Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
PAGE 1
1. Наука как познавательная деятельность. Систематизация наук
2. Система юридических наук. Место и роль теории государства и права в системе юридических наук
3. Объект и предмет науки теория государства и права
4. Методология и методы теории государства и права
5. Функции теории государства и права
7. Структура теории государства и права как науки и учебной дисциплины
8. Значение теории государства и права для профессиональной подготовки юристов
Вопрос о познаваемости мира относится к так называемым «вечным» вопросам, волнующим человечество на протяжении всей его истории. В процессе эволюции человечество производит накопление сведений, знаний об окружающей действительности, систематизирует и обобщает их, для того чтобы впоследствии использовать накопленный опыт. Способность накапливать и передавать опыт, полученный в процессе мыслительной и практической деятельности, является специфическим свойством разумной природы, обеспечивающим возможность эволюции человеческого сообщества, его качественное совершенствование в процессе «восхождения» от примитивных форм социальной жизнедеятельности к высокоразвитым цивилизациям.
Словарь науку определяет как систему знаний о наиболее существенных свойствах (признаках) изучаемых явлений действительности, закономерностях их существования и развития.1
Однако науку не следует воспринимать как простую сумму определенных знаний. Сущность научного постижения мира заключается не столько в процессе механического сбора и систематизации официально признанных и получивших соответствующее формальное закрепление «истин», сколько в поиске объективного знания, претендующего на истинность. При этом следует учитывать, что система знаний о наиболее существенных свойствах познаваемых явлений (природы, общества, мышления) не существует вне человеческой деятельности по изучению данных явлений, поэтому и истинным (научным) и ложным (псевдонаучным) знание считается в зависимости от сформировавшейся в той или иной исследовательской среде отношения к нему.2
Таким образом, можно сформулировать следующее определение науки: наука – это целенаправленный результативный процесс получения, систематизации и обобщения признаваемых истинными знаний о сущности, структуре и содержании мироздания и о месте в системе мироздания человека и общества.
Кроме того, под словом «наука» может подразумеваться и «систематическое воспроизводство знаний», или научная дисциплина. В рамках подобного понимания наука – это социальный институт, аккумулирующий потребности общества в определенного рода знаниях; система научных учреждений; научное сообщество; механизм трансляции знаний и применения их на практике. Наиболее убедительным эмпирическим показателем возникновения научной дисциплины выступает процесс ее преподавания, обеспечивающий получение сведений о той или иной сфере познания и одновременно способствующий ее популяризации. Преподавание научной дисциплины является наглядным свидетельством социального признания и востребованности данной науки.3
В зависимости от направленности научных исследований и сферы объективной реальности, знания о которой накапливаются, систематизируются и воспроизводятся, все науки с определенной долей условности можно подразделить на естественные, социальные и технические.
Естественные науки изучают объективную реальность, существующую независимо от человеческого сообщества, т. е. понятия, принципы, закономерности существования и развития природы во всех многообразных формах ее проявления (законы движения небесных тел, природный круговорот и т. д.). К естественным наукам относятся, например, физика, химия, биология, астрономия.
Социальные (или общественные) науки исследуют процессы общественной жизнедеятельности, т. е. изучают закономерности становления, развития и функционирования общества, отдельных социальных явлений, процессов и институтов. При этом общество понимается как совокупность индивидов (людей) и их объединений, обладающих общностью культуры и целей развития, взаимодействующих между собой на основе сложившихся исторически правил поведения. К социальным наукам относятся: социология, политология, экономика, теология, правоведение и др.
Технические науки изучают искусственные средства и механизмы, создаваемые человеком в целях улучшения условий жизни и усиления эффективности функциональной деятельности. К техническим наукам относятся, например, инженерные науки, кибернетика, архитектура и т. п.
Социальные науки, изучающие общественные отношения, урегулированные правом, в комплексе образуют систему юридических наук – правоведение.
Юриспруденция как относительно самостоятельное знание возникла в Древнем Риме. Это связано с выделением в качестве обособленного такого рода деятельности, как юридическая. В 253 г. до н. э. Тиберий Корпуканий стал в присутствии учеников разбирать юридические вопросы, положив тем самым начало публичному обучению юриспруденции. Однако учебных заведений в современном смысле слова не было, обучение проходило, как правило, дома у видного юриста. При этом римское право не знало такого необходимого для науки компонента, как общие, абстрактные понятия. По мнению Г. Бермана, римские юристы рьяно обсуждали ситуации, в которых получение правового результата влекло обращение к понятиям. Буквально с рождения римское право было пропитано такими понятиями, как собственность, владение, деликт, мошенничество, кража и десятки других. Однако эти понятия не воспринимались как идеи, пронизывающие все нормы и определяющие их применимость. Они не рассматривались с философской точки зрения. Понятия римского права, как и его многочисленные нормы, были привязаны к определенным юридическим ситуациям.4
Собственно научный статус юриспруденция получила в эпоху Средневековья. В конце XI в. в Болонье и других городах Италии возникают первые университеты (университеты той поры – это объединения студентов, желавших изучать юриспруденцию и нанимавших на год преподавателя). Именно в Средние века юридические знания становятся социально значимыми в глазах общества, начинается систематическое преподавание юриспруденции. Однако эти знания (в отличие от эпохи Римской империи) были абсолютно непрактичными (преподавалось римское право, которое не действовало) и недифференцированными.
В Новое время накопленные в период Средневековья догматические5 и схоластические6 знания, а также воспринятые посредством рецепции из древнеримского права институты стали применяться в практической жизни. Одновременно происходит дифференциация юриспруденции: выделяются относительно самостоятельные ее отрасли – теория гражданского и уголовного права и несколько позднее теория полицейского (административного) права. Вместе с тем общей теории права как самостоятельной науки не было вплоть до начала ХХ в. Вопросы, связанные первичными понятиями, принципами, институтами и механизмами, характеризующими статику и динамику права, были предметом философии права, которая, в свою очередь представляла собой составную части философии. Попытка систематизировать и изложить в обобщенном виде основные юридические категории имела место в рамках энциклопедии права, по сути, предопределившей выделение в качестве самостоятельной науки теории государства и права.
В рамках современного правоведения юридические науки объединяются в следующие, связанные между собой, группы наук:
– историко-теоретические науки;
– отраслевые науки;
– специальные (межотраслевые) науки;
– прикладные (вспомогательные) науки;
– науки, изучающие зарубежные государственно-правовые системы;
– науки, изучающие международное право.
Для историко-теоретических наук характерным является исследование наиболее общих закономерностей формирования и функционирования различных государственно-правовых систем, теоретических представлений о сущности государства и права, методологии познания правовой реальности. К историко-теоретическим наукам относятся: теория государства и права, история государства и права, история политических и правовых учений.
Теория государства и права изучает наиболее общие закономерности возникновения и развития государства и права, формулирует определения основных понятий и принципов юриспруденции, дает представление о методах, используемых в процессе познания юридической действительности. История государства и права исследует государство и право как изменяющиеся в процессе общественно-исторического развития явления. При этом исследуются реально существовавшие государственно-правовые системы, возникновение и эволюция которых связываются с достаточно четко определенными историческими периодами. История политических и правовых учений изучает процесс эволюции политико-правовых идей, концепций, теорий, доктрин мыслителей прошлого и современности. В рамках данной теоретико-правовой юридической науки анализируются воззрения ученых и политиков, в которых излагаются представления о проблемах формирования, функционирования и развития государства и права, а также предлагаются теоретические модели «идеальных» государственно-правовых систем.
К отраслевым наукам относятся те юридические науки, которые изучают обособленные группы юридически значимых отношений, сложившихся в данном обществе на современном этапе его развития и урегулированных действующими источниками права. Отраслевыми юридическим науками являются: конституционное право, гражданское право, уголовное право, гражданско-процессуальное право, уголовно-процессуальное право, административное право, трудовое право, семейное право, финансовое право, экологическое право, уголовно-исполнительное право.
Межотраслевые науки исследуют однородные общественные отношения (правовые институты), возникающие в сфере правового воздействия различных отраслей права. Они тесно связаны с отраслевыми науками, но вместе с тем имеют свой самостоятельный предмет изучения. К межотраслевым юридическим наукам относятся: криминология, прокурорский надзор, правоохранительные органы, коммерческое право, муниципальное право и т. д. Например, предмет науки «прокурорский надзор» составляют отношения в сфере прокурорской деятельности, возникающие в связи с необходимостью обеспечения законности в процессе реализации уголовного, административного, конституционного, уголовно-процессуального, гражданско-процессуального права.
Прикладные (вспомогательные) науки исследуют юридические аспекты общественных отношений, возникающих в сферах, не имеющих непосредственно юридического значения (например, предметом судебной психиатрии являются юридически значимые отношения, возникающие в области общей психиатрии). В связи с этим данные науки требуют специальных познаний в неюридических областях, которые имеют значение («прикладываются») для разрешения юридически значимых жизненных ситуаций. К прикладным юридическим наукам относятся: криминалистика, судебная психиатрия, судебная медицина, юридическая психология, правовая статистика и т. д.
Науки, изучающие зарубежные государственно-правовые системы, рассматривают специфику формирования и функционирования государственных институтов, особенности структуры и содержания механизмов правового воздействия применительно к иностранным государствам. К данной группе юридических наук относятся: конституционное право зарубежных стран, сравнительное правоведение, римское право.
Науки, изучающие международное право, исследуют вопросы, связанные с правовым регулированием отношений, складывающихся в сфере международного (межгосударственного) общения. К данной группе юридических наук следует отнести международное публичное и международное частное право.
Говоря о месте и роли теории государства и права в системе юридических наук, следует иметь в виду два обстоятельства. С одной стороны, теория государства и права традиционно включается в группу историко-теоретических наук, что предполагает тесные связи теории с историей государства и права и историей политико-правовых учений. С другой стороны, теория государства и права является фундаментальной юридической наукой (теоретической базой правоведения), что, в свою очередь, предполагает ее тесную связь с отраслевыми, специальными и другими юридическими науками.
Обстоятельством, позволяющим говорить о наиболее тесной связи теории государства и права с историко-теоретическими науками, является то обстоятельство, что все они изучают государство и право как целостные, взаимосвязанные явления. Вместе с тем, в отличие от истории государства и права, изучающей особенности становления и развития политико-правовых институтов в конкретных государствах и в конкретные исторические эпохи, а также в отличие от истории политических и правовых учений как науки, исследующей эволюцию представлений о государстве и праве в политико-правовой мысли, теория государства и права рассматривает государственно-правовые явления в наиболее общем (абстрактном) виде, безотносительно к конкретной стране, исторической эпохе, тому или иному мыслителю.
Связь теории государства и права с отраслевыми, специальными и другими юридическими науками носит двусторонний, взаимный характер. Из курса теории государства и права отраслевые, специальные науки черпают информацию о сущности и содержании основных юридических терминов (норма права, государственный орган, система законодательства, юридическая ответственность и т. д.). В свою очередь, из отраслевых, специальных, прикладных дисциплин, наук, изучающих зарубежные государственно-правовые системы и международное право, теория государства и права получает эмпирический материал, при помощи которого подтверждаются либо опровергаются те или иные теоретические модели.
Каждая наука имеет свой объект и предмет исследования, которые тесно связаны, но полностью не совпадают. На основе единого объекта выделяют различные группы наук, на основе предмета – отдельные сферы научного знания.
Понятие объекта шире, им охватываются явления внешнего мира, на которые распространяются познание и практическое воздействие субъектов, людей. Объект науки – то, на что направлена познавательная деятельность. Объект есть некая целостность, которая может изучаться и изучается многими науками.
Предмет же – это часть, сторона, тот или иной конкретный аспект объекта, исследуемые отдельной наукой; это круг основных, наиболее существенных вопросов, которые она изучает. Иными словами, предмет науки – совокупность знаний об объекте, заданных специфическим ракурсом его рассмотрения; это то, что наука изучает, теоретически осваивает в каком-либо объекте.
Объект – это компонент объективной реальности, существующей вне и независимо от сознания данности. Объективная реальность в данном случае представлена в виде чистой потенциальности, как бытие в себе.7 Будучи включенной в познавательное отношение, объективная реальность трансформируется в объект науки – нерасчлененный абстрактный образ действительности. Объект науки может быть представлен как бытие для себя. Предмет науки – это уже не объект вообще, а определенная, конкретизированная его сторона.8 В таком виде предмет науки предстает как бытие для других.
В. А. Козлов, говоря о соотношении объекта и предмета науки, отмечает, что объект науки – это «первичное приближение» к исследуемой действительности, которая предстает перед субъектом познания в нерасчлененном, абстрактном виде. По мере углубления в объект, уточнения и конкретизации знаний, значительно четче обрисовывается исследуемая область, которую можно назвать предметом этой научной дисциплины.9
Если объект выступает, как правило, общим для ряда наук, то предмет одной науки не может совпадать с предметом другой. Любая наука имеет свойственный только ей одной предмет, которым и определяется самостоятельность, своеобразие и особенности той или иной науки, ее отличие от других систем знаний. Многообразие объектов и особенно предметов познания, отражающие различные стороны и проявления действительности, обусловливает наличие множества наук.
Как уже было сказано, все юридические науки имеют общий объект, однако каждая из них имеет свой предмет. Так, право является объектом всех юридических, а также некоторых неюридических наук (философии, социологии, политологии), но предметы у этих наук разные.
Каждая наука имеет свой предмет исследования. Именно предмет определяет самостоятельность науки, ее право на существование, место в системе научного знания.
Все перечисленные выше разновидности и группы юридических наук, за исключением теории государства и права, в качестве предмета исследования рассматривают лишь отдельные стороны проявления и развития государства и права, более или менее ограниченные сферы их функционирования и их отдельные структурные части. На этом основании в литературе предлагается называть данные юридические науки частными или структурными. При этом задачи, которые должны решать эти науки, сводятся к «вычленению из всей системы государственно-правовой действительности отдельных сторон или сфер со свойственными им специфическими закономерностями развития и изучение их в относительной самостоятельности по отношению к государству и праву в целом».10
Ни одна из частных, структурных юридических наук в отдельности, ни все они вместе взятые не в состоянии обеспечить изучение государства и права как единых и целостных систем, познания их общих закономерностей возникновения, развития и функционирования. Необходимостью реализации этой задачи определяется существование такой отдельной самостоятельной юридической науки, как теория государства и права.
Объектом теории государства и права являются сами государство и право, рассматриваемые в качестве взаимосвязанных и взаимообусловленных явлений общественной жизни. Государство и право как объект теоретической науки – явления абстрактные, непосредственно не связанные с конкретной исторической эпохой либо той или иной социально-политической системой. В качестве объекта теории государства и права выступает обобщенное представление о «государстве и праве вообще». К примеру, мы говорим: древнее государство и право, государство и право современной России и т. п., предполагая при этом, что государство и право как специфические институты общественной жизни, появившись на определенном этапе социального развития, являются его непременными атрибутами. Вместе с тем содержание данных понятий меняется в зависимости от исторического периода либо от особенностей политико-правового устройства соответствующего социума.
Предмет теории государства и права составляют наиболее общие закономерности возникновения, развития и функционирования государства и права, систематизированные сведения об основных понятиях и категориях юриспруденции, теоретические модели «идеальных» государственно-правовых систем.11
Кроме того, некоторые ученые предлагают включать в предмет теории государства и права не только общие закономерности, но и отдельные случаи (казусы), имеющие либо имевшие место в процессе возникновения, развития и функционирования государства и права.12 Думается, что такой подход не целесообразен, так как наука тем и отличается от рассказа, что описывает не единичное, уникальное событие (группу событий), но более или менее регулярное, повторяющееся.13
В рамках данного учебника представляется возможным включить в предмет теории государства и права следующие элементы:
– понятийно-категориальный аппарат юриспруденции (юридическую догматику). Теория государства и права является своеобразной «азбукой юриспруденции». В рамках данной науки формулируются основные понятия и принципы, характеризующие государство и право (право, государство, норма права, орган государства, правоотношение, правонарушение и т. д.);
– основные принципы и теоретические модели правотворчества и реализации права (юридическую технику). Теория государства и права дает общую характеристику процессов правотворчества и реализации права с точки зрения их структуры и содержания, исследует функции этих процессов, определяет возможные последствия, намечает перспективные пути оптимизации;
– основные средства, приемы, способы и принципы познания в области юридической науки (юридическую методологию). Теория государства и права дает общую характеристику основных методов познания юридической науки, определяет принципы использования этих методов в процессе исследования правовой реальности.
В заключение следует отметить, что представление о сущности и содержании предмета теории государства и права зависит от целого ряда обстоятельств: от объекта; от уровня накопленных знаний; от потребностей общества в изучении той или иной стороны юридической действительности; от политической конъюнктуры (например, от влияния западной идеологии); от финансирования научных исследований; от степени институционализации теории государства и права (например, от включения ее в государственный образовательный стандарт); от «предпочтений» субъекта познания (например, от типа правопонимания, научного направления, к которому принадлежит субъект).14
Методология теории права и государства представляет собой комплекс взаимосвязанных методов (т. е. приемов, способов, подходов) и принципов, при помощи которых осуществляется процесс изучения предмета данной науки.
Методология, в более широком смысле, может пониматься как «метатеория, рефлексивная по своей сути, исследующая методы познания той или иной научной дисциплины, условия их использования и возможные результаты их применения».15
Метод в науке, в научной деятельности – это средство (прием), с помощью которого добывается новое знание либо осуществляется систематизация, оценка, обобщение имеющейся информации. Таким образом, метод науки определяет, каким образом исследуется ее предмет (это способ познания окружающей действительности).
Философской (мировоззренческой) основой теории государства и права выступает диалектика, т. е. учение о наиболее общих закономерных связях, о становлении и развитии бытия и познания. Наиболее общими законами диалектики являются: переход количественных изменений в качественные (расширение и сужение сферы государственного социального обеспечения фактически способствует изменению исторического содержания государства); закон единства и борьбы противоположностей (развитие государства и права непосредственно связано с борьбой социальных сил); закон отрицания отрицания (в новой государственно-правовой системе всегда присутствуют элементы старой и зародыши новой системы).16
Конкретно диалектические моменты в познании проявляются в историческом подходе – в рассмотрении того, как данное явление (государство и право) возникло, какие этапы в своем развитии оно прошло, чем оно является в настоящее время.
Проявлением диалектики служит требование всестороннего подхода к изучаемым явлениям. Должны быть исследованы все стороны явления, а также связи с другими явлениями, в которых проявляются его свойства. Так, при изучении права анализируются не только его существенные признаки, но и формы (источники), функции, связи с политикой, моралью, правосознанием и т. д.
В процессе изучения теории государства и права используются общенаучные, специальные и частные методы.
1. Общенаучные методы – это средства познания, используемые во всех областях научного знания. К числу общенаучных методов относятся, например, системно-структурный метод, функциональный подход, общие логические приемы и т. д.
Системно-структурный метод предполагает исследование внутреннего устройства (структуры) изучаемого явления, а также исследование связей как между составными частями внутри самого явления, так и с родственными явлениями и институтами. Данный метод исходит из того, что: 1) система представляет собой целостный комплекс взаимосвязанных элементов; 2) она образует единство со средой; 3) как правило, любая исследуемая система представляет собой элемент системы более высокого порядка; 4) элементы любой исследуемой системы, в свою очередь, обычно выступают как системы более низкого порядка. Как система может быть рассмотрено любое явление (хотя не всякий объект научного анализа в этом нуждается).17
Функциональный метод используется для выделения в различных системах составляющих структурных частей с точки зрения их предназначения, роли, взаимосвязи, а также реального действия исследуемых явлений. В частности, применение функционального метода в процессе характеристики государства позволяет сформулировать основные направления государственной деятельности в политической, экономической, экологической и других сферах общественной жизни. Данный метод используется также при изучении отдельных государственных органов, права, правосознания, юридической ответственности и других государственно-правовых явлений.
Метод моделирования исходит из идеи подобия, из предположения, что между различными объектами могут устанавливаться взаимно однозначные соответствия, так что, зная характеристику одного из них (модели), можно с достаточной определенностью судить о другом (об оригинале). Таким образом, данный метод предполагает создание моделей, концепций того или иного явления и изучение созданной модели, а затем распространение полученных сведений на существующие в реальности явления. Моделирование помогает при поиске наилучших схем организации государственного аппарата, наиболее рациональной структуры административно-территориального деления, при формировании системы законодательства и т. д.
В последнее время в философии уделяется довольно много внимания синергетике и синергетическому подходу как общенаучному методу исследования.18 Суть синергетического подхода как общенаучного метода в том, что он объясняет появление систем способностью явлений и процессов к спонтанной, не обусловленной их предыдущим количественным развитием, самоорганизации в сложные и целостные объекты.
В юриспруденции уже имеются попытки применить синергетику в объяснении явлений права и государства. Впервые об этом заговорил профессор А. Б. Венгеров, широко привлекавший данные других наук к решению проблем право- и государствоведения. Так, он пишет: «Теория государства и права постепенно начинает впитывать и методологию, идущую от синергетики, формирующейся новой науки о самопроизвольных, самоорганизационных, случайностных процессах. Эти методологические идеи позволяют лучше понять различные процессы самоуправления и управления в государственно-правовой сфере, особенно при развитии демократических начал в местном самоуправлении, в структуре исполнительной власти. Новые данные о конструктивной роли случая в общественном развитии объясняют субъективный фактор в государственно-правовой жизни общества, позволяют наряду с закономерными причинно-следственными связями учитывать и случайностные, вероятностные связи».
Специфическим общенаучным методом является математический метод, который своим предметом имеет количественную сторону явлений, немаловажную в изучении права и государства. В свое время И. Кант утверждал, что наука становится таковой только тогда, когда использует математику.
Общие логические приемы (анализ, синтез, индукция, дедукция, аналогия, гипотеза) используются для определения научных понятий, последовательной аргументации теоретических положений, устранения неточностей и противоречий. По своей сути эти приемы являются своеобразными «инструментами» для плодотворной научной деятельности.
Анализ предполагает выделение составных частей и изучение простейших составляющих того или иного явления.
Синтез предполагает обобщение данных, полученных в ходе анализа и получение качественно нового знания об исследуемом явлении.
Гипотеза – научное предположение о направлении развития исследуемого явления в обозримом будущем.
Дедукция – способ рассуждения от общих положений к частным выводам.19
Индукция – способ рассуждения от частных фактов, положений к общим выводам.20
Все перечисленные приемы познания тесно связаны между собой и используются исследователями в комплексе. Так, анализ, т. е. расчленение целого на составные части, позволяет выявить строение, структуру изучаемого объекта, например, структуру государственного механизма, системы права и т. д. В свою очередь синтез предполагает процесс объединения в единое целое частей, свойств, признаков, отношений, выделенных посредством анализа. Например, на основе объединения и обобщения основных признаков, характеризующих государство, государственный орган, право, правоотношение, правонарушение, юридическую ответственность, формулируются и их общие понятия. Таким образом, анализ и синтез рассматриваются как первичное и производное знание и представляют собой неразрывно связанные этапы восприятия научной информации.
С анализом и синтезом также непосредственно связаны индукция и дедукция. По сути, индукция представляет собой процесс перехода аналитического знания в синтезированное, поскольку любые обобщения лишь тогда могут претендовать на истинность, когда в их основу положены первичные истинные данные. К примеру, аналитическое восприятие отдельных (частных) моментов, характеризующих право (понимание права как системы правил (норм), общности формальных источников, совокупности правоотношений, явления культуры, средства коммуникации и т. п.), позволяет сформировать общее (синтезированное) представление о сущности и содержании данного феномена. Соответственно дедукция может быть условно названа «обратным синтезом», поскольку предполагает вычленение из информации обобщенного характера конкретных сведений. В частности, знание общих закономерностей, характеризующих законотворческий процесс, позволяет высказывать предложения, касающиеся оптимизации отдельных его составляющих.
2. Специальные методы – это приемы и способы познания, которые разрабатываются в рамках обособленных научных групп (например, в сфере естественных или социальных наук). К специальным методам можно отнести социологический, статистический и др.
Социологический метод олицетворяет собой особое направление общетеоретических исследований – социологию права, которая изучает «право в действии»: связи права с жизнью. Применение социологического метода позволяет оценить степень государственно-правового воздействия на жизнедеятельность общества. При этом широко применяются такие приемы, как анкетирование, опросы населения, проведение социально-правовых экспериментов и т. д.
Статистический метод помогает получить количественные данные, характеризующие изучаемое явление. Роль данного метода особенно велика при изучении массовых повторяющихся явлений (применение права государственными органами и должностными лицами, правонарушения и т. д.).
Метод экстраполяции (распространения) позволяет формировать общеправовое и общегосударственное знание путем надежных аналогий, т. е. распространять знания, полученные при изучении одного юридического явления, на другие (аналогичные) явления и тем самым увеличивать объем общетеоретических знаний.
3. Частно-правовые методы – это приемы и способы познания, выработанные непосредственно той или иной юридической наукой. К частно-правовым методам теории государства и права относят методы типологии права, сравнительного правоведения, интерпретации права, восполнения пробелов в праве, теоретико-правового моделирования и прогнозирования, формально-юридический метод и др.
Метод типологии права предполагает выделение и анализ основных типов правопонимания. Посредством этого метода систематизируются наиболее значимые в научном отношении представления о сущности права, о его месте и роли в системе социальной жизнедеятельности.
Метод сравнительного правоведения предназначается для изучения различных государственно-правовых систем путем сопоставления одноименных институтов, принципов, школ. Метод сравнительного исследования имеет своим объектом аналогичные или сходные институты двух или нескольких политических и правовых систем.
При этом сравнение может быть синхронным – когда сравниваются государственно-правовые системы, существующие в одно время; и дихронным – когда сравниваются явления, существовавшие на различных исторических этапах развития общества.
Метод сравнения включает в себя следующие этапы:
– изучение сравниваемых институтов по отдельности;
– сравнение выявленных признаков с позиции их сходства и различия;
– оценка результатов.
Методы толкования (интерпретации) права (уяснение, разъяснение) используются в процессе уяснения и разъяснения сущностного содержания закрепленного юридической нормой правила поведения.
Методы восполнения пробелов в праве (аналогия права, аналогия закона) позволяют принять решение по делу в ситуации, когда, с одной стороны, имеется ситуация требующая урегулирования правовыми средствами, а с другой – отсутствует формальный источник права, в котором бы эти средства были закреплены.
Метод теоретико-правового моделирования предполагает создание теоретических моделей, в рамках которых воплощаются представления об идеальных (для данного периода социально-политического развития) формах государства и права. К примеру, для современной отечественной юридической науки идеальной моделью государства считается правовое государство.
Метод теоретико-правового прогнозирования позволяет выдвигать и аргументированно доказывать возможность развития ситуации в сфере функционирования государства и права по тому или иному сценарию.
Формально-юридический метод предполагает изучение права в «чистом» виде, вне связи с другими социальными явлениями (политикой, экономикой, идеологией и т. д.). Исследование внутреннего строения правовых норм и права в целом, анализ источников (форм) права, формальной определенности права и его важнейшего свойства, методы систематизации нормативного материала, правила юридической техники – все это конкретные проявления формально-юридического метода. Данный метод применим и при анализе форм государства, при определении и юридическом оформлении компетенции органов государства и т. д. Словом, формально-юридический метод вытекает из самой природы государства и права, он помогает описать, классифицировать и систематизировать государственно-правовые феномены, исследовать их формы.
Предложенную классификацию методов науки нельзя абсолютизировать, по меньшей мере, по двум основаниям. Во-первых, в современных условиях наблюдается широкая интеграция наук, происходящая, в частности, и путем заимствования методов. Например, в юридической науке все шире распространяются методы социологии, психологии, логики, кибернетики, информатики. Во-вторых, методологическая основа конкретного научного исследования представляет собой, как правило, весьма сложную «связку» различных методов и приемов, нацеленных на максимально полный, всесторонний охват изучаемого объекта. По этим причинам отнесение методов к общенаучным, частнонаучным либо к специальным носит относительный, условный характер.
Кроме методов (инструментов, средств, приемов) в рамках методологии выделяют также принципы научного познания , т. е. основополагающие начала, идеи, на основании которых осуществляется осмысление предмета науки. К принципам познания в области теории государства и права относятся: историзм, объективность, универсальность, плюрализм.
Принцип историзма предполагает, что государство и право характеризуются как изменяющиеся во времени феномены и поэтому должны исследоваться в динамике их исторического развития.
Объективность как методологический принцип означает стремление к получению максимально достоверной информации об изучаемых явлениях, при этом влияние субъективных факторов (личное отношение, общественное мнение, сформировавшаяся традиция) по возможности сводится к минимуму.
Универсальность теории государства и права заключается в том, что она изучает общие закономерности развития государства и права, безотносительно к какой-либо конкретной политико-правовой системе, исторической эпохе. Понятия и принципы, сформулированные в рамках теории государства и права, выступают в качестве оценочных критериев, в сравнении с которыми может быть рассмотрена практически любая реально существующая (существовавшая в истории человеческой цивилизации) государственно-правовая система.
Принцип плюрализма закрепляет возможность существования различных идейно-теоретических подходов, концепций, школ, порою отстаивающих противоречивые точки зрения. При этом не допускается насильственного насаждения каких-либо идейно-теоретических схем, объявления их «абсолютными истинами» (как было, например, с идеями марксизма, знакомство с которыми проходило под лозунгом «Учение Маркса всесильно, потому что оно верно»).
Функции теории государства и права как науки – это основные направления воздействия данной системы знаний на научный и учебный процесс.
К числу функций теории государства и права следует отнести: аналитическую, эвристическую, аксиологическую, прогностическую и др.
Аналитическая функция предполагает осуществление в рамках теоретико-правовой науки анализа структуры и содержания основных юридических понятий и принципов (догм права).
Эвристическая функция означает обобщение информации, полученной аналитическим путем, с последующим формулированием выводов общего характера.
Аксиологическая функция предопределяет выделение ценностных приоритетов, рассматриваемых в качестве идеальных целевых установок государственно-правового развития.
Прогностическая функция связана с обозначением перспективных направлений развития государства и права и определение круга задач, с решением которых связано это развитие.
Учитывая, что изучение теории государства и права в рамках науки и учебной дисциплины предполагает различные уровни познания, следует проводить определенное различие между функциями, реализуемыми в научном и учебном процессе. Совпадая по названиям, эти функции, безусловно, отличаются по качественному содержательному критерию. К примеру, если говорить об аналитической функции, то для ученого, занимающегося углубленным исследованием той или иной проблематики, представляется очевидной необходимость получения всесторонних знаний о предмете рассмотрения, вместе с тем для студента-первокурсника изучение того же самого предмета сводится к получению первичных знаний о нем. Кроме того, если для ученого характерно сформировавшееся и в достаточной степени устоявшееся понимание науки как целостной системы, то для студента, постигающего «азы научного знания», система подобного рода лишь формируется, что неизбежно придает получаемым знаниям фрагментарный характер. Учитывая, что изучение теории государства и права в качестве учебной дисциплины осуществляется на первом курсе обучения в юридических вузах и по сути является вводным курсом, следует отметить такие важные ее функции как пропедевтическую21 и воспитательную.
Пропедевтическая функция предполагает получение обучаемыми предварительных юридических знаний, являющихся базовой основой для усвоения отраслевых и специальных учебных дисциплин. Данная функция позволяет говорить о теории государства и права как об «азбуке» либо «таблице умножения» правоведения, без усвоения которых невозможно формирование профессионального юриста.
Воспитательная функция связана с формированием у обучаемых юридического мировоззрения и правовой культуры, выработкой устойчивых стереотипов правомерного поведения, привития навыков профессионального коллективизма и корпоративной солидарности.
Анализ структуры, по аналогии с анализом функций, целесообразно проводить с учетом специфики познания теории государства и права в качестве науки и учебной дисциплины.
Структурирование теории государства и права как науки осуществляется в контексте двух основных подходов, которые с определенной долей условности могут быть названы предметным и функциональным.
Структурирование теории государства и права в соответствии с предметным подходом предполагает выделение двух основных структурных разделов «теории государства» и «теории права».22 При этом от того, каким образом соотносятся в рамках предмета феномены «государство» и право, зависит не только содержание науки, но и ее название. В том случае, если в качестве источника правообразования рассматривается государство, создающее право в процессе осознанной, целенаправленной, волевой деятельности, обеспечивающее его реализацию посредством государственного принуждения и применяющее меры юридической ответственности в отношении правонарушителей, то название науки звучит как «теория государства и права». Если же право рассматривается как объективная система ценностей, значимых не только и не столько в силу признания, закрепления и санкционирования их государством, сколько в силу их естественного не зависящего от государственной воли характера, то для того чтобы подчеркнуть приоритет права по отношению к государству науку называют теория права и государства.
Сторонники функционального подхода к структурированию теории государства и права выделяют в качестве относительно обособленных элементов юридическую догматику, юридическую технику, социологию права и философию права.
Юридическая догматика включает в себя понятия и принципы, являющиеся первичными базовыми основаниями юриспруденции. Посредством юридических догм характеризуются формальные параметры государства и права.
Юридическая техника используется для анализа процессов правотворчества, реализации права, определения и осуществления мер юридической ответственности. Посредством юридической техники характеризуются специфические особенности отношений в сфере правового регулирования (правотворчество, интерпретация права, применение права, судопроизводство и т. п.).
Социология права рассматривает право с точки зрения общественных отношений, порождающих правовые нормы и процедуры, связанные с их правовым регулированием и правовой охраной.
Философия права предполагает акцентирование внимания на наиболее общих и в силу этого объективных закономерностях возникновения и развития государства и права, а также исследует философские категории (свобода, необходимость, общество и т. п.) в их юридической интерпретации.
Учебная дисциплина базируется на науке, может иметь одно с ней название, но это разные системы, каждая из которых имеет свою цель и свое строение. Учебная дисциплина представляет собой систему определенных теоретических сведений, построенную в соответствии с конкретными тематическими планами и учебными программами и предназначенную для подготовки специалистов того или иного профиля.
Структура теории государства и права как учебной дисциплины предполагает выделение трех взаимосвязанных разделов: вводного, общей теории государства и общей теории права. В рамках вводного раздела дается общая характеристика теории государства и права как науки и учебной дисциплины. Учитывая, тот факт, что в качестве предмета теории государства и права выступают наиболее общие закономерности возникновения и развития государства и права, в данном разделе уделяется внимание изучению предпосылок возникновения государства и права, а также рассматриваются основные теории происхождения этих феноменов. Во втором разделе, рассматриваются основные теоретические понятия, характеризующие государство (понятие и признаки государства, формы и функции государства, механизм государства и т. д.). В рамках третьего раздела исследуются наиболее важные категории в правовой сфере (понятие и признаки права, система права, правоотношение, правонарушение, юридическая ответственность), а также анализируются теоретические механизмы и принципы правотворчества и реализации права (механизмы и принципы юридической техники).
Основной задачей и функциональной обязанностью профессионального юриста является оказание квалифицированной помощи лицам, участвующим в урегулированных правом общественных отношениях, а также эффективная защита законных прав и интересов субъектов от различного рода противоправных посягательств. При этом юрист в процессе служебной деятельности должен: во-первых, знать какие субъективные интересы граждан он защищать обязан, а какие нет; во-вторых, четко представлять себе, какими средствами и способами надлежит ему пользоваться в процессе профессиональной деятельности; в-третьих, осознавать, к каким последствиям может привести нарушение (либо несоблюдение) должностных обязанностей. Значение теории государства и права в процессе профессиональной подготовки юристов заключается прежде всего в том, что в рамках теоретико-правовой науки изучаются основные понятия юриспруденции. Любой юрист независимо от занимаемой должности и особенностей профессиональной деятельности должен понимать смысловое значение таких категорий, как право, государство, правовая норма, правоспособность, дееспособность, правоотношение, правонарушение, юридическая ответственность и т. д. Кроме того, изучение теории государства и права помогает уяснить будущим юристам содержание основных принципов юридической техники, без знания которых невозможна профессиональная деятельность в сфере правового регулирования. Понимание теоретико-правовых основ правотворческой, правоприменительной, интерпретационной и других видов юридической деятельности является необходимым условием достижения целей и задач, стоящих перед юридическим сообществом. Наконец, знания, полученные в процессе изучения теории государства и права, способствуют формированию у обучаемых высокого уровня профессиональной правовой культуры, воспитанию у них чувства уважительного отношения к действующему законодательству и формируемому при помощи этого законодательства правопорядку.
1. Социальное регулирование и управление в архаическом (первобытном) обществе
2. Предпосылки происхождения государства
3. Теории происхождения государства
4. Предпосылки происхождения права
5. Теории происхождения права
Развитие человечества в рамках первобытного (архаического) общества является наиболее продолжительным по времени периодом человеческой истории. Человек разумный – homo sapiens – появился как минимум 200 тыс. лет назад.23 Окончание первобытного строя традиционно связывается учеными с возникновением первых государств (протогосударств), которые появились в Азии и Африке около 5 тыс. лет назад.
Информация о социальной структуре и принципах общежития в условиях первобытного общества крайне ограничена. Как правило, выводы делаются либо на основании археологических раскопок, либо по аналогии с социальными группами, вплоть до настоящего времени находящимися на стадии первобытного строя. При этом основная цель изучения особенностей социального регулирования и управления в условиях архаического общества для теоретико-правовой науки – это выявление и анализ исходных, наиболее глубинных мотивов, предопределяющих поведение человека в различных сферах социальной жизни и сыгравших впоследствии роль предпосылок формирования государства и права.
Характеризуя организацию первобытного общества следует выделять три наиболее значимые для юридической науки социальные сферы: общественного устройства; производства и распределения материальных благ; социальной власти и управления.
С точки зрения общественного устройства первобытное общество характеризуется следующими признаками:
– первобытные общины представляли собой локальные (замкнутые) группы, численность которых, как правило, составляла 30–50 взрослых особей;
– основным связующим элементом, объединяющим людей, было кровное родство (отсюда и название первобытной организации родовая община);
– человек в первобытном состоянии не представляет своего существования вне рода, в этот период отсутствует само понимание индивидуальной значимости (ценности) человека как самостоятельного субъекта общественных отношений. Единство человеческой организации в этот период предопределялось единой целью – выживанием в борьбе с природой. Этой глобальной цели были посвящены практически все усилия членов сообщества. Естественно, что в подобной обстановке у людей не могла возникнуть даже мысль об индивидуальном правовом статусе;
– половые отношения носят полигамный (множественный) характер. Родство определяется по материнской линии, отсюда и название строя – матриархат. Семьи в современном понимании в этот период не существует, дети принадлежат всему роду.
С точки зрения производства и распределения материальных благ первобытное общество характеризуется следующими признаками:
– «первобытная экономика» носит присваивающий характер (жизнеобеспечение общества осуществляется за счет собирательства, охоты и рыболовства);
– распределение материальных благ носит уравнительный характер (отсюда и название данного периода – «первобытный коммунизм»);
– частной собственности в современном понимании не существует. Предметы труда, быта, оружие принадлежат общинникам на правах владения и пользования, однако они не могут распоряжаться ими в эгоистических целях. Отношение человека к природе и к продуктам своего труда как к собственным было опосредовано его принадлежностью к какой-либо общине (коллективу).24 Иными словами, работник являлся собственником только как член общины.
С точки зрения социальной власти и управления первобытное общество характеризуется следующими признаками:
– полнота социальной власти принадлежит обществу в целом. Здесь следует отметить, что власть – это одна из основных функций социальной организации общества, авторитетная сила, обладающая реальной возможностью управлять действиями людей, согласовывая противоречивые индивидуальные или групповые интересы, подчинять их единой воле с помощью убеждения или принуждения.25 В первобытном обществе жизненно важные для рода управленческие решения принимаются на общем собрании путем голосования;
– оперативное руководство общественной деятельностью осуществляет выборный глава рода, власть которого опирается исключительно на личный авторитет («лучшего среди равных») и не несет каких либо привилегий (приоритет на собрании, «лучший кусок» при разделе добычи и т. п.). Следовательно, в первобытном обществе отсутствует «борьба за власть» в современном понимании этого явления;
– социальное управление осуществляется при помощи неписаных правил поведения, передаваемых из поколения в поколение при помощи устных мифов. Основной формой выражения этих правил поведения являются запреты-табу, особенность которых заключается в отсутствии какого бы то ни было логического обоснования («нельзя, потому что нельзя»);
– в основу правил поведения были положены неразличаемые моральные, религиозные, традиционные установки, поэтому в ряде случаев эти правила называются мононормами;
– основным принципом социального регулирования является принцип талиона – «равным за равное (око за око, зуб за зуб)». Но при этом становятся обязательны два безусловных постулата «публичного» характера – два древнейших табу, призванных подавить внутри общины зоологические половые побуждения и агрессивность. Эти два императива гласят: 1) не убивай своих родных; 2) не вступай в половую связь со своей матерью и ее детьми – сестрами;26
– нарушение табу влекло за собой изгнание виновного из рода (остракизм), что по сути означало смертный приговор.
Постепенно человеческая организация усложнялась, что, с одной стороны, предполагало снижение эффективности существовавших механизмов социального регулирования и управления, а с другой стороны, обусловливало возможность формирования качественно новых систем, способных обеспечить сохранение и развитие социума в условиях изменившихся жизненных реалий. Иными словами, в обществе постепенно складываются объективные предпосылки возникновения государства и права.
Процесс возникновения государства выражает переход человеческого общества от первобытной стадии (естественного состояния) к цивилизации, т. е. обретение социумом качеств саморегулирующейся системы, развивающейся на своей собственной основе. Для того чтобы государство получило свое практическое воплощение в качестве особой формы социально-политической организации общества, были необходимы определенные условия (предпосылки). К таким предпосылкам относятся: три крупных разделения труда; возникновение института частной собственности; изменение социальной структуры общества; выделение из общества аппарата публичной власти; закрепление сообщества за определенной территорией. Рассмотрим выделенные предпосылки более подробно.
Три основных разделения труда
Первоначально люди поддерживали свое существование исключительно с помощью примитивных форм обеспечения жизнедеятельности (охоты, рыболовства, собирательства). При этом проблема выживания напрямую связывалась с благоприятными (либо, напротив, неблагоприятными) природными факторами. Естественно, что столь тесная зависимость человека от окружающей среды влияла на процесс становления и развития общества. Поэтому выделение в качестве важнейших форм жизнеобеспечения земледелия и скотоводства имело поистине революционное значение. Приручение и одомашнивание человеком диких животных, а также сознательное выращивание полезных растений означали не только победу человека в борьбе за физиологическое выживание (поскольку разрывалась прямая зависимость человека от природных и климатических условий), но и являлись причиной начавшегося расслоения общества, так как в результате единая социальная организация распадается на несколько относительно самостоятельных подгрупп: земледельцев, скотоводов, охотников и т. д. Процесс труда постепенно усложнялся, требовал больших физических и умственных нагрузок, а это в свою очередь вело к ускорению социального развития. Значение данного этапа человеческой эволюции заключается в том, что люди начинают производить общественнополезного продукта больше, чем нужно непосредственно для поддержания жизнедеятельности. Возникает так называемый избыточный продукт, правом на распоряжение которым обладают его производители. Следовательно, возникают предпосылки для возникновения права собственности, которое понимается как право владеть, пользоваться и распоряжаться определенным имуществом и является одним из важнейших субъективных прав.
Следующим крупным разделением труда принято считать появление ремесел и разделение человеческого общества на тех, кто производит орудия труда и тех, кто этими орудиями пользуется. Переход от универсальной системы жизнеобеспечения к специализированной интересен, прежде всего, тем, что люди начинают производить такие вещи, которые непосредственно для самих производителей жизненно важного значения не имеют, а изготавливаются с единственной целью – обменять на другие предметы труда, необходимые в хозяйстве. При этом процесс обмена превращается из эпизодического в систематический. В свою очередь потребность людей обмениваться продуктами своего труда, с одной стороны, означала необходимость создания оценочного эквивалента, позволяющего осуществлять данную операцию в определенном пропорциональном соотношении, а с другой – привела к выделению из социальной среды особой группы людей, которые своим основным занятием избрали посредническую деятельность между производителями орудий труда и их пользователями. Процесс товарного обмена представлял целую отрасль общественно полезной деятельности, это было третье крупное разделение труда.
Возникновение частной собственности
Постепенно на смену социальным отношениям, обусловленным кровным родством, приходят договорные отношения, характеризующиеся принятием участвующими в этих отношениях лицами определенных взаимных обязательств друг перед другом (прежде всего в сфере производства и распределения материальных благ). Основным предметом таких отношений являлась собственность, возникающая как результат человеческого труда по преобразованию природы.
Именно приложение труда к тем или иным предметам природы (земле с ее недрами, предметам животного и растительного мира и т. п.) создает разницу между общим и частным. Труд видоизменяет предметы природы, придает им качественно новые свойства. Но поскольку труд является несомненной собственностью трудящегося, то и сами видоизмененные предметы становятся частной собственностью того, кто затратил труд. Специализация общественнополезного труда обусловливает усиление его эффективности и как следствие, приводит к получению избыточного продукта, который можно накапливать и которым можно распоряжаться в соответствии с личными (корпоративными) интересами. Возникает и постепенно усиливается имущественное неравенство, а как следствие – и необходимость в специальных средствах принуждения. В этой связи следует признать в достаточной степени точным замечание Е. А. Суханова, согласно которому «право (и государство как особый аппарат принуждения к его соблюдению) возникает именно в связи с необходимостью охраны отношений собственности. Такая охрана, в сущности, составляет основное содержание правового регулирования экономических отношений, а право собственности, с данной точки зрения, становится ядром, центром всей правовой системы».27
Изменение социальной структуры общества
Наиболее яркое выражение процесс дифференциации общественных отношений получил в ходе замены полигамных отношений моногамными, по сути, это означало возникновение супружеских связей (в их современном понимании). Запрет на кровосмешение близких сородичей (табу на инцест) имел двоякое значение. С одной стороны, род утрачивал свое значение в качестве замкнутой самодостаточной социальной структуры, а с другой – появлялась возможность установления новых общественных связей, формирования на их основе качественно отличных от существовавших ранее социальных форм: племен, союзов племен и т. д.
Выделение из общества аппарата публичной власти
Социальное расслоение означало усиление социального неравенства. В первую очередь это проявилось в порядке формирования управленческих структур и осуществления последними властных полномочий. Если в начальный период развития власть в равном соотношении принадлежала всем трудоспособным членам общины, а вождь осуществлял функции, связанные с оперативным руководством, не претендуя на какие-либо льготы, то впоследствии верховная власть утрачивает непосредственный характер и практически полностью переходит к представителям властных структур (вождям, старейшинам, шаманам и т. д.), которые перестают заниматься не связанным с управленческими функциями общественнополезным трудом.
Именно на этом историческом этапе формируется институт вождества, т. е. «социальный организм, состоящий из группы общинных поселений, иерархически подчиненных центральному, наиболее крупному из них, в котором проживает правитель (вождь). Последний, опираясь на зачаточные органы власти, организует экономическую, редистрибутивную, судебно-медиативную и религиозно-культовую деятельность общества».28 Таким образом, вождество предполагает переход к профессиональным формам реализации социальной власти, при этом сама власть приобретает характер профессионального делегированного полномочия.29
Для того чтобы поддержать свою жизнедеятельность властители начинают изымать (экспроприировать) в виде налогов часть общественного продукта, полученного рядовыми членами сообщества. В целях подавления возможного сопротивления создается специальный механизм принуждения, который, с одной стороны, необходим для обеспечения установленного порядка сбора налогов, а с другой – для защиты власти от недовольных ее решениями. Властные полномочия уже не делегируются членами общества «лучшему из равных», а передаются по наследству. Публичная власть все больше отделяется от общества. Принятие управленческих решений перестает быть полномочием каждого члена общества и становится функцией специального аппарата власти.30
Объединение членов общества по территориальному принципу
Рассматривая характер связей, соединявших членов первобытного сообщества, мы отмечали, что первоначально это были кровно-родственные, а впоследствии семейные и производственные отношения. Однако возникновение товарообмена обусловило возникновение общих интересов между людьми, которые не были связаны ни родственными, ни семейными, ни производственными контактами. Для того чтобы осуществлять эффективное регулирование социальных процессов на данной стадии человеческого развития, необходимо было сформировать принципиально новые отношения. Такими отношениями стали отношения между людьми, проживающими на определенном участке местности (территории). При этом сам факт проживания на той или иной территории автоматически приводил к возникновению у человека определенных «прав» и обязанностей, определяемых степенью возможного и необходимого поведения по отношению к другим членам сообщества и институту власти.
3. Теории происхождения государства
В науке существовало и существует множество различных теорий, объясняющих процесс возникновения государства. Это вполне естественно и понятно, ибо каждая из позиций отражает взгляды и суждения представителей различных социальных групп, творивших в разное время, в неодинаковых социально-политических условиях. За время существования науки теории права и государства были высказаны и обоснованы с той или иной степенью достоверности десятки самых разных гипотез. Вместе с тем споры о природе права и государства продолжаются и по сей день. Рассмотрим наиболее часто встречающиеся в научной литературе теории происхождения права и государства.
Теологическая теория
На протяжении всей истории человечества особая роль в жизни общества принадлежала религии. Рассматривая процесс создания государства как акт божественной воли, ученые-теологи полагали, что процесс возникновения и развития государства и права аналогичен процессу сотворения Богом мира, а государь есть его наместник на земле, как, по учению римской церкви, Папа – наместник Христа на земле в делах не только духовных, но и светских. Уже философы античной древности (Платон, Аристотель) считали законы откровением и даром богов, а, по кодексу Юстиниана, государь является посланником Божьим на земле.
В средневековой Европе в трудах ученых-теологов (и, в частности, в работах классиков католицизма – Августина Аврелия и Фомы Аквинского) необходимость государства выводилась, с одной стороны, из учения Аристотеля о политической сущности человека, а с другой – из определенного свыше предназначения государства как политического института. Поскольку человек уже изначально предрасположен к власти или к повиновению, постольку государственный порядок рассматривается как раз и навсегда устоявшийся, неизменный, подчиненный исключительно Божественному провидению.
Так, в теологических воззрениях святого Августина противопоставляются друг другу абсолютная вечность Бога и реальная изменчивость материального и человеческого мира, «Град Божий» и «Град земной».31 Стремясь преодолеть противопоставление церковной и светской властей, другой мыслитель Средневековья – Фома Аквинский – утверждал божественное происхождение всех видов власти. Основание морального (естественного) закона, по Аквинскому, лежит не в разуме законодателя, а в природе вещей, разумной в силу разумности творения, т. е. в разуме Бога.32
Теория общественного договора
Одной из наиболее популярных политико-правовых теорий возникновения государства является договорная (естественно-правовая) теория, согласно которой государство на добровольной основе создали члены общества, подписавшие специальный юридический акт – общественный договор.
Свое выражение данная теория получила в трудах европейских ученых XVII–XVIII вв. (Г. Гроций, Б. Спиноза, Т. Гоббс, Дж. Локк, Ж.-Ж. Руссо, А. Радищев и т. д.). Столь пристальный интерес к названной теории объясняется тем, что многие обоснованные в ней положения (неотчуждаемость личных прав и свобод, делегирование властных полномочий, юридическая ответственность государственной власти и т. д.) были использованы в качестве структурных элементов политической программы третьего сословия (буржуазии) в ходе борьбы с королевским абсолютизмом.
Поскольку люди являются по природе свободными, равными и независимыми, полагали приверженцы данного теоретического направления, то никто не может быть подчинен политической власти другого без своего собственного согласия. Поэтому единственно возможным средством для выхода из естественного состояния и подчинения людей политической власти является «соглашение с другими людьми об объединении в сообщество для того, чтобы удобно, безмятежно и мирно жить». В основу первоначального договора, по мнению основателей договорной теории, должно было быть положено условие о подчинении всех его участников большинству. Действительно, если для вступления в государство требуется согласие каждого отдельного лица, то после образования государства, оно действует согласно воле большинства. Для того чтобы государство способно было выступать как единое целое и продолжать оставаться единым сообществом, необходимо, чтобы это целое двигалось туда, куда влечет большая сила, которую составляет согласие большинства. Поэтому каждый человек, согласившись вместе с другими составить единый политический организм, берет на себя обязательство подчиняться решению большинства и считать его окончательным. Так, например, исходным положением концепции Г. Гроция является мифологема о естественном состоянии, в котором изначально находятся люди и которое характеризуется как «состояние войны или мира».33 Но, в конечном счете «многие отцы семейств», движимые свойственной всем людям от природы стремлением к общению, а также «убедившись на опыте в бессилии отдельных рассеянных семейств против насилия», в целях соблюдения права и общей пользы заключают «союз свободных людей», именуемый государством.34
Свое дальнейшее развитие и наибольшую концептуальную завершенность идеи Г. Гроция получили в теории общественного договора Ж.-Ж. Руссо. Так же, как и его предшественник, Ж.-Ж. Руссо исходит из посылки о некоем естественном состоянии, но в отличие от Г. Гроция это естественное состояние французский мыслитель характеризует как золотой век, где отсутствовала частная собственность и существовало всеобщее социальное равенство. Но в конце концов люди, по Ж.-Ж. Руссо, «достигли того предела, когда силы, препятствующие им оставаться в естественном состоянии, превосходят в своем противодействии силы, которые каждый индивидуум может пустить в ход, чтобы удержаться в этом состоянии».35 В целях самосохранения человеческий род вынужден заключить общественный договор, посредством которого образуется «сумма сил», способная преодолеть опасное противодействие. Суть этого договора, по мнению философа, заключается в том, что «каждый из нас передает в общее достояние и ставит под высшее руководство общей воли свою личность и все свои силы, и в результате для нас всех вместе каждый член превращается в нераздельную часть целого».36
Таким образом, при помощи общественного соглашения возникает политическое сообщество. Но «первоначальный акт, посредством которого этот организм образуется и становится единым, не определяет еще ничего из того, что он должен делать, чтобы себя сохранить».37 Для самосохранения и поддержания порядка политическому организму необходимы соглашения и человеческие законы. «Если рассматривать вещи с человеческой точки зрения, – пишет Ж.-Ж. Руссо, – то при отсутствии естественной санкции законы справедливости бессильны между людьми; они приносят благо лишь бесчестному и несчастье – праведному, если этот последний соблюдает их в отношениях со всеми, а никто не соблюдает их в своих отношениях с ним. Необходимы, следовательно, соглашения и законы, чтобы объединить права и обязанности и вернуть справедливость ее предмету. В естественном состоянии, где все общее, я ничем не обязан тем, кому я ничего не обещал; я признаю чужим лишь то, что мне не нужно. Совсем не так в гражданском состоянии, где все права определены Законом».38
Классовая теория
Эта теория иногда называется материалистической, так как в ней содержатся попытки объяснить возникновение государства причинами материалистического (преимущественно экономического) характера. По мнению авторов и основных идеологов классовой теории (К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина, И. В. Сталина), государство появляется как объективный результат социального развития. Общественное разделение труда, появление прибавочного продукта, возникновение частной собственности и, следовательно, имущественного неравенства, расслоение общества на классы с непримиримыми (антагонистическими) интересами.
