Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Пауло Коэльо
Валькирии
Герой "Валькирий" следует за мечтой, надеясь изменить свою жизнь. Он отправляется в пустыню Мохаве, чтобы встретиться со своим ангелом-хранителем и обрести истинное знание о себе и мире. Паоло знает, что пустыня не так безжизненна и необитаема, как может показаться: по словам его наставника Ж., она таит новые встречи и возможности. Вдали от хаоса мирской жизни молодой маг и группа женщин-воинов, валькирий, помогают Паоло достичь цели.
Вместе с Паоло и его женой Крис они отправляются в путешествие - метафизическое и реальное, бросающее вызов их чувствам и вере, но в конце концов приводящее к Истинной Любви и Истинному Знанию.
Пауло Коэльо
Валькирии
От Автора
Мы с Ж. условились встретиться на пляже Копакабана в Рио-де-Жанейро. Я прибывал на седьмом небе, как и полагается писателю, у которого вышла вторая книга, и подарил ему экземпляр «Алхимика». Я сказал, что посвятил ему роман в знак благодарности за все, чему он научил меня за годы нашей дружбы.
Через два дня я отвез его в аэропорт. К тому времени он успел прочесть почти половину моей книги. Мне запала в душу его фраза: «Случившееся однажды может никогда более не повториться, но дважды случившееся непременно должно повториться еще раз». Я спросил его, что он хочет этим сказать. Он ответил, что мне дважды представился шанс воплотить свою мечту, но я им так и не воспользовался. И процитировал стихотворение Оскара Уайльда:
«Но убивают все любимых, -
Пусть знают все о том, -
Один убьет жестоким взглядом.
Другой –обманным сном,
Трусливый –лживым поцелуем,
А тот, кто смел –мечом!»
(пер.К.Бальмонта)
Я снова поинтересовался, что он имеет в виду. Вместо ответа Ж. посоветовал мне в уединении выполнять духовные упражнения из книги святого Игнатия Лойолы и не забывать, что за истинным успехом всегда следует не только радость, но и чувство вины, и я должен быть готов к тому, что меня ожидает.
Я признался, что давно мечтаю провести 40 дней в пустыне, - и в ответ Ж. предложил мне пришедшую ему в голову замечательную идею: отправиться в США, в пустыню Мохаве, где живет его знакомый, который наверняка согласится посодействовать мне в том, что для меня важнее всего, - в моей работе.
Результатом того путешествия стали «Валькирии». События, описанные в романе, происходили с пятого сентября по семнадцатое октября 1998 года. Я немного изменил хронологии и в некоторых случаях рискнул прибегнуть к вымыслу –чтобы достучаться до читателя, - но по сути моя книга на 100% правдива. Процитированное в эпилоге письмо зарегистрировано в Архиве официальных документов Рио-де-Жанейро под номером 478038.
Они ехали уже почти шесть часов. В который раз он спросил сидевшую рядом женщину, не сбились ли они с пути. В который раз она посмотрела на карту. Да, они продвигаются в нужном направлении, хотя в это трудно поверить, глядя на растущие вдоль дороги деревья и протекающую рядом речку, - да и дальше, сколько видел глаз, местность была покрыта зеленью.
- Давай остановимся на ближайшей заправке и уточним, - предложила она.
Потом они ехали уже молча, слушая радиостанцию, по которой транслировали старые песни. Крис знала, что останавливаться на заправке нет необходимости, что они едут в верном направлении –хотя окружающий пейзаж и не похож на тот, какой они ожидали увидеть. Но она хорошо знала своего мужа. Пауло сильно нервничал, полагая что она неправильно сориентировалась по карте. Она знала: если остановиться и спросить дорогу, он немного успокоится.
- Зачем мы туда едем?
- Я должен выполнить задание.
- Странное задание, - заметила она.
В самом деле странное, подумал он. Разве не странно полагать, что ты можешь воочию увидеть своего ангела-хранителя?
- Ладно, - произнесла она немного погодя. –Я понимаю, тебе непременно нужно поговорить с ангелом-хранителем. Но, может, прежде ты поговоришь со мной?
Он ничего не ответил: внимание его было сосредоточено на дороге. Он все еще опасался, что жена свернула куда-то не туда. «Без толку настаивать», - решила про себя Крис. Ей оставалось лишь надеяться, что заправочная станция попадается достаточно скоро.
Они ехали на этом автомобиле от самого лос-анджелесского аэропорта. Крис сменила мужа за рулем, боясь, что он заснет от усталости. Сколько еще оставалось ехать, было совершенно непонятно.
«Надо было выйти замуж за инженера» - подумала она.
Она никак не могла привыкнуть к такой жизни –то и дело срываться с места в поисках священных троп или мечей, ради бесед с ангелами и всяких прочих странных вещей, имеющих отношение к магии.
И потом, до встречи с Ж. он постоянно все бросал, не завершив.
Крис вспомнила, как они встретились в первый раз. Как переспали, а через неделю ее рабочий столик перекочевал в его квартиру. Общие знакомые утверждали, что Пауло –колдун, и как-то ночью Крис позвонила священнику протестантской церкви, в которую ходила, и попросила его молиться за нее.
Но за первый год совместной жизни муж ни слова не сказал о магии. Он тогда работал на звукозаписывающей студии и ни о чем другом, казалось, не помышлял. Так прошел и следующий год. Ничего не изменилось, только он перешел работать на другую звукозаписывающую студию.
На третий год Пауло снова поменял работу (вечно он куда-то рвется!): на сей раз взялся писать сценарии для телевидения. Ей казалась странной эта манера каждый год менять работу –но он писал свои сценарии, зарабатывал, и жили они хорошо.
Наконец, после трех лет совместной жизни, он снова решил сменить работу. На сей раз без объяснений; сказал только, что прежняя надоела и что он и сам не видит смысла в переходе с одной работы на другую. Ему нужно было найти себя. К тому времени они успели накопить немного денег, а потому решили отправиться в путешествии.
«На автомобиле, - подумала Крис, - прямо как сейчас».
Ж. она впервые увидела в Амстердаме. Они тогда пили кофе, поглядывая на Сингел-канал, в кафе отеля «Брауэр». При виде высокого светловолосого человека, одетого в деловой костюм, Пауло вдруг побледнел. А потом, собравшись с духом и преодолев волнение, подошел к его столику.
Когда в тот вечер Крис вновь осталась наедине с мужем, он выпил целую бутылку вина и —с непривычки —опьянел. Только тогда Пауло решился рассказать жене то, о чем она знала и так: что еще семь лет назад он посвятил себя изучению магии. Но затем по какой-то причине —Пауло отказывался назвать ее, хотя Крис несколько раз просила об этом, —он прекратил свои занятия.
— Мне было видение в тот день, когда мы посетили Дахау, —признался он. —Мне привиделся Ж.
Крис запомнила тот день. Пауло тогда расплакался. Сказал, что слышит некий зов, но не знает, как на него ответить.
Как ты думаешь, следует ли мне вернуться к занятиям магией? —спросил он ее в ту ночь.
Да, —ответила она, хотя и не чувствовала в душе уверенности.
После встречи в Амстердаме все переменилось. Ритуалы, упражнения, практики... Несколько раз Пауло надолго куда-то уезжал вместе с Ж., не сообщив, когда вернется. Он встречался со странными мужчинами и женщинами, от которых исходила аура чувственности. Одно за другим следовали проверочные задания, наступали долгие ночи, когда Пауло не смыкал глаз, и томительные выходные, когда он не выходил из дому. Но зато теперь Пауло был гораздо более счастлив и уже не помышлял о перемене деятельности. Они основали маленькое издательство, и он наконец стал заниматься тем, о чем давно мечтал: писать книги.
Но вот и заправочная станция. Пока молодая служащая, из местных индейцев, наполняла бак, Пауло и Крис решили прогуляться.
Взяв карту, Пауло в который раз сверился с маршрутом. Да, они на верном пути,
«Ну вот, он немного успокоился, —решила Крис. —Можно и поговорить».
Это Ж. сказал тебе, что здесь ты встретишься со своим ангелом-хранителем? —осторожно спросила она.
Нет, —ответил Пауло,
«Надо же, наконец-то он говорит со мной», —подумала Крис, наслаждаясь яркой зеленью, освещенной заказным солнцем. Если бы Крис постоянно не сверялась с картой, она бы тоже наверняка начала сомневаться, туда ли они едут. Ведь, судя но карте, до цели им оставалось не более шести миль, а окружающий пейзаж при этом оставался все таким же свежим и зеленым.
—Мне не обязательно было сюда приезжать. —продолжил Пауло. —Место не имеет значения. Но здесь живет нужный мне человек, понимаешь?
Ну, конечно, она понимала. У Пауло повсюду нужные люди. Он называл их хранителями Традиции, а она в своем дневнике —не иначе как конспираторами. Среди них были колдуны и знахари, порой самого устрашающего вида.
Кто-нибудь из тех, кто разговаривает с ангелами?
Не уверен. Ж. как-то мимоходом упомянул о мастере Традиции, который живет здесь и знает, как вступить в контакт с ангелами. Но эта информация может оказаться ложной.
Пауло говорил вполне серьезно, и Крис поняла, что он и в самом деле мог выбрать это место случайно —как одно из многих мест, удобных для «контакта»: здесь, вдали от обыденной жизни, проще концентрироваться на сверхъестественном.
Как же ты собираешься общаться со своим ангелом?
Не знаю, —ответил он.
«Какой все-таки странный образ жизни мы ведем», —думала Крис, когда муж ушел платить за бензин. У Пауло возникло некое смутное ощущение —или потребность —вот все, что ей удалось узнать. Только-то! Забросить дела, прыгнуть в самолет, двенадцать часов лететь из Бразилии в Лос-Анджелес, потом еще шесть ехать на машине до этого самого места, чтобы провести здесь, если понадобится, сорок дней —и все только для того, чтобы поговорить —точнее попытаться поговорить —со своим ангелом-хранителем!
Словно услышав ее мысли, возвратившийся Пауло улыбнулся ей, и она улыбнулась в ответ. В конце концов, все не так уж плохо. Обычная жизнь никуда не делась —они все так же оплачивают счета и обналичивают чеки, звонят по телефону знакомым, терпят дорожные неудобства.
И при этом верят в ангелов.
— Мы справимся. —бодро сказала она.
— Спасибо за «мы», —с улыбкой откликнулся Пауло. —Но маг здесь, вообще-то, я.
Служащая на заправочной станции подтвердила, что они выбрали правильный маршрут и минут через десять будут на месте. Дальше они ехали молча, Пауло выключил радио. Напоследок дорога пошла чуть круче в гору, и только достигнув перевала, они поняли, на какую высоту забрались. Оказывается, все эти шесть часов они потихоньку, незаметно для себя, поднимались вверх. И наконец оказались на вершине. Пауло остановил машину на обочине и заглушил двигатель. Крис оглянулась в ту сторону, откуда они приехали: да, там по-прежнему ярко зеленели деревья и трава.
А впереди, до самого горизонта раскинулась пустыня Мохаве —огромная, распростершаяся на несколько штатов до самой Мексики, та самая пустыня, которую маленькая Крис столько раз видела в приключенческих фильмах, местность со странной топографией вроде Радужного Леса и Долины Смерти.
«Она розовая», —подумала Крис, но вслух ничего не сказала. Пауло тоже молчал и только пристально вглядывался вдаль, словно пытаясь глазами отыскать то место, где обитают ангелы.
Если встать посреди центральной площади Боррего-Спрингс, можно увидеть, где начинается и где заканчивается этот городок. Но зато в нем имеются целых три гостиницы —для туристов, что приезжают зимой в эти залитые солнцем места.
Супруги оставили свои вещи в номере и пошли ужинать в мексиканский ресторан. Официант немного задержался возле их столика, пытаясь понять, на каком языке они говорят между собой. А когда ему это не удалось, наконец спросил, откуда они пожаловали. Они ответили, что из Бразилии, и официант признался, что никогда прежде не видел ни одного бразильца.
—Ну, вот, теперь увидели сразу двух, —улыбнулся Пауло.
Завтра весь городок будет знать о нас, подумал он. В Боррего-Спрингс наверняка любое самое незначительное событие сразу становится новостью.
После ужина, держась за руки, они пешком отправились за город. Пауло хотел побродить по Мохаве, подышать ее воздухом, как следует прочувствовать пустыню. Так они шли с полчаса по каменистой почве и наконец остановились, чтобы посмотреть на горевшие в отдалении огни городка.
Небо пустыни оказалось удивительно прозрачным. Они уселись на землю и стали смотреть на падающие звезды, загадывая желания —каждый свои. Ночь была безлунной, и созвездия ярко сияли на чистом небосклоне.
— У тебя было когда-нибудь ощущение, что кто-то наблюдает за твоей жизнью со стороны? —спросил у жены Пауло.
Да. А откуда ты знаешь?
Знаю —и все. Бывают такие моменты, когда, не осознавая этого, мы чувствуем присутствие ангелов.
Крис вспомнила свои подростковые годы: тогда это ощущение бывало у нее особенно сильным.
— В такие мгновения, —продолжал он, —мы —словно герои какой-то пьесы, понимающие, что за ними наблюдают. Позже становясь старше, мы вспоминаем об этих ощущениях с усмешкой. Нам это представляется детскими фантазиями и позерством. Мы даже не вспоминаем, что в такие моменты, словно выступая перед невидимыми зрителями, мы почти уверены, что за нами действительно наблюдают.
Пауло немного помолчал.
—Когда я гляжу в ночное небо, это чувство обычно возникает вновь, и я снова и снова задаю себе все тот же вопрос: кто же это на нас смотрит?
И кто?
Ангелы. Посланники Бога.
Крис пристально посмотрела на небо, словно желая проверить то, что сказал муж.
— Все религии и каждый, кто хоть раз становился очевидцем Сверхъестественного, свидетельствуют, что ангелы существуют, —продолжал Пауло. Вселенная населена ангелами. Это они воодушевляют нас надеждой. Как тот, что принес когда-то благую весть о рождении Мессии. Приносят они и другие вести, как тот карающий ангел, что уничтожал в Египте младенцев там, где не было знака на двери. Ангелы с огненным мечом могут преградить нам путь в рай. А могут и призвать туда, как это было с Девой Марией. Ангелы снимут печати с запретных книг и протрубят в трубы Судного дня. Они могут нести свет —как Михаил или тьму —как Люцифер.
У них есть крылья? —задумчиво спросила Крис.
—Вообще-то я еще не видел ни одного ангела, —ответил Пауло. —Но меня тоже интересовал этот вопрос. И я как-то спросил об этом Ж.
«Вот и хорошо, —подумала она. —Выходит, не одна я задаю детские вопросы про ангелов».
—Ж. сказал, что ангелы принимают то обличье, каким их наделяют люди по своему разумению. Ведь они —живые мысли Господа и им приходится приспосабливаться к нашему уровню разума и понимания. Им ведомо, что мы не сможем их увидеть, если они этого не сделают.
Пауло закрыл глаза.
Представь себе мысленно своего ангела, и ты почувствуешь его присутствие прямо здесь и сейчас.
Они легли на иссохшую землю и замерли. Вокруг стояла абсолютная тишина. Крис вдруг снова испытала то детское ощущение, будто она на сцене, и на нее отовсюду смотрят невидимые зрители. Чем больше она сосредотачивалась, тем ярче делалось ощущение присутствия рядом кого-то дружелюбного и доброго. Крис стала рисовать в воображении своего ангела-хранителя: в голубом хитоне, с золотистыми локонами и огромными белыми крыльями —таким она представляла его в детстве.
Пауло тоже мысленно рисовал образ своего ангела. Для него это был не первый опыт: он уже много раз погружался в невидимый мир вокруг себя. Но теперь, получив задание от Ж., он ощущал присутствие своего ангела гораздо сильнее —и ему казалось, что эти сущности открываются лишь тем, кто свято в них верит. Но он знал, что бытие ангелов не зависит от людской веры в них, ибо им предназначено свыше быть вестниками жизни и смерти, ада и рая.
Пауло нарядил своего ангела в длинную мантию с золотой каймой. И его ангел тоже был крылатым.
Когда они вернулись в гостиницу, ночной сторож, перекусывавший на боевом посту, оторвался от трапезы и повернулся к ним.
—Я бы на вашем месте больше не ходил по пустыне ночью, —произнес он.
«Городок-то, правда, маленький, —подумала Крис. —О каждом твоем шаге все узнают буквально в ту же минуту».
Ночью в пустыне опасно, —объяснил сторож. —Выходят на охоту койоты, змеи выползают. Днем слишком жарко, вот он и и ищут пропитание после захода солнца.
—А мы искали встречи с ангелами, —сказал вдруг Пауло.
Сторож решил, что у постояльца проблемы с английским. Ведь его ответ прозвучал явной бессмыслицей. Какие еще ангелы! Небось» чужеземец имел в виду что-то совсем другое.
Супруги наскоро попили кофе и отправились к себе в номер. Рано утром У Пауло была назначена встреча с «нужным человеком».
Крис очень удивилась, впервые увидев Тука: это был совсем молодой человек, не старше двадцати. Жил он в трейлере посреди пустыни, в нескольких милях от Боррего-Спрингс.
— Это и есть твой мастер-конспиратор? —шепотом спросила она мужа, когда юнец пошел за чаем со льдом.
Но прежде чем Пауло успел ответить, Тук вернулся с чашками. Они уселись под навесом, натянутым вдоль одной из сторон трейлера.
Они завели разговор о ритуалах тамплиеров, о реинкарнации, о суфистах, о католической церкви в Латинской Америке. Парень оказался эрудированным, и слушать их с Пауло беседу было немного забавно —они напоминали двух болельщиков какого-то популярного вида спорта, отстаивавших одну тактику и осуждавших другие.
И так они говорили обо всем —кроме ангелов.
Жара усиливалась. Они попивали холодный чай, а Тук, приятно улыбаясь, стал рассказывать им о пустыне. Так же, как и сторож в гостинице, он предостерег их от ночных прогулок, а кроме того, посоветовал избегать полуденной жары.
— Пустыня состоит из утренних и вечерних часов, - сказал он. - В другое время суток, для того чтобы здесь находиться, нужна отвага.
Крис долго прислушивалась к их беседе. Но солнце припекало все жарче, а встать пришлось так рано... Глаза закрывались сами собой, и она решила, что не грех немножко вздремнуть.
Когда она проснулась, голоса мужчин доносились откуда-то с другой стороны. Видно для того, чтобы их не было слышно, они перешли за угол, к задней части трейлера.
Зачем ты привез с собой жену? —приглушенным голосом спрашивал Тук.
Ну, я же отправлялся в пустыню, —шепотом ответил Пауло.
Тук засмеялся.
— Теперь ты упустишь главное, что может дать пустыня. Одиночество.
«Вот противный мальчишка», —подумала Крис.
—Скажи, что это за валькирии, о которых ты упоминал, —попросил Пауло.
«Другие женщины. Вот вечно так —другие женщины!»
—Они в состоянии помочь тебе отыскать твоего ангела, —ответил Тук. —Они и меня учили. Но валькирии ревнивы и несдержанны. Они пытаются следовать тем же правилам, что и ангелы, —тебе ведь известно, в мире ангелов нет ни добра, ни зла.
—Их там нет в нашем понимании, —поправил его Пауло.
Крис не представляла себе, что они могут называть словом валькирии. Все, что ей удалось вспомнить, —кажется, так называется какая-то опера.
—Скажи, тебе было трудно увидеть своего ангела?
—Тут больше подходит слово «мучительно». Это произошло неожиданно, в те дни, когда путь валькирий пролегал через здешние места. Мне захотелось научиться этому просто так, из интереса, ведь в тот момент я еще не понимал язык пустыни, и окружающая обстановка меня страшно угнетала. Мой ангел появился на вершине горы —вон той, третьей по счету. Я просто бродил там, слушал музыку из плеера. Правда, тогда я уже овладел своим вторым сознанием. Кстати, теперь мне уже никогда не бывает скучно.
«Что еще за второе сознание?» —удивилась Крис.
Этому тебя отец научил?
Нет. Когда я спросил его, почему он никогда не рассказывал мне об ангелах, отец ответил, что некоторые вещи столь важно постичь, что учиться этому необходимо самому.
Некоторое время они молчали.
— Если встретишь валькирий, контакт с ними тебе поможет наладить одна вещь, —сказал наконец Тук.
— Какая же?
Парень засмеялся.
— Еще знаешь. Но было бы гораздо лучше, если бы ты приехал сюда без жены.
— У твоего ангела были крылья? —опросил
Пауло.
Но прежде чем Тук успел ответить, Крис поднялась со своего складного креслица, обошла трейлер и встала перед собеседниками.
— Почему он все время твердит, что ты должен был приехать один? —спросила она мужа по-португальски. —И что ты собираешься делать, избавиться от меня?
Тук принялся отвечать на вопрос Пауло с таким видом, словно никто его не перебивал. Крис подождала, что ответит ей Пауло, —но и тот вел себя так же, он ее как будто не замечал. Ее терпение иссякло.
Дай ключи от машины! —потребовала она.
Чего хочет твоя жена? —поинтересовался наконец Тук.
Она хочет знать, что такое «второе сознание».
«Черт побери! Этот тип» которого я впервые вижу, ведет себя так, будто знает про нас все!» Тук поднялся на ноги.
— Вообще-то меня зовут Тук, а не Гейв, —сказал он, подойдя к ней поближе, —то есть «взял», а не «дал»... А вы очень красивая.
Его слова тут же возымели действие. Несмотря на свою молодость, этот мальчишка умел разговаривать с женщинами.
—Сядьте, закройте глаза; я покажу вам, что такое второе сознание, —предложил он.
Я приехала в эту пустыню не для того, чтобы учиться колдовать и общаться с ангелами, —сказала Крис. —Я просто приехала сюда вместе с мужем.
— Присядьте, —настаивал Тук, улыбаясь. Крис бросила взгляд на Пауло, но не смогла понять по его лицу, что он думает о происходящем.
«Я отношусь с уважением к их миру, но меня все это не касается», —подумала она. Хоть все знакомые и считали, что Крис всецело участвует в жизни мужа, на самом деле до сих пор супруги очень редко затрагивали в разговорах тему магии. Да, она привыкла ездить с ним по миру, а один раз в соответствии с обрядом даже носила его ритуальный меч. Да, она знала про Путь Сантьяго, а также —в силу отношений —научилась кое-чему из области сексуальной магии. Но и только Ж. никогда не предлагал Пауло обучить жену волшебству.
—Что мне делать? —спросила Крис у мужа.
—Что пожелаешь, —ответил тот.
«Я тебя люблю», —подумала Крис Если она сможет узнать побольше о его мире, то они, без сомнения, станут друг другу ближе, чем сейчас. Крис вернулась к своему креслицу, села и закрыла глаза.
—О чем вы сейчас думаете? —спросил Тук.
О том, о чем вы только что беседовали. О том, что Пауло следовало поехать сюда одному. О втором сознании. О том, есть ли у ангелов крылья. Да и о том, какое лично мне до этого дело. В том смысле, что мне, насколько я помню, не случалось беседовать с ангелами.
Нет-нет. Я хочу знать, не думаете ли вы при этом о чем-то еще. Незаметно для себя.
Она почувствовала, какого руки прикоснулись к ее вискам.
— Расслабьтесь, —мягко сказал Тук. —О чем вы думаете?
Теперь Крис стала различать какие-то звуки. И голоса. Она наконец поняла, что за пластинка крутилась у нее в голове с самого утра.
— Это мелодия, —ответила она. —Я напевала про себя эту песенку с тех пор, как услышала ее по радио вчера, когда мы сюда ехали.
Оказывается, мелодия, и правда, звучала в ней все это время без перерыва. Дойдя до конца, она начинала петь се —по большей части без слов —сначала, и никак не могла отделаться.
Тук велел ей открыть глаза.
— Вот это и есть второе сознание, —сказал он. —Это оно насвистывает песенку. Оно может хранить в себе что угодно. Если вы в кого-то влюблены, вы постоянно думаете о нем, сами того не замечая. То же происходит, когда вы пытаетесь забыть какого-то человека. Со вторым сознанием не так-то легко справиться, ведь оно работает независимо от нашей воли.
Он снова издал тихий смешок.
—Песня —это что! Нас ведь постоянно что-то впечатляет, не одни только песенки. Случалось с вами такое, чтобы вы не могли избавиться от мыслей о любимом человеке? Это ведь просто невыносимо: уедешь куда-нибудь, стараешься не думать о нем: а второе сознание твердит: «О, как бы ему здесь понравилось! Ах, как жаль, что его здесь нет!»
Крис была потрясена. Ей никогда не приходило в голову, что человек наделен вторым сознанием.
И вдруг оказывается, что даже у нее самой —два сознания. И работают они одновременно.
Тук вышел из-за ее спины и встал сбоку.
— Закройте глаза еще раз, —попросил он. —И попытайтесь- вспомнить линию горизонта, на которую только что смотрели.
Крис постаралась это сделать.
— Не могу, —через некоторое время сказала она, не открывая глаз. —Я не смотрела на горизонт. Я понимаю, что он тут, передо мной, но я на него не обращала никакого внимания.
— Откройте глаза и посмотрите.
Крис посмотрела. Она увидела горы, скалы, камни, редкую и чахлую растительность. Солнце светило все ярче, его отраженный свет обжигал глаза даже сквозь темные очки.
— Вы сейчас здесь, —произнес Тук очень серьезно. —Постарайтесь понять, что вы находитесь именно здесь и сейчас, и вещи, которые вас окружают, влияют на вас —точно так же, как вы влияете на них.
Крис безотрывно смотрела на пустыню.
—Для того чтобы проникнуть в невидимый мир и развить свои способности, вам следует научиться жить в настоящем, здесь и сейчас. А для того чтобы жить в настоящем, нужно уметь контролировать свое второе сознание. И смотреть на горизонт.
Тук попросил ее сосредоточить внимание на мелодии, которую Крис про себя напевала. Песенка называлась «When I Fall in Love», но слова она не запомнила и где-то досочинила, а где-то обошлась простым «на-на-на».
Крис сосредоточилась. Через несколько секунд мелодия исчезла. Теперь Крис была само внимание, и это внимание обратилось на то, что говорил Тук.
Но тот, видимо, сказал уже все, что хотел.
—Теперь мне нужно побыть одному, —сообщил он. —Приходите в следующий раз через два дня.
Пауло и Крис укрылись от сорокаградусной жары в своем номере с кондиционером. Делать было нечего, книг они с собой не захватили. Супруги попытались вздремнуть, но и это у них не получилось.
Давай все же побродим по пустыне, —сказал Пауло.
Там слишком жарко, —возразила Крис. —Тук говорил, это опасно. Может, лучше завтра?
Пауло не ответил. Он был уверен, что даже необходимость отсиживаться в номере гостиницы можно превратить в полезное упражнение. Пауло пытался извлекать смысл из всего, что с ним происходило, а разговаривал лишь для того, чтобы как-то разрядить обстановку.
Сейчас ему не хотелось попусту сотрясать воздух; в поисках смысла он должен был прислушиваться к себе и никогда не расслабляться. Крис часто спрашивала себя, неужели он не устает от этого постоянного напряжения.
— Кто он такой, этот Тук?
—Его отец - могущественный маг, и он мечтает о семейной династии —так и инженеры, случается, хотят, чтобы дети пошли по их стопам... Он молод, но старается вести себя как зрелый человек, —продолжал Пауло. —К тому же отважился лучшие годы своей жизни провести в пустыне. За все приходится платить. Если Тук пройдет через испытания - и не отвергнет Традицию, —он станет первым молодым мастером, принятым в мир старых магов. Всем об этом известно, но никто не берется истолковать значение этого события.
Пауло прилег и стал читать единственную бывшую у них книгу —«Руководство по проживанию в пустыне Мохаве». Он не собирался говорить жене, что существует еще одна причина, из-за которой Тук должен жить здесь: он от рождения обладает редкой способностью влиять на сверхъестественные процессы, а потому, согласно Традиции, проходит здесь обучение, чтобы быть готовым к действию в тот момент, когда раскроются врата рая.
Крис же еще хотелось поговорить. Ее утомляло это сидение взаперти в гостиничном номере, и потом, она ведь не давала себе слово извлекать урок из всего происходящего, как ее муж. Ей не нужно сдавать экзамен, чтобы быть допущенной в общество избранных.
—Я не совсем поняла, чему Тук пытался меня научить, —сказала она. —Одиночество в пустыне поможет улучшить контакт с невидимым миром. Но мне кажется, при этом легко потерять контакт с реальным миром и людьми.
—Думаю, у него есть подружка в здешних местах, а может, и не одна, —сказал в ответ Пауло, явно стремясь завершить разговор.
«Если мне придется провести еще тридцать девять дней в одной комнате с Пауло, я покончу с собой», —разозлилась Крис.
Ближе к вечеру они зашли в кофейню, расположенную напротив гостиницы. Пауло выбрал столик у окна. Они заказали мороженое. К этому моменту Крис успела уже несколько часов позаниматься своим вторым сознанием и неплохо научилась его контролировать, но на любовь к мороженому этот контроль не распространялся.
— Я хочу, чтобы ты обращала внимание на прохожих на улице, —сказал Пауло.
Крис послушно стала глядеть на них во все глаза. Правда, в течение следующих тридцати минут мимо кофейни прошло всего пять человек.
— Ну, что ты видела?
Крис подробно описала каждого: одежду, примерный возраст, предметы, которые люди несли на руках. Но Пауло явно хотел услышать от нее что-то другое. Он требовал все новых подробностей, пытаясь добиться правильного ответа, но безуспешно.
— Ладно, —произнес он наконец, —я скажу. Мне хотелось помочь тебе обратить внимание на то, что все прошедшие мимо люди смотрели себе под ноги.
Они дождались очередного прохожего —Пауло оказался прав.
— Тук предлагал тебе смотреть на горизонт. Попробуй.
— Что это значит? Зачем?
— Каждый из нас создает вокруг себя некое магическое пространство. Как правило, это круг радиусом метров пять, а на то, что происходит за его пределами, мы обращаем мало внимания. Независимо от того, что попадает в этот круг: люди, мебель, предметы домашнего обихода, окно —мы стараемся держать под контролем тог маленький мирок, который сами и формируем. А вот маги всегда смотрят гораздо дальше. Они расширяют магическое пространство и стараются контролировать гораздо больше вещей. Это называется «смотреть на горизонт».
— Но мне-то зачем этим заниматься?
— Затем, что ты находишься здесь. Когда позанимаешься, сама увидишь, сколь многое вокруг тебя переменится.
