Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
ВВЕДЕНИЕ
Как известно, в Большеземельской тундре еще с начала сороковых годов от различных организаций проводились геологические исследования, связанные с проблемой нефтегазоносности этой большой территории. На основании научно обоснованных материалов Г.А.Черновым в 1953 году впервые были намечены конкретные места для бурения глубоких скважин (нижнее течение реки Колвы, близ г.Нарьян-Мара и г.Воркуты) для открытия нефтяных и газовых месторождений. Однако, к сожалению, буровые работы были начаты в этих местах лишь в 1959 году, хотя поиски с бурением проводились Ухтокомбинатом с 1929 года, но лишь на ограниченной территории Тимано-Печорской провинции - от Тимана до Печорской гряды, а к востоку от последней, то есть в Большеземельской тундре, ухтинские геологи и разведчики не работали, ибо считали ее малоперспективной или вообще бесперспективной. Поэтому с бурением на эту территорию не шли, пока Коми-Ненецкое геологическое управление не забурило первые скважины в 1958 году в районах, указанных Г.А.Черновым.
Только после получения с глубины 2000 метров солидных притоков нефти Ухтокомбинат развернул широкие буровые работы в Большеземельской тундре, в результате которых были открыты крупные месторождения нефти и газа, как например: Усинское, Возейское, Харьягинское, Варандейское и многие другие.
Таким образом прогнозы Г.А.Чернова о высокой перспективности нефтяных запасов тундры подтвердились. Однако, несмотря на такой длительный срок, начиная с 1940 года по настоящее время, история открытий в Большеземельской тундре богатейших месторождений нефти и газа до сих пор никем не описана.
1 ЭТАПЫ ИЗУЧЕНИЯ НЕФТЕГАЗОНОСНОСТИ ПЕЧОРСКОГО КРАЯ
В истории изучения нефтегазоносности Печорского края можно выделить три этапа. Первый, самый длительный этап, начался в ХVII веке и закончился в 20-х годах нашего столетия. Предпринятые в то время первые попытки разведочных и буровых работ не дали положительных результатов.
В течение второго этапа, начавшегося с момента прибытия крупной геолого-разведочной экспедиции на южный Тиман (1929 год), в пределах Тиманского кряжа было открыто несколько месторождений нефти и газа, не представляющих интереса в промышленном отношении. Блестяще завершил научные исследования этого этапа 1940 год, когда результаты обследования побережья Баренцева моря и острова Большой Зеленец однозначно подтвердили наличие промышленных месторождений нефти и газа на территории Большеземельской тундры, на севере Печорского края.
Третий этап - послевоенный, связанный с детальным изучением в естественных разрезах древних пород с целью выяснения их перспективности на нефть и газ и проведением геофизических работ по выявлению погребенных структур, в которых можно было ожидать скопления углеводородного сырья. Этот этап, продолжающийся и по настоящее время, знаменуется открытием на территории Большеземельской тундры целого ряда нефтяных и газовых месторождений, которые и определяют развитие нефтяной отрасли на северо-востоке европейской части России.
1.1 Первый этап
Первые упоминания о нефти на Тимане относятся к временам Петра Великого. Известно, что Петр I ездил в Голландию "за знаниями", но не упускал, видимо, случая похвастаться богатствами России. Есть сведения, что по указанию Петра I в Голландию были посланы образцы "горного воска" с реки Ухты для химического анализа. По всей видимости, голландец Н.К.Вит-сен использовал именно эти сведения в изданной в Амстердаме в 1692 году книге "Северная и восточная татария", в которой впервые упоминается о наличии нефти на реке Ухте, "отстоящей от реки Печоры на одни сутки".
Последующее столетие в рассматриваемом контексте как бы выпадает из истории. В литературе нет никаких сведений об этом периоде.
Информация появляется в XIX веке. Известно, что с 1837 по 1850 год в Печорском крае побывал не один путешественник. В частности, реку Ухту в сентябре 1843 года посетил один из первых русских геологов А.А.Кейзерлинг, отметивший здесь наличие нефтеносных пород и указавший границы их распространения.
В шестидесятых годах прошлого века за изыскание и разработку ухтинской нефти взялся известный исследователь и патриот русского Севера архангелогородец М.К. Сидоров, заложивший здесь первую скважину механического бурения. М.К. Сидоров, израсходовавший на разведку нефтяных месторождений Ухты около шестисот пятидесяти тысяч рублей, неоднократно предпринимал попытки привлечь к этому делу внимание правительственных и промышленных кругов России, однако эти попытки не имели успеха.
