Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Содержание
Введение 5
деятельности 26
Заключение 34
Список использованных источников 37
Введение
Актуальность темы. На протяжении длительного времени для общества и государства была и остается актуальной задача по искоренению преступности, по воспитанию законопослушного человека, соблюдающего порядок, правила поведения в обществе. Воспитание правового сознания в органической связи с началами нравственности, демократического сознания всех граждан представляет процесс повышения культуры общества, человека, обретения им достоинства, свободы и справедливости. В духовной жизни общества за последние годы возросло неприятие идей социально-утопического сознания. Однако актуальными являются вопросы соотношения законности и свободы личности, прав человека и его гражданской ответственности, развития демократии. В. Яковлев справедливо отмечал, что нельзя проходимца допускать в духовное училище, а потом к алтарю. Так и законопослушным, честным гражданином должен быть человек, у которого сформировалось нормальное правовое сознание. Он не только знает право, он верит в него, служит ему, утверждает право своей повседневной жизнью и работой, а не ищет схем, чтобы соблюдалась лишь видимость закона. Нравственное, духовное изменение самого себя является главным залогом и основанием для преобразования жизни общества, народа, страны.
Как известно, правосознание - это одна из форм общественного сознания, отражающая право и связанные с ним явления. В правосознании отражается не только действующее право, но и его история, а также правовые явления других обществ. Это идеи, представления о праве - о действительном и желаемом. История показывает, что только тогда правотворческая и правоприменительная деятельность становится эффективной, когда в этих процессах наряду с мощными самоорганизующимися началами приоритетное место занимает и сознательное, организующее творчество.
Объект и предмет курсового исследования определяется тематикой работы, ее целью и задачами.
Объектом исследования являются теоретико-правовые аспекты профессионального правосознания юриста, рассматриваемые в системном единстве, непротиворечивости и взаимодополняемости.
Предметом курсовой работы выступает деформация профессионального правосознания юристов, осуществляющих тот или иной вид юридической деятельности.
Цель и задачи курсовой работы. Целью представленной работы выступает комплексное теоретико-правовое исследование сущности профессионального правосознания юристов. Реализация поставленной цели осуществляется в ходе выполнения следующих задач:
- рассмотреть понятие и сущность профессионального правосознания;
- определить тенденции, влияющие на формирование профессионального сознания юриста;
- изучить механизм образования деформация профессионального правосознания юриста;
- проанализировать справедливость как принцип права и основа юридической деятельности.
Теоретической основой курсовой работы явились исследования отечественных и зарубежных ученых, раскрывающих данную тематику в теории права. В теоретической базе так же содержатся взгляды и теории, касающиеся правотворчества.
Методологической базой при написании курсовой работы использовались общенаучные и частные методы: анализ и синтез, сравнительно-правовой, формально-юридический методы и др.
Структура работы. Курсовая работа состоит из введения, двух глав, четырех параграфов, заключения и списка используемых источников.
Правовое сознание, являясь по своей природе субъективным отражением объективно существующей социальной действительности, неизбежным образом находится под известным влиянием того, что оно рефлексирует, т.е. находится под воздействием определенных процессов и факторов, имеющих правовой характер.
Коренные изменения в экономической, политической, культурной и иных сферах общественной жизни, произошедшие в последние десятилетия в России, без сомнения, оказали приоритетное влияние на правовое сознание граждан.
Следует отметить, что правосознание как категория юридической науки представляет собой не одномерное явление, имеющее тождественные черты и свойства для всех членов того или иного социума и, соответственно, видоизменяющееся в рамках определенных универсальных парадигм. В действительности, правосознание как наиболее общая категория, отражающая отношение лиц ко всему конгломерату правовых явлений, распадается на множество составных частей, которые, в зависимости от основания, могут быть классифицированы самым разнообразным образом.
Наиболее значимым представляется проведение анализа особенностей трансформации правосознания лиц, наделенных властными полномочиями. Необходимо отметить, что обособление данной категории лиц в самостоятельную группу произведено в методологических целях, так как правосознание указанных субъектов характеризуется существенными отличиями и специфическими чертами.1
Так, рефлексируемые в сознании рядового члена социума элементы правовой действительности, как нам представляется, воспринимаются им как нечто существующее объективно, помимо его воли, в то время как лица, наделенные властными полномочиями, т.е. способные требовать от третьих лиц реализации их воли, пусть и осуществляемой в рамках определенных правовых предписаний, воспринимают подчас как нечто неразрывно связанное с их личностью и сознанием. Иными словами, правовое предписание, являющееся, как известно, абстракцией и способное оказывать регулирующее воздействие на общественные отношения исключительно в рамках своей реализации, а по большей части в такой специальной ее форме, как правоприменение, которое как раз и осуществляется данной категорией лиц, отождествляется такими субъектами не только и не столько как правовой феномен, а скорее как их субъективное волеизъявление, т.е. происходит смешение рефлексируемого и рефлексирующего. При этом право перестает существовать для них как явление объективного порядка, требующее исконного восприятия и не допускающее произвольной интерпретации, оно трансформируется в нечто поддающееся влиянию субъективной воли, неразрывно с ней связанной, а поэтому мыслимой не в качестве социальной действительности, а в качестве элемента сознания и воли лица, наделенного властными полномочиями.
Представляется, что именно данная особенность правосознания лиц, наделенных властными полномочиями, и лежит в основе проблемы, существовавшей во все времена и остающейся актуальной и по сей день, - проблемы произвольной интерпретации правовых предписаний аппаратом публичной власти или произвола бюрократии.
Ведь очевидно, что, поскольку процесс правоприменения, будучи неизбежным образом связан с той или иной формой реализации субъективной воли самого правоприменителя, может быть существенным образом ею детерминирован или попросту нивелирован до уровня произвола, не имеющего, по сути, ничего общего с правом. Данное обстоятельство ведет к возникновению «синдрома собственной непогрешимости» при решении профессиональных вопросов.
Психическая составляющая данного явления профессиональной деформации заключается в повышенной самооценке, уверенности в безошибочности своих мнений, взглядов и поступков, а иногда и в некритическом отношении к противозаконным действиям2.
Сказанное имеет и еще одно чрезвычайно важное значение для всестороннего понимания. Как уже ранее было сказано, правосознание, в самом общем виде, есть отражение в психике человека всего набора правовых явлений, объективно существующих в социальной реальности, к числу которых, без сомнения, следует отнести и правоприменительную деятельность лиц, наделенных властными полномочиями, которая, как нами было выше отмечено, подчас настолько сильно зависит от особенностей сознания и воли самого правоприменителя, что принимает форму, весьма далекую от правовой.
