Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
...Чудный сон, высокое заблуждение человечест ва» Золотой век - мечта самая невероятная из всех, какие были, но за которую люди отдавали всю жизнь свою и все свои силы, для которой умирали и убива лись пророки, без которой народы не хотят жить и не могут даже и умереть)
Достоевский Ф.М. Подросток
Ивин А.А.
Введение в философию истории. 5
Учеб. пособие. —М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1997 - 288 с. ISBN 5-691-00025-Х
В книге обсуждается история человечества, рассматриваемая с точки зрения противопоставления коллективистической и индивидуалистичес кой форм организации общества. В центре внимания две разновидности тоталитарного общества — коммунистическое общество и нацистское общество. Коммунизм и нацизм сопоставляются со средневековым, уме ренно коллективистическим обществом. Показывается, что коллективи стическое или индивидуалистическое устройство общества определяет все сколь-нибудь существенные характеристики социальной жизни, начиная с государства, прав личности и ее автономии и кончая культивируемыми в обществе разновидностями любви, его вкусом и модой.
Книга рассчитана на преподавателей, студентов и аспирантов исто рических и философских специальностей. Книга будет полезна всем, кто интересуется историей, и в особенности историей XX в.
Предисловие
Основные идеи этой книги просты. Существуют два главных типа человеческого общества. Первый из них — коллективисти ческое общество, второй — индивидуалистическое общество. Меж ду этими двумя полюсами движется человеческая история, демон стрирующая от эпохи к эпохе все новые формы коллективизма и индивидуализма. В индустриальную эпоху коллективизм и инди видуализм вступают между собой в непримиримую то «горячую», то «холодную» войну. Если бы в будущем один из этих типов общества был полностью вытеснен другим, это означало бы в из вестном смысле конец истории.
В дальнейшем главное внимание будет сосредоточено на ана лизе коллективистического общества, описании его структуры стиля мышления и социально-психологических особенностей. Индивидуалистическое общество рассматривается как тот контраст ный фон, на котором основные черты коллективизма выступают с нужной резкостью и определенностью. Непосредственно сравни ваются между собой две формы коллективистического общества — средневековый умеренный коллективизм и современный крайний, или тоталитарный, коллективизм в его коммунистическом и наци онал-социалистическом вариантах.
Интерес к коллективистическому устройству общества понятен. Так были устроены общества в Древнем Египте, в Древнем Китае, империи ацтеков и майя и др. Коллективистическими по своей при роде являлись западноевропейское феодальное общество и так назы ваемые восточные деспотии. Большая часть человеческой истории занята коллективистическими обществами. Индивидуалистические общества существовали лишь в античных Греции и Риме а потом утвердились в Западной Европе, начиная с XVII в. В ряде европей ских стран индивидуалистические общества в XX в. были заменены на довольно длительный период коллективистическими. История человечества — это главным образом история коллективистических обществ.
Парето, Маркс, Сорель и Фрейд соглашались, что людьми в большей степени руководят иррациональные соображения, неже ли разумные, и что свое поведение люди делают рациональным по преимуществу задним числом. Сопоставление коллективисти ческих и индивидуалистических обществ показывает, что в это представление о разумности человека нужно внести важное уточ нение. Человек оправдывает себя не только задним числом, он также заранее готовится к будущему оправданию. Живя в опреде ленном обществе, стремясь быть в согласии с ним и опасаясь его, он вырабатывает такой строй мыслей, чувств и действий, который кажется этому обществу естественным и разумным и который в другом обществе выглядел бы неестественным и даже иррацио нальным. Далее показывается, что стиль мышления, стандартные чувства и действия человека коллективистического общества на столько своеобразны, что остаются во многом непонятными для человека индивидуалистического общества.
Проблема классификации обществ, продуманной их иерархи-зации остается пока открытой. Язык, который не обманывает ис торика, — это язык длительной временной протяженности и исто рической связности. Выделение трех исторических эпох — аграр ной, аграрно-промышленной и индустриальной — и противопо ставление друг другу коллективистического и индивидуалистичес кого обществ как тех двух типов цивилизаций, или культур, кото рые могут иметь место в каждую из этих эпох, позволяют уточ нить оба центральных понятия истории — понятие длительной временной протяженности и понятие исторической связности. Кол лективизм и индивидуализм не только универсальны и хорошо различимы, но и в определенном смысле измеримы, и потому мо гут служить необходимой для изучения истории единицей истори ческого времени.
Коллективистическое или индивидуалистическое устройство общества определяет все сколько-нибудь существенные характе ристики социальной жизни, начиная с государства, прав личнос ти и ее автономии и кончая культивируемыми в обществе разно видностями любви.
И коллективистические, и индивидуалистические общества всег да иерархизированы, представляют собой систему стратов, кате горий, классов и т.п. Поскольку в истории имеются только кол лективистические и индивидуалистические общества и общества, промежуточные между ними, можно сказать, что всякое общество иерархизировано, причем иерархии коллективистических обществ разных эпох во многом сходны, так же как и иерархии индивиду алистических обществ, относящихся к разным эпохам.