Все эти обстоятельства явились причинами возникновения государства, сущностью которого стало принуждение одного класса другим. «Так как государство возникло из потребности держать в узде противоположность классов; так как оно в то же время возникло в самих столкновениях этих классов, то оно, по общему правилу, является государством самого могущественного, экономически господствующего класса, который при помощи государства становится также политически господствующим классом и приобретает таким образом новые средства для подавления и эксплуатации угнетенного класса».39 В отличие от договорного государства, возникающего по воле всех членов общества и необходимого для защиты прав и свобод большинства, классовое государство «есть орган классового господства, угнетения одного класса другим, есть создание "порядка", который узаконивает и упрочивает это угнетение, умеряя столкновение классов».
При этом государство в силу своей классовой природы носит временный характер. Возникнув в результате появления частной собственности и разделения общества на классы, государство отмирает после исчезновения частной собственности и слияния классов. Бесклассовое общество с общенародной собственностью является, по мнению авторов классовой теории, идеальным вариантом модели социального развития. В этой связи весьма показательно знаменитое высказывание Ф. Энгельса: «Мы приближаемся теперь быстрыми шагами к такой ступени развития производства, на которой существование этих классов не только перестало быть необходимостью, но становится прямой помехой производству. Классы исчезнут так же неизбежно, как неизбежно они в прошлом возникли. С исчезновением классов исчезнет неизбежно государство. Общество которое по-новому организует производство на основе свободной и равной ассоциации производителей, отправит всю государственную машину туда, где ей будет тогда настоящее место: в музей древностей, рядом с прялкой и бронзовым топором».40
Теория насилия
Исходным моментом рассуждений авторов данной теории (Л. Гумплович, Е. Дюринг, А. Менгер) является утверждение о насильственном характере возникновения государства. По их мнению, государственно-правовой порядок образовался путем насилия и укрепился почти исключительно путем военных успехов. Теория насилия предполагает возникновение государства как в результате внешнего воздействия, когда более развитое (более агрессивное) племя подчиняет менее развитое (менее агрессивное), так и в результате внутреннего насилия, результатом которого является порабощение «сильнейшими» соплеменниками «слабейших».
В отличие от классовой теории, в рамках которой экономика рассматривается в качестве основы, базиса надстроечных отношений (политических, правовых, идеологических), в контексте теории насилия обосновывается тезис о первичности политики, а именно о первичности политического насилия. В частности, Е. Дюринг указывал, что «политический строй является решающей причиной хозяйственного положения» и, соответственно, «первичное все-таки следует искать в непосредственном политическом насилии, а не в косвенной политической силе».41 При этом насилие рассматривается Е. Дюрингом не как некое ограниченное, локальное, а как глобальное, к тому же «естественное» явление, которое порождает единство противостоящих друг другу «элементов»: государств-победителей и побежденных, управляющих и управляемых, господ и рабов.
Рассматривая проблему исторических предпосылок права, следует выделить три основных подхода к ее разрешению.
В соответствии с классовым подходом (К. Маркс, Ф. Энгельс, В. И. Ленин) в качестве предпосылок права следует рассматривать появление института частной собственности, обусловленное неравномерностью накопления частной собственности, экономическое расслоение общества и как результат формирование устойчивых социальных групп – классов (эксплуататоров и эксплуатируемых), отношения между которыми в сфере производства и присвоения частной собственности приобретают антагонистический (непримиримый) характер. При этом государство создается как механизм порабощения эксплуататорами эксплуатируемых, а право выступает в качестве системы правил и инструментов, посредством которых осуществляется это порабощение.
Второй подход условно можно назвать диалектико-социологическим. Он связывает возникновение права с утверждением обменных отношений и переходом от локальных сообществ к обществу в современном смысле слова. Сущностными принципами обмена, его атрибутами являются свобода личности (под принуждением, как известно, обмен невозможен), формальное равенство с другим субъектом (выражающееся в том, что при обмене невозможно навязать свою волю другому субъекту), частная собственность (обменивать можно лишь то, что принадлежит субъекту по праву) и эквивалентность обмениваемого (следствие формального равенства). Только при наличии обозначенных факторов возможно появление права как относительно самостоятельного регулятора общественных отношений. По этому поводу Е. Б. Пашуканис говорил, что «исторически именно меновая сделка дала идею субъекта как абстрактного носителя всех возможных правопритязаний. Только в условиях товарного хозяйства рождается абстрактная правовая форма, т. е. способность иметь право вообще отделяется от конкретных правопритязаний».42
Третий подход – антропологический. Крупнейшие представители современной политической антропологии утверждают, что политическая организация и право являются универсальными социальными явлениями, изначально присущими обществу. Они появляются вместе с обществом и исчезнут с ним же. В ходе эволюции общества изменяется лишь степень зрелости права, но не его сущность.
В юриспруденции близкая точка зрения была изложена шведским историком права Э. Аннерсом. Древнее право он именует примирительным правом родового строя, связывая его в основном с процедурами разрешения межобщинных конфликтов.43 Сходную идею высказывал и М. А. Рейснер, полагавший, что в доклассовом обществе «междуродовое» право «покоилось на начале мести и было направлено к ограждению целостности живого состава и неприкосновенности областей владения со стороны многочисленных родовых групп».44 Таким образом, сам факт формирования человеческого сообщества, в котором отношения между людьми приобретают упорядоченный характер, рассматривается в качестве основной исторической предпосылки возникновения права.45
В теории государства и права существует множество подходов к рассмотрению проблемы происхождения права. В рамках этих подходов по критерию волевого участия человека в правогенезе (т. е. в процессе правообразования) с определенной долей условности можно выделить теоретические концепции естественного происхождения права и теории позитивного (искусственно созданного) права.
Теории, не связывающие происхождение права с человеческим волеустановлением, рассматривают право либо в качестве объективного явления, возникающего в результате естественного (и именно в силу этого – объективного) процесса развития человеческого общества, либо в качестве некоего божественного установления, опять же не зависящего от воли человека. В свою очередь позитивистские теории рассматривают правогенез с точки зрения осознанной волевой человеческой деятельности. При этом в зависимости от субъекта, осуществляющего правотворчество, различаются юридический, социологический, психологический типы позитивизма.
Рассмотрим перечисленные теории происхождения права более подробно.
1. Теории естественного происхождения права
Теория естественного права (Г. Гроций, Т. Гоббс, Ж.-Ж. Руссо и др.). Право как совокупность определенных возможностей возникает у человека с момента рождения и реализуется им независимо от того, является он гражданином государства или нет. В основу естественного права, таким образом, положены неотчуждаемые права человека, выступающие в качестве ценностных установок, приоритетных по отношению к государственным интересам. А само «естественное право… столь незыблемо, что не может быть изменено даже самим Богом».46 В этой связи следует согласиться с замечанием, сделанным А. Б. Венгеровым, что «теория естественного права, таким образом, снимала, по существу, проблему происхождения права, делая упор на изначальном присутствии у человека как у социального существа определенной суммы прав».47
Но наряду с естественным правом, с точки зрения естественно-правовой доктрины, в обществе функционирует производное от естественного позитивное право, установленное государством и обеспечиваемое возможностью государственного принуждения. В отличие от естественного права право в позитивном смысле возникает в результате человеческого волеустановления, оно не должно противоречить требованиям права естественного.
Историческая школа права (Г. Гуго, Ф. Савиньи, Г. Пухта) в качестве основного объекта познания и предмета научного исследования выделила феномен правогенеза и историческое развитие правовых явлений.48 С точки зрения корифеев этого научного направления – немецких юристов Г. Гуго, К. Савиньи и Г. Пухты, право (рассматриваемое в позитивном смысле) представляет собой продукт исторического развития. Оно возникает, подобно языку общения, стихийно. Так, по мнению основоположника исторической школы Г. Гуго, «большая часть правовых норм, действующих у данного народа, возникли стихийно, подобно тому, как возникли язык и нравы этого народа, или, скорее всего, являясь частью того и другого, возникли в результате привычки».49 Сходные мотивы в достаточной степени четко просматриваются и в теории другого теоретика исторической школы – Г. Пухты, по мнению которого, «право, создается впервые не государством, напротив, последнее уже предполагает правовое сознание, право, в охранении которого состоит главная задача государства».50
2. Теории происхождения позитивного права
Юридический позитивизм (И. Бентам, Д. Остин, Г. Кельзен, Г. Ф. Шершеневич) – право является продуктом целенаправленной государственной деятельности, актом воли,51 выраженным в виде определенных правил, приказом суверена.52 Правила поведения не получившие формально-юридического выражения, правовыми не являются. Правотворческая деятельность государства может осуществляться как в форме непосредственного, так и санкционированного правотворчества. В рамках непосредственного правотворчества создаются так называемые гражданские права и обязанности (правила, регламентирующие порядок формирования и функционирования государственной власти, приобретения и утраты гражданства и т. п.). В рамках санкционированного правотворчества государство признает юридически значимыми (правомерными, противоправными) правила поведения, сложившиеся в ходе естественного развития общества (обычай наследования имущества умершего членами его семьи признается государством правомерным, а обычай кровной мести – противоправным).
Социологический позитивизм (Э. Эрлих, К. Лавеллин, Д. Фрэнк, С. А. Муромцев) – право, как система правил поведения общезначимого характера, формируется в результате социального развития. Государство юридизирует (наделяет юридической силой, гарантирует и санкционирует) уже сложившиеся в процессе общественного развития правила поведения. Так, например, право по Е. Эрлиху, это, прежде всего, объективное независимое от прямого волеустановления явление («живое право»), которое постепенно преобразуется в систему правил («право второго порядка»), «по которым суды и другие учреждения оценивают поступки людей…».53 При этом к праву второго порядка ученый относил правовые положения, установленные судебными решениями и законодательством, которые предназначены охранять «живое право», опережающее по своей динамике отражения сущего исходящие от государства правовые установления.
Психологический позитивизм (Л. Петражицкий, Г. Тард и др.), особенностью которого является интерпретация права как продукта человеческой психики. Так, например, наиболее яркий и авторитетный представитель психологической теории права Л. И. Петражицкий характеризовал право как «этические переживания, эмоции которых имеют атрибутивный характер».54 Ученый проводил деление права на позитивное и интуитивное. При этом возникновение позитивного права связывалось с некими внешними основаниями – «нормативными фактами», на которые право опирается (обычаи, законы, кодексы и пр.). Интуитивное же право – это продукт внутреннего определения субъекта.55
1. Понятие и признаки государства
2. Социальная сущность государства
Многогранность такого феномена, как государство, предопределяет множественность научных подходов к пониманию его сущности. Государство может рассматриваться с точки зрения социологии, политологии, этнологии и т. д. В юридической науке феномен государства также не имеет однозначной интерпретации. Так, например, Л. С. Мамут все имеющиеся представления о государстве предлагает свести в четыре группы. Первую, по его мнению, должны составить мысленные отражения признаков, выражающих публично-властную натуру государства. Вторую – мнения относительно его генезиса. Третью – взгляды, которые сфокусированы на внешний облик государства, на его композицию. Четвертую – соображения относительно его функциональных свойств, роли, выполняемой в жизни людей.56
В рамках предлагаемого учебного материала представляется целесообразным комплексное рассмотрение государства путем выделения и характеристики его признаков. К таким признакам относятся: государственная территория, институт гражданства, публичная политическая власть и государственный суверенитет. Рассмотрим перечисленные признаки более подробно.
Наличие государственной территории
Понятие государственной территории сформировалось в «процессе исторически обусловленного и необходимого распределения географической среды между историческими группировками человеческого общества».57
В современной юридической науке под государственной территорией принято понимать пространственную сферу государственной юрисдикции, или, иначе говоря, пространство, на которое распространяется государственный суверенитет. Причем внутренний суверенитет предполагает, что в пределах своей территории государство выступает в качестве субъекта, наделенного высшими властными полномочиями, обладающего возможностью издания императивных предписаний, обязательных для всех категорий населения и обеспечиваемых силой государственного принуждения. Внешний суверенитет государства закрепляет принцип неприкосновенности его территории, недопустимости насильственных действий, направленных на завладение государственной территорией либо ее насильственное расчленение.
Территория представляет собой необходимую материальную основу государственности, подразумевающую наличие естественных материальных ресурсов, и в первую очередь естественных богатств, являющихся предметом труда (уголь, нефть, металлы и т. д.). Без наличия территории невозможно развитие экономических отношений, необходимых для существования и нормального функционирования государства.58
Территория государства включает сухопутные, водные, подземные и воздушные пространства. Кроме того, в теоретическом государствоведении существует разделение государственной территории на фактическую и юрисдикционную территории.
Фактическая территория – это пространственная сфера в пределах, определенных государственными границами.59
Юрисдикционная территория – это территория, на которую распространяется юрисдикция данного государства (пространство, в пределах которого действует национальное законодательство). Юрисдикционная территория государства складывается из фактической территории, а также территорий с «особым правовым режимом» – участков местности, в географическом смысле не относящихся к данному государству, однако подпадающих под его юрисдикцию вследствие правил, установленных в международно-правовых актах. В качестве подобных территориальных образований могут рассматриваться «зоны экстерриториальности»,60 а также оккупированные территории.61
Институт гражданства (подданства)
Сущность данного признака заключается в возникновении в государственно-организованном сообществе качественно нового (по сравнению с кровнородственным) типа социальных связей. В государстве людей объединяет сам факт наличия у них гражданства (в республиках) или подданства (в монархиях). Становясь гражданами (подданными) государства, индивиды теряют абсолютную свободу передвижения и выбора места жительства. Взамен они получают право требовать от государства защиты своих субъективных прав и свобод как в самом государстве, так и за его пределами.
В отечественной юридической науке гражданство определяется как «устойчивая политико-правовая связь человека с государством, в соответствии с которой на него распространяется суверенная государственная власть как в пределах государства, так и вне его границ».62 В законодательстве закрепляется схожая дефиниция, в, соответствии с которой гражданство выступает как устойчивая правовая связь лица с Российской Федерацией, выражающаяся в совокупности их взаимных прав и обязанностей.63
Из нормативного определения с достаточной очевидностью вытекает, что факт устойчивой политико-правовой связи человека с государством (наличие у человека гражданства (подданства) данного государства) означает не что иное, как возникновение у гражданина (подданного) особой группы гражданских прав (гражданской прерогативы), которыми не обладают (либо обладают не в полной мере) неграждане государства. К исключительным правам, обладание которыми напрямую зависит от обладания гражданством (подданством) государства, относятся: право избирать и быть избранным в представительные органы власти, осуществлять определенные виды деятельности, занимать должности в органах государственной власти и др.
Взаимодействие государства и личности в сфере приобретения и осуществления гражданства (подданства) регулируются действующим законодательством. Так, например, в Российской Федерации действуют такие основополагающие начала (принципы) гражданства, как: 1) единство и равенство гражданства; 2) открытый и свободный характер гражданства; 3) запрет на лишение гражданства; 4) сохранение гражданства лицами, проживающими за пределами Российской Федерации; 5) недопустимость автоматического изменения гражданства без должного волеизъявления лица (при заключении или расторжении брака с лицом, не принадлежащим к гражданству Российской Федерации; при изменении гражданства другим супругом); 6) защита и покровительство граждан Российской Федерации, находящихся за пределами Российской Федерации и др.64
Аппарат публичной политической власти
Важнейшим признаком государства является наличие аппарата публичной политической власти. Сущность данного института заключается в сосредоточении властных полномочий в руках профессиональных управленцев, выделение которых в относительно самостоятельную группу есть не что иное, как четвертое крупное разделение труда. В этом смысле следует признать весьма точным утверждение Ф. Энгельса о том, что «существенный признак государства состоит в публичной власти, отделенной от массы народа».65
Аппарат государственной власти как организация, осуществляющая деятельность в сфере социального управления, обладает публичным характером – властные предписания, принятые от имени государства, одинаково обязательны для всех членов сообщества, независимо от того, принимали они непосредственное участие в подготовке и принятии этих предписаний или нет. Более того, не имеет значения внутреннее отношение (согласие или несогласие) субъекта к устанавливаемому от имени государства общезначимому правилу поведения, действенность которого гарантируется всем государственным механизмом (в том числе и механизмом принуждения) и которое санкционируется государством (за нарушение установленного предписания предусматриваются адекватные причиненному вреду меры юридической ответственности).
Деятельность государственной власти направлена на реализацию важнейших функциональных полномочий государства в правотворческой, правоприменительной, правоохранительной и надзорно-контрольной сферах. Таким образом, государственную власть от иных властных структур внутригосударственного и международного характера отличает монопольное право на законотворчество, правосудие, государственное принуждение.
Государственный суверенитет
Являясь комплексным признаком и важнейшим условием жизнедеятельности государства, суверенитет выступает как совокупность факторов, с одной стороны, характеризующих верховенство государственной власти по отношению ко всем другим видам власти в самом государстве (так называемая внутренняя форма проявления суверенитета), а с другой стороны, означающих право государства на независимость в международной сфере, самостоятельность в определении и реализации основных направлений внутренней и внешней политики (внешняя форма проявления суверенитета).
В ст. 2. Декларации о государственном суверенитете Российской Советской Федеративной Социалистической Республики от 12 июня 1990 г. государственный суверенитет рассматривается как «естественное и необходимое условие существования государственности России, имеющей многовековую историю, культуру и сложившиеся традиции».
Как важнейшая конституционно-правовая и международно-правовая категория принцип государственного суверенитета закрепляется в основах конституционного строя различных государств и в международных правовых актах.66 Данный принцип закреплен и в ст. 4. Конституции Российской Федерации 1993 г., где говорится:
«1. Суверенитет Российской Федерации распространяется на всю ее территорию.
2. Конституция Российской Федерации и федеральные законы имеют верховенство на всей территории Российской Федерации.
3. Российская Федерация обеспечивает целостность и неприкосновенность своей территории».
Таким образом, конституционно закреплены внутренняя и внешняя формы государственного суверенитета – юридическое верховенство государственной власти внутри государства (ч. 2) и ее внешнеполитическая независимость (ч. 3).
Можно выделить ряд признаков характеризующих государственный суверенитет как самостоятельный политико-правовой феномен.
Во-первых, суверенитет тесно связан с понятием политической власти, т. е. с реальной способностью субъекта проводить свою волю в политике.67
Во-вторых, суверенитет характеризует верховенство власти. Собственно, термин «суверенитет» происходит от латинского слова superanus, перешедшего в старофранцузское sovereins, т. е. верховный.68
В-третьих, суверенитет характеризуется независимостью.69 При этом следует отметить, что независимость должна рассматриваться не буквально (вряд ли можно себе представить полностью независимые друг от друга субъекты социальных отношений), а как возможность принимать самостоятельное решение, причем, как правило, в политико-правовой сфере.
В-четвертых, некоторыми авторами не без основания выделяются еще и такие свойства, как единство и неотчуждаемость,70 т. е. как признак государства суверенитет не может быть частично передан другим субъектам политико-правовых отношений или поделен между ними. Суверенитет – это целостная политико-правовая категория, он либо есть, либо его нет вовсе.
Перечисленные признаки государства позволяют сформулировать следующее определение: государство – это политико-правовая организация общества, распространяющая свою суверенную власть на занимаемую территорию, действующая в интересах всего общества или отдельной его части, обладающая монополией на законотворчество, правосудие, легальное принуждение.
Как уже отмечалось, возникновение государства становится возможным только при наличии ряда условий – предпосылок. При этом формирование данного типа социальной организации предполагает достижение ряда целей и решение комплекса задач. Целевые установки, определяемые для конкретного типа государства, наряду с наиболее общими закономерностями формирования и функционирования государственного механизма, принципами взаимоотношения государства, общества, индивидов в совокупности характеризуют социальную сущность (природу) государства. Таким образом, в наиболее общем виде сущность государства может быть определена как его социальное предназначение.
Попытки выявить социальную сущность государства усматриваются еще в учениях античных мыслителей. Так, Платон видел социальное предназначение государства в достижении единой цели – блага всего полиса. Философ выстраивал теоретическую модель идеального государства, вся деятельность которого направлена на достижение счастливого существования причем «не в отдельно взятой его части, не так, чтобы лишь кое-кто в нем был счастлив, но так, чтобы оно было счастливо все в целом».71 Сходные идеи о сущности государства высказывал и Аристотель. В своем труде «Политика» мыслитель, так же как и Платон, усматривает основное предназначение государства в достижении общего блага. «Поскольку, как мы видим, – пишет философ, – всякое государство представляет своего рода общение, всякое же общение организуется ради какого-либо блага (ведь всякая деятельность имеет в виду предполагаемое благо), то, очевидно, все общения стремятся… к тому или иному благу, причем больше других и к высшему из всех благ стремится то общение, которое является наиболее важным из всех и обнимает собой все остальные общения. Это общение и называется государством или общением политическим».72
В средневековых учениях сущность государства связывается, прежде всего, с божественным волеустановлением. Наиболее ярким выражением политико-правовой мысли данного периода является теологическое учение святого Августина (Августина Блаженного). Мыслитель фактически выдвинул идею прогрессивного развития общества, целью которого является счастье, воплощенное в Боге.73 Некоторым сходством с учением Августина обладает теологическая концепция Фомы Аквинского. По его мнению, важнейшая задача государства в лице монарха – вести граждан к добродетельной жизни. Для этого необходимо сохранение мира и обеспечение благосостояния граждан. Но конечной целью и смыслом существования социального бытия является достижение небесного блаженства и к этой цели ведет человека уже не государство, а церковь.74
Политико-правовая мысль эпохи Возрождения характеризуется диаметрально противоположным подходом к феномену «государство». Вместо одностороннего и однозначно теологического воззрения концепции государства и права этого периода в целом исходили из земных интересов и потребностей человека.
Данная тенденция не могла не отразиться и на понимании социальной сущности государства. Как и в эпоху Античности политико-правовая мысль Возрождения, а затем и Просвещения усматривает основное предназначение государства в служении земным интересам, земному благу. Своей кульминации это подход достиг в доктрине народного суверенитета Ж.-Ж. Руссо. Рассматривая суверенитет как «общую волю» народа, Руссо выделяет три составляющие народного суверенитета: 1) неотчуждаемость; 2) неделимость; 3) верховенство.75 Из концепции народного суверенитета французский философ выводил и сущность государства, предназначение которого он усматривал именно в выражении общей воли народа.
Новым этапом в исследовании проблемы сущности государства стал марксизм. В данном учении особый акцент делался на классовой сущности государства, которое, сообразно классовой теории, «есть машина для поддержания господства одного класса над другим».76 При этом отмечалось, что «если политическая власть в государстве находится в руках такого класса, интересы коего совпадают с интересами большинства, тогда управление государством действительно согласно воле большинства возможно. Если же политическая власть находится в руках класса, интересы коего с интересами большинства расходятся, тогда всякое правление по большинству неизбежно превращается в обман или подавление этого большинства».77
В рамках современного государствововедения широкое распространение получил подход, в соответствии с которым сущность государства усматривается в обеспечении безопасности социума, интересы которого оно выражает. В этой связи весьма показательна, например, концепция датского исследователя Т. Хойрупа, который видит основное социальное предназначение государства в защите соответствующей социальной системы. По его мнению, первым условием, которое позволяет вообще говорить о государстве, является то, что мы имеем дело с субъектом, который обладает способностью защитить себя, чтобы оставаться признанным членом мировой государственной системы. В таком смысле понятие государства теоретически является конечной точкой в теории государственных отношений. Ученый подкрепляет свою точку зрения следующей логически последовательной теоретической конструкцией: «Без борьбы за признание или освободительных войн не может быть взаимного признания суверенности или государственной системы. Без суверенности нет государства. Таким образом, способность защитить себя и является первой теоретической детерминантой концепции государства. Все другие теоретические детерминанты государственной системы, а также ее категории предполагают наличие возможности защиты и с теоретической точки зрения являются производными от нее».78
Проделанный исторический экскурс позволяет заключить, что в рамках различных политико-правовых концепций отмечалось, что государство в своей деятельности стремится к установлению определенного порядка, позволяющего обеспечивать реализацию интересов представителей различных социальных групп или общества в целом, сохранять стабильность социальной системы, противостоять тенденциям деструктивного, разрушительного характера. В зависимости от того, интересы каких социальных групп отстаивает государство, различают общесоциальную (общечеловеческую) и классовую сущность государственной деятельности. Направленность государственной деятельности на обеспечение интересов всех членов общества предполагает общесоциальную (общечеловеческую) сущность государства. В том случае, если основной задачей государства объявляется защита интересов представителей одного класса за счет ущемления интересов других классов, то речь идет о классовой природе государственной деятельности.
Рассмотрение государства как машины «для поддержания господства одного класса над другим» в рамках классовой теории происхождения государства и права ограничивало социальную природу государства интересами господствующего класса эксплуататоров. Такой подход в силу своей односторонности, обеднял и, в известной мере, искажал представление о государстве, так как ориентировал исследователя на приоритет принудительной, насильственной стороны данного явления, обострение классовых противоречий и, как следствие, невозможность достижения классового компромисса. Справедливости ради следует отметить, что подобный «ортодоксально классовый» подход к определению социальной сущности государства характерен в большей степени для «практиков коммунистического строительства», которые в своих работах отстаивали необходимость силового обеспечения классовых интересов пролетариата и силового же слома сопротивления враждебного окружения. Что же касается классиков теоретического марксизма, и прежде всего его идейных «отцов-основателей», то здесь допускался определенный плюрализм воззрений. В частности, в «Капитале» К. Маркса высказывается мысль о том, что государство охватывает своей деятельностью два момента: и выполнение «общих дел», вытекающих из природы всякого общества, и специфические классовые функции.79 Подобная точка зрения представляется оптимальной в плане соотношения публичных и частных интересов, имеющих место в любой политико-правовой системе.
Действительно, любое государство, будучи на практике представлено относительно небольшим по количеству управленцев аппаратом государственной власти, в процессе функционирования совершенно естественно заботится о самом себе (обеспечивает стабильность и устойчивость властных структур, добивается расширения системы льгот и привилегий в отношении государственных чиновников, стремится не допустить усиления недовольства властью, а в случае открытой конфронтации использует силовые механизмы для подавления сопротивления противоборствующих социальных групп).
Вместе с тем наряду с решением сугубо корпоративных (классовых) задач государство выполняет общечеловеческую миссию, целью которой является реальная забота о нуждах рядовых граждан. Пренебрежение своими обязанностями по отношению к подвластному населению неминуемо приводит к кризису государственной власти, а нередко и к ее краху.
Практически любое государство реализует свою общесоциальную сущность в условиях чрезвычайных ситуаций (война, стихийное бедствие и т. д.). В ситуациях подобного рода объединение всех членов общества продиктовано необходимостью сплочения перед лицом общей опасности. Однако после того как непосредственная угроза миновала, возможен возврат к ранее сложившейся системе отношений, в том числе и к обострению классовой борьбы.
Общесоциальная сущность государства в более широком смысле состоит в том, чтобы обеспечивать компромисс интересов различных социальных групп, смягчать и преодолевать классовые противоречия, осуществлять поиск путей достижения согласия и сотрудничества государства и общества.
Естественно, что соотношение общесоциального и классового начал государственной деятельности определяется рядом факторов (историческим типом государства, формой политического режима, национальным характером – менталитетом и т. д.).
Сущность современного демократического государства предполагает приоритет общечеловеческих ценностей по отношению к интересам той или иной социальной группы, при этом государство выступает в качестве инструмента классового примирения, гаранта социальной стабильности, механизма обеспечения устойчивого поступательного развития общества.
1. Проблемы типологии государств
2. Формационный подход к типологии государств
3. Цивилизационный подход к типологии государств
В словаре русского языка слово «тип» в наиболее подходящем к предмету нашего исследования значении толкуется как «образец, модель или разновидность, форма, которым соответствует известная группа предметов, явлений».80 Применительно к областям научных знаний понятие типа конкретизируется, но существенно не отличается. Так, например, известный отечественный ученый-логик Н. И. Кондаков определяет тип как «образец, который выражает общие, существенные черты определенной группы предметов, явлений; форма, вид, модель которой соответствует определенному классу объектов».81
Метод типологии занимает важное место в теоретическом государствоведении, так как дает возможность более полно отразить изменяющуюся функциональную сущность государства, особенности его возникновения и эволюции, увидеть в целом естественно-исторический прогресс в развитии государственно-организованного общества. При этом в рамках разных политико-правовых учений выделялись различные критерии типизации государств.82
Первые попытки выведения общих закономерностей формирования и функционирования государств были предприняты еще Аристотелем, который считал, что основными критериями разграничения государств являются, во-первых, количество властвующих в государстве и, во-вторых, осуществляемые государством функции. По количественному признаку различаются государства, где основные властные полномочия принадлежат единоличному главе государства, государства, управляемые коллективным органом власти, и наконец, такие государства, где принятие наиболее важных решений непосредственно зависит от большинства населения. В зависимости от сущности механизма государственного функционирования Аристотель выделяет правильные и неправильные государства. К правильным формам относятся монархии (единоличная власть монарха направлена на достижение общественного блага), аристократии (власть немногих «лучших», заботящихся о государственных и общественных нуждах), демократии (властные полномочия осуществляются непосредственно населением). К неправильным Аристотель относит деспотию (произвольную, ничем и никем не ограниченную власть тирана), олигархию, при которой представители власти заботятся о собственных материальных интересах в ущерб общегосударственным, и наконец, охлократию – «власть толпы».
Причину смены правильной формы правления неправильной философ усматривал в действии закона вырождения, согласно которому все совершенное со временем приобретает извращенную форму и, следовательно, правильное государство постепенно вырождается в свой антипод, становясь неправильным. Вместе с тем и неправильная форма правления не может существовать вечно поскольку люди стремятся к улучшению положения в обществе и к установлению оптимального властного режима. Цикличность человеческого развития предопределяет последовательную замену правильной формы на неправильную (и соответственно неправильной формы на правильную), при этом особенностью аристотелевской концепции социального развития является то, что каждая последующая стадия хуже предшествующей (аристократия хуже монархии, а охлократия – олигархии). Сам процесс развития представляет собой замкнутый цикл, в рамках которого правильные и неправильные формы последовательно сменяют друг друга. Полное прохождение цикла ведет к возобновлению процесса на новой исторической ступени развития.
С развитием государственно-правовой системы изменялись и идейно-теоретические представления о проблемах типологии государства. В частности, Г. Елиннек писал, что, несмотря на постоянное развитие и преобразование, можно установить некоторые общие признаки, придающие определенному государству или группе государств на всем протяжении их истории черты определенного типа. Ученый различал идеальный и эмпирический типы государств, где первое – это мыслимое государство (теоретическая модель), не существующее в реальной жизни и рассматриваемое как своеобразный эталон (образец), с которым сравнивается конкретное государство. Эмпирический тип получается в результате сопоставления реальных государств друг с другом. Предметом типизации при этом является не абстрактная теоретическая модель идеального государства, а взятый в хронологической последовательности механизм государственно-правовой эволюции. Ученый выделяет древневосточный, греческий, римский, средневековый и современный типы государств.83
Г. Кельзен считал, что в основе типизации современных государств лежит идея политической свободы, поэтому выделяются два типа государственности: демократия и автократия.84
По мнению К. Ясперса, из чисто природного человеческого существования вырастают подобия организмов – социально-политические образования, которые живут и развиваются в соответствии с рядом закономерностей. Ученый предлагал хронологическую типизацию, основанную на общей посылке, в соответствии с которой любое государство представляет собой особую форму жизни, имеющую свое начало и конец. При этом ученый отрицал эволюционный характер социально-политического процесса, утверждая, что различные исторические типы государств ни в коей мере не взаимосвязаны, соприкосновение неодинаковых по типовой принадлежности государств, по его мнению, приводит к тому, что они только мешают друг другу.85
В современном теоретическом государствоведении выделяются самые разные критерии типологии государства. Проводится типологическая градация по таким критериям, как: роль религии (теократические и светские); политический режим (демократические и антидемократические); форма правления (республики и монархии); территориальное устройство (унитарные и федеративные); географическое расположение и отношение к частям света (западные, восточные, европейские, азиатские, африканские, южноамериканские и пр.). Иногда, по сути, предлагается вернуться к типизации, предложенной еще античными мыслителями. Так, например, французский исследователь М. Тропе, классифицируя государства, подразделяет их на монархии, аристократии и демократии.86
Учитывая множественность точек зрения, связанных с рассмотрением проблемы типологии государств, представляется целесообразным их объединение в рамках двух подходов: монистического и плюралистического. Первый подход предполагает осуществление типизации по единственному критерию, признаваемому основным отличительным признаком, наличие которого позволяет отнести различные государства к тому или иному типу. В свою очередь плюралистический подход подразумевает использование нескольких критериев, сочетание которых позволяет говорить о типе государства как о комплексной, системной категории. Наиболее образно обозначенные направления представлены в рамках формационного и цивилизационного подходов.
В отечественной теоретико-правовой науке вплоть до последнего времени вопросы типологии государств рассматривались преимущественно через призму формационного подхода, основоположниками которого традиционно считаются классики исторического материализма – К. Маркс и Ф. Энгельс.
Суть формационной типологии заключается в рассмотрении общественно-экономической формации в качестве основополагающего критерия, характеризующего то или иное государство.
Общественно-экономическая формация – это исторический тип общества, определяемый исходя из того или иного способа производства и распределения материальных благ.
В соответствии с формационным подходом уровень развития производительных сил определяет материально-техническую базу общества, а производственные отношения, складывающиеся на однотипной форме собственности на средства производства, составляют экономический базис общества, которому соответствуют определенные политические, государственно-правовые и другие надстроечные явления.87
Основными историческими типами государственно-правовых систем согласно формационному подходу являются: рабовладельческие, феодальные, буржуазные и социалистические (переходные) государства.
Рабовладельческое государство явилось первым историческим типом государства, возникшим на рубеже IV–III вв. до н. э. (Месопотамия, Египет). Рабовладельческий строй существовал в странах Азии, Европы и Африки вплоть до III–V в. н. э.
Экономическую основу рабовладельческого государства составляли производственные отношения, характеризуемые тем, что частной собственностью рабовладельца были не только орудия и средства производства, но и рабы, которых нещадно эксплуатировали, продавали, покупали, могли безнаказанно убивать и т. д. В основе рабовладельческой эксплуатации лежит прибавочный продукт, создаваемый посредством внеэкономического принуждения. Только при помощи физического воздействия, бича можно было заставить раба работать на хозяина.88 Рабовладельческое хозяйство строилось на непосредственных отношениях господства и подчинения. Характеризуя этот этап исторического развития, Ф. Энгельс писал: «С появлением рабства… произошло первое крупное разделение общества на эксплуатирующий и эксплуатируемый классы. Это разделение продолжало существовать в течение всего периода цивилизации. Рабство – первая форма эксплуатации, присущая античному миру; за ним следуют: крепостничество в Средние века, наемный труд в Новое время».89
Таким образом, главным противоречием рабовладельческого общества было противоречие между рабской формой труда и рабовладельческой формы собственности, между рабами и рабовладельцами. Рабовладельческое государство представляло собой орган классового господства и насилия класса рабовладельцев над рабами и мелкими производителями – крестьянами и ремесленниками. Это была гигантская машина военно-политического характера, располагавшая всеми средствами принуждения: вооруженной силой, полицией, тюрьмами, аппаратом чиновничества, которые являлись орудием диктатуры класса рабовладельцев.
Основная задача рабовладельческого государства состояла в охране частной собственности и рабовладельческой формы эксплуатации, подавлении сопротивления огромной массы рабов и неимущей части свободного населения. С помощью государства обеспечивалось сохранение выгодных для рабовладельцев производственных отношений.
Феодальные государства возникли в Европе в VI–IX вв. Феодальное государство исторически является вторым типом государства, который отражает качественный скачок в поступательном развитии человеческого общества, так как перемена формы эксплуатации превратила рабовладение в крепостничество. «Отличие феодальной эксплуатации от рабовладельческой… заключалось, во-первых, в неполной собственности феодала на работника производства – крепостного крестьянина – и, во-вторых, в том, что крепостной крестьянин был единоличным собственником орудий производства и всего частного хозяйства, основанного на личном труде».90
Основной отраслью производства в феодальном государстве являлось земледелие, поэтому «главной формой собственности в феодальную эпоху была… земельная собственность, вместе с прикованным к ней трудом крепостных».91 Соответственно, вся деятельность государства сводилась в основном к одному – удержать власть помещиков над крепостными.
Капиталистические (буржуазные) государства возникли в результате буржуазных революций, потрясших Западную Европу и Северную Америку в XVI–XVIII вв.
В отличие от предшествующих общественно-экономических формаций, основанных на официальном закреплении классового неравенства, сословных привилегий, капиталистический способ производства требовал независимого (в юридическом понимании) работника, свободно продающего свой труд. Поэтому буржуазия шла к власти под лозунгом «Свобода, равенство и братство». В Декларации независимости США, французской Декларации прав человека и гражданина, других подобных документах провозглашалось, что все люди рождаются равными и наделены равными правами. Сословное неравенство, повсеместно существующее до этого, заменяется неравенством социально-экономическим, поскольку одни владели средствами производства, а другие, лишенные их, должны были продавать свою рабочую силу.
В соответствии с законом поступательного социального развития, любая промежуточная формация (а буржуазная формация имеет именно промежуточный характер), в своем генезисе последовательно минует стадии зарождения, расцвета, стабилизации и, наконец, угасания и гибели. Исходя из данной гипотезы, кризис буржуазной экономической формации приводит к вызреванию в ее недрах экономических и политических предпосылок наиболее прогрессивной общественной формации – коммунистической. При коммунизме государство как орган классового принуждения теряет свое основополагающее значение. Постепенно трансформируется и механизм государственной власти, уступая властные полномочия органам общественного самоуправления. Таким образом, коммунистическая формация характеризуется постепенным отмиранием государства, передачей государственных полномочий мировому сообществу. Однако, предполагая, что процесс формирования коммунистической формации требует определенного времени, в течение которого государство еще будет функционировать, сторонники данного подхода в типологии, выделяли промежуточный период между капитализмом и коммунизмом – социализм. В этот период возникает и функционирует социалистическое государство, в значительной степени отличающееся от предшествующих типов государств (рабовладельческого, феодального, капиталистического).
Отмечая положительные черты формационного подхода, следует прежде всего отметить его конкретность, позволяющую достаточно четко обозначить основные исторические типы государственно-правовых систем. В качестве негативного момента следует отметить догматичность (учение Маркса всесильно, потому что верно) и односторонность, определяемую тем, что за основу взят единственный критерий – экономический.
Типологическим критерием в рамках цивилизационного подхода выступает принадлежность к определенной цивилизации. При этом следует отметить, что сам феномен цивилизации интерпретируется в обществоведении весьма неоднозначно, что безусловно является слабой стороной цивилизационной типологии. Но вместе с тем данный подход позволяет избежать односторонности, свойственной формационному подходу, в рамках которого гиперболизируется роль экономического фактора. Цивилизационный подход ориентирован на познание особенностей государственного развития через все формы деятельности человека: трудовую, политическую, социальную, религиозную – во всем многообразии общественных связей. Причем в рамках этого подхода тип государства определяется не столько объективно-материальными, сколько идеально-духовными, культурными факторами.
В самом общем виде феномен цивилизации можно охарактеризовать в качестве социокультурной системы, включающей как социально-экономические условия жизнедеятельности общества, так и этнические, религиозные его основы, степень гармонизации человека и природы, а также уровень экономической, политической, социальной и духовной свободы личности. По мнению А. Г. Хабибулина, «под цивилизациями в современной науке обычно понимаются достаточно устойчивые и предельно обобщенные социально-исторические единицы с четко фиксированными краями и границами в сфере хозяйственной, политической и духовной жизни».92 Ценностно-культурное восприятие цивилизации позволяет говорить о ее влиянии не только на социальную, но и на государственную организацию общества.
Крупнейшим представителем цивилизационного подхода в типологии государств является А. Дж. Тойнби. По мнению ученого,основной единицей человеческой истории является само общество, делящееся на человеческие коллективы «примитивные», не развивающиеся, и «цивилизации». В рамках цивилизационной типологии Тойнби тип государства определяется не столько объективно-материальными, сколько идеально-духовными, культурными факторами. В частности, он пишет, что культурный элемент представляет собой душу, кровь, лимфу, сущность цивилизации, в сравнении с которыми экономический и тем более политический планы кажутся искусственными, несущественными, заурядными созданиями природы и движущих сил цивилизации. Цивилизацию ученый характеризует как относительно замкнутое и локальное состояние общества, отличающееся общностью религиозных, психологических, культурных, географических и иных признаков, два из которых остаются неизмененными: религия и формы ее организации, а также степень удаленности от того места, где данное общество первоначально возникло.
Пытаясь определить число самостоятельных цивилизаций, Тойнби первоначально выделял около 100 видов, однако впоследствии это число сократилось до 21 в 16 регионах. В частности, он описывал: египетскую, китайскую, западную, православную, арабскую, мексиканскую, иранскую, сирийскую, дальневосточную и др. виды цивилизаций.93 В соответствии с указанной градацией мировых цивилизаций осуществляется и типологическая классификация государств.
По мнению отечественного исследователя В. М. Межуева, все цивилизации в совокупности составляют две основные группы: индустриальные страны и государства, ориентированные на аграрную форму хозяйствования. При этом основным критерием различия (как и при формационном подходе) является уровень экономического развития. Другим не менее важным основанием различия цивилизаций, по мнению ученого, следует рассматривать их географическое расположение. В связи с этим рассматриваются восточные и западные типы цивилизаций. При этом восточные цивилизации воспринимаются как сосуществующие друг с другом, а западные предстают как последовательные ступени, преодолеваемые человечеством на пути к интеграции в мировое сообщество.94
В соответствии с логикой данных рассуждений, Запад – есть универсальная цивилизация, способная преодолеть рамки локального существования и распространиться по всему миру. При этом универсальность западной цивилизации обусловлена не религией (или же какой либо другой общей идеологией), а соответствующим типом формально-экономической и политической рациональности, по мнению ученого, свободной от любой системы идейных ценностей.95
В настоящее время в цивилизационном подходе к типологии государств преобладает так называемое «технологическое» направление, согласно которому тип государства связывается с той ступенью (стадией) научно-технического прогресса и жизненного уровня населения, определяемого потреблением и оказанием услуг, которой соответствует данное государство.96 Одной из наиболее распространенных и характерных для этого направления является «теория стадий экономического роста» У. Ростоу. Согласно этой теории, все общества по экономическому развитию можно отнести к одной из пяти стадий: традиционное общество, переходное общество, в котором закладываются основы преобразований; общество, переживающее процесс сдвига; созревающее общество, достигшее высокого уровня народного потребления.
К первой стадии, по мнению Ростоу, относятся государства, экономические системы которых основаны на доньютоновской науке и технике и на преобладании сельского хозяйства. Вторая стадия – это период трансформации «традиционного общества», создание основных предпосылок для «сдвига» в обрабатывающем (наукоемком) производстве. Третья стадия – «сдвиг», «взлет» научно-технического развития, сопровождающийся повсеместным внедрением новых технологий (как в промышленной, так и в сельскохозяйственной сферах). Четвертая стадия характеризуется как пора «зрелости», когда на основе применения современных научно-технических достижений во всей массе ресурсов общества и значительного роста инвестирования национального дохода достигается устойчивое превышение выпуска продукции над ростом населения. И, наконец, пятая стадия – это период «высокого уровня массового потребления». Именно на пятой стадии возникает «государство всеобщего благоденствия» – своеобразный антипод коммунистического бесклассового (и, следовательно, безгосударственного) общества.
Подытожив вышеизложенное, можно заключить, что цивилизационный подход позволяет различать не только противостояние классов и социальных групп, но и сферу их взаимодействия на базе общечеловеческих интересов. Цивилизация формирует такие нормы общежития, которые, при всем их различии, имеют важное значение для всех социальных и культурных групп, удерживая их тем самым в рамках единого целого. Вместе с тем множественность оценочных критериев, используемых различными авторами для анализа той или иной цивилизационной формы, предопределяет неопределенность данного подхода, усложняет его использование в научно-исследовательском и учебном процессе.
1. Понятие и признаки функции государства
2. Критерии классификации функций государства
3. Организационно-правовые основы реализации функций государства
Сущность государства проявляется через осуществляемые им функции.
Эволюция понимания феномена «функция государства» напрямую связана с тенденциями становления и развития функционального подхода в обществознании. Сущность этого подхода заключается в «выделении элементов социального взаимодействия, подлежащих исследованию, и определении их места и значения в некоторой связи, качественная определенность которой делает необходимым ее системное рассмотрение».97 Рассматриваемый подход является одним из основных методологических приемов, практически во всех социальных науках и, соответственно, занимает важное место в государствоведении.
Различные проявления функционального подхода можно наблюдать почти во всех социальных концепциях, где общество рассматривалось в качестве определенной системы. В юридической науке такой подход неразрывно связан с системным пониманием таких феноменов, как «право» и «государство».
По точному замечанию В. М. Корельского, значение функционального подхода при исследовании государственно-правовых явлений состоит в том, что он «во-первых, помогает глубже усвоить само понятие государства, увидеть его историческое предназначение и роль в жизни общества; во-вторых, дает возможность научно очертить содержание деятельности государства, его механизм в конкретных исторических условиях; в-третьих, служит целям совершенствования организационной структуры государства для качественного осуществления государственного управления».98 А. Б. Венгеров в этой же связи отмечает, что «функциональный подход позволяет более глубоко изучить длительный исторический процесс возникновения, развития, смены, разрушения, появления государств различных типов, видов, форм у разных народов, т. е. процесс формирования и эволюции государственности. Понятие государственности как раз и характеризует наличие государственной организации общества, различные этапы, которые это общество проходит в своем историческом бытии, и самое главное – различные функции, которые государство выполняет».99
Особое влияние на возникновение и эволюцию функционального метода познания в политико-правовых концепциях оказал научный подход, в соответствии с которым государство рассматривалось по аналогии с живым организмом. В соответствии с таким восприятием социальных явлений в системе общества и, следовательно, в его политической организации – государстве выискивались определенные сходные черты с биологическими органами. При этом функции государства, так же как и функции органической системы, в процессе своей реализации преследовали в достаточной степени похожие цели – самосохранение, поступательное развитие, разрешение спорных и преодоление кризисных ситуаций и т. д.
Таким образом, функциональный подход предполагает рассмотрение государства не просто как некой статической системы, а выдвигает требование его исследования в процессе различного рода целенаправленной деятельности, через которую выражается сущность самого государства как единого организма. При этом исследованию подлежит как деятельность отдельных элементов, составляющих государственное целое (армия, суды, органы управления и т. п.), так и целенаправленная деятельность всей социально-политической системы, сводящаяся к решению важнейших задач и достижению глобальных целей стоящих в данный исторический период перед обществом в целом.100
Вместе с тем следует отметить, что в современных отечественных и зарубежных научных источниках встречаются различные варианты определения и характеристики функций государства. При этом с некоторой долей условности можно выделить два основных подхода.
Во-первых, функция государства определяется главным образом через его социальное предназначение, заключающееся в разрешении определенных задачи и достижении целей.101
Во-вторых, понятие функции государства связывается в большей степени или прямо отождествляется с понятием его деятельности.102
Данные подходы представляют собой принципиально разные направления в теоретическом определении функций государства. Каждое из них имеет свои достоинства и недостатки.
На протяжении всей истории развития государства различные его функции возникали как определенная реакция общества на какую-либо потребность, как способ, метод ее удовлетворения. Поэтому уже в самом их возникновении заложена конкретная задача или группа задач.103 Но функции государства не являются только лишь идеальными или даже практическими задачами и целями. Представляется, что функция (в ее социальном понимании) определенным образом связана с осуществлением деятельности (с функционированием). В противном случае происходит отождествление функции с целевыми установками, задачами.
Исходя из этого в теоретическом государствоведении предпринимались попытки включения в понятие функции государства фактической, реально осуществляемой государственной деятельности.
Такой подход усматривается, например, в определении, согласно которому функции государства есть основные направления и стороны его деятельности.104 В данном определении наряду с таким аспектом как «способность (или возможность) к определенной деятельности, т. е. объективно необходимое направление деятельности», выделяется и такой аспект, как «активная реализация данных способностей, т. е. сторона практической деятельности государства»105.
Значительное внимание исследованию именно «деятельностного» аспекта в функциональном подходе было уделено А. П. Глебовым. По его мнению, в рассматриваемом определении «не проведено четкого различия между "направлением" и "стороной (совокупностью однородных видов)" государственной деятельности».106 С учетом отмеченных замечаний ученый предлагает определять исследуемое понятие как цели государства, реализующиеся в его деятельности107.
Принимая в целом предложенную структуру, вместе с тем, по нашему мнению, нельзя безусловно согласиться с включением в качестве признака (элемента) функции государства фактической его деятельности как таковой. По всей видимости, в качестве третьего элемента функции точнее было бы указать все-таки направление государственной деятельности по удовлетворению общесоциальных или классовых потребностей (в единстве с ее принципами, способами, методами, формами), но не саму деятельность. При таком подходе динамическое начало не исключается из понятия функции государства, но оно лишь переносится из области сущего в область должного.
Представляется, что при исследовании функций государства необходимо исходить из двойственной трактовки государствоведческой категории «функция». Дело в том, что функция государства может рассматриваться как в узком, так и в широком смысле. Ни один из данных походов нельзя признать неправильным. Основная проблема состоит лишь в необходимости выработки единого общепринятого направления, которое, по всей видимости, в отечественной юридической науке в последние годы достаточно четко вырисовывается. Рассмотрим два обозначенных подхода.
В узком смысле под функциями государства понимаются исключительно основные, главные, объективно необходимые проявления реальной деятельности, без осуществления которой немыслимо существование государства как целостной системы. При таком рассмотрении функции как реально осуществляемой деятельности фактически не проводится разграничение таких понятий, как «функция государства» и «функционирование государства», т. е. деятельность самого государства и отдельных его органов по осуществлению соответствующих функций.
В данной связи показательно понятие, предложенное В. С. Нерсесянцем: «Функции государства – это основные формы деятельности государства, выражающие его сущность».108 При этом ученый отмечает, что в своем юридически адаптированном виде понятие «функция» применительно к государству означает действие, деятельность, формы регулятивно-упорядочивающего воздействия на людей и их отношения. «Сказать: "право функционирует", "государство функционирует" – это то же самое, что сказать: "право действует", "государство действует"».109
Сходный подход просматривается и в понятии функции, предлагаемом В. М. Корельским. В частности он отмечает, что «функции государства по сути своей объективны. Они обусловлены закономерностями взаимодействия общества и государства, а потому у последнего нет выбора, выполнять их или не выполнять. Невыполнение государством своих функций, несомненно, вызовет цепную реакцию негативных последствий в общественной жизни. Так, если государство перестает осуществлять свою функцию по обеспечению правопорядка, общество неизбежно будет дестабилизировано, наступит анархия, ведущая к его разрушению».110
В широком смысле термин «функция» применяется также и к видам деятельности, предпосылками которой являются субъективные факторы, постановка задач, установка целей. В этом смысле функция государства определенным образом соотносится с государственным управлением, с осознанным воздействием на общество, и соответственно ее выполнение или невыполнение не всегда носит для государства жизненно важный характер. Для такого подхода характерно деление функций на:
а) основные, т. е. жизненно важные;
б) неосновные, т. е. деятельность по реализации которых, несмотря на субъективную заданность, может государством и не осуществляться.
Таким образом, и в рамках данного подхода осуществление функции (функционирование) естественным образом предполагает соответствующую деятельность. Только через деятельность могут осуществляться государственные цели. Но вместе с тем существующие у государства функции не всегда могут реализоваться, государство может и не функционировать в конкретном направлении, функциональная деятельность может не осуществляться. Тогда говорят «государство не выполняет своих функций». Это не всегда означает, что данных функций у государства нет как таковых. Утверждение о том, что при отсутствии деятельности отсутствует и функция, с позиции данного подхода было бы верным (по крайней мере, отчасти) лишь в отношении функций, носящих объективный характер, вытекающих непосредственно из признаков государства и соответственно без фактического осуществления которых государство перестает быть собственно государством (т. е. в отношении так называемых «основных» функций). К такого рода функциям, носящим объективный характер, относятся экономическая, политическая, законотворческая, правоохранительная и некоторые другие.
Вместе с тем, ведя речь о социальных функциях (в том числе о государственных), нельзя не учитывать и их волевой момент, так как они подразумевают наряду с объективными предпосылками (обусловленными природой общества), также и достижение субъективно установленных целей (например, в процессе осознанного государственного управления). Это такие функции, как развитие и поддержание культуры, образования, науки, информационных коммуникаций и т. д. По всей видимости, сюда можно отнести и экологическую функцию государства, фактическое осуществление которой в значительной степени зависит от субъективного фактора и которая в силу этого может не выполняться. При этом возложенные на государство указанные функции, несмотря на их фактическое невыполнение, часто закрепляются законодательно, в том числе и на конституционном уровне.
Указанный подход к пониманию феномена «функция государства» в последние годы получил наибольшее распространение в отечественной юридической науке. Большинством авторов в принципе проводится разграничение понятия «функция» с понятием реально осуществляемой деятельности по ее реализации, и, по общему правилу, функция государства рассматривается лишь как направление деятельности.
Так, например, В. М. Сырых понимает под функциями государства «определяемые конкретно-историческими условиями существования государства его основные направления деятельности по управлению делами общества, осуществляемой в присущих формах и с помощью специфических методов».111 По мнению В. М. Корельского, «функции государства – это основные направления его деятельности, выражающие сущность и социальное назначение, цели и задачи государства по управлению обществом в присущих ему формах и присущими ему методами».112 Сходное, в определенном смысле, определение дает и А. В. Малько: «Функции государства – это основные направления деятельности государства по решению стоящих перед ним задач».113 В. Е. Чиркин также указывает на то, что основные направления деятельности государства принято называть его функциями.114 Л. А. Морозова отмечает, что «функции государства – это главные социально значимые направления его деятельности на конкретно-историческом этапе развития общества»115 и т. д.
В качестве достоинства всех указанных определений функции государства как направления деятельности116 можно выделить то, что в них, с одной стороны фактически подразумевается определенная целевая установка (конкретное направление, определяющее стремление к цели), а с другой стороны, указывается на деятельностный характер достижения цели (реализации общественной потребности). При этом понятия функции и деятельности по ее осуществлению (функционирование) не отождествляются.
Вместе с тем из анализа данной группы определений следует, что большинство авторов в качестве характерной черты выделяют также то, что функции государства представляют собой основные, или главные направления его деятельности. Таким образом, вопрос о принадлежности определенного рода деятельности к функциям государства, по сути, сводится к разграничению государственной деятельности на «основную» и «неосновную». Причем собственно сами критерии такого разграничения государственной деятельности либо не приводятся вообще, либо указываются лишь в самом общем виде, что не дает о них реального, конкретного и точного представления.
Такое разграничение государственной деятельности, вполне логичное, например, с позиции понимания функций государства как основных форм деятельности, выражающих его сущность117 (понимание функции в узком ее смысле), является совершенно неточным и даже алогичным с точки зрения широкого понимания функции государства.
Так, например, логика приведенных выше определений предполагает, что наряду с основными направлениями государственной деятельности (т. е. с функциями), существуют и некие «неосновные» направления (по сути, не являющиеся функциями), которые также подразумевают «управление делами общества»,118 «решение стоящих перед государством задач»119 и т. д. (в противном случае нет необходимости подчеркивать, что функции являются именно основными направлениями деятельности). Таким образом, возникает вопрос: может ли вообще, с позиции понимания государственной функции в широком смысле, государственная деятельность, пусть даже и «неосновная», «неглавная», но направленная на решение государственных и общественных задач, по сути своей быть нефункциональной?