Тем самым мы сталкиваемся с ситуацией, когда в правосознании граждан находят свое отражение не только правовые явления, но и явления, ровным счетом не имеющие никакого отношения к праву, а лишь ассоциируемые с субъектом правоприменения.
Более того, подчас даже исконно внеправовая деятельность лиц, наделенных властными полномочиями, мыслится гражданами как явление правового порядка и поэтому подлежащее рефлексии в правосознании.
Так, например, всем известное дело майора Д.В. Евсюкова, без сомнения, нашло свое отражение и сказалось (к сожалению, не в лучшую сторону) на правосознании всех граждан России как факт вопиющего произвола со стороны представителей правоохранительных органов, хотя в действительности преступные деяния не были связаны с его служебной деятельностью как представителя власти, а носили ярко выраженный общеуголовный характер. Тем не менее ассоциативное мышление граждан выстроило логическую связь между личностью общеуголовного преступника и той профессиональной стратой, в которую он входит.
Представляется, что подобного рода умозаключения не являются фрагментарными, а, будучи связанными с особенностями человеческого сознания, неизбежным образом будут формироваться вновь и вновь, влияя тем самым на правосознание в целом.
Все вышеизложенное имело своей целью проиллюстрировать тот факт, что правосознание лиц, наделенных властными полномочиями, как самостоятельный феномен сложнейшим образом вовлечено в хитросплетение правовых явлений. Его тщательный анализ и осмысление связаны не только, и даже не столько, с самой проблемой правосознания подобного рода лиц, сколько с проблемой правосознания как формы общественного сознания в целом, поскольку последнее является одним из фундаментальных слагаемых правовой системы любого государства, в том числе и России.
Следует особо отметить, что правосознание лиц, наделенных властными полномочиями, имея вышеуказанную специфику, ни в коей мере не стоит рассматривать как статичное явление, обладающее набором специфических свойств, присущих данным субъектам в силу их должностного положения. Напротив, на наш взгляд, отмеченные специфические черты вовлечены в сложный механизм детерминирования, а соответственно, и трансформации, не известный подчас правосознанию широкого круга лиц.
Полагаем, что анализ особенностей трансформации правового сознания лиц, наделенных властными полномочиями, в современной России не только позволит определить закономерности, тенденции и динамику их изменения и развития, но и будет способствовать более глубокому научному осмыслению проблемы отечественного правосознания в целом.
В рамках данной курсовой работы нам представляется более уместным провести подобного рода исследование применительно не к правосознанию в целом, а к его элементам, образующим его внутреннюю структуру.
К числу таких элементов в современной юридической доктрине традиционно относят правовую идеологию и правовую психологию3.
При этом под правовой идеологией понимается совокупность идей, теорий, концепций, в которых выражено отношение к праву. Примером теоретических концепций, являющихся ее составными частями, могут служить: теория о сущности и социальной ценности права, учение об индивидуальных правах личности и т.д.4
Правовая же психология - это совокупность настроений, чувств, переживаний, в которых выражено отношение к действующему праву. Существование правовой психологии связано с присущей человеческой психике способностью эмоционально реагировать на внешние явления.
Не имея своей целью проведение критического анализа указанных дефиниций, следует отметить, что они, как, впрочем, и само деление правосознания на элементы, носят условный характер, имеющий по большей части методологическое значение, нежели собственно сущностный.
Итак, если правовая психология - это внешний, поверхностный или даже чувственный аспект правосознания, то правовая идеология выражает сущность, смысл, природу права5.
Очевидно, что указанные элементы правосознания подвержены влиянию определенных факторов извне. Однако специфика материи правосознания заключается в том, что процесс ее детерминирования имеет сложный механизм, состоящий, как представляется, из ряда последовательных этапов, посредством прохождения которых и опосредуется трансформация правосознания.
С методологической точки зрения представляется удачным предложенный С.А. Ковалевым перечень последовательных стадий процесса изменения правосознания.
Первая затрагивает информационно-познавательный уровень правовой установки. На этой стадии создаются возможности для когнитивного диссонанса, т.е. расхождения между старыми стереотипами и новой информацией, воспринятой субъектом в качестве значимой, важной, ценной, требующей рассмотрения.
Вторая стадия процесса деформации затрагивает оценочный уровень правовой установки. Так как диссонанс переживается как нечто неприятное, возникает стремление избавиться от рассогласованности и восстановить привычный порядок. А сделать это можно только: а) добавив новые правовые знания и б) изменив ранее существующие. Поэтому возникает необходимость в оценке двух противоположных информаций, в урегулировании их противоречий.
Третья стадия связана с регулятивным уровнем правовой установки. Индивид сопоставляет рассогласованные элементы и приводит их в систему, находя им место в своих представлениях о должном, ценном, правильном6.
Определившись с методологическим подходом к пониманию стадий изменения правосознания, попытаемся переложить ее на интересующую нас проблемную область. Для этих целей представляется необходимым рассмотреть указанные стадии в совокупности с конкретными детерминирующими факторами, учитывая при этом структурный характер правосознания.
Итак, на первой стадии, которая, как представляется, имеет отношение скорее к правовой идеологии, лица, наделенные властными полномочиями, сталкиваются с противоречием ранее существовавших правовых идей с новыми правовыми ценностями. Подобного рода аксиологическая конфронтация имеет, в силу известных исторических событий новейшей истории России, чрезвычайно широкое основание. Особо остро эта проблема стоит именно в сфере правоприменения, так как, только пройдя через призму сознания конкретного должностного лица, правовое предписание приобретает потенцию к регулированию общественных отношений.
Иначе говоря, правоприменитель - лицо, наделенное властными полномочиями, должно иметь такое психическое отношение к реализуемой им правовой норме, чтобы, пройдя через жернова его сознания, оно не потеряло своего исконного значения, т.е. оно должно обладать устойчивым набором правовых ценностей. Формированием же такого рода аксиологической системы и призвана заниматься правовая идеология. Однако как быть, когда в условиях переходного состояния общества, к коему, как представляется, относится и состояние современного российского общества, вектор правовой идеологии подчас напоминает броуновское движение, а набор правовых ценностей постоянно меняется?
Так, по мнению В.Н. Корнева, в условиях, когда правовая идеология весьма подвержена изменениям, ее содержание очень зависимо от политических и идеологических симпатий и антипатий правящей элиты, между политико-правовой идеологией и общественной психологией образовалась зияющая пропасть7. Представляется, что подобный фактор оказывает наиболее ощутимое воздействие на правосознание лиц, наделенных властью.
