Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Кети Топурия не только солистка популярной группы «А-студио», но и в некотором смысле полномочный посол Грузии в России. Грузинские темперамент и отношение к жизни, грузинские привычки и грузинская семья дали нам тему для разговора.
ШОУ-БИЗНЕС ПО-РУССКИ
Кети, расскажи, что больше всего тебя поразило, когда в семнадцать лет ты приехала в Москву и стала солисткой «А-студио»?
— Когда я приехала в Москву, у меня долгое время был огромнейший комплекс из-за того, что здесь все женщины легкодоступны. Что на эстраде сплошь и рядом какие-то девицы, типа певицы, поют в каких-то группах только для того, чтобы удачно выйти замуж. И первое время, когда я с кем-то знакомилась, все время пыталась доказать, что я не такая, как все. Но потом расслабилась. Если я человеку нравлюсь, он сам все поймет.
А тебе предлагали деньги?
— Не, такого не было. Я все-таки в мужском коллективе работаю, и ко мне всегда было другое отношение. Но я часто сама видела, когда бывают какие-то корпоративы, кто-то набухается, ему нравится девочка на сцене, и он подходит к директору и спрашивает: «Можно договориться?» Какие-то группы договариваются. Со мной такого, тьфу-тьфу-тьфу, слава Богу, не было. И не хотелось бы. Мне кажется, я так жестко себя вела, что никто бы ко мне не подошел с неприличным предложением. У меня такой взгляд чисто кавказский: «Че надо?»
Это тебя Москва так воспитала? С хорошим, мягким характером в шоу-бизнесе, наверное, не выживают?
— Я всегда была такой. Я не буду молчать потому, что этого говорить нельзя. Я всегда говорила то, что думала. Кстати, отношение ко мне было изначально нормальное. Когда я спела песню «Улетаю», все поняли, что я не просто так стою на сцене с микрофоном. А то, что происходит за кулисами, мне всегда было фиолетово: сплетни, разборки, скандалы. У нашей группы нет конкурентов здесь, потому что мы лучшие. Мы самая нескандальная группа.
Если сравнить ваше грузинское застолье, где все поют, с нашей эстрадой, то сравнение, наверное, будет не в пользу последней?
— Я всегда это знала. Я русскую эстраду вообще никогда не слушала, только Аллу Пугачеву, которую моя мама раньше любила. Я, когда приехала в Москву, даже не знала, кто тут есть кто. Ходила, спрашивала, я вообще не понимала, кто эти люди и что они делают на сцене. Самый большой шок для меня был, когда мы начали работать на корпоративах вместе с другими группами, в том числе абсолютно бездарными, и они стали петь живьем. Я подумала: «Зачем? Лучше бы под фонограмму фигачили, если голоса нет и нот не знают». Но потом успокоилась, думаю: «Ладно, все-таки молодцы, пытаются что-то делать, несмотря на отсутствие таланта. Упорные, значит». Другие бы постеснялись, а эти не боятся опозориться. Здорово!
У вас в Грузии по-другому?
— Конечно, видно, что на русской эстраде певцы почему-то менее одаренные, чем в Грузии или в любом другом кавказском городе. Для меня всегда было загадкой, почему в России, такой огромной стране, где столько возможностей развиваться, когда едешь в машине по городу, ты не можешь даже на одной радиостанции остановиться, потому что там такое говно, извините, крутят — можно просто с ума сойти! Дело в деньгах, что ли? А когда я приезжаю в Грузию, да и в любой другой город, я просто могу включить любую станцию и слушать весь день — такая прикольная музыка. Очень странно, ведь в Россию приезжают же качественные зарубежные группы, исполнители, Muse, к примеру, недавно были, и у них ведь заполненные стадионы, до фига народу. Значит, у людей все-таки есть вкус? Так, получается? Почему тогда они слушают это барахло?
МОСКВА
Группа «А-студио» выгодно отличается на общем сером фоне нашей эстрады. Ты как туда попала — по блату?
— Нет, какой блат? Мой продюсер Нато Думбадзе, которая привозила несколько раз «А-студио» в Грузию, предложила ребятам послушать меня, когда они искали нового солиста. Просто потому, что вспомнила, как я пела их песню на грузинском языке. Они приехали в Тбилиси, потому что мне было трудно визу в Россию получить, послушали и через десять дней позвонили и сказали: «Приезжай!» И я приехала: ни друзей нормальных, ни погоды нормальной, чтобы погулять, пробки кошмарные, холод, суета, у всех свои дела... И я сошла с ума. Каждый день звонила родителям, даже Новый год встречала с телефоном в руке и чокалась с родными через трубку. До сих пор меня тянет обратно в Тбилиси.