Они вышли из кофейни, и Крис постаралась переключить свое внимание на отдаленные предметы. Она смотрела на горы, на одинокое облачко, появившееся на небе перед самым закатом, и —странное дело —ей вдруг стало казаться, будто она видит воздух перед собой.
— Важно каждое слово из того, что говорит Тук, —сказал Пауло. —Он уже видел своего ангела и общался с ним. Обучая тебя, он инструктирует меня. Он сознает силу своих слов, и ему известно, что не услышанный совет возвращается, утратив силу, к тому, кто его дал. Он должен быть уверен, что тебе интересно то, чему он тебя учит.
Почему же он не адресует свои наставления прямо тебе?
Потому что в Традиции существует неписаное правило: мастер ничему не должен учить чужого ученика. А я —ученик Ж. Однако Тук хочет мне помочь и делает это через тебя.
— И ты поэтому приехал сюда со мной?
— Нет. Я приехал с тобой потому, что боюсь оставаться в пустыне один.
«Мог бы сказать: потому что люблю тебя, —подумала Крис. —Это было бы больше похоже на правду».
Они остановили машину на обочине узкой фунтовой дороги. Прошло уже два дня, и вечером им предстояла встреча с Туком —тем самым, который велел Крис смотреть на горизонт. Она с волнением ждала этой встречи.
Но было еще раннее утро. А дни в пустыне очень длинные.
Крис смотрела на горизонт. Пересекая пустыню, там возвышались горы, миллионы лет тому назад вдруг выросшие из-под земли в виде огромной «Кордильеры» —горной цепи. Несмотря на то, что эти тектонические процессы происходили очень давно, даже сейчас легко можно было себе представить, как вспучивалась земная поверхность, —в сторону гор шел довольно плавный подъем, а на определенной высоте в земле словно раскрывалась огромная рана, из которой торчали устремленные в небо острые скалы.
Между горным хребтом и тем местом, где они остановились, простиралась каменистая долина со скудной растительностью: колючие кусты, как тусы, юкка. Жизнь упрямо доказывала свое право на существование в среде, которая была для нее абсолютно непригодна. В центре долины они увидели обширное белое пятно размером с пять футбольных полей. Оно сверкало в лучах утреннего солнца, как заснеженное поле.
— Соль. Соляное озеро.
Да, судя по всему, этот участок пустыни был когда-то дном океана. Раз в году чайки с Тихого океана, преодолевая сотни миль, прилетали сюда полакомиться креветками, которые плодились здесь после сезона дождей. Человек может забыть о своих корнях, но природа никогда.
— До него, должно быть, километров пять. —предположила Крис.
Пауло посмотрел на часы. Было еще рано. Что ж, они так старательно смотрели на горизонт, что высмотрели соляное озеро. Час пути туда, час —обратно, можно успеть до того, как солнце начнет припекать по-настоящему.
Оба прикрепили по фляжке воды на пояс. Пауло положил в небольшую сумку сигареты и маленькую Библию. У озера он хотел прочесть из нее выбранный наугад отрывок.
Итак, их путь лежал к озеру. Крис по мере возможности старалась не отводить взгляд от линии горизонта. Хотя упражнение большой трудности не представляло, с ней очень скоро начало происходить что-то странное: она чувствовала себя легче, свободнее, словно в ней высвобождалась! какая-то внутренняя энергия. Впервые за годы их совместной жизни Крис пожалела, что не проявляла большого интереса к тому, чем занимается Пауло. Ей всегда казалось, что через все эти сложные ритуалы и испытания могут пройти только очень хорошо подготовленные и волевые люди.
Он» шагали не спеша около получаса. Все это время озеро словно потихоньку отодвигалось от них, оставаясь все таким же далеким.
Прошло еще полчаса. Они прошли уже больше, чем предполагали, а озеро, если и стало ближе, то ненамного.
Солнце поднялось довольно высоко, и жара все усиливалась.
Пауло оглянулся назад. Машина виднелась вдали маленькой красной точкой. Имея такой прекрасный ориентир, заблудиться невозможно. Но посмотрев пристальнее, Пауло вдруг осознал одну очень важную вещь, да
— Так, надо остановиться, —произнес он.
Они свернули к большому камню, чтобы отдохнуть немного в его тени. Для того чтобы укрыться от солнечных лучей, нужно было сесть поближе друг к другу и к камню —в пустыне настоящие тени бывают лишь утром и вечером; днем же спастись от солнца можно только за очень высокой скалой.
— Мы ошиблись в расчетах, —сообщил жене Пауло.
Крис уже сама об этом догадалась. И все же ей было странно, почему так получилось: ведь у Пауло отличный глазомер, но и он тоже решил, что до озера не более пяти километров.
— Я понял, почему мы ошиблись, —сказал Пауло. —В пустыне не с чем сравнивать масштаб. Мы привыкли оценивать расстояния, опираясь на размеры предметов. Мы помним приблизительные размеры деревьев, телеграфных столбов, домов. С их помощью и определяем расстояние. А здесь глазу не на что опереться.
Действительно, вокруг были лишь скалы и камни, которых они никогда прежде не видели, горы, высоту которых невозможно определить на глаз, да скудная незнакомая растительность. Пауло понял это, когда обернулся посмотреть на автомобиль. Ему стало ясно, что они прошли уже километров шесть.
— Давай отдохнем немного и вернемся обратно.
«Ну и ладно», —подумала Крис. Она была поглощена своим упражнением: глядела на горизонт. Этот опыт был для нее новым, увлекательным и вызывал странные ощущения.
— Знаешь, Пауло, когда смотришь на горизонт... —начала она.
Он подождал продолжения, догадываясь, что она хочет сказать. Пауло знал, что Крис боится, произнести вслух какую-нибудь глупость, придать слишком большое значение простым вещам, как обычно бывает со многими из тех. кто делает первые шаги на этом длинном пути.
— Такое ощущение, словно... даже не знаю, как объяснить... словно у меня душа выросла...
«Да, —подумал Пауло. —Она на верном пути».
—Раньше, когда я смотрела вдаль, находящиеся там предметы казались и правда далеко, понимаешь? Я не воспринимала их как часть своего мира, потому что привыкла смотреть только на те веши, которые близко, вокруг меня... Но за прошедшие два дня я научилась смотреть вдаль. И теперь я вижу, что, кроме обычных предметов, в мой мир входят и горы, и облака, и небо. И теперь моя душа... моя душа словно дотрагивается до них взглядом.
«Ух ты! Как здорово сказано!» —поразился Пауло.
— Моя душа выросла, —повторила Крис. Прежде чем ответить, Пауло достал из сумки
сигареты и закурил.
— Да, и это доступно каждому. Но мы привыкли держать в поле зрения лишь то, что ближе всего к нам расположено. Смотрим все время под ноги или внутрь себя. Поэтому наша сила уменьшается —или, говоря по-твоему, душа сокращается в размерах. В ней не остается ничего, кроме нас самих. Она не вмещает в себя океаны, горы, Других людей, не вмещает даже стены дома, в котором мы живем.
Ему понравилось выражение «моя душа выросла». В беседе с человеком, как и он сам, следующим Традиции, Пауло наверняка бы услышал совсем другое объяснение, например: «Мое сознание расширилось». Но слова, которые нашла его жена, казались Пауло более точными.
Он докурил сигарету. Не было никакого смысла идти дальше к озеру: температура скоро превысит 40 градусов в тени. Машина виднелась отсюда лишь маленькой точкой, и до нее было часа полтора ходу.
Они пустились в обратный путь. Вокруг до самого горизонта простиралась пустыня, а в душе у них почему-то нарастало ощущение свободы.
— Давай разденемся, —предложил вдруг Пауло.
— А если кто-нибудь увидит? машинально возразила Крис.
Пауло рассмеялся. Местность просматривалась на несколько километров во все стороны света, и вокруг не было ни души. Днем раньше, когда они выходили на прогулку в пустыню утром и вечером, за все время мимо проехали только две машины —да и тогда звук мотора становился слышен задолго до того, как сам автомобиль появлялся на горизонте. В пустыне царили солнце, ветер и тишина.
— Нас сейчас видят только ангелы, —сказал Пауло. —А они уже много раз видели нас голыми.
Он снял шорты и рубашку и положил их в сумку вместе со своей фляжкой.
Крис, едва сдерживая смех, тоже разделась. Через минуту они шагали по пустыне Мохаве в одних кроссовках, шляпах и очках —это если не считать сумки в руке у Пауло. Если бы кто-то мог их сейчас видеть, это зрелище наверняка бы его развеселило.
Они шли уже полчаса. Машина все еще оставалась точкой на горизонте, но —в отличие от озера —по мере приближения увеличивалась в размерах. Им оставалось идти совсем немного.
Крис вдруг почувствовала страшную усталость.
— Давай немножко отдохнем, —попросила она.
Пауло остановился.
— Я не могу больше нести эту сумку, —пожаловался он. —Я очень устал.
«Как это он не может нести такую легкую сумку? В ней со всем содержимым килограмма четыре, не больше...»
— Но ты должен. И потом, у нас там вода.
Ну конечно же он должен.
— Тогда пошли! —резко сказал Пауло.
«Всего пару минут назад все было так романтично», —думала Крис. А теперь он ни с того ни с сего разозлился. Ладно, бывает. Она ведь тоже очень устала.
Они прошли еще немного, и на них навалилось изнеможение. Крис молча крепилась, стараясь не давать воли нервам.
«Вот дурак», —вдруг подумала она. Надулся на что-то, когда вокруг такая красота, к тому же они сейчас разговаривали о таких интересных вещах... О чем, кстати?
Крис никак не могла вспомнить, о чем шел разговор. Наверняка о чем-то важном. Сейчас она слишком устала, чтобы напрягать память.
Пауло остановился и опустил сумку на песок.
— Давай отдохнем, —предложил теперь он.
Он уже не выглядел раздраженным. Должно быть, тоже очень устал. Как и она.
Здесь негде укрыться от солнца. Но Крис тоже необходимо отдохнуть.
Они уселись на горячий песок. Их почему-то совсем не волновало то, что они раздеты и раскаленная почва обжигает кожу. Им очень хотелось отдохнуть, совсем немножко.
Крис вспомнила, о чем они говорили: о горизонте. Теперь она чувствовала, что ее душа растет без всякого усилия с ее стороны, помимо воли. А второе сознание, кажется, совсем перестало работать. Ее уже не преследовали навязчивые мелодии, не беспокоила мысль, что кто-то может увидеть ее голой.
Ничто больше не волновало Крис. Она чувствовала спокойствие и безмятежную свободу.
Они посидели несколько минут, не говоря ни слова. Было жарко, но они уже не боялись солнца. В конце концов, у них с собой запас воды.
Пауло поднялся первым.
— Думаю, нужно идти дальше. До машины не так уж далеко. Там есть кондиционер, там и отдохнем.
У Крис слипались глаза. Ее разморило на солнце и клонило в сон. Но она тоже встала.
Они прошли еще немного, до машины оставалось уже не больше десяти минут ходьбы.
- Слушай, мы почти дошли, давай немножко вздремнем. Пять минут.
Поспать пять минут? Почему он так сказал? Он что, прочел ее мысли? Конечно, ничего страшного бы не случилось, если бы они несколько минут вздремнули. Загорят получше, только и всего. Как на пляже.
Они вновь уселись на землю. Не считая остановок, шли они около часа. Отчего же не поспать минут пять-десять?
Внезапно они услышали шум мотора. Полчаса назад, уловив этот звук, Крис вскочила бы на ноги и начала поспешно одеваться. А теперь ей все было безразлично. Ну, увидят, ну и что? Пусть кто угодно смотрит. Все, что ей нужно, —выспаться.
Оба спокойно наблюдали, как по дороге навстречу их машине движется грузовик, как он проезжает мимо, а потом останавливается. Из грузовика выходит человек, приближается к их машине, заглядывает в салон, а затем обходит вокруг, внимательно все осматривая.
«Может, это вор», —подумал Пауло. Он представил себе, как незнакомец крадет машину, бросив их в пустыне на произвол судьбы. Ключ зажигания Пауло оставил в машине, чтобы случайно не потерять его по дороге.
Но они были в пустыне Мохаве. В Нью-Йорке —да, такое могло бы случиться. А здесь чужие машины не крадут;
Крис любовалась пустыней. Она была так прекрасна! Золотистая —вот она какая днем. Совсем другая, не как при заходе солнца —тогда она розовая.
Чувство блаженной расслабленности охватило все ее тело. Солнце ее не пугало. Люди понятия не имеют, как прекрасно в пустыне днем!
Незнакомец перестал осматривать машину и, заслонив ладонью глаза от солнца, посмотрел в их сторону.
Она ведь раздета... и он это, конечно, видит. Ну и что? Пауло вон тоже ни о чем не тревожится.
Незнакомец направился к ним. Ощущение легкости и даже эйфории все нарастало, но от усталости не было сил пошевелиться. Вокруг простиралась дивная золотистая пустыня, в которой все дышало покоем, умиротворением. Не хватало только... да, ангелов —но за ними дело не станет. Они же сюда затем и приехали —поговорить с ангелами!
Она была совсем голой и совсем не стыдилась своей наготы.
Незнакомец подошел и остановился рядом. На каком языке он говорит? Они не поняли ни слова.
Пауло постарался сосредоточиться и наконец сообразил, что мужчина говорит по-английски. Ах, да, они ведь в Соединенных Штатах Америки!
—Пойдемте за мной, —сказал незнакомец.
—Мы хотим отдохнуть, —сказал Пауло. —Пять минул-
Незнакомец поднял с земли сумку и открыл ее.
—Оденьтесь, —сказал он, вручая Крис ее одежду.
Она заставила себя подняться на ноги и послушно стала одеваться. Она слишком устала, чтобы спорить.
Незнакомец приказал одеться и Пауло, и тот тоже повиновался. Он так же, как и Крис, чувствовал себя слишком уставшим, чтобы возражать. Незнакомец обнаружил в сумке фляги, открыл из них, наполнил водой крышку и заставил их попить.
Вообще-то пить им не хотелось, но они его послушались. Они чувствовали в душе покой, умиротворение и полную гармонию с окружающим миром. Им было хорошо и ни с кем спорить не хотелось спорить.
Они были готовы выполнить любую просьбу, подчиниться любому приказу —лишь бы их оставили в покое.
—Пойдемте, —сказал незнакомец.
А вот об этом Крис и Пауло не могли даже помыслить. Они опустились на песок и уставились на пустыню. Они готовы были на все —лишь бы этот человек ушел и оставил их в покое.
Но незнакомец все-таки заставил их дойти до автомобиля и сесть в него, а сам сел за руль и завел двигатель. «Интересно, куда он собрался нас везти», —подумал Пауло. Беспокойства он не испытывал —только безмятежность умиротворения; единственное, что ему хотелось, —спать. Он был убежден, что его ангел должен вот-вот появиться, ведь он где-то рядом...
Пауло проснулся с резкой болью в желудке и тут же ощутил сильный приступ тошноты.
—Полежите еще немного, не шевелитесь.
Сказано это было, очевидно, ему, но Пауло плохо соображал, что с ним происходит и что он делает. Перед глазами у него все еще была золотистая пустыня, исполненная мира и покоя.
Он попытался пошевелиться —и почувствовал резкую боль в голове, словно в нее вонзились тысячи игл.
«Наверное, нужно опять заснуть», —подумал он. Но уснуть было невозможно: иглы не перестали терзать голову. А в желудке он ощутил сильный
спазм.
—Меня сейчас вырвет, —произнес Пауло. Открыв глаза, он обнаружил, что находится в помещении, похожем на продуктовый магазин: вдоль стен стояли холодильники-витрины с безалкогольными напитками и полки с продовольствием. При мысли о еде его затошнило еще сильнее. Потом он увидел рядом незнакомца.
Незнакомец помог ему встать. Тут Пауло обнаружил, что помимо тысячи иголок в голове, еще одна торчит у него в руке. Только эта игла была вполне реальной.
Придерживая иглу, чтобы она не выпала из вены, мужчина проводил Пауло в туалет, где тот исторг из себя небольшое количество воды —и только.
— Что происходит? Зачем эта игла?
Эти слова произнесла Крис, по-португальски. Пауло вернулся в помещение и увидел жену: она тоже сидела с иглой в вене.
Пауло чувствовал себя уже немного лучше и не нуждался в поддержке. Он сам помог Крис добраться до туалета. Ее тоже вырвало.
— Мне понадобится ваша машина, чтобы доехать до своей, —сказал незнакомец. —Я оставлю ее на прежнем месте, и ключи тоже. Коша поправитесь, вы ее заберете.
Пауло начал было припоминать, что с ними случилось,-но тут его снова затошнило, и он снова бросился в туалет.
Когда он вернулся, незнакомца в помещении, уже не было, а вместо него появился парень лет восемнадцати.
— Еще часок вам следует полежать, —сообщил тот. —К этому времени лекарство подействует, л вы сможете уйти.
— Который час? —спросил Пауло.
Парень ответил, и Пауло вскочил на ногин*- у него на это время была назначена встреча, и он не должен был ее пропустить.
Я должен встретиться с Туком, —сказал он, обращаясь к Крис.
Сядьте, —сказал парень. —Вам нельзя двигаться, пока не подействует лекарство.
Он мог бы этого доне говорить. Пауло вдруг почувствовал, что у него нет ни сил, ни желания куда-то идти. Он даже до двери не смог бы добраться.
«Ну вот, пропустил встречу», —вяло подумал он. На большее сил уже не хватило. И он ничего не мог с этим поделать.
—Пятнадцать минут, —сказал Тук. —Этого бывает достаточно: человек умирает, не успев понять, что с ним происходит.
Они вновь сидели возле старого трейлера. Встреча состоялась на сутки позже; вечерело, все вокруг было окрашено в розовый цвет. Эта пустыня была совсем не похожа не вчерашнюю: на тот золотистый покой, что окончился тошнотой и рвотой».
Двадцать четыре часа супруги не могли ни есть, ни спать —их постоянно тошнило. Но теперь это наконец прошло.
— Хорошо, что ваш горизонт расширился. И хорошо, что вы думали об ангелах. Вот ангел и явился.
Пауло подумал, что уместнее было бы сказать: «Ваша душа выросла». Ведь тот человек, что появился в пустыне на старом грузовике и вызволил их оттуда, вовсе не был похож на ангела.
— Поехали, —сказал Тук, и Пауло пошел заводить машину. Тук без церемоний уселся на переднее сиденье рядом с водителем. Крис, недовольно ворча что-то по-португальски, полезла назад.
Пауло и Крис вспомнили, как выходили в первую ночь в пустыню. Они снова представили себе мысленно своих ангелов, в хитонах и с крыльями.
— У каждого из вас должно быть свое священное место. У меня им когда-то была маленькая квартирка, а потом площадь в центре Лос-Анджелеса. А теперь это место здесь. Священный гимн открывает ворота на небеса, и передо мной предстает рай.
Гости еще раз окинули взглядом святилище Тука: скалы, сухая жесткая земля и колючки. По ночам, вероятно, в этот храм наведывались койоты и змеи.
— Именно здесь я впервые увидел своего ангела, —говорил между тем Тук, словно пребывая в трансе. —Хотя я знал, что ангел —повсюду, а лицо его —это лик пустыни, в которой я живу, или облик того города, где я прожил восемнадцать лет. —Я мог говорить со своим ангелом, потому что верил в его существование. И потому, что я его любил.
Ни Крис, ни Пауло не решились спросить, о чем Тук говорил с ангелом.
Каждый человек, —продолжал тот, —может вступить в контакт с четырьмя различными видами сущностей невидимого мира: элементалями, бесплотными душами, святыми и ангелами.
Элементали —это вибрации природных стихий —огня, земли, воды и воздуха —и мы вступаем с ними в контакт с помощью ритуалов. Это сила в чистом виде, как молнии, землетрясения или вулканы. Поскольку мы в состоянии воспринимать
мать их только в виде неких существ, они обычно
являются нам в образе гномов, фей или саламандр. Но все, на что человек в отношении этих существ способен, —пользоваться их силой. Научиться у них мы ничему не можем.
«Зачем он все это говорит? —недоумевал Пауло. —Или он забыл, что я тоже посвящен в тайны с магии?»
—Бесплотные души, —продолжал свои объяснения Тук, —странствуют от одной жизни, одного воплощения к другому, и мы можем войти с ними в контакт посредством медиума. Некоторые из них владеют важными знаниями —но все, чему они могут нас научить, мы можем познать и сами в ходе земной жизни, потому что и они обрели свою мудрость таким же способом. Значит, лучше позволить им двигаться дальше, к следующей ступени на их пути, а самим учиться мудрости здесь.
«Пауло, должно быть, знает все это, —подумала Крис. —Скорее всего, Тук обращается ко мне».
Да, Тук адресовал свои объяснения Крис —потому что привел их сюда из-за нее. Он ничему не мог научить Пауло, человека, который был опытнее и на двадцать лет старше —и уж как-нибудь сам отыскал бы способ пообщаться со своим ангелом. Пауло был учеником самого Ж. —а Тук слышало: его учителе удивительные вещи. Во время первой встречи Тук пытался разными способами разговорить бразильца, но присутствие женщины ему помешало. Он так и не смог узнать ничего о приемах, процедурах и ритуалах, которыми пользовался Ж.
После первой встречи Тук остался разочарован. Он даже подумал, что бразилец ссылается на авторитет Ж., не имея достаточных знаний. А может —как знать, —впервые в жизни Ж. ошибся в своем ученике? Но если так, скоро вся Традиция будет знать об этом. Однако в ночь после той первой беседы Туку явился во сне его ангел-хранитель.
Ангел предложил ему объяснить женщине основы магии, направить ее на этот путь. Самые начала и азы, просто наставь, сказал он, а муж довершит остальное.
Тук во сне возразил, что азы он уже преподал: объяснил про второе сознание, велел смотреть на горизонт... Ангел ответил, что Тук должен помочь ее мужу, но позаботиться о женщине, и исчез.
Тук умел быть дисциплинированным. Так что теперь он выполнял указание своего ангела —и надеялся, что свыше внимательно следят за его действиями.
—Следом за бесплотными душами, —продолжал он, —идут святые. Это великие мастера. Какое-то время они жили среди нас, а теперь стоят ближе к свету. Великие учения святых —это их жизни, прожитые здесь, на земле. В них содержится вес, что нам следует знать, и мы должны вдохновляться примером этих людей.
—А как обратиться к святым? —спросила Крис.
—Молитвой, —вмешался Пауло, перебив Тука.
В нем говорила не ревность —хотя Пауло не сомневался, что американец старается произвести впечатление на Крис.
«Он уважает Традицию, —думал Пауло. —Учит меня, адресуясь к моей жене. Но почему он говорит о самых азах, о том, что я и без него прекрасно знаю?»
—Мы взываем к святым неустанной молитвой, —добавил он. —А когда они нам являются, мир вокруг меняется. Например, происходят чудеса.
Тук не мог не заметить в голосе бразильца напряженности: его голос звучал почти враждебно. Но он не собирался рассказывать ему про свой сон, потому что ничем не был обязан этому чело веку.
—И наконец, —просто продолжил он, —существуют ангелы.
Может быть, Пауло не знал именно об ангелах, хотя, судя по всему, он знал достаточно много об остальном. Тук сделал небольшую паузу. Он сидел и молился про себя, вспоминая своего ангела и надеясь, что тот слышит каждое слово. А еще он просил у ангела помощи в наставлении, потому что —видит Бог! —объяснить некоторые вещи было очень трудно.
—Ангелы —это эманация любви. Они никогда не пребывают в покое, но постоянно стремятся расти, они вне пределов добра и зла. Любовь, которая все поглощает и все прощает. Ангелы и сами состоят из этой любви, и в то же время являются ее посланцами. Любовь живет и в ангеле-разрушителе, который однажды заберет нашу душу, и в ангеле-хранителе, который возвращает ее нам. Любовь —это движение;
— Любовь как война? —удивилась Крис.
— Любовь и мир несовместимы, в покос нет любви. Ищущий мира обречен на поражение.
«Что может знать о любви этот мальчик? Живет отшельником в пустыне, никогда никого не любил...» —подумала Крис. Но все же, сколько ни старалась, она не смогла припомнить ни одного случая, чтобы любовь принесла в ее жизнь покой. Напротив, любовь всегда сопровождалась мучительной болью, огромной радостью и глубокой печалью.
Тук повернулся к ним:
— Давайте помолчим немного, чтобы наши ангелы могли услышать в этом молчании нашу любовь.
Крис продолжала размышлять о любви. Да, парень, похоже, прав, хотя она могла бы поклясться, что все его познания о любви —чистая теория. «Любовь усмиряется, только когда мы стоим на пороге смерти. Как странно». Странными были все ощущения, которые Крис испытывала в последнее время, —особенно чувство, что душа ее вмещает отныне гораздо больше, чем прежде.
Она никогда не просила Пауло научить ее чему-нибудь —она верила в Бога, и этого ей было достаточно. Она с уважением относилась к духовным поискам своего мужа, но —вероятно, именно по причине их близости и потому, что знала его слабости и недостатки, свойственные каждому человеку—сама она не очень ими интересовалась.
Но Тук был чужим человеком. Он сказал: «Смотри на горизонт. Следи за своим вторым сознанием», —и она подчинилась. И вот теперь, когда ее душа «выросла», Крис поняла, как это здорово и как Много времени она потеряла напрасно.
—Для чего нужно говорить с ангелами? —нарушив молчание, спросила она.
—Чтобы получать от них знания, —ответил Тук.
Он произнес это совершенно спокойно, без раздражения. Залай она этот вопрос Пауло, тот наверняка бы рассердился.
Они прочли «Отче наш» и «Аве Мария». Наконец американец сказал: можно возвращаться.
И это все? —разочарованно спросил Пауло.
Я должен был привести вас сюда, чтобы мой ангел видел, что я выполнил его просьбу, —ответил Тук. —Мне больше нечему вас учить. Если хотите узнать что-то еще, ищите валькирий.
Обратно они спускались в неловком молчании, которое изредка нарушал Тук, подсказывая, куда лучше свернуть. Разговаривать никому не хотелось: Пауло —потому, что он думал, что Тук его обманул; Крис —потому, что боялась рассердить мужа своими глупыми замечаниями и все окончательно испортить; Тук —потому, что понимал, что бразильцы расстроены и теперь Пауло точно ничего не расскажет ему о приемах, которыми пользуется Ж.
—В одном ты ошибаешься, —заговорил Пауло, когда они уже подъехали к трейлеру, и Тук вышел из машины. —Тот, кого мы встретили вчера утром, не был ангелом. Просто мужик на грузовике.
На какую-то долю секунды Крис показалось, что Тук ничего не ответит, —враждебность между мужчинами явно нарастала. Американец повернулся и пошел было к дому, но неожиданно остановился.
—Хочу рассказать вам историю, которую слышал от своего отца, —сказал он. —Как-то раз учитель с учеником странствовали по пустыне. Наставник объяснял юноше, что тот всегда может положиться на Бога, —Всевышний все видит и знает. Стемнело, они решили разбить лагерь. Учитель принялся устанавливать палатку, а ученику поручил привязать лошадей к скале неподалеку. Но тот, подойдя к скале, подумал: «Наставник, видимо, испытывает меня. Он сказал, что Бог все видит, у него все под контролем... а сам попросил привязать лошадей. Наверное, он хочет проверить на прочность мою веру в Бога».
Вместо того чтобы привязать животных, он прочел молитву —и поручил судьбу лошадей Божьему промыслу.
Когда они встали на следующий день, лошадей не было. Ученик разочарованно сказал наставнику, что больше не верит ему: Бог явно не может следить за всем, раз не смог присмотреть за лошадьми.
«Ты неправ, —ответил учитель, —Бог хотел позаботиться о лошадях, и Он мог привязать их к скале. Но для этого ему нужны были твои руки».
Тук зажег маленький газовый светильник, висевший у входа в трейлер. Свет его чуть пригасил сияние звезд на ночном небе.
— Когда мы думаем о наших ангелах, они наконец проявляют себя. Их присутствие становится все более реальным и близким. Но поначалу ангелы проявляют себя так, как делали это и прежде, на протяжении всей нашей жизни, то есть через других людей.
— Твой ангел, —продолжал Тук, —действовал посредством этого человека. Этому человеку пришлось довольно рано встать, выехать из дома —что-то должно было резко поменяться в его планах, чтобы он отправился & вашу сторону и оказался на месте вовремя. Это чудо. Не пытайтесь относиться к нему, как к рядовому происшествию.
Пауло промолчал.
— Помните, —объяснял Тук, —когда стали подниматься на гору, я забыл фонарик. Вы, наверное, заметили, что я задержался у машины на какое-то время. Когда я что-нибудь забываю, выйдя из дома, я чувствую, что мой ангел-хранитель не дремлет, что ему зачем-то нужно, чтобы я задержался на несколько секунд, —и этот короткий промежуток времени может на многое повлиять. Может, я не попаду в аварию, а может быть, случайно встречусь с человеком, который мне нужен. Поэтому, захватив оставленную вещь, я каждый раз присаживаюсь и считаю до двадцати. Так я даю своему ангелу чуть больше возможностей мне помочь. Он ведь в состоянии воспользоваться разными средствами.
Тук попросил Пауло еще немного задержаться и вскоре вернулся с картой.
— В последний раз я видел валькирий вот здесь. Он указал место на карте. Крис почувствовала,
что мужчины настроены друг к другу уже не так враждебно.
Береги ее, —сказал Тук. —Хорошо, что она с тобой приехала.
Я тоже так думаю, —ответил Пауло. —Спасибо тебе за все.
И они попрощались.
—Какой же я дурак! —воскликнул Пауло, стукнув кулаком по рулю.
Они возвращались в город от жилища Тука.
—Что ты имеешь в виду? Мне-то кажется, ты -сумасшедший ревнивец.
Пауло лишь добродушно рассмеялся в ответ.
—Четыре способа! А он назвал только три! С ангелом общаются с помощью четвертого способа, который он не упомянул!
Он взглянул на Крис: глаза его сияли радостью открытия.
—Четвертый способ —это ченнелинг, открытие внутреннего канала!
Они провели в пустыне уже почти десять дней. В этот раз они остановились возле огромного оврага, который можно было назвать небольшим каньоном: словно десятки рек текли здесь много тысяч лет назад и иссякли, оставив в земле целую систему длинных глубоких вымоин, пересохших русел, разъеденных солнцем и ветром.
В таких местах не водились даже скорпионы, не говоря уже о змеях и койотах; не росло здесь даже неприхотливое перекати-поле. В пустыне было полно таких мест, их называли «бедлендс» —«бесплодная земля».
