Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Между хутором и общиной
В июне 1908 года, когда начиналась знаменитая аграрная реформа, восемь крестьян-добровольцев из разных уездов Владимирщины отправились в Могилевскую и Витебскую губернии посмотреть на тамошние хуторские хозяйства. Хотелось сравнить этот опыт с привычным у себя общинным землепользованием и сделать надлежащие выводы. Поездку организовала Владимирская губернская землеустроительная комиссия с разрешения российского Главного управления землеустройства и землепользования. О чем же поведали воротясь ходоки? И как пошла реформа в губернии в целом?
Столыпинская реформа на Владимирщине
Фактор чересполосицы
Для начала напомним: до столыпинской реформы весь земельный фонд Владимирской губернии распределялся между разными собственниками и пользователями. Надельная крестьянская земля находилась в общинном пользовании и занимала 52,1% всех площадей. 34,6% оставалось в частном владении. Государственные земли составляли 13,3%.
Что касается общинных надельных земель, они распределялись между более чем 243 тыс. крестьянских дворов. Средний размер одного надельного крестьянского владения составлял по губернии 8,9 десятины (при среднем показателе в Центральном нечерноземном районе 7,5 десятины)
Настоящей бедой крестьянского землепользования на Владимирщине была чересполосица, дробившая земли каждого домохозяина на несколько обособленных участков (полос), отделенных друг от друга землями других хозяев. Число полос одного крестьянского двора колебалось от 9 (Второвская и Чаадаевская волости) до 50 (Никологорская волость), а их ширина – от сажени (2,1 метра) в Боголюбовской волости до 10 саженей в Борисовской волости. Чересполосица увеличивала затраты времени и средств на обработку участков, вызывала постоянные споры между соседями, затрудняла ведение хозяйства. К тому же общинные земли подвергались периодическому размежеванию (переделу).
Эти – то трудности и подчеркивались особо пропагандистами столыпинских преобразований на селе. Важно было, однако, подкрепить поход против общины высказываниями самих общинников в поддержку реформы. Видимо отсюда – и организованные специально выезды делегатов от крестьян в образцовые хуторские хозяйства. Поэтому не будем поспешно принимать их отчеты за однозначное мнение всего общинного крестьянства. Мнений в ту пору было много.
Хуторские соблазны
Итак, о чем же говорили общинники-ходоки?
Крестьянин И.А.Парышев из деревни Высоково Шуйского уезда утверждал следующее: «Ознакомившись лично с ведением хозяйства на хуторах, окончательно убедился в преимущества хуторского землепользования. На хуторе улучшение землепользования зависит от себя: как находишь удобнее обрабатывать землю, так и делай, а в общине наоборот. Например, несколько домохозяев хотели бы весной или осенью приготовить для пашни луг: унавозить, поборонить моховики, выдрать кустарник, выкорчевать пни, срыть кочки и т.п., а большинство домохозяев говорит: «нет, не смей!» И продолжают пользоваться по-старому, получая самую ничтожную выгоду с луга, который, в сущности мог бы принести большие выгоды. Хотели бы некоторые домохозяйства часть поля использовать под какое-нибудь ценное растение, но общество не позволит:»назначено поле под рожь, так и сей рожь!» При общинном пользовании нельзя делать ценных затрат на обработку земли – поэтому препятствуют и дальность расстояния полей от селений и потравы и переделы земли. Иной домохозяин и хорошо бы обработал и унавозил землю, но этого он не сделает при общинном пользовании потому, что обработанные участки при переделе могут достаться другому домохозяин, а ему, обработавшему хорошо землю, могут достаться другие, неунавоженные и скверно обработанные… И все общество, имея даже достаточное количество земли, далеко не получает тех выгод от земли и лесов, которые возможно получить при личном хуторском хозяйстве. Там, на хуторах, - свободные хлебопашцы, здесь, в общине – невольные хлебопашцы… Везде мы видели старание хуторянина-крестьянина на своем хуторе: на тонких местах у него прорыты канавы, на старых порубях выкорчеваны пни, прочищен кустарник, кочки разрыты и распаханы. Можно ли встретить такое правильное хозяйство на общественных землях? Конечно, нет! Душа радуется, глядя на пашню хуторянина: у него распахана одна сплошная площадь в широкие загоны, так что ему не приходится напрасно тратить время на переезды с полосы на полосу, что неизбежно при общинном землепользовании, где крестьянин имеет до 12 и более полосок до того узких, что с бороною нельзя проехать, не затронув чужой полосы… Поэтому мы, крестьяне-общинники, должны приветствовать начинания правительства, направленные к устройству в наших местностях хуторских хозяйств. Пусть по примеру латышей-хуторян Белорусского края и наши крестьяне заимствуют форму хуторского хозяйства, увидя наглядно все неудобства общинного землевладения».
