Шел 2500 год рубеж столетий
Работа добавлена на сайт samzan.net:
Это был конец жаркого месяца Зоммерзейт, на смену которому пришел не менее жаркий Воргхейм. Шел 2500 год, рубеж столетий. Город Мидденхейм жил своей неповторимой, яркой жизнью. Лавочники нахваливали свой холодный шнапс, благородные дамы сняли пышные накидки, подбитые мехом, и теперь показывались на людях в платьях, от которых у стражников, и без того дурных от жары, ум заходил за разум.
Гунтер, ученик мага, брел среди прохожих, и внимательно оглядывался по сторонам. Вокруг кипела, бурлила, словно варево в котле, её величество жизнь, с которой юный мужчина был знаком только понаслышке. Редко ему удавалось выбраться из пыльных книгохранилищ и лабораторий учителя на свежий воздух, и теперь он с наслаждением откинул капюшон и подставлял свое бледное лицо жаркому солнцу.
Он остановился радом с плацем Храма Ульрика, и через забор, подобно прочим праздным зевакам смотрел на тренировки, проходившие на плацу. На этот раз тренировки были необычными: на плацу стояли и разминались трое юношей и одна девочка. Послушник показался на дальней стороне плаца, он вел лошадей. Едва послушник подошел, как юноши вскочили на коней и помчались к снарядам. Девочка со страхом наблюдала за своими, видимо, братьями. Послушник улыбнулся ей, и что-то сказав, показал на коня. Она рассмеялась в ответ и кое-как вскарабкалась в седло. Послушник сначала вел её коня под уздцы шагом, а после побежал рядом, и скакун перешел на рысь. Девочка повизгивала и норовила упасть то в одну, то в другую сторону.
Гунтер был словно вампир, питающийся не чужой кровью, а чужой жизнью. Он,ничего не замечая, зашел в храм Шалли и побрел к себе. У Храма Ульрика он в надежде остановился, но тренировка была закончена и плац пустовал. Следующий месяц, спокойным и жарким летом, он еще не раз отпрашивался у учителя в храм Шалли, а сам часами любовался конными тренировками. Девчушка стала заметно увереннее держаться в седле, и один раз под вечер на пустом плацу он даже застал, как какой-то старый воин, шутки ради, учил её работать двуручным молотом.
Никто из них и не подозревал тогда, какие непростые, злые времена, настанут для них совсем скоро.
Осенью 2500 года на Юге Империи появились бистмены. Несметные полчища повалили с гор, пробирались по ущельям, и вырезали селения и небольшие города.
Лагерь союзных войск стоял на холме и вокруг него, из командного пункта генерала Лихтенберга просматривалось все будущее поле боя. Что бы увидел случайный зритель, окажись он там? Дым от костров, уходящий в небо, ровные ряды белых имперских шатров с черными крестами и орлами на них, пестрые бретонские шатры чуть поодаль, желтая, полусгнившая трава и туман.
У одного из костров орудовал послушник Ордена Ульрика, Вольфганг. Он уже разлил сырную похлебку своим братьям из ордена, и теперь деловито подкладывал дрова. Вдруг его взгляд остановился на молодом человеке, выглядевшем чуть помладше его самого. Он был бос, рука его сжимала древко копья, которое наконечником волочилось по земле, на нем была изгрызенная ржавчиной чешуйчатая броня, а на голове красовался старинный побитый шлем, явно превосходивший голову по размеру. Парень еле переставлял ноги.
- Эй, брат, ты чего угрюмый такой? Скоро бой! Приободрись! - крикнул Вольфганг.
Парень угрюмо взглянул на Вольфганга, и, помедлив, ответил тихим голосом:
- Все одно не помру. Меня с отрядом в Арьергард отправили. Вчера ночью наш сержант дал драпу. Сегодня приходил какой-то сердитый толстый швайн, и сказал, что по нашему отряду начат судебный процесс. А я уже три дня не ел.
Для Вольфганга сам факт того, что воин Империи может быть голодным, уже являлся таким шоком, что дальнейший разговор был бессмысленными. Он подбежал к парню, схватил его, и усадил у костра. Через несколько минут солдат уже деловито расправлялся с остатками похлебки в котле, а Вольфганг сидел чуть поодаль и во все глаза смотрел на него.
Внезапно раздался звук нескольких боевых горнов, который, впрочем, быстро захлебнулся. Отдалённые крики «тревога» казались чем-то невероятным – врага ждали только завтра, однако на лицах окружающих людей все сильнее проступало понимание. Дисциплинированные рыцари Ульрика во главе с Реем, не суетясь, поставили тарелки на стол, встали, и уже, черезсекунд двадцать, быстрой рысью пронеслись по лагерю мимо испуганных ребят, ловко маневрируя между пехотой.
Вольфганг стал готовиться к бою, он расчищал пространство, валил столы на землю и стаскивал в один ряд, чтобы создать что-то вроде «забора», а парень с копьем стоял и, сыто ухмыляясь, молча прислушивался к звукам боя. Внезапно шатер, стоявший перед ними, рухнул, они увидели двух зверолюдей. Это были два крупных бистмена с бычьими головами, ростом около двух метров, один из них сжимал в лапах топор, другой – дубину.
Парень с копьем опомнился первым, видимо сказывалась польза изнурительных армейских учений. Он ударил копьем одной из тварей в живот, прежде чем она поняла, что происходит, и спокойным шагом отступил за поваленный стол. Вольфганг, никогда не дравшийся в одиночку, да еще и пешим, кинулся на второго зверолюда, и с размаху ударил его тесаком в бедро. В левой руке послушник держал деревянную крышку от котла и прикрывался ей, словно щитом. Столь пустячная рана не могла убить порождение темных сил, и бистмен размахнувшись дубиной нанес чудовищный удар в импровизированный щит. Крышка разлетелась в дребезги, и Вольфганг с поломанной рукой припал на одно колено. Оскалившись, зверолюд занес дубину над поверженным послушником, но в это время из его груди показался наконечник копья. Тварь лихо крутанулась, вырывая копье из рук новобранца, и ударила его дубиной по голове. Парень со стоном осел на траву. Этот момент дал Вольфгангу время собраться, и он, сделав шаг вперед, ударил тесаком по ногам чудовища. Бистмен, издав дикий рев, рухнул на землю и забился в конвульсиях. Вольфганг кое-как подполз к окровавленному парню и стянул с его головы мятый шлем.
-Постой, не умирай, помощь уже близко! – крикнул послушник, - Скажи, хоть, как тебя зовут?
-Балдри, о светлейший рыцарь Вкусной Еды – пошутил тот и потерял сознание.
Месяц спустя, Вольфганг был посвящен в Рыцари Ульрика и вступил в Черный Отряд. А спустя два месяца Балдри принял послушничество.
Девятого Ярдрунга 2502 года в Мидденхейм пришло известие о том, что огромная армия зеленокожих перевалила через Серые Горы. Удар врага застал людей врасплох, и Империя не успела подготовиться к войне. Орки перекрыли все южные тракты, а небольшие отряды, раз за разом пробующие на зуб Мариенбург, полностью парализовали судоходство.
К тому же зима в Империи выдалась на редкость суровой, погубив большинство зимнего корма, голодающие в лесах хищники, начали с удвоенной силой истреблять поголовье оленей, лосей и кроликов. В страну медленно, но ощутимо вползал голод. Словно удав, он сжимал свои кольца вокруг городов, жители которых ютились у печей надеясь согреться и деля одну буханку хлеба на семью в день.
Месяц спустя дела пошли совсем плохо: орки взяли штурмом Хельмгарт, и закрепились в нем. Крепость содержала огромное количество припасов, и теперь зеленокожие получили хорошую, теплую, сытую базу, с которой могли совершать рейды на дальние рубежи, близкие к Альтдорфу.
В то же время главнокомандующий имперской армией Курт Хельборг стал стягивать войска к Альтдорфу, готовясь к весенней кампании. Изначально план был прост: дождаться пока растают снега и пехота сможет пройти, а потом ударить всеми силами по оркам и зажать их между авангардом Хельборга и крепостью Хельмгарт. Но с падением твердыни все изменилось: зеленокожие жгли деревни, и вскоре стало понятно, что если не ударить сейчас, то города могут остаться и вовсе без провизии, производимой деревнями. И тогда ощутимый, но не смертельный голод увеличится до драконовых размеров, и в полгода сотрет большую часть Империи с лица материка.
