом лице), при условии сохранения подведомственности дела может произойти путем вступления их в дело в качестве соистца (п. 4 ч. 1 ст. 150 ГПК РФ).
Очевидно, что право истца определять свой статус при обращении в суд тем или иным образом не означает права произвольного определения и варьирования подведомственности11.
Определением Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ от 23 ноября 2010 г. по делу N 18-В10-6612 было отменено Определение Судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 3 декабря 2009 г. о прекращении производства по делу и направлено на новое рассмотрение дело, имеющее следующую фабулу. ОАО «Собинбанк» обратился в суд с иском к С.Г. Григорян и А.А. Нагапетяну о солидарном взыскании задолженности по кредитному договору и обращении взыскания на заложенное имущество, мотивируя тем, что 1 июля 2007 г. заключил с индивидуальным предпринимателем С.Г. Григорян договор об открытии кредитной линии с определенным лимитом сроком по 30 сентября 2010 г. В обеспечение исполнения обязательств по указанному договору истец заключил с А.А. Нагапетяном договор поручительства, а также с С.Г. Григорян - договор залога недвижимого имущества. В результате ненадлежащего исполнения заемщиком обязательств по кредитному договору образовалась задолженность.
Решением Октябрьского районного суда г. Новороссийска Краснодарского края от 4 сентября 2009 г. исковые требования ОАО «Собинбанк» были удовлетворены. В его пользу с С.Г. Григорян и А.А. Нагапетяна солидарно взыскана кредитная задолженность, расходы по уплате государственной пошлины и обращено взыскание на заложенное имущество - нежилое помещение магазина. Определением Судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 3 декабря 2009 г. решение Октябрьского районного суда г. Новороссийска отменено, производство по делу прекращено.
1 июля 2007 г. ОАО «Собинбанк» заключило с индивидуальным предпринимателем С.Г. Григорян договор об открытии кредитной линии сроком по 30 сентября 2010 г. на финансирование текущей финансово-хозяйственной деятельности и инвестиционные цели. В обеспечение исполнения обязательств по указанному договору 1 октября 2007 г. истец заключил с гражданином А.А. Нагапетяном договор поручительства, в соответствии с которым А.А. Нагапетян обязался солидарно отвечать перед банком в полном объеме за исполнение индивидуальным предпринимателем С.Г. Григорян всех обязательств, предусмотренных вышеуказанным договором об открытии кредитной линии. 1 октября 2007 г. банком был также заключен с С.Г. Григорян договор об ипотеке в отношении нежилого здания магазина.
Заемщиком обязательства по кредитному договору исполнялись ненадлежащим образом, что повлекло образование задолженности. Отменяя решение суда первой инстанции об удовлетворении исковых требований банка и прекращая производство по делу, суд кассационной инстанции исходил из того, что ст. 6 договора о предоставлении кредита, заключенного с С.Г. Григорян, предусмотрена подведомственность спора арбитражному суду Краснодарского края. Кроме того, предметом кредитного договора является предоставление кредита с условием использования заемщиком - индивидуальным предпринимателем полученных денежных средств на финансирование текущей финансово-хозяйственной деятельности и инвестиционные цели, следовательно, в данном случае возник экономический спор между юридическим лицом - ОАО «Собинбанк» и индивидуальными предпринимателями С.Г. Григоряном и А.А. Нагапетяном, который подлежит рассмотрению в арбитражном суде.
Однако Верховный суд РФ не согласился с выводами суда кассационной инстанции. Как следует из материалов дела, договор поручительства от 1 октября 2007 г. был заключен ОАО «Собинбанк» с А.А. Нагапетяном как с физическим лицом, поэтому настоящий спор о взыскании долга с физического лица подведомственен суду общей юрисдикции. Заключая договор, А.А. Нагапетян по своей воле определил в нем свой статус как гражданина, а не индивидуального предпринимателя, обозначив тем самым отсутствие связи предмета договора поручительства с предпринимательской или иной экономической деятельностью. Целевое назначение расходования денежных средств не имеет значения для определения подведомственности с учетом сложившегося субъектного состава. Подведомственность же гражданских дел определяется законом и не может быть изменена по соглашению сторон.