Тем не менее хотелось бы отметить, что подвижность правовой идеологии, в особенности в реалиях современной России, явление закономерное. Однако здесь необходимо оговориться, что указанная «идеологическая подвижность» неодномерна и складывается как минимум из двух уровней. Первый уровень носит объективный характер, так как связан с коренными изменениями общественной жизни в России. К числу таких изменений следует отнести установление свободы экономической и политической деятельности, закрепление основных прав и свобод человека и другие. Подобного рода изменения отражают логику исторического развития отечественного общества и поэтому, очевидно, не должны привести к существенной конфронтации правовых ценностей в сознании людей.
Совершенно очевидно, что на современном этапе развития России пристальное внимание стало уделяться системе высшего юридического образования. Качество подготовки профессиональных специалистов именно в данной области имеет принципиальное значение для любого государства. По существу, юристы, задействованные в различных областях народного хозяйства и в органах власти, являются основными проводниками государственной воли, изложенной в нормативно-правовых актах8. И какими бы ни были законодательные решения, то, как они будут претворены в жизнь, как они будут восприняты обществом, зависит от конкретных исполнителей, которыми в абсолютном большинстве случаев так или иначе являются юристы.
В России в настоящее время наблюдается процесс повышенной востребованности юридического образования. Причин тому множество: стремление к получению престижного образования, повышению личного социального статуса, легализация возможности получить юридическое образование за плату, возникновение новых юридических специальностей, корпоративных объединений юристов, появление новых и расширение традиционных сфер деятельности юристов, изменение структур, методов и формы юридического образования. В связи с этим необходимо уделять большое внимание становлению профессионального правосознания юристов именно в процессе получения высшего юридического образования.
Деятельность по формированию юристов, подготовке профессионалов для работы в специфической правовой сфере общественной жизни имеет принципиальное значение для всей правовой системы общества. Система высшего юридического образования в России продолжает функционировать во многом неэффективно, что негативно отражается на формировании профессионального правосознания юристов. С целью прекращения выпуска неквалифицированных и низкопрофессиональных кадров для судебной системы, органов законодательной и исполнительной власти, органов местного самоуправления, повышения правовой культуры выпускников юридических специальностей, всего населения в стране, а также противодействия коррупции Президентом РФ был подписан Указ от 26 мая 2009 г. № 599 «О мерах по совершенствованию высшего юридического образования в Российской Федерации»9. Согласно Указу одной из наиболее важных и необходимых мер по модернизации юридического образования является формирование правосознания обучающихся путем привития нетерпимости к коррупционному поведению и уважительного отношения к праву и закону.
Под тенденциями развития юридического образования будем понимать те изменения в системе высшего юридического образования, которые произошли в России с начала XXI в. и носят в достаточной мере всеобщий, свойственный всей системе и устойчивый характер.
Во-первых, выпуск юристов непрофильными вузами нашей страны. В отличие от многих специальностей и направлений подготовки высшего профессионального образования, юридическое образование - это пропуск на государственные должности, обремененные властью и ответственностью. Поэтому подготовка юристов для таких должностей по природе не может быть организована на любительском уровне. К примеру, сейчас подготовку по юридической специальности осуществляют 1211 образовательных учреждений, из них 542 государственных вуза и 669 негосударственных. Для сравнения: в СССР юристов готовили всего 52 вуза и они были государственными.
Ни для кого не секрет, что высокая востребованность юристов в России в последние годы привела к открытию большого числа негосударственных юридических учебных заведений, а также юридических факультетов в непрофильных государственных вузах, имеющих к тому же еще и массу филиалов на всей территории России. Многие из них функционируют с нарушением законодательства об образовании, зачастую не обеспечены преподавательскими кадрами требуемой квалификации, выпускают слабо подготовленных специалистов и нацелены в основном на получение прибыли за счет реализации платных образовательных услуг.10
Доступность платного юридического образования привела не только к снижению качества подготовки специалистов в области права и их невостребованности, но и к кризису профессионального правосознания, падению престижа права, воспринимаемого молодыми специалистами в качестве источника высоких доходов11.
Во-вторых, увеличение количества внебюджетных студентов, обучающихся по юридической специальности, которые не имеют достаточный уровень знаний. В результате общая начальная планка, необходимая ранее для получения высшего профессионального образования, неуклонно снижается. Эта тенденция может непосредственно или опосредованно отразиться на содержании и формах преподавания, на минимальных требованиях к положительным знаниям, других параметрах образовательного процесса и в итоге поставить под угрозу сохранение достигнутого уровня качества подготовки на выходе.
Впрочем, многое будет зависеть от того, по какому основному пути пойдет университетское образование в условиях роста массы обучающихся за счет увеличения приема главным образом на внебюджетные места. Здесь можно обозначить три направления, которые в той или иной мере практически опробованы в деятельности разных подразделений Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского:
1. Постепенное подтягивание всей массы обучающихся к заданным критериям высококачественного высшего образования, которое достаточно сложно в методическом, организационном и довольно дорого в финансовом отношении.
2. Стабилизация всей массы обучающихся на минимально доступном, в соответствии с государственными стандартами, уровне высшего образования, которая предполагает наименьшие затраты, но сразу задает цель снижения университетского уровня качества высшего образования.
3. Разделение бюджетных и внебюджетных потоков и реализация для каждого своего варианта уровня качества высшего образования, которое является промежуточным в смысле затрат, но приводящим к существованию в рамках одного вуза двух разных систем образования12.
В формировании профессионального правосознания особую роль играет высшее юридическое образование, которое имеет общие признаки, свойственные высшему профессиональному образованию в целом, а также особенности, вытекающие из природы юридического образования. Юридическое образование - это не только форма передачи необходимых профессиональных знаний и навыков, но и трансляция правового опыта, правовых ценностей и идеалов.
Формирование в высшем учебном заведении личности, устойчиво ориентированной на общечеловеческие ценности, - главная задача высшего юридического образования. Юридическое образование должно стать социально значимым и быть серьезным испытанием для каждого студента, желающего его получить.
В рамках изучения профессионального правосознания отдельные ученые стали рассматривать и вопросы его деформации. Объясняется это тем, что деятельность юристов, а именно тех, которые осуществляют правоприменительную деятельность, носит государственно-властный характер, и последствия деформации их правосознания бывают особенно тяжелыми. Поэтому в настоящей статье акцентируется внимание на профессиональном правосознании таких категорий юристов, как судьи, сотрудники отделов внутренних дел (следователи, дознаватели).
В настоящее время можно констатировать пробуждение научного интереса к данной проблематике. В ряде современных работ с теоретико-правовых, социологических позиций анализируются отдельные стороны деформации профессионального правосознания, подчеркивается теоретическое и практическое значение подобного рода исследований.
