Будь умным!

У вас вопросы?
У нас ответы:) SamZan.net

анализ соотношения прав человека и социума личности и государства выяснение политической роли и влияни

Работа добавлена на сайт samzan.net:

Поможем написать учебную работу

Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.

Предоплата всего

от 25%

Подписываем

договор

Имя

Выберите тип работы:

Принимаю Политику конфиденциальности

Скидка 25% при заказе до 24.5.2024

Интернационализм и пр. включить!!!!!!

РАЗДЕЛ IV. СОЦИАЛЬНЫЕ СУБЪЕКТЫ ПОЛИТИКИ

Помимо вышерассмотренных институциональных и функциональных субъектов политики, немаловажно значение и первичных политических субъектов – социальных, изучаемых политической социологией. Политическая социология (или социология политики) как один из блоков политологии – это учение о социальных основах политики. Она включает такие аспекты:

- анализ соотношения прав человека и социума, личности и государства,

- выяснение политической роли и влияния общества и отдельных социальных субъектов политики на государство (изучение политических акторов и общественного мнения, элитологию, этнополитологию и др.),

- изучение обратного воздействия государства на общество (в первую очередь, социальной политики). В данном разделе мы рассмотрим сами социальные субъекты политики (прежде всего персональные, микро-, мега- и метаструктуры), а их политическое участие и электоральное поведение, а также социальную политику государства – в разделе, посвященном анализу политической деятельности. Начнем рассмотрение с такого субъекта политики, как индивид.

Глава 15. ЧЕЛОВЕК – ЖИВОТНОЕ ПОЛИТИЧЕСКОЕ

§ 1. ПРАВА ЧЕЛОВЕКА И СОЦИУМА

§ 2. ЛИЧНОСТЬ КАК СУБЪЕКТ ПОЛИТИКИ

Важнейшим вопросом политики большинство людей считает отнюдь не сам вопрос о власти (кто правит), а проблему прав и свобод человека (т.е. как власть правит, как обеспечивает защиту этих прав и свобод). Это и есть главная цель государства согласно теории общественного договора. Это признают и многие политики, особенно социал-демократического и либерального толка. Так, Н.Киннок, бывший лидер английских лейбористов, считает, что общество осознало, что в мире нет такой цели, ради которой можно пожертвовать свободой человека. Да и один из президентов США более грубо заявлял, что есть вещи поважнее, нежели мир, – это свобода. Рассмотрим же суть прав и свобод человека.

§ 1. ПРАВА ЧЕЛОВЕКА И СОЦИУМА

Выделим в данном параграфе такие проблемы:

А) СВОБОДНЫЙ ИНДИВИД И СВОБОДНОЕ ОБЩЕСТВО;

Б) КОНЦЕПЦИЯ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА;

В) ТИПОЛОГИЯ И ХАРАКТЕРИСТИКА ПРАВ ЧЕЛОВЕКА;

Г) ПРАВА ГРАЖДАНСТВА.

А) СВОБОДНЫЙ ИНДИВИД И СВОБОДНОЕ ОБЩЕСТВО:

В науке и в практической политике индивид и общество рассматриваются как во взаимосвязи, так и в противопоставлении друг другу.

Взаимосвязь их выражается во взаимной детерминации характера личности и характеристики общества (лишь в свободном обществе может быть свободный индивид, в несвободном обществе человек лишен своих гражданских и личных свобод. И, наоборот, если индивид несвободен, то общество также несвободно). Это, правда, и в данном случае не означает приоритета общества над личностью и даже их паритета. Просто общество в этом случае понимается как совокупность людей с их правами и свободами. Противопоставление же (или сравнение) заключается в анализе соотношения их значимости: зачем нужно общество, если оно не для человека, а человек для него? Что это за структура, если она довлеет над человеком, заставляет его “по одной половице ходить, на другую не взглядывать”?

Начнем рассмотрение с первого, с анализа политической взаимосвязи личности и общества. Здесь есть одна лингвистическая трудность. Дело в том, что индивидуальная свобода связана с “волей” (“Я пришел дать вам волю!”), определенной автономией человека, независимостью его от государственных структур и даже диктата общественного мнения, способностью и возможностью индивида делать все, что ему угодно (правда, с оговоркой об ограничении этой свободы только одним, но важным условием: ненарушением прав и свободы иных людей – тем самым и тут, кстати, свобода связана с независимостью лишь от государства, а не от других индивидов). А общество называется свободным не тогда, когда данная страна независима от других стран. Ведь, как сказано выше, общество в контексте своей свободы понимается как сумма людей с их свободами. И, если в обществе люди несвободны, замордованы зависимостью от произвола начальства (чиновников, хозяев, директоров, вождей, патронов) или от диктата иной расовой, этнической или языковой группы, то, согласно всем мировым канонам, общество будет названо несвободным, невзирая на его полную независимость от иных обществ.

Понятно, что эта общепринятая трактовка связи свободы общества лишь со свободой человека, а не с независимостью страны не может устроить граждан, желающих насладиться властью, независимой ни от более высоких государственных инстанций, ни от собственного народа. Такие граждане, начиная с Древнего Рима, обычно представлены двумя категориями. Это: а) региональные чиновники, уже стоящие у власти и почувствовавшие ослабление центральной власти; б) рвущиеся к их полному замещению политические карьеристы, кричащие “Азатлык” (свобода, освобождение), имея в виду совсем иное: независимость. И те, и другие стремятся не дать людям реальные свободы, подменяя их требованиями независимости от центра как панацеи от плохой жизни. Такая хитрая подмена целей, дающая временный эффект переключения внимания населения путем нахождения врагов в столице страны, имеет богатую традицию. Еще в 1793 г. во Франции крах деспотизма в центре заставил реакцию искать спасения на местах, “этажом ниже”, в сепаратистских анклавах типа Вандеи и др. В ответ прогрессивные силы, понимая неразрывность демократии и патриотизма, написали на фасадах парижских домов: “Единство, неделимость Республики, свобода, равенство, братство или смерть!”. И сейчас мы видим Францию единой и демократической, несмотря на тогдашние потуги сторонников феодальной реакции.

Но названные выше две категории элиты и контрэлиты в нашей стране, как Бурбоны, ничего не забыли и ничему не научились. Они не усваивают и уроки истории – ни Франции XVIII в., ни Испании конца XX в., чей опыт был и вовсе перед их глазами. Руководство союзных и автономных республик Союза пошло путем борьбы за независимость и свой суверенитет, а не за свободу, что заставляет сомневаться в их приверженности приоритету прав человека перед госаппаратом. Ибо параллельное изменение и режима, и формы государства ведет к подмене ценностей: пересмотр отношений между человеком и государством в пользу первого из них, т.е. самих условий общественного договора, заменяется простым переструктурированием властей, переделом власти между разными элитами. В итоге – “чем больше перемен, тем больше все остается по-старому”, только хуже.

С момента рождения татарского этнополитического движения поддерживая те его требования, что носили прогрессивный характер, автор этих строк неоднократно предупреждал и “националов”, и номенклатуру об опасности подмены свободы идеей независимости. Последние два термина не являются синонимами ни в татарском, ни в русском, ни в иностранных языках. Далеко не случайно в публикуемых госдепом США списках свободных стран (т.е. тех, где обеспечены гражданские права людей) значатся зависимые страны, колонии (Реюньон, Мартиника, Гваделупа), но, например, в начале 90-х гг. отсутствовали совершенно независимые ЮАР, Чили, Албания, КНДР.

Однако лидеры постсоветских республик предпочитают считаться с общепризнанными в мире правами человека в основном на словах. То же относится и к деятелям, посаженным на первых порах с их подачи во главе национальных и даже отдельных “демократических” движений. Академик АПН Р.Шакуров еще в 1992 г. утверждал, что “грузинские, армянские, латышские и другие патриоты... оказались лидерами своих народов и привели их к свободе (Курсив наш. – В.Б.) и независимости” (См.:Сов.Татария.–1992–27 февраля).

Но ведь ученый должен уметь работать с литературой и он вполне мог ознакомиться с признаками (показателями, критериями) свободных государств, разработанными авторитетной Международной организацией “Freedom House” и опубликованными в нашей печати (даже переводить не нужно). Среди этих критериев:

- отсутствие цензов для избирателей,

- равные возможности кандидатов и всех партий (и на выборах, и в масс-медиа),

- право этносов на самоопределение в рамках целостного государства,

- избрание населением местной администрации,

- соблюдение всех гражданских свобод, ограждение индивида от бюрократии и т.д.

Лишь заметим, что в 1993 г. (да и позже) в списке 30 полностью свободных стран (т.е. получивших высшую оценку: 1 из 7 возможных баллов) нет ни одной республики “ближнего зарубежья”, учитывая и полюбившиеся академику режимы. Наоборот, у большинства постсоветских республик наметился регресс в области прав человека (в т.ч. постоянные нарушения – в Латвии, Эстонии, перешедших еще в 1992 г. из разряда свободных стран в полусвободные из-за этнополитической дискриминации крупного сегмента населения, а также в Молдавии, Казахстане).

На грани свободы и полусвободы одиноким маяком светит Литва (2,6 балла). Полусвободны Россия, Белоруссия, Украина, Киргизия, Армения, Латвия, Эстония (3-3,5 балла), Грузия (4,5), Азербайджан, Молдавия, Казахстан (5). Остальные постсоветские республики – в разряде несвободных, диктаторских режимов (См.:Московские новости.–1993–№9 и Табл.1). А ведь это – абсолютно независимые страны. И такое же будущее нам прочат сторонники подмены свободы независимостью.

Табл.1. Свободные и несвободные страны (общества)

Категория стран	Баллы	Страны региона экс-СССР
Свободные:	1-2	Ни одна
Промежуточные:	св.2	Литва
Полусвободные:	3-3,5	Россия, Белоруссия, Украина, Киргизия, Армения, Латвия, Эстония
	4,5	Грузия
	5	Азербайджан, Молдавия, Казахстан
Несвободные:	6-7	Узбекистан, Туркмения, Таджикистан

В результате вместо разумной регионализации и освобождения людей от диктата правящих бесконтрольно чиновников, что выгодно всему населению Союза, мы получили распад Союза на 15 частей, включая Россию со странными границами и миллионами русскоязычных жителей за их пределами, а “в России две напасти: внизу – власть тьмы, а наверху – тьма власти”, и каждая напасть – мягко говоря, не слабее, чем вчера. Не говоря о тьме властей, их ветвей и этажей, которые множатся, видимо, почкованием, отметим, что “власть тьмы”, окутавшей многие регионы, стоит назвать глухим провинциализмом и этнократизмом. Предлагаем читателям, исходя из названных критериев, самим определить, насколько свободной является наша республика.

Б) КОНЦЕПЦИЯ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА:

Теперь перейдем к рассмотрению, так сказать, противопоставления индивида и общества, а точнее, соотношения их значимости. Как трактовать их соотношение: общество довлеет над человеком или все-таки единственная ценность общества как объединения людей – это только сам человек? Человек существует для общества или люди объединились в общество, чтобы каждому из них было легче защитить свои интересы и права?

Советские наука и практика не различали права человека и права гражданина. Более того, приоритет государства перед правами отдельного человека ставил последние в зависимость от прав гражданина. На самом же деле, как государство вторично и второстепенно в сравнении с обществом, так и права гражданина (т.е. права, признанные государством) производны от прав человека. Последние же – это естественные, неотчуждаемые права, и они не зависят от государства. Это признает и ООН: государство должно обеспечивать права своего гражданина, а мировое сообщество – права человека.

Начнем с последних. Что же такое права человека? Понятно, что в общей форме это принципы и нормы взаимоотношений между отдельными людьми и между ними и государством. Какие же это принципы? Это возможности человека в ограничении государства и в получении от него благ. Соответственно такому пониманию традиционно права человека делятся на две группы:

I. Свободы – это принципы, обеспечивающие человеку возможность действовать по своему усмотрению;

II. Собственно права – принципы, позволяющие индивиду получать определенные блага.

Первая группа называется негативными правами, т.к. она запрещает государству вмешиваться в дела граждан, навязывать им свою волю, ограничивать их действия, напротив, дает человеку возможность налагать ограничения на государство. Так, Т.Гоббс подразумевал под свободой “отсутствие внешних препятствий, которые нередко могут лишить человека части его власти делать то, что он хотел бы”. А.Ренд (США) также подчеркивает: “Когда правительство не ограничено и не стеснено рамками индивидуальных прав, оно представляет собой злейшего врага человека” (Цит.по: Политология в вопросах.-С.146). Права этой группы являются абсолютными, т.к. их реализация возможна в любом государстве (Сенегале, Тувалу) независимо от его уровня развития.

Вторая группа – это позитивные права, т.к. ориентирует государство, наоборот, на вмешательство в дела людей, но лишь в плане создания ресурсов для реализации их прав, гарантий и каналов получения ими благ. Осуществление этих прав требует от государства определенного уровня развития экономики (хотя бы индустриального), иначе они сводятся к уравниловке и принудительному аскетизму, как в утопиях Т.Мора и Т.Кампанеллы. Следовательно, эти права способны полнее реализовать развитые страны.

Концепция прав человека имеет долгую историю. Впервые идеи наличия у человека естественных, присущих от рождения, прав (на жизнь, безопасность, здоровье, свободу передвижения и деятельности, стремление к счастью) высказаны в Греции в VI-V вв. до н.э. В дальнейшем Аристотель ввел различие между естественным и условным (позитивным) правом, Первое должно служить образцом для второго, создаваемого правителями и людьми. Эта идея верховенства естественного права над законами государства, как мы видели, заложена в концепции правового государства.

Впоследствии развивало гуманистические ценности, присущие концепции прав человека, христианство. Это уважение каждого человека как творения, наделенного душой. Это равенство всех людей перед Богом. Однако в средние века права трактовались как привилегии, дарованные монархом или сюзереном своим подданным.

Возрождает в полном объеме и развивает дальше идеи Аристотеля голландский мыслитель Гуго Гроций (1583-1645). Признавая производность волеустановленного права от естественного права, он пишет, что последнее столь незыблемо, что не может быть изменено даже самим Богом. Соотечественник Гроция Бенедикт Спиноза акцентировал внимание на обеспечении первичных естественных прав со стороны государства, на которое каждый из объединяющихся в него субъектов переносит свое естественное право. По его концепции, неотчуждаемость естественных прав личности ограничивает верховную власть, не способной игнорировать законы человеческой природы. И сам индивид по своей природе не может отказаться от своих естественных прав (права на жизнь и деятельность, свободы совести и мысли). Законы же государства будут охотно выполняться тогда, когда они направлены на реализацию прав человека, обещают не наказание, а предоставление желаемых благ.

Англичанин Томас Гоббс (1588-1679) считал, что изначально все люди созданы равными в физическом и умственном отношении и каждый имеет одинаковое “право на все”. Однако эгоизм человека неизбежно рождает “войну всех против всех”. А на войне – как на войне: иметь право на все значит не иметь права ни на что. Люди ищут выход из такого бедственного естественного состояния в естественных законах (необходимости: а) стремиться к миру, а для этого – б) отказаться от части своих прав в пользу правителя, ну а с этой целью – в) выполнять заключенные соглашения, иначе они не защитят). Если естественные законы сопряжены с разумом, то гражданские опираются на силу, но по содержанию они одинаковы. Созданное таким путем государство гарантирует подданным свободу как право делать все, что не запрещено гражданским законом (покупать-продавать, заключать договоры, выбирать местопребывание и образ жизни, воспитывать детей). Но у человека нет права определять, что такое хорошо.

Его соотечественник Джон Локк развил теорию естественного права, создав цельную доктрину либерализма. Согласно ей, до возникновения государства не было войны всех против всех, все были равны, никто не имел больше другого, а всякая власть и всякое право являлись взаимными, т.к. у каждого от природы есть право судить и наказывать преступников. Проблема лишь в том, что такой суд ненадежен и вряд ли беспристрастен. Для исправления этих недостатков, т.е. чтобы надежно обеспечить естественные права, люди соглашаются образовать государство – совокупность людей, соединившихся в одно целое с целью создать суд и закон для улаживания конфликтов между ними и наказания преступников. Тем самым власть государства порождается природными, врожденными свойствами человека заботиться о себе (и о других) и судить чужие проступки. Имеется еще одно отличие позиции Локка от Гоббса: человек никому и никогда не отчуждает все свои права, прежде всего право на жизнь, здоровье и собственность, свободу и равенство. Государство получает от людей ровно столько власти, сколько нужно для достижения своей главной цели: охраны и реализации названных гражданских прав каждого.

Дальше всех пошел Жан-Жак Руссо, утверждавший в “Общественном договоре”, что в естественном состоянии человечества все люди были равны и свободны (неравенство было лишь физическим). Его учение о народном суверенитете (как мы уже видели) прямо отвечает на вопрос, как найти оптимальное политическое устройство, при котором люди бы не теряли свое главное достояние: неотчуждаемые, дарованные природой права, которые никакая созданная людьми власть не имеет права отнять. Она должна законами защищать и обеспечивать права и свободы личности. Эти идеи были воплощены в американской Декларации независимости (даже в классической формуле Локка “жизнь, свобода и собственность” Т.Джефферсон заменил последний компонент на “стремление к счастью”) и во французской Декларации прав человека и гражданина (где, правда, наряду со свободой убеждений, заботой о своей чести и жизни, маркиз де Лафайет вновь включил в права человека и “право на собственность”).

В дальнейшем правозащитники разделились: одни углубляли идеи Руссо, доводя их до неприсущих ему позиций абсолютизации социально-экономических прав в ущерб правам политическим и приоритета прав большинства над меньшинством и отдельным человеком (советские коммунисты: “Единица – ноль, единица – вздор”), первенства равенства перед свободой; другие, отталкиваясь от Локка, развивали теорию либерализма, трактуя права лишь как ограничения деятельности государства. Среди последних – Б.Констан, для которого право – реализация свободы, изначально свойственной человеку и несовместимой с любым произволом. Из нее проистекают фундаментальные права гражданина, независимые от государства и неприкосновенные для него. Он различал свободу гражданскую (личную) и политическую, считая, что в Древней Греции и Риме была лишь вторая (участие в управлении государством и одновременно надзор государства за религией, хозяйством, собственностью, семьей). В Новое время у людей появилась гражданская свобода, т.е. независимость частной жизни, включающая ряд личных прав (неприкосновенность личности, свободу совести, слова, собраний и печати, местожительства, занятий, промышленности, частной собственности), составляющих ядро свободы. В Новое время политическая свобода служит лишь средством обеспечения гражданской свободы. Поэтому границей власти являются права человека.

Таким образом, благодаря Локку, Констану, Руссо и иным мыслителям (Монтескье, Канту, Смиту, Миллю) и политикам (Джефферсону, Лафайету) из концепции прав человека родилась либералистская теория суверенитета личности как высшей ценности. Мы также можем сделать вывод, что современная концепция прав человека сама основана на либеральной теории естественного права (natural law), которая сводится к тому, что справедливость законов и институтов общества зависит от их соответствия универсальным законам природы. Поскольку каждый человек – часть человечества и часть природы, постольку он обладает естественными правами (на жизнь, свободу, собственность, сопротивление угнетению и др.). Поэтому законы не должны быть несправедливыми. Однако в последнее время на Западе юриспруденция чаще основывается на позитивистской методологии, оценивающей легитимность закона и властей, исходя не из их справедливости, а из процедур их генезиса. Тем не менее все Конституции демократических государств основываются на признании вышеназванных прав человека как естественных, первичных, равных для всех, незыблемых, неотчуждаемых и священных, стоящих выше прав любых сообществ людей (социумов), таких как социальные страты (классы, сословия), этносы, нации, государство, человечество. На приоритете личности и ее прав перед социумом основаны большинство направлений в социологии и политологии, включая теорию Маркса и неомарксизм.

Вместе с тем до сих пор сохранились и даже появляются новые теории, ставящие социум выше человека. Так, приоритет класса характеризовал советский коммунизм; приоритет этноса – концепции и политику этноцентризма; первенство государства перед человеком – этатизм, фашизм, коммунизм; партии – идеология и практика большевизма. Эти атавистические, реликтовые воззрения на человека как на нечто ничтожное особенно сильны в нашей стране и нашей республике.

Описанные два противоположных подхода к правам человека: авторитарный социумоцентристский (т.е. ставящий права общности выше прав личности) и традиционный либеральный, персоноцентристский – в настоящее время во многом конвергируют, породив при своем соединении третий, наиболее популярный ныне подход – социал-демократический (даже либералы все больше становятся социал-либералами). Что касается непримиримых ортодоксов-приверженцев традиционных крайностей, то они сохранились лишь в форме неоконсерватизма, с одной стороны, и большевизма и фашизма, с другой. Отразим различия между подходами к правам человека в Табл.2 (См.).

Табл.2. Основные подходы к правам человека

Подходы к правам:	Коммуно-большевизм	Либерализм XVIII-XIX вв., неоконсерватизм	Социал-демократизм
Приоритет прав человека:	Нет	Имеется
Ограничения деятель-ности государства:	Нет	Имеются
Обязанности индивида перед государством:	Имеются	Таковых нет
Субъект прав	Социум	Индивид	Индивид + Социум
Соотношение прав	Социальные права без свобод	Свобода без социальных прав	Взаимосвязь прав и свобод
Набор гарантий	Отказ от юриди-ческих гарантий	Отказ от материальных гарантий	Комплекс гарантий
Уровень реализации	Во многом формальный даже у заявленных прав и свобод	Реальная реализация

В) ТИПОЛОГИЯ И ХАРАКТЕРИСТИКА ПРАВ ЧЕЛОВЕКА:

Связь человека и государства является двусторонней. Еще Боден и даже демократ Спиноза характеризовали людей как граждан (с позиции их прав) и одновременно как подданных (с точки зрения их обязанностей по отношению к государству). Конституции РТ и РФ, как и советские документы, также содержат множество государственных обязанностей человека. Тем самым, что бы ни говорилось о правах человека и гражданина, его вновь воспринимают как подданного, субстрат, существующий для государства, а не как единственную цель государства. Многие российские политологи также заявляют о необходимости “единства прав и обязанностей” (См.Пугачев В.,Соловьев А.-С.78; Курс лекций по политологии.-С.114). Однако современная трактовка, исходящая из первичности взаимосвязей между самими людьми и их правами, не включает никаких обязанностей, а характеризует лишь права человека, их границы (ненарушение прав других людей), ответственность за нарушение, а также регулирование (обеспечение) этих взаимосвязей государством. Так, возьмем тривиальную трактовку прав человека из учебного пособия для российских школ, написанного в основном американцами. Авторы, характеризуя содержание прав человека, выделяют такие принципы их осуществления:

а) требование – утверждение о нанесении ущерба, проявлении несправедливости, выдвигаемое с целью возмещения ущерба;

б) собственно право – требование, признанное законным и подлежащее удовлетворению;

в) привилегия – признание того, что требование необоснованно, нарушает права других лиц;

г) ограничение – требование ненарушения прав иных лиц, оправдание для неудовлетворения требования (претензии) в случае изменения статуса требования, выродившегося из права в привилегию;

д) ответственность – возмещение ущерба, восстановление справедливости, законное возмездие;

е) нарушение – действие, лишающее других людей их прав и ведущее к появлению ответственности.

Мы видим, что в структуру взаимоотношений личности, общества и государства не входят такие реликты деспотизма и тоталитаризма, как обязанности человека перед государством. Права человека неразрывно связаны отнюдь не с обязанностями, а, наоборот, со свободой, возможностью выбора человеком своего варианта действий из обширного “меню”. Однако при советском строе права ограничивались не столько ответственностью, сколько обязанностями: например, право на труд – обязанностью трудиться (даже если нет работы по специальности), а библейский уравнительный лозунг “Кто не работает – тот да не ест” был подменен Троцким на принцип “Кто не повинуется – тот не ест”, который, собственно, и неукоснительно внедрялся благодаря полной зависимости людей от начальства. То же во многом можно сказать и о современном положении с правами человека в РФ и РТ. В демократическом же обществе права одного индивида ограничены лишь ненарушением прав другого и ответственностью за такое нарушение. Введение же обязанности человека перед государством выхолащивает суть прав: обязанность трудиться превращает право на свободный труд в принцип принудительного труда, запрещенного международным правом.

А обязанности есть лишь у государственных служащих по отношению к людям. Как писал историк Леонардо Леви, “люди могут быть свободны, когда правительства несвободны”. Ведь не правительство выдает людям права и свободы: человек наделен ими от рождения. А люди наделяют правительство единственной обязанностью: защищать их, их права и свободы. В крайнем случае можно назвать ограничение прав одного ненарушением прав других людей и ответственность за нарушение обязанностью. Но обязанностью человека именно перед другими людьми, а не перед государством. Тем самым такая обязанность носит не политический, а гражданский, общественный характер. Так, собственно, и характеризуются обязанности во Всеобщей Декларации прав человека в единственном о них упоминании: “Каждый человек имеет обязанности перед обществом”, – тем более что тут же идет пояснение, что это означает лишь ограничения прав одного в целях уважения прав других (ст.29). А большинство обязанностей, которые человек берет на себя, является не навязанным ему со стороны демократического государства долгом, “нагрузкой”, а субъективным феноменом, добровольно принятым личностью в случае реализации определенных прав (Хочешь иметь ребенка – заботься о нем! Хочешь иметь деньги – работай! А не хочешь – не работай и сиди бездетным). И опять это ответственность и ограничение прав, а не “обязанность перед государством”.

Вместе с тем абсолютной свободы не бывает: права и свободы должны ограничиваться ненарушением прав других людей, – и если не работает это ограничение, мы получаем разгул криминалитета, кризис взаимных неплатежей и финансовых “пирамид”-махинаций, присвоение лейбла (фальсификацию торговой марки), невыплату зарплаты и произвол работодателей, т.е. полный распад общества, подрыв любого объединения людей. Государство обязано поставить барьер этим нарушениям прав человека – а иначе зачем оно нужно?

Поясним здесь типологию прав. Часто (См., например, Курс лекций по политологии. - С.113) права и свободы личности делят на три группы (социально-экономические, политические и личные). Допуская такое деление прав по сферам реализации, мы считаем, что оно не раскрывает механизма реализации прав и вектора взаимоотношений человека и государства (в отличие от деления на негативные и позитивные права) и затушевывает специфику субъекта прав и тем самым суть идейных и политических различий в оценках соотношения роли разных прав. Мы предлагаем иной, комплексный подход (См.Табл.3).

Табл.3. Типология прав человека

	Права I поколения	Права II поколения
Их тип:	Свободы	Собственно права
Их характер:	Негативный	Позитивный
Их суть:	Запрет государству	Задание государству
Субъект прав:	Индивид	Социум
Группы прав:	- Гражданские - Политические - Экономические	- Социальные - Культурные - Экологические

Представляется важным отразить в типологии прав различия между правами 1-го поколения, стоявшими в центре внимания в прошлые века, и правами 2-го поколения, вставшими в повестку дня в основном в XX в., т.е. между негативными и позитивными правами, между свободами и собственно правами (см.выше), а также между правами индивидуального (например, на жизнь) и коллективного (к примеру, на здоровую среду, одинаковую для всех живущих), так сказать, потребления, т.е. деление прав по их субъекту.

Итак, права 1-го поколения – это негативные свободы, предполагающие ограничения индивидом государства в его праве вмешиваться в жизнь людей. Этот класс прав охватывает гражданские, политические и экономические права индивида.

Различение этих групп и прежде всего прав политических, возникающих при вступлении человека в отношения с государством, и прав личных, гражданских, о которых идет речь при взаимодействии людей между собой, имеет принципиальный характер. На это различие указывал еще Ш.Монтескье, отмечая, что само существование людей требует охраны, поэтому “они имеют законы, определяющие отношения между правителями и управляемыми: это право политическое. Есть у них еще законы, коими определяются отношения всех граждан между собой: это право гражданское”.

К гражданским (личным) правам относятся имеющиеся у человека с рождения права. В Конституции США записано, что “все люди созданы равными и наделены своим Творцом определенными неотъемлемыми правами, к числу которых относятся право на жизнь, на свободу и на стремление к счастью... Что если какой-нибудь государственный строй нарушает эти права, то народ вправе изменить его или упразднить и установить новый строй...”. Требование Совета Европы к России отменить смертную казнь, вроде бы, вытекает из права любого человека на жизнь. Однако принцип справедливости гласит, что тот, кто попирает такое право для других, должен получить адекватное воздаяние (соответствие деяния и воздаяния). Да и в основу юриспруденции заложены принципы соразмерности наказания преступлению, а также создания условий, не допускающих повторения преступления. Неслучайно на 1987 г. применение смертной казни допускалось в 110 странах, “высшая мера” отменена лишь в большинстве стран Европы, крупных странах Латинской Америки, ряде штатов США и Канаде, в СССР отмена казни в 1917, 1920 и 1947 гг. каждый раз заменялась ее восстановлением. Отмена высшей меры возможна лишь в двух случаях: или мы верим в возможность исправления маньяков, серийных убийц, террористов и рецидивистов, или считаем, что пожизненное заключение гуманнее казни. Россия не вмешивается в нормотворчество иных стран, может быть, и им стоит задуматься больше о местных, а не наших террористах?

Кроме названных, необходимо отметить иные права на действия без специального разрешения правительства: право на личную неприкосновенность, связанное с достоинством человека право на тайну информации о нем самом (на тайну переписки, телефонных и иных сообщений), на свободу передвижений и выбора места жительства, не ограниченное пределами государства, право на неприкосновенность жилища, защиту чести и достоинства, на справедливый, независимый и публичный суд при состязательности защиты и обвинения, на выбор супруга и др.

Политические права дают условия для участия человека в политике и включают в себя право на гражданство, избирательные права, право участия в принятии политических решений и право на политическую организацию (свободу объединений), на демонстрации и собрания, свобода слова, самовыражения, мысли, совести и религии, печати, право на информацию. К примеру, ст.21 “Всеобщей декларации прав человека” гласит: “Каждый человек имеет право принимать участие в управлении своей страной непосредственно или через посредство свободно избранных представителей. Каждый человек имеет право доступа к государственной службе в своей стране”. Этому противоречат запреты на профессии, содержащиеся в списке профессий, на которых надо знать два языка, и цензы для кандидата в президенты РТ и т.д., т.к. политические права (как и гражданские) предполагают равенство, т.е. равный доступ каждого к их использованию.

Экономические права обеспечивают распоряжение человека факторами производства (условиями производства и рабочей силой) и предметами потребления. Это право частной собственности, предпринимательства и распоряжения своей рабочей силой, право на экономические забастовки. Однако неприкосновенность частной собственности сегодня не равнозначна ее абсолютности и неограниченности, закон устанавливает пределы частной собственности.

Права 2-го поколения – это позитивные права, требующие от государства создания и предоставления ресурсов для своей реализации, гарантий и каналов получения ими благ. Это в большинстве своем права коллективного потребления, ибо субъектом их часто является не отдельный человек, а социум (группа, коллектив, общность, общество в целом). Этот класс охватывает социальные, культурные и экологические права.

Социальные права (на социальные пособия, труд, отдых, жилье, медицинское обслуживание, необходимую для работы квалификацию и образование) создают человеку минимальные условия для достойного существования в плане материального благосостояния.

Культурные права (на создание этнических, религиозных и иных обществ, на сохранение и развитие этнических традиций и культуры, на специальное образование и информацию, свободу творчества, доступ к культуре) и экологические (право на здоровую среду, на информацию об экологической ситуации, на возмещение экологического ущерба) лишь недавно стали выделяться из состава социальных прав в отдельные группы.

В доиндустриальном обществе все эти права (т.е. права человека и гражданина) узурпировались узкой элитой, в результате чего процветали революционные классовые идеологии. Распространение гражданства на буржуазию и рабочий класс интегрировало эти классы в общество.

Права и свободы останутся пустым звуком, если они не обеспечены комплексом гарантий своей реализации, в который входят:

1) материальные гарантии:

а) источники и ресурсы государства, предоставляющего блага,

б) собственность граждан, позволяющая реализовать права (владение зданиями защищает право на жилище и свободу собраний и др.);

2) юридические (фиксация и детальная проработка всех прав и свобод, каналов и процедур их реализации в Конституции и законах);

3) институциональные гарантии (если свободы предполагают защиту от власти, то необходимы институты, в известном смысле противостоящие этой власти и потому способные защитить права людей: человек сталкивается прежде всего с исполнительной властью, при демократии ей оппонируют, сдерживая ее, иные ветви и уровни власти, независимые от нее избиркомы, средства массовой информации, оппозиционные партии и специальные правозащитные организации);

4) социально-культурные (превалирование демократической политической культуры в основных слоях общества).

Большевики абсолютизировали роль “общественной” собственности (точнее, собственности узурпировавшей государство номенклатуры) как материальной гарантии реализации прав, совершенно не прорабатывая юридические гарантии. Нынешние власти РФ и РТ, имея комплекс соответствующих законов, игнорируют их в практике деятельности правительств, избиркомов, судов и местных администраций, о чем мы говорили, например, при анализе проблемы выборов. Либералы XVIII-XIX вв. (ныне – неоконсерваторы) преувеличивают гарантирующую роль законов, игнорируя необходимость социальных гарантий. Социал-демократы (и неолибералы на Западе) стремятся построить цельный комплекс всех необходимых гарантий.

Г) ПРАВА ГРАЖДАНСТВА:

Доступ к правам определяется принадлежностью просто к роду человеческому или к данному государству (гражданством). Так, Т.Маршалл (Англия) определяет гражданство (citizenship) как статус, обеспечивающий доступ к правам и власти. Гражданин – это не всякий человек, а человек, являющийся политической личностью и имеющий политические (и частично – социальные: на всякие пособия) права и свободы (эти права и свободы возникают у человека с момента приобретения гражданства и прекращаются с момента потери гражданства). В отечественных источниках гражданство обычно характеризуется как политико-правовая принадлежность лица к данному государству, в силу которой на него распространяются законы этого государства, возникают его гражданские права, возможность участия в выборах и управлении страной.

Надо уточнить, что термин “гражданские права” используется в двух смыслах:

А) в первом он включает все права гражданина, приобретаемые благодаря принадлежности человека к государству, в отличие от прав человека, обусловленных самим фактом его рождения (в этом значении названный термин здесь и употреблен),

Б) во втором смысле это лишь разновидность прав, личные права, в отличие от политических, экономических и иных.

Гражданство приобретается:

1) при рождении – в двух вариантах:

- “по праву крови” (когда гражданство детей определяется гражданством родителей, как в Дании, Афганистане),

- “по праву почвы” (когда достаточно родиться на территории данного государства, как в США, иных странах Америки);

2) если позже (т.е. связано со сменой гражданства) – то в 3 формах:

- натурализации (для иммигрантов; обычно сочетается с цензом оседлости, браком),

- оптации – это выбор гражданства, предоставляемый населению территории, переходящей от одного государства к другому,

- реинтеграции – восстановления в гражданстве. Однако встречаются и апатриды (аполиды, лица без гражданства), и бипатриды (от лат.bi – двух, имеющий два признака; греч.patridos – родина) – лица, имеющие двойное гражданство. Большинство государств не признает двойного гражданства.

Ф.Фаткуллин (Курс лекций по политологии. - С.74) пишет: “В странах с федеративной формой государственного устройства гражданство, как правило, двойное – гражданство союза и гражданство субъектов федерации”. Однако международное право признает двойным лишь наличие у человека гражданства двух независимых государств. Так трактуют двойное гражданство все источники международного права: Гаагские Конвенция и Протокол, Статут Международного Суда ООН, а также учебник “Международного права” (С.305-307). А то, что Фаткуллин называет двойным, считается гражданством разных уровней и имеется лишь в 3 странах.

Необходимо также отметить феномен экспатриации (лат.ex – из) – добровольное или принудительное выселение людей за пределы родины, обычно влекущее за собой лишение их гражданства. Этим экспатрианты отличаются от эмигрантов, обычно первое время сохраняющих гражданство. Некоторые страны исходят из того, что натурализация человека в другом государстве автоматически влечет за собой утрату первоначального гражданства.

