Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
42
Аня Федосова
ЯНВАРЬ
ГДЕ-ТО ЗА ГРАНИЦЕЙ
ОБОРОТЕНЬ
Страшно мне. лежу на траве и в луну вою.
Лижу соль, холодный камень теплеет под моим языком.
Под деревом, где только снег да гнездо воронье
А может, встать и покончить со всем одним красивым прыжком?
Река-то близко. На расстоянии одного моего прыга.
И лед условен, под ним сверкает плавник.
Скормлю себя рыбам, пожалуй, не медля мига –
Рассвет уже скоро. пока не пришел двойник.
Успеть бы прыгнуть на лед до его прихода.
Он бы такого не сделал, я знаю его хорошо.
Он не полезет в воду, не зная брода.
Он осторожен, о, хоть бы он не пришел
Раньше, чем я подниму свое тощее серое тело
И брошу его с обрыва в тартарары,
Мне надоело, о господи, мне надоело!
Я не хочу по утрам спускаться с горы
И обращаться в пути в человека, а вечером – в волка.
Я же не Миллиган, хоть не совсем здоров.
Если бы знали в городе, кто так упорно, долго
Жрет их собак и пугает детей и коров!!!
Я-то все помню, в этом как раз загвоздка,
Не было бы памяти – жил бы дальше вот так:
Ночью – чистый инстинкт, ну совсем без мозга.
А по утрам бы гладил чужих собак.
Не понимаю, за что мне это проклятье?
Оборотень, который все помнит – не лучший в мире формат.
Боже, за что мне это, ведь все мои братья –
Обычные люди, а мне ты поставил мат.
Я проиграл еще в детстве, меня не особо хотели.
Жил Кабысдохом, за печкой сидел, в основном.
Только когда я в ночном своем сером теле
Я могу отомстить, и прошу об одном –
Если я не решусь подбежать к обрыву,
(может, такая будет кара небес,
Им, небесам, видней, и они справедливы) –
НЕ ЗАХОДИТЕ ПОСЛЕ ЗАКАТА В МОЙ ЧЕРНЫЙ ЛЕС.
LYMERIC
Один человек из Японии
Трезвел раз в году, и не более.
И в день это летний,
Поверьте поэту –
От черной страдал меланхолии.
Другой человек из Японии
Выращивал дома магнолии,
Но как-то тот первый,
(О, нервы, о, нервы!)
Цветы все украл – и в Монголию.
КОМНАТА СИНЕЙ БОРОДЫ
Принесите, пожалуйста, что-то теплое и еще воды.
Спасибо, мне уже лучше, и я могу говорить.
Мне просто нравился очень цвет его бороды.
Это правда, и еще с ним приятно было курить.
Ну, знаете, она у него реально синей была.
Я все думала – это Ореаль так берет или Велла?
А вечерами, когда приходила мгла,
Ультрамарин тускнел, а глаза становились белыми.
Да, я слыхала о Жиле де Рэ и Кономоре Проклятом,
Но не соотносила с собой, время теперь другое.
Я понимаю, что есть и сейчас еще те ребята,
Я же не знала, что встречу такого и в ужасе взвою.
Я помню, как он уехал тогда, вручив мне связку ключей,
И наказал соваться везде, кроме старой мансарды.
А вечером я суетливо искала среди мелочей.
И не смогла обнаружить подаренные братом нарды.
И черт меня дернул пойти на этот пыльный чердак.
Когда заглянула в щель, боялась, что кто-то мне выколет глаз.
Но обзор был плохим, и я решила шагнуть во мрак –
И тут хорошо бы было свернуть навсегда рассказ.
Но я попытаюсь продолжить. Дайте еще воды…
Спасибо, вы так добры все сегодня ко мне.
И я увидала всех семерых, пропавших у С. Бороды.
И еще один крючок, восьмой, пустой, на белой стене.
Я закричала сразу и быстро вниз убежала,
Хотелось нестись во тьму и схорониться в лесу,
До города – 100 километров, и сил у меня не стало,
Одна путеводная мысль – превратиться в сову, в лису
И ломиться отсюда быстро. Я позвонила брату,
Он, хоть и младше, но гораздо меня смелей.
Я не могла говорить. А могла только страшно плакать,
И кричать одно слово все время: «Успей! Успей!».
Через 10 минут я услышала шум мотора,
Поняла, что не брат, а муж въезжает во двор.
Брат не мог появиться в лесу вот настолько скоро,
И я начала молиться, взяв в дрожащие руки топор.
Он вошел и по моим глазам все понял,
Сказал: «Дай топорик, my baby, не стоит, тихо! »
Шагнул ко мне, а дальше я плохо помню…
…А потом - по дороге бегу от этого психа.
Кадр два: я рыдаю в младшего брата.
Кадр три: вижу города первый огонь.
И четыре: вот эта моя палата.
Кадр пять: кричу кому-то «Не тронь!».
Я, как сейчас, вижу бледные тонкие руки,
Как сквозняком раскачало косы одной из них…
Похоже на то, что он сделал это с ними от скуки.
И развлекался ночами об этот странный тайник.
Уверена, сейчас он сбреет бороду и в аэропорт поедет,
Но у него на теле должны остаться следы
От зубов и ногтей, окрашенных в синий с белым
Восьмой, уцелевшей жены гражданина С. Бороды.
© КРОТ МОРЗЕ
ПРИТЧА № 72
Один человек из Варшавы
Сломал как-то ногу случайно.
Купил костыли он, полгода ходил он
С трудом ковыляя за чаем.
