Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Тони Парсонс - Ничто суть все
Издательство «Ганга» выражает глубокую признательность Алексею Жаркову за его бескорыстную помощь в издании этой книги.
Перевод с английского:
М. Русакова
Парсонс, Тони
П21 Ничто суть все / Тони Парсонс ; пер. с англ. М. Русако
вой. - М.: Ганга, 2008. - 160 с.
ISBN 978-5-98882-073-4
Нам кажется, что мы живем в мире, населенном индивидами, которые, в большей или меньшей степени, наделены свободной волей, способностью выбирать и действовать, что и приводит к определенным последствиям.
Эта реальность принимается практически всеми и не подвергается никакому сомнению. Но так ли это на самом деле?
В этой книге говорится о подлинной Реальности.
УДК 1 (540) ББК87.7
Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.
© Tony Parsons 2007 ISBN 978-5-98882-073-4 © ООО «Издательство Ганга», 2008
Все, что есть, это.
Бытие
Когда одно кажется двумя .
Ничто кажется всем Абсолютное кажется относительным Пустота кажется полнотой Беспричинное кажется имеющим причину Единство кажется разделением Субъект кажется объектом Единственное кажется множеством Безличное кажется личным Неизвестное кажется известным
Это тишина, которая звучит, и недвижй- мость, которая движется, и это слова, которые кажутся указанием на то, что бессловесно и вместе с тем ничего не происходит.
Нам кажется, что мы живем в мире, населенном индивидами, которые, в большей или меньшей степени, наделены свободной волей, способностью выбирать и действовать, что и приводит к определенным последствиям. Эта реальность принимается практически всеми и не подвергается никакому сомнению.
Наверняка вы являетесь кем-то, кто читает эти строки, и это наверняка будет вашим выбором — перестать читать или продолжать это делать... по крайней мере, так кажется.
Проще говоря, кажется, что наш выбор будет направлен на достижение удовольствия и избегание боли. Мы узнаем, что, прилагая разумные усилия, у нас больше возможности сделать свою жизнь эффективной. Именно этот принцип, очевидно, и мотивирует большую часть личной и глобальной деятельности.
Так как мир, в котором мы живем, кажется угрожающим, мы собираемся в различные группы и создаем определенные правила, которые привносят в нашу жизнь какой-то порядок и защиту. Но возникают конфликты и напряженности, и наши взаимодействия не всегда бывают успешными.
Некоторые из нас ищут в жизни более глубокий смысл и цель, которые могли бы принести нам надежду и утешение. Из этой потребности появляется религиозное стремление, вера в божество и поиск духовного просветления. Хотя такого рода средства могут на какое-то время быть эффективными, они по своей природе кажутся ограниченными и, для некоторых людей, не при
носят глубокого и постоянного удовлетворения. Возможная причина для этого приводится в книге «Ничто суть все», вместе с объяснением того, как еще в раннем детстве мозг предполагает, что «где-то там» есть мир, который существует отдельно от того организма, частью которого он является. Чтобы защитить себя, он, видимо, притворяется, что существует центр, или «я», из которого, как может показаться, и осуществляются все переговоры и ведется весь контроль. Конечно, подобная концепция видимой индивидуальности включает в себя абсолютную веру в свободную волю, выбор и способность к действию.
Итак, видимо, весь наш образ жизни основан на фундаментальной системе верований, которая появилась из весьма сомнительного предположения о природе реальности.
Например, возможно, что эта реальность — всего лишь унифицированная и совершенно безличная движущая сила, лишенная всякого намерения, направления или цели, но которая, парадоксальным образом, является при этом также источником и выражением вибрирующей, страстной «жизненности». А также что в рамках этого выражения кажущаяся история индивидуальности проявляется лишь как бесцельное отражение ее источника.
Возможность этого полностью перевернула бы прочно укоренившиеся мнения и ценности, на которых мы основываем свое поведение, и она бы также подорвала саму идею о том, что у нас есть сама возможность какого-либо выбора этого поведения.
Можно было бы поспорить, что формирование индивидуальности — очень естественный и неизбежный процесс, поэтому нет необходимости заниматься более глубоким поиском его истоков. Поэтому вы можете тотчас же отложить эту книгу, здесь и сейчас... но что это такое, что бы могло ее отложить? Это были бы вы, или сам источник?
Является ли наша цель всего лишь сном? Если да, то кажется, что пробуждение от этого сна могло бы стать настоящим бедствием. Не осталось бы никого, кто бы управлял нашими жизнями, возможно, не осталось бы и управляющего директора вселенной, который бы осуществлял руководство. Поэтому, если наша жизнь будет утрачена, тогда будет утрачено и все остальное, и останется лишь пустота. Но возможно ли, чтобы, подобно вакууму, пустота вдруг стала абсолютной полнотой... просто стала ничем, которое и есть суть все?
Я подозреваю, можно с уверенностью сказать, что многие читатели, которых привлекает это новое богатство нефильтрованной «жизненности» — «Ничто суть все», — уже прошли достаточно много миль по этой длинной и петляющей дороге преданного поиска того, что никогда не могло быть утеряно... усиливающий сам себя парадокс, который питает мир поиска.
Как таковые, все последующие — вибрирующие и живые — выражения свободы будут типично восприняты с одной из двух общих точек зрения. Или эти слова будут пропущены через линзу отдельности, ожидая, что одно важнейшее озарение принесет ищущему целостность и освобождение, или это радикальное послание может, вместо этого, быть воспринято... и прославлено.. . как вездесущая и безграничная непосредственность жизни, которая просто происходит сама по себе, без какого-либо посредника или пункта назначения.
На самом деле, глубокая простота этой открытой тайны, на которую с такой красотой и силой указывается на этих страницах, всегда находится на один шаг слишком близко для того, чтобы к ней когда-нибудь подошли ум и «понимание». В этом кроется приглашение дать передышку дедуктивному аналитическому уму и просто вдыхать эти слова с тем же естественным, непринужденным ритмом и резонансом, из которых они возникли. Безошибочный аромат вспоминания самого интимного из всего, которое столь энергично и бескомпромиссно присутствует в этих диалогах, наиболее непосредственно ощущается в отсутствие идеи о том, что существует что-то, что нужно понять или постичь.
На протяжении последних десяти лет верхушку духовного пантеона захлестнула волна интереса к «недвойственным» учениям. Этот интерес обнажил чисто двойственные представления о том, что нужно зарабатывать некие достоинства для освобождения от колеса страданий — они и лежат в основе молитв и обещаний, которыми изобилует практически вся духовность и религия. И вместе с тем, кроме редких исключений из этого правила, почти все популярные копии учений, «подобных недвойственным», на тему которых сегодня устраивают сатсанги, угождают требованиям и ожиданиям отдельного индивида, находящегося под влиянием процесса и продвижения вперед. С открытой тайной дела обстоят иначе.
Подобные приспособленческие учения часто обосновываются тем принципом (каким бы он ни был великодушно заносчивым), что «нужно спуститься вниз и встретить всех этих непросветленных людей на полпути вверх на гору», и таким образом постоянно укреплять такие двойственные в своей основе, неправильные представления, как иерархия и личная эволюция.
Эта проблема, в свою очередь, представляет собой фундаментальное и подсознательное повторное подтверждение того, что ищущий действительно заблудился и нуждается в спасении. Как Тони Парсонс вновь и вновь говорит в своих книгах, это абсолютно неприемлемо для ума, который никак не может найти тот дом, который он так отчаянно ищет. В некоторых людях, когда они впервые это по-настоящему услышат, это может вызвать мимолетную волну отчаяния, по мере того как все надежды и проецируемые идеалы о том, чтобы «стать божественными и возвышенными», рушатся в бескрайнем океане только того, что есть — жизни, которая просто происходит; без каких-либо личных отметин, на которые можно было бы повесить подобные атрибуты своих достижений.
Однако даже во время этого первоначального изумления спонтанного узнавания часто игнорируется то ощущение невыразимой безличной свободы, которая обнажается в безвременном свете того ничто, которое суть все. Это не отстраненная псевдосвобода, вызванная «духовно санкционированным» избеганием жизни, а природная непосредственность вспоминания того, что на самом деле никогда и не было никакой отдельной сущности, с которой бы все это происходило... какая радостная революция!
Речь идет о крайней степени парадокса и о том, что этот парадокс просто теряет свою видимую силу что- либо скрывать — в свете повторного открытия этой первоначальной невинности, которой и является открытая тайна. Это истинный парадокс в том смысле, что он постоянно полностью всеми проживается и вместе с тем остается полностью скрытым в виде важнейшей в жизни тайны — пока есть «кто-то», кто ее ищет.
Таким образом, ничего удивительного, что подавляющее большинство мировых учений, включая многие недавние терапевтические ответвления, все стремятся разгадать эту тайну в своего рода последовательной, линейной манере — для индивида, который открыто (или завуалировано, как это бывает в случае с многими популярными псевдонедвойственными учениями) воспринимается как центр вселенной... т. е. как предположительно тот, кто нуждается в озарении и понимании, чтобы стать свободным.
На самом деле эти учения, которые только на словах признают недвойственные концепции, часто представляют собой более тонкое, даже подсознательное признание этого в корне неправильного представления и таким образом неумышленно еще больше укрепляют иллюзорное ощущение отдельности.
Именно эту вездесущую реальность того, что есть только жизнь... такая, какая она есть... Тони Парсонс и показывает, с такой мощью и прямотой. В этом состоит редкий и уникальный дар Тони... четкое выражение революционного видения, подпитываемое энергичной «живостью» свободы, которая просто не может и не хочет идти на компромисс. Тони — исключительно меткий стрелок... стрелок по тарелочкам непревзойденного мастерства... одну за другой уничтожающий все тарелочки с надписью «да, но...», не оставляющий никакого места, куда мог бы полететь ум... не оставляющий никакого места, где можно было бы спрятаться от безграничности просто Бытия.
Для многих из тех, кто уже долго ходит по разным гуру и сатсангам, выходные, проведенные с Тони, или невыездной семинар с ним — это как глоток свежего воздуха; по мере того как одна освященная веками нить путаницы за другой распутывается и испаряется в обстановке открытого, непринужденного юмора, царящего при встрече хороших друзей. Все дается без какой-либо программы, без каких-либо ожиданий или требований, есть только искренняя радость от разделения с другими этого самого удивительного из всех даров... того, что вы изначально никогда не владели никакой жизнью, которую нужно было бы защищать и разрешать.
Когда готовность услышать столь прямое и неприкрашенное заявление встречается с такой бескомпромиссной ясностью, что-то еще может выйти из тени становления в тихий и нежный свет безвременной «жизненности», которая и является открытой тайной.
Основная идея этой открытой тайны была полностью освещена в предыдущих трех книгах Тони, однако этот последний сборник — «Ничто суть все» — отражает вечно свежее взаимодействие и симбиоз между еще более тонкими и зрелыми вопросами и, в ответ, естественной отточенной ясностью выражения.
Таким образом, те, кто уже хорошо знаком с захватывающей манерой выражения Тони, найдут здесь многое, чем можно было бы наслаждаться и дорожить, и «Ничто суть все», несомненно, займет свое место рядом с другими его произведениями как выдающийся и революционный труд.
Шэннон Диксон, март 2007
До тех пор пока ваша жизнь не будет утрачена, вы всегда будете вопрошать «почему»... ибо то, что ищут, никогда не было утеряно, и то, что ищущий пытается понять, никогда не может быть познано.
Вот почему в открытой тайне нет ничего, что ищущему нужно было бы понять, и ничего, на что нужно было бы претендовать... она не предлагает никаких особых состояний блаженства, тишины или присутствия.
Разоблачается ошибочность того, что нужно достичь искренности, принятия или усовершенствования тела- ума. Вас не пригласят заглянуть вовнутрь себя и обнаружить «свою истинную природу» или то состояние осознанности, которое обещает так много, но которое приходит и уходит так быстро. Здесь вам не предложат никаких духовных леденцов.
Здесь не идут ни на какой компромисс с потребностями ищущего — в руководстве, в процессе «становления» чем-либо или в способствующих этому учениях. Здесь нет никаких специальных мам и пап, никаких духовных семей, которым можно было бы принадлежать. Нет никакой магии, никакой харизмы, никакого переноса... ничего не продается, вот только сказка о маленьком «я» может закончиться.
Дар совместного пребывания в этой ощутимой безграничности состоит в том, что то, чем вы уже и так являетесь, видится как целостность, без ожиданий или требований. Неразбериха и сопротивление могут раствориться в свете открытости, и не останется ничего.
Из этой пустоты появляется неописуемая полнота и чудо просто бытия.
+ + +
Так откуда же идет вся эта информация ? Получается, что наш разговор — это мой разговор с самим собой? Ия сам себе говорю, что все это сон ?
Это «ничто» говорит с «ничем». И то ничто, которое находится вон там, притворяется кем-то. Все так просто. Однако слова — эти слова — не обязательно способствуют пробуждению; это просто концепции. Мы обмениваемся словами. В этой комнате происходит нечто гораздо более мощное. Во время этих встреч возникает чувство безграничности. Однако слова могут каким-то образом дойти до сновидящего, и он их преобразует во что-то, что сам хочет услышать. Он не будет слушать, что ему говорят, так как он не хочет слышать, что никого нет. Это слишком угрожающе.
Поэтому мы постоянно обнаруживаем, что люди приходят на эти встречи и абсолютно не слышат, что здесь го- ворот. Ту фундаментальную вещь, которую здесь говорят, почти никогда не слышат. Это то скрытое послание, которое доступно, только если существует готовность к этому. Но оно спрятано под ворохом всего остального. Повсюду учат христианству, буддизму, традиционной адвайте, так называемой недвойственности. Существует много книг и учений, которые претендуют на то, чтобы называться учениями адвайты, но которые постоянно идут на компромисс относительно фундаментальной и пугающей тайны, которая содержится в самой сути слова «адвайта». Эта тайна состоит в смерти отдельной личности, а ее игнорирование или компромисс в отношении нее происходят из стремления к выживанию собственного «я».
Имеет ли тогда смысл вообще предпринимать в жизни какие-либо усилия ?
Пока вы в состоянии сновидения, кажется убедительным, что вы — личность, которая может совершить усилие, чтобы добраться из точки А в точку Б. Но если пойти еще глубже, то нет никого, кто может сделать усилие, и никого, кто мог бы перестать производить впечатление тою, что он делает усилие. Трудность в том, что люди предполагают, что это Тони Парсонс говорит, что ничего не надо делать. А дело вовсе не в том, что существует кто-то, кто ничего не может сделать или кому этого делать не надо. Дело вовсе не в этом. Дело в том, что нет никакой отдельной сущности, обладающей свободной волей и выбором. И в этом и состоит фундаментальное различие.
Вы всегда это знали ?
О нет, я этого никогда не знал. И до сих пор не знаю. Но было ощущение этого. Это передача не-знания. Это когда ничто говорит о ничто. Нет никого, кто бы это знал, и нет того, что можно было бы знать.
Но мне кажется, что у меня есть выбор, так как я могу или работать, или спать. Я могу делать что хочу. Поэтому мне кажется, что у меня есть выбор. Если я захочу выйти, то смогу выйти, или встать. У меня есть некий выбор.
В этом и состоит сон. Есть сновидящий, которому снится, что он решает, встать ли ему или нет. Приходит идея вставания, и сновидящий встает и думает, что это он принимает решение встать. В этом состоит сон. Вы никогда ничего не делали. Никто никогда ничего не делал. Все, что есть, это то, что происходит... с «никем».
Это могло бы происходить как-нибудь получше!
(смеется) Да. Это может быть неприятной борьбой. Пока там есть кто-то, который пытается что-то найти, все время неприятно. Когда мы обнаруживаем, что никого нет, то этот «никто» просто прославляет свою жизненность. И этого не избежать. Нельзя убежать от жизненности. Никто не может ее избежать, так как все уже ей являются. Поэтому не имело бы значения, если бы вы сейчас взяли и вышли из комнаты. Вставать и выходить из комнаты — это то, что происходит. Это жизненность. Есть только это. Есть только одно бытие.
А как же тогда ответственность?
Нет никакой ответственности. Никого нет. Никто не несет ответственность. Никто никогда ничего не сделал, поэтому никто ни за что не отвечает. Все, что, по всей видимости, произошло, по всей видимости и произошло.
Но ответственность тоже происходит.
Происходит сновидение и идея того, что существует некто, имеющий отдельное существование. Это сон. И идея о том, что он за что-то отвечает и что есть такие вещи, как причина и следствие, также возникает в этом сне.
+ + +
Что такое смерть ?
При смерти все, что приходит к концу, — это идея времени, всей этой истории, и борьба за поиск освобождения — просто потому, что, пребывая в отдельности, весь механизм организма тела-ума ищет единства. Когда этот мнимый организм перестает функционировать, что и происходит при смерти, то вся эта история с поиском единства заканчивается, и существует единство.
+ + +
Тони, я слышал, ваша жена говорила, что вы очень страстно всем этим увлечены.
Посмотрите на весь этот мир, в котором мы, видимо, живем. Он полон страсти. Он — абсолютная жизненность. И главное в нем — по-детски искреннее изумление перед лицом всего этого. Вот что он такое. В нем нет никакого другого смысла. Это не борьба между добром и злом. Это не история того, как куда-то идти. Это просто страстный взрыв жизненности. Вот и все. Это просто страстный взрыв бытия, который говорит тем, кто считает себя отдельными людьми, что существует лишь свобода.
Постоянно, в эту самую минуту, все в этой комнате буквально бомбардируются любовью посредством чувств, посредством всего того, что есть. И возлюбленный говорит: «Смотри, тебе не нужно ничем становиться или меняться, или что-то делать... Я уже здесь». Видите, как это поразительно. Это так поразительно просто и прямо. Только это и есть. Но мы всегда ищем там что-то другое. Какую-то концепцию, какую-то идею о том, что мы должны быть лучше. «Я должен быть лучше». А возлюбленный, идеальный возлюбленный, сидит у нас на плече, напол- ; няя нас жизненностью, и говорит: «Нет; ничем не нужно быть, то, что ты есть, — это уже целостность».
Есть только безупречная целостность, и это все, что • есть. Это удивительно.
+ + +
Вы говорите, что скука и депрессия — это жизненность?
Скучать... это единство скучает и пребывает в депрессии. Не может быть иначе. Освобождение абсолютно всеобъемлюще.
Этоум видит его определенным образом, правда?
О, да. Например, вся идея просветления видится уму определенным образом. Она состоит в том, чтобы быть очень прекрасным, любящим, прощающим, великодушным, спокойным и безмолвным. Ерунда! Это тюрьма.
Когда я говорю, что есть только это, то ум как бы отпадает, и действительно есть только это. И ум как бы склоняет голову.
Совершенно верно. Падает на колени и сдается.
Отпадает.
И занимает свое место в этом воплощении.
Да. Поэтому все дело — в распознавании?
Оно в том, чтобы быть тем, в рамках которого и происходит распознавание. Однако я пытаюсь сказать, что нет никого, кто бы мог это осуществить.
Да, это как будто «я» узнает само, себя.
Да, такое происходит, однако бытие все же находится за пределами такого распознавания, вместе с тем включая его.
Я слышал, что иногда ум может привести нас в это место.
Нет, безусловно нет. Ум — всего лишь сказочник, и не может постичь безвременное.
Но он может нас немного вести..
Нет, не может. Мышление не может постичь бытие, оно лишь возникает в бытии. Я использую слова, и понимание может принести ясность. Но ясность — не пробуждение. Ясность — не освобождение. Ясность — это просто еще один предмет имущества.
Но одновременно это также и распознавание.
Опять говорю: освобождение, бытие находятся за пределами распознавания. Концептуальное распознавание того, что никого нет, — это ничто... это преходящая идея.
+ + +
Тони, я не понимаю разницы между пробуждением и освобождением.
Нет такой вещи, как пробуждение или освобожде- ? ние, но эти термины используются для описания чего- то, про что лишь кажется, что оно происходит с «никем». Пробуждение — это то, что, видимо, неизменно происходит с большинством мнимых ищущих,
но это не происходит в каждом случае, так как ни в чем нельзя быть уверенным. Но, видимо, «никто» внезапно видит, что есть лишь единство, и какое-то время кажется, что все еще есть едва различимый ищущий, который не понимает, что сейчас произошло, но хочет это присвоить. И затем, очевидно, возможно, что этот «никто» вдруг осознает, что ищущий, который хочет присвоить единство, также является единством, и тогда все кончено, тогда больше нет никого. Нет ничего, кроме бытия.
Когда вы были совсем маленькими детьми, было только бьггие. И затем настает момент разделения, и вас отучивают от бытия — маленькие дети все еще ощущают, что такое бытие, даже после момента разделения, когда эго, или чувство «я», развивается и растет, и мы вступаем в мир индивида. Есть период, когда еще сохраняется ощущение бытия.
И затем появляется ощущение того, что оно утрачивается. Однако для некоторых людей, когда случается пробуждение, происходит возвращение обратно в бытие. Очень трудно отвечать на такие вопросы, потому что это звучит так, будто все это происходит во времени и что все это реально. На самом деле все это нереально. Нет такой вещи, как освобождение или пробуждение. Все, что есть, — это бытие.
Должна быть какая-то стратегия. Должна быть какая-то формула. Если бы только у меня была эта формула. Разве не было бы правильным сказать, что если я выясню, как работает ум...
Безусловно, нет. То, о чем мы здесь говорим, не имеет никакого отношения к уму. Ум — это просто голос на стороне, у которого много всяких идей, но который не может постичь бытие, так как ум — это движущаяся
часть. Он функционирует только в рамках какой-либо истории, в рамках бытия.
Поэтому на самом деле нет ничего, что бы надо было делать... ну, конечно же, нет.
Но в каком-то смысле происходит знание этого... как мы говорили, первоначально существует знание всего этого, Поэтому, например, вы можете сидеть на стуле и знать, что ваши ягодицы находятся на сиденье. Или что с улицы доносится какой-то звук. Существует знание, осознание того, что происходит в вашем теле, осознание того, что происходит мышление... может происходить мысль «Я пытаюсь это понять». Вы сейчас можете ощутить жизнь в вашем теле. В этой комнате сейчас есть энергия жизненности. Никто не может отрицать, что это существует. Но существует и знание этой энергии.
Но все еще во сне.
Совершенно верно. Все еще существует знание, осознание того, что вы там сидите, и это осознание все еще происходит во сне.
Так что же произойдет дальше?
Что может произойти, так это то, что сначала может быть осознание того, что вы там сидите, а потом может произойти сдвиг, и будет просто это ваше свдение. Это и есть сдвиг. Это и есть безвременность. В каком-то смысле кажется, что все, что происходит в этой комнате, происходит с вами во времени. А на самом деле это безвременное бытие, это дар. И все время, постоянно, вас, посредством ваших чувств, бомбардирует безвременное бытие. Вы вдыхаете, вы видите, вы слышите, вы ощущаете, вы пробуете на вкус то, что вы постоянно ищете где-то еще. Все, что бы ни происходило, — это единство, или бытие, которое говорит: «Смотри, есть только это! Не нужно ничего искать. Это уже и так все, что есть!»
Так что же произойдет, когда...
В тот самый момент, когда нет никого и есть только то, что происходит, свет проник в кажущуюся тьму и этот свет рассеивает тьму. Тьма рассеивается и, видимо, исчезает. «Я», отдельность, просто рассеивается в этом свете. И тогда ничего больше не остается.
