Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
© 1991 г. АМЕРИКАНСКИЕ СОЛДАТЫ В СИБИРИ
Поводом для очередного опроса в американском штате Миннесота послужила круглая дата: в августе 1988 г. исполнилось 70 лет с того момента, когда американские солдаты, принявшие участие в совместной с японцами интервенции в Сибири, высадились во Владивостоке. Проведенный иссле довательской организацией «Миннесота полл» опрос дал результат, которому не следует удивляться. Выяснилось, что 73% американцев не знают о том, что после победы Октябрьской, революции войска Соединенных Штатов в течение 21 месяца находились на территории России, выполняя отнюдь не миротворческую миссию. Комментируя итоги опроса, газета «Миннеаполис стар энд трибюн» отмети ла: «Упоминания об этой интервенции сегодня не встретишь ни в одном выступлении вашингтонских деятелей, не найдешь его и в школьных учебниках» '.
Какую-то часть вины за эту неосведомленность американской публики несет и академическая наука Соединенных Штатов, хотя в ее активе есть и серьезные в профессиональном отношении исследования, дающие в целом достоверную картину того, как Соединенные Штаты совместно с Англией, Францией и Японией, в нарушение международных принципов, встали на путь вмеша тельства в гражданскую войну в России. Да, разумеется, в США опубликованы серьезные в научном плане и внушающие доверие труды на эту тему. Но наряду сними есть и другие, в которых появление американских солдат в Сибири и на Севере нашей страны в 1918 г. изображается в виде незначи тельного эпизода или досадного недоразумения, случившегося в силу нежелания США конфлик товать с союзниками, вынудившими-де Вашингтон впутаться в эту историю, хотя он и оговорил свое участие в карательной операции выполнением чисто «вспомогательных» функций — помощь в эвакуации чехословацкого легиона из России, охрана коммуникаций и складов, оказание техни ческого содействия в связи с разрухой на транспорте и т.д. Со злой иронией, отклоняя эту версию о негреховном поведении Соединенных Штатов, та же газета «Миннеаполис стар энд трибюн» резонно заметила: «Советские историки оценивают решение президента Вильсона послать войска в Россию как открытый акт агрессии. И действительно, какие чувства испытал бы, к примеру, президент Линкольн, если бы в разгар гражданской войны в Америке там высадились иностранные войска, а их командование заявило бы: „Не обращайте на нас внимания, мы просто будем обеспе чивать перевозку грузов по железной дороге"?» "
В правдоподобии официальной версии, согласно которой военное присутствие американцев в Сибири не преследовало целью свержение Советского правительства, одним из первых усомнился генерал У. Грэвс, назначенный командующим американскими вооруженными силами, участвовавши ми в 1918—1920 гг. в совместной японо-американской интервенции в Восточной Сибири и на Даль нем Востоке. С течением времени это сомнение переросло в острое чувство неловкости и стыда за совершенную его правительством непростительную ошибку. Изданные Грэвсом в 1931 г. мемуа-ры-исповедь (в переводе на русский язык.вышли в Советском Союзе в 1932 г. ') сполна передают это чувство. В них приоткрыта завеса над тайной, окружавшей организацию интервенции против Советской России. По вполне понятным причинам Грэвс в своей книге был не всегда последователь ным т) откровенным. Подвергнув себя в ряде случаев самоцензуре, он зольно или невольно делал уступки правительственной версии «сибирской экспедиции», с которой, судя по всему, сам не был согласен.
Сейчас благодаря введению в научный оборот новых архивных данных нам известно неизме римо больше, чем было возможно и, прямо скажем, считалось допустимым знать об этом во времена Грэвса. Публикуемые ниже новые документы из коллекции Гуверовского института войны, мира и ре волюции проливают дополнительный свет на события той фазы в истории вмешательства США и их союзников во внутренние дела России, которая была связана непосредственно с военным вторжением сил интервентов на территорию Советской страны и организацией под их эгидой подобия единого фронта из пестрых и соперничающих друг с другом контрреволюционных группировок — колчаков цев, белочехов, казачьих атаманов и т. д.