В конце XIX - начале ХХ веков геологические исследования на Тимане проводил Ф.Н.Чернышев - выдающийся русский ученый, впоследствии академик, директор Геологического комитета. Выводы научной экспедиции Ф.Н.Чернышева пробудили интерес к ухтинской нефти у мелких частных предпринимателей, но при слабой технической оснащенности и без надлежащего опыта бурения ни одному из них не удалось выявить месторождения нефти в промышленных масштабах.
В 1912-13 годах разведку на нефть в ухтинском районе проводил Горный департамент, но, пробурив четыре скважины, положительных результатов не получил.
Последним представителем частного капитала на Ухте была бакинская фирма "Русское товарищество "Нефть", проводившая здесь бурение в 1914-17 годах. Однако 28 октября 1917 года эта фирма официально довела до сведения земской управы Яренского уезда, в состав которого входил тогда район Ухты, что "Товарищество" полностью прекращает разведку "...ввиду крайней бедности месторождения, не дающей особой надежды на промышленную нефть".
В конце 1917 года Н.И. Соловьевым, одним из авторов проекта национализации нефтяной промышленности, было рекомендовано начать в Ухтинском районе организацию работ по разведке и добыче нефти. В 1918 году по указанию Ленина на реку Ухту была направлена экспедиция во главе с геологом К.П.Калицким. Почти месяц К.П.Калицкий со своими спутниками провел на берегу таежной речки, но, к сожалению, материалы этой экспедиции не сохранились.
В марте 1920 года Север был освобожден от иностранных интервентов и белогвардейцев. И вскоре после окончания гражданской войны Ленин посылает телеграмму следующего содержания: "Архангельск - Члену Президиума ВСНХ Ломову. Постарайтесь разыскать или поручите разыскать печатные материалы и отчеты о нефтеносном районе реки Ухты в музее Общества изучения Северного края и в управлении государственными имуществами". И в последующие годы Ленин не раз обращался к А.Ломову с запросом, что именно сделано в этой области. А уже в конце 1920 года Архангельский губсовнархоз создает первый советский нефте-соляной промысел в селе Усть-Ухте. Этот промысел в 1921 году выработал 1733 пуда керосина, 183 пуда смазочных масел и 712 пудов соли. На этом добыча нефти на реке Ухте прекратилась, а к началу 1924 года, ввиду тяжелого экономического положения страны, промысел был закрыт.
А тогда, в 1921 году, Северная научно-исследовательская экспедиция ВСНХ предложила провести крупные геологические изыскания на северных окраинах страны А.А.Чернову, который к тому времени уже зарекомендовал себя знатоком северных недр. Первую свою экспедицию в Печорский край А.А.Чернов совершил в 1902 году по приглашению своего учителя А.П.Павлова. А во вторую Тиманскую поездку в 1904 году А.А.Чернов открыл на реке Ижме асфальтиты. В планы А.А.Чернова в 1921 году входило изучение западного склона северного Урала, начиная с бассейна реки Илыч. Исключительное внимание он уделяет поиску полезных ископаемых, в частности, каменным углям и нефти. Не обнаружив месторождений углей в отложениях каменноугольной системы реки Илыч, Александр Александрович в 1922 году направляется исследовать открытые им восемнадцать лет назад асфальтиты на реке Ижме. Месторождение оказалось рентабельным, и после детальной разведки началась его эксплуатация. В своем труде "Полезные ископаемые Печорского края", вышедшем в 1926 году, А.А.Чернов дает план разведочных и буровых работ в бассейнах рек Кожвы, Ухты, Ижмы и призывает обратить особое внимание на эти новые районы, где сотрудники его экспедиции Т.А.Добролюбова и Е.Д.Сошкина выявили признаки нефтегазоносности. Как известно, впоследствии здесь было открыто Вуктыльское месторождение газа.
Этими исследованиями, можно считать, заканчиваются поиски и первые разведки нефтеносной области, а также пробные добычи на Тимане.