Они спустились в одну из таких огромных ран-расщелин. С двух сторон возвышались высокие стены; между ними пролегал извилистый проход, конца и начала которого не было видно.
Они уже не были, как в самом начале, отчаянными искателями приключений, уверенными в собственной безопасности. У пустыни свои законы, и она жестоко расправляется с теми, кто их нарушает.
Крис и Пауло научились воспринимать предостережения, например, по звуку, издаваемому гремучей змеей, понимать, что лучше быть подальше от этого места. Перед тем как спуститься в очередной каньон, они оставляли в машине записку с указанием, куда пошли, —даже если уходили не больше, чем на час, и прежде подобные предосторожности показались бы им излишними и смешными. В случае чего —могла опять проехать какая-нибудь машина, и по записке их могли отыскать. Они понимали, что должны облегчать работу своим ангелам-хранителям.
Они искали валькирий. Правда, не здесь, в безжизненном каньоне, где валькириям нечего делать. Сюда супруги спустились для того, чтобы Крис могла поупражняться в магии.
Но они знали, что валькирии где-то неподалеку: они замечали знаки. Те жили в пустыне, кочевали с места на место —но оставляли за собой следы.
Пауло и Крис разыскали эти следы. Поначалу, когда они останавливались в маленьких городках и спрашивали о валькириях, жители ничего не могли им сказать. Подсказка Тука тоже оказалась бесполезной: в том месте, где он их видел, валькирий не оказалось. Но однажды в баре супруги встретили паренька, который о них читал. Он рассказал, как те выглядят и какие знаки оставляют.
Тогда Пауло и Крис стали расспрашивать людей, руководствуясь описанием одежды и внешности этих женщин. Если кто и вспоминал о них, то, как правило, с неудовольствием. Находились люди, которые видели валькирий месяц назад... неделю назад... три дня назад.
Наконец они добрались до места, где валькирий видели в последний раз всего сутки назад.
Солнце уже опустилось к горизонту; в иное время Пауло и Крис уже не рисковали выходить в пустыню. Стены ущелья давали хорошую тень. Место было самое подходящее.
То, что ей сейчас предстояло, заранее казалось Крис очень утомительным. Однако ей следовало тренироваться, ведь ощутимых результатов она пока не достигла.
— Садись сюда. Спиной к солнцу.
Она села так, как велел Пауло. А затем уже привычно, без осознанных усилий, начала расслабляться. Она сидела, скрестив ноги и закрыв глаза, всем своим существом ощущая, что ее окружает огромная пустыня. За время, проведенное в этих местах, душа Крис выросла, и ее мир —она это чувствовала —раздвинул свои границы. Он охватывал отныне гораздо большее пространство, чем две недели назад.
— Сосредоточься на втором сознании, —сказал Пауло.
Крис услышала в его голосе нотки нерешительности. Он не мог обращаться к ней так, как к другим ученикам, —ведь она слишком много о нем знала, ей были известны в том числе его слабости и недостатки. Но Пауло старался держаться как истинный наставник, и она не могла не оценить его усилий. Крис сосредоточила внимание на втором сознании. Она позволила тому, чем оно было занято, свободно всплыть на поверхность —как и прежде, это оказалась всякая чепуха, ничуть не связанная с тем, что сейчас делала Крис. Последние три дня, стоило начать это упражнение, как Крис обнаруживала, что ее второе: сознание постоянно решает вопрос: кого из знакомых пригласить на день рождения, до которого оставалось еще целых три месяца.
Но Пауло велел ей не бороться с этими случайными мыслями, а позволить им течь свободно.
-Давай еще раз начнем сначала, —сказал он.
-Я опять думаю о своем дне рождения...
-Не пытайся прогнать эти мысли. Они сильнее тебя, —в который раз повторил Пауло. —Если хочешь избавиться от них, прими их. Думай о том, о чем хочет думать твое второе сознание, пока оно не утомится.
Крис мысленно представила себе описок приглашенных. Кого-то вычеркнула. Кого-то вписала. Это был первый шаг: уделять второму сознанию достаточно внимания, чтобы его утомить.
На сей раз мысли о грядущем празднике исчезли скорее, чем обычно. Но Крис продолжала работать со списком. Поверить невозможно, что такой пустяк мог занимать ее внимание столько дней, не давая помыслить о более интересных и важных вещах.
—Думай об этом, пока сама не устанешь. Когда окончательно утомишься, открывай канал.
Пауло отошел в сторонку и прислонился спиной к стене расщелины. Тук был мастером, надо отдать ему должное, и он очень серьезно отнесся к запрету на обучение ученика другого мастера. Он сумел дать Пауло все необходимые подсказки через Крис.
Четвертым способом сообщаться с незримым миром был ченнелинг.
Открытие внутреннего канала! Сколько раз Пауло замечал, например, как люди, сидя за рулем автомобиля в разгар оживленного дорожного движения, начинают говорить сами с собой, не подозревая, что выполняют одну из самых сложных магических процедур. И в то же время —одну из самых простых: все, что для этого нужно, —спокойно сесть в тихом месте и прислушиваться к собственным мыслям, всплывающим из глубины сознания.
Ченнелинг часто считают поверхностной, неглубокой практикой. Как бы не так! С глубокой древности люди знали: для того чтобы вступить в контакт с Богом, достаточно освободить для Него место в своей душе. Нужно позволить своей духовной энергии проявиться, создать мост между видимым и незримым.
Как создать такой мост? Различные магические практики подчеркивают важность такого приема, как «перестать быть». Расслабься, освободи сознание —и ты удивишься тем богатствам, которые потекут из глубины твоей души. Слово «вдохновение» очень точно отражает суть: это как вздох, наполняющий грудь воздухом, напоенным небесным светом.
При ченнелинге не требуется изменение сознания; для человека, желающего пуститься в неизведанный мир, этот способ естественнее многих других. Он обеспечивает контакт со Святым Духом, душой этого мира, с мастерами, достигшими просветления. Для этого не требуется ни ритуал, ни посвящение —ничего такого. Каждый человек подсознательно чувствует, что между зримым и незримым миром существует мост, по которому, ничего не опасаясь, может пройти любой.
И люди пытаются это сделать, подчас не отдавая себе в этом отчета. Человек порой, сам того не ожидая, высказывает мысли, которые до этого ему никогда не приходили в голову, или даже дает советы, сопровождая их словами «не знаю, почему я это говорю», а порой совершает поступки, на первый взгляд представляющиеся бессмысленными.
А еще любого из нас завораживают природные явления —такие, как гроза или заход солнца, —и в этот момент мы чувствуем в себе готовность прикоснуться к вселенской мудрости, подумать о вещах, воистину значимых.
В такие моменты и появляется невидимая стена —второе сознание.
Второе сознание постоянно заслоняет человеку путь пустяковыми заботами, бубня затверженные мысли, повторяя навязчивые мелодии, цепляясь за финансовые проблемы и нереализованные страсти.
Пауло оторвался от стены и подошел поближе к Крис.
— Еще потерпи, выслушай все, что осталось невысказанным у второго сознания. Не отвечай. Не спорь с ним. Оно выдохнется.
Крис еще раз прошлась по списку предполагаемых гостей, уже абсолютно без всякого интереса. Закончив, поставила в конце точку.
Потом она открыла глаза.
Она была здесь и сейчас, сидела на дне расщелины в теле земли. Она чувствовала, что ее окружает спокойный теплый воздух.
— Открывай канал. Начинай говорить. Говорить?
Крис всегда боялась высказывать вслух свои мысли, боялась показаться смешной и глупой. Боялась услышать то, что скажут в ответ другие, —окружающие всегда казались ей много умнее и рассудительнее. У них всегда и на все был готов ответ.
Но она была здесь, и сейчас ей следовало набраться мужества, произнося слова, которые могут казаться бессмысленными. Пауло объяснил, что это один из способов открыть внутренний канал; позволить себе высказаться. Взять под контроль второе сознание —а потом предоставить его Мирозданию, чтобы могло пользоваться им, как Ему заблагорассудится.
Крис начала двигать головой вперед-назад—ей вдруг так захотелось, —а потом пришло желание издавать непонятные звуки. Она стала издавать звуки, и это оказалось не смешно, а правильно: она была свободна делать все это, ни на кого не оглядываясь.
Крис представления не имела, откуда приходили эти фантазии, —они всплывали откуда-то из глубины души и заявляли о себе. Время от времени к ней возвращалось второе сознание, а с ним —его мелочные заботы, и Крис спокойно принимала их, но так и должно быть: вне логики, без цензуры —живой восторг воина, вторгающегося в неведомый мир. Она училась говорить безыскусным языком сердца.
Пауло слушал ее молча, и Крис ощущала его присутствие. Она была в ясном сознании и здравом уме, просто при этом ничем не скована. Ее не беспокоило, как муж сейчас думает о том, что с ней происходит: ей было не до него, она должна была говорить, делать жесты, которые рождались сами собой, напевать странные незнакомые мелодии. Да, должно быть, все это что-то да значило —ведь Крис никогда прежде не слышала этих звуков, этих мелодий, не говорила этих слов и не видела таких движений. Это было трудно; Крис боялась, вдруг она выдумывает все это, чтобы создать видимость, будто контакт удался в большей мере, чем это было на самом деле. Но она поборола страх казаться смешной и продолжала.
И потом, в ней ведь что-то изменилось. Крис делала это уже не по обязанности, как вначале, а с удовольствием. И чувствовала себя увереннее. Уверенность подхватывала ее, как теплая морская волна, и Крис хотелось отдать себя ее власти.
Но чтобы держаться на гребне, она должна была говорить. Произносить вслух все, что приходило в голову.
Я вижу землю, —заговорила она сбивчивым, но спокойным голосом, несмотря на то, что второе сознание временами прорывалось на поверхность и сетовало, что Пауло, вероятно, посмеивается сейчас над ней. —Мы в тихом безопасном месте, мы можем остаться здесь на ночь, лежать и смотреть на звезды и говорить с ангелами. Здесь нет ни скорпионов, ни змей, ни койотов.
Планета приберегает некоторые места для себя самой, —продолжала Крис. —Она велит нам уйти. В таких местах, свободных от копошащихся на поверхности миллионов живых существ, она может побыть одна и отдохнуть. Ей тоже необходимо одиночество, ведь она тоже занимается самопознанием.
«Что я такое говорю? ОН наверняка решит, что я притворяюсь! Тоже, умная нашлась!»
Пауло осмотрелся. Пересохшее русло казалось гладким и мягким. Но от него веяло каким-то абсолютным одиночеством, полным отсутствием жизни.
— Помолимся, —продолжала Крис. Второе сознание уже не могло помешать ей, внушить страх казаться смешной.
И все-таки она испугалась —потому что не знала, какую прочесть молитву, что говорить дальше.
А вместе со страхом вернулось второе сознание —и с ним стыд, неловкость, робость перед Пауло. В конце концов, он —маг, он больше знает и сейчас, конечно, скажет, что все от нее услышанное —фальшь и суесловие.
Крис сделала глубокий вдох. Она сумела вновь сосредоточиться на настоящем моменте, на бесплодной земле, на скрывшемся за горизонтом солнце... Медленно, постепенно волна уверенности вновь ее подхватила —и это было так чудесно!
— Помолимся, —повторила она.
И отзовется в небе
отчетливым эхом
звук моих шагов,
каждый мой звук.
Крис посидела еще немного молча, чувствуя опустошение. Сеанс ченнелинга был окончен. Потом повернулась к Пауло.
— Сегодня зашло особенно далеко. Так никогда еще не было.
Пауло нежно погладил ее по лицу и поцеловал. Крис не понимала, что им двигало в тот момент —жалость или гордость.
— Пойдем, —сказал он. —Желания Земли надо уважать.
«Может, он говорит так просто для того, чтобы я не падала духом, не отчаивалась и не прекращала занятия ченнелингом», —подумала Крис. Но в душе ее росла уверенность: случилось что-то важное. И это была не выдумка.
Что это была за молитва? —спросила она мужа, со страхом ожидая его ответ.
Это древняя молитва коренных жителей Америки. Из шаманских ритуалов племени оджибва.
Крис ощутила гордость за мужа, за широту его познаний —хоть он и утверждал, что энциклопедические знания не имеют большого значения.
— Как же такое происходит?
Пауло вспомнил слова Ж., сказанные в разговоре о его новой книге: «Облака —это души рек, познавших тайны моря». Но ему не хотелось ничего объяснять. Пауло вдруг почувствовал нетерпеливое раздражение: он не мог понять, зачем он-то слоняется по пустыне —в конце концов, он уже догадался, как ему связаться со своим ангелом-хранителем.
—Ты видела фильм «Психоз»? —спросил у жены Пауло, когда они поднялись к машине. Крис кивнула.
— Помнишь, там уже в середине фильма главную героиню убивают в душе, но потом оказывается, что на этом все не кончилось. Приехав в эту пустыню, я уже на третий день знал, как общаться с ангелами. А ведь я дал себе слово провести здесь сорок дней —и не должен менять решения.
— Ну, остались еще валькирии.
— При чем тут валькирии! Я и без них могу обойтись!
«Он боится, что не найдет их», —подумала Крис.
Я уже знаю, как вступить в контакт с ангелами, а это главное, —нервно произнес Пауло.
Я думала об этом, —ответила Крис. —Ты знаешь, как заговорить с ними, но не пытаешься это сделать.
«А это уже моя проблема, —подумал Пауло, запуская двигатель. —Для начала мне нужны какие-то сильные переживания. Мне нужен вызов».
Он искоса посмотрел на Крис: она уткнулась в «Руководство по выживанию в пустыне», купленное ими по дороге. Машина двинулась по безжизненным просторам, которым, кажется, нет и не будет конца.
«Это ведь не просто проблема духовного поиска», —продолжал думать Пауло, поглядывая то на жену, то на дорогу впереди. Он любил свою жену, но семейная жизнь ему наскучила. Ему нужна сильная страсть в любви, в работе —практически во всем, что у него только есть в жизни. Но это противоречило одному из основных законов природы: всякое движение время от времени нуждается в остановке.
Пауло чувствовал, что если все так будет продолжаться и дальше, вскоре он не сможет придерживаться нынешнего устоявшегося образа жизни. Он начинал понимать, что имел в виду Ж., когда заметил, что люди всегда убивают то, что сильнее всего любят.
Через два дня они заехали в Гринго-Пас, городок с одним-единственным мотелем, одним магазином и зданием пограничной таможни. Мексиканская граница проходит здесь всего в нескольких метрах от центра города, и супруги по очереди сфотографировали друг друга, стоя одной ногой в Соединенных Штатах Мексики, а другой —в Соединенных Штатах Америки.
В магазине они спросили про валькирий, и продавщица сказала, что видела утром эту банду лесбиянок, но те уже куда-то укатили.
— Они направились в Мексику? —спросил Пауло.
— Нет-нет. Они поехали в сторону Таксона. Супруги вернулись в мотель и уселись у входа
под навесом. Прямо перед ними был припаркован их автомобиль.
— Смотри, какая у нас машина грязная, —сказал Пауло, после непродолжительного молчания. —Пожалуй, я ее помою.
Хозяину мотеля наверняка не понравится, что мы так расточительно относимся к воде, машину моем... Не забывай, мы в пустыне.
Пауло, не отвечая, поднялся, достал из машины рулон бумажных полотенец и принялся стирать ими пыль с капота. Крис не двинулась с места.
«Он расстроен, —догадалась она. —Не может спокойно сидеть на месте».
Мне надо сказать тебе одну важную вещь, —произнесла она вслух.
Не беспокойся, ты прекрасно справляешься с упражнениями, —сказал Пауло, отрывая одно полотенце за другим.
Об этом я тоже хотела поговорить, —упорно продолжала Крис. —Но вообще-то я ехала сюда не выполнять упражнения. Я поехала потому, что наш брак начинает распадаться.
«Она чувствует то же, что и я», —подумал он, продолжая протирать машину.
Я всегда относилась с уважением к твоим духовным исканиям, но ведь и у меня есть душа, —говорила Крис. —И собственные искания, которые мне бы хотелось продолжить. Я хочу, чтобы ты это понял. И я собираюсь и дальше ходить в церковь.
Я тоже хожу в церковь.
Но здесь ты занимаешься чем-то другим, ведь так? Ты выбрал этот путь общения с Богом, а я выбрала другой.
Я знаю. Но не хочу сворачивать со своего пути.
И тем не менее... —она глубоко вдохнула, не в силах предугадать, каким будет его ответ, —тем не менее со мной что-то происходит... В общем, мне тоже необходимо поговорить со своим ангелом.
Крис встала, подошла к мужу и, присев на корточки, начала собирать разбросанные им грязные полотенца.
—Сделай милость, —сказала она, глядя Пауло прямо в глаза, —не бросай меня на середине пути
Они сидели у окна маленькой закусочной на заправочной станции.Было раннее утро, и во всем окружающем мире стояла тишина. За окном протянулась пустыня: огромное безмолвное пространство со слежавшейся в камень почвой.
Крис с грустью вспомнила Боррего-Спрингс, Грин го-Пас и Индио. В тех местах у пустыни хотя бы свое лицо: горы и долины, с которыми связно столько историй о первопроходцах и конкистадорах.
Здесь ее глазам предстала просто огромная пустошь, куда ни кинь взгляд. И солнце. Беспощадное солнце, которое скоро окрасит все в желтый цвет, прогреет воздух до 50 градусов в тени, и жизнь станет невозможной.
Стоявший за прилавком китаец принял у них заказ. Он говорил с сильным акцентом —видимо, не так давно здесь поселился. Крис подивилась: сколько же раз должен был перевернуться мир, чтобы этого китайца занесло сюда, в маленькую закусочную посреди американской пустыни.
Они заказали кофе, бекон и тосты и молча уселись завтракать.
Крис попробовала проследить направление взгляда китайца —и ей показалось, что тот смотрит на горизонт. Неужели это взгляд человека, душа которого выросла?
Она вгляделась пристальнее: нет, китаец явно не занимался духовной практикой, не пытался растить душу. Его взгляд выражал скуку. Он не видел вокруг ничего такого, что бы могло его заинтересовать, ему были безразличны и пустыня, и дорога, и посетители, явившиеся в такую рань. Все, что он делал, —заученными движениями засыпал в кофеварку кофе, жарил яйца, спрашивал с дежурной улыбкой: «Чем могу служить?» и так же дежурно благодарил. Видно, смысл его жизни остался где-то далеко позади или растворился в безбрежной пустыне.
Подоспел кофе. Пауло и Крис пили неторопливо, маленькими глоточками. Им некуда было спешить.
Пауло смотрел на машину, стоявшую на улице. Что толку, что позавчера он ее протер? Она вновь была вся в пыли.
Вдали послышался какой-то шум. Вот-вот тут появится первый за сегодня грузовик. А вдруг китаец с его появлением покинет стойку бара, за* быв о яичнице с беконом, но и свое тоскливое оцепенение, выйдет на дорогу, желая стать частью мира, что движется мимо его закусочной, устремляясь куда-то вдаль? Ведь сейчас он может позволить себе только одно: смотреть на этот движущийся мир со стороны. Скорее всего, он даже не мечтает оставить свое заведение и отправиться куда-то автостопом на одном из проезжающих мимо грузовиков. Нет, он обрек себя на пустоту и безмолвие.
Звук усилился, перерастая в гул; он не походил на шум грузового автомобиля. На миг сердце Пауло наполнилось надеждой. Всего лишь надеждой, не более того. Он постарался отвлечься, подумать о чем-то -—Ты видела фильм «Психоз»? —спросил у жены Пауло, когда они поднялись к машине. Крис кивнула.
— Помнишь, там уже в середине фильма главную героиню убивают в душе, но потом оказывается, что на этом все не кончилось. Приехав в эту пустыню, я уже на третий день знал, как общаться с ангелами. А ведь я дал себе слово провести здесь сорок дней —и не должен менять решения.
— Ну, остались еще валькирии.
— При чем тут валькирии! Я и без них могу обойтись!
«Он боится, что не найдет их», —подумала Крис.
Я уже знаю, как вступить в контакт с ангелами, а это главное, —нервно произнес Пауло.
Я думала об этом, —ответила Крис. —Ты знаешь, как заговорить с ними, но не пытаешься это сделать.
«А это уже моя проблема, —подумал Пауло, запуская двигатель. —Для начала мне нужны какие-то сильные переживания. Мне нужен вызов».
Он искоса посмотрел на Крис: она уткнулась в «Руководство по выживанию в пустыне», купленное ими по дороге. Машина двинулась по безжизненным просторам, которым, кажется, нет и не будет конца.
«Это ведь не просто проблема духовного поиска», —продолжал думать Пауло, поглядывая то на жену, то на дорогу впереди. Он любил свою жену, но семейная жизнь ему наскучила. Ему нужна сильная страсть в любви, в работе —практически во всем, что у него только есть в жизни. Но это противоречило одному из основных законов природы: всякое движение время от времени нуждается в остановке.
Пауло чувствовал, что если все так будет продолжаться и дальше, вскоре он не сможет придерживаться нынешнего устоявшегося образа жизни. Он начинал понимать, что имел в виду Ж., когда заметил, что люди всегда убивают то, что сильнее всего любят.
Через два дня они заехали в Гринго-Пас, городок с одним-единственным мотелем, одним магазином и зданием пограничной таможни. Мексиканская граница проходит здесь всего в нескольких метрах от центра города, и супруги по очереди сфотографировали друг друга, стоя одной ногой в Соединенных Штатах Мексики, а другой —в Соединенных Штатах Америки.
В магазине они спросили про валькирий, и продавщица сказала, что видела утром эту банду лесбиянок, но те уже куда-то укатили.
— Они направились в Мексику? —спросил Пауло.
— Нет-нет. Они поехали в сторону Таксона. Супруги вернулись в мотель и уселись у входа
под навесом. Прямо перед ними был припаркован их автомобиль.
— Смотри, какая у нас машина грязная, —сказал Пауло, после непродолжительного молчания. —Пожалуй, я ее помою.
Хозяину мотеля наверняка не понравится, что мы так расточительно относимся к воде, машину моем... Не забывай, мы в пустыне.
Пауло, не отвечая, поднялся, достал из машины рулон бумажных полотенец и принялся стирать ими пыль с капота. Крис не двинулась с места.
«Он расстроен, —догадалась она. —Не может спокойно сидеть на месте».
Мне надо сказать тебе одну важную вещь, —произнесла она вслух.
Не беспокойся, ты прекрасно справляешься с упражнениями, —сказал Пауло, отрывая одно полотенце за другим.
Об этом я тоже хотела поговорить, —упорно продолжала Крис. —Но вообще-то я ехала сюда не выполнять упражнения. Я поехала потому, что наш брак начинает распадаться.
«Она чувствует то же, что и я», —подумал он, продолжая протирать машину.
Я всегда относилась с уважением к твоим духовным исканиям, но ведь и у меня есть душа, —говорила Крис. —И собственные искания, которые мне бы хотелось продолжить. Я хочу, чтобы ты это понял. И я собираюсь и дальше ходить в церковь.
Я тоже хожу в церковь.
Но здесь ты занимаешься чем-то другим, ведь так? Ты выбрал этот путь общения с Богом, а я выбрала другой.
Я знаю. Но не хочу сворачивать со своего пути.
И тем не менее... —она глубоко вдохнула, не в силах предугадать, каким будет его ответ, —тем не менее со мной что-то происходит... В общем, мне тоже необходимо поговорить со своим ангелом.
Крис встала, подошла к мужу и, присев на корточки, начала собирать разбросанные им грязные полотенца.
—Сделай милость, —сказала она, глядя Пауло прямо в глаза, —не бросай меня на середине пути
Они сидели у окна маленькой закусочной на заправочной станции. Было раннее утро, и во всем окружающем мире стояла тишина. За окном протянулась пустыня: огромное безмолвное пространство со слежавшейся в камень почвой.
Крис с грустью вспомнила Боррего-Спрингс, Гринго-Пас и Индио. В тех местах у пустыни хотя бы свое лицо: горы и долины, с которыми связно столько историй о первопроходцах и конкистадорах.
Здесь ее глазам предстала просто огромная пустошь, куда ни кинь взгляд. И солнце. Беспощадное солнце, которое скоро окрасит все в желтый цвет, прогреет воздух до 50 градусов в тени, и жизнь станет невозможной.
Стоявший за прилавком китаец принял у них заказ. Он говорил с сильным акцентом —видимо, не так давно здесь поселился. Крис подивилась: сколько же раз должен был перевернуться мир, чтобы этого китайца занесло сюда, в маленькую закусочную посреди американской пустыни.
Они заказали кофе, бекон и тосты и молча уселись завтракать.
Крис попробовала проследить направление взгляда китайца —и ей показалось, что тот смотрит на горизонт. Неужели это взгляд человека, душа которого выросла?
Она вгляделась пристальнее: нет, китаец явно не занимался духовной практикой, не пытался растить душу. Его взгляд выражал скуку. Он не видел вокруг ничего такого, что бы могло его заинтересовать, ему были безразличны и пустыня, и дорога, и посетители, явившиеся в такую рань. Все, что он делал, —заученными движениями засыпал в кофеварку кофе, жарил яйца, спрашивал с дежурной улыбкой: «Чем могу служить?» и так же дежурно благодарил. Видно, смысл его жизни остался где-то далеко позади или растворился в безбрежной пустыне.
Подоспел кофе. Пауло и Крис пили неторопливо, маленькими глоточками. Им некуда было спешить.
Пауло смотрел на машину, стоявшую на улице. Что толку, что позавчера он ее протер? Она вновь была вся в пыли.
Вдали послышался какой-то шум. Вот-вот тут появится первый за сегодня грузовик. А вдруг китаец с его появлением покинет стойку бара, за* быв о яичнице с беконом, но и свое тоскливое оцепенение, выйдет на дорогу, желая стать частью мира, что движется мимо его закусочной, устремляясь куда-то вдаль? Ведь сейчас он может позволить себе только одно: смотреть на этот движущийся мир со стороны. Скорее всего, он даже не мечтает оставить свое заведение и отправиться куда-то автостопом на одном из проезжающих мимо грузовиков. Нет, он обрек себя на пустоту и безмолвие.
Звук усилился, перерастая в гул; он не походил на шум грузового автомобиля. На миг сердце Пауло наполнилось надеждой. Всего лишь надеждой, не более того. Он постарался отвлечься, подумать о чем-то - другом. Но звук нарастал, и вот уже Крис повернулась посмотреть, что происходит на улице.
Пауло напряженно смотрел на свою чашку, боясь выдать волнение.
Стекла закусочной слегка подрагивали от нарастающего гула. Буфетчик-китаец, кажется, не обратил на него никакого внимания —видно, он давно привык к такому шуму, и тот его ничуть не радовал и не волновал.
Крис же завороженно смотрела вдаль. Где-то у линии горизонта на мгновение вспыхнули и погасли отраженные от каких-то металлических предметов солнечные лучи. Крис почудилось, что от этого шума уже подрагивают и столик, и асфальт на улице, и стены самой закусочной.
Прошло еще какое-то время, и с шумом и топотом на территорию бензоколонки въехали верха ми валькирии, и все вокруг —прямая дорога, безлюдная равнина, ползучие травы, китаец и два его посетителя, ищущие свидания с ангелами, —мгновенно ощутили их пришествие.
Великолепные лошади гарцевали и кружились на месте, тесня друг друга, в воздухе свистели и щелкали кнуты, словно сжимавшие их руки в перчатках похвалялись своей ловкостью или бросали вызов опасности. Валькирии кричали, как подгоняющие скот ковбой, словно желая разбудить пустыню, выражая радость жизни и приветствуя новое утро.
Подняв глаза, Пауло зачарованно смотрел на них, но в глубине души он по-прежнему испытывал тревогу. Не исключено, что валькирии здесь не задержатся. Скорее всего, они и остановились-то здесь погарцевать, чтобы растормошить этого скучающего китайца, напомнить ему, что на свете по-прежнему существуют жизнь, радость, движение.
Внезапно, словно повинуясь тайному сигналу, животные остановились.
Валькирии спешились. На них были кожаные одеяния, а лица закрыты от пыли цветными платками, так что виднелись только глаза.
Валькирии сняли платки, отряхнули с потертых черных курток пыль пустыни. Привязали коней и зашли. Их было восемь.
Они ничего не заказали. Но буфетчик, видимо, и так знал, что им нужно: он проворно принялся жарить на гриле яичницу с беконом и гренками. Несмотря на весь шум и гам, произведенный приехавшими, он умудрился остаться все таким же невозмутимым и услужливым.
— Почему радио не работает? —спросила одна, Буфетчик включил радио.
— Громче, —приказала другая.
Послушно, как робот, он прибавил звук на полную мощность. И Богом забытая закусочная превратилась в подобие манхэттенс-кой дискотеки. Некоторые из женщин начали прихлопывать в ладоши в такт музыке; другие, говорившие меж собой, повысили голос стараясь ее перекричать.
Наблюдая за ними, Крис заметила, что одна из женщин, которая выглядела старше других, с длинными волнистыми рыжими волосами, сев за столик, словно замерла. Она не принимала участие в общей беседе и не хлопала в ладоши. Не интересова-лась она и готовящимся завтраком.
Вместо этого она пристально смотрела на Пауло. А он, подперев левой рукой подбородок, так же пристально смотрел не нее. Крис тоже на нее посмотрела. Женщина казалась старше, с этими длинными вьющимися рыжими волосами.
У Крис кольнуло в груди. Происходило что-то странное, очень странное, нечто такое, чему она не находила объяснений. Возможно, в последние дни она слишком долго смотрела на горизонт, а упражнения по расширению сознания что-то в ней изменили, и привычные вещи теперь виделись ей не так, как прежде. А предчувствия, которые ее беспокоили, не исчезли, но сделались острее.
Она сделала вид, будто не замечает, как ее муж и незнакомая женщина глазеют друг на друга. Но сердце подавало ей непонят-ные сигналы, радостные или тревожные —она пока не понимала.
«Тук был прав, —думал в это время Пауло. —С ними легко вступить в контакт».
Постепенно остальные валькирии стали сознавать, что происхо-дит. Сперва они смотрели на старшую, а затем, следуя за ее взглядом, поворачивались к столику, за которым сидели Пауло и Крис. Разговоры затихли, никто больше не подтанцовывал под музыку.
—Выключи, —обратилась старшая к китайцу.
Тот, как обычно, повиновался. Теперь тишину нарушало только шипение яичницы на плите.
Рыжеволосая, провожаемая взглядами своих спутниц, подошла к столику Пауло и Крис и, не присаживаясь, стала рассматри-вать их в упор. Потом заговорила, обращаясь только к Пауло, и без всяких предисловий:
— Где ты взял это кольцо?