Предлагаемые вниманию читателя документы, относящиеся, условно говоря, к классу штабных донесений, нуждаются в кратких предварительных замечаниях. Сначала напомним, что угроза интервенции на Дальнем Востоке возникла весной 1918 г., хотя, судя по всему, решение о вмещатель-
6 История СССР, № 1 16)
стве в «русские дела» было принято в Вашингтоне в первые недели 1918 г., т. е. задолго до того, как в Сибири начался контрреволюционный мятеж чехословацкого корпуса (конец мая 1918 г.*), к под готовке которого американцы также приложили руку. У президента В. Вильсона и у многих его бли жайших советников были серьезные колебания и даже опасения оказаться втянутыми в трясину без надежной военной авантюры, но в конечном счете возобладало стремление нанести поражение большевизму и поставить заслон распространению его влияния на другие страны. Интервенцию готовили исподволь, одновременно делая заявления о дружественном расположении к .народам России и сочувствии их страданиям. Именно в это время В. И. Ленин в «Тезисах о современном политическом положении» (написанных 12 или 13 мая 1918 г.) отмечал: <(... Усилилось прямое • наступление контрреволюционных войск (Семенова и др.) при помощи японцев на Дальнем Востоке, а в связи с этим ряд признаков указывал на возможность соглашения всей антигерманской империалистической коалиции на программе предъявления России ультиматума: либо воюй с Германией, либо нашествие японцев при нашей помощи» *. До совместного ультиматума дело не дошло, но слова об угрозе применить, силу были сказаны.
6 июля 1918 г., в тот самый день, когда в Москве было совершено убийство германского посла Мирбаха и поднят мятеж левых эсеров, в Белом доме на секретном совещании принимается окон чательное решение об интервенции (совместно с Японией) в Сибири. Случайное совпадение? Воз можно. Но тогда почему это решение, объявляющее о желании США ограничиться оказанием помощи белочехам в их продвижении по Транссибирской магистрали и подкрепленное заверением не вмешиваться во внутренние дела России, не было обнародовано тогда же, 6 или 7 июля? Ждали, что все решится само собой. Советское правительство будет низложено, и, таким образом, отпадет необходимость военного вмешательства? Именно на такое предположение наталкивает сам факт уведомления только 17 июля американским правительством сначала союзников, а затем, много позднее, 3 августа 1918 г., и всех остальных посредством заявления для печати о переходе США к новому курсу в «русском вопросе» — к военному вмешательству. Но как бы то ни было, сразу же обнаружились два лика американской политики в русских делах: один — для всеобщего обозре ния, запечатлевший торжественное обещание не ущемлять суверенитета народов России, и другой — так сказать, с теневой стороны, являющий собой неприятие того выбора, который был сделан этими народами в Октябре 1917 г.
Администрация Вильсона неизбежно должна была понести моральные издержки в связи со своим решением направить войска в Сибирь в то время, когда США не находились в состоянии войны с Советским государством и не получали просьбы об оказании «помощи» ни от одной из противоборствующих сторон. Это обстоятельство вызвало понятное желание правительства в Вашингтоне замаскировать подлинные причины интервенции. «Я должен признать,— писал в своих мемуарах генерал У. Грэвс,— что основания для интервенции Соединенных Штатов, изложенные 3 августа 1918 г., не откровенны и неполны» '. Сказано, конечно, слишком мягко, коль скоро сам Грэвс признавал, что дипломатические представители США в России действовали сообразно неписаным инструкциям Госдепартамента, которые предполагали оказание помощи контрреволюции с целью достижения ею военного превосходства над Советами. Мы располагаем сегодня свидетельством того (см. документ № 1), что именно такими неписаными инструкциями, а не принципом невмешательства руководствовались полномочные представители диплома тического ведомства США на территории России. Об этом языком дежурной записи в дневнике про исшествий поведал помощник военного атташе в России майор X. X. Слоутер, направлявшийся из Челябинска в Самару. Эта запись была сделана 6 августа 1918 г. после беседы Слоутера с генераль ным консулом Соединенных Штатов Америки в Иркутске Гаррисом. К тому времени-командующий американскими войсками на Филиппинах уже получил приказ об отправке первого контингента военнослужащих США во Владивосток. Пока солдаты плыли на транспортных судах, в американ ских миссиях, обосновавшихся в сибирских городах, обсуждались планы их использования, в том числе и в военных санкциях против большевиков.