1.2 Второй этап
После семилетнего забвения ухтинская нефть вновь вызывает интерес правительственных органов. В 1929 году сюда была доставлена большая геолого-разведочная экспедиция во главе с замечательным человеком, геологом Н.Н.Тихоновичем. В сентябре экспедиция высадилась в устье реки Чибью, впадающей в Ухту, и начала обустраиваться на долгую зиму, одновременно приступив к разведке территории. С первым снегом ударили морозы. Нетрудно представить, каким тяжелым, суровым испытанием явилась первая зимовка для "пионеров" Ухты. Но основной заботой Николая Николаевича Тихоновича было скорейшее обследование района, и он вместе с буровым мастером Иваном Ильичом Косолапкиным и группой рабочих отправился в неблизкий путь: более двадцати километров надо было прошагать по тонкому льду реки Ухты. Тихонович остановил свой небольшой отряд в устье впадающей в Ухту речки Яреги, по береговым обнажениям которой отряд изучал строение пластов и характер их залегания. Самое замечательное, что уже на данной стадии была определена точка для заложения будущей структурной скважины, но не ей было суждено стать первооткрывательницей Ярегского месторождения "тяжелой нефти", так как экспедиция не располагала никакой буровой техникой. Таким образом, благодаря усилиям Н.Н.Тихоновича, влекомого сюда каким-то особым чутьем ученого, Ярегское месторождение все-таки было открыто. Зато Чибьюское месторождение было открыто уже в 1930 году.
Н.Н.Тихонович не ограничивался разведкой только лишь в Ухтинском районе. Впоследствии, будучи главным геологом Воркутинской разведки, он уделял внимание и другим районам. При существующих, крайне стесненных материальных средствах почти невозможно было снарядить какой-либо отряд за пределы разведываемой территории. Тем не менее Н.Н.Тихоновичу, благодаря его высокому авторитету, удается организовать геологический отряд в район средней Печоры, на реку Кожву, где уже были известны нефтепроявления. Главным результатом предпринятых работ явилось открытие здесь, у деревни Крутой, в 1933 году Седь-ёльского газового месторождения.
В том же году в своем докладе в Госплане СССР Н.Н.Тихонович, отмечая, что за три года героической борьбы с суровой природой, шаг за шагом отбивая у тайги и болот укрытые богатства ископаемых, Печорская разведка накопила ценнейшей геологический и практический материал, резко меняющий прежние установившиеся взгляды на этот угол Крайнего Севера, констатировал открытие в 1930 году Чибьюского месторождения девонской нефти и наличие крупного месторождения высококачественных асфальтитов в Ижемском районе, окончательно доказанное А.А.Черновым. Исключительное значение и перспективность разведанных к тому времени структур на нефть и газ в республике Коми отмечали и другие выступавшие и, в частности, профессор А.А.Чернов.
В апреле 1940 года в Ухте побывал коллектив ученых АН СССР, в том числе А.Е.Ферсман, В.Г.Хлопин, А.А.Чернов, Н.Н.Славянов и другие. Они оказывали большую помощь в проведении геологопоисковых работ и научных исследований в республике Коми. Так, на состоявшейся в 1942 году первой геологической конференции в столице Коми городе Сыктывкаре А.А.Чернов настаивал на поисках нефти и газа в районах Cредней Печоры, подтверждая свои доводы геологическими материалами, собранными во время многочисленных полевых исследований в Печорском крае.
Но этим планам не суждено было сбыться. В ту пору Н.Н.Тихонович, реабилитированный в 1939 году, из Ухты переехал в Москву. Таким образом, с именем Николая Николаевича оказался связан начальный период широкомасштабных геолого-разведочных работ на Тимане, который надо считать самым плодотворным и результативным. Человек недюжинного ума и, кстати, могучего телосложения, красивый, уравновешенный, обладающий широтой взгляда и свободой мысли, Н.Н.Тихонович оставил неизгладимую память о себе у всех тех, кто с ним соприкасался в работе. И я благодарен судьбе, что мне выпало счастье работать с таким человеком долгое время и в последующие годы.
Как известно, со сменой руководства коренным образом меняется организация работ. Появляются новые люди и, естественно, новые идеи. С 1938 года Ухтинскую разведку возглавил геолог, впоследствии главный геолог Ухтокомбината А.Я.Кремс, под руководством которого разведчики Ухты пересмотрели, в первую очередь, границы нефтегазоносной провинции, ограничив ее с востока Печорской грядой. Нефтегазоносная провинция была названа Тимано-Печорской.