В ряде субъектов РФ ныне также разработаны законопроекты о местном гражданстве. Помимо вышеуказанных требований, они должны исходить из следующих общепризнанных принципов (См., например, Козлова Е.И., Кутафин О.Е. Конституционное право Российской Федерации.- С.151-178):

1) верховенство прав человека перед правами гражданина. Права гражданина ограничены сферой обязанностей данного государственного образования перед гражданином, тогда как права человека не зависят от наличия или отсутствия гражданства. Человек свободен от рождения и независимо от гражданства имеет все основные человеческие, экономические, социальные, гражданские права. Согласно Пактам о правах человека, права и свободы (права на жизнь, труд, собственность, социальное обеспечение, неприкосновенность личности и др.) отнесены к любому человеку, а не только к гражданину. А гражданин государства имеет дополнительно ко всем правам и свободам избирательное право и право на особую социальную защиту со стороны именно своего государства. Всю совокупность прав и свобод включают в гражданство лишь тоталитарные режимы, где чиновники решают, кого какими правами наделить. Значит, лишение неграждан, живущих в той или иной республике, их неотчуждаемых прав нужно для того, чтобы люди жили под дамокловым мечом постоянной угрозы лишения гражданства, работы, жилья, детсадов, медобслуживания, права на образование или собственность;

2) такие общие принципы статуса личности, как равенство прав и свобод человека и гражданина, обязанность государства признавать, соблюдать и защищать права и свободы, их гарантированность;

3) приоритет общепризнанных принципов и норм международного права перед требованиями государственного права РФ и ее субъектов;

4) юридическое оформление гражданства такими документами, как паспорт, свидетельство о рождении и т.п.;

5) устойчивый характер отношений гражданства, при котором ходатайство гражданина о прекращении таких отношений требует согласия государства, а по инициативе последнего они в настоящее время вообще не могут быть расторгнуты, т.е. лишение человека гражданства, бывшее ранее формой репрессий, ныне запрещено;

6) единство гражданства РФ, раскрываемое в Законе о гражданстве РФ следующим образом: граждане России, постоянно проживающие на территории республики в составе РФ, являются одновременно гражданами этой республики.

Законопроекты ряда республик в составе РФ прямо нарушают указанные принципы и требования. В одних все права и свободы признаются лишь за гражданами и тем самым для собственно прав человека места не остается. В других предполагается разделить граждан на неравноправные категории:

а) привилегированных граждан (почетных граждан, "потомственных выходцев населения" и иных лиц, не проживающих в республике), которые имеют все права (право голоса, право на пособия и т.п.), но никаких обязанностей (точнее было бы сказать, никакой ответственности за нарушения прав других);

б) граждан республики, наделяемых сверху, со стороны государства как правами, так и обязанностями;

в) неграждан республики, лишенных всех прав.

В третьих биллях о гражданстве республик население сортируется на ряд категорий путем использования оригинальных условий предоставления местного гражданства, таких как наличие паспорта республики (хотя это противоречит законам РФ), определенного мировоззрения (признания и укрепления суверенитета республики), отказа от выезда за пределы республики более чем на 3 месяца, членства в неугодных партиях и иных организациях. Наконец, в прямое противоречие с Законом РФ входят положения о возможности лишения гражданства республики и тем самым гражданства РФ граждан РФ, постоянно проживающих на территории республики.

Итак, важнейшую роль в определении субъекта и содержания прав гражданства играют законы о гражданстве.

В Латвии и Эстонии приняты дискриминационные законы о гражданстве, по которым прав граждан лишены до 1/2 и 1/3 их населения. Под защитой и покровительством государства находятся, как записано в законах, лишь граждане. Если граждане имеют право на свободный выбор места жительства, то неграждане – лишь на перемещение, т.е. по отношению к ним введена черта оседлости. “Естественно”, неграждане лишены активного и пассивного избирательного права, права занимать посты в госорганах и на множество иных профессий, на социальное обеспечение и льготное образование и т.д. Страшен не только этот этнократический тоталитаризм, страшно то, что все больше российских либералов, так воевавших за права человека и права народов, ныне открыто “успокаивают” общественность, не видя ничего особенного в подобном нарушении прав человека и целых этнических групп, которого не допускал даже Сталин.

В РТ билль о гражданстве разработан комиссией Госсовета РТ по законодательству, законности, правопорядку и депутатской этике, чей председатель (в конце 90-х гг.) Р.Г.Вагизов, в нарушение законности и т.д., отказал общественности и общественным объединениям в ознакомлении с проектом закона. По его мнению, “закон можно получить лишь после его утверждения, а если кто-то считает это нарушением Конституции РТ, то может судиться”. Однако право на информацию заложено во Всеобщую декларацию прав человека и в Конституцию РФ (правда, эти основополагающие для защиты прав и свобод человека документы ни разу даже не упомянуты в билле) и в статью 38 Конституции РТ: “Граждане РТ имеют право участвовать в политической жизни, в управлении государственными и общественными делами, в обсуждении проектов законов”. Отношение к явлению “гражданства” в РТ крайне неоднозначное. Сепаратисты открыто покушаются на наше российское гражданство. Унитаристы, сторонники превращения РТ в Казанскую губернию, отрицают необходимость гражданства РТ. И те, и другие сходятся в непризнании гражданства разных уровней (приемлемое для федерации и существовавшее в СССР): отделенцы – подготовив данный билль, “губернцы” – не считая возможным даже обсуждать законопроект о гражданстве РТ.

Возникает вопрос: что этот проект дает или отнимает у нас, как в нем трактуется гражданство? В его Преамбуле подчеркивается, что РТ гарантирует права и свободы только своим гражданам. Это к несчастью, совпадает с идеями 4 главы Конституции РТ, хотя и названной “Права, свободы и обязанности человека (курсив мой – В.Б.) и гражданина”. В свое время депутаты из фракции “Согласие” не смогли провести идею о том, что человек свободен от рождения и независимо от гражданства имеет все человеческие, экономические, социальные, гражданские права. По Конституции РТ эти права есть лишь у граждан РТ (ст.24), а у граждан России, Украины и т.д., живущих в Татарстане, этих прав не наблюдается (См. ст.26 о неприкосновенности личности граждан РТ и их праве на защиту, а также все остальные статьи о правах (ст.27-58).

Зато все это противоречит ст.3 билля РТ о гражданстве, ст.2 Договора РФ-РТ и общепризнанным нормам международного и государственного права и Пактам о правах человека, в которых права и свободы (права на жизнь, труд, собственность, социальное обеспечение, неприкосновенность личности и др.) отнесены к любому человеку, а не только к гражданину. А гражданин государства имеет дополнительно ко всем правам и свободам избирательное право и право на особую социальную защиту со стороны именно своего государства. А все права и свободы включают в гражданство лишь тоталитарные режимы, где чиновники решают, кого какими правами наделить. Значит, лишение “неграждан РТ”, живущих в республике, их неотчуждаемых прав нужно для того, чтобы люди жили под дамокловым мечом постоянной угрозы лишения гражданства РТ, работы, жилья, детсадов, медобслуживания, права на образование или собственность.

Руководство РТ не раз обещало сохранение единого правового пространства (т.е. действия единых законов) в масштабах РФ и всех прав и свобод у каждого из нас. Вместо этого мы получаем по законопроекту комиссии Вагизова разделение людей на три большие группы, замкнутые касты. Первая каста – привилегированная, ибо она имеет все права (на пособия и т.д.), но никаких обязанностей (точнее было бы сказать, никакой ответственности за нарушения прав других). Вторая каста не имеет ни привилегий, ни ущемлений, а третья лишена каких-нибудь прав. Это напоминает законопроект о гражданстве предшественника Вагизова Р.Хафизова, который так же делил людей на сорта, но откровеннее.

Высшая каста включает 7 категорий: преступников, лиц без гражданства, “потомственных выходцев населения РТ” (более по-русски было у Хафизова: “потомков постоянных жителей РТ”), “почетных граждан РТ”, тех, у кого супруг или родители были гражданами РТ, неких граждан иных республик РФ и еще каких-то “лиц, проживающих за пределами РТ” (Хафизов выражался прямее: татары, не живущие в РТ).

О преступниках в проекте сказано особо – не то что о честных тружениках. По варианту 3 ст.12 “Выдача гражданина РТ республике в составе РФ”, человек выдается не “иначе как на основании закона или договоров и соглашений РТ”. Достаточно быть или срочно стать гражданином РТ, чтобы не бояться, что за убийство, совершенное в Калуге, тебя выдадут тамошним властям, ибо Калужская область – не республика. Зато, если закон не требует вашей выдачи, вас передадут в Уфу на основании соглашения или договора. Эта норма разрывает единое правовое пространство РФ, тем самым выводит РТ из-под юрисдикции России, создает законность казанскую в отличие от законности калужской, что лишь на руку мобильной мафии. Трогательная забота о преступниках, в отличие от законопослушных граждан!

Статья 9 гласит, что РТ поощряет приобретение гражданства РТ лицами без гражданства (международными бомжами). Ст.7 позволяет быть гражданами РТ неограниченному числу граждан иных республик РФ. Ст.22 (вариант 1) заботится о наделении правами граждан РТ тех, у кого супруг или родственники (по прямой линии) являются гражданами РТ или хоть один из родителей был раньше гражданином. Но зачем наделять не-жителей РТ нашими правами, ведь “обязанности”-то с них не спросишь? Однако этого мало: ст.13 вводит статус “почетных граждан” РТ для иностранных граждан, лиц без гражданства, граждан РФ, проживающих не у нас, но имеющих выдающиеся заслуги перед РТ. А “почетные граждане РТ пользуются правами граждан РТ” (но не обязанностями!).

Признается право иметь гражданство РТ за потомственными выходцами населения РТ (Ст.5). А варианты 2 и 3 ст.16 поясняют, что “потомственные выходцы населения РТ – это лица, состоявшие в прошлом в российском гражданстве (подданстве), покинувшие территорию РТ и определившиеся на постоянное место жительство на территории РФ или за пределами РФ” или что “потомственными выходцами населения РТ являются:

1) граждане РСФСР, родившиеся в РТ 27 мая 1920 года и позднее, либо непосредственно проживавшие на территории РТ 27 мая 1920 года и определившиеся на постоянное место жительство на территории РФ, а также их родственники по прямой восходящей линии;

2) Лица, родившиеся в РТ 27 мая 1920 года и позднее, либо непосредственно проживавшие на территории РТ 27 мая 1920 года, утратившие гражданство РСФСР и определившиеся на постоянное место жительство за пределами РФ, а также их родственники по прямой восходящей линии”. Значит, наши пособия и право голоса придется делить с “потомками”, живущими в США или Якутске и безусловно получающими гражданство РТ, в отличие от всех нас – “условников”.

И, наконец, по ст.11, сохраняют гражданство РТ еще какие-то “лица, проживающие за пределами РТ” и все органы РТ обязаны помогать им “пользоваться в полном объеме всеми правами”. Если эта категория включает набор из предыдущих, то статья не нужна, если же сюда отнесены еще какие-то группы иностранцев, то хотелось бы узнать, какие именно. Впрочем, о том, что иноземные граждане РТ наделяются лишь правами без обязанностей, авторы проекта могли и не писать: невозможно заставить что-то делать тех, кто здесь не живет. Ясно одно: чем больше наших льгот и пособий направят на пределы РТ, тем меньше достанется тем, кто создает богатство РТ. И еще: видимо, главная цель выделения данной касты – простимулировать тех, кто (кроме преступников и международных бомжей) не живет здесь, чтобы они голосовали на правящую номенклатуру, не получая никакой информации о наших проблемах, кроме официальной.

В свое время предыдущий разработчик такого билля в РТ Хафизов разъяснил свою цель – наделить всех татар мира (7 млн.) правами на территории РТ, а русским и иным, сохранившим гражданство России, придется реализовывать свои права, голосуя за пределами РТ. Процитируем Р.Хафизова: “А все те, кто, проживая на территории России, заявит о желании состоять в гражданстве Татарстана, получат статус гражданина Татарстана”. Кто же имеется в виду? “Очевидно, лица татарской и иных национальностей, проживающие за пределами Татарстана, но являющиеся его гражданами, будут включаться в избирательные округа на территории республики. А лица русской и других национальностей, проживающие на нашей территории и имеющие российское гражданство, будут включаться в округа по выборам депутатов России за пределами нашей территории” (Каз.ведомости, 12.03.92). Надо сказать, что такая дискриминация “русских и других” граждан России немыслима в любой стране, где россияне имеют все возможности для участия в российских выборах и референдумах и, слава Аллаху, убрана в проекте Вагизова. Но не убрана идея о наделении нашим гражданством иноземцев, которые получат выплаты из бюджета РТ (или РФ?), не платя ни цента налогов.

Переходим ко второй, средней касте, у которой нет льгот, но не должно быть и дискриминации. Но среди постоянно живущих в РТ их нет – приобретающих права и свободы без условий. Государство есть, а “безусловные граждане” проживают за его пределами. До сих пор бывали лишь лица без гражданства, но не встречались государства без граждан.

И, наконец, обратимся к низшей касте, которую не спрашивая лишают их законных прав и свобод. К ним законопроект относит всех законопослушных жителей РТ (т.е. за исключением преступников и бомжей).

Проект четко сортирует население на пять категорий, используя уже как “вертушку на входе” оригинальные условия предоставления местного гражданства. Перечень прегрешений, за которые нас лишают пособий, жилья, работы, права голоса и права на безопасность, очень велик.

Первый минус – отсутствие паспорта РТ (по варианту 2 ст.14). Его не существует в природе, да и не бывает паспортов у субъектов федерации. Второй минус – когда Вы не можете доказать постоянства своего проживания в РТ (ст.5 требует этого от жителей РТ, в отличие от “потомков”). Значит, Вы можете создавать национальное богатство РТ и платить ей налоги, но в ответ прав не получите, если нет такого доказательства. Сначала наши законодатели Постановлением о референдуме по статусу РТ 21 марта 1992 г. не только нарушили статью 3 только что ими же принятого Закона РТ о референдуме (тогда как Закон выше постановлений и тем самым референдум оказался нелегитимным), но и лишили права голоса десятки тысяч жителей, не имеющих постоянной прописки (См.Сов.Татария, 25.02.92 г.). Тем самым, как гласит мировая нормоприменительная практика, они поставили под вопрос и законность своего избрания и выборов Президента РТ, в которых участвовали эти же десятки тысяч человек. В мире не принято лишение гражданства или права голоса тех, кто тебя избрал: нельзя издавать Законы, Указы и принимать Конституцию тем, кто избран с помощью голосов “иностранцев” и иных лишенцев. А теперь депутаты собираются закрепить эту ошибку, лишив всех прав и свобод тысячи и тысячи людей, живущих в РТ: а) тех, кто постоянно живет здесь, но по разным причинам не сумел оформить постоянную прописку; в) иногородних студентов; г) военнослужащих; д) иных категорий населения. Так что право на образование остается лишь у граждан РТ. Так юрист махом покончил со статусом Казани как очага просвещения. Хотелось бы от авторов столь гуманного проекта получить точные выкладки, сколько именно человек они собрались лишить их неотчуждаемых прав и свобод (прав на жилье, образование, охрану здоровья и др.).

Третье прегрешение – иметь иной взгляд на суверенитет РТ и ее Конституцию, чем у властей, ведь, по ст.2, “гражданин РТ обязан соблюдать Конституцию и законы РТ (но не УК РФ и попранную в РТ Конституцию РФ. – В.Б.),... способствовать укреплению могущества и суверенитета РТ”. Тем самым данный проект действительно укрепляет суверенность (независимость) властей РТ от ее народа и способен лишить прав тех, кто не согласен с этим.

Четвертое обвинение относится к тем, кто хочет приобрести гражданство РТ. Ст.23 гласит: “Срок проживания на территории РТ считается непрерывным, если лицо выезжало за пределы РТ для учебы или лечения не более чем на три месяца”. Значит, лечиться и учиться более 3 месяцев непростительно, также как и ездить дня на 2 заседать в парламенте, в министерство, просто к родителям. Съездил – жди еще 3 года и ни днем раньше не претендуй на школы и детсады, купоны и жилье и пр. Если ты не “потомок” и не бомж.

Пятый “грех” – участие в неугодных организациях. По ст.23: “Отклоняются ходатайства о приеме в гражданство ... лиц, которые:... 4) состоят в партиях и других организациях, деятельность которых несовместима с конституционными принципами РФ и РТ”. Конечно, трогает забота о принципах тех, кто не способен прямо выговорить слова “Конституция РФ” и сам данным проектом попирает названные принципы. Но страшнее иное: проект вводит невиданные нормы ответственности за деятельность партий и движений, нормы, которые могут и должны содержаться лишь в Уголовном Кодексе (в отношении отдельных граждан, действительно нарушавших УК) и в Законе о партиях (для последних). Но наказывать без суда и следствия отдельных людей за деятельность целой партии – это введение отвергнутого мировым сообществом принципа коллективной ответственности. Даже у Сталина “сын за отца не отвечал”. На словах. В мире наказывать человека можно лишь после решения суда и лишь за его действия.

Кто же будет определять, кому дать все права, а кого лишить последнего? Проект содержит четкий, но антиконституционный ответ: Президент РТ принимает решения “о выходе из гражданства РТ и тем самым гражданства РФ граждан РФ, постоянно проживающих на территории РТ” (ст.37). Следовательно: вскоре любой житель РТ из гражданина может превратиться в подданного – статус, забытый в цивилизованном мире и предполагающий подчинение без прав.

Все названное считается “грехом” лишь в недемократических государствах. В цивилизованных странах стремятся свести ценз оседлости к минимуму. Если ты приезжаешь из соседней области или штата, обычно срок выдачи всех прав не больше 6 месяцев (а не 3-5 лет). А если из иной независимой страны – то так: в типичной в этом отношении Бельгии данный ценз равен 6 месяцам, в Чехии 2 года. В нецивилизованных странах – другое дело: по Закону о гражданстве, принятому Эмиратами (ОАЭ), всех “иммигрантов” низвели до положения граждан 2-го сорта. Правящие в Латвии национал-радикалы, боясь расширения круга избирателей и стремясь “законно” захватить монополию на власть и собственность, записали гражданами лишь тех, кто был ими до 1940 г. и их потомков, сгоряча лишив гражданства не только сотни тысяч русских, татар и пр., но и 40 тыс. латышей, живущих в Латвии, когда-то временно занесенных в Россию. Лишь в Литве смягчили требования и дали гражданство всем, кто прибыл в республику до 29.07.91 (См.”Известия”, 27.05.93). Комитет ООН по ликвидации расовой дискриминации постоянно осуждает страны, где, как в Латвии и Эстонии, ценз оседлости для избрания в местные органы составляет 5-10 лет (ныне в Эстонии сотни тысяч вообще лишены этого права). Все участники Конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации, принятой ООН в 1965 г., обязаны привести свое законодательство в соответствие с буквой Конвенции. О прибалтийской ситуации член названного Комитета ООН Ага Шахи пишет: “Ни одно цивилизованное государство, за исключением открыто расистских, не призывало к такой дискриминации в своих законодательных актах”.

Итак, в случае принятия этого Закона некоторые в РТ лишатся всех прав полностью, а остальные – частично (за счет раздачи наших нищенских льгот и права голоса иноземцам, никогда здесь не бывавшим).

Даже если данный билль не будет принят, это мало что меняет, т.к. его концепция уже взята на вооружение правоприменительными органами. Ограничения прав граждан РФ уже вводятся: зампред Верховного Суда РТ М.Мавлятшин отказал жителю Казани В.Несмелову в просьбе обжаловать в Москве решение этого суда (Веч. Казань, 21.04.93). Он доказывает (Изв.Татарстана, 29.04.93), что жаловаться в Москву вообще нельзя. А академик АН РТ А.Каримуллин (Татарстан яшьляре, 25.01.92; Веч.Казань, 13.02.92) вообще требует, чтобы все татары получали гражданство без препон, а “представитель любой другой нации” – лишь с условиями: родиться в РТ и прожить в ней 15 лет кряду, не иметь гражданства РФ и дать письменную “клятву верности суверенитету Татарстана” (См. сходное требование в ст.2 анализируемого проекта).

А для этого достаточно записи в паспорте о национальности, существовавшей лишь в тоталитарных странах (нацистской Германии, сталинском СССР и расистской ЮАР), где она использовалась для деления людей на сорта с целью последующей их дискриминации (где евреев, где негров). Встает вопрос: для чего нужно знать милиционеру или начальнику отдела кадров этническую принадлежность гражданина? В цивилизованном обществе обязывать писать в паспортах национальность столь же дико, как заставлять всех татар носить тюбетейки, русских – кушаки, лиц смешанной национальности – и то, и другое сразу, а евреям, конечно, – пришивать “звезду Давида” на спину. Эта дискриминационная графа исчезла из паспортов РФ и Белоруссии, однако госсоветник Президента РТ по политическим вопросам Р.Хакимов и депутат Думы РФ Ф.Сафиуллин до последнего настаивали на ее “сохранении в паспортах РТ”, и все-таки она сохранилась в метриках. Неясность также остается в отношении людей смешанной национальности и несоответствия данного законопроекта Конституциям РФ и РТ.

В свое время революция в Америке началась с лозунга “Никаких налогов без представительства”. Для жителей Татарстана, не желающих, чтобы их право ушло “налево”, актуален обратный лозунг “Никакого представительства без налогов”, т.е. лишь тот, кто платит налоги в РТ, имеет право на гражданство и на представительство во всех органах власти. Права человека, если их нечем и некому защитить, имеют тенденцию сжиматься, как шагреневая кожа. Вот почему люди начинают заниматься политикой – и об этом 2-й параграф.

§ 2. ЛИЧНОСТЬ КАК СУБЪЕКТ ПОЛИТИКИ

В параграфе можно выделить две проблемы:

А) “ЛИШЕНЦЫ”, “ОТКАЗНИКИ”, КОСВЕННЫЕ И ПРЯМЫЕ СУБЪЕКТЫ ПОЛИТИКИ;

Б) ПОЛИТИЧЕСКАЯ МОТИВАЦИЯ. ПРИОРИТЕНТЫ, СЕРВИЛЕНТЫ И ПАРИТЕНТЫ.

А) “ЛИШЕНЦЫ”, “ОТКАЗНИКИ”, КОСВЕННЫЕ И ПРЯМЫЕ СУБЪЕКТЫ ПОЛИТИКИ:

“Человек – животное политическое”, – определял суть человека еще Аристотель. Человек действительно зависит от общества и, в частности, от политики. Однако эту аксиому можно до такой степени абсолютизировать, что она полностью выхолостится. Так, преувеличение роли социальной обусловленности личности в СССР вело к отказу от признания отдельного человека свободным и самостоятельным субъектом политики. “Единица – ноль”, как писал поэт, поэтому человек мог участвовать в политике лишь в составе официальных политических организаций и социальных групп, но не автономно. А на самом деле, детерминация поведения человека обществом не означает пассивного следования индивида предложенным образцам, иначе никаких изменений в политике бы просто не происходило. Да и защитить свои права и свободы человек способен, лишь самостоятельно вступая на не всегда ровную дорогу политического пространства: чтобы его услышали, человек должен хотя бы крикнуть. Человек действительно сам кузнец своего счастья (и несчастья), сам себе хозяин.

Человек может являться лишь объектом политики, а может стать одновременно и ее объектом, и субъектом, но выйти из-под воздействия политики вовсе он, живя в государстве, не способен (См.Табл.4).

Табл.4. Человек как субъект и объект политики

Как объект политики	Человек как субъект политики
1. “Лишенец” (без прав гражданства):	1. Косвенный субъект (электорат): Бессознательный, стихийный участник,
Апатрид (аполид),	“Полусознательный” участник;
Попавший под цензы,	2. Актор, непосредственный субъект:
Отстраненный де-факто;	Сторонник кратосов и инфлюэнтов,
2. “Отказник”:	Член кратосов и инфлюэнтов,
Аполитичный человек,	Активист (агитатор, общественный лидер)
Бойкотист (отказник из принципа)	Политик-профессионал
Мотивы неучастия:	Мотивы участия:
1. Объективные - Отсутствие:	1. “Идеализм”:
культуры, образования, времени,	Служение идее;
каналов и способов участия;	2. Прагматизм:
2. Субъективные:	Лоббирование,
Неверие в свои силы и способности	Жажда власти,
Страх “замараться”; Экстремизм.	Корысть.

Разберем основные варианты ролей индивида как объекта и как субъекта политики. Человек может вовсе не участвовать в политике, если:

1) он не получил всех прав гражданства:

а) когда он является просто апатридом (аполидом, лицом без какого-либо гражданства),

б) когда права граждан (избирательное и иные) ограничены цензами (к примеру, языковым и возрастным цензами и цензом оседлости большинство жителей РТ лишено права быть избранным президентом РТ),

в) когда власти отстраняют человека от участия в политике не законом, а указом, постановлением или иными действиями, т.е. отстранение производится не де-юре, а де-факто (например, в нарушение Конституции РТ и Закона РТ о референдуме от участия в референдуме по статусу республики были отстранены десятки тысяч людей, по разным причинам не имевшие постоянной прописки);

2) он не желает участвовать в политике, является «отказником»:

а) когда человек просто аполитичен, индифферентен к политике и не ходит даже на выборы (т.е. является абсентеистом),

б) когда человек, интересующийся политикой, активно бойкотирует политические акции (выборы, демонстрации, митинги) “из принципа” – это может стать смелым политическим поступком лишь при жестком или жестоком режиме. Там же, где есть малейшая возможность выбора между кандидатами, роль наблюдателя и “кухонного критика” выгодна лишь власть имущим, ибо укрепляет бюрократическое отчуждение, независимость правителей от народа. Но при всех формах неучастия человек остается объектом политики, включенным в систему выполнения политических решений, “страдательной стороной”, испытывающей на себе все последствия политических пертурбаций и подчиняющийся законам государства.

Участие человека в политике также может быть разноуровневым:

1) большинство граждан остается косвенным субъектом политики (они лишь голосуют на выборах, отдавая политикам право говорить и решать проблемы от их имени. При этом одинаковая (например, электоральная и даже митинговая) активность человека в политике может быть сопряжена с разными мотивами и основаниями. Соответственно, встречаются:

а) бессознательно, стихийно участвующие (когда индивиды не осознают своих политических интересов) – таково участие в политике многих престарелых и малограмотных граждан, по традиции сводящееся к бросанию бюллетеня в урны, даже не глядя на число фамилий в нем,

б) “полусознательно” участвующие, когда люди прекрасно понимают смысл навязанных им ролей, но безоговорочно “играют по сценарию”, написанному другими, – таково электоральное поведение многих сельчан, всецело зависимых от номенклатуры;

2) часть граждан становится акторами, непосредственными субъектами (действующими лицами) политики. Их характеризует вполне сознательное поведение, утверждение своих осмысленных интересов, но степень вовлеченности личности в политическую жизнь может разниться. Это:

а) сторонники кратосов (различных партий, политических движений) и инфлюэнтов (групп интересов и давления),

б) члены кратосов и инфлюэнтов,

в) активисты (агитаторы, сборщики подписей, расклейщики плакатов, пропагандисты, лидеры отдельных партий и политических движений),

г) политики-профессионалы (партийные работники, государственные руководители). Деление субъектов политики по степени участия на бессознательно, полусознательно и сознательно участвующих первым дал Г.Рамон (США).

Если отношения косвенных участников политики к власти характеризуются подчинением, то отношение акторов к государству выражается или в конфронтации, или в сотрудничестве (обычно при подчинении законам).

Б) ПОЛИТИЧЕСКАЯ МОТИВАЦИЯ. ПРИОРИТЕНТЫ, СЕРВИЛЕНТЫ И ПАРИТЕНТЫ:

Что толкает людей на участие в политике, а часто и на серьезную и длительную политическую борьбу? Близко наблюдая почти всех политиков РТ и ряд политических деятелей РФ, мы можем выделить самые разнообразные мотивы участия человека в политике (См.Табл.4). Среди них:

1) “идеализм” с вариантами:

а) гуманизм, служение добру, делу мира и взаимопонимания (не так уж редко, как можно судить, если верить лишь телевидению, встречается истовое служение индивида этим целям, когда человек готов при этом поступиться своей карьерой и личными интересами),

б) не столь симпатичен фанатизм, когда человек ради своеобразно понятых им идей готов переступить через других людей, ввергнуть народ в пучину гражданской войны, кабалу и нищету, ибо для него “рыночная” или “патриотическая” цель оправдывает любые средства;

2) прагматизм с вариантами:

а) лоббирование интересов “своей” социальной группы (пенсионеров, бизнесменов, врачей, нефтяников и т.д.),

б) свойственные приоритентам жажда власти, командования и распоряжения, подчинения других, самореализации, славы и престижа, убеждение в своей избранности (“ну, нет мне замены!”), амбиции,

в) корысть, стремление к получению законных и незаконных привилегий (особенно характерное для коррумпированной части государственных руководителей).

Мотивы неучастия людей в политике также многолики:

1) объективные:

- неосознание своих политических интересов, вызванное низким уровнем политической культуры и нехваткой образования,

- нехватка времени,

- отсутствие каналов и способов реального участия;

2) субъективные:

- убежденность в невозможности повлиять на политику и правителей,

- опасение “замараться”, стать коррупционером или диктатором (характерное для паритентов),

- экстремизм, нереальность целей или средств,

- неуверенность в своих организаторских способностях и боязнь ответственности у сервилентов и паритентов.

Дело в том, что по своей организационной природе одни люди стремятся к лидерству, власти, т.е. являются приоритентами, другие, сервиленты, – к подчинению, услужению, ассистированию. Люди, ориентированные на власть и на подчинение, – полярные и немногочисленные человеческие типы, по 5-10% в каждой группе. Остальные 80-90% людей – паритенты (См.Ломов М.Н. Вып.2. - С.7), политически равнодушные и в силу обладания определенным генокодом не способные для политического лидерства, властвования и вынужденного подчинения чужой воле. Они готовы лишь добровольно подчиняться признанному ими авторитету и склонны к равноправным, демократическим отношениям между людьми. Значимость этого социального слоя была использована при реализации концепции “человеческих отношений” и при распространении гражданства на все население. Вовлечение трудящихся в процесс принятия решений изменило к лучшему их отношение к труду и к государству. В политике приоритенты становятся лидерами, сервиленты – хорошими исполнителями, а паритенты – или “зрителями политического театра”, за симпатии которых и идет борьба между приоритентами, или служителями той или иной демократической идее (на вторых ролях: в качестве советников, идеологов, пропагандистов).

ОСНОВНЫЕ ПОНЯТИЯ:

Индивид – социум – общество, Свобода, Независимость, Права человека, Негативные и Позитивные свободы, Билль о правах, Дискриминация, Гражданство, Апатриды, Безгражданство, Натурализация, Оптация, Реинтеграция, Брейн-Дрейн; “Лишенцы” и “Отказники”, Индивиды как косвенные и прямые субъекты политики, Приоритенты, Сервиленты, Паритенты.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ:

1. Чьим приоритетом руководствуется демократия: личности, коллектива, партий, этноса, общества или государства? Может ли быть свободно общество, где не защищены права человека? А может ли быть свободен человек в несвободном обществе, целиком зависящем от чиновников или иного меньшинства (или даже большинства)? Являются ли свободными Россия и Татарстан?

2. Раскройте суть и эволюцию концепции прав человека, отличия этих прав от прав гражданина, различия между свободами и правами. Кто или что наделяет человека правами: природа или государство?

3. Рассмотрите основные подходы к правам человека: большевизма, классического либерализма и социал-демократизма.

4. Дайте типологию и характеристику основных видов и принципов осуществления прав I и II поколения. Есть ли у человека обязанности перед государством, если нет – то можно ли считать, что он полностью независим от общества? Чем защищаются права человека?

5. Что такое гражданство и каковы права гражданина? Чем отличается гражданин от подданного? Назовите отличия между двойным гражданством и гражданством разного уровня. Почему война жителей английских колоний в Америке, приведшая к независимости США, началась под лозунгом “Никаких налогов без представительства”? Демократична ли ситуация, когда гражданами становятся не платящие налогов, но далеко не все налогоплательщики имеют представительство в парламенте, могут выдвигаться в президенты, получать пособия и право собственности и иные права граждан? Нужно ли жителям Татарстана гражданство РТ и гражданство РФ?

6. Почему часто человек становится не субъектом, а объектом политики и не он добивается того, чего хочет, а с ним можно делать все, что захочешь? Кто такие “лишенцы” и “отказники”? Что такое косвенный субъект политики и актор? Почему иногда люди голосуют вопреки собственным потребностям и интересам?

7. Почему и для чего люди идут в политику? Раскройте отличия между приоритентами, сервилентами и паритентами.

ЛИТЕРАТУРА:

1. Демократия: государство и общество.

2. Козлова Е.И., Кутафин О.Е. Конституционное право Российской Федерации.

3. Курс лекций по политологии.

4. Ломов М.Н. Указ.соч. Вып.II.

5. Международное право: Учебник. – М.: Юрид.лит., 1994. – 512 с.

6. Московские новости. – 1993 – №9.

7. Пугачев В.П., Соловьев А.И. Указ.соч.

8. Этнологический словарь.Вып.1.

9. Abercrombie N., etc. Op.cit.

Глава 16. ПОЛИТИЧЕСКОЕ ЛИДЕРСТВО

§ 1. ПОЛИТИЧЕСКИЙ ЛИДЕР В РЯДУ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПЕРСОН

§ 2. РАЗНОВИДНОСТИ ПОЛИТИЧЕСКОГО ЛИДЕРСТВА

Среди индивидов-акторов решающую роль в политике играют лидеры. Проблема политического лидерства традиционно занимает одно из центральных мест в политологии, т.к. выбор всех атрибутов политики и власти (от ее ориентации и целей до используемых средств) определяют (правда, в большинстве случаев отнюдь не произвольно) политические лидеры, т.е. те, кто руководит политической деятельностью.

§ 1. ПОЛИТИЧЕСКИЙ ЛИДЕР В РЯДУ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПЕРСОН

Выделим в параграфе следующие вопросы:

А) ПРИРОДА ПОЛИТИЧЕСКОГО ЛИДЕРСТВА;

Б) ФУНКЦИИ И КАЧЕСТВА ПОЛИТИЧЕСКОГО ЛИДЕРА.

А) ПРИРОДА ПОЛИТИЧЕСКОГО ЛИДЕРСТВА:

Лидер – это субъект и политики, и власти, а лидерство – обобщенное средство (конкретно: метод) политики и власти (охватывающее и принуждение, но больше авторитет, влияние и добровольное подчинение ведомых) и сам процесс власти, способ взаимодействия ее агентов, а именно такая форма проявления власти, как господство (включающее и руководство, и гегемонию).

Но лидером можно назвать отнюдь не любое лицо, часто мелькающее на телеэкране, и даже не каждого индивида, облеченного властью. Высший эшелон политической элиты состоит из политических персон, т.е. персонифицированных субъектов политической власти. Среди них часто (См., например: Ломов М.Н. - С.23) выделяются:

- лидер – профессиональный политик, политический деятель-профессионал, способный решающим образом влиять на функционирование государства, партии и поведение широких масс (например, президент страны, руководитель крупной парламентской фракции, партии, группы давления);

- государственный деятель – профессионал-управленец (к примеру, министр, губернатор, мэр);

- общественный деятель – человек, участвующий в управлении на общественных началах, на добровольной основе (это могут быть те же руководители и идеологи разных партий и движений);

- нотабль – непартийный индивид-“одиночка”, победивший на выборах в округе при мажоритарной системе.

По Хорнби (Hornby A. - P.349), лидер (от англ.leader – ведущий) – человек, который ведет, руководит, возглавляет. Мы придерживаемся мнения, что лидер – человек, обладающий способностью влиять на других членов сообщества в целях реализации интересов данного сообщества. Как правило, лидер – это паттерн (от англ.pattern – образец), человек, обладающий эталонными для данной группы чертами и взглядами, и потому эта группа признает его право принятия принципиальных решений.

