i в 1879 году приемля это движение идя за ним и в конце концов отвергая его

Работа добавлена на сайт samzan.net:

Этьен Жильсон. Жак Маритэн. Теодор Геккер. Бенедетто Кроче. Николай Гартман. Алопс Ввнцль. Эрах Ротхаккер и другие философы. 41

Он — один из вождей неотомистского движения. Его жизнь идет вместе с большим движением за обновление церковных догм, открывшимся энцикликой „Aeterni Patris" i в 1879 году, приемля это движение, идя за ним и, в конце концов, отвергая его. В это время Фома Ак-винский ^ыл возведен в ранг величайшего авторитета в вопросах теологии, науки, философии — всего воззрения на мир и жизнь; томизм приобрел с этой даты значительное влияние на современные философские течения—сперва в ограниченной области католической философии, затем, захватывая все более обширную сферу и шире всего распространяясь во Франции, под водительством человека, умевшего с удивительной настойчивостью проводить учение Фомы во всю унаследованную и современную европейскую культуру.

Вначале Жильсон выступил с работами о христианской догматике в средних веках и о взаимоотношении ее с греко-римским миром. Уже первое его зрелое произведение об учении Фомы ведет на высоты большого европейского движения, в котором встречаются Платон с Аристотелем, и под знаком этой встречи достигается не только независимость рационального мышления с его классификациями (Ordnungen), но также новое стройное единство между знанием и верой, философией и теологией. Исходя из принципов томизма, Этьен Жильсон все более углубляется, на основе изучения Бонавентуры и блаженного Августина, в общий дух средневекового мышления. Его выводы с наибольшей убеждающей силой выступают в его книге об отношении строя греческого мышления к христианству. Жильсон отвергает по   видимости   подтверждаемый   историей   тезис,

i „Отца вечного" (лат.). 4.•л. хюбпгср                      QJ

Гмасящии, что в ту эпоху аристотелизм схоластики сменил отошедший платонизм патристики. Он держится того мнения, что оба эти вероучения всегда наличествовали рядом друг с другом в христианской догматике: Платон всегда животворно воздействовал на развитие христианских идей, а Аристотель влиял на все опыты догматиков в их стремлении укрепить веру разумом. Теперь, по мнению Жильсона, задача состоит в том, чтобы выявить живую действенность обоих течений дохристианской мысли в истории христианства. Масштаб должен возвышаться над историческим источниковедением; его дает исследование содержания и формальных элементов духа, воплотившегося в величественных чертах процесса образования христианских догм.

Ясно, что это нечто большее, чем проблема, о которой спорит ученый. В ходе мыслей Жильсона раскрывается некая свободная и человечная, широко гуманистическая принципиальная позиция. Он вновь и вновь подкреплял ее в своих книгах и отдельных исследованиях, в двух основанных им журналах, посвященных средневековой философии, которые он обогатил выдающимися этюдами о Декарте, в своей обширной педагогической деятельности и, наконец, пропагандой за пределами Франции, способствуя тому, чтобы средневековая философия стала новым воззрением во всем мире. Совместно с Морисом де Вульфом (de Wulf) Жильсон создал для торизма трибуну в американской науке. Его позднее произведение ,,Бытие и сущность" („L'Etre et l'Essence") суммирует все влияние этого учения на современность и принадлежит к важнейшим документам теперь уже несомненно возрождающейся метафизики.

Когда его в 1946 году приняли в среду ..бессмертных", он подвел итог смыслу и цели своей работы в таких выразительных словах: „Лишь тогда, когда мы вновь достигнем высоты бессмертного XIII столетня, когда снова такой итальянец, как Фома Аквинский, сможет учить в Кельне и Париже, когда такой немец, как Альберт Великий, будет понимаем французами, а такой англичанин, как Дунс Скотт, скончается в Кельне во сремя своих исследований, когда французский гений сможет учить в Стокгольме, подобно Декарту, а немецкий гений будет уметь так же писать на благородном французском языке, как Лейбниц.—лишь тогда мы бу-

дем иметь право вновь говорить о европейской культуре".

Даты жизни. Этъеп Жн.чьсоп родился 13 топя 1884 года в Париже. Учился в Сорбоине. Доктор философии. С 1913 года—профессор университета в Лилле, с 1919 гида—в Страсбурге, в 1021— 1932 годы — профессор средневековои философии в Сорбонис, с 1932 года—в Колле/х де Фраис, с 1929 года—директор Института по изучению средневековья в Торонто (Канада). С 19-16 года— член Французской академии.

СОЧИНЕНИЯ

La doctrine cartesienne de la liberte et la tiluologic, 1913: Le Tho-misme, 1921, 4. A. 1943; La philosophic an rnoyen-age, 2 Bde, 1922, 3. A 1947: La philosophic de St. Bonaventlire,. 1924, dt. 1929; Saint Thomas d'Aquin, 1925; Introduction a l'etude de St. Augustin, 1929, dt. 1930; Etudes slir le role de la pensee medievalc dans la formation dii Systerne cartesien, 1930; L'esprit de la philosophie medievale, 2 Bde. 1932, 2. A. 1944, dt. 1951; Lcs idees ct les lettres, 1932; La theologie mystique de St. Bernard, 1934, dt. 1936; Le realisme rnetho-dique, 1935; Christianisnie et philosophie, 1936; Tile Unity of Philosophical Experience, 1937; Heloise et Abelard, 1938, dt. 1955; Dante et la philosophie, 1939, 2. A. 1946, dt. 1953; Lc realisme thomistc ct la critique de la connaissance, 1939; Platonisme, Aristotelismc et Christianisme, 1945; Existentialisme Chretien, 1947; L'etre et ['essence, 1948; L'ecole des muses, 1951; Les metamorphoses de la Cite de Dieu, 1953; History of Christian Philosophy in the Middle Ages, 1954: основатель и издатель журнала ..Archives d'histoire doctrinalc ct litteraire du moyen-age" (c 1926) и ,, Etudes de philosophic medievalc" (35 m.m.).

Жак Маритэн

В первом десятилетии нашего века мы находим юного студента Жака Маритэна на лекциях Анрн Берг-сона в Сорбонне. Он лучший ученик философа, он глубже понимает его мысли, умеет их развивать плодотворнее и основательнее, чем кто бы то ни было. Сам Берг-сон об этом свидетельствует. Однако книга, которую Маритэн позднее посвятил творчеству своего учителя,— это расчет с прошлым. Он обратился к католицизму. Отныне он ищет старую гармонию веры и разума в учении святого Фомы Аквинского, которое он хочет сделать всесторонне воспринимаемым современным жизнеощущением.

В самом начале Марнтэну удается достигнуть своего наибольшего творческого успеха на новом пути — п теории искусства. В сочинении „Искусство и схоластика" (,,L'Art et Scolastique") он изображает жизнь средневекового художника совершенно так, как если 6131 это была современная жизнь: искусство, которым анонимный художник занимается в общине как ремеслом, знаменующее мир между духом и плотскими чувствами, особая красота произведения искусства, отличающаяся от природной красоты,—вот проблематика, выдвинутая Марнтэном как главная в современном эстетическом движении. Он широко и плодотворно влиял на искусство французском католической молодецки. Его мышление было столь же католическим, как и французским,--(французским в художественном мастерстве и в роде и направлении постановки проблем и их решения, — не-охотно выходящим 113 областей психологической, критической, социологической, из областей подлинно (французской философии. Но постепенно теория искусства разрастается во всеобъемлющий принцип современного мировоззрения. В книге ,,Антисовременность" („Anii-

moderne") анализируется неосхоластическое движение и формулируются основания для возрождения Фомы Аквинского более отчетливо, более близко к современности, чем это делалось когда-либо раньше. Антисовременность—это значит то же, что ультрасовременность; путь от Бергсона к Фоме- ведет не вспять, но все вперед. Маритэн отвергает возврат к средневековью. Его нападки — это всегда нападки на прошлое. Он сводит счеты с церковными властями, возлагая на них ответственность за современный мир, за разрыв с великим единством христианского сознания, с тремя реформаторами: Лютером, Декартом, Руссо. В своем ответе Жану Кокто он размежевывается с критицизмом, он пишет о задачах современного ггоэтического искусства и все вновь применяет основные положения учения Фомы к вопросам современности. Он делает это со строгостью, казалось бы, нежелательной с точки зрения широты воздействия. Религиозная свобода — это противоречие; духовная свобода в вере и нравственности—это род скрытого безбожия; обыденный скептицизм, своевольно выбранный путь к метафизике—это признак духовного упадка. И все же движение, начатое Марнтэном, сохранило великую черту незамкнутости и терпимости. Сейчас в нем, идя по его следам, находят мост между современной философией и христианским' мышлением нс в смысле перечеканки учений и целей, но в смысле общности решительного перехода на новые пути, на которых можно духовно освоить множество реальностей. Маритэн указывал такие пути и в дни войны, и в дни мира. Его книга ..Схоластика и политика" (,,Scolastiqiie et Politique") вышла в год немецкого вторжения во Францию, когда мыслитель вынужден был покинуть родину,   и она провозгласила его уверенность в том, что вероисповедания должны найти друг к другу путь в совместной работе для новой, объединенной Европы. Европа должна быть воздвигнута на данных природой принципах человечности, невзирая на нищету и опустошения, которые Маритэн уже тогда предсказывал как следствия этой войны.

Университеты Европы, от Еейдельбергского до Парижского, потом и Торонтский университет в Канаде, Принстонский в США Маритэн сделал кафедрами для своей проповеди. Его изучали и немецкие военнопленные

теологи в канадских лагерях, и французская молодежь, объединившаяся вокруг де Голля и Бидо или ватиканского библиотекаря Де Гаспери в Италии. Три года он был французским послом при Ватикане.

В одно хмурое январское утро 1947 года Маритэн произнес речь в честь Нового года: ,,Не будем забывать, что на нас лежит долг надеяться!" Его лицо могло быть взято с картины Джотто: одухотворенные черты, густые волосы, закрывающие часть лба, как камилавка. Теперь он возвратился к своей научной работе н учебной деятельности.

Даты жизни. Жак Маритэн родился 18 ноября 1882 года в Париже. Изучал философию в Сорбонис у Бергсона. После женитьбы на эмигрировавшей из России еврейке Раисе Орманцовои н перехода обоих супругов в католицизм (1906) продолжал учение у Дри-iiia в Гейдельберге. С 1913 года преподаватель новой истории в католическом институте (Париж), в 1940—1944 годы—в Институте по изучению средневековья (Торонто, Канада). Эпизодический преподаватель в Колумбийском университете (1941—1944) и в Прин-стонском университете (Нью-Йорк). С 1945 по 1948 год—посол Франции при Ватикане, после этого — доцент Прннстонского университета.

СОЧИНЕНИЯ

La philosophic Bergsonnienne, 1914, 2 (переработано) A. 1930; Art et Scolastique, 1920, 3. ed. 1935, dt. 1930: Introduction a la Philosophic, 1920, engl. 1930; Saint-Thomas, 1921; Theoras, 1921, 2. A. 1925; Antimoderne, 1922, dt. 1930; Elements de philosophie, 2 Tic, 1920— 1923; Reflexions sur l'intelligence et sur sa vie propre, 1923, 3. A. 1931: Trois reformatcurs, 1925, 3. A. 1937, engl. 1928; Une opinion sur Maurras. 1926; Reponse a Jean Cocteau, 1926, dt. (u. d. Titel ,,Der Kunsticr und der Weise"), 1927: Quelques pages sur Leon Blov, 1927; La Prirnaute dii Spirituel, 1927, engl. 1930: Le Docteur Angelique, 1930. engl. 1931; Religion c'c Culture, 1930, 3. A. 1934, engl. 1931, dt. 1936: Le songe de Descartes. 1932. engl. 1946: Distinguer pour iinir oil Lcs clegres du savoir, 1932, 4. Л. 1946, dt. 1954; Du regime tcrnporel et de la liberte. 1933, engl. 1935. dt. 1936: De la philosophie diretienne, 1933. dt. 1935: Sept lccoiis sur 1'oire, 1934, 2. A. 1936: Fronticres de la poesic, 1935; Science et sagesse, 1935; La philosophie (le [a nature. 1935: I'lunianisir.^ integral. 1936, dt. (u. d. Titd „Die 7i[kiiiut der Christenlicit") 1938 (u. d. Titel ,.Cnrisiliclier Humanis-•.m-") 1950; L"s juit's, 1938; Que•~•;ions dc l.a conscience, 1938: Introduction a la philosophic, 1938; Quatre essais sur l'esprit dans sa condition charnclle, 1939; True Huriianisn], 1939; Scolastique ct politi-oue, 1940; La religion et le monde moderne. 1941; Confession de foi, 1941; France, mv country, 1941; Les droits de l'homine et la loi natu-relle, 1942, n. A. 1947, dt. 1951: Redeeming the Time. 1943; De Berg-son a Thomas, 1944, dt. 1948; Christianity and Democracy, 1944,

(It. 1949; Anti-Semitism, 1944; The Rights of Man and Natural Law, 1944; Messages 1940—1944, 1945; Principcs d'une politique humaniste, 1945; La pcji-sonnc ct lc bien coiTiinun, 1947; Court traitu de l'existencc et de l'existant, 1947; Raison et raisons. Essais detaches, 19^8, erw. engl. Ausgabe u. d. Titel „The Range of Reason, 1953; La signification de l'atheisme contemporain, 1950; Approches de Dieu, 1953; L'honTme et l'etat, 1953; Совместно с Раисой Маритэн: „De la vie d'oraison", 1922, 2. A. 1933, dt. 1928; Situation de la poesic, 1938, dt. 1951.