Тогда решено было сделать ставку на тяжелую конницу, которая сможет довольно быстро преодолеть снега, и если не отбить крепость, то хотя бы измотать орков, и не дать их рейдам углубляться в земли Империи. Множество рыцарских орденов откликнулось на зов главнокомандующего, и орден Белого Волка в том числе. Мидденхейм направил в Альтдорф сборную солянку из разных отрядов. От Черного Отряда пошли комтур Рей, знаменосец Гертруда, рыцари: Адалвальф, Берхард, Стефан, Филипп, Готтард, Кристоф, Вольфганг и послушник Балдри, отправленный с ними чтобы помогать им в пути.
Читателю будет интересно узнать коротко о каждом из них. Комтур Рей – зубр разных битв во всех уголках Империи, титан в стальных доспехах. Пожилой, но не старый, крепкий словно древний дуб, он вырос в семье кузнеца, и сам попросился в орден едва ему исполнилось четырнадцать. Он всегда слушал подчиненных и умел найти самую хорошую идею, родившуюся в ком-либо из рыцарей и поддержать ее. Гертруда – сирота, выросшая в храме Шалли, и почитавшая ее, пока ей не исполнилось восемнадцать. Именно тогда отряд зверолюдов напал на одинокий лесной храм и устроил в нем кровавую бойню. Проповедующие мир и любовь служители Шалли даже не пытались защищаться. Девочке чудом удалось выжить. Верно говорят – вера, как костыль для некоторых людей. В минуты после нападения Гертруда обрела для себя новый костыль. В виде молота.
Адалвальф и Стефан были неразлучны. Старший и младший брат одного из баронов Севера, впавшего в немилость Императора. Барон был казнен, но так как Император справедлив и мудр, детям его он решил дать будущее, которое никогда не дал бы им отец - пьяница и разбойник. Их отдали в Храм Ульрика, где они росли. Всегда улыбчивые, отзывчивые, добрые, они никогда не унывали. Шутки и побасенки, веселые баллады и поучительные сказания можно было услышать от них. Однако мало кто знал их настолько хорошо, чтобы за солнечной улыбкой и насмешками увидеть глубокую, древнюю горечь и скорбь по своему отцу.
Берхард был глубоким стариком, и никто не знал, как он попал в орден и стал рыцарем. Знали лишь, что на этого ворчливого вояку можно положиться всегда. Он был очень исполнителен, совсем не горделив, однако всякий раз на его лице отражалась боль, когда он видел нарушение дисциплины. Являясь живым воплощением порядка, он не воспринимал и с трудом прощал младшим братьям и сестрам их ветреность и бесшабашность.
Филипп в мирской жизни был менестрелем. Однажды, когда обезумев от голода, он украл кошелек у одного из бандитов в Мидденхейме именно Берхард вступился за бродячего артиста и прогнал бандита прочь. Он отвел Филиппа в Храм Ульрика и дал ему сухую одежду, кров и еду. Встав с первыми лучами солнца, раньше чем кто бы то ни было в Храме, Филипп обнаружил себя под статуей Волка у фонтана. Солнце отражалось от изваяния и создавало вокруг него серебряный ореол. И тогда Филипп услышал голос Его. Никто не знал, о чем Ульрик беседовал с ним, но музыкант попросил принять его в послушники тем же утром.
Готтард был уроженцем Альтдорфа. Родители выкинули его на помойку сразу после рождения. Одна из подпольных группировок столицы подобрала его и выкормила. В свои неполные десять лет он служил шестеркой одному из преступных главарей, которого звали Штырь. Однако он провалил задание – ограбить дом богатой старухи. Его рука не поднялась перерезать ей горло во сне, и Штырь стукнув его по голове дубинкой отправил тело мальчика под пирс. К счастью, его спасла жена рыбака, проплывавшая ниже по реке, в чьи сети он угодил. Она отвезла его в свой дом, и выходила мальчика. Так как они были очень бедны, Марианна (так ее звали) не могла уговорить мужа оставить себе ребенка. Однако муж ее по той поре собирался в Мидденхейм на ежегодную ярмарку, туда он взял Готтарда и отдал его в Храм Ульрика.
Кристоф же был из рода потомственных колдунов. Мальчик умел повелевать ветрами магии, а родители, видя желание Кристофа воевать не стали противиться его воле. Удивительный, пытливый ум Кристофа совмещал в себе видение магии и истинную, чистую веру в Ульрика. Он хотел быть полезным, и стал им со временем. Потрясающий землю боевым криком, испепеляющий врагов магическим огнем, он был страшным противникам для врагов Империи. Даже орки и бистмены, обитавшие в Драквальде, обладая лишь зачатками ума, знали его имя и боялись его. Больше всех Кристоф был дружен с юным Вольфгангом. Они могли дни напролет сидеть в караулке, разговаривая обо всем и не о чем. В таверне, во время празднеств, Кристоф никогда не уходил из таверны с женщиной, если Вольфгангу не улыбнулась удача, и он не находил себе девушки на ночь. На поле боя Кристоф обладая большим рассудком не лез на рожон, но всегда вовремя прикрывал спину младшего друга, когда того требовали обстоятельства.
Орден Белого Волка примкнул к другим рыцарским орденам, и конная лавина двинулась из Альтдорфа. В пути Вольфганг и Балдри успели познакомиться с Рыцарями Пылающего Солнца, которые, однако, настолько были помешаны на тактике и стратегии, что часто их рассуждения, как казалось Волкам, отдавали трусостью. Среди прочих были Орден пантеры, в котором они обнаружили сильный разлад среди его братьев. Весь отряд смеялся над одним из послушников, Густавом, просто за его происхождение. Особенно, похвалялись два брата-рыцаря, по фамилии которых Вольфганг опознал в них отпрысков генерала Лихтенберга, и не могли не подивиться, насколько далеко яблоки упали от яблони. В действительное восхищение их привели конные боевые жрецы Сигмара – вот в ком ощущалась вера, готовность отстоять ее, отвага и мудрость.
В середине весны кавалерия достигла ущелья, где стояла крепость Хельмгарт. Едва она показалась на горизонте, конная лавина радостно взревела. Курт Хельборг велел разбить лагерь в открытом поле, чтобы напугать орков численностью. На следующий день планировалась разведка и контррейды против зеленокожих. Вечером рыцари тянули жребий, кто пойдет завтра на перехват вражеского набега. Вытянули Рей, Адалвальф и Стефан. Пока остальные возмущались, послушники орденов и слуги, привезенные с собой, накрыли столы, и начался скромный пир по случаю удачного начала кампании. Ночью Балдри проснулся от воя рогов и криков ужаса. Он вскочил на ноги и кое-как растолкал сонного Вольфганга. Кристоф уже был на ногах и застегивал на себе доспех. Как только эти трое, спавшие в одном шатре, вышли из него, их глазам предстала ужасающая картина. Они стояли недалеко от края лагеря, и видели, как в неясном свете факелов и костров, мелькают темно-зеленые тени, как из клыкастых глоток раздается рык, и полотно шатров режут криво скованные клинки. Сонных, усталых, ничего не понимающих людей поднимают на копья, клыками рвут им глотки, а центр лагеря только начинает просыпаться и понимать что случилось. Мимо Вольфганга, Балдри и Кристофа пронеслись Рей, Адавальф и Стефан, успевшие собраться раньше, так как спали в доспехах. Маневрируя между шатрами, они ка нож масло срезали часть передней линии атакующих, отбросив орков назад, и вернулись на позиции. За это время подъехала остальная часть отряда, и привела трех коней с собой. Балдри впервые готовился воевать конным, нервничал, и от этого слишком сильно потянул уздечку на себя. Его кобыла, всхрапнув, рванула вперед, и Рей понял, что время для наставлений упущено, Волки не бросают своих.
С громким криком рыцари бросились на помощь послушнику, и вот, клин Черного Отряда входит в тело вражеской армии. Балдри было завяз в особо плотном скоплении врагов, но подъехавший сзади Бернхард уколол кобылу послушника в круп, и клин продолжил свое движение. Сделав полукруг, клин вернулся. Рей быстро пересчитал Отряд, понял, что потерянных нет, и, приказав Гертруде поднять знамя, погнал Волков на второй заход. Через три захода рыцари поняли, что строй орков стал слишком плотным и в первые ряды твари догадались выставить копейщиков. Кони больше не помогут, но и половина вражеской армии разгромлена. Рядом с волками спешивались Пантеры, которые закончили свою последнюю конную атаку, а меж тем Рыцари Пылающего Солнца и Сигмариты, распевая священные гимны, уже подошли вплотную к врагу. Черный Отряд идет в бой за ними. Сшибка! Треск щитов, тяжелые мечи и молоты опускались на головы оркам, кривые ковыряла зеленокожих калечили бойцов. Повсюду были кровь, оскаленные морды тварей и крики ярости на лицах людей.