В этом же ключе и лидерство (англ.leadership) определяется, например, в Пингвиновском словаре по социологии как проявление влияния и власти в коллективах. Парсонс характеризует лидерство как нормативный порядок наделения политического деятеля или подгруппы полномочиями, необходимыми для выполнения его руководящих функций. В “Курсе лекций по политологии” (С.166) лидерство (как нестабильный авторитет) противопоставляется руководству как целенаправленному присвоению функций управления (путем назначения или выборов). Мы же считаем, что официально избранное руководство может быть разновидностью лидерства.

Для чего нужны политические лидеры, откуда они берутся, кто и как может стать лидером? Различные политологи выделяют при ответах на эти вопросы разные стороны, и потому соответствующие концепции можно объединить в ряд групп: психологические, социально-классовые, организационно-политические и культурологические теории и трактовки лидерства (См.Табл.1). В чем выражаются различия между этими концепциями?

Табл.1. Основания выделения и концепции лидеров

Основания	Концепции	Их трактовки и варианты
Психология	Властные	Социал-дарвинизм, Насилия, Приоритентов
	Оценочные	Паттерна, Неофрейдизм, Завышенных притязаний.
Социальная структура	Марксизм Элитаризм	Сервисная; Индоктринации. Элитарные; Квазиэлитарные
Организация	Функционализм	Бюрократии и Менеджеризма
	Структурализм	Партийно-организационные.
Культура	Моральные и интеллектуальные	Меритократические и Технократические

Психологические теории акцентируют индивидуальные особенности, психологические качества самого лидера и/или их соответствие психологии им ведомых. Можно назвать такие концепции:

а) властную, согласно которой стремление к власти, доминированию заложено в самой психике человека. Среди вариантов этой концепции выделим:

- социал-дарвинизм и теория насилия, по которым вверх пробиваются наиболее сильные, приспособленные к данным социальным условиям “борьбы всех против всех”, условиям, когда “человек человеку – волк”;

- приоритентную: как мы уже отмечали, не все люди желают власти, а лишь 5-10%. Из среды таких приоритентов и формируются лидеры. Командовать им позволяют сервиленты, не способные к самоорганизации и координации действий с иными людьми;

б) оценочные концепции, отдающие решающую роль в возвышении лидера его оценке и самооценке. Среди их вариантов:

- концепция паттерна (образца), по которой лидером становится личность, имеющая эталонные для данной группы качества и умеющая формулировать и отстаивать взгляды и интересы группы. Так, М.Эдельман и Г.Литл (США) считают, что последователи (конституэнты), реагируя на поведение лидера, выбирают его в соответствии со своими ориентациями;

- концепция завышенных притязаний (завышенной самооценки), основанная на теории конфликта и утверждающая, что из социальной среды выделяются люди, не терпящие критики и убежденные, что их недооценивают или не понимают. Пост лидера им нужен для доказательства своей правоты. Поведение таких лидеров аффективно и непредсказуемо. Крайним случаем такого стремления к лидерству является мегаломания (англ. megalomania) – “ментальная (психическая) болезнь, при которой человек преувеличивает идеи значимости своей власти, богатства и т.д. Напр., диктатор явно страдал мегаломанией” (Hornby A.-P.389);

- неофрейдистская теория заниженной самооценки и сублимации (возмещения, компенсации) нереализованных способностей в иных сферах. Мы часто слышим, что в политику идут те, кто не реализовал себя на профессиональном поприще, неудачники или даже импотенты. Политическим лидерством они компенсируют свои неудачи и несчастья.

Социально-классовые теории как бы расширяют социальный объект из теории паттерна до масштабов общественного класса или элитного слоя: лидерами становятся лишь те, кто артикулирует его потребности, причем с опережением (т.е. идет на шаг впереди, ибо имеется обратная зависимость между соответствием взглядов лидера и массы и рейтингом первого: лидер, “озвучивающий” то, с чем согласно большинство, никому не интересен). В этой группе мы выделим две основные концепции:

а) марксистские, подчеркивающие классовую природу лидерства и утверждающие, что как экономически господствующий класс осуществляет и политическую власть, так и среди лидеров проще пробиться к власти богатым и имеющим иную экономическую власть и связи. Основными вариантами марксистской концепции лидерства являются:

- “сервисная” (обслуживающая) трактовка К.Маркса, Ф.Энгельса, Г.Плеханова, К.Каутского, акцентировавших следующие факторы восхождения и значимости лидера: опора на один из классов общества (причем больший след в истории оставляют отнюдь не лидеры, представляющие правящий в экономике и господствующий в политике класс, а выразители интересов прогрессивного класса, т.е. того, чьи интересы совпадают с направлением исторического прогресса: перехода от феодализма к капитализму в начале Нового Времени или перехода к социализму по мере заката капитализма); приверженность одной из основных идеологий современности (социалистической или буржуазной); наличие собственной партии, способной вести за собой широкие народные массы (якобинцы, социал-демократы); личные качества лидера (интеллект, умение анализировать специфику ситуации, разработать научную программу, стратегию и тактику, организаторские способности), причем последние могут включать в себя уникальные, присущие лишь данному лидеру черты, накладывающие своеобразие (ускоряющее, тормозящее, разнообразящее) на исторический прогресс, движущийся усилиями народных масс, несмотря на эти девиации и флуктуации;

- “индоктринальные” (или интродуктивные) трактовки В.Ленина и А.Грамши (Италия), отводившие вождям более активную роль. Ленин доказывал, что сами рабочие при капитализме стихийно вырабатывают только реформистские, “экономические” взгляды, реализация которых служит лишь инкорпорации рабочих в капитализм. Поэтому для внесения (интродукции от англ.introduction – введение, внесение) в среду рабочих истинно революционного, классового сознания, т.е. для их индоктринации, необходимы профессиональные революционеры, лидеры-агитаторы и пропагандисты. В 1920 г. Ленин поставил вопрос о субординационном отношении вождей, партии, класса и масс. Идеи Ленина об ограниченности мировоззрения самих рабочих, о внесении классового сознания профессиональными политическими лидерами активно развивались неомарксизмом и А.Грамши, писавшим, что для превращения потенциально революционного сознания рабочих в эффективную силу ему требуется полное развитие и артикуляция, осуществляемые партийными интеллектуалами. Даже сама классовая борьба есть в основном борьба между интеллектуальными группами, служащими капиталистам и рабочим. Идеи же Ленина о необходимости слоя профессиональных революционеров и руководящей роли партии использовались Сталиным в рамках его “марксизма-ленинизма” для создания правящего и привилегированного слоя номенклатуры и автократических режимов в “странах социализма”;

б) элитаристские, объясняющие восхождение лидеров к руководству их выдвижением из среды правящей в разных сферах элиты, отдающей свои полномочия лидерам взамен учета последними ее интересов и требований. В зависимости от того, имеется ли в виду реальная элита индустриального общества или квазиэлита традиционного типа, эти концепции подразделяются на элитарные и квазиэлитарные.

Организационно-политические теории включают:

а) функционализм, для которого основной критерий лидера – четкое исполнение определенных ему функций. Функционалистские концепции, прежде всего бюрократические и менеджеристские, сводятся к тому, что лидер – это главный чиновник, функционирующий в рациональном обществе на основе безличных параграфов и возвышающийся благодаря усердию, исполнительности и квалификации;

б) структурализм, партийно-организационные концепции, которые как бы сужают социальный объект теории паттерна до рамок партии или депутатской фракции. Согласно им, лидером партии или фракции становится тот, кто способен четко формулировать или отстаивать ее цели и задачи. А в ответ структура (партия, фракция) уж сама вознесет своего лидера, как на лифте, к вершинам признания в обществе.

Культурологические концепции основывают способность лидера влиять на окружение его моральными качествами или интеллектуальным превосходством. Эти концепции (среди них можно выделить меритократические и технократические трактовки, которые мы рассмотрим в следующей Главе) совместимы с рядом вышеупомянутых. Так, и Ленин писал, что интеллигенция потому и называется интеллигенцией, что всего сознательнее, всего решительнее и всего точнее отражает и выражает интересы различных классов и политических группировок в обществе.

Что касается теорий политического лидерства, рассматривающих природу и характер самого процесса лидерства, то часть из них просто сводит лидерство к управлению и власти (хотя воздействие на ведомых может быть гораздо тоньше: через авторитет, влияние), другие концепции преувеличивают специфику лидерства в политике, в отличие от лидерства в иных сферах (не замечая некоторого сходства технологии и средств, а также неслучайную рокировку лидерства, когда экономические лидеры, военачальники, писатели, актеры, спортсмены довольно легко входят в политику, а политические лидеры “перетекают” в бизнес), третьи трактовки, напротив, абсолютизируя сходство механизмов функционирования политического, экономического, культурного, спортивного лидерства, отождествляют их все, игнорируя различия законов, по которым они развиваются и особость роли лидерства в политике (универсальность и иные черты, рассмотренные нами при анализе специфики политической власти).

Б) ФУНКЦИИ И КАЧЕСТВА ПОЛИТИЧЕСКОГО ЛИДЕРА:

К характеристикам, отличающим политическое лидерство от иных его разновидностей, но сближающим его с партиями и парапартийными группами, относятся и функции, им выполняемые. Это функции:

а) социального представительства интересов определенных слоев;

б) артикуляции этих интересов в политической программе и интеграции вокруг нее возможно большего числа людей;

в) нахождения и принятия оптимальных политических решений;

г) рекрутирования сторонников и мобилизации их на действия по осуществлению конкретной программы;

д) связи между институтами власти и общественным мнением;

е) защиты общества от беззакония чиновников и преступников.

Каковы же механизмы поддержания и “канализирования” лидерства? Макиавелли выделял четыре способа прихода к власти: достоинства личности; использование достоинств других; злодейство; временное увлечение народа. Поскольку в демократической республике не котируются такие каналы восхождения к власти, как насилие (перевороты, убийства, запугивание оппонентов) и наследование, и единственным таким каналом являются выборы, то для прихода к власти и ее удержания нужны иные основания и механизмы: у государственных лидеров (например, Ельцина) – государственный аппарат и законы, а также контролируемые им средства массовой информации; у лидера партии (Зюганова) – его авторитет в организации и нормы ее Устава, а также идеология партии; у публичного политика (Лебедя) – его рейтинг, авторитет в обществе.

Для своего восхождения и удержания высокого рейтинга лидер должен обладать набором необходимых качеств. Авторы книги “Имидж лидера” (С.14-89) выделяют 6 блоков личностных характеристик:

1) представления лидера о самом себе (Я-концепция), включающие:

- его образ “Я” (физическое Я, сексуальное, семейное, социальное (т.е. его представления о своей способности к совместной деятельности), психологическое Я (от чувства юмора до психоза), преодолевающее конфликты Я),

- самооценка; при этом свои минусы имеют и завышенная (президент США Джонсон), и заниженная (Ленин, Сталин, Никсон, Рейган, С.Хусейн, Дудаев) самооценки,

- социальная ориентация;

2) потребности и мотивы, влияющие на политическое поведение, т.е. что движет политиком. Среди таких потребностей можно назвать:

- потребность во власти (доминировании),

- потребность в личном контроле над событиями и людьми,

- потребность в достижении,

- потребность в аффилиации, т.е. в принадлежности к какой-то группе и получении одобрения.

А комбинации мотивов М.Херманн объединяет в три модели:

- создания личных анклавов (тесного круга личных отношений с подчиненными – типа клана, клики, клиентелы) – когда потребности лидера во власти и аффилиации почти одинаково сильны,

- имперской мотивации (подчинения своей воли воле группы) – когда потребность во власти несколько выше, чем в аффилиации,

- мотивации конкистадора (использования людей для укрепления личной власти) – когда потребность во власти высока, а в аффилиации низка;

3) система важнейших политических убеждений, т.е. как лидер ориентируется в мире политики (при этом важны степени открытости, сложности и силы убеждений, добавим: и их идеологическая ориентация);

4) стиль принятия политических решений, т.е. как лидер делает выбор; этот стиль охватывает:

- подход к получению новой информации (способность воспринимать позитивную и негативную, максимальную или лишь сжатую информацию),

- характеристики мышления: гибкость – догматизм; продуктивность – стереотипность; скорость мышления; аналитичность или степень дифференциации: поверхностное двухмерное, черно-белое восприятие или способность осмыслить всю сложность, многогранность и противоречивость феноменов),

- предпочтение определенной величины риска; это в сочетании со степенью гибкости лидера дает такие варианты его стиля: гибкий со склонностью к риску, гибкий, но со склонностью к осторожности, жесткий со склонностью к риску и жесткий со склонностью к осторожности;

5) стиль межличностных отношений, т.е. как политик общается с людьми. В этом плане Л.Этеридж выделяет два измерения: степень доминирования (типы с высоким доминированием стремятся перестроить политическую систему, а с низким – сохранить статус-кво) и степень экстраверсии (делящей политиков на экстравертов и интровертов) и, соответственно, накладывает эти измерения друг на друга при анализе конкретных стилей отношений лидеров;

6) устойчивость к стрессу и механизм его преодоления, т.е. как политик реагирует на “кризисный синдром” (избегание и дистанцирование от стресса, бездействие; агрессия или работа по решению проблемы).

По мнению западных исследователей, качества, составляющие имидж лидера, делятся на три группы:

1) персональные характеристики лидера (его характер, тип личности, внешность, его обаяние-харизма и др.);

2) социальные характеристики (статус лидера, связь лидера с различными социальными группами, включая отношения с союзниками и оппонентами и т.п.);

3) символические характеристики (устойчивые компоненты, связанные с идеологиями и культурными архетипами), раскрывающие лидера как знак определенных идеологий и курса действий (См.Имидж лидера.-С.118-119). А В.И.Шлегель в своей социально-психологической характеристике руководителя выделяет 4 блока: обычную культуру, психологические и нравственные качества, профессионализм.

По данным исследования позитивных прототипов политического лидера, существующих у российских избирателей, проведенных Центром политического консультирования “Никколо М.”, выявлено, что наиболее значимыми для избирателей качествами оказались следующие:

1) “портретные” (прежде всего честность, порядочность, образованность, доброта и человечность, обязательность, решительность, ум и др.);

2) профессиональные (компетентность, деловитость, работоспособность);

3) социальные (забота о людях, заинтересованность в народе). Качества прототипов лидера страны влияют на формирование общественного мнения о реальном политическом деятеле и способствуют будущей поддержке или отвержению его массами (См.Имидж лидера.-С.218-220). Мы убеждены, что для Президента с такими гигантскими полномочиями, какие имеются у главы государства в суперпрезидентской республике (такой, как РФ и РТ) важны как его личные качества, так и проводимая им политика. Президент должен быть физически и психически здоровым; обладать способностями и компетентностью, опытом руководящей работы и вместе с тем равноправного взаимодействия с иными политиками, честностью и личным мужеством, отвергать диктатуру, насилие и произвол, работать в интересах большинства и беречь людей.

Люди зачастую ставят свое будущее в зависимость от нравственности своих лидеров (или от того, какой она им видится), а уже потом от его программы. По мнению западных политологов, лишь 7% успеха политического лидера зависит от того, что он говорит, а 55% – от того, какое он производит впечатление (См. М.Н.Ломов - С.25). Однако политологи по-разному оценивают необходимость связи политиков с нормами морали:

- одни (начиная с Канта) игнорируют роль морали в политике, считая, что здесь, как на рынке, важны не мораль, а профессиональные требования;

- другие не видят специфики политической нравственности: не может быть особой этики для политика, есть общечеловеческая мораль гражданского общества. Но ведь можно открыто заявить, что все выгодное – нравственно (кроме обмана) и тут же честно пообещать прекратить выдачу пенсий без ограничения места, времени и степени выборки данного эксперимента: это будет выгодно и честно;

- третьи (начиная с Сенеки) стремятся определить специфику политической этики (дипломатической, межгосударственной и внутриполитической) на базе общечеловеческих требований: есть государственные секреты, скрывать которые нравственно; смелость политика должна создавать риск лишь для его работы и жизни, но нечестно рисковать здоровьем, жизнью и благополучием миллионов и т.д. Вместе с тем все политологи считают аморальными коррупцию, бесконтрольное правление и некомпетентность.

Все вышерассмотренные функции и характеристики лидерства в разной степени представлены в структуре личности конкретных политиков, что позволяет нам проводить многообразные типологизации лидеров (См.Табл.2).

§ 2. РАЗНОВИДНОСТИ ПОЛИТИЧЕСКОГО ЛИДЕРСТВА

Выделим для рассмотрения такие типологии лидеров:

А) ГРАДАЦИЯ ЛИДЕРСКИХ ТИПОВ ПО ИХ ФУНКЦИЯМ;

Б) СРЕДСТВА ЛИДЕРСТВА (ИСТОЧНИКИ, МЕТОДЫ И СТИЛЬ) КАК КРИТЕРИИ;

В) ТИПОЛОГИЯ ПО СПОСОБАМ СВЯЗИ АГЕНТОВ ЛИДЕРСТВА.

А) КЛАССИФИКАЦИЯ ЛИДЕРСКИХ ТИПОВ ПО ИХ ФУНКЦИЯМ:

Табл.2. Основные типологии политических лидеров

По их функциям	По их средствам	По типу связей агентов
По степени их реализации: Реальные: партийные, парапартийные, протопартийные; Квазилидеры: номинальные, социумократы, криптоправители, патроны квазиэлит.	По источникам: 1. Легальный: Рациональный, Идеологический; 2. Персональный: Традиционный, Харизматический	По способу общения: Лидерство лицом к лицу, Отдаленное лидерство.
		По вектору зависимости:
		1. Зависимость лидера от клиентелы: Популизм, Бонапартизм, Цезаризм;


	По методам: Авторитарный: (вождизм, культ, деспотизм), “Отстраненный”, Демократический

По этапам развития кратосов: Агитатор, Пророк, Администратор, Политический деятель		2. Зависимость населения от вождей: Патернализм, Патримониализм, Патронат;



	По имиджу-стилю: Знаменосец, Служитель, Торговец, Пожарный.
По функциям в развитой организации: “Мотор”, “Мозг”, “Магнит”, “Рефери”.
		3. Независимость вождей от народа: Волюнтаризм.

Ясно, что лидерами становятся те, кто лучше выражает интересы субъектов политической инфраструктуры. Поэтому лидеров можно типологизировать по тем же критериям, что и названных субъектов (на кратических, инфлюэнтных, партиципаторных и более дробно; а также на правящих и оппозиционных, а последних, как и всю оппозицию, на системных и антисистемных, подразделяющихся, как мы разобрали в соответствующей Главе, на целый ряд категорий). Эти весьма очевидные градации мы предлагаем осуществить читателю, а сами займемся более сложными.

Мы прежде всего используем функциональный критерий как “лакмусовую бумажку”, позволяющую сразу отличить реальных лидеров от квазилидеров (также как мы отличали реальные и квазипартийные субъекты политической инфраструктуры и как в следующей Главе разграничим рациональные элиты и квазиэлиты): если данный руководитель (даже не занимающий официальных постов, а играющий роль Хомейни при шахском режиме в Иране, Дэна в Китае 80-х гг. или советника, “серого кардинала”) реализует основные функции политического лидерства (см. выше), то это реальный лидер, если нет – то это квазилидер. У реальных лидеров имеются своя доктрина и программа, собственная массовая партия, опирающаяся на одну из основных идеологий и представляющая интересы одного из широких социальных слоев. Реальные лидеры делятся на партийных, протопартийных и парапартийных в зависимости от степени развития этих качеств и уровня реализации основных функций. Эти функции не способны реализовать квазилидеры в силу отсутствия названных качеств. Поэтому квазилидерство нестабильно, недолговечно в историческом плане и следы его довольно быстро стираются из памяти людей после утраты руководящих постов. Квазилидеры в зависимости от основания своего восхождения к руководству делятся на номинальных руководителей государства (например, когда реально правят армейская верхушка или фавориты), социумократов (этнических, расовых, религиозных и племенных вождей), криптоправителей и лидеров квазиэлит (“сеньоров”, патронов кланов, клик, клиентел; харизматиков; генсеков, фюреров и членов руководства “партий власти”, т.е. администраторов, а не истинно выборных политиков).

В основе типологии политических лидеров Н.Смелзера (США) лежит периодизация развития политических движений, эволюция которых меняет требования к лидерам и их основные функции. В процессе развития движения можно выделить четыре этапа, на каждом из которых требуется определенный тип лидера:

1) На первом этапе, отмеченном социальными волнениями, типичный лидер является агитатором – человеком, побуждающим к действию.

2) На втором этапе всеобщего возбуждения людям необходим пророк – идейный вдохновитель, вызывающий энтузиазм среди своих последователей.

3) На третьем этапе образуется формальная организация и во главе ее должен встать администратор, контролирующий разделение труда, определяющий требования к членам организации.

4) На четвертом этапе, связанном с институционализацией движения, последнее принимает более бюрократический характер и его возглавляет политический деятель – человек, понимающий сущность политических процессов. Он способствует укреплению движения и достижению поставленных целей. Иногда все эти качества сочетаются в одном человеке, но чаще на различных этапах развития движения необходимы разные люди (Смелзер Н. - С.599-600).

Несколько иначе подходит к эволюции типов политических лидеров Р.Таккер (США). У него один и тот же лидер может менять свои функции с изменением потребностей общества. На основе анализа советского опыта Таккер выделяет три этапа в развитии политического лидера:

- выработки лидером оценки данного периода развития общества;

- обоснования стратегии разрешения проблем;

- выявления и мобилизации сил для осуществления намеченной им программы.

Мы на основе анализа конкретных развитых политических организаций отметим известное “разделение труда”, распределение функций, каждую из которых обслуживает определенный тип лидера, причем все они сосуществуют параллельно, синхронно, дополняя друг друга:

а) “мотор”, организатор – предприимчивый прагматик, способный разработать тактику деятельности организации, аккумулировать энергию сподвижников, распределить между ними обязанности и сферы компетенции, провести в жизнь процедуры и механизмы эффективного функционирования организации;

б) “мозг” организации – интеллектуальный лидер, умеющий решать сложные задачи анализа ситуации, разработки целей, задач и выбора средств их достижения;

в) “магнит” – агитатор, “горлан-главарь”, коммуникабельный лидер, притягивающий к себе сторонников, привлекающий к себе интерес и повышающий рейтинг организации. При этом ценятся такие качества, как знание жизни народа, отсутствие привилегий, живость и простота речи, остроумие и чувство юмора, умение слушать и понимать оппонента. В случае отсутствия достаточной харизмы у официального лидера используется метод привлечения “варягов”, “свадебных генералов” – популярных личностей из иных сфер (культуры, армии, спорта, бизнеса).

Проблема заключается в том, как эти типы лидеров уживаются в рамках единой организации. Их мирное и плодотворное сосуществование возможно лишь при осознании каждым из лидеров своих возможностей и специфики своей роли. На первый взгляд, ситуация разрешается в случае совмещения в одном лидере качеств двух типов (поскольку, помимо темперамента, остальные качества “мотора” приходят со временем, чаще всего “магнит”, реже – “мозг” становятся организаторами) или даже трех типов (когда “магнит-мозг” обзаводится умениями и навыками управления). Однако сосредоточение этих трех ролей в одном лице чревато своими опасностями потери лидером (а, значит, и организацией) качеств одного из типов (скорее всего, “магнита”) и потому может быть лишь ситуативным и вынужденным;

г) актор “второго плана”, своего рода, резерв, не претендующий в данный момент или принципиально (например, актор-паритент) на первые роли в организации. К резерву, помимо “дублера” (т.е. резерва первых лиц, “магнита”, “мозга” и “мотора”), относится “рефери”, или контролер, – лидер, специализирующийся на критике официального руководства, человек, имеющий имидж справедливого и неподкупного судьи, борющегося за цели и интересы организации, невзирая на лица. Зачастую он является надеждой оппозиционной группы в организации, платформы или фракции, оппонирующей официальному руководству.

При этом стиль работы каждого из этих лидеров весьма специфичен: организатор должен быть формалистом, “бюрократом”, строго придерживающимся процедур и параграфов устава организации; интеллектуал может быть сибаритом, несколько отстраненным от повседневных забот ученым; агитатор – “своим в доску” популистом, “рубахой-парнем”, а рефери – резонером, в чем-то напоминающим первый тип (организатора), а в чем-то – второй (интеллектуала). Вместе с тем все названные типы, реализуя необходимые организации функции, этим отличаются от дисфункциональных деятелей, на характеристике которых мы остановимся во второй части курса.

Б) СРЕДСТВА ЛИДЕРСТВА (ИСТОЧНИКИ, МЕТОДЫ И СТИЛЬ) КАК КРИТЕРИИ:

Типология лидерства строится и в зависимости от его основания, средств влияния лидера на им ведомых и форм связи агентов лидерства. Основами для выбора средств воздействия (как, собственно, и способа связи с клиентелой) являются политический режим и характер господствующей в обществе политической культуры как регулирующие условия, среда формирования и детерминирующие обстоятельства (так, просто невозможны демократические лидеры или “продавцы” при тоталитаризме) и, естественно, психологическая предрасположенность, психический тип самого лидера. Так, лидер доминантного типа чаще опирается на силовые ресурсы, а экстраверт разными способами стремится привлечь оппонентов к диалогу.

Авторы книги “Имидж лидера” (С.100-102) выделяют 3 группы “оснований власти, ресурсов”, т.е. возможностей, действий и объектов, на которых основан процесс влияния лидера на иных людей:

1) наиболее простая – группа “кнута и пряника”, т.е. средства влияния, не зависящие от личности конкретного лидера, но связанные с его статусом (легитимная власть и власть санкций и законного насилия; мы в соответствующем разделе назвали второй из этих методов власти принуждением). Такое влияние называется функционально-ролевым, причем если легитимная власть безлична (в традиционных обществах и при господстве бюрократии) и не требует со стороны правителя усилий (поэтому она не вызывает ненависти), а роль (репертуар поведения), по Р.Линтону, представляет собой динамический аспект статуса, то принуждение является тривиальным обменом между послушанием и наградой (в виде денег, поддержки, физической безопасности). Эффективными такие сделки были во времена Макиавелли, считавшего страх перед правителем (правда, без ненависти) прочнее любви к нему. Ныне про такое влияние говорят: “Сила – сигнал слабости в политике, как насилие в сексе”;

2) средства влияния, прямо связанные с личностью лидера, т.е. влияние лидера (мы называем этот метод власти-руководства влиянием авторитета). Политики олицетворяют популярные идеи и непопулярные решения, их любят и ненавидят. К таким основаниям авторы отнесли харизму, экспертность (квалификацию) и референтность (чувство близости к личности лидера);

3) средства влияния, осуществляемого с помощью конкретной речи (мы же считаем их разновидностью предыдущей группы). Сюда авторы отнесли такие властные основания, как информация (убеждение, построение аргументации) и владение сигнальным контролем (сигналами, на которые публика автоматически реагирует).

Мы (вспомним средства власти) делим средства воздействия на такие группы: 1) источники и ресурсы; 2) методы влияния и стиль поведения лидеров. Начнем с анализа типов лидеров, исходя из средств их влияния и воздействия на клиентелу.

По источникам своего влияния Вебер выделял три типа лидерства, соответствующих различным формам авторитета. Харизматическое лидерство основывается на исключительных полномочиях, предоставленных лидерам их последователями или подчиненными. Традиционные лидеры осуществляют руководство на основе обычая и привычки, в соответствии с многовековыми образцами поведения. Легальное лидерство, основными чертами которого являются опора на научный анализ и формальные нормы демократии и бюрократии, присуще современному обществу. Как уже отмечалось в иных Главах, мы выделяем два источника авторитета, формирующих соответственно легальный (в формах рационального и идеологического) и персональный (в формах традиционного и харизматического) типы лидеров.

По методам воздействия и влияния выделяются авторитарный, “отстраненный” и демократический типы лидеров.

Авторитарность (от лат. au(c)toritas – власть, влияние) – власть политического лидера, основанная на произволе, личной прихоти вождя, игнорировании воли большинства, прав меньшинства и приоритета права при отсутствии контроля за лидером со стороны общества. Авторитарная личность (англ. authoritarian personality) или лидер – это человек, предрасположенный к принятию антидемократических политических убеждений и решений. Раскроем характеристики и варианты авторитарности. Авторитарное лидерство обычно выражается в вождизме, культе личности и деспотизме.

Вождизм – тип властных отношений, основанный на личной преданности персоне, обладающей верховной властью. В политике вождизм имеет место в идеологизированных, жестко централизованных обществах и существует в виде иерархии учреждений власти корпоративного характера. Внешними формами проявления современного вождизма являются клиентелизм, непотизм, трайбализм. Первый наиболее распространен в авторитарных режимах на постсоветском пространстве и в Африке и означает продвижение политика по ступеням власти по корпоративному признаку. Сочетание непотизма и трайбализма характерно для мусульманских государств, Африки и для постсоветских республик с большой долей сельского мусульманского населения, при этом непотизм проявляется в рекрутировании в правящую элиту по признакам родства и свойства, трайбализм – по земляческим признакам. Общее для всех видов вождизма – то, что отношения внутри них требуют личной преданности нижестоящих вышестоящим и всех вместе – главе клана.

Деспотизм (от греч.despotes – господин, владыка) – абсолютная и беззаконная власть, произвол, самодурство, самоуправство, при котором воля деспота стоит выше законов и сам деспот и его приближенные выведены из-под контроля законов и общества.

Часто вождизм и деспотизм связаны с формированием культа личности (от лат.cultus – почитание, поклонение) вождя или деспота – специфическим единовластием тоталитарного типа, получившем распространение в СССР, “соцстранах”, фашистских государствах и на постсоветском пространстве. Культ проявляется в абсолютной личной власти вождя, его прославлении в средствах информации и его сакрализации, т.е. насаждении в рамках своеобразной гражданской религии поклонения его сверхъестественным интеллектуальным и моральным качествам, в повсеместном развешивании его портретов и установке его скульптурных изображений и т.д. При этом не допускается малейшее сомнение в сакральности лидера, пресекаются даже намеки на критику.

Авторитарному лидеру большинство политологов противопоставляет лидера демократического, однако встречается и выделение “отстраненного” лидера. Если авторитарный лидер предпочитает делать самостоятельный выбор из предложенных альтернатив, не слишком считаясь с мнением коллег, экспертов, подчиненных и большинства, то “демократ” принимает точку зрения большинства, выработанную в ходе дискуссии с участием экспертов, а “отстраненный” лидер принимает решение единолично и, хотя и после дискуссии, но зачастую вразрез с обсуждаемыми альтернативами.

Для того чтобы реализовать функции лидерства, необходим адекватный инструментарий воздействия на народ. Важную роль среди инструментов общения лидера с обществом играет стиль лидера, включая стиль его речи. Как считает тот же М.Эдельман, для этого используются четыре стиля политического языка: увещевательный, легальный, административный и язык торга. В отличие от трех первых, язык торга основан не на декларации наиболее важных для аудитории ценностей и популистских утверждений, что правительство действует лишь в интересах народа, а называет вещи своими именами и требует услуги за услугу. Как правило, власть имущие не афишируют этот стиль, используя его в приватной сфере. Однако, по мнению психологов, влияние, основанное на награде, как и на насилии, неэффективно и требует множества усилий со стороны влияющего (См.Имидж лидера.-С.105-106). Можно выделить лидеров, в речи которых превалирует тот или иной стиль языка: так узнаваемы увещевания Горбачева, наукообразность суждений Гайдара, административный “новояз” в устах номенклатуры, популизм и язык торга Жириновского и Лебедя.

Стиль поведения лидера ведет к формированию в сознании людей его образа (имиджа), строго индивидуального, хотя порой и с элементами подражательства. М.Херманн (США) предлагает следующие виды имиджа и, соответственно, типы лидеров с разным стилем поведения:

1) знаменосец, самостоятельно определяющий цели и направления своей программы и ведущий за собой приверженцев;

2) служитель – выразитель интересов своих сторонников;

3) лидер-торговец, умеющий, по словам президента США Г.Трумена, убеждать людей “купить себя”, т.е. поддержать его идеи;

4) пожарный, постоянно реагирующий на ситуацию и происходящие события. На деле, пишет Херманн, большинство лидеров использует все стили лидерства в различном сочетании.

В) ТИПОЛОГИЯ ПО СПОСОБАМ СВЯЗИ АГЕНТОВ ЛИДЕРСТВА:

Как и агенты власти (ее субъект и объект), так и агенты лидерства подразделяются на лидеров и их клиентелу (объект влияния и воздействия лидеров). В зависимости от способа общения агентов лидерства, от “дистанции”, на которой лидер взаимодействует со своей клиентелой, политическое лидерство делится на:

1) лидерство face-to-face (лицом к лицу) – непосредственное общение лидера с членами небольшой группы;

2) “отдаленное” лидерство – опосредованное общение вождя с массами, осуществляемое прежде всего через средства массовой информации, когда реальная личность вождя заменяется его образом (имиджем – от англ.image – образ), формируемым на основе массовых ожиданий и требований, а не фактических черт и взглядов самого лидера (Имидж лидера. - С.93-94).

Конечно, основой вышерассмотренного деления является масштаб воздействия лидера. Общение face-to-face возможно лишь у лидеров низшего уровня, в малых группах. Оно реже встречается даже у лидеров среднего уровня, руководителей кратосов среднего и крупного размера (политического движения, партии), объединяющих некоторую часть общества. Здесь зачастую преобладает “отдаленное” лидерство, являющееся чуть ли не единственным способом руководства у лидеров высшего уровня, действующих в системе власти.

Г) ТИПОЛОГИЯ ПО СПОСОБАМ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ ЛИДЕРА И ЕГО КЛИЕНТЕЛЫ:

Разнообразны взаимоотношения лидера и его клиентелы. Эта проблема вбирает ряд аспектов:

- какова степень мобильности и мобилизации сторонников лидера?

- каковы мотивы и причины поддержки ими своего лидера?

- какова степень зависимости лидера от своего электората? Решая эти вопросы, лидер и выбирает свою линию поведения.

По данному параметру выделяются такие типы взаимоотношений:

1) полная зависимость лидеров от клиентелы: это популизм, бонапартизм или цезаризм;

2) полная зависимость населения от политических вождей: патернализм, патримониализм, патронат;

3) абсолютная независимость лидеров от воли народа: волюнтаризм. Рассмотрим их. Начнем с систем зависимости лидеров от клиентелы:

Популистские (от лат.populus – народ) лидеры добиваются признания народа путем необоснованных обещаний и заигрывания с публикой.

Более жесткая разновидность популизма называется бонапартизмом – это, как правило, военная диктатура, ведущая политику лавирования между основными классами общества с помощью таких источников, как опора на армию и иные силовые структуры, подавление парламентаризма и независимости суда, жесткая централизация исполнительной власти, и таких методов, как демагогия о быстром решении острейших социальных проблем, манипулирование общественным мнением, пропаганда идеологем о своей “бесклассовости” и “беспартийности”, о необходимости “порядка и твердой руки”, беспринципная смена лозунгов от осуждения демократии до ее “всемерной поддержки” с единственной целью – удержать власть.