Проблема правильного определения подведомственности в контексте критерия субъектного состава - это проблема определения судом границ фактического и юридического в спорном правоотношении, находящемся на его рассмотрении. Основной ошибкой при интерпретации критерия субъектного состава участников спора явилось то, что суды, полагая (в большинстве случаев - справедливо) фактическое осуществление лицом предпринимательской деятельности, экстраполировали данное суждение на область юридических отношений и в итоге получали ошибочные выводы, касающиеся подведомственности.
Так, Н. обратился в суд с иском к ООО «Принт Сервис» о взыскании долга, процентов по договорам займа и судебных расходов. В обоснование иска он указал, что в период с 6 июля 2001 г. по 5 марта 2007 г. на основании заключенных с ООО «Принт Сервис» договоров займа названное общество получило от него взаймы денежную сумму в размере 2 806 783 руб. 20 коп., которую заемщик не возвратил. Определением Бежицкого районного суда г. Брянска от 3 мая 2007 г. утверждено мировое соглашение, заключенное между сторонами по делу, в котором указано, что ООО «Принт Сервис» возлагает на себя обязательство передать по акту приема-передачи в собственность истцу в качестве возмещения заимствованных у него денежных средств и причиненных ему убытков принадлежащие ответчику нежилые помещения общей площадью 1010,5 кв. м в административно-производственно-хозяйственном здании общей площадью 1752,6 кв. м, приобретенные ответчиком по договору купли-продажи от 4 сентября 2001 г. за денежные средства, заимствованные у истца. Президиум Брянского областного суда Постановлением от 22 августа 2007 г. Определение от 3 мая 2007 г. отменил и дело направил на новое рассмотрение в тот же суд. Определением Бежицкого районного суда г. Брянска от 9 октября 2007 г. к участию в деле по иску Н. к ООО «Принт Сервис» о взыскании долга по договору займа в качестве третьего лица был привлечен Т., который, согласно уставу общества, является его участником и обладает 50% долей уставного капитала общества. Определением того же суда от 22 октября 2007 г. производство по делу по вышеуказанному иску Н. к ООО «Принт Сервис» было прекращено. Определением Судебной коллегии по гражданским делам Брянского областного суда от 13 декабря 2007 г. Определение Бежицкого районного суда г. Брянска от 22 октября 2007 г. оставлено без изменения13.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда РФ Определением от 5 августа 2008 г. надзорную жалобу Н. частично удовлетворила, указав следующее. Разрешая дело, суд первой инстанции в Определении от 22 октября 2007 г. исходил из того, что данный спор является спором между участниками общества и самим обществом и вытекает из деятельности ООО «Принт Сервис»; Н. и Т. являются индивидуальными предпринимателями; договоры займа заключались в период предпринимательской деятельности истца, которая по видам разрешенной деятельности аналогична отдельным видам деятельности общества, а потому находится в сфере дел по экономическим спорам, связанным с предпринимательской деятельностью14. Суд кассационной инстанции с приведенными в решении выводами суда первой инстанции согласился. Однако из материалов дела видно, что в период с 6 июля 2001 г. по 5 марта 2007 г. между Н. и ООО «Принт Сервис» были заключены 54 договора займа, по которым общество получило от истца взаймы денежную сумму в размере 2 806 783 руб. 20 коп. Все названные договоры займа Н. заключал от имени гражданина Российской Федерации, т.е. физического лица. В подтверждение получения указанной суммы денег бухгалтерией общества выдавались Н. соответствующие квитанции к приходным ордерам как физическому лицу. Таким образом, данный спор возник не в результате осуществления Н. предпринимательской деятельности, а в связи с отказом ООО «Принт Сервис» возвратить долг по договорам займа денежных средств, стороной-заимодателем по которым являлось физическое лицо. Что касается наличия у Н. статуса индивидуального предпринимателя, то данное обстоятельство не может служить основанием ограничения его гражданских прав, закрепленных в Конституции Российской Федерации и ст. 810, 811 ГК РФ, и не исключает возможности заключения им как гражданином Российской Федерации гражданско-правовых сделок с юридическим лицом, в том числе договоров займа. Учитывая изложенное, а также то, что иск к ООО «Принт Сервис» предъявлялся Н. как физическим лицом в связи с заключением договора займа между гражданином и юридическим лицом, Т. стороной по названным договорам займа не являлся, какого-либо отношения к исполнению сторонами своих обязательств по договорам не имел, оснований для признания данного дела подведомственным арбитражному суду у судов первой и кассационной инстанций не имелось.