+ + +
Откуда происходит идея отдельности ?
Все — это ничто, возникающее как все, в том числе и как идея об отдельности.
Чтобы заставить эту отдельность уйти, ведь прилагают усилия ?Люди пытаются...
О, да. Но усилия подпитывают отдельность. Эта попытка найти единство и укрепляет ощущение отдельности от единства.
Иэто смешно, правда?
Вот почему все учения, основанные на идее духовного стремления или выбора, на самом деле являются учениями порабощения, так как они порабощают человека чем-то, что называется «быть отдельным человеком».
Получается, что для ума нет выхода?
Просто это не имеет никакого отношения к уму. Когда происходит кажущееся освобождение, ум просто занимает свое естественное место... он уже больше не представляет собой какую-то огромную силу.
Итак, нельзя скрыться от того, что вы ищете, потому чтс нельзя скрыться от всего, что есть. Это все, что есть, поэтому, как кто-то может это потерять? Как так может быть, что кому-то нужно достичь бытия, когда это уже и так есть все?
Что же, по всей видимости, происходит? А происходит то, что вы сидите на стуле, дышите, видите все это, слышите какой-то голос, — вот это и происходит. И это все, что есть. И если вы встанете и выйдете из этой комнаты, то это тоже будет оно. И если вы на самом деле по- настоящему не слышите, что говорят, то это тоже будет оно. И если вы по-настоящему слышите, что говорят, то это тоже будет оно. И сегодня вечером, когда вы пойдете домой и поужинаете, то это тоже будет оно. От этого не убежать. От бытия не убежать. Есть только бытие.
Это и есть бытие — быть комнатой, быть телами на стульях, быть Тони Парсонсом, который размахивает руками. Это все, что есть.
Это нечто очень редкое и революционное. Некоторые люди говорят: «Вы говорите то же самое, что и многие другие».
Безусловно, это не так.
Если это будет по-настоящему услышано, если эта фундаментальная тайна будет где-либо услышана, то «Вы» ее никогда не услышите, однако если она услы- шится, то увидится, что это нечто очень редкое и революционное. Она состоит в повторном открытии того, что нет такой вещи, как отдельность. Нет никого, кто был бы отдельным. Нет никого другого. Нет ничего, от
чего можно было бы быть отдельным. Нет никого, кто может быть отдельным. И в этом и состоит все. То, что мы ищем, никогда не было утеряно.
Однако в этом всем возникает идея отдельности — «Я — человек. Я совершенно точно отдельный человек. Я — личность, и моя мама, и мой отец, и священники, и учителя, и начальники, и жены, и мужья, все говорят мне, что я — отдельный человек, который может выбирать — то, что лучше, или то, что хуже». Поэтому поиск — того, что лучше, или того, что хуже — продолжается. Так возникает сновидящий.
Сновидящий — это мнимый отдельный индивид. «Я — человек». Это и есть сновидящий. И этот сновидящий может функционировать лишь в этом сне об отдельности. И вот он вырастает в мире сновидящих, которые все говорят: «Это твоя жизнь, это твоя собственная жизнь, и ты можешь сделать выбор, чтобы она стала лучше или хуже. У тебя есть свободная воля, чтобы выбрать то, что лучше, или то, что хуже».
И для многих, многих людей — которых сегодня становится все больше и больше — это не ответ. Где-то существует осознание того, что ощущение отдельности создает дискомфорт. Кажется, что чего-то не хватает, что в этом нет целостности.
И можно обратиться к религии, можно обратиться к психотерапевту, можно обратиться куда угодно, пытаясь заполнить это ощущение утраты. Можно обратиться к просветленному учителю, пытаясь заполнить это ощущение утраты. Но все время, пока эти люди говорят вам: «Да, вы — отдельный индивид»... вы остаетесь запертым в той же тюрьме — в тюрьме сновидящего... в тюрьме сновидящего, состоящей в том, что он — отдельный человек, которому нужно что-то найти... Нечего находить. Вот и все. Есть только это. И говоря «это», я имею в виду то, что происходит, бытие.
Вы входите сюда в качестве кажущегося отдельным индивида — давайте это предположим — и вы сидите и что-то ищете. И это уже и так все. Все то, что происходит, и есть все. Есть только это. И все, что происходит, не происходит ни с кем в этой комнате. В этой комнате нет никого, с которым могло бы что-то происходить. Есть просто то, что происходит. Это пространство. Это пустота. Это ничто. То, что здесь сидит, — ничто, и в этом «ничто» возникает ощущение тела, слышатся звуки, чувствуются чувства, происходит мышление. Мышление также происходит с «никем». Никто никогда ничего не думал, так как никого нет. Итак, мышление происходит, чувства происходят, слушание голоса происходит.
Все, что есть, — это жизнь, которая происходит. Все, что есть, — это жизненность. Жизненность — это бытие. Больше нет никого другого. Внезапно можно увидеть: все, что здесь сидит, — это жизненность. Никто не может научить вас быть живым. У кого хватило бы заносчивости учить вас быть, когда существует лишь одно бытие? У кого хватило бы заносчивости сказать вам, что вам нужно измениться? Есть только ничто и все. Это находится за пределами понимания, за пределами человеческих сердец и умов.
И мы можем разговаривать друг с другом и использовать слова, но эти слова будут лишь указывать на что- то, что находится за их пределами. Слова могут разрушить иллюзию в уме о том, что есть отдельность, так как ум любит рассказывать всякие истории. Здесь может отпасть сама идея о том, что существует такая вещь, как отдельный индивид. И, конечно, также отпадает идея о том, что есть что-то, что нужно сделать, что есть кто-то, кто когда-то что-либо делал.
Итак, нечего достигать, нечего понимать, и то, что есть, и есть все. Есть просто эта жизненность, возникающая для «никого».
Освобождение — это энергетический сдвиг. Это сдвиг от ограниченного состояния, когда вы являетесь «кем-то», отдельным от всего этого мира человеком, обратно к естественному и очень обычному ощущению того, что есть только все. И это ограниченное состояние расширяется и становится всем, и то, чем вы себя считали, также становится всем.
Все это не имеет никакого отношения к Тони Парсонсу. Это не что-то, чем Тони Парсонс владеет, и не что-то, чего он достиг. Это не имеет никакого отношения к знаниям, личным усилиям или достижениям. Тони Парсонс ничем не отличается от кого-либо в этой комнате. Это просто организм тела-ума, который размахивает руками и разговаривает.
Трудность в том, что в процессе поиска мы все персонализируем. Мы пытаемся сказать: «Какая мне от этого польза? Что я могу от этого получить? Что мне нужно сделать, чтобы быть таким?» Из-за этого и вся неразбериха. Вам не нужно ничего делать, так как вы — это — уже делается. Это уже делается. Жизненность происходит. Бытие — это просто бытие.
И когда этот ищущий, который всегда думает, что ему нужно найти что-то и обнаружить что-то новое или совершенно другое, исчезает, то вдруг наступает полное расслабление, и мы проваливаемся в сплошную радость бытия. Не знания бытия, а простого, непосредственного бытия.
И когда происходит такое видимое освобождение, то люди нам говорят: «Так интересно. Долгие годы я искал блаженство, покой и все такое подобное. Все эти годы я их искал, не понимая, что то, что я искал, и есть вот это. Оно всегда здесь было. Оно никогда меня не покидало. Это совершенный возлюбленный».
Но давайте вместе поговорим об этом. И когда вы зададите вопрос, то не получите ответа. В каком-то
смысле вы ответ получите, но этот ответ будет постоянно приводить вопрошающего обратно к осознанию того, что есть только это. Разгадка жизни состоит в том, что нет никакой разгадки. Есть только жизнь.
Это не придуманная мною истина. Это вообще не истина. Нет никакой истины. Это просто демонстрация, описание того, что является единственной константой.
Это ее повторное открытие. И ее абсолютная простота ставит ум в тупик. Сегодня мы услышим, как ум будет с этим сражаться... потому что ум обожает истории. Ум хочет принимать участие в истории о том, как ищут и находят. А мы сегодня делимся знанием о том, что нечего находить. Это уже и так есть все.
+ + +
Я хотел спросить вас о пробуждении, потому что мы ведь на самом деле его испытываем.
На самом деле никто не испытывает пробуждение, потому что никто не пробуждается. Пробуждение приносит с собой осознание того, что никого нет.
И потом оно опять исчезает ?
Нет, оно не исчезает, это вы возвращаетесь. Есть только это и есть что-то, что возвращается и говорит: «Это что, оно и есть?» Все традиционные учения отрицают, что это оно и есть, так как они на самом деле говорят: «Чтобы найти просветление, нужно чем-то стать». Сама идея о том, что нужно чем-то стать, — это прямое отрицание того, что этоуже и так все, что есть.
Поэтому когда пробуждение, видимо, происходит с «никем», то ищущий на какое-то время возвращается, едва уловимый ищущий возвращается и говорит: «Что это
было? Не знаю, что это такое, но я это хочу». Поэтому вы возвращаетесь и вам кажется: того, что произошло, больше там нет. Но на самом деле это все. И позже мы видим, что тот, кто возвращается, кто хочет этим обладать, также этим является, и тогда все кончено.
Почему мы это отрицаем и почему мы возвращаемся?
Это отрицается, так как в его поиске кроется большая привлекательность. Это притягательно. Единство играет само с собой шутку под названием «стать отдельной личностью, которая ищет что-то под названием "как не быть отдельной личностью"». Но оно полностью очаровано самим поиском. Это игра бытия. А когда мы увидим, что есть все, больше не возникнет вопрос «почему?». Все время, пока есть ищущий, он на самом деле спрашивает: «Почему я потерял рай? Где находится рай?» Но это и есть рай. Даже его поиск, даже замешательство, — безупречное выражение безграничного. Некуда идти. Нет правильного или неправильного. Нет ничего, что было бы наверху или внизу. Нет ничего, что было бы «до» или «после». Все, что есть, — это. И это потрясающе.
+ + +
Так что это всегда сиюминутно и «сейчас».
Не «сейчас». Нет никакого «сейчас». Есть просто это. Вневременное выражение бесконечного.
И чем бы это ни было, у него нет никакой реальности?
Оно одновременно и реально, и нереально. Это и «ничто», и «что-то». Трудность в том, что когда мы, ви-
2 Тони Парсонс
димо, становимся индивидами, то кажется, будто мы становимся чем-то. «Я что-то собой представляю. И все вокруг меня также что-то собой представляет». И затем возникает желание чего-то под названием «просветление». И я становлюсь «чем-то, что найдет что-то под названием "просветление"». Но в реальности есть и что-то, и ничто. Все проявленное — это и что-то, и ничто. И отдельное «что-то» не в состоянии увидетЬ ничто. Оно боится увидеть ничто, так как ничто указывает на смерть личности. Это имеет отношение к смерти. Вы пришли сюда не получить что-то, а потерять что-то... сон о самих себе.
Если наступит просветление, то это гарантировано?
Освобождение — это не что-то, что происходит... оно уже существует. Но для ищущего это не так. Когда нет никакого ищущего, то «никто» видит, что есть только освобождение, есть только бытие. Поэтому на самом глубинном уровне, когда тело-ум перестает функционировать в качестве сновидящего, все, что есть, — это бытие.
Мне интересно, считаете ли вы, например, что медитация полезна?
А кто будет медитировать? И кому это будет полезно?
Извините?
Кто примет решение медитировать?
Вот именно. Поэтому это не имеет значения.
Медитация — это просто то, чем она является, и мы говорим не о том, что нужно быть «за» или «против»
чего-либо. Суть не в том, что нужно или не нужно медитировать. Она в том, что если медитация происходит, то она происходит, но нет никого, кто мог бы сделать так, чтобы медитация происходила. В этой комнате нет никого, кто мог бы заставить себя дышать или сидеть на стуле. Ни на каком уровне нет никакой свободной воли или выбора — кроме как во сне об отдельности.
Поэтому не имеет значения, медитирую я или нет.
Вы по-настоящему не слышите, о чем здесь говорится. Кто будет медитировать и каким образом медитация будет иметь значение?
Тони, на одном из ваших CD вы сказали, что мы подобны божественным марионеткам.
Да.
Не могли бы вы побольше об этом рассказать?
Ум-тело — всего лишь предмет. Внутри там никого нет. Это просто работающий механизм. Это организм, который вырастает и работает, и становится обусловленным, и имеет чувства, мысли, предпочтения и привычки, которые продолжаются, — и нет никого внутри, кто бы все это делал. Это просто единство возникает в качестве организма тела-ума, который является в своем роде божественной марионеткой в том смысле, что он просто отвечает и реагирует на все, что происходит, не проявляй какой-либо собственной воли. Однако нет никакого кукловода. Нет никакого сценария, никакого плана, никакой судьбы... это все просто безвременное бытие кажется чем-то, что, видимо, происходит.
+ + +
Тони, не могли бы вы поговорить о феномене, когда люди получают послания от ангелов?
Это всего лишь еще одна видимость. Это просто история.
История ?
Это просто видимость. Эта комната — видимость. Слушать новости сегодня вечером — то же самое, что говорить с ангелом. Это не имеет значения. Ум считает, что ангел каким-то образом явился из какого-то особенного, божественного места — но нет никакого особого, божественного места. Нет никакого другого места. Поэтому ангел — это единство, проявляющееся как ангел. Но давайте четко это проясним, так как ум очень умен, создавая всякого рода причины, чтобы сон продолжался, поэтому он и появляется в форме ангелов и вознесенных мастеров. Вы слышали о вознесенных мастерах?
Да. (смеется) Мне просто интересно, потому что вокруг столько книг...
Да, я заметил, (смеется) Полно книг о вознесенных мастерах, и это всего лишь еще одна история, которая не имеет отношения к освобождению. Это ум, ориентированный на гуру, считает эти идеи важными в духовном плане.
Поэтому все это просто происходит в умах этил людей?
Да, все это происходит в этой истории. Но затем вы видите, что в каком-то смысле вся эта видимость —• всего лишь единство, которое кажется тем, чем кажется. Оно совершенно не имеет никакого отношения к кому-либо. Это просто то, что есть. Это не более важно, чем вон та стена. Стена является тем, чем является, и ангел тоже. И также есть люди, которые, по всей видимости, разговаривают с мертвыми. Это то же самое. Все это — игра бытия.
Как чэннелинг?
Да, так называемый чэннелинг. Это видимость.
Значит, чэннелинг возможен?
По-видимому, все возможно. Ум способен на все, кроме как на освобождение от себя самого.
Итак, единство, посредством ума, создает такие вещи, как чэннелинг, ангелов, вознесенных мастеров, и тому подобное. Все это просто единство. Но ищущего притягивают странные феномены, так как они кажутся какой-то магией. Я знаю людей, которые ходили к учителям и сообщали, что учитель сначала был на сцене, а затем исчез. А затем учитель может вновь появиться, а они исчезнут, (смеется) И тогда они станут учителями и увидят то, что видит учитель. И все это продолжается. Все это — абсолютно бессмысленная магия. Это единство, которое проявляется в разных формах. Конечно, человека пленяет идея о том, что все это имеет какое-то отношение к просветлению.
Поэтому вы можете пойти к учителям, которые владеют подобного рода магией. Вы можете пойти к учителям, у которых огромная харизма. Вы можете пойти к учителям, которые учат вас делать разного рода вещи. Все, что вы получите здесь, — это ничто.
Тогда давайтеуберемум. Отложим ум в сторону.
А кто собирается откладывать ум в сторону? Сновидящий не может отложить ум в сторону, так как сновидящий видит сон. Ум — это сочинитель историй... «Я — сновидящий, который ищет единство». Нет такой вещи, как ум. Все, что есть, — это мышление. Вы думаете, появляется мысль, и еще одна мысль, и еще одна. Не существует такой вещи, как ум. Но одна из мыслей, это «Я— отдельный человек». И еще одна мысль, это «Я могу пойти в место, которое называется "лучше, чем здесь"». Так и сочиняются различные истории.
Весь смысл освобождения в том, что оно не имеет никакого отношения ко всей этой истории. Освобождение просто есть, несмотря на эту историю. Освобождение — это все, что есть, и в освобождении и возникает видимость истории и видимость, так сказать, ищущего, который ищет то, что находится за пределами поиска. Поэтому нет никакой связи. Я знаю, что ум хотел бы, чтобы была связь между тем, что произошло до этого, и тем, что выражается сейчас. Но то, что произошло раньше, не имеет никакой важности для освобождения. К единству нельзя подкрасться. Нельзя придвинуться поближе к «всему». Существует только «все». Все время. Пока вы старается подкрасться, или приблизиться, к бытию, или двигаться по пути к бытию, вы являетесь бытием, которое старается приблизиться к бытию.
Но осознание этого не может быть получено вследствие любой попытки осознать, о чем вы говорите. Оно просто возникает.
Совершенно верно. Вы это слышите или не слышите.
И индивид ничего не может сделать ?
Нет. Это не то, что здесь говорится! Подобная идея подразумевает, что есть индивид, который ничего не может сделать. А открытая тайна наводит на мысль, что нет никакого индивида и, таким образом, никакого волевого акта любого рода... кроме как во сне.
Но вы говорите, что есть просто жизнь и что мы все это испытываем на собственном опыте?
Нет, есть просто жизнь. Бытие — это все, что есть.
Это просто жизнь. Мы просто думаем, что испытываем ее на собственном опыте.
В жизни есть люди, которые думают, что это их жизнь и их переживание. Отдельный индивид верит и переживает на собственном опыте, что то, что происходит, происходит с некоей центральной сущностью, которую он называет «я». Но все, что есть, — это жизнь, которая происходит... видимо. Это абсолютно и совершенно просто.
И абсолютно и совершенно бессмысленно.
Абсолютно бессмысленно. Кроме как для мнимой отдельной сущности.
Но на самом деле все это не имеет значения.
Ничто не имеет значения. Видите ли, мнимый индивид думает: «Я могу сделать все, что угодно». Нет, вы не можете сделать все, потому что вы не можете «быть про-
: Вы не можете ничего сделать, так как нет никакой ин- \ дивидуальной воли. Вы не можете ничего не делать. Вы
не можете что-либо делать. Никого нет. С одной стороны, это необычайно освобождает; с другой стороны, оно ужасно разочаровывает искателя-индивида. Вы не можете сейчас отсюда выйти и ограбить банк. Кто будет грабить банк?
+ + +
Итак, Тони, это «ничто», это наблюдающее «ничто» — является ли оно всезнающим ?
Нет, не в том смысле, в каком мы обычно представляем себе всезнающего. Ему не нужно быть всезнающим, так как ничто — это уже все. Тот вид всезнания, который мы считаем всезнанием, точно здесь не важен, так как уже есть ничто и все. Это безграничное бытие, лишенное цели, поэтому нет нужды в информации. Это чудо не-знания, в котором все уже и так является новым. Больше нет необходимости в информации.
Но вы описываете «ничто» как отдельный предмет, который находится где-то там, тогда как абсолютно все является «ничем». Это не что-то, что нужно обнаруживать, это уже и так является бытием.
Говорят, что нет никакого ума, есть просто клубок мыслей в эфире или что-то в этом роде... И эти мысли, которые витают в этом теле-уме, иногда очень странные. Почему же все эти мысли там витают ?
Вы на самом деле говорите «почему вообще что-то существует?». Мысли ничем не отличаются от эмоций, звуков и так далее. Мышление — просто еще одна часть того, что происходит. И мысли приходят, и в какой-то степени имеют некоторую власть все время, пока есть кто-то, кто их принимает.
ГЛАВА 1
Мы вырастаем, питая уважение к тому, что мы называем умом, хотя его и не существует. Мы уважаем большинство наших мыслей, так как думаем, что они нас куда-то приведут. Все мышление во сне — о том, чтобы к чему-то прийти. «Она меня любит». «Завтра я стану просветленным». Все это — предвкушение. В каком-то смысле все это — о продвижении парадокса о том, что есть кто-то, кто пытается к чему-то прийти. Но это просто мысли во сне.
Но не мы их генерируем ?
Нет. Все происходит из «ничто». Это просто то, что, видимо, происходит... с «никем». Никто никогда ничего не думал... никого не существует.
+ + +
Значит, есть лишь отдача себя и принятие того, что каждую минуту все, что происходит и возникает и случается, является именно таким, каким оно должно быть?
Нет, это не имеет к этому абсолютно никакого отно-* шения. Это не имеет никакого отношения к тому, чтобы что-то принимать. Это не имеет никакого отношения к тому, чтобы принимать то, что происходит в данный момент, так как ничего не происходит, и нет никакого момента, и нет никого.
Есть ли какой-то смысл в том, чтобы единство признавало единство?
Единство не признает единство. Существует лишь одно единство. Нет никакого действия. Это — все, что
есть. Бытие совершенно лишено действия, и в нем и возникает мнимое действие.
Если никто не знает, какой эта конкретная стена кажется Тони Парсонсу, то, по-видимому, существует ощущение отдельности.
Да.
Это противоречие или... Вы понимаете, что я пытаюсь сказать?
Да. В сновидении о том, что вы — отдельный индивид, все, что возникает, кажется уникальным, потому что это все, что есть. Поэтому в этом сне все для этого мнимого искателя является совершенно уникальным. И в освобождении эта уникальность все еще присутствует. Разница в том, что там внутри нет никого, с кем бы это происходило. Это просто происходит. И также проявляется загадка того, что именно «ничто» и является тем, что возникает в качестве уникальности. Это совершенно непостижимо. Невозможно понять, что в освобождении, когда никого нет, когда исчезла любая отдельность, все еще происходит прославление уникальной двойственности, которая, по-видимому, возникает. Но эту двойственность видят как игру бытия. И тогда мнимую двойственность прославляют.
И мы все еще ее прославляем ?
Тогда мнимую двойственность, или этот мир, который мы видим, этот сон, который мы видим, прославляет «никто».
Двойственность и недвойственность?
Их не две. Единство возникает как видимость двух.
Это загадка, парадокс.
Да. Вы никогда этого не поймете, потому что это вы пытаетесь понять. Когда нет никого, есть только бытие.
Это не отсутствие ума ?
Нет. Мышление все еще происходит. Нет ничего, что было бы не так. В освобождении может произойти все, что угодно. Ничто не отрицается, в том числе и мышление. Вся идея о том, что каким-то образом мышление отделено от единства, — еще одно проявление невежества. Все, что есть, превращается в мышление. «Я хочу чашку чая». «Я разоряюсь». «Она меня не любит». Возникают мысли. Возникает мысль, затем еще одна, затем еще... это происходит мышление, и бывают также моменты, когда мышление не происходит,
+ + +
Получается, что та жизненность, которой являюсь я, — та же, что и жизненность, которой является она...
Совершенно верно. Это просто жизненность. И она просто возникает, видимо, совершенно иным способом, что просто потрясающе. Но тот другой способ, которым она возникает, совершенно лишен смысла. Это просто абсолютная радость единства кажется двумя, и является, видимо, абсолютно уникальной. В этой истории все, что ни происходит сейчас, уникально. Больше оно никогда не произойдет. Оно никогда не происходило раньше.
Это что-то абсолютно новое. То, что происходит, абсолютно новое. Оно, видимо, приходит и уходит. Оно
живое и не живое. Вы находитесь в абсолютной новизне. Вы вдыхаете абсолютную новизну. Вы мыслите абсолютной новизной. Никто раньше так не говорил. Это совершеннейшая уникальность. Возникает, исчезает, возникает, исчезает. Это удивительно.