Сходным с бонапартизмом способом взаимоотношений лидера и клиентелы является цезаризм. В “Кратком англо-русском философском словаре” (С.47) caesarism переводится как самодержавие, автократизм, caesar – как самодержец. То есть это тоже вид единоличной власти. Отличия от бонапартизма незначительны: бонапартисты просто лавируют между основными социальными и политическими силами, а цезаристы еще и изображают себя, как самодержцы во Франции и России, надклассовой силой, стоящей выше политических дрязг (что нереально), “в центре” политического спектра (что не соответствует действительности). Так, А.Грамши в 1931 г. дал следующее определение цезаризма. Он подчеркивал, что этот феномен “является отражением такой ситуации, когда борющиеся между собой силы находятся в состоянии катастрофического равновесия, при котором продолжение борьбы может иметь лишь один исход: взаимное уничтожение борющихся сил”. Это такое положение, когда две противоборствующие силы, “не добившись победы, взаимно истощат друг друга, а извне вторгнется третья сила,... которая подчинит себе” их обеих. При этом цезаризм играет роль “арбитража”, т.е. решения, доверенного великой личности и способного предотвратить равновесие сил, чреватое катастрофой. “Начальной ступенью цезаризма” Грамши считал “всякое коалиционное правительство” (Грамши А.-С.185-186). Цезаризм возможен как внутри одной партии, так и в целом в государстве. Правда, Грамши оговаривается, что эта формула не может служить “каноном исторической интерпретации”, ибо цезаризм в каждом случае следует изучать в его конкретной направленности (прогрессивной или реакционной). Другой итальянский коммунист, Дж.Боффа в своем интересном двухтомнике по истории СССР, написанном в 70-е гг., характеризует сталинский режим (“приход вождя-кумира”) как разновидность цезаризма, возникшую в условиях нэпа – глубинного, но временного компромисса между классами рабочих и крестьян (Боффа Дж.-С.205-206). Но, повторим, при любых условиях цезаризм, в отличие от бонапартизма, твердящий о своем “центризме”, на деле несовместим с последним. Как пишет С.Сергеев о цезаризме лидеров РТ, “балансирование ... между законностью и беззаконием центризмом названо быть не может. Лавирование между интересами различных политических групп историки и политологи называют “цезаризмом” или “бонапартизмом”. ... центризм ставит задачей эволюционное развитие общества, а цезаризм – способ удержать власть в период политической нестабильности. Центризм присущ западной плюралистической демократии, а цезаризм связан с авторитарными режимами. ...путь к нему лежит через непомерное и неограниченное увеличение полномочий президента при слабом парламенте”.

Рассмотрим теперь противоположный способ взаимоотношений лидеров и населения – случай полной зависимости последнего от вождей (патернализм, патримониализм, патронат).

Патернализм (paternalism) – это экстраполяция термина, описывающего отношения между отцом и ребенком, на анализ отношений между лидером и ему подчиненными, способствовавшая созданию М.Вебером патримониальной модели традиционного политического лидера, в которой отношения авторитета главы семьи (патриархальность) распространялись на администрацию целых территорий. Подчиненные демонстрировали патриарху свои лояльность и повиновение в ответ на его защиту. Патернализм имеет ряд характерных черт:

а) он связан с дифференциальным доступом к власти и ресурсам: подчиненный не в состоянии владеть ресурсами, достаточными для собственного содержания, и вынужден зависеть от “патерналиста”;

б) идеология оправдывает подчинение, подчеркивая заботу патерналиста;

в) патернализм – это коллективная форма социальной организации, при которой один патерналист подчиняет себе некий коллектив;

г) патернализм, как правило, является многосторонним отношением, охватывающим все аспекты жизни подчиненного.

Разновидностью патернализма является патримониализм (patrimonialism), определявшийся Вебером как форма традиционного политического господства, при которой королевская семья через бюрократический аппарат осуществляет деспотическую власть. В патримониальной системе администрация и политическая сила находятся под прямым личным контролем правителя. Опора патримониальной власти заключается не в силах, предоставляемых землевладельческой аристократией, а в рабах, наемниках и людях, призванных на военную службу. Вебер рассматривал эту систему как политически нестабильную из-за подверженности придворным интригам и переворотам и как препятствие развитию рационального капитализма. Патримониализм, по Веберу, – одна из причин отсутствия капиталистического развития в обществах Востока, где преобладало единоличное правление.

Патронат (отношения “патрон-клиент”; англ.patron-client relations), в отличие от патернализма, представляет собой отношение между двумя индивидами, а именно между патроном и клиентом. Это отношение встречается повсеместно, несмотря на то, что институционально признается и санкционируется лишь в ограниченной степени. Отношения патрона и клиента возмещают недостатки формальных институтов: особые отношения с теми, кто обладает влиянием и богатством, защищают подчиненного клиента от окружения. Развитые системы патроната встречаются в латиноамериканских, средиземноморских и постсоветских обществах.

Встречаются также и типы отношений вождей и населения, при котором лидеры не зависят от воли народа и все определяет воля “героев” или стоящих за ними внешних (по отношению к народу) сил, т.е. волюнтаризм (от лат.voluntas – воля; понятие, введенное в 1883 г. Ф.Теннисом). Политический волюнтаризм основан на одной воле к власти, произволе, субъективизме, господстве иррационального политика-“сверхчеловека” (Ф.Ницше). Чаще всего политический волюнтаризм выливается в авторитаризм, тоталитаризм или анархизм, в разрушение производства и экономических связей и, в конечном счете, в полное неспособность властей справиться с кризисом.

Сходным с рассмотренным являются деление В.П.Курашвили лидеров на люмпен-политиков (использующих политическую неразвитость толпы), бюрократ-политиков (считающих себя незаменимыми и вечными руководителями и опирающихся на указы-приказы), лицедеев (флюгеров, инфантов, компрометирующих благородные цели негодными средствами) и нормо-политиков (ответственных политиков, служащих людям или фанатично, или профессионально) или подразделение лидеров на диктаторов, марионеток и партнеров в зависимости распределения власти в организации между лидером и социальной группой, выдвигаемое Т.Сидельниковой и М.Барциц (См.Курс лекций по политологии.-С.173).

В целом феномен политического лидерства является необходимым условием функционирования любой политической системы; особую роль лидеры играют при наличии ее жесткой формы (автократических форм правления, централизованных и этнических федераций или жесткого унитаризма, авторитарных и тоталитарных режимов), когда личные качества вождя (императора, хана, эмира, президента) превалируют над его социальными (идеологическими) позициями в силу практического отсутствия демократических способов выдвижения политических лидеров.

ОСНОВНЫЕ ПОНЯТИЯ:

Лидерство политическое, Лидер, Государственный деятель, Общественный деятель, Нотабль; Макиавеллизм, Этика политическая, Язык политический, Демагогия, Манипулирование. Типология лидеров. Реальные лидеры (партийные, парапартийные, протопартийные) и Квазилидеры (вожди-социумократы, криптоправители, патроны квазиэлит). Агитатор, Пророк, Администратор и Политический деятель. “Мотор, Мозг, Магнит и Рефери”. Легальное (рациональное и идеологическое) и Персональное (традиционное и харизматическое) лидерство. Авторитарное (вождизм, деспотизм и культ), “Отстраненное” и Демократическое лидерство. “Знаменосец, Служитель, Торговец и Пожарный”. Лидерство face-to-face и Отдаленное лидерство. Популизм, Бонапартизм и Цезаризм; Патернализм, Патримониализм и Патронат; Волюнтаризм.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ:

1. В чем отличие между понятиями “лидер” и “лидерство”? На Радио “Казань” журналист А.Морозов вел передачу “Персона”. Как Вы думаете, кого он приглашал для общения в эфире? Какие виды политических персон Вы знаете?

2. Для чего нужны политические лидеры, откуда они берутся, кто и как может стать лидером? Какие концепции на этот счет Вы можете охарактеризовать?

3. Выделите основные функции и качества политического лидера и механизмы поддержания и “канализирования” лидерства.

4. Какие разновидности политического лидерства Вы можете выделить? Раскройте градацию лидерских типов по их функциям, по используемым средствам и по способам связи агентов лидерства.

5. В чем выражаются отличия между реальными лидерами (партийными, парапартийными и протопартийными) и квазилидерами (номинальными, социумократами, криптоправителями, патронами квазиэлит)? Назовите основные этапы развития лидеров-кратосов. Часто ли в одном лидере совмещаются функции “мотора”, “мозга”, “магнита” и “рефери”?

6. Охарактеризуйте различия между основными видами легального и персонального лидерства, авторитарного, “отстраненного” и демократического лидеров. Какие варианты имиджа лидеров Вам знакомы? Приведите конкретные примеры.

7. Чем различаются лидерство “лицом к лицу” и “отдаленное” лидерство? Какие виды зависимости и независимости лидера от клиентелы и обратной зависимости населения от вождей Вам известны?

ЛИТЕРАТУРА:

1. Андреев С.С. Политический авторитет и политическое лидерство // Социально-политический журнал. – 1993. – № 1-2.

2. Боффа Дж. История Советского Союза. – М.: Международные отношения,1990. – Т.1. – 629 с.

3. Грамши А. Избранные произведения в 3-х томах. М., 1959. – Т.3.

4. Имидж лидера. Психологическое пособие для политиков. – М.: Знание, 1994. – 265 с.

5. Краткий англо-русский философский словарь.

6. Курс лекций по политологии.

7. Ломов М.Н. Указ.соч. Вып.II.

8. Политология: Энциклопедический словарь.

9. Пугачев В.П., Соловьев А.И. Указ.соч.

10. Сергеев С. Центризм или цезаризм? // Казан.телеграф .–1993.– №.37.

11. Смелзер Н. Указ.соч.

12. Таккер Р. Указ.соч.

13. Херман М. Стили лидерства в формировании внешней политики // Полис. – 1991. – № 1.

14. Abercrombie N., etc. Op.cit.

15. Hornby A.S. Op.cit.

Глава 17. ЭЛИТОЛОГИЯ

§ 1. ТЕОРИИ ЭЛИТ

§ 2. ТИПОЛОГИЯ ПОЛИТИЧЕСКИХ ЭЛИТ

Помимо индивидов, в числе социальных субъектов политики выделяются и мегаструктуры, такие как социальные слои. Среди последних доминирующую роль в политике играют элиты, прежде всего политическая элита.

§ 1. ТЕОРИИ ЭЛИТ

Выделим в параграфе такие проблемы:

А) ЧТО ТАКОЕ ЭЛИТА?

Б) КОНЦЕПЦИЯ ЦИРКУЛЯЦИИ ЭЛИТЫ;

В) СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДХОД;

Г) СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ КОНЦЕПЦИИ;

Д) СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ ПОДХОД.

А) ЧТО ТАКОЕ ЭЛИТА?

Элита (от лат.eligere и фр.elite – лучшие, отборное, избранное) – социальные группы, занимающие наиболее высокое положение в системе социальной иерархии. Словарь А.Хорнби обуславливает более высокий статус элит талантом, властью, привилегиями ее членов. Пингвиновский словарь по социологии относит к элите лишь группу, обладающую властью над другими или влиянием на других и признаваемую в определенном отношении высшей. При этом предполагается, что разделение на правящих и управляемых будет существовать всегда, даже в номинально демократических обществах и институтах. В обыденном понимании элитой называют лиц, занимающих ведущее положение в политической, экономической, культурной жизни общества (соответственно, политическая, экономическая, культурная элита), самых квалифицированных специалистов, менеджеров и высших служащих в бюрократической системе, ведущих представителей любых социальных групп (профессиональных, этнических, локальных).

Одним из видов элиты является такой субъект политики и власти, как политическая элита – сплоченная часть верхушки господствующего класса, осуществляющая политическое руководство обществом, являющаяся непосредственным носителем власти, осознающая себя доминирующим в политике слоем и воспринимаемая таковым другими социальными субъектами политики. Р.Арон (С.59) отмечает специфику “методов, которые выделяют политическую элиту среди прочих элитарных кругов. Все, кто в рамках демократии причастны к политике, представляют часть социальной элиты (вершины общественной иерархии), однако нельзя утверждать, что они поднимаются выше лучших представителей промышленности, науки, интеллигенции или бизнеса. Носители политической власти – это отдельная группа, автономная среди прочих правящих групп. Важнейшие функции возлагаются часто на тех, чье личное состояние или авторитет могут быть весьма незначительными. Это своеобразие (редко наблюдаемое в ранее известных обществах) объясняется природой законности, основа которой – уже не традиция, не право, принадлежащее по рождению, но определенный способ назначения. Фикция принадлежности верховной власти народу приводит к тому, что власть законна уже постольку, поскольку граждане выбрали своих представителей”.

Очевидно, что ни общество в целом, ни господствующий в экономике класс не могут непосредственно, каждодневно и поголовно править государством: на это у них не хватит ни ресурсов (времени, денег), ни квалификации (выполнение управленческо-властных функций требует подготовки). Поэтому от имени народа (и в демократических странах по его поручению) реализует через власть интересы общества, господствующего класса и свои собственные (в разной пропорции) лишь правящая элита. При этом структура господствующего класса выглядит так:

а) основная, “аполитичная” часть “правящего” класса;

б) политически активная часть класса, более или менее регулярно, но косвенно влияющая на власть через группы интересов и давления или в качестве спонсоров политических кампаний и т.п.;

в) акторы, организованные в партии и составляющие партактив;

г) лидеры партий, групп давления и руководители государства. К политической элите относятся лишь последние три группы, т.е. наиболее влиятельные и политически активные члены данного класса, включая функционеров кратических и инфлюэнтных объединений, интеллектуалов-идеологов класса, лидеров, государственных деятелей. Политическая элита неравнозначна “правящему классу” и потому, что классы выделяются по их экономическому положению (как главному критерию у Маркса или необходимому – у Вебера), тогда как элиты могут иметь неэкономическую основу, чисто властную основу.

В пособии “Альбом схем по политологии” выделены такие характерные черты политической элиты:

а) небольшие размеры этой весьма самостоятельной группы;

б) ее высокий социальный статус;

в) непосредственное участие в осуществлении власти;

г) организаторские способности и талант;

д) значительный объем государственной и информационной власти.

Долгое время в СССР термин “политическая элита” был чуть ли не ругательным. Однако жизнь показывает вездесущность элиты, которая сама по себе, как явление, не плоха и не хороша (также как, к примеру, явление власти), хотя ее деятельность может быть эффективной или неуспешной, она способна деградировать или развиваться, быть замкнутой (недоступной для представителей непривилегированных классов) или открытой. Обычно выделяются такие критерии эффективности ее деятельности:

а) уровень свободы и благосостояния народа;

б) надежность внутренней и внешней безопасности страны;

в) степень гибкости элиты, ее зависимости от народа.

Среди гарантий против ее деградации чаще всего называют:

а) широкую гласность, отсутствие зон, закрытых для критики;

б) политический плюрализм, представительство во власти интересов всех социальных слоев;

в) приоритет права;

г) разделение власти;

д) открытость для социальной мобильности. В ее состав могут включаться выходцы из неправящих классов для притока свежих умов и создания иллюзии ее широкой представительности.

Как пишет В.В.Радаев (С.168), "многочисленные подходы к понятию элит можно условно разделить на две основные группы – властные и меритократические. В соответствии с первыми, элитой являются те, кто обладают в данном обществе решающей властью, а в соответствии со вторыми – те, кто обладают некими особыми достоинствами и личными качествами, независимо от того, располагают ли они властью или нет". К первым В.В.Радаев (вслед за Дж.Сартори) относит теории Моска, Михельса, Лассуэла, Миллса, Этциони, ко вторым – Вебера, Парето, Тойнби, Ортега-и-Гассета. При этом первая группа подходов подразделяется на структурные (элита – люди, занимающие высшие должностные позиции во властных структурах) и функциональные (элита – группа, обладающая реальной властью в принятии важнейших решений). На наш взгляд, такое членение малоперспективно, ибо не основано на едином критерии: в первую группу объединены теории правящей элиты, т.е. той части политической элиты, которая обладает властью; во вторую же – теории, анализирующие основания (источники и ресурсы) формирования элит (причем, даже необязательно политических). Поэтому каждый автор, говоря о системе рекрутирования людей в элиту, должен быть зачислен во вторую из указанных групп. При переходе же к разговору о правящей элите и ее взаимоотношениях с массами, тот же политолог должен войти в первую категорию. Поэтому мы отсортируем теории элит по иному, единому, критерию: по основаниям выделения политической элиты.

Б) КОНЦЕПЦИЯ ЦИРКУЛЯЦИИ ЭЛИТЫ:

Современное понимание места и роли элит пришло не сразу. Предшественниками теорий элиты были Платон, Макиавелли, Карлейль, Ницше. В начале XX века были сформулированы концепции правящих элит в обществах (работы В.Парето и Г.Моски) и в организациях (труды Р.Михельса). Эти теории, созданные в Италии, Германии, а также Франции, были развиты после войны в США. Для них свойственны следующие акценты.

Инженер, экономист и социолог Вильфредо Парето (Vilfredo Pareto; 1848-1923; Италия) явился автором психологического подхода к анализу элит. Он ввел термин “правящая элита” для обозначения группы людей, играющих, прямо или косвенно, значительную роль во властных структурах. В своем главном труде “Подъем и падение элит” он исследовал процесс “круговорота, или циркуляции элит”. Согласно данной концепции, в элитах имеются как правящая фракция, так и остальная часть. Обновление правящей фракции (“круговорот”) происходит вследствие того, что одна часть элиты попеременно сменяет другую в зависимости от потребностей момента: один тип элит (“львы”, для которых характерны крайний консерватизм, силовые методы правления) более пригоден к сохранению status quo при стабильных условиях, тогда как другой (“лисы” – мастера лавирования, демагогии и политических комбинаций, новаторы-прагматики) легко адаптируется, осуществляет инновации и справляется с периодами изменений. Позаимствовав у Макиавелли противопоставление львов лисам, Парето идет дальше, описывая их необходимость для известных условий. Каждый тип элит имеет свои преимущества, необходимые лишь для определенного этапа, и смена общественных потребностей ведет к постепенной и массовой революции, замене одной элиты другой. Поэтому наиболее оптимальны как постоянный пропорциональный приток в элиты и “львов, и “лис”, так и регулярная циркуляция их у власти, прекращение которой ведет к вырождению правящей элиты, к перерождению динамичных “лис” во “львов” – ретроградов и сторонников деспотизма. Парето подразделял элиту на правящую и неправящую, потенциальную (контрэлиту), рокировка которых или рождение новых элит и есть революция.

Среди последователей теории “циркуляции элит” Парето нужно назвать Г.Дорсо (Италия) с его концепцией политического класса. Для него правящая элита – это социальный слой, “политический класс”, выделяемый из буржуазии, технический инструмент правящего класса. Сам этот политический класс Дорсо подразделяет на “внешний” (управляющий) и “внутренний” (оппозиционный).

В) СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДХОД:

Юрист и политолог Гаэтано Моска (Gaetano Mosca; 1858-1941; Италия) при анализе элит рассматривал прежде всего организационные факторы. Он считал, что “циркуляция элит” должна происходить мирным, постепенным путем. В работе “Правящий класс” (1896) он утверждал, что независимо от формы правления власть всегда находится в руках меньшинства, образующего правящий класс и обосновывающего свое правление общепринятыми моральными или правовыми принципами, методом убеждения.

Эта организационно-социологическая концепция была развита социологом и экономистом Робертом Михельсом (Robert Michels; 1876-1936; Германия), в своей основной работе “Политические партии” (1911) сформулировавшим “железный закон олигархии” в демократических рабочих организациях (партиях, профсоюзах), применимый для всех социальных организаций. Согласно этому закону, неизбежен конфликт между их эффективностью и контролем со стороны членов организации за их политикой. Сама структура любой организации неизбежно приводит к возвышению ее элиты. Рост числа членов и усложнение работы требуют компетентных чиновников, фактически несменяемых, несмотря на периодические перевыборы. Лидеры освобождают себя от контроля и заменяют цели организации своими собственными, более умеренными. Этому способствуют их манипулирование информацией и апатия и отчуждение остальных членов организации от управления. При этом структура такой организации включает:

а) пирамиду партийных чиновников;

б) широкий слой посещающих партийные собрания;

в) слой зарегистрированных членов партии;

г) людей, голосующих за партию, но не являющихся ее членами.

Вместе с тем исследования показывают, что “железный закон” олигархии не всегда применим к рабочим демократическим организациям.

Г) СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ КОНЦЕПЦИИ:

Основатель социально-экономического подхода Карл Маркс выделял в обществе две категории людей: правящий класс (обладающий экономической мощью и политическим влиянием) и один или два подчиненных класса, между которыми существуют антагонистические противоречия, способные исчезнуть только с победой рабочего класса. Правящим классом (ruling class) назывался экономически господствующий социальный класс, контролирующий общество и доминирующий в нем посредством доступных политических институтов (явно, как в феодальные времена, или малозаметно, через определенный фильтр при отборе кандидатов в депутаты, как при буржуазной парламентской демократии). Классический марксизм рассматривал государство как всего лишь аванпост буржуазного правящего класса. Современные западные марксисты, например, Н.Пуланцас (1973), признают относительную автономию (relative autonomy) государства от правящего класса, что, впрочем, лишь помогает государству эффективнее служить последнему по двум причинам: а) вследствие проведения государством интересов всего правящего класса, несмотря на разнонаправленность векторов экономических интересов разных фракций последнего; б) государство видит и обеспечивает стратегические интересы капитала, которые отдельные капиталисты не видят, оно проводит в связи с этим, несмотря на сопротивление некоторых членов правящего класса, социальные и политические реформы для поддержания социальной стабильности и согласия рабочего класса с капитализмом. Веберовский анализ государства, в отличие от марксистского, подчеркивает его независимость в лице отдельно существующей бюрократии, следующей своим собственным правилам.

Социолог-немарксист Торстейн Веблен (Thorstein Veblen; 1857-1929; США) в русле социально-экономического подхода (точнее: его подварианта – технологического детерминизма) ввел в научный оборот понятие “праздный класс”. В работе The Theory of the Leisure Class в 1899 г. он утверждал, что главными чертами господствующего праздного класса капиталистических США являются потребительский образ жизни, пренебрежение к физическому труду, бесполезные показные траты и праздное времяпрепровождение. Критикуя стяжательство, хищническую конкуренцию и власть корпораций, он в рамках этого класса объединил весьма разнородные элементы: аристократию, буржуазию и нуворишей. В более поздних работах Веблена утверждается, что на смену праздному классу придут инженеры, олицетворяющие дух науки и технологии.

Социолог Джеймс Бернхэм (г.р.1905; США) также придерживался этого же подхода в том, что контроль над средствами производства открывает доступ к политической власти. В книге “Революция менеджеров” он изложил концепцию технократической элиты, ставшую популярной после II мировой войны в Западной Европе и США. По его мнению, не номинальные владельцы собственности, а ее реальные распорядители – менеджеры, получают и известные привилегии, и реальную власть в обществе.

Д) СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ ПОДХОД:

Популярный политолог-неомарксист Чарлз Райт Миллс (C.Wright Mills; 1916-62; США) выдвинул теорию властвующей элиты, влиятельную в 50-60-е гг. В работе The Power Elite (1956) он пришел к выводу о существовании прочно консолидированной и самоувековечивающейся властвующей элиты. Наряду с пассивным и бесправным большинством и “средним уровнем” (группами интересов) в США имеется верхний эшелон, принимающий важнейшие решения. Политическая, военная и экономическая элиты (предтеча будущего ВПК), сосредоточившие реальную власть в обществе, связаны узами брака, дружбы, общностью социального происхождения и потому свободно переходят одна в другую.

Экономист Йозеф Шумпетер (г.р.1950; США) отстаивает идею демократического элитизма. По его мнению, народ не способен принимать политические решения, поэтому элита берет на себя эти функции. Вместе с тем для преодоления пропасти между элитой и массами необходима конкуренция множества элит.

Философ Хосе Ортега-и-Гассет (1883-1955; Испания) и вовсе прямо называет элиту буфером между массами и государством, буфером, позволяющим защитить демократию от самого народа. Ортега-и-Гассет относит к элите людей, наиболее политически активных, обладающих большим, чем у иных слоев, чувством ответственности. Тем самым данный автор отстаивает ценностно-политический подход, который обычно (но не у Ортеги) вырождается в апологетику.

Р.Милибанд в работе The State in Capitalist Society (1969), идя за Миллсом, совсем отрицает наличие соперничества множества элит, доказывая, что властью в индустриальных обществах обладает единый однородный господствующий класс, ибо составляющие его члены элит связаны многочисленными фамильными, религиозными, образовательными и культурными узами. Н.Пуланцас подверг критике взгляды Милибанда, утверждая, что государство и классы – вещи объективные (за что Милибанд сразу обвинил его в супердетерминизме) и межличностные узы между отдельными членами господствующего класса не мешают их взаимной конкуренции.

Мы также убеждены, что в определенной степени советская правящая элита (номенклатура) как раз и имела не столько социально-экономические (классовые) корни, сколько социально-политические. Несмотря на лозунги пролетарского характера, для вхождения в этот весьма закрытый слой решающими критериями были:

а) бюрократические и клановые: сервильность, предсказуемость и компетентность;

б) не столько пролетарское, сколько номенклатурное происхождение: успешнее и быстрее шли вверх в плане включения в правящий и привилегированный слой те, чьи родители также входили в номенклатуру (достаточно изучить происхождение значительной части нынешней элиты РТ) или кто сам уже хоть раз проработал (пусть и неуспешно) на номенклатурной должности (директора завода и секретаря горкома могли, снимая, перевести на заведование профсоюзами, баней, колхозом или управлением культуры, но никак не за станок или трактор).

§ 2. ТИПОЛОГИЯ ПОЛИТИЧЕСКИХ ЭЛИТ

Выделим в параграфе такие проблемы:

А) ОСНОВНЫЕ ВИДЫ ЭЛИТ И КВАЗИЭЛИТ;

Б) ОБНОВЛЕНИЕ ЭЛИТ: ОТКРЫТЫЕ И ЗАКРЫТЫЕ ЭЛИТЫ;

В) ВЫСШАЯ И СРЕДНЯЯ ЭЛИТЫ И БЮРОКРАТИЯ;

Г) ТРАДИЦИОННЫЕ (ОЛИГАРХИЯ, ПЛУТОКРАТИЯ, НОМЕНКЛАТУРА) И СОВРЕМЕННЫЕ ЭЛИТЫ (ТЕХНОКРАТИЯ, МЕРИТОКРАТИЯ);

Д) КОНТРЭЛИТА.

Несомненно, что политические элиты составляют “верхушку” всех субъектов политической инфраструктуры и включают как определяющих их вектор лидеров, так и активистов. Поэтому элиты можно типологизировать по тем же критериям, что и названных субъектов, и лидеров. Эти весьма очевидные градации мы предлагаем осуществить читателю, а сами займемся более сложными.

А) ОСНОВНЫЕ ВИДЫ ЭЛИТ И КВАЗИЭЛИТ:

В политической жизни и в литературе встречаются разнообразные виды политических элит (часто называемые субэлитами). С позиций приобщения к политической власти обычно выделяются два вида элит: непосредственно правящая элита; “контрэлита” (отдельные политологи называют только ее субэлитой) – группы и лидеры оппозиционных движений, главным образом, “социальных низов”.

С точки зрения обладания не столько властью, сколько необходимыми для этого качествами и, соответственно, обоснованиями легитимизации, выделяются: рациональные политические элиты и квазиэлиты – группы людей, стоящие у власти, не обладая требуемыми для этого в современном демократическом обществе качествами, о которых мы уже говорили, и рационально-легальным обоснованием. Квазиэлиты создают неформальную подструктуру рудиментарного или примитивного политического строя, препятствующую последнему стать развитым и высокоразвитым. К квазиэлитам, опирающимся на обычаи и стереотипы, относятся:

а) трайбалистские, этнические, религиозные кланы, представленные:

- родовой знатью (племенной верхушкой стран Тропической Африки, королевскими фамилиями развитых стран);

- этнокланами большинства бывших республик СССР и РСФСР;

- правящими кругами теократических (от греч.: власть Бога) исламских государств, буддистами Бирмы и Шри Ланки, христианскими партиями Европы и исламскими партиями в бывших советских республиках;

б) криптоэлиты, правящие закулисно или готовящие переворот;

в) клики, хунты, патронажные группы (патроны и их клиентелы, клаки), “партии власти” и иные бюрократии.

На основе своего источника и каналов прихода к власти политические элиты делятся на примитивные (это квазиэлиты аграрного общества), традиционные (олигархия, плутократия) и современные (технократия, меритократия).

По уровню компетенции правящая (да и оппозиционная) элита подразделяется на три уровня: высшая; средняя; местная. Надо отметить, что большая часть местной и средней элиты (а при господстве квазиэлит – и министры из высшей элиты), даже входя в правящую элиту, является не политической, а сугубо административной.

Дело в том, что от деления на уровни отличается градация по набору объектов подчинения и, соответственно, своим функциям в политической системе (властно-политическим или административно-распорядительным), выделяющая такие группы:

1) “политики” – это политические руководители, избираемые при демократии народом или, как министры, выбранными им представителями. “Политики” включают:

а) “госмужей” – государственных деятелей-руководителей (президенты, премьеры и т.п.);

б) специализированных политических руководителей крупных общественных сфер (министров и т.п.);

в) депутатов и руководство партий.

2) администраторы-чиновники.

Обобщим эти типологии в Табл.1 и рассмотрим их, кроме квазиэлит, которые мы уже анализировали в вопросе о квазипартийных объединениях.

Табл.1. Типология политических элит

По наличию власти	По уровню компетенции	По каналам формирования	По основанию легитимизации	По объекту и функциям
Правящая: открытая, закрытая	Высшая	Традиционная аристократия: олигархия, плутократия, номенклатура.	Рациональные: Инфлюэнты, Партактив, Лидеры.	“Политики”: “госмужи”, “спецы” (министры), депутаты, лидеры партий.


	Средняя
			Квазиэлиты: Этнокланы, Криптоэлиты, Партии власти, Клики.
Контрэлита		Современные: технократия, меритократия.
	Местная			Администраторы

Б) ОБНОВЛЕНИЕ ЭЛИТ: ОТКРЫТЫЕ И ЗАКРЫТЫЕ ЭЛИТЫ:

Правящие элиты дифференцируются в зависимости от системы рекрутирования (подбора новых членов) на открытые и закрытые: первые набирают новых членов из неэлиты или открыты давлению снизу, а вторые закрыты для “чужаков” и влияния извне. В первую очередь это касается высших элит: при “закрытости” элиты главное для вхождения в ее состав – не личные достижения, а преданность вождю или системе; она не публична (ее члены неизвестны) и потому не зависит от общественного мнения. От этого зависит и сама этому способствует степень корпоративности, внутренней сплоченности и солидарности элиты. Негибкость закрытых элит неизбежно снижает качество управления, ведет к деградации элиты и ее вырождению в клику и ставит под сомнение легитимизацию власти и ее привилегий. В пособии “Альбом схем по политологии” названы такие различия между системами рекрутирования в открытые (антрепренерская) и закрытые (гильдейская) элиты (См.Табл.2). Ясно, что демократии соответствует лишь открытая элита и антрепренерская система отбора в ее ряды.

Табл.2. Рекрутирование политических элит

Система гильдий	Антрепренерская система
Закрытость (отбор кандидатов из нижестоящих слоев самой элиты)	Открытость (равные шансы для членов всех социальных групп)
Институционализация отбора (много формальных требований)	Малое число формальных требований к претендентам на должность
Узкий селекторат (из высшего органа или 1 кандидат на 1 место)	Широкий селекторат (все избиратели);
Воспроизводство нынешнего типа лидерства (требуется лишь верность лидеру, лояльность)	Высокая конкурентность отбора Главное – личностные качества

Иную классификацию политической элиты в демократических обществах в зависимости от тех же качеств: внутренней ее сплоченности (групповой интеграции) и социальной представительности, – предлагают В.Пугачев и А.Соловьев (С.110; См.Табл.3):

Табл.3. Типы политических элит (по соотношению их вертикальных и горизонтальных связей)

Степень внутренней интеграции	Социальная представительность
	Высокая	Низкая
Высокая интеграция	Стабильная демократическая	Властная
Низкая интеграция	Плюралистическая	Дезинтегрированная

В) ВЫСШАЯ И СРЕДНЯЯ ЭЛИТЫ И БЮРОКРАТИЯ:

Высшая элита, или политическое руководство, – это те, кто занимает определяющие посты в системе принятия политических решений в стране, группа людей, имеющих полномочия разрабатывать стратегию и тактику и направлять текущую политическую деятельность либо непосредственно, либо через подчиненные им ступени политического руководства (среднюю элиту) или аппарат чиновников. Высшая элита в развитых странах составляет обычно около 0,05-0,5% населения. То же было и в бывшем СССР, и мы не согласны с М.Ломовым, что это число было на порядок больше: власть в СССР была весьма сконцентрирована и персонализирована. Высшая элита обычно включает:

1) глав исполнительной (президентов, премьеров, губернаторов), законодательной и судебной власти в центре и в регионах;

2) “специализированных” политических руководителей: министров центрального и региональных правительств, глав комитетов соответствующих парламентов; членов центральных судов (верховного, конституционного), председателей региональных судов;

3) депутатов центрального парламента;

4) членов руководящих органов общенациональных партий и лидеров влиятельных региональных партий и парапартийных объединений (включая и оппозиционные, т.е. контрэлиту).

Табл.4. Правящая, политическая и административная элиты

Правящая	Политическая	Чиновничество
Высшая	=	Почти вся	и	Министры в квазиэлитах
Средняя	=	Вся избранная	и	Административная элита
Местная	=	Лишь избранная	и	Невыборные администраторы
Не элита	=	Не элита	=	Низшие чиновники
Не относятся к вышеназванным категориям:
К правящей элите:	К политической:	К чиновничеству:
Контрэлита	Администраторы	Избираемые политики

Сложнее определить границы средней элиты, не полностью совпадающие с границами высокопоставленного чиновничества, или административной элиты (См.Табл.4). Сразу поясним, что чиновник (в отличие от чинуши) – это не ругательство, как считают многие чиновники в РТ, а синоним государственного служащего. Конечно, быть чиновником не столь почетно, как быть правителем, сувереном – ведь сразу на ум приходят слова американского Билля о правах: “Вся власть принадлежит народу и в соответствии с этим осуществляется им. Чиновники являются его доверенными лицами и слугами и всегда несут перед ним ответственность”. Доля занятых в государственных учреждениях во всех странах быстро растет: так, по подсчетам бельгийского экономиста Э.Мандела (С.137-138), в США в 1821 г. она составляла 0,7%, в 1901-02 гг. – 3,1, а в 1970-71 – 14%.

Итак, административная элита – это высшая категория чиновничества, входящая в политическую элиту. Средняя элита обычно охватывает 5% взрослого населения страны и включает:

1) административную элиту, то есть:

а) высшее чиновничество (зам.министров и руководители комитетов и отделов в правительстве и аппарате президента страны),

б) среднее чиновничество (зам.министров и руководители комитетов и отделов в региональных правительствах и аппаратах президентов, губернаторов, мэров),

кроме того, в странах с рациональной элитой есть потребность:

в) в интеллектуальной субэлите (ученых, менеджерах, интеллектуалах, играющих значительную роль в подготовке и реализации политических решений),

в странах же с господством квазиэлит к элитным администраторам относятся еще две категории, перестающие здесь быть публичными политиками в силу их фактического назначения:

г) мэры и главы местной администрации,

д) министры, не сменяемые в зависимости от итогов “выборов”;

2) членов региональных судов (например, верховных судов субъектов федерации);

3) депутатов региональных парламентов (и иных выборных представителей народа, вплоть до избранных мэров);

4) членов руководства региональных субъектов политической инфраструктуры (партий и т.п.).

К местной элите относятся аналогичные категории деятелей, но уже на “этаж” ниже (на уровне села, поселка, района), действующие в рамках местного самоуправления или назначаемые вышестоящими чиновниками и потому политиками не являющиеся.

Средняя элита в целом служит базовой опорой высшей элиты, но разных ее категорий, т.к. она столь же разнородна, как и высшая:

1) оппозиционные депутаты и партийцы по понятным причинам заинтересованы в успехах высшей контрэлиты. В авторитарных странах не только не имеют высоких доходов и статуса, но и подвергаются унизительной дискриминации и преследованию, часто опасному для их здоровья.

