Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Часть 1 .
-30 лет не срок.
-Я могу еще столько же ждать. Я в судьбу верю, Шекли!
-А я верю в свой дом. И пока вы оба здесь, я в нем живу.
-Ну, как её прогнать скажи, а, ну скажи?
Хель первый раз привел сына в этот залив. Бруни было 13. Шли они через четыре холма.
- Пап, я ни разу не ходил в это место...
- Да и ни кто не ходит, давно уже, Бру. Смотри, видишь причал заброшенный?
- Да, пап.
- Корабли давно не ходят сюда. Это был первый порт. Остались только фундаменты зданий, и тех не найдешь…
- А как он назывался, пап?
- Ну, как раньше называли порты? По названию самого злачного заведения. А на тот момент оно было «Гест», вот здесь было, мне дед показывал, - он показал поросшее травой и кустарником место, с чуть обозначившими площадь выступающими из земли камнями. - Так и называли этот залив – «Гест», да и порт так же.
- Пап, а почему перенесли порт?
- Я не знаю, сынок. Поговаривают, тут много кораблей затонуло в шторма. Несведущ я в этих делах. Мое дело, Бруни, клетки кидать, да крабов доставать.
Скрипя просоленными досками, они дошли до конца причала. Видно было, что он был длиннее - опоры уходили и торчали над водой еще на 15 метров вперед. Они сели на край. Отец начал расправлять снасти. Бруни наблюдал, как с обеих сторон возвышаются высокие холмы, обрамленные каменным цоколем, как замки. Между ними был узкий проход к океану, напоминающий ворота. Начинался отлив. Опоры вдалеке становились выше. Приходилось отпускать леску больше, и уже не очень удобно было доставать снасти, имея на крючке малька. Бруни бродил по песку, где только что была вода, и пугал крабов.
- Ничего себе! – он увидел ЕГО случайно. Не у причала, справа, у скалы. Вернее, была одна рубка. Не думая, Бруни побежал к нему. Остановился в 15 шагах, обернулся, посмотрел на отца, занятого ловлей и медленно начал приближаться. Осторожно ступая на песок, через который в некоторых местах проступала палуба, Бруни дошел до двери. Это был главный рулевой и смотровой отсек посудины. Вода медленно спускалась, обнажая рулевое колесо и обстановку рубки. Дверь не поддалась. Бруни обошел вокруг. Увидел открытый люк в полу, рулевое колесо, вернее его остов, на котором давно не было дерева. Начинался прилив, надо было возвращаться.
- Пап, ты видел корабль у той скалы?
- Нет, сынок. Говорят, их тут сотня на дне, но никто не знает, правда это или нет. Пойдем домой, надо вернуться до сумерек, чтобы не волновать маму.
Когда они поднимались на холм, Бруни невольно взглянул в сторону, где он видел рубку. За дрожащим отражением скалы в воде скрывалась тайна.
- Пап, а можно мне приходить сюда?
- Валяй сынок, но только днем. И без рыбы не возвращайся!
Огни, еле видные за третьим холмом, начали разрастаться. Сумерки надвигались, с юга шел запах города. Появилась необыкновенная тяга к дому. Хель подумал об ужине, взял крепче парнишку за руку и ускорил шаг. Инга ждала.
Глава вторая.
- Спасибо, мам!
Он соскочил со стула, подбежал, небрежно чмокнул, не почувствовав, как свойственно детям, в её, оставшемся на щеке поцелуе, нежность и заботу.
- Очень вкусно мам, я в гараж за вещами.
- Какой же ты самостоятельный, - она смотрела на сына с улыбкой. - Хелмут гордился бы тобой сейчас.
Хель месяц назад ушел на «Неприкасаемом» за крабами, на днях должен был вернуться. Инга наблюдала, как Бруни собирает снасти.
- Опять побежал в залив, - тихо прошептала она.
Каждый раз, когда он уходил, внутри просыпалось волнение.
- Мам ну я побежал.
- Беги, Бри. Завтра вернется отец, наверняка привезет тебе подарок. Жду в шесть, с уловом!