Тони, вы только что сказали «до» и «после», а это является временем.
Нет никакого «до» или «после».
Но вы только что сказали: «Никтораньше так не думал».
Попытка объяснить это тому, кто думает, что существует некое «до», — это потрясающее осознание того, что то, что видимо происходит, абсолютно уникально. Это еще один способ описать то, что люди считают чем- то, произошедшим раньше. Я пытаюсь сказать, что вы, сидящий на этом стуле, никогда раньше не происходили. Но я всего лишь разговариваю с тем, кто думает, что есть некое «до». А есть только это.
Мне все это напоминает цитату из Т. С. Элиота: «В неподвижной точке вращающегося мира... именно там находится танец». Значит, все на самом деле происходит в недвижимости.
И в тишине. Это недвижимость и тишина. Это недвижимость, которая движется, и тишина, которая звучит. И она абсолютно новая... видимо.
+ + +
Если бы у меня спросили, что я до настоящего моменте из всего этого вынес...
Вы имеете в виду сегодня?
Да, сейчас. Да, сегодня. Из того, что я здесь нахожусь.
Вы пытаетесь что-то из этого вынести?
Да.
Ладно. Хорошо.
Если бы кто-то, кто о вас никогда не слышал, спросил у меня, что вы говорите... в чем суть того, о чем вы говорите, то я бы ответил, что он говорит о принятии настоящего момента. Это мое видение. Оно правильное или неправильное?
Оно не правильное и не неправильное; это то, что воспринимается. Но все это выходит за пределы принятия и настоящего момента, оба из которых являются просто историями. Здесь говорится, что нет никого, кто мог бы принять, и нет никакого момента. Один момент подразумевает другой момент. Нет никакого момента. Это похоже на идею о том, чтобы быть здесь и сейчас. Нет никого, кто мог бы быть здесь, и нет никакого сейчас. И нет никого, кто мог бы это принять. Я не предлагаю вам это принять, так как с этой точки зрения нет никакого отдельного «я» и нет ничего, что надо было бы сделать. Когда отдельной сущности больше нет, мы видим, что это — все, что есть.
Это то, к чему вы сами, в качестве Тони Парсонса, пришли ?
Я совершенно ни к чему не приходил. В этом и весь смысл того, о чем мы говорим. То, о чем здесь говорится, не имеет никакого отношения к Тони Парсонсу. Тони Парсонс к этому не пришел. В этом и весь смысл.
В этом смысле Тони Парсонс — не что-то большее, чем ищущий, сновидящий. Так что я ни к чему не пришел. Некуда и некому приходить. Однако просто указывается на то, что это — все, что есть.
Я чувствую себя немного потерянным.
Это нормально. Весь смысл того, чтобы быть здесь — в том, чтобы быть потерянным.
Там я тоже чувствую себя потерянным.
Но возможно, что того, кто находится там и чувствует себя потерянным, больше не будет. Здесь дело не в том, чтобы научиться получать какие-либо знания.
Если есть ничто, значит, и здесь тоже ничего нет верно?
Все это — иллюзия. Это сон.
Я думаю,что когда вы говорите, что все — иллюзия, я бы не использовал этот термин, так как я считаю, что он создает некую путаницу. Это и реально, и нереально Сновидение — это сон об отдельности.
Понятно.
Если я скажу вам, что стена — это иллюзия, вы можете пойти и удариться о нее головой, и она все еще будет казаться стеной, и ваша головная боль будет казаться головной болью. Но по своей сути обе они — ничто, которое всем этим кажется.
Но ведь моей голове было бы больно только потому, что я обусловлен знанием о том, что это стена.
Вовсе нет. Нет никакого «вас». Нет никакого обусловливания. Нет никакой стены. Но внешне кажется, что есть вы, который может удариться головой о стену и почувствовать боль.
Понятно. Но когда в этой жизни я засыпаю, мне снятся сны, и мои сны кажутся реальностью.
Да.
И много что происходит.
Кажется.
А утром я просыпаюсь и обнаруживаю, что это был всего лишь сон. Ничто не произошло.
Да. Но когда сновидящий утром просыпается, существует еще один сон, который теперь кажется реальным. Это сон о том, что я — отдельный индивид.
Понятно. Значит, это такой же сон, как и тот, что снится мне ночью.
Сон есть то, чем он является. Это видимость.
Да, это фантазия, верно?
Вы можете назвать это фантазией, если хотите. Но это видимость. Это ничто, которое производит впечат
ление вашей спальни и вашего тела, вас в кровати и тому подобное.
Но в реальности нет никакого тела.
Кажется, что есть. Но все время, пока есть кто-то, этот отдельный индивид постоянно что-то ищет, постоянно жаждет «ничто» — и боится его.
Так как он живет в этом сне, где он является «чем- то», он думает, что то, чего он так хочет, — это много денег или много возлюбленных, или много чего-либо еще. И, в конце концов, окончательный поиск — это поиск чего-то под названием «просветление». Нет ничего под названием «просветление», так как уже есть только то, что является ничем и всем.
Трудность сновидящего в том, что он всегда ищет то, чего он хочет, в чем-то другом, и никогда не может увидеть, что ничто суть все, что на сайом деле и является тем, что он так хочет и одновременно боится. И получается затруднительное, проигрышное со всех сторон положение.
Да. Почти как порочный круг?
Да, таким оно кажется. Все время, пока есть поиск, это тайна... и вместе с тем это открыто является всем.
+ + +
Итак, нет никакого Мюнхена? /смеется)
Нет никакого Мюнхена, нет. Нет никакого Мюнхена, нет никакого Лондона, нет ничего, кроме вот этого. Если вы встанете и выйдете отсюда, то когда вы будете выходить, именно то, что будет по мере этого воз
никать, и будет «ничто», возникающее как все, и оно будет похоже на ступеньки. Поэтому вам не нужно никуда идти или что-либо знать. Просветление не имеет никакого отношения к тому, чтобы все знать, все видеть, видеть, что же там происходит в Африке, так как это — и есть все. Это — абсолютно все.
Но если я в Африке, то Африка — это все.
Да, безусловно.
И пока я в Африке, этого не существует.
Нет, конечно же, это не так. Ваш дом не существует, ваш любимый человек не существует... у вас есть любимый человек? (смеется)
Поэтому это — все, что есть?
Это — все, что есть, и не имеет значения то, что ум думает, что он может с этим сделать. Куда бы ум ни уходил и что бы он ни делал, все это просто бытие, которое производит впечатление всего этого.
Все это проявление в каком-то смысле поддерживает парадокс того, что вы — отдельный человек, который сидит в комнате, где сидят еще семьдесят или восемьдесят отдельных людей. «Я чем-то являюсь. Он чем-то является. Том чем-то является. Подобным образом, и Тони Парсонс чем-то является». Тогда как на самом деле это просто «ничто» говорит с «ничто». «Ничто» говорит «ничто»: «Давай, уже и так есть ничто и все».
Переживание тела-ума ничем не отличается от переживания мысли ?
Нет, это просто то, что происходит. Я должен сказать, что когда пробуждение, как кажется, происходит, одним из последних исчезает ощущение местонахождения, так как в нас так глубоко укоренилось осознание того, что это мое тело и что это я с ним расхаживаю. Когда я выйду из этой комнаты, именно это и увидят. В каком-то смысле это последнее, что исчезнет. Осознание того, что это тело — просто тело. Это не чье-то тело, им никто не обладает?
Я всегда думаю о своем детстве, и, возможно, это самое первое местонахождение, которое существует... это — там, и это — я, это — ты...
И затем очень сильная часть этого ищет удовольствие ; и стремится избегать боли. Поэтому после отделения, f так как уже существует сильное желание, мы ищем удо- § вольствие и стремимся избегать боли, и мы начинаем g становиться «деловыми» людьми. Мы естественным образом улыбаемся нашей матери, она отвечает на нашу улыбку, и нам это нравится, поэтому мы и дальше продолжаем так делать.
+ + +
А есть ли какой-то смысл в том, чтобы единство знало единство? *
Единству не нужно ничего знать. Существует лишь единство. Нет никакого действия. Это — все, что есть. Оно полностью бездействует. И в этом бездействии возникает мнимое действие. Но в сновидении о том, что мы — отдельные индивиды, все явления все еще обладают уникальностью, так как это все, что есть.
Итак, в этом сновидении все для него абсолютно уникально. В освобождении, в осознании единства, все
еще присутствует эта уникальность. Разница в том, что там нет никого, с кем бы это происходило. Это просто кажется происходящим. Это «ничто» появляется как уникальность. Это совершенно непостижимо — незнающая естьность без познающего.
Невозможно понять, что в освобождении, когда никого нет, когда всякая отдельность исчезла, все еще кажется, что возникает эта уникальная двойственность. Но тогда ее полностью осознают как игру бытия.
+ + +
Иногда вы говорите о вертикальном времени, противопоставляя его линейному времени.
Нет, не о вертикальном времени. О вертикальности.
О вертикальности. Именно тогда этот сдвиг, чем бы он ни был, видимо, и происходит?Этозавершение истории?
Это видение того, что существует лишь это, безвременное, и это также является наслаждением всей историей времени, если при этом видишь эту историю насквозь, видишь, что история совершенно бессмысленная и больше не имеет никакого значения или власти. Она только кажется происходящей во времени, вот и все.
Но кто ее видит ?
История видится как ничто, которое суть все. На самом деле, я бы не пытался это понять.
Поэтому было бы верным сказать — ия думаю, что вы уже несколько раз это говорили, скорее всего, даже на этом ретрите — что в обычной жизни на самом деле
происходит очень много обычного видения, в том числе мыслей, и это нормально. Мы все это делаем, не осознавая. А затем этот своего рода психологический момент, это ощущение «я», возникает в виде вуали, предъявляя на это свои права посредством привычки жить жизнью, основанной на праве давности или обычая.
Да. И тогда, когда произойдет пробуждение, оно скажет «А, это то, что всегда там было».
Совершенно верно.
Таким образом, на самом деле, есть лишь бытие. Во всей этой видимости есть лишь то, что есть. Это только то, что происходит. Это неизбежно. Это все.
Каким-то образом это психологическое ощущение «я», которое возникает и говорит «я», мешает видению самого себя, так как оно такое тонкое, что покрывает...
Да. Таким образом, это открытая тайна.
Да, совершенно верно.
Она остается тайной все время, пока есть кто-то, кто пытается ее разгадать. Тогда она остается тайной. И только когда ее нйкто не ищет, она и становится открытой и очевидной.
Это похоже на вечность, правда?
Это и есть вечность.
Однако когда мы разговариваем, люди говорят: «Я вчера просветлел», однако не было никакого «вчера», в котором можно было бы просветлеть.
Нет, не было. И не было никого, кто бы просветлел.
Это нечто настолько мягкое, правда ?
Да, мягкое.
Мягко изумительное.
Да, это так.
Мне кажется, ум просто этого не понимает.
Нет, нет.
Это непостижимо.
Есть одна вещь, которая поразила меня после первоначального пробуждения, когда там никого не оказалось, и затем кто-то вернулся, чтобы об этом поведать. В то время я интересовался христианством и не понимал эту дурацкую идею о том, что можно было грешить, и вас прощали. Я внезапно увидел, что настоящий смысл прощения — в том, что нет абсолютно никого и ничего, что бы надо было прощать. Не имеет значения, сколько раз вам кажется, что вы поступили неправильно, и что вы делаете, или что вы не делаете. Не имеет значения, сколько вы ищете или не ищете. Есть только бытие вот этим. Это безусловная любовь.
Вы ощутили облегчение ?
Это было просто ощущение чуда. Истинный смысл или качество, которое стоит за идеями, у нас возникающими, показывает, что религиозные догмы и идеи первородного греха—это абсолютнейшая ерунда...
Такое ощущение, что часть этой мягкости — очень глубокий вид юмора.
Да, конечно. Во всем этом есть по-настоящему глубокий юмор. В каком-то смысле это космическая шутка. Это самая большая космическая шутка. Эта лучшая шутка из всех, что есть.
Единственная шутка.
Да, единственная шутка. По-другому это можно сказать, что жизненность — это все, что есть. И эта жизненность ощущается через пять чувств, а также посредством шестого и седьмого чувства возникающих ощущений и происходящих мыслей. Все это — чистая жизненность. Нет ничего, кроме жизненности. Это все, что есть.
И что в этом удивительного — так это то, что все в этой комнате являются чистой жизненностью. Все, что здесь сидит, — просто абсолютная жизненность. И это есть начало и конец всего. Нет необходимости еще что- либо говорить. Спасибо.
Санскритское слово «адвайта» указывает на нечто, что невозможно выразить словами. Хотя мы и будем много говорить, мы никогда не сможем описать то, о чем мы пытаемся говорить. Это также невозможно ни понять, ни познать.
Слово «адвайта» также указывает на тщетность идеи о том, что есть нечто отдельное от всего другого под названием «единство». Поэтому мы не будем говорить о достижении какого-либо состояния — мы не будем пытаться найти состояния блаженства, недвижймости, тишины, или даже осознанности. Никакое количество самоисследования не приведет ищущего к тому, что уже и так есть. Поэтому мы здесь не будем ничего искать, так как нечего находить и нечего понимать.
То, о чем мы говорим, так очевидно, что оно абсолютно непонятно, и так доступно, что является абсолютной тайной. Все время, пока есть кто-то, кто пытается это понять, оно остается скрытым. Все время, пока мы это ищем, мы не можем это увидеть. Этого нельзя достичь, это нельзя потерять, этому нельзя научить, это нельзя дать и это нельзя забрать.
Об этом нельзя говорить и понять, так как это уже является ничем и всем. Это не просто самое большое, что есть в этой комнате, — это единственное, что в ней есть, единственное, что в ней возникает. Это все, что происходит в этой комнате. И в рамках этого — в рамках того, что мы ищем, — находимся мы, ищущие его. И, таким образом, поиск бытия — это также бытие поиска. И все время, пока мы считаем, что мы отделены от него,
или испытываем, что мы отделены от него, мы неизбежно его ищем.
Ищущий может функционировать, лишь стремясь найти то, что ему снится; то, что он потерял. И он стремится найти что-то, что абсолютно недвижимо. Часы тикают, и поиск происходит во времени, чтобы найти что-то, что недвижимо и безвременно.
То, о чем мы говорим, не имеет никакого отношения ко мне или вам — абсолютно никакого. Это не имеет никакого отношения к личному опыту. Вы этого не поймете, никто никогда этого не понимал, так как это связано с тем, что никого нет. Я этого не понял. Я не знаю чего-то такого, чего не знаете вы, — у меня нет ничего такого, чего не было бы у вас, что-то просто было утрачено.
Это имеет отношение к утрате, к полнейшей потере.
И это утрата того, с верой во что мы выросли — мы выросли с верой в то, что мы — отдельные индивиды, отдельные индивиды со свободной волей и выбором, и что мы можем что-то сделать, чтобы улучшить свою жизнь в этом мире, и тем или иным способом ум стремится помочь нам это сделать. Однако некоторые из нас более чувствительны к идее о том, что в жизни значение имеет не только успех, богатство, и тому подобное.
И поэтому мы ищем в религии, или в психотерапии, или в медитации, или в самоисследовании — мы ищем в какой-либо школе просветления, ищем то, что приведет нас к какому-либо виду целостности. Мы знаем, что есть нечто, что не является целостным. Это — не оно, это — не совсем оно. Это — не то, что надо, — есть что- то другое. Это просветление?
И затем ум рисует картину того, что такое просветление. Просветление — это блаженство, вездесущность, всемогущество, все вас любят, вы всех любите, и вы живете в некоей прекрасной розовой дымке, (смех) Люди к вам
подходах и говорят: «Я слышал, что вы просветленный?», и вы отвечаете: «Да», (смех) «А не могли бы вы прийти и поговорить с некоторыми моими друзьями?», и вы скажете: «Да, хорошо...» И вы идете, и там эти несколько друзей, и вы рассказываете им, как вы стали просветленным, и им это ужасно нравится — это звучит здорово — и они смотрят на вас, и вы такой спокойный и уравновешенный и явно пребываете в блаженстве. И они хстяет быть похожими на вас, и их друзья хотят быть похожими на вас, и они приглашают еще больше друзей, и они приходят, и у вас в комнате уже больше людей, и, в конце концов, нужна большая комната, и толпа становится все больше. И тогда вы говорите своему другу: «Знаете, я сижу внизу, вот на этом уровне — может быть, мне лучше сидеть на сцене, может быть, на большем сиденье, чтобы люди меня видели».
Знаете, у нас есть эта идея — у ума есть идея о том, что такое просветление; это лотерея, духовная лотерея. Это самая большая лотерея, в какую вы только можете выиграть. Это лучше, чем выиграть 100 миллионов фунтов, так как теперь у вас есть все, вы просто в этом пребываете, вы в абсолютной безопасности, вы в блаженстве, и все прекрасно.
И в этом и состоит трудность, так как на самом деле просветление вовсе не таково. Просветление, освобождение — полностью, абсолютно обычно. Оно не прекрасно. Оно не блаженно, это не ответ на все вопросы. Жизнь продолжается. Она продолжается так же, как и раньше. Но при освобождении разница в том, что исчезает любое ощущение того, что жизнь происходит с кем- то. Освобождение — это отсутствие, освобождение — это утрата, утрата отдельности. И в этой утрате пустота становится наполненной.
Эта пустота — также и наполненность. В «ничто» — когда есть «ничто» — это «ничто» заполняется всем.
Задайте любой вопрос — не имеет значения, какой. Если возникает вопрос, то он здесь, чтобы возникнуть, встретиться с «ничем», и чтобы «ничто» на него ответило. Ум никогда не сможет ничего с этим поделать.
Это очень просто, очень просто и очень трудно. Это очень просто, так как это абсолютно очевидно, и это трудно, так как для человека это пугающе, ощущение утраты индивидуальности — пугающая мысль для индивида.
+ + +
Вы вчера говорили, что сам процесс поиска препятствует видению — я перефразирую: это просто такая блестящая игра видимостей и своего рода отклонение внимания, и это просто дает понимание того, что все это исходит из одного и того же источника.
Да, из одного и того же источника. Одна часть этого не хочет быть такой, как все, — или думает, что она происходит не из одного и того же источника.
Но все это просто игра — или то, что называется «божественной игрой»...
Это божественная игра бытия. И бытие совершенно не заинтересовано в идее о том, что кто-то это видит или не видит, так как нет никого другого, отличного от бытия... и отсутствие реализации — также бытие.
Так что бытие страдает, бытие смеется, бытие ищет, бытие находит, бытие не находит. Нет ничего другого, кроме этого. И, конечно, все это совершенно безукоризненно целостно — есть только это, и это — все, что есть. Но в этой целостности есть нечто, что думает, что оно не является целостностью, что также является бытием, отдельным бытием.
У бьггия нет никаких потребностей. Но то, что возникает внутри бытия, — это явная нужда и потребность обнаружить, что нет никакой нужды и потребности.
И тайна этого непостижима — это просто загадка.
И поиск этого отражен в мире, в котором мы живем, так как все, что мы делаем, — это поиск этого. Вся религия, все видимые личные стремления — все это просто поиск этого не-знания.
Прекращение внимания, ощущения отдельности?
Это поиск состояния, в котором мы — не отдельны. Ищущий этого не видит, так как это безвременное бытие — вечное бытие, которое находится за пределами времени, пространства и достижимости. Поэтому то, чего мы пытаемся достичь, не может быть достигнуто, так как оно уже является всем, что есть.
Достаточно трудно принять — мне лично достаточно трудно принять тот факт, что духовный поиск не лучше, не более возвышенный и не более благородный, чем поиск денег, секса, власти или чего-либо еще.
Совершенно верно. В конечном счете, любое желание — это поиск возвращения домой. И странность этого парадокса, этой тайны — в том, что все, что делается — весь поиск, все стремление, все личные усилия, все возведение церквей и империй, — это бытие. Это чистая жизненность. Это удивительно странный парадокс.
В каком-нибудь древнем ведическом тексте, или чем- то в этом роде, что-нибудь говорится об этом, или о том,
почему это так? Я знаю, что «ьхагавад 1ита» говорит, Но в рамках этой точки зрения это самый притяга- что это эксперимент... тельный вопрос.
Нет, нет никакого «почему» и нет никакого эксперт Да, безусловно, и пребывание в отдельности обожает мента и никакого выбора. В основе традиционных ар- спрашивать «почему?». И притягательность этого и гументов лежит то, что единство приняло решение стать породила религии. Возникший у ищущего вопрос двойственным, и, таким образом, оно может решить «почему» породил христианство, буддизм и все осталь- вновь стать единством. Это сказка, основанная на ил- ное, что можно назвать учениями о становлении. Они люзии времени, причины и следствия. I неизбежно основаны на неверном в своей основе пред-
Ничто никогда не выбирают. Весь сон выбора и мо- ставлении о том, что существует отдельный индивид, тивации заключается в том, что во времени есть что-то обладающий способностью выбора и воли, чтобы сле- что может намеренно двигаться вперед из места под на овать по какому-либо пути; быть мотивированным
званием «двойственность» в место под названием «един- переходить из одного состояния в другое — лучшее — ство». Никогда не было ничего, кроме бытия, это вечное состояние; искать и находить ответ, у которого нет ничто и все. Оно никогда не движется, и его никоща вопроса, нигде не было. Нет никакого «где-то». Нигде нет никакого времени или пространства, кроме как в видимости Иэто также является настаиванием, с точки зрения этого Нет ничего кроме этого и «ничто» происходит отдельности, на желании ответа—это настаивание на
самом существовании «отдельной» точки зрения. Но если
Ия теперь вижу, что этот вопрос возникает с точки я существую, у меня должен быть ответ на этот °рос, зрения отдельности, поэтому в своей основе на него, в потому что я могу об этом думать, я могу это испыты- каком-то смысле, невозможно ответить. Это просто в вать это своегорода настояние на том, что «Я СУ- прос, на который невозможно ответить, но лишь потом ЩЕСТВУЮ». что он задан с точки зрения отдельности. Потому что в
проблесках целостности нет никакого вопроса. Вообще С°вершенн° верн° абс°лютн° верн°. В°пр°с в toi^ никакого. Ешь лишь отсутствие любой необходимости что я настаиваю на том, что я — отдельный индивид и знать что-либо, так как оно просто есть. И тогда этот хочу получить ответ; и я требую его получить, и имею на вопрос—лишь возникшая лазейка. это право. Разница между «здесь» и «где-то еще» — в
том, что ответ на вопросы не питает ищущий ум. Ум поДа, это лазейка, и вы абсолютно правы, отдельность стоянно сталкивается с указателем на, то, что он не порождает вопрос «почему» и процесс поиска. И, как вы может понять. Так вопрошание иссякает и не остается говорите, когда нет никого, нет и лазейки, и больше не больше ничего.
будет никаких вопросов. Нет вопроса и нет ответов. Нет Другой очень мощный элемент поиска ответа — в ощу- того, кто знает, и нет знания... и поэтому нет никого, кто щении недостойное™, так как чувство отдельности — это бы спрашивал «почему». чувство того, что нас отвергла целостность. Поэтому сра-
зу же возникает сильное ощущение недостойности, и, к нечно, большинство религий, большинство всяких «из мов», обращаются напрямую к этому ощущению соб ственной недостойности. Так что это еще один мощньп элемент поиска, так как религии и учения становления учат нас, как преодолевать эту приснившуюся нам не- достойность, основанную на заблуждении.