В приведенном Определении достаточно рельефно обозначена позиция Верховного суда РФ, согласно которой решающим моментом для определения подведомственности экономического по своему характеру спора (не подпадающего под перечень дел специальной подведомственности) является статус сторон спора. Ни одно из обстоятельств, которые суд надзорной инстанции расценил в качестве обстоятельств, влияющих на подведомственность, справедливо не были приняты во внимание Судебной коллегией по гражданским делам Верховного суда РФ. С фактической точки зрения, такие обстоятельства, как наличие у Н. статуса предпринимателя, заключение договоров займа на системной основе, совершение займа в пользу юридического лица, передача по мировому соглашению нежилого помещения и др., очевидно свидетельствуют о том, что деятельность Н. носила экономический характер, однако с юридических позиций (формально) Н. выступал в спорных правоотношениях как гражданин, и установления только лишь этого факта уже достаточно для того, чтобы признать спор подведомственным суду общей юрисдикции. Иной подход, при котором суду было бы дано право для целей определения подведомственности переквалифицировать статус субъекта, участвующего в правоотношениях, признавая такие правоотношения «фактически предпринимательскими», привел бы к разрушению всяких стройных критериев подведомственности спора.
Необходимо заметить, что квалификация фактически осуществляемой деятельности в качестве предпринимательской может быть уместна только в том случае, если закон напрямую связывает с этим некие правовые последствия.
В приведенных примерах установление факта осуществления предпринимательской деятельности порождает определенные (преимущественно негативные) правовые последствия. Для сферы гражданско-процессуальных правоотношений данное обстоятельство юридически безразлично. Можно допустить и даже признать полезным подход, при котором суд, установивший в ходе рассмотрения гражданского дела наличие фактов осуществления физическим лицом предпринимательской деятельности без соответствующей регистрации, а также с иными нарушениями (например, с сокрытием получаемых доходов от налогообложения), мог бы вынести частное определение в адрес соответствующих органов (ст. 226 ГПК РФ), что лежало бы в русле выполнения им целей гражданского судопроизводства по предупреждению правонарушений (ст. 2 ГПК РФ).
Суд должен уважать выбор гражданина в отношении того, как последний определил свой материально-правовой статус. Суду не принадлежит право производить «расследование» в отношении статуса субъектов и осуществлять произвольную переквалификацию такого статуса и характера осуществляемой ими деятельности.
Общим началом при решении вопросов подведомственности является задача минимизации споров в отношении всего того, что касается процессуальных вопросов. Подобная направленность процессуального законодательства усматривается из некоторых существующих нормативных предписаний (например, в соответствии с ч. 4 ст. 33 ГПК РФ споры о подсудности между судами в Российской Федерации не допускаются). Если предположить, что доказательственная деятельность сторон окажется направленной не на существо дела, а на то, в каком статусе лица вступали в обязательственные правоотношения, какую цель (предпринимательскую или «общегражданскую») имела заключаемая ими сделка и т.п., это, бесспорно, осложнит правильное и своевременное рассмотрение и разрешение гражданско-правового спора. Вместе с тем бессмысленно отрицать объективную необходимость в доказывании процессуальных фактов: как известно, такое доказывание является востребованным в очень многих процессуальных ситуациях15. Доказывание в случаях определения подведомственности не должно простираться дальше неких установленных пределов, и оно могло бы сводиться к исследованию имеющихся в деле обязательственных документов (договоров, заемных расписок и т.п.) с точки зрения того, в каком статусе позиционируют себя в таких документах участники соответствующих правоотношений. Установив, что, например, заимодавец и заемщик обозначили себя в качестве физических лиц, суд общей юрисдикции положительным для себя образом решает вопрос о подведомственности и прекращает дальнейшую исследовательскую деятельность в этой области. После этого процессуальный факт будет считаться установленным и доказанным.
