Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
34
В.Г. ВИНОГРАДСКИЙ, О.Я. ВИНОГРАДСКАЯ, О.П. ФАДЕЕВА
Жизнь Любы Курановской: семья, хозяйство, бюджет
ВИНОГРАДСКИЙ Владимир Георгиевич – доктор философских наук, ведущий научный сотрудник Института аграрных проблем РАН (Саратов); ВИНОГРАДСКАЯ Ольга Яковлевна – мл.научный сотрудник указанного Института; ФАДЕЕВА Ольга Петровна – научный сотрудник Института экономики и организации промышленного производства (Новосибирск).
От авторов: Многолетнее полевое исследование жизни кубанской семьи через изучение и описание семейной истории, ведения хозяйства и бюджета, жизни местного социума, гендерных отношений проведено нами в 1995-1996, 1999 – 2000 гг. В его основе – серия интервью с главой сельской семьи Любой Курановской (имя и фамилия изменены в интересах респондента).
Комплексность исследования, как комбинация, применение и развитие нескольких исследовательских методик в поле, их последующий рефлексивный анализ в послеполевой обработке – была и остается центральной задачей изучения каждого сельского сообщества. В данном случае мы остановили свой выбор на одной семье по следующим соображениям.
_____________________
Публикация осуществляется в рамках проекта "Informal Economy of Urban and Rural Households: Restructing of Family Economic Networks" (рук. Т.Шанин и В.Радаев), поддерживаемого фондом INTAS (N 97-21457).
Во-первых, сельская семья – предельно малый и одновременно важнейший объект анализа. Максимально подробное изучение одного такого объекта позволяет с наивысшей степенью рефлексивности постичь внутренний мир сельской семьи и через это постижение понять особенности, закономерности развития более широких сообществ.
Во-вторых, мы не случайно остановили свой выбор на жизни семьи именно Любы Курановской (хотя у нас в разработке еще несколько вариантов комплексных семейных исследований), потому что именно ее судьба и жизнь, ее размышления над ними являются в материалах нашего проекта наиболее полным и объективным воспроизведением субъективности респондента как уникально саморефлексирующей личности.
В-третьих, жизнь и судьба данной семьи – одна из наиболее сложных, тяжелых и драматичных. Это история бедной сельской семьи, в которой глава-мужчина погиб в начале нашего исследования 1995 г., и вдова - мать троих детей все эти годы билась-выживала во имя сохранения семейного очага, во имя будущего своих детей.
В изучение этой семьи особенно удачно и дружно были вложены совместные исследовательские умения его авторов. “Открыл” в 1995 г. семью Любы Курановской, договорился о ее изучении А. Никулин. Вели и анализировали бюджет данной семьи в 1995-1996 гг. О. Виноградская, а в 1999-2000 гг. – В. Виноградский и А. Никулин. Анализировала, сопоставляла бюджет и сети данной семьи с другими сельскими бюджетами и сетями Кубани и Саратова в 1995–2000 гг. О. Фадеева. Подробнейший массив интервью с респонденткой создал В. Виноградский.
Исследование состоит из пяти частей. Каждая базируется на определенной методике. Часть первая (“семья”) – методика семейных историй; вторая (“хозяйство”) – методики углубленных интервью о семейной экономике (стратегии ведения хозяйства, использование имущества и денег); третья (“бюджет”) – методики бюджетного бланка и качественных бюджетных комментариев; четвертая (“сообщество”) – методики интервью о социальных связях местного сообщества и пятая (“гендер”) создана на основе анализа гендерных вопросов из углубленных интервью.
В данном случае вниманию читателя предлагается материал, основу которого составляет запись бесед (тексты интервью), дополненных минимумом исследовательских комментариев. На наш взгляд, именно они – первичные документы как живые свидетельства времени несут те самые исторические срезы, которые в одинаковой степени можно изучать и комментировать как сегодня, так и много лет спустя. Для социологов такие свидетельства бесценны.
Семья: "отечественный сериал"
Краткая история семьи
Данная краткая история семьи – есть пересказ воспоминаний Любы о ее жизни. Родилась она на Украине в 1960 году в сельской многодетной семье среди 7 детей. Люба была предпоследним ребенком. Семья была дружная, но бедноватая. Поэтому как только дети подрастали их стремились поскорее пристроить на работу. Так и Люба после восьми классов пошла в строительное училище. Училась она в самом Киеве, где и познакомилась однажды с солдатом срочной службы Романом Курановским (гражданская специальность электросварщик). По окончании его армейской службы они поженились и сначала по распределению, как строители, попали в Днепропетровск. Там в 1982 году у них родился первенец Евгений, потом, в 1986 году, после рождения второго ребенка Алексея они переселились в богатую кубанскую станицу, где была возможность обзавестись собственной хаткой и хозяйством. В Днепропетровске семья Курановских ютилась по общежитиям. В станице супруги работали по своим специальностям – сварщика и штукатура. В 1989 году Роман сошелся с другой женщиной (также семейной, матерью двоих сыновей), развелся с Любой и ушел жить в другую семью. Здесь, как в шутку сказала Люба, вышел прямо "латиноамериканский сериал", потому что Люба вышла замуж за мужа своей разлучницы. Вся станица судачила по поводу такого "гендерного" обмена. Но станичники посплетничали и успокоились. А у Любы и Ивана (так звали второго мужа Любы) жизнь поначалу стала налаживаться как в сказке. Иван был работящим человеком с золотыми руками и добродушным, даже кротким характером. Он как к своим собственным отнесся к Любиным сыновьям, а вскоре в 1990 г. у супругов родилась и своя дочка – Лена. Иван и Люба решили приступить к строительству настоящего добротного дома, рядом с хаткой без всяких удобств в которой они пока впетяром ютились. Уж закуплен был весь строительный материал и Иван возвел стены нового дома, как прорвалась его прежняя слабость – пьянство. За два года Иван на глазах Любы превратился в законченного алкоголика. В июле 1995 года выпивший Иван на грузовом мотороллере типа “Муравей” не справился с управлением, перевернулся, попал в реанимацию, и через три недели, не приходя в сознание, скончался.
Так Люба теперь уже с тремя малолетними детьми вновь осталась одна. Ее интервью о пяти последующих годах жизни и лежат в основе нашего исследования. Правда, есть здесь и беседы с Иваном, интервью с которым нам удалось взять буквально за несколько недель до его гибели. С него и начнем.