Как только дела на поправку
Пошли, он покуривал травку...
И вдруг между делом ахах! разглядел он
Что что-то лежит там, под лавкой.
Костыль (o, la vida! La vida!)
Казалось, был коцнут болидом.
Когда-то приличный костыль заграничный
Был крайне позорного вида.
В то время, как дядьки и тетки
Брели по бульвару за водкой
Нарзаном измучен он к мусорной куче
Направился бодрой походкой.
Он встал на краю полигона,
Взглянул на клоаку со склона.
Костыль в центр болота
Метнул он охотно.
Вдали пролетали вороны.
Зажил он легко и приятно.
Костыль утонул безвозвратно.
С тех пор (о, как странно!) идя к ресторану
Он тянется к яме отвратной.
Приходит он к мерзостной свалке
На поиск утраченной палки.
И ищет привычный костыль заграничный –
Вокруг лишь вороны да галки.
МАТЬ
Здравствуй, Джонни, моя радость, мой приют.
Мимо дома проплывают корабли.
Здесь по-прежнему у Кларенсов поют,
Как обычно, утром почту принесли.
От тебя вестей я жду который год
И стираю ноги в кровь на берегу,
Ожидая, что прилив мне принесет
Хоть словечко от тебя . И не могу
Видеть слезы матерей, когда домой
Возвращаются их дети из морей.
И стою и прячу слезы, дорогой...
Я с тех пор на тридцать зим уже старей.
Мне все кажется, что где-то далеко
Ты нашел жену и дом, и шьешь плащи.
Все работа...А с работой нелегко
Написать сюда. И не взыщи –
Ты возможно, мальчик Джонни, весь седой.
Может, видишь плоховато и хромой...
Я гляжу на блики света под водой
И мечтаю, как вернешься ты домой.
Мы пойдем с тобой на Дьяволов утес –
Там в траве теперь стоит гранитный крест.
Помнишь, Джонни, что, как только ты подрос,
Обещал не забывать ты этих мест?
Ты же честный мальчик, Джонни, не забудь.
Я все жду. Да бог с ним, с тем плащом...
А пока пойду в свой каждодневный путь
За печатью с черным сургучом.
РАСКОП
Здесь не бывает света. Здесь не бывает утра -
солнце минут на двадцать яму осветит к полудню.
Камни, песок и кости. Кости, песок и камни.
Вода - в двух милях. От ветра ночью грохочут ставни.
Дождь - редкий гость. А частый - желтая лихорадка.
Месяц назад гиены рылись в моей палатке.
Виски осталось мало. Это - мое лекарство.
Я остался дежурным, один в этом желтом царстве.
Ушла последняя вахта - Дейзи, Форсайт и Морган.
Дождусь ли нового года - вопрос чрезвычайно спорный.
Часик назад вгляделся в яму, где мрак и холод -
Надо бы через спутник фото отправить в город...
Только кому это нужно - мне уже непонятно.
Вряд ли Моргана с Дейзи пустят ко мне обратно.
В небе странные звезды. В небе - страшные птицы.
Здесь никак ни Айдахо. Здесь я себе столица,
Штат, институт и крепость, но стены давно прозрачны.
Итоги недопустимы. Планы весьма невзрачны -
Встать поутру, одеться, пересчитать канистры,
Съездить, возможно, к колодцу, чтобы почувствовать чистым
От этой поганой штуки, которая зреет в яме.
В Лэнгли от нас открестились. И так давно стало явным -
Мне не вернуться к людям, не пересечь границы.
Если высунусь - пуля от доброй местной полиции.
Осталось считать сигареты, осталось считать консервы.
Сложно считать звезды, но отпускает нервы.
Вряд ли прибудет вахта, вряд ли придет замена.
И ждет меня за колодцем вскоре МОЯ гиена.
КРАШЕНАЯ СЭЛ
Видишь, как танцует ветер, слышишь, как шумит ковыль.
Сядь поближе, расскажу я тебе сказку или быль.
Если ты уроки сделал и в коровнике убрал.
Ты – один мужчина в доме с той поры, как он пропал……
Ну так слушай, помнишь лето, когда Смитов дом сгорел?
Вот тогда и появилась эта крашеная Сэл.
И не знают, кто, откуда и зачем сюда пришла –
Может, только мэр тогдащний, но у них свои дела.
Поселилась у болота, на отшибе за горой.
Куда ходят редко люди, но летит осиный рой.
В полночь слышится оттуда временами дикий смех.
Вроде там собрались черти для греховнейших утех.
Там и жабы, там и змеи, а в болоте где-то брод.
Ночью скачет у болота очень странный тощий кот.
Он молчит всегда, при встрече неприветлив и сердит.
Смотрит сквозь зеленым глазом, красный же всегда закрыт.
Сэл у нас бывала редко, больше все была одна.
Иногда ее видали у церковного окна.
Она с улицы глядела сквозь морозное стекло,
Но туда не заходила, будто было тяжело.
Исчезала зимним утром, появлялась через год.
Где была, не говорила, но стояла у ворот
И смотрела часто в небо, где летали журавли,
Уносясь неровным строем прочь от стынущей земли.
И с тех пор, как появилась эта крашеная Сэл
Твой отец так изменился, вроде чем-то заболел.
Перестал смеяться вовсе, стал ходить все чаще в лес.
А потом собрался как-то, без прощания исчез.
След его тянулся к морю, но прервался как-то вдруг.
Все мы знали это место, на песке там – ведьмин круг.