Каждая новая эпоха воспроизводит коллективизм и индивиду ализм, причем воспроизводит их в новой форме. Это означает, что ход человеческой истории не является прямолинейным, в част ности он не является последовательным восхождением от предыс тории человеческого общества к его истории, наиболее полно от вечающей «природе человека». Это не удивительно, так как даже. история техники — это никоим образом не прямолинейная исто рия, в ней существует не единое действие, но многие действия, многие отступления и многие «сложности».
В настоящей книге обсуждается история человечества, рассмат риваемая с точки^зрения противопоставления коллективистичес кой и индивидуалистической форм организации общества. Одна ко книга относится не к науке истории, а к другой дисциплине — философии истории, и нужно сразу же подчеркнуть различие ис торического и философского подходов к реальной истории.
Историк занимается прошлым и только прошлым. Он не дела ет прогнозов и не заглядывает в будущее. Он рассматривает толь ко имевший место ход событий и неодобрительно относится к мысленному эксперименту в истории, к анализу, наряду с реаль ным, также возможных вариантов хода событий. Историк смот рит в прошлое из настоящего, что определяет перспективу его видения. Каждая книга по истории — это книга определенной эпохи и определенного более конкретного настоящего. С измене нием «настоящего» меняется и та перспектива видения прошлого, которую оно определяет. Хотя истории, написанной с «вневре менной» или «надвременной» позиции не существует, историк стре мится максимально сузить воздействие на свои суждения о про шлом не только своего будущего, но и своего настоящего.
Точка зрения философии истории, исследующей те общие схе мы и те идеи, которые лежат в основе исторического мышления, независимо от его предмета и периода, является более широкой. Выявляя определенные линии развития событий в прошлом, фи лософия истории стремится продолжить их в будущее. Представ ления не только о настоящем, но и о будущем, важным образом определяют общие рамки философско-исторического рассуждения. Философия истории рассматривает также являвшиеся возможны ми, но не осуществившиеся варианты исторического развития, хотя и относится к такой «истории мыслимых миров» с известной ос торожностью. Далее, как и история, философия истории исходит из «настоящего», но оно существенно шире, чем «настоящее» ис торика. В частности, историк вообще избегает вербализации сво их представлений о настоящем, стремясь максимально отстраниться от него. Философия истории открыто высказывается о «настоя-
щем» как моменте между прошлым и будущим. Ее представления о «настоящем» вырастают в первую очередь из системы гумани тарного знания, далее — из целостной системы всей современной культуры. Наука история, как говорят, ничему не учит, точнее стремится не учить современников, усматривая в этом — и не без основания — один из залогов своей объективности. Философия истории, связывающая прошлое с будущим через настоящее, учит уже самим фактом установления такой связи.
Более широкий кругозор философии истории таит в себе мно гие опасности и объясняет, почему она нередко вырождается в утопию, как это было у Платона, или в антиутопию, как у Руссо, или в дистопию, как у Зиновьева. Вместе с тем широта кругозора позволяет философии истории, представляя основные линии раз вития человеческого общества, наметить ту точку их схода на го ризонте, которая, не будучи видима сама, создает более широ кую, чем у науки истории, перспективу исторического изображе ния и в большей мере упорядочивает реальное историческое про странство. Погружая исторические события в широкий контекст не только прошлой, но и настоящей и будущей культуры, фило софия истории очищает эти события от исторических случайнос тей, отделяет важное от второстепенного и, подчеркивая основные линии исторического развития, придает реальной истории недо стающие ей ясность и схематичность. Конструкции философии истории — это всегда идеализации, или образцы, но образцы, сопоставление с которыми реальных событий и их последователь ностей позволяет яснее понять суть последних.
От философии истории, изучающей социальные системы с точ ки зрения общей концепции развития общества, иногда требуют, чтобы она давала оценку конкретных систем. Очевидно однако, что поиски наилучшего социального устройства связаны с фина-листским истолкованием человеческой истории. Если предполага ется, что в истории отдельные общества попеременно притягива ются то к коллективистической, то к индивидуалистической фор ме общественного устройства, становится понятным, что вопрос, какая из этих форм является лучшей, теряет смысл.
Коллективизм индустриального общества (тоталитаризм) рас сматривается не как временный отход некоторых обществ от не коей магистральной линии человеческой истории и не как истори ческий тупик, в который они попали по недоразумению или по злому умыслу каких-то вождей и политических партий. Коллек тивистическая форма устройства являлась для этих обществ есте ственным продолжением их предшествующего развития. Она была воспроизведением в современных условиях — но уже в современ-
ном виде, отличающемся особой жестокостью, — того коллекти визма, который является постоянным фактором человеческой ис тории. Побуждения сторонников современного коллективизма были, можно думать, искренними. Однако мечта о прекрасном мире, построенном на началах разума и справедливости привела к совершенно неожиданным результатам. Как сказал ФТёльдер-лин, «что всегда превращало государство в ад на земле так это попытки человека сделать его земным раем».