Иван, муж Любы (покойный)
Муж Любы, Иван, был человеком творческим и интересным собеседником. Любое дело, за которое он принимался, давалось ему легко. Также легко он относился и к своему таланту, природной одаренности. Людей поражала его быстрота и ловкость в работе. Эта же легкость проявлялась и в общении с людьми. Если малознакомый человек рассказывал ему о своих проблемах и при этом просил взаймы денег, Иван мог отдать все заработанное им за несколько дней, совершенно не заботясь о том, что долг могут просто не вернуть. Или – отдать взаймы строительные материалы, которые он купил для своего дома, и потом простить этот долг. Как-то в разговоре Иван сказал, что, если собрать все долги ему, он мог бы построить два новых дома.
Единственное, что у него не получалось, – это жить нормальной, размеренной жизнью, расписывая свои планы вперед. Хотя он очень старался. Пытался вылечиться от алкоголизма, построить дом и поднять детей на ноги. Как-то в разговоре обмолвился, что не хочет, чтобы его дети жили такой же жизнью, как он. “Я всегда им говорю: заботьтесь о своем здоровье с детства. Будет хорошее здоровье, будет всё. Никогда не пейте сырую воду, только кипяченую”. Трогательная забота о детях сочеталась у него с безрассудным отношением к собственному здоровью и будущему. Казалось, что Иван постоянно пытается убежать от самого себя, от переполняющей его энергии. Видимо, он чувствовал, что дар его слишком огромен, чтобы стать реальностью в этой жизни. Поэтому тем, кто знал Ивана, показалось, что и жизнь его тоже погасла с какой-то пугающей легкостью.
Тогда, в июне 1995 года, мы расспрашивали Ивана про его “шабашки” (левые заработки), его хозяйстве.
Иван: Шабашки у меня почти каждый день. Люди ко мне в очередь стоят. Сейчас у меня пять заказов в станице и один в райцентре. Сегодня договорился с племянником, что через неделю, когда он приготовит материал, буду делать ему крышу на доме. Такая работа (стропила, обрешетка и кровля) стоит от 5 до 6 тысяч. Но неужели я с родственника буду деньги брать! Я с ним договорился, что он меня будет кормить, пока я буду работать – это 4-5 дней, и еще отдаст мотоцикл "Яву". Мотоцикл хоть и старый, но все детали племянник заменил на новые, кроме проводки, я ее сам за два дня сделаю. У меня есть мотоцикл, его тоже ремонтировать надо. Пока буду ездить на этой "Яве", сделаю потихоньку свой и продам оба. А за эти деньги куплю новый "Урал".
Я люблю работать. Но работаю, когда хочу. Работаю, например, неделю, весь световой день. А потом захотел отдохнуть – отдыхаю, пью неделю, меня не трогай. Поэтому фермером я не могу работать, там хочешь–не хочешь, иди, работай, иначе банкротом окажешься. А по столярному делу мне самый раз. Хотя землю тоже люблю и без хозяйства жить не могу.
… Я стекло режу на глаз и об ногу разламываю, больше никто в станице так не стеклит. Вот недавно я в один час заработал 500 рублей, новорожденного поросенка и три мешка корма. А потом четыре дня работал на двухэтажном доме с 6 утра до 9 вечера. Сделал всю столярку, вставил рамы, подогнал их и застеклил. В доме 14 окон. Заработал 2500 рублей. 7 мая копали целый день три могилы на кладбище. Нас было четверо, заработали 3000 рублей.
В апреле я почти 10000 тысяч заработал. А дело было так. Повздорили мы с Любой из-за этой пьянки. Ну, она меня и отправила в наркологическую больницу при сахарном заводе. Я там месяц лежал. Ни одной таблетки не выпил и ничем не лечился. Они мне говорят: "Ты абсолютно здоров, никаких у тебя болезней по нашей части нет, но отдохни у нас с месяц". Ну, я и отдыхал... Работал на шабашках по 2-3 часа в день, не больше, почти каждый день, кроме пятницы, субботы и воскресенья. Шабашили мы на сахарном заводе на погрузке и выгрузке сахара, муки, консервов. В день я зарабатывал от 300 до 500 рублей. На выходные уезжал домой.
Один день лечения в этой больнице стоит 150 рублей, но я не платил ни копейки, - за меня платили. Приходит, например, кто-то с сахарного завода нанимать ребят на шабашки, идет к главврачу, просит дать столько-то человек на такие-то работы и за каждого платит врачу по 200 рублей. Вот так я и пролечился ровно месяц. Но за это время, что я был в больнице, я ни разу не пил.
А на деньги, что я в больнице заработал, всей семье подарков накупил. Из тех денег, что зарабатываю, ни копейки не пропиваю – пью только, когда угощают, а угощают всегда.
Мне младший брат помогает. Он работает главным архитектором нашего района. Он мне весь стройматериал по льготной цене доставал. Вот, например, завтра будет повышение цен на стройматериалы, а он уже заранее об этом знает. Срочно мне сообщает – покупай кирпич или еще что-то. Я еду и беру. Вот, кирпич по 20 рублей за тысячу штук взял, а он на следующий день уже по 70 рублей стоил. А шесть лет назад он мне бесплатно проект моего дома сделал, два года назад – проект газа. Так я для него все, что ему надо, сделаю…
Вот как я работал в колхозе столяром. Вызывает меня однажды председатель и говорит: "Сделай мне будку для собаки". А у него большая собака была – немецкая сторожевая. А я, как что-нибудь начну делать, сразу что-то этакое придумаю. И вот сделал я ему за один день будку, – так всё начальство сразу попадало. Я ее сделал в виде дома – на крыше труба, окна с резными наличниками, дверь навесил, полы линолеумом застелил, по стружке, чтобы собака не простудилась. А снаружи всю будку рисунками раскрасил. Ну, ко мне на будки сразу же очередь выстроилась.
До своего хозяйства я жену не допускаю, один управляюсь. У женщин рука тяжелая – она мне всю птицу перепортит. И с молодняком я знаю, как надо обращаться, и какой корм и когда давать. А женщины все делают, как им удобно. Нет, женщинам хозяйство доверять нельзя – пусть в доме суетятся...
Хозяйство: искусство выживания
Интервьюер: – Люба, расскажи об изменениях в твоей семейной экономике…
Люба: – Я расскажу про последние двенадцать лет. Я хорошо помню это время, потому что я тогда была в нищенском состоянии. Тогда я и сошлась с Иваном. С 1989-го года у меня семья окрепла, поднялась. В 1990 году я дочку Леночку родила, как закрепление семьи. С 1989 по 1993 поставили сарай: четыре метра на одиннадцать, блочный, хороший, вывели под крышу дом. За первым мужем мы жили очень бедно. Я вообще ничего не покупала, потому что не было денег. А когда с Ваней сошлись, и питание увеличилось, и оделись мы, и обулись, и за первые два года собрали много денег. И все это за счет его шабашек, за счет его золотых рук.