Что же такое "Печорская гряда"? Сведения о ней, как о геологической структуре, появились еще в 1926 году. Вопрос в том, как разными исследователями на основании геологических материалов трактовалось развитие, формирование этой структуры. По представлениям ухтинских геологов, это грабен, в классическом его понимании, то есть вытянутая, относительно пониженная часть земной коры, ограниченная разломами (двумя параллельными сбросами), в данном случае - по западной и восточной сторонам. Предполагалось, что в этой впадине залегают осадки всего девонского периода, в связи с чем ухтинские геологи вправе были рассчитывать на оптимистические результаты разведки, тем более, что осадки девона многими исследователями считаются нефтематеринскими породами.
Однако Печорская гряда оказалась не эталонным образованием Природы. Строение этой структуры (ее еще называют девонской впадиной) в разных частях весьма различно. Структура была вовлечена в горообразовательные процессы, шедшие со стороны Урала и смявшие мощную толщу девонско-триасовых отложений, образовав тем самым гряду асимметричной формы. В целом она представляет собой антиклинальную структуру, возникшую на месте девонской впадины.
Ухтинские геологи-разведчики убедились в этом при первых попытках бурения. Заложив несколько глубоких (1000 м), доступных в техническом отношении, скважин профилями, то есть поперек гряды, они надеялись вскрыть всю толщу девонских осадков. Однако, в разрезах неожиданно были выявлены большие мощности (до 3,5 тыс.м) одних только верхнедевонских отложений. Ранее отложений девона такой мощности нигде в Печорском бассейне не отмечалось, что поставило ухтинских разведчиков в тупик, ведь нижняя часть разреза оставалась неизвестной. Не обнаружив нефтяных горизонтов в глубоких скважинах, которыми намечалось пройти весь разрез девона до фундамента как на реке Каменке (средняя часть гряды), так и на структуре Мутного материка (северная ее часть), Ухтокомбинат прекратил все разведочные работы. Более того, остался необработанным большой каменный материал (керн), полученный по скважинам Печорской гряды. Чтобы хоть как-то подвести итоги, Ухтокомбинат, оставивший эту структуру и сосредоточивший внимание на Южном Тимане, обратился за помощью во Всесоюзный нефтяной научно-ис-следовательский геолого-разведочный институт (ВНИГРИ, город Ленинград), которым была образована большая комплексная экспедиция во главе с доктором геолого-минералогических наук В.Я.Авровым для изучения керна. В этой экспедиции, о работе которой будет сказано ниже, пришлось работать и мне.
Вот так окончательно решила вопрос о направлении ведения геолого-поисковых и разведочных работ единственная в Печорском крае организация, владеющая буровой техникой. Такое решение не поддается объяснению. Можно лишь сделать предположение или о некомпетентности и ограниченности взглядов А.Я.Кремса и его соратников, или о том, что на бездарное завершение работ на Печорской гряде наложили отпечаток условия ГУЛага. И это несмотря на то, что к тому времени уже имелся обширный геологический материал по перспективам нефтегазоносности соприкасаемых с Печорской грядой территорий, в частности, северо-восточной и юго-западной частей Большеземельской тундры.
1.3 Третий этап
Его начало можно было бы связать с моментом открытия крупных месторождений нефти или, скажем, началом буровых работ на территории Большеземельской тундры (1959 г.), если бы освоение края проходило в нормальной исторической последовательности. Однако, на территории Печорского края складывалась, мягко выражаясь, непростая ситуация. Работы второго этапа, последние годы которого сыграли решающую роль в последующем развитии топливно-энергетического комплекса в республике Коми, в военные годы, разумеется, пришлось прекратить. Они возобновились лишь в 1947 году, поэтому рассматриваемый третий этап я называю послевоенным.
Известно, что переориентация в развитии промышленности произошла уже во время войны, с потерей западных промышленных районов. Происходило не только интенсивное восстановление разрушенного хозяйственно-экономического базиса страны в короткие сроки, но и бурное развитие старых и новых отраслей на новых площадях, например, в Сибири. Что касается геологии - науки о строении Земли, а значит, ее недрах и связанных с ними полезных ископаемых, то здесь была создана целая сеть соответствующих организаций. Назовем некоторые из них: Ухтинское территориальное геолого-разведочное управление (г. Ухта); образованное в довоенный период Северное Геологическое управление (г. Архангельск); Комитет по геологии (г. Москва); Коми филиал АН СССР (г. Сыктывкар); Всесоюзный геологический институт (ВСЕГЕИ) и упомянутый выше институт ВНИГРИ (г. Ленинград), с московским филиалом - МФ ВНИГРИ. Наконец, был образован Наркомат Нефтяной промышленности. Нельзя обойти вниманием и такой "монстр", как НКВД, курировавший через гигантскую систему ГУЛага особенно то, что касалось северных территорий страны.