Деформация профессионального правосознания представляет собой трансформацию изначально «правильных» понятий, отношений, представлений в «неправильные», искаженные.
Таким образом, деформация профессионального правосознания юристов представляет собой нарушение, негативное отклонение всех или нескольких компонентов структуры от определенной нормы. При этом компоненты того или иного явления - такие его структурные единицы, взаимодействие которых вызывает, порождает свойственные целому качественные особенности. В данном случае это означает, что деформация профессионального правосознания юристов не приобретала бы существенного негативного значения, если бы она не была связана с деформацией ценностных ориентаций.
Взаимосвязь и воздействие последних на правовые взгляды и представления, идеи, правовые чувства, установки, правовые знания образуют механизм деформации профессионального правосознания юристов.
Связь конкретных компонентов является сложной и неоднозначной. Научные исследования и практический опыт свидетельствуют, что на массовом уровне деформация профессионального правосознания неизбежно затрагивает господствующую систему ценностей (ценностных ориентаций), так как именно они большей частью ведут к дисфункциям элементов структуры правосознания.
Деформация системы ценностей прямо ведет к деформации профессионального правосознания юристов и в конечном результате, как справедливо замечает А.И. Долгова, способствует развитию антиобщественного поведения13.
Ценностные ориентации - один из существенных элементов структуры личности юриста. Это своего рода стержень правового сознания, вокруг которого группируются помыслы и чувства человека и который обуславливает многие решения в конкретных жизненных ситуациях. В сознании личности юриста система ценностей структурирована иерархическим образом, при этом одни ценности располагаются выше других, им отдается предпочтение по сравнению с другими, а это, в свою очередь, влияет на принятие им конкретного решения, особенно в сложных, проблемных ситуациях.
Искажения в системе ценностных ориентаций могут выражаться в противоречивости этой системы, ее неустойчивости. Если представления личности юриста о справедливости сводятся к личной выгоде, независимо от способов ее достижения, то такая система ценностей становится источником корыстных, карьеристских мотивов и стремлений.
Система ценностей тесно взаимосвязана с другими компонентами структуры правосознания, прежде всего с правовым мировоззрением. Соответственно деформации системы ценностей ведут к деформациям правового мировоззрения.
Основу деформированного мировоззрения составляют искаженные установки, оценки, чувства. Юрист, обладающий деформированным мировоззрением, перестает видеть личностный смысл своей деятельности, превращает в самоцель формальные показатели работы.
Деформированное мировоззрение юристов характеризуется нигилистической направленностью правовых взглядов, убеждений, знаний, представлений, отрицающих идеи законности, справедливости. Взаимодействие искаженного правового мировоззрения с последующими элементами структуры правосознания, например с правовыми чувствами, установками, способствует их деформации.
Правовое знание юристов является одной из составных частей профессионального правосознания, начальная и самая примитивная его форма, выражающая познавательно-рациональное проникновение соответствующих субъектов в сущность правовой материи.
Если рассматривать знание права как сумму знаний, а не сам процесс получения последних, то становится очевидным, что деформация, воздействуя на результирующую категорию, поражает прежде всего такой ее элемент, как осведомленность о праве как социальном и культурном явлении. Конечно, деформация воздействует и на активное знание действующего законодательства, относящегося к компетенции юристов.
Деформированные правовые знания в порядке обратной связи оказывают негативное воздействие на ранее рассмотренные компоненты структуры профессионального правосознания юристов, что в целом негативно отражается на сознании и структуре личности юриста.14
При изучении механизма образования деформации профессионального правосознания юристов необходимо учитывать различные психологические и психофизические особенности личности юриста, например, склонность к определенному типу реакции: преодолению трудностей либо уходу от них, приспособлению к обстановке или выжиданию, быстроте или замедленности в оценке обстановки и принятии решений. Существует мнение, что если содержание и направленность принятия решения детерминируются главным образом системой ценностных ориентаций (установок) личности, то тип реакции зависит во многом от характера субъекта, а ее динамика - от психологических особенностей организма.
Длительное осуществление профессиональной деятельности, сопряженное с постоянно проявляющимися фактами, отрицательно воздействующими на психику юриста «при отсутствии иммунитета и эффективной профилактики, приводят к нежелательным изменениям в сознании и личности работника. Негативные изменения в структуре личности юриста характеризуются следующими особенностями. С одной стороны, происходит усиление и интенсивное развитие тех качеств, которые способствуют «успешному» осуществлению юридической деятельности, с другой - изменение, подавление и даже разрушение тех структур, которые не участвуют в этом процессе. Совершенно очевидно, что в результате деформации профессионального правосознания окажутся пораженными прежде всего области социальной и коммуникативной деятельности.15
В области социальной деятельности среди общих качеств негативному влиянию подвергнутся такие качества, как патриотизм, гуманность, честность, принципиальность. Среди социальных качеств под негативным влиянием деформации окажутся стремление к истине, справедливости, профессиональная гордость, профессиональная этика. Разрушения в коммуникативной деятельности будут сопряжены с подавлением прежде всего такого качества, как чуткость. В целом в личности юриста под влиянием указанных процессов происходит появление таких негативных качеств, как устойчивая подозрительность, предвзятость, высокомерие, душевная черствость, грубость, психологическая инерция, снижение самокритичности, повышенная вера в собственный опыт.
Следует отметить, что анализ деформации профессионального правосознания юристов в работе проводится через такую категорию, как «правовое состояние».
Как философская категория состояние фиксирует момент устойчивости в изменении, развитии, движении объектов в некоторый временной интервал при наличных условиях.
Н.И. Матузов отмечает: «Категория «правовое состояние» методологически плодотворна при анализе целой группы различных политико-юридических явлений. Особенно целесообразно исследование названной категории в качестве методологического инструмента при анализе правового сознания, правовой культуры, законности, правопорядка, юридической ответственности»16.
На возможность анализировать профессиональное правосознание с точки зрения его состояния указывает А.Р. Ратинов17. Категорией «состояние правосознания» оперируют В.И. Каминская18 и другие исследователи.
Особое значение категории «правовое состояние» заключается в том, что она позволяет научно характеризовать процесс изменения и развития юридических явлений, выявлять ту «систему отсчета», по отношению к которой становится возможным фиксировать происшедшие изменения как изменения в состоянии. Правовое состояние позволяет выделить не всякий, а лишь определенный тип изменения - изменение качественного состояния юридического феномена. Поэтому использование категории «правовое состояние» предоставляет возможность воспроизвести вначале качественно, а затем и количественно движение юридического объекта.