ЛИТЕРАТУРА

Frederic Lefevre, J. M. et Henri Massis, 1924 (in „Les documents bleus", Mr. 13).—P. Archambault, J. -M., 1926.— Ernst Robert Curtiu s, J. M., 1927.

Романо Гвардини

В начале 20-х годов Романо Гвард.ини был одним из самых частых посетителей Бург Ротснфельс на Майне— центра ii места встреч католической молодежи. Молодой священник, со строгой головой римлянина, был тогда впервые замечен и оценен как участник движения за углубление и воззвание к новой жизни литургических форм: его первое произведение ,,0 духе литургии" („Vom Ge'lst der Liturgie") выдержало двенадцать изданий за короткий пятилетний срок. Под его незаметным, скромным руководством беседы Квикборнского кружка приобрели новое, убедительно искреннее звучание в журнале ..Соратник" („Schildgenossc"), под мощными сводами замка и на лесной просеке в ближнем Шпессарте. Они воздействовали, как импульс и образец, на широкие круги, они росли и получали законченность, переходя от формы и символа к глубокому содержательному смыслу, все снова ведя от близкого и замкнутого в себе к далекому и всеобъемлющему. В двух тонких тетрадках Гвардини изложил свое толкование священных символов, и это толкование нашло отзвук и за пределами католицизма, вплоть до вызванных им своеобразных попыток истолкования и возобновления масонской символики. Вскоре он оказался во главе не только католической молодежи, но также всех, кто стремится к эмоциональному углублению (Verinnerlichung) немецкого католицизма. После первой мировой войны он становится воскресителем и укрепитслем нового католического сознания средствами философии религии и философии культуры. Постепенно, в течение трех десятилетии широкой деятельности, выражающейся в лекциях, докладах и литературных произведениях, ему удастся достигнуть прекрасной и благодатной популярности, благодаря которой он предстает и сейчас как один из ве-

дущих толкователей и провозвестников ..христианского существования".

Иногда пути Гвардини, если сопоставлять их с его целями, кажутся обходными, но это обходные пути философской мысли и ее применения в области истории. Удивительно, что его главное философское сочинение ,,Противоречие" („Der Gegensatz")—теория способности понимания — осталось почти незамеченным. Это тем удивительнее, что, по общепринятому мнению, многообразные оценки, даваемые именно в этом произведении современным проблемам, и характеристики великих европейских деятелей являются самым существенным и, может быть, сохраняющим самый длительный интерес из всего им созданного. Романо Гвардини ищет ответа на старый вопрос о ..конкретно-живом" (das Konkret-Lebendige) и находит его у Николая Ку-занского в мысли о противоречиях, вновь воспринято!"! в духе кардинала Георгом Зиммелем, по-видимому, и передавшим ее Гвардини. Для Гвардини противоречивость—основная черта жизни, се прафеномен (в том смысле, какой давал этому понятию Гёте). В способах проявления, в строении, в формах деятельности живых существ — во всем видно сосуществование, взаимное противодействие и содействие двух моментов, несводимых одно к другому, не поддающихся переводу один в другой, смешению двух самостоятельных и неразрывно один с другим связанных элементов, мыслимых лишь в сопоставлении друг с другом и посредством друг друга. Есть известные основные формы противоречия; Гвардини делит их на группы, определяет их перекрестные взаимоотношения, их внутренние тенденции и их равновесие, достижимое всегда лишь как переходная форма.

Но после этого новое учение о типах противоречии дает ему средство для исследования современного состояния познания. В живом противоречии между рациональным и алогическим элементами бытия он видит творческое напряжение сил, определившее, по его мнению. мышление великих люден европейской духовной истории и теперь ставшее недостижимым вследствие преобладания той или другой стороны. Именно на этом, думает он, покоятся чистота и реальная действительная сила (Wirklichkeitskrafi) понимания бытия у Паскаля, который стремится проследить волю к рациональному

познанию даже в топчаншнх формах конкретного и все же везде проводит мысль о неразложимости живого. И наоборот, для Достоевского якобы характерно то, что в его произведениях хаос, момент полноты бытия—все, что ускользает от каких бы то ни было. форм, все текучее II непредвиднмос внезапно само возвышается до образов, наполняет их, делает многозпачнмымн и избегает действительно единой чувственно воспринимаемой связи.

Рядом с Паскалем и Достоевским, в ряду портретов, нарисованных Гвардини, стоят блаженный Августин и Данте, Гельдерлин н Рильке. Он не скрывает глубокого смысла, заключающегося в этих портретах. Они служат христианскому учению о человеке, обращены к каждому из читателей и слушателей лично и тяготеют к тому, чтобы вместе с поучением открыть путь к истинной жизни. Это беседы о человечной и духовной Европе и — в более глубоком значении — о духе и сердце человеческом, которые по ту сторону конечных противоречий мира рационального и алогического открывают еще ..возможность устойчивого равновесия" в абсолютной жизни бога.

Лишь в самое последнее время эти поучительные беседы приняли издавна подготовлявшийся смысл великих общезначимых ориентиров в нашей эпохе. Книги „Мир и личность" (,,Welt und Person"), ..Свобода, милосердие, судьба" („Freiheit, Gnade, Schicksal"), ..Конец нового периода" (,,Das Ende der Neuzeit") и ..Власть" („Die Macht")—попытки указания пути в ночи пашей эпохи. Прежняя противоречивость предстает теперь иногда в историко-философском  переводе  как  противоречие между средневековьем и новым временем, между эпохой, которая, несмотря на все темное, жесткое и разрушительное, все же была строго упорядочена в целом, и эпохой, в течение которой общая система воззрений (Gesamthaltling) человека все больше возвращается, и поисках мерила для себя, к его собственной нестройной, запутанной природе. Но Гвардинн, в противоположность тому, что часто делается другими, не принимает средневековье нн как мерило для современности, ни как мерило для будущего. Он ставит человека нашего времени лицом к лицу с его изображением и его задачами, и он верит, что человек разрешит эти задачи в новом "равновешении старых противоречивых отношений, от

106

которых mi)i, по-видимому, отдалились больше, чем какая бы то ни было 113 прежних эпох. l-'.ro убеждение вырастало медленно. Может быть, поэтому, говорит Гвардини, оно так прочно.

Даты жизни. Ромапо Гвардини родился 17 февраля 1885 годз в Вороне. Окончил гимназию в Маинце, изучал естестпенные и ибтествеиные науки в Тюбингене, Мюнхене н Берлине, теологию по Фрсноурге II Тюбннгсне. 28 мая 1010 года принял сан священ. инка, два года служил в церкин. В 1915 году защитил во Фрсйбургс диссертацию на звание магистра католического богословия. В 1922 году—доцент догматики в Бонне, с 1923 по 1939 год—ординарный профессор философии религии н католического мировоззрения н Бреславле н Берлине. Оставив преподавание в 1939 году, вел научную работу, жипя частной жизнью. В 1945—1948 годы—ординарный профессор истории религии в Тюбингенс, с 1948 года — в Мюнхене. В 1952 году ему присуждена Премия мира немецкой книжной торговли.

СОЧИНЕНИЯ

Vom Geist der Liturgie, 1918, 17 A. 1951; Die Eriosungsiehre «jes hi Bonavenlura, 1921; Von heiligen Zeichen, 1, 1922, 2. A. 1924, II, IU23, 2. A. 1924, N. Л. 1928; Vom Sinn der Kirche, 1922, 3. A. 1935; Liturgische Bildung, 1, 1923: Briefc iibci- Selbstbildung, 1924, 41.-44. Т. 1951; Der Gegcnsal.z. Versuche zli ciner Philosophie des Kon-ki-et-Lebendigen, 1925; Briefe vom Comer See, 1927; Das Gute, das Gewissen und die Sammiung, 1929, 2. A. 1931; Vom lebendigen Golt, 1930; Das Gebet des Herrn, 1932, С. A. 1951; In Spiegel und Gleichnis. Bilder und Gedanken, 1932, 2. Л. 1950; Der Menseli und der Glaube, 1933, 2. A. 1939 (u. d. Titel: ,,Rcligiosc Gestalten in Dostojcwskis '\Verk); Christliclics BcwuBtsein. Versuche uber Pascal, 1934, 6.—10. Т., 1950; Linterscheidling des Christlichen, 1935; Die Bekehrung des Aurelilis Augustinus, 1935, 2. A. 1950; Der Herr. Betrachtungen uber file Person und das Leben Jesu Christi, 1937, 9. A. 1953; Der Engel iii Dantes Gottlichci- Koniodie, 1937; Wilic und Walirheit, 1937; Das Wesen des Christcrituins. 1938; Holderlin. Weitbild und Frommigkeit, !!.'39, 2. Л. 1955; Das Hcrrcntum Christi, 1939; Besinnung vor der rcier- der HI. Messe, 1939, 3. A. 1942; Der Glaube als Ubervy-iridung, 1039; Glaubensgescilichte und Glauhcnszweifel, 1939: Gottes Waltpn, l;;39: Woric zlir '1'raiiung. 1939; Welt und Person. Versuche zur christiichen Lehre voiii Mensclien, 1940; Die Ofienbarung. lhr \\'esen i:nd ilii'c: I-orineii, 1940; Jesus Cliristus. Scin Biid in den Schriften (;es Ne'.Jen Tcstanicms, 1940, 3. A. 1953; Die letzten Dinge, 1940, 3. A. 1953; liii Aniaiig \^,•a^• das Wort, 1940: Das Dogma, 1940; Der Vv'ider-sacher, 1940; Das l-'egfeuer, 1940; Gottes Geduld, 1940; Das Harren der Schopfulig, 1940; Die Heiligen, 1940; L'in Wort zur liturgischci; Prage, 1940; "Zu Rainer Maria "Rilkes Deutung des Daseins. Eine Interpretation der 2., 8. und 9. Dnineser Elegie, 1941, 4. A., 1953, Der Tod des Sokrates, 1943, 3. A. 1948; Anfang. Eine Auslegung der ersten fulif Kapitel von Augustiiis Bckcnntnissen, 1944, 2. A. 1950; Vision und Dichtung. Der Charakter von Dantes Gottlicner Komodic, 1946;

1151dci-lin lind (lie Lantischafl, 194Г): Dcr НсШшп^сг in Oficniiaiiin^, AiytlK)s liiirl Polilik. 10.17; l^cihcil. (Inado, Schicksal. Drei K.ipitcl ziir Dclitlili^ (lcs Dasciiis, 19.18; (jlior (!as \\csrn (lcs Kulistwerks, 1948, 14. T 1950; Voiii Silin dcr Scliwciiiilit, 19.19; Voi-^clilile lies Rctcns, 19.19, 2. Л. 1951—Glaiihcnsci-kcntitnis. Versliclie ziir Unter-«.cheidling lind VorlicfunK, 1949; Vom Keclit dos v.•crdcпdcn Lebens, 1950: l.cbclidigcr Cmisi, 1950; Das Endc dGr Nclizeil, 1950, 4. A. 1952; Die Siliiie lind dip rcliRiusc Ei-kcnntnis. 1950; Deutscliei- Psalter, 1950, 10—25. Т. 1953; Die Maclit. Verslicli einer Wc^weisun^, 1951, 2. A. 1953; Dcr heili^e l-'ranziskus, 1951—Thenlogische Gebcic, 1951, 3. A. 1953— Wille uiid Vvalirlicit. Gcistesuliun^cii, 1951, 3. Л. 1951; Leben-rliger Geist, 1951—Glanbiges Dascin. Drei Alcditationcn, 1951; Der Silin uiid die religiosc, Erkeniilnis, 1952—Verantwortling', 1952; Lob des Buclios, 1952; Niir wcr Gott kcnnl. kennt den Menscilen, 1952; Spiegel der Vollkoiiimenlicil oder Bericht Uber das l.eben des hi. Fran-ziskus von Assisi, 1953: Die Lebensalter, 1953; Voin Wesen katlioli-scher Weltanschaliling, 1953; Die Mutter des Herm, 1955; Der unvoll-standige Aiensch und die Macht, 1956; Dei- Heilige in unserer Welt, 1956.

ЛИТЕРАТУРА

„Chi-istliclie Verwirklichling. R. G. zum 50 GebnrLsiag dargebracht von scinen Freunden und Schulcrn", 1935.