С звучным пением трубы во фланг оркам зашел, неведомо как оказавшийся там, главнокомандующий Хельборг, окруженный рыцарями Белого Волка из других отрядов. Итог битвы был предрешен, оставалось дожать злобных тварей, заставить их убегать. Внезапно, Вольфганг увидел в отблесках горящего шатра, как два рыцаря пантеры бегут к лесу, а за ними несется около десятка орков. Он кинулся им наперерез, и, размахнувшись молотом, влетел во фланг врага, проломив одну клыкастую голову. Отряд зеленокожих повернулся к новому противнику, и стал окружать и теснить его. Вольфганг, окруженный со всех сторон, уже предчувствовал скорую смерть, когда за спиной полыхнуло, и голос Кристофа ободряюще крикнул «Мидденхейм!» . Кристоф опять прикрыл его в нужное время. Вольфганг с упоением крошил врагов, и вот, наконец, последний орк упал к его ногам. Вольфганг закричал «Победа! Ульрик, слава тебе! Кристоф! Мы победили! Кристоф!», но повернувшись, он увидел брата, который лежал на земле с рассеченым черепом. Удар, который был предназначен Вольфгангу, Кристоф принял на себя. Пошел дождь, и пламя стало опадать. Они выиграли войну за одну ночь, но какой ценой?
На следующий день, после похорон Кристофа, все были подавлены. Гертруда, пылкая натура которой не давала ей молчать, а уныние превращала в гнев, крикнула Балдри: «А ты! Идиот! Какого черта, не умея управиться с сонной кобылой, ты лезешь в бой?» Но Рей успокаивающе ответил за него «Это не было недоразумение. Это была смелость и отвага, так почитаемая нашим Господином. За одно это он уже заслужил быть рыцарем». И Рей подмигнул послушнику. А на память об этой битве Вольфганг до сих пор носит татуировку на своей спине. На татуировке изображен Кристоф в латах, и надпись под ней гласит «Rygg mot Rygg», что в переводе с древнего языка тевтогенов означает «Спиной к спине».
Осенью 2504 года, который выдался на редкость мирным, Черный Отряд собирался принять нового брата в Рыцари. Балдри на тот момент уже благополучно стал им, и теперь с ажиотажем помогал всем с подготовкой церемонии. Утор, парень из семьи шахтеров, бывший разбойник, после инцидента в одной из таверн Мидденхейма, услышал в себе призвание служить Ульрику.
Он некоторое время служил послушником, но столь сильна была его вера, столь крепок дух, и столь усердны тренировки, что вскоре он умением держаться в седле, сражаться молотом конным и пешим, превосходил многих. После его сокрушительной победы на турнире в честь дня Осеннего Равноденствия, отметившего начало зимы – времени года, которое священно для всех, верящих в Белого Волка, Ар Ульрик дал добро на посвящение Утора в Рыцари.
За два дня до церемонии, Рей, Вольфганг, Балдри, Адавальф и Готтард стояли на плацу и наблюдали, как Утор с остервенением бросается на манекен.
- Я все-таки еще не уверен. А если против него выйдет настоящий противник, а не деревянная кукла в форме орка? – лениво протянул Адавальф.
- Он сражался с живыми противниками из других отрядов на турнире, и я не заметил в нем потери энтузиазма – ответил Рей.
- О да! Какой напор! Так колошматить своих противников молотом, навершие которого состоит из тряпок, подобно детской кукле – тут надо иметь поистине волчье сердце, – рассмеялся Адавальф, – недаром, ни один нормальный воин уже давно не заявляется на эти турниры. Собственно с тех пор как запретили драться на настоящем оружии.
- Зря ты так, - откликнулся Балдри, - эти самые упражнения с «игрушечным оружием» как-то спасли мне жизнь, когда зверолюд собирался забрать ее. Вольфганг не даст соврать.
- Было такое, - подтвердил Вольфганг.
В это время на плацу появилась еще одна фигура. Это была Анна, девушка принятая в рыцари Красного Отряда по протекции кого-то из высоких чинов. В Храме таких не любили, и ей сильно доставалось от своих же. Она подошла к другому манекену, и стала сосредоточенно отрабатывать удары на нем. С трибун поодаль, где отдыхал после тренировок Красный Отряд раздался взрыв смеха.
- Напрасно, - сказал Готтард, - Из девчонки мог бы выйти толк.
Готтард был очень дружен с Гертрудой, и в бытность ее послушницей, когда она сносила насмешки и подколки от рыцарей, которые не верили в нее, всегда готов был прийти на помощь. Другие отряды перестали шутить уже через полгода, когда одному из таких остряков, Гертруда выбила передние зубы. Кто-то, было, кинулся защищать своего брата (драки случались между отрядами, но никогда в одном отряде), но на его пути встал Готтард, и насмешники отступили. К сожалению, Анна не обладала ни опытом, ни авторитетом Гертруды, к тому же не прошла ступень послушничества, так что все прочили ей нелегкую жизнь среди Волков.
-Согласен, - неожиданно поддержал Рей, - ну есть у нее там, в верхах, покровитель, ну и что? Зато вот молотом орудует любо дорого смотреть. Еще бы верхом ездить умела…
-Умеет, - улыбнулся Вольфганг.
Братья вопросительно посмотрели на него.
- В бытность мою послушником, я тренировал здесь на плаце Анну и ее братьев, по чистоте верховой езды она сильно превосходила их даже тогда. Помните тех двух чванливых дезертиров из Ордена Пантеры? Так вот это и есть ее братья.
- Если судить по Анне и ее братьям, - прищурился Адавальф, - сразу можно понять, что природа тоже любит, как отдохнуть, так и славно потрудиться. Она скромна, и в ней есть некий внутренний стержень. А они? Пфф… - внезапно он умолк, и глаза его расширились от удивления. – Постой ка! Так получается она дочка генерала Лихтенберга? Того самого? – воскликнул он.
-Вот это да… - протянул Рей, - эй волки, а может, переведем ее к нам, а? Нормальный боец нам не помешает.
-Я за, - отозвался Адавальф, - она помимо того еще и красивая девка. Кто вообще может ими разбрасываться?
Все посмеялись и согласно закивали. Вечером того же дня, Черный Отряд собрался обсудить идею перевода Анны к ним. Против не высказался никто. Таким образом той знаменательной осенью Волки получили еще двух братьев, и никогда не жалели о своих решениях. Утор и Анна замечательно влились в отряд, и не раз проявляли себя в самых сложных ситуациях.
В начале месяца Ульрикзейт, 2505 года, через восточные ворота Мидденхейма в город потекли потоки беженцев. Дело в том, что неподалеку от Мидденхейма, в предгорьях МидлМаунтинс находились шахты, где добывали железную и угольную руду для города и на продажу. По решению купеческой гильдии было решено привлечь наемную силу для выработки шахт. Выбор пал на эсталийцев, которые в ту пору как раз, искали работу в Мидденхейме.
С тех пор прошло пару месяцев, и эсталийцы потребовали увеличение оплаты своего труда. Купеческая гильдия отказала, и тогда эсталийские шахтеры взбунтовались. Они забаррикадировались в шахтах, взяли в заложники местное население и потребовали выкуп, иначе грозились разнести шахты к чертям.
Граф Мидденхейма собирал ополчение, которое пойдет выкуривать захватчиков из шахт. Для этого отвели территорию Грейт Парка. Стража оттеснила горожан из парка, и постепенно туда начали сходиться те, кто хотел вступить в ряды бойцов Мидденхейма за определенное вознаграждение. Ар Ульрик решил помочь официальным властям, и призвал воинов именем Белого Волка защитить свою землю. После его призывов люди толпой повалили записываться в ополченцы.
Гунтер возвращался из храма Шалли через Ульриксмунд в Винд, квартал, где находилась лаборатория его учителя и его дом. На тот момент ему уже стукнуло 28 лет, он был уже не молод, и расстался со всякой надеждой однажды уловить Магический Ветер. Однако он стал очень хорошим алхимиком, и с заработка, который он почти полностью отдавал учителю, все таки умудрялся оставить кое-что на черный день. Он увидел толпу, которая постепенно разбредалась в стороны от Грейт Парка и верхушки белых шатров, расставленных там. Зайдя в пивную Отто, он взял себе кружечку и поинтересовался у горожан, выпивавших там же, что здесь произошло.