2 ПЕРВЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ НА НЕФТЕГАЗОНОСНОСТЬ В БОЛЬШЕЗЕМЕЛЬСКОЙ ТУНДРЕ
Руководство Северного Геологического управления должным образом оценило результаты всех трех съемочных партий, работавших в бассейнах рек Колвы, Лаи, Мутной и Лебедь.
Дальнейшие же планы геологических работ разрабатывались с учетом таких обстоятельств, как то, что на огромной площади, пусть и представляющей "белое пятно", пусть всего лишь тремя исследователями, не зафиксировано ни единого выхода скальных пород, дающих хоть некоторое представление о Земной коре. В связи с этим Г.А. Чернову долго пришлось убеждать руководство в необходимости организовать на побережье Хайпудырской губы хотя бы небольшую съемочную партию. Наконец, удалось "выбить" некоторые средства для небольшого отряда, состоявшего всего из четырех человек.
Весной 1940 года самолетом Чернов был доставлен из Архангельска в Нарьян-Мар. По этому поводу в газете "Правда Севера" появилась заметка "Геологи вылетели на разведку", в которой сообщалось: "Вчера из Архангельска в Заполярье вылетели две геологические съемочные экспедиции Северного Геологического управления. Первая экспедиция, возглавляемая инженером-геологом тов. Черновым Г.А., направляется через Усть-Цильму и Нарьян-Мар к побережью Хайпудырской губы (Баренцево море). Здесь она проведет детальную геологическую съемку местности и проверит имеющиеся сведения о нефтегазоносности района Синькина Носа". Заявлено громко, иначе пресса не может.
На самом деле из Архангельска в Нарьян-Мар Чернов вылетел один в надежде застать оленеводов, так как олени оставались единственным средством передвижения на побережье. Остальные спутники по экспедиции (жена и рабочий) с грузом около 800 килограммов плыли на пароходе и прибыли в Нарьян-Мар позже. Но и вылетев самолетом, он не достиг своей цели, так как оленеводы, кочующие в районе Синькина Носа, уже ушли в глубь тундры. К тому времени, когда все собрались вместе, осталась единственная и последняя возможность выбраться из Нарьян-Мара - на боте. Он ходил до Синькина Носа не регулярно, а по мере необходимости, обслуживая рыбацкие и охотничьи становища. Бот "Выучейский" грузоподъемностью 10 тонн уже стоял у пристани нагруженный и готовый к отплытию, когда Чернов обратился к капитану с просьбой взять их на борт. Однако капитан категорически отказал, ведь это большая ответственность - взять на борт перегруженного суденышка - 800 кг груза и четверых пассажиров. Четвертого человека для экспедиции - жителя деревни Усть-Коротаихи, Терентия, который с удовольствием согласился работать в знакомом ему районе, наняли в Нарьян-Маре. Лишь после долгих переговоров, уже в окрисполкоме, капитан, наконец, согласился выгрузить часть муки и забрать членов экспедиции.
Отплыв в тихую погоду, через двое суток члены экспедиции благополучно прибыли на Синькин Нос. Бот бросил якорь в одном километре от берега, где красовались низкие скалы, а в полутора-двух километрах от них - деревушка, состоящая из четырех домов. К берегу людей доставил небольшой моторный катер.
Пять часов утра, солнце уже высоко над горизонтом. Пока переправляли на берег груз, Чернов поторопился к скалам. Они вдавались в море узким выступом, эти долгожданные скалы! Здесь обнажились каменноугольные известняки и доломиты с многочисленными гнездами и порами, заполненными битумом. Подогретый солнечными лучами, битум растекался по породе черными натеками. С такими обильными нефтепроявлениями Чернову пришлось встретиться впервые.
Разрез на Синькином Носу был изучен полностью и детально. Арендовав в поселке небольшую лодку, экспедиция поднялась по реке Талате, где оказался хороший разрез нижнекаменноугольных и верхнедевонских пород, также пропитанных битумом. За три недели были обследованы все разрезы близлежащей территории. И хотя полевой сезон был в самом разгаре - солнце не заходит за горизонт, отсутствие транспорта не позволяло объехать все побережье, подойти к любому выступу берега. Стада оленей кочуют по тундре определенными "тропами", выбирая пастбища, известные лишь самим оленеводам, и ждать их не имело смысла.