— В том же магазине, где ты купила свою брошь, —ответил он.
Только теперь Крис заметила на куртке валькирии металлическую брошь. Она была той же формы, что и кольцо, которое Пауло носил на безымянном пальце левой руки.
«Так вот зачем он подпирал рукой подбородок!»
Крис видела уже много колец Традиции Луны, разных цветов и из разных материалов, но всегда в форме змеи, символа мудрости. Правда, такое, как у мужа, ей больше не попадалось. Ж. вручил Пауло это кольцо в 1982 году, в Норвегии, и сказал, что таким образом завершает ритуал Традиции Луны, цикл, прерванный страхом. И вот теперь, по
среди пустыни, они встретили женщину с брошью точно такой же формы.
— Чего ты хочешь? —спросила рыжеволосая. Пауло поднялся —теперь они стояли лицом к
лицу. Сердце Крис бешено колотилось —не исключено, что от ревности.
-Чего ты хочешь? —повторила валькирия.
-Поговорить со своим ангелом. И еще кое-что. Валькирия схватила Пауло за руку и провела пальцами по его кольцу. Ее манеры несколько смягчились, и она стала казаться более женственной.
— Если ты купил кольцо там же, где и я, ты должен знать, как это делается, —произнесла она, не отрывая взгляда от змеи. —Если не знаешь, продай его мне. Красивая штучка.
Кольцо у Пауло было простое, серебряное, в форме двух змей. Правда, змеи были двуглавыми, во всем же остальном кольцо можно было бы назвать незамысловатым.
Пауло ничего не ответил.
-Так ты не знаешь, как общаться с ангелами, значит, кольцо это не твое, —сказала валькирия.
-Знаю. Это делается через открытие внутреннего канала.
-Правильно, —заметила рыжая. —Вот и все, что тебе нужно.
-Но я же сказал, у меня есть еще одно желание.
-Какое?
— Тук видел своего ангела... И я хочу увидеть своего. Хочу встретиться со своим ангелом воочию.
— Тук? —Валькирия на миг задумалась, вспоминая, кто это такой и где она с ним встречалась. —Да, помню, —наконец сказала она.—Он живет в пустыне. Потому что там встретил своего ангела.
— Нет, не поэтому. Он учится на мастера магии.
— Эта история —насчет того, что ангела можно увидеть, —миф. С ним вполне достаточно разговаривать.
Пауло шагнул к ней ближе.
Крис поняла, что за прием использует муж: он называл это дестабилизацией. Обычно люди общаются друг с другом на расстоянии вытянутой руки. Если один из них придвигается ко второму ближе, у того начинают путаться мысли.
—Я хочу увидеть моего ангела. —Пауло стоял совсем близко к той женщине, глядя ей прямо в глаза.
Зачем? —Валькирия явно пошла на уступки. Прием подействовал.
Потому что мне отчаянно нужна помощь. Я приобрел в жизни многое, но могу вот-вот уничтожить обретенное, поскольку мне стало казаться, что я утратил смысл. А я знаю, что это не так. Я понимаю, что все это очень важные вещи, и что, уничтожив их, я уничтожу себя.
Пауло говорил ровным голосом, не выказывая никаких эмоций.
— Когда я узнал, что ченнелинг —все, что нужно для общения со своим ангелом, мне стало не-
интересно. Это уже не вызов, не препятствие, которое нужно преодолеть, а нечто хорошо известное. Я пришел к выводу, что мой путь познания магии близок к концу: неизвестное стало казаться мне слишком хорошо знакомым.
Крис была потрясена: как он может делать такие признания в общественном месте, перед людьми, которых никогда прежде не видел?
— Для того чтобы я мог продолжить свой путь, мне нужно что-то еще, —подытожил Пауло. —Мне нужны иные вершины, все более высокие.
Какое-то время валькирия молчала.
Если я научу тебя, как увидеть своего ангела, —наконец сказала она, —у тебя может пропасть желание искать новые вершины. А это не всегда хорошо.
Нет, оно не пропадет, —ответил Пауло. —Если я с чем и рас-станусь, так это с представлением, что покоренные вершины недостаточно высоки. Так я смогу сохранить любовь к тому, чего уже достиг. Это —то, что хотел сказать мне мой наставник;
«Может быть, в числе прочего он говорит и о нашей женитьбе», —подумала Крис. Валькирия протянула Пауло руку.
Меня зовут М., —сказала она.
Меня —С, —ответил он.
Крис была поражена: Пауло выдал свое магическое имя! В эту тайну посвящали очень немногих, потому что магу можно причинить зло, только воспользовавшись его магическим именем. А это значит, что его можно сообщать лишь тем, кому абсолютно доверяешь. Пауло только что повстречал эту женщину. Он не мог доверять ей до такой степени.
— Но ты можешь звать меня Валгалла, —продолжала рыжеволосая.
«Название рая викингов», —вспомнил Пауло и представился в ответ своим обычным именем.
Рыжая уже не выказывала своей прежней настороженности. Впервые за все время она мельком посмотрела на Крис и села за их столик.
— Чтобы увидеть ангела, нужны три вещи, -сказала валькирия, обращаясь к Пауло так, словно Крис здесь не было. —А кроме этих трех вещей, потребуется мужество. Причем от женщины, а не от мужчины. Мужество женщины —истинное мужество. Это совсем не то, что мужество мужчины.Пауло сде-лал вид, что не обратил внимания на эти слова.
— Завтра мы будем в Таксоне, вернее, неподалеку оттуда, —сообщила Валгалла. —Приходи к нам в полдень... если кольцо у тебя настоящее.
Пауло принес из машины карту, и Валгалла указала на ней место встречи. Кто-то из валькирий напомнил Валгалле, что завтрак стынет. Она вернулась на свое место у стойки бара и велела буфетчику снова включить радио.
Довольно долго Пауло и Крис сидели, пили кофе и смотрели, как завтракают валькирии. Когда Валгалла направилась к выходу, Пауло громко спросил:
Какие три условия нужно выполнить, чтобы встретиться с ангелом?
Разорвать соглашение, —спокойно ответила рыжая. —Принять прошение. И заключить пари.
Пауло и Крис смотрели в окно на город. Впервые почти за три недели они остановились в настоящем отеле —здесь был бар, обслуживание в номерах, и можно было заказать завтрак в постель.
Наступило шесть часов вечера —время, когда они делали упражнения по ченнелингу. Но Пауло уже спал.
Крис поняла, что встреча, случившаяся утром в придорожной закусочной, все переменила; теперь, если она хочет поговорить со своим ангелом, ей придется делать это самой.
По дороге в Таксон они почти не разговаривали. Крис лишь спросила у Пауло, почему он выдал свое магическое имя той женщине. И Пауло ответил, что у него не было выбора: ведь она назвала ему свое.
Возможно, так оно и было; а может быть, он так ошибочно пола-гал, но вопросы у Крис остались. Как женщина она заметила многое из того, чему мужчины не придают значения.
Крис надеялась поговорить об этом с Пауло позже.
Крис позвонила портье и спросила, где находится ближайший книжный магазин. Тот ответил, что поблизости нет ни одного, нужно ехать на машине. Она задумалась на несколько секунд, а потом взяла ключи от машины. В кои-то веки им попался большой город; если Пауло проснется, он решит, что она поехала осмотреть Таксон.
Несколько раз она заплутала на оживленных улицах, но в итоге нашла огромный торговый комплекс. Там же была и мастерская, где ей сделали копию с ключей от машины.
Крис захотелось иметь свой ключ —на всякий случай.
В книжном отделе она нашла нужный справочник, полистав который, прочла следующее:
«ВАЛЬКИРИИ: нимфы во дворце Вотана».
Крис не знала, кто такой Вотан, но это было не так уж важно.
«Эти посланники богов вели героев на смерть, а затем —в рай.
Посланники.
«Как и ангелы», подумала Крис. Смерть и рай. Тоже как с ангелами.
«Они воодушевляют воинов любовью, которую возбуждают их прелести в сердцах сражающихся, а также собственной отвагой, появляясь на поле битвы на скакунах, быстрых, как облака, и оглушительных, как гром».
«Очень подходящее название они себе выбрали», —промелькнуло у Крис.
•Они символизируют как опьянение мужеством, так и спокойствие воина, а также любовное приключение в сражении, случайное столкновение и утрату».
Все верно. Пауло, вероятно захочет об этом поговорить.
Ужинали они в гостинице —хотя Пауло предложил вначале пойти прогуляться, чтобы получше рассмотреть город, постро-енный в центре пустыни. Но Крис сказала, что устала, хочет в кои-то веки насладиться комфортом, а заодно пораньше лечь спать.
За ужином они говорили о пустяках. Пауло был к ней необычайно внимателен. Но Крис понимала, что муж выбирает подходяший момент. Она сделала вид, будто ей интересно все, что он говорит, и выказала воодушевление, когда он сообщил, что в Таксоне имеется лучший в мире Музей пустыми,
Пауло с энтузиазмом рассказывал, что в музее имеются живые койоты, змеи и скорпионы, и об этих животных там можно узнать много неожиданных и интересных фактов. То есть там можно провести целый день.
Крис заметила, что очень хотела бы там побывать, — Ты можешь пойти туда завтра утром. —ответил Пауло.
— Но Валгалла велела прийти к ним в полдень...
— Ты не обязана туда ходить.
— Странное время она назначила, —произнесла Крис. —В середине дня люди стараются не выбираться в пустыню. Мы даже проверили резонность этого правила на собственном горьком опыте.
Пауло тоже считал, что час для встречи выбран довольно стран-ный. Но он не хотел упустить шанс; он боялся, что Валгалла передумает, несмотря на его кольцо и прочие обстоятельства.
Он сменил тему, и Крис ощутила его беспокойство. Теперь они вновь говорили на отвлеченные темы. За разговорами они выпили бутылку вина, и Крис захотелось спать. Пауло предложил вернуться в номер.
— Не знаю, стоит ли тебе идти со мной завтра, —снова начал он.
Крис уже насладилась всем: угощением, красивым интерьером, беседой с Пауло. Она получила удовольствие, лишний раз удос-товерившись в том, как хорошо знает этого мужчину. Но пора уже было дать ему окончательный ответ.
— Я пойду с тобой. Что бы ты ни говорил.
Пауло рассердился. Он заявил, что в ней говорит ревность, и она только все испортит.
- К кому это я тебя ревную?
К валькириям. К Валгалле.
-Глупости!
-Это мой путь. Я привез тебя сюда, потому что хочу, чтобы ты была со мной. Но есть вещи, которые я должен делать один.
-Я пойду с тобой, —сказала она решительно.
-Прежде тебя никогда не интересовала магия. Что изменилось?
-Я отправилась в путь вместе с тобой. И я уже просила тебя не бросать меня посреди дороги, —ответила Крис, завершая разговор.
Стояла оглушительная тишина.
Все спрятали глаза от ослепительного света за солнцеза-щитными очками. Все, кроме Крис и Валгаллы. Крис сняла свои, чтобы ни в чем не уступать Валгалле и смотреть той прямо в глаза.
Она уже довольно долго выдерживала взгляд валькирии.
Прошло еще несколько минут. Никто не произнес ни слова. Вообще, единственным словом, произнесенным с момента их появления в назначенном месте, было сказанное Пауло одино-кое: «Хелло!» Ему никто не ответил; а Валгалла просто подошла к Крис и стала смотреть ей в глаза.
Так они и стояли.
«Мы, наверное, уже минут двадцать этим занимаемся», —подумала Крис.
На самом деле она плохо себе представляла» сколько прошло времени. Ослепительное солнце, жара и полная тишина дезориентировали ее.
Пытаясь отвлечься, она стала думать о месте, куда они приехали. Оно находилось у подножия горы. Прекрасно, в этой пустыне вновь появились горы! За спиной Валгаллы виднелся вход, закрытый решеткой, который вел куда-то в глубь горы. Крис попыталась представить, куда он может вести, и обнару-жила, что способность соображать у нее явно ухудшилась —примерно также, как в тот день, когда они вернулись с соляного озера.
Валькирии, верхом на лошадях, молча выстроились полукругом; головы у них были повязаны платками на манер цыганок или пиратов. Только у Валгаллы платок был не на голове, а на шее. На нее солнце, кажется, не действовало.
Никто из них не потел и не покрывался испариной —воздух здесь был таким сухим, что влага испарялась мгновенно, как и объяснял Тук. Крис ни на минуту не забывала, что на такой жаре организм быстро обезвоживается, и перед выходом выпила воды, сколько смогла, приготовившись к полуденной пустынной жаре. И еще соответственно оделась, чтобы защитить себя от палящих лучей.
«Она словно раздевает меня взглядом —думала Крис. —Не так, как это делают мужчины на улице, —нет, совсем иначе...»
Она понимала, что это не может продолжаться вечно. Предел существовал. Ей было неведомо, как она поймет, что он насту-пил, в то время как сокрушительное действие солнца должно было проявиться очень скоро. Но пока все застыли в неподви-жности —и это случилось из-за нее, ведь она настояла на своем и пришла сюда вместе с Пауло. К «посланникам богов, ведущим героев на смерть, а затем —в рай».
Возможно, она совершила большую ошибку, но теперь было слишком поздно. Правда, Крис пришла сюда потому, что сде-лать это ей велел ангел. Ангел-хранитель сообщил ей, что Пауло потребуется ее присутствие.
«Нет, это не ошибка. Ангел настаивал на том, чтобы я была здесь», —подумала она.
Да, она вступила в контакт со своим ангелом! Но об этом пока никто не знал, даже Пауло.
У нее начала кружиться голова; можно не сомневаться: скоро она потеряет сознание. Но она должна вытерпеть все до конца —дело было уже не в том, чтобы всегда следовать за мужем, не в приказе ангела и не в ревности. Тут была задета ее женская гордость —в противостоянии с другой женщиной.
-Надень очки, —посоветовала Валгалла. —Ослепнешь.
-Ты же без очков, —ответила Крис —И не боишься.
Валгалла сделала знак рукой —и ослепительный свет внезапно нестерпимо усилился.
Держа в руках металлическую сбрую, валькирии направляли солнечные зайчики прямо в глаза Крис. Сверкающий полукруг ослепил ее, она нахмурилась, но продолжала смотреть на Валга-ллу. Вдруг все поплыло у нее перед глазами. Силуэт Валгаллы стал расти, а сознание —меркнуть. Крис почувствовала, что падает, —и в этот момент ее подхватили руки в кожаных перчатках.
Пауло видел, как Валгалла подхватила падающую Крис. Всего этого можно было избежать. Он мог проявить больше настойчи-вости и уговорить жену остаться в гостинице —что бы она себе ни воображала. С того момента как Пауло увидел брошь Валгаллы, он знал, откуда берут свое начало обычаи валькирий.
Они тоже видели его кольцо —и знали, что он уже выдержал множество испытаний. Знали, что его трудно будет испугать. Но они должны были любым способом испытать силу характера любого новичка, входящего в их сообщество. Даже если этот новичок —его жена.
При этом они не имели права препятствовать—ни Крис, ни кому-либо еще —узнать желаемое, получить от них знания. Потому что дали обет. все тайное должно стать явным. Крис проходила проверку на наличие мужества —первого из тех главных качеств, которыми должны обладать люди, вставшие на духовный путь.
Валькирия обернулась к Пауло: —Помоги.
Пауло подхватил жену, они вдвоем отнесли Крис в машину и уложили на заднее сиденье
— Не бойся, она скоро очнется. Правда, с сильной головной болью.
Пауло не боялся. Он гордился своей женой.
Валгалла направилась к своей лошади и вскоре вернулась к ма-шине с фляжкой; Пауло заметил, что она успела надеть темные очки. Видимо, силы у самой валькирии тоже были на исходе.
Валгалла смочила Крис лоб, запястья и виски. Та открыла глаза, поморгала и села.
-Разорвать договор, —произнесла она, глядя на валькирию.
-Интересная ты женщина, —ответила и, проведя рукой по ее лицу. —Надень очки.
Потом она так же ласково погладила Крис по голове. И хотя обе теперь были в черных очках, Пауло знал, что они продолжают смотреть друг другу в глаза.
Они подошли к странной решетчатой двери в скале.
Валгалла обернулась к остальным валькириям: - Во имя любви. Во имя победы. И во имя славы Господней.
Тем же девизом пользовался Ж. Так говорят те, кто знается с ангелами.
Лошади, до той минуты стоявшие неподвижно, словно ожили. Валькирии, лихо погарцевав, как днем раньше у придорожного кафе, помчались прочь и через несколько минут скрылись за горой.
Валгалла повернулась к Крис и Пауло.
Давайте войдем, —сказала она. Это была не совсем обычная дверь —только решетка с табличкой, которая гласила:
ОСТОРОЖНО!
ВХОД ВОСПРЕЩЕН ФЕДЕРАЛЬНЫМ ПРАВИТЕЛЬСТВОМ
НАРУШИТЕЛИ ПОНЕСУТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ПО ЗАКОНУ
—Не верьте этой надписи, —сказала валькирия. —Не станут они тратить силы на охрану этой норы.
Это была старая заброшенная шахта. Валгалла зажгла маленький светильник и осторожно, чтобы не стукнуться головой о низкие крепежные балки, пошла вперед. Пауло заметил, что деревянный настил кое-где провалился. Идти по нему, вероятно, было опасно, но думать об этом сейчас не приходилось.
Чем глубже они спускались, тем ниже опускалась температура, и наконец наступила приятная прохлада. Пауло тревожила мысль, хватит ли им воздуха, но Валгалла двигалась так уверенно, словно знала это место очень хорошо, —значит, она была здесь много раз и с ней ничего не случилось. И об этом тоже думать было не время.
Они шли так минут десять, и наконец валькирия остановилась. Жестом она предложила им сесть. Они уселись кружком на полу штольни, а в центр поставили светильник.
—Ангелы... —произнесла Валгалла. —Ангелов может увидеть лишь тот, кто принял свет. Тот, кто разорвал договор с тьмой.
—У меня нет договора с тьмой, —ответил Пауло. —Договор был. Но я уже разорвал его.
—Я говорю не о договоре с Люцифером, или сатаной, или... —она начала перечислять имена демонов, и выражение лица ее было странным.
—Не произноси эти имена, —перебил Пауло. —Бог —в слове, и дьявол тоже.
—Похоже, ты хорошо усвоил урок, —рассмеялась валькирия. —Теперь тебе нужно разорвать договор.
—У меня нет договоров со злом, —повторил Пауло.
— Я имею в виду твой договор поражения.
Он вспомнил слова Ж.: люди уничтожают то, что сильнее всего любят. Но Ж. не упоминал ни о каких соглашениях; он знал Пауло достаточно давно и мог быть уверен: договор со злом его ученик разорвал уже давно. Тишина в шахте была страшнее без-молвия пустыни. Не слышалось ни звука —только голос Валга-ллы, зазвучавший с какими-то неожиданными интонациями.
-У нас есть договор, —настойчиво повторила она, —у тебя и у меня: не побеждать, когда есть возможность победить.
-Никогда я не заключал такого договора, —в третий раз сказал Пауло.
-Такой договор заключает каждый. В определенный момент жизни все мы вступаем в подобные соглашения. Вот почему в воротах рая стоит ангел с огненным мечом. Чтобы пускать туда только тех, кто разорвал такой договор.
«Да, она права, —подумала Крис. —Наверное, каждый заключает такой договор».
-Как по-твоему, я привлекательна? —вновь сменив тон, спросила Валгалла.
-Да, ты красивая женщина, —ответил Пауло.
-Однажды, еще в подростковом возрасте, я увидела, как плачет моя лучшая подруга. Мы с ней были неразлучны, обожали друг друга, и я, конечно, спросила, что случилось. Она не хотела говорить, но я настаивала, и подруга в конце концов призналась, что ее парень влюбился в меня. В тот день, сама того не подозревая, я и заключила такой договор. Сама не понимая, почему, я начала толстеть, перестала следить за собой, стала непривлекательной. Все потому, что я подсознательно начала считать свою красоту проклятьем: ведь она причинила боль моей лучшей подруге. Довольно скоро, —продолжала валькирия, —я перестала видеть в жизни какой-либо смысл, стала сама себе безразлична. Дошло до того, что жизнь стала казаться мне невыносимой: я подумывала о том, чтобы умереть. Как видишь, —рассмеялась Валгалла, —я разорвала договор.
-Да, верно, —ответил Пауло.
-Да, это правда, —подтвердила Крис —Ты очень красивая.
-Мы сейчас в самом центре горы, —продолжала Валгалла. —Снаружи сияет солнце, а здесь сплошная темень. Но здесь прохладно, можно даже спать и ни о чем не беспокоиться. Это- тьма договора.
Она подняла руку к застежке-молнии на своей кожаной куртке.
— Порви этот договор, —произнесла она. —Во имя славы Господней. Во имя любви. И во имя победы.
Валгалла медленно расстегнула «молнию». Под курткой у нее не было никакой другой одежды.
Между обнаженными грудями в свете фонаря поблескивал медальон.
— Возьми его, —сказала валькирия.
Пауло взял в руки медальон: на нем был изображен архангел Михаил.
— Сними его с меня.
Пауло снял медальон и продолжал держать его перед собой в руках I
— Возьмитесь за него оба.
— Я не хочу видеть своего ангела! —вдруг вырвалось у Крис. —Мне это не нужно. Мне хватит разговора.
Пауло не стал протягивать ей медальон.
— Я говорила со своим ангелом, —уже спокойнее продолжала Крис. —Я знаю, что могу это делать, и мне вполне достаточно.
Пауло не поверил ее словам, но Валгалла знала, что это правда. Она прочла это по глазам Крис, когда они стояли перед входом в шахту. Она узнала и то, что это ангел велел Крис прийти сюда с мужем.Тем не менее проверку на храбрость устроить нужно было. Так предписывала Традиция.
— Ладно, —произнесла валькирия и быстрым движением погасила светильник, Воцарилась полная темнота.
— Надень шнурок себе па шею, —сказала она Пауло, —Сложи руки как для молитвы и держи медальон в ладонях.
Пауло сделал, как она сказало. Ему было не по себе в полной темноте; он начал вспоминать события, которые предпочел бы забыть навсегда.
Он почувствовал, что Валгалла приблизилась к нему сзади, и ее ладони коснулись его головы,
Темнота качалась осязаемой. Сюда не проникало ни малейшей толики света.
Валгалла качала читать молитву на непонятном языке. Пауло сначала пытался понять, что за слова она произносит. Но вдруг почувствовал, что медальон у него в ладонях нагрелся и стал горячим. Тогда он сосредоточил внимание на руках. Темнота стала меняться. Перед ним поплыли различные сцены из его жизни. Свет, тень, свет и тень - и Пауло вновь погрузился во мрак.
— Я не хочу это вспоминать, —взмолился он, обращаясь к валькирии.
- Вспоминай! Что бы это ни было вспомни все, по последней минуты!
Темнота заброшенной шахты пробуждала в его памяти давний забытый ужас –ужас, который он испытал четырнадцать лет назад.
Проснувшись, он обнаружил на кофейном столике записку: «Я люблю тебя. Скоро вернусь». В самом низу страницы она приписала дату: «25мая 1974 года».
Забавно. Кто же ставит даты на любовных записках!
Он проснулся с легким головокружением, все еще под впечатлением того, что ему приснилось. А во сне директор студии грамзаписи предложил ему работу. На самом-то деле скорее они с партнером дали работу этому директору, разместив у него выгодный заказ. Их пластинки были суперпопулярны и продавались тысячами экземпляров, а со всех концов Бразилии приходили письма: люди хотели знать больше об их Альтернативном обществе.
«Просто слушайте слова песни», —повторил он мысленно. На самом деле это была никакая не песня —это было заклинание из магического ритуала, а в виде фона там шли слова Зверя из Апокалипсиса, негромко прочитанные задом наперед Получалось, что любой человек, напевавший эту песню, взывал к сипам тьмы. А ее напевали все.
Все это придумали они с партнером. Доход от пластинок пошел на покупку участка земли под Рио-де-Жанейро. Там они собирались воссоздать то, что Зверь почти век назад пытался сделать в Кефалуна Сицилии. Но итальянские власти выслали его. Зверь допустил много ошибок —не собрал достаточного числа учеников, не знал, как заработать денег. Он сказал всем, что его число 666 и что явился, чтобы построить мир, где слабые будут служить сильным, и где единственным законом будет желание сильного. Зверь не умел распространять идеи, и мало кто воспринял его слова всерьез.
Однако они с партнером Раулем Сейхасом —это же совсем другое дело/Рауль пел, и вся страна слушала его. Они были молоды и умели делать деньги. Правда, в Бразилии была военная диктатура, но власти заботила только борьба с партизанами. Они не собирались тратить силы на какого-то рок-музыканта. Напротив, правительство считало, что рок-музыка отвлекает молодежь от коммунистических идей.
Стоя у окна, он пил кофе. Он собирался прогуляться, а потом у него была встреча с партнером. Пауло не переживал о том, что его никто не знает, а приятель купается в лучах славы. Важнее были деньги, которые они зарабатывали и на которые собирались осуществить свои идеи на практике. Про них знала люди из музыкального и магического сообществ. А то, что его не знала широкая публика, было даже забавно —не раз ему доводилось выслушивать мнение о своем творчестве от случайных людей, не подозревавших, что сам автор стоит рядом и внимает им.
Пауло сунул ноги в кроссовки. Нагнувшись завязать шнурки, он снова почувствовал приступ головокружения.
Он выпрямился. В квартире стало заметно темнее, чем раньше. Но на улице ярко светило солнце —он ведь только что отошел от окна. Потом ему показалось, что в квартире что-то горит: электропроводка, должно быть, ведь плита отключена. Он внимательно осмотрел квартиру и не нашел, откуда исходит неприятный запах.
Дышать было трудно. Пауло решил выйти па улицу. Не рискуя больше завязывать шнурки, он направился к двери —но тут ему стала еще хуже.
«Съел, наверное, что-нибудь не то», —подумал он. Но обычно при отравлении тело подавало сигнал, который невозможно ни с чем спутать, А тут его те тошнило, не тянуло рвать. Просто головокружение, которое, похоже, не собиралось заканчиваться.
Темнота. Стало еще темнее; мрак сгущался вокруг него, как серое облако. Голова закружилась сильнее. Все-таки, наверное, отравление. А может, глюки вернулись», —промелькнула мысль, во вот уже пять лет он не притрагивался к ЛСД. Последствия его приема окончательно исчезли уже через полгода и с тех пор не возвращались.
Ему стало страшно. Хотелось немедленно куда-нибудь уйти.
Он открыл дверь —головокружение то наваливалось, то отпускало. На улице ему могло стать хуже, лучше остаться дома и подождать. На столе записка —она скоро вернется. Можно будет вместе пойти в аптеку или к врачу —хотя он терпеть не мог ходить по врачам. Да, нет, ничего серьезного. Никто не умирает от сердечного приступа в двадцать шесть лет.
Никто.
Он сел на диван. Нужно как-то отвлечься. О возлюбленной думать нельзя, а то время потянется совсем медленно. Он попробовал читать газету, но приступы головокружения с каждым разом становились все сильнее. Потом в центре комнаты появилась черная дыра, и какая-то сила принялась затягивать его туда. Оттуда доносились звуки —смех, голоса, звон, словно что-то разбивалось... Такого с ним никогда не случалось —никогда. Даже если у него возникали галлюцинации, он понимал, что это такое, а также причину, которая их вызвала, —наркотики —и знал, что вскоре все пройдет. Но это —это было что-то ужасно реальное/
Нет-нет, это не может быть реальностью. Реальность—это ковры, занавески, кофейный столик с хлебными крошками... Пауло изо всех сил постарался сосредоточиться на окружающей обстановке, но никак не мог избавиться от ощущения, что прямо перед ним находится некая черная дыра, из которой доносятся голоса и смех.
Ничего подобного никогда не случалось. Он практиковал магию целых шесть лет. Выполнял все ритуалы. И был уверен, что все это —не более, чем самовнушение. Просто воображение разыгралось.
Ему становилось все страшнее, а головокружение стало принимать все более отчетливое направление —его словно бы тянуло прочь из своего тела к черной дыре, во мрак, к этому смеху, голосам, шуму —они становилась все реальнее...
«Нельзя бояться, —сказал он себе. —Страх подпитывает это состояние». Пытаясь взять себя в руки, он подошел к раковине и ополоснул лицо. Стаю немного лучше, неприятное ощущение отступаю. Пауло обулся и решил забыть обо всем. «Интересно, —подумал он, —стоит ли рассказать об этом партнеру, мол, впал в транс и вступил в контакт с демонами.
Но едва он подумал об этом, как вновь почувствовал сильней-шее головокружение.
«Скоро вернусь» —написала она в записке, а самой все нет и нет!
«Мне никогда не удавалось достичь результатов в астральном плане», —подумал он. Ему никто не являлся: ни ангелы, ни демоны, ни души умерших. Зверь писал в своем дневнике, что получил способность материализовывать вещи, но он лгал —на самом деле оп не продвинулся тот далеко. Пауло это знал наверняка. Зверь потерпел неудачу. Пауло нравились его идеи, потому что они были революционными и красивыми. И о них мало кто знал. А люди всегда с уважением относятся к тем, кто умеет рассуждать о непонятных вещах. Что касается прочих -кришнаиты, «дети Бога», «церковь сатаны», махариши - про них все знали. А вот Зверь —тот был только для избранных! В одной из его книг говорилось о «праве сильного». Портрет Зверя был на обложке одного из самых известных альбомов «Битлз» —«Клуб одиноких сердец сержанта Пеппера» —и об этом тоже почти никто не знал. Может, и сами «битлы» не знали, что делали, когда поместили его туда.
Раздался телефонный звонок. Это, должно быть, его подруга. Но если она написала «скоро вернусь» —зачем тогда звонит ?
Только если что-то случилось.
Вот почему она до сих пор не вернулась. Интервалы между приступами головокружения становились все короче, и окружающий мир снова померк. Пауло знал (что-то в душе подсказывало ему), что он не должен поддаваться, должен прогнать это ощущение. Иначе произойдет нечто ужасное... Он может провалиться в этот мрак и никогда не вернуться оттуда. Нужно во что бы то ни стало удерживать контроль над ситуацией; нужно чем-то занять сознание, иначе этот ужас победит его.
Телефон все звонил. Пауло сосредоточил мысли на телефоне. Поговорить, пообщаться, отвлечься, перестать думать о той черной дыре... да, телефон —это спасение. Точно. Пауло не хотел сдаваться. Нужно ответить на телефонный звонок.
— Алло!
Звонила женщина. Но это не была его возлюбленная, это была Аргелия.
— Пауло!
Он не ответил.