Теодор Геккер

Лишь нескоро после его смерти, прошедшей почти незаметно в смятении, вызванном военной катастрофой, Иосиф Бернгарт (Bernhart) нарисовал портрет своего друга, которого он так часто сопровождал в прогулках по дорожкам тихого парка, беседуя с ним о книгах, о злободневных вопросах, о тайнах бытия. Тихая, медлительная речь Геккера, отвечающего односложно, не позволяла догадаться, сколько страсти он может источать, когда пишет. Он был ученым, мыслителем, поэтом и всегда искателем и глашатаем истины, как он ее понимал. Его сочинения—узкий, но полновесный труд трех десятилетий — указывают на прямолинейно проложенную тропу от критического протестантизма Кьеркегора к Ньюмену—англичанину, обратившемуся в католичество и ставшему кардиналом, и, наконец, к обращению в ту же веру самого Геккера, к заветам прочувствованного, латински строгого католицизма. Он вступил в область, пограничную между религией и философией, верой и знанием, христианством и культурой, движимый своеобразной гневной силой, толкающей к истине. Ранние произведения Геккера, поражающие мощью языка и нравственного негодования, вели на бой против современников: в ..Сатире и полемике" (,.Satire und Polernik") — это известные деятели литературы, педагогики, театра, в ..Христианстве и культуре" („Christentum und Kul-tur")—такие мыслители, как Шелер, предавший дух ради природы и жизни, как Освальд Шпенглер, который, по-видимому, доказывает неизбежность декларированного им заката Европы не столько своими аргументами, сколько упадком мышления, проявившимся в его книге. Лишь много позднее Геккер сумел справиться со своим раздвоением на сатирика и homo religiosus ', и с этого времени его призведения хотят служить

1 Религиозного человека (лат.). 109

Освежению и очищению, непрестанно обращаясь для этого к изображению и возвеличению человеческих образов христнано-европеНского склада. В книге „Верги-лий, отец Европы" („Vergil, Vater des Abendlandes") он представил самовыражение дохристианского человеческого благородства. Не без тр^де, перевел он на немецкий язык основные сочинения Ньюмена, потом и его проповеди англиканского и католического периодов и в заключение—,,Мечту Геронтия" („Traum des Geron-tius"). И после этого он высказался с сознанием превосходства и внутренней правоты христианина-европейца: ..Европа — это дитя единой веры и, как ее дитя, единственная преемница греческого и римского духа, западного искусства, с его преобладанием легкости и строгой стройности формы _над тяжестью и тьмой хаотического содержания, западной философии с ее господством живого логоса над инстинктами и натиском страстей, западной науки с ее идеей закона и правила, человечностью". Он измерял христианским духом истину и жизнь, ум и историю, культуру и искусство, в духе христианства давал ответ на главные вопросы: что означают слова ,,благочестивый" и ,,благочестие", какой долг налагает на нас наша телесность и в каком отношении находится он к нашей трансцендентности. И даже в то время, когда над ним тяготел запрет выступлений, он дал в „Книгах дня и ночи" (,,Tag- und Nacht-buclier") документ, проникнутый духом, борющимся за человечную и европейскую культуру.

Даты жизни. Теодор Геккер родился 4 июля 1879 года в Эбер-бахе (Вюртемберг). В 1921 году перешел в католичество, жил и писал в Мюнхене. В 1939 году ему запрещены были какие бы то ни было выступления. Умер 9 апреля 1945 года в Устербахе, близ Аугсбурга. СОЧИНЕНИЯ

S. Kierkegaard und die Philosophic der Innerliclikeit, L913; Satire und Polcrnik, 1922; Christcntuin und Kultur, 1927, 2. A. 1946; Walirheit und Leben, 1930; Vergil, Vater des Abendlandes, 1931, 6. A., 1948; Ober den Begriff der Walirheit bei S. Kierkegaard, 1932; Was ist der Menscli? 1933, 5. A. 1949; Schopfer und Schopfung, 1934, 2. A. 1949; Der Christ und die Geschichte, 1935, 2. Л. 1949; Schonlicit, 1936; Dcr Geist des Meiischen und die Wahrheit, 1937; Aus dem NachlaB: Tag-und Naclitbuclier, 1947, 2. A. 1949; Vom Wunderbaren und vorn Niclits und andere Opuscula, 1949; Metaphysik des Fuhlens, 1950; Oberset-zungen, rnit gruiidsatziiclicn Einfulirungen, von Kierkegaard, Newman, Belloc, Vergil, Francis Thompson.

Альберт Швейцер

Быть может, надо побеседовать с ним за столом, чтобы понять, кто такой Альберт Швейцер. На гостя глядят дружелюбные и немного лукавые маленькие серо-коричневые глаза. Когда он слушает, его правая рука прикрывает рот и поднимает пышные усы чуть не до бровей. Сам он вставляет слова обдуманно. Разговор переходит от одной темы к другой: от музыки к философии, от учения Христа к африканской больнице, от gloire' к Ruhm^...—и это в целом, как говорил Стефан Цвейг, единственная в своем роде, неповторимая многосторонность, выражающаяся во всем его существе, ищущая все новых проявлений. Он, потомок эльзасского пасторского рода, где все были любителями музыки, начал с богословия и философии религии, проложил дорогу современному увлечению органом и стал биографом и исполнителем Иоганна Себастьяна Баха: теперь он ученый-естествонспытатель и врач по тропическим заболеваниям, критик культуры и моралист. И то, что им сделано в каждой из этих областей деятельности, могло бы заполнить целую человеческую жизнь.

Швейцер сам подвел итог этапам своего жизненного пути в книге воспоминаний „Из моей жизни и размышлений" („Aus meinern Leben und Denken"). Мы узнаем из нее, что отдельные пласты его деятельности внешне сменяют друг друга, лишь иногда соприкасаясь, а внутренняя связь существует в самом глубоком и общем—в постоянной борьбе за правду. Многие из его сочинений переживут время, когда были написаны: нескоро признанные исследования мессианского самосознания Иисуса и мистики апостола Павла останутся

С.чава (франц.). 2 Слава (нем.).

ill

образцом изучения исторической ситуации по источникам. Биография Баха утвердила себя как лучшая немецкая музыкальная биография рядом с „Листом" Петера Раабе. Наконец, великий подвиг любви, который повел тихого ученого в дикую, охваченную сонной болезнью Африку, и по сей день заставляет его неутомимо трудиться в своей больнице в Ламбарене, — этот редкий пример того, как муж науки может встать на путь ..непосредственного служения как человек", будет прославлен навеки. И все же то там, то здесь замечаешь противоречия. Швейцер отверг богословское толкование учения Иисуса как продиктованное потребностями времени и ложное, он отрицает божественность Иисуса, — и все же он вступил на свой путь как безоговорочный последователь Христа. Позиция служителя также должна противоречить позиции прецептора, создавая чувство внутренней неудовлетворенности, — и, как ни странно, эта неудовлетворенность возбуждается не чем-то единичным, отдельным в его сочинениях или делах, но основным, самым характерным и показательным, всем, что обращено к нам во всех его сочинениях или делах как предостережение или требование; мы имеем в виду нравственную цензуру, дающую особый акцент его художественной, научной, гуманитарной деятельности и в конечном счете определяющей также смысл всего дела, которому служит эта богатая жизнь.

В чем его миссия? Не путем познания, но посреди ством переживания мира, говорит он, мы приходим в связь с ним. Первоначалом мышления является не cogito ergo sum Декарта, но более древнее и всеобъемлющее чувство: я—жизнь, которая хочет жить, я нахожусь в жизни, которая хочет жить. Это положения, которые, как кажется, ведут свое происхождение от философии жизни и экзистенциальной философии. Но Швейцер никогда не искал союза с философскими направлениями своего века. Его недоверие к разуму, его доверие к иррациональной силе, которую имеет воля, примыкают непосредственно к наследию Шопенгауэра и Ниц-ше. Бытие—это ..универсальная воля к жизни",—вот добытое долгими усилиями познание, которое Швейцер. по своей склонности к этике, стремится сделать плодотворным для себя и для других, развив его в некую собственную философию культуры. Должен быть некий путь,

112

которым смысл жизни приходит от воли. Однажды в Африке, во время путешествия по воде, его посетило откровение: основа искомого смысла жизни есть благоговейное отношение к жизни.

Благоговение к жизни — это понятие вновь приближает нас к Шопенгауэру, к его учению о сострадании: „Лишь в редкие минуты я действительно радовался своему существованию. Я не мог не переживать все время сам всю боль, которую я видел вокруг себя не только у людей, но также у всех созданий. Я никогда и не пытался избавиться от этого сострадания..." Подобно Шопенгауэру, Швейцер ищет избавления от страданий, обступающих нас со всех сторон. Но, в противоположность Шопенгауэру, он находит освобождение от них не в отказе от воли, а в высшем, превращенном в человечность признании ее. Он верит в миссию человека-избавителя.

Благоговение к жизни—это означает не только этические поступки и соответственное отношение к соче-ловекам с точки зрения доброго порядка и счастья в человеческом обществе, но также, и столь же безусловно, чувство ответственности за все живое. Хорошо поддерживать и взращивать жизнь, доводя ее до высшей ценности. Плохо уничтожать жизнь, вредить ей, ее стеснять. Это его основные мысли, и в злые послевоенные годы они выразительно говорили в защиту гибнущего чувства гуманности. Их услышали и забыли: это судьба моралиста, которому законы гостеприимства, принятые в философской провинции, не могут послужить защитой от мучительного опыта его собственной жизни. К концу ее он остался таким же одиноким, каким, по существу, был всегда.

Тем не менее Швейцер ведет до конца свое дело, которое так помогло многим отдельным людям. На одном из последних его портретов, полученных из Ламб^ рены, мы видим старого мужчину, с свободно лежащими черными волосами и пушистыми усами, в его хижине за москитной сеткой. Глубокая печаль легла на его большое, широкое лицо. Он поднял глаза от своей работы. Листы рукописи висят над его головой — на столе нет места. Он исписал их своим мелким почерком прилежно, но не спеша. Это страницы много лет назад задуманной

третьей культурно-философской книги, которая должна теперь закончить жизненный труд Швейцера-мыслителя.

Даты жизни. Альберт ШвсПцср родился 14 января 1875 года в Канзерберге (Верхний Э.тьзас). Учился в университетах Страсбурга, Парижа, Берлина. С ISO-!- года участвовал как органист в страсбургскпх концертах яз произведении Баха. Доктор философии с 1899 года, лиценциат богословия с 1900 года. С 1902 года— доцент толкования аванге;н;я (экзегетики) в Страсбурге. Состоял доцентом, начал изучать медицину, подготовляя себя этим к миссионерской деятельности. Одновременно был органистом Баховского общества в Париже с 1905 до 1911 года. С 1913 года—доктор медицины. В том же году учредил на доход от своеп научной работы и концертных органных выступлений больницу в Ламбарене, в которой работал в 1913—1917, 1924—1927, 1929—1932 годах и снова с 1933 года. Цель его приездов в Европу—чтение лекций, органные концерты и издание своих книг. В 1932 году был удостоен франкфуртской премии Гёте, в 1952 году—Премии мира немецкой книжной торговли, в 1953 году—Нобелевской премии мира.

i^^Fritz 6uri, ^^,^^n^ ^ George Seave^A. Sci. ^^ a       ^ ^ ^^^

E. Lind, A. Sch., ^•-^"^^n Arnold, Bei A. Sch. in 1950.-Char I cs 1. ^^".-/^'У^сЬ Gehorsani und Wagn.s,

Afrika, 1950. -K"^^^\- Aen^l"enl-reund im Unvald. Das 1951 —Hermann llageuurii, '^i^   д gch An Intro-

lfben A. Sch. s,. 1954. -^a^"^ l:„^^^l^^•l955.-Johan dllction, 1904.-B. 1-1 у gen, A.

c.  A. Sch., Christian 10,18.—Fritz В ii r i, A. R J о у u. M с i v i n A r d о I f G r a b s, A. Sch. _ n Ha"-edorn, Menschenireund iJ^i —Jacques F esc hotter _'\ia^ Tail, A. Sch. und dcr Fricdc, 1955. Sell s Kultlil-kritik, 1955.

СОЧИНЕНИЯ

Die Religionsphilosophie Kants, 1899; Das Abendmahlsproblern auf Grund dcr wissenschaftlichen Forschling udn der hisforischen Be-richte, 1901, 2. A. 1929; Das Messiantitats- und Leidensgeheirnnis. Eine Skizze des Lebens Jesu, 1901, 2. A. 1929; J. S. Bach, ie musi-cien-poete, 1905 (frz. Ausg)., dt. urngeal-beifet und stark erweitert, 1908, 43 Tsd. 1948;  Geschichtc dcr Leben-Jesu-Forschung, 1906 (u. d. Titel: „Von Reimarus zu Wrede"), 6. A. 1951; Delitsche und franzosische Orgelbaukunst und Orgeik-unst, 1906; 2. A. 1927; Ge-schichte der Paulinischen Forschung. 1911, 2. A. 1933; Die psychiatri-sche Beurteilung Jesu, 1913, 2. A. 1933; Zwischen Wasser und Urwald, 1921, 151. Tsd. 1952; Kulturphilosophie, 1. Verfall und Wiedcraufbau del- Kultur, 1923, 9. A. 1949, 11. Kliltur und Ethik, 1923, 7. A. 1949; Aus meiner Kindheit und Jugendzeit, 1924, 114—121. Tsd. 1955; Das Christentum und die Weltreligionen, 1924, 19—21. Tsd. 1937; Die Mystik des Apostels Paulus, 1930; Aus meinern Leben und Denken, 1931, 65—67. Tsd. 1951; Goethe—Gedenkrede, 1933, II, bis 16. Tsd. 1934; Die Wel'ianschauung der indisclien Denker, 1935, 9.—12. Tsd. 1936; Afrikanische Jagcipesdiichten, 1936; Philosophie und Tierschutz-ilewegung. 1937; Afrikanische Geschichten, 1938, 30. tsd. 1952; Goethe. Drei Ansi'rachcn. 1949: Das Spital im Ur\\'ald, 1951: 1-е Probidnie de l'cttlique dans 1'evoliition de la pensce iiiiinaine, 1952; Das Problem des Friedens in der heutigen \Vc]t, 1951: Barlis Praludicn und Fligen i'iir Orgcl, kritische Ausgabe, 1914; Alitteilungen aus Lambeirene, 3 Hefte, 1925—1927

ЛИТЕРАТУРА

Oskar Krau s, A. Sch., Sein \\'erk- und seine Weltanschauung, 1926, 2. A. 1929.—Hans Wcgmann, Л. Sch. als ЕйЬгсг, 1928.— J. Eigenhuis: A. Sch., 1929.—К a r I Raab, A. Sch., Dis§.

114

Бенедетто Кроче

Когда радио известило о его смерти, прохожие на улице обнажали головы. Молчаливой процессией проходили люди м'имо дома, где он покоился, 'выставленный напоказ в своей библиотеке, окруженный 60 000 томов драгоценнейшего частного собрания во всей Италии.