Последующее расширение знаний суда об обстоятельствах дела уже неспособно будет повлиять на вывод о подведомственности спора, а может повлечь лишь формулирование выводов, относящихся к существу спора. В гражданско-процессуальном законодательстве, как уже отмечалось авторами16, отсутствует принцип неизменности рассмотрения дела судом, принявшим его к производству с соблюдением правил о подведомственности (Верховный суд РФ рекомендовал применение данного правила только через аналогию процессуального закона в части неизменности рассмотрения дела судом, принявшим его к производству с соблюдением правил о подсудности (ч. 1 ст. 33 ГПК РФ).
Произвольная квалификация отношений сторон как предпринимательских зачастую ведет к тому, что в дальнейшем истец вынужден обращаться в арбитражный суд и такое обращение заканчивается определением о прекращении производства по делу в связи с неподведомственностью спора арбитражному суду. В этом случае для истца возникает просто тупиковая ситуация, которая породила практику отмены Президиумом ВАС РФ в порядке надзора заведомо законных определений арбитражных судов о прекращении производства по делу и обязании суда первой инстанции рассмотреть спор по существу по мотиву лишения истца права на судебную защиту. Логика рассуждений Президиума ВАС РФ в этом случае сводится к тому, что заявитель не может быть лишен права на судебную защиту. Это приводит к необходимости рассмотрения арбитражными судами требований, заведомо им неподведомственных, и позволяет исследователям обращаться к проблемам, сформулированным на первый взгляд просто парадоксальным образом17.
Проведенное исследование позволяет сделать следующие выводы:
Изменения, внесенные в АПК РФ Федеральным законом от 19.07.2009 N 205-ФЗ, демонстрируют общую положительную динамику развития института подведомственности. Однако введение в процессуальный кодекс категории «корпоративные споры» в условиях, когда гражданское законодательство не позволяет однозначно определить содержание самих корпоративных правоотношений, порождает новые проблемы в сфере правоприменительной деятельности. Но, коль скоро законодатель уже пошел по пути обособления понятия корпоративных споров применительно к процессуальным правоотношениям и разграничению подведомственности, было бы неправильным отказываться от возможности скорректировать действующие процессуально-правовые нормы, откладывая на будущее решение проблем, с которыми сталкиваются и будут сталкиваться в дальнейшем суды в своей практической деятельности.
Нормы, относящиеся к институту подведомственности, должны содержать предельно точную информацию о суде или ином органе, который осуществляет защиту прав и законных интересов участников различных правоотношений. Это является залогом эффективной реализации принципа правовой определенности. Поэтому приоритетной задачей следует считать совершенствование нормативно-правового регулирования в сфере разграничения компетенции судов (а равно иных государственных органов), на которые возложены функции защиты и восстановления нарушенных прав.