Представляется, что в соответствии с функциональным подходом такое вряд ли возможно. По всей видимости, в данном случае необходимо рассматривать государственную деятельность не в аспекте ее значимости (основная/неосновная), а в аспекте ее «функциональности» и «дисфункциональности».
Понятие «дисфункция», предложенное еще Р. К. Мертоном,120 характеризует тип отношений, при котором последствия конкретного действия или события оказываются неблагоприятными для целостной системы. Согласно такому подходу при изучении отдельных элементов (в том числе и отдельных видов государственной деятельности) необходимо учитывать не только благоприятные, но также нейтральные и неблагоприятные последствия.121 Таким образом, любое направление государственной деятельности представляет собой его функцию, если только оно так или иначе способствует поддержанию существования всей государственной системы. С этой позиции функция государства может быть как «основной», так и «неосновной», как «главной», так и «неглавной». Критерием в данном случае выступает не степень значимости, а сам факт ее полезности и необходимости для существования государства в целом.
В связи с вышеизложенным необходимо указать и на еще один часто встречающийся алогизм, противоположного характера, когда с позиции понимания функции государства как основного (главного) направления его деятельности проводится деление самих функций на «основные» и «неосновные», «главные» и «неглавные». На такие противоречия совершенно справедливо указывает А. И. Коваленко. В частности он пишет: «Придерживаясь такого рода определения, недопустимо… вести речь об основных функциях рабовладельческого, феодального, буржуазного государств. В противном случае возникает вопрос: а какие неосновные функции осуществляет государство? Но поскольку функция – это главное направление деятельности государства, то беспредметно придавать функциям предикаты «основные» и «неосновные». Речь должна идти просто о функциях государства».122
Все рассмотренные подходы к понятию «функция государства», несмотря на различия, имеют, в большинстве своем, и принципиально общее, что позволяет выделить некоторые характерные черты исследуемого явления, с которыми в основном соглашается большинство исследователей и которые в совокупности составляют некий инвариант понятия.123
1. Функции государства выражают и предметно конкретизируют социальную и политико-правовую сущность государства.
2. В функциях воплощается и раскрывается роль государства в качестве субъекта политико-правовой системы, реализуется разносторонняя практическая государственная деятельность внутри страны и на международной арене.
3. Функции государства охватывают его деятельность в целом (в отличие от функций отдельных государственных и негосударственных органов). Общеобязательный характер функций государства закрепляется в понятии государственного суверенитета, исходящего из прерогативы государственной власти перед всеми остальными видами власти.
4. Функции государства носят комплексный, собирательный характер. На их содержание и характер реализации оказывают существенное влияние особенности и закономерности исторического развития, динамика социально-экономических, политических и духовных преобразований в жизни общества.
Исходя из перечисленных признаков, представляется возможным сформулировать следующее определение: функции государства – это направления государственной деятельности, в которых наиболее отчетливо проявляется социальная сущность государства на определенном этапе его исторического и социально-политического развития.
В научной и учебной литературе по теории государства и права система функций государства как целостный и вместе с тем многоаспектный феномен чаще всего рассматривается посредством выделения определенных классификационных критериев, то есть осуществляется классификация государственных функций.124
Под классификацией в современной науке понимается система соподчиненных понятий (классов объектов) в какой-либо области знания (в данном случае в государствоведении). Классификация, как правило, используется для установления связей между соответствующими понятиями или классами объектов, для ориентации в их многообразии, а также позволяет определить место объекта в системе.125 Таким образом, научная классификация функций государства фиксирует закономерные связи между последними с целью определения места конкретной функции в системе функций, которое указывает на ее свойства.
Еще в советском государствоведении сформировался так называемый «традиционный подход» к вопросам классификации функций государства.126 Его теоретические основы были заложены в 40–50-х годах и в целом сохраняются на настоящий момент.
Основу классификации государственных функций в соответствии с рассматриваемым подходом составляло деление на основные и производные, внутренние и внешние функции. Основной же особенностью являлось, прежде всего, постоянство выделенных функций. Так, например, Н. В. Черноголовкин особо отмечал, что «задача теории функции социалистического государства – дать, по мере возможности, именно исчерпывающий перечень основных внутренних и внешних функций».127
Согласно данному подходу в систему внутренних функций советского государства обычно включались такие, как: 1) хозяйственно-организационная функция; 2) культурно-воспитательная функция; 3) функция регулирования меры труда и меры потребления; 4) функция охраны социалистической собственности и охраны социалистического правопорядка.128
В отдельных случаях из приведенного перечня исключалась функция регулирования меры труда и меры потребления (но тогда она рассматривалась в рамках хозяйственно-организационной функции),129 а из функции охраны социалистической собственности и охраны социалистического правопорядка выделялись в качестве двух самостоятельных функций охрана социалистической собственности и охрана прав и свобод граждан.130
Более устоявшейся, в рамках рассматриваемого традиционного подхода, представляется классификация внешних функций Советского государства. Она включала в себя следующие четыре функции: 1) оборона государства; 2) взаимопомощь и сотрудничество с социалистическими государствами; 3) сотрудничество с государствами, освободившимися от колониальной зависимости и ведущими борьбу против колониализма; 4) борьба за мир и мирное сосуществование с капиталистическими странами.131
В юридической литературе советского периода наблюдались и некоторые тенденции отхода от общепризнанной классификации функций государства. Первая выражалась в так называемой концепции минимума (минимизации количества) государственных функций, явившейся предшественницей рассмотренного выше традиционного подхода.132 Последователи данной концепции выделяли лишь две функции государства – внутреннюю и внешнюю.133 Вторая тенденция отхода от традиционной классификации проявлялась в увеличении количества функций. Так, например, в качестве самостоятельной внутренней функции выделялась функция обеспечения благосостояния народа (прообраз социальной функции государства в современном понимании). Н. Г. Александров определял данную функцию как заботу о материально-бытовых и социально-культурных интересах граждан.134 И. С. Бучурин выделял функцию удовлетворения бытовых потребностей населения.135 К. К. Камилов указывал на функцию по оказанию социальных услуг136 и т. п. М. К. Козлов, М. И. Пискотин и другие авторы выделяли в качестве самостоятельной функции государства охрану здоровья населения.137 В. В. Горлопанов, В. А. Рассудовский и др. – государственное руководство научно-техническим прогрессом.138 Кроме того, различными авторами выделялись такие функции, как социализаторская, группы хозяйственно-организаторских и культурно-воспитательных функций, функции социального страхования и социального обеспечения, улучшения жилищно-коммунальных условий жизни населения и т. д.139
Такое беспорядочное, искусственное дробление функций государства, было связано, прежде всего, с отсутствием единых, четких критериев, составляющих основу любой классификации. Вместе с тем выбор таких критериев и их проверка на обоснованность является одной из актуальнейших проблем всех без исключения наук. И хотя специфика различных областей знания накладывает определенный отпечаток на содержание такого рода проверки, ее формы, в конечном счете, имеют и общие черты, обусловленные родственным характером самих критериев.
По степени существенности критериев в современной науке различают естественную и искусственную классификацию. Если в качестве основания берутся несущественные признаки (как, например, в рассматриваемых выше подходах к проблеме классификации функций государства), то такая классификация называется искусственной. Если же в качестве основания берутся существенные признаки, из которых вытекает максимум производных, то такая классификация называется естественной. Только естественная, основанная на сущностных признаках классификация может послужить источником знаний о феномене «функция государства».140
В связи с вышеизложенным, представляются вполне удачными взятые на вооружение советским государствоведением еще в 40-е годы прошлого века и широко применяемые современной наукой такие классификационные критерии, как сфера действия и социальная значимость.
При классификации по сфере действия, как уже отмечалось, выделяются внутренние и внешние функции государства. Объективность такого критерия обусловлена, прежде всего, такими двумя свойствами феномена системы, как внутренние отношения элементов и отношения целостной системы с внешней средой. В рассматриваемой классификации усматривается также и некоторая логическая взаимосвязь с категорией «государственный суверенитет». Феномен государственного суверенитета также проявляется в двух аспектах: во внутреннем (верховенство государственной власти) и во внешнем (относительная самостоятельность, независимость).
Таким образом, «внутренние функции нацелены на решение внутренних задач страны, показывают степень активности воздействия государства на данное общество, а внешние – на установление и поддержание определенных отношений с другими государствами. Внутренние и внешние функции тесно связаны между собой, взаимно дополняют друг друга».141
Разными авторами предлагаются различные варианты классификации по данному критерию. Различные государственные функции, в зависимости от понимания проблемы, относятся к внешним или внутренним.
Так, Л. А. Морозова к внутренним функциям государства относит политическую, экономическую, социальную, экологическую, функцию налогообложения и финансового контроля, защиты прав и свобод человека и гражданина, обеспечения законности и правопорядка. В качестве внешних выделяются такие функции, как функция интеграции в мировую экономику, обороны, поддержания мирового порядка, сотрудничества с другими государствами.142
В. М. Корельский в качестве внутренних функций государства рассматривает охрану форм собственности, правопорядка, природы и окружающей среды, экономическую и социальную функции, а также развитие научно-технического прогресса. К внешним функциям ученый относит защиту страны от нападения извне, ведение захватнических войн, взаимовыгодную торговлю и поддержание мира.143
Представляется, что рассмотренные варианты классификации являются в некоторой степени искусственными. При правильно выбранном в целом критерии в самой классификации осуществляется его подмена. Функции государства фактически классифицируются не по общей сфере действия (внутренние/внешние), а по конкретной области социальных отношений, которые не определяются общей сферой деятельности и могут существовать как внутри государства, так и вовне.
Так, например, политическая функция может осуществляться как внутри государства, так и на международной арене, в процессе отношений с другими государствами, нациями, народами (внутренняя и внешняя политика). Это же можно сказать и про экономическую функцию, которая осуществляется не только посредством внутригосударственной деятельности, но и посредством международных экономических отношений. Не является, по всей видимости, исключительно внутренней и экологическая функция, которая приобретает в последние годы глобальное, международное значение. Представляется, что по этой же причине нельзя считать сугубо внутренними функциями государства такие, как защита прав и свобод человека и гражданина, обеспечение законности и правопорядка и т. п. И наоборот, такая функция, как поддержание мира, является не только внешней, но и внутренней, так как мир может быть нарушен не только извне (агрессия), но подорван изнутри (гражданская война, вооруженные межнациональные конфликты и пр.).
По мнению авторов данного учебника, рассматриваемый критерий классификации, позволяет выделить следующие три группы функций государства:
1) внутренние функции государства – это основные направления государственной деятельности, реализация которой ограничена юрисдикционной территорией государства (функции обеспечения стабильности и охраны государственного строя, налогообложения, финансового контроля и др.);
2) внешние функции государства – это основные направления государственной деятельности в сфере международных отношений (функции обороны от внешней агрессии,144 международного сотрудничества и др.);
3) комплексные (универсальные) функции могут реализоваться как во внутренней, так и во внешней сфере государственной деятельности (политическая (в том числе поддержание мира и социального согласия в обществе), экономическая, социальная функции, охрана законности и правопорядка, информационно-коммуникативная функция и др.).
Наряду с таким классификационным критерием, как сфера действия, выделяется и такой критерий, как социальная значимость. Его объективность также обусловлена самой природой феномена системы, которая предполагает наличие таких свойств, как иерархичность и многоуровневость. Согласно данной классификации функции государства подразделяются на основные и производные.
К основным функциям государства, как правило, относят наиболее важные, приоритетные направления государственной деятельности в определенный исторический период. Их связывают с выполнением главных государственных задач.145
Основные функции относятся к государственной деятельности в целом, но вместе с тем выполняются в разной степени всеми или многими государственными органами. Объектом данных функций выступают не отдельные узкие сферы общественной жизни и групп людей, а социальная система как единый организм или ее подсистемы (экономическая, социальная структура, политическая, духовная).146
Производные функции определяются основными, вытекают из них и, по сути, представляют собой своеобразные подфункции. По мнению Л. А. Морозовой, в процессе реализации подфункций «происходят процессы количественных и качественных накоплений по реализации важных для общества задач и целей. В отличие от самостоятельных функций, выражающих сущность и социальное назначение государства, подфункции воплощают специфически особенное в рамках конкретного направления деятельности и в воздействии на общественные отношения».147
Также представляется интересным, хотя и в достаточной степени дискуссионным подход, в рамках которого рассмотрение функций государства осуществляется в аспекте его (государства) сущности. При этом за основу берется тезис о том, что «в деятельности государства присутствуют как классовые, так и общесоциальные начала»,148 соответственно выделяются и две группы государственных функций – носящих классовый и общесоциальный характер. Предполагается, что приоритет какого-либо из указанных видов функций в системе характеризует и сущность данного государства в целом. С. А. Комаров в этой связи указывает на то, что «следует различать государства с преимущественно классовыми функциями и государства с преимущественно общесоциальными (демократическими) функциями, что предполагает выяснение не только направлений деятельности, но и социального назначения государства».149
Кроме того, в качестве основания классификации функций государства выделяются временные параметры. В соответствии с данным критерием функции подразделяют на постоянные и врéменные.150
Постоянные функции осуществляются государством на всех этапах его развития; в них наиболее ярко выражается государственная сущность и, как правило, они предопределяют само существование государства как целостной системы. В этом смысле постоянные функции, как правило, являются основными (например, обеспечение правопорядка, оборона государства и др.).
Временные функции возникают на определенном историческом этапе, их значение определяется конкретным историческим моментом в зависимости от возникшей временной необходимости. По длительности своего существования эти функции могут быть самыми различными (долгосрочными или краткосрочными), но их наличие не характеризует государство как самостоятельный социальный феномен (в этом смысле они соответствуют понятию производных функций) и при отсутствии соответствующих обстоятельств у государства отпадает и необходимость в осуществлении этих функций. При этом само государство как целостная система продолжает функционировать (например, ликвидация последствий стихийных бедствий, техногенных катастроф, «восстановление мирной жизни» после войны и пр.).
Завершая рассмотрение данного вопроса, следует отметить, что от функций государства следует отличать функции отдельных государственных органов. Последние представляют собой структурные элементы государственного механизма, осуществляющие функциональную деятельность в пределах, очерченных их компетенцией. Деятельность отдельного органа представляет собой лишь часть государственной деятельности, следовательно и функции органа носят производный по отношению к функциям государства характер. К примеру, функция законотворчества может рассматриваться и как функция государства, и как функция государственного органа – Государственной Думы. Однако Государственная Дума, обладая правом разработки законопроекта и принятия закона, вместе с тем не обладает правом придания принятому закону юридической силы. Это может сделать только государство в целом. При этом реализация законотворческой функции государства предполагает объединение законотворческих функций нескольких государственных органов, к числу которых наряду с рассмотренной законотворческой функцией Государственной Думы относятся функции Совета Федерации – органа, одобряющего принятый Государственной Думой закон, Президента РФ, подписывающего закон, и, наконец, государственных средств массовой информации, в изданиях которых данный закон публикуется.
Любая социальная функция реализуется в форме деятельности.151 Процесс реализации функций государства не является исключением и предполагает различение правовых и неправовых (организационных) форм, в рамках которых осуществляются обозначенные функциями направления государственной деятельности. К правовым формам реализации функций государства, как правило, относят правотворческую, исполнительно-распорядительную и правоохранительную деятельность.
Правотворческая деятельность – это деятельность, направленная на подготовку, принятие и опубликование нормативно-правовых актов, определяющих основные правила поведения в обществе, а также закрепляющих процедуры реализации этих правил, разрешения спорных ситуаций, возникающих вследствие их претворения в жизнь, применения мер ответственности в отношении правонарушителей.
Исполнительно-распорядительная деятельность – это деятельность, направленная на реализацию исходящих от государства властных велений. От эффективности исполнительно-распорядительной деятельности зависит, будут ли воплощены в реальной жизни принимаемые компетентными государственными органами правовые акты или они останутся лишь благими пожеланиями законодателя. Основное бремя по исполнению государственно-властных предписаний лежит на органах управления (исполнительно-распорядительных органах), возглавляемых правительством страны. Это повседневная работа по разрешению разнообразных вопросов управленческого характера, для выполнения которой исполнительно-распорядительные органы издают соответствующие акты (подзаконные акты), контролируют процессы выполнения обязанностей, соблюдения запретов и т. п.
Правоохранительная деятельность – это деятельность компетентных государственных органов, общественных организаций, должностных лиц по охране правопорядка, включающая в себя принятие мер по предупреждению правонарушений, разрешению спорных ситуаций, затрагивающих права и законные интересы физических и юридических лиц, реализации мер юридической ответственности.
Неправовые (организационные) формы охватывают большой объем организационно-подготовительной работы в процессе осуществления функций государства. Такая деятельность является необходимой для реализации функций государства. Вместе с тем, мероприятия организационного характера непосредственно не связаны с юридически значимыми действиями, влекущими за собой правовые последствия. Это, например, подготовительная работа по сбору, оформлению и изучению различной информации при разрешении юридического дела, ознакомление с письмами и заявлениями граждан и т. п.
Реализация функций государства в форме правотворческой, исполнительно-распорядительной и правоохранительной деятельности предполагает использование различных методов. Под методами реализации государственных функций следует понимать совокупность приемов и способов, при помощи которых осуществляются соответствующие виды деятельности.152
Методы осуществления функций государства достаточно многообразны. Вместе с тем представляется возможным объединить все имеющиеся методы в две группы: императивные и диспозитивные.
Методы императивного характера предполагают издание и обеспечение при помощи средств принуждения государственно-властных предписаний, устанавливающих максимально конкретные правила поведения. Выполнение этих правил должно осуществляться в четком соответствии с содержащимися в них установками. Субъекты, на которых оказывается воздействие при помощи императивных методов, участвуют в реализации функций государства, руководствуясь принципом: «разрешено делать то, что разрешено законом». К примеру, лица участвующие в реализации правоохранительной функции, обязаны осуществлять свои полномочия в четком соответствии с законом, в рамках установленных законом процедур и с соблюдением определенных законом сроков.
В свою очередь методы диспозитивного характера связаны с определением общих границ, «очерчивающих» область дозволенного поведения и определяющих сферу, в рамках которой субъекты самостоятельно (используя договорную форму) вырабатывают правила взаимного общения в процессе реализации той или иной функции государства. Основным принципом применительно к диспозитивным методам управления является: «разрешено делать все, что не запрещено законом». Наиболее широкое применение диспозитивные методы получили в ходе осуществления экономической функции, когда государство, закрепив на законодательном уровне наиболее значимые правила, с которыми связывается обеспечение законности экономической деятельности хозяйствующих субъектов, вместе с тем не препятствует их инициативной деятельности.
1. Понятие и структура государственного механизма. Соотношение понятий «механизм государства» и «государственный механизм»
2. Государственный аппарат, государственный орган, должностное лицо – представитель государственной власти
3. Негосударственные элементы государственного механизма
Государственный механизм – это система объединенных структурными и функциональными связями институтов, деятельность которых направлена на достижение целей и решение задач, определяемых системой функций государства.
До недавнего времени в теории государства и права понятие «механизм государства» употреблялось как адекватное феномену «государственный аппарат».153 При этом сам государственный аппарат рассматривался как в широком, так и в узком смысле.
Узкий подход содержит в себе представление о структуре государственного аппарата как совокупности органов государственной власти и управления, в основу деятельности которых положен механизм государственного принуждения. Данная позиция в качестве первоосновы использует концептуальный подход, сформулированный В. И. Лениным, по мнению которого, под государственным аппаратом подразумевается, прежде всего, постоянная армия, полиция и чиновничество.
Сторонники широкого понимания государственного аппарата включают в него органы государственной власти, а также государственные органы и учреждения, не обладающие самостоятельными властными полномочиями, однако жизненно необходимые государству для эффективной реализации властных предписаний. Такие органы (учреждения) получили в науке название «материальных придатков государственного аппарата». Как правило, к материальным придаткам государства относят институты, при помощи которых реализуется государственное принуждение: вооруженные силы, полицию (милицию), органы безопасности, исправительные учреждения и т. д. Так, по мнению М. И. Марченко, «государственный механизм рассматривается как совокупность различных государственных органов, организаций, вооруженных сил, материальных средств государственной власти, а государственный аппарат ограничивается лишь системой государственных органов».154 Сходную точку зрения высказывают В. С. Афанасьев и В. В. Лазарев, которые считают, что «в государственный механизм входят законодательные органы, судебные и иные органы, а также силовые структуры, осуществляющие в случае необходимости меры принуждения (армия, внутренние войска, тюрьмы т. п.)».155
По мнению В. М. Боера и Н. Г. Янгола, материальные придатки государства – «это, как правило, вооруженные формирования, наделяемые в особых случаях чрезвычайными полномочиями и, что весьма существенно, в силу вооруженности могущие выйти из под контроля тех государственных органов, которыми они создаются и которыми управляются».156
По мнению авторов данного учебника, отождествление «материальных придатков» с силовыми структурами государства выглядит не совсем точным. Представляется, что к числу «материальных придатков» государственной власти наряду с органами, при помощи которых осуществляется государственное принуждение, целесообразно относить предприятия, учреждения, организации, осуществляющие материальное, техническое, финансовое и иное обеспечение деятельности, направленной на реализацию функций государства. В этом смысле вполне приемлемым является определение механизма государства, сформулированное М. К. Исаковой: «Механизм государства – законодательно закрепленная система, располагающая необходимыми материальными придатками государственных органов, посредством которых осуществляются задачи и функции государства».157
Наряду с научными подходами, предполагающими отождествление понятий «государственный механизм» и «государственный аппарат», в современной юридической литературе высказываются и иные точки зрения, авторы которых обращают внимание прежде всего на этимологию данных понятий. Действительно, слово «аппарат» применительно к юридической науке означает «учреждение или ряд учреждений, обслуживающих какую-либо отрасль управления или хозяйства».158 Слово же «механизм» определяется как система, в которой движение одного вызывает движение другого.159
На основании этого утверждается, что понятия «государственный аппарат» и «механизм государства» лежат в разных плоскостях и соотносятся между собой как вещь, находящаяся в покое, в статике (государственный аппарат), и эта же вещь, находящаяся в движении, в динамике (механизм государства).160
Анализ вышеперечисленных подходов позволяет говорить о том, что их общим недостатком является смешивание структурных и функциональных аспектов государственной организации общества и как следствие, отождествление двух типов понимания государства: политического, в рамках которого государство рассматривается в качестве аппарата публичной политической власти и социологического, в рамках которого государство представляется как форма социальной организации общества. Причем, если в условиях этатизации политико-правовой науки советского периода практическое значение названной теоретической неточности было ничтожным (в силу фактического огосударствления всех сфер общественной жизни), то в условиях плюралистичной демократической системы, определенной Конституцией 1993 г. в качестве идеальной модели государственного строя России, подобный подход представляется односторонним и в силу этого не соответствующим потребностям современного теоретического государствоведения.
Изменения, произошедшие в последние годы в политико-правовой системе России, обусловили усиление влияния негосударственных институтов (органы местного самоуправления, политические партии, вошедшие в парламент, СМИ и т. д.), которым государство передает часть своих функциональных полномочий и которые в различных сферах общественной жизнедеятельности достаточно активно влияют на процессы реализации функций государства. В сложившейся ситуации представляется уместным разграничение структурных и функциональных составляющих государства и, как следствие, различение феноменов «механизм государства» и «государственный механизм». Структуру механизма государства образуют государственные органы и учреждения, создаваемые по воле государства и действующие преимущественно в общегосударственных интересах. Таким образом, понятие «механизм государства» тождественно понятию «аппарат государства» в его широком смысле. Категория «государственный механизм» включает в себя помимо механизма (аппарата) государства систему негосударственных органов, которым государство делегировало право реализации отдельных государственных функций и наделило их соответствующими государственными полномочиями (прежде всего полномочиями, связанными с правоприменительной деятельностью).
Отношения между государственными и негосударственными институтами в государственном механизме могут быть условно названы «отношениями социального симбиоза» (взаимной полезности). Государство определяет и закрепляет при помощи правовых норм общезначимые правила поведения, реализует монополию на правосудие и государственное принуждение. Вместе с тем негосударственные институты оказывают влияние на правотворческие и правоприменительные процессы, конкурируют с государством в экономической сфере, ограничивают (при помощи общественных правозащитных организаций) возможности применения государственного принуждения.
Как уже было отмечено ранее, важнейшей составляющей государственного механизма является государственный аппарат – совокупность органов государственной власти и должностных лиц – представителей государственной власти, которые от имени государства и в его интересах участвуют в реализации государственных функций.
В основу создания и функционирования государственного аппарата положены принципы единства и разделения государственной власти.161
Единство государственной власти предполагает, что независимо от того, каким органом осуществляется государственная власть, каково функциональное и иерархическое положение этого органа, власть осуществляется от имени всего народа страны, выступающего в качестве единственного источника государственной власти (ст. 3 Конституции РФ) и делегировавшего свои властные полномочия членам государственного аппарата. Кроме того, в основу представлений о единстве государственной власти положена концепция государственного суверенитета, в соответствии с которой суверенитет государства сосредоточен в единой системе государственной власти (п. 3 ст. 5 Конституции) и в этом смысле является неделимым.
Разделение властей может рассматриваться в двух аспектах: как разделение управленческого труда и как распределение объема властных полномочий.
В первом случае имеет место разделение функциональных обязанностей, связанных с управленческой деятельностью162.
Как правило, называют три направления управленческой деятельности:
– законодательная,
– исполнительная,
– судебная.
В подобном смысле разделение власти характерно для любого государства (в том числе и для тоталитарного).
Разделение объема властной компетенции предполагает распределение объема властных полномочий между одноуровневыми органами (ветвями власти), которые могут не только реализовать управленческие функции в рамках своей компетенции, но и контролировать деятельность друг друга, препятствуя тем самым узурпации власти, перерастанию власти государства в деспотию.
Таким средством контроля и ограничения является для ветвей власти «механизм сдержек и противовесов», впервые получивший свое теоретическое обоснование в работе французского мыслителя Ш. Монтескье «О духе законов».163 Юридическое оформление этот механизм получил в Конституции США 1787 г.164
В России свое официальное закрепление механизм разделения властей получил в Конституции 1993 г. Статья 10 Конституции содержит положение о том, что «государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную». Система сдержек и противовесов, используемая для обеспечения «баланса» ветвей власти, в Российской Федерации представлена самостоятельными (административно не подчиненными друг другу) органами законодательной, исполнительной и судебной власти, а также институтом главы государства – Президентом. Осуществляя взаимодействие в процессе осуществления функций государства, перечисленные структуры выполняют определяемые их компетенцией обязанности и одновременно оказывают сдерживающее воздействие в отношении друг друга. К примеру, собственно законотворчеством в России занимается высший орган законодательной власти страны – Федеральное Собрание Российской Федерации, однако для того чтобы закон вступил в силу, его должен подписать Президент. При этом последний может использовать свое «право вето» и не подписать закон. Таким образом, Президент может выступать в качестве сдерживающей силы в отношении законодательной власти. Однако у последней есть своего рода «противовес» – возможность преодоления президентского вето путем повторного голосования за закон и получения в его поддержку квалифицированного большинства не менее двух третей голосов от общего числа членов Совета Федерации и Государственной Думы. В случае если парламентарии получают необходимое число голосов в поддержку отклоненного закона, то вето считается преодоленным, закон подлежит подписанию Президентом, опубликованию и обнародованию (п. 3 ст. 107 Конституции РФ).
Следует подчеркнуть, что разделение государственной власти осуществляется не только по горизонтали, но и по вертикали (в ст. 11 Конституции закрепляется принцип разграничения предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов).
Принцип единства и разделения государственной власти обусловливает необходимость оптимального сочетания тенденций централизации и децентрализации, возникающих в процессе формирования и функционирования государственного аппарата. Суть первой сводится к сосредоточению властных полномочий у высокоорганизованной команды профессиональных управленцев, осуществляющих от имени государства монопольную деятельность в сфере правотворчества, правосудия, применения мер государственного принуждения. Децентрализация государственной власти в свою очередь предполагает ограничение властных полномочий административно-бюрократических структур рамками нормативных предписаний, определяющих пределы властной компетенции государственных органов и выступающих в качестве действенных средств взаимного контроля, взаимных сдержек и противовесов.
Структуру государственного аппарата образуют государственные органы – создаваемые по воле государства обособленные функциональные институты (подразделения) наделенные определенным объемом властной компетенции и осуществляющие от имени государства правотворческую, управленческую, правоисполнительную и правоприменительную деятельность.
В качестве отличительных признаков государственных органов можно выделить следующие качественные характеристики:
– публично-правовой характер. Государственные органы создаются волевым решением государства, действуют от имени всего государства и распространяют свои властные предписания на всех субъектов права, подпадающих под юрисдикцию государства (публичный характер). При этом порядок формирования и функционирования государственных органов определяется действующим законодательством (правовой характер);
– нормативный порядок формирования и функционирования. Нормативному закреплению подлежит порядок формирования органа, объем его властной компетенции, место в системе иерархии государственных органов, порядок взаимодействия с другими государственными органами;
– объективность. Само существование государственного органа не зависит от воли лиц, данный орган составляющих (отставка правительства означает смену его состава, а не ликвидацию государственного органа);
– обладание специальными правомочиями. Государственные органы реализуют монополию государства на законотворчество, правосудие, применение государственного принуждения.
При помощи государственных органов осуществляется реализация функций государства в различных сферах. В связи с этим возможна следующая классификация государственных органов:
1. По способу образования:
– выборные (представительные),
– назначаемые (производные).
Формирование представительных органов осуществляется путем выборов, в которых принимают участие все граждане государства, обладающие активным (правом выбирать) избирательным правом. В России активным избирательным правом обладают все граждане, достигшие 18-летнего возраста. Выборы в представительные органы государственной власти проводятся на альтернативной основе (как минимум два кандидата на одну должность). Выборными государственными органами являются, например, Государственная Дума, Президент Российской Федерации, Законодательное собрание Санкт-Петербурга.
Назначаемые (производные) органы государства формируются в административном порядке (путем принятия волевого решения о создании органа и назначении на должность сотрудника). Назначаемым органом, например, является Правительство Российской Федерации. В ряде случаев назначение на должность предполагает процедуру одобрения выдвинутой в административном порядке кандидатуры представительным органом. В частности, представленную Президентом Российской Федерации кандидатуру Председателя Правительства должна одобрить Государственная Дума; судья Конституционного Суда Российской Федерации считается назначенным, если получил при голосовании большинство от общего числа членов Совета Федерации.
Назначение предполагает, что на должность претендует единственный кандидат. Если его кандидатура не получает одобрения, то процедура либо повторяется с участием этого же кандидата, либо рассматривается другая кандидатура.
2. По времени действия:
– постоянные (не ограниченные сроком действия),
– временные (ограниченные сроком действия).
Постоянные государственные органы не ограничены в своих профессиональных функциях какими-либо сроками или обстоятельствами, действуют до ликвидации (реорганизации). Например, Федеральное Собрание Российской Федерации, Правительство, судебные органы.
Временные органы создаются для реализации конкретной функции и, после того как эта функция выполнена, прекращают свое существование. Например, Конституция РФ устанавливает, что в случае возникновения необходимости в разработке и принятии новой Конституции создается специальный орган – Конституционное Собрание, который полномочен решать вопрос о необходимости принятия новой Конституции и, в случае если такое решение принято, разработать и принять Конституцию, после чего прекращает свое существование.
3. По функциональному назначению:
– законодательные;
– исполнительные;
– судебные;
– надзорно-контрольные и т. д.
Законодательные органы государственной власти осуществляют деятельность, связанную с разработкой и принятием нормативных правовых актов – законов, обладающих высшей юридической силой по сравнению с другими правовыми регуляторами (нормативными актами подзаконного характера, нормативными договорами, обычаями)165. К законодательным органам в Российской Федерации относятся двухпалатное Федеральное Собрание России (в структуру которого входят Государственная Дума и Совет Федерации), а также законодательные собрания субъектов Российской Федерации.
Исполнительные органы государственной власти осуществляют деятельность, направленную на претворение в жизнь положений и принципов, получивших юридическое закрепление в действующем законодательстве (т. е. на реализацию законов).
К исполнительным органам государственной власти в Российской Федерации относятся федеральное Правительство, федеральные министерства, государственные органы исполнительной власти субъектов Российской Федерации, государственные органы исполнительной власти местного уровня.
Судебные органы государственной власти осуществляют правосудие по делам связанным с разрешением спорных ситуаций возникающих в процессе реализации правовых предписаний, а также определяют степень виновности лиц и устанавливают вид и объем наказания при совершении правонарушений.
Судебная власть существенно отличается от законодательной и исполнительной. Суд не создает общих правил поведения, как это делает парламент (исключением являются прецеденты в странах англосаксонской правовой семьи), он не занимается государственным управлением. Власть суда имеет конкретный характер. Действуя в особой процессуальной форме, суд рассматривает и решает конкретные дела: уголовные, в которых он оценивает доказательства совершения преступления и выносит приговор, гражданские, в которых имеется имущественный или иной спор между сторонами (физическими и юридическими лицами); административные дела (как правило, споры между гражданами и органами управления); трудовые конфликты между работодателями и работниками и т. д.
Судебная власть принадлежит не судебному учреждению как таковому, включающему штатный персонал судей, секретарей, работников канцелярии (в некоторых странах также судебных следователей, прокуроров), а суду в форме судебного присутствия, судебного заседания. Она осуществляется единолично судьей (при рассмотрении незначительных правонарушений) или судебной коллегией (коллегия может состоять из профессиональных судей (не менее трех) либо одного или нескольких судей и определенного числа народных или присяжных заседателей), действующих в судебном процессе в рамках установленных сроков и процедур.
К числу нетрадиционных органов государственной власти в России относят институт главы государства – Президента, который официально не входит ни в одну из ветвей власти, перечисленных в ст. 10 Конституции, однако отнесен в ст. 11 к числу субъектов, осуществляющих государственную власть, и обладает целым рядом прерогатив (исключительных прав) в наиболее важных сферах, связанных с осуществлением властных полномочий.
Кроме того, специфическими властными полномочиями обладают государственные органы, осуществляющие контрольно-надзорную и интерпретационную деятельность (Прокуратура, Счетная палата, Конституционный Суд). В частности, прерогативой Конституционного Суда Российской Федерации является толкование Конституции, а также рассмотрение на предмет их соответствия Конституции нормативно-правовых актов, принимаемых и действующих на территории России. Причем если нормативный акт признается неконституционным, то он утрачивает юридическую силу, а несоответствующие Конституции международные договоры не подлежат введению в действие и применению (п. 6 ст. 125 Конституции РФ).
Особое место в государственном аппарате занимают должностные лица – представители государственной власти – государственные чиновники, управомоченные самостоятельно выступать от имени государства, принимать волевые решения, обеспечивать реализацию этих решений при помощи государственных гарантий и санкций, в том числе при помощи механизма государственного принуждения.
Должностные лица – представители государственной власти осуществляют государственную власть в форме судебного, административного усмотрения. Предполагается, что выработка и принятие властного решения по делу является результатом сознательного волевого поведения (усмотрения) должностного лица. Вместе с тем должностное лицо принимает решение на основании и в рамках, предусмотренных действующим законодательством. Превышение должностным лицом своих полномочий рассматривается как произвол.
Должностные лица осуществляют государственную власть на профессиональной (возмездной) основе и не имеют права заниматься другими видами оплачиваемой деятельности (за исключением преподавательской, научной и иной творческой деятельности). Выступая в качестве полномочных представителей государства, чиновники не должны использовать властные полномочия в эгоистических интересах личного или корпоративного характера.
Наряду с представителями государственной власти – профессиональными чиновниками существует особая категория должностных лиц, которые, находясь на государственной службе, вместе с тем являются представителями государственной власти только в период реализации конкретных профессиональных функций (часовой на посту, пограничник, охраняющий государственную границу, сотрудник ГИБДД, осуществляющий контроль за безопасностью дорожного движения, и т. д.). Особенностью в данном случае является выведение указанных лиц на время реализации ими государственно-властных полномочий за пределы служебной субординации. Выполняя эти функции, лицо является полномочным представителем государства и обязано подчиняться требованиям закона, даже в тех случаях, когда эти требования идут вразрез с приказами их непосредственных начальников (командиров).
Как уже отмечалось ранее, наряду с государственным аппаратом важную роль в государственном механизме играют социальные институты, которые, не являясь (формально-юридически) органами государства, вместе с тем активно участвуют в процессе реализации государственных функций и оказывают в достаточной степени заметное влияние на государственную политику в целом.
Негосударственные институты, наделенные отдельными властными полномочиями (органы местного самоуправления, негосударственные правозащитные организации – третейские суды, комиссии по трудовым спорам и т. д.), реализуют властные полномочия, делегированные им компетентными государственными органами в порядке определенной законом процедуры.166 Реализация переданных полномочий подконтрольна государству. При этом государство в любом случае оставляет за собой монополию на осуществление деятельности в сфере законотворчества, правосудия,167 применения мер государственного принуждения.
1. Понятие формы государства
2. Форма правления
3. Форма государственного (территориального) устройства
4. Политический (государственный) режим
5. Форма современного российского государства
Существует три основных смысла философской категории «форма»: 1) разновидность чего-либо; 2) проявление, выражение чего-либо вовне (внешняя форма); 3) способ устройства, внутренней организации чего-либо (внутренняя форма). Когда речь идет о форме государства, имеется в виду, прежде всего, форма как способ устройства, а также как выражение внутреннего содержания. В данном случае можно говорить о том, что эти два представления о форме дополняют друг друга и позволяют наиболее полно представить категорию «форма государства».168
Форма государства включает в себя совокупность признаков, характеризующих государство как страну, организацию публичной политической власти, социально-политическую организацию, объединяющую членов общества и управляющую ими
При характеристике формы государства необходимо иметь в виду, что она тесно связана и в конечном счете определяется его сущностью, содержанием.169
Категория «форма государства» раскрывает особенности организации государства (государственного строя), порядок образования и структуру органов государственной власти, специфику их властной компетенции, характер взаимоотношений друг с другом и населением, а также средства и методы, используемые государственным механизмом для осуществления организующей и управленческой деятельности.170
В отечественной и зарубежной литературе нет единого общепризнанного представления о том, что такое форма государства. Учеными высказываются различные точки зрения.
Традиционным, например, для отечественного государствоведения и правоведения 60–70-х годов XX в. было представление о форме государства как об институте, складывающемся из формы правления и формы государственного устройства.171 Наряду с отмеченной точкой зрения в юридической литературе высказывались мнения о том, что форма государства тождественна форме правления и между этими понятиями нет никакого различия.172
Отдельные авторы рассматривали форму государства как «внешнее выражение социально-классового и национально-территориального содержания государства, которое определяется характером взаимоотношений между основными структурами системы государства – между высшими органами государственной власти, между этими органами и органами власти и управления территориальных подразделений государства»,173 либо, говоря о форме государства, полагали, что данная категория «показывает особенности внутренней организации государства, порядок образования и структуру органов государственной власти, специфику их территориальной обособленности, характер взаимоотношений друг с другом и населением, а также те методы, которые используются ими для осуществления организующей и управленческой деятельности».174
Представляется достаточно удачным определение формы государства данное Л. И. Спиридоновым, по мнению которого, «форма государства – это его устройство, выражающееся в характере политических взаимоотношений между людьми, между людьми и государством, между государством и людьми в процессе управления ими (политический режим), в способах организации высших органов государственной власти (форма правления) и в административно-территориальном делении государства (форма территориального устройства)».175 Взяв данное определение за основу, следует охарактеризовать основные элементы, в совокупности образующие общее представление о форме государства.
В юридической литературе не существует единого подхода к определению формы правления. В работах одних авторов данный феномен определяется как «комплексный конституционно-правовой институт, организация власти, характеризуемая ее формальным источником; структура и правовое положение высших органов государственной власти, а также установленный порядок взаимоотношений между ними».176 У других в подобного рода определение включается также характеристика взаимоотношений государственной власти с населением и форма правления рассматривается как «способ организации структуры и взаимоотношений всех органов государственной власти, а также их прямых и обратных связей с населением».177
По мнению авторов данного учебника, форма правления представляет собой институционально-функциональную характеристику структуры государственной власти, порядка ее приобретения и осуществления, механизма правового ограничения и разделения властных полномочий.
Как правило, классификация форм правления в литературе осуществлялась и осуществляется в зависимости от численного состава высших органов государственной власти представляющих государство на внутренней и внешнеполитической арене.
Начиная с античного периода различались монархии (власть принадлежит одному), аристократии (власть принадлежит немногочисленной элите) и демократии (власть принадлежит народному большинству). По словам Платона, «монархия, власть немногих и власть большинства – это три вида государственного правления … Если мы разделим каждое из этих трех надвое, у нас получится шесть видов… Из монархии мы выделим царскую власть и тиранию, из владычества немногих – аристократию и олигархию. Что касается власти немногих, то … и при ней, как и при других видах государственной власти, бывает управление согласное с законами и противозаконное».178
Аристотель также выделял шесть видов государственного устройства; три рассматривались им как правильные, три – как неправильные, т. е. как извращения первых трех. Правильные виды правления, по Аристотелю, – царская власть, аристократия, полития; неправильные – тирания, олигархия, охлократия. Царская власть – правление одного, имеющего в виду общее благо; тирания – правление одного, руководящегося собственной выгодой. Аристократия – правление немногих, лучших, осуществляемое в интересах всех граждан; олигархия – правление немногих состоятельных граждан, думающих только о собственной выгоде. Полития (термин «полития» обыкновенно употребляется для обозначения республиканского строя, преимущественно демократического) – правление большинства, отбираемого на основе определенного ценза и пекущегося об общем благе. В соответствии со своими этическими взглядами Аристотель в правильных видах правления усматривал проявление надлежащей добродетели, в неправильных – отсутствие таковой.179
Сходные взгляды выражали Полибий и Цицерон: «Каждому государственному устройству присуще от природы и сопутствует ему то или другое извращение: царству сопутствует так называемое самодержавие, аристократии – олигархия, а демократии – необузданное господство силы». В связи с круговоротом государственного общежития, порядком природы формы правления «переходят одна в другую, меняются. Правда, при всей ясности понимания этого предмета возможно ошибиться во времени, когда речь заходит о будущей судьбе государственного устройства; однако при незлобивости и беспристрастии суждения редко можно ошибиться относительно того, когда государственное устройство достигает наивысшего развития, или когда приходит к упадку, или же когда превращается в другую форму правления».180
Взгляды, высказанные античными мыслителями, послужили идейно-теоретическими основаниями для дальнейших исследований в данной области. В частности, выдающийся политический мыслитель эпохи Возрождения Н. Макиавелли в своей работе «Рассуждения на первую декаду Тита Ливия» представляет традиционную для античных авторов систему из шести форм: трех правильных и трех неправильных. Вместе с тем в своих работах Макиавелли пошел дальше своих античных учителей. Во-первых, именно ему принадлежит заслуга, связанная введением в широкий оборот термина «stato», качественным образом менявшего понимание социальной сути государства как владения государя (именно в таком понимании оно сохранилось в русском языке) и предполагавшего понимание государства как политического порядка (устройства, системы). Кроме того, именно Макиавелли впервые употребил слово «республика» в его современном значении формы правления, противоположной монархии.181
В современной юридической литературе традиционно формы правления рассматриваются с точки зрения противопоставления монархий и республик.
Монархия (греч. monarchia – единовластие) как форма правления характеризуется следующими признаками:
– существование единоличного главы государства (король, император, эмир и т. д.), пользующегося своей властью бессрочно (пожизненно);
– передача власти, как правило, осуществляется по принципу наследования;
– монарх представляет государство по собственному праву, не производному от власти народа;
– монарх является юридически безответственным лицом и не несет юридической ответственности перед подданными за принимаемые от собственного имени решения.
По мнению А. Б. Венгерова, монархию как форму правления помимо юридических характеризуют социально-психологические признаки. «Власть монарха воспринимается как нечто божественное, а монарх – как человек, осененный божьей благодатью, наделенный властью от Бога. Монархия основана и держится на патриархальном сознании, представлении, что "каждый за себя, один царь – за всех", признании неравенства людей, их ранжированности по имущественному положению, званию, месту в социальной иерархии. Монархическая власть сопровождается доверием к монарху, провозглашением верности и любви к нему, надеждами на доброго царя-батюшку. … Монархическое сознание в целом является консервативным. Ему свойственны терпение, желание сохранить существующие традиции, установившиеся нормы поведения».182
В качестве видов монархических форм правления, как правило, называют неограниченные и ограниченные монархии. При этом, опять-таки традиционно, к неограниченным относят абсолютные, а к ограниченным дуалистические и конституционные (парламентарные). На наш взгляд, отождествление неограниченной и абсолютной монархий является ошибочным. Во-первых, как форма правления абсолютные монархии возникают как следствие усилившихся в результате кризиса феодальных отношений тенденций к централизованной, единой системе государственной власти. Значит, как юридический феномен абсолютизм возник относительно недавно, в XVI–XVII вв. (а ведь монархии существуют с гораздо более ранних времен). Во-вторых, абсолютные монархии символизировали прежде всего не «всевластие» государя (подобное как раз более характерно для ранних, примитивных форм монархической государственности – восточных деспотий), а скорее единство и силу государства.183 Кстати, полномочия самого монарха в условиях абсолютной монархии (особенно в экономической сфере) зачастую были в достаточной степени серьезно ограничены. Представляется, что неограниченными могут считаться монархии, в которых источниками высшей государственной власти являются индивидуально-определенные физические лица.184 При подобном подходе к неограниченным могут быть отнесены уже упоминаемые древние монархии (восточные деспотии), для которых была характерна социальная структура, возглавляемая монархом (фараоном) и включавшая в качестве объектов управления рабов. При этом место раба в социальной иерархии и сама его жизнь всецело зависели от воли фараона. Кроме того, к неограниченным монархиям могут быть отнесены различные виды теократий, в которых монарх совмещает полномочия главы светской и духовной власти. Как форма неограниченной монархии теократии сохранились вплоть до настоящего времени в ряде аравийских государств (Бахрейн, Оман).
В ограниченных монархиях власть монарха ограничена выборным органом – парламентом либо особым правовым актом – конституцией. В большинстве ограниченных монархий налицо сочетание обоих способов ограничения власти монарха – конституцией и парламентом. Монархии, ограниченные таким способом, принято именовать конституционными (парламентарными).
Конституционная (парламентарная) монархия характеризуется следующими основными признаками:
– правительство формируется из представителей партий, получивших большинство на выборах в парламент;
– лидер партии, получившей большинство депутатских мандатов, становится главой правительства;
– власть монарха является символической, он «царствует», но не правит;
– правительство подотчетно в своей деятельности парламенту.
Ряд ученых в качестве одного из признаков парламентарной монархии называют принятие законодательных актов парламентом и подписание их монархом.185 Однако, на наш взгляд, данная прерогатива монарха, так же как и большинство других его полномочий, имеет формальный характер. В силу сложившейся политической практики и конституционных обычаев монарх, как правило, не отказывает в подписании принятых парламентом законопроектов. В связи с этим уместнее отнести к числу признаков данной формы правления наличие института контрасигнатуры, предполагающего, что подпись монарха на документе носит символический характер. Монарх как формальный глава государства лишь скрепляет документ, уже подписанный уполномоченным на то должностным лицом, которое руководило подготовкой данного документа и несет за него всю полноту ответственности.
Конституционными (парламентарными) монархиями в настоящее время являются большинство монархических государств: Великобритания, Испания, Дания, Нидерланды, Бельгия, Швеция, Япония, Таиланд и др. При этом следует иметь в виду, что в соответствии с конституциями этих стран функциональные полномочия монархов как глав государств различны по социально-политической значимости. Например, монархи в Японии, Швеции, Норвегии и некоторых других странах лишены каких-либо самостоятельных полномочий, оставаясь в большинстве случаев лишь символом единства нации. В других же странах монарх не только формально удостоверяет факт назначения правительства, но и играет определенную самостоятельную роль, к примеру, назначая форматора правительства (Испания). При этом если попытка форматора сформировать правительство окажется неудачной, монарх может заменить его другой кандидатурой. «Усиленный» статус монарха является характерным для тех стран, где в парламенте представлены несколько партий, ни одна из которых не имеет абсолютного большинства, либо партии не могут образовать коалицию большинства. В таких условиях монарх может создать кратковременное правительство меньшинства, целью которого является лишь организация выборов нового состава парламента.
Также вполне обоснованным, на наш взгляд, является выделение дуалистической монархии как первоначальной формы ограниченной (конституционной) монархии. Эта форма правления характеризуется следующими признаками:
– наряду с юридической и фактической независимостью монарха существуют представительные органы с законодательными и контрольными функциями (парламент);
– исполнительная власть принадлежит монарху, который осуществляет ее непосредственно или через подотчетное ему правительство;
– монарх, хотя и не законодательствует, но наделен правом абсолютного вето, т. е. вправе утверждать или не утверждать принятые представительными органами законы.
Республика (лат. res publica – общее дело) как форма правления характеризуется следующими признаками:
– представительный характер высших органов государственной власти – президента и парламента, осуществляющих свои властные полномочия от имени граждан государства;
– формирование высших органов государственной власти выборным путем и реализация ими властных полномочий в течение определенных законодательством сроков;
– юридическая ответственность представителей государственной власти (в том числе и главы государства) за принимаемые решения;
– возможность досрочного прекращения властных полномочий представителей государственной власти.186
В качестве современных форм республиканского правления рассматриваются президентские и парламентские республики.
Президентские республики (США, Аргентина, Мексика, Филиппины и др.) характеризуются сосредоточением наибольшего объема властных полномочий у главы государства – президента.
Признаки президентской республики:
– президент избирается путем проведения всенародных выборов и, таким образом, является независимым от парламента;
– президент либо непосредственно возглавляет исполнительную власть и формирует правительство, либо назначает председателя правительства (премьер-министра) и утверждает представленный премьером состав правительства;
– правительство несет ответственность перед президентом и действует в течение срока президентских полномочий;
– президент обладает единоличным правом отставки правительства;
– отношения между президентом и парламентом строятся по принципу разделения властей и основываются на системе сдержек и противовесов.
Парламентские республики (Италия, ФРГ, Финляндия, Турция, Венгрия, Индия и др.) характеризуются сильной законодательной властью (сосредоточением наибольших властных полномочий у парламента) и подчиненностью ей исполнительной власти. Как правило, в парламентской республике президент не обладает правом вето на законы, правом проведения референдума, введения чрезвычайного положения.
Признаки парламентской республики:
– президент избирается из числа членов парламента или специальной парламентской комиссией;187
– правительство формируется из членов парламента и возглавляется лидером партии парламентского большинства;
– правительство несет ответственность перед парламентом и действует в течение срока полномочий парламента;
– в случае объявления «недоверия правительству» со стороны парламента, президент обязан принять решение об отставке правительства;
– действия и решения президента должны согласовываться с правительством.188
В юридической литературе отмечаются как достоинства, так и недостатки обоих видов республик. К числу достоинств президентской республики обычно относят ее стабильность и бóльшую эффективность, так как президент, обладая широкими полномочиями, во многом определяет политику государства, а управленческое воздействие более целенаправленно, поскольку исходит из центра. Основным же недостатком такой республики выступает чрезмерная концентрация власти в руках одного лица – президента, а отсюда возможность злоупотребления ею, что может привести к культу личности и трансформации республики в суперпрезидентскую, когда представительные органы практически утрачивают свое значение.189
Парламентская республика считается более демократической, так как правительство формируется коллегиальным органом – парламентом, а не одним лицом, как в президентской республике, поэтому здесь отсутствуют объективные предпосылки для сосредоточения власти в одних руках. Основной недостаток парламентской республики состоит в том, что при многопартийной системе и порядке назначения правительства возможны частые правительственные кризисы.190
В некоторых государствах используется форма правления в виде смешанной республики с элементами президентской и парламентской республик. Такую республику отличает то, что наряду с сильным президентом, который одновременно может являться главой правительства, в формировании правительства участвует и парламент, например, утверждает кандидатуры министров, представленные президентом. При этом правительство несет ответственность как перед президентом, так и перед парламентом.
Подводя итог данному разделу, следует отметить, что противопоставление республиканских и монархических форм правления является бесспорным только в области теоретического моделирования. В практической жизни эти формы зачастую носят в достаточной степени сходный характер. По этому поводу известный русский ученый Н. М. Коркунов писал, что если «высшее распоряжение государственной властью принадлежит одному лицу, это будет монархия, если многим лицам, это будет аристократия, если же всем, то будет демократия».191 «Вместе с тем, – добавлял ученый, – если под правящими понимать тех, в чьих руках сосредоточено все распоряжение государственной властью, а все другие учреждения являются лишь содействующими по их полномочию, то под определение монархии как власти и правления одного лица подойдет только неограниченная, абсолютная монархия. Ибо в конституционной монархии парламент не содействует только монарху и не от него получает свои полномочия. Напротив, парламент, являясь самостоятельным органом и опираясь на полномочия, данные ему от народа, всячески ограничивает монарха. Если же под правящими разумеют тех, в чьих руках сосредоточено не все распоряжение властью, а только функции так называемой исполнительной власти, тогда большинство современных республик, имеющих единоличного главу исполнительной власти, президента, окажутся также подходящими под определение монархии».192 С другой стороны, утверждал Н. М. Коркунов, под определение демократии как правления всех «не подойдет в сущности ни одно действительно существующее государство». Ибо «нигде к участию в осуществлении функций власти не допускается все без исключения население».193 Различие между монархической и республиканской формами правления, констатировал в связи с этим Н. М. Коркунов, заключается не в различии по числу правящих, а в различном юридическом положении правящих лиц. При республиканской форме правления все лица, участвующие в распоряжении властью, ответственны перед народом от последнего избирателя до президента, стоящего во главе республики и призванного действовать от ее имени. В монархии же все обстоит как раз наоборот – имеется безответственный орган власти, называемый монархом. Именно в этом различии ответственности и безответственности заключается различие президента республики и монарха, а не в объеме и характере функций. Поэтому президент США, пользуясь большей властью, чем английская королева, ответственен перед конгрессом, и потому – не монарх. Английская же королева безответственна и потому, несмотря на всю ограниченность своей власти, остается все же монархиней.194 Юридические критерии классификации форм правления широко использовались также Ф. Кистяковским, который подчеркивал, что «юридическое различие между монархией и республикой нужно искать не в компетенции правительственной власти, а в ее организации, именно юридическом положении носителя этой власти».195
Форма государственного устройства характеризует административно-территориальное и национально-этническое устройство государства, раскрывающее характер взаимоотношений между территориальными образованиями, в совокупности составляющими единую территорию государства, а также между центральными и региональными органами государственной власти и, кроме того, между национальными и этническими общностями, данное государство населяющими. Таким образом, в рамках формы государственного устройства следует выделять: административно-территориальное и национально-этническое устройство.
По форме административно-территориального устройства все государства делятся на унитарные (простые) и федеративные (сложные).
Унитарные государства (Великобритания, Япония, Финляндия) – это единые государства, в которых государственная власть носит централизованный неделимый характер.197 Унитарное государство является наиболее простой и в то же время наиболее распространенной формой государственного устройства.198
Признаки унитарного государства:
– властные полномочия сосредоточены у высших органов государственной власти, которые реализуют эти полномочия от имени всего государства;
– единая система государственных органов;
– единая система законодательства;
– порядок создания, изменения и ликвидации административно-территориальных образований, а также принципы их взаимодействия друг с другом определяются на высшем государственном уровне.