Он работал до последних недель своей жизни. Как всегда, он проходил по высоким залам этого дома—Isti-tuto Italiano per gli Studi Storied—к своему рабочему месту. У окон, как всегда, сидели 'и читали его приверженцы, и через широко распахнутые двустворчатые двери можно было .видеть все до самой комнаты, в которой, склонись над своим письменным столом, дон Бенедетто сидел с утра до вечера, за исключением двух точно отмеренных часов — один на еду, один на прогулку, — читал, делал выписки и писал, писал.

Малорослый, сгорбленный человек с мощным черепом; глаза были уже испорчены чрезмерным чтением; узкие нервные руки непрерьгвно двигались. Жизнь, которой жил в то время учитель, создавала в равной мере серьезную и интимную атмосферу. Иногда он, накинув клетчатый плед на 'плечи, доставал книгу с одной из полок. Это давало повод каждому, мимо кого он проходил, задать вопрос, относящийся к своей работе. Он отвечал кратко; но всегда у него 'находились нужные библиографические указания, забавный анекдот или полемическая сентенция. Более длительный разговор обычно кончался тем, что он поручал секретарше принести одно из множества его сочинений, искал в предметном указателе и говорил в заключение: „Прочтите об этом здесь, я об этом писал еще тридцать лет назад".

' Итальянский институт изучения истории (итал.)

Ш

И в самом деле, нет ничего, о чем Кроче не написал бы нечто существенное. Мы не находим сравнений, чтобы наглядно представить значение этого маленького, тщедушного человека для духовного развития Италии. То, что во Франции, Англии 'и Германии делали целые поколения, то для Италии он, как философ, историк, критик литературы, искусства, культуры, государ-ственный деятель н публицист, сделал один. Одним своим знциклопе-дичсски полным и внутренне цельным творчеством о;; создал стране общую, связующую идеологию своей гражданской эпохи и содействовал этим развитию нового духовного сознания.

Конечно, то время, когда Кроче был абсолютным и единодержавным властителем культурной Италии, давно миновало. Оно началось с первых лет нашего века; в этот период, впервые после эпохи Возрождения, пояг:;-ло'сь нечто вроде всемирного признания итальянской фп-лософии. Старые идеалистические традиции воспринимались вновь, мир позитивизма погружался в забвение. Вырастало новое культурное движение; оно формировалось, как ни странно, не введением природы 'и истории в обобщающую философскую мысль, а, наоборот, возвратом философии к исторической точке зрения. Большой поворот был связан с именем Кроче. Но на его фоне виднелся образ Гегеля: он должен был быть сохранен, куда бы ни пришло в своем развитии новое движение.

В свои юные годы Кроче испытал решающее влияние двух учеников Гегеля: историка народного хозяйства Лабриолы '(Рим), который продолжал путь мышления своего учителя с уклоном в. марксизм, и философа Спа-вепты (Spaventa, Неаполь), пытавшегося поставить Гегеля в историко-философскую связь с 'великими итальянцами — Бруно и Вико. Главные идеи Спавенты отражаются еще в книге Кроче о Гегеле и в его блестящем изложении учения Вико. Но эти книги обнаруживают нечто большее, чем простое подражание: они показывают неподкупность духа истинного критика, нечто подобное' „святой трезвости" Гельдерлина, не дающей затеряться в безбрежных спекуляциях, и 'вдобавок к этому—неаполитанскую живость н черты сократовской иронии.

Исходный пункт Кроче—и это весьма примечательно — не гегелева категория бытия, но вопрос о гносеологической ценности интуиции, фантазии; для Кроче это

сила, определяющая индивидуальный, бесконечно многообразный лик вселенной в видении поэта, живописца, музыканта. Излюбленным 'предм-етом своих исследований Кроче делает художественное творчество во всех ответвлениях и переплетениях. Эстетика становится фундаментом и краеугольным камнем 'в ступенчатом построении его ..Философии духа" („La filosofia come sci-enza dello spirito") — большого и систематического главного труда этого мыслителя, который, в отличие от Гегеля, все же сбрасывает с себя всегда путы замкнутой системы н стремится дать своему мышлению лишь форуму „ряда систематизаций". В мышлении самого Гегеля он различает живую и мертвую части. Мертва философия природы, но также и логика, и философия религии, — жива наука об объективном духе. Есть лишь одна реальность —дух, и лишь одна философия — философия духа. Дух бесконечен, необходим, он—диалектика, он—вопрос и ответ, вечно меняющиеся местами. Нет никакой природы. Дух есть познание и вместе с тем действие, у него имеются 'свои теоретическая и практическая сферы, и обе перекрестно соединяются между собой, обе определенным образом являются друг для друга предпосылкой. Всякое познание имеет эстетическое или логическое определение, посредством интуиции или посредством интеллекта. Существует' диалектическое движение от эстетической 'ступени к логической: это прохождение сквозь теоретическую сферу. Точно так же всякое действие определяется экономически или этичсски; здесь тоже возникает диалектическое движение от экономической ступени к этической ступени, причем проходится практическая сфера. Но четвертая, этическая ступень не есть ни конец, ни завершение. Перед нами 'круговорот духа, и отдельные ступени все вновь «восходят к высшим областям в процессе становления.

Кроче обязан своему всегда живому, эмоциональному и полнокровному (ertiillt) пониманию мира как исторни тем, что нс остался в плену своей систематики. История решает задачу философии: раскрыть разуму вечно современное; математика и естественные науки не способны познавать последние причины (des Entscheidenden). Поэтому вторая половина жизни нашего философа приносит с собой новый поворот — к области исторического. Важнейшие работы Кроче—это исторические оценки

разного рода: исторические очерки поэтического ^вйрЧй-ства, логического мышле-ния, литературной, яауч'ной, политической деятельности в Италии и Европе от древних времен и до сегодняшнего дня_ жизнеописания героев и чудаков, толкования, а иногда и переводы тех или иных поэтов. Данте соседствует 'с Ариосто, Корнель — с Шекспиром, бароккальный неаполитанец Джовани Баттиста Басиле — с Гёте. История — всегда многообразная изменчивость проявлений духа, живая современность мыслей и живо мыслимая современность, и только это есть подлинная история. Однако ход истории позитивен: она движется к хорошему, к лучшему. B'ce действительное, по существу, разумно, и сама история есть поступательное превращение разума в действительность,—Кроче узнал это от Гегеля: «Долг и назначение человечества 'состоят •не 'в том, чтобы искать для 'себя удобств, но в том, чтобы непрерывно осуществлять себя в творчестве 'все более высоких форм, как это делают поэт ,и художник, сочинять вечную поэму истории».

События последних десятилетий умерили и приглушили оптимизм Кроче относительно прогресса. Он начал теперь различать разумность действительности и разумность 'нра.встве,нного сознания. Разумность действительности значит лишь то, что действительность имеет достаточное основание для своего наличного бытия. Насколько серьезны были для Кроче эти 'последние его положения? Они должны были бы произвести значительный сдвиг в образе всего его мышления.

Кроче с горячностью и всегда деятельно отдавался участию в исторической жизни своего отечества в качестве сенатора, министра, вождя итальянского либерализма и не .в последнюю очередь—издателя журнала «Критика», который с начала века неизменно воплощал добрую волю нации. Единственный сотрудник Кроче по журналу «Критика»—Джованни Джентиле—сделался фашистским казенным философом; Кроче остался верен себе, служа примером для своего народа и для народов Европы, и стал под конец почти легендарным образом.

Даты жизни. Бенедетто Кроче родился 25 февраля 1866 года в Псскассеролн (провинция Аквила) в семье зажиточного землевладельца. С 1876 года воспитывался в католическом учебном заведении, дальнейшее школьное и университетское образование получил в Риме, в 1886 году—в Неаполе. Изучал литературу и историю;

122

позднее—философию. Совершил путешествия в Германию, Испа ншо, Францию, Англию. В 1900 году занимал руководящую должность в Управлении народных и средних школ в Неаполе, затем был преподавателем Неаполитанского университета. С 1903 года начал издавать журнал „Критика. Литературное, историческое и (философское обозрение" (,,La Critica. Rivista di lettcratura, storia e lilosofia"). С 1910 года—сенатор, в 1920—1921 годы—итальянский министр просвещения в кабинете Джолитти. Во время второй мировой войны был интернирован в Сорренто. освобожден англичанами. В 1944 году—министр без портфеля. В июне 1946 года был выдвинут социалистами на пост временного глапы республики. Председатель либеральной партии Италии. По его инициативе 16 февраля 1947 года был открыт Итальянский институт исторических исследований. Умер 20 ноября 1952 года.

СОЧИНЕНИЯ

Materialisnio storico ed economia rnarxistica, 1900, 4. ed. 1922; Estetica come scienza dell'espressione e linguistica gencrale, 1902, 6. ed. 1940; Filosofia come scienza dello spirito (4 Bde: Estetica, 1902, 5 ed. 1922; Logica, 1905, 4. ed. 1921; !'•'""" "•" "^^ "гя^я Economia ed etica, 1909, 3. ed. 1923; Teoria e 3. ed. 1922), dt. 1944; Saggio sul Hege

6. ed. 1940; hilosotia come scieii^a ueiiu .^...^ ^. ^...,. __.. ^ 5 ed. 1922; Logica, 1905, 4. ed. 1921; Filosofia della pratica. Economia ed etica, 1909, 3. ed. 1923; Teoria e storia della storiografia, 1916, i ^i IQ991 rit 1944: Saggio sul Hegel, 1906. 3. ed. 1913, dt. 1909;

3. ed. lW'z), at. 1444, Ja^i" aui ^s^, •""". — --Probicnii di estetica, 1910, 2. ed. 1924: La filosofia di Giambattista Vico, 1911, 2. ed. 1922; Breviario di estetica, 1913; dt. 1913; Cultura с vita morale, 1914; Primi saggi, 1919; Nuovi saggi di estetica, 1920; Frammenti di etica, 1921, dt. 1923; Elementi di politica, 1924. dt. 1924; Aspetti morali della vita politica, 1928: Etica e poiitica, 1931; Poesia popolare e poesia d'arte, 1933; La critica e la storia dcll'artc figura-tiva, 1934; Piccoli saggi di filosofia politica, 1934; La critica e la storia del'e arti figurative.  Question} de metodo, 1934; Varieta di storia civile e letteraria, 1935; Ultimi saggi, 1935; La poesia. Intro-duzionc alla critica e alla storia della poesia e lettcratura, 1936: La storia come pensiero e come axione, 1938, dt. 1944; II carattere della filosotia moderna, 1941; Storia dell'estetica per saggi, 1942; Discorsi di varia filosofia. 1945; Estetica in nuce, 1946; Filosofia e storiografia, 1949; Una pagina sconosciuta degli ultimi mesi della vita di Hegel, 1050.

I teatri de Napoli, 1891; Saggi slilla letlei'ahii-a itaiiana del Sci-cento. 1911; Cuitlira e vita morale. 1914: La lettei-atura della nuova " .-•-^   in].i__io..in. Тя Snan-na

Italia (70 критических

эссе в 6 'т.т.)   1914—19-10; La Spagna

liana 1/i.i i\i)iii 114^^141^ -^.- .. .. .. .. nella vita itaiiana durante la Rinascenza, 1917, 1910: Сопус^^ют criticlie, 1918, 1933, 1939: Goc'hc, 19!9, dt. 1920: L'na fainigiia di patrioti, 1919: Storie e !cg"•cr.de na^olctanc, 1919; Pasinc snarse (3 Bde), 1919, 1920. 1943: Paginc sulln giierra. 1919: Ariosto. Shakespeare с Corneilie, 1920; La poesia di D:;ntc, 1920; Sloi-ia delia storiografia itaiiana nei secolo XIX, 1921: Poesia e поп poesia. note sulla letteratura europea nei secolo XIX, 1923: Storia del Regno di Napoli, 1924; 11 Pentamerone di G. B. Basile. 1925; La rivoluzione napc'.etana del 1799, 1926; Uomini с cose della vecchia Italia, 1926—Storia .i'ltalia del 1871 al 1915, 1929; Storia dell'cta barocca in Italia, 1929; Nuovi saggi su'lla lettcratura del Scicento. 1931; Storia d'Eui'opa nei secolo XIX, 1932, dt. 2. A. 1949; Vite di avventure, di fede e di pas-

sione. Sci biografie, 1035; Pocsia antica e nioderna, 1942; Aneddoti fli varia letteratura (3 B(le), 1942; II (li.ssidio spirituale della Germania con l'Europa, 1944; Per !a nuova vita ri'ltalia. Discorsi e scritti, 194-1: Pagine politiche. 1945; Politics and .Morals, 1946; Quando I'ltalia era tagliata in due, 1948; Nuove pagine sparse, 2 vol. 1949; Scritti di storia letteraria e politica. La letteralura italiana del Settecento, 1949: Deulsclie Gesaiiitausgabc (H. Feist lind R. Peters), Reilie I, 4 Bde 1929—1930, Rcihe II, 3 Bde 1927—1929.

ЛИТЕРАТУРА

Автобиография: Contributo alla critica di me stesso, 1918, 2. ed. 1926, dt. 1924.—Die Philosophic der Gegcnwart in Selbstdarstellun-aen, IV, 1923.—H. W Carr, The Philosophy of B. C., 1917.— E. Troc'ltsch: Der Historismus und seine Probleme, 1, 1922, S. 617 ff.—Alfred Baeumler. B. C. und die Asthetik (in ,.Ztschr. f. Asthetik und allg. Kunstwissenschaft", XVI), 1922.— Giovanni Castellan o, B. C. II filosofo, 11 critico, lo storico, 1924, dt. von J, v. Schlosser, 1925.—Francesco Flora, C., 1927.—A. Fraenkel, Die Philosophie B, C. s und das Problem der Naturerkenntnis, 1929.—G. Calog-ero und D. Petrini, Studi crociani, 1930.—H. Feist, B. C. Gestalt und Werk (in „Deutsche Vierteljahrsschrift fiir Literaturwissenschaft und Geistcsgeschichte, VIII, 1930).—К arl Vossler, B. .C. s Sprachphilosophie (in „Aus der romanischen Welt", 1948, S. 505 bis 530) —Th. 0 sterw aide r, Zur Philosophie B. C. s, 1950.—Carteggio C roce-Vo filer 1899—1949, 1951 —A. Buck, B. C. s Literaturkritik (in „Roma-nisches Jahrbuch", V, 1952) —A. Robert Caponigri, History and Liberty The Historical Writings of B. C., 1955.—Mortoii White, The Age of Analysis, 1955, p. 43—53.