И это все, что он успел сделать, покуда не спился. Обуваться, одеваться, кушать мы продолжали и позже, но стройка наша заглохла совсем. Он крышу доделал и бросил ее окончательно. На питание и на одежду он, правда, подрабатывал, хоть и пил. А крупные траты и крупные дела в то время закончились. А как он разбился, начались долги. Я ухитрилась почти ничего не тронуть из стройматериала, который мы на дом приготовили. Весь его сохранила. Единственное, – продала почти два кубометра леса, потому что он начал портиться, и два мешка алебастра.
Сейчас я вообще не строюсь. Есть задумка крышу перекрыть. Но для меня сейчас даже краски на забор купить – проблема! Единственное, – я за эти годы велосипед купила и электропечку. Я не считаю, что я экономически совсем упала, такого, наверное, не будет. Потому что я знаю людей, которые намного беднее меня живут. Но мне очень много сил нужно для того, чтобы держаться на плаву. Я вцепилась в какую-то грань выживания – чтобы выучить детей, немножко одеть их, прокормить – и с трудом держусь за эту кромку. И меня так шатает, что мне кажется, что меня скоро выкинет из этой лодки.
И я теперь приучаю детей, переживаю. "Не скакайте вы на диване, не дергайте этот стол, не прыгайте на этом кресле!.." Потому что купить новое сейчас – очень дорого и не на что. Вот, хочу подержанный телевизор купить. А мне говорят, покупай новый. А за что я куплю новый? Я могу только 500 рублей на телевизор выделить из бюджета. Детям же нужен телевизор, нужны развлечения. Почему я не запрещаю детям быть целыми днями на улице? Да потому что у нас телевизора нет. У нас же ничего в доме нет – ни телевизора, ни радио, ни видика.
Мы, например, вчера сидели в темноте, когда отключили электричество. И не потому, что нам свечки было жалко и мы ее экономили. Было холодно, мы дверцу у печки открыли, оттуда огонь светит, всё видно. Зачем нам свечка?..
Я понимаю, что сил у меня все меньше и меньше. И дети на себя берут часть нагрузки. И порой здорово помогают. Вот, дали нам морковку прореживать, за сахар. И мы с мальчишками моими сделали за четыре часа 55 рядков. Я в первый день немножко отстала от всех, а потом мы как нажали! И всех обогнали! И за это нам положено ведро сахара.
Искусство хозяйки: еда и огород
Интервьюер: – Научилась ли ты за эти трудные годы умению жить? Стала ли ты за это время более изобретательной?
Люба: – Да! В первую очередь в еде. Тут такие изобретения возможны! Мы почти полностью пересели на овощи, потому что на мясо у меня денег нет. Единственное, что я могу себе позволить – это рыба. Рыбу можно выменять на самогон. Поэтому рыба у меня есть. Бывает и так: тому, кто ловит, рыба приелась, и они угощают. Я никогда не отказываюсь! Раньше я рыбу только жарила, а теперь и котлеты, и пельмени, и тефтели, и мариную, и с томатом, и без томата, и уха, и все что хочешь. Потом – салаты... Вот почему мне весной очень тяжело? Я смотрю на грядку и думаю: "ой, огурцы не поднимаются, ой, картошка засыхает". Если я в зиму останусь без овощей, пропаду! Вот без мяса я не пропаду, а без овощей – свободно пропаду.
Питание – самое-самое хорошее поле для экономии и изобретательности. Раньше я не пекла хлеб, а сейчас пеку. И не только хлеб. Со временем я поняла, что дрожжевое тесто – самое выгодное! Яиц в него класть не надо. Кисляк, немножко сахарку, постное масло. И все! А теста получается очень много. Можно печь и булочки, и пирожки, и пироги, и все что хочешь. И рулеты на выбор: хочешь сладкие, хочешь – с зеленью. Так что я хлеб пеку сама, потому что хлеб сейчас дорого покупать. У меня дети варят сами из сахара конфеты, чтоб не покупать. Я делаю сама сладкую халву: семечки мою, перебираю, жарю, два раза прокручиваю через мясорубку Халва получается темная, но вполне съедобная.
В этом году купила приспособления пластмассовые в мясорубку вставляются. С их помощью можно делать лапшу, вермишель и рожки. И я вытягиваю сама макаронные изделия. Потом – всякие закатки делаем, салаты... Смотрю, старые уже приелись. Я начинаю у людей спрашивать насчет рецептов. Вот, Серафима Петровна, которая приехала из Узбекистана, – мастерица насчет еды. И мне подсказывают, как новые закатки овощные сделать. И хоть всё это от нужды, здесь много интересного. Раньше я думала как? Что-то надо – пойду да куплю. А сейчас стараюсь что-то выдумать. Приспособилась, например, отваривать галушки, а потом их обмакивать в приправу из жира, лука, травы. И получается второе. Открываю салат и наедаемся. Раньше я этого никогда не делала.
У меня, веришь, и отходов-то почти не бывает. Например, собак кормить мне нечем. Ни хлеба, ни отходов у нас нет. Поэтому я завариваю дерть и кормлю ею собак. ... Раньше сухарики собакам бросали в миску, а сейчас завели кроликов. Теперь сухарики идут только на кроликов, особенно если матка есть – ее подкармливать обязательно надо.
За последние годы я почти не хожу в гости. И ко мне почти никто не ходит. Потому что я, хоть и гостеприимный человек, но мне порой просто нечего на стол поставить. Но когда у меня бывают гости, у меня все равно хоть что-то найдется. Я вот эти пельмени сделала из рыбы. И рыбой они не пахнут, потому что я в фарш добавляю сало и лук пережаренный. Раньше думала, что котлеты и пельмени можно делать только из судака и щуки. А сейчас я делаю фарш из сазана и из карася. Хребты пошли на уху. Вот считай, что и первое, и второе у меня приготовлены. Сейчас с нетерпением жду капусту, потому что люблю делать капустные котлеты и картошку, - можно делать драники.
Интервьюер: – А в огороде тоже проявляется твоя изобретательность? Изменился ли способ ведения приусадебного хозяйства?
Люба: – Да, изменился! Например, в этом году я посадила много кабака (кабачков – Прим.авт.). В прошлом году у меня выросло всего три кабака, и дети его прекрасно ели. Я делала кашу, запекала его, варила, парила. К тому же он очень полезный, даже в сыром виде. В этом году много капусты посадила. Дай бог, конечно, чтоб она выросла, чтоб ее солнцем не спекло. Ребята у меня любят капусту и в салатах, и тушеную, и в борще, и в солянке. Много посадила фасоли. Фасоль идет и в салат, и в суп, и в начинку для пирожков. Я очень люблю фасолевый суп, постным маслом зажаренный. И дети раньше её не ели, а теперь полюбили. Еще я гороху насадила.