Однако эта стратегическая задача не исключает необходимости своевременно выявлять проблемы, связанные с толкованием и применением норм о подведомственности, и по возможности корректировать практику путем дачи руководящих разъяснений высшими органами судебной власти. Как было показано выше, новеллы, появившиеся в АПК РФ в результате принятия Федерального закона от 19.07.2009 № 205-ФЗ, не позволяют полностью исключить «пересечение» компетенции судов общей и арбитражной юрисдикции. Многие проблемы такого рода можно было бы преодолеть путем совершенствования юридической техники, например, пересмотреть неудачные формулировки отдельных норм АПК РФ, осуществить ревизию иных законодательных источников регулирования подведомственности и привести содержащиеся в них нормы в соответствие с положениями процессуальных кодексов. Однако гораздо труднее найти оптимальный подход к решению вопроса о подведомственности смешанных споров, в частности дел, в основе которых лежат и трудовые, и гражданско-правовые конфликты, и существует тесная взаимная связь между ними. Для того чтобы разом покончить с этими проблемами законодателю пришлось бы сделать выбор между судами общей юрисдикции и арбитражными судами. Но подобное волевое решение вряд ли можно признать приемлемым, поскольку оно сломало бы устоявшуюся и обусловленную объективными причинами систему разграничения функций различных судов. Если же исходить из данности и реалистично оценивать сложившееся соотношение полномочий судов общей и арбитражной юрисдикции, то следовало бы сосредоточить усилия на минимизации тех негативных последствий, которые могут быть обусловлены вынужденным вторжением судов общей юрисдикции в сферу компетенции арбитражных судов.
Одним из перспективных направлений совершенствования гражданско-процессуального законодательства могла бы стать разработка системы норм, сближающих отдельные условия рассмотрения корпоративных споров по правилам АПК РФ и условия рассмотрения спорных вопросов, вытекающих из корпоративных правоотношений, судами общей юрисдикции, если эти вопросы неотделимы от исковых требований по подведомственным им делам. Речь идет, разумеется, не о механистическом заимствовании норм главы 28.1 АПК РФ, а о поиске наиболее приемлемых путей сближения правил осуществления судопроизводства с учетом ключевых задач, стоявших перед законодателем в ходе принятия Федерального закона от 19.07.2009 № 205-ФЗ, - свести к минимуму факторы, создающие предпосылки для принятия конкурирующих судебных актов, и обеспечить для участников корпоративных конфликтов своевременное получение информации о рассмотрении дел, решения по которым могут оказать влияние на их права и охраняемые законом интересы.
II. Литература
1. Вавилин Е.В. Выступление на научно-методологическом семинаре «Юридический процесс - проблемы методологии» // Правовая политика и правовая жизнь. 2004. № 2 // СПС Консультант Плюс.
2. Ганичева Е.С. О разграничении судебной подведомственности корпоративных споров // СПС Консультант Плюс.
3. Грикевич О.А. Вопросы подведомственности и подсудности дел об оспаривании нормативных правовых актов по ГПК РФ и АПК РФ // Право и экономика. 2010. № 10. С. 66 - 70.
4. Елисеев Н.Г. Разрешение коллизий подведомственности // Законы России: опыт, анализ, практика. 2007. // СПС Консультант Плюс.
5. Зайцев Р.В. Практика арбитражных судов Российской Федерации по рассмотрению неподведомственных дел // Арбитражный и гражданский процесс. 2008. № 12. // СПС Консультант Плюс.
6. Зайцев И.М. О концепциях хозяйственного и арбитражного процессуального права // Вопросы теории и практики гражданского процесса: Межвузовский научный сборник. Вып. 2. Саратов, 1979.
7. Каллистратова Р.Ф. К вопросу об участниках арбитражного процесса // Ученые записки ВИЮН. Вып. 17. М., 1963.
8. Клеандров М.И. Экономическое правосудие в России: прошлое, настоящее, будущее. М., 2006.
9. Князева И.Н. Разрешение некоторых вопросов подведомственности в производстве по делам об административных правонарушениях // Административное право и процесс. 2011. № 12. С. 28 - 30.
10. Козлова В.Н. К вопросу об определении подведомственности дел арбитражному суду // Налоги. 2010. № 2.// СПС Консультант Плюс.
11. Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу РФ (постатейный). 2-е изд., перераб. и доп. / Под ред. П.В. Крашенинникова. М., 2009. // СПС Консультант Плюс.
12. Норкина Е. Подведомственность: проблемы исследования, определения и разграничения // Арбитражный и гражданский процесс. 2009. № 10. С. 28 - 32.