Изучение всех имеющихся на Синькином Носу разрезов древних пород явно раскрывало одну тенденцию - это простирание пластов. Так, с побережья Хайпудырской губы они протягивались на северо-запад в сторону островов Большого и Малого Зеленцов, а на юго-восток - в сторону реки Воркуты, где, древние породы северо-западного направления были установлены мною еще в 1930 году. Тождество простираний пластов древних пород подсказывало, что на всем этом расстоянии, от побережья до реки Воркуты, в недрах Земли протягивается единая гряда, а сильная битуминозность пород давала основание считать, что территория Большеземельской тундры может оказаться новым нефтегазоносным районом. Разумеется, такое предположение нуждалось в подтверждении, а подтверждением, в свою очередь, могли быть те же разрезы пород где-то в этой области. По соображениям Чернова Г.А., породы палеозоя могли вскрываться левыми притоками реки Коротаихи в ее верховьях, что следовало проверить дальнейшими работами.
3 НАЧАЛО БУРОВЫХ РАБОТ В БОЛЬШЕЗЕМЕЛЬСКОЙ ТУНДРЕ
После экспедиций 1958-59 годов Чернов чувствовал себя счастливым человеком, наконец-то дождавшись начала буровых работ на нефть и газ в Большеземельской тундре. Восемнадцать лет он ждал этого часа, если началом считать 1940 год, когда впервые дал прогноз ее нефтегазоносности. За это время было обследовано немало районов Большеземельской тундры и прилегающих к ней территорий, таких как западный склон Полярного и Приполярного Урала, юго-западный склон Пай-Хоя, Печорская гряда, гряда Чернышева и, наконец, поднятие Чернова. Без изучения всех этих районов немыслимо было бы познать геологическую историю Большеземельской тундры, перекрытой в основном мощными четвертичными наносами.
Анализ большого фактического материала подтвердил, что в недрах Большеземельской тундры находятся значительные скопления нефти и газа, несомненно, более богатые по сравнению с западной зоной, именуемой ухтинскими разведчиками Тимано-Печорской провинцией и ограниченной Печорской грядой на востоке и Тиманом на западе. Ухтинцы же, не зная геологического строения восточных районов Тимано-Пайхойской нефтегазоносной провинции, естественно, не могли понять результатов проводившегося там бурения, как и оценить геологические материалы по восточной части провинции. Они их попросту игнорировали, продолжая стоять на своих ошибочных позициях.
О начале буровых работ в тундре сообщили местные газеты "Молодежь Севера" и "Красное Знамя". Так, в газете "Красное Знамя" от 21 октября 1958 года в статье "Первая буровая ы Ненецком автономном округе " было написано: "По заключению ученых геологов Большеземельская тундра этого района является продолжением нефтеносной провинции".
В 1959 году Воркутинским геологическим управлением были доставлены буровые станки в низовья реки Колвы, где еще в 1953 году мною намечались точки опорного бурения. Это же управление провело также бурение глубиной до 1000 метров на Аячягинской антиклинальной структуре, но, к сожалению, это не дало положительных результатов. Потерпело неудачу и бурение скважины, заложенной на Варгашорском поднятии.
Большое желание открыть нефть в Большеземельской тундре приводило к казусам. В газете "Красное Знамя" от 26 февраля 1958 года Чернов прочитал статью "Поиски нефти в Заполярье", в которой отмечалось: "На Нижнесырьягинском месторождении угля при бурении скважины на 150-метровой глубине обнаружен нефтеносный пласт. В колонке керна, извлеченной на поверхность, оказалась черная тягучая масса, напоминающая мазут". Он удивился этому сообщению, так как странно было ожидать нефтяной пласт в пермских отложениях, который перебуривался сотнями скважин и на значительно большую глубину, но ни в одной из этих скважин не были встречены нефтепроявления. Вскоре все прояснилось. Была создана комиссия с участием главного геолога Коми-Ненецкого геологического управления Б.Л.Афанасьева, начальника Печорской геофизической экспедиции В.В.Гречухина и меня. Прибыв на место на вездеходе, мы выяснили, что при бурении в скважину, дабы избежать "прихвата" бурового инструмента, была закачена солярка, которую геологи и приняли за проявление нефтеносности. Такие ошибки объясняются отсутствием опыта поисковых работ на нефть и газ, поскольку такие экспедиции были профилированы на твердые горючие ископаемые.