Таким образом, правовое состояние - особая разновидность социального состояния, обусловленная экономическим строем; структура, которая выступает сложным, относительно самостоятельным элементом его правовой системы, представляет собой закрепленное юридическими нормами структурно упорядоченное образование и выражает меру процесса движения субъектов либо объектов юридического бытия в соответствующих временных и пространственных отношениях. Учитывая, что особое значение в обществе имеет профессиональное правосознание, которым обладают специалисты в области юриспруденции (судьи, прокурорские работники, сотрудники отделов внутренних дел и т.д.), считаем необходимым рассмотреть особенности деформации профессионального правосознания указанных выше категорий юристов.
Проблема состояния профессионального правосознания юристов - это не новый вопрос, беспокоящий современных ученых-юристов, но не потерявший актуальности, что приводит к мысли о том, что государство до сих пор не заинтересованно результативно реагировать на кризис современного правосознания. Так, исследуя профессиональное правосознание юристов в советское время, Н.Я. Соколов пишет о том, что «приобретает определенное распространение тип юридического работника, понимающего дух и букву закона, но заинтересованного прежде всего в успешном «прохождении» дела и ориентированного в этой связи на ведомственные интересы, сложившуюся практику, мнение лиц, от которых зависит окончательное решение вопроса. Встречаются и такие юристы, которые подвержены формализму, бюрократизму, а порой и сами встают на путь нарушения требований закона»19.
Деформация профессионального правосознания юристов проявляется в сферах:
- профессионально-нравственной - потеря представления о гражданском и нравственном смысле профессиональной деятельности, подмена ее норм в поведении искаженными узкокорпоративными нормами и, как следствие, нарушение законности;
- профессионально-интеллектуальной - шаблонность мышления, постепенная утрата его широты, глубины, критичности, преувеличение значимости собственного профессионального мнения и опыта, а иногда - их абсолютизация;
- эмоционально-волевой - разбалансированность и огрубление эмоционально-волевой сферы, появление длительных депрессивных состояний, рост внутренней и внешней конфликтности, агрессивность, ослабление волевых качеств, потеря способности к самоконтролю и саморегуляции;
- в сфере профессиональных действий.
Проявления деформации в сфере профессиональных действий - это, как правило, стремление к формализму, подмене делового подхода псевдодеятельностью, произвольное толкование закона.
Особенности деформации профессионального правосознания судей и сотрудников отделов внутренних дел в настоящее время выражаются в различных формах.
Прежде всего это феномен «обвинительного уклона» («презумпция виновности»), заключающийся во взгляде на подсудимого, чья вина еще не доказана судом, как на человека, безусловно совершившего данное преступление. В основе данного стереотипа оценки могут быть два явления. Первое - это профессиональная установка, т.е. готовность со стороны юриста обвинять подозреваемого. Формируется эта установка в процессе выполнения профессиональной деятельности. Второе явление, находящееся в основе обвинительного уклона, представляет собой психологический барьер, возникающий вследствие усиления отрицательных переживаний (чувства вины, страха, тревоги и низкой самооценки). При установлении психологического контакта с правонарушителем психологический барьер может возникать из-за таких отрицательных эмоций, испытываемых юристом, как гнев, раздражение, ненависть, недоверие и неприязнь по отношению к нему.20
То, что обвинительный уклон существует в судебной практике довольно часто, подтверждается не только мнением ученых и населения, но и проведенными научными исследованиями. Так, одно из таких исследований, проведенное в 2000 - 2002 гг. на основе опроса судей с использованием теста СОУЛ («система оценочных установок личности»), показало, что более 80% судей из 350 опрошенных априорно рассматривает любого подсудимого как преступника. Причем сами судьи, подвергшиеся эксперименту, в большинстве своем отрицали наличие в их практике обвинительного уклона.
Судья - это арбитр, т.е. посредник в споре между обвинением и защитой. От него ждут убежденности в социальной ценности закона, нетерпимости к нарушителям норм права. Он должен отличаться строгим, холодным, аналитическим складом ума, быть честным, беспристрастным и неподкупным.
Тем не менее практика нередко дает другие результаты. Дэвид Майерс, исследовавший проблему «социальной психологии и правосудия», замечает, что в процессе судебного разбирательства на суждения судьи влияет внешность обвиняемого. Он проявляет больше мягкосердечия к физически привлекательным обвиняемым. И еще поразительный факт: если обвиняемый внешне похож на судью, то последний считает, что обвиняемый наверняка невиновен. Дэвид Майерс пишет: «...мы больше симпатизируем обвиняемому, с которым можем себя идентифицировать. Если мы считаем, что мы не способны на такое преступление, то можем предположить, что кто-то, похожий на нас, тоже вряд ли совершал его»21.
Другим ярким проявлением деформации профессионального правосознания юристов является «синдром собственной непогрешимости» при решении профессиональных вопросов.
Психическая составляющая данного явления профессиональной деформации заключается в повышенной самооценке, уверенности в безошибочности своих мнений, взглядов и поступков, а иногда и в некритическом отношении к противозаконным действиям.
Так, в 2001 г. - по уголовным делам, рассмотренным по существу судами первой инстанции России, удельный вес отмененных и измененных решений к числу вынесенных повысился по сравнению с 2000 г. с 4,3 до 4,5%, а по числу лиц - с 51 до 57,5 тысяч, в том числе: по делам районных судов - с 4,2 до 4,4%, по делам судов уровня субъектов Федерации с 7,9 до 12,5% (по числу лиц - с 1021 до 1827 человек). При этом увеличилось число наиболее грубых ошибок, как связанных с отменой приговоров и других судебных постановлений (с 2,6 до 2,7%, по числу лиц - с 15,5 до 17,1 тысячи человек), так и связанных с изменением приговоров (с 1,65 до 1,85%). Обращает на себя внимание высокий уровень отмены оправдательных приговоров - 42,9% (1739 человек), определений и постановлений о прекращении дел по реабилитирующим основаниям - 19,1% (443 человека).
В связи с этим нельзя не видеть, что причинами низкого качества рассмотрения уголовных и гражданских дел, большого числа отменяемых и изменяемых решений, распространенных все еще фактов необоснованного осуждения, направления дел на доследование вместо вынесения оправдательных приговоров и других нарушений законности являются недостаточные профессиональная подготовленность и опыт судей, дефицит их принципиальности. Поэтому уместно будет сказать о возможности так называемых судебных ошибок, истоки которых проистекают, во-первых, от того обвинительного уклона, который сформировался в авторитарные годы и сохранился в наши дни, во-вторых, из-за недостатка судейских кадров.
Таким образом, одно из главных слагаемых повышения уровня правосудия - укрепление судебных кадров. Их компетентность, непредвзятость, широта кругозора, необходимые моральные качества призваны обеспечивать не только принятие основанных на законе справедливых решений, но и доверие народа к правосудию.
