Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
РОССИЯ В ЕВРОПЕ
И. Максимычев
ОПРЕДЕЛЕННОЕ УСПОКОЕНИЕ обстановки вокруг Ирака (пусть даже только временное) возвращает внимание европейцев к неот ложным нуждам континента в целом, среди которых на первом месте стоит, разумеется, проблема общеевропейской безопасности, которая вновь обострилась в связи с мартовскими событиями в Косово. Поведение Запада в этой поистине кардинальной для бу дущего Европы области лишь подтверждает сложившееся впечат ление, что его ведущие политики все еще не осознали всех под спудных опасностей, которые таятся в нерешенности задачи обес печения равной безопасности и равных прав для всех и каждого государства континента.
Все более конкретизирующаяся перспектива новой изоляции России беспокоит, судя по всему, только саму Россию: Запад про должает хранить ничем не оправданную невозмутимость. Ирак ский кризис еще больше усилил психологический дискомфорт россиян, которые воочию убедились в том, насколько это, оказы вается, легко — подвесить на тоненькой бечевочке всеразрушаю-щий меч над головой жителей страны, вызывающей гнев Вашинг тона. По странной превратности судьбы американский гнев вызы вают, как правило, те страны, которые Россия не рассматривает как исчадие ада и с которыми она так или иначе поддерживает приличные отношения. Многие правительства стран Европы вы сказали одобрение США в их игре мускулами в Персидском зали ве, некоторые — весьма активно. Нелады в европейской семье продолжаются. Сумеет ли она преодолеть их? А главное, не упус тят ли европейцы уникальный шанс проложить путь к Большой Европе — Европе с полномасштабным участием России?
Открытые объятия
ЗАНЯТЫЕ выколачиванием максимальных политических диви дендов из дезинтеграции сначала "социалистического лагеря", а затем и самого СССР, в которой они видят "дар судьбы", наши партнеры искренне или не совсем искренне забывают, что пер вым, главным и, что самое существенное, односторонним дарите лем для Запада во внутриевропейских отношениях стала Россия. Сейчас в Германии пишут книги о том, как Москва в 1989—1990 годах "боролась" против надвигавшегося германского единства, что является откровенной чушью. Ведь если бы Москва взялась действительно противодействовать присоединению ГДР к ФРГ (а у нее были возможности сделать это, причем немалые), то обста новка в Европе и тогда, и сегодня выглядела бы совсем по-иному. Наверное, не лучше, но точно по-иному.
И дело здесь не в мнимом "имперском перенапряжении", ко торым современные западные политологи пытаются объяснить неожиданную инициативу России в преодолении идеологического
Игорь Федорович Максимычев — главный научный сотрудник Институте Ев ропы РАН, вектор политических наук.
42 И.МАКСИМЫЧЕВ
раскола Европы и мира. Действительно, непросто практичному и всегда наперед просчитывающему свою выгоду западному евро пейцу понять широкий русский жест, который мы сами расшиф ровываем знакомой пословицей: "Снявши голову, по волосам не плачут". Не истощение сил неподъемной "имперской" ношей (еще на два-три десятка годков их заведомо хватило бы), а прежде все го осознание бессмысленности мобилизации всех ресурсов в усло виях, когда обе стороны не хотели (да и не могли) воевать друг с другом, лежало в основе крутого поворота в международной поли тике Москвы в середине 80-х годов.
Кстати, Эрих Хонеккер обещал навсегда предотвратить любые кризисы в ГДР, если СССР будет дополнительно предоставлять ей ежегодно несколько сотен тысяч тонн сырой нефти дополнительно (по бросовым расценкам СЭВ) для перепродажи в очищенном виде по мировым ценам на Запад. На вырученные от этой операции средства вождь СЕПГ собирался так поднять материальный уро вень жизни в республике, что немцы побежали бы не из ГДР, а в ГДР. Вряд ли результат полностью оправдал бы ожидания Хо-неккера, однако Москва даже не попыталась испробовать предло женный им рецепт, хотя в нем теоретически заключалась воз можность по крайней мере выиграть время. Смешно говорить, что СССР не мог пойти навстречу руководству ГДР — он не захотел сделать этого. Ибо, по мнению Москвы, резона для дальнейших жертв во имя сохранения центральноевропейского предполья больше не было.