Макс Шелер

Это страстнаяя двоиствениая натура. Иногда он жил как монах в келье своих мыслей, .иногда никак не мог вдо'воль накуриться и пображничать. Он был .неутомимым тружеником, но, нуждаясь в том, чтобы высказаться в дружеском общении, 'вечно испытывал голод 'по .новым людям. Он жил .с одинаковой силой в вечных мета-физиче,ских и религиозных вопросах 'и в событиях дня и часа. Его мышление, постоянно возвращалось к '.высшим

законам и ценностям, он 'всегда умел объединить •м.ного---- ..,„ <-;.,„ .ппптмтани-

и все же был противни-

образие в глубокие с'интсзыы

ии^аст^ и j.ij^^..,.^ ......-.. ,

ком систематического мышления. Он должен был думать и творить от минуты к минуте, он мог всегда переучиваться; более того, он мог отказаться от того, чему учил только что с полным убеждением. Жизнь разнообразная, 'исполне'»ная перемен, развитие, идущее боковыми дорогами, часто плутая, не знающее твердой цели. И все-таки стихотворение о „хамелеоне", дружески вышучивающее его, не попало в цель.

Вначале Макс Шелер был учеником Эйкена, и неччо оставалось для него родным в эйкеновской философии культуры всегда. Он защитил диссертацию 'на право занятия кафедры в Йене и вторично—'в Мюнхене. Через три года о,н оставил педагогическую карьеру и зажил как литератор. В 1913 году он выступил как последователь Гуссерля: он перенес его фе.номенолог'ию 'в область этики, философии культуры и религии, и именно это применение феноменологии, это многосторонес приложение результатов, выработанных многолетним 'и тщательным трудом его учителя, — который, собственно, никогда его учителем не был, — теперь считается лучшим достижением Шелсра. Во время первой мировой войны он появился в роли политика в Женеве, а через год—в Гааге. Еще через год 'ему дали место ординарного профессора п Кельне. Он стал католиком. Он возвестил свое объективное „царство ценностей", доказывал не только бытие личного бога, но и 'истинность всей догматики, существование ангелов и многое другое. Но от философии рели-

гйи oil перешил к социологии знания; здесь его основное воззрение на проблемы оо/ксстпа, вселенной, жизни, цен-•но^ти побудило его выяснить целый ряд характерных типов религиозного, метафизического, научного мышления и lux связи с определенными спермами обществепной ^a^im. В 1928 году его пригласили во Франкфурт-на-Майне, где он 'вскоре умер в разгар работы 'над новым планом 'большого антропологического труда и над па-броскам'и метафизики 'воли, по-видимому, постепенно приближавшими его к Шопенгауэру.

В последний период творчества Шелера воляяпредстает уже не в виде духовного принципа, как это было еще 'в гласном его религиозно-философском произведении ,,0 вечном в людях" („Vorn Ewigen in Mensclien"); для 'позднего Шелера принцип слепой силы^ не сознающей цели (cics sinnblinclen Drangprinzip), составляет существенную 'составную часть его новой (философской антропологии и дуалистической философии истории. Oil приписывает воле универсальный метафизический принцип, который — при всех отличиях шопенгауэровского интеллекта от шелеровского духа — совпадает с волей Шопенгауэра во всех существенных чертах. Шелер стал одним из самых разносторонних посредников между мыслями Шопенгауэра и последующим периодом. Его творчество выросло 'во многих отношениях из Шопенгауэра и из дискуссии с ним, 'в которой кое-что откладывалось на позднейшее, в будущее отнесенное время.

Творчество Шелера, в сравнении с задуманным планом и величчем его намерений, осталось отрыыочным. Богатый идеями, но лишенный дисциплины и систематичности, он влиял на других не 'столько проверенными результатами своего труда, сколько всем беспокойством своего вопрошания, поисков и борений, которое вынудило найти свою дорогу таких различных его преемников, как Николай Гартман и Мартин Хейдеггер. Шелер мог бы считаться тем типом философа, который предчувствовали Шеллинг, Кьеркегор, родоначалыгики философии жизни, н которому хотели бы подражать экзистенциальныы философы наших дней. Его мышлением владела своеобразная одержимость, характерная для его личности в целом,

Даты жизни. Макс Шелер родился 22 августа 1874 года в Мюнхене. Изучал медицину и философию у Эйкена и Отто Либмана в

126

Иене. В 1902 году защитил диссертацию на занятие кафедры в Иенй, в 1907 году — вторично в Мюнхене; вступил в мюнхенский кружок феномснологов. Покинул Мюнхен в 1910 году. Частная жизнь ученого в Гсттннгене. В 1017 и 1918 годах занимался политической деятельностью в Женеве и Гааге. С 1919 года—ординарный профессор в Йене, с 1928 года—в Франкфурте-на-Майне. Умер 19 мая 1928 года в Фраикфурте-на-МаНне.

СОЧИНЕНИЯ

Beitrage zur Feslstellung der Bezieliungen zwischen den logischen i ^4h,c^h^n Prinzioien, 1899; Die transzendenl:ale und die psycliolo----- "^ll^^^^hic^l-lpn

logischen psycholo-zur philosophischen

und ethischen Prinzipien, isu'd; uie lieiiis^iiu^...^.^ ^..„ _.. , gisctie Mctliode. Eine grurldsalzliche Eroi-terung zur philosophischen Methodik, 1900, 2. A. 1922; Ubcr Ressentiment und moralisches Wer-turteil, 1912; Der Formalismus in der Etl^И•LJlи(l die materiale Werte-thik, 2 Tie, 1913—1916, 3. A. 1927, 4. A. 1954 (- Ges. Werke, Bd. II); Zur Phanomenologie und Theorie der Sympathiegefuhle von Liebe und Hass, 1913, 2. A. 1923 (u. d. T. „Wesen und Formen der Sym-pathie"), 5. A 1948; Der Genius dcs Krieges und der deutsche Krieg, iniS 3. A. 1917; Abhandlungen und Autsatze, 2 Bde, 1915; Krieg und Lirsachcn des Deutschenhasses, 1917; Vom Unisturz :, 1919 (2. A. der Abhandlungen und Aufsatze von

4. A. 1955 (-Ges. Werke, P^ '""• Vnm Ewisen im Menscneii, ud. 1, 1921, 3. Л. 1933, 4. A. - -" -, ,i.--. n„^„„^,, ]w<y. schrilten zur

thik, 2 Tie, ..

Zur Phanomenologie und und Hass, 1913, 2. A. 1923 pathie"), 5. A 1948; Der Gi 1915, 3. A. 1917; Abhandlun Aufbau, 1916; Die Lirsachcn der Werte, 2 Bde, 1919 (2 1915), 3. A. 1923, 4. A. 1955 (- ( im Menschen, Bd. 1, 1921, 3. A. Bd. V); Walther Rathenau, 1922; anschauungsiehre, 3 Bde, 1923—1 Wissens (in ,,Versuche zu einer

M. Scheler), 1924; Die Formen ' -i -i:- <-:„„

.. uci n^.^..„.„..gen und Aufsatze (=Ges. Werke, Bd. Ill); Vom Ewigen . Л. 1933, 4. A. 1954 (= Ges. Werke,

Schrilten zur Soziologie und Welt-1924; Probleme einer Soziologie des Soziologie des Wissens", hrsg. v. Wissens und die Bildung, 1925; э; Die Stellung des Men-:h und Geschichte, 1929; A. 1954; Die Idee des Schriften aus dem Nach-

v^ibbell^ ^111 ,,v^l^„^.._

M. Scheler), 1924; Die Formen des Wissens und die biiuuu^, Die Wissensformen und die Gesellschaft, 1926; Die Stellung des schen 1m Kosmos, 1929, 5. A. 1949; Mensch und Geschichte, Philosophische Weltanschauung, 1929, N. A. 1954; Die ld( Ewigen Friedens und der Pazilismus, 1931; Schriften aus dem lafi, Bd. 1; Zur Ethik und Erkenntnislehre, 1933.

ЛИТЕРАТУРА

Joseph Geyser, M. Sell. s Phanomenologio der Religion, 1924.—D Heiurich Kerler, M. Sch. und die impersonalistische Lebensanschauung, 1917.—Michael Wittmann; M. Sell. als Eliliker, 1923.—Erich Przywara: Religionsbegriindung. M. Sch.—J.H. Ncwinan, 1923.—Fi-iedricl-i Kreppel, Die Reli-^ionsphilosophic M. Sch. s, 1927. —N i colai H artman n, M. Sch. (in „Kant-Studien", 33), 1928.—Alexander Altmann, Die Gruiidlagcn der Wcrlethik, 1931.—Gerhard К r a n z I i n, M. Sch. s phanomcno!ogisclie Systematik, 1934 (mil Bibliographic).—S. Wil-h e I m, Das Bild dcs Menschen in der Philosophie M. Sch. s, Diss. 1937.—Martin Bliber, The Philosophical Anthropology of Sch. (in „Philos. and Phen. Research"), 1945.—Kalharina l\an-thack, A'i Sell., 1948.—Erich Rothacker, Sch. s Durchbruch 7.ит Wirklichkeit, 1948.—А. В res gen, Religion und Philosophic bci Sch., 1949. —На n s Joachim Lieber, Zur Probleniatik der Wisserissoziologie^ bei M Sch. tin „Philos. Studien", H. 1), 1949.

\\'isseri^hu^iuiu^i^ ^^^ *-. ^-- ^ Kurt Lenk, Schopenliauer und Scheler (in ,,XX? Jahrbuch", S. 55—66), 1956.

XXXVII. Schopenhauer

Николай Гартман

Своя последние лекции он читал перед полупустыми скамьями, среди голых стен большой комнаты для практических занятий по минералогии. Видимо, 'невзгоды времени заставили его закоснеть 'в своей гордости, 'его лицо было бледно, веки приспущены. И 'все же речь этого маленького, невзрачного человека слушали как 'своего рода откровение: следили за тем, ка'к он тихим, сдавленным голосом, подчеркивая свои слова скупыми и несколько жреческим.и жестами, 'расширяет пределы царства категорий, как он делает абстракцию неожиданно наглядной и погружает повседневное явление во внушающую трепет таинственность. Отошедшие в 'прошлое и забытые категории выступают иа свет божий. Он говорит о пространстве: пространство ни конечно, «и бесконечно, оно не имеет протяженности,—иначе ничто не могло бы иметь протяженности в- пространстве. Он говорит о категории размера: размер не есть ни протяженность, ни то, что имеет протяженность, а то, 'в чем имеющее протяженность получает свою протяженность. Он отличает категории процесса от категорий состояния и субстанции: состояние—это то, что перестает быть в процессе, •субстанция — это то, что в процессе пребывает. Он говорит о категориях наглядности и понимания... Затронуты все области бытия. И замечательно: от 'всего веет легким дыханием мудрости.

В историю философии балтийский мыслитель будет записан как обновитель онтологии. Он 'вышел 'из мар-бургской школы; но уже его первые опыты вряд ли могут быть названы зависимыми, это уже критика и самостоятельное дальнейшее развитие. Самое важное из сочинений его марбургского периода — ..Основные черты метафизики познания" (,,Grundzugc einer Metaphysik der Erkenntnis") —'начинается не метафизическим идеалом

128

его учителя Наторпа; в нем вместе с Гуссерлем и фено-менологами метафизика понимается как учение о явлениях, 'и из этого поворота возникает новая, самая оригинальная тема Гартмана: связь всего учения о познании с учением о бытии, объективная зависимость теории познания от онтологии. Гартман отрицает метафизику спекулятивных ..предрешений" („Vorentscheidungen"). Переворот в современном мышлении, думает он, происходит под знаком .великого отрезвления: 'сознание вновь выводится на простор всемирного опыта, к 'признанию само по себе существующего (Ansichseienden), возникшего до всякого познатия я независимо от 'него.

Гартман испытал позднее еще одно сильное влияние—со стороны своего спутника по первым годам в Кельне—Макса Шелера. Его «Этика» носит следы дискуссий с основателем, ..материальной этики ценностей". Она устанавливает раздвоение на действительность и ценность,—вспомним Канта, его учение о независимости нравственного закона от действительности. Но на поприще этики первенство отдается категориям бытия, а не познания. Гартман переводит свой взор на самые ценности, он ищет для них защиты и от превышении, и от субъективных ограничений. Второе издание его „Этики" отличается от первого лишь одним добавленным замечанием: оно направлено против возможного приписывания ценностям действительного, быть может высшего, бытия в духе идей Платона. Их в-себе-бытис есть не что иное, как ..независимость от целеустремлений (Daflirhalten) субъекта". Вторая задача защиты ценностей направлена против Хейдеггера 'и экзистенциалистов. Когда Хейдеггер ставит вопрос о ..смысле бытия" и считает, что этот смысл заключается в человеческом существовании, то путем недопустимого ..предрешения" (Vo-rentscheidung) существующее мыслится лишь таким, каким оно мне является и как я его понимаю,—-тем самым предрешается основной 'вопрос онтологии. Хейдеггер полностью лишает объективный дух его силы, его прав: все права удерживает за собой индивид с его частным решением; тем самым он жертвует всем самым ценным, что добыла для знания немецкая философия времен расцвета; он лишает определенности высшую форму бытия, форму исторического духа, —а непонимание одной формы

5. А. Хюбшер

бытия закрывает путь к пониманию также всех других его форм.