Если гриб сорвать оттуда, говорили нам с отцом,
То потом в ближайший месяц станешь тихим мертвецом.
Будешь жить, как все, но вскоре перестанешь говорить,
Между миром и тобою все невнятней станет нить.
А с приходом снега таять станешь быстро, как свеча.
Призывать ты будешь бога, и врача, и палача.
Сэл исчезла той же ночью. И когда вошли к ней в дом,
То нашли лишь две монеты неизвестных под столом.
Две монеты неизвестных, может быть, из той страны,
Где летают журавли, нет войны и нет луны.
Вот такая, Локи, штука, то ли сказка, то ли быль.
Ты грызи гранит науки, превращая его в пыль.
И учи свои уроки, чтоб не стыдно пред отцом.
Мы назвали тебя Локи, чтобы был ты молодцом.
Чтобы знал, что если встретишь эту крашеную Сэл,
Помнил, передав приветы от меня, что твой удел
В день, когда танцует ветер и в поля идет гроза.
Положить на грудь ей камень и монеты на глаза.
PIED PIPER
- А как бы нам пройти до Бугенлозенштрассе?
- Свернуть налево нужно вам у магистрата.
Вы, может, арендуете автобус?... Больше часа
Идти туда. – Нет. Не могу сейчас позволить траты.
Я, знаете, давно любитель моционов.
Веду детей к горам, к лесам, где воздух чище.
Работаю давно. Еще во время оно
Ходил с детьми. Вы обо мне не слышали?
-А, так вы местный гид? Лицо мне незнакомо…
-Ну, как сказать...Здесь начинал свою карьеру.
Потом, поскольку не сиделось что-то дома,
Ушел в монахи я и год прожил в пещере.
И звал туда ребят. А после - в лес английский,
Где тень дубов черна, а на опушке – идол.
Я пригласил детишек летом на ириски,
И их потом никто нигде ни с кем не видел.
Еще волынщиком работал два сезона...
- Вы музыкант? В фольклорном нашем коллективе?
- Да нет. Я некто Ганс. И дальше нет резона
Вам объяснять. Все есть давно у вас в архиве.
Пойду, пожалуй. Дети вроде отдохнули…
Без денег я сейчас… Конечно же, автобус
Сгодился б. Но долгов мне что-то не вернули.
Поэтому пешком, но с музыкой (что бонус!)
Вам лучше руки вынуть из карманов быстро.
И пальцами заткнуть как можно крепче уши.
И постараться не смотреть, как за флейтистом
Уходят дети. Бог спаси их души.
ЧТО-ТО ПРО МЕНЯ
О БЛЯДЯХ
Когда мне было онли девять,
Увидела в подъезде слово "БЛЯДИ".
Спросила Фрекен Бок свою – скажите,
А бляди – это что за люди?
Но Фрекен Бок ушла в молчаньи,
И я всю жизнь вопросом грызлась,
На разных думала, но, в общем,
Ответ узнала лишь сегодня((((((
РОЖДЕСТВО
Книга – источник знаний. Особенно в декабре.
Верите ли вы в оленей и Санту в красном пальто??
Представьте его стоящим в вашем родном дворе –
И думающим с досадой о вас: "Ой, не то, не то....
Она вела себя плохо, вставала часто в обед,
Не слушала светофоров, обманывала людей,
Была поэт, несла бред, завернувшись в плед,
Была хитрей и умней и злей всем известных змей,
И в то же время была предводителем самых дур,
Пила литров по пять и шла в Интернет, чтоб петь,
И думая, что она – еще тот ночной Трубадур,
(а пьяной на уши ей прыгает с воплем "превед!" медведь).
Не дам ей подарков, зачем ей конфет мешок?
Зачем паровозик и пупсики тоже зачем?
Будет наказана, пусть испытает шок –
Всем все дам, всем – Эдем! и пойду поем..."
Вы представьте, а вдруг такое случится со мной?
Компульсивно смотрю в окно – вдруг услышу звон
Колокольчиков и джингл бэллз? и ко мне домой
Не прийдет Сана Клаус, а мимо проедет он.
Потому я решила успеть вдруг хорошей стать,
Прочитать много книг и забыть матный язык.
Помогать старушкам и рано ложиться спать –
А плохое пусть делает мой теневой двойник.
Мистер Хайд. И претензии все – к нему.
Я же буду хорошая женщина, мать и дочь.
Он пусть вместо меня берет суму – и в тюрьму.
Ну а я с пасторальной улыбкой иду прочь.
ПРАВДИВЫЕ МЕДИЦИНСКИЕ ИСТОРИИ
(две про меня и про мою подругу за сегодня. можно угадывать. делать ставки и открывать тотализатор)
Олег большущий молодец
На жопе на его абсцесс
Так это жопа его жопе
Или ваще ему пиздец?
Один человек из Толедо
Последовал за Кастанедой,
В астрал подключился,
Но упс приключился –
Прощанье с недавним обедом.
"Ужель та самая Татьяна
К воротам вышла с синяком?!" –
"Немудрено, Онегин пьяный
В лицо швырнул ей снежный ком!"
И сколько бы сама Татьяна
Не говорила, что сама
Упала с дрожек, но в России –
Любой – Неверящий Фома.
Встал с тонкотканного ложа Улисс хитроумный,
Вышел, сверкая мечом, чтоб сказать всем ахейцам,
Что в этот час золотую корону Итаки
Принять готов, досточтимых мужей призывая
С ним разделить, и с Икарием-старцем, победу.