Опять же типично русским было ожидание, что ничем не ого воренные и не обставленные никакими условиями шаги СССР навстречу Западу и его сторонникам в "социалистическом содру жестве" (в существовании таковых сомневаться не приходится перед лицом принципиально единой схемы действий оппозиции во всех странах Центральной и Восточной Европы) вызовут их ответное движение навстречу чаяниям Москвы. Практичный За пад быстренько оприходовал нечаянную прибыль и... объявил себя победителем в историческом противоборстве с "империей зла". А победителей, как известно, нельзя судить и уж подавно нельзя от них чего-либо требовать. Конечно, несколько десятков миллионов было подброшено и российским демократам в качестве поощрения, но большую часть полученных денег придется воз вращать (не говоря уже о долгах СССР, основная масса которых возникла при неясных обстоятельствах перед самым его концом). Можно, конечно, посмеиваться над русской наивностью и непрак тичностью. Но не исключено, что цена этих насмешек окажется неожиданно высокой: Россия не забудет, кто первым раскрыл объятия для того, чтобы подружиться, — объятия, которые так и остались пустыми.
Сухой остаток
НЕЛЬЗЯ СКАЗАТЬ, что эйфория 1990—1991 годов была совсем уж безосновательной и питалась лишь простодушием Востока. Запад тоже, когда искренне, когда лукавя, подбрасывал дрова в костер ожи даний скорой реализации мечты о единой Большой Европе, ставшей знаменем и оправданием для филантропической сути перестроечных акций на континенте. Большая Европа немыслима без равноправного и полномасштабного участия России. Соответствующие обязательства были вписаны и в договор о германском единстве (12 сентября 1990 года), и в договор между Москвой и Бонном о добрососедстве, парт нерстве и сотрудничестве (9 ноября 1990 года), и в Парижскую хар-
РОССИЯ В ЕВРОПЕ 43
тию Совещания (ныне — Организации) по безопасности и сотрудни- \ честву в Европе (21 ноября 1990 года). Но, как выяснилось несколь- \ ко позже, эти положения преследовали главным образом цель удер- i живать Москву в бездействии вплоть до момента завершения вывода российских войск с германской территории. Как только эта опера ция была к августу 1994 года досрочно завершена, на ломберный столик европейской политики лег проект поглощения НАТО всей Центральной и Восточной Европы за исключением России.
Красивые жесты в сторону России делались и позже — напри мер, путем переименования "семерки" ведущих стран мира в "восьмерку" ради того, чтобы пролить бальзам на отверстые раны самолюбия российского руководства. Однако странным образом такие жесты никогда не приносили России осязаемого, матери ального "навара". Даже торжественно отпразднованное в 1994 году заключение Соглашения о партнерстве и сотрудничестве с Европейским союзом (вступило в действие в декабре 1997 года), которое должно было помочь экономическому сближению Востока и Запада континента, не привело к ликвидации дискриминации в ЕС по отношению к русским товаропроизводителям. Никак не получается восстановить даже тот уровень взаимной торговли, который существовал до развала СССР. Например, совокупный товарооборот Советского Союза с ГДР и ФРГ составил в 1990 году что-то около 50 млрд. марок, а в прошлом году объем торговли России с объединенной Германией (которая кое-чем за свое объе динение нам обязана) достиг 32 млрд. марок, причем обе стороны очень гордятся этим показателем, поскольку рост здесь равняется почти 19 процентам в год. Прямые немецкие инвестиции в Рос сии за период с 1991 года вышли на уровень 1,2 млрд. долларов, однако размеры российского капитала, вложенного за это же вре мя в Германии, на порядок выше (без учета "серой" и совсем криминальной зон).