Наиболее крупные единицы, на которые делится территория унитарного государства, называются областями, провинциями, землями, губерниями (единицы областного, высшего звена); единицы районного звена (среднего) именуются районами, округами, уездами; муниципальные округа и сельские административно-территориальные единицы (низшее звено) нередко имеют названия общин, коммун, волостей и т. д. В особые административно-территориальные единицы иногда выделяются города.
Как правило, унитарные государства подразделяются на централизованные и децентрализованные.
В децентрализованных унитарных государствах органы местного самоуправления и главы местных администраций выбираются жителями соответствующей территории (Великобритания, Япония, Испания, Италия и др.). В централизованных государствах главы местных администраций назначаются «сверху» актами «центральной» государственной власти (Нидерланды, Индонезия, Таиланд и др.).
Наряду с административно-территориальными единицами унитарные государства могут включать автономные образования, создание которых связано с учетом особенностей культуры, истории, традиций, быта проживающего в них населения (Корсика во Франции, Иракский Курдистан и т. д.).199
В зависимости от наличия или отсутствия таких образований унитарные государства могут быть подразделены на простые и сложные. Простое унитарное государство состоит только из административно-территориальных единиц (Польша, Таиланд, Колумбия и др.), сложное имеет в своем составе одно или несколько автономных образований (Франция, Дания, Китай и др.)
Слово «автономия» (от древнегреч. «свой закон» означает самостоятельность, самоуправление) в современных условиях предполагает учет национальных, культурных, исторических, географических, бытовых и иных особенностей в государственном строительстве. Такие особенности могут быть учтены путем выделения особых территорий, которым предоставляется специфический режим по управлению вопросами местного значения, т. е. создается территориальная автономия. Чаще всего при этом учитывается этнический признак, поэтому в отечественной литературе такая автономия получила название национально-территориальной.
В зависимости от компетенции территориальных автономных образований их можно подразделить на две группы: политическую и административную. Политическая автономия имеет право издавать нормативно-правовые акты, регулирующие вопросы местного значения, административная такими правами не обладает.
В юридической науке существует множество различных определений федерации. Данная форма понимается как «единое государство, состоящее из нескольких государственных образований, объединившихся для решения центральной властью общих для всех членов федерации задач»;200 как такая «форма организации правительства, которая стремиться примирить региональное разнообразие с определенным уровнем коллективного единства и делает это таким путем, при котором региональные правительства играют вполне конкретную роль»;201 как такое «устройство политической системы государства, где суверенная воля народа находит свое воплощение в конституционном или договорном создании единого государства, где гармонически сочетаются интересы всего федерального государства, его субъектов и граждан этого государства».202
По мнению авторов учебника, федеративное государство – это сложное государство, представляющее собой неразрывный союз обособленных политико-территориальных образований (субъектов), наделенных определенным объемом государственной власти. Федерации (США, РФ, Мексика) являются более сложными и менее распространенными (по сравнению с унитарными государствами) формами государственного устройства.203
К числу наиболее существенных признаков федеративного государства следует отнести следующие:
– территория федерации представляет собой совокупность обособленных и обладающих определенной автономностью территориальных образований – субъектов;204
– государственный суверенитет сосредоточен на федеральном уровне. Субъекты федерации не являются суверенными образованиями и не обладают правом сецессии (правом на односторонний выход из состава федерации);205
– система государственных органов федеративного государства характеризуется двухуровневой структурой и объединяет органы государственной власти федерации и органы государственной власти субъектов. Взаимодействие органов государственной власти федерации с органами государственной власти субъектов осуществляется в соответствии с принципом разграничения предметов ведения (предметы исключительного ведения федерации, предметы совместного ведения, предметы ведения субъектов) и распределения полномочий;
– интересы субъектов на федеральном уровне реализует одна из палат законодательного собрания (в России – Совет Федерации Федерального Собрания РФ), формируемая из представителей субъектов;
– в федеративном государстве действует двухуровневая система законодательства – законодательство федерации и законодательство субъектов. Законодательство субъектов не должно противоречить федеральному. Высшей юридической силой обладает федеральная Конституция, являющаяся ядром законодательства как на федеральном уровне, так и на уровне субъектов.
По способу образования субъектов различаются национальные, политико-территориальные и смешанные федерации.
В основу национальных федераций положен порядок формирования субъекта по принципу выделения титульной нации (СССР, в современный период – Бельгия).
Политико-территориальный подход к созданию федерации исходит из политических, экономических, историко-культурных связей, объединяющих население субъектов (США, ФРГ).
В смешанных федерациях субъекты могут быть образованы как по национальному, так и политико-территориальному принципу (в современной РФ республики являются национальными субъектами, а области – политико-территориальными).
Структура различных федераций неодинакова. В зависимости от правового положения субъектов все федерации подразделяются на симметричные и асимметричные.
В наиболее простом варианте федеративное государство состоит из одинаковых (в смысле обладания политико-правовым статусом) субъектов (штатов, провинций, земель и т. д.). Такие федерации принято называть симметричными (СССР).
Юридически асимметричная федерация исходит из неравноправия ее составных частей.206
Наряду с федерациями к сложным формам государственного устройства достаточно часто относят конфедерацию.207 Однако более точным является рассмотрение данного типа в качестве своеобразной переходной формы территориального устройства, в которой сочетаются как признаки единого государства, так и признаки союза суверенных государств.
В частности, к признакам, позволяющим относить конфедерацию к единому государству, относятся:
– наличие общих для всей конфедерации функций, реализуемых как во внутренней так и во внешней сфере;
– наличие единого правового поля; единого таможенного пространства;
– наличие конфедеративных органов власти и конфедеративной системы законодательства;
– наличие единой денежной единицы;
– наличие единого языка межгосударственного общения;
– наличие единых вооруженных сил под общим командованием
В свою очередь, к признакам конфедерации, характерным для союза суверенных государств, следует отнести:
– сохранение национальной валюты; национального гражданства; государственного языка; территориальной обособленности;
– правовые акты, принятые конфедеративными органами приобретают юридическую силу в субъектах конфедерации только в случае их ратификации (одобрения) национальными парламентами;
– субъекты конфедерации обладают правом нулификации – правом признания, утратившим юридическую силу акта, принятого на уровне конфедерации;
– субъекты конфедерации обладают правом сецессии – правом на односторонний выход из состава конфедерации. Естественно, что данное право может быть реализовано, только на основании соответствующего договора.
Именно бóльшая степень (по сравнению с федерацией) самостоятельности субъектов обусловливает нестабильный характер конфедеративной формы государственного устройства. Возникнув для достижения определенных целей (как правило, военного или экономического плана), конфедерации после разрешения общей задачи чаще всего трансформируются в более стабильные формы (унитарную, федеративную) – США или распадаются на суверенные государства – Австро-Венгрия.
Примерами конфедераций могут служить США с 1781 по 1789 г., Египет и Сирия с 1958 по 1961 г., Сенегал и Гамбия с 1982 по 1989 г. и др.
Сравнивая конфедерацию с федерацией, еще, в начале ХХ в. Ф. Кистяковский отмечал, что, во-первых, конфедерация основана «на международных обязательствах соединенных государств, вытекающих из договора», а федерация – «на объединенном праве, установленном путем всеобщего соглашения и закона или обычая». Во-вторых, что государства, входящие в состав конфедерации, сохраняют суверенитет, в то время как члены федерации теряют суверенитет и подчиняются суверенной власти «сложного целого, которое они образуют». В-третьих, что федерация есть государство, «юридическое лицо публичного права», тогда как конфедерация – субъект права «лишь международной жизни, но не обладает публичными правами власти». И, в-четвертых, что за членами конфедерации признается право выхода из союза, тогда как у субъектов федерации такого права нет. Члены федерации «не могут актом своей односторонней воли прекратить свою связь с целым. Отделение их рассматривается юридически, как акт бунта или мятежа против федеральной власти и может повлечь за собой для них репрессии помимо тех, которыми сопровождается война».208
Конфедерации следует отличать от коалиций, являющихся, по существу, оборонительными или наступательными союзами самостоятельных государств (антигитлеровская коалиция периода Второй мировой войны, антииракская коалиция в период войны в Ираке в 2002 г.).209
В отличие от форм административно-территориального устройства, характеризующих структуру государственной территории, а также порядок формирования и взаимодействия административных и политико-территориальных образований, посредством формы национально-этнического устройства характеризуется социальная структура государства. Вплоть до последнего времени в подобном ракурсе данный вопрос не поднимался и не рассматривался, несмотря на его очевидную значимость как в теоретическом, так и в практическом отношениях. Представляется, что все государства (как федеральные, так и унитарные) по форме национально-этнического устройства могут быть разделены на моноэтничные и полиэтничные.
В моноэтничных государствах (США, ФРГ) на официальном уровне закрепляется принцип этнического единства. При этом в основу подобного единства может быть положено либо определение титульной нации (ФРГ), предполагающее приобретение наряду с гражданством соответствующего национального статуса (любой гражданин ФРГ считается представителем немецкого народа); либо культурное единство (США). При этом и в том и в другом случаях не допускается создание административно-территориальных автономий сформированных по национальному признаку.
В полиэтничных государствах (Россия, Испания, Украина и т. п.) допускается выделение и территориальное обособление социальных групп, сформированных по национальному признаку (национальные субъекты в Российской Федерации, национальные автономии в Испании и Украине).
Понятие «политический режим» обозначает динамичную систему взаимосвязанных приемов, методов, форм, способов осуществления властеотношений, в роли субъектов которых выступают государство, общество, отдельные индивиды.
Наиболее распространенное представление о политическом режиме в настоящее время отражается в определении его как совокупности средств, методов, способов или приемов осуществления государственной власти. Однако существуют и отличные представления. Например, определение политического режима как «конкретного проявления государственной организации, выражающегося в состоянии и характере демократии и политической свободы в обществе»210 или как «характера, свойства и качества правового порядка осуществления государственной власти».211 Близким к традиционному является рассмотрение политического режима в качестве системы или совокупности форм, методов, средств и способов властвования, «через которые государственная власть легитимирует свое существование и функционирование».212
Высказываются мнения, что режим – это не столько характеристика формы государства, сколько раскрытие его сущности. Иногда форму правления и государственное (территориальное) устройство называют внешней формой государства, а политический режим – внутренней. Считается также, что политический режим является ведущим элементом формы государства, так как он оказывает решающее влияние на два других элемента.
Различая понятия «государственный режим» и «политический режим», В. Н. Хропанюк писал: «…государственный режим – важнейшая составная часть политического режима, существующего в обществе. Политический режим – понятие более широкое, поскольку включает в себя не только методы государственного властвования, но и характерные способы деятельности негосударственных политических организаций (партий, движений, клубов, союзов)».213 Большая же часть ученых не разграничивают указанных понятий.214
Чаще всего в юридической науке выделяются два основных типа режимов: демократический и антидемократический.215
Демократический политический режим характеризуется следующими основными признаками:
– основным источником власти в демократическом государстве являются граждане. Статья 3 Конституции России закрепляет положение, в соответствии с которым «носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ»;
– в демократическом государстве признается идеологическое многообразие. «Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной» (ст. 13 Конституции РФ);
– демократический политический режим в качестве предпосылки и признака предполагает формирование и свободное развитие гражданского общества, представляющего собой социально-политическую организацию, относительно независимую от государства. Независимость гражданского общества особенно ярко проявляется в сфере экономических отношений, в рамках которых устанавливается паритет (равенство) частной и государственной собственности и допускается свободная конкуренция частного предпринимательства и государственного сектора экономики;
– в условиях демократического политического режима интересы человека должны подвергаться только таким ограничениям, какие установлены законом исключительно с целью обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других и удовлетворения справедливых требований морали, общественного порядка и общего благосостояния в обществе. В соответствии с Конституцией РФ (ч. 3 ст. 55 ) «права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства»;
– государственное признание неотъемлемых «абсолютных» прав и свобод человека, которые государство не имеет права изъять или ограничить ни при каких обстоятельствах. В соответствии с Конституцией РФ к абсолютным правам относятся – право на гражданство (ст. 6), право на достоинство личности (ст. 20), право на правосудие (ст. 47) и др.;
– наличие политических свобод (гласность, свобода слова, печати, уличных шествий, демонстраций, митингов и т. д.), при помощи которых граждане воздействуют на государственную власть. В частности, ст. 31 Конституции РФ определяет, что «граждане РФ имеют право собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование».
Говоря о положительных и отрицательных аспектах того или иного режима, следует иметь в виду, что демократический режим не всегда является предпочтительным (особенно если речь идет о конкретно-исторических условиях развития того или иного государства). Еще древний философ Платон отмечал, что демократия со временем вырождается в тиранию. Как указывают некоторые ученые, в нынешних условиях при демократическом режиме не обеспечивается выдвижение лучших на государственные должности, демократические процедуры принятия решений громоздки, дорогостоящи и не всегда эффективны. В результате избиратели часто не участвуют в выборах, не доверяют политикам, не имеют возможности влиять на результаты выборов, референдумов, реально власть находится в руках правящей элиты. Нередко происходит манипулирование общественным мнением при помощи средств массовой информации.216
В процессе характеристики современных антидемократических режимов обычно выделяют тоталитарные и авторитарные политические режимы.
Тоталитарный политический режим характеризуется следующими отличительными чертами:
– в условиях тоталитарного режима государство полностью подчиняет себе общество (осуществляется тотальный контроль государства над обществом). Права и свободы индивидов являются вторичными по отношению к государственным интересам;
– в основе тоталитарного режима лежит единая государственная идеология, насильственно навязываемая всему обществу. В тоталитарном государстве невозможны идейный и политический плюрализм и, следовательно, не допускаются любые формы официальной оппозиции установившемуся режиму;
– управление экономикой осуществляется при помощи административно-командной системы, предполагается практически полная монополия государства в вопросах планирования и руководства процессом экономического развития;
– государственная деятельность имеет ярко выраженный принудительный характер. Правомерным поведение субъекта считается лишь тогда, когда последний приносит обществу пользу (отсюда знаменитый тезис «кто не работает – тот не ест»);
– тоталитаризм, как правило, характеризуется всеохватывающей милитаризацией общественной жизни. Социальная организация строится по принципу военизированной системы;
– в качестве методов государственного управления широко используются административное и судебное давление, а в ряде случаев и открытые государственные репрессии.
Возможно выделение разновидностей тоталитарных режимов: левый тоталитаризм (социализм), правый тоталитаризм (фашизм), религиозный тоталитаризм (исламский фундаментализм).
Авторитарный политический режим – разновидность антидемократического политического режима. Он рассматривается в качестве своеобразной промежуточной (переходной) формы между демократическим и тоталитарным режимом. При этом авторитаризм может трансформироваться как в демократию (Чили), так и в тоталитаризм (отказ от политики НЭПа в СССР и переход к тоталитарной по сути политике индустриализации и коллективизации). И в том, и в другом вариантах инициатива изменения сложившегося режима принадлежит самой государственной власти. Поэтому иногда авторитарный режим называют «революцией сверху».
В качестве основных признаков авторитарного политического режима выделяются:
– сосредоточение всей полноты властных полномочий в руках ограниченного круга лиц (диктатуры, хунты и т. п.);
– бессрочность исполнения властных полномочий;
– юридическая безответственность властных структур за принимаемые решения;
– внедрение в регулятивно-управленческий механизм двух систем социально-правового воздействия: корпоративной и публичной (нормативно-правовой). При помощи первой регулируются взаимоотношения среди представителей властной элиты. Вторая необходима для обеспечения регуляции общественных отношений среди подвластных;
– допущение относительной свободы в сфере экономических отношений (разрешение частной собственности, частного предпринимательства, иностранных концессий, конкуренции государственного и частного экономических секторов и т. д.);
– определение и юридическое закрепление экономического статуса и государственных гарантий в отношении институтов гражданского общества;
– жесткий государственный диктат в идейно-политической сфере. Недопущение политической оппозиции;
– возможность использования противоправных по сути методов воздействия (административный и судебный произвол, политический террор).
По форме государства Россия является республикой, тяготеющей к президентской форме правления с федеративным государственным устройством, демократическим политическим режимом.
Республиканская форма правления проявляется в том, что на конституционном уровне закреплен представительный характер высшего законодательного органа – Федерального Собрания и главы государства – Президента. Эти государственные органы осуществляют свои полномочия от имени многонационального народа России в течение определенного срока, действуют в объеме закрепленной в Конституции РФ компетенции, несут юридическую ответственность за принимаемые властные решения.
Президентская форма правления предполагает, что Президент, являясь главой государства, оказывает серьезное влияние на деятельность всех ветвей государственной власти. При этом наибольшими властными полномочиями Президент обладает в сфере исполнительной власти. В частности, он предлагает кандидатуру Председателя Правительства на рассмотрение Государственной Думы и в случае трехкратного отклонения предложенной кандидатуры может назначать Председателя Правительства своим волевым решением. Далее, Президент утверждает представленный Председателем Правительства состав Правительства. Правительство отчетно в своей деятельности перед Президентом и действует в течение срока президентских полномочий. Переизбрание Президента влечет сложение Правительством властных полномочий. Президент обладает единоличным правом отставки Правительства.
Федеративная форма государственного устройства России предполагает формирование и функционирование в ней двухуровневой системы государственных органов и законодательства. В настоящий период в Российской Федерации действуют федеральные органы государственной власти и органы государственной власти субъектов. Соответственно, система законодательства представлена подсистемами федерального законодательства и законодательства субъектов.
В основу взаимодействия субъектов друг с другом и с федеральной властью положен принцип разграничения пределов властной компетенции. Конституция закрепляет три вида компетенции: исключительную компетенцию федерации, совместную компетенцию федерации и субъектов, исключительную компетенцию субъектов.
С точки зрения порядка образования субъектов, Россия представляет собой смешанную (национально-территориальную) федерацию. Часть субъектов Российской Федерации образованы по национальному (республики, автономные округа, автономная область), а часть – по политико-территориальному (области, края, города федерального значения) принципу.
Демократическая форма политического режима предполагает, что единственным источником государственной власти в России является многонациональный российский народ, реализующий свои властные полномочия в непосредственной (выборы, референдумы) и представительной (работа в представительных органах) формах. В Российской Федерации закрепляется принцип многопартийности, допускается официальная политическая оппозиция.
В сфере экономики провозглашается многообразие форм собственности и многоукладность экономики. Частная и государственная собственность считаются юридически равными; частный и государственный экономические секторы взаимодействуют друг с другом, опираясь на принцип свободной конкуренции.
Конституция России провозглашает многообразие идеологий, недопущение насильственного навязывания какой-либо идеологии, закрепляет отделение церкви от государства.
В основу правосудия в Российской Федерации положены общедемократические принципы, судебная система устанавливается и осуществляет свою деятельность на основании и в четком соответствии с действующими законами, создание чрезвычайных органов судопроизводства не допускается.
1 Политическая система общества: понятие, структура, функции
2. Место и роль государства в политической системе общества
3. Легальность и легитимность государственной власти
4. Проблемы взаимодействия государства и личности в рамках политической системы общества
Политическая система является внешней формой выражения политических связей между людьми и в силу этого рассматривается в качестве важнейшей характеристики политического бытия данного общества.
В юридической науке существуют различные подходы к понятию политической системы общества. Так, например, В. М. Сырых определяет данный феномен как «совокупность государственных органов, а также ассоциаций, объединений, образуемых гражданским обществом для участия в делах государства, решения иных политических вопросов».217 Но данное определение практически не указывает на системообразующие связи и на структуру, а простая совокупность еще не есть система.
Более точным представляется определение, данное В. Д. Переваловым, по мнению которого, политическая система общества – это «система взаимосвязанных, взаимодействующих объединений (организаций) людей, базирующихся на разнообразных формах собственности, отражающих интересы и волю социальных классов, слоев, групп и наций, реализующих политическую власть или борющихся за ее осуществление в рамках права через государство».218 Несмотря на бóльшую, по сравнению с первым определением, содержательность, данное В. Д. Переваловым определение все-таки в значительной степени обеднено. Политическая система общества представляет собой не только некую систему объединений (организаций) людей, но также и систему политических институтов, ролей, отношений, процессов, принципов политической организации общества, регулируемых различными социальными нормами (политическими, юридическими, идеологическими, нормами нравственности и т. д.), историческими традициями и установками политического режима данного общества.219
Ряд авторов рассматривает политическую систему как некую совокупность взаимодействующих между собой норм, идей и основанных на них политических институтов, учреждений и действий, организующих политическую власть, взаимосвязь граждан и государства.220 В рамках данного учебника представляется возможным сформулировать следующее обобщенное определение: политическая система общества – это упорядоченная на основе права и иных социальных норм совокупность политико-правовых институтов (государственных органов, политических партий, движений, общественных организаций и т. п.), принципов их взаимодействия, а также ценностных приоритетов, определяющих современное состояние и возможные перспективы политической жизни общества.
Любая система общества, в том числе и политическая, представляет собой целостное, упорядоченное множество элементов, взаимодействие которых порождает новое качество, не присущее ее частям. Категория «политическая система» позволяет оценить политические интересы классов, социальных групп, наций, разобраться во взаимосвязи и взаимозависимости отражающих эти интересы политических явлений.
Политическая система в конечном счете регулирует производство и распределение благ между социальными общностями на основе использования государственной власти, участия в ней, борьбы за нее.
Структуру политической системы образуют:
1) политико-правовые институты: государство, нации, народы, политические партии и движения, общественные организации и объединения, трудовые коллективы и т. п.;
2) политическое сознание, характеризующее психологические и идеологические стороны политической власти и политической системы;
3) социально-политические и правовые нормы, регулирующие политическую жизнь общества и процесс осуществления политической власти;
4) политические отношения, складывающиеся между элементами системы по поводу формирования и функционирования политической власти;
5) политическую практику, состоящую из политической деятельности и совокупного политического опыта.
Политическая власть, рассматриваемая как реальная способность субъекта проводить свою волю в политике,221 является системообразующей категорией, интегрирующей данные элементы в единую политическую систему.
Сущность политической системы общества наиболее ярко проявляется в ее функциях. Поэтому характеристика политической системы будет неполной без их рассмотрения.
Можно выделить следующие функции политической системы:
1) обеспечение политической власти определенной социальной группы или большинства членов данного общества (политической системой устанавливаются и осуществляются конкретные формы и методы властвования – демократические и антидемократические, насильственные и ненасильственные и т. п.);
2) управление различными сферами жизнедеятельности людей в интересах отдельных социальных групп или большинства населения (действие политической системы как управляющей включает постановку целей, задач, путей развития общества, конкретных программ деятельности политических институтов);
3) мобилизация средств и ресурсов, необходимых для достижения этих целей и задач (без огромной организаторской работы, привлечения материальных и духовных, людских ресурсов многие поставленные цели не могут быть достигнуты);
4) выявление, представительство и удовлетворение интересов различных субъектов политических отношений;222
5) интеграция общества, создание необходимых условий для взаимодействия различных элементов его структуры (объединение разных политических сил направлено на сглаживание неизбежно возникающих в обществе противоречий, преодоление конфликтов, устранение коллизии);
6) политическая социализация, т. е. «процесс включения индивида в политическую систему».223 Этот процесс подразумевает формирование политического сознания индивида, когда последний включается в работу конкретных политических механизмов, благодаря чему происходит воспроизводство политической системы путем приобщения все новых членов общества к политическому участию и деятельности. Таким образом, политическая социализация играет роль механизма сохранения политических ценностей и целей системы, дает возможность сохранить преемственность поколений в политике;224
7) политико-правовое обоснование публичной власти, позволяющее в конечном счете рассматривать эту власть как легитимную.
Понятия «государство» и «политическая система общества» соотносятся как часть и целое. Государство с его аппаратом публичной политической власти – это основа, «ядро» политической системы, оно концентрирует в себе все многообразие политических интересов, регулируя явления политической жизни посредством общеобязательных установлений. Именно вокруг государственной власти, по точному замечанию В. Е. Чиркина, «идет борьба, а с другой стороны, складывается сотрудничество многих звеньев политической системы»225. Именно в этом качестве государство играет особую роль в политической системе, придавая ей целостность и устойчивость. Оно выполняет основной объем деятельности по управлению обществом, пользуясь его ресурсами и упорядочивая его жизнедеятельность.
Центральное место государства в политической системе общества предопределяется тем, что государство:
1) выступает в качестве единственного официального представителя всего народа, объединяемого в пределах его территориальных границ по признаку гражданства (подданства);
2) является единственным носителем суверенитета;
3) обладает специальным аппаратом (публичной властью), предназначенным для управления обществом;
4) имеет силовые структуры (вооруженные силы, милицию, службу безопасности и т. п.);
5) осуществляет, как правило, монополию на правотворчество;
6) владеет специфическим набором материальных ценностей (государственная собственность, бюджет, валюта и т. д.);
7) определяет главные направления развития общества.
В современной учебной и научной литературе выделяются различные направления взаимодействия государства с иными социальными институтами, входящими в политическую систему. Так, например, В. М. Обухов, Э. В. Чайкин, А. Х. Гатиев выделяют три основных направления:
Первое направление связано с доведением до сведения политических партий, органов местного самоуправления, общественных объединений, научной общественности и др. информации о состоянии дел, возможностях решения возникших проблем в соответствующих структурах государственного механизма, например, посредством встреч должностных лиц государства с представителями иных (негосударственных) субъектов политической системы.
Второе направление заключается в совместной деятельности, направленной на решение стоящих перед государством и обществом проблем. В этих целях создаются и функционируют постоянные специальные подразделения (отделы, департаменты и т. д.), а также временные образования (комиссии, комитеты и пр.).
Третье направление реализуется в участии различных субъектов политической системы в правотворческой деятельности. Представители этих субъектов (политических партий, общественных объединений и пр.) привлекаются органами законодательной и исполнительной власти для подготовки проектов нормативно-правовых актов, изучения общественного мнения о действующем законодательстве, социальных интересов населения, проведения экспертиз подготовленных проектов и т. п.226
Соглашаясь в целом с приведенной точкой зрения, отметим, что перечисленные направления характеризуют в большей степени не взаимодействие государства и общества, а одностороннее воздействие государства на общество. Вместе с тем необходимо иметь в иду и обратную (ответную) тенденцию, т. е. влияние социальных институтов – субъектов политической системы общества на процессы государственного управления.
В этой связи, прежде всего, следует отметить, что общество, а точнее, структурирующие его субъекты (нации, народы, религиозные группы, политические партии и движения, общественные организации и объединения, трудовые коллективы и т. п.) оказывают как непосредственное, так и опосредованное воздействие на проводимую государством политику, управление обществом в целом. Причем проводниками различных корпоративных (а иногда и частных) интересов выступают не только такие известные институты демократии как выборы, референдум, участие представителей в правотворческой деятельности и т. д. Влияние на принятие важнейших политических решений зачастую осуществляется через институт лоббирования.
Социально-политическое лобби образуют общественные организации, деятельность которых связана с оказанием «давления» на официальную государственную власть с целью обеспечения приоритета узкокорпоративных интересов данной организации.227 Причем эти интересы нередко идут вразрез с интересами публичного (общегосударственного) характера. К лобби можно отнести политические партии (парламентского и непарламентского типа), негосударственные средства массовой информации, бизнес-корпорации, профсоюзы и т. п.
Лоббирование как способ социально-политического воздействия может осуществляться как в противоправных, так и в правовых формах. К противоправным формам, как правило, относится подкуп государственных чиновников, от которых зависит принятие политического решения. Но лоббирование осуществляется и в правовых формах, не связанных с нарушением действующего законодательства: аргументация, убеждение, использование приемов подготовки и принятие соответствующих нормативных актов и т. д.
В этой связи следует отметить, что лоббирование – это сложный процесс, включающий несколько этапов:
1) волеизъявление конкретного субъекта политической системы, выражающееся в определении конкретной проблемы или политической линии (курса);
2) организационная работа экспертов, консультантов, юристов, политических деятелей и т. д. по оформлению соответствующего политического волеизъявления в конкретные формы (нормативно-правовой акт, обращение, поправки к документам, соглашение с представителями иных субъектов политической системы и т. д.);
3) вынесение предложения или принятие решения на государственном уровне конкретным политическим деятелем, должностным лицом или группой лиц (фракцией, кабинетом и т. д.).228
Завершая рассмотрение вопроса о месте государства в политической системе общества, следует отметить, что взаимодействие государства с иными субъектами политической системы по указанным направлениям, во многом определяют особенности политического режима, т. к. именно в рамках этих направлений взаимодействия наиболее отчетливо проявляется степень участия населения в политической жизни.
Как уже было отмечено при рассмотрении первого вопроса данного раздела, одной из функций политической системы является легитимация государственной власти, т. е. обоснование ее социально-политической значимости в глазах населения.
Термин «легитимность» иногда переводят с французского как «законность» или «узаконенность». Такой перевод является не совсем точным. Представляется, что законность, принимаемая как действие в соответствии с законом, отражается категорией «легальность». «Легитимность» и «легальность» – это близкие, но не тождественные понятия. Понятие легитимности скорее носит оценочный, этический и политический характер, легальность – формально-юридический и этически нейтральный. Государственная власть, пусть и не популярная у граждан, всегда легальна. В то же время она может быть нелегитимной с точки зрения признания и практической реализации исходящих от нее властных предписаний229.
Легитимность государственной власти – это социальное признание ее права на руководящую роль в обществе. Власть чрезвычайно необходима для достижения государственных целей, ибо государственное функционирование вряд ли будет эффективным, если не соблюдаются соответствующие правила. Именно потому, что легитимность играет важную роль, властвующий или претендующий на власть субъект стремится обосновать свою власть, опираясь на определенные принципы. Он пытается создать социальную ситуацию, в которой властные предписания исполнялись и соблюдались инициативно или по крайней мере «с пониманием», с верой в нравственную правоту решений и законов, так как власть не может рассчитывать на длительное и эффективное функционирование, полагаясь только на аппарат государственного принуждения. В этой связи следует согласиться с мнением П. Бурдье, согласно которому легитимная власть «есть власть, которую тот, кто ей подчиняется, дает тому, кто ее осуществляет… Это власть, которая существует лишь потому, что тот, кто ей подчиняется, верит, что она существует».230
На различных этапах политического (государственного) развития общества процесс легитимации власти осуществляется в соответствии с разными критериями. Но в качестве основного критерия следует выделить соответствие рациональному или иррациональному началу.
Иррациональность как основание легитимности власти подразумевает несоответствие разуму (ratio), т. е. нечто неподдающееся интерпретации в терминах разума. В том случае, когда признание власти осуществляется на иррациональных началах, субъект легитимации не руководствуется мотивами разумности, как правило, не осознает вовсе или осознает в минимальной степени смысл необходимости той или иной власти. Но при этом власть признается без глубоких осмысленных обоснований в силу того, что «так было всегда», «так предписано свыше» или же власть принимается вообще на некоем подсознательном, биологическом уровне (интуитивно, инстинктивно), что, впрочем, не является ее признанием в собственном, широко сегодня употребляемом значении этого слова. Критерию иррациональности соответствуют такие основания легитимации государственной власти, как интуитивизм, традиция, мифология, религия, харизма и т. д.
Иррациональное начало признания власти, свойственно еще протосоциальному уровню развития общества, когда человеком осуществлялся исторический переход от стадной, естественной организации к социальной. Собственно на этом этапе развития «признание» власти осуществлялось в соответствии с критерием «сильный – слабый». В условиях, когда биологический фактор выживаемости был в качестве основного, выступал и биологический критерий признания сильнейшего. За сильнейшим следовало все первобытное стадо, часто он пользовался особыми «привилегиями», его «мнение» было наиболее «авторитетным» при принятии решений. Немаловажную роль в данном случае играет страх перед силой. Идея биологической легитимации особенно отчетливо прослеживается в учениях сторонников биологического направления в политико-правовой мысли. Так, по мнению немецкого мыслителя Л. Вольтмана, государственная власть обязана своим происхождением, по сути, межрасовой борьбе и противоречиям, возникающим во внутрирасовой сфере между индивидуумами или отдельными группами. «Борьба за существование становится борьбой за социальную власть. Борьба за право, таким образом, на основании своего происхождения и общего значения представляет борьбу за право более сильного. Право более сильного в то же время представляет и право свободы, а общественная свобода единиц или целых сословий и классов прибывает в той мере, в какой им достается наибольшая власть».231
К иррациональной легитимации относится так называемая харизматическая легитимация (по М. Веберу). Легитимированная на основании харизмы власть основывается на вере в руководителя, вождя, которому приписываются великие, иногда сверхвыдающиеся личные качества: в ряде случаев возможен элемент обожествления (например, когда речь идет о религиозном пророке), часто такая вера возникает в результате проявления исключительных талантов потенциального носителя легитимной власти. Харизматический тип легитимной власти строится на исключительном доверии вождю, слепом подчинении, как правило, основанном на страхе и инстинкте самосохранения.232
Рациональность как основание политической власти подразумевает соответствие неким разумным началам. Это легитимация, поддающаяся интерпретации в терминах разума. Гносеологическая определенность рационального существует только как противоположность иррационального, необъяснимого разумно или объяснимого ссылками на обычай, традицию, авторитет. Критерию рациональности соответствуют такие основания, как этическая оценка (соответствие государственной власти критериям добра и зла), способность привести к «общему благу», степень выражения общих интересов и т. д.
К рациональному типу легитимации относятся идеологическая, политическая, экономическая аргументации власти: доводы о безопасности, оптимальности, безальтернативности, эффективности функционирования и т. д.; особое место в системе рациональной легитимации занимает критерий научности. Органы власти, опирающиеся в процессе реализации своих властных полномочий на научные знания, располагают к доверию. Основанное на принципе научности государственное управление придает самой власти существенный авторитет в глазах населения.
К рациональной легитимации следует отнести юридическую аргументацию, но при этом следует особо отметить, что апелляция к закону, т. е. легальности власти, ее законности, указание на то, что власть образована согласно конституции, и пр. юридические аргументы не всегда придают власти легитимный характер в глазах общества или его политически активной части. Как и в других типах легитимации, в правовой легитимации, несмотря на формальную рациональность, также существует заметный иррациональный момент. Закон может легализовать власть лица, которое общество не принимает, но которому вынуждено повиноваться; правительственный акт может узаконить политические санкции, правовые или экономические меры, которые страна не одобряет, но вынуждена терпеть.
В зависимости от типов политических систем различают несколько теоретических моделей соотношения интересов государства и личности. К числу таких моделей следует отнести: тоталитарную, либеральную и прагматическую (рационально-правовую) модели.
Тоталитарная модель характеризуется государственным диктатом во всех социальных сферах. Человек для тоталитарного государства – это «винтик» в государственном механизме. Его социальная ценность определяется государственной полезностью. Государство не ограничено в своей возможности вмешиваться в сферу частных интересов (Россия в период правления И. В. Сталина, Северная Корея).
Либеральная модель закрепляет преимущественный характер субъективных прав по отношению к публичным интересам. Либеральное государство выполняет функцию «ночного сторожа», задачи которого сводятся к охране от нарушений естественных прав членов сообщества и разрешению спорных конфликтных ситуаций, возникающих между ними. При этом вмешательство государства в сферу частных интересов возможно только по инициативе заинтересованных сторон либо в случае совершения правонарушения (существует только как теоретическая модель).233
Прагматическая (рационально-правовая) модель подразумевает отказ от монистического подхода к проблеме приоритета социальных интересов (личности или государства). В рамках данной модели центральное место занимает принцип взаимного уважения интересов личности и государства, что должно способствовать формированию сбалансированной системы взаимных прав и обязательств государства и личности. При этом, с одной стороны, индивиды обязуются выполнять требования исходящих от государства властных предписаний, а с другой – государство принимает на себя ответственность за обеспечение достойного образа жизни всем членам сообщества, а также гарантирует определенную свободу поведения субъектов при условии, что свобода одних не нарушает прав и законных интересов других (современные государства западной демократии).
Принцип взаимного уважения интересов личности и государства определяется закономерностями взаимодействия личности и социума.
Соотношение личностного и общественного в достаточной степени точно отразил выдающийся русский мыслитель В. С. Соловьев: «Отнимите у действительной человеческой личности все то, что так или иначе обусловлено ее связями с общественными или собирательными целыми, и вы получите животную особь с одной лишь чистою возможностью или пустой формой человека, то есть нечто в действительности вовсе не существующее…» И далее философ продолжает: «Общественность не есть приходящее условие личной жизни, а заключается в самом определении личности, которая по существу своему есть сила разумно-познающая и нравственно-действующая, а то и другое возможно только в образе бытия общественном».234 Таким образом, индивидуальное и социальное – это противоположности, но они существуют в единстве и взаимно определяют и обусловливают друг друга. Уровень развития одной из них находится в прямой зависимости от уровня развития другой, следовательно, отрицание или умаление одной означает отрицание или умаление другой. Всякое жизнеспособное общество представляет собой известное равновесие индивидуального и коллективного, которое находит (или не находит) свое отражение в праве и государстве, системе организации власти, морали и пр. Нарушение такого равновесия, отсутствие механизмов гармонизации индивидуального и коллективного ведут к деструктивным процессам.235
Как справедливо отмечает в этой связи Б. С. Эбзеев, «юриспруденция окажется в выигрыше, если она откажется от весьма удобного, но искусственного монизма, неизбежно ведущего к односторонности, и примирится с более соответствующим многообразию социальной действительности плюрализмом. Речь идет об утверждении в юридической науке синтетической точки зрения на понимание природы общества и места в нем индивида».236
1. Идейно-теоретические основания концепции правового государства
2. Понятие и признаки правового государства
3. Принципы правового государства
Русское выражение «правовое государство» представляет собой перевод немецкого Rechtsstaat. При этом в наиболее общем смысле государство может считаться правовым в том случае, если его деятельность осуществляется на основании и в соответствии с правилами и принципами, получившими свое закрепление в правовых нормах,237 иными словами, правовое государство – это социально-политическая форма организации сообщества, в рамках которой право как система общезначимых и общеобязательных правил и принципов поведения в обществе главенствует над различными видами и формами индивидуальных и корпоративных усмотрений, зачастую сводящихся к личному либо классовому произволу.
Теория правового государства возникла в результате естественного и в достаточной степени традиционного стремления ученых к моделированию «идеальной формы государственного устройства». Попытки подобного рода предпринимались на всех этапах социального развития и, как правило, включали в себя достаточно стандартный набор «добродетелей», необходимых для «совершенного государства», это прежде всего наличие справедливых законов, которым подчиняются как сами подвластные, так и властители; далее – это эффективная система социального управления, представители которой используют имеющиеся у них властные полномочия для достижения общегосударственного блага, а не для удовлетворения эгоистических потребностей; это также механизм обеспечения социальной стабильности, позволяющий снизить (а в перспективе ликвидировать) социальные противоречия между представителями различных классов (каст, страт и т. п.); наконец, это система действенных государственных гарантий, посредством которых обеспечивается забота о социально-незащищенных членах общества.
Естественно, что названный перечень не является исчерпывающим, безусловно и то, что в зависимости от реалий, сложившихся на том или ином этапе развития социума, меняется восприятие понятий, обозначаемых теми или иными словами.238 Поэтому в рамках данного учебника мы будем оперировать современными представлениями о сущностных и содержательных моментах рассматриваемых понятий и позволим себе ограничиться перечислением и краткой характеристикой тех теорий, положения и принципы которых оказали наиболее серьезное воздействие на процесс формирования современной теоретической модели правового государства. К числу таких теорий, на наш взгляд, следует отнести:
– теорию естественного права,
– теорию общественного договора,
– теорию либерализма,
– теорию конституционализма,
– теорию разделения властей,
– теорию полицейского государства.
Теория естественного права (Спиноза, Гроций, Гоббс, Локк) для теории правового государства имеет значение, прежде всего потому, что закрепляет положение о естественной и, следовательно, независимой от государства природе права. Государство создается людьми с целью охраны их естественных прав и этой же целью ограничено. В том случае, если издаваемые государством законы начинают противоречить естественному праву, они автоматически приобретают противоправный характер, если же государство отказывается привести законодательство в соответствие с естественно-правовыми принципами, то это означает утрату им легитимности и оправдывает реализацию народом права на восстание (революционное изменение государственного строя).239
Теория общественного договора (Гоббс, Локк, Руссо, Радищев) закрепила такие важнейшие принципы правового государства, как представительный характер государственной власти и взаимную ответственность государства и общества. В связи с этим представляется обоснованным мнение о том, что ценность «данной идейно-теоретической конструкции состоит не столько в том, что в ее основу положена презумпция о наличии у индивида комплекса изначально принадлежащих ему естественных прав, сколько в том, что формирование государства осуществляется в процессе заключения договора, по которому и у самого государства, и у формирующих его людей возникают специфические взаимные права и обязанности, неисполнение которых одинаково наказуемо и для индивида и для государства».240
Теория либерализма (Локк, Смит, Пэн, Годвин) в качестве важнейших ценностных детерминант закрепляла личную свободу, правовое равенство, согласие управляемых, правовое ограничение государства. Проблема взаимодействия государства и личности рассматривалась по преимуществу в негативном смысле: индивид осуществлял свою деятельность, имея право на «все, что не запрещено законом», при этом единственным выдвигаемым требованием было требование о невмешательстве в частную жизнь как со стороны окружающих, так и со стороны самого государства. Идеальным государством, по мнению идеологов либерализма, является государство «ночной сторож», т. е. такая организация, о существовании которой в условиях нормальной, стабильной жизни, как правило, даже не подозреваешь, и вспоминаешь о самом ее существовании лишь тогда, когда возникает потребность в оказании помощи в защите или восстановлении нарушенного права либо в разрешении конфликтной ситуации.
Положенный в основу либерализма принцип правового ограничения государства означал, что его задачи узкоспециальны, четко регламентированы и состоят в защите жизни, свободы, собственности индивида, а также общества от всякого рода противоправных посягательств.
Теория конституционализма (Гамильтон, Джефферсон, Градовский, Гессен) в противовес теории естественного права исходит из презумпции подчиненности государства «реалистичному» праву, своеобразной квинтессенцией которого является конституция. При этом конституционализм представляет собой совокупность таких социально-экономических, политических, юридических, культурно-исторических и т. п. условий, при которых конституция функционирует как достаточно эффективный правовой ограничитель государственной власти.241 Там, где конституционализм является определяющей чертой политического режима, конституция первична – она как бы «предшествует» формированию и функционированию производных от нее органов государственной власти, а лица, которые находятся у власти, связаны ее положениями, воспринимаемыми в качестве «верховного» права.242
Теория разделения властей (Лильберн, Локк, Монтескье) основана на презумпции изначального стремления государственных структур и чиновников к абсолютизации собственных властных полномочий. При этом сосредоточение полноты власти в одних руках неминуемо влечет за собой злоупотребления властными полномочиями, выход власти из-под контроля и преобразование ее в деспотию. Для того чтобы избежать подобной крайности, власть должна быть рассредоточена. Чтобы избежать «диспропорции» в распределении объема властных полномочий, следует использовать механизм «сдержек и противовесов», при помощи которого ветви власти контролируют и уравновешивают друг друга.
Теория полицейского государства (Штейн, Шталь, Моль) содержит в себе указание на инструментальные аспекты реализации принципа «верховенства права». Данная теория по сути своей является своеобразной «прототеорией» правового государства. Для ее авторов основной ценностью государства является правовой порядок, установление, поддержание и защита которого представляет собой основную цель государственной (полицейской) деятельности.243 При этом обосновывается очень важный для осознания сущности правового государства тезис о том, что в отношении исполнительно-распорядительных структур государственной власти «правомерность должна быть лишь внешним пределом административной деятельности государства, которая вообще руководствуется соображениями целесообразности; напротив, в области суда, правомерность представляет единственную цель».244 Таким образом, в контексте теории полицейского государства получает свое закрепление идея о необходимости юридического ограничения административного усмотрения чиновника, недопущения злоупотребления им своими властными полномочиями.
Что же касается судей, то они в своей деятельности руководствуются только положениями закона, безотносительно к тому, выгодно это государству в данном конкретном случае или нет.
Содержательный анализ вышеперечисленных теорий позволяет сделать общий вывод о том, что все они в той или иной мере связаны с проблемой достижения социально-политической гармонии во взаимоотношениях государства, общества, личности. Идеалом такой гармонии на современном этапе общественного развития выступает правовое государство.
Как уже отмечалось выше, правовое государство это государство, формирование и функционирование которого осуществляется на основании и в соответствии с правовыми предписаниями. В современной отечественной юридической науке не существует единого определения данного феномена, при этом, как правило, предпринимаются попытки взять за основу его анализа инструментальный либо формально-юридический методы.
Инструментальный метод позволяет рассматривать правовое государство в качестве инструмента, используемого для «обеспечения и защиты свободы, чести и достоинства личности, борьбы с бюрократией, местничеством и ведомственностью»;245 «достижения и реализации права, созданного человеком»;246 «сохранения общества при помощи права»247 и т. п. Следует отметить, что в рамках названных определений предпочтение отдается целевому либо функциональному аспекту правового государства, иными словами, авторы, не давая определения собственно правового государства, говорят о том, какие целевые установки посредством государства – инструмента можно реализовать.
Сторонники формально-юридического метода берут за основу принцип приоритета права по отношению к государству. При этом, как правило, в качестве идейно-теоретической основы используется теория естественного права, в соответствии с которой государство возникает с единственной целью – защиты естественных прав членов сообщества и этой же целью ограничено. Определение правового государства в соответствии с таким подходом, по сути, тождественно взятому нами за основу тезису о правовом государстве как о государстве, в котором господствует право.248 Недостатком данного подхода является его абстрактный, декларативный характер. Непонятно, каким образом на практике можно обеспечить «правовое господство» и кто в этом случае будет выступать в качестве «господствующего субъекта».
Более удачное определение дается А. В. Малько, по словам которого «правовое государство – это организация политической власти, создающая условия для наиболее полного обеспечения прав и свобод человека и гражданина, а также для наиболее последовательного связывания с помощью права государственной власти в целях недопущения злоупотреблений».249 Вместе с тем в этом определении налицо диспропорция, связанная с соотношением частных и публичных интересов. Получается, что в правовом государстве приоритет отдается индивидуальному интересу по сравнению с публичным, а злоупотребления возможны только со стороны самого государства. Нелогичность подобной позиции достаточно очевидна.
По мнению авторов данного учебника, правовым может быть признано государство, в котором действует система юридических гарантий, посредством которых, с одной стороны, обеспечивается баланс и консенсус законных интересов государства, общества, личности, а с другой – оказывается эффективное противодействие противоправным посягательствам как в сфере публичного, так и в сфере частного права.
Говоря о признаках правового государства, следует выделить две группы свойств, характеризующих данный феномен: это общие (свойственные для всех видов государств) и специфические (характерные только для правового государства) черты.
К общим признакам относятся признаки, отличающие государство от других видов и форм социальных организаций. Такими признаками являются рассмотренные ранее наличие обособленной территории, наличие института гражданства (подданства), наличие аппарата публичной политической власти, государственный суверенитет.
К специфическим признакам правового государства следует отнести демократический политический режим, развитое гражданское общество, признание и юридическое закрепление самоценности человеческой личности.
Наличие демократического политического режима является необходимым условием и вместе с тем характерной чертой правового государства. В демократическом правовом государстве признается и гарантируется идеологическое многообразие, многопартийность, возможность легальной политической оппозиции (ст. 13 Конституции РФ). Единственным источником государственной власти является народ как совокупность граждан (подданных). Народ осуществляет свою власть непосредственно (участвуя в свободных альтернативных выборах и референдумах) и представительно – через органы государственной власти и местного самоуправления, которым делегируются соответствующие властные полномочия (ст. 3 Конституции РФ).
Применительно к сфере экономических отношений демократия проявляется в признании многообразия и паритета (равенства) форм собственности и многоукладности экономики.250
В сфере социальных отношений демократический режим способствует обеспечению прав и свобод человека и гражданина (ст. 17, 18 Конституции РФ), созданию условий для достойной жизни всех без исключения членов сообщества (ст. 7 Конституции РФ), уважению прав и законных интересов социальных меньшинств (ст. 19, 26, 28 Конституции РФ).251
Развитое гражданское общество представляет собой признак и одновременно структурный элемент правового государства. В условиях плюралистической демократии государство уступает часть своих полномочий в хозяйственной и управленческой сферах социальной жизнедеятельности самоорганизующимся и самоуправляющимся структурам, в совокупности образующим гражданское общество. При этом, выступая неотъемлемой частью государства (в социальном смысле), гражданское общество характеризуется не совпадающими с государственными (но и не противоречащими им) интересами, а также наличием механизмов, позволяющих обеспечить реализацию этих интересов исключительно за счет внутренних ресурсов самого гражданского общества. В свою очередь индивид будет являться членом гражданского общества только в том случае, если он является обладателем «атрибута гражданской самостоятельности – быть обязанным своим существованием и содержанием не произволу кого-то другого в составе народа, а своим собственным правам и силам».252 Политическая свобода как таковая вытекает из личной свободы, обе они предполагают взаимосвязь прав и обязанностей всех членов общества. В сущности, сам факт утверждения гражданского начала тесно связан с утверждением и упрочением личной свободы. Гражданин, будучи субъектом политической свободы, являющейся в свою очередь высшим выражением личной свободы, должен осознавать не только свои индивидуальные, частные интересы и цели, но также общие интересы и цели, объединяющие всех членов общества. По мнению Л. Ньюмана, несмотря на то что люди являются самозаинтересованными, стремящимися к удовольствию, рациональными индивидами, они «в своем поведении исходят из основных внешних причин, причем одни и те же причины имеют одинаковое воздействие на каждого… Человеческое поведение осуществляется не потому, что люди так хотят, а потому, что события в мире людей подчиняются законам, которые определяют их причины и следствия».253
Рассматривая проблему соотношения гражданского общества и правового государства, следует отметить, что автономия и обособленность гражданского общества (по существу, его свобода) от публично-правовых институтов государства основывается прежде всего на его экономической самостоятельности.254 Вместе с тем, говорить о разделенности гражданского общества и государства нельзя. Гражданское общество функционирует на территории государства и представлено его гражданами; в своей деятельности наряду с нормами частного права оно руководствуется нормативно-правовыми предписаниями публичного характера. Таким образом, идеальной, на наш взгляд, является такая система взаимодействия гражданского общества и государства, в рамках которой государственный механизм обеспечивает гражданскому обществу незыблемость определенных прав и свобод (в первую очередь права на частную собственность), последнее же проникает в сферу деятельности государства, участвуя в формировании государственных институтов и контроле за их деятельностью. Суть складывающихся отношений, по мнению В. В. Гребенникова и Ю. А. Дмитриева, состоит в том, что государство выстраивает предполагаемую правовую модель гражданского общества, которая затем наполняется конкретным содержанием,255 причем само гражданское общество представляет собой комплексное явление, регламентированное не только нормами субъективного права, но и моральными, религиозными, корпоративными установками, содержание которых определяется историческим опытом, национальными традициями, уровнем развития демократии и культуры.
Важнейшим признаком правового государства является признание и юридическое закрепление самоценности человеческой личности. Уважение государства к человеческому достоинству – один из показателей того, является ли правовое государство реальностью, либо это всего лишь теоретическая абстрактная схема «идеального государственного устройства». «Современному правосознанию народов, причастных европейской культуре, – писал выдающийся русский юрист начала XX в. С. А. Котляревский, – представляется аксиоматичной необходимость известной сферы личной свободы, выраженной в личной неприкосновенности, свободе совести, слова, свободе общения с себе подобными. В настоящее время необходимая предпосылка какого-либо осуществления правового (конституционного) государства есть признание этих элементарных благ и наличность гарантии против их нарушения».256
Конституция России объявляя государство правовым, закрепляет положение, в соответствии с которым «человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства» (ст. 2).
Самоценность человеческой личности, кроме того, выражается в том, что на законодательном уровне закрепляются так называемые абсолютные права, т. е. такие права, законное ограничение либо изъятие которых не допускается ни при каких обстоятельствах. К числу таких прав Конституция России относит право на гражданство (ст. 6), право на достоинство личности (ст. 21), право на судебную защиту своих прав и свобод (ст. 46), право на получение квалифицированной юридической помощи (ст. 48) и др.
Принудительное вмешательство в сферу частных и корпоративных интересов в правовом государстве допускается лишь с целью достижения общественного блага и должно осуществляться в строгом соответствии с требованиями действующего законодательства с соблюдением определенных законом сроков и процедур. Во всех остальных случаях, по ставшему хрестоматийным выражению премьер-министра Канады в 1970 – начале 1980-х годов П. Трюдо, «государству нет места в спальне своей нации».257
Принципами правового государства, т. е. основополагающими началами его формирования и функционирования, являются: верховенство правового закона; разделение властей; взаимная ответственность государства, общества, личности.
Принцип верховенства правового закона собирательно символизирует наиболее важные аспекты правового государства. Данный принцип исходит из приоритета права по отношению ко всем неправовым социальным регуляторам, а также из приоритета закона по отношению ко всем формальным источникам права. Таким образом, суть данного принципа заключается в том, чтобы, с одной стороны, добиться от всех субъектов права законосообразного поведения, а с другой стороны, обеспечить правомерный характер самих законов. Правовой закон при таком подходе рассматривается как одинаковая, равная мера свободы для правящих и подвластных. Однако если для гражданина его верховенство определяется формулой «разрешено все, что не запрещено законом», то в отношении государственной власти (подчиняющейся этому же закону) действует другое правило «разрешено только то, что разрешено законом».
Закрепление главенствующей роли правового закона означает презумпцию правомерности закона, действующего в государстве, и поэтому данный нормативный акт подлежит обязательному выполнению всеми субъектами правоотношений (и в первую очередь самим государством).258
Вместе с тем вполне возможна ситуация, когда по тем или иным причинам принятый и вступивший в юридическую силу закон будет содержать положения противоправного характера. В подобной ситуации должен «включаться» механизм противодействия противоправному закону. В правовом государстве этот механизм включает в себя нормативно-правовое обеспечение субъектов, обладающих правом инициирования процедуры признания закона противоправным; субъектов, управомоченных принимать решения о противоправности законов; механизм нуллификации закона, признанного противоправным; компенсационный механизм, деятельность которого связана с возмещением ущерба, причиненного действием противоправного закона.
В частности, в соответствии со ст. 84 Федерального конституционного закона РФ «О конституционном суде РФ» (1994 г.)259 правом на обращение в Конституционный Суд РФ с запросом о проверке конституционности федеральных законов, нормативных актов органов государственной власти и договоров между ними обладают Президент России, Совет Федерации, Государственная Дума, одна пятая членов (депутатов) Совета Федерации или депутатов Государственной Думы, Правительство Российской Федерации, Верховный Суд Российской Федерации, Высший Арбитражный Суд Российской Федерации, органы законодательной и исполнительной власти субъектов Российской Федерации.
Нормативные акты или их отдельные положения, признанные Конституционным Судом Российской Федерации неконституционными, утрачивают свою юридическую силу (ч. 6 ст. 125 Конституции Российской Федерации; ст. 87 Федерального конституционного закона РФ «О Конституционном Суде Российской Федерации»).