Видя, как он уносится к холмам, накатывала грусть. Он скрылся из виду. Инга вздохнула и вернулась к своим делам, но что-то щемило у нее в груди.
Бруни несся: первый холм, второй, вот третий перескочил, четвертый. Запыхавшийся, он спустился к причалу. Отлив только что начался. Громогласно поприветствовал залив:
- Здравствуйте, утесы Геста!
Он сел на край мокрой доски и начал распутывать снасти. Просидев час, выловив два заблудших в заливе окуня, он все поглядывал, когда же появится рубка сейнера? Наконец, вода начала отходить, медленно обнажая тайну. Бруни был терпелив: папа сказал «с уловом», значит, время еще есть. Когда рубка вся оказалась над водой, он вытащил снасти, смотал, сложил улов и пошел к траулеру. Он уже был тут около 30 раз после того, как побывал здесь с отцом. Передняя часть корабля смотрела в открытые двери залива, к океану. Он начал обходить рубку, как обычно, ноги чуть не подвернулись. На корме сидел человек с хитрым прищуром глаз, ухоженной бородой и сверкающим вставным зубом. Обернувшись, он сказал:
- Ха! Бруни! Частенько вижу тебя здесь! Давай знакомиться, я капитан Шекли.
Мальчик стоял и не мог проронить ни слова. Он медленно попятился назад.
- Да постой же ты, я подружиться хочу! - слышалось позади.
Бруни несся сломя голову: четвертый холм, третий, второй. Он остановился: «как возвращаться без улова и снастей?». Развернувшись, осторожно начал идти назад: второй, третий, четвертый. Спускаясь к причалу, он увидел человека, который напугал его. Бородач нес в руках снасти и улов Бруни.
- Меня зовут Шекли. Бард Шэкли. А тебя Бру! Бруни Гринваль, по отцу Хельмут! Не бойся!
Бруни схватил свои вещи и стремглав пустился домой. Бард довольный зашел в рубку. Через час на этом месте осталось только мрачное отражение скалы и тихое покачивание волн.
Глава 3
- Я дома!
- Ну, наконец-то, Хиль! - Инга обвилась вокруг мужа, прижалась к нему и поцеловала.
- Жёнушка, в этот раз мы поймали не крабов, мы поймали удачу - очень много! Сезон точно дома буду. Я скучал, сильно скучал. А где Бруни?
- Я тоже скучала Хель, но сейчас места себе не нахожу, Бри ушел пять часов назад. Обычно, он уходил на конец отлива, а уже вода поднялась!
Хель уже не слышал ее голос, только понимал, что она бежит за ним рядом, говоря, что Бруни нет. Ему хватило сил остановиться и сказать ей:
- Милая, ничего не надо думать! Беги в управление, пусть наряд в залив высылают, и жди нас дома. Все будет хорошо!
Молча, повинуясь, она побежала к управлению. Он заметил в ее глазах нехорошие мысли, это заставило его бежать еще быстрее. Хель знал, зачем сын ходит в залив: ему нравится этот полуразрушенный траулер. Кубарем слетев с последнего холма, он увидел посудину у скалы. Крыша уже покрывалась водой. Спотыкаясь о волны, загребая воду руками, Хиль нырнул к окнам будки, в которой еще остался воздух. Тело Бруни лежало на полу рубки под водой. Он не вспомнил потом, как выломал окно, схватил сына за руку: «Бруни! Наверх! Скорее на берег! Бруни, Бру! Давай, малыш!»
Он хлопал его по лицу, переворачивал, делал искусственное дыхание. Спасатели позже делали все тоже, он сидел рядом, схватившись за голову, не веря ничему. Бруни жил, но не мог проснуться.
Инга сидела у кровати третий день, Хельмут был рядом. Она бесконечно была ему благодарна - он рядом, спас сына! И ненавидела его за то, что он допустил это. Хельмут видел, как тяжело Инге и всеми силами старался не мешать ей. Лишь быть где-то прислугой, где-то няней, видя в её глазах упрек и любовь. Он видел глаза матерей, потерявших своих чад. Ведь не все они приходили живыми из походов за крабами. И он точно знал, чего не стоит делать в данный момент. Жалеть себя!