Более того, в ряде важных областей происходит ухудшение базы отношений. Так, само по себе прогрессивное Шенгенское соглашение об отмене пограничного и таможенного контроля внутри ЕС вызыва ет растущие трудности для въезда российских посетителей, причем не только в страны — члены ЕС, но даже и в те страны, которые лишь собираются вступать в него. Осложнения в обмене людьми и товарами, уже становящиеся фактом в отношениях с Польшей и Чехией, четко обозначили тенденцию идти вспять даже по сравне нию с "социалистическими" временами! Малая Европа в прямом смысле отгораживается от России. Как уж тут говорить о построении Большой Европы?!
Западу давно пора осознать, что России не нужны ни подачки, ни милостыня. Единственное, в чем она нуждается, — это со трудничество, равноправное и взаимовыгодное. Ее потенциальный вклад в такое сотрудничество настолько внушителен, что заме нить его не сможет никто и ничем. Это не только трудовые руки и изобретательский гений 150 миллионов талантливого и работяще го народа, не только глубина геостратегического пространства, без которого Европа просто задохнется в ближайшие несколько деся тилетий, не только богатейшие природные ресурсы (известно, что XXI век станет веком глобального истощения подземных кладо вых). Это еще и фантастическая внутренняя устойчивость, поли тическая стабильность, которой могут позавидовать самые благо получные страны мира. В самом деле, немудрено не выходить на улицу, когда у тебя и вокруг тебя все в порядке, а вот сохранять гражданский мир, когда вода подступает к горлу, — на это спо собны лишь русские выносливость и долготерпение.
44 Н.МАКСИМЫЧЕВ
Раздающиеся время от времени на Западе громкие слова и кудрявые здравицы в честь нерушимой дружбы с новой Россией не могут прикрыть того безрадостного факта, что сделанный ею авансом крупный взнос в общеконтинентальный фонд создания Большой Европы оказался по большому счету разбазарен и не принес вкладчику дивидендов. Нет больше опасности "большой войны"? Так она не грозила нам и до поворота 1990—1991 годов в глобальном и европейском масштабе. Более того, в Европе перио да конфронтации были практически исключены и "малые войны" (то есть войны не между ядерными державами). А сейчас нет уве ренности, что такое положение сохранится: например, кое-кто в США грозит ныне Югославии вооруженной интервенцией из-за Косово. Нет нужды говорить, что подобная "малая война", если она все же начнется, может в любой момент выйти из намечен ных инициаторами рамок.
И в остальном коренных отличий от предыдущего периода в лучшую сторону почти не наблюдается. В условиях идеологиче ского и силового противостояния было модно по любому поводу заклинать единую европейскую культуру (не делая, правда, из этого серьезных практических выводов). Сегодня подобных за клинаний стало даже меньше — им на смену идут откровенно раскольнические утверждения, будто "православная культура" Рос сии несовместима с "католически-протестантской культурой" Запада. Само общепринятое понятие европейской культуры успешно вытес няется искусственным новообразованием "атлантическая культура" (или "атлантическая цивилизация"), главная цель которого состоит как раз в отсечении России от европейского целого. На клятвы в вечной дружбе не скупились и ранее — с тем же результатом (вернее сказать, без всякого результата), что и сегодня. Вот толь ко оказывается, что в мире без конфронтации некому, кроме нас самих, защитить права "русскоговорящих" (употребление этого новообразования каждый раз вызывает вопрос: с каких пор мы стали стыдиться нашего звания — русский?). Последние дости жения теоретической мысли в западных столицах гласят, что ра совые государства, которые сколачиваются с весьма существенной помощью Запада в прибалтийском регионе, и являются на самом деле высшей формой демократии. Таким образом, русский чело век, замученный домашними невзгодами и неурядицами, не мо жет найти утешения и вовне, в сознании, что его жертвы принес ли положительные сдвиги в движении мира к более справедливо му устройству. Неизбежен логический вывод: путь одностороннего и несбалансированного отказа от каких бы то ни было козырей во внешней политике — это путь в никуда.