Разделение властей как принцип правового государства предполагает разграничение предметов ведения и распределение полномочий между одноуровневыми органами государства (ветвями государственной власти). При этом в основу взаимодействия различных ветвей власти положена система сдержек и противовесов, препятствующих чрезмерному сосредоточению властных полномочий у одного из должностных лиц (либо в одном государственном органе). Основной задачей, решаемой при помощи разделения властей, является распределение объема властных полномочий между примерно равными по «политической значимости» государственными структурами, каждая из которых объективно стремится к абсолютной власти, однако, не имея возможности такую власть получить, не позволяет сделать этого и «конкурирующей стороне». Таким образом, посредством сдержек и противовесов обеспечивается баланс ветвей власти.
Кроме того, наличие данной системы позволяет осуществить досрочное прекращение властных полномочий должностных лиц (государственных органов) в случае невыполнения ими своих служебных обязанностей, злоупотребления служебными полномочиями, совершения преступлений.
В частности, ст. 93 Конституции Российской Федерации определяет, что «Президент Российской Федерации может быть отрешен от должности Советом Федерации только на основании выдвинутого Государственной Думой обвинения в государственной измене или совершении иного тяжкого преступления, подтвержденного заключением Верховного Суда Российской Федерации о наличии в действиях Президента Российской Федерации признаков преступления и заключением Конституционного Суда Российской Федерации о соблюдении установленного порядка выдвижения обвинения».
Взаимная ответственность государства и личности как принцип правового государства означает, что на практике публичные интересы государства и частные интересы конкретных индивидов выступают в качестве неразрывно связанных категорий, при этом пренебрежение интересами одной из сторон неминуемо приводит к негативным последствиям в отношении другой стороны. К примеру, отсутствие реальной государственной политики в сфере защиты материнства и детства в современной России влечет сокращение рождаемости и, как следствие, сокращение населения страны,260 а это в свою очередь может привести к тому, что в обозримом будущем имеющееся население попросту не сможет осваивать государственную территорию.
В правовом государстве складывается действенный юридический механизм обеспечения баланса интересов государства и личности, важнейшей составной частью которого являются корреспондирующие этим интересам взаимные обязательства.
При этом ключевыми понятиями, положенными в основу реализации взаимных обязательств государства и личности, являются свобода и необходимость.
Свобода предполагает возможность выбора между исполнением и неисполнением соответствующей обязанности. Что же касается необходимости, то предполагается, что в условиях имеющейся альтернативы субъект должен принять решение, позволяющее реализовать соответствующее обязательство. Возникает вопрос, каким образом сочетаются свобода и необходимость в процессе взаимодействия государства и личности.
Говоря о выполнении индивидуальных обязательств личности в отношении государства, следует иметь в виду, что в любом случае государство может заставить индивида выполнять направленные в его адрес властные предписания при помощи использования аппарата государственного принуждения. При этом основным побудительным мотивом правомерного поведения является страх перед наказанием, предусмотренным за отклонение от установленных государством правил. Соответственно, в обязательственных отношениях личность – государство в отношении первой в большей степени представлена необходимость. Что же касается обязательств государства в отношении личности, то в арсенале индивидуального воздействия на государственный аппарат средств принудительного воздействия, безусловно, нет. Таким образом, государство относительно свободно в своем выборе и обладает реальной возможностью как осуществления своих обязательств, так и отказа от них (естественно, делая это под благовидным предлогом – как правило, в качестве объяснений используются ссылки на временны экономические либо социальные трудности). В подобной ситуации возрастает значение правосознания должностных лиц, действующих от имени государства. Осуществляя законодательную и правоприменительную деятельность, чиновники должны действовать в рамках, установленных действующим законом, не на словах, а на деле реализуя свои функциональные обязанности перед народом страны (и отдельными его представителями). В противном случае государство (в лице аппарата) и население как совокупность индивидов – носителей частных интересов будут выступать как оторванные друг от друга социальные системы, а это негативным образом сказывается на легитимности государственной власти, влечет за собой ослабление социальной стабильности, обусловливает снижение эффективности правового регулирования.
В правовом государстве ответственность власти перед населением может обеспечиваться посредством юридических гарантий в сфере административной и надзорно-контрольной деятельности, а также гарантиями в сфере правосудия и международными гарантиями.
Административные гарантии предполагают наличие у индивида (организации) возможности требовать от соответствующего должностного лица выполнения обязанностей, определенных его служебной компетенцией и связанных с реализацией соответствующего субъективного права.261 В случае отказа от выполнения обязательства либо нарушения субъективного права индивид имеет право обратиться в вышестоящий орган (либо к соответствующему руководителю) с жалобой.262
Гарантии в сфере надзорно-контрольной деятельности связаны с созданием государственных органов, в компетенцию которых включены полномочия по осуществлению надзора и контроля за процессом исполнения обязанностей государства (в лице государственных органов и должностных лиц) перед обществом и личностью. Данные гарантии наиболее образно представлены в деятельности Уполномоченного по правам человека, Комиссии по правам человека при Президенте Российской Федерации, Генеральной прокуратуры, заинтересованных министерств и ведомств.263
Гарантии в сфере правосудия предполагают, что наряду с административными процедурами, направленными на обеспечение реализации обязанностей государства по отношению к гражданам (и коллективам), последние могут воспользоваться механизмом судопроизводства.264
Международные гарантии закрепляют право индивида обращаться в межгосударственные организации по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты (ч. 3 ст. 46 Конституции РФ).
1. Понятие и классификация социальных норм
2. Понятие и признаки права
3. Функции права
4. Принципы права
Все действующие в обществе нормы принято подразделять на две группы – социальные и технические.265 Такое разграничение происходит, главным образом, по предмету регулирования. Социальные нормы регулируют отношения между людьми и их объединениями, а технические нормы – отношения между человеком и внешним миром, природой, техникой; это отношения типа «человек и машина», «человек и орудие труда». Особенностью второй группы взаимосвязей (отношений) является то, что на другой, по отношению к человеку, стороне находятся неодушевленные предметы. Технические нормы определяют приемы и способы обращения с естественными и искусственными объектами, технологические процессы.
Социальные и технические нормы помимо предметов регулирования различаются также по их содержанию, конструкции, способам фиксации, степени общности, формальной определенности и некоторым другим параметрам. Общее у технических и социальных норм то, что они имеют дело с человеческой деятельностью, а различия – в объектах и методах регулирования.266 Некоторые технические нормы получают закрепление в правовых актах и таким образом приобретают юридическую силу, их называют технико-правовыми.267
Социальные нормы регулируют поведение человека в обществе и представляют собой определенные образцы, стандарты, модели поведения участников социального общения.268
Социальные нормы прошли сложный процесс становления, тесно связанный с формированием человеческого общества. Как отмечает В. С. Нерсесянц, появление социальных норм и сознательного нормативного регулирования связано с переходом от животной стадности к человеческому обществу, с процессом социализации отношений, с поведением человека как особого природно-биологического и общественного существа.269 Историческое развитие, смена различных форм общественной жизни неизбежно сопровождались существенными изменениями и в системе социального регулирования: отмирали одни и возникали другие виды социальных норм, изменялись соотношение и формы взаимодействия социальных регуляторов (правовых, моральных, религиозных, политических и др.).
В качестве общих признаков социальных норм можно назвать следующие:
– социальность – социальные нормы определяют, каким может или должно быть поведение субъекта с точки зрения интересов общества;
– нормативность – социальные нормы действуют как определенные стандарты поведения, имеют общий характер – сформулированы в виде общей модели поведения; их адресаты определены не поименно, а путем указания типовых признаков (пол, возраст, вменяемость, партийная или религиозная принадлежность и т. п.); они рассчитаны на многократное применение, т. е. вступают в действие всякий раз, когда возникает предусмотренная нормой типовая ситуация;
– сочетание объективности и субъективности – социальные нормы складываются закономерно, исторически, в связи с тем, что общество представляет собой сложный социальный организм и нуждается в регулировании внутренних процессов. В то же время возникновение и конкретное содержание социальных норм связано с волей и сознательной деятельностью людей. «Они не могут возникнуть, не пройдя, не преломившись через общественное сознание: необходимость тех или иных социальных норм должна быть осознана обществом»;270
– культурная обусловленность – социальные нормы соответствуют характеру социальной организации, уровню развития общества, типу культуры.271 Они изменяются вслед за изменениями общественных отношений.
Социальные нормы весьма многочисленны и разнообразны, что связано с богатством и неоднородностью общественных отношений. Поэтому классификация социальных норм может быть осуществлена по различным основаниям.
В зависимости от сфер жизни общества, в которых действуют социальные нормы, они подразделяются на политические, экономические, религиозные и др.; в зависимости от способа образования выделяют спонтанные и директивные нормы; по характеру воздействия на социальную среду – прогрессивные и регрессивные, функционирующие и нефункционирующие; по структуре – простые и сложные и т. д.
Однако наиболее распространенным является подразделение всех норм в зависимости от социальной направленности. С этой точки зрения выделяют:
– правовые нормы;
– моральные нормы;
– религиозные нормы;
– нормы обычаев, традиций;
– семейные нормы;
– корпоративные (нормы организаций и объединений);
– эстетические нормы;
– правила этикета, корректности, приличия, обрядов и ритуалов.
Таким образом, можно констатировать, что в обществе присутствует нормативный плюрализм. При этом, как справедливо заметил И. Ю. Козлихин, «нормативные системы, существующие в обществе, могут носить как комплементарный, так и конкурирующий характер. Но, как правило, если общество не находится в состоянии аномии и хаоса, одна из них является ведущей, той, которая обеспечивает социальную солидарность, т. е. осуществляет интегративную функцию. Таковой может являться не только правовая нормативная система, но и традиционная, моральная, религиозная, идеологическая и т. д.».272
Сформулировать определение права как социально-политического явления весьма сложно, и к концу ХХ в. нет дефиниции, которая была бы общепризнанной. Проблемы определения понятия права традиционно относятся к числу наиболее важных в отечественной и зарубежной юридической науке проблем.273
Обобщив наиболее известные на сегодняшний день точки зрения, можно сделать вывод о том, что право – это нормативное выражение исторически сложившегося порядка общественных отношений между свободными и равными субъектами, отклонения от которого могут быть устранены средствами государственного принуждения.
Основываясь на неразрывной связи права с государством, которое обеспечивает его функционирование и реализацию властно-принудительными средствами, часто приходят к выводу о том, что право порождается государством. Этому заключению способствует и тот факт, что государство официально санкционирует часть норм и даже издает их в процессе своей законотворческой деятельности. В таком случае появляется основание для определения права как совокупности юридических норм, изданных или санкционированных государством и обеспеченных его принудительной силой.
Нормативное понимание права, безусловно, не может рассматриваться как единственное. От него отличается так называемое широкое понимание права, сторонники которого включают в понятие права не только нормы, но и другие правовые явления, круг которых у разных авторов неодинаков. Одни из них полагают, что понятием права охватываются нормы права и правоотношения; другие – нормы права, правоотношения и правосознание; третьи понимают под правом нормы права и их применение; червертые – нормы права и правопорядок; пятые – нормы права, принципы права, правотворчество, основные права и обязанности граждан, которые предопределяют правовой статус гражданина, правопорядок; шестые – принципы права, нормы права, конкретизирующие положения, вырабатываемые судебной, арбитражной и административной практикой в процессе толкования и применения юридических норм, акты применения права и правоотношения; седьмые – юридическую надстройку определенной общественно-экономической формации; восьмые – саму общественную жизнь и т. д.274
Для большинства сторонников данного направления характерно смешение права либо со взятыми в различных сочетаниях отдельными правовыми явлениями, либо с такими более объемными, комплексными правовыми образованиями, как юридическая надстройка, правовая система, механизм правового регулирования.275
На наш взгляд, нормативное понимание права имеет явное преимущество. В юридической литературе справедливо указывается на то, что «именно с позиции нормативного понимания права разрабатывается теория правоотношения, правотворчества и правоприменения, теория юридических фактов и фактического состава, проблемы ответственности, эффективности правовых норм, раскрываются противоречия правовой надстройки, исследуются взаимосвязь и взаимодействие государства, права и экономики, права и других явлений жизни общества… А на основании такого исследования возможны и научно обоснованные рекомендации, направленные на совершенствование всей системы правового регулирования».276 По большому счету именно этого недостает работам большинства сторонников широкого понимания права. Кроме того, данный (широкий) подход не способствует выработке четкого категориального аппарата правоведения.
По мнению авторов данного учебника, право как один из социальных регуляторов всегда есть определенные нормы, или правила поведения. Несомненно, писал по этому поводу Е. Н. Трубецкой, что любое право «выражает собою правило поведения». В каком бы смысле мы ни употребляли слово «право» «мы всегда подразумеваем под ним что-то такое, против чего не следует посягать, чего не должно нарушать». С этим словом «в нашем уме всегда связывается то или другое поведение, предписание каких-либо положительных действий или воздержания от действий».277
Кроме того, право всегда есть некая совокупность, а точнее, система норм. «Это не случайный набор случайных норм, а строго выверенная, упорядоченная система вполне определенных правил поведения».278
Право как специфический, отличный от других, социальный регулятор имеет следующие признаки:
– общезначимость – право регулирует и охраняет наиболее важные для абсолютного большинства членов сообщества общественные отношения. Именно высокая социальная значимость этих отношений позволяет рассматривать их в качестве общезначимых. Общезначимость означает, что все члены общества непременно должны выполнять требования, содержащиеся в нормах права. Общеобязательность нормы права возникает вместе с ней. Г. Кельзен вполне резонно считал, что «норма права представляет собой правило поведения, согласно которому то или иное лицо (группа лиц) должно действовать в каком-то определенном направлении, независимо от того, желает ли оно вести себя таким образом или нет». Общеобязательность права в цивилизованном, правовом государстве распространяется не только на «рядовых» граждан, должностных лиц, различные негосударственные органы и организации, но и на само государство;279
– публичность – право принимается от имени всего общества и распространяет свое воздействие на всех членов сообщества, независимо от их участия в правотворческой деятельности и внутренней психологической оценки, значимости устанавливаемых при помощи права правил поведения.
В мире существует множество систем социальных норм. Но только правовые нормы исходят от государства, все остальные создаются и развиваются негосударственными – общественными, партийными и иными организациями. Создавая нормы права, государство действует непосредственно, через свои уполномоченные на то правотворческие органы, или же опосредованно, путем передачи отдельных своих полномочий на издание некоторых нормативно-правовых актов негосударственным органам или организациям;
– формальная определенность – правовые предписания выражаются в определенных государством формах (в форме правовых обычаев, прецедентов, договоров, нормативно-правовых актов и т. д.) и, как правило (на современном этапе развития общества), имеют письменное закрепление;280
– обеспеченность системой государственных гарантий – государство, установив общезначимые правила поведения (нормы права) обеспечивает их реализацию путем создания условий, с наличием которых связывается наибольшая эффективность правового воздействия. Важнейшей гарантией реализации права является его обеспеченность мерами государственного принуждения.281
Смысл «утверждаемой связи между нормами права и принуждением, – пояснял Л. И. Петражицкий, – сводится к тому, что не исполняющий добровольно своей юридической обязанности по праву может или же должен быть подвергнут принудительным мерам».282 В связи с этим обращается внимание на два вида государственного принуждения: физическое и психическое. Под физическим принуждением понимаются предусмотренные законом меры, состоящие в применении физической силы для поддержания правопорядка, в том числе репрессивные меры, например заключение в тюрьму, смертная казнь и т. п. Что же касается психического принуждения, то здесь на первом плане стоит страх «подвергнуться тем мерам, которые предусмотрены правом на случай неисполнения». Именно страх психически принуждает «граждан сообразовывать свое поведение с требованиями права».283 Государственное принуждение активно применяется при нарушениях норм права. Во всех остальных случаях постоянно сохраняется лишь потенциальная возможность его использования;284
– санкционированность – за нарушение требований правовых предписаний государством определяются меры юридической ответственности, предполагающие применение к нарушителям наказаний, вид и размер которых определяется в законодательном порядке.
Функции права – это основные направления правового воздействия на общественные отношения, в рамках которых выражается социально-юридическая природа права. Функции права непосредственно связаны с его действием, с реализацией свойств официально-властного регулятора общественных отношений.285
«Осуществление права, – пишет Л. С. Явич, – это способ его бытия, существования, действия, выполнения им своей главной социальной функции. Нельзя понять право, если отвлечься от механизма его реализации в жизни общества».286
В юридической литературе нет однообразия в определении функций права. Можно выделить четыре основных подхода к определению данного понятия. Ряд авторов предлагают определять функции права как результат воздействия правового средства на соответствующие участки социальной действительности.287 Другие под функциями права понимают конкретную роль (действие) права по организации общественных отношений.288 Третья группа авторов отрицает возможность использования термина «основные направления» для формирования понятия «функции права» на том основании, что вряд ли можно найти критерий разграничения «основного» и «неосновного». Предлагается заменить данный термин указанием, что функция права воздействует на общественные отношения в специфических, различных по сфере направлениях.289 Четвертая группа авторов утверждает, что под функцией права следует понимать назначение права для определенного вида общественных отношений, отождествляя тем самым понятия «функции права» и «назначение права».290
Употребляя термин «основные направления», по нашему мнению, возможно выделить из разнообразных направлений правового воздействия те, в которых проявляется внутренняя целостная специфическая природа права, разграничить главные, основные направления правового воздействия от неосновных направлений, которые не являются для права существенными. Поэтому функции права следует определять как основные направления правового воздействия на общественные отношения, обусловленные сущностью и социальным назначением права.
Функции права тесно связаны с его целями и задачами. Цель в праве представляет собой идеальное выражение объективной закономерности, идеальную силу, которая побуждает к должному поведению людей и является ближайшей причиной определенного направления этого поведения. Задачи права обычно указывают на те ближайшие вопросы, проблемы, решение которых необходимо для достижения цели. Задача права – это внешний (определяющий) по отношению к функции права фактор, в соответствии с которым осуществляется ее реализация. Цели и задачи права конкретизируются в его функциях. Они приобретают определенное значение при классификации функций права, поскольку именно цели и задачи права указывают на те основные направления, на которые нацелено правовое воздействие, активность права.
Многообразие форм воздействия права на различные общественные отношения обусловливает наличие множества функций права. Функции права в наиболее общем виде можно подразделить на общесоциальные и специально-юридические.
К общесоциальным функциям права следует отнести: ценностную, познавательную, информативную, коммуникативную и др.291
Ценностная функция права означает определение и закрепление при помощи права наиболее значимых для общества ценностных критериев (жизнь, здоровье, социально-политическая стабильность, собственность и т. д.).
Познавательная функция права предполагает использование юридических средств и методов в процессе познания окружающей действительности. В данном случае знакомство с правом позволяет уяснить содержание общезначимых правил поведения, с тем чтобы в дальнейшем уметь их правильно реализовать.
Информативная функция права позволяет говорить о праве как о мощнейшей информационной системе, содержащей в себе сведения самого различного плана и прежде всего информацию о правилах возможного, должного, недопустимого поведения. При этом в абсолютном большинстве случаев право несет в себе информацию открытого характера. В частности, в соответствии с законодательством России не может вступить в юридическую силу закон, не опубликованный в средствах массовой информации («Российской газете», «Собрании законодательства Российской Федерации»).
Коммуникативная функция права характеризует право как связующий элемент, при помощи которого осуществляется общение между людьми, общественными организациями, государствами. К примеру, именно с помощью права устанавливаются социально-юридические контакты в сфере гражданского права и процесса, уголовного процесса и т. д.
К специально-юридическим функциям права относятся регулятивные и охранительные функции.
Сущность регулятивной функции заключается в определении и формальном закреплении стандартов общезначимого поведения, ориентируясь на которые субъекты самостоятельно либо с помощью компетентных государственных органов реализуют свои позитивные интересы.
Регулятивная функция в свою очередь складывается из статической и динамической функций.
Регулятивная статическая функция права предполагает использование правовых средств и методов для обеспечения стабильности социально-политической системы. Данная функция выражается в воздействии права на общественные отношения путем их закрепления в тех или иных правовых институтах. Право в данном случае прежде всего юридически закрепляет, возводит в разряд четко урегулированных те общественные отношения, которые представляют собой основу нормального, стабильного существования общества, соответствуют интересам его большинства или силам, стоящим у власти. Например, в ст. 8 Конституции говорится о том, что «в Российской Федерации гарантируется единство экономического пространства». В данном случае, основной задачей правового регулирования является сохранение стабильности сложившегося в пределах государственной территории единого экономического пространства. Исполнение статической функции права осуществляется в формах непосредственной реализации: использование возможностей, исполнение обязанностей, соблюдение запретов.
Регулятивная динамическая функция предполагает использование правовых средств и методов для внесения позитивных изменений в сложившуюся ситуацию. К примеру, в ст. 40 Конституции говорится о том, что в России «органы государственной власти и органы местного самоуправления поощряют жилищное строительство, создают условия для осуществления права на жилище. Малоимущим… жилье предоставляется бесплатно из государственных… фондов в соответствии с установленными законом нормами». Таким образом, при помощи права могут вноситься изменения в устоявшийся общественный порядок.
Сущность охранительной функции заключается в недопущении нарушения установленного при помощи юридических норм правопорядка, своевременном выявлении и пресечении правонарушений, привлечении к юридической ответственности правонарушителей. Иными словами, охранительная функция выражается в направлениях правового воздействия, нацеленных на охрану господствующих нормальных общественных отношений, их неприкосновенность и сообразно этому на вытеснение отношений, противоречащих интересам данного общественного строя.292 Следовательно, непосредственным объектом охранительной функции выступают не те отношения, которые нужны обществу, а те, от которых общество хочет избавиться. Основным свойством этой функции является установление в нормативных предписаниях запретов совершать нежелательные обществу действия, состав правонарушений и юридических санкций, применяемых к лицам, нарушающим нормы права.293
Охранительная функция, в свою очередь, складывается из профилактической и оперативной.
Профилактическая функция предполагает использование правовых средств и методов в целях недопущения возможных, однако еще не совершенных правонарушений. Профилактическая функция может осуществляться как в отношении всех субъектов права (важнейшей задачей правового режима законности является недопущение фактов противоправного поведения со стороны всех без исключения членов сообщества); так и в отношении определенных социальных групп, представители которых наиболее склонны к совершению правонарушений (лица, освободившиеся из мест лишения свободы, «трудные подростки», лица, склонные к злоупотреблению алкоголем и т. д.).
Оперативная функция предполагает использование правовых средств и методов для выявления и пресечения правонарушений, привлечения к юридической ответственности правонарушителей, осуществления правосудия, исполнения наказаний. В отличие от профилактической функции, реализуемой в отношении неперсонифицированного круга лиц, оперативная функция осуществляется в персонифицированном порядке, т. е. в отношении конкретных лиц (правонарушителей).
Принципы права – это основные исходные начала, положения, идеи, выражающие сущность права как специфического социального регулятора. Принципы права выражают главное, основное в праве, тенденции его развития, то, на что право должно быть ориентировано, устремлено.
Принципы выражают закономерности права, его природу и социальное назначение, представляют собой наиболее общие правила поведения, которые либо прямо сформулированы в законе, либо выводятся из его смысла.294
В зависимости от сферы распространения выделяют общеправовые, межотраслевые и отраслевые принципы.
Общеправовые принципы:
– справедливость,
– формально-юридическое равенство граждан,
– гуманизм,
– демократизм,
– единство прав и обязанностей,
– сочетание убеждения и принуждения.
Названные принципы действуют во всех без исключения отраслях права.295
Если принципы характеризуют наиболее существенные черты нескольких отраслей права, то их относят к межотраслевым. Среди них выделяют:
– принцип неотвратимости юридической ответственности;
– принцип состязательности и гласности судопроизводства;
– презумпция истинности судебного решения;
– принцип недопущения обратной силы закона.
Принципы, действующие в рамках только одной отрасли права, называются отраслевыми. К ним относятся:
– принцип равенства сторон в имущественных отношениях – в гражданском праве;
– принцип имущественного равенства супругов – в семейном праве;
– презумпция невиновности – в уголовном процессе.
Анализ сущностного содержания принципов права не только помогает определить общее направление правового воздействия, но и может быть положен в обоснование решения по конкретному юридическому делу (например, в процессе применения аналогии права).
1. Правопонимание как теоретико-правовая категория
2. Критерии типологии правопонимания
3. Основные типы правопонимания
4. Объективное и субъективное право
5. Право и закон: проблема соотношения понятий
1. Правопонимание как теоретико-правовая категория
Без преувеличения можно констатировать, что проблема правопонимания занимает центральное место в юридической науке. Но, как ни парадоксально, собственно сам феномен «правопонимание» исследован, на наш взгляд, весьма поверхностно. Недостаточно разработаны вопросы правопонимания в учебной литературе. Нет однозначного ответа на вопрос, что значит – понимать право.
Вместе с тем отдельные попытки рассмотрения данной проблемы осуществляются, вследствие чего выкристаллизовываются различные подходы к исследованию правопонимания как специфического феномена. В этой связи следует выделить отношение к данной проблеме В. И. Леушина и В. Д. Перевалова. Названные авторы весьма подробно и полно рассматривают феномен «правопонимание» через апеллирование к таким научным категориям, как «познание», «восприятие», «оценка», «субъект», «объект», «содержание» и т. д. Вместе с тем предлагаемый вышеуказанными учеными подход к обозначенной проблеме нуждается в дальнейшем развитии и в некоторых существенных уточнениях.
Так, авторами предлагается следующая дефиниция: «Правопонимание – это научная категория, отражающая процесс и результат целенаправленной мыслительной деятельности человека, включающий в себя познание права, его восприятие (оценку) и отношение к нему как к целостному социальному явлению».296 Таким образом, выделяются четыре признака, позволяющих, по мнению ученых, сформулировать определение правопонимания: 1) познание права; 2) восприятие права; 3) оценка права; 4) отношение к праву как к «целостному социальному явлению».
Логично предположить, что все эти элементы правопонимания рассматриваются авторами не как простая совокупность, а как специфическая система. В противном случае предлагаемая дефиниция не соответствовала бы такому элементарному принципу построения определений, как системность, подразумевающего, что «существенные отличительные черты понятия или существенные признаки предмета должны излагаться до известной степени систематизированно, а не в беспорядке».297 Судя по содержанию предлагаемой дефиниции, устойчивой связью, позволяющей говорить о ее некоторой системности, является включенность перечисленных элементов в «определенный процесс и результат целенаправленной мыслительной деятельности человека».
Вместе с тем предлагаемая система не в полной мере соответствует законам формальной логики, так как включает в себя элементы, которые выделены по совершенно разным (и, на наш взгляд, совершенно непонятным) основаниям, не являются однопорядковыми и расположены в произвольной последовательности. В связи с этим прежде всего следует обратить внимание на такой предлагаемый признак правопонимания, как познание права.
Под познанием в гносеологии понимается творческая деятельность, формирующая знания,298 в нашем случае – знания о праве. Познавательная деятельность включает в себя такие элементы (этапы познания), как ощущение, восприятие, представление и понятие.299 Таким образом, предлагаемое в качестве сущностного признака познание поглощает собой другой сущностный признак – восприятие права, так как познание возможно только через восприятие. Отсюда вывод – восприятие права применительно к данному определению является на самом деле второстепенным признаком и, следовательно, в рассматриваемом нами случае без него дефиниция не теряет своей значимости.
Не выражает специфику правопонимания и такой предлагаемый признак, как «отношение к праву как к целостному социальному явлению». Во-первых, следует отметить неопределенность самого термина «отношение». Он имеет очень широкое толкование и, следовательно, требует особой конкретизации применительно к проблеме правопонимания. В противном случае в своей широкой интерпретации «отношение к праву» может отождествляться и собственно с правопониманием. Во-вторых, восприятие и оценка права это и есть своего рода субъективное отношение к данному феномену. Восприятие – это чувственный образ внешних структурных характеристик правовых явлений и процессов непосредственно воздействующих на органы чувств.300 Оценка – это умственный акт, являющийся результатом оценочного отношения к предмету, зависящего от свойств последнего. «В результате акта оценки предмет может быть признан либо неценностью, либо ценностью».301 Таким образом, посредством оценки мы выражаем наше субъективное отношение к соответствующему феномену, даем ему определенную характеристику, рассматривая в аспекте соответствия нашим потребностям, интересам, целям и т. д. Следует отметить, также, что оценка отдельных моментов может рассматриваться как элемент познавательной деятельности, в некоторой степени определяющий особенности складывающихся представлений о феномене в целом.
Таким образом, практически все предлагаемые признаки, составляющие анализируемое определение правопонимания, поглощаются понятием познания, исключение составляют разве что «отношение к праву как к целостному социальному явлению» и собственно его оценка как целостного явления (а не отдельных моментов, о чем было сказано выше).
Но более широкое содержание категории «познание», по отношению к остальным, еще не означает, что познание является одним из единственных сущностных признаков, показывающих специфику правопонимания. Часто под правопониманием имеются в виду отдельные элементы структуры познания права: восприятие права и отдельных правовых явлений, представления о праве и понятие права. Именно эти отдельные элементы (этапы) познавательной деятельности часто подразумеваются при апеллировании к категории «правопонимание».
Но это еще не все. В русском языке слово «понимать» употребляется в двух значениях. Во-первых, как «способность понять, постичь смысл, значение, сущность, содержание чего-либо». Во-вторых, как «та или иная точка зрения на что-либо, то или иное толкование, объяснение чего-либо».302 Когда мы говорим: «…под правом я понимаю…», – мы имеем в виду не познавательную деятельность как таковую, а ее результат, кроме того, мы определенным образом истолковываем, интерпретируем этот результат познания. Результатом же познавательной деятельности всегда является новое знание. «В понятии "знание" фиксируется результативная (субъективно-идеальная) сторона ощущений, восприятий, представлений, понятий и всех форм мышления».303
Таким образом, правопонимание в широком смысле может рассматриваться, как интеллектуальная деятельность компетентных лиц, направленная на познание сущности и содержания права, а также совокупность правовых знаний полученных в результате этой деятельности.
Типологию правопонимания можно определить как метод научно-юридического познания, основу которого составляет теоретическое расчленение правопонимания как целостного системного феномена на элементы с последующим сведением этих элементов в обособленные типовые группы.
Вместе с тем, исследуя проблему типологии правопонимания, необходимо иметь в виду, что типология это не только метод познания, но еще и то, что получено при его применении – результат типологического описания и сопоставления304 – тип правопонимания.
Тип правопонимания – это обобщенная идеологизированная модель права, отражающая общие существенные признаки определенного множества конкретных правовых представлений и понятий, которые, в свою очередь, соответствуют этой идеологизированной модели как образцу. На наш взгляд, вполне приемлемым может быть определение, предложенное А. В. Поляковым, в соответствии с которым тип правопонимания – это «определенный образ права, характеризуемый совокупностью наиболее общих теоретических признаков права и наиболее общих признаков практического (ценностного) к нему отношения».305
Принадлежность к тому или иному типу правопонимания имеет определяющее значение для любого конкретного учения о праве. «Именно тип правопонимания, – пишет в этой связи В. С. Нерсесянц, – определяет парадигму (смысловую модель, принцип и образец) юридического познания, собственно научно-правовое содержание, предмет и метод соответствующего учения о праве».306
Возвращаясь от понятия типа собственно к вопросу типологии, следует отметить, что по способу построения выделяют два основных вида типологии – эмпирическую и теоретическую.307 Применительно к вопросу о типологии правопонимания эти виды типологии могут быть охарактеризованы следующим образом.
Эмпирическая типология правопонимания строится на основе: количественной обработки и обобщении опытных сведений о правовых восприятиях, представлениях, понятиях различных субъектов правопонимания; фиксации устойчивых признаков сходства и различия между разными правовыми образами; систематизации и соответствующей научной интерпретации результата типологического описания и сопоставления.
В качестве примера эмпирической типологии можно привести типологию, предложенную Г. Г. Бернацким, который выделяет следующие основные типы философско-правовых направлений: 1) теологический, сторонники которого усматривают сущность права в воле Бога; 2) натуралистический, сторонники которого видят сущность права в естественном разуме, в господствующем мироздании; 3) объективно-идеалистический, приверженцы которого сущность права выводят из объективного духа, высшего сверхчувственного духовного начала; 4) субъективно-идеалистический, подразумевающий, поиск сущности права в проявлении сознания, разума, психики человека; 5) мистический, сторонники которого объясняют феномен права некими таинственными, сврхчувственными духовными силами; 6) экономический, в рамках которого сущность права объясняется экономическими отношениями; 7) политологический, усматривающий сущность права в политических отношениях, в политической деятельности; 8) социальный (в узком смысле), приверженцы которого интерпретируют право, апеллируя к социальным отношениям; 9) формально-догматический, сводящий сущность права к действующему законодательству.308
Стремясь охватить все множество типов философско-правовых направлений, выделяемых на основании характерных черт, автор не выстраивает взаимосвязи между ними. Каждый тип выявлен чисто эмпирически и выступает как бы сам по себе вне связи с иными типами, вне единой системы. Существенным недостатком такого рода типологии является отсутствие установленной закономерности, которая смогла бы придать эвристический характер классификации типов правопонимания. Впрочем, и сам Г. Г. Бернацкий указывает на то, что «данная типология страдает рядом недостатков. Она, видимо, никогда не может быть полной. При достаточно внимательном исследовании всегда можно найти в работах тех или иных мыслителей некую сферу бытия, к которой сводится право и которой не оказалось в исходной типологизации. Другим недостатком можно считать то, что, например, различные концепции такого широко известного направления в истории правовой мысли, как естественное право, должны, по новой типологизации, относиться к различным типам – то к натуралистическому, то к объективно-идеалистическому, то к субъективно-идеалистическому».309
Отмечая недостатки эмпирической типологии правопонимания, следует признать и то, что она является необходимым шагом (этапом) на пути выявления объективных закономерностей при построении типологической системы. В этой связи следует согласиться с замечанием Г. Г. Бернацкого, что «данная классификация полезна тем, что позволяет выделить, по крайней мере, основные сферы бытия, к которым, в принципе, может сводиться право».310 А это, на наш взгляд, является важнейшим условием выявления взаимосвязей и осуществления в соответствии с ними теоретической типологии.
Теоретическая типология правопонимания подразумевает построение идеальной модели, которая выступает неким обобщенным выражением совокупности признаков, выявленных в результате исследования и таксономического описания множества отдельных конкретных правовых образов. Принципом теоретической типологии является системное восприятие правопонимания, подразумевающее вычленение системообразующих закономерностей, связей, существующих между отдельными типами. Представляется, что именно такая типология является наиболее эффективной в когнитивном смысле, служит одним из главных средств объяснения объекта и создания его теории.311
В качестве примера можно привести типологию на основании критерия «форма выражения – общественное сознание – реальные общественные отношения». Этот критерий, предложенный в начале прошлого века (Н. Н. Алексеев),312 получил в современном отечественном правоведении весьма широкое распространение. В соответствии с ним выделяются три основных типа правопонимания: нормативный, естественно-правовой (нравственный) и социологический.313
Причем сторонники данной классификации придерживаются самых разных воззрений по вопросу социального значения приведенных типов правопонимания. Чаще всего признается, что каждый тип правопонимания (нормативный, естественно-правовой и социологический) «имеет свои основания», является отражением одной из сторон правового феномена. В связи с этим весьма показательна точка зрения О. Э. Лейста, который указывает на то, что «каждая из концепций выражает реальную сторону права и служит его осуществлению. Так, нравственное видение права важно и для правового воспитания, и для развития действующего права. Без нормативного понимания права практически не достижимы определенность и стабильность правовых отношений, законность в деятельности государственных органов и должностных лиц. Наконец, лишь через социологическое понимание право обретает конкретность и практическое осуществление, без него оно остается декларацией, системой текстов или моральных пожеланий».314
В качестве примера теоретической типологии можно привести также типологию, предлагаемую Ю. Я. Баскиным, который выделяет такие основные типы правопонимания, как: 1) метафизическое, видевшее основание права и причин его возникновения во вне (и над) социальных факторов; 2) антропологическое, признававшее основанием права природу человека (личности); 3) социологическое, сторонники которого полагали, что право есть результат и проявление общественных связей и отношений.315 Здесь автор осуществляет не просто фиксацию устойчивых признаков, сходства и различия между различными правовыми образами, не просто перечисляет множество типов, которым свойственны определенные признаки, а устанавливает некий классификационный критерий, как нам видится, на основании выявления системообразующей взаимосвязи: «природа – человек – общество».
Теоретическая типология предлагается В. С. Нерсесянцем. В контексте развиваемой либертарно-юридической теории он выделяет два основных типа правопонимания – юридический и легистский. По мнению ученого, «история и теория правовой мысли и юриспруденции пронизаны борьбой двух противоположных типов правопонимания. Эти два типа понимания права и трактовки понятия права условно можно обозначить как юридический (от jus – право) и легистский (от lex – закон) типы правопонимания и понятия права».316 В основу такой типологии положен «момент различения или отождествления права и закона».317
Для юридического правопонимнаия право – это не просто произвольное и субъективное властное веление, а нечто объективное и самостоятельное, обладающее своей (не зависящей от воли законодателя) собственной природой, своей сущностью и своей спецификой, словом – своим принципом. Этим принципом права является принцип формального равенства, выражающий существо и особенности права, его отличие от других социальных явлений, норм и регуляторов.318 В рамках юридического правопонимания В. С. Нерсесянц выделяет юридико-либертарный тип, согласно которому право – это «всеобщая и необходимая форма свободы людей».319
Так же как и В. С. Нерсесянц, два основных типа правопонимания выделяет В. А. Четвернин. Но, используя аналогичный критерий типологии – «различения или отождествления права и закона», ученый придает типологии иное терминологическое оформление, выделяя позитивистский и непозитивистский типы. Позитивистский тип правопонимания, по мнению ученого, сводится к отождествлению права и закона (в широком смысле). Под правом позитивисты понимают «любые законы, административные акты, судебные решения и вообще любые приказы государственной власти независимо от их содержания».320 В рамках данного типа правопонимания выделяются два понятия права: легистское и социологическое.321
Непозитивистский тип правопонимания включает в себя различные направления политико-правовой мысли, в которых «проводится различение права и закона, объясняется приоритет права перед законом». С непозитивистской точки зрения «право правильно не потому, что оно записано в законе и существует в официальной форме, а по содержанию. Законы должны быть правовыми, должны содержать правовые нормы, но в действительности законы по содержанию могут быть и неправовыми, произвольными».322 К этому типу правопонимания В. А. Четвернин относит этическое и юридическое понятия права.323 При этом сам ученый считает себя сторонником либертарного типа правопонимания, который как можно понять из суждений самого автора является разновидностью непозитивисткого типа и в рамках которого дается «собственно юридическое понятие права, т. е. то понятие, которое соответствует слову, термину «право»».324
Представляется, что предлагаемый В. С. Нерсесянцем и В. А. Четверниным такой типологический критерий, как соотношение права и закона, в целом является заслуживающим внимания, так как, безусловно, вскрывает определенную устойчивую связь, закономерность, позволяющую выделять соответствующие типы правопонимания. Вместе с тем точность дальнейшей градации вызывает некоторые сомнения. Так, например, трудно согласиться с точкой зрения В. А. Четвернина, что социологическое понимание права сводится лишь к интерпретации последнего как некой совокупности «любых судебных решений» и уж тем более «приказов государственной власти независимо от их содержания». С точки зрения социологического правопонимания право – это, прежде всего, «живые» общественные отношения, которые лишь оформляются судебным решением. Право исходит из самой жизни, а не от государственной власти.
Не вполне обоснованным выглядит, на наш взгляд, также положение, отстаиваемое сторонниками либертарно-юридической концепции, согласно которому только в рамках непозитивистского правопонимания может быть сформулировано юридическое понятие права, а остальные понятия (легистское, социологическое, этическое) не являются юридическими в собственном смысле этого слова. Очевидно, что авторы либертарной концепции слишком сужают содержание понятия «юридическое», примеряя его лишь к идее свободы. Причем делается это искусственно, так как понятие юридического в современной науке интерпретируется несколько иначе, чем в античных источниках. Поэтому вряд ли стоит обращаться к архаическому истолкованию латинского слова jus и тем более абсолютизировать античное его значение при построении современных научных концепций.325 В противном случае, придерживаясь такой логики, следовало бы провести ревизию всего понятийного аппарата современной юридической науки на предмет соответствия исторически более раннему, а потому истинно верному истолкованию терминов.
В отечественной юридической литературе распространена дуалистическая классификация, в рамках которой выделяются два основных подхода к пониманию права – широкий и узкий.326 В основе этой классификации заложен такой критерий, как признак нормативности. Если право интерпретируется в качестве системы обеспечиваемых государством норм, то это так называемый узкий, или нормативный тип правопонимания. Если же наряду с признаком нормативности в понятие права включаются правоотношения, правосознание и т. д., то такой тип правопонимания в соответствии с данной классификацией рассматривается как широкий.
В силу своей специфики (выделение в качестве критерия признака нормативности) данная типология используется, прежде всего, в рамках нормативного понимания права. Как отмечает приверженец «современного нормативного понимания права» М. И. Байтин, «анализ наиболее заслуживающих взглядов различных ученых по рассматриваемому вопросу показывает, что они не опровергают вывод о том, что… в процессе развития отечественного правоведения сложились два основных направления правопонимания: нормативное и широкое».327 При этом широкому подходу, «в отличие от нормативного, свойственны понимание под правом не только его норм, но и других правовых явлений вплоть до отождествления права с правовой системой общества, отрыв права от государства, противопоставление естественного права позитивному, т. е. официально действующему в государстве праву, различение права и закона, "правового закона" и "неправового" ("антиправового") закона и т. п.».328
С позиции нормативного правопонимания М. И. Байтин критически оценивает предлагаемую ранее В. С. Нерсесянцем типологию, в рамках которой выделяется три основных подхода: нормативный, широкий и подход, «представители которого обосновывают такое понимание (и понятие), которое исходит из концепции различения права и закона».329 В частности, М. И. Байтин отмечает, что «нет сколько-нибудь убедительных оснований наряду с нормативным и широким подходами выделять в качестве самостоятельного еще и третий подход, ибо относимые к нему В. С. Нерсесянцем сторонники различения права и закона используют данную концепцию в качестве одного из основных доказательств того или иного варианта широкого понимания права».330 По мнению М. И. Байтина, это в полной мере относится и к концепции самого В. С. Нерсесянца.331
Следует отметить, что признак нормативности права, взятый в качестве универсального классификационного критерия, позволяющего определить «ширину» того или иного типа правопонимания, не является столь общеочевидным, как это представляется сторонникам нормативного подхода.332 За точку отсчета М. И. Байтин предлагает взять им же навязываемый в качестве основного признак нормативности. И если этот признак действительно часто выдвигается как основной в современной отечественной юридической науке, это еще не означает, что он универсален как критерий классификации типов правопонимания и является приемлемым для общей теории права.
Известно, что не для всех правовых учений характерна интерпретация права как системы норм. Так, например, для сторонников крайнего реализма, объявивших юридическую норму мифом, иллюзией, фикцией,333 «узким» будет тип правопонимания, в рамках которого право интерпретируется как судебное решение по конкретному делу, или даже само социальное отношение (Д. Фрэнк). Добавление же к понятию «живого права» такого признака, как нормативность, по сути, будет являться «расширением» этого понятия.
Также предлагается типологическая классификация правопонимания по критерию «теория – практика». В частности, А. В. Поляков выделяет «два основания для классификации типов правопонимания», в соответствии с которыми выделяет практический и теоретический типы. «Практический тип правопонимания, – пишет А. В. Поляков, – отражается в общественном правовом сознании, как наиболее общие признаки, характеризующие отношение общества к праву, его особое правовидение и правочувствование. Каждая цивилизация имеет свой тип правопонимания. Можно выделить и более общие группы, например, правопонимание Востока и Запада». Второй тип – теоретическое правопонимание в противоположность практическому «оформлено концептуально, а ценностные мотивы в нем идеологизированы и зачастую завуалированы. В своем теоретическом развитии западная правовая мысль сформулировала три основных теоретических подхода к пониманию права (три типа правопонимания): естественно-правовой, этатистский и социологический».334
Фундаментальной и в достаточной степени интересной с научно-познавательной точки зрения представляется классификация типов правопонимания, предлагаемая Л. И. Честновым. Ученый, «исходя из трех типов рациональности, формирующих критерии научности», выделяет три критерия классификации: философский, социологический, культурно-исторический.
Философский критерий подразумевает подразделение правопонимания на типы в соответствии с принадлежностью к определенной философской концепции. В рамках философского критерия Л. И. Честнов рассматривает в качестве классификационных оснований парные философские категории «материальное» и «идеальное» (соответственно выделяются материалистические и идеалистические типы правопонимания), а также «естественное» и «искусственное». При этом критерию естественности, по мнению ученого, соответствуют такие научные учения, как историческая школа права, гегелевская философия права, генетическая социология права М. М. Ковалевского, аутентичный марксизм. Критерию искусственности соответствуют такие учения, как юридический позитивизм XIX и XX вв., современный инструментализм США, а также некоторые версии социологии права.335
Социологический критерий, в соответствии с предлагаемой Л. И. Честновым типологией, связан с «социологией знания, уделяющей основное внимание не когнитивной (методологической или гносеологической) институционализации, а ее "внешним" – социальным факторам». В соответствии с этим критерием выделяются такие типы правопонимания, как юридический позитивизм (догматизм), современные концепции естественного права, социологические теории права.336
Культурно-исторический критерий Л. И. Честнов связывает с различием правопонимания у разных народов и в разные эпохи (фактически по религиозному принципу). В рамках данного подразделения выделяются такие типы правопонимания, как: правопонимание ближневосточной цивилизации (обусловленное влиянием исламской традиции), правопонимание индо-буддийской цивилизации, правопонимание китайско-конфуцианской цивилизации, правопонимание японской цивилизации, правопонимание западной (христианской) цивилизации, российское правопонимание.337
Предлагая классифицировать типы правопонимания в соответствии с философским, социологическим и культурно-историческим критериями, Л. И. Честнов указывает, что «для адекватного описания типов правопонимания эти три критерия классификации должны быть показаны как взаимодополняющие друг друга, так как ни один из них не дает полной картиныправопонимания. Так, философский критерий страдает умозрительностью; социологическому, напротив, недостает концептуализма в объяснении фактического положения вещей; культурно-исторический вроде бы избегает недостатков первого и второго, но ограничен узкими рамками конкретной цивилизации. И лишь все они вместе могут более или менее точно отразить правопонимание».338
Подытожив вышеизложенное, можно констатировать, что в современной отечественной юридической науке прослеживается общая тенденция к построению теоретических типологий правопонимания. При этом авторы различных подходов стремятся не просто выявить отдельные типы правопонимания в их многообразии, но и построить их систему в соответствии с классификационными критериями, свойственными или, по крайней мере, наиболее близкими их научной концепции. Выделение этих критериев, на наш взгляд, с необходимостью ведет от монообраза к выводу о многогранности права, к осознанию того, что право – это сложный социальный феномен, который может проявляться по-разному. Таким образом, приверженцы различных научных концепций разными путями приходят к общей идее о необходимости некоего интегрального правопонимания. Но здесь возникает комплекс вопросов, связанных как раз с различными подходами к принципам интеграции, с разным пониманием закономерностей, взаимосвязей, позволяющих говорить о единой системе. Проблема правопонимания постепенно переходит в эту новую плоскость, где основным становится вопрос о философском основании, позволяющем рассматривать право и в его различных проявлениях, и в его единстве одновременно.
Как нами уже было сказано, проблема типологии правопонимания является в достаточной степени сложной и не имеющей однозначного решения на сегодняшний день. Вместе с тем, в целях упрощения познавательного процесса, авторы считают целесообразным ориентироваться на наиболее распространенный вариант типологии, где типы правопонимания систематизируются в соответствии с основными научными подходами: нормативистским, социологическим и естественно-правовым.
Право, в соответствии с нормативистским подходом, – это регулятор общественных отношений представляющий собой систему общеобязательных, формально определенных норм, выражающих государственную волю (классовую или общенародную), которые установлены, санкционированы и охраняются от нарушений государством.339
Нормы права рассматриваюся как некое правило, модель должного поведения, они «фиксируют не то что есть, а то, что должно быть. Нормы не могут быть истинными или ложными. Характеристикой истинности и ложности они не обладают».340 С точки зрения нормативного правопонимания право представляет собой материализованную волю государственной власти и носит производный от государства характер. Никакого иного права, кроме опирающейся на государство системы нормативных установок, не существует. В свою очередь обязательность правовых норм проистекает не из нравственности, а из обеспечивающего правовые предписания государственного принуждения.
Право, в соответствии с социологическим подходом, представляет собой совокупность правил поведения, которые возникают и приобретают общезначимый характер не по воле государства, а в силу объективных закономерностей общественного развития. Государство, заботясь о сохранении и динамическом развитии общества, наделяет юридической силой (обеспечивает системой юридических гарантий и санкций) уже сложившиеся в обществе правила, которые в силу своей социальной полезности признаются полезными и для государства.
Кроме того, социологический подход к правопониманию предполагает, что право приобретает свою фактическую (юридическую) значимость только в том случае, если оно реализуется, а раз так, то право – это не только совокупность документов, содержащих правовые предписания, но и сами отношения, этими предписаниями регламентированные. Иными словами, в рамках социологического подхода право – это неразрывная совокупность правовых норм и правоотношений, этими нормами регламентированных.
В рамках естественно-правового подхода обосновывается существование двух систем права – естественного и позитивного права. Позитивное, или положительное, право – это официально признанное право, действующее в пределах границ того или иного государства, получающее выражение в законах и иных правовых актах государственной власти. Естественное право, в отличие от позитивного, проистекает из природы человеческого разума и всеобщих нравственных принципов. Поэтому оно разумно и справедливо, не сковано границами отдельных государств, распространяется на все времена и народы. Иными словами, естественное право – это некий идеальный образ, к которому следует стремиться. Как справедливо заметил в этой связи Г. Ф. Шершеневич: «Идеалу дается название "право", которому соответствует реальное понятие, и путем постоянного сочетания слова и понятия ум привыкает придавать идеалу ту реальность, какая соединена с названием».341
Структуру естественного права образуют прирожденные, неотчуждаемые права человека, которые дает ему природа и «на пути осуществления которых в естественном состоянии не существует никакого барьера».342 Естественные права человека выводятся из его витальности, которая, «эгоцентрически ориентированная, видит свою главную задачу в оборонительно-агрессивной и репродуктивной активности, обеспечивающей выживание индивида и продолжение рода».343 К естественным и неотъемлемым правам человека, прежде всего, относятся: право на жизнь, свободу, равенство, продолжение рода и т. п. Соблюдение этих прав – есть критерий справедливости, и потому их охрана является целью государства. В свою очередь позитивное право, противоречащее требованиям права естественного, подлежит замене на такое положительное право, которое бы основывалось на естественных законах, способствовало бы практической реализации идей и принципов естественного права.
Но полное безоговорочное соблюдение естественных прав человека, а соответственно, совпадение естественного и позитивного права возможно лишь в идеале. Поэтому, характеризуя естественно-правовой тип правопонимания, следует согласиться с точкой зрения А. В. Полякова, согласно которой «все попытки возродить в российском правоведении идею естественного права (да еще в архаическом виде, характерном для XVIII в.), по сути, представляют собой лишь декларацию определенных идеологических представлений, а не научную теорию и показательно бессильны именно в научно-доказательном аспекте. Задача же теоретического правоведения сегодня не в том, чтобы объяснить, каким право должно быть, и заставить верить в конкретные правовые идеалы (это одна из целей правовой политики), а в том, чтобы показать, что есть право, раскрыть его онтологическую структуру и смысл».344
В юридической науке и практике традиционно различают право в объективном и субъективном смысле. Такой подход обусловлен философской интерпретацией объективных причин исторического развития, т. е. не зависящих от человеческой воли и восприятия, и субъективными факторами, т. е. явлениями, определяемыми человеческим сознанием и связанными с человеческим волеизъявлением.
Объективное право – это система правовых норм, принимаемых государством от имени всего общества и распространяющих свое регулятивно-охранительное воздействие на всех членов сообщества. Реализация норм объективного права не зависит от их субъективной оценки членами сообщества. С точки зрения нормативистского типа правопонимания, объективное право – это действующее в данном государстве законодательство.
Объективный характер законодательства предопределяется следующими обстоятельствами:
– законодательный акт считается действующим независимо от того, принимал ли участие в его принятии конкретный субъект, поведение которого данным актом регламентируется, или нет;
– юридическая сила предписания, закрепленного в законодательном акте, не зависит от его субъективной оценки (согласия либо не согласия с ним) со стороны заинтересованного лица;
– акт считается действующим независимо от того, применяется он в отношении конкретного субъекта, или нет.
Субъективное право – это совокупность определенных нормами объективного права правил поведения, претворение в жизнь которых зависит от воли заинтересованных субъектов, руководствующихся этими правилами в рамках непосредственных форм реализации права (соблюдения запретов, исполнения обязанностей, использования возможностей).
Взаимодействие объективного и субъективного права подчинено общим объективным закономерностям взаимодействия объективных и субъективных факторов. «Являясь вторичным по отношению к объективным условиям, субъективный фактор в то же время имеет собственное содержание и, соответственно, логику развития, являясь относительно самостоятельным, в нем могут сообразно его природе по-разному реализоваться объективные условия. Реакция действующих субъектов на одни и те же объективные условия может быть неодинакова, поскольку их воздействие на человека проходит через его внутренний мир, его моральные ценности и установки, т. е. человек активно и избирательно, а не пассивно ассимилирует окружающие его объективные условия макро- и микросреды».345
Субъективное право представляет собой комплексную категорию, в качестве структурных элементов которой выступают правила возможного, должного, недопустимого поведения субъектов.
Предусмотренные правовыми нормами варианты возможного поведения в комплексе образуют институт субъективных прав, который включает в себя:
– право лица самостоятельными действиями удовлетворять собственные позитивные интересы. К примеру, право на участие в формировании представительных органов государственной власти может быть реализовано гражданином путем голосования по поводу той или иной кандидатуры;
– право лица требовать от другого субъекта правоотношения осуществления обязанностей, с которыми связывается реализация соответствующих возможностей. К примеру, возможность покупателя купить вещь предполагает наличие у него права потребовать у продавца предоставления этой вещи;
– право лица требовать от компетентных государственных органов объективного разрешения спорной ситуации либо защиты законного интереса. Конституция России предусматривает право каждого на судебную защиту прав и свобод (ст. 46). Причем субъект может обратиться за защитой как в федеральные органы правосудия, так и в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека.
Проблема соотношения права и закона, по всей видимости, является одной из древнейших в мировой политико-правовой мысли. При этом, как правило, данная проблема рассматривается в контексте сопоставления философских категорий «идеальное» и «реальное»; «объективное» и «субъективное»; «справедливое» и «несправедливое». Во всех случаях слово «право» используется в качестве эталона объективности, справедливости, гуманности. Не случайно «право» ассоциируется у нас с «правотой», «правильностью». Обобщая, можно сказать, что правила, закрепленные посредством права, это в любом случае правильные и справедливые нормы поведения.