Лук я всегда раньше садила делянками, грядками. И он у меня занимал когда-то место. А потом смотрю, что там тыкает соседка?! А она по картошке натыкала лук, и я в этом году тоже так сделала. Раньше все можно было достать в колхозе, своровать. Теперь колхозный огород расстроился напрочь. Достать овощи невозможно. И поэтому надо сажать все свое.
Татьяна ко мне приходила и говорит, что у нее в этом году будет много абрикосов. Я приду, соберу на варенье. Это уже плюс. Раньше разрешала детям есть крыжовник зеленцом, с куста. Смородину – тоже. В этом году я им это делать запретила, так экономлю еще загодя. Например, в этом году у меня красная смородина уродилась. И пока я не закатаю компот из смородины, не дам им ее с куста есть. Но и закатывать то, что не едят дети, не буду. Потому что крышки, банки тоже денег стоят. Компот из вишни они у меня не пьют. А компот из алычи – наоборот. Из винограда тоже.
Я поливаю огород и рассаду лечебной грязью – развожу ее горсть на ведро воды. Ее трудно достать, но это дает прибавку к урожаю, и рассада быстрее растет. В том году мы все время ходили за грибами, и в этом, и не только ели их от пуза: и суп варили, и жарили. Мы их еще и закатывали. И потом это отдых! Мы в слова играем, песни поем, в лесополосе нас ведь никто не слышит! (Смеется.). Скоро поспеет шелковица, и мы будем ходить за ней и закатаем из нее варенье.
Искусство хозяйки: использование всяких вещей
Интервьюер: – Есть ли в твоем семейном хозяйстве предметы, которые можно назвать бесполезными? Как ты с ними обходишься? Расстаешься ли ты с хламом решительно и бесповоротно, или приберегаешь?
Люба: – Таких вещей у меня очень много. Несчетное количество! Их давно на хлам надо выкинуть. Но они у меня стоят. И не просто стоят, а служат. Взять вот прохудившуюся кастрюлю. Я в ней собакам корм даю, могу курам корм замешать или еще что-нибудь. Есть бочка, у нее нет дна. И есть таз, в котором раньше детей купали. В нем тоже нет дна. Но я их не выбрасываю. Бочку поставила за углом, чтоб ее не было видно, и валю туда все, что режется, колется, под ногами мешается. А потом, когда весной прибираюсь, поднимаю эту бочку, все железяки и стекляшки на тачку и на свалку. Мне иной раз даже приятно в эту бочку заглядывать. Во-первых, я вижу, что хлам прибран. А потом – я вижу, что из посуды надо обновить. Допустим, чашка там лежит битая – о-о, надо ведь чашку купить. Так что эта бочка – как жизненная история моей семьи. Тоже с тазом. Я в него высыпаю то огурцы, то картошку, лучшее использую на питание, а мелочь и битое – на корм курам.
Я не скажу, что у меня есть много моих ненужных вещей. Кофточка прохудилась, пришла в негодность, я ее на огороде доношу, и могу ее выбросить. Но вот с детскими вещами – беда. Тут так: мне люди детские вещи отдают, и мои дети их носят. Ленка у меня постоянно носит чужое. У нее своих вещей, специально для нее купленных – очень мало. Бабушка когда-то купила ей свитерок, кума кофту связала. Но все остальное то, что люди отдают. А отдают обычно хорошее. Ей отдали много платьев, на вырост. Я все их храню, не выбрасываю.
Очень жалею, что в свое время не научилась рукоделию. Могла бы что-то выкроить, переделать, перешить. И тогда бы отданная одежда была бы уже не чужой, а будто бы своей. И потом я бы делала одежду по моде. Мои дети, конечно, носят любую одежду без проблем. Но им тоже хочется модными выглядеть. Стараюсь сохранить еще гожие вещи до той поры, когда у меня будут внуки. Эту вещь, например, дочь моя носила. Она – родная, эта вещь, пускай для внуков остается. Я начинаю уже о будущем своих потомков задумываться, а не так вести себя, – что после нас хоть гори все огнем!
Интервьюер: – А много ты знаешь людей, которые так же, как и ты, используют хлам и отходы?
Люба: – Много. Особенно в деревне. Вот, у меня в этом году сильно уродился крыжовник. И ветки стали падать на землю, не могли держать ягоду. И крыжовник стал подгнивать. Мы пошли в лесополосу, набрали там палок, хлопцы позабивали их возле каждого куста по три штуки, положили поперечины и подняли ветки с земли. Собрали спелый крыжовник, ты думаешь, я их выкинула? Никогда! Я их связала, положила под шифер и оставила для следующего года.
Интервьюер: – Люба, а если бы у тебя было много денег, ты выгребла бы старье на свалку? Или оставила?
Люба: – Конечно, оставила! Я бы поменяла одежду и обувь, в которой мы на люди выходим. А для дома сошло бы и старьё. Да и то, что у меня осталось, я бы и это не выкинула. Пускай лежит, авось сгодится. Ведь деньги – это пыль. Сегодня они есть, а завтра их нет. У меня много свитеров осталось от Вани, и можно было бы их отдать. Но я не отдаю, мне неприятно, если их не будут носить с уважением. Это ведь мои родные вещи…
Искусство хозяйки: быть во всем экономной
Интервьюер: – А эта практика выжимания ресурсов, когда ты выкручиваешься, применяешься к жизни, – это все для тебя тягостно?
Люба: – Знаешь, мне спокойней на душе, если я так могу работать и жить. Да, спокойней. Но когда я экономлю, и не могу себе ничего купить – ни телевизор, ни кровать, ни чайник – это тяжело. Потому что все деньги и все сэкономленное уходят у меня на самые насущные нужды – заплатить за воду, купить лекарство.
Получу я иной раз деньги, зарплату. И долгов у меня на тот момент нет. И сумма хорошая на руках. И думаю – вот, закрою глаза и пойду куплю все, что хочется! Настолько надоедает экономить, веришь?! Душа просит – выйти на рынок и что-нибудь купить. Я так и делаю: беру деньги в пределах разумного и иду на рынок. Похожу – вот это, кажется, я бы съела! Но, гляжу, дороговато... Посмотрю еще что-то и возвращаюсь домой, потому что мне на все жалко деньги потратить! А если сейчас что-то захочется, я просто не обращаю на это внимания. Притерпелась...
Я трачу деньги на то, что не портится, на то, что может полежать. Я беру хороший порошок плюс наш обыкновенный отбеливатель. Из посуды ничего не покупаю и пользуюсь тем, что есть, что остается. Из загашника достаю... Раньше у меня было много запасов. Трусов, носков, маек, посуды, белья. И я просто доставала это, не тратя денег. А сейчас все сносилось и приходится покупать.