Дестабилизация
ОДНА из самых основных проблем обстановки в постконфронта ционной Европе — соотношение существования НАТО и нового мирного порядка на континенте. От того, какое решение будет найдено для этой проблемы, зависит, по существу, какой быть Европе — процветающей или хиреющей, единой или вновь ра зобщенной, влиятельной или заштатной. Вряд ли правы те, кто отрицает за НАТО право на существование вообще. Варшавский договор самораспустился без всяких условий и требований к про тивостоявшему блоку. А вот члены НАТО решили, напротив, со хранить свою военную организацию, хотя угроза для Запада пере стала существовать сначала вследствие изменения политики пере-строечного СССР, а затем и вследствие его дезинтеграции. Час-
РОССИЯ В ЕВРОПЕ 45
тичное объяснение, почему западный альянс пережил в конечном счете 1990—1991 годы, дает то обстоятельство, что НАТО помимо военных выполняет также по крайней мере две очень важные для европейского равновесия политические функции: (а) стабилизиру ет ситуацию в Западной Европе, которой еще предстоит доказать свою способность выдержать испытание германским единством, и (б) закрепляет участие в европейских делах США, которым еще долго придется играть роль арбитра в них (пример — Босния).
Нет оснований предполагать, что для НАТО не нашлось бы места в той общеевропейской архитектуре безопасности, которая уже почти десять лет остается целью усилий государств Европы: такая архитектура должна быть в состоянии вместить все сущест вующие в данной области организации и объединения континен та, определив им четкие и посильные для них задачи в общем деле. Если бы НАТО продолжала и в новых исторических услови ях выполнение своих первоначальных политических функций (а никто, кроме нее, не может обеспечить этого в полном объеме), то не было бы никаких споров вокруг западного альянса, как их не было до 1994 года, до решения Запада пойти на расширение НАТО. Дискуссии разгорелись только после того, как выяснилось, что НАТО приступила к дестабилизации положения в масштабах всего континента. Ведь одновременно с курсом на продвижение в восточном направлении блок принял решение о том, что он явля ется наивысшей формой обеспечения безопасности на континенте и никогда никому не будет подчиняться, кто бы и какие новые организации ни придумывал.
Сразу все европейские государства оказались втиснутыми в \ своего рода новоявленную табель о рангах. Они были разделены i как минимум на три категории: высшую — действительных чле- 1 нов блока, пользующихся полной безопасностью и защитой США, 1 оставшихся единственной подлинной сверхдержавой; промежу- ] точную — кандидатов, которые в свою очередь делятся на особо ' ценных, подлежащих приему в ускоренном порядке, и менее ценных, которые будут (или не будут) приняты в дальнейшем; \ наконец, группу изгоев — государств, которым прием в НАТО { вообще не светит. На сегодняшний день таких государств в Евро- 1 пе три — Югославия, Белоруссия и Россия по разным причинам. ^ (Правда, вне "табели о рангах" есть еще одна группа государств { — нейтралы: Австрия, Ирландия, Швейцария и Швеция, но о ' них чуть позже.)
Суть расхождений во мнениях вокруг расширения НАТО на Восток заключается отнюдь не в том, что есть повод обвинять од ну (или обе) из заинтересованных сторон в агрессивных замыслах в отношении друг друга. Такие утверждения можно услышать из уст находящихся в полемическом пылу дискутантов, особенно при обращении к общественности, в сознании которой до сих пор осталось кое-что от холодной войны. Подобным цветам красноре чия не следует придавать чрезмерного значения и уж, во всяком случае, делать из них драматических выводов о непосредственно надвигающихся угрозах военного характера. Однако нужно гово рить и даже кричать о возможных в будущем опасностях для ев ропейского единства, то есть прежде всего о чисто политических угрозах для Европы.