-Пауло, ты слышишь меня? Мне нужно, чтобы ты срочно ко мне пришел! Здесь творится то-то странное!
-Что же?
-Ты-то знаешь, что, Пауло! Объясни мне, ради
бога!
Он повесил трубку, чтобы не услышать то, чего слышать не хотел. Это не было отсроченным действием наркотиков. Это не был симптом сумасшествия. Это не был сердечный приступ. Это была реальность. Аргелия принимала участие в их ритуалах, и «это» происходило сейчас с ней тоже.
Пауло охватила паника. Он посидел некоторое время, ни о чем не думая, и темнота снова стала одолевать его, подступая все ближе и ближе, призывая его ступить на край озера смерти.
Он должен был умереть —за все то, что творил, не принимая свои действия всерьез, за то, что вовлек в эту авантюру множество людей, сам того не ведая, за то, что посеял так много зла под видом добра. Пауло умрет, а Мрак будет распространяться дальше, потому что он уже проявил себя: вот он, перед глазами, реальное свидетельство действенности ритуалов, он явился забрать причитающееся ему, и Пауло придется расплатиться за все —в том числе за то, что он вовремя не подумал, какой окажется цена! Он-то полагал, что все это шутка, игра!
Он вспомнил годы, проведенные в иезуитской школе, и стал молиться о том, чтобы ему достало силы вернуться в церковь, попросить у Бога прощения или хотя бы молить его о спасении души. Пауло обнаружил, что в моменты, когда разум чем-нибудь занят, ему удается справиться с тошнотой, хотя бы отчасти. Нужно было выиграть время, чтобы добраться до церкви... Как странно!
Пауло посмотрел на книжные полки и решил подсчитать, сколько у него пластинок, —в конце концов, он давно собирался это сделать! Да, знать точное число пластинок —это очень важно; и он принялся их считать: раз, два, три... получилось! Он сумел превозмочь головокружение и затягивающую его черную дыру. Он посчитал все пластинки —а потом для верности еще раз пересчитал их. Теперь —книги. Нужно посчитать их, чтобы знать, сколько у него книг. Больше, чем пластинок, или нет? Пауло начал считать. Голова перестала кружиться —а книг оказалось много... Теперь журналы. И газеты. Нужно все пересчитать, а потом записать —он ведь должен знать, сколько у него вещей. Это так важно!
Он пересчитывал столовое серебро, когда услышал, как в замочной скважине поворачивается ключ. Наконец-то она пришла. Но ему нельзя отвлекаться —нельзя даже рассказывать ей о том, что с ним происходит, наваждение вот-вот прекратится. Пауло не сомневался в этом.
Она прошла сразу на кухню и, плача, вцепилась в него.
—Помоги мне! Со мной происходит что-то странное! Ты ведь знаешь, что это такое, помоги!
Пауло не хотел отрываться от подсчетов —в этом было его спасение. Занимать чем-нибудь разум. Лучше бы она не приходила —толку от нее не было никакого. К тому же она, как и Аргелия, почему-то считала, что он сам может остановить тот ужас.
— Займи чем-нибудь сознание/ —крикнул он, не отрываясь от своего занятия, как одержимый. —Посчитай, сколько у тебя пластинок! Потом посчитай книги!
Подруга посмотрела на него непонимающе. Потом, как робот, двинулась к книжному шкафу.
Но она не добралась туда. На половине пути она бросилась на пол.
— Я хочу к маме... —повторяла она, как заведенная. —Я хочу к маме...
Он тоже хотел к маме. Ему хотелось позвонить родителям и попросить помощи —родителям, с которыми он давно порвал, как и с обществом, к которому они принадлежали, Пауло пытался и дальше считать столовые приборы, но девушка ему мешала —плакат как ребенок, рвала па себе волосы.
Это было уже чересчур. Он был ответственным за то, что происходило, потому что любил ее; к тому же это он научил ее ритуалам, обещая, что она непременно достигнет желаемого, заверяя, что день ото дня они приближаются к цели (хотя сам ни одной секунды не верил собственным швам!). И вот она в отчаянии умоляет его о помощи, она доверилась ему —а он не знает, что делать.
Он собрался с силами, чтобы обращаться с ней строже, но стоило ему оторваться от своих подсчетов, как черная дыра вновь появилась на прежнем месте, стала больше и страшнее, чем прежде.
— Помоги мне, —повторила она. —Я не знаю, что делать.
И снова расплакалась
Пауло закричал от страха, как в детстве. Ему точно так же, как и ей, хотелось чьей-то защиты. Он обливался холодным потом при мысли, что вот теперь ему суждено погибнуть. Он схватил ее за руку —рука была холодной, а одежда —влажной от пота. Пауло направился в ванную, чтобы умыться: он делал так всегда, когда перебирал с наркотиками. Может быть, от «этого» умывание тоже поможет. Коридор показался бесконечным; теперь, когда он не пересчитывал пластинки, книжки, карандаши и ложки, действие кошмара усилилось. Спрятаться было некуда.
«Проточная вода».
Эта мысль зародилась где-то в дальнем уголке сознания, куда еще не проникла зловещая тьма. Проточная вода! Да, у мрака, умопомрачения, безумия есть своя сила —но существуют и другие силы, которые всему этому противостоят!
— Проточная вода, —сказал он девушке, ополаскивая лицо. —Проточная вода отгоняет зло.
Она слышала в его голосе уверенность. Он знает, он все знает. Он ее спасет.
Он включил душ, и они оба встали под его струи —не снимая одежды и даже не вынув из карманов денег и документов. Когда холодная вода заструилась по их телам, он впервые за все утро испытал облегчение. Головокружение отступило. Они простояли под душем два или три часа, ни о чем не разговаривая, трясясь от холода и страха. Вышли только раз —чтобы позвонить Аргелии и посоветовать ей сделать то же самое. Но навязчивое состояние тут же вернулось, и им пришлось снова спешно встать под холодные струи. И тьма снова отступила, а у них осталось лишь отчаянное желание понять, что происходит.
— Я никогда в это не верил, —признался он. Она посмотрела не него непонимающе. Два года назад они были двумя юными хиппи без гроша в кармане, а теперь его песни распевала вся страна. Он был на вершине успеха и несмотря на то, что мало кто его узнавал —и сам все время твердил, что добился этого благодаря магическим ритуалам, оккультным наукам и сверхъестественным силам.
— Я никогда в это не верил, —повторил Пауло. —Иначе никогда бы не пошел по этому пути! Я не стал бы рисковать ни собой, ни тобой.
— Сделай что-нибудь, ради бога! —сказала она. —Нельзя же вечно стоять под душем!
Пауло закрыл кран,- проверяя, вернутся ли кошмарные ощущения. Он отправился к книжному шкафу и вернулся с Библией. Он держал в доме Библию только для того, чтобы читать «Откровение Иоанна» и уточнять подробности о царстве Зверя. Он делал все, что полагалось делать последователю Зверя, —но в душе ничему этому не верил.
— Давай помолимся Богу, —предложил он, чувствуя, что ставит себя в смешное и глупое положение перед женщиной, на которую все эти годы старался произвести впечатление сильного и бесстрашного мужчины. Но теперь он ощущал смертельную слабость. Нему необходимо было униженно попросить прощения, чтобы спасти душу. Ведь оказалось, что все это верно.
Он прижал к себе Библию обеими руками и стал произносить знакомые с детства молитвы —«Отче наш», «Лее Мария» и «Символ Веры». Девушка, хотя и не сразу, стала вторить.
Затем он наугад раскрыл книгу. Страницы тут же залило водой, но Пауло смог прочесть историю о человеке, спросившем о чем-то Иисуса, которому Иисус ответил, что тому следует сохранять свою веру. И тот человек ответил: «Верую, Господи! Помоги моему неверию».
— Господи, я верую, помоги моему неверию!—воскликнул он сквозь шум падающей воды. —Господи, я верую, помоги моему неверию! —повторил он шепотом, всхлипывая.
И вдруг его охватило странное спокойствие. Если то ужасное зло, силу которого они ощутили, в действительности существует, то и царство добра столь же реально —а вместе с ним и все то, что он изучал в детстве, а потом все последующие годы отвергал.
— Вечная жизнь существует, —произнес он, понимая, что позже сам усомнится в сказанном.И я не боюсь умереть. Ты тоже можешь не бояться смерти.
— Я не боюсь, —ответила она. —Не боюсь, просто, по-моему, это как-то нечестно. Жалко очень.
Им обоим было по двадцать шесть лет. Действительно, умирать было жалко.
— Мы повидали все, что может испытать человек в этом возрасте, —ответил Пауло. —Большинство людей и половины не познали.
—Да, это правда, —сказала она. —Можно умирать.
Пауло поднял лицо, и вода зашумела в его ушах, как гром небесный. Он уже не плакал и не боялся, он готов был платить за свою гордыню.
— Господи, я верую, помоги мне в моем неверии, —повторил он. —Мы хотим совершить обмен. Мы предлагаем тебе все —все, что угодно —за спасение наших душ. Мы предлагаем наши жизни, все, что у нас есть. Прими их, молим тебя, Господи.
Девушка смотрела на него с презрением: и это мужчина, перед которым она преклонялась! Сильный, таинственный, смелый мужчина, который вызывал ее восхищение, который уговорил множество людей вступить в Альтернативное общество, который проповедовал жизнь в мире, где все дозволено, где сильный господствует над слабым... Вот он плачет, зовет маму, молится, как ребенок, и говорит, что смелым всю жизнь был лишь потому, что ни во что не верил.
Пауло повернулся к ней и сказал, что они оба должны посмотреть вверх и заключить договор. Она повиновалась. Она потеряла мужчину своей мечты, свою веру, свою надежду. Ей больше нечего было терять Он медленно взялся за ручку душа и отключил воду. Теперь можно было умереть, Бог простил их.
Из душа еще вылилось несколько капель, и наступила тишина. Они стояли на коленях, промокшие до нитки, и смотрели друг на друга. Головокружения не было. Черная дыра, смех, непонятный шум —все это исчезло и больше не возвращалось.
Пауло рыдал, уткнувшись головой в колени валькирии. Та гладила его по голове.
— Я заключил договор, —признался он со слезами на глазах.
— Нет, —ответила женщина. —То была сделка.Обмен.
Пауло сжал в руке медальон с архангелом Михаилом. Да, то была сделка —и расплата оказалась суровой. Через два дня после этих событий 1974 гола политическая полиция Бразилии отправила его в тюрьму, обвинив в подготовке политического переворота под видом создания Альтернативного общества. Он оказался в темной камере, похожей на ту черную дыру, что зияла посреди его гостиной. Ему угрожали смертью, и он сдался, но это тоже была сделка. Выйдя на свободу, он расстался со своим партнером и надолго был изгнан из музыкального мира. Никто не хотел иметь с ним дела. Но и это имело отношение к сделке.
Его товарищи не пошли на сделку. Выжив в «черной дыре», они сочли его трусом. Он потерял друзей, чувство защищенности и желание жить. Много лет после этого он боялся выходить на улицу —могло вернуться головокружение, могла схватить полиция... Хуже всего было то, что после освобождения из тюрьмы он больше не увидел своей подруги. Временами он жалел о совершенной сделке —казалось, лучше было умереть, чем жить такой жизнью. Но теперь уже ничего нельзя вернуть.
-Ты заключил договор, —произнесла Валгалла. —В чем он заключался?
-Я обещал, что откажусь от своих мечтаний.
Семь лет он исправно выполнял условия договора. Но Бог великодушен, Он позволил ему восстановить свою жизнь. Директор студии звукозаписи, тот самый, что приснился ему в то майское утро, принял его на работу и стал его единственным другом. Пауло вновь принялся сочинять музыку, но всякий раз, когда добивался сколько-нибудь заметного успеха, что-то обязательно случалось, и все труды шли насмарку.
Он вспомнил слова Ж.: люди всегда уничтожают то, что сильнее всего любят.
-Я думал, это одно из условий соглашения, —проговорил он.
-Нет, —ответила Валгалла. —Бог суров, но ты был с собой еще суровее.
-Я дал обещание, что больше, не буду расти. Я думал, что больше никогда не смогу себе доверять.
Валькирия прижала его голову к своей обнаженной груди.
-Расскажи мне о своем страхе, —сказала она. —О том страхе, который я увидела в тебе тогда, во время первой встречи в закусочной.
-Тот страх... —Пауло не знал, как начать, потому что чувствовал, что слова его прозвучат дико. —Он не дает мне спать по ночам, а днем не дает покоя.
Теперь Крис поняла смысл совета своего ангела. Ей нужно было оказаться здесь, чтобы услышать это, —сам Пауло никогда бы ей не рассказал...
— ...А теперь у меня есть любимая жена, я повстречал Ж., прошел Дорогой Сантьяго, написал несколько книг... Я снова верен своей мечте... От этого и страх! Все идет именно так, как я хотел, —и потому я ожидаю, что вскоре все это будет разрушено.
Ужасно было произносить эти слова. Пауло никому бы в том не признался —даже себе. Он знал, что Крис здесь и все слышит. И ему было стыдно.
— Так было с песнями, —сделав над собой усилие, продолжил он. —Так было со всем, чем я с тех пор занимался. Ничто не держалось дольше двух лет.
Пауло почувствовал, как руки Валгаллы снимают с его шеи медальон. Он поднялся. Ему не хотелось, чтобы валькирия зажигала светильник: он не чувствовал в себе достаточно мужества оказаться лицом к лицу с Крис.
Но Валгалла зажгла светильник, и все трое молча направились к выходу из шахты.
— Сначала выйдем мы вдвоем, ты выходи чуть позже, —сказала Валгалла Пауло, когда впереди показался выход из туннеля.
Пауло думал о том, что Крис, как и та его подруга четырнадцать лет назад, больше не сможет ему доверять.
-Теперь я верю в то, что делаю, —поспешно произнес он, прежде чем женщины скрылись из вида. Слова эти прозвучали жалобно, как самооправдание или мольба о прощении.
Ему никто не ответил. Сделав еще несколько шагов, Валгалла погасила светильник. Туннель уже достаточно освещался солнечными лучами.
-Начиная с той секунды, когда ты шагнешь на поверхность земли, —сказала валькирия, пообещай именем архангела Михаила, что никогда больше никогда! —не поднимешь руку на самого себя.
-Я боюсь давать такое обещание, —ответил он. —Потому что не знаю, как его исполнить.
-У тебя нет выбора... если ты хочешь увидеть своего ангела.
-Я не понимал, что делаю со своей жизнью. И могу продолжить по неведению идти по пути самопредательства.
-Но теперь ты знаешь! —ответила Валгалла. —И эта правда даст тебе свободу.
Пауло молча кивнул.
— У тебя будут еще трудности в жизни: и обычные, и очень большие. Но с этого момента за твою судьбу ответственна только рука Господа —ты больше не будешь вмешиваться!
—Обещаю. Именем святого Михаила.
Женщины вышли наружу Пауло подождал несколько секунд и двинулся к выходу. Он больше не хотел пребывать во тьме.
Лучи света, отражавшегося от каменных стен, указывали дорогу. Там была решетчатая дверь —ворота в запретный мир. Его пугала эта дверь, потому что за ней простиралось царство света, а он столько лет прожил во мраке. Дверь казалась ему закрытой —а на самом деле была открыта для каждого, кто к ней приближался.
Дверь в царство света находилась прямо перед Пауло. И он хотел пройти через нее. Он видел, что снаружи все залито золотым солнечным светом, но решил не надевать очки. Ему нужен был свет. И он знал, что архангел Михаил на его стороне —он разгонял тьму своим мечом.
Много лет Пауло верил в то, что его постигла кара Господня, верил в неумолимую Его Длань. Но разрушения в его судьбе наносила не Божья, а собственная рука. Больше он этого не допустит, никогда в жизни.
—Разрываю договор, —произнес он, обращаясь к темноте шахты и к свету пустыни. —Бог вправе меня уничтожить. Я —не вправе.
Пауло подумал о написанных им книгах —и ощутил счастье. Год закончится очень хорошо —потому что договор разорван. Проблемы, конечно, будут —в работе, в любви, на пути познания магии —серьезные и рядовые. Но с этого дня он будет решать их плечом к плечу со своим ангелом-хранителем.
«Должно быть, ты затрачивал огромные усилия, —сказал он своему ангелу. —А я в самом конце все портил, и ты не мог понять, почему».
Его ангел все слышал. Ангел знал о договоре и был счастлив, что ему не придется тратить силы на то, чтобы удерживать Пауло от самоуничтожения.
Пауло нашел дверь и вышел из шахты. На несколько мгновений солнце ослепило его, но он не зажмуривался —ему нужен был свет. Он увидел силуэты приближающихся Валгаллы и Крис.
— Положи руку ему на плечо, —сказала Валгалла. —Будешь свидетелем.
Крис повиновалась.
Валгалла плеснула на пальцы несколько капель воды из фляжки и начертила крест на лбу Пауло —словно окрестила. Потом встала на колени и велела им сделать то же самое.
— Именем архангела Михаила, о данном договоре известно на небесах. Именем архангела Михаила, данный договор разрывается.
Валькирия приложила медальон колбу Пауло и велела повторять за ней:
Ангел Божий,
на соблюдение мне от Бога небес данный
Слова молитвы, всплывшей из детства, эхом отражались от горы и разлетались по пустыне.
Доколе я верю в тебя, добродетель Божья,
да просветит меня и от всякого зла сохранит, к благу наставит и на путь спасения направит.
Аминь.
-Аминь, —сказала Крис.
-Аминь, —повторил Пауло.
К ним со всех сторон подходили любопытные.
Лесбиянки, —предположил один.
Чокнутые, —сказал другой.
Валькирии, не обращая на них внимания, продолжали свое занятие. Они связали концы платков —получилось некое подобие веревки. Затем уселись на землю в круг, связали веревку, замкнув ее в кольцо, и сидели так, держа связанные платки перед собой и опираясь локтями о колени.
Валгалла стояла центре. Люди продолжали подходить. Когда собралась небольшая толпа, Валгалла начала петь псалом:
На реках Вавилонских там сидели мы и плакали, когда вспоминали о Сионе. На вербах посреди его повесили мы наши арфы.
Люди смотрели и слушали, не понимая, что происходит. Уже не в первый раз эти женщины появились в их городе. Они бывали здесь и прежде, говорили всякие странные вещи —хотя некоторые их слова напоминали те, что обычно говорят священники в телевизоре.
Имейте мужество, —голос Валгаллы звучал отчетливо и сильно. —Откройте свое сердце и прислушайтесь к тому, о чем оно мечтает. Следуйте за своей мечтой, потому что только через того, кто себя не стыдится, проявится слава Господня.
—В пустыне, видать, и рехнулась, —прозвучал женский голос
Несколько человек из толпы развернулись и ушли. Им давно опротивели проповеди.
Нет греха, есть лишь недостаток любви, —продолжала Валгалла. —Имейте мужество, найдите в себе силы для любви, даже если она оборачивается изменой и болью. Будьте счастливы в любви. Умейте получать радость от победы. Следуйте велениям своего сердца.
-Это невозможно, —сказал кто-то в толпе. —У людей есть обязательства.
Валгалла обернулась на голос. У нее получилось —люди прислушиваются к ее словам! Не то.что пять лет назад —когда они впервые появились в этом городе, к ним даже близко никто не подошел,
-У нас есть дети. Есть жены, мужья. На жизнь нужно зарабатывать, —сказал кто-то другой.
-Выполняйте обязательства. Но исполнение обязательств еще никому не помешало осуществить свою мечту. Помните, мы —проявление Абсолюта, и занимайтесь только тем, что стоит усилий. Только тот, кто живет именно так, поймет смысл великих преобразований, которые близятся.
«Заговор», —подумала Крис, слушая валькирию. Она вспомнила времена, когда пела на площади вместе с другими прихожанами своей церкви, чтобы спасти людей от греха. Тогда еще не говорили о Новой эре —говорили о пришествии Христа, наказании и преисподней. Не сложился еще тот «заговор», что существует сегодня.
Миновав толпу, она отыскала Пауло —тот сидел поодаль на скамейке.
Сколько мы будем с ними странствовать? —спросила она.
Пока Валгалла не научит меня видеть ангелов.
Но мы уже почти целый месяц здесь ездим.
Она не имеет права мне отказать. Она присягнула Традиции. Она обязана держать слово.
Толпе все росла. Крис подумала, как, должно быть, трудно убеждать в чем-то собравшихся здесь людей.
— Люди не принимают этих валькирий всерьез, —сказала она. —Одеты они странно, и эти их лошади...
— Они проповедуют старые как мир идеи, ответил Пауло. - В наши дни солдаты надевают форму, камуфляж, Они изменяют внешность, прячутся. Но существуют воины, которые по старинке носят яркие мундиры, столь заметные на поле битвы. Они хотят, чтобы враг их обнаружил. Для них сражение —дело чести.
—Зачем они это делают? Зачем эти проповеди в парках, местах отдыха и посреди пустыни? Зачем они помогают нам общаться с ангелами?
Пауло прикурил.
—Ты вот все шутила насчет «заговора», —ответил он, —но ты права. Заговор действительно существует.
Крис рассмеялась. Да нет же, нет никакого «заговора». Она использовала это слово потому, что знакомые ее мужа вели себя как конспираторы: старались не обсуждать некоторые темы при посторонних, переводя разговор на другое, —хотя каждый из них дал клятву в том, что никаких тайн у Традиции нет.
Но Пауло, кажется, не шутил.
— Дело в том, что врата рая с недавних пор вновь открыты, —сказал он. —Бог убрал от них ангела с огненным мечом. В течение некоторого времени —никто не знает точно, сколько это продлится, —войти в рай может любой, его никто не остановит.
Отвечая Крис, Пауло вспомнил заброшенную золотую шахту. До того дня, как он побывал там —это случилось неделю назад —он сам считал себя недостойным рая.
-А что нужно, чтобы войти?
-Вера. И причастность к Традиции, —ответил он.
Они прошлись до лотка и купили себе мороженого. Валгалла продолжала говорить —ее проповедь, казалось, никогда не кончится. Через какое-то время она, наверное, попытается привлечь зрителей к действу —тут-то, надо думать, все и завершится.
-А все знают, что врата открыты? —спросила Крис.
-Некоторые заметили —и зовут остальных. Но есть одна проблема.
Пауло указал на памятник в центре площади.
—Предположим, вон там находится рай. А все человечество, скажем, собралось здесь, на этой площади. Так вот, чтобы дойти туда, каждый должен будет идти своей дорогой.
Вот почему люди говорят со своими ангелами, —продолжал он. —Потому что лишь ангелы знают самый верный путь. Нет смысла советоваться с остальными, как идти.
«Следуйте за своей мечтой, на свой страх и риск», —донеслись до них слова Валгаллы.
— Каким же станет этот мир?
— Он будет предназначен только для тех, кто войдет в рай, —ответил Пауло. —Это будет мир «заговора». Мир людей, способных видеть перемены, людей, у которых хватило мужества следовать за своей мечтой и слушать ангелов. Мир для всех тех, кто в него верит.
По толпе пробежал ропот, и Крис поняла, что действо началось. Ей захотелось подойти ближе, чтобы видеть, что там происходит, но то, что говорил Пауло, было важнее.
Много веков мы плакали, сидя на берегах рек вавилонских, —продолжал Пауло. —Мы вешали на ивы свои арфы, нам запрещали петь, нас преследовали и убивали. Но мы никогда не забывали об обетованной земле. Традиция пережила все. Мы учились борьбе, нас закаляли сражения. Сегодня люди вновь задумались о горнем мире, про который всего несколько лет назад говорили, что верить в него могут лишь невежественные и ограниченные люди. Существует невидимая нить, объединяющая всех тех, кто стоит на стороне света, —вот как связанные платки валькирий. И эта нить, благодаря усилиям ангелов, становится прочной, как канат. Это поручень, ясно видимый теми, кто обладает остротой духовного зрения и кто радеет за общее спасение. Нас много по всему миру. И всеми нами движет одна вера.
— Это тот самый мир, у которого много имен? —спросила Крис. —Новая эра, Шестой Золотой век, Седьмой Луч и так далее...
— Но это все —один и тот же мир, уверяю тебя. Крис бросила взгляд на Валгаллу —та как раз говорила об ангелах. - А зачем она пытается убедить остальных?
— Она их ни в чем не убеждает. Мы все явились из рая, рассеялись по всему свету, а теперь возвращаемся обратно. Валгалла просит людей оплатить это возвращение.
Крис вспомнила произошедшее в шахте:
— Плата порой бывает довольно высокой.
— Да. Но находятся люди, готовые платить. Они понимают, что Валгалла говорит правду, потому что се слова пробуждают в них неизжитые воспоминания. Все они несут в своих душах воспоминания об утраченном рае. Они могли не вспоминать о том много лет —до какого-нибудь происшествия: рождения ребенка, тяжелой потери, близкой опасности, красивого заката, интересной книги, или встречи с группой женщин, одетых в кожаные куртки и говорящих о Боге. Это может быть что угодно. И человек вдруг вспоминает.
— Именно этим Валгалла сейчас и занимается, —объяснил Пауло. —Напоминает людям, что такое место существует. Кто-то слушает, а кто-то нет. Тот, кто не прислушается —пройдет мимо врат, не поняв, что они открыты.
— Но она рассказывает об этом новом мире.
— Это просто слова. На самом деле они уже сняли свои арфы с ив и вновь на них играют -и миллионы людей по всему миру снова поют песнь радости о Земле Обетованной. Никто более не одинок в этом мире.
Они услышали ржание лошадей и поняли, что представление окончилось. Пауло встал и пошел к машине.
— Почему ты никогда не говорил мне об этом? —спросила Крис.
— Потому что ты все и так знала.
Да, поняла Крис, она знала. Но только теперь отчетливо вспомнила.
Валькирии двигались в сторону Долины смерти. Они переезжали из города
в город верхом, закутав лица платком, одетые в странный наряд. И говорили о Боге.
Пауло и Крис следовали за ними. Когда валькирии становились лагерем близ городов, Пауло и Крис ночевали в гостиницах. Когда те останавливались посреди пустыни, супруги спали в машине. Валькирии разводили костер, и ночная пустыня переставала быть опасной —звери боялись к ним приближаться. Можно было или спать под вой койотов, или смотреть на звезды.
Начиная с того дня, когда они спускались в золотую шахту, Пауло стал практиковаться в открывании внутреннего канала. Он боялся, что Крис подумает, будто он сам не вполне овладел тем, чему учит.
-Но ведь я знаю о существовании Ж., —сказала она, когда он заговорил об этом- Мне не нужно ничего доказывать.
-Женщина, которую я любил когда-то, тоже знала человека, который меня обучал, —ответил он
Каждый вечер они садились где-нибудь рядом, избавлялись от второго сознания, а затем молились своим ангелам и пытались установить с ними контакт.
-Я верю в этот новый мир, —сказал вдруг как-то Пауло, когда они закончили очередное упражнение по открытию внутреннего канала.
Знаю, Что веришь. Иначе ты не занимался бы этим всю жизнь, —ответила Крис.
Но все-таки я не до конца уверен в том, что все делаю правильно.
Доверяй себе, —посоветовала она. —Ты стараешься изо всех сил —и мало кто из людей смог бы продвинуться так далеко в поисках своего ангела. И не забывай, ты уже разорвал договор.
Договор прекратил свое действие в шахте: Ж. будет доволен, узнав об этом! И все же, зная обо всем наперед —Пауло был уверен, что так оно и было, —Ж. не стал отговаривать ученика от путешествия по пустыне.
Завершив упражнения по открытию внутреннего канала, супруги часами говорили об ангелах. Но разговор вели только меж собой —Валгалла больше не затрагивала эту тему.
После одного из таких разговоров Пауло как-то подошел к Валгалле.
Ты ведь знаешь Традицию, - напомнил он. —Начав процедуру, ты не имеешь права ее прерывать.
Я ничего не прерывала, —ответила она.
Но я скоро должен вернуться обратно в Бразилию. А я еще не принял прощения и не заключил пари.
Я не прерывала процедуру, —повторила валькирия.
И предложила прогуляться по пустыне. Пройдя некоторое расстояние, они сели и, любуясь закатным солнцем, продолжали разговор о ритуалах и обрядах магии. Валгалла расспрашивала о методах обучения Ж., а Пауло интересовался результатами ее проповедей в пустыне.
Я просто подготавливаю путь—сказала она небрежно. —Делаю свою часть работы и, думаю, доведу ее до конца. Тогда и узнаю, какой будет следующая ступень.
А как ты узнаешь, что пришла пора остановиться?
Валгалла указала на горизонт.
— Мы должны одиннадцать раз пересечь пустыню, проехать по одним и тем же местам одиннадцать раз и одиннадцать раз повторить одни и те же слова. Это все, что мне было велено.
-Тебе дал это задание твой наставник?
-Нет, архангел Михаил.
-И какая это поездка?
=Десятая.
Валькирия положила голову Пауло на плечо, и они долго сидели молча. Ему очень хотелось погладить ее, уложить голову Валгаллы к себе на колени —как сделала она в заброшенной шахте. Да, она воительница, но ведь и ей требуется отдых.
Какое-то время он размышлял, стоит ли так поступить, —и в итоге решил, что не стоит. А потом они вернулись в лагерь.
Прошло несколько дней, и Пауло начал склоняться к мысли, что Валгалла действительно учит его всему, чему должна учить, —но делает это, как и Тук, окольным путем, не говоря о том прямо. Он стал внимательнее наблюдать за валькириями, надеясь найти некий ключ, новый для себя прием или ритуал. Когда Валгалла в очередной раз позвала его на вечернюю прогулку —а теперь она делала это ежедневно, —Пауло решил поговорить с ней об этом.
— Тебе ведь ничто не мешает обучать меня напрямую, —сказал он. —Ты не мастер магии. Ситуация у нас не такая, как у меня с Туком и Ж. —представителями двух ветвей Традиции.
— Нет, я —мастер магии. Я получила свои знания через откровение. Ты прав в том, что я не произношу заклинаний, не участвую в шабашах2, не являюсь членом тайного сообщества. Но я знаю многое из того, что тебе неизвестно, и этому меня научил архангел Михаил.
— Ну, потому-то я и здесь. Чтобы научиться.
Они сидели на песке, опершись спиной о скалу.
— Мне нужно настоящее чувство, —сказала она. —Мне нужна любовь.
Пауло подвинулся, и Валгалла положила голову ему на колени. Они сидели так какое-то время, глядя на горизонт.
Пауло заговорил первым. Он не хотел касаться этой темы, но должен был это сделать.
— Знаешь, я ведь скоро уеду.
Он подождал ее ответа, но валькирия никак не реагировала на его слова.