Пурпуром сыпала с неба прекрасная Эос,
Шли корабли, Посейдоном гонимые к югу.
Молча взирали в глаза Одиссею ахейцы.
Вдруг сквозь толпу отозвался сам старец Икарий:
"Слушайте, Мельников, быстро вернитесь в палату!"
АНГЕЛ
And the angels sing: let it shine, let it shine,
Dry the teardrops from my eyes. (c)
Ангел с красными глазами сел со мною и заплакал:
«Под чужими небесами не вступай в любую драку,
Не взыщи с кого-то денег, правды не ищи, не стоит.
Не стучи в ночные двери, не надейся, не откроют.
Не скачи на осевую на чужой на Пикадилли,
Здесь на крышах не танцуют, вспомни – что, давно не били?
Здесь не принято со свистом прыгать с крыши да на рельсы,
Здесь другие журналисты и другие Парацельсы.
Философский камень сдуру не создашь ты на чужбине.
Не получишь синекуру, не пройдешь ты карантина.
Не прошаришься, как дома, и больничный не оплатят.
Будешь вечным незнакомым, и забудь, что люди – братья.
Быть своим среди чужих – неплохая перспектива,
Если сердце не болит и ты можешь быть счастливым
Независимо от вида из окна на дом напротив,
Независимо от быта и того, в какой ты сотне
Рейтинга журнала «Форбс» и какую сумму денег
Заплатил тебе твой босс на предпраздничной неделе.
Я-то верю, что тебе все удастся очень скоро,
Видно даже по судьбе – ты всегда штурмуешь горы,
Ты всегда был молодец, и, как я, ты не заплачешь.
Есть единственный пиздец – что глаза никак не спрячешь.
Знаешь, в этом крае жизнь для таких сродни измене
В «Polariod» обратись, там помогут непременно.
Ну, и я готов помочь – благодарности не стоит….
Впереди – сплошная ночь за очками «Polaroid».
© КРОТ МОРЗЕ
КЛИЕНТ
Он пришел из дождя и ветра, сел напротив и заприсутствовал.
Как-то странно – я сразу подумала, что от него веет каким-то устойчивым холодом.
После бодрого бла-бла-бла спрашиваю: «А кем вы работаете?»
Он отвечает так просто, с улыбочкой: «Я работаю снегом».
– Кем, простите?
– Снегом.
(тут же руки становятся липкими, лишними, начинаю хотеть их спрятать поглубже в карманы старых штанов из вельвета).
хочу сразу спросить о зарплате, вместо этого, сохраняя позицию и думая о разных видах бреда, выдавливаю: «А чего от меня хотите?»
– Да все одна и та же история. Каждой весной все то же. Начинают меня ненавидеть. Это тренд – ненависть к снегу в марте.
– Сочувствую. ( мне становится очень страшно)
– Я привыкаю к любви, особенно после бесснежных зим в тех странах, куда не смогли кого-то послать из наших. Работа тяжелая, текучка большая, кадровый дефицит. Мало кто соглашается. Выгорают быстро. Не выносят весенней ненависти.
– Слушайте, а сколько вас?
– Да меньше сотни. – (голова распадается на две половины и быстро складывается в неправильный паззл). – Да, так после бесснежной зимы и разговоров о потеплении приятно явиться туда и засыпать все под завязку.
Могу сказать только «ммм….?».
– А потом начинается. Понимаю, что надо валить, но так хочется там остаться. Потому что привык, а они меня ненавидят. Начиная примерно с этой декады марта. А еще три месяца назад все было по-другому, и. казалось, так будет вечно… Но нет, ни херища. Извините за мой французский.
– Да, вы, похоже, попадаете в обычную историю с нарциссическими качелями – сначала идеализация, потом – обесценивание. Как с любым случается, когда долго ждут. Но ничто не вечно. И как вам это переживать?
– Страдаю. Несколько раз думал бросать специальность. Спасает то, что каждый год перемещаюсь в Йоханнесбург. И там все сначала. Дважды в году ненавидят все и подолгу.
– Грустно.
– Мне тоже. Доктор, скажите, можно стать толстокожим хоть как-то? Чтоб не цепляла вот эта весенняя хрень?
– Нет, я не думаю. Может, сменить работу?
(он потемнел лицом сразу, глаза почернели и напомнили неподвижные воды болота в соседнем лесу, в Казаровичах).
– Нет, тогда я умру. Все умирают. Забыл сказать - все, кто уволился - умерли.
(блядь, еще ЭТОГО не хватало!)
– Мне очень печально. Чем я могу вам помочь?
– Просто слушайте. Просто слушайте.
(и так еще 20 минут).
Потом он ушел. Я некоторое время всматривалась в свое лицо в зеркале в коридоре, стараясь вернуться в себя. Меня трясло. Закурив, удивилась, откуда же столько слез.
Ветер с треском открыл кухонное окно. И ворвался холодный белый вихрь, моментально засыпав мой бирюзовый кафель слоем снега в ладонь толщиной. Это страшно – подумала я. Это очень и очень страшно…..
УЕДУ
В краю, где очень ранний восход и редко носят пальто
Ходит направо Ученый Кот. Налево не ходит никто.
Не ищут там от добра добра, и мало стоит икра.
И те, кто к вам приходил вчера, останутся до утра.
Там дикий лес, а в лесу родник, и резкий совиный крик.
А если прибой достаточно тих, слыхать, как плывет Моби Дик.
И раз в году (не скажу, когда) могу я попасть туда.