Это такое мощное заявление — «Да, я недостойн, ощущаю себя недостойным. Что-то не так. Поэтому ш верное, это я сделал что-то не так. Вы можете меня нау чить сделать все правильно?»
+ + +
Тони, могу я у вас спросить... по моему опыту, в это вопросе о времени бывают случаи, когда совершенно ясно что все это именно так. Но бывают другие ситуации, когда, например, заходишь на церковное кладбище видишь старое надгробие, которое относится к другой эпохе.
Оно сообщает вам о другой эпохе, но при этом в еще является только этим... тем, что кажется происхс дящим.
Да, и иногда оно кажется чем-то, что произошла раньше, и иногда я могу посмотреть за пределы этой неразберихи, а иногда не могу. Не могли бы вы сказать о( этом несколько слов?
Все время, пока все еще существует отдельная сущ ность, то, что мы видим, кажется некоей историей. Есд вы смотрите на надгробие и читаете «Билл Даниелс - умер в 1917 г.», то это история о ком-то еще, кто также является частью вашей истории.
Так не было никакого Билла Даниелса ?
Нет, не было.
Поэтому, Тони, когда вы говорите, что это все ничто, то все эти видимости, стена и мнимые личности — все это просто иллюзия ?
блуждение. Это когда ничто кажется чем-то. Это одновременно и реально, и нереально. Это когда ничто кажется стеной и имеет все качества чего-то реального. Это когда ничто кажется телами. Поэтому при освобождении становится ясно, что все является и всем, и ничем. Все видится так, как оно есть, без пелены. Эта пелена — пелена мысли о том, что все остальное — также всего лишь еще одно отдельное «что-то».
Вы хотите сказать, что всегда существует та или иная видимость чего-либо?Поэтому даже в...
Нет. Нет никакого «всегда».
Нет никакой видимости?
И да, и нет. Но нет никакого «всегда». Сон об отдельности приносит с собой веру в реальность времени, в историю, в «до» и «после», и уверенность в том, что есть «всегда».
Таким образом, например, глубокий сон разве не является, по сути, еще одним феноменом ?
Все, что есть, — это ничто, которое суть все, и, таким образом, все — это ничто. Это невозможно
постичь. Это непознаваемо в своей основе, по самой своей природе.
Глубокий сон — это когда вы являетесь ничем. Явления возникают в бытии или в «ничто» — что одно и то же. Таким образом, в глубоком сне ничто не возникает; однако это является ничем и всем, пустотой и полнотой.
Но это не вопрос того или другого ?
Нет никакого того или другого, кроме как во сне об отдельности. Просто это «все», эта полнота, не кажется сидящей в комнате, одетой в коричневые пиджаки и синие джемперы. Она кажется пребывающей в совершенном покое... недвижимой. Это история, которая описывается прямо сейчас, в данный момент... когда просыпается то, внутри чего находится это ничто, то это ничто начинает передвигаться, и казаться чем-то, и пить кофе. То, что, как кажется, сейчасА происходит, — это глубокий сон. Это пустота, которая кажется происходящей жизненностью.
Это огромное облегчение, когда вы говорите, что ничто на самом деле не происходит, так как мы всю жизнь только и занимаемся тем, чтобы сделать что-то из ничего, и теперь хочется сказать «Слава Богу!». Знаете, здесь сейчас подтвердили, что во всем, что мы отчаянно пытаемся заставить произойти, мы всегда осознаем, что на самом деле оно никогда по-настоящему не происходит.
Нет, и никогда этого не сделает, так как, конечно, никто ничего не делает, они только считают, что заставляют вещи происходить и что есть куда идти. Это то же самое, как пытаться писать слова по воде.
+ + +
Тони, вчера вечером вы ввели понятие «я»-сознания.
Да.
Так что же такое «я» -сознание ?
«Я»-сознание — это что-то, что человек перенимает или схватывает в очень раннем возрасте. Сначала есть лишь ничто, и затем возникает нечто под названием «отдельность», или «я»-сознание. «Я сознаю, что я — отдельная личность». Это история Эдемского сада; вы едите яблоко «я»-сознания — познания себя. Возникает бытие, и оно, видимо, отдельно, и затем возникает «я»- сознание... но это лишь видимость.
Оно очень мощно, так как я осознаю, что именно это «я»-сознание на все указывает.
Да, так кажется. Но это кажется значимым и важным только для мнимого «я», которое прибавляет себя к бытию, и которому снится, или которое верит в то, что сейчас это уже история обо «мне».
Это не всего лишь история, а даже больше чем история.
Это всего лишь история. Скажем, проходит год, когда нет ничего, кроме бытия, никакой истории... и вдруг (хлопает в ладоши) история начинается. «Это история Тони Парсонса, или Билла, или Генри», во времени, пространстве, о том, как они выросли в своей семье. «Я — личность, моя мать и мой отец — личности, мой священник, мой учитель, мой начальник, моя девушка и моя жена — все личности, и мы находимся все
вместе в мире, в котором мы отдельны друг от друга, и у нас есть свободная воля и способность выбора, чтобы что-то сделать. Так как, безусловно, то место, в котором я сейчас оказался, должно иметь какой-то смысл. Все это должно иметь смысл! (смех) Это ощущение беспокойства, это чувство утраты должно что-то значить. Оно значит, что я женюсь, получу прекрасную работу и заведу троих детей, и все будет просто прекрасно. Или я стану христианином и найду Царство Божие». Во всем этом должен быть какой-то смысл, так как это история с началом и концом... как кажется.
Но ведь оно также спонтанно, это самосознание?
Видимо, да. Никто его не создает, ни на каком уровне, никто его не создает. Это просто умная энергия. Есть только энергия, которая производит впечатление некоей истории.
Которая, как кажется, движется.
Да, нет ничего, что бы ее там направляло, совсем ничего. Есть только энергия, которая этим кажется. Шт никакой воли, нет большей воли. Нет никакого выбора какого бы то ни было выбора.
Так что «я»-сознание—еще одно слово для того, чтобы быть...
Да, чтобы быть отдельным.
Мне кажется, что в «я»-сознании нет ничего плохого. А
Нет! Конечно же, в бытии ни в чем нет ничего пло| хого. Как такое возможно в единстве?
Потому что цветы цветут, а люди...
Цветы не обладают «я»-сознанием. Я еще ни разу не видел «я»-сознающего цветка. Однако в этой истории с «я»-сознанием возникает идея того, что есть что-то хорошее и что-то плохое. Потому что в ту минуту, когда мы становимся отдельными, мы думаем, что это неправильно и что мы «не правы». Как только мы становимся отдельными, возникает мнимая двойственность. «Есть что-то другое под названием "рай" или "целостность"? Почему я не пребываю в целостности? Здесь что-то не так, а если что-то не так, неправильно, тогда должно быть что-то, что правильно. Поэтому я должен найти что-то правильное, чтобы исправить неправильное. Поэтому я стану буддистом, или чем-нибудь в этом роде». Как только подобное появляется, наружу вырывается вся драма добра и зла. И появляются причина и следствие, хорошее и плохое, карма и реинкарнация, время, пространство, разделение, путь — все то, что укрепляет очень важную идею о том, что я — индивид и что есть что-то, что лучше, чем это. Если вы посмотрите на все религии, то увидите, что все они говорят о чем-то, что лучше, чем это. Все они полностью отрицают тот
факт, что это и есть все.
+ + +
Тони, ум все равно не может все это увидеть.
Да, ум не может это увидеть, так как ум просто занимается своим делом, и функция ума — разделять, или двигаться назад или вперед. Он только движется, поэтому он не может постичь недвижимость.
Однако есть четко выраженное различие между видением того, что есть, и тем, какум возвращается и пытается это объяснить.
Это история о человеке в пустыне, который нашел истину. И вот Бог сказал Дьяволу: «Человек нашел истину, что ты теперь будешь делать?» А Дьявол ответил: «Я буду помогать ему ее организовывать». Поэтому существует видение этого, а затем приходит ум и пытается превратить это во что-то, с чем он может попытаться справиться.
А затем также есть еще своего рода воспоминание о том, что было увидено. Это ум?
Это попытка вспомнить то, что безгранично и непостижимо. Слова никогда не смогут этого выразить. Ум может лишь это концептуализировать.
Как будто он появляется...
Он никоим образом не может познать недвижй мость, так как это недвижимость движется.
Да, верно... да (смеется) Просто это находится так близко, оно прямо здесь.
В каком-то смысле, как только вы начинаете думать о том, что это находится близко, то вы вновь начинаете думать об этом как об еще одной вещи, как об очередном предмете. Вот оно. Это жизненность. И в каком-то смысле это самое близкое расстояние, на которое можно к ней подойти. Нет ничего, кроме жизненности, которая есть бытие. Это так непосредственно является этим, что его не может узнать ничто другое!
Иногда это становится очевидным, или есть это узнавание всего, что есть, это не ум мне об этом говорит..
Может быть, и ум. Ум может вам рассказать о чем угодно. И есть люди, которые будут просто сидеть и говорить вам: «Все, что есть, —это бытие. Никого нет. Все, что есть, —это то, что происходит». То есть это можно концептуализировать, но на самом деле это то, что полностью прочувствовано. Это неописуемый опыт. Его невозможно описать. Это нечто бесспорно, вибрирующе живое.
Живое, да, жизненность. Потому что я сильно беспокоюсь по поводу того, чтоум всегда возвращается.
Но, в конце концов, осознается, что ум — лишь бытие, проявляющееся как ум. Он чувствует себя абсолютно как у себя дома — это просто еще одна вещь. На самом деле это седьмое чувство. Есть пять чувств, шестое чувство ощущений, а седьмое чувство —это мышление. Итак, мышление — это седьмое чувство. Это не враг.
Да, хорошо.
И оно просто занимает свое место. У него больше нет власти, это просто еще одна вещь, которая, как кажется, происходит. Это не враг бытия.
Этоуже настолько вторая натура — все персонифицировать.
Да, похоже. В этом есть что-то очень завораживающее.
Да, это как гипноз... удивительно.
Гипнотический сон о том, что все происходит со «мной», очень мощный, и является фундаментальным верованием большинства людей. Поэтому то, о чем мы говорим, и является столь полностью революционным — потому что оно все разрушает. Все, во что мы верим, разрушается, и не остается ничего.
Но какая-то мощная сила тянет нас назад.
Потому что это вопрос выживания нашего «я». Нам нужно выживать, поэтому мы продолжаем играть в игру о том, что мы — личности, которые все просчитывают. Мы не видим всего; мы видим то, что считаем чем-то другим; и то, что бы мы с ним сделали; и является ли оно желанным или представляет собой угрозу. Мы все видим сквозь пелену выживания своего «я».
Или взять даже мнения, это так опьяняет — иметь мнение и выражать его в разговоре или что-либо доказать.
Чтобы чувствовать себя лучше относительно самих себя, поддерживать или укреплять ощущение собственной значимости.
Невероятно.
Это бытие разворачивает кажущуюся историю.
+ + +
Вы говорите, что когда мы умрем, то мы воссоединимся с...
Нет, нет, нет. Как может быть воссоединение, когда нет ничего разъединенного?
Но мы не ощущаем это единство ?
Пока нам только снится, что мы являемся частью этого единства, — это отдельность. Когда наступает пробуждение ото сна, есть только единство. Нет ничего, что бы чувствовало, знало или осознавало.
И что же тогда произойдет ?
Нет никакого «тогда» — так же, как нет никакого «сейчас» или «раньше». Все, что есть, — это ничто, которое производит впечатление того, что оно происходит внутри чего-то еще, что производит впечатление времени.
Нет никакой разницы ? Нет никакой разницы между «сейчас» и моментом моей смерти ?
Кто умрет? Нет никого, кто рождается или умирает.
Нет никакой разницы между этим и моментом вашей смерти, но вы думаете, что эта разница есть. Вы думаете, что вы здесь сидите. Вы думаете, что вы — то, что случилось, и то, что случится... такова природа гипнотического сна отдельности.
Дау конечно. Таким образом, это абсолютное ничто — это энергия, которую можно назвать «любовь» ?
Это абсолютное ничто — это ничто и все. Это абсолютное ничто — это пустота и полнота.
Это любовь?
Можно сказать, что природа этого ничто и всего — недвижймость, тишина, и беспричинная, несвязанная
с чем-либо, безличная, безусловная любовь, но это будут просто слова, пытающиеся объяснить необъяснимое.
Гм, то «ничто», которым мы были — то «ничто», которое есть сейчас — кажется, оно сейчас обладает осо- знанностьюк
Осознанность, знание, видение, слушание — всё это «ничто», возникающее в рамках целостности в виде мнимых явлений.
И то осознание, которое является частью «ничто», также будет и в момент смерти?
Видите, вы все еще применяете время по отношению к тому, что вечно. Осознанность, как и осознание времени или ощущение отдельности, — это просто личное переживание. Это просто то, что, видимо, происходит разных проявлениях... в вашей истории.
Таким образом, оно просто часть моего сознания ?
Да, осознанность — это еще одна вещь, которая, как кажется, происходит. Это мое ощущение слова «осознанность». Некоторые люди считают, что осознанность — это бытие, но я считаю это очень ошибочным, так как весь смысл осознанности в том, что ей нужно что-то осознавать. Так что если есть осознанность, то также есть что-то еще, что ей нужно осознать. Все еще есть какая-то деятельность, которая нуждается в «том» и «этом».
Она не выражает сама себя — мы вернулись к глубокой тайне. Есть только «ничто», и осознанность — это «ничто», проявляющееся как осознанность.
Но разве вы не говорили, что все есть энергия ?
Да, но отвечая на ваш вопрос, я говорю, что все является просто чистой энергией, и осознанность, видимо, происходит внутри нее.
А умная энергия, она не может быть осознанностью?
Осознанность может в ней возникать, но бытию не нужно быть осознанным, так как оно уже является всем.
Как и я, та энергия, которая сама себя выражает..
ска толкает нас к очарованности идеей о том, что кто- то другой нашел что-то, что и мы можем найти, так как Г Л А В А 4 мы вырастаем с верой в то, что усилие приносит резуль
тат. Итак, если усилие приносит результаты, и мы слышали о чем-то под названием просветление или освобождение, мы можем сделать усилие и затем стать Итак, речь идет не о вас и не обо мне и не о том, как освобожденными или просветленными... как этот па- кому-то что-то получить. Она об осознании того, что рень на нашей улице, о котором мы слышали, или та нечего получать... что то, что ищут, никогда не было женщина, которая устраивает сатсанги. У них есть что- утерян°. то, что мне хочется. Если я пойду туда, то научусь это
Речь не о том, чтобы искать или не искать; это за полУчать, пределами концепций адвайты и недвойственности, и за В сновидении все еще есть идея о том, что просвет- пределами идеи о достижении состояний осознанности ление или освобождение — это что-то, чего можно доили внимательности. Нет никакой цели. Ничто не пред стичь. И существуют учения, которые укрепляют идею лагается. Это полностью за пределами знаний. Таким об того, что вы — личность, у которой есть выбор, и теперь разом, это худшее место, где мог бы находиться индивид вы, как личность, можете сделать выбор заниматься са- так как нет ничего, на что можно 0ыло бы надеяться, моисследованием или медитацией, или чем-либо еще, На самом деле, это описание — мы делимся описа и с° временем вы м°гли бы стать проcвeтлeнными, нием чего-то, что не может быть достигнуто, что не Вы можете объехать весь мир и найти учения, пред- может быть утрачено и также не может быть постигнуто лагающие что-то, чего можно достичь. Однако это ред- или приобретено. кость — встретить бескомпромиссное послание,
Все время, пока есть отдельность, есть и ощущение ут которое не предлагает ищущему вообще ничего, раты, ощущение того, что есть что-то, что не совсем це Эта жизненность — это ничто, которое суть все. Это лостное. И ищущий стремится заполнить эту пустоту, за просто жизнь, которая происходит. Она не происходит полнить ее чем угодно. И некоторые обращаются к с кем-то конкретно. Происходит целый ряд явлений, и чему-то под названием «просветление», так как считают они происходят в пустоте... в свободном падении. Это что просветление может как раз и быть тем, что устрани просто то, что происходит. Все, что есть, — это жизнь это ощущение утраты; это может быть ключом к какой Все, что есть, — это бытие. Нет никого, у кого оно бы то тайне, которую мы еще не в состоянии постичь. было или его бы не было. Нет никого, у кого была бы И когда мы читаем о просветлении, то складывает а жизнь, и кого-то другого, у которого бы ее не было. Есть ощущение, что есть кто-то, кто познал эту тайну. Од просто жизнь, которая является жизнью. нако никто ее не познал. Это так просто, что полностью ставит ум в тупик. Это
Нет такой вещи, как просветленный человек. Это со слишк°м пр°ст°. уже ваш ум г°в°рит: «Д^ но п°слу-
вершенно неправильное представление. Но трудность шайте... а как же насчет уровня просветленности, и заключается в том, что, будучи ищущими, энергия пои моих эмоциональных блоков, и моих чакр, они ведь еще
не все полностью открыты? А как же насчет моей недвижимости — я еще не по-настоящему недвижим, и как насчет моего эго? Кто-то мне сказал, что у меня все еще есть эго... оно немного уменьшилось, но оно все еще здесь», (смеется)
Но все это, все эти идеи — это усвоенные уроки на тему того, как это должно быть. Эго — это то, что происходит. Эго просто является эго. Мышление просто является мышлением. Есть лишь одно бытие. Есть только бытие. Нет ничего другого. Нет никого, кто бы всем этим управлял. Нет никакой судьбы, нет никакого Бога, нет никакого плана, нет никакого сценария, некуда идти, так как есть только безвременное бытие. Бытие полностью целостно, просто существуя. И оно живое, и сочное, и невероятно привлекательное, и происходит здесь и сейчас; это не какая-то концепция о том, что «здесь никого нет». Это не какая-то концепция о том, что «некуда идти». Это та жизненность, которая находится в этом теле прямо сейчас. Это чистое бытие, чистая жизненность. Это все. Конец истории. Все вы теперь можете идти домой... (смеется) если, конечно, вы заплатили, (смеется)
На самом деле, это именно так просто. Нет никого, и нет никакого выбора. Нет никакого выбора, ни на каком уровне. Единство не выбирало становиться двумя. Есть одно лишь единство. Все, что есть в этой комнате, — это единство, которое живет, и никто этого не совершает. Кто-нибудь совершает дыхание? Кто-нибудь совершает кровообращение? Кто-нибудь на самом деле что-нибудь совершает? Нет, есть лишь кажущееся действие. Кажущаяся жизнь в незнании.
Итак, мы можем разговаривать, и хотя будут ответы, на самом деле нет никаких вопросов. Нет никакой разгадки жизни, так как жизнь — сама себе разгадка, (хлопает в ладоши) Это уже происходит. Это оно и есть. Вы
никогда этого не теряли. Этим пробуждение и удивительно. Когда пробуждение, как кажется, происходит, люди говорят: «Это удивительно — то, что я искал, на самом деле никогда меня не покидало. Это единственное, что никогда не приходит и никогда не уходит — единственная константа, которую нельзя познать и нельзя удержать». И эта единственная константа — бытие. Вы могли бы прямо сейчас встать и выйти из комцаты, и это бы вышло бытие. Вы не можете убежать от бытия. Все, что есть, — это бытие.
Это не имеет никакого отношения ко мне или вам. У меня ничего нет. И у вас ничего нет.
+ + +
Я очень рад, что я здесь. Я хотел бы затронуть тему бытия. Вчера я получил очень важный урок. Я ехал домой, и подумал: «Я так хочу скорее оказаться дома», и я осознал, что я на самом деле разрываю себя на две части, так как я косвенно говорил, что мое состояние передвижения было нечто меньшим, нежели эта нирвана того, что просто есть. И я сказал: «Подожди, Роберт, ты же здесь, перестань закладывать себя ради какого-то будущего события, это нормально — находиться в поезде».
Да. Но вы этого не делали, это просто произошло. И что-то предвкушать — также бытие.
Это просто произошло ?
Трудность для ищущего заключается в том, что он думает, что ему нужно что-то делать со своим состоянием или пребывать в другом состоянии, которое освобождает его от того состояния, в котором он думает, что находится.
Вы — настоящий мучитель левого полушария мозга, правда?
Правда? (смеется)
Конечно.
Ладно, я — мучитель левого полушария, (смеетск)
В Амстердаме я — «Терминатор». А здесь я — «мучитель левого полушария», (смеется)
Вы сказали, что есть только осознанность?
Нет, есть только бытие. Осознанность происходит — или не происходит — в бытии.
Есть только бытие. Ивы говорили об осознанности как о чувстве.
Я ощущаю осознанность как преходящее состояние, или как место, в котором можно находиться, а можно — нет. Все равно оно — часть всей этой истории.
Потому что я думал о том, что когда вы здесь стояли, то я осознавал левую часть вашего тела. Я также осознаю, что моё плечо немного напряжено, но никто в комнате больше этого не осознает.
Нет.
Кажется, будто у всех нас разная осознанность.
Да, кажется, что это так, и я говорю, что все то, что вы только что описали, — это что-то, что просто происходит. Происходят напряженные плечи и происходит
левая часть тела Тони Парсонса. Всему этому не нужна осознанность, чтобы существовать. Однако ищущий считает, что нужна.
Но то, что происходит здесь, немного отличается от того, что происходит там.
Мы также говорим о том, что нет никакого «здесь» или «там». Мнимой сущности кажется, что здесь есть некое местонахождение и что есть «здесь» и «там». Нет никакого «здесь» или «там», и эти напряженные плечи просто являются напряженными плечами, точно также, как эта левая сторона тела просто является левой стороной тела. Все это просто бытие.
Но это множество маленьких разных отрывков информации.
Да, все это действительно кажется разнообразным, однако это единство проявляется как все, и, таким образом, кажется разнообразным. Все это просто проявляющееся единство. Все это просто бытие.
Что нам делать со всей этой информацией, которая постоянно сыплется на нас со всех сторон?
Ничего.
Ничего ? (смеется)
Нет никого, кто мог бы что-то сделать, и нет ничего, что нужно было бы сделать или познать! Никогда не было никого, кто мог бы что-то сделать. То неправильное представление, которое прочно удерживает нас в ощущении отдельности, — это идея о том, что мы
можем что-то сделать или что нам нужно что-либо делать. Почему нам нужно что-то делать? Есть только то, что происходит. Все безукоризненно завершенное и ни в чем не нуждается.
Тогда что мы должны осознавать ?
Ничего, (смеется) Вот опять вы начинаете об обя-% занности быть осознанным, что является преходящим состоянием. Есть лишь то, что происходит. Идея осознанности чего-либо — ловушка. Осознанности нужен некто другой, отдельный от нее, она все еще является частью этой истории о двойственности... нет никого другого.
Но то у что происходит, меняется; оно меняется каждую секунду. Оно не постоянно.
Да. Оно действительно кажется изменчивым, но это лишь кажется, что все меняется, или что оно не такое как все остальное, или отдельное от него. Все, что происходит, — это бытие, которое кажется происходящим.
Тогда где же константа ?