Восприятие сущности закона зависит от типа правопонимания и предполагает возможность различных интерпретаций, которые в наиболее общем виде могут быть сведены к двум: закон и право тождественные понятия; закон является лишь одной из форм права, и, таким образом, категории «право» и «закон» тождественными не являются. Естественно, что говорить о соотношении права и закона можно только в контексте второго варианта. В связи с этим следует отметить, что тенденция различения правильных (космических, Божественных, а позднее правовых) и неправильных (земных, противоправных) законов имела место уже в античный период. Вместе с тем в рамках античной юриспруденции еще не существовало четкого разграничения понятий права и закона. Понятие «закон», отличное от норм социальной регуляции, которые сами римские юристы называли «обычаями предков» и «царскими комментариями» в сакральное право формируется лишь в период правления царя Сервия Туллия. Закон в этот период понимался как Божественная воля, а само право формируется приемущественно в сакральной форме. Поэтому и само право разрабатывалось специальными государственными жрецами.346 «Классическое понятие «закон» (lex), как оно отражено в «Институциях» Гая (I.3), складывается в конце VI – первой половине V в. до н. э. в результате сословно-классовой борьбы патрициев и плебеев, которая достигла в это время особого накала. Писаный закон как «приказ народа» противопоставляется патрицианским «обычаям предков» и становится, с одной стороны, главным оружием плебса за равноправие, с другой – явным выражением социального договора стабильности».347 Лишь в государстве человек оказывался соучастником Божьего дела и по мере своих слабых сил мог также создавать законы, более или менее соответствующие Божественным образцам».348 Но так как эти законы не всегда отвечали потребностям самой жизни, возникала необходимость обращения к иным источникам. Этим обусловливалось то, что, при решении конкретных вопросов римские юристы апеллировали к определенным основополагающим началам. Во-первых, они исходили из принципа общепринятости, т. е. объясняли принятое решение тем, что так поступают все народы. Во-вторых, они обосновывали необходимость тех или иных действий чувством справедливости. В-третьих, соответствующие решения объяснялись тем, что иначе поступать нельзя, не вступив в противоречие с естественным порядком вещей, «обычаями предков».349 Таким образом, уже в античной правовой мысли начинают вырисовываться общие контуры проблемы, которая в современной теории права является одной из наиболее дискуссионных и обозначается как «проблема соотношения права и закона».
В рамках данного учебного курса рассмотрение проблемы соотношения права и закона будет осуществляться в традиционной манере, в контексте основных типов правопонимания.
С точки зрения нормативизма (юридического позитивизма) рассмотрение соотношения права и закона осуществляется в рамках двух подходов. В рамках первого (условно назовем его широким) понятие закон рассматривается в расширительном смысле и является обобщающим понятием, используемым для характеристики любого правового акта, исходящего от государства (равенство всех перед законом, законопослушание граждан, обязанность судей в своей деятельности руководствоваться только законом и т. п.).
В рамках второго (узкого) подхода закон рассматривается как форма правовых актов, обладающих наибольшей юридической силой и являющихся легитимационной основой для правовых актов производного (принимаемого на основании и во исполнение закона) характера. В данном случае различаются законы и подзаконные акты. Кроме того, в условиях демократического правового государства широкое использование общедозволительного типа правового регулирования, в основу которого положен принцип «разрешено все, что не запрещено законом», предполагает, что круг субъективных возможностей шире, нежели перечень прав, получивших свое законодательное закрепление. К примеру, ч. 1 ст. 55 Конституции РФ гласит: «…перечисление в Конституции РФ основных прав и свобод не должно толковаться как отрицание или умаление других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина».
В рамках естественно-правового подхода понятия право и закон различаются как естественное и позитивное право. Естественное право включает комплекс прав и обязанностей, возникающих у человека с момента рождения и реализуемых им независимо от того, гражданином какого государства он является. К примеру, ч. 2 Конституции РФ гласит: «…основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (курсив наш. – Авт.)». Позитивное право, оформляемое посредством законов, принимаемых от имени государства и обеспечиваемых системой государственных гарантий и санкций, не должно противоречить принципам естественного права и направлено на его обеспечение и защиту от разного рода посягательств. К примеру, ст. 18 Конституции гласит: «…права и свободы человека… являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов… и обеспечиваются правосудием». При этом ч. 2 ст. 55 Конституции устанавливает, что «в Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина». Соответственно, в том случае, если государственные законы вступают в противоречие с естественным правом, они утрачивают правовой характер, что в свою очередь оправдывает неповиновение властным предписаниям, закрепленным в этих законах.
В рамках социологического подхода понятия право и закон рассматриваются с точки зрения соотношения «писаного» (документально оформленного) права и права «реального» (в форме правоотношений, возникающих в соответствии с «писаными» законами, однако в достаточной степени сильно отличающимися от них по содержанию). При подобном подходе закон – это пустой сосуд, который жизнь (читай, правоотношения. – Авт.) наполняет реальным фактическим содержанием.
1. Понятие и виды источников права
2. Нормативно-правовой акт как основной источник российского права
3. Действие нормативно-правовых актов во времени,
в пространстве и по кругу лиц
4. Правотворчество: понятие и стадии
По всей видимости, понятие «источник права» было известно еще в Древнем Риме. Так, Тит Ливий в своей «Римской истории» назвал законы XII таблиц «источником всего публичного и частного права» в том смысле, что эти законы представляли собой основу, на базе которой сложилось современное ему римское право.
Вместе с тем, вплоть до настоящего времени в юриспруденции не выработано единого подхода к пониманию сущности источника права. Еще около столетия назад Л. И. Петражицкий указывал на имеющиеся в юридической науке разногласия, отмечая при этом, что «источники права в техническом смысле следует отличать от источников познания права, от тех исторических документов, в том числе сочинений частных писателей, и иных данных, из которых мы можем добыть сведения относительно какого-либо существующего или существовавшего права».350
В современной теории государства и права источник права рассматривается в нескольких смысловых значениях.
Во-первых, в качестве источников права выступают общественные отношения, требующие регулятивно-охранительного воздействия со стороны государства и в силу этого обусловливающие появление соответствующих правовых институтов. Такие источники называются материальными. К материальным источникам следует отнести нуждающиеся в правовом регулировании общественные отношения в сфере экономики, политики, социального обеспечения и т. д.
Во-вторых, под источниками права понимаются идеи, взгляды, теории, в которых отражается сущность социально-правового регулирования и которые оказывают серьезное влияние на правотворческую и правоприменительную деятельность. Такие источники называются идеальными. К идеальным источникам права следует отнести правосознание, правовую доктрину, правовую культуру и т. п.
В-третьих, источниками права являются сформулированные и принятые в официальном порядке предписания властного характера, в которых закрепляются общезначимые правила поведения и которые обеспечиваются системой государственных гарантий и санкций. Такие источники называются формально-юридическими источниками права или формами права.351
На основании того, что термину «источник права» придаются столь разнообразные значения, предложено использовать другое выражение – «форма права».352
О соотношении понятий «источник права» и «форма права» на протяжении многих десятилетий в юридической литературе ведется спор.353 Да и понимание собственно юридического источника права неоднозначно. Часть исследователей под юридическим источником права понимают форму, в которой выражено правило, сообщающее ему качества правовой нормы;354 другие – единственный «резервуар», в котором пребывают юридические нормы;355 третьи – форму установления и выражения правовых норм356 и т. д. При этом авторы могут вести речь о нормотворческой деятельности государства, либо о результатах этой деятельности, либо о том и другом, объединяя оба явления общим понятием «внешняя форма».357
Однако различия между указанными подходами не столь принципиальны, как может показаться на первый взгляд. И в том, и в другом случае вопрос рассматривается с позиции и формирования права и форм его бытия. То, что одни авторы определяют как формы установления правовых норм, другие называют деятельностью государства по их установлению. Но и в последнем случае речь идет лишь о формально объективированной деятельности, иными словами о правотворческом акте.358
В рамках данного учебника понятия формально-юридический источник права и форма права будут рассматриваться как тождественные. Понимание источников и их классификация будут осуществляться в контексте юридического позитивизма.
Таким образом, источник права – это форма юридического закрепления и внешнего выражения правового предписания.
К основным источникам права (формам права) относятся правовой обычай, правовой прецедент, нормативный договор и нормативно-правовой акт.
Правовой обычай – правило поведения, возникшее в процессе социально-политического развития, в результате многократного повторения явления признаваемого общественно полезным и в силу этого воспринятого государством в качестве правового регулятора. Правовой обычай является исторически первым источником права. Правовые системы, в основу которых были положены определенным образом систематизированные обычаи, получили название систем обычного права. Древнейшими памятниками обычного права являются своды обычаев – Законы Хаммурапи, Законы Ману, Русская правда и т. д.359
Обычай становится правовым только в случае официального санкционирования (одобрения) социального обычая со стороны государства.360 Примером одобренного государством обычая является обычай делового оборота, закрепленный в ст. 5 ГК РФ и предполагающий возможность договаривающимся сторонам самостоятельно определять условия заключаемой сделки, если это не противоречит действующему законодательству. Вместе с тем, обычай кровной мести, сохранившийся до настоящего времени в ряде регионов, признается государством социально вредным, а действия лиц, руководствующихся этим обычаем, рассматриваются как противоправные.
Обычай сохраняет свое значение в качестве источника права, прежде всего, в тех областях, где пока нет достаточного материала для законодательных обобщений. Правила обычая выступают как «предвосхищение установленного законом права».361 Поэтому сегодня наиболее заметна роль обычая в регулировании новых экономических отношений, а также в международных отношениях, где значительную роль играет дипломатический этикет.362
Правовой прецедент – решение компетентного государственного органа по конкретному юридическому делу, используемое в качестве эталона (образца) при рассмотрении последующих аналогичных дел одноуровневыми, либо нижестоящими органами.
Видами правовых прецедентов являются судебные и административные прецеденты. Наибольшее распространение прецеденты получили в странах англо-саксонской правовой семьи (Великобритания, США, Новая Зеландия, Австралия и т. д.). Прецедентное право, сложившееся в этих странах, представляет собой сумму норм, содержащихся в судебных и административных решениях, рассматриваемых в качестве эталонов для последующей юридической практики. В широком понимании прецедентное право включает также методы, которыми пользуются судьи и административные органы при создании прецедентов, и соответствующую правовую культуру.363
Достоинство прецедента как источника права состоит в том, что он более предметно и точно, чем общая норма закона, способен отразить специфику каждого конкретного дела. Недостаток прецедентного права – в многочисленности используемых в качестве прецедентов судебных и административных решений, что сильно затрудняет возможность свободно в них ориентироваться (как простым гражданам, так и практикующему юристу), своевременно следить за их изменениями, поскольку они зачастую не систематизированы, не собраны в единые сборники.
В России на официальном уровне прецедент не признается источником права. Вместе с тем, на практике прецедентными по сути являются акты толкования Конституции РФ Конституционным Судом РФ, а также постановления Пленума Верховного Суда, обязательные для нижестоящих судов. Таким образом, представляется возможным проведение различия между «нормообразующими» и «прецедентами толкования». Что касается первых, то они как источники права, действительно используются лишь в тех странах, в которых суды, наряду с функцией правосудия, наделены функцией правотворчества.364 Что же касается прецедентов толкования, то они могут рассматриваться в качестве производных источников права и получают свое формальное выражение в интерпретационных актах нормативного характера. При этом в процессе правоприменения компетентный субъект использует два источника: основной – закон, содержащий норму и определяющий общее правило и принципы поведения, и производный – прецедент толкования, посредством которого конкретизируются отдельные положения закона и унифицируется порядок его реализации.365 На этом основании в некоторых странах романо-германской правовой семьи прецеденты толкования на официальном уровне признаются в качестве источников права.366
Нормативный договор – это соглашение между двумя и более субъектами права, заключаемое для достижения целей и решения задач, имеющих юридическое значение для договаривающихся сторон.
Правила поведения (нормы), закрепленные в нормативном договоре, являются обязательными только для субъектов, его заключивших. При этом, во-первых, круг договаривающихся субъектов носит вполне определенный, но не персонифицированный характер,367 а во-вторых, конкретизированы субъективные права и юридические обязанности, которые реализуются субъектами в рамках урегулированного договором правоотношения.
Обязательными условиями заключения нормативного договора являются равенство, взаимная ответственность сторон, согласие участников по всем существенным аспектам соглашения. Сторонами нормативного договора могут выступать индивидуальные и коллективные субъекты. Примером нормативного договора с участием индивидуального субъекта может быть трудовой договор (контракт). Примером нормативного договора с участием коллективного субъекта является международный договор. Специфика данного вида договоров является то, что в качестве коллективного субъекта – договаривающейся стороны выступает государство в целом. В соответствии с Конституцией России 1993 г. международные договоры, подписанные Российской Федерацией являются источниками российского права, причем при возникновении противоречий между международными договорами и национальным законодательством приоритетом обладают именно международные договоры.
Нормативно-правовой акт – это официальный документ, принимаемый от имени государства в порядке установленной государством процедуры, содержащий правила поведения обобщенного характера (норму права), регулятивно-охранительное воздействие которых распространяется на неперсонифицированный круг субъектов.
Нормативно-правовой акт – это разновидность правовых актов. Его следует отличать от актов применения права, имеющих конкретный, индивидуальный характер, с помощью которых разрешаются конкретные дела. В отличие от них нормативно-правовой акт носит общий характер. Его следует отличать и от актов толкования права, в которых дается разъяснение норм права.
В системе источников российского права нормативно-правовой акт занимает приоритетное значение.
Большое значение нормативно-правовых актов по сравнению с другими источниками права связано с повышением роли государства в регулировании наиболее значимых общественных отношений. Кроме того, нормативно-правовой акт отличает способность быстро реагировать на изменения потребностей общественного развития, а документально-письменная форма позволяет непосредственно и оперативно знакомиться с его содержанием.368
Особая юридическая значимость нормативно-правового акта определяется рядом признаков:
– принимается от имени государства в порядке предусмотренной законом процедуры;
– является результатом правотворческой деятельности компетентных субъектов (государственных органов и органов негосударственного характера (органы местного самоуправления и т. д.), которым право на нормотворчество делегировано государством);
– содержит в себе правила поведения обобщенного характера (нормы права), регулятивно-охранительное воздействие которых осуществляется в отношении неперсонифицированного круга субъектов;
– реализуется в особом процессуальном порядке;
– имеет определенную документальную форму (закон, указ, постановление и т. д.);
– направлен на регулирование типичных общественных отношений;
– обеспечивается системой государственных гарантий и санкций (в том числе государственным принуждением).
Система нормативно-правовых актов характеризуется многообразием входящих в нее документов. Это многообразие обусловлено широким кругом регулируемых правом общественных отношений и разнообразием методов, средств воздействия на эти отношения. Единство данной системы обеспечивается верховенством закона, едиными принципами правотворчества, взаимодействием нормативно-правовых актов между собой, а также наличием укрупненных кодифицированных актов.
Юридическая сила нормативно-правового акта – это свойство акта действовать с целью регулирования общественных отношений, порождать юридические последствия. Юридическая сила того или иного акта характеризуется:
1) соотношением нормативно-правовых актов между собой, т. е. их иерархичностью;
2) значением нормативно-правовых актов для исполнителей, их обязательностью.
Нормативно-правовые акты Российской Федерации можно классифицировать следующим образом.
1. В зависимости от юридической силы:
– законы,
– подзаконные нормативные акты.
Закон – это нормативно-правовой акт, изданный органом законодательной власти государства (субъекта федерации) или принятый на референдуме в порядке определенной процедуры, содержащий наиболее значимые нормы права и в силу этого обладающий высшей юридической силой по отношению к другим правовым актам.
На основе данного определения можно выделить следующие признаки закона:
– принимается законодательными органами государства либо всенародным голосованием граждан (на референдуме);369
– принимается в порядке особой процедуры;
– содержит наиболее значимые нормы права;
– обладает приоритетом по отношению к другим правовым актам.
Законы, в свою очередь, классифицируются (в порядке убывания юридической силы) следующим образом:
– основной закон (конституцию),
– федеральные конституционные законы,370
– федеральные законы,
– законы субъектов федерации (конституции (уставы), текущее законодательство).371
Подзаконные нормативно-правовые акты принимаются на основании законов в целях конкретизации их положений и закрепления механизмов их реализации. Основным принципом соотношения законов и подзаконных актов является их непротиворечие друг другу. При этом законы, так же как и подзаконные акты, обладают прямым действием и могут непосредственно применяться в процессе правового регулирования. При возникновении противоречия (коллизии) между положениям закона и подзаконного акта приоритетом пользуются положения закона.
В Российской Федерации подзаконные акты классифицируются (в порядке убывания юридической силы) следующим образом:
– подзаконные акты федерального уровня (указы Президента России, постановления Государственной Думы, Совета Федерации и Правительства Российской Федерации, акты федеральных министерств и ведомств);
– подзаконные акты регионального уровня (нормативные акты органов государственной власти субъектов Российской Федерации);
– подзаконные акты местного уровня (нормативные акты органов местного самоуправления).
Нормативно-правовые акты также можно классифицировать и по другим основаниям.
2. В зависимости от времени действия:
– постоянные – не ограниченные в своем действии временным промежутком (действуют вплоть до отмены);
– временные (срочные) – ограниченные конкретными сроками (календарной датой (например, годовой бюджет) либо конкретным обстоятельством (вводом и отменой чрезвычайного положения)).
3. По сфере действия:
– общегосударственные, действующие на всей территории страны;
– региональные, действующие на территории одной или нескольких административно-территориальных единиц;
– локальные, действующие в рамках одного предприятия, учреждения, организации.
4. По предмету правового регулирования:
– акты, регламентирующие отношения в государственно-правовой сфере;
– акты, регламентирующие отношения в уголовно-правовой сфере;
– акты, регламентирующие отношения в гражданско-правовой сфере, и т. д.
5. По способу принятия:
– народные – акты, принятые путем всенародного голосования на референдуме (Конституция России);
– вотированные – акты, принятые компетентным государственным органом посредством получения вотума доверия со стороны определенного числа членов этого органа (ст. 108 Конституции России определяет порядок, в соответствии с которым федеральный конституционный закон считается принятым, если он одобрен большинством не менее трех четвертей голосов от общего числа членов Совета Федерации и не менее двух третей голосов от общего числа депутатов Государственной Думы);
– октроированные («дарованные» свыше) – акты, принятые и «дарованные» подданным главами монархических государств (к октроированным актам можно отнести Октябрьский манифест 1905 г., дарованный» народу российским императором).
Действие нормативно-правового акта – динамическая характеристика процесса реализации предписаний нормативно-правовых актов, складывающаяся из совокупности внешних факторов, оказывающих влияние на результативное воздействие нормативно-правового акта на урегулированные им общественные отношения.
Как правило, действие нормативно-правовых актов рассматривается применительно к хронологической, пространственной и субъектной сферам (действие нормативно-правовых актов во времени, в пространстве, по кругу лиц).
Действие нормативно-правового акта во времени предполагает приобретение и сохранение юридической силы нормативно-правовым актом в течение определенного промежутка времени.372
а) момент вступления акта в законную силу;
б) период, в течение которого нормативно-правовой акт используется для реализации регулятивно-охранительных функций права;
в) момент утраты нормативно-правовым актом юридической силы;
г) направленность действия нормативно-правового акта во времени (перспективное и ретроспективное действие).
В России нормативно-правовые акты вступают в силу:
– с момента указанного в тексте акта (календарной даты – УК РФ вступил в юридическую силу с 1 января 1997 г.; момента принятия – Конституция РФ, момента подписания, момента опубликования);
– в случае, если в тексте нормативно-правового акта нет указания на то, с какого момента он вступает в юридическую силу, этот момент определяется по общему принципу. В РФ законы и другие нормативно-правовые акты высших представительных органов власти вступают в силу на всей территории РФ одновременно по истечении 10 дней со дня их официального опубликования, если в тексте акта не указано иное.
Нормативно-правовые акты Президента РФ и Правительства РФ вступают в силу на всей территории России одновременно по истечении 7 дней после их официального обнародования.
Ведомственные акты вступают в силу по истечении 10 дней после их официального опубликования и подлежат государственной регистрации в Министерстве юстиции.
Время вступления в силу нормативно-правовых актов субъектов РФ и муниципальных органов определяется ими самостоятельно.
Прекращение действия нормативно-правовых актов происходит в результате:
– истечения срока, на который был принят юридический документ (годовой бюджет страны, обладающий юридической силой федерального закона, утрачивает юридическую силу по истечении календарного года);
– объявления об утрате им юридической силы (в частности, в разделе «Заключительные и переходные положения Конституции России закрепляется положение о том, что День всенародного голосования 12 декабря 1993 г. считается днем принятия Конституции Российской Федерации. Одновременно прекращается действие Конституции (Основного Закона) Российской Федерации – России, принятой 12 апреля 1978 г.);
– признания нормативно-правового акта противоправным (антиконституционным) по решению суда. В отличие от вышеперечисленных обстоятельств, обусловливающих утрату нормативно-правовым актом юридической силы, однако не влияющих на юридические последствия, наступившие в период действия этого акта, признанный противоправным (антиконституционным) нормативно-правовой акт считается юридически ничтожным, т. е. утратившим юридическую силу с момента принятия. При этом лица пострадавшие вследствие применения к ним этого акта, имеют право требовать от государства соответствующей компенсации.
По направленности действия во времени нормативно-правовые акты как правило являются перспективными, т. е. их действие распространяется только на те отношения, которые возникли после приобретения тем или иным нормативно-правовым актом юридической силы. Вместе с тем, достаточно часто встречается указание на возможность ретроспективного действия нормативно-правового акта – «обратную силу закона».
«Обратная сила закона» – это распространение юридической силы вступившего в действие нормативно-правового акта на период, предшествовавший его принятию.
Правило «закон обратной силы не имеет» относится к числу так называемых общеправовых принципов, сложившихся в ходе социально-правовой эволюции и воспроизведенных в международных декларациях и пактах о правах человека и гражданина. Так, например, Всеобщая декларация прав человека и гражданина ООН 1948 г. устанавливает, что «не может налагаться наказание более тяжелое, нежели то, которое могло быть причинено в то время, когда преступление было совершено». Конституция РФ предусматривает, что закон, устанавливающий или отягчающий ответственность, обратной силы не имеет. В частности, ст. 54 гласит: «Никто не может нести ответственность за деяние, которое в момент его совершения не признавалось правонарушением». Общепринятым исключением из принципа «закон обратной силы не имеет» является правило, согласно которому закон, отменяющий или смягчающий юридическую ответственность, может обладать обратной силой. Так, в Конституции России говорится о том, что «если после совершения правонарушения ответственность за него устранена или смягчена, применяется новый закон» (ч. 2 ст. 54).
Действие нормативно-правовых актов в пространстве означает установление пространственных масштабов, в рамках которых нормативно-правовые акты могут быть реализованы.
По действию в пространстве нормативно-правовые акты могут быть:
а) общегосударственными (действующими на всей территории государства);
б) региональными (действующими на территории субъекта);
в) местными (действующими на территории муниципального образования);
г) локальными (действующими в пределах учреждения – ИТУ, воинской части и т. д.).
Кроме того, действие нормативно-правовых актов в пространстве может осуществляться на основе экстерриториального принципа, который означает распространение правовых актов определенного субъекта правотворчества за пределы территории его юрисдикции. Например, в соответствии с законодательством Российской Федерации при рассмотрении вещных гражданских споров суд или иной орган, управомоченный на разрешение возникшего конфликта, должен применять правовые акты тех государственных органов, на территории которых находится оспариваемое имущество.
Действие нормативно-правовых актов по кругу лиц означает определение круга субъектов, в отношении которых данный правовой акт обладает юридической силой.
Круг лиц, подпадающих под правовое воздействие того или иного нормативно-правового акта, определяется правовым статусом соответствующих субъектов. В соответствии с правовым статусом действие нормативно-правовых актов распространяется на субъектов в зависимости от таких факторов, как:
– характер политико-правовой связи субъекта с государством (По этому критерию нормативно-правовые акты делятся на: 1) акты, действующие в отношении всех лиц, находящихся на территории государства (Конституция РФ); 2) акты, действующие только в отношении граждан (подданных) данного государства (Закон о выборах Президента РФ); 3) акты, действующие в отношении иностранцев и лиц без гражданства (Закон о правовом положении иностранцев и лиц без гражданства);
– профессиональное положение (По этому критерию нормативно-правовые акты делятся на акты, действующие в отношении субъектов, обладающих специальным (профессиональным) правовым статусом: военнослужащих, сотрудников ОВД, врачей работников сферы образования и т. д.);
– социальное положение (В соответствии с данным критерием действие нормативно-правовых актов распространяется на субъектов, обладающих особым социальным статусом: пенсионеров, инвалидов, сирот и т. д.);
– домициль (место нахождения) (По этому критерию нормативно-правовые акты делятся на акты, действующие в отношении лиц, постоянно проживающих на данной территории; лиц, временно проживающих на данной территории (вынужденных переселенцев, беженцев, командированных и т. д.)).
Рассматривая вопрос о действии нормативно-правовых актов по кругу лиц, в ряде случаев необходимо учитывать такой фактор, как наличие у субъекта права юридического иммунитета.
В юридической науке термин «иммунитет» означает привилегию связанную с полным или частичным освобождением носителя иммунитета от юридической ответственности, предусмотренной санкциями норм различных отраслей права.
Видами юридического иммунитета являются: абсолютный, дипломатический, профессиональный, функциональный.
Абсолютным иммунитетом обладает лишь царствующий монарх, юридическая безответственность которого в абсолютной монархии объясняется божественным благословением на царствование и, в силу этого, ответственностью за свои действия только перед Богом. Что же касается иммунитета монарха в условиях парламентской монархии, то наличие данной льготы объясняется символичностью королевской власти. Будучи фактически отстраненным от участия в процессе выработки и принятия властных решений, монарх, естественно, не несет юридической ответственности за их последствия.
Дипломатическим (посольским) иммунитетом обладают полномочные представители государства в заграничных странах. Обладание дипломатическим иммунитетом предполагает «выведение» соответствующего субъекта за рамки юрисдикции государства пребывания. При совершении правонарушения, не совместимого с режимом законности данного государства, дипломату может быть предписано в течение 24 часов покинуть его территорию.
Должностным иммунитетом обладают лица, занимающие определенное должностное положение (президент, депутаты представительных органов государственной власти, судьи). В отличие от дипломатического иммунитета, носящего неотъемлемый характер (государство, на территории которого дипломат выполняет представительские полномочия, не может лишить данного дипломата иммунитета), должностной иммунитет предоставляется соответствующим должностным лицам в соответствии с национальным законодательством, при этом в законодательстве предусматривается процедура лишения иммунитета за совершение поступков, не совместимых со статусом должностного лица. К примеру, в ст. 93 Конституции России закрепляется положение, что «Президент Российской Федерации может быть отрешен от должности (и, следовательно, лишен должностного иммунитета. – Прим. авт.) … на основании выдвинутого Государственной Думой обвинения в государственной измене или совершении иного тяжкого преступления».
Функциональным иммунитетом наделяются лица в процессе осуществления какой-либо специфической функции. Примером функционального иммунитета является иммунитет парламентеров в условиях перемирия воюющих сторон.
Как вытекает из самого термина, правотворчество – совокупность действий, направленных на создание права. Однако подход к пониманию правотворчества может быть разным в зависимости от понимания права.
Если рассматривать данный процесс с точки зрения естественно-правового подхода, то государственный орган (например, парламент) не творит, а только открывает, обнаруживает право, облекая его в соответствующую форму (законы). Другая точка зрения представлена юридическим позитивизмом, по мнению сторонников которого единственным фактором, порождающим права, выступает государственная воля.
На наш взгляд, право действительно представляет результат целенаправленной деятельности государства, выражает его волю. Однако эта воля не произвол, она обусловлена многочисленными факторами общественной жизни: структурой экономических отношений и уровнем их развития, соотношением социальных и политических сил в определенный исторический период, состоянием правосознания и правовой культуры, определенными ожиданиями общества относительно целей и правовых средств решения той или иной социальной проблемы и т. д.
Государство в лице компетентных органов осуществляет разработку и принятие документов, содержащих в себе общезначимые правила поведения (нормы права), наделяет эти документы юридической силой и обеспечивает их доведение до сведения заинтересованных лиц. Таким образом, правотворчество – это целенаправленная деятельность по разработке, принятию, опубликованию формально-юридических источников права (правовых актов), осуществляемая от имени государства компетентными правотворческими органами и обеспечиваемая системой государственных гарантий и санкций.
Несомненно, правотворчество – это деятельность рациональная, направленная на решение определенных социальных проблем, на достижение определенных целей экономического, политического, социального, экологического характера и т. п.373
Целями правотворчества являются:
– создание новых правил поведения (норм права);
– конкретизация существующих правил поведения;
– совершенствование существующих правовых норм;
– устранение устаревших правил поведения, восполнение пробелов в праве, преодоление противоречий в нормативном материале.
Правотворчество осуществляется на основании определенных принципов, т. е. основополагающих начал правотворческой деятельности. К числу принципов правотворчества, прежде всего, следует отнести такие, как гласность, демократизм, профессионализм, законность, научность, связь с практикой, своевременность и др.
Демократизм правотворчества предполагает изучение и учет поступивших при обсуждении проекта замечаний и предложений, их анализ и использование в окончательной выработке текста проекта.
Гласность правотворчества выражается в опубликовании проектов важнейших нормативно-правовых актов до их принятия, а также в возможности проследить волеизъявление депутатов представительных органов при поименном голосовании.
Профессионализм правотворчества предполагает привлечение к такого рода деятельности компетентных специалистов, обладающих профессиональными знаниями и опытом в разработке законопроектов.
Законность правотворчества предполагает проведение правотворческой деятельности только на основании закона. Правотворческий орган не имеет права выходить за рамки своей компетенции при принятии нормативно-правовых актов.
Научный характер правотворчества предполагает строгое соблюдение правил юридической техники, выработанных юридической наукой.
Связь с практикой необходима для изучения органом правотворчества вопросов эффективности принимаемых нормативно-правовых актов. Исходя из этого, корректируется работа правотворческих органов.
Своевременность правотворчества предполагает оперативное создание новых норм и внесение органами правотворчества изменений и дополнений в действующие нормативно-правовые акты в соответствии с качественным изменением общественных отношений.
Одной из форм правотворчества является законотворчество. Законотворчество – это целенаправленная деятельность компетентных государственных органов по разработке, принятию и опубликованию нормативно-правовых актов высшей юридической силы – законов.
В Российской Федерации законодательный процесс включает в себя шесть основных стадий.
1. Законодательная инициатива – право компетентных субъектов возбуждать перед законодательной инстанцией вопрос об издании, изменении или отмене закона.
В соответствии со ст. 104 Конституции Российской Федерации, правом законодательной инициативы обладают:
– Президент РФ;
– члены Совета Федерации;
– депутаты Государственной Думы;
– Правительство РФ;
– Конституционный Суд РФ, Верховный Суд РФ, Высший Арбитражный Суд РФ (по вопросам их ведения).
2. Обсуждение законопроекта происходит на заседании Государственной Думы. На этой стадии допускаются поправки, изменения, дополнения или исключения отдельных положений.
3. Принятие закона. Федеральные законы принимаются Государственной Думой большинством голосов от общего числа ее депутатов и в течение пяти дней передаются на рассмотрение Совета Федерации (ст. 105 Конституции РФ).
4. Одобрение закона. Закон считается одобренным Советом Федерации, если за него проголосовало более половины от общего числа этой палаты либо в течение четырнадцати дней он не был рассмотрен Советом Федерации (принцип «одобрения молчанием»).
В случае отклонения федерального закона палаты могут создать согласительную комиссию для преодоления разногласий, после чего закон повторно рассматривается Государственной Думой.
При этом Закон считается принятым, если за него проголосовало не менее двух третей от общего числа депутатов Государственной Думы.
5. Промульгация (подписание) закона. Принятый федеральный закон в течение пяти дней направляется Президенту РФ для подписания и обнародования в четырнадцатидневный срок (ст. 107 Конституции РФ). Если Президент в течение указанного срока отклонит закон (президентское вето), то палаты Федерального Собрания вновь рассматривают его. Если при повторном рассмотрении федеральный закон будет одобрен в ранее принятой редакции не менее чем двумя третями голосов от общего числа членов Совета Федерации и депутатов Государственной Думы, то он подлежит подписанию Президентом в течение семи дней и обнародованию.
6. Обнародование закона осуществляется путем официального опубликования в течение семи дней после его подписания Президентом РФ в «Российской газете» или «Собрании законодательства Российской Федерации». Законы вступают в силу одновременно на всей территории России по истечении десяти дней после их официального опубликования, если в тексте самого закона не установлен иной порядок вступления его в силу.
1. Понятие и признаки нормы права
2. Структура нормы права
3. Классификация норм права
4. Способы изложения норм права в статьях нормативно-правовых актов
Право состоит из действующих в обществе правовых норм.374 В теоретико-правовой науке, обыкновенно, норма понимается как первичное правило юридически значимого поведения либо как унифицированный правовой институт, принцип, целевая установка. При этом соотношение понятий норма права и юридическая норма рассматривается в контексте соотношения права и закона. В том случае, если мы понимаем закон в широком смысле как обобщенную правовую форму, то юридическая и правовая норма – понятия тождественные, если же закон понимать в узком смысле (закон как одна из форм права), а также в случае возможного противопоставления права и закона (конфликт между естественным и позитивным правом), то правовая норма будет рассматриваться как более широкое по смыслу и содержанию понятие, нежели норма юридическая.
В рамках данного учебника мы будем исходить из тождества понятий правовая и юридическая норма. Соответственно, представляется возможной следующая формулировка.
Норма права – это первичный элемент права, с помощью которого определяются и закрепляются простейшие правила (стандарты) юридически значимого поведения, а также унифицируются институты, принципы, цели, средства и методы правового регулирования.
При помощи правовой нормы определяется стандарт поведения, устанавливаемый от имени государства и обеспечиваемый системой государственных гарантий и санкций.
Правовая норма – первичная клеточка права, исходный структурный элемент его системы. Поэтому норме права свойственны все основные черты права как особого социального явления, регулятора общественных отношений. Однако из этого не следует, что понятия права и нормы права совпадают. Право и единичная правовая норма соотносятся как целое и его часть, общее и отдельное, и наряду с чертами сходства имеют свои особенности.
Правовая норма, как право в целом, представляет собой единство объективного и субъективного факторов, где в качестве объективного начала выступает общая закономерность развития природы и общества, а в качестве субъективного – реакция индивида на эту закономерность, зависящая от цели, к достижению которой он стремится.
В качестве основных признаков правовой нормы можно назвать следующие.
Общезначимость. При помощи норм права регулируются наиболее важные для членов сообщества общественные отношения. Поэтому правила, закрепляемые при помощи норм, объявляются общезначимыми. Как справедливо отмечал Л. И. Спиридонов, правовые нормы «объективно способствуют функционированию социального целого».375 Определяя одинаковый для всех масштаб поведения субъектов, они обеспечивают взаимодействие их как элементов единой социальной системы и закрепляют связи множества социальных индивидов в обществе.
Непосредственная связь с государством. Норма права устанавливается от имени государства, обеспечивается системой государственных гарантий и санкций (в том числе мерами принудительного характера). Охрана от нарушений принудительной силой государства не противоречит тому, что правовые, как и иные социальные, нормы в подавляющем большинстве случаев выполняются людьми сознательно и добровольно (все они обеспечиваются, в первую очередь, мерами убеждения, воспитания, организации). И лишь когда воздействие иных средств оказывается для реализации норм права недостаточным, возникает необходимость в применении соответствующих мер принуждения.376
Типичность (нормативность). Норма права устанавливает типовой стандарт нормального с точки зрения юридической оценки поведения в обществе, она направлена на регулирование повторяющихся видов общественных отношений, а не на их единичные образцы. Правовая норма не имеет конкретного адресата (неперсонифицирована), ее обращение носит общий для всех и каждого характер. При этом с помощью норм права фиксируются как типовые стандарты правомерного (допустимого), так и противоправного (недопустимого) поведения.
Формально-юридическое закрепление. Норма права излагается в соответствующем формально-юридическом источнике права (юридическом обычае, прецеденте, нормативно-правовом акте, нормативно-правовом договоре). Такое закрепление позволяет избежать двусмысленности, подмены правового предписания субъективными интерпретациями. Форма обеспечивает относительную стабильность норм права и оказывает обратное активное влияние на их содержание.
Микросистемность. Являясь первичным элементом системы права, норма в свою очередь обладает структурой, объединяющей три взаимосвязанных и взаимообусловленных элемента – гипотезу, диспозицию, санкцию.
Характеризуя нормы права, необходимо отметить, что их совокупность складывается из двух разновидностей общеобязательных правовых предписаний:
– правил поведения;
– исходных (отправных, учредительных) норм.377
Правила поведения составляют большую часть правовых норм. Они отличаются предоставительно-обязывающим характером, устанавливают масштаб возможного и должного поведения участников общественных отношений, их взаимные субъективные права и обязанности. Данные нормы выступают как «непосредственно регулятивные нормы, нормы прямого регулирования».378
Исходные нормы, к которым относятся нормы-принципы, нормы-задачи, нормы-дефиниции и т. д., сами не закрепляют прав и обязанностей субъектов, но, тем не менее, также носят правовой характер – устанавливают общие начала, исходные положения и направления правового регулирования, участвуют в нем опосредованно, действуя в системной связи и единстве с нормами-правилами поведения, детализируются и реализуются через них. Данные предписания представляют собой «нормы опосредованного регулирования».379
Структура правовой нормы – это внутреннее строение правовой нормы, деление ее на составные элементы (части) и взаимосвязь этих частей между собой. Необходимо отметить, что такое деление характерно для правовых норм, непосредственно содержащих правила поведения.
Структура таких норм должна отражать специфику соответствующего вида социального поведения, которая заключается в том, что, во-первых, это поведение связано с определенными жизненными обстоятельствами, его обусловливающими; во-вторых, это всегда конкретное правило, выражающее либо меру возможного, либо меру должного, либо меру запрещенного поведения; в-третьих, несоблюдение должного или запрещенного поведения должно быть обеспечено принуждением.
В соответствии с этим структура правовой нормы представлена тремя взаимосвязанными элементами: гипотеза; диспозиция; санкция.
Логическая структура правовой нормы показывает взаимосвязь гипотезы, диспозиции, санкции и представляет собой формулу: «если – то – значит». «Если» – это условие действия правила, закрепленного в норме права; «то» – само правило поведения; «значит» – юридические последствия реализации правила.380
Гипотеза – часть правовой нормы, указывающая на условия, при наступлении (ненаступлении) которых реализуется закрепленное в норме правовое предписание. В гипотезе излагаются те фактические обстоятельства, при наличии которых у лиц возникают, прекращаются или изменяются предусмотренные нормой юридические права и обязанности.
Другими словами, это конкретная жизненная ситуация, из которой вытекает возможность, долженствование или запрещение совершения каких-либо действий или воздержание от какого-либо поведения. К таким юридически значимым условиям относятся, например, факт рождения или факт смерти, наступление определенного (например, пенсионного) возраста, совершение правонарушения, стихийное бедствие и т. д.
В зависимости от структуры гипотезы бывают простые; сложные; альтернативные.
Простая – в гипотезе указано единственное условие, с наличием или отсутствием которого связывается действие юридической нормы. К примеру, ст. 37 Федерального закона «О рынке ценных бумаг» 1996 г. гласит, что «признание выпуска эмиссионных бумаг несостоявшимся является основанием для прекращения договора на рекламу этих ценных бумаг». В данном примере законодатель называет единственное условие (факт признания выпуска эмиссионных бумаг несостоявшимся), с которым связывается реализация правового предписания (прекращение договора на рекламу этих ценных бумаг).
Сложная – гипотеза связывает реализацию правового предписания с наличием нескольких взаимосвязанных условий (ст. 126 ГПК РФ определяет перечень условий, которым должно соответствовать исковое заявление. К числу таких условий, в частности, относятся: письменная форма; обязательное отражение в исковом заявлении ряда моментов (реквизитов) – наименование суда, наименование истца, наименование ответчика, доказательства, подтверждающие позицию истца и т. п.; подпись истца. В данном примере для того, чтобы иск был принят судом к рассмотрению, он должен соответствовать всем перечисленным условиям).
Альтернативная – в гипотезе содержится перечень нескольких условий, каждого из которых достаточно для реализации правового предписания (ст. 129 ГПК РФ гласит: «судья единолично разрешает вопрос о принятии заявления по гражданскому делу. Судья отказывает в принятии заявления: 1) если заявление не подлежит рассмотрению в судах; … 7) если дело неподсудно данному суду; 8) если заявление подано недееспособным лицом и др.». В данном примере каждого из перечисленных условий достаточно для отказа судьи в принятии заявления).
По наличию (отсутствию) закрепляемых юридических фактов (фактических составов) гипотезы делятся на положительные и отрицательные.
Положительная – связывает реализацию правового предписания с наличием определенных условий (так, ст. 12 Семейного кодекса РФ содержит перечень условий, необходимых для заключения брака).
Отрицательная – предполагает, что применение нормы права осуществляется в случае отсутствия обозначенных в гипотезе условий (ст. 157 ГПК РФ гласит: «В случае неявки в судебное заседание кого-либо из лиц, участвующих в деле … разбирательство дела откладывается». В данном примере условием отложения разбирательства по делу является неявка в судебное заседание кого-либо из лиц участвующих в деле).
В зависимости от связи жизненных обстоятельств, излагаемых в гипотезе, с волей субъектов (по видам юридических фактов) они подразделяются на действия и события.381
Действия – жизненная ситуация, излагаемая в гипотезе, связана с поведением, волей, желанием человека (например, совершение правонарушения или заключение сделки).
События – жизненная ситуация не связана с волей человека (например, стихийное бедствие).
Диспозиция – часть нормы права, непосредственно раскрывающая содержание правила поведения, формулирующая права и обязанности субъектов в процессе урегулированных данной нормой правоотношений.
Таким образом, диспозиция указывает, во-первых, на кого рассчитано правило поведения, т. е. субъектов нормы права, во-вторых, что представляет собой само правило поведения.
В зависимости от способа выражения диспозиции бывают простыми, описательными, ссылочными, бланкетными.
Простая диспозиция называет вариант поведения – дозволение либо запрет, но не раскрывает его подробно в силу простоты самого правила.
Описательная диспозиция включает в себя не только наименование варианта поведения (например, в уголовном праве – кража), но и перечень его основных признаков (тайное хищение чужого имущества).
Ссылочная диспозиция не содержит полного описания правила поведения, а отсылает для ознакомления с ним к другой статье данного закона, в которой дается описание соответствующего вида деяния.
Бланкетная диспозиция указывает на факт наличия правила поведения, однако не раскрывает его содержания и не содержит данных о документе, в котором данное правило изложено. Предполагается, что правоприменитель должен обладать необходимой информацией в силу собственной профессиональной компетенции.
В зависимости от характера властного предписания диспозиции делятся на управомочивающие, предписывающие, запрещающие.
Управомочивающие диспозиции закрепляют вариант возможного поведения, реализация которого осуществляется по воле самого субъекта.
Обязывающие диспозиции закрепляют вариант должного поведения, следовать которому субъект обязан, независимо от собственного отношения к правовому предписанию
Запрещающими называются диспозиции, в которых закрепляются варианты недопустимого поведения. Основной задачей запретов является предостережение субъектов от совершения правонарушений.
Санкция – часть правовой нормы, определяющая, какие юридические последствия наступят в отношении субъекта, реализовавшего вариант поведения, предусмотренный диспозицией данной нормы.382
Как правило, под санкцией понимаются меры негативного характера, применяемые от имени государства в отношении правонарушителей, вместе с тем следует выделять и позитивные санкции, предусматривающие наступление благоприятных последствий за общественно полезные деяния (вознаграждение за трудовую деятельность, поощрение за разумную инициативу и т. п.).
По содержательному характеру последствий выделяются карательные (штрафные), предупредительные, поощрительные.
Карательные (штрафные) санкции (лишение свободы, штраф, выговор, взыскание материального ущерба и др.) – активная принудительная мера, направленная на наказание правонарушителя.
Предупредительные санкции (предупреждение, отмена акта государственной власти или административного акта, принудительное лечение и др.) направлены на недопущение противоправного поведения.
Поощрительные санкции подразумевают наступление благоприятных последствий для лиц, совершивших общественно полезные деяния. Данный вид санкции направлен на стимулирование социально активного правомерного поведения.383
В свою очередь, карательные санкции также могут быть классифицированы по ряду критериев.
По степени определенности (т. е. по объему и размерам неблагоприятных для нарушителя последствий) санкции делятся на абсолютно определенные, относительно определенные, альтернативные, кумулятивные.
Абсолютно определенные – санкции, в которых в четкой конкретной форме закрепляется вид и размер наказания, применяемого к правонарушителю.
Относительно определенные – санкции, устанавливающие минимальную и максимальную (или только максимальную) границы возможного наказания. Конкретизация меры наказания при этом зависит от судебного (административного) усмотрения правоприменителя.
Альтернативные – санкции, где названы и перечислены через соединительно-разделительные союзы «или», «либо» несколько видов неблагоприятных последствий, из которых правоприменитель выбирает только одно – наиболее целесообразное для рассматриваемого случая.
Кумулятивные – санкции, предполагающие объединение нескольких видов наказаний (основного и дополнительного).
По отраслевому критерию различаются санкции, закрепленные в уголовно-правовых, административно-правовых нормах, нормах трудового права и т. д.
Уголовно-правовые санкции представляют собой меру государственного принуждения, применяемую только судом к лицам, совершившим уголовно наказуемые деяния – преступления.
Административно-правовые санкции могут применяться административными органами и судом к лицам, виновным в совершении административных проступков.
Гражданско-правовые санкции применяются за совершение гражданских правонарушений и могут выражаться в виде возмещения причиненного имущественного вреда или в виде взыскания неустойки с субъекта, нарушившего договорные обязательства.
Дисциплинарные санкции применяются администрацией предприятия, учреждения, организации за нарушение требований внутренней дисциплины.
Все нормы права выступают, с одной стороны, как весьма сходные между собой однородные явления, а с другой стороны, как значительно отличающиеся друг от друга по своему содержанию категории. В силу этого всестороннее познание правовых норм предполагает необходимость рассмотрения не только их общих родовых черт, но и изучение их особенных – видовых и индивидуальных отличий. Достижению этих целей служит классификация правовых норм, в основу которой могут быть положены различные критерии.
1. По предмету правового регулирования (отраслевому признаку) юридические нормы подразделяются на нормы государственного, административного, гражданского, уголовного, трудового, гражданско-процессуального и других отраслей права.
Отраслевые нормы, в свою очередь, делятся на нормы материального и процессуального права.
Материальные правовые нормы закрепляют права и обязанности субъектов права, их правовое положение, пределы правового регулирования и т. д. (нормы конституционного, административного, гражданского, уголовного права).
Процессуальные правовые нормы носят организационный характер. Предписания этих норм регламентируют порядок и определяют процедуру, в рамках которой происходит реализация норм материального права, разрешение споров о праве, а также определение и осуществление юридической ответственности за правонарушения.384
2. По методу правового регулирования нормы права делятся на императивные и диспозитивные.
Императивные нормы – категорические, властные, строго обязательные веления, в максимально конкретной форме излагающие правила поведения, при реализации которых не допускается отступлений от предписанного варианта поведения и иной его трактовки.
Диспозитивные нормы закрепляют границы допустимого поведения, в рамках которых субъекту может быть предложено выбрать один из нескольких вариантов возможного поведения (альтернативные нормы) либо сформулировать возможную модель поведения, в пределах законных средств, самостоятельно (относительно-определенные нормы).
3. По функциональной роли в механизме правового регулирования общественных отношений нормы права подразделяются на классические нормы-правила и специализированные нормы (дефиниции, цели, принципы).
Нормы-правила содержат характеристику вариантов возможного, должного и недопустимого поведения. При этом они, в свою очередь, подразделяются на:
а) регулятивные нормы (они устанавливают права и обязанности субъектов, направлены на урегулирование правомерного поведения, формулируют положительные предписания в праве);
б) охранительные нормы (они предусматривают отрицательную реакцию государства на неправомерное поведение, предусматривают применение к нарушителю негативных мер государственного принуждения);
Исходные (специализированные) нормы определяют основные понятия и принципы правового регулирования; формулируют его цели и задачи; обозначают возможные перспективы развития юридических институтов. К этому виду правовых норм относятся:
а) нормы-принципы закрепляют основные направляющие начала юридической деятельности (например, в Конституции РФ закрепляется норма-принцип, в которой говорится о том, что в основу формирования государственной власти в России положен принцип разделения властей).
б) нормы-цели определяют и юридически закрепляют перспективные цели политико-правового развития. В частности, своеобразной нормой-целью является преамбула Конституции США, гласящая: «Мы, народ Соединенных Штатов, в целях образования более совершенного союза, утверждения правосудия, обеспечения внутреннего спокойствия, организации совместной обороны, содействия общему благосостоянию и обеспечения нам и нашему потомству благ свободы, учреждаем и принимаем эту Конституцию для Соединенных Штатов Америки».
в) нормы-дефиниции содержат определения конкретных юридических понятий. К примеру, ст. 209 УК РФ устанавливает, что «под бандой следует понимать устойчивую вооруженную группу двух и более лиц, заранее объединившихся для совершения нападений на граждан или организации».385
4. По действию в пространстве различаются нормы общего действия и нормы ограниченного действия (локальные).
Нормы общего действия действуют на всей юрисдикционной территории государства (нормы закрепленные в Конституции РФ).
Локальные нормы – правила поведения, действующие в пределах обособленного территориального образования (правила поведения, закрепленные в нормативных актах, принимаемых и действующих на территориях субъектов РФ, муниципальных образований и т. п.).
5. По характеру властных предписаний нормы делятся на управомочивающие, предписывающие, запрещающие.
Управомочивающие нормы права определяют правила возможного поведения субъектов.
Предписывающие нормы права устанавливают правила должного поведения субъектов.
Запрещающие нормы обязывают субъектов воздерживаться от совершения определенных деяний, признанных законодателем противоправными.
Норма права сама по себе представляет в достаточной степени абстрактное явление и не может рассматриваться в качестве самостоятельного источника права. Для того чтобы приобрести реальную юридическую силу, норма должна получить свое внешнее выражение (формально-юридическое закрепление). В России основной формой выражения норм права являются нормативно-правовые акты. Таким образом, норма права приобретает юридическую силу посредством закрепления ее в соответствующей статье нормативно-правового акта. При этом норма права не всегда совпадает со статьей нормативно-правового акта. Иначе говоря, статья не всегда воспроизводит все элементы логической структуры. Это объясняется, во-первых, необходимостью лаконичного, экономичного изложения юридического текста (поэтому, например, если диспозиции ряда норм совпадают, отличаясь лишь второстепенными признаками, происходит объединение таких норм в одной статье закона); во-вторых, требованием удобства в обращении с нормативным материалом.
В связи с этим соотношение нормы права и статьи нормативно-правового акта предполагает следующие возможности:
– все три элемента логической структуры нормы права могут быть включены в одну статью нормативного акта;
– в одной статье нормативного акта могут быть изложены несколько правовых норм;
– элементы нормы права изложены в нескольких статьях одного и того же нормативного акта;
– элементы нормы права изложены в нескольких статьях различных нормативных актов.
Способы изложения нормы права:
1) прямой способ – структурные элементы нормы права изложены в статье нормативного акта в полном объеме (к примеру, ст.65 ГПК РФ гласит «…если требование суда о предоставлении письменного доказательства не выполнено (гипотеза) по причинам, признанным судом неуважительными (диспозиция), виновные должностные лица и граждане, участвующие или не участвующие в деле, подвергаются штрафу в размере до пятидесяти МРОТ (санкция)»);
2) отсылочный способ – в статье нормативного акта излагается часть нормы и делается отсылка к тексту, в котором содержится недостающая часть (другая часть этой же статьи, другая статья этого же нормативно-правового акта, другой нормативно-правовой акт (к примеру, ст. 25 ГПК РФ гласит: «Судам подведомственны … дела особого производства, перечисленные в статье 245 настоящего Кодекса»; ст. 62 ГПК РФ гласит: «За отказ или уклонение от дачи показаний свидетель несет ответственность по статье 182 УК РСФСР (ст. 308 УК РФ)»);
3) бланкетный способ – в статье нормативного акта закрепляется сам факт существования правила поведения (диспозиция) и определяются юридически значимые последствия реализации или нарушения субъектом этого правила (санкция). При этом непосредственно в статье не содержится информации о сущности и содержании самого правила либо о выходных данных документа, это правила содержащего. Предполагается, что правоприменитель должен обладать необходимой информацией в силу собственной профессиональной компетенции. (К примеру, ч. 1 ст. 264 УК РФ гласит: «Нарушение лицом, управляющим автомобилем… правил дорожного движения… повлекшее по неосторожности причинение… вреда здоровью человека либо причинение крупного ущерба, – наказывается ограничением свободы на срок до пяти лет…». В данном примере в статье нормативно-правового акта определяется сам факт существования правил дорожного движения и определяются виды и меры юридической ответственности за их нарушение, вместе с тем в самой статье ничего не сказано о непосредственном содержании правил дорожного движения, предполагается, что такой информацией должны обладать организации и должностные лица, наделенные соответствующими властными полномочиями в сфере организации дорожного движения).
1. Понятие системы права и характеристика ее элементов
2. Критерии отраслевого деления в системе права (предмет и метод правового регулирования)
Для обеспечения наиболее эффективного регулирования отдельных видов общественных отношений правовые нормы объединяются в более или менее крупные группы. Построение всей совокупности правовых норм на основе определенной последовательности и взаимосвязи позволяет говорить о системе права. «Под системой, – отмечает С. А. Комаров, – понимается сложно организованное целое, включающее элементы, объединенные разнообразными связями и взаимоотношениями».386
Система права является абстрактной категорией, поэтому исследование «правоустройства» носит в достаточной степени условный характер. Кроме того, следует помнить, что на понимание системы права оказывают существенное влияние тип правопонимания, а также специфика правовой системы.387 «Основное назначение данного понятия заключается в том, чтобы дать системную характеристику позитивного права».388
Система права – это обусловленное объективными факторами внутреннее строение права, характеризующееся согласованностью, взаимообусловленностью и взаимодействием правовых норм, объединенных по соответствующим основаниям в обособленные группы (правовые общности).389
Не следует смешивать понятия «система права» и «правовая система», они не тождественны. В первом случае речь идет о внутреннем строении права, а во втором – о правовой организации всего общества, совокупности всех юридических институтов и средств, существующих и функционирующих в государстве. Таким образом, «правовая система» – более объемная по содержанию категория. Система права выступает лишь составной частью, одним из слагаемых правовой системы.390
Право есть совокупность создаваемых и охраняемых государством норм. Но это не случайное, не хаотичное их нагромождение, а строго согласованная и взаимозависимая система, в которой нормы выстраиваются, группируются в определенном порядке на основе общих принципов. Право предстает перед нами как сложное системное иерархическое образование, существующее на основе процессов интеграции и дифференциации.391
Системность – общее свойство всех типов права. Каждому историческому типу права присуща своя система, отражающая особенности данного типа и всей общественной формации. Структура права – это юридическое выражение структуры данного общества.392
Система права характеризуется следующими чертами:
– единством источников, в том числе выраженных в правовых нормах государственной воли, нравственной природы социально-экономических, политических и идеологических отношений;
– единством правовой системы, в рамках которой существуют и действуют нормы права;
– единством механизма правового регулирования, его исходных принципов, конечных целей и задач;
– различием правового содержания, характера предписаний, сфер их действия, форм выражения, а также методов регулирования;
– взаимодействием составляющих систему элементов, их взаимной обусловленностью;
– относительной объективностью внутреннего строения права, обусловленностью экономическим и социальным строем общества, независимостью от субъективной воли законодателя.