А я все жду, и в пылу труда случается ерунда -
Я каждый год, жалея о том, откладываю на потом –
Еще один том, еще пару тонн, и как я оставлю дом?
Известно также, что будет год, и все станет наоборот...
И поезд уйдет, улетит самолет, и враг пройдет, а река принесет
лед.
МАРТОВСКАЯ ГАВРИЛИАДА
Гаврила думал о трансфере –
Гаврила трудоголик был.
Гаврила изучал конфликты,
Гаврила страшный человек.
Гаврила ел ночами сало,
Гаврила булимию звал.
Гаврила ночью брел в киоски,
Гаврила - "Кэмела" аддикт.
Гаврила спит, когда придется,
Гаврила крут и не слабак.
Гаврила мрачно шел на кухню,
Гаврила паука гонял.
Гаврила днем хороший, добрый,
А ночью все наоборот.
Гаврила ждет в засаде нечто.
Гаврила параноик, да.
Гаврила мыслит позитивно –
Гаврила смотрит в DSM.
Гаврила ждет гостей радушно –
Гаврила съел все и пропил.
Гаврила забирал портреты –
Гаврила меценатом был.
Гаврила раздавал портреты –
гештальт Гаврила закрывал.
Гаврила очень конкурентен –
Гаврила меряет ГЛАЗА.
Гаврила ничего не знает,
Он с детства гнозис отрицал.
Гаврила знает, что он знает,
Гаврила противоречив.
Гаврила не угомонится.
Гаврила en soi маньяк.
Гаврила пнул ногой по тапку –
Гаврила в комнате убрал.
Гаврила слушает ноктюрны –
Гаврила сноб и весь эстет.
Гаврила смотрит на сторожку,
Гаврила бдителен и смел.
Гаврила нюхает дорожку –
Гаврила очень фантазер.
Гаврила сам себя ругает,
Ретрофлексирует вовсю.
Гаврила полон мудрых мыслей.
Гаврила ночью не ахти.
Гаврила истощен и жалок –
Гаврила в травме, в кизяках.
Гаврила обучал адепта
адепт от счастья каменел
Гавриле нужно на прогулку,
Гаврила курит аu grand air....
я не знаю, сколько это еще будет продолжаться, это можно только прекратить железной рукой, как ремонт.
Гаврила вовсе не Гаврила.
Гаврила – фон Берлихинген.
ДАНАХЕР
Скажите, люди, нахуа
Собачке чихуахуа
Давать две баночки фуа-
Гра при посадке в порт Гоа?
Скажите также, нахуа
Устраивать секс де труа,
Оставшись лишь в одном боа
С месье Бювэ и Дюбуа?
С каких таких, ХЗ, хуов
При жизни претерпел Иов?
Не совершающий грехов,
Не потрясающий основ?
И с этих же, видать, хуов
Пишу под мрачную “The Crow”
Привет Иову в виде слов
О том, шо не магу стихов.
КОНЦЕПЦИЯ
завел мяч. он красивый, круглый, цветной.
одно, блядь, плохо - когда кладу на полку, скатывается.
выброшу-ка нахуй.
почему у этой куклы большие сиськи, но маленькая жопа?
не куплю.
а в общепите вкусно, но некрасиво, некреативно сосиски
лежат на тарелке. не ем больше здесь, все.
кто-то боится волка в лесу - придурок, конечно. волков тут нет.
мне б их проблемы. у меня все хорошо и лучи добра.
всем лучи добра. ВСЕМ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
нельзя быть злым и страдать. страдающий вызывает омерзение.
от него валят люди. люди, где вы? где вы?
отменю вчера. потому что сегодня упало яблоко с ветки.
вчера еще было там, а до того началось из цветов.
а сегодня упало. так нахуй такое падшее яблоко?
пусть черви жрут. им полезно. круговорот червей и яблок в природе.
отменю яблоки, мячи, волков и сосиски.
буду питаться праной, ничего не бояться (со мной-то всегда все в порядке),
ходить в лес без мяча, в лесу обойдемся лопатой.
лопата - не волк и не мяч, и она никому не нужна фактически.
если жениться на очень красивой женщине, а она притащит с собой свой характер (а мы так не договаривались, мы вообще не договаривались, она должна была состоять только из красотищи, губ, глазищ и немеренно длинных ног), то виновата будет она. и покатится вслед за мячом.
всем нужно статично сидеть в креслах и декорировать. декорировать. декорировать.
я буду бежать за всеми зайцами сразу - тогда хоть какой попадется. стрелять во все стороны одновременно и плевать в колодец внезапно.
цель состоит в отсутствии целей, свободы и выборов.
лучше играть самому с собой, не видя вокруг людей. сам сыграл, сам решил вместо них, сам выиграл и обменял жетоны на деньги. деньги потратил на сверхлопату.
буду единственным обладателем суперлопаты. она не достанется никому, а потом я ее сломаю и выкину нахуй. как и все, что было моим до сегодня.
закрою глаза руками, тогда меня никто не увидит. мне три года примерно.
может, я и слыхал когда-то о полуобъектных отношениях. но это же про кого-то другого. про придурков, не про меня...
не существует уважения, субординации и иерархий. я все отменяю.
если кто-то несовершенен, идет нахуй сразу. но перед этим я успею ему все разложить по полкам. даже если он просит этот процесс прекратить. он ДОЛЖЕН слушать, но я говорю, что не ДОЛЖЕН. со мной проще согласиться. и тогда я скажу, что нет, ты не должен со мной соглашаться. иначе ты исчезаешь, а я типа царь горы.