Константа это бытие, которое нигде и везде. Все, что происходит, — это бытие, которое проявляется и движется. И бытие — это все, что есть.
И где нахожусь я по отношению к тому, что происходит ?
Вас нет. Никого нет. Нет никакого отношения. Все, что есть, — это бытие, а идея какого-то «я» возникает в бытии.
Гмм-мм. (смеется) Ив чем же ценность этого знания ?
Вообще никакой. Здесь вообще абсолютно ничего не предлагается. Нет никакой ценности, ничего не предлагается. Самое удивительное, что может из этого возникнуть, — это ничто. Если вы выйдете отсюда с чем-то, то вы все еще будете кем-то с чем-то. «Теперь у меня это есть. Это мое, и я могу с этим что-то сделать». Если вы по-настоящему услышите, о чем здесь говорится, то вы увидите, что нет ничего, что можно было бы получить или познать. Будет только то, что, как кажется, происходит.
Некуда идти. Нет никакой цели. Нет никакой приманки. Нет никакой награды. Это все, что есть. Но разница между тем, что есть только то, что происходит, и ощущением того, что все это происходит с тобой, неизмеримая.
+ + +
Я могу что-нибудь сделать, чтобы подняться на этот уровень осознанности или бытия, или чего бы то ни было?
Не можете, и не потому, что есть кто-то, кто не может ничего сделать, а потому что никого нет и нет никакого уровня, к которому нужно стремиться! В отсутствие этого нет никаких других уровней. Есть только ничто и все.
Видимо, может произойти неожиданное осознание того, что все, что уже есть, — это бытие. И в реальности так оно и есть. Все, что есть в этой комнате, — это бытие, а то, что появляется, — это идея о том, что бытие — не все, что есть. Но эта идея о том, что есть еще что-то кроме бытия, — также бытие.
Да, но мне в этом нечего делать.
Это подразумевает, что есть кто-то, кто может что-то сделать. Это не то, о чем здесь говорится. Здесь никто не сидит. Все, что есть, — это жизнь, которая происходит. И там нет ничего, что бы когда-либо что-то сделало или когда-либо что-то сделает. Делание — всего лишь видимость делания.
Так как же так получилось, что вы пришли к этому уровню понимания ?
Я не пришел. В этом и весь смысл. Я не пришел. Никто никогда не приходил. Это не уровень понимания... это не-знание.
Но вы все еще ощущаете себя личностью в том, что вы решили прийти и провести встречу, и вот вы нам что-то объясняете, потому что нам что-то нужно?Или все это просто происходит ?
Это только то, что происходит. Здесь нет никакого личного переживания и нет намерения или программы... кроме как во сне о «вас» как о ком-то, кто что-то хочет. Это желание никогда не будет здесь удовлетворено, так как нет никого, кто нуждается в помощи. Так что вы что-то хотите, но вы этого не получите.
Так что Вы не знаете заранее, что будет дальше ?
Нет, и вы тоже не знаете. Вы только хотите верить, что вы можете знать, что произойдет дальше, чтобы чувствовать, что вы контролируете ситуацию. Это сон под названием «я знаю», (смеется)
Я думаю, что знаю.
Да, в этом все и дело, мы думаем, что можем предвидеть события. Мы растем в мире, который отделен от нас, и нам от этого страшно, поэтому мы пытаемся его контролировать. И поэтому мы пытаемся жить в известном. Мы пытаемся предвидеть и находить ответы. Но, на самом деле, если мы пытаемся жить в этом известном мире, он становится немного скучным. Но странность заключается в том, что бытие непознаваемо. То, о чем мы здесь говорим и что на самом деле происходит, абсолютно непознаваемо. Нет никого в этой комнате, кто бы знал, что цроизойдет дальше. (тишина)
Все это кажется таким простым, и вместе с тем и таким сложным.
Да. Поэтому вы не можете избавиться от самих себя.
В то время как вы пытаетесь избавиться от себя, вы становитесь все больше и больше. Это очень просто, но мнимого индивида это пугает.
Да.
Но мы здесь говорим и о том, что, как ни странно, когда мы об этом слышим, что-то, видимо, может произойти. Так как это не нечто концептуальное — никто здесь не пытается продать некую концепцию или некое верование. Здесь никто ничто не пытается продать. Здесь ничто не продается.
Пробуждение энергетично... мы вырастаем в сжатом состоянии, и вдруг происходит взрыв в безграничное. Я ничего не знаю. Это внезапное интуитивное видение того, что «Да! Это — все, что есть. Это оно». Это вспоминание, повторное открытие того, что уже существует.
(смеется)
Тогда зачем нужен ум ?
С этим ничего не поделаешь, (смеется) Нет такой вещи, как ум. Есть мысль, еще мысль, еще одна... и мышление любит сидеть на троне и говорить вам, что оно вас приведет куда надо. Оно заработает для вас кучу денег или заставит «его» вас полюбить. Оно, как кажется, будет много что делать. Оно обещает помочь вам* с вашей жизнью, и оно также пообещает вам катастрофу. Оно обо всем этом вам расскажет. И ум, мышление, всегда думает о завтрашнем дне. Это всегда произойдет завтра, после того как вы много часов медитировали, или занимались самоисследованием, или пытались поститься, или дали обет безбрачия, или отреклись от желаний... все всегда произойдет потом, после того как произошло то или иное, просто потому что мышление, как кажется, функционирует только во времени, в этой истории обо мне. Оно постоянно ищет ответ, но ответа не существует.
Сегодня очень много говорят о самоисследовании. Кто это заваривает чай? Кто это ведет вашу машину? Кто это сидит и слушает Тони Парсонса? Кто я? Кто я? Самоисследование может предложить вам особое место внутри вас, которое является отстраненностью... это еще один духовный леденец. Это то же самое, что быть здесь и сейчас. Люди идут и слушают о том, что нужно быть «здесь и сейчас», и они очень стараются быть «здесь и сейчас», и это длится, может быть, иногда полчаса, так как это еще одно личное состояние в рамках истории «я».
Пробуждение может дезориентировать ?
Бывает по-разному. Иногда кажется, что появляется какая-то странная энергия, иногда вообще ничего не происходит. Кто-то может проснуться утром — и все, все кончено. Никого нет. Есть только это. Это нечто очень обыденное. Это нечто абсолютно обычное и естественное. А мы склонны этому что-то приписывать.
Таким образом, несмотря на то что это нечто совершенно обыденное, оно полностью противоположно тому, за что мы держались.
Да, это так. Это полнейшая революция. Это поворот на все 360 градусов.
Я думаю, что одна из причин, по которой я прихожу на эти встречи, — это своего рода желание быть свободным от чувства ответственности и его груза.
Верно. Это что-то, чего вы хотите. А мы говорим о чем-то, что находится за пределами того, что вы хотите... оно даже за пределами идеи того, что существует «я», которое хочет быть свободным от ответственности.
Кажется, что мы говорим о том, чтобы пребывать без этого груза ответственности.
Идея нести или не нести ответственность просто не возникает в освобождении.
Поэтому и кажется, что существует состояние бытия, которое не включает в себя впутывание в подобные ситуации.
Вы имеете в виду, что это состояние звучит лучше, чем то состояние, в котором вы находитесь сейчас.
Да.
Освобождение ни для кого не бывает чем-то лучшим. Нет никого, кто вступил бы в более хорошее состояние. Нет никого, кто был бы в каком-то состоянии.
А как насчет желания от этого освободиться?
Но ведь не будет никого, кто освобожден, будет одна лишь свобода. Нет никого, кому бы нужно было освободиться. Нет никого, кто нуждался бы в освобождении:
+ + +
Тони, вся эта духовная физиология — чакры, третий глаз, ауры — это просто сказка или...
Да. Это ум, который хочет продолжаться и, таким образом, создает как можно больше сложностей для того, чтобы продолжать чем-то становиться. Он процветает в рамках обещания того, что в будущем все станет лучше.
Поэтому вся идея о том, что человек решает над собой работать, — ошибочное представление, возникшее из идеи о том, что есть такая вещь, как личная воля или волевой акт, который может вызвать состояние лучшее, чем нынешнее состояние.
Поэтому не нужно заниматься всем этим ?
Но кто это, кто не будет больше этим заниматься? Все время, пока есть энергия поиска, есть и поиск чего- то лучшего.
Значит, нет смысла что-либо делать?
Нет, это опять не то. Идеи «делания» и «смысла» являются частью сна об отдельности. Нет никого, кто
мог бы что-то сделать, и ничего, что нужно было бы делать. Все уже является завершенным.
+ + +
Я хочу делать выбор.
Вам и снится, что вы — тот, кто может его делать.
Мне нужно делать выбор.
Почему вам нужно делать выбор?
Не знаю. Просто так происходит.
А! Совершенно верно, это просто происходит. Но вы прибавляете к этому идею того, что именно вы это делаете.
Я думал, что это просто бытие задает вопрос.
Да, это и есть просто бытие, которое задает вопрос.
Но мне нужно было сделать выбор.
Нет, не нужно. Никого нет. Вопрос просто задался, это просто произошло.
Что же я сделал ?
Нет никакого «я».
Я думал, что я сделал выбор — говорить или не говорить.
Нет, это просто произошло. Сновидящий не думает, мышление происходит само по себе... появляется мышление, и мы думаем, что это мы думаем. Мышление просто происходит, а нам снится, что это мы делаем выбор действовать, исходя из нашей мысли.
Если бы я взял свое эго и полностью растворился в осознанности, или что-то в этом роде, то что бы я делал дальше?
(Смеется) Как мне это все нравится. Это всегда ваше эго, ваша осознанность... какой вы богатый человек. Никого нет. Кто когда-либо владел эго?
У меня есть эго.
Неужели? Значит, у вас есть какая-то собственность. У вас есть дом? Квартира? Может быть, квартира. Итак, у вас есть довольно маленькое эго, или это целое «домообразное эго»? Никого нет. Ни у кого нет эго. Суть всего этого — в свободе от идеи о собственности. Правда, было бы здорово просто отбросить все эти маленькие мешочки под названием «эго», «свободная воля» и «желание», и отбросить того человека, который ими владеет? Пусть они просто будут... пусть они просто будут тем, что происходит. Наслаждайтесь абсолютной наготой бытия.
И с чем мы останемся ?
Вы останетесь ни с чем, но самое интересное, что у Вас изначально никогда ничего не было. Вам только это снится. Возникает идея того, что вы — отдельный человек, и вы начинаете думать, что вам что-то принадлежит. Это сон. Это сон под названием «быть отдельным и
владеть вещами». Владение чем-либо придает вам ощущение реальности. Когда все, что осталось, — ничто, тогда оно заполнено всем. Освобождение — это абсолютнейшая нищета и абсолютнейшее изобилие.
+ + +
Очень часто мне кажется, что я держусь за подобный сон, потому что я боюсь тех последствий, которые будут, если я его отпущу. Поэтому и есть своего рода мыслительный процесс, мысли, которые постоянно продолжаются. Такое ощущение, что есть нечто, что себя отрабатывает, — знаете, эта постоянная болтовня.
Совершенно верно. Это ум защищается и пытается чего-то достичь. Однако его невежество в том, что он думает, будто есть что-то, чего можно достичь. В этом и есть вся функция поиска... что-то отдельное — вы, и что-то, чего нужно достичь. Знаете, есть такой подход, люди называют его «подходом адвайты». Как может быть подход адвайты? «Адвайта» — значит единство, или «не-два», или бытие. Как может быть подход к бытию? Как может быть подход к тому, что уже существует? Подход и есть бытие. Нет никого, кто мог бы подойти. Все, что есть, — это бытие.
В том числе и ощущение того, что нужно что-то с этим делать?
Да, даже это ощущение — это бытие, которое чувствует необходимость что-то делать для того, чтобы быть. Подход — это бытие, которое кажется подходом.
+ + +
Вы не объясните про «нечего прощать», потому что я всегда думал, что если всех за все простишь, то часто происходит что-то, что помогает.
Я говорю, что никто никогда ничего не делал, и ничто не происходит, поэтому нечего и прощать. Вся идея того, что есть что прощать, предполагает отношения, или субъект и объект. Я — субъект, эта другая вещь — объект, который как-то поступил по отношению ко мне, и теперь я могу ему это простить, и от этого мне станет хорошо. Так что вся идея о том, что можно кого-то простить, — это укрепление идеи отдельности, того, что можно все улучшить... совершить сделку.
Так что если бы все поступали так, как предлагаете вы...
В этом и весь смысл. Нет никого, кто бы что-то делал или мог бы кого-то простить, кроме как в этой истории из сновидения.
Понятно. А если бы это было возможно ?
Теперь вы увлеклись другой историей — если хотите играть в игры, то пожалуйста, играйте. Мне это не интересно.
Мне просто интересно, каким бы тогда был мир.
Кажущийся мир был бы точно таким же, как и сейчас. Он уже завершенный. На самом деле это все, что есть, включая идею о том, что это не так; включая идею о том, что вы — кто-то, кто может мне что-то сделать, и что я должен вас за это простить. Все это — история из сновидения о том, что существует отдельность, и о том, что нужно сделать этот мир лучше. Если бы мы все простили друг другу, то мир стал бы лучше. Это сон о потребности в чем-то лучшем.
Во-первых, нет никого, кто мог бы кому-то простить, к тому же все эти идеи основаны на неправильном представлении о том, что что-то не так, что-то неправильно, и что это нужно исправить. Не знаю, заметили ли вы, но на протяжении многих тысяч лет существования этой истории мы вложили огромное количество энергии в то, чтобы сделать мир лучше. И каково, по-вашему, сейчас его состояние?
+ + +
Тони, если индивидуальность — это сон, то сама жизнь — тоже сон?
Это бытие, возникающее как кажущаяся жизнь. Поэтому это ничто, возникающее как что-то. Поэтому все это — просто бытие, возникающее как что-то, что, как кажется, происходит. Отдельность — это сон, включающий в себя идею смысла, пути и «я»-сознания.
Понятно.
Это возникновение одновременно реально и нереально.
У меня проблема с этой возникающей вещью.
Почему?
Потому что, конечно же, возникновение—это не бытие?
Да, то, что, как кажется, возникает, — это абсолютное бытие. Кажется, что оно перемещается во времени,
но это движется абсолютная недвижймость, это звучит абсолютное безмолвие; этот голос — тишина, этот хлопок — хлопок одной ладони.
Да, но если что-то возникает, то тогда получается промежуток, временной промежуток. Вы что-то предвкушаете, и это не бытие. А все эти сторонники недвой- ственности, в том числе и вы, говорите, что нет никакого времени.
Я не сторонник недвойственности. И ваше предвкушение чего-либо — это бытие, которое, как кажется, предвкушает. А промежуток — это бытие, которое, как кажется, «промежутничает»! Это все, что есть... нет ничего другого.
Но кажется, что то, что возникает, отсылает это бытие — чем бы оно ни было — в будущее.
Нет. Кажется, будто все возникает во времени. Нет никакого времени, нет никакого возникновения, это только видимость. Идея будущего — это бытие, которое возникает с идеей о будущем.
Понятно. Это не бытие?
Это абсолютнейшее бытие. Конечно, это бытие, которое, как кажется, куда-то движется, в кажущемся времени. Это бытие, которое выглядит так, будто у него есть цель, «У меня есть цель сделать мир лучше». Все это — лишь бытие. Это метафора, притча, кажущаяся реальность.
Я вижу, что согласно расписанию у вас завтра в два часа дня встреча, однако если вы не можете ничего выбирать и не можете ни на что влиять, и если нет никакого времени, то получается, что не может быть и никакого завтра, так что как же она вообще состоится?
Она может, как кажется, состояться или, конечно, она может, как кажется, не состояться. Она не состоится завтра в два часа дня. Нет никакого «завтра, два часа дня». Но, как ни странно, завтра в два часа дня покажется, что она состоится, (смеется)
Итак, это ваше бытие?Вы ни на что не влияете и ничего не выбираете?
Нет никого. Нет никого, кому бы принадлежало бытие. Все, что есть, — бытие. Это ничто является всем, в том числе и идеей об отдельности, истории и времени. В рамках этого бытия планирование и влияние, как кажется, возникают.
В некотором смысле все происходит.
Это видимость. Это голограмма.
Поэтому я боюсь, что то, что у нас есть, развалится, если мы перестанем управлять своей жизнью.
То, что вы говорите, идеально выражает силу завораживающего сновидения. Эта идея основана на совершенно неправильном представлении, так как на самом деле мы никогда не управляли своей жизнью. Никто не управляет своей жизнью. У вас никогда не было никакого контроля. Никого нет. Это очень пугающе для тех, кто верит в идею индивидуального контроля и живет ею.
Так что это в любом случае произойдет.
Это кажется происходящим. Все, что вы к этому прибавляете, — это идея о том, что все это происходит с вами и что вы это контролируете. Идея о том, что вы это контролируете, — это сон под названием «отдельность». Это заблуждение.
+ + +
Иногда мне кажется, что вы раньше говорили об определенных вещах, которые делают мнимые ищущие и которые увековечивают ощущение поиска.
Все действия, которые исходят от ищущего, увековечивают сон об отдельности, так как единственная цель ищущего — найти то, что он хочет; и он считает, что может найти это только в движении, в движении вперед, тогда как на самом деле то, что он ищет, — это уже и есть вот это. Неспособность найти единство подпитывает ощущение отдельности.
Существуют ли какие-то условия, при которых больше вероятности быть реализованным, чем при других условиях?
Нет, нет никаких условий, при которых больше вероятности быть реализованным. Все уже этим является. Вы можете быть пьяным или сидеть в пещере и есть рис — это не имеет значения, так как этот кажущийся сдвиг не имеет вообще никакого отношения к индивиду, или к его кажущемуся действию или состоянию.
Так что идея о том, чтобы собираться вместе с целью все это услышать...
Не имеет вообще никакой значимости, потому что это основано на идее о том, что должно быть некое об-
стоятельство. Нет никаких обстоятельств, так как все, что есть, — это уже и есть это. Каждое мнимое обстоятельство есть это. Это ум придумывает идею о том, что должно быть определенное обстоятельство, что история может продолжаться и что выживание обеспечено.
Вы описывали то состояние, когда мнимая личность приходит к этому осознанию, и все меняется и переворачивается с ног на голову. А есть ли некий промежуточный этап или скользящая шкала градусов осознания — или может быть только все или ничего ?
Это непосредственно видишь или не видишь. Для меня осознанность — это всего лишь еще одно состояние, которое является частью истории; нет никаких состояний бытия. Есть лишь бытие, и в бытии возникают состояния, в том числе и состояние осознанности или состояние замешательства. Нет такой вещи, как половинчатое единство.
Итак, пытаясь прийти к осознанию и узнаванию того, что есть что, можно ли вроде как быть «почти там» ?
Нет, нельзя быть «почти бытием». Есть только лишь бытие. И тот, кто много работает над своими чакрами, или медитирует, или еще что-либо делает, — вовсе не некто, кто приближается к бытию. Есть только лишь бытие, и в рамках этого бытия может возникнуть или показаться кто-то, кто много работает над своими чакрами или медитирует, чтобы чего-то добиться.
Хорошо. Темной ночью все черное и нет света, а в полдень очень светло, а на рассвете и закате — своего рода сумерки.
Да, такова природа истории.
Можно ли обнаружить наступление осознанности посредством своего рода сумерек ?
Нет. Весь мир, в котором мы живем, — это отражение чего-то, что находится за его пределами, но история, как кажется, включает время, путешествие по направлению к жизни и смерти, свету и тьме - ив направлении от них. Это притча. Это притча о чем-то, что находится за пределами времени, путешествия, путей и состояний осознанности, и вместе с тем всех их включает.
Бытие нельзя познать.
+ + +
В начале этой встречи мой ум стал абсолютно пустым и свободным от идеи что-либо получить, и затем в конце произошло понимание того, что все это — очень ясно. Итак, что-то произошло.
Да. Происходит ясность. Но ясность — не освобождение. Ясность — это что-то, что кто-то все еще может иметь. Сегодня есть много людей, которые были на этих встречах и у которых на эту тему есть ясность. Это не имеет никакого отношения к освобождению.
Получается, что нет разницы между кем-то, кого ваши слова приводят в полное замешательство, и кем-то, кто обладает большой ясностью ?
Нет. Потому что это находится за пределами этого «кого-то» и за пределами его понимания. Бытие находится за пределами постижения или понимания. Понимание, постижение, ясность, знание и замешательство все возникают в бытии.
Итак, это — ничто, которое суть все. Это бытие. Все, что есть, — это бытие. И в этом бытие, в этом «все», и возникает отдельность.
Человеческие существа—единственные во всей этой видимости, обладающие «я»-сознанием. «Я»-сознание присуще только людям. Это — сон. Бытие возникает и ему снится, что оно отдельно от самого себя, и затем оно очень долго повсюду ищет то, что находится повсюду.
Итак, бытие — это все, что есть, «я»-сознание — это то, что возникает, и обнаружение того, что есть лишь бытие, не имеет никакого отношения к ищущему. Поэтому все это — то, о чем мы здесь говорим — не имеет никакого отношения к вам или ко мне. Это не так, будто у меня есть что-то, чего нет у вас. Бытие невозможно познать.
У младенца есть только чистое бытие. Только бытие. И хотя младенец плачет и кажется голодным, это бытие, это выражение бытия, которое просто плачет и говорит, что происходит голод. И когда наступает тот момент в жизни ребенка, когда происходит отделение, когда мать, быть может, говорит ему «Ты — Билл или Мэри», то где-то вдруг появляется ощущение себя отдельной личностью. Впервые вдруг есть энергия, которая сокращается в это ощущение отдельности, и в теле появляется чувство того, что кожа и есть наша граница, что мы живем за этой границей и что все остальное происходит снаружи от нас.
И тогда жизнь начинает происходить с нами, и в тот момент, когда начинается отделение, в тот самый мо-
мент начинается и поиск, так как ощущение отдельности приносит чувство страха, неполноценности и утраты. «Я что-то утратил. Что это? Что я потерял? Почему я это потерял? Почему это со мной произошло?» Итак, после этого происходит поиск, и ищущий может функционировать лишь в поиске. Все время, пока есть отдельность, может быть лишь поиск не-отдельности... потребность вернуться домой. Пока ваша жизнь не будет утрачена, вы всегда будете вопрошать «почему?».
Мы вырастаем в этом мире отдельности, и мы знакомимся с другими людьми, которые живут в этом мире отдельности, и все они согласны, что это — отдельный мир. Вы — индивид, и вам нужно или сделать так, чтобы ваша жизнь удалась, или нет. Это основной, простой урок, который усваивают в состоянии отдельности. И вся эта идея о том, что нужно сделать так, чтобы ваша жизнь удалась, вся идея о том, чтобы что-то получать — любовь, деньги, власть или что-либо еще, — на самом дейе является стремлением вернуться домой. Все желание — это отражение этого стремления вернуться домой.
Все что-то ищут. И трудность заключается в том, что мы вырастаем и верим, что мы — индивиды и что у нас есть понимающий ум, и затем мы думаем, что то, как мы можем заполнить это ощущение утраты, — это пытаться понять, почему существует это ощущение утраты, и что-то с этим поделать, и в этом и состоит невежество.