Ему вкратце рассказали о бунте шахтеров, сообщили, что Граф с армией завтра поутру выдвигается в сторону шахт. А сейчас, чтобы не дать эсталийцам замуровать шахты и прорубить себе иные ходы наружу, решено было выслать отряд рыцарей Ульрика, который сегодня ночью внезапно нападет на бунтующих и не даст им закончить работу.Гунтер сидел и расслабленно думал, о том, что поздно уже с подходом третьего десятка лет менять свою судьбы. Он неплохо зарабатывает своим ремеслом, да и наверняка, туда не берут таких как он. Так размышлял он, покуда не услышал от женщины-беженки, сидевшей в той же пивной, что когда жители покидали деревни и шахты, у входа они видели странных усатых животных. Те выкапывались из земли и песка, оставляя на воздухе только смешные маленькие усики, но ежели кто невольно наступал на эти усы, то тут же загорался. Гунтер уронил кружку, и, побледнев лицом, выбежал из таверны.
Примерно через полчаса он был около своей лаборатории. В полной тишине он отвязал коня мага, закрепил на нем седло и сбрую, и сев верхом, галопом мчался к восточным воротам, пока конь не вынес алхимика в темнеющие сумерки.
- Волки! – крикнула Анна, - вижу свет впереди, так что тушим фонари!
Черный Отряд погасил огонь, и продолжил неспешное движение к шахтам. Гертруда, ехавшая между Адавальфом и Стефаном, цокнула языком, и прошептала «Не нравится мне все это…». Рей дал отмашку, и Черный Отряд пошел медленной рысью, приближаясь к пещере, вход в которую был освещен несколькими фонарями, закрепленными сверху. Внезапно Бернхард выехал вперед, и дал знак остановиться всему отряду.
- Эй ты! Там, в кустах. Выходи человек, кто бы ты ни был! Мы решим твою судьбу честь по чести, однако, если ты не выйдешь, я метаю молот на три! Раз! Два! Тр…
Из кустов раздался крик «Не надо», и на тропинку перед входом в пещеры вышел человек, который держал лошадь под уздцы. Волки, прекрасно разбиравшиеся в лошадях, сразу узнали породу коня – малый арабиец. Эти скакуны были меньше своих могучих собратьев, предназначенных для боя, однако обладали красивой статью и очень большим запасом выносливости, а уж стоили и вовсе баснословных денег.
Утор двинул своего коня вперед.
- Подними капюшон, человек, и медленно выбрось на землю перед собой все оружие!, - сказал он.
-У меня нет оружия, - ответил странник, открывая лицо, - Боже как глупо все получилось. Я думал, что успею до вас… Меня зовут Гунтер, я алхимик из Мидденхейма.
-Иии? – ехидно протянула Анна.
- Просто я боялся, что вы можете по незнанию ступить на Арабийский огонь, вот и поехал помочь, чем смогу. Кроме того в шахтах может встретиться что и похуже… - устало продолжил человек.
- Какой такой огонь?, - усмехнулся Филипп, - добрый человек, ехал бы ты отсюда. Шахты полные вооруженных эсталийцев не место для человека твоей профессии. А если мы увидим огонь – мы его объедем, спасибо что предупредил.
Рей согласно кивнул и дал отряду знак двигаться дальше. Пару мгновений Гунтер стоял, закусив губу, и, внезапно размахнувшись бросил свой плащ к на землю, ближе к входу в шахты. Раздалось шипение, и из земли ударила струя огня, которая сразу же охватила ткань.
Черный Отряд потрясенно уставился на горящую одежду, и потом синхронно превел взгляд на Гунтера.
- Что это было? – прошептал Рей.
-Арабийский огонь, о котором я вас предупреждал, - ответил алхимик, - видите, из земли торчат такие маленькие сдвоенные усы? Это одновременно и фитиль, и направляющие для движения пламени. Когда вы наступаете на место, где зарыта мина, то там открывается клапан, и воздух вступает в реакцию с экстрактами…
-Тише, тише, мой храбрый друг, - улыбнулся Бернхард, - я уже потерял нить рассуждений, а остальные Волки, небось, и подавно. Можешь ты нас проводить в шахты так, чтобы мы не сгорели в этом пламени?
-Могу, - кивнул Гунтер.
-Да будет так, - подтвердил Рей.
Два долгих часа Черный Отряд и Гунтер пробирались через мины, ловушки в шахтах. Каждый из Волков видел своими глазами, что стало бы с ними, не будь с ними этого обычного жителя Империи, который рискуя своей жизнью вел их темными коридорами под горами.
Так или иначе, но воины дошли до главного зала, где сидели заложники эсталийцев. Из него вело несколько боковых ответвлений, и Утор, бывавший здесь рассказал отряду, что дальше шахта разветвляется, и нельзя предугадать где еще могли спрятаться бунтовщики.
- Держись за нами алхимик, и на рожон не лезь. – посоветовал шепотом Рей, а после отдал громкий приказ – Волки! В колонну по три становись! Молоты на изготовь! В бой!
С воинственным кличем Черный Отряд вбежал в зал и в лоб ударил группу охранников, бывших рядом с заложниками. Постепенно кулак Ульрика оттеснил эсталийцев к нескольким проходам, и обратил их в бегство. Черный Отряд и Гунтер принялись снимать веревки с пленников, и поднимать их на ноги. Заложники были слишком истощены, чтобы проделать двухчасовой путь наверх. Спустя минут двадцать из трех коридоров пещеры послышались воинственные крики эсталийцев. Рей приказал пленникам и Гунтеру перейти в пещеру за ними, которая являлась тупиковой, а сам расположил отряд в узком проходе.
- Здесь мы и будем стоять до конца! – крикнул Рей. Волки согласно кивнули и Вольфганг начал петь боевой гимн Ордена Белого Волка. Когда волки допели гимн, они с удивлением обнаружили подле себя Гунтера. Алхимик наотрез отказывался уходить, и говорил, что сдержит натиск эсталийцев вместе с рыцарями. Тогда Готтард, улыбнувшись, передал ему свой молот.
-Возможно, он сбережет тебе жизнь, ибо сама ярость Ульрика навечно поселилась в этом оружии. – пробасил воин.
-А как же ты? – недоуменно спросил Гунтер.
-У меня про запас есть старый добрый короткий меч, который не раз выручал меня на улицах Альтдорфа, с ним мне не страшен никакой враг. – ответил тот.
Таким составом Черный отряд и встретил наступающих эсталийцев, плечом к плечу, воюя словно один. Битва продолжалась около четверти часа. Но бунтовщиков меньше не становилось. Волки готовились к смерти, когда эхом отбивая от стен шахты, до них долетел клич боевого горна ополчения Жемчужны Севера. Так бунт был подавлен, а заложники освобождены.
Утром, когда солнце взошло над горами, Волки сидели на траве у входа в пещеру и пили вино.
- Гунтер, - сказал Утор, - друг мой, не был ли это знак самого Ульрика, что твое место подле нас? Ты бился отважно, словно волк, ты спас нас от верной смерти от разных мин и Ульрик еще знает чего. Я первый готов просить самого Ар Ульрика о твоем зачислении сразу в рыцари Отряда.
Волки согласно закивали головами, послышались возгласы одобрения.
-Друг мой, ответил Алхимик, - в мои года трудно взять и изменить образ жизни. Но я подумаю над этим предложением, ибо о такой чести можно только мечтать.
На том и порешили.
Гунтер прибыл в свой дом, в квартал Винд, и начал собирать вещи. Спустя несколько мгновений к нему зашел его учитель. Выяснив, что ученик собирается уходить от него, Джеромо (так звали учителя) начал рассказывать, что Гунтер уже почти-почти уловил Ветра магии, что его ждет огромное будущее, надо только подождать. Однако на все свои увещевания он услышал уверенное «Нет». Тогда он сказал, что забирает алхимические инструменты ученика, так как покупал их он, а так же забирает все его деньги в уплату за еду и ночлег, что предоставлял Гунтеру, а так же за ночную кражу его коня. Гунтер лишь пожал плечами.
Позже Волки представили его Ар Ульрику, и попросили принять его сразу в рыцари. Однако, великий жрец ответил так:
- Я вижу сомнения в твоем сердце, а потому я требую последней виры, кою может уплатить твоя душа. Сейчас Черный Отряд отправится в Драквальд к западу от Мидденхейма, чтобы расправится с бандой бистменов, что появилась на границах. Ты волен ехать с ними и доказать мне и себе, что по духу ты истинный Волк.