2) административная элита активно заинтересована в сохранении существующих властей и интересы ее и высшей правящей элиты в своей основе близки. Ее члены обладают высокими доходами и социальным статусом. А во многих странах само ее функционирование и сохранение привилегий прямо зависит от удержания высшей правящей элитой власти. Вместе с тем административная элита, выполняющая управленческие (административно-распорядительные, исполнительские) функции, инфлюэнтальна, т.е. в большой степени влияет на политику подготовкой решений и их реализацией, но, не принимая самостоятельных политических решений, лишь примыкает к политической элите, играя роль свиты при короле или хвоста при комете.

В большинстве стран политический и административный слои правящей элиты четко разграничены. Так, в США после выборов меняются 2-3 высших этажа власти; в странах Западной Европы – лишь политический слой (несколько сот министров и их заместителей, начальников госкомитетов и крупных управлений), а большой неполитический слой чиновничества незаменяем, нанимается пожизненно. Он деполитизирован (т.е. ему, наоборот, запрещено заниматься политикой); независим от правящей партии и начальства (на работу принимают через крайне высокий, но открытый конкурс, продвигает по службе специальная комиссия). У госслужащих высокие социальный престиж и узаконенные привилегии: пожизненный найм; высокие пенсия и выходное пособие (цена дома); бесплатные медобслуживание и лекарства; возмещение расходов на жилье. В доиндустриальных же и тоталитарных странах, как и в современной России, административная элита зависима, маргинальна. Целый ряд различий между политиками и чиновниками как, соответственно, субъектами политического руководства и государственного управления (в их функциях и правах, формах организации и социальных характеристиках, критериях отбора и способе ротации, идейной ориентации и политической активности, компетентности и профессионализме, направлении развития) мы рассмотрели в Главе “Структура политической власти”.

Заслуживает внимания сравнение административной элиты и бюрократии. Практически бюрократией называется бесконтрольная власть не публичных политиков, а чиновников в лице административной элиты, присвоившей себе, помимо управленческих (т.е. административно-распорядительных), несвойственные ей функции распоряжения политической властью и государством. Тем самым бюрократия является типичной квазиэлитой (в формах кланов, клик и т.п.). Бюрократия (англ.:bureaucracy – власть канцелярии от фр.:bureau – канцелярия и греч.:kratos – власть) – это форма социальной организации общества, характеризуемая отрывом исполнительной власти от законодательной, их практической независимостью от воли большинства членов общества, безличной системой управления и наличием привилегированного слоя чиновников. Отличительными чертами бюрократии являются иерархичность и жесткая регламентация отношений, многоступенчатость в передаче информации, конформизм и авторитарность сознания и поведения, чувство принадлежности к властвующей элите. Пингвиновский Словарь по социологии определяет бюрократию как особую систему администрации, как на уровне правительства, так и в самых разных крупных организациях.

Для нейтрализации критики оппонентов, чиновники обычно используют приемы бюрократизации своей власти. С этой целью они ищут социальную опору в отдельных группах населения и противопоставляют их другим (политика “разделяй и властвуй”). В итоге для доступа к управлению и власти определяющими становятся формальные и нерациональные признаки (социальное происхождение, национальность и т.д.). Управление и власть становятся недоступными контролю общества, хотя претендуют на всеобщность и разумность. Следовательно, бюрократия с точки зрения ее взаимоотношений с обществом является типичной закрытой элитой, а с позиции обоснования своей легитимности и обладания качествами элиты, необходимыми в демократическом обществе, – тривиальной квазиэлитой в формах кланов, клик, партий власти.

Анализ бюрократии был начат К.Марксом и М.Вебером, продолжен сторонниками менеджеризма и “новых левых”. “Бюрократия считает самое себя конечной целью государства”, – писал К.Маркс. – “Государственные задачи превращаются в канцелярские задачи, или канцелярские задачи – в государственные”. Она реализует и общенациональные функции управления обществом, и социально-классовые функции (охрану господства в политике и экономике правящего класса – иначе бы ее управленческая власть была бы непродолжительной), и прежде всего корпоративные: со временем она формируется в особый социальный слой, чьи специфические интересы могут во многом не совпадать с интересами господствующего класса. Бюрократия как социальный феномен способна возникать при любом государственном устройстве, а условиями ее всевластия являются:

1) формирование публичной власти и политическое отчуждение большинства народа от политики, власти и управления, отсутствие каналов контроля народа за властью. У “подданных” должна остаться одна функция – послушание, или, как отмечено в артикуле 25 “Трактата о вреде реформ вообще” из пьесы Островского “На всякого мудреца довольно простоты”, подчиненный должен быть “постоянно трепетен” перед начальством;

2) в условиях монополизма государственной собственности или натурального хозяйства, т.е. при отсутствии класса собственников (частных или коллективных) и свободных рыночных связей, т.е. гражданского общества, ее роль может многократно возрастать;

3) роль бюрократии также становится неадекватной при преобладании редистрибутивных (перераспределительных) отношений. Возможны и иные условия и предпосылки бюрократизации.

М.Вебер рассматривал бюрократию как необходимую форму общественного порядка и эффективной социальной организации, как выражение формальной рациональности, присущей развитому обществу и предполагающей такие черты: иерархическую структуру управления, повиновение, дисциплину; безличные отношения между членами организации и с клиентами, работу строго по письменным инструкциям и регламентированным правилам; высокую степень специализации и четкое разделение труда, ограниченность ответственности; набор персонала на основе способностей и квалификации; долговременную занятость, фиксированное жалованье, продвижение по службе в соответствии со старшинством или заслугами. В итоге, по Веберу, бюрократия повышает техническую эффективность. Кроме того, бюрократия является системой социального контроля и легитимного авторитета, принимаемого членами организации в силу легальной рациональности, справедливости и беспристрастности. Главным качеством бюрократии является ее предсказуемость. В целом сходную оценку бюрократии дает и концепция менеджеристов. Они применили эту идеальную модель к микросоциологии бизнеса, но анализ показал, что многие бюрократические организации работают неэффективно, как писал Р.Мертон (США) о ритуалистах.

Как социальный слой, узурпировавший политическую власть, бюрократия охватывает:

а) “политическую” бюрократию – высшее чиновничество;

б) чисто административную бюрократию, включая:

- среднее чиновничество, как и высшее, крайне заинтересованное в бесконтрольности своей власти (только не собственно политической, а распорядительной) и привилегий,

- низших чиновников, кого больше всего общающееся с ними население и называет бюрократами за формализм и незаинтересованность в реализации прав и потребностей простых людей.

В составе бюрократии особое место занимает политическая бюрократия, формирующаяся обычно из представителей господствующих классов и правящей элиты. Обладая всеми чертами бюрократии, она любит говорить о своей народности и демократизме, амбивалентно относясь к процессам демократизации: вынужденное согласие на введение формальных институтов демократии (“конкурентные выборы”, контролируемые “многопартийность и свобода печати”), поставленные бюрократией себе в заслугу, сочетаются с неприязнью к публичной политике, неадекватной реакцией на критику и отказом от диалога с оппозицией, с попыткой контроля за средствами информации и за всеми проявлениями политической активности граждан и ограничением политики стенами своих высоких кабинетов, ибо само чиновничество по природе политически безынициативно даже в реализации своего основного интереса – удержания собственного всевластия. В случае прямой угрозы своему безмятежному властвованию оно способно на крайне репрессивные меры, сопровождаемые отговорками об “угрозе национальной безопасности”.

Г) ТРАДИЦИОННЫЕ (ОЛИГАРХИЯ, ПЛУТОКРАТИЯ, НОМЕНКЛАТУРА) И СОВРЕМЕННЫЕ ЭЛИТЫ (ТЕХНОКРАТИЯ, МЕРИТОКРАТИЯ):

Политические и прежде всего правящие элиты различаются и по источнику своего формирования и каналам прихода к власти. Данный критерий позволяет выделить:

1) традиционные (или аристократические) элиты, адекватные эпохе перехода от аграрной цивилизации к индустриальной и охватывающие:

а) при либеральной модели:

- олигархию,

- плутократию;

б) при коммуно-большевистской как разновидности тоталитаризма:

- номенклатуру как крайне корпоративную форму бюрократии в виде или слоя захвативших власть “профессиональных революционеров”, или стагнирующей геронтократии;

2) современные элиты, адекватные индустриальной цивилизации и эпохе перехода к информационному обществу:

а) технократию,

б) меритократию.

Рассмотрим основные из этих понятий.

Иногда традиционными называют элиты, свойственные аграрной цивилизации (родовые, этнические и т.п. кланы и клики). Однако, поскольку эти элиты явно неадекватны современному индустриальному обществу, являются историческим анахронизмом, сохранившимся лишь в примитивных обществах Африки и Азии или воспроизведенным на бывшей территории СССР благодаря консервации или возрождению реликтов тоталитаризма, они у нас проходят по графе “квазиэлиты аграрного общества” (“примитивные элиты” – См. о них Главу “Политическая инфраструктура”), а здесь рассматриваются лишь те, что довольно часто встречаются в индустриальных обществах, где они изжили себя лишь исторически, но далеко не политически, т.е. те, что соответствуют отдельным моделям индустриального общества, но неадекватны обществу постиндустриальному и периоду перехода к последнему.

Аристократия (от греч.aristis – лучший и kratos – власть) – в обычном понимании привилегированная знать. В древнегреческой политической мысли правление аристократии чаще других считалось лучшим, наиболее бескорыстным (в отличие от тимократии – правления худших, корыстных людей и плутократии – власти толстосумов) и компетентным. В современных обществах – это элиты, правящие благодаря не рациональной легитимизации (своим политическим заслугам, признанным народом на свободных и справедливых выборах), а возможностям их социального статуса (богатству, административной власти и иным), которые они транспонируют во власть политическую. Рассмотрим их.

Олигархия (англ.oligarchy от греч.oligarchia, oligos – немногий, немногочисленный и arche – власть) – власть немногих в государстве или в финансовом мире (финансовая олигархия). По А.Хорнби, олигархия – это небольшая, но могущественная группа людей, правящих страной. Однако, как мы отмечали, этот термин используется и для описания аналогичной формы власти в общественных объединениях. Тем самым к олигархии относится и бюрократия, и плутократия, и любые иные виды группократических объединений, монопольно правящих страной.

Плутократия (от греч. plutos – богатство) – это прямая власть богатых, особенно нуворишей (“новых богачей”, в России – “новых русских”), политическая элита из представителей наиболее богатых слоев, имеющих всю полноту власти в государстве.

Чистой и абсолютной, доведенной до своего предела и идеала властью бюрократии является всевластие номенклатуры (от лат. nomenclatura – перечень, роспись имен) – монополистического привилегированного слоя советского общества, класса партбюрократии, присвоившего всю собственность на средства производства и неограниченные привилегии, отгородившего себя от общества и жестко иерархичного, как определяет М.Джилас (Югославия), особой партийно-бюрократической прослойки (ак.А.Сахаров), правящего бесконтрольно и наследственно, эксплуататорского, привилегированного паразитического класса в СССР, как пишет политолог-марксист М.Восленский (ФРГ). Номенклатурой в советских партийных изданиях и сленге партаппарата назывался перечень наиболее важных должностей и лиц, находящихся на ключевых постах, чье назначение и снятие утверждались райкомом или вышестоящим комитетом КПСС. Мы все много знаем о номенклатурной элите, во многом сохранившей свое господство и доныне, поэтому не будем подробно разбирать ее характеристики и состав. Вместе с тем представляется актуальным, вслед за Восленским, отметить различия между номенклатурой на разных этапах ее развития, ее двойное перерождение: после прихода к власти бывшие самоотверженные революционеры, требовавшие демократических свобод, превращаются в свирепых реакционеров-душителей свободы; а после утверждения и консервации их власти, ликвидации малейших признаков оппозиции идет быстрое паразитарное перерождение, т.е. старение номенклатуры, чему способствует ее закрытость. В итоге вместо юных комиссаров и замполитов мы получаем геронтократию (от греч.geron – старик) – правящую элиту, состоящую из представителей старейшего поколения, аналогичную старейшинам первобытного рода. Поскольку творческих и созидательных импульсов политика стареющих лидеров не содержит, она характеризуется сдержанностью, благодушием, консерватизмом, косностью, отсталостью, застойностью мышления и бездеятельностью. И в целом номенклатура представляет собой особый, предельный вариант бюрократии, отличаясь от классической веберовской, как пишут авторы учебного пособия “Политология” (1997.-С.106), отсутствием четкого разделения труда и квалификации, ответственности и “безличности”; она игнорирует законность и не брезгает всеми остальными формами господства (традиционным, харизматическим и др.), а отсутствие жизненных гарантий делает ее конформистской.

Современному индустриальному обществу и эпохе перехода к информационной цивилизации более адекватны современные элиты.

Технократия (от греч.techno и kratos – власть ремесла, мастерства) – высший слой технических специалистов, участвующих в функционировании государственного аппарата. Концепция технократии исходит из идеи Сен-Симона об особом предназначении людей, обладающих знанием. Исходя из этой идеи, Т.Веблен сформулировал гипотезу о переходе власти и на производстве, и в обществе в целом к технократам, адекватным индустриальному обществу. Эту гипотезу развил Дж.Бернхэм в своей “революции менеджеров”, отодвигающих владельцев предприятий от управления производством и обществом. Дж.К.Гэлбрейт вводит более широкое понятие “техноструктура” (объединяющей людей, владеющих знанием, – от рядовых инженеров и технологов до менеджеров и директоров фирм), однако, воспринимая власть технократии негативно (как и всевластие монополий), он предсказывает переход в будущем правления в руки гуманитариев. Начало перехода к постиндустриальному, информационному обществу породило новые технократические концепции, основанные на идее власти “компьютерщиков” (Д.Белл, А.Тоффлер и др.). Все теории власти технократии основаны на методологии “технологического детерминизма”, согласно которой общественное развитие подчиняется изменениям технологии.

Меритократия (от лат.meritus – достойный; власть достойных; термин введен М.Янгом, Англия) – правление обществом со стороны наиболее достойных, компетентных и талантливых людей. Концепция меритократии составила часть теории постиндустриального общества и дальнейшее развитие концепций технократии. В отличие от прежних обществ, где социальная стратификация, продвижение к власти, по мнению Д.Белла, К.Маннгейма, происходили на основе “приписанного статуса” (знатного происхождения в доиндустриальном обществе и наследства-богатства в индустриальном), в постиндустриальном обществе главным становится “достигнутый статус”, заслуги самого индивида, прежде всего полученное знание и высокая квалификация. Тем самым “элиту крови” аграрного общества и “элиту денег” индустриальной цивилизации сменяет “элита знания” в информационном обществе. Поэтому меритократическую элиту составляют ученые и иные компетентные специалисты, что порождает новые “классовые противоречия” и ненависть “черного люда” к “высоколобым интеллектуалам”, особенно в случае слабости каналов контроля народа за правящей элитой и возможностей ее ротации, т.е. смены ее контрэлитой.

Д) КОНТРЭЛИТА:

У контрэлиты имеются свои каналы, пути и способы формирования политических лидеров. Раньше таким каналом формирования оппозиционных лидеров была диссидентская деятельность. Диссидент (от лат. dissidens, dissidentis – несогласный, противоречащий) – термин, означавший в средние века в Западной Европе еретика, а ныне – правозащитника, инакомыслящего, оппозиционера. В СССР диссидентское движение возникло во второй половине 50-х гг., а в годы перестройки 80-х гг. оно легализовалось, начало организационно оформляться, но утратило общую идейную основу (раньше это были лозунги демократизации общественной жизни, правового государства, гласности, открытого общества, рыночной реформы). Из среды прежних диссидентов и нынешних оппозиционеров в случае их подавления и устранения формируются лидеры весьма своеобразного вида – политические мученики как результат сакрализации и ритуализации политической деятельности партии, нации. В идеологию последних по канонам мифологии встраивается описание реальных или мнимых страданий их лидера. Это особенно характерно для экстремистских движений.

Если в странах с демократическим режимом и мягкой формой правления контрэлита и правящая элита, как правило, чередуются у власти, обмениваются властными функциями по очереди, то в странах с жестким режимом контрэлита загоняется в подполье или не допускается к выборам, а если выборы и проводятся, то формально, без каких-либо шансов оппозиции прийти законным путем к власти. Это негативно влияет на контрэлиту: она становится жестче в структурном отношении (исчезают демократические каналы формирования контрэлиты) и в плане идеологии (в ее рамках укрепляют позиции фанатики и радикалы, отсеиваются уравновешенные и демократические элементы), в политическом же ключе отсутствие демократического отношения власти к контрэлите вызывает ответную реакцию: контрэлита “выходит на улицу”, начинает прибегать к массовым внепарламентским формам борьбы (стачки) и пропаганды (пикеты, голодовки, листовки, обращения в ООН, Международный суд в Гааге, к международной общественности) вплоть до ответного нарушения законности (в виде восстаний и революций), т.е. становится антисистемной оппозицией, а ее конфликт с властью принимает антагонистический (непримиримый) характер. В конечном итоге правящая элита, не допускающая контрэлиту к рычагам управления, платит гораздо более высокую цену за свое бесконтрольное правление и часто испытывает на себе после рокировки с контрэлитой (т.е. после прихода последней к власти) все виды подавления и физического устранения, которые она использовала по отношению к контрэлите.

В завершение анализа проблемы отметим следующее. Политическая элита есть в любом обществе, ибо люди не обладают равными способностями, образованием и временем для отправления властных функций и потому правит не весь народ, а от его лица и – при демократии – по его поручению лишь определенная его часть. Роль политической элиты в обществе весьма разнится. Она становится иммобильной и закрытой квазиэлитой, значащей больше, чем многомиллионный народ, там, где правители не избираются вовсе (как главы администрации и судьи в РТ) или где в ее руках сосредоточен контроль за всеми избиркомами и средствами информации, что делает выборы и иной контроль народа за властью и за сменой элит (в виде “подковерного личного единоборства”) пустым звуком. За рациональной же элитой контроль имеется: через равноправную публичную политическую конкуренцию на выборах и малозаметную конкуренцию программ и их исполнителей внутри самой элиты. В целом, политическая власть функционирует через сотрудничество и борьбу всех трех групп акторов (личности, политических деятелей и элиты), а также представляемых ими иных социальных субъектов политики, о которых речь впереди.

ОСНОВНЫЕ ПОНЯТИЯ:

Элита, Политическая элита, Правящий класс, Правящая элита, Контрэлита, Высшая, Средняя и Административная элита; Бюрократия, Политическая бюрократия, Номенклатура, Геронтократия, Квазиэлита, Теократия, Аристократия, Плутократия, Олигархия, “Железный закон олигархии”, Технократия, Меритократия.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ:

1. Что такое элита? В чем заключается специфика политической элиты? Возможно ли существование общества без политической элиты? Может ли править весь господствующий класс? Ответ обоснуйте.

2. Каковы критерии эффективности политической элиты и гарантии против деградации последней?

3. Раскройте различия между основными теориями элит. Исходя из теории циркуляции элит Парето, определите тип горбачевской, ельцинской, путинской и шаймиевской элит. Кто больше подходит для современной России: “львы” или “лисы”? Относится ли “железный закон олигархии” Михельса к правящей в РФ и РТ элите? В чем состоит разница между “правящим классом” у Маркса и Моска, “политическим классом” Дорсо, “праздным классом” Веблена, правлением менеджеров у Бернхэма и “властвующей элитой” Миллса?

4. Чем отличаются друг от друга: правящая элита и контрэлита; рациональные элиты и квазиэлиты; примитивные, традиционные и современные элиты; высшая, средняя и местная элиты; “политики” и администраторы-чиновники? Опишите состав каждой из этих категорий и их применимость к характеристике политической элиты США, РФ и РТ. Какие элиты соответствуют эпохам аграрного общества, модернизации, индустриальной цивилизации, переходу к постиндустриализму и информационному обществу? Какие элиты преобладают при реальной демократии?

5. Чем отличается открытая элита от закрытой, а гильдейская система обновления элиты от антрепренерской?

6. Является ли бюрократия (чиновничество, номенклатура) реальной политической элитой? Была ли в СССР такая элита? Возможно ли государство без бюрократии? Совпадают ли понятия “привилегированные слои” и “правящие слои” (в применении к СССР и нынешним РФ и РТ)? Почему термин “элита” носил в СССР ругательный смысл? Как совместить власть народа с наличием политической элиты?

ЛИТЕРАТУРА:

1. Альбом схем по политологии.

2. Арон Р. Указ.соч.

3. Восленский М. Номенклатура. – М.: Советская Россия,1991.– 624 с.

4. Ломов М.Н. Указ.соч. Вып.II.

5. Мандел Э. Власть и деньги. М., 1992.

6. Политология. Учебное пособие.

7. Политология: Энциклопедический словарь.

8. Пугачев В.П., Соловьев А.И. Указ.соч.

9. Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация: учеб.пособие. - М.: Аспект Пресс, 1996.

10. Смелзер Н. Указ.соч.

11. Abercrombie N., etc. Op.cit.

12. Hornby A.S. Op.cit.

Глава 18. СОЦИАЛЬНЫЕ СТРАТЫ

§ 1. ТЕОРИИ СОЦИАЛЬНОЙ СТРАТИФИКАЦИИ

§ 2. ОСНОВНЫЕ СОЦИАЛЬНЫЕ ОБЩНОСТИ В ПОЛИТИКЕ

Среди мегаструктур – очень больших групп, пронизывающих все общество, включающих его значительный сегмент и иногда становящихся в той или иной степени субъектами политики, – мы выделяли не только элиты, но и иные социальные слои (страты, классы), демографические и поселенческие категории, а также этносы и конфессиональные группы. О специфике этнических систем и религиозных групп речь пойдет в дальнейшем, а здесь мы проанализируем место и роль в политике различных социальных общностей.

Очень часто люди сплачиваются в политические группы, исходя из общности своего экономического положения, материальных, поселенческо-экологических и иных условий жизни, а нередко – и вследствие единства своего предписанного статуса (социального положения, не зависящего от усилий индивида: возраста, пола, этнической принадлежности), стремясь “пробить” через властные структуры свои особые интересы (а изредка – и привести к власти и господству над другими представителей только своей группы). Что же объединяет людей в такие общности, а затем толкает их к формированию соответствующих групп интересов и давления?

§ 1. ТЕОРИИ СОЦИАЛЬНОЙ СТРАТИФИКАЦИИ

Выделим в параграфе следующие группы теорий:

А) ТЕОРИИ КЛАССОВ И КЛАССОВОГО КОНФЛИКТА XIX ВЕКА;

Б) КОНЦЕПЦИИ XX ВЕКА.

А) ТЕОРИИ КЛАССОВ И КЛАССОВОГО КОНФЛИКТА XIX ВЕКА:

Важнейшим видом социального деления (отражающегося затем в политике) остается классовое. Все социологи и политологи признают наличие неравенства, но расходятся в понимании его сущности и причины. Для характеристики неравенства и классового деления используются различные понимания класса. Классическими считаются два: теории Маркса и Вебера, в которых классы определяются экономическими критериями, хотя и разными. Рассмотрим их.

Многие идеи мировой науки по проблеме социального неравенства, как пишет Н.Смелзер (США), почерпнуты из марксистской теории стратификации и класса. К.Маркс в последней главе (так и названной “Классы”) последнего тома “Капитала” выделяет такие критерии определения классов, как отношения собственности на средства производства и отношения разделения и организации труда (включая отношения найма, функции труда: управления-исполнения и др.). Решающим является первый критерий, хотя остальные характеристики классов (вплоть до форм сознания) дополняют и сильно влияют на экономику в целом и отношения собственности в частности.

Соответственно, при капитализме существуют два основных класса:

а) Буржуазия, капиталисты – класс, владеющий основными средствами производства;

б) Пролетариат, или рабочие, или совокупный работник – класс, владеющий не средствами производства, а лишь своей рабочей силой и потому вынужденный, нанимаясь к первым или к буржуазному государству, подвергаться эксплуатации в силу изъятия прибавочной стоимости. В этих условиях у рабочих должно развиваться классовое сознание, готовность к классовому конфликту с капиталистами.

Кроме этого, выделяются неосновные для капитализма, реликтовые классы:

в) промежуточная мелкая буржуазия, владеющая своей рабочей силой и средствами производства в столь незначительном масштабе, что вынуждена, как пролетарии, трудиться (сюда относится трудовое крестьянство, ремесленники, мелкие торговцы);

г) земельная аристократия, живущая на ренту.

Имеются также внеклассовые и внутриклассовые слои. Среди внеклассовых слоев – это:

- бюрократия, присвоившая себе собственность на государство как аппарат принуждения;

- лица свободных профессий, работающие и обладающие собственностью на свою рабочую силу, интеллект;

- люмпен-пролетариат – деклассированный, маргинальный, дисфункциональный слой безработных, преступников, наркоманов, выброшенных из общества;

Внутриклассовые слои еще более разнообразны. Внутри пролетариата имеются слои с разной квалификацией, образованием и степенью классового сознания: не имеющие последнего вовсе; осознавшие общность интересов в масштабах предприятия, отрасли (тред-юнионистское сознание “класса в себе”) или всего общества (развитое классовое самосознание “класса для себя”). В среде буржуазии также имеются различия по положению в социальной иерархии, например, между торговцами и владельцами важнейших средств производства. Идет конкуренция между отдельными группами, что ведет к уменьшению зарплаты пролетариата и его абсолютному или относительному обнищанию, ускоряющему рост его классового самосознания, политических и экономических кризисов, приход революции и коммунизма как бесклассового общества. В этом обществе вся собственность находится в коллективном владении, труд является всеобщим, распределение основано на принципе “От каждого по способностям, каждому по потребностям”, а целью общества становится принцип “Свободное развитие каждого является условием свободного развития всех”. Однако для перехода к этому обществу необходима революция, осуществляемая рабочим классом, который в развитых странах на рубеже XX-XXI вв. имеет большие социальные завоевания и вряд ли вдохновляется призывом Маркса и Энгельса: “Пролетариям нечего терять, кроме своих цепей. Приобретут же они весь мир. Пролетарии всех стран, соединяйтесь!”. Да и опыт пролетарских революций XX века, породивших тоталитарные номенклатурные режимы, не способствует реализации революционной части Марксовой теории классовой стратификации.

Другим классиком социальной стратификации является М.Вебер. Он выделял три основных взаимосвязанных, но отдельных компонента неравенства, три фактора стратификации:

а) богатство (имущественное неравенство);

б) престиж;

в) политическая власть.

Эти факторы часто, но не всегда взаимодействуют. Первая, классовая стратификация схожа с Марксовой. Так, Вебер определил класс как группу людей, которые разделяют сходные позиции в рыночной экономике, получают сходное экономическое вознаграждение и таким образом имеют сходные жизненные шансы (life-chances) в целом, т.е. шансы индивида на обладание экономическими и культурными благами общества. Распределение этих благ обычно несимметрично, что может отражать различный доступ классов к общественному богатству. Итак, классовое неравенство основано на неравном доступе к материальным вознаграждениям и различных жизненных шансах.

Различия в рыночных возможностях, или позиции в рыночной экономике определяются и отношением к средствам производства (т.е. как у Маркса, капиталом, богатством – это и доступ к материальным благам, и возможность вообще не работать), и такими предпосылками к эффективному труду, как квалификация, образование. В соответствии с этим критерием Вебер выделяет четыре основных класса:

а) класс собственников (живущий капиталом),

б) интеллектуальный, административный и менеджерский класс (живущий квалификацией),

в) мелкая буржуазия (живущая трудом на собственном предприятии),

г) рабочий класс (живущий наемным трудом на чужом предприятии).

Вебер также признавал классовый конфликт, но считал более вероятным конфликт не между рабочими и капиталистами, а между группами с непосредственно противоположными интересами, т.е. между рабочими и менеджерами.

Если экономические различия (по богатству) порождают классовую стратификацию, то духовные (по престижу) – статусную, а политические (по доступу к власти) – партийную.

Вебер характеризовал статус как социальную репутацию (престиж; prestige) и рассматривал его в качестве показателя социальной стратификации, отличного от класса. Престиж профессии обусловливается системой ценностей общества и общественной оценкой функциональной значимости различных профессий. Современное измерение профессионального престижа осуществляется с помощью шкал престижа, составляемых на основе опроса людей.

По своему статусу люди группируются в статусные группы – группы людей, пользующиеся почетом и уважением в разной степени и имеющие неодинаковый престиж. Среди иных черт статусных групп: особый образ жизни, стиль жизни. Престиж может определяться не только и не столько богатством: профессора, священники и должностные лица обладают более высоким престижем, чем порноделец или босс мафии, чей престиж ограничивается своей группой.

Третий критерий социальной стратификации – политическая власть. Власть (power), по Веберу, – это способность человека или группы проводить в жизнь планы, действия, политику даже вопреки возражениям со стороны других людей и групп. Систему власти формируют партии и группы интересов, борющиеся за власть или за влияние на нее.

Что касается трактовки Марксом и Вебером бюрократии, то она уже рассмотрена в предыдущей главе.

Таким образом, Маркс анализировал стратификацию общества, используя экономические критерии, а Вебер – с помощью трех взаимодействующих способов. Да и последующие теории социального неравенства различаются по тому, что признается главным компонентом неравенства: богатство, престиж или власть.

Б) КОНЦЕПЦИИ XX ВЕКА:

Выделим среди них такие концепции: отечественные (ленинскую, сталинско-брежневскую); западные (субъективные и объективные).

Считавший себя ортодоксальным марксистом В.Ленин в “Великом почине” (С.15) назвал главными критериями класса три:

1) отношения собственности;

2) функции (роль в организации производства);

3) доходы (способ их получения и размеры).

Согласно этим критериям он выделял в современном ему обществе такие классы, как:

а) буржуазия;

б) мелкая буржуазия (с двумя слоями: нанимающие работников и не нанимающие рабочую силу);

в) рабочий класс;

г) реже – только формировавшийся класс кооператоров;

а также социальный слой интеллигенции и служащих.

Что касается сталинско-брежневской версии “марксизма-ленинизма”, то эта концепция свела критерии классов лишь к формам собственности, выделяя в СССР “два дружественных класса и одну прослойку-слой, т.е. рабочих, колхозников и интеллигенцию”.

На Западе довольно часто используется субъективный подход, например:

а) самооценочный, когда опрашиваемые сами определяют свою социальную принадлежность в соответствии с классовой шкалой. Такой метод дает весьма произвольные результаты: так, большинство рабочих во Франции относит себя к рабочему классу, а в США – к среднему. Соответственно, французские рабочие 1-го Мая ходят на демонстрации с красными флагами, а американские считают этот флаг вражеской символикой, как, к примеру, свастику.

б) Весьма схож с этим репутационный подход, когда опрашиваемые высказываются друг о друге, сами определяют классовую принадлежность соседей, иных жителей, оценивают их статус, репутации. Так, У.Л.Уорнер (в США в 1941 г.) ставил банковского служащего выше бакалейщика со слов последнего. В итоге Уорнер выявил 6 классов в поселенческой общине “Янки-Сити”:

- высший высший класс включал богатых людей со “знатным” происхождением;

- нижний высший – люди высокого достатка, но не из аристократических семей. Эти нувориши (новые богачи) и ведут себя как парвеню (выскочки, подражающие аристократам);

- высший средний класс состоял из интеллектуалов и бизнесменов с высокими доходами (врачей, юристов, владельцев капитала);

- низший средний класс – из “белых воротничков” (канцелярских служащих, секретарей, кассиров, делопроизводителей);

- высший низший класс составляли “синие воротнички” (работники физического труда: рабочие и пр.);

- низший низший класс – бедные и отверженные, сходные с Марксовым люмпен-пролетариатом (Цит.по:Смелзер Н. - С.284).

Более распространен на Западе объективный подход, при котором пользуются объективными критериями, обычно статусом с тремя параметрами: уровнями дохода и образования, престижем профессии.

“Объективисты” предлагают различные стратификационные системы.

Западная социология довольно редко использует марксистский подход, считая его устаревшим в силу отделения собственности от управления (иначе менеджеры и рабочие войдут в один класс не обладающих собственностью) и отсутствия пауперизации рабочих.

Вместе с тем отрицание марксизма не означает единообразия подхода. Так, существует различие между послевоенными классовыми теориями в Англии и США. Последние трактуют свое общество как бесклассовое, считая незначительным децильный коэффициент (разрывы в доходах) и классифицируя индивидов не по экономическим критериям, а на основе профессии, религии, образования, этнической принадлежности, престижа, формируя разные статусные группы, как у Вебера. В частности, теория стратификации Парсонса содержит ряд допущений: 1) в индустриальном обществе должности замещаются по заслугам; 2) оплата и социальный престиж труда прямо зависят от его функциональной значимости, необходимости для общества; 3) высокие вознаграждения нужны для стимулирования выполнения функционально значимой работы; 4) имеется всеобщее согласие по вопросу о значимости профессий. Эти идеи функционалистов встретили такие критические замечания: функциональную значимость невозможно точно определить, получается порочный круг: высокооплачиваемая работа определяется как функциональная только потому, что она высоко оплачивается; конфликту и власти как аспектам стратификации не придается должного значения; игнорируется значимость богатства и собственности; переоценивается степень адекватности неравенства достижениям и уровень консенсуса; игнорируется наследование классовой позиции. Эта теория оценивалась как идеологическое оправдание существующего неравенства, отрицающее реальное существование классов. Классовый же подход возродился в США в 80-е гг. под влиянием марксистской социологии.

В послевоенной Англии критерием класса считали разделение труда, делящее общество на классы профессий ручного и неручного труда, что соответствовало различиям в экономических и социальных условиях. Это деление, связанное с идеей Вебера о жизненных шансах, легло в основу систематизации классов и социальных групп службой ЗАГСов. Однако сейчас это деление не считается продуктивным из-за смешения в нем разных категорий работников неручного труда.

Ныне критериями классов считаются рыночная и рабочая ситуации, позволяющие разделить общество на 3 класса: рабочий, промежуточный (intermediate) и высший. Рабочие, занятые ручным трудом, помещаются в рабочий класс; работники неручного труда низшего уровня, такие как клерки и технический персонал, – в промежуточный; а менеджеры, администраторы и специалисты – в высший. Близкой к этой концепции является трактовка большинства западных функционалистов, разделяющих общество на высший, средний и рабочий классы. Рассмотрим ее.

Высший класс (upper class) выделяется по своему богатству, корпоративности и власти. Богатство большинства его представителей не нажито ими, а получено как наследство или подарки. Социальное происхождение позволяет получить привилегированное образование и престижные занятия, вплоть до взаимного вхождения в руководство компаний, что скрепляет корпоративные узы представителей этого класса. В руках этого класса находятся и важнейшие рычаги политической власти.

Средний класс (middle class) – класс, включающий в себя тех, кто занимается неручным трудом. Само выделение этого класса является возражением марксизму с его дуальной трактовкой общества, оставляющей мало места для промежуточных категорий, удельный вес которых в социальной структуре растет. Так, доля высших профессионалов в Англии выросла до 3%, низших профессионалов до 9% и клерков до 15% рабочей силы.

Рабочий класс (working class), или низший класс в широком значении, – класс работников физического труда, доля которого в индустриальном обществе падает, а черты остаются прежними: у рабочего класса более однообразный и монотонный труд и худшие его условия, меньшие шансы на продвижение по службе и на высокое образование, более низкие доходы, меньшая социальная защищенность, выше уровень безработицы и бедности, в итоге выше уровень заболеваний и меньшая продолжительность жизни, чем у среднего и высшего классов. Исследования показывают двойственность сознания рабочих, одновременно отвергающих и принимающих это социальное неравенство. Рабочий класс весьма неоднороден, хотя деквалификация привела к уменьшению разницы в оплате труда.

В рабочем классе часто выделяют такие слои, как: низший класс, “синие воротнички”, рабочая аристократия, новый рабочий класс.

Низший класс (underclass) – группа, занятая опасными и тяжелыми видами труда с низкой оплатой. Поскольку на Западе она состоит в основном из женщин и этнических меньшинств, то пол и этническая принадлежность становятся признаками класса, низводящими эти группы на дно классовой иерархии, ниже традиционных рабочих.