Зачем уезжала? Не было работы или так любила творчество «А-студио», что решила все бросить?
— Конечно, все, что я там могла, я сделала. У меня были альбомы, клипы, сольные концерты, мы зарабатывали хоть и смешные деньги, но на них можно было жить. Когда мне было пятнадцать лет, за две песни нам платили триста долларов — это было. Это было десять лет назад. То есть у меня всегда были свои деньги. Мне, конечно, всегда помогали родители, но с пятнадцати лет я зарабатывала сама. Однако когда подвернулся вариант переехать в Москву, я согласилась. Мне надоели одни и те же лица, куда ни придешь — везде одно и то же, пукнешь — скажут, что обосралась. Это особенности всех маленьких городов.
А ты в Тбилиси была скандальной персоной?
— Нет, не скандальной, но и не типичной грузинской девочкой. Если бы я осталась там подольше, все бы считали, что я конченый шизик. Дебильные сплетни меня везде преследовали. В Тбилиси я пела с детства, с десяти-одиннадцати лет меня знали как маленькую певицу, меня знала каждая собака. Когда я приехала в Москву, то думала: «Как круто, когда тебя не узнают». А оказалось — ни фига! Заходишь в аптеку, просишь лекарство, например, а тебе: «Щас, ждите». А когда узнают, все дела бросают, улыбаются, бегут и несут. Противно. Это было хорошим уроком. Когда сейчас мне надоедают поклонники, я говорю себе: «Помнишь, Кети, то время, когда ты хотела, чтобы было так, как раньше»?
Тебе пришлось что-то ломать в своем характере в связи с переездом?
— Нет, просто я чуть-чуть выросла, а так ничего не поменяла. Где бы я ни была, куда бы ни приезжала, меня всегда тянет в Тбилиси. Это великолепный город, в котором живут необыкновенные люди. Ты приезжаешь, тебя все встречают, накормят, напоят, только чтобы тебе было хорошо. Вкусно так, что можно язык проглотить, такой кухни нет нигде в мире. Красота нереальная. Два часа на машине — и ты в горах на лыжах катаешься, а через четыре часа уже в море купаешься. Там все чересчур какие-то добрые, заботливые, столько тебе внимания, что можно с ума сойти. Если ты в Грузии едешь на машине и просишь остановить где-то поблизости от нужного места и говоришь «Дальше я дойду», на тебя могут серьезно обидеться: «Ты что? Я довезу туда, куда надо!» А в Москве в порядке вещей: «Выкини меня у метро». — «Хорошо». Все люди такие, какие они есть на самом деле, никто не будет подстраиваться под тебя. Люди здесь более безразличные, рациональные, меньше сплетничают и без комплексов. Но если что-то с тобой не так, они всегда помогут. Я думаю, это правильно.
ТРАДИЦИИ
А чем отличаются кавказские мужчины от русских?
— Мне кажется, русские более расслабленные, чем в Тбилиси, с тамошними кавказскими понятиями. Мне нравится только один тип мужчин. У меня никогда не было и не будет молодого человека, который может мне пальцем пригрозить и сказать: «Не надевай такую короткую юбку». Я бы сказала: «Что? Пошел на фиг!» Я всегда живу так, как хочу.
А как же ваши традиции, что женщина — хранительница очага, должна во всем слушать мужчину — главу семьи?
— В моем окружении такого нет. Вообще везде считается, что мужчина главный в семье. Просто так принято, что в жизни должен работать мужчина, он главный. Почему? Потому что он зарабатывает и содержит семью. Вот у меня в Тбилиси нет ни одной подруги, которая работает. Эта функция у них вообще вырезана и валяется где-то далеко. У нас считается, что когда девочка вырастет, она выйдет замуж, будет рожать детей и ухаживать — это ее основная функция. А в России по-другому. Хотя есть, конечно, телочки, которые мечтают выйти замуж за старых мужиков, за бабло, но потом за его бабки они все равно свою карьеру начинают строить: поют на сцене или открывают косметический салон. Не хотят сидеть дома. Понимаешь?
А в твоей семье какие были традиции? Мама не работала?