В этом и состоит трудность. Вся трудность в поиске — в том, что поиск питает отдельность. Поиск придает отдельности силы. И каждый раз, когда мы пытаемся найти целостность, мы все еще являемся отдельными индивидами, которые пытаются найти целостность. Мы думаем, что можем получить целостность. Мы думаем, что это произойдет с нами. «Я стану просветленным» — или «Я мог бы стать просветленным. Я слышал , что могу стать просветленным, так как я встречал в мире людей, кото-
рые сказали мне, что сами просветленные и что они делали А, В и С; они медитировали или занимались са- моисследованием или чем-либо еще. Поэтому и я могу стать просветленным». Однако нет такой вещи, как просветленный человек. Ни один человек в этой комнате никогда не станет просветленным. Идея о личном просветлении — фундаментальное невежество, которое подгоняет людей.
Чувство отдельности и является корнем поиска. И даже хотя на какое-то время в вашей жизни может все быть хорошо, под этим будет ощущаться тихое отчаяние, и вновь наступит гонка, чтобы найти это единство. И поэтому мы все больше, больше и больше стараемся стать просветленными, но мы никогда ими не станем, так как действуем, исходя из неправильного в своей основе представления.
Пробуждение — то, что я называю пробуждением — это пробуждение ото сна, в котором мы являемся отдельными индивидами. Это завораживающий, очень мощный, гипнотический сон. Если вы пройдетесь по центральной улице Хэмпстеда и будете спрашивать у людей, то они вам ответят, «Да, я индивид. У меня есть возможность выбора, и я могу многое делать». Это и есть сон. И все время, пока происходит сон, вы в каком- то смысле топчетесь на одном месте. Вы похожи на собаку, которая гоняется за собственным хвостом. И одна из основных трудностей в том, что ищущий понятия не имеет, что такое единство, каково оно, и потому живет в состоянии постоянного предвкушения.
Пробуждение — это энергетическое явление. Это энергетический сдвиг от состояния сокращения к безграничности. Кстати, освобождение приносит с собой осознание того, что все, что есть, — и есть все. Все, что есть, — это бытие. Все, что есть, — это жизненность. Жизненность — это бытие, и все, что есть сейчас в этой комнате, — это жизненность. Что-то происходит. Дверь хлопает, когда кто-то входит. Происходит сидение на стуле. Слышание этого голоса, видение того, как этот парень размахивает руками... вот что происходит. Это жизнь происходит. Это бытие. Это бытие в качестве микрофона, это бытие в качестве стула, это бытие живет.
Все, о чем вы думаете, что оно сейчас с вами происходит, происходит не с вами — оно просто происходит. Жизнь просто происходит.
Все, что есть, — это бытие. Никто не может вас этому научить. Это не учение. Я не могу научить вас сидеть на стуле. Я не могу научить вас дышать: Я не могу никого научить быть, так как уже есть только бытие. Это просто переход от представления «Я отдельный от того, что происходит» к тому, что есть лишь бытие, которое происходит. Все абсолютно просто.
Когда это, по-видимому, происходит, люди приходят и говорят: «Постоянный идеальный возлюбленный всегда был здесь. Жизнь, бытие. И что странно, я не могу никому рассказать, что это такое, так как это не может быть познано. Я даже вам, Тони, не могу сказать, каково это».
Поэтому мы можем разговаривать и обмениваться идеями, и до какой-то степени все это будет поверхностной частью всего этого. Но с энергетической точки зрения есть ощущение чего-то за пределами слов. Быть может, я мог бы описать это как ощущение пустоты. Это просто пустота. Это просто пространство там сидит. Там никого нет. Никого. Там есть только пространство, в котором вещи происходят. И вся идея о том, что у вас была жизнь, и что у вас есть жизнь, и что у вас будет жизнь, просто отпадает. Вся идея о карме, причине и следствии, действии, делании, путях, просто рушится. Это просто ставит все с ног на голову.
(тишина)
+ + +
И ничего нельзя сделать. Можно просто быть с этим в контакте?
Никого нет, потому это за пределами контактов.
Да, совершенно верно.
Это не больше, чем сидеть на этом стуле. Поэтому когда возникает идея «Я не понял. Я еще этого не постигаю», — это то, что происходит. Все есть бытие, нет ничего другого.
Да, но пробуждение находится за пределами причины и следствия...
Простите?
Если пробуждение находится за пределами причины и следствия — мне кажется, вы так говорили, никаких предварительных условий...
Это показывает, что причина и следствие — это идея, которая нам приснилась.
Как тогда получается, что поиск может быть причиной того, что это не происходит — понимаете, о чем я? Если это находится за пределами причины и следствия, то почему, если делать какие-то определенные вещи, например искать, из-за этого оно не происходит ?
Но поиск и есть бытие. Это то, что происходит. Все время, пока есть поиск, есть и вера в кажущуюся причину и следствие и ожидание их. И вся та энергия, которая ухо- дат на попытки приблизиться к чему-либо или искать что- либо, — это энергия предвосхищения во времени получить то, что безвременно и недостижимо. Но давайте проясним, что я не говорю, что нужно искать или не искать.
Я описываю кажущуюся дилемму для «ищущего» — постоянное функционирование в предвкушении. Проблема ищущего в том, что он считает себя чем-то. «Я чем-то являюсь. Я — нечто под названием "человек". И есть еще кое-что под названием "просветление", которое мне нужно заполучить». Это еще одно «нечто». Но пробуждение — это осознание того, что то, что вы искали, уже и так является всем — и ничем. Это не что-то, что есть «где- то там». Это все. Это то, что здесь. То, что вы ищете, — это то, что есть. Оно никогда не было утеряно.
В рамках бытия возникают и кажущаяся причина и следствие.
Так что я ничего не могу сделать, чтобы перестать искать?
Никого нет, а пытаться перестать искать — это поиск того, чтобы перестать искать! Дело не в том, что вы ничего не можете сделать. Там просто никого нет. Все, что есть, — жизнь. Все, что есть, — бытие. Оно не происходит с кем-то. Это просто бытие. Трудность в том, что вы думаете, что вы человек, который должен что-то найти. Нечего находить. Нечего ждать. Абсолютно нечего знать или осознавать. Это — все, что есть.
Так каким же образом осознание этого все меняет ?
Позвоните мне, когда это произойдет. Это просто совершенно не поддается описанию. Вы этого не осознаете, осознание этого с вами происходит. Это потрясающе. Извините.
Хорошо.
И что в этом потрясающего, так это то, что это не экстаз, это не блаженство. Это совершенно неописуемо. Видимо, это произошло с кем-то во Франции во время выездного семинара на выходные. Он наполовину переплыл реку, и тут это произошло, а рядом с ним плыл другой парень, и он понял, что «Я никак не смогу описать ему, что это такое». Это абсолютно потрясающе, но что удивительно — это нечто абсолютно обыкновенное и естественное. Будучи ищущими, существует пелена между ищущим и безвременным бытием. Это пелена отделения. Она иллюзорная, но очень сильная, и мы не можем сквозь нее видеть. И мы продолжаем видеть все, что есть «там». Мы не понимаем, что бытие не вовне или внутри, не сверху или снизу, не «до» или «после».
Ноу него есть какое-то иное чувственное...
Нет. Нет. Нет никакого иного чувства. То, что вижу я, видите и вы. Ничто не меняется, но все видится так, как оно есть.
Это другое восприятие?
Восприятие полностью, фундаментально другое. Однако это восприятие возникает в бытии.
+ + +
Тони, по своему опыту я замечаю, что есть что-то, что осознает все эти вещи; я осознаю мысли, которые приходят мне в голову, разные виды причины, разные виды следствия, разные чувства, однако когда я смотрю, «кто
же такой этот «я», там ничего нет. И, однако, есть что- то, что осознает все, что происходит.
Осознанность все еще почти неуловимо двойственная. Существует осознанность того, что вы сидите на стуле. Так что есть две вещи — сидение на стуле и осознание этого. А освобождение находится абсолютно за пределами наблюдателя, осознанности и всего такого. Осознанность — это все еще опыт, переживание. И трудность с такими вещами, как самоисследование, заключается в том, что люди входят в эту осознанность, но не могут в ней надолго оставаться — очевидно, так как она все еще находится в этой истории о времени и пространстве. Это все еще часть сна. Это все еще преходяще. Оно приходит и уходит. В ней нельзя остаться надолго, а мы пытаемся и не можем.
Существует лишь одна константа — бытие. Оно никогда не уходит. Оно не приходит и оно не уходит. А мы бегаем и ищем его: «Где оно? Где же оно?» Нельзя практиковать бытие. Кто-нибудь практикует дыхание? Кто- нибудь практикует сидение на стуле? Нельзя достичь бытия. Бытие — это все, что есть, и оно разговаривает посредством чувств.
Чувства кричат нам: «Смотри, вот я где». Пять чувств, чувства и мысли — все это бытие, которое просто есть, и ищущие ищут то, что уже есть, то, что просто кричит о себе, и вместе с тем не может быть познано.
+ + +
Где же тогда место смерти, ведь тогда уже не будет бытия?
Все это и есть о смерти. Вы пришли сюда умереть. Вы заплатили десять фунтов... (смеется) На самом деле, это
довольно дешево. Все это — об окончании сна об индивиде. Это о смерти отдельного индивида.
Да, но не о настоящей смерти.
Это то, что происходит в момент физической смерти. При физической смерти все, что остается, — это освобождение. Смерть — это конец сна об отдельном существовании индивида. И это происходит или когда человек пребывает в теле, или во время явления, которое мы называем смертью.
Но когда, как вы говорите, исчезает сон об отдельном существовании, человек все еще находится здесь.
Здесь никого нет... Вы разговариваете с «ничем».
Здесь есть тело. Я это имею в виду, когда говорю о настоящей смерти. Наше тело все еще здесь.
Это не чье-то тело, это бытие в форме тела.
Но когда наше тело или чье-либо физическое тело исчезает, тогда в любом случае не остается никого, кто мог бы быть или не быть освобожденным.
В этом и есть весь смысл, который постоянно игнорируют... нет никого, кто мог бы быть освобожденным!
Хорошо, но...
Нет, подождите. Вы этого не услышали.
Это не мое тело. Это просто тело.
Это тело, которое происходит.
Но мне кажется, что оно мое. Поэтому кажется ли оно мне моим или нет, в чем разница ?
Разница в том, что все время, пока оно вам кажется Вашим, существует и отдельная сущность, которой снится, что она обладает телом. Когда оно умирает, неожиданно приходит осознание того, что есть одно лишь бытие. Осознание этого неизмеримо.
А кто же это осознает ?
Никто.
Только там ничего не будет.
Нет, будет только все и ничего, и это и есть бытие.
Так почему бы не продолжать поиск ?
Абсолютно верно. Это очень весело. Знаете, это ведь не о том, искать или не искать. То, о чем мы здесь говорим, находится далеко за пределами идеи о том, чтобы прекратить поиск. Поиск — это абсолютно божественное выражение бытия. Поэтому в нем нет ничего правильного или неправильного. Это жизненность. Так что никто не может сделать это правильно или неправильно.
+ + +
Для вас все еще существует неприязнь?
Да, приязнь и неприязнь все еще происходят для «никого». В освобождении все происходит. Но это не
происходит с «кем-то». И, конечно, никогда не происходило.
Это изменилось ?
Нет. Неприязнь по отношению к мнимым людям все еще происходит.
Но ваша неприязнь по отношению к ним все такая же?
Это уже больше не моя неприязнь, это просто неприязнь.
Да. Но она как-то отличается от того, чем она была?
Все совершенно новое. Живя в этом бытии, все совершенно новое. Больше нет центра, который отождествлялся бы с неприязнью.
Как в случае с воспоминанием о неприязни в прошлом ?
Воспоминание все еще может возникать, и это еще одна вещь, которая постоянно новая. Все возникает и исчезает. Воспоминание, неприязнь, приязнь — все эти вещи продолжают, как кажется, происходить для «никого». Они — просто выражение бытия. Они происходят в свободном падении.
Но многие люди, которые приходят вас послушать, думают, что у них есть это «я», и оно — нее свободном падении. Оно сильно зафиксировано. Их идея о том, что они являются индивидами, очень сильно зафиксирована.
Видимо... до тех пор, пока это не так.
До тех пор, пока что-то не происходит.
Отдельность полностью является плодом сновидения.
«Сон» — это слово, смысл которого я вообще не улавливаю, потому что это похоже на какой-то восточный жаргон, и я никогда не мог понять, что сон...
Ничего страшного. Вместо этого можно сказать, что это вера в то, что вы — отдельный индивид, и переживание этого на собственном опыте. У вас есть опыт того, что вы — отдельны, и вы в это полностью верите и активно удерживаете.
Номы не можем обнаружить то, чем является индивид?
Не можете, так как верите, что вы — отдельны. Вы верите, что вы — отдельный индивид, обладающий свободной волей и способностью выбора. Это нечто фиксированное. Это не подвергается сомнению. Для отдельного индивида не подвергается сомнению, что «я — отдельный индивид».
Но, кажется, вы говорите, что после пробуждения все продолжает происходить, но оно уже не происходит с «кем-то».
Веры в то, что существует отдельный индивид, и переживания этого больше не существует.
И, таким образом, индивид уже не фиксирован.
О, нет. Он кажется фиксированным все время, пока функционирует индивидуальность.
Это «расфиксирование» фиксации.
Ну, да. Но никто этого не «расфиксирует». Оно просто есть. Проще говоря, скажем, что вы ложитесь спать, полностью веря в ваше переживание того, что вы — индивид. А, скажем, на следующее утро вы просыпаетесь, и этой веры и этого опыта больше нет.
Хорошо. Я не могу сделать так, чтобы это произошло?
Нет, так как вы верите в то, что вы — отдельный индивид, и имеете это переживание. «Я — индивид». Зачем вам хотеть исчезнуть? В этом же ваша смерть.
Потому что люди слышат о проблеме того, чтобы быть собой, думая при этом, что являются «я».
Но это концептуальная идея! Просто делиться этим концептуальным способом — абсолютно неэффективно. Здесь дело не в словах. Здесь дело в чем-то, что полностью находится за пределами слов. Слова используются. Но если бы вы стали просто повторять людям: «Все, что есть, — это бытие. Все является выражением бытия, поэтому нечего находить. Это и есть все», то это было бы подобно тому, как если сказать аудитории, состоящей из слепых людей: «Все, что есть, — это видение. Поэтому это не проблема. Вы не можете видеть, но все, что есть, — это видение, поэтому все хорошо». То, что мы здесь описываем, — это энергетический сдвиг из состояния кажущейся отдельности.
+ + +
Мне интересно, произошли ли глубокие изменения в ваших отношениях с людьми после того, как все это с вами произошло?Вы потеряли какие-то отношения или обзавелись новыми?
Не знаю. Может быть. Но на самом деле это не важно. Никого нет. И до освобождения, и после него есть только то, что есть. Не становится ни лучше, ни хуже. Оно просто то, что есть.
Итак, не было никаких больших перемен ?
В смысле ценностей, или чтобы все для индивида стало лучше — нет. Освобождение — не для индивида, поэтому ддя индивида это и не имеет ценности. На самом деле, освобождение — худшая вещь на свете для индивида, так как это конец индивидуальности. Ничего не приобретаешь, и все теряешь. Оно потеряло все, а у вас все еще остались вы.
После освобождения, что же заставляет это бытие вставать, принимать пищу, ходить на работу, и т. п. ?
До этого вы верили, что у вас есть стимул, так как у вас есть жизнь, и это «вы» все делаете... заставляете все происходить. «У меня есть моя жизнь, и я буду каждый день ходить на работу, так как это будет означать, что у меня есть доход и что я смогу оплачивать счета». А после освобождения вставание, работа и оплата счетов просто происходят. Как ни странно, оно всегда просто происходило, но вы к этому прибавляли «я». Вы прибавляете историю о том, что это вы ходите на работу.
Но если бы не было никого, то никому бы не надо было ходить на работу, никому не надо бшо бы зарабатывать деньги.
Ничто не меняется, так как нет никого, и нет никакой необходимости в чем-либо — все это есть только во сне об отдельности.
Мне кажется, что тогда можно было бы просто вроде как лечь и просто быть.
Но кто делает выбор лечь и просто быть? Нет никакого «я». Никто никогда ничего не делал. Никто никогда ничего не сделает. Они только верят, что они это делают, так как они — во сне. Лежание, вставание, поедание завтрака, работа — это то, что, видимо, происходит, но вы все еще верите, что вам нужно что-то делать, чтобы это произошло... «Я это делаю». Так что к бытию прибавляется мнимое «я». Нет того, кто что-либо делает, есть только то, что кажется происходящим.
Если перестать подливать масла в огонь и просто быть...
Но кто будет это делать?
Я этого не понял.
В этом и состоит трудность. Как раз об этом я и говорю — нет никого, кто мог бы принять решение перестать или начать подливать масла в огонь и просто быть. Нет никого, кому бы было нужно это делать. Бытие — это просто бытие, будь оно вместе со сном об отдельной сущности или без него. Вы, который ищет бытия, являетесь выражением бытия. Так что у бытия нет никаких необходимых условий. То, что есть, — безграничное, совершенное бытие.
Когда вы смотритесь в зеркало, то, что вы там видите, является частью бытия или нет ?
Все, что есть, — бытие.
Но не вы, который реально пребывает ?
Нет ничего, что не было бы бытием. Зеркало, глаза, лицо, свет — это бытие. И идея о вас — также бытие.
Но что это такое, что видит отражение в зеркале?
Бытие — это бытие видения. Так что прямо сейчас бытие разговаривает с бытием. Но сложность в том, что вы считаете себя человеком, который находится вон там, а я — другой человек, и я с вами разговариваю, и вам нужно найти бытие. Сложность в том, что вы считаете, будто это что-то, что происходит между двумя отдельными объектами. А реальность в том, что все, что происходит, — это чистое бытие. Есть только это.
Это слишком просто.
Это совершенно и абсолютно просто, и таким образом оно и скрыто от поиска; единственная тайна, которую ум не может разгадать. Это так просто, что это полностью сбивает ум с толку. Ум не может этого увидеть. Ум никоим образом не может этого увидеть, так как ум фиксирован во времени и деятельности, предвкушении и трудности. Нет никакой возможности того, чтобы ум это постиг, и, еще больше, он боится собственной кончины. Из страха смерти возникает потребность продолжать, которая вызывает и взращивает ориентированные на цель учения становления.
+ + +
Я могу понять, что нет никакой личности и что нет выбора. Но вы, кажется, говорите, что нет никакого прошлого, в котором этот человек был чем-либо обусловлен. Это так?Нет никакого прошлого?
Кажется, что есть прошлое и возникающее обусловливание. Есть только лишь безвременное бытие, которое все этим кажется.
Так что в этом смысле этого не происходило. Так когда же тогда настоящее ?
Его нет.
Настоящего тоже нет ?
Это происходит ничто. Нет никакого прошлого, нет никакого будущего, нет никакого «наверху», нет никакого «внизу», нет ничего внутреннего и нет ничего внешнего. Нет никакого настоящего момента. Покажите мне настоящий момент... где он может быть?
Это из-за того, что все это — концепции?
Да. Они являются лишь сном или верой и переживанием отдельного человека, возникающими в этот момент времени; цели, смысл, воля, причина и следствие, карма, прошлые жизни... все эта история из сновидения возникает как все это. В ту минуту, как мы становимся отдельными, мы надеемся получить ответ, поэтому мы привязываем к этой надежде идею «Должен быть смысл. Почему это происходит? Почему я не в раю? Где находится добродетель? Почему я ее потерял? В этой жизни, которая у меня есть, должен быть смысл, поэтому я должен найти его». И мы идем к людям, которые учат нас этому смыслу. Мы идем к просветленным учителям, которые говорят нам: «Да, смысл есть. Я научу вас находить смысл посредством усилия, жертвы, преданности, изменениям, личного улучшения тела-ума или любого другого учения становления».
Если нет никакого смысла, то что мешает вам просто валяться на диване и смотреть телевизор?
Ничего. Если валяние на диване происходит, оно происходит. Нет никого, кто мог бы принять решение просто валяться на диване и смотреть телевизор — или этого не делать. Многие люди — учителя — говорят, что «Тони Парсонс учит духовной лености». Конечно, они по-настоящему не слышат то, о чем здесь говорится. Они думают, что Тони Парсонс говорит: «Вы ничего не можете сделать, поэтому идите и смотрите сериал "Истэндеры"», но на самом деле речь вовсе не об этом.
Речь о том, что нет такой вещи, как отдельная сущность, обладающая свободной волей или способностью делать выбор, и поэтому никто не может принять решение смотреть «Истэндеров» или не смотреть. То, что, как кажется, делается или не делается, для бытия абсолютно не важно.
ч
Итак, когда мы привязаны к своей личности, мы пытаемся подчинять себе вещи, хотеть вещи и делать разные вещи.
Вам снится, что вы все это делаете и что вам нужно их делать, чтобы получать больше других вещей.
И это просто исчезает ?
Исчезает тот, кто чувствует себя отдельным. Есть только бытие. Его нельзя постичь. Его нельзя описать. Его даже нельзя познать.
Эта исторш так непреодолима. Она так непреодолима.
Она непреодолима и захватывающа для вас. Если вы отнимете от происходящего это «я», то это будет просто то, что происходит. Что непреодолимого в том, что сейчас происходит? В чем принуждение?
Это история мысли, которая кажется очень реальной.
Но где сейчас эта история? Что происходит в этой истории?
Что происходит в этой истории ?
Куда это все сейчас движется? Существует ли история? Что там происходит? Что прямо сейчас ощущается в теле?
Усталость.
Вот это и есть то, что есть. Это и есть оно, бытие. Но ум ухватывается за усталость и говорит: «Это твоя усталость, и поэтому тебе сейчас нужно лечь спать, или не работать так много, или более эффективно растрачивать свою энергию». И вы опять оказываетесь в истории и пытаетесь все для себя улучшить.
Да. И это потому, что усталость все еще там.
Нет. На самом деле это потому, что вы все еще там и присваиваете себе эту усталость. А потом, когда вы будете лежать в постели, проспав двенадцать часов, вы присвоите себе и ощущение того, что вы чувствуете себя лучше. Оно всегда говорит вам: «Тебе будет лучше — или хуже». Это самая большая и самая мощная одержимость, которая только существует... «я».
+ + +
Можно мне сменить тему?
Да.
Откуда вы знаете, что это последняя жизнь, которую вам придется прожить?
Эта жизнь — не последняя и не первая. Это вообще ничья жизнь. Это не ваша жизнь. Нет никого, у кого была бы его собственная жизнь, есть только жизнь.
Получается, что для вас прошлые жизни не имеют значения?
Очевидно, так как никого нет.
Да, хорошо.
Нет никакого прошлого, так как нет никого. Ум хочет, чтобы все продолжалось, поэтому он создает идею того, что у вас была прошлая жизнь. Как правило, в качестве великого целителя или королевы, или чего-то в этом роде! И никогда — в качестве уборщика туалетов! (смеется) И затем вы умрете и станете еще одной великой королевой — или уборщиком туалетов, (смеется)
Это индивид из сна хочет постоянно продолжаться, это называется «я»-выживание, поэтому оно продол-
жает искать — так как оно хочет, чтобы все продолжалось. Оно не хочет заканчиваться. Оно не хочет умирать. Последнее, что оно хочет, — это освобождение. Последнее, что оно хочет, — это отсутствие, ведь отсутствие — это освобождение. Но большинство ищущих чего-то хотят. Они хотят быть просветленными, и они не думают, что это для них конец. Они думают, что станут просветленными и что другие люди уже просветлены.