деятельности
Принцип справедливости отражает сущность права и компромисс между государством и гражданином. Содержание и состояние правовой справедливости обусловлено качеством и эффективностью правотворческой деятельности. Оперирование оценочными понятиями представляет определенную сложность для юридической деятельности, поскольку обращает к совести, поиску границ справедливого и несправедливого.
Толковые словари по-разному трактуют «справедливость»: как «распределение добра и зла», «истина в действии», «соответствие между ролью лица в обществе и его социально-правовым положением, соразмерность между деянием и воздаянием, между заслуженным поведением и поощрением», отождествляют с беспристрастностью22.
Такая философская категория существует во многих языках мира: по-французски «справедливость» - une equite, по-английски - justice. В польском, испанском, немецком, китайском и многих других языках тоже существует аналогичная смысловая единица. Это говорит о том, что справедливость как элемент правосознания, правовой действительности, элемент культуры имеет интернациональный характер и занимает важное место в жизни общества.
О сущности справедливости сложилось немало крылатых выражений и афоризмов, о ней размышляли философы и мыслители: «Чтобы научить людей любить справедливость, надо показать им результаты несправедливости» (А. Смит); «Справедливость не есть часть добродетели, а вся добродетель, и противоположность ее - несправедливость - не часть порочности, а порочность вообще» (Аристотель); «У большинства людей любовь к справедливости - это просто боязнь подвергнуться несправедливости» (Франсуа Ларошфуко); «Понятие справедливости также подвержено моде, как женские украшения» (Б. Паскаль).
Можно согласиться с утверждением Цицерона, что «существует два первоначала справедливости: никому не вредить и приносить пользу обществу». Права человека, признанные и охраняемые государством, основаны на таких же постулатах, не случайно стало аксиомой, что «права одного человека заканчиваются там, где начинаются права другого».
Принцип справедливости как принцип права выражает общесоциальную сущность права и поиск компромисса между участниками правоотношений, между государством и гражданином. Принцип справедливости прямо закреплен в Уголовном кодексе (ст. 6 УК)23, но не закреплен в Земельном кодексе24, однако это не означает, что при рассмотрении земельных споров правоприменитель должен выносить несправедливые решения - все разнообразие принципов и условий необходимо учитывать.
Любое судебное решение оценивается гражданами с точки зрения справедливости или несправедливости, а потому «справедливость» имеет практическое предназначение в жизни общества и отдельно взятого человека.
Не всегда легко ответить на вопрос, что является справедливым, а что - нет. И справедливо ли, когда сами субъекты не желают реализовывать свои права, закрепленные и гарантированные государством?
Так, в частности, в рамках уже упомянутого социологического исследования сахалинским респондентам был задан вопрос: если бы вы оказались обманутыми при покупке чего-либо или при пользовании услугами, ваши действия? Только 16% опрошенных ответили: «Предъявляю претензию в письменном виде, отстаиваю свои интересы всеми законными способами, обращаюсь в суд». 5% обращаются к профессиональному юристу для защиты своих прав. Остальные либо ничего не предпринимают (5%), либо в категоричной форме требуют соблюдения своих прав (21%), либо пытаются «решить вопрос мирно (без суда)» (53%).
Таким образом, сами потребители по различным причинам не пользуются правами, предусмотренными Гражданским кодексом, Законом «О защите прав потребителей».
Получается, что респонденты еще сами не определились, каким будет их поведение в той или иной ситуации, а значит, не всегда смогут определить, что определенно является справедливым, а что нет... И это актуальная проблема - границы справедливости в реальной жизни четко не обозначены, и то, что один субъект назовет справедливостью, для другого может оказаться несправедливым.
При этом, помимо категорий «нравственная справедливость», «социальная справедливость», существует и «правовая справедливость», границы которой обозначены законами и иными правовыми актами.
Наиболее часто в реальной профессиональной деятельности с дискуссионностью этих категорий сталкиваются юристы. Профессиональное правосознание юристов качественно отличается от правосознания других групп населения по объему и глубине политико-правовых знаний, навыкам и умениям анализировать правовые проблемы, решать поставленные жизнью юридические задачи. Однако внутренне его можно дифференцировать на отдельные разновидности, представленные в качестве правосознания следователей, прокуроров, судей, адвокатов. Такое видовое разделение определяется особенностями ролевого поведения работников различных юридических служб, т.е. спецификой выполняемых служебных функций и сложившимися в этой связи стереотипами в оценках правовой действительности и методах и способах деятельности.
А.С. Кобликов считает, что юрист, ведя производство по делу или выполняя другие функции, действует в сфере, затрагивающей жизненно важные блага людей, сталкивается со многими коллизиями, оказывается перед необходимостью принимать ответственные решения, нередко в сложных моральных ситуациях25.
Некоторые исследователи полагают, что «в процессе правотворчества нередки ошибки, коллизии. И тогда на первый план выходит дух закона, правосознание. Правосознание юриста в первую очередь. И если это правосознание находится в гармонии с духом закона и естественным правом, то проблема решается и право продолжает ассоциироваться со справедливостью».
Справедливо согласиться и с высказыванием, что «писаные законы все-таки не должны содержать логических ошибок, иначе поток юридических коллизий дезориентирует общество». Работа в этом направлении идет, разрабатываются системы автоматизированного анализа юридических текстов, призванные способствовать повышению качества нормативных документов26.
Таким образом, содержание и состояние правовой справедливости обусловлено в т.ч. и качеством, и эффективностью правотворческой деятельности.
Позитивное право достаточно строго, жестко регулирует общественные отношения. Однако существует немало правовых норм, реализация которых в той или иной степени зависит от усмотрения правоприменителя, его представлений о содержании и сущности социальной, нравственной, правовой справедливости.
Оперирование оценочными понятиями представляет определенную сложность для правоприменительной практики, поскольку вновь и вновь заставляет обращаться к совести, искать границы справедливого и несправедливого.
Например, ст. 92 Семейного кодекса РФ:
«Суд может освободить супруга от обязанности содержать другого нетрудоспособного нуждающегося в помощи супруга или ограничить эту обязанность определенным сроком, как в период брака, так и после его расторжения:
- в случае, если нетрудоспособность нуждающегося в помощи супруга наступила в результате злоупотребления спиртными напитками, наркотическими средствами или в результате совершения им умышленного преступления;
- в случае непродолжительности пребывания супругов в браке;
- в случае недостойного поведения в семье супруга, требующего выплаты алиментов»27.