— Мама работала до моего рождения. Я поздний ребенок, мама родила, когда ей было тридцать лет. И больше она никогда не работала. Все на отце держалось. При этом у нас не было такого, что папа главный, а мама второстепенная, у нас было полное равноправие. Я в такой семье выросла, и я думаю, что это правильно.
Наверное, у тебя в Грузии много родственников, вы часто встречаетесь?
— Очень много. Грузинское застолье я обожаю. Куда ты ни придешь, у тебя везде друзья. Везде все пьют. Там без разницы: понедельник, вторник, среда — все гуляют. У моего дедушки девять братьев и сестер, и представь, сколько у меня двоюродных братьев и сестер — я половины, по-моему, не знаю до сих пор. У меня с детства никогда не было ощущения, что я одна, один ребенок в семье, все детство с двоюродными братьями играли, вместе росли. Их трое, они мне как родные. С папиной стороны тоже куча родственников.
Сколько человек приходит к тебе на день рождения?
— В прошлом году у меня было сто двадцать. Начиналось все так: давай, думаю, приглашу самых близких. А потом думаю: «Да ну, если этого пригласить, то надо еще и другого». Короче, я поняла, что попала: зашла за сто, потом сто десять, сто двадцать... И еще приходили и приходили, я не знала, куда их посадить. Но в результате получился грандиозный день рождения. Мы сняли отель с белой верандой, я привезла из Москвы «Шоу трансвеститов Анатолия Евдокимова» — переодетые мужчины а-ля Сабрина носились по сцене в бикини. Все гости охренели, но потом им очень понравилось.
А в Грузии нет геев?
— Геев немало. Я знаю достаточное количество таких людей, дружу с ними. Конечно, было бы лучше, если бы они любили девочек, потому что все они хотят иметь детей, семью — они мне сами об этом рассказывали, — но ничего не могут сделать с собой. Они обычные люди, только более нервные и закомплексованные. В Грузии к ним относятся более жестко, чем в России. Да и вообще к сексу. Лет пять-семь назад в Грузии открыли первый секс-шоп, а на следующий день закрыли, потому что пришли люди и раздолбали все окна. Наша церковь не разрешает открывать такие магазины.
ЗАМУЖЕСТВО
В прошлом году писали, что ты вышла замуж...
— Вранье! У нас об этом даже разговора еще не было. Я встречаюсь с молодым человеком чуть больше года — это не такой большой срок, чтобы бежать в ЗАГС. А к детям я еще пока не готова. Я сама чуть-чуть ребенок. Но в будущем я хочу иметь много детей, как минимум троих — так веселее.
А твой молодой человек грузин?
— Нет, он русский еврей. Мы познакомились в общей компании. У него тогда были свои отношения, у меня — свои. А через год так совпало, что он расстался, и я тоже, и мы начали общаться, а потом встречаться. У нас идеальная разница в возрасте — двенадцать лет. Если меньше — мне не интересно даже общаться.
А свою первую любовь ты помнишь?
— Да, мне было пятнадцать лет, когда я влюбилась в одного популярного грузинского певца из мальчикового коллектива, по которому страдала вся Грузия. Но у меня были бонусы — я пела с ним на одной сцене. И я влюбилась просто безумно, и он, кстати, тоже. Мы ходили год за ручку, родители были жестко против, потому что я маленькая. А у меня были настоящие истерики: «Я люблю его, я уйду из дома!» Но мама сделала умно: она не стала его ругать, наоборот, хвалила, и в какой-то момент я сама поняла, что это не мое. Мы разошлись. Но сейчас, когда встречаемся, вспоминаем и веселимся.
У вас там строгие порядки? Какой в Грузии средний возраст, когда начинают жить половой жизнью?
— Мое поколение, кажется, было последним, которое не торопилось вступать в отношения с противоположным полом. Новое поколение более европеизированное. В тринадцать лет я вообще не знала, что такое секс и с чем его едят. В двенадцать лет я увидела у мамы газету, где была статья про здоровье, и был нарисован голый мужчина. Я, когда это увидела, была в шоке. Просто охренела! А сейчас в одиннадцать лет настолько нормально все изучать и знать, и в интернете столько говна, что хочешь не хочешь, а нарвешься. Может, это и хорошо. Потому что у меня есть подруга, ей в этом году тридцать будет, а она девственница. Я не считаю, что это нормально. Это просто болезнь. Я ее спрашиваю: «А как ты так можешь до тридцати лет быть девственницей?» А она говорит: «Да просто мне никто не нравится. И чем больше ты взрослеешь, тем больше понимаешь, что никто тебя не достоин, и просто так, за одну ночь, ты не можешь отдаться кому попало». Не косая, не кривая, не больная — нормальная грузинская тридцатилетняя девушка! До двадцати пяти лет в Грузии много девочек. Девушек.