“Синие воротнички” (blue-collar) – термин, используемый в США для описания традиционных рабочих, занятых ручным трудом.

Рабочая аристократия (labour aristocracy) – более привилегированный слой малоквалифицированных рабочих, путем незначительного роста квалификации и профсоюзной активности добивающихся улучшения своего положения. Понятие широко использовалось марксизмом для объяснения отсутствия революции в Англии в XIX веке. Немарксисты используют этот термин для описания привилегированных слоев рабочих в Японии и США.

Новый рабочий класс (new working class) – термин, предложенный в 60-х гг. социологами Франции (А.Турен и др.) для описания нового слоя в рабочем классе, включающего людей, занятых в ведущих производствах с передовыми технологиями. Передовая технология требует четкой организации труда на конвейере и более образованных рабочих, интегрированных в свои фирмы и имеющих более высокую производственную и социальную активность и классовое сознание.

§ 2. ОСНОВНЫЕ СОЦИАЛЬНЫЕ ОБЩНОСТИ В ПОЛИТИКЕ

В этом параграфе следует выделить такие проблемы:

А) СОЦИАЛЬНЫЕ И ПОЛИТИЧЕСКИЕ ВИДЫ РАВЕНСТВА И НЕРАВЕНСТВА И ПРАВА СТРАТ;

Б) РАЗНОВИДНОСТИ СОЦИАЛЬНЫХ ОБЩНОСТЕЙ;

В) ОТКРЫТОЕ И ЗАКРЫТОЕ ОБЩЕСТВО: ПРАВО НА СОЦИАЛЬНУЮ МОБИЛЬНОСТЬ И КЛАССОВАЯ БОРЬБА;

Г) СОЦИАЛЬНЫЕ СТРАТЫ РОССИИ И ПОЛИТИКА.

А) СОЦИАЛЬНЫЕ И ПОЛИТИЧЕСКИЕ РАВЕНСТВО, НЕРАВЕНСТВО И ПРАВА СТРАТ:

Все люди рождаются равными и свободными, однако повсюду мы видим их в оковах. Это противоречие, артикулированное Ж.-Ж.Руссо, издревле волновало людей – еще со времен появления неравенства, против которого народ восставал на протяжении всей истории. Мечты о равенстве (egalite в дни Французской революции; equality у английских диггеров) особенно множились в эпохи углубления разрывов между нищетой и богатством (т.е. различий в уровне жизни, в доходах), возрастания страданий от унижения и пренебрежения (т.е. от низкого социального престижа), полной невозможности определять свою судьбу и зависимости от прихоти господ (в силу отчуждения от власти).

Какого же равенства требовали люди? Ведь ясно, что радикально выровнять всех мог лишь Прокруст. Понятие равенства многозначно. Принято выделять 4 типа равенства:

1) равенство людей, или онтологическое равенство, опирающееся на религию (равенство всех перед Богом);

2) равенство возможностей достижения желаемых целей (включая открытую конкурентную систему занятия всех позиций благодаря образованию и таланту) – идея Французской революции;

3) равенство условий жизни, уравниваемых законодательством (равенство всех перед Законом, компенсирующим недостающие условия отставшим группам и обеспечивающим равенство “стартовых” условий);

4) равенство результатов (социального статуса).

Радикальные критики утверждают, что равенство возможностей – это выдумка либералов, ибо у разных групп неодинаковые образовательные “стартовые возможности” для сдачи экзаменов, только укрепляющих неравенство; дети из семей среднего класса уже обладают преимуществами над детьми из рабочих семей. Равенство возможностей без равенства условий, писал Дж.Дуглас (1964), ведет Англию к “потере способностей”.

Считается, что для выравнивания условий, компенсации невыгодных социальных положений отдельных меньшинств необходима закрепленная в законе позитивная дискриминация в их пользу. Однако радикальные критики этого утверждают, что такое равенство условий смягчает, а не уничтожает господствующую систему неравенства. Они также осуждают саму систему конкуренции при занятии социальных позиций как отражение идеологии капитализма и, в частности, социал-дарвинизма с его идеей борьбы за выживание.

Социалисты-эгалитаристы выступают за равенство результатов, достигаемое посредством программы политической и экономической революции, устраняющей социальные причины неравенства. Цель социализма заключается в уничтожении неравенства (конечной причиной которого является частная собственность на средства производства) и удовлетворении человеческих потребностей равным образом независимо от случайностей при рождении (таких, как пол).

Эти типы равенства подвергались критике как неосуществимые или нежелательные. Утверждается, что достижение полного социального равенства нереально, поскольку это потребовало бы социализации детей вне семьи с целью сведения к минимуму наследования культурных преимуществ, уничтожения всех форм наследования собственности, запрещения любой соревновательности (конкуренции) и универсальной программы обучения, основанной на ценностях сотрудничества и альтруизме. Радикальные попытки обеспечить длительное равенство (израильские кибуцы, религиозные общины, гражданские коммуны, крестьянские и коммунистические революции) не достигали успеха, ибо неравенство классов, статуса и власти никогда не устраняется полностью. Утверждается далее, что равенство условий и результатов нежелательно, т.к. входит в конфликт с другими ценностями (личной свободой и индивидуализмом), и что родители обладают правом выбора частного образования для детей. Хотя очевидно, что высшие слои используют свободу выбора для сохранения своих привилегий.

Важное место проблемы равенства в современной науке объясняется влиянием эгалитарных идеологий (таких, как социализм), расширением гражданства, включающего и социальные права, разрушением статусных иерархий в ходе урбанизации и развития массового потребления, во многом реализацией идей Дж.М.Кейнса (1883-1946). Во время экономического спада после 1973 г. и консервативного поворота на Западе произошел переход от кейнсианства к монетаристской политике, сокращающей социальные расходы государства с целью уменьшения налогов на прибыли, из-за чего вновь выросло социальное неравенство.

Причины неравенства (inequality) веками выискивались в божественном провидении или в естественных различиях. Т.Мор и Т.Кампанелла, как, кстати, и Руссо, увидели их в существовании частной собственности. Т.Джефферсон также пишет в своей знаменитой Декларации независимости США 1776 года: “Мы считаем самоочевидными следующие истины: все люди созданы и наделены своим создателем определенными неотчуждаемыми правами, среди которых право на жизнь, свободу и стремление к счастью”. Он революционизировал учение просветителей о “царстве разума”, основанном на “естественном” равенстве людей. Сходные идеи развивал маркиз де Лафайет в Декларации прав человека и гражданина: “Природа сделала людей свободными и равными, необходимые отличия социального порядка могут быть основаны только на всеобщей пользе.” Идея социального Равенства – основная в марксизме, видящего причины социального неравенства в частной собственности, в неравном распределении средств производства (а затем и предметов потребления) между людьми (у Маркса, неомарксистов и социал-демократов идея социального Равенства – одна из двух центральных, наряду со Свободой; а у Сталина и коммунистов принцип “Равенства”, точнее, эгалитаризма, уравнительности, вовсе затмил идею Свободы). Но в целом стремление к социальному равенству, к созданию равных возможностей, одинаковых “стартовых условий” для свободного развития личности неистребимо в человеке.

По Н.Смелзеру, “неравенство – положение, при котором люди не имеют равного доступа к социальным благам”, таким как деньги, власть и престиж. Видимо, следует добавить к этим благам, поставив его на 1-е место, образование. Социальное неравенство вездесуще. Конечно, одинаковых людей нет. Они различаются по цвету кожи, языку, полу, возрасту, образованию, богатству, уважению, возможности навязывать свою волю другим и т.п. Но эти различия становятся социальными, лишь когда определяют занимаемую ступеньку на лестнице социальной иерархии, т.е. когда они становятся препятствием или условием для получения работы, продвижения по службе, осуществления избирательного права и иных политических прав:

а) Если такими становятся различия по цвету кожи, то возникает расизм, расовая дискриминация. Надо пояснить, что не во всех множественных обществах возникает расизм. Множественные (многосоставные) общества (plural societies) – это общества, разделенные на различные расовые, религиозные или языковые группы. Степень фрагментации варьируется. В некоторых обществах раса и класс имеют тенденцию к частичному совпадению: отдельные расовые группы находятся, главным образом, в определенных социальных классах (в США); в Бразилии же расы довольно ровно распределены в классовой структуре;

б) Если социальными становятся этнические различия (язык и иные), возникает такой вид неравенства, как этнонационализм (шовинизм, нацизм, этноцентризм), этническая дискриминация;

в) Если – возраст, то – эйджеизм (от англ. age – возраст) – дискриминация, проводимая одной или несколькими возрастными группами по отношению к другим. Неприятие и дискриминация старости особенно сильны в США (где в ответ возникают такие движения, как “Седые пантеры”), в которых всегда ценились мастерство, сила, молодость и энергия, в отличие от многих стран Европы и Японии, где пожилые по традиции имеют высокий статус, и от СССР с его геронтократией);

г) Если – половые различия, то – сексизм (sexism) и его разновидности: мужской, реже женский шовинизм, т.е. современный патриархат и матриархат, последний – пока на уровне идей, у радикального крыла движения за эмансипацию женщин – феминистского и суфражистского движения как реакции на повсеместную женскую дискриминацию. Необходимо различать сексизм как социальное и политическое ущемление людей, исходя из их пола, и феминизм как политическое движение с противоположной ориентацией. Сексизмом являются такие позиции или действия, которые носят дискриминирующий характер по отношению к мужчинам или женщинам исключительно на основании их пола (gender). Надо отметить, что двум различным английским терминам, “sex” и “gender”, в русском языке соответствует один – “пол”. Различие между ними заключается в том, что первый (sex) определяется биологически, а второй (gender) конструируется культурно и социально. Существует, таким образом, два биологических пола (male and female) и два социокультурных (masculine and feminine). В недавнем прошлом эти интерпретации были подвергнуты критике, поскольку: 1) несмотря на то, что социологи проводят различие между биологическим полом (sex) и социальным (gender), они часто рассматривают последний как выражение первого, придавая, таким образом, биологии детерминирующее значение, 2) социологи не могут обосновать связь между экономическим подчинением женщин и его отражением в семейной и личной жизни. Согласно радикальной критике, место женщин на производстве определяет социальные различия между мужчинами и женщинами. В этом смысле пол (gender) аналогичен классовым отношениям. На практике задача установления причинных связей между капитализмом, классом и патриархатом оказалась крайне проблематичной. Тем не менее феминисты, например, в рамках психоаналитической традиции оспорили основные идеи Фрейда, показывая, что Эдипов комплекс, зависть к пенису и комплекс кастрации следует интерпретировать как особенности символического мира патриархальной власти. Феминизм (feminism) – это доктрина, утверждающая, что женщины постоянно находятся в невыгодном положении, и отстаивающая равные возможности для мужчин и женщин. В России феминизм слаб, хотя довольно активны такие протопартийные группы интересов, представляющие женщин, как “Женщины России” и женские союзы в провинции. Однако их активность малоэффективна. Анализ политической практики убеждает, что в России после отмены социальных разнарядок КПСС произошла маскулинизация всей политической элиты, в которой (за исключением Думы РФ) практически отсутствуют женщины. Высокая доля мужчин, помимо прочего, считается показателем престижа профессий, должностей, их социального и политического статуса;

д) Когда решающее значение для оценки человека, определения его места в обществе приобретает наличие или отсутствие капитала, возникает капитализм (capitalism) как дискриминация бедных;

е) Когда же привилегии имеет тот, у кого более “респектабельное” социальное происхождение и/или не прошедшая рациональную легитимизацию власть, то мы получаем или кастово-сословное (где правит “аристократия крови”), или номенклатурное (где бесконтрольно правят “выходцы из пролетариата”) общества, в которых имелась дискриминация выходцев из непривилегированных слоев.

Таким образом, и равенство, и неравенство, имеющее социальные истоки и характер, часто закрепляется в политике государства и в его законах.

Но неравенство не остается делом отдельного человека. Привилегированных и дискриминируемых всегда так много, что они составляют целый общественный слой. Наличие же целых групп в обществе, слоев, социально неравных один другому, т.е. стоящих один над другим, другими словами, закрепление неравенства на уровне групп называется социальной стратификацией (stratification). По Смелзеру, “стратификация – это порядок, согласно которому неравенство, по-видимому, с большей вероятностью передается от одного поколения к другому, формируя различные слои (страты) общества”. Авторы Пингвиновского Словаря по социологии считают, что социальные различия становятся социальной стратификацией, когда возникает иерархия людей вдоль некоторого измерения неравенства, которым могут быть доход, богатство, власть, престиж, возраст, этническая принадлежность или иная характеристика. Члены различных страт, составляющих каждую ступень такой лестницы, обладают общими жизненными шансами и стилем жизни и способны осознать свою принадлежность к страте, отличаясь этими характеристиками от членов иных страт. Социологи, как правило, выделяют три главных типа страт: касту, сословие и класс.

Основы теории социальной стратификации были заложены М.Вебером, Т.Парсонсом и др. И поныне теория социальной стратификации занимает заметное место в западной социологии. Ее последователи вводят (реже – наряду с понятием “класс”, чаще – вместо последнего) термин “страта” (слой), взятый из геологической науки.

Обычно человек зачисляется в ту или иную “страту” на основе своего социального статуса (status). Смелзер определяет социальный статус как позицию человека в обществе, связанную с определенными правами и обязанностями. Статус бывает:

- основной – определяющий общественное положение человека;

- приписанный, предписанный – унаследованный от рождения, прирожденный. Приписывание (или аскрипция от англ.ascription) означает, что определенные качества индивидов – статус, занятие или доход задаются позицией, в которой эти индивиды рождаются или над которой они не имеют контроля, а не их собственными достижениями;

- достигнутый – приобретаемый индивидом в обществе благодаря его собственным усилиям;

- и, наконец, возрастной – социальное положение, приписываемое индивиду на основе возраста.

Б) РАЗНОВИДНОСТИ СОЦИАЛЬНЫХ ОБЩНОСТЕЙ:

Различия в социальном статусе людей определяют их вхождение в разные социальные страты. Различные социальные общности людей имеют и не могут не иметь разные интересы. Поэтому социальная сфера охватывает интересы социальных слоев, классов, этносов, отношения между обществом и личностью (условия труда и быта, охраны здоровья и досуга). Социальная сфера опирается на производство, но не сводится к нему. В ней реализуются конечные результаты экономической деятельности, затрагивающие жизненные интересы всех слоев, кланов, классов и этносов, здесь же выявляется специфика политики различных государств. Так, сталинско-брежневская политика выдвигала приоритет прав социальной общности (вербально – рабочего класса, реально – номенклатуры) перед правами и интересами личности. При современной демократии права человека приоритетны. Одновременно признается социальный плюрализм (наличие множества слоев с несовпадающими интересами) и свобода его отражения и проведения в политике и культуре (политический и духовно-идеологический плюрализм). При этом отвергается монополия любого социума на власть, собственность и информацию.

Между людьми и группами часто имеются социальные различия (одни люди и группы выше других на общественной лестнице: по богатству, по власти, по престижу, по образованию). Область социальных различий и есть социальная сфера. Поскольку эти различия могут быть лишь экономического, политического и культурного толка, то социальная сфера – не 4-я в одном ряду с 3 вышеназванными, а область, пересекающая три предыдущие и охватывающая социально-экономические, социально-политические и социально-культурные различия.

Классифицируя социальные связи и отношения, можно выделить две основные группы:

1) Отношения между личностью и обществом (по вопросам как материального и духовного благосостояния, так и политических прав человека);

2) Отношения между социальными общностями как субъектами общественных (включая политические) отношений (вторичными социальными группами, классами, этносами). Среди общественных отношений выделяются социально-классовые, социально-демографические, социально-территориальные и социально-этнические. В каждом из этих видов отношений взаимодействуют разные субъекты: соответственно, классы, внеклассовые и внутриклассовые слои; мужчины, женщины, молодежь и пожилые люди; население города и население деревни, жители центра и жители периферии; этнические общности.

Надо четко представлять, какие из отношений имеют социальный характер (и поэтому могут проявиться в политике). Не все различия между мужчиной и женщиной, между молодыми и пожилыми, между татарами и русскими, между горожанами и сельчанами носят такой характер – в частности, не природные (биологические, географические и т.п.), а лишь те, что порождают различия в социальном статусе, положении в обществе и отношении государства к ним. В условиях демократии отношения между социальными общностями регулируются в рамках социальной политики государства и конкуренции программ различных субъектов политической инфраструктуры.

В) ОТКРЫТОЕ И ЗАКРЫТОЕ ОБЩЕСТВО: ПРАВО НА СОЦИАЛЬНУЮ МОБИЛЬНОСТЬ И КЛАССОВАЯ БОРЬБА:

При анализе социального статуса мы заметили, что в большинстве случаев он способен меняться. Тем самым мы можем перейти к понятию социальной мобильности (social mobility). Мобильность – это передвижение социального субъекта (человека или социальной группы) в стратификационной системе (социальной структуре), связанное с изменением его статуса или ситуса. Величина социальной мобильности часто используется как индикатор степени открытости и подвижности общества. Варианты мобильности разнообразны:

а) Она бывает индивидуальная и коллективная (групповая). По Смелзеру, индивидуальная мобильность – изменение положения индивида в системе социальной стратификации, а коллективная (групповая) – изменение положения социальной группы в системе социальной стратификации. В случае, если индивидуальная мобильность запрещена, то люди прибегают к групповой. Так, в Индии человек рождался в касте и социальная мобильность, смена кастовой принадлежности была невозможна. Но на практике для подкасты в целом, если она приобретала или успешно имитировала ритуальную практику привилегиронных каст, было возможно улучшение положения в иерархии престижа путем “санскритизации”;

б) Выделяют вертикальную и горизонтальную мобильность. Как считает Смелзер, “вертикальная мобильность – изменение положения индивида, которое вызывает повышение или понижение его социального статуса”, переход к более высокому или низкому классовому положению. Поэтому в рамках вертикальной мобильности разграничивают восходящую и нисходящую ветви. Например, восходящая мобильность – это перемещение выпускника вуза из техников в начальники цеха. Горизонтальная же мобильность – изменение положения, которое не приводит к повышению или понижению социального статуса. К примеру, если человек вначале торговал “Сникерсами”, а затем стал торговать ваучерами, то он изменил работу, но не статус.

С.М.Липсет и Р.Бендикс полагали, что мобильность как предохранительный клапан необходима для стабильности современного индустриального общества, уменьшения вероятности революционных действий низших классов, поскольку открытый доступ к позициям элиты позволяет способным и честолюбивым людям подняться с низших социальных уровней. П.Блау, О.Дункан и Д.Гласс показали, что эффективность и социальная справедливость растут в результате мобильности. Теории индустриального общества выделяют такие особенности мобильности в современных обществах: ее высокие уровни; преобладание восходящей мобильности из-за развития структуры занятости; выравнивание возможностей мобильности у индивидов с различным социальным происхождением из-за эгалитаризации обществ, уменьшение различий между странами. Напротив, теория трудового процесса гласит, что капиталистическая индустриализация порождает деквалификацию и пролетаризацию и ведет к крупномасштабной нисходящей мобильности, особенно для женщин, а теории кросс-национальных вариаций утверждают, что индустриализация не сокращает различия в мобильности между обществами.

В разных обществах имеются неодинаковые возможности для мобильности, а в некоторых имеются тупиковые сферы и страты, из которых практически невозможно “подняться”. Встречаются и общества с “перекрытыми” каналами социального восхождения. Соответственно, закрытым называется общество, где имеются юридические препятствия для социальной мобильности, прежде всего для ее восходящей ветви, открытым – где таких препятствий нет. Так, в Оксфордском словаре А.Хорнби (P.437) открытое общество определяется как общество “без жесткой классовой структуры, религиозно свободное и т.д.”. Религиозный критерий использовал автор терминов “открытое и закрытое общество” Анри Бергсон в 1935 г. Дальше идет К.Поппер, который в книге “Открытое общество и его враги” (С.218) пишет: “В дальнейшем магическое, племенное или коллективистское общество мы будет именовать закрытым обществом, а общество, в котором индивидуумы вынуждены принимать личные решения, – открытым обществом. Закрытое общество в его лучших образцах можно справедливо сравнить с организмом. ...в открытом обществе многие его члены стремятся подняться по социальной лестнице и занять места других членов. Это может привести, например, к такому важному общественному явлению, как классовая борьба”. “Одна из важнейших характеристик открытого общества – конкуренция за статус среди его членов... Закрытому же обществу такие свойства практически не присущи. Его институты, включая касты, получают священную санкцию – табу” (С.219). Он подчеркивает, что в закрытом обществе “племя – это все, а индивид – ничто”, а в открытом господствуют индивидуальная инициатива и самоутверждение (С.236) и что “закрытое общество терпит крах, когда благоговение, с которым воспринимается социальный порядок, сменяется активным вмешательством в этот порядок и сознательным стремлением реализовать собственные или групповые интересы” (С.364).

В науке выделяют три типа социальной стратификации: кастовый, сословный и классовый. Первые два присущи закрытому обществу. Социальные различия группируют людей в определенные общности: или в такие, различия в социальном статусе которых закреплены еще и в обычаях и законах и передаются по наследству (касты и сословия), или в такие, дифференциация между которыми существует лишь в экономическом, функциональном, культурном и ином отношении, но не фиксируется в законе и не передается по наследству (классы, страты-слои, социальные группы открытого, т.е. современного, общества). Однако и в классовом обществе имеются, хоть и не юридические, препятствия в виде разных стартовых возможностей и диспозиций личности.

Стартовые возможности – это то, что дается родителями: социальный статус семьи, ее материальные возможности в предоставлении образования, квалификации, связи и т.п.

Диспозиции личности – система предрасположенностей к определенному восприятию жизненных условий и к соответствующему поведению. Они делятся на три группы:

- высшие диспозиции – общая направленность интересов человека, его ценностные ориентации (т.е. ответ на вопрос, каким стать: какие нравственные и интеллектуальные качества человек стремится сформировать в себе);

- средние – установки на социальные объекты, включая уровень притязаний (определяющий то, на какой статус претендует тот или иной человек) и социально-профессиональную ориентацию (определяющий будущий ситус (термин Д.Белла) человека, т.е. сферу интересов, отрасль приложения сил и профессию, к которой он готовится);

- диспозиции нижнего уровня – ситуативные установки в определенный момент.

Диспозиции – продукт социальных условий жизни, но они и сами весьма активны, обеспечивая разную адаптацию (т.е. приспособление) человека к меняющимся условиям.

Возможности социальной мобильности, повышения статуса любого молодого человека во многом определяются именно его стартовыми возможностями, его жизненными целями и ценностями и способностью к адаптации (как активной – путем изменения среды, так и пассивной – в виде примирения с оной).

Г) СОЦИАЛЬНЫЕ СТРАТЫ РОССИИ И ПОЛИТИКА:

Несмотря на транзитный, неустоявшийся характер большинства слоев российского общества, попытаемся вкратце выделить эти страты и описать их политические интересы.

Прежде всего, отметим формирование социально-экономических классов в соответствии с критерием отношений собственности и найма. Это: буржуазия, мелкая буржуазия, кооператоры, рабочий класс.

Буржуазия состоит из трех слоев:

а) иностранная;

б) компрадорская (т.е. местная, но связанная с заграницей);

в) национальная. При этом у власти в 1990-е гг. стояла компрадорская номенклатура (или компрадорская буржуазия из рядов бывшей номенклатуры).

Мелкая буржуазия включает два слоя:

а) фермеры, ремесленники, ремонтники, торговцы, нанимающие работников;

б) фермеры и иные мелкие собственники, не нанимающие рабочую силу.

В составе кооператоров, слоя, так и не сформировавшегося в класс, выделяются такие же две группы:

а) кооператоры, нанимающие работников;

б) кооператоры, не нанимающие работников.

Рабочий класс охватывает:

а) рабочих-собственников, работающих на арендных, акционерных и т.п. государственных и коллективных предприятиях, сливающихся с мелкими кооператорами;

б) пролетариев, нанятых государством;

в) пролетариев, нанятых другими классами (буржуа, кооператорами, мелкими буржуа), т.е. работников кооперативов и частных предприятий, не являющихся их совладельцами.

Поясним, что противоречием, рожденным задолго до перестройки на основе различия в реализуемых функциях и способах получения доходов, является противоречие между “криминальной буржуазией” (слоем, существующим за счет спекуляции и нетрудовых доходов, включая прямое воровство) и трудящимися. Новые классы (кооператоры, мелкие и крупные буржуа) на начальном этапе формируются во многом за счет двух слоев: бюрократии (чиновников партийно-государственного аппарата, имевших доступ к власти, привилегиям и контроль над распределением) и дельцов “теневой экономики”, обладающих начальным капиталом, подлежащим “отмыванию”. В этой среде весьма много представителей “паразитической буржуазии”, которая в начале пути к рынку стремится не к производству товаров и услуг, а лишь к их обмену и контролю за распределением и перераспределением.

По социальному происхождению “новые богатые слои” (“новые русские”) делятся на те, что выросли из рядов бюрократии, и те, что рождены “теневиками”. В отличие от бизнес-слоя, средний слой (купцы и пр.) пополняется прежде всего из рядов специалистов.

Среди внеклассовых слоев следует выделить – в составе интеллигенции (профессионалов):

А. Профессионально осуществляющих функции управления (хотя тот же К.Маркс, в отличие от КПСС, не считал управленцев интеллигенцией). Эти управленцы охватывают:

а) чиновников (реализующих функции административного управления и осуществления государственной власти), номенклатуру,

б) менеджеров (чья функция – производственное управление);

Б. Профессионально реализующих функции развития культуры (духовной культуры, науки и искусства, религии, образования и социализации личности, материальной культуры, совершенствования производства, организма человека, охраны среды, взаимоотношений общества и природы). Эти творцы культуры включают:

а) научно-производственную интеллигенцию (их функция – научно-техническое и экономическое совершенствование производства, охрана среды),

б) гуманитарную интеллигенцию, охватывающую:

- духовенство,

- профессиональных идеологов разных партий и движений,

- журналистов,

- художественную интеллигенцию,

- ученых-гуманитариев и т.д.

- медико-спортивную интеллигенцию (связанную с совершенствованием человеческого организма),

- “военно-правовую” интеллигенцию (занятую развитием военной науки, юриспруденции, правопорядка, разведки и контрразведки);

Помимо интеллигенции, имеются и иные внеклассовые слои:

1. Выполняющие функции оказания нематериальных услуг служащие-неспециалисты;

2. “Непроизводительные” слои, по своим функциям делящиеся на:

А. осуществляющих потенциально производительные функции. Это:

а) женщины, занятые уходом за детьми,

б) неработающие студенты,

в) иждивенцы отдельных лиц (дети, подростки, домохозяйки),

г) иждивенцы государства (дети и подростки), живущие в государственных заведениях;

Б. тех, у кого отсутствуют или утрачены производительные функции:

а) неработающие пенсионеры (включая инвалидов),

б) иждивенцы государства (пожилые и инвалиды), живущие в государственных учреждениях;

В. дисфункциональные слои, чьи занятия дисфункциональны:

а) проститутки,

б) профессиональные преступники (включая “идейных” и “политических” террористов, рэкетиров, “нацгвардейцев” и им подобных),

в) деклассированные элементы (люмпены). Это:

- алкоголики и наркоманы,

- бродяги, бомжи, бичи, попрошайки, беженцы,

- “профессиональные безработные”, неработающие “внутренние эмигранты”.

Ясно, что для упрочения демократии, формирования ее гарантий нужны не только юридические нормы (они не помешали Гитлеру прийти к власти), но и материальные субстраты, формирующие демократическую политическую культуру в обществе. Какой же социальный слой играет такую роль в обществе?

Опорой наиболее благоприятного для людей режима ученые, начиная с Аристотеля, считают “средний класс”, средний по своему благосостоянию. В наше время средний класс большинство политологов называют социальной базой демократии. Однако они же (вслед за социологами), как правило, выделяют в данном классе два слоя:

1) “старый средний класс” (соответствующий мелкой буржуазии у марксистов), состоящий из мелкого крестьянства (фермерства) в деревне и лавочников-торговцев, самостоятельных ремесленников и мелких ростовщиков в городе;

2) “новый средний класс”, включающий интеллигенцию (высших “профессионалов” и средних менеджеров).

Кто же из них является опорой и защитником демократии? Депутат Думы РФ И.Грачев из Казани, вслед за многими отечественными учеными и журналистами, прокламирует, что “стабильная демократия – это сильный средний класс” (Казанский Телеграф. - 1996.-№79), под которым он понимает “мелкий и средний бизнес”, в руководство подкомитета по развитию которого он входит. Однако взглянем на реальности непредвзято и рассмотрим, какую роль в демократизации играют два основных компонента “среднего класса”: мелкий частный собственник и интеллигенция.

Крестьянство весьма консервативно и – вместе с тем – авторитарно, оно привело к власти Наполеона I (да и его племянника), многих иных диктаторов, покончивших с демократическими свободами. Выступая против крупных монополий, против интеллигенции и активной внешней политики, за изоляционизм, оно часто стоит на стороне “сильных политиков” из числа неоконсерваторов. Да и в нашей стране оно до сих пор не предпочитало демократов (в 1917 г. в большинстве голосовав за эсеров, иные революционные партии, ныне выбирая коммунистов и родственных им “аграриев”).

Лавочники были массовой социальной базой фашизма и нацизма. Этот факт стал столь хрестоматийным, что все чаще на Западе встречается определение фашизма как террористической диктатуры, опирающейся не на крупные монополии, а на “взбесившегося от ужасов капитализма мелкого буржуа”, как сказали бы марксисты.

Иное дело – интеллектуальная часть общества, “новый средний класс”. Именно он поддерживает все прогрессивные начинания президентов-демократов социал-либерального толка в США, лейбористов в Англии и ее бывших колониях, социал-демократов в континентальной Европе, демонтаж апартеида и введение демократии в ЮАР. Интеллигенция же инспирировала и поддерживала “оттепель” и перестройку в СССР и иных соцстранах, она же в своем большинстве ушла в тень, молчаливо осуждая номенклатурно-компрадорский поворот 90-х гг. в России и иных посттоталитарных странах, но еще больше боясь реванша сталинизма.

Так что социальной основой реальной демократии как власти, зависящей от народа, действительно является средний класс, только новый, и отнюдь не только по причине своего среднего благосостояния, того, что ему есть что терять материально при любой тирании, а прежде всего из-за того, что при авторитарном и тоталитарном режиме интеллигенция не в состоянии реализовать свои социальные, да и – во многом – профессиональные функции, о чем свидетельствует “внешняя” и “внутренняя эмиграция” из нацистской Германии и сталинского Союза, гибель многих интеллектуалов в тоталитарных застенках и лагерях, да и нынешнее положение как ИТР, ученых, педагогов и врачей, так и открытых оппозиционеров из “идеологической” части интеллигенции (писателей, в целом художественной интеллигенции, журналистов и иных диссидентов) в России.

Вместе с тем чиновники, дорвавшиеся до полной бесконтрольности, несмотря на то, что многие социологи включают и их в ряды “среднего класса”, весьма довольны своим положением и всячески препятствуют установлению реальной демократии, ограничиваясь лишь ее внешними атрибутами из числа тех, что способны прикрыть их монополию на власть (смотри их поведение в эпоху государственного социализма в СССР и в годы ельцинско-шаймиевских реформ в РФ и РТ).

Исходя из сказанного, зададимся вопросом: на обеспечение социальных и политических интересов какого общественного слоя должна ориентироваться власть, если она находится в руках сторонников демократии: “мелких и средних” “новых русских”, номенклатуры (т.е. монопольно правящей бюрократии) или интеллигенции? После всего сказанного этот вопрос звучит риторически. Даже высшая интеллигенция (за исключением фотомоделей, “легионеров” и тех деятелей культуры, что испытывают политические чувства глубокого удовлетворения, взаимной с властями симпатии и антипарламентского шовинизма) превратилась из привилегированного слоя (каким она была в СССР и каким является на Западе) в особо дискриминируемый слой люмпен-интеллигенции. Остальная часть интеллигенции (опять же в противовес Западу) также люмпенизирована. Можно ли в таких условиях считать, что власти и их идеологи способствуют созданию гарантий для реальной демократии? Нельзя.

Все сказанное о необходимости учета политиками особых социальных интересов разных классов и социальных слоев относится и к анализу политических позиций социально-демографических и поселенческих групп. “Азы” политологии гласят (а практика выборов подтверждает), что женщины, старики и сельчане всегда настроены более консервативно, тогда как молодежь более радикальна и нетерпелива. Так, опорой номенклатуры в большей мере является послушное и зависящее от них село, чаще голосуют за чиновников люди пожилые и малограмотные, женщины и чиновники нижнего уровня (директора школ, зав.детсадами и – в меньшей степени – главврачи), за социал-демократов, социал-либералов (“Яблоко”) и правозащитников (МДТ “Согласие”) – научно-педагогическая, техническая и гуманитарная интеллигенция, рабочие высокой квалификации, жители крупных городов, т.е. наиболее перспективные слои общества.

Несмотря на претензии большинства политических партий и даже отдельных групп интересов (например, профсоюзов), да и государства, на всеобщность, представительство общества в целом, анализ их программ, действий, лозунгов, кадровой (т.е. актива) и мобилизационной (электората) баз дает основание для заключения о формировании на политической сцене России субъектов политической инфраструктуры, специализирующихся на артикуляции, агрегировании и “пробивании” интересов отдельных слоев: это “Женщины России”, Аграрная партия и КПРФ, “Мусульманский союз”, ХДС и Демократический выбор России, “Наш дом – Россия”, обслуживающие, соответственно, политические интересы отдельных категорий женщин, сельчан и люмпенизированных слоев города и деревни, конфессий и предпринимателей, чиновников-компрадоров. Вместе с тем в силу спада политической активности молодежи нельзя выделить политическую силу, на протяжении длительного времени стремящуюся к защите и проведению интересов молодежи. Мы рассмотрим политическое поведение и сознание различных социальных общностей в соответствующих разделах.

ОСНОВНЫЕ ПОНЯТИЯ:

Класс, Основные и Неосновные классы, Внутриклассовые и Внеклассовые слои, Факторы стратификации, Рыночные возможности, Жизненные шансы, Статусные группы; Социальные равенство и неравенство, Эйджеизм, Геронтократия, Сексизм, Феминизм, Суфражизм, Капитализм, Номенклатурный социализм; Социальный статус (приписанный, достигнутый), Открытое и Закрытое общество, Индивидуальная и Коллективная социальная мобильность, Стартовые возможности и Диспозиции личности; Национальная и Компрадорская буржуазия, Старый и Новый рабочий класс, Старый и Новый средний класс и демократия, Чиновники (номенклатура), Менеджеры и Творцы, Деклассированные слои в политике, Группы давления и интересов различных слоев.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ:

1. Проанализируйте различия между теориями классовой стратификации Маркса и Вебера, а также общность и отличия их подхода к бюрократии. Чем отличаются друг от друга ленинская и сталинско-брежневская концепции, а также западные трактовки стратификации? Объясните, в чем заключается практическая ценность теорий стратификации, влияет ли классовая принадлежность человека на его мировоззрение?

2. Почему людей издревле волнует вопрос о равенстве? Возможно ли полное социальное равенство? В чем разница между неравенством, стратификацией и классовым делением? Выделите основные типы равенства и неравенства и теории, по-разному их трактующие. Что такое эйджеизм и сексизм?

3. Раскройте понятие “социальная мобильность” и основные типы такой мобильности. Охарактеризуйте стратификацию в закрытом и открытом обществе. Что такое “классовая борьба”, есть ли она в РФ?

4. Обоснуйте свою позицию, отвечая на вопросы, какой социальный слой играет господствующую роль в российском обществе (буржуазия, чиновники или интеллигенция), почему решающие позиции в бизнес-слое занимают выходцы из номенклатуры и криминалитет, почему старые крупные города РТ на референдуме о суверенитете республики сказали “Нет”, а деревня в целом “Да”.