Как ии различны исходные пункты в последующих работах Гартмана (метафизика познания, проблема ду-ховяого бытия, проблема 'свободы воля), его труд, который он строит со 'всей обдуманностью 'и осмотрительностью iB течение 30 лет 'самой дисциплинированной работы, все вновь подчеркивает 'пастоятельпую потребность в новой онтологии, „к которой надо найти подход снизу". Результатом является известная градация четырех пластов бытия: от неорганической ступени к оргатаической, далее к душевной и наконец к духовной ступени. Эти пласты надо строго различать и рассматривать на •основании их „собственных категориальных закономерностей". Их взаимодействие (Zusammenspielen) можно показать на примере феноменов. Каждый из высших пластов коренится в более низком, но ни один из них низшим полностью не определяется. По законам силы низшие формы бытия сильнее, но по закону свободы высшие формы бытия все же обладают внутри своего пласта неограниченной возможностью для деятельности.

При этом 'в'о 'всех областях есть проблемы, которые не могут быть решены окончательно и до самого конца,—это собственно 'метафизические проблемы, если понимать метафизику в «новом 'смысле. Они не могут быть разгаданы средствами конструктивно-систематической философии, о'ни подлежат проблематическому мышлению, так называемой „апоретике". Основные формы бытия (существование, жизнь, сознание, дух, свобода и т. д.) на'ве'ки останутся таинственными и непознаваемыми.

Разделение 'мышления 'на систематическое и проблематическое принадлежит к явным отличительным признакам философии Гартмана. К систематикам относятся Плотин, мыслители средних веков, Гоббс, Спиноза и по-слекантовские идеалисты — Фихте, Гегель, Шеллинг; к проблематическим мыслителям — Платон, Аристотель, Юм, Кант. 'Оистематик уступает давлению метафизической потребности; 'результат его мышления—выводы поспешные, насилующие данный материал, слишком охотно идущие навстречу людским желаниям. Проблематик, напротив, медлит, задерживаясь на постановке вопроса и 'подготовке ответа, он готов та'к и остаться

неуверенным, если исследование действительности не допускает какого-либо решения.

В рамках этих утверждений Гартман ведет свою борьбу ^против духовня-исторической традиции Дильтея и Трельча; эту борьбу он смог начать после того, как был приглашен в Берлин, с кафедры, давно осиротевшей после Эрнста Трельча. Он закончил, еще с постоянной оглядкой на спекулятивную философию Гегеля, создание своей большой исторнко-философской концепции — книгу о ..Проблеме духовного бытия" (,,Das Problem des geistigen Seins"), явно обнаруживающую переход от духовно-исторического метода к методу проблемно-исто-рическому. В ..Энциклопедии" Гегеля мы видим, как за субъективным духом следуют объективный и абсолют-'ный дух. У Гартмана за 'субъективным и объективным духом выступает, как третье, ..объективированный" дух, и оба 'первых, как свободные формы духа, противопоставляются объективированному, выступившему из реальных жизненных взаимосвязей духу, ставшему делом (Werk). У объективированного духа своя собственная действительность, своя собственная история. Но все же никака-я духовная сущность (geistiger Gehalt) не может отделиться от свободного духа. Дух остается привязанным ко времени и индивиду, он ..подслушивает категории, минута за минутой, в реальных отношениях". Но со временем объективированный дух возвращается снова свободному, живому миру и вновь приобретает в нем ..текучесть". Таким образом, история философии, в гартма-hoibckom смысле, рождается не из ряда отдельных k'oi:-цепций и систем, а из преемственности философсмих проблем. Эта пробломно-историческая точка зрения становится лейтмотивом двухтомной ..Истории немецкого идеализма" (..Geschichte des deutschen Idealismus"). Только анализ проблем в мышлении Фихте, Шеллинга, Гегеля открывает взору ..вечное, теперь так же, как 100 лет назад, ценное в их философии". Это концепция, которая может быть проведена лишь с некоторыми натяжками.

Главное произведение Гартмана — ..Философия природы" („Philosophic der Natur"), законченная во время •второй -мировой войны, — представляет собой всеобъемлющее, содержательное, выдвигающее принципы, систематизирующее исследование сил и законов природы,

ступенчатого строения пластов бытия, органических структур, сверхиндивидуальных жизненных связей; еще раз критически продумываются основные 'проблемы и понятия естествоз.нания, 'с тем чтобы возвратить его от попыток создать зав.сршенную метафизику природы (что характерно еще для Планка и Венцля) к более скромной цели—изучению основных принципов (Grundlagenfor-schung); это возвращение, конечно, означает одновременно значительное углубление. Новая онтология все больше принимает очертания универсального учения о категориях, — Гартман тщательно разрабатывал его в течение последних 15 лет своей жизни и существенно расширил еще в оставленном нам в наследство труде ..Познание в свете онтологии" (..Die Erkenntnis irn Licht der Ontologie"). В противоположность Канту и старым теориям познания, он теперь утверждает, что категории рассудка (Verstand) также подвержены изменениям. Основная форма этой изменчивости—..проникновение" („Durchdringen") новых категорий в 'сознание. Но и однажды проникшие категории не остаются Нбизменными, они продолжают изменяться, имея тенденцию все больше приближаться к предмету. В этом прогрессирующем приспосабливании человеческого познания к миру и состоит развитие, завершающееся (при посреднической роли Николая Гартмана) Гегелем. Мы чувствуем себя утопающими в изобилии категорий, в котором самое понятие категории изменяется до неузнаваемости — запутанная, иррациональная ..структура" этого понятия не допускает более какого бы то ни было суждения (Aussage), хаос царит безраздельно. Напрасно двухтысячелетняй труд над выработкой понятий свел десять категорий Аристотеля к шести у схоластов я ограничил их тремя у Декарта и Локка, напрасно единственная за две тысячи лет попытка расширить область .категорий—таблица Канта—'в скором времени была строго остановлена Шопенгауэром, который свел 'все к единственной категории 'причинности. У Шопенгауэра Гартман не научился ничему.

Из яаследия Гартмана мы получили 'еще объемистую ..Эстетику", в которой мысли и язык изложения обнаруживают .немало слабостей: это попытка замкнуть сферу эстетического с помощью .категориального анализа; на обширном поприще применения к искусству и искусство-

знанию она вряд ли будет плодотворной. Наконец, появилось еще 'последнее строгое предостережение от тяготения к теологии, которая была движущим и сейчас далеко еще не достаточно исследованным мотивом старой метафизики. Круг замкнулся.

Гартман не был — его ученики подтверждают это — ..современным" ччловеком. Он сторонился тревог своего времени и та'хих технических достижений, как автомобиль, телефон, пишущая машинка. Подобно тому как сдержанны были 'все его движения, он противостоял со сдержанной уверенностью и самой жизни. Он жил в работе своего духа, он верил, что дух сильнее 'всего, и в этой вере проявил истинное величие. Он пережил катастрофу разгрома со .всеми сопровождающими ее событиями: битву за Берлин, тяготы от расквартирования войск, голод, отъедйнение от внешнего мира. И 'вот в это время, с 9 марта по II сентября 1945 года, он написал свою ..Эстетику".

Даты жизни. Николай Гарт.ман родился 20 июля 1882 года п Риге. Окончил гимназию в Петербурге. В 1901—1907 годах изучил медицину в Дерптском университете, античную филологию в Петербурге и философию в Марбурге. В августе 1907 года получил звание доктора философии. В 1909 году защитил в Марбурге диссертацию на право заниятия кафедры. В 1914—1918 годы был участником мировой войны. В 1920—-1925 годы—ординарный профессор в Марбурге (преемник своего учителя Наторпа), в 1925— 1931 годы—в Кельнском университете, в 1931—1945 годы—в Берлинском, в 1945—1950 годы—в Геттингенском. Умер 9 октября 1950 года.

СОЧИНЕНИЯ

Platons Logik dcs Seins, 1909; dos Proklus Diadochus philosoplii-sche Anfangsgrunde der Mathematik, 1909; Zur Methode der Philo-sophiegeschichte (in „Kant-Studien", 15), 1910; Systembildung und Idealismus (in „Philos. Arbeit"), 1912; Die Frage der Beweisbarkeit des Kausalgesetzes (in „Kant-Studien", 25), 1920; Grundzuge einer Metaphysik der Erkenntnis, 1921, 4. A. 1949; Die Philosophic des deutschen Idealismus. 1: Fichte, Schelling und die Romantik, 1923; II: Hegel, 1929; Aristoteles und Hegel, 1923 (selbst. 1933): Diesseits von idealismus und Realismus (in „Kant-Studien", 29), 1924; Ethik, 1926, 5. A. 1949; Zum Problem der Rcalitatsgegebenheit, 1931; Das Problem des geistigen Seins, 1933, 2. A. 1949; Zur Grundlegung der Ontologie, 1935, 3. A. 1948; Das Problem des Apriorismus in der platonischen Philosophie, 1935; Der philosophische Gedanke und seine Geschiclite, 1936; Der Megarische und der Aristotelische Moglichkeitsbegriff, 1937; M5glichkeit und Wirklichkeit, 1938, 2. A. 1949; Aristoteles und das Problem des Begriffs, 1939; Dcr Aufbau der realen Welt. GrundriQ

rier allgemeinen Kategorienlehre, 1940, 2. A. 1949; Zur l.elirp vom r-irlos bei Platon und Aristotcles, 1941; Neue Wego (ler Onlologio, 1942 (im Sammelwerk „Systematische Philosophie"), Sonderdruck 1947; Die Anfange Acs Schichtungsgeclankcns in der Alten Philosophic, 1943; Leibniz als A\elaphysiker, 1946—Philosophie der Natur. AbriB fler spezieUcn Kategoricnichre, 1950: Teleologisclies Denkcn, 1951; Aslhetik, 1953; Pliilosophischc Gesprache, 1954; Kleinere Schi-iften, Bd, I (Abhandlungen zur sysfcmatisclicn Philosophic), 1955.

ЛИТЕРАТУРА

J. С oh ii, Zu N. H. s Wcrtclhik (in „Logos"), 1926.—Josef Klosters Die kritische Ontologie N. H. s, Diss. 1928.—G. Leh-inann, Das Problem der Rcalilatsgcgebcnheit (in ,,Blattcr {in- deut-.sche Philosophie"), 1932.—Adolf Seelbach, N. H. s Kantkritik, 1933. —Reinhold Groo s. Die Prinzipien der Ethik N. H. s, Diss. 1933.—Ha us Hirning, N. H. s Lehi'c vom objeldiven Gcist und seine These von der Voralissetzungsiosigkeit der Philosophie, Diss. 1937.—H erm a nn Kuhaupt, Das Problem dcs erkenntnistheore-lischen Realisi-nlis in N. H. s Metaphysik del- Erkenntnis, Diss. 1938.— Andreas Konrad, Irrationalisnius und Subjektivismus, Diss. " H. s Ontologio und die philosophische Phil."), 1939.— Johan nes Hesse n, (in ,,Phil. .lahrblich d. Gorres-Gesell-Alitbau der Ontoiogic (in „Blatter f.dt. enberge r, Der menschliche Geist und N. H., 1942.—Josef Epp, Ober das

1939.—J. Munzhuber, N. Systematik (in „Blatter fur dt. Das Problem des Moglichen schaft"), 1940.—G. Martin, Phil."), 1941.—Alois Gogg das Sein. Eine Begegnung mit

Problem der Willensfreiheit bei Immanuel Kant und N. H., Diss. 1943.—J. Enders, Der Schichtengedanke bei N. H. (in „Divus Thomas"), 1947.—G. Kropp: Naturphilosophie als Kategorialanalyse, 1951.—Aloys Wenzl: N. H. (in „Philos. Jalirbuch"), 1951.— E. Mayer, Die Objektivifat der Werterkenntnis bei N. H„ 1952.— N. H. Der Denker und sein Werk. Funfzehn Abhandlungen, hrsg. von Heinz Heimsoeth und Robert I-leifi, 1952.

Алопс Ввнцль

К 60 годам мюнхенский философ полностью проявил себя как мыслитель. Он начал деятельность .в качестве математика и физика, стал учеником Бехера (Becher) и из этих двух исходных точек пошел своим путем, через картину мира, даваемого современной физикой и биологией, к высотам объясняющей и оценивающей 'мир метафизики. Одновременно с внешним успехом—•повышением в должность ординарного 'профессора и ректора Мюнхенского университета — он закончил свое главное сочинение ,,Философия свободы" („Philosophie der Frei-heit", 1894); иазваиие заимствовано из 'книги Рудольфа Штейнера, и, что удивительно, в этой книге осуществлено то, что 'в философских дискуссиях наших дней 'называют потребностью и насущной задачей современности: действенное взаимопроникновение и конечное объединение естественных наук и философии религия.

Развитие, которое прошел сам Венцль, воспроизведено в виде 'систематического построения 'в его учении о свободе. По Венцлю, действительность имеет ступенчатое строение, подобное тому, что изложено в учении Гартмана о пластах. Над материальной ступенью возвышаются друг за другом жизненная (vitale), психическая и духовная ступени. Но за каждой из ступеней действительности должен быть признан момент свободы: на низших ступенях — это свобода неопределенности и множества возможностей (вспомним о соотношении неопределенностей в атомной физике, об идеях витализма в биологии), а на высшей ступени свобода выступает в заключение как нравственная свобода человека,—и здесь Венцль вступает в область, еще во многом никем не исследованную. Он углубляется в область философии истории и опровергает почти бесспорное до сего времени определение прошлого. Все, что произошло, должно ли

оно было быть лишь потому, что некогда так случилось, действительно ли и несомненно оно должно было произойти именно так и не иначе? Венцль отвечает на этот вопрос отрицательно.