-Я должен научиться видеть своего ангела. Я чувствую, что ты пытаешься мне что-то объяснить, но не понимаю, что именно.
-Да нет же. Мои объяснения ясны, как солнце пустыни.
Пауло погладил ее волосы, рассыпавшиеся по его коленям.
—У тебя красивая жена, —сказала Валгалла
Пауло понял ее и убрал руку.
В тот вечер, вернувшись к Крис, он пересказал ей слова валькирии. Та только улыбнулась в ответ.
Они продолжали странствовать вместе с валькириями. Несмотря на то, что Валгалла назвала свое учение простым и ясным, Пауло продолжил внимательно наблюдать за действиями женщин воительниц. Правда, ничего нового для себя не увидел: они ездили, проповедовали перед людьми и исполняли знакомые ему ритуалы.
А еще они занимались любовью с встречными мужчинами. Обычно это были какие-нибудь случайные попутчики, у которых хватало смелости приблизиться к валькириям. Когда такое происходило, действовало молчаливое соглашение, что право выбирать первой—у Валгаллы. Если она не интересовалась каким-то мужчиной, к нему могла подойти другая валькирия.
Мужчинам это было невдомек. Они оставались в полной уверенности, что выбор сделали сами, —хотя в действительности задолго до них его делали женщины.
Валькирии пили пиво и говорили о Боге. Отправляли священные ритуалы и занимались сексом среди скал. В крупных городах они разыгрывали свои действа в общественных местах, стараясь привлечь к участию в них зрителей.
Окончив представление, собирали пожертвования. Валгалла не играла ролей, но руководила всем происходящим. После представления именно она обходила зрителей, превратив свой платок в мешок для сбора денег, и ей всегда хоть что-нибудь в него кидали.
Каждый вечер, перед тем как Валгалла звала Пауло на прогулку в пустыню, он практиковался с Крис в открывании внутреннего канала и общении с ангелами. Хотя каждому из них еще не удалось вполне открыть свой канал, они ощущали присутствие какой-то доброй силы: любви, спокойствия и защищенности. Они улавливали лишь фразы, смысл которых не могли понять, и много раз единственным ощущением от этого была радость- и ничего больше. Но они знали, что общаются с ангелами, и ангелы тоже рады этому общению.
Да, ангелы были рады оттого, что люди снова к ним обращались. Любой человек, решившийся на разговор с ангелами, обязательно обнаружил бы, что уже делал это прежде. Люди общаются с ангелами в детстве- те являются в виде «тайных друзей» и даже играют с ними, а еще, конечно, защищают от зла и опасностей.
Каждый ребенок разговаривает со своим ангелом-хранителем —до того самого дня, пока родители не замечают, что он общается с кем-то таким, кого «нет на самом деле». Взрослые начинают расспросы, сетуют на чрезмерно развитое детское воображение, советуются с воспитателями и психологами —и приходят к выводу, что ребенку не следует так себя вести.
Родители как правило стараются убедить своих чад, что их «тайных друзей» в действии-тельности не существует —видимо потому, что они не помнят, как в свое время сами беседовали с ангелами. А может потому, что считают: в современном мире нет места ангелам. Ангелы, обессилев, вернулись в Божьи чертоги, ибо поняли, что не могут более навязывать людям свое присутствие.
Но уже зарождается новый мир. Ангелы, которым известно, где находятся врата рая, готовы проводить туда каждого, кто в них верит. Людям, возможно, даже верить в них не обязательно—достаточно просто нуждаться в их помощи —и те с радостью помогут.
Пауло ночи не спал, пытаясь понять, почему Валгалла поступает именно так —бесконечно откладывает то, что должна для него сделать.
Зато Крис все понимала. И остальные валькирии тоже —хотя никто из них ничего не говорил.
Крис ждала, когда наступит срок, и Валгалла нанесет удар. Рано или поздно это должно было случиться. Потому Валгалла и не гнала их, и не сообщала, что еще следует познать человеку, который желает лицезреть своего ангела.
В один прекрасный день справа от дороги на горизонте поя вились исполинские горы. Затем и левую сторону ландшафта заполнили горы и каньоны, а впереди протянулась огромная соляная равнина, ярко блестевшая на солнце.
Они прибыли в Долину смерти. Валькирии разбили лагерь возле Огненного ручья —единственного места на много километров вокруг, где можно раздобыть воду. Крис и Пауло решили остаться с ними, поскольку в местной гостинице не было свободных мест.
В тот вечер все наездницы сидели вокруг костра, беседуя о людях, лошадях, и —впервые за много дней —об ангелах. Как всегда перед сном, валькирии связали платки вместе и спели псалом, в котором говорится о реках вавилонских и об арфах, висящих на ивах. Они никогда не забывали, что они воительницы.
По окончании обряда на лагерь опустилась тишина, и все уснули. Все, за исключением Валгаллы.
Она отошла на некоторое расстояние от лагеря и долго безотрывно смотрела на луну в небе. Она просила архангела Михаила, чтобы он не оставлял ее, продолжал давать мудрые советы и помогал сохранять твердость.
«Ты| одержал победу в битвах с другими ангелами, —молилась Валгалла. —Научи меня побеждать. Чтобы наш отряд не распался, чтобы когда-нибудь число наше составляло тысячи, миллионы. Прости мои прегрешения и наполни душу мою радостью. Даруй мне силу быть и мужчиной, и женщиной, быть и твердой и нежной.
Да будет слово Мое мечом вашим. Да будет любовь Моя вашим щитом.
Она перекрестилась: и замерла, прислушиваясь к вою койота вдалеке. Валгалле не спалось, она вспоминала прошлое, времена, когда была простой служащей банка «Чейз Манхэттен», и жизнь ее сводилась к заботам о муже и детях.
—Но однажды я повстречала своего ангела, —сообщила она дремлющей пустыне. —Ангел явился передо мной , озаренный сиянием, и попросил взять на себя эту миссию. Меня никто не заставлял, мне ничем не угрожали —и не обещали никакой награды. Мой ангел просто попросил меня.
На следующий день, бросив все, она отправилась прямиком в пустыню Мохаве. Муж развелся с ней, детей суд отдал ему под опеку. Валгалла сама не могла понять, почему взвалила на себя эту ношу; но каждый раз, когда она плакала от боли и одиночества, ангел рассказывал ей о других женщинах, получивших послания от Бога: Деве Марии, святой Терезе, Жанне д'Арк. Ангел говорил: все, что нужно миру, —это пример, образец. Миру нужны люди, способные идти за своей мечтой и сражаться за свои идеи.
Почти весь первый год она прожила неподалеку от Лас-Вегаса. Она уже истратила те небольшие деньги, что взяла с собой, ей приходилось голодать, спать на улице. Так продолжалось до тех пор, пока ей в руки не попало одно стихотворение.
Стихи были о святой Марии Египетской. Та шла в Иерусалим, на ее пути протекала река, а у нее не было денег заплатить лодочнику за перевоз. Лодочник, увидев, что женщина привлекательная, предложил ей вместо денег расплатиться собственным телом. Мария Египетская отдалась лодочнику. А в Иерусалиме ей явился ангел и благословил за то, что она сделала. И хотя сегодня ее почти никто не помнит, после смерти она была причислена к лику святых.
Валгалла восприняла эту историю как знак. Днем она молилась Богу, а дважды в неделю ходила в казино и занималась любовью с состоятельными мужчинами —так ей удалось накопить денег. Валгалла никогда не спрашивала у своего ангела, правильно ли она поступает, а ангел ничего ей не говорил.
Одна за другой, направляемые другими ангелами, вокруг нее стали собираться будущие валькирии.
—Осталась одна поездка, —вновь обратилась она к молчащей пустыне. —Всего один круг —и моя миссия будет закончена, я смогу вернуться в мир. Не представляю, что ждет меня там, но я хочу вернуться. Мне нужно, чтобы кто-нибудь защищал меня здесь, на земле, как ангел защищает на небесах. Я сыграла свою роль; я ни о чем не жалею, хотя мне было невыносимо тяжело.
Она еще раз перекрестилась и вернулась в лагерь.
Бразильцы еще сидели у костра, глядя на языки пламени.
-Сколько еще осталось дней из твоих сорока? —спросила Валгалла у Пауло.
-Одиннадцать.
-Ну, значит, завтра вечером, в десять, в Золотом каньоне я помогу тебе принять прощение. Через Ритуал Разрушения Ритуалов.
Пауло был потрясен. Так и есть —ответ все это время был здесь, рядом!
С использованием какой силы?
-Ненависти, —был ответ.
-Прекрасно, —ответил Пауло, стараясь не выказать удивления.
Но Валгалла знала, что Пауло никогда не участвовал в Ритуале Разрушения Ритуалов с использованием ненависти.
Она оставила их сидеть у костра и направилась к тому месту, где спала Рота, самая младшая из валькирий. Валгалла нежно погладила девушку по лицу, чтобы разбудить ее —Рота, может быть, как раз в этот момент общалась с ангелами, которые являются человеку во сне, и старшая воительница не хотела грубо вмешиваться в их беседу. Наконец девушка открыла глаза.
— Завтра вечером ты узнаешь, как принимать прошение, —сказала Валгалла. —А потом научишься видеть своего ангела.
— Но я ведь уже и так валькирия...
— Конечно. И даже если не научишься видеть ангела, ты останешься валькирией.
Рота улыбнулась. Ей было двадцать три года, и она ужасно гордилась, что кружит по пустыне вместе с Валгаллой.
— Завтра не надевай нашу дорожную одежду. С самого утра, как солнце встанет, до окончания Ритуала Разрушения Ритуалов будешь ходить в другой.
Валгалла нежно обняла спутницу.
— Ну, все, спи, —ласково произнесла она.
Пауло и Крис просидели у костра еще с полчаса. Затем стали готовиться ко сну: устраивать из запасной одежды постель. Они давно собирались купить себе спальные мешки в первом же крупном городе, но всякий раз, когда приезжали в него, не могли себя заставить добраться до магазина —сразу мчались в гостиницу отсыпаться. А когда они ночевали в пустыне с валькириями, им приходилось устраиваться на ночлег в машине или у костра, чтобы не замерзнуть. Волосы у них в нескольких местах были подпалены искрами —но ничего по настоящему серьезного пока не случилось.
-О чем это она, ты ведь понял? —спросила Крис» когда оба улеглись.
—Да ничего особенного, —Пауло выпил пару банок пива, и ему хотелось спать.
Но Крис не унималась: ей хотелось знать ответ.
— Вся наша жизнь состоит из ритуалов, —начал объяснять Пауло. —И у колдунов, и у тех, кто никогда не помышлял о колдовстве. И те и другие стараются довести свои ритуалы до совершенства.
Крис знала, что ступившие на путь магии отправляют свои ритуалы. Что до остального, то она решила, что муж имеет в виду обычные гражданские ритуалы свадьбы, крещение, торжества по поводу окончания учебных заведений и тому подобное.
—Нет-нет, я говорю не о явных ритуалах, —продолжал Пауло недовольным сонным голосом, но Крис сделала вид, что не замечает его раздражения. —Я имел в виду, что все в нашей жизни устроено как ритуал. Богослужение —это великий ритуал, состоящий из множества отдельных частей, но и повседневная жизнь —тоже. У каждого из нас существует набор неуклонных последовательных действий, который мы боимся нарушить: нам кажется, если что-то пропустит, все пойдет не так. Этот ритуал называется Рутина.
Дальше Пауло объяснял сидя, потому что боялся, что лежа заснет, не договорив.
-Пока мы молоды, мы многое не принимаем всерьез. Но этот ежедневный ритуал постепенно крепнет и захватывает нас. Как только нам удается наладить более-менее сносный для себя режим существования, мы начинаем страшиться каких-либо отклонений —ведь до сих пор все шло благополучно! Мы любим жаловаться на жизнь, но если один наш день более-менее похож на другой —это нас успокаивает. Во всяком случае, мы избавлены от опасных неожиданностей. Так мы начинаем уклоняться от внутреннего и внешнего роста, за исключением того, который связан с исполнением ритуала: столько-то детей, такое-то продвижение по службе, такое-то финансовое благополучие. Когда ритуал окончательно затверждается, человек становится рабом.
А случается такое с теми, кто ступил на путь магии?
Конечно. Они используют ритуалы для того, чтобы осуществить контакт с миром незримых сущностей, чтобы избавиться от второго сознания, открыть доступ к сверхъестественному. Но и нас, магов, освоенная территория начинает сковывать тем, что она —знакомая. А мы ощущаем необходимость осваивать новые сферы. Всякий маг страшится изменять ритуал. Это боязнь неизведанного, страх того, что другие обряды не будут работать так же хорошо —причем, это страх иррациональный, очень сильный, и от него невозможно избавиться без некоторой помощи со стороны
—А что такое Ритуал Разрушения Ритуалов?
-Если маг не может изменить ритуал, Традиция считает необходимым изменить самого мага. Это что-то вроде священного театра, в котором маг должен исполнить какую-то другую роль.
Пауло лег, отвернулся и притворился спящим. Он опасался дальнейших расспросов со стороны Крис. Например, она могла спросить, почему Валгалла сказала про ненависть.
В священном театре никогда не задействуются негативные человеческие эмоции. Напротив, люди, участвующие в действе, стараются работать только с Добром, играют роли сильных, просветленных персонажей. Таким образом им удается убедить себя, что они —лучше, чем сами о себе думали; и когда они в это верят —их жизнь меняется.
Работать с негативными эмоциями можно с той же самой целью. Но только Пауло придется убедить себя в том, что он хуже, чем думал о себе до сих пор.
На следующий день они осматривали Золотой каньон —лабиринт извилистых ущелий со стенами семиметровой высоты. На закате, когда Пауло и Крис занимались упражнениями для открытия внутреннего канала, они увидели, за что каньон назвали Золотым: блестящие кристаллики минералов, которыми покрыты скалы, вспыхнули на солнце, от чего скалы стали казаться отлитыми из золота.
—Сегодня полнолуние, —заметил Пауло. Огромная луна уже повисла над пустыней -
зрелище было необычайное.
— Проснувшись утром, я вспомнил один отрывок из Библии, —продолжал он. —Из Соломона. «Если ты примешь слова мои и сохранишь при себе заповеди мои... то уразумеешь страх Господень и найдешь познание о Боге. Ибо Господь дает мудрость; из уст Его —знание и разум; Он сохраняет для праведных спасение; Он —щит для ходящих непорочно».
—Странное послание, —сказала Крис.
— Очень странное.
— Мой ангел говорит мне все больше, —сообщила она. —Я начинаю понимать его слова. Теперь я понимаю состояние, о котором ты рассказывал в шахте, —я тоже никогда прежде не верила, что такое общение с ангелами возможно.
Пауло было приятно это слышать. Остаток вечера они провели в совместных размышлениях.
На этот раз Валгалла не позвала Пауло на вечернюю прогулку по пустыне. Солнце село, сверкающие минералы в стенах каньона погасли. Луна освещала ущелье странным фантасмагорическим светом. Они шли в полной тишине, которую нарушали лишь звуки их шагов по песчаному дну каньона, и напряженно вслушивались. Они не знали точно, где договорились встретиться валькирии.
В самом конце ущелья они обнаружили небольшую площадку. Валькирий не было и следа.
— Может, они передумали? —нарушила молчание Крис.
Она знала, что Валгалла будет затягивать игру как можно дольше. В то время как самой Крис хотелось закончить ее как можно скорей.
— Тут наверняка поблизости бродят звери. И я боюсь змей, —сказала она. —Давай вернемся.
Но Пауло глядел вверх.
— Смотри, —сказал он. —Они не передумали. Крис тоже посмотрела в ту сторону. На вершине скалы, справа, виднелась фигура женщины. Та смотрела вниз, на них Крис вздрогнула. Следом показалась еще одна женщина. Затем —еще одна. Крис вышла на середину площадки - на другой стороне расселины она разглядела еще трех.
Двух женщин не хватало.
— Добро пожаловать в театр! —голос Валгаллы эхом отразился от каменных стен. —Зрители уже собрались и ждут представления!
Такими словами она всякий раз начинала действо в очередном городском парке.
«Но я-то не принимаю участие в спектакле, —подумала Крис. —Может, мне лучше забраться наверх, к остальным?»
Плата за вход у нас берется на выходе, —продолжала валькирия, повторяя слова, много раз звучавшие на площадях городов. —Цена может оказаться очень высокой, но мы можем и вернуть плату. Есть у вас желание рискнуть?
Да, есть, —ответил Пауло.
Зачем все это? —вдруг закричала Крис. —К чему весь этот драматизм, вся эта театральность? Только для того, чтобы увидеть ангела? Разве мало говорить со своим ангелом? Почему вы не делаете как все, просто не молитесь Богу и святым?
Ей никто не ответил. Пауло почувствовал, что Крис может в одну минуту все испортить.
Это Ритуал Разрушения Ритуалов, —спокойно произнесла одна из валькирий со скалы.
Тихо! —крикнула Валгалла. —Зрители могут разговаривать только по окончании представления! Тогда можете аплодировать или свистеть —только сначала заплатите за вход!
Она наконец появилась в поле зрения. На лбу у нее был повязан платок —на индейский манер. Обычно она так его повязывала, когда возносила молитву в конце дня. Это был ее венец.
Следом за ней шла босая девушка в «бермудах» и блузке. Когда они подошли ближе, луна осветила их лица, и Крис увидела, что это одна из валькирий —самая младшая в группе. Без кожаных доспехов, придававших ей агрессивный вид, она казалась совсем ребенком.
Валгалла поставила ее перед Пауло и очертила вокруг них большой квадрат. Доходя до угла, она останавливалась и произносила несколько слов на латыни. Пауло и Рота должны были повторять их за ней —при этом юная валькирия ошибалась, и ей приходилось заново произносить слово за словом.
«Она не понимает, что эти слова означают», —догадалась Крис.
Ни квадрат, ни заклинания не были частью обычных представлений, какие валькирии давали в городах.
Закончив начертание квадрата, Валгалла велела Пауло и Роте подойти. При этом они остались внутри квадрата, а она стояла за его пределами.
Валгалла повернулась к Пауло, пристально посмотрела ему в глаза и вручила длинный кожаный ремень, который носила на поясе.
—Воин, силой этих линий и священных имен ты заключен в предназначенный тебе удел. Ты —воин, победивший в сражении, ты теперь в своем замке, и тебе следует получить причитающуюся награду.
Пауло мысленно возвел вокруг себя стены замка. С этого момента ущелье, Крис, валькирии, Валгалла и все остальное не имело большого значения.
Он был актером Священного театра. Участником Ритуала Разрушения Ритуалов.
— Пленница, —обратилась 'Валгалла к девушке, —ты потерпела сокрушительное поражение. Ваша армия не смогла с честью за себя постоять. Когда ты погибнешь, валькирии заберут тебя в рай. Но до тех пор ты должна понести наказание, которого заслуживают проигравшие.
С этими словами она резким движением разорвала на девушке блузку.
— Да начнется представление! Воин —вот твой трофей!
Он дернул пленницу за руку. Она споткнулась и упала, ударившись подбородком о камень. На подбородке показалась кровь.
Пауло встал возле нее на одно колено. В руке он сжимал ремень Валгаллы —тот, кажется, жил своей жизнью и постепенно наливался какой-то разрушительной силой. Ощутив это, Пауло испугался, воображаемые стены на какое-то время исчезли, и он вернулся в ущелье.
-Она серьезно ушиблась, —произнес он. —Поранилась, ей нужна помощь...
-Воин, перед тобой твоя добыча, —повторила Валгалла, отступая в сторону —Эта женщина владеет тайной, которую ты хочешь знать. Выпытай у нее тайну —или навсегда откажись от своей мечты»
—«Non nobis, Domine, non nobis. Sed nomini Tuo da Gloriam» («Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему дай славу»), —произнес он тихо девиз ордена тамплиеров.
Нужно было решаться. Пауло вспомнил времена, когда он ни во что не верил, считая ритуалы ничего не значащим спектаклем, —а между тем даже тогда с их помощью он мог изменять мир.
Он был лицом к лицу с Ритуалом Разрушения Ритуалов —а это священный момент в жизни любого мага.
И у его ног лежала раненая девушка. -—«Sed nomini Tuo de Gloriam», —повторил он сказанное. А через секунду уже принял роль, предложенную Валгаллой. Ритуал Разрушения Ритуалов начал исполняться. Ничто более не имело значения —перед ним была лишь неведомая ему тайна, испуганная женщина, у которой нужно было тайну выведать —и он не мог знать заранее, чем все это закончится. Он обошел свою «жертву», думая о временах, когда мораль позволяла победителю брать женщин силой —это было одним из правил игры. Мужчины всегда рисковали жизнью ради золота и женщин.
— Я победил! —закричал он. —А ты проиграла! Он нагнулся и, схватив ее за волосы, посмотрел ей в глаза.
— Победа все равно будет за нами, ответила девушка.
Он снова яростно швырнул ее на землю.
-Условие победы —это сама победа!
-Все вы считаете себя победителями, —продолжала пленница. —Но что значит выиграть одно сражение? В войне победим мы.
Кто она такая , эта женщина, что осмелилась говорить с ним в таком тоне? У нее красивое тело - впрочем, это подождет.
—Скажи, как я могу увидеть ангела. —произнес он, как мог, спокойно, —И я освобожу тебя.
-Я и так свободна.
-Нет. Ты не знаешь правил победы, —ответил он. - Поэтому мы вас и побеждаем. Пленница казалось, была смущена.
— Скажи мне, что это за правила, —попросила она. —А я раскрою тебе тайну про ангела
Жертва пытается заключить с ним сделку. Он мог бы пытать, казнить ее... Вот она, беспомощная, лежит у его ног - и все еще торгуется. Не исключено, что она и под пыткой ничего не скажет. Лучше заключить сделку. Можно сообщить ей пять правил победы —все равно она не выйдет отсюда ж иной.
—Первое —правило морали; нужно сражаться за правое дело; потому-то мы и победили. Второе —правило погоды: война в дождь ведется не тек, как и солнечную погоду, а зимнее сражение отличается от летнего.
Он мог солгать. Однако так, с ходу, трудно и придумать правдоподобное, но ложное правило. А женщина заметит заминку и разгадает его хитрость.
-Следующее правило —правило пространства, - продолжал он. - Война в ущелье ведется не так, как в поле. Четвертое —правило выбора: воитель знает, как выбрать хорошего советника и хорошего союзника, который не дрогнет на поле сражения. Вождя не должны окружать трусы и предатели.
-Пятое —правило стратегии, —заключил он. —То, как планируется битва.
Он назвал все пять правил. Глаза девушки блестели.
— Теперь расскажи про ангелов.
Она посмотрела на него —и ничего не ответила. Она узнала формулу победы, пусть слишком поздно. Эти отважные рыцари не проиграли ни одного сражения. Легенда гласит, что им помогают пять правил победы. Теперь ей известно, что это за правила.
Как и то, что проку ей от этого никакого, зато теперь она может умереть спокойно. Она заслужила наказание, которое и так бы ее не миновало.
-Расскажи мне про ангелов, —повторил воин.
-Нет! Я ничего не скажу.
Выражение лица у рыцаря переменилось, и ей это понравилось. Он будет беспощаден. Единственное, что ее страшило, —воин, руководствуясь законом морали, может сохранить ей жизнь. А она этого не заслуживала. Она была виновна: десятки, сотни грехов накопила она за свою короткую жизнь. Она огорчала родителей, разочаровывала мужчин, которые оказывались рядом. Предавала воинов, сражавшихся вместе с ней. И вот теперь позволила взять себя в плен —- то есть оказалась слабой. Она заслужила наказание.
— Ненависть! —донесся откуда-то издалека женский голос. —В основе ритуала —ненависть!
-Мы ведь договорились, —произнес воин, и голос у него был холодным, как сталь. —Свое слово я сдержал.
-Ты все равно не оставишь меня в живых, —ответила она. —Но я, по крайней мере, получила то, что хотела. Хоть мне и нет от этого никакого проку.
-Ненависть! —далекий голос женщины подействовал на него. Пауло постепенно охватывали самые худшие эмоции. Ненависть проникла в
сердце воина.
— Ты поплатишься, —произнес он. —Ты будешь подвергнута самым страшным пыткам.
— Пусть.
«Я это заслужила», —подумала она. Она заслужила боль и наказание. Даже смерть она заслужила. С самого детства она уходила от борьбы —не верила, что способна бороться. Многое терпела от окружающих, молча сносила несправедливость, жертвой которой становилась. Ей хотелось, чтобы все видели, какая она хорошая девочка. Какое у нее доброе сердце, и как она готова всем помочь. Ей хотелось всем нравиться —любой ценой, Бог даровал ей хорошую жизнь, а она не сумела прожить ее так, как следовало. Вместо этого выпрашивала у окружающих любовь, жила так, как от нее требовали, —и все для того чтобы показать, как она добра и как готова всем угодить.Она предала Бога, отрешилась от Него в своей жизни. А потому ей нужен был палач, чтобы отправить се прямиком в ад.
Воин почувствовал, как ремень оживает в его руке. На мгновение он встретился взглядом со своей пленницей.Он ждал, что она передумает, попросит прошения. Она же вздрогнула, словно ожидая, когда он нанесет удар.
Закон Морали. Внезапно его захлестнула ярость оттого, что пленница его обманула. На него волнами накатывала ненависть, и он чувствовал, что готов на любую жестокость. Он всегда давал слабину, всякий раз сдавался, проявляя нерешительность, когда следовало воздать по справедливости. Всякий раз прощал —не потому, что был хорошим, а потому, что был трусом. Он боялся, что не выдержит, что ему не хватит решимости идти до конца.
Валгалла и Крис обменялись взглядом. Неверный лунный свет не позволял им как следует заглянуть в глаза друг другу, и в душе каждая из них была этому рада, не желая выдать свои чувства.
-Господи! —вскрикнула Рота, увидев занесенный над ней ремень.
Воин, начавший наносить удар, на полпути удержал руку. Но враг уже успел явить себя.
—Хватит! —сказала Валгалла. —Этого достаточно.
Глаза Пауло блестели. Он схватил Валгаллу за плечи.
— Я чувствовал эту ненависть! —воскликнул он. —Я ничего не изображал! Я дал волю демонам, о которых даже не подозревал!
Валгалла забрала у него ремень и подошла к Роте —посмотреть, сильно ли та поранилась. Та плакала, уткнувшись головой в колени.
— Это правда, —сказала она, обнимая Валгаллу—Я спровоцировала его и использовала как средство, чтобы наказать себя. Я хотела, чтобы он меня уничтожил. Родители говорили мне, что я сама во всем виновата, то же говорили и мои братья. Всю жизнь я жила неправильно.
— Пойди смени блузку, —посоветовала Валгалла. Рота встала на ноги, пытаясь привести в порядок порванную одежду.
— Лучше я останусь так, —сказала она.
Валгалла подумала и не стала возражать. Подойдя к стене каньона, она полезла вверх. Взобравшись на стену, стоя в окружении других валькирий, она сделала оставшимся в ущелье знак подниматься следом.
Крис, Рота и Пауло, не говоря ни слова, принялись карабкаться вверх. Луна светила ярко, а на изъеденной ветром скале было много уступов, и восхождение оказалось не слишком сложным. Наверху они увидели огромное плато, изрезанное оврагами.
Валгалла приказала Пауло и девушке встать лицом к лицу и обняться.
—Больно я тебя ушиб? —спросил Пауло. Он сам себя сегодня испугал.
Рота отрицательно помотала головой. Ей было стыдно, и казалось, что она никогда не станет достойной женщин, которые ее сейчас окружают. Она слишком слаба.
Валгалла связала платки двух валькирий и, пропустив их через ременные петли, обвязала вокруг обнявшихся мужчины и женщины. С того места, где стояла Крис, эта пара видна была на фоне луны, выполнявшей роль ореола. Красивая сцена —если забыть все то, что случилось несколько минут назад. Если бы эти двое не были так далеки друг от друга —и так в чем-то схожи...
-Я недостойна видеть своего ангела, —сказала Рота Валгалле. —Я слаба, и мое сердце переполнено стыдом.
-Я недостоин видеть своего ангела, —произнес Пауло —так, чтобы было слышно всем. —В моем сердце живет ненависть.
-Я многих любила, —продолжала Рота. —Но отвергла настоящую любовь.
-Я многие годы лелеял ненависть и мстил себе за пустячные прегрешения, — продолжил Пау ло. —Меня прощали друзья, а я так и не научился прощать их в ответ.
Валгалла повернулась к луне. —Вот мы, архангел. Да исполнится воля Господня. Наш удел —ненависть и страх, унижение и стыд. Да исполнится воля Господня. Разве не достаточно было просто закрыть врата в рай? Стоило ли заставлять нас нести ад в наших душах? Но если такова воля Божья —знай, все человечество исполняло ее из поколения в поколение.
( Валгалла принялась ходить по кругу и нараспев декламировать)
—Это вступление или приветствие.
Славься Господь Бог наш Иисус Христос, да будет Он славен вовеки.
Знающие за собой вину воины обращаются к Тебе.
Те, что всегда использовали лучшее оружие —против самих себя.
Те, что считают себя недостойными благословения.
Те, которые полагают, что счастье —не для них. Те, что страдают больше остальных. Те, что, придя к вратам освобождения, увидели рай и сказали себе: «Не войдем. Мы недостойны».
Они взывают к Тебе.
Те, что однажды познали осуждение окружающих —и решили, что окружающие, конечно же, правы. Они взывают к Тебе.
Те, что судят самих себя. Они взывают к Тебе.
{Одна из валькирий протянула Валгалле ремень, и та подняла его к небесам.)
—Вот первый элемент: Воздух.
Вот ремень. Если мы заслужили, накажи нас.
Накажи нас за то, что мы не такие. За то, что мы осмелились мечтать и верить в то, во что больше никто не верит.
Накажи нас за то, что мы бросили вызов сущему, которое все принимают, а большинство хотели бы оставить неизменным.
Накажи нас за то, что мы говорим о вере, а чувствуем отчаяние. Мы говорим о любви, но не получаем ни привязанности, ни утешения, которых, как нам кажется, заслуживаем. Мы говорим о свободе, а сами —пленники собственного чувства вины.
Господи, даже если бы я сумела поднять этот кнут так высоко, что дотянулась бы до звезд, я не смогла бы вложить его в Твою руку.
Ибо рука Твоя касается голов наших. Она ласкает их, и Ты говоришь нам: «Не страдайте больше. Хватит того, что Я страдал».