При этом Семейный кодекс не раскрывает, что означает «непродолжительность пребывания супругов в браке», какой конкретно срок имеется в виду? Какие действия составляют «недостойное поведение»? Кого следует считать «нуждающимся»? Каким сроком «суд может ограничить эту обязанность»?
«Справедливость» - это не только «принцип права», «распределение добра и зла», «одна из добродетелей», «ключевое звено, фундамент правосознания», но и принцип взаимоотношений между людьми. В этом контексте справедливость можно интерпретировать как совершение поступков по правде, по совести, по правоте, по закону.
Нравственная и социальная справедливость или ее антипод несправедливость преломляются в судьбе человека через его возраст, опыт, традиции, привычки, религиозные представления. Представления социальных групп о справедливом и несправедливом, правах и обязанностях могут кардинальным образом отличаться. В частности, ребенок может считать несправедливым запрет родителей реализовать свое право на самовыражение (например, в случае если способ самовыражения сомнителен и необратим). Родители же в данной ситуации, апеллируя к здравому смыслу, обязанностям, предусмотренным Семейным кодексом РФ, посчитают несправедливым позволить несовершеннолетнему принять необдуманное решение, которое в дальнейшем может негативно отразиться на его здоровье или карьере.
Многие говорят о справедливости, все ее желают, но есть ли те, кто, перейдя перекресток на красный свет, нашел время зайти в ГИБДД, чтобы попросить справедливого наказания?
Получается, мы говорим о справедливости, когда речь идет о распределении в нашу сторону благ, когда же речь идет о наказании, вероятнее всего, большинство людей предпочтут несправедливо уклониться от наказания, нежели справедливо его принять. И это острая грань справедливости.
Ожесточенные споры ведутся и о том, объективна или субъективна справедливость. Одни утверждают, что справедливость - объективная категория, она одна для всех, а не своя у каждого. Возможно ли это?28
Может ли субъективный по своей природе человек быть полностью объективен и справедлив? Сможет ли человек в ситуации, затрагивающей его лично или близких родственников, быть беспристрастным. И не имеет ли право на существование точка зрения, в соответствии с которой справедливость - это иллюзия. Справедливость отчасти напоминает далекий идеал, аналогичный «правовому государству», «гражданскому обществу», все лишь в общих очертаниях представляют, как он должен выглядеть, но никто его не видел...
Идея абсолютной справедливости будет существовать, наверное, всегда, только найдутся ли полностью беспристрастные, объективные, справедливые личности, способные воплотить ее в жизнь?
В целом само понятие «справедливость» может возникнуть только среди сообщества людей, у которых существует определенный свод правил - законодательство, мораль, нравственные принципы отдельного индивида. Понятие «справедливость» связано с категориями «власть», «суд», «управление».
В идеале «нравственная», «социальная» и «правовая справедливость» должны совпадать. Но в реальности представления отдельного субъекта о правильном и неправильном могут не совпадать с представлением целого общества о плохом и хорошем, аналогично иные воззрения о возможном и запретном могут быть у тех, кто обладает возможностью правотворчества.
Краеугольным камнем «справедливости» является то, что представления на добро и зло с течением времени, эпоха за эпохой меняются и те сложившиеся правила, которые когда-то считались нравственными, через столетия могут оказаться совершенно безнравственными. Помимо этого, то, что у одного этноса может считаться нормой, для другого может оказаться совершенно неприемлемым.29
Так, сохранились африканские племена, где существует традиция изгонять ведьм, при этом женщина объявлялась ведьмой, если в семье случилось несчастье - смерть или болезнь кого-то из членов семьи. И это считается справедливым. С позиций развитого общества такое положение вещей несправедливо.
Те цивилизации, где агрессия и преступления распространены, рассматриваются как неадекватные с точки зрения гуманности, а их законы и установления - как не соответствующие основным правам человека. Те же общества, где посторонние люди доверяют и помогают друг другу и в которых они живут без угнетения и страха, оцениваются мировым сообществом положительно. По сути, общая оценка справедливости или несправедливости исходит из качества реализации тех принципов, которые уже сформировались в международном праве: «равенство всех перед законом», «верховенство закона», «неприкосновенность», «презумпция невиновности» и т.д.
Таким образом, справедливость имеет множество граней, фрагментарно воплощаясь в праве, социальных нормах, нравственных принципах отдельного индивида. Реализуя свои права и обязанности в соответствии со своей совестью, чувством справедливости, каждый может на чуть-чуть приблизить общество к идеалу, о котором до сих пор спорят, создавая модели правового государства и гражданского общества.
Заключение
Результаты исследования правосознания студентов, будущих юристов, свидетельствует о явном несоответствии их правовых ориентаций на мировоззренческом и бытовом уровнях. Повышенная терпимость к нарушениям уголовно-правовых запретов, к преступному поведению лиц из ближайшего окружения, личному соблюдению требований уголовного законодательства свидетельствует о серьезных недостатках правового воспитания молодежи.
А вывод таков: уровень подготовки будущих юристов не отвечает требованиям, предъявляемым к работникам правоохранительных органов, юстиции. Приходиться констатировать, что акцент преподавания юридических дисциплин неоправданно смещен на получение студентами преимущественно правовых знаний, а вот задача формирования у них нравственных и правовых ориентаций и установок, личной правовой дисциплины и профессиональной этики не ставится вузом вовсе, хотя выпускникам его предстоит работать в самых разных сферах: юриспруденции, экономике, управлении.
В связи с этим выделяется система ментальных предпосылок права, а именно, во-первых, обязанность уважать чужие права.
Таким образом, деятельность юристов должна соответствовать не только правовым нормам, регламентирующим их работу, но и требованиям морали, нравственности. Применительно к юристам-правоприменителям это объясняется тем, что их работа самым неразрывным образом связана с такими нравственными представлениями, как справедливость, гражданское мужество, честность, гуманизм. Постоянное следование им в повседневной жизни является обязательным условием их эффективной деятельности. Отсюда необходимость постоянного целенаправленного формирования у них нравственных качеств наряду с деловыми.
В нравственном сознании, его категориях содержатся наиболее общие ценности человеческого поведения. К общим ценностям добавляются профессиональные: стремление к истине и достижение ее; запрещение обмана.
Нравственное сознание юристов формируется и утверждается в процессе повседневной профессиональной деятельности, где приходится сталкиваться с разного рода уродливыми явлениями в различных сферах общественной жизни. В борьбе против этих явлений и вырабатывается своеобразный нравственный «иммунитет», т.е. профессиональное нравственное сознание, способное противостоять им.