13. Попондопуло В.Ф. Система третьей власти: от горизонтальной организации к вертикальной // Закон. 2004. № 10. // СПС Консультант Плюс.
14. Проблемы разграничения компетенции судов общей юрисдикции и арбитражных судов / под ред. Ганичевой Е. С.
15. Слепченко Е.В. Гражданское судопроизводство в арбитражных судах. Часть первая // Арбитражный и гражданский процесс. 2010. № 1. С. 18.
16. Уксусова Е.Е. Новый порядок рассмотрения дел по корпоративным спорам // Законы России: опыт, анализ, практика. 2010. № 6. С. 17 - 26.
17. Чудиновских К.А. Подведомственность в системе гражданского и арбитражного процессуального права // СПС Консультант Плюс.
18. Юдин А.В. Интерпретация критерия субъектного состава гражданско-правового спора для целей определения подведомственности дела суду общей юрисдикции (по материалам практики Верховного суда РФ) // Вестник гражданского процесса. 2012. № 4.
19. Ярков В.В. Юридические факты в цивилистическом процессе. М.: Инфотропик Медиа, 2012.
1 Елисеев Н.Г. Разрешение коллизий подведомственности // Законы России: опыт, анализ, практика. 2007 // СПС Консультант Плюс.
2 Андреева Т.К. Арбитражные суды в судебной системе РФ // Отечественные записки. 2003. № 2 (11) // СПС Консультант Плюс.
3 Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу РФ (постатейный). 2-е изд., перераб. и доп. / Под ред. П.В. Крашенинникова. М., 2009. // СПС Консультант Плюс.
4 Клеандров М.И. Экономическое правосудие в России: прошлое, настоящее, будущее. М., 2006. С. 19.
5 Слепченко Е.В. Гражданское судопроизводство в арбитражных судах. Часть первая // Арбитражный и гражданский процесс. 2010. № 1. С. 18.
6 Вавилин Е.В. Выступление на научно-методологическом семинаре «Юридический процесс - проблемы методологии» // Правовая политика и правовая жизнь. 2004. № 2.
7 Попондопуло В.Ф. Система третьей власти: от горизонтальной организации к вертикальной // Закон. 2004. № 10 // СПС Консультант Плюс.
8 См. «Российская газета» - Неделя № 5558 (182)
9 Елисеев Н.Г. Указ. соч.
10 Юдин А.В. Интерпретация критерия субъектного состава гражданско-правового спора для целей определения подведомственности дела суду общей юрисдикции (по материалам практики ВС РФ) // Вестник гражданского процесса. 2012. N 4. С. 269 - 287.
11 Юдин А.В. Интерпретация критерия субъектного состава гражданско-правового спора для целей определения подведомственности дела суду общей юрисдикции (по материалам практики ВС РФ) // Вестник гражданского процесса. 2012. N 4. С. 269 - 287.
12 Бюллетень ВС РФ. 2011. N 9. С. 1 - 2.
13 Юдин А.В. Интерпретация критерия субъектного состава гражданско-правового спора для целей определения подведомственности дела суду общей юрисдикции (по материалам практики ВС РФ) // Вестник гражданского процесса. 2012. N 4. С. 269 - 287.
14 Бюллетень ВС РФ. 2009. N 1. С. 9 - 11.
15 Ярков В.В. Юридические факты в цивилистическом процессе. М.: Инфотропик Медиа, 2012. С. 154 - 178.
16 Юдин А.В. Проблемы изменения подведомственности гражданского дела после принятия его к производству судом общей юрисдикции или арбитражным судом // Российский ежегодник гражданского и арбитражного процесса. 2009 - 2010. № 7-8 / Под ред. д.ю.н. В.В. Яркова. СПб.: ООО "Университетский издательский консорциум "Юридическая книга", 2011. С. 372 - 377.
17 Зайцев Р.В. Практика арбитражных судов Российской Федерации по рассмотрению неподведомственных дел // Арбитражный и гражданский процесс. 2008. № 12.