Его .привязанность к свободе распростра'няется 'на все, вплоть до выбора слов. Он не говорит: „должно"; он говорит: ,,можно". Можно признать, что простор для свободы дают статистические законы 'в микрофизике. Можно распространить действие 'свободы и 'на мир биологии, в духе .виталистических учений, и, .наконец, по Вспцлю, лишь насильственно можно защищать всепро-никающую причинность и механистичность в областях душевной и духовной. Однако, в конце концов, речь идет не только об освобождении от косной механистичности старого естествознания в пользу динамического, более того, волюнтаристического понятия о бытии, в котором отчетливо видно сходство с учением Шопенгауэра о воле; речь идет о предпосылках к новой аштропологии, к формированию нового общего воззрения на сущность человека, решительно отделяющегося от политической антропологии недавнего прошлого. 'Сущность человека отныне не будет, как у Арнольда Гелена (Arnold Gehien), перемещаться в 'сферу поступков и действий (Tathan-dein), в драматическую сферу существования, определяющую собой также дух и разум, 0.на 'будет рассматриваться с той точки зрения, которая открывается на высшей ступени действительности, с точки зрения духа и 'нравственной свободы, — стар'ая мысль 'в .новом обороте.

Вер'но ли, как думал Макс Пла'нк, что 'проблема свободы есть для науки мнимая проблема? Следует ли рассматривать один и тот же образ действий с внутренней точки зрения как свободный, а с внешней точки зрения — как 'несвободный? По мнению Венцля, эти точки зрения неравноправны; решает внутренняя точка зрения; дело не в градации поступков (Setzung'), а в способности бороться за ценности (Ansatzfahigkeit fur Werte). Здесь выясняется главная особенность этого учения о свободе: оно ведет в ту пограничную область, в которой философские решения вопросов являются также религиозными решениями; поэтому в своих дальнейших построениях оно является одним из современных вкла-

Не более того—однако

дов в Philosophia perennis ' и не меньше.

Даты жизни. Алоис Венцль родился 25 января 1877 года в Мюнхене. С 1907 по 1911 год изучал математику и физику (сдал выпускные экзамены в 1912 году), а после первой мировой войны — философию и психологию. Защитив диссертацию на занятие кафедры при Эрихе Бехере (1920), Венцль начал одновременно работать преподавателем математики в высшей школе и, как доцент философии и психологии, в Мюнхенском университете. В 1938 году у него была отнята venia legendi^. С апреля 1946 года—ординарный профессор философии, с 1947/48 года—ректор в Мюнхенском университете.

СОЧИНЕНИЯ

Das Verhaitnis del- Einsteinsclien Relativitatsthcorie zur Pliiio-sophie der Gegenwart (Preisschrift), 1923: Das naturwissenschattlichc Weitbild der Gegenwart, 1929; Das Leib-Seelc-Problern, 1933; Theoric der Begabung, 1934; Metaphysik del- Physik von heute, 1935, 2. Л. 1951; Wissenschaft und Weltanschauung. Natur lind Geist als Pio-bleme der Metaphysik, 1936, 2. A. 1950; Gi-aphologie als WissenschaH, 1937; Metaphysik der Biologic von helite, 1938, 2. A 1951; Philosophic als Weg von den Grenzen der Wissenschaft an die Grenzen der Religion, 1939; Seelisches Leben—Lebendiger Geist, 1943; Hans Drieschs philosophisches Erbe (in XXX. Jahrbuch der Schopenhaucr-Gesellschaft), 1943; Die Rolle der Ontologie in Realismus und Ideal's-mus (in XXXI. Jahrbuch der Schopenhauer-Gesellschaft), 1944; Die Technik als philosophisches Problem, 1946; Geist und Zeitgeist zwcier Generationen, 1946; Philosophic. Weg, Stand und Aufgaben der Philosophic von hclite, 1946, 2. A. 1952; Philosophic der Freiheit, 1, 1947. II, 1948; Leibniz und die Gegenwart, 1947; Nietzsche. Versuchung und Verhangnis, 1947; Geistige ^troniungen unseres Jahrhunderts, 1948; Materie und Leben als Probleme der Naturphilosophie, 1949; Die Stcl-iung der Mathematik in der europaisclien Kulturgeschichte, 1949; Fun-daiTienlalonlologie. Metaphysik oder Ende der Metaphysik, 19511; Unsterblichkeit, 1951; Die philosophischen Grcnzfragen der Natur-wissenschaft, 1954; Schopenhauer und die Ontologie und Metaphysik von heute (in XXXVI. Schopenhauer-Jahrbuch), 1955.

i Вечная философия (лат.). " Право на преподавание (лат '^

Эрах Ротхаккер

Впервые Эрих Ротхаккер выступил как историограф немецкой исторической школы. Он был близок к Ламп-рехту, II первая его сравнительно крупная работа трактовала о трудах учителя. Второе определяющее 'влияяис исходило от Дильтея и привело Ротхаккера к его подлинной задаче: распространению новых идей философии жизни на гуманитарные науки. Уже многими отмечалось, что -влияние Дильтея 'получило наиболее живое и непосредственное 'выражение в 'сочинениях Ротхаккера. С различных сторон, во все новых сочетадиях, его работы 'возвращаются к мысли о недостаточяости идей и систем перед лицом первозданности, полноты и убедительности самой жизни. Подобно тому как мы всегда имеем дело с живыми людьми, писал он однажды, так и творческая идея должна приходить к своей действительности не только как идея, но и как непосредственное отношение к жиз'ненным реальностях, то есть переживаться как действующая сила. Мышление Ротхаккера в этом смысле направлено на формотворчество (Forrn-gebung) жизни, на решение вопроса, как может историческое влиться 'в формы духа 1И культуры. Отдельные культуры — это стилевые единства, но также и ответы на то положение, в котором находится человек как существо со стремлениями (Triebwesen). Издалека слышится мысль Тойнби, пытавшегося определить культуры через призыв, ими воспринятый, и тот ответ, который они на него находят. Но Ротхаккер основывается не на истории в ее высшем единстве, а на человеке в его отношениях с миром. Все больше формируется его особая область — новая философская антропология, и, постепенно испытывая новые влияния, она приобретает психологическую углубленность. Появляется психология инстинктов 'и общества американца Мак-Дугалла (Mack Dugall) и рас-

чищает путь к новым отнологическим учениям о пластах, определяя философское понимание эпохи у последователей Николая Гартмана.

Путь от Дильтея к Гартману представляется Рот-хаккеру соединением противоположностей. На одной сторане мысль о смысле, объединяющем жизнь, на другой стороне теория пластов, которой должно быть объяснено и даже замещено всякое душевное развитие (jede see-lische Entwicklung'). В антропологическом методе Ротхаккера мысль Гартмана о последовательном чередовании пластов бытия предстает ц виде восхождения человеческой личности из 'низших и всеобщих кругов жизни ко все более узким и высоким. Над лежащей в основании ступе-ныо жизни вообще поднимается вегетативдая жизнь, далее идет животное „оно", животное в нас, потом одушевленная инстинктивная личность — бессознательное, 'проявляющее себя в 'нас как детство и как характер, система склонностей и привычек, и наконец — вершинная личность, сознание Я. Между пластами есть взаимодействие, есть взаимопроникновение, и временами нелегко бывает установить, какой из них сейч'ас преобладает. „Какой пласт ныне полон воодушевления? Какой потрясен? Какой смеется? Какой трепещет? Какой действует? Какой мыслит и мечтает?" Человек находится в пределах того культурного целого, в формировании которого он должен участвовать, охваченный всем многообразием побуждений: и обратно, культура определяет собой общий характер его поведения '(sarntliche Betati-gungen). Последняя цель Ротха'ккера ясна: антропология распространяется 'на изучение человеческой культурной сферы, становится антропологией культуры.

Даты жизни. Эрих Ротхаккер родился 12 марта 1888 года в Форцхайме. Учился в Киле, Страсбурге, Мюнхене, Тюбингене и Берлине. С 1920 года—приват-доцент, с 1924 года—экстраординарный профессор в Гейдельберге, с 1928 года—ординарный профессор философии в Боннском университете.

СОЧИНЕНИЯ

Ober die Moglichkeit lind den F.rtrag einer genetischen Geschichts-auffassung ini Sinne Karl Lanipieclils, 1912; Einleitung in die Geistes-wissenschaften, 1920, 2. A. 1930: Logik und Systematik der Geistes-wissenschaften, 1926, 3. A. 1948; Geschichtsphilosophie, 1933; Der deutsclie Mensch des 19. Jahrhuiiderts und das Problem des Lebensstils,

1935;  Das Wesen des Schopferischen, 1937; Die Schichten der Personlichkeit, 1938, 4. A. 1947; L'ldea di una Scienza Nuova fIcll'Uorno, 1938; Schopenhauer et Nietzsche (in „Poetes et penseurs"), 1941; Probleine der Kultur-Anthropologie (in ,,Systematische Philoso-phie"), 1942, 2. A. 1948; Wisscnschartsgcschichtc und Vniversitatsge-schichte, 1943; Die Kriegswichtigkeit der Philosophic, 1944; Mensch und Geschichtc, 1944; Schelers Durchbruch in die Wirklichkeit, 1948; Mitherausgeber der „Deutschen Vierteljahrsschrift fur Literaturwissen-schaft und Gcistesgeschichte" seit 1923.

Фриц Иоахим Ринтелен

ЛИТЕРАТУРА

Selbstdarstellung in ZiegenfuB/Jung' Philosophen Lexikon, 2. Bd, S. 3/5—-381

Первое iBOcnoMHHa'HHe о Фрице Иоахиме Ринтелене восходит к тем прошедшим годам, когда молодой мюнхенский приват-доцент возвысил свой голос, предостерегающий, предупреждающий о близком хаосе,—и го' лос его должен был тогда затеряться. Он зазвучал чвновь после катастрофы, сохранив проникновенный, заклинающий тон, но теперь он звучал из богатого труда, выросшего за годы молчания.

От ранних принципиальных исследований об историзме 1И проблеме ценностей 'и, далее, от первой большой вещи, посвященной 'идее ценности в истории европейской культуры, линии его творчества 'ведут, 'все более несомненно, к обширному труду, в котором должен быть обоснован новый реализм духа и ценностей. Болезнью нашей эпохи Рянтелен 'считает утрату средневекового единства между жизнью и духом, глубокое раздвоение между, с одной стороны, погружением в жизнь, неупорядоченную, идущую в силу влечений, находящую себе выражение в витализме и философии жизни, и, с другой стороны, дав'но уж закосневшей, формальной духовностью. Все его усилия направлены на выработку серединной позиции. Вместе с Фомой Аквинским он признает, что человек стоит на границе между плотскими и духовными силами; он признает право за теми и другими и ищет в центре человечности связь между жизнью и духом, эросом и логосом. В этом серединном пласте дух—уже не односторонне развившийся интеллект, который в новейшую эпоху развивается как принцип математических натуралистических исследований и нанес сильнейший урон чувственной жизни вокруг себя, но дух как противодействие жизни. Дух в серединном пласте человека представляет собой нечто иное: он — внутренний порядок, он ведет к охранительным и направляющим силам и потому, несмотря на все внутренние раздоры (Spannungen), есть глубочайшая гармония

между жизнью и духом, между Дионисом и Аполлоном. Испытывая темный, могучий натиск природных сил, предводительствуемых Дионисом, мы должны, думает Ринтелен, поручить себя Аполлону. Есть путь возвышения в духе: Дионис—это предварительная ступень. Осуществление же приносит Аполлон, связанный с жизнью духа. Поэтому основное произведение Ринтелена должно убедить в превосходстве духа и выступить в пользу духовного и ценностного реализма (Geist-und Wertrealismus).

Первая часть книги—о „Демонизме воли"—показывает ложный путь; сочинение о Гёте и последняя книга „От Диониса к Аполлону" должны указать верный путь к философии духа. Нынешний преподаватель Майнцского университета думает ответить таким образом потребности наших дней: речь идет о том, чтобы пресечь дорогу философии отчаяния, принять всерьез призывы экзистенциальной философии и потребовать, наконец, чего-то большего, чем сама по себе динамика, вырастающая из скептического отношения к духу. Апол-лоническая точка зрения, в се последнем значении, должна стать побудительной силой и вновь направить взоры в сторону религиозно-метафизических миров.

Даты жизни. Фрнц Ноахим фон Рннтелсн родился 16 мая 1898 года в Штеттпне. Юношеские годы прожил в Штаргарде, Штральзунде, Страсбурге, Кюстриие и Потсдаме. После участия в первой мировой, войне учился в 1917—1918 годах в университетах Мюнхена, Берлина, Иннсбрука и Бонна. Выпускные экзамены сдал в 1923 году, диссертацию на право преподавания философии защитил в 1928 году в Мюнхене. С 1934 года стал ординарным профессором философии и педагогики в Бонне, в 1936 году—в Мюнхене. В 1941 году отстранен от преподавания по политическим причинам. С 1946 года—профессор в Майнцскоы университете.