Консул Гаррис и военный разведчик Слоутер были людьми, чьи представления о миссии США в сложившейся ситуации были отмечены печатью самонадеянности. Никаких колебаний, ни грана сен тиментальности: США держат в своих руках все нити контроля за положением в Сибири, и они не намерены уступить свое верховенство никому другому. Сомнений в том, что совместный поход стран Антанты и внутренней контрреволюции увенчается успехом, ни у того, ни у другого не было никаких. Как далеко могли зайти в своих действиях интервенционистские силы— это центральный пункт записки Слоутера.— всецело определялось военной обстановкой. Никаких других ограничите-
лей для обоих собеседников не существовало, хотя оба они прекрасно были осведомлены о сде ланном двумя неделями раньше официальном заявлении Вашингтона ^
И, напротив, вполне допустимо, что генерал У. Грэвс, неожиданно для самого себя назначенный командующим американскими войсками в Сибири, не был детально осведомлен о тех широких стра тегических замыслах, с которыми в Белом доме и в госдепартаменте связывали «сибирскую экспе дицию». «Я командовал войсками Соединенных Штатов, посланными в Сибирь,— писал он в ме муарах,— и должен признать, что не знал, чего, собственно, Соединенные Штаты пытались достичь путем военной интервенции» ^ В пользу этого утверждения, возможно, говорит малочис ленность военного контингента США, высадившегося во Владивостоке (чуть больше 10 тыс. солдат), но Соединенные Штаты не собирались действовать изолированно, в одиночку, а в этом случае любые благие намерения легко могли превратиться (о чем Грэвс не мог не знать) в свою противо положность.
Публикуемые ниже в хронологическом порядке штабные документы в большинстве случаев под писаны самим Грэвсом или его подчиненными и датированы 1918и 1919 гг. Читая их, можно убедить ся в том, что взаимодействие американцев и японцев в ходе •кcибиpcкoй экспедиции» (особенно на первых порах) было весьма тесным, а между тем японцы (так же, как, впрочем, англичане и фран цузы) с самого начала не скрывали, что основной целью интервенции была борьба с Советами. Не сомневаясь в конечном счете в достижимости этой цели, командование американского контингента без колебаний встало под штандарты армии вторжения. Ядро этой армии составляли японцы. Используемые ими методы «навязывания порядка» никак не согласовывались с официальной декларацией правительства США об уважении выбора русского народа. Опасение оказаться надолго втянутыми в кровавую авантюру, к тому же обреченную на провал, возникло позднее, после поражения колчаковской армии и развала многочисленных антисоветских правительств и директорий. Донесение о прибытии первого отряда американских войск во Владивосток из Манилы (см. документ № 2) характерно своим настроением — оптимистический, бравый тон, безоговорочное присоединение к планам японского командования, признание их обоснованности. Датировано оно 15 августа 1918 г.— днем высадки.