Система права выполняет определенные функции.
1. С ее помощью формируются устойчивые связи между элементами права – нормами, институтами, отраслями. Эти связи могут быть: причинно-следственными (когда одни нормы и институты прямо предусматривают принятие и существование других), функциональными (когда то или иное субъективное право или обязанность реализуются через взаимодействие нескольких норм либо институтов), внешними (когда определенные нормы образуют единый институт с нормами морали, обычаев и т. д.), внутренними, «обслуживающими» вертикальные (отрасль, подотрасль, правовой институт) и горизонтальные (между отраслями) структуры права. Внутренние системные связи права обеспечивают его единство и непротиворечивость.
2. Система права служит средством накопления социальной информации, исходящей как от законодателя, так и иных нормативных систем. Поступающая информация (новые нормы) как бы сортируется и «хранится» в строго определенных местах системы права – в рамках соответствующего института и отрасли права. Иерархическое строение права и связи элементов его структуры – норм, отраслей, институтов позволяют рассматривать право как определенную кибернетическую систему, которая способна, в известной мере, «самостоятельно» воспринимать, хранить и выдавать информацию в целях правового управления общественными отношениями. В этом смысле система права служит своеобразной внутренней «картой» права, пользуясь которой правоприменитель (либо иное заинтересованное лицо) может легко отыскать нужную ему норму.
3. Система права обеспечивает совокупный регулятивный эффект от реализации многочисленных правовых норм. Этот эффект в науке называется синергетическим, что означает «совместный, согласованно действующий». Его суть в том, что право оказывает воздействие на поведение людей как на уровне отдельных норм, так и, в большей степени, как целостное образование через взаимодействие институтов, отраслей, устанавливающих правовой режим в той или иной сфере человеческой деятельности. Именно благодаря системному действию достигается главный результат правового регулирования – упорядочение не только отдельных ситуаций, но и целого вида (системы) общественных отношений. В этом и проявляется синергетический эффект права, когда в результате согласованного действия элементов системы возникает качество, недостижимое на уровне отдельных ее элементов. Именно системное действие права обеспечивает основные параметры его социальной ценности – справедливость, гуманность, гарантированность прав и т. д.
4. Система права позволяет сохранять стабильность правового регулирования при различного рода преобразованиях (реформах) права. Дело в том, что система права – явление устойчивое, своего рода «генетическая программа» права, в известной мере не зависящая от воли и желаний законодателя. Правовые реформы, планируемые как изменения в содержании норм, осуществляются, тем не менее, сообразно схеме, заданной объективным, неподвластным законодателю строением права. Более того, жизнеспособность нового во многом зависит от его совместимости с уже сложившейся структурой права, его институтов, отраслей, их способностью оснастить замыслы реформаторов необходимым правовым инструментарием.
«Нормы права могут меняться от росчерка пера законодателя, – писал Р. Давид. – Но в них немало таких элементов, которые не могут быть произвольно изменены, поскольку они теснейшим образом связаны с нашей цивилизацией и нашим образом мыслей. Законодатель не может воздействовать на эти элементы, точно так же как на наш язык или нашу манеру размышлять».393 К такого рода неизменным явлениям относится и система права, выступающая своеобразным отражением основных видов общественных отношений: имущественных, управленческих, политических и т. д. Следует иметь в виду, что стабильность права, консерватизм его формы наряду со способностью к обновлению содержания – важные составляющие эффективности правового регулирования.
5. Будучи устойчивой к изменениям законодательства (совокупности нормативно-правовых актов) система права служит тем самым определенным механизмом преемственности правового прогресса, сохраняя для новых поколений выработанные многовековой практикой юридические феномены: нормы, институты, отрасли, которые становятся своеобразными «накоплениями» ценностей правовой культуры. «Характерное свидетельство: в переломные, революционные эпохи, когда может отменяться чуть ли не все законодательство прежних режимов, правовое регулирование даже в отсутствие новых законов не прекращается: новые нормы "нарастают" на постоянную основу отраслей и институтов права».394
В качестве основных структурных элементов права в отечественной юридической науке традиционно выделяют отрасли права, подотрасли права, институты права и нормы права как первичный элемент системы.395
Отрасль права – это наиболее крупная, обособленная совокупность юридических норм, регулирующих качественно однородные группы общественных отношений.
Качественная однородность той или иной сферы общественных отношений вызывает к жизни соответствующую отрасль права. И, напротив, наличие или отсутствие той или иной отрасли права зависит от наличия или отсутствия соответствующих областей общественных отношений, нуждающихся в правовом регулировании. Отрасль не «придумывается», а рождается из социальных и практических потребностей.396
В системе советского, а затем российского права традиционно принято выделять достаточно обширный перечень отраслей: государственное (конституционное) право, гражданское право, административное право, уголовное право, гражданско-процессуальное право, уголовно-процессуальное право, земельное право, трудовое право, семейное право, финансовое право, уголовно-исполнительное право и др. Многие из этих отраслей в настоящее время претерпевают уточнение, изменение предметов своего регулирования, границ со смежными нормативными массивами. Во многом именно поэтому в юридической литературе называется различное количество отраслей права.
Среди названных отраслей российского права можно выделить основные отрасли и производные.397 К основным относятся те отрасли, предмет регулирования которых четко определен и отграничивается по существенным признакам от иных сфер жизнедеятельности общества. Основными отраслями являются конституционное право, гражданское право, уголовное право и административное право. К производным же относятся те отрасли, предмет регулирования которых «вычленяется» из предмета регулирования основной отрасли и вне этой сферы общественных отношений существовать не может. Производными от гражданского права, таким образом, являются семейное право, трудовое право, гражданско-процессуальное, производными от уголовного права – уголовно-процессуальное право, уголовно-исполнительное право398 и т. п.
Все отрасли права взаимосвязаны и проникнуты органическим единством. Тем не менее, они не равнозначны по своему значению, объему, роли в процессе воздействия на общественные отношения. Это объясняется тем, что различные сферы этих отношений далеко не одинаковы по широте и составу. Поэтому в рамках наиболее крупных отраслей выделяют подотрасли.
Подотрасль права – обособленная в рамках отрасли совокупность юридических норм, регулирующих крупный, относительно самостоятельный блок общественных отношений, объединяемых по признаку видового сходства.
Например, в гражданском праве в качестве подотраслей выступают авторское, жилищное, наследственное право; в конституционном праве – избирательное право, конституционно-процессуальное право. При определенных обстоятельствах подотрасль может быть преобразована в самостоятельную отрасль права. Так из отрасли гражданского процессуального права выделилось в качестве самостоятельной отрасли арбитражное процессуальное право.
Наряду с отраслями и подотраслями права в систему права входят также институты права. Причем, если подотрасль не является обязательным элементом структуры отрасли права (подотрасли выделяются лишь в наиболее крупных отраслях), то правовой институт – неизменная составляющая любой отрасли.
Институт права – это сравнительно небольшая устойчивая группа правовых норм, регулирующих определенную разновидность общественных отношений, которые представляют лишь отдельную сторону предмета регулирования отрасли.
В отличие от отраслей и подотраслей права, характеризуемых определенной степенью самостоятельности, нормы, включаемые в правовые институты, не обладают возможностью самостоятельного регулятивно-охранительного воздействия на общественные отношения.399 Однако это никоим образом не умаляет их правовой значимости, они являются необходимым звеном отрасли права. Если правовая норма – «исходный элемент "живая" клеточка правовой материи, то правовой институт представляет собой первичную правовую общность».400
При этом следует иметь в виду, что правовой институт не есть любое произвольное сочетание правовых норм, это упорядоченная совокупность норм, связанных между собой своим юридическим содержанием и непосредственным отношением к регулируемым ими общественным отношениям.
Институты подразделяются на отраслевые и межотраслевые. В рамках отраслевого института объединяются нормы, имеющие юридическое значение применительно к одной отрасли (институт соучастия в преступлении, институт экологических преступлений в уголовном праве; институт дарения в гражданском праве; институт обжалования и опротестования судебных приговоров, определения и постановлений, не вступивших в законную силу в уголовно-процессуальном праве). Межотраслевой институт включает в себя правовые нормы, используемые в различных отраслях права (институт собственности, институт гражданства, институт предъявления гражданского иска401).
Некоторые правовые институты состоят из субинститутов, т. е. являются сложными. Субинституты представляют собой группы норм права в рамках одного правового института, выражающих некоторые особенности правового регулирования отдельных видов общественных отношений (например, субинститутами являются: розничная купля-продажа в институте купли-продажи в гражданском праве; назначение наказания несовершеннолетним в институте назначения наказаний в уголовном праве; охрана труда женщин в институте охраны труда в трудовом праве).
Первичным элементом системы права, как уже отмечалось, является юридическая норма – унифицированный стандарт поведенческого либо специализированного характера, устанавливаемый от имени государства, обеспечиваемый системой государственных гарантий и санкций.
Все отрасли права являются структурными элементами системы права, хотя и неравнозначны по своему значению. Образование новых отраслей является закономерным следствием объективных изменений, происходящих в социально-политической системе. Усложнение общественных отношений обусловливает необходимость возникновения новых социально-правовых регуляторов. При этом происходит постепенное накопление однотипного нормативного материала, нуждающегося, в конечном счете, в унификации и обособлении. Одним из видов такой унификации как раз и является процесс образования новых отраслей права.
Исторически первый тип системы права был основан на классификации норм по субъектам правоотношений, т. е. по сословиям, религиозным общинам и т. п.402 В средневековой Европе в каждой из «субъектных отраслей» (дворянское (ленное) право, городское право, крестьянское право, право отдельных религиозных общин и т. д.) были свои подотрасли и институты частно-правового и публично-правового характера, а также «объектного» характера (земельно-правовые, хозяйственно-правовые и др.).403 С победой либеральных и демократических революций формируется формально-юридический критерий деления права на частное (с подотраслями: торговое, семейное, трудовое и т. д.) и публичное (с подотраслями: цензовое государственное, административное, судебное и т. п.). В настоящее время происходит процесс формирования системы права (прежде всего, в государствах романо-германской правовой семьи) по объектам соответствующих правоотношений. При этом нормы частного и публичного права, относящиеся к тем или иным объектам, согласуются, переплетаются и включаются в состав «объектных» отраслей и институтов права.404
Как уже отмечалось, в системе российского права традиционно к основным отраслям права относят конституционное (государственное), гражданское, административное, уголовное. Вместе с тем достаточно часто в качестве самостоятельных отраслей рассматриваются такие отрасли как: налоговое право, таможенное право, банковское право и т. д.405
Основанием (критериями) деления права на отрасли являются предмет и метод правового регулирования.
Предмет правового регулирования – это фактические отношения людей, связанные с реализацией правил возможного и должного поведения, которые объективно нуждаются в правовом воздействии. Круг этих отношений весьма широк и разнообразен. Юридически значимые отношения связаны с реализацией интересов трудового, управленческого, имущественного, семейного и т. д. характера.
Юридически значимым отношениям присущи следующие черты:
– это наиболее значимые для отдельных индивидов и социальных групп, а также для общества в целом отношения;
– возникновение этих отношений связано с волевой, целенаправленной деятельностью членов сообщества;
– это устойчивые, повторяющиеся отношения;
– это отношения, в рамках которых поведение участников регламентируется нормами права;
– в юридически значимые отношения субъекты могут быть вовлечены в принудительном порядке (вовлечение лица в отношения в сфере уголовно-правовой ответственности);
– за нарушение либо выполнение несоответствующим образом правил поведения в отношении нарушителей применяются предусмотренные санкциями правовых норм меры юридической ответственности. Поведение участников отношений в правовой сфере предполагает внешний контроль со стороны компетентных правоохранительных органов (МВД, налоговая полиция, таможенная служба и т. д.).
Однородные юридически значимые отношения выступают в качестве главного (материального) критерия объединения норм права в отрасли. Тип, структура, содержание этих отношений обусловливают специфику норм права, образующих ту или иную отрасль.406
Помимо предмета правового регулирования в качестве критерия обособления отраслей права традиционно называется метод правового регулирования.
Метод правового регулирования – совокупность взаимосвязанных средств, приемов, способов юридического воздействия на поведение людей, при помощи которых обеспечивается установленный в обществе правопорядок.
Если рассмотрение предмета правового регулирования позволяет ответить на вопрос, что регулирует право, то изучение метода необходимо для понимания того как (каким образом) осуществляется процесс правового регулирования в сфере, составляющей предмет общественных отношений. По своей природе метод субъективен, так как составляющие его юридические средства создаются по воле государства и, соответственно, их применение связано в первую очередь с обеспечением государственных интересов. По отношению к предмету правового регулирования метод выступает в качестве производного фактора. Сущность метода правового регулирования заключается в определении юридических средств и закреплении правовых процедур, при помощи и в рамках которых государство оказывает юридическое воздействие на общественные отношения, образующие предмет правового регулирования. При регулировании общественных отношений используются различные методы: дозволительный и запретительный, альтернативный и рекомендательный, поощрительный и предупредительный и т. д. Их применение зависит от содержательных особенностей отношений, судебного (административного) усмотрения законодателя, сложившейся правоприменительной практики, уровня правовой культуры участвующих в процессе правового регулирования субъектов и т. д. Вместе с тем, в наиболее общем виде все методы правового регулирования могут быть отнесены либо к императивным, либо к диспозитивным.
Императивный метод предполагает властное предписание абсолютно определенного характера, исходящее от компетентного государственного органа или должностного лица, обеспечиваемое мерами принудительного характера.
Диспозитивный метод основывается на принципе автономии воли, т. е. на предоставлении субъектам правоотношений свободы выбора варианта поведения в пределах, установленных действующим законодательством.
В современной юридической литературе обосновывается положение о необходимости рассматривать систему права с точки зрения наличия единого предмета и единого метода правового регулирования, позволяющих выделить данную систему из иных социально-регулятивных систем.
Действительно, в обществе существуют такие общественные отношения, которые объективно требуют правового регулирования и подвергаются такому регулированию. Данные отношения отличаются от иных специфическими свойствами, о которых говорилось ранее, и, следовательно, могут рассматриваться в качестве единого предмета регулирования – для права в целом, независимо от набора соответствующих его отраслей.
Единый предмет правового регулирования определяется как «целостная система тех общественных отношений, которым система права должна соответствовать и на которые она в свою очередь активно воздействует с помощью соответствующих социальных управленческих и регулятивных систем государства».407
Единый же метод правового регулирования опосредован единым предметом и представляет собой «совокупное проявление» трех основных способов регулирования: дозволения, предписания и запрета, которые не могут существовать изолированно друг от друга – эффективное воздействие одного обеспечивается наличием двух других.408 Сочетанием этих трех способов воздействия регулируются все юридически значимые отношения.
1 См.: Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1999. С. 397.
2 К примеру, в средневековой Европе не вызывало сомнений и, следовательно, считалось истинным знание о том, что Земля является центром Вселенной, вокруг которого вращается Солнце, соответственно, в качестве лженаучных рассматривались точки зрения, не укладывавшиеся в сформировавшееся на тот период представление об истине.
3 См.: Честнов И. Л. Теория права и государства как наука // Проблемы теории права и государства: Курс лекций / Под общ. ред. В. П. Сальникова. СПб., 1999. С. 6.
4 Берман Г. Западная традиция права: эпоха формирования. М., 1994. С. 151–152.
5 Догматический – основанный на догме – положении принимаемом за неприложную истину, неизменную при всех обстоятельствах. (См.: Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. С. 171.)
6 Схоластика – средневековая философия, создавшая систему искусственных, формальных логических аргументов для теоретического обоснования догматов церкви. (Там же. С. 783.)
7 См.: Ильин В. В. Теория познания. Введение. Общие проблемы. М., 1993. С. 35.
8 См.: Спиридонов Л. И. Социальное развитие и право. Л., 1973. С. 39.
9 Козлов В. А. Проблемы предмета и методологии общей теории права. Л., 1989. С. 13.
10 См.: Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н. И. Матузова и А. В. Малько. М., 1999. С. 15.
11 С. С. Алексеев пишет, что предметом общей теории права являются основные закономерности правовой действительности как обособленной области социальной жизни. (См.: Алексеев С. С. Общая теория права: В 2 т. Т. 1. М., 1981. С. 15.) Тем самым в юридической литературе постулируется объективность, универсальность теории права. Это необходимый признак научной теории, так как последняя всегда имеет дело с типичным, более или менее постоянным. Уже античные философы столкнулись с проблемой: если мир (космос) есть непрерывное изменение и становление вещей, то как возможна наука об этом мире, предметом которой может быть лишь нечто постоянное и тождественное самому себе? Только в том случае, если абстрагироваться от случайного, неизбежно огрубляя действительность в теоретических идеализациях. (См.: Проблемы теории права и государства: Курс лекций / Под общ. ред. В. П. Сальникова. СПб., 1999. С. 29.)
12 См.: Венгеров А. Б. Теория государства и права. Ч. II: Теория права. Т. 1. М., 1996. С. 7.
13 При этом необходимо учитывать, что абсолютных законов, видимо, действительно нет. Значение терминов «всегда» и «везде», являющихся существенной характеристикой широкого класса законов природы, удовлетворяемых этим принципом, состоит в том, что «везде» не значит в каждой точке Вселенной, а «всегда» – в каждый миг. (См.: Черняк В. С. История. Логика. Наука. М., 1986. С. 138.)
14 См.: Честнов И. Л. Теория права и государства как наука. С. 16–17.
15 Там же. С. 17.
16 Диалектика первоначально понималась в Древней Греции как искусство разговора, диалога. Такое искусство отождествлялось с методом мышления. Затем данный метод был воспринят стоиками в III в. до н. э. как метод анализа аргументов и определения понятий. У них диалектика стала независимой дисциплиной, по сути, не отличающейся от логики, но содержащей элементы грамматики и риторики. В Риме (II–I вв. до н. э.) юристы впервые применили диалектику к действовавшим правовым институтам.
17 Подробнее о системном подходе как общенаучном методе см.: Протасов В. Н. Теория права и государства. Проблемы теории права и государства. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2001. С. 17–26.
18 Синергетика – это активно развивающаяся комплексная наука о самоорганизующихся, стохастических (неравновесных, слабо детерминированных) системах, поведение которых крайне затруднительно предсказать. Такими характеристиками, по мнению многих исследователей, обладают все сложные социальные системы, в том числе и право. (См.: Честнов И. Л. Теория права и государства как наука. С. 24.)
19 Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. С. 157.
20 Там же. С. 247.
21 Пропедевтика – предварительный круг знаний о чем-либо. (См.: Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. С. 617.)
22 См.: Спиридонов Л. И. Теория государства и права. М., 1995. С. 4.
23 Появление homo sapiens неразрывно связано с переходом от стадно-зоологических форм организации к социальным, общинным формам. Вместе с тем справедливо заметил в этой связи Ю. М. Бородай: «Глубочайшая пропасть отделяет самые сложные формы зоологического стада от примитивнейших из всех известных типов архаической общины. Пропасть эта заключается в том непреложном факте, что там, где начинается человеческий род, кончается безраздельное господство так называемых естественных факторов. Любая стадная организация животных легко раскрывается как результат взаимодействия естественно-биологических механизмов, напротив, социальный организм, сколь бы архаичным он ни был, не поддается никакому пониманию с точки зрения естествознания». (См.: Бородай Ю. М. От фантазии к реальности (происхождение нравственности). М., 1995. С. 126.).
24 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч. I. С. 506–507.
25 Философский словарь / Под ред. И. Т. Фролова. М., 1980. С. 53.
26 Бородай Ю. М. От фантазии к реальности (происхождение нравственности). С. 128–129.
27 Суханов Е. А. Лекции о праве собственности. М., 1991. С. 13.
28 Крадин Н. Н. Вождество: современное состояние и проблемы изучения / Ранние формы политической организации: от первобытности к государственности. М., 1995. С. 11.
29 Как отмечал в этой связи известный французский этнолог и социолог К. Леви-Стросс, власть вождя базируется на специфической процедуре делегирования доверия. При выполнении своих многочисленных задач вождь опирается прежде всего на согласие, которое является источни ком власти и закрепляет его правомочность. Эта властная правомочность должна подтверждаться инициативностью, щедростью, сообразительностью субъекта и ограничивается в повседневной жизни посредством взаимных обязательств вождя и его соплеменников. Вторым важнейшим атрибутом власти является взаимность определяемая тем, что между ее обладателем и соответствующей социальной общностью возникает постоянно поддерживаемое равновесие обязательств и привилегий, услуг и обязаннос тей. В этой связи исследователь приводит пример одного из изучаемых им индейских племен, где существует «пра во» полигамии вождя в условиях общепринятой моногамии; социальная группа, таким образом, обменивает индивидуальную «безопасность» моногамного существова ния каждого из ее членов на коллективную безопасность, обеспечения кото рой она ожидает от вождя. (Подробно см.: Леви-Стросс К. Печальные тропики. Львов, 1999. С. 401–409.)
30 На наш взгляд, с некоторыми оговорками уместно признать весьма удачным описание генезиса публичной политической власти, данное В. И. Лениным: «В первобытном обществе, когда люди жили небольшими родами, еще находясь на самых низших ступенях развития, в состоянии, близком к дикости; в эпоху, от которой современ ное цивилизованное человечество отделяют несколько тысячелетий, – в то время не видно еще признаков существования го сударства. Мы видим господство обычаев, авторитет, уважение, власть, которой пользовались старейшины рода, видим, что эта власть признавалась иногда за женщинами… – но нигде не видим особого разряда людей, которые выделяются, чтобы управлять другими и чтобы в интересах, в целях управления систематически, постоянно владеть известным аппаратом принуждения, аппаратом насилия, каковым являются в настоящее время... вооруженные отряды войск, тюрьмы и прочие средства подчинения чужой воли насилию, – то, что составляет сущность государства». (См.: Ленин В. И. О государстве // Полн. собр. соч. Т. 29. С. 437.)
31 См., например: Августин Аврелий. Исповедь / Августин Аврелий. Исповедь; Абеляр П. История моих бедствий / Пер. с лат. М., 1992. С. 25.
32 См.: Fquinas T. Summe der Theologie Zusammengefaβt / Eingel. und erläut. von J. Beknhart. Bd. 2. Leipzig, 1934. S. 432–437.
33 Гроций Г. О праве войны и мира: Три книги, в которых объясняются естественные право и право народов, а так же принципы публичного права. М., 1957. С. 83.
34 Там же. С. 74.
35 Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре. М., 2000. С. 207.
36 Там же. С. 208.
37 Там же. С. 226–227.
38 Там же. С. 226.
39 Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 171.
40 Там же. С. 173.
41 Цит. по: Мамут Л. С. Развитие марксистского учения о государстве и праве в поздних трудах Ф. Энгельса // История политических и правовых учений / Под ред. В. С. Нерсесянца. М., 1983. С. 475.
42 Пашуканис Е. Б. Общая теория права и марксизм // Антология мировой правовой мысли: В 5 т. Т. 5: Россия: конец XIX – XX в. М., 1999. С. 688.
43 Аннерс Э. История европейского права. М., 1996. С. 10–20.
44 Рейснер М. А. Право. Наше право. Чужое право. Общее право. Л., 1925. С. 244.
45 См.: Честнов И. Л. Исторические предпосылки права и государства // Проблемы теории права и государства: Курс лекций / Под ред. В. П. Сальникова. СПб., 1999. С. 34–35.
46 Гроций Г. О праве войны и мира: Три книги, в которых объясняются естественное право и право народов, а также принципы публичного права. М., 1957. С. 72.
47 Венгеров А. Б. Теория государства и права: Учебник для юридических вузов. М., 1999. С. 68.
48 См.: Рябченко Н. Г. Проблемы естественного права в учениях немецких юристов: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2002. С. 17.
49 Цит. по: Антология мировой правовой мысли: В 5 т. Т. 3: Европа. Америка: XVII–XX вв. М., 1999. С. 274.
50 Там же. С. 339.
51 Бентам И. Введение в основания нравственности и законодательства. М., 1998. С. 396.
52 Austin J. Lectures on Jurisprudence or the Philosophy of the Рositive Law. Vol. 1. London, 1873. P. 89.
53 Цит. по: Антология мировой правовой мысли. Т. 3. С. 624.
54 Петражицкий Л. И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. СПб., 2000. С. 85.
55 Там же. С. 377–401.
56 См.: Мамут Л. С. Государство: полюсы представлений // Общественные науки и современность. 1996. № 4. С. 7–54.
57 Барсегов Ю. Г. Территория в международном праве. М., 1958. С. 10.
58 В научной и учебной литературе иногда встречаются попытки обосновать положение о том, что возможно государство, не обладающее собственной территорией. При этом в качестве примеров приводятся государства кочевников, Организация освобождения Палестины и т. д. Однако все приводимые примеры вряд ли можно назвать удачными. Так, например, «государства кочевников» – это, по сути, ничто иное, как конгломерат племен, а Организация освобождения Палестины – это всего лишь политическая организация, еще только борющаяся за государственность представляемого ею народа.
59 «Составными элементами фактической территории являются:
1. Сухопутная территория, т. е. вся суша в пределах государственных границ.
2. Водная территория, охватывающая:
– внутренние воды, т. е. собственные воды государства (национальные реки, озера, каналы, внутренние моря);
– пограничные воды, т. е. воды рек, озер и каналов, по которым проходит государственная граница;
– территориальное море – полоса прибрежных морских вод, ширина которых согласно Конвенции по морскому праву 1982 г., не должна превышать 12 морских миль.
3. Воздушное пространство над сухопутной и водной территорией, а также территориальным морем». (Бабурин С. Н. Территория государства: правовые и геополитические проблемы. М., 1997. С. 34–35, 82.)
60 «Права экстерриториальности (временного распространения на определенную часть государства юрисдикции другого государства при полном иммунитете в отношении национальной юрисдикции) имеют участки государственной территории, на которых официально размещены посольства и дипломатические представительства, иностранные воинские части, допущенные к транзиту или временному пребыванию на территории государства, иностранные военные суда и самолеты, а на основе специальных соглашений – и помещения различных международных организаций». (Бабурин С. Н. Территория государства: правовые и геополитические проблемы. С. 108–109.)
61 «На оккупированных территориях осуществление суверенитета соответствующего государства приостановлено, фактически осуществляют свои полномочия органы власти государства захватившего эти территории». (Бабурин С. Н. Территория государства: правовые и геополитические проблемы. С. 118).
62 См.: Альхименко В. В. Понятие и конституционно-правовое регулирование гражданства // Конституционное право: Учебник / Под ред. В. В. Лазарева. М., 1998. С. 83.
63 См.: Федеральный закон РФ «О гражданстве Российской Федерации» от 31 мая 2002 г. // Собрание законодательства Российской Федерации. № 22. Ст. 2031.
64 Там же.
65 Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 118.
66 См., например: Устав Организации Объединенных Наций // Международное право в документах. М., 1982. Ст. 1, 2.
67 Философский энциклопедический словарь. М., 1983. С. 85.
68 См.: Еллинек Г. Общее учение о государстве. СПб., 1908. С. 326–327.
69 См.: Палиенко Н. И. Суверенитет. Историческое развитие идеи суверенитета и ее правовое значение. М., 1903. С. 438; Дорогин В. Суверенитет в советском государственном праве. М., 1948. С. 40, 44, 51; Левин И. Д. Суверенитет. М., 1948. С. 64; Коркмасова К. Национальная государственность в СССР. Ростов, 1970. С. 22; Шевцов В. С. Суверенитет советского государства. М., 1972. С. 33; Судницын Ю. Г., Скуратов Ю. И. Народный и национальный суверенитет в советском государстве // Правоведение. 1979. № 4. С. 4; и др.
70 Зиновьев А. В. Конституционное право: Конспект лекций. СПб., 1998. С. 26; Конституционное право / Под ред. В. В. Лазарева. М., 1998. С. 205; и др.
71 Платон. Собрание сочинений: В 4 т. Т. 3. М., 1994. С. 189.
72 Аристотель. Соч.: В 4 т. Т. 4. М., 1983. С. 376.
73 История философии в кратком изложении. М.: Мысль, 1991. С. 214.
74 Там же. С. 267.
75 Руссо Ж.-Ж. Трактаты. М., 1969. С. 167, 170; Он же. Педагогические сочинения. Т. 2. М., 1981. С. 174.
76 Ленин В. И. О государстве // Полн. собр. соч. Т. 39. С. 73.
77 Ленин В. И. О конституционных иллюзиях // Полн. собр. соч. Т. 34. С. 39.
78 Хойруп Т. Модели жизни. Проблемы гносеологии, истории культур и теории государства. СПб., 1998. С. 17.
79 См., например: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 25. Ч. 1. С. 422.
80 Словарь русского языка: В 4 т. Т. 4 / АН СССР. Ин-т рус. яз.; Под ред. А. П. Евгеньевой. М., 1988. С. 365.
81 Кондаков Н. И. Логический словарь-справочник. М., 1975. С. 595.
82 Совершенно точным в этой связи представляется следующее замечание В. Е. Чиркина: «В научной литературе создано огромное количество типологий государства, для чего используются самые различные основания для классификаций и обобщений. Эти типологии учитывают стадии развития государства, социальный характер, форму и др. Между ними не всегда можно провести непреодолимые границы: форма государства в своих решающих сторонах обусловлена его содержанием и историческими факторами существования государства, элементы разного качества переплетаются в переходных формах государства, при классификации политических режимов и т. д. Поэтому при классификациях необходимо выделять доминанту, но и тогда они в некоторых случаях в известной степени условны. Тем не менее типологии необходимы, без этого нет движения научной мысли, ибо правильная типология означает более глубокое проникновение в действительность». (Чиркин В. Е. Современное государство. М., 2001. С. 42–43.)
83 См.: Еллинек К. Общее учение о государстве. СПб., 1910.
84 См.: Чистое учение о праве Ганса Кельзена. Вып. 1. М., 1987.
85 См.: Ясперс К. Смысл и назначение истории. М.,1991. С. 30.
86 Troper M. Pour une theorie juridique de I`Etat. Paris, 1994. P. 251–252.
87 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 13. С. 6–7.
88 Островитянов К. В. Очерки экономики докапиталистических формаций. 1945. С. 50.
89 Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 175.
90 Островитянов К. В. Очерки экономики докапиталистических формаций. С. 50, 93.
91 Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. С. 23.
92 Хабибулин А. Г. Научные основы типологии государства: вопросы теории и практики. СПб., 2001. С. 261.
93 Тойнби А. Постижение истории. М.,1991. С. 731.
94 Межуев В. М. Российский путь цивилизационного развития // Власть. 1996. №11. С. 42–43.
95 Там же.
96 См.: Теория государства и права / Под ред. Н. И. Матузова и А. В. Малько. М., 1997. С. 58.
97 Современная западная социология: Словарь. М., 1990. С. 380.
98 Корельский В. М. Функции государства // Теория государства и права / Под ред. В. М. Корельского, В. Д. Перевалова. М., 1998. С. 142–143.
99 Венгеров А. Б. Теория государства и права. М., 1999. С. 142.
100 Рассматривая этимологию исследуемого понятия, необходимо отметить, что сам термин «функция» был введен лишь во второй половине XVII в. Заслуга внедрения в широкий научный оборот категории «функция», так же как и обоснование значимости функционального подхода в методологии теоретико-прикладных исследований, связывается прежде всего с именем Г. В. Лейбница. (Подробно об этом см.: История математики с древних времен до начала XIX столетия: В 3 т. Т. 2. М., 1970. С. 144–146.) Изначально эта категория использовалась по преимуществу в технических науках, что же касается научных направлений социального профиля, то в данной сфере феномен «функция» не применялся вплоть до начала XIX в. Однако подобное утверждение отнюдь не означает, что функциональный подход не применялся мыслителями на более ранних стадиях социально-политического развития. Поэтому при рассмотрении исторической эволюции функционального подхода в исследовании политико-правовых явлений понятие «функция» (от лат. functio) целесообразно рассматривать в его буквальной, изначальной трактовке как отправление или как определенную деятельность. (См.: Словарь иностранных слов. М., 1955. С. 755.)
101 См., например: Каск Л. И., Николаева Л. Н. О некоторых вопросах понятия функции государства // Вестн. Ленингр. ун-та. Экономика, философия, право. 1974. № 11; Самощенко И. С. О правовых формах осуществления функций Советского государства // Советское государство и право. 1956. № 3. С. 51; и др.
102 См.: Максименко Н. П. Функции социалистического государства: Методическое письмо для слушателей. М., 1977. С. 7; Попков В. Д. Деятельность Советского государства по обеспечению благосостояния народа: Учебное пособие по теории Советского государства и права для студентов юридического факультета. М., 1970. С. 78.; Теория государства и права: Учебник для специальных средних учебных заведений МВД СССР. М., 1973. С. 189; и др.
103 См.: Ахиезер А. С. Научно-техническая революция и некоторые социальные проблемы производства и управления. М., 1974. С. 158–159.
104 Черноголовкин Н. В. Теория функций социалистического государства. М., 1970. С. 7; Байтин М. И. Государство и политическая власть (теоретическое исследование): Автореф. дис. … докт. юрид. наук. М., 1973. С. 41; Черноголовкин Н. В. Функциональная характеристика социалистического государства (некоторые аспекты) // Советское государство и право. 1973. № 7. С. 14; Коженовский В. Б. Функции советского общенародного социалистического государства: Учебное пособие по теории государства и права. Иркутск, 1974. С. 6; Пичугин С. М. Функция обороны государства развитого социалистического общества, ее содержание и особенности: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Киев, 1976. С. 11.
105 Черноголовкин Н. В. Теория функций социалистического государства. С. 8.
106 Глебов А. П. Понятие и структура функции социалистического государства: Учебное пособие. Воронеж, 1974. С. 14.
107 Глебов А. П. Проблемы структуры функции государства: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М, 1974. С. 5–6.
108 Нерсесянц В. С. Общая теория права и государства: Учебник для юридических вузов и факультетов. М., 1999. С. 256.
109 Там же. С. 257.
110 Корельский В. М. Функции государства. С. 143.
111 Сырых В. М. Теория государства и права: Учебник для вузов. М., 1998. С. 25.
112 Необходимо отметить, что понятие, предлагаемое В. М. Корельским, выглядит в некоторой степени противоречиво; с одной стороны, он указывает что функция – это лишь определенное направление деятельности, но при этом, с другой стороны, отмечает, что это устойчивая, сложившаяся предметная деятельность государства. (См.: Корельский В. М. Функции государства. С. 143.)
113 Малько А. В. Теория государства и права в вопросах и ответах: Учебно-методическое пособие. М., 1999. С. 46.
114 Чиркин В. Е. Государствоведение. М., 1999. С. 100.
115 Морозова Л. А. Функции государства на современном этапе // Государство и право. 1993. № 6. С. 98:; Она же. Функции государства // Теория государства и права / Под ред. В. К. Бабаева. М., 1999. С. 68.
116 Разин В. И. Марксистско-ленинское учение о государстве. М., 1966. С. 12; Рогова Х. П. Советское социалистическое государство в период перехода от социализма к коммунизму. Тбилиси, 1966. С. 13;Косарев А. И. Происхождение и сущность государства. М., 1969. С. 20; Коваленко А. И. Теория государства и права (в вопросах и ответах). М., 1993. С. 15; Морозова Л. А. Функции государства. С. 68; Чиркин В. Е. Государствоведение. С. 100; и др.
117 См., например: Нерсесянц В. С. Общая теория права и государства… С. 256.
118 См.: Сырых В. М. Теория государства и права… С. 25.
119 См.: Малько А. В. Теория государства и права в вопросах и ответах… С. 46.
120 Social Theory and Social Structure. New-York, 1957.
121 Подробно об этом см.: Юдин Б. Г. Системные представления в функциональном подходе // Системные исследования. М., 1973. С. 108–126.
122 Коваленко А. И. Теория государства и права (в вопросах и ответах). С. 16.
123 См., например: Сетров М. И. Основы функциональной теории организации: Философский очерк. Л., 1972. С. 30–31, 102.
124 См., например: Морозова Л. А. Функции государства // Теория государства и права / Под ред. В. К. Бабаева. М., 1999. С. 72–74; Чиркин В. Е. Государствоведение. С. 100; Корельский В. М. Функции государства. С. 145–151; и др.
125 Философский энциклопедический словарь. М., 1983. С. 257.
126 Подробно об этом см.: Кравченко Ю. Б. Охрана окружающей природной среды как функция советского государства: Дис. … канд. юрид. наук. Л., 1978. С. 41–43.
127 Черноголовкин Н. В. Теория функций социалистического государства. С. 115.
128 См., например: Советская демократия в период развитого социализма / Под ред. Д. А. Керимова. М., 1976. С. 56.
129 См.: Николаев В. В. Советское социалистическое государство. М., 1968. С. 193–194.
130 См.: Марковников С. О функции охраны социалистической собственности // Коммунист. 1959. № 13. С. 109–112; Чхиквадзе В., Ферберов И. В. И. Ленин о социалистическом государстве // Коммунист. 1967. № 5. С. 19.
131 См.: Черноголовкин Н. В. Теория функций социалистического государства. С. 117.
132 Подробно об этом см.: Кравченко Ю. Б. Охрана окружающей природной среды как функция советского государства. С. 43.
133 См., например: Иванов А. И. XXI съезд КПСС об основных функциях Советского государства в период развернутого строительства коммунизма // Известия АН УзССР. Серия общественных наук. 1959. № 5. С. 3–12.
134 Александров Н. Г. Сущность социалистического государства и права. М., 1969. С. 69.
135 Бучурин И. С. Удовлетворение бытовых потребностей населения – функция Советского общенародного государства // Тезисы докладов общенаучной конференции юридического факультета, посвященной итогам научно-исследовательской работы за 1966 г. Минск, 1966. С. 1–4.
136 Камилов К. К. Проблемы участия общественных организаций в осуществлении функций общенародного государства (на материалах Узбекской ССР): Автореф. дис. … докт. юрид. наук. Ташкент, 1973. С. 12, 34–35.
137 Козлов М. К. Охрана здоровья – направление в деятельности социалистического государства: Автореф. дис. … канд. наук. Минск, 1974; Пискотин М. И. Функции социалистического государства и аппарат управления // Советское государство и право. 1973. № 10. С. 6; и др.
138 Рассудовский В. А. Государственное управление наукой // Советское государство и право. 1972. № 10. С. 97–98; Он же. Механизм управления развитием науки и техники // Советское государство и право. 1974. № 6. С. 82–87; Горлопанов В. В. Роль социалистического государства в управлении научно-техническим прогрессом: Автореф. дис. … канд. наук. М., 1975.
139 См., например: Стальгевич А. К. К вопросам развития социалистической государственности в общественное коммунистическое самоуправление // Государство и коммунизм. Некоторые вопросы теории государства и права в современный период. М., 1962. С. 17–18; Пискотин М. И. Функции социалистического государства и аппарат управления. С. 5–6.
140 Философский энциклопедический словарь. С. 257.
141 Корельский В. М. Функции государства. С. 147–148.
142 Морозова Л. А. Функции государства. С. 74–84;
143 Корельский В. М. Функции государства. С. 151.
144 Необходимо отметить, что функция обороны (как справедливо указывают некоторые авторы), безусловно, имеет и внутреннее проявление – ВПК, военная подготовка населения, подготовка соответствующих кадров и т. д. Вместе с тем речь в данном случае может идти лишь о вспомогательных, вторичных функциях. Представляется, что основная сфера реализации этой функции находится все-таки вне государства. В противном случае вообще бессмысленна градация функций на внутренние и внешние, так как отдельные функции способствуют, в конечном счете, нормальной жизнедеятельности целого (государства), тесно взаимосвязаны между собой и в силу этого имеют как внешнее проявление, так и внутреннее.
145 Чиркин В. Е. Государствоведение. С. 100.
146 Зеркин Д. П., Игнатов В. Г. Основы теории государственного управления: Курс лекций. Ростов н/Д., 2000. С. 35.
147 Морозова Л. А. Функции государства. С. 73.
148 См.: Комаров С. А. Общая теория государства и права: Курс лекций. Саранск, 1994. С. 76.
149 Там же. С. 77.
150 См., например: Чиркин В. Е. Государствоведение. С. 101.
151 См., например: Трубников Н. Н. О категориях «цель», «средство», «результат». М., 1968. С. 38–39; Лебедев П. Н. Очерки теории социального управления. Л., 1976. С. 126; и др.
152 См.: Философский словарь / Под ред. И. Т. Фролова. М, 1980. С. 214.
153 Представителями этой точки зрения являются, в частности, М. И. Хмелин, А. И. Денисов, В. Н. Корельский, М. И. Байтин, А. Ф. Черданцев и др. (См.: Хмелин М. И. Сущность, типы и формы государства // Теория государства и права. М., 1970. С. 87; Основы теории государства и права. М., 1980. С. 197, 214; Байтин М. И. Механизм государства // Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н. И. Матузова, А. В. Малько. М., 1999. С. 98; Черданцев А. Ф. Теория государства и права: Учебник для вузов. М., 2001. С. 136.)
154 Марченко М. И. Аппарат социалистического государства // Теория государства и права. М., 1987. С. 256
155 Общая теория права и государства: Учебник / Под ред. В. В. Лазарева. М., 1994. С. 36.
156 Боер М. В., Янгол Н. Г. Российская государственность: от тоталитаризма к правовому государству. СПб., 1997. С. 103–104.
157 Исакова М. К. Механизм советского общенародного государства. Дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 1984. С. 53.
158 Словарь иностранных слов. М., 1964. С. 63.
159 Там же. С. 404.
Подобным образом определяются значения этих слов и в толковом словаре русского языка С. И. Ожегова. Так, слово «аппарат» в нем толкуется как «совокупность учреждений, обслуживающих какую-нибудь отрасль правления государства», а слово «механизм» (в переносном значении) как «система, устройство, определяющие порядок какого-нибудь вида деятельности». (См.: Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1994. С. 25, 346.)
160 См.: Боер В. М., Янгол Н. Г. Российская государственность: от тоталитаризма к правовому государству. СПб., 1997. С. 108–109.
В качестве примера подобной позиции можно сослаться на точку зрения Г. А. Мурашина, по мнению которого, механизм государства представляет собой систему государственных организаций, органов, учреждений, взятую в их взаимодействии и практическом функционировании. (См.: Мурашин Г. А. Органы прокуратуры в механизме советского государства. Дис. … канд. юрид. наук. Киев, 1972. С. 16.)
161 Государственная власть в целом понимается как фактическая способность государства (в лице государственных органов и должностных лиц – представителей государственной власти) подчинять себе волю и поведение субъектов (индивидуальных, коллективных) в интересах всего государственно организованного сообщества либо определенной его части. Государственная власть в ее юридическом аспекте рассматривается не только как социальное явление, но и как конституционно-правовой институт, представляющий собой систему конституционно-правовых норм, закрепляющих формы организации государственной власти, методы ее осуществления, определяющих структуру органов государства и отношения между ними.
162 В основе теории разделения властей, как отмечает И. А. Полянский, лежит идея единства и целостности государственной власти, отсюда разделение властей строится не по иерархическому, а по функциональному принципу. И хотя данная теория предполагает наличие единого источника власти, каковым является народ, что на государственном уровне выражается в создании единого государственного механизма, тем не менее, определяющим в этой теории выступает тезис о некоем рациональном соотношении властей (так называемый баланс властей), которое предусматривает не только их самостоятельность, но и взаимодействие и контроль. (См.: Полянский И. А. Правовая природа исполнительной власти и ее место в организации государственной власти // Правоведение. 1999. № 4. С. 21.)
163 Цель концепции разделения властей Ш. Монтескье – гарантировать безопасность граждан от произвола и злоупотреблений властью, обеспечить политическую свободу в государстве, сделать право подлинным регулятором отношений между обществом и государством. Монтескье, подобно Локку, видел в разделении властей «единственную гарантию правового строя в конституционном государстве». Однако в отличие от Локка, который разделение властей трактовал как их сотрудничество и тесное взаимодействие на основе преобладания законодательной власти над исполнительной, Монтескье подчеркивал необходимость полного равновесия, независимости и даже обособления властей. Кроме того, согласно Монтескье, ни одна власть не должна была вторгаться в компетенцию другой, но каждая из них, защищая себя от возможного вторжения, считалась вправе контролировать и сдерживать другую власть, предотвращая превышение полномочий, злоупотребления и деспотизм. (См.: Рейснер М. А. Государство. М., 1911. С. 295.)
164 По мнению одного из основателей американской конституции Т. Джефферсона, чтобы «полномочия государственной власти были равным образом распределены между несколькими правительственными органами, чтобы ни один из них не смог выйти за пределы своих законных прерогатив, эти органы должны осуществлять эффективный контроль друг за другом и сдерживать попытки сосредоточить полноту государственной власти в одном лице». (Jefferson Th. Notes on the State of Virginia // The portable Jefferson / Ed. By M. D. Peterson. New-York, 1977. P. 164.)
165 В юридической литературе используется обобщенное название общегосударственного представительного законодательного органа – «парламент». Слово «парламент» происходит от французского глагола «parler – говорить». Родиной парламентаризма как явления, характеризующего систему представительной демократии, считается Великобритания, в которой парламент впервые сформировался как самостоятельный государственный орган.
166 К примеру, в соответствии с п. 2 ст. 132 Конституции России «органы местного самоуправления могут наделяться законом отдельными государственными полномочиями с передачей необходимых для их осуществления материальных и финансовых средств. Реализация переданных полномочий подконтрольна государству».
167 Спорные ситуации, возникающие в частноправовой сфере, могут рассматриваться как федеральными и региональными (мировыми) судами, осуществляющими от имени государства реализацию функции правосудия, так и третейскими судами, которые не являются государственными. Однако государство, наделяя данные органы полномочиями в сфере разрешения гражданско-правовых коллизий, вместе с тем устанавливает порядок, в соответствии с которым при возникновении необходимости принудительного исполнения судебного решения соответствующее постановление принимает не третейский, а федеральный суд.
168 Вряд ли можно полностью согласиться с В. Н. Протасовым, который утверждает, что форма государства может пониматься исключительно как способ устройства, и что «за "формой государства" никакого целостного явления нет», отрицая тем самым влияние общественно-исторических процессов на становление определенной государственно-правовой системы. (См.: Протасов В. Н. Теория права и государства. Проблемы теории права и государства. 2-е изд., перераб и доп. М., 2001. С. 61.)
169 На тесную связь формы и содержания указывал Г. В. Ф. Гегель, который отмечал, что «при рассмотрении противоположности между формой и содержанием существенно важно не упускать из виду, что содержание не бесформенно, а форма одновременно и содержится в самом содержании и представляет собой нечто внешнее ему. Мы здесь имеем удвоение формы: во-первых, она, как рефлектированная внутрь себя, есть содержание; во-вторых, она как не рефлектированная внутрь себя, есть внешнее, безразличное для содержания существование. В себе здесь дано абсолютное отношение между формой и содержанием, а именно переход их друг в друга, так что содержание есть не что иное, как переход формы в содержание, и форма есть не что иное, как переход содержания в форму». (См.: Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. Ч. 1: Логика // Соч. Т. 1. М.; Л., 1929. С. 224.)
170 В юридической литературе справедливо отмечается, что научное исследование различных аспектов формы государства имеет важное теоретическое и практическое значение. Оно способствует установлению закономерного и случайного в развитии государства, обобщению и использованию лучшего опыта государственного строительства. (См.: Кулапов В. Л., Миронов О. О. Формы государства // Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н. И. Матузова, А. В. Малько. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2000. С. 79.)
171 См., например: Денисов А. И. Сущность и формы государства. М., 1960. С. 18.
172 Данная позиция отражена, например, в трудах болгарского ученого В. Цонева. (См.: Цонев В. Форма и содержание на дьржавата // Правка и мисль. 1969. № 3.)
173 Юридический энциклопедический словарь. М., 1984. С. 398.
174 Кулапов В. Л., Миронов О. О. Формы государства С. 79.
175 Спиридонов Л. И. Теория государства и права: Курс лекций. СПб., 1995. С. 56.
176 Большой юридический словарь / Под ред. А. Я. Сухарева, В. Д. Зорькина, В. Е. Крутских. М., 1999. С. 742.
177 См.: Чиркин В. Е. Государствоведение: Учебник. 2-е изд., испр. и доп. М., 2000. С. 138.
178 См.: Платон. Политик // Собр. соч.: В 4 т. / Пер. с древнегреч.; общ ред. А. Ф. Лосева, В. Ф. Асмуса, А. А. Тахо-Годи. Т. 4. М., 1994. С. 3–70.
179 См.: Аристотель. Политика // Соч.: В 4 т. / Пер. с древнегреч.; общ. ред. А. И. Доватура.Т. 4. М., 1983. С. 375–644.
180 Полибий. Всеобщая история в сорока книгах / Пер. с греч.; предисл., прим., указатель, карты Ф. Г. Мищенко. Т. II. Кн. VI–XXV. М., 1895. С. 14–15.
181 До Макиавелли латинское словосочетание res publica (общее дело) употреблялось как синоним полиса. Не случайно название трактата Платона, которое в русскоязычном варианте звучит как «Государство», переводилось на латынь, а иногда и на русский как «Республика». При этом термин «республика» использовался для обозначения государства с точки зрения общего понятия, а не как одной из форм правления. (См.: История политических учений: Учебник для вузов / Под общ. ред. О. В. Мартышина. М., 2002. С. 110.)
182 Венгеров А. Б. Теория государства и права: Учебник для юридических вузов. 3-е изд. М., 1999. С. 108.
183 Рассмотрение абсолютной монархии с точки зрения модели централизованной государственной власти, а не единоличной, ничем не ограниченной власти государя позволяет уяснить, почему понимание власти суверена (государя) постепенно сменяется пониманием государственного суверенитета.
184 См.: Магазинер Я. М. Лекции по государственному праву (общее государственное право). Пг., 1919. С. 144.
185 См.: Марченко М. Н. Проблемы теории государства и права: Учебник. М., 2001. С. 185; Морозова Л. А. Теория государства и права: Учебник. М., 2002. С. 76–77.
186 Будущее Европы, по мнению Ж.-Ж. Руссо, должно быть связано именно с республиканской формой правления. «Создайте Европейскую Республику на один только день – этого достаточно, чтобы она существовала вечно: каждый на опыте увидел бы свою личную выгоду в общем благе». (См.: Руссо Ж.-Ж. Трактаты. М., 1969. С. 142–147.)
187 В Конституции ФРГ закрепляется порядок избрания Федерального президента, в соответствии с которым он избирается Федеральным собранием, состоящим из членов Бундестага (аналог Государственной Думы России) и такого же числа членов, избираемых народными представительствами земель (ст. 54).
188 Статья 58 Конституции ФРГ закрепляет положение, в соответствии с которым «для вступления в действие распоряжений и указаний Федерального президента необходима их контрассигнация Федеральным канцлером или компетентным федеральным министром».
189 В. Е. Чиркин выделяет некоторые формы президентских республик, которые свидетельствуют о возрастании всевластия президента, о превращении его, по существу, в единственный институт государственной (или партийно-государственной) власти. Это: президентско-монократические республики, в которых президент возглавляет и государственный аппарат, и единственную разрешенную партию, к тому же, как правило, исполняет свои полномочия пожизненно; милитарно-президентские республики, которые существуют в условиях военных режимов, когда высшим органом государства является созданный в результате переворота военный (революционный и т. д.) совет, избирающий своего руководителя президентом. (См.: Чиркин В. Е. Государствоведение: Учебник. С. 149.)
190 См.: Морозова Л. А. Теория государства и права: Учебник. М., 2002. С. 78–79.
191 См.: Коркунов Н. М. Лекции по общей теории права. СПб., 1898. С. 255.
192 Там же.
193 Там же. С. 256.
194 Там же. С. 257-258.
195 Кистяковский Ф. Лекции по общему государственному праву. М., 1912. С. 289.
196 Термин «государственное устройство» имеет довольно широкое содержание в обыденной речи, в политической литературе: нередко имеется в виду государственный строй в целом, иногда даже с элементами общественного строя (например, партии). Длительное время (в странах социалистического лагеря) употреблялся термин «национально-государственное устройство», который применялся только к федерации и автономии, поскольку считалось, что федерация и автономные образования должны создаваться только по национально-территориальному признаку. Некоторые ученые, заменяя формулировку «государственное устройство», употребляют термин «политико-территориальное устройство» и определяют его как «организацию государственной (а не иной) власти по территориальному признаку… соотношение государства как целого с его составными территориальными частями». (См.: Чиркин В. Е. Государствоведение: Учебник. С. 158.)
По мнению авторов учебника, «государственное устройство» следует рассматривать как с точки зрения административно-территориального (либо иногда употребляют термин политико-территориального), так и с точки зрения социального, а именно национально-этнического устройства.
197 Слово «унитарный», «унитаризм» происходит от лат. unitas – единство, единственный.
198 Об историческом процессе формирования унитарных государств И. А. Ильин писал, что в определенных случаях «малые государства объединялись, не федерируясь, а поглощаясь одним из них или сливаясь. Нации ассимилировались и народы заканчивали период политической дифференциации и полугражданских войн – унитарной политической формой». (См.: Ильин И. А. Наши задачи. Историческая судьба и будущее России // Ильин И. А. Статьи 1948–1954 гг.: В 2 т. / Подготовка текста и вступит. ст. И. Н. Смирнова. М., 1992. С. 168.)
199 Во многих зарубежных странах принято деление административно-территориальных единиц на естественные и искусственные. Естественные сложились исторически как небольшие поселения людей, совместно занятых трудом и досугом (города, общины), многие из них затем выросли в многомиллионные населенные пункты, но продолжают иметь ранг общин. Искусственные единицы, напротив, представляют собой результат административной деятельности государства, которое «сверху» провело районирование территории.
200 Федерация в зарубежных странах / Отв. ред. Д. А. Ковачев. М., 1993. С. 7.
201 Натан Р. П., Хоффманн Э. П. Современный федерализм: сравнительные перспективы // Международная жизнь. 1991. № 4. С. 35.
202 Лысенко В. Н. Основные черты и тенденции развития федеративных отношений в России на современном этапе. М., 1995. С. 5.
203 По словам И. А. Ильина, «латинское слово «foedus» означает договор, союз и далее – порядок и закон. В науке государственного права федерацией называется союз государств, основанный на договоре и учреждающий их законное, упорядоченное единение. Значит, федерация возможна только там, где имеется налицо несколько самостоятельных государств, стремящихся к объединению. Федерация отправляется от множества (или, по крайней мере, от двоицы) и идет к единению и единству. Федерация не расчленяет (не дифференцирует, не разделяет, не дробит), а сочленяет (интегрирует, единит, сращивает). Исторически это бывало так, что несколько малых государств, уже оформившихся политически и попытавшихся вести независимую жизнь, убеждались в том, что внешние опасности и внутренние трудности требуют от них единения с другими такими же государствами – сочленения, сращения, интеграции. И вот они образовали единое государство, заключая друг с другом договор о том, в чем именно будет состоять это единение и в каком законном порядке оно будет осуществляться. Это единение обычно провозглашается как «вечное». (См.: Ильин И. А. Наши задачи. Историческая судьба и будущее России. С. 166.)