а он соглашается потому, что уже заебало, и мнения могут быть параллельны, и легче (быстрей и проще) дать ребенку конфету, чтоб не орал.
мячи катятся с полок.
полки стоят пустыми.
у меня всего достаточно.
я таки царь всех гор в округе.
или прикидываюсь таким, сажая других в тюрьму.
сердце мое в тюрьме. много решеток, извилистых проволок, оно походит на схему, сложную схему, это как двигатель внутреннего сгорания. но машина чего-то не едет...
мне одиноко, но мяч катится с полки.
лень подобрать и ставить на место, он позорит меня своим несовершенным лежанием на ковре.
выброшу нахуй.
у каждого мальчика должен быть мяч. если упал об него или запыхался, догоняя - то наказать, проколоть иглой, он плохой. все.
нет, я не помню, чтобы мне говорили о полуобъектах.
в черно-белом мире все просто, размеренно, ясно.
или черный - или белый. и там не бывает цветов, полутона, теней. и черное яблоко, упав в траву, что чернее ночи, становится незаметным. все пожирает тьма.
катится мяч.
падает в реку.
его подберет с плота женщина странного вида, в глазах у которой - горе, а во рту - змеиный язык.
и отнесет детишкам, которые понимают, что мяч бывает и правильный, а может больно ударить в ногу.
и может скатиться с полки, а может там тихо лежать
до времени, когда в поле сойдутся веселые люди
и будут цветные ливни. и яблоки на траве.
ЛЮБОВЬ
ВМЕСТО
Вместо меня может быть, кто угодно, ведь разницы нету –
Те же яйца, конечно. И мыло за шило сойдет.
И химеры в тумане, над городом дым, и комета,
Пролетевшая где-то, но чей был невидим полет.
Вместо тебя может быть, что угодно (но кроме перловки),
И из дома – в забой, из забоя – домой, и – в запой.
Изучение птиц, морфологии мыши-полевки,
Добродетельный путь или мрачный вербальный разбой.
А вместо нас могут быть невесомые бледные тени,
Черный ворон, кричащий ночами на старом кресте.
Белый шум, инфразвук и подобные странные хрени,
И невнятные блики на чьем-то ненужном холсте.
314
Это выше высоких гор,
Волшебней ламты и чьей-то ступы.
Это то, что никто другой
Не отберет у меня и не купит.
Ярче, чем вольфрамова нить,
Сильней урагана и громче грома,
Это сложно остановить,
Сколько б я не выпила брома.
Это тише, чем след в песок,
Странней химер и обычней хлеба.
Это как утром глядеть на восток
И знать, что солнце осветит небо.
Это то, что со мной всегда.
Оmnia mea mecum porto.
...Ккогда на песке не станет следа
И корабли все уйдут из порта,
И щелкнет замок городских ворот -
То звезд на небе меньше не станет.
И я всегда говорю: "так вот:
ЛЮБОВЬ НИКОГДА НЕ ПЕРЕСТАНЕТ"
ТРИЗНА
Я никогда ее не целовал.
Она жила за тем разбитым молом.
И мы встречались по дороге в школу..
Я делал вид, что плохо узнавал.
Я никогда ее не целовал.
Она потом работала в аптеке.
И я завидовал старухам и калекам,
Кто покупает бинт и барбовал.
Я никогда ее не целовал –
Я целовал десятки громких, тихих,
Простых и сложных, даже двух великих.
Но часто ее имя называл.
Я никогда бы ей не позвонил.
Я знал и адрес и домашний номер.
Но я скорей с сумой в тюрьму да по миру...
А на звонок мне не хватало сил.
Прощаться с ней меня сосед позвал.
Кто хоронил –к ним даже не ревную.
Я ВСЕ РАВНО ее не поцелую!
Я НИКОГДА ее не целовал.
СТАТЬ СЛЕПОЙ
Стать слепой, чтобы знать только звуки и слушать слова,
Позабыть, как вздымается радуга утром над трассой М-3,
Слушать из дому, как плачет в деревьях слепая сова
И как скачут по льду за окном в январе снегири.
Стать слепой, чтоб не выйти на солнце и с белым лицом
Танцевать, натыкаясь на кресла, спотыкаться в дверях,
Полагая себя результатом возни хромосом,
Что сложились не в пользу меня. ведь случается так?
Стать слепой, чтоб не видеть, как мать доживает свой век,
Как поля заметает, где в норах животные спят,
Как какой-то, весь в черном, совсем непростой человек
У последнего моря сажает последний свой сад.
ЛЮДЯМ
ПРОЩАНИЕ
Есть гипотеза о праязыке,
На нем говорил Вавилон.
Потом в известном кавардаке
Забыт оказался он.
К югу от земли Ханаан
Был маленький городок,
Где только Лота с его семьей
Помиловал добрый бог.
На дне океана, где рыб конвой
И темная глубина.
Давным-давно обрела покой
Атлантов большая страна.
Проходит все –
Сказал Соломон,
Глядя в синий закат.
И как же прав оказался он,
Прям как мой старший брат.
Идут караваны, несет песок
Ветром верблюдам в глаза.
Идут караваны, все на восток -
Под камнем лежит гюрза.
Плывут пароходы, и где-то там
Должен же быть маяк.
Но ночь темна, хорошо китам,
Но слеп в темноте моряк.
Летят самолеты, там виски пьют
Те, кто свершил свой труд.
Но, не дай бог, они держат путь
Куда-то в район Бермуд.