А как мне надоело экономить?! Меня порой тошнит от этой экономии! А с другой стороны – я спокойная. Потому что я знаю, что если будет еще хуже, я смогу выдержать. Я, конечно, пошатнусь, я могу скатиться вниз, но я все равно выдержу. Я не упаду низко, – так, чтобы вообще не подняться. Я ведь точно знаю, где что у меня лежит, и сколько чего осталось! Я постоянно перебираю в сарае носильные вещи. И похоже запасов у меня еще года на три-четыре, особенно на Ленку. И мне приятно, что сейчас используется то, что было раньше запасено и накоплено. И это тоже спокойствие дает в душе
В нашей станице тяжело живется алкашам, старикам и детям. Больше никому. Кто хочет жить, тот даже со свалки будет жить. Но тут многое зависит от умений, от умелости рук. Я долго не придавала значения тем урокам, которые мне отец давал. Ведь мы дрова всегда пилили летом, чтоб они были сухие. И заносили в сарай. Уголь всегда был накрыт, в сухости. Они меня специально не учили, но своим примером они на меня влияли. И сейчас это на моем поведении сказывается. Я все из детства вытащила, – все умения. Мама меня заставляла плинтуса мыть после побелки, и если я по стенке тряпкой ширкну, то мама заставляла перебеливать стенку и опять отмывать плинтуса. Умения – великая вещь! С умениями даже такого понятия, как хлам, не существует. Если руки на месте, хлама нет. Всё пойдет в дело, всё буквально! И я всё это стараюсь детям передать. Запас умений – самый дорогой! Не только шмотки надо запасать, а именно умения.
Знаешь, я никогда раньше не думала, что я настолько замкнутый человек. Я считала, что у меня всегда душа нараспашку. Но за последние четыре года (со времени гибели мужа) я узнала про себя, что я очень, оказывается, скрытный человек. Такой человек, что сам себе на уме: говорю одно, делаю другое, а думаю третье. То есть: что кому надо сказать, я скажу. А уж что не надо – я никогда этого не выскажу! Этим я хочу показать людям, что я хорошо и прекрасно живу! Я демонстрирую перед людьми, что мне хорошо. Но мне-то на самом то деле нехорошо! И, слава Богу, что меня никто не видит, какая я бываю дома. Детям достаются все мои нервные срывы, все мои стрессы, все мои слезы, когда я тут больная валяюсь, а они за мной ухаживают.
Бюджет: количественное и качественное
Денежные и натуральные доходы: соотношение между ними
Интервьюер: – Каково соотношение зарплаты и доходов от твоего личного подсобного хозяйства, других натуральных доходов в твоем бюджете.
Люба: – Я так думаю, что мои денежные доходы составляют одну пятую от того, что я заготавливаю на зиму с грядки. Я получаю (вместе с алиментами, пенсией, детскими пособиями) чуть больше тысячи рублей. Но если залезть в мой подвал и посмотреть, насколько там закаток и закруток, которые я получила с огорода!.. К тому же меня сильно выручают колхозные ресурсы. У меня в последний год не было урожая, потому что не было полива. И всё, что прибавилось в подвале, – всё это я добыла, работая в колхозе. Помогала полоть, убирать. И всё оттуда натаскала: и помидор, и огурцов, и капусты. Картошки, буряка, морковки тоже. Колхозу нечем нам платить, проще закрыть глаза на то, что берут с поля люди за свой труд.
Интервьюер: – Стало быть, натуральная часть твоих доходов (если их сравнивать с денежной составляющей) составляет четыре пятых общего дохода. Так?
Люба: – Да. Моей зарплаты хватает лишь на крупные расходы: учёбу сына, лекарства, коммунальные платежи. Вещи покупаю довольно редко, – это и по бюджету видно. Из крупных покупок в прошлом году – это куртки детям.
Интервьюер: – Люба, у тебя всегда доходы от ЛПХ (и от "приворовывания" в колхозе, конечно) были более весомые, чем денежные?
Люба: – Нет. Раньше (когда Ваня был жив и хорошо зарабатывал), если что-то у меня не уродилось, я не переживала. Я знала, что у меня есть деньги, могу пойти, купить, заготовить. Меня как-то не беспокоило состояние моей грядки. И то, сколько я с этой грядки получу для жизни. В те времена, лет пять назад, соотношение натурального и денежного дохода было примерно равным. А вообще у всех, кто живет в станице, натуральный доход намного выше, чем денежный. То есть: то, что мы производим на своей грядке, то, что мы крадём, то, чем мы обмениваемся с другими людьми, – всё это гораздо весомей, чем то, что мы получаем из окошка кассы. У нас тут каждый что-то кому-то даёт, чем-то обменивается с другим. И если всё это перевести на деньги – это будет очень много. Возьмём, самое простое – картошку. Мы помогали колхозу убирать ее. Если бы я работала в огородной бригаде, мне бы заплатили за день где-то 7-10 рублей. Но нас пригласили из санатория и платить за эту работу не обещали. Сказали, что будут ставить нам только выхододни. Ну и хорошо! Денщину мне не платят, но при этом говорят: "Можете себе немного картошки взять…" Разрешалось взять ведро, а потом, и того меньше. Но мы же, знаешь, русские люди! Мы эту картошку совали и в куртки, и в карманы, и в сумки. Я привозила минимум два с половиной ведра каждый день. А то и три. Мне и дети в этом помогали. Приносил Леша еду, а с огорода уносил и лук, и свеклу, и картошку. По карманам рассуёт, рюкзачок под куртку на спину повесит – и тащит домой, как муравей, припасы на зиму. В общем, заготовили мы овощей сполна. Если их на деньги пересчитать, я бы этого никогда не смогла купить!
Интервьюер: – И что, – многие так делают?
Люба: – Да все! Все. И чем беднее, тем больше. Конечно, не от жадности делает это, от нужды. Ведь каждый боится зимы. И поэтому запас должен быть настолько большим, чтобы можно было забыть про учёт и контроль за продуктами. Чтобы я не переживала, что у меня что-то заканчивается – картошка или бурак. Чтобы я не заглядывала в подвал и не считала, на сколько дней лука или морковки нам хватит.
Я, например, за закатки, за консервы не переживаю. У меня их – море! Они из года в год остаются, особенно варенье. В этом году мне дали много сливы, ведра три. Я закатала в банки. И если на следующий год будет неурожай на сливу, у меня страховой запас. И душа не болит.
Конечно, в состав подсобного хозяйства входит обычно и живность. Куры, утки, свиньи… У меня полтонны зерна всего, на мельнице лежит. И я не знаю, что с ним делать, как распорядиться. Или для птицы его беречь, или для кроликов. И поэтому я хозяйство мясное держать не могу, нет возможности покупать (или, вернее, доставать) корма. Сейчас у меня живность такая – десять курей и шесть уток. Но мы с детьми настолько уже привыкли жить без мяса, на овощах, что меня на уток как-то и не тянет. Вот, утки бегают, я бы могла (и должна) их зарезать. Но мне их жалко, потому что они несутся. А яйца у меня в семье – самый необходимый продукт. Пеку я часто и много, и мне яйца нужны. И куриные, и утиные. Утиные даже лучше, они как-то погуще, поплотнее.