А у вас считается, что муж должен быть первым мужчиной?
— Ну да, до сих пор есть такое понятие, что твоя жена должна быть девственницей. Знаешь почему? Потому что ты потом пойдешь в кафе с женой, а в этом кафе будет несколько мужчин, которые спали с твоей женой, и ты их хорошо знаешь. Вот это действительно неприятно. Потому что Тбилиси — маленький город. А в Москве такого нет. Велика Россия-матушка, хрен найдешь. У нас большая женская конкуренция. Женщин много, мужчин мало, вот и чудят.
В Тбилиси к русским женщинам какое отношение? Правда, что на Кавказе сложилось мнение, что они более доступны?
— Отношение к русским вообще очень хорошее. Все знают, что русские женщины самые красивые, прекрасные, теплые, но... более доступные, чем грузинские. Грузинские более пафосные. Они даже если очень будут хотеть позвонить молодому человеку, ни за что в жизни не сделают это первыми, скажут: пусть сам звонит. В России же считается, что если у мужчины есть бабло, он может делать все, что хочет. В Грузии они еще не испортились. Женщины пока держатся.
ПАПА
Я читала, что твой папа был «вором в законе». Это правда или журналисты все придумали?
— В чем правда, я сама не пойму. Просто очень смешно написали, что поймали человека за наркотики... и умер он от передоза.
Где это случилось?
— Его поймали в Москве, он только приехал из какого-то города, я уже не помню, где он был. Последние годы папа жил в Москве, после того как Саакашвили устроил в Грузии облаву.
Это когда «авторитетов» вызывали в правоохранительные органы и спрашивали: ты «вор в законе»? И если они говорили «нет», то по понятиям переставали быть «ворами в законе». Поэтому все уехали в Россию и другие страны. Иначе полагалось десять лет. Так?
— Больше! Короче, все уехали оттуда. И папа жил тут, разъезжал по России. Он занимался каким-то бизнесом, и до последних дней я не знала, чем конкретно он занимается. Когда он уходил, он говорил: «Я пошел на работу». Глядя на него, никто никогда не сказал бы, что он занимается криминалом. Он молодой, смешной, общительный, без понтов. И вдруг его посадили. Мне позвонили и сказали, что его поймали за наркотики. Для меня это было очень странно, потому что за всю свою жизнь я ни разу не видела его в таком состоянии, хотя я прекрасно понимаю, как это выглядит. Его задержали, он должен был отсидеть какой-то срок и выйти, только... он почему-то не вышел. Этот вопрос меня до сих пор мучит. После его смерти напечатали, что он умер от передозировки. Да, Господи, Боже мой! На фига вы тогда закрываете людей и пускаете туда наркотики или оружие, чтобы они там умерли? Если честно, мое мнение, что это была подстава. Я уверена на сто процентов! Опытные наркоманы знают свою дозу. Папа был здоров, его никогда ничего не беспокоило.
А у тебя с отцом были хорошие отношения, вы часто виделись, общались?
— Да, у нас были близкие, доверительные отношения, мы часто общались, созванивались. Он был для меня другом. Он никогда не ругал, если я что-то не так делала, доставалось маме, а я была для него святая девочка. Я не помню, чтобы он хоть раз повысил на меня голос или сделал резкое замечание. Все время называл: «Кетичка, Кетичка...» Делал все, чтобы я ни попросила. Я помню в детстве: у папы какие-то фирменные машины были, которых в Грузии еще ни у кого не было, он оставлял мне ключи, и у меня там был штаб, где мы с детьми играли в песочницу. Это был гениальный человек, безумно добрый. Второго такого я не знаю. Тем более больно мне было читать в газетах выдуманные досье, что мой папа сидел за убийство. Это неправда! Он никого не убивал. Во дворе была драка, там было до фига мальчиков, и во время драки кто-то погиб. Тогда закрыли нескольких участников, в том числе моего отца. Но потом отпустили, потому что доказали, что он не виноват.