-Да будет так, - кивнул бывший алхимик.
У него оставался всего один золотой, который он припрятал в сапог. На эти деньги он купил старую лошадь и дубину, окованную сталью на конце. И с таким снаряжением отправился в путь вместе с Черным Отрядом. Бой с зверолюдами вышел кровавым и скоротечным. Гертруда чуть было не погибла, однако Анна успела вовремя прикрыть ее, и перехватив знамя не дала ему упасть. А Гунтер? Он не был героем, у него не было за спиной многочасовых тренировок, однако он уложил одного зверолюда под копыта своей клячи, и не бежал с поля боя.
Спустя три дня он был принят в Черный Отряд в качестве рыцаря.
Перенесемся в 15 число месяца Флюгзейт 2508 года. На плацу Храма Ульрика расположился в боевом построении Черный Отряд. В арьергарде колонны находятся несколько послушников с вьючными лошадьми, которые потащат все, что необходимо в долгом путешествии, которое закончится лишь тогда, когда воины прибудут в Моркурбург, столицу Норска. Весна этого года выдалась на удивление жаркой, солнце растопило снега вокруг Мидденхейма, и если бы не холодные ночи, можно было решить, что сейчас и вовсе лето.
-Так эта, - пробасил Утор, - чего ждем-то?
- А Бог его знает, - ответил Вольфганг, - Там чего-то вон жрецы носятся по храму, а нам сказали задержаться.
- Ребята, все очень плохо, - сказал подъехавший к отряду комтур Рей, - с нами отправляется отряд пантер из пяти человек.
-Да какого же… - начал было Стефан.
-Тихо! Скажи спасибо, что только пять человек. Губерт, посол Альтдорфа в Мидденхейме пытался сорваться с нами в Моркурбург, а с собой взять всю свою свиту – то есть два десятка пантер. Слава Богу, что Ар Ульрик смог чем-то надавить на него, и в итоге все получилось именно так.
На дальнем краю плаца показался Дитер, верховный жрец Морра, который должен был представлять интересы Мидденхейма в Норска. За ним ехали рыцари-пантеры, в своем обычном облачении: латный доспех, щиты, шлема с плюмажами, множество разного оружия и шкуры пантер на плечах. На лице Дитера отчетливо читалась неловкость, которую он испытывал, и чувство ответственности за два соперничающих отряда.
-Ну что, воины, мы можем выдвигаться? – спросил он.
Командиры отрядов согласно кивнули, и медленным шагом двинули коней к выходу с территории храма Ульрика.
-Стойте! – Раздался крик сзади, - Подождите, умоляю!
Группа всадников остановилась и разом оглянулась в направлении центрального входа в Храм, откуда шел звук. По дороге к ним бежала девушка, одна из младших жриц Ульрика. Она размахивала каким-то свертком в своей руке, держа ее высоко над головой. Несколько секунд спустя запыхавшаяся жрица стояла рядом с отрядом, дыхание ее было сбито, и она говорила короткими отрывистыми фразами.
-Мое письмо, возьмите, письмо, прошу вас. Нет, другой, возможности, передать.
- Чем мы можем помочь тебе? – спросил подъехавший Рей, -Отдышись и изложи все с толком.
- Я знаю, что вы направляетесь в Моркурбург. У меня там друг детства, немногое, что у меня осталось с тех пор. Его зовут Йурген, он из Альтдорфа. Передайте ему мое письмо, пожалуйста. Пусть знает, что я жива и здорова милостью Ульрика. – ответила девушка отдышавшись.
- Как твое имя, дитя? – спросил комтур, забирая письмо из ее рук, и пряча его к себе под кирасу.
- Альда, меня зовут Альда, герр комтур.
- Я услышал тебя, Альда. Клянусь Ульриком, что если останусь жив, доставлю твое письмо в Норска в целости и сохранности. – ответил Рей.
- Благодарю вас, это все что я хотела. – улыбнулась жрица.
-Нет не все! – раздался окрик от одного из рыцарей-пантер, - Меня зовут Леон Фон Кляйн, командир этого подразделения пантер. В письме может содержаться информация, противоречащая интересам Империи, а может даже и порочащая ее. Я требую, чтобы мне дали прочесть послание.
Весь Черный Отряд и Альда уставились на Рея. С одной стороны он должен был отстоять интересы Храма Ульрика, пусть и такие мелочные, с другой стороны все понимали, что открытая конфронтация между лидерами отрядов приведет к печальным последствиям во время пути. И комтур выбрал. Подъехав вплотную к Леону, так что соприкоснулись стремена коней, он медленно произнес.
-А теперь послушайте меня, барон Кляйн. Это личные дела Храма Ульрика, в которые ни вы, ни ваши люди лезть не будут. За повтор подобного инцидента, я вызову вас на поединок чести, и Ульрик мне свидетель, что вы не обрадуетесь результату!
Некоторое время командиры отрядов сверлили друг-друга глазами, после чего Леон первым отвел взгляд.
- Я уступаю вам, комтур, но в Альтдорфе узнают о случившемся, будьте уверены. – ответил он.
-Если на этом мы закончили балаган вокруг письма Альды, может, мы продолжим путь? – спросила Гертруда у Дитера. Посол согласно кивнул, и уже через три часа отряд покинул Мидденхейм.
В первый же вечер, когда группа всадников во главе с послом расположилась на постоялом дворе «Страстная Ведьма», Черный Отряд почувствовал на себе первые всходы посеянного семени раздора. В трапезной зале, где ужинали все всадники, командир Леон дождался, пока из зала выйдет комтур Рей, после чего подозвал к себе одного из рыцарей, и что-то прошептал ему на ухо. Тот рассмеялся и направился к столу Волков.
- Господа, я пришел пожелать всем рыцарям приятного аппетита. С другой стороны я хотел выразить свое почтение дамам, которые влезли в латные доспехи и взяли в свои слабые руки огромные молоты. Так же я хотел бы передать вам, дамы, приглашение присоединиться к нашему отряду, ибо мы, пантеры, никогда не заставим воевать тех, кто этому не обучен. – сказал он с улыбкой.
Некоторое время Волки переваривали услышанное, после чего смысл оскорбления дошел до них. На лицах более старших рыцарей расцвели улыбки, так как они увидели множество способов задеть чужака в ответ. Однако за столом присутствовали Анна и Утор, рассудок которых пока не мог остудить их горячности. Они одновременно схватились за молоты и встали из-за стола, после чего угрожающе двинулись к обидчику. Волки все встали, понимая, что не успеют удержать молодежь от необдуманного поступка, но в этот момент на арене появился еще один человек. Густав, из оруженосцев пантер, встал между троицей, и громко сказал:
-Мой брат перепил, и от того не ведает что несет, простите его, господа рыцари. Когда он протрезвеет, то поймет что был не прав, а пока я приношу извинения за него. – сказал подошедший, и силой увлек своего собрата к столу пантер.
Леон недовольно глядел на Густава, так же как и Рей перед сном недовольно глядел на Анну и Утора, читая им лекцию о политическом положении Ордена Белого Волка относительно Ордена Пантер, о том что на слова другого имперца, не задевающие Ульрика и веру в него, стоит отвечать словами, и о многом другом.
Подобные инциденты повторялись не раз и не два. А в середине Нахгейма, когда отряд готовился к путешествию через Море Когтей в порту Норден, чутко спящий Бернхард видел как ночью, к стреноженным лошадям Черного Отряда (которых вязали веревками, так как из-за шумного порта они могли сбежать) подбирался кто-то из пантер, с намерением разрезать путы. Но тот же Густав вмешался, и на кулаках побив пакостника, помешал тому совершить злодеяние, порученное, видимо, все тем же Леоном.
Имея в чужом отряде такого сильного союзника, Волки спокойно пережили путешествие в Моркурбург и обратно, Дитер удачно заключил несколько договоров о торговле между Моркурбургом и Мидденхеймом, а Рей передал письмо Альды Йургену, который оказался советником ярла Бьерсона по распределению казны.
Все путешествие оттеняло у Волков без малого год.
По приезду в Альтдорф Густав попросил, чтобы его уволили из Ордена Пантер, где его не любили как за низкое происхождение, так и большую любовь к справедливости, что Леон сделал с превеликим удовольствием. После чего Волки во главе с Реем сказали бывшему пантере, что с удовольствием увидели бы его в рядах своего отряда. К сожалению, сразу же после их прибытия в Мидденхейм началась форменная свистопляска.