Ты говоришь нам: «Как и вы, Я верил в новый мир. Я говорил о любви —и просил Отца Нашего пронести мимо чашу сию. Я бросал вызов сущему. Тому, что большинство старались оставить неизменным. Я полагал, что ошибся, когда сотворил первое чудо: превратил воду в вино —просто ради людского веселья. Я чувствовал на себе осуждающие взгляды и восклицал: Боже мой! Боже мой! для чего Ты Меня оставил?
Меня бичевали. Вам нет нужды страдать более».
(Валгалла бросила ремень на землю, подобрала горсть песка и рассеяла его по ветру.)
—Это второй элемент: Земля. Мы —часть этого мира, Господи. А мир этот наполнен нашими страхами.
Мы запишем грехи свои на песке, и пусть ветер пустыни их рассеет.Укрепи наши силы, не дай нам уйти от борьбы, хоть мы и считаем, что недостойны сражения.
Обрати на пользу наши жизни, взлелей наши мечтания. Если мы созданы из земли, то и земля создана из нас. Все едино.
Научи нас и воспользуйся нами. Мы —твои навеки.
Закон был сведен к одной заповеди: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя».
Когда мы любим, мир меняется. Свет любви рассеивает тьму вины.
Укрепи нас в любви. Помоги нам принять Божью любовь.
Покажи нам, как любить самих себя.
Вели нам искать любви ближнего. Через страх быть отвергнутыми, через страх встретить равнодушие и жестокосердие —не давай нам отказаться от поиска любви.
(Одна из валькирий подала Валгалле факел. Та зажгла его и подняла пылающий факел к небу.)
—Вот третий элемент: Огонь.
Ты сказал, Господи: «Огонь пришел Я низвести на землю. И как желал бы, чтобы он уже возгорелся!»
Пусть огонь любви горит в наших сердцах. Пусть огонь преображения пронизывает наши
деяния. Пусть огонь очищения испепелит наши прегрешения.
Пусть огонь справедливости указывает нам путь.
Пусть огонь мудрости нам его освещает. Пусть огонь, распространившийся по земле, никогда не гаснет. Он снова здесь, и мы несем его в себе.
Прежде мы передавали наши грехи из поколения в поколение. И так было вплоть до наших родителей.
Теперь мы передадим пламя Твоего огня.
Мы воины и воительницы Света, и этот Свет мы несем с достоинством.
Этот огонь, возгорев, показал нам наши несовершенства и наши проступки. Мы изумились, испугались и почувствовали себя недостойными.
Но то был огонь Любви. И он поглотил все плохое, что было в нас, когда мы его приняли.
Он показал, что мы не хуже и не лучше тех, кто нас осуждает.
А потому мы принимаем прощение. Вины на нас больше нет, мы можем вернуться в Рай. И мы понесем с собой огонь, который будет гореть и земле.
(Валгалла вставила факел в трещину в скале, открыла фляжку и пролила несколько капель воды на головы Пауло и Роты.)
—Вот четвертый элемент: Вода.
Ты сказал: «А кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек».
Мы принимаем и пьем эту воду. Мы смываем свои грехи ради преображения, от которого содрогнется земля.
Мы будем слушать, о чем говорят ангелы, мы будем посланниками и посланницами, несущими Твои слова. Мы будем сражаться самым «лучшим оружием на самых быстрых конях.
—Врата в рай открыты. Мы достойны в них войти.
Господь Бог наш Иисус Христос, говоривший своим апостолам: «Мир оставляю вам, мир Мой даю вам», взирай не на прегрешения наши, но на веру, которая движет собравшимися во имя Твое.
Эти слова Крис знала: их произносили в церкви во время мессы.
—Агнец Божий, взявший на Себя грех мира, сжалься над нами, —произнеся эти заключительные слова, Валгалла развязала платки, связывавшие Пауло и Роту. —Вы свободны.
С этими словами главная валькирия приблизилась к Пауло.
«Вот оно», —подумала Крис. Сейчас змея ужалит. Заставит заплатить. Она в него влюблена. Если валькирия назовет ему цену, он с удовольствием заплатит. А я слова не смогу сказать против - ведь я обычная женщина и ничего не знаю о законах, царящих в мире ангелов. Никто из них не ведает, сколько раз я уже умирала и воскресала заново в этой пустыне. Они не ведают, что я общаюсь со своим ангелом, что моя душа выросла. Они привыкли ко мне и полагают, что им все про меня известно.
«Я люблю его. А она всего лишь влюблена».
—А теперь —ты и я, валькирия! Ритуал Разрушения Ритуалов!
Возглас Крис эхом отозвался в мрачной пустыне, словно омытой сиянием луны.
Валгалла ожидала услышать этот возглас. Чувство вины давно ее не беспокоило —она знала: то, чего она хочет, —не преступление. Это всего лишь каприз. Ей дано право потакать своим капризам: ангел поведал ей, что это не может отвратить от Бога и помешать выполнению священной миссии, которую каждый человек должен осуществить в своей жизни.
Валгалла вспомнила тот день, когда впервые встретила Крис в придорожном кафе. Тогда по ее телу пробежала дрожь странного предчувствия, которое в тот момент было ей непонятно. «Она наверняка ощутила то же самое», —подумала Валгалла.
Что касается Пауло, то свою миссию в отношении него она завершила. Он, сам того не подозревая, заплатил высокую цену —пока они бродили по пустыне, Валгалла выведала от него о многих ритуалах, которые Ж. практиковал только со своими учениками. Пауло рассказал ей все, что она стремилась узнать.
Она хотела его как мужчину. Не из-за внешности или каких-то других обычных вещей, а из-за тех знаний, которыми он владел. То был всего лишь каприз —но ее ангел прощал капризы.
Взглянув на Крис снова, она подумала: «Завершен мой десятый круг, мне пора перемениться. Эта женщина —орудие ангелов».
Ритуал Разрушения Ритуалов, —ответила валькирия, глядя Крис прямо в глаза. —Пусть Бог подскажет, какой образ каждой из нас следует принять!
Она приняла вызов. Настал ее черед расти дальше.
Две женщины начали двигаться по воображаемой окружности, как делали ковбои в старых вестернах, прежде чем начать стрельбу. Не слышно было ни звука —и время словно остановилось.
Другие валькирии понимали, что происходил это были женщины, привыкшие бороться за свою любовь. И они готовы были идти до конца, используя любые приемы и средства. Они шли на это ради того, чтобы сбылись их мечты, чтобы жизнь обрела смысл.
Крис набросила на себя кожаную куртку, повязала голову платком, а на ее груди засвер-кал медальон с архангелом Михаилом. Она приняла образ сильной женщины - женщины, которой она восхищалась и на которую хотела быть похожей: она стала Валгаллой.
Крис сделала движение головой, и они обе замерли. Валгалле показалось, будто она стоит перед своим отражением в зеркале.
Глядя на Крис, она видела себя. Она назубок помнила приемы войны, но успела забыть уроки любви. Она знала пять правил победы и получала каждого мужчину, которого хотела, но начисто позабыла искусство любить.
Она посмотрела на свое отражение в другом человеке: у нее было достаточно сил, чтобы одолеть эту женщину. И чем дольше она смотрела, тем ярче проявлялся ее образ в Ритуале —она обладала достаточной силой, но для таких битв не была предназначена.
Валгалла превратилась в любящую женщину, женщину, которая идет за своим мужчиной и, когда это нужно, несет его меч, женщину, готовую защитить его в минуту опасности. Она была сильной, а казалась слабой. Она стала женщиной, избравшей путь любви как единственно возможный путь к мудрости. Путь, на котором тайны открываются через смирение и прощение. Она так ясно увидела этот путь!
Валгалла приняла образ Крис.
И Крис увидела в ней свое отражение. Она медленно подошла к обрыву. Валгалла двинулась следом. Падение с этой высоты должно стать смертельным. Но они —женщины, которых ничто не может остановить. Крис замерла на самом краю и подождала, пока Валгалла сделает то же самое.
Каменистая почва пустыни простиралась в десяти метрах внизу, а высоко над Ними в небе сияла луна. Здесь, между луной и пустынной землей, и проходил поединок двух этих женщин.
-Это мой мужчина. Не тяни его к себе из пустой прихоти. Ты его не любишь, —сказала Крис.
Валгалла ничего не ответила.
— Я могу шагнуть дальше, —продолжала Крис. —И выживу. У меня сил хватит.
— Тогда и я шагну, —ответила Валгалла.
-Не делай этого. Теперь ты знаешь, что такое любовь. Это огромный мир, и тебе понадо-бится вся оставшаяся жизнь, чтобы понять его.
-Я отступлю вместе с тобой. Теперь ты знаешь свою силу. Твой горизонт охватывает горы, долины и пустыни. Твоя душа выросла и будет продолжать расти. Ты осознала свое мужество —и этого достаточно.
-Достаточно, если того, чему я тебя научила, хватит, чтобы заплатить по счету, который предъявила мне ты.
Последовало долгое молчание. Затем валькирия подошла к Крис.
И поцеловала ее.
— Я принимаю эту плату,—сказала она. —Спасибо за науку.
Крис сняла с запястья часы. Это было все, что она могла отдать.
—Спасибо и тебе за науку, —ответила она. —Теперь я знаю свою силу. Но я бы о ней никогда не узнала, если бы не встретила такую странную красивую и сильную женщину, как ты. И она бережно надела часы на руку Валгаллы
Столице ослепительно сияло над Долиной смерти. Валькирии повязывали лица платками, оставляя незакрытыми лишь глаза. Лошади взбрыкивали и горячились.
Валгалла приблизилась к супругам, ведя в поводу свою лошадь.
-Ты не должен ехать за нами. Ты должен поговорить со своим ангелом.
-Кое-чего не хватает, —сказал Пауло. —Пари.
-Залоги даются ангелам, и пари тоже заключают с ними. Или с демонами.
-Я все еще не знаю, как его увидеть, —ответил он.
-Ты уже разорвал договор. Ты получил прошение. Твой ангел появится, когда ты сделаешь ставку.
Лошади гарцевали, желая поскорее отправиться в путь. Валгалла завязала лицо платком, вскочила на лошадь и оглянулась на Крис.
— Я всегда буду частью тебя, —сказала Крис. —А ты —частью меня.
Валгалла сняла перчатку и бросила ее Крис. Потом щелкнула кнутом, и лошади сорвались с места, оставив за собой огромное облако пыли.
Мужчина и женщина путешествовали по пустыне. Иногда они останавливались в многотысячных городах, иногда —в населенных пунктах с одной-единственной гостиницей, одним рестораном и одной заправочной станцией. Большую часть времени они проводили в уединении. А каждый вечер уходили в пустыню, и там. среди камней и скал, всякий раз чувствовали себя так, словно вернулись на старое место —то, где впервые увидели появление первой звезды. И там разговаривали с ангелами.
Они слушали голоса, давали друг другу советы, вспоминали то, что казалось давно затерянным в глубинах памяти.
Крис закончила общение со своим ангелом, чувствуя его мудрость и защиту, и теперь просто любовалась закатным солнцем.
Пауло же сидел и ждал. Он хотел, чтобы его ангел наконец явился перед ним в своем ослепительном сиянии. Он все сделал правильно, теперь нужно было просто ждать.
Он ждал час. два. три. Лишь когда спустилась ночь, Пауло встал, позвал жену, и они вернулись в город.
Поужинав, они отправились в отель. Крис легла в постель и притворилась спящей. Пауло продолжал сидеть, неподвижно глядя в пространство перед собой.
В середине ночи она встала, подошла к нему и позвала его спать. Крис даже придумала причину: ей страшно спать одной, потому что приснился плохой сон. Пауло молча лег рядом.
«Ты уже общаешься со своим ангелом, —нередко говорил он ей в такие минуты. —Я слышал, как ты разговариваешь во время открытия внутреннего канала. Ты говоришь такое, что в обычной жизни никогда бы не сказала. Очень мудрые вещи. Твой ангел —с тобой».
Он приласкал ее, но продолжал лежать молча. Крис оставалось только догадываться, в чем причина его печали, —в не встрече с ангелом или в утрате любви.
И этот вопрос звучал в ее сердце, но не находил выхода.
Пауло вспоминал о женщине, с которой недавно расстался, но причина его грусти была не в ней. Время шло, и пора было возвращаться на родину Там он встретится с человеком, который рассказал ему про ангелов.
«И этот человек, —размышлял Пауло, —конечно, решит, что я сделал достаточно: разорвал договор, принял прощение, которое давно заслужил. Да, этот человек продолжит учить меня идти тропой мудрости и любви, и я буду все ближе к своему ангелу, буду разговаривать с ним каждый день, благодарить за защиту и просить помощи. И тот человек скажет мне, что этого довольно».
Конечно, ведь Ж. с самого начала учил его, что существуют пределы всему. Что идти нужно так далеко, насколько это возможно, —но бывает момент, когда следует принять тайну и осознать, что у каждого человека свой дар. Одни умеют исцелять, другим дана мудрость в слове, третьи могут общаться с духами. Через всю сумму этих дарований Бог может продемонстрировать свое величие, используя человечество как инструмент. Врата в рай откроются для тех, кто решится в них войти. Мир —в руках людей, имеющих отвагу мечтать и воплощать свои мечты в жизнь.
В меру своего таланта, своего дара, своих способностей.
Но это нисколько не утешало Пауло. Он знал, что Тук видел своего ангела воочию. И Валгалла видела своего ангела. И многие другие люди, написавшие книги или как-то иначе рассказавшие о своем опыте.
А он так и не смог увидеть своего.
Оставалось шесть дней до отъезда из пустыни. Они оказались в маленьком городке Ахо, где большинство жителей —старики. Когда-то здесь кипела жизнь, все трудились на шахтах, работа приносила людям благополучие и надежду. Но по каким-то неизвестным причинам компания закрыла шахту, распродав своим уже бывшим работникам построенное для них жилье.
Пауло и Крис сидели в местном ресторанчике, попивая кофе и дожидаясь вечерней прохлады. Там к ним, спросив разрешения, подсела старуха.
— Все наши дети поразъехались, —сообщила она. —Одно старичье осталось. Когда-нибудь город исчезнет, и все наши труды, все что тут понастроено, окажется никому не нужным.
В городе, видимо, давно не было приезжих, и старуха рада была возможности с кем-то поговорить.
— Люди приезжают, строят дома, им кажется, они делают что-то важное, —продолжала она. —А в один прекрасный день выясняется, что они требуют от земли больше, чем та может дать. И вот они все бросают и идут дальше, не думая о тех, других, которых увлекли своей мечтой; а те слабее, они отстают, и их бросают. Все это похоже на мираж в пустыне.
«Может, и со мной та же история, —подумал Пауло. —Я сам себя сюда привел и сам себя бросил».
Он вспомнил рассказ одного дрессировщика о том, как тому удается удерживать под контролем слонов. Этих животных в детстве приковывают за ногу к врытому в землю бревну. Те пытаются вырваться, но не могут. Все детство у них проходит в таких бесплодных попытках освободиться, но бревно оказывается сильнее.Так они привыкают быть на привязи. И когда вырастают в больших и сильных животных, стоит дресси-ровщику привязать один конец цепи к ноге слона, а второй прикрепить к чему-нибудь —хоть к прутику —слон уже не делает попыток освободиться. Животные становятся пленниками своего прошлого.
День, казалось, никогда не кончится. Небо пылало, земля поджаривалась, и им с Крис приходилось ждать, ждать, ждать—пока пустыня вновь не окрасится в оттенки розового. Тогда можно будет выйти из города, открыть внутренний канал и вновь ждать появления ангела.
-Кто-то однажды сказал, что земля производит достаточно, чтобы удовлетворить потребности, но недостаточно, чтобы насытить жадность, —продолжала старуха.
-Вы верите в ангелов? —спросил у нее Пауло.
Он, конечно, ошеломил старую женщину своим вопросом. Но сейчас Пауло мог говорить только об этом.
-Когда стареешь, и смерть уже недалеко, поневоле начинаешь во что-нибудь верить, —ответила она. —Но верю ли я в ангелов —не знаю.
-Они существуют.
-А вы видели хоть одного? —В ее глазах недоверие смешалось с надеждой.
-Я разговаривал со своим ангелом-хранителем.
-У вашего ангела есть крылья?
Этот вопрос задавали все. Правда, он забыл задать его Валгалле.
— Не знаю, я его пока не видел.
Некоторое время женщина раздумывала, не лучше ли встать и уйти. Некоторые люди сходят с ума от одиночества в пустыне. А может быть, этот незнакомец просто разыгрывал ее, развлекался от скуки.
Ей хотелось расспросить, откуда эти люди приехали и что здесь делают. Она не могла понять, что у них за акцент.
«Наверное, они из Мексики», —подумала старуха. Но на мексиканцев приезжие не походили. Она решила спросить об этом потом, при случае.
— Не знаю, может, вы, молодежь, голову мне морочите, —проговорила она, —но я же сказала, мне скоро помирать. Протяну еще, наверное, лет пять-десять. Может быть, двадцать. Но в моем возрасте начинаешь понимать, что смерть —она не за горами.
-Я тоже знаю, что умру, —сказала Крис.
-Нет, это другое, не так, как в старости. Для вас это —отвлеченная идея. Когда-нибудь случится. Для нас —это то, что может быть уже завтра. Поэтому большинство пожилых в последние годы жизни смотрят только назад. Не сказать, что им особо есть что вспомнить, но пока они смотрят туда, им нечего бояться. Мало кто из стариков заглядывает в буду-щее. Я —из тех; кто заглядывает. А когда смотришь в ту сторону, видишь только смерть.
Пауло промолчал. Мало кто знает о неизбежности смерти больше, чем человек, занимаю-щийся магией; но Пауло понимал, что женщина встанет и уйдет, если он скажет: я —маг.
-Вот поэтому мне хочется думать, что вы не шутите. Что ангелы действительно существуют.
-Смерть —это тоже ангел, —сказал Пауло. —В этой своей инкарнации я видел ее дважды, но оба раза мельком. Лица разглядеть не успел. Но я знаю людей, которые его видели, и знаком с людьми, которые ощутили гнетущую близость Смерти и позже рассказывали мне об этом. Говорят, у Смерти красивое лицо и нежное прикосновение.
Старуха безотрывно смотрела в лицо Пауло; ей очень хотелось ему поверить.
-А у Смерти есть крылья?
-Этот ангел состоит из света, —сказал он. —Когда наступает час, Смерть принимает ту форму, которую человеку проще всего воспринять.
Старуха подумала над его словами. Затем встала из-за стола.
—Мне больше не страшно. Я молилась и просила о том, чтобы у ангела смерти, который за мной придет, были крылья. Сердце мне подсказывает, что мое желание будет исполнено.
Она поцеловала их обоих. Ей уже было не важно, откуда они приехали.
— Это мой ангел прислал вас сюда. Большое вам спасибо.
Пауло вспомнил Тука - гот выполнял волю ангела. А теперь и они с Крис послужили орудиями ангела
На закате они поднялись на небольшую гору близ Ахо и сели там лицом на восток, дожидаясь появления на небе первой звезды. В такой момент лучше всего начинать упражнение по открытию внутреннего канала.
Они назвали этот процесс Ожиданием Ангела. Это был первый ритуал, который они выработали после того, как Ритуал Разрушения Ритуалов отменил все те, что были прежде.
-Я никогда не спрашивала, —произнесла Крис, нарушив молчание, —почему ты так хочешь увидеть своего ангела?
-Ты мне говорила уже несколько раз, что тебе это неважно.
В его голосе звучал сарказм, но Крис не стала обращать на это внимание.
-Ну да. Но тебе-то это важно. Могу я теперь узнать, почему?
-Я уже объяснял. В тот день, когда мы встретились с Валгаллой
-Тебе не нужно чудо, - упорствовала она. -Это просто каприз,
-В духовной сфере не бывает капризов. Либо ты принимаешь его, либо нет.
— Так ты его принял, этот мир? Или все, что ты говорил, было неправдой?
«Она, наверное, вспомнила ту историю, что я рассказал в шахте», —подумал Пауло. Вопрос она задала трудный, но он был обязан ответить.
— Я уже был свидетелем нескольких чудес, —начал он. —Даже многих. Некоторые из них мы с тобой видели вместе. Мы видели, как по воле Ж. появляются просветы в облаках, как мрак заполняется светом, как предметы перемещаются из одного места в другое. Ты видела, как я читаю мысли людей, вызываю порывы ветра, выполняю ритуалы, требующие обладания магической силой. За свою жизнь я много раз наблюдал действие магии —как на благо, так и во зло. У меня нет никаких сомнений в том, что магия существует.Но и к чудесам начинаешь привыкать, —помолчав, продолжил Пауло. —Постоянно хочется новых, Вера —нелегкое завоевание, и чтобы удержать ее, нужно вести постоянные сражения.
Первая звезда должна была вот-вот появиться, и ему хотелось поскорее закончить объяснения. Но у Крис еще было что сказать.
-Вот и с нашим браком то же самое, —заметила она. —И я тоже устала.
-Не понимаю. Я говорил о духовной сфере.
-Единственное, что помогает мне понять, о чем ты говоришь, —то, что я знаю твою любовь, —ответила Крис. —Мы долго прожили вместе. Но когда первые два года счастья и страсти прошли, для меня каждый новый день стал вызовом. Порой бывало очень трудно поддерживать пламя любви.
Она уже раскаивалась, что заговорила об этом, —но теперь следовало высказаться до конца.
— Как-то раз ты сказал, что люди делятся на крестьян, которые любят возделывать землю и собирать урожай, и охотников, которые любят темные леса и воинские походы. Ты сказал, что я отношусь к крестьянам, как и Ж. Что я иду к мудрости через созерцание. И что я вышла замуж за охотника.
Мысли ее просились наружу, и она не могла остановиться. Крис боялась только, что не успеет закончить раньше, чем появится первая звезда.
—Я и правда вышла замуж за охотника. Я это знаю; и мне очень трудно —быть твоей женой. Ты —как Валгалла, как валькирии. Они не знают покоя. Для них имеют смысл только яркие эмоции, они знают только риск. Ночные вылазки, взятие заложников... Поначалу мне казалось, что я не смогу с этим жить. Я, видевшая жизнь в таком же свете, как обычные люди, вышла замуж за колдуна! За человека, в чьем мире правят законы, которых я не понимаю. За человека, который чувствует, что живет полной жизнью, только когда сталкивается с трудностями.
Крис посмотрела Пауло в глаза.
—Разве Ж. —не более сильный маг, чем ты?
Он гораздо мудрее, —ответил Пауло. —Гораздо опытнее. Он идет путем крестьянина и на этом пути обретает свою силу. А я смогу обрести свою, только если буду идти путем охотника.
—Тогда почему он взял тебя в ученики?
—По той же причине, по которой ты взяла меня в мужья, —рассмеялся Пауло. —Потому что мы разные.
—Ты, Валгалла и все твои друзья —вы мыслите только категориями Заговора. Для вас ничего больше не имеет значения, вы зациклены на творящихся переменах, на явлении нового мира. Я тоже верю в этот новый мир —но, боже мой, неужели все это обязательно делать именно так?
—Как?
Крис на минуту задумалась. Она сама хорошенько не понимала, к чему вела.
—Так, будто вы все —заговорщики.
—Это твое слово.
—Но ты его принял. И не спорил.
—Я сказал, что врата рая раскрылись на определенное время для всех, кто желает войти. Но уточнил, что у каждого человека —собственный путь, и только его (или ее) ангел-хранитель может подсказать, что это за путь.
«К чему я это затеяла? Что со мной происходит?» —подумала Крис. Ей вспомнилась увиденная в детстве гравюра —на ней ангелы вели детей к краю пропасти. Она сама удивилась тому, что сказала. Она не раз спорила с Пауло, но впервые заговорила о магии так, как сейчас.
Все же душа ее выросла за эти сорок дней в пустыне, она узнала про второе сознание, померилась силой с необыкновенной женщиной. Она умирала и возрождалась много раз —и всякий раз после этого становилась сильнее.
«Путь охотников, кажется, доставил мне удовольствие», —подумала она.
Да, вот что не давало ей покоя. С того дня, когда она вызвала Валгаллу на поединок, ее не покидала мысль, что она провела впустую всю предыдущую жизнь.
«Нет, —подумала Крис, —этого не может быть. Я знаю Ж. Он идет путем крестьянина, и он - просветленный. Я начала общаться со своим ангелом раньше, чем Пауло. Теперь я знаю, как говорить с ангелом —хотя его язык мне до сих пор кажется немного странным».
Но все же ей было не по себе. Может, она ошиблась в выборе жизненного пути? «Нужно продолжать разговор, я должна разобраться. Мне надо быть уверенной, что мой выбор —правильный».
—Тебе хочется еще одного чуда, —произнесла она вслух. —Ты и потом все время будешь хотеть новых чудес. Ты никогда не пресытишься и никогда не поймешь, что небесного царства силой не завоевать.
«Господи, сделай так, чтобы Пауло явился его ангел, раз ему это столь важно! Сделай так, чтобы я оказалась неправа, Господи!»
—Ты мне слова не даешь сказать, —произнес Пауло.
Но в этот момент над горизонтом появилась первая звезда.
Пора было начинать сеанс открытия внутреннего канала. Они сели в соответствующую позу, проделали упражнения, необходимые для релаксации, и сконцентрировались на втором сознании. Крис все еще думала о последнем замечании Пауло —она действитель-но не дала ему говорить.
Теперь было слишком поздно. Нужно было дать слово своему второму сознанию, выслушать все, что у него наболело. Пусть озвучит свои скучные проблемы раз, другой, третий... В тот вечер второе сознание решило поразить ее в самое сердце. Оно стало твердить, что она выбрала неверный путь, что подлинное предназначение Крис проявилось лишь в тот момент, когда она примерила на себя роль Валгаллы.
Оно нудило, что менять что-то слишком поздно, что жизнь прошла напрасно и остаток жизни Крис проведет, покорно следуя за своим мужем, —но при этом не зная радостей ночных вылазок и взятия «языков».
Оно твердило, что она вышла замуж не за того человека, что надо было найти себе «крестьянина». Оно говорило, что Пауло знавал других женщин, и они были «охотницами» вроде тех, что он повстречал накануне полнолуния и к тому же владели тайными ритуалами. Оно упорствовало, что Крис должна разойтись с ним, чтобы он мог быть счастлив с более подходящей ему женщиной.
Крис несколько раз принималась спорить, отвечала: не имеет значения, что он знает других женщин, это недостаточное основание, чтобы от него уйти. Ведь любовь основана не на логике и рассуждениях. Но второе сознание твердило одно и то же —и Крис решила не спорить. Нужно было спокойно выслушать собеседника, пока он не выскажется до конца и не утомится.
Потом мысли ее словно заволокло туманом. Открылся внутренний канал. Ее охватило ощущение несказанного покоя, словно ангел-хранитель накрыл своими крыльями все окрестности, защищая Крис от любой беды. Всякий раз во время таких сеансов она чувствовала огромную любовь к себе и ко всему миру.
Глаза она не закрывала, чтобы сохранять ясность сознания, но перед ее взором вдруг стали появляться соборы. Их образы всплывали откуда-то из тумана: огромные церкви, которых она никогда в жизни не видела, но которые где-то существуют. Когда Крис только училась открывать внутренний канал, у нее возникали лишь смутные образы, слышались какие-то туземные песни на непонятном языке, но теперь ангел отчетливо показал ей соборы. В этом, видимо, был какой-то смысл, только она еще не могла его уловить.
Поначалу они оба только пытались наладить контакт. Но с каждым днем она все лучше понимала своего ангела. Вероятно, скоро уровень понимания станет таким, словно и она может говорить на ангельском языке. Это лишь вопрос времени. Будильник на часах Пауло подал сигнал. Двадцать минут прошли. Упражнение было закончено.
Крис поглядела на мужа, заранее зная, что сейчас будет. Он будет долго сидеть молча, грустный и разочарованный, потому что ангел опять не явился. Они вернутся в маленькую гостиницу, он пойдет прогуляться, а она попытается уснуть.
Крис дождалась, пока Пауло поднимется на ноги, и тоже встала. На сей раз она увидела в его глазах какой-то странный блеск.
—Я увижу своего ангела, —произнес он. —Знаю, что увижу. Я сделал ставку.
«Пари ты должен будешь заключить со своим ангелом», —говорила ему Валгалла. Но она не говорила: «Ты должен будешь сделать свою ставку, когда явится ангел». Это Пауло так ее понял. Он целую неделю ждал появления ангела и был готов сделать любую ставку, потому что ангел —это Свет, а Свет —это то, что является оправданием существования на земле человека. Пауло верил в силу Света, точно так же, как четырнадцать лег назад не сомневался в силе тьмы. В ложность отношениям с тьмой, отношения со Светом были прозрачны и понятны; Свет сразу устанавливал правила —и тем, сего их принимал,
любовь и участие были обеспечены.
Пауло выполнил два условия из трех и едва не потерпел неудачу с третьим —самым простым! Но покровительство ангела-хранителя сделало свое дело, и открытие внутреннего канала... Как хорошо, что он научился общаться с ангелами! Теперь Пауло не сомневался, что сможет увидеть своего ангела —ведь ему удалось выполнить третье условие.
—Я разорвал договор. Я принял прошение. А сегодня сделал ставку. Я верю, и у меня есть вера, —говорил он. —Я не сомневаюсь, что Валгалла знает способ, как увидеть ангела.
Глаза Пауло сияли. Сегодня не будет бессонницы и ночных блужданий по улицам. Он уже не сомневался, что его мечта исполнится. Всего полчаса назад он жаждал чуда —а теперь это не имело значения.
Значит, этой ночью наступит черед Крис не спать и бродить по безлюдным улицам Ахо, умоляя Бога сотворить чудо —потому что мужчина, которого она любит, хочет увидеть своего ангела. Ее сердце сжалось от отчаяния. Оказывается, ей было спокойнее, когда Пауло сомневался. Когда он жаждал чуда. Даже когда был готов утратить веру. Ведь если бы ангел ему явился —это было бы прекрасно; ну а если нет, можно было обвинить Валгаллу, что она что-то напутала. Тогда Пауло был бы избавлен от самого горького опыта —того, который есть у Бога, закрывшего врата в рай, —опыта разочарования.
Но теперь рядом с ней стоял мужчина, который, кажется, поставил свою жизнь на то, чтобы увидеть ангела. А единственная гарантия тому —слово женщины, которая ездит по пустыне и проповедует наступление новых миров.
А может, Валгалла и сама ни разу не видела ангела. Или то, что у нее получилось, у другого может не сработать —не сам ли Пауло так говорил? Только слышал ли он сам свои слова?
Чем дольше Крис смотрела в сияющие глаза Пауло, тем больше у нее сжималось сердце.
И в этот момент его лицо вдруг просветлело.
