Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Суворов Дмитрий Владимирович, кандидат культурологии, лауреат премии им. П. П. Бажова
КАК НЕ НАСТУПИТЬ НА ГРАБЛИ
30 марта в Екатеринбурге в пресс-центре «ИТАР-ТАСС-Урал» состоится пресс-конференция на тему: «Основы религиозных культур и светской этики в школах Свердловской области: как будет преподаваться новый курс?». А днями раньше эта же тематика обсуждалась на радиостанции «Эхо Москвы», в популярной передаче «Родительское собрание». Два весьма представительных по участвующим персоналиям симпозиума – и одна проблема. Причем проблема весьма болезненная – поскольку «в принципе» все согласны с самой обсуждаемой идеей, никто не оспаривает ее полезность и своевременность ; но вот конкретика реализации сего проекта вызывает чувства, весьма далекие от единодушия.
Самый поверхностный слой проблемы – трудности прагматического характера. Ведь, во-первых, может просто не быть в наличии педагогических кадров соответствующей квалификации (особенно в сельских районах – там и с обычными педагогами наблюдается откровенная нехватка!). Во-вторых, как замечал в свое время по данному поводу известный российский философ, священник и правозащитник о. Александр Мень, читать такой курс принципиально должен светский педагог – иначе предлагаемый курс немедленно превратится в религиозную пропаганду и в поле межконфессиональной борьбы. Опять-таки, где такого педагога взять?.. Наконец, в-третьих: как отмечалось в дискуссии на «Эхе Москвы», в европейских странах (например, в Нидерландах) действует железное правило: священник может проводить уроки в рамках группы, ориентированной на конкретное исповедание; при выходе же на макрогруппу подобные занятия должны коллегиально проводить представители нескольких преобладающих религиозных общин плюс (обязательно!) педагог-атеист. Только так, и не иначе. Как это все организовать на российской почве – и притом не спровоцировать конфликт? Как в известной врачебной максиме – «Не навреди»…
Но есть и более глубинные факторы, вызывающие тревогу в связи с данным проектом. Позволю себе поделиться с читателем собственными «несвоевременными мыслями» на сию тему.
То, что данный курс, что называется, «назрел и перезрел» – безусловно. С точки зрения чистой культурологии религия – это совершенно самостоятельная форма духовной культуры, обладающая собственной оригинальной семантикой и собственным «инструментарием» познания мира и человека в мире. Знать это – вне зависимости от конкретных пристрастий конкретного человека – просто необходимо; кроме того, исторически именно религиозная культура долгое время была инициатором и аккумулятором формирования этических норм. В условиях современности вопрос о формировании и поддержании некоего нравственного минимума в обществе (без которого, по констатации французского философа Э. Дюркгейма, социум гибнет) есть, если хотите, вопрос о социальном выживании. Наконец, введение данного курса, как хочется верить, сыграло бы роль элементарного культурного ликбеза среди подрастающего поколения – ведь ни для кого не секрет, с каким ужасающе низким уровнем и познания, и (главное) мотивации к познанию в культурной области среди учащейся молодежи приходится сталкиваться педагогам…
Однако… как писал австрийский классик Стефан Цвейг, здравая идея постоянно искажается нелепым исполнением. В конкретных социокультурных условиях РФ реализация данного проекта, как представляется, может напороться на три «минных поля» – или, если хотите, риска. Представляю эти риски последовательно.
Первое. Как известно, в современной России религии назойливо сортируют на «традиционные» и «нетрадиционные»: последние подвергаются откровенной дискриминации – в том числе информационной. Это ни с чем не сообразно, поскольку совершенно противоречит Основному Закону – там, как известно, гражданам РФ гарантировано право «исповедовать любую религию или не исповедовать никакой» (плюс – право на отправление религиозного культа в рамках выбранной религии). При этом круг «традиционных» религий искусственно сужен: так, в из число никогда не попадают протестанты – хотя последние живут в России уже свыше 400 лет. И старообрядчество для русского народа – вероисповедание стопроцентно «традиционное», традиционней не бывает. Есть и региональные нюансы – так, явно «традиционными» будут буддизм для Бурятии, Калмыкии и Тувы и язычество для Марий Эл. Для разбросанных по России (и очень заметных) армянских общин традиционным исповеданием будет, естественно, армяно-григорианская церковь. А российские католики, тоже стандартно не включаемые в список «традиционалистов»? Их историческое бытие в России фиксируется, как минимум, с XVIII века; и их приходы – первоначально «импортные» по составу прихожан – давно обрусели. В общем, здесь ситуация, явственно требующая корректуры.