Было бы роковой ошибкой делать вид, что ничего чреватого серьезными последствиями не происходит и можно беспрепятст венно продолжать продвигать передовые рубежи унаследованного от холодной войны блока вплотную к западным границам России. Какая бы степень слабости ни характеризовала Россию на тот мо-
46 И.МАКСИМЫЧБВ
мент, когда вся (или почти вся) Европа за ее пределами окажется сплошным военным лагерем, российская реакция на подобное развитие будет не только резко отрицательной, но и чувствитель ной для партнеров, не сумевших или не пожелавших вовремя понять глубинные причины ее неизбежного отказа примириться с созданным в нарушение ее жизненных интересов положением.
Есть четко обозначенная и ясно проведенная красная черта, переход за которую вызовет необратимые изменения в европей ской обстановке. Этой чертой является выход военных структур НАТО непосредственно на российские границы (на данный мо мент линия соприкосновения Калининградской области с Поль шей выносится за скобки в силу особого положения этого экскла-ва). Сколько бы ни было официальных заверений в миролюбии НАТО и отсутствии у нее каких-либо недобрых замыслов в отно шении России, вторая ядерная держава мира не в состоянии сми риться с тем, что она в любую секунду может стать объектом во енного шантажа, поскольку от эстонской границы натовским тан кам потребуется меньше часа для выхода к пригородам Петербур га. Можно как угодно квалифицировать чрезвычайную чувстви тельность российского общественного сознания к проблемам безо пасности страны — "гипертрофия страха", "синдром 1941 года" или "балтийский комплекс", — но это политическая реальность, с которой нашим партнерам придется считаться. Нет проблем, ко торых нельзя было бы решить на взаимоприемлемой основе, но такие решения нужно искать, а не пытаться поставить других перед свершившимся фактом.
Посп^ствия ампутации
ПРОБЛЕМА подчинения или партнерства прямо затрагивает Рос сию, ее линию поведения на международной арене, причем практи чески ее одну (если не считать Белоруссии, также несогласной с про движением НАТО на Восток). С целью уж очень "понравиться" За паду новая Россия попыталась на первых порах сделать вид, будто у нее нет своих собственных интересов в мире и она может передове рять задачу представлять ее на международной арене, притом без каких-либо формальных обязательств или договоренностей. В ре зультате мир начал привыкать к мысли о неизбежности превраще ния восточного гиганта в чисто географическое понятие. Это было тем более близоруко, что в 1991—1992 годах налицо был уникаль ный шанс достичь того состояния, которое в прошлом веке торжест венно именовалось "концертом держав".
После упразднения СССР (событие революционное хотя бы по своим последствиям) российские власти в отличие от обычного поведения революционеров приняли на себя все международные обязательства, все долги дезинтегрировавшейся страны, частью которой являлась Россия, ради того, чтобы с общего согласия "унаследовать" ключевое место СССР в мире. Россия любой ценой добивалась и добивается вхождения в мировое сообщество, твердо обещая соблюдать все правила игры, даже если они ее в чем-то ущемляют. Однако реакция стран, задающих тон в мире, стала полной неожиданностью для Москвы: признав на словах ее рав ноправие, Запад отнесся к России на деле как к побежденной стране, которая должна "искупить" свои грехи, отставив свои на циональные интересы на задний план и приноравливаясь к требо ваниям не только собственно "победителей", но и бывших членов "социалистического содружества" и даже самого "союза неруши мого", которым навечно присвоено звание жертв российско-
РОССИЯ В ЕВРОПЕ 47
большевистского империализма с безусловным правом на "компенсацию" за счет России. В результате повторяются гру бейшие ошибки межвоенного периода, когда (советская) Россия была вытолкнута из единого европейского пространства, а из го сударств "промежуточной Европы" (термин, введенный герман ской политологией) выстроен "санитарный кордон" против угрозы с Востока.