Один из рыцарей пантер желая сместить Леона, так как был более знатен по происхождению, написал донос на имя Ар-Ульрика, где перечислил все пакости, которые просил их делать командир по отношению к Волкам. Бумага дошла аж до самого Ар-Ульрика, тот захотел лично поговорить с Леоном, и на допросе тот раскололся, что чинить препоны ему приказал посол Альтдорфа, который в то время прибывал в столице. Ар Ульрик взял с собой Белый Отряд и уехал в Альтдорф, так и не выслушав мнение Рея и остальных по поводу Густава. После чего Черный Отряд и вовсе удалился от Мидденхейма, так как Бистмены, всегда досаждавшие окрестностям Жемчужны Севера заняли Блектоун Хиллс, отличную тактическую возвышенность, откуда их требовалось выбить.
Густав же остался обивать пороги Храма Ульрика, в надежде получить хоть какую-то информацию, о том, можно ему вступить в Орден или нет. Так он провел несколько месяцев. Шел уже месяц Воргейм 2509 года, когда пасмурным утром, Густав был допущен до аудиенции у Высшего Жреца Ульрика Йорга. Йорг внимательно выслушал юношу, после чего взял время для раздумий. Две недели Густав каждое утро приходил в Храм Ульрика, и две недели Йорг отказывался встретиться с ним.
Надо сказать, что Храм Ульрика помимо оплота веры в Белого Волка являл собой не последнюю по сложности бюрократическую машину Империи, благодаря которой, такие Йорг бывало оказывались на постах, не подходящих для них. Этот Высший Жрец был недальновиден, соображал очень медленно и не любил принимать решения, но самое главное – он был очень труслив, чего себе не может позволить ни один Ульриканин, чтобы не получить кару от Белого Волка.
Итак, две недели спустя, Йорг наконец соизволил встретиться с Густавом, и стараясь не смотреть тому в глаза, сказал, что в просьбе отказано. Однако Густав не собирался сдаваться так просто.
-Дайте мне испытание по силам? Чем я хуже других, кто воспитывается тут в Храме и вскоре станет рыцарями? Или вы думаете, что выжить в казармах Ордена Пантер было проще? Или вы думаете, что я трус, и только из трусости мешал своим собратьям свести счеты с Волками? Ну, так назовите мне смертного врага, и я сокрушу его в честь Ульрика. Мой дед веровал в этого Бога, и истины Волка не чужды мне! Дайте же мне испытание по силам! - воскликнул Густав.
-Испытание по силам, говоришь?- Йорг задумался. - Что же, есть один способ быстро пройти испытание и обрести славу, но это верная смерть. В главном зале Храма горит Священное Пламя Ульрика. Оно лишь одно, является проверкой любому смертному на то, любим ли он Белым Волком. Лишь Сигмару, Богочеловеку, и еще паре десяткам смертных доводилось выжить в этом пламени и не сгореть. Если ты так уверен в себе, что же. Прошу за мной.
Жрец, искоса поглядывая на юношу, подошел к выходу из своих приемных покоев. Молодой мужчина последовал за ним. Всю дорогу до главного зала Йорг радовался, какой хитроумный способ он придумал, чтобы избавиться от надоедливого чудака. «Он увидит пламя и сбежит!», убеждал себя клирик.
Они вошли в главный зал, и Йорг, чтобы усилить драматический эффект и нагнать страху, крикнул:
-О вы! Чада Ульрика и пришельцы. Глядите же на смертного, возомнившего, что будучи никем, он сразу может стать рыцарем Белого Волка! Пусть он шагнет в огонь, и мы увидим всю правду.
Все взоры устремились к Густаву, а тот смотрел на Синее Бушующее пламя и не мог оторваться. Словно зачарованный он неспешно направился к языкам огня, что так напоминали клыки в Волчьей Пасти. Грозный рык послышался от святыни, и на лице Высшего Жреца появилась улыбка. Весь главный зал храма, от приходящих уборщиков до Великого Магистра Ордена Белого Волка, проходившего мимо, уставились на новичка. Густав сделал последний шаг, и прыгнул в синее пламя со всего размаху. Фигура его, размытая сквозь огонь, присела, словно от нестерпимой боли. Прошло два удара сердца, и по всему залу раздался вздох, Густав поднимался. Медленно, натужно, словно через неодолимое сопротивление, он вставал и раскрывал руки. В такой позе, являя собой крест, подобный Имперскому, он застыл, и вышел из огня. Зал утонул в буре аплодисментов и оваций.
Йорг во все глаза смотрел на юношу, и никак не мог поверить в произошедшее.
Надо ли сказать, что вернувшийся через два месяца, когда на дворе царил Ульрикзейт, Ар Ульрик, был в не себя от ярости. Закрывшись с Йоргом в покоях, он два часа о чем-то беседовал с ним. Ар Ульрик, и все жречество с ним, решили не предавать широкой огласке подобный инцидент самоуправства, однако в Иерархии храма произошли некие изменения. Освободилось место Высшего Жреца, на которое был назначен теперь ответственный и смелый человек. А на место Старшего жреца была назначена та самая Альда, которая передавала письмо в Норска. Вернувшийся с Блэктоун Хиллс Черный Отряд, тепло принял новичка в свои ряды.
23 числа месяца Ярдрунг 2510 года, Густав поднялся в алтарную комнату на последнем этаже западной башни Храма. Он хотел поделиться с Ульриком своими печалями и радостями. Кинув пару промасленных поленьев в центр огромного круглого каменного алтаря, и дождавшись пока пламя разгорится на славу, он начал вопрошать.
- О Ульрик, повелитель Снегов! Лишь недавно я понял, каким чудом я попал в услуженье к тебе. Почему, скажи мне, почему ты не спалил меня? Ведь в сердце моем до сих пор рождается страх при виде опасности, а гордыня и тщеславие до сих пор владеют мной.
-Сын мой, кто на этом свете не чувствует страха? – раздалось из-за спины. Густав подскочил на месте и обернулся. За его плечом стоял кто-то из жрецов. На нем была черная туника, а к капюшону была пришита волчья морда, так, что невозможно было понять, что за лицо скрывается под ним. Сильная рука властно развернула Густава обратно к огню, - Ты смотри в огонь сын мой, в нем и во льде лишь правда. Так вот, страха не ведает только глупец. Однако смелый использует свою смелость, чтобы преодолеть страх. Так что нет в том греха. Да и беизгрешны в этом мире, только Боги. Ну а то, почему Ульрик пощадил тебя в пламени? Возможно, ему не так важно, примкнет один человек к его защитникам или нет, как важно то, что Имеющий Власть но использующий ее дурно, этой власти больше не имеет. Такое не кажется тебе логичным?
Об этом я не думал, Отец, - удивленно ответил рыцарь и невольно оглянулся назад. Однако алтарный зал был пуст.
29 числа месяца Браузейт 2510 года, когда ранняя осень принесла дожди с Серединных Гор, когда улицы Мидденхейма утопали в грязи и вони, Анна из Черного Отряда улыбалась и чистила свою лошадь. Для улыбки была причина – Черный Отряд заступал в трехмесячное дежурство по границе Драквальдского леса. Еще каких-то пара часов, и Волки избавятся от этого удушливого чада, объявшего весь город от Альтквартира до самого дворца Графа.
Густав и Гунтер вышли через небольшую дверцу в стене Храма Ульрика, и так же направились к конюшне.
- А какие они, зверолюды? – спросил Густав.
- А ты разве не видел их? – удивился Гунтер.
- Только на картинках, так-то я только с орками и дрался. Ну, еще с разбойниками всякими, с дезертирами.
- Они здоровенные, - весело сказал Вольфганг, нагнавший их, - но тупые. Причем настолько тупые, что орки по сравнению с ними, словно Ар Ульрик по сравнению с нашим Утором.
Вся троица покатилась со смеху, да и Анна как не пыталась остаться серьезной, все-таки начала улыбаться.
Бернхард появился вместе с Адавальфом и Стефаном.
-Чего смешного? – ехидно спросил старик.
- Да мы тут сравниваем Ар Ульрика и орков, в плане мудрости – оговорился Густав, и только секунду спустя понял что ляпнул, но было уже поздно.
- Что ты сказал о Владыке? – тихо спросил Бернхард, - Ты вообще в своем уме?
- Бернхард, постой, я огово… - попытался вставить слово новичок.