Самооценка: среди богатых и бедных
Интервьюер: Какие вы? Богатые, средние или бедные по твоему ощущению.
Люба: – Я ощущаю себя на среднем уровне. (Задумывается.). И то, смотря с кем себя сравнивать. Если взять во внимание моё положение – я одна работаю и у меня трое детей – то я на среднем уровне держусь капитально. Я держусь на этом уровне крепко! Почему? Потому что я могу позволить себе лечить детей… А другие, похожие по жизненному положению на меня, этого себе не могут позволить. Вот, в классе у Лены один мальчик заболел чесоткой. Не ходил в школу пока родители не собрали деньги, чтобы купить серную мазь. Семья многодетная, родители пьют, и ребенок дошел до того, что его уже и лечить невозможно.
Я же при первых сигналах заболевания какого-нибудь, мигом лечу в больницу. В прошлом году девчата на работе взялись меня обсуждать: "Посмотрите, сколько у нее денег выходит – и зарплата, и пенсия, и алименты, и детские, – и куда ж она их девает?!.." А я им отвечаю: "Девчата, у меня ж только на больницу ушло тысяч пять!.." И правда: когда я бюджет подбила, у меня получилось, что на лечение детей я потратила 5300 рублей. Эти деньги ушли на лекарства, на поездки в Краснодар. Но при этом я глубоко обследовала всех троих детей, да и себя. Мы и в больнице лежали, и на аппаратах нас проверяли, и мы знаем, насколько мы сейчас здоровы, и что нам ждать от будущего.
То есть я могу позволить себе (и своим детям) обследоваться и лечиться. Могу при этом недоедать, или что-то из вещей не купить, но за детским и своим здоровьем я слежу пристально. И при первых признаках того, что у кого-то что-то заболело, я лечу к врачам. Чтоб не запустить хворь, не дай Бог!
Интервьюер: –А с точки зрения питания ты к кому себя относишь? Среди станичников, среди людей, которых ты знаешь…
Люба: – Если учесть то, что я сама много что умею готовить, буквально из ничего, то считаю, что мы питаемся очень даже неплохо. Я думаю, что колбасы, сыры и прочие деликатесы могут себе позволить очень немногие люди в станице. Маловато людей в станице едят, что хотят. Потому что если даже работают и муж и жена, зарплата все же скудная, цены очень высокие… Считаю, что по питанию мы тоже средние.
Интервьюер: – А по одежде? Наверное, ты считаешь себя ниже среднего уровня?
Люба: – Да как сказать! Вот, мои дети ходят в школу, но у них совершенно нет комплекса, что они из многодетной и малообеспеченной семьи. Они одеты не худо! Да я и сама одеваюсь неплохо. Дома, конечно, как-нибудь, но на работе я более или менее нарядная. И себе стараюсь что-то подкупать из одежды…
Знаешь, какой у меня характер на этот счёт? Я всем покупаю по чуть-чуть. Вижу, что что-то обносилось у ребенка, – покупаю ему. У меня нет такого, чтобы я заработала и сама оделась-обулась. Или, скажем, дочка Лена пенсию большую получила, и я только её одела-обула. Я всем стараюсь из общего котла уделить долю!
Дальше. Я могу платить за обучение сына. Сейчас выучиться на повара-кондитера очень дорого: все продукты для кулинарной практики надо покупать самим учащимся. Это в копеечку влетает. К тому же он начал курить. И я, ради его здоровья, покупаю ему не дешевую "Приму", а "Нашу марку" с фильтром, пусть она и дороже вдвое.
Интервьюер: – Стало быть по всем признакам довольно крепко удерживаешься в среднем уровне? По крайней мере, в твоём собственном восприятии?
Люба: – Да, конечно! Считаю, что я довольно крепко стою на ногах. Но при этом не могу себе позволить продолжить строительство дома, доделать веранду. Если к тому же мне в этом году назначат операцию (а так и вышло. – Авт.), я её вообще не смогу доделать, – ни финансово, ни физически.
Экономические ориентации и планы
Интервьюер: – Теперь вопрос об экономических ориентациях. Какая экономическая цель для тебя главная?
Люба: – Для меня всегда дети были главным. И они держат меня в этой жизни. Я всегда вдалбливаю им в голову: "Я не могу вас обеспечить материально! Не могу купить новые красивые джинсы за 500-600 рублей, новые фирменные туфли! Но я могу дать вам свою любовь и ласку. Дать внимание!" Я внушаю, что теплота в отношениях, которая есть в нашем доме, дороже всяких денег, всяких тряпок. Когда вы вырастете, вы это поймёте. Хотя Женя уже начал понимать. Приехал он из больницы, поел, отдохнул и сказал: "Мама, как у нас в доме тепло!.." А я ему отвечаю: "Да я еще печку-то не топила!" А он говорит: "А я не это имею в виду, не температуру. Просто – как у нас дома хорошо, как у нас тепло и уютно…" Для меня это было высшей похвалой моих усилий!
Да, главное – это здоровье и дети. Я не могу строить дом, в то время как мои дети будут болеть или плохо учиться. И еще я не люблю долгов, не люблю, когда на мне висит долг за учебу Женьки, не заплачено за воду и налоги. Налоги я заплачу сейчас, а деньги за воду я или распределю на два месяца, или заплачу во втором полугодии. У меня там небольшие суммы остались. Семьдесят и сто рублей, по-моему. А долгов я не люблю. И детей к этому тоже приучаю. Приучаю к тому, чтобы все документы были в порядке, чтобы медицинские карточки были полностью оформлены, чтоб всякая бумажечка, которая может в жизни пригодиться, имела своё место. У нас ведь заведена особая папка, и каждый знает, что любую бумажку надо в эту папку класть.
Я не занимаю денег не подумавши, наобум. "А, мол, отдам!.." Я продумаю тысячу вариантов – смогу ли я отдать деньги в срок? Долг по ссуде я-таки скопила и отдала в кассу. Потому что под эту ссуду у меня заложен мой земельный пай, четыре с половиной гектара. И не дай Бог, если я заболею или попаду в больницу, и не отдам эти 250 рублей! Тогда у меня заберут эти четыре с половиной гектара. А мне его терять ох как не хочется!
Интервьюер: – А планы у тебя какие?