На протяжении всей российской истории еще никому не уда валось разрушить страну ни извне, ни изнутри. Разумеется, было очень удобно списывать тяжелейшие последствия ряда мер ре форменного порядка на "поражение" СССР, якобы понесенное им от Запада, а не разбираться с действительным положением дел. Однако русское общество, каким бы больным оно ни вступило в постконфронтационный период, не могло обманываться долго. В итоге миру было официально разъяснено, что Россия не считает себя побежденной страной и ожидает, что с ней будут обращаться как с полноправным участником многостороннего урегулирова ния, завершившего конфронтацию. Однако даже это неоднократно повторенное напоминание не помешало началу процесса расширения НАТО, которое в конечном итоге должно вывести Россию за евро пейские рамки и лишить ее, таким образом, навсегда материальной возможности отстаивать позиции, расходящиеся с западными.
Диссонанс в отношениях с Западом, возникший отнюдь не по вине России, имеет все шансы превратиться в затяжной кон фликт, не столь опасный, как минувшаяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяя но достаточно тяжелый, чтобы осложнить выживае мость европейской цивилизации в целом. Запад делает вид, будто российские предостережения в отношении последствий расшире ния НАТО являются свидетельством "неустойчивости" и "колебаний" Москвы. Между тем ссылки российских политиков на реальные угрозы, нависающие над Европейским континентом вследствие опрометчивых действий Запада, — вещь отнюдь не надуманная. Утрата уникального шанса объединения всех евро пейских стран, возникшего в результате ненасильственного пре кращения конфронтации, нанесет удар по возможности сопряже ния энергий континента в целом ради ограждения интересов ев ропейцев как влиятельной части глобального целого, именуемого мировым сообществом.
В опубликованной в 1993 году Хартии неправительственной международной Комиссии "Большая Европа" (председатель — тогдашний мэр Парижа Жак Ширак) подчеркивалось: "В этой ситуации для Европы особенно опасно предстать в глазах мирово го сообщества разобщенным, дезориентированным континентом, находящимся в состоянии стагнации. Необходимо новое, дина мичное видение общеевропейских интересов, новый подход к про блемам европейской безопасности не только в рамках Европейско го сообщества, НАТО или Западноевропейского союза, но и в рам ках Большой Европы". Главными целями в сфере европейской безопасности Хартия Большой Европы назвала "обеспечение мира в Европе путем принятия пакта о совместной безопасности, кото рый был бы подписан всеми сторонами-участницами" и "защиту общих внешних интересов европейской безопасности, включаю щих в себя не только военную угрозу, но и целый набор вызовов цивилизационного характера, угрожающих миру, социальной стабильности и свободе в Европе". Так была сформулирована про грамма-минимум строительства "европейского дома", которая на протяжении всех истекших лет оставалась столь же далекой от реализации, как и в 1993 году.
48 И.МАКСНМЫЧЈВ
Не подлежит сомнению, что большинство политиков западной части континента придет со временем к тем же выводам, что и авторы упомянутой хартии, вот только момент для исправления допущенных ошибок может быть уже упущен. Особая ответствен ность ложится в этой ситуации на Германию, чье центральное положение на континенте и специфические связи с США превра щают ее в определяющий регулятор разворачивающихся в Европе процессов. Именно промахи и упущения германской политики чрезвычайно болезненно сказываются на перспективах общекон тинентального объединения. Конечно, немцы постоянно призыва ют к тому, чтобы проявлять внимание к российским интересам. Известен их существенный вклад в разработку Основополагающе го акта НАТО — Россия от 27 мая 1997 года. Однако при этом трудно забыть, что ФРГ была и остается одним из самых энергич ных "толкачей" процесса расширения НАТО. Даже если она не была инициатором, если ее саму "толкают" в данном направле нии, полученный результат не становится от этого более прием лемым. Гораздо продуктивнее была бы линия противодействия возникновению конфликтных ситуаций, для которых приходится затем изобретать различные акты.