Срочно были приняты меры к расширению поискового бурения на нефть и газ и улучшению его качества, о чем свидетельствуют газетные публикации конца 1958 года. Так, например, Б.Афанасьев в своей статье "Геологические работы - по новому пути" в газете "Красное Знамя" от 28 декабря 1958 года писал о неудовлетворительном состоянии и разрозненности поисковых работ на нефть и газ на территории Большеземельской тундры. В работе отмечалось: "Многочисленные организации проводили свои работы от случая к случаю и только летом... В отношении нефти и газа практически оказалась изученной только небольшая площадь от Ухты до Троицко-Печорска. В свете новых задач особенно значительную перестройку своей геологической службы проводило Коми-Ненецкое геологическое управление. Уже в этом году проведена подготовка и переключен ряд партий на проведение поискового бурения на нефть и газ как в районах Большеземельской тундры, так и в районе города Нарьян-Мара".
9 февраля 1959 года сотрудниками Коми филиала АН СССР к совещанию в городе Ухте была подана докладная записка "О направлении поисково-разведочных работ на нефть и газ в Коми АССР", подписанная директором геологического института Коми филиала Ю.П.Ивенсеном и профессором А.А.Черновым. В записке были следующие рекомендации: "Для предварительного освещения геологического строения Большеземельской тундры необходимо пробурить в закрытых частях минимально три опорные скважины: 1 - в районе города Нарьян-Мара; 2 - на Колвинском своде, в устье Колвы или Усы; 3 - юго-восточнее Воркуты, на Юньягинской структуре. Коллективу геологов Коми филиала именно так представляются важнейшие направления поисково-разведочных работ на нефть и газ, которые должны быть осуществлены в предстоящей семилетке на территории Коми АССР и Ненецкого автономного округа".
Однако ухтинцы продолжали и дальше отстаивать свои "научные" поисковые критерии на нефть и газ, утверждая свою ошибочную позицию путем публикаций в газетах и даже научных журналах. Главный геолог Коми Совнархоза В.Левченко в статье "Нефтяные фонтаны в Печорской депрессии" (журнал "Народное хозяйство Коми АССР", 1959 год, N 12 писал :"Первые нефтяные фонтаны в Печорской депрессии - это большая победа всего коллектива ухтинских геологов". И ни одного слова о необходимости бурения в Большеземельской тундре! Даже в пятилетнем плане геологоразведочных работ Коми Совнархоза опорное бурение на Колве было намечено на 1965 год - последний в плановом периоде.
Но, первые две глубокие скважины в тундре - в низовьях Колвы и под Нарьян-Маром - забурили не ухтинские геологоразведчики, а разведчики базировавшегося в Воркуте Коми-Ненецкого геологического управления, которые появились там по причине категорического отказа ухтинских разведчиков, не верящих в перспективы тундры, проводить в этих районах поиски нефтяных и газовых месторождений.
Итак, первые буровые работы в тундре, начатые Коми-Ненецким геологическим управлением намного раньше сроков, намеченных Ухтой, дали хорошие результаты. Так, например, Колвинская скважина с глубины 1000 метров дала солидный приток густой нефти, но бурение продолжалось, так как по научным прогнозам большую нефть надо было ожидать в более древних, девонских отложениях.
Эти положительные результаты вызвали огромный интерес к Большеземельской тундре и у разведчиков Ухты. Они сразу же поспешили об этом сообщить в республиканской газете "Красное Знамя" от 16 февраля 1961 года в статье "Признаки нефти найдены", естественно, выдавая эти достижения за свои: "На севере Коми АССР в районе Усть-Усы разведчики земных глубин бурят одну из самых глубоких скважин республики - опорную N 1. На глубине 1000 метров буровики обнаружили мощную 200-метровую пачку песчаников, пропитанных нефтью... Вскрытая в районе скважины мощная толща нефтеносных пород подтверждает предположение геологов о наличии в районе Усть-Усы перспективных газонефтеносных структур". Однако, как можно понять из приведенного фрагмента, авторы статьи решили умолчать фамилию геолога, рекомендовавшего бурение именно в этом месте.
Успешные буровые работы в Большеземельской тундре привлекли внимание и А.Я.Кремса. В статье "Быть большому газу" в газете "Красное Знамя" от 2 марта 1961 года он впервые "вспомнил" о Большеземельской тундре: "В северо-восточном направлении следует обширная территория Большеземельского свода (Усино-Колвинского). В пределах этого района Усть-Усинская (Колвинская) опорная скважина, которая бурится сейчас, дала богатые нефтепроявления при прохождении отложений пермской системы. Благоприятное расположение свода для залежи нефти и газа, нефтепроявления - все это убедительно говорит о возможности открытия на территории Большеземельского свода месторождений газа и нефти".