Другой крестьянин из села Веси Суздальского уезда И.А. Бабаков сообщал: «работает хуторянин не тратя времени на переезды с одной полосы на другую, так как вся земля расположена у него возле хутора; тут же у него садик, а на паровом поле засеян клевер, что в общине сделать нельзя… На границе Витебской и Могилевской губерний мы были уже на благоустроенных хуторах и, между просим, хуторе латыша. Дом у него барский, в комнатах чисто, на окнах цветы, под окнами клумбы и аллеи, в каретном сарае – тарантас, дрошки, тележки, молотилки, жнейка, железные бороны – словом прекрасно живут на хуторах… Латыш получает доходы и от земледелия, и от скотоводства. Дай на него самого приятно поглядеть: одет он прилично, у него все в порядке. Всего нами осмотрено свыше 50 хуторов и от всех хуторян мы слышали, что жизнь на хуторе несравнимо лучше, чем в общине. И сами мы ходоки, лично убедились, что хуторское хозяйство намного лучше общинного. Хуторянин что захотел, то и посеял – никто ему не запретит, а в обществе надо делать то, что делают все. Хуторянин обрабатывает землю для себя, а в обществе часто приходиться работать на других, поэтому в обществе и работают кое-как. И теперь, когда мы увидели как живут хуторяне, не приходится сомневаться, община – крепостное право и она должна кончаться…»
Крестьянин – ходок из деревни Сменок Вязнинского уезда П.И.Парфенов отмечал в свою очередь: « Все хуторяне ведут трехпольный севооборот, у многих есть засеянные небольшие участки клевером. У каждого хуторянина есть фруктовый сам с яблоневым присадком от 20 до 150 штук, несколько гряд засеяно бобами которыми они кормят свиней. Хутора отличаются хорошими постройками и домашними принадлежностями, скота держат много, хлеб у них родится превосходный. Я считаю для себя большим счастьем, что своими глазами увидел хуторскую жизнь и теперь могу поделать каждому помещику переходить на хутора».
Крестьянин – ходок, Иван Глебов докладывал: «…Лет десять тому назад я начал сам о том, почему так плохо живется в общине, мало земли обработаешь – кормиться нечем, много запашешь расходов много и в результате опять недостатки. Пробовал я и как следует землю удобрять, но все таки приходилось искать побочных заработков, что бы покрыть насущные расходы, жил я на самую крестьянскую ногу: чаем баловал семью не каждый месяц, а за водку и других осуждал, но все были недостатки. «Что бы это значило? –спрашивал я себя, -и не найдя ответа на этот вопрос, поехал работать на земские опытные поля, три года проработал, привез домой несколько разных плугов, скоропашку, веялку и молотилку, и несмотря, однако на это, доходы от земли не оправдывали эти расходы. После этого работал я целое лето в имении профессора Стебута, был и в других образцовых хозяйствах, но все это было нельзя применять к моему крестьянскому хозяйству. И только вот теперь, осмотрев в Белорусском крае хуторские хозяйства, я понял: как ни работай, как ни трудись в общине, на чересполосице, а толку будет мало. Мы, общинники, живем не как хочется, а как на сходе скажут».