Люба: – Планы на этот год – доделать веранду. Завалить старое, сделать окна и двери, и помазать. Дальше этого я не заглядываю. Я даже не заглядываю дальше 4 апреля, потому что я не знаю, как сложится судьба моего старшего сына Жени. Заберут его в армию или нет? И тогда я буду планировать свою жизнь на второе полугодие. Если заберут, то у меня один год на раскачку, а дальше у меня средний сын Алёша должен учиться. Надо будет копить деньги на его учебу. А в "перекурный" год я буду стараться приодеть детей.
Основные расходы
Интервьюер: – Куда ты прежде всего расходуешь деньги?
Люба: – Здоровье, коммунальные услуги. Еще много идет на учебу Жени. И детская учеба тоже.
Вот почему я не бедно живу, как я считаю? Например, мы всегда пользуемся туалетной бумагой, я всегда покупаю хорошее мыло, зубную пасту, шампуни, стиральные порошки, отбеливатели. То есть я, при всей моей относительной бедности, на этом не экономлю. А люди как раз экономят. Я экономлю на еде, за счет моей изворотливости и умения добыть еду разными способами. Это видно по нашему бюджету… Полотенец у меня много еще со старых времен. Покупаю себе косметику, краску для волос, хорошую. Денег на это не жалею. Без косметички и покраски волос я буду выглядеть на работе не очень здорово. Дочке делаю плетеные резинки для волос. Они стоят 15 рублей на рынке. Обручи для волос.
Иногда позволяю себе купить бижутерию. Скромную. Это – на всякий случай, чтобы мужчинам понравиться. Может, где-то рядом моя судьба ходит...
Представление о четырехлетней динамике материального положения семьи Любы и структуры ее семейного бюджета представлены нами в двух таблицах. В первой сосредоточена информация обо всех видах поступлений в семью, включая денежные и натуральные потоки, в годовом и помесячном исчислении, в расчете на всю семью и на каждого члена в отдельности. Помимо основных доходов (заработки, социальные выплаты, доходы от собственности) рассматривается также использование собственных сбережений, заемных средств и безвозмездной помощи от частных лиц, которые, согласно методикам Госкомстата, не являются семейными доходами. В качестве денежной оценки натуральных поступлений дается измеренный в текущих ценах покупки объем потребленных в семье продуктов, одежды и других вещей, произведенных в семейном хозяйстве или же полученных в качестве натуроплаты, помощи от других семей, через обмены или же нелегальным образом. Совокупные поступления определяются как сумма денежных и натуральных поступлений в течение выделенного периода времени.
Замыкает таблицу блок “Натуральные расходы (в виде передачи другим)”, где приведена денежная оценка потока натуральной помощи, идущего от изучаемой семьи к другим семьям, что позволяет сопоставить масштабы полученного и отданного семьей, сделать выводы относительно эквивалентности ее обменных отношений.
В таблице 2 зафиксированы направления и величины расходования денежных средств семьи в течение двух бюджетных обследований. Показатель расходов на конечное потребление помимо денежных затрат включает стоимость (исчисленную по средним ценам покупки) натуральных поступлений продуктов питания и других материальных благ, потребленных домохозяйством, и позволяет оценить реальные расходы семейного бюджета по такой основополагающей статье, как питание.
Семья Любы по всем официальным статистическим параметрам относится к малообеспеченным. По данным нашего бюджетного обследования в апреле-марте 1995/96 гг., объем душевых денежных поступлений этой семьи составил только 72%1 от зафиксированного на тот момент среднероссийского прожиточного минимума и оказался в 2,5 раза ниже среднедушевых доходов по России и в 1,8 раза ниже данного показателя для Краснодарского края. Отмеченные соотношения сохранились для этой семьи и по прошествии четырех лет. В годовом цикле сентябрь-август 1999/2000 денежный доход на члена семьи был зафиксирован на уровне 70% “прожиточной” отметки и в 2,3 раза ниже планки среднедушевых доходов по России. Это дает основание говорить о том, что семья сохранила свое благосостояние, без ощутимых потерь пережила финансовый кризис 1998 года и последовавший за ним инфляционный всплеск, удержалась хоть и на невысоком, но все же относительно стабильном уровне.
Существенные изменения семейной стратегии в рамках отмеченного периода внесли свои коррективы в структуру денежных поступлений. С одной стороны, сохранились три “кита” – три составляющих семейного бюджета: зарплата хозяйки дома - основная и подработки (треть доходной части бюджета), разного рода выплаты на детей – пособия, пенсия по потери кормильца и алименты (18%) и частные заимствования (16%). За это время Люба из дворника перешла на более оплачиваемую работу медсестрой в грязевой зал санатория, позволяющую ей также иногда подрабатывать, проводя дополнительные сеансы лечения для отдыхающих. Старший сын, закончив обучение в кулинарном училище, на два месяца вышел на работу и частично взял на себя функции по обеспечению семьи. С другой стороны, у семьи появился такой новый мощный источник поступлений (составляющий пятую часть всех денежных средств), как денежная помощь, полученная от других семей.
Появлению этой поддержки семья обязана особой линии поведения хозяйки дома, направленной на создание вокруг себя круга почитателей из числа лиц мужского пола, готовых в обмен на заботу и ласку разделить с ней тяжесть повседневных забот о выживании семьи, снабдить продуктами, помочь с деньгами. Всего сумма денежных подарков и пожертвований от “близких и хороших друзей-мужчин” (так Люба обозначила этих людей в своих бюджетных записях) в течение года составила порядка 4,5 тыс. рублей или около 70% от всей денежной помощи семье. Деньги подносились на дни рождения хозяйки и ее детей, дарились на Новый год, Рождество и 8 Марта. Самые преданные почитатели не остались в стороне тогда, когда Любе пришлось лечь на операцию в краевую больницу. Ими была оказана денежная помощь оставшимся на месяц без присмотра детям, а также семья почувствовала их поддержку после возвращения матери из больницы домой. Друзья дали денег для погашения возникших в связи с болезнью задолженностей, для покрытия расходов на лечение. Другая, меньшая часть денежного вспомоществования семьи, – это объединенная единовременная помощь коллег по работе, администрации и профсоюзного комитета санатория хозяйке дома по случаю ее серьезной болезни.
За прошедшие годы семья сохранила потребность в частых одалживаниях денег. Если в середине 90-х годов женщине пришлось влезть в долги из-за внезапной и трагической смерти мужа, не оставившего семье, несмотря на свои сверхвысокие заработки на строительных шабашках, сколько-нибудь весомых сбережений, то и через 5 лет ее текущих доходов не хватало для того, чтобы полностью одеть-обуть детей, покрыть все расходы на обучение старшего сына, справиться со всеми подстерегающими семью неожиданностями. Так, в течение второго бюджетного обследования кроме матери серьезно болел и средний сын, больших затрат потребовало также медицинское обследование старшего сына, предваряющее призыв в армию.