Будущее начинается сегодня
НЫНЕШНИМ ПОЛИТИКАМ, к какому бы направлению они ни относились и какие бы страны ни представляли, никак не отде латься от сознания, что рано или поздно им придется держать ответ перед европейской историей. Именно по этой причине ог ромная армия западных идеологов занята тем, чтобы оправдать состоявшийся в 1994 году поворот Запада от поисков общеевро пейских решений к попытке утвердить в качестве гегемона кон тинента Малую Европу (даже с учетом всех кандидатов в НАТО существующая группировка без России никогда не будет иметь шансов стать Большой Европой). Однако приводимые ими доводы остаются малоубедительными.
Например, известный немецкий политолог Вернер Вайден-фельд провозглашает: "Ни один европеец не имеет права отказы вать во вступлении в объединение коренным странам европейско го сообщества судеб". Однако данная прекрасная формула вызы вает гораздо больше вопросов, чем дает на них ответов. Разве ос тавляемая за бортом Россия не являятся "коренной страной евро пейского сообщества судеб" — неужели так легко забываются уроки первой и второй мировых войн? Так ли уж логично, чтобы искомым "объединением" был военный союз, основанный на све дении в единый кулак вооруженных сил внушительного числа не самых слабых государств (армия НАТО уже сегодня является са мой многочисленной в мире)? Не было ли бы благоразумнее и благотворнее предложить всем желающим бряцать оружием на прячь силы для иной, сугубо мирной деятельности — для строи тельства единой общеконтинентальной системы безопасности, на фундаменте которой можно было бы возводить "общий европей ский дом"?
Председатель комитета Сената США по иностранным делам Джесси Холме заявил осенью прошлого года во время слушаний по приему в НАТО новых членов, что в "начале будущего столе тия именно Россия скорее всего станет искать гегемонии. Поэтому центральной стратегической целью расширения НАТО должна быть защита от возрождения националистической или империа листической России". Что же значит для американских полити-
РОССИЯ В ЕВРОПЕ 49
ков термин "защита", разъяснил главный внешнеполитический авторитет США Збигнев Бжезинский, обозначив первостепенной задачей в отношении России превращение последней в "свободно конфедеративное", то есть лишенное эффективного центра госу дарство, состоящее из "европейской части России, Сибирской рес публики и Дальневосточной республики". Разве это не планы рас членения державы, с которой США связаны взаимными обяза тельствами? По Бжезинскому, "потеря территории не является для России главной проблемой". В своем докладе в Берлине в но ябре прошлого года он повторил и уже хорошо знакомый тезис о цивилизационной несовместимости Западной Европы и России: "В далекой перспективе можно представить себе, что Россия будет сотрудничать с Европой, но нельзя представить себе, чтобы она стала ее частью, поскольку между ними существуют различия. Эти различия следует осознать, если Европа хочет быть и оста ваться по-настоящему европейской". Определять, что же такое "настоящая Европа" и "ненастоящая Европа", будут, разумеется, США.