Плюсы и минусы
А теперь напомним о сути столыпинской аграрной реформы, которая заключалась в том, что каждый крестьянин, владевший идеальной землей на правах общинной собственности, мог выйти из общины, потребовав причитающуюся ему землю в свою личную собственность. Причем взамен чересполосный расположенных надельных участков (полос) ему нарезался компактный земельный массив – отруб. При желании домовладелец мог переселиться на хутор. Цель реформ состояла в том, чтобы из крестьянника -общинника сформировать крестьянина-хозяина, собственника и полновластного распределителя своей земли и всей продукции, производимой на ней. Но преодолеть сложившейся веками уклад и соответствующую ему крестьянскую психологию оказалось не так –то просто.
Реформа сопровождалась целой серией мероприятий по выявлению имеющихся резервов для более рационального использования главного крестьянского богатства – земли. С 1907 по 1912 г. на Владимирщине в 256 селах ввели правильное травосеяние, шел активный поиск новых приемов обработки почвы, способов посева и ухода за растениями. С этой целью в 1909 г. в губернии по Юрьев-Польской дороге было создано Владимирское опытное поле, а в 1913 г. – Судогодское опытное поле по культуре люпина. В 1911 г. с целью оказания крестьянам помощи по агрономии в губернии учредили 57 агрономических участков. Год спустя было организовано Владимирское сельскохозяйственное общество для распространения агрономических знаний. Подобные общества появились и в уездах в период проведения столыпинской реформы значительно улучшилось снабжение крестьян сельскохозяйственными машинами и орудиями, семенами полевых и луговых культур и удобрениями. Торговля этими товарами осуществлялась через специально организованные при уездных земских управах сельскохозяйственные склады, которых в 1912 г. в губернии насчитывалось 38. В 1908г. на крестьянских землях губернии начинают производиться гидротехнические мелиоративные мероприятия за счет государства. За период с 1909 по 1917 г. было осушено 2007 га переувлажненных крестьянских земель. Наибольший объем работ выполнен в Ковровском уезде – 1118 га, Судоготском – 292 га, Гороховетском – 294 га, Покровском – 147 га. На осушенных угодьях проложена 67,5 км каналов.
Проведению в жизнь земельной реформы, развитию новых форм землевладению служил и государственной Крестьянский земельный банк. Одним из серьезнейших его мероприятий стало решение о выдачи ссуд под залог надельных земель. За период с 1911 по 1915 г. в покупке земли через посредничество банка участвовало более 8 тыс. владимирских домохозяев, купивших 32 тыс. десятин земли.
К усилиям государства активно подключилось земство. Владимировское губернское земское собрание 1 декабря 1909 года постановило: «Признать, чтобы земские агрономы оказывали свое содействие хуторским и отрубным хозяйствам выдавать таковым семена трав и искусственные удобрения на таких же льготных условиях, как сельским обществам, и обязывать сельские общества не отказывать хуторянам и отрубникам случать их животных с племенным быком за небольшую плату, установленную земской управой. Устройство показательных участков на хуторах и отрубах должно быть предорставлено землеустроительному ведомству.
Ассигновать 1000 рублей на оказание материальной помощи поустройству четырех показательных образцовых хуторов во Владимитской губернии, приучив их к естественно-историческим местностям в которых намечены к учреждению сельскохозяйственной организацией губернского земства районные опытные поля.
По данным учета владимирского губернатора за 1912 год «выделилось из общины на хуторское хозяйство 113 селений в полном составе, на 2915 дворов, с площадью 30389 дес. 63 селения с 1900 дворами на 16413 десятинах перешли в полном составе к наследственному владению без разверстания угодий на отруба и хуторские участки. 16992 крестьянина укрепили надельную землю в личную собственность»
С 1908 года до начала 1916 года в целом во Владимирской губернии было землеустроено 13312 единоличных домохозяев на площади 101663 десятин земли и 51888 домохозяев, входящих в сельские общины на площади 335154 десятины.
Газ. Былое 1995. № 8 с. 3 - 4