В свою очередь В. М. Хвостов характеризовал федерацию как союзное государство, отмечая, что «отдельные государства, входящие в состав союзного, не перестают быть государствами, ибо остаются самостоятельными в пределах компетенции, оставленной для них союзным государством. Но они теряют суверенитет, так как в своей компетенции ограничены властью стоящего над ними и из них образованного союзного государства. Только последнее и является суверенным, т.е. вполне независимым». (См.: Хвостов В. М. Общая теория права Элементарный очерк. 6-е изд., испр. и доп. VII. М., 1914. С. 29.)
204 По числу субъектов федеративные государства отличаются друг от друга, например, в США – 50 штатов, в ФРГ – 60 земель, в Швейцарии – 23 кантона, в России – 89 субъектов, в Индии – 25 штатов и т. д.
205 В юридической литературе высказывается мнение о том, что «закрепление в конституциях права сецессии является демократическим, особенно если речь идет о праве наций на самоопределение в федерациях, построенных по национальному или национально-территориальному признакам». Правда далее следует оговорка, что «это право не может быть абсолютным и безграничным, поскольку надо уважать права других субъектов, интересы государства как целостного образования, в том числе экономические, культурные и иные связи, сложившиеся в обществе». (См.: Морозова Л. А. Теория государства и права: Учебник. М., 2002. С. 83.)
Однако не совсем ясно, как, закрепив на конституционном уровне подобное право, можно требовать «уважать права других», где грань «уважения» и «неуважения». Несмотря на то что истории известны случаи выхода субъекта из состава федеративного государства (в 1965 г. из состава Малайзии вышел штат Сингапур, в 1973 г. из состава Пакистана вышел штат Бангладеш), право на сецессию законодательно при этом закреплено не было, а сам выход вряд ли можно воспринимать как одноактное действие, предполагающее лишь волеизъявление субъекта (зачастую он сопровождался вооруженной борьбой). С точки зрения юридического закрепления права на сецессию, речь скорее должна идти о конфедеративном устройстве.
206 В США, помимо штатов, существуют небольшие территории (владения) – Виргинские Острова, Восточное Самоа и др., федеральный округ Колумбия, ассоциированные штаты – Пуэрто-Рико и др., которые не пользуются правами штатов (их население, в частности, не участвует в выборах парламента США). В Индии есть шесть «союзных территорий», статус которых ниже статуса штатов: штаты имеют местные парламенты, правительства, а территории управляются федеральными властями. Аналогичная ситуация существует в Австралии, некоторых других государствах.
207 В отечественной и зарубежной юридической литературе конфедерация как форма государственного устройства не всегда воспринималась однозначно. Традиционные споры время от времени возникают не только по поводу ее отличительных признаков, но и по поводу ее формально-юридической природы и характера. Дело в том, что если одними авторами конфедерация воспринимается исключительно как форма государственного устройства, то другими – как международно-правовое объединение, как субъект международного права. (См.: Марченко М. Н. Проблемы теории государства и права. С. 202.)
208 Кистяковский Ф. Лекции по общему государственному праву. М., 1912. С. 303.
209 В. Е. Чиркин относит конфедерацию (а также унию) к «международным объединениям с элементами федерализма», не выделяя отличительных особенностей таких объединений и приводя в качестве примеров Британское Содружество, Содружество Независимых Государств, Союз Беларуси и России, Европейский Союз. (См.: Чиркин В. Е. Государствоведение: Учебник. С. 187–188.)
210 См.: Киреева С. А. Политический режим как элемент формы государства (теоретико-правовое исследование): Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 1997. С. 17.
211 Нерсесянц В. С. Общая теория права и государства: Учебник для юридических вузов и факультетов. М., 2000. С. 253.
212 Там же. С. 26.
213 Хропанюк В. Н. Теория государства и права. М., 1999. С. 124–125.
214 См.: Теория права и государства: Учебник для юридич. вузов и факультетов / Под ред. В. М. Корельского и В. Д. Перевалова. М., 1999. С. 185; Нерсесянц В. С. Общая теория права и государства… С. 253; Теория права и государства: Учебник / Под ред. В. В. Лазарева. 2-е перераб. и доп. изд. М., 2001. С. 395.
Л. Кулапов называет данный компонент формы государства государственно-политическим режимом. (См.: Кулапов В. Л., Миронов О. О. Формы государства. С. 93.)
215 Рассматривая вопрос о классификации политических режимов, в силу сложности и противоречивости предмета исследования, а также в учебных целях представляется целесообразным исходить лишь из необходимости самой общей классификации, а именно – из подразделения политических режимов только на два вида: демократический и недемократический (или антидемократический). «Каждый из этих видов, в зависимости от того или иного этапа развития общества, сущностных и содержательных характеристик государства и права, исторических, национальных и иных обычаев и традиций, а также множества других обстоятельств, подразделяются на самые различные подвиды или разновидности. Например, в качестве разновидностей антидемократических режимов выступают тиранические и деспотические режимы Древнего Востока, полицейские режимы феодального государства, тоталитарные и авторитарные режимы современности (фашистские, военно-диктаторские и др.). (См.: Марченко М. Н. Проблемы теории государства и права. С. 213.)
Некоторые авторы при классификации политических режимов прибегают к иной терминологии. Так, В. С. Нерсесянц выделил «либеральные» и «авторитарные» режимы. (См.: Нерсесянц В. С. Общая теория права и государства. С. 254.)
216 См.: Морозова Л. А. Теория государства и права. С. 89.
217 Сырых В. М. Политическая система современного общества // Теория государства и права / Под ред. В. К. Бабаева. М., 1999. С. 119.
218 Перевалов В. Д. Государство и право в политической системе общества // Теория государства и права / Под ред. В. М. Корельского, В. Д. Перевалова. М., 1998. С. 70.
219 Политология: Энциклопедический словарь. / Под ред. Ю. И. Аверьянова. М., 1993. С. 273.
220 См.: Polin R. L`obligation politique. Paris, 1971. P. 61; 26 понятий политического анализа // Полис. 1993. № 1; Гаджиев К. С. Политическая наука. М., 1994. С. 112; Демидов А. С. Политическая система и государство // Теория государства и права / Под ред. Н. И. Матузова, А. В. Малько. М., 2000. С. 116; и др.
221 Философский энциклопедический словарь. М., 1983. С. 85.
222 Термин «интерес» происходит от латинского слова interest, т. е. то, что имеет значение, важно. В современном русском языке интерес – это то, что составляет благо кого-либо, чего-либо, служит на пользу кому- чему-либо; нужды, потребности. (Словарь русского языка: В 4 т. Т. 1 / АН СССР. Ин-т рус. яз.; Под ред. А. П. Евгеньевой. М., 1985. С. 672.) В социально-политической сфере интересы – это еще и «реальная причина социальных действий, событий, свершений, стоящая за непосредственными побуждениями – мотивами, помыслами, идеями и т. д. – участвующих в этих действиях индивидов, социальных групп, классов». (Философский энциклопедический словарь. С. 213.) По мнению Гельвеция, «если физический мир подчинен закону движения, то мир духовный не менее починен закону интереса. На земле интерес есть всесильный волшебник, изменяющий в глазах всех существ вид всякого предмета». (Гельвеций К. А. Об уме. М., 1938. С. 34.)
223 Политология: Энциклопедический словарь. С. 278.
224 Там же.
225 См., например: Чиркин В. Е. Современное государство. М., 2001. С. 313.
226 См. Обухов В. М., Чайкин Э. В., Гатиев А. Х. Теория государства и права: Учебное пособие для вузов. М., 2002. С. 249–250.
227 По мнению В. Л. Варшавского, «лоббизм, как и любое другое политическое явление, имеет свой смысл, основными чертами которого являются следующие:
1) группы давления осуществляют посредническую функцию между гражданами и государством. Прежде всего эта функция касается обмена информацией. Группы влияния, добиваясь определенных выгод для себя, в свою очередь обеспечивают определенные положительные условия восприятия населением … принимаемых государством законов;
2) группы влияния осуществляют функцию «организации плюрализма общественных интересов». Обществу существование лоббизма выгодно уже потому, что сопоставление групповых интересов, оформленное в политических решениях и осуществленное в пределах демократических процедур, создает реально и эффективно действующую «систему сдержек и противовесов»;
3) лоббизм своеобразным образом дополняет систему представительства, делая возможным участие в принятии и реализации политических решений групп, не имеющих возможностей делать это другим путем. Следовательно, именно посредством лоббизма в общенациональном масштабе выражаются те интересы, которые в любом другом случае остались бы не выраженными». (Варшавский В. Л. Лоббизм в свете современного конституционализма // Проблемы и перспективы российского конституционализма: Тр. теоретич. семинара юрид. ф-та СПбИВЭСЭП / Под ред. И. Л. Честнова. Вып. 2. СПб., 2000. С. 66.)
228 См.: Политология: Энциклопедический словарь. С. 159–160.
229 По своей сути процесс легитимации государственной власти представляет собой формирование на уровне индивидуальной и групповой психологии некоего образа государства. При этом если этот образ побуждает человека к исполнению государственной воли (не важно, какими мотивами при этом он руководствуется – священным ужасом и обожанием, опасением понести юридическую ответственность за нарушение законодательных предписаний, стремлением получить определенную выгоду за сотрудничество с государством), то государственная власть будет рассматриваться как легитимная, если же индивид и общество явно либо скрыто игнорируют исходящие от государства предписания, то власть, сохраняя легальный характер, утрачивает легитимность.
230 Бурдье П. Социология политики. М., 1993. С. 208–209.
231 Вольтман Л. Политическая антропология. Исследование о влиянии эволюционной теории на учение о политическом развитии народов. М., 2000. С. 242.
232 Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. С. 299.
233 В частности, по словам достаточно известного критика Ю. Богомолова, «…государство …мною … любимо, когда… представляет собой всего лишь сферу административного сервиса». (Цит. по: Мамут Л. С. Государство в ценностном измерении. М., 1998. С. 36.)
234 Соловьев В. С. Соч.: В 2 т. Т. 1. М., 1990. С. 283.
235 Подробно см: Эбзеев Б. С. Диалектика индивидуального и коллективного в организации социума и ее отражение в Конституции России. Доклад на научно-практическом семинаре «Теоретические проблемы современного российского конституционализма» // Государство и право. 1999. № 4. С. 113–122.
236 Там же.
237 См.: Хутыз М. С., Сергейко П. Н. Энциклопедия права. М., 1995. С. 135.
238 К примеру, говоря о понимании государства и права в античный период, следует иметь в виду, что на этом этапе не существовало самих слов «государство» и «право». А понятия «полис» и «дике», выступавшие в смысловом отношении их некими подобиями, безусловно, не могут рассматриваться в качестве тождественных по сути категорий. То же самое можно сказать об античной демократии, которая для Древней Греции выступала в качестве социального атавизма – пережитка родоплеменного образа жизни и в этом смысле, конечно, не может сравниваться с современным пониманием данного политико-правового института.
239 В подобном понимании теория естественного права была выгодна прежде всего буржуазии, вступившей в эпоху Нового времени в открытое противоборство с королевским абсолютизмом и нуждающейся в идейном обосновании справедливости такой борьбы.
240 Ромашова Г. Т. Теория общественного договора: становление и развитие (XVII–XVIII вв.): Автореф. дис. … канд. юрид. наук. СПб., 1999. С. 4.
241 См.: Ромашов Р. А. Современный конституционализм: вопросы истории и теории. СПб., 1998. С. 94.
242 См.: Егоров С. А. Конституционализм в США: политико-правовые аспекты. М., 1993. С. 10.
243 По словам Р. фон Моля, целью деятельности полицейского государства является «удаление внешних… препятствий, которые заграждают путь всестороннему развитию человеческих сил и которые не в состоянии удалить ни отдельное лицо, ни дозволенный союз отдельных лиц». (Моль Р., фон. Наука полиции по началам юридического государства. СПб., 1871. С. 7.)
244 Котляревский С. А. Власть и право. СПб., 2001. С. 60.
245 Сальников В. П. Советское правовое государство и юридическая наука // Советское государство и право. 1989. № 3. С. 61.
246 Макаров О. В. Соотношение государства и права // Государство и право. 1995. № 5. С. 18.
247 Тиунова Л. Б. Право. Конституция. Правовое государство (Концепции демократического конституционного правового государства): Автореф. дис. … докт. юрид. наук. СПб., 1992. С. 12.
248 См.: Хутыз М. С. , Сергейко П. Н. Энциклопедия права. С. 135.
249 Малько А. В. Правовое государство // Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н. И. Матузова и А. В. Малько. М., 2000. С. 254.
250 В частности, ст. 8 Конституции РФ закрепляет порядок, в соответствии с которым «в Российской Федерации признаются и защищаются равным образом частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности… гарантируются …свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств, поддержка конкуренции, свобода экономической деятельности».
251 Представляются интересными положения, получившие свое юридическое закрепление в Конституции ФРГ. В частности, в ст. 3 говорится о том, что «…никто не может быть поставлен в менее выгодное положение по сравнению с другими из-за своих физических или умственных недостатков», а ст. 6 устанавливает, что «внебрачным детям законодательством обеспечиваются условия для физического и духовного развития наравне с детьми, рожденными в браке».
252 Кант И. Соч. Т. 4. Ч. 2. М., 1968. С. 25.
253 Ньюман Л. Значение методологии: три основных подхода // Социс. 1998. № 3. С. 124.
254 Не случайно сам факт создания гражданского общества большинством ученых связывается с выходом на политическую арену третьего сословия и законодательным закреплением паритета государственной и частной форм собственности. (См.: Гаджиев К. С. Гражданское общество и правовое государство // Мировая экономика и международные отношения. 1991. № 9. С. 5; Кравченко И. И. Концепция гражданского общества в философском развитии // Полис. 1991. № 5. С. 136; Ромашов Р. А. Гражданское общество и правовое государство: проблемы взаимоотношения // Правоохранительная деятельность и правовое государство: Сборник трудов адъюнктов и соискателей. Вып. 3 / Под ред. В. П. Сальникова. СПб., 1994. С. 87; Гребенников В. В. Собственность и гражданское общество в России. М., 1997. С. 10.)
255 Гребенников В. В., Дмитриев Ю. А. Гражданское общество как конституционно-правовая категория // Право и жизнь. 1996. № 9. С. 31.
256 Котляревский С. А. Власть и право. С. 342.
257 Цит. по: Козлихин И. Ю. Современная политическая наука. СПб., 1994. С. 28.
258 См.: «Конституция Российской Федерации и совершенствование юридических механизмов защиты прав человека»: Материалы «круглого стола» // Государство и право. 1994. № 10. С. 6.
259 Федеральный конституционный закон РФ «О Конституционном Суде Российской Федерации» от 21 июля 1994 г. № 2-ФКЗ // Российская газета. 1994. 23 июля.
260 По данным Госкомстата РФ, численность постоянного населения России за первое полугодие 2003 г. уменьшилась на 454,2 тыс. человек и составляет 144,5 млн человек. Умерло в 1,7 раза больше людей, чем родилось. (Российская газета. 2003. 22 августа.)
261 Конституция РФ закрепляет право граждан обращаться лично, а также направлять индивидуальные и коллективные обращения в государственные органы и органы местного самоуправления (ст. 35). При этом административно-правовая наука рассматривает такие формы обращения граждан как предложения, представляющие собой «обращения гражданина или группы граждан, адресованные органу исполнительной власти, местного самоуправления, иной организации, содержащие информацию о необходимости или целесообразности улучшения деятельности соответствующих органов, выполнения определенных работ… с целью улучшения жизни людей». (См.: Сорокин В. Д. Административный процесс и административно-процессуальное право. СПб., 2002. С. 143.)
262 Жалоба – обращение гражданина, группы граждан, адресованное соответствующему органу исполнительной власти, местного самоуправления, должностному лицу и т.д. в сфере государственного управления… содержащее информацию о действительном или предполагаемом нарушении права гражданина (группы граждан), установленного действующим законодательством. Отсюда вытекает, что главная и единственная цель жалобы – восстановление нарушенного права. (См.: Там же. С. 154.)
263 См.: О соблюдении прав человека и гражданина в Российской Федерации в 1998 году: Доклад Комиссии по правам человека при Президенте Российской Федерации. М., 1999. С. 43.
264 Статья 46 Конституции России закрепляет положение, в соответствии с которым «решения и действия (или бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц могут быть обжалованы в суде».
265 Необходимо отметить, что понятия «норма» и «правило» употребляются и воспринимаются в обиходе как равнозначные, взаимозаменяемые. В литературе, справочных изданиях они определяются друг через друга: норма – это правило, а правило – это норма. Между тем при более внимательном рассмотрении выясняется, что «правило» – все же более узкий термин, чем «норма», и следовательно, они не всегда и не полностью совпадают. В частности, правовые нормы весьма сложны по своей конструкции, элементному составу, где правило заключено лишь в их диспозициях, не охватывая собой гипотезу и санкцию. Многие нормы, таким образом, богаче, содержательнее. Однако в широком социальном плане, с учетом большого разнообразия действующих норм и правил, этим нюансом можно пренебречь, что фактически и происходит в теории и на практике. (См.: Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н. И. Матузова и А. В. Малько. М., 2000. С. 324.)
266 Матузов Н. И. Право в системе социальных норм // Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н. И. Матузова и А. В. Малько. С. 321.
267 В основном это нормы, действующие в материально-производственной и управленческой сфере – правила эксплуатации различных видов транспорта, противопожарной безопасности, строительных работ, обращения с оружием, всевозможные госстандарты и т. п. Некоторые из них могут снабжаться санкциями.
268 Н. И. Матузов определяет социальные нормы как «объективно необходимые правила совместного человеческого бытия, указатели границ должного и возможного». (См.: Матузов Н. И. Право в системе социальных норм. С. 323.) По мнению И. В. Тимошенко, социальные нормы представляют собой «связанные с волей и сознанием людей общие правила регламентации формы их социального взаимодействия, возникающие в процессе исторического развития и функционирования общества, соответствующие типу культуры и характеру его организации». (См.: Тимошенко И. В. Право в системе социального регулирования // Любашиц В. Я., Мордовцев А. Ю., Тимошенко И. В. Теория государства и права: Учебное пособие. Ростов н/Д., 2002. С. 318.) В. Н. Кудрявцев считает, что социальная норма – это мера позитивного, общественно полезного поведения, направленного на достижение определенного результата, интереса. (См.: Кудрявцев В. Н. Правовое поведение: норма и патология. М., 1982. С. 19.) Однако при таком понимании социального регулирования практически невозможно провести различия между социальными и техническими нормами, т.е. дефиниция, сформулированная В. Н. Кудрявцевым, не содержит необходимых отличительных признаков определяемого явления. Важна не общественная полезность (использование технических средств может быть полезным для общества и достигать «определенного результата», а отправление религиозного культа наоборот – вредно), а сфера проявления – отношения между людьми.
269 См.: Нерсесянц В. С. Право и закон. М., 1983. С. 5.
270 Тимошенко И. В. Право в системе социального регулирования. С. 317.
271 С этой точки зрения нетрудно заметить различия в содержании и взаимодействии социальных норм в обществах с разным уровнем производственно-технического развития, разными культурными традициями (например, азиатских и европейских).
272 Козлихин И. Ю. Позитивизм и естественное право // Государство и право. 2000. № 3. С. 5.
273 Первая и основная задача теоретико-правовой науки, отмечал Е. Н. Трубецкой, «заключается в определении самого понятия о праве. Пока мы не выясним для себя, что такое право вообще, все наши суждения о тех или других конкретных видах права будут страдать неясностью, отсутствием определенного научного содержания». По поводу каждого нашего отдельного суждения, относящегося к той или иной области юриспруденции, может возникнуть сомнение: представляет ли оно собою действительно суждение о праве или о чем-то другом, что не есть право. «При отсутствии удовлетворительного определения понятия права не могут быть проведены ясные границы между правоведением и другими науками; а при отсутствии таких границ наука права всегда рискует или не охватывать весь свой предмет, или совершать захваты из других, чуждых ей, областей знания». (См.: Трубецкой Е. Н. Энциклопедия права. СПб., 1998. С. 11.)
274 См.: О понимании советского права // Советское государство и право. 1979. № 7. С. 58–73, № 8. С. 55–76; Тененбаум В. О. О сущности права // Правоведение. 1980. № 1. С. 41; Явич Л. С. Сущность права. Л., 1985. С. 108; Лившиц Р. З. Теория права. М., 1994. С. 2, 65, 77–78; Мальцев Г. В. Понимание права. Подходы и проблемы. М., 1999. С. 10; Байтин М. И. Сущность права (Современное нормативное правопонимание на грани двух веков). Саратов, 2001. С. 85–86; и др.
275 Байтин М. И. Сущность права. С. 86.
276 См.: Халфина Р. О. Что есть право: понятие и определение // Советское государство и право. 1984. № 11. С. 26.
277 Трубецкой Е. Н. Энциклопедия права. С. 16.
278 Марченко М. Н. Проблемы теории государства и права: Учебник. М., 2001. С. 333. – Данный признак более подробно будет рассмотрен в главе 14 «Система права».
279 На это неоднократно указывалось в юридической литературе, как в прошлом, так и в настоящем. Правило «должно быть соблюдаемо и самой властью, его устанавливающей, пока оно не будет заменено новым правилом. Если же власть, устанавливающая правило, не считает нужным его соблюдать, а действует в каждом конкретном случае по своему усмотрению, то право сменяется произволом». (См.: Шершеневич Г. Ф. Общая теория права. Вып. 1. С. 313.)
280 Данный признак более подробно будет рассмотрен далее в главе 12 «Источники права».
281 При характеристике государственного принуждения как признака права, некоторые авторы не без оснований указывают на то, что государственное принуждение не может быть произвольным, не связанным рамками закона. Р. Иеринг, в частности, неоднократно подчеркивал, что осуществление любого государственного принуждения неизменно узаконивается самим государством и реализуется в рамках права. (См.: Иеринг Р. Цель в праве. СПб., 1881. С. 236.)
Аналогичной позиции о «правомерном принуждении» придерживался также Е. Н. Трубецкой. Он писал, что «не всякое вообще принуждение, физическое или психическое», признается в качестве признака права, а только то, «которое не представляется актом произвола». Принуждение может быть правомерным, «если оно исходит из признанной правом власти, которая при этом не выходит из пределов предоставленных ей правом полномочий», но оно может быть и неправомерным, если применяется «непризванными к тому лицами, самозваными властями, или если власть, хотя бы установленная правом, нарушает пределы своих полномочий». (Трубецкой Е. Н. Энциклопедия права. С. 18.)
282 Петражицкий Л. И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. СПб., 2000. С. 220
283 Там же. С. 214–227.
284 Марченко М. Н. Проблемы теории государства и права. С. 340.
285 Этимологически термин «функция» (от латинского funktio – исполнение, осуществление) означает «деятельность, обязанность, роль, которую выполняет определенный социальный институт или процесс по отношению к целому. (См.: Советский энциклопедический словарь. М., 1980. С. 1449.)
286 Явич Л. С. Общая теория права. Л., 1976. С. 201.
Та же мысль высказана М. И. Байтиным: «…функции права непосредственно связаны с действием права, с практической реализацией его свойств официально-властного регулятора отношений между людьми, его ролью и местом в структуре правовой системы общества». (См.: Байтин М. И. Сущность права (Современное нормативное понимание на грани двух веков). С. 137.)
287 См.: Максименко С. Т. Функции советского гражданского права // Актуальные вопросы советской юридической науки. Ч. 2. Саратов, 1978. С. 6; Пугинский Б. И. Гражданско-правовые средства в хозяйственных отношениях. М., 1984. С. 191; Он же. Функции гражданско-правовых средств // Вестник Московского ун-та. Серия Право. 1989. № 1. С. 13.
Использование термина «результат правового воздействия», как одного из главных признаков понятия функции права, вызывает отождествление понятий «функция» и «функционирование», что, по нашему мнению, недопустимо.
288 См.: Слюсаренко Е. Л. О понятии функции социалистического права // Труды Киевской высшей школы МВД СССР. Вып. 12. Киев, 1978. С. 23; Ткаченко Ю. Г. Методологические вопросы теории правоотношений. М., 1980. С. 34.
По нашему мнению, понятие «роль права» содержит не только то, какие функции выполняет право, но и результат осуществления этих функций, который остается за понятием функции права и содержится в нем лишь в виде возможностей.
289 См.: Реутов В. П. О разграничении функция права и правового регулирования // Правоведение. 1974. № 5. С. 22; Рыженков А. Я. Компенсационная функция советского гражданского права. Саратов, 1983. С. 8–9.
При указанном подходе происходит отождествление функций права с правовым воздействием.
290 См.: Теория государства и права / Под ред. А. И. Денисова. М., 1967. С. 255; Фарбер И. Е. О воспитательной функции общенародного права // Советское государство и право. 1963. № 7. С. 39.
На наш взгляд, «назначение права» – более объемная категория, а термин «назначение права» говорит скорее о цели, достижению которой должно служить право.
291 Данную группу функций иногда называют социально-психологическими функциями. Это связано с тем, что, во-первых, непосредственным объектом этих функций является сознание, психика личности; во-вторых, они направлены на формирование индивидуального правосознания, которое является социально-психологическим явлением, неразрывным единством социального и психологического; в-третьих, они осуществляются через социально-психологический механизм действия права. (См., например: Бобнева М. И. Социальные нормы и регуляция поведения. М., 1988; Психологические механизмы регуляции социального поведения. М., 1989; Хецуриани Д. Г. Функции советского гражданского права (теоретические проблемы понятия и системы). Тбилиси, 1990; Тарасов Н. И. Роль социально-психологических факторов в правовом регулировании. Саратов, 1994.)
292 См.: Алексеев С. С. Общая теория права. Т. 1. М., 1981. С. 193.
293 См.: Радько Т. Н. Основные функции социалистического права. М., 1970. С. 35.
294 Как отмечает П. Е. Недбайло, принципы права, с одной стороны, отражают его объективные свойства, обусловленные закономерностями развития данного общества, всей гаммой исторически присущих ему интересов, потребностей, противоречий и компромиссов различных классов, групп и слоев населения. С другой стороны, в принципах права воплощается его субъективное восприятие членами общества: их нравственные и правовые взгляды, чувства, требования, выражаемые в различных учениях, теориях, направлениях правопонимания. Поэтому принципы права должны рассматриваться с учетом как единства, так и особенностей обеих отмеченных сторон, с позиций сложившегося в юридической и философской науках общего представления об объективном и субъективном в праве. (См.: Недбайло П. Е. Объективное и субъективное в праве (к итогам дискуссии) // Правоведение. 1974. № 1. С. 14.)
295 По мнению М. И. Байтина, общеправовые принципы можно подразделить на морально-этические (или нравственные) и организационные. Первые из них образуют нравственную основу права, его духовный фундамент и непосредственно воздействуют на нормативное содержание права. Они составляют естественные законы, символизирующие основные фундаментальные права человека и гражданина, закрепленные во Всеобщей декларации прав человека 1948 г. и развивающих ее последующих международных и внутригосударственных документах (в том числе Конституции РФ от 12 декабря 1993 г.). К этим принципам отнесены: свобода, равенство, право на жизнь, право частной и других форм собственности, безопасность, достоинство, справедливость, семья, народ как источник власти, человек – высшая ценность, охрана прав человека – цель и обязанность государства. Вторая группа принципов – организационные – тесно связана с первой и «составляет организационно-процедурную основу права, ориентированную на обеспечение его роли как особого, государственного регулятора общественных отношений, выполнение правом его специфически юридических функций». К организационным принципам российского права отнесены: федерализм, законность, сочетание убеждения и принуждения, стимулирование и ограничения в праве. (См.: Байтин М. И. Сущность права. С. 125–133.)
296 Леушин В. И., Перевалов В. Д. Понятие, сущность и социальная ценность права // Теория государства и права / Под ред. В. М. Корельского, В. Д. Перевалова. М., 1998. С. 217.
297 Фогараши Б. Логика. М., 1959. С. 205.
298 Айдинян Р. М. Система понятий и принципов гносеологии. Л., 1991. С. 88.
299 Там же. С. 58.
300 Философский словарь / Под ред. И. Т. Фролова. М., 1980. С. 58.
301 Тугаринов В. П. Избранные философские труды. Л., 1988. С. 263–264.
302 Словарь русского языка: В 4 т. Т. 3 / АН СССР. Ин-т рус. яз.; Под ред. А. П. Евгеньевой. М., 1987. С. 289.
303 Айдинян Р. М. Система понятий и принципов гносеологии. С. 88.
304 Философский энциклопедический словарь. М., 1983. С. 685.
305 Поляков А. В. Общая теория права: Курс лекций. СПб., 2001. С. 37.
306 Нерсесянц В. С. Философия права Гегеля. М., 1998. С. 132.
307 Философский энциклопедический словарь. С. 685.
308 Бернацкий Г. Г. Евгений Николаевич Трубецкой: естественное право и религия. СПб., 1999. С. 48–50.
309 Там же. С. 50.
310 Там же.
311 Философский энциклопедический словарь. С. 685.
312 Н. Н. Алексеев выделял такие традиционные типы правопонимания как юридическую догматику, юридический социологизм и теорию естественного права. Себя же ученый относил к сторонникам феноменологии права. (См.: Алексеев Н. Н. Основы философии права. СПб., 1999. С. 20–45.)
313 См., например: Лившиц Р. З. Государство и право в современном обществе: необходимость новых подходов // Советское государство и право. 1990. № 10. С. 18–19; Лейст О. Э. Три концепции права // Государство и право. 1991. № 12. С. 3–11; Честнов Л. И. Типы правопонимания // Проблемы теории права и государства / Под ред. В. П. Сальникова. СПб., 1999. С. 65–72; Поляков А. В. Общая теория права: Курс лекций. С. 37; Назаренко Г. В. Теория права и государства. М. 2001. С. 11–12; и др.
314 Лейст О. Э. Три концепции права. С. 7.
315 Баскин Ю. Я. Очерки философии права. Сыктывкар, 1996. С. 4.
316 Нерсесянц В. С. Философия права Гегеля. С. 133. См.: также: Нерсесянц В. С. Различение и соотношение права и закона как междисциплинарная проблема // Вопросы философии права. М., 1973; Он же. Из истории правовых учений: два типа правопонимания // Политические и правовые учения: проблемы исследования и преподавания. М., 1978; Он же. Право и закон. М., 1983; Он же. Философия права: Учебник для вузов. М., 2001. С. 32.
317 Нерсесянц В. С. Философия права: Учебник для вузов. С. 32.
318 Там же. С. 34.
319 Там же.
320 Четвернин В. А. Понятия права и государства: Введение в курс теории права и государства. М., 1997. С. 11.
321 Там же. С. 37.
322 Там же. С. 12.
323 Там же. С. 37.
324 Там же. С. 20.
325 См., например: Нерсесянц В. С. Философия права Гегеля. С. 169–170.
326 См.: О понимании советского права: «Круглый стол» // Советское государство и право. 1979. № 7. С. 56–74; № 8. С. 48–77.
327 Байтин М. И. Сущность права (Современное нормативное правопонимание на грани двух веков). Саратов, 2001. С. 54.
328 Там же. С. 5.
329 Нерсесянц В. С. Право: многообразие определений и единство понятия // Советское государство и право. 1983. № 10. С. 27; Он же. Право и закон. С. 351–356.
330 Байтин М. И. Сущность права (Современное нормативное правопонимание на грани двух веков). С. 44.
331 Подробно см: Там же. С. 45–46.
332 Здесь необходимо подчеркнуть, что в данном случае речь идет не об истинности признака нормативности как такового, а о возможности его использования в качестве критерия классификации типов правопонимания. При этом, по нашему мнению, нормативность, безусловно, следует рассматривать как один из признаков права.
333 Подробно об этом см.: Зорькин В. Д. Социологическая юриспруденция // История политических и правовых учений / Под ред. В. С. Нерсесянца. М., 1983. С. 613–614.
334 Поляков А. В. Общая теория права: Курс лекций. СПб., 2001. С. 37.
335 Честнов Л. И. Типы правопонимания // Проблемы теории права и государства / Под ред. В. П. Сальникова. СПб., 1999. С. 63–64.
336 Там же. С. 65–72.
337 Там же. С. 73–83.
338 Там же. С. 58.
339 См.: Мицкевич А. В. Общее «нормативное» понятие права и его место в марксистском правопонимании. // Советское государство и право. 1988. № 6. С. 13; Байтин М. И. Сущность права (Современное нормативное правопонимание на грани двух веков). С. 81–82; Черданцев А. Ф. Теория государства и права: Учебник для вузов. М., 2001. С. 171; и др.
340 Черданцев А. Ф. Теория государства и права… С. 208.
341 Цит. по: Русская философия права: Антология. СПб., 1999. С. 198.
342 Федорова М. М. Классическая политическая философия. М., 2001. С. 100.
343 Бачинин В. А., Сальников В. П. Философия права: Краткий словарь. СПб., 2000. С. 50.
344 Поляков А. В. Петербургская школа философии права и задачи современного правоведения // Правоведение. 2000. № 2. С. 6–7.
345 Романенко М. В. Диалектика объективного и субъективного в условиях развитого социализма. М.,1981. С. 23.
346 Кофанов Л. Л. Возникновение и развитие римского права в VIII–V вв. до н. э.: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. М., 2001. С. 16.
347 Там же.
348 Поляков А. В. Петербургская школа философии права и задачи современного правоведения. С. 7.
349 Шершеневич Г. Ф. История философии права. СПб., 2001. С. 115.
350 Петражицкий Л. И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. СПб., 2000. С. 411.
351 О. В. Мартышкин выделяет источники права в философском и юридическом смысле. В философском плане источники (истоки, основы) права следует, по его мнению, искать в социально-экономической жизни, культуре, истории, в сознании людей. В этом смысле говорить об источниках – значит говорить о сущности права. В юридическом смысле источник – реальная форма, в которой воплощается право, документ, в котором оно фиксируется, где его можно найти. Именно в этом смысле ни принципы, ни правосознание, ни естественное право не могут рассматриваться как источники права. (См.: Мартышкин О. В. Понятие права и источники права // Источники (формы) права: вопросы теории и истории: Материалы Всероссийской науч. конф. Краснодар, 2002. С. 7–8.)
352 «Под этим именем следует понимать различные виды права, отличающиеся по способу выработки содержания норм». (Шершеневич Г. Ф. Общая теория права. Вып. 2. М., 1911. С. 369.)
353 Своеобразная точка зрения была высказана Г. В. Швековым, который понимал под формой права «не только официальные формы выражения права, но все то, в чем проявляет себя право вовне, как таковое, как явление», включая в данное понятие также юридическую технику, юридические понятия, презумпции и т. д. (См.: Швеков Г. В. Преемственность в праве. М., 1983.)
Различные точки зрения на соотношение указанных категорий высказывались участниками Всероссийской научной конференции, организованной кафедрой теории и истории государства и права юридического факультета Кубанского государственного университета. (См.: Источники (формы) права: вопросы теории и истории: Материалы Всероссийской науч. конф. Краснодар, 2002.)
354 См.: Марксистско-ленинская общая теория государства и права. Основные институты и понятия. М., 1970. С. 580.
355 См.: Алексеев С. С. Общая теория права. М., 1981. С. 315.
356 См.: Кечекьян С. Ф. О понятии источник права // Ученые записки МГУ. Вып. 116. М., 1946. С. 4; Керимов Д. А. Философские проблемы права. М., 1972. С. 218; Разумович Н. Я. Источники и формы права // Советское государство и право. 1988. № 3.
357 См.: Чиркин В. Е. Закон как источник права в развивающихся странах // Источники права. М., 1985. С. 5.
358 См.: Проблемы теории права и государства: Курс лекций / Под общ. ред. В. П. Сальникова. СПб., 1999. С. 121.
359 Правовой обычай есть древнейшая форма правообразования. Причем, например, в римском праве нормы обычного права обозначались терминами, которые указывают на различные способы его возникновения: mores maiorum (обычай предков), usus (обычная практика), commentarii pontificum (обычаи, сложившиеся в практике жрецов), commentarii magistratum (обычаи, сложившиеся в практике магистров) и др. (См.: Гревцов Ю. И. Очерки теории и социологии права. СПб., 1996. С. 91–92.)
360 Правовой обычай чаще всего прямо не зафиксирован в нормах действующего законодательства. В юридической литературе выделяют две формы, два уровня санкционирования обычая: отсылка к нему в норме закона и использование его в качестве основы судебного решения. (См.: Супатаев М. А. Обычное право в странах Восточной Африки. М., 1984. С. 9; Теория права и государства: Учебник / Под ред. Г. Н. Монова. М., 1995. С. 168.)
361 См.: Кулагин М. И. Предпринимательство и право: опыт Запада. М., 1992. С. 29.
362 Вполне обоснованным является утверждение о том, что обычное право – это не пережиток прошлого, а постоянный фактор правового развития общества. Оно «неизменно развивается вместе с любым обществом как неотъемлемый компонент жизни соответствующего народа и включенных в него сообществ. … Обычное право является не просто основой, но и условием преемственного и стабильного развития государства…». (Мурашова С. А. Обычай в системе форм права: вопросы теории // Источники (формы) права: вопросы теории и истории… С. 43.)
363 Несмотря на возрастающую роль нормативно-правовых актов, авторитет прецедента не утрачивается с течением времени. Фактически сила прецедента с годами даже возрастает, и суды не склонны отвергать ранее сложившиеся прецеденты, если только они не явно ошибочны. Причина этого в стремлении обеспечить «определенность» права, а также в том, что отмена может привести к нарушению уже заключенных финансовых соглашений, права собственности и т. д. (См.: Максимов А. А. Прецедент как один из источников английского права // Государство и право. 1995. № 2. С. 97–102.)
364 Наряду с Великобританией, США, Австралией страны континентальной Европы также пережили времена, когда судебные прецеденты имели авторитет общеобязательных норм, которым следовали во многих местностях. Однако со временем под решающим влиянием идеи разделения властей в указанных странах формируется все более отрицательное отношение к прецедентному праву, «ибо стремление к обеспечению господства закона и к превращению судей в исполнителей велений законодательной власти несовместимо с призанием обязательной силы за судебным прецедентом». (См.: Судебная практика в российской правовой системе. СПб., 2003. С. 12.)
365 М. М. Исаев включил руководящие разъяснения Пленума Верховного Суда как источник советского уголовного права в число подзаконных нормативных актов, которые принимаются на основании и в пределах действующих законов, но «могут пополнять и пробелы нашего законодательства, как их пополняют подзаконные акты других органов». (См.: Исаев М. М. Судебная практика Пленума Верховного Суда СССР как источник советского уголовного права // Ученые записки ВИЮН. Вып. 5. М., 1947. С. 75–88; Вопросы уголовного права и процесса в судебной практике Верховного Суда СССР. М., 1948. С. 31–32.)
366 Так, например, ч. 1 ст. 4 Конституции Республики Казахстан признает источниками права «нормы Конституции, соответствующих ей законов, иных нормативно-правовых актов, международных договоров и иных обязательств Республики, а также нормативных постановлений Конституционного Совета и Верховного Суда Республики».
367 Отличие нормативного договора от договоров-сделок в том и заключается, что он выступает не в качестве индивидуально-разового акта, его содержание составляют правила поведения общего характера – нормы.
368 Закон, в широком смысле слова, отмечал Р. Давид, – это, по-видимому, в наши дни «первостепенный, почти единственный источник права в странах романо-германской правовой семьи». Все эти страны – страны писаного права. Юристы здесь, прежде всего, обращаются «к законодательным и регламентирующим актам, принятым парламентом или правительственными и административными органами». Что же касается других источников права, то они, в свете данного постулата, занимают «подчиненное место по сравнению с предпочитаемым классическим источником права – законом». (См.: Sources of Law. Comparative Empirical Study. London, 1991. P. 79–85.)
369 См.: Федеральный конституционный закон «О референдуме Российской Федерации» от 10 октября 1995 г. // Российская газета. 1995. 19 октября.
Необходимо, однако, иметь в виду, что статус законов могут иметь и акты, принимаемые исполнительно-распорядительными органами. Так, во Франции широкое распространение имеют ордонансы, которые принимаются правительством страны с разрешения парламента и представляют собой одну из разновидностей делегированного законодательства. В Италии таковыми являются «законодательные декреты» правительства и декреты президента.
370 Федеральные конституционные законы отличаются тем, что, по сути, являются продолжением действия конституционных норм и принципов, на них делается ссылка в тексте основного закона; принимаются в особом порядке (отсутствие вето Президента, квалифицированное большинство голосов в палатах Федерального Собрания); регулируют основополагающие, достигшие определенной степени зрелости устойчивые общественные отношения; обладают повышенной стабильностью и более широкой сферой действия.
371 В последнее время все более широкое распространение получают модельные законы, которые носят рекомендательный характер и выступают в роли своеобразного ориентира при регулировании определенных сфер общественных отношений, призваны гармонизировать правовое регулирование в масштабах федеративного государства. Чаще всего модельные законы в Российской Федерации разрабатывают по вопросам исключительного ведения субъектов и оказывают последним своего рода правовую помощь. Обычно в модельном законе указывается целесообразная его структура, учитывается федеральное законодательство и предлагаются варианты регулирования отдельных вопросов с учетом специфики субъекта.
372 Время выступает совокупностью таких признаков, как длительность, последовательность, непрерывность, прерывность, устойчивость, изменчивость, конечность, бесконечность, размерность, необратимость и т. д. И целостное, сущностное воспроизведение временных отношений осуществляется за счет взаимосвязей этих признаков. (См.: Аскин Я. Ф. Проблема времени: Ее философское истолкование. М., 1966; Молчанов Ю. Б. Четыре концепции времени в философии и физике. М., 1977; Петров Г. И. Фактор времени в советском праве // Правоведение. 1982. № 6; Абасов А. С. Пространство. Время. Познание. Баку, 1986.)
373 См.: Черданцев А. Ф. Теория государства и права: Учебник для вузов. М., 2001. С. 229.
374 Слово «норма» производно от латинского термина, обозначающего угольник, отвес, которым пользовались при измерениях, а также руководящее начало, правило, образец. Именно это – второе – значение сегодня общеупотребимо. (См.: Кононов А. А., Честнов И. Л. Системные исследования норм права: Учебное пособие. СПб., 2001. С. 21.)
375 Спиридонов Л. И. Теория государства и права: Курс лекций. СПб., 1995. С. 150.
376 Необходимо иметь в виду, что в законодательстве любого государства формулируются не только запрещающие и обязывающие нормы права, но и управомочивающие. Специфика последних (регулирующих, например, условия заключения гражданско-правовых договоров) состоит в том, что они предполагают волеизъявление субъектов, т. е. отрицают возможность принуждения в реализации нормы. Государственное принуждение возможно лишь в том случае если условия договора буду нарушены и заинтересованный субъект обратится в соответствующий государственный орган за защитой нарушенного права. Таким образом, управомочивающие нормы также предполагают возможность государственного принуждения в процессе их реализации.
Как отмечал И. В. Михайловский, угроза наказанием не всегда и не везде «обеспечивает ненарушимость нормы, а, только ссылаясь на факты и на природу человека, учит, что эта угроза в огромном большинстве случаев производит ожидаемый эффект». (См.: Михайловский И. В. Очерки философии права. Т. 1. Томск, 1914. С. 61.)
377 Как справедливо заметил Н. Н. Вопленко, в любом законодательстве существуют и работают наряду с нормами права весьма разнообразные виды общих нормативных предписаний, находящих свое выражение не только в правилах поведения, но и в декларациях, принципах, юридических определениях. (См.: Вопленко Н. Н. Сущность, принципы и функции права. Волгоград, 1998. С. 19.)
378 См.: Байтин М. И. Нормы права // Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н. И. Матузова и А. В. Малько. М., 2000. С. 359.
379 См.: Там же. – Ряд ученых отрицательно относится к подобному делению правовых норм, утверждая, что исходные нормы не могут быть названы нормами права по той причине, что «их невозможно использовать для соотнесения с ними как с моделями своего поведения. Поэтому такого рода статьи законодательства – это элементы норм права (диспозиции)». (См.: Кононов А. А., Честнов И. Л. Системные исследования норм права. С. 48.)
380 В юридической литературе высказывается мнение, в соответствии с которым связь гипотезы, диспозиции и санкции называется внешней структурой, помимо которой можно обнаружить внутреннюю структуру правовой нормы. Такое возможно в случае использования не формально-юридического, а логико-лингвистического метода познания, на основе которого норма права рассматривается как знак, выражающий некоторое содержание (означаемое). При этом внутренняя структура правовой нормы выражается в соотношении текстуальных составляющих, определяемых содержанием нормы. (См.: Разуваев Н. В. Норма права как явление правовой культуры: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. СПб., 2000; Кононов А. А., Честнов И. Л. Системные исследования норм права. С. 36.)
381 Некоторые ученые считают классификацию по этому критерию наиболее важной. Все же остальные – не имеющими принципиального значения. (См.: Кононов А. А., Честнов И. Л. Системные исследования норм права. С. 37.)
382 Еще в конце XIX в. в юридической литературе высказывалось мнение о наличии всего двух элементов в структуре правовой нормы. Так, Н. М. Коркунов исходил из того, что «каждая юридическая норма состоит естественно из двух элементов: из определения условий применения правила и изложения самого правила». Первый элемент называется гипотезой, или предположением, второй – диспозицией, или распоряжением. Каждая юридическая норма, пояснял ученый может быть выражена в форме: «если – то». Например, если у умершего несколько сыновей, то имущество между ними делится поровну. Или: если кто-то похитил какую-либо вещь, то он подвергнется тюремному заключению. Ученый не отрицал, более того акцентировал внимание на необходимости существования санкции, однако не считал ее составной частью нормы права, а рассматривал как относительно самостоятельную величину по отношению к структур нормы права, как самостоятельно существующее средство принуждения. (См.: Коркунов Н. М. Лекции по общей теории права. Спб., 1909. С. 124, 125, 133.)
Идея о двухзвенной структуре правовой нормы в разных вариациях развивалась отечественными и зарубежными юристами. Однако она не стала доминирующей в теоретико-правовой науке. Высказывается также предложение выделять в структуре правовой нормы четыре элемента – помимо гипотезы, диспозиции и санкции выделить элемент, содержащий «указание на условия действия санкции» – для тех правовых норм, на основе которых возникают охранительные правоотношения. (См.: Протасов В. Н. Теория права и государства. Проблемы теории права и государства. М., 2001. С. 174.)
383 Вплоть до настоящего времени в юридической литературе зачастую отрицается наличие поощрительных санкций. По мнению ряда ученых поощрения являются диспозицией правовой нормы. (См.: Кононов А. А., Честнов И. Л. Системные исследования норм права. С. 38.) Однако в таком случае в структуре правовой нормы санкция отсутствует, что нарушает логическую связь между ее элементами.
384 Процессуальные формы деятельности субъектов права и правовые нормы, определяющие и регулирующие эту деятельность, имеют своим назначением осуществление материально-правовых норм. Причем речь идет о реализации не только санкций, но и диспозиций этих норм. Процессуальные нормы отличаются от материальных, во-первых, большей субъективностью – их содержание определяется не столько условиями жизни общества, сколько потребностями технологии, организации процесса реализации норм материального права; во-вторых, процессуальное право регулирует общественные отношения, возникающие в процессе реализации норм всех отраслей права (а не только гражданского и уголовного), всеми его субъектами. (См.: Краснянский В. Э. Норма права // Проблемы теории права и государства: Курс лекций / Под общ. ред. В. П. Сальникова. СПб., 1999. С. 169–170.)
385 В качестве специализированных норм предлагается также рассматривать оперативные и коллизионные нормы. Оперативные нормы регулирует отмену норм права, распространяют их действие на новые сферы, продлевают их действие и т. д. Коллизионные призваны решать «коллизии» между нормами права, их столкновения, т. е. регулировать выбор между нормами права, регулирующими одни и те же общественные отношения. (См.: Протасов В. Н. Теория права и государства. Проблемы теории права и государства. С. 172.)
386 Комаров С. А. Общая теория государства и права: Учебник. М., 1997. С. 232.
«Системность права – это объективное объединение (соединение) по содержательным признакам определенных правовых частей в структурно упорядоченное целостное единство, обладающее относительной самостоятельностью, устойчивостью и автономностью функционирования». (Керимов Д. А. Методология права. М., 2000. С. 251.)
387 В юридической литературе вполне справедливо отмечается, что в построении системы права ключевое положение занимает понятие самого права. «От того, насколько концептуально правильно избраны основные направления и основные подходы к его пониманию и определено его место в системе общенациональных средств, воздействующих на общество в целом и его отдельных граждан, зависит работоспособность и результативность всех систем и права». (См.: Мозолин В. П. Система российского права // Труды Московской государственной юридической академии: Сб. статей. М., 2002. С. 10.)
388 См.: Кухарук Т. В. Правовая система и систематика законодательства. Дисс. … канд. юрид. наук. СПб., 1998. С. 84.
389 В данном разделе учебника мы будем рассматривать систему права с точки зрения юридического позитивизма. При этом структурирование права будет осуществляться в соответствии с отраслевым критерием. Данный подход получил наибольшее распространение в странах романо-германской правовой семьи (в том числе в России).
390 Иногда в юридической литературе отождествляются, подменяются понятия «система права» и «система законодательства». (См.: Лившиц Р. З. Система права и перспективы ее развития // Советское государство и право. 1982. № 6. С. 96; Рабец А. М. Интеграция и дифференциация в праве // Труды Московской государственной юридической академии: Сб. статей. М., 2002. С. 54–57.) Они, несомненно, тесно связаны, но не совпадают. Об их соотношении будет идти речь ниже.
391 Объективное (позитивное) право выступает в виде нормативного образования, и на таком уровне понимания права оно предстает в качестве логической системы, соотвествующей нормам и требованиям формальной логики. «Оно как нормативное образование призвано выступать в общественной жизни в виде логически стройной и законченной, непротиворечивой и последовательной системы норм, принципов, институтов и отраслей». (См.: Алексеев С. С. Право: азбука – теория – философия: Опыт комплексного исследования. М., 1999. С. 59.)
392 Матузов Н. И. Система права // Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н. И. Матузова и А. В. Малько. М., 2000. С. 394–395.
393 Давид Р. Основные правовые системы современности. М., 1988. С. 39.
394 Синюков В. Н. Российская правовая система: Введение в общую теорию. Саратов, 1994. С. 342.
395 Любая система характеризуется наличием структурных элементов. Элемент системы – минимальный ее компонент, сохраняющий присущие данной системе свойства, совокупность которых прямо или опосредованно складываются в систему. (См.: Кузьмин А. А. Система права и система законодательства // Проблемы теории права и государства: Курс лекций / Под общ. ред. В. П. Сальникова. СПб., 1999. С. 143.)
396 По мнению Н. И. Матузова, для образования самостоятельной отрасли права имеют значение: а) степень своеобразия тех или иных отношений; б) их удельный вес; в) невозможность урегулировать возникшие отношения с помощью норм других отраслей; г) необходимость применения особого метода регулирования. (См.: Матузов Н. И. Система права. С. 396–397.)
397 С. С. Алексеев предлагает различать три группы отраслей права: 1) профилирующие (или фундаментальные) отрасли, к которым отнесены государственное, административное, гражданское, уголовное право, процессуальные отрасли; 2) другие основные отрасли – трудовое, земельное, колхозное, семейное, финансовое право, право социального обеспечения; 3) вторичные комплексные образования, именуемые комплексными отраслями права – морское, банковское, хозяйственное, страховое, природоохранительное право. (См.: Алексеев С. С. Общая теория права. М., 1981. Т. 1. С. 247–259.)
398 Вопросы наличия вертикальных связей, зависимости уголовно-процессуального права и уголовно-исполнительного права от уголовного права рассматриваются в работах Н. И. Пикурова, А. В. Наумова, В. В. Мальцева и др. (См.: Пикуров Н. И. Уголовное право в системе межотраслевых связей. Волгоград, 1998. С. 22–23; Наумов А. В. Российское уголовное право. Общая часть: Курс лекций. М., 1996. С. 20–21; Мальцев В. В. Понятие и место уголовного права в системе отраслей права // Государство и право. 2000. № 5. С. 54–55.)
399 Иными словами, подотрасль и правовой институт разделяются на основе признака автономности регулирования общественных отношений. Правовой институт не может охватить все стороны регулируемого вида общественных отношений, а регламентирует лишь отдельные участки, фрагменты стороны общественной жизни, подотрасль права с этой задачей справляется. «Законченное правовое регулирование конкретного вида общественных отношений достигается в рамках отрасли (подотрасли) и не может быть урегулировано в границах одного правового института». (См.: Керимова Е. А. Правовой институт: понятие и виды: Учебное пособие / Под ред. И. Н. Сенякина. Саратов, 2000. С. 10, 13.)
400 Алексеев С. С. Структура советского права. М., 1975. С. 119.
401 Предъявление гражданского иска, в частности, предусматривается как нормами собственно гражданского процессуального права, так и нормами уголовного процесса.
402 Единое право Древнего Рима состояло из отраслей: во-первых, права свободных граждан, в составе которого были частное и публичное право; во-вторых, права для свободных граждан Рима (jus gentium); в-третьих, частно- и публично-правовые элементы статуса рабов.
403 Подробнее см.: Берман Г. Дж. Западная традиция права: эпоха формирования. М., 1998.
404 См. об этом: Кикоть В. А. О системе права // Труды Московской государственной юридической академии: Сб. статей. М., 2002. С. 43–47.
405 Следует отметить, что по вопросам понятия отрасли права, разделения права на отрасли, оснований такого деления и разграничения соответствующих отраслей полного единства мнений до настоящего времени не достигнуто. В литературе даже высказывалось мнение, что «отраслей как таковых в праве нет», и от рассмотрения, а также попыток разрешения проблем системы права и отрасли права следует отказаться в пользу проблем системы законодательства и отрасли законодательства. (См.: Система советского права и перспективы развития («Круглый стол» журнала «Советское государство и право») // Советское государство и право. 1982. № 6. С. 94–95; № 8 С. 56–57; Лившиц Р. З. Отрасль права – отрасль законодательства // Советское государство и право. 1984. № 2. С. 47.)
406 Иногда в юридической литературе разделяются объект отраслевой правовой регуляции и предмет отраслевого правового регулирования. При этом первый представляет собой группу однородных общественных отношений, составляющих самостоятельную сферу общественной жизни, а второй (предмет правового регулирования) – «это устанавливаемый в сфере правовой регуляции особый правопорядок (правовой режим), который определяется совокупностью однопорядковых (по их регулятивно-правовым свойствам и характеристикам) норм права, составляющих право соответствующей отрасли». (См.: Нерсесянц В. С. Общая теория права и государства. М., 2000. С. 436.)
407 См.: Сорокин В. Д. Административный процесс и административно-процессуальное право. СПб., 2002. С. 281.
408 Там же. С. 286–321. – Иначе «общий» предмет правового регулирования определяет В. С. Нерсесянц: «…это присущая праву в целом совокупность способов, приемов и форм использования регулятивных свойств и функций норм права» (см.: Нерсесянц В. С. Общая теория права и государства. С. 435). В обоих определениях единый метод правового регулирования представлен как сложная система способов регулирования и в таком виде вполне соответствует общей конструкции системы права.