5. Согласны ли Вы, что оплотом демократии является “средний класс”? Если да, как Вы это понимаете?

ЛИТЕРАТУРА:

1. Беляев В.А. Советская интеллигенция в борьбе идей. – Казань, Изд-во КГУ, 1990. – 150 с.

2. Беляев В.А., Филатов А.Н. Указ.соч.

3. Васильев И.А. и др. Кто боролся за место в Думе? // Социс, 1996, № 12. – С.71-82.

4. Вебер М. Указ.соч.

5. Ленин В.И. Великий почин // Полн.собр.соч., Т.39. – С.1-29.

6. Маркс К. Капитал // Маркс К., Энгельс Ф.– Соч., Т.26.

7. Поппер К. Указ.соч. – Т.I.

8. Смелзер Н. Указ.соч.

9. Abercrombie N., etc. Op.cit.

10. Hornby A.S. Op.cit.

Глава 19. ЭТНИЧЕСКИЕ ОБЩНОСТИ

§ 1. МЕСТО ЭТНОПОЛИТОЛОГИИ В СТРУКТУРЕ НАУК ОБ ЭТНОСЕ

§ 2. ИЕРАРХИЯ ЭТНИЧЕСКИХ СИСТЕМ

Среди социальных субъектов политики мы выделили мегаструктуры – очень большие группы, пронизывающие все общество и включающие его значительный сегмент. Для нашей страны на современном этапе крайне важно уяснить политическую роль и очертить возможности не только элит и иных социальных слоев, но и такого вида мегаструктур, как этнические общности. В данной Главе мы определим основные этнические системы, а их взаимодействие и его отражение в идеологиях опишем в соответствующих разделах.

§ 1. МЕСТО ЭТНОПОЛИТОЛОГИИ В СТРУКТУРЕ НАУК ОБ ЭТНОСЕ

В первом параграфе мы должны определить место этнополитологии в составе политологии, ее соотношение с родственными дисциплинами: этносоциологией, этнологией, этнографией, этноконфликтологией, социальной и культурной антропологией.

Этнополитология – отрасль политологии, занимающаяся изучением политических устремлений народов (этносов) к приобретению тех или иных форм национальной государственности, политического и правового статуса, права на самоопределение, равно как и к сохранению и развитию этих приобретений. Этнополитология тесно связана с этноконфликтологией.

Этноконфликтология – дисциплина, возникшая на стыке этнологии и конфликтологии и изучающая по преимуществу субъективную (идейно-психологическую, эмоциональную) сторону межэтнических противоречий.

Социология этноса – раздел теоретической социологии, рассматривающий особенности развития этноса, иных этнических общностей, их соотношения с другими общностями (государственной, конфессиональной, этнорасовой). На практике дополняется этносоциологией – научной дисциплиной на стыке этнологии и социологии. этносоциология занимается в основном сравнительными исследованиями различных этнических групп, специфики проявления в них социальных явлений. Объект этносоциологии – этнические аспекты социальных процессов и социальные аспекты этнических явлений.

Этнология – обществоведческая наука, изучающая этногенез (происхождение этносов), их основные характеристики и свойства (культура и др.), межэтнические отношения, обусловленные этническими процессами. В отличие от этнографии, описывающей сходство и различия между народами, этнология стремится анализировать и объяснять этнические процессы. В Англии называется социальной антропологией, в США – антропологией. Крупнейшими учеными XIX в. считаются Л.Морган (теории брака и семьи) и Г.Тейлор (эволюционная теория этносов).

Антропология – наука о происхождении и эволюции человека и человеческих рас, физическом строении человека:

- физическая (включая расоведение, изучает эволюцию физического строения человека);

- социальная (изучение примитивных сообществ);

- культурная (другими словами, это этнология).

§ 2. ИЕРАРХИЯ ЭТНИЧЕСКИХ СИСТЕМ

Во втором параграфе необходимо выяснить такие проблемы:

А) ЭТНОС КАК БАЗОВАЯ ЭТНИЧЕСКАЯ СИСТЕМА;

Б) СУБЭТНИЧЕСКИЕ СИСТЕМЫ;

В) МЕТАЭТНИЧЕСКИЕ И ЭТНОСОЦИАЛЬНЫЕ ОБЩНОСТИ;

Г) ЭТНИЧЕСКАЯ ИЕРАРХИЯ И ЭВОЛЮЦИЯ В КОНЦЕПЦИИ ГУМИЛЕВА;

Д) ОБЩЕПРИНЯТАЯ ТРАКТОВКА ПРАВ ЭТНОСА.

Этнические системы, или этнические общности, разнообразны: базовой этнической системой все ученые единодушно считают этнос, близлежащими к ней – субэтносы и метаэтносы.

Этническая иерархия – динамичная соподчиненность этнических систем разных таксономических уровней (рангов): метаэтнос – этнос – субэтнос. Рассмотрим их.

А) ЭТНОС КАК БАЗОВАЯ ЭТНИЧЕСКАЯ СИСТЕМА:

Этнос (от греч.ethnos – племя, народ) – исторически сложившаяся на определенной территории устойчивая совокупность людей, обладающих общими чертами и стабильными особенностями культуры (включая язык) и психологического склада, а также сознанием своего единства и отличия от других подобных образований (самосознанием).

Тем самым можно развести факторы образования и признаки этноса.

А. Материальными факторами образования этноса являются единство: 1) территории и 2) экономической жизни. В отличие от родов и племен, этнос всегда связан с территорией, хотя существуют и кочевые этносы. Названные материальные факторы, необходимые для образования этноса, способны в дальнейшем утрачиваться. Как говорится, мавр сделал свое дело, мавр может уходить.

Б. Признаки этноса (наоборот, в основном духовные) – это системные свойства уже существующего этноса, они могут исчезнуть только с самим этносом, ибо они и отделяют его от других, конституируют его. Это:

1) Этническое самосознание;

2) психологический склад;

3) Этническая культура.

Имеются и иные определения этноса. В “Этнологическом словаре” этнос определяется как “естественно-исторически сложившаяся устойчивая общность людей, основными стадиальными типами которой считаются племена, нации, а в советской науке до последнего времени – народности”. Общеизвестно, что словарные статьи обычно начинаются с определения предмета, но в данном случае в первоначальную характеристику не вошли квалифицирующие признаки. В дальнейшем общность территории и языка называются условиями возникновения этноса, способными стать затем его признаками. Авторы пишут, что другими признаками могут стать еще и элементы этноса: черты культуры, групповой психологии, этническое самосознание (включающее представление об общности происхождения или исторических судеб членов этноса и этноним), причем это самосознание называется основным этническим определителем (С.181-182).

В Пингвиновском Словаре по социологии нет термина “этнос”, зато имеется этническая группа (ethnic group). Авторы пишут, что в социологии существовала значительная концептуальная путаница в отношении таких терминов, как “этническая группа”, “расовая группа”, “каста” и “социальная страта”. При этом отвергается представление о том, что какие-либо группы людей могут четко выделяться на основе их генетической конституции. Социальные группы определяются, как правило, по отношению к разделяемой культуре: языку, обычаям и институтам. Существует различие между претензиями самой группы на этническое своеобразие и навязыванием ей своеобразия со стороны иной, политически доминирующей группы. Соответственно этому, этническая принадлежность (этничность, ethnicity) может стать основой либо национального сепаратизма, либо политического подчинения. Двусмысленность определения “этнической группы”, таким образом, отражает политическую борьбу в обществе вокруг исключительного и открытого группового членства, отмечается в указанном словаре.

Рассмотрим основные из названных понятий:

А) Материальные факторы образования этноса:

1. Общность экономической жизни – это производный от единства территории фактор. Он означает не единообразие экономических позиций членов этноса, а, как это и утверждал марксизм, наличие прочных экономических связей между членами этноса (рынка или административно-распределительной системы, связывающей производителей воедино). Но, повторим, это всего лишь необходимый фактор для появления этноса, а не сопровождающий его жизнь признак.

2. Единство территории. Это прежде всего этнический ареал – территория распространения этноса. Только компактное расселение обеспечивает развитие всех необходимых связей внутри этноса, укрепляя этническую общность. Тем самым ареал создает этническую среду – языковую, культурную и бытовую обстановку жизнедеятельности людей, влияющую на их идентификацию, образ жизни. Эта среда может быть однородной или смешанной, что определяет вид этнических процессов. Соответственно и ареал бывает:

1) слитный;

2) прерывистый с вариантами:

а) анклав (небольшой, удаленный от основного ареала: Нахичеванская республика, территориально оторванная от Азербайджана, Мещерская земля – от Татарстана, Калининградская область – от остальной России),

б) эксклав (когда вблизи окраины ареала живет иной этнос);

3) смешанный – в случае взаимного перекрывания ареалов разных этносов.

Несовпадение этноса и его ареала заставило Ю.В.Бромлея ввести термин этникос (от греч.ethnicos – маленький этнос), под которым понимается этнокультурное единство представителей одного и того же народа, где бы они ни проживали. Его следует отличать от национальности (личной фиксации этнической принадлежности, однако на Западе национальность как производное от нации понимается в качестве синонима гражданства, а этническая идентификация характеризуется термином “этничность”, ethnicity) и этничности (совокупности признаков, отличающих одну этническую группу от другой и дающих полную характеристику специфики данного этноса, своего рода его портрета). Этникос состоит из:

- этносоциальных общностей (т.е. живущих в “своих” этногосударственных образованиях),

- компактных групп в других государствах и

- рассеянной диаспоры.

Тем самым можно сказать, что расселение народов бывает: 1. компактным и 2. дисперсным. Последний вариант вызывает определенные последствия, прежде всего появление этнических меньшинств – групп людей определенной этнической принадлежности, живущих в среде более многочисленного этноса или по соседству с ним в одном государстве и испытывающих воздействие крупного народа. Существуют два пути возникновения меньшинств:

а) Территориальная экспансия ранее моноэтнического государства с присоединением иноэтнических районов (для Московской Руси – Поволжья). До 1917 г. представители меньшинств назывались инородцами, после – нацменами.

б) Миграции групп людей с их основной этнической территории в удаленные иноэтнические районы (болгар и греков в Причерноморье). Но не являются меньшинством буры в ЮАР, башкиры в Башкортостане, т.к., напр., последние превосходят более многочисленных там русских и татар по статусу “титульной нации” (т.е. давшей название государству или государственному образованию), имеющей более благоприятные возможности для развития. Как отмечают авторы этнологического словаря, “практика деления национальностей на “титульные” и “нетитульные” и возникающее на этой основе неравноправие создают почву для межнациональной напряженности, взаимного недоверия, обид и отчуждения” (С.105).

Миграция – перемещение людей по территории страны и за ее пределы. Миграция бывает не только добровольной. Вынужденная миграция может быть вызвана дискриминацией и даже прямой депортацией или порождает беженцев (самостоятельно оставляющих прежнее место жительства) и вынужденных переселенцев.

Те же члены этноса, которые остаются на прежнем, исконном месте жительства, входят в состав коренного населения – местного населения, включающего всех уроженцев данной территории в отличие от пришлого, иммигрантского. Совсем другой смысл у введенного в политических целях термина “коренной этнос”, т.е. этнос, сложившийся и продолжающий жить на данной территории. Составляющие его люди – аборигены (автохтоны). В новой Конституции РФ нет деления на коренные и некоренные (пришлые) этносы в силу присущего ему неравноправия. Тем не менее многие руководящие работники РТ и иных субъектов РФ стремятся разъединить людей, используя, словно на донорском пункте, признак “чистоты крови” или, как на станции осеменения, критерий “породы”, чтобы, вопреки науке, разделить граждан на несколько неравноправных категорий: “титульных”, “коренных”, “субъектообразующих (“государствообразующих”) и “пришлых” этносов.

Теперь перейдем к: Б. Признакам этноса:

1) Этническое самосознание – это чувство принадлежности к этносу, внешне проявляющееся:

а) в форме эндоэтнонима (автоэтнонима). Этноним – название этноса. При этом эндоэтноним (самоназвание) может не совпадать с названием данного этноса соседями (дойч-немцы-аллеманы-джомен), однако канцлер ФРГ не требует от говорящих на иных языках называть немцев дойче, а Германию – Дойчланд, в отличие от спикера Госсовета РТ, постоянно артикулирующего ламентации о «неправильном» назывании Татарии в российских СМИ;

б) реже – в опоре на связь с родным языком и родной землей;

в) на традиции этнической эндогамии;

г) в сознании своего единства, культурной общности и отличия от иных этносов, т.е. в непременной антитезе “мы – они”, а также представлении об общности происхождения всех членов этноса, под которым понимается совместная историческая практика их предков (общие генеалогические предания, участие в борьбе против иноземных врагов).

Психологический склад – т.н. этнический характер, многими учеными рассматривается расширительно, вплоть до включения в него даже этнического темперамента.

Этническая культура включает язык, народное искусство, обычаи, обряды, традиции, нормы поведения, привычки, передаваемые из поколения в поколение.

Язык – это средство общения людей (в устной и письменной форме), важный признак этноса. Общность языка – условие формирования любого коллектива, в т.ч. этноса, нации, трудового коллектива. Связь языка с этносом – наиболее ранняя, естественная и устойчивая, поэтому этнонимы часто совпадают с названиями языков.

Однако язык и этнос необязательно совпадают:

а) Культура шире языка, поэтому возможно наличие одного языка у ряда этносов, различающихся по иным аспектам культуры: по религии, историческим традициям: сербохорватский язык у сербов, хорватов, боснийцев, черногорцев; карачаево-балкарский – у карачаевцев и балкарцев; кабардино-черкесский – у кабардинцев и черкесов, немецкий – у немцев, австрийцев, германо-швейцарцев, люксембуржцев и эльзасцев; португальский – у португальцев, бразильцев, ангольцев, мозамбикцев и иных, испанский – у испанцев, большинства латиноамериканских этносов; английский – у англичан, американцев, канадцев, новозеландцев, южноафриканцев, индийцев, многих народов Африки. То же с французским (французы, валлоны, франко-швейцарцы, гаитяне, ряд народов Африки) и арабским (более 20 арабских народов) языками.

б) По той же причине встречаются и двуязычные, трехязычные этносы: мордва говорит на эрзянском и мокшанском языках; марийцы – на горномарийском и луговомарийском, парагвайцы – на испанском и гуарани, татары – на татарском и русском, ирландцы – больше на английском, чем на ирландском; евреи – на иврите, идише, языке страны проживания;

в) Нечетко установленные различия между языком и диалектом заставляют многих считать их разграничителем факт наличия или отсутствия этноса с утвердившимся самосознанием, этнонимом и собственной государственностью, несмотря на близость таких языков до степени легкого взаимопонимания говорящих на них (татарский, башкирский, казахский и узбекский) или на сильное различие диалектов, непонятных людям, на них говорящих (диалекты китайского языка; нижненемецкий и верхненемецкий).

Б) СУБЭТНИЧЕСКИЕ СИСТЕМЫ:

Субэтнос – этническая группа, региональная часть этноса, занимающая компактную территорию, обладающая диалектальной и культурно-бытовой спецификой, а также особым самосознанием и этнонимом (в отличие от этнографической группы). Например, см. Табл.1.

Табл.1. Этносы и субэтносы

Этнос	Субэтносы	Этнос	Субэтносы
татары	казанские	крымские татары	-
	касимовские
	мишари	русские	камчадалы
	кряшены		поморы
	сибирские		сибиряки
	астраханские		старообрядцы
	литовские		казаки
	среднеазиатские		кержаки и др.
грузины	мингрельцы (мегрелы),	вайнахи	чеченцы
			ингуши
	аджарцы и др.	украинцы	гуцулы,
мордва	эрзя и мокша		бойки и др.

Этноконфессиональная группа – обособившаяся часть народа, чья специфика – следствие долговременной географической изоляции на религиозно-культурной основе. В отличие от этнографической группы, может быть субэтносом: староверы Сибири, кряшены, аджарцы, – благодаря наличию более определенного самосознания и, в частности, самоназвания.

Этнографическая группа – локальное (внутреннее) подразделение этноса, имеющее специфические элементы быта, культуры, психологии, религии, диалект, но не имеющее особого самосознания и самоназвания. Образуется при ассимиляции иноэтнических групп, при слиянии племен в этнос и при сильном расширении этнического ареала.

Ряд ученых относит к субэтническим общностям даже родоплеменные объединения. Род и племя – кровнородственные общности, составляющие единый самоуправляющийся производственный коллектив первобытного общества с общими верованиями и ритуалами. Если род считается группой людей, связанных общностью происхождения по материнской или отцовской линии, то племя – этнической общностью, объединяющей ряд родов. Род придерживается правила экзогамии как регулятора сексуальных отношений, а племя – эндогамии. В случае территориальной (потестарной) организации племя становится общиной.

В) МЕТАЭТНИЧЕСКИЕ И ЭТНОСОЦИАЛЬНЫЕ ОБЩНОСТИ:

Метаэтнические общности – этнические общности более высокого уровня, чем базовая (т.е. чем этнос), образования, охватывающие по несколько этносов, но обладающие этническими свойствами меньшей интенсивности (гомогенности), чем каждый из этих этносов. Метаэтнические общности, являющиеся основой для появления пандвижений (которые мы разберем во второй части учебника), делятся на:

А. Этнические (метаэтнокультурные):

Б. Этносоциальные (метаэтнополитические):

1.метаэтнолингвистические (язык)

2.метаэтноконфессиональные (религия)

3.метаэтнохозяйственные (тип хозяйства)

4.комплексные: славяне, тюрки

1.нация – согражданство

2.суперэтнос – нация в полиэтническом обществе на базе культурно-исторического единства

А. Этнический метаэтнос – метаэтнокультурные общности, состоящие из ряда этносов, объединенных общностью таких элементов культуры, как язык, религия, или тип хозяйства.

Примеры этнических метаэтносов:

- языковая группа: славяне, тюрки, финно-угры, германская группа, романская группа;

- религиозная общность: православные, католики-протестанты, иудеи, мусульмане, буддисты, синтоисты, индусы;

- регионально-экономическая: европейцы.

Б. Этносоциальная общность – вид этнической общности, сопряженной с общностью иного социального порядка (экономической, политической) – это прежде всего нация как этатистская (государственно-политическая) общность, охватывающая всех граждан определенного государства:

- из одного этноса (чаще – его части): моноэтническая нация, имеющая этногосударственность (например, живущие на острове без иноэтнических соседей исландцы);

- из нескольких этносов: метаэтническая общность – суперэтнос, т.е. полиэтническая нация как согражданство, устойчивая историческая общность, состоящая из ряда этносов, объединенных единством происхождения, языка, культуры, психики, истории, территории проживания, общим самосознанием и самоназванием. Например, швейцарцы, американцы, индийский, советский народы, россияне, народ Дагестана.

Г) ЭТНИЧЕСКАЯ ИЕРАРХИЯ И ЭВОЛЮЦИЯ В КОНЦЕПЦИИ ГУМИЛЕВА:

Важный вклад в социологию этноса сделан российским исследователем Л.Н.Гумилевым (1912-1992; сыном поэтов Гумилева и Ахматовой), создавшим свою, “географическую науку об этносе – этнологию”. Согласно Гумилеву, этнос – это свойство вида гомо сапиенс группироваться так, чтобы можно было противопоставить себя и “своих” остальному миру. Однако этнические системы не сводятся к одному, хоть и базисному элементу – этносу.

Гумилев так описывает иерархию и эволюцию этнических систем. Этническая система – сообщество людей, объединенных мироощущением и стереотипом поведения. Мироощущение – фиксированное сознанием отношение человека к идеальным ценностям и материальному миру:

- позитивное – проявляющееся в стремлении к усложнению этнических систем;

- негативное – проявляющееся в стремлении к их упрощению.

Живя в своем ландшафте, члены этноса могут приспособиться к нему (адаптироваться), только изменяя свое поведение, усваивая какие-то специфические правила поведения – стереотипы. Стереотип поведения – историческая традиция, специфические правила, стандарты поведения членов этнической системы, передаваемые потомству путем научения. Это основное отличие членов одного этноса от другого. Этническая традиция – совокупность стандартов поведения, передаваемых через механизм условного рефлекса.

Сам этнический срез общественной жизни имеет ряд уровней и стадий развития. Этническую иерархию можно представить в следующей “вертикальной” последовательности: этносфера; суперэтнос; этнос; субэтнос; консорция; конвиксия. Эволюция происходит путем усложнения, движения от таксономических единиц (консорции и конвиксии) “вверх” к суперэтносу.

Этнические системы многообразны:

Этнический субстрат – исходные этнические компоненты, интегрирующиеся вследствие пассионарного толчка в новый этнос.

Консорция (от лат.sors – судьба и consortium – соучастие, сообщество) – группа людей, объединенная общей исторической судьбой (кружки, артели, торговые компании, цехи, гильдии, политические или творческие группировки, секты, банды, мафии, в России – землепроходцы и старообрядцы 1-го поколения). Историческая судьба – цепочка событий, каузально связанных их внутренней логикой. Консорция неустойчива: она либо распадается, либо переходит в конвиксию в случае сохранения особенностей на протяжении жизни нескольких поколений. Так, из консорций (из 500 бродяг Ромула в VIII в. до н.э., “верных”, собравшихся вокруг Давида в XI в. до н.э., людей “длинной воли” у Чингисхана, баронов Карла Великого) постепенно вырастают субэтносы, потом этносы и, наконец, этнические галактики – суперэтносы.

Конвиксия – группа людей с общностью жизни (однохарактерным бытом и семейными связями), низший элемент этнической иерархии (круги родственников и знакомых, кварталы, предместья, слободы (ремесленники), приходы, стрельцы, боярство, сословия: купечество, поместное дворянство по областям, духовенство, служащие дьяки). Конвиксии также мало резистентны: их разъедает экзогамия и перетасовывает сукцессия (резкое изменение исторического окружения). Уцелевшие конвиксии вырастают в субэтносы: землепроходцы (ныне сибиряки) и старообрядцы (в XIX в. из консорции ставшие конвиксией, а в XIX в. – субэтносом численностью 8 млн. человек; в XX в. “рассасывается”) в России. В отличие от них, испанские конкистадоры образовали новые этносы.

Субэтнос – этническая система, являющаяся подсистемой этноса, не нарушающая единства этноса. Все живые системы антиэнтропийны, сопротивляются уничтожению и приспосабливаются к внешним условиям. А коль скоро некоторая сложность структуры повышает сопротивляемость этноса внешним ударам, то если этнос не мозаичен, он сам выделяет субэтносы. Так, этнос великороссов выделил такие субэтносы: поморы, чалдоны-сибиряки, донское казачество, кряшены, два крестьянских субэтноса: северо-востока и юго-востока Руси и другие. При упрощении этносистемы в финальной фазе число субэтносов сокращается до одного, становящегося реликтом.

Этнос – это коллектив людей, существующий как система, которая противопоставляет себя другим подобным системам, исходя из ощущения комплиментарности. Комплиментарность – подсознательное ощущение взаимной симпатии и общности людей, определяющее деление на “своих” и “чужих”. Тем самым, этническая принадлежность определяется не происхождением или “чистотой крови”, и вообще не “однородностью психики” (Ю.Бромлей), не схожестью и подобием (как семья держится на несходстве мужчины и женщины), а устойчивостью связей между людьми. Эта принадлежность обнаруживается в сознании (комплиментарность – ощущение: человек является татарином, т.к. он себя им считает и другие его считают татарином), но отражает общие стереотипы поведения – более глубокую сторону природы человека (См.: Гумилев Л.Н., Иванов К.П. Этнические процессы. - С.50-57. Кстати, здесь мы видим известную противоречивость взглядов Гумилева. – В.Б.). Интеграция субэтносов в единый этнос происходит в случае преобладания объединяющих черт и избавления от излишнего разнообразия. Так, бретонские кельты, гасконцы-баски, лотарингцы – потомки аллеманов и самостоятельный романский народ провансальцы, а также бургундцы, нормандцы, аквитанцы, савояры, слились в единый французский этнос благодаря поголовной эмиграции в XVII в. продукта дифференциации – конфессиональной группы (сначала конвиксии, затем консорции) гугенотов, ставших не французами, а немецкими дворянами, голландскими бюргерами и бурами Южной Африки.

Суперэтнос – этническая система, состоящая из нескольких этносов, возникших в одном ландшафтном регионе, и проявляющаяся в истории как мозаичная целостность. Суперэтнос – целостная группа этносов, возникших одновременно в одном регионе. К общей государственности стремится не этнос, а суперэтнос, и то лишь на некоторых этапах развития. Примеры: евразийцы (суперэтнос в центре Евразии: сначала это Тюркский каганат, затем Монгольский улус, наконец – Россия). В этот Российский суперэтнос, по Гумилеву, вошли следующие этносы: великороссы, белорусы, малороссийское казачество, гуцулы, касимовские татары, карелы, казанские татары, мордва, черемисы, зыряне. Этому суперэтносу традиционно противостояли иные: западноевропейцы (христианская Европа); Китай на Дальнем Востоке; мусульманский мир на юге (См.: Гумилев Л.Н. От Руси к России. - С.298,329-332; Его же. География этноса в исторический период).

Д) ОБЩЕПРИНЯТАЯ ТРАКТОВКА ПРАВ ЭТНОСА:

Согласно международному праву и пактам о правах человека, этнос имеет любые права, не ущемляющие прав иных этносов и этнических групп (Ограничение А) и права Личности, которые считаются первичными, приоритетными (Ограничение Б). Поэтому в полиэтническом обществе (государстве) лишь все население (нация) имеет право на государственность, а права этноса (исходя из ограничения А) ограничены областью внутриэтнической жизни (самосознание, культура, язык), запрещен любой диктат в отношении личности в сфере свободы выбора языка, культуры и этнической идентификации.

Для предотвращения конфликтов на этнической почве демократические государства фиксируют в законах названные права и их ограничения и обеспечивают их не только силой закона, но и созданием материальных гарантий (финансируя издательства, школы, театры малочисленных этносов и др.). При анализе типов и парадигм этнического сознания мы, к сожалению, еще не раз увидим непонимание необходимости заданных мировым политическим опытом и международным правом ограничений прав этноса в демократическом обществе, непонимание, всегда ведущее к созданию этнократических партий, к этнической розни и конфликтам. При демократии в большинстве случаев этнократические партии, стремящиеся к созданию этногосударственности (провозглашению государства от имени одного этноса), запрещены, соответствующая пропаганда преследуется по закону, чего нет ни в РФ, ни в РТ.

ОСНОВНЫЕ ПОНЯТИЯ:

Этнополитология, Этноконфликтология, Этносоциология, Социология этноса и этнология. Этнические общности и их иерархия; Этнос, Субэтнос, Метаэтнос; Факторы образования и Признаки этноса; Экономическая и Территориальная общность; Этническое Самосознание, Психология и Культура, Язык; Этнический ареал и среда, Анклав, Эксклав, Этникос, Диаспора, Компактное и Дисперсное расселение, Экспансия и Миграция; Этноним, Эндоэтноним (Автоэтноним), Этноэндогамия, Диалект. Этноконфессиональная и Этнографическая группы, Род и Племя. Община; этнические и этносоциальные Метаэтносы, Суперэтнос. Этнические: Система, Мироощущение, Стереотип, Традиция, Субстрат, Консорция, Конвиксия, Комплиментарность.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ:

1. Что изучает этнополитология?

2. Какие этнические общности Вы знаете?

3. Рассмотрите различия между факторами образования и признаками этноса. Являются ли общности территории и языка непременными атрибутами этноса? Носят ли обязательные признаки этноса материальный или духовный характер? Если эстонец с детства воспитывался в туркменской среде и ощущает себя туркменом, то как определить его этническую принадлежность? Являются ли этносом крымские татары? А сибирские? Составляют ли единый этнос евреи Израиля, говорящие на иврите, и евреи РФ, говорящие на русском и идише?

4. Насколько научны деления людей на коренных и некоренных жителей, на лиц титульной и нетитульной национальности, а этносов – на государствообразующие и негосударствообразующие? Имеют ли русские в РФ или татары в РТ право на государственность по международно-правовым нормам?

5. Как трактует этническую иерархию и эволюцию концепция Гумилева? Что такое у него этническая система, этнический субстрат, консорция, конвиксия, субэтнос, этнос, суперэтнос, стереотип поведения, мироощущение, историческая судьба и комплиментарность?

ЛИТЕРАТУРА:

Гумилев Л.Н., Иванов К.П. Этнические процессы: два подхода к изучению //Социс.–1992–№1. – С.50-57.

Гумилев Л.Н. От Руси к России: очерки этнической истории. – М.: Экопрос, 1992. – 336 с.

Его же. География этноса в исторический период. – Л.: Наука, 1990.

Этнологический словарь. Вып.1.

Abercrombie N., etc. Op.cit.

Глава 20. НАЦИЯ И ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО

§ 1. НАЦИЯ КАК СОВОКУПНОСТЬ ВСЕХ ГРАЖДАН

§ 2. ПРАВО НАЦИИ НА САМООПРЕДЕЛЕНИЕ

§ 3. ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО КАК СОВОКУПНОСТЬ НЕГОСУДАРСТВЕННЫХ СВЯЗЕЙ

Last but not least (последними по счету, но не по значению) из социальных субъектов политики мы выделяли метаструктуры – категории, охватывающие практически все общество: нацию как согражданство и гражданское общество как основной “оппонент” государства. В данной Главе мы раскроем общепринятые их трактовки и коснемся специфики сталинско-брежневских оценок этих понятий.

Оба эти понятия характеризуют крупнейшие из социальных субъектов политики, охватывающие все население, все остальные политические субъекты (социальные, институциональные и функциональные), кроме государства. Поэтому они наиболее близки друг к другу по значению. Различие между ними лишь в смысловых акцентах: термин “нация” (как совокупность граждан) используется для подчеркивания связи населения с государством (нация – это совокупность людей, создавших государство и наделенных последним правами граждан), а понятие “гражданское общество” (как совокупность всех негосударственных связей) употребляется с обратной целью противопоставления населения государству, выявления сферы, неподконтрольной государству. Поэтому, кстати, с точки зрения научного анализа, при изучении нации представляет интерес именно ее нерасчлененность, единство, то, что объединяет всех граждан, а при исследовании гражданского общества особое внимание ученых, наоборот, вызывает ее структура, деление на различные виды отношений граждан между собой, исследование разных видов и уровней социальных институтов. Что же представляют из себя нация и гражданское общество, откуда они взялись и для чего нужны?

§ 1. НАЦИЯ КАК СОВОКУПНОСТЬ ВСЕХ ГРАЖДАН

В первом параграфе рассмотрим следующие проблемы:

А) НАЦИЯ В ДОИНДУСТРИАЛЬНОМ ОБЩЕСТВЕ;

Б) НАЦИЯ В ИНДУСТРИАЛЬНОМ ОБЩЕСТВЕ;

В) ДУАЛЬНОЕ ПОНИМАНИЕ НАЦИИ В ПОЛУФЕОДАЛЬНЫХ ИМПЕРИЯХ;

Г) ТРАКТОВКА НАЦИИ В КОНЦЕ XX – НАЧАЛЕ XXI ВВ.

Нация (от лат.natio – племя, народ) – понятие, охватывающее всех граждан какого-либо государства, всех, кто считает себя и кого признают гражданами общего государства. Нация – это люди, объединенные одним правительством, страной; обширная общность людей, соединенных с особой территорией, способных изъясняться (как и любой коллектив) на одном языке и составляющих общество, управляемое одной государственной властью. Рассмотрим эволюцию этого базового понятия.

А) НАЦИЯ В ДОИНДУСТРИАЛЬНОМ ОБЩЕСТВЕ:

В доиндустриальном обществе – рабовладельческом (Античное время) и феодальном (Средние века) – преобладало этническое понимание нации, т.е. первоначально слово “natio” понималось как род, племя, народ. Почему? Одной из главных общественных (и, в какой-то мере, государственных) скреп, наряду с религиозной (идеологической), была этническая. Но уже в феодальном к этническому смыслу добавилось цеховое, сословное, т.е. под нацией подразумевались, наряду с этносами, разные категории горожан (студенческие корпорации и землячества, купеческие гильдии, цехи ремесленников, знать и т.п. – См.Табл.1).

Табл.1. Эволюция трактовки нации

Значение:	Этническое (= этнос)	Сословно-цеховое (= сословие, цех)	Этатистское (= граждане)
Античность	+	-	-
Средние века	+	+	-
Новое время	-	-	+
Отставшие империи	+	-	+
Тоталитаризм	+	-	-
Демократия	-	-	+

Б) НАЦИЯ В ИНДУСТРИАЛЬНОМ ОБЩЕСТВЕ:

В индустриальном обществе в трактовке нации произошла революция: с Великой Французской революции 1789 г. и Американской 1776 г. сначала во французском и английском языках и госправе Франции и США, а затем и в языках иных буржуазных стран и в международном праве утвердилось и стало нормативным этатистское, т.е. государственно-политическое, значение, охватывающее всех граждан какого-либо государства, всех, кто считает себя и кого считают гражданами общего государства.

Нация, как определяет Новый Всемирный словарь американского языка Уэбстера (P.399), – это “люди, объединенные одним правительством, страной” (правда, тут же, видимо, для тех, кто интересуется проблематикой бывшего СССР, составители отдельным пунктом добавляют и значение, близкое к этническому: “Стабильная совокупность людей, обладающая общей территорией, историей, культурой, языком”). В специальном издании для СССР “Учебного словаря современного английского языка” А.С.Хорнби при участии К.Руз нация определяется так: “large community of people associated with a particular territory usually speaking a single language and having a society under one government: the United Nations Organization.” (P.414) (обширная общность людей, соединенных с особой территорией, говорящих на одном языке и составляющих общество, управляемое одним правительством: Организация Объединенных Наций). Здесь же прилагательное “nation-wide” трактуется как включающее “all citizens” (всех граждан) и приводятся примеры: “Национальный театр – театр, поддерживаемый государством; национальная гордость – выражаемая всеми гражданами”; “Британские националы в Испании” как граждане Британии; “national anthem” как государственный гимн (с конкретизацией “Боже, храни Королеву” в Великобритании); “национальное страхование – государственные налоги на заработки, используемые на здравоохранение, пенсии, пособия по безработице (в Великобритании)”; национальный парк; национализация как огосударствление, национализм как патриотические чувства, усилия, принципы и как движение за политическую (экономическую и др.) независимость (в стране, контролируемой другой страной). И, наконец, “национальная служба – период воинской повинности (службы в Вооруженных Силах)” и т.д. Слово в слово повторяется и раскрывается данная трактовка и в двухтомнике A.Hornby (See: Vol.II,P.57), дополняющем примеры выражением “национальный долг”, сиречь: государственный долг. То же можно прочесть и в словарях и энциклопедиях иных индустриальных стран.

Когда же нам попадаются двуязычные словари (здесь: англо-русские; ниже – немецко-русские), то необходимо учитывать сложности, связанные именно с разным пониманием термина “нация” в этих языках. Поэтому у Мюллера (См.:Мюллер В.К. Англо-русский словарь) мы читаем, что Nation – 1) народ, нация, народность; 2) нация, государство, страна (с примерами о “миролюбивой стране” и “наиболее благоприятствуемой нации”); 3) библ.: язычники, не евреи; 4) ист.: землячество в средневековом университете (С.499). Прилагательное national Мюллер определяет как: 1) национальный, народный (N.assembly – Национальное собрание; N.economy – народное хозяйство и др.); 2) государственный (гимн, банк, заповедник, предприятие и др. вплоть до N.forces – вооруженных сил страны и N.service – воинской или трудовой повинности. – См.Там же). Ясно, что и здесь господствующая в мире тенденция торит себе дорогу.

Этатистское понимание нации как согражданства исходит из принятой ныне всем миром концепции народного суверенитета Руссо, по которой население становится нацией, только когда подданные осознают себя гражданами. Нужно было комплексное понятие, объединяющее всех горожан-граждан, всех тех, кто стоял за ликвидацию сословий, за юридическое и политическое равенство. И его нашли. Все они – нация.