Между профессиональным правосознанием и нравственным сознанием устанавливается устойчивая внутренняя связь, однако в полном смысле органичной она может быть только тогда, когда в обществе будет достигнут высокий уровень сознания как рядовых граждан, так и лиц, занимающихся
Преодолеть или хотя бы минимизировать силу этого негативного явления возможно только путем формирования у них «здорового» и «зрелого» нравственного и правового сознания.
Сегодня возникла настоятельная необходимость разработки и принятия этического кодекса для всех категорий юристов. Этический кодекс должен сообразовываться с утвердившейся политической и правовой системами, т.е. он не должен противоречить нормам права, содержащимся в Конституции РФ. Этические нормы юристов должны быть более строгими, чем обычные моральные нормы. Это объясняется тем, что данная профессиональная группа наделена властью и полномочиями, которые могут оказывать как позитивное, так и негативное воздействие на жизненные интересы многих людей.
К средствам правового воспитания также относится самовоспитание. Самовоспитание заключается в формировании у себя глубокого уважения к праву, потребности строго следовать правовым предписаниям путем самообучения, самостоятельного анализа правовой действительности и личной
Наряду со специальной подготовкой самовоспитание для юристов - способ профилактики деформации профессионального правосознания и поддержания на должном уровне профессионализма. Как верно отметил Рубинштейн: «Всякая эффективная воспитательная работа имеет своим внутренним условием собственную работу воспитуемого, которая, естественно, завязывается в каждом сколько-нибудь вдумчивом и чутком человеке вокруг собственных поступков и поступков других людей. Успех работы по формированию духовного облика человека зависит от этой внутренней работы, от того, насколько воспитание оказывается в состоянии ее стимулировать и направлять». Поэтому, на наш взгляд, при проведении мероприятий правовоспитательной направленности, необходимо думать и о том, как заставить юриста работать над собой. Верно утверждение русского демократа XIX в. Д.И. Писарева: «Готовых убеждений нельзя ни выпросить у добрых знакомых, ни купить в книжной лавке. Их надо выработать процессом собственного мышления, которое непременно должно совершаться самостоятельно, в собственной голове».
Таким образом, новый образовательный процесс ориентирован на формирование устойчивой, целостной личности и высокого уровня ее культуры, способной адаптироваться к динамичным изменениям, готовой в условиях поликультурного пространства осуществлять свободный выбор мировоззренческих позиций, нравственных ценностей.
Содержание современного правовоспитательного процесса заключается в повышении профессионального правосознания юристов, развития навыков правомерного поведения. Основными критериями эффективности правового воспитания являются знания права, познавательно-правовая и социально-правовая активность, правовая убежденность, чувство законности.
Список использованных источников
Нормативные источники
Монографии, учебные издания, научные статьи
1 Васильев А.А. Правовая доктрина как источник права // Публично-правовые исследования. – 2012. - № 2. – С.16.
2 Хван Д.А. Деформация профессионального правосознания юристов // Административное и муниципальное право. - 2008. - № 2. - С. 36.
3Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права: Учебник. - М.: Юристъ, 2012. - С. 46.
4 Абдулаев М.И. Теория государства и права: Учебник для высших учебных заведений. - М.: Магистр-Пресс, 2012. - С. 300.
5 Свирин Ю.А. Особенности правосознания на современном этапе // Юридическое образование и наука. - 2007. - № 3. - С. 44.
6 Ковалев С.А. Деформация правосознания как фактор противоправного поведения личности // История государства и права. - 2009. - № 13. - С. 35 - 37.
7 Корнев В.Н. Проблемы теории правосознания в современной отечественной юриспруденции // История государства и права. - 2009. - № 20. – С.25.
8 Теслицкий И.В. Практические занятия и формирование правосознания студента-юриста // Общество и право. - 2009. - № 4. - С. 281 - 285.
9 Указ Президента РФ от 26.05.2009 № 599 «О мерах по совершенствованию высшего юридического образования в Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. – 2009. - № 22. - Ст. 2698.
10 Духно Н.А. Основные аспекты формирования правопорядка // Российский следователь. – 2012. - № 21. – С.27.
11 Спицин И.Н. Механизм обеспечения транспарентности гражданского и арбитражного процессов: общая характеристика // Российский юридический журнал. – 2011. - № 2. – С.30.
12 Мельников В.Ю. Правосознание и правовое воспитание личности в демократическом, правовом государстве // Культура: управление, экономика, право. - 2012. - № 3. – С.28.
13 Долгова А.И. Изучение взаимосвязи социальной среды и преступности // Социальная среда и преступность. - М., 1989. - С. 147.
14 Спицин И.Н. Механизм обеспечения транспарентности гражданского и арбитражного процессов: общая характеристика // Российский юридический журнал. – 2011. - № 2. – С.30.
15 Бреднева В.С. Справедливость как принцип права и основа юридической деятельности // Государственная власть и местное самоуправление . – 2012. - № 4. – С.16.
16 Матузов Н.И. Правовая система и личность. - Саратов, 1986. - С. 15 - 16.
17 Ратинов А.Р. Правосознание как источник правовой активности и регулятор правового поведения. - М., 1970. - С. 72.
18 Каминская В.И. О нравственном и правовом сознании в социалистическом обществе // Правоведение. - 1973. - № 10. - С. 27.
19 Духно Н.А. Основные аспекты формирования правопорядка // Российский следователь. – 2012. - № 21. – С.27.
20 Спицин И.Н. Механизм обеспечения транспарентности гражданского и арбитражного процессов: общая характеристика // Российский юридический журнал. – 2011. - № 2. – С.30.
21 Майерс Д. Социальная психология. - СПб., 1999. - С. 414.
22 Толковый словарь русского языка / Под ред. Д.Н. Ушакова. - М., 2008. С. 945.
23 Уголовный кодекс Российской Федерации: Федер. закон от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 1996. - № 25. - Ст. 2954.
24 Земельный кодекс Российской Федерации от 25.10.2001 № 136-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 2001. - № 44. - Ст. 4147
25 Кобликов А.С. Юридическая этика. - М., 2012. – С. 260.
26 Васильев А.А. Правовая доктрина как источник права // Публично-правовые исследования. – 2012. - № 2. – С.16.
27Семейный кодекс Российской Федерации от 29.12.1995 № 223-ФЗ (ред. от 12.11.2012) // Собрание законодательства РФ. – 1996. - № 1. - Ст. 16.
28 Спицин И.Н. Механизм обеспечения транспарентности гражданского и арбитражного процессов: общая характеристика // Российский юридический журнал. – 2011. - № 2. – С.30.
29 Мельников В.Ю. Правосознание и правовое воспитание личности в демократическом, правовом государстве // Культура: управление, экономика, право. - 2012. - № 3. – С.28.
PAGE \* MERGEFORMAT4