- Неужели вас, желторотых мало учили уважать веру в нашего Бога? Так я научу вас, вот придет комтур, и мы подумаем какое наказание…
- ТИХО! – гаркнул Рей, появляясь на улице. – Густав, не оговаривайся так больше, иначе я лично прослежу, чтобы тебя месяц держали на пшенной каше. Бернхард, ты сначала дослушай человека, а потом начинай заводиться. Наоборот выходит плохо, точно тебе говорю. А теперь я считаю три минуты, кто не соберется, тот остается в Храме. Время пошло…
Волки отбросили разговоры и засуетились. Из Храма высыпали остальные воины отряда, которые при речи Рея мудро решили не показывать носа. Через три минуты отряд так или иначе был готов выезжать. Послушница по имени Кэлен, недавно принятая в храм, выбежала из здания с подорожными грамотами и расписками для трактиров, и остановилась в нерешительности, не понимая кому их вручить.
-Давай сюда, дитя, - улыбнулся Гунтер, видя нерешительность ребенка.
Послушница благодарно кивнула, передала бумаги, и забежала обратно в Храм. Она еще долго стояла у одного из окон, и наблюдала, как рыцари постепенно смешиваются с городским пейзажем. А потом она пошла молиться о том, чтобы они вернулись невредимыми.
Прошло две недели, Черный Отряд путешествовал от одной деревни к другой, на ночь останавливаясь в трактирах и на открытом воздухе. Постепенно становилось холоднее. 12 числа месяца Кальдезейт того же года, отряд выехал на поляну в Драквальде. По ней были раскиданы вразнобой человеческие тела. Бедняги умерли страшной смертью, в которой опытный глаз многих рыцарей отчетливо увидел подчерк зверолюдов. Конечности были оторваны от тел, шеи у многих были прокушены, и вся поляна пропиталась их кровью. Трупы были раздеты донага, враги не оставили на месте бойни ничего ценного. Рей посмотрел в сторону Утора и молча указал на тела. Утор слез с лошади, и и стал бродить вокруг тел, переворачивая их лицом вверх.
- Банда Висельников, Рей, - сказал он с горечью, - я знал их. Разбойники, конечно, но никогда не убили не женщины, не ребенка, ни старика. Они не заслужили такую смерть.
-Нагоним тварей, - крикнула Гертруда, и отряд подхватил этот клич. Черный Отряд галопом понесся по широкой тропе, протоптанной зверолюдами. Волки вышли на охоту.
На закате они настигли убегающих бистменов, Бернхард подул в рог, вызывая тварей на бой. Отряд чудовищ развернулся и непонимающе уставился на конную лавину, галопом приближавшуюся к ним. Рей, Гертруда, Адавальф, Стефан и Балдри составили первую ударную волну. Они опрокинули нескольких зверолюдов под копыта своих коней, и продолжили пробивать себе кровавый путь через врагов, круша молотами подвернувшиеся под удар головы.
Вольфганг, Анна, Утор, Густав и Гунтер ударили вторыми, и шли уже по более свободной тропе, поэтому вместо того чтобы ехать следом, Вольфганг показал жестами, чтобы отряд разделился. Река разбилась на два ручья, каждый из них повернул в ту сторону, которая была ближе. Таким образом им удалось оттеснить противников к лесу. Рей развернул коня и осмотрелся. Молодежь прижала тварей к плотной стене деревьев, и теперь нещадно лупила их молотами по голове, но где же Бернхард? Комтур огляделся и пришел в ужас от увиденного. Четверо тварей, видимо спрятавшихся в кустах, окружили старика и пытались сбросить его с лошади. Спасало только то, что твари действительно были тупы, и тянули его в разные стороны, однако они так же были невероятно сильны, и могли в итоге попросту разорвать рыцаря на части. Рей закричал, показывая на Бернхарда. Балдри кинулся ему на помощь, и, промчавшись галопом мимо, крюком молота утащил одного из бистменов за собой. Остальные враги, наседавшие на Бернхарда от удивления отпустили рыцаря, и тот смог вырваться к основным силам отряда. Меж тем все, кто не был задействован в спасении старика, продолжали крушить черепа зверолюдов, и сражение подходило к финалу. Анна решила посмотреть, почему так долго не возвращается Балдри, и поскакала в его сторону. Когда девушка отъехала подальше, она поняла почему. Каким то образом Балдри умудрился потерять лошадь. Теперь он в пешем бою сошелся с бистменом, который был вооружен огромной секирой. Улучив момент, Анна пришпорила коня и со всего размаху вогнала шип, торчавший с обратной стороны молота, в висок чудовища. Зверолюд мигом осел на землю. Балдри вежливо поклонился спасительнице. Когда они подошли к основным силам отряда, сражение уже было закончено.
Черный Отряд продолжал патруль Драквальда еще пять дюжин дней, пока одним морозным утром в конце месяца Ворексен, Волки не услышали стук копыт на дворе таверны, где они остановились. Вышедшие рыцари увидели своих собратьев, Белый Отряд во главе с комтуром Гансом.
-Ну что, бродяги, еле мы вас нашли! – улыбаясь, крикнул Ганс, - возвращайтесь в Храм. Теперь на ваше место заступаем мы.
В окрестностях Мидденхейма есть городок, который называется Ханкс. Он сточит немного в стороне от основного караванного пути Альтдорф-Мидденхейм, и все же является перевалочным пунктом для многих купцов. Естественно, что останавливаются в нем караваны попроще, те которые не могут себе позволить гостиницу на основном тракте, однако жизнь в городке бьет ключом.
В ночь с 30 числа месяца Зигмарзейт на 1 число месяца Зоммерзейт 2511 года, в этом маленьком поселении были убиты все, кто не являлся северянами по крови. Они были растерзаны разными кровавыми способами, кто лежал на пороге постоялого двора с перерезанным горлом, кто был изрублен на куски в подворотнях. На стенах многих домов кровью было написано «Смерть низкородным! Дети Ульрика помнят своего отца!»
Весть пожаром разнеслась по пригороду, и уже около полудня вошла в сам Мидденхейм. Посол Альтдорфа Губерт (сильно струхнувший, надо сказать), сказал, что «Мидденхейм и Ар Ульрик имеют в запасе двадцать дней, чтобы оправдаться». Таким образом, являясь единственным из оставшихся, Черный Отряд получил тяжелую ношу: вести расследование. Ар Ульрик, прекрасно понимая, что в деликатном деле социального общения Волки так же хороши, как орки в планировании стратегии, выделил для отряда Старшую Жрицу, которая могла помочь им.
Альда помнила этих воинов и была рада делу. Поразмыслив, Волки и Альда решили организовать ставку в Альтквартире. Обычно именно этот квартал, имевший дурную славу, являлся источником всех несчастий, происходящих в Мидденхейме или окрестностях. В таверне поприличнее, называвшейся «Девочки Миллера».
Густав, Филипп и Готтард отправились по заданию Рея в Ханкс, чтобы осмотреть место преступления. Вольфганг, Балдри, Анна и Гертруда отправились в портовый квартал изображать двух подвыпивших наемников, и двух уличных шлюх. Надо ли говорить, что с этой ролью не справились ни те не другие? Особенно запомнился неудачливым шпионам момент, когда в ответ на предложение какого-то пьяницы обслужить его после того как закончит со своим клиентом, Гертруда вырубила его простой пощечиной. Адавальф, Стефан, Утор, Бернхард и Гунтер отправились патрулировать город в надежде найти хоть какую-то информацию.
Спустя три дня вернулись Густав, Филипп и Горттард, и сообщили свои наблюдения. Густав заметил одну любопытную вещь. Так как с недавнего времени молодой рыцарь стал не в меру набожен (а причины оставались для всех загадкой), он обнаружил, что надпись «Дети Ульрика» была сделана не руками, а оружием, которое словно перо макали в тела жертв. А известная секта, с тем же именем, всегда брала кровь из жертв для надписей и ритуалов своими руками. Появилась маленькая зацепка, помогающая Черному Отряду понять, что некто просто копирует действия нашумевшей секты, которую уже боле полувека назад сожгли за ересь.
Наступило восьмое число, и в городе произошло несколько убийств. Тела жертв были так же растерзаны, как и в Ханксе, а на стенах красовались такие же надписи.
Примерно в это время, Альде на ум пришел один план. От одной богатой женщины по имени Габриэль, жены купца, она слышала нужную информацию, примерно за неделю до первых убийств. Но только сейчас вспомнила об этом. Габриэль рассказывала жрице, что странные вещи начали происходить с ее сыном, Рудольфом.
Он допоздна задерживался где-то, стал очень сильно интересоваться историей Культа Ульрика, а так же древними преданиями времен Тевтогенов. На руках его появились какие-то шрамы, а на плечах появилась волчья шкура, видимо он провел ритуальную охоту.