Ну, представьте себе, что в США “коренной” “нацией” признали бы индейцев (кстати, каких: делаваров или могикан?)! От чьего имени тогда была бы провозглашена независимость США, чье право на самоопределение было бы реализовано, а кто был бы лишен этого права? Конечно, не сразу и не всех признали гражданами, нацией. Но уже весь XX век почти во всех развитых странах категория нация охватывает абсолютно все население страны. При этом не любое сообщество людей способно стать нацией. Одной из предпосылок самоопределения граждан как членов единой нации является “наличие высокоразвитой культуры, способной создать единое культурно-коммуникационное пространство”, как пишет С.В.Мигалин (Политология. Тула, Ч.1.-С.41).

В) ДУАЛЬНОЕ ПОНИМАНИЕ НАЦИИ В ПОЛУФЕОДАЛЬНЫХ ИМПЕРИЯХ:

Проф.В.А.Тишков считает, что этнический смысл понятия “нация” возникает позже этатистского, “где-то в конце XIX века”. На наш взгляд, это не совсем так. Скорее наоборот, этническое понимание имело, как мы выяснили, глубокую историческую традицию. Просто вступление разных стран в индустриальное общество не было одновременным.

Поэтому к началу XX века в русском и немецком языках и в отсталых полуфеодальных империях-деспотиях, где эти языки царствовали, а граждан не было, сохранилось оба понимания – и этническое, и этатистское, о чем свидетельствует, например, “дуальное” определение нации в Энциклопедическом словаре Павленкова 1910 г.

Там мы можем прочитать: “Нация – совокупность индивидов, связанных сознанием своего единства, главными факторами которого являются: общность происхождения, общность языка, религии, быта, нравов и обычаев и исторического прошлого. Политическая история является самой могущественной национальной связью. Примером могут служить С.-Амер.Штаты и Швейцария, обитатели которых сознают себя принадлежащими к одной нации, несмотря на большое разнообразие языка, происхождения и религии граждан.”

Автором первой концепции нации, имевшей целью объединение обоих смыслов рассматриваемого понятия явился, как это ни парадоксально, гражданин страны, в которой господствовало лишь одно этатистское понимание нации, – француз Э.Ренан, попытавшийся примирить несовместимое в 1877 г. В конце XIX - начале XX вв. социал-демократы отставших стран Европы предпочли этническое значение (в психологическом определении австрийца О.Бауэра и территориально-языковом – немца К.Каутского). Первое, с оговоркой о “чистоте крови”, взял за основу Гитлер, последнее – Сталин.

Последствия этого были весьма неприятны. В России и Германии соответственно Сталин и Гитлер для достижения своей цели: divide and rule, – использовали лишь этнический смысл, наложив прямой запрет на упоминание этатистского (это вполне возможно; так, к примеру, в Испании имеется противоположный запрет). Сталин даже разработал свое известное определение, которое все мы изучали, и не дай Бог было кому-то засомневаться в его универсальности. Это позволило обоим диктаторам заняться этногосударствостроительством, трактуя право нации на самоопределение как право этносов на государственность. В Германии лишь немцы были объявлены полноправными гражданами. Более того, любую землю (вплоть до Сербии и Намибии), где жили немцы, необходимо было включить в Фатерлянд. В СССР же ряду этносов нарезали по “государственности”, лишив “некоренных” и диаспору прав на ее учреждение и ряда иных прав (на малую родину, статус “коренных”, на занятие ведущих постов в правящей иерархии и т.д.). “Государственности” также обладали разным набором прав, степеней несвободы. Очевидно, что сталинско-гитлеровская трактовка нации, ведущая к неравноправию, сама порождала будущий конфликт.

Но до сих пор главную причину всех конфликтов и войн на территории бывшего СССР обходят почти все современные словари, пресса, политики и такие “спецы” по национальному вопросу, как Старовойтова, Шахрай. Что уж говорить об обывателях и активистах нацдвижений! Мы все еще убеждены, что татары имеют право на государственность, и удивляемся, почему русские отвергают это право для себя.

Но будет неверным не упомянуть, что на уровне подсознания сохранилось, незаметное для нас, но употребляемое всеми этатистское понимание нации. Сталин и последующие “верные марксисты-ленинцы” не смогли убрать кальки, во-первых, из “Капитала” К.Маркса (национальные: доход, богатство, продукт, валюта, буржуазия, национализация), во-вторых, с иностранных языков (Лига Наций, “Объединенные Нации” и ООН, национальные: безопасность, парк, заповедник, библиотека, банк, NHL, NBA). Давайте вдумаемся: что национального (в привычном для нас смысле) в этих понятиях? Неслучайно татарские националы так возмущаются “безнациональностью” Национального банка РТ.

Тем же непринятым в мире путем пошли и Австро-Венгрия, и Османская империя, не прислушавшись к австрийским социал-демократам, к их теории культурно-национальной (персональной, или экстерриториальной) автономии. В итоге лидеры этногосударственных движений Венгрии, Чехословакии, Румынии, Югославии, Албании выделили “свои” области из состава Австро-Венгерской и Османской империй и создали “собственные” государства, “решив” тем самым этническую проблему. Они на радостях отметили День Независимости, а поутру они проснулись от громких криков за окнами. Выглянули и с удивлением обнаружили брошенные ими вчера лозунги этногосударственности в руках демонстрирующих людей в иной этнической одежде. Оказывается, в новых государствах возникли и новые этнические меньшинства, на том же основании требующие для себя государственности (венгры в Румынии и наоборот и т.д.). В условиях большой этнической диффузии проблема не исчезла, а лишь спустилась на этаж ниже и ее “решение” стало более ожесточенным, что было одной из предпосылок формирования на этих территориях фашистских режимов и развязывания 2-й мировой войны.

Г) ТРАКТОВКА НАЦИИ В КОНЦЕ XX – НАЧАЛЕ XXI ВВ.:

После 2-й мировой войны Африка, Азия, а до этого и Латинская Америка, учитывая самоубийственный опыт этногосударственности, пошли не по этому “четырехимперскому” пути, а по дороге, проторенной развитыми странами, и – там, где удалось уклониться от отождествления этноса с нацией, – счастливо избежали “балканизации” и кровавых конфликтов. Попытки этногосстроительства в Нигерии, Чаде, Индии, Танзании и т.д. пресекаются решительно.

Да и там, где при Гитлере Folk и Nation были синонимами, необходимость руководствоваться международным правом и придерживаться норм цивилизованного общества привела к фактической победе этатистской трактовки нации. Так, в Большом немецко-русском словаре при всех трудностях перевода немецких значений на русский язык, обильно сдобренный этническим пониманием нации, виден прямой отход даже восточногерманских трактовок от сталинско-гитлеровских. На С.137 этого словаря мы читаем: “Nation – нация, народ, страна” с примерами “наиболее благоприятствуемая нация; Объединенные Нации, ООН; а “deutschen Nation – германский гражданин, немец (по государственной принадлежности)” и лишь как устаревшее так именуется студенческое землячество, но опять-таки не этнос. А слово national имеет три значения: 1) национальный с примерами “государство национальной демократии”, национально-освободительное движение, Движение “Национальная стройка” (общественный труд) и Национальные вооруженные силы в ГДР; 2) национальный, (обще-) государственный, внутригосударственный (например, национальные (центральные) органы, чрезвычайное положение в стране); 3) патриотический.

Постепенно понятие “нация” и в отечественной науке начинает трактоваться в принятом в индустриальных странах смысле. Много делают для этого В.Тишков, раскрывающий эволюцию трактовки нации, В.Иорданский, сравнивающий нацию как образование, объединенное убеждением в общности будущего, с молекулой, включающей различные атомы – этносы, объединенные общностью происхождения, т.е. прошлого (См.Иорданский В.И.-С.87), Ю.Бородай, характеризующий нацию как “нечто непременно предполагающее опыт государственно-правового строительства” (См. Бородай Ю.М.-С.19) и др.

В постиндустриальном (информационном) обществе скрепой является информация. Это позволяет индивидуальному наконец восторжествовать над социальным. Человек может и должен стать важнее Социума: этноса; населения города; населения страны (нации). Поэтому там свои этнические интересы человек будет удовлетворять помимо государства. Что же касается национальных (т.е. государственных) интересов, то пока все страны мира не перейдут на постиндустриальную стадию, такие интересы будет защищать государство как общий орган. Потому и полный постиндустриализм в одной или группе стран невозможен. И в понятии нации (как совокупности всех граждан) каждая страна будет нуждаться еще довольно долго.

§ 2. ПРАВО НАЦИИ НА САМООПРЕДЕЛЕНИЕ

В данном параграфе мы высветим такие “срезы” проблемы:

А) ТРАКТОВКА ЛЕНИНА И ВИЛЬСОНА;

Б) УСЛОВИЯ ДОСТИЖЕНИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ НЕЗАВИСИМОСТИ.

А) ТРАКТОВКА ЛЕНИНА И ВИЛЬСОНА:

Право нации на самоопределение было провозглашено в Программе РСДРП в 1903 г. Лениным и стало общеизвестным в ходе пропаганды Декрета о мире 1917 г. В ответ на это 8 января 1918 г. президент США В.Вильсон в своих знаменитых 14 пунктах мирного урегулирования выдвинул и принцип “Right of Nations to Self-Determination”. Реальное содержание их принципиально различно, несмотря на общность звучания. Ленинское право включает добровольную сецессию огосударствленного этноса. При этом признается и подчиненность данного вопроса иным, более приоритетным (правам другого социума – пролетариата, интересам социализма), его вторичность и зависимость от тактики партии.

Для либерала Вильсона тоже есть более важный принцип – приоритет прав личности. Право на самоопределение решает и тактическую задачу победы в соперничестве с колониальными державами. Но на этом сходство кончается. Различие прежде всего заключается в иной трактовке самоопределяющегося субъекта – ведь термин “нация” Вильсон несомненно использует в гражданском, этатистском значении (об этом свидетельствует как контекст, так и лексика самого послания и комментариев к нему, в частности, употребление словосочетания “сестры-нации” в отношении стран Антанты, или, к примеру, возьмем 14-й пункт, излагающий идею создания Лиги Наций: “По особому соглашению должна быть образована всеобщая ассоциация наций с целью предоставления взаимных и одинаковых гарантий политической независимости и территориальной целостности как больших, так и малых государств” (Цит.по:Гершов З.М.-С.150). Следовательно, правом на самоопределение обладает не этнос, а все население определенной территории. Это сразу предотвращает возможность дискриминации людей “нетитульной” и иной “неудачной” национальности, которые в равной мере имеют право на государственность (или отказ от нее). Исходя из этого, Вильсон не отвергает принцип государственного суверенитета как полновластия госорганов на всей территории страны, включающий и нерушимость границ государства (о чем свидетельствует и 14-й, и иные пункты, в частности, касавшиеся сохранения Австро-Венгерской и Оттоманской империй с предоставлением их народам внутренней автономии). Для совмещения этих противоречивых принципов международное право после усвоения программы Вильсона выработало ряд условий, необходимых для реализации права на самоопределение. Без этих условий любой социум, вплоть до иного села, мог бы требовать свою местечковую “независимость”, а устойчивость существующих государств была бы поставлена под сомнение. Нынешние идеологи этнонационализма в РТ и иных частях бывшего СССР возводят свое собственное незнание этих законов международного права в принцип политического агностицизма, а себя считают первопроходцами, “разработавшими” теорию национального суверенитета, тогда как задолго до них большинство человечества уже прошло дорогой к государственной независимости. Что же это за условия?

Б) УСЛОВИЯ ДОСТИЖЕНИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ НЕЗАВИСИМОСТИ:

Многие “специалисты по нацвопросу” в сталинской его трактовке просто изощряются в нахождении оправданий этногосстроительства на территории экс-СССР. Так, Г.Старовойтова, выступая в Казани, называла среди “оснований” госсуверенитета частей нашей страны и существование “этнической” государственности в прошлом, и численное доминирование титульного этноса, и наличие “коренной нации”. Только как быть с отсутствием, к примеру, первого из этих условий в Латвии, Эстонии или Белоруссии, второго – в большинстве “национальных государств” (от Казахстана до Башкирии и Татарии)? Да и как Старовойтова определяет, кто там “коренной”, т.е. по сути, кто был предпоследним завоевателем, ибо еще ни одна обезьяна в Европе человеком не стала, а нынешние этносы не были даже автохтонными, да и вообще не существовали в доордынский период? Но главное – возникает вопрос: как можно настолько не уважать своих сограждан, что “наделять” правами только часть из них, обладающую нужным процентом чистой крови? Было бы более целесообразно, чем разрушать собственную Родину, выяснить реакцию иных полиэтнических государств, например, Великобритании и США, на предложение им, исходя из методологии Старовойтовой, предоставить право на независимость Шотландии и Уэльсу и признать право на самоопределение эскимосам и индейцам. Возможно, эта реакция скорее заставит российских “экспертов” уважать общепризнанные нормы права.

Опыт мирового сообщества и международное право свидетельствуют о выработке и использовании иных, не столь сомнительных и ветхозаветных, условий. Это демократизм, законность и целесообразность самого процесса обретения независимости.

Демократизм проявляется в соблюдении следующих принципов:

А) Население определенного региона должно осознать себя единой нацией (например, в РТ подавляющее большинство должно убедить себя в том, что “мы – татарстанцы”).

Б) Это население также должно отделить себя от “чужих”, осознать себя нацией, отличной от других (так, большинство в РТ должно считать: “Мы – не россияне”, “Россия для нас – заграница”).

В) Нельзя обойтись и без убедительной, репрезентативной верификации, когда народ на плебисците (т.е. абсолютным большинством голосов электората) при прямом вопросе высказывается за независимость (для РТ – это вопрос “Вы – за выход РТ из состава РФ?”).

Г) Современная демократия непременно учитывает не только приоритет большинства, но и гарантии прав меньшинства (для РТ – это сохранение российского гражданства и всех иных прав).

Законность движения к независимости ни в коей мере не выражается в немедленном сепаратном ее провозглашении. Отказ же от законного пути, как и от соблюдения требований демократии, неизбежно лишает легитимности весь процесс в глазах мирового сообщества. Законность, как правило, заключается в соблюдении следующего:

А) Если данная нация (т.е. страна, территория) не считается колонией (что бы ни утверждали официальные и “оппозиционные” идеологи, например, в РТ) и не подлежит, соответственно, деколонизации, то необходимо предварительное признание ее колонией, зависимой, неполноправной территорией. Для этого ее руководители должны обратиться в Комитет по деколонизации ООН с просьбой о включении данной территории в список колоний и только после этого начинать довольно длительную процедуру деколонизации. Но далеко не все территории признаются колониями. Так, в списке колоний мы найдем Гренландию, Микронезию, Мартинику, Гваделупу, Пуэрто-Рико, Гонконг, но не Гавайи и Палестину. Статус колонии обычно дают неполноправной территории (не обладающей правами, имеющимися у иных частей страны) и стране, отделенной от метрополии океанами или другими странами. А вот Гавайи, став полноправным штатом (при верификации добровольности преобразования статуса и полном представительстве в Конгрессе США), перестали числиться среди колоний. Аннексии (типа Западного берега реки Иордан) и доминионы (Канада, Австралия и др.) также колониями не считаются. Первые просто подлежат освобождению от присутствия иностранных войск и органов власти, вторые являются независимыми государствами в силу наличия государственного суверенитета в области обороны, внешних сношений и ряде иных сфер.

Б) Когда территория является полноправным субъектом федерации, просьба о признании ее колонией не будет удовлетворена, т.к. сепаратизм полноправных частей государства (фактический распад государства и нарушение его непременного атрибута, территориальной целостности) мировым сообществом и международным правом не поощряется. В этих условиях остается один путь, хоть и не зафиксированный в международном праве, тем не менее встречающийся в мировой практике (последний пример – попытка сецессии Квебека): если уж наша страна была и построена на невиданных в мире принципах этногосударственности и у некоторых ее частей имелось конфедеративное право выхода, то возможно на строго определенный период (например, в 15 лет) ввести такое право и для остальных этногосударственных субъектов (т.к. действительно Татария ничем не хуже Армении). Для этого руководство РТ должно предложить ввести в Конституцию РФ право сецессии и разработать проект Закона о выходе, принятии и исключении республик из состава РФ. Согласовать проблему с руководством России, естественно, полагается ДО принятия односторонних решений о суверенитете и деклараций о независимости.

В) В этот Закон целесообразно внести те же нормы-условия, что имелись и в Союзном Законе (аналогичные нормам любого юридического развода граждан, состоявших в браке):

- проведение двух плебисцитов с интервалом в несколько лет;

- предварительное решение всех экономических и территориальных споров (если компактно расположенные населенные пункты, в отличие от иных, скажут независимости “Нет”, то они остаются в составе РФ);

- защита интересов “русскоязычных жителей”.

Г) Переход сразу после первого плебисцита на межгосударственные (взаимовыгодные, в СКВ, без дотаций) отношения с уходящим субъектом.

Целесообразность отражается в следующем:

А) И советское право на самоопределение неравнозначно обязанности его реализовать, да еще в форме государственной независимости.

Б) Предварительно необходимо просчитать все экономические и иные последствия отделения и ознакомить с ними население. А то последнее до сих пор даже не знает, что экономика РТ зависит от российской на 90%, а российская от РТ – на 5, что РТ импортирует весь металл, уголь, зерно на хлеб, половину древесины и т.д.

В заключение анализа политических аспектов национальной проблемы заметим, что крайне редко в нашей стране и даже в учебной литературе можно встретить общепринятую в мире трактовку теории нации и ее права на самоопределение. Гораздо чаще мы видим повторы сталинских задов, ведущих к неравноправию людей и конфликтам.

§ 3. ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО КАК СОВОКУПНОСТЬ НЕГОСУДАРСТВЕННЫХ СВЯЗЕЙ

Выделим в данном параграфе следующие вопросы:

А) ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО: ЕГО ГЕНЕЗИС И ПРАВА;

Б) РАЗРАБОТКА КОНЦЕПЦИИ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА;

В) ЕГО ХАРАКТЕРИСТИКИ И ОСНОВЫ.

В эпоху превращения подданных в граждан, т.е. становления и расширения гражданства как связи людей с государством и утверждения (с целью предотвращения узурпации власти правителями) первичной роли в политике не стоящих у руля власти монархов, а нации (как граждан, имеющих от природы все права и свободы) выявилась иная опасность: возможность отождествления народа с властью, когда власть (даже легитимная, признанная народом) способна заместить собой народ и, ссылаясь на свое “всенародное избрание”, выступать от имени народа, забывая об его интересах или, наоборот, чересчур плотно опекать его, вмешиваясь в жизнь граждан и диктуя ему даже повседневные нормы поведения. Возникла эта проблема еще тогда, когда преобладали не граждане, а подданные, но общественным мнением она была осознана на рубеже возникновения буржуазного общества. Для ее решения и была выдвинута концепция “гражданского общества”.

А) ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО: ЕГО ГЕНЕЗИС И ПРАВА:

Формирование правового государства и реальной демократии невозможно без становления гражданского общества. Долгое время общество как категория вообще не рассматривалось учеными и заменялось понятием “государство”, да и самого общества, отдельного от государства, заметить было нельзя. К примеру, в Древней Греции полис означал и государство, и его население (правда, уже тогда возник термин политейма, характеризовавший собственно государственное устройство). Поэтому, как пишет шведский ученый Пер Монсон, термин “общество” использовался в значении современного слова “компания” (оно сохраняется в английском “society”, немецком “Gesellschaft”, французском “societe”, да и в русском “обществе”). В XVIII в. началось отделение “королевской власти”, или “государства”, от “гражданского общества”. И в науке возникла дискуссия о том, почему люди соединяются в общество. Одни приписывали решающую роль завоеванию какого-нибудь короля, подчиняющего себе население. Другие, напротив, отдавали такую роль “общественному договору” людей друг с другом и с правителем, заключенному в целях торговли и защиты от врагов. И, если при феодализме жизнь каждого человека определялась тем, из какой он семьи и рода, и изменение социального порядка, установленного Богом, представлялось грехом, то расшатывание феодальных устоев, усиление социальной и географической мобильности привело к пониманию относительности господствующих порядков, появлению теорий социального равенства, общественного договора и народного суверенитета (Руссо и др.), опиравшихся на идею зависимости индивида, имеющего естественные права, лишь от собственных усилий. Вот тогда-то, во время первых буржуазных революций, и возникла необходимость различения и даже противопоставления государства и гражданского общества, имеющих разную природу и интересы.

Становление гражданского общества началось с превращения подданных в равноправных граждан. Люди начали осознавать, что государство может представлять для них опасность, т.к., имея собственные интересы, правители и чиновники начинают издавать законы и распоряжения, направленные против граждан. В ответ формируется новое социальное пространство, защищенное от оккупации его государством. Итак, гражданское общество как относительно самостоятельная, независимая от государства сфера социальной жизни начинает формироваться вместе со становлением буржуазного общества. Неслучайно в немецком языке “буржуазное” и “гражданское” обозначаются одним словом. Однако в классическом буржуазном обществе, где основная масса была отчуждена от собственности, а, значит, и от управления своей судьбой, полнокровного гражданского общества не было, ведь оно охватывало меньшинство населения. Поэтому идеологи “4-го сословия”, пролетариата (Маркс и др.), негативно относились к этому обществу. В России до 1917 г. в силу неразвитости свободной от государства сферы такое общество так и не сформировалось.

После 1929 г. полная зависимость советских граждан от чиновников и государственной собственности, “прозрачность” всей их частной, общественной и трудовой жизни, диктат государства, ограничивавшего даже профессиональную (запрет на смену работы), территориальную (лишение колхозников паспортов, прописка и др.), этническую (запись национальности во всех документах и невозможность ее смены по желанию), матримониальную (препоны для разводов) и социальную (разнарядка, номенклатура) мобильность граждан и распоряжение своей судьбой (преследование делавших аборт), свободу совести (подавление религии и ущемление многих конфессий) также не давали никакой возможности для создания свободной от контроля государством сферы жизни. При любой форме тоталитаризма гражданское общество поглощается государством, замещающим его собой, выступающим от имени общества и игнорирующим все многообразие и сложность горизонтальных связей между людьми. При авторитаризме государство дистанцируется от гражданского общества и потому вполне совместимо с ним, пока такое общество не дорастает до требований контроля за политической властью.

Своей качественной определенности гражданское общество достигает лишь при развитой экономической, социальной и политической демократии – после прохождения этапа диверсификации собственности и преодоления отчуждения от нее и от управления ею большинства населения, при реальной социальной защищенности зависимых слоев и при наделении всего населения правами граждан, т.е. с появлением возможностей контроля общества за государством и сужением каналов обратного контроля. Для того, чтобы контроль общества за государством стал реальным, отнюдь не достаточно (как явствует из рассуждений и практики правящих ныне в России либералов) существования множества свободных, ничем меж собой не связанных граждан. Индивидуальная свобода, даже самая широкая, бесполезна, пока государство сохраняет за собой монополию на организацию. Толпа чаще всего бессильна перед бюрократией. Лишь полная свобода политической деятельности граждан, включающая свободу их политической организации, постепенно рождает сеть политической инфраструктуры, пронизывающей все общество. Входящие в нее партии, группы интересов и давления и объединения-партиципаторы постепенно все тверже сдерживают государство во всех его начинаниях. Итак, исходя из сказанного, мы можем выделить три важнейших права гражданского общества:

а) право на автономию от государства;

б) право на учреждение государства и на контроль за ним;

в) право на политическую негосударственную организацию.

Б) РАЗРАБОТКА КОНЦЕПЦИИ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА:

В XVII в. философ Боссюэ определял гражданское общество как сообщество людей, подчиненных одному правительству и одним законам, а в 1767 г. А.Фергюсон – как состояние цивилизованности (civility) и результат цивилизации. Одновременно он использовал “гражданское общество” и как политический термин (противопоставляя западное правление восточному деспотизму), и как экономическую категорию (для противопоставления цивилизации варварским государствам без частной собственности). Но в дальнейшем гражданское общество стало противопоставляться государству.

Не менее часто встречается противопоставление гражданского общества “естественному состоянию”, существовавшему до него. При этом переход к гражданскому обществу оценивался Гоббсом как шаг вперед, а Руссо – как деградация (“Первый, кто, огородив участок земли, придумал заявить: “Это мое!” и нашел людей достаточно простодушных, чтобы тому поверить, был подлинным основателем гражданского общества... Остерегитесь слушать этого обманщика: вы погибли, если забудете, что плоды земли – для всех, а сама она – ничья!”). Руссо четко разграничил задачи, стоящие перед гражданским обществом и государством.

В науку термин “гражданское общество” в конечном счете был введен Г.Гегелем и К.Марксом. Гегель трактовал гражданское общество как институт, промежуточный между семьей и политическим государством, как систему индивидов, удовлетворяющих потребности с помощью труда, основанного на частной собственности. Маркс прямо противопоставлял гражданское общество (как нечто первичное, охватывающее совокупность производительных сил и производственных отношений) и государство (как надстроечное проявление классовых отношений в гражданском обществе). Маркс и Энгельс вообще редко использовали термин “общество” без прилагательного “гражданский”. В “Немецкой идеологии” (1845 г.) они утверждали, что объяснение всего политического, правового и культурного развития может быть найдено в изменении структуры гражданского общества.

И если советские “марксисты-ленинцы” неслучайно отбросили сам вопрос о гражданском обществе, то на Западе эта марксистская традиция развивалась А.Грамши в Италии, Л.Альтюссером во Франции и др. Грамши утверждал, что между принудительными отношениями государства и экономической сферой лежит гражданское общество как сфера негосударственного (но включающего такие политические институты, как партии), как сфера частной жизни и интересов гражданина и индивидуального согласия. Эта формулировка отношений между экономикой, обществом и государством с позиции перекрещивания двух противоположностей (между частной и общественной жизнью и между согласием и принуждением) много дала для современного марксистского подхода к соотношению идеологии и власти, в частности она проявилась в противопоставлении “идеологического” и “репрессивного аппарата государства” у Альтюссера.

В) ЕГО ХАРАКТЕРИСТИКИ И ОСНОВЫ:

Что же представляет собой современное понимание гражданского общества? Ныне общепризнанно, что это – форпост защиты людей от вмешательства государства в их жизнь, все, что недоступно государственному контролю, т.е. совокупность всех неполитических, негосударственных “горизонтальных” связей, вся система экономических, духовно-культурных, нравственных, этнических, религиозных и других отношений индивидов, свободно и добровольно объединяющихся в гражданские ассоциации, союзы, корпорации или входящих в двусторонние (face-to-face) отношения для удовлетворения своих материальных и духовных интересов и потребностей. Оно строится на принципе самоуправляемости, защищено традициями, обычаями, моральными нормами и даже законами от прямого вмешательства государства. Гражданское общество выступает в качестве посредника между личностью и государством, т.к. основой добровольного объединения граждан в союзы, корпорации выступают их социальные интересы. Для их удовлетворения нужны средства, пути и каналы в виде вышеотмеченных форм союзов и сотрудничества. В структуре гражданского общества мы выделим такие срезы:

а) независимую от государства правовую инфраструктуру;

б) политическую инфраструктуру, также весьма дистанцированную от государства; об этих инфраструктурах мы уже говорили;

в) составляющую основную материальную ткань, основу самого гражданского общества совокупность индивидов и их не только политических, но и социальных институтов, таких как: а) собственность (имущество); б) труд; в) семья; г) самодеятельные организации, – которыми гражданское общество защищает себя от опеки и регламентации со стороны властей. Поясним это.

Вся негосударственная собственность (включая коллективную, а не только частную) напрямую неподконтрольна государству; владельцы и совладельцы не являются зависимыми работниками, нанятыми госчиновниками. Предпосылкой становления гражданского общества является отход от его атомизации (от превращения людей в одинаковые, зависимые от государства “винтики”), закрепление равноправия людей и преодоление их отчуждения. Это невозможно без становления новой социальной структуры, состоящей из независимых от государства социальных слоев, ее дифференциацию посредством создания многообразия и равноправия всех форм собственности как базы этих слоев, преобладания горизонтальных (конкуренции и сотрудничества) отношений над вертикальными (господства и подчинения). К сожалению, правящие в России “либералы” не замечают, что монополия частной собственности отстраняет от контроля за собственностью “ваучеризированное”, не владеющее ничем большинство, а коммунисты – что монополия государства на средства производства проделывает то же самое со всем обществом, исключая чиновников-номенклатуру. И то, и другое не дает возможности полноценного развития гражданского общества, как бы часто не поминались заклинания о его необходимости.

Рынок, свободный труд и материальная зависимость только от его результатов снимают иную зависимость от чиновников: сколько и когда они захотят заплатить труженику, где “достать”, а не купить товар или услугу нужного качества и ассортимента. При свободных экономических отношениях (пусть и регулируемых цивилизованно со стороны государства) распределение и перераспределение заменяются торговлей, свободной куплей-продажей. Административно-командная система и “дикий” рынок не позволяют большинству трудиться свободно, ибо условия и оплата их труда (или ее “задержки”) без регулируемого рынка всецело зависят или от чиновников, или от произвола хозяев (“новых русских”).

Семья – это самое святое, сугубо интимное у каждого человека. Понятно, что государство регулирует брачные и наследственные отношения с целью социальной защиты зависимых слоев (детей, женщин, больных и престарелых), рождения и социализации (формирования) полноценного потомства. Но недопустимо вмешиваться запретами на аборт, развод, обсуждениями в парткомах в частную жизнь людей. Недаром англичане ввели принцип “Мой дом – моя крепость”. Российское общество только начинает выбираться из-под тяжелой десницы государства и важную роль в эмансипации людей призвана сыграть автономия семьи. Однако всеобщее обнищание негативно сказывается на ориентации молодых людей на создание семьи и рождение детей и на устойчивости брака.

Самодеятельные организации – это не только субъекты политической инфраструктуры (партии, политизированные общественные движения, группы интересов и давления, добровольные ассоциации типа профсоюзов, творческих, культурных, религиозных и этнических обществ), но прежде всего неполитические объединения (клубы, дружеские компании, общества филателистов и т.п.), органы местного самоуправления, независимые от властей печать и институты изучения общественного мнения. Эти структуры, пронизывая все общество “по горизонтали” (т.е. взаимодействуя между собой посредством не диктата, а координации), создают его собственную, отличную от государственной, инфраструктуру, поддерживающую его жизнеобеспечение. В России слишком часто власти запрещали неугодные организации и партии (1919-30, 1991, 1993 гг.) и разгоняли как собрания представителей народа (Учредительное собрание, 1918; Верховный Совет РФ, 1993), так и вовсе безобидные для властей неполитические организации (клубы по интересам, творческие союзы), если они не проводили “руководящую линию”. Однако лишь наличие многозвенной сети организаций граждан (а отнюдь не только сумма “свободных индивидов” и толпа) способно сдерживать государство, ограничить бюрократию, ввести реальный контроль за властью.

Ограничение вмешательства государства в дела гражданского общества, в функционирование названных сфер, структур и институтов частной и общественной жизни граждан является необходимой предпосылкой для правового государства, в котором закон защищает права граждан от контроля чиновников.

Таким образом, гражданское общество представляет собой необходимый и рациональный способ социального существования людей, основанный на разуме, свободе, праве и демократии. Отсутствие гражданского общества исключает демократический порядок экономической и политической жизни. Без него социальная жизнь неизбежно вырождается в тоталитаризм и деспотию. В условиях гражданского общества создается реальная возможность для самореализации личности, человеческих коллективов и тем самым устанавливается оптимальная мера вмешательства государства в экономический, социальный и духовный процесс.

ОСНОВНЫЕ ПОНЯТИЯ:

Нация, Согражданство, Национализация, Национальные: доход, богатство, продукт, валюта, буржуазия, Лига Наций, “Объединенные Нации” и ООН; Национальные: безопасность, парк, заповедник, библиотека, банк. Гражданское общество; Негосударственная собственность; Свободный труд; Семья; Самодеятельные организации.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ:

1. В чем состоит общность и различия между понятиями “нация” и “гражданское общество”?

2. Раскройте соотношение понятий “этнос” и “нация”. Почему в СССР они отождествлялись и к каким последствиям это привело? Почему в мировой социологии и юриспруденции они разводятся? Когда и почему термин “нация” теряет этническое значение?

3. Как понимает право нации на самоопределение мировое сообщество, в чем заключается различие между трактовками этого права Лениным и Вильсоном? Какие условия достижения государственной независимости зафиксированы в международном праве? Как их интерпретирует Г.Старовойтова? Как Вы понимаете принципы демократизма, законности и целесообразности процесса обретения независимости?

4. Когда и почему возникает гражданское общество? Каковы его предпосылки, структурные элементы и права? Как характеризовали его Руссо, Гегель и Маркс? Можно ли определить гражданское общество как совокупность граждан, не работающих в госсекторе?

5. Почему Столыпин считал гражданское общество обязательной предпосылкой и естественным следствием правового государства, а при Сталине оба эти феномена были преданы анафеме? Почему перестройка началась с постановки задач формирования гражданского общества и правового государства, а ныне о них вспоминают все реже? Возможна ли без них демократия?

ЛИТЕРАТУРА:

1. Большой немецко-русский словарь. Изд.2-е, стереотипное, т.II. – М.: Русский язык. 1980. – 656 с.

2. Бородай Ю.М. Этнос, нация, государство. // Полис.– 1992.– №5-6.

3. Гершов З.М. Вудро Вильсон. – М.: Мысль, 1983. – 335 с.

4. Иорданский В.И. Этнос и нация // Мировая экономика и международные отношения. – 1992. № 3.

5. Монсон П. Лодка на аллеях парка: Введение в социологию: Пер. со швед. – М.: Весь Мир, 1994. – 96 с.

6. Мюллер В.К. Англо-русский словарь. 70 тыс.слов. Изд. 15-е, стереотип. – М.: Советская Энциклопедия. – 1970. – 912 с.

7. Политология. Тула. Ч.1.

8. Политология: Энциклопедический словарь.

9. Энциклопедический словарь Ф.Павленкова. 4-е вновь пересмотренное издание. С.-П., 1910.

10. Abercrombie N., etc. Op.cit.

11. Hornby A.S. Op.cit.

12. Hornby A.S. Oxford Advanced Learner's Dictionary of Current English. – Oxford: Oxford University Press,1982. Vol.II. – 528 p.

13. Webster`s New World Dictionary of the American Language. – N.-Y.: Faucett Popular Library, 1979.

1. вариантов и заданий- тест представлен одним вариантом 60 или 20 вопросов
2. тема- Организация выполнения задачи
3. Множества и их спецификация
4. пора величайшей депрессии
5. Безопасность жизнедеятельности Омск 2007 УДК 331
6. Об утверждении положений о порядке выплаты ежемесячной надбавки к должностному окладу за особые условия гос
7. Информационная безопасность и правовые методы ее защиты
8. вариант Разработала- Ст
9. Тема занятия - Учет основных средств и нематериальных активов стр 128 Основными средствами называются сре
10. Налог на добычу полезных ископаемых.html
11. всіх вас православних християн
12. Эта информация должна предоставляться БЕСПЛАТНО
13. Соціокультурна зумовленість філософії
14. Сущность и цели аудита в трудовой сфере Традиционный подход к управлению производством предусматривал ор
15. Реферат з історії України Студента ФПН 2 Заклецького Олександра Іва1
16. Все представленные материалы защищены законом об авторском праве и другими законами РФ и принадлежат их пр
17. Реферат на тему- Василь Стус Виконав Учень 11В класу Балан Роман
18. Поняття та принципи конституційного ладу України У найзагальнішому вигляді конституційний лад це закрі
19. хорошие и плохие жиры
20. Выполнение работ по профессии агент рекламный наименование профессионального модуля в объеме 108 часов

Материалы собраны группой SamZan и находятся в свободном доступе