ДВА ДОМА
Ты читаешь газеты, смотришь новости про Грузию? Тебя не возмущают комментарии событий российской стороны? Что ты вообще об этом думаешь?
— Я вообще не читаю, а по телевизору смотрю грузинский канал и русский. Это абсолютно разные вещи! Например, недавно я смотрела митинг в Грузии. Смотрю на грузинском канале: стоят два человека, переключаю на Россию — там целая армия! И вот где правда — не поймешь. Поэтому лучше не смотреть и никому не верить. Меня часто спрашивают русские, которые хотят поехать в Грузию: «А там опасно?» Я говорю: «Да вы с ума сошли? У нас гораздо спокойнее, чем в Москве!» Никто никогда в жизни у тебя машину там не украдет, потому что у нас патруль, как в Америке, сделали, нет гаишников, никто тебя на дороге не останавливает, если что-то не так, ты нажал кнопочку, и через две минуты к тебе приезжает милиция. А посты ГАИ у нас вообще из стекла, с улицы можно видеть, чем занимаются правоохранительные органы внутри здания. В этом смысле все прозрачно и никакого криминала. Там реально намного безопаснее, чем в Москве.
Тебе страшно жить в Москве?
— Бывает страшно. Недавно у меня был случай: я заехала на бензоколонку заправиться, начинаю выезжать, и какая-то машина со скоростью света перекрывает мне дорогу. Слава Богу, что я была с моим молодым человеком, у которого пара охранников. Это специальная подстава была: они хотели меня выкинуть и угнать машину, но увидели охрану, чуть-чуть обкакались и уехали. Причем они прекрасно знали, куда я еду. Конечно, мне после этого страшно. И ничего с этим не поделаешь. Узнаешь номера, а их в природе не существует, это копии. И чего делать, как найти? Поэтому сейчас ночью я стараюсь одна не ездить. Напугали.
Чего тебе больше всего не хватает в Москве?
— Не хватает, наверное, всего того, что окружало меня в детстве. Меня так тянет в детство, к друзьям, родным.
А много твоих друзей в Москву уехало?
— Очень много, наоборот, отсюда уехало. Правда! Вот все пытаются сюда приехать, в большой город, где больше возможностей, а мои сумасшедшие грузинские подруги — обратно, где родились, выросли, жили, учились. У них все детство тут, друзья, а они взяли и переехали в Грузию.
Зажимают?
— Да никто их не зажимал, просто им там прикольнее. Маразма везде хватает. У меня такой случай был: Девятого мая я должна была петь песню из фильма «Белорусский вокзал» про десятый батальон, и я думала, что же надеть. Мои друзья говорят: «Там же про десантников, надень их форму». Я вышла в голубом берете, в форме. На второй день у меня телефон просто взрывался от звонков из Грузии: «Как вы могли! Вы предательница народа!» Я их спрашиваю: «Вы в своем уме?» После этого вышла огромная передача, что я предательница, сучка в беретке и форме русского солдата, который в этой форме бомбил грузин. Это было настолько обидно, потому что у меня даже мысли никакой задней не было. Ни фига себе! Все забыли, что Девятое мая — это общий праздник, на той войне столько грузин погибло вместе с русскими и другими народами.
В этом году Грузия отмечала двадцатилетие своей независимости. Расскажи, как вот эти действия политиков отражались на жизни простых людей, которые когда-то жили в одной стране?
— Я помню, как мама сутками не отходила от телевизора. Тогда у нас еще Гамсахурдиа был у власти, была война. В девяностых годах недалеко от нашего дома была разбомблена гостиница, везде руины. Но я тогда была маленькая и не понимала, что происходит. А когда война с Осетией началась, я была в шоке, конечно. Потому что у меня все родственники там, и они звонили, говорили, что скоро войска придут в Тбилиси. Реально была война. Я думала всех родных сюда привезти, очень нервничала, и меня еще бесили журналисты, которые раздирали своими вопросами, на чьей я стороне. А я говорила, что вообще против любой войны. Я живу в России, работаю, у меня до фига друзей русских, я люблю этот город, он меня кормит, я для него пою, а в Грузии я родилась, у меня там тоже друзья, родные — как я могу выбирать? После недельных терзаний по телефону я сказала: «Меня не е...ет. Не звоните сюда!» И они написали, что мне все равно.
НУЖНОЕ МЕСТО
Предыдущая солистка «А-студио» ушла из группы в надежде сделать сольную карьеру на Западе. Однако стать известной за рубежом, как и другим нашим соотечественникам, ей не удалось. Почему? Чего не хватает?