СОЧИНЕНИЯ

Pessitilistisclie Religionsphilosophie der Gcgcnwart. Untersuchung zur Religioiis-philosophischen Problemstellung bci Eduard v. Hart-mann, 1924; Der Versuch einer Oberwindung des Historismus bei Ernst Troeltsch, 1929; Die Bedeutung des philosophischen Wertprob-leins, 1930; Das philosophische Wertprobleni 1: Der Wertgedanke in der europaischen Geistesentwicklung. 1. Teil: Altertuin und Mittel-alter, 1932; Albert der Deutsche und wir, 1935; Realismus-ldealisinus?, 1941; Leben und Tod, 1941; Goethe als abendlandischer Mensch, 1946; Danionie des Willens, 1948; Philosophie der Endlichkeit als Spiegel der Gcgcnwart, 1948; Unsere geistige Lage im Lichtc cliristlicher Klii-tur, 1948; Von Dionysos zu Apollon, 1948; Der Rang des Geistcs. Goethes Weltverstandnis, 1955.

НОВАЯ ОБЛАСТЬ ДУШИ

Анри Бергсон Макс Дессуар Зигмунд Фрейд Карл Густав Юнг Людвиг Клагес Пауль Геберлин Эрих Йенш

Анра Бергсоя

Есть одно высказывание Бергсона, которое больше говорит нам о его творчестве, чем .вся посвящеиная Бергсону литература. „ Мои книги,—сказал он по поводу юбилея Лагарпа за несколько лет перед своей смертью,— всегда были выражением неудовлетворенности, протеста. Я мог бы написать о многом другом, но я писал, чтобы протестовать против того, что мне казалось ложным"

Решающе .важно, что воздействие Бергсо:на имеет свой источник не в его твердо уравновешенном умственном достоянии, но в увлекающем за собой поры ве, борьбе, полемике, все новом продвижении вперед во времени, все новом самовоспламенении. Уже первые его произведения приветствовали как революционную философию, и Бергсону суждено было сохранить такое революционизирующее воздействие в течение десятилетий. Уильям Джемс называл его философию благой вестью, бегством из темной каморки на свежий воздух. Раиса Маритэн, жена философа, воспринимала его учение как освободительный подвиг восстановления метафизики во всех ее правах, а Шарль Пеги, свободнейший из его учеников, видел в Бергсоне пророка, не имеющего ни этого высокого звания, ни церкви. Правда, Бертран Рассел заметил по поводу его ..Evolution creatrice" [„Творческая эволюция".—Ред.], что ни в мире, нив произведениях Бергсона не видит ни малейшего основания для того, чтобы принять такой беспокойный взгляд на мир.

Его истины крайне современны, 'но также 'и восстают против своего времени; 'нелегко понять их в постоянном, •связном единстве. Можно определить его мышление как генеральное 'возражение против позитивистских взглядов Тэна, Ренана, Спенсера и против материалистически-механистического умственного направления второй поло-

вины XIX века в целом, или, говоря еще в более общей форме, как противопоставление душевно-духовных сил духу времени, — и это объяснение было бы верным, но оно заключает в себе нечто большее, чем мог дать сам Бергсон. Этим мы не уясним себе ни истоков его мышления, ни его собственной позиции в полемике, ни изменчивого развертывания его учения от теории познания (..Непосредственные данные сознания") к психологии (,.Материя и память") и метафизике (..Творческая эволюция"), этике и рел.игиозной философии.

Существенные элементы своего ..интуитивизма" он, умалчивая об этом, заимствовал у Шопенгауэра. Противопоставление двух форм созерцания — пространства и времени, противопоставление познания посредством разума и посредством интуиции, прикрепление (служебное) разума к пространству, косности, мертвой природе, а интуиции—ко времени, неделимому течению и развертыванию, к чистой „длительности", недоступной разуму,— все это так же 'невозможно без шопенгаэуровского двойственного воззрения на мир как волю и представление, как невозможен „elan vital" ' Бергсона без воли 'к жизни Шопенгауэра. И только с помощью сопоставления с Шопенгауэром •мoжнo уразуметь также последний (после ..Творческой эволюции") период Бергсона, хотя и в это время он оставлял открытым вопрос о природе ..жизненного порыва" и вместе с тем о подлинном трансцендентальном значении эволюции космоса. Решение проблемы должна была дать многократно возвещенная, но так и не написанная философия религии, реконструировать которую до сего времени тщетно пытаются ученики Бергсона.

Даты жизни. Анри Бергсон родился 18 октября 1859 года в Париже. С 1890 года—профессор философии в Коллеж де Франс, с 1921 года—академик. В 1928 году получил Нобелевскую литературную премию. Умер 4 января 1941 года в Париже.

СОЧИНЕНИЯ

Essai sur les Donnees immediates dc la Conscience, 1889, 53. ed. 1946, dt. 1911; Matiere et Memoire. Essai sur la Relation du Corps a l'Esprit, 1896, 46. ed. 1946, dt. 1907; Le Rire, 1900, 67. ed, 1946, dt. 1914; Introduction a la Metaphysique (in „Revue de Meta-

i Жизненный порыв (франц.). 146

physique"), 1903, dt. 1909; Le Paralogisme psychophysiologique (ebd.), 1904; L'Evolution creatrice, 1907, 62. ed 1946, dt. 1912; L'Energie intellectuelle, 1919; L'Encrgie spirituelle, 1920, dt. 1928; Duree ct Simultaneite, 1921, 2. ed. 1923; Les deux Sources de la morale et do la religion, 1932, 48. ed 1946, dt. 1933; La Pensee et le Mouvant Essais et conferences, 1934, 22. ed 1946, dt 1948.

ЛИТЕРАТУРА

Albert Sternberger, В. s intuitive Philosophic, 1909.— E. Le Roy, Une philosophic nouvelle, H B., 1912.—J. В end a, Le Bergsonisme, 1912.—G u nt her Jacoby 1-1 В., Pragmatism and Schopenhauer (in,,The Monist"), 1913.—Jacques Maritain, La Philosophic Bergsonienne, 1914, 2. A 1930.—В. Bussell, The Philosophy of B., 1914.—I lies Antal, B. und Schopenhauer (in „III. Jahrbuch der Schopenhauer-Gesellschaft", S. 3—15), 1914.— Hermann Bonke, Plagiator Bergson, 1915; Wortliche tiberein-stimmungen mit Schopenhauer bei B. (in „V. Jahrbuch d. Schopenhauer-Gesellschaft", S. 37—86), 1916.—С ay von Brockdorff, Die Wahrheit uberB., 1916.—-Walfer Meckauer, Der Intui. tionismus und seine Elemente bei H." B., 1917.—J Alexander Gunn, B. and His Philosophy, 1920.—Albert Thibaudet, Le Bergsonisme, 2 Bde 1923—Jacques Chevalier, B., 1926.— Peter Knudsen, Die Bergsonsche Philosophie in ihrem Verhalt-nis zu Schopenhauer (in „XVI. Jahrblich der Schopenhauer-Gesell-schaft", S. 3—44), 1929.—Wilko Emmens, Das Raumproblem bei B„ 1931 —E Rideau, Le Dieu de B., 1932.—,,Les Rapports de la matiere et de l'esprit dans le Bergsonisme", 1933.—A. Metz, B. et le Bergsonisme, 1933.—F. Challaye, B., 1933, 2. ed. 1947 — Joseph de Tonquedec, Sur la Philosophie Bergsonienne, 1936.—R. M. Loomba, Bradley and B., 1937 —A. Cresson, B., sa vie et son oeuvre, 1941.—J. Benrubi, Souvenirs sur H. B., 1942.— P Valery, H. B., 1945.—L. Husson, L'intelicctualisn-ic de B., 1947.—J. Delhomme, Duree et vie dans la philosophie de B., 1949.—Pauls Jurevics: H. B., 1949.—A lexandre Baillot, Linfluence de Schopenhauer sur la pensee fran^aise con-temporaine (in „XXXVI. Schopenhauer-Jahrb.", S. 25—31), 1955.— Morton White, The Age of Analysis, 1955, p 65—81.

Макс Дессуар

В оди.н из последних 'июльских дней 1924 года Макс Деосуар стоял у гроба 'своего друга Ферруччо Бузони. Он говорил о произведениях покойяого композитора, о цельности, которую тот всегда искал в 'своем творчестве и которая жила в нем самом, излучаясь во всех направлениях. Он говорил с редкой проникновенностью: быть может, он знал, что все сказанное им о Бузони было верно и относительно 'него 'самого. Ведь и 'в его творчестве было глубокое единство, обнимающее все, что по видимости устремлялось в различные стороны.

Дессуар выступил .как эстетик и психолог, но 'с •самого начала попытался перебросить мост между искусством и психологией, а затем 'и мосты к граничащим с ними наукам; он, идя своим путем, собирал, сохранял и передавал дальше 'все, что могло войти в задуманное единство, и благодаря этому 'стал одним из последних великих 'посредников между искусством и науками. Из его посредничающей роли 'выросла новая дисциплина — общее искусствознание; с самых малых зачатков он отстаивал ее в своем собственном журнале, в им самим созданном обществе, на всех съездах и конгрессах, — и добился ее признания. Задача состояла в замене традиционного исторического изучения искусства систематическим изучением. Надо было создать новые методы, новые понятия, 'из которых важнейшее — „расчлененная жизнь" („GegliedertesLeben") художественного произведения. Эстетические организмы '(Gebilde) обладают •самостоятельным бытием, сущностью (Seiendes), независимой от наблюдателя, и всеобщая наука об искусстве ставит себе целью изучение этой.сущности. Наука изучает происхождение искусства, начиная с творчества детей и примитивных народов, и исходя отсюда исследует его внутреннее развитие, продолжая это исследование в

область истории развития искусств, их соотношения в искусстве, взятом в целом, их последовательность. Все вновь и вновь рассматривается вопрос об особой функции искусства в живом целом культуры, и на основе широкого изучения его функции предпринимается попытка проникнуть в подлинную, глубочайшую сущность искусства. Царство искусства кажется отдаленным от мира, и все же о'но является нам лишь в своих многообразных связях с действительностью жизни. Искусство требует своеобразного метода познания, как бы распространяющегося на обе области,—взгляда с пограничного пункта, откуда открывается и то, и другое—и искусство и жизнь. И этот взгляд, не он ли был творческим секретом Дес-суара, не сопровождал ли он его всегда во всех исследованиях и толкованиях вплоть до второй области, с которой связана его деятельность, до области ..бессознательного", до подпольных уголков души,—той области, в которую он проник первый, раньше Фрейда и его современника Шарля С. Миэ (Myer), а также Пьера Жане, и ввел туда немецкую психологию? Ему обязан своими открытиями Карл Густав Карус (1911!) Но также и оккультные, или, как говорят со времени Дессуара, пара-психологические явления, критически освещенные в его книге ,,0 потустороннем в душе" („Vom Jenseits dcr Seele"), предстают у него в удивительно непосредственной связи с жизнью. Они раскрываются как выкристаллизовавшиеся в образную форму (Ausgestaltungen) процессы, которыми нормальное сознание обладает по меньшей мере в возможности, и поэтому также являются признаками и средствами для объяснения подпольной душевной деятельности, удивительно обширной и многообразной; и наоборот, в мире нормальной жизни души находятся указатели для ориентировки в мире таинственном. Всеобщее искусствознание и толкование пара-психологических явлений стоят под знаком единого цельного созерцания (Zusarnmenschau) явлений, кажущихся раздробленными, в конечном счете—философски цельного созерцания, о котором, может быть, выразительнее всего свидетельствует ..Введение в философию" (,,Einlei-tung in die Philosophic") Дессуара. Под этим знаком живет сейчас и школа Дессуара—школа не в строго академическом смысле, но в смысле общей позиции и чувства признательности необозримого числа учеников,

которые получили от Дессуара все самое важное, чтобы идти дальше своими путями. Написанная умно и тщательно .,Книга воспоминаний" („Buch der Erinnerung") Дессуара—первая значительная автобиография немецкого ученого после второй мировой войны — рисует все течение его жизни.

Даты жизни. Макс Дессуар родился 8 февраля 1867 года в Берлине. Сын Людвига Дессуара, исполнителя Шекспира Учился в Берлине (у Дильтея) и в Вюрцбурге (у Брептано). В 1887 году— доктор философии в Берлине. В 1892 году—доктор медицины в Вюрцбурге. Защитил диссертацию на право преподавания философии в 1892 году при Берлинском университете; с 1897 года был там же экстраординарным профессором; в 1910—1935 годах — ординарный профессор. В 1935 году уволен в отставку и отстранен от всякой культурной деятельности. В 1946 году получил место преподавателя университета во Франкфурте-на-Майне. С 1906 года издавал „Zeitschrift fur Asthetik und allgemeine Kunshvisscnschaft" В 1909 году основал „Общество эстетики и всеобщего искусствознания" и бессменно им руководил. Умер 21 июля 1947 года в Ке-нигштейне (Таунус).

СОЧИНЕНИЯ

Karl Philipp Moritz als Asthetiker, 1889; Das Doppel-lch, 1890, 2. A. 1896; Psychologische Skizzen, 1893; Geschichte der neueren deutschen Psychologie, 1894, 3. A. 1910; Asthetik und allgemeine Kunstwissenschaft, 1906, 2. A. 1923; Abrifi einer Geschichte der Psychologie, 1911; Kriegspsychologische Betrachtungen, 1916; Voin Jen-seits der Seele, 1917, 6. A. 1931: Vom Diesseits der Seele. Psychologische Briefe, 1923, 2. A. 1947; Lehrbuch der Philosophic, 2 Bde, 1025; Beitrage zur allgemeinen Kunstwissenschaft, 1929; Einleitung in die Philosophie, 1936, 2. A. 1946; Die Rede als Kunst, 1940; Buch der Erinnerung, 1946, 2. A. 1947; Das Ich, der Traum, der Tod, 1947, 2. A. 1951

ЛИТЕРАТУРА Christian Hamann, M. D. Mensch und Werk, 1929.