Круг постоянных кредиторов семьи весьма обширен и состоит в основном из женщин - приятельниц хозяйки, родственниц по линии ее первого мужа, а также бухгалтера и кассира санатория, не раз оформлявших ей кратковременную ссуду в счет будущей зарплаты. Участие всех этих женщин в делах нуждающейся многодетной семьи, подкрепленное симпатией к вдове - неустанной и несгибаемой труженице, сумевшей в отсутствии мужа поднять троих детей, проявляется в первую очередь в том, что семье дают в долг крупные суммы денег и не спешат требовать их возврата, понимая затруднительность возникающих обстоятельств. Но Люба ни разу не воспользовалась льготными условиями подобного кредитования. Ее принцип “Избегай долгов, а, если не удается, то как можно быстрее их возвращай” неизменно соблюдался: в структуре расходов статья “погашение долгов” занимает лидирующее место (табл. 2).
Сама Люба по достоинству оценила помощь, оказанную ей и ее семье в это трудное время. Вот что она написала на полях бюджетного бланка: “А как оценить моральную поддержку знакомых? Разве в деньгах дело? Кума следила за дочкой. Сотрудница приезжала в больницу (в Краснодар!) проведывать. Заведующая санаторием взяла на работу старшего сына, пока меня не было. Председатель АО предложил помощь в получении отсрочки от армии для старшего сына”.
“Использование” мужчин далеко не ограничивалось денежной помощью с их стороны. Гораздо серьезней выглядят продуктовые поставки, полученные Любой от своих партнеров. Как видно из таблиц 1 и 2, в бюджете 1999/2000 года объем продуктов, полученных от других, вытеснил по своей значимости продукты, произведенные самой семьей, и позволил добиться максимальной экономии расходов на питании, составивших всего лишь 11% от всех денежных затрат семьи. За весь год семья получила от друзей матери порядка 120 кг свежей, соленой и сушеной рыбы, 30 кг муки, 42 кг капусты, 53 кг перцев и томатов, 20 кг моркови и свеклы, 150 кг арбузов и дынь.
Продуктами, полученными от мужчин, Люба не раз делилась со своими верными подругами-помощницами, выражая неподдельную благодарность их деятельному вмешательству в свою жизнь. Кроме того, соленая и вяленая рыба нередко служила ей особым видом подарка-подношения врачам (стоматологу, хирургу) и другим нужным людям, использовалась как валюта особого рода для безденежного получения любых продуктов (растительное масло, фрукты и др.).
Свое хозяйство у Любы было невелико всегда и на момент обследования в 1999/2000 г. состояло всего лишь из 12 голов птицы (6 кур и 6 уток) да 17 соток приусадебной земли, занимаемой недостроенным домом. Держать больше птицы, завести свиней Любе не позволяло состояние ее здоровья, а также отсутствие необходимого запаса кормов. Чтобы компенсировать нехватку выращиваемых на своем участке картофеля и других овощей, Люба вместе с детьми всегда соглашалась поработать на прополке и уборке урожая на “колхозном” огороде, чтобы таким образом обеспечить полную загрузку своего погреба на зиму. Эти усилия принесли ее семье осенью 1999 года 90 кг картофеля, 65 кг моркови и свеклы, 78 кг помидор и перца. Нельзя сказать однозначно, что все эти овощи были получены легально как натуроплата за работу, скорее выход на поле дал вдове возможность пополнить свои запасы, пренебрегая порой установленными нормами оплаты.
Помимо этого в борьбе за материальное благополучие своей семьи Люба отваживалась и на сугубо противоправные поступки. Вместе с одним из своих друзей она нарвала 60 кг яблок в “колхозном” саду, с другим знакомым в два приема было вывезено с “колхозных” полей почти 7 ц молодой кукурузы, еще одна “вылазка” закончилась доставкой в дом Любы 200 кг арбузов и дынь с “колхозной” бахчи. Немного облегчила положение семьи и временная стажировка старшего сына в местной столовой после окончания кулинарного училища. За 2 месяца работы кроме зарплаты в 900 рублей он принес домой еще и продуктов питания на сумму в 1500 рублей, что сопоставимо с денежными расходами семьи на питание в течение года.
Все эти ухищрения позволили семье до предела рационализировать повседневное потребление, избежать ежедневных денежных трат. Так, по нашим наблюдениям, покупки продовольствия в этой семье в среднем совершались лишь раз в 3-5 дней, при этом регулярно закупался только хлеб (12-15 булок в месяц), иногда булочки, макароны, рис, сливочное масло (не более 1 кг в месяц), немного печенья. В бланке расходов вообще не зафиксированы покупки мяса или рыбы, крайне редко приобретались молочные продукты, колбаса, чай, кофе. “Послабления” в виде газированной воды, пива и набора сладостей делались лишь на праздники и дни рождения, хотя в последнем случае, как правило, праздничный стол накрывался при активной помощи “близкого” (по классификации Любы) друга. Круг активных “спонсоров” и помощников Любы из числа мужчин насчитывал порядка 4 мужчин. В ее рассказе не раз звучала прагматическая предопределенность такого выбора “судьбы”, согласие на такой тип отношений с несколькими партнерами, направленного на поиск лучшего сочетания возможностей этих людей для оказания помощи ее семье при условии, что материальная нагрузка на каждого из них и, следовательно, на их семьи не будет слишком обременительна. Но при этом Люба каждый раз не забывала подчеркнуть те или иные душевные качества своих мужчин, пытаясь не концентрироваться только лишь на экономической подоплеке их появления в ее жизни.
Однако “необходимость” их появления очевидна. Судя по нашим данным, отсутствие мужской поддержки “опустило” бы семью еще глубже в пучину материального неблагополучия. Только официальные доходы обеспечили бы Любе и ее детям лишь 40% прожиточного минимума и не позволили бы решить ни одну из приоритетных задач.
Данные табл. 2 четко демонстрируют систему приоритетов семьи, о которых говорила сама Люба: дети и здоровье. За 4 года полные расходы на одежду, обучение и воспитание детей возросли с 819 рублей в 1995/96 гг., что составляло 7,5% в денежных расходах семьи, до 7723 рублей в 1999/2000 или 23% от всех денежных средств семьи. В течение последнего года Любе почти ничего не удалось приобрести себе из одежды – верхняя одежда для детей и выходной мужской костюм, купленный по случаю выпускного вечера старшему сыну, поглотили почти все средства, выделенные на эти цели. Огромную нагрузку на бюджет вызвал последний год учебы сына в училище.
1 Расчеты были сделаны с помощью данных Госкомстата РФ. См. Регионы России: Стат. Сб. в 2 т. Т.2. / Госкомстат России. М., 2000. С. 104, 128.