Генерал Грэвс с основным контингентом американских войск на транспорте «Томас» прибыл во Владивосток 1 сентября 1918 г. и сразуд(е обнаружил, что оптимизм относительно быстрого «искоре нения большевиков» в Сибири не оправдан, а армию интервентов ожидают здесь трудные испытания с непредсказуемым исходом. Хуже всего было то, как он считал, что жестокость интервентов и на ходившихся под их контролем белогвардейских атаманов вызывала бурное негодование местного населения повсюду, куда бы ни вступали японские и американские солдаты по мере их продвижения от Владивостока к Благовещенску и создания гарнизонов в больших и малых городах Восточной Сибири. Нужно отдать должное Грэвсу — он, как и другие американцы, непосредственно участ вовавшие в сибирской экспедиции, «раскусил», что грубое вмешательство в дела народов России не принесет лавров Соединенным Штатам. Этим, собственно, и было вызвано нарастание скепти цизма в. его оценках сложившейся в Сибири ситуации и разочарование от общения с «умиротво рителями» типа атамана Семенова, которого сам Грэвс называл убийцей и беспутным негодяем. Доклад Грэвса в военное министерство в Вашингтоне от 1 октября 1918 г.— красноречивое под тверждение далеко не однозначного отношения американских военных к сибирской экспедиции (см. документ № 3).
Сознание неизбежности провала всей «сибирской экспедиции» союзников, несмотря на времен ные успехи одетых, обутых и вооруженных ими контрреволюционных сил зимой 1918 г. и весной 1919 г., привело Грэвса в мрачное состояние духа. Легкой прогулки не получилось, дело принимало неожиданный оборот, и опасность вовлечения американских частей в широкомасштабные операции против Красной Армии вместе с японцами и купленными ими предводителями различных банд, наводивший ужас на сибирских крестьян, представлялась ему уже неотвратимой реальностью. Грэвс проявил прозорливость, что навлекло на него гнев Вашингтона и вообще стоило ему многих неприятностей. Но у него достало мужества в своих донесениях высказать трезвое понимание обстановки в Сибири, невзирая на раздражение дипломатического ведомства и большой прессы США, продолжавших верить, что Колчак, имея за спиной японцев, американцев и белочехов, сокрушит большевиков. Рискуя карьерой и не убоявшись быть обвиненным в симпатиях к больше визму, Грэвс одним из первых в Америке произнес: «Нужно выходить из игры». Первоначальный план не удался — партнеры по «экспедиции» (в особенности японцы) не признавали руководящей политической роли, которую Америка намерена была осуществлять в Восточной Сибири, раздоры
6* 163
и подозрительность в отноше-нии взаимных притязаний не оставили и следа от той почти ритуаль ной предупредительности друг к другу, которой они обставляли свои первые шаги на сибирской земле. Столкнувшись с непреодолимыми трудностями, Грэвс сделал свой выбор, который ему подсказала военная ситуация и нарастающее сопротивление народа Сибири омскому правителю.
21 марта .1919 г. командующий американскими экспедиционными войсками шлет в Вашингтон донесение, которое бесповоротно делало его решительным сторонником разрыва с прежней линией тесного сотрудничества с японцами и поддержки Колчака. По убеждению Грэвса, эта линия прев ращала США в заложника абсолютно безнадежной стратегии, не сулившей ничего, кроме нераз решимых проблем и поражений (см. документ № 4).
С доводами Грэвса относительно немедленного вывода экспедиционных сил США из Сибири в Вашингтоне не согласились, но они вскоре были подкреплены разгромом Колчака, развалом всех антисоветских формирований в Сибири и резким обострением внутренней ситуации в самих Соеди ненных Штатах, где нарастало движение за вывод американских солдат из Советской России. 1 апреля 1920 г. основная часть экспедиционного корпуса США, погрузившись на военные транс порты, покинула Владивосток. Японцы эвакуировали свои войска из Владивостока к 25 октяб ря 1922 г. Последний отряд американских солдат, занимавший остров Русский (под Владивостоком), по требованию главнокомандующего Народно-революционной армии Дальневосточной Республи ки И. П. Уборевича был снят крейсером «Сакраменто» и направился к берегам Соединенных Штатов в ноябре 1922 г.
В. Л. Мальков
Заявление, сделанное мне в Челябинске американским Генеральным консулом Гаррисом 6 авгу ста 1918 г. перед моим отъездом в Самару в качестве последних указаний:
«Чехи — наши союзники, они также союзники Франции и Англии; все, что они делают при чрезвычайных обстоятельствах или в связи с непосредственными требованиями военной обстановки, мы одобряем и будем их поддерживать. (Комментарий Гарриса: Для нас это единственный способ контролировать политические события здесь в настоящее время.— X. X. С.). Именно таким путем, по мнению Буржуа * и моему собственному мнению, можно помочь развитию политической ситуации в России.