— Я не знаю, чего не хватает. Я думаю, как мне повезло попасть в хорошую группу в нужное время в нужном месте, так и здесь нужно везение. Как бы ты ни хотела, сколько бы ни башляла, чтобы ни делала, но если не попадаешь тупо в нужное место — ничего не получится. Таких, как я, в Америке до фига. И симпатичных, и талантливых. Я не считаю, например, что какая-нибудь Рьяна, или Бритни Спирс, или та же Мадонна талантливее других. На их месте могла быть любая другая девочка, но весь мир знает именно их. Почему? Потому что они попали в нужное время и в нужное место. Я в это верю. И я верю, что когда-нибудь я тоже попаду в нужное время и в нужное место.
Кроме голоса и привлекательной внешности для раскрутки нужен скандал. Ты на все готова ради славы или есть какие-то табу: не будешь раздеваться, разыгрывать лесбиянку?
— У меня на самом деле много предложений с откровенными фотосессиями, но я всем отказываю. У меня был случай с одной газетой — они сделали один кадр топлес и поставили его без моего согласия на обложку. И вот я еду за рулем, звонит моя мама и орет из Тбилиси: «А-а-а-а! У тебя нет больше мамы!!!» И кидает трубку. Звоню ее подруге, та тоже орет: «Ты охренела? Вся Грузия в твоих фотографиях!» Так что с обнаженкой я завязла.
А на репетиции ты опаздываешь?
— Не-а, если нет какой-то уважительной причины, то не опаздываю. На концерты я вообще приезжаю заранее. Единственная беда: я до сих пор путаю «Лужники» и «Олимпийский». Когда мне говорят «Лужники», я приезжаю в «Олимпийский», и наоборот. И один раз я так перепутала и приехала в «Лужники», и еще стояла там двадцать минут, ждала, пока все приедут, а оказывается, я не туда приехала. Помчалась в «Олимпийский», и там какой-то организатор сказал: «Вот звезды эти, все время опаздывают». Я его просто убить хотела. Первый раз в жизни опоздала, и на тебе!
Матом ругаешься?
— Каждый день.
Что выводит из себя?
— А у меня мат остался с первых годов, когда я приехала в Москву. Потому что у меня тогда еще не было достаточного словарного запаса, и я все время «блин», «бл...» вставляла. Когда слов не хватало, я пыталась высказываться матом аккуратно, чтоб все поняли, о чем я говорю, и так и осталось. Я этого не стыжусь. Я люблю так выражаться, и меня бесит, когда кто-то посторонний начинает: «Ну ты же девочка, зачем ты материшься?» — «Кто тебя спрашивает?» Я ненавижу, когда мне делают замечания люди, которые меня совсем не знают. Я сама знаю, что ругаться нехорошо, но кто ты такой, чтоб я тебя слушала? А моих близких крепкие выражения не пугают.
Твой земляк Вахтанг Кикабидзе несколько лет назад отказался от Ордена Дружбы народов, который обычно вручает президент России. Как ты оцениваешь его поступок?
— Я думаю, что не имею права осуждать его поступок. Просто он столько лет жил в России, у него столько поклонников здесь, столько фильмов и всего, что мне кажется, это неправильно. Но я же не знаю всех обстоятельств, которые заставили уважаемого человека это сделать. Поэтому я не могу сказать однозначно, правильно он поступил или нет. Я бы, наверное, не отказалась.
Вот сейчас «А-студио» получила музыкальную премию «Муз-ТВ» как лучшая поп-группа 2011 года. Это на что-то влияет — гонораров теперь тебе будут больше платить, приглашать на корпоративы чаще станут?
— Ничего она не решает. Если ты получаешь премию «Грэмми», то, конечно, это влияет на зарплату и карьеру, на все! Но если ты получил матрешку или тарелку, то это просто приятно.
И где твоя тарелка? Висит в студии или ты дома харчо из нее ешь?
— У нас в студии целая стена этих наград: «Муз-ТВ», МТV, «Золотой граммофон», «Песня года». Какая самая ценная — я не знаю. Мы любым рады.
Не хочется вернуться в Грузию?
— Нет. Я полюбила Москву, у меня здесь появились прекрасные друзья, любимый человек. Теперь, когда я возвращаюсь с гастролей в Москву, у меня есть стойкое ощущение, что я вернулась домой.