Есть такие, кому повезло
Вскочить в последний вагон,
Но поезд вдруг с рельсов снесло,
В полях оказался он.
Есть и те, кто любит паркур
И прыгает, как олень.
На радость обществу светлых дур,
Пока не случится день,
Когда сломается вдруг нога
Или треснет стена.
И тенью скользнет по стене Карга,
И будет рыдать жена.
Поэтому в каждый уход/отъезд
Помните об одном -
Возможно и не узнать этих мест
И не найти свой дом.
И можно не встретить больше нигде
Того, кого знал года.
Поэтому в радости или беде
Прощайтесь всегда навсегда.
КАРНИЗ
(НАСТЕ)
Жизнь – что? есть, пить, спать, ничего не говорить?
Или на карнизе стать и стоять там до зари?
Чтобы все, кто внизу, вскинув головы в тоске,
Думали – а не несут ли вдруг домой кота в мешке?
Ночь – что? когда ты можешь руку протянуть
И потрогать за плечо тех, кто не успел уснуть,
Чтобы те, кто не спит, понимали, что с тобой
Можно соль, можно хлеб, можно – мир или разбой.
Мы – кто? на земле есть похожих до хрена.
И блондинок, и брюнеток, и таких, кто пьет до дна.
Но даже днем с огнем не найти среди них
Вот таких, кто вроде психов из хороших старых книг,
Что сбежали в эту жизнь и с карниза смотрят вниз.
А внизу бегут машины, а в подвалах – сотни крыс.
Важно вовремя с карниза заползти к себе домой,
Где позволено любить и не думать головой.
ЛЕМУР
(ЮЛЕ)
Вчера сижу, работаю, клиент вдруг говорит: «А кто там у тебя?
Там кто-то лазит в комнате. акцент на том, что я не пил абсент и не волнуюсь зря».
Я похихикала и говорю - «то дождь и ветер жалюзи колышут. все ништяк».
Но тут клиента охватила дрожь, и смотрит странно он. и вдруг я слышу шаг
На расстоянии руки. как будто вдруг застыл в пути тяжелый белый зверь.
«-Ты тоже слышишь, Аня, этот звук? ты не молчи. пойди и дверь проверь»
Встаю и проверяю дверь («вот, черт, еще здесь духов не хватало мне»).
И представляю славу и почет, масс-медиа, табличку на стене,
Что здесь живет и действует Лемур, известный людям очень много лет.
И стану я почетный демиург, и закачу торжественный обед
Для экстрасенсов, магов и ворья, и буду стричь купоны, мясо жрать.
И станет слаще меда жизнь моя, уволюсь и уеду отдыхать.
…..Потом ко мне приехал некий друг. сидим на кухне, пьем чаи. все гут.
И тут опять – какой-то свист вокруг, так, вроде бы куда-то нас зовут.
Он говорит мне: «слушай, ты рюкзак смотрела хорошо позавчера?»
«– Я вроде все достала кое-как, так как пьяна была. Ну а с утра
Все было нормалек. ну а лиса туда б не поместилась, ну никак».
«– Не про лису я. ведь у нас в лесах был прошлым лето встречен вурдалак.
Еще слыхали как-то, что в реке живут какие-то блестящие шары,
И видели след шара на песке в разгар жары те, имя чье Бобры»
«– Блеа-а-ать, давай мы сменим тему. Подожди. Я – в гугл. Я – узнавать прогноз!»
«– Наверняка, продолжатся дожди. но я задам тебе еще такой вопрос –
Ты слышала о том, что иногда из космоса является микроб –
И все, и всем вокруг пизда. и не Земля уже, а общий гроб…» –
И так еще часок. потом мой друг уехал радостно, а я пошла в кровать.
А утром обнаруживаю вдруг, что кресло сдвинуто на метров пять,
Исчезла банка черненьких маслин, которые купила я вчера.
«– Вот блин, пора б винпоцетин, поскольку явно в голове дыра».
А в кабинете вижу на полу следы каких-то нехороших лап,
Ведущие к рабочему столу. тут разум мой ослаб –
На мониторе кто-то написал большими буквами «А я Лемур!))))»
(«Ну все, ку-ку, психоз – тот день настал. пожалуйте, Анюта, в стаю дур»).
И каждый час включаю телефон. он че-то выключается, мудак.
Локальный наступил армагеддон. и я смотрю со стула на рюкзак
И думаю, что если в рюкзаке ты захватил кого, будь добр – проверь,
Или вали оттуда налегке. И, возвратясь, запри покрепче дверь.
Я ПРИВЕЗ ТЕБЕ ЛЫЖИ
(МАКСУ)
(классический knot)
- Я привез тебе лыжи.
- Но это неправда!
- Я ПРИВЕЗ тебе лыжи!
- Тебе я не верю.
- Говорю, я привез
И намерен кататься.
- Но сегодня же ведь
Середина июля…
- Я сказал, что привез!
- Но здесь вовсе нет снега!
- Снег лежит. Ты не видишь.
- Ну да, я не вижу.
- Ой, какие сугробы!
- Действительно, ВИЖУ!
И ты дашь прокатиться?
- Конечно, конечно.
Только лыжи достану.
- Ты точно привез их?
- Да привез. Или нет.
Что-то точно не помню.
- Хорошо, тогда дашь мне
Разок прокатиться?
- Да, бери. Я согласен.
- А если сломаю?
- Да ломай на здоровье!
- А лыжи не жалко?
- Я сказал – на здоровье.