+ + +
Вы можете сказать что-нибудь на тему того, что нет прошлого и нет будущего, потому что память, видимо, заблуждается ? Если бы мы увидели, узнали, что не было прошлого и нет будущего, то это, в каком-то смысле, приравнивалось бы к просветлению?
Нет, пробуждение — это отсутствие. Это ничто. Конец отдельности — это пробуждение. Когда происходит пробуждение ото сна об отдельности, есть только бытие. Но в этом бытии может возникнуть кажущееся воспоминание о чем-то, что произошло на прошлой неделе. Но это воспоминание — бытие. Если вы посмотрите на воспоминание, оно возникает только в этом. Воспоминание возникает, (хлопает) Это еще одна жизненность. Вспоминание чего-либо — это жизненность. Из этого не следует, что была какая-то «прошлая неделя».
Нет-нет, но ощущение того, что вы заключены во времени, пространстве и личности, кажется реальным.
Все, что есть во сне, полностью убеждает сновидящего в том, что это и есть реальность. Все, что есть во сне, убеждает сновидящего в том, что он — индивид в
мире, который находится во времени, и что с ним происходит жизнь, и что у нее есть смысл и цель.
И от этого нет абсолютно никакого противоядия?
Кроме как исчезновение сновидящего. Нет никакого противоядия от сна, кроме как пробуждение от него.
Да, но от этого вообще нет никакого средства, не так ли?
В нем и нет необходимости, так как в этом нет ничего плохого.
В чем нет ничего плохого ?
В сновидении. В отдельности. Это выражение бытия. В отдельности есть ощущение беспокойства, и тогда это создает для ищущего ощущение утраты и ощущение страдания, которое затем побуждает его попытаться или избежать этого страдания, или разрешить его. Трудность для ищущего заключается в том, что он не может ни избежать страдания, ни разрешить его, так как сама попытка это сделать питает ощущение отдельности.
Это также просто происходит в бытии, не так ли ?
Есть только бытие. Это не просто происходит в бытии или не в бытии. Есть только бытие, и поиск возникает в бытии.
Итак, нет средства, так как не можешь сам себя остановить?
Но оно и не нужно, так как нет ничего плохого в страдании, утрате и поиске. Оно просто является тем, чем является.
И для понимания всего этого ясность вовсе не помогает?
Нет.
То есть нет абсолютно никакого смысла приходить и слушать все это ?
Нет, вообще никакого.
Совершенно никакого?
Нет, но вы разве собираетесь перестать приходить?
Я не могу перестать приходить.
Потому что нет никого, кто мог бы выбрать тот или иной путь. Никакое количество концепций, никакое количество слов или идей никогда никому не откроет глаза. Это просто слова.
+ + +
Тони, вы говорили об энергетическом сдвиге, и я представляю себе, что могла бы иметь место какая-то передача энергии, которая позволила бы этому кажущемуся телу-уму...
Безусловно, нет, так как нет никого, у кого бы что-то было. Нет никого, у кого бы что-то было, и таким образом нет никого, кто бы мог что-нибудь передать кому-то
другому. И так как нет никого другого, то в любом случае и некому это передавать. Вся идея передачи энергии или просветления от одного к другому основана на неправильном представлении о личном просветлении или на идее о том, что есть что-то отдельное под названием «просветление», которым какйм-то образом можно обладать, а затем передавать, или давать кому-то, как будто это конфеты.
Что это за энергетическая штука ?
Бытие безгранично. Есть только безграничность. Есть только бытие, и нет ничего, кроме этого. Попытайтесь найти что-нибудь, что бы не являлось бытием. Есть только бытие и, что удивительно, в этом бытие и возникает идея о том, что нет бытия... что есть я, который ищет бытие, ищет просветление. Это абсолютная совершенная целостность, и в этой совершенной целостности возникает идея о том, что это не совершенная целостность.
Но это не только идея. За нее энергично держатся. Ищущий энергично держится за «я» — «Я в этом теле являюсь отдельным от того, что находится там, вовне!» Держание за «я» — это энергетическая ограниченность, которая происходит из-за страха и потребности в выживании. Эта мнимая ограниченность может рассеяться в безграничности. Энергетический сдвиг кажется происходящим из отсутствия отдельности и, таким образом, не происходит ни с кем.
+ + +
Какое-то время назад вы сказали, что происходит «ничто».
Да, совершенно верно.
Так как же может происходить все и ничего ?
В этом и загадка. Это (хлопает) происходит ничто. Это ничто. Это ни-что хлопает. Трудность для ищущего в том, что он думает, что это что-то, что реально; что происходит с ищущим во времени. Так как ищущий думает, что он — что-то, то он и других воспринимает только как множество других «что-то». Они не отваживаются увидеть это ни-что... это слишком страшно.
Каков же ответ ?
Это загадка. Нет никакого ответа. Но дело не в том, чтобы видеть это или не видеть то. Это и есть все. Это уже и так игра бытия. Даже неудовлетворенность тем, что «Я этого не вижу», является абсолютной игрой бытия.
Так что это не причина и следствие; это не имеет никакого отношения к правильным условиям ?
Нет никаких условий, или причины и следствия, кроме как во сне о становлении.
Но если удариться головой о стену или что-то в этом роде...
Это больно.
Эффект того, что это больно.
Безусловно, так кажется.
Так чем же это не причина и следствие?
Это только кажется причиной и следствием. В проявлении кажется, что есть причина и следствие, и трудность для сновидящего — в том, что он затем накладывает на это какую-либо заданную реальность и смысл. И затем он следует этому, говоря «Если я буду медитировать, то стану недвижимым. Это причина и следствие. Тогда я достигну своей цели». Нет никакого «я», нет никакой цели, и нет никакого времени, за которое можно было бы ее достичь.
Получается, что есть кажущаяся причина и следствие, а не реальная причина и следствие?
Нет ничего, что было бы реальным. Все проявления одновременно и реальны, и нереальны. Это просто бытие. Кошки существуют. Деревья существуют. Стены существуют. Люди существуют, и им снится, что они отдельны от бытия.
Таким образом, ничто не лежит за пределами этого сна?
Да, этот сон — сон о самосознании. Сон, или, если вам угодно, вера в отдельность и ее переживание, присущи только людям. Ни одна кошка не ощущает себя отдельной. Деревья не ощущают себя отдельными. Вы когда-нибудь встречали «я»-сознающее дерево? Мы разгуливаем в качестве бытия и ищем бытие, и это сон, от которого можно пробудиться... видимо.
Но ведь если бы не было людей, то все еще были бы кошки и деревья?
Нет.
Нет ? Их не было бы ? Это похоже на старую притчу о том, что если в лесу упадет дерево, не будет никого, кто бы это услышал...
Да. Или если мужчина стоит посреди пустыни, и на протяжении 2000 миль нет ни одной женщины, значит ли это, что он по-прежнему не прав?
(смех)
+ + +
Я читал, что когда становишься просветленным или свободным, то наступает покой, радость и блаженство.
Это способ что-то сказать. Все учение о просветлении гласит, что это «вы» что-то получаете, а ирония в том, что просветление — это утрата. Это когда «вас» нет. И есть очень много учителей, которые будут говорить об этом всякие красивые слова. Они начнут с того, что скажут: «Есть только единство. Никто не может ничего сделать, чтобы получить освобождение. Оно находится полностью за пределами всего — но, тем временем, чтобы понять это, вам нужно медитировать, или заниматься самоисследованием»... или тем, что там еще на повестке дня. Вам нужно подготовить себя к тому, чтобы обнаружить, что нет никого и не к чему подготавливаться. (смеется)
Каково ваше мнение о всех этихразных описаниях типа «пробуждение», «самореализация», «освобождение»?
Я использую слова «пробуждение» и «освобождение», так как мне не приходит в голову ничего другого,
что можно было бы использовать. Однако нет такой вещи, как пробуждение или освобождение, так как ничто не происходит. Есть только игра бытия, так что ничто не нуждается в освобождении. Но для ищущего это просто слова. Эти чисто концептуальные учения не проясняют видимую дилемму ищущего, и они также полностью игнорируют самую мощную из всех вещей — энергетический элемент.
Пробуждение — это энергетический сдвиг. Это жизненность всего этого... того, что происходит. В квинтэссенции того, что ощущается, кроется дар. Можете вечно повторять концептуальные идеи, но идеи — это всего лишь истории обо всем этом. Для меня «пробуждение» — это ближайшее описание, которого я могу добиться, того, что я вижу как кажущееся пробуждение ото сна или веры и переживания того, что существует отдельный индивид. Однако нет никого, кто бы пробуждался.
Получается, что окружающие вас люди будут «хлоп!», и «лопаться» ?
Безусловно, нет, так как это не имеет никакого отношения к тому, чтобы быть рядом со мной, так как нет никакого «я». Однако то, с чем ищущий сталкивается, — это ни-что, и когда это мнимое «что-то» встречается с «ничто», может произойти энергетический сдвиг. В этой свободе уже больше нет никаких ожиданий или требований по отношению к кому-либо, и все ощущение борьбы и усилия исчезает. Все уже и так видится в целостности. Суть этого — в повторном обнаружении чего-то, что уже и так есть бытие. Но по самой своей природе оно не является чем-то, что кто-то может отдать или принять.
Получается, что я — тот, кто видит сон, а не персонаж из сна. Или и тот, и другой?
Это сон только об отдельности. После окончания сна, после кажущегося освобождения, все еще остаются характеристики. Все еще есть тело-ум, которое обладает какими-то характеристиками... это жизненность, которая кажется происходящей.
Тогда в виде персонажа из сна?
Нет, этот сон — только о сновидении, в котором мы являемся отдельной сущностью.
Но сон закончился ?
Да, при кажущемся освобождении этого сна об отдельном существовании больше нет.
Любопытно, что взрослые увековечивают иллюзию отдельности, но невозможно остановить эту иллюзию, так как в ту минуту как вы назвали своего ребенка, вы навесили на него ярлык.
В этом нет ничего неправильного. Это бытие играет в игру отождествления. И все в мире это укрепляет. Приклеивание ярлыков, наделение именем, все, чему вас учат, чтобы иметь дело с миром. И вы вырастаете, пытаясь сделать так, чтобы ваша жизнь удалась. И один из способов, которым вы это делаете, — вы пытаетесь узнать все. «Мне нужно все знать, чтобы его контролировать». И, может быть, когда вам лет 18, вы влюбляетесь в эту совершенно божественную женщину. Вы влюбляетесь, и вдруг вновь появляется неизведанное, так как влюбляться — значит испытывать нечто очень- очень на это похожее. И вы влюбляетесь в это совершенно божественное создание... по крайней мере, на неделю, (смеется)
А затем что происходит ?
А затем вы пытаетесь узнать, какая она. А затем часы вновь начинают тикать, и вы вновь стараетесь что-то познать, чтобы это контролировать. Или вам снится, что вы это делаете.
Так что мы, видимо, пытаемся построить мир, который мы думаем, что знаем. Мы думаем, что мы это делаем. Бытие это делает. Мы верим, что мы продолжаем это делать, и таким образом мир становится известным и скучным... и, по-видимому, безопасным. Мы говорим о том, чтобы полностью вновь пробудиться к абсолютному изумлению и неприкрытой, живойА детской невинности. Это удивительным образом освобождает, но это также и опасно. Это бытие в незнании.
А страх присутствует ?
Страх все еще может возникать. Возникает все, что угодно... для «никого»... Это абсолютная, безграничная, страстная жизненность.
Это звучит так потрясающе.
Да, но это потрясающе для «никого».
Эта страстная жизненность продолжается?
Она не продолжается, так как никогда не начиналась и не заканчивалась, она никогда не приходит и не уходит. Она вечна.
Вы видите все через пелену. Вы видите все с точки зрения отдельного сновидящего в происходящей во времени истории. Из чего-то, что видит лишь что-то другое. Поэтому вы и не видите, чем является стена на самом деле. Вы видите ее такой, какой она вам снится... а снится она вам чем-то отдельным... а не в качестве ничто, которое суть все.
Хорошо. Яне только искатель снов; все, что я вижу, — это также сон ?
Это так выглядит.
Хорошо. А если затем происходит пробуждение, появляется что-то другое.
В каком-то смысле это имеет отношение к ничему и всему. Или, только в этом разговоре, давайте назовем их «ничто» и «все». Сновидящий ищущий воспринимает себя только как «что-то» и, таким образом, также воспринимает стену как что-то другое. А когда нет никакого сна, стена воспринимается как ничто и все. То, что сновидящий ищущий не видит, и слишком боится, чтобы увидеть, — это «ничто» во всем, что проявляется.
А если никого нет, то...
То все — суть «ничто» и «что-то».
Хорошо. Значит, тогда они — одно и то же.
Да, но в каком-то смысле все воспринимается иначе, так как оно видится таким, какое оно есть на самом деле, — как ничто, возникающее как все, что и есть бытие.
Но мы уже... никогда так не было, чтобы не было «никого.» ?
Безусловно, нет. Есть только бытие. Но теперь, я боюсь, мы вновь вернулись к иносказаниям. Есть только ничто, возникающее как все, а у индивида возникает идея, что есть индивид, который видит только лишь что-то отдельное.
У меня появились очень явные, глубокие чувства о том, о чем вы говорите.
Да. О том, чтобы ощущать эту непосредственную, живую жизненность, в чувствах, которые являются этим даром незнания.
+ + +
Что вы ощущаете, стоя сейчас здесь ?Можно это как- то описать?
Тепло. Тепло, возбуждение, ноги на полу. Кто-то вон там только что переместился. Машины проезжают мимо.
Но все это не складывается в своего рода «нечто» ?
Нет, это просто то, что кажется происходящим. Бесформенное, имеющее форму... бытие.
Хорошо, значит, они не соединяются. Я думаю, что, быть может, это мы их соединяем.
Это отдельная сущность их соединяет и превращает в историю, которая может быть познана. И им также
снится, будто то, что происходит, происходит с ними, и что оно намеревается чего-то достичь.
То, что я ощущаю, — абсолютная правда — этоуди- вительное чувство уязвимости, будто с меня спал панцирь.
Да.
И у меня даже мурашки по телу бегают. У меня такое чувство, что это...
Рискованно?
Да. Такое ощущение, что с тебя сняли какую-то кожуру. Будто ты — креветка, или что-то в этом роде. Если снять кожуру, то вообще остаешься без защиты. И чувствуешь себя неуютно. Если я не войду в какую-нибудь историю, возникает физическая неловкость.
Вы вновь становитесь самими собой и ощущаете себя в безопасности, когда вы входите в видимую историю самих себя во времени.
Да, но нужно просто уживаться с этой уязвимостью и смиряться с ней ?
Нет никого, кто бы с чем-то смирялся, есть лишь нагота.
Значит, все это просто происходит ?
Это подобно тому, как быть голым и открытым всему, и в этом есть ощущение рискованности. Все вдруг неизведанное и очень живое... нет никаких фильтров.
К этому привыкаешь ?
Нет никого, кто бы мог к чему-то привыкнуть. Нет никаких искусственных фильтров, которые вы ставили раньше, будучи индивидом. Поэтому это не имеет никакого отношения к тому, что люди называют отстраненностью. Это совершенная, полнейшая жизненность... для «никого».
Тони, это ощущение уязвимости возникает потому, что отпали все фильтры. Я иногда думаю, а что это такое было ? Что это было за ощущение безопасности, что за фильтры?
Это ложное ощущение, что, во-первых, есть кто-то. «Я — отдельный человек, и все, что есть, — отдельно от меня, и, так или иначе, является угрожающим. Поэтому я ставлю фильтры. Я защищаюсь, пытаясь подавлять чувства. Еще один способ, которым я защищаюсь от всего того, что проявляется как угрожающее, — пытаюсь понять, чем они являются». В основном мы пытаемся понять, что же там есть такое, что кажется угрожающим, чтобы мы могли это знать и контролировать. Это искусственный фильтр, который мы воздвигаем в гипнотическом состоянии пребывания в отдельности.
Я помню, что как-то раз ощущал эту уязвимость и сказал сам себе: «Это — так, а то — эдак», и сразу ощутил себя гораздо более защищенным.
Довольно часто люди говорят мне, что произошла открытость. «Недавно это случилось». И тут же ум придумал историю или еще что-нибудь, чтобы они вновь стали личностью. «О Боже, давайте я о чем-нибудь подумаю... например о моем превышении кредита в банке,
о чем угодно, что приведет меня обратно к состоянию, когда я — индивид». И у людей, видимо, есть игры, которые удерживают их в индивидуальности, из-за боязни безграничности.
Так что в каком-то смысле вы говорите, что вместо того, чтобы быть контрольной точкой на карте, мы становимся самой картой?
Да, мне это нравится. Но нет никакого «я», которое бы где-то было.
Ощущение местонахождения — это что-то, что, несомненно, происходит ?
В освобождении все еще может быть ощущение местонахождения там, где просто есть то, что происходит. Нет никаких контрольных точек. Нет ничего, что бы происходило для чего-то. Есть только то, что происходит.
И нет никакой разницы между тем, чтобы быть где- аибо и где-либо еще?
Разумеется, нет. Есть только бытие.
Когда я вернусь в Соединенные Штаты, мои родители будут встречать меня в аэропорту, и я пытался придумать, как же описать эту неделю (смеется), и я подумал, что скажу: «Япоехал в Англию учиться у человека, который говорит, что его там не существует, и которому нечему учить; и меня там тоже нет. Все это бессмысленно и безнадежно, и я заплатил за это внушительную сумму денег, и подумываю о том, чтобы поехать еще раз в ноябре следующего года», (смеется) Мне кажется, над этим нужно еще немного поработать.
Да, я тоже так думаю, а то они могут отправить вас прямиком в лечебницу.
Что касается Тони Парсонса, то я научился на собственном опыте, что когда приедешь домой, лучшее, что можно сделать, — найти себе тихий уголок и ничего никому не говорить, так как нельзя объяснить необъяснимое. Лучше говорить как можно меньше.
+ + +
Единственное — очень легко вернуться к концепциям обо всем этом, обо «мне» и о «бытии», и о том, что никого нет, что есть только бытие, и ко всем подобным идеям, и потерять основную суть всего этого.
Вы описали, как скажете кому-то, когда вернетесь домой, что «Я встретил человека, который говорит, что никого нет, и что меня нет, и что нет никакого смысла».
Все это часть этого послания, которое не оставляет мнимому ищущему ничего, за что он мог бы ухватиться. Однако самое жизненно важное в этой открытой тайне — та яркая жизненность того, что происходит... видения, слышания, дыхания, мышления, а также возникновения чувств.
В нас возникают ощущения, а мы склонны тыкать их палкой, (смеется) Ум скажет: «Так почему же я ощущаю гнев или грусть?» И нам нужно понять, почему, или мы должны что-то сделать с гневом или грустью, например уважать их или поделиться ими с другими. Мы не можем позволить им просто там быть! И это послание — об этой абсолютной жизненности, жизненности, которая простая, и присутствует в данный момент, и является единственной константой.
Это песнь любви. Песнь любви находится в нашем теле, в наших чувствах, она все время постоянно есть и разговаривает с нами посредством тела. И все это — и то, что никого нет, и что нет смысла — все это второстепенно по отношению к этой абсолютной страстной жизненности.
+ + +
Эта жизненность такая же живая, как и «ничто» ?
Эта жизненность — ничто, которое суть нечто, так что жизненность одновременно реальна и нереальна; это «ничто», которое кажется жизнью.
Это (хлопает) ничто хлопает. Мы склонны думать с точки зрения пребывания в месте под названием «освобождение» или как там вы еще его называете, или даже пребывания в месте под названием «бытие». Бытие —• вот в этом (хлопает), все есть бытие. Это именно так просто и так непосредственно. Это — то, что происхо-
дит, это жизненность, бытие. Его нельзя познать, да и не нужно познавать или удерживать.
Несколько лет назад я прочитал книгу одного целителя, в которой он писал, что это ближе к нам, чем даже наше дыхание, ближе, чем наши руки и ноги, — вроде как оно прямо здесь.
Оно даже не близко. Оно не «прямо здесь», оно — все, что есть и чего нет. Все, что мы ищем, уже и так постоянно находится в том, что есть, в жизненности, в том, что происходит. Это и так постоянно является всем, что есть... и чего нет.
Не знаю, переживал ли кто-нибудь нечто подобное. Несколько раз я просто делал что-то очень обыденное — например, вытирал руки — и вот я смотрел вниз, и было такое ощущение, что я впервые вижу свои руки. Это так отличалось от всех остальных разов, когда я их явно видел, но я не мог отпустить, я просто хотел это сделать — хотя вообще сделал — я вроде как просто оставил их там, пока все это со временем не прошло.
Да, это удивительно, это непосредственность всего этого, именно там все и есть, секрет — в квинтэссенции жизненности.
Мы вообще этого не замечаем, верно, мы даже этого уже не видим?
Мы вообще этого не замечаем, мы постоянно ждем того, что же будет дальше. Мы постоянно смотрим куда- то туда, когда на самом деле оно прямо здесь с нами, прямо в этом. Мы сидим на нем.
Но удивительный парадокс в том, что и это отвлечение внимания ищущего также является совершенным бытием.
Ваш пример, когда вы хлопаете в ладоши, — отличный, так как это именно то, чем оно и является. Это просто хлопание, просто мгновение изумления, «ух ты!», это просто «ух ты!». Это нечто такое обычное, такое абсолютно обычное, но такое прекрасное.
Как говорит моя жена, это внезапное «ух ты!», которое становится более мягким, неуловимым, постоянным «ух ты!».
+ + +
Что это за механизм, который делает отдельность возможной?
Нет никакого механизма, это просто то, что кажется происходящим. А происходит пребывание в отдельности, и появляется своего рода очарованность этим: «Я — отдельный, и я могу это сделать. Я могу это сделать». Это притягательный сон.
Это просто притягательность, и она нас захватывает ?
Да, но это не имеет значения, так как все это совершенно. Это не неправильно, это абсолютно совершенная игра, в которую играет бытие — игра в то, чтобы быть полностью очарованным тем, чтобы быть отдельной сущностью и все делать. Мир такой, каким мы его видим — это абсолютное выражение того, что кажется индивидуальной креативностью. Или действием. Так что это бытие, возникающее как полнейшая очарованность идеей о том, чтобы иметь отдельное существование и что-либо делать.
Тони, в чем разница между тем, чтобы видеть проблеск, или проблески этого, и пробуждением ?
Нет никакой разницы. То, что мы называем проблеском, который, как мы думаем, длится полсекунды, — на самом деле вечность, так что это и есть пробуждение. Это бытие единства для «никого».
Я видел проблески этого, однако я не чувствую, чтобы произошло пробуждение.
Оно произошло.
Не говорите моей жене.
Не скажу вашей жене, (смеется) Самое классное, что я когда-либо слышал, сказал один американец: «Мой самый большой кошмар — что моя жена станет просветленной раньше меня», (смеется) И это вовсе не обязательно означает, что после этого еще что-нибудь случится.
Жизнь продолжается. А освобождения там нет.
Оно там есть, оно все там, только вы так не думаете.
Хорошо.
Если хотите, я мог бы выслать вам сертификат, (смех)
Вы запрашиваете за них какую-то цену?