Второе. Практически все ныне существующие христианские церкви поражены своеобразной формой гордыни, выражающейся в признании своей трактовки учения Христа как единственно верной и считающей все без исключения прочие взгляды на проблему (в том числе и учения иных христианских конфессий — «братьев во Христе», по Евангелию) ересью. На практике это выражается в раздувании догматических различий между церквами в ущерб тому главному и фундаментальному, что их объединяет и ради чего вообще все, собственно, это и затевалось (современная РПЦ, к примеру, католическую специфику в догматике однозначно квалифицирует ни больше, ни меньше, как «отпадение от веры», «антихристианство» и даже… «сатанизм»!) и, особенно, в преувеличенном внимании к обрядовой стороне дела. (Информация к размышлению: ещё на Вселенских соборах отцы церкви вынесли не подлежащий обжалованию вердикт: обрядоверие – не христианство!). Результат – по констатации многих современных православных авторов, «единение церквей возможно только в условиях конца света» (дословно!). Между тем, для проведения описанного курса требуется не только элементарная толерантность (которой, к примеру, РПЦ лишена начисто), но и более глубокое понимание высшего экзистенциального единства всех форм религиозной культуры – то, что великий индийский мыслитель ХХ века С. Радхакришнан называл «принадлежностью к единой Невидимой церкви». Как вы сами понимаете, подобная практика отнюдь не способствует даже нормальному диалогу, а не только участию в какой-либо совместной деятельности: кстати, по заявлению многих высших иерархов РПЦ, «церковь уклоняется от общения с иноверными и инославными» (вполне откровенно!).
Третье, и последнее. Официальная позиция русского православия на сегодняшний день – православный фундаментализм. То есть – жесткая опора на традицию (причем очень архаическую), достаточно агрессивно неприятие многих (если не большинства) элементов современной культуры, лобовое антизападничество (понимаемое крайне расширительно), устойчиво «родительская» (с психологической точки зрения) самопрезентация – «есть две точки зрения, мое и неправильное». И – «кто не с нами, тот против нас». Это не идентично православию как феномену, но это, повторяю, в РПЦ сегодня – официоз. К этому надо прибавить, что и политический идеал православного фундаментализма в его русской редакции – крайне специфичен: так, идеальной формой правления для России православные фундаменталисты считают исключительно монархию (причем – непременно абсолютную!), а концепция прав человека отвергается как «капитуляция перед грехом» (!). Вообще-то – откровенно антиконституционная пропаганда, никак иначе. Сомневающимся советую зайти в книжную лавку любого храма Екатеринбургской епархии и почитать те книги, которые там реализуются… Если «основы религиозной культуры» будут преподаваться российским подросткам на ТАКОЙ основе – я не завидую будущему России…
И с исламом здесь тоже не все просто. Как известно, исламский фундаментализм по градусу агрессии даст 100 очков вперед православному. Хотя верховный муфтият РФ активно открещивается от фундаменталистской практики – на деле радикальные джамааты (приходы) в нашей стране угрожающе быстро плодятся (причем далеко за пределами Кавказа!); и, по констатации одного из информированных комментаторов, «за закрытыми дверями мечети нерадикальных мусульман нет». Даже если принять эту редакцию за неправомерное сгущение красок (хотелось бы верить!), все равно проблема остается – как и риск получения «талибанства» под видом ислама в рамках обычной школьной программы.
В общем – вопросы, вопросы… Они не являются неразрешимыми; при наличии здравого смысла и политической воли здесь все решаемо. Но надо помнить, что «любимая» русская игра – наступание на грабли. И очень бы не хотелось сыграть в нее в очередной раз – тем более, что чуть ли ни вся новейшая история нашего Отечества напоминает затянувшийся чемпионат по данному малоприятному виду спорта.