Кильский профессор Михаэль Заленский видит в натовском мун дире, в который торопятся обрядить всю Малую Европу, волшебное средство для того, чтобы двинуть вперед интеграцию, дающую сбои в рамках нынешнего Европейского союза. Он совершенно правильно ссылается на то, что у истоков западноевропейских интеграционных процессов стояла страстная решимость народов не допустить новых войн на континенте, однако идет на прямой подлог, идентифицируя этот исходный момент интеграции с приснопамятным "европейским оборонительным сообществом", проект которого был похоронен На циональным собранием Франции в 1954 году как несовместимый с европейским миром. Трактовка Залевским истории говорит прежде всего о том, что теоретики мифа о "враге на востоке" отнюдь не пе ревелись. Профессор предлагает рассматривать альянс как "НАТО германской, французской или польской нации" (по аналогии со средневековой "Священной Римской империей германской нации", которая вплоть до ее упразднения Наполеоном в 1806 году претендо вала на господство над континентом) и считает, что это поможет преодолеть антагонизм между "суверенитетом сообщества" и сувере нитетом национальных государств. Смысл этого странного, чтобы не сказать большего, тезиса автор раскрывает ссылкой на необходи мость и далее беспрекословно повиноваться США: "Таким образом удастся избежать опасности того, чтобы Европа стала замкнутой на себя сверхдержавой".
Время не ждет
КОМУ из тех, кто начинал политику разрядки и перестройки, кто осуществлял их на практике, разрабатывая компромиссы и во имя мира находя взаимоприемлемые решения для самых голово ломных международных проблем, могло прийти в голову, что все их труды закончатся тем, что не пройдет и пяти лет после окон чания конфронтации, как Запад провозгласит новую и всеобъем лющую милитаризацию Европы панацеей от всех действительных или воображаемых зол? Конечно, у НАТО имеются и политиче ские функции, но главное в ней то, что она военный союз. И все широко разрекламированные внутренние изменения альянса пока не изменили этого факта. Неужели историяяяяяяяяя не научила, что в мирных целях мундиры хороши лишь для парадов, что иное их применение неизбежно вызывает контрмеры? Россия, слава Богу, не Ирак. И не Югославия.
4. "Международная жизнь" № 4.
50 И.МАКСИМЫЧБВ
Лучом света в сгущающихся континентальных сумерках стала встреча 26 марта 1998 года в Подмосковье лидеров трех опреде ляющих будущее Европы стран — Жака Ширака, Гельмута Коля и Бориса Ельцина, которая призвана вновь повернуть Европу ли цом к поискам общеконтинентальных решений всех назревших проблем, прежде всего насущнейшей проблемы совместной безо пасности. Тройка ведущих европейских держав как генератор идей общности, взаимосвязанности и взаимозависимости всех стран континента, как лаборатория конкретных способов реали зации таких идей — это могучий фактор становления Большой Европы, которая ныне получает еще один шанс.
Российской политике следовало бы опереться и на такую ре альность, как фактическое сближение положения России на кон тиненте со статусом нейтральных государств Европы. Нас объеди няет отказ согласиться с перспективой господства блоковой воен ной организации, вносящей чуждые европейским народам эле менты раскола в процессы общеконтинентальной интеграции. Мы едины в принципиальном отрицании благотворности милитариза ции системы межгосударственных отношений в Европе. Для нас цель единой Большой Европы продолжает оставаться не пустым звуком, а конкретной задачей, без решения которой общее мирное будущее европейцев остается под вопросом. Может быть, попы таться объединить усилия со странами, внеблоковость которых соот ветствует и их убеждениям, и исторической традиции, чтобы сообща разработать детальную концепцию общеевропейской системы безо пасности, которой так не хватает в нынешней обстановке?
Уже сейчас добросовестные наблюдатели констатируют фанта стическую способность России к регенерации, выработанную в ходе ее непростой истории. Государственное образование на вос точном краю Европы строилось веками, причем лишь ничтожная часть его была включена в общие рамки в результате военных усилий. От других великих империй прошлого (Британской, Ав стро-Венгерской) Россию всегда отличала та принципиальная осо бенность, что доля ее "опорного" русского населения, давшего свое имя государству в целом, по численности постоянно состав ляла большинство всего населения страны. Никогда не было та кой ситуации, чтобы узкая прослойка господствующей нации по давляла все остальные. Русские давно готовы к существованию в рамках сообщества.
Без России устойчивость континента и его заметная роль в ми ре недостижимы. Остается пожелать, чтобы это не произошло слишком поздно.