Щас лыжи достану.
- Доставай, я поеду.
- Ты точно поедешь?
- Исключительно сразу.
С любой здешней горки.
И зовусь я сейчас
Оле Эйнар Бьерндален.
Я поеду и с горки
И даже с трамплина.
Я фристайлом и слаломом
С детства страдаю.
- И сломаешь мне лыжи.
- За сразу сломаю!
- Ты готова сломать?
- Ну а че ж не готова?
- Так и знал – ты готова
Сломать мои лыжи!
- Да, такая уж я
прирожденная сука.
- Я, конечно, соврал –
Ведь сейчас же тут лето.
Кто же летом с трамплина
На лыжах помчится?
- Ты зачем мне соврал?
Вот зачем тебе это?
- Я не врал, я забыл,
Что сейчас уже лето.
Но зато убедился,
Что ты недалека,
Беспринципна, ТП
И к тому же Бьерндален.
(Шамони, 3 июля 2013 г.)
STYX
(ДАШЕ)
Жил когда-то некий бес
(Yes!)
Бесновался, как умел.
(Смел!)
Брал в обед велосипед
(Glad!) –
Застревал в цепи ногой
(Ой!)
Прыгал с крыш он, как крутой
бэт,
Позабыв, что крыльев нет
(Bad!)
Падал пьяный в камыши
(Shit!)
И почти улегся в гроб
(Оп!)
Как-то снюхал больше всех
(«Сне-е-е-е-ег!»)
Положил монету в рот –
(«Вот!»),
Лег на рельсы под трамвай
(«Ай!»)
Отошла его душа –
(«Ша!)
Оказалась в небесах
(«Ах»)
А вокруг же сиял лед
(«Епт!»)
Доносился страшный вой –
Wow-wow!
И (о, да!) чернела Стикса
вода.
И в ладью к Харону влез
бес,
А во рту-то ни рубля
(Бля!)
Потерял деньгу в кустах
(Ах!)-
(бытовой он имбецил
был)
И случился тут конфуз
(«Упс........»)
Ледяной Харона взгляд –
(Ад).
«Я бесплатно не вожу !»
(«Жуть!»)
«Здесь Аид вам, а не блэк
джек!»
Бредил милостью небес
Бес,
Рвался, как дурак, в Аид
(Стыд!),
Но сказал тогда Харон:
«ВОН!»
И сказал Харон ему:
«НЕ ВОЗЬМУ!».
ДЕЛО В ШЛЯПЕ
(РУСЛАНУ)
Два аризонских садовника – Джимми и Литтл Эй
Решили вырастить рощу там, где рядом ручей.
Съездили в Финикс на ярмарку, чтоб купить семена,
Пробьются которые к марту, как настанет весна…
Договорились сразу ходить совместно к ручью,
Чтоб было о чем судачить местному дурачью.
Чтоб все увидали, как дружно Джимми и Литтл Эй
Ведром громыхая о камни, посещают ручей.
И вскоре вместо пустыни сверкнет изумрудом трава,
И скажут об этом на площади люди такие слова:
«Вот молодцы садовники, Джимми и Литтл Эй,
Будет где прогуляться средь зеленых полей!»
Как-то в туман и холод садовник один сказал:
«Я не могу так больше. Все время Я поливал.
Хочу, чтобы ты пораньше завтра пошел к воде,
А я прикуплю рассады и точно вернусь к среде.
«Окей!» - ответил соратник, и тот уехал к горам,
Вернулся к среде: «Вот саженцы и семян килограмм.
Но где же трава? Я вижу лишь трещины на земле».
(Очень дрожали руки садовника на руле).
«Ой, я в делах по горло. Занят все время был.
Знаешь, был так измотан, что напрочь я все забыл.
Я посещал больницы, зрелища и бистро.
И не заметил, как где-то я потерял ведро».
«- Но у тебя ж машина, в ней две канистры есть.
Этот же сад – совместный. Это же наша честь…»
«- В канистрах бензин, мне некуда его сейчас перелить.
Давай я пойду, зовут же, мне надо гараж закрыть….»
Ушел садовник по делу. Другой стоял у ручья.
И думал: «И где же, черт знает, старая шляпа моя?»
И вспомнил – в багажнике вроде валяется пару лет,
С тех пор она там, как в драке ее изорвал сосед.
Открыл он машины дверцу, извлек из штанов ремень -
«Пусть думают, что у Эл Эя голова набекрень –
Похер, латаю шляпу, швы скрепляю ремнем,
Буду к ручью спускаться я и ночью и днем.
Если вернется Джимми, «здрасьти!» ему скажу.
В подобных случаях я-то зла на людей не держу.
Не хочет с ведром таскаться – это право его.
Он ничего не подписывал. Не обещал ничего….»
Так и таскает он воду вверх для рощ и полей.
Носит в залатанной шляпе, уже посреди ветвей,
Но без штанов практически. Снизу бежит ручей,
Который нашли садовники Джимми и Литтл Эй.
МЕМУАР
(КИРИЛЛУ)
Я помню, погоды стояли не теплые.
Туманы над морем и много вина.
И ночью орали мы песни под окнами,
Потом на работу шли с бодуна.
И как-то под утро в дурацком раскладе
Не помня, как было, ты палец сломал,
Шарахались дружно приличные дяди –
Из тех, кто постель окунает в крахмал –
И думали: «Ой, не жилец, ой, страдалец!
Видать, наступает отмеренный срок….».
Но ты поломал несущественный палец –
А не тот, которым жмут на курок.