— Свет! —закричал он. —Свет!
Крис обернулась: на горизонте, близ того места, где загорелась первая звезда, в небе горели три ярких огня.
— Свет! —снова воскликнул Пауло. —Ангел!
Крис испытала сильное желание встать на колени и поблагодарить Бога за то, что молитва ее была услышана, и Он прислал на землю армию ангелов.
Глаза Пауло наполнились слезами. Чудо свершилось. Он сделал правильную ставку.
Слева от них раздался рев и грохот, затем такой же —прямо над головами. Теперь в небе сияло не три, а пять, даже шесть огней, и вся пустыня озарилась этим сиянием.
Крис на миг утратила дар речи. Она ведь тоже видела этого ангела! Громовые раскаты нарастали, рассыпались слева, справа от них, гремели над головами, но не спускались с неба, а летели откуда-то из-за спины и сбоку —в ту сторону, где горели огни.
Валькирии! Настоящие валькирии, дочери Вотана, летели по небу, унося своих воинов! Крис в страхе зажала уши, чтобы не оглохнуть.
Она заметила, что Пауло сделал то же самое, —но глаза его потускнели.
На горизонте вспыхнули огромные огненные шары, и земля содрогнулась под ногами. Тяжкий рокот прокатился по небу и по земле.
«—Пойдем отсюда, —сказала она.
— Н ичего страшного, —ответил он. —Это бомбардировщики. Там, далеко.
Но сверхзвуковые самолеты снова с ужасающим ревом преодолели звуковой барьер почти над их головами. Прижавшись друг к другу, они смотрели, зачарованные жутким и величественным зрелищем. На горизонте продолжали загораться огненные шары. Затем больше десятка зеленоватых огней вспыхнули в небе и стали медленно опускаться, освещая всю местность в мельчайших подробностях.
— Это военные учения! —Пауло приходилось кричать, чтобы его было слышно. —Летчики! Тут вокруг полно военных баз!
В один прекрасный день так и случится. Она подумала, что в этот день огни —так же, как сейчас пустыню, —озарят город, на который будут нацелены, и огненные шары окажутся не на горизонте, а прямо над головой.
— Я их видел на карте! —пытался он ее успокоить. —Но мне хотелось думать, что это ангелы...
«Они —орудия ангелов, —подумала Крис. —Ангелов смерти».
Желтые вспышки разрывов смешивались с зеленоватым сиянием осветительных ракет, спускавшихся к земле на парашютах. Внизу стало светло как днем, и самолеты могли без помех сбрасывать свой смертоносный груз.
Бомбометание продолжалось около получаса. Потом самолеты исчезли так же неожидан-но, как и появились. В пустыне снова воцарилась тишина. Последний зеленый огонек долетел до земли и погас. Земля больше не дрожала под ногами, и они снова увидели звезды.
Пауло вздохнул глубоко, закрыл глаза и сосредоточился. «Я правильно сделал ставку. Я абсолютно уверен в том, что правильно сделал ставку». Его второе сознание то и дело вмешивалось, пыталось доказать, что все это —плод его воображения и ангел не явится ему. Пауло вдавливал ноготь указательного пальца в мякоть большого, пока боль не стала не выносимой: боль отгоняет посторонние мысли.
— Я увижу своего ангела, —повторил он, когда они уже спускались с горы.
У Крис снова сжалось сердце. Но она не хотела выдавать своих чувств. Она придумала способ, как сменить тему: прислушаться к тому, что говорит ее второе сознание, и спросить у Пауло. есть ли в этом какой-нибудь смысл.
-Я хочу у тебя кое-что спросить, —сказала она.
-Только не спрашивай про чудо. Оно либо случится, либо нет. Я не хочу тратить силы на разговор об этом.
-Нет-нет, я про другое.
Какое-то время она колебалась. Пауло —ее муж, он знает ее лучше, чем кто бы то ни было. Крис побаивалась его ответа: его слова значили для нее больше, чем слова любого другого человека. Но все же она решила задать этот вопрос; носить это в себе было выше ее сил.
— Как ты думаешь, я не ошиблась в выборе своего пути? —спросила она. —Может, я зря всю жизнь довольствовалась сеянием и собиранием урожая, может, мне тоже нужны сильные эмоции охотничьей жизни?
Пауло шел, поглядывая на небо. Он все еще думал о своем залоге и о самолетах.
—Частенько я смотрю на людей типа Ж. —ответил он. —Таких, как он, которые живут в покое и через этот покой обретают единение с Богом. Я смотрю на тебя —ты ведь научи-лась разговаривать со своим ангелом раньше, чем я со своим, —хотя именно я ехал сюда с этой целью. Я смотрю, как ты сладко спишь, когда я стою у окна и мучаю себя вопро-сом, почему чудо, которого я так отчаянно жду, не происходит. И я спрашиваю себя: не ошибся ли я в выборе пути? Пауло повернулся к Крис.
— Как ты думаешь? Может, это я избрал неправильный путь?
Крис взяла его за руку:
— Нет Тогда ты был бы несчастлив.
— Вот и с тобой —выбери ты мой путь —было бы то же самое.
«Неплохо сказано, надо будет запомнить», —подумал он.
Едва будильник подал сигнал, Пауло осторожно поднялся и сел на кровати.
На улице было еще темно.
Крис спала. Пауло хотел было разбудить ее, чтобы сказать, куда он собирается. И чтобы она за него помолилась. Но передумал. Можно будет рассказать все потом, после возвращения. В конце концов, он ведь не собирался подвергать свою жизнь опасности.
Он включил свет в ванной и наполнил фляжку водой. Затем выпил побольше воды, потому что не знал, сколько времени ему придется провести там, куда он направлялся.
Потом Пауло оделся, взял карту и постарался запомнить маршрут. Собрался уходить. Вот только ключ от машины сразу не смог найти. Пауло обшарил карманы, посмотрел в рюкзаке, заглянул в тумбочку. Он подумал, не включить ли свет —нет, могла проснуться Крис —и решил, что света из ванной комнаты вполне достаточно. Но ждать больше было нельзя: каждая минута задержки —напрасно потерянное время, которое он хотел бы пос-вятить ожиданию своего ангела. Часа через четыре жара в пустыне станет невыносимой.
«Это Крис спрятала ключ», - подумал он. Она в последнее время изменилась — общается со своим ангелом, и интуиция у нее сильно развилась. Возможно, она догадалась о его планах —и испугалась.
«Чего тут пугаться?» В ту ночь, когда Крис и Валгалла стояли на краю обрыва, супруги дали друг другу торжественное обещание больше не подвергать свою жизнь опасности. Несколько раз ангел смерти пролетал от них в опасной близости, и было бы опрометчиво продолжать испытывать терпение ангела-хранителя. Крис знала Пауло достаточно хорошо, чтобы поверить: он сдержит обещание. Потому он и уходил потихоньку рано утром —чтобы избегнуть как ночных, так и дневных опасностей пустыни.Тем не менее на всякий случай спрятала ключ. Пауло подошел к постели, решив разбудить жену. И остановился.
Да, резон у нее был. Она боялась не того, что он напрасно подвергнет себя опасности. Она беспокоилась, что ее муж потерпит поражение. Она знала, что он что-нибудь предпримет. Ведь до отъезда из пустыни оставалось всего два дня. «Хорошая мысль, Крис, —рассмеявшись про себя, сказал он ей мысленно. —На то, чтобы прийти в себя после такого поражения, у меня ушло бы года два. И все это время тебе бы пришлось нянчиться со мной, проводить со мной бессонные ночи, терпеть мое плохое настроение, лечить мою досаду. Эта ноша была бы гораздо тяжелее, чем та, которую ты несла до того, как я сделал свою ставку».
Он порылся в вещах жены: ключ оказался в поясе, где Крис хранила паспорт и деньги. Пауло подумал об их взаимной клятве —должно быть, это знак, напоминание. Он чуть не забыл, что не стоит уезжать в пустыню, не оставив указания, куда направляешься. Даже если уверен, что скоро вернешься, едешь не так уж далеко и —случись что с машиной —сможешь возвратиться пешком. Все-таки рисковать не стоило. В конце концов, он же обещал.
Пауло положил карту возле раковины в ванной. И пеной для бритья из баллончика нарисовал кружочек в том месте, куда собирался ехать: каньон Глориета.
Той же пеной написал на зеркале послание: Я НЕ СДЕЛАЮ ОШИБОК
Обув кроссовки, он вышел из номера.
Собравшись вставить ключ в гнездо зажигания, Пауло обнаружил второй ключ, который по рассеянности оставил в машине.
«Значит, она сделала дубликат, —подумал он. —Что она себе вообразила? Что я собираюсь бросить ее посреди пустыни?»
Он подумал о странном поведении Тука, когда его ангел заставил того вернуться за забытым в машине фонариком. Разыскивая ключ, Пауло вспомнил о необходимости оставить жене записку. Значит, это ангел вовремя принял меры
На улицах Боррего-Спрингс было пусто, «Прямо как днем», —подумал Пауло. Ему вспомнилась первая ночь по приезде сюда, когда они лежали на каменистой земле и пытались представить себе, как выглядят их ангелы. В то время он всего лишь хотел поговорить со своим.
Он свернул влево, выехал из города и повел машину в сторону каньона Глориета. Справа возвышался горный хребет; с которого они спустились на машине, —когда только сюда приехали. «Когда только приехали», —подумал он, осознав, что не так уж давно это было. Всего тридцать восемь дней назад.
Но за это время его душа, как и душа Крис, много раз умирала и возрождалась. Он искал разгадку тайны, которая уже была ему известна, и видел, как солнечное око превращается в око смерти. Он повстречал женщин, которые казались ангелами и дьяволами одновременно. В нем ожили воспоминания о давно позабытой тьме. И он успел понять, что —хотя так часто сам говорил об Иисусе —до сей поры не вполне принял искупительную жертву Спасителя.
Он заново познакомился со своей женой —в тот момент, когда уже начал думать, что утратил ее навсегда. Потому что (он никогда не скажет ей об этом) успел влюбиться в Валгаллу
Тогда-то он и осознал разницу между страстью и любовью. Как и тайна общения с ангелами, это оказалось совсем просто.
Валгалла была его фантазией. Женщина-воительница, охотница. Женщина, которая общалась с ангелами и была готова на любой рискованный поступок, чтобы преодолеть собственные пределы. Для нее Пауло был мужчиной с кольцом Традиции Луны на пальце, магом, посвященным в оккультные тайны. Искателем приключений, способным все бросить и отправиться на поиски ангелов. Каждый из них, конечно, привлекал бы другого —но лишь до тех пор, пока в нем оставались загадки и простор для домыслов.
Это и есть страсть, одержимость человеком: когда ты создаешь в воображении его образ, мало соотносящийся с действительностью.
Но в один прекрасный день, когда в результате близкого и длительного знакомства подлинная личность все-таки откроется, они увидят за образами мага и валькирии —мужчину и женщину. Каждый из них действительно владеет неким искусством, обладает ценными знаниями, но все же в главном они —просто мужчина и женщина, и этот факт нельзя игнорировать. У каждого свои муки и восторги, сила и слабости, присущие любому человеку.
Стоило бы одному из них показать свое истинное лицо, как у другого появилось бы желание убежать —ведь это означало бы крушение мира, созданного его воображением.
Пауло нашел свою любовь на скале, где две женщины боролись взглядами, стоя над пропастью на фоне огромной Луны. Любить —значит делить мир с кем-то другим. Одну из этих женщин он хорошо знал, он разделил с ней свою вселенную. У них были общие горы, общие деревья, хотя каждый из них имел собственный взгляд на вещи. Крис знала о его слабостях, о его вспышках гнева и отчаяния. И все же оставалась рядом.
У них одна общая вселенная. И хотя раньше у него нередко возникало ощущение, что в этой вселенной уже не осталось неисследованных мест, в ту ночь в Долине смерти Пауло понял, что ошибался.
Пауло остановил машину возле ущелья, врезавшегося в гору. Он выбрал это место из-за названия —хотя, вообще-то, ангелы присутствуют везде и всюду. Он выбрался из машины, напился воды из бутылки, которую теперь постоянно возил с собой, прикрепил на пояс фляжку.
Направляясь к ущелью, он продолжал думать о Крис и Валгалле. «Кажется, я буду влюбляться еще много раз», —сказал себе Пауло, и не почувствовал по этому поводу угрызений совести. Влюбленность —это хорошо. Она добавляет жизни радости и остроты.
Но влюбленность отличается от любви. А любовь стоит всего остального, и ее ничем нельзя заменить
Пауло остановился у спуска в ущелье и посмотрел на открывшуюся взору долину Горизонт окрасился в пурпур. Он впервые встречал рассвет в пустыне —даже когда они ночевали у костра, он обычно просыпался, когда солнце уже поднялось.
«Какое прекрасное зрелище я пропускал», —-подумал он.
Вдали сверкали вершины гор, в долину проникли розовые полосы, которые окрашивали попадавшиеся на пути камни и растения, что умудрялись выживать здесь почти без воды. Какое-то время Пауло любовался тем, что видел.
Ему вспомнилась написанная им книга, герой которой, пастух Сантьяго, в какой-то момент поднимается на гору и смотрит вниз, на пустыню. За исключением того факта, что Пауло сейчас стоял не на вершине, сходство с той картиной, что он нарисовал в своем воображении восемь месяцев назад, было удивительным. А кроме того, он вдруг осознал значение названия города, в котором ступил на землю Соединенных Штатов
Америки. Лос-Анджелес. В переводе с испанского —«ангелы».
Но не время было думать о знаках, встреченных им на пути.
Я вижу твое лицо, мой ангел-хранитель, —произнес он вслух. —Я вижу тебя. Ты всегда был у меня перед глазами, а я тебя не узнавал. С каждым днем я понимаю это все отчетливее. Я знаю, что ты существуешь, потому что слышу о тебе в любом уголке земли. Один человек может ошибаться —даже целый народ, наверное, может. Но сейчас все народы и все цивилизации по всей планете говорят об ангелах. Дети, старики и пророки —слышат эти слова. Об ангелах будут говорить еще многие века, потому что дети, старики и пророки есть и будут всегда.
Над ним порхала прилетевшая откуда-то голубая бабочка. Это ангел отвечал ему.
— Я разорвал договор. Я принял прощение. Бабочка все порхала вокруг, далеко не улетая.
Пауло встречал в пустыне множество белых бабочек —но эта была голубая. Ангел подал ему добрый знак.
— И я заключил пари. В тот вечер на вершине горы я поставил на кон все, что у меня было, —мою веру в Бога, в жизнь, в работу, в Ж. Я заключил пари на все, что имел. Я загадал, что когда открою глаза, увижу тебя. Я побился об заклад, и ставкой в этом пари была моя жизнь. Я попросил тебя, чтобы на другой чаше весов было твое лицо,
твое присутствие, твое явление.
Когда же я открыл глаза, передо мной была пустыня. На миг я решил, что проиграл. Но потом —о, какое сладкое воспоминание! —потом ты со мной заговорил.
Над горизонтом загорелась полоска света. Это вставало солнце.
—Помнишь, что ты сказал? Ты сказал: «Оглянись вокруг —это и есть мое лицо. Я —то место, где ты находишься. Мои одеяния днем окутают тебя солнечным светом, а ночью —сиянием звезд». Я слышал твой голос совершенно отчетливо!
А потом ты сказал: «Пусть будет так, чтобы ты всегда во мне нуждался».
На душе у Пауло был покой. Он подождет, пока взойдет солнце, и будет долго вгляды-ваться в лицо своего ангела. Потом расскажет Крис о своем пари. И объяснит, что увидеть своего ангела даже проще, чем говорить с ним! Нужно только верить, что ангелы сущест-вуют, и испытывать в них потребность. И они явятся —в сиянии утренних лучей. И непременно помогут, защитят и направят, я каждое поколение будет рассказывать следующему об ангелах —так что люди никогда о них не забудут.
«Напиши что-нибудь», —услышал вдруг Пауло голос внутри себя.
Странно, он даже не пытался открыть внутренний канал. Все, что он хотел, когда сюда ехал, —посмотреть на своего ангела.
Но некая сущность внутри него настойчиво требовала, чтобы он что-нибудь написал. Пауло постарался сосредоточить внимание на горизонте и пустыне —но это удалось ему лишь на короткое время.
Он вернулся к машине и отыскал в ней ручку и листок бумаги. Пауло обладал некоторыми навыками автоматического письма, но никогда особо не углублялся в это, потому что Ж. сказал, что это не его путь, что ему следует искать что-то другое.
Пауло сел на жесткую окаменевшую землю и постарался расслабиться. Через какое-то время ручка должна была начать двигаться без его усилий, сперва рисовать линии и кара-кули, а затем должны были появиться слова. Чтобы это случилось, он должен был отказа-ться от контроля над собой и позволить ангелу воспользоваться им как инструментом.
Пауло расслабился и полностью принял эту роль. Но ничего не случилось. Вместо этого он снова услышал внутри себя голос: «Напиши что-нибудь».
Пауло испугался. Он не был готов к тому, чтобы в его теле поселился какой-то дух. Судя по всему, это было как при открытии внутреннего канала, но без всякой инициативы со стороны Пауло —словно ангел сам решил с ним поговорить. Автоматическое письмо, очевидно, было ни при чем.
Тогда он взял ручку потверже, осознанно. И слова начали появляться. Пауло записывал их, не успевая как следует понять, что он пишет:
Не умолкну ради Сиона, и ради Иерусалима не успокоюсь, доколе не взойдет, как свет, правда его и спасение его —как горящий светильник. •
Такого с ним никогда прежде не случалось. Он слышал голос, диктовавший ему слова:
...и назовут тебя новым именем, которое нарекут уста Господа.
И будешь венцом славы в руке Господа и царскою диадемою на длани Бога твоего. Не будут уже называть тебя «оставленным», и землю твою не будут более называть «пустынею»,
но будут называть тебя: «Мое благоволение к
нему»,
а землю твою —«замужнею», ибо Господь благоволит к тебе
и земля твоя сочетается.
Пауло решил вступить в беседу с голосом. Он спросил, кому должен все это сказать
«Это уже было однажды сказано, —ответил голос. —Просто это следует помнить».
Пауло почувствовал, как комок подступает к горлу. С ним случилось настоящее чудо; и он возблагодарил Господа.
Золотой шар солнца поднимался все выше над горизонтом. Пауло отложил блокнот и ручку и протянул ладони к свету. Он хотел, чтобы вся сила надежды —той самой, с которой встречают новый день миллионы людей на Земле —через пальцы проникла в самое его сердце. Он просил о том, чтобы не ослабевала его вера в новый мир, в ангелов и открытые врата рая. Он просил защиты у своего ангела и Девы Марии —для себя, для Всех тех, кого он любил, и для своей работы.
Бабочка подлетела к нему и, повинуясь безмолвному указанию ангела, опустилась на левую ладонь Пауло. Тот замер, понимая, что случилось еще одно чудо, —ангел снова ему ответил.
Пауло чувствовал, что на миг мир остановился: солнце, бабочка и пустыня —все замерло.
А в следующую секунду воздух вокруг него задрожал. То был не ветер. Это была воздушная волна, какую ощущаешь, если на машине на большой скорости разминуться со встречным автобусом. От ужаса у Пауло холод пробежал по спинею
Там, за его спиной, кто-то был.
«Не оборачивайся», —услышал он голос.
Сердце тяжело билось в груди, а голова закружилась. Пауло понимал, что испытывает крайнюю степень страха —ужас. Он стоял неподвижно, по-прежнему вытянув вперед руки, на одной из которых сидела бабочка.
«Сейчас отключусь», —подумал он.
«Не отключайся», —сказал голос.
Пауло попытался успокоиться, но руки у него похолодели, и он задрожал. Бабочка улетела, и Пауло опустил руки.
«Опустись на колени», —произнес голос.
Пауло опустился. Он ничего не соображал. И бежать было некуда.
«Расчисть клочок земли».
Пауло повиновался. Он разровнял руками небольшой участок песка прямо перед собой. Сердце колотилось очень быстро, а голова кружилась все сильнее. Он боялся, что его сердце не выдержит.
«Смотри на землю».
Слева от его лица показалось ослепительное сияние —почти такое же яркое, как солнце. Пауло не хотел смотреть в ту сторону, больше всего ему хотелось, чтобы все поскорее закончилось. В какой-то момент он вспомнил детство, когда он слушал рассказы про явление Богородицы детям. После этого маленький Пауло провел немало бессонных ночей, прося Бога о том, чтобы ни Он, ни Богородица никогда ему не являлись —просто потому, что это его страшило и даже ужасало.
Именно такой, благоговейный ужас он теперь и испытывал.
«Смотри на землю», —настоятельно повторил голос.
Пауло уставился на расчищенную им площадку. В этот момент из-за его спины показалась золотистая рука, сияющая, как солнце, и начертала что-то на песке.
«Это мое имя», —произнес голос.
Голова Пауло продолжала кружиться. Сердце билось все чаще.
«Верь, —услышал он слова. —На какое-то время врата приоткрылись».
Пауло собрался с духом.
—Я хочу кое-что сказать, —произнес он вслух. Жар солнца как будто согревал его и восстанавливал силы.
Но никто ему не ответил.
Час спустя, когда приехала Крис —она разбудила хозяина гостиницы и упросила отвезти ее к этому ущелью, —Пауло все еще смотрел на имя, начертанное ангелом на песке.
Крис и Тук наблюдали за тем, как Пауло размешивает цементный раствор.
—Какой расход воды, да еще посреди пустыни! —пошутил Тук.
Крис попросила его не дурачиться —ведь ее муж все еще находился под впечатлением от видения, посетившего его в пустыне.
—Я нашел, откуда этот отрывок, —сказал тогда Тук. —Из Исайи.
—Интересно, почему именно этот отрывок? —спросила Крис.
—Понятия не имею. Но надо будет его запомнить.
—Там говорится о новом мире, —продолжила Крис.
—Может, и поэтому, —согласился Тук. —Может, и поэтому.
Их позвал Пауло.
Они втроем прочли «Аве Мария». Пауло залез на большой камень, разровнял цемент и вложил в него образ Богородицы, который всегда носил с собой.
—Вот. Готово.
—Кстати, служба охраны природы может ликвидировать плоды твоих трудов, если обнаружит, —заметил Тук. —Они берегут пустыню так, как будто это цветник.
—Ну что ж, —ответил Пауло. —Следы-то все равно останутся. Здесь будет одно из моих собственных святых мест.
—Нет, —возразил Тук. —Оно не только твое. Здесь был прочитан священный текст. Уже существующий. В этом тексте говорится о надежде, а о ней люди стали забывать.
Пауло не хотел сейчас думать об этом. Он еще не вполне отошел от пережитого потрясения.
— На этом месте дала о себе знать душа мира, —сказал Тук. —И она теперь всегда будет здесь ощущаться. Это место выхода энергии.
Они собрали пластиковые листы, на которых Пауло смешивал раствор, сложили в багажник машины и отвезли туда, откуда взяли, —к трейлеру Тука.
—Пауло! —весело обратился к нему Тук, когда они стали прощаться. —Мне кажется, тебе нелишне знать одно старое изречение нашей Традиции: «Когда Бог хочет свести человека сума, Он начинает исполнять все его желания».
—Может быть, —ответил Пауло. —Но оно того стоило.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Через год после встречи с ангелом я обнаружил в своем почтовом ящике письмо из Лос- Анджелеса. Бразильская читательница восторгалась моим «Алхимиком».
В ответном письме я неожиданно для себя попросил ее съездить в каньон Глориета неподалеку от Боррего-Спрингс и проверить, на месте ли мой знак.
Я никогда в жизни не встречался с этой женщиной, это просто читательница, которой понравилась моя книга, с какой стати ей было выполнять мою просьбу. Да и кто станет гонять машину, шесть часов колесить по пустыне только ради того, чтобы проверить, на месте ли какой-то там знак.
Перед самым Рождеством 1989 года я получил от Риты еще одно письмо, выдержками из которого собираюсь поделиться с вами. Рита писала:
«В последнее время меня преследовали "таинственные совпадения". На работе выдались длинные выходные по случаю Дня Благодарения. А мы с моим женихом (его зовут Андре, он музыкант из Италии) давно собирались отправиться в какое-нибудь совершенно особенное место.
И тут приходит ваше письмо! Надо сказать, что место, о котором вы написали, находится неподалеку от индейской резервации. В общем, мы решили отправиться туда.
(...)
На поиски каньона Глориета ушло три дня. Мы добрались до него как раз в День Благодарения. Мы ехали медленно и внимательно смотрели по сторонам, но так и не смогли обнаружить ничего хотя бы отдаленно напоминающего описанный Вами памятный знак. Проехав вдоль всего каньона, мы оставили машину и принялись карабкаться в гору. Из ущелья доносился протяжный вой койотов.
Было совершенно ясно, что никакого знака в этом месте нет.
(…)
А на обратном пути мы вдруг заметили цветы на камне. Рядом, на расстеленной прямо на земле шитой золотом ткани лежали свечи, а чуть поодаль валялась соломенная корзина. Мы решили, что это и есть место, где прежде находился Ваш священный знак.
Странно, но я почти уверена, что, когда мы проезжали в первый раз, ничего подобного здесь не была. Мы сделали несколько прекрасных снимков —и отравились дальше.
У самого выезда из каньона на дороге вдруг возникла белая женщина в длинной белой тунике наподобие арабской галабии и белом тюрбане. Ну не удивительно ли? Откуда она взялась посреди пустыни? Не эта ли женщина принесла свечи, украсила камень цветами ? Поблизости не было ни машин, ни повозок, и я спрашивала себя, как эта женщина могла сюда добраться.
К сожалению, я была слишком потрясена и не решилась с ней заговорить».
Рита вложила в конверт с письмом фотографию: на ней было то самое место, где я поставил мой знак.
Это случилось в День Благодарения. И я не сомневаюсь: Рита и ее друг видели ангела.
Я писал эту книгу в январе-феврале 1992 года, когда только что закончилась Третья мировая война, война без единого выстрела. Согласно Традиции, она началась пятьдесят лет назад, с возведением Берлинской стены, и окончилась, когда стена пала. На той войне были победители и побежденные, а завершилась она распадом великой империи. К счастью для человечества, ядерного холокоста все же не случилось, но его и не могло случиться, ибо Творение Господа никогда не падет от руки человека.
Впереди, согласно Традиции, нас ждет новая война. Война, каких еще не было, война, которой никому не избежать, война, которая положит конец человеческой истории. В смертельном сражении сойдутся два войска: в одном будут те, кто еще не разуверился в человеке, в его тайной силе и в том, кем он мог бы стать. Им предстоит сразиться с теми, кто не верит в будущее, с теми, кто полагает, что жизнь кончается со смертью материи, с теми, кто ошибочно видит спасение в отрицании веры и —увы! —тщится и других увести на путь заблуждения.
Тогда настанет время ангелов, и мы должны будем их услышать, ибо только они могут нас спасти. Мы можем делиться собственным опытом —как я поделился с читателями своим на страницах этой книги, —но универсальной формулы развития человечества не существует. Господь великодушно и щедро поделился с нами Своей любовью и мудростью, и обрести их несложно, куда проще, чем нам порой кажется. Открыться новому знанию оказалось столь легко, что я не сразу в это поверил. Грядущие битвы —в большинстве своем —разразятся на небесах, и наши ангелы-хранители будут с мечом в руках защищать наши души. Но и на нас лежит огромная ответственность: понимать, чего требует от нас История, сознавать, что Вселенная не заканчивается за порогом нашей комнаты, распознавать ее сигналы, следовать за собственным сердцем.
Мы в ответе за все, что происходит в мире. Мы Воины Света. Силой своей воли и любви любой из нас может изменить не только свою судьбу, но и судьбу всего человечества.
Настанет день, когда проблема голода будет решена при помощи чуда умножения хлебов. Настанет день, когда любовь войдет в сердце каждого и одиночество —злейший враг людской, проклятие страшнее голода —навсегда исчезнет с лица земли. Настанет день, когда ты постучишь в дверь, и тебе откроют; когда ты попросишь, и тебе дадут; когда страждущие обретут утешение.
Для планеты Земля этот день настанет очень нескоро. Но для каждого из нас по отдельности он может наступить хоть завтра. Достаточно принять простую истину: любовь —Бога и ближних —указывает нам дорогу. Наши слабости, искушения, сомнения и отчаяние не имеют никакого значения; тот, кто не следует за своей мечтой, никогда не достигнет рая. Даже самые пропащие из нас заслуживают вечное блаженство, надо только открыть двери и впустить Любовь. И тогда пороки и слабости отступятся от нас навсегда, ведь Любовь —величайшая целительная сила во Вселенной.
В романе «Братья Карамазовы» Достоевский рассказывает легенду о Великом Инквизиторе, которую я возьму на себя смелость изложить своими словами.
В эпоху религиозных гонений, когда ни в чем не повинных людей бросали в темницы и жгли живьем, Христос спустился на землю и явился в Севилью. Великий Инквизитор прознал об этом и приказал схватить Его.
Ночью он пришел к Иисусу в узилище. Инквизитор был раздосадован, что Спаситель появился на земле именно в эту эпоху. «К счастью, уходя, ТЫ передал дело нам, ТЫ обещал, ТЫ утвердил своим словом... Зачем же ты пришел нам мешать?» —сказал Великий Инквизитор. Он спорил с Христом, доказывая, что миссия его ордена, который в будущем все станут проклинать, исключительно благородна. Бесполезно призывать к миру, пока люди жаждут воевать; тщетно проповедовать о царствии небесном тем, кто ненавидит и страдает на земле. И вообще, не стоило приносить себя в жертву ради человечества, ведь люди все равно продолжают терзаться чувством вины. «Ты говорил, что все равны, что в каждом есть искра Божия, но на деле они слабы в вере и нуждаются в пастыре. Нет, без нас не обойтись», —говорит Великий Инквизитор и обрушивает на Христа целую лавину убедительнейших доказательств своей правоты.
Когда он заканчивает свою речь, в темнице воцаряется тишина. Наконец Иисус подходит к Великому Инквизитору и целует его в лоб. «Возможно, ты и прав, —говорит тем самым Иисус. —Но моя любовь сильнее».
Мы не одни. Мир меняется, и мы меняемся вместе с ним. Ангелы направляют нас и защищают. Несмотря на все несправедливости, несмотря на то, что мы порой не заслуживаем ни добра, ни мудрости, несмотря на то, что мы порой не в силах измениться, несмотря на то, что мир и человек полны зла, несмотря на все блестящие доводы Великого Инквизитора —Любовь сильнее, и она помогает нам расти. Она учит нас понимать ангелов, звезды и чудеса.
2