В^ можете сообщить об этом чехам по Вашему усмотрению. Я буду беседовать с Павлу ^ сегодня и полагаю, что нам удастся сделать так, чтобы Гинэ '" и Жанен ' ' не попали по ошибке в ложное по ложение. Мы знаем нашего президента, мы знаем нужды союзников и мы знаем, как и Гинэ, что
-^^^^^^-^
Примечания
' Цит. по: ТАСС. 1988. 24 июня. Сер. AM, лист 7. " Там же.
•' Грэвс У. Американская авантюра в Сибири 1918—1920. М., 1932. * Здесь и далее даты приводятся по новому стилю. * Ленин В. И. ПСС. Т. 36. С. 322. ^ Грэвс У. Указ. соч. С. 239.
^ Отметим, что материалы, приводимые в недавно вышедшей фундаментальной работе видного американского историка Бетти Миллер Антербергер, подтверждают изложенные выше сооб ражения (cm.: Unterberger Betty Miller. The United States, Revolutionary Russia, and the Rise of Czechoslovakia. Chapell Hill, L„ 1989. P. 267). ' Грэвс У. Указ. соч. С. 247.
" Видный сотрудник французской военной миссии в Иркутске. ° Один из дипломатических представителей Чехословакии в Сибири.
'° Майор французской армии, являлся военным представителем Франции при чехословацком корпусе (см.: Вопросы истории. 1988. № 7. С. 147). Поездка майора Слоутера в Самару после прихода там к власти правых эсеров была предпринята с совершенно определенными целями — наладить прочный контакт с контрреволюцией в Поволжье и оказать ей совместно с пред ставителями других союзных миссий, в ччстности с майором французской армии Гинэ, под держку до прихода главных сил интервентов с востока. О деятельности Гинэ в Самаре можно судить по следующему свидетельству одного из руководителей самарских «учредиловцев» — В. И. Лебедева: «Гинэ указал нам, ччо в целях союзников в России нам необходимо торо питься с взятием городов Симбирска, Казани, а также и Саратова, что, согласно нашему пла ну, нам необходимо продолжить наши завоевания на Волге до создания и удержания в своих руках Волжского фронта до той поры, пока не подойдут союзники», (Цит. по: Вопросы исто рии. 1988. № 7, С. 148.)
" Генерал, глава французской военной миссии в Сибири. ^ Командующий американским флотом на Тихом океане. Адмирал Найт и флагманский корабль
флота крейсер «Бруклин» находились во Владивостоке с начала 1918 г.
" Белогвардейский генерал, пытавшийся вплоть до осени 1922 г. при поддержке интервентов удер жать Приморье под контролем буржуазно-монархических группировок.
'* Публикуемое донесение в адрес военного ведомства США в Вашингтоне было коллективным творчеством штабных офицеров американских экспедиционных войск. Подпись под документом отсутствует.
^ Публикуемый доклад об обстановке в Сибири осенью 1918 г. Грэвс. составил собственноручно. Источником информации дляянего служила довольно разветвленная сеть военных и поли тических агентов, вошедших в тесный контакт с антибольшевистскими силами. '° К моменту написания этого доклада руководству Грэвс испытывал двойное моральное давление: мир праздновал окончание мировой войны, однако он и его солдаты продолжали находиться на «сибирском фронте»; его не оставляло также ощущение близкого столкновения с Японией на почве обостряющихся отношении между странами.
" Стивене Джон Ф.— глава американской миссии железнодорожных экспертов, назначенной весной 1917 г. В. Вильсоном по согласованию с Временным правительством для оказания помощи в экспедиции Транссибирской магистрали. " Приложения в бумагах Грэвса не обнаружены.