Пробуждение третьего уровня, (смех) Как табель успеваемости ?
Однако довольно дорогостоящий, (смех)
Тони, у вас же должен быть какой-то центр восприятия ?
Восприятие возникает в бытии, но не имеет центра или воспринимающего.
Яне понимаю.
Нет никакого воспринимающего, который бы воспринимал что-либо еще... есть только то, что есть, бытие. Восприятие возникает в бытии, но бытие не может быть воспринято или познано.
Хорошо.
Это бытие. Есть только бытие. С практической точки зрения, этот организм тела-ума воспримет открывающуюся дверь и войдет в нее. Через стены он тоже проходит, но только по четвергам, (смех)
Иными словами, все продолжается так, как раньше, но есть только бытие.
Так что, даже несмотря на то что есть зрение, это не восприятие?
Это не чье-то восприятие... это просто восприятие, которое происходит, но оно происходит в бытии. Так
что функции все еще, как кажется, происходят, но нет никакого центра, из которого они происходят.
Конечно, но жизнь ведь также воспринимается, и, предположительно, посредством чувств?
Это происходит, но для «никого» и «всего», находящихся в бытии. Это вне времени.
И есть скорее осознание этого, нежели сосредоточие?
Вовсе нет никакого осознания или сосредоточия, есть только бытие.
Хорошо, но это ведь не является отдельным от внешности объектов, не так ли ?
Нет, вовсе нет. Это есть все...
Итак, это является «единым с...»?
Нет, это абсолютно не является единым с чем-либо, это ничто, которое суть все. И это загадка, так как загадка в том, что мы всегда думаем, что это так или иначе должно быть познано или воспринято.
Как я уже говорил раньше, буддийская идея о конечном просветлении — это познание того, что может быть познано. Но для этого нужен познающий и нужен объект познания, поэтому это все еще находится в истории о двоих, так же, как и осознанность и внимательность.
Все, что есть, — бытие... оно не может быть познано... это загадка и чудо не-знания... неописуемое, невыразимое бытие. Это не какое-то удивительное место, в котором нужно пребывать, которое находится где-то еще;
это то, что есть сейчас в этой комнате, вот и все. Оно является — полностью, естественно, обыкновенно — вот этим.
И даже несмотря на то что нам до этого вовсе нет дела, разве не возможно, чтобы дальнейшие аспекты загадки в какой-то момент проявились?
Почему нам всегда хочется больше! Это сущее безумие и ненасытная жадность, которой нужно больше, чем все. Удивительно. Не могу себе представить, чтобы было нечто большее, чем ничто и все. (смех)
Но вы употребили слово «загадка».
Но для меня загадка — в не-знании, в замечательно рискованной жизненности свободного падения. Ум никогда не может увидеть, как может быть просто бытие, как может существовать что-то, что не познано, так как ум хочет знать, хочет все контролировать. Поэтому я говорю, что для ума это абсолютная загадка. Для освобождения нет никакой загадки, есть лишь то, что есть, но оно, как кажется, возникает в не-знании.
Поэтому когда вы говорите «загадка», вы имеете в виду то, что это необъяснимо?
Это в своей основе необъяснимо для ума, тогда как в освобождении больше нет ничего, что нуждалось бы в объяснении... что нуждалось бы в познании.
Это потому, что мы хотим сузить мышление, мы не можем втиснуть его в мысль.
Нет, вы не можете этого сделать. Вы не можете этого познать. Это подобно глазу, который пытается увидеть сам себя.
+ + +
И устойчивый парадокс в том, что пока есть отдельность, есть и ищущий, а пока есть ищущий, есть и отдельность. Это парадокс. Начало конца этого парадокса кроется в том, чтобы увидеть, что отдельность — это и есть «то» ?
Нет никакого начала. Можно сказать, что пробуждение, вневременное чудо всего этого, показывает, что, как кажется, отдельность имела место быть. Но признание отдельности — это лишь признание отдельности. Это еще одно переживание. Безусловно, в этом есть что- то, что проливает на все это свет, но не более. Иными словами, тогда появляется кто-то, кто просвещен в отношении понимания и понимает, что поиск подпитывает отдельность.
Но на самом деле я думаю, что вы просто говорите о ясности. А то, что все взрывает, — это «ничто». Вы идете по улице, и тут вдруг — «ничто». «Бах!» И после этого все уже не так, как прежде. И не будет иметь значения, если потом за всю вашу жизнь больше вообще ничего не произойдет — все равно после этого все станет другим. Ничто уже никогда не станет таким, как прежде, вы никогда не вернетесь к тому, где вы были до этого.
Итак, Тони, это переживание того, что ты — «нигде», или «везде», или и того, и другого?
Это неописуемо.
Получается, что «нигде» и «везде» — это одно и то же?
Да, и так уже есть только ничто, которое суть все; абсолютное, которое является относительным.
+ +' +
Тони, л ощущаю — //е только здесь, но также и когда я читаю — это своего рода раздваивающееся бытие, где, с одяой стороны, есть слова и концепции типа «бытие», а с другой — то, наверное, можно назвать поэтическими выражениями типа «возлюбленный», «Дом»; и я не могу связать их между собой, они кажутся противоположностями, как мужчины и женщины, или что-то в этом роде.
Слова всегда борются, они двойственны... основаны на субъекте и объекте. Можно проанализировать все, что говорится, и выявить тщетность вербального выражения на эту тему... это поверхностная деятельность, рожденная из неудовлетворенности от неспособности почувствовать то, на что эти слова указывают.
Но это нечто большее, это не только слова, это имеет отношение не только к словам, на самом деле это имеет отношение к вкусу всего этого. В некотором смысле я думаю, что вы говорите, будто я поглощен описаниями... наверное, иногда это все, что у меня есть.
Ничего страшного; очевидно, что нет ничего неправильного в том, если мы оказываемся зафиксированными в каком-то месте. И, безусловно, со всем этим связаны слова, концепции и идеи, и даже признание того, что поиск питает отдельность — это еще одна концепция. Это подобно тому, как идти по дороге, и налево указывает вывеска с надписью «Давайте поговорим о бытии», а направо указывает вывеска с надписью «Бытие». И мы здесь большую часть времени именно говорим о бытии. И это нормально, это то, что кажется происходящим. Однако здесь также происходит то, что вопросы иссякают... ищущий ум сдается, так как он не может получить ответ, который мог бы питать еще один вопрос.
До настоящего момента это как раз то, что происходило.
Да, может быть. Ищущий найдет любой способ, чтобы не быть, так как ищущий боится быть, так как это означало бы, что ищущий тогда перестал бы быть, прекратил бы свое существование.
Мне кажется, я это знаю. Однако кажется, что за эти дни я обнаружил, что не пытаюсь манипулировать переживанием.
В каком-то смысле есть только эта энергия, но то, чем мы тут занимаемся, — это разговариваем о бытии.
Но с энергетической точки зрения здесь для меня совсем иначе. По сравнению с любой другой группой, которую я когда-либо встречал, эта для меня самая энергетически сильная.
+ + +
Тони, когда вы говорите, что нет причины и следствия... например, вы написали «Открытую тайну», и люди приходят на встречи с вами, и что-то происходит. А вы говорите, что нет причины и следствия. Это потому, что не может быть никакой связи между сном и реальностью?
Но я не писал этой книги, и у нас не проходит никакой встречи, и здесь никого нет. Только кажется, что я написал книгу, и люди об этом узнали и пришли. Это видимость, и затем ум думает, что это доказывает, что есть такая вещь, как причина и следствие. Это возвращает нас к тому странному парадоксу о том, что на самом деле ничего не происходит.
Получается, что причина и следствие есть, но просто мы не можем туда пойти?
Только кажется, что есть причина и следствие — имеется в виду вся эта история.
Нам так кажется, но мы не можем туда пойти ?
Видимость причины и следствия — не больше, чем видимость этой чашки. Это кажется чашкой, и так же кажется, что есть нечто под названием «причина и следствие».
Но как только мы туда входим...
Это то, что кажется происходящим. Оно возникает в бытии, как и все остальное. Оно просто возникает в бытии и является одновременно реальным и нереальным.
Не думаю, чтобы это можно было понять.
Нет, в любом случае, это не имеет значения, так как бытие не может быть понято или познано.
Однако если бы вы демонстрировали законы причины и следствия, и вы бы просто показывали, какработает при - чина и следствие, и вы бы держали эту чашку, и вы бы ее
отпустили, и она бы разбилась — было бы это демонстрацией того, как причина и следствие не подействовали?
Это бы продемонстрировало то, как кажется, что действуют причина и следствие. Однако из освобождения возникает фундаментальное осознание того, что причина и следствие абсолютно и полностью бессмысленны. Это только ум мыслит с точки зрения этой истории. Однако идти некуда. Нет нигде, где бы что-либо когда-либо было.
Тони, этот парадокс... все, что можно о нем сказать, — что он там и вместе с тем его там нет ?
Да, это описание того, что непостижимо. Неожиданно оно просто есть. Люди мне звонят и говорят: «Я целый год слушал, как вы говорили всю эту белиберду — о том, что нет причины и следствия, — и вдруг это все стало абсолютно понятным». Сейчас увидели все, как есть, а до этого это была всего лишь концепция.
Это так трудно для ума — понять это.
Это невозможно.
Это — все, что есть. И это — бытие. Бытие... бытие комнаты, бытие тел, бытие стульев. Все, что есть, — бытие.
И сегодня мы будем делиться друг с другом этим редким и революционным посланием.
Мы можем вместе посмотреть на природу открытой тайны. Она является тайной все время, пока кто-то ее ищет. Она открыта, потому что это все, что есть.
Все, что есть, — это бытие, а бытие — суть и ничто, и все. Нет ничего другого.
Во всем, что есть, возникает идея об отдельности. Это бытие, которое кажется отдельной сущностью и которой снится, что она — отдельный индивид. И появляется сновидящий, и функция сновидящего — в том, чтобы лишь видеть сон, пребывая в отдельности, в качестве индивида. И когда это происходит, возникает ощущение дискомфорта, утраты. Так что с момента наступления отдельности в раннем детстве начинается поиск. Часы начинают тикать, а поиск — происходить. И этот поиск — желание заполнить это ощущение утраты.
Все учения становления учат, что вы — отдельный индивид, и у вас есть выбор, и вам нужно делать усилие, чтобы чего-то достичь. И вся эта система верований укрепляет силу сна и ощущение отдельности. Это просто сон. Это история. Это видимая история бытия, которое ищет бытие.
Но возможно, что когда есть готовность — и это «ничья» готовность — то будет услышано нечто другое... нечто совершенно революционное. И будет услышано, что существует пробуждение ото сна. Но это не
сновидящий пробудится ото сна. Сновидящего, ищущего, внезапно больше не станет, и это и есть пробуждение.
Происходит фундаментальный сдвиг в восприятии. Но нет никого, кто мог бы сделать так, чтобы он произошел, и это пробуждение произойдет не с «кем-то». Никто не может сделать этого для вас, и вы сами тоже не можете этого сделать, так как вы, ищущий, можете функционировать только в движущейся истории о поиске и предвкушении. «Это будет в следующий раз. Это будет после следующей медитации. Это будет на следующей странице... ответы могут быть на следующей странице». Сновидящий всегда живет в предвкушении. Часы всегда тикают.
Освобождение приносит с собой осознание, что нет никаких часов, нет никакого сновидящего, нет никакого ищущего, нет никакого гуру, нет никакого пробуждения или освобождения... все, что есть, — бытие.
Поэтому, быть может, вместе мы обнаружим, что вопросы могут возникать, и, в каком-то смысле, не будет никаких ответов, так как никакого ответа не существует. Разгадка жизни в том, что нет никакой разгадки. Так что ум наверняка будет продолжать бороться и пытаться найти что-то, что он мог бы сделать и выбрать, и, возможно, обнаружит, что здесь это невозможно. Суще-
4
ствует аргумент, что вопрошание продолжает восстанавливать себя посредством диалогов, но здесь это необязательно должно происходить. Здесь ум обнаруживает, что некуда идти, и сдается.
Итак, жизнь, это — то, что, как кажется, происходит. Оно просто происходит в «ничто». Это абсолютно фундаментальный сдвиг, который настолько простой, что приводит ум в полное замешательство. Это просто жизненность — и при этом нет того, кто живет.
+ + +
Тони, в данный момент кажется, что существует какое-то легкое и тупое фоновое ои&щение неудовлетворенности, того, что чего-то не хватает в теле-уме... и
что это абсолютно нормально.
Да? (смех) Почему это должно быть абсолютно нормально?
Уменя нет ощущения, что я пытаюсь из этого выйти, я просто хочу поговорить об этом.
Итак, теперь вы начали рассказывать историю — о том, что существует неудовлетворенность и что это абсолютно нормально. Так что, предположительно, это абсолютно нормально для кого-то, что существует неудовлетворенность, это история.
Это на самом деле замечание, замечание об определенном переживании.
Вы вновь вернулись в историю обо всем этом; о том, что все нормально. А то, о чем это говорит, — что все, что есть, и есть все, в том числе и неудовлетворенность. Но давайте удержим эту мысль... существует неудовлетворенность, и затем может возникнуть идея, что это абсолютно нормально. В этом смысле обе они являются тем, что есть, но трудность в том, что ум затем присоединяет идею о том, что это абсолютно нормально для него. И это и есть начало всего процесса этой истории об индивиде, который продвигается к какому-то месту под названием «быть нормальным».
Существует некое ощущение неудовлетворенности, утраты или как это ни назови, и также существует некое ощущение того, что это — нормально, и также есть нечто на тему того, что нормально так ощущать.
Да, продолжайте.
Существует идея о том, что считать неудовлетворенность нормальной, или осознавать ее — в некотором роде полезно.
Но там также что-то происходит на тему того, чтобы как-то разобраться с тем, что возникает. Иными словами, если все, что возникает, определенным образом рассматривать как нечто, что является нормальным, или если его видеть осознанно, то это каким-то образом и разбирается с ситуацией.
Понятно.
И получается, что у вас все еще там, внутри, есть полицейский. Каким бы изощренным оно ни было, там внутри все еще есть что-то, что разбирается с тем, что происходит, или пытается это сделать.
Это также точка Ърения, похожая на точку зрения медитации, правда?Когда мы это видим, то все иначе.
С этим ничего не поделаешь, это то, чем оно является.
Это чувство беспокойства — откуда оно берется?
Ниоткуда, (смех)
Оно что-нибудь значит ?
Опять! (смех) На самом деле, вопрос: «Оно что-нибудь значит?» — то же самое, что «осознавать это», или ощущение того, что «это нормально, мы с этим разберемся. Оно что-нибудь значит? Мне нужно это понять, проанализировать это, и тогда я смогу с этим разобраться». Не может же неудовлетворенность просто существовать!
Здесь безусловно присутствует тревога и страх.
Все это — то, что происходит. Это просто то, что происходит, — страх, адреналин, чашка чая, адреналин вновь утихомиривается, сигарета...
Такое ощущение, что нужно найти средство от этого.
Как только задействуется ум, тотчас же возникают средства, анализ и ответы на вопрос о том, как же с этим разобраться. «Как мне с этим разобраться?» Возникает страх — на самом деле он возникает в безвременье, — но затем ум вновь его захватывает, и часы начинают тикать, и теперь нам уже нужно что-то с этим делать. Начинается некая история; это уже другая история. Происходят миллионы маленьких историй на тему того, как справиться с тем, что происходит; нет никакой возможности просто позволить ему быть тем, что оно есть. И, в конце концов, ищущий обычно ищет лучшую ситуацию, или, если это чистое удовольствие, за ним также стоит что-то, что говорит: «Как мы можем это удержать?» Потому что где-то осознается, что удовольствие не долговечно. «О, может ли это быть вечным?», или «Оно здесь, оно прекрасно, но каким-то образом я знаю, что оно скоро пройдет». В отдельности присутствует некая постоянная вмешивающаяся во все функция. Пока ваша жизнь не утрачена, вы постоянно будете в нее вмешиваться.
Это всегда портило мне все массажи (смех), потому что уже через несколько минут было ощущение, что «Это скоро закончится», (смех)
+ + +
Итак, Тони, когда ум все это захватывает, вы можете объяснить разницу между функционирующим умом и умом, который во все вмешивается ? Потому что много что возникает, и может возникнуть мысль о будущем, и может появиться некое беспокойство... это и есть?..
«Сновидческое» мышление.
Это «сновидческое» мышление?
Да.
Итак, вы говорите, что при освобождении все просто происходит, и нет нужды ни о чем думать?
При освобождении «сновидческое» мышление происходит, но его гораздо меньше. Оно все еще происходит, и это просто еще одна видимость, которая происходит ни с кем, в свободном падении. Никто на нее не претендует.
Но вы различаете «сновидческое» мышление и функциональное мышление ?
Нет необходимости в различении, так как оба этих видимых происшествия — это бытие, и, таким образом,
ни одно из них не является более важным или ценным, чем другое. Нет больше ничего, что бы все просчитывало — это есть это, а то есть то — это есть только то, чем оно является. Но чтобы ответить на вопрос, я его описываю.
Но какая часть на самом делеуслышала бы, что все, что есть, — это?
Нет ничего, что бы слышало, это — все, что есть. Невозможно об этом рассказывать. Это нельзя познать! Отвечая на вопрос, я говорю вам, какое оно; это описание того, что является бытием. «Сновидческое» мышление просто является «сновидческим» мышлением. Однако, описывая его, очевидно, пользуешься какими-то словами, но в реальности нет никакого рассказа об этом, так как нет ничего, что бы воспринимало. Иными словами, там внутри больше нет судьи, который бы пытался определить ценность какой-то определенной мысли.
Существует тенденция думать, что что-то должно быть услышано и что кто-то должен это услышать.
Когда это существует, когда кто-то задает вопрос «ничто», это «ничто» отвечает и, описывая видимую ситуацию, подходит к данному вопросу с точки зрения того, кто задает вопрос. Оно разрушает то, что стоит за этим вопросом, но оно также использует язык, пытаясь описать то, что невозможно описать. Язык неизбежно двойствен.
Не нужно размышлять над вопросами ?
Конечно, нет. Я только что объяснял кому-то там, снаружи, что это настолько полностью спонтанно, так
как внутри этого ничего нет, так как то, что сейчас говорится, идет не от ума; ум в этом вообще не участвует. Это исходит просто из «ничто», поэтому нет никакого наблюдения за этим. И ничто не говорится. Если бы ответы давались с точки зрения понимания ума, то мы бы получали совершенно другие ответы, которые бы были прочно укоренены в логике, истории и идее о становлении.
+ + +
Такое ощущение, что то, что здесь происходит, в каком-то смысле очень опасно, так как вы разрушаете сон...
Да. Но это только опасно для иллюзорного индивида, укорененного в отдельности. Нет никого, кто бы разрушал мнимый сон. Разоблачается невежество сна о становлении.
Имы не можем вернуться назад?
Нет никакого «назад» или «вперед». Разрушитель иллюзии — это сострадание, и оно не в том, чтобы помогать женщинам переходить дорогу или помогать людям жить свою жизнь. Сострадание помогает не отдельному индивиду, оно разоблачает сон отдельности и оставляет лишь свободу Безусловная любовь не признает, что есть отдельный индивид, которому нужна помощь... в этом и состоит освобождающая природа безграничности, которая ощутима, когда мы вместе.
+ + +
Тони, «я»-сознание и ищущий — одно и то же?
Да, «я»-сознание — это отдельность, «Я — отдельная сущность».
А можно также сказать, что в каких-то телах, например, больше «я»-сознания, чем в других?
Да, так кажется.
Может ли тогда, таким образом, быть уменьшение самосознания?
Может, но это не имеет никакой важности для пробуждения. Бытие вообще не заинтересовано в степени своего собственного кажущегося «я»-сознания. Все является выражением бытия. Мнимый индивид может быть каким угодно невротическим, каким угодно тихим и недвижимым, каким угодно умным, каким угодно шизофреничным или каким угодно самосознающим, и все это — игра бытия. Это все уже и так является безукоризненно целостным.
Есть ли в этой истории соотношение между пробуждением и людьми, которые, быть может, более расслабленные, больше ладят...
С самими собой?
Да, с самими собой. Соотношение между этим состоянием и пробуждением.
Безусловно, нет; нет никакого соотношения. Но в этой истории, как кажется, есть люди, которые более расслабленно относятся к тому, чтобы быть отдельными, чем другие люди. То, каким является этот «кто- то», не имеет никакого отношения к реальности того, что никого нет. Вовсе не обязательно, чтобы было «меньше» кого-то, для того, чтобы этого «кого-то» не было, (смеется)
А люди часто говорят о том, что неврозы исчезают.
Да, очень заманчиво и каким-то образом логично верить, что если бы вы могли утихомирить свое беспокойство, то просветление стало бы более доступным. Это спутанное личное мнение.
Ведь наверняка тот, кто не такой «я»-сознающий, не будет заинтересован в освобождении?
Нет никаких правил. И, в любом случае, не важно, насколько кто-то заинтересован в так называемом освобождении; целостность уже и так есть. Быть заинтересованным или даже страстно преданным поиску просветления — вот что, как кажется, происходит в этой сказочной истории о поиске того, что уже и так есть.
+ + 4-
Сегодня днем мы собираемся забраться на гору, и я понял, что я думал, что это было бы здорово, так как я чувствую, что хочу уйти подальше от голосов и тому подобное. И это просто ум, это не имеет никакого отношения к...
Да, не имеет значения, если бы вы сегодня забрались даже на 60 гор, это ничем бы не отличалось от этого — дело просто в том, что вы думаете, что это отличие есть. Куда бы вы, как кажется, ни ходили, везде всегда есть только тишина, бытие. Так называемые голоса и тому подобное — просто бытие, так же, как и ваша кажущаяся потребность убежать от них.
Это суждение на тему того, чем все это является ?
Да, потому что все эти разговоры, которые здесь происходят, — все это просто звучание тишины. Поэтому я бы никогда не стал навязывать идею ретрита, на котором нужно соблюдать тишину, так как эта идея основана на неверном понимании о том, что отсутствие разговоров — это тишина, и тишина каким-то образом «лучше», чем кажущийся звук. Однако на этих встречах «тишина» часто происходит естественным путем, так как ум просто сдается.
Иногда я это понимаю, а иногда становлюсь очень неподатливым для всего этого.
Когда никого нет, то нет потребности в разнице, в этом и есть разница.
Все, что есть, — это то, что происходит, и не имеет значения, если это комплекс или мысль; не имеет значения, является ли это «сновидческим мышлением», — это то, что происходит. Тем, что происходит, может быть также и неудовлетворенность и гнев из-за того, что всего этого не получаешь. Тем, что происходит, может также быть и сопротивление или отсутствие сопротивления всему этому. Сидение на стуле, чаепитие, ходьба, ощущение тепла, ощущение холода — всегда есть только то, что происходит... включая и глубокий сон, когда то, что происходит, — это «ничто». Есть только бытие того, что, как кажется, происходит.
Мы не можем убежать от бытия, достичь или осознавать его; оно просто является тем, что оно есть. Оно абсолютно открыто, и оно абсолютно тайно все время, пока кто-то его ищет. То, что ищут, никогда не может быть познано, и оно также никогда не было утеряно.
http://vk.com/zapredel8
http://vk.com/id84744440
Я думаю, что слово