А ведь еще совсем недавно Кремс был на других позициях. Вспомним, с какой легкостью Ухтокомбинат передал буровые работы по Большеземельской тундре Коми-Ненецкому геологическому управлению! И лишь после того, как первые же скважины в тундре дали приток промышленной нефти, ухтинцы через Москву, по инициативе Кремса, добились ликвидации Коми-Ненецкого геологического управления, так как убедились, наконец, в больших перспективах тундры, и тотчас взяли под свое руководство все работы в этих районах, заодно прихватив себе и заслуги других. Чтобы присвоить себе все, ухтинцы переименовали Колвинскую скважину, которую забурило Коми-Ненецкое геологическое управление, в Усинскую, утверждая, что с нее, мол, и началось бурение Ухтокомбинатом в Большеземельской тундре!!!
В то же время вовсю продолжает свои публикации Ухтокомбинат. В одной из статей, например, "Перспектива? А что же сегодня?", опубликованной в газете "Красное Знамя" от 2 апреля 1961 года, автор С.Здоров продолжает ратовать за Верхне-Печорский район, то есть отстаивать свои заблуждения. В новой статье Кремса "В Коми республике будет большой газ", опубликованной в той же газете, но 19 июля 1962 года, говорится: "...Совещание отметило в своем решении, что в 1959-62 годах была установлена газоносность с промышленными фонтанами, притоками газа в пределах Печорской городской зоны в районе города Печора и на Курьинской площади вблизи западных склонов Урала, в верховьях реки Печоры", как видим, опять ни слова о тундре.
Однако, появление в печати сведений о положительных результатах первых буровых скважин в Большеземельской тундре дало возможность геологам Коми филиала - доктору геолого-минералогических наук В.А.Варсанофьевой и кандидату геолого-минералогических наук Л.А.Братцеву - рассказать в своей статье "Мечта геолога сбылась" (газета "Красное Знамя" от 14 июня 1961 года) о многолетних геологических исследованиях Г.А.Чернова в Большеземельской тундре, связанных с вопросами выявления перспективности ее нефтегазоносности. Затем в газете "Советская Россия" от 16 июня 1961 года появилась статья аналогичного содержания корреспондента А.Горелика, названная "Друзья солнца и ветра". Этот же корреспондент в очерке под названием "Северная нефть" отмечал: " Сын А.А.Чернова - Георгий Александрович, как и отец, отдал всю жизнь изучению Севера. Он - первый ученый в нашей стране, занимающийся проблемой нефтеносности Большеземельской тундры. Недавно в газетах было напечатано небольшое сообщение: "Буровая на реке Колве вскрыла двухсотметровую толщу песчаника, пропитанного жидкой нефтью". Вряд ли кого удивит эта короткая газетная строка. А Георгию Александровичу Чернову она напомнит заветную мечту юности. Здесь, на берегу тундровой реки, двадцать лет назад он уверовал, что неизученная, неразгаданная тундра хранит в своих подземных кладовых несметные богатства"("40 лет Коми АССР, Сыктывкар, 1961 год).
Радостные известия о подтверждении прогнозов окрыляли Чернова, и он с большей энергией продолжал свои научные исследования, связанные с нефтегазоносностью этой обширной, но все еще недостаточно изученной тундры. Чернов снова собирался в экспедицию на хребет Пай-Хой и надеялся, что теперь ему дадут спокойно завершить монографию по Большеземельской тундре.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В течение многих лет как в центральной, так и в местной прессе Архангельской области и Коми АССР, а также в разных книгах и сборниках часто появляются не только оперативные сообщения об открывателях нефтяных месторождений в Большеземельской тундре, но и делаются попытки изложить историю их открытия. Казалось бы, этому можно только радоваться, поскольку открытие и освоение нефтяных запасов на европейском Севере страны - крупное достижение геологии, индустрии, солидный вклад в топливно-сырьевой арсенал державы
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
1 Толкачев В.Ф. Дороги к нефти : [Текст] / В. Ф. Толкачев. - Архангельск: Правда Севера, 2000. - 607 с.
2 Чернов Г.А. Борьба за нефть в Большеземельской тундре - М.: ИПКОН РАН, 1996, 185 с.