Все подходило под описание секты «Дети Ульрика», однако тогда становилось непонятным, почему они перестали чертить надписи руками и зачем оставляют их так много.
Решено было встретиться с Рудольфом в его же доме. Для этого Альда постаралась утешить женщину, и обещала разобраться. Но, как она сказала, тут нужна была ее помощь. Надо придумать, чтобы Альда смогла посетить дом и поговорить лично с Рудольфом. Не в жреческих одеждах, нет. В простом городском платье. Представить ее можно как племянницу Сандзее, купца из Альтдорфа. Мать Рудольфа решила, что званый ужин будет хорошим поводом.
Анна, как самая ловкая из всего отряда, должна была наблюдать в окно дома, если с жрицей и рыцарем внутри дома что-либо случится.
В назначенный вечер двое трое отправились к дому Рудольфа.
Они постучали. Им открыл слуга и вдвоем, воин и жрица, прошли в дом…
Во время празднества Альда с Бернхардом сели рядом с Рудольфом, который находился во главе длинного стола, рядом у камина. Ужин начался со сладостей, после чего были объявлены танцы. Затем принесли горячее и алкоголь. Бернхард, чувствуя себя не в своей тарелке усиленно налегал на свиной окорок. Иза-за этого Рудольфу приходилось пить вино, заедая его остатками сладостей. Впрочем, он был настолько поглощен беседой с Альдой, что не заметил этого.
Ближе к полуночи гости стали расходиться, понятливая мать Рудольфа ушла куда-то в сторону кухни, а ее порядком набравшийся сын стал рассказывать о собраниях, которые проходили в доме баронета фон Мейден. Он говорил, что только там страждущим открывается истина о Боге, и только там человек понимает свою природу. Рудольф загорелся идеей ответи туда Альду, и она, как бы нехотя, дала себя уговорить. Ближайшее собрание было назначено на тринадцатое число. Дело было сделано, и рыцарь с жрицей покинули дом.
Они поспешили обратно в штаб-квартиру. Жрица и рыцарь коротко изложили все что видели, и Черный Отряд призадумался.
- Забавно, - протянул Рей, - я было подумал, что раз какая мерзость, то в Альтквартире. А вам теперь в дворянский квартал идти надо.
- Удивлен, что эти мерзостные сектанты и их учение снова подняли голову на просторах севера! – воскликнул Бернхард, и все кроме Анны согласно кивнули.
-Вы чего?, - удивленно спросила Воительница, - Я одна заметила его шкуру?
-Ты о чем? – переспросил старик. – Ну я видел, да, была у него на плечах шкура волка.
-Да я не о том! Дырка от арбалетной стрелы в шкуре! Скажите мне, какой нормальный Ульриканин пойдет на тяжкий грех – нарушить ритуал священной охоты. Ведь волка ты обязан забороть голыми рука…
- Моя ошибка, глаза подводят меня с возрастом – смущенно прервал ее Бернхард.
- А я ничего не видела из-за этой дурацкой шапки. – расстроено сказала Альда, - как они вообще могли ввести в моду головной убор, в котором нет обзора? Помешанные павлины.
-Однако, - заметил Рей, - мы все еще е знаем, кто и зачем собирает эти сборища. Мотивы говорят об одном, детали говорят об обратном. Нужно чтобы какое-то количество нас проникло туда, и рассмотрело там все.
-Герр комтур, - в тишине прозвучал голос Альды, - я пойду одна. Одна я смогу незамеченной прийти в этот дом, и уйти оттуда. Не возражайте, милый Бернхард. Я чувствовала бы себя спокойнее, ибо за вами, как за каменной стеной. Но я боюсь что ваша принципиальность и честь, которые есть и у остальных воинов будут только помехой в этом деле.
- Да будет так, - подтвердил Рей после небольших раздумий, - мы соберем ополчение и окружим этот дом к рассвету со всех возможных подходов. Если ты не появишься с первыми лучами солнца – мы атакуем.
- Так и будет, - твердо кивнула Альда, однако на ее лице читался страх.
Только Альда и сам Ульрик ведают, что видела она в эту ночь, находясь одна среди врагов. Первые лучи солнца осветили камни перед домом баронета, и арбалетчики из ополчения стали взводить свои орудия, и заряжать болтами.
-Ждееем, - процедил Рей. – У нас еще есть немного времени.
Внезапно из за проулка рядом с домом показалась Альда, которая бежала, что есть мочи, с поднятыми над головой руками.
- Атакуй! – закричала жрица, - Хаос в Мидденхейме!
Этих слов хватило. Зазвенели болты арбалетов, разбивая окна, пехота с алебардами проломила крепкую дверь и вошла в дом. Альда коротко рассказала Рею о потайных местах, где могли укрыться хаоситы, и отошла за растянувшуюся линию войск.
Рыцари стояли наготове, надеясь, что в доме найдется противник им по силам, и Великий Магистр даст разрешение на присоединение к схватке.
«КХОООООООРН» раздалось изнутри, и тут же несколько голосов закричали, словно от сильной боли, «ЧЕРЕПА К ТРОНУ ЧЕРЕПОВ, КРОВЬ БОГУ КРОВИ» - подхватили другие голоса. Великий Магистр Ордена Белых Волков, взялся за молот, и скомандовал атаковать. Бой вышел жарким и жестоким. И не смотря на многочисленные потери среди ополчения, Черный Отряд вышел из него без потерь.
Вернувшийся восемнадцатого числа в сопровождении вичхантеров посол Альторфа, с удивлением обнаружил как головы кхорнитов, в доказательство невиновности Ульрикан, так и многочисленные свидетельства этого.
Дело было месяцев пять назад в славном городе Белого Волка – Мидденхейме. Люди стояли по обочинам всех улиц, провожая черный отряд Ордена Ульрика, который направлялся на завоевание славы и чести в закатные земли. Впервые воины Ордена приняли квест, исполнить который им придется в Люстрии, далеком материке за великим морем.
За командиром Реем горделиво вышагивала знаменосец Гертруда, неся стяг Весса, один из великих артефактов церкви Волка. В квест отправлялась лишь половина черного отряда. Другая часть отряда оставалась дожидаться их в Мидденхейме.
Шли месяцы, а от Рея и его воинов не было ни единой весточки. 18 числа месяца Браузейт 2512 года, обеспокоенный судьбой отряда, Первосвященник Ульрика отдал приказ оставшемуся черному отряду: найти своих братьев, в случае гибели отомстить за них и вернуть знамя Весса.
Теперь я, новый комтур черного отряда, Вольфганг, стою на верхней палубе «Маневренного». Вокруг корабля шумят незнакомые воды, и мои воины вот-вот проснутся. Мы не ели уже несколько дней, ибо нас помотало штормами, и воины сильно истощены и ослабли, однако я верю, что Ульрик не даст умереть нам не выполнив нашей миссии. Я вижу приближающиеся берега Люстрии. Мы высадимся в Скегги, где судя по нашей информации последний раз видели наших братьев. Что ждет нас там?
2. Поиски идеала
3. Растровий відбиток
4. Трудовой договор
5. Большинство маркетинговых исследований предполагает сбор первичных данных который не должен ограничиват
6. Статья 1 Предмет регулирования настоящего Федерального закона 1
7. Анализ производственно-хозяйственной деятельности металлургического предприятия и разработка рекомен
8. Туризм экономиканы~ саласы ретінде Ма~саты- туризмні~ т~рлі аны~тамаларын ~арастыру туризмні~ объек.html
9. О государственной регистрации юридических лиц
10. тематика СВЛапшина ldquo;Механизм переменных косвенных затрат для экономического управления в новых условия
11. представляет собой повторяющуюся или итеративную операцию
12. Я князь Василий именуемый Владимиром сыном Святослава внуком Игоря [и] блаженной княгини Ольги принял
13. тема организации маркетинга
14. McDonald~sУкраїна28 2
15. Научно-технические основы создания и внедрения систем мониторинга безопасности строительных конструкций
16. Значение и экономическая обусловленность финансов РФ в условиях рыночной экономики
17. Швеция
18. МЕЛЬНИЦА И КИНОКОМПАНИЯ СТВ ПРЕДСТАВЛЯЮТ ПРОДОЛЖЕНИЕ САМОГО КАССОВОГО МУЛЬТФИЛЬМА 2012 ГОДА Продюсеры
19. нормальное Выполняются требования норм и проектной документации по условиям эксплуатации
20. На нем были одеты обычные испачканные грязью джинсы синего цвета и байковая кофта